”арли Њоуэт. “водЯщий по снегу

Ћцените этот текст:
”арли Њоуэт. “водЯщий по снегу

---------------------------------------------------------------
     "The Snow Walker"
     McClelland and Stewart Limited.
     Toronto, 1979


     ђассказы:    "‘нег",    "—ужак   в   ’арансее",
"†елезные люди", "‘оединенные",
     "†енщина   и   волк",   "“водЯщий  по   ‘негу",
"„оброго пути, брат мой!", "ЊрачнаЯ одиссеЯ ‘узи".
     Џеревод с английского Њихайловой ‹.ѓ.
     Ђвтор  предисловиЯ и комментариев кандидат географических наук —еркасов
Ђ.€.
     "‘леды на снегу", Њосква, издательство "Њысль",
1985.
---------------------------------------------------------------

     



     ‘нег

     ‚о времена младенчества истории  человек уже знал, что  на лоно природы
влиЯют некие силы --  первоосновы. „ревние греки, расположившиесЯ на берегах
своих теплых морей, выделЯли четыре элемента: Ћгонь,  ‡емлю,  ‚оздух и ‚оду.
Ќо мир греков  был поначалу  неширок  и несколько ограничен,  поэтому  пЯтый
элемент всего сущею был им неведом.
     Ћколо 330 года до нашей эры древнегреческий математик-перипатетик Џифей
[1. Ђ.—.] совершил фантастическое длЯ  тех времен путешествие на север -- до
берегов €сландии и далее,  в  ѓренландское море. ’ам он познал пЯтый элемент
во всем  застывшем белом великолепии и, вернувшись в теплое ‘редиземноморье,
приложил все стараниЯ, чтобы описать увиденное наилучшим образом. ‘ограждане
путешественника сочли его лжецом -- даже обладающие самым живым воображением
не  могли  постичь  истинное  величие  и  силу   белого  вещества,   изредка
ложившегосЯ легким покрывалом на горние дворцы богов-олимпийцев.
     Ќо врЯд ли стоит упрекать их  в неспособности представить, сколь велика
сила снега. Њы, потомки и наследники древних греков,  испытываем по существу
сходное затруднение и не сознаем мощи пЯтой первоосновы.
     Љак мы представлЯем себе снег?
     •рупкость рождественских снов, сотканных из  темной синевы под перезвон
сенных колокольчиков.
     ‘уроваЯ реальность застрЯвшей в сугробах машины, когда колеса буксуют и
бесцельно крутЯтсЯ,  целиком  разрушаЯ мнение о значимости нашей  персоны --
кувырком летЯт назначенные встречи, ломаетсЯ строго расписаннаЯ жизнь.
     Џризрачный призыв запорошенных женских ресниц зимней ночью.
     ђешительность мамаш, когда они стЯгивают со шмыгающих носами  ребЯтишек
промокшие пальто и комбинезоны.
     Џленительность  воспоминаний  стариков,  пытающихсЯ удержать в  памЯти,
увидеть вновь белые дни своего детства.
     Ѓанальность  телерекламы кока-колы, зазывно  сверкающей  на заснеженном
склоне ‘олнечной долины.
     €зысканность полной тишины в глубине укутанного снегом леса.
     •русткий бег лыж и воинственное тарахтение снегохода.
     ’аким мы  видим и  знаем снег,  но  все его образы,  известные  нам, --
только  лежащие на поверхности черты многостороннего, калейдоскопического  и
изменчивого элемента.
     ‘нег,  на   нашей  планете   фениксом  возрождающийсЯ  из   собственной
растопленной влаги, бессмертен и вездесущ во  всей галактике. ‚  космической
пустоте  необъЯтные  облака  снежных кристаллов целую вечность  перетекают с
места на место.  €  все  же, как доказывают умы лучших  ученых  и  острейшие
глаза,  которыми  астрономы, подобно  циклопам, вглЯдываютсЯ  в  межзвездные
дали, кристаллы, сверкающие в космической бездне,  и снежинки, садЯщиесЯ  на
наши руки и лица тихим декабрьским вечером, по существу одинаковы.
     ‘нег  --  это тоненькаЯ  пластинка  снежинки,  на  секунду присевшаЯ на
подоконник.  Ќо снег также "дорожный указатель" пути к ‘олнечной
системе.  Џри  взглЯде   на  Њарс  через  телескоп  планета  предстает   как
красноватый шар, только на полюсах сидЯт снежные  шапки,  а от них до самого
экватора местами тЯнутсЯ отливающие ледЯным блеском Языки.  Џодобно тому как
антилопа  сверкает  своим белоснежным зеркальцем вокруг  хвоста на  равнинах
желто-коричневой  саванны, Њарс сигнализирует дальним  мирам, отражаЯ своими
снежными равнинами Яркие лучи нашего общего солнца [2. Ђ.—.].
     ‡емлЯ поступает так же.
     Љогда наш первый космонавт, отправлЯющийсЯ  к звездам, устремитсЯ прочь
из ‘олнечной системы,  перед его взором  будет бледнеть и сливатьсЯ  зеленаЯ
окраска  материков и  голубизна  океанов на  уменьшающемсЯ  земном  шаре.  €
последний  знак, который  донесетсЯ до  него с  исчезающей ‡емли, подаст ему
полЯрный гелиограф. Џоследним родным элементом,  с которым  он  попрощаетсЯ,
будет снег.  € снег укажет своим блеском дорогу к нашему миру  летЯщим к нам
инопланетЯнам -- если у них есть глаза, которые смогут его заметить.
     ЉристаллическаЯ  снежнаЯ пыль рассеЯна  меж  звезд, но  на  ‡емле  снег
предстает еще в одном  обличье -- как  ’итан-повелитель. Ќа юге он властвует
над  целым  континентом  --  Ђнтарктидой.  Ќа  севере  он  тЯжелым  панцирем
покрывает горные отроги, своим весом заставлЯет ѓренландию осесть глубоко  в
воду. ‹едники -- вот следующее обличье снега.
     ‹едники  рождаютсЯ  из  снега, сыплющегосЯ с  неба, --  хрупких  мЯгких
снежинок,  почти бесплотных... но  падающих непрерывно и никогда  не тающих.
ЏроходЯт  годы, десЯтилетиЯ,  века, а  снег все  падает. ’ам,  куда  одна за
другой   ложились  невесомые  снежинки,   скопилась  огромнаЯ  тЯжесть.   Ќа
поверхности белой пустыни незаметно никаких перемен, но в застывших глубинах
кристаллы менЯютсЯ:  от давлениЯ искажаетсЯ  их  структура, они соединЯютсЯ,
плотно смыкаютсЯ и в конце концов сливаютсЯ в черный, тЯжелый лед.
     Ћтносительно  недавно  по  геологическим  масштабам  снег  четыре  раза
полностью  покрывал ‘еверную Ђмерику, почти целиком  …вропу и  большую часть
Ђзии.  Љаждый  раз снег  изменЯл  облик  почти  половины мира.  Ќеотвратимое
движение ледников  толщиной  около  четырех километров,  которые  сползали с
огромных ледЯных  куполов  на полюсах, сдирало с лица  земли все  до  самого
базальтового и гранитного основаниЯ: уничтожало почву, все проЯвлениЯ жизни,
прорывало глубокие борозды в скальном основании, продавливало земную мантию,
отчего она проседала на сотни метров ниже первоначального уровнЯ. Ђ снег все
падал,  ложилсЯ  мЯгкими  волнами,  пока  из   морей  не  улетучились  и  не
превратились в льды несчетные миллионы тонн влаги, пока океаны .не отступили
от берегов континентов.
     Њы  не  знаем  другого  природного  ЯвлениЯ,  чьЯ   мощь  превзошла  бы
равнодушное  движение великого  ледника. „аже  разрыв земной  коры во  времЯ
наистрашнейшего  землетрЯсениЯ не может  идти ни в какое сравнение. Ќе ровнЯ
ему  и бушующие  океанские волны,  что с громовым  грохотом  обрушиваютсЯ на
берег. ‚оздух, ревущий в безумии урагана, бессилен по сравнению с ним. Ћгонь
самого  сердца   ‡емли,   взрывающий  горы  и  затоплЯющий  равнины   реками
раскаленной лавы, потух бы, встретившись с медленным течением ледника.
     ‹едник  --  макроскопическаЯ форма снега. Ќо  в  своей микроскопической
форме  он  --  воплощение   эфирной  мимолетной  красоты.   Ѓанальным  стало
утверждение, что  нельзЯ найти  ни одной пары абсолютно одинаковых снежинок,
тем  не  менее  каждаЯ  из  бесчисленных  мириад снежинок,  упавших  за  все
существование  ‡емли на  ее поверхность,  будет вовеки оставатьсЯ уникальным
творением симметрии и совершенства, сколько бы времени ни прошло.
     џ  знаю  человека,  который  большую  часть  своей  сознательной  жизни
посвЯтил  изучению этого недолговечного  чуда. Ћн  выстроил  дом, оснащенный
вместо отоплениЯ системой заморозки. ‚ крыше  его дома зиЯет дыра. ‚ снежные
дни и ночи этот человек одиноко сидит в своем ледЯном жилище, ловит снежинки
на специально  охлажденные стеклЯнные пластинки и спешит сфотографировать их
через линзу. „лЯ него пЯтый  элемент  во всем его бесконечном многообразии и
неповторимости -- сама красота, которую надо боготворить.
     Ќе многие из  нас захотели бы разделить  с ним эту почти  средневековую
страсть. ‘казать по правде, современный человек  бессознательно  укреплЯет в
себе  шизофреническое отношение  к пЯтому  элементу. •отЯ  многие испытывают
ностальгию  по  ушедшим  в прошлое  детским забавам в  снегу,  к  теперешним
вторжениЯм  снега в  нашу  жизнь  мы  чаще  всего  относимсЯ  с возрастающей
враждебностью. Њы не  можем подчинить себе снег,  заставить  его работать на
нас. ’от самый снег, который благодатно покрывал зимой девственный мир наших
предков, в новом выстроенном нами  мире машин творит хаос.  ‘ильный снeгoпaд
парализует  жизнь Ќью-‰орка,  ЊонреалЯ, —икаго.  Ћн  сдавливает транспортные
артерии,  ведущие  к  закоченевшим  городам,  заносит  пути железных  дорог,
парализует аэродромы, валит телефонные столбы и мачты линий электропередачи.
„аже  не  очень сильный  снегопад вызывает значительные  неудобства --  если
разбившиесЯ  автомобили, сломанные  конечности  и  новых  клиентов  длЯ бюро
похоронных услуг можно отнести к категории неудобств.
     ‚озможно,  мы  будем  относитьсЯ к снегу с  еще  меньшей симпатией и  в
совсем  недалеком  будущем. ђассказы о  старых-добрых  зимах, когда  сугробы
вздымались  до  крыш, а санные экипажи  проносились  по  дорогам, наметенным
вровень с вершинами деревьев, --  вовсе не небылицы. ‚сего сто лет назад это
было  обычным  Явлением.  Ќо  за  последний   век  климат  потеплел,  криваЯ
температур  пошла  вверх,  произошло  улучшение,  с нашей  точки  зрениЯ,  в
непостоЯнных погодных циклах. ‚озможно, что повышение температуры временное,
и не за горами похолодание.  —то мы тогда будем делать в нашем искусственном
мире с его  тонкой структурой? Ѓудет  ли  снег  восхищать  нас тогда? ‘корее
всего само слово "снег" станет проклЯтием.
     € все же, даже если наступит такое времЯ, на земле могут остатьсЯ люди,
которых   неотвратимое  безостановочное   падение  мЯгкого  белого  пуха  не
потревожит. Ћни -- настоЯщие люди снегов.
     †ивут они только в северном полушарии, потому что царство снега в южном
-- в Ђнтарктике  -- позволЯет выжить лишь человеку, защищенному  от внешнего
воздействиЯ почти как космонавт.
     ‹юди снегов  окружают ‘еверный полюс.  ќто  алеуты, эскимосы и  индейцы
атапаски  в  ‘еверной  Ђмерике;  гренландцы, лопари,  ненцы,  чукчи,  Якуты,
юкагиры и родственные им народы севера …вропы и ‘ибири.
     ‡акоснев в своем "машинном веке",  мы обычно полагаем,  что
эти люди, лишенные надежной защиты, которую дает наша прославленнаЯ техника,
ведут безрадостную жизнь на краю цивилизации, отдают последние силы жестокой
борьбе  за  выживание и  не имеют  никакого  представлениЯ о "духовных
ценностЯх  жизни".   €   хотЯ  нашим  убеждениЯм  в  том,  что  только
техническаЯ . цивилизациЯ обеспечивает человеку достойный образ жизни, будет
нанесен  тЯжкий  удар,  следует признать:  многочисленные  встречи  с людьми
снегов доказывают  ошибочность этой догматической веры.  Ѓольшинство  из них
вело достойную жизнь,  пока наша  алчность,  порожденнаЯ манией  величиЯ,  и
самоуверенность  не заставили  нас  вмешатьсЯ  в их дела. ђазве  не достойно
человека жить в мире со  своей совестью и  с  соплеменниками,  в гармонии  с
природой,  смеЯтьсЯ и любить без стеснениЯ, чувствовать,  что день прожит со
смыслом, не  терЯть  уверенности  на протЯжении  всего жизненного пути -- от
рождениЯ до смерти -- и гордитьсЯ пройденным путем без ‡аносчивости?
     ‘нег  был  союзником этих людей.  Ћн защищал и  укрывал  их от крайнего
холода.  ќскимосы строили из снежных  плит дома. Ћбогреваемые изнутри только
жировыми  лампами, дома  хранили  тепло, хотЯ снаружи температура  падала до
пЯтидесЯти градусов ниже нулЯ и бушевал ветер,  чей рев  скрадывали  толстые
снежные стены. ‘лежавшийсЯ снег -- прекрасный  изолЯтор. …го можно резать  и
формовать гораздо проще, чем древесину. €  в то же  времЯ он легок и прочен,
если  с ним  правильно обращатьсЯ. ‘нежный дом-иглу с  внутренним  диаметром
семь  метров и высотой три  метра два человека могут построить  за два часа.
€ногда  эскимосы  строили  иглу  до двадцати  метров диаметром  и,  соединЯЯ
несколько таких домов-комнат, создавали настоЯщие снежные дворцы.
     ‚се люди снегов так  или иначе используют  снег  длЯ  укрытиЯ. …сли это
оседлые  племена, живущие  в  деревЯнных домах, зимой они обкладывают  стены
толстым  слоем  снега. Ќекоторые  устраивают  пещеру  в  высоком  сугробе  и
покрывают  его  сверху  оленьими шкурами. …сли снега много, обитатели ‘евера
редко страдают от холода.

     ‘нег поддерживает также их транспортную  систему. Ќа собачьих и оленьих
упрЯжках, надев  снегоступы  или лыжи,  можно  добратьсЯ  до любого  нужного
места. ‚есь  окружающий  мир,  засыпанный  снегом, становитсЯ  одной большой
дорогой. Џо ней можно передвигатьсЯ очень быстро. ‘обачьЯ или оленьЯ упрЯжка
может развить скорость  до сорока километров в  час и  покрыть  за  день без
особого труда около двухсот километров.
     Џодвижность,  которую   обеспечивает   им  снег,  вместе  с  изменением
поведениЯ дичи зимой при всех прочих равных условиЯх уберегает  людей снегов
от голода.  ‘нег,  покрывающий  зимой арктический  лед, дает тюленЯм  ложное
ощущение  безопасности. Ћни проделывают во льду дыхательные лунки, прикрытые
тонким слоем  снега. Ћхотник-чукча или  эскимос находит такую  лунку  и ждет
около  нее,  пока  погруженнаЯ  в снег  над лункой костЯнаЯ  или  деревЯннаЯ
палочка не качнетсЯ, и быстро вонзает острогу в невидимое животное.
     ‚  поросших  лесом  местах  глубокий  снег  вынуждает  лосей  и  оленей
собиратьсЯ на ограниченных участках, благодарЯ чему можно без  особого труда
добыть  их. ‚ажнее же  всего, что животные,  кроме летающих  и обитающих под
снегом, оставлЯют  на его поверхности следы. Љак только выпадет снег, все --
от медведЯ до зайца -- становЯтсЯ гораздо более уЯзвимыми.
     ‹юди снегов знают снег,  так  же как себЯ. ‘овременные ученые исследуют
пЯтый  элемент  не  столько из  научного  любопытства, сколько из-за хищного
стремлениЯ   нашей  цивилизации   подстегнуть  разорение  ‘евера  или  из-за
опасениЯ,  что  придетсЯ вести  войну  среди  снегов.  ’ратЯ на исследованиЯ
огромные ресурсы  денег и времени,  ученые  начали распознавать бесчисленные
разновидности  снега  и  наделЯть их именами.  Ћни  могли бы поберечь  силы,
потому  что  у эскимосов  существует более ста составных  слов, обозначающих
разновидности  и  состоЯниЯ  снега,  у   лопарей   --  почти   столько   же.
Ћленеводы-юкагиры, живущие на арктическом побережье ‘ибири, могут определить
глубину  снега,  его  плотность  и  степень  внутреннего  оледенениЯ,  бегло
взглЯнув на его поверхность.
     ‹юди  ‘евера  радуютсЯ,  когда толстый слой снега  покрывает землю. Ћни
приветствуют первый  осенний  снег и часто  с грустью провожают его  весной.
‘нег -- их друг. Ѓез  его  поддержки  они погибли бы или, что, по их мнению,
еще хуже, давно были бы вынуждены откочевать на юг и присоединитьсЯ к  нашей
безумной гонке, в которой не видЯт особого смысла.
     ѓде-то сейчас идет снег. Њожет быть, он падает тонкой пылью на холодный
песок пустыни,  покрываЯ  его странным  бледным налетом и пЯтнаЯ темные лица
кочевников, запрокинутые к небу „лЯ них снег сродни чуду и конечно же ЯвлЯет
собой  знамение,  наполнЯющее  их  души  благоговейным  страхом,  навевающее
холодок предощущениЯ чего-то значительного.
     Ђ  может,  он  вьетсЯ,  скручиваЯсь  в  жгуты,  над  голыми  замерзшими
равнинами степей ‘ибири, прерий Љанады, заметаЯ  летние ориентиры,  подпираЯ
косыми  сугробами  двери  и  окна  деревенских  домов. †ивущие  в  них  люди
терпеливо  пережидаю  г  буран.  Џока  он  бушует,   люди  отдыхают;  работа
возобновитсЯ,  когда  он  утихнет. Ђ по  весне талые  воды помогут поднЯтьсЯ
новым растениЯм из черной земли.
     ѓде-то  снег тихо  опускаетсЯ  большими  хлопьЯми на окутанный покровом
ночи  большой  город, завиваетсЯ  в белые коконы в  лучах автомобильных фар,
засыпает  раны  и смЯгчает  уродливые  шрамы, нанесенные  обитателЯми города
земле. „ети надеютсЯ, что снег будет  идти всю ночь,  что наутро ни школьный
автобус,  ни автомобиль не сможет доставить маленьких мучеников в  школу. Ќо
взрослые, мужчины и женщины, с  нетерпением поглЯдывают в окна, потому  что,
если  снег не прекратитсЯ, он спутает все их продуманные планы, составленные
на следующий день.
     Ђ  может, снег  косо  проноситсЯ  над  сгрудившимисЯ  у  подножиЯ  скал
палатками в арктической тундре. Џостепенно он заметает свернувшихсЯ колечком
ездовых собак, упрЯтавших  носы в пушистые хвосты --  под снегом им тепло, и
они  засыпают. ‚ палатках  мужчины и  женщины обмениваютсЯ  улыбками. ‡автра
снег  будет  уже  достаточно  глубок  и  плотен,  из   палаток  можно  будет
перебратьсЯ под купола уютных снежных домов,  которые превратЯт зиму  в пору
весельЯ, песен, отдыха и любви.
     ѓде-то сейчас падает снег.

     —ужак в ’арансее

     ’арансей -- селение, протЯнувшеесЯ вдоль сурового скалистого берега на,
одном   из  ѓебридских  островов,  где   выступающие  в   море   островерхие
утесы-великаны  защищают  с  запада  земли отландии  от неукротимой  Ярости
океана. ’е  немногие, кому  довелось  побывать в ’арансее,  надолго запомнЯт
резкий  запах  торфЯного дыма, которым приправлен летЯщий над холмами ветер,
вкус  темного  местного элЯ,  присвистывающий гэльский  говорок  пастухов  и
рыбаков,  что собираютсЯ  долгими  вечерами под прокопченной крышей трактира
Љрофтера.
     ќто единственное на много миль место, где  можно потолковать за кружкой
элЯ; именно здесь  бьетсЯ сердце ’арансеЯ и  хранитсЯ большаЯ часть  местных
преданий. ‘ узких балок потолка свисают непонЯтные предметы, они заполнЯют и
полки бара -- это  остатки затонувших в незапамЯтные времена судов, прибитые
к берегу волнами северных морей. ‘реди них  выделЯютсЯ искусно вырезанные из
белой кости  фигурки. Ћни расставлены на почетном месте -- на средней полке,
где  сразу  бросаютсЯ  в  глаза и возбуждают любопытство посетителей. ’ам из
волн  цвета слоновой кости выныривали нарвалы с длинным  бивнем;  крошечными
клыками моржи  пронзали миниатюрный каЯк; три  полЯрных медведЯ щерились  на
фигурку человека, чьЯ поднЯтаЯ рука заносила над  головой спичечку-копье,  а
над тушей мускусного быка зловеще застыла стаЯ арктических волков.
     ‚ этих  резных фигурках  сразу чувствовалось неместное мастерство: врЯд
ли их могло породить воображение островных пастухов, и тем не  менее все они
родились  в ’арансее. €х резала рука человека по имени  Њалькольм ЌакусЯк --
пришельца из иных времен.

     ЋдиссеЯ ЌакусЯка началась  одним  июльским  днем  в середине XIX века у
базальтовых скал  фьорда на восточном  побережье Ѓаффиновой ‡емли. Џолусотне
живших  там людей это место было известно как Ђувектук -- ‹ежбище Њоржей. Ќа
Языке  белого человека оно не  имело названиЯ,  потому что никто из китобоев
даже  не  сходил здесь  на берег, хотЯ каждый год мимо проплывали их  прочно
сколоченные   из  дерева   корабли  в   погоне  за   гренландскими   китами,
встречающимисЯ в прибрежных водах.
     †изнь людей Ђувектука не зависела от  этих великанов морЯ. Њоржи давали
им все. Љаждое лето, когда льды „евисова пролива начинали  двигатьсЯ  на юг,
мужчины, подготовив копьЯ, гарпуны и каЯки,  выходили в море, в  скрежещущие
льдинами воды пролива. Ќа краЯх льдин они добывали тучных моржей-гигантов по
тонне весом.  †ивотных надежно  защищали доспехи из кожи дюймовой  толщины и
пара клыков, которыми они без труда могли пронзить каЯк или человека.
     Ќе многие из охотников Ђувектука могли по ловкости превзойти  ЌакусЯка.
•отЯ ему  еще  не исполнилось  тридцати лет, слава  о  его сноровке и отваге
разнеслась далеко за пределы Ђувектука. Њолодые  женщины  дарили  ему теплые
улыбки -- дочери эскимосов мало отличаютсЯ от своих  сестер во всем мире  и,
как  и  они,  склонны  восхищатьсЯ удачливостью.  „олгой зимней ночью вокруг
ЌакусЯка частенько  усаживались мужчины и  подпевали ему, когда он  нараспев
рассказывал о своих подвигах. Ќо ЌакусЯк обладал еще одним даром. …го пальцы
искусно вырезали  из кости и бивнЯ моржа маленькие фигурки и словно наделЯли
их реальной жизнью.  € в самом  деле, жизнь  ЌакусЯка  была наполнена только
хорошим, пока  одним июльским днем  счастье не изменило ему и он не оказалсЯ
во власти разъЯренного морЯ.
     ‚  то утро воды  пролива  окутал непроницаемый  белый  туман.  Ћхотники
собрались на берегу, вслушиваЯсь в  тоненькие  посвисты первых в этом сезоне
моржей, раздававшиесЯ откуда-то с морЯ. ‚елик был соблазн отправитьсЯ  на их
голоса,  но  опасность  была  еще большей.  ѓустой туман  в  это  времЯ года
предвещал сильный западный ветер,  и редко  кто возвращалсЯ домой,  если  во
льдах его каЯк  застигал  шторм. Љак ни хотелось  охотникам добыть моржового
мЯса,  как  ни смелы  и доблестны они были, никто не отважилсЯ выйти в море.
Ќикто, кроме одного.
     Ќе  обращаЯ вниманиЯ на предостережениЯ товарищей, ЌакусЯк,  надеЯсь на
свою удачливость,  решил  все же померитьсЯ силой с  затаившимисЯ за пеленой
тумана  волнами. ’е, кто осталсЯ на берегу, видели, как его каЯк исчез среди
скрежещущих льдин.
     ’ак  как  дальше  носа  лодки  разглЯдеть ничего было нельзЯ, ЌакусЯк с
большим трудом мог определить место нахождениЯ моржей.  ѓустой туман искажал
их голоса и  сбивал охотника с верного направлениЯ,  но все же он ни разу не
сбилсЯ с курса  и, хотЯ  ушел  в море уже  намного дальше,  чем намеревалсЯ,
решил  не  сдаватьсЯ.  Ћн  так  был  поглощен  охотой, что  не заметил,  как
нарастает свист западного ветра.

     ‘пустЯ несколько  дней  норвежское китобойное судно в двух  сотнЯх миль
юго-восточнее Ђувектука  пробивалось на  юг сквозь  льды  „евисова  пролива.
Џочерневшее  от  грЯзи,  поцарапанное  льдами,  деревЯнное  судно  по  самую
ватерлинию было набито китовым жиром и усом. …го команда  изо всех сил гнала
свое  суденышко, стремЯсь скорее достичь свободного  ото льдов морЯ;  свежий
западный ветер натЯгивал  все паруса, передаваЯ им остатки мощи уже утихшего
урагана, который зародилсЯ на северо-западе.
     Њатрос,  наблюдавший  из  "вороньего гнезда"  за состоЯнием
льдов, повел подзорной трубой в надежде отыскать  разводье  и далеко впереди
слева  по  ходу  заметил  какую-то фигуру  на  льдине. ЏринЯв  ее за  белого
медведЯ,  он  скомандовал   рулевому  на   полуюте  сменить   курс.  Њатросы
засуетились на  палубе: одни  побежали за ружьЯми,  другие полезли на ванты,
чтобы  получше  разглЯдеть, что там, впереди. ‘удно пробивалось сквозь лед к
загадочной  фигуре,  и  команда с  возрастающим  интересом следила,  как она
постепенно  принимала очертаниЯ  человека,  бессильно  повисшего  на  гребне
тороса.
     Љак  только китобоец  круто  развернулсЯ  против  ветра  и  его  паруса
обвисли, двое матросов, быстро перебравшись по движущимсЯ  льдам к ЌакусЯку,
подхватили  на руки его  обмЯкшее тело  и перенесли  на  борт,  а их  третий
товарищ захватил поломанный каЯк эскимоса.
     Љитобои  не  отличались  особым  гостеприимством, но человека за бортом
морской закон повелевает  спасать, невзираЯ на национальность и  цвет  кожи.
ЌакусЯку дали глотнуть обжигающего горло шнапса, а когда он перевел дух, его
накормили горЯчей едой. ‚скоре охотник начал поправлЯтьсЯ после пережитых на
льдине  злоключений. €  все  же  в первые часы  своего  пребываниЯ на  судне
ЌакусЯк не раз испытал минуты  замешательства и недоумениЯ. •отЯ он  и видел
прежде  проплывавшие мимо китобойные суда  и слышал  немало рассказов других
эскимосов о встречах с Љаблунаит -- Ѓольшеухими [3. Ђ.—.], которые охотились
на  гренландских китов, сам  ЌакусЯк на  борт судна  никогда не поднималсЯ и
белых людей своими глазами не видел.
     —ем дальше китобоец продвигалсЯ на юго-восток, оставлЯЯ землю за кормой
и увозЯ ЌакусЯка прочь от Ђувектука, тем в большее  смЯтение он  приходил. “
него теплилась надежда, что судно повернет на север и пойдет вдоль побережьЯ
на запад в свободные  ото льда воды, где водились  гренландские киты, но, он
обманулсЯ,  а все попытки  ЌакусЯка  убедить  Љаблунаит  отвезти  его  домой
оказались безрезультатными. Љогда же судно вышло  в чистые воды, обогнув мыс
”арвель на южной оконечности ѓренландии, и направилось далее почти прЯмо  на
восток,  ЌакусЯк заметалсЯ.  Ћн лихорадочно принЯлсЯ чинить каЯк деревЯнными
брусочками и  обрывками брезента,  которые  ему дал  корабельный плотник, но
работал у  всех на виду, и  о его  намерениЯх догадались. ‡алатанный каЯк  у
него отобрали  и принайтовили к крышке трюма, где он всегда был под надзором
рулевого и  вахтенного. ’ак китобои позаботились  о  жизни ЌакусЯка, считаЯ,
что он  неминуемо  погибнет в океане на  таком  утлом  суденышке. Џоскольку,
ЌакусЯк  принадлежал  к  народу,  умеющему  стойко  переносить  невзгоды, он
перестал думать о побеге. Џлавание ему даже стало приносить удовольствие, но
внезапно грозные ветры его родины снова настигли его.
     ‘удно находилось на юго-востоке от ”арерских островов, когда его догнал
еще один зародившийсЯ во льдах на  северо-западе шторм. ‘удно было крепким и
резво бежало  вперед, раскачиваЯсь  на  волнах, то  и  дело  зарываЯсь в них
носом; оно мчалось  впереди бури. Љогда его дважды зарифленные паруса начали
лопатьсЯ с пушечным громом, команда  оголила мачты совсем, а когда океанские
валы  чуть было  не захлестнули  корабль  с кормы,  матросы открыли бочки  с
драгоценной ворванью и выпустили ее через шпигаты [1] за борт, чтобы смирить
пенную Ярость океана.
     ‘удно вынесло бы  и этот шторм, если бы  вдруг не оборвались истершиесЯ
за многолетнее хождение во льдах ванты грот-мачты. Ћни растЯнулись и лопнули
со  страшным  рыком, и тут же грот-мачта обломилась, как  тонкаЯ косточка, и
упала в море. ‘ломанный брус мачты  с обмотавшейсЯ  вокруг нее сетью веревок
такелажа  сыграл   роль  плавучего  ЯкорЯ:  корабль  медленно  развернуло  в
раскрывшуюсЯ между валами пропасть... он осел и завалилсЯ на борт.
     Ќе осталось времени спустить  баркасы.  ‚олны  накрыли и  сдернули их в
мгновение ока. ЌакусЯк едва успел вытащить  нож, разрезать веревки, которыми
был привЯзан каЯк, и  скользнуть внутрь, в  узкое отверстие фартука,  прежде
чем следующий гигантский пенный вал обрушилсЯ  на палубу  и  все исчезло под
толщей воды.
     ЌакусЯк на мгновение  завис в своем каЯке на спине вздыбленного океана.
Љогда каЯк заскользил вниз по волне, эскимос затаил дыхание -- спуск был так
крут, что, казалось, вел  в самую пучину. Ќо каЯк почти ничего не весил и не
поддалсЯ,  не дал  океану  затЯнуть  себЯ.  Џорой  он подобно  летучей  рыбе
перелетал  по воздуху с гребнЯ на гребень. €ногда каЯк переворачивалсЯ вверх
дном,  но  повисающему  в  нем  вниз  головой  ЌакусЯку  удавалось выправить
суденышко поворотом двухлопастного весла. Ћн так плотно завЯзал вокруг талии
фартук из тюленьих шкур, натЯнутый  на отверстие каЯка,  что  вода совсем не
проникала  внутрь лодки. —еловек был  слит с каЯком  в  единое целое, и  всЯ
сокрушающаЯ мощь океана не могла справитьсЯ с ними.
     ‡анесенный из  арктических морей маленький  кораблик с бьющимсЯ  в  нем
человеческим  сердцем так  долго  мчалсЯ на юго-восток,  что глаза  ЌакусЯка
перестали что-либо различать. “ши больше не слышали рева воды. Њышцы ныли от
напрЯжениЯ. € вдруг так же резко, как началось, все кончилось.
     Њогучий вал, отороченный белой пузырЯщейсЯ пеной, поднЯл каЯк и швырнул
его  в  ревущую полосу прибоЯ, где  он раскололсЯ,  словно ЯичнаЯ скорлупка.
•отЯ ЌакусЯк был почти  оглушен ударом,  он все же смог вылезти  из каЯка  и
отползти за линию штормового прибоЯ.
     —ерез несколько  часов его разбудили и вывели из оцепенениЯ, вызванного
крайней усталостью, крики пикирующих прЯмо на него черноспинных чаек. ‡рение
вернулось,  но  разум  по-прежнему  оставалсЯ  затуманенным  --  слишком  уж
непривычным было все вокруг. ‚олны океана  с грохотом накатывались на берег,
но, куда  ни кинь взглЯд, на  их  вздымающихсЯ  спинах  не  было заметно  ни
льдинки.  Ќад   головой  вились  стаи  неведомых  морских  птиц,   кричавших
незнакомыми голосами. ЉрасноватаЯ скалистаЯ  стена  уходила отвесно вверх от
узкой прибрежной полоски мелких камней и гальки. ‚ трещинах скал цвели чужие
цветы,  а  высоко  наверху зеленела  сплошнаЯ каемка  невиданной  им никогда
прежде травы.
     ’ам, наверху, он заметил еще нечто, показавшеесЯ ему знакомым и родным.
ЌавернЯка,  подумал он, эти белые  пЯтна на зеленых  холмах --  нерастаЯвшие
сугробы. ЌакусЯк неотрывно глЯдел  на  них, пока  накативший  вдруг страх не
разрушил  иллюзию.  ќти  белые пЯтна  двигались! Ћни  были живые! €м не было
числа!  ЌакусЯк с  колотЯщимсЯ сердцем ринулсЯ  вверх  по камнЯм, туда,  где
виднелась выбитаЯ  волнами в  скалах пещерка. …му  было известно только одно
белое  животное  сходных размеров --  арктический  волк, но вообразить  себе
такую огромную стаю волков он никак  не мог... если только эти существа были
волками, а не чем-то худшим.
     ЌакусЯк целых два днЯ не отваживалсЯ  и носа высунуть из пещерки. †ажду
он утолЯл,  слизываЯ стекавшие со  стен пещеры  капли воды, а голод  пыталсЯ
умерить маслЯнистыми на вкус водорослЯми. Ќа третий день охватившее ЌакусЯка
беспокойство заставило его вылезти наружу и исследовать отделЯвшие пещеру от
морЯ камни.  …го гнали голод... и  необходимость найти оружие. Ќа  берегу он
нашел выбеленный волнами ствол  деревца трех футов длиной и  через несколько
минут уже примотал к нему свой нож. ‚ооружившись этим примитивным копьем, он
чуть воспрЯнул духом.  …му удалось собрать немного съедобных  ракушек,  а  в
лужице,  оставленной  среди  мокрых  камней  отливом, --  выловить несколько
рыбешек. Ќо эти крохи лишь едва притупили растущее чувство голода.
     € наутро четвертого днЯ он решилсЯ. Љаким  бы чуждым ни, оказалсЯ  мир,
куда его выбросило море, он не станет  больше скрыватьсЯ, терпЯ муки голода.
Ћн  решил  оставить  бесплодную  прибрежную  полоску и  попытать  счастьЯ за
ограждающими ее скалами.
     Џодъем по красной отвесной скале был долгим  и трудным, и когда ЌакусЯк
перекинул  наконец свое измученное  тело через  кромку скалы, то, задыхаЯсь,
распласталсЯ  на  мЯгком   травЯном  ковре,  совершенно  обессиленный.   ‚сЯ
усталость  моментально улетучилась, когда не  далее чем в ста шагах он вдруг
заметил огромное  скопление неведомых белых  существ. ЌакусЯк  сжал  в  руке
копье и напрЯгсЯ всем телом.
     Ћвцы,  которым   вообще   свойственно   любопытство,   заинтересовались
закутанной в  меха фигурой на кромке скалы. Ћтара вслед за большим бараном с
черными закрученными  рогами медленно  начала приближатьсЯ.  Ќекоторые  овцы
трЯсли  головой и блеЯли, эскимос же  в этом  их поведении  усмотрел  угрозу
нападениЯ.
     Ћвцы заблеЯли громче и придвинулись еще на несколько футов.
     ЌакусЯк  не  выдержал.  ‘ отчаЯнным воплем он ринулсЯ  в  глубь  белого
стада.  Ћвцы, тупо уставившись  на  него,  постоЯли немного, а потом  начали
разбегатьсЯ, но он уже был  в их гуще  и  Яростно  бил  во все стороны своим
импровизированным копьем.
     ЋзадаченнаЯ отара  рассеЯлась, и  ЌакусЯк осталсЯ стоЯть, трЯсЯсь как в
лихорадке  и глЯдЯ на двух  убитых  им животных.  ’еперь  у него не осталось
сомнений, что  это были  смертные существа, а не духи. ‚не себЯ  от радости,
ЌакусЯк расхохоталсЯ,  и когда оставшиесЯ в живых овцы от резких  звуков его
смеха кинулись прочь, в холмы, он отвЯзал от древка нож и принЯлсЯ наполнЯть
свой алчущий пищи желудок сырым мЯсом, которое он нашел довольно вкусным.
     ќту странную сцену, разыгравшуюсЯ под бледным  небом ѓебрид,  наблюдали
чайки и овцы... но не только они. Љороткую стычку видел и сидевший на гребне
холма  в  четверти мили  от обрыва крепкий  мужчина средних  лет  с  резкими
чертами  лица. ќнгус  Њакриммон  не  спеша  выколачивал  трубку,  когда  его
наметанный глаз пастуха вдруг заметил непривычное движение отары. Ћн  поднЯл
глаза, и тут его густые брови тоже  поднЯлись от удивлениЯ -- он увидел, что
овцы стЯгиваютсЯ к какой-то бесформенной  фигуре,  лежащей на кромке  скалы.
Џрежде   чем  Њакриммон   успел  поднЯтьсЯ  на   ноги,  фигура  вскочила  --
приземистаЯ, косматаЯ, ни на что не похожаЯ -- и с воплем  кинулась на овец.
Њакриммон заметил, как на белых  шкурах  проступила алаЯ кровь, и видел, как
убийца взрезал мертвой овце брюхо и стал есть сырое мЯсо.
     Ђборигены  ѓебрид  живут всецело  в  древнем  мире представлений  своих
пращуров,  и, несмотрЯ  на довольно  большое  число построенных на  островах
церквей,  у  гебридцев   бытуют  верованиЯ,   не  имеющие  ничего  общего  с
христианством.  Љогда Њакриммон смотрел,  как убивают его  овец, сердце  его
наполнЯл  не только гнев,  но  и  страх  --  он  совсем  не был  уверен, что
увиденное им существо -- человек.
     ЏроклинаЯ себЯ за то, что оставил собаку  дома, пастух бегом отправилсЯ
за  подмогой в  дальнюю деревню.  ‘овсем задыхаЯсь, он  едва  добежал  туда.
‚скоре  собралась дюжина вооруженных чем попало мужчин, они громко  скликали
собак. “ двоих были зарЯжающиесЯ с дула ружьЯ, а у одного -- длинноствольный
карабин военного образца.
     “же  вечерело,  когда они  выступили в  путь,  лежащий через вересковые
пустоши, но было еще достаточно светло. Џастухи издалека заметили две  белые
точки -- убитых  овец.  ‘бившись в кучку, они осторожно продвигались вперед,
пока один  из мужчин, поднЯв руку, не остановил остальных и не указал вперед
и вниз; там они увидели лохматое существо сидЯщим на корточках рЯдом с одной
из овец.
     € спустили на него своих собак.
     ЌакусЯк был так поглощен  нарезанием  мЯса на тонкие полоски, чтобы оно
провЯлилось   на  солнце   поутру,  что   заметил  пастухов,  только   когда
остервенелый лай собак  заставил его поднЯть глаза.  Ќикогда  прежде ему  не
доводилось видеть  собак,  поэтому откуда ему  было знать, что  это домашние
животные? Ћн  вскочил  на ноги и стал озиратьсЯ в поисках укрытиЯ. Џотом его
взглЯд наткнулсЯ  на  мрачную  группу  приближающихсЯ  пастухов,  и ЌакусЯк,
словно лиса, почуЯвшаЯ охотников, угадал намерениЯ этих людей.
     ’ут к нему  подбежали собаки. ЏерваЯ, поджараЯ колли черно-бурой масти,
зайдЯ сбоку, прыгнула на издающее незнакомый запах странно  одетое существо,
стоЯщее  с  окровавленными  руками среди расчлененных  овечьих туш.  ЌакусЯк
двумЯ руками ухватил древко копьЯ и с размаху так сильно ударил собаку сбоку
по  голове,  что  свернул  ей  шею. Џастухи  загомонили,  затем  один из них
опустилсЯ на колено и поднЯл к плечу карабин.
     ‘обаки  бросились на  ЌакусЯка,  и  он  отступил к самому  краю обрыва,
отгонЯЯ их своим копьем. Џовернув лицо к  пастухам, он закричал  с мольбой в
голосе:  "€нукуала  эшуинак!"  -- "’ут человек,  никому не
желающий зла!"
     ‚место ответа прогремел выстрел.
     ЏулЯ ударила ему в левое плечо с такой силой, что его крутануло  назад,
и  ЌакусЯк  потерЯл  равновесие.  “  пастухов  невольно  вырвалсЯ крик,  они
кинулись  к нему, но не успели добежать какую-то сотню футов, когда  ЌакусЯк
упал с обрыва.
     …му  отчасти  повезло  -- он пролетел всего  несколько  футов и упал на
выступ скалы. –еплЯЯсь из последних сил  правой рукой, он сумел  задержатьсЯ
на крутом скате и проползти еще около Ярда под слегка нависающий выступ, где
на узенькой каменной полке лег плашмЯ, дрожащий и вконец обессиленный.
     Љогда  люди   подоспели   к  надрывающимсЯ  от  лаЯ   собакам,  которые
заглЯдывали за кромку  скалистого обрыва, они увидели только  блики от волн,
бьющихсЯ о полоску берега глубоко внизу, и стаю потревоженных чаек.
     Џастухи хранили неловкое молчание. ‚ их ушах  отдавалсЯ полный отчаЯниЯ
крик, заглушенный выстрелом. Ћткуда бы ни ЯвилсЯ истребитель овец, в глубине
души  пастухи   теперь   почувствовали,  что  это  был   человек,  и  оттого
заволновались.
     Ћни  все топтались у  обрыва, пока стрелЯвший не  заговорил, нарочито и
вызывающе:
     -- Ќеважно теперь, что это такое  было, потому что теперь его навернЯка
уже  нет. € к лучшему -- глЯньте только,  как оно  расправилось  с  овцами и
собакой!
     ‚се посмотрели на тела убитых животных,  но  не  нашлись что  ответить,
потом Њакриммон сказал:
     -- Ђ как вам кажетсЯ, не устроить ли нам поиски там, внизу, на берегу?
     -- „а ты что, сдурел? -- раздраженно откликнулсЯ владелец карабина.  --
‘пуститьсЯ  туда будет дьЯвольски трудно, да и ради чего? …сли  это существо
было еще живо, когда свалилось с кручи, то уж теперь убилось навернЯка. …сли
же  оно вообще было  нежитью... -- Џоследнее предположение он так и  оставил
недоговоренным.
     Љликнув собак, пастухи повернули к дому, и всю дорогу через болота, над
которыми  сгущалсЯ мрак, каждый молча переживал случившеесЯ и  не высказывал
вслух своих сомнений.
     ‚  ’арансее не  было  отделениЯ  полиции,  а  сообщить о случившемсЯ  в
далекий  ‘торнавей, длЯ  чего надо  было  перевалить  через хребет, никто не
вызвалсЯ. Ћбщие чувства выразил Њакриммон, когда отвечал на расспросы жены и
дочерей:
     --  —то сделано, то сделано. Ђ если мы всем  кругом  порасскажем, что у
нас тут на  болотах и  пустошах порой  встречаетсЯ  и  происходит, то ничего
хорошего из этого не выйдет,  потому что никто нам просто  не поверит. ‹учше
будет позабыть обо всем.
     Ћднако  сам Њакриммон забыть о происшедшем  не мог.  …ще двое суток его
преследовал  оборванный  выстрелом  вопль  чужака.   Љазалось,  что   ветер,
свистЯщий над  болотами и поднимающимисЯ отрогами  гор, доносит его вновь  и
вновь. Ћн слышалсЯ и  в криках чаек. Ћн билсЯ в  самом сердце этого сурового
человека, не даваЯ ему покоЯ, и в конце концов пересилил страх.
     “тром на третий день он снова подошел к кромке того обрыва... внутренне
обзываЯ  себЯ  дураком.  ’ем  не менее  этот  угрюмый и  обветренный человек
осторожно перевалилсЯ  через край  и начал спускатьсЯ  вниз.  ‘обака жалобно
заскулила, но последовать за исчезнувшим хозЯином не осмелилась.
     Ѓыл отлив, и глубоко внизу влажно поблескивали острые камни,  но пастух
не  глЯдел туда. Ћн  ловко находил опору длЯ рук и ног, потому  что в юности
славилсЯ как ловкий охотник за Яйцами чаек, которые таскал из гнезд на самых
отвесных скалах. Ќо теперь  он был уже далеко не молод и, не спустившись еще
и до половины, совсем выдохсЯ и  расцарапал в кровь  руки. Ћн нащупал ногами
наклонную полочку, доходЯщую до  самого низа, и мелкими шажками  продвигалсЯ
по ней, пока  не поравнЯлсЯ с поздно загнездившейсЯ самкой баклана. ЋгромнаЯ
птица  шумно  взлетела.  Љрыло  резко  ударило  Њакриммона  по  лицу,  и  он
машинально вскинул руку, чтобы защититьсЯ от новых ударов.  ‚ этот самый миг
откололсЯ и рухнул выступ, на котором он стоЯл, и Њакриммон полетел вниз, на
словно поджидавшие его камни.
     ‚ысоко наверху завыла собака, почуЯвшаЯ несчастье.
     ‚ой  собаки  пробудил  ЌакусЯка, который  забылсЯ  горЯчечным сном  под
сводами пещерки, послужившей ему первым укрытием  на  чужом берегу. Ћн лежал
на  подстилке  из  сухих  водорослей  и ждал,  пока  рана сама  не  заживет.
‚оспаленное и опухшее плечо ныло от  пульсировавшей, почти невыносимой боли,
но ЌакусЯк  мужественно переносил страданиЯ, потому  что был из  тех,  в ком
заложена великаЯ  способность  --  терпение. € все же, хоть он и ждал,  пока
времЯ поможет ему излечитьсЯ, в глубине души ЌакусЯк понимал, что этот чужой
мир  ничего не  сулит  ему,  кроме  неведомых опасностей, которые  неизбежно
приведут к гибели.
     Љогда  вой собаки разбудил его, ЌакусЯк  еще  глубже забилсЯ  в пещеру.
‡доровой рукой он сжимал  единственное оставшеесЯ у  него оружие -- обросший
морскими желудЯми обломок скалы.  ЌакусЯк поднЯл  его  и держал,  занесЯ над
головой, пока  где-то снаружи с грохотом летели  вниз  камни, а потом  вдруг
раздалсЯ, человеческий крик.
     ‚ наступившей тишине эскимос слышал только гулкие удары своего  сердца.
ќта тишина напомнила ЌакусЯку о выжидательной уловке горностаЯ, загнавшего в
каменный  завал землЯную белку:  стоит ей  только высунутьсЯ --  и невидимый
враг тут как тут. ЌакусЯк уже не чувствовал боли  -- в нем поднималсЯ  гнев.
ђазве он не €нук -- не  мужчина? € разве достойно  мужчины прЯтатьсЯ подобно
зверю? Ћн крепче ухватил оружие и  с громким отчаЯнным кличем, спотыкаЯсь  о
камни, выскочил из своего убежища на утренний белый свет.
     ‹учи  солнца сразу  же  ослепили  его;  он  стоЯл, напрЯгшись,  и  ждал
нападениЯ  -- ведь он был уверен, что рЯдом -- враг. Ќо  кругом ни звука, ни
шороха. Ѓлеск солнца уже не так  слепил  его,  и ЌакусЯк смог оглЯдетьсЯ. Ќа
толстом валике выброшенных волнами водорослей в нескольких шагах перед собой
он увидел неподвижно лежащего мужчину, из раны на его голове сочилась кровь.
     ЌакусЯк   молча  смотрел  на   своего  врага,  и   сердце  его  Яростно
заколотилось,   когда  распростертое   тело,  казалось,  задвигалось,  а  из
шевельнувшихсЯ губ вырвались  невнЯтные звуки.  Њгновение --  и  ЌакусЯк уже
стоЯл  около пастуха, занесЯ,  над  ним  острый каменный обломок. ‘мерть уже
нависла над ќнгусом Њакриммоном, и лишь чудо  могло предотвратить ее. € чудо
свершилось. ќто было чудо жалости человеческой.
     ЌакусЯк медленно опустил руку.  Ћн стоЯл, охваченный  дрожью, и смотрел
вниз на раненного,  истекающего  кровью  человека.  Џотом,  обхватив пастуха
здоровой рукой, перевернул его на спину и, натужась, потащил вверх по камнЯм
к своей пещере.

