путь  к  собственно  рифу  был
прегражден, и он укрылсЯ в коралловой глыбе  посреди  прогалины.  џ  подплыл
поближе узнать, чем он там занЯт, и  увидел,  что  осьминог  втиснулсЯ  или,
скорее, просочилсЯ в узкую трещину  и,  как  заведено  у  этих  головоногих,
прищурил глаза, чтобы не выдали его.  Џри  этом  кожа  осьминога  -  обычнаЯ
реакциЯ на опасность - переливалась самыми  неожиданными  красками,  включаЯ
синюю и зеленую, и удивительный фейерверк  отнюдь  не  демаскировал  его,  а
только помогал лучше сливатьсЯ с цветистым фоном. ЌаходЯсь примерно в  метре
от осьминога, Я прикидывал, как бы его спугнуть; в эту  минуту  из-за  моего
плеча  метнулась  вперед  острога  и  вонзилась  в  тело  моллюска,  который
мгновенно  уподобилсЯ  голове  Њедузы  с  извивающимисЯ   щупальцами-змеЯми.
Ќезаметно подошедший на лодке Ђвель торжествующе втащил на борт  корчащегосЯ
осьминога,, меж тем как в воде вокруг  менЯ  расплылись  большие  чернильные
сгустки.
   €звлекаемый из воды и брызжущий чернилами  перед  вашим  носом  умирающий
осьминог  -  не  самое  приЯтное  из  моих  воспоминаний  о  восхитительном,
неописуемо прекрасном и многоликом маврикийском  рифе.  ‹юди  расхищают  его
сокровища, ловЯт рыбу сверх меры, собирают раковины  длЯ  продажи,  взрывают
кораллы, чтобы жалкие остатки  изумительных  живых  организмов  пылились  за
морЯми на каминной полке самодовольного туриста.  Ѓудем  же  надеЯтьсЯ,  что
власти ЊаврикиЯ последуют просвещенному примеру других правительств,  скажем
сейшельского и танзанийского, и объЯвЯт риф морским заповедником, чтобы  его
красота всегда могла радовать как гостей, так и самих маврикийцев, ведь  риф
- общедоступный чудодейственный эликсир.

   Љогда Я пишу эти строки, серое небо за окном сеет мелкий снежок, но стоит
мне закрыть глаза, и  Я  вижу  перед  собой  великолепие  рифа,  и  на  душе
становитсЯ тепло и радостно.
   ‚ "цветнике" мне встретилось  однажды  огромное  скопление  хромисов.  Ќа
площади около пЯти квадратных метров собралось не менее двух  тысЯч  особей.
ќто было  нечто  незабываемое:  около  получаса  Я  плавал  то  будто  среди
приветствующей весну зеленой листвы, то в окружении упавших в воду  и  чудом
принЯвших рыбий облик осколков голубого  средиземноморского  неба.  ‚  конце
концов, одурманенный и ослепленный, Я отыскал свободную от  морских  ежей  и
крылаток гладкую коралловую глыбу, и сел на нее.  ѓлубина  здесь  была  чуть
больше полуметра, Я снЯл маску, и моему взглЯду предстали  уходЯщие  волнами
вдаль горы ЊаврикиЯ. Ѓугор за бугром оттопыривали зеленое покрывало  леса  и
клеточек сахарного тростника, словно чьи-то беспокойные локти и колени. Ђ  в
небе над ними изогнулись целых пЯть радуг. џ пришел к выводу,  что  Њаврикий
мне очень по душе.

        6
   ‡Ђ “„Ђ‚ЂЊ€

   ‘удно настойчиво проталкивалось через голубые грЯды  волн  туда,  где  на
фоне желтой и зеленой утренней зари угрюмо возвышалсЯ  суровый  щит  острова
Љруглого.
   Џрошел год после нашего короткого визита на остров, теперь мы  собирались
провести на этом  нелюдимейшем  клочке  земли  четыре  днЯ  и  припасли  все
необходимое.  Џомимо  обычного  походного  снарЯжениЯ   взЯли   канистры   с
драгоценной водой и много  продуктов.  Љогда  идешь  на  остров,  где  можно
надолго застрЯть из-за внезапного ухудшениЯ погоды, не следует скупитьсЯ  на
съестные припасы. Џравда, количество и вес этих самых припасов  предписывали
нам разбить лагерь в районе причального камнЯ; достаточно  далеко  от  него,
чтобы не опасатьсЯ бурного морЯ, но не настолько далеко, чтобы мы не  смогли
дотащить туда наше имущество.
   Џогода была милостива к нам, так что при выгрузке провианта и  снарЯжениЯ
обошлось без происшествий, однако перетаскивать груз почти за  сотню  метров
до избранной нами стоЯнки в  расщелине  оказалось  очень  утомительно,  хотЯ
солнце только-только поднЯлось над горизонтом и остров  заслонЯл  его  своим
массивом. ЋбливаЯсь потом и чертыхаЯсь,  мы  волокли  вверх  по  каменистому
склону палатку,  провизию,  тЯжелые  канистры  и  называли  себЯ  последними
дурнЯми за то, что пустились в такое предприЯтие. ќта мысль посещала нас и в
последующие дни.
   Џоставить палатку оказалось далеко не просто: в одном месте грунт слишком
твердый, даже стальной колышек не входит, в другом чересчур рыхлый, крошитсЯ
и рассыпаетсЯ в пыль. ‚ конце концов, выбившись из сил, мы кое-как  натЯнули
палатку, закрепив оттЯжки за шершавые туфовые зубцы  -  даст  бог,  выдержат
напор ветра. Ќе очень-то надежно, зато палатка обеспечила нас тем,  что  так
необходимо на острове Љруглом, - тенью. ’олько тот, кому доводилось провести
день под жгучими лучами солнца на иссушенном клочке земли, знает,  что  тень
от игрушечного зонтика может быть не менее желанной, чем глубокаЯ прохладнаЯ
пещера. € что даже горЯчаЯ питьеваЯ вода лучше, чем никакаЯ.
   “бедившись,  что  мы  устроены  и  знаем,  как  пользоватьсЯ  портативной
радиостанцией - единственной нашей свЯзью с внешним миром, - ‚ахаб  вернулсЯ
на  доброе  суденышко  "‘фир-на"  (сиречь  "Њолот-рыба"),   и   вскоре   оно
превратилось в  пЯтнышко  среди  морЯ,  направлЯЯсь  мимо  ѓаннерс-Љуойна  к
голубеющим вдали туманным горам ЊаврикиЯ. Љ  тому  времени,  когда  канистры
наконец стали в нужном нам порЯдке, мы почему-то до  того  вымотались,  что,
довольствовавшись легким ужином (от жары совсем пропал аппетит), легли спать
сразу после захода солнца.
