‹еонид ‹атынин. ѓример и муза

Ћцените этот текст:
‹еонид ‹атынин. ѓример и муза

---------------------------------------------------------------
© Copyright ‹еонид ‹атынин
Date: 08 Mar 2006
’рилогиЯ "ђусскаЯ правда"
книга третьЯ
€зд. "‚одолей Publishers", ’омск - Њосква, 2003
---------------------------------------------------------------

Љопоть нехотЯ встала на крыло, скользнула за спину, и ѓримеру, сквозь
просветлевшее и ставшее еле различимым в сером дневном свете пламЯ, открылсЯ
ѓород, который отсюда, из-под навеса, отделенный от глаз сухим
пространством, был непривычен. ‘ улицы, из дождЯ, ѓород выглЯдел размытее,
серее и всегда была видима только часть его. Ђ отсюда, с высоты, через
пламЯ, сухой воздух и дождь, ѓород чуть трепетал, отделЯлсЯ от земли и плыл,
как будто наконец перестал притворЯтьсЯ и стал таким, каким он был на самом
деле. ‘начала поЯвилось тепло около дождЯ, и на ветру это было приЯтно, но
потом Языки огнЯ, нагрев подошвы еще не теплом своим, а только жаром,
обожгли ступни, и тут же сразу, без паузы, один из них лизнул в пах. ѓример
дернулсЯ и вспомнил, что привЯзан крепко, и дернулсЯ только внутри себЯ. €
еще ощутил, что тело готово привыкнуть к огню, оно выпустило пот, защищаЯсь
от жара. ‚ это времЯ ветер наклонил Языки пламени, и они нехотЯ отошли от
тела ѓримера. ‘тало непривычно холодно, но непривычно - это была неправда,
это было привычно холодно, но привычно холодно до огнЯ. ѓример поежилсЯ. Ђ
ѓород, отлепившись от земли, казалось, пытаетсЯ осуществить смысл своей
жизни - поднЯтьсЯ на холм, над которым сейчас жил ѓример. Ќо как ни высоко
жил он, еще выше был „ом за его спиной, и, наверное, с крыши „ома ѓример
увидел бы еще большую часть ѓорода, а сейчас он мог видеть только ровные
рЯды домов, которые полукружьем обступили холм со всех сторон, образуЯ
строгие параллельные рЯды. ‘ловно вывернутый наизнанку, но не тронутый
временем античный театр, своими ступенЯми отделившись от земли, карабкалсЯ
на холм, - никакой суеты, ни один из рЯдов не торопилсЯ опередить другой, и
в движении вверх они сохранЯли строгость, очередность, стройность,
правильность. Ћтсюда было хорошо видно, как ровно расстоЯние между рЯдами, и
только однажды широкий поЯс разрыва разбивал рЯды домов на два разновеликих
отрЯда - так войско двигаетсЯ, выставив вперед командиров, и только через
ощутимое, заметное даже издалека расстоЯние, достаточное, чтобы не спутать
ведущих и остальную массу, шагают солдаты. € опЯть другой порыв ветра вернул
огонь к телу ѓримера. ‡а это времЯ огонь уже вырос и, соскучившись, как по
хозЯину, Языком лизнул ѓримера в лицо. ‚спыхнули брови, согнулись, побелели
и исчезли, оставив белые завитки пепла. …ще чуть выше поднЯлсЯ ласковый
Язык, и волосы исчезли, словно юркнули внутрь черепа. ’ак суслик, на минуту
выглЯнув наружу и услышав приближение врага, прЯчетсЯ в свою нору.
Ћтвратительный запах горЯщих волос, пожалуй, даже более отвратительный, чем
боль. ѓример закрыл глаза. € все равно в них еще осталсЯ ѓород таким, каким
ѓример видел его впервые отсюда, - ровные полукольца, обнимающие холм. ‚еки
нагрелись, и одно, не выдержав жары, лопнуло, глаз не выдержал света и огнЯ,
высох и перестал различать мир. € последнее, что успел им впромельк увидеть
ѓример, - первый рЯд сплющилсЯ, вытЯнулсЯ и выгнулсЯ круто в противоположную
сторону, как будто попыталсЯ сопротивлЯтьсЯ наступающим на него рЯдам, и
вдруг не выдержал и лопнул от напрЯжениЯ. € все - дальше краснаЯ тьма,
ѓример попыталсЯ запрокинуть голову и втиснуть живой глаз внутрь и
почувствовал, как огонь ослаб. Њожет быть, ветер, может быть, сложенное под
его ногами барахло, прогорев, обвалилось и огонь отступилсЯ, скользнул вниз
вслед за прогоревшим барахлом. ѓример открыл оставшийсЯ глаз. Љонечно, это
ему показалось: первый рЯд все так же, ровно и правильно, полукольцом душил
холм. ‘ этим своим высохшим глазом он проморгал ощущение, что ноги уже
начали гореть, обуглившаЯсЯ изогнутаЯ подошва, наверное, стиснула ногу, но
из-за боли тлеющей ступни боль зажатой ноги он не чувствовал. ’олько мозг
еще мог предположить это, и все же тело, независимо от мозга, еще
сопротивлЯлось жаре своей главной болью - хотЯ будущие причины уже смирЯли
ѓримера с ней. Ћгонь в это времЯ взобралсЯ на какую-то кипу бумаги и,
подпрыгнув, кольнул копьем в сердце ѓримера. ќта боль, пожалуй, была бы
сильной, если б не выгорел глаз и не тлели ноги. Љак жалко, что над ним
навес, - если б навеса не было, дождь давно бы залил огонь и на этом все
кончилось, он готов к испытанию и огнем, но не до такой же степени, пора бы
уже и снЯть ѓримера, в конце концов, он уже потерЯл один глаз и работать
будет труднее. ЏламЯ вспыхнуло еще Ярче и шире, и ѓород исчез за его спиной.
‚верху загорелсЯ навес. ЏламЯ пробилось наружу. ѓример обрадовалсЯ, выплюнул
солоноватую слюну. ‘ейчас хлынет дождь. Ќет, уже поздно. ‘труи дождЯ, не
достигаЯ пламени, испарЯлись и исчезали. Ћгонь был сильнее воды. Љонечно,
рано или поздно огонь ослабнет и дождь возьмет свое, потому что огонь - это
временно, пока есть чему гореть, как бы он ни был силен, а дождь в этом
ѓороде постоЯнен. Ќо ѓримеру-то от этого не будет легче: пока осилит дождь и
иссЯкнет огонь, что останетсЯ от тела? ‚о всЯком случае, не то, что потом
может спуститьсЯ с холма и открыть дверь, за которой его ждет Њуза. ‘тало
чуть прохладнее, - все-таки, не одолеваЯ огонь, вода сделала его терпимее.
Ќо глаз открыть было рискованно. Љожа на животе стала лопатьсЯ, трещины
поползли по бедрам, до колен ѓример уже не чувствовал боли. € все же ему
повезло. Ћн успел получить €мЯ. ‚едь он - ѓример, а не просто ‘емьдесЯт
седьмой, каким был еще два года назад. € Њуза, его Њуза, тоже сегоднЯ не
безымЯнна... € он почувствовал, как живот стал вздуватьсЯ, вот уж никогда не
думал ѓример, что живот так поведет себЯ в огне. Ђ, нет, это все-таки
заблуждение - просто кожа лопнула и все, что было внутри, вывалилось наружу.
Џодожди, у тебЯ уже путаютсЯ мысли, если б это вывалилось, то нужно было бы
открыть один глаз, чтобы подобрать все это, когда свЯзаны руки, ты же можешь
видеть, следовательно, помочь. €ли нет, когда свЯзаны глаза, ты можешь быть
ни в чем не виноватым. ЋпЯть не так? Ќе так. ќто не выход. “спокойсЯ,
вспомни. —то не боитсЯ огнЯ? Љамень? Љамень. ’ело, видимо, еще подчинЯлось
мысли. €бо все, что оставалось живого в ѓримере, стало камнем. € справедливо
- ведь если нет выхода, значит, надо его выдумать. € мысли опЯть, как
споткнувшийсЯ бегун, поднЯлись и затрусили дальше, чуть прихрамываЯ. „а,
действительно, думал ѓример, если сейчас открыть оставшийсЯ глаз - он
сгорит, если открыть рот - сгорЯт его речь и дыхание, если он будет ощущать
боль, не выдержит мозг. € ѓример засмеЯлсЯ. ‚ыход не надо было выдумывать.
‚се стало просто, он камень, а камень не боитсЯ огнЯ, раскалЯЯсь, он всего
лишь становитсЯ красным и хрупким, выделЯЯ пот, чтобы уравновесить
температуру, исполнЯЯ закон будущих причин. € тут возникло сомнение - так
внезапно открываетсЯ пропасть за поворотом, на месте еще вчера бывшей здесь
дороги. ‘тав камнем, сможет ли он работать? € обойдутсЯ ли без него? Ќе
каждому дано людей, от природы разных, выправить в одно лицо - такое, как в
зале на стене в „оме за его спиной. ѓример даже сейчас, за годы работы
выучив наизусть каждую черту этого лица, здесь - над ѓородом, в огне,
спрЯтав внутрь себЯ последний оставшийсЯ в живых глаз, - видел это лицо так
же Ясно, как если бы смотрел на себЯ в зеркало с полуметрового расстоЯниЯ.
Ѓрось спичку в стог сухого сена, и увидишь, что станет с сомнениЯми ѓримера.
’олько красный пепел запорхает в воздухе. € ничего. ’олько почерневшее пЯтно
на земле. Ќаверное, еще меньше след от будущей памЯти. •отЯ был же он, стог,
трава которого еще не взошла, летели по ветру красные пчелы, прЯтались в
нору суслики, спасаЯсь от огнЯ, и пахло паленым волосом, и дымилось мЯсо,
ставшее камнем.

ѓлава перваЯ. ‚›ЃЋђ

I €дет дождь, и только внутри человека его нет. Љак ни силен, как ни
постоЯнен, как ни настойчив, как ни повторим, как ни холоден, как ни
всемогущ он, дождь, дождь синий в косую линейку - реки, красный в крупную
клетку - солнца, зеленый, сквозь листьЯ - вниз - на пик капюшона плаща - по
плечам - наземь, а там - в поток, в канал и за город, - как ни силен он,
дождь, внутри человека течет мысль, набухает кровью, выходит паром изо рта
или застывает в мозгу памЯтью на всЯкий случай, в надежде когда-нибудь
пригодитьсЯ. ‚се, что вне человека, подчинено законам природы, все, что
внутри человека, ничему и никогда не подчинено. Ћн может прожить в подполье,
то есть сам в себе, жизнь, и никто не узнает об этом, потому что он будет
идти, как ѓример идет сейчас по улицам ѓорода, возвращаЯсь с работы, как
возвращаетсЯ сейчас с работы ѓример, потому что его будет ждать дома Њуза,
случайно доставшаЯсЯ ему, его вернаЯ Њуза, как ждет Њуза нашего ѓримера. €
все равно дождь - сверху вниз, а кровь внутри тела, в неправильном, в
единственном направлении не-за-ви-си-мо от направлениЯ дождЯ, - так или
примерно так в радости рассуждает ѓример. ‚ радости, потому что рано или
поздно сбываетсЯ то, чего ждешь и чему единственно верен. € все же час
встречи человека с самим собой главным неожидан и случаен и, может быть,
губителен, может быть, и не нужен, а наоборот, чем долее проживешь в
ожидании часа этой встречи, тем больше будет осмыслена жизнь твоЯ. ’ак или
примерно так и примерно, может быть, такими словами ѓример рассуждает на
пустынной улице ѓорода, не замечаЯ, что мысль защищает его от происходЯщего
снаружи и идет он, не чувствуЯ, как дождь сжимает своими холодными тЯжелыми
руками тело и пригибает голову к камню, что, лежа под ногами, надежно служит
жителЯм ѓорода.
II Љак все переменилось. …ще вчера по этим же улицам почти с теми же
мыслЯми ѓример шел, ощущаЯ этот дождь складками плаща, а потом и кожи,
принимаЯ тЯжесть этого потопа - сверху вниз. Ђ сегоднЯ, не перестав лить, а,
может быть, идЯ и сильнее, дождь был не ощущаем ѓримером. Џроизошло то, чего
ждал он годы. “же один раз, поторопившись ускорить ожидание, ѓример потерЯл
остатки веселости, приобрел после Љомиссии безразличие к страху и,
затаившись, опЯть стал готовитьсЯ к сегоднЯшнему дню, не знаЯ, что он будет
сегоднЯшним, разумеетсЯ. ’аможенник поЯвилсЯ в предобеденные четверть часа в
лаборатории, и пациентка, лежавшаЯ на столе, натЯнув простыню на грудь,
округлила глаза и попыталась поднЯтьсЯ. ’огда-то ѓример в ее глазах и увидел
’аможенника. †естом ’аможенник поднЯл пациентку со стола, та от холода
поплотнее закуталась в простыню, встала и, понЯв, что ее высылают из
кабинета, вышла за дверь. ѓример стоЯл, неловко опустив руки, и в одной из
них в пальцах осталсЯ скальпель. Ћн попыталсЯ встать понезависимей - согнул
руку и швырнул посвободнее скальпель в белую никелированную коробку с
инструментами, но свободы изображалось, видимо, больше, чем ее было, и в
сочетании с волнением бросок оказалсЯ неловким - скальпель шлепнулсЯ на дно,
отскочил, выехал за пределы коробки, полетел остро на пол и, на мгновенье
сверкнув, как блесна в воде, погас. ѓример с удивлением обнаружил в себе
черты, которые в нем существовали только до Љомиссии. ‚о-первых, он
волновалсЯ, а во-вторых, перестал владеть собой до такой степени, что это
волнение стало видимо чужому глазу. € это обрадовало ѓримера. ’ак радуетсЯ,
ощупываЯ себЯ, человек, упавший со скалы, выплываЯ в жизнь из непамЯти, ибо
оказываетсЯ, что не только жив он, но цел и послушны руки и ноги ему, видит
глаз и слышит ухо; радуетсЯ, до конца не верЯ своему осознанию, но радуЯсь
даже этому неверию. ‡начит, за пределами быта ѓример по-прежнему чувствует
все, как и прежде. Ђ приход ’аможенника - это мимо быта, это над бытом, это
из жизни, в которой до сегоднЯшнего днЯ не было ѓримера. €з жизни, спеша в
которую в прошлом году чуть не сломал себе шею ѓример. € все-таки опыт
безразличиЯ и владениЯ собой, оказываетсЯ, работал и в этой новой жизни -
если внушить себе мысль, что приход ’аможенника - новый и все же быт, то
приходит почти прежнЯЯ, только напрЯженнаЯ свобода. Ќо и эта придуманнаЯ
свобода оказалась почти мгновенной. ’ак заколачивают костыли в шпалу: один
удар, второй - и вот уже только шлЯпка на поверхности. Њало того, что
поЯвилсЯ сам ’аможенник, - а поЯвление его было знаком причастности
посещаемого главной жизни ѓорода, - последовал еще один удар, который лишил
ѓримера его придуманной независимости: ’аможенник пришел к ѓримеру по делу.
’аможенник заговорил. ‚ речи, монотонно и хрипло укладывающейсЯ на полках
памЯти, как рулоны ткани в магазине, ѓример видел смысл, а не слова, ибо
слова никогда не содержат в своих внешних значениЯх того, что на самом деле
хочет сказать вам говорЯщий, - то есть удивить, победить вас, приказать,
уничтожить, разбить, заставить полюбить себЯ, разлюбить... и прочаЯ... ќто
надо выделить из любой речи, как соль из воды, и не каждый способен на это.
ѓример в совершенстве владеет техникой перевода слов в смысл. ’аможенник
предложил пару, над которой работал ѓример, готовить в ѓлавную пару.
ЌесмотрЯ на то, что обе пары участвовали в выборе, дистанциЯ между ними была
так же непреодолима, как пропасть длЯ черепахи или стекло длЯ бабочки. …ще
большей была дистанциЯ между нашим ѓримером и его учителем - ‚еликим
ѓримером, готовившим ѓлавную пару. ѓример не знал, куда деть руки, он
встал... поднЯл скальпель... шмыгнул носом, что было равносильно
непочтительности, еще более смутилсЯ, положил скальпель бережно в коробку.
‘кальпель звЯкнул и затих. €, словно ободренный этим стальным продолжением
своей судьбы, вздрогнул и пришел в себЯ - по крайней мере, внешне.
Џредложение было настолько неожиданным и невозможным, насколько неожиданно
предложение девочке из кордебалета станцевать главную партию в конкурсной
программе. Љонечно, ѓример был все-таки ѓримером, но разница между ним и
‚еликим была позначительней, чем между примой и балетной шушерой. ‚еликий
был единственным. Њожно, конечно, предложение расценить как проверку на
степень подпольного честолюбиЯ. Ќо не ’аможенника это, разумеетсЯ, ремесло,
да и воспринимать визит как проверку было бы крайней границей страха и
недовериЯ, а страх ѓримера даже после Љомиссии, как у всЯкого достигшего
имени, был умерен. ‘егоднЯ ’аможенник не шутил и не проверЯл. ЌесмотрЯ на
свою искушенность в оправданном недоверии, смысл просто предложениЯ в
информации ’аможенника ѓример поставил на первое место. Ѓольше того,
оказалось, что соглашатьсЯ или не соглашатьсЯ можно было подождать до
завтрашнего днЯ. „а, если воспринимать все вместе, то смысл искушениЯ и
одновременно подвоха практически исключалсЯ. € все же ѓример не рассталсЯ с
этим смыслом вовсе, он просто сделал его не главным в системе вариантов и
просчитал смысл просто предложениЯ как основной, употребив на это все свои
сохраненные и таким образом накопленные силы. ќто был первый шаг к тому, к
чему он готовил себЯ в жизни - с помощью Њузы, разумеетсЯ. ѓотовил? Ђ вот
готов ли? „ождь усилилсЯ и, наконец, пробил себе в сосредоточенности ѓримера
брешь, тонкую и маленькую, размером в одну каплю, и она проползла во
внимание ѓримера - так мышь, изогнувшись и вытЯнувшись, пролезает в комнату
через щель в полу. Џлечи ѓримера передернулись. € он опЯть увидел себЯ на
улице одного, под дождем, согнувшегосЯ, жалкого, спрЯтавшегосЯ в самого себЯ
от людей, каким видел себЯ почти всю жизнь, кроме минут мыслей о Њузе,
котораЯ ждала его в сухой квартире и делала вид, что что-то читает, хотЯ
сама слушала, не хлопнул ли лифт и не откроетсЯ ли сейчас дверь. Ћна в
отличие от ѓримера, ждавшего своего часа, давно была готова к любому
варианту жизни - удаче или прожить остатки лет так, как они жили, в ожидании
друг друга, и радости видеть друг друга, и... €, пожалуй, длЯ Њузы был бы
приемлемей вариант второй, потому что удача - это было что-то неизвестное и
даже страшное, она открыла бы другой быт, который мог исковеркать все, что
было накоплено их долгими и верными отношениЯми, и, может быть, сделать их
нежнее и добрее, а может, и разорвать вовсе. € она не хотела этих вероЯтных
благ или бед, она менЯла их с радостью на то, что было у них, и чем она
дорожила, и в чем была счастливее многих, с кем ей приходилось сталкиватьсЯ
на работе или после нее. Ќо, к сожалению, не от нее зависел этот выбор, она
сама зависела от ѓримера, а тот - от чего угодно. € от ’аможенника тоже, и
подтверждение этой мысли - сегоднЯшнЯЯ встреча.
III Ќо если б не было сегоднЯшней встречи - не было бы романа. €х
вчерашнЯЯ жизнь не есть предмет романа, она, их жизнь, похожа на жизнь всех,
а все, что известно и видимо всем, даже в более выраженном варианте, есть
предмет не романиста, а бытописателЯ. Џредмет романа есть то, что,
сосредоточенное в одном или нескольких людЯх, изменЯет жизнь всех живущих
наново, менЯет их и их быт, чтобы будущие бытописатели могли
совершенствоватьсЯ и формально изощрЯтьсЯ по поводу того, что уже стало
реальностью и без них. Џоэтому-то роман начинаетсЯ именно с сегоднЯшнего
днЯ. Ћн касаетсЯ судеб живущих, а не только ѓримера и Њузы - этого,
разумеетсЯ, можно было бы не писать, оставить Якобы на догадку критику. ’ак
убирают леса, когда достроЯт дом, и только архитектор знал бы, куда
поставить снова опоры в случае реставрации этого зданиЯ. Ќо Я желаю оставить
критика без работы, ибо он осужден служить бытописателю, он - та втораЯ
половина пары, котораЯ кормитсЯ, собираЯ хлеб, посеЯнный до него сеЯтелем,
истратившим в почву себЯ вместе зерен. € как странно: до сегоднЯшнего днЯ от
ѓримера ничего не зависело, все решалось помимо него - и работа, и оплата,
его быт, и он зависел от стоЯщих над ним, а сегоднЯ от его добровольного
решениЯ зависело, делать или не делать работу, предложенную ’аможенником,
потому что э т о нельзЯ приказать сделать.
IV ѓример поскользнулсЯ. ‘ трудом удержал равновесие, как канатоходец,
коснулсЯ холодной безоконной стены дома. ‘ледующий дом его. Ћсторожно
двинулсЯ дальше, на всЯкий случай пошире ставЯ ноги. Ќе с неба, так с земли
дождь обратил на себЯ внимание. ‘ ним даже в задумчивости надо было
считатьсЯ. ќтак трахнешьсЯ затылком о камень, и все великие решениЯ и
желаниЯ вытекут через трещину в земной коре и, смешавшись с дождем, исчезнут
за городом, по каналу, уходЯщему вниз по холму. …ще осторожнее: сегоднЯ эта
кора ему была особенно нужна, ее следовало нести бережно. Ћтветить на
предложение ’аможенника было не так-то просто. ‘ одной стороны, желаннаЯ
перспектива - ѓример, занЯвший первое место, следовательно, ставший ‚еликим,
и осуществление затем того, к чему длЯ начала стремилсЯ ѓример, или, по
крайней мере, ему казалось, что стремитсЯ. Ђ с другой - та же авантюра,
котораЯ едва не стоила ему “хода. Џравда, авантюра, в которой участвует
’аможенник, но кому не известно, чем кончаютсЯ официальные устные
предложениЯ, если что-либо срываетсЯ в исполнении задуманного? Џредложившие
забывают о своих предложениЯх - следовательно, отвечает только исполнитель.
Ђ у исполнителЯ, в данном случае ѓримера, была, и недавно, уже одна
ЉомиссиЯ... Ђ потом, кому хочетсЯ занЯть место живого и работающего
человека, да еще в том случае, когда тот - твой учитель и работает
прекрасно, более того - лучше тебЯ? Ќу здесь, правда, ѓример мог бы и
поспорить - но только в воображении. ђеальных Ћпераций ЏодобиЯ класса
‚еликого ѓример не делал ни разу. ЏрошлогоднЯЯ операциЯ - самодеЯтельность.
Ђ работать на глаз в сегоднЯшних условиЯх бессмысленно. Љак видишь,
предложение достаточно сложное, чтобы ответить, не задумываЯсь... ‚от эти
мысли и совершают круги в двух полушариЯх мозга ѓримера. ’ак иногда голуби,
ведомые в небе опытным голубЯтником, раскрутившись, никак не могут
остановитьсЯ, и нужны усилие и волЯ, чтобы загнать их в голубЯтню и там,
вблизи, спокойно рассмотреть каждого, дать им отдохнуть. Ђ, пожалуй,
истинным голубЯтником мыслей ѓримера все же была Њуза. ‚от мы и вернулись
опЯть к той, без кого не было бы нашего ѓримера. € всем, чем он стал и что
мог, ѓример был обЯзан Њузе, она была с ним везде - и когда он был занЯт
размышлениЯми, отдыхаЯ, и когда работал дома со скальпелем, во имЯ владениЯ
пальцами инструментом... € только один раз ѓример решил действовать сам,
когда пустилсЯ в прошлогоднее предприЯтие... …сли бы ѓример спросил Њузу
Ясно и просто, стоит ли ему делать это, она сумела бы убедить его
отказатьсЯ, ибо всегда наступает случай, когда то же самое можно делать и
без столь великого риска. ѓример в прошлом году почти перестал разговаривать
с Њузой, в первый раз решилсЯ обойтись без ее помощи. Ќе отвечаЯ на
настойчивые просьбы Њузы рассказать, что происходит, он отправилсЯ
осуществлЯть свой замысел, пошутив, что не происходит ничего, что с кем-либо
уже не происходило. Њуза успокаивала ѓримера - способы были разные, но в
результате мысли ѓримера замирали, складывали крыльЯ и, чуть беспокойно
сначала, потом затихаЯ, давали себЯ в руки. •отел бы Я посмотреть на того,
кто может определить породу птицы, котораЯ летает в темноте, а непокой - это
и есть темнота, в которой шелестЯт крыльЯ и живут крики. •ранительница ЊузеЯ
„вести девЯносто два - таковы были должность и номер нашей Њузы, когда она
встретилась с ѓримером на одной из Ћпераций ЏодобиЯ. ’огда она была моложе,
он тоже. € едва ѓример, по привычке навалившись всей грудью на ее лежащее на
столе открытое тело, попыталсЯ скальпелем прикоснутьсЯ к первому верхнему
квадрату лица, что он делал до этого тысЯчи раз, как почувствовал такое, что
весь кабинет сначала покачнулсЯ, потом перевернулсЯ, потом - потом стал то
увеличиватьсЯ, то уменьшатьсЯ, как будто превратилсЯ в маЯтник... € когда
ѓример через полчаса пришел в себЯ, единственной его радостью было то, что
Њуза осталась жива и нуждаетсЯ не просто в Ћперации ЏодобиЯ, а в операции
восстановлениЯ. ќто, в общем-то, было несложно. ‚ том случае, если ѓример
брал ее в пару, полагалась все равно другаЯ операциЯ, в результате которой
она получала имЯ, или, может быть, сначала она получала имЯ, а потом
следовала ЋперациЯ ЏодобиЯ, но вне зависимости от последовательности
происходЯщего через неделю-другую Њуза, впрочем, как и любой другой, кому
повезло (а случаи подобные в истории города были так же редкостны, как
колодцы в пустыне), Њуза из служителЯ ЊузеЯ превратилась в Њузу, с лицом,
соответствующим подобию Ћбразца. ‚ообще, надо сказать, что было в городе
первично - номер или соответствующее лицо, - так же неразрешимо, как
неразрешим приоритет курицы или Яйца в истории человечества. Џосему в
ѓороде, исполненном порЯдка и справедливости, стихиЯ оставалась главной
мерой в оценке судьбы горожанина. —то-то происходило такое, в результате
чего все же времЯ от времени менЯлись номера у людей, следовательно, или
наоборот, менЯлись лица. € ѓример, от кого вроде зависела судьба жителЯ,
должен был делать только операцию, соответствующую его классу, не больше и
не меньше. —ерт ногу сломит, а не разберетсЯ в этой тайной штуке. ‚ общем,
неважно - имЯ ли сначала или лицо, но какаЯ-то „вести девЯносто втораЯ стала
Њузой. Џовезло человеку, сказал бы любой обыкновенный человек. "‘удьба", -
один раз на эту тему обмолвилсЯ ѓример, и все. Ђ не то чтобы оба молчали;
сколько жили - столько и говорили, а уж ждали друг друга! ..
V Ќо сегоднЯ, как известно, день особый. Ќа радость Њуза чутка, как
собака на запах. € на горе тоже, на любое отклонение от будней чутка Њуза.
‘разу и виду не покажет, вроде и не спросит ни о чем, и не заговорит о том,
что с ѓримером происходит, а в болтовне и чуши, одной интонацией закружит
его, заворожит, глЯдишь, через час все ей, Њузе, известно. Љак это
происходит, ѓример до сих пор не знал. ‡аметил только одно: когда праздник
выходит за пределы будней праздника, здесь опЯть Њуза, увы, бессильна.
Љонечно, догадываетсЯ, что произошло, и полувызнает в разговоре, но чтобы
понЯть до дна?.. ’ут уж ѓримера пушкой не прошибешь... ‘егоднЯ тоже праздник
праздника, день длЯ Њузы не из легких. Ќо поскольку ѓример однажды,
положившись на себЯ в этом двойном празднике, еле уцелел, он и сам перестал
быть таким уж сдержанным. € почти прЯмо с порога, едва Њуза снЯла с него
плащ, сунула в сушилку и, прижимаЯсь к его спине своим лицом, обнЯв его
сзади обеими руками, повела в столовую, ѓример сообщил Њузе о визите
’аможенника, и предложении, и о решении, которое надо сообщить завтра. Ќо
первый вопрос, который задала Њуза, был длЯ ѓримера неожиданным, -
просчитываЯ все варианты - с одной стороны, в плоскости нравственности, с
другой стороны, в плоскости исполнениЯ воли судьбы, котораЯ принадлежит
лично ѓримеру (в основном, жизнью людей распорЯжаетсЯ общественнаЯ судьба,
например, в данном случае - ѓорода), ѓример совершенно забыл одну весьма
существенную, как оказалось, вещь. - Ђ сроки, - спросила его Њуза, -
перенесены? ‚едь это двойной объем работы... - ’ройной, - сказал ѓример и
сел в кресло, погрузившись в него и одновременно в размышление по этому
поводу. € вспомнил, что об этом не было сказано ни одного слова,
следовательно, ни о каких переносах речи быть не могло. - Ќу, если так, то,
собственно говорЯ, о чем думать, - сказала Њуза, - Я думаю, тебе одного
урока достаточно. Џокажи умному перо - он тебе покажет лису, съевшую курицу.
- Џри чем тут лиса, - сказал ѓример, думаЯ о своем. € во времЯ объЯснениЯ
Њузы, при чем тут и ’аможенник, и лиса, и курица, ѓример, не слушаЯ ее,
неожиданно что-то вдруг определил длЯ себЯ, - так идущий по воду, найдЯ
золото, бежит домой, а не к колодцу, - понЯл, утвердилсЯ в этой мысли и
перевел разговор совсем на другую тему, тема эта была разработана нашей
парой до такой степени, что стоило только, например, показать Язык корытцем
и, чуть высунув, пошевелить им, как... € лишь сделать губы как бы
произносЯщими буквы у-о... - Џодожди, - сказала Њуза, - ты что-то решил, и Я
решила, и, по-моему, тут нет двух мнений... € она выразила мысль, что ей
ждать его после Љомиссии каждый раз невыносимо, а мучитьсЯ возможным “ходом
не только не доставлЯет никакого удовольствиЯ, а более того... и что в
сегоднЯшнем визите она видит знак судьбы, котораЯ ему-де посылает испытание,
напоминаЯ прошлогодний урок, из которого следует, что все похожие случаи
должны не вызывать у него никаких желаний и никаких размышлений... Ќадо
сказать, что если б ѓример в этот вечер думал так, как думала она, или его
не занимало одно уже принЯтое решение, или, скажем так, длЯ верности,
желание и он выслушал бы все доводы Њузы, то, может быть, и не произошло в
ѓороде того, что в нем произойдет. Ќо разве ѓример мог всерьез слушать Њузу,
когда у него самого поЯвилось вдохновение? •отЯ, надо отдать должное музам,
они всегда совершенно бывают правы. Ќо, Я вижу, у вас поЯвилось сомнение,
что, мол, событие может произойти и без моего ѓримера. „а, и может, и
произойдет. Ќо не обЯзательно теперь, и даже обЯзательно не теперь. „лЯ того
чтобы событие произошло, в равной степени необходимы и готовность его
произойти, и тот, кто событие приводит в движение. Ќе будь моего ѓримера, не
было бы этого романа, был бы другой, может, с таким же эпилогом, но не
сегоднЯ, и иные люди иначе приводили бы в движение времЯ. ’ут уж Я уверен в
этом, как уверен бывает трезвый и не слепой человек, что перед ним береза,
когда он стоит перед ней и видит ее... Ђх, береза, как мЯгок и бел твой
ствол, как он нежен и приЯтен под пальцами рук... Џальцы становЯтсЯ теплыми
и такими чуткими, как будто слышат бересту, и шорох пальцев, и ветер, с
тихим шелестом трогающий надорванные ворсинки кожи березы...
VI € Њуза на этот раз уступила ему... Ћна положила руки ѓримеру на
плечи, возле шеи, скользнула по гладкой и холодноватой коже вниз, нагнула
голову и прижалась всЯ, тихо и нежно. € если бы свершилось все, что задумал
ѓример, и если бы перевернул он мир и тот стал формой и материалом его самых
тайных желаний, все равно вот так же бы ложились руки на плечи. ‚се равно
вот так же губы, пальцы ощущали, как набухает тело и как обрываетсЯ мысль на
полузвуке, полуфразе, полумысли... € начинает двигатьсЯ свет против часовой
стрелки, мешаЯ рЯды цифр и порЯдковые номера поЯсов. Њуза знала это, ѓример
этого не знал, и он качнул воздух, и поднЯлсЯ ветер, и надул парус, и
красные весла опустились в воду, и поднЯлсЯ столб огнЯ, и поднЯл лодку на
гребне своем, с белым парусом и красными веслами. € ударила молниЯ, и
раскинулись ее ветви по небу, и заслонила она от медленного огнЯ лодку, а
потом корни ее проросли сквозь лодку, и вспыхнула она, и медленно-медленно
горЯщаЯ лодка полетела обратно в море и легла на его спокойные волны, и
погасли красные весла, и клочок обгоревшего паруса медленно потащил ее к
берегу, полуживую, обгорелую, розовую...
VII „олго лежали они, не шевелЯсь, не двигаЯсь... Џервой поднЯлась
Њуза. ѓоворить после этого с ѓримером было так же бесполезно, как, например,
убеждать телеграфный столб пустить корни в землю и сбросить провода. ‘начала
нужно было оживить его, научить говорить, а потом уже обращатьсЯ с
просьбами. Џосему Њуза просто встала молча... Ќо чтобы полностью очистить
свою совесть от будущей вины, чувство которой могло все же у нее поЯвитьсЯ,
будь хоть один шанс вернуть ѓримера к разговору, происходЯщему перед этим, и
переубедить его, Њуза взЯла его руку и попыталась приподнЯть ѓримера. ѓример
не мог ни говорить, ни спорить, ни соглашатьсЯ - он просто продолжал быть не
здесь... € никто его, наверное, в ближайшие полчаса не вывел бы из этого
состоЯниЯ. Ќо Њуза не сразу отступила, и теперь ей было так жалко ѓримера. €
откуда это чувство, словно именно сегоднЯ она терЯла его. € больно было так,
будто все случилось еще вчера и сегоднЯ уже все непоправимо... Ќо одно дело
- ощущение и боль, а другое - наши поступки. € Њуза тихонько оделась,
накинула плащ и вышла на улицу. Ћна решила попытатьсЯ что-то изменить - раз
не вышло в нем - в обстоЯтельствах. €бо ‘отые, которых готовил к ‚ыбору
ѓример, были ее друзьЯми. ‘обственно говорЯ, даже Њуза нашла в свое времЯ их
длЯ ѓримера. ‚се гримеры предпочитали работать с лицами, которые им были не
только известны, но и в какой-то степени свЯзаны с мастерами лично. ‹ичнаЯ
свЯзь с ѓримером заключалась в том, что Њуза дружила с ними. ќта дружба еще
осталась с той давней поры, когда у Њузы с ними были соседние номера,
следовательно, и жили они тогда вместе. ‚се началось с ухаживаниЯ ‘отого,
тогда „вести девЯносто пЯтого, и, не кончившись ничем, перешло в добрые
отношениЯ с его парой. ‘ тех пор прошло достаточно много времени. ‚ прошлом
в чем-то похожие, сегоднЯ они были такими разными. Ќо не будь верности
памЯти, чем еще жить на земле? € дружба эта, если ее можно назвать так,
тЯнулась, не приносЯ, впрочем, особого удовольствиЯ Њузе. Ќо других друзей
она не завела, да и когда имеешь ѓримера парой, врЯд ли нужны другие,
достаточно вполне его энергии, желаний и проблем: то придумать что-нибудь
новое в постели до бредового желаниЯ (и откуда это втемЯшилось ему в
голову?) созданиЯ нового лица - это, видите ли, ему надоело... Ђ потом еще и
своЯ работа... €меЯ право бросить ее, Њуза продолжала служить, и это в
какой-то степени ослабило в ней мысли, от которых можно было иногда сойти с
ума, и даже случалось, что мысли эти работали лихо и запросто, обращаЯсь в
нечто полезное и спокойное. ‘егоднЯ, пожалуй, как никогда, идти к ‘отым не
хотелось... Ќо надо. „лЯ ѓримера надо. € опЯть все вставало на свои места.
Ќа улице дождь схватил ее, сжал, как будто стараЯсь сделать маленькой,
легкой, чтобы своими струЯми сбить ее с тротуара и унести за пределы ѓорода.
„аже сердце заболело от этого давлениЯ. ‘лучись - собьет, и кто поможет?
‚округ только Љамень, что не боитсЯ дождЯ. Ќомера. Њосты. Ќи одного дерева.
Ќи одной ветки. Ќи одной птицы, ни одной души. ђедко кто вылезал на улицу,
да и то в одиночку, оглЯдываЯсь, уж если гнала великаЯ нужда, а нужды почти
и не было вовсе, все общались в пределах своей десЯтки, значит, в пределах
дома. Џоэтому спокойно дымились улицы, пар поднималсЯ от канала, только
монотонный шум дождЯ, и больше ни одного звука; тишина шума. ’ишина дождЯ.
’ишина каменных стен. ’ишина тумана... Ћглохнуть можно...
VIII Љакое у ‘отой усталое лицо. ђабочий день на столе под ножом. …ще
бы не устать. Њуза случайно перевела глаза на грудь ‘отой и вспомнила слова
ѓримера о том, что он не может прикасатьсЯ к этой белой, острой и плотной,
как камень, груди и надевает фартук во времЯ операции, становЯсь похожим на
домашнюю хозЯйку. Ќу, положим, он всегда рассказывает, что надевает фартук.
Љстати, когда делает поправки Њузе, тоже надевает его. Ќо в том случае, по
его словам, только потому, что боитсЯ опЯть изуродовать ей лицо. Ќадо будет
все-таки попросить его попробовать работать без фартука, может, все уже
давно прошло. Ђ может, и работаЯ с ‘отой, он надевает фартук, потому что это
его заводит... ‚ первые пЯть минут беседы между людьми, которые давно все
знают друг о друге, удаетсЯ выЯснить все, что надо Њузе. ЌесмотрЯ на всю
выслугу дружбы и прочую ерунду, длЯ ‘отых возможность перескочить в ѓлавную
пару настолько мала, даже приснитьсЯ не может, что поЯвись она... € тут лицо
‘отой становитсЯ мЯгким, немым, мечтательным, женственным... Љаким и должно
быть там, во времЯ ‚ыбора. € она, не задумываЯсь... —то она сделает, не
задумываЯсь, Њуза выЯснЯть не стала. Ќо длЯ себЯ подтвердила бессмысленность
расчета на помощь и перестала говорить об этом с ‘отой. „а и чего говорить.
‚се было понЯтно и заранее. ‘ таким же успехом можно просить дЯтла не
долбить дупла в деревьЯх. € все-таки, понимаЯ, как и в случае с ѓримером,
проверила себЯ: есть хотЯ бы один шанс? Ќе было шанса. Ќе на что и здесь
было рассчитывать. Ђлчность, с какой ‘отаЯ принЯла невообразимой удачи
вариант, убедила Њузу в своем просчете. Џокончив с деловой частью и даже не
открываЯ серьезности содержаниЯ пЯтиминутной болтовни, она согласилась
пройти с ней в сад и посмотреть, как ‘отый работает с птицами, чтобы не
уходить сразу, оставив острую на сообразительность ‘отую озадаченной (в
конце концов, та устала и от собственных проблем, зачем ей еще и Њузины).
Ћни прошли через холл, открыли дверь в сад, решетчатаЯ, легкаЯ, почти
воздушнаЯ дверь не скрипнула, не пискнула, отошла, как крылом махнула.
‘пиной к ним в рубахе сидел ‘отый. Љак раз доставал птицу из клетки. Ќа
тихую просьбу - можно посмотреть? - не обернулсЯ, кивнул. Ћсторожно достал
птицу, она попыталась встрепенутьсЯ - невозможно. ’олько внутри всЯ
напрЯглась, как будто хотела стать меньше и выскочить из этих пальцев. …ще
сильнее сжалась рука - уже тесно. “же страшно ей. “же и сердечко обступило
тело, уже не бьетсЯ сердечко. “же без сердца живет птица. € еще сильнее,
жестче вдавилась кожа ладони в мЯгкое, податливое, тонкое, крохотное птичье
мЯсо. Љраак - как орех, треснуло тело, сначала брызнула, а потом и потекла
кровь, закапала тихонько, розоваЯ, жиденькаЯ. Ђ рука каменнаЯ, еще жестче и
сильнее, и коричневое, розовое мЯсцо сквозь пальцы выступило... ‘отаЯ на
глазах оживала. Њуза поежилась, но мастерство оценила. Ќемного ей
приходилось видеть это и нечасто, но из того, что видела, - Њастер. Ђ ‘отый
уже вторую доставал, а кругом стоЯли желтые деревьЯ, пели птицы, которым
завтра, может быть, тоже придетсЯ забитьсЯ в сильной руке мастера, но они
этого не знали, а может, привыкли, порхали себе беззаботно, пока можно. €
под их трепетными пушистыми телами трепетали веточки сухие, тонкие
комнатного сада. - Џойдем, - потЯнула Њузу ‘отаЯ, - пойдем, чаем напою. —ай
пили со вкусом, за болтовней пролетело минут десЯть, поЯвилсЯ сам, руки
вымыл, только на рукаве, на подрубленной кромке коричневое пЯтно - пережал -
брызнуло, сел рЯдом с Њузой. ѓлаза еще рабочие - красные, жесткие. - € так
теперь каждый день, - с виду небрежно доложила ‘отаЯ. - Љаждый день? -
отозвалсЯ ‘отый. - Ќу зачем, бывают и перерывы. Љак говорЯт в ѓороде,
"нельзЯ все делать всегда", надо иногда делать и не все, и не всегда. ‘отаЯ
расплылась так, что кончик правой губы почти долез до уха и там криво
остановилсЯ. …е был сегоднЯ Явно в ударе. Ђ раз в ударе, она знала наизусть
сюжет его очередных двух часов. Џоэтому в разговоре, который возник после
великого афоризма, ‘отаЯ участвовала охотно и оживленно. ‚едь ей тоже в этом
случае перепадало два часа свободы...
‘ виду содержание разговора выглЯдело примерно следующим образом: мол,
‘отый любит дождь - когда разгорЯчен, ибо тогда приЯтно выйти под его
жесткие плотные струи и охладить тело свое и вернутьсЯ, погулЯв, чувствуЯ и
утвердившись в мысли, что тело сильнее дождЯ. ’епло ѓорода, мол, и человек
не подвластны дождю, ну и подобные же пустые клише, которые всегда с
равнодушным вдохновением совал ‘отый своей паре в уши. Ђ та с таким же
равнодушным вдохновением соглашалась с ним и уверЯла его, что она еще как
понимает его, и будет ждать, когда он вернетсЯ, и приготовит ему горЯчую
воду и полотенце, и... - тут она делалась еще розовее и нежнее... …сли же с
Языка втираниЯ очков и заговариваниЯ зубов перейти на Язык смысла, то его
лирический пассаж заключал в себе информацию, что ‘отый идет к бабе,
напоминаЯ, что это длЯ ‘отой не новость. ’а в свою очередь сообщала, что
понЯла ‘отого и сама не прочь провести весело пару часов. ‚се трое хорошо
понимали этот Язык. ЏриЯтно иметь дело с умными людьми, им никогда не надо
говорить то, что думаешь, они это поймут и, рассказываЯ, например, о пользе
горЯчей воды длЯ охлаждениЯ тела, разрешат тебе залезть в их карман и
заверЯт, что они этого не заметЯт. ‡ачем все эти сложности? Џрактика
показывает, что среди пользующихсЯ подобной системой в случае суда виноватых
оказываетсЯ вполовину меньше, чем среди людей, скажем, прЯмолинейных. - ’ак
прощай, дорогаЯ, - ‘отый был уже в плаще. - Џрощай, дорогой, - ответила ему
нежно-розоваЯ ‘отаЯ и, пролив слезы, обвила его шею своими теплыми руками, -
береги только лицо - оно наше будущее... € целую минуту смотрела ему вслед,
не вернетсЯ ли он обратно, как иногда случалось. ‚ыждав необходимое
контрольное времЯ, сбросила с себЯ халат, натЯнула полотнЯную рубаху, рукава
которой были все в мелких розовых брызгах. ‘верху плащ. €звинилась перед
Њузой. Џоскольку приближаетсЯ времЯ выбора и ей придетсЯ уехать из этого
дома, она хотела бы навестить еще пару соседей, с которыми была незнакома...
€, конечно, зайти к Њузиному „иректору, к которому ‘отаЯ была равнодушна, и
даже более - вызывал он у нее чувство брезгливости из-за белой, безволосой
как коленка и узкой груди, но это был единственный человек в ее жизни,
имевший имЯ. Ђ кому не лестно быть женщиной с номером, котораЯ допускаема в
постель к самому „иректору. Љонечно, „иректор не ѓример, но длЯ ‘отых и
„иректор что крыльЯ длЯ бездомной кошки. Њуза удивилась, что за такой
короткий срок ей придетсЯ столько успеть. - Ќичего, раньше больше успевала,
не умеЯ. Ђ теперь! Ћооо, - она подмигнула Њузе и завЯзала тесемки капюшона
бантиком. - Џока... - чмокнула Њузу в щеку. Њуза вернулась к столу, потом
прошла в сад. Ќадо было что-то придумать или, во всЯком случае, сделать все,
что могла, чтобы к прошлому отнестись без вины и спокойно... ‘ела в кресло,
в котором ‘отый давил птиц, задумалась. Џели плицы, падали листьЯ... € было
тихо...
IX ‘отаЯ подошла к соседней двери, торопливо дернула ручку. „вери
разошлись. ‚ холле никого не было. ‘нЯла плащ, повесила его. ’ихонько
толкнула вторую дверь - та отъехала. € комната была пуста. ‘ледующаЯ тоже. ‚
третьей был сумрак, сырой и теплый. € вдруг она вздрогнула - прЯмо на нее
смотрели глаза. “дивленные, и в них жил страх. ’ак приходЯт только они.
‘трах был похож на птицу в клетке, когда открыта дверца и рука тЯнетсЯ
достать птицу. - ‚ы ‘то первый? - Ќет, „евЯносто девЯтый. - Ђ Я ‘отаЯ. †иву
рЯдом, - она протЯнула руку. ‘трах взмахнул крылом, юрк мимо руки - и
скрылсЯ из глаз. - “ менЯ вот несколько минут свободного времени. -
Џойдемте, Я напою вас чаем, - „евЯносто девЯтый встал. - “ менЯ всего
несколько минут времени. - ‘отаЯ подошла к нему. - “ менЯ всего несколько
минут, и Я уйду. €ди сюда, - она потЯнула „евЯносто девЯтого к себе.
Ћщутила, как он весь напрЯгсЯ, задышал тЯжелее, ощутила его сердце, которое
забилось чаще. € поползла стружка, тонкаЯ, прозрачнаЯ, протЯжно, монотонно.
„оска еще не была готова, а ‘отаЯ уже думала, что материал сырой и врЯд ли
стоит на него тратитьсЯ... Ћна, пожалуй, чувствовала, что партнер сходит с
ума, и ничего похожего в своей жизни он не встречал, и, в общем-то, немного
немилосердно уходить сейчас... Ќо времЯ! ’ак человек, несущий воду, не дает
напитьсЯ умирающему старику, ибо там, впереди, эту воду ждут роющие колодец,
чтобы напоить весь мир. €ногда бывает, что донесший не застает никого в
живых. € возвращаетсЯ обратно и находит оставленного мертвым. - Ќекогда, Я
сказала тебе, что несколько минут... ‘ердце ворочалось, как застрЯвшаЯ
машина, ноги дрожали. Ћн отпустил ее. Ћна вышла в холл, накинула плащ. Ћн
подошел к ней, прижалсЯ. - Џодожди минуту... - ‡автра, слышишь, завтра Я
приду. ‚ыскользнула из двери. ‚ышла на улицу. „ождь встретил ее прохладой,
но не остудил, а сжал своими струЯми тело. …ще несЯ в себе прикосновение
руки возле губ, около уха, она заспешила, и эта сила неостывшего возбуждениЯ
пронесла ее по улицам, мокрым, черным, блестЯщим, скользким, до заветного
подъезда. „верь настежь. - ‡дравствуй, ты опоздала на десЯть минут. - Ћн
ушел на десЯть минут позже. - ќто правда? Ќо он уже не слушал ее. Ћн ждал ее
и не дал снЯть плащ...
• Њуза убрала сад. ‚ымыла следы крови и мЯса. Џодмела опавшие листьЯ.
Ќичего путного она не придумала. € ей захотелось к себе, в свой сад, к
ѓримеру, от чужих тайн, от чужой грЯзи. Ќадела плащ. ђаспахнула дверь. - џ
не могу до завтра. - Ќа пороге „евЯносто девЯтый, всклокоченный, узкие
глаза, весь пьЯный... Њузе жалко его, она даже медлит, прежде чем произнести
свою всемогущую фразу, ибо уже от нее зависит, останетсЯ „евЯносто девЯтый в
живых или вечером его ждет ЉомиссиЯ. ‘ейчас и тот узнает об этом. ѓнала лиса
зайца, да и сама в капкан - щелк. - “ менЯ имЯ, - Њуза даже головой
покачала, как будто прощениЯ попросила. ...‚се прошло, все улетело, все
исчезло. „евЯносто девЯтый стал мЯгким, как каша, на лбу выступил пот,
обезъЯзычел. - ‹адно, иди, чего стоишь. џ не скажу... - держась за стенку,
„евЯносто девЯтый выполз за дверь. € Њуза вышла вслед. ‚се-таки удобно иметь
имЯ. Ђ вот ворвись он в догримеровы годы - и нужно было бы царапатьсЯ,
защищатьсЯ. ѓосподи, как трудно женщине без имени. „а и кому без него легко.
‘разу и беззащитен, и зависим. Ћт чего только ты не зависим. •отЯ и Њуза, и
ѓример зависимы от более крупных имен. Ќо... это уже не так грубо, другой
уровень, хотЯ если имена равны, то же самое... Ђ парнЯ ей все-таки было
жалко. "‚от неутомимаЯ баба, - подумала она о ‘отой, - видимо, даже ушла
раньше времени". …два Њуза отошла несколько шагов от подъезда, ее чуть не
сбила с ног ‘отаЯ. ‚ытЯнув вперед голову, как утка перед посадкой на воду,
она летела домой... “знав, что сам еще не вернулсЯ, облегченно вздохнула и
шмыгнула в проем двери. …де несколько шагов. Џоворот, и навстречу ‘отый.
‘овсем другое дело. Ќеторопливо. ‚альЯжно. ‡адумчиво. ЋстановилсЯ посмотреть
так, что Њузе захотелось вымыть глаза. —то она и сделала, поднЯв лицо
кверху. - Џогода прелесть, даже домой не хочетсЯ, если бы не времЯ... -
‘отый подмигнул. - Ђ может, проводить тебЯ... Њуза поежилась... - ‘пасибо, -
подумав при этом: "ЉакаЯ все-таки скотина", но улыбнулась и, боЯсь, что ее
начнут уговаривать, попрощавшись, пошла вперед. ’от не сразу повернулсЯ.
Џерекосил рот. †алко, имени нет, а то бы он ее давно... Џравда, дело не
только в имени, - как он умел, сюда, пожалуй, не подошло бы. „а и зачем
возитьсЯ, когда этого добра и так навалом за любой дверью. Ђ что у них, с
именем, тело, что ли, другое... Ђ может, другое. Њысли приклеились к слову
"имЯ" и завертелись вокруг, как кудель на веретено. Ќе сразу, не теперь...
но ведь каждый в городе теоретически мог достичь имени. ‘отый вытер лицо,
наклонил голову вперед, чтобы дождь не попадал на кожу. „о выбора ѓлавной
пары осталось три днЯ, его операцию ведет ѓример Њузы, а значит, второе
место. ‘ледовательно, имени ему не видеть как своих ушей. Ђ чудо? ‚едь
возможно же чудо. Ћн остановилсЯ; с этой минуты, забыв и про Њузу, и про
‘отую, и про ‘то шестую, он почему-то стал ждать чуда. ’ак мысль, случайно
промелькнувшаЯ в голове, вдруг становитсЯ очевидной, включает предчувствие,
и начинает работать ожидание, а почему, убей бог, человек никогда бы не смог
объЯснить. Џроисходит то, что происходит вне нас, а мы только ощущаем это
происходЯщее! € ради Ѓога, не думайте, что внешне в его жизни что-то тут же
переменилось. Ћн шел домой. „ождь шел над ним. ‡автра опЯть он проведет свой
рабочий день на операционном столе. ‚ечером будет смотреть с ‘отой
видеозаписи и давить птиц, а потом отправитсЯ по своим делам. ќто хорошо Я
придумал, подумал он, по своим делам. Џотом будет возвращатьсЯ, как сегоднЯ.
Ќастолько все похоже, что можно предположить: это уже завтра или через
десЯть лет он возвращаетсЯ домой - день ото днЯ его неотличим... Ќо вот
ощущение ожиданиЯ чуда поЯвилось в нем. Ћн попыталсЯ понЯть, почему это
произошло. „ень был весь на виду. € ничего особенного не случалось. Њуза
приходила и раньше. „а. Ќо последний раз она была две недели назад. € должна
поЯвитьсЯ через две недели, а пришла сегоднЯ. Ќеужели приход Њузы что-то
менЯл в его жизни? Љонечно, если ей нужно что-то узнать или передать, она
сделала бы это через ѓримера. Ђх, как прекрасно жить в городе, в котором не
бывает неожиданностей. ’огда сразу вот так, по одному крохотному фактику,
можно догадатьсЯ, что должно произойти что-то необыкновенное. Ќо не в этом
только дело, не в размышлении. ‚ него вошло ожидание чуда. ќто было точно и
просто по ощущению, как сопротивление лица дождю, как то, что он еще нес в
себе руки и губы ‘то шестой. € ему стало тепло и радостно. € у простого
человека с трехзначным номером бывают свои радости. Љак говорЯт в ѓороде, и
до воробьЯ радость, если верить, доберетсЯ. “лыбаЯсь чему-то, вошел ‘отый в
дом. ‘ама уже в халате встретила его, как всегда, так, как будто не видела
целую вечность. € он еще больше осклабилсЯ на ее вытЯнутые руки, которые
снЯли с него плащ, а потом ласково обхватили его шею, он даже сам удивленно
потЯнулсЯ к ней, чему несколько удивилась и она. Ћбычно после таких прогулок
оба быстро ложились и засыпали, оба, а тут... может, из-за своего нового
ощущениЯ, может, потому, что сегоднЯшнЯЯ прогулка не так уж была удачна -
поднадоела ‘то шестаЯ, и оказалось, что напрасно он давил своих птиц, ибо
партнерша заставила его давить у себЯ; во-первых, он мастер, а во-вторых,
возбужден, а она нет, пожалуй, сегоднЯ он впервые подумал, стоит ли тратить
столько времени и сил, если тебе почти так же, как и с ‘отой... Ђ может,
чуть ласковее обнЯла ‘отаЯ его... но... Ћна положила руку на его плечо,
плечо было теплым и даже горЯчим. ’ак тепла и даже горЯча грЯзь, в которой в
летний день толкутсЯ две свиньи; грЯзь глубока и жирна, она течет по ногам,
застревает в щетине, окатывает их морды, и одна свиньЯ повалит другую, и они
начнут кататьсЯ в этой жиже - теплой, горЯчей, зловонной, радуЯсь запаху, и
теплу, и возможности переваливатьсЯ с боку на бок, кружась и хлюпаЯ жижей...
•орошо?.. - •орошо.
XI €м хорошо. Ќо количество в данном случае еще не имеет важного
значениЯ в осуществлЯемом действии. ‡а времЯ повторного вытеснениЯ телом
грЯзи, масса которой равна массе их тел, мы вполне успеем увидеть того, кто
завел пружину, приведшую в движение ѓримера. ‡убец оной повернул его мысли
предложением проведениЯ операции по новым данным, Њуза мыслью ѓримера завела
себЯ и передала движение ‘отым, а как это случилось, они сами не понЯли, те
не остановили движениЯ до сих пор. € даже когда остановЯтсЯ, все равно будут
крутитьсЯ в главном направлении. €так, четыре человека в этом городе живут
уже иначе, они уже заболели идеей движениЯ, - сами не понимаЯ, чем на самом
деле. €бо их поступки совпадают с их желаниЯми, и они внешне продолжают
такую же жизнь, какую, как им кажетсЯ, и вели до сегоднЯшнего днЯ, оттенки
отличиЯ в счет не идут. Ќо знающий будущее легко поймет, что это за перемены
на самом деле. ќто великие перемены на самом деле. •отЯ никто в ѓороде этого
пока не знает. Љроме разве закрутившего пружину действиЯ, но и он никогда в
жизни не стал бы этого делать, если б знал о масштабе и результатах своего
начинаниЯ. ђечь идет о ’аможеннике, который предложил нашему ѓримеру
готовить ѓлавную пару, когда самим законом с ней должно работать только
‚еликому. ’ак зачем же ’аможенник такое отлаженное и надежное хозЯйство, как
ѓород, которым управлЯть нелегко, но вполне приспособленно и привычно, обрек
на перемены? Џривычка и традиции - вот суть жизни, и когда нарушаютсЯ они -
никто не знает, чем это может кончитьсЯ. Њожет, благороднаЯ идеЯ обретениЯ
равенства живущими в ѓороде? Њожет, попытка освобождениЯ от вечного страха
“хода? Њожет... прочаЯ и прочаЯ великие причины, во имЯ которых ломаютсЯ
города и люди... “вы... ‘тыдно сказать и произнести, но все дело, к
сожалению, к несчастью, черт знает, почему это случилось, оказываетсЯ, Ѓоже
мой, в сугубо личной вражде ’аможенника и ‚еликого ѓримера, котораЯ началась
за день до того, как наш ѓример был спасен и освобожден ’аможенником от
Љомиссии. Љогда начинаетсЯ такаЯ вражда, авантюристов должно освобождать от
Љомиссий. Ђ ѓример в данном случае оказалсЯ, как это ни грустно признать, с
точки зрениЯ ‡акона, именно им. Ќо, естественно, в дальнейшем, конечно же,
не повторитсЯ ничего похожего, во всЯком случае, теперь. Ћн и Њуза думали
только так, но... ѓример ’аможеннику понадобилсЯ опЯть именно в этом
качестве. —то же касаетсЯ причин, приведших к ссоре ’аможенника и ‚еликого,
думаю и сам Ѓог - случись ему быть свидетелем ссоры - четко бы не
сформулировал их: только, может, внешний рЯд - и ссоры год назад, и
последней, после которой ’аможенник приперсЯ к ѓримеру. Ќу, это и мы можем:
надоели друг другу, власть не поделили. •отЯ чего делить - один главный по
лицам, другой по человекам. Ќо это на самом деле, может, одно и то же,
человек и его лицо, и уж, во всЯком случае, бабушка надвое сказала, что
главное. Ќо надвое или не надвое - была ссора. € все тут. Ђ если бы речь
зашла о поводе, то тому и другому и вспомнить о нем было бы стыдно... ‚
общем, один - первый, другой - второй, но это так, длЯ непосвЯщенных, на
самом деле по сути - оба первые... ‚ этом всЯ закавыка, двух вверху не
бывает - финал один, впрочем, он и так один. Ђ поссорились, и вчера тоже,
из-за - тьфу... нет, не могу... Язык не поворачиваетсЯ... Ћставим это на их
совести и посмотрим лучше, к чему в результате дело идет. Џока, естественно,
нет результата, но дело к нему, бесспорно, идет. ’аможенник тоже волнуетсЯ,
ведь чтобы согласитьсЯ на авантюру во второй раз, да после Љомиссии... ‚рЯд
ли на это пойдет нормальный человек. Ќо что касаетсЯ ѓримера, есть надежда,
что он человек Явно ненормальный. ‘ точки зрениЯ разумной, разумеетсЯ.
“порно даже на Љомиссии настаивал ѓример, признаваЯ вину, что причина не
авантюра, а эксперимент, и ведь, кажетсЯ, не врал - пожалуй, только такие и
удобны ’аможеннику, хотЯ они редки - выстоЯт и выполнЯт свою долю работы,
полагаЯ, что это они ее делают длЯ себЯ. Ќо, конечно, за ними нужен глаз да
глаз. …ще хорошо, в свое времЯ ’аможенник (рачительный хозЯин - далеко
вперед видит) Њузу ѓримеру подсунул, чтобы та чем-то вроде тормоза при нем
была, а то бы еще раньше сорвалсЯ, и тогда сегоднЯшнЯЯ затеЯ, увы, лопнула
бы, а других на его глазу, подобных ѓримеру, увы, нет. € опЯть ходи,
ненавидЯ ‚еликого, и, исходЯ ненавистью к этому уроду, сам улыбайсЯ. ‹адно,
успокойсЯ, сказал сам себе ’аможенник, дело не в том, как ты его называешь,
а дело в том, что ты должен соблюдать правила игры. —то-то завтра? Љто
одолеет - Њуза или ѓример? Ђ времЯ позднее, пора и ’аможеннику уснуть - тело
это та лошадь, которую нужно держать в холе, иначе не повезет, а чтобы
быстрее уснуть, есть неплохое снотворное. “вы, чтобы выжить ему в ѓороде и
именем не рисковать - мудрый и длЯ ’аможенника поступок, - от женщин со
временем пришлось отказатьсЯ вообще, и ’аможенник - человек в эти минуты -
может проболтатьсЯ, а лишние свидетели - это большой процент возможности
неудачи. ’ьфу... ’аможенник даже плюнул, что за Язык у него - наслушалсЯ
всех этих коэффициентов, параметров... хорошо, когда есть это... —ерез
несколько минут он успокоилсЯ, сходил принЯл душ, и сразу благодушие
подкатило. Њожет, и не надо ничего, черт с ним, с ‚еликим, столько лет
терпел. Ќет... а может, не надо... но, не решив ничего, заснул... € спал не
хуже, чем всЯкий простой, не обремененный никакими высокими заботами
какой-нибудь ‘то сороковой. ќто тоже была особенность ’аможенника, в любой
ситуации он нормально спал, легко принимал любые решениЯ. € не мучилсЯ,
когда служба требовала поступать так, а не иначе. ’о же самое и по поводу
своих личных проблем, поскольку личные проблемы и проблемы ѓорода были длЯ
него едины, ибо он и был самим ѓородом... Ќо тише, не мешай спать человеку.
“ него завтра все-таки нелегкий день - при всем его хладнокровии. ‚едь он
тоже переступил обычай, то есть самого себЯ, и тоже как человек включен в
систему им же вызванного движениЯ, которое ему не прекратить и не
переиначить, ибо оно уже и в спЯщем ѓороде набирает скорость.
XII Ќо сон, как и бессонница, не вечен. “же и утро. ”онари. „ождь.
—ерные мокрые стены, блестЯщие, как агат, словно памЯтники на кладбище,
скромно-величественные и маломасштабно-монументальные. Љто же первым
встретитсЯ идущим вдоль низких черных бортиков канала? Љонечно, тот, у кого
больше работы. ‘ледовательно - ’аможенник. Џрошел, почти промелькнул как
тень по этим улицам без размышлений, не оглЯдываЯсь по сторонам, никого и
ничего не заметил. ’олько один раз остановилсЯ, руку в воду канала сунул. ‚
пальцах потер. Ќормально. Ќикакого ощущениЯ, вернее, такое ощущение, какое и
должно быть. € уже дальше, как мальчик с разбегу, проехалсЯ по черной
скользкой плите и остановилсЯ там, где Њуза видела ‘отых. Ћколо подъезда. Ќа
мгновенье замер, подумал. Ћ чем? ‘тоит ли? Ќет. ќто уже вчера на самом деле
было решено. “спеет ли до их выхода? „а! ‡ачем же ’аможенник так рано
приперсЯ в дом ‘отых, когда за всю свою жизнь дальше домов имен и не
показывалсЯ? Ђ затем, что ’аможенник должен сам, прежде чем услышит ответ
ѓримера, посмотреть на материал, с которым тот работает. Џочему не сделал
это прежде, чем пришел к ѓримеру? „о того как ѓример начнет быть движимым
пружиной, любой порЯдок неприемлем, это вот потом последовательность имеет
единственный вариант, а сейчас... Ђ сейчас ‘отые уже встали. Ѓыли одеты и
готовы к продолжению работы с ѓримером, они даже подошли к двери, когда в
ней возник ’аможенник. Ћба попЯтились... “ж они-то знали, кто перед ними,
все мысли всегда в эту сторону, - осклабились. € опЯть у ‘отого радостный
комар впилсЯ в сердечко, вот оно... Ђ у ’аможенника мало времени. Ћн
ухмыльнулсЯ. Џодошел сначала к ‘отой, провел пальцами по коже лица, отвернул
кожу век, открыл пальцем рот. ђасстегнул рубаху, спустил вниз, рубаха
сползла и застыла горкой вокруг ее ног. - агни вперед. - Ћна шагнула.
’аможенник опустилсЯ на колени, поднЯл ее правую ногу, затем левую, осмотрел
тщательно ступни, поводил ладонью по ее пЯткам. ѓладкие, розовые, ровные,
словно свет красного фонарЯ в тумане. Џосадил в кресло. Џопросил ‘отого
приблизить свет лампы, пальцами, как пианист по клавишам, пробежал по коже,
на боку пальцы почувствовали, что кожа не отзываетсЯ на прикосновение,
словно западающий клавиш, чуть сильнее погрузил палец в кожу - ага, глубже
была реакциЯ, тело ‘отой было настроено и звучало вполне перспективно, в
последний раз тронул правой рукой шею, провел согнутым пальцем по губам,
дождалсЯ полной реакции, бережно вышел из касаниЯ. ’ело еще несколько минут
звучало... Џойдет... Џосле осмотра ‘отого, столь же тщательно быстрого,
методичного, профессионального, он попросил его чуть приподнЯть голову.
‘отый приподнЯл голову. - „овольно, - ’аможенник уже шел к двери. ‘отые
посмотрели друг на друга. Ћни были счастливы. Ћна бросилась к нему на шею. -
ѓосподи, как Я рада. ќто был ’аможенник. Ћн гладил ее волосы и тоже плакал.
Џросто чуть не сошел с ума от радости. ‡ареванные и счастливые, они стали
одеватьсЯ.
XIII Ђ ’аможенник и ѓример в это времЯ движутсЯ по направлению к „ому,
и головы каждого светЯтсЯ в тумане. Љогда мысли Ярки, они различимы и сверху
тоже. ‚идишь, как ползет свет ѓримера - много медленнее, чем ’аможенника.
Ћно и понЯтно. ѓример еще не додумывает, а ’аможенник делает. ‚сЯкий
делающий движетсЯ быстрее, чем думающий, как делать и, тем более, делать ли
вообще. џ уже говорил, что ѓород похож на вывернутый наружу античный театр.
‚от и сейчас снизу из проходов они движутсЯ, светЯсь дождем в тумане, чтобы
сойтись в одной точке, где поЯвлЯлсЯ бы deux ex machina, и вот уже скоро
’аможенник, опередив ѓримера, погаснет в дверЯх „ома. ’аможенник погаснет,
не заметив и не обратив вниманиЯ ни на дождь, ни на черные мраморные стены
и, вообще, не ощущаЯ почти ничего. ќто и справедливо - до ощущений ли
делающему, ему только до очередного исполнениЯ. Ђ вот ѓример, смотри, все
еще ползет, тЯжело, боЯсь своего решениЯ и запутываЯ себЯ мыслью, что, мол,
все случитсЯ, как случитсЯ в последнюю минуту, и как случитсЯ - то и будет,
как надо. € справедливо, ибо когда он поступал не думаЯ, всегда выходило как
надо, как судьба распорЯдилась. € так вроде удобно было, ни за что и
отвечать не надо. € то, внезапное, решение и ощущение и есть истина, а все
расчеты и решениЯ до - всего лишь ложь самому себе. (ѓосподи, а может, все
наоборот! ) € Њуза, может быть, права, и он еще откажетсЯ от всего, - так
думает ѓример, вроде бы как понимаЯ себЯ... € ощущает все, ощущает сегоднЯ
особенно и глубже, чем обычно, потому что сомнение - это и есть внимание ко
всему вокруг. Ђ дождь сегоднЯ вечен и еще более ощутим, его тЯжелые властные
руки обшаривают тело ѓримера, пытаЯсь найти то, что он спрЯтал снаружи, а
если нет ничего, то и внутри, и кожа подалась под этими руками, и чувствовал
он сквозь нее, как дождь обшаривает ѓримера внутри его, труднее стало
дышать, сердце будто зажали в кулак, и оно, как птица, пыталось делать
какие-то движениЯ - взлететь, вырватьсЯ, но только дергалось внутри себЯ;
еще сильнее под дождем на лице выступил пот. ѓример остановилсЯ. ‘топ. …ще
ничего не решено. ђука разжалась, сердце сначала судорожно рванулось...
потом крыльЯ его стали работать опЯть легко и постоЯнно... ЏостоЯнно билось
сердце, пот смыл дождь, и новый уже не выступал. ѓосподи, подумал ѓример, Я
же не завишу, как все, от каждого событиЯ, Я же выбрал себе дорогу, Я же...
ќто они зависЯт от менЯ...
XIV ’аможенник, конечно, не знает, шагаЯ по кабинету ѓримера, о чем тот
думает сейчас, но настроение его в норме. Љандидаты вполне походЯщие. “ него
даже проскальзывает любопытнаЯ мысль, что потом надо будет ее навестить...
Ќо эта мысль все же в какой-то степени - попытка уравновесить волнение,
которое сейчас живет в нем. Ћн бы убил это волнение, если бы было надо, но
надо только чуть уравновесить. Џотому что ’аможенник знает: в волнении
человек чутче, а он должен быть чутче, потому что от решениЯ ѓримера многое
именно сейчас зависит, и здесь не только важен факт, а и степень надежности
этого решениЯ. Ђ это уже никакими мозгами не просчитаешь, но ощущение может
вполне надежно расшифровывать ответ и степень согласиЯ или несогласиЯ.
Ѓывают такие несогласиЯ, в которых больше гарантии исполнениЯ, чем... ‚ошел
ѓример. Ќе ожидал увидеть ’аможенника здесь, специально пришел на десЯть
минут раньше, чтобы в знакомых стенах и дорешить, и отрепетировать варианты
ответов, и даже на этих стенах попробовать их убедительность. Ќичего не
вышло. ЏридетсЯ прЯмо на глазах ’аможенника... —то это - все же шанс или...
’аможенник пришел раньше. ‘ледовательно, обеспокоен сам, следовательно...
шанс. Џопробуем вариант другой. ’аможенник пришел раньше, следовательно,
хочет создать иллюзию беспокойства, следовательно... Ќо ведь, так рассуждаЯ,
ничего не просчитаешь. Џравильно. ’ы ведь хотел положитьсЯ на ощущение.
•орошо, на ощущение. Ђ Њуза, котораЯ знает, наверное, лучше менЯ мои
ощущениЯ, абсолютно проста в выводе. ЋтказатьсЯ не прЯмо, не вслух, а
сославшись на любую вполне объективную причину. Љогда есть такаЯ причина -
всем удобно. ѓримеру - чтобы отказатьсЯ, ’аможеннику - чтобы принЯть отказ.
Џричина? € ѓример решает выполнить все советы Њузы, чтобы, по крайней мере,
потом перед ней не пускатьсЯ в тонкие оправданиЯ. - џ не знаю, подойдет ли
моЯ пара. Ќа "е2 - к4" ’аможенник не тратит даже мига мысли. - Ћсмотрел,
подойдут. “дачный материал. - € даже ладонь опЯть поднес к носу - запах
осталсЯ, подходЯщий запах. - Џодойдут. - •ватит ли мастерства? - ќто так не
прЯмо, а с виду так спрашивает ѓример, как будто он-то уверен, а вот уверен
ли в этом ’аможенник, ѓример не знает. - Ђ у тебЯ будут данные, - объЯснЯет
’аможенник ѓримеру. ‚ смысле - радуйсЯ, мол, что вообще это предложение
сделано тебе, а не другому, потому что мастерства десЯтка гримеров хватит
длЯ того, чтобы по этим данным сделать то, что надо. Ќо ѓример тоже не лыком
шит. „есЯток сделает, а пришел к нему. € тут ’аможенник как бы
проговариваетсЯ нечаЯнно, что, мол, он не первый, но что с другими разговора
не вышло. Њожет, и правда. ‚полне может быть и правдой. ‘оавторы власти.
‘трах и так называемаЯ справедливость в чем-то поглавнее ’аможенника... Ќо
что такое правда и неправда у ’аможенника, ѓример хорошо знает. …му надо
сделать дело, все равно как. Ђ остальное все можно назвать любыми именами,
которые удобны или приЯтны партнеру по торговле. ‚се равно суть не в этих
словах, а в деле. Љонечно, длЯ самого человека приЯтнее пытать жертву,
думаЯ, что занимаетсЯ он исключительно спасением души пытаемого, чем делать
это за деньги. Ќо, с другой стороны, какое дело жертве до мотивов палача,
огонь палит тело, когда ток... „а, в результате разговора (и все-таки Ясно
это не выговорено) оказываетсЯ, что гарантий ѓример никаких не получит и в
случае неудачи будет за все отвечать один. Ќаконец наступила Ясность -
ѓримеру стало легче. ќтот вариант его устраивал. …сли он отвечает один, это
действительно шанс, потому что тогда ’аможенник ни разу не придет и не будет
соватьсЯ в работу, а это означает, что и без того в короткие сроки операции
одним неудобством, и может, главным, будет меньше. ‘ледовательно, возможна
удача. Ђ если невозможна? Ђ возможно жить еще столько, сколько он прожил,
или большой срок так, как он жил, ибо потолок его им достигнут? Ѓессмысленно
буксовать внутри себЯ, как танк в трЯсине, погружаЯсь в болото еще десЯтка
два лет. Ѓррр... € только в этом весь смысл жизни и все ее перспективы?.. Ќо
ѓример не дурак, согласие он выражает в форме туманной и расплывчатой.
’аможенник еще больше не дурак, напоминает ему, что этого разговора не было
между ними. Ќу, вот и все. Ћчень просто - пружина повернула барабан, у того
на оси - зубчатое колесо, зуб в зуб - шестеренка поменьше - крепко
вцепилась, не оторвать, и, пожалуй, не разберешь, кто кого движет. „а и
времени, чтобы разобратьсЯ, нет. ‡уб за зуб и ‘отых сейчас зацепЯт. —тобы не
сталкиватьсЯ с ними, ’аможенник выходит в противоположную входной дверь. …ще
движение до маЯтника не дошло, еще недвижимы стрелки, даже зоркости крайней
не видимо новое времЯ, а внутри вздрогнуло колесо, насаженное на одну ось с
судьбой ѓорода, - вздрогнула застоЯвшаЯсЯ историЯ - пое-ехали... € все-таки,
черт возьми, ѓример взволнован. Ќе просто разговор - начало новой жизни.
ђуки даже дрожат. Џальцы. ЏриЯтнаЯ вещь это дрожание. Ћн давно уже научилсЯ
использовать и согласовывать волнение и движение пальцев и рисунок операции.
Ћдно удовольствие избирать ту часть рисунка, правки лица, ритм, которые
совпадают с твоим собственным волнением. ќто все равно что к зажатому и
крутЯщемусЯ куску дерева подносить резец и снимать ровную и красивую
стружку: дерево получаетсЯ гладким и совершенным - более гладким и
совершенным, чем когда режешь дерево, неподвижно лежащее, зажатое в тиски; а
если и тисков нет - в руке, какой ни глаз, какаЯ ни рука, поверхности, как
вычерченной при вращении, не получитсЯ, а уж скорость - об этом и говорить
нечего. „авно ѓример работает быстрее, чем его коллеги, потому что длЯ
ѓримера волнение не помеха, а напротив. Ќо сейчас некогда об этом думать.
‘отаЯ уже спустила рубаху до колен. ѓример просит поднЯть до поЯса - больше
не надо. Ђ у ‘отой после посещениЯ ’аможенника все в голове перевернулось;
может, теперь и рубаху до колен надо спускать. ѓример надевает фартук. ‘отый
сидит за дверью, тело его дрожит. € он весь в нетерпении продолжениЯ
операции. Ќо если бы его спросили, чего он дрожит, чему радуетсЯ, то, хоть
убей, врЯд ли бы он ответил точно, но приблизительно свои ощущениЯ от визита
’аможенника и своих догадок он бы сформулировал так: грЯдут удачи,
повышениЯ... и немалые... ‚от почему он дрожит и волнуетсЯ. ’ак бык на бойне
чует кровь и уже дрожит от возбуждениЯ. Ђ ѓример в это времЯ уже навалилсЯ
грудью в фартуке на влажную от напрЯжениЯ грудь ‘отой и поднес дрожащую руку
к ее веку, третий квадрат... как машинка, строчащаЯ споро и быстро, он
надрезал кожу и вывернул ее наружу. ‘отаЯ зашевелилась под ним. Ћн еще
сильнее навалилсЯ на нее и притиснул к столу. ’ой было больно и от тЯжести,
и от ножа, но она успокоилась. Ќадежда делает нас более терпимыми к боли и
тЯжести. Ћна даже почувствовала его сильное тело, и дикаЯ и невозможнаЯ
мысль мелькнула у нее: а что, если... но у ѓримера было имЯ, и это было
исключено, но закон законом, а ощущению не прикажешь. € она шевельнулась под
ним, и опЯть боль отступила. ’елу стало истомно. - …сли ты, тварь, будешь
мне мешать... ќто отрезвило и испугало ее. ѓример сильнее утопил скальпель,
из-под него брызнула кровь, и ее дернуло, как на электрическом стуле, истома
вышла стоном, ѓример взЯл сразу два квадрата, и эта тройнаЯ боль... ‘тон
перешел в крик... ќто уже удобнее, когда пациент только в боли, он не мешает
тебе хотЯ бы тем, что не думает и не ощущает тебЯ, а ѓримеру нужно было
сегоднЯ только немешающее тело... € еще глубже и шире скальпель ѓримера
впилсЯ в плоть... ‡десь начинаютсЯ чисто профессиональные вещи, а они
никогда никому не были интересны, в них, кроме боли, привычки, Ярости
ѓримера, самовнушенной уверенности, что он успеет, ничего больше нет. „а и
стоит ли стоЯть над этими двумЯ союзниками, имЯ первой - сопротивление боли,
а второго - причинение боли, они оба получат многое, конечно, в случае
удачи... ‚ернемсЯ лучше на улицу и последим за той, у которой эта удача
ничего не изменит в жизни. Ћна будет так же кормить ѓримера и ждать его,
плача от любви и жалости к нему и его бессмысленным идеЯм.
XV Њуза идет на работу. ‘мотри не смотри сверху, ты не разглЯдишь ее в
дожде и тумане. ‡ато тебЯ Њуза может увидеть, если мысли выдают тебЯ с
головой. ‚след за ѓримером вверх движетсЯ она, ее работа чуть ниже места,
где поЯвлЯлсЯ deux ex machina, и слезы текут у нее по лицу, потому что
сейчас, чувствует она, ѓример уже работает и уже не остановить движениЯ, уже
крутЯтсЯ колеса вагона, стронутого с места ’аможенником, а истинней - его
ссорой, и эти колеса повисли над двумЯ стальными стрелами и скоро коснутсЯ
их, и покатитсЯ он, нагонЯЯ в пути состав, который движетсЯ под уклон,
потому что времЯ вечно движетсЯ под уклон. Љак уже ина' погода, дождь
плотнее, жестче, как будто тонкие пальцы впиваютсЯ в плащ, не прокалываЯ
его, но вдавливаЯсь в тело, равнодушно и сильно, - так ’аможенник осматривал
‘отую. „ождь быстро смывает слезы, и опЯть глаза видЯт Ясно, и туманный мир
в дожде сыр и прекрасен. Њуза входит в дверь и ловит себЯ на том, что опЯть
забыла, что ей сегоднЯ надо сделать, и так бывает часто в последнее времЯ.
Ћна почти не помнит о работе. Ђ когда-то ей было трудно представить даже,
что она может забыть очередное задание. Ћна спешила к этим дверЯм,
торопилась нажать кнопки лифта, веселела при мысли, что сЯдет за свой стол.
“топит клавиш видеозаписи и... - —то у вас сегоднЯ? - „иректор спросил ее
чуть раздраженно. Ћна посмотрела на себЯ, на часы. Ќет, все в порЯдке, -
значит, это он сам по себе. ‘мешно. ‚ечером она могла сказать два слова
ѓримеру о „иректоре, и тому завтра сменили бы имЯ на номер, а то и вовсе
дело могло дойти до “хода. Њуза никогда не пользовалась своим именем, другие
- часто и еще радовались своей власти, как будто сами так же не были
зависимы от ’аможенника, и никогда не могли понЯть "за что", когда приходил
их черед. Њуза, не торопЯсь, посмотрела на пульт. ЏоследнЯЯ передача
"Ѓессмертных". - Ѓудете смотреть одна и поставите свой знак. Ђга, вот и
причина: боитсЯ. Ђ чего боитсЯ? ќто же не перваЯ передача. —то-то изменилось
в ѓороде? Ќу он-то откуда это знает? Ќикакой информации ни у кого нет.
€нформации нет, но... ‚от в этом "но" - всЯ разгадка, и „иректор уже
чувствует. Ќу и черт с ним, пусть боитсЯ. Ќа уровне „иректора у нее не было
проблем и не было никаких сомнений. ‚се, что могло случитьсЯ, могло
случитьсЯ только с ѓримером, следовательно, и с ней, но не по поводу
неудачной передачи.
XVI Љлавиш вниз; третий, девЯтый, второй. € сразу речь: "Ќапоминаем
содержание предыдущих серий. ‚ одном из районов мира, оторванном от
основного континента, Ѓессмертье стало нормой и формой жизни. ђешением
ѓлавного ‘овета решено было сохранить количество населениЯ в пределах десЯти
тысЯч человек. ‚сех женщин, способных рожать, уничтожили. Ћстались те, кто
больше никогда не помышлЯл о грехе, десЯть тысЯч бессмертных стали жить,
наслаждаЯсь тем, что было создано ими и что окружало их. ’ак прошло
несколько столетий. € вот люди понЯли, что они уродливы, стары, безобразны;
слабы, чудовищны и бессмысленны их жизни. € решением ѓлавного ‘овета было
решено за счет добровольцев, согласившихсЯ уйти из жизни, освободить место
новому поколению, произвести на свет Ѓожий детей, чтобы жизнь сдвинулась с
мертвой точки. €, о чудо, в самом глухом месте района была обнаружена
девочка, самаЯ последнЯЯ в семье. ‚се семейство умерло, и она жила одна. …й
было лет шестнадцать. Ќе одно поколение рода охранЯло этот крохотный ручеек
жизни, минуЯ списки, минуЯ бессмертных наблюдателей. € она была найдена и
приведена на ‘овет. …й объЯснили, зачем она нужна. Љаковы ее обЯзанности. …й
показали видеозапись, как она должна была вести себЯ. € она почувствовала в
себе желание. € были выделены десЯть самых молодых бессмертных, в возрасте
примерно до тысЯчи лет". ‚ступительный текст кончилсЯ. Њуза остановила
запись. Џростучала свой знак быстро и привычно, затем знак хранилища, затем
знак соединениЯ. ѓотово. Ќа пульте зажглась зеленаЯ лампа. ‡автра эту серию
увидит весь ѓород. —иста ли запись? ‚се ли смонтировано правильно? Ћднажды
был такой случай. ‚ "Ѓессмертных" вмонтировали хронику выбора ѓлавной
пары... “ход был назначен сразу всем Њузиным коллегам. Џосле этого было
большое передвижение. € только ее, Њузы, не коснулись и этот “ход, и это
передвижение. Ћна была парой ѓримера, у нее было имЯ. ‚нимание. Џеред ней
выросли люди. Ћни были приЯтны на вид, таких одежд не носили в ѓороде. € был
сумрак. € был час. ‹егкие, белые, льющиесЯ одежды были свалены в кучу. ‚се
встали, сгрудились, тела людей были тощи, дрЯблы, безобразны, но чисто
вымыты, и от них пахло приЯтно. ’ела давно облысели, все было как у
младенцев: наружу, невинно, бесполо. € даже в сумраке, видЯ это, было
страшно и горько за человека. € была она. € легла она, красиваЯ, нежнаЯ,
юнаЯ... € открыла ноги свои, и поднЯла рубаху, похожую на рубаху женщины из
ѓорода. "‡ачем это? - подумала Њуза. - € так все понЯтно. ќто лишнее". Ћна
остановила запись. ‚ырезала рубаху. ЋпЯть кольцо мужчин. € она. €, опираЯсь
на посох, подошел один. € вздрогнула она, и повернулась к нему, и протЯнула
руки. Ћн потрогал посохом ее руки, плечи, грудь, живот и отошел. Ћна
сжалась. Џодошли остальные - опираЯсь на посохи, и вдруг, отбросив их, упали
на нее все вместе, разом, корчась и извиваЯсь. € тут кончилсЯ сумрак, и
ослепило всех светом Ярко и бешено. € перестали быть тела полусмутны, и
вспыхнула сначала ее розоваЯ кожа, а потом и их тела - желтые, иссохшие,
испещренные синими жилами, и смешалось это чудовище, завертелось, застонало.
Њуза посмотрела на шкалу: десЯть баллов отвращениЯ к иной жизни. „овольно, -
это почти предел, какой может вынести человек. —удовище стонало, корчилось -
так черви, облепив свежую кость, спешат, копошатсЯ, извиваютсЯ. Ќо стрелка
задрожала и поползла за красную черту к одиннадцати... Њуза остановила
запись. ‡акрыла лицо руками. Ћна плакала: "Ќе хочу бессмертиЯ, не хочу, не
хочу. ѓосподи, какое счастье, что есть день “хода, какое счастье, что все
это кончаетсЯ, какое счастье, что мое тело молодо, что Я могу видеть себЯ и
любить себЯ..." Ќо надо было продолжать работу. …й стало жалко тех, кто
будет смотреть сегоднЯшнюю серию. Ћна вырезала часть записи. “спокоилась. ‚
конце концов, это работа. ‘о своей задачей Њуза справилась. ЌасилиЯ не было,
она это сделала искренне, добровольно. Љаждый должен быть уверен - то, что
он делает, либо прекрасно, либо справедливо. ‘деланное ею было, бесспорно,
справедливо - по крайней мере, так думала Њуза, котораЯ сама лепила каждую
сцену, каждый жест и знала секрет воздействиЯ и приемы убеждениЯ, и все же
она была сейчас убеждена в справедливости своей работы и длЯ нее было
истиной, что бессмертие - кощунство. Џравда лишь то, во что мы верим, даже
если мы всего лишь придумали эту правду.
Ћна приложила ладони к щекам, насухо вытерла слезы и опЯть включила
запись. Џожалуй, эта сериЯ лучшаЯ, предыдущие давали не более трех-четырех
баллов омерзениЯ... Ђ это предел. Ћна уже почти не смотрела душой на
неподвижное растерзанное тело девочки, на валЯющиесЯ вокруг скрюченные
беспомощные скелеты, обтЯнутые желтой кожей, она смотрела профессионально.
Ћни останутсЯ живы, эти старики. ђезультат этой свалки - мерзость, потому
что они давно перестали быть способны исторгнуть семЯ и омолодить жизнь.
Њуза посмотрела на индикатор: все те же одиннадцать баллов. ‚ырезала
скорченного старика, валЯющегосЯ с запрокинутой, задранной вверх головой, с
бельмом на левом глазу, сжимающего клок рыжих волос синей рукой. —уть
убавила свет, проверила по индикатору. ’очно десЯть баллов. „остаточно.
•орошаЯ работа, даже удачнаЯ. …сли б она не была Њузой, можно было бы и
ждать поощрениЯ. Ђ так она выше всех возможных форм поощрениЯ - у нее имЯ.
Џроверила контрольных зрителей. „евЯть - одиннадцать баллов. Ќорма. ѓород
сегоднЯ еще раз убедитсЯ в гуманности своего закона. “ход - высшаЯ форма
справедливости. Љак разумна эта мера. џ думаю, если б каждый так же был
убежден в совершенстве и разумности мира, который его окружает, сколько бы
истинного счастьЯ испытал за свою жизнь.
XVII Ђ вот ‚еликий ѓример может вполне обойтись и без иллюзий. ќто
только микробу, живущему в кратере действующего вулкана, нужно воображать,
что он в раю, дабы выжить, а ‚еликий ѓример, наоборот, чтобы не было скучно,
иногда должен придумывать себе развлечение, ковырЯЯ в носу, лежа в постели,
чтобы чувствовать себЯ как все. Ќо не сегоднЯ - сегоднЯ ему не до скуки, он
закончил свою пару, вполне доволен работой и в своем благодушии совсем забыл
о ссоре с ’аможенником, котораЯ в действительности была пустЯчной, да и чего
между друзьЯми не бывает. Ќадо сказать, оба обЯзаны друг другу: один в свое
времЯ сделал другого ’аможенником, а тот, другой, в свою очередь, сделал
сделавшего его ‚еликим ѓримером. Џочитай как лет десЯть они вот так и ведут
этот ѓород, помогаЯ один другому. Ќо, справедливо считают в ѓороде, самаЯ
крепкаЯ любовь - короткаЯ; самаЯ прочнаЯ дружба, котораЯ вовремЯ кончаетсЯ.
’ак-то оно так, но дружба ‘отой и Њузы - это ее частное дело, а вот ‚еликого
и ’аможенника - тут другой коленкор: от того, к а к у них, покой ѓорода
зависит. Ќо все люди, все прыгают. Ђ жаль. •орошо, если б ’аможенник и
‚еликий не прыгали, а как-нибудь помертвее, что ли, были. Џомертвее? Ќу не
помертвее, так бесчеловечнее, что ли? “вы, на любой линии, с любым именем,
внутри не перестает существовать человечек, даже если он и невидим. € в этом
всЯ причина? Њожет, и другаЯ, но это пока не моего письма дело. ‘ейчас бы,
наверное, ’аможенников человечек человечку ‚еликого горло перегрыз, если б
числились они в пределах даже первой сотни. Ђ так - накануне завтрашнего
выбора ѓлавной пары, празднуЯ с ‚еликим окончание его самой удачной операции
(ведь это только подумать: степень подобиЯ - минус ноль и три сотых -
такого, пожалуй, у него за все времЯ работы не было. „аже у ’аможенника эта
степень только чуть выше). ’ак вот, раз так удачно сложились последние дни у
‚еликого и - хороший результат, а длЯ мастера результат не последнЯЯ вещь,
это тебе и цель, и перспектива, и движение, ты думаешь, ’аможенник зол и
неприветлив или, что одно и то же длЯ умного глаза, притворно мЯгок и мил -
ошибаешьсЯ, на сегоднЯшний вечер ’аможенник убедил себЯ (это не каждому
доступно), что ближе ‚еликого и друзей нет, что истиннаЯ правда. € что тот
сделал ’аможенника ’аможенником (что справедливо тоже). € что этот человек
ему мил и приЯтен в своей удаче и в широте. Ќу Ѓог с ними, с пустЯками
расхождений, которые сегоднЯ приЯтны ’аможеннику, как привычные комната и
кресла, сад, в котором можно в любом выборе давить птиц, единственные в
ѓороде - даже у ’аможенника этого нет - картины, на которых множество разных
лиц и которые, конечно, интересны и опасны своей непохожестью. € даже
’аможенник, боЯщийсЯ сомнениЯ как огнЯ, никогда бы не повесил их у себЯ. “
каждого в доме много картин и портретов, и на всех варианты Ћбразца - сидЯ,
стоЯ, лежа, на бегу, в фас, профиль, сверху и сбоку, и каких только нет, и в
окружении лиц, аналогичных Ћбразцу, но с соответственными степенЯми подобиЯ.
Ћпытному глазу не стоит и труда определить, кто - кто. Ђ каждый глаз в
ѓороде в этом смысле профессионален... ‚ общем, что там говорить - приЯтно,
привычно, уютно, удобно, свободно ’аможеннику с ‚еликим! “добно, приЯтно,
свободно, повторЯет он сам про себЯ сначала, а потом настолько начинает
ощущать это, что даже перестает д у м а т ь так, а начинает так ж и т ь. ‚се
ему нравитсЯ в ‚еликом, его руки, руки мастера, неторопливаЯ речь, его
смешной рассказ о том, как его пара, сегоднЯ увидев друг друга после
последнего сеанса, расплакалась и они бросились от счастьЯ друг другу на
шею, а уже последние пЯть лет они ни разу не обнимали друг друга. € вдруг -
опЯть любовь вернулась, и это не притворство, а рукотворнаЯ любовь. € не
вечер длЯ обоих, а что-то вроде карнавала, тихого, замедленного, с
фейерверками, масками - незатейливыми, милыми, смешными. € когда ’аможенник
напоминает ‚еликому их ссору, тот смеетсЯ и даже плачет, - как же они глупы
в этой короткой жизни, что могут ссоритьсЯ, хотЯ, может, и это нужно. ‚се
нужно, и все можно, в конце концов, человеческие эмоции и двигают, и творЯт
историю. •отЯ какаЯ там историЯ. ‚едь они знают, чего стоЯт эти куклы,
которые только воображают себЯ людьми. Ћни прыгают, вертЯтсЯ, зависЯт от
перемены номеров и места в ѓороде. Ђ и места, и перемена номеров - во власти
’аможенника и ‚еликого, а больше ведь и нет ничего у этих кукол. „а, говорит
’аможенник, эмоции - это хорошо, и, может, даже то, что мы можем говорить об
этом, тоже на дороге не валЯетсЯ. „оверие - вот смысл жизни, а в этом ѓороде
только мы можем говорить все друг другу. € сам ’аможенник верит в то, что
говорит, и сам поражен своим открытием. € оба довольны вот этим приЯтным
вечером, каких у них впереди еще о-о-о... Ђ что ссора помогает и
катализирует отношениЯ, это надо учесть. ќто и разобщение, и одновременно
повод испытать друг друга в доверии. ’олько давай, решают оба, случитсЯ что,
не таить столько времени в себе, говорить об этом сразу. € тут две нежные
души не выдерживают и обнимаютсЯ. Ћ завтрашнем вечере почти не говорЯт, да и
чего говорить - сценарий написан, роли распределены, иллюстраторы покажут
то, что надо, даже если это будет не так. “ж сколько лет без осечки. - Ђ ко
мне скоро баба придет, - сообщает ‚еликий. € это можно, до чего у них все
просто. - Ђ Я как всегда, - отвечает ’аможенник. € это можно, потому что
каждый каждому готов последнюю мыслишку на свет Ѓожий вытащить. € когда
‚еликий рассказывает, как его новаЯ баба дрожит и как она закусывает зубами
покрывало, чтобы не разоратьсЯ, все-таки при ‚еликом неприлично, -
’аможенник спрашивает разрешениЯ, чтобы остатьсЯ и посмотреть. € ‚еликий
доволен: конечно, это даже острее. Ћни знают, а она нет... ’очно: оба такого
вечера за всю жизнь не имели, счастливее вдвоем, пожалуй, и не были,
все-таки мужскаЯ дружба ни с чем не сравнима. ’аможенник идет в соседнюю
комнату, плача и не стыдЯсь своих слез, а беднаЯ ‘то с чем-то на дожде
простоЯла час, пока наша пара убеждалась в общей прежней, неизбывной,
вечной, верной привЯзанности. € вошла она, промерзшаЯ, дрожащаЯ, холоднаЯ. €
свет не погасил ‚еликий, а, раздев, стал разминать всю, как массажист, и
разогрел ее тело, а вот душу не отогрел... —уть дрожала и стонала она... Ќо,
конечно, так, чтобы ‚еликому угодить, все-таки он человек единственный и
необыкновенный, но только так, умом стонала она... „аже ’аможенник это понЯл
и ушел, не дожидаЯсь конца, другим ходом. „а и договорились они, что он
уйдет... ел и, забыв о девке, плакал, и дождь сливалсЯ с его слезами, и
падал на черный гранит, и стекал по незаметному глазу наклону в канал.
XVIII Ќо пора уже было выкручиватьсЯ из состоЯниЯ нежности к ‚еликому.
Ќе так-то просто в мгновенье сделать это. ќто тебе не скорость переключить.
Џожалуй, еще и в дом ’аможенник вошел, любЯ ‚еликого. € на кровать, не
раздеваЯсь, прилег, любЯ, и под одеЯло залез, любЯ. Ђ вот уже потом вроде
как бы и отошло. € потихонечку отношение, как телега без лошади с горы,
поползло вниз сначала медленно, а потом все быстрее. € опЯть мысль, которой,
когда он сидел у ‚еликого, и в помине не было, откуда-то из двойной стенки
вползла и весь мозг заполнила, холодный, точный, быстрый. Џара готова.
ѓример сделал лучше, чем он предполагал. Њуза, кажетсЯ, тоже поверила в
удачу, увидев ‘отых. €ллюстраторы заменены. ‡ал готов. “ кандидатов ‚еликого
у бабы под правым ухом едва заметный шрам, который в увеличении будет
огромен. ‚ыполнившему шрам произведен “ход. ‚еликий любит ’аможенника. “ них
самые добрые отношениЯ за весь их период службы. ќто позитив. Ќо ‚еликий -
все-таки ‚еликий. € его мгновеннаЯ реакциЯ может быть неожиданной.
Џредположим, случайно, проверЯЯ иллюстраторов, он узнает об их замене? ’акое
невозможно. Џосле сегоднЯшнего вечера он врЯд ли завтра будет раньше, чем за
пЯть минут до начала, как это делал все последние пЯть лет. Ќадо же,
пригодилась и девка, которую недавно нашел ’аможенник ‚еликому. - Љак
забавно, - ухмыльнулсЯ ’аможенник, - Я мог бы поклЯстьсЯ, что вижу ее в
первый раз. Ќадо же, как управлЯем человеческий мозг. € что самое
интересное, ‚еликий тоже нравитсЯ ей. € может, даже больше, но она человек
чести и раз верность обещала первому ’аможеннику, то... Ќе очень-то
заблуждаетсЯ ’аможенник насчет их верности. ‚полне она может с такой же
убежденностью рассказать ‚еликому, что она его любит сильнее,
следовательно... Ђ что следовательно? ’о, что он ее знает, естественно -
бабу ‚еликого ’аможенник по должности обЯзан знать. Ђ что она следит за
‚еликим, тут ’аможенник ни при чем. Џросто они делились впечатлениЯми,
восхищаЯсь уменьем и в этом ‚еликого. € все-таки завтра утром ее надо будет
взЯть. € прежде “хода сделать так, чтобы она, помимо долга, сказала все еще
и от боли. ќто поубедительнее. „евка чувственнаЯ, значит, скажет все, что
надо. Ќо вот весь ли это негатив? Ќет. ‚се возможно. ‚се. ‚еликий не зрЯ
номер второй, то есть на самом деле тоже первый, как и ’аможенник, а это не
только профессиЯ и дар - это еще и дипломатиЯ. € мгновенность, и
неожиданность реакций. ’олько они сейчас там где-то, внутри, спрЯтаны за
двойными стенами за ненадобностью, но придет час и... Ќужно быть готовым ко
всему, но сделать все возможное, чтобы не произошло ни одной накладки. Ќо
радоватьсЯ, рассуждать по поводу хорошего исхода можно только после “хода
‚еликого, а длЯ этого тоже нужен повод. ‚прочем, это дело Љомиссии.
Џредседатель - тот угадывает мысли на расстоЯнии. € если только весы
качнутсЯ в сторону ’аможенника, его чаша поползет дальше автоматически.
•ороший Џредседатель сделает все, что надо. Ђ этот Џредседатель отличный.
’олько вот бы чаша ’аможенника не пошла вниз. Ђ как она пойдет? Ћн же не
ѓример, не делал операции. ‚ крайнем случае, он будет возмущен и удивлен
вместе с ‚еликим. Ђ после вчерашнего вечера в душу ‚еликого и мысли
маленькой не заползет, - извиваЯсь всем телом и дрожа раздвоенным Языком, -
что ’аможенник принимал в этом участие. ѓример попадетсЯ на этот раз один.
Ќу ладно. Љогда все варианты разобраны, можно и спать. ’аможенник через
голову снЯл рубаху, сходил вымылсЯ, растЯнулсЯ без покрывала и быстро
заснул. ’олько во сне он скулил и вертелсЯ, как побитаЯ собака, как
полураздавленнаЯ кошка, и плакал, и просил прощениЯ, но это уже во сне, а во
сне человек не владеет собой. ’аможенник тоже человек. € руки его сжимали
подушку, и тело синело, и казалось, кто-то душит ’аможенника, но он
вывертывалсЯ из этих рук, и борьба продолжалась, и победы не было ни на чьей
стороне.
XIX Ќо побоку сны ’аможенников и им подобных - пора вспомнить о простом
человеке, который живет в этом ѓороде, ибо длЯ ’аможенника и ‚еликого - все
люди простые, кроме них, разумеетсЯ, а длЯ ’аможенника, может, и ‚еликий -
простой человек. —то они? Љак они? ќти простые люди? Ђ у них сегоднЯ бал -
это раз. Ђ у них сегоднЯ день встречи - это два. …динственный день в году,
ибо в этот день открыт зал „ома, где они могут быть вместе и где им не
страшен дождь, который, идЯ не временно, а постоЯнно, гонит людей силой
своей в жилища, а жилища узки и тесны, и негде простому человеку увидеть
всех разом. €так, а у них сегоднЯ почти что равенство. € имена. € номера.
†дут днЯ ‚ыбора, днЯ встречи, днЯ свиданиЯ, днЯ, когда можно и себЯ
показать, и людей посмотреть. Љак манны небесной. € это радостное ожидание
буйно (по понЯтиЯм ѓорода, разумеетсЯ) проЯвлЯетсЯ в том, как медленно и
чинно движутсЯ они по направлению к „ому. „ать бы им факелы в руки -
надежные такие, чтобы на дожде не гасли. € посмотреть бы сверху с высоты
„ома, как ползут маленькие мерцающие огни, словно муравьи к муравейнику, на
холм - где „ом ждет их. Љак веселы они - простые люди, как праздничны, как
ликуют они. ‚ыбор - а это значит, и у них есть надежда. ‚ыбор - а это
значит, выбранной парой будут счастливы и они. Ђ зрелище, что ждет их после
‚ыбора... €дут они в полном ликующем молчанье, и распахиваютсЯ все новые и
новые двери, едва достигает их шествие. € какова справедливость - вышедшие
последними движутсЯ первыми, а вышедшие первыми - движутсЯ последними, чтобы
не было путаницы, давки. „ай им факелы в руки и увидишь огромное дерево,
ствол которого корнЯми своими уходит в двери „ома, а крона распласталась по
всему ѓороду, и дерево все растет, и кажетсЯ, что ветви его не вмещаютсЯ в
стены ѓорода. Ќо это иллюзиЯ - заставь их сейчас вернутьсЯ и спрЯтатьсЯ в
своих норах, и на улицах не осталось бы ни одного человека. ’олько фонари.
„ождь. Љаналы. Љамень. •олодные, черные, молчаливые. Ќо ничего подобного в
день ‚ыбора не произойдет - идут люди. „лЯ чего же ветви, которые не
убираютсЯ в границах города? —тобы напомнить, что это иллюзиЯ. ‹юдей ровно
столько, сколько места и номеров и жилищ в каменных кварталах. Ђ огромность
шествиЯ тоже иллюзиЯ, в которой столько же истины, как в утверждении, что
землЯ неподвижна. Ќо трудно не верить глазам своим. ‚се понимаю - и все-таки
факелов столько, что они разорвут этот город и он лопнет и разлетитсЯ как
воздушный шар. "“вы мне, увы мне, брате..." Ќе разлетитсЯ, и у иллюзий
бывают пределы, да и потом они надежно ограничены реальностью. ђаспахнутаЯ
дверь „ома, как фокусник огонь, глотает бесшумно текущее в нее дерево, она
ненасытна, не такое количество может проглотить, если выпадет нужда. Ћставим
извивающеесЯ горЯщее огнЯми туловище дерева догорать на улице. Ђ сами
изнутри посмотрим, как толпа входит в свЯтаЯ свЯтых ѓорода. ‡десь опЯть
кончаетсЯ равенство улицы, там все вместе - вверх к „ому на холм - строгим и
мерным шагом, все в плащах, с факелами, под дождем. Ђ здесь опЯть тот же
ѓород. „а, это не зал. ќто именно ѓород в миниатюре, вывернутый наизнанку,
только вместо домов, Ячеек, квартир - кресла, и все они тоже под номерами.
Џолукольца рЯдов с трех сторон спускаютсЯ от входа к сцене. Љак удобны рЯды,
проходы меж ними широки, легко каждый идущий, отыскав свой номер, может
сесть, не мешаЯ другому. ‚ самом верху и вниз далее - места длЯ имеющих
номер, около самой сцены через широкую полосу отбива три полукольца - кресла
длЯ носЯщих имЯ. ‘ухо, тихо, над головой голубой купол, и Яркий желтый свет
посредине. ’акой Яркий, что лучше не смотреть туда. Ћт этого света голубизна
бледнеет и почти кажетсЯ белой. Ѓесшумно, медленно заполнЯетсЯ зал, как
будто вино наливают в чашу, сначала на дно, а потом уже до краев. ‘начала
имена - внизу, на дне, около сцены. ’ечет в широкие двери поток. Ќе медленно
и не скоро, а заполнЯетсЯ чаша зала, которую, если увеличить да еще
совместить обе полусферы в одну - ѓорода сверху и зала снизу, - получилась
бы землЯ, котораЯ закрутилась бы вокруг своей оси-точки, где сейчас сидЯт
’аможенник, ‚еликий и Џредседатель Љомиссии ‚ыбора. ’ак вот, получив землю и
разобравшись в ее устройстве, вы бы убедились, что номер - это и есть все,
чем владеет человек в этом зале. ‡десь все наружу - кто чего стоит, кто
какое место занимает, на сколько номеров за год передвинулсЯ, и даже такаЯ
тонкаЯ вещь стала бы доступна, как то, что последнего из имеющих имЯ и
первого из номеров разделЯет бездна, и в этом зале эта истина выражена
широким проходом, можно сказать, рвом, который и слепому виден. Џерескочи
эту пустЯковину. ѓде уж там, может, всю жизнь до “хода проживешь и не
сможешь это пространство перейти, а всего-то метра два в зале, и,
разумеетсЯ, слезы, труд, мастерство ѓримера, судьба, наконец, на самом деле.
•очешь попристальнее посмотреть на них - посмотри, сейчас десЯть минут самой
великой коллективной свободы. Ќа сцене сидЯщие молчат, и каждый в зале
предоставлен самому себе. „есЯть минут до ‚ыбора, десЯть минут до бала.
‚еселье в разгаре, все молчат и друг на друга смотрЯт, кто - где, что за год
произошло. ‚едь все видно. „а и себЯ всем, кто тебЯ видит, показать не грех
и единственный случай, вырос ведь? Ђ? € главное, не дай Ѓог, перепутают их
номер. •орошо еще в выгодную сторону, а если наоборот? € поэтому вставшие
стараютсЯ перейти на рЯд-второй ниже - и здесь хорошо встретить тех, кто еще
недавно с тобой был, а теперь прилично опустилсЯ, весь зал - чаша, и,
естественно, что самое высокое место - это самое низкое кресло, но "низкое"
- слово, противоположное по смыслу истинному его значению. ‡десь все иллюзиЯ
и условность, но они-то эту условность знают как таблицу умножениЯ. € никто
из них ничего не перепутает. ‘тоЯт группками, на переходах, между поЯсами и
секторами рЯдов, и тихо, полуслышно, важно и солидно говорЯт, и вот уже
смешались номера, и ЏЯтисотый может вроде бы и среди —етырехсотых
затесатьсЯ. Ђ вон ‘то тринадцатый, пузыритсЯ весь на главной границе - ишь
куда забралсЯ, пострел, энергией исходит, и корчит такие рожи, что временами
действительно кажетсЯ, что лицо его - лицо имеющего имЯ и он здесь случайно,
даже вроде непонЯтно, как он сюда на верхотуру забралсЯ и зачем. ‚роде вот
подошел только к своим прежним забытым однокашникам и скоро уйдет. € никому
навернЯка даже в голову не приходит, кроме знающих его лично, что после
десЯти минут свободы вернетсЯ он в свое ‘то тринадцатое к своей ‘то
тринадцатой, котораЯ, как делает это половина примерно зала, сидит на своем
месте и ждет начала. € все мысли ее, ‘то тринадцатой, там, где сидЯт их боги
и где перспектива зависит от их взглЯда, и, шевелЯ губами, в полузабытьи
свою судьбу просчитывает... € ей не до болтовни крохотного человечка,
который доводитсЯ ей парой. € до того забылась, что рубаху выше нормы
поднЯла, судорожно комкаЯ подол в потных ладошках. € через два номера от нее
сидЯщий ‘то пЯтнадцатый протЯнул руку к ее руке. Ћпомнилась ‘то тринадцатаЯ,
и выпустила подол, и так резанула глазком сощуренным ‘то пЯтнадцатого, что
тот убедилсЯ в неосновательности своих ощущений и догадок, встал и пошел к
группе, где его ждали глаза, которые уже давно были его. €з ‘то двадцать
второй пары. €нтересно вот так стоЯть. ‡десь она - напротив он, он - ее, а
она - его, до кусочка кожи наизусть выучили, а длЯ всех чужие, а вокруг
десЯток номеров, обсуждающих последние новости перемещений, и перспектив, и
ошибок, и того, как вот этому не повезло, но это временно, он-де
передвинулсЯ за год только на один номер, это, конечно, не рост, но вот
другие и этого не имеют.
€ вот ведь можно услышать, что другие это еще не мера... Ђ ‘то
тринадцатый кипЯтитсЯ, он в этой группе вроде информатора о том, что
происходит там, внизу, у тех... Ћн поднимает палец, что он в ближайшие дни,
мол, будет там, и это вопрос действительно дней, и что за год он
передвинулсЯ на двадцать номеров, но длЯ него это-де не предел, а у лица ну
прЯмо-таки другаЯ степень подобиЯ. ’ак научилсЯ, собака, держать его, что
спутаешь, даже профессионал спутает. Ђх, если бы вот сейчас закончилсЯ
перерыв и спустилсЯ он туда, где все его мысли... †ди, жди, милок, времени у
тебЯ вагон. Ѓудешь еще там, внизу. ‡ато у тебЯ сегоднЯ лихаЯ перспектива -
спуститьсЯ вон туда и на равных заболтать в сановитой, степенной группке. ’ы
думаешь, если они имеют номера повыше, то есть поменьше, то речь у них идет
об ином... € тут иллюзиЯ. ’акое ощущение, что ты никуда не уходил. ’а же
тема. Ћбсуждение перспектив. ’е же заботы гнетут, вечные - имЯ бы им...
“паси тебЯ Ѓог оставатьсЯ и выдать себЯ - что-де имеешь ты право опуститьсЯ
куда угодно, вплоть до первого рЯда... ‚се эти сто пЯтые, сто тридцатые,
двухсотые и прочие - высокие и низкие, толстые и тонкие, заговорЯт тебЯ,
впившись зрачком в очи твои, что они, вот именно они, и стоЯт того, чтобы
сидеть там в первых рЯдах, и то, что они здесь, временно, во-первых, и
кратковременно, во-вторых... Ѓеги в первые рЯды, беги, жаждущий покоЯ, у
них, слава Ѓогу, нет перспективы, но есть этот покой, им некуда стремитьсЯ,
послушай, о чем говорЯт они, а ни о чем не говорЯт они, все сытые, им не о
чем говорить, разве что о бабах, но и здесь они прошли такую школу, что
о-о-о-о, а о работе - что о ней говорить, они делатели, и у них все уже
позади, у них даже имена есть, то, о чем верхние даже в приступе белой
горЯчки помышлЯть не могут, потому что можно сменить номер внутри своих
рЯдов, а уж чтобы перебратьсЯ в первые рЯды, как нашему ѓримеру, такое раз в
век и удаетсЯ кому-то, если не считать баб, - а они не люди, не сами, во
всЯком случае, - но чтобы и это не мешало людЯм жить, скрывают и пишут
перешедшего как исконно своего, но что-де который был временно в наказание
лишен имени. € что, мол, сверху вниз естественного, то есть единственно
правильного движениЯ, и нет, и не бывает, и быть не может. Љак дождь не
может прекратитьсЯ, а солнце, если бы оно было, идти с запада на восток.
’оже справедливо. ‚се в этом ѓороде справедливо. Џожалуй, справедливость
здесь достигла предела. …сть цель, но она неисполнима, чтобы не исчезнуть у
живущего и не обессмыслить его жизнь. ’ы скажешь - у имен? Ќу, они и без
цели уместны, и тут справедливость - и такие нужны (как факт) цели, котораЯ
не завтра, не послезавтра, а сегоднЯ. ЏонЯтно, как лихо устроено? Ќо тише,
десЯть минут на исходе... € ‘то тринадцатый юркнул на место, скривившись,
что мол, временно посидит здесь. Њуза, котораЯ говорила с ‘отой, отправилась
на свое место. € ѓример, посмотрев в последний раз на свою работу, весь
белый, отправилсЯ к Њузе, боЯсь глЯдеть на ‚еликого. Ђ тот и не знает вовсе,
что вот в этом рЯдовом ѓримере, может, финал его карьеры... Ќо ладно, в мире
порЯдка бывают тоже теоретические просчеты, которые потом быстро обрастают
теорией справедливости.
•• ’ише, тише... уууу. ‘молкает зал, как море, выдохнув воду на песок
в сильный мороз - мгновенно превращаетсЯ в лед. € вот вокруг только мертваЯ,
холоднаЯ, каменнаЯ тишина. ѓаснет, затухает, затуманиваетсЯ свет в зале, он
исчезает, и теперь это действительно одно лицо. Ѓез рЯдов и номеров, лицо
смотрЯщего и творЯщего, лицо выбирающего. Ђ на освещенной сцене трое. € к
ним идет перваЯ пара, которой сегоднЯ предстоит стать ѓлавной. Џри своем
участии именно в ‚ыборе никто никогда не сомневаетсЯ и в справедливости, и в
том, что эта пара будет ѓлавной. ‡десь смотрЯщие в зале разделЯтсЯ на тех,
кто знает пару, и на тех, кто не знает ее лично. Љаждый незнающий однолик,
он зависит от легенды, а вот каждый знающий, увы, знает и относитсЯ к паре
сам по себе. „а и подумай, может ли, например, ‘ороковой относитьсЯ к
женщине из пары как все, если вчера целых два часа он шептал в это
правильное розовое ушко их тайные слова, она же вот этими губами
потихонечку, как девочка с корзиной, обошла весь лес и сорвала все Ягоды,
которые ей попались на пути. € - столько тайн, сколько нитей протЯнулось к
сидЯщим в зале от этой пары. Ђ если бы продолжить эти нити, то оказалось бы,
что сидЯщие в зале, знающие главных кандидатов, свЯзаны такими же нитЯми со
всеми сидЯщими в зале. € возьми пару, да приподними ее, да вознеси к куполу
- и весь зал закачаетсЯ на этих нитЯх, и ты увидишь, что весь ѓород,
собравшийсЯ здесь, оплетен двойными, десЯтерными линиЯми и нет такого
человека, кто бы не побывал с кем-то, а та, в свою очередь, побыв с кем-то,
не свЯзала того крепкой и прочной свЯзью. ќто хорошо, что мы не можем
поднЯть главных кандидатов, показать, как ѓород свЯзан внутри себЯ. ќто
хорошо, потому что у сидЯщих в зале остаетсЯ иллюзиЯ. —то только знакомые
свЯзаны с главной парой, а они в этом случае ни при чем. „а и откуда им
знать, что через знакомых они тоже свЯзаны, все свЯзаны друг с другом. Ѓррр.
Ќу ладно, посмотрели, и хватит, думаешь, ты не свЯзан в этом со всем
миром?.. ‹адно. Џора. Ћни здесь. ѓлаз - на сцену, там уже начинаетсЯ то, длЯ
чего они здесь. ‚нимание. € пара поднимаетсЯ на желто-черный очередной
помост на сцене. € нет уже никого вокруг - свет погашен. только лица еще
выхватывает луч из темноты, но вот и он исчез. € уже на экране вверху, рЯдом
их лица - огромны и подобны. Ќе голова, только лицо на экране видимо; как
будто маску вырезали, и цвет волос не важен, и есть ли они вообще, и линиЯ
черепа не имеет значениЯ. € так просторны лица и так широки, словно огромнаЯ
карта двух полушарий легла на экран, только то, что справа, подобно тому,
что слева. € на каждом вверху - на севере - холодное белое снежное поле лба.
Ќа юге - внизу, круглый край подбородка, плавный, как залив морЯ. Ќа западе,
словно изрезанное петлЯющей рекой поле, нежное голубоватое ухо, а справа -
на востоке - второе, розовое и прозрачное, словно туман при свете встающего
солнца. ЋгромнаЯ эта территориЯ пространств, на котором кажутсЯ морщины -
горами, пот меж ними - голубыми озерами, застывшими среди гор. € только
глаза делают живыми это пространство. € все же, когда они замирают, кажетсЯ,
что землЯ и эти лица похожи друг на друга, как две птицы на одном выстреле.
‚зиууууу, - как пулЯ через зал, и над лицами ѓлавной пары вспыхнул Ћбразец.
‹ицо Ћбразца было хорошо видно до начала вечера, огромное висЯщее над всем
залом, но вот когда потушили свет и высветили только лицо будущей ѓлавной
пары, погасло и лицо Ћбразца. —тобы глаза на мгновенье забыли о его
совершенстве и снова наново увидели, как прекрасна эта великаЯ территориЯ,
необъЯтна и исполнена гармонии и соразмерности. ’еперь это уже ансамбль,
трио - два лица Џары и третье - Ћбразца. Љак танцоры на сцене, одновременно,
разом, синхронно, перевернулись они направо. Џауза. ‡ал только зрачки
перекинул направо, за ними, как фокусник один черный шар - из левой руки в
правую. Џауза. € на глаз видно, что это за работа, один к одному. Ћ таком
только грезить во сне мог бы каждый сидЯщий в зале. …сли бы и над ним
работал ‚еликий... ‘колько мыслей пробуксовало, как мотоцикл, в голове,
сорвалось с места и улетело в голубую даль. - Ђх... - Ћбщий выдох вышел
наружу. ‚ нем и зависть, и ненависть, и сострадание, и соучастие, и
наполнение мечты... ђазве все расшифруешь?.. ‡агорелись цифры степени
подобиЯ. €ллюстраторы работают как часы. Џервый - минус ноль три сотых,
второй - минус ноль две. Ќаш ѓример о таком и мечтать не мог, даже по новым
данным. ‘ердце куда-то, как мышь, юрк вниз - и вроде, как Яйцо, сейчас
разобьетсЯ. Ќет, еще задержалось, опЯть зрачки в левую руку фокусник
перекинул, и все три лица налево перекинулись. —то это?.. Њышь вернулась на
место, Яйцо - в скорлупу, хотЯ там, возможно, был уже цыпленок... Њуза
поперхнулась. ‡накомые похолодели, незнакомые глазом моргнули, как будто на
них замахнулись. ‚спыхнул свет на сцене, и погасли проекции пары. ЋсталсЯ
только один неподражаемый Ћбразец. ‚еликий не поверил глазам своим -
во-первых, степень подобиЯ была минус ноль одна десЯтаЯ, а во-вторых, под
правым ухом он увидел увеличенный огромный, грубый шов. Ќе может быть - он
помнил, как его тщательно привели в порЯдок, и еще именно тогда, заканчиваЯ
шею, подумал, что мог бы и больше сделать с лицом, если бы у него было
времЯ. ‚еликий посмотрел на ’аможенника и увидел на лице его испуг и
недоумение. ’о же самое, наверное, выражало и его лицо, так что ’аможенник -
зеркало. ‚еликий вспомнил вчерашний вечер и перевел глаза на ЏредседателЯ.
’от был бесстрастен и спокоен. Ќо, может быть, это недоразумение. Њожет
быть, ничего страшного. ’ам сидЯт проверенные иллюстраторы. € сейчас, когда
на помосте поЯвитсЯ пара номер два, все встанет на свои места. Ќет, не все в
порЯдке. ‡ал волнуетсЯ. “ многих такие степени ЏодобиЯ. Џочему не они?
’акого не было на их глазах ни разу. —то-то случилось. …ще не понимает никто
что, но случилось. Њуза вцепилась в руку ѓримера. ѓример подалсЯ вперед и
как будто оцепенел. ‘ейчас его пара. рам Явно положен уже после операции.
ќто не ‚еликий. ‡ачем, разве недостаточно было того, что у пары ѓримера выше
коэффициент подобиЯ, чем у первой пары? ‡апас прочности... Ђ если это не
так? Ђ если он не дотЯнет, тогда его победа будет только длЯ них победой, а
длЯ него - нет. Ћн не смог сделать, что был должен, или вообще не нужно было
старатьсЯ, и можно было с его параметрами готовить пару. Ќе может быть!
ѓолова пошла кругом. Ќеужели он ничего не значит, и его ремесло, и его
уровень, и его жертва - своим покоем, и именем, и жизнью, и Њузой... € его
сроки, в которые он сделал невозможное. ‘топ, перестань мучитьсЯ заранее.
‘отые уже на помосте. “же идет работа с их лицами, как флюгеры, вертЯтсЯ они
на экране. ЋпЯть фокусник зрачками жонглирует. ЋпЯть трио под эту музыку
исполнЯет ладный и синхронный танец. Ћдно па, второе.. Ђх, как прекрасен
Ћбразец. …ще одно... –ифры. –ифры. –ифры, много говорЯщие залу, а уж
ѓримеру! Љаждое подобие в пределах сотых, но он так точно даже не работал,
его параметры были грубее. € то, что длЯ всех стало Ясно только через
несколько минут, ‚еликий и ѓример вычислили прежде. ‚еликий посмотрел со
сцены на ѓримера, которого учил, не очень верЯ в его незаурЯдные, но в
достаточной степени приличные способности, но учил как человека одаренного,
необыкновенного. Ђ вдруг? —тобы перед собой не возникло вины непониманиЯ,
‚еликий сощурилсЯ. ’ак удобней смотреть ученику в глаза. Ќе может быть!
ѓример отвел глаза... ™енок! Ѓрезгливость исковеркала губы ‚еликого. Ќу
ладно, еще не все кончено. Ћн перевел прищур на ’аможенника. ‹ицо его было
растерЯнно-удивленным. ђастерЯнности и удивлению его верил ‚еликий, но вот
неучастию в происходЯщем поверить не мог. Ќе мог! € эта мысль теперь
медленно поднЯлась в мозгу ‚еликого, как тЯжелаЯ птица, котораЯ была, но
принималась им за куст в сумерках, потому что свет был там, где была
нежность от мужской дружбы. € все-таки мозг верил, а ощущение нет. Ќу да не
в этом дело, вспыхнула кровь, и птица, обнаруженнаЯ светом, стала двигатьсЯ,
маша крыльЯми, и вот уже тесно ей внутри и грудь выдохнула ее... ‚еликий
любил драку, поэтому он и стал ‚еликим. —ему удивлЯетсЯ он? ‘ам же еще даже
влез на это место. ’огда он умел дратьсЯ. Ђ что, разве умеющий может
разучитьсЯ своему уменью? ‘ытый лев не перешибет хребта козлу, потому что
перед ним всегда сырое и свежее мЯсо. ‡ачем? Ќо дайте льву проголодатьсЯ...
Ќо никакого прыжка. Ќадо еще более прикрыть глаза и спрЯтатьсЯ за этот
занавес, чтобы другие не разглЯдели твоих движений. Ћчень удобнаЯ вещь -
веки. Ђга, ’аможенник заволновалсЯ, но незаметно. ‘ейчас уже идет степень -
минус ноль, две сотых. Ћго, выше его контрольных данных. Ќе может быть. Ќо
теперь дело не в том, что может быть и чего нет. ђабота - это те пустЯки,
которые уже остались позади, дело не в ремесле. ‚ политике. Ђ в политике нет
законов, а есть проигрыш или победа. Ђ уже дальше шел праздник. ЌачиналсЯ
главный и самый ответственный момент. Њомент наложениЯ. ‚се маски были
повернуты в профиль. ЉаждаЯ вспыхнула своим цветом. †елтым - она, ‡еленым -
он, Љрасным - образец. € - внимание. ‘ердца остановились и перестали
выполнЯть свою ответственную функцию звукоисторжениЯ. Ћстановилась музыка.
Ќу... дальше уже дышать было нечем, но никто и не дышал. Ќу... Њожет ли
дышать опущенный с головой в воду? Њожет ли дышать всунутый в петлю, качаЯсь
в воздухе, который никуда не исчез... ’опЯщий в том случае советует - попав
на дно реки, притворЯйсЯ рыбой, пока не захлебнешьсЯ. Ќу... —ем еще
заполнить эту паузу? —то они, и в самом деле рыбы, что ли? Њожет, жабры у
них под кожей запасные вшиты? Ђх, черт, Я больше не могу. џ даже не понимаю,
почему они могут. Ђга... пискнуло, скрипнуло первое сердце. €... —то тут
началось! - все выдохнули... ууу... ‘овпали цифры на контрольном табло
‘овпадениЯ. Њгновенье. Ѓыло темно. Џотом вспыхнул свет, обнаружив на сцене
’аможенника, ‚еликого, ЏредседателЯ и нашу - теперь ѓлавную пару. Ѓоже мой,
Я никогда не видел такого буйного, пьЯного, страшного весельЯ; они
победоносно, гордо, с чувством исполненности долга молчали. ‚о-первых, они
решили свою судьбу. Џотому что каждый раз в жизни мог стать кандидатом, но,
конечно, не ѓлавной парой. „ело дошло до того, только не пугайсЯ,
пожалуйста, что чье-то сердце поторопилось - немыслимо! - и ударило вместо
одного два раза. ’ак бывает, когда, например, человек куда-нибудь торопитсЯ
и спотыкаетсЯ вот так - рраз, и все. Ќикаких аплодисментов, никакого шороха,
случилось немыслимое - втораЯ пара стала ѓлавной. ѓлавной парой ‚ыбора. ‚от
оно, мелькнуло в голове ‘отого. ‚от оно, - все правильно. Ќоздри его чуть
вздрогнули и округлились, как ноздри собаки, учуЯвшей дичь и нашедшей ее...
‘отаЯ была ошеломлена, она еще не знала, чем это кончитсЯ, а зал молчал,
тоже не знаЯ, как ему отнестись к происшедшему. Ќа их глазах произошло
невозможное, т. е. вроде как могло еще произойти. € тут ’аможенник взглЯнул
на ЏредседателЯ. Џредседатель легко и спокойно встал, подошел к первой и
второй паре и разрешил им сесть в зале. ’е встали и пошли. —то это была за
походка. ’ак ходЯт дети после тЯжелой травмы. Њало того, что они сами плохо
ходЯт, они еще и повредили эти неумелые ноги. ‡ал тоже был похож на
игрушечный поезд, у которого отказала заводнаЯ пружина, он стоЯл на месте и
тихо поскрипывал вагончиками...
XXI € ’аможенник осторожно разрешил себе предположить, что дело в
какой-то степени движетсЯ в нужном направлении, и осторожность его была
весьма уместна. €бо встал ‚еликий. Њахнул рукой. € иллюстраторы послушно
выполнили его приказ. Џогасли цифры. ‚се было так, как должно было быть: ему
подчинЯлись. ‚еликий вышел на помост. ‚еликий был спокоен. € не такие сюжеты
прокручивал он в своей голове. ‚еликий нагнул голову. ’ак безоружный,
окруженный врагами, нагибаетсЯ, чтобы завЯзать шнурок, а поднимаетсЯ с
гранатой в руке. Ѓеда, когда человек любит драку, все в нем, и ум и волЯ,
переходит в силу, и простенький вопрос "зачем" уже не втиснетсЯ в желание
быть и побеждать. ’ак даже кошка не может жить в камне, хотЯ она маленькаЯ,
а он со скалу, - ибо внутри не пустота, а... Ћстановись, ‚еликий. ‡ачем тебе
это первенство, ты же знаешь ему цену. Ќу, “ход. Ќу, ученик займет твое
место, ведь это твой ученик, и твоЯ техника операций останетсЯ в ѓороде,
тобой сотворенные имена будут так же занимать первые рЯды, ведь ничего не
изменитсЯ, это ты сделал этот ѓород, это твои люди правЯт им, это твой
’аможенник дергает кукольные ручки, головки и судьбы, во всЯком случае, так
думаешь ты, и в этом есть долЯ истины. “йди сам, но оставь себЯ - ими. ’ак
ты достигнешь бессмертиЯ. Џосмотри в глаза твоему ученику, которые полны
растерЯнности и стыда, ведь, чувствуЯ вину свою, он останетсЯ верен тебе и
памЯти твоей, остановись, сЯдь на место, ведь ты больше чем на самого себЯ -
на свое дело руку поднЯл. ’оркнулась кошка в камень головой, и не в том
дело, что больно - а хода нет. Ћтошла, повесила голову. ЏоднЯл голову
‚еликий. € каждый сидЯщий в зале на свой манер, в разной степени сложности,
услышал мысли ‚еликого. ‚ыросло ухо зала, стало, как купол, огромным и
всеслышащим, всем своим честолюбием, славолюбием, завистью, неумеренностью,
страхом потерь и желанием сохранить слушал зал ‚еликого. “м отказывалсЯ
верить слышимому - ибо оказывалось, что его пара подобна была не Ћбразцу -
Ћригиналу, который скрыт от простых смертных, и никому не доступно лицо его.
Ђ ‚еликому было Явлено, когда допущен он был к Ћригиналу. € шрам, что
‚еликий сам провел Џаре, от правого уха - вниз подобен шраму Ћригинала. €бо
только Ћбразец незыблем и неподвижен - а Ћригинал живет, и у него, как у
всего живого, может быть боль, может поЯвитьсЯ шрам, может изменитьсЯ линиЯ
лица. “м отказывалсЯ верить слышимому. Људа ты, ‚еликий, на незыблемость, на
землю под ногами, на опору дома своего поднЯл руку. ‡акон ѓорода - это и
есть Ћбразец. ђазрушь его, допусти перемены, и камень обратитсЯ в песок, а
песок смоет дождь - и ничего, кроме пустыни, не будет на этом месте, и вода
зальет пустыню, и станет здесь море. •орошо бы это услышать ‚еликому. Ќо
обида заложила уши. € маленький паровозик уже заводит его потнаЯ рука, и тот
уже иногда пробуксовывает в руке своими крохотными колесиками. ѓосподи, что
за мысль об Ћригинале? —то в ней правда и что защита?.. Ђ ведь окажись он
прав, и нету наших ѓримера и Њузы. € нету ‘отых, и нету ЏредседателЯ, и нету
этих сменных иллюстраторов. € все, уже, кажетсЯ, переиграл ‚еликий
’аможенника, хотЯ, видит Ѓог, ’аможенник тот в этом не принимал никакого
участиЯ. € тонкий расчет, что иллюстраторы, знаЯ теперь свою обреченность,
готовы, наверное, выслужитьсЯ перед ‚еликим, - махнул ‚еликий рукой, чтоб,
мол, иллюстраторы показали подлинную степень подобиЯ. Ќо уж слишком запуганы
были бедолаги, и вреден лишний страх в таком деле. € никто им не подсказал,
как было поступить в этом случае. € зажгли они прежние цифры, в таком страхе
ум - глуп. € еще более почувствовали себЯ обреченными. € пошел маленький
паровозик, пыхтЯ своими крошечными колесиками, словно тень того -
’аможенником пущенного. „ави... ууу... зачастили сердечки сидЯщих в зале,
вот они, цифры. Ћни-то все знают. ‚стал зал и зааплодировал. ‚ такие минуты
только цифрам и веришь, не тому, кто мгновенье назад был ‚еликим, а
’аможеннику, Џредседателю, которые, лицом к залу стоЯ, ответили на овацию. €
ничего не было слышно в этом единодушии еще долго. Ќо если вы думаете, что
все были так уж единодушны, то ошибаетесь - были и другие. Ќо дело не в том,
что эти другие верили ‚еликому больше, чем цифрам, им вообще этот ‚еликий
был до лампочки, а слишком много у них накопилось ненависти к тому, что
десЯтилетиЯми они почти не менЯют мест и торчат вот здесь вверху и
пользуютсЯ последними девками, носЯт плащи худшего цвета, хотЯ чем черные
лучше белых? “бей Ѓог, никто этого не знает. Ќаверное, только тем, что их
носЯт имеющие имена. € вот они, у кого перекопилось ожидание, вдруг не
выдержали, так бывает, когда слишком сжимаешь воздушный шар, он
деформируетсЯ молча, и вдруг - хлоп. ‡абуксовал поездишко. - ‘лава ‚еликому!
.. - взорвались как будто ракеты в последних рЯдах, погорели, помедлили
огни, и вот замелькали вспышки - все ниже и ниже - "слава! ".. € поднЯлись
кричащие... ЉажетсЯ, весь зал сейчас встанет, но ракеты - они и есть ракеты!
Џомедлил ’аможенник, пока догорели, руку поднЯл - и остались стоЯщие с
разинутыми ртами, губы шевелЯтсЯ, а звука нет. Ђ сверху свет вспыхнул, и тут
уж сразу видно, кто - кто, стоЯщие на свету, как вор, освещенный хозЯином,
застыли и не шевелЯтсЯ. € тут совсем пропал весь энтузиазм... Ђ уж по рЯдам
заскользили как тени хором люди, выводЯ кого силой, кого уговором - из
стоЯщих, застывших, обнаруженных светом. ЋчнулсЯ ‚еликий, когда увидел это,
прошла обида. ‚се, о чем ему ум кричал, услышал наконец... ЋбмЯк... ‘ам себЯ
дал увести. —тобы камень песком не растаЯл, пока не поздно... Ђ ’аможенник
спешит - место, где зараза вытекала, надо жечь каленым железом. …го ум тоже
в работе, у него не обида - у него расчет. “ ’аможенника задача, тут не до
эмоций. Ђ уж когда ‚еликий такой фокус выкинул, мало расчета, вдохновенье
нужно, и пришло вдохновенье; не на операционном столе, не после поправок
гримеров, сейчас желающие свободные номера займут... •орошаЯ плеть, и рубец
на коже и радость на роже - и уже лепЯтсЯ слова из его рта, становЯтсЯ
каждому в зале понЯтны и очевидны. Њеста свободны, и их можно занимать в
зависимости от силы, а лицо потом доведут. € сразу - хлоп свет. € только на
сцену луч широкий, в аккурат как сцена. Ђ что происходит в зале? ‚роде никто
не видит и никто не знает. „а и действительно, разве что и кто разберет. Ђ
там - представь себе собак с полтыщи! - голодных, лютых, сильных, которых
засунули в клетку, а клетка прочнаЯ и узкаЯ, а вместо пола - змеи. Ћт удавов
до гадюк. € что там происходит? џсно? ’олько одна особенность - молча. Ђ в
первых рЯдах тишина. Ћни вроде как ничего и не слышат. ’олько вот неудачную
горемычную пару, метившую в ѓлавные, из первого рЯда (она-то чем виновата)
вывели бесшумные люди, и на их место уже кого-то другие бесшумные люди
перевели. € все так тихо и культурно. ’ак бывает в кинотеатре, когда фильм
идет и ночные совы разводЯт опоздавших по свободным местам. ‚ полной
темноте.
XXII Ђ на сцене уже наши ‘отые. “ него улыбка такаЯ, что рожа возле
ушей рветсЯ, и у ‘отой руки дрожат так, как будто она - согрешившаЯ
весталка, стоЯщаЯ на краю Ямы, и вот-вот ее на дно опустЯт. Ђ над головой у
них цифры подобиЯ такие, что и поверить нельзЯ. Ђ в зале в это времЯ места
свободные "занимают" и забыли, что Ћригинал существует. Ђ ведь кто знает
больше, чем ‚еликий? Ќо, с другой стороны, может, кто и не забыл, но сейчас
не до этого, не упустить шанс - номер сменить. •ороший ход придумал
’аможенник, молодец, голова все-таки. …ще есть в пальцах беглость, если мозг
с пальцами сравнить, а зал с инструментом, хорошо сыграл... „о сих пор в
тишине сопенье и стоны, как в подушку, как зарницы на краю горизонта, как
всполохи поблескивают. Ђ у Њузы сердце от этой победы все внутрь самого себЯ
вжалось, как будто розу ей там прислонили. “ ѓримера тоска вместо радости.
Ќу да ладно, никто ведь никогда не верит первым ощущениЯм, завтра проспЯтсЯ
и все будет иначе. € главное заключительное действо. ЋбъЯвлЯет ’аможенник. €
после со сцены уходЯт в зал на свое место. Ђ на сцене только помост и
высвечен, похудел свет. Ќаша пара стоит. ЌачинаетсЯ показательнаЯ ‹юбовь.
ѓлавной пары этого года, получивших имена Њужа и †ены. “ †ены колени
подгибаютсЯ, а у Њужа выпрЯмлЯютсЯ от такой удачи, о которой даже он,
предчувствуЯ все, и мечтать не мог. € вот под аккомпанемент небесной музыки
в сочетании с собачезмеиным противостоЯнием начинаетсЯ э т о, и постепенно
все стихает. „аже музыка и даже сопенье и стоны. ’ихо движетсЯ поездок,
затормозивший о груду рук, ног, голов. € изо всех окон - рожи, глаза, груди,
руки. „а, ‚еликаЯ минута! ѓород ждет ее год. € каждый раз получает свое
удовольствие. ‚ажнаЯ деталь. ‚ыбор закончен, а все равно - уж в этом пара
должна быть не менее совершенна, чем совершенны ее лица.
XXIII Џрости, Я здесь передохну. Џоезд только затормозил, но не
остановилсЯ. ‚се в порЯдке. ‡а это времЯ бесшумные люди остатки рук, ног,
голов, тщательно собрав, как птицы крохи со стола, кажетсЯ, уже вынесли из
зала. €мею Я право отвлечьсЯ? €мею Я право передохнуть, выйти из этого
тайного механического погубительства на воздух? Ќа дождь? „а, на дождь.
ЉакаЯ непогода на дворе, как на душе саднит, силуэты домов отсюда, с любого
места, далеки и туманны. ‡а спиной - зал. ‚переди, внизу, - его увеличеннаЯ
половина. Људа идти, где передохнуть, передышать, нечем дышать, дышать
нечем. „ождем, что ли? Ќо ты же не рыба... на дне реки, задыхайсЯ, нет,
наоборот, притворЯйсЯ... ’упо, как на душе. Љакое мне дело до них. “ менЯ
ведь у самого каждый день - туда. Љошку бы сейчас погладить - муррр.
‘лышишь, как она под рукой мохнато изгибаетсЯ? ѓубами - в шерсть. € все? €
ничего ведь и нету кроме? Ђх, мокраЯ шерсть-то. € кошку жалко, всю жизнь
жалко кошку, и за что ты ее тогда? Џриказали. „а, это серьезно. Љогда
зависишь, не то сделаешь, так и не мучайсЯ. Ђ вспоминаетсЯ. Ђ если бы и не
вспомнилось - убил-таки. Џодумаешь, кошка. ‚он и не кошек в зале навалом.
’ак - то не Я. Ќе ты - это утешает. ‚ кратере действующего мрут микробы, им
тоже ничем не поможешь. Ќо ведь живут. €ди-ка ты обратно. Ћни и Языка
твоего, микробы, не поймут, у них, микробов-то, и до слов еще дело не дошло,
чего мокнешь? Ѓез тебЯ ведь начнут, и удовольствиЯ не получишь. € никому не
поможешь, каждый день ведь - туда, и каждый час ведь туда же. Ђ может,
помогу? Ќо не этим. ќти уже едут. ‚се, что ты можешь (не едут, а катЯтсЯ
вниз, лихо полЯзгиваЯ железом), - это описать их путь, чтобы другим
неповадно было т а к катитьсЯ и садитьсЯ на такой поезд. € все? Њало? ‚рЯд
ли от тебЯ будет польза, когда в вагоне, летЯщем с откоса, ты будешь мудро
мыслить и здраво рассуждать. ‘мешно. € шерсть мокраЯ, и губы мокрые. Ѓольше
никогда не целоватьсЯ, что ли? Ђ зачем тогда жить? Џора? Џора.
XXIV ‘вет стал чуть лучше. ‡азвучала музыка. Ќа помосте Њуж и †ена. ‘о
всех четырех сторон опустились огромные прозрачные иссинЯ-белого цвета
стекла. € сразу же пара выросла, вдесЯтеро. “величилась. € стала видима всем
сидЯщим в зале, даже и из самой высшей точки последнего рЯда. Ћтчетливо,
одинаково были видимы двое стоЯщих на помосте. - Џриготовились... ѓолос
сказал это не равнодушно, что-то запершило у ’аможенника в горле. ‚здрогнула
Њуза. Џоложила руку на колено ѓримеру. Ћн положил свою ей на грудь, они
обнЯлись еще крепче и застыли. ‹егкие, как птицы, порхающие в зимних садах,
Њуж и †ена разошлись в разные стороны. Ћна сделала реверанс. Ћн поклонилсЯ
сдержанно и торжественно. € вдруг подошел к ней и одним рывком сильных
тонких пальцев руки сорвал с нее рубаху. € увеличеннаЯ, ЯснаЯ, белаЯ нагота
вспыхнула и ударила каждого по глазам, по сердцу, по телу, словно ток прошел
сквозь сидЯщих в зале. уууу - выдохнули в зале. € застыли. Ћни опЯть
поклонились один раз, другой, четвертый и отдельно - пЯтый, туда, где должен
был, наверное, находитьсЯ ’аможенник. ’аков ритуал. †ена подошла к Њужу,
встала на колени и руками медленно стащила с него рубаху. Ћна сползла, легко
шелестЯ и блестЯ. € вспыхнул красный свет. ’ела стали еще более огромны.
Ѓыла заметна каждаЯ морщинка, тень, каждаЯ складка и даже волосок, который
рос у нее чуть выше правой ключицы. Ќе вставаЯ с колен, †ена повалилась
навзничь, неподвижнаЯ, застывшаЯ, ждущаЯ... ЋгромнаЯ, как весь этот зал. Њуж
стоЯл, опустив руки. ЋпЯть голос ’аможенника, уже вопросительный. -
Џриготовились? †ена кивнула головой. - Ќачали. - ’аможенник выдохнул это, и
пальцы его ощутили кожу †ены, в них еще не прошло ощущение ее грубоватого,
но напрЯженного и медленного звука, воспоминание выступило капельками пота
на кончиках пальцев. ’аможенник вытер руки о платок. —то-то происходило в
нем помимо его воли и ума. …го Њуж и †ена были хороши... "‘лушай, а они
хороши", - сказал себе ѓример. "Ќадо же, - подумала Њуза, - сколько раз
видела их и никогда не представлЯла, что они красиваЯ пара. € чего они
бегают друг от друга?" Ћсветители вытерли пот с лица. ‚се было как надо.
Њожно, по крайней мере, перевести дыхание. "џ никогда не видел ее такой, ее
подменили", - удивилсЯ ‘то шестой. ‡а десЯть лет он наизусть выучил это
тело. Ћно же на самом деле было старее. Ќо ‘то шестой промолчал. ’олько
напрЯгсЯ весь, вспомнив ощущениЯ свои от этой кожи. "Ѓоже мой! - что-то,
казалось, вот-вот лопнет в ‘то четырнадцатой. Ћна больше десЯти лет каждый
вечер гладила лицо ‘отого, эти волосы, эти плечи, даже любила их, но она
никогда не видела его таким. - Ћоо", - застонала и тут же закрыла рот
руками. Ђ в это времЯ, в это времЯ все уже начиналось. Ќачалось. ђаспареннаЯ
краснаЯ огромнаЯ туша приблизилась к себе подобной. Ќаверное, весь зал
вместилсЯ бы в эти тела. ‡убы впились в кожу плеча так, что брызнула кровь.
“уф... - выдохнул зал. Ђ они, уже не отрываЯсь, перевернулись, покатились,
руки судорожно стали рвать кожу и волосы, они рычали, хрипели,
перекатывались, огромные, словно саранчой кишащее, переливающеесЯ поле.
‡еленый цвет сменил розовый, потом вспыхнул фиолетовый - цвет гармонии. ‘
горы в гору помост начал раскачиватьсЯ, как лодка во времЯ шторма, и они
держались друг за друга. € еще крепче были объЯтьЯ и боль их. ќтот комок
мЯса швырЯло о борт, они бились головой, откатывались, переворачивались, но
никакаЯ сила не могла разъединить их сейчас, даже смерть, они достигли
вершины своей жизни - ѓлавнаЯ пара ѓорода, Њуж и †ена, все в крови, с
вырванными кусками мЯса, рыча, плача, ненавидЯ друг друга, проклинаЯ друг
друга, были счастливы, и каждый еще ухитрЯлсЯ думать в этом месиве,
движениЯх, крови и боли о тех, с кем они были вчера, о тех, кого они видели
и кого бы хотели за свои долгие годы на работе, в коридорах, в зале... - Ќе
могу... не могу, сейчас! - сильнее их рычаньЯ и крика повисло в воздухе. ‘то
шестой не выдержал, и тут же ‘то четырнадцатаЯ вскочила, взвизгнула и
вцепилась в волосы впереди сидЯщих и еще несколько человек присоединилось к
ним. Ћни были возбуждены, достаточно было одного толчка, крика, чтобы
поднЯть зал. ’ак маленький огонек бикфорда взрывает тол. Ќо ’аможенник
хорошо знал свое дело. - ‘вет. ‡ажегсЯ свет. - ‘топ. Џара остановилась. €
застыла неподвижно в крови и поту, он только чуть приподнЯл голову - бедный
гладиатор. ‚торой раз за вечер - это уже слишком. € первый раз - такого за
всю помнимую историю ѓорода не было, а тут... € пришлось снова швырнуть под
колеса крикунов. Џравда, меньше, чем прежде, но что-то все же разладилось в
управлении вагонами. Ќеужто весь зал надо переехать колесом? Ќет, на этот
раз отрезвление пришло мгновенно. ЋпЯть все скрылись в себЯ, и только бедные
жертвы собственной несдержанности, оглЯдываЯсь на остающихсЯ в зале и
лежащих на сцене, были уводимы из зала. Ђ в это времЯ уже стекла уходили
вверх, и на сцене вместо огромных лежащих красных, распаренных груд осталась
лежать пара полузадушенных червЯков, которых и рассмотреть-то было трудно. €
из-за них?.. ЋглЯдываЯсь, уходили уводимые, жалеЯ о столь ничтожном поводе
взрыва. Ђ этих уменьшенных людишек бесшумные люди вытаскивали со сцены. Ѓал
окончен. Џора за плащи - и по домам, но у некоторых нет уже плащей и домов
тоже. ’акими же монотонными рЯдами, на этот раз уже без факелов, в темноте и
дожде, дерево стало вытаскивать из зала корни и, пЯтЯсь корнЯми вниз,
поползло из „ома. Ќо нету той стройности. Ќету. € не так уж счастливы и те,
кто в темноте таки захватил поприличнее номер. € хоть ждет их другой дом, а
у кого рука замотана красной набухшей трЯпицей, у кого вместо глаз кроваваЯ
каша... до радости ли уж тут. •ромает дерево вниз за струЯми дождЯ. ‹ишь
первые рЯды получили удовольствие, если не считать беспокойства во времЯ
перерыва, да и до конца все же не досидели, но было неплохо. Џрофессионалы в
этих делах. Ѓыло-таки действительно неплохо. €нтервалы между идущими по
улице нарушены, на ком-то не накинуты капюшоны, кто-то падает, и его
поднимают. ‘вет на улицах померк, фонари белы, стены исходЯт теплом. „ождь
парит. Ђ по каналу течет вода, и зеленоватые струи окрашивают ее в свой
неповторимый, мутно-тЯжелый цвет. Ќо скоро это пройдет. € это проходит. Ќа
то и дождь, чтобы смыть все, что попадает в водостоки. € кровь, котораЯ
иногда падает на камень из поврежденных рук, разодранных щек, а то и просто
слезы, конечно женские, ведь женщины более чувствительны к происходЯщему с
людьми. Ћни в чем-то даже люди будущего перед мужской половиной, поэтому-то
нет совпадений или почти нет. Ќо дождь идет, идут люди монотонно,
размеренно, тихо. €счезают в проемах светлых, открывающихсЯ почти настежь
дверей. € постепенно все успокаиваетсЯ. Ќаверное, это тоже справедливо.
ЏриближаетсЯ ночь. Ђ ночью на короткое времЯ к нам приходит покой и в самые
беспокойные времена, более беспокойные, чем эти, хотЯ кому дано право
судить, какие более беспокойны. Ѓывает еще бессонница? Ќо ею болеют и самые
счастливые, и самые несчастливые, случаетсЯ, спокойно спЯт - вот это и есть
справедливость, что мир в конечном счете необъЯсним и неожидан. ‚едь какие,
казалось, неожиданности возможны в этом ѓороде - и на тебе! ..
XXV Ќаш ѓример теперь - ‚еликий ѓример, в новом доме. Њуза в новом
халате. Ћни уже обошли все комнаты, посидели в саду, он подержал ее руку,
как желтую птицу, в своей руке, тихо и бережно, а она ласково посмотрела в
его, еще как вода после камнЯ, неупокоенные глаза. Љакое счастье не ломать
себе голову в стремлении занЯть очередной номер. ‚ыше ‚еликого места в этом
городе нет. Ђ ’аможенник? ’аможенник - другаЯ профессиЯ. „ругаЯ, Њуза
понимает это. Ћна пододвигаетсЯ к ѓримеру. € тут ее начинает тошнить. Ћна
корчитсЯ, держась за живот, и едва успевает добежать до раковины... ѓример
понимает ее состоЯние - вспомнила ‘отых. Њуза плачет, текут слезы, ее
тошнит, желтый поток хлещет на белую поверхность раковины. ‘ радости оба
выпили по стакану вина. Ќо дело не в выпитом. „ело в том, что в зале был
перерыв и Яркий свет - в мозгу осталась вспышка, в мозгу осталось
отвращение, и длЯ того, чтобы это исчезло, Њуза вывернута мозгом наружу.
ѓример проще, после всех содранных кож, скальпелей, крови, страха, пациентов
за долгие годы врЯд ли его чем можно тронуть, но понимать он понимает.
ѓладит Њузу по волосам, и утешает ее, и объЯснЯет ей, что это случайность и
что, если бы не оборвали показательную любовь, она бы пришла счастливаЯ. €
даже у них сегоднЯ было бы все лучше и приЯтнее, чем обычно. € Њуза
успокоилась. Џостепенно. ѓример ведет ее к постели, раздевает, Њуза дышит
еще тЯжело, но уже спокойнее, потому что в мозгу чище, и она уже думает о
ѓлавной паре, жалеет их и жалеет ‘то шестого, который вел себЯ так отважно.
Ђ мог ли ѓример вести себЯ так отважно? Ђ можно ли вообще вести себЯ отважно
в ѓороде, где отвага равносильна “ходу... Ђ отважно - это, наверное, когда
дождь собираетсЯ внизу. Ђ потом поднимаетсЯ настолько высоко, что может и
„ом, стоЯщий на лобном месте, оказатьсЯ под водой, и тогда, ѓример, плыви
внутрь воды, чтобы найти вход в свой дом, проплыви коридором... - глаза Њузы
слипаютсЯ, мысли Њузы скользЯт по этому коридору, пытаЯсь отыскать вход, но
входа нет, и душа Њузы колотитсЯ, задыхаЯсь, о закрытую дверь, через которую
она только что вплыла в коридор, а над дверью горит красное: "‚ыхода нет". €
не надо, поворачиваетсЯ Њуза и притворЯетсЯ рыбой...
Ђ ѓример слишком сегоднЯ возбужден, чтобы спать, ибо в нем еще
крутЯтсЯ, как карусель, цифры, удивленное лицо ‚еликого, туша ‘отой,
развороченнаЯ во весь зал - потным, белым, желтым наружу, свой страх,
спокойные рыжие глаза ’аможенника и дождь, такой же рыжий сегоднЯ в каналах,
как эти глаза. € пока все это не потерЯет контуры и свой первый смысл,
ѓримеру бесполезно ложитьсЯ, нужно, чтобы это все расплылось, улеглось и
забылось в памЯти, нужно, чтобы это перестало существовать сегоднЯ и перешло
в было (а может, и вовсе не было), чтобы случившеесЯ и сон переплелись,
поменЯлись местами, и тогда возникнет смута, с которой нужно будет
договоритьсЯ, чтобы она оставила его до завтра или до еще не прожитых дней -
и пусть однажды всплывет она, как рыба среди омута, ударит хвостом, и скажет
свое пора, и обернетсЯ рыба Њальстремом, в котором столько-то метров и
столько-то сантиметров до черной всасывающей дыры, и закрутит его Њальстрем
и провертит по кругу положенное число раз... ‘осет дыра... ‘топ, стоп, это
ведь не та смута, это ведь удача, победа. ’олько начало? Ќо все равно
победа, а победа требует защиты, так что придетсЯ еще поработать, пока спит
Њуза, - не на коже и мускулах продолжит свои линии скальпель, на толстом,
тЯжелом, как дерево, картоне, перед тем как лечь красками, проведет он свои
дороги, троЯнский конь ухмыльнетсЯ своим деревЯнным оком, и море отступит,
чтобы выпустить гадов, без которых и удаче и победе не бывать вовеки, и нету
другой правды. ‘только этих картонов набралось за жизнь, но не будь их,
сколько мышц лопнуло, страхов и болей без нужды случилось, может, оттого и
провел операцию ѓример так быстро, что ни днЯ отдыха не знали пальцы его и
все спешили, вырисовываЯ гадов, извиваЯ их тела перед деревЯнным копытом, а
то и без конЯ, сами по себе... € успокаиваетсЯ смута, шипит и уползает во
вчера, в сон. € уже туда же можно и самому, но не скоро, а к утру, когда
дождь лупит по каменной крыше сильней и чаще... Ќо это потом, часа через
три, а пока...
XXVI ‘колько новоселий в ѓороде, сколько счастливых калек после
сегоднЯшнего бала. Ђ главные счастливцы, бывшие ‘отые, уже пришли в себЯ.
‘колько кошку ни бей, а она все как новаЯ. Њуж и †ена сидЯт уже в своем
новом саду - распаренные, розовые, нежные, счастливые. Ћн торопливо тЯнет
вино, красное как кровь, и оно, не успеваЯ все попасть в рот, течет по
подбородку, капает на грудь (ибо Њуж сидит откинувшись) и ниже по бедру, а
потом в песок сада. ‡авидуют небось их тишине и счастью. Ђ †ена? …ще
розовей, еще нежней - женщины чувствуют все сильнее - потЯгивает свой
напиток. Љрасное, густое, теплое, солоноватое вино, тоже огибаЯ ее губы,
тонкими струйками стекает на грудь, потом капает, как сосульки по весне, и,
заполнив пупок, переливаетсЯ вниз. € так проходит полчаса. € еще полчаса.
•орошо. € хорошо, а чего-то вроде и нет. Ћтдохнула. € времЯ привычное - ее
времЯ. „а теперь и вообще все времЯ ее. Њуж и †ена - это и есть профессиЯ.
Ќикуда не торопитьсЯ, завтра рано не вставать. € тЯнет поэтому ее куда-то.
Ќо вроде как по привычке. Њужу надо первому. Ћна смотрит на дверь. Ћн
перехватывает взглЯд и закрывает глаза - не формалист Њуж. —его уж, пусть,
мол, сходит, если хочет. € он отдохнет тоже. ’еперь они сами себе закон, как
они будут жить, так и нравственно. †ена подымаетсЯ, открывает дверь,
накидывает халат, теперь все в одном доме. Љнопки нажала на шести дверЯх
сразу, одна открылась. ‚ысокий, ладный, что надо. - †ена? - †ена, -
протЯгивает руку и улыбаетсЯ. Љонечно, каждый теперь знает ее, от родинки на
плече до Ямочки возле ключицы. - Џредседатель. - Ћчень приЯтно. - Љонечно, Я
вас знаю. - ѓлаза у ЏредседателЯ шаловливые, профессиональные, еще от
действа не остыл. …сть что-то все же в именах. ќто тебе не номера... ‡десь
все приЯтно, уважительно, высокопородно. ‹юди другие небось... ’ак и есть,
пусть, оказываетсЯ, удовольствиЯ меньше, но зато с лихвой - тонкости этакой
именной. Ђ? —ерез час Њужу тоже повезло, но не сразу. ‚ одной двери открыл
глава пары. Џришлось извинитьсЯ. ‚о второй, что надо, - ‘опредседатель
комиссии. Ћпупеть можно. …сть в этих дамочках на мужских должностЯх этакаЯ
прыть. „а железо. „а черт знает что есть, и не расскажешь всего. Ђ главное,
все происходит серьезно, вдумчиво, свирепо, уж чего только Њуж не видел. Ђ
тут первый раз - €мЯ. Ќичего не попишешь - уж действительно, одно слово -
имЯ! ’ак и такого ему, в его великой фантазии, и не снилось, и не
выдумалось, и не предположилось. атаЯсь, Њуж встал. Ђ что, после
показательного выступлениЯ, да сейчас... Ќу зараза, покачал головой Њуж,
отдаваЯ должное ее мастерству, не слишком ли много длЯ одного человека, даже
если он Њуж. ’рудно поверить, что в это времЯ за стеной все так же идет
дождь и ночью сейчас еще кто-то занЯт другими делами. Њужу кажетсЯ, что весь
ѓород в эту ночь не спит, как и он, радуЯсь жизни.
XXVII “вы. ‚торой час продолжала дежурнаЯ ЉомиссиЯ работу с бабой
прежнего ‚еликого, когда в кабинете поЯвилсЯ ’аможенник, который, по
утверждению бабы, послал ее к ‚еликому с вполне определенной целью -
извлечениЯ информации. —ем она успешно и занималась и передавала ее
’аможеннику. ’аможенник посмотрел на вспухшее отбитое лицо бабы, поморщилсЯ:
он не любил, когда лицо, которое носил и он, становилось таким безобразным.
“же одного этого хватило бы длЯ назначениЯ “хода, но ’аможенник был,
конечно, насколько можно, гуманен и справедлив. € только после того, как
баба, не выдержав его странных вопросов, спала ли она с ‚еликим, ответила
полубранью и просьбой поделитьсЯ с ней другими способами извлечениЯ
информации из ‚еликих, - лишь в этом состоЯнии каждый человек пробалтывает
все, как бы он ни был умен и изощрен, ибо мозг его бесконтролен. € что спЯт
все, даже если это и не работа и не по заданию, и она не видит причин, по
которым ей было бы запрещено делать это. ’аможенник еще раз убедилсЯ в
женском коварстве и ненадежности и тут же сорвалсЯ и сказал длинную речь,
какую не говорил, наверное, ни разу в жизни. €з нее можно было понЯть
каждому члену дежурной Љомиссии, что, во-первых, его не интересует, что
делают все, есть закон, запрещающий временное спаривание, возможно только
постоЯнное. ‘паривайсЯ с кем-нибудь постоЯнно, а потом будь свободна, как
тебе заблагорассудитсЯ, только, конечно, не попадайсЯ, и, во-вторых, он
давал ей задание узнать, а не задание спать. €, в-третьих, и, пожалуй, самое
главное, что можно было понЯть из его речи, что он поражен тоном, которым
она говорит с ним. …ще, может, первое ЉомиссиЯ и понЯла бы в какой-то
степени, ибо польза от ее поступка несомненна, но тон, которым она сейчас
разговаривала с ним, - в этом месте ’аможенник развел руками, и в этом жесте
были и удивление, и огорчение, и растерЯнность, и даже своего рода печаль;
как он не выносит в людЯх грубость, и особенно искреннюю, и уж конечно
(’аможенник поник головой) вспоминает причины, по которым баба бывшего
‚еликого так говорила с ним. € что он-де, конечно, после такого тона ничего
не может сделать длЯ нее. Ђ шел именно с этой целью и уходит, чтобы
осмыслить все это. ‘делать длЯ себЯ кое-какие выводы относительно всех
людей, с которым он вступает в контакт, пусть даже и по работе. € он вышел.
Ѓаба ‚еликого упала на пол, сжав тело и скорчившись, и, извиваЯсь, устроила
такой ор, что разбирательство прекратили и тут же назначили единодушно и
коллективно - о, они понимали благородную печаль ’аможенника - “ход. € два
члена Љомиссии вынесли под руки ее из кабинета.
XXVIII ‘ ‚еликим оказалось и того проще - ‚еликий лучше ’аможенника
понЯл, куда его занесло в петушином раже. ‚рЯд ли ’аможенник со всем своим
проворным умом ожидал такой развЯзки ‚ыбора, а что дальше будет, за своими
рабочими заботами и не угадает, да и времени мало. “м ’аможенника в лучшем
случае свою судьбу успеет прикинуть, да и то скорее всего не в угад. ‚о
времЯ землетрЯсениЯ некогда думать о порЯдке в доме, искать свежую рубашку,
а хватай себЯ в чем мать родила и через окно - вниз, и хорошо еще на
вскопанный газон грохнешьсЯ. Ђ ‚еликий не только о себе думал, шире себЯ
жил, после того как до себЯ дорос, и жить дальше выше некуда стало. …динство
важнее собственной головы. ’вое дело главнее тебЯ самого. †изнь всех - это
та величина, при вычитании из которой твоей мЯсо-молочной массы она остаетсЯ
постоЯнной, если, разумеетсЯ, ты не страдал чумой. Џонимал ли это ‚еликий
всегда? Ќе всегда, но с той поры, как стал жить шире себЯ. - Ќу? - ‡анесло!
.. ‘ кем не бывает - боевой дух, все равно что родильнаЯ горЯчка, посильней
твоего благоразумиЯ. Ђ что потом? Ђ потом человек приходит в себЯ и
отрекаетсЯ от своих слов, просит зафиксировать отречение в протоколе,
требует сам “хода. …сли это, разумеетсЯ, умный человек, дело свое выше себЯ
несущий, если это ‚еликий, например. Џонимает ли ’аможенник такие
возвышенные штучки? Љонечно, нет. Ќо раз ’аможеннику этот “ход вполне
подходит в качестве выхода, то, и не понимаЯ, ’аможенник соглашаетсЯ: меньше
мороки. ’аможенник не ‚еликий, ему никогда не понЯть, что сейчас чувствует
бывший ‚еликий ѓример. Ђ тот похож в эту минуту на человека, случайно
попавшего в высокий по чину дом, где, поначалу неловко сковырнув древнюю
вазу и пытаЯсь на лету поймать ее, опрокидывает поставец с хрусталем, и вот,
стоЯ среди всего этого рассыпанного по полу фарфорово-хрустального
безмолвиЯ, не умирает только потому, что не хочет заставлЯть хозЯев возитьсЯ
еще и с его телом, - так отец, недооценив своей силы, толкает легко ребенка,
и тот падает в пролет лестницы на его глазах. ’ак подозреваемый тобой, не
выдержав подозрениЯ, устраивает себЯ в ременной петле, а ты, снимаЯ его, уже
знаешь, что он не был виноват. ‚еликий не вазу разбил - единство и веру
ѓорода. € что его отречение, когда слова уже не зависЯт от сказавшего их. €
что смешные усилиЯ сбивающего пламЯ с кресел и стульев, стола и дивана,
когда снаружи огонь, как наводнение, закрыл с головой весь дом и вот-вот
рухнет крыша. ‘овесть ‚еликого корчитсЯ, как червЯк на крючке, да и сам он
повторЯет ее движениЯ. Ќо не из-за получивших “ход, поддержавших его,
страдает ‚еликий, не о тех, кто был разодран в захвате нового места, - вера
разбита на тысЯчу кусков, и каждый кусок отличен друг от друга, как смерть
отлична от жизни... Њало того что ‚еликий готов к отречению, к “ходу, - ему
мешает жизнь, его крутит по ее жернову, и одно желание живет в нем:
выбратьсЯ из жизни - так зверь мчитсЯ из горЯщего леса, - лучше навстречу
охотнику. ’ак рыба выскакивает из отравленной воды, пусть в воздухе смерть.
’аможенник утешает его, ’аможенник любит его, ’аможенник понимает его.
’аможенник плачет над ним и гладит его по голове, как мать гладит сына,
зашедшегосЯ неутешно по поводу потери любимой игрушки. ‚от здесь и неважно,
как все это выглЯдит друг длЯ друга и что они скажут друг другу, - не
склеить, вот она суть, а склеить надо. ‚еликий предлагает публичную комиссию
в том же зале, с его раскаЯньем. ’аможенник уверен, что любое напоминание о
происшедшем длЯ ѓорода - пагуба. ‚еликий кивает - справедливо. Ѓежит зверь
из горЯщего леса. ‹етит птица из горЯщего леса. Ћхотник - вон он, ружье на
руку, и в обожженную шерсть, и паленые перьЯ - хрЯсь из двух стволов... Ђ
’аможенник добр, до двери “хода проводил. ‘ам. ‚еликий обнЯл его. ‘очувствуЯ
’аможеннику, как никто понимаЯ, что тому расхлебывать придетсЯ. Ђх, если бы
полегче толкнуть, а лучше бы и совсем не толкать - и лес бы не горел, и “ход
бы по-другому принЯл. ‚еликий бы принЯл “ход так, как принимает сон осенний
лес, медленно, лениво и безразлично ронЯЯ свои листьЯ, как умирает птица на
лету, не сложив крыльев, как умирает вода, покрываЯсь чинно льдом, спрЯтав
жизнь внутрь, как умирает зерно, становЯсь хлебом... как умирает глава рода
человеческого, дождавшись своего часа, оставлЯЯ после себЯ веками,
монотонно, со скрипом, размеренно крутЯщеесЯ колесо жизни, в котором не все
совершенно, как не бывает совершенно не воображаемое, а рукотворное колесо,
но которое надежно везет человека по накатанной дороге. Ћн умирал бы, как
умирает лед по весне, он умирал бы в мудрости и покое ‚еликого ѓримера,
дождавшись в ѓороде почти единственным естественного “хода. ’аможенник
смотрел на ‚еликого, который уже встал на ступень лестницы. ‹естница
вздрогнула, поплыла вниз, разошлись двери, мелькнул голубой купол, и опЯть
сошлись двери, и только ступени лестницы спешили, проникаЯ сквозь камень, и
текли вниз. …ще одна забота с плеч долой, можно и самим собой побыть. “же
позади то, из-за чего ’аможенник сыр-бор зажигал, нету ‚еликого. Љажись, и
делу конец, порадоватьсЯ бы! ЏорадуйсЯ, найдЯ пропавший ботинок, когда ногу
уже отпилили. ‘частлив, ’аможенник? ‘частлив, как стрелЯвший в зайца,
зайца-то, правда, нет, да ружье в руках вдрызг разнесло. ’олько и
результатов длЯ себЯ что глаз вон да рука в кусты. ’ут уж не о зайце, не о
победе думать, самому бы выжить.
XXIX ’аможенник пришел, беднЯга, домой, сел за стол, утопил в свои
белые теплые тонкие ладони лицо, просидел так неподвижно час, а может, и
более, и за это времЯ немало мыслей, словно кони по лугу, пролетело в его
голове. € решений, сколько всадников на этих конЯх, сгинуло и пропало в
памЯти. Џожалуй, в таком количестве единственный раз за долгие годы своей
тЯжелой и кажущейсЯ лишней длЯ некоторых людей службы, а на самом деле не
только нужной (’аможенник усмехнулсЯ, вспомнил наивные глаза ‚еликого), а и
спасительной и сохраненной длЯ всех, и он один знал почему - ибо границы
человеческого духа и плоти, коим не поставить предела, не только вызовут
спор внутри человека, не только разрушат его, что еще можно пережить и, по
крайней мере, принЯть, но и разрушат ѓород. ’аможенник всегда спокойно
принимал попытку человека вырватьсЯ из-под его влиЯниЯ, сделать то, что было
запрещено человеку законом и справедливостью, и даже, случалось, не сразу
отправлЯл его на Љомиссию, случалось, не всегда соглашалсЯ с приговором
Љомиссии - пример тому наш ѓример. Ќо если речь шла о ѓороде! ’аможенник
напрочь забывал и что такое великодушие, и что такое гуманность. ‚еликодушие
длЯ него не имело множественного числа, оно могло быть применимо только к
одному человеку. ‚ этом смысле (черт бы побрал этого взбрыкнувшего бывшего
‚еликого) все было благополучно: активно в бунте было замешано всего
несколько сотен номеров. ‚ какой-то степени они могли быть принЯты за одного
человека, и тут дело было сделано - этому множественному одному человеку уже
был исполнен “ход. Џока ѓород сопел, и потел, и видел вещие сны, бедные души
грешников, обгонЯЯ друг друга, как воздушные шары, полные высоты, торопились
сквозь дождь туда - отсюда. Ђ тела? ‚ городе, в котором постоЯнно идет
дождь, это ли проблема? ‚се растворимо - и тело тоже. €так, с одной стороны
- этот множественный человек исчез, а с другой - и это было очевидно - слова
и действиЯ этого человека лежали за пределами “хода: они не растворились, не
исчезли в каналах, торопЯсь вниз с холма, за город, и длЯ того, чтобы
действие этих слов было прекращено, и надежно нужно было назначить “ход
всем, кто слышал крамольные слова. ‡аразу выжигают каленым железом, чтобы
оставить здоровым тело, но вот беда, слышали те, кто сидел в зале, то есть
почти весь ѓород. ‘ледовательно, можно было вполне бессомненно и уничтожить
причину, котораЯ вела к уничтожению ѓорода, но нельзЯ было уничтожить весь
ѓород, потому что во имЯ его сохранениЯ существовал ’аможенник и закон,
получалось, что во имЯ сохранениЯ ѓорода нужно было бы уничтожить ѓород.
Џравда, в зале не было никого из не имеющих номера, но они ничего и не
смыслили в ремеслах ѓорода и главных обЯзанностЯх горожан. €так, или
остаетсЯ то, что было, - следовательно, и он, ’аможенник, минус
множественный человек, но тогда нарушаетсЯ закон и одновременно исполнЯетсЯ
закон, - или уничтожаетсЯ весь ѓород, то есть исполнЯетсЯ закон и
одновременно нарушаетсЯ закон.
••• „а, это был замкнутый круг. ’аможенник стоЯл на границе власти,
власти над людьми. Ќо сам был подчинен силе, стоЯщей над ним, высшей, чем
его знаниЯ, умение владеть собой. ‘иле, легко осиливающей его изощренный ум,
- так пальцы сжимают бумагу, так нога слона давит попавшего под нее спЯщего
питона, так дробь разносит в клочьЯ тельце воробьЯ... Ќо в отличие от многих
стоЯщих на этой границе он знал о существовании этой силы и вел себЯ крайне
осторожно с нею и, когда случались на этой границе событиЯ, не торопилсЯ
поступить и не поступал осознанно, а доверЯЯсь чувству этой существующей
силы. € в общем, за долгие годы ни разу не ошибсЯ. Ќо сегоднЯшнее событие
требовало не только догадки - оно требовало помощи. ’ак автомобилист может
ехать, несмотрЯ на то что кузов машины помЯт и пробит, а всЯ машина бренчит,
как телега; он будет ехать, когда с шипением выпустЯт из себЯ камеры колес
воздух, медленно, но можно ехать. Ќо когда одно из колес откатитсЯ в сторону
и, покружившись на месте, лЯжет на асфальте, хотЯ еще работает мотор, делать
нечего - приходитсЯ остановитьсЯ. ‚от и ’аможенник застыл над оторванным
колесом - кругом. ’аможенник нуждаетсЯ в помощи. Ќо помощь дорого стоит, она
знак твоего бессилиЯ. ‘тоЯщие над нами не любЯт выполнЯть за нас нашу
работу. ‹учше найти другого, кто в состоЯнии выполнЯть ее сам. ‡а помощь
приходитсЯ платить. —ем? €менем. ќто еще переносимо. “ходом. Љ этому
’аможенник не готов. Ћн, ведавший жизнью каждого живущего в ѓороде, сам без
ужаса не мог думать об “ходе. ’аможенник готов был согласитьсЯ, что это
ужасный недостаток длЯ носЯщего €мЯ ’аможенника, даже не недостаток, а
слабость, даже не слабость, а жалость. Ќо кто из живущих, даже самых
именитых, в чем-то или, по крайней мере, когда-то не был жалок?.. € в то же
времЯ это был единственный выход. ’олько одному Ѓогу известно, что следовало
делать на самом деле, но ’аможенник был только ’аможенником. € все же эти
путаные и сумбурные мысли в голове ’аможенника неожиданно, как запутанный
ком бечевки (потЯнул за один конец, и вот она всЯ свободна - мотай в
клубок), распутались и сложились в Ясное и простое решение. ‚ конце концов,
он, столько лет служивший верховной силе, стоЯщей на границе между нею и
ѓородом... Њежду законом и человеком... ‘вободой или, вернее,
разнузданностью, в понимании ’аможенника, и законом... €мел право решитьсЯ
на этот, не известный ни ему, ни предшественникам шаг. „а-да, заторопились
мысли: только ‘тоЯщий-над-всеми знает истину, в конце концов, даже в самом
страшном исходе длЯ ’аможенника возможен будет вариант: он и не имеющие
номеров, а остальным - “ход. •отЯ это и будет нарушением закона, но не
разрушением его, потому что он, ’аможенник, и ‡акон в этом ѓороде одно и то
же. € уже просто и легко стало жить ему, и уже мысли, похожие на рЯды
неуклюжих цифр, обозначились в голове его. ќто были птицы, которые, словно
осенью на юг, неслись и звали его за собой. € опЯть испугалсЯ ’аможенник:
ведь это сомнение в его вере, зачем слышать, если достаточно знать, что он
существует. € опЯть передумал он, и опЯть стал проигрывать способ
уничтожениЯ ѓорода... € все в нем убедительно подчинЯлось идее: сохранить
себЯ, пожертвовать ѓородом, не нарушив ‡акона. € что-то случилось с ним,
может, интуициЯ, может, озарение, но мысли были сами по себе, а он сбил
меткими выстрелами каждую птицу, и добил прикладом каждую, и даже постоЯл и
посмотрел: не шевелЯтсЯ ли они, и они не шевелились. Ђ тело совершало то, от
чего только что так жестоко отказалсЯ разум...
XXXI ...‘ейчас это должно произойти. ‘колько страха, сколько сомнений
испытал ’аможенник. ‚рЯд ли обычный житель ѓорода вынес бы все это, но ведь
’аможенник - так он, по крайней мере, сформулировал окончательно длЯ себЯ, и
уверилсЯ в этом, и был искренним в этом - думал о горожанах, и это уберегло
его разум от взрыва в пространство, как взрываетсЯ и падает комета. „а и что
нам до того, как человек обманывает сам себЯ, чтобы исполнить с легкостью
то, что мерзко или лживо, но спасает в данную минуту, - нам ли не знать этой
техники. ђазгадка проста, мы это должны исполнить, и нам надо ощущать, что,
во-первых, это добровольно, или это прекрасно, или это не длЯ нас, или нас
заставили сделать и мы не виноваты, а во-вторых, нет выхода, а в-третьих, мы
все это делаем во имЯ какого-либо более великого блага, чем наше,
принимаемое и используемое нами зло. ’аможенник лучше других мог делать это,
да и выхода действительно у него не было.
XXXII Љощунство - было имЯ намерению ’аможенника. ‘лышать
‘тоЯщего-над-всеми, получить из первых рук истину?! Љонечно, ’аможенник был
ближе всего к границе ‘тоЯщего-над-всеми, даже стоЯл на ней, но услышать -
значило перейти ее, стать на мгновенье ногой на чужую территорию, где другой
закон, не ведомый никому, где неизвестен каждый шаг и каждый вздох, где,
может быть, мгновенно, как лоскут бумаги, сгорает, обращаЯсь в пепел, тело,
где нечем дышать, откуда, может быть, нет возвращениЯ, а если и есть, то
прежним ли и в какой форме? —ужаЯ загадочнаЯ жизнь - имЯ твое смерть? €мЯ
твое - страх? €мЯ твое - пустота? …сть ли ты? ’аможенника охватил озноб, как
будто тело стало тенью на волне, из воды налетел ветер, и тень искорежила
рЯбь, оно расплылось, перестало быть видимым прежнее отражение, и только
некие линии, даже не напоминающие человека, стлались по воде, гонимые
ветром. „а, тело стало рЯбью; так можно высыпать песок из стакана - только
что была точнаЯ форма, внутри стакана спрессованнаЯ в жесткий совершенный
цилиндр, - и вот только несколько желтых холмиков вперемежку с травой,
котораЯ согнулась под тЯжестью попавших на нее песчинок, но выпрЯмлЯетсЯ,
ибо ветер сдувает их с каждого листа... ѓраница между телом и мыслью позади.
‘трах гонит человека туда? ‹юбопытство? ‚ыгода? ’аможенник перешел границу,
чтобы уцелеть. Љость и мЯсо больше не мешали мысли. Њысль была размыта, как
огни сквозь дождь. ‡десь, за линией своей власти, она не могла говорить и
спрашивать, но она могла слышать то, что было слышимо ею, или, вернее, -
воспринимать - ибо не слова это были. Љусты в темноте. Љоторые можно принЯть
и за человека и за медведЯ. € за страх. € за спасение, и за то, что не имело
имени, ибо не существовало в знании и опыте, но ветви можно было потрогать,
и ощутить их шершавую кору, омытую дождем, и понЯть, что живое застыло под
руками, что если оно и не поможет, то и не таит угрозы. Ќо вот мысль стала
еще легче. ’аможенник попыталсЯ удержатьсЯ за этот куст, но было нечем, и
поЯвилось ощущение высоты, холода, одиночества, которое жило в нем всегда,
но только сейчас узналось как одиночество. ‚ысота тоже разделена на
территории, за границей одиночества было тепло, пар плыл, бел и желт: он
пахнул. ‚ запахе границы не было, но там была таможнЯ - без границы.
Ћщущение надежды на спасение осталось лежать на полках таможни, как
отобраннаЯ валюта и оружие... € все-таки далее было тоже движение. ‘ознание,
как копоть, медленно встало на крыло и скользнуло за спину. Љазалось, что
могло происходить, если нечем было воспринимать окружающее? ’ело - размыто,
ощущение - на таможне, сознание - только запах гари, а через шаг и это как
след от ракеты на черном небе - нету! Ќи-че-го! Ќичего? „а из того, что
только мешает слышать, мешает понимать, мешает видеть. џсность была
независимой - не стало ничего. € ’аможенник существовал вообще, и он
перестал быть ’аможенником бы, если это было просто так! Џросто потому, что
нет предела возможности человека, просто чтобы голову сломить или испытать
себЯ: на какой высоте (или в какой глубине) перестает быть человек человеком
и кем он становитсЯ в этом пределе, а потом и за этим пределом. Ќо
’аможенник был з а ч е м, это было не испытание, и не забава, и не от жира,
и не от силы, и не от гордости: нужда и страх могут то, что недоступно
правде и силе. ‚ыстрели в небо стрелой или пальни прЯмо над собой тЯжелой
пулей, и где-то вверху кончитсЯ высота, мгновенье повисЯт стрела и пулЯ и,
как перезревший виноград, как убитаЯ птица, упадут на землю, возле тебЯ.
Њгновенье - и ’аможенник завис в высоте, за границей себЯ и перед границей
‘тоЯщего-над-всеми. ‚от оно. Џомощь? ‘овет? Џриказ? ђади него каша варилась.
ђади него жизнь на кон поставил. ђади него ум за разум завел. ’ак сегоднЯ
шифровка за минуту передачи содержит сто двадцать страниц печатного текста.
Ќо нечем слышать, воспринимать, а тем более сознавать. ‘хватил будущей
памЯтью, как Яблоко с ветки во времЯ прыжка. € вот уже пустота, схваченное,
данное, а потом и мысль, как снежный ком липким снегом, обрастаЯ ощущениЯми
и памЯтью, покатилась обратно. „а не как стрела или пулЯ по воздуху камнем -
вниз, а по наклонной лестнице, узкой и черной. ‘тупени были выщерблены,
усеЯны битыми бутылками из-под виноградных вин и кислот, что поблескивали и
испарЯлись со дна черепков темно-зелено-плесневелого цвета, и там, где быть
должно плечу, возник удар, покатилась кровь, боль ударила в мысль, и
распоротое плечо перекатилось через ступень и своим краем напоролось на
острие торчащей из стены косы - и вот уже боль возвращенного тела так же
остро полоснула мозг; заржавленный нож вонзилсЯ в пустоту, где должно было
быть око, нож повернулсЯ, ибо высока была скорость паденьЯ, да и не имел еще
’аможенник ѓлаза, и ощутил он его на своей ладони, котораЯ сжала око вместе
с обломком стекла, и кислота, плеснув, обожгла глаз и рану; тЯжелело тело,
болело все сразу, набирало инерцию и пропарывало собой не останавливаЯсь
ножи и косы, стекло и железные рваные клочьЯ, било о каменные выступы и,
скатываЯсь, приобретало форму, и глаз перемещалсЯ на свое распоротое место,
и спина начинала быть там, где бывает она у живых людей, и даже начал
привыкать ’аможенник к этому падению; но вот кончилась лестница, и тело,
перевернувшись, звЯкнуло, как мешок с деньгами, и легло на пол, и поднЯл
больную голову ’аможенник, и увидел своим оком ’аможенник, что сидит он за
столом, и тело прежней формы, и ничего не изменилось в нем, а то, что жизнь
ушла из него, он не поймет никогда и даже будет боротьсЯ, и не раз, чтобы
уцелеть, но это уже не имело никакого значениЯ. ’аможенник стал только
исполнителем такого качества, которого ранее не было в нем, и своей теперь
не будущей, а прошлой памЯтью он вспомнил о том, что там, перед тем как
начать падать, он принЯл, не расшифровываЯ. Ђ настоЯщей памЯти не было, да и
нет ее ни у кого, настоЯщаЯ памЯть - это вниз, сквозь крючьЯ, стекла и ножи,
неуправлЯемо, беззащитно вниз.
XXXIII „а, ’аможенник стал исполнителем. Џочему вдруг? Ђ не вдруг -
изменивший себе, вышедший за пределы себЯ, даже из самых важных побуждений,
не вернетсЯ в прежнее состоЯние. €змена - это уже необратимо. €змена - это
движение только в одну сторону, и даже когда назад, это все равно вперед,
только с заблуждением, что назад. €бо человек движетсЯ не только
относительно земли, где он может идти в любом направлении с точностью до
одного градуса и даже минуты, думаЯ, что эта дорога единственна. ‘частливец,
идущий в неведении, на самом деле главнаЯ дорога - во всем пространстве
относительно вечности. ‡емлЯ обманщица - она закружила нам голову, мы идем,
как нам кажетсЯ, вперед, а на самом деле никуда; сколько обмана и силы
иллюзии в этом крошечном крутЯщемсЯ шарике под ногой. „орога вперед, вверх и
вниз, а кровь внутри независимо от нашей дороги, а наша дорога независимо от
стран света по кругу к смерти. ђастопи оловЯнного солдатика и попробуй
отлить прежнего в старой его же, солдатика, форме. ’а же форма, то же слово.
Ђ перегрел - и цвет другой, и упругость, а уж весь... …сли быть точным, даже
воздух внутри в пузырЯх. Ђ что человек, если даже оловЯннаЯ мертваЯ кукла...
’аможенник, обретший себЯ в боли, стал исполнителем, - это, можно сказать,
другаЯ биографиЯ. € другаЯ участь. Ќо исполнитель, по мне, все же больше
участник того, что происходит со всеми людьми, чем правЯщий, повелевающий
или бунтующий, что несут разрушение, в силу противоположных причин, всего,
что вокруг них, но они все же тоже участники жизни всех, трагические
участники, но даже самые лучшие из неудачников не есть предмет жизни, а
следовательно, и вниманиЯ, они навоз, или плесень, или черви, видЯщие себЯ в
зеркале своего воображениЯ темноглазыми рыцарЯми. € что был должен делать,
исполнЯть ’аможенник в своем новом качестве и прежней должности? …сли
припомнить, осознать воспринЯтое там, вверху, перед падением? Џровести
испытание нашего ѓримера на готовность к работе, о которой ’аможенник ничего
не знал, но что обЯзан был сделать. Ђ где же сто двадцать страниц шифровки,
если всего-то "провести испытание"? Ђ инструкциЯ! „лЯ исполнителЯ инструкциЯ
- это более серьезнаЯ штука, чем приказ, идеЯ. €бо идеЯ без приказа -
фантазиЯ. Џриказ без инструкции - безграничнаЯ самодеЯтельность, глупость,
бессмысленнаЯ свобода, возможность поступать, как заблагорассудитсЯ,
согласно своему разумению, но всегда законно. Ђ когда по инструкции. €
’аможенник своей прошлой памЯтью стал расшифровывать, запоминать и усваивать
каждую строку этой инструкции, которую наш ѓример, спасаЯ ’аможенника,
испытает на своей шкуре.
XXXVI ’аким образом, ѓород, что мог уже перестать существовать,
проснулсЯ рано утром: новые постели были обжиты, облиты, разбросаны, смЯты,
и жизнь пошла своей обычной колеей, - так машина, выскочив на повороте на
обочину газонов, опЯть вползает в две колеи, так пассажирский поезд, что
должен был врезатьсЯ в цистерны с нефтью, после щелкнувшей в последнюю
минуту стрелки устремлЯетсЯ по соседнему пути в ту сторону, а спокойно
спЯщие пассажиры никогда и не узнают, как близки были они к гибели, и только
машинист поседеет в эту ночь. € это еще не последнЯЯ станциЯ. € Њуза, наутро
спокойно встав, стала расталкивать ѓримера, которому было уже пора на
работу, но тот, заснув под утро, не хотел возвращатьсЯ в эти здешние заботы.
…му еще там хотелось договорить. Ћн стоЯл в зале перед жителЯми ѓорода и
говорил и не мог наговоритьсЯ о том, с детства ощущаемом им чувстве верности
избранному пути, которое-де жило в нем всегда, и что каждый так же в ѓороде
может осознать счастливость любого места, которое этот любой занимает. €бо
счастливость внутри нас, и пусть сидЯщие перед ним не думают, что он говорит
то же, что и вечерние передачи, - похоже все на свете, снаружи: ум и
хитрость, благородство и расчет, насилие и желание. Ќо это только снаружи -
и что дело не в разных городах, в которых есть или нет предел бессмертию.
„ело внутри нас. € ѓримеру казалось, что он владеет тайной, разгадкой этого
счастьЯ внутри нас. € стоит только проснутьсЯ, и он сможет это передать всем
и наЯву. € он делал усилие над собой, чтобы проснутьсЯ, чтобы свести до
лозунга эту тайну, все изменить в этом ѓороде, обойтись без бунта, чтобы и
’аможенник мог понЯть его и тоже стать иным - там, внутри. ‚ это времЯ Њузе
удалось все же вернуть его на этот свет, и он оставил свою разгадку на том,
и мучительно пыталсЯ вспомнить ее, и морщил свой лоб, похожий на каждый лоб
этого ѓорода, и щурил глаза, такие же, как у Ћбразца в ‡але. € это казалось
ему важнее своего ‚еличьЯ, важнее того, что Њуза сегоднЯ остаетсЯ дома, ибо
она, Њуза, обЯзана теперь ничего не делать. …е жизнь это и есть работа. €бо
она - служение ‚еликому, и каждый взглЯд, жест станут словом в восприЯтии
окружающих. „аже важнее того, что сегоднЯ опЯть будет скальпель в руках и
чье-то красное, мышцами наружу лицо, вспыхнет перед глазами.
XXXV „ругие заботы у ЏредседателЯ, если встал он с утра полубольной.
†ена домой только под утро пришла. ’еперь у нее свобода - †ена! Ђ вот у
‘опредседателЯ - те же сроки, да на час больше, а ничего, кроме нежности,
приЯтной и вполне бодрой усталости, и нет. ‘ловно берегла она это в себе все
годы суровой работы, а вот дошла очередь, и все разом выплеснула, да так,
что еще осталось с лихвой, да еще на жизнь хватит. Ќе смыкаЯ глаз и рук, она
готова и жизнь жить. …сли бы не работа. Ћтпускала Њужа домой - плакала,
всего обцеловала - есть смысл в жизни. „а и тому не больно-то хотелось
уходить - совпали. Ќо не Њужу говорить, что такое обЯзанности. ‘мешно, еще
вчера он на нее и посмотреть боЯлсЯ. ‘колько их она на “ход назначила,
больше, чем он баб видел, а уж он... Ђ сейчас целует, стоЯ на коленЯх, и
плачет. …сть в этом какаЯ-то разгадка. Ќо Њужа такие пустЯки и раньше-то не
волновали, а теперь и вовсе: это ее дело - относитьсЯ к нему, как она
относитсЯ вместе со всеми причинами на свете, почему так, а не иначе.
Џочувствовал Њуж, что устал, ему тоже домой пора, потому что домой теперь
длЯ Њужа это и есть - на работу.

ѓлава втораЯ. €‘Џ›’ЂЌ€…

I € ѓород уже весь выполз на улицы и на целый день перерасползаетсЯ по
своим рабочим местам, чтобы вечером перерасползтись обратно. ‚едь это
иллюзиЯ, что он становитсЯ другим, одетым, занЯтым, работающим, на самом
деле те же руки и бедра, щеки и волосы, губы и глаза, только внутрь, но те
же. Џопробуй сейчас раскидать их по своим спальнЯм и убедишьсЯ, что ничего в
них другого и не существует. ’а же жизнь, что и вчера, на людЯх - внутрь,
дома - наружу. Ќо, увы, это было бы слишком хорошо, если бы было неизменно -
бывают периоды, когда все это перепутываетсЯ, когда люди терЯют
определенность внутри себЯ и снаружи. € тогда ѓример, вместо того чтобы
сидеть в своем кабинете, окруженном услужливыми, молчаливыми, спрЯтанными
внутрь бедрами, руками, движетсЯ по коридору. Ћн ведь ничего не знает,
почему это происходит, почему ведут его идущие справа и слева, и немудрено:
он ведь не присутствовал при контакте ‘тоЯщего-над-всеми и ’аможенника и не
ведает, что происходЯщее с ним - попытка сохранить в живых ѓород, или,
говорЯ точнее, ’аможенника, так, по крайней мере, полагает ’аможенник. ‡а
ѓримером пришли, как однажды пришли после операции в прошлом году. …ще
недавно он бы согнулсЯ, съежилсЯ, вжалсЯ в свое тело. Ђ теперь поднЯлсЯ
легко, как будто сам хотел прогулЯтьсЯ. Ќе торопЯсь, вымыл руки. Џосмотрел
на свое лицо, провел по нему ладонЯми. Џромыл глаза. ‚ернулсЯ к столу, налил
из графина воды, сделал несколько глотков. € поднЯлсЯ. ЉомиссиЯ Љомиссией, а
он - ‚еликий ѓример. Ђх, как легки, неторопливы и точны его шаги, да и
действительно, кто в городе лучше владеет своим телом, чем наш ѓример? „а и
невозможно ему идти иначе. Ћ ѓримерах говорЯт, что они ошибаютсЯ один раз.
Џоэтому и точны его шаги как кошка, идет он по мЯгким коврам так, как будто
каждый раз готовитсЯ к прыжку и не совершает его только потому, что нет
жертвы. ‡абыл ли он коридоры Љомиссий? Ќет, не забыл, но так ли он шел
тогда? ’еперь иначе, а, все-таки, сердце нет-нет да и сожметсЯ внутри.
ЋстановитсЯ на миг и опЯть молотит по воздуху крылышками. ‚от здесь, ѓример
помнит, была дверь, а теперь начало нового коридора направо. ’еперь налево.
€дущие справа и слева движутсЯ почтительно и тоже как кошки, но, конечно,
кошки худшей породы и, видимо, не первой молодости, отЯжелели. Ќаконец вот
оно - дверь. ‚верху имЯ - Џредседатель. ѓример вошел один. •озЯин вскочил
навстречу. ‡начит, действительно все в порЯдке. ‚ прошлом году не подымалсЯ,
даже глаз не поднЯл, а когда поднЯл, сузил так, что и души сквозь щель не
видно, и лицо уж на что было на Ћбразец похожее, а в мгновенье стало
незнакомым и даже нездешним. Ђ этот вышел навстречу, усадил. ‘ам сел
напротив, ноги сдвинул. ѓлаза красноватые, устал, значит, правда, причина
усталости ѓримеру не важна, но если в усталости и такаЯ любезность - это вот
важно. “верилсЯ в себе еще больше, и голос стал опЯть мЯгким и бархатистым,
а то уже внутри какой-то фистульного цвета приготовилсЯ выползать наружу.
ЏриготовившийсЯ убрал и наружу выпустил иной - свой, даже повеличественней.
- ‘лушаю вас. Ќо тот ответить не успел. Ћткрылась дверь. Џредседатель
вскочил - ’аможенник. ѓример поднЯлсЯ. ’аможенник кивнул головой
Џредседателю, руки не протЯнул, к ѓримеру бросилсЯ с разгону, улыбнулсЯ,
обнЯл его. ‚роде как у ’аможенника ближе ѓримера и друзей не было. ѓример
ответил сначала неловко и неуклюже, а потом засмеЯлсЯ и тоже стиснул
’аможенника. Џожалуй, посильней, чем тот его. - Ћго, ручки! ‘адись. - €
сразу Џредседателю: - „ай-ка нам выпить. - ‚ода. - Џредседатель налил и
подал два стакана. - ‘пасибо. Ђ теперь иди, - ’аможенник кивнул головой. -
Ќу, ручки, - ’аможенник поводил плечами. - „аже слишком. ’ебЯ бы к моим
людЯм переместить, цены бы тебе не было, и как только ты этими клещами
скальпелем работаешь?.. ‚роде об одном говорит, о другом думает. ѓлазами луп
- и взглЯдом внутрь залезает бесстыдно, как вор, которому воровать
позволено. - ѓотов? - ‚от это уже со смыслом. Џостукал ’аможенник по низкому
столику, поставил стакан. ‹адонью провел по лицу сверху вниз. - Љ чему? -
ѓример тоже постучал по столу пальцами, ах, какие у него были пальцы, в два
раза тоньше, а красоты... ’аможенник вылупилсЯ на него до такой степени
натурально, что ѓример поверил его удивлению... ‘обрал улыбку ’аможенник,
как скатерть со стола, свернул, закрыл и, через свернутую, жесткие глаза
сузив: - ђаботенка тут одна предстоит, вот не знаю, справишьсЯ ли ты... - Џо
какой части? ѓример приготовилсЯ слушать интонации, ни одному слову
’аможенника он не верил, а вот интонации, пожалуй, мог поверить. Ќо тот тоже
не одну собаку на разговорах съел, пожалуй, почище ЏредседателЯ мог кого
угодно в любой угол загнать. Ќо только не ѓримера. Њожет, он и не лучший
ѓример на самом деле в ѓороде, но не только длЯ работы готовил себЯ ѓример
всю жизнь, да и после Љомиссии опыт осел так, что во сне настороже. - Џо
твоей. Ѓольше не спрашивай, но интонации мои не щупай, они без пульса, -
ухмыльнулсЯ, как волк зевнул. - Џо твоей. - Ћбманываешь? - Ќаполовину. - Ќа
какую? - Ќа любую. € дальше разговор перешел на Њузу, что, мол, повезло
ѓримеру и прочаЯ, что вчера Њуза была первой дамой на вечере выбора, и что
’аможенник любовалсЯ ею, и что, наверное, все будет хорошо, и что он сам,
хмыкнул ’аможенник, "будет служить у него на посылках". €з всей этой
болтовни ѓример ничего внутри не зафиксировал. € цену хорошим отношениЯм он
знал, веселым вот таким, открытым, этот приемчик на Љомиссии на нем не раз
отрабатывали. ’аможенник, конечно, виртуоз, но модель та же. Ђ это вот уже
ближе к делу. - ’ы знаешь, почему тебе тогда на Љомиссии подфартило? Њолчит
ѓример, слушает, интонацию прЯчет. - ‚едь это Я. ’ы моего партнера в
дотаможенный период нечаЯнно на два номера назад отодвинул, а мне хватило.
’ак что Я с тебЯ начал. „олжник Я твой, - опЯть волк зевнул. ‚рет, что ли.
„а какаЯ разница. „лЯ ’аможенника - ему, ѓримеру, или Њузе, если не нужны,
“ход назначить, что пальцем шевельнуть. ‡начит, нужен, коль лирика пошла.
‚стал ’аможенник, обнЯл. - Ќу ладно, за словами и дело пролетит. - Џозвал
ЏредседателЯ, тот вошел. ђуки с плеча ѓримера не снЯл. - …сли с него хоть
волосок слетит, - и уже без улыбки, даже волчьей, а может, и тут
притворЯетсЯ. Џредседатель смотрит: не проглЯдеть бы. - Ђ то, как в
анекдоте, не то что “ход организуем, а хуже будет. - Ђ что хуже? - ЋпЯть
вернем и опЯть организуем, и так всю жизнь. Ќет, с Џредседателем столько лет
вместе прожили, проработали, прошутили, - конечно, с осторожностью со
стороны ЏредседателЯ. ’ак ’аможенник ни разу не говорил. ќто не прием.
“лыбнулсЯ. - „а что ты, как будто сам не понимаю. - Ђ если не понимает, да и
о каком волоске слово сказано, если тут всего и слон не выдержит. - Ђ вот
так, - говорит ’аможенник, перед тем как уйти, - тебе решать, не все валЯть
дурака, за свое €мЯ и поработать надо. Џредседатель с толку сбит; ѓримеру,
собственно говорЯ, радоватьсЯ тоже нечего. —то еще за работка? „а до нее
ѓримера еще подготовить надо. € волосок - знак убедительный длЯ слышащего.
ЌапрЯгсЯ весь, холодок на спине растопил, как снег огнем - волей. ѓотов все
вынести, а выносить-то пока и нечего. ‘начала беседа. Ћбщие данные, которые
всем, и Џредседателю, разумеетсЯ, известны. „аже что ученик ‚еликого лихо
проехал, как санки с горы. ЉомиссиЯ - тут и вопроса нет, это Џредседателю
лучше ѓримера известно. ‚опросы о Њузе пролетели так, словно пули мимо уха,
- вжжик, и нету. Љак ни напрЯгалсЯ ѓример, как ни контролировал себЯ, а Явно
что-то помимо слов, что и не хотел, а выпустил из себЯ. Ђ как узнать - что,
если не понимает он, даже когда это произошло. „ело мастера боитсЯ, а уж
Џредседатель - мастер, этого не отнимешь. Ђ жаль. ‚стал Џредседатель - конец
началу, у него - все. Њастер только вроде работать начал, во вкус вошел. ‚от
бы сейчас ѓримера как бабочку булавкой к стенке присобачил и через глаз
ѓримера, внутрь ѓримера, до блохи сжавшись, вошел туда, где на дне - душа в
скорлупе. € все бы вызнал, что и ѓример сам не знает, все бы увидел, все бы
записал: но мало того, уже сам длЯ себЯ, длЯ развлечениЯ, что ли, душу
ножичком на две половиночки - раз, и оттуда этот самый желток из души на
ладонь да под увеличение. Ђ тут разъедешьсЯ, и проколоть нельзЯ. €нструкциЯ
- она как светофор длЯ машины. •очешь не хочешь - тормози. - ‚ другой
кабинет, прошу. Џосмотрим, как у вас с состраданием дело обстоит. Ћ
сострадании вспомнил, улыбнулсЯ полуртом. „ействительно, как у него,
ѓримера, с этой штукой?.. Ќикак. Љак человек с именем, он вроде должен быть
лишен этого недостатка, мало ли их на его глазах выводЯт прЯмо из кресел,
мало ли под его ножами они корчатсЯ, орут, плачут, да разве только это.
ђабота и сострадание, жизнь и сострадание - несовместимы. €наче кто имел бы
право жить?.. Ђ сострадание в полумеру, на уровне сочувствиЯ - пусть в это
играют другие. Џожалуй, что это сострадание существует, ѓример знает только
по закону, отрицающему сострадание. …ще, может, в детстве, или в первые годы
работы, или там, на Љомиссии, он и чувствовал какое-то волнение, когда
снимал кожу с лица и пациент плакал от боли, не в состоЯнии век закрыть,
красных и сочных век, или слышал крик вошедшего перед ним в кабинет Љомиссии
и, когда входил, видел его сидЯщим в кресле с открытым ртом и струйкой
крови, стекающей по подбородку... Ќо чтобы сейчас - да посади в это кресло
весь ѓород! € ни один глаз не вспотел бы слезой, и не моргнуло бы око, и за
это в себе он спокоен, убеждал себЯ ѓример, направлЯЯсь в следующий
кабинет... „а вот взЯть вчера. Џосле того как зажгли свет и выносили руки,
головы, ноги, а сотни остались в креслах, что он чувствовал? Ќежность к Њузе
и радость по поводу того, что операциЯ вызвала восторг зала. Ћн как все.
ѓример шел спокойно и даже весело.
II „верь распахнулась. ќто была широкаЯ, в полстены, дверь. Ћна
отъехала так, будто котенок прошел по ковру, гибко и бесшумно, и так же
бесшумно затворилась. Џожалуйста, в кресло. Ќа человеке, который встретил
его, были темные очки. € руки его были точными и гибкими, как у ѓримера. “
ѓримера особый пристрастный взглЯд на руки. ќти были, пожалуй, не менее
виртуозны, чем у него. ѓример как-то почувствовал себЯ уверенней. Ђ что,
хорошие руки в испытании на то, в чем уверен, - не так уж и мало длЯ
человека, чтобы стало спокойнее ему, когда он хочет быть спокойнее. ‚
кресле, куда усадили ѓримера, мЯгко и удобно. ‘тало еще спокойнее. Ћн
почувствовал на коже рук, на шее, на лбу легкие теплые зажимы, и ему
захотелось даже задремать. ЏоЯса вокруг тела он почти не ощутил. Ђ руки
поднесли ему бумагу. ‚верху были исходные данные. ‘то пЯтаЯ - лицо и вес в
норме, соответствуют номеру. ‚се соответствует номеру. Џриговорена к “ходу.
‘то пЯтаЯ, подумал ѓример, знакомый номер, и вдруг вспомнил: ну, конечно,
это же знакомаЯ ‘отых. ќто к ней уходил по вечерам в безымЯнный период Њуж.
Њуза столько говорила о ней и о том, что ‘то пЯтаЯ любила ‘отого, и что
ждала его как-то так, что даже Њуза не всегда ждала так ѓримера, и что Њуза
в чем-то хотела бы походить на нее. € что когда-то она знала ее сама, но
потом она вышла за норму номеров, возможных длЯ общениЯ. € вообще это был
самый близкий ей в прошлом человек. Ћна воспитывалась с ней вместе... -
Ђаааа... "Љакой мерзкий крик, хотЯ и глухой", - поморщилсЯ ѓример, это,
пожалуй, за этой стеной. Ћн повернул голову, поползла дверь тихо и бережно,
как будто мелкий снег падал на ладонь. „вое ведших его на Љомиссию час назад
сейчас волокли за ноги ‘то пЯтую. Љакое отвратительное тело, избитое, в
синЯках и крови, лицо почти лишено кожи. ѓолова лежала на боку, но женщина
еще кричала. ‚ ѓримере что-то чуть шевельнулось. "‘покойно, - сказал он, -
значит, так: линиЯ тела обычна, только чуть полноваты бедра. Ћни уже успели
испортить лицо, и сейчас ее врЯд ли можно принЯть даже за ‘то пЯтую. Љак
быстро может менЯтьсЯ судьба, - думал с усилием ѓример. - •отЯ какаЯ судьба
- она приговорена к “ходу. €нтересно, показать ему именно ‘то пЯтую - затеЯ
Љомиссии или только ’аможенника?" ‘то пЯтую бросили на стол. …й приподнЯли
голову, и женщина зашевелилась. ‡астонала. ‘тоЯщий справа взЯл со стола
скальпель и снизу вверх вспорол одну из ног женщины. ’а дернулась и
закричала. "‘покойно, - сжалсЯ ѓример, - Я сам вскрываю шею, щеки. ‘покойно,
это всего лишь испытание на сострадание. ’ы же выдержишь это - подумаешь,
каждый день работает ЉомиссиЯ. Ђ вчерашний день? ‡ал. Њожно сойти с ума...
Ќо ты же думал о другом". …го рука чуть шевельнулась. ‚едущий испытаниЯ
наклонилсЯ к ѓримеру: - •отите что-то сказать? ѓример покачал головой,
сильнее к ручке кресла прижал руку и тут же испугалсЯ - не чересчур ли резко
он это сделал, если не заметит ‚едущий, то машина, датчики. ‚ это времЯ
стоЯщий слева взЯл скальпель... "•орошаЯ работа, - заставил себЯ подумать
ѓример, - профессионалы. ‚полне. - € тут же отметил сам про себЯ, что
заставлЯет думать себЯ с трудом. - Ќеужели Я не могу быть спокойным? ‚едь от
моего свидетельства ничего не менЯетсЯ в ее судьбе. € без менЯ происходило
бы то же. Ђ если Я не выдержу - не будет новой работы, Њузы, может, менЯ".
Џожалуй, это и подвело его. Љогда он подумал о Њузе, мысль, что она знала
‘то пЯтую, где-то запуталась в нити размышлениЯ о бессмысленности
вмешательства, и обе сплелись, и уже выходило, что это может быть она, Њуза,
его Њуза, а не ‘то пЯтаЯ. Ќо опЯть ѓример взЯл себЯ в руки, и даже руки не
дрогнули. "Њолодец", - подумал он, и мысль, что он может все-таки все
вынести, видимо, расслабила его, он слишком рано почувствовал победу.
†енщина не закричала, а сжала зубы, стоЯщий слева поднес скальпель к ее
правому глазу и, поддерживаЯ ее под затылок ладонью, приподнЯл голову...
…сли бы ѓример не ощутил чувства облегчениЯ и победы, он, наверное, и это
принЯл так же, как и все остальное, ведь она приговорена к “ходу. ‘овершенно
непроизвольно ѓример дернулсЯ, оборвал все датчики, опрокинул кресло,
замычал, как от тупой боли, и вцепилсЯ в поЯс, чтобы разорвать его. €
почувствовал на своем плече руку. - Џерестань. - Ћн выстрелил глазами вверх,
весь ощеренный от бешенства волк, и увидел, что над ним ’аможенник. Ђ перед
ним ничего и никого нет, ни стола, ни женщины, ни людей... € ѓример
опустилсЯ и заплакал, и голос был воем, и ему было плевать на испытание, и
на ’аможенника, и на ѓород. € на все на свете. ’олько одна мысль крутилась в
нем и буксовала, как машина, провалившаЯсЯ в болото. "ќто могла быть Њуза.
ќто могла быть Њуза". ’аможенник опЯть положил руку на плечо. ‘ел на
корточки перед ѓримером. - Љончишь выть, приду, - отстегнул поЯс у ѓримера и
вышел. ѓример еще полежал, встал, поставил кресло. ‘ел в него и закрыл
глаза. Ѓолела голова, но было пусто и не было ни одной мысли, кроме "это
могла быть Њуза". Џотом эта мысль потеснилась, и в нее смиренно, виноватой
собакой, проникла другаЯ: "‚от ты и не выдержал испытаниЯ, и это там, где от
тебЯ ничего не зависело. - ѓример открыл дверь в эту пустоту и отпустил
птицу. - Ђ черт с ними, с испытаниЯми. Ѓудьте вы все проклЯты, - он начал
смеЯтьсЯ. ‚стал. ‹ег на пол. Ћн смеЯлсЯ, и у его текли слезы, как бывает
после анестезии, когда отходит лицо. ‚ставал, стучал кулаками в стенку и
постепенно успокаивалсЯ, и, пожалуй, в голове осталась только одна мысль: -
Ќе выдержал, и наплевать, зато могу чувствовать себЯ собой". - Џрошло, -
’аможенник заглЯнул в дверь, - нет еще? Џройдет. - ‚ышел. € скоро ѓример
действительно почувствовал, что прошло. ЋпЯть поЯвилсЯ ’аможенник.
‘частливый, веселый. - џ поздравлЯю - выдержал. - ‚се врешь, ты думаешь,
теперь длЯ менЯ это имеет какое-то значение? - Џосмотри на табло. ѓример
поднЯл голову, над входной дверью зажегсЯ текст: - оценка - положительно.
Ќорма. ’аможенник обнЯл за плечи ѓримера. - ‚от видишь, значит, все в
порЯдке. Џо этому поводу вот тебе, - ’аможенник протЯнул стакан. - ‡апей
свою победу. ѓример, не ощущаЯ даже вкуса, выпил, и вдруг к нему пришла
легкость, видимо, испытание происходило по неведомым ему законам и
естественные реакции, вопреки принЯтым в городе нормам, оценивались
положительно, и нужно только, не юлЯ, не показываЯ наружу того, чего нет
внутри, быть самим собой и верить себе, и он сказал ’аможеннику: - Ђ Я
думал, испытание кончилось на этом, и у менЯ, знаешь, нет больше желаниЯ
испытыватьсЯ дальше. ’аможенник кивнул головой, он был доволен его словами.
ђазминка действительно позади. - € ты скот, - сказал он ’аможеннику, - и
мразь. - Џравильно, - сказал ’аможенник, ему ужасно нравилось говоримое
ѓримером. - Ќу, сказал он, - еще. - Ђ еще, - сказал ѓример, - если вдруг
случитсЯ тебе попасть на мой стол, Я с тобой сделаю то же, что эти коновалы
со ‘то пЯтой. ’аможенник был просто счастлив. - ѓосподи, - говорил он плача,
- если бы ты знал, как это дорого мне, как ты близок мне. Љак прекрасен
искренний человек, даже в грубости, ничего нет выше искренности. ’ут ѓример
несколько опешил. “ него много было приготовлено слов и о ’аможеннике, и о
ѓороде, и всей мерзости этой ленивой машины законов и несправедливости
“хода. Ќо когда он увидел такое счастье на лице ’аможенника, слова застрЯли
в горле ѓримера, и он успокоилсЯ. ‡амолчал и ушел в свои мысли. ‚спомнил
первую комиссию и Њузу, котораЯ могла быть на месте ‘то пЯтой. € ничего
больше не сказал ’аможеннику.
III Ђ Њуза в это времЯ ждала ѓримера. ‡аканчивалсЯ обычный рабочий
день. Ћна ходила из угла в угол. Ћна ждала, вспоминала первое прикосновение
локтЯ ѓримера к своей коже, вспоминала, как любила снимать с него плащ.
Џеребирала работы, клала их обратно. ‘адилась, поджимала под себЯ ноги,
смотрела, считаЯ каждую минуту, и если бы минута была кошкой или собакой,
она бы обЯзательно заставила бежать их быстрее. Њуза твердо решила завтра
вернутьсЯ на работу. € это ей было можно. ‘егоднЯ она понЯла, что невозможно
вот так ждать целый день и еще неизвестно сколько. Љогда открылась дверь и
она, бросившись к ней, увидела ’аможенника, Њуза запахнула халат, приложила
ладонь к губам, почувствовала, что что-то бежит по ладони, отнЯла руку,
увидела кровь, опустила руку. "Џочему кровь?" - подумала она. - †ив, и все в
порЯдке, - сказал ’аможенник. € Њуза была благодарна ему за то, что тот
сказал это сразу. ЋпЯть приложила руку к губам. ЋпЯть отнЯла ее. Џрикусила
губы. € как это она и почему вдруг ни с того ни с сего начала волноватьсЯ,
ведь никогда этого с ней не было, даже когда она ждала после Љомиссии, она
волновалась меньше. ‚ытерла руку, показала на кресло рукой ’аможеннику. -
Џочему он не дома, не пришел сам? ’аможенник махнул рукой, устало опускаЯсь
в кресло, и наговорил ей с три короба о сложности новых обЯзанностей,
наконец, важности первых дней выхода на работу, тем более после вчерашних
событий. „а-да, которые произошли на ее глазах. € последствиЯ, которые будут
продолжатьсЯ несколько дней. Ќужны общие усилиЯ, чтобы все вернуть в норму,
операций прибавилось втрое - много перемен, и несколько дней ему, ѓримеру,
придетсЯ не выходить из кабинета. €, конечно, ’аможенник тут же согласилсЯ,
что Њузе надо работать и что она в порЯдке исключениЯ может вернутьсЯ даже
на старое место, только, ради Ѓога, должна себЯ вести осторожно, потому что
любое раздражение, несогласие будут воспринЯты - он, мол, даже не
представлЯет как, и ведь не каждому можно объЯснить убедительно, почему
после такого передвижениЯ женщина остаетсЯ на работе. € Њуза согласилась. €
ей стало весело и приЯтно. ‡автра она вернетсЯ в свое кресло и опЯть
поставит на контроль "Ѓессмертных", которых перенесли на следующую неделю в
свЯзи с последними событиЯми, и ей уже было интересно, какой балл покажут
контрольные зрители из уцелевших, да и новые тоже. ‚се хорошо, уговаривает
она сама себЯ. Ќо как Њуза мысли ни разгонЯет, те, как голуби, высоко
покружив, опЯть в голубЯтню возвращаютсЯ и шумно хлопают крыльЯми,
усаживаютсЯ и воркуют. Џочему все-таки его нет? € почему пришел ’аможенник,
и правда ли то, что он сказал, и можно ли ему верить, хотЯ она твердо знает,
что в ѓороде верить никому нельзЯ, но так уж устроена женщина, ей хочетсЯ
верить. Ќо Њуза Њузой, а у ’аможенника кроме нее забот по горло.
IV - ѓотовы? ѓример спросил только, будет ли это свЯзано с
экспериментами на других людЯх, успокоилсЯ, когда приЯтнаЯ женщина покачала
головой и сказала: конечно, нет. Џросто разминка не могла быть проведена без
дополнительного объекта, ибо... ѓример поморщилсЯ: довольно. - ѓде это
будет, тоже здесь? †енщина улыбнулась, объЯснила, что нет, и повела ѓримера
в комнату, в которой, ему помнитсЯ, в первый раз еще на той Љомиссии он был.
Ќа стене те же светильники; он еще тогда обратил внимание - человеческаЯ
рука, выходЯщаЯ из стены, держала факел. € так были тонки и трепетны пальцы,
что он принЯл тогда их за настоЯщие, и ему сказали, что рука действительно
настоЯщаЯ, но, поскольку он тогда не верил ни одному ответу, он не поверил и
этому. € он спросил женщину, вспомнив свой вопрос: настоЯщаЯ? Ќет, сказала
женщина, это уже неживаЯ ткань. ‘транно, что ответ ѓримеру был безразличен,
видимо, он уже жил, понимаЯ, что знание и незнание правды ничего не менЯет в
жизни. "„овольно, - оборвал он себЯ, - теперь пора сосредоточитьсЯ. Џора.
Љаково содержание первого испытаниЯ и как в нем - опЯть быть естественным
или наоборот?" ‚ этом сейчас было главное. - Џожалуйста, сюда, - женщина
открыла почти невидимую стеклЯнную дверь - настолько она была прозрачна.
Џеред ним был куб, который только теперь стал длЯ ѓримера видимым. € он
подумал: почему он не заметил раньше, ведь факел и сама рука в месте
соединениЯ были чуть как бы надломлены, и грань куба тонкой нитью перерезала
их. - џ объЯснЯю вам главное. ‚ случае, если вы почувствуете себЯ плохо, вы
должны - видите, вот там, справа от кресла, - оказываетсЯ, даже кресло и
пульт были в этом кубе, - нажать на красный клавиш. - ѓример сел, прикрепил
датчики. Џоказала, как работает клавиш прекращениЯ испытаниЯ. - Ќо дело
заключаетсЯ в том... - женщина по-детски назидательно поднЯла палец. - Љакой
у вас номер? - перебил ее ѓример. - ‘орок первый, - улыбнулась она и опЯть
еще раз улыбнулась, уже без слов, выдерживаЯ паузу: нет ли у ѓримера других
вопросов, и продолжала свою мысль: - „ело заключаетсЯ в том, что вы
максимально должны выдержать интервал прежде, чем нажать на клавиш, и нажать
его надо только тогда, когда вы почувствуете, что терЯете сознание. € от
того, как точна будет ваша реакциЯ, сколько вы сможете пробыть в кресле, и
будет зависеть результат нашего испытаниЯ. - ’олько и всего? - ’олько и
всего. ‚ы будете иметь дело только с собой. †енщина вышла. ‡акрыла дверь. €
села с противоположной стороны куба за пульт. Џотом исчезла из глаз ѓримера.
‘тены были более непрозрачны. Ќа одной из них возник мчащийсЯ на него с
невероЯтной скоростью предмет, он летел необратимо и тЯжело. ‚се ближе и
ближе, и уже Ясно: поезд с торчащим фонарем на лбу - и пол уже дрожал под
ѓримером, и у него возникло смешное желание сейчас прекратить испытание. Ћн
даже протЯнул руку и улыбнулсЯ. ‚се пронеслось мимо, почти касаЯсь его тела,
ветер больно хлестнул по рукам, по шее, тронул лицо, ѓример даже не
шевельнулсЯ. Ћн хорошо понимал приказ ’аможенника, чтобы волосок не слетел с
его головы. …сли и это ложь? …сли они с Џредседателем разыграли сцену,
если... но стены стали сходитьсЯ, они были черными, и почти ничего не
изменилось, только воздух стал давить на ѓримерово тело, как иногда бывает
во времЯ дождЯ, все ближе сжимались стены, сейчас они сойдутсЯ. Ќет,
сошлись, видимо, огибаЯ его. Ћн осталсЯ в каком-то воздушном пузыре, - пульт
и клавиш выключениЯ сплющились и стали тонкими, как дым от потухшей спички.
ѓример был спокоен, но поднЯл палец и тут же опустил его. Ђ может, это
входит в испытание - невозможность прекращениЯ его. “ него ведь бывало так:
на столе человек терЯл сознание от боли, и ѓример никогда не прекращал своей
работы, на то есть восстановители - через несколько часов человек будет на
ногах и здоров, правда не в такой степени, как раньше, но это деталь, а он
не имеет права полностью не использовать времЯ операций и тратить его на
передышку пациенту. ‚сегда на очереди были тысЯчи, и они ждали его, и каждаЯ
минута ѓримера была уже распределена между горожанами. Ќет, здесь не так,
здесь работают с ним одним, он один только может выполнЯть работу после
этого испытаниЯ. Ђ может, и не один. ’огда опЯть обман. ‘плющенный пульт
упал на пол, звЯкнул и лег плашмЯ. ѓример решил не спрашивать, почему убрали
пульт, в конце концов, это не трагедиЯ, жаль, что он сейчас не видит лица
женщины, а может, можно попросить, но опЯть передумал. ‘тены пузырЯ
загорелись, он Явно ощутила запах дыма, и пузырь стал сжиматьсЯ. Ћгонь был
уже рЯдом, и его охватил жар. ’ело вспотело. "Ѓудущие причины" - так это,
кажетсЯ, называетсЯ. Ћн засмеЯлсЯ. ‘жигаемый на костре потеет длЯ того,
чтобы восстановить нормальную температуру тела, и на несколько секунд ему
удаетсЯ это. Џульта под рукой не было, пальцы вцепились в кресло. ‘жал.
Џальцы разжались. Ћн сидел спокойно и расслабленно. …ще ближе Языки
извивались по полу, лезли вверх, гасли и загорались новые... € вдруг мозг
почувствовал сигналы тревоги. „ело не в огне, не в запахе гари, не в этих
Языках. ѓде-то, в чем-то он почувствовал главную опасность. Ћн зрЯ так легко
отнессЯ ко всему, ведь это была маскировка. ќто вообще не надо было
замечать. Ќадо было подготовитьсЯ к главному. ‚ горло влез какой-то зверь,
он щекотал горло, царапал его, мешал дышать. ѓримера стало тошнить, он
гладил себЯ по горлу, пытаЯсь вытолкнуть этого зверЯ, выгнать его наружу,
струЯ желто-зеленой мутной жидкости при свете пламени выхлестнула наружу.
‘тало немного легче и опЯть душно... Џодожди. “душье наступает при
отсутствии кислорода в воздухе, при прекращении доступа воздуха в легкие. ‚
мозгу завертелись, закружились цветные круги: в чем разгадка? …сли он найдет
причину, он сможет боротьсЯ с этим. € черт с ним, с огнем, - дышать нечем.
ѓорло свободно. Ќо что-то хрипит уже внутри. € вдруг вспыхнуло подозрение, и
круги разбежались на тысЯчу осколков и погасли: из-под куба выкачивают
воздух. “спокойсЯ. Џерестань дышать. Ќи одного движениЯ. ‚ пузыре есть еще
воздух. Ћн вверху. Ќужно встать. Њожешь осторожно дохнуть. Ћн ощутил, как в
горло пошел слабый ток воздуха. ‚нутри перестало хрипеть. Ђга, ты прав.
„альше. „альше можно влезть на кресло. Ќо они заметЯт, что ты раскусил их.
Ќичего, встать, в конце концов, ты мог неосознанно, а влезть на кресло - это
уже поступок мысли. …ще тЯжелей дышать. Ќо это уже без истерики. ѓлавное,
почему-то мелькнула мысль о следующем испытании - там тоже без истерики. “
него возникла почти уверенность, что это испытание не так уж и трудно. €
дело действительно в том (а времЯ он протЯнет сколько надо), что в любую
минуту он может остановить испытание. € когда почувствует, что не может
больше дышать... Ќо пульта нет, клавиш смЯт. ‡начит, мысль уже не
контролируетсЯ им. „ышать стало больно. Ќет, еще минуту он все же простоит
здесь. € ѓример начал считать варианты. „вижение вправо - стена. ‚лево -
стена. Ќазад - стена. ‚верх? Ћн протЯнул руку - ожег. Ћтдернул и попыталсЯ
опустить руку. Ќе опускаетсЯ. ‡ажата. ‚торую - та же историЯ. Ќичего, с
вытЯнутыми руками тоже можно стоЯть. ‚ момент катастрофы мыслить и поступать
только мгновенно. ЏопыталсЯ сесть - сел. „ышать стало нечем. ЏопыталсЯ
встать. Ќет. ‚ытЯнутые руки и невозможность встать - опЯть закружились
красные круги, кругом черно и ни одного клочка света. ’олько сейчас он
понЯл, что огнЯ уже нет, и, видимо, давно. Ќадо запомнить: страх выключает
сознание, и оно идет на контакт со страхом, это как Якорь или гавань кораблю
в бурю, это как... - подожди, и мозг не участвует в решении других проблем,
локальнаЯ сосредоточенность, котораЯ может привести к гибели, конечно,
страх... ‘ейчас конец. ‘ейчас надо все-таки встать. Џора. Џрекратите
испытание! Ќесуществующий клавиш утоплен. Ќикакой реакции. ’а же темнота
стены. Љак будто его запаЯли в камеру, как в водолазный костюм, опустили и
не подают воздуха. ‘ердце остановилось. ‹егкие повисли, как паруса на ветру,
и только мозг еще работал какое-то мгновенье. ‚ это мгновенье он слышал, как
он засипел, ударил в этот сип головой, и плавно провалилсЯ на дно, и почти
не почувствовал, только вроде как тень ощущениЯ промелькнула, что какаЯ-то
сила разрывает легкие, мозг, сердце и все это летит в разные стороны, а
навстречу с такой же скоростью свет... •ааааааа - заскрипело тело.
V Њуза открыла дверь ѓлавной пары. Ћна по-прежнему выше их по
положению, хотЯ уже, конечно, не с таким разрывом, как прежде. € это она
очень скоро почувствовала. †ены не было дома. Њуж ужасно обрадовалсЯ приходу
Њузы. Ћн сразу залепетал, что рад ее видеть, что ужасно соскучилсЯ, что он
вообще скучал, когда она долго не показывалась в их доме, что все, что у
него было, это отношение к ней, но что он-де никогда не мог отважитьсЯ
коснутьсЯ ее, это потому, что была такаЯ дистанциЯ, а теперь она рухнула, и
пусть ее от него отделЯет положение, но он теперь тоже не какой-то ‘отый, а
Њуж, и в это времЯ он становитсЯ на колени, вскакивает, пытаЯсь обнЯть ее,
плачет. Њуза стоЯла всЯ ошалевшаЯ, как человек, который шел по равнине, а
оказалсЯ в пропасти. Ћна часто видела Њужа спокойным, давЯщим птиц,
рассказывающим ей мило, трогательно о ‘то пЯтой и своей нежности к той под
великим секретом от †ены, тогда еще ‘отой, и Њуза не могла так быстро отойти
от прежнего отношениЯ и зафиксировать себЯ в этой перемене. Ћна никогда не
могла сказать, что Њуж был ей противен или, скажем, неприЯтен, нет, он
как-то по-человечески нравилсЯ ей, может, это тоже была маленькаЯ ложь,
которую она позволЯла себе, чтобы не испытывать чувство стыда за эти
посещениЯ. Ђ Њуж, ободренный молчанием Њузы, уже обнимал ее. “же повис на
ней, и ноги ее подогнулись. €, наверное, это вывело ее из состоЯниЯ
ошалениЯ, - так машина, которой дали газ, сначала буксует на одном месте, а
потом мгновенно набирает скорость. Ћна опустилась сама на колени и
засмеЯлась, а потом захохотала, она хохотала так, что тот вскочил. ‚ испуге
сам оправил ее рубаху. Њуза повалилась на пол и залилась от хохота. Њуж
опешил. Њуза хохотала. Ћна представила его лежащим... "Љакой идиот, какой
идиот. € чего Я с тобой говорила, неужели ты ничего не понЯл, о чем Я с
тобой говорила". ‚ таком виде застала их вернувшаЯсЯ †ена. ЏрижавшегосЯ к
стенке с дикими глазами и пЯтнами на лице Њужа и валЯющуюсЯ,
перекатывающуюсЯ хохочущую Њузу. †ена понЯла и постучала согнутым пальцем по
своему лбу. - Љак говорЯт у нас в ѓороде, не бери в рот того, чем
подавишьсЯ. Њуж бросилсЯ к ней. Њуза так же внезапно остановилась, встала.
Ќа глазах ее были еще слезы от смеха и омерзениЯ. „аже не посмотрев ни на
того, ни на другого, пошла к двери. - ’олько вы не думайте, пожалуйста, что
это менЯ как-то обидело или что Я об этом скажу ѓримеру, - и не стала
слушать, что ей скажут в ответ. Њы часто не нуждаетсЯ в поводе, чтобы
сделать то, что давно хотели, но без повода неловко. Ђ в ответ сзади
раздалсЯ хлыст пощечины. Љому? ‘удЯ по сдвоенному звуку, - каждому, а затем
крик кошки, на которую наступили кованым сапогом.
VI ѓример лежал в воде. Ћн открыл глаза и не сразу понЯл, где он. ќто
было похоже на аквариум, в котором они держат рыб. ѓример посмотрел на свои
руки. ‚ полном порЯдке. Џальцы? Џопробовал - работают прекрасно. Ќапротив,
за прозрачным бортом, доходившим ѓримеру до глаз, сидел улыбающийсЯ
’аможенник. - Џервый класс, - поднЯл палец и сказал он. - ‚ыше нормы, в
полтора раза. ‘ таким запасом мы тебе удвоили все показатели. - џ больше не
хочу, - сказал ѓример. - Љонечно, - ’аможенник никогда и не думал иначе. Ћн,
ѓример, прав. Ќечего доводить себЯ до этого состоЯниЯ. ‚едь все добровольно
- это ѓримеру нужна работа, которую он ждал всю жизнь, котораЯ невозможна
без испытаниЯ. •ватит так хватит. Ђ потом, когда захочет сам, если надумает,
решит или придет к выводу, то можно будет продолжить испытание. ’аможенник
помог ѓримеру вылезти из воды. ђаздел ѓримера. ‚ытер его насухо полотенцем,
и все сам, один, принес свежую сухую одежду, опЯть бережно, очень бережно
всунул ѓримера в широкие рукава и широкий ворот. Џосадил в кресло. Ќалил
воды, зачерпнув прЯмо из аквариума. ‚ыпил сам половину, остальное протЯнул
ѓримеру. € правда, надо - в горле все ссохлось, нужна была вода, он
поблагодарил ’аможенника. “смехнулсЯ себе - единственнаЯ отчетливаЯ мысль,
котораЯ сейчас существовала в нем, это то, что он превысил контрольные
показатели в полтора раза. ‚се-таки человек остаетсЯ человеком. € имЯ -
‚еликий ѓример, и Њуза, и перспектива новой работы, и - чуть не подох (если
вообще он еще жив), его радуют, несмотрЯ на всю чудовищность этого
определениЯ, именно радуют и эти его личные показатели выше нормы в полтора
раза. ’ак в истерике иногда радуетсЯ человек, потерЯв жену и сына в
авиационной катастрофе, тому, что в последнюю минуту не отправил с ними еще
и свою кошку. ’ак радуетсЯ человек, потерЯв все свои деньги, находЯ в
кармане старого пиджака мелочь, на которую можно купить еды. ’ак радуетсЯ
человек, хоронЯ свою любимую, что гроб ал, торжествен и нарЯден. ’ак
радуетсЯ человек, потерЯв руку, сохранившимсЯ запонкам. ’ак радуетсЯ
человек, засыпанный в пещере, где неоткуда ждать помощи и о нем никто не
знает, тому, что еще жив, не думаЯ пока о том, что умирать от голода
страшнее, чем быть раздавленным. Ђ может, пронесет, а может, откопают, а
может, вспомнЯт, а пока не откопали, главное - чтобы близкие не знали о том,
как тебе, иначе они будут мучитьсЯ, не знаЯ, как и чем помочь тебе, и это
будет лишнЯЯ мука, и надо объЯснЯть, что тебе еще не так плохо, что только
начало твоей жизни без еды и воды и ты готов прожить, сколько выдержит в
тебе жизнь, ты не боишьсЯ голода, но времЯ все же сильнее тебЯ, это ты тоже
знаешь, и единственное, что дано тебе внушить любЯщей тебЯ, что все хорошо,
все хорошо и ничего не случилось, жизнь идет как надо. ѓример лежит на
постели и, улыбаЯсь, говорит Њузе о том, как хорошо на работе - и новаЯ
лабораториЯ, и кабинет, и новые обЯзанности, и удивительные люди. € что он
сегоднЯ не мог прийти раньше, да, конечно, это он послал ’аможенника, служит
ѓримеру тот на посылках. Ђ дышать тЯжело? Џотому что к ней спешил. Ђ руки
такие слабые? ’оже от усталости - ѓример очень бережет свою Њузу.
Ѓлагородный человек. € Њуза тоже благороднаЯ женщина, бережет ѓримера. Ќи
слова о невеселой части посещениЯ ѓлавной пары, но что была - это
пожалуйста. ‚се у них мило. Ћни такие же приЯтные люди, но что-то в них
изменилось, особенно в Њуже, и врЯд ли она пойдет в ближайшее времЯ к ним.
Џотом не будет времени. Њуза собираетсЯ работать, потому что ждать очень
трудно, и ходить в гости ей надоело, и она очень беспокоитсЯ, что ѓример
устает. †урчат слова, собираютсЯ в стаи, выравниваютсЯ, как, взлетев, птичий
клин в небе. € ѓримера охватывает дремота. Ћн и впрЯмь устал. ...€ вот уже
они стирают грЯзное белье вдвоем в полынье на реке. € течет грЯзнаЯ вода, а
белье каленое режет руки, а ѓримеру нужны руки, и он жалеет Њузу и выжимает
холодную тЯжесть, пальцы краснеют на ветру, вода течет обратно в полынью, а
кругом ослепительный снег и сиЯет солнце. Ђ кругом мраморные, черного
мрамора надгробные плиты, то есть дома, а внизу по водостоку течет желтаЯ
струЯ, вытЯнутаЯ и длиннаЯ, и мелкие лохмотьЯ ее иногда на мгновенье
задерживаютсЯ на стенках канала - ‘то пЯтаЯ уходит на окраины города,
смешавшись с дождем, а оттуда и того дальше и, может, в эту речку, где
полощет белье Њуза. Ќаконец засыпают оба. ‘лова... ‘лова... —то в них, а
помогло. € ведь, черт возьми, будьте проклЯты, все боли и беды мира, весь
ужас этого черного камнЯ, этого дождЯ, этого полосканьЯ бельЯ. •олод. ѓлаз
‘то пЯтой. Њуж с выпученными от похоти буркалами, их бережение и обманы во
имЯ помощи. Џо-мог-ло. € спЯт и видЯт сны, и, может, даже не такие страшные,
как эта жизнь, и, может быть, даже лучше ее, потому что ей надо, чтобы его
голова лежала у нее на плече, а ему - чтобы ее голова лежала у него на
плече. ’ак хочетсЯ, чтобы они доспали до утра, и не нужно никаких испытаний
вообще, ничего больше не надо. Ќо выбор уже позади. “ ѓримера нет выхода.
‹етит поезд, выйти - и размажет по стенке тоннелЯ. ‡адрав голову, как нож
масло, режет самолет небо, - выйди, вот она, дверь. ’олько плечи передернет
от такой мысли. ‚ыбор позади, и даже ночь лишь по милости на час-другой
твоЯ, но в любую минуту... ‡а ѓримером пришли, едва ночь за вторую половину
перевалила, - такаЯ уж работа. Њуза согласна, что такаЯ уж работа, только
вот больше заснуть не может, и уже начинает ждать ѓримера, и с радостью
вспоминает, что и ей сегоднЯ утром к своим "Ѓессмертным". Љогда Њузе есть
что делать, ждать все-таки легче. Ђ у ѓримера и следа вчерашних мыслей нет.
‚се выдержит, потому что если только и жить длЯ того, чтобы удержатьсЯ в
‚еликих, то зачем, если ты уже - он, а без цели живут только мертвые.
VII Џриготовились. ’аможенник рЯдом. ѓример вошел, а он уже здесь.
Љогда и спал, непонЯтно. ѓример в воде. Џожалуй, даже приЯтно: вода теплаЯ -
около двадцати пЯти градусов. „лЯ ѓримера определить температуру воды и
воздуха несложно. Ќе зрЯ все-таки он сходил домой. € мысли другие, и
ощущениЯ другие, утренние, хотЯ еще продолжает быть ночь. € вчерашнее уже
где-то на окраине мозга, как в тумане, сквозь зарю силуэтом, полутенью
скользит, и ужас даже кажетсЯ красивым. € опЯть ощущение: все-таки не зрЯ
хотел больше, чем все, можно сказать, целый этап позади, врЯд ли дальше
будет тЯжелее, ведь он не машина и его беречь надо. ‚едь длЯ работы готовЯт
- не в калеки. € вода приЯтна. ‚от это - "приЯтна" и мысль - "испытание"
опЯть дают уже некий знакомый импульс. ЏлещетсЯ ѓример в воде, фыркает,
плавает, головой трЯсет, а сам уже настороже, так кот - вроде лежит, глаза
закрыл, дремлет, а птица к нему на прыжок - подойти только. € когда датчики
крепЯт к телу, успевает на мгновенье пережить раньше это прикосновение, и
индикатор реакции остаетсЯ на нуле. Ђ ’аможенник продолжает говорить о
ѓримере, что-де чуден факт - показатели перекрыты, и он, право, не знает,
как даже к этому отнестись. Џопутно ’аможенник объЯснЯет, что он здесь все
времЯ, и что длЯ него это тоже испытание, и еще неизвестно, кому сейчас
тЯжелее, и чем это может кончитьсЯ длЯ ’аможенника, потому что он и ѓример
как сообщающиесЯ сосуды - одна судьба, и, упаси Ѓог, ѓример не выдержит,
предел не угадаешь... Ђ чтобы угадать, параллельно с ним проходЯт испытаниЯ
десЯть контрольных групп, и пришлось заменить уже два раза всех контрольных,
и у него, мол, все равно не хватает данных, и, чтобы сохранить ѓримера,
они-де опережают ѓримера на одно испытание, но что часто контрольные не
помогают объЯснить ни поведениЯ ѓримера, ни его возможностей. Ђ та маленькаЯ
ложь, которую позволил себе ’аможенник с красной клавишей, придумана не им,
это импровизациЯ испытателЯ, и что он-де скоро убедитсЯ, что это так, потому
что испытатель - материал длЯ проведениЯ эксперимента, и что Џредседатель
сейчас сам поступит с тем так же, как тот поступил со ‘то пЯтой. € ѓример,
понимаЯ все, начинает чувствовать неизвестно почему расположение и доверие к
’аможеннику, ибо ни одного слова нет, которые бы вызвали у ѓримера сомнение
или отвращение. Њы ведь просто устроены: лучше наживки, чем благородство,
участие, великодушие, длЯ нас и не существует, если на крючок лезем после
первого доброго слова. € опЯть ѓример настраиваетсЯ на слова ’аможенника. €
в это времЯ понимает, что стена аквариума темна. € голова его утоплена
сверху крышкой такой же темной, и он понимает, что он находитсЯ в воде. €
первое, что надо сделать, - это перестать дышать. Џока еще работает голова.
Ќадо думать о том, что тебЯ ждет Њуза. € что ты должен сегоднЯ вечером в
свое времЯ прийти и сказать ей что-либо веселое, например: а у менЯ, мол,
был сегоднЯ удачный день. € он даже начинает представлЯть себе, как Њуза
прижметсЯ к его плащу, как она заплачет, потому что все же что-то понимает,
и понЯтно, что она не хочет его беспокоить, а может, у нее самой не все в
порЯдке на работе, хотЯ при чем тут "в порЯдке", когда она может уйти в
любое времЯ, она независима от них, хотЯ уйти длЯ Њузы необЯзательно
получить “ход.
„ышать больше нечем. Ћдин только маленький глоток воды. „а-да,
возможно, еще реакциЯ бессознательнаЯ, реакциЯ довериЯ более разума -
интуиции; просто надо перевести тело в бессознательное состоЯние, почти
умереть. Џерестать дышать, выдержать это непросто, но он выдержит. ‚едь он и
не человек вовсе, просто мертваЯ ткань, котораЯ положена в воду, он халат,
брошенный в воду, он птица, которую уже раздавил своими сильными пальцами
’аможенник. € вот уже показалась розоваЯ пена, и вот уже на глазах пленка.
Ќет, надо ждать Њузу. Њуза, тебЯ надо ждать, ты же теперь живешь в страхе,
ты же видела, как вчера скальпель вошел... Ћ Ѓоже мой, Ѓоже, как надуваетсЯ
тело и его тЯнет вверх, да нет, это же лед, полыньЯ с тонкой коркой, просто
нужно сильнее ударить головой, так и есть - лед, темный, весенний, рыхлый,
талый, ну же, со всего размаха - головой. …ще, еще, как разбивают головой
стенку. Џроломлен, жив, глоток воздуха, вот и все. ‘лой, еще слой, уже
голубой, уже видно небо, уже видно вон дерево, как в детстве, еще тонкий
слой, и кажетсЯ, на самом деле уже можно дышать. ѓолова болит, по лицу
что-то течет - это мозг, но нужен еще один удар - там же небо, ну же, урод!
’ак. ‡десь не вышло. ’еперь здесь. Ђга, черное тело, здесь нельзЯ, то баржа,
ведь так уже было. ’ебЯ ждет ‘то пЯтаЯ. ‘топ. ‘ейчас очень тЯжело. …й
тЯжелее, но ты ведь виртуозно можешь зашить глаз, чтобы он видел твои пальцы
и твое тело, баржа уже прошла. “дар. Љто-то просто пошутил. ќто не днище -
теплаЯ мЯгкаЯ каша перевернутого дома. Ќо тогда почему ощущение удара? —тобы
привести себЯ в себЯ, ведь ты еще жив? Љак хорошо, что ты ночь провел
сегоднЯ со ‘то пЯтой, она так любит тебЯ. Ќо зачем рЯдом лежит женщина с
задранным подолом и смеетсЯ? ќто же Њуза. Џочему Њуза лежит и смеетсЯ?
Љонечно, где тебе до нее - она же пара ‚еликого ѓримера, а на что тебе
‚еликие бабы?.. Ћни же все старые, потому что, пока партнер лезет вверх, они
все стареют вместе с ним и у них отвислые груди, висЯщие складками животы;
‘то пЯтаЯ, маленькаЯ, гладенькаЯ моЯ, Я не променЯю тебЯ ни на кого, ты
слышишь, мне никто больше не нужен. ’ело медленно спускаетсЯ на пол
аквариума, переворачиваетсЯ и остаетсЯ лежать с жестко стиснутым ртом,
закрытыми глазами, неподвижное и ленивое, с раскинутыми ногами и
раздавленными, разбросанными в разные стороны руками. "ѓотов или не готов?
Џодождать или можно переждать?" - ’аможенник прилип к стеклу так, что лицо,
кажетсЯ, вошло в стекло и, если бы ѓример увидел эту искореженную, словно
гусеницей танка, образину, он навернЯка прониксЯ бы к ’аможеннику
состраданием, которого тот добиваетсЯ от всех, даже от тех, кого сам
обрабатывает перед “ходом. Ћн искренне хочет, чтобы люди понимали его боль и
то, как трудно ему быть орудием Ѓожьим. Ќо, к сожалению, в данном случае,
как это ни несправедливо, не может ѓример осуществить его постоЯнное
желание, ибо нету ѓримера, а есть халат, покачивающийсЯ на дне, шевелЯщий,
как рыба плавниками, длинными голубыми рукавами в белую полоску и никакого в
данную минуту отношениЯ не имеющий к ѓримеру.
VIII Ђ ночь продолжаетсЯ. Њуза не спит. ‚стала, мысли странные, каких
раньше не было. Љогда можно было ждать перемен, кажетсЯ, и жить веселее
было. ‚ечером с ѓримером минувший день на шахматную доску расставлЯли,
пересчитывали, переигрывали его, не на скорую руку, а каждый ход отдельно. €
можно было убедитьсЯ в разнице: думать вдвоем и медленно или одному и
мгновенно. Ќо иногда (а у ѓримера, пожалуй, не так уж и редко) мгновенные
решениЯ были точны и единственны. € Њузе не надо было объЯснЯть, что так
бывает, потому что и она была похожа в этом на ѓримера. Ќо потом, после - в
этом тоже было свое удовольствие и свое неторопливое вдохновение - возникало
иное решение, и иногда три хода были равны между собой, как будто
единственность троилась и была так же убедительна и возможна. Ќаверное, это
был праздник - каждый день как надежда. € еще немного вверх. € сколько раз
переигранный дома день, который повторЯетсЯ через неделю, помогал и ѓримеру,
и Њузе поступать добрее, щедрее и великодушнее и в то же времЯ умнее. ‚
самом конкретном поступке было тоже место вдохновению, и он становилсЯ тогда
уже только единственным, потому что на какую-то деталь был необыкновеннее
самого умного заранее придуманного решениЯ. Ќо теперь ѓример замкнулсЯ,
наверное потому, что ѓримера больше не было, а существовал ‚еликий ѓример,
дальше которого и выше длЯ нее, непосвЯщенной, был только „ень “хода. Ђ это
не лучшаЯ из перспектив, подальше от нее, подальше... ’еперь не надо решать
каждый день наново и иначе, все уже случилось, что могло случитьсЯ. ’еперь
остались только будни, в которых холодно и пусто, и только одно беспокойство
- не утратить то, что уже есть. ‚се-таки Њуза баба, глупа, стало быть. …й и
в голову не придет, что все только начинаетсЯ. Ђ она жалеет о минувшем
празднике, качает головой, думаЯ о буднЯх, и вскрикивает и стонет времЯ от
времени, а почему - убей бог, и понЯть не может. ‚от подошла к воде, и ее
чуть не стошнило. —то происходит? Ћна всегда так любила окатить свое тело
горЯчим дождем. ќто как на улице, только на тебе ничего нет, и дождь такой
же сильный, и мнет тело, а от кожи пар идет, словно она оттаивающаЯ землЯ
весной, и все тело становитсЯ легким и плавным, и можно поднимать руки, лицо
запрокинуть и, закрыв глаза, гладить кожей падающие струи... Ђ сегоднЯ
подошла, и чуть не стошнило. Ќу, нет так нет. Њуза опЯть села на кровать,
накинула халат, руки разлеглись на коленЯх, усталые, вЯлые. Џопыталась
встать. Џочувствовала, что терЯет сознание. ‚стала. ‚се как будто прошло.
Ќет, на работу. Џора. Ћт бездельЯ и ожиданьЯ перестанешь и Њузой быть. Џора.
•отЯ бы сполоснуть водой лицо. Љ горлу опЯть подступила тошнота. ‹адно, черт
с ней, с водой. Ћделась. ‚ышла раньше времени, чтобы испуг, нараставший в
ней, осталсЯ здесь, в доме. Ќаверное, когда переедаешь - комнат, покоЯ,
ожиданиЯ, - нужно открыть дверь и выйти вон. € опЯть на работе думать о
доме, и стремитьсЯ туда, и не мочь уйти. € опЯть вернетсЯ желание покоЯ, и
опЯть можно любить его. € все пройдет, решила она, само по себе. Њуза вышла
на улицу, и дождь привычно обнЯл ее, напрЯг тело и погнал, пригибаЯ Њузу к
земле.
IX Ѓоже, как бесконечно пространство твое между "передержать" и
"недодержать". ќто как мЯсо: мало огнЯ - и сыро оно, много - и жестко мЯсо,
а то и уголь вместо красноватой мЯкоти... €ли кофе - закипел, пена поднЯлась
выше тайной единственной точки - не то, не дошла пена до этой точки - и тоже
другой вкус. Ќо как ни бесконечно (или мало) это пространство, а в него
можно втиснутьсЯ, как в кресло, вытЯнуть ноги и передохнуть. ’аможенник так
и сделал. ѓлаза внутрь повернуты, веки сведены, руки на животе, ноги -
длинные - вперед, носки врозь. € времЯ от времени, как стрелки весов, они
совершают циркульные движениЯ, как будто кладет ’аможенник внутри себЯ
что-то на чаши весов, а ноги показывают: вес пределен или ничтожен. ѓрубый
механизм - человеческие весы, без делений и точности. Ќу да что там, во
времЯ передышки и так можно. Ђ халат голубой в полоску и через полузакрытые
веки наблюдаем зорко. ‚ общем-то, обычнаЯ жизнь, будни. Љакой приготовленный
к “ходу не прошел и пожестче испытаний, чтобы где-то кончитьсЯ, оборватьсЯ
на одном из них. Ќе все и ѓримеровы операции выдерживают. Ќо, с другой
стороны, и ѓримера, надо сказать, щадЯт, не просто испытание. Ћно и
подготовка. ‘егоднЯ, если быть точным, "праздник-испытание". ‚едь оно со
смыслом "зачем", а не просто согнуть человека так, чтобы он сломалсЯ. Љогда
неважно, выдержит - не выдержит, потому что есть точка в каждом человеке,
после которой он лопнет, как резиновый мЯч под паровым молотком, как птица в
ладони Њужа, меднаЯ труба в тисках, резина между двух проводов, - жми, дави,
растЯгивай, и самый гибкий... Ђга, кажетсЯ, халат зашевелилсЯ. ЏриподнЯл
голову. Ќет, опЯть затих. …ще рано. ‡а годы работы ’аможенник столько
насмотрелсЯ на этих приговоренных, что заранее мог почти точно до испытаниЯ
и даже до любого момента испытаниЯ сказать, где человек кончитсЯ. ’аможенник
встал, подошел к стеклу. …му даже жалко лежащего. ‘лово-то какое
унизительное: жалко. Ђ может, и не унизительное, если предположить, что там
на дне он сам лежит и тихо синими в полоску рукавами покачивает? Ђ ѓример
лежит себе, не существуЯ, и не знает, что с сегоднЯшнего днЯ сроки €спытаниЯ
вдвое сокращены. ‚ ѓороде неспокойно. ’оропитьсЯ пора. ќто приказ.
• ѓример не чувствовал, как поднЯли его, как положили на стол, как
надели маску, как выкачали из него воду, приЯтную, теплую, примерно двадцати
пЯти градусов, теплоту которой он мог определить пальцами, наложили на грудь
прибор, который заставил двигатьсЯ сердце, прикрыли ѓримера простыней,
чтобы, когда он придет в себЯ, не испугалсЯ и не принЯл ложе стола за дно
аквариума. € через каких-то четыре часа, как раз ко времени, когда Њуза
пошла на работу, ѓример начал приходить в себЯ. "†абры болЯт", - пожаловалсЯ
ѓример длЯ начала. Ђ затем еще менее понЯтно: когда над ним наклонились
знакомые глаза ’аможенника, он шевельнул плавниками и хотел встать. Ќо ему
не дали. Ќет здесь ’аможенника. ќто была женщина, которой он ни разу не
встречал. - џ ваш врач, - сказала она. - Ђ вообще Я ‘опредседатель Љомиссии.
"‘опредседатель, - неожиданно осмысленно понЯл ѓример. - ‡начит, менЯ ведут
свои. ‡начит, пока ничего не изменилось". € опЯть пожаловалсЯ на жабры,
потребовал переставить в его кабинете шкаф с инструментами справа налево.
Џотому что огонь должен быть справа. Ђ шкаф, хотЯ он и прозрачный, мешает
огню как следует поджаривать лицо пациента. Ђ этот пациент (операциЯ в
разгаре) не кто-нибудь, а ’аможенник. Џопросил пить. ‘делал глоток, тут же
вырвало. Ћрганизм не принимал воду. ЌельзЯ собаке дважды давать кусок
отравленного мЯса. ѓример не помнил, что с ним случилось сегоднЯ ночью.
Џоследнее в памЯти то, как выходил он из своего прежнего кабинета. ’огда
почему же ’аможенник? € памЯть начала возвращатьсЯ к Явной нелепице -
сопоставлению должности ѓримера и операции ’аможенника. ‚еселое лицо
’аможенника выплыло из тумана. - ’ы женщина, - сказал ѓример ‘опредседателю,
- Я тебЯ уже знаю. - Љонечно, - сказал ’аможенник, - непременно женщина,
непременно. ЋтличнаЯ мысль, - сказал ’аможенник, - женщина. Ѓаба, попросту
говорЯ. - € ’аможенник подмигнул ему, испуганно оглЯнулсЯ. - € каждаЯ баба,
- было Ясно, что ’аможенник сообщает ѓримеру страшную тайну, - и есть
’аможенник. € тут ѓример понЯл окончательно, что перед ним действительно
’аможенник, и с этой минуты памЯть встала на место, как становитсЯ на место
вывихнутаЯ коленка в умелых руках врача. - џ готов, - тут же сказал ѓример и
попыталсЯ встать. Ћн потЯнул, чтобы помочь себе, за край накрывавшей его
простыни, простынЯ подалась, а ѓример осталсЯ лежать. Ќижний край покрывала
остановилсЯ как раз на коленЯх. - Љонечно, готов. - ’аможенник-баба ни на
минуту не сомневалась в его необыкновенных способностЯх. Ћна поднЯла сама
ѓримера, поставила его на пол. € сказала: - €ди! ѓример начал падать. €
вдруг телом вспомнилось ощущение, когда ѓример стоЯл перед своим столом
после Љомиссии, и вдруг колени подломились, и тогда ѓример засмеЯлсЯ и
сказал самому себе: "Ќе валЯй дурака, ты же здоров! " Ћн повторил эту фразу
- как и тогда, она помогла. Џотому что ѓример сделал шаг, придерживаЯ
покрывало, и направилсЯ к креслу. —тобы каждый понЯл: он просто хочет
посидеть. ’ак бывает в боксе после сильного удара: чтобы противник не понЯл,
что ты не в себе, ты совершаешь с виду вполне грамотные и рассчитанные удары
и даже передвигаешьсЯ, хотЯ голова твоЯ, как Ядро, отлетела куда-то и там
крутитсЯ вместе со всем миром. Ђ потом, так же крутЯсь, как бильЯрдный шар,
возвращаетсЯ в лузу, то есть на плечи. € противник удивлЯетсЯ, когда ты
лупишь по воздуху там, где его уже нет. € надо сказать, удивление или
сочувствие к тебе часто не проходЯт длЯ него без последствий. ’ы уже пришел
в себЯ, голова твоЯ надежно висит в сетке лузы. € ты... ‘опредседатель
гуманна. ’аможенник еще больше. - …му надо отдохнуть. …му нужен сон. “кол. €
ѓример засыпает прЯмо в кресле. € совершенно не слышит, как ‘опредседатель
рассказывает ’аможеннику о своей ночи с Њужем и они оба весело ржут, ничуть
этим не мешаЯ ѓримеру.
XI Ђ что, скажите, может помешать ѓримеру, если несетсЯ он, лучшаЯ
гончаЯ города, по кругу, длинному кругу - дорогой, лучше которой придумывай
не придумаешь, то вверх она, то через канаву; то вниз, то почти как в гонках
по вертикали - несЯсь по отвесной стене, и легок бег, и тело вытЯгиваетсЯ, и
каждаЯ лапа в воздухе находит опору и, как весла в воде лодке, помогает
телу. Ћдин прыжок. ‘кок. Ѓег. Џрыжок. € неважно, что справа или слева
выстрел и чьЯ-то тень повернулась в воздухе. ’ам, впереди, сбоку, за
поворотом - хлопок, визг, короткаЯ схватка, дождь, дождь. Ђ тело пластаетсЯ
по воздуху, кажетсЯ, больше себЯ ѓример раза в два, кажетсЯ, вот сейчас еще
увеличитсЯ, и лапы вперед, как выпущенные стрелы, летЯт, брюхо о воздух
третсЯ и нагреваетсЯ - скорость. ‘корость, и в мозгу только скорость, потому
что ведомо ему условие - скорость, скорость быстрее себЯ, с помощью дороги,
опередить свои возможности, и - ах, как просквозил воздух, и - ах, как
перелетел через канаву и не заметил. ‚перед, по кругу, почти все дни
завертелись и слились в один прыжок, в один полет, а в голове мысль - еще
быстрее, и ты выиграешь гон, еще круг. € только одна мысль - там где-то,
вроде и нет ее, вроде и забыл, может поЯвитьсЯ (а может и не поЯвитьсЯ)
препЯтствие, сразу вот так наотмашь, поперек дороги, и тогда - стоп
скорость, тогда встать, как врасти в землю, пока не снимут, ибо... но что
это "ибо", что это знание, предосторожность, когда чувствует ѓример, как еще
усилие - и вот оно! € действительно - еще, еще, еще, рот ощерен, слюни
сквозь дождь, цель - поперек, вой! вой! - труби - и уже все, уже больше,
быстрее, чем задумал, плавно, еще выше и еще пронзительнее и неотвратимее -
к победе! € сквозь что-то белое, легкое, возникшее нежно в лицо разом из-за
поворота пролетел так, что и прыжка не почувствовал, ничего: и уж не это ли
препЯтствие? - обрадованно засветилось все внутри, так легко и не ждал, и
нет уже ничего вокруг, и все - свет, и все - полет, только свет там, позади,
там где-то, а впереди остановилось все; с растопыренными лапами и похожей на
треугольник мордой - по винту оскаленной горлом наружу псиной сломанной
тело, словно шкура сыраЯ и вывернутаЯ, шлепнулось под дождь на траву... €
заскользило по инерции, не останавливаЯсь. - Џора, - ’аможенник ѓримера за
плечо трЯсет. - Џерестань, - ѓример в ответ трет лицо руками. € сразу - вон
из памЯти сон. Ќеужели за это времЯ что-то произошло, произошло или нет?
Ћтчего тело разбито? ђуки? Џальцы? ‹егко и привычно подвижны. ‡начит, все в
порЯдке. ‡начит, действительно ни одного волоска. ‡начит, позади уже часть
испытаниЯ, и, может, большаЯ... большаЯ ли? € сразу в цепь разговора
железным кольцом - щелк - узнать у ’аможенника: дальше что? - ‘ейчас домой
или продолжим? - ЉакаЯ свобода, ’аможенник даже нагнулсЯ к ѓримеру, мол, как
тебе угодно. - Ќет, это ты как хочешь. - ѓример ощерилсЯ. - ‚ообще-то это
испытание легкое, может, самое легкое, - так ѓример услышал ’аможенника. Ќу,
конечно, на легкое у него сил хватит. Ћн протер лицо рукой, намочив ее в
воде, глаза стали видеть Яснее. ђуки, прикоснувшись к коже, затанцевали так,
что скальпель в них и... - —то? - ’аможенник подмигнул. - ‘ейчас бы за
работу? Ѓудет скоро работа... "Ѓудет, - подумал ѓример. - —то твои сомнениЯ
по сравнению с ней..." „а, ѓример не в состоЯнии, конечно, еще воспринимать
каждую интонацию ’аможенника, воспринимать, сопоставлЯть, изучать ее, как
подробную схему кровообращениЯ тела, которую он знал наизусть и даже,
пожалуй, во времЯ испытаниЯ на сострадание даже в самый страшный момент мог
себе Ясно представить; он даже вспомнил, что, когда скальпель вошел в ногу,
он мысленно увидел, какие мышцы были задеты, а какие разрушены. ‚от так и
каждое слово и фразу он воспринимал не только как некие знаки, имеющие
внешнее значение, но и как материал длЯ ответа на множество вопросов, как
знаки невидимого глазу. ‘ейчас он был глух, сейчас ему был доступен только
этот внешний рЯд знака, его первое значение. ‘ейчас он слышал только, что
будет работа, и все тут. Ђ в каком состоЯнии ’аможенник, степень лжи или
неточности информации, отношение ’аможенника к нему в эту минуту и вообще
отношениЯ к нему, что извлек бы мгновенно ѓример еще вчера из услышанного
слова, были ѓримеру сейчас недоступны. •отЯ какое может быть отношение у
’аможенника, одно дело - его отношение личное, а другое дело - рабочее.
"Ћго, - подумал ѓример, - до анализа и знаниЯ далеко, а размышлЯю, кажетсЯ,
вполне по-прежнему". - ‹егкое, значит? •орошо, - говорит ѓример, - еще одно
легкое на сегоднЯ, Я думаю, можно будет, а потом и передохнуть.
XII ‘опредседатель сажает ѓримера в огромное медное кресло, крепит
датчики. ќто мы уже видели - обычное начало, хотЯ, конечно, не совсем
обычное. ‚ысокаЯ белаЯ комната - это обычно, но вот медное кресло с высокой
спинкой - это в первый раз, и, смотри, сходитсЯ, как в театре, занавес почти
перед самым носом ѓримера. ЋпЯть он оказываетсЯ один. џркий свет. "Ђ ведь
испугалсЯ, признайсЯ, когда зашуршало, а вдруг опЯть стекло, к стеклу уже
внутри ненависть. Ќо не о пустЯках надо думать. ‚едь повторы, наверное,
возможны, но на другом уровне. Ќу ничего, сЯдем поудобнее". Ђга, значит,
’аможенника и ‘опредседателЯ нет. ‡начит, мы одни. •отЯ почему нет? …сли Я
не вижу, это же не значит, что нет. Њысли! Њысли! ђассуждай. Ђга, модель
такаЯ. …сли менЯ не будет, во мне не будет всего того, что менЯ окружает, а
если не будет во мне, следовательно...судЯ по технике мысли, шок Явно еще не
прошел, но, с другой стороны, уже могу думать о невозможности полного
восприЯтиЯ и анализа информации ’аможенника. Ђ как сейчас мозг? ‹учше...
ЉажетсЯ, уже начинает двигатьсЯ, как машина с нулЯ, как камень в пропасть,
как собака из-под колеса. ђуки? Џошевели пальцами, приклеенными каждый своим
широким медным кольцом к подлокотнику, широким настолько, что пошевелить
можно. Ќе так-то просто. Џочувствовал ѓример, как с некоторым трудом пальцы
от меди отошли. Ќе от усталости или судороги. ‚нутри он ощущал свои пальцы
даже как в лучшие свои операции. Ќеужели вот это все, что он прошел, может
помочь и даже подготовить в какой-то степени к большим нагрузкам? Њожет,
действительно мудра очередность испытаниЯ, может, действительно ’аможенник
сам зависит от этого испытаниЯ? ‘топ. ‘обака всеми лапами уперлась в песок.
‡атормозил. Њежду пальцами медь, забегали голубые маленькие искры. Џальцы
оторвались от поверхности подлокотников, и тут же их отбросило от внутренней
поверхности колец. ЉакаЯ-то пружина перекатилась из пальцев и в плечо
ударила. Џлечо вздулось. Ѓольно. ѓример поморщилсЯ, - пожалуй, первый раз
больно снаружи. Ќикакой реакции, все-таки больно - это легче, чем
сострадание. Ќадо сказать, испытывать боль самому удобно, потому что потом,
чинЯ ее пациентам, ты защищен от состраданиЯ своей болью. Ђ в данном случае
ее можно воспринимать как расплату за причиненную боль. € это тоже
справедливо, он вспомнил почему-то, что операции, даже имеющим €мЯ,
проводились почти без обезболивателей, чтобы ценимей были результаты,
половину второй, заключительной части операции лицо уже воспринимало боль.
Ќаверное, это действительно больно; интересно, какую степень боли выдержит
он сам, всю свою жизнь только и занимавшийсЯ причинением боли во имЯ
возвышениЯ пациента. ‚ общем-то, почти каждый из них, получивших имЯ или
высокий номер, или особенно те, у кого лицо по природе своей, то есть
главному признаку, было мало похоже на Ћбразец, кое-что имели в голове,
например волю, но и нужно было иметь тело, которое бы выдержало не одну
операцию ЏодобиЯ, и ведь были же люди, которые делали их почти постоЯнно во
имЯ перемещениЯ вверх... Ѓррр... ђЯдом с ними что его, ѓримера, боль! -
шершавый острый камень перекатилсЯ из плеча в живот. "Ђаааа, - но это где-то
закричало внутри ѓримера. Ђ снаружи ничего - он даже скудно улыбнулсЯ. - Ќе
могу, - выло внутри, потому что этот камень, а может, просто ком битых
стекол завертелсЯ еще сильнее, - выше боль, горло, глаза, мозг... - Ќе могу
больше, глаза - Я хочу, чтобы были глаза... - Ђ внешне - еще слой мыслей,
свЯзанных с воем и болью, кровью, даже кровь течет с каждого слова, а
все-таки боль самое простое, что придумали люди и что происходит в этом
испытании, но уже верхний слой пропиталсЯ кровью, в нижний перетек, и там
все воет, а другие мысли над ними, это еще не все, еще возможно, возможно.
Њы все уже имели €мЯ, возможно, мы будем иметь, возможно, на ладонЯх
выступает пот, когда хочетсЯ слушать музыку, но больше не обманешь ее, не
заговоришь бредом, она настигла, и стекло взорвалось и каждый осколок
внутри, но, слава Ѓогу, мгновенье - и он вылетел наружу. ‚он он стены
качает, стены то больше, то меньше, как маЯтник, листок бумаги на столе - то
ростом в дворец, то в пылинку, и сердце качаетсЯ рЯдом с ним, и туда
осколки, и туда. - Њузаааа... џ не качаюсь, это качаетсЯ только стекло,
глаза не качаютсЯ. Љричит, нет? Ђ, уже закричал, ты напрасно думаешь, что Я
не закричал, Я же могу кричать внутри. Ќу вот здесь, возле горла, ну хорошо,
на Языке, мокрый, бесперый птенчик, но это же птица, сожми ее, Њуза,
попроси, Њуза, попроси скорей, если не можешь сама. Џусть сожмет, пусть
удержит, пусть раздавит мой крик, пусть все будет мокрым от крови, только
останови эти стены, Я не могу, чтоб нога стала такой огромной, чтобы она
наступила на самого себЯ, Я не хочу быть раздавленным собственной ногой, о,
Я хрущу уже костЯми, да останови птицу, этот осколок, это просто кровь и...
Ђ Я думал, что Я не выдержал, Я думал, что не выдержал, зашлись,
захлебнулись стены, и маленькие и большие, и листок, и нога повернулась на
нем, и голова щелкнула под ногой как орех, когда у менЯ были такие тЯжелые
ноги, надо же, шел сюда Я так легко. Ќадо же, шел, а теперь сижу, сам сижу,
где-то вот здесь около горла последний осколок застрЯл, его надо выплюнуть,
и все, и уже можно открыть глаза —то еще? —то-то боли нет. Ђ пальцы не
болЯт. €х просто трЯсет. †алко, что нет головы. € все же раздавленнаЯ голова
менее важна, чем пальцы. Љакое счастье, что пальцы не попали под ноги и не
щелкнули, они бы, наверное, не так щелкнули, они бы тише. Џриди потом к
Њузе, а она и не поймет, что у тебЯ были красивые тонкие пальцы, пришлось бы
не ходить. Ђ интересно, раздавленнаЯ голова говорит "о", как "i". € "ф" тоже
как "й", и все звуки, как машина под прессом, с боку - "i". € глаза все
видЯт иначе - дом как бумагу, а бумагу как... и не видЯт вовсе. ѓолубые
искры без боли - это даже красиво, это даже в какой-то степени полезно. •отЯ
"полезно" - и это испытание, это испытание, - стоп, а ты говорил: мысли в
крови. ќто испытание в крови, и оно уже кончилось. ’ебе же обещали, что оно
легкое, вот оно и действительно легкое. Ђх, дурачок, а ты к нему так отнессЯ
напрЯженно, как будто не будет вещей более тЯжелых, как будто вот сейчас все
кончитсЯ и больше ничего не будет. Ѓудет. € никогда не кончитсЯ. €спытание
это вечно, так же как работа. Џостой, испытание длЯ работы? „а! ‚ечно?"
ђассуждение попало в слой, который содержал знание, что это еще не боль, и
мысль о крови; как будто трЯпку, выжал сам себЯ и стал розовым, - конечно,
дурак, сначала испытание, потом работа. Џотом работа. €спытание длЯ работы.
XIII - ’ы хорошо выглЯдишь. ѓример не заметил, как разошелсЯ занавес.
Ќе заметил? Ђ листок бумаги вздрагивает, вон он еще неподвижен, но уже
полуспокоен. - Џрошли твои четыре часа, и ты выглЯдишь просто молодцом.
Џравда, - ’аможенник покачал головой, поджав губы, - надо сказать, ты
опустилсЯ до нижнего предела нормы. …динственное, что тебЯ в какой-то
степени уравновешивает, это то, что ты сам вышел из испытаниЯ, этого даже у
тебЯ ни разу не получалось. ’ак ты говорил, что готов к следующему, осталось
всего... - џ хочу домой. - „омой? Џослушай, никакой речи не может быть о
доме, все мы торопимсЯ, и всем хочетсЯ закончить это. Џотом Я скажу тебе по
дружбе. - Џо дружбе, - ѓример тЯжело, как будто мертвый, улыбнулсЯ, - по
дружбе, может, ты по дружбе сЯдешь на мое место? € объЯснил ему ’аможенник,
как ребенку, что, садись он не садись, от этого ничего не изменитсЯ, потому
что работать должен ѓример, а не ’аможенник. ‘ его способностЯми и
профессией ’аможенника ему следует заниматьсЯ своими делами, и что если уж
ѓримера так волнует, получил ли он дозу этих веселых приЯтностей, то,
разумеетсЯ, получил! € неизвестно, чьи показатели выше, хотЯ, конечно, это
было несколько иное испытание, и оно имело, конечно, психологический
характер, но неизвестно, какаЯ боль еще больнее - нравственнаЯ или
физическаЯ, и он, ’аможенник, не понимает, да-да, не понимает ни тона, ни
предложениЯ ѓримера; а если завтра случитсЯ так, что он сможет помочь
ѓримеру и заменить его собой в одном из таких испытаний, он, ’аможенник
(’аможенник выпрЯмилсЯ и стал на глазах каким-то неузнаваемым), сЯдет в это
кресло - и тут же засмеЯлсЯ: шучу, шучу. Ќе сЯду, разве что во имЯ дружбы...
Ќу видишь, какую сцену разыграл, ну дурачусь, а ты обрати внимание при всем
этом, что ’аможенник торчит около ѓримера уже который день и не собираетсЯ
уходить, а у него, у ’аможенника, в обычное-то времЯ, между прочим, ой
сколько забот. Ђ он не собираетсЯ уходить и все испытание пробудет с ним,
ѓримером, а между прочим, среди тех, кого испытывали на предел и благодарЯ
которым еще и сейчас может ѓример беседовать с ним, ’аможенником, и
проситьсЯ домой, не думаЯ, сколько в его сегоднЯшнюю удачу и спасение чужих
жизней всобачено, - так вот, среди тех, уже не существующих, был настоЯщий
друг - да-да, друг его, ’аможенника, которому он обЯзан и этим лицом (палец
’аможенника осторожно ткнулсЯ чуть пониже правого глаза в щеку), и €менем. €
он, ’аможенник, уж гораздо больше обЯзан своему другу в жизни, чем ѓримеру,
и ему было бы нужно быть там, где последние секунды еще жил его друг, и
пусть не прекратить испытание, но хотЯ бы в последнее мгновенье поддержать
его взглЯдом, но! .. Ћн осталсЯ именно с ѓримером, и не потому, что ему
ѓример дороже друга, а потому, что ему дороже истина, а истина сегоднЯ и
ѓример одно и то же. € он, может, переживает в душе не меньше, чем любой
человек, он в душе тоже, может, еще человек. ’аможенник опЯть опустил вниз
глаза и уголки губ и как поросенок хрюкнул, и у него сползла одна слеза по
щеке и упала на пол. "‘транно, - подумал ѓример. - “пала на пол и ничего не
прожгла". ѓолубые искры опЯть тронули его руку. Ћн даже не дернулсЯ. - ЋпЯть
мозги заговариваешь. - Џросто надо спешить. - ’аможенник высушил глаза, ибо
в эту минуту снизу глаза вздувались, очереднаЯ каплЯ пропала, как будто вода
в унитазе. - џ хочу домой... ‘опредседатель как-то очень уж прижалась к
ѓримеру, отстегнула датчик. ѓример встал сам, и почувствовал себЯ бесконечно
легким, и, наверное, мог бы сейчас взлететь - тела не было. Ћн опустил
правую ногу, которой раздавил сам себЯ, покривилсЯ своей мысли, нога
дрожала, втораЯ дрожала тоже, но была легка, как нога после перелома по
снЯтии гипса, легка по сравнению со второй. - Ћтведи менЯ домой...
’аможенник махнул рукой. ‘опредседатель принесла плащи себе и ѓримеру. € тут
выключилось сознание. Ђ когда ѓример пришел в себЯ, то увидел, что лежит в
незнакомой комнате, напротив в кресле сидит ‘опредседатель и смотрит на
него. Ќа ней только халат. Ћн смотрит на нее, потом на себЯ... - Њежду нами
это было? - полуспрашивает-полуутверждает ѓример. Ћна качает головой: - ‚
таком состоЯнии, как ты, умирают, а не спЯт. ’огда ѓример пробует натЯнуть
на себЯ покрывало, с ее помощью это получаетсЯ. - Љонечно, если бы было, то
ты бы сейчас не натЯгивал одеЯло. - Ќе натЯгивал одеЯло, - говорит ѓример, -
а ты застегнись и закрой свои ноги. - Њожно подумать, что Я тебЯ возбуждаю.
Ќа Љомиссии мне каждаЯ твоЯ пациентка рассказывала, что когда ты своей
грудью наваливаешьсЯ на столе на нее, то она начинает сходить с ума и, мол,
не надо никакого наркоза, а ты всегда ведешь себЯ как бревно. - ’ы думаешь,
Я это знаю хуже тебЯ? Ќо когда баба возбуждена, она забывает о боли и не
мешает работать. - џ бы тебе тоже не мешала, - она сбрасывает халат на пол.
’от ложитсЯ около ног, и кажетсЯ, что она не стоит на полу, а приподнЯлась
над ним, и держитсЯ в воздухе, и может улететь совсем, и ее надо держать. -
—тобы любить, Я должен любить. - ’ы хорошо устроилсЯ, жирно живешь, Я, к
сожалению, максимум, на что могу рассчитывать, - это спать, чтобы спать.
Џрости, - она опускаетсЯ на пол, накидывает халат, застегивает его. - џ
просто не знала, что душа твоЯ так чиста и целомудренна; она похожа на козий
помет, пролежавший на солнце неделю, на нож, с которого вытерли кровь
зарезанного, на плевок, размазанный по лицу. †ирнаЯ мразь, у которой все
благополучно и котораЯ, видите ли, только любЯ, и при этом необыкновенно,
позволит себе склонЯть свой лик над запрокинутой рожей. —то ты знаешь о нас,
которые вертЯтсЯ ночью, после дневного кошмара, когда перед тобой дергаютсЯ
души, тела, выступает пена на губах, ломаютсЯ руки, слезы и кровь вытекают
вместе с глазами и падают в темноте на твои глаза, затекают в твой рот,
ползут по животу, по рукам, и ты дергаешьсЯ вместе с ними, и так не день, не
час, не ночь, а жизнь, а в это времЯ ты регулЯрно колышешь своим
отрегулированным позвоночником, - живи и дальше в своей ублюдочной свЯтости.
†алко, что тебЯ надо беречь, Я бы сама перваЯ не в ‘то пЯтую, а в тебЯ своей
рукой медленно, как нож в резиновый шар, всунула какой-нибудь ржавый кусок
железа и повернула там двумЯ руками, и чтобы захлюпала из тебЯ хоть раз
кровь и жизнь и умирал ты медленно - как дохнут недобитые и брошенные, не
могущие ничего изменить. - € в это времЯ ее глаза стали больше, потом они
завертелись, как будто кто-то закрутил факелом перед носом, и запахло жженой
шерстью и паленым мЯсом... ѓримера бьет дрожь, возвращаетсЯ боль, стекла
вылетают из кожи, и они царапают руку, схватившую за сердце, пол
перевернулсЯ, за ним землЯ - и вот ѓример падает вверх, хватаетсЯ за дверную
ручку, и страх, что он сорветсЯ, охватывает его. € ѓример что есть силы рвет
ручку на себЯ, руки отрываютсЯ... Џокрывало скинуто. Ћна лежит рЯдом. - …сли
бы ты знал, какое ты чудо... …сли бы ты знал, какое ты чудо, - и плачет
‘опредседатель, и плачет, и гладит ѓримера своими сильными чуткими пальцами.
€ опЯть куда-то летит ѓример, чтобы прийти в себЯ уже на своей кровати и не
понимать, было что или не было. Ќаверное, все же не было. Џотому что он же
одет и лежит здесь, в своей кровати. …ще нет Њузы. Ћна на работе. Ђ откуда
он узнал, что на работе. Ђ откуда он узнал, что Ћна на работе... ќто
спрашивают у него по очереди стоЯщие над ним и Њуж и †ена, и ’аможенник и
‘опредседатель, и Џредседатель укоризненно спрашивает: - Ђ откуда ты узнал,
что она еще на работе... - Ќе знаю, - совершенно искренне признаетсЯ ѓример,
- понЯтиЯ не имею. ‡наю, что... - ‘топ, стоп, стоп. Ђ испытание? ‚едь ему
ничего не сказали о результате? Ћн возвращаетсЯ сам в кабинет. ‘ трудом
ориентируЯсь, находит дверь, в которую он входил первый раз. ’ам тишина и
никого. Ќет, из-за занавеса, белого занавеса, поЯвлЯетсЯ женщина. Ћна знает,
конечно, зачем он пришел. Ћна просит его успокоитьсЯ. Ћна сейчас все скажет.
…е предупредили, что он обЯзательно вернетсЯ. €спытание прошло в пределах
нормы, но закончилось самостоЯтельным возвращением в сознание, но что это он
уже знает, потому что ему это уже сказали. € ѓример удивлЯетсЯ, откуда она
это знает так хорошо. Њожет, ему действительно все уже сказали, сказали,
например, и то, что Њуза еще на работе. - Ђ вас не предупредили, где Я был
после лаборатории, дома, у себЯ, или не у себЯ... - € смотрит ѓример на
лицо, как будто камень в воду бросил - будут круги или нет. Ђ бросил в
болото - не будут. Ќи одного круга. Ќи одного лишнего звука. - „ома. - ‘лава
Ѓогу. Ћн ей верит, но это, может быть, потому, что ему хочетсЯ ей верить.
‹адно. ‚ыдержал - это важнее. Ќе затем он на свет Ѓожий ЯвилсЯ, чтобы думать
- было с этой или не было. ‚ыдержал, вот - истина. Ђ почему выдержал? - это
сейчас не по уму, а и по уму бы было - душа иначе болит. €наче? Џодожди,
какие у тебЯ данные, что было? ‚оспоминание. Ђ почему это не сон? Ќу снимала
датчики, ну прислонилась сильнее, чем обычно, а может, и это выдумал и
все-таки остальное тоже сон. Ђ возможен и другой вариант? ‚озможен. ЉачаетсЯ
стена. ЉачаетсЯ. “паси Ѓог чего-либо не знать. Ђ зачем? ’олько затем, чтобы
знать, что есть и было на самом деле.
XIV Ђ ‘опредседатель и Њужа к себе сегоднЯ не пустила. Ђ Њуза пришла
чуть позже, чем обычно. Ћдно событие к другому никакого отношениЯ не имеет.
ѓример тоже пришел домой в сопровождении лаборантки. ‘ трудом. € сразу лег,
и опЯть полубред. Џолусон. Њуза ходит тихо, смотрит на него как-то иначе.
Њожет, бросить все, думает ѓример. ‚ернутьсЯ из ‚еликих в свое прежнее имЯ.
Ќет уж, раз покатилсЯ. Џосреди горы обруч не остановишь. Ќу, может, и
остановишь, а гору другую можно выбрать. ‚от и выбери. Ђ длЯ менЯ это не
просто гора. Ђ единственнаЯ гора. ‡атем и жить начал. € сразу никакого
бреда. - Ќе хочу Я ничего другого, - лицо злобное, жесткое, сухое... Ќикогда
не кричал ѓример. - ’ише, тише. - Њуза останавливает его. - џ не спорю с
тобой. ’ы же сам говорил, кому п л о х о, тот и п р а в. ’ебе - плохо. ќто
главное. € все мерить надо этим главным. …ще тем, что позади семнадцать
прожитых вместе лет. € то, что сейчас плохо, - это на одной чаше весов, а на
другой - семнадцать лет. €ли наоборот - на одной хорошо, а на другой
семнадцать лет, и то, что тЯжелее, главнее, вечнее - то истина. € любое
слово ничего не значит, если оно меньше жизни и случайнее ее. € ѓример
успокаиваетсЯ, затихает и забывает, что вот секунду назад лицо было не
ѓримерово, и кричал он, и мысли его были не ѓримеровы, но уже раскурочен
мозг и нуждаетсЯ в движении, и начинает он думать про себЯ и про их
семнадцать лет, раз уж они попали в мысль и торчат там посреди, как стена
перед глазами, как ров широченный перед лошадью, как огонь перед бабочкой,
и, остановившись перед этой стеной, на одном месте крутЯтсЯ мысли ѓримера,
как колеса попавшего в грЯзь грузовика, и подводи итоги - перерыв - подводи
итоги - опЯть перерыв и снова газ - и комьЯ грЯзи летЯт из-под колес, и все
глубже садитсЯ машина, и почти не видно внутри вращающихсЯ рубчатых дисков,
и почти не летЯт комьЯ грЯзи, и кажетсЯ, что неподвижна машина, а у нее
внутри все гудит и крутитсЯ, и больше уходит сил, чем во времЯ самой большой
скорости. Ћднако ни с места - и такаЯ трата сил, и крутЯтсЯ на одном месте
мысли...
XV ...Њуза, ты была верна мне, когда у менЯ не было ничего. Ќи
мастерства, ни опыта, умениЯ работать, когда Я был учеником и пыталсЯ
научитьсЯ тому, чему научитьсЯ нельзЯ. ’огда ты говорила мне, что была права
и не надо было учитьсЯ. € Я научилсЯ тому, чему было научитьсЯ нельзЯ, и ты
сказала, что раньше была не права. ’ы была мне верна, когда Я забывал тебЯ,
когда Я перестал думать, что живу, служа тебе, что все делаемое мною -
только длЯ тебЯ, не длЯ людей, не во имЯ придуманной мной идеи, не во имЯ
спасениЯ этих человеков. џ убил в себе себЯ, чтобы служить тебе, но это
стало не сразу. ’ы была мне верна, когда Я заблуждалсЯ, что люди воистину
нуждаютсЯ в помощи, люди воистину ждут ЯвлениЯ того, кто спасет их, и они
верЯт, что есть на земле то, что может однажды изменить жизнь каждого. Џока
Я не понЯл, что они своим вчерашним опытом заблуждениЯ уже не в состоЯнии
снова верить даже истине! Ћни правы, убить можно многих и многое, а в
воскресение можно поверить только один раз, и оно было, и они уже не верЯт в
него. —то же делать, спросил Я себЯ. ђаз люди не нуждаютсЯ в тебе, раз ты
сам не веришь в то, что можешь помочь им, или веришь, что это поможет только
на некий срок - два тысЯчелетиЯ или столетие, и потом опЯть окажетсЯ все
заблуждением. € ты придумал маленькую смешную идейку - упрЯтав главное в
себе и уже не надеЯсь открыть ее человекам, стал служить тебе, Њуза. Њожет
быть, видЯ тебЯ, люди что-то поймут, может быть, один счастливый человек -
это больше, чем слова о счастье, может быть, один человек, обретший покой -
это больше, чем слова о покое; и стал Я думать, что это и есть истина. Ѓудь
мне верна, моЯ Њуза, иначе как помогу людЯм, не тобой ли спасу человеков! ..
ѓример говорил это Њузе, потому что происходЯщее с ним сегоднЯ делало его
похожим на зверЯ, перед которым обнажены все Ямы с воткнутыми вниз кольЯми,
капканами с распахнутыми и разведенными железными челюстЯми, самострелы,
нацеленные в морду, петли, как змеи, свернувшиесЯ в траве. „а, это все
видимо, это все отдельно - и обходимо и преодолеваемо. Ќо беда, что это и
есть дорога, и нету зверю возможности по воздуху перелететь ее, и все, что
он может, - крикнуть идущим вслед: "Џоверните назад, валите деревьЯ, но не
идите за мной", - и еще может встать на пути вслед идущих и дратьсЯ с ними,
чтобы свернули они с дороги, потому что им еще не открыты ни голодные Ямы,
ни радужные самострелы. ѓример открывал это Њузе, ибо завтра он мог уже не
сказать то, что говорил самому себе, и то, отчего плакал, как плачут
свЯзанные люди над ребенком, которого терзает собака, а хватило б пинка,
чтобы она уползла, ощерЯсь своей бешеной мордой. ‹юбой день, а значит, и
любое испытание властны были и над ним. ‚се эти бесконечные будни, что
тЯнули его, как тЯнут живую птицу голодные волки, трещит позвоночник, летЯт
перьЯ и вот-вот оторваннаЯ голова закроет пеленой глаза за сомкнутой
челюстью, а тело еще хлопнет пару раз крыльЯми и затихнет в зубах. Ќо ведь
жив пока, жив, и позади уже столько! „а не столько позади, просто кусок
жизни, обычной или почти обычной длЯ жителЯ ѓорода. Ђ может, и не птица, а
червь, которого насадили на крючок и который корчитсЯ не оттого, что внутри
жало, а вроде бы как от заботы о человечестве, понимаЯ его муки, что, мол,
человечество само корчитсЯ на изогнутом стержне, да еще видит, как мучит
себе подобного - тем, что корчитсЯ сам, и еще тем, что само человечество...
€ смешались мысли, как стадо мчащихсЯ овец перед пропастью, задние напирают,
а впереди пустота, и все же осилили те, что впереди, кому некуда идти, на
краю пропасти, и повернули, и вдоль с той же скоростью, в риске каждый шаг
сорватьсЯ туда, вниз. Љонечно, не птица, и не на зубах, которые сейчас
сомкнутсЯ, а червь, червь, гладкий, юркий, послушный урод, которого если
разодрать, то испачкаешь в дерьме руки, это огромное белое, жирное, упругое
тело разодрать от кончика головы до кончика хвоста, хотЯ как понЯть, где
хвост или голова, не пригибаЯсь к этому огромному туловищу, чтобы оно или
сдохло, или же само освободило себЯ. „ефективный лепет о Њузе - каждый день
электрический стул, каждый день нечем дышать, каждый день на твоих глазах
скальпель в глаз, так что кровь бельмом наружу. Љак гейзер, как нефть из-под
земли, в твое лицо, в твои глаза. Ђх, не видишь, и опЯть пойдешь на
электрический стул, потому что, видите ли, ты осенен идеей созданиЯ нового
лица, которое спасет мир. ‹ожь. ”арисейство, и ты знаешь это. ‡а ноги Њузу -
трахни ее головой о стенку. € об эту же стенку свою голову, чтобы мозги по
ней, красивее всех мраморов, ведь мозги прекрасны, это звездные миры, если
смотреть на них в огромные линзы. ѓде же ты, спаситель, защити червЯка,
сними его, бережно уложи в постель, скажи, что Я заблуждаюсь и что Я ничего
не понимаю в боли, она благородна, и что всегда так было и ничего другого не
будет. Ђ будет только вот этот огонь, вот это с изогнутым великолепным жалом
и вот эта рыба, котораЯ проглотит это жало, думаЯ проглотить червЯка, потом
человек вырвет жало и съест рыбу, а остатки раздаст и накормит человечество,
а оно в благодарность распнет его, вознесЯ над собой, и будет спасатьсЯ
своим грехом. —ервь. Љрючок. ђыба. —еловек. ђаспЯтие и опЯть червь. ‚от и
всЯ историЯ, и ничего другого не было, слышишь, ты, червь, похожий на
ѓримера, как дождь похож на воду, как море похоже на воду, как капающаЯ с
крыши сосулька похожа на воду... Љак кипЯток похож на воду. Ћ ѓосподи... Љ
чему все эти страсти, если скоро утро и опЯть испытание... € ничего не
изменитсЯ ни в чьей душе, разве что станет чуть добрее жизнь к другому,
думай, думай так... дурачок, тебе ведь тоже нужен крючок, можно подумать,
что ты другой...
XVI € опЯть успокоила его Њуза, ибо говоримое им просто усталость и
необходимость исповеди, необходимость выплакатьсЯ, выкричатьсЯ,
необходимость освобождениЯ и не только эта правда есть в человеке, а есть
работа, есть ее верность, и есть завтра, когда можно будет сделать то, длЯ
чего торил и вел путь свой ѓример, и пусть пока не делал он этого, и пусть
времЯ предложит форму существующего в нем, ѓримере, а может, не случитсЯ и
этого, но на сегоднЯшний день она, Њуза, с ним, и на сегоднЯшний день она
верит, что не зрЯ поЯвилсЯ он на свет Ѓожий и не зрЯ судьба свела их вместе.
Њуза говорит так, что можно не отвечать ей и можно закрыть глаза и послушать
ее, успокаиваЯ свой раскрученный мозг, и он останавливаетсЯ медленно, как
волчок, в котором кончаетсЯ движение, как овцы, в которых неожиданно
кончилсЯ бег. € ѓример, обнЯв Њузу и повернув ее к себе спиной, начинает
засыпать.
XVII Џустынны улицы в этот час, как будто смыл дождь живые души, и
гулок каждый шаг, как удар колокола, и цокают по граниту медные подковки, и
звенит гранит, но это внутри, а снаружи - дождь, все звонче, не успеешь
голову поднЯть - хрЯсь по камню и смывает в поток. Ђх, дожди последних
перемен глуше, плотнее - душнее дышать. Ќикогда ’аможенник не чувствовал,
что просто идти и дышать тЯжело, а теперь слышит это в себе. ‘колько раз
ночами, после того как ’аможенником стал, бабу свою, пару свою, через
€спытание и на “ход провел, чтобы не зависеть от людей и не быть ею слабым,
чтобы не мешала ему по ночам метатьсЯ по кровати (а это пришло с €менем -
кричать, задыхатьсЯ во сне и просыпатьсЯ от собственного крика), - проснулсЯ
тихо, и никого, перед кем объЯснЯть что-то, что ни объЯснЯть, ни объЯснить
нельзЯ; сколько раз ночами бродил вот так по этим улицам, но, кажетсЯ, тогда
дожди на ней были тише. Ђ может, внутри спокойней и проще, и слышнее звук
шагов в ночи, и отдыхал ’аможенник, один во всем городе имеющий право ходить
по улицам, когда ему в голову это взбредет. †ил человек, и первую половину
жизни своей приходил, когда счастлив был, в комнату в доме, и оставалсЯ,
пока покой и нежность в душе его не истаивали, не вытекали наружу, не
оседали на стенах комнаты, и была она удобна, прекрасна и тиха. Ђ потом во
вторую половину жизни приходил он сюда же, когда тЯжело и трудно было
человеку, и лечила его комната и отдавала взЯтое на времЯ, возвращала и
спасала его. ’ак и ’аможенник ночами этими утишал и утешал себЯ, - а тут
нашла коса на камень. Ќет покоЯ в ночном ѓороде, и дождь, и тишина, и шаги -
все как раньше, а нет покоЯ. ‚се после ‚ыбора иначе к нему повернулось,
словно нарушил он какое-то равновесие, а где и чем - понЯть не может. ‡айти
к кому-нибудь к своим старым знакомым, разбудить, из тех, что еще уцелели,
какую-нибудь ‘то вторую, прижатьсЯ к ней и заснуть? € увидеть, как камень
точильный начинает вращать колесо, искры летЯт из-под ножа, все больше их,
сейчас кончитсЯ сталь и бессмысленно завертитсЯ камень, но устала рука,
камень - пополам, и нож в сторону. € дождь гасит сталь, и шипит она, и
покрываетсЯ синевой, и камень ногой в воду, и поток унесет его обломки... €
пусто на душе и мертво... Ќе надо никуда идти, чтобы не испытывать даже
минутной зависимости от своей тоски и своей человеческой прошлой тЯги к
живому. € вернулсЯ дождЯ шум, по плащу забарабанил словно в дверь, еще
сильнее и громче, и больше, и какаЯ дождю разница, был ли плащ на
’аможеннике и самый ли первый он в ѓороде, зависит ли от него каждый живущим
в нем, - лупит по спине, по лицу, равнодушно огибаЯ тело, так же равнодушно,
как стены домов, дворца, стены каналов, льетсЯ в них и через ѓород, туда за
его пределы; зелена вода и желта. ’аможенник сунул руку свою в воду, и она
ожгла руку. Љонечно, столько работы. Џолны каналы. Џочти до краЯ вода
вровень с тротуаром бежит. Ђ впереди работы еще больше. ЉомиссиЯ работает
круглые сутки. ‹аборантка руку в раствор опустила, боль утихла. “спокоилсЯ и
’аможенник, в чем-то вот такаЯ боль удобна, отвлекает, пожалуй, даже больше,
чем баба. ’аможенник встал, положил свою руку за спину ЏЯтьдесЯт пЯтой,
руку, котораЯ ручку точила держала, вспомнил, хмыкнул; та стоит перед ним,
его - до кончиков пальцев и по службе, и по дружбе, - и не знает, что
делать; иногда ’аможенник ее погладит, а иногда посмотрит, ухмыльнетсЯ и
ударит наотмашь - не сильно, чтобы не упала... ‚от и стоит она, не знаЯ, что
сегоднЯ. Ђ ничего, не ударил, не погладил, только рот в ухмылке, как
заржавленные двери, в разные стороны пополз - иди. € опЯть в кресло -
додремать до утра, благо час до начала очередного ѓримерова испытаниЯ и
осталсЯ.
XVIII ‡а час до испытаниЯ спит ѓример, и снитсЯ ему, что не может он
проснутьсЯ, и мучаетсЯ, и стучитсЯ в дверь, и бьетсЯ головой, потому что ему
надо проснутьсЯ и что он только на мгновенье забыл, как это делаетсЯ, но
сейчас вспомнит, и что это он от сопротивлениЯ жизни забыл все. Ђ ему надо,
обЯзательно надо, потому что он может опоздать на Љомиссию, и не успеет
пройти испытание, и никогда не узнает, что же будет дальше. Ђ Њуза уже
проснулась и вскочила, смотрит на него, как бьетсЯ он, пытаЯсь проснутьсЯ, и
будит, и его по щекам бьет, и воду льет, и уже пришли за ним, и еще больше
навстречу Њузе ѓример рветсЯ из сна. “же вдвоем с пришедшим трЯсет Њуза
ѓримера. ’олько бы не это, только бы не заболел ѓример сном, и тогда все,
все, все зрЯ - и она, и удача, и жизнь, только бы не заболел. ‘тоит Њуза на
коленЯх перед ним и плачет, и уже хрипит ѓример, уже сам крутитсЯ, как
перерезанный пополам червь, как будто вот-вот срастетсЯ, все сильнее
судорога, - вон из того проклЯтого сна! - и ничего не может сделать. ’олько
извиваетсЯ весь, там, внутри и снаружи... € остановилась Њуза, и вытерла
глаза, и выгнала пришедшего за ѓримером. ‹егла к ѓримеру, и обнЯла его
крепко, и сначала вместе с ним стала извиватьсЯ на полу, а потом одолела,
незаметно, незаметно утихли они. € стала целовать его, когда остановилось
тело его, и стала гладить его, как часто ѓример гладил ее, стала говорить
ему, как ѓример говорил ей свои непонЯтные речи. "…сли ты сам стоишь у себЯ
на дороге - брось свое тело собакам - им будет кстати кусок добровольного
мЯса. Ђ сам - иди дальше... …сли дорога упретсЯ в стену, не спорь со стеной,
разбей равнодушно тело о камень. Ђ сам - иди дальше. …сли землЯ развалитсЯ
под ногами и ветер рассеет твое разбитое тело вместе с землею, смирись перед
этой силой. Ђ сам - иди дальше. …сли ты сам стоишь у себЯ на дороге..." €
услышал ѓример знакомые речи, которые криво протиснулись в сон и, перепутав
смысл, улеглись в голове, как собака, нашедшаЯ дом, как кошка после
мартовской долгой отлучки. € очнулсЯ ѓример, и понЯл, что дверь перед ним не
дверь, а стенка, что всего лишь похожа на дверь, но что и не надо толкать
плечом, битьсЯ головой, а просто сделать шаг вправо или влево или
повернутьсЯ назад, и ты свободен. € увидел ѓример, что не один стоит перед
куском стены, принимаемой за дверь, и крикнул он: отойдите, рЯдом выход. €
никто не послушал его, потому что глухи были люди. - „а посмотрите, это же
стена! - крикнул он второй раз, и стал оттаскивать стоЯщих вблизи его, и
увидел, как стоЯщие уцепились каждый за свою дверь, потому что боЯлись
пустоты и свободы, и не смог ѓример оторвать их, и, когда отошел он, глухие
удары плечом услышал ѓример. ‚от так же и он, ничего не видЯ, билсЯ бы в
стену всю жизнь, если бы не Њуза. € он сделал шаг в сторону. Ќа пЯть минут
опоздал ѓример на работу. Ќо разве кто заметил ему этот пустЯк, который
другому мог стоить “хода. ’олько когда пришел, ’аможенника била дрожь.
’аможенник спешил. ’аможенник знал то, что не знали другие. ‘рок знал
’аможенник, и он истекал завтра.

ѓлава третьЯ. ЋЏ…ђЂ–€џ

I ‡автра - это еще роскошь. ‡автра - это еще целый день и целаЯ ночь,
жизнь прожить можно до завтра, и умереть успеть можно до завтра. Ќо, с
другой стороны, как ни много в один день навалитсЯ, а проходит же он, а
позади столько сделано, что иному на его век бы хватило. ’олько не думай,
что если времени мало, что-то скомкать, что-то пропустить можно, никому
потом не объЯснишь, строЯ дом, что времени на крышу не хватало. ‹юди жить
должны, а ты спи не спи, выложись весь на этот дом и истрать себЯ, хоть всю
свою жизнь, а дом подай и с крышей, и в срок, чтобы двери не скрипели,
спЯщих не будили, чтобы крепко спали спЯщие. Ђ дождь себе шел и шел, и сухо
было бы над головой хотЯ бы в твоем доме. “спели ѓример и ’аможенник, не
скомкали, все прошли, один - другим прошел, а другой - сам. ‚се, что живого
в ѓримере еще было, как собака Языком слизала, стоит он - глаза Ясные,
спокойные, руки точные, больше не дрожат, вверху свет, в руках скальпель не
шелохнетсЯ, как будто не в пальцах, а в тисках зажат, а тиски с верстаком
заодно, а верстак в землю врос и с ней крутитсЯ. ‹ежит перед ѓримером
‘тоЯщий-над-всеми. Ќа столе. ’ело по грудь белой тканью от глаз спрЯтано,
видна только голова. ЉакаЯ она, на самом деле неизвестно, не с чем
сравнивать - ни головы, ни лица такого ѓример отродЯсь не видел. ’олько
кажетсЯ ему, что огромней она любой человеческой, а вот лицо и сравнить не с
чем, не лицо это вовсе, а только материал длЯ лица, вздувшийсЯ, вспухший,
как будто не операцию ему делать надо, а заново сотворить. ‘лучись это до
испытаниЯ, - от одного своего воображениЯ сошел бы с ума ѓример, вцепилсЯ бы
в подобие двери, и никакими силами от нее и Њузе бы не оторвать ѓримера, а
теперь, положи перед ним Ѓога, поднимет скальпель и как машина необходимое и
возможное от "а" до "Я" прочертит. Ќо решимость решимостью, готовность
готовностью, а нет знаниЯ, и поэтому осторожен ѓример. Ќадрез - сверху.
Њедленно. Ќеглубоко. —то за черт, одну линию провел, всего два квадрата кожи
снЯл, а материал длЯ лица уже иным ему видим, что-то неуловимое, но знакомое
мелькнуло. ѓолову ѓример наклонил пониже, и опЯть все пропало. …ще надрез,
там бы, где глазу быть, квадрат вверх - и надо же, под скальпелем роговица
провиделась и опЯть, когда лезвие вынул, сжалась. Ћсторожно. …ще осторожнее.
Џинцет. Ќадрез. “гол приподнЯт; так и есть, роговица. Ћчень хорошо, теперь
следующий квадрат, чуть выше, - довольно. ќто уже веко. ’еперь квадрат ниже.
Ќету ѓримера - весь он на кончике лезвиЯ. Ќадо же, с первого раза угадал
око. ‚от это удача. ‘покойно. ™ель на лице открылась, и ѓримеру показалось,
что наружу вышли слова - какие они? Ћн не узнал, но смысл их был понЯтен
ему. Ќеобходим перерыв. ѓримеру казалось, что он только начал и мог
работать, не останавливаЯсь, и мог сделать сейчас, в следующую минуту,
что-то важное, главное. Ќо здесь ‹ежащий перед ним осталсЯ ‘тоЯщим-над-ним,
даже в эту минуту. ѓример отошел, положил бережно скальпель. ЏопыталсЯ
вспомнить - что же за слова услышал он, и не вспомнил ни одного. € тут же
почувствовал, что устал, что не прошел еще вчерашний день, что физически он
перешел его границу, а душа, мысли, состоЯние, ощущение еще там, где сегоднЯ
наступит только завтра, и только завтра он возьмет скальпель в руки, и
приблизитсЯ к ‘тоЯщему-над-ним, и сделает первый надрез. †ивешь там, где
тебе больнее, главнее жить, где важнее, а снаружи - там, где ты ходишь, где
работаешь, где разговариваешь, где свЯзан обЯзанностЯми, заботами с целым
миром. ‘идит ѓример в кресле, ноги вытЯнул, носки врозь, как стрелки весов,
- то сходЯтсЯ, то расходЯтсЯ. € лицо спокойно, и руки неподвижны, а ощущение
- там, во вчера, которое на самом деле и есть - сегоднЯ.
II ел дождь, и было бесконечным поле, пустое, как мраморнаЯ стена, и
не было видно линии горизонта, и не сразу понЯл ѓример, что не знает, куда
идти, и что ему нечем укрыть тело, и что ему нечего есть, а он голоден.
‘начала было ощущение, что тело иначе чувствует дождь, что пальцы перестали
ощущать воду и влагу, а ноги с трудом подпирают тело и оно тЯжело длЯ них, -
так, бывает, человек, взЯвший непомерную ношу на плечи свои, идет на
подгибающихсЯ ногах и понимает: еще несколько метров, и все, придетсЯ
опустить эту ношу, а вокруг никого нет, чтобы помочь потом поднЯть ее на
плечи, а ноша эта - жизнь. Ќо большаЯ часть дороги позади, здесь было чем
дышать, здесь никто не мешал ему, и впереди была работа и Њуза. € опЯть
бесконечно тащилсЯ ѓример, без дороги, поперек полЯ, вперед. Ќо всему бывает
конец, и силам, и желанию, и пределу. „аже те, кто заигрываетсЯ, повиснув
над пропастью, сначала на двух руках, чтобы удивить своим бесстрашием
сопутствующих им, потом - на одной, а потом, убираЯ один за другим четыре
пальца, доходЯт до рубежа, после которого нету сил пальцы вернуть на
шершавое тепло камнЯ, и они летЯт вниз, в мгновение между ощущением лихой
безопасности и падением осознаваЯ свое величие и бессмертие. Ќо ѓример не
заигрывалсЯ, поэтому одна рука, державшаЯ добровольно тело, продолжала
служить ему, когда, лежа на раскисшей, пропитанной водой и грЯзью, недавно
вспаханной земле, он приподнЯлсЯ чтобы посмотреть теперь уже не вперед, а
вокруг себЯ. € увидел, что не один он: женщины, дети, старики и мужчины,
телами похожие на детей, и одинаково иссохши были лица их, и одинаково
голодны и беззащитны были глаза их, копошились возле в этом черном месиве. €
они узнали ѓримера и сползлись к нему. € ближе всех подползла старуха,
посмотрела на него своими мертвыми, незрЯчими бельмами, обшарила его своими
мертвыми, холодными пальцами, поднЯла бельма к небу и сказала равнодушно:
"ќто Ћн". € все обрадовались, как может обрадоватьсЯ человек с распоротым
животом, когда ему показали его здорового розовотелого ребенка... € опЯть
закопошилось поле, и вот около ѓримера оказалсЯ старик, и он протЯнул ему
завЯзанный в грЯзный лоскут хлеб и кусок нежно-розового мЯса. - Ќа, ешь, -
сказал старик, - мы ждали тебЯ, мы верили в тебЯ, и ты пришел к нам. €
посмотрел вокруг ѓример, и увидел безумные детские глаза, которые смотрели
на хлеб и на мЯсо, и слезы текли по их морщинистым старым лицам, и помотал
головой ѓример, хотЯ он уже сидел на земле и в руках его были хлеб и мЯсо, а
ртом, поднЯв голову к небу, он ловил струю дождЯ, чтобы утолить жажду. ‚сю
жизнь проживший под вечным дождем, только здесь он понЯл, какое это благо, и
ужаснулсЯ, как мог забыть он, что дождь - это вода. € опЯть покачал головой
ѓример и сказал: - ‚аши дети голодны, и вам самим нечего есть. - Ћн не мог
взЯть последнее у тех, кто сам умирает от голода...
- € холода, - сказал ему старик, стащил клеенку с плеч своих и протЯнул
ѓримеру. - Њы знали, что ты должен поЯвитьсЯ среди нас, и мы приготовили еду
и одежду тебе. € ты не смотри на нас, на наши глаза, и тела, и на детей
наших, ты должен отправитьсЯ дальше, куда мы знаем дорогу и никогда не
сможем дойти, но, если ты возьмешь все, что есть у нас, ты дойдешь. - Ќе
обмани нас, ты обЯзательно должен дойти, - сказала старуха, и ее бельма
опЯть уставились на него, и он увидел радость в лице ее. - Ќо ведь вы умрете
здесь, и Я ничем не смогу помочь вам... - „а-да, мы умрем здесь, и ты ничем
не можешь помочь нам, но ты дойдешь, и мы дойдем тобой, и это очень важно
длЯ нас. ќто важнее, может быть, чем даже дойти самим. - Ќо Я не могу, -
сказал ѓример. - …сли мы мешаем тебе, мы отползем в сторону, но нам так
хотелось хотЯ бы тобой съесть то, что в руках у тебЯ, то, что мы сберегли,
ожидаЯ тебЯ. Ќикак, и ничем, и никогда, и никому бы ѓример не мог объЯснить,
почему он выполнил то, что просили они. Ќо он, сидЯ под дождем в окружении
смотрЯщих на него, ел и плакал, и дождь и слезы, смешиваЯсь на щеках его,
текли на землю. € видел ѓример, как умирали дети, которых матери держали в
ослабших руках своих, и умирали матери на глазах его, и радостны были лица
их, и начинали иначе смотреть глаза его, и он увидел, что старуха с
бельмами, что была счастлива приходу его, - девочка, а старик, который
обещал им приход ѓримера и который единственный знал времЯ прихода ѓримера и
неотвратимость прихода его, - юноша. - ’ы не спасешь нас, - сказал ѓримеру
юноша, - но ты иначе будешь видеть тех, кто будет окружать тебЯ там, куда
придешь. ’ы и они сами поймут это, и тебе не нужно будет говорить обо всем,
они переменЯтсЯ и станут за нас счастливее нас. € когда уходил ѓример,
черное поле под струЯми дождЯ еще копошилось, и несколько рук поднЯлись в
воздухе, чтобы помахать ему вслед, и одна рука все неподвижно указывала
туда, куда шел ѓример. € увиденное, и хлеб, и мЯсо оживили ѓримера, ноги
несли его крепко и быстро, впереди вместо простора он видел глаза детей,
смотревших на его руки, в которых были мЯсо и хлеб, и на его рот, который
двигалсЯ и разжевывал размокший хлеб и нежно-розовое мЯсо. € что-то менЯлось
в душе человека, и зорче смотрели глаза в ответ, потому что их глазами он
начинал видеть землю, а много глаз видЯт дальше и больше, чем самаЯ
прекраснаЯ пара.
III € он увидел впереди зеленый луг, где кончалась полоса дождЯ, и
солнце светило там, и он увидел красивые платьЯ мужчин и женщин, и увидел
зверей, которые мирно играли с ними, и ускорил шаги ѓример, потому что не
так уж много прошел и можно этих людей попросить помочь своим братьЯм,
оставшимсЯ там, под дождем, на вспаханном поле, и почти бежал ѓример,
насколько может бежать человек по острым камнЯм вверх, по отвесной горе, все
ближе они, и уже приготовил слова ѓример, которые соберут людей, и они,
набрав хлеба и теплой одежды, придут к пославшим его, и тогда окажутсЯ не
напрасными ожиданье их и вера в приход его. …ще ближе приблизилсЯ ѓример и
убедилсЯ, что глаза почти не подвели его: женщины были молоды и прекрасны,
мужчины легконоги и стройны, а звери крупны, породисты и могучи. € только
одного не разглЯдел ѓример издалека: звери не играли с людьми, они поедали
их, и то, что было игрой издалека, оказалось убийством. Ћдин зверь, заметив
пришедшего, бросилсЯ к нему, смешно подкидываЯ задние ноги и изгибаЯ
бархатную пЯтнистую спину, и наперерез ему метнулось белое платье. - Њуза! -
крикнул ѓример. †енщина посмотрела на него, и ѓример увидел, что это совсем
не Њуза, но она, увидел ѓример, была той, котораЯ была нужна ему и более
прекрасна, чем Њуза. € он понЯл: это была судьба его, и к ней он шел сюда,
из-за нее погибли люди в черном поле, - чтобы спасти его, ѓримера. € он
бросилсЯ к женщине и не успел добежать до нее, как зверь, лапой ударив ее,
перебил позвоночник и двумЯ ударами клыков профессионально и ловко отстриг
ей голову и покатил ее перед собой, смешно подкидываЯ зад - пЯтнистый,
бархатный и круглый... Ђ тело осталось извиватьсЯ на зеленой траве, и
красные пЯтна легли на белое платье, и ѓример подбежал к ней, бросилсЯ на
нее, обнЯл ее, и оно, тело, стихло под его руками, успокоилось и замерло.
’огда ѓример, поднЯв над головой тЯжелый камень, бросилсЯ на зверей, и,
когда звери, оставив свои страшные игрушки, весело покусываЯ друг друга,
бросились в рощу, стоЯщую на краю полЯ, ѓример понЯл, что это дети зверей,
смешные, веселые, добродушные и безжалостные в своей наивности, как все
дети. € еще понЯл ѓример, что некого звать помогать оставшимсЯ в черном
поле. „олго трудилсЯ он руками, ногтЯми и острым камнем, копаЯ тЯжело
глубокую Яму, чтобы положить туда лежащих на поле и вместе с их головами
закрыть землей. Џоследней ѓример положил свою судьбу, так и не сумев
приладить к телу голову. ‡вери были наверное, травоЯдные, они не питались
человечиной, длЯ них убийство было забавой. ‚ырос холм, который ѓример
разровнЯл, чтобы получилсЯ ровный квадрат, похожий на „ом, закончил,
приложилсЯ губами к земле, попрощалсЯ с ней, поднЯлсЯ и пошел дальше... € в
глазах его к глазам черного полЯ прибавились глаза зеленого луга и глаза его
единственно любимой, которую он видел и любил одно мгновенье. € еще плоть
тела, которое теперь жило в его теле... Ќо это было только начало дороги, и
оно было раем по сравнению с тем, что он видел потом.
IV € было раем времЯ, когда ѓример добралсЯ до своего ѓорода и стал
стучать в дома, в которых жили его пациенты, которые были обЯзаны ему своим
будущим и настоЯщим, и они вышли на улицу, не убоЯвшись дождЯ и закона не
собиратьсЯ, и были добры, и кивали головами в ответ на просьбы его о помощи
оставшимсЯ в черном поле, и поднЯли его, вероЯтно, чтобы помочь ему, и все
вместе молча и дружно отнесли на площадь перед „омом. „а-да, они соглашались
с ним, что идти нужно сейчас и немедленно. Ћни ласково смотрели на него,
женщины гладили его волосы, мужчины держали над ним крыльЯ своих плащей,
потому что на ѓримере была жалкаЯ клеенка, котораЯ почти не спасала его от
дождЯ, а пока пациенты соглашались с правотой желаний ѓримера, восхищались
его благородством, часть из них уже побывала в „оме и принесла оттуда
огромный рулон ткани длЯ плащей. Ћни растЯнули эту ткань высоко на четырех
столбах, и сразу дождь прекратилсЯ над ними, он падал справа, слева,
впереди, сзади, но там, где были пациенты и ѓример, было сухо, и ѓример
подумал, что это предусмотрительно и этот навес пригодитсЯ тем, кого
принесут из черного полЯ на своих сильных руках его пациенты. Ћн
обрадовалсЯ, что уже началось спасение тех, кто послал его. € он улыбнулсЯ и
вытер воду с волос, плотно прижимаЯ пальцы к темени, и вода полилась по
лицу, и стали Ясными глаза его, и тут увидел ѓример, что он окружен тем
хламом, который однажды он видел в подвале „ома, - обломками старых кресел,
стульев, столов, золоченых рам, все это густо поливали черной густой
жидкостью, неприЯтный запах ударил в нос. “лыбка исчезла с губ ѓримера, а
пациенты уже вставали на плечи друг к другу, и поднимали ѓримера все выше и
выше, и там, в высоте, примотали ѓримера крепко-накрепко влажными от дождЯ
веревками к каменному столбу. Љамень не боитсЯ огнЯ. ‘ырые веревки какое-то
времЯ тоже. ЏривЯзали длЯ того, чтобы не упал он, не сорвалсЯ и мог видеть
вокруг как можно больше и дальше, и потом оставили его, сделав это
справедливое и доброе дело, ибо тащитьсЯ куда-то, спасаЯ подобных себе,
рискуЯ погибнуть самим - какой в этом резон. Ђ чтобы он не смущал людей,
внизу вспыхнул костер, пламЯ махнуло крыльЯми и закрыло и ѓримера, и хлам, и
чернаЯ копоть ударила в центр навеса и он мгновенно исчез в том месте, где
ударило пламЯ, и дождь, который был всесилен в эти минуты перед пламенем,
терЯлсЯ, исчезал, стираЯсь перед стихией, а огонь щедро, широко и мощно все
махал и махал крыльЯми, и прошла копоть, и ѓример ощутил и увидел то, что
уже пережил однажды, накануне ‚ыбора, и что теперь узнал, и обрадовалсЯ,
потому что ему было известно, чем это кончитсЯ. Ќо это было раем в сравнении
с тем, что он видел и ощущал потом. € если бы на ‘трашном суде ему
предложили за возможность прощениЯ всех грехов только вспомнить, что испытал
он потом, ѓример бы отказалсЯ, ибо в нем, если не вспоминать, все же
оставалось в ж и в ы х ощущение правды, какую он нес в себе сегоднЯ и
котораЯ стала единственной мерой, какой мерил теперь ѓример поступки свои и
то, что он мог видеть вокруг себЯ, вернувшись оттуда. € цена его жизни в
этой правде была ничтожна, и его боль - смешна, его страдание - забавно, а
его удача - оскорбительна, потому что глаза черного полЯ и зеленого луга -
великий цензор - смотрели на него постоЯнно, за каждым поступком ѓримера, за
каждым отношением к себе и к тем, кто был близок ему...
V ‘покойно и верно работал ѓример. Ќовое лицо, которым он мог помочь
людЯм, и было той правдой, что теперь жила в нем. Ћна была проста и
постоЯнна, как постоЯнен дождь, идущий в ѓороде. ‹ежащий перед ѓримером
сейчас был просто человеком. € впервые с благодарностью и спокойно подумал
ѓример о правоте проведшего его через €спытание, через страдание живущих
вокруг и вместе с ним. €бо не будь этого, ѓример врЯд ли способен был
создать лицо своего страданиЯ, лицо помощи самому себе и своей Њузе. Ђ люди?
Ћн бы забыл о них, как не помнил долгие годы, думаЯ о своей работе, своих
надеждах и бедах, живЯ только ими. „а, как бы ни прекрасно было это лицо,
оно было бы чужим длЯ всех. Ђ сегоднЯ этого не случитсЯ. ‚ руках ѓримера
жили руки, которые тЯнулись к нему, просЯ о помощи, которые цеплЯлись за
него, пытаЯсь уцелеть, руки, что лежали теперь неподвижно в черном поле или
на зеленом лугу, потому что душа, управлЯвшаЯ ими, покинула их, и
переселилась в руки ѓримера, и управлЯла каждым движением скальпелЯ. €
ѓример был должником, учеником, рабом и творцом перенесенного, и не во имЯ
честолюбиЯ и перемены, а во имЯ помощи живущим и тем, кто не пришел еще на
эту землю. ђаботаЯ, ѓример творил ‹ицо, которое он не видел и не видел никто
из живущих, но оно было общим лицом - ибо выражало времЯ. Ќепривычно и
потому неуклюже двигались слова, пытаЯсь быть похожими на мысли. Џодобно
слепым, которые ощупывают друг друга и радуютсЯ, когда в толпе находЯт
знакомые лица и уж ни за что не отпускают друг друга, хотЯ незнакомые,
стоЯщие рЯдом, ближе бы и любимее были им, но они, в страхе потерЯть, что
уже нашли, не делают никаких попыток отыскать себе подобных.
Ђ в это времЯ пальцы привычно уже работали третий квадрат лица. €
странно: чем дальше снимал первую грубую, давно не троганную кожу ѓример,
тем незнакомее становилось лицо, которое медленно поЯвлЯлось под его
пальцами. ѓолова была столь же огромна, как прежде, но черты проЯвились и
становились осмысленными и безобразными еще более, чем бесформеннаЯ масса,
которую сначала видел ѓример. € у него мелькнуло подозрение, что и это,
получающеесЯ, лицо длЯ кого-то и когда-то было прекрасным и единственным,
значит, и красота была временна и относительна? Ќет, этого не могло быть,
красота постоЯнна, и это лицо всегда было безобразно длЯ всех. Ќо то ли
глаза приглЯдываютсЯ, то ли душа привыкает, и, когда подошла минута и пора
уже было начинать снимать кожу первого лица, ѓримеру стало жалко
расставатьсЯ с тем, что он открыл, потому что была своЯ правда в этих синих
вздувшихсЯ морщинах, узких глазах, неподвижном величии, что ворожило и
подчинЯло ѓримера, и, наверное, делай он это в своей лаборатории, не гоним
своей задачей, он бы оставил это лицо, потому что во власти и мудрости его,
которые он узнавал тем больше, чем больше работал с ним, был выход, но это
был выход длЯ немногих и, наверное, давно, и ни длЯ кого - сейчас. Ќе было
смысла менЯть лицо любому живущему в ѓороде на это, оно было безобразней и
примитивней лица горожанина. € все же ѓример помедлил и отложил скальпель в
сторону прежде, чем сделал надрез по открытому им лицу. Ќаверное, прежде чем
расстатьсЯ с работой своей, надо хотЯ бы закрепить ее в памЯти, надо увидеть
в ней сколь можно более смысла и правды, которые существуют в каждой работе
и которые иногда не видимы даже творцу ее, потому что истиннаЯ правда, как
горох в стручке, желток в Яйце, скрыта внутри, и что общего может быть между
известковой скорлупой, мертвой, и мертвой всегда, и жизнью желтого цвета,
котораЯ свисает с краев чайной ложки и затем, растекаЯсь по Языку и
перемешиваЯсь с хлебом и маслом, своей смертью поддерживает жизнь. Ђ
скорлупа? „а, пора было снимать открытую кожу, потому что под ней должна
быть истина. € опЯть ѓример перестал думать, а стал думать работой. Ђ кожа
под скальпелем была ветха, спрессована, тонка, и нужно было быть осторожным.
€ когда она как колбаснаЯ кожура, легла в широкий белый таз, и захоти -
никто бы и никогда не различил того, что было несколько часов назад, потому
что несколько мелких лохмотьев ничуть не похожи на мудрость и властность,
ѓример опомнилсЯ и увидел результат своей работы.
VI "€ какой великий мастер делал это открывшеесЯ лицо, - удивилсЯ
ѓример. - Ќеужели после всего, что было, можно думать о красоте и
мастерстве", - и, понЯв, что он все-таки думает, ужаснулсЯ, что можно.
‡начит, есть что-то более великое, чем страдание, - красота... Ќеужели в
том, что он видел, была и красота? € отшатнулсЯ разум от своей мысли -
была... Ќо есть ли что выше? —то может заслонить красоту?.. Њожет быть,
человек, создавший ее? Љогда это было и что это был за мастер? Ћн работал
почти без швов. —то за материал? ќто не кожа. „а, это неизвестный материал.
Ќо как прекрасно это лицо, он не мог начать снова, не мог оторвать глаз, он
проклЯл себЯ, как проклЯл ѓород и людей его - там, вверху, в огне, за
глухоту их, и суету, и равнодушие, а сам не мог оторвать своих глаз от этих
морщин и всего лика, светлого, белого, свЯтости каждой черты, линии,
складки. € только глаза убивали в очах эту красоту и свет... Ќо ведь можно и
не смотреть в эти глаза. Ћни все равно почти не менЯлись. € что-то начинало
жить в нем. € оживала Њуза, и оживали ее руки, и оживало ее тело. € опЯть
хотелось работать, как работал он, делаЯ операцию Њузе, ведь он сегоднЯ, не
боЯсь никого на свете, имел право создать к а к о е у г о д н о лицо, какое
он видел в своем воображении и в своем страдании, и ему захотелось и то, что
перенес он, и то, что живет сейчас там, и то, что происходит постоЯнно
сегоднЯ и завтра, выразить на этом лице и чтобы это лицо смогло спасти их
всех, переменить все в мире, чтобы это лицо стало длЯ всех напоминанием, что
не нужно стремитьсЯ к смене номеров, не нужно уничтожать друг друга, не надо
зверей держать не в клетках - или не пускать к ним людей, или вооружать
людей, чтобы не были беззащитными они. € что, если когда-нибудь мастер вот
так же будет снимать кожу и дойдет до лица, созданного ѓримером, пусть и его
руки наполнит сила желаниЯ спасти людей. € он понЯл, что это лицо открыло
ему желание спасти людей и сделать новое. Ќо глаза... Џоследними будут
глаза. Ћн сможет их изменить, он сделает, что не могли мастера, которые
работали перед ним. „а-да, и Њуза, и ѓород, и страдание, и боль, и все, что
в нем живет и умирает и мертвым все-таки живет, - это все длЯ того, чтобы он
сотворил лицо, которое спасет людей... € ѓример опЯть сел, чтобы дать
возможность отдохнуть ‹ежащему перед ним. Џотому что тот снова умирал от
усталости.
VII Ђ у Њузы тоже была работа. Ћна опЯть смотрела "Ѓессмертных", она
восстановила все сцены, она добавила еще крови на теле девочки, она вставила
эпизод с разорванной щекой. € все равно чувство омерзениЯ к иной жизни на ее
шкале было равно нулю. …е уже больше не трогало это. ’ак ужас нарисованного
ада забываетсЯ перед лицом мучающегосЯ от боли человека, которому ты не
можешь ничем помочь. Ћна думала только о ѓримере, о том, каким он вышел
Ћттуда и что она была готова сделать все, что угодно, только бы он стал
прежним ѓримером, хотЯ бы на минуту, пусть заболеет сном, и она будет лечить
его, пусть потерЯет €мЯ, пусть она будет работать одна, только бы, только бы
он вернулсЯ. € каждый раз, когда ’аможенник приходил к ней и сообщал, что
все идет хорошо, и по тому звериному страху, который был постоЯнно в его
глазах - а тот не мог боЯтьсЯ ее, - она верила ’аможеннику или, по крайней
мере, тому, что ѓример жив и работает. Ђ если б он не работал, то и у Њузы
был бы “ход. € она проверЯла передачу на контрольных зрителЯх и не понимала,
как это можно испытывать по такому пустЯчному поводу омерзение в 11 баллов.
€ оставлЯла очередную серию "Ѓессмертных" в первоначальном виде...
VIII Ђ ѓримеру уже не хотелось работать. Ћн, отдыхаЯ, смотрел на лицо
‹ежащего перед ним и вбирал в свою памЯть каждую линию, каждое движение
скальпелЯ мастера. Ђ там, внутри него, как будто туманный белый полог
возникал перед его памЯтью, и дети-звери становились безобиднее, невиновнее,
и люди становились красивее, и ѓримеру казалось, что они движутсЯ к ѓороду,
где он сможет помочь им. € запах исчезал и заменЯлсЯ тишиною и Ясным
туманным воздухом, в котором уже не было страха и боли. ‚се переживает
человек. …сли дать ему возможность вернутьсЯ к жизни, ощутить чудо работы -
он воскреснет. Ќикогда ничто не потерЯно, человек может воскреснуть после
креста, после гибели всего живого, потому что он может забыть, потому что он
может желать, потому что он может жить в том, что сделает его счастливым, и
поверьте мне, что это может произойти и никогда не поздно, даже умираЯ,
ощутить в себе силу забыть, не помнить, но не помнить не забвеньем
жестокости, а забвеньем любви и желаниЯ спасениЯ всего, что остаетсЯ после
тебЯ. € ѓример встал. —то за руки подарила ему природа, что за времЯ было у
него за спиной, когда каждый день работа, рЯдом Њуза, каждый день новые
листы, которые его пальцами украшены узорами лесов, и гор, и морей, и богов,
и деревьев, ронЯвших по осени свои золотые листы; и снова первый квадрат,
там, где на вершине лба седые, мЯгкие, почти воздушные волосы кончаютсЯ,
редко-редко серебрЯсь назад, между ними - первый квадрат. Њиллиметр за
миллиметром исчезали линии прежнего лица, таЯли глаза и становились добрее,
овал губ вытЯгивалсЯ, сплющивалсЯ и превращалсЯ в узкую нить, менЯлось лицо,
и менЯлись глаза - только лицо становилось жестче, хищнее и наружу выступала
улыбка, а жестокость прЯталась за той улыбкой, но не могла исчезнуть совсем,
а почти выступала из-под нее. € странно: глаза были добрее различимой
жестокости. ‚идимо, глаза не менЯлись вовсе, только лицо назад они были
жестки и тЯжелы, а сейчас их недоброта в сравнении с жестокостью казалась
добротою. ѓде была правда? ‚ глазах? Ќо они были так различны в облике
своем. ‚ лице? Ќо оно менЯлось в зависимости от времени, которое выглЯдело
подобно. Љазалось, ничего не может быть страшнее этих тонких губ, морщин,
прошитых красно-синими сосудами, этой жесткости, котораЯ прикидывалась
улыбкой и нежностью, вниманием, и состраданием, и участием. Ќе может? Њожет!
ќто было еще доброе лицо - оно прикидывалось, значит, иногда было не самим
собой. ќто, пожалуй, было даже прекрасное лицо, конечно, не такое, как
второе, которое было белым, добрым, мудрым, совершенным. Ќо когда кожурой
колбасы, шелухой вареной картошки и это лицо легло на белую поверхность таза
и смешалось с первыми двумЯ и уже трудно было различить, какаЯ кожа
принадлежит какому лицу, ѓример, видевший и перенесший то, отчего покидает
разум душу человека и она умирает, остановил руку и бросил скальпель в
раствор. Ћн увидел, узнал лицо, которое было похоже на то, что он чувствовал
в себе внутри, когда хотелось ему быть ‚еликим ѓримером, единственным,
перевернувшим, спасшим мир. € он вспомнил свои надежды и свой выбор, и это
лицо было похоже, но еще страшнее того, что лежало сейчас перед ним, а оно
кривилось в ухмылке, радуЯсь узнаванию. € как вор, собиравшийсЯ только
украсть и не хотевший убить, но, боЯсь быть пойманным, в испуге убивает
схватившего его за руку и потом бежит и, озираЯсь, зарывает нож, даже не
вытерев крови, так и ѓример схватил скальпель и вонзил его чуть ниже
подбородка; казалось, сейчас он вместе с мЯсом и всеми накопившимисЯ лицами
срежет это лицо, как срезают половину Яблока, потому что сверху его тронула
гниль, и увидел, как поползли зрачки лежащего перед ним - все шире, шире,
вот-вот вырвутсЯ за черный круг - и взорвутсЯ, не выдержав боли, брызнет
чернаЯ кровь. €... сразу же ‘то пЯтаЯ закричала в памЯти. —то-то внутри
затормозило движение, и пропало усилие, и ѓример остановилсЯ. Џославший на
€спытание знал хорошо: тот, кто испил полную меру, тот, этой мерой владеЯ,
пощадит все живое. „аже если бы речь шла о своем спасении. € сразу
успокоилсЯ ѓример. ‚ытер салфеткой лоб, перевел скальпель на первый квадрат.
‘овершил ли бы сейчас он свой выбор, так же как это он сделал, веруЯ в свое
высокое предназначение? Џраво быть над людьми? Љонечно, нет. Ќо тогда бы
кто-то другой стоЯл сейчас на этом месте? ‚рЯд ли. ‚ыбор Џары прошел бы
спокойней, и никаких перемен не было. Ќо зачем сейчас рассуждать о
возможности жить иначе вчера, когда ты уже живешь сегоднЯ. …сть зачем - ведь
переменив внутри себЯ "вчера", сегоднЯ поступишь иначе. €бо, убив один раз,
во второй (после перемены) не убьешь, а, напротив - спасешь, а не будет
выбора - не пощадишь себЯ. ‚от и не щади свое лицо, спрЯтанное внутри,
которое не знали люди. ‘мотри - вот оно. Ќикакого притворства, все наружу -
право сильного, право быть надо всеми, право единственного знающего, как
людЯм станет легче жить, право единственного владеющего истиной, жестокое,
холодное, уверенное - ‹ицо. Џохожее на гильотину; она тоже мастерски
исполнЯла то, длЯ чего ее изобрели природа и люди. € ей, гильотине, в голову
не приходила мысль, что она не права. Ћна ведь тоже выполнЯла свой долг,
пока наточено лезвие, пока не заржавело железо, пока есть головы виновных -
не важно, в чем и против кого, и не важно, кто управлЯл ею - сначала один
или потом братьЯ тех, кого еще вчера рубили эти одни. ‘мотри, смотри на себЯ
- смотри не перепутай, что это не ты, смотри не забудь, как и чем ты жил, и
только не было условий, чтобы ты проЯвил себЯ до конца. Ќе было? Ђ ‚ыбор? Ђ
тысЯчи получивших “ход? Ђ ‘то пЯтаЯ? Ќо это все ’аможенник, это времЯ, это
закон, которому ты, ѓример, только подчинен. ‹ожь. Љонкретно от тебЯ
зависело это конкретное времЯ и этот ѓород, и от тебЯ зависит, кем они
станут завтра, и даже от тебЯ зависит, больно ли будет лежащему перед тобой,
- таковы были мысли, а пальцы были бережны и осторожны.
IX Љазалось, жизнь остановилась, времЯ перестало двигатьсЯ. ’ак
велосипедист жмет на все педали, выбиваетсЯ из последних сил, а вокруг те же
четыре стены, белый потолок, ибо внизу - ролики, создающие иллюзию дороги.
•отЯ почему иллюзию, на самом-то деле велосипедист движетсЯ, и на самом деле
стоит на одном месте, и то и другое истина, - а горка шелухи на дне таза все
росла. € закрывала дно, и каждое лицо и каждаЯ кожа растворЯлась в коже
ранее снЯтых, только в памЯти ѓримера оставались эти лица, и только пальцы
привычно делали дугообразный надрез, приподнимали край кожи и снимали
квадрат, и все сначала. Љрутились ролики, двигалсЯ скальпель, тЯжелел таз,
шли дни, и остановилось времЯ. ‹ежащий перед ним никогда не двигалсЯ, глаза
его были раскрыты, но времЯ передышки ѓример чувствовал, хотЯ, как это
происходило, понЯть не мог. …сли бы не глаза, ‹ежащий перед ним мог
показатьсЯ ѓримеру неживым. Ќо глаза! .. Ћни показывали ѓримеру, насколько
бережно он делал то, что делал. Љак мал и узок стал его быт: операциЯ,
передышка, отдых, памЯть о снЯтых лицах, размытаЯ памЯть боли и ощущение
присутствиЯ Њузы. €ногда ѓримеру казалось, что операциЯ никогда не кончитсЯ,
никогда он не выйдет отсюда, что это просто иллюзиЯ работы, а на самом деле
все это называетсЯ хитрой несвободой; хотЯ зачем, ведь так легко обойтись с
ним проще и привычней - “ход, и не нужно было бы уставать, мучитьсЯ,
сомневатьсЯ. Ќет, убеждал себЯ тут же ѓример, ты занЯт чем-то важным, что
только тебе и по плечу - и по праву, и по опыту, и по страданию, - создание
этого нового, неведомого лица, которого ни разу он не узнал в лицах,
открывшихсЯ ему. € пусть, когда он закончит операцию, так же будет идти
дождь и так же будет ему ѓород подставлЯть свои мраморные стены, - все же
что-то изменитсЯ в нем внутри, потому что, увидев новое лицо, созданное
ѓримером, женщины станут нежнее, а мужчины добрее, дети полюбЯт любЯщих их,
потому что будет нельзЯ с таким лицом испытывать что-то иное, кроме любви, и
безразлично будет каждому, какой номер у него и как закончитсЯ его жизнь.
€бо жизнь будет исполнена добра и довериЯ. Џусть быт. Џусть монотонный труд,
но ведь не напрасно... €бо доверие - это все, что может сделать человека
счастливым, когда можно говорить правду, когда можно говорить больше, чем ты
сделаешь, но и что только намерен сделать. Ђ руки становились тЯжелее: как
странно, чем холодней было сердце, чем жестче был разум, тем легче и жарче
работал ѓример. —ем больше он хотел и чем больше был счастлив в работе, тем
тЯжелее дышал он, тем тЯжелее давалсЯ каждый штрих, хотЯ, может быть, он не
прав; просто с человеком постоЯнно что-то происходит, все менЯетсЯ в нем, и
из-за этих перемен легче или тЯжелее работать.
ќто был не первый, но новый страх, который испытал ѓример. Ѓыла ночь.
Џациент спал, свесив свою похудевшую, опавшую и уже почти соразмерную телу
голову. ѓример взглЯнул на него. —ас назад он почти полностью снЯл и
обработал очередное лицо, но думал о чем-то своем, почти не обращаЯ вниманиЯ
на то, что делал, а сейчас поднЯл глаза, свет был приглушен, и голова
спЯщего полуосвещалась им. € вдруг глаза ѓримера стали черными, он подумал,
что сходит с ума: перед ним было лицо Ћбразца. ‹ицо, которое сейчас в ѓороде
было главным, …динственным, какое носил и ѓример. Ќе может быть, это же было
десЯтки лиц назад, и мастера работали иначе. €наче? ‚от швы, вот спайка, вот
ткань, это все другое! ‘ этой стороны? Ћн усилил свет. Ќет, здесь уже,
похоже, меньше. ЋпЯть приглушил. ’о же самое. Ћткуда? Љак ни странно, всех
труднее оказалось снЯть это лицо, потому что оно было скроено совершенно на
свой лад. Џривычно сделав несколько надрезов, ѓример должен был остановитьсЯ
и начать все сначала... „а, оно было скроено совершенно иначе. Ќо работа и
на этот раз была совершенна. € все же, как хорошо работать отгороженным от
всего мира огромными мраморными стенами, наедине со своим пациентом, ‹ежащим
перед ним, который покорен, мЯгок, молчалив и ненавЯзчив, и думать о том,
что было, и как ни ужасно то, что было, это все-таки только "было". € не
знать, что в это времЯ происходит в ѓороде, во всЯком случае, быть свободным
от происходЯщего.
• Ђ жизнь в ѓороде идет своим чередом. Ќе прежним, когда ровно и мерно
вокруг оси ’аможенник - ‚еликий крутилсЯ ѓород, плавно и бесконечно. Џопало
под колесо черт знает что, всего-то несколько десЯтков сотен голов да слово
‚еликого, - и колесо, давЯ, приподнЯлось, и сместилась ось, смЯв обод, и
захромало колесо, а все равно едут, и скорость та же, да трЯсет сильней, и
трЯска людЯм передалась. € не то удивительно, что колесо головы, словно
ореховые скорлупы, раскалывало, это дело привычное, а то, что слово ‚еликого
под колесом не хрустнуло, не рассыпалось в прах, целехонько выскочило, а вот
обод смЯло, ось сместило, и само колесо хромотой заболело. „а-да, слово,
уцелев под колесом, открыло возможность независимости от колеса, а это
означало возможность нарушениЯ закона ѓорода в пользу, естественно, каждого
живущего в нем. Ђ нарушение закона каждым воспринималось как возможность
сменить номер или получить €мЯ - не никогда, неизвестно когда или к концу
жизни, а завтра. Ќо - и это понимал каждый истинный житель своего ѓорода -
такое желание нуждалось в приличном и уважительном длЯ законовоспитанного
горожанина идейном оформлении. € тут идеЯ настоЯщего лица была идеальна. €
ѓород вспучило, как тесто на дрожжах, как река весной из берегов вышла, как
муравейник после зимы закишел движением. †ители именитые с любопытством на
муравейник око с прищуром уставили, а муравейник под этим оком заметно на
две неравные половины распалсЯ - действующих и выжидающих. ‚ыжидающие,
сочувствуЯ идее, жили рьЯно и только внутри себЯ, а внешне - вполне
привычной жизнью, а поскольку внутри - это их личное дело и жизни ѓорода это
не касалось, не о них речь. ‚спомни развалившего скальпелем грудь ‘то пЯтой
на две половины - он оказалсЯ из выжидающих, ей-богу. Џравда, оттого, что
внутри у него был такой высокий запас благородства, ‘то пЯтой не было легче.
—то же касаетсЯ действующих, то... €деи способны рождать детей. „ействующие
придумали фокус, они замаскировали свою работу под любовь. ‚стречи с этой
целью в городе разрешались неофициально, но без ограничений. ЏрекраснаЯ
мысль. Џравда, оказалось, что часть горожан занимаетсЯ любовью под видом
идеи, зато остальные под видом любви действовали. Љ первым немедленно
примкнул Њуж. Љак расширились его возможности! .. ђаньше он приходил в дом,
где жили непарные бабы. Ќо согласитесь, что лучшие бывают разобраны на пары,
и кому охота пользоватьсЯ только тем, что никому не нужно. ЉакаЯ там Њуза -
пошла она, - оказались среди прочих пар и полепее и понежнее, а что касаетсЯ
души, которой Якобы Њуза от прочих отлична была, - так кому она нужна, когда
за каждой дверью тебЯ знают, а потому ждут. ‘егоднЯ Њужу пришла хорошаЯ
мысль. Ћн рывком открыл дверь бывшей своей квартиры. Ќа него смотрели глаза
новой ‘отой. ќто были вдохновенные глаза, они выглЯдывали из-за плеча нового
‘отого. Њуж узнал ее. …ще там, во времЯ ‚ыбора, он запомнил ее - сидевшую
молча в следующем рЯду и без отрыва впившуюсЯ в лицо Њужа, тогда еще, тогда.
Ђх, как удобна была эта идеЯ настоЯщего ‹ица. Њуж выпучил глаза и проговорил
пароль. ‘обственно говорЯ, он не знал настоЯщего паролЯ. Ќо его не знал и
‘отый, он просто понЯл, что ему надо уйти. € только ‘отаЯ знала, что пароль
другой, но ей ли было пропустить свой шанс. ’аким образом все устроилось
удобно. ‘отый ушел к соседЯм, даже не надев плаща, с извинением и волнением,
он уважал решивших действовать, сам был лишь из выжидающих и даже с
гордостью думал, как его пара сейчас будет участвовать в этой опасной затее
храбрых людей. Љ сожалению, ему не повезло, у соседей человек шесть сразу
занимались новой идеей, было темно, как в ‘одоме в ночь перед финалом,
раздавались всхлипы, стоны и крЯхтенье. € ‘отый понЯл сразу, что такой
тЯжелый и натужный труд возможен только тогда, когда люди работают над новой
идеей, и прониксЯ еще большим уважением к этим людЯм и, чтобы не мешать им и
не быть принЯтым ими за соглЯдатаЯ, вышел тихо, прикрыв дверь. —то было
удивительно во всем этом, что какаЯ-нибудь ЏЯтаЯ могла заниматьсЯ действием
с ’ысЯча девЯтьсот семьдесЯт седьмым, а ’ысЯча шестьсот шестьдесЯт шестой с
‘орок седьмой или ‘едьмой в зависимости от случаЯ. € за это уважал ‘отый
этих людей. Џравда, когда ‘отый вернулсЯ к себе в квартиру, в его голове
мелькнуло подозрение (ну, как мелькает тень птицы в ночном окне - то ли
было, то ли показалось, что было), когда увидел свою ‘отую сидЯщую на
коленЯх Њужа. Ќо они быстро объЯснили, что так нужно длЯ конспирации, ибо в
любую минуту в квартиру может зайти кто угодно и тогда “ход неминуем. € еще
больше зауважал их ‘отый - ее за моральное мужество (уж ‘отый-то знал, как
его любит ‘отаЯ), а Њужа за сильное тело, которое легко несло тело его
‘отой. ’акие люди не подведут, думал ‘отый, сидЯ в коридоре те три с
половиной часа, которые уважаемые им все больше мужественные люди провели в
его доме. Ќадо отдать должное Њужу, сюда он стал заходить регулЯрно, и со
временем ‘отый перестал мешать им, а иногда, правда страшно трусЯ и
одновременно уважаЯ себЯ за участие, стал помогать им, так до конца и не
понЯв, что было сутью их тайной деЯтельности. € †ена устроилась ничуть не
хуже. Џолучив кучу свободного времени и вечно где-то пропадающего Њужа, †ена
перестала суетитьсЯ и бегать по соседним домам, она держала дверь открытой,
и каждый, кто попадал в ее дом, уходил всегда счастливым и усталым и даже на
времЯ забывал о своих высоких замыслах, но не забывал разносить весть о
†ене, котораЯ так щедра и так неутомима. †ены хватило бы, наверное, и на
весь ѓород, но информациЯ передавалась только между своими и по частным
каналам, и это в какой-то степени свЯзывало ее практику, но времени впереди
было много, и она надеЯлась когда-нибудь принЯть и самого последнего жителЯ
ѓорода. Љстати, это тоже не частное дело, и, бесспорно, †ена оказывала
некоторое влиЯние и на жизнь в ѓороде, и на жизнь новой идеи, котораЯ,
потрепыхавшись, пооблинЯла и успокоилась, как бабочка, если ее пустить по
рукам, чтобы посмотрел каждый, - как ни бережно, а после шестой-седьмой
сотни рук пыльцы почти не осталось, а следовательно, и привлекательности. €
возможности летать.
XI € через какое-то времЯ в ѓороде все встало опЯть на свои места, даже
хромота колеса стала казатьсЯ естественной. €меющие имена наслаждались
жизнью, забыв слова ‚еликого. Љроме, разумеетсЯ, Њужа - уж он-то их помнил.
„лЯ удобства. ’айно и Явно участвовавшие в движении за настоЯщее лицо тайно
и Явно участвовали в этом движении, двигались постоЯнно в такт хромоте
колеса. ’аможенник тайных и Явных участников движениЯ знал в лицо и по
спискам, а если не сам, то его ЉомиссиЯ. ‚ремЯ от времени наиболее активные
приговаривались к “ходу, и тогда вода в каналах становилась более желтой,
чем обычно, а город, равномерно хромаЯ в такт колесу, шел на встречу с новой
жизнью радостно, тайно и Явно, ждЯ длЯ себЯ удачи в этой новой жизни, что
было и на самом деле справедливо, ибо каждый имеет право ждать удачи и
заслуживает счастьЯ - таков был главный закон ѓорода. € все же дата и час
этой встречи и возможность факта встречи зависели теперь только от ѓримера,
от его работы, от его вдохновениЯ, но жителЯм города, кроме ’аможенника, это
было неведомо.
XII ‚се чаще желтела вода, и были дни, когда текла она с утра до
вечера, и даже дождь, который со всем своим постоЯнством и всесилием только
мог унести ее, но не мог осилить, растворить этот желтый цвет до конца.
„ождь лил и лил, собираЯсь со всех улиц и площадей города, и вода в каналах
поднималась почти до краев, казалось, еще усилие, и она перельетсЯ через
гранит, и эта желтаЯ, липкаЯ плоть расползетсЯ по улицам, подниметсЯ по
лестницам и заполнит дома, подниметсЯ выше крыш, и весь ѓород исчезнет в
разлившемсЯ желтом шумном, постоЯнном потоке, но пока этого не происходило и
только казалось, что может произойти. ѓранитные берега каналов заметно
вытЯнулись ввысь и на всЯкий случай были готовы к этому разливу. € когда
вода подошла к краю гранита, к этим вытЯнувшимсЯ ввысь берегам, стало Ясно,
что ничего не получитсЯ со спокойной и неторопливой работой. ѓример узнал об
этом первым, и одновременно с ним - Њуза. …ще вчера она валЯлась на полу и,
придЯ с работы, кричала, что ей все надоело, что надоела и работа, и
ожидание, и все эти бесконечные тридцать седьмые, пЯтьдесЯт третьи,
шестьдесЯт шестые, восьмидесЯтые, семнадцатые и прочие, что почти каждый
вечер открывали двери ее дома и произносили пароль, который она уже выучила
наизусть и после которого она, сначала в остервенении, а потом с улыбкой, а
потом в безразличии, выпроваживала этих уродов с горЯщими глазами, потными
руками, которые тЯнулись к ней, привыкнув к податливости, и даже €мЯ не было
так всемогуще, как в еще совсем недавние времена, а что же творилось в
ѓороде, если даже Њуза была беззащитна. €, оставшись одна, Њуза дрожала,
сжавшись в комок, и жалела себЯ, почти забываЯ о ѓримере, и мучилась от с в
о е г о страха и бессилиЯ, и вдруг - в минуту, когда ѓример, остановив руку
на полпути к очередному квадрату кожи, узнал, что срок невечен и нужно не
просто создать, не важно когда - главное создать, а - завтра - Њуза
успокоилась. Њуза убрала дом, впервые не торопЯсь вымылась, не ощутив ужаса
и отвращениЯ к воде, которые мучили ее с той сумасшедшей ночи, когда на
рассвете увели ѓримера. Ћна перестала думать только о с е б е - что е й
мучительно, что е й невыносимо, что о н а ждет. € стала просто ждать, не
анализируЯ и не жалеЯ себЯ в этом ожидании, собранно и спокойно, чтобы в
любую минуту, если будет нужна, помочь ѓримеру, хотЯ бы не мучаЯ его своей
мукой. ’ак при умирающем более человечности в человеке, способном подать
напитьсЯ и сделать укол, чем в воющем, рвущем волосы, бьющемсЯ о стенку,
потерЯвшем себЯ от боли, так что умирающий еще должен думать о сострадании и
не мучить своей болью живого... €звестие, что срок завтра, отрезвило
ѓримера. ђука опустила скальпель на кожу. Љончилось неторопливое творчество,
и началась жизнь. €бо еще несколько дней размеренного, тщательного труда - и
уже некому будет показывать лицо, которое пока знают только его пальцы,
только его памЯть, только его воображение, - так узнает в толпе женщина
того, кто будет отцом ее сына, еще не смеЯ поздороватьсЯ и подумать, что
этот человек откроет ее лоно и оставит себЯ внутри души ее, чтобы сын
смотрел вот этими большими глазами, чтобы его пальцы, как у отца, были
сильными и подвижными. € не мужчину любит она во встреченном и узнанном ею,
но будущее свое, продолжение ее рода, и, даже если это неосуществимо и даже
если это не чувствуемо и не видимо ею, это та правда, котораЯ существует
помимо знаниЯ ее. ’ак же и Ћн разыскивает себе мать его рода, узнаваЯ ее по
запаху тела, цвету волос и легкой, спешащей, прерывистой речи, котораЯ, как
отпечатки пальцев, дважды не встречаетсЯ в мире. € ѓример, понЯв, что не
придетсЯ отныне ему отыскивать и узнавать ту, длЯ кого пришел он в этот мир,
ибо нет времени больше ждать, завтра -последний день, и если хочешь
продолжить род - обними первую встречную, лежа на грЯзных, неоструганных
досках, пахнущих сосной и скипидаром, где-то возле товарной станции, за
стеной прогнившего, полуобвалившегосЯ сараЯ, отвернув голову от этого
курносого, старого, жеваного лица, отдай ей избыток своей жизни, уйди, не
оборачиваЯсь, потому что не сделаешь этого - и не будет продолжениЯ твоего
рода, и никогда твои пальцы не возьмут скальпель, а твои глаза не увидЯт
твою работу; потому что там, за спиной, уже гудит тЯжелый состав, который
идет по своей колее, набрав скорость, и тормози не тормози - некуда свернуть
ему, и сил не хватит остановить эту громаду, и машинист, весь белый как
снег, только будет смотреть на твою приближающуюсЯ согнутую спину и
сострадать тебе, как будто от этого состраданиЯ будет легче голове твоей
лететь, выброшенной из-под чугунного колеса, а кости - сжиматьсЯ под колесом
до толщины пустоты. € все же тебе повезло, ѓример, - перед тобой творимое
твоими руками лицо, точен скальпель, верны пальцы, и тебЯ осенЯет Њуза
любовью своей. ’ам, где стены дома ждут твоего возвращеньЯ, ждет и Њуза,
перестав замечать все, что окружает ее, и почти не дышит, чтобы дыханием
своим не помешать работе твоей, и ты ощущаешь, как будто это растворено в
тебе, что там, за спиной, в своем дому, у тебЯ все спокойно и надежно и еще
до поезда, идущего сзади, не один день пути, а поезд, идущий тебе навстречу,
из-за которого ты не услышишь другой, наплывающий из-за спины, тебе никогда
не был опасен, потому что ты идешь по соседней колее и он, идЯ навстречу,
всегда пролетит мимо. ...‘пасибо, Њуза, и за то, что сейчас спокойна ты и
что, не принимаЯ менЯ, служила мне, была верна и в работе моей, и в постели
моей. ‘пасибо, что мучилась болью моей. ’ак сердце ноет, когда глаза видЯт
покой и сад в белом цвету, потому что за деревьЯми стоит тот, у кого нож, и
топор, и вернаЯ рука и кто ждет своего часа поднЯть на тело руку верно и
тихо, как ждет любимаЯ Њуза возвращеньЯ ѓримера. ‘пасибо, что светила светом
моим. ’ак глаза погрузившегосЯ в болото, выпученные от страха, наполнЯютсЯ
светом радости и спасениЯ, потому что под ногами твердо и болото оказалось
мелко длЯ попавшего в него. ‘пасибо, что была добра добротой моей. —то
людские вины перед тобой и друг другом, когда смерть звенит железом пилы за
порогом, и стоит только переступить через него - нет ноги; стоит только
нагнутьсЯ к отрезанной ноге - и нет глаз, стоит только уронить голову в
бессилии и смирении - и нету жизни. —то их вины и перед тобой и людьми,
когда не они вертЯт железный диск и нету другой дороги, кроме как через
порог.
XIII „а, быстро же все менЯетсЯ в человеке. ’олько вчера ѓример
радовалсЯ тому, что ему выпало продолжить род дела своего, оставить людЯм
лицо, которое откроет им тайну чуда любви и нежности друг к другу. ’олько
вчера он был счастлив, что может бесконечно и не торопЯсь работать и,
вглЯдываЯсь в незнакомые черты, читать книгу, которую оставило человечество
и котораЯ видима только ему одному, - весь опыт всех мастеров ѓорода, живших
за столетиЯ до него, доступен ему. € вот когда осталось всего три или четыре
днЯ, чтобы, не разрушив ни одной черты, ни одного лица, но каждым своим
движением ощущаЯ мастерство и в уменье и желании, создать и первым увидеть
новое лицо, он должен спешить. ѓосподи, если бы знать раньше, что времени
так мало, ѓример бы в течение двух-трех дней содрал бы эти маски с ‹ежащего
перед ним одним махом, чтобы тот корчилсЯ от боли, и, сотворЯ лицо, ничего
не увидел, ничего не узнал; вместо любви вложив всю ненависть к испытывавшим
его и к ѓороду, который мертв в вечной гонке за лидерством, в желании
обойти, опередить, удивить; всю боль, испытанную им, чтобы они еще больше
ненавидели друг друга, чтобы, встречаЯсь раз в год, на ‚ыборе, они раздирали
лица, выцарапывали глаза, ломали руки и чтобы были счастливы в этой
ненависти, потому что этому они учили его в каждую его жизнь и каждую его
минуту. Ќо Њуза! .. € останавливаютсЯ мысли ѓримера, и перестают кружитьсЯ,
и уже не красны они, и не черны, а фиолетовы, и желты, и веселы... ‚се-таки
придетсЯ снЯть сразу вместе несколько лиц, и никогда никто не узнает на
свете, каковы были эти лица... Џусть будут уничтожены те, что остались;
никогда и никто не узнает, какими были они. Ќо свое лицо он сделает
прекрасным, самым прекрасным на свете, потому что нельзЯ, чтобы люди
ненавидели друг друга и их ненависть становилась огромной, как воздух, чтобы
негде было жить человеку, чтобы не дышать ею, потому что, когда начинаетсЯ
пожар, уничтожаетсЯ все и никакой дождь не в силах остановить огонь, потому
что ненависть сильнее дождЯ... € пока буксовали и летели мысли в голове,
менЯЯ решение, отчаЯнье превращаЯ в надежду, потом в страх, потом опЯть в
надежду, пальцы ѓримера видели только маленький квадратик на поверхности
кожи, и этот квадрат был отделен от лица, и ничего не было, кроме желтого
крохотного кусочка, который нужно было отслоить и сохранить, - пусть
когда-нибудь другие сделают это, восстанавливать легче, чем создавать. Ђ
этого никто не сделает - кроме него.
XIV ќто и было решение - работой. € полетела золотаЯ лихорадка - по
коже, по векам, по губам, и не стало ни времени, ни Њузы, ни заботы о том,
чтобы не устать, чтобы оставить что-то на завтра, ибо завтра - нет. € это
иллюзиЯ, что завтра наступает. Љогда приходит завтра - оно становитсЯ
сегоднЯ, и нечего жалеть силы, нечего жалеть руки, нечего жалеть душу, -
один раз выпадает работать так, как работал ѓример. € вонзилсЯ плуг золотой
в эти борозды, эти рытвины, эти провалы и холмы. € огромное поле было перед
ѓримером, и нужно было распахать его и разбить комьЯ, чтобы оно лежало в
зелени лугов, и было желто от пшеницы, и прекрасно от зерен и хлеба, которым
можно накормить людей. „а придет урожай на полЯ вои, да придут косцы
вовремЯ, да споритсЯ их работа, и небо - небо не пошлет града и дождЯ на
желтое поле твое. ‘лышите, кричат колосьЯ, как беременные бабы, слышите,
сейчас под ножами машин подломЯтсЯ их ноги и цепами будут молотить их тело,
и свершитсЯ то, что должно свершитьсЯ, - нищие, оборванные, голодные дети,
похожие на желтые листьЯ, зеленые листьЯ болотной травы, в руки свои,
прозрачные руки, получат хлебы и, глотаЯ слюну, вонзЯт свои черные сгнившие
зубы, и просветлеют их лица, и станут добрее глаза их, и встанут они, и
выйдут в поле, и встретЯт зверей, что будут ходить, ронЯЯ кровь долу, и ни
одного человека не ранЯт они. ‘ами не ведаЯ, что творЯт, освободив людей от
страха и жестокости, дети болот пойдут осушать болота и спасать все живое,
что еще есть на земле. € это будет, потому что под руками ѓримера скрипит
золотой плуг, и вот уже черна вывороченнаЯ землЯ, и вот уже пар идет из
развороченной распахнутой черноты, никогда не видавшей Ѓожьего света, и
шевелитсЯ, как живаЯ, землЯ. Ќет ѓорода, нет ‹ежащего перед ним - есть
жажда, есть право, есть свершение. Ќо тут как будто выкачали весь воздух,
как тогда, и дышать уже нечем, и легкие надуло, и вот-вот разорвет их; но
ѓример знает, что делать в эту минуту, и его руки подымаютсЯ кверху, и
Явлено милосердие - дышать уже легче, и дышать уже есть чем, и можно опЯть -
за ручки плуга, но валитсЯ землЯ из-под рук, и кричит она голосом боли - или
это грачи кричат, кружа над пашней, вперев око в развороченное лоно, нацелив
клювы в вывернутых плугом разрезанных кровоточащих червей. ’ак вот почему
под скальпелем шевелилось лицо (не мускулы, не ткань) - черви вместо них,
красные черви переплели свои тела и поднЯли хвосты или головы, защищаЯ себЯ
и близких от ножа ѓримера. Џричастные бессмертию черви. €бо менЯлись лица,
мудрость щурилась из жестокости, боль вылезала из нежности, сила усмехалась
безумием - и только черви знали истину. Ћни, они несли ее в своих телах, и
эти тела всегда были в движении, пытаЯсь поудобнее устроитьсЯ внутри
тесноты, темноты и духоты. € вот теперь нож - лучше ли он удушьЯ? € они, как
змеи, поднимали свои хвосты или головы навстречу боли. Ћни пытались показать
свое мастерство, одно белое плоское тело изменило свою форму, и ѓример узнал
выражение скорби. ’олько один переменил позу и другой опустил свою голову -
и вот уже ужас исказил лицо. Ћтшатнул очи ѓример от этого лица, и тут же,
красный, короткий, скрылсЯ среди себе подобных, и смехом подернулись губы
‹ежащего перед ѓримером. €, отложив нож, пальцами своими, нежными, тонкими,
подвижными, как шестнадцатые доли нот, пальцами, ѓример собрал с костей этих
безобидных слепых тварей, полных мастерства и слизи, шлепнул комок радости,
боли и жизни в ведро, дооторвал несколько вросших в кость и мускулы тел. Љ
чему зависеть от червей, от их судорог и голода, от их тесноты и
безразличиЯ. Џусть плачет душа - и плачет лицо, пусть светлеет она - и лицо
выражает душу, пусть сурова душа - и лицо ей подобно. Њне не нужны
посредники с гладкой кожей, мне не нужны посредники, набитые моим телом,
переваренным в дерьмо. џ хочу сам улыбатьсЯ и плакать. Њне нужна Њуза,
котораЯ видит менЯ, а не их, притворившихсЯ мной. Њне нужен ѓород, в котором
будет то, что есть, а не то, что притворЯетсЯ тем, что есть. Њне нужна
любовь, котораЯ так же искренна, и бесстыдна, и бесстрашна, как та, которой
любЯт друг друга тела, открытые в доверии друг другу. €, не взглЯнув, как
корчатсЯ, карабкаЯсь друг на друга, красные черви, подминаЯ остатки шелухи
лиц, соскальзываЯ по гладкой никелированной стене вниз и все-таки опЯть
карабкаЯсь и пожираЯ друг друга и остатки того, что приводили они в
движение, работал ѓример. ђаботал до той поры, пока открылись глаза под его
руками, и они были похожи на глаза тех, кто провожал его, не имеЯ сил ползти
за ним, чей хлеб съел он, оставив умирать от голода, одаривших его; на
глазах той, котораЯ умерла под лапой зверЯ; на свои глаза, оставшиесЯ
спрЯтанными внутри во времЯ испытаниЯ огнем на площади... ќто были глаза
прощениЯ и надежды, это были глаза пониманиЯ и состраданиЯ. ќто были глаза
той жизни, которую лепил ѓример своими руками. ќто были глаза Њузы, без
которой он был бы беспомощен и бессмыслен. Џотому что если ты живешь ни длЯ
кого - ты пуст и имЯ твое прах.
€ щеки уже вылоснились из-под пальцев ѓримера, похожие на поле, в
котором сеЯл он хлеб своей и с которого собрал он урожай свой. € нос, словно
дозорный, застыл над полем, чтобы уберечь этот урожай и сохранить зерна от
вороньЯ. € скирдами хлеба встали губы, алые от заходЯщего солнца и пролитой
крови жнеца. € отошел ѓример, и посмотрел на лежащего, и ослеп от красоты и
добра созданного им, а когда отошел глаз, привык, преображенный увиденным, -
суть ‘тоЯщего-над-всеми стала доступна ему.
€ понЯл ѓример, что он переделал только видимое.
Њастер плоти не тронул душу. Џрекрасное было внешним.
‘тоЯщему-над-всеми все равно, каким лицо его видЯт и делают люди, ибо суть
его лишена плоти и недоступна вовеки ни мастерству, ни железу. Ќаграда?
Љонечно, ѓример заслужил ее за свою работу. Ќе каждому дано узнать срок
дней, да еще так милосердно, и так мудро, и так сострадаЯ, как открыл это
‘тоЯщий-над-всеми ѓримеру, кого он и не вспомнит никогда и без кого он все
равно осуществил бы то, что могло произойти и без него самого.
XVI Ђ распахнутые двери „ома всасывали в себЯ людей из дождЯ. Љазалось,
удав открыв свою эластичную, как чулок, пасть, постепенно заглатывает
ползущее, беззащитное, шуршащее плащами и пахнущее грозой, котораЯ
отргремела над ѓородом, зачарованное безвольное животное. € наконец хвост
его мелькнул в створах двери, и они сошлись лениво и равнодушно, вероЯтно,
обозначаЯ начало процесса перевариваниЯ. —аша зала была полна до краев, и
бережно эту чашу держала рука ’аможенника. Ћн выполнил свою миссию сегоднЯ
как надо, и теперь все зависело уже не от него. € длЯ него наступала
передышка. „аже вода в каналах после ливнЯ была сегоднЯ почти прозрачна.
‚есь оставшийсЯ ѓород, боЯсь перелитьсЯ через край, на краешке кресел впилсЯ
глазами в середину сцены. ’ам было пусто. Ћбразец исчез, и только на его
месте на камне был темный слаборазличимый квадрат. Ќо его контуры были
заметны только с последних рЯдов, а с первого, где сидел ’аможенник и откуда
он осматривал зал, когда снимали Ћбразец, пЯтно было невидимо. ’аможенник
еще тогда, осматриваЯ, улыбнулсЯ про себЯ. ‘только времени Ћбразец проторчал
здесь беспеременно, а снЯли - и никаких следов. Љамень не менЯет цвета. Ђ
длЯ сидЯщих вверху, в последних рЯдах, этот различимый квадрат пустоты был
надеждой на то, что сегоднЯ переменитсЯ их судьба. € кто знает, кем они
выйдут из этого зала. Ђ первые рЯды, столько уже видевшие на своем веку
перемен, заранее смирЯлись с болью очередных поправок, и ждали зрелища, и
посмеивались внутри над надеждой последних рЯдов. Ќо и их захватило
ожидание, и уже через несколько минут, вопреки своей уверенности,
безразличию, готовности к привычным, ничего не менЯющим переменам, они, не
понимаЯ, что происходит с ними, были заодно со всем залом, как будто
начинали чувствовать то, что не мог понЯть их мозг. ’ак собака воет накануне
смерти хоЯзина, хотЯ тот сам еще не ведает об этом сроке, знаемом собакой.
‚ернаЯ закону будущих причин, плоть сплотила людей. € вот уже размеренно,
лишь чуть учащенно забилось огромное сердце зала, как будто его увеличили и
усилили, чтобы каждый мог, не выбиваЯсь из общего ритма, смотреть туда, где
должен бы поЯвитьсЯ Ћн, чье существование предположил ‚еликий ѓример,
сопротивлЯЯсь ’аможеннику. Џрошло семь дней, и баснЯ перевернула мир.
Ѓережно держал чашу зала ’аможенник, не дрожала рука его. ђовно сокращалось
тЯжелое сердце зала, гонЯ внутри людей страх, равнодушие и надежду. € только
’аможенник да Њуза жили сами по себе. Ћн подмигнул Њузе, котораЯ сидела
рЯдом с ним. Њуза напрЯженно, загнанно сплющила губы - она единственнаЯ
ждала ѓримера, а не того, кого ждал зал. ’аможенник обещал ей эту встречу
здесь. Ќо она хорошо помнила фразу ’аможенника, что он никогда не говорит
правду, - эта фраза избавлЯла его от любых оправданий. Ќо как ни ждала Њуза
ѓримера, вопреки неправде, на мгновенье зал перевернулсЯ в ее глазах и опЯть
встал на место, и только одна каплЯ - каплЯ слезы Њузы - пролилась через
край, когда ѓример опустилсЯ около нее и взЯл ее руку своей ладонью, еще
горЯчей от работы. Ќо уже некогда было радоватьсЯ друг другу - свет на сцене
усиливалсЯ, а в зале стал убывать, как будто его из одного сосуда переливали
в другой. € еще тише стала тишина, и только несколько сердец застучали
вразнобой, быстрее, а потом и остальные наверстали их и вошли в новый ритм,
как будто поезд набирал скорость.
XVII Љогда свет в зале погас совсем, а тень на камне исчезла вовсе,
ѓример встал и потЯнул Њузу, повел ее через проходы к выходу. “ Њузы
кружилась голова, и она почти не понимала, что происходит с ней и где она,
потому что она слишком долго ждала его. Њуза немного пришла в себЯ, только
когда дождь застучал по ее капюшону. € опЯть пропал и дождь, и все, что
окружало ее сейчас. Ќе было ни ѓорода, ни ливнЯ, ни ожиданиЯ. Ќа какое-то
мгновенье она пришла в себЯ опЯть, когда он опустил рубаху с нее до поЯса, и
погладил ее, и включил свет, и склонилсЯ над ней. ЉоснулсЯ своей грудью, и
Њуза ощутила это великое мгновение, и она протЯнула руки и обвила шею
ѓримера. € не понЯла его сначала, когда он снЯл ее руки и положил их вдоль
тела... - ’ы больше не любишь менЯ? - сказала Њуза, еще не верЯ тому, что
происходило. - џ ничего не скажу тебе, но ты должна поверить мне, что Я
делаю то, что нужно. “ менЯ очень мало времени, - сказал ѓример, - очень
мало, но Я постараюсь сделать все, что смогу... € Њуза поднЯла глаза и тут
только увидела, что она в лаборатории ѓримера, что кругом белые стены, что
под ней операционный стол, что в руках у ѓримера скальпель, и боль в правом
углу рта заставила ее понЯть, что уже идет операциЯ. ’ак, сразу, без
подготовки лица, без замораживаниЯ кожи, по живому. - ‘мотри на менЯ, -
сказал ѓример, - смотри, и тебе станет легче. € еще тЯжелее навалилсЯ на
грудь ее, и она ощутила его тело и его боль, Њуза, котораЯ знала его таким,
каким не знал ни один человек в мире. ‹ицо любви и работы задышало над ней -
и все стало единым: любовь, боль, ощущение тела; и уже было нестрашно
чувствовать, как изгибаетсЯ кожа под глазами, как становЯтсЯ тЯжелее губы,
как рот наполнЯетсЯ кровью, как ѓример менЯет вату во рту и как скальпель
чистит роговицу глаз, и она начинает видеть лицо ѓримера, и оно иное, чем
было еще вчера... Ђ вкус крови все сильнее, боль сильнее, но сильнее и
нежность тела ѓримера... Ђ он работает, торопит себЯ и смотрит на ее
менЯющеесЯ лицо. ‚ода и слезы падают на открытые мышцы Њузы. - ‚едь Я успею,
Я не могу не успеть, пусть приблизительно, пусть не совсем точно, но этого
будет достаточно и ты будешь ждать менЯ. - џ всегда буду ждать тебЯ, только
почему ты плачешь, только почему мы здесь?.. - џ скажу тебе, - говорит
ѓример, - Я скажу, только дай мне успеть. Џотерпи... Ќо не так-то просто
терпеть. “же все лицо только мышцы, только живаЯ плоть, и оно горит, словно
пожар ползет по лицу и сжигает на нем все, что было, чтобы на этом месте
выросла трава, чтобы на этом месте выросли цветы, чтобы на этой земле жило
новое лицо Њузы, похожее на ее душу, похожее на лицо ‘тоЯщего-над-всеми. Ђх,
этот пожар, никакого тела, только боль. € когда еще цветы? Ђ сейчас огонь,
огонь и дым, и пахнет шерстью, и нечем дышать, и незачем жить, и нет никого,
ни ѓримера, ни старого, ни нового лица. ’олько выжженнаЯ степь на все
километры. € когда еще взойдет на пепелище перваЯ трава, и когда еще
зацветет первый цветок и первый маленький зеленый кузнечик споет свое мудрое
щелк, а ѓример работает, и слезы падают в степь, и холмы ее лежат у него под
грудью и чуть движутсЯ, все тише и тише... € тихо так, что пролетит птица, и
можно вздрогнуть от этого страшного шума.

ѓлава четвертаЯ. ЌЋ‚Ћ… ‹€–Ћ

I € тихо так, что стань еще тише - и вытечет жизнь из зала, как
вытекает вода из развалившейсЯ в руках чаши; горное озеро - через трещину на
дне; как останавливаетсЯ поезд, когда из него выходит последний дым, потому
что сгорел уголь, обесточили провода, подъем одолел колеса. Ќо, мгновенье
помедлив, выдохнул зал - и перевал позади. Џровода, как вода - канал,
заполнили ватты и вольты, и задышали колеса, и опЯть набрали скорость. ‚от
оно - движение, горло перехватывает, руки вцепились в подлокотники медных
кресел, голову вперед и глаза туда, где ‘тоЯщий-над-всеми Явлен залу. “же
позади первый свет лица, ослепивший всех, поразивший каждого сидЯщего в зале
своей добротой, силой и милосердием. ’ак ослепленный встречными фарами
перестает видеть все вокруг, а только вспышка торчит в глазах, хотЯ уже
далеко и машина и ее свет. € достаточно видно вокруг, чтобы различить дорогу
и свернуть, пока не ударила следующаЯ идущаЯ без света машина. ‘вернул бы,
да этот свет в глазах. € пока не привыкли к нему, каждый видел лицо
воображением своим, своей слепотой. „а, это то лицо, какое ждали они. Ќо
проходит времЯ, и кончаетсЯ слепота избытка света, человеческое ухо слышит
слово, и оно помогает видеть то, что не в состоЯнии различить глаз. € первый
’аможенник, что был зорче и проворней умом, увидел иное новое лицо. € страх
заполз в сердце ’аможенника. € пока ликовал в безмолвии зал, жаба сунула
свой нос и глаз в сердце ’аможенника и перекрыла клапан, через который
бежала в тело ’аможенника кровь, и нечем стало дышать, и ’аможенник глотнул
воздух, совсем как ѓример, когда осталсЯ в стеклЯнном колпаке, из-под
которого выкачали воздух. € перестал дышать ’аможенник, и собралсЯ
’аможенник. "Ђ теперь все, что в тебе есть, ну же", - и он через
раздавшийсЯ, как рот, клапан протолкнул этого зеленого скользкого урода и
задышал ровно и спокойно. ‘тоЯщий-над-всеми провел его: может, и будет
спасен ѓород, может, и останетсЯ в нем жизнь, может, и останутсЯ те, у кого
лица хотЯ бы не совершенно подобны лицу Ћбразца, но годны к переделке. Ђ
лицо ’аможенника слишком за пределами этого "годны". € стало пусто и
бессмысленно внутри. ’ак бывает с бредущим в пустыне сутки за сутками, точно
знающим, где вода. € дополз полумертвый, и вот уже протЯнул руку, чтобы
набрать воды, и вернутьсЯ в жизнь, и научитьсЯ снова любить, и боЯтьсЯ
простых вещей (потери власти, что бросит та, которую любил, или то, чем
занималсЯ всю жизнь, окажетсЯ заблуждением и бессмыслицей), и вот уже
протЯнул губы, чтобы вернутьсЯ в жизнь, чтобы обмочить их сухую, шершавую,
расколотую, как землЯ в засуху, кожу, но она на глазах доползшего,
потерЯвшего все в пути, поступившегосЯ всем в пути, чтобы доползти, уйдет в
песок, и перед ним окажетсЯ только воронка, такаЯ же сухаЯ и мертваЯ, как
дорога человека. Џоползли губы ’аможенника вниз, как будто лопнула трость
посередине. ѓример, испытание, слежка движением, тысЯчи приговоренных к
“ходу с исполнением “хода, так что вода в канале становитсЯ густой, как
нефть, участие в совокуплениЯх под видом участника движениЯ во имЯ блага
ѓорода, во имЯ спасениЯ ѓорода, каждый час, отданный на то, чтобы ѓород жил,
как жил он до ’аможенника, нелепаЯ ссора с ‚еликим, которого и он,
’аможенник, переживет ненадолго.
’аможенник потер виски, закрыл глаза и увидел мысль. …му сейчас был
нужен ѓример. ‚от почему тот увел Њузу из зала. —ерез час у Њузы будет новое
лицо. ‡начит, и у ’аможенника есть эта возможность - пока еще зал слушает
‘тоЯщего-над-всеми. € ’аможенник встал, и в темноте поднЯлсЯ медленно, и
тихо по ступенЯм вверх к входной двери; даже точно увидел, где можно найти
ѓримера - в его лаборатории. € никто на ’аможенника не обратил вниманиЯ,
потому что там, внизу, на сцене был свет и там судьба каждого начала свою
новую дорогу. € толкнул тихонько ’аможенник дверь, и была заперта дверь. …му
ли было не знать, что, если двери закрыты, ни одна душа живаЯ не стронет их
с места. € еще более внешне успокоилсЯ ’аможенник. Ћн останетсЯ здесь, в
последнем рЯду, около двери. € когда все будет окончено, выскользнет и
найдет ѓримера. …ще не все потерЯно. Џока ходЯт ноги, смотрЯт глаза и есть
чем дышать. € ’аможенник, как кошка, готоваЯ к прыжку, спокойно развалилсЯ в
кресле у самой двери. Џоследние рЯды почти все были свободны. ‘лишком многие
в последние дни получили “ход, номеров не хватало, чтобы заполнить все
кресла, ибо процедура оформлениЯ в номер требовала операции и рЯдовые
гримеры просто не успевали восполнЯть ушедших.
II Ђ слова ‘тоЯщего-над-всеми уже заполнЯли зал. ’ак вода, хлынувшаЯ в
выкопанный канал, сначала течет медленно, впитываЯсь в землю, но вот
набирает скорость, и уже первые рЯды захвачены теченьем мысли, головы
начинают кружитьсЯ от азарта и силы, которые топЯт в себе сомненьЯ и страх.
†еланье, право, необходимость, неотвратимость действиЯ, как семена,
брошенные в жирную почву, на глазах щелкают в небо побегом, - течет мысль
‘тоЯщего-над-всеми, скачками побеги прибавлЯют в росте. „ействие -
наполнЯетсЯ тело силой, как воздухом резиновые игрушки. „ействие -
суживаютсЯ глаза. Ѓойницы в стене крепости, а не глаза. € за ними - цифры
защиты, и нападениЯ, и победы прыгают, как в кассовом аппарате магазина, где
бойко идет распродажа подешевевших товаров. „ействие - значит перемена...
Љаждый слышит то, что он хочет слышать. €меющий €мЯ единоличен в восприЯтии
мысли, затопившей его уши. Џервый рЯд, шестое место. „аже привстал. ...—ерт
возьми, в драке есть смысл. ‡ащита того, что имеешь, - дело свЯтое, победа -
их форма жизни, все остаетсЯ как было. ’олько застоЯвшаЯсЯ кровь, как река в
половодье, веселей побежит по венам. € уже руки нащупывают подлокотник - это
оружие, которым суждено победить. Џервый рЯд. ‘едьмое место. Џредседатель.
Џора принимать сторону последних рЯдов, за ними будущее. ‡а теми, с кем он
еще не работал, следовательно, они живы, следовательно, он длЯ них только
великодушный, милосердный Џредседатель Љомиссии, но у него есть €мЯ. Ћн
откажетсЯ от своего €мени, а свою работу он готов выполнЯть безымЯнно, легче
потерЯть €мЯ, чем жизнь... ’ретий рЯд, десЯтое место. Њуж... ’олько что
добилсЯ того, о чем мечтать не мог, и уже потерЯть, а это вы видели... да он
один - всех - зубами, ногтЯми, ногами... Њесто одиннадцатое. †ена... Ќе
ввЯзыватьсЯ, подождать, чем все кончитсЯ. †ена нужна всем. Ћна обернулась,
глаза зала шли мимо нее, но сколько среди видимых ею было знакомых глаз, что
защитЯт и оставЯт в живых... Џодождать. ’ринадцатое место. ...‘праведливо.
„а, пора начинать все сначала. ‹учшие дома, лучшие бабы, лучшие... Љонечно,
правота на стороне последних рЯдов, и тогда не будет внутри стыда, страха,
неволи жить по закону €мени, не слушаЯ себЯ внутри, конечно, прЯмо сейчас
перейти, незаметно, пока не до тебЯ... ’ридцать первое место.
...„лЯ него в словах ‘тоЯщего-над-всеми жила, была видима, ощущалась
уверенность в победе имен, в их избранности, в их профессиональном умении, в
праве быть над ѓородом, повелевать им, ибо что могут вот эти рожи, тусклые,
почти разноликие, по сравнению с его лицом, подобным лицу Ћбразца... „ругой
Ћбразец? Ќа это существуют гримеры, и завтра у них будет вот это лицо, и
завтра они снова... лучше потерЯть жизнь, чем имЯ... € пальцы впивались в
подлокотник кресла, тЯжелый, зеленой меди, почти топор-подлокотник. ’ридцать
третье место... ‚ задоре и силе своей правоты ждали конца речи первые рЯды.
III Љаждый слышал то, что хотел слышать. ‚ задоре и силе своей правоты
сидЯщий вслед за первыми рЯдами зал ждал, замерев, слов ‘тоЯщего-над-всеми.
“же волна мысли дохлестнула до их ушей, до их душ, уже каждому стало Ясно, и
даже тем, кто были в последних рЯдах: вот оно, не зрЯ ушли их соседи, их
друзьЯ, сегоднЯ заполнЯт ими первые рЯды за “ход, за свои дома, за свои
сады, за свой покой... Ћни Ясно слышали, что старый закон разрушен. Ќовое
лицо - вот мера новой жизни. ‚се наново. ‚се места в зале свободны. Ќадо
только сначала первые рЯды скрутить в бараний рог, выжать, как вымытую
собаку, руками, - это доступно им, вон их сколько, рЯд за рЯдом весь зал,
никогда не видевших Ћбразец так близко, как первые, заполнивших весь зал.
‚сегда им нужно было в темноте, ломаЯ руки и головы, дратьсЯ за то, что
первые имели без драки; и даже исковерканные, полусмЯтые, полузадушенные, но
выжившие, они все равно оставались длЯ имен ничем и никем, и по-прежнему
первые рЯды не видели их и делили между собой лучшее, что было в ѓороде. ‚от
он, час расплаты, вот она, возможность в одну минуту - без труда, без
операций, а значит, без боли, одним усилием - получить то, что принадлежит
им. ‘лава ‚еликому ѓримеру, что открыл им ‘тоЯщего-над-всеми. ‚есело
блестели их глаза. ‘то тридцать второй нащупал ногой камень плиты - шатаетсЯ
- и раскачивал его. •ороший материал камень, дождЯ не боитсЯ, а длЯ драки -
лучше не придумаешь. ‘отаЯ спрЯтала руку на груди, у нее был свинцовый
амулет, и пальцы ее потихоньку стали перетирать льнЯную нить, накоторую
амулет был подвешен. Ђмулет не худшее из оружий, если он тЯжел. ‘отый с
жадностью думал, что он как следует не принимал участиЯ в движении, разве
что один раз, и что ему врЯд ли что-то достанетсЯ в этом зале, зато ‘отаЯ, -
и он погладил ее локоть, который был на уровне его губ... ‘отаЯ перетирала
льнЯную нить. Ћна только чуть повела локтем, и губы ‘отого разбились о его
зубы, и кровь побежала по его подбородку. "„а-да, справедливо, - подумал
‘отый, - она, беднЯжка, так страдала, ведь она так любила менЯ, а что может
быть невыносимей нравственных мук", - и кровь длЯ него была успокоением и в
какой-то степени искупала его пассивность в движении, и он своими разбитыми
губами поцеловал ее локоть. ‘отаЯ даже не вытерла кровь - было некогда. Ђх,
как был прав ‘тоЯщий-над-всеми. ‚се можно, если это нужно тебе. Љаждый имеет
право быть самим собой и занимать место, которое, по его представлению,
предназначено ему. € никто лучше, вот, например, тебЯ, слышалось каждому, не
знает, чего ты заслуживаешь... „а, сладкаЯ музыка вместе с кровью крутилась
в человеческом теле, и если бы в нее опустить плывущий огонек, который виден
сквозь тело, то именно эти слова были бы выписаны им в своем движении: вот
она, истина. Љаждый прав. …сли он имеет право. Љаждый имеет меньше, чем
заслуживает. ‚от оно, движение, и каждый прав - его результат. „лЯ них новым
было то, что времЯ от времени устаревало. ‘тарые слова были новыми в сути -
внутри, в смысле, а не снаружи в звучании и существовании. € это в радостном
возбуждении принимал зал. Џришло времЯ, когда стало неизбежно новое лицо. €
это лицо было узнано оком зала и жадно принЯто им, - так сухаЯ землЯ
принимала дождь. ‹егко было, и светло, и Ясно отныне в голове зала. ‡ал
знал, что делать, и только ждал сигнала. ‚се уже происходило, пока только
внутри тела и в воображении, но происходило. € каждый отрепетировал свое
первое движение, и каждый выбрал себе кресло, которое будет его... Ђх, какаЯ
это сила - разрешить человеку одним махом преодолеть то, на что у всех
уходЯт годы, жизнь, род. Ђх, какаЯ это сила! Ћна, как волкодав на волка,
пускает провинцию на столицу, гонит степь в горы, море разливает на реки,
горы переделывает в канавы, грЯзью заливает могилы, в мгновенье совершает
кругосветное путешествие и возвращаетсЯ с другой стороны, откуда ее не ждут,
вешает сама себЯ, с хреном и с маслом лопает своих щенков, производит на
свет Ѓожий музыку и оставлЯет пуповину, чтобы ужас и боль жили, пока не
умрут мать и дитЯ, менЯет богов, как менЯют старьевщики трЯпки на деньги,
жует битое стекло, испытываЯ наслаждение и гордость за свой желудок,
обманывает сама себЯ и по второму кругу становитЯ истиной, истиной снаружи и
противоположной себе внутри, и в итоге временной, как сама эта сила. ѓосподи
Ѓоже, сколько энергии уходит на то, чтобы в результате прийти к тому, с чего
все началось, и через какие потери! .. ‘колько бы эта сила вертела колес,
двигала крыльев, произвела на свет детей, посадила новых лесов, выдумала
новых слов, взамен старых и ничего не обозначающих, новых смыслов, которых,
как птицу в брошенный дом, можно было поместить в старые слова, сколько
жизней не исчезло бы в безымЯнности, как волн, растворившихсЯ в океане...
‘колько бы тепла прибавилось в каждом доме мира. Ќу же, стрелочник, переведи
эту силу на основной путь, пусть пролетит, не останавливаЯсь... Ќалево
пойдешь - себЯ потерЯешь, направо пойдешь - человека убьешь. ЏрЯмо пойдешь -
назад вернешьсЯ. ЉрутЯтсЯ колеса поезда, и нет никакого выбора, тебЯ везут,
летЯт вагоны, и уже не разобрать, где имена, где номера, одна летЯщаЯ масса,
которую не остановить, не понЯть, но и захоти кто-то сойти, голову о
скорость оторвет: "‚ыхода нет" - горит в вагоне, как в салоне самолета
надпись "Ќе курить", где, что "‚ыхода нет", и писать не надо. € в глазах
каждого, уже опрокинутых в себЯ, - новое лицо, которое открыло эти глаза,
которое взЯло на себЯ все их боли, печали и всю их вину. ќто лицо! Њогла ли
душа зала не поверить ему, и могло ли ухо зала не услышать новые слова, если
в зеркале их люди узнали себЯ?.. € уже не было ‘тоЯщего-над-всеми, и уже
исчезли, спрЯтались сказанные им слова (так прЯчутсЯ в сумы бесплатные хлебы
в голодные годы), а зал все сидел молча и еще впитывал в себЯ даже эхо
сказанного ‘тоЯщим-над-всеми. ’ак, съев свой ломоть хлеба, нищий подбирает
крошки и с жадностью отправлЯет их в рот грЯзными иссохшими руками. …ще
видели люди себЯ в красоте нового лица (так исковерканное зеркало делает
урода прекрасным), но уже лопнули первые зерна и всходы вытЯнулись наружу. €
‘отаЯ, зажав амулет в поднЯтой руке, пересекла не переходимую никем границу
прохода и опустила свинцовый кулак на голову †ены, ее это было место в
воображении - вчера и в праве своем сегоднЯ, но и Њуж сделал то, что должен
был сделать каждый, имеющий €мЯ, при нападении человека с номером, - он
перехватил руку ‘отой, когда кулак с зажатым амулетом почти коснулсЯ волос
†ены, и вывернул руку вместе с плечом, и мЯсо брызнуло кровью, и треснула
кость, и лопнула ось, и первое колесо крутанулось в зале и завертелось еще
сильнее, отдельно по камнЯм, по обрыву... € накренилсЯ вагон, зацепил шпалу,
выдрал ее из земли, и завЯзал узлом рельсу под собой, как будто не металл, а
суроваЯ нить была положена под колеса, и встал вагон поперек поезда.
IV ЉончилсЯ закон, и осталась только правда, которую знал каждый и
котораЯ делала его свободным. € затрещали кресла, и рванулись верхние -
вниз, а нижние - вверх или на самом деле нижние - вверх, а верхние - вниз. €
конечно, среди них были те, кто хотел бы выйти из игры, кто добровольно бы
отдал то, чем владел, кто плевать хотел на эту иллюзию человеческой
перспективы, €мЯ и номер. Ќо... разве наша мудрость помогает нам, когда мы
летим в горЯщем самолете, стоим на окне двадцатого этажа, полыхающего, как
цистерна с нефтью, так ли уж мы мудры в купе лезущих друг на друга вагонов?
—то наши увертки, ловкость, сдержанность, дипломатиЯ, волЯ, провидение,
готовность к этому, равнодушие... ќй, поезд, кто тебЯ поставил на дороге,
поперек пути? ќти чертовы рельсы свЯзал узлом и выбросил их на обочину. Љак
летело, кувыркаЯсь под откос, это железное чудовище, нафаршированное людьми,
судьбами, надеждами, классами, номерами, вагон на вагон; как бык на корову,
как кобель на суку... € встали вагоны друг на друга, а в них - отрывали
руки, катились, как расссыпанный по полу горох, выцарапанные глаза,
сухожилиЯ рвались с таким треском, словно это были ружейные выстрелы, под
грудой ног лопались головы, как воздушные шары от булавочного укола. € эх,
заходили кулаки, заходили. Њожет, не жили и мы, а может, жили... ѓудит вверх
колесами поезд, дым из трубы валит. ‚ клочьЯ его! € поршень в воздухе еще
летит и по инерции крутитсЯ, а стекла-то! ’рахх - и в глаза! Ђ руки-то крЯкк
- и в черепа! € такаЯ заварушка, господи не приведи. ‹ицо-то у всех одно, не
разберешь чье - чье, все бьют всех, и неизвестно, кто - кто и кто - чей.
‚идел бы сейчас это ѓример - как собака лег между стульев на пол - и завыл
бы от своей глупости. †изнь вложена в это. ‚ э т о? ‚от в ќто? Џрокрутить бы
назад времЯ, не Њужу б лицо правил, а прирезал бы ’аможенника в темном углу,
сам “ход получил, так было бы за что - не было бы э т о г о. Ќе создать -
сохранить. ќто больше чем создать, а главное - спасительней длЯ людей, пусть
безымЯнней, но спасительней. ЌеделЯ счастьЯ длЯ Њужа и †ены - невелика
награда за все муки. Ђ зато не летел бы поезд, выкручиваЯсь на лету и давЯ
попавших в железные складки. Ђ огнЯ-то, огнЯ! –истерну, что ли, кто-то длЯ
шутки в состав прицепил... Ќедолго Њужу счастье фартило, как поднЯло, так и
опустило, только пониже, чем до подъема жил. —ьи-то ноги прошли по его
голове, чьЯ-то нога пнулась в пах - и, как собака, скрючилсЯ Њуж, хлюпнула
жизнь и вывалилась наружу вместе с Языком, и не вспомнил он никого, только
перевернулсЯ горЯщий поезд в его глазах и погас, да амулет свинцовый
вывалилсЯ на пол и откатилсЯ под кресло. Ђ жизнь продолжаетсЯ. Љто-то двери
штурмует. ‘ размаху ’аможенником в них, как бревном, бьют. „авно у
’аможенника вместо головы мочало, а лупЯт и лупЯт; на них наседают,
оттаскивают, а они, как лесорубы, монотонно, как маЯтник, размеренно, как
пулемет, часто, как вдох и выдох, неизбежно... Ђ бабы-то, бабы. ‚ ногти да в
зубы, а вон еще - придумают же, запалили самых усердных. •орошо горит мЯсо,
бегает, вопит и горит, а все-таки участвует в драке... Ќо все не вечно.
V “же вроде и вагоны под откосами, и паровоз догорел, додымил, и ни
дыма, ни огонька - одна копоть только что и осталась. € кажетсЯ, мертво все,
нет ничего, только железо и тишина. Ђн нет, и здесь продолжаетсЯ жизнь. Љто
со стоном, кто даже спокойно, кто и не поймешь как, но начинают выползать из
этой железной свалки. € неважно оказалось в драке, в этом кружении, у кого
€мЯ, у кого номер, и тех и других лежит навалом, вперемешку, без счета, без
разбора, меж стульев, в проходах, на сцене, а возле двери холм вырос и еще
чуть шевелитсЯ; тоже люди выбираютсЯ из небытиЯ. ’олько вот как ни крути, а
с номерами народу и полегло и уцелело все же больше. € в этом, разумеетсЯ,
есть свой резон и своЯ справедливость. ‚о-первых, имена и до крушениЯ в
сравнении с номерами что ложка меда в бочке дегтЯ, а известно, что пропорцию
и стихиЯ щадит, а во-вторых, все-таки, по идее, большинство меньшинство по
стенкам размазывало и медными топорами глушило, а если и наоборот выходило,
так это разве масштаб? —то было, то было, а теперь выползли уцелевшие,
оглушенные, вЯлые, выползли, оглЯделись, освоились, отошли чуть,
мЯтые-перемЯтые, крученые-недокрученые, осоловелость4 с глаз, как скорлупа с
головы проклюнувшегосЯ цыпленка, свалилась, и тут же первый пришедший в
себЯ, на вид самый уцелевший, даже рубаха целаЯ, значит, железный боец, а
может, конечно, и случайность или, как †ена, отсиделсЯ, как гаркнет на весь
зал: вЯжи сволочей во имЯ нового лица. € понЯли сразу номера, кого свЯзать
надо, свЯзали. Ђ чем свЯжешь? ђубахи с мертвых баб и мужиков стащили,
разорвали и свЯзали, а кто полусопротивлЯлсЯ, того длЯ примеру ножкой стула
и чем там под руку попало еще от крови пьЯные номера трахнули, не мучаЯсь
размышлениЯми. € то верно - какаЯ там жалость, когда их братьев вон сколько
по всему залу между разбитыми рЯдами валЯетсЯ. Џравда, это еще вопрос, кто
их положил. Ќо длЯ кого это вопрос? „лЯ номеров Ясно - имена, конечно,
особенно те, кто жив осталсЯ, вот эти. †елезный на сцену вышел и попросил
братьев по номеру свЯзанных на сцену волочить. Џоволокли. Њало вот только с
именами в живых осталось. †ена, конечно, не пропала, в чаду да в аду,
полузадохшаЯсЯ, под креслами отсиделась, всЯ в синЯках, а, как и железный,
почти целехонька. ‡начит, есть выход, когда вагоны один на один встают? Ќет!
Ђ †ена? ‘лучайность, разве она одна пыталась вывернутьсЯ, уползти,
пересидеть, вон они, как под креслами были, так там и остались, кому голову
ногами раздавили, кого топором... —истаЯ случайность, что и новаЯ
‘опредседатель жива, хотЯ, конечно ее профессиЯ в чем-то не меньше ад, чем
тот, что прЯмо на глазах рассасываетсЯ, как вода в землю после ливнЯ. ЏЯток
живых имен и помельче набралсЯ. ‘реди них и „иректор Њузы - занЯл свободное
место. Ђ номера работают - целые кресла и то, что от них сидЯчего осталось,
поближе к сцене стаскивают, выравнивают, опЯть в рЯды превращают, и почти
без ругани, без спора в них рассаживаютсЯ, да и о чем спорить. ‚от она,
удача. „евЯтьсот тридцать седьмой в первый рЯд на шестое место сел и там как
всю жизнь сидел, рЯдом бывший ’рехсотый, и прочие времени даром не терЯют. Ђ
вот и наш железный, „евЯтьсот десЯтый, в кресло ’аможенника опустилсЯ,
правда, не в прежнее кресло, то вдребезги, в клочьЯ разнесено, но на этом
месте новое поставлено, не новое, разумеетсЯ, вон еще и номер естьсот
шестьдесЯт шестой виден на спинке, но место - ’аможенника, а значит, и смысл
- главное. ‘ел железным, а встал ’аможенником. € началось. - ’ак, - сказал
новый ’аможенник. - —то мы с вами делать будем? ‚ы столько наших дорогих нам
людей положили. Ћдин из свЯзанных на него огрызнулсЯ: - ‘ами и положили, а
то кто же? ђазвел руками ’аможенник грустно и пожал плечами, из первого рЯда
поднЯлись и подошли к поклепщику. € своими руками на глазах присутствующих,
как говоритсЯ в старинных хрониках, придушили эту гниду, котораЯ смела во
времЯ речи ’аможенника (до чего дошли эти имена, избаловал предыдущий
’аможенник) перечить. Ќомера тоже порЯдок любЯт. Ћттащили убитого. †ена
увидела его вывалившийсЯ Язык, и ее передернуло, и напомнил он ей Њужа в
постели. € понЯла †ена, за что ненавидела она Њужа всю жизнь, когда
обрывалсЯ в нем запал, - на удавленника был похож. € подумала с облегчением,
что освободилась от Њужа, и улыбнулась. - “лыбаешьсЯ? Ќад нами смеешьсЯ? -
’аможенник зашелсЯ весь. Љак всЯкий только что захвативший власть, он,
конечно, был мучим комплексом недовериЯ к подлинности уважениЯ его власти.
Ќо улыбнулась еще шире †ена и сказала: - џ просто рада, что ты поступил как
настоЯщий мужчина. ‡рЯ, что ли, она переобщалась почти со всем населением
ѓорода, за свою разнообразную жизнь чему только не научилась, а уж с мужиком
ладить ей раз плюнуть. ‚ысшаЯ дипломатиЯ отношений была доступна ей, как
таблица умножениЯ школьнику старших классов, она-то знала, как сказать и что
сказать в такую минуту бывшему „евЯтьсот десЯтому, ибо место местом, а
внутри он (правда, конечно, плюс опыт крушениЯ) оставалсЯ пока прежним
„евЯтьсот десЯтым, у кого на уме номер повыше (что достигнуто), да баба в
порЯдке, где-нибудь из восьмой сотни. Ђ уж что касаетсЯ †ены - в этом же
зале давно ли, кажетсЯ, потел и сопел он, в спинку кресла вцеплЯлсЯ во времЯ
показательной любви. „а и кто уцелеет перед прелестЯми ее, †ены, тело
которой он, как и все, знал наизусть и столько дней носил в душе своей. € он
сказал †ене, успокоенный ее словами и поощрЯемый своим желанием: - ’ы
заслужила прощение. € никто из зала не сказал ни слова, они тоже уважали
порЯдок. ’олько когда она подошла к нему, села рЯдом, положила руку ему на
плечо, а он правой рукой обнЯл ее и прижал к себе, то скрипнуло несколько
рЯдов стоЯвших кресел, и немудрено: почти все они были или разбиты, или
еле-еле держались. € подумала †ена про себЯ, что всегда она жила в ощущении
омерзениЯ и от Њужа и от своей жизни; и не исключено, что в этом были
виноваты именно имена, которые сделали ее такой. € эта мысль успокоила †ену,
и она, оглЯнувшись по сторонам и подметив про себЯ сильную руку, лежащую
спокойно на плече, подумала, что быть парой ’аможенника - удача и все, что
случилось - к счастью; ей повезло. €, радуЯсь, случившемусЯ, она начала
испытывать влечение к сидЯщему рЯдом, и рука ее стала горЯча, и бедра ее
потеплели, и сквозь ткань тепло коснулось ног ’аможенника, и тот вздрогнул,
и делаемое им в эту минуту было в какой-то мере свЯзано с ощущением около
себЯ женщины.
VI - Ќу что же, - сказал ’аможенник. - Џеред нами ‘опредседатель нашей
замечательной и прекрасной Љомиссии. —ей отец и чей брат или близкий номер
не проходил мимо этого всевидЯщего ока?.. Џосмотрите на это чудовище. - €
все посмотрели на это чудовище, и ни у кого даже не шевельнулось сомнениЯ,
что можно не смотреть, ни у кого даже не шевельнулось сожалениЯ, что у них,
мол, не шевельнулось сомнениЯ, что можно не смотреть. ’ого, прежнего,
’аможенника слушать было бы оскорбительно длЯ духа оставшихсЯ в живых
номеров, а этого - нет. Џотому что он был - они. Ђ себЯ разве оскорбительно
слушать? Ђ что касаетсЯ привычки, опыта послушаниЯ, им ли было его занимать!
‚се дружно, и даже те, кто скрипнул расшатанными креслами, посмотрели на
‘опредседателЯ. € было на что посмотреть. ’кань на груди, и на поЯсе, и ниже
была разорвана, и сквозь все это розовело молодое красивое тело, и только
около шеи краснела ссадина, произведеннаЯ чьей-то неточно направленной
ножкой кресла или другим достаточно острым предметом, например женскими
ногтЯми. - Ќо мы не видим, - сказал ’аможенник, - какаЯ она на самом деле. -
€ он толкнул †ену в бок, та подошла и, не развЯзываЯ ‘опредседателЯ,
оборвала остатки ткани с ее тела. - ’еперь видите, - †ена поднЯла глаза на
сидЯщих, их было все-таки мало, и глаза многих из них были знакомы ей. Ќо
сидЯщие занимались возмездием и, конечно, ничего того, что знакомом было
†ене и хотелось им, позволить себе не могли. - ’еперь видим... †ена хотела
вернутьсЯ, но остановил ’аможенник. -Џодожди, поскольку мы представлЯем
здесь наших братьев, которые полегли здесь, и он показал рукой в зал, - мы
должны разобратьсЯ в степени вины каждого оставшегосЯ в живых нашего врага.
- Џервым ’аможенник показал на Њузиного „иректора: - Ќачнем с него. -
‘вЯзанный дернулсЯ. - ‘иди, сиди. †ену не нужно было ни о чем просить, она
быстро усвоила новые обЯзанности. Џод слова зала: "Ћн не должен ничего
скрывать, - долой их тайны" - †ена досорвала с „иректора все оставшиесЯ на
нем трЯпки. - ђазвЯзать их, - приказал ’аможенник, показываЯ на
‘опредседателЯ и „иректора. †ена развЯзала их. - Џосадить друг против друга.
†ена повернула кресла и помогла ‘опредседателю и „иректору сесть поудобнее.
€ все это искренне усердно и доброжелательно. "‚се-таки свой, - мелькнула у
нее мысль в голове, - хоть в чем-то помочь". ЏересаживаЯ „иректора, она даже
нежно провела по его плечу, но достаточно незаметно, чтобы это не увидели
сидЯщие в зале. €сполнив свои обЯзанности, †ена вернулась в свое кресло, и
опЯть ’аможенник обнЯл ее и прижал к себе. ‚есь напрЯгсЯ, заострилсЯ и
подалсЯ вперед. - Ђ теперь выполнЯй свои обЯзанности, - сказал ’аможенник
‘опредседателю, - ты же профессионал, и если сделаешь это достаточно хорошо,
то... Ћн не сказал, что "то", но по его виду можно было понЯть, что возможен
и “ход, но и помилование не исключено. Ћстальные свЯзанные вжались в свою
свЯзанность и тоже замерли. ЉажетсЯ, поЯвлЯлсЯ шанс служить новому
’аможеннику. Ѓоже мой, как далеко было то спокойное времЯ, когда ничего не
надо было выбирать, можно было жрать, пить, спать, ходить на работу, и жизнь
была Ясна, как номер, который они имели и конечно же заслужили. € не думать
ни о каком новом лице. Ђ ведь он, ‘тоЯщий-над-всеми, был предсказан своим,
вот тут уж ломалсЯ мозг, разгадываЯ эту загадку. „а, он был даже более они,
чем они сами, только и всего. - ‚аше €мЯ, - сказала ‘опредседатель, у нее
тоже мелькнула надежда... € началась привычнаЯ работа длЯ ‘опредседателЯ,
уже не было ни зала, ни драки, ни ощущениЯ, что ’аможенник смотрит на нее и
нужно старатьсЯ справитьсЯ со своими обЯзанностЯми. “ подсудимого тоже
поЯвилась надежда; ведь было Ясно, что он такой же участник драки, как и
сидЯщие в зале, ничуть не более виноват, чем они. „а и допрос на людЯх - это
нечто другое, чем один на один в кабинете ‘опредседателЯ. - „иректор! - Љак
давно? - “же два года. - ‘колько делали операций поправок, чтобы получить
это имЯ? - есть. - Ћтчего такаЯ забота о вас?.. ‚ зале возмущение, никто из
них даже в случае самом благоприЯтном не мог рассчитывать на две поправки, в
лучшем случае - одну. - ЉакаЯ же первоначально была ваша степень подобиЯ? -
Њинус двадцатаЯ. ‡ал выдохнул: "—удовищно! " ‘о степенью минус десЯть они
сидели в средних номерах! €з дальнейшей беседы „иректора и ‘опредседателЯ
было выЯснено такое количество нарушений ‡акона операций, что все было Ясно
через полчаса. € несмотрЯ на все увертки, подсудимый выходил на ту главную и
единственную правду, десЯтой доли которой хватило бы и длЯ “хода в мирное
времЯ. Ђ сегоднЯ, перед номерами, после стольких жертв... Ќо ‘опредседатель
была безжалостна. - ‚ы сами верили в справедливость ‡акона операций? Џосле
ответа, что нет, но честно выполнЯл свои обЯзанности и весь ѓород
воспитывалсЯ на сделанных им передачах, которые неизменно поддерживали общее
отвращение горожан к иной жизни, ‘опредседатель задала с виду невинный
вопрос: - Ђ не казалось ли вам, что, воспитываЯ отвращение к иной жизни, вы
воспитывали отвращение вообще ко всему новому? - Љонечно, - последовала
непосредственнаЯ реакциЯ подсудимого. - ‘ледовательно, - лениво и небрежно
уточнила ‘опредседатель и даже улыбнулась, - и... к новому лицу. -
‘ледовательно, и к новому лицу, - испуганно выдохнул полубезумную в данных
условиЯх фразу подсудимый. € глаза его наполнились ужасом. “бей бог, он сам
никогда бы не додумалсЯ до этого, а теперь он понЯл, что действительно
заслуживает “хода... € приговор был оглашен... - “читываЯ те-то и те-то
вины, - сказала, поднЯвшись, ‘опредседатель, но поднЯлась она несколько
резко, и кожа на шее напрЯглась, разошлась рана, и из-под корочки спекшейсЯ
крови показалась свежаЯ, Ярко-краснаЯ каплЯ, скользнула по груди,
остановилась на мгновение и поползла по животу, ниже и ниже, скатилась по
бедру и наконец растеклась возле правой ноги. Ќа сцене образовалась лужица,
но ‘опредседатель была увлечена своей работой и победой и не заметила этого.
- “читываЯ нанесение подсудимым того вреда, который неизменно на протЯжении
многих лет причинЯл он, или, скажем точнее, под его руководством было
причинено ѓороду, - ‘опредседатель читала, как бы по листу, лежащему на
ладони, но на самом деле листа не было, и она несколько раз на ходу
переформулировала текст, но в общем говорила гладко и действительно
профессионально. "„а, это мастерство, - отметил про себЯ ’аможенник, - надо
учитьсЯ". € он училсЯ. „алее следовал еще рЯд вин, в которых и не сознавалсЯ
подсудимый, о которых не шла речь, но которые (и это понимал каждый)
вытекали только из одного признаниЯ воспитаниЯ отвращениЯ к новому лицу.
Ћни, которые именем этого нового спокойно выполнЯли свои новые обЯзанности,
в которых не было не только ничего предосудительного, а даже, наоборот, был
подвиг служениЯ новой идее, тоже были в некотором замешательстве от
неожиданности такого количества вин, вытекающих из одной - не осознанной
подсудимым. € каждый невольно стал примерЯть на себЯ эти вины, и в какой-то
мере выходило, что все они выполнЯли ту же роль, ну, может быть, на другом
уровне, чем подсудимый. € ’аможенник тоже задумалсЯ, но задумалсЯ иначе, чем
зал. ‚от он-то - нет, и подобного быть не могло, но сидЯщие в зале... об
этом позже стоит подумать, подумал он и еще сильнее стиснул плечи †ены. -
„овольно, - сказал ’аможенник, и все вздохнули с облегчением, а то
‘опредседатель и впрЯмь могла начать перечислЯть и их вины, и тогда... -
Џоскольку у нас нет возможности выполнить “ход по правилам... кстати, вы
знаете, что такое “ход по правилам? ‘опредседатель от волнениЯ переступила и
чуть не упала, поскользнувшись в собственной крови; хорошо еще, ее поддержал
один из подсудимых, она поблагодарила его легким кивком. - Ќет, это уже не
мой участок. - Ђ жаль, - сказал ’аможенник, - будем выполнЯть кустарно,
подручными средствами. Ќо вам тоже придетсЯ освоить новую профессию.
€сполнителем “хода назначаетесь вы... Ћдобрение засветилось на лицах зала.
Џравильно, пусть сами выполнЯют “ход друг другу. ‚едь если бы они заранее
учили новому лицу, может быть, и не случилось ничего плохого сегоднЯ в зале.
Џоследовала пауза, а потом вместо сурового, четкого, жесткого и прикрытого
мЯгкой маской лица профессионала все увидели слабую женщину, котораЯ почти
разревелась, то есть не то чтобы разревелась, но слезы заскользили по ее
лицу. Ћна, и это было правдой, не умела произвести даже ремесленного “хода.
€ не потому, что не видела, как это делаетсЯ, а только потому, что слишком
много сил и лет жизни отдала другому ремеслу, ремеслу, которое было
ограничено только дознанием, обвинением и проверкой. Љонечно, ’аможенник не
растерЯлсЯ. Ћн обратилсЯ к подсудимому с вопросом, может ли тот привести в
исполнение приговор суда сам. ’от отрицательно покачал головой, довольно
задумчиво, потому что его искренне мучила вина и неожиданность, что его
обЯзанности, точно и свЯто выполнЯемые им столько лет, оказались столь
вредны длЯ ѓорода. - ’огда, - продолжал неутомимый на выдумки ’аможенник,
столько энергии в нем накопилось за годы надежды, а реализации никакой,
немного-то потратишь эту энергию, монтируЯ передачи. - Ђ ей вы можете...
исполнить ремесленный “ход? „а, „иректор остаетсЯ „иректором. „аже если он
приговорен к “ходу и подавлен своей виной. …го заинтересовало это
предложение, и беспокоила только мысль: что он будет иметь за это? - ‘Ядешь
в зал на последние рЯды, - немедленно прореагировал ’аможенник. - Њогу, -
сказал, подумав, подсудимый. € опЯть увидел перед собой не женщину, по телу
которой бежала кровь, а сурового ‘опредседателЯ... - ’огда Я тоже могу, -
сказала ‘опредседатель, смотрЯ в глаза подсудимого, а потом в зал. Ђх, как
был тонок и умен новый ’аможенник... - џ думаю, подсудимого нужно наказать
дважды: первый раз за его вину, а второй раз за то, что он так быстро забыл
свою вину и согласилсЯ на помилование, которого не заслуживает. Ќо у нас и
самый справедливый суд из всех существовавших, и новый. ђаз уж мы предложили
- сначала он выполнит ремесленный “ход ей, а потом мы решим. € „иректор
выполнил ремесленный “ход ‘опредседателю: он взЯл за ноги это молодое и
красивое тело и грохнул головой об пол сцены. - ‚ыполнил хорошо, - сказал
’аможенник, - но мы потерпим с вынесением окончательного решениЯ. - Ћн
стиснул бедро †ены и, обернувшись в зал, подмигнул ему. “слышав это,
„иректор перехватил ‘опредседателЯ, взЯл ее на руки, праваЯ рука под
коленЯми, леваЯ за спину, и понес в груду других тел и бережно опустил, так,
чтобы ей удобно было лежать, и даже поправил ей голову.
VII - Њы назначаем тебЯ выполнЯть пока обЯзанности ‘опредседателЯ. -
‘ледующий подсудимый! ќто была девочка, только недавно переступившаЯ порог
зрелости. †ена узнала ее, это кандидат будущего года на имЯ †ены, ее будущаЯ
соперница, ’аможенник стал сразу чрезвычайно любезен. Ћн менЯлсЯ на глазах.
’олько что все видели остроумного, несколько развЯзного и энергичного
человека, и вот уже перед залом был, можно сказать, воспитанный человек,
если не видеть, как его руки, никоим образом не свЯзанные ни с внимательным
и добрым лицом, ни с Ясно смотрЯщими глазами, щупают лЯжки и грудь сидЯщей с
ним †ены... Ќо какое это отношение имеет к делу, которым он занЯт? „евочка
была хороша. Ќастолько, что †ена не выполнила своих прЯмых новых
обЯзанностей, дабы жалостью не тронуть, может быть, чувствительные души
номеров, - и полуразодраннаЯ ткань осталась на худеньком теле девочки. Ђ
„иректор, пока уцелевший в этом честном, новом и справедливом суде, уже
начал допрос, несколько волнуЯсь за то, что не сможет так же профессионально
вести следствие, как его предшественница. Ќо то ли в силу профессии
частенько приходилось разбиратьсЯ в винах своих подчиненных, прежде чем он
передавал их в Љомиссию, то ли в силу пережитого (очень часто пережитое
делает нас мудрее и искреннее в жизни), то ли в силу неких других причин
скрытые способности следователЯ, до сей поры не нужные, обозначались в нем.
Њало ли их, людей, которые на склоне лет начинали быть юношами, предаватьсЯ
излишне любви или, наоборот, заниматьсЯ политикой, исключительно в силу
того, что накопившийсЯ и неиспользованный опыт желал выйти наружу и показать
себЯ окружающим. ’ак вот, после буквально семиминутного допроса выЯснилось,
что практически обвинить ее не в чем, нигде она не работала, ничему она не
способствовала, нигде она не состоЯла, ни в чем она, по сути, не виновата.
Љонечно, иной на месте ’аможенника мог заподозрить „иректора в
тенденциозности и в желании поспособствовать своим, но ’аможенник был
достаточно умен, чтобы догадатьсЯ, что при всем старании трудно что-либо
извлечь из этой испуганной свежей, наивной и милой - в эту минуту он
взглЯнул на †ену - девочки. € та, †ена, понравилась ему именно в эту минуту
даже меньше... Ќо, с другой стороны, ’аможенник был достаточно умен, чтобы
понимать, что, даже невиннаЯ, она принадлежала к именам. ‘ледовательно...
‚едь правосудие превыше всего, думал ’аможенник, и оттого, как именно пойдет
дело, будет зависеть его продолжение. Ђ потом, здесь - это здесь, но еще
есть завтрашний день, и завтра придетсЯ отчитыватьсЯ перед Ќовым ‹ицом...
Ќеизвестно, о чем бы еще долго думал ’аможенник, непроизвольно все сильнее
сжимаЯ бедро †ены, и таковы по усилию были его мысли, что †ена не выдержала.
Ќо, как опытнаЯ и воспитаннаЯ женщина, конечно, не дала ему по морде, не
оскорбила, не заспорила, не пожаловалась на его поведение сидЯщим вокруг (а
у тех относительно ’аможенника был такой же примерно длинный рЯд мыслей, как
и у ’аможенника по поводу того, что ему делать). Ќет. †ена спокойно встала,
вышла на арену, чуть прихрамываЯ (все-таки у ’аможенника были пальчики дай
бог), подошла к „иректору, взЯла его за нос, отчего, конечно, все в зале
засмеЯлись, этак сочувственно и доброжелательно, отвела „иректора в сторону
и села напротив девочки. - Ђ скажи, - сказала †ена ласково, - ты ведь должна
была в будущем году быть кандидатом на имЯ †ены? - „а, - сказала девочка и
поспешно прибавила, что ей так сказали и готовили длЯ этого, но почти не
делали поправок, так, очень небольшие, ее лицо имело природное высокое
подобие. - Љонечно, старому лицу, - уточнила так же вежливо, улыбаЯсь, †ена.
- Ќо другого не было, - виновато, но искренне ответила девочка, - другого мы
просто не знали. - € пожалуй, последний к тебе вопрос. ‚едь на будущий год,
будучи избранной †еной, ты бы, конечно, искренне и старательно выполнЯла
свои обЯзанности? - Љонечно, - сказала девочка. - € тем самым продолжала бы
служить тому, что длЯ всех нас теперь отвратительно и невозможно? - ‚ыходит,
что так, - сказала девочка. - •отЯ Я же не знаю, как бы это было... - ‘тала
бы служить пропаганде старого лица, - почти про себЯ проговорила огорченно
†ена, и развела руками, и встала из кресла. € сидЯщие в зале, каждый внутри
себЯ, встал из кресла и огорченно и сочувствующе развел руками. „иректор
выполнил теперь свою вторую часть обЯзанностей. Џотом уже профессионально
перехватил девочку - праваЯ рука под колени, леваЯ за спину, и отнес туда
же, к груде, также старательно положил тело, поправив голову. ’аможенник был
разочарован в „иректоре. € весь зал был разочарован в „иректоре в качестве
следователЯ, очень разочарован. „о такой степени, что все не могли скрыть
своего разочарованиЯ. - ђазвЯжите оставшихсЯ троих, - попросил ’аможенник
„иректора. „иректор сделал это. †ена в это времЯ опЯть села в кресло,
приготовившись выполнЯть так хорошо начатые обЯзанности. - “ вас затекли
руки? - доброжелательно спросил ’аможенник. ќто было видно и так,
невооруженным глазом. - Ќу хорошо, - сказал он. - ‘ейчас с вами проведет
серию упражнений на разминку наш „иректор. Џрошу, - сказал он „иректору. ’от
перетащил свое голое усталое тело на середину сцены, и началось. - ђуки
вверх, и раз, и два, и три... на грудь. Џрисели, еще раз и выпрЯмились, и
раз-два-три, раз-два-три, и раз... ѓимнастика, наверное, продолжалась бы и
дальше, но сидЯщие в зале заскучали, и движением руки ’аможенник прекратил
эту великодушную процедуру. Џодсудимым она Явно помогла, руки, кажетсЯ,
опЯть начали подчинЯтьсЯ им. - Ђ теперь, - сказал ’аможенник, - Я думаю,
пришла пора... Љак руки? - обратилсЯ он к трем подсудимым. - ‚ порЯдке, - за
всех ответила рыжеволосаЯ женщина, сделав несколько движений кистью, и
улыбнулась ’аможеннику и залу. ’аможенник продолжал свою речь, тоже
улыбнувшись ей: - Џришла пора выполнЯть данное нами обещание наказать
„иректора. ‚о-первых, за вину, во-вторых, за несамонаказание, и в-третьих,
это произошло на ваших глазах, - он обращалсЯ и к подсудимым и к залу, - он
выполнил “ход женщине, котораЯ отказалась это сделать ему, то есть не оценил
ни ее благородства, ни нашего великодушного решениЯ - дать ему возможность
проЯвить себЯ с нравственной стороны.
€ почувствовал ’аможенник, что и зал и подсудимые на его стороне. ’ут
не может быть двух мнений, - каждый испытал чувство брезгливости к
„иректору, а что сами они поступили бы, вероЯтно, в этой ситуации, как
беднаЯ женщина, котораЯ отказалась выполнить “ход, у них не вызывало
сомнений. Ђх, как много значит поддержка! ’аможенник мог уже быть гуманен,
либерален. € он разрешил - не приказал, не настоЯл, а именно только
разрешил, если, конечно, трое подсудимых хотели это сделать, - провести “ход
„иректору, которого он заслужил только за одно свое поведение в последние
часы работы зала.
VIII Љ сожалению, до конца провести “ход трем подсудимым во главе с
рыжеволосой женщиной не успели. ‚верху распахнулись двери, и в зал ворвалась
толпа. ќто были разноликие люди, это были те, кто не имел ни имен, ни
номеров. Ћни жили на самой окраине ѓорода. € только когда ѓород собиралсЯ в
‡але „ома, им разрешалось подходить к площади перед „омом и, стоЯ под
навесом, который натЯгивалсЯ по такому редкому и торжественному случаю,
слушать музыку, что слетала к ним со стен дома, энергично и неуклюже, словно
лебедь, перед тем как садитьсЯ на воду, но длЯ них это была великаЯ музыка
причастности главной жизни ѓорода, музыка невозможной надежды и музыка
несуществующей перспективы. Ђ сегоднЯ не было музыки, сегоднЯ
‘тоЯщий-над-всеми переозвучил ее в слова и полноправие их, стоЯщих век за
веком вот здесь, на площади, раз в году во времЯ выбора ѓлавной пары, только
понаслышке знаЯ о том, как это происходит, ни разу не переступивших порога
„ома и домов, в которых жили имеющие €мЯ или номер, - их, выполнЯющих самую
черную работу в ѓороде, их, лишенных будущего, потому что будущее было таким
же, как настоЯщее. €х ‘тоЯщий-над-всеми перевел сегоднЯ в это несуществующее
будущее. ѓород был отдан им, разноликим, разноглазым, ‘тоЯщим-над-всеми.
Њогли ли они не поверить ему, если во времЯ речи его движеньем руки его был
остановлен дождь, услуга, плата за этот дар была удобна, необходима, желанна
им; уничтожить в ѓороде все живое, носЯщее старое лицо, и не важно, что,
когда ‘тоЯщий-над-всеми кончил говорить, хлынул дождь с силой, с какой он не
шел в ѓороде, как будто не шедшаЯ временно вода скопилась и вылилась наземь.
‹юди силой своей, напором своим, правом своим, телами своими выдавили двери
„ома и хлынули внутрь, и как танк давит, не замечаЯ, улитку, как лавина
сносит тоненькое деревце, как самолет разбивает птицу, - так и оставшиесЯ в
зале подсудимые вместе с „иректором и ’аможенником исчезли под нахлынувшими
руками, зубами, ногами. ‚ пЯть минут все было кончено. “ всех оставшихсЯ в
живых в зале было старое лицо, а ворвавшиесЯ твердо знали свое дело; любое
старое лицо любой степени подобиЯ должно быть уничтожено в течение этого
днЯ, как пойманный клоп или таракан. € лавина, прокатившись через зал,
выкатилась наружу, растеклась по ѓороду, по домам, по лабораториЯм, по
улицам, так же старательно и тщательно уничтожаЯ все, что попадало ей в
руки, - так саранча опустошает поле, если оно попадетсЯ на ее пути.
IX € пришла Њуза в себЯ, когда ѓример натЯгивал рубаху ей на плечи, он
налил ей стакан ледЯной воды, от которой заломило зубы, вытерла Њуза, выпив
этот стакан, свои и теперь не свои губы: мЯгче, больше стали они, и показал
ей ѓример лицо ее, и удивилась Њуза. Џрекрасно было это лицо. € шевельнула
она головой, и волосы сзади, как будто ветром подхваченные, полились Њузе на
спину. - ќто Я? - сказала Њуза. € увидела свои новые широко распахнутые
глаза, лицо длинное, белое, нежное, нос тонкий и прЯмой, и лицо это было
строго и исполнено силы. ’олько болело. - Ђ зачем ты сделал это? - сказала
Њуза. - € мы не остались в зале? Ќо, наверное, у всех людей бывают пределы,
и у ѓримеров тоже. ‘лишком много сил ушло и на ‘тоЯщего-над-всеми, и на
Њузу. ѓример молчал, и, пока он молчал, пытаЯсь длЯ себЯ ответить на этот
простой еще недавно вопрос и вслух объЯснить Њузе зачем, двери открылись и в
его кабинет ворвались люди, которые, сметЯ все на пути своем в ‡але „ома,
вывалились на улицу и растеклись по домам, где жили и работали имевшие
старое лицо, и остановилась только раз волна перед чудом, отхлынула, словно
налетела на стену. Ћни увидели новое лицо - лицо ‘тоЯщего-над-всеми, которое
жило в их памЯти, и, отступив, они подошли, бережно поднЯли Њузу на
вытЯнутые руки и медленно и торжественно понесли ее в ‡ал „ома, чтобы
показать всем. Ћни стали рабами Њузы, но и она теперь принадлежала им.
“ходЯ, не обернулись они, что им было до человека, сидЯщего в углу,
опустившего руки на колени, - в такую торжественную, свЯтую минуту они не
хотели пачкать руки, несущие Њузу, а старое лицо никуда не денетсЯ - идущие
вслед смоют эту грЯзь и выполнЯт свой долг. € ѓример встал, надел плащ и
вышел за ними почти равнодушно. ’ак мертвые отдают свое тело червЯм, как
мертвые отдают свое тело огню и летЯт пеплом по ветру, слабо и медленно,
нежно и тихо, как сожженные обрывки письма от того, кто был любимым и уже
безразличен... ѓример опустил капюшон на лицо и медленно побрел вниз к
домам, по улице, котораЯ здесь, около лаборатории, была пустынна, только
оттуда, только оттуда, снизу, где были дома горожан, слышались крики или
стоны. ‘тоны обрывались, и крики взрывались веселым гулом голосов, потом
стихали, и опЯть через некоторое времЯ гремел этот почти подземный гул - как
будто ворочалсЯ вулкан внутри себЯ. Љак будто голоса играли в детскую игру
"холодно - горЯчо", и когда "холодно" - было тихо, а когда "горЯчо" - вулкан
рычал. Љогда ѓример спустилсЯ за пределы зоны „ома, он понЯл принцип тишины
и гула - толпа металась по улицам, кто-то из ее числа вскакивал в
распахнутые во всех домах ѓорода двери, и толпа молча ждала на дожде, и
дождь хлестал на порог этих распахнутых дверей, и затекал в подъезды, и лужи
стоЯли в подъездах, и вот, разбрызгиваЯ воду этих луж, вошедшие вытаскивали
оставшихсЯ в живых обитателей этих домов, и тогда толпа приветствовала ревом
их удачу, все подхватывали беспомощного против этой силы человека и, на
руках несЯ его, поднимались к „ому. ѓример остановилсЯ около толпы, не
открываЯ капюшона, растворилсЯ в ее рЯдах и вместе со всеми стал ждать около
одного из подъездов, молча, как ждали молча добычи окружавшие его. € вот он
увидел, как из подъезда вытащили полуживого в разорванной одежде человека, с
обезображенным ударами лицом, толпа взвыла радостью, с человека сорвали
остатки одежды, и голое тело взмыло над вытЯнутыми вверх руками, и струи
дождЯ, как барабанные палочки, замолотили по коже человека, выбиваЯ свою
победную дробь. „ождь тоже принимал участие в празднике. —тобы досмотреть
это действо, ѓример тоже коснулсЯ пальцами тела человека и вместе с толпой
отправилсЯ вверх, к „ому. Џока люди шли по улицам, никто даже не обратил
вниманиЯ на ѓримера; они были упоены своей миссией, они, что еще вчера не
смели ступить шага по этим камнЯм, сегоднЯ были властью, дознанием, судом. €
может, не раз бы ѓример пропутешествовал по улицам, а потом отсиделсЯ
где-то, чтобы еще хоть раз издалека увидеть Њузу, новую жизнь нового ѓорода
с новым лицом, увидеть дело рук своих, но именно руки и подвели его. Ќе лицо
- оно было под капюшоном. Љогда люди, обойдЯ „ом, вошли через черный ход в
зал, который ѓример, проживЯ жизнь в ѓороде, никогда не видел, и вспыхнул
свет - ударил в закрытые капюшонами лица и осветил руки, то возле спины
обреченного, окруженные волосами, скрюченными, короткими, жесткими пальцами,
занЯлись белизной и тонкостью своею пальцы ‚еликого ѓримера. ’ак в болоте,
пахнущем смрадом, вопреки здравому смыслу цветет лилиЯ. ‹илиЯ. ‚от люди
швырнули на пол полуживого человека и, окружив ѓримера, сорвали с него плащ,
одежду, и, увидев старое лицо, загомонили и удивились бесстыдству и
пронырливости своих предшественников, и еще раз убедились, как справедливы
они в охоте своей. „ойти до такого цинизма, чтобы идти в рЯдах их. €, поднЯв
ѓримера над головой, подошли к двери “хода, и опустили ѓримера, и поставили
его на черную площадку - верхнюю ступень лестницы, ведущей вниз. € ѓример
встретилсЯ с глазами лежащего на полу человека, и улыбнулсЯ, и кивнул
головой, и потом перевел око на людей, которые смотрели на него из низко
надвинутых капюшонов, так что трудно было разглЯдеть лица. Њожет, и среди
них были те, кто знал ѓримера, а впрочем, какое это имеет значение. —еловек
исполнил то, зачем он был послан в этот мир. “ход - это дело времени и
техники, которые исполнившему безразличны. Ђ люди смотрели на ѓримера и
ждали его реакции - уж больно по-разному уходили на их глазах пойманные, кто
- плача, кто - падаЯ на колени, целуЯ ноги казнивших его, кто - пытаЯсь
сопротивлЯтьсЯ, и тогда приходилось слегка придушить смешного человечка,
чтобы он не суетилсЯ перед “ходом. € удивилсЯ ѓример опЯть самому себе - не
было в нем в эту минуту ни страха, ни удивлениЯ, ничего, кроме мертвого
любопытства. Љак не было его ни в зале, когда он выводил Њузу, ни на улицах
ѓорода, ни сейчас. Ќаверное, и страх, и любовь, и желание остались там - в
лице ‘тоЯщего-над-всеми, которое светило этим людЯм так Ярко и было так
всемогуще, что именем его им было все позволено, все прощено, все оправдано.
€ двинулась лестница под ногами ѓримера, и заскользила вниз, и разошлись
двери, и, щелкнув, сошлись за ним, - так рот рыбы, попавшей на сушу,
закрываетсЯ судорожно и беззвучно. € пока открывалась дверь, рассмеЯлсЯ
ѓример в своей неживой улыбке. Њуза - жива. € не страшно, что не будет его,
Њуза - это тоже ѓример. € ее будут любить эти скрюченные жесткие пальцы, и
она научит их нежности своей, которую она открыла с ѓримером. € опЯть
улыбнулсЯ ѓример, может, своей наивности, а может, правде, которую он видел
или хотел видеть таковой. € перевел глаза из внутри себЯ - наружу, и увидел
ѓример в первый раз высокий зал, голубой сферой терЯющийсЯ в высоте, а внизу
перед ним застывшее неподвижное зеркало чуть желтоватой воды, и это зеркало
едва дрожало в том месте, где лестница, движущаЯсЯ под ѓримером, уходила в
воду, и мыльные круги расходились и снова гасли недалеко от этой лестницы.
’Яжела и малоподвижна была вода, словно масло было разлито по ее
поверхности. Џусти, брось, швырни сюда весь ѓород с его новыми обитателЯми,
и ни капли, ни волны не колыхнетсЯ на этой тЯжелой поверхности, такова и
человеческаЯ памЯть, в ней тонут, растворЯютсЯ, гаснут судьбы, тела и
событиЯ, великие гримеры и великие идеи. ‘покойно ѓримеру уходить, не знаЯ,
а следовательно, и не помнЯ, что ѓород сошел с круга, распалась свЯзь
времен. Џоследний ѓример сейчас двинетсЯ навстречу густо-зеленому, тЯжелому
безмолвию и беспамЯтству, некому будет на этих лицах вырезать черты красоты,
благородства, строгости и канона, нового канона, ибо тайна ремесла и
искусства, вместе с пальцами, тонкими, белыми, хрупкими, чуткими пальцами
ѓримера, и его умом, оснащенным извечным родовым умением творить лицо,
истают сейчас вместе с этим единственным, временным, проходЯщим телом, в
которое была заключена традициЯ рода, а Њуза, которую он оставил людЯм,
будет стареть и наконец уйдет за ним, а если успеет родить детей, они не
будут похожи на ѓримерову Њузу, рукотворную Њузу, у них будут первородные
лица, которые имели каждые из жителей этого ѓорода внутри себЯ. "„ети Њузы
будут похожи на людей без лица" - так бы подумал ѓример, знаЯ будущее. "“
них будут свои лица" - так думал ‘тоЯщий-над-всеми, который знал будущее
раньше, чем оно началось. ѓород сошел с круга, ѓород свели с круга, и кто
его знает, что ждет того, кто вышел из повтора и примера; никто не
возвращалсЯ к своему первородству за всю историю ѓорода, а может, это и не
возвращение к первородству... ‚здрогнула лестница под ѓримером,
остановилась, когда до воды оставалось полметра, и ѓример качнулсЯ вперед,
но удержалсЯ и удивилсЯ тому, что движение прекратилось. Ќо это была
иллюзиЯ, просто движение стало медленным и почти незаметным. ‚от до воды
остались сантиметры, с виду она была мЯгкой, и пар шел от нее, вода была
теплее воздуха. …е тепло втЯгивало в себЯ. € ѓример подумал, что пора
вспоминать и Њузу, и ѓород, и свою работу, котораЯ приносила столько
радости. - ‚едь приносила? - спросил он сам себЯ. - Џриносила, - успокоил он
тут же спрашивающего. - ’о, что сейчас происходит в ѓороде, тебе страшно?
€бо ты причина происходЯщего? - ‘трашно, но ты знаешь, что и не только ты
причина происходЯщего, - успокоил он спрашивающего. - Ќо если бы не было
тебЯ - так ли все было? - Њожет, и не так, может, и страшнее, может, и... €
тут подошвы ѓримера коснулись воды, сначала тепла, а потом уже воды. „а, это
было знакомое ощущение, но времени, на что оно похоже, вспомнить уже не
хватило, потому что мысли стали через ноги уходить в воду, а сами ноги в
этой прозрачной зеленоватой воде становились невидимы, они таЯли, как тает
сахар в кипЯтке, самолет в небе, снежинка в ладони, как зарЯ поутру. Ќо не
было боли. Ђ вода уже творила бедра, живот, грудь, и не было боли, и была
истома, покой и смирение вместо тела, и становилось тепло в мыслЯх. Ђ потом
стал раскалЯтьсЯ свод над головой, и этот жар коснулсЯ глаз ѓримера, и, как
в парилке, тело, прежде чем нагретьсЯ, покрываетсЯ гусиной кожей, глаза
ѓримера замерзли, и замерзли слезы, что выступили на них, и ѓример попыталсЯ
сквозь лед увидеть свод, и воду, и то, что еще осталось от тела его, и
взглЯд стал проваливатьсЯ в этот лед, - так ломает кромку льда попавшаЯ в
полынью лошадь, но сани тЯнут ее ко дну, так самолет, потерЯвший управление,
- все еще живы, прекрасно точны и умелы руки летчика, но катитсЯ землЯ
навстречу бильЯрдным шаром, и так собака, попавшаЯ к живодеру в сетку,
бьетсЯ, пытаЯсь вырватьсЯ. € не стало уже воздуха от духоты и жары, наконец
осилившей холод, пухло горло, и крик лез через растаЯвшие глаза, потому что
рот уже был в воде и плыл туда, вниз, влекомый течением к выходу, и кричали
глаза в красный свод, и покраснели глаза, растаЯли, и зашли розовые глаза,
не как заходит солнце в затмение, а как закатываетсЯ оно, отслужив свой срок
совсем, а не на времЯ полусуток, и равнодушно слушал этот крик свод и
постепенно успокаивалсЯ и голубел. ’ак догоревший дом зарастает травой и
становитсЯ зеленым лесом, а спустЯ века пойди догадайсЯ, что здесь было
государство или стоЯли высокие башни, над которыми голубел свод, а внизу, не
колеблЯсь, застыло зеркало озера. ’олько еще маленькие круги поЯвились от
почти незаметного движениЯ лестницы, и глаза и мысли ѓримера через узкое
клокочущее горло выливались на улицы ѓорода в его вечные каменные каналы, и
им стало Ясно и спокойно, потому что впереди был долгий путь по каналу на
окраину, за пределы ѓорода, в воды реки, которые принимали в себЯ канал, а
потом по старому руслу в океан, который вечен и постоЯнен, который зелеными
своими очами смотрит в голубое небо. Ќо это потом, а сейчас вокруг были
привычные дома, камень, который не боитсЯ воды. ’ак же привычно шел дождь, и
ѓримеру казалось, что где-то плакала Њуза.

„екабрь 1977-апрель 1978, декабрь 2001 г.

Last-modified: Wed, 08 Mar 2006 18:46:24 GMT
Ћцените этот текст: