‚ыгребными Ямами советский актив занЯлсЯ  в  "Ќеделю  чистоты".  ‡атем
была объЯвлена  "ЌеделЯ  фронта",  когда  принЯлись  собирать  гостинцы  длЯ
"родных фронтовиков, которые в окопах страдают без самого необходимого".
      Ќад окопами в  напирающем  жаре  солнца  крепчал  дух  испражнений,  и
обычный гость этих краев  суховей  не  мог  его  разогнать.  ѓорЯчие  порывы
проносились по  желто-бурой  прошлогодней  стерне,  по  осыпающимсЯ  хлебам.
‚ремЯ от времени отстукивал свое послание пулемет - и перед  окопом  красных
или траншеей белых протЯгивалась над землей кисейнаЯ ленточка пыли. Ќо  цепи
не поднимались  в  атаку  ни  с  той,  ни  с  другой  стороны.  Ћренбургское
начальство   телеграфировало   требовательной   Њоскве,   что   "все    силы
сосредоточены на задаче обороны города любой ценой",  и  не  высылало  войск
занЯть даже те поселки, из которых белые ушли без боЯ.
      ”ронтовики тЯнулись в Ћренбург на побывку. €меЯ первоочередную цель  -
постирать обмундирование, - они спешили в армейские прачечные, которые  хотЯ
и не  работали  из-за  отсутствиЯ  мыла,  но  были  полны  тружениц.  Ћхотно
посещались общежитиЯ  боевой  молодежи,  откуда  с  вечера  слышались  баЯн,
гитара или мандолина, пение, смех. Џравда, тут самыми ценимыми гостЯми  были
не  фронтовики,  а  обосновавшиесЯ  в  городе  пилоты   воздухоплавательного
отрЯда.
      Ќочь принадлежала и гостЯм незваным, которые в квартирах  простукивали
стены и топором расщеплЯли подоконники, ища тайники.  •отЯ  таковых  они  не
обнаруживали, хозЯев  тем  не  менее  сажали  в  кузов  грузовика,  а  потом
грузовик доставлЯл  на  кладбище  груду  тел,  раздетых,  окровавленных.  —Љ
очищала город от уцелевших "прихлебателей  царизма".  ‹юди  имущие  покинули
город при белых, и теперь —Љ забирала бывших служащих  присутственных  мест,
адвокатов, мелких домовладельцев, всех тех, кто, по  воспоминаниЯм  соседей,
еще недавно носил шинель с меховым воротом или люстриновое пальто.
      Џоскольку у белых в это лето сохранил воинственность только  Ћтдельный
‘акмарский  казачий  дивизион,  состоЯщий  из  бородачей-старообрЯдцев,   —Љ
проЯвила интерес к староверам Ћренбурга. Џахомыч узнавал от  Њокеевны  имена
старожилов общины, за чьи души надо молитьсЯ. Ћбщина, где страдание за  веру
всегда вызывало трепет, еще теснее сплотилась. …встрат,  который  прежде  не
слишком проникалсЯ ее заботами, теперь  был  одним  из  тех,  кто  продолжал
переговоры с кладбищенским сторожем  о  выкупе  убитых.  Ќаконец  сторож  не
вынес искушениЯ мздой и  занЯлсЯ  торговлей.  ’ело  то  одного,  то  другого
расстрелЯнного единоверцы тайно выкапывали из  общей  Ямы  и  перевозили  на
старообрЯдческое кладбище.


        x x x


     ‚ конце августа войска Љолчака, разбитые на других участках,  тронулись
в отступ и от Ћренбурга. ЉрепнущаЯ  советскаЯ  власть  расширила  штаты  —Љ,
пристраиваЯ тех, кого ранее  отвлекала  оборона  города.  Ђресты,  расстрелы
участились. ђЯдом с  …встратом  оставалось  все  меньше  людей,  кто  ночами
вместе с ним брал в руки лопату. •орунжий  попросилсЯ  в  помощь,  несколько
раз принЯл участие  в  секретных  ходках  -  а  потом  расстрелЯли  сторожа.
Ћказалось, что,  помимо  предложенного  ему,  он  имел  и  свой  собственный
промысел: откармливал покойниками свиней  в  сарае  на  слободской  окраине.
‘короспелые свиньи сальной породы, чье наличие владелец тщилсЯ скрыть,  были
учуЯны обостренным, по-пролетарски голодным чутьем соседей,  и  —Љ  получила
сигнал.
      ’ой же судьбы не избежал, пойдЯ проторенным путем, и новый  сторож.  Ђ
жизнь  продолжала  искушать  соблазнами,  прежде  неслыханными.  ‚  двадцать
первом году народ до того очумел от голода, что  то  одна,  то  другаЯ  мать
останавливала на ребенке  долгий,  особенной  внимательности  взглЯд,  после
чего дитЯ исчезало...
      €стина страшнаЯ, а  глаза  на  нее  не  закроешь:  спрос  разнообразит
предложение;  очередной  кладбищенский  страж  принЯлсЯ  продавать  пирожки,
начиненные фаршем из покойников.
     Љогда стало известно о его расстреле, Џахомыч навестил  …встрата.  „ень
был на исходе: в небе на западе чуть держалась выстуженнаЯ  блеклаЯ  алость,
а очертаниЯ предметов уже начинали рассасыватьсЯ в ранних осенних  сумерках.
•озЯин во дворе сжигал опавшую листву тополей и пригласил гостЯ  присесть  у
костра на поставленный стоймЯ чурбан. ђазговор пошел о  том,  насколько  оно
действительно нужно  -  с  такими  ухищрениЯми  сопрЯженное  перезахоронение
убитых,  когда  свою  смерть  катаешь  на  собственных  плечах.   ѓоворивших
обволакивал, напоминаЯ о  ладане,  аромат  жженых  листьев,  …встрат  стоЯл,
опираЯсь на палку, которой времЯ от времени "кочегарил" в костре.
      - џ не верю, что это их душам надо... - он чуть поморщилсЯ,  словно  в
расстройстве от своего невериЯ. - Ќо делаю в пику красной нечисти: так  моей
душе легче... џ по прежней жизни переживаю, - сказал он тоскливо-жалко, -  и
когда мы э... везем, чтобы  упокоить,  как  положено,  прежнее  мне  в  душу
заходит.
      Џахомычу вспомнилсЯ, как уже не раз вспоминалсЯ, свЯщенник, с  которым
перед уходом белых довелось повстречатьсЯ на почте. ’от  сокрушалсЯ,  что  в
госпитале умерших складывают под  лестницы.  "‚ы  думаете,  -  спрашивал,  -
вывезти и предать земле -  рук  не  хватает?  „ругого  не  хватает,  сударь,
другого, и не след нам заблуждатьсЯ - что будет".
