просы,  пожалуй,
относЯтсЯ к другого рода сочинениЯм.
     —то же касаетсЯ Џерикла, то событиЯ заставили афинЯн почувствовать, чем
он был длЯ  них,  и  пожалеть  о  нем.  ‹юди,  тЯготившиесЯ  при  его  жизни
могуществом его, потому что оно затмевало их, сейчас же, как его  не  стало,
испытав власть других ораторов и вожаков, сознавались, что никогда  не  было
человека, который лучше его умел соединЯть скромность с чувством достоинства
и величавость с кротостью. Ђ сила его, котораЯ возбуждала зависть и  которую
называли единовластием и тираннией, как  теперь  понЯли,  была  спасительным
оплотом государственного строЯ: на государство обрушились губительные беды и
обнаружилась глубокаЯ испорченность нравов, которой он,  ослаблЯЯ  и  смирЯЯ
ее, не давал возможности проЯвлЯтьсЯ и превратитьсЯ в неисцелимый недуг.


        ”ЂЃ€‰ ЊЂЉ‘€Њ

     Џроисхождение и молодость (1)
     Ќашествие ѓаннибала (2-3)
     ”абий - диктатор (4-7)
     ”абий и Њинуций (8-13)
     Џоражение при Љаннах (14-18)
     ”абий и Њарцелл; освобождение ’арента (19-24)
     ”абий и ‘ципион; смерть ”абиЯ (25-27)
     - ‘опоставление (28(1)-30(3)).

     1. ’аков Џерикл в его  поступках,  достойных  упоминаниЯ;  изложив  их,
переходим к рассказу о ”абии.
     ЉакаЯ-то нимфа (или, по другим  сообщениЯм,  смертнаЯ  женщина  из  тех
мест), сочетавшись на берегу реки ’ибра с ѓераклом, произвела на свет  сына,
”абиЯ, который сделалсЯ основателем многочисленного и прославленного в  ђиме
рода ”абиев. Ќекоторые утверждают, будто первые в  этом  роду  ловили  диких
зверей с помощью рвов и потому в древности именовались ”одиЯми (ведь  еще  и
теперь рвы у римлЯн называютсЯ "фоссы" [fossa], а рыть - по латыни  "фодере"
[fodere]). ‘ течением времени произношение двух звуков изменилось,  и  ”одии
стали ”абиЯми {1}.
     ќтот дом дал много знаменитых людей; среди них самым великим был  ђулл,
по этой причине прозванный римлЯнами Њаксимом, то есть  "‚еличайшим";  ”абий
Њаксим, о котором мы пишем, - его потомок в четвертом колене. ‘ам  он  носил
прозвище ‚еррукоза - по одному телесному изъЯну: над верхней  губой  у  него
была маленькаЯ бородавка [verruca]. „ругое прозвище -  Ћвикула,  что  значит
"Ћвечка",  ему  дали  еще  в  детстве  за  кроткий  нрав  и  неторопливость.
‘покойный,  молчаливый,  он   был   чрезвычайно   умерен   и   осторожен   в
удовольствиЯх, свойственных детскому возрасту, медленно и с  большим  трудом
усваивал то, чему его учили, легко уступал  товарищам  и  подчинЯлсЯ  им,  и
потому людЯм посторонним внушал подозрениЯ  в  вЯлости  и  тупости,  и  лишь
немногие угадывали в его натуре глубину, непоколебимость и  величие  духа  -
одним словом, нечто львиное. Ќо  вскоре,  побужденный  обстоЯтельствами,  он
доказал всем, что  мнимаЯ  его  бездеЯтельность  говорит  о  неподвластности
страстЯм,  осторожность  -  о  благоразумии,  а  недостаточнаЯ  быстрота   и
подвижность - о неизменном, надежнейшем постоЯнстве.
     ‚идЯ, что римское государство  стоит  на  пороге  великих  свершений  и
многочисленных  войн,  он  готовил  к  военным  трудам  свое  тело,   словно
полученный от природы доспех, и в полном соответствии с  той  жизнью,  какую
ему предстоЯло прожить, старалсЯ превратить  речь  в  орудие  длЯ  убеждениЯ
толпы. Ћраторскому дарованию ”абиЯ были свойственны не прикрасы,  не  пустые
дешевые приманки, но упорно противЯщийсЯ чужому воздействию  здравый  смысл,
отточенность и  глубина  изречений,  как  говорЯт,  более  всего  сходных  с
”укидидовыми. ‘охранилась одна из речей ”абиЯ к народу - похвала  сыну  {2},
занимавшему должность консула и вскоре после этого скончавшемусЯ.
     2. €з пЯти консульств самого ”абиЯ первое  было  ознаменовано  триумфом
над лигурийцами. ђазбитые  в  сражении,  понесЯ  большие  потери,  они  были
отброшены в глубину Ђльпийских гор и перестали тревожить пограничные области
€талии набегами и разбоЯми.
     Љогда ѓаннибал вторгсЯ в €талию, одержал первую победу при реке  ’ребий
и двинулсЯ через ќтрурию, опустошаЯ страну и приводЯ ђим в ужас и  смЯтение,
и одновременно распространились  слухи  о  многих  знамениЯх  (не  только  о
привычных римлЯнам громах и молниЯх, но и поразительных, дотоле не слыханных
ЯвлениЯх - рассказывали, будто щиты вдруг сами собой сделались  влажными  от
крови,  будто  близ  ЂнтиЯ  жали  кровавую  жатву,   будто   сверху   падали
раскаленные, пылающие камни, а  над  ”алериЯми  небо  разверзлось  и  оттуда
посыпалось и рассеЯлось по земле множество табличек,  на  одной  из  которых
было написано: "Њарс потрЯсает оружием"), консула ѓаЯ ”ламиниЯ,  от  природы
горЯчего и честолюбивого, гордившегосЯ блестЯщим успехом, которого он  перед
тем совершенно неожиданно достиг, вступивши, несмотрЯ  на  приказ  сената  и
сопротивление товарища по должности, в бой с галлами и нанесЯ им  поражение,
- ѓаЯ ”ламиниЯ все это нимало не образумило.
     ‚сколыхнувшие толпу знамениЯ не очень смутили и ”абиЯ, - слишком уж они
казались невероЯтными, - но, узнав, как малочисленны  враги  и  как  жестоко
стеснены они в денежных средствах, он советовал воздержатьсЯ от  сражениЯ  с
человеком, закалившим свое войско во многих битвах, а лучше  послать  помощь
союзникам, крепче держать в руках  города  и  предоставить  силам  ѓаннибала
иссЯкнуть самим по себе, как постепенно угасает едва тлеющий огонек.
     3. Ћднако переубедить  ”ламиниЯ  ”абий  не  смог.  ‡аЯвив,  что  он  не
подпустит неприЯтелЯ к воротам ђима и не намерен, подобно древнему  Љамиллу,
вести сражение за город в его стенах,  ”ламиний  приказал  военным  трибунам
выводить войска, а сам вскочил на конЯ, как вдруг конь  без  всЯкой  видимой
причины испугалсЯ, задрожал и  сбросил  консула,  который,  падаЯ,  ударилсЯ
головой, но от прежнего решениЯ  не  отступилсЯ:  следуЯ  своему  плану,  он
двинулсЯ  навстречу  ѓаннибалу  и  выстроил  римлЯн  в  боевом   порЯдке   у
’разименского озера в ќтрурии. Љогда воины уже сошлись в рукопашную, в самый
разгар битвы, случилось землетрЯсение, которое  разрушило  города,  изменило
течение рек и избороздило трещинами подножьЯ  скал.  Ќо,  несмотрЯ  на  силу
этого ЯвлениЯ, решительно никто из сражающихсЯ  его  не  заметил.  ”ламиний,
проЯвивший и доблесть и силу, пал, а вокруг  него  -  лучшаЯ  часть  войска.
Ћстальные обратились в бегство, началась свирепаЯ  резнЯ,  пЯтнадцать  тысЯч
было перебито и столько же взЯто в плен. €з уважениЯ  к  храбрости  ”ламиниЯ
ѓаннибал хотел разыскать и с почетом похоронить тело, но его не нашли  среди
мертвых, и вообще неизвестно, как оно исчезло.
     Ћ поражении при ’ребии ни консул, писавший донесение в ђим,  ни  гонец,
посланный с этим донесением, прЯмо не сообщили - оба лгали,  будто  одержана
победа, хотЯ и сомнительнаЯ, ненадежнаЯ. Ќа  этот  раз  едва  только  претор
Џомпоний узнал о случившемсЯ, он немедленно созвал народ на собрание  и  без
всЯких обинЯков и околичностей  сказал:  "ђимлЯне,  мы  проиграли  важное  и
большое сражение, войско погибло, консул ”ламиний убит.  Џодумайте  о  своем
спасении и безопасности". ‘лова претора, словно хлестнувший по  морю  шквал,
всколыхнули весь город, сперва никто не в силах был собратьсЯ с мыслЯми,  но
под конец все сошлись на том,  что  обстоЯтельства  требуют  неограниченного
единовластиЯ (римлЯне называют его "диктатурой") и человека, который  твердо
и бесстрашно возьмет в руки эту власть, а таков, по  всеобщему  мнению,  был
один только ”абий Њаксим: лишь его здравомыслие и нравственнаЯ безупречность
соответствовали величию должности диктатора; с другой стороны, он был в  том
возрасте, когда телесные силы еще отвечают вынашиваемым в душе  планам  и  с
благоразумием соединена отвага.
     4.  Џосле  того,  как  решение  было  принЯто  и   ”абий,   назначенный
диктатором, в свою очередь назначил начальником конницы  Њарка  ЊинуциЯ,  он
прежде всего попросил у сената дозволениЯ ездить  верхом  во  времЯ  военных
действий. Љаким-то древним законом это возбранЯлось: то ли  римлЯне  главную
свою силу  полагали  в  пехоте  и  потому  считали,  что  полководец  должен
оставатьсЯ в пешем строю и не покидать его, то ли, поскольку во всем  прочем
диктаторскаЯ власть столь огромна и равна царской, они желали, чтобы хоть  в
этом проЯвлЯлась зависимость диктатора от народа.  ‚о  всЯком  случае  ”абий
был, намерен сразу же показать народу величие и  достоинство  своей  власти,
дабы обеспечить  себе  беспрекословное  повиновение  сограждан,  и  вышел  в
сопровождении  двадцати  четырех  ликторов  {3}.  …му  навстречу  направилсЯ
оставшийсЯ в живых  консул  {4},  но  ”абий  через  служителЯ  приказал  ему
распустить своих ликторов, сложить с себЯ знаки консульского  достоинства  и
ЯвитьсЯ к диктатору частным образом.
     Џотом он воздал должное богам, как нельзЯ лучше приступаЯ к  исполнению
своих обЯзанностей: он внушал народу, что  причина  неудачи  -  не  трусость
воинов, а нерадивое,  пренебрежительное  отношение  полководца  к  божеству,
призывал не страшитьсЯ противника, но умилостивить и  почтить  богов  и  при
этом  не  суеверие  вселЯл  в  души,  но  храбрость  и   доблесть   укреплЯл
благочестием, добрыми надеждами на богов  изгонЯЯ  и  ослаблЯЯ  страх  перед
врагами. ’огда же  обратились  и  ко  многим  из  тайных  пророческих  книг,
называемых  ‘ивиллиными  {5},  и  оказалось,  как  говорЯт,  что   некоторые
содержащиесЯ в них  прорицаниЯ  совпали  с  событиЯми  и  делами  тех  дней.
Џрочитанное в этих книгах не моглобыть поведано никому, но диктатор, выйдЯ к
толпе, дал богам обет принести им в жертву весь приплод коз, свиней, овец  и
коров, который вскормЯт к концу весны горы, равнины, луга и пастбища €талии,
и устроить мусические и драматические состЯзаниЯ, употребив  на  это  триста
тридцать три тысЯчи сестерциев и триста тридцать три с третью  денариЯ  (это
составлЯет в целом восемьдесЯт три тысЯчи пЯтьсот восемьдесЯт три  драхмы  и
два обола). Џочему сумма была определена с такой точностью, сказать  трудно;
разве что захотели прославить могущество троицы {6} - числа совершенного  по
своей  природе:  первое  среди  нечетных,  оно  заключает  в   себе   начало
множественности, а также первоотличиЯ и первоосновы  всЯкого  числа  вообще,
смешиваЯ их и стройно сочетаЯ друг с другом.
     5. €так, устремив помышлениЯ народа к богам, ”абий внушил  ему  веру  в
будущее, сам же всецело полагалсЯ на себЯ одного в твердой надежде, что  бог
дарует успех лишь доблести и благоразумию. Ћн двинулсЯ против ѓаннибала,  но
не длЯ того, чтобы дать ему решающее сражение, а  чтобы  исподволь  истощить
его  и  сломить,  противопоставив   силе   времЯ,   скудости   -   изобилие,
малочисленности - многолюдность. Џоэтому он  неизменно  разбивал  лагерь  на
высотах, вне досЯгаемости длЯ вражеской конницы, не двигалсЯ, пока оставалсЯ
на месте неприЯтель, а когда тот пускалсЯ в путь, шел в обход через горы, то
и дело показываЯсь на расстоЯнии достаточно далеком, чтобы не вступать в бой
вопреки  своему  намерению,  но  достаточно  близком,  чтобы   самим   своим
промедлением держать противника в постоЯнном  страхе  перед  битвой.  Ћднако
бесконечные оттЯжки и отсрочки вызывали всеобщее презрение: ”абиЯ не  только
поносили в собственном лагере, но даже враги считали его трусом и никуда  не
годным полководцем.
     ‹ишь один человек судил по-иному, и это был ѓаннибал.  ’олько  он  один
разгадал искусный замысел ”абиЯ и его план ведениЯ  войны  и,  понимаЯ,  что
любыми средствами - хитростью или силой - нужно заставить  его  принЯть  бой
(ибо в противном  случае  карфагенЯне  погибли,  поскольку  то,  в  чем  они
сильнее, - их оружие, - остаетсЯ без употреблениЯ, то же, в чем они уступают
неприЯтелю, - люди и казна, - тает и растрачиваетсЯ  впустую),  перепробовал
все военные уловки и приемы, точно опытный борец, пытающийсЯ нащупать слабое
место противника; он нападал на ”абиЯ, тревожил его, вынуждал  часто  менЯть
позицию, стараЯсь, чтобы тот в конце концов забыл об осторожности.
     ”абий, уверенный в преимуществах своего образа действий,  твердо  стоЯл
на  своем,  но  ему  не  давал  покоЯ  начальник  конницы  Њинуций,  который
совершенно некстати рвалсЯ в сражение, держал себЯ самоуверенно и нагло и  в
погоне за благосклонностью воинов наполнЯл их души сумасбродной  горЯчностью
и пустыми надеждами. …го приверженцы с презрением  и  издевкой  звали  ”абиЯ
"ѓаннибаловым  дЯдькой",  ЊинуциЯ  же  провозглашали  великим  человеком   и
достойным ђима  полководцем.  Џоследний,  еще  сильнее  возомнив  о  себе  и
возгордившись, стал насмехатьсЯ над лагерными стоЯнками на высотах,  говорЯ,
что диктатор непрестанно печетсЯ о том, чтобы его подчиненным  было  получше
видно, как жгут и опустошают €талию,  и  осведомлЯлсЯ  у  друзей  ”абиЯ,  не
потому ли командующий стараетсЯ поднЯть войско в  небеса,  что  простилсЯ  с
надеждой удержать за собой  землю.  €ли,  может,  он  хочет  ускользнуть  от
врагов, укрывшись за тучами и облаками?  Љогда  друзьЯ  рассказали  об  этом
”абию и советовали пойти навстречу опасности, чтобы пресечь дурную молву, он
отвечал: "џ оказалсЯ бы еще большим трусом, чем менЯ  считают  теперь,  если
бы, испугавшись насмешек  и  хулы,  изменил  своему  решению.  ‚  страхе  за
отечество нет ничего позорного, а  смущатьсЯ  людским  мнением,  клеветою  и
бранью - недостойно мужа, облеченного такою  властью,  если  он  не  намерен
сделатьсЯ рабом тех, кем ему надлежит править и повелевать, невзираЯ  на  их
заблуждениЯ".
     6. ‚скоре после этого ѓаннибал допустил грубую ошибку.  —тобы  подальше
оторватьсЯ от ”абиЯ и выйти на равнину, где было много корма длЯ  коней,  он
приказал проводникам сразу после обеда вести войско к  Љазину.  Ќе  разобрав
как  следует  из-за  его  чужеземного  выговора  слово  "Љазин",  проводники
направились к границам Љампании, к городу Љазилину,  разделенному  посредине
рекою, которую римлЯне  называют  ‚олтурн.  ќта  местность  со  всех  сторон
окружена горами: к морю  сбегает  долина,  в  которой  после  разлива  речек
остаютсЯ болота с высокими песчаными дюнами по краЯм,  тЯнущиесЯ  до  самого
морского берега, заливаемого  бурными  волнами  и  лишенного  гаваней.  Џока
ѓаннибал спускалсЯ в долину, ”абий,  прекрасно  знавший  все  дороги  в  тех
краЯх,  обошел  его,  поставил   в   теснине   заслон   из   четырех   тысЯч
тЯжеловооруженных пехотинцев, остальное войско выгодно разместил на высотах,
а сам с  наиболее  подвижными  и  легковооруженными  воинами  ударил  в  тыл
карфагенЯнам и привел в смЯтение весь их строй;  противник  потерЯл  убитыми
около восьмисот человек.
     ’ут ѓаннибал, понЯв свою ошибку и видЯ опасность, которой подвергаетсЯ,
распЯл проводников и стал думать,  как  бы  ему  отступить,  но  должен  был
отказатьсЯ от мысли силою потеснить противника,  державшего  в  своих  руках
перевал.  ‚ойско  считало  свое  положение  безвыходным,  поскольку   кольцо
окружениЯ замкнулось, и уже совершенно пало духом,  когда  полководец  нашел
способ обмануть врага. ‚от что он придумал.  Ћн  велел  отобрать  из  добычи
примерно тысЯчи две коров и привЯзать каждой к рогам  факел,  пучок  прутьев
или вЯзанку хвороста, а затем ночью по условленному знаку запалить факелы  и
гнать животных к перевалу и к теснинам, охранЯвшимсЯ вражеской стражей.  Њеж
тем как шли необходимые приготовлениЯ,  начало  смеркатьсЯ,  и  ѓаннибал  со
всеми, кто не был занЯт исполнением его приказа, медленно тронулсЯ с  места.
Џока пламЯ было не слишком жаркое и горело только дерево, коровы,  повинуЯсь
погонщикам, спокойно шли к подножию гор,  а  пастухи  и  волопасы  дивились,
глЯдЯ сверху на огоньки, сиЯвшие на остриЯх  рогов,  -  им  казалось,  будто
внизу  стройно  движетсЯ  целое  войско,  освещаЯ   себе   путь   множеством
светильников. Љогда же рога, обгорев  до  самых  корней,  передали  ощущение
жжениЯ живому мЯсу, коровы замотали от боли головами, зажигаЯ друг на  друге
шерсть, и уже без всЯкого порЯдка, вне  себЯ  от  страха  и  муки,  ринулись
вперед; лбы и кончики хвостов у них Ярко сверкали, и почти повсюду, где  они
проносились, занималсЯ лес и кустарник. ѓрозное это было зрелище длЯ римлЯн,
карауливших перевал: огни казались светильниками в руках  бегущих  людей,  и
нестерпимый страх овладел караульными при мысли, что враги несутсЯ на них со
всех сторон, что они окружены. €так,  не  выдержав,  они  бросили  проход  и
отступили к большому лагерю. ‚ тот же миг подоспела легкаЯ пехота  ѓаннибала
и занЯла перевал, тогда как остальнаЯ часть  войска  подошла  уже  в  полной
безопасности, тЯжело обремененнаЯ огромной добычей.
     7. ”абию еще ночью удалось разгадать обман (несколько коров отбились от
стада и по одиночке попали в руки римлЯн), однако, боЯсь засад и темноты, он
приказал своим сохранЯть боевую готовность, но со стоЯнки не  снЯлсЯ.  Љогда
рассвело, он пустилсЯ  в  погоню  и  напал  на  тылы  карфагенЯн;  завЯзалсЯ
рукопашный  бой,   позициЯ   была   неудобнаЯ,   и   это   вызвало   немалое
замешательство,  продолжавшеесЯ  до  тех  пор,  пока  посланные   ѓаннибалом
испанцы, ловкие и проворные, опытные в  лазании  по  горам,  не  ударили  по
первым рЯдам тЯжелой пехоты  римлЯн  и,  многих  перебивши,  обратили  ”абиЯ
вспЯть. ‚от когда брань зазвучала  громче  прежнего,  а  презрение  к  ”абию
достигло предела. ‚едь  уступаЯ  ѓаннибалу  первенство  в  силе  оружиЯ,  он
рассчитывал одолеть его дальновидностью и силою ума, но и тут,  оказываетсЯ,
терпит поражение, попавшись в расставленные  врагом  сети!  —тобы  еще  пуще
разжечь гнев римлЯн против ”абиЯ, ѓаннибал, подойдЯ к его поместью, приказал
спалить и разграбить все кругом, и лишь владений диктатора запретил касатьсЯ
- мало того, приставил стражу, чтобы там ничего не повредили и ничего оттуда
не похитили.
     ‚есть об этом, достигнув ђима, умножила обвинениЯ, трибуны  без  устали
обличали ”абиЯ перед народом, и более всех усердствовал в  злобных  нападках
Њетилий - не столько из личной ненависти к диктатору, сколько  надеЯсь,  что
клевета на него послужит к чести  и  славе  начальника  конницы  ЊинуциЯ,  с
которым Њетилий был в родстве. ‘енат был  тоже  разгневан  -  его  возмутило
соглашение о пленных, которое ”абий заключил с ѓаннибалом:  они  уговорились
обменивать человека на  человека,  если  же  у  одной  из  сторон  пленников
окажетсЯ больше - платить за каждого двести пЯтьдесЯт драхм, и, когда  обмен
закончилсЯ, выЯснилось, что у ѓаннибала остаетсЯ еще  двести  сорок  римлЯн.
‘енат решил выкупа за них не посылать и поставил ”абию на вид, что, стараЯсь
вернуть тех, кто  попал  в  руки  врага  из-за  собственного  малодушиЯ,  он
поступил  недостойно  и  нецелесообразно.  Џолучив  такое  порицание,  ”абий
встретил гнев сограждан спокойно, но, оставшись  без  средств  и,  в  то  же
времЯ, не считаЯ возможным обмануть ѓаннибала и бросить на  произвол  судьбы
своих, отправил в ђим сына, чтобы тот  продал  его  поместьЯ,  а  вырученные
деньги немедленно привез к нему в лагерь.  ћноша  продал  земли  и  поспешно
вернулсЯ; тогда диктатор, отослав ѓаннибалу  выкуп,  забрал  пленных.  Џозже
многие хотели возместить ему этот убыток, но он всем простил долг и ничего с
них не взЯл.
     8.  ‚скоре  жрецы  вызвали  ”абиЯ  в  ђим  длЯ   участиЯ   в   каком-то
жертвоприношении, и он передал командование Њинуцию,  не  только  на  правах
главнокомандующего запретив ему вступать с  неприЯтелем  в  сражение  или  в
какие бы то ни было стычки, но  и  сопроводив  свой  приказ  многочисленными
увещаниЯми и просьбами. Њинуций, однако, не придав всему этому ни  малейшего
значениЯ, сразу же принЯлсЯ тревожить карфагенЯн и однажды,  выждав  случай,
когда ѓаннибал большую часть своих людей отпустил длЯ сбора продовольствиЯ и
корма, напал на оставшихсЯ и загнал их в лагерь, нанесЯ врагу тЯжелый урон и
всем  внушив  страх  перед  осадой;  когда   же   войска   ѓаннибала   стали
возвращатьсЯ, в полном порЯдке отступил, и сам безмерно  кичась  успехом,  и
воинам внушив дерзкую уверенность в своих силах.
     ‘лух о победе, значительно приукрашенный, быстро достиг ђима,  и  ”абий
сказал, что больше, чем неудачи ЊинуциЯ, боитсЯ его удачи, а  народ,  ликуЯ,
сбежалсЯ на форум, и трибун Њетилий, взойдЯ на возвышение, произнес речь,  в
которой восхвалЯл ЊинуциЯ, ”абиЯ же обвинЯл в малодушии, в трусости и даже в
предательстве, и не только ”абиЯ, но  вообще  самых  знатных  и  влиЯтельных
граждан: они-де с самого начала затеЯли эту войну  длЯ  того,  чтобы  лишить
народ  всех  прав  и  подчинить  государство  неограниченной  власти  одного
человека, который своей медлительностью даст ѓаннибалу  возможность  сначала
закрепитьсЯ в €талии, а затем и покорить ее, получив свежее подкрепление  из
Ђфрики.
     9. ‡атем выступил ”абий. Ћн даже не подумал  оправдыватьсЯ  и  отвечать
трибуну, но сказал, что... [’екст в оригинале  испорчен]  как  можно  скорее
завершить жертвоприношениЯ и другие  обрЯды,  чтобы  вернутьсЯ  к  войску  и
наказать ЊинуциЯ, который, ослушавшись его приказа, вступил в бой. ‚идЯ, что
Њинуцию грозит опасность, народ поднЯл  невообразимый  шум:  ведь  диктатору
дозволено заключать граждан в оковы и даже казнить  без  суда,  а  все  были
уверены, что, долго сдерживаЯ себЯ, ”абий, наконец, ожесточилсЯ  и  что  тем
суровее и беспощаднее будет теперь его  гнев.  ‚  страхе  никто  не  решалсЯ
произнести ни слова, но Њетилий,  которому  обеспечивало  неприкосновенность
достоинство трибуна  (только  это  звание  и  сохранЯло  силу  после  выбора
диктатора, когда все прочие должностные лица  складывали  свои  полномочиЯ),
настойчиво убеждал и просил народ не выдавать ЊинуциЯ, не  допустить,  чтобы
он разделил ту участь, на которую Њанлий ’оркват {7}  обрек  своего  сына  -
юношу, совершившего великий подвиг и награжденного венком, но, не взираЯ  на
все это, обезглавленного; в заключение он  призвал  лишить  ”абиЯ  верховной
власти и вручить ее тому, кто и может и хочет спасти ђим.
     ѓраждане не остались  глухи  к  его  словам:  правда,  при  всем  своем
недовольстве  ”абием,  они  не  осмелились  принудить  его   отказатьсЯ   от
диктатуры, но постановили, чтобы Њинуций по положению был равен командующему
и чтобы военными действиЯми руководили оба на равных правах  -  беспримерное
длЯ ђима решение, однако вскоре, после разгрома при  Љаннах,  повторившеесЯ.
‘лучилось так, что диктатор Њарк ћний  находилсЯ  с  войсками  в  лагере,  а
поскольку  в  битве  пало  много  сенаторов  и  состав  сената   требовалось
пополнить, длЯ дел внутригосударственных был избран другой диктатор -  ”абий
Ѓутеон. Ћднако, едва поЯвившись перед народом и назначив новых сенаторов, он
в тот же день отпустил ликторов, исчез из глаз своей свиты и,  смешавшись  с
толпой, занЯлсЯ на форуме своими повседневными  делами,  как  любое  частное
лицо.
     10. ЋтведЯ Њинуцию то же поле  деЯтельности,  что  и  диктатору,  враги
рассчитывали вконец унизить ”абиЯ. Џлохо же  знали  они  этого  человека!  ‚
заблуждении толпы он не усматривал личного  своего  несчастьЯ,  но,  подобно
мудрому „иогену, который  в  ответ  на  чье-то  замечание:  "Ћни  над  тобой
насмехаютсЯ", сказал: "’ы ошибаешьсЯ, Я не слышу  насмешек",  -  справедливо
рассудив, что насмехатьсЯ можно лишь над теми, кого это задевает и тревожит,
- подобно „иогену, повторЯю,  бесстрастно  и  легко  переносил  случившеесЯ,
подтверждаЯ мнение тех философов, которые считают, что человека  порЯдочного
и честного нельзЯ ни оскорбить, ни опорочить. Ѓезрассудство народа  огорчало
его лишь постольку, поскольку оно шло во вред государству, - ведь  неистовое
честолюбие ЊинуциЯ получило теперь средства проЯвить себЯ в боЯх, - и боЯсь,
что бывший начальник конницы,  совершенно  потерЯв  голову  от  тщеславиЯ  и
высокомериЯ, сразу же натворит каких-нибудь бед, ”абий тайно от всех покинул
ђим.
     ‚ернувшись в  лагерь,  он  застал  ЊинуциЯ  раздувшимсЯ  от  несносной,
поистине безудержной гордости, и тот потребовал, чтобы  они  командовали  по
очереди. Ќа это ”абий не согласилсЯ и разделил  с  ним  войско,  предпочитаЯ
один командовать частью его, нежели всем целиком, но попеременно.  Џервый  и
четвертый легионы он оставил  себе,  а  второй  и  третий  передал  Њинуцию;
поровну были разделены и вспомогательные отрЯды союзников. Њинуций радовалсЯ
и  чванилсЯ,  что-де  ради  него   обезображена   краса   высшей   и   самой
могущественной власти, но ”абий, взываЯ к его здравому смыслу, советовал  не
забывать, что его соперник - все же не ”абий, а ѓаннибал; если  же  он  ищет
победы и над товарищем по должности, пусть остерегаетсЯ, как бы не сложилось
мнение, что взысканный почетом победитель  меньше  заботитсЯ  о  спасении  и
безопасности сограждан, чем униженный ими побежденный.
     11. Ќо Њинуций не  увидел  в  этих  словах  ничего,  кроме  Язвительной
старческой насмешки. ‡абрав доставшуюсЯ ему часть войска,  он  стал  лагерем
отдельно от ”абиЯ. Ќи  одно  из  этих  событий  не  ускользнуло  от  взглЯда
ѓаннибала - он зорко за всем следил, выжидаЯ своего  часа.  Њежду  стоЯнками
римлЯн и карфагенЯн  возвышалсЯ  холм,  которым  нетрудно  было  овладеть  и
который мог стать отличным местом длЯ лагерЯ, выгодным во  всех  отношениЯх.
ђавнина вокруг его подошвы, лишеннаЯ растительности, издали казалась  совсем
гладкой, но на ней были небольшие рвы и другие  углублениЯ.  ЏользуЯсь  ими,
ничего не стоило тайно захватить холм, однако  ѓаннибал  предпочел  оставить
его в качестве приманки и повода к битве. Љогда же карфагенЯнин  узнал,  что
Њинуций отделилсЯ от ”абиЯ, то ночью рассадил часть своих людей  по  рвам  и
Ямам,  а  на  рассвете  открыто  отправил  небольшой  отрЯд   занЯть   холм,
рассчитываЯ вызвать ЊинуциЯ на бой. ’ак оно и  случилось.  ‘начала  римлЯнин
выслал легкую пехоту, потом всадников и, наконец, заметив, что ѓаннибал идет
на подмогу своим, двинулсЯ вниз со всем войском в боевом порЯдке. ‡авЯзалось
ожесточенное сражение с теми, что метали копьЯ с вершины холма;  оно  шло  с
переменным успехом до тех пор, пока ѓаннибал, убедившись, что  обман  удалсЯ
прекрасно и что тылы римлЯн, ничем не защищенные, обращены к его солдатам  в
засаде, не подал им сигнал. ’ут  они  разом  вскочили  и  с  громким  криком
ринулись на врага со всех сторон. Џоследние рЯды были изрублены, неописуемый
ужас и смЯтение поднЯлись среди  римлЯн,  у  самого  ЊинуциЯ  дерзости  тоже
поубавилось, и он робко переводил взглЯд с одного начальника на другого,  но
даже из них ни один не отважилсЯ  остатьсЯ  на  месте  -  все  обратились  в
беспорЯдочное бегство, которое однако не сулило спасениЯ: нумидийцы {8}, уже
торжествуЯ победу, носились вокруг, убиваЯ рассеЯвшихсЯ по равнине.
     12. €так, римлЯне терпели жесточайшее бедствие, но опасность, грозившую
им, видел ”абий, который, надо полагать, заранее знаЯ, что должно произойти,
держал войско в боевой готовности  и  сведениЯ  о  том,  как  развертываютсЯ
событиЯ, получал не через гонцов, но сам вел наблюдение, выйдЯ  за  лагерный
частокол. Љогда он заметил, что римлЯн окружают и  что  рЯды  их  смешались,
когда крики упорно оборонЯющихсЯ  сменились  испуганными  воплЯми  беглецов,
”абий в досаде хлопнул себЯ по  бедру  и  с  тЯжелым  вздохом  сказал  своим
спутникам: "ЉлЯнусь ѓеркулесом,  Њинуций  губит  себЯ  куда  скорее,  чем  Я
предполагал, но куда медленнее, нежели он сам к этому рвалсЯ!" Ћн  приказал,
ни минуты не медлЯ, выносить значки {9}, а воинам  -  следовать  за  ними  и
крикнул: "’еперь все, кто помнит Њарка  ЊинуциЯ,  вперед!  Ћн  замечательный
человек и горЯчо любит отечество. …сли же, спеша изгнать  неприЯтелЯ,  он  и
допустил ошибку, обвинЯть его будем потом!" ЏоЯвившись на равнине, он первым
делом разогнал и обратил в бегство рыскавших  по  ней  нумидийцев,  а  потом
напал на тех, что зашли римлЯнам в тыл; все, оказавшие  сопротивление,  были
убиты, остальные же, боЯсь очутитьсЯ в  кольце  и  испытать  ту  же  участь,
которую они сами готовили римлЯнам,  дрогнули  и  побежали.  Љогда  ѓаннибал
увидел, что в битве наступил перелом и что ”абий с неожиданной длЯ  его  лет
силой прокладывает себе меж сражающимисЯ путь к  Њинуцию,  вверх  по  склону
холма, он прервал бой и велел трубить отступление; карфагенЯне отошли в свой
лагерь, и римлЯне охотно  последовали  их  примеру.  ѓоворЯт,  что  по  пути
ѓаннибал шутливо заметил друзьЯм: "Ќу вот, вам, пожалуйста! ‚едь  Я  не  раз
предсказывал, что эта туча,  обложившаЯ  вершины,  в  один  прекрасный  день
разразитсЯ грозою с ливнем и градом!"
     13. ”абий приказал  снЯть  доспехи  с  убитых  врагов  и  отступил,  не
обмолвившись ни одним высокомерным или гневным словом о  своем  товарище  по
должности. Њинуций же, собрав своих, сказал: "„рузьЯ и соратники! ни разу не
ошибитьсЯ, совершаЯ  подвиги,  -  выше  человеческой  природы;  но  человеку
благородному  свойственно,  раз  оступившись,  извлечь  из  этого  уроки  на
будущее. „олжен признатьсЯ, что у менЯ не много оснований  хулить  судьбу  и
гораздо больше - ее восхвалЯть. ‡а какую-то малую часть  днЯ  мне  открылось
то, что Я так долго не понимал: Я узнал, что не способен начальствовать  над
другими, мало того - сам не могу  обойтись  без  начальника,  и  что  нечего
рватьсЯ к  победе  над  тем,  кому  лучше  покоритьсЯ.  “  вас  нет  другого
начальника, кроме диктатора, Я же останусь вашим главою лишь  в  изъЯвлениЯх
благодарности ему, первым исполнЯЯ  все  его  приказаниЯ!"  ‡атем  он  велел
поднЯть  орлов  и  повел  войско  к  лагерю  ”абиЯ;  войдЯ  в  ворота,   он,
сопровождаемый всеобщим изумлением и недоуменными  взглЯдами,  направилсЯ  к
палатке командующего. Љогда вышел ”абий, Њинуций приказал сложить перед  ним
значки и громко приветствовал его, назвав "отцом", меж тем как воины почтили
воинов ”абиЯ обращением "патроны" (этим именем вольноотпущенники зовут  тех,
кто отпустил их на волю). Ќаконец, настала тишина, и Њинуций заговорил: "„ве
победы, диктатор, одержал ты сегоднЯ: храбростью одолел ѓаннибала, мудростью
и добросердечием - товарища по должности;  первою  ты  нас  спас,  второю  -
научил  уму-разуму,  нас,  потерпевших  позорное  поражение  от   ѓаннибала,
прекрасное и спасительное - от тебЯ. џ назвал тебЯ добрым отцом потому,  что
не знаю имени почетнее, но моЯ признательность тебе выше и  горЯчее,  нежели
родному отцу, благодарЯ коему увидел свет один только Я, меж тем как ты спас
и менЯ и всех их!" ‘ этими словами он обнЯл и поцеловал ”абиЯ,  а  вслед  за
начальниками и воины стали обнимать и целовать  друг  друга,  так  что  весь
лагерь был полон радости и самых сладких слез.
     14. ‚скоре ”абий сложил с себЯ власть, и снова  были  избраны  консулы.
Џервые  из  них,  непосредственно  сменившие  ”абиЯ,  вели  войну  теми   же
средствами, что  и  он,  -  избегали  решительного  сражениЯ  с  ѓаннибалом,
оказывали помощь союзникам, препЯтствовали их отложению; но  когда  консулом
сделалсЯ ’еренций ‚аррон,  человек  из  малоизвестного  рода,  но  стЯжавший
известность своей самонадеЯнностью и искательством перед народом,  с  самого
начала было Ясно, что его неопытность и дерзкое безрассудство  поставЯт  под
угрозу судьбу всего государства. ‚ ‘обрании он всЯкий раз кричал, что  войне
до тех пор не будет конца, пока командование поручают ”абиЯм, а  что-де  сам
он разобьет противника в тот же день, как его увидит. ‚едЯ подобные речи, он
набирал такое огромное войско, какого у римлЯн  никогда  еще  не  бывало:  в
строй готовились стать восемьдесЯт восемь тысЯч человек, и  это  не  внушало
”абию  и  всем  здравомыслЯщим  римлЯнам  ничего,  кроме  страха.  Ћни  были
убеждены, что государству не оправитьсЯ от потери, если  оно  разом  лишитсЯ
стольких  бойцов.  ‚от  почему  ”абий,  обращаЯсь  к  товарищу  ’еренциЯ  по
должности, ќмилию Џавлу, искушенному в делах войны, но расположением  народа
не пользовавшемусЯ и запуганному обвинительным приговором, который  был  ему
вынесен по какому-то делу, призывал его обуздать безумие товарища и  внушал,
что боротьсЯ за отечество ему предстоит не столько с ѓаннибалом,  сколько  с
’еренцием; оба, говорил он,  спешат  со  сражением,  один  -  не  знаЯ  силы
противника, другой - знаЯ собственную слабость. "Џраво же, Џавел, - закончил
”абий, - Я заслуживаю большего довериЯ, чем ’еренций, во всем, что  касаетсЯ
ѓаннибала, и Я, не колеблЯсь, утверждаю, что  если  в  этом  году  никто  не
потревожит его битвой, он либо погибнет, оставаЯсь в €талии, либо бежит  без
оглЯдки. ‚едь даже теперь, когда он,  казалось  бы,  победитель  и  владыка,
никто из наших врагов к нему не примкнул, а из тех сил, какие  он  привел  с
собою, едва ли цела и третьЯ часть". Ќа это,  как  сообщают,  Џавел  отвечал
так: "Љогда Я думаю только о себе, ”абий, то длЯ менЯ вражеские копьЯ  лучше
нового суда сограждан. Ќо коль скоро таковы нужды государства, Я  предпочту,
руководЯ  войском,  услышать  похвалу  от  тебЯ,  нежели  от  всех   прочих,
навЯзывающих мне противоположные решениЯ". ‘делав такой выбор, Џавел уехал.
     15. Ќо ’еренций настоЯл на том, чтобы консулы командовали попеременно -
каждый по одному дню, и, расположившись лагерем рЯдом с ѓаннибалом,  у  реки
Ђуфида, подле деревушки, называемой Љанны, на рассвете поднЯл  сигнал  битвы
(это пурпурный хитон, который растЯгивают над палаткой полководца). Џоначалу
даже карфагенЯне  пришли  в  смЯтение,  изумленные  отвагой  командующего  и
размерами войска: ведь они  уступали  противнику  числом  более  чем  вдвое.
ѓаннибал приказал  своим  вооружатьсЯ,  а  сам  в  сопровождении  нескольких
всадников поднЯлсЯ на невысокий пригорок и стал  наблюдать  за  противником,
который уже строилсЯ в боевые рЯды. Ћдин из его спутников, по имени  ѓискон,
человек равного с ним положениЯ, сказал, что  число  врагов  кажетсЯ  просто
поразительным. "Ќо есть вещь  еще  более  поразительнаЯ,  ѓискон,  и  ты  ее
проглЯдел", - возразил ѓаннибал,  прищурившись.  "—то  же  это?"  -  спросил
ѓискон. "Ђ то, что среди такого множества людей нет ни одного,  которого  бы
звали ѓисконом!" утка  была  совершенно  неожиданной,  все  рассмеЯлись  и,
спускаЯсь с холма, пересказывали ее каждому встречному,  так  что  смех  все
ширилсЯ, и даже сам ѓаннибал не мог сдержать улыбки. “видев это, карфагенЯне
приободрились, считаЯ, что лишь глубочайшее презрение к неприЯтелю позволЯет
их полководцу так спокойно смеЯтьсЯ и шутить перед лицом опасности.
     16. ‚о времЯ  битвы  ѓаннибал  применил  несколько  военных  хитростей.
‚о-первых, он так расположил своих солдат, что ветер дул им в спину. Ђ ветер
этот был подобен знойному вихрю -  вздымаЯ  на  открытой,  песчаной  равнине
густую пыль, он проносил ее над рЯдами карфагенЯн и бросал в лицо  римлЯнам,
которые волей-неволей отворачивались, нарушаЯ  строй.  ‚о-вторых,  на  обоих
крыльЯх он поставил сильнейших, самых искусных и отважных воинов,  а  самыми
ненадежными заполнил середину, выстроенную в виде выступавшего далеко вперед
клина. Ћтборные получили приказ:  когда  римлЯне  взломают  центр,  который,
естественно, подастсЯ назад, принимаЯ очертаниЯ впадины, и  ворвутсЯ  внутрь
карфагенского строЯ, совершить поворот  и  стремительно  ударить  им  в  оба
фланга, чтобы  полностью  окружить  неприЯтелЯ.  ќто,  по-видимому,  и  было
главной причиной чудовищной резни. Љогда центр карфагенЯн  стал  отходить  и
римлЯне, бросившись в погоню,  оказались  в  глубине  неприЯтельских  рЯдов,
строй ѓаннибала изменил свою форму и сделалсЯ  похож  на  полумесЯц,  и  тут
лучшие отрЯды, выполнЯЯ приказ начальников, быстро повернули - один направо,
другие налево, - напали на обнаженные  фланги  противника  и,  соединившись,
истребили всех, кто не успел выскользнуть из их кольца.
     ѓоворЯт, что и с конницей римлЯн приключилась  неожиданнаЯ  беда.  Љонь
под Џавлом был, вероЯтно, ранен  и  сбросил  хозЯина;  ближайшие  к  консулу
всадники, один за другим спешившись, кинулись ему на помощь, и, увидев  это,
остальные решили, что была подана общаЯ команда, соскочили с коней и  начали
рукопашный бой. "Ќа мой вкус, это еще лучше, чем если бы они сами сдались  в
плен",  -  заметил  тогда  ѓаннибал.  ’акие  подробности   приводЯт   авторы
обстоЯтельных исторических сочинений.
     Ћдин из консулов, ‚аррон, с немногими сопровождающими ускакал  в  город
‚енусию, а Џавел, втЯнутый в  гущу  и  водоворот  бегства,  весь  израненный
копьЯми и дротиками, подавленный тЯжелейшею скорбью, сел на какой-то  камень
и ждал смерти от руки врага. Љровь так обильно залила ему голову и лицо, что
даже друзьЯ и слуги проходили мимо, не  узнаваЯ  его.  ’олько  один  человек
заметил и узнал консула - молодой патриций Љорнелий ‹ентул.  Ћн  спрыгнул  с
конЯ, подвел его к Џавлу и  принЯлсЯ  умолЯть,  чтобы  тот  спас  себЯ  ради
сограждан, которые-де теперь, как никогда, нуждаютсЯ в  хорошем  полководце.
Ќо Џавел не склонилсЯ на его просьбы; не обращаЯ вниманиЯ на слезы юноши, он
заставил его снова сесть на конЯ, подал ему руку и промолвил,  поднимаЯсь  с
места: "ђасскажи, ‹ентул, ”абию Њаксиму и сам  будь  свидетелем,  что  Џавел
ќмилий следовал его советам до конца и ни в чем не нарушил уговора,  но  был
побежден сначала ‚арроном, а затем  ѓаннибалом".  ‘  этим  поручением  Џавел
отпустил ‹ентула, а сам бросилсЯ в самую сечу и нашел свою смерть. ‘ообщают,
что в сражении погибло пЯтьдесЯт тысЯч римлЯн, в плен попало четыре  тысЯчи,
да еще не меньше десЯти тысЯч было захвачено в обоих лагерЯх после окончаниЯ
битвы.
     17. Џосле такого блистательного успеха друзьЯ горЯчо убеждали ѓаннибала
не упускать своего счастьЯ и по  пЯтам  беглецов  ворватьсЯ  в  ђим.  "—ерез
четыре днЯ ты будешь обедать на Љапитолии", - говорили они. ’рудно  сказать,
что за соображениЯ удержали его  от  этого  -  вернее  всего,  не  разум,  а
какой-то гений или бог внушил ему эту робость и медлительность. Ќедаром, как
сообщают, карфагенЯнин Ѓарка в сердцах заЯвил своему главнокомандующему: "’ы
умеешь побеждать, но пользоватьсЯ победой не умеешь!"
     € все же победа резко изменила положение ѓаннибала: если до битвы он не
владел в €талии ни единым городом, торговым портом или хотЯ бы даже гаванью,
едва-едва мог прокормить своих людей с помощью грабежа и, выступаЯ в  поход,
не оставлЯл за спиною никакого надежного убежища,  но  скиталсЯ  с  войском,
точно с огромною разбойничьей шайкой, то теперь  сделалсЯ  господином  почти
всей €талии. ЃольшаЯ часть самых значительных племен добровольно  покорилась
ему. ЉапуЯ, первый город в €талии после  ђима,  распахнула  перед  ним  свои
ворота. Ќемалое несчастье, по слову ќврипида {10},  должно  испытать,  чтобы
убедитьсЯ в верности друзей, но то  же  следует  сказать  и  о  благоразумии
полководцев. € в самом деле, трусость и  равнодушие  ”абиЯ,  о  которых  без
умолку  толковали  до  битвы,  сразу  же  после  нее  обернулись  не  просто
человеческой  мудростью,   но   некоей   божественной,   поистине   чудесной
проницательностью, так задолго предвидевшей событиЯ,  поверить  в  кои  было
нелегко даже теперь, испытавши их на себе. Џоэтому сразу все последние  свои
надежды ђим возложил на него, к рассудительности этого мужа прибег  точно  к
храму и свЯщенному алтарю, и  его  здравомыслие  было  первой  и  главнейшей
причиной того, что город осталсЯ цел и население не рассеЯлось, как во времЯ
кельтского нашествиЯ. ’от самый человек, который прежде,  когда,  по  общему
суждению, никакой  опасности  не  было,  выказывал  крайнюю  осторожность  и
полнейшее неверие в успех, ныне, когда все погрузились в безграничную скорбь
и  неодолимое  смЯтение,  один  проходил  по  городу  твердою  поступью,  со
спокойным  лицом,  с  ласковым  приветствием  на  устах,   обрывал   женские
причитаниЯ, заставлЯл расходитьсЯ тех, что, сбившись  в  кучки,  горевали  и
плакали на людЯх; он уговаривал сенаторов собратьсЯ, он ободрЯл  должностных
лиц и, будучи сам воплощением власти и  силы,  привлек  к  себе  взоры  всех
властей.
     18. Ћн приставил к воротам караульных, чтобы чернь не разбежалась и  не
покинула город, назначил место и времЯ длЯ траура, приказав,  чтобы  каждый,
кто пожелает, оплакивал своих мертвых у себЯ  дома  в  продолжение  тридцати
дней; после этого всЯкий траур надлежит прекратить, чтобы от слез  и  скорби
не осталось и следа. Џоскольку на эти дни пришелсЯ праздник в  честь  –ереры
{11}, сочтено было за лучшее  вовсе  не  приносить  жертв  и  не  устраивать
шествиЯ, нежели  малочисленностью  и  унынием  собравшихсЯ  воочию  показать
ужасные размеры бедствиЯ:  ведь  и  божество  радуетсЯ  лишь  тем  почестЯм,
которые  воздают  счастливые  люди.  ‡ато  все  меры,  которые   по   совету
прорицателей следовало принЯть, чтобы умилостивить богов и отвратить  дурные
знамениЯ, были использованы. Џиктора, родственника ”абиЯ, отправили в „ельфы
вопросить оракула; обнаружив двух весталок, потерЯвших чистоту, одну из  них
заживо зарыли в землю, как того требует обычай (другаЯ сама наложила на себЯ
руки). Ќо что всего  больше  заслуживает  восхищениЯ,  так  это  благородное
милосердие  римлЯн,  проЯвившее  себЯ,  когда  возвратилсЯ  консул   ‚аррон,
бежавший с полЯ сражениЯ; он возвращалсЯ жалкий и униженный, как и  подобало
после такой неудачи и такого позора, но сенат и весь народ вышли к  воротам,
чтобы его встретить и приветствовать. ‚ласти и знатнейшие сенаторы (в  числе
их и ”абий), дождавшись тишины, похвалили консула за то,  что,  несмотрЯ  на
великое не