   Ќа утро, встав до рассвета, мы поднЯлись к старому панданусу,  известному
под  названием  древа  экскурсантов,  поскольку  это  первое  сколько-нибудь
тенистое дерево на пути вверх от пристани  и  здесь  обычно  все  устраивают
привал. ђешили, что дальше двинемсЯ северным курсом по прЯмой, насколько это
вообще возможно на острове Љруглом, через пальмовую зону.  Џойдем  цепочкой,
метрах в пЯтнадцати друг от друга, от латании к латании (каковые,  по  нашим
сведениЯм, служили обителью удавчиков) и будем тщательно осматривать  каждую
из них. Љогда станет очень уж жарко, спустимсЯ  по  склону  и  направимсЯ  в
сторону лагерЯ. Њы рассчитывали обследовать  таким  способом  все  пальмы  в
тридцатиметровой полосе на протЯжении восьмисот метров. ‚сЯкому, кто  сочтет
эту задачу вовсе не такой уж трудной, советую отправитьсЯ на остров  Љруглый
и попробовать выполнить ее самому.
   ‚есь первый час  мы  искали  с  великим  усердием.  Ћдна  ложнаЯ  тревога
следовала за другой, и все из-за укрывшихсЯ во влагалищах пальмовых  листьев
мирных и дружелюбных сцинков ’елфэра или глазастых гекконов  ѓюнтера:  когда
от сцинка или геккона только и!видно, что хвост, немудрено в  первую  минуту
принЯть его за змею. ‚прочем, мы с удовлетворением отметили,  что  популЯциЯ
сцинков, а главное,  гекконов  с  прошлого  года  намного  возросла,  о  чем
свидетельствовало обилие пухлых детенышей.
   Ћт тех,  кто  наблюдал  или  ловил  удавчиков,  мы  знали,  что  наиболее
распространенный из двух местных видов (если слово "распространенный" вообще
применимо к популЯции, насчитывающей от силы семьдесЯт пЯть  особей)  обычно
укрываетсЯ во влагалищах листьев  латании.  “казание  четкое  и  Ясное,  все
предельно просто. „лЯ того, кто в жизни не видел латании. Ќа самом  же  деле
эта пальма далеко не  так  проста.  …е  листьЯ  состоЯт  из  толстых  прЯмых
черешков, увенчанных  подобием  огромного  зеленого  веера,  причем  черешок
упругостью равен чугуну, а веер словно  сделан  из  неразрушаемого  толстого
пластика и оснащен по краЯм крохотными  шипами,  достаточно  острыми,  чтобы
оставить вас без глаза. Ђ потому, занимаЯсь  поисками  удавчиков,  надлежало
приблизитьсЯ к латании, мощным усилием рук  раздвинуть  листьЯ  и  просунуть
голову между ними, чтобы увидеть влагалища, надеЯсь при этом от  всей  души,
что черешок не выскользнет из потных пальцев и шипы не исполосуют вашу  кожу
и не выколют глаза.
   ‚торой вид, землЯной удавчцк, обитает в  норах,  и,  чтобы  добратьсЯ  до
него, нужно, уподобившись свинье в дубовом лесу, старательно  копать  тонкий
слой почвы над корнЯми пальмы. ЋпЯть-таки нехитрое, по видимости,  дело,  но
только по видимости, ибо старые листьЯ латании, высыхаЯ и ложась  на  землю,
черешками все равно прикреплены к родительскому стволу, и  получаетсЯ  нечто
вроде  упругой  коричневой  палатки  из  веерных   листьев,   которые   надо
раздвинуть, чтобы добратьсЯ до земли у основаниЯ ствола. Њало  сказать,  что
этому занЯтию сопутствуют потоки пота и сильнаЯ жажда: хотЯ  мы  купались  в
собственной испарине, тело буквально раскалилось, а Язык словно  обосновалсЯ
в полости, обитой очень старой и очень сухой замшей. ’уф нагрелсЯ  до  такой
степени, что хоть Яйца пеки на нем. Ќебо с силой  обрушивало  на  нас  волны
зноЯ, они отражались от туфа и обдавали лицо, как  будто  перед  нами  вдруг
открылась топка. Џройдешь сто шагов  -  столько  пота  прольетсЯ,  что  диву
даешьсЯ, откуда в организме такое количество влаги.
   …сли бы еще мы двигались по горизонтали, а то  ведь  либо  лезешь  вверх,
либо спускаешьсЯ вниз, все  времЯ  напрЯгаЯ  мышцы  ног.  Ђ  выпадет  прЯмой
участок - так и кажетсЯ, что у тебЯ одна  нога  короче  другой.  Џосле  двух
часов поиска мы устроили привал, чтобы утолить жажду и съесть по  апельсину.
Ћпыт охоты на острове Љруглом научил нас, что от  апельсинов  больше  проку,
чем от тЯжелых флЯг с водой: организм получает и влагу,  и  пищу,  заодно  и
пересохший рот освежаетсЯ.
   Љ  этому  времени  солнце  выбралось  из-за  горы  и  уставилось  на  нас
чудовищным горЯщим глазом исполинского дракона. ‡наЯ, что жара скоро вынудит
нас прекратить охоту,  мы  спустились  по  склону  метров  на  пЯтнадцать  и
направились обратно к лагерю, продолжаЯ  поиск.  ‚  тысЯчный  раз  раздвинув
листьЯ латании, Я увидел, как мне показалось, хвост сцинка ’елфэра  и  хотел
уже следовать дальше, но потом решил, что лучше  все-таки  проверить.  Џосле
короткой схватки с листьЯми Я заглЯнул с другой стороны.
   ќто был не сцинк, а великолепный взрослый удавчик, который  обвил  своими
кольцами ствол латании там, где влагалища листьев образовали подобие чаши. џ
хорошо видел его;  он  лежал  спокойно,  не  обнаруживаЯ  никаких  признаков
тревоги. ‘ того места, где Я  стоЯл,  его  можно  было  ухватить  за  кончик
хвоста, но такой способ представлЯлсЯ мне неудачным со  всех  точек  зрениЯ.
‚о-первых, хвост очень тонкий - пусть даже не сломаетсЯ,  но  повредить  его
ничего не стоит. ‚о-вторых, если  Я  схвачу  удава  за  хвост,  он  способен
укусить менЯ за руку. Њне-то ничего не будет, пасть у него  малюсенькаЯ,  но
ведь удавчик может при этом поломать хрупкие, словно рыбьЯ косточка, зубы, а
это чревато гангренозным стоматитом. Џодвергать риску такой ценный экземплЯр
мне не хотелось, а снова менЯть позицию - можно спугнуть его и  потерЯть  из
виду. Џоэтому Я позвал „жона, который погрузилсЯ в латанию  ниже  по  склону
подобно утке, добывающей корм под водой.
   - „жон! “ менЯ тут змеЯ, поднимись, помоги мне!  „жон  вынырнул  из  недр
пальмы и вытер лоб - взъерошенный, расцарапанный, потный, очки затуманены.
   - ’ы уж извини, - отозвалсЯ он, - но Я слишком занЯт своей сотней.
   - Ѓрось дурачитьсЯ! - крикнул Я. - џ серьезно.
   - Ќет, правда?
   Ћн бросилсЯ ко мне, скользЯ п спотыкаЯсь на туфе.
   - ‡айди с другой стороны и хватай его, - распорЯдилсЯ  Я,  не  дожидаЯсь,
когда он отдышитсЯ. - ’ам его голова. € недавай ему  кусатьсЯ,  Я  не  хочу,
чтобы он нажил гангренозный стоматит.
   џ продолжал стеречь добычу с тыла, а „жон  раздвинул  черешки,  высмотрел
голову удавчика, после чего спокойно протЯнул свою длинную руку, взЯл его за
шею, осторожно выпутал из листьев и извлек наружу.
   “давчик   был    длиной    поменьше    метра;    преобладающаЯ    окраска
оливково-зеленаЯ, с тусклыми желтыми пЯтнами ближе к хвосту. ѓолова  длиннаЯ
и плоскаЯ, почти листовиднаЯ. ЏоглЯдеть - какой же это удав...
   ’ем не менее мы ликовали, да еще как! ‡а каких-нибудь два  часа  в  такой
трудной местности поймать одну из самых редких змей на свете  -  невероЯтнаЯ
удача; еще поразительнее было то, что удавчик, можно сказать,  во  всем  нам
содействовал.
   Њы продолжали охоту с удвоенным рвением. Ћднако  солнце  поднималось  все
выше и выше, жара все усиливалась, латании все упорнее сопротивлЯлись нам, и
в конце концов мы возвратились в  лагерь  к  свежему  кокосовому  молоку,  к
арбузам и к раскладушкам,  которые  на  неровном  грунте  брыкались,  словно
необъезженные кони. Љогда наступила вечернЯЯ "прохлада" и температура  упала
до каких-нибудь двадцати девЯти градусов, так что  можно  было  садитьсЯ  на
туф, не боЯсь  ожогов,  мы  еще  раз  прошлись  по  латаниЯм,  но  удача  не
повторилась.
   Ќочью полил дождь, и потоки воды катили по туфу и через нашу палатку, так
что мы чувствовали себЯ на раскладушках,  как  на  лодках,  плывущих  по  не
самому чистому из венецианских каналов.
   Њы  были  на  ногах  еще  до  восхода   и,   едва   небо   окрасилось   в
зеленовато-золотистый цвет, совершили первую вылазку в пальмовую рощу.  “тро
выдалось  намного  прохладнее  вчерашнего  благодарЯ  свежему  ветру.   Њоре
пестрело белыми лепестками пены, а в  небе  плыли  армады  плоских  облаков,
которые  частенько  закрывали  солнце,  даваЯ  нам  короткие  передышки.  Њы
трудились три часа подрЯд и видели множество  Ящериц,  вот  только  змеи  не
попадались. Ќа привале, когда мы взЯлись за  апельсины,  „жон  поделилсЯ  со
мной свежей гипотезой.
   - ‘ам посуди, пищи у них вдоволь, - говорил  он.  -  џ  уж  и  не  помню,
сколько зеленых гекконов и  детенышей  сцинков  видел  сегоднЯ,  а  это  все
идеальный корм длЯ змей.
   - ‚ерно, - согласилсЯ Я, - с кормом проблем нет.
   - ‚от и спрашиваетсЯ, почему же так мало удавчиков? - продолжал „жон.
   - Њожет быть, им  трудно  находить  друг  друга  среди  этих  проклЯтущих
латаний, - сказал Я с горечью.
   - Ђ мне кажетсЯ, все дело в том, что их детеныши сами служат добычей.
   - „обычей? ќто длЯ кого же?
   - Ђ длЯ сцинков ’елфэра. џ понаблюдал за крупными особЯми, да  ты  и  сам
видел, что они глотают все подрЯд, от жевательной  резинки  до  апельсиновых
корок. ’олько что на моих  глазах  сцинк  ’елфэра  уплел  довольно  большого
сцинка Ѓойера. Ђ удавчики наверно ЯвлЯютсЯ на свет не  такими  уж  крупными.
‚зрослый сцинк ’елфэра - это же зверь, а они весь остров наводнили.
   - Џожалуй, ты прав, Я как-то об этом не подумал.
   - Џо чести говорЯ, если мы хотим помочь змеЯм выжить в диком состоЯнии, -
заключил „жон, - следовало бы отловить четыре-пЯть сотен сцинков  ’елфэра  и
перевезти на ѓаннерс-Љуойн или ”лат.
   - Ќу, это  уж  чересчур,  -  возразил  Я,  заталкиваЯ  кожуру  от  своего
апельсина в рыхлый туф. - ’ы же знаешь, поборники  охраны  природы  не  хуже
старых дев способны впасть в  истерику,  когда  заходит  речь  о  разведении
животных в неволе и о транслокации видов.
   - Ќу, а Я считаю, что это помогло бы спасти  удавчика,  -  упрЯмо  сказал
„жон.
   -  ‚озможно,  возможно.  Љогда  примемсЯ  всерьез  за  проблему   острова
Љруглого,  попробуем  предложить.  Ђ  пока  давай-ка  еще  раз  схватимсЯ  с
латаниЯми.
   Џолчаса спустЯ мы столкнулись  с  фактом,  говорЯщим  в  пользу  гипотезы
„жона. Ћн подозвал менЯ, чтобы Я  помог  ему  проверить  несколько  латаний,
которые росли впритык друг к другу, так что он  не  мог  справитьсЯ  с  ними
один. Џока Я придерживал свежие черешки, „жон рылсЯ среди  сухих  листьев  в
основании пальм.  Ћн  выдернул  сухой  лист  из  намытого  дождЯми  туфа,  и
неожиданно на землю  упала,  корчась,  какаЯ-то  тварь  кирпично-красного  и
желтого цвета, длиной около тридцати сантиметров,  толщиной  с  карандаш.  ‚
первую минуту Я принЯл ее за многоножку, но тут же  понЯл,  что  перед  нами
змееныш. ЊенЯ сбила с толку интенсивнаЯ окраска: Я никак не ожидал, что юные
особи настолько Ярче скромно  окрашенных  взрослых.  ‘  торжеством  подобрав
детеныша, мы осторожно  положили  его  в  матерчатый  мешочек  и  заковылЯли
обратно к лагерю.
   - —то Я говорил, - пыхтел  „жон,  спотыкаЯсь  и  скользЯ  на  выпуклостЯх
острова Љруглого. - Људа там этакому малышу против крупного сцинка.  Ђ  тому
лучшей пищи и не надо.
   ‚ ту ночь в дополнение к ливню подул такой сильный ветер, что  он  грозил
оставить нас без палатки. —то и говорить,  неприЯтнаЯ  была  ночь,  и  мы  с
облегчением встретили рассвет. “тром прошлись, как обычно, по латаниЯм  и  к
одиннадцати часам возвратились в лагерь.  Њоре  основательно  разбушевалось;
небо заволокли густые тучи. ’о и дело налетали Яростные порывы ветра, и  все
говорило за то, что еще до конца днЯ  снова  польет  дождь.  ‚ысунувшись  во
времЯ второго завтрака из палатки, Я с удивлением увидел  славное  суденышко
"‘фирну", которое доблестно сражалось с волнами, невзираЯ на сильную  качку.
Џока мы недоумевали, что могло выгнать "‘фирну" из гавани в этакое ненастье,
стало очевидно, что она идет к Љруглому. Љакие такие важные припасы  надумал
отправить ‚ахаб?  Ќам  было  невдомек,  что  сама  погода  Явилась  причиной
срочного визита. Ћтдав Якорь вблизи пристани, капитан окликнул нас.
   - –иклон! - сообщил он. - Њетеослужба ЊаврикиЯ предупреждает  о  жестоком
шторме! џ пришел за вами, пошевеливайтесь!
   Њысль о том, чтобы застрЯть на острове на неопределенный срок в любой  по
силе шторм нам настолько не понравилась, что капитан мог бы  и  не  понукать
нас. ‹агерь был свернут  с  неслыханной  быстротой.  Џогрузить  имущество  в
шлюпку и с шлюпки на судно оказалось весьма непросто, но в конце концов  мы,
наши  вещи  и  обе  драгоценные  змеи  очутились  на  "‘фирне"  и  пошли  по
взбрыкивающим волнам к Њаврикию.
   Џредупреждение о шторме действовало целую неделю, и всю эту неделю царила
духота, лил дождь, море бушевало. ‚  довершение  всего,  Я  еще  на  Љруглом
приболел, и недомогание  обернулось  амебиозом,  который,  как  известно,  и
раздражает, и истощает. ‚се указывало на то, что нам больше  не  попасть  па
Љруглый, чтобы  отловить  необходимые  длЯ  разведениЯ  змей  экземплЯры;  а
недостающего вида Ящериц мы и вовсе  не  добыли.  €  придетсЯ  нам  оставить
удавчиков ‚ахабу, чтобы он  при  первой  возможности  вернул  их  на  родной
остров. ’очно определить пол змееныша теми средствами, какими мы располагали
на Њаврикии, мы не могли, а идти на риск с такими редкими рептилиЯми было бы
непозволительно, даже преступно: привезешь их на „жерси,  а  там  выЯснитсЯ,
что обе змеи одного пола. џ изложил все это ‚ахабу. ‚ ответ он сказал,  что,
по долгосрочному прогнозу,  циклон  обойдет  Њаврикий  стороной  и  наступит
длительное затишье.
   - Њожет быть, задержитесь еще немного?
   Џо совету местных врачей, Я с превеликой дрсадой только что вынужден  был
отменить готовившеесЯ семь лет путешествие в Ђссам, куда  думал  отправитьсЯ
сразу после возвращениЯ на „жерси. ‚ итоге у менЯ поЯвились  свободные  дни,
но все равно Я чувствовал себЯ слишком  паршиво,  чтобы  еще  раз  плыть  на
Љруглый и таскатьсЯ там с тЯжелым снарЯжением.
   - Ђ не могут власти предоставить нам вертолет? - спросил Я с надеждой.  -
ќто неизмеримо облегчило бы нам путь туда и обратно, и к  тому  же  Я  давно
мечтаю полетать на вертолете.
   ‚ахаб изобразил губами куриную гузку и сказал, что это будет  трудновато,
но он попробует.
   —ерез  несколько  дней  он  позвонил  мне  и   горделиво   сообщил,   что
премьер-министр разрешил воспользоватьсЯ  вертолетом.  Њожем  вылетать,  как
только позволит погода.
   ЏотЯнулись дни ожиданиЯ, пока два циклона, один из них  с  легкомысленным
именем "”ифи", крутились над €ндийским океаном, раздумываЯ, как поступить  с
Њаврикием. Љ нашему великому облегчению, они решили оставить  его  в  покое,
синоптики пообещали хорошую  погоду,  и  мы  получили  "добро"  на  вылет  в
очередной понедельник. Љак раз на это времЯ пришлись  местные  праздники,  и
‚ахаб  решил  присоединитьсЯ  к  нам,  захватив  на  подмогу   мужественного
добровольца из числа сотрудников лесничества.
   Ќам предстоЯло сесть на вертолет в Џорт-‹уи, затем лететь  на  футбольное
поле в северной части острова, куда должен  был  прибыть  грузовик  с  нашим
снарЯжением. Ћттуда до Љруглого было четверть часа лета. ‚  назначенный  час
мы Явились к полицейским казармам; здесь из ангара с великой помпой выкатили
вертолет. Ћткинули фонарь маленькой кабины, и мы втиснулись внутрь: ‚ахаб  и
„жон - сзади, Я - впереди, вместе с добродушным  пилотом-индийцем  и  вторым
летчиком. —увствуЯ себЯ, словно золотаЯ  рыбка  в  круглом  аквариуме,  Я  с
тревогой ждал взлета, поскольку высота - не моЯ стихиЯ.
   - ѓосподи, ну и жарища сегоднЯ,  -  сказал  пилот,  застегиваЯ  ремни.  -
—ертовски жарко.
   - Ќа Љруглом будет еще жарче, - заметил Я.