     ‹юди,  отправившиесЯ  на поиски пропавшего пастуха,  нашли  наутро  его
собаку  на  краю  обрыва  и  мысленно  представили  себе мрачное  завершение
событий. Ќо правы они были лишь отчасти. Љогда через два часа шестеро хорошо
вооруженных  мужчин  на  рыбачьей  лодке добрались до  полоски  берега,  они
оказались совершенно не готовыми к тому, что обнаружили там.
     ’оненькаЯ струйка дыма привела  прЯмо к пещере. „ержа  наготове  ружьЯ,
они  с  опаской  приблизились  к  узкой расщелине  входа,  и  тут  их взорам
открылась  сцена, вызвавшаЯ на их лицах  такое  изумление и  недоверие,  что
Њакриммон не мог удержатьсЯ от улыбки.
     -- Ќе бойтесь,  друзьЯ, -- сказал  он со  своего ложа из водорослей, --
нет тут никого, кроме нас, дикарей, а мы вас не съедим.
     ‚  пещере горел  маленький чадЯщий  костер,  который ЌакусЯк развел  из
плавника   с  помощью  кресала  Њакриммона.  ѓолова  пастуха  была  обвЯзана
лоскутьЯми  его  собственной  рубахи,  а  вот  ободранную о  камни  спину  с
поломанными ребрами  укрывала меховаЯ  кухлЯнка, не  так  давно  укутывавшаЯ
плечи  похитителЯ овец.  Ћколо  Њакриммона сидел голый  по  поЯс ЌакусЯк  и,
настороженно глЯдЯ на пришельцев, придерживал здоровой рукой раненое плечо.
     ќскимос переводил встревоженный взглЯд  с  улыбающегосЯ лица Њакриммона
на заполнивших собой вход в пещеру людей, Џотом тоже неуверенно  заулыбалсЯ.
ќто  была улыбка  неизъЯснимого облегчениЯ  и  радости:  испытав  весь  ужас
морской пучины, ЌакусЯк снова вернулсЯ к людЯм.

     Њного дней ЌакусЯк и Њакриммон лежали рЯдом на кроватЯх в доме пастуха,
пока не зажили их  раны.  †ена и  дочери Њакриммона искренне  заботились  об
эскимосе, потому что  чувствовали себЯ в долгу перед ним. Ћн же развлекал их
эскимосскими  песнЯми,  и,  хотЯ  добраЯ  хозЯйка  дома  считала  эти  песни
"потусторонними стенаниЯми", все  же  тепло  улыбалась чужаку  в
ответ.
     Џостепенно ЌакусЯка признали и все остальные в поселке -- ведь это были
незлобивые   люди,   и  от  того,  что   с   их  душ   оказалсЯ  снЯт   грех
человекоубийства, они испытали  большое облегчение. € через несколько недель
эскимоса  уже  любовно называли  "этот  чудной  паренек,  пришедший  с
морЯ".
     ЌакусЯк  скоро приспособилсЯ к образу жизни  на ѓебридах, смирившись  с
тем,  что  ему уже никогда не  удастсЯ вернутьсЯ домой, на родину. Ћн освоил
шотландский Язык,  стал хорошим  пастухом,  великолепно охотилсЯ на  морских
птиц и  серых  тюленей,  был  превосходным  рыбаком.  —ерез  три  года после
поЯвлениЯ  в ’арансее он  женилсЯ на  старшей дочери Њакриммона  и возглавил
новую  семью, принЯв  по  настоЯнию молодого местного  свЯщенника, с которым
подружилсЯ,  христианское имЯ Њалькольм. „линные зимние вечера он просиживал
с  остальными мужчинами  селениЯ  в трактире Љрофтера  и там,  сидЯ у очага,
резал  свои  удивительные  фигурки,   с   помощью  которых  показывал  новым
товарищам, как живут люди в дальней стране €ннуит.
     ’ак ЌакусЯк, преодолевший  долгий путь  в пространстве и  времени -- от
‹ежбища Њоржей до чужих краев, где он обрел новую судьбу, и прожил до  конца
своих  дней в ’арансее.  Ќо не как изгнанник. ‡адолго до того, как на исходе
XIX  века смерть унесла его в могилу на деревенском кладбище, он сроднилсЯ с
людьми этих краев, а памЯть о нем жива в их сердцах и по сей день.
     Ћднажды летним  вечером,  уже  в наши  дни, у  двойного камнЯ на могиле
Њалькольма и его жены преклонил колени молодой человек, праправнук ЌакусЯка,
чтобы прочитать высеченную  надпись,  которую  сочинил друживший с эскимосом
свЯщенник. ‹ицо юноши светилось гордостью, достоинством дышала осанка, когда
он вслух читал слова, запечатленные на надгробии:
     "€з морЯ, из неведомых земель
     ‘ей странник в ’арансей пришел найти удел.
     …го любили все за то, что знал душою он,
     Љак за большое зло платить большим добром".

     †елезные люди

     џ сидел у входа в палатку и наблюдал, как •екво работает.
     џ смотрел то на его худощавые руки, что проворно  резали посверкивающим
ножом белую плотную древесину, то на его вдохновенное  лицо.  „линные черные
волосы нависали надо лбом •екво, закрываЯ от менЯ его глаза.
     Џогрузившись в свое занЯтие, он, казалось, не видел и не слышал  ничего
вокруг,  не замечал  окружающего мира  -- мира всхолмленной тундры,  высоких
скал,  бурных речек  и  спокойных озер; мира  оленей,  белых  песцов, черных
воронов и бесчисленного  множества птиц. ’ого мира, что мы в своем неведении
нарекли Ѓесплодными землЯми. ќто был родной мир •екво, и он забыл о нем лишь
на мгновение, чтобы вновь наделить жизнью памЯть о минувших веках.
     ‘плющенное  арктическое солнце  уже  лежало на  линии  горизонта, когда
эскимос поднЯлсЯ и подошел ко мне с воссозданным по памЯти предметом. Ћн был
изготовлен  из  рога оленЯ, черной ели  и оленьих  жил.  ‡десь, на  равнинах
‘евера,  он выглЯдел  совсем  чужеродным. ќто  был  арбалет  -- изобретенный
малоазиатскими скифами три тысЯчи  лет  назад вид оружиЯ, который царствовал
на поле брани в …вропе, пока не наступил век пороха.
     Ќесколько дней  назад •екво, вспоминаЯ давние событиЯ из  жизни  своего
народа,  упомЯнул  об  оружии,  которое Я никак  не мог  распознать  по  его
описанию. џ  расспрашивал, уточнЯл детали, пока наконец  он не нарисовал его
на песке. ’ут  Я едва поверил своим глазам: мне казалось  невозможным, чтобы
далекие предки •екво, жившие в изолЯции в центральной области Ђрктики, могли
сами изобрести оружие, неизвестное ни одному  из  других народов  Ђмерики. џ
спросил,  смог  ли бы  он изготовить такое  длЯ  менЯ,  и он  кивнул. ’еперь
арбалет можно было потрогать руками.
     Џоложив  простую  неоперенную  деревЯнную стрелу в  желобок,  он обеими
руками оттЯнул тетиву и  зацепил ее за крестообразную насечку. Ѓыли сумерки.
Ќа реке нырЯла и плескалась  краснозобаЯ гагара. € вдруг в застывшем воздухе
раздалсЯ  звонкий вибрирующий звук. ‘трела  с резким свистом  пролетела  над
рекой, и гагара в предсмертном порыве вскинула крыльЯ.
     •екво опустил  арбалет, аккуратно положил  его подле  себЯ  на землю  и
присел  на корточки,  чтобы раскурить свою старую, всю  в  пЯтнах  трубку из
мыльного камнЯ. Ћн  не стал ждать вопросов и начал  рассказ о событиЯх давно
ушедших веков, памЯть о которых была разбужена звонкой песнью арбалета.

     "Ђй-Я, вот какое  это оружие! Ћно попало к нам в далекие времена,
но  Я храню памЯть о  нем,  потому  что  именно моему  праотцу  выпала  долЯ
передать его новым поколениЯм. ‚от почему Я могу рассказать об €ннуховик.
     Ћни были существами, которые  казались гораздо могущественнее человека,
но  смерть  могла  поразить и их. Ћни носили  бороды,  но  не черные,  как у
ђассказывающих о боге [2], а желтые, а кое-кто -- коричневые, блестЯщие, как
медь на солнце. ѓлаза  у некоторых тоже были коричневые, но у большинства их
цвет  напоминал предрассветное  небо или  прозрачную  толщу  льда  на озерах
зимой. €х  голоса гудели и рокотали,  но  речь не была понЯтной людЯм  моего
народа.
     Њы так и не узнали, из какой же страны они пришли к нам, только понЯли,
что лежит она на  востоке, за соленой водой, которую  они переплыли в лодках
во много раз длиннее наших каЯков.
     ’огда  мои соплеменники  жили так же, как  и всегда, далеко от  морЯ, и
сами они не видели прибытиЯ €ннуховик. †илища моих предков стоЯли по берегам
€ннуит-Љу -- ђеки ‹юдей, текущей из лесов на север. Њой народ избегал лесов,
потому что там были владениЯ €ткилит --  вы называете  их индейцами. ‚есной,
когда олени  уходили из лесов на север, €ткилит иногда шли вслед  за ними, а
когда натыкались на наши стойбища, то нападали на них. Џосле этого они снова
укрывались  в своих  лесах. Њы страшились их, но тундра  принадлежала нам по
праву, как их  леса -- им, поэтому самые южные наши  стойбища  находились  в
нескольких  днЯх пути  от  того места, где  €ннуит-Љу  выходит  из-под  тени
деревьев.
     Ћднажды поздней  осенью, когда  листьЯ на  карликовых  ивах  уже начали
темнеть,  на  гребне холма неподалеку  от  самого южного стойбища €ннуит [4.
Ђ.—.]  лежал  мальчик.  …го  задачей  было  предупредить о  поЯвлении  каноэ
€ткилит.  Љогда он заметил, как далеко на юге что-то движетсЯ по реке, он не
стал терЯть времени  на то, чтобы узнать, что это такое. ‘ловно  быстроногий
заЯц,  мальчик  помчалсЯ  по каменистой  равнине,  и его пронзительный  крик
донессЯ через стены из оленьих шкур до всех жителей стойбища.
     ‚ремЯ было  послеполуденное, и  большинство мужчин отдыхали в  прохладе
жилищ,  но, заслышав крик мальчика, они выбежали  под слепЯщее Яркое солнце.
†енщины схватили  маленьких детей и вместе с  теми, кто  был  постарше и мог
идти сам, поспешили укрытьсЯ в скалах за рекой.
     Њесто длЯ стойбища было выбрано очень тщательно.  Ќемного дальше к  югу
от него  река с  ревом неслась  по  узкому  ущелью,  поднимаЯ  высоко  вверх
огромные облака водЯной пыли. Љаноэ или каЯк могли пройти это ущелье, только
прижимаЯсь  к  левому берегу. €  залегшие  сверху  на скалах  левого  берега
мужчины нашего  племени €ннуит могли прЯмо под собой разглЯдеть всЯкого, кто
приближалсЯ к  лагерю  по  этому пути.  ’уда-то и поспешили  мужчины,  когда
мальчик поднЯл  тревогу. Џод рукой у каждого  мужчины лежала груда отколотых
морозом  от скал  камней,  острых  и таких тЯжелых, какие  только  под  силу
поднЯть мужчине. ‚ те времена они были нашим  лучшим оружием против €ткилит,
потому что хороших луков у  моего  народа не было, дерево,  которое мы могли
добыть тогда, было слишком ломким и мЯгким.
     Њужчинам,  затаившимсЯ наверху, не пришлось долго  ждать, вскоре что-то
завиднелось много выше их по течению реки.  Ќастороженно вглЯдывались  они в
несущиесЯ  по  реке  предметы,  но  к  обычному  в  таких  случаЯх  опасению
примешивалось и недоумение. ‹юди видели, что к  ним приближалась лодка, а не
каноэ, но  такаЯ страннаЯ, какой  и  не видывал никто из €ннуит. „линой  она
была  в целых три каЯка,  шириной в рост человека, а  построена  из  толстых
досок.  ‚  ней находились существа  еще более странные,  чем сама лодка. ‚се
они,  кроме одного, сидели  спиной к ходу  лодки  и гребли длинными веслами,
укрепленными  в  деревЯнных  рогатинах. ‚сего  их было  восемь, и сидели они
парами. „евЯтый стоЯл лицом к остальным, держась за длинное весло на  корме.
Њои соплеменники  не могли оторвать глаз от сиЯющего металлического шлема на
его голове и  длинной желтой бороды, почти целиком закрывающей лицо. ѓладкие
железные  полоски на груди  отражали от  плещущейсЯ воды солнечные  блики  и
посылали их прЯмо в глаза людЯм на скалах.
     ќти  странные  существа  уже почти  поравнЯлись с €ннуит, но люди моего
племени  были в таком замешательстве, что не знали, как  поступить. Ѓыли  ли
это  люди там, внизу? €ли, может быть, духи? …сли они духи, их нельзЯ убить.
Ќо можно было прогневить  их, и тогда уже никак не предугадаешь,  на что они
окажутсЯ способны.
     ЃольшаЯ деревЯннаЯ лодка вошла в ущелье и двинулась под  скалами левого
берега, управлЯемаЯ  высоким  рулевым,  чей громоподобный  голос можно  было
услышать  даже  среди рева  воды. ‘ высоких скал смотрели наши  люди вниз на
пришельцев,  но... так ничего и не предпринЯли,  пропустив их мимо себЯ вниз
по реке.
     Ћднако только €ннуит  начали вставать из-за  своих укрытий, как один из
мужчин  закричал, и все  посмотрели туда, куда он указал. Ќа  реке поЯвились
три длинных берестЯных  каноэ -- теперь ни у кого  не оставалось сомнений  в
том, кто вторгсЯ в наши земли. ќто были €ткилит в одежде из выделанных шкур,
с  разрисованными в цвета смерти  лицами. Ћни  неслись  на своих каноэ,  как
волки в погоне за оленем.
     Ќаши люди  едва успели  схватить лежавшие у них под рукой острые камни.
ЏроносившиесЯ  внизу  каноэ  попали  под град  обломков,  которые расщеплЯли
бересту  каноэ  и  дробили  кости  людей. „ва каноэ  раскололись, как черепа
кроликов под ударами топора.
     ‚ тот день река была красна от крови, но все же одно каноэ вырвалось из
ущельЯ вместе  с  облаком брызг.  Њужчины  €ннуит  сбежали  вниз  к  воде  и
пустились за ним в погоню на своих быстрых каЯках.
     ‚сего в нескольких милЯх ниже ущельЯ реку преграждали большие водопады,
к  ним  и  несло последнее поврежденное камнЯми каноэ, в  котором  несколько
гребцов  были ранены.  Љогда каноэ вынесло на  пенЯщуюсЯ быстрину  над самым
обрывом, €ткилит почувствовали,  что  впереди их ждет смерть, но они  знали,
что смерть также гонитсЯ за  ними по пЯтам. ‚  последний момент  им  удалось
отвернуть тонущее каноэ  к  берегу.  Ћни скачками  кинулись вверх к скальной
грЯде, где надеЯлись отбитьсЯ от €ннуит.
     Ќо туда  они не  добежали. ѓрЯду уже занЯли одетые  в железо пришельцы,
которые тоже понЯли, что предвещает усилившеесЯ течение и рев падающей воды,
и высадились на берег.  Ћни поднЯлись из-за камней и, рыча подобно медведЯм,
ринулись на €ткилит,  разЯ  их длинными ножами  и железными топорами. ’олько
горстка €ткилит добежала обратно до воды. Ћни кинулись в реку, котораЯ смыла
их вниз.
     Џришельцы -- их мы потом окрестили  €ннуховик, †елезные люди, -- стоЯли
и молча смотрели на застывшие на стремнине каЯки. ‚озможно, мои соплеменники
казались †елезным  людЯм не менее страшными, чем  сами пришельцы  -- тем, но
храбрости им было не занимать.  Ћдин из чужеземцев медленно подошел к  самой
воде, не держа в руках никакого оружиЯ.  Џри его приближении каЯки  опасливо
отодвинулись подальше от берега. †елтобородый вождь €ннуховик  стоЯл у воды,
и все удивились  его росту -- он был  на голову выше любого мужчины племени.
‚се молча  смотрели, как  он вытащил из-за  поЯса  короткий  нож  и рукоЯтью
вперед протЯнул его людЯм на каЯках.
     —еловека, осторожно подгребшего к нему и потрогавшего кончиком длинного
двухлопастного весла рукоЯть  ножа, звали  Љиликтук.  Ќезнакомец улыбнулсЯ и
положил нож на весло, так что. Љиликтук мог взЯть его, не сходЯ на берег.
     ‚скоре все каЯки уже лежали на берегу, а мужчины, мои предки, толпились
вокруг  €ннуховик  и  ощупывали  их  инструменты  и  оружие. Ѓыло Ясно,  что
†елезные  люди не  проЯвлЯют враждебности  к  €ннуит,  поэтому их привели  в
стойбище.  € долго еще той  ночью пели бубны, пока €ннуит и €ннуховик сидели
вокруг костров и наслаждались рыбой и оленьим мЯсом. ‚  преданиЯх говоритсЯ,
что пришельцы вели себЯ как мужчины  -- настоЯщие голодные мужчины, да  и на
женщин нашего племени они смотрели глазами мужчин.
     Ћ   дальнейших   событиЯх  легенды  рассказывают  очень  Ярко  Ћсобенно
расписываютсЯ сила €ннуховик, а также чудесное оружие и утварь, которыми они
обладали. “ них почти все было сделано из железа, известного €ннуит только в
виде твердых тЯжелых камней, иногда падающих с неба.
     Џогостив   в  стойбище  несколько  дней,  €ннуховик   начали  о  чем-то
спрашивать, делаЯ рисунки на песке  и  объЯснЯЯ жестами, и наши люди понЯли,
что  они хотЯт узнать,  впадает  ли €ннуитЉу  в  море на  востоке.  Љогда им
растолковали,  что не  впадает, а, наоборот,  ведет к  северным морЯм, редко
освобождающимсЯ  ото  льда, чужеземцы очень огорчились. Ћни  громко  спорили
друг с другом, но наконец о чем-то договорились и дали нам понЯть, что хотЯт
пожить у нас еще немного.
     Њы  были рады их решению. ‚скоре  они перестали надевать свою одежду из
грубой  материи с  металлическими  пластинками  и  облачились в кухлЯнки  из
мЯгких  оленьих шкур,  сшитые длЯ них  нашими женщинами. Ђ  когда  наступили
холода, то снЯли и рогатые железные шлемы, делавшие их похожими на мускусных
быков.
     €ннуховик  знали множество тайн.  Ћни могли зажечь огонь, ударЯЯ куском
железа  о  камень;  у  них  были  маленькие  синие камешки,  указывающие  им
направление на солнце, даже когда небо сплошь  затЯгивали тучи. Ќо, несмотрЯ
на  свою  мудрость,  многого они не знали  в  нашем краю. Њы  учились друг у
друга, и, кто знает, может быть, им довелось узнать даже больше, чем нам.
     €х  вождЯ  звали Љунар. Ћн мог  много миль без отдыха  нести  на плечах
целую  оленью тушу. ‚змахом своего  длинного  железного  ножа мог  раскроить
череп огромному гризли. “м его не уступал силе, и  в очень короткое времЯ он
усвоил  наш Язык. €з уст Љунара мои соплеменники и услышали,  как  €ннуховик
попали на нашу реку.  Ћн поведал, что они плыли с далекого северо-востока на
своих длинных деревЯнных кораблЯх очень долго, пока не достигли берега морЯ,
лежащего от нас во многих днЯх  пути на востоке. —асть людей Љунара осталась
там  сторожить корабли,  остальные на меньших  по  размеру лодках  двинулись
вверх по  рекам  в глубь суши,  хотЯ  нам так и  не довелось узнать, что  же
влекло их туда.
     ‹одка Љунара  ушла далеко  на  юг в неведомые  земли, прошла болотистые
озера  и  реки  с  лесистыми берегами. Ќо  однажды  ночью произошла стычка с
€ткилит, в которой  погибло несколько €ннуховик и  множество €ткилит.  Љунар
повернул  было  лодку  обратно,  но  путь  назад  отрезали  €ткилит, поэтому
€ннуховик направились по еще незнакомым рекам на север, надеЯсь, что одна из
них повернет на восток, к берегу морЯ, где их  ждали „линные корабли. ‚ пЯти
днЯх  южнее  первых поселений €ннуит они наткнулись на два вигвама  €ткилит,
напали на  них без предупреждениЯ и  вырезали всех, кроме одного  подростка,
успевшего убежать и донести весть о нападении  до  других поселений €ткилит.
Џоэтому €ткилит  и преследовали по  пЯтам Љунара и его людей до границ нашей
земли, о чем Я уже говорил.
     Љунар жил у Љиликтука, отца Ђйрут -- подвижной молодой женщины с тугими
круглыми щечками и звонким веселым голосом. Ђйрут была прежде замужем, но ее
мужа убила  река, когда  его  каЯк  налетел на  камни порогов,  и  она снова
вернулась к отцу. Љиликтук надеЯлсЯ, что Ђйрут может приглЯнутьсЯ  Љунару  и
он останетсЯ  жить с ними как сын. Ќо  Љунар, единственный из своих родичей,
казалось,  не желал женщины и не  взЯл Ђйрут  в  жены, хотЯ она не стала  бы
противитьсЯ.
     Ћднажды в месЯц начала  снегов Љунар  отправилсЯ  к  тайнику  у оленьей
переправы, чтобы принести немного мЯса. Љогда он шел обратно, несЯ на плечах
две выпотрошенные туши, то поскользнулсЯ на камне, упал и так сильно ушибсЯ,
что сломал бедро. Љогда его принесли в палатку  Љиликтука,  из раны  торчали
острые  белые  осколки  кости,  и  даже сородичи  Љунара посчитали, что  ему
суждено умереть. Ћн очень долго болел, а выжил, наверное, потому, что  Ђйрут
не позволила смерти унести его и Љиликтук, который был великим шаманом, смог
призвать на помощь духов.
     Љунар поправилсЯ, но уже не мог  больше свободно ходить, и прежнЯЯ сила
не  вернулась  к  нему   --  казалось,  болезнь  въелась   ему  в  душу.  Ћн
действительно сильно переменилсЯ, поэтому  теперь и сбылась мечта Љиликтука.
Љунар наконец  поступил, как все  остальные приплывшие  с ним воины, он взЯл
Ђйрут  в  жены,  и  после этого  мои  соплеменники поверили,  что  €ннуховик
останутсЯ навсегда в становищах €ннуит.
     Ќо они ошиблись. Љогда землю окутали снега, а реки промерзли, €ннуховик
собрались в большом иглу, построенном длЯ них жителЯми поселка, и много дней
не выходили оттуда,  ведЯ нескончаемые разговоры. Ќаконец они решили бросить
своих женщин и оставить страну €ннуит. Ћни сговорились отправитьсЯ на восток
по тундре, забрав несколько наших нарт и собак.
     ђешение €ннуховик не могло понравитьсЯ €ннуит, потому  что без собак им
было бы  трудно  прожить, к тому же  они досадовали из-за  женщин. Љазалось,
дело  дойдет  до  драки, но вмешалсЯ  Љунар.  Ћн сказал, что если люди моего
племени  помогут €ннуховик и снарЯдЯт  их  в путь,  то  он  останетсЯ с ними
навсегда и обещает одарить новых родичей всем, что сам умеет делать.
     ‚ы удивлены, что он решил  остатьсЯ? Ќаши  люди тоже недоумевали. Њожет
быть, он  считал, что  увечье сделает его обузой товарищам, а может, причина
была в том, что Ђйрут ждала ребенка.
     ‚ самую  холодную пору зимы, когда пурга беспрестанно выла над тундрой,
восемь  †елезных  людей  покинули  наше селение  и направили свои упрЯжки на
восток, надеЯсь  достичь  соленых вод морЯ  и своих больших кораблей.  Ќикто
никогда  больше  ничего о них не слышал,  даже живущие по берегу  морЯ  наши
дальние родичи.  џ думаю, что во тьме зимних  ночей их  волшебство  потерЯло
силу и они погибли.
     Џоэтому  дальше рассказ об €ннуховик  превращаетсЯ в рассказ  о Љунаре,
Ђйрут и детЯх, что  она от него родила. Џервым был родившийсЯ весной мальчик
•екво, чье имЯ Я ношу. —ерез год поЯвилась девочка, которую назвали Ћникток.
Ќо больше у Ђйрут детей не было.  Љазалось,  Љунар  доволен жизнью, хотЯ его
увечье не давало ему выбратьсЯ дальше порога шалаша или иглу. „ругие мужчины
приносили Љунару и его семье мЯсо длЯ пропитаниЯ и делали это охотно, потому
что  Љунара  любили  и уважали. ’еперь он  больше  не смеЯлсЯ так часто, как
бывало,  когда  †елезные люди еще жили  среди  нас, и  подолгу играл в  игры
€ннуховик. €м он научил и сына, а  одна  игра была  известна  еще во времена
моего  деда. Ќа  снегу  или на оленьей  шкуре размечали множество  маленьких
квадратиков,  и каждый игрок имел сколько-то  камешков...  но теперь правила
уже забыты.
     Љиликтук  был ближе всего Љунару, потому  что  оба оказались  шаманами,
которым ведомы были многие чудесные тайны и понЯтны  мысли друг друга. Љунар
часто  рассказывал о том, что видел в  дальних  странах. €ногда он говорил о
непостижимых битвах на суше и на море, где использовалось  такое оружие, что
человеческаЯ кровь лилась, как вода весенних ручьев. ђассказывают, что в эти
минуты его  лицо становилось  так ужасно, что люди боЯлись оставатьсЯ  около
него, хотЯ им трудно было  поверить, что убийства такого большого количества
людей действительно могли где-то происходить.
     ‚се  шло  хорошо  в  поселениЯх  по  реке,  пока  мальчику  •екво,  чьи
смышленость и способности давали  отцу право  гордитьсЯ  им, не  исполнилось
семь лет. ’ой  осенью, как легли  снега,  Љиликтук решил,  что настало времЯ
предпринЯть  вылазку на  юг  за  лесом длЯ  новых нарт,  деревЯнных  остовов
каЯков,  шестов длЯ жилищ и  других необходимых вещей.  Џрежде такие вылазки
совершались с  большой опаской, дожидались, пока соберутсЯ вместе  €ннуит из
многих становищ, чтобы  защититьсЯ  в лесу от €ткилит.  Ќо теперь посчитали,
что €ткилит после  поражениЯ в  ущелье и у “бивающих  водопадов изменились и
должны присмиреть.
     €з-за  своей  больной  ноги  Љунар  не  мог  сам  выходить  за  пределы
поселениЯ,  чтобы  учить сына  •екво  навыкам  мужчин  нашей земли,  поэтому
учителем мальчика стал Љиликтук. € теперь он попросил разрешениЯ взЯть •екво
с собой в поход за лесом, чтобы тот повидал местность, лежащую на юге. Љунар
любил сына и хотел,  чтобы он вырос крепким и  стал одним из первых людей  в
племени,  поэтому  не  стал   противитьсЯ.  Њальчик  сел  на  длинные  нарты
Љиликтука,  и большаЯ  группа  мужчин,  несколько  женщин  и  еще  несколько
мальчиков отправились  на юг.  Ћни миновали землю с низкорослыми деревцами и
по льду добрались до самого конца большого озера. ’ам и разбили лагерь.
     Љаждое утро мужчины запрЯгали  собак  и отправлЯлись  по льду  озера на
южный его  берег, где росло  много  хороших  деревьев. …ще  до  темноты  они
возвращались  в  лагерь, где женщины  встречали  их мисками горЯчего супа  и
вареного мЯса. ‘начала несколько мужчин  оставались на  день в лагере, чтобы
охранЯть  его, но, не заметив никаких следов €ткилит, и они присоединились к
лесорубам.
     Ќа шестой день,  когда мужчины  были далеко, из  небольшого леска около
лагерЯ выбежала группа €ткилит на снегоступах... ‚ернувшись вечером, мужчины
увидели  на снегу трупы троих женщин и троих мальчиков,  среди которых был и
•екво.
     Љиликтук и его спутники  не бросились  в погоню за €ткилит,  потому что
знали, что в чаще леса они будут бессильны  против длинных луков, посылающих
из-за укрытиЯ смертельные стрелы, Ћни опасались коварства врага, убившего их
жен и  детей, и боЯлись попасть  в засаду. Џоэтому  они  завернули печальные
останки в оленьи шкуры, положили на нарты и двинулись обратно на север.
     €х  скорбные вопли  услышали в  стойбище, прежде  чем  показались из-за
горизонта их упрЯжки.  ђассказывают, что когда Љиликтук вошел в иглу Љунара,
то вынул железный нож, подаренный  ему Љунаром, и вонзил его на треть себе в
грудь, предлагаЯ Љунару добить его.
     Њои соплеменники  никогда  еще не  видели столь  Яростного горЯ, как  у
Љунара,  потерЯвшего сына. Љунар не оплакивал погибшего,  как это делаем мы;
он  ревел и пылал в приступе безумиЯ, он был  так ужасен,  что  много дней и
ночей никто не осмеливалсЯ к нему приблизитьсЯ. Џотом затих... стал молчалив
и  холоден  и  своим  молчанием  вызывал еще больший  страх,  чем  Яростными
криками.  Ќаконец  он приказал  принести  ему  рога  мускусных быков,  самое
крепкое дерево, свитые оленьи жилы и кое-какие другие вещи.
     ’ри днЯ он трудилсЯ, не выходЯ из иглу, а когда кончил работу, в  руках
у него оказалсЯ предок того лука-арбалета, что сделал Я, хотЯ мое изделие --
лишь ребЯческаЯ поделка по сравнению с мастерским луком Љунара.
     …ще много дней после этого он распорЯжалсЯ жизнью людей  поселениЯ, как
если  бы  они  ничем не отличались от собак.  Љаждого  охотника  он заставил
сделать  арбалет. …сли  кому-то не  удавалось  выполнить  задание достаточно
хорошо, Љунар бил  его и принуждал делать следующий,  лучший. „лЯ нас просто
немыслимо ударить человека, ведь это считаетсЯ безумием, но безумство Љунара
люди терпели, оно  вызывало у них  благоговейный ужас  -- как если бы в него
вселилсЯ демон.
     Љогда у  каждого мужчины уже  был  арбалет  и запас стрел к нему, Љунар
выполз из своего иглу и принудил всех день изо днЯ стрелЯть по целЯм. € хотЯ
совсем не в природе  моего народа предаватьсЯ подобным занЯтиЯм, они боЯлись
противитьсЯ.
     ‘  наступлением  долгой ночи, котораЯ означала середину зимы, Љиликтук,
следуЯ воле Љунара, отобрал десЯть лучших стрелков и приказал им приготовить
собак  и  снарЯдить  нарты в дальнюю дорогу. есть  нарт с шестью  упрЯжками
покинули стойбище,  увозЯ отобранных мужчин на юг по льду замерзшей реки. Ќа
головной  упрЯжке  Љиликтука  лежал  Љунар,  закутанный от лютого  мороза  в
косматые шкуры мускусного быка.
     ђассказывают, что  эти  люди смело  въехали в  леса,  потому  что Љунар
вырвал и  страх и  осторожность из их сердец. ‘емь дней они  двигались на юг
среди деревьев  и  к  вечеру седьмого днЯ заметили  дымки большого  стойбища
€ткилит на берегу озера.
     €инуит предпочли  бы отступить и подождать  рассвета  длЯ нападениЯ, но
Љунар  не позволил ни малейшей  задержки. “прЯжки развернулись  в линию,  на
полной скорости понеслись  через отделЯющую их  от  стойбища полоску  льда и
ворвались  в самую сердцевину стойбища. Ћни  налетели так быстро, что собаки
€ткилит едва успели взлаЯть, а мужчины €ннуит уже спрыгнули с остановившихсЯ
друг подле друга нарт, каждый с арбалетом в руке.
     Њногие €ткилит выскакивали из своих жилищ без оружиЯ, потому  что они и
представить  не  могли,  что  на них  совершено такое  смелое нападение.  €х
встретили треньканье тетивы и удары стрел.
     ‚  ту  ночь  погибло  множество €ткилит.  €ннуит  бы не причинили вреда
женщинам и детЯм,  но Љунар потребовал убивать всех,  кого удастсЯ схватить.
Љогда бойнЯ  кончилась, Љунар приказал сжечь жилища €ткилит, чтобы спасшиесЯ
в лесу погибли от голода и холода.
     …ще не  угасло пламЯ, а €ннуит уже повернули свои упрЯжки на север. Ћни
ехали, почти не останавливаЯсь, пока деревьЯ не  начали  редеть и впереди не
развернулась широкаЯ равнина тундры.
     ’олько там  они наконец сделали остановку.  Љунар  был слишком измучен,
чтобы встать  с нарт  и лежал с  закрытыми глазами, только  пел  чужие песни
голосом,  утерЯвшим  былую силу. Љогда Љиликтук  попыталсЯ дать  ему мЯсного
отвара, он оттолкнул  миску,  разлив  содержимое на снег. ђассказывают,  что
люди не  ликовали. ‘лишком много  крови пролилось, и мрачно было на сердце у
людей моего народа -- спутников Љунара.
     Ќа рассвете упрЯжки снова двинулись на север, но, когда уже должны были
показатьсЯ  иглу родного становища,  нарты  Љиликтука  отвернули в  сторону.
‡наком он показал остальным двигатьсЯ вперед и сообщить людЯм о битве.
     ’ой ночью,  выйдЯ из  иглу  по нужде, один  из  мужчин  становища вдруг
увидел нечто, заставившее его закричать. Ћн замолк, только  когда все жители
высыпали наружу. Ќа севере виднелсЯ взметнувшийсЯ вверх Язык пламени, словно
желающий достать  зеленые сполохи  северного сиЯниЯ.  Ќенадолго  из  темноты
выступили очертаниЯ покрытых снегом скал у “бивающих водопадов. ‹юди все еще
с  удивлением  смотрели на эту  картину, когда  с  севера вынырнули нарты  и
быстро стали приближатьсЯ. Ќа них сидел Љиликтук... один только Љиликтук.
     …го   многие   расспрашивали,  но  ни  тогда,  ни  позже  он   не  стал
рассказывать, как ушел последний из €ннуховик. €  только своему  внуку, сыну
дочери Љунара, поведал он эту историю. ’ого тоже звали •екво, и  от  него мы
ведем свой род, вот почему Я знаю, как Љиликтук довез Љунара до того места у
реки, где была спрЯтана стараЯ лодка €ннуховик. —ерез моих предков узнал Я о
том, как  Љиликтук осторожно положил Љунара в лодку и  обложил его  свЯзками
хвороста  от  карликовых ив. Џотом он вложил в руки Љунара кресало и оставил
чужестранца, ставшего ему сыном, одного.

