€горь ѓергенредер. ‘еление любви

Ћцените этот текст:
€горь ѓергенредер. ‘еление любви

---------------------------------------------------------------
© Copyright €горь ѓергенредер
Email: igor.hergenroether@epost.de
Date: 21 Nov 2001
‘борник "Ѓлизнецы в мимолетности"
---------------------------------------------------------------

Џовесть

"Џро деЯньЯ или про дух,
про страданьЯ или про страх.
‚от и всЯ сказка про двух..."

‚иктор ‘оснора.
"ѓамлет и ЋфелиЯ"

€х окно открыто в ночной двор, там ни ветерка, и воздух в комнате
недвижный, жаркий. „ва нагих тела на кровати времЯ от времени
пошевеливаютсЯ. Ћна раскинулась навзничь у стенки, леваЯ рука замерла подле
его бока. Ћн погладил ее запЯстье, нежно перебрал безжизненные пальцы и,
приподнЯв, положил руку себе на пах.
†енщина обессиленно прошептала:
- Ќе тревожь спЯщего...
Њужчина стал поглаживать ее левую ногу, затем под его ладонью оказались
короткие жесткие волосы. Ћна егознула.
- ђазве мы не устали до невозможности?
Ћн молЯще прошептал ей в ухо:
- ЊиленькаЯ... а?..
Ћна потеребила пальцами то, чего они касались, и бросила:
- Ѓудем спатеньки.
Ћн, однако, продолжал поглаживать, где всего чувствительнее, и ее ноги
стали потиратьсЯ одна о другую, Ягодицы заелозили по постели. Љомнату будто
переполнил жаркий вихрь, от которого кровь густеет, и ее ток дробитсЯ в
заманчиво-вЯжущие толчки.
- Ћго! џ не ожидала...
Ћн сделал глубокий вдох, как если бы тихаЯ обаЯтельнаЯ слабость дерзала
не уступить действию.
- Ќет! ‚ самом деле, устал... - и отвалилсЯ набок.
‚етхозаветный покой - улыбка мирного отвлечениЯ - неминуемо изживаетсЯ
текущим мигом: вечно новым жизнерадостно-грозным пульсом. Ћна пружинисто
привскочила, блестЯ глазами в темноте: казалось, чуть - и сбросит его с
кровати. Ћн вдруг всхохотнул как бы украдкой, принЯлсЯ тискать ее, подмЯл,
но она толкнула его руками в живот:
- Џерестань! Џревратил в балаган. - ЏоднЯлась, согнала его с постели и
стала приводить ее в порЯдок, расправлЯЯ простыню: - ЊокраЯ - хоть выжми!
Џотом, встав к нему спиной, прижавшись задом, закинула назад руки,
притискиваЯ его к себе, и медленно опустилась на кровать коленом. „авление
сопротивлЯющихсЯ секунд вскипЯтило жизнь, это был ее юг с его исступленным
шепотом, вкусом огнЯ и мЯтежным восторгом, когда наготе столь убедительно
кивает целомудрие...
Џроснулись от жужжаниЯ мух. †мурЯсь в слепЯщем утреннем свете, ходили
нагишом по нищенской, с голыми стенами, комнате, умывались, чистили зубы над
мЯтым цинковым помойным ведром и говорили о... любви. Ћн сказал:
- џ хотел бы, чтобы он тоже обожал целовать в ложбинку над поЯсницей...
- Ќе все от этого балдеют.
- Ќу почему? € еще Я хотел бы... - он прошептал ей что-то в самое ухо,
оба прыснули.
Џотом она сказала:
- Ђ Я не про это думаю. ‹ишь бы у него все было настоЯщее,
незамаранное.
Ћна среднего роста, ладнаЯ, с красивой чистой кожей, стриженаЯ. Ћн не
выше ее, сухого сложениЯ, но мускулистый. …й двадцать шесть, ему тридцать.
Ћба русоволосые, с прЯмодушными лицами, сейчас немного рассеЯнными,
тЯгостно-сладкими. ‘ подкупающей прелестной непринужденностью она начала
было надевать трусы - он задержал ее руку, встал вплоть, обхватил ее голое
тело и прижал к своему.
- Џри нем уже не сможем так вольготно... как же мы будем?
- ‚тихую!
Ћна ощутила бедром и шепнула:
- Ќу нет! “же день... - ’ем не менее глубь ее зрачков поразил встречный
огонек. ‘мущенность ресниц перешла в улыбку стиснутого рта, и произошла
сдача, прорвавшись коротеньким вздрогнувшим смешком: - •одчей! - „воих
затопил разгул безбрежного простора, хотЯ они были в четырех стенах.
Ћни едва успели отереть пот смоченными в воде полотенцами, как со двора
донеслись шаги, голоса.
- ќто к нам! - мужчина бегом принес ей сарафан, поспешно натЯнул брюки.
‚ дверь постучали.
...ЉомпаниЯ в комнате переговариваетсЯ приглушенными голосами, часто
переходЯт и вовсе на шепот. ђечь о чем-то незаконном, о крупной взЯтке;
готовитсЯ какой-то рискованный обман государства. Њолодой мужчина с черной
короткой ухоженной бородкой, его называют …всеем, произносит:
- €деЯ - чтобы сохранить добро! џ за него готов горло перервать!
…го энергично поддерживают. € намекающе, не договариваЯ: о том, что
"нетронутость первостепенна", "миг первой близости должен бесконечно
ценитьсЯ", причем "риск есть и будет" и они, здесь собравшиесЯ, "не
гарантированы от нежелательного..."
Њожно догадатьсЯ, что за уголовщина выпекаетсЯ сейчас. •отЯт купить
живой товар, по вероЯтности, малолеток, и открыть подпольный притон...
- ‘читайте деньги! - предложил пожилой коренастый еврей, возбужденно
запускаЯ пЯтерню в свои беспорЯдочные седые кудри.
•озЯйка комнаты вскочила и предусмотрительно занавесила окно. ‹юди
деловито достают из карманов деньги, кладут на стол.
- Љто будет считать? ‚ы, ‡Яма? ‚ы, …всей? - торопливо сказал пожилой.
- „авайте вы, €льЯ Ђбрамович, - попросил его чернобородый, затЯгиваЯсь
папиросой "Љазбек".
€льЯ Ђбрамович тут же обеими руками придвинул к себе кучку купюр.
Ћписывай происходЯщее тот, кто более прытко, чем автор этих строк,
управлЯетсЯ с пером, он дал бы читателю почувствовать, каким огнем сверкали
темно-карие еврейские глаза, как выражалась хищность в движениЯх быстрых
хватких пальцев, сортирующих засаленные банкноты. Ќе отрываЯ взглЯда от
денег, делец подытожил:
- €меем! €меем столько, сколько нужно.
Љто-то предложил:
- Њожно и за успех?
Ќа столе поЯвилась бутылка водки, хозЯйка поставила посуду, какаЯ
нашлась: стаканы, стопки, чайные чашки, металлические кружки. Ќо заедали
водку не чем-нибудь, а осетровой икрой, черпаЯ ее суповой ложкой из большой
банки, которую передавали друг другу. •леба ели совсем мало.
Љомната, где компаниЯ предавалась своему занЯтию, находилась в
приземистом каменном бараке. Ѓараки тЯнулись, образуЯ убийственно тоскливую
улицу; иногда попадались один-два, три частных домишки, окруженные
деревЯнными заборами. Ђсфальта нет и в помине - растрескавшаЯсЯ на солнце
землЯ, рытвины, заполненные пылью. ‚о дворах параллельно баракам стоЯт
убогие сараи, разделенные на отсеки; каждый закреплен за жильцами той или
иной барачной комнаты. Џозади сараев над выгребными Ямами, над мусорными
Ящиками тьма жирных мух дрожит в звенЯщем гуле, похожем на могучий стон.
Ћднообразие пустырЯ скрашивает общественный нужник - дощатаЯ длиннаЯ,
побеленнаЯ известью будка, также разгороженнаЯ на отсеки.
‚ы найдете в поселке приплюснутое землебитное с претолстыми стенами
здание, ему сто лет, теперь оно зоветсЯ - клуб "Њолот". Ќа афише можно
прочесть, что вечером здесь показывают фильм "‘удьба человека".
Ћчень важное строение поселка имеет форму куба, два его небольших окна
забраны решетками; это магазин. ’ут продаютсЯ хлеб, водка, перловаЯ крупа,
соль, спички.
Ќу, а если взглЯнуть на шероховато-тощее селение с высоты? ‚ы увидите
вокруг него поросшую ковылем и черной полынью равнину без единого деревца.
Љилометрах в двух к югу сверкает на жгучем солнце вода. ‚ы примете водоем за
речку, но это не речка, а, как говорЯт местные, - "протока". Љ юго-востоку
она мельчает и, разливаЯсь вширь, превращаетсЯ в грЯзное болото. Ќо к
северо-западу тЯнутсЯ на некоторое расстоЯние удобные длЯ купаньЯ песчаные
берега, далее по сторонам протоки раскидываютсЯ сплошные камыши.
‚ернемсЯ, однако, в комнату, где некое уголовное дельце подогреваетсЯ
водочными парами. ’от, кого называли ‡Ямой, проглотил ложку черной икры,
снЯл очки и, протираЯ их, спросил хозЯина:
- Љогда понесете?
•озЯин посмотрел на пожилого евреЯ.
- ‘егоднЯ и понесем! - бросил €льЯ Ђбрамович и вдруг чутко дернул
головой к окну.
•озЯйка отодвинула занавеску, выглЯнула наружу: - Љышь! - и обернулась
в комнату: - Љурица у нас под стенкой рылась.
€льЯ Ђбрамович успокоенно кивнул:
- ’о-то мне слышитсЯ...

Њне слышитсЯ: "‚алтасар! ‚алтасар!"
џ весь - предчувствие какого-то светлого торжества; взрываемый
волнением, стою перед вкрадчиво колыхающимсЯ занавесом: сейчас Я сорву его -
и в счастье закричу на весь мир! ’Янусь, тЯнусь медленно, чтобы продлить
предвкушение... но пора рвануть - а руки мои падают; подымаю руки - и вновь
они повисли бессильно. "‚итал сан... ‚италь Ђлексан..." џ еще не проснулсЯ,
но отодвигаю висЯщую перед лицом цветастую материю и вижу новую мою комнату,
в дверь заглЯдывает мужчина, его нос загибаетсЯ кверху, как носок туфли из
восточных сказок.
- ‚италий Ђлександрович где?
Њолчу, не опомнившись от счастливого сна. Њужчина приблизилсЯ к моей
кровати, отделенной ширмой от остального пространства комнаты.
- ’ы кто?
Ћн повторЯет вопрос. ‘траннаЯ белесаЯ блуза, прошитаЯ красными нитками:
кажетсЯ - блуза искритсЯ. ‚спомнилось где-то услышанное: "Ќа нем сиЯли
ризы..." - и Я решил, что человек - в ризе.
- Ђ? Љто ты? - он изучающе смотрит на прислоненный к стулу
ортопедический аппарат из кожи и металлических планок, который Я ношу на
ноге.
- €з имени ЌиколаЯ Ћстровского, - ответил, наконец, Я.
- Љхы! ’ы знаешь, кто такой Ќиколай Ћстровский?
- ‡наю.
- Љак же ты можешь быть из его имени?
- џ из учреждениЯ... - говорю насупившись.
- Ђ-а-а... - мужчина пытаетсЯ разглЯдеть менЯ под простыней. - € Я
тоже... в детстве... из учреждениЯ... - он сложил на груди руки, лицо у него
сделалось загадочное. - “ менЯ сверхъестественнаЯ биографиЯ!..
- Џаша! - крикнул за дверью старый женский голос.
Њой гость отчаЯнно сгримасничал. ‚ дверь просунулась женскаЯ голова с
такими косматыми, торчащими книзу бровЯми, что женщина щурилась, чтобы они
не лезли в глаза.
- ’ы здесь! Џаша, когда ты прекратишь фокусы?!
- ”окусы?
- ’ы знаешь! - входЯ в комнату, так гневно это сказала, что Я ждал -
она в него плюнет. Ћна вдруг повернулась ко мне, добро-добро улыбнулась.
Џотом опЯть воззрилась на человека в ризе, и Я снова подумал - вот сейчас
расцарапает ему лицо.
- ’ы чего сказал Њарфе „митриевне?
- €дите вы в это дело вместе с Њарфой „митриевной! - закричал мужчина
попЯтившись.
- Ђх ты!.. ах-х... - женщина чуть не схватила мой аппарат.
- Ђгриппина! - мужчина воскликнул торжественно, указываЯ на аппарат
пальцем. - ’ы сломаешь ребенку вещь, Ђгриппина!..
Ћна с опаской потрогала аппарат:
- ’Яжесть какаЯ! ‘ ума сошли - надевать на детей...
Њужчина повеселел:
- ђацуха! ‡ато премию огребли! ‚от и ”едору поставили искусственное
горло, а у него почки заболели.
- Ћт водки, - сказала женщина.
- Ћт горла!
Ћн хотел добавить, но Я перебил, обидевшись за мой аппарат:
- Њне дЯдЯ ‚алЯ делал! Ћн самый лучший мастер, у него на выставке...
- ‚алЯ, ‚алЯ, ‚алЯ... - гость важно смотрел на металлические планки,
винты и вдруг, в суровом неудовольствии, спросил: - ‘ шестимесЯчной
завивкой?
џ прошептал озадаченно:
- Ќет...
- Ќу, так и есть, Я ее знаю!
- Џаша! - Яростно сказала женщина. - “ходи отсюда, Џаша, не доводи
менЯ, а то будешь бедный!
- Ќу, знаешь ли! - мужчина замигал, посапываЯ, и, возмущенный, вышел.
- Ћлежечка, - сказала мне женщина, хотЯ зовут менЯ совсем не Ћлежечкой,
- ты сейчас оденешьсЯ, моЯ хорошаЯ, а Я принесу тебе закусочку.
Ћна ушла, а Я впилсЯ зубами в подушку от жалости, что не досмотрел сон;
у менЯ потекли слезы - так невыносимо жаль было неразъЯснившегосЯ счастьЯ!

* * *

ќтот сон повторитсЯ через шесть лет, когда мне будет четырнадцать.
ЏовторитсЯ несколько ночей подрЯд перед тем, что так пронзительно врежетсЯ в
мою жизнь.

џ вложил мою высохшую левую ногу в аппарат, зашнуровал его, надел
сатиновые шаровары взамен больничных штанов: сегоднЯ, вернее, вчера вечером,
когда менЯ привезли в эту комнату, началась моЯ новаЯ жизнь. ЊенЯ усыновил
замдиректора нашего лечебно-учебного учреждениЯ длЯ физически неполноценных
сирот ‚италий Ђлександрович Џенцов.
Њне уже исполнилось восемь, Я и мой новый отец знали - Я не смогу звать
его папой. Ќазывать ‚италием Ђлександровичем было тоже неудобно. € сегоднЯ
утром Я решил его звать приснившимсЯ необыкновенным именем ‚алтасар.
“мный, занЯтый делом каждую минуту, он, даже когда ел, клал на стол
несколько книг, из которых торчали разноцветные закладочки, и его рука то
макала Яйцо в соль, то открывала книгу на закладочке; голубые подвижные
глаза попеременно взглЯдывали в книгу, в тарелку и опЯть в книгу...
Ћн все времЯ училсЯ; незадолго до моего усыновлениЯ окончил
аспирантуру.
€так Я стал, вместо моей, носить его фамилию - Џенцов. Ќо эстонское мое
имЯ осталось - Ђрно. ‚ школу Я буду ходить обычную, со здоровыми детьми.

* * *

Џоселок, чьим жителем Я сделалсЯ, был почти в часе езды от старинного
города, что расположилсЯ в низовьЯх реки, впадающей в Љаспий. ‚алтасар и
Њарфа, хирург городской клиники, добирались до мест работы в трЯском, до
отказа набитом автобусе. Ћни боролись за пространство длЯ умеренных движений
в жуткой свЯзанности жизни, и их отмечал дар - слышать звон родника...
‚последствии, с ощущением всей полноты сознаниЯ, Я представлЯл две
человеческие точки с огромным, уместившимсЯ в них миром. ‚оспоминаниЯ
неизменно доносЯт до моей нынешней секунды пронзительное нежелание быть
просто материей и не менее терзающий страх растительного быта, что
перегорали в почти исступленную неутомимость, с какой ‚алтасар поливал
насаженные перед окном кусты кизила. ‡а ними тесно торчали серые прутьЯ,
перепутанные повителью. ‚право и влево раскинулсЯ двор, окаймленный
непролазными зарослЯми донника, тархуна, конопли. Џо нему бродЯт куры,
изредка пробежит крыса.
‚ нашем густонаселенном бараке первыми познакомились со мной Џавел
…фимович, продававший в киоске газеты, и его жена Ђгриппина ‚еденеевна. Ћна
принесла мне пирожок с повидлом. џ уже собиралсЯ откусить кусочек, как вошел
‚алтасар.
- ’ак. Ќачинаем день с удовольствий?
- „оброе утро, - сказал Я тоскливо и положил пирожок.
- „оброе, доброе... - произнес ‚алтасар с терпеливым неодобрением, в
котором понималось: "Ќу вот, плюем на гимнастику, вместо горЯчего хватаем
сладкое..."
Ћн был не один - за ним вошла, по обыкновению озабоченно, слегка
наклонЯЯсь вперед, Њарфа. Ћна всегда морщитсЯ, слыша свое имЯ, и хочет,
чтобы ее, на худой конец, звали Њарой. џ побаиваюсь обращатьсЯ к ней без
отчества - ведь она хирург, она делает операции, а что длЯ таких, как Я,
может быть страшнее?.. Џосле операции тебЯ рвет, два-три месЯца надо лежать
в гипсе. Њарфа работала не в нашем учреждении, но часто у нас бывала, мы
знали - на самые тЯжелые операции отвозЯт к ней в клинику.
Ћна подошла к моей койке, ткнула кулаком в матрац, стала
многозначительно глЯдеть на мужа.
- Ќу и?.. - спросил он безразлично, но под безразличием чувствовалась
робость.
- ЊЯгко! - заЯвила она тоном вынужденной сдержанности, до скрипа вжимаЯ
матрац в койку. - Ѓольной всю ночь проспал на мЯгком!
‚ учреждении неукоснительно, словно в странной страсти вылечить нас и
именно этим, подкладывали нам под матрацы фанерные щиты. € врачи, и
медсестры, и нЯньки с ревностной важностью относились к исключительно
любимой мере.
‚алтасар нагнул голову, потер рукой шею.
- Ђ ты куда смотрела? ’ы же была вчера тут!
- ‚чера - это в одиннадцать ночи! Џочему, после невозможного днЯ, Я еще
и...
- Џотому что давать советы все мастера, а быть ответственным... - он
упер испепелЯющий взглЯд в спину Ђгриппине ‚еденеевне, котораЯ, до того как
проворно пуститьсЯ из комнаты, стоЯла в молчаливой скорби.
- Џочему это Я ответственна за постель? - спросила Њарфа едко, с
вызовом отставив ногу.
- Џотому что... потому что это твоЯ сфера...
- „а? Ђ Я считала, что моЯ сфера - операционнаЯ.
- € операционнаЯ, и постель, и... морг.
- Њорг?.. - внезапно губы у нее искривились, задрожали, она, Ярко
побледнев, отвернулась к окну.
‚алтасар поглЯдел на менЯ с насильственной самоуверенностью, хмыкнул,
развел руками, что надо было понимать: "‚от так мы сами вызываем на
резкость, а потом обижаемсЯ и плачем". Ћн подошел к жене, нежно ей зашептал
- Я разобрал: "Њалыш..." Њежду тем она на каблуках заметно выше его.
- •амство - намеки с моргом! - запальчиво отмахнулась она, потом
повторила сказанное, но уже другим тоном, означавшим: "•орошо, что ты
извинЯешьсЯ, но, как хочешь, а такие шутки непростительны".

* * *

‚первые в жизни Я завтракаю не с гурьбой детей, а с двумЯ взрослыми. џ
потрЯсен: до чего вкусной оказалась горЯчаЯ пшеннаЯ каша, свареннаЯ с мелко
нарезанной вЯленой воблой! ЏоглЯдываю на взрослых: их немногословие,
непоколебимо-серьезный вид одушевлЯют поедание пищи настроением деловой
внушительности. ‘тараюсь быть чинным и терзаюсь: не нахальство ли -
попросить добавки?.. ‚друг Њарфа, бросив: - Ќе возражай! - накладывает в мою
тарелку еще каши.
џ расцвел весельем, которое впервые в моей жизни не было одиноким.
Љогда она спросила, чего мне хочетсЯ на десерт, попросил лакомство, о каком
бесплодно мечтал в учреждении: ржаной хлеб с подсолнечным маслом и
сладким-сладким чаем.
- €нтересный вкус! - отметила она с вдумчивостью сомнениЯ.
Ќаблюдала, как Я обмакиваю хлеб в блюдце с маслом, подсаливаю,
откусываю, запиваю приторно сладким чаем - и неожиданно чмокнула менЯ в
щеку.
- Ђ белый хлеб со сливочным маслом ты никогда не ел?
- …л. Џо праздникам.
Ћна переглЯнулась с ‚алтасаром.
- Ѓудешь ежедневно есть!
Ћт небывалой сытости стало скучно: нельзЯ, как у нас в учреждении,
сыпануть кому-нибудь соли в чай.
Њарфа, как бы сосредотачиваЯсь на тревожном, обратилась к мужу,
требовательно постукиваЯ ложкой по чашке, на которой нарисован заЯц:
- Ќаш словоохотливый сосед в э-ээ... феерической куртке... ђаньше он
мне рассказывал - всю войну был разведчиком, а вчера объЯвлЯет - он летчиком
на этом... на боевике...
- Ќа штурмовике, - поправил ‚алтасар с выражением нарочитой
внимательности.
- „а. € Якобы немцы кричали: "Ђхтунг, ахтунг! ‘пасайтесь кто может - в
небе —ерный Џауль!" Ђ завтра скажет - был танкистом.
- Ќу и что - безобидно.
- Љогда взрослый так лжет и постоЯнно?.. Ќадо оградить Ђрно от этой
семейки!
- Џопробуй - в бараке, с общей кухней! € не собираюсь - пусть все как
есть.
Њарфа прищурилась, выговариваЯ Ядовито вопрос:
- ‚ чем тогда твоЯ роль?
- ‚мешиватьсЯ лишь при обстоЯтельствах особенного рода...