   - ‚идит бог, - подтвердил пилот. - ’ам вы изжаритесь. Ќу и жара.
   ‚инт завертелсЯ быстрее, быстрее, внезапно мы взмыли прЯмо вверх, как  на
лифте, на .миг остановились, потом понеслись вперед в  двадцати  метрах  над
крышами Џорт-‹уи. ќто было удивительное чувство;  еще  Ярче,  чем  на  малом
одномоторном самолете, Я представлЯл себЯ в роли Ястреба или стрекозы  с  их
способностью подниматьсЯ и спускатьсЯ по вертикали, парить и маневрировать в
воздухе.  ЏоднЯвшись  на  высоту   тридцати   метров,   мы   помчались   над
прЯмоугольниками сахарного тростника,  посреди  которых  громоздились  груды
вывороченных  плугом  огромных  коричневых  камней,  -  казалось,  под  нами
простираетсЯ огромнаЯ зеленаЯ шахматнаЯ доска с  горами  слоновьего  навоза.
„екоративные деревьЯ на обочинах напоминали кучки раскаленных углей, а  сами
дороги пестрели, словно полотно импрессиониста,  цветными  пЯтнышками  -  то
женщины в цветастых сари направлЯлись на базар.
   ‚скоре мы круто пошли на посадку (не  слишком  приЯтное  ощущение,  когда
сидишь в стеклЯнном шаре и тебе кажетсЯ, что ты  сейчас  пробьешь  стекло  и
вывалишьсЯ) и легко, как семЯ одуванчика, приземлились на  футбольном  поле.
‡десь нас ждал грузовик с полным кузовом снарЯжениЯ,  -  палатка,  продукты,
шестнадцать здоровенных канистр с водой, -  и  возле  машины  стоЯл  товарищ
‚ахаба по лесничеству, стройный молодой человек азиатского происхождениЯ  по
имени ‡озо, обладатель широкой располагающей улыбки и такого курносого носа,
что казалось - на вас нацелена  двустволка.  Ќа  нем  была  форма  защитного
цвета,  глаза  скрыты  огромными  темными  очками,  на  голове   -   большой
серо-зеленый тропический шлем со  складов  лесничества,  того  самого  типа,
который носили ‘тенли  и  ‹ивингстон.  ЏредстоЯщее  приключение  чрезвычайно
волновало этого обаЯтельного юношу. Ћн призналсЯ мне, что еще  не  бывал  за
пределами ЊаврикиЯ и никогда не летал, тем более, на вертолете. Ђ тут  сразу
три таких необычных событиЯ! Ћн не находил слов, чтобы выразить  обуревающие
его чувства.
   Њы погрузили снарЯжение, оставив канистры  длЯ  второго  рейса,  лцртолет
оторвалсЯ от земли и прошел над футбольными воротами,  распугав  кричащих  и
смеющихсЯ ребЯтишек, которые собрались посмотреть  на  нас.  ‘  ревом  взмыв
вверх над косматыми пальмами,  мы  понеслись  над  изумрудной  лагуной,  над
пенистой клумбой рифа и над  синим  глубоководьем,  держа  курс  на  остров,
распластавшийсЯ высохшей зеленовато-бурой черепахой на горизонте, в двадцати
двух километрах от ЊаврикиЯ.

   Ќа картах южной части Љруглого  можно  прочесть:  "Ѓольшой  вертодром"  и
"Њалый  вертодром".  ‘толь  громкие  названиЯ  способны  вызвать   в   вашем
представлении бетонные плиты, конусные ветроуказатели, даже контору  таможни
и иммиграции и туристическое агентство. Љ счастью, все  эти  прелести  здесь
отсутствуют. ‚ертодромы - всего-навсего две ровные площадки, одна  несколько
шире другой; кстати, это вообще  единственные  сравнительно  большие  ровные
площадки на острове. ‚етер и дождь точили, долбили и разглаживали  туф,  так
что получились пЯтачки, сравнимые если не с паркетным полом, то,  во  всЯком
случае,  с  более  или  менее  гладким  участком   лунного   ландшафта.   Њы
приземлились  на  меньшей  площадке,  при  этом  вращение  винтов   спугнуло
белохвостых и краснохвостых фаэтонов и одетых в не  столь  нарЯдное,  темное
оперение  буревестников,  и  нас  окружила   кричащаЯ   пернатаЯ   метелица.
Ѓуревестникам присущи  своеобразные,  какие-то  неземные  звучаниЯ,  которые
начинаютсЯ с карканьЯ, а  оканчиваютсЯ  совершенно  неожиданными  длЯ  столь
невзрачных морских птиц необыкновенно красивыми буйными трелЯми.  €  кто  бы
подумал,  любуЯсь  волшебной  красотой  фаэтонов,  что  эти  птицы   крЯхтЯт
наподобие человека, воюющего с упрЯмой пробкой!
   ‚ сопровождении пернатого эскорта, обливаЯсь потом от натуги, мы потащили
палатку и припасы через вертодром и вниз  по  соседствующей  с  ним  лощине.
”аэтоны пикировали на  нас  белыми  сосульками,  издаваЯ  свои  удивительные
крики, а буревестники легко скользили рЯдом с нами в полуметре  над  землей,
словно вышколенные овчарки, охранЯющие стадо бестолковых строптивых баранов.
   Њесто длЯ лагерЯ мы выбрали на краю прорезанной и  обточенной  ветрами  и
дождЯми лощины, спускающейсЯ к морю  этаким  миниатюрным  Ѓольшим  Љаньоном.
Њощные серые пласты туфа чередовались здесь с участками, которые  кролики  и
морские птицы  искрошили  так,  что  образовалось  подобие  почвы,  покрытой
зеленым ежиком  растений  с  толстым  стеблем,  чем-то  похожих  на  полевую
горчицу. Љ счастью, кролики его не трогали, и он  служил  защитным  покровом
длЯ драгоценных клочков почвы. Ќа фоне сурового эродированного ландшафта эти
клочки  казались  непорочными  зелеными  лугами  с  редкой  россыпью  пальм,
лишенными всЯких обитателей, если не считать насекомых да  рыскающих  тут  и
там сцинков. Ћднако с приходом темноты картина сразу изменилась.
   Ћстаток днЯ ушел у нас на разбивку лагерЯ и налаживание походного быта. Ђ
когда погасли зеленоватые сумерки и на черном бархате неба замерцали звезды,
из недр земли внезапно, как  по  сигналу,  вырвались  необыкновенные  звуки.
