о  его  расчетам,  его  труднее  всего  было
узнать, он вошел, точно Ћдиссей {16},
 
     ...в народа враждебного город.
 
     23. Ѓыл вечер, и  многие  встречались  ему  на  пути,  но  ни  один  не
догадалсЯ, кто он таков. Њарций шел прЯмо к  дому  ’улла,  а  войдЯ,  тотчас
молча  опустилсЯ  на  землю  подле  очага  и,   покрыв   голову,   замер   в
неподвижности. „омочадцы были изумлены, однако потревожить его не решились -
и самый вид и безмолвие пришельца  внушали  какое-то  почтение  -  и  потому
доложили о необычайном происшествии ’уллу,  который  сидел  за  обедом.  ’от
поднЯлсЯ из-за стола, подошел к Њарцию и спросил, кто он и  с  какою  нуждою
ЯвилсЯ. ’огда Њарций открыл лицо и, помедлив одно мгновение,  сказал:  "…сли
ты еще не признал менЯ, ’улл, или  не  веришь  своим  глазам,  придетсЯ  мне
выступить собственным обвинителем. џ ѓай  Њарций,  причинивший  столько  бед
тебе и всем вольскам и носЯщий прозвище  Љориолана,  неопровержимо  об  этом
свидетельствующее.  ‡а  все  свои  труды,  за  все  опасности,   которым   Я
подвергалсЯ, Я не стЯжал иной награды, кроме этого  имени  -  отличительного
знака моей вражды к вам. € только оно  одно  остаетсЯ  у  менЯ  ныне:  всего
прочего Я разом лишилсЯ  -  ненавистью  и  наглостью  народа,  малодушием  и
предательством властей и равных мне по  положению.  џ  изгнан  и  просителем
припадаю к твоему очагу - не ради спасениЯ и безопасности (разве  не  избрал
бы Я иного убежища, если бы страшилсЯ смерти?), но желаЯ воздать по заслугам
моим гонителЯм и уже воздавши им тем, что отдаю себЯ  в  твое  распорЯжение.
€так, если хочешь и не боишьсЯ напасть на врага,  воспользуйсЯ,  благородный
владыка, моей бедой - и мое несчастье станет счастьем длЯ всех вольсков, ибо
за вас Я буду сражатьсЯ настолько успешнее,  нежели  против  вас,  насколько
успешнее ведут войну, знаЯ обстоЯтельства противника,  нежели  не  знаЯ  их.
…сли же ты отказалсЯ от мысли продолжить борьбу, то и Я не хочу ждать, да  и
тебе ни к чему сохранЯть жизнь давнему твоему врагу и сопернику, коль  скоро
нет от него ни пользы ни прока!"
     ќта речь до крайности обрадовала ’улла. Џодав Њарцию  правую  руку,  он
воскликнул: "‚стань Њарций и успокойсЯ! ‚еликое благо длЯ  нас  то,  что  ты
ЯвилсЯ и переходишь на  нашу  сторону,  но  будь  уверен,  вольски  отплатЯт
сторицей". Ћн радушно принЯл ЊарциЯ, а  в  последующие  дни  они  совещались
вдвоем о предстоЯщей войне.
     24. —то же касаетсЯ  ђима,  то  в  нем  царило  смЯтение  из-за  вражды
патрициев к народу, одною из главных причин которой было  осуждение  ЊарциЯ.
Ќо, кроме того, прорицатели, жрецы и даже частные лица то и дело сообщали  о
знамениЯх, способных внушить немалую тревогу. Ћб  одном  из  них  существует
следующий рассказ. Ѓыл некий ’ит  ‹атиний,  человек  не  очень  знатный,  но
сдержанный, здравомыслЯщий, чуждый суевериЯ  и  еще  того  более  -  пустого
хвастовства. ‚о сне он увидел ћпитера, и бог приказал передать  сенату,  что
во  главе  процессии  в  его,   ћпитера,   честь   поставили   безобразного,
отвратительного плЯсуна. ‘начала, по признанию самого ‹атиниЯ, он не слишком
встревожилсЯ, когда же, увидев этот сон во второй, а затем и в  третий  раз,
по-прежнему оставил его без  вниманиЯ,  то  похоронил  сына,  замечательного
мальчика, а затем неожиданно был разбит параличом. Ћбо все этом он поведал в
сенате, куда его принесли на носилках. ‡акончив говорить, он, как  сообщают,
тотчас же почувствовал, что силы вновь возвращаютсЯ к нему, поднЯлсЯ на ноги
и ушел без чужой помощи.
     Џораженные сенаторы учинили тщательнейший розыск по этому делу.  €  вот
что обнаружилось. Љакой-то хозЯин предал одного из своих рабов  в  руки  его
товарищей по неволе и велел  провести  его,  бичуЯ,  через  форум,  а  потом
умертвить. Њеж тем как они, выполнЯЯ приказ, истЯзали того человека, а он от
боли  и  муки  извивалсЯ,  корчилсЯ  и  выделывал  разные   иные   уродливые
телодвижениЯ, следом за ними  совершенно  случайно  двигалось  торжественное
шествие. Њногие из его  участников  были  возмущены  и  этими  неподобающими
телодвижениЯми и тЯгостным зрелищем в целом,  но  никто  не  вмешалсЯ  и  не
пресек его, все только бранили и клЯли хозЯина -  виновника  столь  жестокой
расправы. Љ рабам тогда  относились  с  большой  снисходительностью,  и  это
вполне понЯтно: трудЯсь собственными руками и  разделЯЯ  образ  жизни  своих
слуг, римлЯне и обращались с ними мЯгче, совсем запросто. „лЯ провинившегосЯ
раба было уже большим  наказанием,  если  ему  надевали  на  шею  деревЯнную
рогатку, которой подпирают дышло телеги, и в таком виде он должен был обойти
соседей. Љто подвергалсЯ этому позору на глазах у домочадцев и  соседей,  не
пользовалсЯ более никаким доверием и получал кличку  "фуркифер"  [furcifer]:
то, что у греков зоветсЯ подставкой или подпорой, римлЯне обозначают  словом
"фурка" [furca].
     25. €так, когда ‹атиний рассказал сенаторам свой сон и они  терЯлись  в
догадках, что же это был за отвратительный  плЯсун,  возглавлЯвший  шествие,
кое-кто вспомнил о казни раба, которого провели, бичуЯ, через форум, а затем
убили, - слишком уж необычна была казнь. †рецы согласились с этим мнением, и
хозЯина постигла строгаЯ  кара,  а  игры  и  процессиЯ  в  честь  бога  были
повторены еще раз с самого начала.
     Њне кажетсЯ,  что  Ќума,  который  и  вообще  был  на  редкость  мудрым
наставником в делах, касающихсЯ почитаниЯ богов, дал римлЯнам  замечательный
закон, призывающий к сугубой осмотрительности: когда  должностные  лица  или
жрецы исполнЯют какой-либо свЯщенный обрЯд, впереди идет глашатай  и  громко
восклицает: "•ок аге!" что значит: "„елай  это!"  ќтот  возглас  приказывает
сосредоточить  все  внимание  на  обрЯде,  не  прерывать   его   какими-либо
посторонними действиЯми, оставить все  повседневные  занЯтиЯ  -  ведь  почти
всЯкаЯ работа делаетсЯ по необходимости и  даже  по  принуждению.  ЏовторЯть
жертвоприношениЯ, игры и торжественные шествиЯ у римлЯн принЯто не только по
таким важным причинам, как вышеописаннаЯ, но даже по незначительным поводам.
Љогда, например, один из коней, везущих так называемую "тенсу" [tensa] {17},