      Ќе первый день  видитсЯ  это  самое  "что"...  ‘очувствуЯ  …встрату  и
откликаЯсь на собственные мысли, Џахомыч сказал рассуждающе:
      - Ђ если наше дело поможет тому, куда разуму не проникнуть...
      ‚ памЯти осталось, как он спросил свЯщенника, что же делать, и  тот  -
словно опомнившись и не желаЯ  углублЯтьсЯ,  -  ответил  без  воодушевлениЯ:
"‚ерить надо". Ќе сказало ли небо его устами о том,  что  они  и  исполнЯют:
рискуЯ головой, по-христиански погребают невинно казненных?
      •озЯин ворошил концом палки костер, чтобы листьЯ лучше прогорали:
      - „уша вусмерть заголодает - все видеть и терпеть измываниЯ. Ћна  тоже
требует подкормитьсЯ.
      - ’ребует! - охотно согласилсЯ хорунжий. - Ќо с  кем  приходитсЯ  дело
вести... - добавил он с отвращением, имеЯ в виду сторожей.
      …встрат скрипнул зубами и быстро перекрестилсЯ:
      - Џрости менЯ Ѓог, но красные правильно их шлепнули!
      Ћни помолчали.
      - џ  чего  хотел-то,  -  начал  Џахомыч  голосом,  отразившим   трудно
давшуюсЯ обдуманность, - попытатьсЯ мне самому в сторожа...
      …встрат стоЯл недвижно, вникаЯ в услышанное.
      - …сли бы вышло, - сказал хорунжий, - сколько бы сбереглось  денег.  ‘
негодЯЯми не надо было б договариватьсЯ.
      - € то ведь! Ќе ждал только Я, что вы это предложите...
      Ћни потолковали, что в мысли есть Явный резон и она могла бы прийти  и
раньше. Џравда, при всеохватной безработице не больно-то  пристроишьсЯ  даже
кладбищенским сторожем: тем более что  должность  показала  свои  выгоды.  ‚
свЯзи с этим у —Љ (ныне учреждение  именовалось  ѓЏ“)  определилась  стойкаЯ
недоверчивость к кладбищенской жизни.
      Ћднако  небу  угодно,  чтобы   полезное   прорастало   и   на   склоне
огнедышащего вулкана. …встрат стремилсЯ душой к Ѓогу, плодами же его  трудов
завладевал  ‚ельзевул  -  не  было   ли   это   обстоЯтельство   плодородной
вулканической почвой на краю кратера? Ќедавно мастеровой стал  небесполезным
человеком длЯ  нового  начальника  ѓЏ“.  ’от,  рыболов  и  вообще  поклонник
выездов  на  природу,  хотел  иметь  большую  по  тем  временам  редкость  в
провинции: легкий моторный катер. …встрат соорудил его, приспособив к  лодке
мотор от заграничного мотоцикла.
      - Џопрошу-ка Я за вас, - сказал хорунжему, утверждаЯсь  в  надежде,  -
пойду проверить мотор и попрошу.


        x x x


      Њотор служил исправно, начальник собиралсЯ на пикник и рыбалку,  столь
желанные в преддверие ледостава, - и Џахомыч без проволочек заполучил  ключи
от домишки на кладбище. „о чего же оно раздалось за последние годы!  Ќе  так
давно, кажетсЯ, не доходило до оврага, а и овраг уже превратилсЯ в  огромную
братскую могилу - но кладбище раскидывалось дальше  и  дальше.  Ќад  ним  по
временам с разрывным всеобъемлющим, из краЯ в край  шумом  подбрасывалась  к
небу тьма ворон, Ястребов-стервЯтников  и  прочей  прожорливой  птицы  -  то
вносили  тревогу  грузовики  похоронной  бригады.  Ќедолго  повисев   низкой
ненастно сотрЯсающейсЯ тучей, мрачный легион вновь оседал наземь.
      Џо кладбищу рыскали, с лаем, с рычанием бросаЯсь в грызню, стаи  диких
собак.  Џахомыч  попугивал  их  пальбой  из  доставшейсЯ  ему  по  должности
берданки.
      “ недремлющего ока ѓЏ“, которое ничего не упускало, его  фигура  стала
вызывать вопрос. —ересчур уж старик отличалсЯ от  предшественников:  никакой
живности  не  откармливал  (хотЯ  бы   кладбищенской   травой),   ничем   не
приторговывал. Ќо должна же  была  быть  какаЯ-то  лазейка  у  корыстолюбиЯ!
Ћднажды чекистов взЯл задор: они  оставили  неподалеку  от  домишки  пиджак,
положив в карман часы. ‚ следующий приезд пиджак нашли на прежнем  месте,  и
даже часы не пропали.  —то  за  эдакой  вызывающей  совестливостью  крылось?
Џо-видимому, богобоЯзнь.


        69


     Њежду   тем   подошло   лето,   …встрат   ремонтировал   мотор   лодки,
принадлежащей главе местного ѓЏ“, и тот вспомнил:
      - ‚аш знакомый или родственник... по твоей просьбе  он  в  сторожах  -
религиозный фанатик?
      ‚ ту пору религиозные люди, тем паче  фанатики,  советскую  власть  не
боготворили,  и  определение  (да  из   чьих   уст!)   обещало   последствиЯ
маловеселые. Њастеровой, побледнев, сказал со взволнованным упрЯмством,  что
"богомольства"  за  Џахомычем  не  знает.  ‚ечером  разговор   был   передан
хорунжему, и тому стало очевидно: до разрешениЯ вопроса уже не  уйти  из-под
невидимой лампочки. ’айные перезахоронениЯ исключались:  их  прекратили  еще
раньше и, как оказалось, не напрасно.
      ‘овершаЯ обходы вверенных  ему  пространств,  осматриваЯ  однообразный
намозоливший глаза ландшафт, хорунжий знал, что в его домишко заглЯдывают  -
пошарить по углам, запустить щуп под гробовые доски пола, - и размышлЯл  над
положением.
      ‚ мороз ранней зимы, когда крики вороньЯ  разрезали  стеклЯнную  стынь
воздуха донельзЯ отчетливо, в домишко вбежал парень с  малиновыми  петлицами
ЋѓЏ“ на шинели. Џахомыч узнал в нем шофера одного из грузовиков,  чьи  рейсы
способствовали  расширению  кладбища.  Џарень  смотрел  с  нехорошим  цепким
лукавством:
      - ЏогретьсЯ  Я,  -  и  уселсЯ  на  табурет  у   печки,   с   развЯзной
щеголеватостью вытЯнув ноги в Яловых сапогах.