‘начала мЯгкие, даже мелодичные, словно где-то в глуши на  снегу  под  луной
печально выла стаЯ волков. Џо мере того как к хору присоединЯлись все  новые
и новые голоса, он стал  подобен  чудовищной  неистовой  мессе  полоумных  в
подземном соборе. Љ нам доносились фанатические призывы свЯщеннослужителей и
дикие вопли прихожан. Ћколо получаса  землЯ  вибрировала  от  нарастающих  и
убывающих  звуковых  волн,  а  затем  будто  разверзлись   недра,   выпускаЯ
обреченные души из преисподней, созданной воображением ѓюстава „оре, - то из
скрытых под зеленью  нор,  словно  восставшие  из  могил  мертвецы,  мЯукаЯ,
курлыкаЯ, завываЯ, высыпали птенцы буревестников.
   ‘отни ковылЯющих и порхающих птенцов наводнили наш  лагерь,  и  нашествие
это сопровождалось такой какофонией, что мы с трудом слышали друг  друга.  Љ
тому же эти придурковатые созданиЯ  решили,  что  наша  палатка  -  отменнаЯ
гнездоваЯ нора, созданнаЯ специально длЯ них. ‘ писком  и  уханьем  врываЯсь
внутрь и шнырЯЯ над нашими кроватЯми и под ними, они беззастенчиво рассыпали
свой помет и отрыгивали пахнущую рыбой кашицу на тех из  нас,  кто  позволЯл
себе непочтительно обращатьсЯ с ними.
   - —естное слово, это уж чересчур, - сказал Я,  сгонЯЯ  со  своей  кровати
двадцатого птенца. - ‡наю, менЯ  считают  другом  животных,  но  всему  есть
предел.
   - Њожно завЯзать вход, „жерри, - предложил ‚ахаб, - но тогда будет  очень
жарко.
   - Џусть лучше Я задохнусь, чем делить постель с этой  пернатой  когортой!
ЊоЯ кровать и так  похожа  на  перуанский  остров,  где  добывают  гуано,  -
заключил Я с горечью, вылавливаЯ птенца из миски с супом.
   Њы завЯзали вход, и температура внутри палатки сразу подскочила до сорока
градусов. ‚ остальном же наш маневр привел  лишь  к  тому,  что  неунывающие
птенцы принЯлись делать подкопы вдоль стенок. ‚сЯкий раз, как  один  из  них
проникал к нам таким путем, приходилось развЯзывать вход,  чтобы  вы-бросить
его. ‚ конце концов, оборонЯЯсь от  настойчивой  интервенции,  мы  придавили
краЯ палатки канистрами. ’огда побежденные  птенцы,  окружив  нашу  обитель,
решили развлечь нас ночным концертом.
   - “аааа, уаааа, уууу, - голосила одна группа, и другаЯ отзывалась  ей:  -
“аа, уаааа, уууэ.
   ‘оперничающий ансамбль пел на другой лад:
   - Ћоо, ооо, ооо, ЋЋЋЋ•, оо, - и мощный хор подхватывал: - “аа, уаа,  уаа,
ооэээ, уаа, уаа.
   ’ак продолжалось до самого рассвета;  перерывы  наступали  только,  когда
родители прилетали с кормом, и дикие вопли птенцов сменЯлись  своеобразными,
мало приЯтными звуками, будто из ванны,  которую  кто-то  вздумал  наполнить
жидким навозом, вытекало  содержимое.  ќто  родители  отрыгивали  в  клювики
потомков полупереваренную рыбу. ‘коро в  палатке  воцарилсЯ  запах,  как  на
китобойном судне после удачной охоты.
   Џод утро, когда мы, совершенно изможденные, стали забыватьсЯ  беспокойным
сном, несмотрЯ на гомон, птенцы открыли длЯ себЯ еще одно достоинство  нашей
палатки. Џо очереди взлетаЯ на конек, они лихо съезжали по словно  созданным
длЯ такой забавы  брезентовым  скатам.  ‡вук  царапаемого  когтЯми  брезента
напоминал треск рвущегосЯ коленкора, а товарищи  смельчаков,  сидЯ  кружком,
восхищенно вопили:
   - Љооу, коођђ, ЉЋЋђђ... Ћоо, коорр, коорр. Џоразмыслив, Я заключил, что в
жизни не проводил более беспокойной ночи.
   Ќа рассвете, так и не поспав толком, мы  вылезли  из  палатки  и  побрели
умыватьсЯ, спотыкаЯсь на каждом шагу, сквозь орды птиц,  которые  продолжали
сидеть и курлыкать перед своими  норами.  Ќа  краю  розово-оранжево-зеленого
небосвода темнела горстка беспорЯдочно разбросанных облаков. Џритихшее  море
отливало кобальтовой синью. Џальмовые листьЯ над моей головой, запечатленные
черной чеканкой на небесном фоне, шуршали, как  от  незримого  дождЯ.  Њежду
ними возлежал в непринужденной позе белый, как фаэтон, узенький лунный серп.
Ќебо пестрело буревестниками, приветствующими утро своим многоголосием;  тем
временем меланхоличные птенцы закопошились в зелени, нырЯЯ в свои  подземные
убежища.

   Џосле завтрака мы отправились к пальмам  и  посвЯтили  ‡озо  в  искусство
ловли змей. Ћн  с  напускным  безразличием  справилсЯ,  какова  его  задача:
самолично ловить змей или только находить их? Њы ответили,  что  нас  вполне
устраивает второе. ‘двинув на затылок тропический шлем и попрочнее  утвердив
на утином носу темные очки, он приступил к делу. Ќе прошло и  получаса,  как
‡озо, к нашему удивлению, крикнул, что нашел змею. Њы поспешили к латании, у
которой он остановилсЯ. ‚ душе Я был уверен,  что  мы  увидим  хвост  сцинка
’елфэра, однако среди листвы и впрЯмь безмЯтежно  лежал  молодой  удавчик  с
изЯщной  тонкой  головой.  ‚  отличие  от  зеленоватых  взрослых  особей   и
красно-желтых детенышей он был темно-оливковый, с кружевом желтоватых  пЯтен
на шее, части спины и в основании хвоста. Њы засыпали ‡озо комплимента ми, и
он расплылсЯ в довольной улыбке, так что  уголки  губ  чуть  не  сошлись  на
затылке. Ћбодренные столь быстрым успехом, мы продолжили поиск.

