вший, но довольный, он собрал вещи и  вернулсЯ в деревню, а утром, после
крепкого  сна,  почувствовал  прилив  новых  сил  и  сразу  помчалсЯ  в  сад
заканчивать картину. € там он онемел от ужаса, потому что все деревьЯ в саду
стоЯли голые и мрачные, а землЯ вокруг была густо  усыпана белыми и розовыми
лепестками. ‚идно, за ночь весенний ветер посбивал весь цвет в садах, в  том
числе и в саду „юрана.
     -- џ был убит,-- сообщил  он нам дрожащим голосом и  с глазами, полными
слез.-- џ поклЯлсЯ, что никогда  в жизни не возьмусь за кисть... никогда! Ќо
постепенно Я пришел в себЯ... ’еперь у менЯ лучше с нервами... ‘о временем Я
снова начну рисовать.
     ќто печальное событие, как мы потом узнали, произошло два года назад, и
„юран все еще не оправилсЯ от него.
     Њайклу у нас не  повезло с самого начала. “влеченный колоритом острова,
он с восторгом объЯвил нам, что собираетсЯ писать большое полотно, где будет
схвачена самаЯ сущность Љорфу. …му нетерпелось приступить к  работе, но тут,
на его беду, у него началсЯ приступ  астмы.  €  также на его беду, ‹угарециЯ
оставила  на стуле  у  него в комнате одеЯло,  которым  Я пользовалсЯ вместо
седла, когда ездил верхом.  ‚ середине ночи мы все вдруг проснулись от шума.
Њожно было  подумать, что где-то  душили целую свору ищеек. …ще не очнувшись
от сна, мы сошлись в комнате Њайкла и увидели, как он хрипит и задыхаетсЯ, и
по  лицу  его  градом  катитсЯ  пот.  Њарго  побежала  греть  чайник,  ‹арри
отправилсЯ за  коньЯком,  ‹если стал открывать окна,  а  мама  снова уложила
Њайкла в постель и, так как он  был теперь весь в холодном  поту,  заботливо
накрыла его тем  самым одеЯлом. Љ нашему удивлению, несмотрЯ на все принЯтые
меры, Њайклу  стало хуже.  Џока он еще мог говорить, мы задавали ему вопросы
об этом недуге и его причинах.
     -- Џсихологически, чисто психологически,-- сказал ‹арри.-- ‚ам о чем-то
напоминает этот хрип? Њайкл молча покачал головой.
     --  …му  надо  дать   чего-нибудь   понюхать,--  посоветовала  Њарго.--
—то-нибудь  вроде нашатырного  спирта. Ћчень хорошо  помогает,  если человек
начинает терЯть сознание.
     --  Ћн  не  терЯет  сознаниЯ,-- оборвал ее  ‹если.-- Ќо  потерЯет, если
понюхает спирта.
     --   „а,  милаЯ,  это  слишком  сильное  средство,--   сказала  мама.--
€нтересно, чем вызван приступ? Њайкл, у вас есть к чему-нибудь аллергиЯ?
     Њежду приступами удушьЯ Њайкл объЯснил нам, что у него аллергиЯ  только
к  трем  вещам: пыльце  сирени, кошкам  и  лошадЯм. ‚се поглЯдели в окно, но
сирени там  нигде не  было, кошку мы в комнате тоже  не нашли.  ‹арри ужасно
разозлил менЯ, пытаЯсь  доказать, что это Я тайком  протащил в дом лошадь. €
вот, когда  Њайкл был уже, можно сказать, на краю смерти, мы  вдруг заметили
лошадиную подстилку, которую мама  старательно подсунула ему под подбородок.
ќтот случай так подействовал на беднЯгу, что он  уже до самого  отъезда не в
состоЯнии был взЯть кисть в руки. ‚месте с „юраном они лежали целыми днЯми в
шезлонгах и укреплЯли свои нервы.
     Џока  мы  управлЯлись  с  нашей троицей, прибыл еще один  гость  в лице
графини Њелани  де ’орро.  ќто была высокаЯ  худаЯ  женщина  с лицом  старой
лошади,  угольно-черными  бровЯми  и  целым стогом  огненно-рыжих  волос. Ќе
успела  она  пробыть  в  доме  и пЯти минут, как стала жаловатьсЯ на духоту,
потом,  к моему восторгу  и  маминому изумлению,  схватилась за свои красные
волосы  и  стащила их  вниз, обнажив совершенно гладкую,  как  шлЯпка гриба,
голову. ‡аметив мамин  испуганный взглЯд, графинЯ  объЯснила  своим  резким,
квакающим голосом:
     -- џ только что  перенесла рожистое воспаление и потерЯла все волосы...
не могла найти в Њилане подходЯщих друг  к  другу бровей и парика...  может,
подберу что-нибудь в Ђфинах.
     ‚добавок ко всему графинЯ из-за какого-то изъЯна во вставной челюсти не
очень внЯтно произносила слова, и у мамы создалось впечатление, что болезнь,
которую она  перенесла, была дурного свойства. Џри первом же  удобном случае
она приперла ‹арри к стене.
     -- “жасно! -- сказала  она прерывистым  шепотом.-- ’ы  не знаешь, что у
нее было?  Ќичего себе друг! -- „руг?--удивилсЯ ‹арри.--„а  Я  ее  почти  не
знаю... терпеть не могу эту женщину, но она очень интересный персонаж, и мне
надо понаблюдать за ней вблизи.
     --  …ще  чего!--возмутилась мама.--Ќет, ‹арри,  ты  как  хочешь, а  она
должна отсюда уехать.
     Ћни  проспорили  шепотом  весь  остаток  днЯ, но  мама была как  алмаз.
Ќаконец ‹арри  предложил  позвать ’еодора, чтобы тот высказал свое мнение, и
мама на это согласилась. ’еодору  послали  записку с приглашением приехать к
нам на день. …го ответ, в  котором он принимал приглашение, был доставлен на
извозчике, где возлежала  завернутаЯ  в  плащ фигура ‡атопеча.  ЋказываетсЯ,
прощаЯсь с островом Љорфу,  поэт выпил такое количество  вина, что сел не на
тот пароход и прибыл в Ђфины. Љ тому времени он уже прозевал срок  свиданиЯ,
назначенного  в  Ѓоснии,  и  вот,  философски поразмыслив, сел на первое  же
судно, идущее до  Љорфу, и  вернулсЯ на остров вместе с  несколькими Ящиками
вина. ’еодор  приехал к нам на следующий день. Ќа голове у него, как уступка
лету,  красовалась  панама  вместо неизменной  фетровой  шлЯпы.  Њама еще не
успела улучить момента, чтобы  предупредить его  о нашей  безволосой гостье,
как ‹арри уже их представил.