      Џахомыч, учтЯ, что в кабине грузовика, нагретой мотором,  не  холодно,
понЯл: шоферу скучновато ждать  в  одиночестве,  когда  привезеннаЯ  бригада
завершит свое дело.
      - —то,  дед,  вымаливаешь  царствие  небесное?   -   парень   хохотнул
натЯнутым горловым смешком. - ЌадеессЯ из могилы туда скакнуть? - ‘апоги  от
печного жара отпотели, шофер игриво подергивал ногами.
      •орунжего пронЯло  трепетом  того  решающего  момента,  когда  надобно
откликнутьсЯ на тихий зов наитиЯ и, положась  на  волю  Ѓожью,  сорватьсЯ  в
риск. Ћн открыл дверцу печи, лопаткой отправил в жерло порцию углЯ:
      - ‚от что Я скажу тебе, молодой человек. Љогда Я  занималсЯ  истопкой,
товарищ комиссар †итор ‡иновий ‘илыч надо мной насмешкой не баловалсЯ.
      ‹ицо парнЯ стало глуповатым от неожиданности:
      - Ђ?.. Ћн знал тебЯ?
      Џервый  вожак  красного  Ћренбурга  был  чтимой  легендой,  а  Џахомыч
произнес его имЯ и отчество с такой убедительностью родства.
      - ‡нал он менЯ серьезно и внимательно - как Я протапливал печи  в  его
кабинете и заседательном зале, - проговорил растроганно хорунжий.
      - € какой он из себЯ был? - копнул  шофер  в  желании  услышать  общие
разглагольствованиЯ. …му было бы приЯтно, обнаружьсЯ, что  старик  привирает
о знакомстве с прославленным комиссаром.
      - Љакой из себЯ? - хорунжий задумчиво улыбнулсЯ, видЯ  запечатлевшеесЯ
в памЯти. - ђостом в меру, на  ногу  легкий,  скорость  у  него  во  всем...
‚зволнуетсЯ, заговорит... и возле рта - морщинки. Ђ видом - моложавый.
      ЋпускаЯсь на табуретку,  Џахомыч  качнул  головой,  словно  в  ожившем
восхищении тем, о ком рассказывал:
      - ‚толковывать умел горЯчо - аж на подбородке жилочка дрожит! Ћн  руку
к тебе вытЯнет: "џ прошу вас понЯ-а-ть..."
      - Љ  тебе?  €  чего  -  понЯть?  -  вырвалось  у  парнЯ  с  досадливым
изумлением.
      - Ђ то, что мы, старые люди, можем беспримерно помочь заре нового,  то
есть освобождению сознаниЯ.
      ѓость оторопело шмыгнул носом:  "‘тарику  таких  слов  не  надумать  -
слыхал вживую! ЌабралсЯ около комиссара политграмоты, ухват печной".
      Џахомыч сидел на табуретке напротив, глЯдЯ  мимо  пришельца,  будто  в
дальнюю свою даль:
      - …сли мы, старики, при нашей долгой жизни в  обмане,  его,  обман-то,
выведем на свет - как тогда и молодым не освободитьсЯ? €менем  Ѓога  сколько
попы ни прикрывай подлог и фальшь, сколько ни делай  свЯтых  -  а  убеждение
стариков будет бить метко. Ќадо только понЯть весь вред фальши - как от  нее
шло и обострЯлось разделение, умножалась несправедливость, делалась  тЯжелее
отсталость...
      - ќто перед тобой †итор  такие  речи  держал?  -  воскликнул  шофер  в
недоумевающей искренности.
      - Ќадо очень понимать важность его жизни и как он не мог,  чтобы  само
его сердце передо мной не выразилось, - проговорил  хорунжий  со  значением,
словно в строгой почтительности к памЯти комиссара.
      "…ще б не важность жизни,  если  человек  в  своей  руке  весь  митинг
держал! - подумал  шофер,  чьим  Ярко-врезавшимсЯ  воспоминанием  отрочества
остались революционные митинги. - …му и  минута  служила  в  угоду:  видать,
делал репетицию, когда старик печи топил".
      Џахомыч будто заглЯнул в мысли гостЯ:
      - „а... бывало, так же с ним  сидим  друг  перед  дружкой,  и  он  мне
втолковывает - надо, дескать, вопреки внушениЯм попов возмутитьсЯ  на  обман
всем своим нутром, и через это придет вера в зарю...
      "ЏламеннаЯ вера в  зарю  новой  жизни",  -  вспомнились  шоферу  слова
выступавшего на недавних политзанЯтиЯх. “ парнЯ возникло к  старику  подобие
симпатии: из-за того что дед, оказавшись "правильным", ему  первому  поведал
то, чем  теперь  можно  будет  впечатлЯть  слушателей.  ѓость  склонилсЯ  на
табуретке слегка набок, положил ногу на ногу; сапоги просыхали  в  тепле,  и
домик наполнилсЯ приЯтным душком дегтЯ. Ќастроенный  душевно-пытливо,  шофер
намеревалсЯ обогатитьсЯ занимательным длЯ слушателей.
      - ‚ы вот скажите, -  перешел  он  на  "вы",  -  как  товарищ  комиссар
стрелЯл из маузера? •орошо?
      - ќтого Я  не  видел  и  не  знаю,  -  ответил  Џахомыч  с  твердостью
человека, крайне щепетильного в отношениЯх с  правдой.  -  ‚ерхом  он  ездил
хорошо - было на моих глазах. ‘казал мне, что выучилсЯ в ссылке, в деревне.
      - Ђ шашка у него была? ђубилсЯ?
      Ћтвета  на  вопрос  гостю  услышать  не  дали   -   снаружи   разнессЯ
призывно-раздраженный крик. ЏохороннаЯ  бригада  возвратилась  к  грузовику.
Џарень, махнув Џахомычу рукой на прощанье, выскочил из домика так  поспешно,
что и дверь не затворил как следует.
      Љогда старший бригады, недовольный его отлучкой, влез в кабину,  шофер
незамедлительно начал с услужливой улыбкой:
      - Ђ старика этого Я размота-а-л!.. Ћн у †итора, у  ‡иновиЯ  ‘илыча,  -
имЯ, отчество постаралсЯ произнести непринужденно привычно, как их  произнес
Џахомыч, - у товарища комиссара в обслуге служил истопником...
      •ранЯ вид презрительного равнодушиЯ, слушатель,  на  самом  деле,  был
развлечен рассказом:
      - џ деду запустил про религию, а он ее, религию,  как  пошел  крыть  в
душу, в мать!.. џ сам матершинник,  но  таких  скверностей  и  похабства  не
слыхал. ‚о-о смехота-аа...
       - ‘ чего он так расходилсЯ? - не стерпел собеседник.
       - Ћт злости, что всЯ его жизнь, как он в церкву ходил, ушла в  обман.
Ђ товарищ †итор, говорит, мне открыл глаза, старому дураку. Љ  ночи  от  дел
освободитсЯ,  комиссар-то,  и  сЯдет  разутый  -  ноги  к  печке,  -  Я  ему
портЯночки чистые, и он мне втолковывает... ‚о-о  человек  был!  ‚ыезжал  на
фронт и после просит ему шашку поточить. џ глЯжу - на  ней  кровь  присохла.
Ћн мне скажи: водил эскадрон в атаку. Џришлось  показать  ребЯтам  рубку  на
скаку. ‘емь белЯков порубил...


        70


      •орунжий понимал, что ѓЏ“ в силах выЯснить,  разводил  ли  он  огни  в
печах губкома. •отЯ и то учесть: просто ли отыскать бумажку, в  которой  мог
числитьсЯ истопник? Џритом что с бумагами не первой важности вообще  вопрос:
сколько их пожгли при скоропалительной эвакуации, когда город почти  на  год
отходил  к  белым...   Њожно,   по-видимому,   направитьсЯ   путем   розыска
свидетелей: помнЯт ли, нет - такого истопника?.. „а,  но  по  какому  поводу
производилась  бы  всЯ  эта  работа?   Џроверить,   не   врет   ли   старик,
кладбищенский сторож, о том, что  его  одарЯл  парой  слов  комиссар  †итор?
Ѓольшую длЯ того надобно иметь склонность к анекдоту - а анекдот без  запаха
трупа был длЯ ѓЏ“ не анекдот. ‚  чем  оно  увЯзло  по  холку  -  и,  похоже,
увЯзнуть ему глубже - так это в делах о трупах. ‚ крае  глумливо  буйствовал
бандитизм - вернее, антисоветское сопротивление  новой  окраски.  ЊилициЯ  с
ним не справлЯлась, да и за самой милицией требовалсЯ глаз и глаз:  до  того
ее  рЯды  изобиловали  взЯточниками,  алкоголиками,   психопатами,   людьми,
расположенными к дружбе и сотрудничеству с бандитами...
      ‚ круг всех этих вопросов следственный аппарат ѓЏ“  не  внес  проверку
стариковской  правдивости.  Ќе  внес  -  и  Џахомыч  определилсЯ  в   разрЯд
несерьезных, занЯтного характера фактов, каковые  находЯт  свое  местечко  в
жизни  даже  таких  тЯжеловесных  учреждений,   как   ѓЏ“.   ‡десь   оценили
достоинства образа: кладбищенский  сторож  -  богохульник!  Ћ  нем  стихийно
распространилось  и,  при   общем   благожелательстве,   устоЯлось:   "‘лово
"церковь" скажи - и какие посыплютсЯ маты!  ‚от  кто  любому  похабнику  сто
очков вперед даст! •оть в женский монастырь вези и любуйсЯ, что с  монашками
будет..."
      Ћ том, как и почему безбожие  принЯло  у  старика  столь  непристойные
формы,  рассказывали:  "ќто  еще  когда  комиссар  †итор  выступал  в   зале
заседаний... выступает, а дед - он истопник был - печь  топит  и  слушает...
Ћсобенно, если про опий длЯ народа. Љладет в печку уголь и: "‚ огонь  попов!
‚ огонь попов!" Њатерка подпустит. € так, по малости, свихнулсЯ. Џоложи  ему
перед порогом золотые часы, а он: "Џоповна бы сцапала! ЏопадьЯ  б  схватила!
Џоп бы взЯл. Ђ Я - не трону!" € действительно не тронет".
      Џоследнее неминуемо вызывало снисходительно-забористый  ретивый  смех,
который выражал приблизительно то, о чем сказано пословицей:  "Ќаучи  дурака
Ѓогу молитьсЯ - он и лоб расшибет".
      Љогда, таким образом, истоки  стариковского  бескорыстиЯ  выЯвились  с
подкупающей Ясностью прибаутки,  можно  было  бы  осторожно  возобновить  то
дело, ради которого Џахомыч обратил себЯ в столь  любопытно-бедовую  фигуру.
Џомешало, однако,  необратимое  обстоЯтельство  -  некуда  стало  перевозить
казненных. Љладбище старообрЯдцев закрыли.
      Џри вести об этом хорунжий направил внутрь  мысленное  око,  следЯ  за
началом  смертельного  вихрЯ  тоски:  подобное  пережил  пЯть   лет   назад,
знойно-кипЯщим днем, на могиле ‚арвары  ’ихоновны.  ѓде  и  каким  оставалсЯ
теперь длЯ него - и оставалсЯ ли? - путь, который говорил бы нечто  душе?  ‚
том дне, на далеком кладбище, ему привиделсЯ единственный  уголок,  куда  бы
он устремилсЯ и бегом и ползком в желании жить -  намоленное  место.  €  вот
сейчас, в домишке кладбищенского  сторожа,  то  же  переживание  подтолкнуло
его, и он словно перешагнул препЯтствие к осознанию самого себЯ  -  войдЯ  в
смысл молитвы: "‚сели в менЯ упованье  твердое,  что  умЯгчитсЯ  жестокое  и
обновитсЯ лик земли - к вознаграждению невинно  убиенных,  ибо  у  ’ебЯ  нет
мертвых, но все - живые".
      Ћн дерзнет сделать намоленным местом это кладбище с тысЯчами  бессудно
убитых...
      Џеред тем как отправитьсЯ сюда на службу,  он  в  своей  квартирке  во
флигеле стал доставать сбереженную  икону  "‚оскрешение  ‹азарЯ".  Ћна  была
мало того что стародавнЯЯ, но и редкостно необычнаЯ. Ќа  других  подобных  -
значимой подробностью выступала темнаЯ пещера. Ќа иконе  же,  перед  которой
замирал Џахомыч, ‹азарь, восставший из гроба, стоЯл в огромном  луче  света.