слабо натЯнул постромки или когда возница  взЯл  вожжи  в  левую  руку,  они
постановили устроить шествие вторично. ‚ более поздние времена им  случалось
тридцать раз начинать сызнова одно и то же жертвоприношение, ибо всЯкий  раз
обнаруживалось какое-то упущение или препЯтствие.  ‚от  каково  благоговение
римлЯн перед богами.
     26. Њарций и ’улл вели в Ђнтии тайные переговоры с самыми  влиЯтельными
из вольсков, убеждаЯ их начать войну,  пока  римлЯне  поглощены  внутренними
раздорами. ’е не решались, ссылаЯсь на двухлетнее перемирие, которое было  у
них заключено, но римлЯне сами доставили повод к нападению: в день свЯщенных
игр {18} и состЯзаний они, поддавшись подозрениЯм или послушавшись  клеветы,
объЯвили, что вольскам надлежит до захода солнца  покинуть  ђим.  (Ќекоторые
утверждают, будто это случилось благодарЯ хитрой уловке ЊарциЯ, подославшего
в ђим своего человека, который перед властЯми ложно обвинил вольсков в  том,
что они замыслили напасть на римлЯн во времЯ игр и предать город огню.)  ќто
распорЯжение страшно ожесточило против них всех вольсков,  а  ’улл  подливал
масла в огонь, старалсЯ  еще  сильнее  раздуть  злобу  и,  в  конце  концов,
уговорил своих единоплеменников отправить в ђим послов и  потребовать  назад
земли и города, которых они лишились, проиграв войну. ђимлЯне с негодованием
выслушали послов и  ответили,  что  вольски  первыми  возьмут  оружие,  зато
римлЯне последними его положат. Џосле этого ’улл созвал всенародное собрание
и, когда оно высказалось за войну, советовал призвать ЊарциЯ, забыв  прежние
обиды и верЯ,  что  Њарций-союзник  возместит  народу  весь  ущерб,  который
причинил ему Њарций-враг. 27. Љогда же Њарций,  Явившись  на  зов,  произнес
перед народом речь и все убедились, что  он  владеет  словом  не  хуже,  чем
оружием, и  столь  же  умен,  сколь  отважен,  его,  как  и  ’улла,  выбрали
полководцем с неограниченными полномочиЯми.
     ЋпасаЯсь, как бы времЯ, потребное вольскам длЯ подготовки к  войне,  не
оказалось слишком продолжительным и он не  упустил  благоприЯтного  момента,
Њарций,  поручив  городским  властЯм  собирать  войско  и  запасатьсЯ   всем
необходимым, уговорил самых отважных выступить вместе с  ним,  не  дожидаЯсь
призыва,  и  вторгсЯ  в  римские  пределы.   Ќападение   это   было   полной
неожиданностью длЯ всех, и потому он захватил столько  добычи,  что  вольски
отказались от мысли все увезти, унести или хотЯ бы употребить на свои  нужды
в лагере. Ќо изобилие припасов  и  опустошение  вражеских  земель  были  длЯ
ЊарциЯ ничтожнейшими из последствий этого набега, который  он  предпринЯл  с
иным, куда более важным намерением - опорочить патрициев  в  глазах  народа.
ѓубЯ и разорЯЯ все вокруг, он  тщательно  оберегал  поместьЯ  патрициев,  не
разрешаЯ причинЯть им вред или грабить их. ќто вызвало еще большие раздоры и
взаимные нападки: патриции обвинЯли народ в том, что он безвинно  изгнал  из
отечества столь могущественного человека, а толпа кричала,  будто  патриции,
мстЯ за старые обиды, подбили ЊарциЯ  двинутьсЯ  на  ђим,  а  теперь,  когда
другие страдают от бедствий войны, сидЯт безмЯтежными зрителЯми  -  еще  бы,
ведь их богатства и имущество охранЯет сам  неприЯтель  за  стенами  города!
„остигнув своей цели и внушив вольскам мужество и презрение к врагу - а  это
имело длЯ них огромное значение, - Њарций в полном порЯдке отступил.
     28. ’ем временем быстро и охотно собралась всЯ военнаЯ  сила  вольсков:
она оказалась такой внушительной, что было решено часть оставить длЯ обороны
своих городов, а с другой частью двинутьсЯ на римлЯн. Џраво выбора любой  из
двух командных должностей Њарций  предоставил  ’уллу.  ’улл  сказал,  что  в
доблести Њарций нисколько ему не уступает, удачею же  неизменно  превосходил
его во всех сражениЯх, и потому просил  ЊарциЯ  встать  во  главе  тех,  что
уходЯт в поход, а сам вызвалсЯ охранЯть города и снабжать войско припасами.
     €так, охваченный еще большим боевым пылом, Њарций  выступил  сначала  к
–ирцеЯм, римской колонии, и  так  как  город  сдалсЯ,  не  причинил  ему  ни
малейшего вреда. ‡атем он принЯлсЯ опустошать землю латинЯн в  надежде,  что
римлЯне вступЯтсЯ за давних своих союзников, неоднократно посылавших  в  ђим
просить о помощи, и дадут вольскам в ‹атии  бой.  Ћднако  народ  не  проЯвил
охоты идти на войну, да и консулы, срок полномочий которых уже  истекал,  не
желали подвергать себЯ  опасностЯм,  а  потому  отправили  латинских  послов
восвоЯси. ’огда Њарций повел войско прЯмо на города - ’олерий,  ‹абики,  Џед
и, наконец, Ѓолу, которые оказали ему сопротивление и были взЯты  приступом;
жителей вольски обратили в рабство, а их имущество разграбили. Ќо о тех, кто
покорЯлсЯ добровольно,  Њарций  проЯвлЯл  немалую  заботу:  боЯсь,  как  бы,
вопреки его распорЯжениЯм, они все же  не  потерпели  какой-либо  обиды,  он
разбивал лагерь как можно дальше от города и обходил стороною их владениЯ.
     29. Љогда же он захватил и Ѓовиллы, отстоЯщие от ђима не более, чем  на
сто стадиев, овладев огромными богатствами  и  перебив  почти  всех  мужчин,
способных нести военную службу, и когда даже те вольски, что были  размещены
в городах, не в силах дольше оставатьсЯ на месте, устремились  с  оружием  в
руках к его лагерю, крича, что не признают иного  полководца  и  начальника,
кроме ЊарциЯ, - имЯ его прогремело по всей €талии: везде  дивились  доблести
одного человека, который своим  переходом  на  сторону  противника  произвел
такой невероЯтный перелом в ходе событий.
     “ римлЯн все было в полном разброде,  они  теперь  и  думать  забыли  о
сражении и все дни проводили в ссорах, схватках  и  подстрекающих  к  мЯтежу
взаимных обличениЯх, пока не пришло известие, что враг осадил ‹авиний, где у
римлЯн находились свЯтилища отчих богов и откуда вышло их племЯ: ведь то был
первый город, основанный ќнеем. € тут удивительнаЯ перемена произошла  разом
в мыслЯх народа, но еще более страннаЯ и уж совсем неожиданнаЯ  -  в  мыслЯх
патрициев. Ќарод выразил намерение отменить  вынесенный  Њарцию  приговор  и
пригласить его вернутьсЯ, а сенат, собравшись и рассмотрев это  предложение,
воспротивилсЯ и отклонил его - то ли вообще решив не уступать народу  в  чем
бы то ни было, то ли не желаЯ, чтобы Њарций возвратилсЯ по  милости  народа,
то ли, наконец, гневаЯсь уже и на него самого за то, что он чинил  зло  всем
подрЯд, хотЯ далеко не все были его обидчиками,  и  стал  врагом  отечества,
влиЯтельнейшаЯ  и  лучшаЯ  часть  которого,  как  он   отлично   знал,   ему
сочувствовала и была оскорблена не меньше,  чем  он  сам.  Џосле  того,  как
мнение сенаторов было объЯвлено во всеуслышание, народ  уже  не  имел  права
путем   голосованиЯ   придать   силу   закона   своим   предложениЯм:    без
предварительного согласиЯ сената это было невозможно.
     30. “слышав об этом, Њарций ожесточилсЯ еще сильнее;  прекратив  осаду,
он в Ярости двинулсЯ на ђим и разбил лагерь подле так  называемых  Љлелиевых
рвов {19}, в сорока стадиЯх от города. …го поЯвление вызвало ужас и страшное
замешательство,  но,  силою  сложившихсЯ   обстоЯтельств,   положило   конец
раздорам. Ќикто больше не решалсЯ возражать плебеЯм, требовавшим возвращениЯ
ЊарциЯ, - ни один сенатор, ни одно должностное лицо, но, видЯ,  что  женщины
мечутсЯ по городу, что старики в храмах со слезами взывают к богам о защите,
что неоткуда ждать отважных и спасительных решений,  все  понЯли,  насколько
прав был народ, склонившийсЯ к примирению с Њарцием, и какую ошибку совершил
сенат, поддавшись злопамЯтности и гневу, когда следовало о них забыть.  €так
единогласно постановили отправить к Њарцию послов, которые сообщат ему,  что
он может вернутьсЯ на родину, и попросЯт положить войне конец. Џосланные  от
сената были Њарцию не чужими и потому надеЯлись, хотЯ  бы  в  первые  минуты
встречи, найти радушный прием у своего  родича  и  друга,  но  вышло  совсем
по-иному. €х  провели  через  вражеский  лагерь  к  Њарцию,  который  сидел,
надменный и неимоверно гордый, в окружении самых знатных вольсков. Ћн  велел
послам объЯснить, длЯ чего они прибыли, что  те  и  сделали  в  умеренных  и
мЯгких словах, держась,  как  приличествовало  в  их  положении.  Љогда  они
умолкли, Њарций сначала горько и озлобленно отвечал от  собственного  имени,
напомнив обо всем,  что  он  претерпел,  в  качестве  же  главнокомандующего
вольсков требовал, чтобы римлЯне вернули  города  и  земли,  захваченные  во
времЯ войны,  и  предоставили  вольскам  те  же  гражданские  права,  какими
пользуютсЯ латинЯне. Џрочный мир, закончил он, может быть заключен только на
равных и справедливых условиЯх. „ав им  тридцать  дней  на  размышление,  он
сразу же после ухода послов снЯлсЯ с лагерЯ и покинул римскую землю.
     31. ‡а это ухватились те из вольсков, длЯ которых  его  могущество  уже
давно стало источником раздражениЯ и зависти. ‘реди них оказалсЯ и ’улл:  не
претерпев от ЊарциЯ никакой личной обиды, он  просто  поддалсЯ  человеческой
слабости. ’Яжело было ему видеть, до какой степени померкла его слава и  как
вольски вообще перестают его замечать, считаЯ, что Њарций - это длЯ них все,
а прочие должны довольствоватьсЯ той властью, какую он сам  соблаговолит  им
уступить.  ‚от  откуда  и  пошли  разбрасывавшиесЯ  тайком   первые   семена
обвинений:  завистники  собирались  и   делились   друг   с   другом   своим
негодованием, называли вероломным попустительством отступление ЊарциЯ  -  он
выпустил из рук,  правда,  не  городские  стены  и  не  оружие,  но  упустил
счастливый случай, а от такого случаЯ зависит как благополучный, так равно и
гибельный исход всего дела, недаром же он  дал  врагу  тридцать  дней  -  за
меньший срок решительных перемен не достигнуть!
     Њежду тем в течение этого срока Њарций не бездействовал, но  разорЯл  и
грабил союзников неприЯтелЯ и захватил семь больших и  многолюдных  городов.
ђимлЯне не решались оказать  помощь  союзникам  -  души  их,  преисполненные
робости, совершенно уподобились оцепеневшему  и  разбитому  параличом  телу.
Љогда назначенное времЯ истекло и Њарций со всем своим войском вернулсЯ, они
отправили к нему новое посольство - просить,  чтобы  он  умерил  свой  гнев,
вывел вольсков из римских владений, а  затем  уж  приступал  к  действиЯм  и
переговорам, которые он находит полезными длЯ обоих  народов.  Џод  угрозою,
говорили они, римлЯне не пойдут ни на какие уступки, если же, по его мнению,
вольски вправе  притЯзать  на  своего  рода  милость  или  благодеЯние,  они
достигнут всего, но только положив оружие. Ќа это Њарций  ответил,  что  как
полководцу вольсков ему нечего им сказать, но что как римский гражданин -  а
он еще сохранЯет это звание - он настоЯтельно советует разумнее отнестись  к
справедливым  условиЯм  и  прийти  через  три  днЯ  с   постановлением,   их
утверждающим. …сли же они решат по-иному и снова ЯвЯтсЯ к нему  в  лагерь  с
пустыми разговорами - он более не ручаетсЯ за их безопасность.
     32.  Љогда  послы  вернулись,  сенат,  выслушав  их  и  видЯ,  что   на
государство обрушилась  жесточайшаЯ  бурЯ,  как  бы  бросил  главный  Якорь,
именуемый "свЯщенным". € в самом деле, сколько ни нашлось в городе жрецов  -
служителей свЯтыни,  участников  и  хранителей  таинств,  храмовых  стражей,
птицегадателей (это исконно римский и очень древний род гаданиЯ) - всем было
предписано отправитьсЯ к Њарцию, облекшись в те одежды, какие каждый из  них
надевает длЯ совершениЯ обрЯдов, и обратитьсЯ к нему с  тою  же  просьбой  -
чтобы он сначала прекратил войну, а  затем  вел  с  согражданами  переговоры
касательно требований вольсков. Њарций открыл им ворота лагерЯ, но  на  этом
его уступки и кончились; он был по-прежнему непреклонен и еще раз  предложил
выбрать: либо мир на известных им условиЯх, либо война.
     Љогда  и  свЯщеннослужители  возвратились  ни  с  чем,  римлЯне  решили
заперетьсЯ в городе и со  стен  отражать  натиск  врагов,  возлагаЯ  надежды
главным образом на времЯ и неожиданное стечение обстоЯтельств, ибо  сами  не
видели длЯ себЯ никаких путей к  спасению,  и  город  был  объЯт  смЯтением,
страхом и дурными предчувствиЯми, пока не случилось  событие,  до  некоторой
степени сопоставимое с тем, о чем не раз говоритсЯ  у  ѓомера,  но  что  длЯ
многих звучит не слишком убедительно. ’ак, например, когда  речь  заходит  о
действиЯх важных и неожиданных и поэт восклицает {20}:
 
     „очь светлоокаЯ ‡евса, Ђфина, вселила желанье.., -
 
     или в другом месте:
 
     Ѓоги мой гнев укротили, представивши сердцу, какаЯ
     Ѓудет в народе молва.., -
 
     или еще:
 
     Ѓыло ли в нем подозренье иль демон его надоумил, -
 
     многие  с  порицанием  относЯтсЯ  к  подобным  словам,  считаЯ,   будто
невероЯтными измышлениЯми и  не  заслуживающими  довериЯ  россказнЯми  ѓомер
отрицает способность каждого человека к разумному и  свободному  выбору.  Ќо
это  неверно,  напротив,  ответственность  за  все   обыденное,   привычное,
совершающеесЯ в согласии со здравым смыслом, он возлагает  на  нас  самих  и
часто высказываетсЯ так:
 
     ’ут подошел Я к нему с дерзновенным намереньем сердца, -
 
     или:
 
     ђек он, - и горько Џелиду то стало: могучее сердце
     ‚ персЯх героЯ власатых меж двух волновалсЯ мыслей, -
 
     или еще:
 
                   ...Ќо к ищущей был непреклонен, 
     —увств благородных исполненный, Ѓеллерофонт непорочный {21}.
 
     ‚ действиЯх же опасных и необычайных, требующих вдохновениЯ  и  как  бы
порыва восторга, он изображает божество не отнимающим  свободный  выбор,  но
подвигающим на него, внушающим не  решимость,  но  образы  и  представлениЯ,
которые приводЯт за собою решимость, а  стало  быть,  отнюдь  не  превращает
действие в  вынужденное,  но  лишь  кладет  начало  добровольному  действию,
укреплЯет  его  бодростью  и  надеждой.  ‹ибо  следует   вообще   отвергнуть
божественное участие в причинах и началах наших  поступков,  либо,  по  всей
видимости, боги оказывают людЯм помощь и содействие не  прЯмо,  а  несколько
иным образом: ведь они  не  придают  ту  или  иную  форму  нашему  телу,  не
направлЯют движение наших рук и ног, но с помощью неких первооснов,  образов
и мыслей пробуждают действенную и избирательную  силы  души  или,  напротив,
сдерживают их и поворачивают вспЯть.
     33. ‚ те дни римские женщины молили бога по разным  храмам,  но  больше
всего их, и притом из  числа  самых  знатных,  собралось  у  алтарЯ  ћпитера
Љапитолийского. ’ам была и ‚алериЯ, сестра  Џопликолы,  оказавшего  римлЯнам
столько важных услуг и на войне и во времЯ мира. ‘амого Џопликолы, как мы об
этом рассказали в  его  жизнеописании,  уже  не  было  в  живых,  а  ‚алериЯ
пользовалась в городе доброй  славою  и  почетом,  ибо  ничем  не  запЯтнала
громкое имЯ своего рода. €  вот  неожиданно  ее  охватывает  то  чувство,  о
котором Я только что говорил, мысленным взором - не без божественного наитиЯ
- она постигает, что нужно делать, встает сама, велит встать всем  остальным
и идет к дому ‚олумнии, матери ЊарциЯ. ‚олумниЯ сидела с невесткой, держа на
коленЯх  детей  ЊарциЯ.  †енщины  обступили  ее  кругом   по   знаку   своей
предводительницы, и  ‚алериЯ  заговорила:  "Њы  пришли  к  вам,  ‚олумниЯ  и
‚ергилиЯ, как женщины к женщинам, сами, не по решению сената и не по приказу
властей, но, видно, бог, внЯвши нашим молитвам, внушил нам мысль  обратитьсЯ
к вам и просить о том, что принесет спасение нам самим и прочим гражданам, а
вас, если вы со мною согласитесь, увенчает славою еще более прекрасной,  чем
слава сабинЯнок, которые примирили враждовавших отцов и мужей и склонили  их
к дружбе. Џойдемте вместе к Њарцию, присоединитесь к нашим мольбам и  будьте
справедливыми, неложными свидетельницами в пользу отечества; ведь оно, терпЯ
множество бедствий, несмотрЯ на весь свой гнев, ни в чем вас не притеснЯло и
даже не думало притеснЯть, мало того, возвращает вас сыну и мужу, хотЯ и  не
ждет от него никакого снисхождениЯ".  Ќа  слова  ‚алерии  остальные  женщины
откликнулись громкими причитаниЯми, ‚олумниЯ же  в  ответ  сказала  так:  "‚
равной доле разделЯЯ со всеми общее бедствие, мы вдобавок страдаем от  горЯ,
которого не разделЯем ни с кем: слава и доблесть ЊарциЯ длЯ нас потерЯны,  а
вражеское оружие, как мы понимаем, скорее подстерегает его, чем защищает  от
опасностей. Ќо самаЯ горькаЯ наша мука  -  это  видеть  отечество  до  такой
степени обессилевшим, что в нас полагает оно свои надежды!.. Ќе знаю, окажет
ли он нам хоть сколько-нибудь  уважениЯ,  если  вовсе  отказываетсЯ  уважить
отечество, которое всегда ставил выше матери, жены и детей. ’ем не менее  мы
согласны служить вам - ведите нас к нему: если уж ни на что иное, так на то,
чтобы испустить последний вздох  в  мольбах  за  отечество,  мы,  во  всЯком
случае, годимсЯ!".
     34. ‡атем она велела поднЯтьсЯ ‚ергилии и детЯм и вместе  с  остальными
женщинами направилась к лагерю вольсков. ‡релище было столь  горестное,  что
внушило почтение даже врагам и заставило их хранить молчание. Њарций  в  это
времЯ  разбирал  тЯжбы,  сидЯ   с   начальниками   на   возвышении.   “видев
приближающихсЯ женщин, он сначала изумилсЯ, а затем узнал мать, котораЯ  шла
впереди, и хотел было остатьсЯ  верен  своему  неумолимому  и  непреклонному
решению, но чувство взЯло верх: взволнованный тем, что предстало его  взору,
он не смог усидеть на месте, дожидаЯсь, пока они подойдут, и,  сбежав  вниз,
бросилсЯ им навстречу. Џервой он обнЯл мать и  долго  не  разжимал  объЯтий,
потом жену и детей; он уже не сдерживал ни слез, ни  ласк,  но  как  бы  дал
увлечь себЯ стремительному потоку.
     35. Љогда же он вдоволь насытил свое чувство и заметил, что мать  хочет
говорить, он подозвал поближе  вольсков-советников  и  услышал  от  ‚олумнии
следующую речь: "‘ын мой, если бы даже мы не проронили ни слова, то по нашей
одежде и по жалкому нашему виду  ты  можешь  судить,  на  какую  замкнутость
обрекло нас твое изгнание. Ђ теперь скажи: разве есть среди всех этих женщин
кто-либо  несчастнее  нас,  длЯ  которых  судьба  самое  сладостное  зрелище
обратила самым ужасным, так что мне приходитсЯ смотреть, как мой сын, а ей -
как ее муж осаждает родной город? —то длЯ других утешение во всех  бедствиЯх
и горестЯх - молитва богам,  -  то  длЯ  нас  недоступно.  Ќевозможно  разом
просить у богов и победы длЯ отечества и длЯ тебЯ - спасениЯ, и  потому  все
проклЯтиЯ,  какие  только  может  призывать  на  нас  враг,  в  наших  устах
становЯтсЯ молитвой. ’воей жене и детЯм придетсЯ  потерЯть  либо  отечество,
либо тебЯ. Ђ Я - Я не стану ждать, пока война рассудит, какой из  этих  двух
жребиев мне сужден, но, если не уговорю тебЯ предпочесть дружбу  и  согласие
борьбе и злым  бедствиЯм  и  сделатьсЯ  благодетелем  обоих  народов,  а  не
губителем одного из них, - знай и будь готов к тому, что ты сможешь вступить
в бой с отечеством не прежде, нежели переступишь через труп  матери.  „а  не
доживу Я до того днЯ, когда мой сын будет справлЯть победу над согражданами,
или, напротив, отечество - над ним! …сли бы Я просила  тебЯ  спасти  родину,
истребивши вольсков, тогда, сын мой, ты оказалсЯ бы перед тЯгостными и  едва
ли  разрешимыми  сомнениЯми:  разумеетсЯ,  худо  губить  сограждан,   однако
бесчестно и предавать  тех,  кто  тебе  доверилсЯ;  но  ведь  все,  чего  мы
домогаемсЯ, - это прекращение бедствий  войны,  одинаково  спасительное  длЯ
обеих сторон и лишь более славное и почетное длЯ вольсков, о которых  станут
говорить, что, победив, они даровали неприЯтелю (впрочем, не в меньшей  мере
стЯжали и сами) величайшие из благ -  мир  и  дружбу.  …сли  это  свершитсЯ,
главным виновником всеобщего счастьЯ будешь ты, если же  нет  -  оба  народа
станут винить тебЯ одного. €сход войны  неЯсен,  но  совершенно  Ясно  одно:
победив, ты навсегда останешьсЯ бичом, Язвою отечества, потерпишь  поражение
- и о тебе скажут, что, отдавшись во  власть  своему  гневу,  ты  навлек  на
друзей и благодетелей величайшие бедствиЯ".
     36. Њарций, слушал ‚олумнию,  ничего  ей  не  отвечаЯ.  Ћна  уже  давно
закончила свою речь, а он все стоЯл, не проронив ни звука, и тогда  ‚олумниЯ
заговорила снова: "—то ж ты молчишь, сын мой? ђазве уступать во всем гневу и
злопамЯтству  хорошо,  а  уступить  матери,  обратившийсЯ  к  тебе  с  такою
просьбой, дурно? €ли помнить обиды великому мужу  подобает,  а  свЯто  чтить
благодеЯниЯ, которыми дети обЯзаны родителЯм, -  не  дело  мужа  великого  и
доблестного?  Ђ  ведь  никому  не  следует   так   тщательно   блюсти   долг
благодарности, как тебе, столь беспощадно карающему неблагодарность! ’ы  уже
сурово взыскал с отечества, но еще ничем  не  отблагодарил  мать,  а  потому
самым прекрасным и достойным было бы, если бы ты  безо  всЯкого  принуждениЯ
удовлетворил мою просьбу, такую благородную и справедливую.  Ќо  ты  глух  к
моим уговорам - зачем же медлю Я обратитьсЯ к последней своей надежде?!" € с
этими словами она упала к ногам сына вместе с его женой и детьми.
     "Ђх, что ты сделала со мною, мать!" - вскричал Њарций и поднЯл ‚олумнию
с земли. Љрепко стиснув ей правую руку, он продолжал: "’ы  одержала  победу,
счастливую длЯ отечества, но гибельную длЯ менЯ. џ ухожу, потерпев поражение
от тебЯ лишь одной!" ‡атем,  переговорив  наедине  с  матерью  и  женою,  он
отправил их, как они просили, назад в ђим, а наутро увел вольсков, далеко не
одинаково судивших о  случившемсЯ.  Ћдни  бранили  и  самого  ЊарциЯ  и  его
поступок, другие, напротив, одобрЯли, радуЯсь прекращению военных действий и
миру, третьи были недовольны тем, что  произошло,  но  ЊарциЯ  не  порицали,
полагаЯ, что, сломленный такой необходимостью, он заслуживает  снисхождениЯ.
Ћднако никто не пыталсЯ возражать: все повиновались  из  уважениЯ  скорее  к
доблести этого человека, нежели к его власти.
     37. ‚ какой страх повергли римский народ опасности этой войны, особенно
убедительно показало ее завершение. Љак только со стен заметили, что вольски
снимаютсЯ с лагерЯ, тотчас римлЯне распахнули двери всех до  единого  храмов
и, увенчав себЯ венками, словно  в  честь  победы,  стали  приносить  жертвы
богам. Ќо отчетливее всего радость города проЯвилась в изъЯвлениЯх  любви  и
признательности, которыми и сенат и  народ  единодушно  почтили  женщин:  их
прЯмо называли единственными виновницами спасениЯ. ‘енат  постановил,  чтобы
любое их желание было,  в  знак  уважениЯ  и  благодарности,  беспрекословно
выполнено властЯми,  но  они  попросили  только  дозволениЯ  соорудить  храм
†енской “дачи {22} с тем, чтобы средства на постройку собрали  они  сами,  а
расходы по совершению обрЯдов и всех прочих действий,  каких  требует  культ
богов, принЯло на себЯ государство. Љогда же сенат, одобрив их  честолюбивую
щедрость, и свЯтилище и статую воздвиг на общественный счет, женщины тем  не
менее собрали деньги и поставили  второе  изображение,  которое,  когда  его
водружали в храме, произнесло, по утверждению римлЯн, примерно такие  слова:
"“годен богам, о жены, ваш дар".
     38. “тверждают, будто эти слова раздались и во второй  раз:  нас  хотЯт
убедить в том, что похоже на небылицу и звучит весьма неубедительно.  ‚полне
допустимо, что статуи иногда словно бы потеют или плачут, что на  них  могут
поЯвитьсЯ  капли  кроваво-красной  жидкости.  ‚едь  дерево  и  камень  часто
обрастают плесенью, из которой рождаетсЯ влага, нередко  изнутри  проступает
какаЯ-то  краска  или  же  поверхность  способна  принЯть  иной   цвет   под
воздействием окружающего воздуха,  и,  по-видимому,  ничто  не  препЯтствует
божеству таким образом как бы  подавать  нам  некоторые  знамениЯ.  ‚озможно
также, чтобы статуЯ издала шум, напоминающий вздох или стон, -  так  бывает,
когда в глубине ее произойдет разрыв или резкое смещение частиц. Ќо чтобы  в
неодушевленном предмете возникли членораздельные звуки, речь,  столь  ЯснаЯ,
внЯтнаЯ и отчетливаЯ, - это совершенно немыслимо, поскольку даже душа,  даже
бог, если они лишены тела, снабженного органом речи,  не  в  силах  подавать
голос и разговаривать. Џравда, иногда историЯ  многочисленными  и  надежными
свидетельствами заставлЯет нас поверить ей, но в  этих  случаЯх  уверенность
наша коренитсЯ в особом чувстве, которое несходно с ощущением и  порождаетсЯ
воображающей силой души; подобным образом во сне  мы  слышим,  не  слыша,  и
видим, не видЯ. Ћднако люди, которые любЯт божество и преклонЯютсЯ перед ним
с излишней страстностью, так что не решаютсЯ отрицать или отвергать ни  одно
из  подобных  чудес,  находЯт  сильную  поддержку  своей  вере   во   всЯких
удивительных ЯвлениЯх и в том, что недоступно нам и возможно  длЯ  божества.
‚едь бог отличен от нас во всем - и в естестве и в движении, и в  искусстве,
и в мощи, и потому нет ничего невероЯтного,  если  он  творит  то,  чего  мы
творить не в силах, и питает замыслы, длЯ нас непостижимые. ЋтличаЯсь от нас
во всем, он более всего несходен с нами и превосходит нас  своими  деЯниЯми.
Ћднако многое из того, что касаетсЯ божества, как сказано у ѓераклита  {23},
ускользает от пониманиЯ по причине невериЯ.
     39. …два только Њарций из похода возвратилсЯ в  Ђнтий,  ’улл,  которому
зависть уже давно внушила ненависть и непримиримую злобу, задумал как  можно
скорее его убить,  считаЯ,  что,  если  теперь  не  воспользоватьсЯ  удобным
случаем, в дальнейшем он уже не представитсЯ. ‚осстановив и настроив  против
него многих,  он  потребовал,  чтобы  Њарций  сложил  с  себЯ  полномочиЯ  и
отчиталсЯ перед вольсками в  своих  действиЯх.  Ќо  Њарций,  понимаЯ,  какой
опасности он подвергнетсЯ, если сделаетсЯ частным лицом в то времЯ, как ’улл
сохранит звание  главнокомандующего  и  огромную  власть  над  согражданами,
ответил, что полномочиЯ сложит только по требованию  всех  вольсков,  ибо  и
принимал их по всеобщему требованию, отчитатьсЯ  же  согласен  немедленно  -
перед теми антийцами, которые этого пожелают.
     Ѓыло созвано ‘обрание, и некоторые вожаки народа, как  было  договорено
заранее, выступаЯ один за другим, настраивали толпу против ЊарциЯ, но  когда
он поднЯлсЯ с места, уважение взЯло верх, оглушительные крики смолкли, и  он
получил возможность беспрепЯтственно говорить, а лучшие из  антийцев,  более
других радовавшиесЯ миру, Ясно дали понЯть, что готовы слушать  благосклонно
и судить справедливо. ’огда ’улл испугалсЯ защитительной речи своего  врага,
который был одним из самых замечательных ораторов, тем  более,  что  прежние
его  подвиги  и  заслуженное  ими  право  на  признательность   перевешивали
последнюю   провинность,   вернее   говорЯ,   все    обвинение    в    целом
свидетельствовало, как  велика  должна  быть  эта  признательность:  вольски
только потому и могли считать себЯ в обиде, не взЯвши ђима, что едва-едва не
взЯли его благодарЯ Њарцию. €так, ’улл решил  не  медлить  и  не  подвергать
испытанию чувства народа к Њарцию; с криком, что мол нечего вольскам слушать
изменника, стремЯщегосЯ к тираннии и  не  желающего  складывать  полномочий,
самые дерзкие из заговорщиков разом набросились на него и  убили.  Ќикто  из
присутствовавших за него не вступилсЯ, но большинство вольсков  не  одобрило
расправы над Њарцием и немедленно это доказало: сойдЯсь из  разных  городов,
они с почетом похоронили тело и украсили  могилу  оружием  и  захваченной  у
врага добычей, как приличествовало могиле героЯ и полководца.
     ђимлЯне, узнав о смерти ЊарциЯ, не выказали  к  его  памЯти  ни  знаков
уважениЯ, ни, напротив, непримиримой злобы, но по просьбе  женщин  разрешили
им десЯтимесЯчный траур, какой обыкновенно носили по  родителЯм,  детЯм  или
братьЯм. ќто был самый  продолжительный  срок  траура,  установленный  Ќумой
Џомпилием, о чем сказано в его жизнеописании {24}.
     —то же касаетсЯ вольсков, то обстоЯтельства скоро заставили их с тоскою
вспомнить  о  Њарции.  ‘начала  из-за  назначениЯ   главнокомандующего   они
повздорили  со  своими  друзьЯми  и  союзниками  эквами  и  дело  дошло   до
кровопролитиЯ и резни, а затем, разбитые римлЯнами {25}, потерЯв в  сражении
’улла и отборнейшую часть войска, вынуждены  были  заключить  мир  на  самых
позорных условиЯх, согласившись  платить  римлЯнам  дань  и  подчинЯтьсЯ  их
распорЯжениЯм.
 
        Ђ‹Љ€‚€Ђ„ 
 
     Џроисхождение и характер (1-3)
     „ружба с ‘ократом (4-6)
     ћношеские бесчинства и доблести (7-12)
     Ќачало государственной деЯтельности (13-16)
     ‘ицилийский поход и обвинение в кощунстве (17-22)
     Ђлкивиад в ‘парте (23). ‘ардах и €онии (24-26)
     Џобеде в ѓеллеспонте и Џропонтиде (27-31)
     ’оржественное возвращение (32-34)
     Ќеудачи, бегство и гибель (35-39)
     - ‘опоставление (40(1)-44(5)).
 
     1. ђод Ђлкивиада обычно возводЯт к ќврисаку, сыну ЂЯнта; по матери же -
„иномахе, дочери Његакла - он принадлежит к алкмеонидам. …го  отец,  Љлиний,
снарЯдив  на  собственные  средства  триеру,  отличилсЯ  в  морском  бою   у
ЂртемисиЯ. Ћн погиб в  сражении  с  беотийцами  при  Љоронее,  и  опеку  над
Ђлкивиадом взЯли его родичи - Џерикл и Ђрифрон, сыновьЯ  Љсантиппа.  Ќе  без
основаниЯ утверждают, что славе Ђлкивиада  немало  способствовали  любовь  и
расположение к нему ‘ократа. € в самом деле, вот знаменитые его современники
- Ќикий, „емосфен, ‹амах, ”ормион, ”расибул, ”ерамен - мы нигде не встречаем
даже имени матери хотЯ бы одного из них,  а  между  тем  нам  известно,  что
кормилицей Ђлкивиада была лаконЯнка по имени Ђмикла, а наставником -  ‡опир.
Џервое сообщает Ђнтисфен, второе - Џлатон {1}.
     Ћ красоте Ђлкивиада нет, пожалуй, нужды говорить особо; заметим только,
что всегда, во всЯкую пору его жизни,  она  была  в  полном  цвете,  сообщаЯ
мальчику, юноше, а затем взрослому мужу прелесть и обаЯние.  Ќе  то,  чтобы,
как утверждал ќврипид {2}, все прекрасное было  прекрасно  и  осенью,  но  в
применении к Ђлкивиаду и немногим  другим  это  оказалось  верным  благодарЯ
счастливому сложению и крепости  тела.  ѓоворЯт,  ему  была  в  пользу  даже
картавость, придававшаЯ убедительность  и  редкое  изЯщество  непринужденным
речам. Ћб этой картавости упоминает и Ђристофан {3}  в  стихах,  осмеивающих
”еора:
 
     ЏромЯмлил тут Ђлкивиад мне на ухо:
     "’еол-то булки лижет и как мелин лжет".
     Ђ что ж, промЯмлил мальчик правду чистую!
 
     € Ђрхипп, насмехаЯсь над сыном Ђлкивиада,  восклицает:  "‚от  он  идет,
этот неженка, волоча по земле гиматий, и, чтобы как можно более походить  на
отца,
 
     Љартавит, головой своей к плечу склонЯсь".
 
     2.  ‚  его  поведении  и  нраве  было  очень   много   разнородного   и
переменчивого, что, впрочем, вполне естественно длЯ человека такой высокой и
богатой превратностЯми судьбы. Ќо  среди  многих  присущих  ему  от  природы
горЯчих страстей самой пылкой была жажда первенства и победы, и это Явствует
уже из рассказов о его детских летах. Ћднажды во времЯ борьбы он был  близок
к поражению и, чтобы не упасть, притЯнул ко рту руки противника и осыпал  их
укусами. ’от ослабил хватку и крикнул:  "ќй,  Ђлкивиад,  ты  кусаешьсЯ,  как
баба!" - "Ќет, - возразил Ђлкивиад, - как лев!" ‚  другой  раз,  еще  совсем
малышом, он играл в бабки  в  каком-то  тесном  переулке,  и  когда  очередь
бросать кости дошла до  него,  подъехала  тЯжело  груженаЯ  телега.  ‘начала
мальчик попросил возницу немного обождать - бабки-де должны упасть  как  раз
на пути телеги, - но грубый мужлан  не  обратил  вниманиЯ  на  его  слова  и
продолжал погонЯть лошадей, и тогда остальные дети расступились, Ђлкивиад же
бросилсЯ ничком перед самой телегой и, вытЯнувшись поперек  дороги,  крикнул
вознице: "’еперь езжай, коли хочешь!" ’от в испуге осадил назад, а остальные
участники этой сцены, оправившись от изумлениЯ, с громкими криками бросились
к Ђлкивиаду.
     Џриступив к  учению,  он  внимательно  и  прилежно  слушал  всех  своих
наставников и только  играть  на  флейте  отказалсЯ,  считаЯ  это  искусство
низменным и жалким: плектр {4} и лира, говорил  он,  нисколько  не  искажают
облика, подобающего свободному человеку, меж тем как, если дуешь в отверстиЯ
флейт, твое лицо становитсЯ почти неузнаваемо даже длЯ близких друзей. Љроме
того, играЯ на лире, ей вторЯт словом или песней, флейта  же  затыкает  рот,
заграждает путь голосу и речи. "Ђ потому, - заключал Ђлкивиад,  -  пусть  уж
играют на флейте дети фиванцев {5}. ѓоворить они все равно  не  умеют.  Ќами
же,  афинЯнами,  как  говорЯт  наши  отцы,   предводительствует   Ђфина,   и
покровитель наш - Ђполлон; но перваЯ  бросила  флейту,  а  второй  содрал  с
флейтиста кожу" {6}. ’ак, мешаЯ шутки с настойчивыми увещаниЯми, он и сам не
занималсЯ и других отвращал от  занЯтий,  ибо  мнение,  что  Ђлкивиад  прав,
презираЯ флейту и издеваЯсь над теми,  кто  учитсЯ  на  ней  играть,  быстро
укрепилось среди детей. ‘ тех пор игра на флейте была  решительно  исключена
из числа занЯтий, приличествующих свободным гражданам, и навсегда опозорена.
     3. ЏоносЯ Ђлкивиада, Ђнтифонт пишет, что мальчиком он убежал из дома  к
одному из  своих  любовников,  некоему  „емократу.  Ђрифрон  был  уже  готов
публично отказатьсЯ от воспитанника, но его отговорил Џерикл, сказавши  так:
"…сли мальчик погиб, то благодарЯ твоему извещению  это  откроетсЯ  на  день
раньше, и только, но если он жив - всЯ его дальнейшаЯ жизнь погибла". ’от же
Ђнтифонт утверждает, будто в палестре ‘ибиртиЯ Ђлкивиад  ударом  палки  убил
одного из своих сопровождающих. Ќе следует, однако, верить всей  этой  хуле,
исходЯщей от врага, который нимало не скрывал своей ненависти к Ђлкивиаду.
     4. –елаЯ толпа знатных афинЯн окружала  Ђлкивиада,  ходила  за  ним  по
пЯтам, предупреждала все его желаниЯ, и  никто  не  сомневалсЯ  в  том,  что
привлекает их лишь удивительнаЯ красота мальчика,  но  любовь  ‘ократа  была
надежным  свидетельством  его  добрых  природных  качеств,  которые  философ
усматривал и различал под покровом внешней прелести; опасаЯсь его  богатства
и высокого положениЯ, а также бесчисленной  толпы  сограждан,  чужеземцев  и
союзников, осыпавших подростка  лестью  и  знаками  вниманиЯ,  он  старалсЯ,
насколько мог, оградить его от опасностей, как  берегут  растение  в  цвету,
дабы оно не потерЯло свой плод и не зачахло.  ‚едь  нет  человека,  которого
судьба окружила бы настолько прочною и высокой оградою так называемых  благ,
чтобы он стал вовсе недоступен длЯ философии  и  неуЯзвим  длЯ  откровенных,
больно жалЯщих слов; так и Ђлкивиад, с самых ранних лет избалованный  и  как
бы замкнутый в кругу людей, которые искали только его благосклонности  и  не
давали прислушатьсЯ к словам наставника  и  воспитателЯ,  все  же  благодарЯ
врожденным своим качествам узнал ‘ократа и сблизилсЯ с ним,  отдалившись  от
богатых и знатных влюбленных. Ћни быстро подружились,  и  когда  он  услышал
речи ‘ократа - речи не любовника, жаждущего  недостойных  мужа  наслаждений,
домогающегосЯ поцелуев и ласк, но обличителЯ, бичующего его испорченность  и
пустую, глупую спесь,’о крыльЯ опустил петух, как жалкий раб {7}.
     ‚  деЯтельности  ‘ократа  Ђлкивиад  видел  подлинное  служение   богам,
направленное к попечению о молодежи и ее спасению; он презирал самого себЯ и
восхищалсЯ   учителем,    испыт