     -- Ђ,  доктор?  -- сверкнула глазами Њелани,  графинЯ  де ’орро.--  Љак
интересно.  Њожет,  вы  дадите  мне  совет? џ только что перенесла  рожистое
воспаление.
     -- Ђга!  ‚  самом  деле? --  сказал  ’еодор,  окидываЯ  ее  пристальным
взглЯдом.-- Љакое же вам было назначено... э... лечение?
     € оба с воодушевлением пустились в бесконечные медицинские рассуждениЯ.
’олько благодарЯ  маминому  решительному вмешательству их удалось отвлечь от
этой темы, котораЯ казалась маме неприличной.
     --  Џраво же,  ’еодор  нисколько не лучше  этой женщины,--  заЯвила она
‹арри.-- Љак Я ни стараюсь  держатьсЯ  широких взглЯдов, но всему ведь  есть
предел. Њне кажетсЯ, за столом о таких вещах не говорЯт.
     Џозднее мама залучила к себе  ’еодора,  и  вопрос о болезни графини был
утрЯсен. Њаму потом все времЯ терзали  угрызениЯ совести  за  несправедливое
суждение об этой женщине, и она всеми силами старалась быть с  нею любезной,
даже предлагала снЯть парик, если ей трудно переносить духоту.
     Ћбед в тот день был необыкновенно интересный. ЊенЯ так занимали все эти
люди  с их разговорами,  что  Я просто  не  знал, кого слушать.  ‹ампы  тихо
разливали  над  столом теплый, золотистый свет, заставлЯли сверкать стекло и
фарфор, зажигали огнем красное вино, когда оно лилось в стаканы.
     -- Ќо,  дорогой мальчик, вы же не разглЯдели там  смысла... да, да,  не
разглЯдели! --  гремел  голос ‡атопеча,  склонившего  свой  горбатый нос над
рюмкой.-- ЌельзЯ судить о поэзии как о малЯрном ремесле.
     -- ...вот Я ему  и говорю: "Ќе стану Я надрыватьсЯ  над рисунком меньше
чем за десЯтку сеанс, это же дешевка", Я говорю...
     -- ...и на следующее утро Я был парализован... ЏотрЯсен до основаниЯ...
тысЯчи цветков... сорваны и смЯты... Я сказал, что больше не  возьму кисть в
руки... мои нервы сдали... целый сад исчез...  фю-у-ить! €  все... Ђ Я стоЯл
там и смотрел... -- ...и потом Я, конечно, принимала серные  ванны...  -- Ђ,
да...  гм... но,  знаете, Я считаю, что  лечение ваннами  несколько...  э...
несколько... знаете... несколько  переоценивают.  Њне кажетсЯ, девЯносто два
процента больных...
     ’арелки с едой дымились, как вулканические конусы; в самом центре стола
на блюде  сиЯла  гора  ранних фруктов; ‹угарециЯ  ковылЯла  вокруг гостей  и
потихоньку  стонала;  борода  ’еодора  поблескивала  в  свете  лампы;  ‹если
старательно  катал  хлебные  шарики,  чтоб обстрелЯть ими бабочку,  летавшую
вокруг лампы; мама раскладывала еду,  всем слегка  улыбаЯсь, и в то же времЯ
не спускала  глаз с  ‹угареции; под столом холодный нос ђоджера прижималсЯ в
немой мольбе  к моему колену. Њарго  и  все еще  хрипевший Њайкл говорили об
искусстве: -- ...вот Я и думаю, что ‹оуренс делает такие вещи гораздо лучше.
Ћн  отличаетсЯ  какой-то  особенной свежестью,  так  сказать... ‚ы согласны?
‚озьмем хотЯ бы леди —эттерли, а?
     -- „а, вполне согласен. Љ тому же он творит чудеса в пустыне... и пишет
эту замечательную книгу... как ее там... "‘емь столпов мудрости", что ли...
     ‹арри и графинЯ тоже говорили об искусстве: -- ...но ведь надо обладать
простотой и  наивностью, иметь Ясный глаз ребенка... ‚озьмите лучшие детские
стихи... возьмите •ампти-„ампти... ‚от вам поэзиЯ...  наивность и свобода от
штампов и затасканных приемов.
     -- ...но это же будет пустой болтовней о простодушном подходе к поэзии,
если  вы собираетесь производить  созвучиЯ, такие же несложные, как  желаниЯ
верблюда... Њама и „юран:
     -- ...можете  представить,  как  это  на  менЯ подействовало...  Я  был
сломлен.
     -- „а, представлЯю.  ’акаЯ досада,  после всех  этих волнений. Џоложить
вам еще рису? †онкиль и ’еодор:
     --  ...и  бельгийские  крестьЯне...  ничего  подобного   Я  никогда  не
видела...
     -- „а, здесь, на  Љорфу, и...  э... мне  кажетсЯ, кое-где в Ђлбании,  у
крестьЯн существует очень... э... сходный обычай...
     ‡а окном сквозь  узоры  виноградных листьев проглЯдывал месЯц, слышалсЯ
странный, размеренный крик сов.
     Љофе  и вино вышли пить на балкон, увитый виноградом. ‹арри  бренчал на
гитаре  и пел  елизаветинский марш. ќто заставило ’еодора вспомнить  одну из
его  фантастических, но  правдивых историй  о Љорфу, которую он рассказал  с
веселым  задором. -- ‚ы понимаете, тут, на  Љорфу,  ничто не делаетсЯ  как у
людей. ЌамерениЯ бывают самые хорошие, но потом непременно что-то случаетсЯ.
Љогда несколько лет  назад греческий король посетил остров, его визит должен
был  завершитьсЯ...  э... представлением...  спектаклем.  Љульминацией драмы
была битва при ”ермопилах. Љогда падал занавес, греческой  армии  полагалось
победно гнать персов за... как это их называют?  Ђх,  да,  за кулисы. Ќу,  а
людЯм, игравшим персов, видно, не захотелось отступать в присутствии королЯ,
и то, что они должны были  играть персов, тоже, знаете, оскорблЯло их. ‘ущий
пустЯк мог  испортить все  дело. €  тут во времЯ батальной  сцены  греческий
полководец... гм... не рассчитал  расстоЯниЯ и хватил с размаху  персидского
полководца  деревЯнным  мечом.  ќто,  конечно,  произошло  случайно.  џ хочу
сказать,  что  бедный  парень  сделал  все  неумышленно.  Ћднако  этого было
достаточно, чтобы...  э... возбудить персидскую армию до  такой степени, что
вместо...  э...  отступлениЯ они стали  наступать. ’еперь  посередине  сцены
крутилсЯ хоровод воинов в шлемах, схвативших-сЯ в смертельной борьбе. Џрежде
чем кто-то догадалсЯ закрыть занавес, двое  из них были сброшены в  оркестр.
Љороль  потом  рассказывал, какое  сильное  впечатление  произвел на него...
гм... реализм этой батальной сцены.
     ‚зрыв хохота распугал бледных геккончиков, умчавшихсЯ вверх по стене.
     --’еодор!--дразнил его ‹арри.--‚ы это, конечно, выдумали.
     -- Ќет, нет!--протестовал ’еодор.--ќто правда... Я сам все видел.
     -- Ќо это звучит как анекдот.
     -- ‡десь, на Љорфу,-- гордо сверкнул глазами  ’еодор,-- может случитьсЯ
все что угодно.
     ‘квозь ветки олив  сиЯло  залитое лунным светом море. ‚низу, у родника,
надрывались древесные лЯгушки. „ве совы затеЯли  спор на дереве за верандой.
Џо  виноградным  лозам у  нас  над  головой  осторожно  пробирались гекконы,
следившие  лихорадочным  взором  за   потоками  насекомых,  которых,  словно
водоворот, затЯгивал свет лампы.

        9. Њир на стене
     ЏолуразрушеннаЯ  стена  заглохшего  сада  оказалась  длЯ  менЯ  богатым
охотничьим угодьем. ќто была стараЯ стена, когда-то покрытаЯ штукатуркой, но
теперь  позеленевшаЯ от  мха.  ‡а  долгие годы  слой штукатурки вспучилсЯ  и
просел,  а  всЯ поверхность  до стены  покрылась  сложным узором  трещин  --
шириной до  нескольких дюймов  или же тонких как волосок. Љое-где штукатурка
совсем обвалилась,  и под ней, словно ребра, обнажились  рЯды розово-красных
кирпичей. …сли присмотретьсЯ получше, на стене  можно  было разглЯдеть целый
пейзаж: шлЯпки сотен  крохотных поганок, красных, желтых  и  бурых, казались
крышами домов в поселках,  разбросанных по  сырым местам; темно-зеленый  мох
рос такими ровными пучками, что вполне мог бы сойти за подстриженные деревьЯ
в  парках,  а  затененные  трещины, откуда  выбивалсЯ  целый  лес  маленьких
папоротничков, струились, будто зеленые ручейки. Ќа  верху стены раскинулась
настоЯщаЯ пустынЯ, сухаЯ и  жаркаЯ, росли  там только ржаво-красные  мхи,  и
лишь  стрекозы  прилетали туда  гретьсЯ на  солнышке. “ подножьЯ стены среди
обломков черепицы пробивались листьЯ цикламенов, крокусов и асфоделей, и всЯ
эта полоса была опутана непролазными зарослЯми ежевики, усыпанной в середине
лета крупными сочными черными Ягодами.
     Ћбитатели стены были очень разнообразны, вели дневной или  ночной образ
жизни и  делились  на  охотников  и дичь. Џо ночам на  охоту  выходили жабы,
жившие среди зарослей ежевики, и гекконы, бледные, почти прозрачные созданиЯ
с выпуклыми глазами, обитавшие в трещинах в верхней части стены. €х жертвами
были  глупые,  рассеЯнные  долгоножки,  неуклюже  метавшиесЯ  среди  листвы;
мотыльки  всех  размеров   и   видов  --  полосатые,  мозаичные,  клетчатые,
пЯтнистые,  в крапинку, которые мЯгким облаком  кружились  у растрескавшейсЯ
штукатурки; жуки, толстенькие и прилично  одетые, будто солидные бизнесмены,
спешащие по  каким-то ночным делам.  Љогда последний  светлЯчок  уносил свой
холодный  изумрудный  фонарик в  моховую  постель  и  над  землей поЯвлЯлось
солнце,  стена переходила во владение других  обитателей. „нем было  труднее
отличить жертву  от хищника, казалось, что все  тут поедают друг  друга  без
разбора.  •ищные осы, например, охотились на гусениц и  пауков, пауки ловили
мух, большие, хрупкие  охотницы-стрекозы поедали  пауков и  мух, а  быстрые,
юркие цветистые Ящерицы уничтожали их всех вместе.
     Ћднако  наибольшую  опасность  представлЯли самые робкие  и  незаметные
обитатели стены.  Ћни никогда  не попадались  вам на глаза, если вы сами  не
разыскивали их,  а  между тем в трещинах стены они  гнездились сотнЯми. …сли
осторожно  поддеть  лезвием  ножа  кусок  отставшей  штукатурки  и  тихонько
отделить ее от кирпича, вы обнаружите под ней маленького, темного скорпиона,
будто  бы отлитого из шоколада.  “ этих странных  малюток  плоское  овальное
тельце, аккуратные изогнутые ножки и огромные, словно крабьи, вздутые клешни
с  сочленениЯми, как на скафандре.  •вост  их,  похожий на нитку  коричневых
бусин,  заканчиваетсЯ   жалом   вроде  шипа  розы.  Џока  вы  рассматриваете
скорпиона,  он лежит совсем тихо и только слегка поднимает изогнутый  хвост,
предостерегаЯ  вас  почти извинЯющимсЯ  жестом,  когда вы слишком  уж сильно
начинаете дышать на него.  …сли долго держать скорпиона на солнце, он просто
повернетсЯ  к вам  спиной и уйдет, а  потом  постараетсЯ заползти под другой
кусок штукатурки.
     џ прониксЯ большой любовью к  скорпионам. Ћни казались мне очень милыми
и  скромными созданиЯми с  восхитительным в общем-то  характером. …сли вы не
делаете ничего глупого  и бестактного (не  трогаете, например,  их  руками),
скорпионы будут относитьсЯ к  вам почтительно и  только постараютсЯ поскорее
удрать  и  где-нибудь  спрЯтатьсЯ. ЊенЯ  они  считали,  должно  быть,  сущим
наказанием, так  как Я постоЯнно отдирал от стены  штукатурку и  наблюдал за
ними или же ловил их  и заставлЯл маршировать в банках из-под вареньЯ, чтобы
посмотреть,  как  движутсЯ  у  них  ножки.  “страиваЯ  неожиданные налеты на
стенку,  Я  сумел  разузнать  о  скорпионах  немало  интересного.  Ќапример,
обнаружил, что едЯт они синих мух  (до сих пор  не могу понЯть,  как они  их
ловЯт),  кузнечиков, бабочек  и златоглазок.  Ќесколько  раз.  мне  довелось
видеть,  как  скорпионы  поедают  друг друга -- весьма прискорбнаЯ,  на  мой
взглЯд, привычка у столь безукоризненных во всех отношениЯх созданий.
     Џристроившись как-то  в ночной темноте у стены  с фонариком в  руках, Я
умудрилсЯ подсмотреть удивительный брачный танец скорпионов.  ‘цепив клешни,
они тЯнулись вверх  и  нежно обвивали друг  друга хвостами. џ видел, как они
медленно кружатсЯ  в  вальсе  среди  пышных куртинок  мха.  Ќо  видениЯ  эти
мелькали передо мной лишь на краткий  миг. Ќе  успевал Я зажечь фонарик, как
партнеры  тут  же останавливались, минутку медлили  и потом, видЯ,  что Я не
собираюсь выключать свет, решительно удалЯлись, шествуЯ бок о  бок, клешнЯ в
клешню. Ћпределенно эти существа предпочитали уединение. …сли бы можно  было
держать их у себЯ в плену, Я бы, вероЯтно, сумел увидеть весь брачный обрЯд,
однако мне  строго-настрого запретили приносить скорпионов  в дом, как Я  ни
старалсЯ за них заступитьсЯ.
     Ќо  вот однажды Я  заметил на стене жирную скорпиониху, одетую, как мне
сперва показалось, в светло-рыжее  меховое  пальто. ЏриглЯдевшись получше, Я
увидел,  что   это   странное   одеЯние   состоит  из  множества   крошечных
скорпиончиков, вцепившихсЯ  в материнскую  спину. џ был в восторге от  этого
семейства и  решил тайно пронести его в дом, наверх,  в  свою спальню, чтобы
наблюдать  потом, как  подрастают  малыши.  ‘  большой  предосторожностью  Я
водворил  мамашу вместе  со  всем выводком  в спичечный  коробок  и помчалсЯ
домой. Ќо, на мою беду, как раз в тот момент, когда Я входил в дом, всЯ наша
семьЯ садилась  за стол. ’огда Я решил  оставить пока  коробок  в  гостиной.
Ћсторожно положив  его на  камин, чтобы у  скорпионов не  было  недостатка в
воздухе, Я вошел  в столовую и тоже  сел за стол. ‘лушаЯ разговоры  и тайком
переправлЯЯ ђоджеру куски  под стол, Я  закопалсЯ с едой и совсем позабыл  о
своих  необычных пленниках. Ђ  в  это  времЯ  ‹арри, закончив еду,  сходил в
гостиную  за  сигаретами и, усевшись снова на стул, всунул в рот сигарету. ‚
руках у  него  был  спичечный коробок, прихваченный  с  камина. Ќе  думаЯ  о
нависшей надо  мной  опасности, Я  с  интересом следил,  как  ‹арри, все еще
продолжаЯ оживленную беседу, открыл коробок.
     џ  и  по  сей  день  твердо убежден,  что  у скорпионихи не было дурных
намерений.  Џросто  она  была  возбуждена  и  чуточку  раздосадована  долгим
заточением,  поэтому  и  воспользовалась первым  же удобным  случаем,  чтобы
удрать.  Њоментально  выскочив  из  коробка  вместе  с  уцепившимисЯ за  нее
малютками, она  побежала по руке ‹арри. Џотом, не знаЯ, что  делать  дальше,
остановилась  и приподнЯла  свое  жало. —увствуЯ,  как по  его  руке  что-то
движетсЯ, ‹арри обратил  туда свой взор, и  с  этого мгновениЯ событиЯ стали
разворачиватьсЯ с поразительной быстротой.
     Ћт  ужаса  ‹арри  испустил такой  громкий  крик, что  ‹угарециЯ уронила
тарелку,  а ђоджер выскочил из-под  стола  и  залилсЯ  бешеным  лаем. ђезким
взмахом руки ‹арри стрЯхнул  несчастную скорпиониху на стол,  и та  с глухим
стуком  приземлилась на  скатерти  между  Њарго и  ‹если,  рассыпаЯ,  словно
конфетти, своих малюток. ђазгневаннаЯ  таким  дурным  обращением, она быстро
направилась в  сторону ‹если, изогнув  свое дрожащее  от  негодованиЯ  жало.
‹если,  опрокидываЯ стул,  вскочил  на  ноги  и отчаЯнно  махнул  салфеткой.
‘корпиониха покатилась по скатерти в сторону Њарго, котораЯ вдруг так громко
заревела, что ей мог бы позавидовать любой паровоз. Њама совершенно сбитаЯ с
толку  внезапной  суматохой, надела очки и  принЯлась разглЯдывать скатерть,
пытаЯсь определить,  что же все-таки было причиной  такого столпотворениЯ. €
как раз в этот момент Њарго, стараЯсь отогнать скорпиона, выплеснула на него
стакан  воды. ‚ скорпиона она  не попала, и весь душ пришелсЯ  на долю мамы,
совершенно не  выносившей холодной воды. Џочти задыхаЯсь, она присела у краЯ
стола,  не  в силах  даже  вымолвить  слова. ‘корпиониха тем  временем нашла
убежище  под  тарелкой ‹если,  тогда как  ее малыши дико  метались по  всему
столу. ђоджер, не понимаЯ причин  переполоха, но твердо решив  принЯть в нем
участие, с неистовым лаем носилсЯ по всей комнате.
     -- ЋпЯть  этот проклЯтый мальчишка...--  проревел ‹арри.  --  ‘мотрите!
‘мотрите!  Ћни ползут  сюда! -- взвизгнула Њарго. -- Ќадо сходить за книгой!
-- крикнул ‹если.-- Ќе подымайте панику, бейте их книгой!
     -- —то же тут  все-таки  происходит?  --  умолЯющим голосом  спрашивала
мама, протираЯ очки.
     --  ќтот проклЯтый  мальчишка...  Ћн убьет  нас  всех...  ‚зглЯните  на
стол... ’ам по колено скорпионов...
     -- ‘корей... скорей... сделайте что-нибудь... Ћсторожно, осторожно!
     --  ђади  бога,  перестаньте  орать  и  сходите  за  книгой...  ‚ы хуже
собаки...  ‡амолкни,  ђоджер...  --  ‘лава  богу,   менЯ  не  укусили...  --
Ћсторожно... вот еще  один... ‘корей... ‘корей... -- „а заткнитесь же вы все
и дайте мне книгу или что-нибудь такое...
     -- Ќо,  милые  мои,  как  же  скорпионы  очутились  на  столе? --  ќтот
проклЯтый мальчишка... Љаждый спичечный коробок в доме таит опасность.
     --  ‘мотрите,  он  ползет ко  мне... ‘корее, сделайте  что-нибудь... --
‘тукни  его своим ножом... своим ножом... „а стукни же... Џоскольку никто не
взЯл  на себЯ  труда объЯснить  ђоджеру  cмысл  происходЯщих событий, он  по
ошибке решил, что  всей нашей cемье грозит беда и что его долг защитить нас.
Ђ так  как ‹угарециЯ была единственным чужим  человеком в комнате, он сделал
логический вывод, что это она во всем виновата, и цапнул ее за лодыжку. уму
от этого, конечно, не убавилось.
     Љ  тому времени, когда порЯдок  был кое-как восстановлен, все маленькие
скорпиончики успели попрЯтатьсЯ под тарелками, вилками и  ножами. Џосле моей
страстной  мольбы  и  маминых  просьб предложение ‹если  перебить  семейство
скорпионов было  в конце  концов  отвергнуто, и всЯ компаниЯ, не оправившись
еще от страха  и  злости, удалилась в гостиную.  –елых полчаса  вылавливал Я
малюток,  собираЯ  их в  чайную ложку, и возвращал на спину  матери, а потом
вынес на блюдце из дому и с грустью выпустил на стенку сада. Џосле  этого мы
с  ђоджером поспешили  уйти и всю  вторую половину днЯ  провели на  пригорке
вдали  от  дома, так  как, по  моим  соображениЯм, надо  было  дать всем как
следует отдохнуть, прежде чем снова показыватьсЯ им на глаза.
     ЏоследствиЯ  этого  происшествиЯ  были  самые  разнообразные.  “  ‹арри
поЯвилсЯ неодолимый страх перед спичечными коробками,  и он  открывал  их  с
величайшей   предосторожностью,  обмотав  сначала  руку   носовым   платком.
‹угарециЯ, с накрученными на  лодыжку пухлыми бинтами, прихрамываЯ, ковылЯла
по дому еще много недель после того,  как зажил укус, и каждое утро, подаваЯ
чай, показывала нам свои струпьЯ. Ќо историЯ эта имела еще и худшие, на  мой
взглЯд, последствиЯ:  мама пришла к  выводу, что  Я снова отбиваюсь от рук и
что  теперь  самое  времЯ  продолжить   мое  образование.  Џокуда  длЯ  менЯ
подыскивали домашнего учителЯ по всем предметам, мама решила, что по крайней
мере к французскому Языку Я могу приступить не мешкаЯ. € вот после некоторых
переговоров ‘пиро  было  поручено возить менЯ  каждое  утро  в город на урок
французского Языка к бельгийскому консулу.
     „ом консула находилсЯ в  лабиринте узких, вонючих улочек,  составлЯющих
еврейский  квартал  города.  ќто   было  очаровательное  место  --  мощенные
булыжником  улицы  с множеством  лавчонок,  заваленных кипами  Ярких тканей,
горами блестЯщих леденцов, разной утварью из  чеканного серебра, фруктами  и
овощами. “лицы были настолько узки, что приходилось всЯкий раз прижиматьсЯ к
стенам  домов  и  давать  дорогу  навьюченным  товарами  ослам.  ЊенЯ  очень
привлекала эта красочнаЯ часть города,  шумнаЯ  и суетливаЯ,  где  постоЯнно
слышались  голоса торгующихсЯ женщин,  кудахтанье кур, лай собак и протЯжные
крики  мужчин несущих  на  голове  огромные  подносы  с  горЯчим, только что
испеченным хлебом. Љак  раз  в  самом  центре этого  района, в верхнею этаже
высокого  ветхого  зданиЯ, уныло  маЯчившего  над  крохотной  площадью,  жил
бельгийский консул.
     ќто был приЯтный маленький человек с поразительной трехклинной  бородой
и  старательно  нафабренными усами. Ћн  довольно серьезно относилсЯ  к своей
работе  и  всегда  был одет так, словно  отправлЯлсЯ на  важный  официальный
прием:  чернаЯ  визитка,  брюки  в   полоску,  светло-коричневые  гетры  над
начищенными до  блеска  башмаками,  огромный,  спадающий  шелковым водопадом
галстук,  прихваченный  скромной  золотой  булавкой,  и  в  довершение всего
высокий, сиЯющий  цилиндр. ‚ любой час днЯ его  можно было  увидеть  одетого
подобным образом на  какой-нибудь грЯзной улочке, где он изЯщно ступал среди
луж  или прижималсЯ к стене с восхитительной учтивостью, уступаЯ дорогу ослу
и  легонько постукиваЯ  его по задней ноге своей ротанговой  тростью. †ители
города не видели  в его костюме  ничего необычного. Ћни  думали, что  консул
англичанин, а так как, по  их представлениЯм,  все англичане лорды, то им не
только пристало, но просто необходимо носить соответствующую одежду.
     Љогда Я приехал к консулу первый раз,  он провел менЯ в комнату, сплошь
увешанную фотографиЯми в массивных  рамках, где он был изображен в различных
наполеоновских  позах.  ‘пинки  старинных кресел,  обтЯнутых красной парчой,
украшало множество салфеточек,  а стол, за  которым мы  работали, был накрыт
бархатной скатертью винно-красного цвета  с Ярко-зеленой бахромой. ќто  была
на  удивление безобразнаЯ комната. —тобы  определить объем моих познаний  во
французском Языке, консул усадил менЯ за стол, вынул объемистый, потрепанный
том словарЯ ‹Ярусс и положил его передо мной, открыв на первой странице.
     -- Џожалуйста, почитайте вот  это,-- сказал он по-английски с небольшим
акцентом, и в его бороде приветливо сверкнул золотой зуб.
     Џотом он подкрутил  кончики усов, поджал губы, заложил  руки за спину и
медленно стал шагать по комнате, направлЯЯсь  к окну, а Я принЯлсЯ за слова,
начинающиесЯ с буквы Ђ. …два с грехом пополам Я одолел первые три слова, как
консул неожиданно  застыл на месте и про себЯ чертыхнулсЯ.  џ было  подумал,
что его шокирует мое произношение, но, видно, все это относилось вовсе не ко
мне.  Ѓормоча что-то  себе под  нос, мой учитель стремительно пронессЯ через
комнату, с силой распахнул дверцы  шкафа и выхватил  оттуда внушительное  на
вид духовое ружье. џ следил за его действиЯми со все возрастающим удивлением
и  интересом,  но все  же опасаЯсь  за  свою  жизнь.  Љонсул  зарЯдил ружье,
рассыпаЯ  в отчаЯнной спешке дробинки по  всему ковру,  потом,  пригнувшись,
снова  пробралсЯ  к  окну  и из-под  прикрытиЯ  штор с волнением выглЯнул на
улицу.  ‡атем он  поднЯл  ружье, внимательно прицелилсЯ и  выстрелил.  Љогда
консул отошел от окна и отложил ружье в сторону, Я с удивлением заметил, что
в его глазах стоЯт слезы. ‘корбно покачиваЯ  головой, он вытащил из верхнего
кармана шелковый носовой платок невероЯтных размеров и с шумом высморкалсЯ.
     -- Ђй-Яй-Яй! -- протЯнул он нараспев.--  Ѓедное создание... Ћднако надо
нам работать... —итайте, пожалуйста, дальше, мон ами.
     ‚ течение всего урока  Я не мог отделатьсЯ от мысли, что консул прЯмо у
менЯ на глазах совершил убийство или по крайней мере свел счеты с владельцем
какого-нибудь  соседнего  дома  по  законам  кровной  мести.   Ћднако  после
четвертого урока, когда консул все еще продолжал по временам палить из окна,
Я решил, что  мое объЯснение сюда не подходит, разве что семьЯ, с которой он
воевал, была необыкновенно большаЯ и,  сверх того, ни один из ее членов не в
состоЯнии был ответить ему выстрелом. ’олько неделю спустЯ Я узнал подлинную
причину непрерывной ружейной  канонады. Ђ причиной  были кошки.  ‚ еврейском
квартале, как и в остальных частЯх  города, кошки могли плодитьсЯ без всЯких
препЯтствий и бродили  по улицам буквально целыми сотнЯми. •озЯев у кошек не
было,  никто  за ними  не  следил, поэтому выглЯдели  они  ужасно --  все  в
болЯчках и Язвах, с вылезшей клоками шерстью, с кривыми рахитичными лапами и
невообразимо костлЯвые. ’рудно было представить, в  чем  только держитсЯ  их
душа.  Љонсул  обожал  кошек.  ‚  его  собственном доме  жили  три огромных,
раскормленных кота персидской породы. Ћднако видеть этих голодных, шелудивых
представителей  кошачьего  племени, бродивших  по крышам напротив его  окна,
было слишком большим испытанием длЯ чувствительной натуры консула.
     --  џ не  могу их всех накормить,-- объЯснил  он,-- поэтому,  чтобы они
были счастливы,  Я их убиваю.  €м так  лучше,  но мне  это  приносит большое
огорчение.
     ‚сЯкий,  кто  увидел  бы  этих   кошек,  легко  бы  мог  понЯть,  какой
благородный  и полезный труд  взЯл на себЯ этот  человек. ’ак вот и шли наши
уроки  французского  Языка, с постоЯнными  перерывами, когда консул бросалсЯ
вдруг  к окну, чтобы  отправить в  более радостный мир еще одну кошку. Џосле
каждого выстрела на минуту  воцарЯлась  тишина,  из почтениЯ к смерти, затем
консул  громко  сморкалсЯ,  трагически  вздыхал, и мы  опЯть  углублЯлись  в
запутанный лабиринт французских глаголов.
     Џо какой-то непонЯтной причине у консула создалось впечатление, что моЯ
мама умеет говорить по-французски, и он никогда не упускал случаЯ завЯзать с
ней беседу. …сли во времЯ своего приезда в город за покупками маме удавалось
издали  заметить  среди  толпы  его  цилиндр,  она  поспешно  сворачивала  в
ближайшую  лавчонку и покупала  там всЯкие ненужные ей вещи, пока не  минует
опасность.  Ќо иногда консул  поЯвлЯлсЯ  вдруг из какого-нибудь  переулка  и
заставал маму врасплох. Џриветливо улыбаЯсь и помахиваЯ тростью, он подходил
поближе, срывал с головы цилиндр  и сгибалсЯ пред мамой почти вдвое,  хватаЯ
неохотно  протЯнутую руку и  пылко прижимаЯ  ее к бороде. Ћни стоЯли посреди
улицы (иногда их разделЯл проходивший  мимо  осел), и консул изливал на маму
потоки  французской речи, изЯщно жестикулируЯ палкой и цилиндром  и вовсе не
замечаЯ  растерЯнного выражениЯ на мамином  лице.  ‚ремЯ  от времени  консул
завершал свои фразы вопросом "n(est-ce-pas?",  на что  мама должна  была ему
отвечать.  ‘обравшись  как  следует с духом,  она  демонстрировала все  свое
совершенное знание французского Языка.
     --Oui, оui -- произносила мама с нервной улыбкой и, если это звучало не
очень выразительно, добавлЯла более четко: --OUI, OUI.
     Ћтвет  вполне удовлетворЯл консула,  и он, очевидно, так  никогда  и не
понЯл, что это было единственное французское слово, которое знала мама.  ќти
беседы были  тЯжким испытанием длЯ  ее  нервной системы, и нам стоило только
произнести:  "Њама,  смотри,  консул  идет",  как  она  пускалась  по  улице
предельно быстрым шагом, переходившим почти в галоп.
     Њне эти уроки французского Языка определенно  пошли на пользу. џзыка Я,
правда, не выучил, но  каждый день к  концу  занЯтий  мной  овладевала такаЯ
скука,  что  в свои  послеполуденные вылазки по окрестностЯм  Я  пускалсЯ  с
удвоенной энергией. € конечно же, всЯкий раз Я с нетерпением ждал четвергов,
когда к нам  приходил ’еодор. Ћн поЯвлЯлсЯ в нашем  доме после ленча, выждав
длЯ  приличиЯ  некоторый  срок, и  оставалсЯ  до тех пор,  пока  высоко  над
Ђлбанскими горами не поднималась луна.
     ‚ этот день  мы с ’еодором уходили вместе из дому, иногда просто в сад,
иногда и  подальше.  Ќагруженные коробками и  сачками,  мы  шествовали среди
олив,  а впереди, обнюхиваЯ землю, носилсЯ ђоджер. Ќас  привлекало все,  что
попадалось  на пути: цветы, насекомые, камни, птицы.  “ ’еодора, несомненно,
был  неисчерпаемый запас  сведений  обо всем на свете, только он сообщал эти
сведениЯ  особым способом, будто не  преподносил вам  нечто  новое, а скорее
напоминал о том,  что вы уже знали, но  почему-то  не  могли припомнить. …го
рассказы  были пересыпаны веселыми анекдотами, очень плохими  каламбурами  и
еще  худшими  шутками, которые  он выпаливал с удовольствием.  ‚ глазах  его
вспыхивали огоньки,  нос  морщилсЯ,  и  он беззвучно смеЯлсЯ  в бороду и над
собой, и над своими шутками.
     Љаждый  прудок,   каждаЯ   канава   с  водой   были  длЯ   нас   словно
неисследованные джунгли, битком набитые  зверьем. Љрохотные циклопы, водЯные
блохи, зеленые и кораллово-розовые, парили среди  подводных  зарослей, будто
птицы,  а по  илистому  дну крались тигры прудов: пиЯвки и личинки  стрекоз.
‚сЯкое дуплистое  дерево, если в нем оказывалась  лужица  воды,  где обитали
личинки  комаров,  подвергалось   самому  тщательному  исследованию,  всЯкий
замшелый камень переворачивалсЯ, а  трухлЯвое бревно  разламывалось. ЏрЯмой,
подтЯнутый ’еодор стоЯл  у  краЯ  пруда и осторожно  водил  под водой  своим
маленьким   сачком,  потом  вытаскивал  его  и  пристально   вглЯдывалсЯ   в
болтавшийсЯ  на  конце стеклЯнный  пузырек, куда  соскальзывали  все  мелкие
водЯные  обитатели.  -- Ђга1 -- обычно произносил  он звенЯщим  от  волнениЯ
голосом,  и борода  его  задиралась кверху.-- „умаю,  что  это  <i>Ceriodaphnia
laticaudata</i>.
     Ћн  выхватывал  из  жилетного  кармана  лупу и  принималсЯ разглЯдывать
пузырек еще внимательней.
     -- Ђ,  гм... да...  весьма  любопытно... это <i>laticaudata</i>. Џожалуйста...
э... передай мне чистую пробирку... гм... спасибо.
     Ћн  опускал  в  пузырек   стержень  авторучки,  всасываЯ  им  крошечное
животное, и, осторожно пересадив в пробирку, принималсЯ за остальной улов.
     -- ЉажетсЯ, там больше нет ничего  такого уж  интересного... Ђх да, Я и
не заметил...  довольно любопытнаЯ личинка  веснЯнки...  вон  там, видишь?..
ѓм... она устроила себе чехлик из обломков раковин неких моллюсков... Ќичего
не скажешь, она прелестна.
     Ќа дне  пузырька лежал тонкий в полдюйма длиной чехлик, сделанный будто
из шелка и покрытый, как пуговицами, крошечными плоскими раковинками улиток.
‘  одного  конца  этого  восхитительного  жилища выглЯдывал его  владелец --
препротивнейшее создание,  похожее на червЯка с муравьиной  головой. ‹ичинка
медленно ползла по стеклу и тащила за собой свой замечательный домик.
     --  џ  проделал  однажды  интересный  опыт,-- сказал ’еодор.--  Ќаловил
этих...  э...  личинок и посдирал с  них чехлики. ‹ичинок Я,  разумеетсЯ, не
повредил. џ разместил их  по банкам  с совершенно  чистой водой, где не было
ничего  такого...  э...  материала длЯ строительства  новых  оболочек. Џотом
положил  в  каждую банку строительный  материал разного цвета: в одну мелкие
голубые и зеленые бусинки, в другую крошки кирпича, потом белый песок и даже
в одну  банку... э... осколки цветного стекла.  Ћни соорудили из всего этого
новые  домики и, должен сказать, результат  был очень  любопытный  и... э...
красочный. Ќесомненно, это очень способные архитекторы.
     Ћн вылил содержимое пузырька обратно в пруд, забросил сачок на плечо, и
мы отправились дальше.
     -- Љстати  об архитектуре,-- произнес  ’еодор, и в глазах его вспыхнули
искорки.--џ еще не рассказывал  о том,  что случилось с одним  моим...  э...
приЯтелем? ѓм, да. Ќу, вот, у него был за городом небольшой домик, а так как
его  семьЯ... гм... увеличилась, он  решил, что дом длЯ них маловат  и  надо
надстроить  еще  этаж.  Ќо   мне   кажетсЯ,   он   слегка  переоценил   свои
архитектурные...  гм... возможности и сам  составил  проект. ѓм, ха,  да. Ќу
вот,  все шло  хорошо,  этаж  был  надстроен  очень  быстро,  со  всеми  его
спальнЯми,  ванными и прочим. ‚ честь  завершениЯ работ мой приЯтель  собрал
гостей,  и  все мы поднЯли тост за...  гм... новую часть  зданиЯ.  ‘ большой
торжественностью  леса  были  снЯты...  гм...  убраны,  и  никто не  заметил
ничего... гм... особенного, пока один опоздавший гость не захотел  взглЯнуть
на  новые  комнаты. ‚от тогда  и  обнаружили,  что  там  не  было  лестницы.
Џонимаешь, в своих чертежах мой приЯтель, видно,  забыл вставить лестницу, а
когда началось  строительство, он  и  его рабочие так привыкли взбиратьсЯ на
верхний  этаж по  лесам,  что никто из них  даже не заметил никакого... э...
недостатка.
     Њы  бродили по  жаре весь остаток  днЯ,  останавливались около  прудов,
канав  и  ручьев,  пробирались  сквозь душистые  заросли  цветущих  миртовых
кустов, шагали по вересковым  холмам,  по пыльным белым дорогам, где изредка
нам навстречу плелсЯ понурый осел с сонным крестьЯнином на спине.
     Љ   вечеру,   когда   наши   банки,  бутылки   и  пробирки  наполнЯлись
замечательной разнообразной живностью, мы  возвращались  домой. Ќебо  в  это
времЯ приобретало слегка золотистый  оттенок, воздух становилсЯ прохладней и
душистей. Њы шли через оливковые рощи, уже покрытые глубокой тенью. ‚переди,
высунув Язык, бежал ђоджер. Ћн то и дело  оглЯдывалсЯ назад,  боЯсь потерЯть
нас из  виду. ђазморенные  жарой, пыльные и усталые, обвешанные раздувшимисЯ
тЯжелыми сумками, от чего приЯтно ныли плечи, мы с ’еодором двигались вперед
и распевали песню, которой он  менЯ научил. Ѓодрый  мотив этой песни оживлЯл
наши  уставшие  ноги,  мы начинали шагать  веселее,  и по всей роще радостно
разносилсЯ баритон ’еодора и мой пронзительный дискант.

        10. Џарад светлЯчков
     ‚есну  незаметно сменили долгие, жаркие дни лета, пронизанные солнцем и
веселым, неумолчным  звоном цикад, от которого дрожал весь остров.  ‚  полЯх
начинали наливатьсЯ початки кукурузы, закутанные в шелковую кремовую бахрому
с рыжими верхушками. …сли содрать с початка зеленую обертку и запустить зубы
в   рЯды  жемчужных  зерен,  рот  ваш  весь  наполнитсЯ  млечным  соком.  Ќа
виноградных  лозах  висели  маленькие  пЯтнистые гроздьЯ,  оливковые деревьЯ
гнулись  под тЯжестью плодов, гладких, точно из нефрита, зеленых шариков,  и
там всегда  гремел  мощный  хор  цикад,  а  в  апельсиновых рощах  в  темной
глЯнцевитой листве начинали  румЯнитьсЯ  апельсины --  их рЯбые зеленые щеки
как бы заливались краской смущениЯ.
     ‚верху,   на   холмах,   среди  вереска  и  темных   кипарисов,  словно
подхваченные ветром  конфетти, кружились хороводы  бабочек. ‚ремЯ от времени
какаЯ-нибудь из  них присаживалась на листок,  чтобы отложить там Яички. Џод
ногами у менЯ  тикали,  как часы,  кобылки  и  ошалело неслись через вереск,
поблескиваЯ на солнце крыльЯми. ‘реди  миртов двигались  богомолы, медленно,
осторожно  --  настоЯщее воплощение зла. Ћни  были худые и зеленые, лицо без
подбородка и чудовищные,  круглые глаза, как  холодное золото.  ‚ них горело
упорное, хищное безумие. €зогнутые передние ноги с острой зубчатой бахромой,
поднЯтые в притворной, взывающей к миру насекомых мольбе -- такой страстной,
такой смирейной,-- чуть подрагивали, если мимо проносилась бабочка.
     ‚ечером,  когда становилось  прохладней, цикады  переставали петь, и их
сменЯли зеленые древесные лЯгушки, приклеенные к поникшим лимонным листьЯм у
родничка.  €х  выпученные  глаза  словно гипнотизировали  вас, спинки  сиЯли
глЯнцем, как и листьЯ, на которых они сидели, голосовые мешки раздувались, и
лЯгушки  испускали свои трели с  такой отчаЯнной силой, что их влажнаЯ кожа,
казалось,  вот-вот  лопнет  от  напрЯжениЯ.  Џосле  захода солнца  наступали
короткие, зеленоватые сумерки, их сменЯл сиреневый полумрак, и  в прохладном
воздухе разливались вечерние ароматы. €з укрытий выходили жабы цвета оконной
замазки,   расписанные   причудливыми,   как   на    географической   карте,
темно-зелеными пЯтнами. Ћни незаметно двигались среди пучков высокой травы в
оливковых  рощах,  где крутилось облако неуклюжих  долгоножек  --  как будто
тонкий газовый  занавес колыхалсЯ над  землей. †абы  сидели, прикрыв  глаза,
потом внезапно хватали  пролетавшую мимо долгоножку  и, садЯсь  обратно,  со
слегка смущенным  видом  подпихивали пальцами в свой огромный рот  свисающие
концы крыльев и  ножек. Ђ над  ними,  на ветхой  стене  старого  сада, среди
пышных  шапок  зеленого  мха  и  зарослей  крохотных  поганок   торжественно
разгуливали пары маленьких скорпионов.
     Њоре было спокойное,  теплое и темное,  как  черный бархат, ни малейшаЯ
рЯбь  не тревожила  его  гладкой  поверхности.  „алеко  на  горизонте легким
красноватым  заревом  мерцало  побережье  Ђлбании.  Џостепенно,   минута  за
минутой, зарево  растекалось  по небу,  сгущалось  и светлело.  €  вдруг над
зубчатой стеной гор поднималась  огромнаЯ  винно-краснаЯ луна, и от  нее  по
темному  морю  пробегала   прЯмаЯ  огненнаЯ  дорожка.  ‘овы,  уже   летавшие
бесшумными тенЯми от дерева к дереву, вскрикивали в  изумлении, замечаЯ, как
луна, подымаЯсь все выше и выше, становитсЯ розовой, потом золотой и наконец
серебрЯным шаром вплывает в обитель звезд.
     ‘  наступлением лета  у  менЯ поЯвилсЯ учитель Џитер, высокий, красивый
молодой человек, только что из Ћксфорда и  с довольно решительными взглЯдами
на образование, что было мне, конечно, не по нраву. Ћднако атмосфера острова
начала незаметно делать свое дело. ‚зглЯды Џитера понемногу смЯгчались, и он
стал вполне  похож  на  человека.  Џервые  наши уроки  были тЯжелы до ужаса:
нескончаемаЯ вознЯ  с дробЯми, процентами, геологическими пластами и теплыми
течениЯми,  существительными,  глаголами и наречиЯми. Ќо,  по  мере того как
солнце  оказывало  на Џитера свое магическое воздействие,  дроби и  проценты
перестали  казатьсЯ  ему  такой уж  исключительно  важной  частью  жизни,  и
мало-помалу  они отходили на задний пл