•орунжий понимал этот поток  сиЯниЯ  как  Ѓожье  благоволение:  мгла  пещеры
должна сменитьсЯ светом близости Ѓога, гроб  и  воскрешенный  ‹азарь  ЯвЯтсЯ
среди свинцово-давЯщей действительности невидимо-действенным, живым  узелком
небесных энергий...
      Ћн вызывал в себе ощущение открытости Ѓожьего неба и шел на  кладбище,
чувствуЯ под одеждой на груди другую, совсем  маленькую  иконку.  Ќа  черном
шнурке, вместе с серебрЯным крестиком, она была с  ним  всегда.  Ћн,  прежде
всего, обходил свежие братские могилы, просЯ  у  Ѓога  за  убитых  прощениЯ,
напоминаЯ о принЯтых ими страданиЯх, и прижимал руку к тому месту на  груди,
где  ощущалась  иконка.  Ћн  обращалсЯ  к  Ќикодиму  ‹укахину,  чьи  останки
истлевали здесь, затерЯнные среди таких  же  останков,  и  памЯть  повторЯла
слова Ќикодима: "Ќе стоит село без праведника!"  ‚ыходило  так,  что  уж  не
оказывалось ли тем самым селом это страшное кладбище?.. Љак ни  глЯди  -  но
оно помогло ему сжитьсЯ с состоЯнием  постоЯнного  общениЯ  с  Ѓогом,  когда
словно бы небеснаЯ музыка говорила ему, что в его жизни был  и  есть  смысл,
что теперь душа очищаетсЯ - он становитсЯ средством Ѓога.


        x x x


     Њеж тем росту кладбища сопутствовало поЯвление  новых  административных
единиц, кладбищенской конторе  стало  тесно  прежнее  помещение,  и  домишко
сторожа был освобожден от старика, которого спровадили  на  пенсию.  ‚  ѓЏ“,
однако, не расставались без нужды с  полюбившимисЯ  привычками.  Ќа  дальний
край кладбища пригнали зэков, и они соорудили будку длЯ Џахомыча, в  придачу
получившего еще и старую шинель.
      †изнь шла, по-советски матереЯ -  подсекаЯ  жизни.  “чреждение  принЯл
молодой начальник Њарат †иторов. …му рассказали о неповторимом в своем  роде
характере - о знакомом его отца, - и Њарата  ‡иновьевича,  эффект  понЯтный,
взЯло за ретивое. Ћн  не  стал  откладывать  встречу.  Џривезенный  Џахомыч,
нимало не оробев, так описал внешность ‡иновиЯ ‘илыча, что у сына  не  могло
быть сомнений: старик видел комиссара вблизи. Џричем в  минуты  глубокого  и
Яркого  самовыражениЯ   души...   ђасчувствовавшийсЯ   Њарат   жарко   обнЯл
(соответствующим  порыву  воображенным  движением)   памЯтливого   человека,
который донес до него дорогое,  и  с  внушающей  уважение  проникновенностью
спросил, как тому живетсЯ? Љ сему времени Њокеевна давно уже  не  служила  в
столовой, замененнаЯ гораздо более молодой, с белыми  пухлыми  локтЯми  и  с
румЯнцем на щеках поварихой, пенсии старикам хватало  перебиватьсЯ  с  хлеба
на воду. Џахомыч врать не стал, что  возымело  своим  последствием  открытый
ему доступ в столовую ЌЉ‚„.
      Џора приспела такаЯ, что старый  не  на  даровщинку  питалсЯ  горЯчим.
ЏоЯвившийсЯ здесь московский журналист не промахнулсЯ в догадке:  дед  мешал
бродЯчим собакам разрывать  совсем  уж  наспех  присыпанные  землей  тела  и
растаскивать их части по округе.


        71


      "—асти  круга  не  всегда  образуют  круг",  -  ћрий   ‚акер   пыталсЯ
отвЯзатьсЯ от этой втемЯшившейсЯ в голову дурацкой фразы.  ђаздраженный  ею,
ступил он в знакомый арочный ход, направлЯЯсь к жилью Џахомыча.
      Ћбдумываемый  роман  можно  было  начать  с   дней   нынешних,   когда
московский  журналист  беретсЯ  расследовать,   кто   погубил   легендарного
комиссара   †итора.   ‡атем   перед   читателем   должна   была    предстать
сумрачно-ЯростнаЯ, дымнаЯ весна восемнадцатого года. ‡авершало  бы  круговую
композицию  разоблачение  врага  в  нашем  сегоднЯ.  ‘егоднЯ  -   накаленном
обострившимсЯ сопротивлением недобитков...
     ‚ другом варианте предполагалсЯ  "огненный"  зачин.  Љомиссар  †итор  в
седле, за ним вытЯнулсЯ по степи  отрЯд,  покачиваютсЯ  в  такт  шагу  сизые
штыки, отпотевшие в весенних  лучах,  на  лицах  красногвардейцев  -  печать
суровой жертвенности. € вдруг - частота  малиновых  вспышек,  певучие  веера
очередей... €сход боЯ скрыт траурным занавесом, который срывают в наши дни.
      Џервый вариант сразу  погружал  читателЯ  в  близкую  ему  обстановку,
создаваЯ эффект присутствиЯ, чем обеспечивалось общее - и от  дальнейшего  -
ощущение достоверности. Џлюс немаловажный.
      ‡ато второй  вариант  взвихривал  воображение  динамикой,  завораживал
эпической зрелищностью...
      ђазмышлЯЯ над тем и над другим, ‚акер вошел  во  флигель,  и  тут  его
развлекло мелькнувшее в голове. Џриехав в Ћренбург, он  увидел  старца  -  и
теперь перед отбытием увидит, опЯть же, его. Љруг!
      Џахомыч стоЯл перед гостем - внимательный,  странно  не  производивший
впечатлениЯ ветхости. ђаспушившиесЯ пегие усы в сочетании с длинными  седыми
волосами сейчас придавали ему вид старчески-воинственного благообразиЯ.  Љак
и в прошлый раз, он был в  светло-серой  холщовой  толстовке,  перехваченной
ремешком. ‚акер, ожидаЯ просьбы похлопотать в  столице  о  какой-либо  нужде
старика,  улыбнулсЯ  без  особой  теплоты,  произносЯ  строго   и   не   без
развЯзности:
      - Џередали,  передали  мне  ваш  призыв!  Ќу   что?   что-нибудь   еще
расскажете о комиссаре?
      - „а вы раздевайтесь, - сказал хозЯин, стоЯ недвижно и глЯдЯ  в  самые
глаза гостю.
      ’от заметил, что хозЯйки в комнате нет,  а  на  столе  куритсЯ  парком
самовар. "‡а водкой послал... чего раньше не позаботилсЯ? —ас поздний..."  -
предположение было опровергнуто словами Џахомыча:
      - Њы  с  вами  теперь  одни  побеседуем.  “стиньЯ  Њокеевна  ночует  у
дочери. - Ћн вытЯнул руку к столу: - Џрошу!
      †ест  и   это   "Џрошу!"   -   носили   характер   некой   барственной
внушительности. Ѓудь ‚акер не ‚акером, у него вырвалось  бы:  "•м..."  Џеред
ним был никак не бывший истопник или дворник. „умаЯ о себе: "Ќи один  мускул
на  лице  его  не  дрогнул!"  -  гость,  уколотый   подозрением   о   чем-то
горЯчеватом, сел за стол и остановил взглЯд на своем отражении в самоваре.
      - —аек, значит, - сказал он, дабы что-то сказать  в  щекочущем  азарте
интриги.
      ђЯдом с самоваром стоЯла миска, прикрытаЯ полотенцем.  Џахомыч  удалил
его: в миске возвышалась горка маслЯно лоснЯщихсЯ пончиков.
      - ‘ начинкой? - полюбопытствовал ‚акер.
      - ‘ Яблочным вареньем. -  Џахомыч  налил  в  чашки  заварку  и  жестом
пригласил гостЯ самому долить себе кипЯтку.
      Ѓыстро проделав это, ћрий взглЯнул на старика вопросительно и  как  бы
с затруднением,  будто  тот  был  неЯсно  виден.  ‘идЯ  напротив,  хозЯин  в
старомодно-светской манере повернул руку ладонью вверх и указал на пончики:
      - Џопробуйте.
      ‚акер взЯл один и  стал  жевать,  улыбаЯсь  улыбкой,  от  которой  его
заинтересованно-жесткий взглЯд не помЯгчел.  •озЯин  не  опустил  глаз,  они
поблескивали из-под старчески-морщинистых век  неЯрким  твердым  блеском.  ‚
лице выражалось высокомерие.
      - ‚ы что длЯ вашей книги ищете? Ќикак, правду?
      ‚акер на сей раз хмыкнул.
      - Џочему же - "никак"? - встречный вопрос не затронул старика.
      - Љомиссара †итора Я видел не в губкоме, - проговорил  он  с  какой-то
сухой односложностью. - Љомиссара †итора Я видел в станице  €зобильной.  ‚от
так, как вы теперь, он был передо мной.  Ќо  не  сидел,  а  стоЯл.  “пал  на
колени... џ велел его казнить!
      “ ‚акера напрЯглись лицевые мускулы, выражение  любопытства  сделалось
откровенно грубым.  Њысль  о  старческих  причудах,  о  сумасшедшей  тЯге  к
россказнЯм  не  вЯзалась  с  тем  впечатлением,  которое  сейчас  производил
Џахомыч. Ћднако ћрий изобразил полноту сомнений:
      - ‚он даже как!.. Љазнить велели... - он  издевательски  усмехнулсЯ  и
доел пончик.
      - ‹ошадь его убило, - тоном формального отчета продолжил старик. -  Ћн
осталсЯ лежать,  думаЯ:  авось  примут  за  мертвого...  Ќо  кто  же  такого
комиссара без осмотра оставит? Џодвели его  ко  мне,  и  он  стал  убеждать,
чтобы  ему  сохранили  жизнь.  …го,  дескать,  можно  выгодно  обменЯть:   в
Ћренбурге среди арестованных есть важные персоны. …сли этого мало -  убеждал
менЯ - то он готов объЯвить, что переходит на нашу сторону...
      ‚акер  смотрел  с  нарочитым  презрительно-мрачным  неверием,   словно
говорЯ: "Ќе хватит комедиЯнничать с трагедией?!"
      Џахомыч ушел в себЯ, словно щепетильно стремЯсь передать все  возможно
точнее:
      - џ не отвечал, и он упал на колени. Џризывал: живой - он будет  нашим
козырем!  …го  имЯ  знает  весь  край!  -  старик  повернулсЯ  на  табуретке
вполоборота к гостю и простер руку  вперед  и  вверх:  -  ‚от  так  он  руку
протЯнул ко мне... убеждал, как  будет  нам  полезно,  что  он  -  на  нашей
стороне, какое это воздействие на массы... ‚  глазах  -  жгучаЯ  мольба,  на
подбородке жилка бьетсЯ, и сколько  задушевности  в  голосе:  "џ  прошу  вас
понЯ-а-ть!"
      "Ѓыло!" - полоснуло ‚акера, который, впрочем, уже ощущал, что  слушает
не  вымысел.  ’ак  и   подмыла   едкаЯ,   относЯщаЯсЯ   к   Њарату   ирониЯ.
ђасчувствовавшись  за   выпивкой   в   гостинице,   тот   живописал,   сколь
трогательно-бережно хранит в себе образ его отца Џахомыч.  ѓоворил  Њарат  и
об этой запомнившейсЯ старику жилке на подбородке комиссара. € те  же  самые
слова отца повторил: "џ прошу вас понЯ-а-ть!"
      ‚последствии ћрий  не  раз  повеселитсЯ  над  тем,  как  ему  объЯснил
отцовский возглас Њарат: "€мелось в виду понЯть, что жизнь при социализме  -
это ни на что не похожаЯ зарЯ".
      Џахомыч не спеша собралсЯ с мыслЯми.
      - Ќе могли мы его обменивать. ЋтрЯд наш образовалсЯ только на  момент.
„а и не пошли бы коммунисты на обмен. “ них... у вас, - уточнил  он  не  без
ехидцы, - незаменимых людей нет. Ћкружили  бы  и  прихлопнули  нас  -  пусть
†итор и умри.
      ‚акер, боЯсь  помешать  рассказу,  окаменев  во  внимании,  молчал,  и
Џахомыч продолжил:
      - ‘лаву свою комиссар приукрасил.  Љто  бы  ее  простил  ему,  хоть  и
объЯви он себЯ, из страха, на нашей стороне? ‘лава-то  у  него  была  такого
убийцы кровавого и глумливого, какого и не знал наш край.  Џотому  Я  сказал
ему: "‘ейчас вас казнЯт!" Ћн повел  себЯ,  как  такому  убийце  и  подходит:
заюлил, с колен не вставаЯ, заметалсЯ  -  к  одному  нашему,  к  другому,  к
третьему... за одежду хватает, вымаливает жизнь...
      ’ут рассказчик сделал отступление:
      - Ђ у нас  старшой  их  конной  разведки  был.  †итор  впереди  отрЯда
разведку  в  станицу  направил.  Ќаши  старики,  с   непокрытыми   головами,
встретили ее - пригласили выпить и закусить. —етверти с самогоном  в  руках.
ђазведчики не отказались. Ђ как вошли во двор: попали под  дула.  -  Џахомыч
развел руки и изобразил объЯтие. - ‚от так - со всех сторон -  взЯли  мы  их
на мушку. ‘дались они без лишнего слова.
      ‚акер услышал, как командир разведчиков и  один  из  его  людей  -  за
обещание сохранить им жизнь - согласились  выехать  с  казаками  к  своим  и
издали просигналить: в станице безопасно, можно входить!
      „алее последовал рассказ о том, что уже известно читателю...
     ћрий воспринимал открывавшеесЯ перед  ним  как  удачу,  от  которой  он
буквально "очумел" (позднее в мозг впилось это слово). ЉипЯтком дал бы  себЯ
обварить, лишь бы старик не замолчал!  ‚се  его  существо  испытывало  такой
восторг, что даже коже передалось ощущение торжества.
      Џахомыч довел повествование до эпизода, с которого начал.
      - †итор перед нами ползает, а старшой его разведки -  тут  рЯдом,  под
присмотром. “бийца тоже - хотЯ до †итора ему далеко.  Ћднако  и  на  этом  -
мерзости... человеку руку отсек шашкой. џ дал подлецу слово,  что  будет  он
жить. Ќо не мог Я... - в глазах старика мелькнуло неутоленно-мучительное,  -
не мог Я просто так его отпустить. џ велел, чтобы он казнил †итора.
      - €-ии?.. - не стерпел ‚акер.
      - „али  ему  карабин...  руки  у  него  трЯслись...  ‘тал   садить   в
комиссара, всю обойму расстрелЯл... “бил. џ велел труп закопать. Ђ  бой  еще
шел, поехал Я его докончить... Џотом узнал: труп не  зарыли,  а  сволокли  к
реке и в прорубь...
      - ‚от ведь как!  -  неопределенно  высказалсЯ  ћрий,  отдаваЯ  должное
постулату римлЯн: "ѓоре побежденным!"
      - ђазведчику  тому  дали  мы  отсидетьсЯ  у  нас  до  темноты,  а  там
отпустили, - поведал Џахомыч. - Ђ другие,  люди-то  его,  -  нарвались.  Ћни
были в амбаре заперты, но  как  следует  не  обысканы:  у  кого-то  оказалсЯ
револьвер  "бульдог".  Љогда  началсЯ  бой,   они   решили   воспользоватьсЯ
заварушкой, караульного убили. Ќо не удалось им разбежатьсЯ  -  положили  их
всех!
      - ‚се это о-о-очень интересно! - воскликнул ћрий с  честностью,  столь
непривычной, что возглас окрасилсЯ оттенком фальши.
      ђассказчика это не отвлекло:
      - Њного  позже,  Я  уже  на  кладбище  обжилсЯ,  -  вдруг  вижу  этого
человека, старшого разведки. Ѓывшего. Ћгрузнел, брюшко  несет  с  одышкой...
‘упругу он хоронил. ЊенЯ не узна-а-л...  нет.  Ђ  Я  на  могильной  тумбочке
фамилию покойной прочитал: "Њаракина".  ‘колько-то  лет  прошло,  глЯжу,  на
свежей могиле - памЯтник, а на нем: "Њаракин". Ѓыло дано ему  умереть  своей
смертью... - произнес Џахомыч тоном философского раздумьЯ.
      ‚акер  приступил  к  тому,  что  стоЯло  в   сознании   завораживающим
вопросительным знаком:
      - ‘кажите, а куда ваши... кто бой выиграл, - подобрал он выражение,  -
скрытьсЯ сумели? ‚едь никого из участников не нашли!
      ‹ицо старика стало загадочно-отсутствующим, глаза словно глЯдели  мимо
предметов.
      - ‘екрет взЯл вас за живое, а?  -  сказал  Џахомыч  так,  что  ћрий  с
нехорошей Явственностью ощутил себЯ под зорким,  прицельным  наблюдением.  -
Љогда мы ваших крошили, - произнес рассказчик, -  они,  может  быть,  в  нас
заметили странность...
      - Љакую? - в чувстве,  будто  его  щекочут  между  лопатками  холодным
пальцем, прошептал ‚акер.
      - „а старики были-то мы! ‘амым молодым - за сорок пЯть.
      ‚акер узнал, как казаки  призывных  возрастов,  сытые  войной  кто  на
германском, кто на австрийском, кто на турецком, а кто  -  и  на  персидском
фронтах, не захотели "вдругорЯдь от порога плЯсать". ‚опреки  доводам  отцов
и дедов, несмотрЯ на вести о том, что красные учинили в станице  ‚етлЯнской,
собрание молодых казаков порешило: "‚ нас большевики  не  стрелЯли  -  а  мы
первыми не станем!"
      Ќо и старики не отступились от  своего:  "Љостьми  лЯжем,  а  казацкую
честь отстоим!" „ве стороны сошлись  на  таком  уговоре:  молодежь  уедет  в
станицу Ѓуранную, где будет  устроено  гулЯнье,  и  потом  свидетели  смогут
удостоверить, кто во времЯ боЯ гулЯл в Ѓуранной и перед красными чист.
      Ђ старики отправили по ближним станицам и хуторам  посыльных  созывать
подмогу.  Ќемало  откликнулось  -  из  пожилых   казаков.   ’ак   и   возник
стремительно отрЯд "на момент".
      Џокончив с красными,  старики  разъехались  по  домам.  Џонимали,  что
неминуемо ЯвЯтсЯ  новые  силы  коммунистов  -  мстить.  Ќо  пусть-де  сперва
докопаютсЯ,  кто  изничтожал  их   братву...   Ќе   сжилсЯ   еще   народ   с
революционным,  с  небывалым  -  закоснело  судил  по  прежним  порЯдкам.  Ћ
молодежи, к примеру, полагали: коли руки кровью не обагрены и очевидцы -  не
один, не двое, а станица  всЯ!  -  подтвердить  это  могут:  какой  спрос  с
невинных? „ержалось еще упование на стародавний, не одним веком  проверенный
прием: "ЊенЯ там не было - а потому знать ничего не знаю, ведать не  ведаю!"
Њолодые казаки обЯзались на том стоЯть.
      Ќекоторые из стариков, кто в бою особо  на  виду  был,  подались,  как
хорунжий, в другие краЯ спасатьсЯ. Ќо большинство положились на Ѓожью  волю.
ЌадеЯлись, как велось у старообрЯдцев: свои не выдадут.
      Џришедшие  в  станицу  каратели  заставили  вспомнить  другое:  и   не
подлежащие дани платЯт имением,  и  не  подлежащие  Ярму  склонЯют  выю  под
нож... “ж, казалось бы,  станичный-то  атаман  должен  был  потревожитьсЯ  о
своей участи. Ќо,  видать,  держало  его  убеждение,  что  он  "в  стороне".
Ѓлагословив уговор молодежи и стариков, он во времЯ дела  оставалсЯ  дома  с
семьей: кто опровергнет  это?  Љрасные,  однако,  согнав  на  площадь  перед
церковью народ, расстрелЯли атамана с сыном - и с ними свЯщенника,  мельника
и  шестерых  самых   зажиточных   казаков   €зобильной.   —етверо   из   них
действительно участвовали в истреблении житоровского отрЯда -  но  никто  их
вины не открыл, а сами они не признались.
      „олжно быть,  многие  из  молодых  казаков  теперь  пожалели,  что  не
выступили против красных. ‚о всЯком случае, когда каждого седьмого  из  тех,
кто провел день  в  Ѓуранной,  избивали  и  штыками  кололи  перед  тем  как
пристрелить, - ни словечка у них о стариках не вырвалось.


        72


      ‚акер,  до  конца  жизни  запечатлевший  в  памЯти   каждую   детальку
рассказа,  более  всего  обжигалсЯ  мыслью:  "€  Ќюшин,  и  ‘отсков  были  в
Ѓуранной! Ћба, они оба знали - кто  истребил  отрЯд  †итора,  кто  убил  его
самого! €, однако, Њарат  -  при  всем  его  неистовом  упрЯмстве,  при  его
бешенстве напора - не смог расколоть их".
      ћриЯ приводило в восхищенно-недоумевающее беспокойство: они молчали  и
теперь - после  столького,  что  пережили  с  того  днЯ  ‘вЯтого  Љирилла  в
Ѓуранной! после столького, что  должно  было  научить  их...  скептицизму  -
выбрал он слово.
      Њолчали, чтобы не подвести под расстрел стариков, какие еще  жили?  Ћн
с бесцеремонной быстротой упер в Џахомыча вопрос:
      - ‚ас не тревожит, что участников боЯ теперь  найдут?  Љому  тогда  по
сорок пЯть было - им шестидесЯти пЯти нет. Њогли бы пожить...
      - Њогли бы, - согласилсЯ хорунжий, - да только никого их не  осталось.
џ к старообрЯдцам принадлежу, - напомнил он гостю, - и знаю: мои  единоверцы
давно собирали имена всех тех, кто  выступил  против  †итора.  Ќемало  потом
ушло  с  „утовым.  Ђ  других  социализм  поел.   ‚ыделЯлись   они   мнением,
поведением: брали их и до коллективизации. Ђ она уже окончательным  триумфом
прошлась. Ќо за мертвых братьЯ молитьсЯ не перестали, каждое имЯ поминают.
      "ђелигиозный опий  Я  когда  почуЯл?!  спросил  Њарата  о  старце:  он
верующий? - отдал ћрий должное своей прозорливости. - Ћднако этим ли  только
они были крепки? ‘тарики, на вере свихнутые, - понЯтно.  Ђ  молодые  казаки?
—то-то еще другое их держало, что-то глубинно-древнее и  детски-дикарское...
Ћбщинно-землЯческаЯ круговаЯ порука!" - нашел он формулировку.
      - Њогу Я спросить... - обратилсЯ  к  Џахомычу  со  старанием  соблюсти
"беспристрастную", "чисто деловую" манеру, - Я о молодых казаках...  Ћни  до
боЯ, на митинге, - вы говорите - кричали: "‡а кого-то  чужую  и  свою  кровь
проливать надоело!" Ќаотрез отказались восставать против  советской  власти.
‚ыразили Явное несогласие со старшим поколением.
      - џвное, - подтвердил хорунжий.
      - Ќо потом они  с  необычайной  преданностью  спасали  стариков  своим
молчанием. џ понимаю - дали слово молчать. Ќо одного  убеждениЯ,  что  слово
надо держать, - мало! „олжно быть и  крайне  сильное  чувство.  „олжна  быть
всепоглощающаЯ страсть - чтобы выдержать  э-ээ...  суровое  обращение...  не
отступить  перед  угрозой  расстрела.  ’о  есть,   -   продолжал   ‚акер   с
ожесточенным увлечением, - они были в плену у чувства  местнической  спайки,
которое  восходит  к   родо-племенным   отношениЯм.   Ќа   него   наложилась
вспыхнувшаЯ ненависть к советской власти...
      - ‚ам угодно мое мнение выслушать, - терпеливо сказал хорунжий, -  так
вот. Ћбида у них была! Ћни на разделение с отцами и  дедами  пошли  -  чтобы
против красных оружиЯ не поднимать. “верены были,  что  и  те  к  ним  мирно
отнесутсЯ. “важали их за то, что они  с  германской  войной  развЯзались.  Ђ
красные наплевательски их обидели.
      - ‚он оно что. Ћбиженными ваши себЯ почувствовали, - проговорил  ‚акер
осторожно,  прикрываЯ  мнимым  участием  иронию.   …му   доводилось   писать
репортажи со строек,  где  зэки-уголовники  "перековывались"  в  трогательно
самоотверженных тружеников. €меЯ, таким образом, некоторый  опыт  общениЯ  с
блатными, он знал их поговорку: "Ќа  обиженных  х...  кладут!"  ”раза-плевок
вызывала  представление  о  ничтожествах  с  выбитыми  передними  зубами,  о
существах безвольных, заискивающих и презренных.
      ‘идЯщий перед ним старик так и не  понЯл  за  свою  жизнь,  что  такое
обида.  „а,  поначалу  она  озлоблЯет,   возбуждаЯ   страстишку   отомстить,
нагадить, напакостить обидчикам. Ќо если обиду наносит сила непреодолимаЯ  -
обиженный превращаетсЯ в живую падаль.
      ‚акер объЯснил это  Џахомычу  с  подчеркнутой  -  от  сознаниЯ  своего
превосходства - любезностью. ’от не промешкал с ответом:
      - Ѓыть задетым тем, что тебе наносЯт обиду, - это одно. ‚аши  слова  к
этому  идут.  Ђ  к  другому  -  нет!  „ругое  -  уважать