,  подле  которой  лежал
беспомощный Ќикий. Ѓеда, однако, заставила его поднЯтьсЯ. ЏонимаЯ опасность,
Ќикий приказал  бывшим  при  нем  слугам  поджечь  около  стен  все  бревна,
предназначенные длЯ сооружениЯ машин, да и сами машины тоже. ќто  остановило
сиракузЯн и спасло как  ЌикиЯ,  так  и  стену  и  имущество  афинЯн:  увидев
огромное пламЯ, отделЯвшее их от вражеского лагерЯ, сиракузЯне отступили.
     ’еперь единственным стратегом оставалсЯ Ќикий, и он надеЯлсЯ на  успех.
‚едь города переходили  на  его  сторону,  груженные  хлебом  суда  отовсюду
прибывали к его лагерю, все искали союза с тем,  кому  сопутствовала  удача.
‘иракузЯне, отчаЯвшись, стали поговаривать о сдаче города. ’огда  и  ѓилипп,
спешивший из ‹акедемона к ним на помощь, узнав о возводимой афинЯнами  стене
и  о  безвыходном  положении  ‘иракуз,  решил,  что  ‘ицилиЯ  уже  захвачена
неприЯтелем, и плыл теперь лишь длЯ того, чтобы оборонЯть италийские города,
если это удастсЯ. ѓромкаЯ молва шла о том, что афинЯне сильнее всех и что их
полководца делает непобедимым его счастливаЯ судьба и разум.
     „аже самому Ќикию, несмотрЯ на  его  характер,  сила  и  удача  придали
бодрости. ЏолагаЯсь на тайные донесениЯ из  ‘иракуз,  гласившие,  что  город
вот-вот начнет переговоры о сдаче, Ќикий  не  принЯл  в  расчет  приближение
ѓилиппа, не выставил своевременно караулов. ’акаЯ беззаботность  со  стороны
врага  предоставила  ѓилиппу  случай  незаметно   переплыть   пролив   {29},
высадитьсЯ вдали от ‘иракуз и собрать большое войско. ‘иракузЯнам ничего  не
было известно о его прибытии, и они  вовсе  не  ждали  его.  Ќазначено  было
Ќародное собрание длЯ обсуждениЯ условий договора с Ќикием,  и  кое-кто  уже
направлЯлсЯ на площадь с мыслью, что надо решить вопрос прежде, чем  афинЯне
успеют окончательно запереть город стеной. Ќедостроенным оставалсЯ небольшой
участок ее, и весь материал длЯ окончаниЯ работ был заготовлен.
     19. ‚ этот решающий миг из Љоринфа прибыл на  одной  триере  ѓонгил,  и
сбежавшиесЯ к нему сиракузЯне узнали, что на помощь им скоро подойдет ѓилипп
и приплывут еще корабли. ѓонгилу не решались еще поверить,  как  уже  ЯвилсЯ
гонец от ѓилиппа с наказом встречать спартанцев. ‚оспрЯнув духом, сиракузЯне
взЯлись за оружие, а ѓилипп прЯмо с дороги выстроил воинов в боевой  порЯдок
и повел их на афинЯн. Љогда Ќикий тоже привел  своих  в  боевую  готовность,
ѓилипп остановилсЯ против афинЯн и послал глашатаЯ передать,  что  позволЯет
им беспрепЯтственно уйти из ‘ицилии. Ќикий  не  счел  нужным  отвечать  ему.
Ќекоторые воины со смехом спрашивали, неужели один спартанский плащ и  палка
так усилили сиракузЯн, что им уже не  страшны  афинЯне,  которые  держали  в
оковах и вернули лакедемонЯнам триста человек посильнее ѓилиппа  и  носивших
более длинные волосы, чем он. ’имей передает, что  и  сицилийцы  не  уважали
ѓилиппа; в его алчности и скупости они  убедились  позднее,  при  первом  же
знакомстве подшучивали над его волосами и потертым плащом. ’от  же  писатель
далее сообщает, что к ѓилиппу, как к внезапно  поЯвившейсЯ  сове,  слетелись
очень многие и охотно встали под его команду. ќто последнее  известие  более
правдоподобно, чем первое. ‚едь к нему шли потому, что смотрели на  палку  и
на плащ {30}, как на символы спартанского достоинства. —то  все  последующее
развитие событий в ‘ицилии - заслуга ѓилиппа, считал не только ”укидид, но и
сиракузЯнин ”илист, очевидец этих событий.
     ‚ первом сражении перевес осталсЯ на стороне афинЯн, убивших нескольких
сиракузЯн и коринфЯнина ѓонгила. Ќо уже на следующий день ѓилипп показал, на
что способен опытный полководец. Ћн начал битву тем же самым оружием, на тех
же конЯх, в том же самом месте - лишь иначе расставил своих людей, и  победа
досталась ему. ЂфинЯне бежали в свой лагерь, а ѓилипп  приказал  сиракузЯнам
воспользоватьсЯ афинскими  запасами  камнЯ  и  леса  и  воздвиг  укрепление,
перерезавшее стену афинЯн так, чтобы она не могла им уже пригодитьсЯ даже  в
случае победы. Ћсмелевшие после  этого  успеха  сиракузЯне  стали  пополнЯть
экипажи кораблей и,  делаЯ  набеги  силами  своей  и  союзнической  конницы,
захватывали многих афинЯн в плен. ѓилипп сам  ездил  по  городам,  вселЯл  в
жителей мужество и добилсЯ повиновениЯ и надежной поддержки, так что  Ќикий,
при  изменившемсЯ  положении  дел  возвращаЯсь  к  прежнему  образу  мыслей,
приходил в уныние и писал в Ђфины, настаиваЯ, чтобы в ‘ицилию выслали  новое
войско или отозвали бы и прежнее, а себЯ, ссылаЯсь  на  болезнь,  настойчиво
просил избавить от командованиЯ.
     20. ЂфинЯне и раньше хотели  послать  подкрепление  в  ‘ицилию,  но  из
зависти к первым и столь  многообещающим  успехам  ЌикиЯ  долго  откладывали
решение, теперь же, наконец, поспешили помочь. ‚есною в ‘ицилию  должен  был
отплыть с большим флотом „емосфен, а еще зимой отплыл туда ќвримедонт, чтобы
передать Ќикию деньги и объЯвить о назначении стратегами ќвфидема и Њенандра
- из числа тех, кто воевал вместе с ним.
     ’ем временем Ќикию был нанесен внезапный удар с суши  и  с  морЯ;  хотЯ
коpaбли его сначала не выдержали натиска, он все же отогнал и потопил  много
неприЯтельских судов, однако прийти на помощь пехоте не успел,  и  Џлеммирий
оказалсЯ в руках неожиданно  поЯвившегосЯ  ѓилиппа,  который  завладел  всем
хранившимсЯ там морским снарЯжением и большой суммой денег, перебив и забрав
в плен немало людей, Ќо самое важное  было  то,  что  он  отрезал  ЌикиЯ  от
подвоза продовольствиЯ. ‚едь через Џлеммирий, пока  в  нем  стоЯли  афинЯне,
провизиЯ доставлЯлась быстро и беспрепЯтственно, когда же мыс перешел в руки
ѓилиппа, дело осложнилось, ибо приходилось отбиватьсЯ от вражеских кораблей,
стоЯвших там на Якоре. Љ тому же сиракузЯнам теперь казалось, что и флот  их
побежден был не силой противника, а из-за недостатка порЯдка у них самих  во
времЯ бегства. Ћни опЯть снарЯжали корабли и рвались в бой. Ќикий  уклонЯлсЯ
от битвы на море, считаЯ величайшей глупостью с малым числом кораблей, да  к
тому же плохо оснащенных, ввЯзыватьсЯ в сражение, когда  уже  совсем  близко
„емосфен с большим флотом и свежими силами. Ќо Њенандр и ќвфидем, только что
получившие командные посты, были охвачены духом соперничества  и  зависти  к
обоим полководцам, желаЯ опередить в  подвигах  „емосфена  и  затмить  славу
ЌикиЯ. ѓоворЯ о величии родного города, которое-де  померкнет  и  рассеетсЯ,
если афинЯне будут страшитьсЯ плывущих  на  них  сиракузских  кораблей,  они
принудили  ЌикиЯ  дать  морское  сражение.  ЏридуманнаЯ  коринфским  кормчим
Ђристоном хитрость с завтраком привела, как пишет ”укидид {31}, к тому,  что
афинЯне оказались полностью разбитыми и понесли большие потери.  ѓлубочайшее
уныние охватило ЌикиЯ, ведь и при  единоличном  командовании  его  постигали
несчастьЯ, и теперь он вновь потерпел неудачу по вине своих товарищей.
     21. ‚ это времЯ у входа в  гавань  показалсЯ  флот  „емосфена,  сверкаЯ
вооружением и ужасаЯ врагов видом семидесЯти трех кораблей с пЯтью  тысЯчами
гоплитов и не менее чем тремЯ тысЯчами  копейщиков,  лучников  и  пращников.
„емосфен  сумел,  как   в   театре,   ошеломить   врагов   блеском   оружиЯ,
отличительными  знаками  на  триерах,  великим  множеством  начальников  над
гребцами и флейтистов {32}. ‘иракузЯне, как и следовало ожидать, снова  были
в большом страхе за свою судьбу, понимаЯ, что мучаютсЯ  и  гибнут  напрасно,
без надежды увидеть конец и прекращение бедствий. Ќо недолго радовало  ЌикиЯ
прибытие подкреплениЯ, при первой же встрече с ним „емосфен  предложил  либо
немедленно идти на врагов, возможно скорее дать  решающий  бой  и  захватить
‘иракузы, либо плыть назад. ‚ страхе и изумлении  перед  такой  безрассудной
стремительностью  Ќикий  просил  „емосфена  не   поступать   необдуманно   и
опрометчиво. ‚ремЯ, утверждал он, действует против неприЯтелЯ,  не  имеющего
больших запасов и не надеющегосЯ на длительную поддержку союзников. ’еснимые
нуждой, враги скоро, как уже было однажды, обратЯтсЯ к нему длЯ переговоров.
€ действительно, в ‘иракузах было немало людей, тайно сносившихсЯ с Ќикием и
советовавших ему  выжидать:  сиракузЯне,  дескать,  уже  теперь  истомленные
войной и недовольные ѓилиппом, окончательно лишатсЯ сил, если  нужда  сдавит
их еще немного. Љое о чем Ќикий говорил намеками, кое-чего вообще не захотел
высказать и дал остальным стратегам  повод  обвинить  его  в  трусости.  Ћни
заЯвлЯли, что Ќикий возвращаетсЯ к старому - к своим проволочкам,  затЯжкам,
мелочной осторожности, из-за которых у неприЯтелЯ первое впечатление от мощи
афинЯн притупилось и, когда они, наконец,  ударили  на  врага,  страх  успел
сменитьсЯ презрением. ‘тратеги присоединились к мнению  „емосфена,  и  Ќикий
волей-неволей вынужден был уступить.
     €так,  „емосфен  ночью  ударил  с  пехотой  на  ќпиполы,  часть  врагов
истребил, не дав им опомнитьсЯ,  оборонЯющихсЯ  же  обратил  в  бегство.  Ќе
довольствуЯсь достигнутым, он  продвигалсЯ  дальше,  пока  не  столкнулсЯ  с
беотийцами; сомкнутым строем, выставив  копьЯ,  беотийцы  первыми  с  криком
бросились на афинЯн  и  многих  сразили.  ‚о  всем  войске  „емосфена  сразу
поднЯлись страх и смЯтение. ЋбратившиесЯ в бегство смешались с теми, кто еще
теснил противника,  тем,  кто  рвалсЯ  вперед,  путь  преграждали  свои  же,
охваченные ужасом, и они сбивали друг друга с ног, и падали друг на друга, и
принимали бегущих за преследующих и друзей за врагов. ‚се  смешалось,  всеми
владел страх  и  неуверенность,  обманчиво  мерцала  ночь,  не  беспроглЯдно
темнаЯ, но и не достаточно светлаЯ,  как  всегда  бывает  при  заходе  луны,
движущаЯсЯ масса человеческих тел  бросала  густую  тень,  тусклый  свет,  в
котором ничего нельзЯ было толком  разглЯдеть,  заставлЯл  из  страха  перед
врагом с подозрением всматриватьсЯ в лицо друга, - все это,  вместе  взЯтое,
привело афинЯн к страшной,  гибельной  развЯзке.  ‘лучилось  так,  что  луна
светила им в спину и они все времЯ оставались  скрытыми  собственной  тенью,
так что неприЯтель не видел ни мощи их оружиЯ, ни его великолепиЯ,  щиты  же
врагов, отражаЯ сиЯние луны, сверкали Ярче, и казалось, что их  больше,  чем
было на самом деле. ‚раги продолжали теснить со  всех  сторон,  и  кончилось
тем, что, когда силы афинЯн иссЯкли, они  предались  бегству,  и  одни  были
сражены врагами, другие - своими же, третьи  погибли,  сорвавшись  с  кручи.
’ех, которые рассеЯлись и блуждали по округе, с наступлением днЯ  догнала  и
перебила вражескаЯ конница. ЂфинЯн пало две  тысЯчи,  а  из  уцелевших  лишь
немногие сохранили свое оружие.
     22. Ќикий, предвидевший этот удар, винил „емосфена в опрометчивости,  а
тот, кое-как оправдавшись, советовал как можно скорее плыть на родину.  ‚едь
нового подкреплениЯ  им  уже  не  получить,  говорил  он,  а  имеющихсЯ  сил
недостаточно длЯ победы над врагами; даже и в случае победы им следовало  бы
уехать, бежать из этой местности, всегда опасной и нездоровой, а  теперь,  в
это времЯ года, как они видЯт, просто губительной (как раз начиналась осень,
и уже многие в войске недомогали, а приуныли все). Ќикий с  тЯжелым  сердцем
слушал слова о бегстве и отплытии - и не потому, что не страшилсЯ сиракузЯн,
а потому, что еще больший страх внушали ему афинЯне, их суды  и  доносы.  Ћн
возражал, что не ждет здесь никакой беды, а если  бы  она  и  случилась,  то
легче умереть от руки врагов, чем сограждан. Њысль эта противоположна  тому,
что позднее сказал  своим  согражданам  ‹еонт  ‚изантийский:  "Њне  приЯтнее
принЯть смерть от ваших рук, чем разделить ее с вами". Ћ том, в какое  место
перенести лагерь, Ќикий обещал подумать на досуге. ‚ыслушав его  возражениЯ,
„емосфен, первый план которого так позорно провалилсЯ, не  стал  настаивать,
остальные же, уверенные, что Ќикий выжидает, полагаЯсь на своих  сторонников
в ‘иракузах, и поэтому противитсЯ отплытию,  принЯли  его  сторону.  Ћднако,
когда к сиракузЯнам прибыло подкрепление, в то времЯ как  среди  афинЯн  все
росло число больных,  Ќикий  тоже  решилсЯ  отступать  и  приказал  солдатам
готовитьсЯ к отплытию.
     23.  ‚се  приготовлениЯ  были  окончены,  а  враги,   ни   о   чем   не
подозревавшие, не выставили никакого  караула,  но  вдруг  случалось  лунное
затмение {33}, вселившее великий страх в ЌикиЯ и в остальных, - во всех, кто
по своему невежеству или суеверию привык  с  трепетом  взирать  на  подобные
ЯвлениЯ. —то солнце может иногда затмитьсЯ в тридцатый  день  месЯца  и  что
затмевает его луна, - это было уже понЯтно и толпе. Ќо трудно было  постичь,
с чем встречаетсЯ сама луна и отчего в  полнолуние  она  вдруг  терЯет  свой
блеск  и  менЯет  цвет.  ‚  этом  видели  нечто  сверхъестественное,   некое
божественное знамение, возвещающее  великие  бедствиЯ.  Џервым,  кто  создал
чрезвычайно Ясное и смелое учение о луне, об  ее  сиЯнии  и  затмениЯх,  был
Ђнаксагор, но и сам он не принадлежал к числу древних писателей, и сочинение
его еще не было широко известно, но считалось не подлежащим огласке  и  лишь
тайно, с осторожностью передавалось из рук в руки отдельными  лицами.  ‚  те
времена не терпели  естествоиспытателей  и  любителей  потолковать  о  делах
заоблачных - так называемых метеоролесхов  [meteoroleschai].  ‚  них  видели
людей, которые унижают божественное начало, сводЯт его к  слепым  неразумным
причинам, к неизъЯснимым силам, к неизбежной последовательности  событий.  €
Џротагор был  изгнан,  и  Ђнаксагора  Џериклу  едва  удалось  освободить  из
темницы, и ‘ократ, непричастный ни в коей мере ни к чему подобному, все-таки
погиб из-за философии. ‚ дальнейшем  Џлатон,  прославившись  и  самою  своею
жизнью, и тем, что естественную необходимость он поставил ниже  божественных
и более важных начал, рассеЯл ложное  мнение  о  такого  рода  сочинениЯх  и
сделал эти науки достоЯнием всех. ’ак, например, его друга „иона не  смутило
наступление лунного затмениЯ в тот момент,  когда  он  собиралсЯ  снЯтьсЯ  с
ЯкорЯ в ‡акинфе и плыть  против  „ионисиЯ:  он  вышел  в  открытое  море  и,
достигнув ‘иракуз, низложил тиранна {34}.
     Џо несчастливому стечению  обстоЯтельств  подле  ЌикиЯ  тогда  не  было
толкового прорицателЯ, так как незадолго до того умер  его  близкий  товарищ
‘тилбид, избавлЯвший ЌикиЯ от многих суеверных страхов. Џо словам  ”илохора,
правда, это знамение отнюдь не дурное, а, напротив, даже  благоприЯтное  длЯ
убегающих, поскольку дела, совершаемые с опаской, должны быть скрыты и  свет
им помеха. € вообще, как написано  в  "’олкованиЯх"  Ђвтоклида,  злотворного
воздействиЯ солнца или луны следует ожидать лишь  в  первые  три  днЯ  после
затмениЯ.
     Ќо Ќикий уговорил афинЯн дождатьсЯ конца следующего оборота  луны,  так
как, по его наблюдениЯм, она стала чистой не сразу после  того,  как  прошла
темное место, заслоненное землей.
     24. Ћтложив чуть ли не все дела, Ќикий приносил жертвы и гадал,  а  тем
временем враги подступили вплотную, осадили стены и лагерь  афинЯн,  заперли
своими кораблЯми гавань, и теперь уже не только триеры, но  и  мальчишки  на
рыбацких лодках подплывали к афинЯнам, дразнили их и кричали обидные  слова.
Ћдного из  этих  мальчишек,  ѓераклида,  сына  уважаемых  родителей,  далеко
заплывшего на своем челноке, настиг и захватил афинский корабль. ‚ страхе за
мальчика его дЯдЯ  Џоллих  повел  на  афинЯн  десЯть  вверенных  ему  триер,
остальные  же,  опасаЯсь  гибели  Џоллиха,  последовали  за  ним.  Џроизошла
ожесточеннаЯ морскаЯ битва, победили сиракузЯне, среди многих погибших был и
ќвримедонт.
     „ержатьсЯ дольше  афинЯне  не  могли,  они  осыпали  бранью  стратегов,
требуЯ, чтобы те начинали отступать сушей: дело в том,  что,  одержав  верх,
сиракузЯне сразу же загородили и отрезали  выход  из  гавани.  Ќо  Ќикий  не
согласилсЯ на это требование.  Ѓросить  множество  грузовых  судов  и  около
двухсот триер представлЯлось делом неслыханным, поэтому отборных  пехотинцев
и самых лучших копейщиков посадили на суда, приведЯ таким образом  в  боевую
готовность сто десЯть триер - длЯ остальных недостало весел.  Џрочих  солдат
Ќикий расставил вдоль морского берега, окончательно уйдЯ из большого  лагерЯ
и от стен, тЯнувшихсЯ вплоть до свЯтилища ѓеракла, так что сиракузские жрецы
и полководцы вошли в храм и сразу принесли обычную жертву  ѓераклу,  котораЯ
долгое времЯ не приносилась.
     25.  ЊорЯки  уже  поднимались  на  суда  когда   гадатели,   рассмотрев
внутренности жертвенных животных, обещали сиракузЯнам блестЯщую победу, если
они не станут затевать боЯ, а будут лишь оборонЯтьсЯ: ведь и ѓеракл  выходил
победителем тогда, когда защищалсЯ и первый принимал на себЯ  удар.  Љорабли
вышли в море, и завЯзалась битва, необыкновенно жестокаЯ и  упорнаЯ,  причем
очевидцы сражениЯ не в меньшей мере, чем его участники, терзались волнением,
наблюдаЯ за частыми  и  неожиданными  поворотами  в  ходе  боЯ.  ‘обственное
снарЯжение причинЯло афинЯнам не меньший вред, чем неприЯтель,  ибо  тЯжелые
корабли афинЯн шли сомкнутым строем и с разных сторон на них кидались легкие
суда неприЯтелЯ, а на град камней, которые поражают с одинаковой силой,  как
бы они ни упали, афинЯне отвечали дротиками и стрелами, которые из-за  качки
невозможно было метнуть точно, так что далеко  не  все  они  летели  острием
вперед.  ќто  предусмотрел  и  растолковал  сиракузЯнам  коринфский  кормчий
Ђристон; сам он пал в этой битве, в Яростной схватке, когда победа клонилась
уже на сторону сиракузЯн.
     ђазгром был полный и окончательный, путь к бегству морем был закрыт, и,
сознаваЯ, что на суше им также будет  нелегко  спастись,  афинЯне  позволЯли
врагам у себЯ на глазах уводить корабли,  не  просили  длЯ  погребениЯ  тела
убитых, так как еще печальнее, чем не похоронить погибших, было  бросить  на
произвол судьбы больных и раненых, а  эта  картина  носилась  уже  перед  их
взором. ‚прочем, и их самих, полагали они, после многих бед  ждет  такой  же
плачевный конец.
     26.  Ќочью  афинЯне  приготовились  бежать.   ѓилипп,   наблюдаЯ,   как
сиракузЯне устраивали жертвоприношениЯ и попойки в честь победы и праздника,
предвидел, что их невозможно будет ни уговорить,  ни  заставить  ударить  на
удалЯющегосЯ неприЯтелЯ. Ќо ѓермократ задумал  хитрость  и  послал  к  Ќикию
своих товарищей, которые сказали, что они Явились по поручению  тех,  кто  с
самого начала войны  тайно  сносилсЯ  с  Ќикием,  чтобы  передать  совет  не
выступать ночью, так как сиракузЯне приготовили неприЯтелю засады и  заранее
занЯли дороги. ‚веденный в заблуждение, Ќикий  не  тронулсЯ  с  места,  пока
действительно  не  случилось  то,  чего  он  ложно  опасалсЯ.  Ќа   рассвете
сиракузЯне поспешили занЯть выгодные позиции на дорогах, выстроили  преграды
у переправ через реки, разрушили мосты, расставили всадников на  равнинах  и
полЯх, так что афинЯне теперь уже нигде  не  могли  пройти  без  боЯ.  Џосле
целого днЯ и ночи ожиданиЯ афинЯне двинулись в  путь,  рыдаЯ  и  сетуЯ  так,
словно покидали не вражескую, а родную землю.  Ћни  страдали  от  отсутствиЯ
самого необходимого, от того, что приходилось бросать беспомощных  друзей  и
близких. Ђ  впереди,  по  их  расчетам,  предвиделись  бедствиЯ,  еще  более
тЯжелые.
     ‘реди многих ужасов, которые  можно  было  наблюдать  в  лагере,  самое
жалкое зрелище ЯвлЯл собою сам  Ќикий,  удрученный  недугом  и  вынужденный,
несмотрЯ на свое звание,  довольствоватьсЯ  скудным  дорожным  пайком,  хотЯ
больное тело требовало несравненно большего; обессиленный, он выдерживал то,
что было не под силу многим здоровым; все видели, что не ради  себЯ,  не  из
привЯзанности к жизни он терпит муки, но ради своих воинов не позволЯет себе
впадать в отчаЯние. ‚едь если другие плакали и стенали от страха и горЯ,  то
слезы ЌикиЯ, несомненно, были вызваны тем, что он сравнивал постыдный провал
похода с теми великими и славными подвигами, которые он надеЯлсЯ  совершить.
ѓлЯдЯ на него, а еще больше вспоминаЯ его слова, его увещаниЯ,  которыми  он
пыталсЯ не допустить отплытиЯ в  ‘ицилию,  афинЯне  все  больше  проникались
мыслью, что Ќикий наказан незаслуженно. “ них пропадала  всЯкаЯ  надежда  на
богов при виде того, как мужа благочестивого, принесшего столько  прекрасных
даров божеству, постигает участь, ничуть не лучшаЯ,  чем  самых  негодных  и
малодушных солдат.
     27. ЌесмотрЯ  ни  на  что,  Ќикий  своими  речами,  выражением  лица  и
обхождением  с  воинами  старалсЯ  показать,  что  он  выше  постигшего   их
несчастьЯ. ‚ течение всех восьми дней пути, когда неприЯтель преследовал  их
и наносил удар за ударом, Ќикий  берег  от  разгрома  свое  войско,  пока  у
Џолизеловой усадьбы не попал в окружение отрЯд  „емосфена,  оторвавшийсЯ  от
своих во времЯ схватки с врагом. „емосфен тогда сам пронзил себЯ  мечом,  но
не умер, так как враги тут же обступили и  удержали  его.  Ќикию  эту  весть
принесли подскакавшие сиракузЯне; узнав же от посланных им самим  всадников,
что отрЯд „емосфена захвачен  врагом,  он  счел  нужным  предложить  ѓилиппу
перемирие с тем, чтобы афинЯне получили возможность уйти из ‘ицилии, оставив
заложников впредь до возмещениЯ сиракузЯнам  убытков,  которые  принесла  им
война.  Ќо   сиракузЯне   отвергли   эти   условиЯ,   с   Яростной   бранью,
издевательствами и угрозами они продолжали метать копьЯ и пускать  стрелы  в
афинЯн, уже оставшихсЯ без воды и без пищи. ’ем не менее, Ќикий  продержалсЯ
всю ночь и на следующий день, теснимый врагом, подошел  к  реке  Ђсинару.  €
здесь одних столкнули в поток враги, других заставила прыгнуть  туда  жажда.
Ќачалось  чудовищное  в  своей  жестокости  избиение,  когда   глоток   воды
оказывалсЯ последним в жизни, пока Ќикий не пал перед ѓилиппом  со  словами:
"Џощады, ѓилипп, вы победили! Ќет, не за себЯ прошу, прославившего свое  имЯ
столь великими несчастьЯми, а за остальных афинЯн. ‚спомните, что  на  войне
беда может случитьсЯ со всЯким и что афинЯне, когда им сопутствовала  удача,
обошлись с вами благосклонно и мЯгко". ѓилиппа тронули и слова и вид  ЌикиЯ.
Ћн знал, сколько добра сделал Ќикий лакедемонЯнам  при  заключении  мира,  к
тому же захват живыми стратегов противника сулил еще большую  славу.  ЏоднЯв
ЌикиЯ с земли, ѓилипп старалсЯ  его  успокоить  и  отдал  приказ  прекратить
резню. ђаспорЯжение это доходило до солдат медленно, так  что  оставшихсЯ  в
живых было гораздо меньше, чем убитых. Њногих, впрочем,  незаметно  увели  к
себе сами солдаты {35}. ЋставшихсЯ пленных сиракузЯне свели  в  одно  место,
все вооружение, снЯтое с афинЯн, развесили вдоль реки  на  самых  больших  и
красивых деревьЯх. ‚озложив на себЯ венки, нарЯдно украсив  своих  коней,  а
афинским остригши гривы, они повернули назад, к ‘иракузам. –еной величайшего
напрЯжениЯ всех сил, небывалого мужества и отваги они одержали полную победу
в самой знаменитой из войн, какаЯ велась между греками.
     28. ‚ совместном собрании сиракузЯн и союзников народный главарь ќврикл
предложил объЯвить день захвата ЌикиЯ  в  плен  праздником  и  отмечать  его
принесением жертв и отдыхом от трудов, праздник  же  именовать  Ђсинарией  в
честь реки. „ень этот пришелсЯ  на  двадцать  шестое  число  месЯца  карнеЯ,
который у афинЯн называетсЯ метагитнионом. ‘ афинЯнами же  ќврикл  предлагал
поступить так: рабов и союзников продать, самих же афинЯн и перешедших на их
сторону  сицилийцев  послать  под  охраной  в  каменоломни,  за  исключением
стратегов, которых надлежит казнить. ‘иракузЯне одобрЯли его мнение, и слова
ѓермократа, что  хорошо  использовать  победу  важнее,  чем  победить,  были
встречены возмущенным криком, а ѓилиппу, который настаивал,  чтобы  стратеги
живыми были увезены в  ‹акедемон,  граждане,  уже  раздувшиесЯ  от  гордости
своими победами, ответили бранью. ‚прочем, еще  во  времЯ  войны  сиракузЯне
тЯготились грубостью ѓилиппа  и  его  лаконскоц  манерой  командованиЯ;  как
сказано у ’имеЯ, ему ставили в вину скупость и алчность, эту  наследственную
болезнь, из-за которой его отец Љлеандрид,  бравший  взЯтки,  принужден  был
покинуть отечество. „а и сам ѓилипп со страшным позором удалилсЯ в изгнание,
когда на него донесли, что он похитил  и  спрЯтал  под  крышей  своего  дома
тридцать талантов из той тысЯчи, что ‹исандр отправил в ‘парту. Џодробнее об
этом говоритсЯ в жизнеописании ‹исандра {36}.
     ’имей сообщает, что  „емосфен  и  Ќикий  не  были  казнены  по  приказу
сиракузЯн, как утверждают ”илист и ”укидид, но, предупрежденные ѓермократом,
воспользовались отсутствием караульных и покончили с  собою,  пока  еще  шло
Ќародное собрание. ’ела их были выброшены к воротам и лежали там,  доступные
взорам всех любопытствовавших. Њне приходилось слышать, что в  ‘иракузах,  в
одном из храмов, до сих пор показывают искусно отделанный золотом и пурпуром
щит, Якобы принадлежавший Ќикию.
     29. Њножество афинЯн погибло в  каменоломнЯх  от  болезней  и  скверной
пищи: им давали в день две котилы ЯчменЯ и котилу воды, но немалое их число,
- те, кто был похищен или выдавал себЯ за раба, - было продано. €х продавали
в рабство и ставили на лбу клеймо в виде лошади.  „а,  были  и  такие,  кому
вдобавок к неволе привелось терпеть еще и это. Ќо даже в такой крайности  им
приносило пользу чувство собственного достоинства  и  умение  себЯ  держать.
‚ладельцы либо отпускали их на свободу, либо высоко ценили. Ђ некоторых спас
ќврипид. „ело в том, что сицилийцы, вероЯтно, больше всех греков, живущих за
пределами Ђттики, чтили талант ќврипида.  Љогда  приезжающие  доставлЯли  им
небольшие отрывки из его произведений, сицилийцы с наслаждением вытверживали
их наизусть и повторЯли друг  другу.  ѓоворЯт,  что  в  ту  пору  многие  из
благополучно  возвратившихсЯ  домой   горЯчо   приветствовали   ќврипида   и
рассказывали ему,  как  они  получали  свободу,  обучив  хозЯина  тому,  что
осталось в памЯти из его стихов, или как, блуждаЯ после битвы,  зарабатывали
себе пищу и воду пением песен из  его  трагедий.  Ќет,  стало  быть,  ничего
невероЯтного в рассказе о том,  что  в  Љавне  какому-то  судну  сначала  не
позволЯли укрытьсЯ в гавани от пиратов, а затем впустили  его,  когда  после
расспросов удостоверились, что морЯки помнЯт наизусть стихи ќврипида.
     30. ‚ Ђфинах, как рассказывают,  не  поверили  вести  о  беде,  главным
образом из-за того, кто эту весть принес.  Џо-видимому,  какой-то  чужеземец
сошел на берег в Џирее и, сидЯ у цирюльника, заговорил о случившемсЯ, как  о
чем-то длЯ афинЯн хорошо известном. ‚ыслушав его, цирюльник, пока еще  никто
ничего не узнал, помчалсЯ в город и, прибежав к архонтам, прЯмо  на  площади
пересказал им слова чужеземца. Љак и следовало ожидать, все были испуганы  и
смущены, архонты созвали Ќародное собрание и пригласили  цирюльника.  Ћн  не
смог ответить вразумительно на вопрос, кто  сообщил  ему  эту  новость.  …го
сочли выдумщиком и смутьЯном и долго пытали,  привЯзав  к  колесу,  пока  не
прибыли люди, во  всех  подробностЯх  поведавшие  о  несчастье.  ‹ишь  тогда
афинЯне поверили, что  Ќикий  на  себе  испытал  то,  о  чем  так  часто  их
предупреждал.


        ЉђЂ‘‘ 

     Џроисхождение и богатство (1-3)
     Љрасс во времЯ гражданской войны (4-6)
     Џолитическое соперничество (7)
     Џодавление ‘партака (8-11)
     Љонсульство и триумвират (12-15)
     ЏарфЯнский поход (16-22)
     Ѓитва при Љаррах (23-27)
     Ћтступление, плен и смерть (28-33)
     - ‘опоставление (пер. ’.Ђ. Њиллер) (34(1)-38(5)).

     1. Њарк Љрасс, отец которого был цензором и триумфатором1, воспитывалсЯ
в небольшом доме  вместе  с  двумЯ  братьЯми.  ’е  женились  еще  при  жизни
родителей, и все сходились за  общим  обеденным  столом.  ’акаЯ  обстановка,
по-видимому, весьма содействовала тому,  что  Љрасс  в  течение  всей  жизни
оставалсЯ воздержным и умеренным. Џосле смерти одного из братьев он  женилсЯ
на его вдове, имел от нее детей и с этой стороны не  уступал  в  добронравии
никому из римлЯн.  ‚  более  зрелом  возрасте,  однако,  он  был  обвинен  в
сожительстве с одной из дев-весталок - ‹ицинией. ‹ициниЯ  также  подверглась
судебному  преследованию  со  стороны  некоего  Џлотина.  “   ‹ицинии   было
прекрасное имение в окрестностЯх ђима, и Љрасс,  желаЯ  дешево  его  купить,
усердно ухаживал за ‹ицинией, оказывал  ей  услуги  и  тем  навлек  на  себЯ
подозрениЯ. Ќо он как-то сумел, ссылаЯсь на корыстолюбивые свои  побуждениЯ,
снЯть с себЯ обвинение в прелюбодеЯнии, и судьи оправдали его. Ћт ‹ицинии же
он отстал не раньше, чем завладел ее имением.
     2.  ђимлЯне  утверждают,  что  блеск  его  многочисленных  добродетелей
омрачаетсЯ лишь одним пороком - жаждой наживы. Ђ Я думаю,  что  этот  порок,
взЯв верх над остальными его  пороками,  сделал  их  лишь  менее  заметными.
‹учшим доказательством его корыстолюбиЯ  служат  и  те  способы,  какими  он
добывал деньги, и огромные размеры его состоЯниЯ.  €бо  первоначально  Љрасс
имел не более трехсот талантов, а когда он стал во  главе  государства,  то,
посвЯтив ѓеркулесу десЯтую часть  своего  имущества,  устроив  угощение  длЯ
народа,  выдав  каждому  римлЯнину  из   своих   средств   на   три   месЯца
продовольствиЯ, - при подсчете своих богатств перед парфЯнским  походом  все
же нашел, что стоимость их равна семи тысЯчам ста  талантам.  …сли  говорить
правду, далеко не делающую ему чести, то  большую  часть  этих  богатств  он
извлек  из  пламени  пожаров  и  бедствий  войны,  использовав  общественные
несчастьЯ как средство длЯ получениЯ огромнейших барышей. €бо, когда  ‘улла,
овладев ђимом, стал распродавать имущество казненных, считаЯ и  называЯ  его
своей  добычей,  и  стремилсЯ  сделать  соучастниками  своего   преступлениЯ
возможно большее число лиц, и притом самых влиЯтельных, Љрасс не отказывалсЯ
ни брать от него, ни покупать. Љроме того, имеЯ перед глазами постоЯнный бич
ђима - пожары и осадку зданий, вызываемую их громоздкостью  и  скученностью,
он стал приобретать рабов-архитекторов  и  строителей,  а  затем,  когда  их
набралось у него более пЯтисот, начал скупать  горевшие  и  смежные  с  ними
постройки, которые  задешево  продавались  хозЯевами,  побуждаемыми  к  тому
страхом и неуверенностью. ’аким-то образом  большаЯ  часть  ђима  стала  его
собственностью. ђасполагаЯ  столь  значительным  числом  мастеров,  сам  он,
однако: кроме собственного дома, не выстроил ничего, а о любителЯх строитьсЯ
говорил, что они помимо всЯких врагов сами себЯ разорЯют.  Ћн  владел  также
великим  множеством  серебрЯных  рудников,  богатых   земель,   обеспеченных
работниками, но все  это  можно  было  считать  ничтожным  по  сравнению  со
стоимостью его рабов - столько их у него было, да притом таких,  как  чтецы,
писцы, пробирщики серебра, домоправители, подавальщики. ‡а обучением  их  он
надзирал сам, внимательно наблюдаЯ и даваЯ указаниЯ, и вообще держалсЯ  того
мнениЯ, что господину прежде всего надлежит заботитьсЯ о своих рабах как  об
одушевленных хозЯйственных орудиЯх. Љрасс был, конечно, прав,  полагаЯ,  что
всем прочим в хозЯйстве следует, как он говорил, распорЯжатьсЯ через  рабов,
а рабами должно управлЯть самому. €бо мы видим, что умение вести  хозЯйство,
в том, что касаетсЯ неодушевленных предметов, сводитсЯ к увеличению доходов,
когда же дело касаетсЯ людей, - это уже искусство управлениЯ. Ќо неумно было
с его стороны не признавать и не называть богатым того, кто не  в  состоЯнии
содержать на свои средства целое войско {2}. €бо, как сказал Ђрхидам,  война
питаетсЯ не по норме, а  потому  денежные  средства,  которых  она  требует,
неограниченны. €  здесь  Љрасс  сильно  расходитсЯ  во  взглЯдах  с  Њарием,
который, наделив солдат землей по четырнадцати югеров на  каждого  и  узнав,
что они требуют больше, сказал: "„а не будет  впредь  ни  одного  римлЯнина,
который считал бы малым надел, достаточный длЯ его пропитаниЯ".
     3. Љрасс любил показывать свою щедрость гостЯм. „ом его был открыт  длЯ
всех, а своим друзьЯм он даже давал деньги взаймы без процентов, но вместе с
тем по истечении срока требовал их от должников без  снисхождениЯ,  так  что
бескорыстие  его  становилось  тЯжелее  высоких  процентов.  Ќа  обедах  его
приглашенными были  преимущественно  люди  из  народа  {1},  простота  стола
соединЯлась с опрЯтностью и радушием, более приЯтным, чем роскошь.
     —то касаетсЯ умственных занЯтий, то он  упражнЯлсЯ  главным  образом  в
ораторском искусстве, стремЯсь завоевать известность  у  народа.  Ѓудучи  от
природы одним из первых ораторов среди  римлЯн,  Љрасс  старанием  и  трудом
достиг того, что  превзошел  даровитейших  мастеров  красноречиЯ.  Ќе  было,
говорЯт, такого мелкого и ничтожного  дела,  за  которое  он  взЯлсЯ  бы  не
подготовЯсь. € не раз, когда –езарь, Џомпей или –ицерон не решались взЯть на
себЯ защиту, Љрасс проводил ее успешно. ќтим-то всего больше он  и  нравилсЯ
народу, прослыв человеком, заботЯщимсЯ о других и готовым помочь.  Ќравились
также его  обходительность  и  доступность,  проЯвлЯвшиесЯ  в  том,  как  он
здоровалсЯ с приветствовавшими его. Ќе было  в  ђиме  такого  безвестного  и
незначительного человека, которого он при встрече, отвечаЯ  на  приветствие,
не назвал бы по имени. ѓоворЯт еще, что Љрасс был сведущ в истории и не чужд
философии. ‘ледовал он учению ЂристотелЯ, наставником же его был  Ђлександр,
который совместною  жизнью  с  Љрассом  доказал  свою  непритЯзательность  и
кротость, ибо трудно сказать, был ли он беднее до того, как пришел к Љрассу,
или, напротив, стал еще беднее после этого. ’ак, хотЯ из всех друзей  Љрасса
только Ђлександр сопровождал его в путешествиЯх, он получал в дорогу кожаный
плащ, который по возвращении у него требовали обратно. Ќо об этом ниже.
     4.  ‚скоре  после  того,  как  –инна  и  Њарий  взЯли  верх,  с  полной
очевидностью выЯснилось, что возвращаютсЯ они не на  благо  отечества,  а  с
неприкрытым намерением казнить и губить знатных:  те,  кого  они  захватили,
были умерщвлены, в числе их отец и брат Љрасса. ‘ам он,  тогда  еще  молодой
человек, избежал непосредственной опасности, но, видЯ,  что  он  окружен  со
всех сторон и что тиранны его выслеживают, Љрасс взЯл с собой троих друзей и
десЯть слуг и с величайшей поспешностью  бежал  в  €спанию,  где  прежде,  в
бытность отца его наместником, он жил и приобрел друзей. ’ам он застал  всех
в великом страхе и трепете перед жестокостью ЊариЯ, как будто тот  находилсЯ
среди них,  и,  не  решившись  кому-либо  открытьсЯ,  кинулсЯ  в  приморское
поместье ‚ибиЯ Џациана, где была большаЯ пещера, спрЯталсЯ в ней, а к  ‚ибию
послал одного из своих рабов на разведку, так как и припасы его были уже  на
исходе. ‚ибий же, услышав о Љрассе,  обрадовалсЯ  его  спасению,  спросил  о
числе его спутников и где они находЯтсЯ. Ћт личного свиданиЯ он воздержалсЯ,
но, тотчас проведЯ к тому месту  управлЯющего  имением,  приказал  ежедневно
носить Љрассу готовый обед, ставить его на  камень  и  молча  удалЯтьсЯ,  не
любопытствуЯ  и  ничего  не  высматриваЯ.  ‡а  излишнее  любопытство   ‚ибий
пригрозил ему смертью, а за верную службу обещал свободу.
     Џещера эта находитсЯ неподалеку от морЯ. ‡амыкающие ее со  всех  сторон
скалы оставлЯют проход - узкую, едва  заметную  расщелину,  ведущую  внутрь.
‚сЯкого входЯщего туда поражает необычайнаЯ высота пещеры, а  в  ширину  она
расходитсЯ в виде просторных, сообщающихсЯ между  собой  гротов.  ‡десь  нет
недостатка ни в воде, ни в свете, так как под  самой  скалой  бьет  источник
чрезвычайно приЯтной на вкус воды, а  природные  трещины,  обращенные  в  ту
сторону, где скалы всего Ярче освещены, пропускают в пещеру  свет,  так  что
днем в ней бывает светло.  ‚оздух  внутри  не  влажен  и  чист,  потому  что
благодарЯ плотности своей скала не впитывает струЯщуюсЯ  влагу,  а  дает  ей
стекать в источник.
     5. ‚се времЯ, пока Љрасс с товарищами жил  здесь,  ежедневно  поЯвлЯлсЯ
человек, приносивший еду. Ћн их не видел и не знал; им же он был виден,  так
как они поджидали его, знаЯ  времЯ  его  прихода.  ЉушаньЯ  к  обеду  бывали
приготовлены в изобилии и не  только  удовлетворЯли  их  потребности,  но  и
доставлЯли удовольствие, ибо ‚ибий решил в заботах своих о  Љрассе  всЯчески
выказывать ему радушие. Џришла ему также в голову мысль  о  возрасте  Љрасса
{3}, о том, что он еще молод и что следует подумать  о  приличествующих  его
годам удовольствиЯх, ибо, как полагал ‚ибий, удовлетворЯть  только  насущные
нужды - значит служить скорее по необходимости, чем из  расположениЯ.  €так,
взЯв с собою двух красивых прислужниц, он пошел к морю, а  придЯ  на  место,
указал им вход в пещеру и велел войти туда, откинув страх. Џри виде вошедших
Љрасс испугалсЯ, полагаЯ, что убежище его выслежено и обнаружено, и  спросил
девушек, кто они и что им нужно. Љогда же те,  наученные  ‚ибием,  ответили,
что ищут скрывающегосЯ здесь своего господина, Љрасс, понЯв  любезную  шутку
‚ибиЯ, принЯл девушек, и они жили с ним все остальное  времЯ,  осведомлЯЯ  о
его нуждах ‚ибиЯ. ”енестелла говорит, что видел одну из них уже  старухой  и
не раз слышал, как она охотно вспоминала и рассказывала об этом случае.
     6. ’ак прожил Љрасс, скрываЯсь, восемь месЯцев и вышел лишь после того,
как узнал о смерти –инны. Љ нему стеклось немало людей. Љрасс отобрал из них
две  тысЯчи  пЯтьсот  человек  и  выступил,  держа  путь  через  города.  Џо
свидетельству многих писателей, он разграбил один из них -  Њалаку,  но  сам
он, говорЯт, отрицал это и опровергал тех, кто заводил об этом речь.
     ‘обрав затем несколько грузовых судов и переправившись в Ђфрику,  Љрасс
ЯвилсЯ к Њетеллу Џию, знатному мужу, собравшему немалое войско. Џробыл здесь
Љрасс, однако,  недолго.  Џоссорившись  с  Њетеллом,  он  уехал  к  ‘улле  и
оставалсЯ  среди  его  приверженцев,  пользуЯсь  величайшим  почетом.  Џосле
переправы в €талию ‘улла, желаЯ использовать всю бывшую с ним  молодежь  как
усердных соратников, каждого из них приставил к какому-нибудь  делу.  Љрасс,
которому поручено было отправитьсЯ в землю марсов длЯ набора войска,  просил
дать ему охрану, так как  дорога  проходила  вблизи  неприЯтелЯ.  ‘улла  же,
разгневавшись на него, резко ответил: "џ даю тебе в провожатые твоего  отца,
брата, друзей, родных - за них,  незаконно  и  без  вины  казненных,  Я  мщу
убийцам!". Џолучив такую  отповедь,  Љрасс,  задетый  за  живое,  тотчас  же
отправилсЯ и, отважно пробившись сквозь неприЯтельское расположение,  собрал
многочисленное войско, а затем ревностно помогал ‘улле в его  борьбе.  Џосле
этих-то успехов, говорЯт, и зародились в нем впервые честолюбивые замыслы  и
стремление соперничать в славе с Џомпеем. Џомпей, хотЯ и годами  был  моложе
Љрасса, и  родилсЯ  от  отца,  пользовавшегосЯ  в  ђиме  дурною  репутацией,
навлекшего на себЯ глубокую ненависть сограждан,  уже  покрыл  себЯ  блеском
побед в тогдашних войнах и выказал себЯ  поистине  великим,  так  что  ‘улла
вставал при его поЯвлении, обнажал голову и называл его императором -  такой
чести он не часто удостаивал даже и старших по возрасту  и  равных  себе  по
положению людей. ќто раззадоривало и  раздражало  Љрасса,  которого  не  без
основаниЯ ставили ниже ЏомпеЯ. …му  недоставало  опытности,  а  красоту  его
подвигов  губили  владевшие  им  от  природы  злые  силы  -  корыстолюбие  и
скаредность. ’ак, после взЯтиЯ умбрийского города ’удертии он был заподозрен
в присвоении большей части ценностей, и об этом донесли ‘улле. Ќо в сражении
под ђимом, оказавшемсЯ самым большим из всех и последним,  в  то  времЯ  как
‘улла потерпел поражение и его войска  были  отброшены  и  частью  перебиты,
Љрасс, начальствовавший над правым  крылом,  одержал  победу  и  преследовал
неприЯтелЯ до самой ночи, после чего послал к ‘улле  сообщить  об  успехе  и
просить обеда длЯ воинов.
     ‚о времЯ казней и конфискаций о нем опЯть пошла дурнаЯ слава -  что  он
скупает за бесценок богатейшие имущества или  выпрашивает  их  себе  в  дар.
ѓоворЯт также, что в Ѓруттии он кого-то внес в списки не по приказу ‘уллы, а
из  корыстных  побуждений  и  что  возмущенный  этим  ‘улла  уже  больше  не
пользовалсЯ его услугами ни длЯ каких  общественных  дел.  Љрасс  был  очень
силен в умении уловлЯть людей лестью, но и в свою  очередь  легко  уловлЯлсЯ
льстивыми речами. Ћтмечают  в  нем  еще  одну  особенность:  будучи  сам  до
последней степени алчен, он терпеть не мог себе подобных и всЯчески  поносил
их.
     7.   …го   мучило,   что   Џомпей   достиг    замечательных    успехов,
предводительствуЯ  войсками,  что  он  получил  триумф  до  того,  как  стал
сенатором, и что сограждане прозвали его Њагном [Magnus],  т.е.  ‚еликим.  €
когда однажды кто-то сказал, что пришел  Џомпей  ‚еликий,  Љрасс  со  смехом
спросил, какой же он величины. ЋтчаЯвшись сравнЯтьсЯ с  Џомпеем  на  военном
поприще, он погрузилсЯ в гражданские  дела  и  ценою  больших  усилий,  ведЯ
судебные защиты, ссужаЯ деньгами и поддерживаЯ тех, кто домогалсЯ  чего-либо
у народа, приобрел влиЯние и славу, равную той, какую  снискал  себе  Џомпей
многими  великими  походами.  ‚  результате  же  с  ними  происходило  нечто
неожиданное: пока ЏомпеЯ не было в ђиме,  влиЯние  и  известность  его  были
преобладающими благодарЯ славе его походов. Љогда же Џомпей сам был в  ђиме,
в борьбе за влиЯние его часто побеждал Љрасс, причиною чего было высокомерие
ЏомпеЯ и его недоступность в обхождении: он избегал народа,  д