     Љиликтук отъехал от лодки, как ему велел Љунар,  а когда оглЯнулсЯ, там
уже занЯлось пламЯ, взметнувшеесЯ  над бортами. ’ак  последний из  €ннуховик
ушел  из  нашей  земли в  те небесные  выси,  куда,  как он нам рассказывал,
попадают воины, когда приходит их срок.
     Њинуло  много лет, ушло  и  много  поколений  моего  народа,  жившего в
довольстве благодарЯ полученному в дар луку. Ѓольше мы не боЯлись €ткилит и,
гордые своей силой,  выступили  против них. Њы загнали их в леса  на  юг так
далеко, что через некоторое  времЯ о них здесь уже почти никто и  не помнил.
Њы расселились по всему простору тундры.
     Ќо во времена моего деда чужестранцы вернулись.
     Ќа  этот раз они  пришли  не  к  нам, а в южные  леса  и подружились  с
€ткилит. “ них  не было  железных  пластинок ни на груди,  ни на  голове,  и
назывались  они  не €ннуховик. ќто были  люди твоего народа, которых назвали
Љаблунаит.  Љаблунаит  одарили €ткилит, и  самым  главным  их  подарком были
ружьЯ.
     ’огда €ткилит припомнили то, что мы  сделали с их  соплеменниками  в те
давние, но навсегда памЯтные им времена.
     Ћни снова начали выходить из своих  лесов, сначала отдельными группами,
потом сотнЯми, и подарок Љунара оказалсЯ бессилен. Ћни убивали нас  из ружей
с огромных расстоЯний  и  рыскали  по  всей  тундре,  поэтому  моему  народу
пришлось бежать на север, почти до  самого побережьЯ вечно скованного льдами
морЯ.
     Љазалось,  принесенные Љаблунаит ружьЯ  уничтожат нас  вконец, и скорее
всего так и случилось бы. Ќо однажды летом €ткилит не пришли в тундру, и так
лето за летом; тогда мы понемногу снова начали расселЯтьсЯ по нашим землЯм.
     €ткилит перестали совершать набеги на нас, потому что тысЯчи их погибли
-- умерли  от  сжигающего  их  тела огнЯ,  который заставлЯл  плоть гнить  и
смердеть, когда  жизнь  еще теплилась в них. Њы знаем это  потому,  что  тот
огонь,  второй  дар  Љаблунаит, пронессЯ и  по  нашим равнинам и  мой  народ
погибал, сгораЯ в нем.
     ’еперь в тени лесов  укрываетсЯ лишь жалкаЯ горстка €ткилит,  а широкие
просторы тундры, где некогда жил мой народ, почти совсем обезлюдели.
     ’аков  конец.  Ќо началось  все  именно  с  того лука, что  Я  держу  в
руках".
     ‘овсем стемнело, и  костер почти потух.  •екво поворошил угли, и  огонь
снова разгорелсЯ  от  ночного  ветерка.  Ћтвернув  от менЯ лицо,  он  бросил
арбалет в костер, и Я едва смог расслышать:
     "‚озьми обратно  свой  подарок, Љунар. “неси его обратно в  земли
€ннуховик и Љаблунаит... ‡десь он уже сделал свое" [5. Ђ.—.].

     ‘оединенные

     ‘ тех пор как смерть затЯнула петлю на Ђнгутне  и Љипмике, памЯть о них
жила среди людей ‚еликих равнин. Ќо смерти оказалось мало этой добычи, и она
одну за  другой отобрала все их  жизни, пока  некому стало больше помнить. €
все  же  последний   из  рода  успел  перед  смертью  поведать  эту  историю
чужестранцу,  вот почему Ђнгутна  и  Љипмик  смогут  еще  на времЯ  избежать
забвениЯ.
     €сториЯ  эта  началась  одним   летним  днем,  когда  Ђнгутна  был  еще
мальчиком.  ‚зЯв отцовский каЯк, он добралсЯ  в нем по тихим глубоким  водам
озера,  называемого  Ћбжорой,  до  узкого пролива Њускусного  Ѓыка.  ’ам  он
вытащил каЯк на берег к подножию нависающих над водой скал и осторожно начал
взбиратьсЯ наверх под низким,  затЯнутым тучами небом.  Ћн охотилсЯ на ’укту
--  оленЯ,  служившего  источником существованиЯ длЯ  тех,  кто жил в сердце
тундры. ‹юди его  племени знали  о море только  по легендам. „лЯ них тюлени,
моржи  и киты были  волшебными  существами. Ђ широкорогие олени дарили  саму
жизнь.
     Ђнгутне повезло. ‚ыглЯнув из-за выступа скалы,  он увидел трех  оленей,
отдыхающих  на широкой каменной ступеньке, и  услышал, как  бурчало у них  в
животах. Ћни не  спали, и то один,  то  другой бык  поднимал голову, пытаЯсь
отогнать черные тучи мух, льнущих к ноздрЯм и ушам; поэтому Ђнгутне пришлось
сантиметр за сантиметром ползком продвигатьсЯ вперед. Џрошел час, прежде чем
он преодолел двадцать Ярдов, но Ђнгутна  двигалсЯ чрезвычайно осторожно, так
что быки и не подозревали о его присутствии. Ћставалось  проползти не больше
двух  Ярдов,  чтобы  можно  было навернЯка  уложить оленЯ стрелой из  своего
короткого лука.
     Ќо вдруг через  гонимые ветром серые редеющие  облака прорвались жаркие
лучи солнца и  упали на спину мальчика и на густой мех оленей. ’епло оживило
их,  и  один  за  другим  они  начали  подниматьсЯ  на  ноги.  ’еперь  олени
забеспокоились,  насторожились и  были готовы  в  любой  момент сорватьсЯ  с
места. Ђнгутна  застыл в  мучительной нерешительности.  Ћн впервые решилсЯ в
одиночку выследить ’укту и верил: если его перваЯ охота окажетсЯ  неудачной,
это будет дурным предзнаменованием на всю жизнь.
     Ћднако  солнечные  лучи  осветили  не  только  оленей  и  мальчика. Ћни
проникли в узкую расщелину  над уступом скалы и разбудили пЯтерых спЯщих там
детенышей  песца.  €х  кошачьи серые мордочки  показались наружу.  Њаленькие
песцы близоруко щурились от слепЯщего блеска озера и окрестных  скал. ‘воими
черными, затуманенными еще после сна глазками они глЯдели на Яркую картину с
мальчиком  и  оленЯми, но,  желаЯ  побольше увидеть, щенки  позабыли  первую
заповедь  дикой  природы:  видеть  и  слышать  все,  оставаЯсь  невидимым  и
неслышимым.  Ћни  легко  подбежали  к  краю  расщелины  и,  смешно   копируЯ
заливистый лай напавшего  на  след взрослого  песца,  визгливо затЯвкали  на
странных зверей внизу.
     Ћлени  повернули свои тЯжелые головы на  звук, тревожно  поводЯ  ушами,
пока не увидели суетЯщихсЯ на карнизе высоко над ними щенков. Ћни продолжали
наблюдать  за молодыми  песцами и поэтому  не  заметили молниеносного броска
мальчика.
     ђезко  прозвенела спущеннаЯ  тетива, и почти сразу же послышалсЯ глухой
звук удара вонзившейсЯ в тело стрелы.  Ћлени поскакали к обрывистому склону,
ведущему к озеру, но один из них споткнулсЯ, упал на колени,  а  потом боком
заскользил  вниз. Ћдно мгновение -- и Ђнгутна  оказалсЯ  на нем.  Њедный нож
мальчика  вошел  точно  между  шейными  позвонками  оленЯ,  и  тот  перестал
двигатьсЯ.
     ‹юбопытство щенков теперь переросло все границы. Ћдин из них так далеко
свесилсЯ  с карниза, что потерЯл равновесие. Ћн лихорадочно заскреб  задними
лапами по гладкой  поверхности камнЯ, а передние уже молотили воздух.  ‘кала
отбросила его,  он,  кувыркаЯсь, описал в воздухе крутую  дугу  и упал в мох
почти у самых ног Ђнгутны.
     ™енок был слишком сильно  оглушен, чтобы  сопротивлЯтьсЯ, когда мальчик
поднЯл  его  за хвост.  Ђнгутна осторожно коснулсЯ пальцем головы зверька и,
когда тот  не  укусил  его, громко  рассмеЯлсЯ.  …го  смех раскатилсЯ  среди
окрестных холмов  и донессЯ  до  ушей  матери щенЯт, охотившейсЯ  далеко  от
своего логова; звук подстегнул бегущих прочь двух оставшихсЯ в  живых оленей
и долетел до слуха парЯщего высоко в небе ворона.
     ’огда мальчик сказал щенку:
     -- Ђй-и! Љипмик -- Њаленький песик -- мы хорошо поохотились -- ты  и Я.
Џусть так будет всегда, ведь ты, должно быть, один из Џомогающих „ухов.
     ‚ечером  того  же  днЯ  Ђнгутна рассказал  о своей  охоте  в  отцовской
палатке. Њужчины  постарше улыбались, слушаЯ его рассказ, и согласились, что
маленький песец действительно  может быть добрым знаком, посланным мальчику.
Ђ щенок,  привЯзанный  к  одному  из  шестов палатки,  лежал, свернувшись  в
маленький  серый  клубочек,  прижав  к голове  уши  и зажмурив  глаза,  всем
сердечком надеЯсь, что это только страшный сон, а когда он проснетсЯ,  снова
найдет утешение у теплых сосков матери.

     ’ак песец поЯвилсЯ в жилище человека. Џочти все дни Ђнгутна  проводил с
Љипмиком,   который  вскоре  позабыл  свои  страхи  --  ведь  натуре  песцов
свойственна живейшаЯ любознательность и страх не живет в их душе долго.
     Џока  щенок  был еще слишком  мал  и  мог  невзначай  угодить  в  пасть
охотЯщихсЯ поблизости от становища  собак, ночью  его держали на привЯзи, но
днем песец  и  мальчик  совершали  целые  путешествиЯ  по ближним и  дальним
окрестностЯм, исследуЯ  мир.  ™енок тогда  либо трусил впереди  мальчика  по
волнистым равнинам и холмам, либо,  распластавшись неподвижно, лежал на носу
каЯка, когда Ђнгутна вел свою узенькую лодочку по блестЯщим зеркалам озер.
     Њальчик и песец жили одной  жизнью,  и мысли их сливались в одно целое.
‘вЯзь между ними усиливала вера Ђнгутны в то, что это был не просто песец, а
воплощение  Џомогающего „уха, пожелавшего  жить  вместе с ним.  Ђ Љипмик  --
может быть, и он видел в мальчике своего духа-хранителЯ?
     Џервый  снег в том году  лег в конце сентЯбрЯ, и  вскоре Љипмик сбросил
свой темно-серый щенЯчий мех  и накинул снежно-белую мантию взрослого песца.
’еперь  длинный мех  его был  мЯгким, почти  как  пух, а на  белой мордочке,
обрамленной  пушистым  воротником,  Ярко чернели блестЯщие глаза и  пЯтнышко
носа.
     …го хвост был одинаковой длины с телом и ничуть не тоньше. Џо сравнению
с  рыжей лисой,  живущей в лесах,  он  был маленьким,  но  вдвое  ловчее,  а
смелость его просто не имела границ.
     ‡а  вторую  прожитую вместе с  песцом  зиму  и  Ђнгутна  перестал  быть
мальчиком.  …му исполнилось пЯтнадцать лет, но по силам и уму он  вполне мог
считатьсЯ  взрослым. Љогда ночи стали  такими  длинными, что почти незаметно
сменЯли друг друга,  отец Ђнгутны переговорил с отцом молоденькой девушки по
имени  ќпитна. „евушка перешла жить в  иглу  семьи Ђнгутны, а юноша, ставший
теперь мужчиной, взЯл ее в жены.
     ‡имой жизнь в тундре текла совсем неторопливо, потому что олени уходили
далеко на юг, и  в стойбищах люди питались  жиром и мЯсом, заготовленными на
большой охоте осенью. Ќо с прилетом снежников [3] весна и олени возвращались
на равнины вблизи озера Ћбжора, и стойбища пробуждались к новой полнокровной
жизни.
     ‚есной первого  года после женитьбы Ђнгутна отправлЯлсЯ на оленью охоту
уже как настоЯщий  охотник. Џесец уходил вместе с ним. Џо  рыхлому весеннему
снегу они добирались до ущельЯ, где стремЯщиесЯ на север олени проходили меж
высоких каменных стен. Ђнгутна прЯталсЯ в одной из расселин, а песец взбегал
на самую вершину скалистого гребнЯ, откуда он мог  обозревать  окрестности и
издали видеть темные пЯтна  приближавшихсЯ к засаде оленьих стад. Ќа подходе
к ущелью стараЯ важенка во главе стада  внимательно осматривалась и замечала
маленькую  белую  фигурку наверху. Љипмик коротко лаЯл, приветствуЯ ’укту, и
стадо  без страха  двигалось вперед, -- ведь  если в голосе песца не звучала
тревога,   значит,   опасности  не  было.   Ќо  приветственный  лай  Љипмика
предназначалсЯ длЯ ушей Ђнгутны, который тут же закладывал стрелу, натЯгивал
тетиву и застывал наготове.
     ’ой весной  Ђнгутна хорошо  поохотилсЯ, и поэтому  вечерами,  когда все
танцевали под звуки бубна, о нем складывали песни. Џесец также не был забыт,
и в некоторых песнЯх  юношу и песца называли ‘оединенные -- так нашло их это
имЯ.
     ‹етом, когда олени уходили далеко на  север выводить потомство, песец и
Ђнгутна отправлЯлись на поиски другой дичи.  ‘оединенные спускались на каЯке
по ревущим рекам на  иссеченные ветрами  равнины тундры в поисках  гнездовий
гусей. Џримерно  в  середине лета взрослые гуси  из-за линьки терЯли маховые
перьЯ, поэтому были очень пугливыми и  все времЯ оставались на воде. Ћхотник
на  каЯке  отыскивал заводи, где нелетающие гуси  отсиживались  в  ожидании,
когда снова смогут летать.
     ’ам  Ђнгутна прЯталсЯ за прибрежными скалами,  а  Љипмик  пританцовывал
прЯмо  на берегу, взлаиваЯ и поскуливаЯ, словно  щенок, то каталсЯ на спине,
то  подскакивал  в  воздух. Ћн  играл,  и  гуси,  заинтересованные  странным
поведением  хорошо знакомого  животного,  покидали  свои  укрытиЯ,  медленно
подплываЯ к нему. Ћни не боЯлись песца, знаЯ, что в воду он не полезет. ѓуси
подплывали все ближе, гогоча и вытЯгиваЯ от любопытства шеи.  ’огда свистела
праща  Ђнгутны,  и  камень  с Яростным  жужжанием  летел  к  цели.  ‚змахнув
крыльЯми, гусь поникал на воде.
     Љипмик  подманивал  гусей тем  же старым  приемом,  что  с незапамЯтных
времен  применЯли  дикие песцы... но только один  Љипмик  вел свою игру ради
человека.

     ’ак  проходили годы,  пока в летней  палатке Ђнгутны  не поЯвилось двое
детей -- мальчик и девочка, часами игравшие с мЯгким пушистым хвостом песца.
Ќо не только детвора играла с белой кисточкой его хвоста. “  Љипмика были  и
свои малыши. Љаждую весну, когда на холмах  токовали куропатки, а отрывистый
призывный лай диких песцов оттенЯл  звучные брачные песни волков,  в  сердце
песца, живущего вместе с людьми, пробуждалось беспокойство.
     ‚ одну из ночей он украдкой ускользал из стойбища и  пропадал где-то по
многу дней. Ђ когда возвращалсЯ, исхудавший и голодный, Ђнгутна подкармливал
его  лучшими   кусочками  и  лукаво  желал  удачи   его  подружке   лисичке,
укрывающейсЯ неподалеку в свежевырытой  норе. ‹исичка ни разу не  осмелилась
спуститьсЯ в стойбище, 'но Љипмик заботилсЯ, чтобы она и  щенки не голодали,
а  Ђнгутна не  жалел отдавать  песцу и его  семье немалую долю  добытого ими
мЯса.  €ногда он  провожал песца до самой  норы.  ’ам  Ђнгутна клал у  входа
свежую рыбину и ласково обращалсЯ к невидимой, затаившейсЯ в норе лисичке:
     -- …шь на здоровье, маленькаЯ сестричка.
     ‘  годами о  ‘оединенных  стали  рассказывать  уже  повсюду  на ‚еликих
равнинах.  ‚ одной из историй  говорилось о  том  времени,  когда  Ђнгутна с
семьей одиноко поселились у озера, называвшегосЯ ‹ампа †енщины.  ѓод выдалсЯ
очень  трудным. ‡имой  –елый  месЯц  не прекращались  страшные  бураны,  все
ближние  к  стойбищу  запасы  мЯса кончились,  а  к  дальним невозможно было
„обратьсЯ -- слишком уж  рассвирепела пурга. ‹юдей мучил голод и холод: весь
жир длЯ ламп был съеден.
     Ќаконец  дождались  днЯ,  когда  ветер улегсЯ.  Ђнгутна  запрЯг собак и
отправилсЯ к большому тайнику, заложенному в двух „нЯх пути на запад. ‘обаки
изо  всех сил напрЯгали свои истощенные  мышцы, а песец белой поземкой вилсЯ
впереди, выбираЯ „лЯ  упрЯжки самый  легкий  путь. ЏолозьЯ  нарт  скрипели и
скрежетали,  как будто ехали по сухому песку -- значит, температура упала до
пЯтидесЯти, а то и шестидесЯти градусов ниже нулЯ.

     Ќа второй  день пути  солнце  так  и не поднЯлось  над горизонтом,  где
проступила только бледнаЯ полоска  света. ‚скоре после того  как  засветилсЯ
горизонт, песец застыл на месте, глЯдЯ на  север и насторожив  свои короткие
ушки. ’ут  до  слуха Ђнгутны  донессЯ далекий пронзительный свист  с темного
неба. Ћн попыталсЯ заставить собак бежать быстрее, чтобы успеть добратьсЯ до
укрытого  в глубокой долине тайника, пока их  не настигла  пурга. Ќо снежные
залпы  уже вылетали из нависших  туч, почти сразу же  стало совсем  темно от
жуткого шквала, который ожег  застывшую поверхность  тундры далеко к югу  от
заледенелого морЯ, где он  зародилсЯ. ‚етер нес колючий, как осколки стекла,
снег. ‹етЯщие кристаллы закручивались все  выше и выше, совершенно скрадываЯ
очертаниЯ человека, песца и собак.
     Љипмик  по-прежнему  шел  впереди   упрЯжки,  но  запорошенные   снегом
утомленные  глаза Ђнгутны  его уже почти не различали; в  тревоге  он  белой
тенью  снова и снова  возвращалсЯ к нартам,  чтобы собаки  его  видели и  не
сбились с  пути. Љогда  же  свист  ветра  перешел в визг, Ђнгутна понЯл, что
ехать  дальше  было бы безумием. Ћн попыталсЯ  отыскать  достаточно  плотный
снежный нанос, чтобы нарезать плит длЯ иглу, но сразу не нашел, а времени на
поиски не  было.  Џоставив нарты  боком, он ножом длЯ резки снега  выкопал с
подветренной  стороны небольшую  Яму.  Џоплотнее  завернувшись в  шкуры,  он
перекатилсЯ в Яму и на нее опрокинул сверху нарты.
     ‘обаки послушно  свернулись калачиком рЯдом  с нартами,  уткнув  носы в
хвосты, и снег начал заносить  их, а  Љипмик все  подбегал то  к одной, то к
другой, покусывал их за плечо, чтобы заставить поднЯтьсЯ и двигатьсЯ дальше,
пока не удастсЯ добратьсЯ до какого-нибудь укрытиЯ. Ћн оставил свои попытки,
только когда очертаниЯ собак совсем скрылись под белыми  нависающими шапками
сугробов. ’огда песец подбежал к нартам и зарылсЯ  под  них. Ћн  подполз под
самый бок  Ђнгутне,  который придвинулсЯ, чтобы  погретьсЯ  о его  маленькое
тельце.
     ‚есь день и целую ночь ничто не двигалось на белой поверхности  равнин,
кроме несущихсЯ в темноте новых  и новых  снежных вихрей. Ќа  следующий день
ветер   стих.   ђовнаЯ  поверхность  закрученного   над   Ђнгутной   сугроба
расступилась, когда он с усилием выпрЯмилсЯ и встал, сбросив тЯжесть  снега.
‘  поспешностью, на какую только было способно его  онемевшее тело, он начал
искать в близких холмиках  и сугробах погребенных собак -- сами они из своих
белых саркофагов выбратьсЯ не могли,
     Ќо  искать ему почти не пришлось. Љипмик  бегал вокруг и  своим  тонким
нюхом  безошибочно   определЯл,  где  погребены  собаки.  Ќаконец  они  были
откопаны, и оказалось, что все живы, но так слабы, что едва могут сдвинуть с
места нарты.
     ’ем не менее Ђнгутна  погонЯл  их.  Ћн знал, что, если  сегоднЯ они  не
найдут пищу, собаки погибнут. Ђ с их  смертью все будет потерЯно, потому что
мЯсо из тайника уже нельзЯ будет  доставить  в стойбище. Ђнгутна безжалостно
подгонЯл упрЯжку,  а когда у  собак  кончились силы и нарты остановились, он
сам впрЯгсЯ рЯдом в постромки.
     Ћколо полуднЯ солнце чуть  поднЯлось над горизонтом  и осветило красным
светом  пустынный мир.  Ѓесконечные снежные бураны и  метели оставили  после
себЯ огромную бесформенную  белую  пелену,  сгладившую теперь  все  выступы.
Ђнгутна не различал  никаких примет. Ћн затерЯлсЯ в  этой снежной  пустыне и
пал духом.
     Љипмик по-прежнему бежал впереди и теперь все пыталсЯ направить упрЯжку
на север.  ‚ремЯ  от  времени он подбегал к  Ђнгутне и  лаЯл  на него, когда
человек опЯть  поворачивал на запад. ’ак  они и тащились  посреди застывшего
мира, пока собаки  не  выдохлись  окончательно.  Ђнгутна убил одну  из них и
скормил  остальным. Ћн дал им отдохнуть  совсем  немного, боЯсь, что налетит
новый буран.
     Љогда они двинулись дальше, солнце уже давно  зашло, а на  небе не было
звезд, поэтому Ђнгутна и не заметил, как  Љипмик постепенно повернул упрЯжку
на север. ’олько наутро, когда засветилсЯ восток,  Ђнгутна  понЯл,  что  всю
долгую ночь они брели на север.
     ’ут всегда  спокойного  Ђнгутну  обуЯл страшный гнев.  Ћн  подумал, что
теперь длЯ него и его семьи все кончено. ‘хватив с нарт большой снежный нож,
он с диким криком кинулсЯ на песца, товарища стольких лет.
     ќтот  удар  разрубил  бы  Љипмика  надвое,  но,  замахнувшись,  Ђнгутна
споткнулсЯ. Ќож со свистом вонзилсЯ  в  снег,  а песец  отскочил  в сторону.
Ђнгутна  не  поднималсЯ с колен, пока  не улеглась злость. ‚став на ноги, он
снова стал самим собой.
     -- Ђйорама! -- сказал он песцу, который  по-прежнему без страха смотрел
на него. -- —то произошло -- то  произошло. ‡начит, ™еночек, ты поведешь нас
своим путем? Џусть будет так, все равно. ‘мерть ждет нас повсюду, куда бы мы
ни направились. …сли ты так хочешь, будем искать встречи с ней на севере.
     ђассказывают,  что  они медленно  двигались на  север до полуднЯ, потом
песец оставил человека  с  собаками и побежал вперед.  Љогда Ђнгутна  нагнал
его, Љипмик  уже прокопал снег „о  камней,  которыми прошлой  осенью Ђнгутна
завалил большой запас мЯса и жира.
     Џримерно  год  спустЯ  в  жизни  обитателей  равнин  произошла  большаЯ
перемена. Љак-то зимой со стороны озера Ћбжора в стойбище въехали нарты, и в
иглу эскимосов пришел человек с морского побережьЯ. Њного долгих ночей  люди
слушали его удивительные истории о том, как живетсЯ у соленой воды. Ћсобенно
их  поразили рассказы  о  чудесах, принесенных в те далекие краЯ пришедшим с
юга  белым человеком. €х гость был послан белым  человеком,  чтобы  поведать
жителЯм равнин о  том, что теперь на  восточной границе тундры расположилась
факториЯ,  и  убедить их переселитьсЯ  поближе  к  ней, занЯтьсЯ  там пушным
промыслом на продажу.
     Ћ принесенных им вестЯх много толковали: нашлись и такие, что посчитали
возможным переселение на восток в зимнее времЯ, но большинство  были против.
Њнение  великого  охотника Ђнгутны  высоко  ценилось,  и однажды  вечером он
высказал свои думы:
     --  „умаю,  всем надо помнить, что мы неплохо  жили в  здешних краЯх  и
почти не  знали худого.  ђазве не ’укторьЯк  кормил  и одевал нас со времен,
когда еще  не  родились отцы  наших отцов? €-и-и! ќто  так. € если теперь мы
отвернемсЯ  от „уха  Ћленей  в  поисках  других даров,  кто  знает,  как  он
поступит?  Њожет, он рассердитсЯ,  расскажет  обо всем своим  детЯм-оленЯм и
велит им совсем уйти от  нас. Ђ тогда чего будут стоить все обещаниЯ, данные
нам этим  человеком  по  поручению  Љаблунаит?.. Ћни превратЯтсЯ в  высохшие
палочки в наших руках.
     ’ак говорил Ђнгутна, и большинство людей его племени согласилось с ним.
€ все  же, когда  гость  поехал обратно, с ним  отправились две  семьи.  Ћни
вернулись еще до весеннего таЯниЯ снегов и принесли с собой такое богатство,
что  трудно было  даже  поверить: ружьЯ, ножи из стали,  латунные  чайники и
много других вещей.
     Ђ кроме всего прочего принесли то, о чем и сами не подозревали.
     ќто  была болезнь,  проникавшаЯ в  легкие и медленно выгонЯвшаЯ из тела
жизнь. …е называли ‚еликаЯ  Ѓоль [4],  котораЯ  налетала на  жителей  равнин
подобно жгучему ветру. ‡а  лето она погубила более половины тех, кто населЯл
‚еликие равнины.
     Њногих выживших  охватила  паника; посчитав свою земли  проклЯтой,  они
бежали на восток, ожидаЯ найти помощь у белого человека.  Ќаучившись от него
новому образу жизни, они превратились в трапперов и  стали  есть еду  белого
человека.  Ђ  вместо  ’укту   они  теперь  преследовали   другого  зверЯ  --
’ерриганьЯка, песца.  ‚  прежние времена  люди равнин всегда  считали  песца
другом, оживлЯвшим бескрайние и пустынные равнины своим лаем.  €з века в век
песцы  и  люди  жили  в тех краЯх  вместе  и не  ссорились.  ’еперь же  люди
накинулись на ’ерриганьЯка и стали жить, продаваЯ шкуры своих бывших друзей.
     ‚начале Ђнгутна и еще  несколько  семей пытались  жить  по-прежнему  на
старом месте, но голод  все чаще и чаще навещал их, а однажды по осени олени
совсем не пришли в их краЯ. ѓоворили, что так получилось потому, что слишком
много оленей перебили новыми ружьЯми, оказавшимисЯ  теперь  в руках северных
народов  -- индейцев  и  эскимосов, но Ђнгутна считал  это следствием  гнева
’укторьЯка.  ’ак  или иначе, но и последние оставшиесЯ на равнинах  эскимосы
были вынуждены  последовать за теми, кто еще раньше бежал на восток, и стать
трапперами, живущими охотой на песца.
     Љогда  оставшиесЯ   в  живых  после  долгого  похода  подошли  к  иглу,
расположенным  в нескольких милЯх от  фактории  в  устье реки ’юленьей,  они
надеЯлись, что их тепло встретЯт и накормЯт,  ибо всегда законом ‘евера было
делитьсЯ пищей и кровом с теми, кто их не имеет.
     Ќо эти надежды не оправдались. ’ой зимой песцов было немного, в капканы
они попадали редко. € люди, решившие жить  песцовым промыслом,  почти так же
страдали от голода, как и те, кто с трудом добралсЯ до них с запада.
     Ђнгутна  построил небольшое иглу  длЯ  своей семьи,  но это было темное
жилище, где жизнь  омрачали грустные думы. „лЯ  ламп  не хватало жира, почти
ничего не доставалось  и желудкам.  Ђнгутна,  некогда  великий  охотник, был
вынужден жить трудами других, потому что даже пожелай он последовать примеру
трапперов,  то никак не смог бы ставить капканы на песцов. ‚едь  ’ерриганьЯк
был его Џомогающим  „ухом, и жизнь всех песцов  длЯ него  была свЯщенна. ‚се
охотники,  кроме  него,  обходили  свои  капканы,  и  если  им  везло,  туда
попадались  песцы, чей  мех  они выменивали  на еду.  €ногда  часть этой еды
выделЯли жене Ђнгутны, но Ђнгутне нечем было отдарить людей.
     Љ  Љипмику   новаЯ  жизнь   была   столь   же  сурова.  Џесец,   всегда
пользовавшийсЯ  полной  свободой,   теперь  днем  и  ночью  лежал   и  иглу,
привЯзанный к вбитому в снежный пол шесту. Џовсюду в округе на его собратьев
были расставлены  капканы, и  множество охотников с ружьЯми, не задумываЯсь,
пустили бы  в него пулю, чтобы прокормить свою семью. •отЯ Љипмик  и начинал
уже стареть, мех его оставалсЯ более густым, мЯгким и длинным,  чем у любого
другого песца, когда-либо жившего в тех краЯх.
     ‡има все не кончалась, последние песцы  ушли, и тогда всех, кто пыталсЯ
жить  охотой на них, настиг голод.  ‘емье Ђнгутны  перестали перепадать даже
редкие  крохи, а  сам  Ђнгутна  так исхудал, что мог  уже только сидеть,  не
двигаЯсь,  в  своем холодном иглу  и вспоминать  о былом. Џорой  его  взглЯд
задерживалсЯ  на свернувшемсЯ белым меховым клубочком Љипмике,  и  губы  его
беззвучно шевелились -- он обращалсЯ с  мольбой к  Џомогающему „уху.  €ногда
песец поднимал голову и  отвечал взглЯдом человеку  -- может, он тоже просил
вернуть ему прежнюю, отнЯтую теперь свободу...
     Њестный  скупщик  мехов  прослышал о  сказочной красоте песца,  который
живет в стойбище, и как-то заехал туда на собачьей упрЯжке,  дабы убедитьсЯ,
правда ли это. Ћн вошел в иглу Ђнгутны и только увидел свернувшегосЯ на полу
Љипмика, как сразу загорелсЯ желанием заиметь его великолепную шкуру.
     …му неловко было глЯдеть в огромные глаза изголодавшихсЯ детей Ђнгутны,
видеть  их вспухшие животы. Ћн с  жалостью относилсЯ к людЯм, пострадавшим в
эту  зиму  от  голода.  Ќо   чем  он   мог  помочь?  •ранившеесЯ  на  складе
продовольствие принадлежало не ему. •озЯином была нанЯвшаЯ его  компаниЯ,  и
он не мог отдать ни фунта муки, не получив взамен меха.
     Ђнгутна  встретил гостЯ  улыбкой, еще больше натЯнувшей кожу, котораЯ и
так уже плотно обтЯгивала его широкоскулое лицо. €бо и в горе человек должен
достойно  приветствовать гостЯ в своем  доме.  Ќо  песец повел  себЯ  иначе.
Њожет, он  учуЯл запах  смерти,  что  источали руки  скупщика, через которые
прошло столько  шкур его собратьев. Ћн отполз в сторону, насколько позволЯла
привЯзь, и  застыл у стены  иглу, сжавшись, как кошка, столкнувшаЯсЯ  нос  к
носу с гончей.
     Ѓелый  человек  заговорил о  том,  какие  трудные  времена  настали длЯ
родичей  Ђнгутны, о том,  что  песцы  попадаютсЯ редко, а  оленей  совсем не
стало. Џотом он обернулсЯ и кивнул на Љипмика.
     -- “ тебЯ тут хороший песец. Ќикогда  не видел лучше. …сли  ты  продашь
его мне,  Я смогу заплатить за него... целых три мешка муки  и,  думаю,  еще
десЯть, нет -- пЯтнадцать фунтов жира.
     Ђнгутна  все еще улыбалсЯ,  но неизвестно, какие мысли  про  носились у
него в голове, спрЯтанные за непроницаемым выражением лица. Ћн не стал прЯмо
отвечать белому  человеку и перевел разговор на пустЯки,  внутренне борЯсь с
собой:  пища... довольно  пищи, чтобы жена и дети  прожили до  весны.  Њожет
быть, он даже верил, что принесеннаЯ белым  человеком сказочнаЯ надежда была
делом Џомогающего „уха. Љто знает, о чем он думал тогда...
     ‘купщик благоразумно не стал больше возвращатьсЯ к разговору о Љипмике,
но, выйдЯ наружу к ожидающим его нартам,  приказал своему помощнику-эскимосу
отнести маленький  мешочек муки в иглу Ђнгутны. Ђ потом вернулсЯ на факторию
в устье ’юленьей реки.
     ‚ечером того днЯ ќпитна разожгла костерок  из  ивовых прутьев у входа в
лаз  иглу  и поела  вместе  с  детьми пресного хлеба, испеченного  из  муки,
смешанной  с водой. Ћна принесла лепешку  и Ђнгутне,  все  так же неподвижно
сидЯщему на лежанке, но он не стал есть, а вместо этого кинул лепешку песцу.
Љипмик  мгновенно  проглотил  хлеб, потому что  тоже  давно  голодал.  Џотом
Ђнгутна сказал как бы про себЯ:
     -- ‡начит, так должно быть.
     ќпитна понЯла. †енщина распустила волосы, и они закрыли  ей лицо. …дкий
дым  от костра  окутывал  четыре сидЯщие на лежанке фигуры. Њаленькие Язычки
пламени  почти не давали света, и Ђнгутна едва мог различить движениЯ  своих
рук,  но  его  пальцам   не  нужен  был  свет,  они  на  ощупь  плели  Џетлю
ЋсвобождениЯ.
     Љогда черный плетеный шнур лег ему на колени, Ђнгутна  отвЯзал Љипмика.
Џесец -- снова свободный -- подскочил к высокой ступеньке лежанки  и положил
передние  лапы  человеку на грудь. …го черные  глаза смотрели прЯмо  в глаза
человека с выражением, похожим на удивление, потому что прежде песец никогда
не видел в них слез. Љипмик не шевельнулсЯ, когда петлЯ легла ему на шею. Ќе
рванулсЯ он и когда Ђнгутна заговорил:
     --  ’еперь, ™еночек, времЯ  пришло. ’ы отправишьсЯ на  равнины, где нас
ждут олени.
     € Љипмик перешел в ту страну, откуда нет возврата.
     Ќа следующее утро, когда скупщик открыл дверь своего дома, то обнаружил
подвешенную к стропилам  крыльца  странной волосЯной петлей  замерзшую шкуру
песца. Ћна покачивалась и поворачивалась на ветру. ‘купщик пришел в восторг,
но все  же ему было не по  себе. Ћн достаточно долго  прожил в  этих  краЯх,
чтобы  немного разбиратьсЯ  в жизни эскимосов. ’ут  же он приказал помощнику
погрузить обещанное продовольствие на нарты и отвезти его в иглу Ђнгутны.
     Џлату принЯла ќпитна. Ђнгутна не  мог  сделать  этого, потому что ЏетлЯ
ЋсвобождениЯ туго стЯнула ему  горло. Ћн ушел, чтобы вновь воссоединитьсЯ  с
тем, кого потерЯл.
     …го могилу и сейчас можно найти на берегу ’юленьей реки. ќто всего лишь
невысокий   серый   каменный   холмик  с   полуистлевшими   орудиЯми  охоты,
разбросанными  среди немых камней. Џод ними лежит Ђнгутна, а подле  него  --
песец, когда-то живший среди людей.
     ‘оединенные по-прежнему вместе.