Џосле завтрака, не мешкаЯ, ‚алтасар вывел менЯ, как он выразилсЯ, в
естественные условиЯ, то есть во двор. Џеред нами тотчас оказалась толпа
мальчишек: они бросили турник, сломанный велосипед, волейбол.
- ‡дравствуйте, ‚италь ‘аныч! - вежливо сказал самый старший, с
волейбольным мЯчом под мышкой.
- Џривет, - сухо обронил ‚алтасар. - ‚от... џ вам привел моего сына.
Њальчишки переглЯнулись: Я понЯл - у них с ним уже был разговор обо
мне.
- ѓога, - степенно сказал ‚алтасар старшему. - ‚от, Я вам его доверЯю.
Њальчишкам Явно понравилось, что менЯ им доверЯют: деловито, как
какую-нибудь нужную вещь, они зачем-то поволокли менЯ под руки к поломанному
велосипеду. џ вырывалсЯ, чтобы показать, что сам умею ходить, но ѓога понЯл
иначе:
- Ќе видите, он вообще!.. - и позвал: - ’учный! Џосади на себЯ!
Џередо мной с готовностью склонилсЯ толстый крепыш, менЯ взгромоздили к
нему на спину - поддерживаЯ с боков, толпа двинулась по двору.
- —егой-то? —его его? - долетало до менЯ из-за толпы.
- ќто ‚италь ‘аныча... ‚италь ‘аныч велел... ‚италь ‘аныч сказал... -
имЯ моего нового отца звучало на все голоса, Я понЯл: длЯ мальчишек двора он
не менее внушительнаЯ фигура, чем длЯ обитателей учреждениЯ.
- Ќа фиг велосипед! - ѓога вдруг с пренебрежением ковырнул рукой в
воздухе. - Џошли лучше Ђгапычу стукалочку заделаем?
- Ћ, точнЯк! ‘тукалочку, стукалочку! - закричали мальчишки, толпа
устремилась за сараи.
’учный с шага перешел на бег, Я подскакивал на его спине, аппарат мой
жалобно скрежетал.
- ќй, отвинтитсЯ нога! - мальчишки на бегу предостерегали ’учного.
- Ќ-н-не от...вин-н...тит...сЯ! - он отвечал задыхаЯсь, но не убавлЯЯ
шага, и крепко держал менЯ за коленки.
‡а сараЯми на отшибе Я увидел домик. Њы залегли в сухой канаве, двое
подкрались к домику, завозились возле окна. Ќужно было в оконную раму над
стеклом вонзить иглу с привешенной картофелиной, от нее протЯнуть нитку и,
дергаЯ, постукивать в стекло картошкой, пока не выскочит хозЯин.
—то-то не ладилось - мальчишки от дома махали нам.
- ЊенЯ зовут, - сказал ’учный удовлетворенно: он был специалист по
стукалочкам. - ‘ходить? - спросил ѓогу.
- „уй! - велел тот. - Ђ его, - кивнул на менЯ, - пусть Ѓармаль возьмет.
‘пустив менЯ со спины, ’учный с небрежным видом сплюнул, побежал к
домику, а ко мне пробралсЯ по канаве хмурый костлЯвый мальчишка со странным
прозвищем Ѓармаль.
- Ђтас! - вдруг резанул крик - мальчишки покатились от домика: из-за
него вынырнул шустрый старик и понессЯ прЯмо на нашу канаву с воплем:
- ‘обак спущу-ууу!
Џосле Я узнал - никаких собак у старика Ђгапыча не было.
‚атагу метнуло из канавы. ѓога - какие страшные сейчас у него глаза! -
готовый покинуть канаву последним, указывал на менЯ и орал Ѓармалю, срываЯ
голос:
- ‘аж-жай, дер-ри-ии! џ задержу!
Њальчишка взвалил менЯ на спину, ѓога Яростно подсадил, застонав,
вытолкнул нас наверх. џ сразу ощутил: увы, силенки у ЃармалЯ не те, что у
’учного, - Ѓармаль бежал медленно и, чувствуЯ, что нас настигают, завизжал:
- ‰и-и-ии!
џ попыталсЯ обернутьсЯ, еле удерживаЯсь на костлЯвой его спине, краем
глаза увидел, как ѓога отчаЯнно взмахнул рукой и кинулсЯ под ноги Ђгапычу, в
этот же миг Ѓармаль повалилсЯ - Я боднул головой землю, от страха не заметил
боли, встал.
Ђгапыч, подмЯв ѓогу, тузил его - в панике Я пустилсЯ к близким уже
сараЯм, шкандыбаЯ в своем аппарате.
- ‘корей! †ми! „авай! - мальчишки от сараев махали мне, приседали и
подскакивали длЯ поощрениЯ, самые смелые выдвинулись навстречу.
- ‚о-о несетсЯ! - кто-то недоуменно воскликнул - от счастьЯ похвалы Я
прыгнул через кочку: аппарат мой скрежетнул, что-то больно вонзилось в ногу.
Џодошел, вытираЯ слезы, истрепанный ѓога.
- ”уражку забрал. Ћрет - за фуражкой с матерью придешь... Ђ ты чего? -
он с испугом надо мной наклонилсЯ: Я сидел на земле.
- Ќога отвинтилась, - объЯснили мальчишки.
- „а не нога... - пробормотал Я стесненно, - аппарат... винтик вылетел.
ѓога, снова решительный, раззадоренно-деЯтельный, распорЯдилсЯ:
- Џокажь!
Ќо Я обеими руками держал ногу, будто боЯсь, что отнимут. Ћн, понЯв,
приказал мальчишкам:
- Ђ ну отошли! Ќе фиг вылуплЯтьсЯ!
’е нехотЯ отступили, не отрываЯ от моей ноги глаз. ѓога задрал мою
штанину, ощупал аппарат, обнаружил, откуда выскочил винт, из-за чего
половина аппарата ниже колена отделилась от верхней и планка до крови
продрала кожу.
- €щите винт! - велел ѓога. - ’учный, Ѓармаль, дуйте по следам, все
обшарьте, и чтоб был!
‘ел на землю рЯдом со мной и вдруг крепко менЯ обнЯл.

џ знаю: здоровые дети жестоко дразнЯт искалеченных, обзывают беспощадно
ранЯщими словами. Ђ надо мной никто обидно не усмехнулсЯ. ЃоЯтсЯ ‚алтасара!
—ем же он их так застращал?..
‹ишь гораздо позднее мне открылись своеобразные истоки того
неправдоподобного дружелюбиЯ, какого Я нигде больше не встречу.
—ерез здешние места пролегал путь, по которому при ‘талине отправлЯли
людей в Љазахстан, в ‘реднюю Ђзию. ‘лабые в пути заболевали. €м предстоЯло
плавание через Љаспий на переполненных удушающих зловонием баржах. Њногие
умирали, и охране в дороге приходилось возитьсЯ с трупами. ‚от и решили
самых сомнительных оставлЯть. Ќа равнине, запытанной солнцем и зимними
леденЯщими ветрами, возле заброшенной землебитной фактории, были выкопаны
землЯнки.
ќто место стали называть „охлым Џриколом, а обитателей - дохлЯками.
‘тарики, инвалиды, люди, съедаемые тЯжелыми заболеваниЯми, не просто
доживали тут последние дни под надзором солдат с овчарками, а тЯнули
посильное: из камыша, какого имелось поблизости сколько угодно, плели
циновки, корзины, стульЯ, столики. ‘юда разрешили приезжать трудоспособным
родственникам, и кое-кто приезжал. €х трудами подвигалось неодолимое длЯ
доходЯг, барак добавлЯлсЯ к бараку...
‚ послесталинскую амнистию убрали караульные вышки и объЯвили „охлый
Џрикол рабочим поселком. ЋбластнаЯ газета стала печатать статьи о том, какие
замечательные, самоотверженные работники трудились и умирали тут. Џоселку
дали имЯ - Ћбразцово-Џролетарск. Ќо люди, жившие по соседству, называли его
по-старому, обитателей дразнили "хилЯками", "недоносками", "дохлЯцким
отродьем", "чахоточными". ‚звихривались драки.
„ети поселка, пусть сами и здоровые, с ранних лет чувствовали обиду от
слов "хромой", "однорукий" - такими у многих были отец или мать.
Љакую историю Я услыхал от ѓоги. “ его отца не было по плечо правой
руки, к тому же он страдал Язвой желудка. Љогда буравили боли и корчащийсЯ
человек каталсЯ по полу, фельдшер из вольнонаемных впадал в скептическое
оживление - уверЯл доходЯг: беззастенчиваЯ симулЯциЯ! чтобы не таскать
вЯзанки камыша...
Ћднажды отцу попалась в зарослЯх гадюка - он дал укусить себЯ и умер.
Ђ отец ‘ани ’учного был горбун, умер от туберкулеза уже в амнистию.
Њатери ЃармалЯ когда-то в тюрьме изуродовали лицо - оно все перекошено
из-за жуткого шрама. Ћтец - паралитик: мучаетсЯ постоЯнной дрожью,
подергиванием каждой жилки, ходит, будто приплЯсывает. Љто не знает, думают:
допилсЯ до чертиков или дурачитсЯ.
’акие судьбы принЯла в себЯ давильнЯ, дабы, без Ясной мысли о том, ради
чего она стараетсЯ, оделить менЯ редкостным согревающим вином. „оставшейсЯ
мне завидной добротой Я оказалсЯ обЯзан жалкой ноге, пораженной детским
параличом.

* * *

Њы отправлЯемсЯ "на городьбу" подсматривать, как целуютсЯ. Љогда-то
невдалеке от места, где завелсЯ поселок, простиралось пастбище; его окружала
прочнаЯ ограда из соснового леса, который сплавлЯли по реке в Љаспий. Ћт
ограды сохранилсЯ отрезок шагов в триста длиной. ‚доль гнилого
разваливающегосЯ забора косматилсЯ султанистый ковыль, разрослись
бессмертник, молочай, болиголов. ‡еленеющую на серой равнине полосу называли
городьбой.
Њы были в сарае - пытались надеть мой аппарат на ногу Ѓармалю - как
вбежал самый младший в нашей компании шестилетний Љостик и, приплЯсываЯ от
восторга, залепетал:
- ‡ених с невестой... зених и невеста...
ѓога помог мне быстро зашнуровать аппарат, мы обогнули сараи, вышли на
пустырь - за ним тЯнулась городьба. Ќа полпути к ней, по змеившейсЯ через
степь колее, двигались две фигурки.
- ’учный! - позвал ѓога.
Џодошел молчаливый ‘анЯ, на шее у него висел бинокль в футлЯре, однажды
украденный из машины военных, что нередко приезжали в поселок за водкой.
ѓога взЯл бинокль, поставив локти ’учному на плечи, прижал к глазам окулЯры.
- Ќормально! ‚ обнимочку чешут!
Џовел нас далеко в сторону от дороги, чтобы не вспугнуть парочку, войти
в городьбу много правее. џ отставал, нетерпеливые оглЯдывались с досадой -
ѓога показывал им кулак. Ќаконец он вдруг присел передо мной - в
растерЯнно-быстрой путанице движений Я очутилсЯ у него на спине. ЏопыталсЯ
протестовать в зароптавшей смущенной оторопи: на вожаке - и сидеть? Ћн,
сейчас отстраненно-замкнутый, приказал вскользь:
- Љончай! Љончай!
Џобежал размашисто, коротко и сильно дыша. Ћт его спины пахло потом,
обнимаЯ его, Я прижалсЯ щекой к шершавой загорелой шее в мелких волосках.
‚ городьбе мы полежали, слушаЯ птиц, жуЯ травинки; вернулась разведка,
доложила - парочка движетсЯ в нашем направлении.
Њы поползли в пестрой и цепкой гуще зарослей.
- Ђрно! - сдавленно позвал ѓога; менЯ пропустили вперед к нему: он
лежал за упавшим трухлЯвым столбом, проросшим травой. ЏротЯнул мне бинокль:
Я увидел огромных, как шмели, муравьев, здоровенные красные крапины на
стебле болиголова. ѓога слегка повернул бинокль у менЯ в руках.
- ‚от они...
Ѓлизко, будто в двух шагах от менЯ, обнимались парень и девушка. џ
увидел поцелуй, который соединилсЯ в сознании с ударом пули в грудь - так
дразнЯще-тЯжела была его неотразимаЯ жгучесть. ЊенЯ пронзило смутное
чувство, оно напомнило то, что Я пережил, просыпаЯсь впервые в комнате
‚алтасара, когда мне привиделсЯ таЯщий счастье занавес.

* * *

Џридет времЯ, и Я переживу... то же? Ќет! Ќасколько сильнее, необъЯтнее
это окажетсЯ!
ѓога - ему тогда будет семнадцать: мужественный старший друг;
шестнадцатилетний ‘анЯ ’учный - молчун, силач; неповоротливый чудаковатый
одноклассник мой Ѓармаль - всех их застанет рЯдом со мной то, что случитсЯ.
‚ то времЯ Я уже не один дома - у менЯ пЯтилетний брат ђодька с
родинкой над левой бровью, как у Њарфы, с вьющимисЯ, как у ‚алтасара,
волосами. Џока ђодька не подрастет, мне намертво запрещено говорить ему, что
мы не родные, и Я зову ‚алтасара и Њарфу папой и мамой. “ нас теперь две
комнаты - мы с братом в старой, а родители - в соседней: жильцы оттуда
переехали, и ее дали нашей семье. —ерный Џавел с Ђгриппиной ‚еденеевной -
по-прежнему наши соседи.

Џоследние дни августа - с Љаспийского морЯ дует бриз и словно нагонЯет
непонЯтное волнение. Љусты кизила перед нашим окном здорово разрослись, окно
день и ночь открыто, и извилистые длинные ветки с темно-красными Ягодами,
клонЯсь, лезут в комнату, от их запаха кружитсЯ голова. ‚ который раз мне
снитсЯ странный сон, увиденный в первую мою ночь в этой комнате: сейчас Я
сорву занавес - закричу на весь мир о счастье!..
- —его спать не даешь? - сердитсЯ заспанный ђодька.
- —то? џ говорил что? - испуганно спрашиваю.
- ‘меесьсЯ, - бормочет ђодька. - ‘меесьсЯ, смеесьсЯ...

* * *

Ќепривычное, редкое длЯ наших иссушенных мест Явление: с утра, с
беглыми паузами, расточает себЯ дождь. Ќа школьной волейбольной площадке
скупо блестЯт лужи, напоминаЯ новую жесть. Џослезавтра - первое сентЯбрЯ, но
в сегоднЯшний вечер одноэтажнаЯ неприглЯднаЯ школа пуста, безразлично
смотрит темными окнами.
ѓога катал менЯ на велосипеде - подъехал сюда поиграть в волейбол; Я
сижу на мокрой лавке: у дождЯ - перерыв. ѓромоздЯщеесЯ небо, местами сизое,
местами фиолетовое, приблизило лик - солнце просвечивает сквозь тучу,
подобную спруту, походЯ на его холодно следЯщий глаз: кажетсЯ, спрут пытливо
уставилсЯ на тебЯ.
‚от-вот дождь приметсЯ за свое, но пока на площадке играют.
Џодпрыгивают, бьют по мЯчу знакомые ребЯта, девчонки - и одна незнакомаЯ, в
малиновых шортах: прЯмые отчетливо-желтые волосы рассыпчато взметываютсЯ от
ее подскоков, взмахов руки, и это заражает менЯ саднЯщей нервностью
сопротивлениЯ.
- ЉлеваЯ девочка! - сказали у менЯ над головой: Я почему-то чувствую -
сказали о ней, хотЯ девушек несколько.
- „евочка! - другой голос бросил с безулыбчивым сарказмом. - ‹ет
двадцать пЯть.
- „а ну...
- Ђ ты поглЯди.
Њне раздражающе сладко оттого, что у нее капризное, высокомерное лицо -
бьет по мЯчу, будто дает пощечину. џ беспомощно раздваиваюсь: молитвенное к
ней устремление не уступает странному веселью от уличающего ее: "„евочка!..
двадцать пЯть лет!.." џ почему-то на нее злюсь, хочетсЯ рассмеЯтьсЯ ей в
лицо...
•лынуло - игроки кинулись к брошенным на траву курткам, бегут,
накрываЯсь, к домам.
- ѓога! ѓога! ‘мотри-и! - возбужденно, зло кричу, показываю на медленно
идущую: у нее нет куртки, она одна не спешит.
Ќетерпеливо-Яростно, ненавидЯ ногу, котораЯ бесстыже подводит менЯ,
влезаю на ѓогин велосипед:
- ѓогочка, толкни! ’олкни, пожалуйста!
Ћн толкает велосипед. €зо всех сил жму здоровой ногой на педаль,
проезжаю мимо нее - руль пропадает куда-то: Я погружаюсь в глухую полынь,
будто в слепоту колкого фантастичного ликованиЯ.
ѓога выуживает менЯ из травы, Я в ней по поЯс, подо мной смачно
хлюпает, чавкает, майка липнет к телу.
- ’ы чего? - ѓога смеетсЯ.
Њокрые волосы застилают мне глаза - откидываю волосы. Ђ ее уже нет.

* * *

‚алтасар считает Њарфу красивой. Ћн никогда при мне не говорил, но Я-то
знаю. џ не стал бы с ним спорить - до сегоднЯшнего днЯ...
Њы поужинали, Я уже почистил зубы, но не иду спать - один торчу на
кухне в напрЯженной рассеЯнности. ‚ыглЯнул из комнаты ‚алтасар:
- Ћ чем думаем?
- ’ак...
- ’айны - четырнадцать лет... €ди спать, тайна.
ђаздеваюсь в моей комнате, времЯ от времени спохватываЯсь, что
забывчиво замер.
- ’ы почему не спишь? - спрашиваю ђодьку.
- Ќастроение на душе смутное.
- Љак, как? - хохочу Я, храбрЯсь, будто передо мной совсем не ђодька. -
ѓде ты это подхватил? —то ты понимаешь в душе?
- Џонимаю, - он отвечает загадочно.
Џод окном тренькнула гитара; подхожу и вЯло ложусь на подоконник:
белеющаЯ фигура у куста. —ерный Џавел в своей ризе.
- Џал …фимыч, сыграете?
- ‚ы просите песен - их нет у менЯ...
- Ќу, пожалуйста!
—ерный Џавел дребезжаще поет:

Ћтцвели уж давно хризантемы в саду...

ЋпЯть налетел бриз, сорванный лист впорхнул в комнату. Ќакидываю
пиджак, менЯ выносит за дверь, иду не знаЯ куда через кухню; в комнате
соседки, моей одноклассницы Љати - смех. „верь прикрыта неплотно. џ
постучалсЯ и заглЯнул. ЉатЯ смеетсЯ:
- ‘лыхал - —ерный Џавел сейчас пел? ‘лыхал?
џ киваю.
- Ђгриппина его за шкирку! - она всхохатывает, притопываЯ расстегнутыми
босоножками.
- Љатерина, спать! - голос ее матери из второй комнаты.
- “же легла! - ЉатЯ стЯгивает платье, падает на койку: менЯ не
стеснЯетсЯ - с восьми лет растем в одном бараке. ЊенЯ сейчас почему-то
поразило, какие у нее длинные ноги.
- Ќу и ножки у тебЯ! - Я присвистнул. - Љак у орловского рысака!
Ћна заливаетсЯ: ей понравилось.
- Ђ ты видел хоть рысаков?
- “ ‚алтасара фотка. Ѓелый такой.
- Љак у кого ноги, у кого? - мать Љати заглЯдывает встревоженнаЯ.
- “ рысака-медалиста, он пЯтьдесЯт тыщ стоит.
- Ќу, Ђрно, как скажет! “ рысака - надо же... ЌакройсЯ, бессовестнаЯ, -
залюбовалась!
- ‘покойной ночи.

ѓроза прЯмо над нашей школой: между вспышками в классе непроглЯдно
темно - тишина, будто в уши ввинчивают буравы, и вдруг - краткий, рвущий
тебЯ с места гром. Њне чудитсЯ: исполинский старик сидит на корточках,
играет в ножички - сверкающие ножи с разЯщим грохотом вонзаютсЯ в землю все
ближе, ближе к школе; у старика гранитнаЯ голова, трепетные вспышки озарЯют
согнутые в коленЯх ноги - не то скалы, не то водопады.
- Ћй, мамочка! - нервический возглас Љати.
Џеред окном необъЯтно пыхнуло, взорвалось.
- “чительница! - внезапно объЯвила отважнаЯ ‹идка Љотенок - она одна
осмеливалась ходить по классу и выглЯдывать.
Ќаша с Ѓармалем парта у окна. ЋпЯть полыхнуло содрогающейсЯ
ослепительной белизной - Я резко, до боли в шее, отвернул голову, оглох от
удара. Ћна стоЯла в дверЯх - сощурившаЯсЯ.
- ‡анавесьте окно!
‚се ежились, никто не двинулсЯ.
Ћна прошла через класс презрительно-мерным шагом, задернула шторы. ЊенЯ
трЯсло от безумной нервозности - позавчера, в малиновых шортах, эта девушка
играла в волейбол. ’еперь в темном платье ее не сразу узнаешь. Ѓордовый верх
платьЯ, и волосы цвета сухих, будто лакированных стружек - Я никогда не
представлЯл себе такого восхитительного контраста. Ћна от менЯ в метре.
Џочудилось, молниЯ попала мне в голову, потому что Я услыхал мой незнакомо
наглый голос:
- Љак вас зовут?
- …лена... - голосом неровным и тихим, кротко мерцаЯ взглЯдом. -
ѓуставовна.
‘мотрит на менЯ с жалостливым интересом. ’ак глЯдЯт на выходки бедных
недоумков. Џотом классу:
- ЊенЯ зовут …лена ѓуставовна!

* * *

- Ќужда припала - чертить теперь! - ругаетсЯ Ѓармаль: мы возвращаемсЯ
из школы; черчение введено у нас в этом году.
- “чилка по черчению... воображулЯ! - походЯ бросаю, сбоку следЯ за
Ѓармалем.
- ЊолодаЯ... - ронЯет он пренебрежительно, как брюзгливый старик.
€дем в наш двор садиком, который на пустом месте разбил ‚алтасар. Ћн
долго "отливал" маленькие карагачи, приносЯ вечером под каждое деревце по
десЯть ведер воды. ’еперь карагачи крепкие, высокие, раздавшиесЯ узловатыми
ветвЯми. ’рЯсу один из них изо всех сил, на нас густо сыплютсЯ капли,
здоровенные, как виноградины.
- Љончай! ‰и-и-ии! - Ѓармаль взвизгивает и сам бьет, бьет, пригибаЯсь,
по стволам...
“шел. Ђ Я, разъезжаЯсь подошвами на грЯзи, поворачиваю обратно - менЯ
непостижимо тЯнет к школе. Ќа больной ноге - целое грЯзевое Ядро: еле волоку
ногу, помогаю рукой. ‚ луже на волейбольной площадке чуть не растЯнулсЯ.

* * *

’ри зимы мальчишки возили менЯ из школы на салазках - мчали, дергаЯ
прикрученную к санкам проволоку: Я опрокидывалсЯ от рывков на спину, передо
мной на плотном и черном, как смола, фоне оказывались крупные морозные
внимательные звезды. Њы глЯдели друг на друга, а дворнЯга „жесси, откуда-то
попавшаЯ к —ерному Џавлу, который уверЯл, что это чау-чау и ее подарил ему
один генерал, на бегу то и дело через менЯ перескакивала...
’ри зимы. Ђ потом Я стал стеснЯтьсЯ.
Ќочью не мог заснуть за моей ширмой, изнурительно переживаЯ: начнут или
нет ‚алтасар с Њарфой? ‘ердце, до того как слух улавливал их беспокойное
дыхание, замирало и вдруг срывалось, взахлеб гонЯ тоскующую кровь. џ
дрожливо отодвигал занавеску, и, когда сквозь оконные шторы проникало
томление чуть заметного лунного света, воображение вседозволенностью страсти
усиливало его. Њне казалось, Я вижу все-все... Ќо при этом чувствовалось
что-то, не поддававшеесЯ дорисовке.
ђассудок понуждал мое душевное устройство изощрЯтьсЯ в хаосе
предположений, устремлЯЯсь на штурм неразрешимого. ‘тановилось Яснее и
Яснее, насколько оно хорошо: это особенное - нежность ‚алтасара и Њарфы друг
к другу.
Џозднее Я понЯл, как любил их - ибо менЯ не смирила отъединенность.
‡ависть сшиблась с восхищением, и восхищение одолело - так неистово желалось
нежного великолепиЯ! и столь очевидной представала позорность той отрады
нищих, какаЯ только и возможна в учреждении, все более безобразном в
воспоминаниЯх. ’амошнее с его нечистотой, которой угощались мальчики
постарше, настигало менЯ, доводЯ до внутренней гримасы плаксивого смеха.
ЋткрытаЯ мной нежность стала как бы моей собственностью, немыслимой длЯ тех
обделенных, и Я жадно проектировал ее в свое будущее.
џ представлЯл Њарфу с ее собранной, полной здоровьЯ фигурой, приЯтным
лицом и идущей к нему косой челкой в коричневом школьном платье. ‘о временем
такой станет какаЯ-нибудь из моих сверстниц, чьи попки пока что не развились
до дразнЯщей интересности, и Я буду владетелем, как ‚алтасар.
џ потакал моему легкомысленному тщеславию, перебираЯ в уме школьниц и
пресыщенно уклонЯЯсь в подернутое дымкой незнаемое, в котором помогало мне
наощупь блуждать прочитанное в книгах и увиденное в кино.
„ействительность окрашивалась настроением возвышенно-дерзкой охоты, и
могло ли взбрести мне, мечтающему о далекой лани, что менЯ способна поманить
закоснело-скучнаЯ школа?
Ћднако же Я стою перед ней, по-вечернему безлюдной, открыв - как
таинственны серые ее окна! Ћни словно о чем-то предостерегают. Њежду мной и
школой возникла некаЯ новаЯ свЯзь: девушка в малиновых шортах, наша
учительница - теперь, с первого взглЯда на школу, Я буду знать, там она или
нет.
Ћднажды мы с мальчишками возвращались из кино - смотрели "Љапитанскую
дочку" и теперь в развЯзной вольности шли и обсуждали дуэль, бой, казнь; мне
что-то мешало вставлЯть замечаниЯ, мешало радоватьсЯ: Я еле удерживал
слезы... Џотом понЯл: мне было жгуче, до безысходности завидно, что Я не
ѓринев. —то не менЯ любит Њаша. € что Њаши вообще нет.
‘егоднЯ то нестерпимое чувство возвратилось.

ЏроникающаЯ Яркость потрЯсениЯ обнажила в мареве дремы одинокий венок.
Ћн плелсЯ из того, что было сорвано с родного и незнакомого мне эстонского
полЯ. Њои родители-хуторЯне жили в собственном доме, который Я вижу
каменным, большим, с высоким надежным потолком. Ћднажды - это было через
несколько лет после войны - приехали на грузовиках коммунисты, чтобы
обеспечить переселение, без обременительного багажа, в ‘ибирь. Њой отец, его
родной брат и два двоюродных, брат матери, ее племЯнник засели в доме и
отстреливались. Џочти все они погибли - но пропустив вперед компанию совсем
не желавших этого коммунистов.
Њать родила менЯ в тюрьме, чтобы вскоре распрощатьсЯ: она уезжала в
лагерь, а Я в детдом. ’ам менЯ нашел полиомиелит, искалечивший мою ногу, и Я
был передан специальному учреждению и щедрости случаЯ с его избранником
‚алтасаром.
Џосле смерти ‘талина матери удалось узнать, где Я пребываю, однако
освобождать ее не спешили. Ќа ее письмо ответил ‚алтасар, и завЯзавшуюсЯ
переписку можно расценивать как хлопоты, благодарЯ которым Я получил
маленькое наследство. ‚ тЯжбе с нищетой Я не оказалсЯ последним лишенцем -
имеЯ чем питать потребность в необычайном, а она кое в ком едва ли не самаЯ
сильнаЯ после голода.
‚ одном из писем мать сообщала, что попала в лагерную больницу, но не
желает оставатьсЯ на операцию, с часу на час ожидаЯ указа об освобождении. ‚
следующем письме говорилось, что, выпущеннаЯ наконец, она пустилась в
дорогу, но не миновала "вольной" больницы. ’ам перенесла операцию и оттуда,
бесконвойнаЯ, писала с безоглЯдной стенЯщей прЯмотой.
‹оманые русские слова, Языковые неправильности как-то еще более
закреплЯли выразительность того, что она заставлЯла увидеть: пору
бессолнечного зенита, когда солнце заменЯл выстрел.
“ отца болела голова - из тайников доставали оружие, он взЯл в леднике
кусок льда, приложил к одному виску, к другому, и боль успокоилась. Њать
принесла мужчинам сухие трЯпки - стереть смазку с винтовок и автоматов.
ЃеременнаЯ, она одолевала тошноту, делаЯ бутерброды с салом. Њужчины
пересчитали и поделили патроны, а она налила горЯчий кофе в три термоса -
пришлось по одному на двоих. Ћна должна уйти из усадьбы, когда покажутсЯ
грузовики коммунистов.
Њать осталась бы. Џросила, чтобы перед концом отец застрелил ее, но он
ни за что не хотел.
Ћна заключала письмо молЯщей угрозой загнанности: если о сироте не
позаботЯтсЯ, она проклЯнет русских, и Ѓог может дать силу ее проклЯтию.
џ получил письма за несколько недель до того, как мне исполнилось
тринадцать. ќто, полагали друзьЯ ‚алтасара, уважаЯ родовую традицию, был уже
мужской возраст. Џисьма вручались мне без свидетелей, и, пока Я читал,
‚алтасар пересекал комнату от двери к окну и назад - легкотелый,
мускулистый, внезапный в движениЯх - выскальзывал в коридор и возвращалсЯ,
взглЯдываЯ на менЯ с задумчивой пронзительностью.
Ћн серьезно рисковал, не передав корреспонденцию куда следовало, а
теперь еще и предоставлЯЯ ее мне. ’ихо протестующей стойкостью походЯ на
чеховского персонажа, он желал бы всю страну засадить вишнЯми, но
безнадежно-уступчивый дух вишневого сада делал складку на его переносице
тоскливой, а рот - мЯгко-немощным.
Ћн был ребенком, когда коммунисты определили его родителЯм, крестьЯнам
Џензенской области, Якорь „охлого Џрикола. Њать вскоре умерла здесь от
водЯнки, а отец-сердечник дотЯнул до обнадеживающего момента, когда сын
получил паспорт и осуществилось восхождение из общей землЯнки в комнату
барака.
‚ городе, куда ‚алтасар стал ездить на занЯтиЯ, встретились ему люди с
той душевной стесненностью, котораЯ требует удалениЯ от зла, воспринимаемого
остальными как мирнаЯ повседневность. ‚ противостоЯнии ей, пусть и неЯвном,
есть доступнаЯ длЯ немногих красота, и мало-помалу дружба духовных сродников
сплела свою прЯжу вокруг нацеленности на добрый поступок. џ и моЯ мать с ее
письмами обрели самое положительное значение.

* * *

‘ерый многоэтажный корпус стал значим как средоточие зла. Ђ ведь бетон
его стен защищал от злобных ветреных зим. ’ам кормили, и чай был с сахаром.
Ќас, инвалидов, обещали приспособить к общеполезному делу и действительно
давали профессии.
Ќа прилегающем к дому пространстве, поросшем редкой травой, - так
называемом стадионе - проводились пионерские линейки. ‚ыстраивались ходЯчие,
остальным ставили табуретки и скамьи. Ђлели галстуки, выносилось красное
знамЯ, трубили в горн. „иректор, бывший офицер, стоЯл в лоснЯщихсЯ хромовых
сапогах, в военной без погон форме с орденской планкой на груди. ‘лушал
рапорты об успехах в учебе, о борьбе за примерное поведение, и его
малозапоминающеесЯ лицо с непроницаемыми глазами замечательно отвечало
обстановке твердых, нужных и хороших начал. Ќе забыть, как резко Я это
чувствовал и как повелевало мной воображение, вызываЯ Ясный крепкий хлопок
выстрела. џ мысленно посылал пулю директору в лоб.
ЊенЯ обуревало восхищение этой ужасной дерзостью, а оно было вскормлено
ужасом безнаказанности, с которой лгали директор и его люди. Ќас учили
воодушевленно петь о светлом будущем, о счастье, о благодарности стране: Я
смотрел на бодрые в их честной фальши лица воспитателей и в мгновенной
Яркости воспоминаниЯ видел нашу палату. ‚оспитатель, молодой парень,
выключил свет и приказал "отвернутьсЯ и спать". Ќа койке рЯдом с моей он
занЯлсЯ с искушенным мальчиком и после процедуры невозмутимо кинул на спинку
кровати его полотенце, посредством которого только что обошелсЯ со своей
телесной принадлежностью.
ЊенЯ поражало, какими неуЯзвимо-правдивыми умели выглЯдеть этот человек
и другие воспитывающие, наказываЯ нас за иной ничтожно-мелкий проступок.
‘реди мальчиков и девочек постарше, пусть полупарализованных,
хроменьких, горбатых, оказывались готовые к нарушению - по серьезности
второму после докуриваниЯ подобранных окурков. ‘о всей хитростью и
осторожностью пары проникали в загроможденные швабрами, метлами и прочим
инвентарем подсобки, в другие закоулки корпуса. € времЯ от времени гвалт
возвещал, что предающиесЯ пороку накрыты.
Њало кто из работников ленилсЯ показать свою истовость в морали,
ревниво преследуЯ "безобразников". Џо ночам устраивались облавы, дабы
сорвать задуманное, если мальчик пробралсЯ в палату к девочкам или наоборот.
‚спыхивало электричество, и в глазах тех, кто входил, взблескивал лютый,
торопливый голод любопытства. ‚ каком-то веселье без смеха с нас срывали
одеЯла, пылко желаЯ обнаружить рЯдом с одним второе съежившеесЯ коварное
существо.
Ћдна из воспитательниц выражала радость поимки несколько непохоже на
других. ‘ ее мужеподобной костистой фигурой не вЯзалсЯ разбито-ноющий глухой
голос, которым она с пристаныванием восклицала:
- Ђ-ааа, светопреставление!
ќто была ‡амогиловна, увлекающаЯсЯ натура, кем наше учреждение однажды
пожертвовало. Ќа ней сказалось последствие заурЯдной неприЯтности, свЯзанной
с детдомом в ‘редней Ђзии: в доме содержались слепые девочки длЯ влиЯтельных
мужчин. Џроисходившее принЯло нескромные формы, и, дабы дом перестал служить
источником слухов, было решено не то чтобы закрыть его, но питомиц, во
всЯком случае, развезти по стране. „ве девочки попали к нам, и одну из них
‡амогиловна застукала с мальчиком в нежилой, приготовленной длЯ ремонта
комнате.
’о ли потому, что не могла увидеть волнение воспитательницы, то ли по
иной причине, но девочка еще теснее обнЯла друга, не желаЯ разлучатьсЯ, -
несмотрЯ на леденЯщее завывание:
- Ђ-ааа! ‘ветопреставление!..
‡амогиловна, сраженнаЯ оскорблением, даже на минуту онемела. Џотом
объЯснЯла, потерЯнно понижаЯ голос до глухо клокочущего шепота:
- Џри мне не перестали! Џри мне, это самое, не знаю, как сказать, так и
делали свою гадость...
Ћна схватила пучок дранок, которые приколачивают к стене, перед тем как
ее оштукатурить, и впечатлЯюще доказала их пригодность и длЯ другого
назначениЯ. €з-под кожи испытавших это извлекли десЯтки заноз.
‡амогиловну уволили - и, хотЯ употребили иные формулировки, не
поплатилась ли она за вольное обращение со строительным материалом?
‚последствии ‚алтасар рассказывал, как трогательно ее осуждал на
собрании коллектива обыкновенно флегматичный старший воспитатель -
тЯжеловесный стригущийсЯ под бокс мужчина, чей могучий затылок выдавалсЯ над
воротником жирным гладким выступом.
- Ќам не дано право побоев. Љто не первый год работает, может и понЯть.
Ќа то нам и трактуют, чтобы мы насаждали так, а не иначе... - с
прочувствованной убежденностью говорил человек, известный воспитанникам под
кличкой „авилыч.
Њы знали, что он живет с обеими слепыми, да и немного нашлось бы у нас
юнниц, к которым бы он не благоволил. ‘тареющий, бессемейный, он баловал
любимиц карамелью - по-своему обаЯтельный увалень, чьи глаза, когда они не
бегали, смотрели и взыскательно и жалостно.
„уша толпы - большинства населениЯ нашего дома, - не чуждаЯ хищным
трепетам и злорадству, отдалась „авилычу: уступаЯ пленительности, с какой он
наказывал за проступки.
‚ лукаво-рассеЯнной лености, шутовски подшаркиваЯ подошвами, „авилыч
приближалсЯ к виновному, произносил наставление, поднЯв указательный палец,
и, благодушно спросив: - ‡арубил себе? - покровительственно и ободрЯюще
протЯгивал лапу. ђука виноватого обреченно ложилась в обширную ладонь, и
жертва начинала пойманно извиватьсЯ - чувствуЯ себЯ обЯзанной захлебыватьсЯ
смехом; она уводила голову в плечи, потела и ронЯла слезы, пересиливаЯ себЯ,
пока, наконец, нестерпимаЯ боль не прорывалась звуком, похожим на
обрубленный скрежет. „авилыч разжимал горсть, говорЯ: - —его так? - и
удалЯлсЯ среди опасливо приторможенного ликованиЯ.

* * *

‚ теснине вЯжущих трений, в перебое придушенных вскриков, когда любой
порыв нуждаетсЯ в костылЯх, идеалиста караулит тЯжесть душевной судороги.
Џристанище больных овец и сломанных игрушек, в котором он был замом
директора, тЯготило ‚италиЯ Ђлександровича Џенцова жестокостью осознанного
плена. ЏонимаЯ естественность ЯвлениЯ длЯ тех, чей быт составлЯл его,
‚алтасар искал возможности противостоЯть буднЯм. Ќеобходимо было поставить
между собой и ими приемлемую цель как источник положительных эмоций.
‚оображение свелось со здравым смыслом на случайности - на мне, и в голубой
тени проглЯнул луч красивой свободы - свободы доброго решениЯ.
„ень, в который Я стал знамением овеществленного вызова плену,
пригвоздил менЯ к стулу чувством, вызывающим особенную, невыразимую
потребность молчать. џ сидел в кабинете ‚алтасара, а он стоЯл страдающий,
худой, какой-то обдерганный, усиленно опираЯсь рукой о письменный стол,
накрытый листом плексигласа. ’олько что мне было сообщено о смерти матери.
Џомедлив, он обжег мою щеку прикосновением ладони, взЯл со стола
справку, присланную из далекой больницы, и как бы забыл, зачем держит бумагу
в руке. ‘ выражением нервной ломоты прочитал, что смерть моей матери
наступила от воспалениЯ легких, осложнившего послеоперационное состоЯние.
‚ дверь постучали, и он впустил пожилого коренастого человека,
седеющего, кудрЯвого, в рубахе навыпуск с длинными карманами на груди,
которые оттопыривались от насованных в них записных книжек и прочей бумажной
всЯчины. Џо тому, как переглЯнулись ‚алтасар и гость и как вошедший
посмотрел на менЯ подавленно-смолкшими глазами, чувствовалось: он все знает.
Џенцов получил справку не сегоднЯ и, прежде чем передать известие мне,
встретилсЯ с друзьЯми, обдумал и обсудил круг вопросов. Џриход гостЯ был
обговорен. Џрисев на стул, тот, из деликатности не обращаЯсь прЯмо ко мне,
сказал довольно понуро, что человек должен быть стойким перед лицом
несчастьЯ. ‘тало натЯнуто-тихо. ‹ицо гостЯ вдруг покраснело, беглым
движением выразив недовольство неловкостью.
- —ем это у вас так смердит в коридоре? - обратилсЯ он к ‚алтасару
ворчливо.
’от объЯснил с раздражительной мрачностью:
- ‚ одном конце - уборные, в другом - кухнЯ. ‡аменитель масла подгорает
ароматно.
- ђаньше не замечал такой вони...
- ‚ы не приходили в это времЯ. Ќу так что, €льЯ Ђбрамович, - продолжил
‚алтасар по-деловому, - Я уже прозондировал и теперь, что вы скажете... - он
назвал денежную сумму. - Њожно будет собрать?
Ћни заговорили о том, зачем нужны деньги. ђазговор этот - с
недомолвками, с оглЯдкой на менЯ - осталсЯ тогда мною не понЯтым. „ело же
относилось к запрещению советским законом усыновлЯть физически неполноценных
детей. ‘ледовало склонить к помощи директора учреждениЯ и кое-кого из
чиновников, длЯ чего существовало средство.
€льЯ Ђбрамович извлек из нагрудного кармана книжечку, оказавшуюсЯ
весьма ветхой, и в охотной сосредоточенности принЯлсЯ перевертывать
замусоленные исписанные листки туда и сюда, хмыкаЯ и покрЯкиваЯ. ‡анЯтие
окончилось тем, что он уставил глаза на Џенцова и, внушительно двинув ими
под изломом пробитых сединою темных бровей, с силой кивнул. ‚ кивке было
что-то грозное.
- ‘оберем! - с категоричностью сказал €льЯ Ђбрамович.
‚алтасар как-то странно осмотрительно, словно ощущаЯ тревожную помеху,
обогнул письменный стол и сел за него.
- Ђрно, подумай и скажи... •отел бы ты жить у менЯ и Њарфы? †ить как
родной сын?
Њое сердце стукнуло, неожиданным выстрелом кинув кровь в виски. ЊенЯ
облило неистовство возбуждениЯ, похожее на взрыв, с каким открылась брешь в
том сумеречном, что окружило менЯ и бессрочно - после смерти матери, - в
том, что Я потом называл то угрюмой негой хищничества, то трусливым
сладострастием лжи. Ѓлизость прорыва вызывала безотчетную уверенность в
блаженстве, которым не может не быть все, что ждет за ним. ’олько так и
могло выразитьсЯ сопротивление настоЯщему.
Ќо все равно Я запомнил токи чего-то неуследимого, что можно назвать
присутствием предчувствий, которое не давалось сознанию восьмилетнего. ѓоре
от известиЯ о смерти матери тоже никуда не делось, и Я сидел в терпком
ознобе угнетенно-повышенного жизнеощущениЯ.
Џередо мной был ‚алтасар, который предполагал ответ, но сохранЯл
покорное напрЯжение, и Я кивнул, невольно последовав примеру €льи
Ђбрамовича.
’от вскочил и, пока Џенцов выходил из-за стола, схватил мои руки и
потрЯс их. ‡атем ‚алтасар слегка сжал ладонЯми и погладил мои плечи. €льЯ
Ђбрамович торопливо говорил в накале растроганности:
- џ вижу более глубокое... вырвать из нравственных нечистот и не только
дать тепло, но сберечь чистоту длЯ истинного, длЯ прекрасного! Џредпосылка
счастьЯ - незамаранность первой близости... - он сердито смутилсЯ и сменил
тон на трезво-хлопотливый: - Њы мобилизуем! Ћбегу всех, в ком есть искра...
Ћн действительно мобилизовал. ‘ам залез в долги, даже продал что-то из
своего небогатого имущества. € Я был выкуплен.

Џосле влажного бриза возобновилсЯ зной. Ќапал с рассвета - мы взмокли с
Ѓармалем по пути в школу; с первого же урока класс изнывал, на переменах
только и поминали купание.
ЏридЯ из школы, мы застали во дворе всю нашу компанию, готовую к походу
на плЯж.
- ЋпЯть будешь три часа жрать?! - закричал мне ѓога. - Ѓери куски с
собой - катим!
Ћн повез менЯ на велосипеде. Њы катили наезженной колеей по степи,
компаниЯ валила следом: сперва ѓога не слишком от нее отрывалсЯ, наконец не
вытерпел, нажал на педали - мы понеслись.
‘колько раз за шесть лет Я преодолел эту дорогу! Љогда ни у кого не
случалось велосипеда, на середине пути менЯ взваливал на спину ‘анЯ ’учный.
‚осседаЯ на нем, Я вдохновенно развлекал друзей:
- Ќочь, короче, страшнаЯ до бешенства, темень, ветрище! ‹езем мы с
‚алтасаром по болоту (компаниЯ прекрасно знает - мы с ‚алтасаром сроду не
бывали ни на каком болоте), лезем... и вдруг что-то белое спускаетсЯ. „а...
‚оздушный шар. ‚от... Ђ с него... с него...
- Ќу? - поторапливает ’учный; всем занЯтно, что же такое Я преподнесу.
- ‘ шара, короче, - два человека. € собака. ’олько такаЯ, как бы
сказать, собака... что вообще даже и не собака... Ђ робот такой. ‚от. Ќо на
самом деле и не робот. Љороче, это те два человека думают, что робот... а
он... а это - пришелец с другой планеты... Ћборотень как бы. Ћн их
заманивает...
ЉомпаниЯ шагает некоторое времЯ молча, Я с усердной поспешностью
приискиваю продолжение посногсшибательнее.
- ’олкай дальше! - требует ‘анЯ. - Ќе сачкуй.
‡а мое фантазерство Я авторитет во дворе - оказалсЯ схватчивым учеником
—ерного Џавла. Ќедаром Я его любимый слушатель. € еще Я неупиваемо читаю.
Њне дарЯт книги, книги - ‚алтасар, его друзьЯ.

* * *

Њое тринадцатилетие приехали отпраздновать несколько человек из тех,
что выкупили менЯ. Ќа крупной голове €льи Ђбрамовича залихватски сидела
барашковаЯ папаха. Ћн как-то шало сорвал ее, и полуседые чуть влажные кудри
встопорщились, поблескиваЯ при электрическом свете.
€льЯ Ђбрамович ‚ульфсон когда-то жил в ‹енинграде, писал сценарии длЯ
кино. ‚ тридцать пЯтом году его посадили. Џару лет спустЯ, в лагере, узнал:
расстрелЯли его жену; она была ученый-орнитолог. ‘редний сын погиб на войне,
погибла и дочь - пошла на фронт добровольцем. ‘тарший сын, видный экономист,
был из-за слабого зрениЯ негоден к военной службе. Џережил блокаду. …го
расстрелЯли по "ленинградскому делу".
Љогда при •рущеве €лью Ђбрамовича выпустили из лагерЯ, ему, разумеетсЯ,
не подумали возвратить жилплощадь в ‹енинграде. “далось устроитьсЯ
преподавателем института в городе близ ЉаспиЯ.
€льЯ Ђбрамович не снЯл башмаки с калошами, а ловко выпрыгнул из них, не
заметил предложенные тапки и живо пошел ко мне в серых шерстЯных носках.
Џоцеловав менЯ в обе щеки, улыбнулсЯ какой-то длинной, хитрой полуулыбкой,
будто предвкушаЯ подковырочку:
- Љак звали полицейского, который преследовал †ана ‚альжана?
џ ответил, и вопросы посыпались. ‡атем "Ћтверженные" ѓюго уступили
место всемирной истории...
€льЯ Ђбрамович со значительностью взглЯнул на других гостей и объЯвил
громким шепотом:
- ‚ыкупленный стоит потраченных денег!
ѓость, которого звали ‡Ямой и чье лицо было нетерпеливо-внимательно,
снЯв очки, раскрыл глаза так, что над радужкой обнажились полоски белков.
- ЏрЯмолинейно, однако...
‚алтасар, помогавший Њарфе расставлЯть на столе тарелки, объЯснил: со
мной "с самого начала не кокетничали на предмет больных вопросов", и Я моей
серьезностью и неболтливостью доказал верность выбранного подхода.
- Ћн допущен к темам... - поведал обо мне ‚алтасар и, выжидательно
помолчав, опустилсЯ на табуретку.
‡Яма скептически поджал губы и вдруг задал мне вопрос:
- Љто такой ‘талин?
џ, через силу умерЯЯ страстность, ответил:
- ‚ластолюб, который заставил диктатуру служить себе! …го сделало
насилие, оно давало ему топтать народы!
Њой экзаменатор оценил:
- “ровень! - и, сидЯ, отвесил полупоклон Џенцову. - ЏоздравлЯю! - затем
опЯть обратилсЯ ко мне, дружески-ироничный: - Ќо, мой юный Ђрно,
остерегитесь сладенькой водички толстовства! Ѓез насилиЯ нет борьбы, а без
борьбы мы не переделаем мир. ‹ишь революционнаЯ диктатура сокрушает
угнетателей. Ђ ренегату ‘талину противостоит сам Њаркс, противостоит
гениальный практик ‹енин.
‡Яма носит фамилию матери; его отец, знаменитый командарм, был
расстрелЯн по приказу ‘талина. ‘ын считает себЯ верным ленинцем. Џо его
мнению, ‘талин - предатель, извративший марксизм-ленинизм. Ќапример, то, что
ликвидировали зажиточных крестьЯн, так называемых кулаков, есть
широкомасштабное государственное преступление. ‡ажиточные крестьЯне должны
были мирно врасти в социализм.
- Ќа столе сейчас высилась бы во-о-т такаЯ горка белого хлеба!..
‚алтасар встал с табуретки: - ‘Ядьте! - протЯнул он руки, что вышло
несколько картинно, и усадил гостЯ на свое место, хотЯ тот перед тем удобно
сидел на стуле. - ‘трана, - продолжил Џенцов с вымученной сдержанностью, -
живет такой жизнью, что немыслимо размышлЯть о чем ином, как не о хлебе и о
жестокости. ‡акоренело аморальный тип работает старшим воспитателем: Я знаю,
хотЯ и бездоказательно, что он тайком живет с девочками-подростками. Ќаш
директор покрывает его. €х свЯзывает прошлое. Џосле войны оба были занЯты на
одном поприще - вылавливали по стране беспризорников. „иректор - тогда он
был офицер известной службы - мне рассказывали, мог ударить пойманного
малолетка... - ‚алтасар умолк и договорил с колебанием, как бы отступаЯ
перед необходимостью произнести это, - ударить по голове рукоЯткой
пистолета... ’о есть навернЯка кого-то убил. € этот детоубийца...
€льЯ Ђбрамович страдальчески поморщилсЯ и пророкотал в кротком гневе:
- Ќе может же у вас не быть никого - с потребностью добра к детЯм...
- Џочему же, - сказал ‚алтасар сумрачно. - Ќа днЯх уволили нЯню:
девЯтнадцати лет, сама бывшаЯ детдомовка. ЏозволЯла мальчикам... ‡аЯвила:
"Ћни так и так с семи лет все знают. †изнью безвинно обиженные, а мне горЯчо
благодарны! Џусть вам кто-то будет так благодарен!"
- —то вы говорите... - пробормотал €льЯ Ђбрамович сконфуженно.
‡Яма строго следил поверх очков и с жаром начал о том, что раз стали
валить сталинские статуи - "будут, и это не за горами, грандиозно-позитивные
сдвиги".
- ђеабилитируют не только маршалов, командармов. ‡асиЯют имена Ѓухарина
и ђыкова! ЏартиЯ очиститсЯ от перерожденцев, железнаЯ метла не минует этого
директора.
‚алтасар потупилсЯ и осторожно произнес:
- “повать, что очиститсЯ сама? Ћна не должна быть чем-то свЯщенным.
—тобы мерзавцы не прикрывались партбилетом, нужны и другие партии... - он
дружески, извинЯющимсЯ тоном добавил: - Љонечно, партии с социалистической
программой - безусловно левые.
ѓлаза ‡Ямы ушли далеко за стеклышки очков.
- Ќадеюсь, сказано необдуманно, - начал он с вынужденной любезностью, в
то времЯ как втЯнутые его щеки загорелись синеватым румЯнцем, - а то ведь
можно и понЯть - вы подводите мину под завоеваниЯ, которые не удалось
погубить ‘талину...
‚алтасар протестующе вскинул руки и замотал головой. €льЯ Ђбрамович
умолЯюще, с лукавинкой, воззвал:
- ‡Яма, ради всего свЯтого, не надо! Љ счастью, мы все тут
беспартийные, и нет нужды доказывать идейность.
’от, к кому он обращалсЯ, крепко сморщил лоб, очки вздрагивали на
тонкой переносице:
- Џартию создал ‹енин. € теперь, когда ленинские нормы
восстанавливаютсЯ, когда...
- •отелось бы, - вставил €льЯ Ђбрамович, - небольшого довеска к
газетным обещаниЯм! ‚спомните: когда мы выкупали молодого человека, с хлебом
были перебои, но черной икры хватало. Ђ нынче?..
Џривычно-пониженные голоса повели разбухающую перепалку о том, когда и
благодарЯ чему "будет накормлен народ", "нравственность обретет защиту не
только на словах" и "незамаранность детства даст свои плоды - интимные
отношениЯ поднимутсЯ над низменным".
‘муглый брюнет, чей нос опиралсЯ на стильно подстриженные усы,
сливавшиесЯ с короткой красивой бородкой, требовательно сказал:
- Њинуточку! - и произнес: - €деи - треп, если у их поборников нет
критически злого...
- …всей за …всеево! - перебил ‡Яма. - Ќу скажите же ваше излюбленное:
"‡а добро горло перерву!"
…всей отвечал взглЯдом наблюдательно-легкого юморка.
- Њы забыли о герое нашего сбора, - проговорил осуждающе и повернулсЯ
ко мне: - „руг мой, кому сегоднЯ тринадцать, не покажете - что вы понЯли из
всего услышанного?
Њое сознание утопало в едких клубах непроизвольно возникающего
пережитого. Ќаш серый многоэтажный корпус, провонЯвший уборными и
тошнотворной гарью кухни, гневливаЯ праведница ‡амогиловна,
свойски-снисходительный „авилыч. „иректор, который сейчас увиделсЯ злобной,
с черными макушкой и хребтом, овчаркой... Ѓолезненно-зримым хлестали
воображение и письма матери... Ѓудоражащий океан не мог не выйти из берегов.
- …сли никак ничего нельзЯ, то - индивидуальный террор! - выдохнул Я
мысль, поражаЯсь ее чужой завидной взрослости.
Њгновенно все, кто был в комнате, взглЯнули на закрытую дверь. ЌемаЯ
минута окончилась на слабых звуках - ‡Яма, в каком-то крайнем упадке сил,
пролепетал, адресуЯ Џенцову:
- ‚ы взбесились? вложили ему...
- Ќе было! - ’от, потемнев лицом, придвинулсЯ ко мне, говорЯ глухо и
жалобно: - ’ы слышал от менЯ что-либо подобное?
- Љонечно, нет! - џ внутренне ощетинилсЯ от остро-неприЯтного холода к
нему.
- Џожалуйста, повтори всем, - попросил он, и Я повторил.
Ћн испытал облегчение - сжал кулак, несколько раз взмахнул им, и мне
бросилось в глаза, как опутана венами худаЯ рука.
- ’ы должен раз и навсегда осознать, - услышал Я, - нельзЯ даже в
мыслЯх присваивать право решать о... о чьей-то жизни.
“друченный €льЯ Ђбрамович внес свою лепту:
- Ќикому не дано лично осуждать на... на то, что ты взЯл себе в голову!
‘ этим невозможно жить среди людей! ќто - злаЯ долЯ, зло съест самого тебЯ.
‡Яма, тревожась до чрезвычайности, горЯчо зашептал:
- Ќапомню, Я предостерегал! ‚ырывать из коллектива, пусть ужасного, но
- коллектива! - чревато... риск есть и будет, мы не гарантированы от самого
нежелательного...
ЊенЯ выкручивало в преодолении вызова. џ завел руки назад, вцепилсЯ в
спинку стула, скрючил пальцы здоровой ноги, стискиваЯ всего себЯ, чтобы не
закричать: "Ќо Я же не могу не думать! Ђ думаЯ - никогда не обхожусь без
выстрела! џ хочу-хочу-хочу хотеть того, о чем сказал!!!"

* * *

‹ицо …всеЯ отразило как бы оттенок улыбки, что свойственна сдержанной
натуре при виде чего-либо интересного.
- ‚ Ђрно бродит ранимое самолюбие, и он поймал всех вас на эффекте, -
сообщил он так, точно от него ждали объЯснениЯ. - Њежду тем, Я чувствую, наш
друг - вовсе не экзальтированный лирик, а неразвившийсЯ рационалист.
Џроверим гипотезу? - спросил он менЯ и, отведЯ в угол, заслонив от взглЯдов,
принЯлсЯ "гонЯть по математике".
…го работа была свЯзана с исследованиЯми в заливе Љара-Ѓогаз-ѓол:
уникальный состав веществ в воде, происходЯщие процессы. …всей занималсЯ
математической частью.
“довлетворившись моими ответами, он сказал намекающе:
- ‚се стоит на математике, из нее вытекает и в нее возвращаетсЯ.
•очетсЯ кому того или нет, но повседневность планомерна! ђазлад с
рациональным оборачиваетсЯ нолЯми и минусами.
Џрибежала из кухни Њарфа - позвала мужа, они принесли шипЯщие
сковороды: рагу из баранины, поджаренную на сале лапшу. Џоследствие моих
слов нашло себЯ в общем желании подстраховатьсЯ: включили магнитофон, чтобы
упредить возможность сомнений - у нас, под предлогом моего днЯ рождениЯ,
нормальнаЯ бытоваЯ гулЯнка.
€льЯ Ђбрамович, стараЯсь развеЯть неладное в обстановке, что цепко
держалось после сказанного мной, поднЯл стопку жестом, полным достоинства и
приЯтности:
- –арский пир! - и перед тем как чокнутьсЯ с ‚алтасаром, пожелал мне
немного аффектированно: - —тобы ты так жил!
‚зрослые выпили, закусывают соленой килькой, подхватываЯ на вилки
промасленные кольца лука. Њне и трехлетнему ђодьке дали компота из
сухофруктов - понемногу, чтобы сладкое не перебило аппетит. Њагнитофон
выдает исполнЯемое с деланной заунывностью, кем-то безголосым:

Ѓудет вьюга декабрьскаЯ выть -
’о его понесут хоронить...

ђодька стал приплЯсывать, и его вид был само чувство ответственности.
Њои нервы еще гудели, но не так воспаленно. …всей скосил на менЯ глаза и,
намазав кусок мЯса горчицей, уклончиво улыбаЯсь, взЯл рюмку:
- ‚одка длЯ рационалистов - вода жизни, - рассуждал он как бы сам с
собой, - дозированнаЯ, она разгружает, чтобы не было крена в сторону
невозможного...
‚ дальнейшем у менЯ будет вдоволь оснований вспоминать этот день, и
однажды, уже в зрелую пору, Я уловлю в себе то, что облеку в образ: пролито
вино, и короткаЯ струЯ разбилась бесформенно... ‚сплеск преобразуетсЯ в
мысль, что не случайности редки в жизни, а редко понимание их
естественности. Џо смыслу совершенно никак не свЯзанное со всей этой
историей, выступит на первый план место в Љниге пророка „аниила: "‚алтасар
царь сделал большое пиршество..."
‚алтасар, к которому отнесено: "...ты взвешен на весах и найден очень
легким".

10.

ины увЯзают в песке, мы слезаем с велосипеда. Ќа плЯже почти всЯ наша
школа; беспрестанно киваЯ знакомым, двигаемсЯ к нашему месту - неудобному
глинистому обрывчику: там меньше народа. ѓога знает - Я стеснЯюсь моей ноги.
„ва-три года назад не так стеснЯлсЯ, хотЯ носил тогда аппарат: друзьЯ по
очереди (делать это каждому так нравилось!) помогали мне его снимать и
надевать - чужие мальчишки, гомозливо теснЯсь вокруг, ненасытно созерцали
процедуру.
Ќо теперь Я все придумываю отговорки, чтобы остатьсЯ в брюках, мне
кажетсЯ, наш обрывчик недостаточно удален от толпы. ‘колько купальщиков!
‚зглЯд скользит по полуобнаженным фигурам, скользит - задерживаетсЯ на
одной: Я прикусываю губу. ‘ прикушенной до крови губой смотрю на стоЯщую
шагах в двадцати, по щиколотку в воде: восхитительно сложеннаЯ, ко мне
вполоборота, она еще не увидела менЯ.
- ѓога! ‚он та - наша учительница! - Я шепчу, а в моем пересохшем,
будто передавленном горле катаетсЯ комок. - Ћна же голаЯ, ѓога!.. ’акие
узкие трусики - два пальца...
Џри ней Я почему-то всегда до безобразиЯ наглею, на ее уроках Я ехиден,
болтлив, цеплЯюсь к ней, трепливо переспрашиваЯ, стараЯсь, чтобы выходило
комичнее, чтобы потешалсЯ весь класс. Ћна скажет: "‚озьмем рейсфедер". -
"Љакой ”едЯ?" - недоумеваю Я. "“гольник..." „емонстрируЯ смелую развЯзность,
щиплю ЃармалЯ: "Ѓольно? ‚ы сказали, ему больно?" Ѓармаль добродушно
ухмылЯетсЯ моему острЯчеству, прощает щипок. џ чувствую, как глуп и жалок,
но Я бессилен самообуздатьсЯ. Ќахально смотрю ей в глаза - бередЯще хочетсЯ,
чтобы она взбешенно крикнула: "ут!" ’огда Я брошу в лицо ей что-нибудь
предерзкое.
•отЯ она больше не глЯдела на менЯ жалостливо, как при первом поЯвлении
в классе, Я мщу ей. Њщу не только за тот взглЯд, а как-то вообще - за то,
что мне и самому непонЯтно... €ногда она на менЯ смотрит со сквозЯщим
требованием встревоженной мысли - как мне тогда беспокойно! …два не корчусь,
точно мне льют воду за шиворот.
‚се эти дни Я разузнавал о ней - она живет одна на квартире у старухи,
что вечно сидит на рынке с мешком семечек.
Ћна в воде по щиколотку; вытЯгивает ногу, водит ею по воде, словно
разглаживаЯ, решительно и мЯгко, без всплеска, вбегает в протоку, умело
плывет. ѓога следит восхищенно.
‘ижу на краю раскаленного обрывчика и в Яростно пожирающей спешке,
будто смертельно боЯсь не успеть, скребу глину ногтЯми. ‘олнце плавитсЯ,
засыпаЯ протоку искристыми блестками, нестерпимыми длЯ глаза, даль видитсЯ
плохо, сизовато-смуглаЯ из-за рассеЯнной в воздухе тонкой пыли. ‚ давЯщем
дремотном зное слышен стойко-плотский запах преющей тины.
€скупавшись, она вышла из протоки почти напротив нас - мы встретились
взглЯдами. џ заерзал на искрошенной глине, колкой, как толченое стекло. Ќебо
излучало сухой, резкий, оттенка красной меди свет, и приходилось щуритьсЯ и
терпеть, чтобы, глЯдЯ на нее, не прикрывать ладонью глаза.
Ћна взошла к нам на бугор.
- Џочему ты не там? - кивнула на скопление купальщиков. - ’ам наши все.
Њолчу. € тут она догадалась. џ это понЯл по ее взглЯду на мою ногу.
- Ђ вы почему не там? - спросил и нахально и пришибленно, отчего
усмешка у менЯ, должно быть, получилась кривенькой.
- ‚ы уже взрослые ребЯта - мне неудобно. „умала - подальше... - сказала
просто; в умных, все понимающих глазах - ни тени раздражениЯ.
Њне стыдно - она вовсе не высокомернаЯ; как Я мог считать ее такой? Ќо
Я не в силах немудрЯще сдатьсЯ.
- ‘адитесь, посидите с нами! - сказал бесцеремонно, в страхе, что моЯ
наглость спасует.
Ћна спокойно кивнула на песчаную полоску у воды:
- ’уда перейдем.
’ам открытое место, там с моей ногой Я буду все равно что на сцене. Ћна
видит, как Я не хочу переходить.
- Џесочек. Ђ тут илисто и тина.
Џовела рукой, будто распахиваЯ невидимую дверцу; этот жест и то, как
она пошла, выступаЯ гибко и плавно, было донельзЯ мило. ѓога, не взглЯнув на
менЯ, покатил за ней велосипед.
Ѓеззвучно ругаЯсь, ненавидЯще комкаЯ подхваченную с земли майку, Я
заковылЯл за ними. Љак враждебен мне весь свет! Љак ненавижу Я всех, кто на
менЯ смотрит!
Ћна опустилась на песок, разгладила его ладонью и с наклоном головы к
плечу - в этот миг вожделенно длЯ менЯ интимным, - пригласила:
- ‡агорай, Џенцов! € поговорим.
‘казала достаточно властным, учительским тоном - его Я еще у нее не
слышал. џ удивилсЯ ему, но еще раньше, чем удивилсЯ, - лег.
- Ќу - в брюках?! - она обернулась к ѓоге: - ‘тащите с него!
€ ѓога, добрейший старинный мой друг ѓога, по первому ее слову, с
готовностью, с охотой сорвал с менЯ брюки.
џ лежал на животе, морщась разметывал щелчками песок; лицо пощипывало -
наверно, Я был кошмарно красен.
Ћна сказала с неловкостью в грустном голосе:
- “гловатый ты человек. ђасшатанный и колючий.
‘кривив губы, Я дул в песок, соглашаЯсь, что Я неудобный человек.
- Ќадо бы с твоими родителЯми познакомитьсЯ.
- “ него ‚алтасар сам педагог! - значительно произнес ѓога.
- Љто это - ‚алтасар?
ѓога деликатно смылсЯ. Ћна переспросила, глЯдЯ Ясно и настойчиво:
- —то за ‚алтасар?
‘гребаЯ и разгребаЯ песок, Я хмуро рассказал мою историю.
"‘ейчас она менЯ пожалеет - сплюну и уйду! - Я со злостью ждал. - ‹ишь
первое словечко жалостливое - крикну: - Ќу, все услыхали? ђазузнали?
„овольны? - € обЯзательно сплюну!"
Ћна молчала. џ осторожно взглЯнул. ’еперь она хмуро пересыпала песок в
ладонЯх.
‚друг тихо, в задумчивой замкнутости, будто менЯ вовсе и не было рЯдом,
сказала:
- Љрасивое ты Явление, Џенцов.

* * *

џ судорожно сглотнул. †утко-заманчиваЯ глубь ошеломлениЯ сказала мне:
всЯ моЯ жизнь, сжимаЯсь в мытарствах, одним угрюмо восстающим усилием шла к
тому, что только что случилось. џ обессилел счастливым бессилием, выговорил
бестолково невнЯтицу:
- ”амилиЯ-то... - и закатилсЯ смехом одуревшей влюбленности и секрета
двоих.
Ћна смотрела вопросительно.
- ‚ учреждении... - Я остановилсЯ, пережидаЯ приступ, - фамилиЯ была
моЯ собственнаЯ, а имЯ дали Ђртем... а теперь, ха-ха-ха... имЯ настоЯщее,
эстонское, а фамилиЯ... - и Я не мог больше ни слова протолкнуть сквозь
трЯску ликующего нутрЯного смеха, не более громкого, чем воркотнЯ кипЯтка.
Ћна вскочила и вдруг, поймав мою руку, рывком менЯ поднЯла, повлекла в
воду.
- Ќе трусь! —то за водобоЯзнь?!
‚ырываЯ руку, Я шкандыбал за ней, моЯ обглоданнаЯ болезнью леваЯ нога,
споткнувшись о воду, подогнулась: падаЯ, Я обхватил обеими руками ее выше
талии, с ужасом, с потрЯсающим стыдом осЯзал гладкое обнаженное тело, от
головы отхлынула кровь, сердце словно сдавила ледЯнаЯ ладонь; немощнаЯ нога
не выпрЯмлЯлась - с чудовищным чувством катастрофы Я продолжал невольное
объЯтие.
Ћна видела мое лицо - она все во мне понЯла: нарочно со смехом менЯ
затормошила, будто мы шутим, балуемсЯ, будто Я вовсе не падал, не схватилсЯ
за нее беспомощно, унизительно, позорно... ЃлагодарЯ ей Я незаметно очутилсЯ
в воде, нырнул - Я нырЯл, нырЯл, остервенело желаЯ скрытьсЯ от нее, от всех!
утонуть с бессознательной легкостью случаЯ...
Џотом стоЯл, колыхаЯсь, по подбородок в протоке, передо мной были ее
глаза: как она во мне, Я тоже в ней сейчас все понимал. Ћна обдала менЯ
брызгами, ударив ладонЯми по воде, она брызгала, брызгала - говорЯ в себе:
"Ѓедный мальчишка, Я растормошу-растормошу-растормошу тебЯ!!!"
‘транно - Я уже не переживал. ‘меЯсь, она за руку потащила менЯ из
протоки: Я прыгал на правой ноге, опираЯсь на локоть учительницы, и мне было
весело - совершенно искренне весело, - словно не Я вовсе минуту назад
страстно хотел пропасть под водой.
Њы падаем животами на песок, подгребаем его к себе, от экстаза Я впилсЯ
зубами в мою руку. џ почти касаюсь волос цвета кукурузных хлопьев, у нее
твердо очерченные губы, нижнЯЯ упрЯмо выдаетсЯ; ресницы плотные и выгнутые,
как листьЯ подсолнуха. џ чувствую, что мысленно говорю ей "ты". ‘мотрю в ее
глаза - она знает, что Я говорю ей "ты".
- Ђ-аа... ‚алтасар - хороший человек?
Љиваю. Ћна понЯла во мне все, что Я хочу сказать о любимом ‚алтасаре.
- Љого ты больше любишь - его или Њарфу? - спросила и засмеЯлась. Ћна
смеЯлась, что задала мне вопрос, как пЯтилетнему.
- ’ы зна... вы знаете, - Я поправилсЯ, - Њарфа тоже человек что надо,
всЯ такаЯ прЯмаЯ во всем, снаружи строгаЯ, а сама добрющаЯ! € какой хирург!
…сли б не она, Я б до сих пор таскал аппарат.
Ћна понимает во мне все мои непроизнесенные радостные слова о Њарфе...
- Ђ брат твой?
- Љонечно, любит! „аже когда жалуетсЯ на менЯ, все равно Я - Ђрночка.
"Ђрночка менЯ обижает..." - передразниваю ђодьку.
- Ђ ты обижаешь?
- ‘амую малость. —уток.
Њне почему-то казалось - она курносаЯ; она вовсе не курносаЯ. …сли
дотронутьсЯ до ее волос... ‚зЯть и дотронутьсЯ?..
ЏредставлЯю - школьницей она навернЯка свирепо дралась с мальчишками: у
нее такое отважное лицо!
- ‚ы не русскаЯ? ‚аши отчество, фамилиЯ...
…е фамилиЯ - ’иманн.
- Џишусь русской. Џапа - поволжский немец.
Љ тому времени Я чуток слышал о немцах ЏоволжьЯ. €х тоже выселЯли.
‘мутнаЯ дымка обнажила косой бесприютный парус, его несло к „охлому
Џриколу... Њне стало тепло от этого - она прочла. ‡а тенью почуЯлсЯ коренной
смысл, который потЯнуло стать очевидностью...
…е с родителЯми выселили в сорок первом. …й не было двух лет. Њама -
русскаЯ; могла б подать заЯвление на развод и остатьсЯ в родном ‘аратове. Ќо
она взЯла дочь и поехала с мужем; скотный вагон, остановки в поле, когда
мужчины и женщины скопом оправлЯютсЯ тут же у состава. Љонвой предупреждает:
"„ержатьсЯ кучно! Ћтход в сторону - открываем огонь!" €х везли и везли -
полмесЯца или дольше. „лЯ мамы - радиотехника по специальности - в колхозе
‚осточного Љазахстана нашлось только место скотницы.
Ћтца с ними разлучили: отправили в Ћренбургскую область добывать нефть.
’олько после войны было разрешено приехать к нему. Ћн работал на буровой,
втроем жили в углу типовой многосемейной землЯнки.
- Ћднажды Я на него обиделась: обещал почитать на ночь и не почитал,
уехал на ночную вахту. „умаю: вернетсЯ, подхватит менЯ на руки, поцелует - а
Я в ответ не поцелую... - она сжала в горсти песок - песчанаЯ струйка
потекла из загорелого кулака. - …го привезли... менЯ не пустили...
‚ скважине взорвалсЯ природный газ, который часто сопутствует нефти.
Ќедра пальнули стометровой стальной трубой, вызвав пожар... ‘реди погибших
оказалсЯ и ее отец.
’ак близок ее профиль - Я чувствую тЯжесть, с какой опустилось веко,
поникли ресницы.
- ‘трашно сказать, но зато мама получила свободу, какой не было при
муже-немце. Њы смогли вернутьсЯ в ‘аратов, мама опЯть стала работать по
специальности...
џ недвижно ждал еще нескольких слов: сладострастного удовлетворениЯ от
того, что подозреваемое - железно-естественно. …е муж - тоже учитель... или
кто он там? Љогда он приедет?
- Ќу и?.. - сказал Я со злобой, котораЯ, как бы отстранЯЯ надежду,
подыгрывала ей.
- Ћкончила институт, направили сюда. ‚от и все.
"‚от и все..." - восторг душила суеверно вызываемаЯ подозрительность к
избавлению, которое не может быть невероЯтно полным, и в трепете внутренней
шаткости Я спросил окольно:
- •орошо у вас в ‘аратове? Ќаверно, все лето в ‚олге купались?
‚ плотной зависимости от тЯготеющего вопроса мужские фигуры сливались в
желто-бесформенную массу, что необъЯтно ширилась и алчно со всех сторон
обступала ее - такую грациозную в обидчивом замешательстве.
- Љупалась в море. Љаспийском. Њы с подругой ездили в „ербент.
- „ербент! - поспешно выразил Я ей льстивую радость, упиваЯсь словом
"подруга" и горЯчо желаЯ той всЯческих благ.
- Њы жили на квартире... - Ћна объЯснила: три глинобитных постройки и
ограда образуют четырехугольник с двором внутри, и над ним - крыша из
виноградных лоз. - Џрелесть! Ќикогда такого не видала. ѓрозди свисают
наливные, увесистые...
ЊенЯ осенила пойманнаЯ в словах чувственность. ‚печатление было глубоко
и остро и щедро окрашивало то, что Я неутолЯемо слушал.
Ћна сказала:
- ”руктовые деревьЯ везде. ‚ода в море теплющаЯ.
џ увидел плодоносЯщие сады, в чьей зелени тесно золотистым, оранжевым,
розовым фруктам. Ћна, в облачении …вы, притрагиваетсЯ к ним, плоды касаютсЯ
ее губ, ее грудей... Ќад морем неотразимо приветлив взлет беззаботного неба,
заспанно-медлительные волны отсвечивают стеклом бутылочного цвета. Ћна,
извивно-лукаваЯ, танцует на кромке берега, посылаЯ мне взглЯды...
- ѓде мы жили, ограда - настоЯщаЯ каменнаЯ стена, оштукатуреннаЯ, -
сказала она с веселой уверенностью в том, что Я поражусь.
€ Я поразилсЯ.
- „лЯ „ербента это обычно - не забор, а беленаЯ стена.
- Џравда?
- Ќу конечно! ’о же и ослики. ’ак их много! €дешь тенистой улицей, а к
дереву ослик привЯзан...
“ ее квартирных хозЯев осел в стойле отмахивалсЯ хвостом от мух. ‹юбил
хлебные корки с солью и сахар: больше - колотый, потверже, чем рафинад.
џ представил, как осел большими губами глубокомысленно берет с ее
ладони кусок сахара:
- „ербент...
- Љакие удивительные памЯтники истории! - она обрадована моей
заинтересованностью. - Љрепостные стены, башни, ворота - шестого века!
‡дание мечети - восьмого. Љараван-сарай, бани - тоже древние.
- ќто надо видеть... - умиленно говорю Я и не сопротивлЯюсь
предвосхищениЯм будущего, которые полнЯтсЯ блеском героики.
‚оображение доставлЯет мне из прошлого превосходное горючее, и Я
стремлюсь на сверкающий пьедестал - покорЯЯсь гармонии между ласковым
бархатом и отточенным клинком.
- “ матери в письме... было про моего отца - он такой был силач! - Я
захлебнулсЯ силой переживаниЯ. - ‚ погреб провалилсЯ годовалый бычок - отец
обвЯзал его веревкой и вытащил! Ћдин!
"џ выдержу ее взглЯд", - подумал Я, не подымаЯ глаз.
- Ћн убивал их... - прошептал Я, сладко ужасаЯсь безумию моей
храбрости. - Ћн восстал...

* * *

Ѓессолнечно-сырой, знобкий день весны. ’учи быстро скользЯт пластами
скопившегосЯ холодного дыма. ЃеременнаЯ крестьЯнка бежит от усадьбы через
серое хлюпкое поле, и все пусто и напрЯжено вокруг. ‚збежав на скат
лесистого холма, она едва устоЯла, разъезжаЯсь башмаками по талому снегу.
Ќа округло-лысом взлобке выситсЯ состарившаЯсЯ сосна: сама внимательнаЯ
и сочувствующаЯ отстраненность. †енщина обхватила дерево руками, как
большое, мирное, понЯтливое существо, и, словно убеждаЯсь в его
отзывчивости, вдыхает весенний чуть мозглый запах.
…й надо видеть хутор, и она поворачиваетсЯ неловко, трудно: сосна не
дает ей упасть навзничь, поддержав спину. Џодрастающий нечастый соснЯк не
скрывает усадьбу внизу на равнине: дом, коровник, другие хозЯйственные
постройки. ЋткрытаЯ раскисшаЯ землЯ по сторонам, овраг далеко справа, лес
еще дальше слева - все это безлюдное пространство оглаживаетсЯ ворчанием
мотора, злЯщегосЯ на унылое недружелюбие дороги. ѓрузовик, чей кузов тесно
усажен автоматчиками, похожими на слипшиесЯ торчком личинки, направлЯетсЯ к
хутору, расхлЯбанно раскачиваЯсь в зыбучей колее.
Џроговорила безукоризненно внЯтнаЯ очередь - кузов выбросил обильную
россыпь личинок; над равниной заспешили коротенькие чеканные стуки. Ћни
оказались в ладу с посвистом ветра, что принЯлсЯ ударЯть густыми рывками:
тучи, не поспеваЯ за ним, рвались в клочьЯ. Џули тихо-Явственными щелчками,
твердыми и красивыми, впивались в поперечные жерди, в кольЯ изгороди.
ђазнесли в щепки ставни окон. Ќо в них все проблескивают почти невидные
нежно-бледные полоски - и на поле еще одна, а за нею другаЯ личинка,
беспокойно повозившись, замирает скрюченно.
‘ледЯщую с холма крестьЯнку душит звонкий груз мгновений, разрываЯ
напором крови жилы висков. ‘ остановившимсЯ взглЯдом она осела к земле,
сползаЯ спиной по коре дерева, и легла набок. ‚близи занЯто и отчужденно
шушукнула шальнаЯ пулЯ и унеслась с отзвуком заунывного напева. ЌеведомаЯ
сила внутри женщины встревоженно действовала, создаваЯ плотское воплощение
упрека и жестокого голода по выстрелу.
Ђппаратик души с первого днЯ заключал в себе след прекрасных и
непреходЯщих вещей и перерабатывал то, чем его потчевали, не в шлак, а в
отрицание, увеличивающее силы переносить его. Џисьма матери поставили менЯ у
истока радуги, переброшенной в необычайное, и поЯвилось, где брать блеск и
цвета, чтобы не чувствовать себЯ ничтожным перед дрЯнной мутью потемок. €з
развалин остановленных туч вышло светило, и на стонущее задымленное поле
пролилсЯ солнечный ливень. џ был на холме и превратил старую безучастную
сосну в маЯк отчаЯнного дерзновениЯ. “строившись высоко на ветви, Я скрыт
стволом. ЊЯгко нажав на спуск, вызываю маленькую малиновую вспышку:
прозвучав тонко и томительно, крупица Ярости убила сержанта на грЯзной
равнине...
Џри помощи снайперской винтовки Я аккуратно прекращаю жизнедеЯтельность
личинок и гусениц. ‘таршина-гэбэшник укрывалсЯ за кузовом машины - от огнЯ,
что вели из дома. Ќо мне с моего дерева видна сжавшаЯсЯ фигурка... Ћн
вздрогнул и, согбенный, посунулсЯ в землю. џ попал ему пулей под дых, куда
умелые столь впечатлЯюще бьют кулаком.
’оржество, подобно возникшей в реке воронке, расправлЯло в моей душе
свою глубину, и Я сосредоточенно тонул в ней. ‚округ менЯ привлеченно
собирались умершие, снисходительно отдаваЯ должное неподдельной задушевности
моей свЯщенной игры.

* * *

Ќаверно, претенциозность моих домысла и вымысла не вырывалась из оков
естественно верного тона, и у нее не хватало духа прервать менЯ. Ќо Я
почувствовал предельное натЯжение струны и в панике, что она сейчас уйдет,
ухватилсЯ за то, что сделало бы такой оборот некрасивым в ее глазах. џ
прибегнул к неотстранимой правде, взыскующей отзыва.
- ‚ы думаете - вот... треплетсЯ как ненормальный... а ведь... а ведь...
- начал Я, прерываЯсь и желаЯ говорить возможно проникновеннее, - о другом,
как другие, Я мечтать не могу. Ќу, там - что "на Њарсе будут Яблони цвести"
или - "до ‘атурна дойдем пешком и цветы принесем длЯ суженой..." Њы... в
имени ЌиколаЯ Ћстровского... мы там поклЯлись на всю жизнь...
…е болезненно-натЯнутое огорчение сменилось невеселым вниманием.
- ’ам были хуже, чем Я, - достало у менЯ отчаЯниЯ продолжить, - вообще
были лежачие, и мы все дали клЯтву... если кого случайно какаЯ-нибудь
полюбит... он не женитсЯ - чтобы другим не обидно... - Я осексЯ: в ее
взглЯде была такаЯ ЯвнаЯ ненавистнаЯ мне жалость, что под сердцем судорожно
шмыгнул холодок, а лицу стало горЯчо до зуда.
Ќе знаю, понЯла ли она, что мое злорадство жалило менЯ самого, когда Я
сказал:
- ЉлЯтва, чтобы всем - безнадежно! - “ менЯ вырвалсЯ отвратительный
смешок.
…е глаза были почти черные, непрозрачные.
- ќто ошибка. ‘лучаетсЯ самое разное... - произнесла она, и Я услышал в
голосе остроту причастности.
- Ѓезнадежно, - повторил Я, улыбаЯсь от самотерзаниЯ.
- Ќе надо, перестань.
- Ѓезна...
- Џерестань! - Ћна вдруг схватила менЯ за волосы, сунула носом в песок
раз, другой - мгновенно и непостижимо мир стал совершенным.
- Ћй-ой-ой, …лена ѓуставовна! ‘даюсь! - завопил Я, осчастливленно
обалдев.

* * *

џ изливаюсь ей о —ерном Џавле, о дворнЯге „жесси, о нашей компании.
Љакую в степи мы устраиваем пальбу из "поджигов"! Џоджигом (ударение на
первом слоге) называетсЯ самодельнаЯ огнестрельнаЯ штука, состоЯщаЯ из
металлической, чаще медной трубки, сплющенной, загнутой и залитой свинцом с
одного конца, и деревЯшки, к которой она крепитсЯ. ‚замен пороха
используетсЯ сера, соскобленнаЯ со спичек. ‚ыстрел происходит от
воспламенениЯ опЯть же спички, помещенной вплотную к боковой прорези трубки.
—иркнешь коробком - и быстрое шипение оборветсЯ характерным самодостаточным
звуком, который бесполезно с чем-либо сравнивать, потому что никакой щелчок
кнута, при всей его резкости, не передаст исполненной вкуса значимости
выстрела.
Ћна менЯ охладила.
- ‚ойна опЯть? - произнесла с чувством обременительно-привЯзчивого
недомоганиЯ, и Я не рассказал, как хрустко колола дробь пустые бутылки, а
если задевала землю - дымком вспыхивала сухаЯ легкаЯ пыль.
џ несколько изменил течение словесной приподнЯтости:
- “ ‘ани ’учного, знаете, эх и удар! Ћн, когда деретсЯ, в лицо не бьет
- только в корпус. € первым ударом - в отключку! Ђ ѓога на велосипеде
наравне с мопедом выжимает - шестьдесЯт километров в час!
Њы купались, Я все болтал, пока, наконец, ѓога, катаЯсь вокруг нас, не
начал почти наезжать на менЯ велосипедом: на всем плЯже остались три-четыре
человека...
Ћт протоки мы пошли втроем - ѓога, Я и она, - вскоре Я выдохсЯ, хромал
все сильнее, и менЯ заставили влезть на багажник. ѓога ехал некоторое времЯ
рЯдом с ней - Я бы хотел, чтобы он вез менЯ так, возле нее, до самого ее
дома, - но ѓога не знал об этом.
Ћн нажимал, нажимал на педали, и она оказывалась все дальше - одна на
дороге, идущаЯ непринужденной сильной походкой.

11.

Ќаша компаниЯ уже всЯ во дворе, собралась на лавках под кустами. ‘анЯ
’учный сидит на скамейке с двумЯ соседскими девочками. Ћни комкают пальцами,
покусывают сорванные листьЯ, а ‘анЯ под гитару тЯнет с натруженной
выразительностью:

Ѓольше мне волос твоих не гладить,
Ђлых губ твоих не целовать...

Ћн ездил летом в город подрабатывать носильщиком и познакомилсЯ с юной
экскурсанткой: она со своим классом приплыла на теплоходе с верховьев, из
Љинешмы. ‘анЯ погулЯл с девочкой по набережной, они подержались за руки, и
она оставила ему свой адрес, попросив описать место, где он живет. ‘анЯ
поделилсЯ с нами, как исключительно серьезно размышлЯл, пока не
удовлетворилсЯ фразой: "Ќаш поселок находитсЯ в зоне пустыни..."
Ђ ѓога влюблен в актрису. ‚ мае ‚алтасар возил нашу компанию в
городской театр на спектакль о Њальчише Љибальчише. Љогда артистка, игравшаЯ
Њальчиша, обращалась в зал, ѓога открывал в проникнутых страстью звуках ее
голоса что-то похожее на утаиваемую слезинку. Џоследствием стала игра
растроганных чувств, котораЯ бросала его то в тень элегии, то под луч
застенчивого озарениЯ. Ћн послал письмо с просьбой об автографе, и пришла ее
фотографиЯ, на обороте было выведено волосными линиЯми "ѓоге на памЯть".
Ќиже помещались имЯ и фамилиЯ актрисы, а под ними - жеманно-небрежнаЯ
роспись.
...‚ силу всего упомЯнутого вечер отстаивалсЯ в нашем дворе
взволнованно-тихий, полный сентиментального настроЯ. џ стоЯл, опираЯсь на
ѓогин велосипед, и в обаЯнии романтичности смотрел на
покровительственно-томный пожар звезд.
Ћткуда мне было знать, что меньше чем через два месЯца Я вот так же
запрокину голову и свалюсь без сознаниЯ?

* * *

‚алтасар ходит по комнате.
- ‡воню сегоднЯ в школу, - говорит негромко, напористо, - попадаю на
ѓречина...
ѓречин - наш учитель физики.
‚алтасар, остановившись, устремлЯет на менЯ взглЯд, которому всеми
силами пытаетсЯ придать проницательность:
- ђасскажи-ка! Њне нужна историЯ этой тройки.
Џри словах "звоню в школу", произнесенных, Я почувствовал, не на шутку
взволнованно, у менЯ сдавило виски, менЯ даже замутило: Я ужаснулсЯ, что
‚алтасар узнал причину моих мук, что сейчас скажет, как это смешно, жалко.
Ћн сказал о тройке, и Я в облегчении обмЯк.
‚чера Я получил тройку - шестую с начала школьной моей жизни и уже
вторую в нынешнем сентЯбре: Я непонЯтно как не выучил формулу линзы. ѓречин,
к счастью, вызвал менЯ вторым - первым минут пЯть безрезультатно протопталсЯ
у доски Ѓармаль: за это времЯ Я успел что-то ухватить в учебнике, кое-как
наскреб на тройку.
џ знаю - ‚алтасару нельзЯ врать, ему нужен прЯмой ответ. Ќо как Я могу
ему сказать правду, если она такаЯ, что Я трушу самому себе ее высказать? €
Я молчу, побито потупившись.
- Ђрно, Я никогда не понуждал тебЯ: ты сам считал нужным, если не
ошибаюсь, рассказывать мне почти все. Љогда по тому темному делу менЯ
приглашали в милицию, ты сказал мне сам, как все было, умолчав, кто вывихнул
тому типу руку - ѓога или этот ваш боевик ’учный (‚алтасар вспоминал случай
полугодовой давности). ’ы рисковал положением в вашей Љоза Ќостре (мафиЯ,
Љоза Ќостра, триада - любимые его словечки в отношении нашей, в общем,
безобидной дворовой компании, о которой он сам отлично знает, что она
безобиднаЯ).
- џ понимаю, как ты ценишь свое имЯ в этой вашей ложе, - он опЯть ходил
взад-вперед по комнате. - „а, авторитет - это много! Ќо скажи - Я подводил
тебЯ? џ бессовестно тебЯ выгораживал перед милицией, ты вынудил менЯ
участвовать в вашей пиратской круговой поруке!
- џ не виноват, что менЯ запомнили...
- ‡наю - ты не вывихивал, разумеетсЯ, никому руку, ногу, шею, но, по
известным причинам, запомнилсЯ. € Я, как положено, должен, Я обЯзан был
заЯвить: "‚от он, мой сын, скрывает виновных - берите его!"
Љак Я люблю ‚алтасара, переживающего из-за моей тройки! € как чувствую
- все его справедливые слова бессильны вызвать менЯ на откровенность. …сли
бы Я мучилсЯ не из-за …лены ѓуставовны! …сли бы это была ЉатЯ, ‹идка
Љотенок...
- ’ройка по русскому, теперь - физика... ЏЯтерки за четверть аукнулись?
- Ќичего не аукнулись, - Я чувствую, как равнодушно Я это произнес. -
Џо русскому уже есть пЯть за диктант, по физике будет: еще только двадцать
первое сентЯбрЯ.
- Ђрно, мы с тобой договорились...
џ уже не слышал, что ‚алтасар говорил дальше. "Њы с тобой
договорились?.." - она сказала тогда, на плЯже, тоном неудавшейсЯ строгости,
растерЯнно и щемЯще. Џередо мной стоЯл твердый овал ее лица; словно требуЯ
не противитьсЯ, губы были сжаты остротой внушениЯ, и казалось: к ним
порывисто прижат палец.
‚алтасар говорит, говорит о том, как мы с ним договаривались, что Я ни
за что не буду получать троек; смотрю сквозь него, видЯ ее рот, который
кажетсЯ мне и страстным и суровым, Я творю ее бесподобное
заразительно-смелое выражение... мне и сладостно и неизъЯснимо-горько:
ужасаюсь - вдруг реальность откажет ему в том значении, что мне так нужно...
Ќужно невыносимо.
"Њы с тобой договорились? - она сказала. - „а?.. џ тебе велю, понЯл?"
Ћна требовала, чтобы Я не думал, будто Я безнадежный, будто менЯ никто
не полюбит... ‘ притворно сердитым лицом дернула менЯ за нос - Я засмеЯлсЯ
взбудораженно до помутнениЯ.
Ћна радостно шепнула: "‚от и хорошо!" € сама расхохоталась. •охотала,
лежа на животе, болтаЯ ногами, как маленькаЯ.

12.

‚алтасар выЯснил, в кого Я влюблен.
‚скоре в субботу приехал из города …всей.
Њарфа была у себЯ в клинике, ‚алтасар кормил нас с ђодькой обедом. џ
вЯло ковырЯлсЯ в каше, а ђодька спешил доесть ее, с вожделением поглЯдываЯ
на разрезанный краснейший арбуз, предназначенный на десерт. ‚алтасар
непрестанно выходил во двор, поджидаЯ …всеЯ.
...Ќа улицу менЯ не отпустили. џ понимал: гость прибыл разобратьсЯ со
мной.
Ћн доставал из видавшего виды портфелЯ колбасу, водку, а Я, поймав
невинно скользнувший взглЯд, почувствовал, до чего ему не терпитсЯ
рассмотреть менЯ с пристальной основательностью.
џ стоЯл у окна, притворЯЯсь, будто заинтересован чем-то в пустом дворе,
где ветер гонЯл пыль по засохшей грЯзи. ‚незапно ‚алтасар воскликнул:
- Ќо ведь это же химера!
џ хотел сесть на табуретку, но он почему-то (наверно, и сам не знаЯ -
почему) подставил мне плетеное детское креслице ђодьки, которое тот
презирал, так как "уже не маленький".
- ‚ следующий выходной поедем к €лье Ђбрамовичу - у него будет гостить
внучка его друга... э-ээ... ‚иолетта! ’воЯ ровесница. —удеснаЯ девочка! “
нее ревматизм, она болезненно выглЯдит, но учитсЯ прекрасно. “мничка. €
какой голосок! Ћна станет певицей.
- Џле-е-вать мне! никуда Я не поеду - ни к какой ‚иолетте...
Џр-р-ридумали... - бешенство не дало мне выкричать все, что хотелось.
ђодька, поедаЯ ломоть арбуза, глЯдел с непередаваемой тревожной
серьезностью. …всей, демонстрируЯ сумрачную занЯтость, спросил ‚алтасара
отвлеченно:
- •амса есть? ‘ооружу закусон. Ѓез соленого - не дело...
‚алтасар с каким-то странно-таинственным видом, точно приоткрываЯ нечто
крайне опасное, но ценное, зашептал мне:
- ’ы отлично развилсЯ! ‘береженные от грЯзи чувства скопились, поперли
- и случилсЯ вывих. ќто легко выправлЯетсЯ. Ѓудешь переписыватьсЯ с
‚иолеттой, встречатьсЯ, вы повзрослеете - переживете ничем не омраченный...
э-ээ... не омраченное... черт!.. словом - момент... словом, как мы все
мечтаем, создадите прекрасную семью...
ЊенЯ поеживало биение удушливо-злой горЯчки, и внутренне зазмеившийсЯ
сарказм вырвалсЯ неполно, но жадно:
- Ђ Я хочу... а-аа... создать семью с... с... - и Я замолк.
Ћн взЯл только оболочку слов, не тронув подспудного, и махнул на менЯ
рукой с выражением: "Џосле такой глупости о чем толковать?" ђодька,
по-видимому, согласилсЯ с ним и, вдруг вспомнив, что сейчас это ему сойдет,
вытер влажный после арбуза рот рукавом, а руки - о штанины. ‡атем он
приступил к следующему виду наслаждений: достал тазик и мыло - пускать
мыльные пузыри.
‚алтасар и …всей делили застолье, ведЯ преувеличенно рассудительную,
медленную, разделЯемую паузами речь об уникальности Љара-Ѓогаз-ѓола, о том,
как страдал на берегах ЉаспиЯ евченко. Ћба, выпиваЯ, как-то странно заметно
играли лицевыми мускулами; звЯкали вилки. ‚ то времЯ как надрывное оживление
скручивало силу моих нервов в тугой жгут, нестерпимо болезненный при
малейшем новом впечатлении, ‚алтасар потЯнулсЯ ко мне с печально
полураскрытыми губами. Ћн изнемогал в опьЯнении, что было так на него
непохоже:
- ’олько не пойми в том плане, что она не может тебЯ полюбить из-за
твоей ноги. ‘уть совсем не в том. Џросто не может же она ждать, когда ты
повзрослеешь, получишь образование, начнешь самостоЯтельно зарабатывать... Ђ
ныне тебе доступна лишь любовь на расстоЯнии, в глубине души. ‹юби,
пожалуйста! Ќо без троек! ‹юбовь... э-ээ... в принципе, вдохновлЯет - так
закидай учителей пЯтерками, посвЯти своей любимой будущую золотую медаль! -
он взЯл менЯ за плечи, прижалсЯ лбом к моему лбу: - Њысли о твоей ущербности
утопи в мозговой работе. “чись и достигай, и тогда станет неважно, хром ты
или у тебЯ ноги... Я не знаю... как дубы... Ѓудет важно, каков ты в твоем
избранном деле, вот на что будет смотреть умнаЯ женщина.
"Љрасивое ты Явление, Џенцов", - она тогда сказала...
Ѓлистательность воспоминаниЯ взвинтила во мне веру в улыбку самых
броских невероЯтий. ’рогательность смЯтениЯ обернулась некой заволокнутостью
сознаниЯ, что закономерно сопутствует выспренним абсурдам.
- Ђ если она сейчас смотрит на менЯ так... как ты хотел сказать? -
адресовал Я ‚алтасару с медоточивой, мне запомнилось, интонацией.
- ‘ейчас?.. Љогда ты еще... никто? ђодион, не лей на пол - пузыри
пускают на улице...
Њое истомно замиравшее сердце пошло между тем стучать полным ударом, и
каждый его толчок одержимо отрицал понЯтие фантастичности. Ѓудущим летом,
заговорил Я, она опЯть поедет отдыхать в „ербент, и пусть ‚алтасар менЯ
отвезет туда. ‘нимет мне комнатку рЯдом с тем местом, где будет жить она, и
уедет. Ђ мы с ней станем купатьсЯ в море, ходить осматривать древние
крепостные стены, ворота...
…всей проглотил водку на сей раз безвыразительно, словно запил водой
таблетку.
- ’ам есть лезгинский театр.
- ‚о-оо! - воскликнул Я взорванно, в неистовой окрыленности таким
доводом в пользу моего плана: - Њы будем с ней ходить в лезгинский театр!
џ умолЯюще смотрел на ‚алтасара:
- ‹адно? ‹а-а-адно?..
- Ќо это из области химерического! ’ак не делаетсЯ!
ЊенЯ будто оглушило хлынувшим из кадки холодным потоком.
- Ђ-а-а... что делает „авилыч с девчонками?.. Ђ остальные? ’ы же сам
все, все-оо знаешь! ќто не из области химерического? ’ак делаетсЯ! Ђ что Я
поп-п-просил - не делаетсЯ? - у менЯ прыгали губы.
Џо его лицу как бы пробежала тень судороги - оно стало трезвым. Ћн
отшатнулсЯ и, уткнув локти в стол, погрузил лицо в ладони.
- ‡ачем вы забрали менЯ оттуда? ѓоворили - сколько вы все говорили! -
чтобы у менЯ была настоЯщаЯ любовь... а когда... когда... - Я немо зашелсЯ
плачем, Я раздирающе разевал рот, который сводило и изламывало.
‚алтасар, склонивший голову, развел пальцы, высматриваЯ меж них, и мне
показалось - глаза его вытаращены. …всей же, напротив, зажмурилсЯ, дернул
головой, как бы отметаЯ остолбенение мысли, затем приблизил ко мне сжатый,
из немелких, кулак и хрипнул резким шепотом:
- ’ы мужик или кто?!
ђодька, весь красненький, будто запыхавшийсЯ от бега, тоже сжал кулаки
и затопал ногами на ‚алтасара:
- Ћтвези его, куда он просит!
џ был само ощущение ошейника с пристегнутым поводком, который тЯнут изо
всех сил.
- ‡абрали оттуда - и мне только хуже... там... там мне не было бы, как
сейчас! - потЯнув в себЯ воздух, Я словно вдохнул сухой снег, моментально
пресекший голос.
…всей набрал из кружки воды в рот и брызнул мне в лицо. Џенцова будто
подбросило из-за стола с вытЯнутыми вперед руками - он толкнул …всеЯ:
- ‘пЯтил?
’от с пристуком вернул кружку на стол, прочно взЯл ‚алтасара за
предплечьЯ и дважды шатнул его: на себЯ и от себЯ. Џотом он величаво указал
на менЯ пальцем и начал каким-то барственно-брюзгливым тоном:
- ’ы - точка всеобщего притЯжениЯ? —то-оо?.. - лицо выразило среднее
между возмущением и гадливостью. - џ! џ! џ! - как бы передразнил он менЯ,
кривлЯЯсь. - ’ебе обещали! тебЯ отвези... - продолжил он, убыстренно двигаЯ
руками, будто подкидываЯ и крутЯ шмат теста. - Ђ вообразим утопию: она
вправду взЯла себе в голову и стала ждать, когда ты станешь мужиком. ’ы ж на
ней не женишьсЯ! ќто сейчас ты несчастный, а как только сделаешьсЯ
самостоЯтельным, начнешь зарабатывать - загоришьсЯ на другие цветочки! Ђ ее
будешь гнать...
Ћн жестикулировал все жарче, упорно отталкиваЯ ‚алтасара, который
пыталсЯ его обнЯть. ‚друг …всей налил стакан и с холодной непоколебимостью
произнес:
- Џью за то, чтобы она не оказалась набитой дурой, не вздумала
взрастить в себе чувство...
“жас запустил клыки в мое сердце.
- Ќе-е-ет!!! - Я вскочил с креслица и, не подведи нога, кинулсЯ бы и
выбил у него из руки стакан.
‚се вокруг затрЯслось, хаотически искажаЯсь, делаЯ стены волнистыми,
смешиваЯ линии - поглощаЯсь жалобно звенЯщим душевным обвалом. ‚алтасар
обхватил менЯ, стиснул с устрашающей торопливостью, неотторжимой от пожара,
горЯчечно шепча и нежа терпкостью водочных паров:
- “спокойсЯ! успокойсЯ! успокойсЯ!..

13.

Ќочами Я больше не спал - Я проводил времЯ с ней. ‹ишь только закрывал
глаза, она оказывалась передо мной.
Ћна на песке под солнцем, чей жар теперь, за ненадобностью, так
бледен...
Ћна в протоке, обливаемаЯ дымЯщимсЯ мучнистым светом, похожим на
медово-золотистую пыльцу.
Ћна ко мне лицом. ‘пиной...
Ћна на дороге...
џ часто вставал, приоткрыв окно смотрел в небо - оно вбирало мою
одинокую неумиротворенность и начинало пылать от угрюмо-черного горизонта до
зенита. џ пускал в куст зажженные спички - и все мое существо, каждаЯ мышца
восставали против того, что ночью почему-то принЯто лежать и даже спать.
ѓущина грез в их острой причудливости влекла менЯ по пестрым узорам
похождений. џ озарЯл творимый ночной „ербент фейерверком, выкладываЯ золотом
света фасады его домов то с куполообразными, то с плоскими крышами. Џотом Я
гасил летучие огни, и месЯц орошал город зыбкой мерцающе-стеклЯнной
изморосью. „еревьЯ обширно-загадочного сада серебристо трепетали, стоЯ в
середке густо-чернильных кругов. џ заливал траву нежно-лунным молоком и
разбрасывал исчерна-синий плюш теней. Њы с нею гулЯли в этой изысканной
заповеданности, взволнованно проходЯ через расстилающиесЯ веера любовных
токов.
Џеред нами вздымалось, ворочалось море, волны светло-пенЯщимисЯ
морщинами льнули к ее ногам. ‚ сиЯющих дебрЯх воображениЯ Я выбирал цветы
предельной сказочной Яркости и подносил ей букет за букетом.
џ без конца защищал ее от кого-нибудь: каких только ни нарисовал Я
подонков! Ќочь неслась в приключениЯх - в конце Я неизменно нес ее на руках,
и она обнимала менЯ, Я осЯзал ее щеки, губы - целуЯ подоконник, графин с
водой, штору... Њы с ней оказывались в моей залюбленной комнате „ербента,
где Я стоЯл во весь рост - великолепно стройный, с осанкой могущественного
благородства, непринужденного в дарении и в нечаЯнном грабеже. „евственно
белейшие, но уже затронутые красивой борьбой простыни посверкивали снежными
изломами складок, мы обнимались, нагие, и она на коленках поворачивалась ко
мне, как в свое времЯ, когда Я подсматривал, поворачивалась к ‚алтасару
Њарфа. џ исступленно опьЯнЯлсЯ звуком сосредоточенного дыханиЯ - тем, как в
ответ на мои старательно ритмичные движениЯ звучало достойное того, чтобы с
ним принЯть смерть, слово "ходчей!"
“тром мой организм восставал против плоской прозы завтрака, Я что-то
проглатывал кое-как и, ковылЯЯ в школу, сумасшедше хихикал, когда судорога -
это поЯвилось в последнее времЯ - подергивала остатки мышц в моей
искалеченной ноге.
—ем ближе был ее урок, тем свирепее каждый мой мускул протестовал
против сидениЯ за партой, против того, что нельзЯ хохотать, корчить рожи,
хлопать по спине ЃармалЯ, прыгнуть в окно...
‚ перемену перед ее уроком менЯ как бы не было в классе: Я жил в том
пылающем дне, где:
Ћна на золотой рЯби песка - одушевленного ею, переставшего быть мертвой
материей планет.
Ћна в протоке, искристо трепещущей от ее задора.
Ћна - ничком рЯдом со мной на берегу, в хохоте болтающаЯ ногами.
‚о мне, в безотчетной непрерывности внутренних безудержно-восхищенных
улыбок, повторЯлись каждое ее слово, жест, поза, взглЯд... уставившись на
дверь, в которую она сейчас войдет, Я осЯзал, когда ее пальцы снаружи
касались дверной ручки: раз при этом Я зажмурилсЯ, но все равно увидел
сквозь веки, как она входит. џ считал: "Ћдин, два, три..." …сли за эти три
секунды ее глаза не встречались с моими, Я тыкал авторучкой в вену на руке,
клЯнЯсь, что, если она еще раз войдет вот так - в первые три секунды на менЯ
не взглЯнув - Я всажу перо в вену, выдавлю содержимое авторучки в кровь.
Ќа ее уроке Я ужасаюсь, что могу натворить все что угодно - погладить
ее руку, берущую мой чертеж. Љогда она, с оттенком милой досады, мЯгко
обращаетсЯ ко мне: "Ђрно, у тебЯ это почти полужирнаЯ линиЯ - надо
волосную..." - Я блаженствую, как от ласки, мне мнитсЯ нечто сокровенное в
ее тоне.
џ представлЯю, в какой позе она останавливаетсЯ у менЯ за спиной, какое
у нее выражение, и рисуетсЯ она нагаЯ: "•одчей-ходчей!" џ хочу, чтобы ее
урок длилсЯ как можно дольше, но еле выдерживаю его - руки не слушаютсЯ,
трЯсутсЯ, исколотившеесЯ сердце, частЯ сбивчивой дробью, прыгает уже с
каким-то еканьем.
—ертежи у менЯ выходЯт скверные - Я вижу ее смиренное сожаление и
стараюсь, стараюсь... Ќикто не подозревает, каких усилий мне стоит думать на
ее уроке о чертеже, прикладывать линейку к бумаге, водить карандашом.

14.

‚ одно утро Я почувствовал - все: Я не смогу сегоднЯ чертить. ‚ообще не
смогу что-нибудь делать. ЋпЯть почти всю ночь проторчал у окна, заработал
насморк - был октЯбрь.
Љогда Я понЯл, что не удержу в руке циркуль, часы показывали шесть -
вот-вот дом подыметсЯ. ‘тало нежно-грустно, жалко себЯ. Љак она огорчитсЯ,
увидев, что Я не могу чертить! ЋгорчитсЯ и не будет знать, что Я не могу
чертить из-за любви к ней... Џусть знает! Њне захотелось этого во всей
безысходности, во всем восторге жажды - угождать ей с верностью, не имеющей
ничего себе равного!
Ќаписать?.. самыми пленительными, патетическими, трогательными
словами!..
Ќа мою страстность, однако, мало-помалу лег пожарный отблеск:
вообразилось - с каким лицом она прочитала бы то, из-под чего неизбежно
проступила бы скупаЯ определенность, отдающаЯ застенчивой вульгарностью:
"€звините, пожалуйста, Я не могу чертить, потому что..." џ поморщилсЯ.
‚друг менЯ пристукнуло мыслью послать ей рисунок. ‹учше даже не рисунок
- чертеж, из которого она бы все понЯла...
Џрикнопив к чертежной доске лист, Я увидал на нем величавый замок, чьи
решительные очертаниЯ дышали повелевающей внутри оригинальной, невероЯтной
жизнью: ее желтым светом, похожим на одуванчики. Ќе успев ничего подумать, Я
моментально наполнил золотыми кубками с алым вином, разноцветным бархатом,
слоновой костью, лилиЯми - замок, в котором должна жить она, только она!..
Љарандаш стал послушно вычерчивать башенки, эркеры, балконы, терраску,
окаймленную колоннами... Љак стремительно, непринужденно перенессЯ на лист
мой замок! …е замок.

* * *

џ придумывал, как показать ей чертеж вроде б нечаЯнно. ђешил - когда
она приблизитсЯ к моей парте, уроню лист. "—то это?" - она спросит. "„а так,
- Я буду "не в настроении" и слегка чванлив, - один мой чертежик..."
Ќо вдруг голос сфальшивит? ЊенЯ мучила предательскаЯ открытость панике.
‚ конце концов можно просто написать под чертежом мою фамилию.

* * *

‘егоднЯ Я за партой один - Ѓармаль сбежал с урока. Ћна вот-вот войдет.
‘уетливо перекладываю, перекладываю лист - все кажетсЯ, не сумею его уронить
как нужно.
‚ошла. Ќа этот раз тотчас встретилась со мной глазами - невольно Я
перевел взглЯд на лист передо мной, а когда опЯть на нее взглЯнул, она тоже
смотрела на него - Я не успел ничего сделать. Џоздоровавшись с классом, она
подошла, наклонилась над чертежом.
- Ћткуда это? - не отрываЯсь от него, села за мою парту. - Ќет... это
не твое... ‘копировал? Ћткуда?
џ пробормотал, что это Я сам, из головы.
- Џерестань.
- ѓоворю вам.
- Ќет, действительно?
Џомедлив - но не долее трех биений сердца - Я кивнул.
- Ђрно, ты открытие!.. …сли это только правда твой...
Џарта качнулась, защипало в мочках ушей, на менЯ тронулась светлаЯ
лавина, устремлЯЯ прекрасные копьЯ наступающего пламени.
- …сли ты это все сам, у тебЯ архитектурное мышление! Љак ты чувствуешь
объем!.. Ђрно, ты сюрприз! - она сжала мое плечо: это был кроткий удар по
сердцу молотом, приблизивший менЯ к трансу. - џ никак не думала... долго
работал?
џ зачем-то соврал, что чертил три недели.
- Ђ заданное лишь отвлекает, не так ли? - она улыбнулась, не оставлЯЯ
сомнений в удовольствии находки. - „а, тебе надо серьезно думать об
архитектурном институте. џ пока возьму эту виллу, ладно? - и все
разглЯдывала чертеж. - ЋбЯзательно в архитектурный! џ поговорю с твоими.

* * *

Ќа следующий день об архитектурном институте со мной беседовала
класснаЯ руководительница: в учительской был показан мой замок. ‚алтасар
достал какую-то усовершенствованную готовальню, отвалил треть зарплаты за
великолепный альбом по средневековой архитектуре; пачки ватмана, рулоны
кальки завалили мой шкаф.
’еперь Я чертил ежедневно. Ќикто не имел понЯтиЯ, что, вычерчиваЯ
капитель или фронтон, Я думал об архитектурном институте так же мало, как об
исчезновении неандертальского человека.
Ќа каждом ее уроке менЯ ждала пЯтерка, ждали ее улыбки, похвалы:
трогали не столько сами слова, сколько нотки в голосе, в которых мне мнилось
что-то сокровенное...
…сли бы Я знал, что она не догадываетсЯ, длЯ кого мой замок... что она
просто рада за искалеченного подростка, который, как она сейчас верила,
может стать архитектором... џ был всем сердцем убежден, будто она понимает,
почему у менЯ открылсЯ вдруг дар. —удилось несбыточное. “лыбочки, с какими
на ее уроках стали посмеиватьсЯ надо мной девчонки, питали фантастическую
мою надежду.
...ЉатЯ, когда мы оказывались одни в нашей коммунальной кухне, метаЯ в
менЯ хитрющими глазами, наслаждалась:
- ’ы ей любовные записки по почте посылаешь или молоком пишешь на
чертежах - длЯ конспирации?
џ бросал в нее трЯпку.
- Ћна дождетсЯ - Я с ней по душам поговорю: чего она наших парней
охмурЯет? Ќадо по своим годам иметь.
- Љатька, кончай!
- Ќет, ну ты глЯнь - разлагает подрастающее поколение!

* * *

‘егоднЯ ЉатЯ вошла ко мне в комнату.
- ’ы один?
Џрошлась, повертела логарифмическую линейку.
- ‡наешь... - и замолчала.
џ смотрел на нее затуманенно и сонно, как глЯжу последнее времЯ на
всех. ‡а единственным исключением.
- Ђрно, она ходит с одним... ’оже учитель. ‚ первой школе. € ѓога
видал. Ћй, у менЯ чайник! - и выбежала, шаркаЯ расстегнутыми босоножками.

15.

ѓога, ’учный, Я - напротив дома, где она живет. ‡емлЯ вдоль заборов
утоптана до чугунной твердости; отполированнаЯ подошвами, в сумерках
глЯнцево светлеет, будто эмаль. Ќеподалеку жгут траву: налет горького дымка
льнет книзу, похожий на терпеливо-злое мозжение. ѓога сегоднЯ видел этого
учителЯ в клубе покупающим билеты: значит, она пойдет с ним в кино.
- ‚он...
Џо отбеленной тропе идет вдоль заборов кто-то с непокрытой головой:
подпоЯсанный плащ, поблескивают лакированные ботинки. ‚ойдЯ в ее калитку, он
пересек прогал уныло-лижущего света из окна.
‘жимаю обеими руками раму ѓогиного велосипеда - приказываЯ тучам
сгуститьсЯ с глухой мрачностью нападениЯ. Њысленно швырЯю в ее двор пылающие
факелы. ѓога, ’учный, Я на конЯх перескакиваем через забор, спускаем курки
карабинов, роднЯсь с густыми толчками выстрелов, преданно отдающимисЯ гулкой
силой. Љони встают на дыбы. ”игура в плаще, низко пригибаЯсь, уноситсЯ прочь
путаной, трусливо вихлЯющей рысью.
Ћни вышли из калитки, он взЯл ее под руку - отнЯла; он что-то ей
втюхивал, они пошли, он опЯть взЯл ее под руку и болтал, болтал. Ћна больше
не высвобождалась.
’учный бросил сигарету.
- џ его отметелю! - произнесенное передало безупречное внутреннее
равновесие.
‚ свирепой муке стискиваю зубы, мотаю головой. •ватаю его за руку,
которую он легко выдергивает.
„олговЯзо-сутуловатый, поджарый ѓога - со зловещей веселинкой:
- ‚ыступлю на него у кино. џ сейчас обгоню их, у кино отзову его в
сторону...
- Ќе надо ничего!.. Ћна сама с ним... - мотаю головой с загнанностью,
до которой менЯ довела лихорадочнаЯ жажда убить реальность.
‡абрасываю ее двор факелами, мы проносимсЯ на конЯх мимо них, идущих
под руку; проносимсЯ мимо и не оглЯдываемсЯ.
Њолчим.
- ‚се равно Я его отметелю, - с угрюмой заботливостью обещает ’учный.
- Ќе надо, ‘ань... она ведь учительница, ‘ань, и он учитель, а Я ведь
кто... сам знаешь, ‘ань...
- Љороче, - ѓога категоричен, - короче, у моей сестры одна подружка:
она будет с тобой ходить. ’очнЯк, Ђрно, она согласитсЯ.
Њне еще никогда не было так паршиво. Ќикогда-никогда - нигде.
- Ћна по правде с тобой будет ходить, ты не думай...
џ не думал. џ слушал дергано-пульсирующий психический шум, отлично
обжившийсЯ во мне.
- ’ы видел - она сама с ним... ’ы видел?..

16.

‚ темноте начинает медленно проступать голубовато-бледное окно. ‘егоднЯ
воскресенье: нас с ђодькой не будут будить. Ќадежды заснуть у менЯ нет -
изнываю в мечте отупеть так, чтобы сознание ушло в бессмыслицу.
Џостепенно свет тЯжелеет, все более напоминаЯ холодный взглЯд
исподлобьЯ. Ќо менЯ, наконец, касаютсЯ персты состраданиЯ: во тьме закрытых
глаз стало благостно путатьсЯ, как вдруг мозг принЯлсЯ царапать голос,
пробираЯсь какими-то покапывающими периодами. Ћн странно полон и скорби, и
высокомериЯ. ЉажетсЯ, некто вещает в огромном пустом театре. ‚ижу
одновременно и нашу комнату, и этот театр. ‘лова гулко, торжественно в нем
отдаютсЯ.
—ерный Џавел расхаживает в своей искрЯщейсЯ ризе, речь мало-помалу
просачиваетсЯ ко мне в сознание:
- †енщины... женщины - это алчность! Ѓудь мужчина выше ее хоть на дюйм,
она сделает все, чтобы принизить его до своего уровнЯ! - он виден мне в
профиль, обрюзгшаЯ щека подпирает глаз; лицо поворачиваетсЯ ко мне, играют
резкие, глубокие складки лба. Њне мнитсЯ, всЯ вселенскаЯ скорбь засела в
этих морщинах. - џ живу с Ђгриппиной двенадцать лет, мы сменили три
радиоприемника, она погрЯзла в вещах, она привержена к одним лишь предметам!
вещизм - вот Явление...
"Љрасивое ты Явление, Џенцов..."
Њычу, изгибаюсь на кровати, призываЯ чувство конца предельной
убойностью воображениЯ: учитель обнимает, целует ее...
- Ѓеги. Ѓеги от женщин, юный мой Ђрно! - возглашает —ерный Џавел.
Ћ моей драме знает весь барак.
- Ћн не может бегать - не знаете, что ль?! - разбуженный ђодька
возмущен.
...Џосле завтрака со мной беседует Њарфа. ‘ижу в их с ‚алтасаром
комнате, Њарфа - в кресле напротив менЯ; положив подбородок на ладонь,
глЯдит ревниво-настороженно.
- ’еперь, мой милый, Я не беспокоюсь за твое развитие. Љогда Я
влюбилась в учителЯ физкультуры, мне было пЯтнадцать. ’ы более раннЯЯ
пташка. Ћ, как безумно Я была счастлива, когда он после моей записки пришел
на свидание и менЯ поцеловал! Ќо, представлЯешь, что было со мной, когда он
на другой неделе женилсЯ?
- ‡ачем ты это выдумала?! - Я силюсь показушно-злобным смехом
перебросить в нее мое взгальное неистовство правды. - ’ы
выдумала-выдумала-выдумала!!!

* * *

џ сбегаю с уроков черчениЯ. ‚алтасару об этом известно. ‚ижу - ему
хочетсЯ мне помочь, но он пока нерешителен: он не знает еще окончательно,
что предпринЯть. Љак-то из их комнаты донеслось: "Џеревести в школу в
город..." - Њарфа ‚алтасару. Ћн что-то отвечал... "…всей восхищен - дар
математика!.."
џ торчал за письменным столом, уткнув лицо в стирательные резинки,
карандаши, прочую разбросанную по столу мелочь; мне было абсолютно
наплевать, во что уткнуто мое лицо. Џодумал - хоть бы менЯ действительно
перевели в городскую школу, чтобы Я никогда не видел ее...
…ще думал, что скоро школьный вечер...
Ѓолезненно тЯнет увидеть ее танцующей, посмотреть, как она веселитсЯ.

* * *

‘мотреть из угла на танцующий зал - мне станет от этого еще хуже. Ќо Я
собираюсь: ‚алтасар, Њарфа грустно наблюдают.
- Љонечно, развейсЯ! - ‚алтасар напутствует нарочито бодро. - ’олько,
пожалуйста, не задерживайсЯ.
- џ пойду с ним! - требует ђодька. - џ хочу танцевать!

* * *

‚ыпавший днем снег смешалсЯ с грЯзью, и вечером застыло. ‚потьмах
подхожу к школе задворками, продираюсь сквозь омертвевшие ноЯбрьские кусты:
сейчас Я почему-то не могу войти, как все, в школьные ворота. ЉовылЯю в
темноте по бездорожью, спотыкаюсь об острые мерзлые кочки.
Ћкна школы сиЯют: чем дольше глЯжу на них, тем алчнее воображаю себЯ
обладателем разЯщего удара ‘аней ’учным - взмахиваю рукой, словно, как он,
швырЯю сигарету. ќто придает мне решительности.
‚ вестибюле ѓогин одноклассник ЃорЯ Ѓулдаков, мЯсистый, вечно сонливый,
разукрасил праздничную, в честь вечера, "молнию" - моет в банке с бензином
кисти. ЃорЯ доволен, что выполнил возложенное на него поручение, и ему дела
нет, что в двух шагах, в зале, танцуют. Ћн безмЯтежно моет кисточки. Ќос
щекочет запах бензина.
Ћркестр оглушает менЯ в полутемном взбудораженном зале, фигуры,
изламываЯсь, распадаютсЯ на торсы, бедра, все дергаетсЯ, мечутсЯ тени: Я как
будто вижу нутро гигантских бешено работающих часов. Ћна! ‚ижу ее танцующей.
’анцующей с ним.
ђебЯта в оркестре притопывают в такт мелодии, довольно поглЯдывают на
зал как на хорошую свою работу. “лыбаютсЯ.
Ђ она танцует с ним.
‘ейчас Я его разглЯдел: в глаза бросаетсЯ нос - какой же он у него
длинный! Њамочка моЯ, ну и носище! Ќасколько безобразнее воображенных мной
уличных подонков кажетсЯ сейчас этот элегантный учитель!
‚ углу зала - Ѓармаль: мрачен, страдает от безответной влюбленности в
Љатю. …му не лучше, чем мне, - она танцует с другим.
- ‚идал?
џ подумал - он спросил про Љатю.
- Љакой носЯра! ‚от это носик!
„авлюсь смехом: Ѓармаль, мой восхитительный Ѓармаль поддел учителЯ! Ђ
Я-то, глупец, считал ЃармалЯ недотепой.
- Ќе нос - хобот. ЌастоЯщий хобот!
ђадостно киваю, киваю: как метко замечено - именно хобот! Ћстроумнее не
скажешь.
’анец оборвалсЯ. “читель наклонЯетсЯ к ней, касаетсЯ носом ее прически.
џ мычу, о, как Я мычу, скрежещу зубами!.. Ћн погружает нос в ее волосы!
’оропливо, как только могу, ковылЯю вдоль стены к дверЯм. ‘корей в
ночь, в темноту, в мороз, в безмолвие! Џодальше от этого зала! Џодальше от
нее с ее гнусным хахалем!..
Њузыка возобновилась - слышу сквозь музыку мое имЯ. …го настойчиво
повторЯют.
- Ђрно!..
Ћна идет ко мне между танцующими. ‚олосы зачесаны кверху, виски
обнажены, это портит ее, в этом есть что-то церемонное, она сейчас не похожа
на себЯ - сильную, умную: обычнаЯ смазливаЯ девушка. Ќе очень молодаЯ. ‚о
мне Яро нарастает смЯтение - Я или ударю ее, или обниму... ЊенЯ словно
выбросило из зала.
‚озле двери - ѓога, ЃорЯ Ѓулдаков. ђазговаривают. Ќа подоконнике -
банка с бензином. Ѓензиновый душок остро, сладко дразнит.
- ѓога, спички, спички!.. - истерически хохочу, протЯгиваю руку. - Ќа
один момент, ѓога, спички!
ѓога, предполагаЯ какую-нибудь шутку, шарит по карманам, глЯдит на менЯ
и тоже смеетсЯ; хватаю с подоконника банку, набираю бензина полный рот,
вприпрыжку возвращаюсь в зал...
”игуры извиваютсЯ с нереальной быстротой - передо мной бешено работает
нутро гигантских часов. Ћна не танцует... Ћна смотрит на менЯ.
џ не могу говорить - рот полон - кричу, кричу ей мысленно: "џ покажу
фокус! Њне дико весело, и Я покажу шикарный фокус - вы упадете!"
ђебЯта в оркестре, притопываЯ, довольно поглЯдывают на зал как на
хорошую свою работу. ”окус-фокус-фокус!!!
—иркнув спичкой, запрокидываю голову, пускаю ртом струю: мне кажетсЯ, Я
выпускаю до потолка многоцветный сиЯющий веер - голубое, оранжевое, белое
пламЯ. ЏламЯ отскочило от потолка в лицо, раздираЯ губы, рветсЯ в горло;
слышу мой вопль - он менЯ спасает: криком Я выбросил изо рта пылающие пары.

17.

Ѓинты стискивают голову. ЊенЯ так основательно забинтовали поверх
каких-то примочек, что закрыли уши и правый глаз: не вижу, кто справа от
менЯ в палате; там тихо разговаривают, а слышитсЯ - журчит вода. •очетсЯ
подползти, подставить голову под водЯную струйку, чтобы не так саднило под
бинтами.
‹евым глазом вижу дверь. ’олько что ушли ‚алтасар и Њарфа. Ћт их
суетливой заботливости, от вымученных улыбок Я едва не разнюнилсЯ. ѓрустно
поразило: собранный ‚алтасар может быть таким жалко разбитым... Ћн долго,
как-то виновато объЯснЯл, что мне необходимо сегоднЯ выпить все молоко - он
специально искал козье, козу подоили при нем.
- Ћсобые белки... первое средство длЯ заживлениЯ ожогов... - он
беспомощно оглЯдывалсЯ на Њарфу.
Ћна без конца поправлЯла мою подушку, подтыкала одеЯло, выходила
сделать очередное замечание медсестре, колебалась - оставить менЯ в этом
отделении или забрать в свою клинику... џ мучительно ждал расспросов,
упреков... Љогда они ушли, не тронув моей драмы, защемило сердце: как Я
перед ними виноват! Љак их мучаю!
Џотом вдруг стало тревожно-тревожно, Я завозилсЯ, силЯсь улечьсЯ
поудобнее, глаза прилипли к двери. „верь открылась. џрко-желтые волосы над
неумело накинутым белым халатом. ‚олосы цвета старого струганого дерева...
ќти несколько дней в больнице Я затаенно мечтал о ее приходе, даже не
столько мечтал (это было бы слишком дерзко), сколько пыталсЯ скрывать от
себЯ, что мечтаю.
‘ полминуты она блуждала взглЯдом по палате, пока, наконец, повернула
голову в мою сторону. ‹ицо исказилось - ужаснули мои бинты. ‚ глазах -
страдальческаЯ жалость.
- Ѓольно? Ћчень?
Џорывисто села на табуретку у моей койки, обеими руками откидывала,
откидывала волосы с лица. Ђ они опЯть на него падали.
ЊенЯ всего всколыхнуло от вины за ее расстроенность.
- ‚се в порЯдке! - попыталсЯ как мог бодрее выговорить: бинт прижимал
верхнюю губу. - рамы - украшение мужчины.
уткой не прозвучало. Џопахивало пошлостью. џ захотел исправить, но
вышло еще хуже:
- ’еперь Я точно - красивое Явление!
‚зглЯд ее дернулсЯ, она привстала, отвела волосы с лица, склонилась ко
мне, осторожно дотронулась до моей шеи ниже бинтов... Џоцеловала
ошеломлЯющим поцелуем.

18.

€ вновь сменилось все в моей жизни...
…всею удалось перебратьсЯ в Њоскву. Ћн знал, что в ‘ибири не так давно
открыт интернат длЯ математически одаренных детей, и сумел добитьсЯ, чтобы
менЯ принЯли туда.
…всей и Я сошли с поезда в крупном городе, с привокзальной площади
понеслись на такси - на светло-серой "волге" с никелированным оленем на
радиаторе - в Ђкадемгородок.
„орога в заснеженных обочинах стремилась через сплошной лес, черноватый
под большим бледно-розовым солнцем, которое вставало из-за него. ЊенЯ
невыразимо взволновало впечатление какой-то приЯтной диковатости леса, его
отрешенно-величавой силы, несокрушимо хранЯщей свои глубины. „о чего
укромными они мне представились! Ќеожиданно из-за поворота возникло
поразившее менЯ высотой здание. Ћно неуместно, вредно здесь - оно делает лес
беднее, ненадежнее...
‚ этой девЯтиэтажной гостинице под названием "‡олотаЯ долина" …всей и Я
жили, пока менЯ экзаменовали. Ќомер - на восьмом этаже: можно глЯдеть в окно
на новые дома городка, на большущее здание "’орговый центр". Ќо Я смотрю в
другую сторону: на тайгу, котораЯ сверху кажетсЯ непролазно густой до самого
горизонта. ‡а стеклом - гуд ветра; тайга чуть заметно колеблет вершинами,
ближние сосны, огромные, прЯмые, слегка покачиваютсЯ, на солнце блестЯщаЯ
хвоЯ отливает синью.
„олго мне будет мечтатьсЯ до сердечной боли: вот бы убежать из
интерната в ни длЯ кого не доступную тайгу! ѓреза давала какое-то призрачное
основание сосредоточенно-грустной готовности жить неприручаемо, в самом
себе, видЯ глухую избушку и вокруг - безмолвно-благородных лосей, а не
крикливых сверстников. ‡доровые, самоуверенные, они сразу же принЯлись надо
мной подтрунивать. ‚се они были талантливы, сознавали свою избранность;
никто из них не опустилсЯ бы до того, чтобы крикнуть мне: "•ромой!" ‚место
этого они, когда Я шел, припадаЯ на больную ногу, оскаливались с фальшивой
приветливостью несравненного превосходства и затевали, выбиваЯ такт в
ладоши, напевать:

‘лышен звон кандальный,
‘лышен там и тут -
’итана колченогого
Ќа каторгу ведут...

Ћни подстерегали, когда Я делал шаг пораженной ногой, и с криком:
"‚дарь!" - посылали в нее футбольный мЯч. ЃессильнаЯ нога "подшибалась" - Я
валилсЯ вперед, и ребЯта кричали: "’орпедирована баржа с войсками!" или:
"’орпедирован буксир-тихоход!"
Њне дали, обыграв слово "кандальный", снобистски-издевательскую (с
ударением на последние слоги на французский манер) кличку: Ђнри Љанда.
ЌевероЯтный поцелуй жил во мне и одухотворЯл суровой стойкостью. Љогда
обидчики, отвлекшись, позволЯли приблизитьсЯ, Я кидалсЯ в драку. ЊенЯ
одолевали, пользуЯсь тем, что силы неравны, но каждый раз Я оставлЯл врагу
на памЯть синЯк, пару ссадин. ‡абавным это уже почему-то не казалось.
Ћднажды, неожиданно поймав руку врага, Я другой рукой схватил палец и
вывихнул. Џарнишка, истошно завопив, согнулсЯ в три погибели от боли, а
затем стал подпрыгивать на месте. Џобежал жаловатьсЯ - с ним отправилось еще
несколько наиболее обиженных мною.
„иректор интерната, рассказывал мне впоследствии …всей, "занимал
случайно и временно это место. Ћн гений, понимаешь, гений!" —ерез несколько
лет этот молодой ученый уедет в €зраиль.
‚ызванный к нему, Я напрЯмую рассказал, как надо мной издеваютсЯ, и
заЯвил: с этим ни за что не смирюсь! буду и впредь вывихивать им пальцы,
буду в столовой опорожнЯть перечницы, собирать на лестнице окурки и швырЯть
смесь перца с табаком в глаза обидчикам...
„иректор сидел непроницаемый (слышал? не слышал?), он проглЯдывал мои
отметки в журнале.
Џривел менЯ в класс. ‚се при его поЯвлении встали. Ћн сказал мне, чтобы
Я пошел и сел на мое место, а остальным велел стоЯть. ‡атем изложил классу
примерно следующее:
- ‚ы видите, как он ходит? ќто очень смешно? „умаю, вам это не кажетсЯ
смешным. Ќо вы понЯли, что он самый талантливый из вас, вас гложет зависть,
и, чтобы ее изливать, вы нашли предлог - его увечье. Ћн может гордитьсЯ
своими успехами, своей исключительной одаренностью! …е доказательство - ваше
отношение.
Љласс всколыхнулсЯ; послышались возражениЯ, протесты, но директор,
невозмутимый, ушел. € тут же стали подходить ко мне; то, что говорили,
привЯзывалось к одному: "’ы не талантливей других, Я тебе не завидую, но
смеЯтьсЯ над тобой было правда нехорошо. €звини, не обижайсЯ!"
Џесенка, кличка больше уже не раздавались. Ђ скоро менЯ и вовсе
"признали за человека". ќто произошло перед Ќовым годом.
’Янулась морознаЯ сибирскаЯ зима, и однажды вечером, когда месЯц светил
по сахаристым снегам сквозь блесткое волокно, а мы деревЯнными лопатами
расчищали дорожки к интернату, со мной заговорил парень, ранее отличавшийсЯ
тем особенным резким и ломким гонором, что свойствен ранимым и избалованным.
- ‘егоднЯ, - было мне сказано, - мы все идем на это самое... ты не
против - с нами?..
џ был поддет намеком на щекотливое, на то, что, вероЯтно, будут пить
вино. Ќедавно Њарфа прислала мне балык и банку кизилового вареньЯ. Џосле
ужина, взЯв это с собой, Я, в состоЯнии затаенно-азартного начала интриги,
отправилсЯ с ребЯтами. Ћни сбегали по лестнице и друг за другом
выскальзывали из интерната. ‘наружи моЯ нога поехала по наледи, но Я устоЯл
и вслед за остальными стал крастьсЯ вдоль стены; от стужи сразу склеилось в
ноздрЯх. ‘вет из окон казалсЯ дымно-клубЯщимсЯ от плЯски белых хлопьев; в
стороне, где меж домов открывалсЯ лес, кипела пуржистаЯ мгла.
‡а моим провожатым Я нырнул в наше же здание через дверь полуподвала и
очутилсЯ в темноте узкого прохода: хотЯ Я не дотронулсЯ до стен, об этом мне
сказало ощущение тесноты. Њы добрались закоулками до жаркой котельной, где
вскоре раздалсЯ стук в оконце: ребЯта открыли его и помогли влезть девочке.
‡а нею последовали втораЯ, третьЯ... €з недалекого села прибыла целаЯ
компаниЯ: старшие, кажетсЯ, достигли семнадцати, а младшаЯ наврЯд ли
перешагнула за двенадцать. Ќе составлЯло вопроса, что дорогу сюда они
познали досконально.
ѓостьи, меча лукаво-подвижными взглЯдами, поскидывали овечьи полушубки
на пол, размотали теплые платки и бойко забалагурили, расхватываЯ
принесенное нами. Њои спутники, почти все - дети обеспеченных родителей,
москвичей и ленинградцев, - получали из дома посылки с тем, что здешним юным
жительницам не могло представитьсЯ даже пришедшим из сказок. …сли кому-то
бабушки и рассказывали сказки, то вишнЯ в шоколаде там не фигурировала.
‡убки незрелых прелестниц поспешно вонзались в персики, в инжир и
хурму, сок увлажнЯл подбородки, губки были перепачканы сладким, и в
раскованных ретиво-звонких голосках все крепчали бередившие менЯ новизной
интонации игривого искушениЯ. ЏриЯтель, что привел менЯ сюда, подошел к
девочке из старших и сказал голосом, прозвучавшим одновременно и нервно, и
странно сонно:
- Ќастал тот час...
ѓостьЯ освободилась от валенок, стЯнула из-под юбки теплые стеганые
штанишки, и на разостланных полушубках обещание очаровательного сюрприза
было прозаически погашено рьЯно-ничтожным действом. ’ут же всколыхнулась
торопливость подражателей...
Њой опекун, поднЯвшись с пола пресыщенно-гордым и даже желчным, подвел
ко мне девочку: если она и была старше менЯ на год, то выражение имела ко
всему привычное. Ћно стало холодно-терпким - соответствуЯ быстрому взглЯду,
угадавшему сквозь штанину изувеченность моей ноги. ЏриЯтель пальцами чуть
сдавил сзади ее шею, и девочка уступчиво мне улыбнулась, не без изЯщества
шевельнув талией.
- Ѓудем? - выразила она насмешливое любопытство, подстрекаЯ мое
самолюбие, и Я, до сего момента весь внутренне стЯнутый, нацеленный на
обиду, растаЯл в волне почти счастливой растерЯнности.
‚ молчаливой развЯзности осилилсЯ переход к сиЯющему смЯтению, после
чего пришла, как благо, тусклаЯ тупость тела и сделалось многосторонне
противно на сердце. ‚нутри него не осталось пройденного пути к тому, что
свершилось: Я не восхитил, не очаровал - в силу чего не мог вкусить того
признаниЯ, которое лишь тогда и способно было научить менЯ летать, без
вниманиЯ к ходьбе. Ќаходка оказалась безликой и не выделила менЯ из
безликости.
Ќо, вскрыв неказистую раковину, Я поработилсЯ вкусом к содержимому,
вкус нашел во мне верный приют и стал развиватьсЯ в направлении, которое ему
требовалось. Џравда, к тому единственному поцелую Я становилсЯ только
бережнее, но на воспоминание о нем неизменно клеилось скользкое, выливаЯсь в
чувство, что обещающие благодать дождевые облака будут проноситьсЯ над
житницей, никогда не берЯ ее в расчет.

19.

Џротекло двадцать лет с того времени, когда менЯ увезли из
Ћбразцово-Џролетарска. џ живу в Њоскве. Ќо сперва о моих близких и знакомых.
‚алтасара не стало вскоре после моего поступлениЯ в интернат. Џопивал
он и раньше, но тут вовсе отпустил вожжи. Џосле работы шел к друзьЯм в
городе: терпеливую тоску тщилсЯ превозмочь коктейль из горечи и надежды под
названием "Љак перевернуть гнусный вертеп". ‡атем надо было спешить к
последнему отъезжающему в поселок автобусу. ‚ двенадцатом часу декабрьской
ночи, в переулке близ остановки, ‚алтасара пырнули стальным тонким остро
заточенным прутом под левую подмышку.
Џо времени близким к этому событию оказалось другое: Џенцовы давно
стоЯли на очереди, и Њарфе с ђодькой дали квартиру в городе.
‚о все времЯ моей учебы Њарфа присылала мне посылки, когда могла -
деньги, на каникулы забирала к себе. ‡амуж она не вышла, но у нее есть друг.
ђодька окончил институт, женилсЯ, работает начальником среднего уровнЯ
в городской торговой сети.
Ѓармаль раз или два отсидел в тюрьме; он - картежник, гастролирует на
теплоходах, совершающих рейсы Њосква - Ђстрахань. ‹ежал в клинике Њарфы с
поломанными ребрами, от него она узнала о других наших друзьЯх.
Ђгриппина ‚еденеевна и Џавел …фимович живут все в том же бараке,
одрЯхлели. Џавел …фимович ходит с палочкой.
ЉатЯ неудачно побывала замужем за речным матросом, теперь она - подруга
ЃармалЯ, работает калькулЯтором в поселковой столовой.
ѓога - шофер автофургона, привозит в поселок хлеб, жена -
воспитательница детского сада, у них две дочери.
‘анЯ ’учный, живЯ в поселке, ездит на работу в рыбосовхоз, из-под полы
приторговывает рыбой; он женилсЯ на девушке, которой от родителей досталсЯ
домик. Ћна - кладовщица овощной базы ("сидит на арбузах"), детей у них трое.
“чреждение имени ЌиколаЯ Ћстровского находитсЯ там, где и прежде. ‹ишь
год или два назад с почетом проводили на пенсию директора. Њарфа слыхала:
ныне обстановка там еще похлеще, чем была в мое детство.
€льЯ Ђбрамович нередко заходит к Њарфе, передает мне привет, вспоминает
‚алтасара: после двух-трех фраз заливаетсЯ слезами; он сильно сдал.
‡Яма давно в Њоскве: музыкальный руководитель в одном из театров,
композитор. Њы не встречаемсЯ.
“ менЯ весьма перспективнаЯ работа, имеетсЯ (пусть известное пока
только узкому кругу специалистов) имЯ в науке. †иву в Ѓауманском районе,
который не кажетсЯ мне ни грЯзным, ни тесным (притом что на тротуаре
ощущаешь себЯ, бр-р-р, зажатым, будто в очереди). Љвартира у менЯ с комнатой
в четырнадцать квадратных метров, на первом этаже дома довоенной постройки.
џ немаленький ростом, недурен лицом и, если не очень обращать внимание
на то, что при ходьбе припадаю на левую ногу, могу сойти за интересного
мужчину. џ пью, но так, чтобы это не вредило работе, и у менЯ есть страсть,
из-за которой пристально слежу за собой, ношу костюмы исключительно от
портного. џ обожаю девчонок!.. Џредпочитаю далее на эту тему не
распространЯтьсЯ...
€ногда, благодарЯ схожести нашей работы, Я на каком-нибудь сборище
встречаю …всеЯ. Ћн вторично женат, и, кажетсЯ, семьЯ его не тЯготит. ‘о мной
он держитсЯ с дежурной любезностью.
Ћднажды приЯтным вечером начала осени, заглЯнув в ресторан "€зба
рыбака" недалеко от моего дома, Я увидел …всеЯ. Ћн был здорово выпивши, мы с
ним принЯли еще - он потеплел, расслабилсЯ и стал звать менЯ на выходной в
Ѓолшево: на дачу к знакомому кинорежиссеру. ’от хлебосольный хозЯин и
позволЯет гостЯм приводить с собой приЯтелей. џ подумал о вездесущности
случаЯ: не приберегаетсЯ ли длЯ менЯ что-то, отмеченное пикантностью?
Њы встретились с …всеем на вокзале и покатили на электричке в Ѓолшево.
‚сю дорогу говорили о работе, о женщинах (может быть, Я чересчур
разболталсЯ), о проведенных отпусках, о гастрономических вкусностЯх...
„ень с его умеренной Яркости светилом лениво раздумывал о переходе в
вечер. Ќа даче Я нашел, помимо мужчин, лишь трех немолодых, при мужьЯх,
особ, и мои ожиданиЯ заплакали, как оцарапанные нещадно тупым лезвием.
†арилась свинина на вертелах, и налетели прилипчивые по-осеннему мухи,
обнаружили себЯ и комары, создав веЯние неотстранимо стихийного
измывательства.
•озЯин после слова "наливай!" наполнил стопки и с шаловливой
приЯтностью возгласил:
- Ќе спешите рюмки брать!
Ћстрота была оценена увесисто-аппетитным хохотом. •озЯин с движением
руки от груди вперед и книзу поклонилсЯ …всею, и тот, окрасив голос тембром
мрачноватой важности, произнес, словно объЯвление войны, что "водка
разгружает", она "лучше всего - от всего и против всего!"
Ћбщий смех восхищениЯ вобрал в себЯ бурную живость хлопков в ладоши...
Ћгрузнев от съеденного и выпитого, мы с …всеем сошли с веранды под сень
акаций и развалились в шезлонгах. Ћн, разумеетсЯ, закурил - но не "Љазбек",
как прежде, а сигарету с фильтром. –вет лица, вопреки уважению к
разгружающей влаге, не стал у моего старшего друга подержанно-тощим, в
черной бородке замечалось лишь несколько седых волосков. …го талант
претворилсЯ в весомые результаты, что уже отрешились в свою особую, все
более забывающую о создателе жизнь, и он как будто удовлетворен лаврами
отменного специалиста. Ћтменного, но - не ведущего. џ буду ведущим.
‘осредоточившись, будто целиком уйдЯ в это занЯтие, …всей выпустил изо
рта дым с необыкновенной плавностью.
- Џохоть прикидываетсЯ элегантным цинизмом, собираЯсь все и всЯ
потрепывать по щеке... - он упер в менЯ взглЯд, полный раздумьЯ и
непередаваемо назойливой рассеЯнности. - €ли Я зубоскалю?
‚о все мои встречи с ним Я испытывал предельную полноту ожиданиЯ: с
невольной внутренне-ЯзвЯщей усмешкой Я хотел и не хотел услышать то, о чем
он теперь начал.
- Ѓыл день сильного ветра на улице и мыльных пузырей в комнате... -
проговорил он кротко, кротостью выражаЯ давно назревшее, обдуманно-злое. -
‘традало ли мое отношение неопределенностью - отношение к тому истерическому
цирку? Ђх, исключительное чувство! „ербент возвышенных очарований!.. Ќо
стоило гадкому утенку встать на крыло - цветочки, вы хороши во множестве!..
главное - румЯнаЯ клубника.
Ћн с ехидцей, в притворном смущении сдвинул брови и выразил раскаЯние:
- ‡рЯ Я позубоскалил... ‚спомнилось, как один очень добрый человек
пожелал имениннику: "—тобы ты так жил!" € - сладилось. †иветсЯ недурственно.
•отелось мне одну лишь только мелочь узнать: вот так живЯ, понимаетсЯ хоть
как-то - что бабе жизнь переехал?
Ћн вонзил зонд в рану уверенно и глубоко: его интересовало как целителЯ
- будут или нет спазмы боли?.. ’огда, после моего фокуса с зажженным
бензином, поднЯлась кутерьма или, как с брезгливостью сказал —ерный Џавел, -
"бурЯ в баке с дерьмом".
‡агулЯла версиЯ, будто Я предпринЯл попытку самосожжениЯ на почве
ревности... ‡начит - "что-то было..." ‚алтасар, Њарфа с рвением опровергали
это, но …лену ѓуставовну выбросили с работы, против нее возбудили уголовное
дело. ‚переди замаЯчил суд. …й грозило, в лучшем случае: никогда больше не
работать по специальности... грЯзный след будет тЯнутьсЯ за нею всю жизнь.
€ она сдалась следователю прокуратуры - дело закрылось. ‘далась
заведующему облоно, и он устроил ее в школу в далеком селе. ’ам она поспешно
вышла замуж - за человека, что только-только вернулсЯ из тюрьмы; охотовед,
он сидел за превышение мер самообороны - застрелил браконьера. ‚скоре сел
опЯть - на этот раз за браконьерство. Ћна осталась с маленьким ребенком.
‚ селе иногда поЯвлЯлсЯ ответственный руководитель: наезжал в тамошние
угодьЯ стрелЯть дичь. Џоложил глаз на …лену - и она стала жить в городе.
Њарфа кое-когда встречает ее случайно в магазинах, на улице. …лена -
учительница в престижной школе. Ќе спрашивает обо мне, не передает привет,
но внимательно слушает, что Њарфа рассказывает о моих успехах...
џ одарил …всеЯ согласием с его словами: о, да! все сладилось! €
прогнозы на мое дальнейшее - самые благоприЯтные. ‘пасибо доброму человеку
за его пожелание: причем за него - даже большее спасибо, чем за то, что оно
сбылось.
Ѓыл пир царей, и царЯми на нем стали милые, душевные, тихие люди,
которые желали удалениЯ от зла, воспринимаемого остальными как
удовлетворительнаЯ повседневность. ‘традающие же от нее хотели прибежища -
неЯвного мирного противостоЯниЯ некрасивому и нехорошему. € они сделали себЯ
царЯми, изваЯв маленький пъедестал длЯ умилЯюще благодарного, прирученного
человечка и поставив его между собой и хищными буднЯми: поставив как
источник возвышающих мыслей и положительных эмоций.
ќтим людЯм так нравилось держатьсЯ вокруг нацеленности на добрый
поступок - вокруг куценького серенького вымпелка, выставленного ими над
омутом, ревниво прЯчущим в своей глуби и самую вкусную рыбу, и драгоценные
раковины, и благостное зло. Ћни были убеждены, что все приблизившеесЯ к их
вымпелку окажетсЯ, безусловно, доступным их взглЯду. Њежду тем смысл,
значение того, что они делали, понималось ими настолько же, насколько
скальпелем в руке экспериментатора понимаетсЯ то, что с его помощью делают
над подопытным дельфином. €м встретилась жизнь, которой было определено
существовать наперекор их представлениЯм. Њогли ли они уЯснить, как
неизмеримо тЯжелы их заботы - тЯжелы тем, что заставлЯют смотреть на мир
глазами других?
Љак враждебно, как отталкивающе было длЯ них блаженство творимого
выстрела! выстрела пусть только внутри души - но, при единении с родственной
волей, - достаточного, чтобы жизнь увиделась неутолимо желанным восстающим
искусством. ‘кажи тогда ‚алтасар с неподдельно-сердечной готовностью: "џ
отвезу тебЯ в „ербент!" - разумеетсЯ, никакой поездки бы не состоЯлось, она
не поехала б - но решимость ‚алтасара развЯзала бы свЯзанное. Џроизошла б та
недостающаЯ вспышка, котораЯ, развиваЯсь в свободной сложности своих
отражений, наполнила бы душу веселой уверенностью в том, что ее
представлениЯ могут быть очаровательными и что самые лучшие из стремлений
обЯзательно найдут себЯ вовне: став дыханием вещей видимых и нетленных...
‚ продолжение эмоционального моего монолога …всей несколько раз едва не
прервал менЯ, но вытерпел. ’еперь он воспользовалсЯ паузой:
- Љрикливо-задушевное козырЯние - точнее, спекулЯциЯ на, так сказать,
украденном детстве. ‘ целью уйти от заданного пункта.
- Ќет, Я не уйду от заданного! - сказал Я в храбрости щедро отпущенного
на сей раз вдохновениЯ. - ’ы прав: Я сотворил себе отраду из порока. Ќо в
цинике живет идеалист, который самовольно опустилсЯ ниже, чем должен бы:
исключительно из преувеличенного осознаниЯ своей недостойности. ЋпустилсЯ
как можно ниже своей мечты, чтобы не испачкать ее: мечты, котораЯ помогает -
внешне пребываЯ с людьми, - не смешиватьсЯ с ними.
…всей отвел взглЯд и гмыкнул - совсем неуместно, громко. џ высказал
ему, что он напомнил о моем цирке, а Я укажу ему на его театр.
- ’ы любил заЯвить, что за добро перервешь горло: ты играл самого себЯ
- театрально противостоЯщего буднЯм! ’ы элегантно циничен, как и Я, но если
в мой цинизм облексЯ занЯтный порок, то в твоем обрела себЯ расхоже-скучнаЯ
беспричастность.
…го лицо в короткой бородке, сейчас подавленно-настойчивое, выказало
густую сетку морщинок в подглазьЯх. Ћн запустил руку мне в волосы, сгреб и
потЯнул их так крепко, что у менЯ выступили слезы. Ќе поднимаЯ рук и не
вырываЯсь, Я выговорил:
- € это тоже театр, горлоперерватель, ха-ха-ха... - засмеЯлсЯ Я зло,
как мог.
Ћн, не выпускаЯ моих волос, другой пЯтерней схватил мою руку, потЯнул к
своему лицу:
- “дарь! ‚лепи! - упрЯмо пыталсЯ ударить себЯ по щеке моей рукой, но Я
был сильнее и не позволил.
Ќа нас глЯдели - пока без желаниЯ вмешатьсЯ. Ћн отпустил менЯ. џ видел
его широкие влажные близкие зрачки - и ощутил почти материальное
прикосновение к глазам.
- Ќу, скотина! и какаЯ же ты скотина, Ђрно... почему ты до сего днЯ -
ничего? Џочему?.. - сказал он так, что Я почувствовал: мы на волосок от
объЯтий.
- ‘крытнаЯ ты душа, Џенцов-’еринг! - он тЯнул ко мне руку, и Я заметил
нечищенные ногти. - ’еринг-нелюдим, эстонец замкнутый...
џ встал с шезлонга.
- ’еперь Я пойду...
- ’еперь иди... - сказал он с растроганно-подкупающей, несмотрЯ на
беспокойство, мЯгкостью, - но если ты завтра не будешь в "€збе рыбака"...
- џ буду! - пойдЯ, Я обернулсЯ к нему: - € завтра, и когда тебе надо -
Я буду в "€збе рыбака".
...ЉажетсЯ, Я был всецело захвачен сбивчивым страстным многословием
озирающегосЯ ума, что теребил и памЯть, и только-только происшедшее: однако
взглЯд принЯлсЯ независимо ловить хорошеньких женщин на платформе и в
электричке. Џоначалу сознание отметало впечатлениЯ, но они исподволь делали
свое, и скоро Я уже не мог не думать о том, что в последнюю встречу с Њарфой
…лена неожиданно пожаловалась: дочери - восемнадцать, она прехорошенькаЯ, а
носить туфли на высоком каблуке не умеет. ЌеуклюжаЯ.
џ постаралсЯ представить дочку …лены: воображаЯ ее как бы детскую
неуклюжесть, Я хотел мысленно увидеть недетски-застенчивую гордость.
’уманно-маЯчащий олень загадочной охоты не требовал ли встречи с нею - и,
может быть, то была бы уже не такаЯ безотраднаЯ историЯ? €сториЯ, в которой
нашлось бы место выстрелу...

Џервый вариант повести опубликован под названием "ќто Я - …лена!" в
журнале "Љодры" (номер 10 за 1986, Љишинев).
‚ 1999 повесть под названием "‘еление любви" вышла в сборнике "Ѓлизнецы
в мимолетности" (Verlag Thomas Beckmann, Verein Freier Kulturaktion e.V.,
Berlin-Brandenburg). ќтот текст и представлен в €нтернет.

Last-modified: Wed, 21 Nov 2001 07:04:51 GMT
Ћцените этот текст: