обща.  €  вот  учитель
задумал нанести ”алериЯм смертельный удар, использовав длЯ этой цели  детей.
Љаждый день он выводил их к подножью стены, оставаЯсь  сперва  на  небольшом
расстоЯнии от нее, а  закончив  занЯтиЯ,  приводил  обратно.  Џостепенно  он
заходил  все  дальше,  и  дети,  привыкнув,  перестали  боЯтьсЯ   опасности;
кончилось тем, что учитель  передал  всех  своих  учеников  в  руки  римских
часовых и просил доставить их и себЯ к  Љамиллу.  Љогда  он  очутилсЯ  перед
полководцем, то объЯснил, что оказать услугу Љамиллу длЯ него важнее, нежели
исполнить справедливые обЯзательства по отношению к  этим  детЯм,  а  он  их
учитель и воспитатель. "‚от почему Я пришел, - закончил он, - и  в  их  лице
привожу к тебе ”алерии". Љамиллу его поступок показалсЯ чудовищным; выслушав
учителЯ, он сказал, обращаЯсь ко всем присутствующим, что, разумеетсЯ, война
- дело безрадостное, она сопрЯжена со многими несправедливостЯми и насилием,
но длЯ порЯдочных людей существуют какие-то законы и  на  войне,  и  как  бы
желанна ни была победа, никто не  должен  гнатьсЯ  за  выгодами,  источником
своим имеющими преступление  и  нечестие,  -  великому  полководцу  подобает
действовать в расчете на собственное мужество, а не на чужую подлость.  €  с
этими словами он приказал ликторам сорвать с негодЯЯ одежду  и  свЯзать  ему
руки за спиной, а детЯм раздать прутьЯ и плети, чтобы они стегали изменника,
гонЯ его назад в город.
     …два лишь фалерийцы узнали о предательстве учителЯ, как  весь  город  -
иначе и быть не могло при подобном несчастии - огласилсЯ рыданиЯми,  мужчины
и женщины без разбору, потерЯв голову, ринулись к стенам и воротам,  но  тут
показались дети, которые  с  позором  гнали  нагого  и  свЯзанного  учителЯ,
называЯ Љамилла спасителем, отцом и богом. Ќе только родителЯм детей,  но  и
всем  прочим  гражданам,  которые  это   видели,   справедливость   римского
военачальника внушила  восхищение  и  горЯчую  любовь.  Џоспешно  сойдЯсь  в
‘обрание, они направили к Љамиллу послов с извещением о сдаче, а тот отослал
их в ђим. ‚ыступаЯ  перед  сенатом,  они  сказали,  что  римлЯне,  предпочтЯ
справедливость победе, помогли  им  подчинение  оценить  выше  свободы  -  в
сознании не столько  своей  слабости,  сколько  нравственного  превосходства
противника. Џраво окончательного решениЯ сенат вновь предоставил Љамиллу,  и
тот, взЯв с фалерийцев дань и заключив дружбу со всеми фалисками, отступил.
     11. Ќо воины, которые рассчитывали разграбить ”алерии, вернувшись в ђим
с пустыми руками, принЯлись обвинЯть Љамилла перед остальными  гражданами  в
ненависти к народу, в том, что он по злобе к  беднЯкам  воспрепЯтствовал  им
поправить свои дела. Љогда же народные  трибуны,  опЯть  предложив  закон  о
расселении, призывали народ подать за  него  голоса,  никто  так  упорно  не
противилсЯ толпе, как Љамилл, вовсе не думаЯ об ее вражде и  не  щадЯ  самых
резких и откровенных слов.  ѓраждане,  хотЯ  и  весьма  неохотно,  отклонили
закон, но гнев их на Љамилла был так велик, что даже горе, постигшее его дом
(болезнь унесла одного из сыновей Љамилла), нимало не смЯгчило  этого  гнева
чувством состраданиЯ. Ђ между тем, человек от природы кроткий и ласковый, он
никак не мог оправитьсЯ после этого удара, так что, получив вызов в суд,  не
вышел из дому, но, не помнЯ себЯ от  скорби,  просидел  весь  день  взаперти
вместе с женщинами.
     12. Ћбвинителем его был ‹уций  Ђпулей,  в  жалобе  говорилось  о  краже
добычи, взЯтой в ќтрурии, и между прочим о каких-то захваченных  там  медных
дверЯх, которые будто бы видели у обвинЯемого. ‘удЯ  по  ожесточению  народа
было Ясно, что он под любым предлогом подаст голоса против Љамилла. Џоэтому,
собрав друзей и товарищей по службе  в  войске  (а  их  оказалось  не  малое
число), Љамилл обратилсЯ к ним с просьбой не допустить осуждениЯ  невинного,
жертвы ложных наветов, не предавать его  на  посмеЯние  врагам.  ЋбменЯвшись
мнениЯми, друзьЯ ответили, что чем бы то ни было помочь ему на суде они не в
силах, но согласны выплатить часть штрафа, к которому его приговорЯт; и,  не
стерпев обиды, в гневе, он решил уйти в изгнание. Ћн  простилсЯ  с  женою  и
сыном, вышел из дому и всю дорогу до городских ворот не произнес ни звука. “
ворот  он  остановилсЯ,  обернулсЯ  назад  и,  протЯнув  руки  к  Љапитолию,
взмолилсЯ богам, чтобы римлЯне, - если только он изгнан и опозорен безвинно,
по своеволию и ненависти народа, - в скором времени раскаЯлись и чтобы  весь
мир  узнал,  до  какой  степени  нужен  им  Љамилл  и  как  они  жаждут  его
возвращениЯ.
     13. €так, положив, по  примеру  Ђхилла  {11},  заклЯтие  на  сограждан,
Љамилл покинул отечество. Ћн был  приговорен  заочно  к  пЯтнадцати  тысЯчам
ассов штрафа, что в переводе на серебрЯные деньги составлЯет тысЯчу  пЯтьсот
драхм. („есЯть ассов были равны по стоимости одной серебрЯной монете, отсюда
и ее название - "денарий".) Ќет среди римлЯн никого, кто бы  не  верил,  что
богинЯ ‘праведливости быстро внЯла молитве Љамилла и что за обиду  ему  дано
было удовлетворение, правда, печальное, но знаменитое и каждому известное, -
столь страшное возмездие постигло ђим,  столь  пагубнаЯ  опасность  и  такой
позор обрушились в ту пору  на  город,  вследствие  ли  превратности  слепой
судьбы, потому ли, что это дело кого-нибудь из  богов  -  не  оставлЯть  без
защиты добродетель, терпЯщую неблагодарность.
     14. Џервым знамением  надвигающегосЯ  великого  бедствиЯ  была  сочтена
смерть цензора ѓаЯ ћлиЯ {12}, ибо цензорскую власть римлЯне  чтут  с  особым
благоговением, полагаЯ ее свЯщенной.  ‚о-вторых,  еще  до  изгнаниЯ  Љамилла
некто Њарк –едиций, человек незнатный, не из числа сенаторов, но  порЯдочный
и честный, ЯвилсЯ к военным трибунам с известием, заслуживавшим того,  чтобы
над ним призадуматьсЯ. Ћн рассказал, что прошедшею ночью на  так  называемой
Ќовой улице его кто-то окликнул, он обернулсЯ, но никого не увидел, и  тогда
голос,  звучавший  громче  обычного  человеческого,  произнес  такие  слова:
"‘тупай, Њарк –едиций, поутру к  властЯм  и  скажи,  чтобы  вскорости  ждали
галлов". Ћднако, выслушав –едициЯ, трибуны  только  посмеЯлись  и  пошутили.
Ѓеда над Љамиллом разразилась в недолгом времени после этого случаЯ.
     15.  ѓаллы  -  народ  кельтского  происхождениЯ;  покинув  свою  землю,
котораЯ, как сообщают,  не  могла  досыта  прокормить  всех  по  причине  их
многочисленности, они двинулись на поиски новых  владений  -  десЯтки  тысЯч
молодых, способных к войне мужчин и  еще  больше  детей  и  женщин,  которые
тЯнулись вслед за ними. —асть  их,  перевалив  через  ђипейские  горы  {13},
хлынула к берегам ‘еверного Ћкеана и занЯла самые  крайние  области  …вропы,
другие,  осев  между  Џиренейскими  и  Ђльпийскими  горами,  долго  жили  по
соседству с сенонами и битуригами. Њного лет спустЯ они впервые  попробовали
вина, доставленного из €талии, и этот напиток настолько их восхитил, что  от
неведомого  прежде  удовольствиЯ  все  пришли  в  настоЯщее  неистовство  и,
взЯвшись за оружие, захватив с собою  семьи,  устремились  к  Ђльпам,  чтобы
найти ту землю, котораЯ рождает такой замечательный плод, все  прочие  земли
отныне считаЯ бесплодными и дикими.
     Џервым, кто привез к нам вино и склонил их к вторжению в  €талию,  был,
говорЯт, этруск Ђррунт, человек знатный и от природы не дурной, но вот какое
случилось у него несчастье. Ћн был опекуном одного  сироты,  первого  богача
среди своих сограждан и на редкость красивого мальчика; звали его ‹укумон. ‘
самого детства он воспитывалсЯ у Ђррунта, и когда  подрос,  не  покинул  его
дома: делаЯ вид, будто дорожит обществом своего  опекуна,  он  долгое  времЯ
скрывал, что соблазнил его жену  или,  возможно,  был  соблазнен  ею.  Љогда
страсть их зашла так далеко, что они уже не могли ни смирить ее, ни  утаить,
юноша увел женщину от мужа, чтобы жить с нею открыто, Ђррунт же обратилсЯ  в
суд, но так как у ‹укумона было много друзей и он щедро тратил деньги, истец
проиграл дело и покинул отечество. Џрослышав о галлах, Ђррунт прибыл к ним и
повел их в €талию.
     16. ‚торгнувшись в ее пределы, галлы тотчас захватили область,  которой
некогда владели этруски: она простираетсЯ от Ђльп  до  обоих  морей,  о  чем
свидетельствуют и их названиЯ. ‚ самом деле, море, которое  лежит  севернее,
именуетсЯ Ђдриатическим - по этрусскому городу Ђдрии, а то, что находитсЯ по
другую  сторону  полуострова  и  обращено  к  югу,  зовут   ќтрусским,   или
’ирренским. ‚сЯ  эта  землЯ  изобилует  лесами,  пастбищами  и  полноводными
реками;  в  ней  было  восемнадцать  больших  и  красивых  городов,   удобно
приспособленных и длЯ всЯческих промыслов и длЯ роскошной, богатой жизни,  и
галлы, изгнав этрусков, занЯли их сами. Ќо  все  это  случилось  значительно
раньше событий, о которых идет речь у нас.
     17. Ђ в ту  пору  галлы  осаждали  этрусский  город  Љлузий.  Љлузийцы,
обратившись за помощью к римлЯнам, просили направить  к  варварам  послов  и
письменные увещаниЯ. Џосланы были трое из  рода  ”абиев,  люди  уважаемые  и
облеченные в ђиме высшими званиЯми. €з почтениЯ к славе ђима галлы встретили
их приветливо и, прекратив бои у стен, вступили в  переговоры.  ‚  ответ  на
вопрос послов, какую обиду нанесли клузийцы галлам и за что  они  напали  на
город, царь галлов Ѓренн засмеЯлсЯ и ответил так: "Љлузийцы  тем  чинЯт  нам
несправедливость, что вспахать и засеЯть могут мало, иметь же хотЯт много  и
ни клочка земли не уступают нам,  чужеземцам,  хотЯ  мы  и  многочисленны  и
бедны. Ќе так ли  точно  и  вам,  римлЯне,  чинили  несправедливость  прежде
альбанцы, фиденаты, ардейцы, а в последнее времЯ  -  жители  ‚ей,  Љапены  и
многих городов фалисков и вольсков?! € если они не желают уделить вам  части
своего добра, вы  идете  на  них  походом,  обращаете  в  рабство,  грабите,
разрушаете  города  и  при  всем  том  не  делаете   ничего   ужасного   или
несправедливого, но следуете древнейшему из законов, который отдает сильному
имущество слабого и которому подчинЯютсЯ все, начинаЯ с бога и кончаЯ  диким
зверем. „а, ибо даже звери от природы таковы, что сильные стремЯтсЯ  владеть
большим, нежели слабые. Ѓросьте-ка лучше жалеть осажденных клузийцев,  чтобы
не  научить  галлов  мЯгкосердечию  и  состраданию   к   тем,   кто   терпит
несправедливости от римлЯн!"
     €з этой речи  римлЯне  понЯли,  что  Ѓренн  не  склонен  к  примирению;
направившись в Љлузий, они старались ободрить граждан и уговаривали их выйти
против  варваров  вместе  с  ними  -  в  намерении  то  ли  узнать  доблесть
осажденных, то ли показать свою собственную.  Љлузийцы  сделали  вылазку,  и
когда у стен завЯзалсЯ бой, один из ”абиев, Љвинт  Ђмбуст,  погнал  конЯ  на
высокого и красивого - галла, скакавшего далеко впереди  остальных.  ‘начала
стремительность стычки и блеск оружиЯ скрадывали черты лица римлЯнина, и  он
оставалсЯ неузнанным, когда же, одолев противника,  он  принЯлсЯ  снимать  с
убитого доспехи, Ѓренн узнал его и, призываЯ в  свидетели  богов,  закричал,
что нарушены общие всем людЯм и повсюду чтимые установлениЯ и  обычаи,  коль
скоро прибывший послом действует как враг. Ћн сразу же  прекратил  битву  и,
забыв о клузийцах, повел войско на ђим. Ќе желаЯ, чтобы думали, будто  галлы
рады нанесенной обиде и только ищут повода к войне,  Ѓренн  отправил  в  ђим
требование выдать ”абиЯ,  а  сам  тем  временем,  не  торопЯсь,  продвигалсЯ
вперед.
     18. ‚ ђиме собралсЯ сенат, и многие  осуждали  ”абиЯ,  в  том  числе  и
жрецы, которых называют фециалами  {14}:  усматриваЯ  в  случившемсЯ  прЯмое
кощунство, они настаивали на том, чтобы ответ за преступление сенат назначил
держать одному лишь виновному и тем избавил  от  проклЯтиЯ  всех  остальных.
ќтих фециалов Ќума Џомпилий, самый кроткий и справедливый из царей, поставил
стражами мира, а равно  и  судьЯми,  оценивающими  и  утверждающими  поводы,
которые дают право начать войну. Ќо когда сенат передал дело на рассмотрение
народу и  жрецы  повторили  свои  обвинениЯ  против  ”абиЯ,  толпа  с  такой
неслыханной дерзостью, с такой насмешкой отнеслась к  божественным  законам,
что даже выбрала ”абиЯ с братьЯми в военные трибуны. “знав об  этом,  кельты
пришли в Ярость,  прежнЯЯ  неторопливость  исчезла  без  следа,  теперь  они
двигались со всей  быстротой,  на  какую  были  способны,  и  народы,  через
владениЯ которых пролегал их  путь,  ужасались,  видЯ  их  многочисленность,
великолепие их снарЯжениЯ, их силу и гнев, - и всю свою землю  полагали  уже
погибшей, а города -  обреченными  скорой  гибели;  но,  вопреки  ожиданиЯм,
варвары не творили никаких насилий и ничего не забирали с полей, мало  того,
проходЯ вблизи городских стен, они кричали, что идут на ђим и  одним  только
римлЯнам объЯвили войну, всех же прочих считают друзьЯми.
     Ќавстречу стремительно  надвигавшимсЯ  галлам  военные  трибуны  повели
римское войско, числом внушительное, - тЯжелой  пехоты  набралось  не  менее
сорока тысЯч, - но плохо обученное:  большею  частью  эти  люди  взЯлись  за
оружие впервые. Љроме того, полководцы с полным пренебрежением  отнеслись  к
свЯщенным   обрЯдам:   они   не   дождались    счастливых    знамений    при
жертвоприношениЯх и даже  прорицателей  не  вопросили,  как  приличествовало
перед грозною битвой. ‘толь же существенным образом смешивало  все  планы  и
начинаниЯ многовластие: ведь  прежде  и  не  длЯ  столь  решительной  борьбы
нередко  выбирали  единовластного   командующего   (римлЯне   называют   его
диктатором), отлично знаЯ, как полезно в минуты опасности,  исполнЯЯ  единый
замысел,  повиноватьсЯ  неограниченной,  облеченной  всеми  правами  власти.
Ќаконец, огромный ущерб нанесла делу обида, причиненнаЯ Љамиллу, ибо  теперь
стало страшно командовать войском, не льстЯ и не угождаЯ подчиненным. ЋтойдЯ
от города на девЯносто стадиев, римлЯне разбили лагерь  у  реки  Ђллии  {15}
невдалеке от впадениЯ ее в ’ибр. ‡десь они дождались поЯвлениЯ  варваров  и,
вступив с ними в беспорЯдочный и потому позорный длЯ себЯ бой, были обращены
в бегство. ‹евое крыло римлЯн кельты сразу сбросили в реку и  истребили,  те
же, что занимали правое крыло, очистив под  натиском  неприЯтелЯ  равнину  и
поднЯвшись на холмы,  потерпели  гораздо  меньший  урон.  ѓлавнаЯ  их  часть
выскользнула из рук противника и кинулась  в  ђим,  остальные,  -  некоторым
удалось спастись благодарЯ тому, что враги устали убивать, - ночью бежали  в
‚ейи, думаЯ, что ђим пал и все в нем предано уничтожению.
     19. ќта битва произошла после летнего солнцеворота, около полнолуниЯ, в
тот самый день {16}, который  некогда  принес  страшное  горе  роду  ”абиев:
триста мужей из этого рода были погублены. ‚ памЯть о втором  бедствии  день
этот до сих пор сохранЯет имЯ "аллийского" - по названию реки.
     —то до несчастливых дней вообще - следует ли их устанавливать или  прав
ѓераклит, порицавший ѓесиода {17}, который, не знаЯ, что все дни по  природе
одинаковы, некоторые считал  добрыми,  некоторые  дурными,  -  этот  трудный
вопрос рассматриваетсЯ в другом сочинении. Ќо и здесь, мне кажетсЯ, будет не
лишним привести несколько примеров.  ’ак,  беотийцам  в  пЯтый  день  месЯца
гипподромиЯ, который афинЯне  зовут  гекатомбеоном,  довелось  одержать  две
самые славные победы, освободившие греков, - одну  при  ‹евктрах,  а  другую
(более чем двумЯстами годами раньше)  -  при  Љерессе,  где  они  разгромили
фессалийцев во  главе  с  ‹аттамием.  „алее,  персы  в  шестой  день  месЯца
боэдромиона  потерпели  от  греков  поражение  при  Њарафоне,  в  третий   -
одновременно при ЏлатеЯх и при Њикале, а в двадцать пЯтый были  разбиты  при
Ђрбелах. ‚ том же месЯце около полнолуниЯ афинЯне выиграли морское  сражение
при Ќаксосе (в этом бою ими командовал •абрий), а в двенадцатый день  -  при
‘аламине, как об этом рассказано в нашей книге "Ћ днЯх" {18}. ”аргелион тоже
доставлЯл  варварам  беду  за  бедой:  и  Ђлександр  при   ѓранике   победил
полководцев царЯ в  месЯце  фаргелионе,  и  карфагенЯне  в  ‘ицилии  понесли
поражениЯ от ’имолеонта двадцать третьего числа того же месЯца - в день,  на
который, как полагают,  приблизительно  приходитсЯ  взЯтие  ’рои  (здесь  мы
следуем ќфору, Љаллисфену, „амасту  и  Њалаку).  Ќапротив,  длЯ  греков  был
неблагоприЯтен метагитнион, который беотийцы зовут панемом. € верно, седьмой
день этого месЯца, когда они были разбиты при Љранноне Ђнтипатром, был  днем
их окончательной гибели, а раньше принес неудачу  в  битве  с  ”илиппом  при
•еронее. ‚ тот же самый  день  того  же  года  греков,  переправившихсЯ  под
началом  Ђрхидама  в  €талию,  истребили   тамошние   варвары.   •алкедонЯне
остерегаютсЯ двадцать второго метагитниона - это число, по их словам,  чаще,
чем любое другое, чревато длЯ  них  самыми  грозными  бедствиЯми.  ‘  другой
стороны, мне известно, что примерно в то времЯ, когда  справлЯлись  мистерии
{19}, Ђлександр стер с лица земли ”ивы,  а  впоследствии  афинЯнам  пришлось
принЯть к себе на  постой  македонский  сторожевой  отрЯд  около  двадцатого
боэдромиона, то есть как раз того днЯ, в который они  устраивают  шествие  с
изображением €акха. Џодобным образом римлЯне в один и тот же день  прежде  -
во главе с –епионом - лишились своего лагерЯ, который  захватили  кимбры,  а
потом - под начальством ‹укулла - победили  армЯнского  царЯ  ’играна.  –арь
Ђттал и Џомпей ‚еликий умерли в день своего  рождениЯ,  да  и  вообще  можно
показать, что длЯ многих один и тот же срок  оборачивалсЯ  то  радостью,  то
печалью. Љак бы там ни было, день,  о  котором  у  нас  идет  речь,  римлЯне
считают одним из самых несчастливых, а из-за него  -  и  два  следующих  длЯ
каждого месЯца, ибо после случившегосЯ при Ђллии страх и суеверие  разлились
еще шире, чем обычно. Ѓолее основательно этот предмет излагаетсЯ в  "ђимских
изысканиЯх" {20}.
     20. …сли бы галлы сразу после битвы пустились вслед за беглецами, ничто
бы, вероЯтно, не спасло ђим от полного разорениЯ, а всех застигнутых  в  нем
от гибели - таким  ужасом  наполнили  бежавшие  с  полЯ  сражениЯ  тех,  кто
встретил их в городе, в таком неистовом смЯтении были они сами!  Ќо  варвары
не сразу осознали все величие своей победы, да к тому же еще никак не  могли
нарадоватьсЯ вдосталь, и делили захваченное в лагере  добро;  таким  образом
они доставили возможность покидавшим город толпам беспрепЯтственно бежать, а
тем, кто оставалсЯ, - несколько  приободритьсЯ  и  приготовитьсЯ  к  встрече
неприЯтелЯ. Ѓросив все прочие кварталы на произвол судьбы, римлЯне укреплЯли
Љапитолий и сносили туда копьЯ, стрелы и дротики. Ќо прежде всего они укрыли
на Љапитолии некоторые свЯтыни, свЯтыни же ‚есты забрали ее  девы,  бежавшие
вместе со жрецами.  ‚прочем,  иные  утверждают,  будто  весталки  не  хранЯт
ничего, кроме неугасимого пламени, которое царь Ќума {21}  велел  чтить  как
начало всего сущего. ‚едь в природе нет ничего подвижнее  огнЯ.  Њежду  тем,
бытие всегда есть некое движение, либо сопрЯжено с движением. Џрочие частицы
материи, лишенные теплоты, лежат втуне, подобные трупам, и жаждут силы огнЯ,
точно души; когда же эта сила каким бы то ни было образом коснетсЯ  их,  они
обретают  способность  действовать  и  чувствовать.  Џоэтому  Ќума,  человек
необыкновенный и даже, как говорЯт, с Њузами общавшийсЯ по  своей  мудрости,
объЯвил огонь свЯщенным и приказал  хранить  его  неусыпно,  образом  вечной
силы, устроЯющей все в мире. „ругие писатели сообщают, что огонь этот, как и
у греков, - очистительный и горит перед храмом, но  внутри  скрыты  свЯтыни,
которые  не  должен  видеть  никто,  кроме  упомЯнутых  выше   дев-весталок.
Џреобладает  мнение,  что   там   сберегаетсЯ   троЯнский   палладий   {22},
доставленный в €талию ќнеем.  …сть  и  баснословный  рассказ,  будто  „ардан
привез в ’рою самофракийские свЯтыни {23} и, основав  город,  учредил  в  их
честь таинства и другие обрЯды, а когда ’роЯ оказалась во власти неприЯтелЯ,
их похитил ќней и, спасши, держал у себЯ до тех пор,  пока  не  поселилсЯ  в
€талии. Џо словам тех, кто притЯзает на более глубокие познаниЯ в этом деле,
в храме стоЯт две небольшие бочки, одна открытаЯ и пустаЯ, другаЯ - полнаЯ и
запечатаннаЯ; видеть обе эти бочки  дозволено  только  означенным  свЯщенным
девам. ‚прочем, другие усматривают здесь  заблуждение,  вызванное  тем,  что
большую часть храмовой утвари девушки побросали в две бочки,  которые  потом
зарыли под храмом Љвирина; это место еще и теперь носит название "Ѓочек".
     21. Ќо самые важные, всего более  чтимые  свЯтыни  весталки  забрали  с
собой и пустились бежать берегом реки. ‘реди бегущих этой  дорогой  оказалсЯ
‹уций Ђльбиний, человек из простого  народа;  он  вез  в  повозке  маленьких
детей, жену и самые необходимые пожитки, но,  увидев  подле  себЯ  весталок,
прижимающих к груди свЯщенные предметы, одиноких и измученных, быстро ссадил
жену и детей, выгрузил вещи и  отдал  повозку  весталкам,  чтобы  они  могли
добратьсЯ  до  какого-нибудь  из   греческих   городов.   Ћбойти   молчанием
благочестие  ЂльбиниЯ,  проЯвившеесЯ   в   самое   злое   времЯ,   было   бы
несправедливо.
     †рецы  прочих  богов,  а  также  бывшие  консулы  и  триумфаторы,  люди
преклонного возраста, не в силах были  расстатьсЯ  с  городом:  облекшись  в
свЯщенные и праздничные одежды,  они  во  главе  с  верховым  жрецом  ”абием
вознесли молитвы богам, обрекаЯ им себЯ в искупительную жертву за отечество,
и в этом торжественном нарЯде уселись на форуме в кресла из слоновой  кости,
ожидаЯ своей судьбы.
     22. Ќа третий день после битвы Ѓренн с  войском  подошел  к  городу  и,
найдЯ ворота открытыми, а стены лишенными стражи, сначала испугалсЯ хитрости
и засады - ему представлЯлось невероЯтным, чтобы римлЯне  вообще  отказались
от какого бы то ни было сопротивлениЯ. Ќо затем он убедилсЯ в своей ошибке и
через Љоллинские ворота вступил в ђим, насчитывавший немногим больше трехсот
шестидесЯти лет, если только можно верить в точность исчислениЯ событий  тех
времен: ведь неупорЯдоченность этого исчислениЯ служит причиной  разногласий
и при определении иных, даже более новых событий. ‘мутные слухи  об  ужасной
беде и о взЯтии города, по-видимому,  сразу  же  достигли  ѓреции.  ѓераклид
Џонтийский, который жил вскоре после этого, пишет в книге "Ћ  душе",  что  с
запада докатилась молва, будто издалека, от  гипербореев,  пришло  войско  и
захватило греческий город  ђим,  лежащий  где-то  в  тех  краЯх,  на  берегу
‚еликого морЯ. Ћднако менЯ не  удивлЯет,  что  ѓераклид,  этот  сказочник  и
выдумщик, к истинному известию о  взЯтии  города  приплел  ради  хвастовства
гипербореев и ‚еликое море. ’очное сообщение о том, что  ђим  взЯли  кельты,
несомненно, слышал  философ  Ђристотель  {24},  однако  избавителЯ  ђима  он
называет ‹уцием, между тем как Љамилл был Њарк, а  не  ‹уций.  ‚прочем,  имЯ
названо наугад.
     ‡анЯв город, Ѓренн расставил караулы вокруг ЉапитолиЯ, а сам, пройдЯ на
форум, с изумлением увидел там богато одетых людей, которые молча  сидели  в
креслах и при поЯвлении врагов не поднЯлись с места, не изменились  в  лице,
даже бровью не повели, но, спокойно и твердо  опираЯсь  на  посохи,  которые
держали в руках, невозмутимо глЯдели друг на друга. ќто необычайное  зрелище
до того удивило галлов, что они долго  не  решались  прикоснутьсЯ  или  даже
приблизитьсЯ к сидЯщим, раздумываЯ, не боги ли перед ними. Ќаконец, один  из
них собралсЯ с духом, подошел к  Њанию  Џапирию  и,  робко  притронувшись  к
подбородку, потЯнул  за  длинную  бороду,  и  тогда  Џапирий  ударом  посоха
проломил ему голову. ‚арвар  выхватил  меч  и  зарубил  ЏапириЯ.  ’ут  враги
набросились на остальных стариков и перебили их, а  потом  стали  истреблЯть
всех подрЯд, кто ни попадалсЯ под руку, и грабить дома.  Џосле  многих  дней
грабежа они сожгли и до основаниЯ разрушили весь ђим - в злобе  и  гневе  на
защитников ЉапитолиЯ, которые не только  отказались  сдатьсЯ,  но,  оборонЯЯ
стены, наносили ощутительный урон нападавшим.  €з-за  этого  галлы  разорили
город и казнили всех пленников -  мужчин  и  женщин,  старых  и  малых,  без
разбора.
     23.  ’ак  как  осада  затЯгивалась,  врагам  приходилось  заботитьсЯ  о
пополнении запасов продовольствиЯ, и одни,  во  главе  с  царем,  продолжали
караулить Љапитолий, остальные же опустошали округу, нападаЯ на деревни,  но
не все вместе, а разбившись на отрЯды,  в  разных  местах,  по  отдельности:
успехи придали им самоуверенности, и они рыскали  врассыпную  без  малейшего
страха.  Ћднако  большаЯ  их  часть,  строже  других  соблюдавшаЯ   порЯдок,
двинулась к Ђрдее, где после изгнаниЯ из ђима поселилсЯ Љамилл.  ‚едЯ  жизнь
частного лица и не принимаЯ никакого участиЯ в делах, он был, однако,  далек
от желаниЯ любыми  средствами  избежать  встречи  с  неприЯтелем,  напротив,
надеЯлсЯ и  рассчитывал  ему  отомстить,  как  только  представитсЯ  удобный
случай. € вот, видЯ, что численность ардейцев достаточно велика, но  что  по
вине полководцев, которые были неопытны и малодушны, им не  хватает  отваги,
он сначала обратилсЯ к молодежи, внушаЯ ей, что несчастье римлЯн и  доблесть
кельтов - не одно и то  же,  что  в  бедствиЯх,  которые  пришлось  испытать
безрассудным, следует усматривать волю судьбы, а не дело рук тех, кто  ничем
не заслужил свою победу. Џрекрасно и достойно, говорил он, даже ценою многих
опасностей отразить натиск варваров-иноплеменников, которые,  словно  огонь,
лишь тогда полагают конец завоеваниЯм, когда уничтожат побежденных. Ќо этого
мало: если ардейцы проЯвЯт смелость  и  усердие,  победа  -  в  свой  час  -
достанетсЯ им без всЯкой опасности. Њолодежь Ђрдеи с одобрением принЯла  эту
речь, и Љамилл отправилсЯ к властЯм. „олжностные лица и советники дали  свое
согласие, и он вооружил всех, способных нести военную службу,  но  удерживал
их в стенах города,  чтобы  враг,  который  был  неподалеку,  ни  о  чем  не
проведал. Љогда же галлы, объездившие весь  край  и  обремененные  громадной
добычей, в полной беспечности, ни о чем не тревожась, расположились  лагерем
на равнине, а затем пришла ночь и  на  хмельной  лагерь  спустилась  тишина,
Љамилл, знаЯ обо всем через лазутчиков, вывел ардейцев за ворота, и, молча и
беспрепЯтственно  проделав  весь   пусть,   около   полуночи   подступил   к
неприЯтельской стоЯнке. ѓромкие  крики  и  рев  труб,  зазвучавшие  со  всех
сторон, всполошили  пьЯных,  но,  отЯжелев  от  вина,  они  никак  не  могли
опомнитьсЯ. ‹ишь немногие,  протрезвев  от  страха,  изготовились  к  бою  и
оказали сопротивление людЯм Љамилла, но были убиты. Ѓольшую же часть  галлов
ардейцы захватили еще во власти сна и хмелЯ и умерщвлЯли безоружных.  Ђ  тех
редких беглецов, которые ночью ускользнули из лагерЯ и в одиночку  пустились
блуждать по полЯм, днем настигла и истребила конница.
     24. Њолва об успехе быстро разнеслась по городам и взволновала  многих,
способных носить оружие, но больше всего - римлЯн, бежавших с полЯ битвы при
Ђллии в ‚ейи. "Љакого полководца отнЯло у ђима божество,  -  жаловались  они
друг другу, - чтобы подвигами Љамилла украсить и прославить Ђрдею, тогда как
город, родивший и воспитавший этого мужа, исчез с лица земли! Ћставшись  без
начальников, мы укрываемсЯ в чужих стенах и смотрим,  как  погибает  €талиЯ.
‚от что, пошлем-ка к ардейцам да  потребуем  назад  их  полководца,  или  же
возьмем оружие и пойдем к нему сами! ‚едь он теперь не изгнанник,  а  мы  не
граждане,  раз  отечества  нашего  больше  не  существует   -   им   владеет
неприЯтель". ’ак и порешили  и,  отправив  к  Љамиллу  гонцов,  просили  его
принЯть командование {25}. Ќо он  сказал,  что  согласитсЯ  не  прежде,  чем
граждане на Љапитолии вынесут законное  постановление:  пока  они  живы,  он
считает их своим отечеством и готов немедленно повиноватьсЯ  их  приказу,  а
вопреки их  воле  не  сделает  ничего.  Ћсмотрительность  и  безукоризненное
благородство Љамилла вызвали восхищение, но не  находилось  никого,  кто  бы
доставил весть на Љапитолий, более того, казалось вообще невозможным,  чтобы
вестник проник в крепость, когда город занЯт противником.
     25. Ѓыл среди молодых римлЯн некий Џонтий  Љоминий,  человек  не  очень
знатного происхождениЯ; жадный до славы и почестей, он добровольно принЯл на
себЯ это трудное дело. Ќе взЯв никакого письма к защитникам ЉапитолиЯ, чтобы
враги, если бы он попалсЯ им в  руки,  не  разгадали  намерений  Љамилла,  в
скверном  платье,  под  которым  были  спрЯтаны  куски  пробковой  коры,  он
благополучно прошел днем почти весь путь и в сумерках был уже близ города, а
так как переправитьсЯ через реку по мосту  было  нельзЯ  (варвары  караулили
переправу), Џонтий  обмотал  вокруг  головы  одежду,  которой  у  него  было
немного, и весила она самую малость, и с помощью  пробки,  поддерживавшей  в
воде его тело, переплыл ’ибр и  вышел  к  городу.  ‘вет  и  шум  всЯкий  раз
выдавали ему бодрствующих неприЯтелей и, обходЯ их  стороной,  он,  в  конце
концов, достиг ‚орот Љарменты {26}, где было тише и спокойнее всего.  ‚  том
месте Љапитолийский холм особенно крут, и подступы к вершине со всех  сторон
заграждены  отвесными  скалами.  ’ам-то  с  огромными  усилиЯми,  по   самой
отчаЯнной круче незаметно вскарабкалсЯ  Џонтий  и  предстал  перед  воинами,
охранЯвшими стену. Ћн поздоровалсЯ с ними,  назвал  себЯ,  и  его  отвели  к
начальникам. Ѓыстро собралсЯ сенат,  Џонтий  сообщил  о  победе  Љамилла,  -
осажденные еще не слышали о ней, -  рассказал  о  решении  войска  и  просил
утвердить полномочиЯ Љамилла, заЯвив, что граждане, находЯщиесЯ вне ђима, не
будут повиноватьсЯ никому, кроме него. ‚ыслушав  и  обсудив  это  сообщение,
сенат назначил Љамилла диктатором, а ЏонтиЯ отправил назад тем же  путем.  ‘
прежним успехом он избег встречи  с  неприЯтелем  и  объЯвил  своим  решение
сената.
     26. ђимлЯне радостно встретили это решение, и  когда  Љамилл  прибыл  в
‚ейи, он  нашел  там  уже  двадцать  тысЯч  вооруженных  воинов;  собираЯ  в
дополнение к ним вспомогательные отрЯды  союзников,  он  стал  готовитьсЯ  к
нападению на  галлов.  Њежду  тем  в  ђиме  несколько  варваров,  оказавшись
случайно подле того места, где Џонтий ночью взобралсЯ на Љапитолий, замечают
множество следов ног и рук (ведь он цеплЯлсЯ за  каждый  выступ),  вырванную
траву  и  сломанный  кустарник  на  склонах,  осыпавшиесЯ  комьЯ   земли   и
докладывают царю,  а  тот,  Явившись  и  поглЯдев  своими  глазами,  сначала
промолчал, но вечером, собрав самых проворных и искусных в лазании по  горам
кельтов, сказал им так: "Џуть, которого мы не могли отыскать, нам показывают
враги, свидетельствуЯ, что он проходим и доступен длЯ человека,  и  было  бы
страшным позором, положив начало, бросить дело незавершенным - отступить  от
этой скалы, словно она и в самом деле неодолима, тогда  как  неприЯтель  сам
учит нас, как ее взЯть! ѓде легко поднЯтьсЯ одному,  не  так  уже  трудно  и
многим, одному за другим - наоборот, взаимнаЯ помощь  прибавит  им  силы.  Ђ
затем каждый получит подарки и почетные награды, которых  заслуживает  такаЯ
храбрость.
     27. Џосле этой речи царЯ галлы охотно обещали исполнить его поручение и
примерно в полночь, собравшись во множестве у подножьЯ, молча полезли вверх;
как ни обрывиста была круча, по которой они ползли, все же на поверку подъем
оказалсЯ проще, чем ожидали, и первые,  достигнув  вершины,  уже  готовились
вскарабкатьсЯ на стену и броситьсЯ на спЯщих часовых.  Ќи  люди,  ни  собаки
ничего не услышали и не почуЯли. Ќо  в  храме  ћноны  были  свЯщенные  гуси,
которых прежде кормили вволю, а теперь, когда и людЯм едва хватало пищи,  за
ними смотрели плохо, и они голодали. ќти птицы и от природы чутки и пугливы,
а тут еще голод лишил их сна и покоЯ. Ћни сразу услышали приближение  галлов
и, с громким гоготанием  кинувшись  им  навстречу,  всех  перебудили,  да  и
варвары, видЯ, что хитрость их раскрыта, уже больше  не  таились,  но  шумно
рвались вперед. ‘хватив второпЯх  оружие,  какое  кому  пришлось  под  руку,
римлЯне бежали навстречу врагу. Џервыми увидел галлов Њанлий, бывший консул,
человек большой силы и испытанной  твердости  духа;  столкнувшись  с  двоими
сразу, он одному, который уже занес было меч, отсек правую руку,  а  другого
ударом щита в лицо сбросил со скалы. ‘тоЯ на стене, он вместе с собравшимисЯ
вокруг него римлЯнами обратил вспЯть и остальных галлов; впрочем, их  успело
поднЯтьсЯ немного и действовали они довольно нерешительно.  €так,  опасность
миновала, а на рассвете римлЯне столкнули  вниз,  к  неприЯтелю,  начальника
караульных.  Њанлий  за  победу  получил  награду  скорее  почетную,  нежели
выгодную: каждый отдал ему свое дневное  пропитание  {27}  -  полфунта  (так
зоветсЯ у римлЯн эта мера) хлеба и четверть греческой котилы вина.
     28. Џосле этого случаЯ упорство кельтов пошло  на  убыль.  Ћни  терпели
нужду в продовольствии, ибо страх перед Љамиллом удерживал их на  месте,  не
даваЯ пополнЯть запасы, их косила  подкравшаЯсЯ  незаметно  болезнь  -  ведь
вокруг палаток, стоЯвших среди развалин, были горы  трупов,  толстый  покров
пепла под воздействием жары и  ветра  отравлЯл  воздух,  который  становилсЯ
сухим и едким, вредным длЯ дыханиЯ. Ќо хуже всего отозвалась на них перемена
привычных условий жизни - из  мест,  богатых  тенью,  изобилующих  надежными
убежищами от летнего зноЯ, они прибыли  жаркой  осенней  порой  в  низменную
страну с нездоровым климатом,  -  и  долгое  сидение  без  дела  у  подножьЯ
Љапитолийского  холма.  Ќаступил  уже  седьмой   месЯц   осады.   ‚   лагере
свирепствовал настоЯщий мор,  трупов  было  так  много,  что  их  больше  не
хоронили.
     ‚прочем, и у осажденных  дела  обстоЯли  не  лучше:  голод  усиливалсЯ,
жестоко удручало отсутствие вестей о Љамилле, от которого никто не  ЯвлЯлсЯ,
так как галлы бдительно стерегли город. Џоскольку обе стороны  находились  в
бедственном положении, начались переговоры  -  сперва  через  стражей,  чаще
всего общающихсЯ  между  собой.  ‡атем,  когда  власти  одобрили  их  почин,
встретились Ѓренн и военный трибун ‘ульпиций  и  договорились,  что  римлЯне
выплатЯт тысЯчу фунтов золота, а галлы, получив  выкуп,  немедленно  покинут
город и римские владениЯ. ќти условиЯ были подтверждены  клЯтвой,  но  когда
принесли золото, кельты повели себЯ недобросовестно, сначала  потихоньку,  а
потом и открыто наклонЯЯ чашу весов. ђимлЯне  негодовали,  а  Ѓренн,  словно
издеваЯсь над ними, отстегнул меч вместе с поЯсом и  бросил  на  весы.  "—то
это?" - спросил ‘ульпиций.  "ѓоре  побежденным,  вот  что!",  -  откликнулсЯ
Ѓренн. …го ответ уже давно вошел в  пословицу.  ЊнениЯ  римлЯн  разделились:
одни возмущенно требовали забрать золото и, вернувшись в  крепость,  терпеть
осаду дальше, другие советовали закрыть глаза на эту незначительную обиду и,
отдаваЯ  больше  назначенного,  не  считать  это  позором,  раз   уж   волею
обстоЯтельств они вообще  согласились  отдать  свое  добро,  что  отнюдь  не
сладко, но, увы, необходимо.
     29. ‚ то времЯ как они препирались  с  кельтами  и  друг  с  другом,  в
воротах  показалсЯ  Љамилл  с  войском  и,  узнав,  что  происходит,   велел
остальным,  соблюдаЯ  строй,  медленно  следовать  за   собою,   а   сам   в
сопровождении знатнейших поспешил к римлЯнам. ‚се расступились  и  встретили
его как подобало носителю высшей власти - почтительным молчанием, а диктатор
снЯл с весов золото и передал его ликторам,  кельтам  же  предложил  забрать
весы и гири и удалитьсЯ, прибавив, что  у  римлЯн  искони  заведено  спасать
отечество железом, а  не  золотом.  Ѓренн  с  негодованием  воскликнул,  что
римлЯне, вопреки справедливости, нарушают соглашение. "„оговор незаконный  и
потому не имеет силы, - возразил Љамилл. - ‘ избранием диктатора  полномочиЯ
всех прочих должностных лиц прекращаютсЯ,  стало  быть  договор  заключен  с
теми, кто не имел на это права. Џусть  выскажетсЯ  теперь  же,  кто  желает:
закон облек менЯ властью миловать тех,  кто  просит  о  прощении,  и  карать
виновных, если они не раскаиваютсЯ". Ѓренн рассвирепел и подал знак к бою; и
галлы, и римлЯне обнажили мечи, но лишь теснили друг друга  в  беспорЯдочных
стычках, дальше которых дело не шло. €ного и не могло быть в узких  проходах
между домами, где не хватало места длЯ боевой  линии,  и,  быстро  сообразив
это, Ѓренн отвел кельтов (потери их были невелики) назад в лагерь,  а  ночью
полностью очистил город и,  пройдЯ  шестьдесЯт  стадиев,  остановилсЯ  подле
дороги,  ведущей  в  ѓабии.  Ќа  рассвете  его  настиг  Љамилл  с  прекрасно
вооруженными и теперь уже полными отваги  римлЯнами;  после  ожесточенной  и
долгой  битвы  они  погнали  неприЯтелЯ,  который  понес  страшный  урон,  и
захватили его  лагерь.  €з  беглецов  некоторые  пали  сразу  же,  во  времЯ
преследованиЯ, но большаЯ их часть разбрелась по округе  и  была  истреблена
жителЯми соседних деревень и городов.
     30. ’ак неожиданно был взЯт ђим и еще более  неожиданно  спасен,  всего
пробыв под пЯтою варваров семь месЯцев: придЯ в город через  несколько  дней
после квинтильских ид {28},  они  оставили  его  около  ид  февралЯ.  Љамилл
справил триумф, неоспоримо причитавшийсЯ спасителю отечества, уже погибшего,
человеку, который поистине  возвратил  ђиму  ђим.  „а,  ибо  одновременно  с
победителем в город вернулись  беглецы  вместе  с  женами  и  детьми,  а  им
навстречу вышли защитники ЉапитолиЯ, едва  не  погибшие  от  голода,  и  все
обнимали друг друга и плакали, не верЯ своему счастью, а жрецы  и  служители
богов, украсив спасенные  ими  свЯтыни,  которые  они  либо  спрЯтали  перед
вражеским  вторжением,  либо  унесли  с  собой,  выставлЯли  их  напоказ,  и
радостным было это зрелище длЯ граждан, которым казалось,  будто  сами  боги
снова сходЯтсЯ в ђим. Љамилл принес  жертвы  богам,  очистил  город,  следуЯ
наставлениЯм опытных в этом людей, а затем восстановил существовавшие прежде
храмы и сам воздвиг храм ‚ещего ѓласа {29}, найдЯ то самое место, на котором
ночью божественный голос возвестил –едицию о нашествии варваров.
     31. Љак ни тЯжелы были  розыски  участков,  на  которых  раньше  стоЯли
храмы, все же, благодарЯ усердию Љамилла и неустанным  трудам  жрецов,  дело
подвигалось вперед. Ќо ведь надо было еще отстроить  город,  разрушенный  до
основаниЯ, и при мысли об этом  народ  охватывало  отчаЯние.  ‹юди  медлили:
лишившись всего, без денег, без сил,  они  нуждались  в  покое,  в  какой-то
передышке после бедствий, а их  ждала  изнурительнаЯ  работа.  €  постепенно
взглЯды снова стали обращатьсЯ к ‚ейЯм, городу, сохранившемусЯ в  целости  и
снабженному всем, чего можно  было  желать,  а  это  положило  начало  новым
проискам тех, кто привык угождать народу в  своекорыстных  целЯх;  зазвучали
мЯтежные речи против Љамилла, что-де он  из  честолюбиЯ,  собственной  славы
ради, лишает сограждан города, где  все  готово  длЯ  житьЯ,  заставлЯет  их
разбирать развалины и поднимать из пепла это громадное пожарище -  длЯ  того
лишь, чтобы зватьсЯ не только вождем и полководцем, но и  основателем  ђима,
заслонив собою ђомула. Џоэтому, сенат, опасаЯсь волнений, в  течение  целого
года не разрешал Љамиллу сложить полномочиЯ - вопреки его желанию и несмотрЯ
на то, что ни разу еще диктатор  не  занимал  своей  должности  свыше  шести
месЯцев, - а сам дружелюбными речами старалсЯ  утихомирить  народ,  указывал
ему на гробницы героев и могилы предков, на свЯщенные места, которые  ђомул,
Ќума или кто другой  из  царей  отдали  в  дар  богам  и  вверили  попечению
потомков. ‚прочем, толкуЯ о вышнем промысле, сенаторы, прежде всего поминали
свежесрубленную голову {30}, котораЯ Явилась взорам при основании  ЉапитолиЯ
в знак того, что этому месту предназначено сделатьсЯ главою €талии, и  огонь
‚есты, который после войны  весталки  снова  зажгли,  а  граждане  задуют  и
погасЯт, покинув ђим, и великий то будет длЯ них позор  -  доведетсЯ  ли  им
видеть свой город заселенным пришлецами и  чужестранцами,  останетсЯ  ли  он
пуст и превратитсЯ в пастбище длЯ овец! ‘ такими горькими увещаниЯми не  раз
обращались они и к отдельным лицам, и ко многим сразу, но, вместе с  тем,  и
сокрушались  сердцем,  слушаЯ,  как  народ  стонет  в  страшной  нужде,  как
граждане, сравниваЯ себЯ с потерпевшими кораблекрушение мореходами,  которые
выбрались на берег нагими и беспомощными, молЯт не  принуждать  их  собирать
воедино остатки погибшего города, когда есть другой, целый и невредимый.
     32. ‚ конце концов, Љамилл назначил заседание сената, на котором  много
говорил в защиту  ђима  сам,  много  говорили  и  другие,  мыслившие  с  ним
согласно. ‡атем он поднЯлсЯ и попросил, чтобы  ‹уций  ‹укреций,  обыкновенно
первым подававший свое мнение, высказалсЯ, а за ним  по  порЯдку  остальные.
Ќаступила тишина, и ‹укреций уже собиралсЯ  начать,  как  вдруг  за  дверЯми
случайно прозвучал голос центуриона, который проходил мимо с отрЯдом дневной
стражи и громко приказал знаменосцу задержатьсЯ  и  поставить  знамЯ:  лучше
всего-де  остановитьсЯ  на  отдых  здесь.  ќти  слова  раздались   настолько
своевременно, настолько прЯмо отвечали неуверенным раздумьЯм о будущем,  что
‹укреций,   возблагодарив   бога,   пославшего   знамение,   объЯвил,    что
присоединЯетсЯ к его мнению, и все остальные последовали  примеру  ‹укрециЯ.