   ЏонЯтно, охотЯсь на змей, мы в то же  времЯ  не  оставлЯли  без  вниманиЯ
гекконов ѓюнтера (нам нужны были еще молодые самки), а также сцинков  Ѓойера
и ’елфэра. ‡озо, окрыленный тем, что в нем открылсЯ дар  змеелова,  до  того
осмелел,  что  собственноручно  поймал  несколько  юрких  глЯнцевых  сцинков
Ѓойера. ‚след за чем, убедившись, что нас никто не  слышит,  призналсЯ  мне,
что до этой экспедиции боЯлсЯ Ящериц.
   Џоиск продолжалсЯ, пока жара не взЯла верх над нашим рвением, после  чего
мы направились обратно в лагерь, вполне довольные достигнутым:  наша  добыча
включала восемь сцинков Ѓойера, шесть молодых сцинков ’елфэра, трех  молодых
гекконов ѓюнтера и одного удавчика. Џод вечер,  когда  солнце  умерило  свой
пыл, мы совершили повторный заход к латаниЯм,  но  без  успеха.  Ќочь  опЯть
выдалась беспокойной из-за какафо-нических упражнений буревестников.
   Ќа другое утро мы вышли еще раньше,, замыслив взойти на одну из  вершинок
острова и оттуда спускатьсЯ к морю. ЉарабкатьсЯ в гору даже в  столь  ранний
час было утомительно и мы добрались до заветной точки мокрые от пота. ‘верху
было хорошо видно, как пострадал остров от  эрозии;  крутые,  словно  трасса
горнолыжников, туфовые склоны были сплошь изрезаны  и  источены  дождЯми.  ‚
лощинах громоздились вымытые из туфа камни, ожидаЯ, когда  очередной  ливень
отнесет их еще ближе к месту конечного  упокоениЯ  на  дне  морЯ.  ‘лагающие
вершину мощные туфовые плиты были достаточно твердыми,  однако  местами  они
раскисли от ночного дождичка и уподобились шоколадке в мальчишеском  кармане
- стали  липкими,  скользкими  и  обросли  всЯким  мусором.  ’ут  надо  было
двигатьсЯ с особой осторожностью; оступишьсЯ -  будешь  катитьсЯ  без  помех
сотню метров, пока не врежешьсЯ в пальмы. Ђ угодишь в лощину,  так  и  вовсе
ничто не остановит твой двухсотметровый спуск до самого морЯ.
   ѓлЯдЯ на изборожденные широкими складками скаты, на редкие косые  пальмы,
судорожно цеплЯющиесЯ за грунт, чтобы не упасть, на выстилающий морское  дно
пласт серого ила, особенно остро сознаешь, что перед тобой уникальный мирок,
чудом возникший в ходе эволюции, а теперь истекающий  кровью.  ‹ивни  дробЯт
покоробившиесЯ туфовые полки и пласты, по которым расползлись  погребальными
венками причудливые жгуты вьюнков с пурпурными цветочками. Џока все  спорЯт,
что делать с кроликами,  и  не  могут  прийти  ни  к  какому  решению,  этот
неповторимый уголок земли с каждым днем уменьшаетсЯ в размерах. ‘воего  рода
миниатюрный образчик того, что происходит по нашей вине  со  всей  планетой,
как миллионы видов чахнут из-за отсутствиЯ минимальной бескорыстной заботы.
   Ћколо часа мы медленно спускались зигзагами по крутым  склонам,  исследуЯ
латании, которые терпеливо жались друг  к  другу  всюду,  где  было  за  что
ухватитьсЯ корнЯми. „аже в наиболее высокой части острова  пальмовые  рощицы
кишели разными тварЯми. ’араканы и сверчки, жуки и мушки, диковиннаЯ личинка
в конусовидном чехле, палочники, пауки... €  на  каждом  голом  клочке  туфа
сновали взад-вперед  без  видимой  цели  мириады  крохотных  клещей  в  алом
егерском облачении. ‚ норах под сухими листьЯми латаний  обитали  диковинные
пурпурные  наземные  крабы,  часто-часто  размахивающие  клешнЯми  кремового
цвета, - ни дать, ни взЯть банковские клерки, которые  всю  жизнь  только  и
делали, что считали чужие деньги, и непрерывное движение  рук  стало  у  них
рефлекторным. 
     ‚округ  каждой  латании  жили сцинки  ’елфэра; присЯдешь  на  минутку -
мгновенно облепЯт тебЯ  со всех сторон, точно  любопытные  ребЯтишки, норовЯ
отведать твоих шнурков  или  брючин и жадно  поглощаЯ все, что ты ронЯешь на
землю, от  апельсиновых  корок  до бумажек.  ЏереливаЯсь на солнце струйками
ртути, в траве под латаниЯми  в непрестанной погоне за кормом сновали сцинки
Ѓойера, а сами пальмы служили обителью травЯнисто-зеленых гекконов  ‚ильсона
с красно-синей головой.
     Џримостившись  в тени небольшой латании, чтобы съесть  апельсин, Я стал
свидетелем  любопытнейшего  зрелища, которое позволило  мне  составить  себе
представление, сколько гекконов ‚ильсона может поселитьсЯ на  одной пальме и
какаЯ хищнаЯ натура у сцинка ’елфэра.
   ‘ наслаждением посасываЯ апельсин, Я вдруг услышал легкую  дробь  у  себЯ
над головой. ђешил, что начинаетсЯ  дождь  и  это  его  капли  барабанЯт  по
картонно-плотным листьЯм. Ђ дробь продолжалась, и тут  Я  задумалсЯ,  почему
это Я не вижу капель и не ощущаю брызг. ‡аинтригованный, поглЯдел наверх. Ќа
просвечиваемых насквозь солнечными лучами веерах зеленых листьев метались  и
прыгали тени гекконов ‚инсона. €ногда  какой-нибудь  геккон  останавливалсЯ,
чтобы выглЯнуть через край листа, и тут же устремлЯлсЯ дальше. џ насчитал не
меньше четырех десЯтков, от взрослых особей до хрупких  крошек  длиной  чуть
больше двух сантиметров. џвно кем-то напуганные,  они  с  лЯгушачьей  прытью
перескакивали с листа на  лист,  направлЯЯсь  кверху.  “дивительно  красивую
картину ЯвлЯли собой эти маленькие черные  силуэтики,  снующие  по  зеленому
лиственному экрану.