     †енщина и волк

     ‹юди построили небольшое иглу и ушли на запад. ‘ горестным  плачем  они
покинули насиженные места. Ћни забрали все, в иглу осталсЯ один старик. ‹юди
взЯли  с  собой и  лайку Ђрнук, как  того  пожелал старик,  ибо  Ђрнук  была
последним подарком, который он мог сделать сыну и внуку,  всей своей семье и
людЯм своего племени.
     ’о было тЯжелое времЯ -- нескончаемые  голодные предвесенние  месЯцы. ‚
становище не смолкал  плач детей, слишком маленьких, чтобы знать,  что  муки
голода надо переносить молча, ‚ становище уже умирали. Ќо не люди, а те, без
кого они не могли выжить. “мирали собаки, одна за другой, и каждаЯ уносила с
собой надежды людей на будущее.
     € хотЯ пришло суровое времЯ, никто  ни единым словом не попрекнул семью
старика  за  пищу,  оставленную,  чтобы поддержать  силы его  бесполезного и
немощного тела. Њактук, его сын, делил собственную скудную еду поровну между
престарелым отцом и голодным  сыном, носившими то же  имЯ, которое свЯзывало
всех троих  воедино. Ќо в один апрельский день  старик  медленно поднЯлсЯ со
своей лежанки  и  пристально  всмотрелсЯ  в лицо спЯщего внука.  € тогда  он
произнес  слова великой  любви и еще  более великого  мужества, родившиесЯ в
самых глубинах его души:
     -- џ знаю сердцем, -- сказал он, -- что олени ждут вас у ‡ападных озер,
а Я останусь здесь. ‚ы должны взЯть Ђрнук с собой как памЯть обо мне на  все
те годы, которые пройдут без менЯ.
     “ старика были  свои права, и это было последним его правом. “тром люди
ушли,  а бежавшаЯ за нартами  молодого Њактука Ђрнук все рвалась с привЯзи и
оборачивалась назад, вглЯдываЯсь в небольшой белый  холм,  возвышавшийсЯ над
снежными гребнЯми.
     Њиновало  уже  две зимы с той  поры, как родилась  Ђрнук, но  она  была
девЯтым щенком в помете, и еды ей выпадало мало. …сли бы старик не взЯл ее к
себе и не  выкормил с рук, она умерла  бы,  прежде чем начала  по-настоЯщему
жить. ЃлагодарЯ ему она дождалась тепла и узнала радость долгих дней, возЯсь
и  играЯ  с  другими  подросшими  щенками   на  берегу   большой  реки,  где
располагалось летнее становище. “томившись, она шла к крытой кожей палатке и
тыкалась носом в колени старика до тех пор, пока  он  не открывал глаза и не
начинал улыбатьсЯ, глЯдЯ на нее.
     ’ак  она  и  выросла.  ‹юди  смотрели  на  нее  с  восхищением  --  она
превратилась в прекрасную  лайку, большую и сильную, по статЯм превосходЯщую
всех остальных собак становища. Њактук-старший нарек ее тем  именем, которое
она носила:  Ђрнук, †енщина, ибо в последние дни его  осени она заменЯла ему
жену и дочь.
     € поскольку нет  смерти там, где зарождаетсЯ жизнь, старый Њактук решил
в  злую зимнюю долгую ночь, что  собака его  должна понести, хотЯ  голод уже
душил  становище.  Ђрнук стала хранительницей той  жизненной  силы,  котораЯ
перейдет  к людЯм  в  последующие  годы.  € когда старый Њактук почувствовал
толчки новой пробуждающейсЯ жизни во чреве  †енщины,  в его душе  поселилось
умиротворение.
     ѓолод с каждым днем свирепствовал все  сильнее.  ‘тарые  собаки  умерли
первыми, затем все братьЯ и сестры Ђрнук беззвучно застыли на снегу. Ќо сила
Ђрнук была велика,  и  люди,  когда  им  выпадал  жалкий  огрызок кости  или
лоскуток кожи, старались делитьсЯ с ней, помнЯ, что в ее чреве зреет надежда
на будущее.
     ’ак  обстоЯли  дела, когда  люди оставили за  спиной  небольшое иглу  и
двинулись на запад, из последних сил волоча за собой нарты.
     „аже  обычные  постромки  упрЯжки  накрепко соединЯют  человека  с  его
собаками, а узы, скреплЯющие Ђрнук со  старым Њактуком,  вообще  не в  силах
человеческих было разорвать. Ђрнук  следовала  за  людьми, но всем существом
противилась этому. Ќа третью ночь перехода она перегрызла сыромЯтный ремешок
привЯзи и исчезла  в вихрЯх поземки. “тром, когда  сын  Њактука  взЯл в руки
растрепанный конец привЯзи, дурные  предчувствиЯ  омрачили его  лицо.  Ќо  к
семье он обратил такие слова:
     -- †енщина ушла к моему отцу и останетсЯ с ним, пока не придет “водЯщий
по ‘негу.  Ќо дух моего  отца будет знать, как нам ее не хватает,  и, может,
взойдет день, когда он вернет †енщину нам.
     Ђрнук  добралась  до  маленького  иглу перед рассветом, и  когда старик
открыл глаза,  чтобы встретить  “водЯщего  по ‘негу,  то  увидел вместо него
собаку. Ћн улыбнулсЯ, положил ей на голову свою худую руку и снова заснул.
     “водЯщий по  ‘негу  долго  не  приходил,  но  на  третий  день  пришел,
незримый, а когда удалилсЯ, свЯзь между собакой и стариком оборвалась. Ђрнук
не  покидала  мертвое тело весь  следующий  день, и, может быть, тогда ветер
прошептал ей: "€ди к людЯм. €ди!"
     Ћна  выползла из  иглу и  увидела равнины,  словно выбеленные  метелью.
Ќедолго постоЯла в свете тусклого зимнего  солнца; ее  шерсть  искрилась меж
синих теней. ‡атем повернула пушистую морду с широко поставленными Янтарными
глазами на запад. ’уда лежал ее путь, и голоса нерожденных поколений вторили
шепоту ветра, но уже призывнее. "€ди же к  стоЯнкам людей! -- говорили
они. -- €ди!"
     ‘ опущенной  мордой  и  поникшим хвостом  двинулась  она  на  запад,  в
бескрайние дикие просторы, и только однажды остановилась, чтобы обернутьсЯ и
внимательно  посмотреть на  то место, откуда начиналась цепочка  ее  следов,
словно ожидаЯ какого-то знака. ‡нака не было, и наконец она решилась.
     ’ак началось ее  странствие.  ‘мерть разорвала  узы, свЯзывавшие ее  со
стариком, но нить, соединЯвшаЯ  Ђрнук с —еловеком,  была крепка по-прежнему.
—ерез бесчисленные поколениЯ, канувшие во мрак давно ушедших времен, задолго
до того, как эскимосы пришли на восток из  Ђзии по цепочке островов,  судьба
ее рода была  слита с судьбой  людей. Ђрнук составлЯла одно целое с людьми и
нуждалась в них столь же сильно, как и они в ней.
     Ћна не остановилась даже тогда, когда темнота заполнила унылые равнины.
‚ полночь Ђрнук достигла места, где перегрызла  веревку, привЯзывавшую  ее к
нартам  молодого Њактука. Љакой-то  внутренний голос подсказал ей  это, хотЯ
снег заровнЯл все отметины и занес следы. ’еперь ее стали грызть сомнениЯ, и
она заметалась среди больших сугробов, жалобно подвываЯ. Ђрнук взобралась на
высокий гребень, стараЯсь  уловить в  ночном воздухе запахи  близкой стоЯнки
людей. „о нее донессЯ запах зайца, снЯвшегосЯ с места при ее приближении. Ќо
людей учуЯть не удалось. …е вой взметнулсЯ до неба, заполнЯЯ темноту мольбой
и призывом, но в ответ  только сильнее зашелестел ветер Ќе  в силах  вынести
тЯжести голода и одиночества, она свернулась у наметенного сугроба и впала в
забытье.
     ‘обака долго спала  посреди  бескрайних равнин. Ќо,  хотЯ  усталость  и
свалила ее, великие таинства свершались в сокровенных  глубинах ее тела. Ћна
лежала, положив  морду  на  вытЯнутые широкие лапы,  и мускулы ее  судорожно
подергивались. ‚ пасти  набежала слюна, и поЯвилсЯ вкус  крови.  …й снилось,
будто она нагонЯет быстроногого оленЯ и зубы ее вонзаютсЯ в живую  плоть, --
так она познала экстаз охоты.
     ‚ каждой  клетке ее тела проснулись  и  заговорили  извечные  жизненные
инстинкты, которым  суждено было спасти  и саму  Ђрнук,  и теплЯщуюсЯ в  ней
новую  жизнь.  Љогда  собака  поднЯла  морду  навстречу  рассвету,  перемена
свершилась.
     ђассвет обещал Ясный день, и Ђрнук с ее новыми ощущениЯми принюхивалась
к ветру. “чуЯв теплый дух живой плоти, она двинулась на поиски дичи.
     ЏолЯрнаЯ сова, совсем  белаЯ и не отбрасывающаЯ  тени в  предрассветной
мгле, окинула  немигающими  огромными  глазами снежные равнины. ‘ова увидела
зайца и камнем упала на него; зверек не успел даже заметить ее, как дюймовые
совиные когти уже  лишили его жизни. Љакое-то времЯ большаЯ птица с упоением
утолЯла голод и, сидЯ на зайце в самодовольной хищной позе, не заметила, как
что-то промелькнуло за ближайшим сугробом.
     Ђрнук стала выдрой, скользЯщей к леммингу,  лисицей, подкрадывающейсЯ к
куропатке. €скусство, которым она никогда полностью не владела, ожило в ней.
Ћна  медленно  и  бесшумно продвигалась вперед по уплотненному ветром снегу.
‚от уже сова всего  в нескольких Ярдах от нее,  и тут  птица поднЯла голову,
уставив  свои желтые  пугающе бессмысленные  глаза  прЯмо  на  Ђрнук.  Ђрнук
мгновенно  замерла, хотЯ  дрожал каждый ее  мускул.  Љак  только сова  снова
впилась в  свою жертву, Ђрнук прыгнула. ‘ова  уловила начало  прыжка и легко
взмахнула мощными крыльЯми. Ќо даже отнЯвшее долю секунды  движение  крыльев
задержало  птицу,   стремительно  взметнулсЯ  тонкий  силуэт  --  и  собака,
подпрыгнувшаЯ на шесть  футов в воздух, сбила сову на землю,  сжав зубами ее
трепещущую под перьЯми плоть.
     Џотом  Ђрнук  заснула, а  ветер  уносил  белые  перьЯ и  клочки  белого
заЯчьего меха пушистой поземкой. Љогда она снова пробудилась, древний голос,
что раздавалсЯ в  ней,  смолк. ‘нова  она  стала  домашним животным  и опЯть
двинулась на запад, нутром безошибочно угадываЯ направление.
     ‹юди, которых она искала, кочевали по пустынным равнинам  тундры, таким
необъЯтным,  что, казалось,  нет  им  предела. ‘обака  не умела оценить  всю
ничтожность  шансов найти хозЯев, но в ее памЯти жило  воспоминание о летней
стоЯнке  возле  широкой  реки,  где прошла  ее раннЯЯ пора.  € она  решилась
отправитьсЯ в дальний путь.
     ли  дни, и  с  каждым из  них солнце  оставалось  в небе все дольше  и
поднималось  все  выше. ’ак  и  утекало  времЯ  меж  непрестанно  движущихсЯ
собачьих  лап,  пока  буйство  весны  не  разбудило  тундру.  ‘нег  растаЯл,
проснулись  реки и с грохотом ринулись  к морю. ‘таи воронов  кружились, как
вихри  обугленных листьев в ослепительно  белом  небе, и на оттаЯвших озерах
рЯдом с пронзительно кричащими чайками поЯвились первые утки.
     †изнь  пробуждалась  в   глубоком  мху,  где  сновали  лемминги,  и  на
каменистых  гребнЯх,  где  петушки  куропаток  гордо  выгибали  грудь  перед
курочками. ‚есна будила всех и проникала повсюду. € в лоне Ђрнук она ласкала
будущую жизнь. Џозади осталсЯ долгий путь,  от множества  порезов об  острые
камни  подушечки  собачьих лап  покрылись коркой  засохшей крови.  …е шерсть
свалЯлась и не блестела под весенним солнцем. € все же, влекомаЯ неукротимой
волей, она шла и шла вперед, пока не достигла западных равнин.
     ’еплым июньским  днем, изможденнаЯ, с  воспаленными глазами,  закончила
она свои поиски.  Ћдолев  край  каменной грЯды,  Ђрнук  увидела перед  собой
сверкание солнечных бликов в ревущих волнах реки и узнала родное место.
     ‘кулЯ от возбуждениЯ, она неловко сбежала вниз по склону -- в последние
дни  ее  тело  стало  неуклюжим.  ‘коро  она  оказалась  среди  исхлестанных
непогодой валунов,  сложенных  кругами,  -- здесь  когда-то  по летней  поре
стоЯли крытые шкурами палатки людей.
     ’еперь  же не  было ни одной  палатки. Ќекому было  выйти  навстречу  и
приласкать вернувшуюсЯ собаку. ’олько недвижные каменные столбики на ближнем
гребне каменной грЯды, зовущиесЯ €нукок -- Љаменные  люди, стоЯли, молчаливо
приветствуЯ  Ђрнук. Ћна понЯла, что стоЯнка  покинута, но еще какое-то времЯ
отказывалась  этому  верить.  Ђрнук  металась от  каменного  круга  --  пола
стоЯвшей здесь некогда палатки -- к месту,  где, она знала, хранились прежде
запасы мЯса,  втЯгивала  в  отчаЯнной  надежде  ноздрЯми  воздух, но  ничего
обнадеживающего  не находила. “же в сумерках  она свернулась  в Ямке рЯдом с
тем  местом, где старик Њактук держал  ее когда-то на  коленЯх, и покорилась
великой усталости.
     Ћднако это  место не  было  совсем необитаемым,  как  могло показатьсЯ.
Ђрнук была слишком поглощена своими тщетными поисками, чтобы уловить, что за
ней следЯт. …сли бы она взглЯнула на берег реки, то могла бы заметить гибкий
силуэт  существа,  следившего за каждым  ее  движением  глазами,  в  которых
светилсЯ не  голод, а какое-то иное,  непонЯтное чувство. ЏриглЯдевшись, она
узнала бы в  нем волка, и тогда  шерсть на ее загривке поднЯлась  бы, а зубы
обнажились  в  оскале.  €бо  пути  домашних  собак  и  собак  дикой  природы
разошлись, и они стали враждовать как братьЯ, забывшие о своем родстве.
     ‚олк был молод. ђожденный прошлым летом, он оставалсЯ со своей стаей до
тех  пор,  пока  ранней  весной  этого  года   его  не  охватила  страсть  к
бродЯжничеству  и он не покинул  охотничью территорию своей стаи. Њногое ему
пришлось пережить.  Ћн  усвоил ценой порванных боков, что каждаЯ волчьЯ стаЯ
защищает свои  земли  и не  приветствует чужака. Љаждый  раз, когда он робко
пыталсЯ приблизитьсЯ к одной из трех обосновавшихсЯ здесь волчьих семей, его
встречал оскал зубов. Ќаконец ему удалось найти незанЯтое место вблизи реки.
     ќто было прекрасное место. Ќедалеко от опустевшего лагерЯ иннуитов река
разливалась по неглубокой долине,  окаймленной зубьЯми  острых камней, чтобы
затем  дать  начало   необъЯтному  озеру.  €менно  здесь  олени   столетиЯми
переходили  мелководье во времЯ своих  миграций. „ва, а то и три раза в году
несметные стада  шли через реку, и не все животные вырывались невредимыми из
бурунов речных порогов.  ’уши  утонувших  оленей застревали среди  камней  и
обломков  скал  вблизи  устьЯ реки и  служили пропитанием  множеству  лисиц,
воронов и чаек. Ћкрестные волки не наведывались сюда, потому что этим местом
владели  люди,  а все, на  что  претендует  человек,  вызывает инстинктивную
неприЯзнь у больших диких собак -- волков.
     Ќичего не знаЯ об этом табу, молодой волк-бродЯга устроил свое логово у
реки,  но  теперь еще  острее переживал свое  одиночество, потому  что  волк
гораздо больше, чем собака, нуждаетсЯ в общении с себе подобными.
     Љогда  молодой  волк  увидел  Ђрнук и ощутил ее запах,  его переполнили
противоречивые чувства. Ќикогда прежде  он не  видел собак, но почувствовал,
что покрытый  золотистой  шерстью  зверь  там,  внизу,  непостижимым образом
близок ему по крови.  ‡апах был чужим -- и все же знакомым. ЋчертаниЯ тела и
цвет   также  удивлЯли,  но  отзывались  в   нем  почему-то  теплой   волной
воспоминаний и желаниЯ. Ћднако его столько раз прогонЯли, что теперь он стал
осторожным.
     Љогда Ђрнук проснулась, ее нос учуЯл рЯдом  оленье  мЯсо,  но пришельца
она  не  увидела.  —увство  голода  целиком завладело  ею.  Ћна  вскочила  и
набросилась на изорванную заднюю часть оленьей туши, которую кто-то подтащил
совсем  близко  к месту,  где спала Ђрнук. ’олько утолив  острый  голод, она
смогла  наконец  оторватьсЯ от мЯса  и поднЯть  голову...  чтобы встретитьсЯ
глазами с пристальным взглЯдом молодого волка.
     Ћн  сидел неподвижно в сотне футов от нее, и  ни  единый  мускул его не
дрогнул, когда  на  загривке  Ђрнук поднЯлась шерсть  и  угрожающее  рычание
заклокотало у нее в горле.  ‚олк продолжал спокойно сидеть, готовый, однако,
отпрЯнуть  в  любой момент,  и  после долгой напрЯженной минуты Ђрнук  снова
опустила голову и занЯлась мЯсом.
     ’акой была их перваЯ встреча, и вот что из нее получилось.
     Ђрнук не могла больше противитьсЯ требованиЯм своего отЯжелевшего тела.
€ снова она подчинилась  таинственной силе в глубине ее существа. Ќе замечаЯ
молодого волка, по-прежнему осторожно державшегосЯ в отдалении, Ђрнук обошла
знакомую ей  долину. Ћна  тщательно изучила остовы пЯти утонувших  оленей  и
отогнала от них  кричащих чаек  и резко каркающих воронов;  теперь  это мЯсо
принадлежало ей по праву сильнейшего. ‡атем, удовлетвореннаЯ обилием запасов
пищи,  она  отошла  от  реки и  потрусила прочь,  туда, где  выступающую  из
берегового склона скалу прорезала  неглубокаЯ  расщелина.  ‡десь  еще щенком
Ђрнук  устраивала игры  с другими собаками становища. ’еперь она обследовала
эту пещерку с более серьезными намерениЯми. Њесто было сухим и защищенным от
ветра. Ќе устраивало  только одно  -- запах.  €сходившее из расщелины резкое
зловоние  заставило ее приподнЯть верхнюю губу от Ярости и отвращениЯ -- тут
зимовала росомаха.
     Ќюх Ђрнук подсказал ей, что росомаха ушла несколько недель назад и врЯд
ли  теперь  вернетсЯ прежде, чем  зимние ветры и метели  заставЯт ее  искать
пристанища.  Ђрнук  набросала  земли  и песка на грЯзный пол  пещерки, затем
принЯлась  таскать мох в самый дальний угол. ’ам она и укрылась, положившись
на волю природы.
     ™енки у Ђрнук  родились утром,  когда  в весеннем небе гpoмко зазвучали
крики  белых гусей.  Ќастало времЯ  всеобщего рождениЯ, и  семь  копошащихсЯ
комочков, греющихсЯ под теплым боком собаки, не были одинокими в свой первый
день  жизни.  Ќа  песчаных  гребнЯх за  рекой  землЯные  белки  вскармливали
крошечных голых бельчат, а в логове у откоса, за милю от реки песец поднимал
настороженную мордочку над землей, заслышав слабое повизгивание облизываемых
его  подругой щенков, которое напомнило ему о новых обЯзанностЯх.  ‚се живое
подчинилось  требованиЯм вечного цикла обновлениЯ  жизни.  ‚се  живое  кроме
изгоЯ-волка.
     Џока Ђрнук оставалась в укрытии, молодой волк испытывал муки терзаний и
не находил покоЯ. ‚збудораженный,  он бродил поблизости от  пещеры, тоскуЯ и
стремЯсь постичь неведомое ему. Ћн не  осмеливалсЯ подходить слишком близко,
но каждый день оставлЯл кусок оленины  в нескольких Ярдах от входа в пещеру,
а затем садилсЯ поодаль в надежде, что его дар будет принЯт.
     Ќа  третий день,  когда  он лежал  у пещеры, щелкаЯ зубами на  вьющихсЯ
вокруг его морды мух, его тонкий слух уловил новый  едва доносившийсЯ  звук.
‚олк мгновенно  вскочил  на  ноги,  вскинул голову  и  напрЯгсЯ, внимательно
прислушиваЯсь. ‡вук  повторилсЯ; чуть различимый, он скорее  угадывалсЯ, чем
слышалсЯ. ќто было тихое повизгивание, призывное и преодолевающее вековечные
барьеры.  Ћн резко  встрЯхнулсЯ и, бросив быстрый хозЯйский взглЯд на вход в
пещеру, затрусил по  долине. Ќо  теперь  уже  не  одиноким изгоем, а самцом,
выходЯщим на вечернюю охоту, чтобы  прокормить  свою самку и щенков. ‚от так
просто,  по  внутреннему зову всего своего  существа, молодой  волк заполнил
пустоту, не дававшую ему покоЯ долгие недели с начала весны.
     Ђрнук же не так легко смирилась с новой ролью волка. Ќесколько дней она
щерилась при попытках  волка подойти  ближе, хотЯ и поедала оставлЯемую им у
входа пищу.  Ќедели еще не  прошло,  а она уже ждала поутру свежего мЯса  --
нежной бельчатины, зайчатины или жирного мЯса куропатки. Ћт этого уже совсем
было недалеко и до полного признаниЯ волка, приносившего дичь.
     Ђрнук пришла к окончательному  согласию с ним к исходу второй недели со
днЯ рождениЯ щенЯт. ‚ то утро, приблизившись к выходу из логова, она увидела
приготовленного длЯ нее совсем недавно убитого олененка, а рЯдом, всего лишь
в не скольких футах, -- спЯщего молодого волка.
     “ волка  этой  ночью  была  затЯжнаЯ и труднаЯ  охота, причем он обежал
большую часть  той  сотни квадратных  миль,  что  закрепил теперь  за  своей
приемной  семьей.  ‚  изнеможении  он лег  рЯдом с принесенной добычей, не в
силах уже отойти на обычное почтительное расстоЯние от логова.
     ’омительную  минуту Ђрнук вглЯдывалась в спЯщего  волка и затем  начала
тихо подходить к  нему. ‚ ее позе не  было угрозы, и  когда  она подобралась
вплотную,  ее великолепный пышный  хвост взметнулсЯ  вверх и  завернулсЯ  на
спину  приветливым колечком  эскимосской  лайки,  а  уголки губ поднЯлись  в
подобии улыбки.
     ‚олк проснулсЯ, поднЯл голову,  увидел стоЯщую  над  ним Ђрнук и понЯл,
что настал конец его одиночеству. Љогда утреннее солнце запылало над кромкой
гребнЯ,  где находилось  логово, оно  осветило  два стоЯщих  рЯдом  силуэта.
‘обака и волк вместе смотрели, как пробуждалась тундра.
     € жизнь на  берегах реки  потекла  счастливо.  Ќе было больше пустоты в
сердце  Ђрнук, и  сердце волка  переполнЯлось гордостью,  когда он  рЯдом  с
логовом грелсЯ на солнце, а щенки  возились около него, теребЯ его за шерсть
и лапы.
     ’ак шло времЯ, пока щенкам не исполнилось шесть недель. ‚ эти пустынные
земли  пришла середина  лета,  и стада оленей снова двинулись  на  юг. Њесто
переправы  вновь  было запружено  оленЯми,  детеныши  фырчали  позади  своих
косматых матерей,  старые  же самцы, чьи бархатистые  рога  достигали  неба,
двигались впереди.
     Ћднажды  вечером  в Ђрнук пробудилсЯ охотничий инстинкт и  таинственным
неведомым образом ее желание стало известно волку. Љогда на землю опустились
поздние летние сумерки,  Ђрнук в  одиночку  ушла  в потемневшие  равнины,  в
полной уверенности, что теперь  волк ни на мгновение не покинет щенков до ее
возвращениЯ.
     Ћна  не  собиралась уходить  надолго,  но  в нескольких милЯх  от  реки
натолкнулась на группу молодых оленей. ќто были прекрасные животные и к тому
же упитанные, что  необычно  длЯ этого времени года. Ђрнук приелось  постное
мЯсо,  и она обежала вокруг отдыхающих  оленей, обуреваемаЯ острым  чувством
голода.
     Џорыв внезапно  изменившегосЯ  ветра  выдал  ее,  всполошившиесЯ  олени
вскочили на ноги  и кинулись  бежать. ѓолод подстегивал  Ђрнук,  а ночь была
ночью охоты. Џоэтому лайка решилась пуститьсЯ в долгую погоню.
     Љогда времЯ прогнало с  земли  недолгую тьму и поднЯлсЯ северный ранний
предрассветный ветер, молодой  волк  очнулсЯ  от  своего  бдениЯ  у входа  в
пещеру. ЌеЯсное тЯжелое  чувство заставило его обернутьсЯ к логову и глубоко
заглЯнуть в него.  ‚се  было хорошо, щенки спали, сгрудившись  в один тесный
клубок, их крепкие ножки  подрагивали во сне.  Ќо  засевшаЯ в мозгу  колючка
беспокойства не оставила волка в покое, и он повернулсЯ к реке,  где тусклый
свет уже лилсЯ на валы дальних гребней, открываЯ их один за другим.
     Њожет  быть,  его  тревожило  долгое  отсутствие  Ђрнук или  беспокоили
неведомые  человеку  предчувствиЯ...  Ћн   побежал  в  сторону   от  логова,
принюхиваЯсь к остывшему  следу собаки, в надежде увидеть ее  приближающийсЯ
силуэт на посеревшей равнине.
     ‚олк  удалилсЯ от логова  не больше  чем  на  четверть мили, как  вдруг
неЯсное  ощущение  скрытой  опасности обрело  зримые очертаниЯ. ‹егкий вихрь
донес до его ноздрей запах северного ветра, и  в  то же мгновение  он понЯл,
что же беспокоило его с момента пробуждениЯ. ‚олк стремительно ринулсЯ назад
к пещере.
     Љогда  он взбежал на ближний  к логову гребень,  резкий запах  росомахи
ударил  ему в ноздри  и  наполнил  Яростью все его существо.  ‘ прижатыми  к
голове ушами и клокочущим в глотке неудержимым гневом он слетел по склону  в
шесть гигантских прыжков.

     ‘амец росомахи,  который перезимовал  в той  самой пещере,  где  сейчас
повизгивали во сне щенки Ђрнук, был крупным зверем шестидесЯти фунтов весом,
чьи лучшие годы не так давно миновали,  а нрав с тех пор заметно  ухудшилсЯ.
ќтой весной он в поисках самки обследовал сотни миль окрест, но так никого и
не встретил. ‚ ночь охоты Ђрнук он вернулсЯ к речному  броду, ожидаЯ увидеть
здесь  немало утонувших оленей. ‚место этого он нашел лишь чисто обглоданные
кости и следы, говорЯщие о том,  что принадлежащие ему одному по  праву, как
он  считал,  запасы были нагло  захвачены  волком и собакой.  …го настроение
стало еще хуже, а когда его сморщившийсЯ нос уловил тоненькую струйку запаха
щенков, исходЯщего  из того  места,  где была его  зимнЯЯ нора, он  не  стал
медлить.  ‘ голодной  дрожью в утробе он отвернул от  реки  в предрассветную
серую  мглу, зашел с  подветренной стороны к пещере, отыскал  выступ  скалы,
из-за которого  мог  незаметно следить за логовом, и залег  там. Ћн  выждал,
пока молодой волк  не отбежал от  входа в логово  и не  направилсЯ в сторону
равнин.
     Ћсторожно самец росомахи двинулсЯ к логову, то и дело приостанавливаЯсь
и озираЯсь по сторонам, чтобы окончательно убедитьсЯ в беззащитности щенков.
ѓрузным телом он припадал к каменистой неровной почве, подбираЯсь все ближе,
и теперь, уверенный в успехе, уже предвкушал радость расправы и  наслаждениЯ
солоноватой теплой кровью.
     ќтим утром крови будет предостаточно.
     Њолодой волк был  так стремителен в своем Яростном  броске, что у самца
росомахи едва  хватило  времени  развернутьсЯ боком к  клыкам  врага.  ќтого
хватило, чтобы спастись от немедленной  смерти.  € хотЯ зубы волка прокусили
толстую  шкуру, сжать горло  они не смогли  -- волчьи челюсти сомкнулись  на
мЯгком  плече  росомахи.  ‡верЯ  поменьше  таким  захватом можно было  бы  и
свалить, но не росомаху. ЋбъЯтый слепой злобой, самец росомахи повалил волка
наземь, извернувшись в диком ответном броске.
     Ѓудь волк постарше и немного поопытнее, он, наверное,  ослабил бы  свою
хватку и уклонилсЯ от этого  выпада,  но  он был молод  и ослеплен заботой о
чужих  щенках, которую  так  щедро дарил им. Ћн вцепилсЯ в  росомаху мертвой
хваткой и  не  ослабил ее, даже когда зубы и когти врага глубоко разворотили
его бок.
     Ћни  сражались  беззвучно. Љраснота  выкатившегосЯ  на  восточный  край
горизонта  солнца казалась  блеклой  по  сравнению  с пламенеющей  на скалах
кровью. ‘грудившиесЯ у  входа  в пещеру щенки,  которых привлек шум схватки,
какое-то времЯ за  всем наблюдали, а затем,  устрашенные, дрожа, забились  в
глубину, в спасительную темноту. € только чайки видели исход дуэли.

     —айки встревожили  Ђрнук.  Љогда  она  утомленно трусила назад к дому в
теплых лучах утреннего солнца, то  увидела их кружение над скалами, и до нее
донеслись  их  резкие крики. —айки  летали зловещим вихрем как раз над самым
логовом.  Ѓеспокойство  придало Ђрнук новые  силы,  и она бросилась  вперед.
‚скоре она нашла обоих, и друга, и врага. ‘амец росомахи еще дополз до реки,
прежде чем  истечь кровью.  Ќо волк  с распоротым  животом  и  вывалившимисЯ
внутренностЯми уже окоченел рЯдом со входом в пещеру.
     ’ела по-прежнему лежали там, где их застигла  смерть, когда несколькими
днЯми  позже  речь  людей  снова  огласила  берега  реки, а  молодой  Њактук
наклонилсЯ над темной расщелиной и осторожно  потрогал жмущихсЯ друг к другу
щенков,  в  то  времЯ  как  Ђрнук,  полубезумнаЯ   от  переживаний,  стоЯла,
подрагиваЯ,  рЯдом. Њактуку  были  подвластны тайны  живой природы, и он мог
прочесть многие незримые ее  письмена, вот почему он понЯл, что  произошло у
растрескавшихсЯ скал.
     Ћднажды  вечером  в конце лета он взЯл  с  собой сына на речной обрыв и
положил руку мальчика на песочно-желтую голову собаки:
     --  Њактук,  сын  мой, скоро  ты тоже станешь мужчиной  и  охотником, и
широкие равнины  узнают твое имЯ. Џридут новые  дни,  и  ты найдешь надежных
друзей,  которые станут помогать  тебе в  охоте,  а лучшим из них  ты всегда
будешь  давать имЯ Ђрнук. Љогда мой отец узнает, что мы принЯли его дар, ему
станет спокойно. € пусть все звери покорЯтсЯ силе  твоего копьЯ и  лука,  за
исключением  одного. Ќикогда  не  поднимай руки на белого зверЯ --  Ђмоу  --
волка: так наш народ сможет отдать ему свой долг.

     “водЯщий по ‘негу

     Њое имЯ -- Ћотек, а  мой народ живет  у  реки ‹юдей. Љогда-то нас  было
много и землЯ  была добра к  нам,  но сейчас, в мое времЯ, мы  уже забыли те
дни,  когда олени наводнЯли тундру и дарили нам жизнь. —асто теперь приходит
только голод, а олень -- редко. Ќикто уже не живет  у больших северных озер,
хотЯ еще в дни  юности моего отца палатки нашего народа стоЯли повсюду по их
берегам. џ  спускалсЯ  вниз  по  реке  до  больших  озер, но, достигнув  их,
поворачивал обратно, прочь с опустошенной земли.
     ’олько обитающие в этих  краЯх духи помнЯт те времена, когда можно было
взобратьсЯ на холм посреди потока оленей и, куда ни кинь взглЯд -- на восток
или  на запад, на север или  на юг, не увидеть ничего,  кроме  оленьих бурых
спин и  боков,  и  услышать только постукивание оленьих рогов да  урчание их
сытых животов.
     ‚еликие стада  прошли...  и,  значит,  все  мы, жившие  оленЯми, должны
последовать за “водЯщим  по  ‘негу,  как ушел за ним и мой отец весной этого
года.

     Џрошлой  зимой,  как  только  лед  прочно сковал озера,  наступила пора
метелей, и много дней мы не выходили наружу из  своих иглу.  „ети притихли и
перестали играть, а старики украдкой тревожно поглЯдывали в темноту входного
туннелЯ.  ‘нег засыпал  все  иглу, и мы не могли даже отправитьсЯ  на поиски
ивовых  прутиков,  чтобы  подкормить огонь. ’емнота  и холод наполнили иглу,
поскольку давно уже  был  съеден  олений  жир, которому  следовало гореть  в
плошках, чтобы освещать жилища людей. € так мало оставалось запасов мЯса  от
тех считанных  шедших на юг оленей,  которых  мы  смогли  забить осенью, что
собаки стали умирать от голода. € мы сами были уже недалеки от этого.
     Ћднажды Ѓеликари, живший ко  мне  ближе всех из  семи  семей  стойбища,
пришел сказать, что бешеный песец забежал в лаз его иглу, где лежали собаки,
и  успел покусать трех из  них, пока не был разорван остальными.  Ѓеда еще в
том, что, когда песцы заболевают бешенством,  их  шкурки сильно портЯтсЯ, и,
даже  если пурга  улЯжетсЯ и позволит  выйти  из  иглу,  нам  незачем  будет
осматривать ловушки.
     Џрошло  еще  много  дней,  пока метель утихла  и  установилось холодное
безветрие.  Ќикто из  людей не умер, хотЯ старики едва могли приподнЯтьсЯ  с
лежанок.  Њы, те, кто помоложе, собрали  оставшихсЯ собак и  отправились  за
мЯсом, припасенным нами на  Џлоской  равнине. Ќо нашли  его совсем  немного,
почти  все  хранилища  были  занесены  громадными  затвердевшими  сугробами,
которые засыпали наши отметки.
     †енщины и дети помогали нам умерить голод, разрываЯ сугробы вблизи иглу
и  выискиваЯ там рыбьи кости  и  обрывки старых шкур, из  которых они делали
похлебку.  ’ак мы надеЯлись перебитьсЯ, пока теплые ветры весны и все  более
длинные дни не вернут к нам снова оленей из поросших лесом южных земель.
     Ќо лед  спустЯ много дней после  того, как он должен был сойти, все еще
тЯжело  и  твердо  лежал  по  рекам и озерам, а  дни, казалось,  становились
холоднее  и холоднее. Њы  уже  стали сомневатьсЯ, наступит  ли  когда-нибудь
конец  этой зиме. ‘ъели  все, что  могли  отыскать, а олени  все не  шли. Њы
ждали... что же еще мы могли делать? ‘ъели последних собак,  а оленей все не
было.
     € вот однажды мужчины сошлись в иглу Ћуликтука. …го жена Љуни сидела на
лежанке с  ребенком на руках;  ребенок был  мертв.  Њы знали, что уже  скоро
многим  женщинам придетсЯ баюкать на груди  такое горе.  Њой двоюродный брат
Ћхото высказал мысли, что мучали нас, вслух:
     --  Њожет  быть,  людЯм теперь надо уйти отсюда. € возможно,  направить
свой  путь  на  юг,  куда пришли  жить белые люди.  Њожет  случитьсЯ, у  них
окажетсЯ еда, которой они смогут поделитьсЯ с нами.
     Ѓелые люди только недавно поселились на краю нашей земли, чтобы скупать
у нас шкурки песцов.  €дти туда было очень далеко, и только Ћхото  бывал там
прежде. Џоскольку собаки  уже не могли нам помочь, мы понимали, что все надо
будет нести на  себе, а дети и старики не смогут ехать на собачьих упрЯжках,
как им подобало. Њы знали, что не все из них увидЯт жилища белых людей... но
ребенок у Ћуликтука и Љуни уже умер. Њы решили идти.
     †енщины  приготовили и скатали несколько  шкур  длЯ укрытий  и спальных
мешков, дети взЯли то, что смогли унести, а мы, мужчины, навьючили свои тюки
на плечи, и все вместе покинули свое стойбище у реки и отправились на юг.
     Љак  только  мы двинулись, солнце стало пригревать, и пЯть дней мы шли,
по колено утопаЯ в  снежном месиве. Њать моей  жены давно уже  потерЯла счет
прожитым  годам,  но  тоже не  отставала и даже помогала разбивать стоЯнку в
конце каждого днЯ.  Ќо на пЯтый  вечер  она не стала предлагать свою помощь.
Ћна  села, прислонившись спиной  к камню, и заговорила, обращаЯсь к €люпэли,
моей дочери, и ни к кому больше. Ћна подозвала ребенка поближе к себе.
     џ наблюдал издали, как древнЯЯ старуха положила  свои иссохшие руки  на
головку  дочери. џ  слышал, как она тихо  пела ребенку  песню своего духа --
тайную песню, котораЯ перешла к ней от  матери ее матери и с помощью которой
она могла призывать  Џомогающего „уха.  ’огда  Я понЯл, что  она решила свою
судьбу.
     ќто был  ее выбор, не  в  моей  власти и не во власти  моей  жены  было
отговорить ее, мы  даже не смели  сказать ей, как горюем. Ќочью она покинула
стоЯнку, никто не видел, как она ушла. Њы больше не называли ее имени вслух,
ибо никто не может произносить имЯ того, кто ушел в тундру вслед за “водЯщим
по ‘негу, пока это имЯ вместе с опекающим его духом не получит  народившийсЯ
младенец.
     Ќа следующий день мы  достигли  места ’онких Џалочек [5]. ‡десь хватало
хвороста  и  мы смогли  наконец  развести огонь и обогретьсЯ.  Џод  вечер мы
поравнЯлись с семьей Ћхото, сгрудившейсЯ на корточках вокруг костра, где они
растапливали снег длЯ питьЯ, потому что  еды  не было.  Ћхото рассказал, что
его  дочь упала и не  могла  больше поднЯтьсЯ, поэтому  пришлось  устраивать
стоЯнку. Љогда подтЯнулись остальные, стало Ясно, что многие -- как старики,
так и молодые -- не могут дальше  идти, а Ћхото полагал, что  от дома белого
человека нас отделЯло еще два или три перехода.
     Џочти весь день Я нес €люпэли на плечах и так устал,  что  не мог ни  о
чем думать.  џ лег  у костра и  закрыл глаза. €люпэли  легла  подле  менЯ  и
прошептала на ухо:
     -- ’ам за деревцами сидит белый заЯц. џ подумал,  что ей это кажетсЯ от
голода, и глаз не открыл.
     Ќо она снова прошептала:
     -- Ѓольшой жирный заЯц. Ћна, Љто Џриходила, сказала, что он там.
     Ќа этот раз Я открыл глаза и привстал на коленЯх. Џосмотрев,  куда  она
указывала,  Я ничего, кроме зарослей низкорослой ели, не увидел. ‚се-таки  Я
вытащил винтовку из тюка и пошел к деревьЯм.
     Ћн и вправду был там.
     Ќо одного зайца  двадцати пЯти людЯм хватило бы только на один зуб. Ќам
пришлось сильно призадуматьсЯ, как быть. ђешили, что зайца съедЯт трое самых
крепких мужчин:  Ђлекахоу, Ћхото  и Я, чтобы нам хватило  сил дойти до места
белого  человека. ЊоЯ  жена развела  костер  вдали от стоЯнки,  иначе другим
пришлось бы мучитьсЯ от запаха приготовлЯемого мЯса. Ћна сварила зайца, и мы
втроем поделили его; потроха, кости, кожу и голову оставили на суп детЯм.
     €з  лагерЯ отправились по  замерзшему ручью, избегаЯ рыхлого снега. Њои
кожаные сапоги износились  и прохудились,  поэтому  ноги скоро  занемели  от
холодной воды  под тонкой коркой  льда,  которую  мы проламывали при  каждом
шаге.  Ќо  по  телу  от желудка разливалось  тепло,  Я ни на  что не обращал
вниманиЯ.
     ‘гущались сумерки второго днЯ, когда мы вышли из ельника на прогалину у
озера, где  стоЯл дом белого человека. …го собаки  почуЯли нас и  завыли,  а
когда мы подошли ближе, он открыл дверь и встал  в проеме,  освещенный Ярким
светом лампы, горЯщей позади него. Њы  остановились и  не двигались с места:
это был незнакомый человек, и к тому же белый, а мы видели совсем мало белых
людей. Ћн обратилсЯ к  нам, но не  на нашем Языке, и мы не  могли  ответить.
’огда он заговорил снова,  очень громко, а  мы снова не  ответили, и он ушел
обратно в дом.
     ‘ наступлением  темноты усилилсЯ холод, и наша мокраЯ обувь заледенела.
џ подумал об €люпэли и очень захотел что-нибудь предпринЯть, но не знал, что
следовало сделать.
     Џрошло много времени, пока дверь не отворилась снова и оттуда  не вышел
белый человек. Ћн утирал руками бороду. Њы  уловили струЯщийсЯ  из его  дома
запах  теплого жира,  но он захлопнул за собой дверь  и  показал нам  знаком
следовать за ним к небольшой хижине.
     Ћн  отпер дверь ключом,  и мы вошли внутрь.  ‡атем белый человек  зажег
лампу,  повесил ее на стропила, и  мы смогли  разглЯдеть стены, заставленные
доверху Ящиками, но наши взглЯды были прикованы к мешкам с мукой,  сложенным
грудой перед столом. Њы заулыбались -- подумали что белый человек понЯл нашу
беду  и собираетсЯ помочь. ‘тоЯ под лампой, мы  заметили, как свет играет на
бусинках жира, застывшего на бороде белого человека, и дали волю радости.
     Ѓелый  человек выдвинул  Ящичек  и  извлек оттуда  пригоршню  маленьких
палочек,  какими  белые  обычно показывали,  сколько охотники могут получить
товаров  в  обмен на принесенные шкурки песцов.  ‘  палочками  в руках белый
человек  что-то сказал на своем Языке. Љогда  мы  не ответили, он подошел  к
стене,  снЯл оттуда песцовую шкуру и выложил ее перед нами, а затем  показал
на мешки у нас за плечами.

     


     ђадость  угасла  в  нас. џ  показал  знаком,  что у  нас нет шкурок длЯ
обмена,  а  Ђлекахоу  раскрыл  мешок и показал, что  он пустой. ѓлаза белого
человека  были  странного зеленого  цвета, и  Я не  мог глЯдеть в них прЯмо.
ЋжидаЯ,  что произойдет дальше,  Я  вместо  этого  смотрел выше, на его лоб.
Ѓелое лицо его стало медленно краснеть от Ярости, затем  он  швырнул палочки
обратно в Ящик стола и начал кричать на нас.
     џрости мы страшимсЯ  -- в Ярости человек ведет себЯ глупо и способен на
опасные поступки. “видев злобу на лице этого человека, Я  попЯтилсЯ к двери.
Њне хотелось уйти, но у Ђлекахоу отваги было больше, чем у  менЯ. Ћн осталсЯ
стоЯть на месте и пыталсЯ объЯснить белому человеку,  какой голод испытывают
люди на стоЯнке.  Ћн  задрал свою  "холикту"  -- кухлЯнку, чтобы
белый мог увидеть, как выступают  ребра  над провалом живота. ‡атем Ђлекахоу
коснулсЯ своего лица, чтобы показать, как туго обтЯнуты кожей скулы.
     Ѓелый  человек пожал плечами. ‚озможно, он  ничего не  понЯл. Ћн  начал
привертывать фитиль лампы, и мы понЯли, что сейчас он уйдет опЯть в свой дом
и  захлопнет  дверь  перед нуждами наших  людей.  Ћхото  быстро вытащил  две
коробки  патронов  из  заплечного   мешка.  ќти  последние  патроны  бережно
хранились им до прихода оленей. ’еперь же он выложил их на стол и показал на
мешки с мукой.
     Ѓелый  человек покачал головой. ‡ло еще  играло в нем. Ћн снЯл  лампу и
повернулсЯ  к двери. Ђлекахоу и Ћхото отступили с дороги, но во  мне  что-то
произошло, и, хотЯ внутри все сжималось от страха, Я не пропустил его. ѓлаза
белого человека уставились на менЯ, а  одна  его рука  стала ощупывать стену
позади в поисках  винтовки, висевшей на ней, а нащупав, застыла. ’еперь Я не
мог уступить ему дорогу, боЯсь шевельнутьсЯ, пока рука его была на курке.
     ’ак  мы стоЯли в неподвижности  некоторое времЯ. Ќаконец  он  подхватил
небольшой кулек с мукой и бросил его через  стол к ногам  Ћхото. ‡атем  снЯл
винтовку  со  стены,  отодвинул менЯ  стволом  в  сторону,  толкнул  дверь и
приказал  нам уходить. Њы. вышли  наружу  и смотрели, как он запирает дверь,
потом увидели, как он вернулсЯ в дом.
     Ќемного погодЯ мы увидели его в окне дома. ‚интовка все еще была у него
в руках, и мы понЯли, что ждать больше нечего. € тогда ушли прочь в темноту.
     “же  светало,  когда  мы  достигли  стоЯнки.  ‚се,  кто  был  на ногах,
собрались  перед  палаткой  Ћуликтука, и мы  рассказали, как все  произошло,
показали кулек  муки, настолько маленький, что даже ребенок  мог  легко  его
поднЯть.
     Ћуликтук говорил против нас, обвинЯЯ в том, что  мы .не  смогли взЯть у
белого человека так необходимую  всем еду. Ћн сказал, что мы бы заплатили за
нее белому  человеку в следующую зиму, когда песцы будут здоровыми. Ќо  если
бы  мы попытались взЯть еду у белого человека, то пролилась  бы кровь.  „а и
Ћуликтук говорил так только  потому, что от него  уходил уже второй ребенок.
Ћстальные ничего не сказали и разошлись "о своим палаткам с горсточкой муки,
доставшейсЯ при дележе.
     џ пошел с долей отца к его жилищу. •отЯ  когда-то отец был лучшим среди
нас охотником, а  в прошлом году даже стал отцом ребенка  от третьей  на его
веку жены, за зиму он сильно состарилсЯ, а на ноги настолько ослаб, что едва
мог ходить.  Љогда Я рассказал  ему о случившемсЯ и отдал ему муку длЯ  него
самого, моей мачехи и их маленького ребенка, отец улыбнулсЯ и сказал:
     -- ‘ыну известно, что может быть сделано, а что нет. Ћтец ђадуетсЯ, что
кровь не пролилась. Њожет быть, все и обойдетсЯ.
     Ќо похоже, тут он был не прав. Њы проделали длинный путь к месту белого
человека, а  раздобыли  такую  малость.  ’еперь же слишком  ослабели,  чтобы
пускатьсЯ в обратную дорогу в родные места. Ќа другой день  после того,  как
мы возвратились  на стоЯнку, “водЯщий по ‘негу  пришел за двумЯ  детьми, это
были Ђльют  и  “ктилохик. €х никто не оплакивал,  потому что даже на  скорбь
нужны силы, а их уже не осталось.
     ‘ каждым днем солнце светило все Ярче.  ‚округ  уже была весна, а олени
еще не возвращались.  Ћднажды Я решил попытатьсЯ навестить отца, узнать, как
он поживает, но  даже такой короткий путь  не  мог преодолеть.  џ  дотащилсЯ
обратно  к своему жилищу, где сидела, покачиваЯсь,  моЯ жена,  ее глаза были
закрыты,  а  раскрытый  рот  судорожно  хватал  воздух. ‚озле  нее слабым  и
скрипучим  старушечьим  голоском  постанывала  дочь.  џ  лег на  набросанный
напротив входа лапник, и все вместе мы стали ждать.
     ‚озможно, это было на следующий день  -- Я проснулсЯ от чьего-то крика.
Љрик повторилсЯ, голос показалсЯ знакомым а сердце забилось от слов:
     -- ’ут олень!
     џ схватил  винтовку и выполз на утренний свет. ‘начала он ослепил менЯ,
но через мгновение Я увидел прекрасного быка -- олень  стоЯл совсем близко с
высоко поднЯтой головой и глЯдел на нашу стоЯнку.
     џ  поднЯл  винтовку непослушными руками,  которые,  казалось,  уже были
бессильны удержать ее. Њушка качалась, и олень словно ускользал от ствола то
вверх, то  вниз. Љрепко  обхватив  ружье, Я прицелилсЯ  и  выстрелил.  Ћлень
вскинул в  воздух передние ноги и  бросилсЯ бежать под укрытие  деревьев.  џ
стрелЯл снова и снова, пока не кончились патроны, но все пули шли мимо цели.
џ  видел,  как они взбивали легкие струйки снега, но не  слышал  того тупого
звука, по которому охотник узнает, что попал.
     Ћлень убегал прочь... но  уже перед тем, как скрытьсЯ  за деревьЯми, он
споткнулсЯ и упал. џ напрЯг все свои  силы, чтобы не дать ему поднЯтьсЯ. „ух
оленЯ  боролсЯ  с моим до тех  пор  пока наконец олень медленно не завалилсЯ
набок.
     Љое-кто  из людей выбралсЯ на дневной  свет, они спрашивали  друг друга
слабыми голосами, кто это стрелЯл.
     -- „оставайте свои ножи! -- закричал Я как  только  мог громко.--  “бит
жирный олень!
     Џри  моих словах даже у тех, кто уже не мог ходить,  пробудились  силы.
‹юди плакали,  когда, спотыкаЯсь и  пошатываЯсь брели к туше  оленЯ. ’е, кто
добралсЯ первыми, облепили ее как, мухи, прильнув губами к еще вытекающей из
ран  крови.  ‘коро  они отошли, чтобы уступить место другим, плача от боли и
держась за животы.
     †енщины вспороли тушу  своими ножами с  полукруглым лезвиЯми и вынимали
внутренности, наспех проглатываЯ  небольшие  кусочки белого нутрЯного  сала.
Њужчины отрезали голЯшки  и  расщеплЯли  кости,  чтобы добратьсЯ до костного
мозга  Ћчень быстро олень превратилсЯ  в груду  костей  и  струЯщегосЯ паром
мЯса.
     Ќа солнце  стало жарко, и некоторые начали возвращатьсЯ назад к жилищам
с  мЯсом длЯ тех, кто слишком  ослаб, чтобы двигатьсЯ.  ’ут Я  вспомнил, что
никого не видел из  палатки моего  отца, поэтому направилсЯ туда,  прихватив
переднюю ногу оленЯ с  грудинкой. Џолог над входом был опущен,  но Я откинул
его  и вполз внутрь. ЊоЯ  мачеха  лежала под  куском старой вылезшей шкуры и
прижимала ребенка к своей иссохшей  груди.  •отЯ  они едва дышали, жизнь еще
теплилась в них. Ћтца нигде не было видно.
     џ отрезал кусок мЯса,  разжевал его до мЯгкости,  затем втолкнул его  в
рот  мачехи и растирал ей горло,  пока она не стала глотать.  Џотом Я  отнес
своего сводного  брата  в жилище  Ћхото, расположенное по  соседству,  и его
жена, приготовив из оленьей крови суп,  накормила им ребенка, а Я вернулсЯ в
отцовскую палатку, чтобы разжевать мачехе побольше мЯса. Љогда Я уходил, она
уже ела сама, но говорить еще не могла, и Я так и не узнал, куда ушел отец.
     Љогда Я возвратилсЯ  к  себе, жена обжаривала на огне  ребра  и  варила
олений  Язык.  €люпэли лежала завернутаЯ в свежий кусок оленьей шкуры, и как
хорошо  было слышать ее повизгивание от  боли в сытом животе. ‚сю ту ночь мы
провели за  едой, и к  следующему утру от  быка не осталось  ничего даже длЯ
воронов и  лисиц. Љости  искрошили  и выварили  из  них костный  жир,  череп
раскрыли и  дочиста  выскребли, и даже копыта пошли на похлебку.  ‘ила оленЯ
передалась людЯм, и они были готовы вернутьсЯ в свои родные места.
     Љогда на следующий  день Я пришел в отцовскую  палатку, моЯ  мачеха уже
могла вставать.  џ велел ей  вместе с ребенком перейти жить в мою палатку, а
потом сказал:
     -- ‘ын повсюду ходит, но нигде не видит своего отца.
     -- €-и-и, --  ответила она, -- он не стал есть муку, которую ты принес.
Ћн отдал ее мне и ребенку. Ђ потом ушел навстречу “водЯщему по ‘негу.
     Ќемного  времени спустЯ Я  рассказал Ћхото  о  голосе, который  слышал.
Ќикто, кроме менЯ, его не слышал, и ни один человек в  стойбище не знал, что
олень  был  поблизости.  ‚месте с Ћхото мы пошли по  следу,  который оставил
отец, когда он, спотыкаЯсь, шел к  реке, а затем полз по льду на север. ‘лед
его исчез  в  излучине, где течение сделало промоину, и рЯдом мы нашли следы
оленЯ. Њы шли по этим следам, пока они не повернули  назад  к  стоЯнке и  не
подвели наконец  к месту,  где  Я убил большого оленЯ. Њы  ничего не сказали
друг другу, но оба теперь знали, чей голос Я слышал.
     Ћсенью моЯ жена родит еще  одного  ребенка, и тогда имЯ того, кто вышел
навстречу “водЯщему по ‘негу  ради продолжениЯ жизни,  навернЯка снова будет
звучать у реки ‹юдей.

     „оброго пути, брат мой!

     Љогда —арли ‹эвери впервые  попал  на ‘евер после  окончаниЯ войны, ему
было только двадцать шесть лет, однако  сто  боевых  вылетов на  европейском
театре военных действий неплохо закалили его. Ћн  принадлежал к новой элите,
мнившей,  что любой  вызов, брошенный людьми или природой (все  равно  кем),
можно  преодолеть,  если у  тебЯ хорошаЯ машина и умелые руки,  способные ею
управлЯть. ‚ следующие пЯть лет, когда ему приходилось летать чуть ли не над
всей Ђрктикой, от ѓудзонова залива до границ ЂлЯски, он еще больше укрепилсЯ
в своем мнении Ќо, хотЯ ‹эвери  уже хорошо  знал небо Ђрктики и  умел теперь
уверенно  летать  в нем по  незримым линиЯм курса самолета, от  этого землЯ,
проплывающаЯ  внизу, не  становилась ему ближе понЯтнее. ЊонотоннаЯ  пустынЯ
каменистой тундры, снега и льдов существовала вне привычного ему мира, столь
же безразличны были ему и населЯющие ее люди.
     Љак-то  в середине  августа  1951  года  он вел  свой списанный из  ‚‚‘
"ќнсон"  над  залитой водой плоскостью тундры  к  югу  от залива
Љоролевы  Њод,  возвращаЯсь  на  базу  в  €еллоунайф  после  маршрута  почти
предельной длЯ его колымаги дальности. ‘двоенные моторы гудели  ровно, и его
натренированный  слух  не улавливал  ни  малейших  признаков  неисправности.
Њашина  предала его неожиданно  и  резко,  без  предупреждениЯ. Ќе успел  он
протЯнуть руку, чтобы сбавить газ, как заглох правый мотор а левый отрывисто
закашлЯл. Џотом наступила тишина,  сменившаЯсЯ  через мгновение  нарастающим
свистом: самолет, рассекаЯ фюзелЯжем воздух, круто падал вниз, к сверкающему
кружку озерца талой воды.
     Ћзеро было слишком  мало,  а  самолет летел слишком низко. Џока  ‹эвери
лихорадочно  пускал  в  ход  гидравлику   закрылков  поплавки  гидросамолета
ударились о  подернутую рЯбью воду. "ќнсон" опасно  накренилсЯ и
через  несколько  Ярдов с  хрустом врезалсЯ в расколотые  морозом прибрежные
камни.
     ‹эвери только  мельком  взглЯнул  на  свою пассажирку,  которую толчком
отбросило в угол кабины. Ћн протиснулсЯ меж. ней и стенкой, распахнул дверь,
выпрыгнул  наружу  и  оказал  по колено  в  ледЯной воде.  Ћба поплавка  так
пострадали,  что уже  наполнились водой и теперь упирались в  каменистое дно
озерца.
     †енщина подползла  к двери, и  ‹эвери взглЯнул  на мЯгкий овал  ее чуть
смуглого  лица,  обрамленного  длинными  черными   волосами.  Ћн   попыталсЯ
припомнить несколько известных ему эскимосских слов:
     -- ’ингмеак... токоийо... все к черту вдребезги! Ќе летит. ЏонЯтно?
     ‚ ее глазах  не  промелькнуло  и тени пониманиЯ, и  тут ‹эвери  охватил
приступ  злобы.  Љаким идиотом он был, когда согласилсЯ взЯть ее на  борт...
’еперь она будет болтатьсЯ у него на шее, как тот чертов альбатрос [6].

     —етырьмЯ часами раньше он сел  в  бухте на  побережье ѓудзонова залива,
чтобы заложить склад  авиабензина длЯ партии изыскателей. ‚ этой части света
не было ни единого белого,  и  ‹эвери понЯл, что  ему здорово повезло, когда
увидел  неподалеку  от  места  посадки  эскимосскую  палатку.  „вое  мужчин,
выбежавших поглазеть на  его  самолет, были  словно  ниспосланы  богом;  они
помогли выгрузить бочки,  сплавить их до  линии прилива и закатить далеко на
берег, где их уже не достанет никакой шторм.
     Љаждого он  оделил  за  эту работу  несколькими плитками шоколада и уже
собиралсЯ  направитьсЯ обратно  в  €еллоунайф, когда тот  эскимос,  что  был
помоложе, коснулсЯ его руки и указал на палатку. ‹эвери не имел ни малейшего
желаниЯ  заходить  в   это  приземистое,  покрытое  шкурами   конусообразное
сооружение,  которое  прилепилось  к  скалам  в  сотне  Ярдов  от  него.  Ќо
согласилсЯ -- вовсе не потому, что уступил мЯгкой настойчивости  эскимоса, а
просто прикинул, что у этих местных можно поразжитьсЯ  двумЯ-тремЯ песцовыми
шкурками.
     ‚ палатке  мехов  не  оказалось.  ‡ато  на  оленьих  шкурах там  лежала
женщина. "ЌульЯк"  --  жена, только и смог понЯть ‹эвери из всех
объЯснений эскимоса.
     Џалатка всЯ провонЯла тюленьим  жиром, и ‹эвери  брезгливо  разглЯдывал
эту женщину.  Ћна была молодаЯ и  довольно хорошенькаЯ  длЯ эскимоски, но на
щеках ее пылал лихорадочный румЯнец, а в уголке рта запеклась струйка крови.
…е темные глаза смотрели на ‹эвери  серьезно и пристально. Џокачав  головой,
он отвернулсЯ.
     ’уберкулез... рано или поздно  все местные  его подцеплЯли... Ќаверное,
из-за грЯзи,  в  которой они жили. €  врЯд  ли  он сделает доброе дело, если
отвезет ее в крошечную больницу в ‰еллоунайфе, и так уже  забитую умирающими
индейцами. ‹учше уж пусть она умрет у себЯ дома...
     ‹эвери был уже на полпути к "ќнсону", когда молодой эскимос
нагнал его. ‚ руках он держал два больших моржовых клыка и пилот увидел, что
они самого лучшего сорта.
     "Ђ, черт  с  ними... мне-то  что. ‚се  равно Я лечу  на  базу без
посадок..." -- подумал он.
     --  €има.  ‹адно.  Ћ'кей.  џ возьму  твою  нульЯк.  ’олько  поторопись.
„уоу-ии, дуоу-ии!
     Џока ‹эвери прогревал  моторы,  эскимосы принесли женщину, закутанную в
одежды из  оленьих шкур, и  положили  ее в  кабину. Њолодой показал на нее и
прокричал имЯ -- Љонала. ‹эвери кивнул и жестом велел  им уходить. ЋтчаливаЯ
от  берега,  он  успел  заметить  позади на берегу  две  словно  окаменевшие
маленькие фигурки.  Џотом самолет оторвалсЯ  от воды и взЯл курс  на далекую
базу.

     ‘ тех  пор не прошло  еще двух часов, а  ему  снова пришлось  глЯдеть в
глаза этой  женщины по  имени Љонала... ‹учше бы не видеть ее и не слышать о
ней никогда.
     Ћна  робко улыбнулась, но  ‹эвери никак не ответил на улыбку. Ћн  опЯть
протиснулсЯ  в  кабину  и  начал перебирать вещи, скопившиесЯ  там  за  годы
полетов  над  Ђрктикой.  Ћтыскались  заржавленное  ружье   двадцать  второго
калибра, наполовину пустаЯ коробка с патронами, рваный спальный мешок, топор
и четыре банки тушеной свинины с бобами. ‚месте с коробком спичек и складным
ножом в кармане  нарЯдной  летной куртки  это  и составлЯло все спасательное
снарЯжение.  Ѓедность экипировки  как нельзЯ  лучше  говорила о презрении  к
миру, обычно лежавшему далеко внизу под крылом его самолета.
     ‡асунув все  в рюкзак,  он побрел по воде  к  берегу.  Љонала  медленно
последовала  за ним,  несЯ свои  оленьи шкуры и  большой заплечный  мешок из
тюленьей кожи.  ‘о все нарастающим раздражением ‹эвери отметил про себЯ, что
она вполне может передвигатьсЯ самостоЯтельно. Џритворилась, чтобы бесплатно
прокатитьсЯ на самолете. € накинулсЯ на нее:
     --  Џрогулка  кончилась,  леди! ’вой  хитрец  приЯтель  втравил  тебЯ в
паршивую историю -- будь неладны эти его проклЯтые моржовые клыки!
     ‘мысла  слов Љонала  не  понЯла, но тон  уловила точно.  Ћна отошла  на
несколько  Ярдов в  сторону,  раскрыла свою сумку,  достала оттуда  леску  и
начала  осторожно  разматывать  ее.  ‹эвери  повернулсЯ  к Љонале  спиной  и
забралсЯ на каменный гребень, где уселсЯ, чтобы обдумать ситуацию.
     ѓде-то в  глубине сознаниЯ тревожно мерцал Язычок страха. —то  же, черт
побери, ему  теперь делать? Џо  правилам  следовало бы никуда не отходить от
своего "ќнсона" и  ждать,  пока  eгo  не  обнаружит спасательный
самолет... если бы он не отклонилсЯ  от  намеченного курса. Ћн  сообщил, что
собираетсЯ лететь на запад вдоль  побережьЯ  до Ѓатерста, откуда повернет на
юго-запад к ‰еллоунайфу, а вместо этого направилсЯ туда прЯмо от заложенного
склада,  чтобы сэкономить горючее на час полетного времени.  „а, не очень-то
умно с его стороны,  тем более если учесть,  что рациЯ вышла  из  строЯ. ’ак
далеко от маршрута они врЯд ли станут его искать; шанс  -- один из миллиона.
…сли  по правде  сказать,  он толком  даже не знает,  где находитсЯ. Ќаудачу
прикинуть --  милЯх в пЯтидесЯти к северу от озер Ѓэк-ђивер.  ‚ этих забытых
богом краЯх, черт бы их побрал, до того мало отличительных знаков... ‡начит,
его никто и не собираетсЯ тут искать... придетсЯ оседлать свои ноги, как эти
англичане говорЯт... но куда же идти?
     Ћн  расправил  на  обтЯнутых  аккуратными  бумазейными  брюками коленЯх
потрепанную навигационную  карту. Ћ  ‰еллоунайфе,  лежащем в  четырех сотнЯх
миль  к юго-западу, и речи быть не могло... Ђрктическое побережье находилось
не более чем в ста пЯтидесЯти милЯх, но там почти никто не жил, разве только
были разбросанные  стойбища эскимосов...  Ђ  что,  если  добратьсЯ  до озера
Ѓейкер-‹ейк?  Ѓольшим  и указательным пальцами он отмерил  отделЯвшее его от
озера расстоЯние полета, не обращаЯ  никакого вниманиЯ на испещрившие  карту
ниточки  рек  и  пЯтнышки озер. Ћколо двухсот миль. Ћн  в довольно приличной
форме... вполне сможет проходить миль по двадцать в день... „есЯть дней -- и
там.
     Љраем глаза  он  уловил  какое-то  движение  и поднЯл  голову.  Љонала,
похожаЯ  в  своих меховых одеЯниЯх  на  тепло  укутанного ребенка,  дошла по
мелководью до самолета  и забралась  на  выступающий из воды конец поплавка.
Џерегнувшись  почти  пополам,  она  раскручивала над головой  леску.  Љрючок
залетел далеко, и грузило разбило водную поверхность в ста футах от берега.
     Ќет, ей  никак не дойти  до  Ѓейкер-‹ейк. ЏридетсЯ ей подождать  здесь,
пока  он не вернетсЯ за ней.  ‘нова поднЯлась  злость...  Ћ, боже,  она  еще
рыбачит тут! —то  же, черт подери,  она  собираетсЯ выловить в этом паршивом
пруду?
     ‹эвери  принЯлсЯ проверЯть отобранное снарЯжение. ЏроклЯтие, компаса же
нет... а  на солнце в это времЯ года нельзЯ полагатьсЯ. € карманный он так и
не  удосужилсЯ купить...  не  думал, что пригодитсЯ...  Ќо ведь  в приборной
доске его старой калоши есть магнитный компас...
     ‹эвери  поспешил  обратно  к "ќнсону",  разыскал  кое-какие
инструменты и принЯлсЯ за работу. Ћн так  погрузилсЯ  в свое занЯтие, что не
заметил, как Љонала вытащила свою леску и  ‹овко снЯла с  крючка  упитанного
гольца. Ќе видел, как она достала свой женский  изогнутый нож и  вырезала из
тушки два толстых куска филе.  ’олько  когда она поЯвилась у  открытой двери
кабины, ‹эвери узнал о ее удаче. Љонала была так мала ростом, что едва могла
заглЯнуть  внутрь.  Ћдной рукой  она  протЯнула  ему кусок  рыбы,  а  другой
запихнула сырое розовое мЯсо себе в рот, всем своим видом показываЯ, как это
вкусно.
     -- Ќет! Ќет! -- …го всего передернуло. -- …шь сама... животное!
     Љонала послушно отошла от люка. „обравшись до  берега, она  наскребла с
камней сухого лишайника и  высекла  над ним кресалом  искру. ЏоднЯлсЯ дымок,
потом замерцал Язычок  пламени. Ћна накрыла огонь веточками  карликовой ивы,
разложила  кусочки  рыбы  на двух  плоских  камнЯх,  наклоненных  к  костру.
‘пустившись с самолета с компасом в руке, ‹эвери почувствовал, как  внезапно
разгорелсЯ у него  аппетит  при виде жарЯщейсЯ рыбы, очень вкусно пахнувшей.
Ќо к костру не подошел, а направилсЯ вместо этого к камнЯм, где оставил свое
снарЯжение  и выудил оттуда банку свинины с  бобами.  ЏопыталсЯ  открыть  ее
складным ножом и порезал большой палец.
     ‚зЯв  топор, ‹эвери стал колотить  им по банке  до тех  пор пока она не
раскололась. ЏроклинаЯ судьбу,  заманившую его в  эту ловушку, в пустыню,  и
оставившую  его без  крыльев, он Яростно запихал  холодное месиво в  рот  и,
давЯсь, проглотил.
     Љонала сидела и внимательно наблюдала за ним. Љогда он кончил есть, она
поднЯлась, показала на север и спросила:
     -- Џихуктук? Њы идти?
     Ќегодование ‹эвери  нашло повод выплеснутьсЯ  наружу. Џросунув  руки  в
лЯмки рюкзака,  он  забросил его вместе  со  спальным  мешком за спину, взЯл
ружье и показал им на юго-запад.
     -- ’ы  права,  черт побери! --  заорал он. -- џ  --  овунга пихуктук --
туда! €итпит -- а тебе уж, хочешь не хочешь, придетсЯ остатьсЯ тут!
     „аже не проверив, понЯла  она или нет, ‹эвери начал взбиратьсЯ вверх по
песчаному склону моренной грЯды, поднимающейсЯ от озера к югу. Џочти у самой
вершины  он  приостановилсЯ  и  оглЯнулсЯ назад. Љонала сидела на  корточках
около своего  костерка и,  казалось, не  подозревала, что  он бросает ее. Ќа
секунду в нем шевельнулось чувство вины, но он отмахнулсЯ от сомнений: ей ни
за что не добратьсЯ с  ним до  Ѓейкер-‹ейк, а тут  у нее  есть теплые шкуры,
авось не замерзнет. Ђ еда -- как-нибудь, они тут привыкли есть что угодно...
не помрет. ‹эвери пошел дальше, и  его долговЯзаЯ фигура исчезла за гребнем,
на мгновение четко обозначившись на фоне неба.
     ‘  неприЯтным  холодком  тревоги  он оглЯдел  расстилающуюсЯ  перед ним
тундру,   далеко   впереди  выгибающуюсЯ   бесконечной   линией   горизонта.
‡акругленнаЯ пустота  -- картина куда  более устрашающаЯ, чем любой из видов
поднебесьЯ.  ‚ сознании снова затрепетал  Язычок  страха,  но  он решительно
погасил его и заковылЯл навстречу этому простору. …го тЯжелые летные ботинки
заскользили по камнЯм, зачавкали грЯзью озерков, лЯмки рюкзака сразу ощутимо
врезались в плечи через тонкую бумазейную куртку.

     ’рудно  сказать, что подумала Љонала,  когда  увидела, как  он  уходит.
Њожет, посчитала, что он отправлЯетсЯ на охоту, потому что длЯ мужчины в тех
обстоЯтельствах,  в  которых оказались  они, поступить так  было  бы  вполне
естественно. Ќо скорее всего она догадалась о его  намерениЯх, --  иначе как
объЯснить, что  спустЯ  десЯть дней примерно  в  шестидесЯти милЯх к  югу от
места  аварии  самолета  больнаЯ  женщина медленно взобралась на  каменистый
гребень  посреди  разбухшей,  залитой  водой  тундры  и  остановилась  возле
потерЯвшего сознание —арли ‹эвери?
     Џрисев рЯдом на корточки, она  своим  изогнутым ножом срезала с его ног
бесполезные остатки кожаных ботинок и обернула разбитые окровавленные ступни
компрессом  из влажного мха-сфагнуса. ‘тЯнув с себЯ  кухлЯнку, она  прикрыла
его  поверх обтрепавшейсЯ  куртки  от  мух.  Џальцы Љоналы  мЯгко и уверенно
управлЯлись  с его истощенным, изъеденным мошкой  телом. Џотом  она разожгла
костер. Ћчнувшись, ‹эвери увидел над собой навес из шкур и почувствовал, что
к губам его мЯгко прижали жестЯнку с рыбным бульоном.
     ‚  памЯти зиЯл  провал. ‹эвери беспокойно приподнЯлсЯ на  локте, ожидаЯ
увидеть самолет на озере, но ни озерца,  ни старого "ќнсона"  не
было... все то же безнадежно ровное отуплЯющее пространство тундры. ‚месте с
приступом  тошноты  вернулась  памЯть.  Ќа  него   вновь  нахлынули  картины
нескончаемых дней, заполненных гудЯщими, звенЯщими тучами мух и комаров, все
возраставшим  мучительным чувством  голода, нестерпимой  болью  в  разбитых,
кровоточащих ногах,  безысходностью  долгих  часов,  когда  он  в  застывшей
пустоте лежал  под  дождем без всЯкого укрытиЯ.  Ћн  вспомнил,  как подмокли
спички  при  переправе  через первую  же из великого множества речек,  из-за
которых приходилось отклонЯтьсЯ все дальше и дальше на запад. Џрипомнил, как
потерЯл патроны двадцать второго калибра, когда после дождЯ коробка, где они
хранились,   размокла   и   расползлась.   €  напоследок  в  памЯти  всплыло
непереносимое  чувство одиночества, которое нарастало до тех пор, пока он не
ударилсЯ  в  панику:  бросил   сначала  бесполезное  ружье,  потом  насквозь
промокший  спальный  мешок,  топор   и,  наконец,  гонимый  этим  паническим
одиночеством,  с  бешено  стучащим  сердцем  из  последних  сил  кинулсЯ   к
каменистому гребню,  змеей извивающемусЯ  но безликой плоскости  этого мира,
который совершенно потерЯл форму и осЯзаемость.
     ‹ицо Љоналы,  все  прижимающей к его губам жестЯнку, постепенно  обрело
четкость. Ћна улыбалась, и ‹эвери почувствовал,  как его  губы также тронула
слабаЯ ответнаЯ улыбка женщине, котораЯ совсем недавно вызывала в нем только
отвращение и злобу.
     Ќеделю они оставались  на этом  безымЯнном  каменистом  гребне, пока  к
‹эвери не вернулись хоть какие-то силы. ‘перва он из-за боли в ногах  только
с  трудом  мог выходить  из укрытиЯ. Њежду  тем Љонала как  будто  бы  и  не
отдыхала совсем: то собирала хворост длЯ костра, то  добывала и готовила еду
или кроила и шила из принесенных с собой шкур  новую  пару обуви длЯ ‹эвери.
Њожно было подумать, что она  не знает усталости,  но так лишь казалось. ‚се
это множество дел ей дорого обходилось.
     ‚ремЯ порой как бы начинало двигатьсЯ вспЯть, и тогда ‹эвери просыпалсЯ
среди  ночи с трЯсущимисЯ  руками, словно  только  что услышал,  как смолкли
моторы "ќнсона". …му представлЯлось, что самолет потерпел аварию
всего несколько  минут  назад. Ђ  то  вдруг  накатывал  ужас,  что ему снова
предстоит  пережить  весь  кошмар  похода  на  юг.  Љогда так  случалось, он
отчаЯнно цеплЯлсЯ за образ Љоналы -- только она давала ощущение уюта в  этом
чужом мире.
     ‹эвери  много думал о ней, но  эскимоска оставалась длЯ  него загадкой.
Љак она  сумела пройти  его  путем по этим  разбухшим равнинам и  каменистым
гребнЯм?.. Љак она вообще умудрилась выжить тут?
     Љогда  Љонала  дала ему надеть  готовые  сапоги,  тщательно  выложенные
изнутри  мЯгким  мхом,  он понемногу начал находить  ответы  на мучившие его
вопросы. …му удавалось достаточно далеко, хоть  и сильно хромаЯ, отходить от
шалаша, и он мог наблюдать, как она ставила силки на пестрых землЯных белок,
которых  она  называла  "хикик",   как   ловила   рыб-чукучанов,
зачерпываЯ  их  прЯмо  руками из  ближайшего  ручьЯ, как  она  нагонЯла  еще
неспособных  летать после линьки  арктических гусей и выкапывала из норок  в
торфЯнике  толстеньких  аппетитных   леммингов.  ‘ледЯ  за  Љоналой,  ‹эвери
постепенно   стал   понимать,   что   окружающаЯ    их   "безжизненнаЯ
пустынЯ" на самом  деле  была  землей, котораЯ щедро  оделЯла тех, кто
хорошо знал ее.
     Ќо самый загадочный вопрос так и оставалсЯ без ответа. Џочему Љонала не
осталась  там,  возле  самолета,  в  относительной  безопасности  или же  не
направилась на север  искать своих родичей?  —то заставило ее пойти вслед за
ним?.. ‘пасти человека чужой расы, покинувшего ее на произвол судьбы?
     Љогда их стоЯнка у каменистого гребнЯ подходила к концу солнце по ночам
уже начало нырЯть на несколько минут за горизонт -- верный признак, что лето
кончаетсЯ. Ћднажды  Љонала  снова показала на север и проковылЯла  несколько
шагов  в  том  направлении. утливый намек на его  разбитые ноги и неуклюжую
походку не  вызвал у ‹эвери  раздражениЯ. Ћн  рассмеЯлсЯ и захромал вслед за
ней,  дабы  выразить  свою готовность  идти под ее предводительством куда ей
будет угодно.
     Љогда  они  снЯлись  с  места,  Љонала  настоЯла  на  том, чтобы  нести
последние остатки  снарЯжениЯ ‹эвери вдобавок к собственной  сумке и  скатке
оленьих  шкур,  служивших укрытием  и постелью  им обоим. Ћни  шли, и Љонала
вдруг  запела  --  высоким  и  заунывным  речитативом  без  особой  мелодии.
Љазалось, ее  пение  --  такаЯ  же часть  окружающего мира,  как  и посвисты
кроншнепов. Љогда  же  ‹эвери  попыталсЯ выЯснить, о  чем  она пела,  Љонала
проЯвила странную, на его взглЯд, сдержанность: он только смог  уловить, что
она выражала  свое  родство  и  близость чему-то  или  кому-то,  доселе  ему
неведомому. …му было не понЯть, что Љонала присоединила свой голос к голосам
земли и ее духов.
     ‚озвращаЯсь по собственным следам под предводительством  Љоналы, ‹эвери
делал множество открытий.  ‹етчик  не уставал  удивлЯтьсЯ,  какой  непохожей
стала тундра на ту страшную пустыню, что он совсем недавно пыталсЯ пересечь.
     Ћн  открыл,  что тундра была  полна  птиц -- от  крошечных длинношипов,
почти  незаметных  на  земле  из-за   их  тусклого   оперениЯ,   до  крупных
оранжевогрудых  Ястребов,  высоко  парЯщих  над болотами  и озерами.  Љонала
показала  ему  также бесконечное  многообразие растений тундры,  начинаЯ  от
Ярко-рыжих   лишайников    и   кончаЯ    лазурными   цветочками   с   такими
микроскопическими соцветиЯми, что  ему даже пришлось встать на колени, чтобы
увидеть их.
     Љак-то  раз Љонала знаком велела  ему  подползти вслед за  ней к гребню
холма.  Њетрах  в  тридцати под  ними  в  долинке  стаЯ  арктических  волков
неторопливо охотилась на леммингов  среди стеблей осоки. ‹эвери  стало не по
себе  от  столь  близкого  присутствиЯ  крупных зверей,  но тут Љонала смело
поднЯлась  во  весь  рост  и  обратилась к  ним по-волчьи.  Ћни  выстроились
полукругом мордами к  ней и  протЯжно заголосили в  ответ,  а потом цепочкой
неспешно потрусили прочь.
     € вот  к вечеру  какого-то  днЯ  вдалеке вдруг показалось  Яркое пЯтно.
‘ердце ‹эвери  заколотилось,  и он кинулсЯ  вперед,  забыв  о боли  в ногах.
Ћкрашенный  в  желтый  цвет  "ќнсон"  вполне  могли  заметить  с
поискового  самолета,  пока  их  не  было...  Њожет,  их   еще   спасут  его
соплеменники... Ќо  спустившись  с моренной грЯды  к озерцу,  они обнаружили
"ќнсон"  совершенно  в том  же  виде, как и прежде.  Ќи малейших
следов посещениЯ его человеком.
     ђазочарованный до глубины  души,  ‹эвери забралсЯ в рубку, сел за  руль
управлениЯ и  погрузилсЯ в черную тоску. ’еперь  выполнить  намерение Љоналы
двигатьсЯ  на  север,  чтобы   добратьсЯ  до   ее   родичей  на   побережье,
представлЯлось  ему   предприЯтием  крайне  опасным,  которое  скорее  всего
завершитсЯ их смертью в первую же  зимнюю пургу... если  они до нее дотЯнут.
€х  износившаЯсЯ  одежда  и  почти   совсем  вытершиесЯ  оленьи  шкуры  едва
удерживали тепло. Џищу становилось  добывать все труднее -- птицы улетали на
юг,  мелкие  животные начали  хоронитьсЯ на  зиму, а рыба  уходила в море. €
откуда они возьмут топливо длЯ костра,  когда  природа  всерьез приметсЯ  за
них?
     ‹эвери мрачно молчал за ужином, когда  они ели вареную рыбу,  но Љонала
была по-прежнему настроена радостно  и  безмЯтежно.  Ћна все повторЯла слово
"тукту"  -- олени, безуспешно  пытаЯсь внушить ему, что  скоро у
них будет, с чем двигатьсЯ дальше на север.
     ‘тал подниматьсЯ вечерний  ветер. ‹эвери забрал одну кухлЯнку, вышел из
построенного  Љоналой шалаша  и забралсЯ  к себе  в самолет,  где  свернулсЯ
калачиком  на  ледЯном металлическом полу. ‘ледующие несколько дней он почти
не  вылезал  из  самолета, порой бесцельно крутЯ ручки  молчащей  рации,  но
большей частью просто  угрюмо  глЯдЯ  сквозь  плексиглас лобового стекла  на
пейзаж вокруг, становившийсЯ,  казалось, на глазах все  безрадостнее,  когда
первые морозы покрыли инеем тундровые цветы и разбросали коричневые пЯтна по
колышущимсЯ зарослЯм осоки.
     Ћднажды поутру его вывел из клубка ночных кошмаров незнакомый звук.  Ћн
был неЯсным, приглушенным и напоминал рокот накатывающихсЯ  на берег вдалеке
волн. ‘ замершим на секунду сердцем он подумал было, что слышит постукивание
авиамотора, но тут до него донеслись возбужденные возгласы Љоналы:
     -- ’укторайкайай -- олени пришли!
     €з  окна своей  безжизненной машины  ‹эвери  наблюдал за  чудом  жизни.
ЉолышущаЯсЯ  масса  животных  с  почти  соприкасающимисЯ  ветвистыми  рогами
накатывала с севера. Ћна  докатилась  до самого озера, разделилась и  начала
обтекать его.  ђокот рассыпалсЯ на  частое постукивание  копыт  по скалам  и
камнЯм.  ‡апах  скотного  двора,  издаваемый  стадом, проник даже  в  кабину
самолета.  •отЯ прежде при  полете  высоко  над тундрой ‹эвери часто замечал
внизу  стада и цепочки мигрирующих оленей, которые сплетались подобно  нитЯм
бус,  он  с  трудом  мог  поверить  теперь  своим  глазам.  ‡емлЯ  скрылась,
наводненнаЯ мощным потоком жизни. ’оска стала  рассеиватьсЯ под напором этой
живой реки, частью которой ‹эвери почти стал себЯ ощущать.
     Ђ пока он  глЯдел во все глаза, потрЯсенный увиденным, Љонала принЯлась
за   работу.  Ќесколькими  днЯми  раньше  она  изготовила   себе   копье  из
обнаруженного в "ќнсоне" весла с наконечником --  заостренной  с
двух сторон  лапы  самолетного  ЯкорЯ. ‚ооружившись им, она теперь суетилась
около краЯ стада. †ивотные  двигались так плотно, что выбранные ею олени  не
могли  уклонитьсЯ.  •рапЯ,  встал  на  дыбы  пронзенный  ее  копьем  бык.  ‚
смертельном  прыжке  он  поднЯлсЯ   на  спины   соседних  оленей,  а  когда,
соскользнув,  исчез  под  их копытами, лезвие копьЯ  Љоналы уже вонзилось  в
следующую жертву. Ћна отбирала самых откормленных животных и тех, у кого был
самый лучший мех.
     Љогда  олений  паводок  наконец  схлынул,  ножу Љоналы  выпала  труднаЯ
работа.  Ћна  снЯла,  выскоблила и  размЯла несколько  великолепных  шкур на
будущую одежду и спальные мешки, потом занЯлась выросшей горой мЯса и  стала
нарезать  его прозрачными пластами, которые  потом  развешивала  на кустиках
карликовых ив. Љогда они высохнут, то получитсЯ легкаЯ, хорошо сохранЯющаЯсЯ
еда,  которой  будет  достаточно, чтобы  прокормить  мужчину  и  женщину  --
покалеченного  мужчину  и больную женщину --  весь предстоЯщий  им долгий  и
нелегкий путь.
     Џочувствовав  прилив сил  от  живого  окружениЯ огромного стада, ‹эвери
пошел ей помогать. Ћна поднЯла  навстречу ему сиЯющее лицо.  Љонала отрезала
ломтик мЯса и протЯнула ‹эвери, а когда он  впилсЯ  в него зубами,  радостно
улыбнулась. Џотом он подал идею сделать плиту из двух пустых  канистр, чтобы
можно  было формовать собранный Љоналой жир в белые пирожки -- пищу и вместе
с тем топливо на будущее.
     ‘ледующие  несколько дней  выдались  сухими  и Ясными. Џока развешанное
мЯсо  сушилось,  Љонала  неустанно трудилась,  мастерЯ длЯ них обоих  зимнюю
одежду.  Ћна  так  нещадно  тратила  силы,  что  на  щеках  снова  проступил
горЯчечный румЯнец,  а  резкий  отрывистый кашель  усилилсЯ.  …сли же ‹эвери
пыталсЯ как-то  убедить ее не очень налегать на работу, она выказывала Явное
нетерпение, оставлЯЯ его слова без вниманиЯ. Љонала знала, что делает.
     Ќаконец  примерно  в середине  сентЯбрЯ  она решила, что  все готово. €
повернувшись спиной к  изготовленной белыми чудесной машине, она отправилась
на поиски своих родичей, ‹эвери похромал за ней.
     Ќебо  потемнело,  и  порывы  холодного ветра принЯлись швырЯть снег  на
затЯнувшиесЯ льдистыми кристаллами болотца. Ћднажды пришлось остановитьсЯ на
ночлег раньше  обычного из-за сильного  бурана, который слепил глаза  мокрым
снегом. Љонала  вышла  из  их  маленькой  походной  палатки,  чтобы  набрать
хвороста длЯ костра. ‡адремавший ‹эвери вдруг услышал сквозь завываниЯ ветра
ее зов.
     ‚ ее  голосе Явственно слышалась тревога. ‘хватив  копье и припадаЯ  на
обе ноги, он  кинулсЯ  наружу из палатки  и  тут увидел бегущую к нему через
долинку Љоналу. ‡а ней зловещей тенью вырисовывалсЯ  в свинцовом  рассеЯнном
свете огромный медведь-гризли -- гроза здешних бесплодных земель.
     “видев, что ‹эвери  застыл на склоне прЯмо  перед ней,  Љонала подалась
вбок,  хотЯ это движение  сократило расстоЯние,  отделЯющее ее  от  медведЯ.
‹эвери тут же  сообразил,  что она  пыталась отвлечь зверЯ, занес копье  над
головой и ринулсЯ вниз, крича и ругаЯсь во всю мочь.
     ‚нимание медведЯ  переключилось  с женщины на странное зрелище, которое
ЯвлЯл  собой  ‹эвери.  ‚ыпрЯмив  спину,  гризли  в  нерешительности  сел  на
массивные задние лапы и уставилсЯ на человека сквозь летЯщие хлопьЯ снега.
     Љогда от  медведЯ его отделЯли уже считанные Ярды, ‹эвери  споткнулсЯ и
упал, затем беспомощно прокатилсЯ по камнЯм и  очутилсЯ  на спине,  глЯдЯ на
огромную  квадратную   медвежью  морду  прЯмо  над  собой.  Њедведь  ответил
бесстрастным  взглЯдом,  шумно втЯнул ноздрЯми воздух,  опустилсЯ на  четыре
лапы и побрел прочь.
     Џосле встречи с гризли ‹эвери окончательно переродилсЯ, Ћдетый в оленьи
шкуры, с окаймлЯющей  лицо темной бородой и  отросшими до  плеч волосами, он
обрел   гибкость,   энергию   и   особую,    ранее   не   свойственную   ему
наблюдательность. Ћн больше не был чужаком  во враждебной  стране. ’еперь он
по  праву  стал  называтьсЯ мужчиной, обретЯ возможность  жить  в мире более
древнем, чем тот, к которому он привык.
     ‘  Љоналой он  познал  то единство,  ту общность,  какие  прежде ощущал
только  с  экипажем   своего  бомбардировщика.  Џроведенные   вместе  недели
постепенно уничтожили  Языковый барьер,  и теперь ему  становилось Яснее то,
что прежде было абсолютно непонЯтным. Ќо все же главный вопрос оставалсЯ без
ответа  с тех самых  пор, когда она  вернула к жизни его бездыханное тело на
таком  далеком теперь  каменистом  гребне,  как  бы  разделившем надвое  его
судьбу.
     Ќекоторое  времЯ  они двигались вниз по уже застывшей и укрытой  снегом
реке, ведущей, как ему дала понЯть Љонала, к  морскому побережью. € с каждым
днем силы у ‹эвери все прибывали, а Љонала все больше слабела. Ќочами, когда
женщина думала, что он спит, она тихо постанывала, днем же едва могла пройти
сотню-другую метров, прежде чем  ее опЯть начинал  бить кашель, а на снегу у
ног расплывались кровавые пЯтна.
     Љогда их настигла перваЯ настоЯщаЯ  пурга, уже ‹эвери  ставил палатку и
разводил огонь из лишайников и оленьего жира, чтобы сварить немного сушеного
мЯса. Љонала лежала  в спальном мешке, пока он готовил еду,  а обернувшись к
ней,  он  увидел,  что страдальческие морщинки у ее рта слились  в  глубокие
складки. Ћн  подошел ближе и поднес к ее пересохшим  губам теплый суп. Ћтпив
глоток, она снова легла, и было видно, как Ярко блеснули ее  глаза в тусклом
свете костерка. ‚ их глубине он прочел подтверждение тому, чего боЯлсЯ.
     Ќе  опускаЯ  глаз, Љонала  вынула  новую пару  сапог  откуда-то  из-под
кухлЯнки  и  медленно провела по ним  рукой, проверЯЯ  удивительно тщательно
выполненные швы, сквозь  которые не должно просочитьсЯ  ни капли влаги.  Ћна
протЯнула их ‹эвери и положила  ему на колени. Џотом заговорила,  медленно и
особенно точно подбираЯ слова, чтобы он навернЯка понЯл ее:
     --  ќто не очень хорошие сапоги, но они могут довести тебЯ до становища
моих  родичей. € могут помочь тебе вернутьсЯ домой, в твою страну... ‘частьЯ
тебе... € не сбитьсЯ тебе в них с пути... брат мой.
     Џоздней  ночью Ярость пурги дошла до предела.  •олод завладел палаткой,
словно  и не  было внутри  нее  слабого  Язычка  пламени,  пронизал  меховые
одеЯниЯ, в которые была закутана Љонала, и проник в ее тело.
     Љогда  пурга улеглась  и ветер  стих, ‹эвери  похоронил ее  под  горкой
камней  на высоком  берегу  безвестной реки. „вигаЯсь дальше на север теперь
уже уверенным шагом, он больше не размышлЯл над вопросом,  который мучил его
столько  недель... Џотому что главный  ответ Љоналы все еще  звучал у него в
ушах  и он  никогда не сможет  его  забыть: "Ќе сбитьсЯ  тебе...  брат
мой..."

     ЊрачнаЯ одиссеЯ ‘узи

     [‘м. карту].
     ”едеральнаЯ  дневнаЯ   школа  в  ‘пенс-Ѓей  выглЯдит  чужеродной  среди
промороженных скал арктического побережьЯ. Ћна неуклюже прилепилась к скалам
в  двухстах милЯх севернее  ЏолЯрного  круга; здесь  начинаетсЯ другой  мир,
другое времЯ.
     ‚ечером  в  пЯтницу, 15 апрелЯ 1966  года,  Яркие флуоресцентные  лампы
залили светом странное людское сборище в самой большой из  классных  комнат.
ЏрЯмо  под эмалированной  табличкой, на которой  в цвете  изображены символы
государственности и правосудиЯ,  за  учительским столом восседал утомленного
вида пожилой человек,  облаченный в великолепную судейскую  мантию. Ќапротив
него с  послушанием,  пародирующим внимательность и почтение  детей,  сидело
больше полусотни мужчин  и  женщин, узурпировавших в неурочный  час парты  и
складные стульЯ. ‹юди стоЯли даже вдоль стен и сидели на полу.
     ‚  передних рЯдах выделЯлись несколько полицейских в  парадных  красных
мундирах, четыре юриста в черных мантиЯх, трое или четверо безупречно одетых
психиатров и врачей, несколько репортеров и группка государственных служащих
министерства  по делам  индейцев и ‘евера -- этой расцветающей  колониальной
империи. Ђ мы в ‘пенс-Ѓей были пришельцами -- нас привезли сюда самолетом  с
Ќьюфаундленда и из ќдмонтона, чтобы мы засвидетельствовали, что правосудие в
этом далеком уголке страны воистину свершилось.
     Ђ у задней стенки комнаты безмолвно сгрудились  другие -- люди, кому по
праву принадлежала эта  землЯ. Ћдетые в изукрашенные кухлЯнки, Яркие свитера
и платьЯ веселых  расцветок,  они  выглЯдели  уныло. Ќа вторгнувшихсЯ  к ним
чужаков не  смотрели.  Ћни не  смотрели даже друг  на друга.  €м было велено
прийти, чтобы они знали, как осудЯт двух юношей их племени, которые нарушили
наш закон.
     ‘уд ‘еверо-‡ападных территорий начал свою работу.
     "уюк €5-833  и  ЂйЯут  €5-22,  оба  из  ‹евек-•арбор,  совместно
обвинЯютсЯ в том, что они  15 июлЯ или около этого  днЯ  в ‹евек-•арборе или
окрестностЯх этого  поселка незаконно совершили преднамеренное убийство ‘узи
€5-20..."
     ђепортер  шепотом  спросил у  сидЯщего  с ним рЯдом  правительственного
чиновника: "—то здесь  происходит? ђазве  вы  присваиваете  обвинЯемым
тюремные номера прежде, чем докажете их виновность?"
     "Љонечно  же  нет. “  каждого  эскимоса есть номер. ’ак  их легче
различать".
     ‘узи €5-20 была мертва. …е племЯнник уюк €5-833 и ЂйЯут €5-22, который
был  сыном этой женщины, навсегда так и оставшейсЯ длЯ всех нас неизвестной,
стоЯли перед  судьей, пока секретарь суда зачитывал  обвинение.  Џо их лицам
трудно  было понЯть,  понимают  ли  они  происходЯщее,  даже после того, как
обвинение было  переведено на  эскимосский  Язык  судебным  переводчиком  --
белым,  женившимсЯ на  эскимоске  и  прожившим  большую  часть  жизни  среди
эскимосов. ‚сем присутствующим было совершенно Ясно, что печальный и мрачный
ритуал, свершавшийсЯ вокруг  двух обвинЯемых, недоступен их  пониманию.  ’ак
они и  стоЯли перед судьей, съежившись и уйдЯ в себЯ, двое  небольшого роста
юношей с гладкими лицами. Ћни, как и весь их народ, были похожи на детей, но
этих детей давно изгнали из  мира,  где  принЯто считать, что  о  детЯх надо
заботитьсЯ.
     ‘лушание  дела началось  в девЯть  часов  утра на следующий  день,  а к
одиннадцати вечера уже вынесли приговор. ‡а эти часы мы, посторонние, смогли
усвоить только общий характер событий, приведших к смерти  одной  женщины...
Њы  услышали крошечный  фрагмент  последней  главы  длинной мрачной  одиссеи
повествующей о пути, приведшем к гибели целый народ.

     Џоздним летом 1913 года ЉомпаниЯ  ѓудзонова залива основала свою  самую
северную  факторию  на  мысе  „орсет  --  крайней  юго-западной  оконечности
Ѓаффиновой  ‡емли.  Ћбитавшие в  тех суровых  краЯх эскимосы были  искусными
охотниками   на   оленей,   и  эта  охота  на  протЯжении  многих  поколений
поддерживала их существование, придавала им уверенность в себе. Ќо не успело
закончитьсЯ второе  десЯтилетие  века, как  они превратились  в охотников за
пушниной на  продажу.  ‚сЯ их  жизнь круто  изменилась. ‚место  традиционных
каЯков  поЯвились большие лодки с моторами, завезенные из  отландии; на них
эскимосы совершали походы вдоль берегов острова.  ‚место луков  и острог они
применЯли  в охоте дорогие многозарЯдные винтовки. €х семьи питались уже  не
мЯсом,  а  консервированной  ветчиной,  кулинарным  жиром  и   лепешками  из
привозной муки. €х летние палатки, которые теперь были покрыты не шкурами, а
брезентом,  наполнЯла  разнообразнаЯ продукциЯ  цивилизованного  мира --  от
граммофонов до одежды из Ярких хлопчатобумажных тканей.
     ’ак обстоЯли дела, когда весной 1926 года в семье молодого человека  по
имени Љитсуалик родилась дочь. Ћна родилась прекрасным здоровым младенцем, и
назвать ее должны были бы, по древним обычаЯм, именем одного из ее  предков.
Ћднако христианскаЯ церковь ненамного  отстала от скупщиков меха, основав  в
Љейп-„орсет миссию, и  англиканские  миссионеры  окрестили девочку ‘юзанной.
ђодители не могли выговорить это имЯ и поэтому звали ее ‘узи.
     „етские годы ‘узи пришлись на времЯ расцвета торговли пушниной. Џо всем
арктическим  островам  и  побережью  материка  --  от  ѓудзонова  залива  до
Ѓерингова морЯ  -- как грибы  вырастали  фактории. €менно тогда  большинство
эскимосских племен, кроме самых отдаленных,  превратились из охотников  ради
пропитаниЯ в  ловцов  лис и песцов, именно тогда насильственно  расторгли их
издревле закрепившуюсЯ  свЯзь с землей и морем,  которые питали эскимосов  с
незапамЯтных времен.
     €  вдруг в  1930 году, когда на юг страны обрушилась великаЯ депрессиЯ,
рог  изобилиЯ,  из которого  безостановочно сыпались  на земли эскимосов все
новые и новые фактории, иссЯк. –ена за хорошую шкуру песца резко упала -- со
ста долларов  до  пЯти и  „аже меньше, а это равнЯлось,  если пересчитать на
реальную –ену товаров, которые эскимос мог получить на  эти деньги, примерно
пЯтидесЯти  центам.  Ѓольшинство  мелких  факторий  закрылось,  а  вслед  за
отъездом их владельцев с берегов Ђрктики наступил голод.
     ‚ 1931  и 1932 годах почти три четверти родившихсЯ в Љейп-„орсет  детей
умерли от  недоеданиЯ  и сопровождающих его болезней на первом  году  жизни.
‘узи  тоже видела, как мать  завернула  иссохшее тельце ее  братика в  кусок
материи и положила  в нишу, выдолбленную в  стене  иглу,  чтобы  до  него не
добрались собаки. ’ак  до весны он  и оставалсЯ с ними в доме, пока землЯ не
оттаЯла и они смогли его похоронить.

     €менно во времЯ этого кризиса ЉомпаниЯ ѓудзонова залива, рассчитываЯ на
улучшение конъюнктуры после депрессии,  вышла с предложением к правительству
Љанады. ‘Ђ, „аниЯ  и другие  страны  оспаривали право  Љанады  на обладание
огромным архипелагом Љоролевы …лизаветы, расположенным в высоких широтах [6.
Ђ.—.]. € ЉомпаниЯ предложила усилить право владениЯ Љанады этими бескрайними
необитаемыми землЯми, заселив их эскимосами,  которые "терпЯт лишениЯ,
вызванные текущими  экономическими затруднениЯми". ЉомпаниЯ  вызвалась
провести всю  операцию по колонизации, и правительство принЯло предложение с
условием, что ЉомпаниЯ возьмет на себЯ всю ответственность за благосостоЯние
переселенцев  и  не будет  препЯтствовать  их  желанию  вернутьсЯ на прежние
места, если новый дом им почему-либо не понравитсЯ.
     Ћсенью 1933 года  управлЯющему факторией в Љейп-„орсет,  Џангниртунг на
западном  и  Џонд-€нлет  --  на  северном побережье  Ѓаффиновой  ‡емли  было
приказано начать вербовку колонистов. ‡адача непростаЯ -- традиции, навыки и
склад  души  крепко привЯзывали людей к  земле своих  предков. Ћни не желали
покидать  ее, и,  пока управлЯющий  факторией в Љейп-„орсет не  обратилсЯ за
помощью к Љававу -- бывшему шаману на службе у Љомпании, никого не удавалось
завербовать.
     ‚след за управлЯющим  Љававу  принЯлсЯ расхваливать новое место, где не
переводилась  дичь.  Ћсобенно  он  напирал  на  обещание Љомпании  бесплатно
предоставить  новое  охотничье  снарЯжение и  снабдить  поселенцев  богатыми
запасами продовольствиЯ;  он  также подтвердил заверениЯ  управлЯющего,  что
все,  кому не понравитсЯ  на новом месте, смогут  беспрепЯтственно вернутьсЯ
домой.  ЋтчаЯнно суроваЯ зима  и прочно  поселившийсЯ  в  каждом иглу  голод
придали  такой вес  словам Љававу,  что его племЯнник  Љитсуалик и несколько
других мужчин хотЯ и с неохотой, но согласились поехать.
     Љогда   грузовой  пароход   Љомпании  "ЌаскопиЯ"  вышел  из
Љейп-„орсет  14  августа 1934 года, он нес  на своем  борту шесть  семей  --
двадцать два человека, включаЯ мужчин, женщин и детей, вместе с их пожитками
и  собаками. ‘реди тех, кто, стоЯ у  поручней, наблюдал,  как уплывают вдаль
низкие холмы Љейп-„орсета, была и восьмилетнЯЯ ‘узи.
     ‚  Џангниртунге  к  переселенцам  присоединились  еще две  семьи,  а  в
Џонд-€нлет  --   еще  четыре.   ‡атем  "ЌаскопиЯ"  через  пролив
‹анкастер повернула  на  север,  к неприветливым берегам  острова  „евон. 23
августа она бросила Якорь в "порту назначениЯ" -- „андас-•арбор.
     Љолонисты увидели вокруг себЯ  отвесно вздымающиесЯ  стены фьорда, а  с
гор, высотой шесть тысЯч футов, спускалсЯ огромный ледник, и лишь у подножиЯ
этих одетых льдами гор вилась узкаЯ ленточка голых скал, свободных ото льда.
ќто был край, подходЯщий длЯ титанов, но не длЯ простых смертных.
     •отЯ люди в этих местах  поселЯлись на короткое времЯ,  эскимосы  здесь
никогда не жили.  ‚ 1934 году федеральное  правительство,  чтобы держать под
контролем вход в пролив ‹анкастер, устроило в „андас-•арбор  пост  канадской
полиции -- это была часть плана  распространениЯ прав  Љанады на арктические
острова высоких широт. Ќекоторое времЯ  канадский флаг трепали резкие ветры,
слетающие с ледника, но вскоре пост пришлось  оставить,  потому что движение
ледников  с  гор   и  жуткие  льды  в  проливе  так  ограничили  мобильность
полицейских, что те не могли ни патрулировать окрестности, ни даже охотитьсЯ
на тюленей, чтобы прокормить своих собак.
     Ќовопоселенцам  из Љейп-„орсет эти  неприютные  места  были  совершенно
чужды. Ћни  привыкли  к  открытым просторам тундры, а  не к покрытым вечными
льдами горам. Ќа узкой полоске свободного ото льда побережьЯ не было оленей,
и обитало  всего  несколько песцов  и  других  мелких животных.  €  так  как
эскимосы были народом, чей мир  населен не только зримыми существами,  но  и
незримыми  духами,  то  необъЯснимаЯ  угроза,  исходЯщаЯ  от нависших  скал,
наполнЯла их сердца смутным предчувствием несчастьЯ.
     Ќе прошло и двух месЯцев, а все люди, привезенные из  Љейп-„орсет,  уже
стремились  вернутьсЯ  обратно на родину.  Ђ когда  назначенный  их опекуном
служащий Љомпании, поселившийсЯ в удобном домике пограничного поста, заЯвил,
что до будущего лета, когда придет пароход, ничего сделать нельзЯ, Љитсуалик
и  еще  трое  эскимосов запрЯгли  собак и отправились  с  семьЯми на  запад,
надеЯсь, что  лед будет достаточно  устойчив и  они смогут достичь северного
побережьЯ Ѓаффиновой ‡емли по ту сторону пролива.
     Ќо  их  надежда не сбылась.  ‡а пЯть дней мучительного  путешествиЯ  по
неверному,  все времЯ подвигающемусЯ льду им удалось преодолеть только сорок
миль  и у входа в залив Љрокера пришлось  высадитьсЯ на берег.  Ќо  идти  по
берегу  на  запад  мешали ледники,  сползающие  здесь  в  море. Џринужденные
вернутьсЯ в  залив  Љрокера,  который  был  только чуть большей  по  размеру
тюрьмой,  чем „андас-•арбор,  они  там  зазимовали и перенесли лишениЯ более
жестокие, чем  за  все  времЯ  жизни  в Љейп-„орсет.  ‚ыжить удалось  только
благодарЯ унизительному визиту  Љитсуалика  в  „андас-•арбор  к  раздраженно
выбранившему его белому опекуну, у которого удалось выпросить немного еды.
     ‚ конце  лета 1935 года все поселенцы собрались в „андас-•арбор, полные
решимости уехать на  "Ќаскопии" домой. Ќо когда  наконец пароход
пришел,  он бросил Якорь на  дальнем рейде, выгрузил  немного  припасов... и
отплыл, не взЯв никого на борт. ‹юдЯм объЯвили, что заберут всех  на будущий
год.
     ‚тораЯ зимовка запомнилась  ‘узи еще лучше... ЏытаЯсь добыть тюленей на
предательски  неустойчивом льду залива в один из лишенных света дней ЯнварЯ,
Љитсуалик едва не рассталсЯ с жизнью, когда его на  внезапно оторвавшейсЯ от
берегового припаЯ льдине  унесло  в море.  Џочти  неделю без крошки  во  рту
тщетно стараЯсь укрытьсЯ  от пронизывающего холодного ветра за вздыбившимисЯ
кусками  льдин,  один  на  плавучем  ледЯном  островке  нескольких  Ярдов  в
поперечнике, он дрейфовал в восточном направлении, пока  не удалось  наконец
выкарабкатьсЯ на  земную  твердь. Љитсуалик отпустил собак  и  бросил нарты,
поэтому ему пришлось затратить на дорогу до залива Љрокера еще около недели.
†ена  и  дети уже отчаЯлись  увидеть  его  снова,  считали  пропавшим  и  не
надеЯлись дожить до лета.

     ‚ыбор „андас-•арбор  в качестве  места длЯ эскимосского поселениЯ может
показатьсЯ  случайным,  досадным  недоразумением, но  это  не так. ‚ыбор был
сделан преднамеренно и должен  был  оправдать перемещение эскимосов на новые
места с целью  укреплениЯ  канадского влиЯниЯ в Ђрктике, послужить  созданию
показательного  прецедента  переселениЯ  эскимосов в  районы,  где они могут
способствовать развитию мехового промысла.
     Џолуостров  ЃутиЯ и остров ‘омерсет,  разделенные только узким проливом
Ѓелло, выдаютсЯ гигантским пальцеобразным выступом на  север от  арктической
оконечности   материка.  ‚  начале  30-х  годов  этот  район  почти  целиком
принадлежал нетчинглингмиут -- ’юленьим людЯм: еще ни одному мехоторговцу не
удавалось основать  среди  них  постоЯнную факторию. ‚  1926  году  ЉомпаниЯ
ѓудзонова залива также попыталась  сделать это в  западной части населенного
ими краЯ, но  она не  смогла преодолеть молчаливого сопротивлениЯ ни забитых
льдами   мелких  заливов,  ни  самих  нетчинглингмиут.  ќто  был  суровый  и
щепетильный  народ, отдававший  настолько решительное предпочтение  прежнему
образу жизни, что пришельцы, принесшие  с собой  перемены, начинали  ощущать
себЯ среди них Явно лишними.
     ‚  1932  году ЉомпаниЯ  решила  предпринЯть  новое  наступление на  это
последнее  пристанище эскимосов  --  на  сей  раз  с  востока, через  пролив
‹анкастер и узкий пролив Џринс-ђиджент, сделав заключение, что вернее  всего
удастсЯ победить неукротимых  ’юленьих людей, "подсадив"  к  ним
уже  "одомашненных" эскимосов.  €менно длЯ  этой роли  и избрали
двенадцать семей  с  Ѓаффиновой  ‡емли,  высадив их в „андас-•арборе. Ћсенью
1935  года  ЉомпаниЯ  доложила  правительству,  что   „андас-•арбор  вопреки
ожиданиЯм  оказалсЯ  непригодным  в  качестве места поселениЯ,  и  испросила
разрешениЯ перевезти людей на более подходЯщее место. ђазрешение было быстро
получено.

     Џоздним   августовским    утром   1936    года    звучный    гудок    с
"Ќаскопии", отразившись  от  скал „андас-•арбор, снова  разогнал
тишину.  Љ тому времени,  когда судно бросило Якорь  в заливе, все население
маленькой  колонии было  готово поднЯтьсЯ на борт,  и  на  сей  раз  им  это
позволили. Ћдна из  сестер ‘узи так вспоминала свои переживаниЯ в тот  день:
"‚се  думали, что  едут домой.  Џлохие времена кончились. ‘коро увидим
всех, кого мы покинули. Ћтец говорил, что мы никогда  больше из Љейп-„орсета
не уедем".
     Ћтплыв из залива, "ЌаскопиЯ" отправилась на запад, но  не в
Љейп-„орсет,  а  в  необитаемую  ќлизабет-•арбор,  что  на  южном  побережье
полуострова ЃутиЯ. ‚ трюмах она несла детали длЯ сборных домов и припасы длЯ
новой  фактории,  но  если  кто-то  из  находЯщихсЯ  на  борту  эскимосов  с
Ѓаффиновой ‡емли и знал  о ее назначении, то никто не подозревал, что именно
на их долю выпала задача обеспечить преуспевание фактории.
     “глубившись  немного  в  воды пролива  Џринс-ђиджент,  стараЯ  посудина
натолкнулась на  плотные  льды  --  настолько  плотные, что  через  три  днЯ
напрЯженных попыток преодолеть их вынуждена была остановитьсЯ. Љапитан решил
повернуть назад,  и через  два  днЯ  "ЌаскопиЯ" бросила  Якорь у
небольшого  эскимосского  поселениЯ  в Ђрктик-Ѓей  на  северной  оконечности
Ѓаффиновой ‡емли. Ѓыло принЯто поспешное решение: выгрузить на берег припасы
длЯ новой фактории  вместе с поселенцами  и  подобрать их  следующим  летом,
чтобы вновь попытатьсЯ пробитьсЯ к побережью Ѓутии.
     ‹юди из Џангниртанга, до  прискорбиЯ хорошо познакомившиесЯ с  обычаЯми
белых за сто  лет контактов с китобоЯми, заходившими  в  море Ѓаффина залив,
казалось,  заподозрили неладное  и  наотрез отказались  покидать судно.  Ћни
заЯвили, что поедут  домой,  и никуда  больше. ‹юди  из Џонд-€нлет,  чей дом
находилсЯ в полутораста  милЯх от Ђрктик-Ѓей -- туда можно было добратьсЯ на
собачьей упрЯжке, -- придерживались иного мнениЯ.
     Љитсуалик еще  с одним или двумЯ мужчинами из Љейп-„орсет присоединилсЯ
вначале  к  выходцам   из  Џангниртунга,  но  на  судне  был  сильный  отрЯд
полицейских, и Љававу принЯлсЯ убеждать, что их силой ссадЯт на берег,  если
они не согласЯтсЯ  сойти  добровольно. Џотом  к ним  пришел белый  человек и
объЯснил, что в этот сезон "ЌаскопиЯ" уже  не успеет вернутьсЯ в
Љейп-„орсет, но, если никто не переменит  своего решениЯ к началу следующего
лета, их отвезут  домой. Џосле этих уговоров гpyппа из  Љейп-„орсет неохотно
согласилась  сойти  на  берег  вместе  с  семьЯми  из  Џонд-€нлет.  ‹юди  из
Џангниртунга остались тверды  в своем решении,  а когда стало  Ясно, что  их
удастсЯ ссадить только силой,  служащие Љомпании отступили. —ерез  несколько
дней непокорные упрЯмцы сошли на берег в виду родных гор.
     ‘нова  эскимосы из Љейп-„орсет очутились в незнакомой местности, причем
на этот раз еще и среди неизвестных людей, говорЯщих на незнакомом диалекте.
Ќе  желаЯ  покушатьсЯ  на охотничьи  земли эскимосов Ђрктик-Ѓей, они  делали
небольшие  вылазки от поселка  и третий год подрЯд  существовали практически
только  на   скудный  паек,  выдаваемый   служащими   Љомпании.   ‘китальцев
поддерживала лишь неугасающаЯ надежда, что наступит лето и их отвезут домой.
‘емьи  из  Џонд-€нлет не разделЯли этой  надежды.  Љак  только  установилась
подходЯщаЯ длЯ переездов  погода,  они запрЯгли собак  и без  шума  покинули
Ђрктик-Ѓей.
     ‡а  эту  долгую  зиму планы Љомпании  претерпели  некоторые  изменениЯ.
‹оренцо ‹ирмонт, управлЯющий факторией  ‰оа-•ейвен на острове ЉоролЯ “ильЯма
(самаЯ  близкаЯ   к  Ѓутии  западнаЯ  точка,  до  которой  Љомпании  удалось
добратьсЯ), давно лелеЯл навЯзчивое и тщеславное желание открыть  торговлю в
краю  нетчинглингмиут.  €  зимой 1936 года ему удалось уговорить руководство
Љомпании предпринЯть наступление с двух сторон одновременно.  Џока небольшаЯ
вспомогательнаЯ   шхуна  Љомпании   "Ђклавик"   будет   пытатьсЯ
добратьсЯ до  Ѓутии с  запада, "ЌаскопиЯ"  предпримет  такую  же
попытку с востока. …сли тому или другому судну удастсЯ достичь цели, у входа
в пролив  Ѓелло  будет основана  факториЯ.  …сли  же это удастсЯ обоим судам
тогда  сможет  наконец осуществитьсЯ  почти  вековаЯ  мечта об использовании
пригодного длЯ торговли ‘еверо-‡ападного прохода. € в том и в другом случае,
говорЯ словами  хроникера Љомпании, нетчинглингмиут  "будут включены в
жизнь современной цивилизации".
     ‹едоваЯ   обстановка   летом   1937   года    оказалась   исключительно
благоприЯтной.   ЊаленькаЯ  "Ђклавик"   выбралась   за  пределы.
пакового льда ‰оа-•ейвен  в пролив Ѓелло, и ‹оренцо ‹ирмонт  вышел встречать
"Ќаскопию", когда она прибыла с запада со  всем  необходимым длЯ
основаниЯ новой фактории ”орт-ђосс.
     ‚о  "все необходимое"  входили и шесть  семей  эскимосов из
Љейп-„орсет,  которые   отзимовали   в  Ђрктик-Ѓей  и,  отплыв   оттуда   на
"Ќаскопии", все еще надеЯлись попасть домой. Ќо в эти  последние
дни  августа, стоЯ в отчаЯнии на каменистом берегу у будущего  ”орт-ђосса  и
глЯдЯ   вслед    тающему   в   осеннем    небе   облачку   дыма   из   трубы
"Ќаскопии", они  потерЯли  последнюю надежду, растаЯвшую подобно
последней струйке дыма над горизонтом.
     Ќапачи-Љадлак так вспоминал чувства и настроение людей в тот день:
     "’еперь все  знали,  что  никогда  не  вернутсЯ  домой. Ќекоторые
женщины   плакали  и  отказывались  от  еды.  Ќикому  здесь   не  нравилось.
Ќетчинглингмиут не любЯт, когда к ним приходЯт незнакомые люди. Њы совсем не
знаем этих краев, не знаем, что делать".
     Џока изгнанники находились в  столь плачевном  состоЯнии, они никак  не
отвечали  намерениЯм  Љомпании  ѓудзонова залива.  Ќеобходимо было  каким-то
образом вывести  их  из  состоЯниЯ отчаЯниЯ и апатии. ђешили погрузить их на
моторную  лодку  "’юлень"  и отвезти еще  на  полтораста миль  к
северу, на необитаемый мыс  острова ‘омерсет. Џредполагалось, что там они  в
силу необходимости снова соберутсЯ с духом, что позволит им как-то выжить, и
таким образом будет положено начало меховому промыслу на новых землЯх.
     “правлЯющим  факторией,   которой  было   присвоено  громкое   название
Џорт-‹еопольд, а  также  опекуном  группки эскимосов с  „орсета был назначен
некий ќрни  ‹айол --  еще молодой человек, прослуживший, однако, в  Љомпании
около  десЯти  лет.  ’ут эскимосам  повезло.  ‚ его жилах  текла эскимосскаЯ
кровь.  ‹айол  родилсЯ на ‹абрадоре, знал,  любил и  понимал  своих  кровных
братьев.
     Ћн сдружилсЯ с Љитсуаликом  и через некоторое  времЯ женилсЯ на старшей
сестре ‘узи -- Ќипеше.
     ‹айолу и  его подопечным  досталась  невероЯтно трудна Я  долЯ. ‹едоваЯ
обстановка была  почти так же  тЯжела,  как и в „ундас-•арборе, а  местность
вокруг  Џорт-‹еопольда  -- так  же негостеприимна:  недаром  нетчинглингмиут
избегали селитьсЯ на острове ‘омерсет, за исключением  кусочка его западного
побережьЯ.  ‚  1940  году  ЉомпаниЯ  сочла  нецелесообразным  содержать  там
факторию.
     ‹айол повел скитальцев на юг,  но, за исключением  Љававу и его  семьи,
они отказались приближатьсЯ к ”орт-ђоссу. Ћни не желали иметь никаких дел ни
с находЯщимисЯ  там белыми, ни с нетчинглингмиут, которым они не  доверЯли и
которых  недолюбливали.  Џоэтому они решили  остановитьсЯ на северном берегу
залива Љресуэлл, который  выходит в узкий пролив Џринс-ђиджент в шестидесЯти
милЯх  севернее ”орт-ђосса.  Ћттуда они  обратились  с последней  мольбой  к
Љомпании, передав через ‹айола свое желание вернутьсЯ домой. €х просьба была
отвергнута. Ѓолее  того, тем же  летом  "ЌаскопиЯ"  привезла  из
Љейп-„орсет еще  две семьи --  их  уговорили  присоединитьсЯ к "хорошо
устроившимсЯ" на острове ‘омерсет соплеменникам.
     ‚месте с новыми поселенцами  с  борта "Ќаскопии" невидимкой
сошел  еще один смертельно  опасный "пассажир".  Ћт  инфлюэнцы к
концу октЯбрЯ  в ”орт-ђоссе умерло четырнадцать эмигрантов, включаЯ шестерых
эскимосов из залива Љресуэлл.
     ‘ наступлением зимы пришел голод. куры песцов  почти ничего не стоили,
и мужчины  не могли  даже  купить патронов,  чтобы  прокормитьсЯ охотой,  не
говорЯ уже  о  том,  чтобы  приобрести  в  достаточном количестве  продукты.
Ћслабев  от болезни, поразившей почти всех мужчин, женщин и детей поселениЯ,
испытываЯ недостаток в  патронах, под  хлещущими  порывами ураганных ветров,
из-за  которых восточный берег  острова  ‘омерсет имел среди нетчинглингмиут
дурную  славу, оставшиесЯ  в живых nepeселенцы  из „орсета встречали  первую
зимовку в своем шестом по счету месте изгнаниЯ без надежды ее пережить.
     •отЯ дорсетцы были пришельцами в заливе Љресуэлл, они чувствовали,  что
свирепые  налетающие  с   севера   ветры,  из-за  которых  закрыли  факторию
Џорт-‹еопольд,  здесь  будут  буйствовать  с  не  меньшей  силой,  поэтому и
построили  свои  иглу  у подножиЯ скальной  грЯды, протЯнувшейсЯ параллельно
северному берегу  залива  примерно  в  полумиле от него. Љитсуалик  со своим
другом  ’омаси выбрали место  длЯ  домов  в нижней части  залива, где  скалы
постепенно понижались,  переходЯ в  плато,  но „жеймиси, „жохани  и  молодой
эскимос по  имени „жози построили  свои иглу на несколько миль западнее, где
скалы вздымались почти до ста футов.
     ‚ четырнадцать лет ‘узи стала исключительно привлекательной девушкой, к
тому же почти на голову выше ростом  всех остальных членов племени. Џри этом
она была умницей  и обладала всеми достоинствами эскимосок по части  ведениЯ
хозЯйства. ‘узи, хотЯ еще и жила в семье родителей, была помолвлена с „жози.
Ћни собирались поженитьсЯ осенью. ‘вадьбу пришлось отложить, когда во  времЯ
эпидемии умерли отец  и дЯдЯ „жози и он осталсЯ единственным кормильцем двух
вдов и пЯтерых детей.
     ‚есь декабрь бураны,  налетающие на  залив Љресуэлл с полЯрных  ледЯных
просторов, свирепствовали до такой степени, что почти не позволЯли охотитьсЯ
на тюленей  у лунок  в отполированном  ветрами льду.  ЊЯса не хватало, голод
убивал собак, иссушал людей.
     ‚о времЯ  зимовки в  Ђрктик-Ѓей старший брат ‘узи  -- ѓидеон перешел  в
христианскую  веру,  ища  в  религии  белых   пути  к  спасению  от  жалкого
существованиЯ  изгоев.  ’еперь  он  отмечал  рождество  в  холодной  темноте
родительского иглу, где тюлений  жир стал слишком драгоценен, чтобы жечь его
в лампах.  Ѓезрадостна была эта пародиЯ на  рождество,  но  семьЯ Љитсуалика
жила  все  же  лучше,  чем семьЯ  „жози,-- изможденному  юноше уже несколько
недель подрЯд не удавалось добыть ни одного тюленЯ, поэтому женщины и дети в
его иглу питались только тем немногим, чем  могли поделитьсЯ с ними „жеймиси
и „жохани.
     ‚ первые  дни ЯнварЯ  ветры  улеглись, и началсЯ снегопад.  „жеймиси  и
„жохани переселили  семьи в небольшие временные иглу на паковом льду,  чтобы
быть ближе к месту охоты. „жози собиралсЯ поступить так же, но ему надо было
бы в таком случае переселЯть восьмерых,  поэтому он счел  за лучшее остатьсЯ
на прежнем месте и охотитьсЯ из иглу „жеймиси. Ќаконец ему повезло -- в один
прекрасный  день он убил острогой  большого тюленЯ. Џод  прикрытием скальной
грЯды он дотащил добычу до дома, и в этот вечер женщины и дети пировали.
     Ќо ночью вновь поднЯлсЯ северный ветер, перешедший  в ревущий буран.  Ђ
хорошо накормленнаЯ  семьЯ „жози,  первый раз  за много  дней  по-настоЯщему
согревшаЯсЯ, не услышала в этом реве особой угрозы, тем более что постепенно
звук ослабевал. ‚се уснули, считаЯ,  что буран  стихает.  Ћни  не знали, что
Ярость  бурана  была  заглушена  снежной  рекой,  скатывающейсЯ  со  скал  и
застывающей плотными слоЯми над крышей их иглу.
     Ќа следующий день „жози нашел  выходной туннель  настолько забитым, что
ему пришлось  прокапывать ход наружу целый час. € когда он наконец пробилсЯ,
то увидел, что наверху бушует страшнаЯ пурга.
     "‘нег обрушивалсЯ с грЯды, переваливаЯ через нее подобно реке, --
так  позже  он описывал  открывшуюсЯ  картину.  --  Ќичего  невозможно  было
разглЯдеть. ѓолова  казалась  погруженной  в  быстро  застывающую  воду.  ‡а
короткое  времЯ, пока моЯ голова была  на  поверхности, снег успел  засыпать
вырытую лунку.  џ  догадывалсЯ,  что  все  иглу уже  под  снегом,  и  потому
посчитал, что, пока еще можно выбратьсЯ наверх, лучше поспешить.
     Џробравшись  снова внутрь иглу, которое под толстым снежным покрывалом,
освещенное  и  согретое жировыми лампами, казалось  теперь  особенно уютным,
„жози принЯлсЯ убеждать женщин одетьсЯ потеплее и как  можно  лучше закутать
детей. "Ќам необходимо уйти  отсюда!" -- заключил он, описав всю
Ярость бушующей наверху непогоды.
     †енщины начали было собиратьсЯ, но, поразмыслив, прекратили сборы. …сли
наверху такой страшный буран, то где им найти укрытие? „аже если и удастсЯ в
слепЯщем вихре  найти иглу  „жеймиси  и  „жохани,  то добратьсЯ туда с таким
количеством детей они врЯд ли сумеют. ‚ конце концов они отказались покидать
иглу,  решив переждать  буран. …сли  они  сами не  смогут  выбратьсЯ наружу,
тогда,  конечно, „жеймиси  и  „жохани отправЯтсЯ  их искать  и  откопают  из
снежного плена.
     Ќикакие убеждениЯ „жози не могли их поколебать. …ще час или два мучилсЯ
он в нерешительности, прежде чем сделал свой выбор. …сли никто не хочет идти
вместе с ним, он пойдет один.
     ‘таршему ребенку в иглу исполнилось только десЯть лет, но он уже считал
себЯ самостоЯтельным  мужчиной  и не  хотел  повиноватьсЯ  женщинам. ЌатЯнув
меховую  одежду, он пополз за  „жози. —ерез несколько часов юноша и мальчик,
вконец обессиленные, отогревались в иглу „жеймиси.
     Ѓуран  бушевал еще  день  и целую ночь. Џотом  он слегка  стих, и „жози
вместе  с  „жеймиси и „жохани стали пробиватьсЯ к берегу, хотЯ  ветер иногда
валил их с ног. ‡емлЯ была покрыта  таким плотным и толстым слоем снега, что
невозможно было разглЯдеть никаких примет, облегчающих поиски иглу  „жози, а
снег все переваливал через грЯду такой же лавиной, как и прежде.  Џоиски  не
прекращались до тех  пор, пока ветер вновь не набрал прежнюю необоримую силу
и не заставил их отступить под прикрытие иглу на льду залива.
     Љогда буран  наконец  выдохсЯ и Ясно  разгорелсЯ короткий зимний  день,
мужчины поспешили  на берег... и  очутились в неузнаваемо изменившемсЯ мире.
Џочти до самой вершины грЯды простиралсЯ ровный пологий снежный откос, -- на
восток  и  на  запад насколько мог  видеть глаз. ‚се знакомые  приметы  были
заметены,  поэтому  эскимосы, отправившиесЯ  на  поиски иглу, остановились в
полном  замешательстве.  Ќо  где-то под  ними, придавленные  массой тЯжелого
снега,  были  замурованы  две  женщины  и  четверо  детей.  Џоэтому  они  не
прекращали отчаЯнных попыток: копали, протыкали  снег шестом наугад,  искали
хоть  какой-нибудь намек на  жилье...  Ќо  снег не отдавал того, что  укрыл.
Њужчины  кричали, срываЯ голос, но из глубины не  доносилось ни звука. Џочти
неделю они пытались сорвать безликий белый саван, пока,  вконец изнемогшие и
подавленные горем, не признали свое поражение.
     ‚ начале февралЯ „жози попросил у соседей упрЯжку и поехал в ”орт-ђосс,
где подробно  рассказал управлЯющему о  случившейсЯ трагедии. “правлЯющий по
радио свЯзалсЯ  с  ближайшим  полицейским  постом  в  Џонд-€нлет,  и  оттуда
ответили, что займутсЯ расследованием и скоро  отправЯт  первый за все  годы
патруль на остров  ‘омерсет.  ‘читаЯ, что он исполнил все, что требуетсЯ  по
закону белых,  „жози  вернулсЯ  в  залив Љресуэлл, где в начале  апрелЯ стал
мужем ‘узи.

     „вадцать  седьмого февралЯ констебль „ж.  “. „ойл в сопровождении  двух
эскимосов вышел из Џонд-€нлет. „ойл двигалсЯ на юг через  гористую Ѓаффинову
‡емлю до  Ѓассейна ”окса, затем повернул  на восток  и поднЯлсЯ к  северу по
обрывистому берегу полуострова Ѓродер до уровнЯ залива Љресуэлл. 5 маЯ он со
спутниками почти завершил опасный путь по льду  пролива Џринс-ђиджент, когда
увидел   приближающуюсЯ   собачью   упрЯжку.   ќто   была   упрЯжка   „жози,
предпринЯвшего  вылазку за  сотни миль  от  голодающего  поселка дорсетцев в
надежде убить белого медведЯ.
     „ойл  сопровождал  „жози  до  самого  поселка,  где  сам  убедилсЯ, что
"все люди сильно голодали". Ћн отдал им все свои запасы пищи, но
и у  него  самого  их было немного, поэтому  через три  днЯ,  взЯв  „жози  в
проводники, он отправилсЯ в ”орт-ђосс.
     ’ам   несколько   недель  обсуждали   рассказ   „жози   о   трагическом
происшествии, и постепенно все больше  и больше стали  подозревать умысел  с
его  стороны.  Ѓелые  люди  считали,  что  в  лучшем  случае  „жози  проЯвил
недостаточное упорство в поисках, а некоторые и напрЯмую обвинЯли его в том,
что он бросил мать,  тетку и четверых или пЯтерых малолетних братьев, сестер
и племЯнников на произвол судьбы, чтобы женитьсЯ на ‘узи.
     "ќскимосам недостает чувства ответственности, -- заметил  один из
белых  в  ”орт-ђоссе. --  …сли дела становЯтсЯ  слишком плохи, эскимос может
просто   уйти,   предоставив   оставшимсЯ  выпутыватьсЯ  самим.  „аже   если
рассказанное  „жози более или  менее соответствовало  истине,  ему все равно
следовало  бы  остатьсЯ в  иглу  вместе с  родственниками. “бежать  --  было
малодушием с его стороны".
     „жози  подвергли   дотошному   допросу,  используЯ  ‹айола  в  качестве
переводчика, причем специально дали понЯть, в чем его подозревают. ‘битый  с
толку и глубоко встревоженный, он старалсЯ умилостивить допрашивающих, даваЯ
те ответы, которых, как он считал, от него ожидали, но таким  образом только
укрепил их предубеждение против себЯ.
     Ќи одному из задававших многочисленные вопросы не  пришло в голову, что
видимое замешательство юноши могло проистекать от чувства стыда и ужаса, что
его считают способным совершить  столь чудовищное преступление. Ќо ведь хоть
кто-то из этих белых  людей должен был бы  знать, что дважды задать эскимосу
один  и тот же вопрос означало дать  понЯть, что ему не верЯт... Ђ  эскимос,
которого обвинили во лжи, считает себЯ недостойным общества людей.
     Љогда 18  маЯ констебль „ойл в сопровождении ‹айола, Љававу, ’аколика и
управлЯющего  факторией вернулсЯ в залив  Љресуэлл, „жози был с ними -- пока
еще  не  в  качестве  арестованного,  но  уже  как  подозреваемый.  ‚се  его
соплеменники видели, что у белых он вызывает отвращение.
     „лЯ  суда в качестве доказательства  „ойлу необходимо было  найти  тела
пропавших, поэтому пЯтеро  оставшихсЯ в  живых мужчин из поселениЯ дорсетцев
вместе  с ’аколиком, Љававу и „жози были  привлечены к работам  по  раскопке
засыпанного  иглу. „жози каждый день  разрешили  возвращатьсЯ  на  несколько
часов  в  иглу  Љитсуалика  к  молодой  жене  ‘узи.  Ќеизвестно,  о чем  они
разговаривали  между собой, но „жози день ото днЯ становилсЯ все сумрачнее и
замкнутее.  €  все  же  он  делал  все, что было в его силах,  чтобы  помочь
полицейскому, и именно благодарЯ его  настойчивости место,  где стоЯло иглу,
наконец обнаружили.
     Џришлось выкопать  в  снегу  Яму глубиной целых тридцать  четыре  фута,
прежде чем удалось добратьсЯ до промерзшей  земли. ‘нег был  спрессован  так
плотно, что поддавалсЯ только топору и, чтобы  прорубить в нем этот колодец,
восьмерым мужчинам
     потребовалось  три  днЯ.  ‡атем они начали прокладывать  горизонтальный
туннель в направлении, указанном „жози, и там нашли иглу.
     Ћно было пусто, но  вскоре Љитсуалик отыскал место, откуда замурованные
люди  пытались  пробитьсЯ  наверх. —тобы продвигатьсЯ вперед, им приходилось
засыпать  за собой  прорытый туннель. ЏоисковаЯ группа попыталась сделать то
же  самое,  но  работа  была  настолько  тЯжела  и  опасна, что  „ойл  решил
отказатьсЯ от дальнейших попыток и подождать, пока летнее солнце не растопит
снежный откос.
     Ќесколько  месЯцев  он  провел  не  без  удовольствиЯ  в качестве гостЯ
Љомпании в ”орт-ђоссе. Ђ  „жози провел  эти месЯцы  в заливе  Љресуэлл,  все
глубже погружаЯсь в мрачные переживаниЯ.  ‚се, за  исключением Љитсуалика  и
‘узи,  избегали  его.  Ќе  то  чтобы  они  считали его виновным в каком-либо
преступлении, но над  ним  нависла тень...  зловещаЯ  тень  меча  правосудиЯ
белого человека.
     —етвертого августа  констебль „ойл вернулсЯ в залив Љресуэлл  на лодке.
Ќа этот раз он обнаружил тела погибших,  без  которых нельзЯ было  возбудить
уголовное дело. ’ела  безмолвно поведали  страшную  историю. ‡амурованные  в
полной темноте,  почти без пищи  и  воздуха,  не имеЯ никаких ориентиров, по
которым   они  могли  бы  судить   о  правильности  выбранного  направлениЯ,
несчастные копали вслепую, но не  на юг, где могли  бы найти  спасение, а на
запад, вдоль  грЯды, где снег был глубже всего. †енщины двигались впереди, а
за  ними,  за  поворотами  длинного  извилистого туннелЯ, оставались  тельца
детей.
     „жози видел, как тела доставали из снежных саркофагов. ‚ эту ночь он не
вернулсЯ  в палатку Љитсуалика,  и ‘узи пошла  на розыски. Ћна  нашла его на
краю высокой скалы стоЯщим в полной неподвижности: маленькаЯ темнаЯ фигурка,
похожаЯ на инукок --  так назывались каменные подобиЯ человека, которые были
расставлены  неким давно позабытым племенем  на  холмах безжизненной тундры,
чтобы  она  не казалась  такой  пустой.  ‘ лица „жози  смотрела не жизнь,  а
смерть,  но если  он  и собиралсЯ покончить счеты с жизнью в тот  момент, то
поЯвление  ‘узи  на этот раз предотвратило несчастье.  €бо ‘узи  была †изнь,
вдвойне †изнь, потому что носила в себе его ребенка.
     „ойл  увез  „жози  в  ”орт-ђосс, теперь  уже под арестом.  14  сентЯбрЯ
прибыла  "ЌаскопиЯ"  с  подразделением  полиции  на  борту   под
командованием  старшего офицера, исполнЯвшего  также  обЯзанности судьи.  Ќа
следующее утро „жози предстал перед судом в лице инспектора „. „ж. Њартина и
был обвинен в преступном небрежении, повлекшем смерть двух  женщин и четырех
детей. Ћднако капитан "Ќаскопии"  торопил с  отплытием, поэтому,
хотЯ обвинение и  было предъЯвлено, „жози не  стали судить сразу, а отложили
разбирательство на год, до возвращениЯ "Ќаскопии".
     ’ак как в самом  ”орт-ђоссе негде  было держать  „жози под стражей, его
освободили условно  и отправили домой в залив Љресуэлла, где  он  должен был
ждать  решениЯ   своей  судьбы...  ‚   одиночку,  пешком,  он  отправилсЯ  в
семидесЯтимильный  путь по  каменистой тундре, подавленный воспоминаниЯми  о
зимней трагедии, в страхе перед непостижимой мстительностью белых, униженный
и обесчещенный в собственных глазах и в мнении соплеменников. ќто было сверх
его  сил.  Ќе  дойдЯ мили  до палатки, где  ждала  его  молодаЯ  жена, „жози
остановилсЯ. Ћн уже мог видеть манЯщий  огонек, просвечивающий сквозь  стену
палатки, но нависшаЯ над ним зловещаЯ пелена затмила рассудок.  ‚ставив дуло
ружьЯ в рот, он наклонилсЯ и нажал на спусковой крючок.

     Ѓольшинство  поселенцев  Љресуэлл-Ѓей  воспринЯли  эту  новую  трагедию
смиренно. ’олько ‘узи отважилась возмущатьсЯ теми, кто сломил и уничтожил ее
мужа.  Ђ  когда зимой  она родила мертвого ребенка,  потому что голод  вновь
охватил  поселок и  изнурил даже  ее  полное сил  и энергии  тело,  Яростное
негодование   на   тех,   кто  довел  ее  соплеменников  до  такого  жалкого
существованиЯ, переросло в ненависть.
     Љитсуалик  пыталсЯ  успокоить ее, но она не  обращала  вниманиЯ на  его
слова.   €спытаниЯ  последних  лет  так  состарили  этого  сорокадвухлетнего
мужчину,  что  он  уже  перестал  быть тем  решительным  человеком,  который
заслужил уважение всех дорсетцев. Ћн  больше не верил, что его родичи смогут
чего-нибудь  добитьсЯ,  считал,  что  нужно  только  старатьсЯ  выжить.  „ух
инициативы сохранилсЯ только у Љававу, но он бросил своих соплеменников ради
привилегий,  предоставлЯемых  Љомпанией, и  поселилсЯ недалеко от  фактории,
ЯвлЯЯ собой  длЯ нетчинглингмиут  пример  того  довольства,  которого каждый
охотник за тюленЯми может достигнуть, если станет охотником на песцов.
     ‚  тот же год  сын  Љитсуалика,  ѓидеон, также оставил  поселок,  чтобы
отправитьсЯ в сопровождении миссионера в Ђрктик-Ѓей и пройти там  подготовку
на служителЯ бога белого человека. …го отъезд наполнил сердце ‘узи горечью и
отнЯл последние душевные силы у Љитсуалика.
     ‹ютой февральской ночью 1942 года, когда на эскимосов  навалилась новаЯ
эпидемиЯ, Љитсуалик выполз  из-под  кучи меховых одежд, где он уже несколько
дней  лежал в горЯчечном  беспамЯтстве.  ЌатЯнув  только  штаны  из тюленьей
шкуры,  он прокралсЯ из иглу так тихо,  что никто из забывшихсЯ тЯжелым сном
родных даже не проснулсЯ. Љитсуалик отправилсЯ навстречу “водЯщему по ‘негу,
решив так окончить свое долгое изгнание.
     ‘узи  с  матерью  остались одни. Ќо ранней весной 1942 года ‘узи  вышла
замуж  за  Ќапачи-Љадлака,  младшего  сына  Љававу, --  мЯгкого и  неумелого
человека,  всЯ жизнь которого протекала в  мечтах об иной, лучшей  жизни. Ћн
попыталсЯ убедить ‘узи уехать из Љресуэлл-Ѓей и жить  вместе  с его  отцом в
‹евек-•арбор, что в восьми милЯх  к югу от ”орт-ђосса. Ћна  сердито отвергла
его  уговоры. Ќикогда она больше не  поверит Љаблунаит -- так заЯвила  ‘узи.
…динственную надежду она видела  в том, чтобы не прибегать к помощи белых, а
этого можно было достичь, лишь  поддерживаЯ свое  существование собственными
силами.
     "Ћна говорила нам,  -- вспоминал  Ќапачи-Љадлак, --  что мы снова
должны стать иннуит. € что мы должны следовать обычаЯм наших предков".
     Ќапачи-Љадлак внЯл  ее  страстным призывам; изгнанники  из  Љейп-„орсет
нашли в лице дочери Љитсуалика свою предводительницу.
     ‚се  лето  и осень 1942 года  ‘узи тратила  свою кипучую энергию на то,
чтобы вдохнуть жизнь  в своих  соплеменников. Ќикогда прежде они не ловили и
не сушили так много рыбы. Ќикогда  прежде мужчины племени не совершали таких
длительных и  успешных  охотничьих вылазок  в глубь  острова,  чтобы  добыть
оленей. Ќикогда  раньше они не  забивали  столько белых  медведей  и морских
зайцев.  Љ концу  сентЯбрЯ жители поселка в Љресуэлл-Ѓей впервые  со днЯ его
основаниЯ запасли достаточно продовольствиЯ на долгую зимнюю ночь.
     Ђ  на  юге  собирались  мрачные  тучи.  ЏлохаЯ  ледоваЯ  обстановка  не
позволила "Ќаскопии" добратьсЯ  до ”орт-ђосса и пополнить запасы
длЯ зимовки там. Џоэтому  через короткое времЯ родичи Љававу в ‹евек-•арбор,
всецело зависЯщие  от  фактории,  стали  испытывать жестокую  нужду. Љогда в
марте  1943  года  из  Ђрктик-Ѓей  в  ”орт-ђосс  прибыл на  санных  упрЯжках
полицейский   отрЯд,   который   доставил   почту,   не   довезенную   летом
"Ќаскопией", констебль „елиль обнаружил на фактории четырнадцать
истощенных эскимосов. Ћн записал, что большинство пришедших  из ‹евек-•арбор
людей  были больны: одни -- туберкулезом, другие --  гриппом, новаЯ эпидемиЯ
которого  уже  унесла несколько  жизней.  Ћдной  из  жертв оказалсЯ  Љававу,
которому его  надежда  на  помощь Љомпании помогла  ничуть  не  больше,  чем
когда-то Љитсуалику.
     ‚ тот год  соплеменники ‘узи  не ездили в ”орт-ђосс, и поэтому эпидемиЯ
их  не  коснулась. Ћни  энергично  охотились на  льду залива  на медведей  и
тюленей, а когда  кончились патроны,  стали бить зверЯ острогами. ‚первые за
многие годы вернувшеесЯ  по весне солнце не было затуманено облаками  горЯ и
боли.
     ‹етом 1943  года жители  поселка в Љресуэлл-Ѓей также  не  бедствовали.
ђодилось  четверо ребЯтишек, и  один из них  был сыном ‘узи, которого она по
старым обычаЯм назвала ЂйЯут.
     ‚ ‹евек-•арбор дела обстоЯли гораздо хуже.
     ‚  то  лето   "Ќаскопии"  опЯть  не  удалось  пробитьсЯ   к
”орт-ђоссу;   теперь  эта  отдаленнаЯ  факториЯ  вдруг  обрела  известность.
‡аголовки газет объЯвили  всем, что двое белых мужчин и женщина, жена одного
из служащих, отрезаны от всего мира на арктическом островке без достаточного
количества съестных припасов  и топлива на зиму. Љак только осенний лед стал
прочным,  в район  фактории  выбросилсЯ с  парашютом майор ‘тэнуэлл-”летчер,
который  принЯлсЯ  объЯснЯть эскимосам,  как построить посадочную полосу длЯ
самолета, а  затем  руководить работами  по ее устройству. Љогда полоса была
готова,  прилетел  огромный  транспортный самолет  C-47  и  забрал  белых  с
фактории,  доставив их затем  в  сохранности  домой.  Ќи одного человека  из
увезенных насильно десЯть лет назад из их дома в Љейп-„орсет он не захватил.
     Љ счастью  длЯ оставшихсЯ  в  ‹евек-•арбор, ќрни ‹айол  не покинул  их.
—ерез  несколько  лет,  когда  его  спросили, почему  он  не  воспользовалсЯ
возможностью улететь, он не смог дать ответ.
     "Ќе знаю, почему не улетел. ‡наете, обстановка была не из лучших.
‚ самой фактории ничего не осталось, и никакой дичи  не попадалось. Љонечно,
было тЯжело смотреть, как самолет взлетает и берет курс  на юг,  на материк,
но мои  жена,  дети и их соплеменники  оставались здесь, и думаю, они как бы
стали и моими соплеменниками тоже".
     Ѓелые  люди спасли своих соплеменников, и мир рукоплескал  им. Ђ спасти
тех,  кого  белые бросили на произвол судьбы и о которых мир ничего не знал,
выпало на долю ќрни ‹айолу.
     Ќенастным днем в начале декабрЯ ‹айол в сопровождении ’аколика, который
унаследовал  после  смерти  своего отца  Љававу  лидерство  среди  эскимосов
‹евек-•арбор,  на   собачьей  упрЯжке  отправилсЯ  за  помощью  в  ближайшую
факторию. Ћна находилась в Ђрктик-Ѓей, за триста миль от  ‹евек-•арбор, и ни
один  из  отправившихсЯ  в  Џуть  не знал  туда  точной  дороги.  „лЯ  своих
истощенных  собак они не  взЯли  никакой еды, потому что  никакой, еды  и не
было. € длЯ себЯ они не взЯли почти ничего, кроме.  нескольких щепоток чаЯ и
трех  фунтов  сахара.  Ќа  двоих у  них  было только  двадцать  патронов  --
единственный их шанс выжить. на долгом пути.
     Ћни   потратили   неделю,   чтобы  пересечь   покрытый   льдом   пролив
Џринс-ђиджент,  но  лед принес  им  и спасение  -- они подстрелили  медведЯ.
„обравшись до  Ѓаффиновой ‡емли, люди заблудились в горах, но в конце концов
попали в  Ђрктик-Ѓей.  € хотЯ им удалось совершить обратный  путь  быстрее и
достичь  ‹евек-•арбор  в середине  ЯнварЯ,  на упрЯжке поместилось  так мало
припасов, что к концу февралЯ от них ничего  не осталось. Ћтважный ‹айол еще
раз отправилсЯ в Ђрктик-Ѓей и вернулсЯ в начале апрелЯ. Ѓез его мужественной
поддержки большинство поселенцев ‹евек-•арбор, вне  всЯкого сомнениЯ погибли
бы.
     ќскимосы в Љресуэлл-Ѓей перезимовали без посторонней помощи. „жеймиси и
Ќапачи-Љадлак совершили успешную вылазку  на лед пролива Џринс-ђиджент,  где
убили  двух медведей  и  огромного  тюленЯ. ЋставшиесЯ в  поселке  добыли  с
помощью  острог  еще  много маленьких тюленей. ќтого  было достаточно, чтобы
прокормить тридцать пЯть  человек и  содержать в хорошем состоЯнии собак длЯ
пЯти упрЯжек. ’о, что  ЉомпаниЯ закрыла свою  факторию, не  имело  длЯ  этих
людей практически никакого значениЯ.
     ‚  начале сентЯбрЯ 1944 года  один  из  эскимосов ‹евек-•арбор, который
отправилсЯ в покинутую факторию Љомпании в поисках какого-нибудь металла длЯ
санных полозьев, вернулсЯ в поселок в сильном возбуждении. Џришел корабль! ‚
заливе  стоЯла  на  Якоре  "ЌаскопиЯ"!  —ерез  несколько  недель
факториЯ снова открылась, но она потерЯла многих из своих прежних клиентов.
     Џеред  смертью,  зимой   1943  года,  самый  влиЯтельный   шаман  среди
нетчинглингмиут рассказал  о  своем видении:  всЯ  севернаЯ  часть их земель
опустошена некой таинственной напастью. ‘тарик поведал об  этом, предупредив
соплеменников, чтобы  они ушли  с  севера. Ќетчинглингмиут покинули северную
часть полуострова ЃутиЯ и переселились далеко на запад и на юг.
     ќскимосы  с „орсета если и знали о  пророчестве шамана, то, не обратили
на него вниманиЯ. Љогда факториЯ открылась вновь, пЯть семей из ‹евек-•арбор
снова с энтузиазмом принЯлись охотитьсЯ на песцов, потому что к  концу войны
цена на  меха  снова  начала расти.  ‚скоре  все  полки фактории были забиты
такими товарами, как  переносные радиоприемники, наборы кухонной алюминиевой
посуды, подвесные моторы в двадцать лошадиных сил и крикливо ЯркаЯ одежда из
синтетических  тканей.  ЉомпаниЯ предусмотрительно позаботилась о том, чтобы
заинтересовать   эскимосов   широким   ассортиментом   сложных   и   дорогих
потребительских товаров -- новинок и на материке.
     Ѓыли приложены все усилиЯ,  чтобы  привлечь  эскимосов.  Љресуэлл-Ѓей к
меховому промыслу; источающие  искушение  своим  блеском  товары  на  полках
”орт-ђосса  возымели   некоторое  действие.   •отЯ  ‘узи  Яростно   пыталась
предотвратить возвращение  своего народа под крыло Љомпании, несколько семей
все же переехали в ‹евек-•арбор и вернулись к жизни трапперов.
     Љогда к началу весны 1947 года в Љресуэлл-Ѓей остались всего две семьи,
теперь уже Ќапачи-Љадлак настоЯл  на  том, чтобы ‘узи и  дети перебрались на
юг. ЏодавленнаЯ уступками соплеменников, которые снова поддались на соблазны
и позволили сделать себЯ слугами белых, преисполненнаЯ презрениЯ к ним за их
близорукость, ‘узи неохотно сдалась.
     "Ћчень   трудно  было   уговорить  ее  переехать,   --  вспоминал
Ќапачи-Љадлак. -- Ћна говорила: если поедем, плохо всем нам будет".
     € вскоре предсказаниЯ ‘узи  сбылись. ‚  августе "ЌаскопиЯ",
направлЯвшаЯсЯ  обычно  в   это  времЯ  года  на   север,   чтобы  пополнить
продовольственные   и  другие   запасы   факторий,  напоролась  на  скалы  и
затонула... вблизи Љейп-„орсет. ЏотерЯ судна  и небольшой размер  доходов от
продажи  мехов,  поставлЯемых ”орт-ђоссом,  дали  основание Љомпании закрыть
факторию навсегда. ‚ начале 1948  года управлЯющий и его клерк вместе с ќрни
‹айолом,  на  этот раз  также  решившим покинуть несчастливые места, заперли
пустые зданиЯ фактории и на собачьей упрЯжке отправились в ‰оа-•ейвен.
     ‘узи попыталась  воспользоватьсЯ  этим и  предпринЯла новую  энергичную
попытку убедить соплеменников переселитьсЯ в Љресуэлл-Ѓей, где можно было бы
прокормитьсЯ. ‚начале ей мало кого удалось убедить,  потому что люди думали,
что  ЉомпаниЯ  решила либо построить новую факторию к югу  от  ‹евек-•арбор,
либо отвезти их наконец домой, в Љейп-„орсет.
     ‘узи  решительно  объЯвила  все   эти   надежды   ложными;  ее  горЯчаЯ
убежденность  была настолько велика, что даже  ’аколик  не мог противостоЯть
силе  ее слов.  Ћжесточенным  отрицанием всего,  что исходило от белых,  она
вызывала  у  людей  даже  некоторое  беспокойство,  и,   когда  шесть  семей
согласились наконец  переселитьсЯ,  сделали они  это в значительной мере длЯ
того, чтобы успокоить ее.
     Ќо не успели  еще  эти шесть семей обосноватьсЯ  в Љресуэлл-Ѓей и  лишь
только  задули  ветры, означавшие  наступление  весны,  как  людей  настигла
неизвестнаЯ и страшнаЯ  болезнь.  Ћни задыхались от судорог шейных и грудных
мышц или застывали в коме,  а если и выходили из нее, то навсегда оставались
калеками с парализованными и бесполезными конечностЯми.
     ‚иновником этой неожиданной напасти оказалсЯ  неведомо длЯ других и длЯ
самого себЯ один из эскимосов-нетчинглингмиут. Ћн поднЯлсЯ на  север,  чтобы
убедитьсЯ, действительно ли покинут ”орт-ђосс, а  принес  дорсетцам жестокую
эпидемию полиомиелита. ’ак исполнилось пророчество старого шамана.
     ‘узи была беременна, когда  ее поразила болезнь, и  она снова  потерЯла
ребенка. •оть женщина и не  осталась калекой, болезнь глубоко  потрЯсла  ее.
‚есь год она не могла выбратьсЯ из бездонной пропасти депрессии.
     Њир ничего не знал о новой  трагедии, разыгравшейсЯ в Љресуэлл-Ѓей (как
и в ‹евек-•арбор,  где  положение  было также ужасным),  вплоть  до середины
ЯнварЯ  1948  года,  когда  в  ‰оа-•ейвен  группа  нетчинглингмиут  привезла
’аколика,  которого  нашли в  полубессознательном состоЯнии на льду  пролива
ђей. Ћн с трудом смог идти после того, как  все его собаки подохли с голоду.
’аколик пересек  сотни  миль неизвестной  ему  территории, чтобы  донести до
людей весть  о постигшем их  несчастье.  Ќа все путешествие у  него ушло два
месЯца.
     ‚ начале  февралЯ  канадские ‚‚‘  отрЯдили самолет „‘-3  с  лыжами  длЯ
посадки на снег, чтобы доставить врача из индейской службы здравоохранениЯ в
пораженные болезнью поселки. ‚ Љресуэлл-Ѓей  врач  нашел мертвыми нескольких
младенцев, восьмерых взрослых и  детей постарше,  а оставшиесЯ  в живых были
настолько искалечены болезнью и так слабы от голода, что не могли охотитьсЯ.
     „‘-3 совершил  несколько  рейсов длЯ  отправки  самых  тЯжелобольных  в
больницу, а остальных перевез из Љресуэлл-Ѓей в  ‹евек-•арбор (куда временно
вернулсЯ ќрни ‹айол). ’уда же  доставили продовольствие и одежду. Џервый раз
за  долгие годы изгнаниЯ  эскимосам с Ѓаффиновой  ‡емли  была  предоставлена
помощь.
     ‚  начале  трагической  зимы 1948/49  года в  ”орт-ђосс  случай  привел
‹оренцо ‹ирмонта, который больше, чем кто-либо,  был ответствен за основание
этой фактории. Ћн поЯвилсЯ в новом амплуа  -- в качестве археолога, нанЯтого
музеем длЯ проведениЯ раскопок в целЯх изучениЯ прошлого эскимосов. € именно
он оказалсЯ свидетелем катастрофического  вымираниЯ  племени. ‹ирмонт описал
печальную участь  дорсетцев, и  это  послание  ’аколик  отвез  в ‰оа-•ейвен.
’рудно  сказать, о  чем думал ‹ирмонт, когда видел крушение своих надежд, об
осуществлении которых он мечтал долгие годы.

     ‚ начале 1949 года  ‹айол  вместе с семьей переехал на ют, в ‘пенс-Ѓей,
где ЉомпаниЯ  основала новую факторию, котораЯ снабжалась  из ’уктоЯктука  в
западной  части  арктической  области. ‘пенс-Ѓей  располагалсЯ  на  западном
берегу Ѓутии,  в центре  страны  нетчинглингмиут, и отстоЯл от ”орт-ђосса на
шесть или  более дней пути  на собачьей  упрЯжке.  ‚ месЯцы  между  весенним
таЯнием и осенними заморозками он был  практически недоступен длЯ дорсетцев,
которые тем временем  находились по-прежнему в ‹евек-•арбор. ‹юди оставались
там не  потому, что им  так нравилось,  а потому, что им,  крайне измученным
физически и духовно,  подавленным различными предчувствиЯми, уже  не хватало
воли, чтобы собратьсЯ и покинуть  это место. €м была невыносима даже мысль о
новом  месте  изгнаниЯ,  каким  длЯ них  оказалсЯ  бы ‘пенс-Ѓей; домой же, в
Љейп-„орсет, они тоже не могли попасть. Џросьба перевезти их на родину  была
отклонена  властЯми, которые теперь  уже совершенно отвернулись от людей  из
‹евек-•арбор   и   успешно  продолжали  игнорировать   их  существование  на
протЯжении последующих десЯти лет.
     •отЯ  песцовый  мех в 1949  году  снова  сильно понизилсЯ  в цене  и  в
‘пенс-Ѓей  за  него можно  было выручить  очень  немного,  эскимосы  все  же
посещали эту  отдаленную  факторию,  так как  они хотели жить  и даже делали
робкие шаги к своему возрождению.
     ‚  1953  году в тех  краЯх оказалась  научнаЯ экспедициЯ, и  один из ее
членов провел несколько часов в палатке Ќапачи-Љадлака и ‘узи.
     "ќто  была  внушительнаЯ  женщина приЯтной наружности,  выше всех
виденных мной эскимосов. ЏолнеющаЯ, но все еще подвижнаЯ и энергичнаЯ. “ нее
было трое или четверо детей, и все отличались здоровьем, несмотрЯ на то что,
когда мы к ним  прибыли,  племЯ переживало  нелегкие  времена. Џатроны у них
кончились, а в весенней охоте на тюленей  им  не  везло. ‘ ‘узи Я чувствовал
себЯ неловко. Ћна умела смотреть мимо человека, будто могла видеть то, о чем
никто не догадывалсЯ".
     Ќа  следующий  год ’аколик и еще две семьи перебрались в ‘пенс-Ѓей, где
стали  жить на  благотворительные  средства --  пожертвованиЯ  и пособиЯ длЯ
семейных, которые  становились  единственным  источником  существованиЯ  все
большего числа эскимосов Љанады.
     ‘узи, снова пользующаЯсЯ немалым влиЯнием, изо  всех сил сопротивлЯлась
идее переселениЯ. ‚о времЯ трагических событий 1948--  1949 годов  она порой
вела себЯ так  странно, что пугала окружающих,  но постепенно успокоилась и,
казалось, опЯть обрела прежнюю уверенность в себе. Ќо  вот весной 1953  года
разразилась эпидемиЯ  кори, унесшаЯ  жизнь  троих детей, один из которых был
ребенком ‘узи.
     "’огда  она  обезумела,  --   вспоминал  Ќапачи-Љадлак.   --  Ћна
говорила, что белые пытаютсЯ истребить всех детей, дабы  не осталось  больше
иннуит. €  когда кто-то предложил ехать в ‘пенс-Ѓей, она заЯвила, что скорее
убьет и себЯ, и менЯ, и детей, нежели поедет".
     €менно  в  этот  момент  власти вторично  вмешались  в жизнь  людей  из
‹евек-•арбор.  Ћднажды  летом прилетел  гидросамолет.  Ћн  привез  констеблЯ
вместе со  служащим министерства  по  делам  индейцев  и ‘евера. Ћни собрали
людей  и сказали, что  заберут с собой всех детей школьного возраста,  чтобы
поместить  их в интернаты где-то  на юге, и что  дети  вернутсЯ  к родителЯм
только будущим летом.
     "„лЯ нас ничего не могло быть хуже, -- рассказывал Ќапачи-Љадлак.
-- ќто было хуже голода и туберкулеза. Њы любим наших детей. € вот теперь их
у нас не стало".
     —ерез  месЯц  после того, как  увезли  детей, самолет прилетел  снова и
начал отвозить жителей  ‹евек-•арбор  -- по  восемь  человек  за  раз  --  в
‘пенс-Ѓей, чтобы проверить их на туберкулез. ’ех, у кого была тЯжелаЯ форма,
отправлЯли  на юг  лечитьсЯ.  Ќекоторые  возвращались  через  несколько лет,
другие так и умерли в этой их последней ссылке.
     Ѓудучи  уже на  половине  своей  седьмой беременности, ‘узи  совершенно
потерЯла  покой, когда увезли  ее старших  детей.  ‚рач,  осматривавший ее в
‘пенс-Ѓей,  распорЯдилсЯ  поместить  женщину  в  дом  длЯ  душевнобольных  в
Ђльберте...  €  тут   наступил   момент,  когда  из   прошлого   ‘узи  и  ее
соплеменников, такого же  мрачного,  как темнота  зимнего  лаза  в  иглу, мы
сделали шаг  в настоЯщее:  перед нами Ярко  освещеннаЯ  класснаЯ  комната  в
‘пенс-Ѓей. €менно здесь мы, насильно вторгшиесЯ на эту землю, увидели воочию
дело рук своих -- начало конца.

     ‚  переполненной  классной   комнате  психиатр  свидетельствовал  перед
хранЯщими молчание людьми: "...наблюдались симптомы острого невроза...
была  в  высшей степени беспокойна...  выздоровление шло  медленно, но после
рождениЯ ребенка пошла на поправку..."
     —ерез  несколько  месЯцев  пребываниЯ   в  больнице  ‘узи  вернулась  в
‹евек-•арбор, но  в 1964 году  переносить  жизнь в разрушенном мире ей снова
оказалось не под силу -- на этот раз ее увезли в смирительной рубашке. —ерез
шесть месЯцев, после лечениЯ электрошоком, ее объЯвили выздоровевшей и снова
отправили домой... домой, в крошечный мирок, состоЯщий всего из трех женщин,
пЯтерых мужчин и  одиннадцати  детей. ’о,  что  сотворили  над  ‘узи, быстро
исправить было невозможно.
     естого июлЯ 1965 года прежнЯЯ ‘узи перестала существовать: вместо  нее
поЯвилось существо, гонимое стихией сумасшествиЯ.
     †енщина,  котораЯ с  таким упорством боролась за  то,  чтобы  ее  народ
сохранилсЯ и выжил, теперь грозила стать его Ќемезидой.
     Љогда  в  приступе безумиЯ  она стала  бегать  по поселку, рвЯ  на себе
волосы  и выкрикиваЯ встречным страшные угрозы, к жизни ее соплеменников,  и
без  того  почти  невыносимой,  добавилась  новаЯ  кошмарнаЯ грань.  Љак-то,
схватив свою крохотную дочь, она бросила ее оземь. ЌесчастнаЯ преследовала и
чужих детей, кидаЯ  в  них камнЯми.  Ћна  покусилась и на то, что составлЯло
основу жизни, -- охотничьи и рыболовные снасти, которые переломала. ђазум  в
‹евек-•арбор был на грани гибели. —увство реальности ускользало...
     Џрисутствующие в  классной  комнате  слушали  показаниЯ  Љадлука,  отца
уюка.
     "Ћна  все  времЯ  говорила, что  должна всех  убить.  Ѓродила  по
поселку, пытаЯсь дохнуть на каждого и сделать его тоже  безумным.  Ќадо было
как-то от нее защититьсЯ. “ нас не  было выбора, потому что она охотилась на
людей.  ’рое  мужчин  схватили  ее,  но  ‘узи  была  очень   сильнаЯ  и  так
сопротивлЯлась, что  пришлось свЯзать ее. Ђ она  все вырывалась  на свободу.
’ри раза ей удавалось вырватьсЯ..."
     Ѓыла  лишь  одна  короткаЯ,   печальнаЯ  передышка.  ЋтчаЯнно   пытаЯсь
успокоить  жену,  Ќапачи-Љадлак  дал  ей  прослушать  присланную   одним  из
родственников в Љейп-„орсете магнитофонную пленку.
     "‚ернулись воспоминаниЯ о  тех временах,  когда мы детьми жили  в
Љейп-„орсете  и  были по-настоЯщему счастливы.  ‘узи  тогда  была спокойной,
совсем не безумной. Ћна тоже была счастлива..."
     ќто был последний отблеск их навсегда исчезнувшего счастьЯ.
     —ерез несколько часов ‘узи снова  бегала по  поселку и кричала, что бог
приказал ей убить всех, чтобы они стали наконец свободными. Ќо  две женщины,
пЯтеро мужчин и одиннадцать детей искали спасениЯ, пытаЯсь сохранить хотЯ бы
это подобие жизни.
     Ћни  не  могли ни спастись  бегством, ни послать за помощью, потому что
лед  в то времЯ  ломалсЯ; нельзЯ  было  отправитьсЯ в путь ни по  вздувшимсЯ
рекам,  ни по раскисшей земле. Ќо они боЯлись  также оставатьсЯ около  ‘узи,
котораЯ  и  раньше  могла побороть всЯкого, а теперь  обладала удесЯтеренной
силой безумной.
     Љадлук так передал возникшую трудную ситуацию.
     "Ћднажды утром  она  набросилась на Ќапачи-Љадлака и пыталась его
убить; мы  ее оттащили, тогда  она пошла и  убила несколько  собак.  ’ут  мы
понЯли, что нужно что-то делать".
     „венадцатого июлЯ по движущемусЯ льду  люди бежали на голый островок  в
миле от берега. ‘ собой взЯли лишь то немногое, что могли унести. Ћхваченные
ужасом, стоЯли они на  голой скале и, уже ни на что не  надеЯсь,  уповали на
чудо, молЯ чужого белого бога о помощи.
     —ас  за  часом проходил  долгий  летний день, а  они  все  смотрели  на
оставленный берег в старую медную подзорную трубу Љадлука.
     "Њы очень боЯлись, что она возьмет нож и придет убивать людей. Њы
были очень  голодны, потому  что не могли решитьсЯ уйти на  охоту и оставить
женщин и детей:  вдруг она добралась бы до них.  Ѓыло видно, как она бросала
наши вещи в воду. €ногда казалось,  будто она видит что-то там,  где  ничего
нет. •ватала вещи и трЯсла их,  словно вытрЯхивала из них дьЯвола. ђазорвала
все палатки, свалила шесты. Њы видели, как она  рвала рыболовные снасти. Ћна
хотела убить нас, потому что  хотела спасти нас. ‘ам  дьЯвол внушал  ей, что
делать..."
     ’ри днЯ и  три  ночи без сна  они ждали и наблюдали, но потом  не стало
больше сил ждать. †енщины и  дети были  перепуганы насмерть. Џищи не было, и
стало Ясно, что ‘узи разгромит все в поселке, если ее не остановить.
     “тром 15 июлЯ Ќапачи-Љадлак и Љадлук обратились к уюку и  сыну ‘узи --
ЂйЯуту.  ’е  были  молоды  и  сильны,  но  им предстоЯло  выполнить  задачу,
требовавшую недюжинной силы.
     "џ сказал, что им надо вернутьсЯ в поселок. Ћна должна прекратить
крушить все вокруг себЯ. Љто-то должен ее остановить. џ сказал им, чтобы они
забрали из поселка все ножи, но,  если она не погонитсЯ  за ними, не трогали
ее. џ люблю мою жену и не  хочу сделать ей больно. …сли же  она погонитсЯ за
ними, то пусть лучше они стрелЯют..."
     Њолодые эскимосы с  опаской стали приближатьсЯ  к  берегу.  ‘узи, когда
заметила их,  побежала  навстречу,  выкрикиваЯ проклЯтиЯ. Ћни  выстрелили  в
воздух,  надеЯсь отпугнуть  ее,  даже  в  этот  момент  желаЯ  предотвратить
неизбежное. Ќо  она  все  бежала к ним,  шатаЯсь,  спотыкаЯсь  и  размахиваЯ
руками. ‘нова раздались выстрелы. ‘узи €5-20, котораЯ двадцать девЯть лет из
прожитых ею тридцати девЯти провела в изгнании, была наконец свободна.
     ’ем, кто осталсЯ в живых, повезло меньше.
     ‚  конце  августа, когда  полицейский  самолет прилетел забрать детей в
школу, Ќапачи-Љадлак вручил констеблю стопку  оберточной  бумаги, исписанной
слоговыми   знаками,  которым  он  выучилсЯ   давным-давно  у  миссионера  в
Љейп-„орсете.  ’ам  было  в  подробностЯх  изложено  все, что происходило  в
‹евек-•арбор с 5 по 15 июлЯ.

     ђасследование длилось  долго. ’ем  временем люди в ‹евек-•арбор думали,
что их объЯснениЯ по поводу того, почему пришлось  убить ‘узи, всем понЯтны,
и  пытались забыть  страшные июльские дни, кое-как залатать свою истерзанную
жизнь.
     ‚ октЯбре  ЂйЯута  и уюка отрЯдили в ‘пенс-Ѓей за патронами длЯ зимней
охоты.  Љак   только  они  прибыли   туда,  уюка   арестовали,  обвинили  в
предумышленном  убийстве и  самолетом  отправили в  тюрьму  €еллоунайфа,  за
восемьсот миль к юго-западу.
     ‚ €еллоунайфе  прокурор „эвид ‘ирл изучил  полицейские  рапорты и вынес
заключение,  что  это  обвинение должно быть отменено  или  хотЯ бы заменено
обвинением  в  вынужденном  убийстве. Ћн  не видел  смысла в  том,  чтобы  к
многочисленным страданиЯм, которые перенесли жители ‹евек-•арбор,  добавлЯть
новые. Ћб этом он и заЯвил в докладе министерству юстиции в Ћттаве.
     …му было приказано оставить первоначальную формулировку обвинениЯ.
     ‚ерховные защитники правосудиЯ  решили от  имени народа Љанады настоЯть
на обвинении  не только  уюка и ЂйЯута, которому обвинение в предумышленном
убийстве было предъЯвлено  за час до  открытиЯ судебного  заседаниЯ, но и по
существу  всем,  кто  осталсЯ  в  живых  после  этой  трагедии:  ведь  юноши
действовали  по поручению  жителей поселка. ‡ащитники  правосудиЯ,  пока они
готовили спектакль "показательного  судебного разбирательства  по всей
форме", посчитали необходимым приговорить  горстку измученных людей на
целые   семь   месЯцев   к  новому  испытанию   --  страху   перед   мрачной
неизвестностью.
     €мена  тех, кто это совершил, остались безвестными. ќто были чиновники,
занимающие высокие  посты в министерстве  юстиции  и министерстве  по  делам
индейцев и  ‘евера,  а  их  решение предусматривалось  решениЯми  еще  более
высокого  порЯдка:   правительство  сочло,  что  пора  всЯким  эскимосам  (и
индейцам) осознать, что такое наши законность и мораль. Ќастало времЯ, чтобы
все  --  мужчины, женщины и  дети, так же как и  изгнанные из  родного  дома
жалкие  скитальцы   из   ‹евек-•арбор,  --  заплатили   за   свое   страшное
преступление, а именно за то, что родились не такими, как мы.
     ЏринЯтое высшими кругами решение сделало жертвами  не только эскимосов,
но  и  белых. ‘реди тех,  кто  был  доставлен,  и  ценой  больших  усилий, с
материка, длЯ того  чтобы придать фарсу правосудиЯ форму законности, не было
никого, кто бы не испытывал горЯчего сочувствиЯ к обвинЯемым и жгучего стыда
за устои нашего общества.
     ѓолосом,  звенЯщим  от  сдерживаемых чувств, прокурор дважды  извинилсЯ
перед присЯжными за то, что ему придетсЯ сделать по служебной обЯзанности. ‚
душе он переживал так же сильно, как и один  репортер из ’оронто: рано утром
на следующий  день после суда видели, как тот стоЯл на мысу и  плакал, глЯдЯ
на лежащий  внизу поселок.  Љонстебль провел в ‹евек-•арбор безвылазно  семь
дней, расследуЯ происшедшее. ’ам его кормили и согревали  те  же самые люди,
которых  он должен был  поставить  перед  лицом ЏравосудиЯ. Ћн был  такой же
жертвой, как и выступавший на  суде переводчиком ќрни ‹айол.  €скренне  любЯ
эскимосов,  ‹айол собственными устами невольно произносил слова,  которые по
букве закона делали этих неискушенных людей преступниками.
     „а, все они были жертвами, но, возможно, самой несчастной жертвой среди
белых  в зале  суда  был  судьЯ  „жон  ‘иссонс.  ‚  качестве главного  судьи
‘еверо-‡ападных территорий он вел в течение пЯтнадцати лет упорную борьбу  с
бюрократами  от  юстиции в Ћттаве  за  то, чтобы как-то приспособить жесткие
нормы нашего правосудиЯ к  обычаЯм эскимосов и индейцев. ‚  ‘пенс-Ѓей судили
не только двоих обвинЯемых,  но и все дело, за которое ратовал „жон ‘иссонс.
€ в этом смысле  он был  так  же беззащитен, как они, и так же отгорожен  от
мира решеткой из юридических догм.
     ЏрисЯжные тоже чувствовали себЯ  виноватыми, и это послужило счастливым
обстоЯтельством, так как именно они не дали вершителЯм человеческих судеб из
Ћттавы  вполне ощутить победу,  которой те  так ждали.  ЏрисЯжные  оправдали
ЂйЯута  и, хотЯ признали  уюка  виновным  в  убийстве,  посчитали возможным
проЯвить к нему снисхождение, что и высказали в своем формальном заключении.
ќто позволило наконец судье ‘иссонсу освободитьсЯ от  оков юридических догм.
„рожащим  голосом он приговорил уюка к двум годам лишениЯ свободы условно и
отправил  его  домой  к  родным, пожелав  ему на  прощание "попытатьсЯ
забыть обо всем, что с ним случилось, и жить счастливо и без забот".
     ‡а ужасную иронию, заключавшуюсЯ  в  этих словах, его  самого не  стоит
строго судить. Ќапутствие было высказано с надеждой и состраданием, но времЯ
надежд миновало.
     Љ окончанию суда Ќапачи-Љадлак, муж ‘узи и  отец  ЂйЯута, превратилсЯ в
трЯсущеесЯ  жалкое  подобие  человека, мысли  которого  блуждали в  прошлом.
‚скоре  после  суда  Љадлук --  отец уюка  и  один  из  главных  свидетелей
обвинениЯ -- попыталсЯ утопитьсЯ в бурных водах пролива Ѓелло,  недалеко  от
развалин ”орт-ђосса. € надо было видеть лица ЂйЯута  и  уюка, чтобы понЯть,
что  теперь  двое  этих  юношей  --  последнЯЯ  надежда  и оплот  сломленных
скитальцев -- сами окончательно упали духом. Ќекоторые участники событий еще
будут жить какое-то времЯ, но в душе у них навеки воцарилась пустота.
     џ  разговаривал с  Љадлуком за  несколько  часов перед  отлетом  нашего
самолета обратно, в наш большой мир. ѓоворил с ним не ради него, а ради себЯ
самого. Њучительно подыскиваЯ  подходЯщие слова,  Я пыталсЯ выразить  жгучее
чувство вины и  стыда, испытываемое мною и другими  сочувствующими эскимосам
белыми за то, что было сделано с ним и его народом.
     …го взглЯд застыл на черном  пЯтне скалы,  выступающем из-под  снега  у
самых его ног. Џомолчав немного, он тихо сказал:
     "Ђйорама... ќтому не помочь".

     ЏримечаниЯ


     
     пигат  --  отверстие в борту  судна  длЯ стока  воды  с  палубы (прим.
перев.).
     

     ’ак    эскимосы    называли   европейских   миссионеров,   занимавшихсЯ
"приобщением"  народов  ‘евера  Љанады  к   христианству  (прим.
перев.).
     

     €меетсЯ в виду птица юнко зимний (прим. перев.).
     

     ’ак эскимосы называли туберкулез (прим. перев.).
     

     ’ак эскимосы называют  полосу лесотундры, окаймлЯющую зону лесов (прим.
перев.).
     

     “ ‹эвери возникла ассоциациЯ с "Ѓалладой о ‘таром Њореходе"
классика английского романтизма  ‘. Љолриджа (1772-- 1834 гг.). …е герой был
вынужден  скитатьсЯ по морю с привЯзанным к шее  мертвым  альбатросом -- так
спутники  наказали  его  за  убийство  свЯщенной  длЯ  морЯков  птицы (прим.
перев.).

     Љомментарии


     

     Џерипатетик -- слушатель Џерипатетической школы, или ‹икеЯ, философской
школы,  основанной  в 335  г. до  н. э. в Ђфинах Ђристотелем, читавшим  свои
лекции во времЯ  прогулок  (отсюда название школы  --  от  греческого  слова
"перипатео" -- "прохаживаюсь").
     Џифей (Џитеас) --  древнегреческий мореплаватель, совершивший между 350
и  320 гг.  до  н.  э.  плавание вдоль  западных  берегов  …вропы, достигший
Ѓританских островов и  первым из путешественников  античного  мира описавший
природу  и  занЯтиЯ населениЯ Ѓритании „вигаЯсь дальше  на север,  он достиг
некоего  "острова  ’уле".  …го  описание,  данное  Џифеем,  Явно
содержит элементы  фантастики  ("‡емлЯ,  море  и  вообще все  висит  в
воздухе, и эта масса служит как бы свЯзью всего мира, по которой  невозможно
ни  ходить  пешком, ни  плыть  на  корабле"). ‡а  этими словами  можно
увидеть  и  описание  замерзшего  морЯ -- зрелища  длЯ  древних греков,  как
принЯто считать, необычного (хотЯ они могли его увидеть и у северных берегов
—ерного морЯ, хорошо им  известного).  ‡агадочный "остров ’уле",
который античные географы помещали "в шести днЯх плаваниЯ к  северу от
Ѓритании", чаще всего отождествлЯют с северо-западной частью Ќорвегии,
иногда   --   с   Ћркнейскими,   етландскими  или   ”арерскими   островами.
ЏредположениЯ о том,  что Џифей мог добратьсЯ  до €сландии или  тем более до
острова џн-Њайен в ѓренландском  море,  ЯвлЯютсЯ, пожалуй, слишком  смелыми:
корабли тех времен двигались только вдоль побережьЯ.
     ‚   1983--  1984   годах  в  ’аллине  и  •ельсинки  были   опубликованы
исторические   эссе   известного   эстонского  исследователЯ,   писателЯ   и
путешественника     ‹еннарта    Њери,    в     которых     автор    приводит
историко-географические,  филологические  и  даже  математические  выкладки,
позволЯющие  предположить,  что "огненный остров  “льтима  ’уле"
ЏифеЯ и  других  античных авторов --  это эстонский остров  ‘ааремаа  (слова
"тули",  "туле"  и  в  современном  эстонском  Языке
означают "огонь").  ‹. Њери высказывает предположение, что ЏифеЯ
привлек  на  ‘ааремаа  слух  о  падении  на  остров  гигантского  метеорита,
некоторые строки  рассказов о ’уле можно истолковать именно так,  а огромный
кратер,  образовавшийсЯ  на  месте  падениЯ  и  взрыва  метеорита,  ЯвлЯетсЯ
достопримечательностью ‘ааремаа до наших дней.
     

     Џо современным  астрофизическим данным, полЯрные шапки Њарса состоЯт не
из снега, а из замерзшего до твердого состоЯниЯ углекислого газа
     

     Љаблунаит (множественное  число  от  "каблуна")  --  так  в
настоЯщее  времЯ  эскимосы  называют  людей  европейского происхождениЯ.  Ќе
вполне   понЯтно,   почему   ”.   Њоуэт  дает  перевод   этого   слова   как
"большеухие",   тогда  как   в   канадской  научной   литературе
"каблуна" повсеместно переводитсЯ  как "человек с большими
бровЯми".
     ќтот перевод вошел в составленный одним из ведущих канадских географов,
‹уи-ќдмоном Ђмленом, "‘ловарь канадских северных  терминов", как
и  производное   от   него   слово   "каблунизациЯ",  означающее
"перенимание"   некоторыми    эскимосами   привычек    и   манер
"белых". ’акие "каблунизированные" эскимосы получили
прозвище "каблунамиут".
     

     ”.  Њоуэт  дает  слово  "инуит"   (самоназвание  эскимосов,
означающее "люди")  в его первоначальном написании, так, как это
было  принЯто  ранее  в   английском  и  французском  Языках,  --  с   двумЯ
"н".  ‚  таком  виде оно попало и  в ‘оветский энциклопедический
словарь  1982  г.  ("иннуит"). ‚  настоЯщее  времЯ  в  канадских
официальных  документах (включаЯ  конституцию), прессе  и литературе принЯто
более  точное  правописание -- "инуит",  причем  в  единственном
числе вместо "эскимос"  пишетсЯ "инук";  официальное
название эскимосского Языка -- "инуктитут".
     

     ‚  легенде рассказываетсЯ  о  будто  бы имевшей место встрече эскимосов
глубинных   районов   Љанадской   Ђрктики   с   норманнами   --   викингами,
"железными  людьми   инуховик".  ‚ероЯтность   такой  встречи  в
принципе  не  исключена.   €сландский  фольклор   ("‘ага   об   ќйрике
ђыжем"    и   "‘казание   о   гренландцах")    и    данные
археологических  раскопок  свидетельствуют о  том, что около  1000 г.  н. э.
скандинавские викинги  посещали североамериканские  берега  и  даже пытались
основать там свои поселениЯ.
     €згнанный  сначала  из  Ќорвегии,  а  в  981  г.  и  из  €сландии ќйрик
’орвальдсон  (по   прозвищу   ђыжий),  отправившийсЯ   с   немногочисленными
спутниками в поисках нового убежища  на запад, открыл юго-западное побережье
ѓренландии   (в  ту   пору   относительного  потеплениЯ  --   "‡еленую
страну", как  назвал ее ќйрик) и, по мнению некоторых историков, в 982
г. побывал на Ѓаффиновой ‡емле. ‚  985 г. лесистые  берега ‹абрадора посетил
норвежец  ЃьЯрни  •ерюльфсон. ‚  том же  году  ќйрик  ђыжий  основал  первое
поселение норманнов -- исландцев в ѓренландии.
     ќта колониЯ быстро разрослась, основывались новые поселениЯ (в XIII  в.
их  насчитывалось около ста), и именно отсюда  в 1000 г. сын  ќйрика -- ‹ейф
отправилсЯ в свое  прославленное сагами путешествие, в ходе которого он с 34
спутниками посетил "•еллуланд" ("Љаменистую страну")
-- Ѓаффинову  ‡емлю, "Њаркланд" ("‹есную страну") --
‹абрадор  и открыл  "‚инланд"  ("‘трану винограда"),
как  он   назвал  то   ли   Ќьюфаундленд,  то   ли   более  южное  побережье
‘еверо-Ђмериканского материка, где люди ‹ейфа провели зиму.
     Џозднее  попытки   поселитьсЯ  в  "‚инланде"  предпринимали
другой  сын  ќйрика  --  ’орвальд (в 1004--  1005 гг.)  и  норвежец  ’орфинн
Љарлсефне (в 1008-- 1011 гг.). Ћбе  группы переселенцев не смогли  ужитьсЯ с
коренными  жителЯми (в  стычке с ними  ’орвальд  был убит) и вынуждены  были
покинуть  "‚инланд".  ‘аги  о  жизни  норманнских  поселенцев  в
ѓренландии  и   их  путешествиЯх   на  американское  побережье  не  содержат
упоминаний  о попытках  проникновениЯ  викингов в глубь континента (подобных
той, о которой говоритсЯ в легенде, скорее всего сочиненной  самим Њоуэтом),
но полны преданий об их частых  кровавых  столкновениЯх с коренными жителЯми
Ђрктики--  "скрелингами",  в описании  которых нельзЯ не  узнать
эскимосов. Џо мнению многих историков, именно постоЯннаЯ вражда с эскимосами
стала одной из  главных причин  постепенного  угасаниЯ,  а  потом  и полного
исчезновениЯ  просуществовавших  400  лет норманнских  колоний в ѓренландии.
„ругие очевидные причины этого -- глобальное похолодание в 1300--  1700 гг.,
получившее   название    "малого    ледникового    периода",   и
обусловленное   как  этим  похолоданием   (а  следовательно,  и   ухудшением
навигационных условий),  так и изменениЯми  политической обстановки в …вропе
прекращение   свЯзей   ѓренландии   (и   ослабление   свЯзей   €сландии)   с
"прародиной"  поселенцев --  Ќорвегией  и  другими  европейскими
странами.
     

     Ќа протЯжении всей истории канадского государства  американцы прЯмо или
косвенно выражали  претензии на различные участки  Љанадской Ђрктики.  …ще в
1881 г. в  заЯвлении канадского правительства по поводу статуса Ђрктического
архипелага было определенно сказано,  что цель присоединениЯ этих островов к
Љанаде "в том,  чтобы помешать  ‘оединенным татам  предъЯвить  на них
свои права".  ‚ 1898 г. во времЯ  "золотой  лихорадки"  на
Љлондайке возникла опасность  аннексии территории ћкон ‘оединенными татами,
и  длЯ  утверждениЯ канадского суверенитета  над  этой территорией канадское
правительство  вынуждено  было  послать  туда  отрЯд ‘еверо-‡ападной  конной
полиции.
     ‚  1946 г. американцы  попытались без ведома Љанады создать в Љанадской
Ђрктике  сеть  метеорологических  станций, о  чем  стало известно канадскому
правительству  лишь  случайно, из  объЯвлениЯ  в  газете  (!). ‚  этой свЯзи
канадский посол в ‘Ђ ‹естер Џирсон (будущий премьер-министр Љанады в 1963--
1968 гг.) напомнил американской администрации о  том, что Љанаде принадлежит
"не  только севернаЯ часть материка, но и  острова и замерзшее море  к
северу  от  него  между  меридианами,  продолженными  вплоть  до  полюса  от
восточной  и  западной  границ".   ќто   заЯвление  цитировали  многие
канадские  газеты,  подчеркиваЯ  при  этом сходство  канадской  и  советской
позиций по поводу секторального принципа суверенитета  в Ђрктике,  в  1969--
1970   гг.,   когда   американцы   вновь  попытались   "самостоЯтельно
освоить"  воды Љанадской  Ђрктики  длЯ прохода  своих супертанкеров  к
нефтЯным  месторождениЯм  ЂлЯски.  ‚ этой  свЯзи канадским  парламентом  был
принЯт  специальный  "‡акон о предотвращении  загрЯзнениЯ  арктических
вод",  установивший в Љанадской Ђрктике правительственный контроль над
прибрежной полосой (в  том числе вокруг островов) шириной в 100 миль. ‚ласти
‘Ђ до сих пор оспаривают правомочность этого акта.
     ‚ силу такой позиции ‘Ђ правительство Љанады давно считает необходимым
утверждение канадского суверенитета  над северными  территориЯми  не  только
"де-юре",      но      и      "де-факто",      путем
"экономического присутствиЯ" Љанады в этих районах. „елаетсЯ это
самыми различными способами -- от экономического стимулированиЯ деЯтельности
на  ‘евере канадских  фирм (предоставление  им  различных льгот,  финансовой
помощи  и прЯмое участие государства) до  описываемого в рассказе  ”. Њоуэта
демонстративного переселениЯ канадских граждан -- эскимосов на  незаселенные
территории.
     —ем    оборачиваютсЯ     такие     предпринимаемые     вроде    бы    в
"патриотических"  целЯх  переселениЯ  длЯ   самих  эскимосов  --
"граждан второго сорта" в условиЯх  буржуазного государственного
строЯ и всевластиЯ  бездушных чиновников -- хорошо показано в "Њрачной
одиссее ‘узи". ђеакцию  же монополий  и правЯщих кругов ‘Ђ на всЯкого
рода  усилиЯ Љанады  по "защите своего  суверенитета на  ‘евере"
можно  охарактеризовать одной фразой: "Ђ ‚аська слушает да ест".
‚   экономике  канадского  ‘евера   по-прежнему  преобладает   более  мощный
американский капитал. Ђ в политике достаточно напомнить о  проводимых против
воли  большинства  канадцев  на  канадском  ‘евере  испытаниЯх  американских
крылатых  ракет, на  которых американцы настоЯли под вздорным  (и  в  высшей
степени провокационным!)  предлогом,  что, дескать, канадский ‘евер  больше,
чем  любые  другие   территории  в  составе  стран  ЌЂ’Ћ,  "напоминает
заснеженные равнины ђоссии".

     OCR  &   spellchecking:   C.C.   џнварь   2001   г.


Last-modified: Thu, 11 Aug 2005 07:45:19 GMT
Ћцените этот текст: