ости шли и обсуждали дуэль, бой, казнь; мне
что-то мешало  вставлЯть  замечаниЯ,  мешало  радоватьсЯ:  Я  еле  удерживал
слезы...  Џотом понЯл: мне было жгуче,  до безысходности завидно, что  Я  не
ѓринев. —то не менЯ любит Њаша. € что Њаши вообще нет.
     ‘егоднЯ то нестерпимое чувство возвратилось.


        8.


     ЏроникающаЯ  Яркость потрЯсениЯ обнажила в мареве дремы одинокий венок.
Ћн плелсЯ из  того, что было сорвано с родного  и незнакомого мне эстонского
полЯ.  Њои  родители-хуторЯне  жили  в  собственном  доме,  который  Я  вижу
каменным,  большим, с высоким  надежным потолком. Ћднажды -  это  было через
несколько  лет  после войны  -  приехали  на  грузовиках  коммунисты,  чтобы
обеспечить переселение, без обременительного багажа, в ‘ибирь. Њой отец, его
родной брат и  два двоюродных,  брат матери, ее  племЯнник засели в  доме  и
отстреливались. Џочти все они погибли - но пропустив вперед  компанию совсем
не желавших этого коммунистов.
     Њать родила  менЯ в тюрьме, чтобы  вскоре  распрощатьсЯ: она  уезжала в
лагерь, а Я в детдом. ’ам менЯ нашел полиомиелит, искалечивший мою ногу, и Я
был передан  специальному  учреждению и щедрости  случаЯ  с его  избранником
‚алтасаром.
     Џосле смерти ‘талина  матери  удалось узнать,  где  Я  пребываю, однако
освобождать  ее  не спешили. Ќа ее  письмо ответил ‚алтасар,  и завЯзавшуюсЯ
переписку  можно  расценивать  как  хлопоты,  благодарЯ  которым  Я  получил
маленькое наследство. ‚ тЯжбе с нищетой Я  не  оказалсЯ последним лишенцем -
имеЯ чем питать потребность в необычайном, а она кое в ком едва ли не  самаЯ
сильнаЯ после голода.
     ‚ одном  из писем мать сообщала, что попала в лагерную больницу,  но не
желает оставатьсЯ на операцию, с часу на час ожидаЯ указа об освобождении. ‚
следующем  письме  говорилось, что,  выпущеннаЯ  наконец,  она  пустилась  в
дорогу, но не миновала "вольной"  больницы. ’ам перенесла операцию и оттуда,
бесконвойнаЯ, писала с безоглЯдной стенЯщей прЯмотой.
     ‹оманые  русские  слова,  Языковые   неправильности  как-то  еще  более
закреплЯли   выразительность  того,  что   она   заставлЯла   увидеть:  пору
бессолнечного зенита, когда солнце заменЯл <i>выстрел</i>.
     “ отца болела голова - из тайников доставали  оружие, он взЯл в леднике
кусок льда, приложил к одному виску, к  другому,  и  боль успокоилась.  Њать
принесла мужчинам сухие  трЯпки  -  стереть  смазку с винтовок и  автоматов.
ЃеременнаЯ,  она  одолевала  тошноту,  делаЯ  бутерброды  с  салом.  Њужчины
пересчитали и поделили патроны, а  она  налила  горЯчий кофе в три термоса -
пришлось  по  одному на  двоих. Ћна должна уйти из  усадьбы, когда покажутсЯ
грузовики коммунистов.
     Њать осталась бы. Џросила, чтобы перед концом отец застрелил  ее, но он
ни за что не хотел.
     Ћна  заключала письмо  молЯщей  угрозой  загнанности: если о  сироте не
позаботЯтсЯ, она проклЯнет русских, и Ѓог может дать силу ее проклЯтию.
     џ  получил  письма за несколько недель до  того,  как  мне  исполнилось
тринадцать. ќто, полагали друзьЯ ‚алтасара, уважаЯ родовую традицию, был уже
мужской  возраст.  Џисьма вручались мне  без  свидетелей,  и, пока  Я читал,
‚алтасар  пересекал   комнату  от  двери  к  окну   и  назад  -  легкотелый,
мускулистый, внезапный  в движениЯх - выскальзывал  в коридор и возвращалсЯ,
взглЯдываЯ на менЯ с задумчивой пронзительностью.
     Ћн  серьезно  рисковал, не  передав  корреспонденцию куда  следовало, а
теперь еще и предоставлЯЯ ее  мне.  ’ихо  протестующей  стойкостью походЯ на
чеховского  персонажа,  он  желал  бы   всю   страну  засадить  вишнЯми,  но
безнадежно-уступчивый дух вишневого  сада делал  складку  на его  переносице
тоскливой, а рот - мЯгко-немощным.
     Ћн был ребенком, когда коммунисты определили  его родителЯм, крестьЯнам
Џензенской области,  Якорь  „охлого  Џрикола. Њать  вскоре  умерла здесь  от
водЯнки, а  отец-сердечник  дотЯнул  до обнадеживающего  момента,  когда сын
получил  паспорт  и  осуществилось восхождение  из общей  землЯнки в комнату
барака.
     ‚ городе, куда ‚алтасар стал ездить на  занЯтиЯ, встретились ему люди с
той душевной стесненностью, котораЯ требует удалениЯ от зла, воспринимаемого
остальными как мирнаЯ повседневность. ‚ противостоЯнии ей,  пусть и неЯвном,
есть доступнаЯ длЯ немногих красота, и мало-помалу дружба духовных сродников
сплела свою прЯжу вокруг нацеленности на добрый поступок. џ и моЯ мать с  ее
письмами обрели самое положительное значение.


     * * *


     ‘ерый многоэтажный корпус  стал значим как средоточие зла. Ђ ведь бетон
его стен защищал от злобных ветреных зим. ’ам кормили, и чай  был с сахаром.
Ќас,  инвалидов, обещали приспособить  к общеполезному делу и  действительно
давали профессии.
     Ќа прилегающем  к  дому  пространстве,  поросшем  редкой травой, -  так
называемом стадионе - проводились пионерские линейки. ‚ыстраивались ходЯчие,
остальным  ставили табуретки  и  скамьи.  Ђлели галстуки, выносилось красное
знамЯ, трубили в горн. „иректор, бывший офицер, стоЯл  в лоснЯщихсЯ хромовых
сапогах, в военной без погон форме  с  орденской планкой  на  груди.  ‘лушал
рапорты  об успехах  в  учебе,  о  борьбе  за  примерное  поведение,  и  его
малозапоминающеесЯ  лицо  с  непроницаемыми  глазами  замечательно  отвечало
обстановке твердых,  нужных и хороших начал.  Ќе  забыть, как  резко  Я  это
чувствовал и  как повелевало мной воображение, вызываЯ Ясный крепкий  хлопок
выстрела. џ мысленно посылал пулю директору в лоб.
     ЊенЯ обуревало восхищение этой ужасной дерзостью, а оно было вскормлено
ужасом безнаказанности,  с которой  лгали  директор  и  его люди. Ќас  учили
воодушевленно  петь о светлом будущем, о счастье, о  благодарности стране: Я
смотрел  на бодрые в их  честной  фальши лица  воспитателей и  в  мгновенной
Яркости  воспоминаниЯ  видел   нашу  палату.  ‚оспитатель,  молодой  парень,
выключил  свет и приказал "отвернутьсЯ и  спать". Ќа койке рЯдом  с моей  он
занЯлсЯ с искушенным мальчиком и после процедуры невозмутимо кинул на спинку
кровати  его полотенце,  посредством  которого только что обошелсЯ со  своей
телесной принадлежностью.
     ЊенЯ поражало, какими неуЯзвимо-правдивыми умели выглЯдеть этот человек
и другие воспитывающие, наказываЯ нас за иной ничтожно-мелкий проступок.
     ‘реди   мальчиков   и   девочек   постарше,  пусть  полупарализованных,
хроменьких,  горбатых, оказывались  готовые  к нарушению  -  по  серьезности
второму   после  докуриваниЯ  подобранных   окурков.  ‘о  всей  хитростью  и
осторожностью  пары  проникали в загроможденные швабрами,  метлами и  прочим
инвентарем  подсобки, в  другие закоулки корпуса. € времЯ  от  времени гвалт
возвещал, что предающиесЯ пороку накрыты.
     Њало  кто  из  работников  ленилсЯ  показать свою  истовость в  морали,
ревниво  преследуЯ  "безобразников".  Џо  ночам  устраивались  облавы,  дабы
сорвать задуманное, если мальчик пробралсЯ в палату к девочкам или наоборот.
‚спыхивало  электричество, и в глазах тех,  кто  входил, взблескивал  лютый,
торопливый голод любопытства. ‚  каком-то веселье  без смеха  с нас  срывали
одеЯла,  пылко желаЯ  обнаружить рЯдом  с одним  второе съежившеесЯ коварное
существо.
     Ћдна из  воспитательниц выражала радость  поимки  несколько непохоже на
других. ‘ ее мужеподобной костистой фигурой не вЯзалсЯ разбито-ноющий глухой
голос, которым она с пристаныванием восклицала:
     - Ђ-ааа, светопреставление!
     ќто была ‡амогиловна, увлекающаЯсЯ  натура, кем наше учреждение однажды
пожертвовало. Ќа ней сказалось последствие заурЯдной неприЯтности, свЯзанной
с детдомом в ‘редней Ђзии: в доме содержались слепые девочки длЯ влиЯтельных
мужчин. Џроисходившее принЯло нескромные формы, и, дабы дом перестал служить
источником слухов,  было решено  не то  чтобы закрыть  его, но  питомиц,  во
всЯком  случае, развезти по  стране. „ве девочки попали к нам, и одну из них
‡амогиловна  застукала с мальчиком  в  нежилой,  приготовленной длЯ  ремонта
комнате.
     ’о ли  потому, что не могла увидеть  волнение воспитательницы, то ли по
иной причине, но девочка еще теснее обнЯла друга,  не желаЯ  разлучатьсЯ,  -
несмотрЯ на леденЯщее завывание:
     - Ђ-ааа! ‘ветопреставление!..
     ‡амогиловна,  сраженнаЯ оскорблением,  даже  на  минуту онемела.  Џотом
объЯснЯла, потерЯнно понижаЯ голос до глухо клокочущего шепота:
     - Џри мне не перестали! Џри мне, это самое, не знаю, как сказать, так и
делали свою гадость...
     Ћна схватила пучок дранок, которые приколачивают к стене, перед тем как
ее  оштукатурить,  и  впечатлЯюще  доказала  их  пригодность  и  длЯ другого
назначениЯ. €з-под кожи испытавших это извлекли десЯтки заноз.
     ‡амогиловну  уволили  -  и,  хотЯ   употребили  иные  формулировки,  не
поплатилась ли она за вольное обращение со строительным материалом?
     ‚последствии  ‚алтасар  рассказывал,  как  трогательно  ее  осуждал  на
собрании   коллектива   обыкновенно   флегматичный  старший  воспитатель   -
тЯжеловесный стригущийсЯ под бокс мужчина, чей могучий затылок выдавалсЯ над
воротником жирным гладким выступом.
     - Ќам не дано право побоев. Љто не первый год работает, может и понЯть.
Ќа  то  нам  и  трактуют,  чтобы  мы  насаждали  так,  а  не  иначе...  -  с
прочувствованной убежденностью говорил  человек, известный воспитанникам под
кличкой „авилыч.
     Њы знали, что он живет с  обеими слепыми, да и немного нашлось бы у нас
юнниц,  к  которым  бы он не благоволил. ‘тареющий, бессемейный, он  баловал
любимиц карамелью  - по-своему обаЯтельный увалень,  чьи глаза, когда они не
бегали, смотрели и взыскательно и жалостно.
     „уша толпы - большинства  населениЯ  нашего  дома,  -  не чуждаЯ хищным
трепетам и злорадству, отдалась „авилычу: уступаЯ пленительности, с какой он
наказывал за проступки.
     ‚  лукаво-рассеЯнной лености, шутовски  подшаркиваЯ  подошвами, „авилыч
приближалсЯ к виновному,  произносил наставление, поднЯв указательный палец,
и,  благодушно  спросив: -  ‡арубил  себе? - покровительственно и  ободрЯюще
протЯгивал лапу.  ђука виноватого  обреченно ложилась  в обширную ладонь,  и
жертва  начинала пойманно извиватьсЯ - чувствуЯ себЯ обЯзанной захлебыватьсЯ
смехом; она уводила голову в плечи, потела и ронЯла слезы, пересиливаЯ себЯ,
пока,  наконец,  нестерпимаЯ   боль  не   прорывалась   звуком,  похожим  на
обрубленный  скрежет.  „авилыч  разжимал  горсть,  говорЯ: -  —его так? -  и
удалЯлсЯ среди опасливо приторможенного ликованиЯ.


     * * *


     ‚ теснине вЯжущих трений,  в перебое придушенных  вскриков, когда любой
порыв нуждаетсЯ в костылЯх,  идеалиста  караулит тЯжесть  душевной судороги.
Џристанище  больных овец  и  сломанных  игрушек,  в  котором  он  был  замом
директора,  тЯготило ‚италиЯ Ђлександровича  Џенцова жестокостью осознанного
плена.  ЏонимаЯ  естественность  ЯвлениЯ  длЯ  тех, чей  быт составлЯл  его,
‚алтасар искал  возможности противостоЯть буднЯм.  Ќеобходимо было поставить
между  собой и  ими  приемлемую  цель  как  источник  положительных  эмоций.
‚оображение свелось  со здравым смыслом на случайности - на мне, и в голубой
тени проглЯнул луч красивой свободы - свободы доброго решениЯ.
     „ень,  в  который  Я  стал  знамением  овеществленного  вызова   плену,
пригвоздил   менЯ  к  стулу  чувством,  вызывающим   особенную,  невыразимую
потребность  молчать. џ сидел в кабинете ‚алтасара,  а он стоЯл  страдающий,
худой,  какой-то обдерганный,  усиленно  опираЯсь  рукой о письменный  стол,
накрытый листом плексигласа. ’олько что мне было сообщено о смерти матери.
     Џомедлив, он  обжег  мою  щеку  прикосновением ладони,  взЯл  со  стола
справку, присланную из далекой больницы, и как бы забыл, зачем держит бумагу
в  руке.  ‘  выражением  нервной  ломоты прочитал,  что  смерть  моей матери
наступила от воспалениЯ легких, осложнившего послеоперационное состоЯние.
     ‚  дверь  постучали,  и  он   впустил  пожилого  коренастого  человека,
седеющего,  кудрЯвого,  в  рубахе навыпуск с  длинными  карманами  на груди,
которые оттопыривались от насованных в них записных книжек и прочей бумажной
всЯчины.  Џо  тому,  как  переглЯнулись ‚алтасар  и  гость  и  как  вошедший
посмотрел на менЯ подавленно-смолкшими глазами, чувствовалось: он все знает.
     Џенцов получил справку не сегоднЯ и, прежде чем  передать известие мне,
встретилсЯ с друзьЯми, обдумал  и  обсудил круг  вопросов. Џриход гостЯ  был
обговорен.  Џрисев на  стул, тот, из деликатности не обращаЯсь прЯмо ко мне,
сказал  довольно  понуро,  что  человек  должен  быть  стойким  перед  лицом
несчастьЯ.  ‘тало  натЯнуто-тихо.  ‹ицо   гостЯ   вдруг  покраснело,  беглым
движением выразив недовольство неловкостью.
     -  —ем  это у вас  так смердит в  коридоре? - обратилсЯ он к  ‚алтасару
ворчливо.
     ’от объЯснил с раздражительной мрачностью:
     - ‚ одном конце - уборные, в другом - кухнЯ. ‡аменитель масла подгорает
ароматно.
     - ђаньше не замечал такой вони...
     - ‚ы не приходили в это времЯ. Ќу так что, €льЯ Ђбрамович,  - продолжил
‚алтасар по-деловому, - Я уже прозондировал и теперь, что вы скажете... - он
назвал денежную сумму. - Њожно будет собрать?
     Ћни  заговорили  о  том,  зачем  нужны  деньги.  ђазговор  этот   -   с
недомолвками, с  оглЯдкой на  менЯ  - осталсЯ тогда мною не понЯтым. „ело же
относилось к запрещению советским законом усыновлЯть физически неполноценных
детей.  ‘ледовало  склонить  к  помощи директора  учреждениЯ и  кое-кого  из
чиновников, длЯ чего существовало средство.
     €льЯ Ђбрамович  извлек  из  нагрудного  кармана  книжечку,  оказавшуюсЯ
весьма  ветхой,  и   в   охотной  сосредоточенности  принЯлсЯ  перевертывать
замусоленные исписанные  листки  туда и сюда,  хмыкаЯ  и покрЯкиваЯ. ‡анЯтие
окончилось  тем, что  он  уставил глаза на Џенцова и, внушительно двинув ими
под изломом  пробитых сединою темных  бровей, с  силой кивнул.  ‚ кивке было
что-то грозное.
     - ‘оберем! - с категоричностью сказал €льЯ Ђбрамович.
     ‚алтасар как-то странно осмотрительно, словно ощущаЯ  тревожную помеху,
обогнул письменный стол и сел за него.
     - Ђрно, подумай и скажи... •отел бы  ты жить у менЯ и  Њарфы? †ить  как
родной сын?
     Њое сердце  стукнуло,  неожиданным выстрелом кинув кровь в виски.  ЊенЯ
облило неистовство возбуждениЯ, похожее на взрыв, с  каким открылась брешь в
том сумеречном,  что  окружило менЯ  и  бессрочно - после смерти матери, - в
том,  что  Я  потом  называл то  угрюмой  негой  хищничества,  то  трусливым
сладострастием  лжи.  Ѓлизость  прорыва  вызывала безотчетную уверенность  в
блаженстве, которым не может не  быть все,  что ждет  за ним.  ’олько  так и
могло выразитьсЯ сопротивление настоЯщему.
     Ќо  все равно Я  запомнил токи  чего-то неуследимого, что можно назвать
присутствием предчувствий, которое не  давалось сознанию восьмилетнего. ѓоре
от известиЯ о смерти  матери тоже никуда не делось,  и  Я  сидел  в  терпком
ознобе угнетенно-повышенного жизнеощущениЯ.
     Џередо  мной  был  ‚алтасар,  который  предполагал  ответ, но  сохранЯл
покорное  напрЯжение,  и   Я  кивнул,  невольно   последовав  примеру   €льи
Ђбрамовича.
     ’от  вскочил и,  пока Џенцов  выходил из-за стола,  схватил мои  руки и
потрЯс их. ‡атем ‚алтасар  слегка  сжал ладонЯми и погладил мои плечи.  €льЯ
Ђбрамович торопливо говорил в накале растроганности:
     - џ вижу более глубокое... вырвать из нравственных нечистот и не только
дать тепло, но сберечь  чистоту длЯ истинного, длЯ  прекрасного! Џредпосылка
счастьЯ  - незамаранность первой близости... - он сердито  смутилсЯ и сменил
тон на трезво-хлопотливый: - Њы мобилизуем! Ћбегу всех, в ком есть искра...
     Ћн  действительно мобилизовал. ‘ам залез в долги, даже продал что-то из
своего небогатого имущества. € Я был выкуплен.


        9.


     Џосле влажного бриза возобновилсЯ зной. Ќапал с рассвета - мы взмокли с
Ѓармалем по  пути в школу;  с  первого же урока класс изнывал, на  переменах
только и поминали купание.
     ЏридЯ из школы, мы застали во дворе всю нашу компанию, готовую к походу
на плЯж.
     -  ЋпЯть  будешь три часа жрать?! - закричал мне ѓога.  - Ѓери  куски с
собой - катим!
     Ћн  повез менЯ  на велосипеде.  Њы  катили  наезженной колеей по степи,
компаниЯ валила следом: сперва ѓога не слишком от нее отрывалсЯ, наконец  не
вытерпел, нажал на педали - мы понеслись.
     ‘колько раз за  шесть лет Я преодолел эту  дорогу! Љогда ни  у кого  не
случалось велосипеда, на середине пути  менЯ взваливал на спину ‘анЯ ’учный.
‚осседаЯ на нем, Я вдохновенно развлекал друзей:
     - Ќочь, короче,  страшнаЯ  до бешенства, темень,  ветрище! ‹езем  мы  с
‚алтасаром по болоту (компаниЯ  прекрасно  знает  - мы с ‚алтасаром сроду не
бывали ни на каком болоте),  лезем... и вдруг что-то белое спускаетсЯ. „а...
‚оздушный шар. ‚от... Ђ с него... с него...
     - Ќу? - поторапливает ’учный; всем занЯтно, что же такое Я преподнесу.
     -  ‘  шара,  короче, -  два  человека. € собака. ’олько  такаЯ,  как бы
сказать, собака... что вообще даже и не собака... Ђ робот  такой. ‚от. Ќо на
самом деле и не робот. Љороче, это те два  человека  думают, что  робот... а
он...  а  это  -  пришелец  с  другой  планеты... Ћборотень  как  бы.  Ћн их
заманивает...
     ЉомпаниЯ  шагает  некоторое  времЯ  молча,  Я  с  усердной поспешностью
приискиваю продолжение посногсшибательнее.
     - ’олкай дальше! - требует ‘анЯ. - Ќе сачкуй.
     ‡а мое фантазерство Я авторитет во дворе - оказалсЯ схватчивым учеником
—ерного Џавла. Ќедаром  Я его любимый слушатель.  € еще  Я неупиваемо читаю.
Њне дарЯт книги, книги - ‚алтасар, его друзьЯ.


     * * *


     Њое тринадцатилетие приехали отпраздновать  несколько  человек из  тех,
что  выкупили менЯ.  Ќа крупной  голове  €льи Ђбрамовича  залихватски сидела
барашковаЯ папаха. Ћн как-то шало сорвал  ее, и полуседые чуть влажные кудри
встопорщились, поблескиваЯ при электрическом свете.
     €льЯ  Ђбрамович ‚ульфсон  когда-то жил в ‹енинграде, писал сценарии длЯ
кино. ‚ тридцать пЯтом году его  посадили. Џару лет спустЯ, в лагере, узнал:
расстрелЯли его жену; она была ученый-орнитолог. ‘редний сын погиб на войне,
погибла и дочь - пошла на фронт добровольцем. ‘тарший сын, видный экономист,
был  из-за слабого  зрениЯ негоден к  военной  службе. Џережил блокаду.  …го
расстрелЯли по "ленинградскому делу".
     Љогда при •рущеве €лью Ђбрамовича выпустили из лагерЯ, ему, разумеетсЯ,
не  подумали   возвратить  жилплощадь   в  ‹енинграде.   “далось  устроитьсЯ
преподавателем института в городе близ ЉаспиЯ.
     €льЯ Ђбрамович не снЯл башмаки с калошами, а ловко выпрыгнул из них, не
заметил  предложенные тапки  и  живо  пошел ко мне в серых шерстЯных носках.
Џоцеловав менЯ в обе щеки,  улыбнулсЯ какой-то длинной,  хитрой полуулыбкой,
будто предвкушаЯ подковырочку:
     - Љак звали полицейского, который преследовал †ана ‚альжана?
     џ  ответил, и  вопросы  посыпались. ‡атем  "Ћтверженные" ѓюго  уступили
место всемирной истории...
     €льЯ  Ђбрамович  со значительностью взглЯнул на других гостей и объЯвил
громким шепотом:
     - ‚ыкупленный стоит потраченных денег!
     ѓость,  которого звали ‡Ямой и чье  лицо  было нетерпеливо-внимательно,
снЯв очки, раскрыл глаза так, что над радужкой обнажились полоски белков.
     - ЏрЯмолинейно, однако...
     ‚алтасар,  помогавший Њарфе расставлЯть на  столе тарелки, объЯснил: со
мной "с самого начала не кокетничали на предмет больных  вопросов", и Я моей
серьезностью и неболтливостью доказал верность выбранного подхода.
     -  Ћн допущен  к темам... - поведал  обо  мне ‚алтасар  и, выжидательно
помолчав, опустилсЯ на табуретку.
     ‡Яма скептически поджал губы и вдруг задал мне вопрос:
     - Љто такой ‘талин?
     џ, через силу умерЯЯ страстность, ответил:
     - ‚ластолюб,  который  заставил  диктатуру  служить себе!  …го  сделало
насилие, оно давало ему топтать народы!
     Њой экзаменатор оценил:
     - “ровень! - и, сидЯ, отвесил полупоклон Џенцову. - ЏоздравлЯю! - затем
опЯть   обратилсЯ  ко  мне,  дружески-ироничный:  -  Ќо,   мой  юный   Ђрно,
остерегитесь сладенькой водички толстовства! Ѓез насилиЯ  нет борьбы, а  без
борьбы  мы  не  переделаем  мир.   ‹ишь  революционнаЯ  диктатура  сокрушает
угнетателей.  Ђ  ренегату  ‘талину  противостоит   сам  Њаркс,  противостоит
гениальный практик ‹енин.
     ‡Яма  носит  фамилию  матери;   его  отец,  знаменитый  командарм,  был
расстрелЯн  по  приказу ‘талина. ‘ын  считает  себЯ верным  ленинцем. Џо его
мнению, ‘талин - предатель, извративший марксизм-ленинизм. Ќапример, то, что
ликвидировали   зажиточных    крестьЯн,   так   называемых   кулаков,   есть
широкомасштабное государственное преступление. ‡ажиточные  крестьЯне  должны
были мирно врасти в социализм.
     - Ќа столе сейчас высилась бы во-о-т такаЯ горка белого хлеба!..
     ‚алтасар встал с  табуретки: -  ‘Ядьте! - протЯнул он руки,  что  вышло
несколько картинно, и усадил гостЯ на свое  место, хотЯ тот перед тем удобно
сидел на стуле. - ‘трана, - продолжил  Џенцов с вымученной сдержанностью,  -
живет такой жизнью, что немыслимо размышлЯть  о чем ином, как не о хлебе и о
жестокости. ‡акоренело аморальный тип работает старшим воспитателем: Я знаю,
хотЯ и  бездоказательно, что  он тайком живет  с  девочками-подростками. Ќаш
директор покрывает его. €х свЯзывает прошлое. Џосле войны оба были занЯты на
одном поприще - вылавливали  по  стране беспризорников. „иректор  - тогда он
был  офицер  известной службы  -  мне  рассказывали, мог  ударить пойманного
малолетка... - ‚алтасар  умолк и договорил  с  колебанием,  как  бы отступаЯ
перед  необходимостью  произнести  это,   -  ударить  по   голове  рукоЯткой
пистолета... ’о есть навернЯка кого-то убил. € этот детоубийца...
     €льЯ Ђбрамович страдальчески поморщилсЯ и пророкотал в кротком гневе:
     - Ќе может же у вас не быть никого - с потребностью добра к детЯм...
     -  Џочему же, -  сказал ‚алтасар  сумрачно.  -  Ќа  днЯх  уволили нЯню:
девЯтнадцати  лет, сама бывшаЯ детдомовка. ЏозволЯла  мальчикам...  ‡аЯвила:
"Ћни так и так с семи лет все знают. †изнью безвинно обиженные, а мне горЯчо
благодарны! Џусть вам кто-то будет так благодарен!"
     - —то вы говорите... - пробормотал €льЯ Ђбрамович сконфуженно.
     ‡Яма строго следил поверх  очков и с  жаром начал о  том, что раз стали
валить сталинские статуи - "будут, и это не за горами, грандиозно-позитивные
сдвиги".
     - ђеабилитируют не только маршалов, командармов. ‡асиЯют имена Ѓухарина
и ђыкова! ЏартиЯ очиститсЯ  от перерожденцев, железнаЯ метла не минует этого
директора.
     ‚алтасар потупилсЯ и осторожно произнес:
     - “повать,  что очиститсЯ сама?  Ћна  не  должна быть чем-то свЯщенным.
—тобы мерзавцы не прикрывались партбилетом, нужны и другие  партии...  -  он
дружески, извинЯющимсЯ тоном  добавил:  - Љонечно, партии с социалистической
программой - безусловно левые.
     ѓлаза ‡Ямы ушли далеко за стеклышки очков.
     - Ќадеюсь, сказано необдуманно, - начал он с вынужденной любезностью, в
то времЯ как втЯнутые  его  щеки загорелись синеватым румЯнцем, -  а то ведь
можно и  понЯть  - вы  подводите  мину под завоеваниЯ,  которые  не  удалось
погубить ‘талину...
     ‚алтасар протестующе  вскинул  руки и замотал головой.  €льЯ  Ђбрамович
умолЯюще, с лукавинкой, воззвал:
     -   ‡Яма,  ради  всего  свЯтого,  не   надо!  Љ  счастью,  мы  все  тут
беспартийные, и нет нужды доказывать идейность.
     ’от,  к  кому он  обращалсЯ, крепко сморщил  лоб, очки  вздрагивали  на
тонкой переносице:
     -   Џартию    создал   ‹енин.   €   теперь,   когда   ленинские   нормы
восстанавливаютсЯ, когда...
     -  •отелось  бы,  -  вставил €льЯ  Ђбрамович,  -  небольшого довеска  к
газетным обещаниЯм! ‚спомните: когда мы выкупали молодого человека, с хлебом
были перебои, но черной икры хватало. Ђ нынче?..
     Џривычно-пониженные голоса повели разбухающую перепалку о том, когда  и
благодарЯ  чему  "будет  накормлен народ", "нравственность обретет защиту не
только  на  словах"  и "незамаранность детства даст  свои  плоды -  интимные
отношениЯ поднимутсЯ над низменным".
     ‘муглый  брюнет,  чей  нос  опиралсЯ  на  стильно  подстриженные   усы,
сливавшиесЯ с короткой красивой бородкой, требовательно сказал:
     - Њинуточку!  - и произнес: -  €деи - треп,  если у  их поборников  нет
критически злого...
     - …всей за …всеево! - перебил  ‡Яма. - Ќу скажите же ваше  излюбленное:
"‡а добро горло перерву!"
     …всей отвечал взглЯдом наблюдательно-легкого юморка.
     -  Њы забыли  о герое нашего сбора, - проговорил осуждающе и повернулсЯ
ко мне: - „руг мой, кому сегоднЯ тринадцать, не покажете  - что вы понЯли из
всего услышанного?
     Њое  сознание  утопало  в  едких  клубах   непроизвольно   возникающего
пережитого.  Ќаш  серый   многоэтажный   корпус,   провонЯвший   уборными  и
тошнотворной    гарью     кухни,    гневливаЯ    праведница     ‡амогиловна,
свойски-снисходительный „авилыч. „иректор, который  сейчас увиделсЯ злобной,
с  черными  макушкой  и  хребтом,  овчаркой...   Ѓолезненно-зримым  хлестали
воображение и письма матери... Ѓудоражащий океан не мог не выйти из берегов.
     - …сли  никак ничего  нельзЯ, то  - индивидуальный террор! - выдохнул Я
мысль, поражаЯсь ее чужой завидной взрослости.
     Њгновенно все, кто  был в  комнате,  взглЯнули на закрытую дверь. ЌемаЯ
минута окончилась  на  слабых звуках - ‡Яма, в каком-то крайнем  упадке сил,
пролепетал, адресуЯ Џенцову:
     - ‚ы взбесились? вложили ему...
     -  Ќе было! - ’от, потемнев  лицом, придвинулсЯ ко мне, говорЯ глухо  и
жалобно: - ’ы слышал от менЯ что-либо подобное?
     - Љонечно, нет!  - џ внутренне ощетинилсЯ от остро-неприЯтного холода к
нему.
     - Џожалуйста, повтори всем, - попросил он, и Я повторил.
     Ћн испытал облегчение  - сжал  кулак, несколько  раз взмахнул им, и мне
бросилось в глаза, как опутана венами худаЯ рука.
     -  ’ы  должен  раз и навсегда осознать,  - услышал Я, - нельзЯ  даже  в
мыслЯх присваивать право решать о... о чьей-то жизни.
     “друченный €льЯ Ђбрамович внес свою лепту:
     - Ќикому не дано лично осуждать на... на то, что ты взЯл себе в голову!
‘ этим невозможно жить среди людей! ќто - злаЯ долЯ, зло съест самого тебЯ.
     ‡Яма, тревожась до чрезвычайности, горЯчо зашептал:
     - Ќапомню, Я предостерегал! ‚ырывать  из коллектива, пусть ужасного, но
-  коллектива! - чревато... риск есть и будет, мы не гарантированы от самого
нежелательного...
     ЊенЯ  выкручивало в преодолении вызова. џ завел руки  назад, вцепилсЯ в
спинку стула, скрючил пальцы здоровой ноги, стискиваЯ  всего себЯ, чтобы  не
закричать: "Ќо  Я  же не могу не  думать! Ђ думаЯ  - никогда не обхожусь без
<i>выстрела</i>! џ хочу-хочу-хочу <i>хотеть</i> того, о чем сказал!!!"


     * * *


     ‹ицо …всеЯ  отразило как бы оттенок улыбки, что  свойственна сдержанной
натуре при виде чего-либо интересного.
     - ‚ Ђрно бродит  ранимое самолюбие, и он поймал всех  вас на эффекте, -
сообщил он так, точно от него ждали объЯснениЯ. - Њежду тем, Я чувствую, наш
друг  -  вовсе  не  экзальтированный  лирик,  а  неразвившийсЯ  рационалист.
Џроверим гипотезу? - спросил он менЯ и, отведЯ в угол, заслонив от взглЯдов,
принЯлсЯ "гонЯть по математике".
     …го  работа  была  свЯзана с исследованиЯми  в  заливе  Љара-Ѓогаз-ѓол:
уникальный  состав  веществ  в воде,  происходЯщие процессы. …всей занималсЯ
математической частью.
     “довлетворившись моими ответами, он сказал намекающе:
     -  ‚се  стоит  на математике,  из нее  вытекает  и в  нее возвращаетсЯ.
•очетсЯ  кому  того   или   нет,  но  повседневность  планомерна!  ђазлад  с
рациональным оборачиваетсЯ нолЯми и минусами.
     Џрибежала  из  кухни  Њарфа   -  позвала  мужа,  они  принесли  шипЯщие
сковороды:  рагу из баранины, поджаренную на  сале  лапшу. Џоследствие  моих
слов нашло себЯ в общем желании  подстраховатьсЯ: включили магнитофон, чтобы
упредить возможность  сомнений  -  у  нас, под предлогом моего днЯ рождениЯ,
нормальнаЯ бытоваЯ гулЯнка.
     €льЯ  Ђбрамович,  стараЯсь  развеЯть неладное в обстановке,  что  цепко
держалось после сказанного мной, поднЯл  стопку жестом, полным достоинства и
приЯтности:
     - –арский пир!  - и перед тем как  чокнутьсЯ с ‚алтасаром,  пожелал мне
немного аффектированно: - —тобы ты так жил!
     ‚зрослые  выпили, закусывают  соленой  килькой,  подхватываЯ  на  вилки
промасленные  кольца   лука.  Њне  и  трехлетнему  ђодьке  дали  компота  из
сухофруктов  -  понемногу,  чтобы  сладкое не перебило  аппетит.  Њагнитофон
выдает исполнЯемое с деланной заунывностью, кем-то безголосым:

     <i>Ѓудет вьюга декабрьскаЯ выть -
     ’о его понесут хоронить...</i>

     ђодька  стал приплЯсывать,  и его вид был само чувство ответственности.
Њои нервы еще  гудели, но не так воспаленно. …всей  скосил на менЯ глаза  и,
намазав кусок мЯса горчицей, уклончиво улыбаЯсь, взЯл рюмку:
     -  ‚одка длЯ рационалистов - вода жизни, -  рассуждал  он как  бы сам с
собой,  - дозированнаЯ,  она  разгружает,  чтобы  не было  крена  в  сторону
невозможного...
     ‚  дальнейшем у менЯ  будет вдоволь  оснований вспоминать этот день,  и
однажды, уже в зрелую пору, Я  уловлю в себе то, что облеку в образ: пролито
вино,  и  короткаЯ  струЯ разбилась бесформенно...  ‚сплеск преобразуетсЯ  в
мысль,   что  не   случайности  редки  в   жизни,   а  редко   понимание  их
естественности.  Џо  смыслу  совершенно  никак  не  свЯзанное со  всей  этой
историей, выступит  на первый план место в Љниге  пророка „аниила: "‚алтасар
царь сделал большое пиршество..."
     ‚алтасар, к которому  отнесено: "...ты взвешен на весах и  найден очень
легким".


        10.


     ины  увЯзают в песке, мы слезаем с велосипеда. Ќа плЯже почти всЯ наша
школа; беспрестанно киваЯ знакомым, двигаемсЯ к  нашему  месту -  неудобному
глинистому обрывчику: там меньше народа. ѓога знает - Я стеснЯюсь моей ноги.
„ва-три  года назад  не так стеснЯлсЯ, хотЯ носил тогда аппарат:  друзьЯ  по
очереди  (делать  это  каждому так нравилось!)  помогали  мне его снимать  и
надевать - чужие мальчишки,  гомозливо теснЯсь вокруг,  ненасытно  созерцали
процедуру.
     Ќо  теперь  Я  все придумываю отговорки,  чтобы остатьсЯ  в брюках, мне
кажетсЯ, наш  обрывчик недостаточно удален от  толпы.  ‘колько  купальщиков!
‚зглЯд  скользит  по  полуобнаженным  фигурам, скользит  -  задерживаетсЯ на
одной: Я  прикусываю губу. ‘  прикушенной  до крови губой  смотрю на стоЯщую
шагах  в  двадцати,  по щиколотку  в воде:  восхитительно  сложеннаЯ, ко мне
вполоборота, она еще не увидела менЯ.
     -  ѓога! ‚он та  - наша учительница! - Я  шепчу,  а в моем  пересохшем,
будто  передавленном  горле  катаетсЯ комок. - Ћна  же голаЯ, ѓога!..  ’акие
узкие трусики - два пальца...
     Џри ней Я почему-то всегда до безобразиЯ наглею, на ее уроках Я ехиден,
болтлив,  цеплЯюсь к ней,  трепливо переспрашиваЯ, стараЯсь,  чтобы выходило
комичнее,  чтобы  потешалсЯ  весь  класс. Ћна скажет: "‚озьмем рейсфедер". -
"Љакой ”едЯ?" - недоумеваю Я. "“гольник..." „емонстрируЯ смелую развЯзность,
щиплю   ЃармалЯ:  "Ѓольно?  ‚ы  сказали,  ему  больно?"  Ѓармаль  добродушно
ухмылЯетсЯ моему острЯчеству,  прощает щипок. џ чувствую, как глуп и  жалок,
но Я бессилен самообуздатьсЯ. Ќахально смотрю ей в глаза - бередЯще хочетсЯ,
чтобы  она взбешенно крикнула: "ут!"  ’огда  Я  брошу в лицо ей  что-нибудь
предерзкое.
     •отЯ она больше не глЯдела на менЯ жалостливо, как при первом поЯвлении
в классе, Я  мщу ей. Њщу не только  за тот взглЯд, а <i>как-то вообще</i> - за  то,
что  мне  и  самому  непонЯтно... €ногда  она на менЯ  смотрит со  сквозЯщим
требованием встревоженной мысли - как мне тогда беспокойно! …два не корчусь,
точно мне льют воду за шиворот.
     ‚се эти дни Я разузнавал о ней - она  живет одна на квартире у старухи,
что вечно сидит на рынке с мешком семечек.
     Ћна  в  воде  по щиколотку; вытЯгивает ногу, водит ею по  воде,  словно
разглаживаЯ,  решительно и мЯгко,  без  всплеска,  вбегает в протоку,  умело
плывет. ѓога следит восхищенно.
     ‘ижу на  краю  раскаленного  обрывчика  и в Яростно пожирающей  спешке,
будто смертельно  боЯсь  не  успеть, скребу глину  ногтЯми. ‘олнце плавитсЯ,
засыпаЯ протоку  искристыми блестками, нестерпимыми длЯ глаза, даль  видитсЯ
плохо,  сизовато-смуглаЯ из-за рассеЯнной в воздухе  тонкой  пыли. ‚ давЯщем
дремотном зное слышен стойко-плотский запах преющей тины.
     €скупавшись,  она вышла из протоки почти напротив нас  - мы встретились
взглЯдами. џ заерзал на искрошенной глине, колкой, как толченое стекло. Ќебо
излучало сухой, резкий, оттенка красной меди свет,  и приходилось щуритьсЯ и
терпеть, чтобы, глЯдЯ на нее, не прикрывать ладонью глаза.
     Ћна взошла к нам на бугор.
     - Џочему ты не там? - кивнула на скопление купальщиков. - ’ам наши все.
     Њолчу. € тут она догадалась. џ это понЯл по ее взглЯду на мою ногу.
     - Ђ  вы  почему  не  там? - спросил  и  нахально  и пришибленно, отчего
усмешка у менЯ, должно быть, получилась кривенькой.
     - ‚ы уже взрослые ребЯта - мне неудобно. „умала - подальше... - сказала
просто; в умных, все понимающих глазах - ни тени раздражениЯ.
     Њне стыдно - она вовсе не  высокомернаЯ; как Я мог считать ее такой? Ќо
Я не в силах немудрЯще сдатьсЯ.
     -  ‘адитесь, посидите с нами! -  сказал бесцеремонно, в страхе, что моЯ
наглость спасует.
     Ћна спокойно кивнула на песчаную полоску у воды:
     - ’уда перейдем.
     ’ам открытое место, там с моей ногой Я буду все равно что на сцене. Ћна
видит, как Я не хочу переходить.
     - Џесочек. Ђ тут илисто и тина.
     Џовела  рукой, будто распахиваЯ невидимую  дверцу;  этот жест и то, как
она пошла, выступаЯ гибко и плавно, было донельзЯ мило. ѓога, не взглЯнув на
менЯ, покатил за ней велосипед.
     Ѓеззвучно ругаЯсь,  ненавидЯще комкаЯ  подхваченную  с земли  майку,  Я
заковылЯл за  ними. Љак враждебен мне весь свет! Љак ненавижу Я всех, кто на
менЯ смотрит!
     Ћна опустилась  на песок, разгладила его ладонью и с наклоном головы  к
плечу - в этот миг вожделенно длЯ менЯ интимным, - пригласила:
     - ‡агорай, Џенцов! € поговорим.
     ‘казала  достаточно властным,  учительским  тоном - его Я еще у нее  не
слышал. џ удивилсЯ ему, но еще раньше, чем удивилсЯ, - лег.
     - Ќу - в брюках?! - она обернулась к ѓоге: - ‘тащите с него!
     €  ѓога,  добрейший старинный мой друг ѓога,  по  первому  ее  слову, с
готовностью, с охотой сорвал с менЯ брюки.
     џ лежал на животе, морщась разметывал щелчками песок; лицо пощипывало -
наверно, Я был кошмарно красен.
     Ћна сказала с неловкостью в грустном голосе:
     - “гловатый ты человек. ђасшатанный и колючий.
     ‘кривив губы, Я дул в песок, соглашаЯсь, что Я неудобный человек.
     - Ќадо бы с твоими родителЯми познакомитьсЯ.
     - “ него ‚алтасар сам педагог! - значительно произнес ѓога.
     - Љто это - ‚алтасар?
     ѓога деликатно смылсЯ. Ћна переспросила, глЯдЯ Ясно и настойчиво:
     - —то за ‚алтасар?
     ‘гребаЯ и разгребаЯ песок, Я хмуро рассказал мою историю.
     "‘ейчас она менЯ пожалеет  - сплюну и уйду! - Я со злостью ждал. - ‹ишь
первое  словечко  жалостливое  - крикну:  -  Ќу,  все  услыхали?  ђазузнали?
„овольны? - € обЯзательно сплюну!"
     Ћна молчала. џ осторожно взглЯнул.  ’еперь она хмуро пересыпала песок в
ладонЯх.
     ‚друг тихо, в задумчивой замкнутости, будто менЯ вовсе и не было рЯдом,
сказала:
     - <i>Љрасивое ты Явление, Џенцов.</i>


     * * *


     џ судорожно сглотнул.  †утко-заманчиваЯ  глубь ошеломлениЯ сказала мне:
всЯ моЯ жизнь, сжимаЯсь в мытарствах, одним угрюмо восстающим  усилием шла к
тому, что только что случилось. џ  обессилел счастливым бессилием, выговорил
бестолково невнЯтицу:
     - ”амилиЯ-то... - и закатилсЯ смехом одуревшей  влюбленности  и секрета
двоих.
     Ћна смотрела вопросительно.
     - ‚ учреждении... -  Я остановилсЯ, пережидаЯ  приступ, - фамилиЯ  была
моЯ собственнаЯ, а  имЯ дали  Ђртем... а  теперь, ха-ха-ха... имЯ настоЯщее,
эстонское, а  фамилиЯ... - и  Я  не  мог больше ни  слова протолкнуть сквозь
трЯску ликующего нутрЯного смеха, не более громкого, чем воркотнЯ кипЯтка.
     Ћна вскочила и вдруг, поймав мою руку, рывком  менЯ поднЯла, повлекла в
воду.
     - Ќе трусь! —то за водобоЯзнь?!
     ‚ырываЯ руку,  Я шкандыбал за ней, моЯ обглоданнаЯ болезнью леваЯ нога,
споткнувшись  о воду, подогнулась:  падаЯ,  Я обхватил обеими руками ее выше
талии, с  ужасом, с  потрЯсающим стыдом осЯзал  гладкое обнаженное  тело, от
головы отхлынула кровь, сердце словно  сдавила ледЯнаЯ ладонь; немощнаЯ нога
не  выпрЯмлЯлась  - с  чудовищным чувством катастрофы  Я продолжал невольное
объЯтие.
     Ћна  видела мое  лицо  - <i>она  все во мне понЯла:</i> нарочно со смехом менЯ
затормошила, будто мы  шутим, балуемсЯ, будто Я вовсе не падал, не схватилсЯ
за нее беспомощно, унизительно, позорно... ЃлагодарЯ ей Я незаметно очутилсЯ
в воде, нырнул - Я нырЯл, нырЯл, остервенело желаЯ скрытьсЯ от нее, от всех!
утонуть с бессознательной легкостью случаЯ...
     Џотом  стоЯл, колыхаЯсь, по подбородок  в протоке, передо мной  были ее
глаза: как она  во  мне, Я тоже <i>в  ней  сейчас все понимал</i>. Ћна  обдала менЯ
брызгами, ударив ладонЯми по  воде, она брызгала, брызгала - говорЯ  в себе:
"Ѓедный мальчишка, Я растормошу-растормошу-растормошу тебЯ!!!"
     ‘транно  - Я  уже  не  переживал. ‘меЯсь,  она за руку потащила менЯ из
протоки: Я прыгал на правой ноге, опираЯсь на локоть учительницы, и мне было
весело -  совершенно  искренне  весело,  - словно  не Я вовсе  минуту  назад
страстно хотел пропасть под водой.
     Њы падаем животами на песок, подгребаем его к себе, от экстаза Я впилсЯ
зубами в мою руку.  џ почти  касаюсь волос цвета  кукурузных хлопьев, у  нее
твердо очерченные губы, нижнЯЯ упрЯмо выдаетсЯ;  ресницы плотные и выгнутые,
как листьЯ подсолнуха.  џ чувствую, что мысленно говорю ей "ты". ‘мотрю в ее
глаза - она знает, что Я говорю ей "ты".
     - Ђ-аа... ‚алтасар - хороший человек?
     Љиваю. Ћна понЯла во мне все, что Я хочу сказать о любимом ‚алтасаре.
     - Љого ты больше любишь -  его или Њарфу? - спросила  и засмеЯлась. Ћна
смеЯлась, что задала мне вопрос, как пЯтилетнему.
     - ’ы зна... вы знаете,  - Я поправилсЯ, - Њарфа тоже  человек что надо,
всЯ такаЯ прЯмаЯ во всем, снаружи строгаЯ, а  сама добрющаЯ! € какой хирург!
…сли б не она, Я б до сих пор таскал аппарат.
     Ћна понимает во мне все мои непроизнесенные радостные слова о Њарфе...
     - Ђ брат твой?
     -  Љонечно, любит!  „аже когда жалуетсЯ на менЯ, все равно Я - Ђрночка.
"Ђрночка менЯ обижает..." - передразниваю ђодьку.
     - Ђ ты обижаешь?
     - ‘амую малость. —уток.
     Њне почему-то  казалось -  она курносаЯ; она  вовсе  не  курносаЯ. …сли
дотронутьсЯ до ее волос... ‚зЯть и дотронутьсЯ?..
     ЏредставлЯю - школьницей она навернЯка свирепо дралась с мальчишками: у
нее такое отважное лицо!
     - ‚ы не русскаЯ? ‚аши отчество, фамилиЯ...
     …е фамилиЯ - ’иманн.
     - Џишусь русской. Џапа - поволжский немец.
     Љ тому  времени  Я  чуток слышал о немцах ЏоволжьЯ. €х  тоже  выселЯли.
‘мутнаЯ  дымка  обнажила  косой  бесприютный  парус,  его  несло  к  „охлому
Џриколу... Њне стало тепло от этого - она прочла. ‡а тенью почуЯлсЯ коренной
смысл, который потЯнуло стать очевидностью...
     …е с родителЯми  выселили  в сорок первом. …й не было двух лет. Њама  -
русскаЯ; могла б подать заЯвление на развод и остатьсЯ в родном ‘аратове. Ќо
она  взЯла дочь и поехала с  мужем; скотный  вагон,  остановки в поле, когда
мужчины и женщины скопом оправлЯютсЯ тут же у состава. Љонвой предупреждает:
"„ержатьсЯ  кучно! Ћтход в  сторону -  открываем огонь!" €х везли и  везли -
полмесЯца  или дольше. „лЯ мамы -  радиотехника по специальности - в колхозе
‚осточного Љазахстана нашлось только место скотницы.
     Ћтца с ними разлучили: отправили в Ћренбургскую область добывать нефть.
’олько после  войны было  разрешено приехать к нему.  Ћн работал на буровой,
втроем жили в углу типовой многосемейной землЯнки.
     -  Ћднажды Я  на него обиделась: обещал  почитать на ночь и не почитал,
уехал на ночную вахту. „умаю: вернетсЯ, подхватит менЯ на руки, поцелует - а
Я  в  ответ не  поцелую... -  она сжала  в горсти  песок -  песчанаЯ струйка
потекла из загорелого кулака. - …го привезли... менЯ не пустили...
     ‚ скважине  взорвалсЯ природный  газ,  который часто сопутствует нефти.
Ќедра пальнули  стометровой стальной трубой, вызвав пожар... ‘реди  погибших
оказалсЯ и ее отец.
     ’ак близок  ее профиль - Я  чувствую тЯжесть,  с какой опустилось веко,
поникли ресницы.
     - ‘трашно сказать,  но зато мама получила  свободу, какой  не  было при
муже-немце. Њы  смогли вернутьсЯ в ‘аратов,  мама  опЯть  стала работать  по
специальности...
     џ недвижно ждал  еще нескольких слов: сладострастного удовлетворениЯ от
того, что подозреваемое - железно-естественно. …е муж  - тоже учитель... или
кто он там? Љогда он приедет?
     -  Ќу и?..  - сказал  Я со злобой,  котораЯ,  как бы отстранЯЯ надежду,
подыгрывала ей.
     - Ћкончила институт, направили сюда. ‚от и все.
     "‚от и все..." - восторг душила суеверно  вызываемаЯ подозрительность к
избавлению, которое не может быть невероЯтно полным,  и в трепете внутренней
шаткости Я спросил окол