л  Я  водителю.  -  Џусть подтЯнутсЯ.
Џрошли томительные минуты, пока Я наконец увидел четвертую машину.
     ЋпЯть моЯ батареЯ отстала! Ќехорошо. џ заторопил водителЯ:
     - ѓони быстрей! Ћтстаем!
     ‚скоре  показалсЯ  хвост  третьей   батареи,  и  Я  успокоилсЯ.  „орога
оказалась не разбитой и пустынной. „ождь приутих. „о самого места мы шли без
задержек.
     Ѓыла глубокаЯ ночь, когда мы остановились в  центре села.  Ћно казалось
безлюдным, вымершим, без признаков присутствиЯ войск.
     Љомандир дивизиона крикнул:  "Џривал! ‡десь располагайтесь!" - и укатил
на своем  "виллисе". џ соскочил  с машины, бросил командиру  первого взвода:
"†дите!  џ сейчас!"  - и пошел с Ќикитиным  к  ближайшему  дому. Џостучал  в
дверь. Ќам сразу,  как будто ждал, открыл старик.  Џозади куталась  в пальто
испуганнаЯ старуха  с керосиновой лампой в  руках. џ  чувствовал  непонЯтную
тоску и усталость. ђЯдом стоЯл Ќикитин.
     - €дите!  ‡аводите  машины  и людей во  двор. џ с хозЯевами  разберусь.
Ќикитин вышел. џ стал закручивать  цигарку и подумал, что сейчас сюда войдет
ѓоменюк, начнет  распорЯжатьсЯ, и Я  окажусь лишним,  ненужным.  Ќе хотелось
возвращатьсЯ  в  опостылевший   взвод  управлениЯ.  Ќе   успел  Я  на  своем
русско-украинско-польско-немецком  диалекте объЯснить хозЯевам,  что до утра
мы будем отдыхать в их доме, как вбежал Ќикитин:
     -Љомбат! ѓоменюка убило! ‘ейчас занесли в соседнюю хату.
     - Љак это? Ќе могло его убить.
     - „а говорЯт, снарЯд близко упал. Ћсколком и убило.
     - ЌепонЯтно. Ђ ну-ка, пойдемте, узнаем, что там случилось.
     € тут Ќикитин дал мне совет, мудрость которого Я оценил позже:
     - Ќе надо вам, комбат, ходить туда. Ќе встревайте. ’ам есть начальство.
Ћно само решит, как надо. Ќе стоит с ними лишние разговоры разговаривать. Ќе
то скажешь, и начнут тЯгать, собак вешать. Ћт них надо подальше. Ќе ходите.
     - —то вы знаете, Ќикитин?
     - Ќе выдадите, комбат?
     - —то вы? ‘лово даю!
     - ’ак, значит...  ‚оловик на том привале порешил его. ‚ышел спор у них,
значит. ‘тарое дело...џ всего не знаю. Ћни, понЯтно, помалкивают. Џравильно.
‚от "‘мерш" приедет. ‡начит, пытать начнет... Ќе выдайте!
     -  Ќе сомневайтесь. ‘читайте,  что  ничего не знаете и никому ничего не
говорили.  џ  не  мог  представить  себе,  как повернетсЯ  дело.  ‚се  могло
случитьсЯ. —ерез  полчаса в дом зашел  замполит,  собрал батарею и  произнес
речь:
     -  ’оварищи! ‚ы,  наверно, знаете,  какой  трагический случай произошел
сегоднЯ на марше.  Ћсколком  шального снарЯда убит возвратившийсЯ из санбата
ваш командир  товарищ ѓоменюк. ‚ойна без случайностей не  обходитсЯ. Ћн  был
прекрасным офицером и верным сыном коммунистической партии. “тром перед боем
мы похороним его и отомстим врагам за смерть нашего боевого товарища!
     ‡амполит умел и очень любил выступать на людЯх. „о войны он был
     райкомовским  работником и  даже редактором газеты. џ  понЯл,  что  это
оперативное выступление и есть установка начальства. Ќе возможнаЯ  версиЯ, а
окончательное
     решение. ‹юбые дознаниЯ в будущем, если они будут, подтвердЯт его.
     Ќа  рассвете ѓоменюка похоронили на  окраине  села.  ‡амполит  произнес
красивую трехминутную речь  о боевом пути и превратностЯх фронтовой жизни, о
боевой дружбе  и о необходимости  удвоить усилиЯ  длЯ  победы  над  коварным
врагом.
     Њы дали три  залпа, засыпали  могилу  и  установили  на  свежем холмике
фанерную табличку. Ќа ней химическим карандашом вывели:
     "ѓв. к-н ѓоменюк ‚. ‘.
     1907-1944.
     Џал смертью храбрых".
     џ  получил  приказ  занЯть  позицию  в  километре западнее  села, чтобы
прикрыть танкоопасное направление вдоль дороги.
     Њесто было неудобное, опасное: голое рыхлое поле, раскисшее после
     многодневных дождей. Њы окапывались уже засветло, на виду у противника.
     Џушки увЯзли в  грЯзи,  в ровиках набралось воды по щиколотку. Ќемецкие
пулеметы не давали поднЯть голову.
     Ќе  успели мы еще  толком  осмотретьсЯ,  получили  по телефону  приказ:
отправить  в  штаб Њатвеева. џ  попыталсЯ было уговорить Њакухина  перенести
вызов на вечер, но безуспешно. Њакухин твердо приказал:
     - Ќадо немедленно, в интересах дела. ’олько сейчас!
     „елать было нечего, и Я передал ‚оловику приказ отправить Њатвеева
     немедленно.
     - …го подстрелЯт, как зайца. —то, у них горит?
     -  ’ы  что,  не понимаешь?  “ них, Я  думаю, уже "‘мерш"  сидит.  Ќужны
показаниЯ длЯ  протокола. ‘юда же они  не  полезут длЯ  допроса  свидетелей.
Џосылай!
     Њатвеев выбралсЯ из ровика и пополз к дороге.  ‡а ним тЯнулсЯ  глубокий
грЯзный  след. ‚ремЯ от времени он останавливалсЯ, поправлЯЯ  сползающий  со
спины автомат.
     Њетрах в  восьмистах перед нами  над плоским полем возвышалсЯ фольварк:
большой  кирпичный  дом и пЯть каменных сараев. Ћттуда били  пулеметы. ‘амым
опасным был пулемет, окопавшийсЯ слева  от дома.  Ћн буквально вжимал  нас в
землю.
     ‚  какой-то  момент пулеметы умолкли.  Њатвеев  поднЯлсЯ и, пригибаЯсь,
побежал к дороге. „линнаЯ очередь прошла совсем  рЯдом, но он успел упасть и
доползти до кювета.
     „альше Њатвеев  полз  по кювету,  в воде и жидкой грЯзи. —тобы прикрыть
его, мы обстрелЯли фольварк, однако особого ущерба немцам не причинили. . ‡а
каменными стенами они могли чувствовать себЯ в безопасности.
     Њатвеев, услышав  нашу стрельбу, поднЯлсЯ в  полный  рост  и побежал  к
селу.  Ќевидимый нам пулемет слева немедленно  дал  длинную очередь. Њатвеев
странно споткнулсЯ,  как  бы о какое-то  невидимое препЯтствие, упал,  снова
встал, прихрамываЯ, заковылЯл дальше и скрылсЯ за бугром.
     Џозже Я  позвонил в  штаб. Њакухин сказал, что Њатвеев у  них. Ћн легко
ранен в  ногу, с ним  побеседовали. Ѓольше никого вызывать не  будут, потому
что вce  Ясно.  ђаненого  же  скоро  отправЯт в  санбат. џ сообщил  об  этом
‚оловику, и он облегченно вздохнул.
     Ђ о лежащем в моей полевой сумке чужом письме Я не вспомнил...


        Ћ ’ „ › •
     Џоследние месЯцы 1944 года наш  отдельный истребительно-противотанковый
дивизион -  сокращенно Ћ€Џ’„ - непрерывно перебрасывали с  места на место по
ћжной Џольше, ‡акарпатской “краине, ‚осточной ‘ловакии и ‚енгрии. …жедневно,
а  то  и  по  нескольку  раз  в  день,  перегонЯли  с  одного  танкоопасного
направлениЯ  на  другое,  выдвигали  длЯ "оседланиЯ" дорог  и  "ужесточениЯ"
обороны или  придавали побатарейно  поредевшим  в боЯх стрелковым батальонам
длЯ помощи им  "огнем и  колесами". Љомандир дивизиона майор  Љузнецов любил
действовать  самостоЯтельно, а не подчинЯтьсЯ пехотным начальникам. Џоэтому,
когда дивизион придавали пехоте, он бывал недоволен и раздражен:
     -  ЋпЯть  эти обалдуи (имелись  в  виду начальники из штаба  артиллерии
дивизии) отдают нас царице полей длЯ "поддержки штанов".
     Њы  тоже  этого  не любим,  есть причины, но  - ничего  не  поделаешь -
подчинЯемсЯ.
     Ќаши   пушки-сорокапЯтки,   по  идее,  предназначены  и   приспособлены
исключительно длЯ  стрельбы прЯмой наводкой. Џоэтому мы всегда располагаемсЯ
близко к  немцам, на самом передке,  в  боевых порЯдках пехоты,  на открытых
позициЯх. Ќаши пушки почти всем хороши: маленькие, легкие, точно бьют, легко
маскируютсЯ и не заметны, пока, конечно, не стрелЯют.  Ќедостаток у них один
-  слабоват огонь. Њы  довольно эффективно подавлЯем  близкие огневые точки,
легкую бронетехнику и одним своим присутствием ободрЯем пехоту, укреплЯем ее
боевой дух, то есть, действительно, "поддерживаем штаны"!
     ЏрЯмаЯ  наводка  -  дело,  конечно,  рискованное,  отчаЯнное,  какое-то
гусарство, особое измерение. Ћ фронтовых буднЯх писали, но все же, все же...
     ѓде  вы,  участники  и  свидетели  тех  дел?   ‘колько  осталось   вас,
истребителей танков?
     ‚ернемсЯ, однако, к нашему рассказу, к осени 1944 года.
     % % %
     ‚ дивизионе Я прослужил  по  фронтовому  исчислению времени изрЯдно,  с
декабрЯ  1943  года. ‚идимо,  поэтому менЯ,  лейтенанта, командира  огневого
взвода, после  гибели капитана ѓоменюка назначили командиром второй батареи.
Џовышение  в  должности  было  лишь  кратковременным  эпизодом  моей  весьма
скромной военной карьеры. ‘удьба распорЯдилась иначе.
     ‚ сентЯбре  1944  года наши  старые  удобные сорокапЯтки были  заменены
более крупными  и,  следовательно,  более мощными  трехдюймовками  ‡€‘-3,  а
маленькие  юркие  "виллисы"  -  тЯгачами  посильнее,  -  тоже  американскими
машинами "додж три четверти". Ќаш огонь  усилилсЯ, но управлЯтьсЯ  на прЯмой
наводке с громоздкими орудиЯми стало гораздо труднее.
     Ћно и  понЯтно:  новаЯ  пушка  вдвое  тЯжелее  сорокапЯтки,  а  большой
неоткидывающийсЯ щит  торчит нелепо,  словно учебнаЯ мишень на  полигоне, за
три километра невооруженным  глазом  видно. Ќедоработали  наши конструкторы.
‚прочем, пушка создавалась, очевидно, не  как противотанковаЯ, а как обычное
полевое орудие.  ’ак или иначе,  из-за  этого  мы особенно навлекаем на себЯ
огонь  противника: пулеметный,  минометный,  артиллерийский. €ногда даже  от
своих  достаетсЯ,  ибо из-за близости к противнику нас, бывает, принимают за
немцев. ‚от почему пехота, хотЯ, в общем, любит  нас, предпочитает держатьсЯ
на некотором удалении от пушек, не приближаЯсь.
     Љроме трех пушечных  батарей, в дивизионе имеетсЯ  рота противотанковых
ружей   -  Џ’ђ.   ќту  роту  в  штатном  расписании  предусмотрели  разумные
начальники.  Џэтээровцы - наш боевой резерв, используемый длЯ бесперебойного
пополнениЯ огневых взводов. ‚се объЯснЯетсЯ просто.  Ђртиллеристов-огневиков
в   наших   батареЯх   хватает   ненадолго.  ‚ыбывших   немедленно  заменЯют
пэтээровцами. Њы
     по-быстрому,  на  ходу  обучаем   их   несложным  обЯзанностЯм  номеров
орудийного расчета.
     ‘амое  трудное  -  подготовить  наводчика.  Ћт него  требуетсЯ  многое:
быстрота,  аккуратность,  даже   скрупулезность  в  действиЯх   и,  главное,
хладнокровно.  Ѓыстро  и  точно навести орудие  на  движущуюсЯ  цель не  так
просто, когда вокруг с визгом  рвутсЯ мины и  снарЯды, сочно плЯмкают о  щит
орудиЯ пу-‹€ и танки нагло  прут на огневую<i>(позициЯ, с которой  орудие ведет
огонь)</i>, стрелЯЯ на  ходу. Ќеаккуратность или медлительность наводчика дорого
обходитсЯ.
     Њой друг Љонстантин  ‹евин,  командовавший,  как и Я,  огневым  взводом
со-рокапЯток, хорошо прочувствовал это. Џосле войны он написал:
     <i>‘орокапЯтимиллиметроваЯ,</i>
     <i>ќто ты втолковывала мне</i>
     <i>ЋбЯзательное хладнокровие</i>
     <i>Ќам положенное на войне.</i>
     Љ. ‹. 1949 г.
     €менно так. Ќо легко ли, возможно ли быть на войне хладнокровным? Џушки
держатсЯ  дольше  людей,  но и им  довольно быстро приходит  конец. ’огда их
ремонтируют или заменЯют новыми, - как солдат.
     % % %
     ‚ декабре и Январе на нашем участке фронта шли бои, в основном местного
значениЯ.  „ивизион сильно потрепало. ђота  Џ’ђ растаЯла  полностью. ‚  моей
батарее  осталась  всего одна из четырех  пушек, один  тЯгач,  один командир
взвода -  младший лейтенант со странной фамилией ЏирьЯ, один командир орудиЯ
- старший сержант Ѓатурин, два водителЯ и четверо солдат.
     Ѓатурин - старожил, в нашей части - со  времен боев  на Љурской дуге, а
ЏирьЯ,  хотЯ и недавно прибыл  из армейского резерва, уже пообвык. Џривыкать
приходитсЯ быстро, -  жизнь заставлЯет.  Џрослужил месЯц-другой  - вот уже и
бывалый солдат.
     ‚ стрелковых полках дела обстоЯт не лучше. ѓоворЯт, во всей дивизии
     "активных штыков" едва наберетсЯ теперь на два полнокровных пехотных
     батальона...
     „ень 20 ЯнварЯ был напрЯженным: бой то разгоралсЯ,  то  затихал. ‘ утра
нас  поливал  густой осенний дождь, потом  облеплЯл мокрый  снег. ‚  ровиках
хлюпала липкаЯ жижа.  Љогда немецкие контратаки прекращались, мы жались друг
к  другу  и курили, накрывшись плащпалатками. ‘  нетерпением  ждали темноты,
чтобы отрыть блиндаж и обогретьсЯ.
     Љ  вечеру   подул  холодный  ветер.  Ќизкие,  тЯжелые,  свинцовые  тучи
потЯнулись  в  горы,  закружил  порывами   мелкий  колючий   снежок.  Ќачало
подмораживать. Ќа "передке"  огонь постепенно утих.  ’олько  изредка нам  во
фланг короткими очередЯми  бил с соседнего  холма немецкий пулемет. Њедленно
подступала темнота. ‡а неплотной снежной  завесой  одна за другой вспыхивали
неверным светом немецкие осветительные ракеты.
     Џока не смерзлась землЯ, мы начали,  не дождавшись полной темноты, рыть
себе укрытие, предполагаЯ превратить его затем в блиндаж.
     Ќезадолго  до  полуночи,  когда  блиндаж был  почти готов,  на  огневой
поЯвилсЯ  командир  дивизиона  с  двумЯ  незнакомыми  офицерами  и  приказал
готовитьсЯ к маршу. Џрибыла свежаЯ дивизиЯ, а нас отведут в тыл длЯ отдыха и
     пополнениЯ. €менно так  обычно  и бывает: только окопались, оборудовали
огневую и укрытие - "Ћтбой! Љончай ночевать!". ‡рЯ копали. "Њартышкин труд",
говорит в таких случаЯх Ѓатурин.
     ‘мена, как обычно,  происходила  глубокой ночью, скрытно, с соблюдением
правил маскировки:  "Ќе  шуметь!",  "Ќе  стрелЯть!",  "Ќе  курить!", "”ар не
зажигать!", "ЋрудиЯ с огневых выкатывать на руках!".
     Њы  порЯдком устали, пока  выбирались на твердую  дорогу. ’о машина, то
пушка раз за разом увЯзали  на рыхлом, под тонкой коркой льда поле, садились
на "диффер" и  на "брюхо".  Њы без конца подкапывали грунт то  под  передним
мостом тЯгача,  то  под задним,  подкидывали под  буксующие колеса  разбитые
снарЯдные  Ящики, заготовленные длЯ наката жерди и ветки, -  что имелось под
рукой. Џочти два  часа ушло, пока добрались до указанной командиром на карте
часовни. Ћттуда, уже в составе дивизиона, продолжилсЯ марш в тыл. Љ рассвету
мы были далеко от передовой - подъезжали к Љракову.
     Ќебо проЯснилось, и как-то незаметно прекратилсЯ снег. Ћн успел немного
подукрасить придорожный ландшафт: набросил белое  покрывало на черные  пЯтна
полей, спрЯтал от глаз раны земли - воронки, рваные струпьЯ окопов и огневых
позиций, одел чистым саваном не убранные еще трупы людей и лошадей.
     ‘права,  на  востоке,  из-за  пологих  холмов  уже  поднимаетсЯ розовое
солнце. „ень обещает быть морозным и Ярким.
     Ќавстречу нам по разбитой дороге движутсЯ грузовики с боеприпасами, две
самоходки ‘“-76, тЯжелые  минометы на  "студебеккерах". ’о и дело образуютсЯ
небольшие  заторы,  но,  слава  Ѓогу,  небо  чисто: "рамы"  и  "мессера"  не
поЯвлЯютсЯ.
     ‘лева, на возвышенности, в морозной дымке возникает какой-то сказочный,
с высокими стенами и  островерхими  башнЯми, красный  средневековый зпмок. Љ
нему  от главного  шоссе  уходит  обсаженнаЯ  тополЯми узкаЯ аллеЯ.  ‘права,
недалеко  от  дороги, на  заснеженном  поле,  искрЯщемсЯ  под косыми  лучами
низкого  солнца,  застыл  сгоревший  "тигр" со сбитой набок башней.  „линный
орудийный  ствол  уткнулсЯ в  землю. "Ќе устоЯл перед  нашим  "зверобоем"  -
‘“-122", - удовлетворенно подмечаю Я.
     ‚доль дороги попадаютсЯ разбитые  дома со следами устрашающих воззваний
немецких или власовских  политработников. Ѓольшими черными буквами по-русски
выведено: "ђусский солдат! ‚переди твоЯ погибель!", "„альше пойдешь - смерть
найдешь!"...
     Ќемцы в своих листовках запугивают нас каким-то "сверхоружием", которым
фюрер вот-вот сокрушит Љрасную Ђрмию, если она посмеет вторгнутьсЯ.
     в глубь ѓермании. „а, плохи, видно, дела у фрицев, раз они так неуклюже
и глупо блефуют.
     Ќаконец въезжаем в  Љраков. Ћн кажетсЯ  неопрЯтным и тесным. ЏетлЯем  в
лабиринте грЯзных, кривых улиц, среди неказистых двух- и трехэтажных  домов.
‚дали  из-за  нагромождениЯ  заснеженных  крыш  тЯнетсЯ  острыми  шпилЯми  к
голубому небу внушительный собор.
     Љомандир не выпускает из рук карту и гонит свой "виллис" вперед.
     Џромелькнули  приземистые  зданиЯ,  похожие  на  большие бараки. ‘тены,
очевидно,  с  целью   маскировки   раскрашены   большими  зелеными  пЯтнами.
"џгеллонский университет" - успеваю разобрать табличку над одной из дверей.
     ‚  Љракове,  вопреки ожиданиЯм,  мы  не останавливаемсЯ.  ‚ыбираемсЯ на
восточную  окраину,  за предместье.  ‡атем  километров  десЯть,  не  меньше,
трЯсемсЯ  по  разбитой дороге, объезжаЯ  воронки, рытвины, ухабы и, наконец,
спускаемсЯ в маленький, кажущийсЯ вымершим, неразрушенный городок. ‚ центре,
на  покрытой  тонким  слоем  нетронутого  снега  площади,  мы  остановились,
сгрудились. “молкли моторы, и внезапно наступила тишина.
     ‚ Ярком свете  раннего утра видно, как  сильно  нас потрепало,  как нас
мало. ѓорстка грЯзных, усталых  солдат,  семь помЯтых, замызганных  машин  и
четыре пушки. Љомандир дивизиона, не вставаЯ с сидениЯ, оборачиваетсЯ к  нам
и громко сипит:
     - Љомбаты, ко мне!
     Њы  подходим,  а  он  продолжает  сидеть, медленно  складываЯ  карту  в
планшетку; некоторое времЯ еще молчит, устало смотрит  куда-то  вдаль. Џотом
выдавливает из себЯ:
     - Ќу, все. Џриехали. ‚от она, ‚еличка. Ѓудем отдыхать.
     Ћн бросает сидЯщему позади начальнику штаба капитану Њакухину:
     -  ‡начит, так. џ  - в дивизию,  а ты распологай их  здесь.  „лЯ  штаба
посмотри-ка вон тот хитрый домик.
     Љомандирский  "виллис" круто  разворачиваетсЯ и исчезает.  €з-под тента
штабного  трехтонного  "форда" вылезла  "штабнаЯ братиЯ"  взвод  управлениЯ.
"ЃратиЯ" вслед за Њакухиным  направлЯетсЯ к двухэтажному, плохо побеленному,
неухоженному дому у самой площади. Њы топчемсЯ у своих машин, курим.  Љто-то
дремлет, сидЯ в кузове спина к спине...
     Њинут  через  пЯтнадцать Њакухин возвращаетсЯ, энергичный, довольный, и
указывает нам район расположениЯ. Њне он машет рукой  направо,  на ближайшую
улицу, и Я слышу долгожданные слова:
     - ђасполагай  батарею  на той  улице, поближе к штабу.  џсно.  Љонечно,
Ясно. ЏирьЯ и Ѓатурин стоЯт позади, ждут менЯ
     -  Џошли,  -  говорю  им. -  Џосмотрим,  что там.  Џохоже,  других воЯк
поблизости нет. •орошо, значит, дома пусты. Ђ вы, Ќикитин, -  это ординарцу,
- побудьте пока здесь.
     ‚   начале  улицы   за  невысоким   штакетником,   в   глубине  садика,
напрашиваетсЯ, прЯмо лезет в глаза,  симпатичный красный  кирпичный  домик с
мансардой. ‘квозь голые черные ветви  зимних  деревьев  видны  окна в  белых
наличниках,  темное  деревЯнное крыльцо. ‚округ все  цело,  чисто,  ухожено.
•озЯева, видно, живут в достатке и благополучии. ‡десь и отдохнем!
     Џривычно вслух оцениваю обстановку:
     - Ќу, что  же. €скать больше не будем. Љ штабу  близко, дом подходЯщий,
двор хороший: и людей разместим, и  длЯ матчасти место есть. Џойдем, младший
лейтенант, посмотрим, что  там внутри, а ты,  Ѓатурин,  веди  людей! •олодно
как!
     ‘двигаю  ржавую  защелку  калитки.  ‡аходим  во  двор,  поднимаемсЯ  на
крыльцо, и Я стучу в дверь. Ќикакого  движениЯ внутри дома  не слышно. ‘тучу
сильнее, кулаком. ЋпЯть  никакого отклика. ’ишина. Ќе выдерживаю и что  есть
силы колочу в  дверь носком сапога. Ќаконец изнутри доноситсЯ звук шагов. ‡а
дверью о чем-то спрашивают, о чем - непонЯтно. џ бодро, непринужденно, почти
весело кричу:
     - Ћткрывай, хозЯин! ‘вои приехали! Ћтважи дверь! Ѓыстро, прэнтко!
     ™елкнула  задвиж!а,  дверь немного  приоткрылась,  ее  удерживает  лишь
короткаЯ цепочка. ‚ образовавшейсЯ щели  просматриваетсЯ седой человек. ‚ижу
белую щеточку  усов, круглые очки в железной оправе. ‡а спиной мужчины есть,
кажетсЯ, еще кто-то.
     џ спокойно, сдерживаЯ нетерпение, объЯснЯю:
     - Ћткрывайте, пан, не бойтесь. Ќе  бачь сен. Њы русские. ЉраснаЯ ЂрмиЯ.
Ќемцев шлЯг трафил <i>(черт побрал).</i> ѓитлер капут!
     Љ польскому Языку Я кое-как приспособилсЯ: неплохо понимаю, знаю немало
слов, произношу, хоть и с ошибками, простые фразы. Ќо  длЯ большей, как  мне
кажетсЯ, выразительности и  доходчивости  объЯснЯюсь с местным населением на
самодельном  "эсперанто", точнее,  на  диковинной  смеси польских,  русских,
украинских и немецких слов.
     ќто  получаетсЯ  уже непроизвольно, потому что в этих  местах ежедневно
слышу  разноЯзычный  говор: польский,  венгерский, словацкий,  гуцульский и,
конечно,  немецкий. ‡десь  еще со  средних  веков  образовалсЯ  своеобразный
Языковой перекресток. ’ак сложилась историЯ этого района –ентральной …вропы.
     ‘ перечисленными Языками, за исключением,  разумеетсЯ, венгерского, мне
легко,  потому  что до самой войны Я  училсЯ в украинской  школе. ‚ школьном
расписании значились  "укрмова", "росмова", "ниммова",  а дома разговаривали
на идиш.
     ‚от   и   теперь    продолжаю   объЯснЯтьсЯ   на   привычном   Языковом
"суржике<i>"(смесь, мешанина</i>):
     -  Ќе  бачь сен,  пан. Ќе  бойсЯ. Њы  недолго простоим у вас,  отдохнем
только. ‚идпочинем. Ѓудем шлЯфен, шлЯфен. ‚шистко  бэндже бардзо добже  <i>(все
будет очень хорошо)</i> . ‡ер гут. ”ерштейн, пан?
     •озЯин, видимо,  все "ферштейн", поскольку он немедленно объЯвлЯет, что
они, разумеетсЯ, люди бедные и, Ясное дело, у них "ниц нема - вшистко герман
забрал!".
     - Ђ нам ниц и не тшеба, бо  мы мамэ вшистко свое. “  нас есть все свое!
‚ир габен ганц аллес. Ћткрывай, не бойсЯ!
     Џереговоры затЯгиваютсЯ.  •озЯин  советует  мне занЯть  большой дом  на
соседней улице,  недалеко. ‚ том доме жил "фольксдойч", убежавший с немцами.
•озЯин считает, что в доме "фольксдойча" нам будет "лепей", чем у него.
     “прЯмство  хозЯина менЯ  уже  раздражает.  …му  же  хочетсЯ покоЯ.  Ћн,
видимо,  почувствовал во мне слабину и понЯл, что можно торговатьсЯ: а вдруг
удастсЯ отбитьсЯ от непрошеных и  крайне  нежелательных  гостей?  Ќо и  Я не
намерен отступать. „ом хороший,  на  хорошем месте. Љ тому же менЯ подгонЯют
усталость и досада за непредвиденную задержку.
     ‚о двор, свалив калитку и штакетник,  примЯв  кусты смородины, въезжает
наш  "додж"  с  пушкой.  Ќа  переднем  сидении, рЯдом  с водителем Љовтуном,
развалилсЯ Ѓатурин. ‡а пушкой тЯнутсЯ солдаты. џ кричу им:
     - Ћсторожней заезжай! ‡ачем ломать? —то за люди! Ѓатурин игнорирует мое
замечание.
     - Џрибыли. ‚се в порЯдке, комбат. Ђ чего дом не открыли?
     ‘ Ѓатуриным у  менЯ  напрЯженные отношениЯ. ‚ременами бывает трудно. Ћн
упрЯм и жесток.  ‘  Џирьей  же все легко и понЯтно. Ќа людЯх  Я называю  его
"младший  лейтенант, вы", а наедине - "‚олодЯ, ты".  ‚ пререканиЯ со мной он
никогда не вступает и свою линию, как Ѓатурин, не гнет.
     - ‚олодЯ, - говорю Я  ему, - посмотри,  чтобы машину и  пушку поставили
вон там, поближе к амбару, и чтобы деревьЯ не ломали.
     Ћн привычно отвечает: "…сть!" и уходит.
     Ѓатурин уверенным неторопливым шагом вразвалочку поднимаетсЯ на
     крыльцо.  Ћн снисходительно  и, кажетсЯ мне, с  чувством  превосходства
улыбаетсЯ:
     - —его, комбат, вы с ними долго  разговариваете? —его  дом  не открыли?
ќти паны - все гады. ‚ Џольше тот пан, у кого хайло больше!  „авить их надо,
а не агитировать за ‘оветскую власть. ‡рЯ времЯ терЯем!
     Ќе  успеваю Я ответить, как он  срывает с плеча карабин, с размаху бьет
прикладом в дверь и прЯмо-таки no-звериному рычит:
     - Ђ ну, открывай, сука! Ѓыстро! ‘час дверь в щепки разнесу!
     - Џрекрати, Ѓатурин! ЌельзЯ так!
     Ћднако  эффект  оказываетсЯ  мгновенным:  дверь  со  стуком  открылась.
Ѓатурин хохочет и победно смотрит на менЯ:
     - ‚от, так. ‚ерно? ‘ полЯками  надо построже. Ћни нас не любЯт, и мы их
должны...
     •озЯин и стоЯщаЯ за его спиной черноволосаЯ женщина испуганы,  о чем-то
перешептываютсЯ. Њне неловко, а они суетЯтсЯ и заискивают:
     - Џрошэ, панове. Џрошэ, - это относитсЯ к нам и  возвратившемусЯ Џирье.
‚след за хозЯевами мы входим в дом.
     % % %
     Џоследние три ночи спать мне  почти не пришлось,  да и другие, конечно,
измотались. ‚се же солдатам удаетсЯ, прислонившись к пушке или друг к другу,
урвать  чуть-чуть  сна,  пока  командиры  суетЯтсЯ:  при  свете  спички  или
подфарника сверЯют карту с  местностью, выЯснЯют, где "передок", где пехота,
где  нужный батальон, где противник, куда ставить пушки,  где укрыть тЯгачи.
Љомандирам не до сна...
     “сталость очень дает себЯ знать. ’уман в голове, заторможенность.
     - Љакой день сегоднЯ, ‚олодЯ? - спрашиваю Я механически.
     Ђ  он спит на  ходу,  чешет  затылок,  тоже  сбилсЯ со  счета. ’ут менЯ
удивлЯет хозЯин:
     -  „зисЯй  пьонтэк,  прошэ  пана, пЯтница  сегоднЯ,  -  отвечает  он  с
готовностью.
     ЋказываетсЯ, он понимает "по-росийску", а ведь сначала вида "панам" не
     подавал.
     ‚ыглЯжу Я совсем не  "по-пански", более того, - отвратительно. Љогда-то
белый полушубок  вывалЯн в грЯзи, а его правый рукав - в рыжих пЯтнах крови:
вчера помогал  перевЯзывать  раненого  солдата. Љ  моим кирзовым  сапогам  с
неприлично  широкими голенищами присох толстый слой земли и  глины. Ќаконец,
шапка - она тоже выглЯдит убого: сильно помЯта и неумело зашита. Љо всему, Я
давно не мыт
     и не  брит. Ћдним словом, не  ухожен с головы до  пЯт. ’ак  какой же из
менЯ пан?
     ’ри днЯ  тому назад мы потерЯли предпоследнюю  пушку: мина  разорвалась
рЯдом с огневой - пробило накатник и разметало расчет: всех ранило, тЯжело.
     Ђ  вчера  все  сложилось  удачно:  позициЯ  оказалась  удобной,  хорошо
прикрытой, с прекрасным обзором. Њы весь  день  с небольшими перерывами вели
прицельный огонь, мешаЯ немцам организовать эффективную контратаку. ‘нарЯдов
хватало, солдаты  Ѓатурина  работали быстро и точно, особенно наводчик.  ’ак
что  командир стрелкового  батальона,  которому  мы  были  приданы,  осталсЯ
доволен:  "Ќу,  пушкари, спасибо  вам.  ‡дорово  вы  менЯ сегоднЯ выручили!"
Џовезло  нам   вчера:  потери   были  минимальны  -   ранило  только  одного
солдата-подносчика снарЯдов.
     ‚ечером, когда задул холодный ветер, мы мечтали лишь об одном: развести
костер и обсушитьсЯ. Ќи о чем другом.
     Џостепенно не то что  привыкаешь, - смирЯешьсЯ с трудностЯми фронтового
быта, даже с  тем, что раньше представлЯлось невыносимым. ЋказываетсЯ, можно
притерпетьсЯ к грЯзи, холоду, вони, вшам, крови...
     Љ счастью, кое в  чем нам натура  помогает.  Ћна  милостива:  простуды,
гриппы,  Язвы, инфаркты нас, в общем, не  задевают. Ќо всего важнее  другое:
мудраЯ  природа  защищает  нашу  психику.  ЋказываетсЯ,  утомление - великое
благо.  Ќаступают  минуты,  когда  нас,  оглушенных   и  ослепленных   боем,
потрЯсенных ощущением  и видом смерти,  охватывает полнаЯ апатиЯ, равнодушие
ко всему, происходЯщему вокруг. ’огда думаешь: скорее бы.  „нем раньше, днем
позже - все  равно. Ѓыстрее бы обо всем забыть. ’огда спасительнаЯ усталость
притуплЯет  чувства,  загрублЯет  нервы  -  страх  отступает,  и  ты  можешь
преодолеть ужас смерти и трусость, то есть сохранить достоинство.
     ќто  очень  важно,  потому   что  трусов   презирают,  бесстрашными  же
восхищаютсЯ,  а  это - справедливаЯ  награда за преодоление  страха, другими
словами, - за смелость. ’ак сберегаетсЯ честь, котораЯ, как известно, дороже
жизни.
     …ще  важно  самовнушение.  џ  внушаю себе:  "Ќа  тебЯ смотрЯт  солдаты.
„ержись  достойно. Ќе  позорьсЯ!" Њысленное  повторение  этой  формулы  тоже
помогает сохранить честь и достоинство.
     Ћт психических потрЯсений и перегрузок, бывает, и рассудка лишаютсЯ.
     ‚ сентЯбре в Љарпатах к нам из пехоты  попал солдат Ѓураков Ћн прилежно
выполнЯл свои  новые  обЯзанности  в орудийном  расчете и  казалсЯ человеком
спокойным, даже чрезмерно молчаливым. ‚се бы хорошо, но по ночам он
     будил и пугал нас дикими криками, какими-то предсмертными воплЯми.
     ‚ыЯснилось, что однажды ночью Ѓуракова и трех его уснувших товарищей,
     находившихсЯ   в   боевом   охранении,   захватили   врасплох  немецкие
разведчики.
     Ѓураков успел  притаитьсЯ под кустом, накрывшись плащ-палаткой. Ќемцы в
спешке этого не  заметили, и он  лежал,  умираЯ  от  страха, видЯ, как немцы
долго  душили и  резали  двух  его товарищей.  ’о ли ножи были тупые, то  ли
солдаты  сильно упирались... Ѓыло жутко. ’ретьему  - сержанту - немцы забили
рот клЯпом и уволокли. ЋставшиесЯ какое-то времЯ еще  хрипели и дергались...
ЏридЯ  в себЯ,  Ѓураков побежал  в  роту.  ‘остоЯние  его  было  таково, что
немедленно  отправили  в  санбат.  ’ам  его подлечили уколами,  таблетками и
возвратили  на передовую, но не в свой  стрелковый полк,  а к нам, в  Ћ€Џ’„.
Ѓураков  стал  панически  боЯтьсЯ темноты,  ему  снились  страшные  сны.  ‘о
временем ночные припадки  и крики участились, внушаЯ ужас окружающим и мешаЯ
людЯм спать. ’огда его снова увезли в санбат, и к нам он больше не вернулсЯ.
‘тало  известно, что Ѓуракова  отправили в тыловой "дурдом". Ѓыло  ему  в ту
пору неполных двадцать лет...
     €ногда наше  естество вознаграждаетсЯ за перенесенные  тЯготы  и страх.
‚от вчера была радость, когда до сознаниЯ дошло: мы победили в бою,  пусть и
местного  значениЯ, и  честно  заслужили отдых.  ќто награда  нашим  душам и
телам. ‘егоднЯ  уже кажетсЯ, что не так близка была смерть и не так тЯгостно
было лежать в холодной вЯзкой  грЯзи под дождем и снегом.  ‚се, оказываетсЯ,
можно вытерпеть  и  превозмочь. ’еперь,  что ни говори, приЯтно предвкушение
заслуженного   отдыха  в  этом  сухом,  теплом  и  чистом  доме.  ЋтоспимсЯ,
отогреемсЯ, отмоемсЯ - чего же еще желать?
     % % %
     ‚след  за хозЯином мы входим в  темноватую прихожую,  большую и теплую.
‚ешалка, стульЯ, картина.  €з  прихожей - три  двери. Ћткрыта только та, что
слева. ‡а ней - кухнЯ. ’ам видны плита, облицованнаЯ  кафелем, большой стол,
раковина, шкафчики, табуретки. ѓоворю хозЯину, что солдаты будут греть воду,
варить еду: "†олнеже бэндже готовац страве".  Љроме того, нам  нужна комната
длЯ отдыха: "Џокуй длЯ одпочинку". Џоэтому пусть уберут из нее лишние вещи.
     - € не  бойтесь, пан. Ќичего плохого мы вам не сделаем.  ‚шистко бэндже
бардзо добже! Ђллес вирд зайн зер гут! ‚се будет хо-ро-шо!
     Ћн наклонЯет голову, как бы в знак согласиЯ. Џошептавшись о чем-то с
     хозЯйкой,  просит  подождать,  "чекачь",  так  как  им  длЯ  устройства
требуетсЯ времЯ, не сразу же все делаетсЯ. Њне задержка не нравитсЯ:
     -  „авайте,  панове,  побыстрей!  выдко! Џрэнтко! Ќе тЯните времЯ.  Њы
устали.
     €, не задумываЯсь, машинально добавлЯю:
     - Ђбер шнеллер! неллер! (н<i>о побыстрее!)</i> Њы спать хотим!
     ѓлупо сказал. "Ќезачем травмировать  хозЯев немецкими командами",  -  с
опозданием соображаю Я.
     Ђ  солдаты  уже  тащут  в  дом  свое  имущество:  сидора,  плащпалатки,
трофейные одеЯла, котелки, мешок с продуктами, параши - так у нас называютсЯ
ведра,  в которых варЯт  традиционную баланду  или кандей и кипЯтЯт воду длЯ
чаЯ. ‚ещей немало - вот и преимущество артиллерии перед пехотой.
     ‘ личным  оружием  - автоматами и  карабинами  -  солдаты,  конечно, не
расстаютсЯ, постоЯнно  носЯт за спиной, - так приучены. Њежду прочим, старые
солдаты предпочитают карабин, он надежен, не то что наш автомат: чуть попала
грЯзь  -  обЯзательно заест в самый  неподходЯщий момент. Ќу, и карабин бьет
дальше и точнее.
     Џодходит  "старик"  Ќикитин  -  мой ординарец  и свЯзной.  …го  любимые
поговорки: "Џодальше положишь - поближе возьмешь" и  "‡апас спину не тЯнет и
есть не просит". ‚ руках у Ќикитина два вещмешка, - значит, и мой.
     ‚ещмешок   -   главное   солдатское   достоЯние.  ’ам   белье,   Ќ3   <i>(
неприкосновенный    запас)</i>     индивидуальные    пакеты,    патроны,    пара
гранат-"лимонок" - на всЯкий случай - и многое другое.
     Џри некотором интересе и внимании можно заметить, что содержимое
     солдатского сидора отражает характер и жизненные установки владельца.
     Ќапример, наводчик Љовалев "на гражданке" работал помощником шеф-повара
в  ресторане.  Ћн давно  мечтает  попасть  к  большому  генералу,  "обслуга"
которого состоит  из четырех человек: адъютанта, ординарца, шофера и повара.
’руднее всего генералу  найти  хорошего повара. Љовалеву, умеющему  готовить
любые, даже французские и китайские, блюда, вообще цены нет! Њы в этом давно
убедились. Ћднажды под Љиевом он нажарил  на всю батарею удивительно вкусных
- татарских - котлет, как оказалось - из убитой лошади. Ќикто не догадалсЯ.
     Љовалев возит  с  собой  большую  красивую коробку  красного  дерева  с
набором невиданных кулинарных инструментов. ЌадеетсЯ на удачу. “вы, так пока
и не попал он в  поле зрениЯ большого  генерала. „а и  как может  попасть на
глаза  генералу  наводчик  противотанковой пушки?  ’ем  более,  что  никаких
попыток изменить
     судьбу Љовалев  не предпринимает. Ћднако в  свою счастливую  звезду  он
продолжает верить. Џусть верит.
     Ѓывают странные увлечениЯ и привЯзанности.  ‚се, например,  знают,  что
водитель  Љовтун  бережно  хранит  собираемые  им  непристойные  картинки  и
фотографии.  ‚ремЯ  от  времени  он пересматривает свое  собрание и наиболее
впечатлЯющие "произведениЯ" демонстрирует новичкам. ’е  от  изумлениЯ только
рты  раскрывают  и   тихо  ахают.   Ђ  Љовтун  от  этого   получает  большое
удовольствие,  гордитсЯ  знанием  предмета и  хорошим  подбором иллюстраций,
могущих    служить   наглЯдными   пособиЯми   длЯ   неискушенной   молодежи.
€нтересующимсЯ  он объЯснЯет, что свою  коллекцию собирал в разбитых  домах,
каких на нашем пути великое множество, в письменных столах, книжных шкафах и
семейных  альбомах. Ћн искренне удивлЯетсЯ нашему недомыслию: такие ценности
валЯютсЯ у нас под ногами, а мы, глупые люди, проходим мимо. Љовтун убежден,
что  после  войны  интерес людей к  эротическому  жанру  сильно возрастет  и
собранной им коллекции цены не будет. ’огда-то благодарный народ воздаст ему
по достоинству  за дальновидность  и самоотверженный труд. €,  само собой, в
накладе он не останетсЯ. Ќекоторые осуждают Љовтуна, считаЯ такое занЯтие не
достойным серьезного  мужчины. Ћднако он стоит на своем, продолжает поиски и
пополнЯет  коллекцию  новыми  экспонатами. ’еперь  перед ним возникла  чисто
техническаЯ  проблема: подобрать  длЯ  своего сокровища  крепкий  чемодан  с
надежным замком.
     Ќикитин  -  вот  образец   настоЯщего  солдата:  умного,  расторопного,
надежного.  ‚се он делает продуманно,  ловко,  быстро: и костер  под  дождем
разожжет, и обмундирование починит, и шину раненому наложит, и ровик в самом
удобном месте  за несколько минут  отроет - все умеет  Ќикитин. ‚ своем туго
набитом  сидоре он  хранит  множество  необходимейших вещей:  спички,  мыло,
иголки, нитки разных сортов,  кресало,  индивидуальные  пакеты, марлю, вату,
веревку, ножницы и прочее ценное имущество.  ‚ трудную минуту всегда поможет
советом и делом, выручит.
     % % %
     Ќе  проходит  и  пЯти  минут,  как  все,  кроме часового, собираютсЯ  в
прихожей. Ћщущение - как после  трудной посадки в проходЯщий поезд:  наконец
забрались  в теплый вагон,  все тревоги остались позади, а  впереди какаЯ-то
радостнаЯ  неизвестность. ‘амый  раз  -  закурить  и спокойно  поговорить  в
предвкушении приЯтной поездки.
     Ѓатурин полушутЯ, как бы по-свойски, обращаетсЯ ко мне:
     - Љомбат, разрешите бумажки закурить вашего табачку,  а то у нас спичек
нет.
     ќто  обычнаЯ  формула,  когда  надо  "стрельнуть"  курево.  ‘олдатам  и
сержантам выдают "махру", а не табак, как офицерам.
     џ  достаю свой большой самодельный алюминиевый  портсигар и угощаю всех
"капитанским"  табаком. Њы курим,  стоЯ  тесной  кучкой вокруг  скинутого  в
прихожей  нашего  замызганного имущества. Ћдна семьЯ,  близкие  люди. “ютный
сизый дымок повисает над нами. •орошо.
     ЋткрываетсЯ  дверь,  и  хозЯин молча, жестом  руки,  приглашает  нас  в
комнату. ‘мотрит хмуро. ‚от,  мол, берите комнату, черт с вами. ‘валились на
мою  голову.  Љогда  вы  уберетесь? Џозади  стоит такаЯ же  угрюмаЯ хозЯйка.
Љто-то из солдат благодушно, даже весело, говорит ей:
     -  „обро, матка. ‘час это дело перекурим, чтоб дома не журились, и печь
затопим. „ровишек только подкиньте, а то ненароком не то спалим. „авай
     побольше. ‹адушки?
     Ћтзываю младшего лейтенанта:
     -  џ схожу в штаб. „оложу и свЯзь  возьму. ’ы, ‚олодЯ, присмотри. Џусть
топЯт, варЯт, но хозЯев не обижают. ќти полЯки очень напуганы.
     ‚ штабе докладываю Њакухину:
     - ђасположились близко. Ќа батарее все в порЯдке. Ќужна свЯзь.
     - Ћтдыхайте пока. ‘вЯзь сейчас дадим.
     Ћн кричит через открытую дверь командиру взвода управлениЯ:
     - ‘трокач! „авай свЯзь второй батарее! Љомбат здесь. Џокажет куда.
     ‚ коридоре сталкиваюсь со старшиной ‘трокачем. Њы выходим из штаба, и Я
показываю ему наш дом. ‘ейчас телефонисты протЯнут кабель, подключат полевой
телефон и наше устройство, считай, закончено. Њожно отдыхать.
     ‡автра поЯвЯтсЯ новые заботы: у менЯ не хватает трех командиров орудий.
Ђ мой старый "кадр" - Ѓатурин -  сложный  человек. …го  своевольный характер
тЯготит. Ќа  него часто  приходитсЯ  "давить",  то есть повторЯть  приказ  с
объЯснением причин и обстоЯтельств. Ђ это вредит дисциплине. Ћн,  где только
можно,   кстати   и   некстати,   подчеркивает   свою  самостоЯтельность   и
независимость, красуЯсь таким образом перед солдатами. Ѓывает, что, получив,
например, приказ срочно оборудовать новую  огневую позицию, Ѓатурин вступает
в   пререканиЯ.   Ћн  посмотрит   орлом  вокруг,   плюнет  себе  под  широко
расставленные ноги и нагло объЯвит:
     -  ‡ачем копать? ‚се  равно не спасет. Ђ через два  часа уйдем  отсюда.
—то, солдат круглый день копать должен? “збек - не человек?
     „ействительно,  нам   часто  приходитсЯ   менЯть   позиции,  обстановка
вынуждает. ђабота эта тЯжелаЯ, особенно - зимой. Џротесты же Ѓатурина - игра
на  публику, на своих  солдат.  Ћбычно не проходит и пЯти минут, как Ѓатурин
берет лопату и
     начинает проворно размечать  орудийную площадку, демонстрируЯ как бы не
настоЯщую,  а  вынужденную покладистость,  более  того,  снисходительность к
глупости начальства.  Љак  бы соглашаЯсь  только длЯ  вида, он цедит  сквозь
зубы:
     - ЏоковырЯем немного, чтоб разговору  не  было. Ѓери лопаты! Џоживее! ‚
бога! ‚ душу! ‘тоЯт над головой и в ус не дуют, сачки <i>(лентЯи, саботажники)!</i>
     ’о ли  начальников кроет,  то ли солдат, что стоЯт  без  дела. ‚  конце
концов он сделает, как нужно, службу знает.
     џ  не раз с  глазу на глаз увещевал  и  отчитывал его. Ѓесполезно.  Ћн,
например,  откровенно рисуЯсь,  разъЯснЯет молодым  солдатам смысл  расхожей
армейской мудрости: "Ћбходи конЯ спереди, а начальника - сзади". ќто  только
ради красного слова, длЯ куража. Ќеопытного сачка, попытавшегосЯ обойти его,
Ѓатурина, сзади,  то есть -  уклонитьсЯ от  дела,  постигает  немедленное  и
жестокое разочарование в  виде показательного  наказаниЯ  по  всей строгости
воинского устава и неписаных норм фронтовой этики.
     ЌаказаниЯ всегда оказываютсЯ нелегкими и даже опасными длЯ жизни.
     Ђссортимент   наказаний  разнообразен,   по  обстоЯтельствам.   Љому-то
достаетсЯ  стоЯть  ночами  на  посту,  кому-то -  доставлЯть  под  обстрелом
снарЯды,  кому-то  -  носить из  тыла воду и пищу, а кому-то  - рубить кусты
впереди  орудиЯ, чтобы  не  закрывали  сектор  стрельбы,  или вместо  отдыха
оборудовать запасную огневую позицию. Ecли учесть, что до  противника совсем
недалеко  -  несколько  сот  метров, -  сомнений нет:  провинившийсЯ  быстро
осознает  свою  ошибку.  “меет  Ѓатурин поддерживать  дисциплину и  уважение
солдат к  себе. …го боЯтсЯ. Ђ он обставлЯет все так, что в нарушении уставов
- не обвинить.  Ћн  опытный,  волевой командир, много  переживший человек: и
ранен был, и контужен,  да и  не молод  -  37 лет. ‚от и  держитсЯ уверенно,
жестко, порой - нагло.
     ‚ообще, у нас, в противотанковой артиллерии, роль командира орудиЯ куда
более ответственна, чем в крупной -  дивизионной или корпусной - артиллерии,
котораЯ  ведет  огонь с  закрытых позиций, из-за  укрытий.  “ них  командиры
орудий  противника  не  видЯт,  а только  передают своим  расчетам  команды,
получаемые от комбата с наблюдательного пункта по телефону или по радио.
     „ругое  дело у нас. Љомандир орудиЯ должен  сам  определЯть  данные длЯ
стрельбы, управлЯть огнем, то есть корректировать стрельбу и при этом
     поддерживать  в  своих людЯх  спокойствие  и  уверенность,  даже  когда
вражеские танки и автоматчики рЯдом.
     ’акаЯ наша служба - прЯмаЯ наводка.
     % % %
     “же совсем рассвело. ’ихо, безлюдно, морозно.
     ‚споминаетсЯ  прошедшее лето. Љарпаты, ЉоломыЯ, месЯц  май.  ѓуцульское
село Џистынь, за которым мы занЯли оборону, растЯнулось по неширокой зеленой
долине.  ‚низу змеей извиваетсЯ  быстраЯ, мелкаЯ и холоднаЯ  в  ту пору года
речка.  „ома,  крытые  черепицей  и  дранкой,  хлевы  и  сараи в  беспорЯдке
рассыпались по  долине  и  почти не видны сквозь окружающие их густые  сады.
—ерез все  село вдоль  речки  тЯнетсЯ  и уходит  в  горы  каменистаЯ  дорога
-единственнаЯ сельскаЯ улица.
     Њы прикрывали танкоопасное направление вдоль долины и этой дороги. таб
дивизиона находилсЯ в центре села,  а наша втораЯ батареЯ  стоЯла за  селом,
справа от дороги,  на  пологой  горке примерно  в двух километрах от крайних
домов. ЏерваЯ  батареЯ располагалась внизу, в  долине, на самой окраине. ’ам
командиром  огневого взвода был  мой друг и однокашник  Ќиколай Љазаринов, с
которым мы  вместе  прибыли  из  училища  на  фронт. …го  взвод  окопалсЯ  в
Яблоневом  саду  у  крайнего  дома.  Ќиколай  был  очень  доволен.  Ѓелозубо
улыбаЯсь, он сказал мне:
     -  Џовезло,  знаешь. †ивем, как на даче.  ‚се дожди  да дожди. “ вас  в
землЯнках сырость и грЯзь.  Ђ  у  нас  красота: отличный  дом, сухо,  чисто.
џблоки поспевают. Џ