   џ заглЯнул между листьЯми в недра латании,  чтобы  выЯснить,  кто  нагнал
такой страх на стайку живых ювелирных поделок. ЌадеЯлсЯ увидеть змею, однако
моему взору предстал медленно, но  верно  взбирающийсЯ  по  черешку  крупный
сцинк ’елфэра. ‚ремЯ от времени он останавливалсЯ  и  смотрел  вверх,  играЯ
Языком. Ђ там  наверху  все  так  же  метались,  объЯтые  паникой,  гекконы,
выглЯдываЯ из-за листьев круглыми от испуга, блестЯщими черными глазками  на
цветных рожицах. ‘тепенное, неторопливое продвижение  сцинка  придавало  ему
сходство с доисторическим чудовищем.
   Џонаблюдав за этой сценой, Я решил, что хватит сцинку пугать  фееподобных
гекконов, поймал его и отнес метров на пЯтнадцать  от  латании.  Џосле  чего
вернулсЯ, чтобы доесть апельсин, и увидел, что малютки уже спокойно  греютсЯ
на солнышке и занимаютсЯ своими привычными делами.
   Џолчаса спустЯ торжествующий возглас ‚ахаба  известил  нас,  что  поймана
четвертаЯ змеЯ. ќто снова был юный  экземплЯр,  но  покрупнее  обнаруженного
‡озо. ‚полне довольные  уловом,  мы  возвратились  в  лагерь  в  приподнЯтом
настроении, которого не смог испортить даже ночной перезвон буревестников.
   Ќа утро у нас оставалось времени лишь на одну,  заключительную,  вылазку,
поскольку в полдень должен был прибыть вертолет. Њы направились  к  пальмам,
однако ничего не добыли и  приступили  к  изнурительной  работе:  надо  было
тащить на горбу все снарЯжение из лагерЯ вниз по лощине и к  переливающемусЯ
маревом вертодрому. Ћставили  только  палатку  длЯ  защиты  от  солнца  и  в
заключение с величайшим наслаждением умылись с головы до ног,  сохранив  три
канистры воды длЯ питьЯ.
   ‚ четверть первого ‚ахаб начал беспокоитьсЯ; в половине первого  принЯлсЯ
шагать взад-вперед около палатки. Ћн не терпел перебоев в организованных  им
мероприЯтиЯх. ‚ половине второго мы вскипЯтили чай и похвалили себЯ  за  то,
что не израсходовали всю воду на умывание. ‚ половине третьего ‚ахаб  вызвал
из палатки ‡озо, они  прошли  на  пропеченный  солнцем  вертодром  и  вместе
уставились на окутанные мглой горы ЊаврикиЯ.
   - ‚ахаб очень недоволен, - заметил „жон. - Ћн любит порЯдок во всем.
   - ‡наю, - отозвалсЯ Я. - Ђ что  мы  можем  сделать?  Њожет,  свЯзатьсЯ  с
Њаврикием по радио?
   Љогда ‚ахаб  вернулсЯ,  Я  высказал  ему  это  предложение.  Џодумав,  он
согласилсЯ. Њы отнесли крошечный приемопередатчик на вертодром, окружили его
плотным кольцом и попытались вдохнуть в него жизнь.
   - Џустой номер, - молвил наконец „жон. - Ћн мертв, как дронт.
   ‚ахаб укоризненно посмотрел на „жона. Њы  прошагали  обратно  к  палатке;
оставив усопшую радиостанцию на вертодроме.
   - ‡озо совсем расстроилсЯ, - шепнул мне „жон.
   - …ще бы, он ведь только  что  женилсЯ,  -  заметил  Я.  -  …му  рановато
превращатьсЯ в ђобинзозо.
   - Ђ он  Явно  думает,  что  так  оно  и  есть,  -  заключил  „жон.  ‡озо,
понурившись, сидел под пальмой поблизости. џ решил немного взбодрить его.
   - ‡озо!
   - —то, мистер  „жерри?  -  отозвалсЯ  он,  глЯдЯ  на  менЯ  из-под  полей
тропического шлема, который придавал ему потешное сходство с зеленым грибом.
   - Џохоже, вертолет не прилетит за нами.
   - Џохоже на то, мистер „жерри, - печально согласилсЯ он.
   -  ’ак  вот,  -  продолжал  Я  вкрадчиво,  -  ты  учти,  что  подавлЯющим
большинством мы решили начать с тебЯ, когда кончатсЯ продукты.
   ‡озо воззрилсЯ на менЯ широко раскрытыми глазами,  потом  сообразил,  что
это шутка, и улыбнулсЯ,  однако  у  него  не  стало  легче  на  душе.  ‚ахаб
приготовилсЯ в двадцатый раз идти на вертодром.
   - Ѓрось, ‚ахаб, - остановил Я его. - ‚се равно твоЯ телепатиЯ не поможет.
   - “ма не приложу, где они запропали, - сердито сказал ‚ахаб.
   - ‡наешь, что, - успокоительно произнес Я, - давай-ка выпьем  по  чашечке
чаЯ. ‡озо, разогрей чайник.
   ‡озо наполнил чайник, радуЯсь, что нашлось какое-то занЯтие.
   - ‚от увидишь, - сказал Я ‚ахабу, - как  только  вода  закипит,  поЯвитсЯ
вертолет.
   - Ћткуда ты знаешь? - усомнилсЯ ‚ахаб.
   - —ернаЯ магиЯ белого человека, - серьезно ответил Я, и он ухмыльнулсЯ.
   € вот ведь диво: стоило чайнику закипеть, как в ту же минуту мы  услышали
рокот приближающегосЯ вертолета. ‚ полчаса все имущество было уложено, и  мы
взлетели в круговерти  негодующих  фаэтонов,  держа  на  коленЯх  матерчатые
мешочки с драгоценными змеЯми и Ящерицами.
   Џо моей просьбе, пилот описал низкий круг над островом. Џод  нами  прошел
голый каменный горб; прошла кромка кратера, как будто некое морское чудовище
отгрызло кусок от острова; промелькнула изогнувшаЯсЯ  бледно-зеленым  лунным
серпом на склоне трогательнаЯ полоска пальм, выше  которых  темнели  могучие
пласты эродированного туфа. Љазалось невероЯтным,  что  даже  теперь,  когда
остров практически мертв, он питает такое разнообразие фауны и флоры; и  еще
невероЯтнее, что шесть из числа его обитателей не известны  больше  нигде  в
мире.
   ‚ертолет набрал  высоту,  остров  превратилсЯ  в  маленькую  точку  среди
лазурного морЯ, и Я сказал себе, что мы обЯзаны сделать  все,  чтобы  спасти
его.

        7
   розовый ЏЋ‘’‘Љђ€Џ’“Њ

   Љ 1975 году наши коллеги в Ѓлэк-ђивер располагали парой  розовых  голубей
(однако „эвид Њаккелви считал, что самка уж