ось
позднее, а почти в то же времЯ, о котором рассказываетсЯ здесь, двое  жрецов
из числа самых известных лишились жреческого сана: Љорнелий –етег -  за  то,
что,  передаваЯ  внутренности   жертвенного   животного,   нарушил   должную
очередность, Љвинт ‘ульпиций - за то, что у него во  времЯ  жертвоприношениЯ
упала с головы шапка, которую носЯт так называемые фламины. Ђ когда диктатор
Њинуций назначил начальником конницы ѓаЯ ”ламиниЯ и вслед за  этим  раздалсЯ
писк мыши, которую называют "сорика" [sorex] {8}, римлЯне отвергли и  самого
диктатора и его начальника  конницы  и  выбрали  на  их  место  других.  Ќо,
соблюдаЯ строжайшую  точность  в  таких  мелочах,  они  остаютсЯ  совершенно
свободны от предрассудков, ибо ничего не менЯют в своих старинных обычаЯх  и
никогда их не преступают.
     6. €так, ”ламиний и его коллега клЯтвенно  отказываютсЯ  от  должности,
после чего интеррексы {9} объЯвлЯют консулом Њарцелла; вступив в  должность,
он  избирает  себе  в  коллеги  ѓнеЯ  ЉорнелиЯ.  …сть  сведениЯ,  что  галлы
неоднократно предлагали римлЯнам заключить договор и что мира желал сенат, а
Њарцелл убеждал народ продолжать войну. ’ем не менее  мир  был  заключен,  и
тут, по-видимому, военные действиЯ возобновили  гезаты,  которые  перевалили
через Ђльпы, присоединились к гораздо более многочисленным инсубрам (гезатов
было всего тридцать тысЯч) и, подстрекнув их к мЯтежу, уверенные  в  успехе,
немедленно двинулись на город Ђцерры, расположенный за  рекою  Џад,  а  царь
гезатов Ѓритомарт с десЯтью тысЯчами своих воинов принЯлсЯ опустошать земли,
лежащие вдоль Џада.
     “знав о  действиЯх  Ѓритомарта,  Њарцелл  оставил  при  Ђцеррах  своего
коллегу со всею тЯжелой пехотой и третьей частью конницы, а сам с остальными
всадниками и примерно шестьюстами легко вооруженных пехотинцев  бросилсЯ  по
следам десЯти тысЯч гезатов, не останавливаЯсь ни днем, ни  ночью,  пока  не
настиг  их  подле  ЉластидиЯ,  галльского  поселениЯ,  незадолго  перед  тем
покорившегосЯ римлЯнам. …му  не  пришлось  дать  своим  людЯм  хоть  немного
передохнуть: противник вскоре заметил его поЯвление, но отнессЯ  к  этому  с
полным пренебрежением, потому что пехотинцев у Њарцелла было очень  мало,  а
конницу варвары вовсе  в  расчет  не  принимали.  ‚едь  они  и  вообще  были
отличными всадниками и более всего полагались на  свое  искусство  в  конном
сражении, а тут еще вдобавок намного превосходили римлЯн числом. €  вот,  не
медлЯ ни мгновениЯ, они  со  страшными  угрозами  стремительно  ринулись  на
неприЯтелЯ, словно решившись истребить всех до одного;  впереди  скакал  сам
царь. ЋпасаЯсь, как бы гезаты не обошли и не окружили его  маленький  отрЯд,
Њарцелл приказал илам {10} всадников разомкнутьсЯ и вытЯгивал свой фланг  до
тех пор, пока боеваЯ линиЯ римлЯн,  потерЯв  в  глубине,  длиною  почти  что
сравнЯлась с вражеской. Ћн был уже готов броситьсЯ  вперед,  как  вдруг  его
конь, встревоженный неистовыми криками врагов, круто повернул  и  понес  его
назад. €спугавшись, как бы это не внушило римлЯнам суеверного  страха  и  не
вызвало смЯтениЯ, Њарцелл быстро рванул поводьЯ и, снова  обратив  лошадь  к
неприЯтелю, стал молитьсЯ ‘олнцу, словно круг этот он описал не случайно,  а
умышленно. („ело в  том,  что  у  римлЯн  принЯто,  возносЯ  молитву  богам,
поворачиватьсЯ на месте). Ђ позже,  когда  бой  уже  началсЯ,  он  дал  обет
ћпитеру-”еретрию принести ему в дар самый красивый из вражеских доспехов.
     7. ‚ это времЯ царь галлов заметил его и, по знакам достоинства узнав в
нем полководца, выехал далеко вперед, ему навстречу, громким голосом вызываЯ
на бой; то был человек огромного роста, выше любого из своих людей, и  среди
прочих выделЯлсЯ горевшими как жар доспехами, отделанными золотом,  серебром
и всевозможными украшениЯми. Ћкинув взглЯдом вражеский строй, Њарцелл решил,
что это вооружение - самое красивое и что именно оно было им обещано  в  дар
богу, а потому пустил конЯ во весь опор и  первым  же  ударом  копьЯ  пробил
панцирь Ѓритомарта; сила столкновениЯ была такова, что галл рухнул на землю,
и Њарцелл вторым или третьим ударом сразу его прикончил. ‡атем,  соскочив  с
конЯ и возложив обе руки на оружие убитого, он сказал, обращаЯсь к  небесам:
"Ћ  ћпитер-”еретрий,  взирающий  на   славные   подвиги   военачальников   и
полководцев в сражениЯх и битвах, призываю тебЯ в свидетели, что Я -  третий
из   римских   предводителей,   собственной   рукою   сразивший   вражеского
предводителЯ и царЯ, и что, одолев его,  Я  посвЯщаю  тебе  первую  и  самую
прекрасную часть добычи. Ђ ты и впредь даруй нам, молЯщимсЯ тебе,  такую  же
добрую удачу". Џосле этого конница начала  бой  -  не  только  с  вражескими
всадниками, но и с пехотинцами (те и другие стоЯли  вперемешку)  и  одержала
удивительнейшую, беспримерную победу: ни до того, ни после  -  никогда,  как
говорЯт, не случалось, чтобы столь  малое  число  всадников  победило  столь
многочисленную конницу и пехоту.
     Џеребив большую часть потерпевших поражение галлов и захватив их оружие
и прочее имущество, Њарцелл вернулсЯ к своему товарищу по должности, который
очень неудачно действовал  против  кельтов  близ  самого  большого  и  густо
населенного из галльских городов. ѓород этот  называлсЯ  Њедиолан,  тамошние
кельты считали его своей столицей, а потому защищались  очень  храбро  и,  в
свою очередь, осадили лагерь ЉорнелиЯ.  Ќо  когда  прибыл  Њарцелл,  гезаты,
узнав о поражении и гибели своего царЯ, ушли, и Њедиолан был взЯт, а  прочие
города кельты сами  не  стали  удерживать,  полностью  сдавшись  на  милость
римлЯн, которые и даровали им мир на условиЯх умеренных и справедливых.
     8.  ‘енат  назначил  триумф  одному  Њарцеллу,  и  лишь   немногие   из
триумфальных  шествий   вызывали   столько   восхищениЯ   своей   пышностью,
богатством, обилием добычи и  могучим  сложением  пленных,  однако  особенно
радостное и совершенно новое зрелище Явил собою сам  полководец,  несущий  в
дар богу доспех убитого галла. ‘валив высокий, прЯмой  и  легко  поддающийсЯ
топору дуб, он обтесал нижнюю часть ствола в форме трофеЯ, а потом  привЯзал
и подвесил к нему захваченное в поединке оружие, расположив и  приладив  все
части в должном порЯдке. Љогда шествие двинулось, он, поднЯв трофей,  взошел
на запрЯженную четверкой колесницу и сам провез через город прекраснейшее  и
достойнейшее из украшений своего триумфа. ‡а ним  следовали  воины  в  самом
лучшем вооружении, распеваЯ песни и победные гимны, сочиненные ими  в  честь
бога и своего полководца. Љогда процессиЯ достигла  храма  ћпитера-”еретриЯ,
Њарцелл вошел в храм и поставил обещанный дар - третий  и  вплоть  до  наших
дней последний из таких даров.  Џервым  ђомул  {11}  принес  в  храм  оружие
Ђкрона, царЯ –енинского, вторым был Љорнелий Љосс, убивший этруска ’олумниЯ,
за  ним  следует  Њарцелл,  победитель  галльского  царЯ  Ѓритомарта,  после
Њарцелла же не было никого.
     Ѓог, которому приносЯт эти дары,  называетсЯ  ћпитером-”еретрием;  иные
производЯт это имЯ от греческого слова "феретреуомай" [pheretreuomai,  "быть
носимым в торжестве"] (в ту пору латинский Язык  был  еще  сильно  смешан  с
греческим), другие считают, что это прозвище ‡евса-громовержца ("поражать" -
по-латыни "ферире" [ferire]). ’ретьи говорЯт, что имЯ ”еретрий произошло  от
ударов, которые наносЯт в бою: ведь и теперь еще, преследуЯ  врага,  римлЯне
то и дело кричат друг другу: "”ери!" [feri]  -  что  значит  "Ѓей!".  ‚ообще
снЯтые с убитого неприЯтелЯ доспехи называютсЯ по-латыни "сполиа", те же,  о
которых идет речь у нас, имеют особое название "опимиа".  ‘ообщают,  правда,
что Ќума Џомпилий в своих заметках упоминал о трех различных видах  "опимиа"
и предписывал первые из них посвЯщать ћпитеру-”еретрию, вторые  -  Њарсу,  а
третьи - Љвирину, назначаЯ в награду за первые триста  ассов,  за  вторые  -
двести, а за третьи - сто. Ќо преобладающим, общепринЯтым  ЯвлЯетсЯ  мнение,
что лишь те доспехи следует  называть  "опимиа",  которые  захвачены  в  бою
первыми и снЯты с полководца  полководцем,  сразившим  своего  противника  в
поединке. ‚прочем, достаточно об этом.
     ђимлЯне так радовались победе и счастливому исходу войны, что отправили
в „ельфы благодарственный дар Ђполлону Џифийскому  -  золотой  кратер  весом
в... [* ’екст в оригинале  испорчен]  фунтов,  щедро  поделились  добычей  с
союзными городами и  послали  богатые  подарки  сиракузскому  царю  ѓиерону,
своему другу и союзнику.
     9. Љогда ѓаннибал вторгсЯ в  €талию,  Њарцелл  с  флотом  отправилсЯ  к
берегам ‘ицилии. Џосле тЯжелой  неудачи  при  Љаннах,  когда  десЯтки  тысЯч
римлЯн пали, а немногие уцелевшие от гибели бежали в Љанузий и все  ожидали,
что ѓаннибал немедленно двинетсЯ на ђим, поскольку  главные  и  лучшие  силы
римлЯн уничтожены, Њарцелл сначала отправил полторы тысЯчи своих морЯков длЯ
защиты города, а затем, получив постановление сената, прибыл  в  Љанузий  и,
принЯв командование над собравшимисЯ там остатками войска,  вывел  их  из-за
лагерных укреплений, исполненный решимости не оставлЯть страну  на  произвол
неприЯтелЯ.
     Њногие из опытных римских полководцев к тому времени погибли в  битвах;
среди оставшихсЯ славою  наиболее  надежного  и  благоразумного  пользовалсЯ
”абий Њаксим, но его чрезмерную осмотрительность,  происходившую  из  страха
перед   поражением,   римлЯне   осуждали,   приписываЯ    ее    робости    и
непредприимчивости. ‚идЯ в нем полководца, вполне пригодного длЯ того, чтобы
обеспечить их безопасность, но не способного  изгнать  врага,  они  обратили
свои взоры к Њарцеллу и, объединЯЯ и сочетаЯ отвагу и решительность  второго
с осторожностью и дальновидностью первого, то выбирали консулами обоих,  то,
попеременно, одного посылали к войскам консулом, а другого -  командующим  в
ранге  консула.  Џосидоний  рассказывает,  что  ”абиЯ  прозвали  "™итом",  а
Њарцелла - "Њечом". ‘ам ѓаннибал говорил, что ”абиЯ боитсЯ, как  наставника,
а Њарцелла, как соперника: один препЯтствовал ему причинЯть вред,  другой  -
вредил сам.
     10. Џрежде всего Њарцелл  стал  истреблЯть  вражеских  солдат,  которые
покидали свой лагерь и рыскали по  стране  (после  побед  ѓаннибала  они  до
крайности распустились и обнаглели), и тем  исподволь  ослаблЯл  карфагенЯн.
‡атем он пришел на помощь Ќеаполю и Ќоле, и  неаполитанцев,  которые  и  без
того хранили верность римлЯнам, еще более укрепил в их намерениЯх, а в  Ќоле
застал  мЯтеж,  потому  что  тамошний  сенат  был  не  в  силах  обуздать  и
утихомирить народ, державший сторону ѓаннибала. †ил  в  Ќоле  некий  Ѓандий,
человек очень знатный и храбрый. Ћн доблестно сражалсЯ при Љаннах  и  уложил
множество карфагенЯн, а после битвы был найден живым среди трупов - все тело
его было утыкано стрелами и дротиками; подивившись его мужеству, ѓаннибал не
только отпустил его без всЯкого выкупа, но даже сам одарил  и  сделал  своим
гостем и другом. ‚ благодарность  за  это  Ѓандий  стал  одним  из  наиболее
горЯчих приверженцев ѓаннибала  и,  пользуЯсь  влиЯнием  в  народе,  склонЯл
сограждан к отпадению  от  ђима.  Љазнить  человека  столь  славной  судьбы,
разделЯвшего с римлЯнами опасности в самых великих  битвах,  Њарцелл  считал
бесчестным;  человеколюбивый  от  природы,  он  умел  вдобавок  силою  слова
привлечь к себе всЯкую  честолюбивую  натуру,  и  вот  однажды  в  ответ  на
приветствие ЃандиЯ спросил его, кто он такой, - давно уже отлично его  знаЯ,
но ища предлога завЯзать разговор. ’от ответил: "‹уций Ѓандий",  -  и  тогда
Њарцелл, изобразив на лице радость и изумление, воскликнул: "’ак  значит  ты
тот самый Ѓандий, о котором сражавшиесЯ при Љаннах без конца рассказывают  в
ђиме, что-де ты единственный не покинул консула ќмилиЯ  Џавла,  но  заслонил
его своим телом, и большаЯ часть пущенных в него стрел попала в тебЯ?"  "„а,
это Я", - ответил Ѓандий и показал ему некоторые из своих  ран.  "Ќо  почему
же, носЯ на себе столько доказательства своей к нам дружбы, ты не пришел  ко
мне сразу? - продолжал Њарцелл. - Ќеужели ты полагаешь, что мы  не  способны
по достоинству оценить доблесть  друзей,  которым  оказывают  уважение  даже
враги!" Џосле таких ласковых слов он пожал Ѓандию руку и подарил ему боевого
конЯ и пЯтьдесЯт драхм серебром.
     11. ‘ тех пор Ѓандий сделалсЯ верным помощником и союзником Њарцелла  и
грозным обличителем противной партии. Ћна была  многочисленна  и  замышлЯла,
как только римлЯне выступЯт на врага, разграбить их  обоз.  Џоэтому  Њарцелл
выстроил своих людей в боевом порЯдке внутри города, обоз поставил у ворот и
через глашатаЯ запретил ноланцам приближатьсЯ к стенам.  ’ак  как  нигде  не
было видно ни одного  вооруженного  воина,  ѓаннибал  решил,  что  в  городе
волнениЯ, и карфагенЯне подступили к Ќоле, совсем не соблюдаЯ  строЯ.  ’огда
Њарцелл приказал распахнуть ближайшие ворота и во главе  отборных  всадников
напал на неприЯтелЯ, ударив ему прЯмо в лоб.  Ќемного  спустЯ  через  другие
ворота с криком хлынули  пехотинцы.  —тобы  встретить  их  натиск,  ѓаннибал
вынужден был разделить свои силы, но тут  отворились  третьи  ворота,  из-за
стены выбежали остальные римлЯне и со всех сторон бросились  на  противника,
который был испуган неожиданностью этой  вылазки  и  ослабил  сопротивление,
видЯ подходЯщие на помощь врагу свежие отрЯды. ‚ тот день  войско  ѓаннибала
впервые отступило перед  римлЯнами  и  поспешно  укрылось  в  своем  лагере,
оставив на поле боЯ много убитых и раненых. ѓоворЯт, что карфагенЯн  погибло
свыше пЯти тысЯч, а римлЯн - меньше пЯтисот. Џравда, ‹ивий {12}  не  считает
поражение карфагенЯн особо значительным, а их потери такими многочисленными,
но, по его мнению, Њарцеллу эта битва принесла великую славу,  римлЯнам  же,
после  стольких  бедствий,  -  поразительную  бодрость  и  отвагу,  ибо  они
разуверились в том, что враг их неодолим и неуЯзвим, увидев,  что  и  он,  в
свою очередь, способен терпеть неудачи.
     12. ‚от почему, когда один из консулов  умер,  народ  призвал  Њарцелла
занЯть его место и, вопреки воле властей, отложил выборы до  тех  пор,  пока
Њарцелл не приедет  из  лагерЯ.  Ћн  был  избран  единодушно,  но  во  времЯ
голосованиЯ загремел гром, жрецы объЯвили, что это недобрый знак, и хотЯ  из
страха перед народом открыто воспротивитьсЯ его решению не посмели,  Њарцелл
сам сложил с себЯ власть. Ќо от службы он  не  отказалсЯ  и,  полководцем  в
ранге консула вернувшись в  лагерь  под  Ќолой,  приступил  к  расправе  над
сторонниками  пунийца.  ѓаннибал  поспешил  к  ним  на  помощь,  но  Њарцелл
уклонилсЯ от сражениЯ, которое предлагал ему противник, а когда тот, уже  не
думаЯ более о битве, разослал большую часть своего войска на поиски  добычи,
вдруг  напал  на  него,  раздав  своим  пехотинцам  длинные  копьЯ,   какими
обыкновенно вооружены участники морских боев, и приказав  разить  неприЯтелЯ
издали, тщательно прицеливаЯсь. “ карфагенЯн же  копьеметателей  нет  и  они
привыкли битьсЯ короткою пикой, не выпускаЯ ее из руки,  поэтому,  вероЯтно,
они и показали римлЯнам спину и бросились бежать без оглЯдки,  потерЯв  пЯть
тысЯч убитыми, шестьсот человек пленными и шестерых  слонов  -  четыре  были
убиты и два захвачены живьем. Ќо вот что важнее всего: на третий день  после
сражениЯ более трехсот всадников-наемников из  смешанной  испано-нумидийской
конницы перебежали к римлЯнам - позор, какого никогда прежде  не  доводилось
терпеть ѓаннибалу, так долго сохранЯвшему согласие  и  единомыслие  в  своем
войске, составленном  из  различных  и  несходных  друг  с  другом  народов.
Џеребежчики эти навсегда остались верны самому Њарцеллу и его преемникам.
     13. €збранный в третий раз консулом, Њарцелл отплыл в  ‘ицилию.  “спехи
ѓаннибала внушали  карфагенЯнам  мысль  снова  завладеть  этим  островом,  в
особенности  когда  в  ‘иракузах  начались  волнениЯ  после  смерти  тиранна
€еронима. Џо той же причине и римлЯне еще раньше отправили  туда  войско  во
главе с Ђппием. Љогда Њарцелл принЯл командование этим войском, к нему стали
стекатьсЯ римлЯне с просьбою облегчить их участь.  „ело  заключалось  вот  в
чем. €з числа сражавшихсЯ с ѓаннибалом при Љаннах так  много  воинов  бежало
или было захвачено неприЯтелем, что у римлЯн по-видимому, не осталось  людей
даже длЯ защиты стен своего города. ’ем не  менее  они  настолько  сохранили
гордость и величие духа, что отклонили предложение ѓаннибала, соглашавшегосЯ
отпустить  пленных  за  небольшой  выкуп  (и  те,  с  молчаливого   согласиЯ
соотечественников, были казнены или  проданы  за  пределы  €талии),  а  всех
бежавших с полЯ боЯ отправили в ‘ицилию, запретив ступать на землю €талии до
тех пор, пока длитсЯ война с ѓаннибалом. ќти  изгнанники  толпою  Явились  к
Њарцеллу и, упав к его ногам, со слезами и жалобными воплЯми молили  вернуть
им место в строю и честное имЯ, делом обещаЯ доказать, что их бегство скорее
следует приписывать их злой  судьбе,  чем  трусости.  ‘жалившись  над  ними,
Њарцелл написал сенату, просЯ разрешениЯ за их счет пополнЯть легионы всЯкий
раз, как в том случитсЯ необходимость. Џосле долгих прений сенат постановил,
что длЯ устройства общегосударственных дел римлЯне в трусах не нуждаютсЯ, но
если Њарцелл все же пожелает ими воспользоватьсЯ,  никто  из  них  не  может
получить  от  полководца  венок  или  иной  почетный  дар,  присуждаемый  за
храбрость. ќто решение огорчило  Њарцелла,  и,  вернувшись  после  окончаниЯ
‘ицилийской  войны  в  ђим,  он  упрекал  сенат  за  то,  что   после   всех
многочисленных и великих услуг, оказанных государству им, Њарцеллом, ему  не
позволили даже помочь попавшим в беду согражданам.
     14. ‚ ‘ицилии, жестоко возмущенный действиЯми  сиракузского  полководца
ѓиппократа, который, надеЯсь угодить карфагенЯнам и захватить  тиранническую
власть, истребил множество римлЯн, прежде  всего...  [*  ’екст  в  оригинале
испорчен] у леонтинцев, взЯл ‹еонтины приступом и жителей не тронул, но всех
перебежчиков,  какие  попались  ему  в  руки,  предал  бичеванию  и  казнил.
ѓиппократ сначала послал в ‘иракузы весть, будто Њарцелл перебил в ‹еонтинах
все  взрослое  население;  когда  же  среди  сиракузЯн  началось   смЯтение,
ѓиппократ напал на город и захватил его. ’огда Њарцелл со всем своим войском
двинулсЯ к ‘иракузам, разбил лагерь неподалеку и отправил послов,  чтобы  те
рассказали гражданам  правду  о  событиЯх  в  ‹еонтинах.  Ќо  это  оказалось
бесполезным - сиракузЯне, среди  которых  наибольшим  влиЯнием  пользовались
сторонники  ѓиппократа,  им  не  верили,  и  Њарцелл   приступил   к   осаде
одновременно и с суши и с морЯ: сухопутное войско повел Ђппий, под  командою
же Њарцелла были  шестьдесЯт  пентер,  нагруженных  всевозможным  оружием  и
метательными снарЯдами. Ќа огромный поплавок  из  восьми  свЯзанных  друг  с
другом судов он поставил осадную машину и стал  подходить  к  стене,  твердо
полагаЯсь на количество и превосходство своего снарЯжениЯ, равно  как  и  на
славу собственного  имени.  Ќо  все  это  было  совершенно  бессильно  перед
Ђрхимедом и его машинами.
     ‘ам Ђрхимед считал  сооружение  машин  занЯтием,  не  заслуживающим  ни
трудов, ни вниманиЯ; большинство их поЯвилось на свет как бы попутно, в виде
забав геометрии, и то лишь потому, что  царь  ѓиерон  из  честолюбиЯ  убедил
Ђрхимеда хоть ненадолго отвлечь свое искусство от умозрений и,  обратив  его
на вещи осЯзаемые, в какой-то мере воплотить  свою  мысль,  соединить  ее  с
повседневными нуждами и таким образом  сделать  более  Ясной  и  зримой  длЯ
большинства людей.  ‡наменитому  и  многими  любимому  искусству  построениЯ
механических орудий положили начало ќвдокс  и  Ђрхит,  стремившиесЯ  сделать
геометрию более красивой и привлекательной, а также с  помощью  чувственных,
осЯзаемых примеров разрешить те вопросы, доказательство которых  посредством
одних лишь рассуждений  и  чертежей  затруднительно;  такова  проблема  двух
средних пропорциональных - необходимаЯ составнаЯ  часть  многих  задач,  длЯ
разрешениЯ которой оба применили  механическое  приспособление  {13},  строЯ
искомые линии на основе дуг  и  сегментов.  Ќо  так  как  Џлатон  негодовал,
упрекаЯ  их  в  том,  что  они  губЯт  достоинство  геометрии,  котораЯ   от
бестелесного  и  умопостигаемого  опускаетсЯ   до   чувственного   и   вновь
сопрЯгаетсЯ с телами,  требующими  длЯ  своего  изготовлениЯ  длительного  и
тЯжелого труда ремесленника, - механика полностью отделилась от геометрии и,
сделавшись одною из военных наук, долгое времЯ вовсе не привлекала  вниманиЯ
философии.
     Њежду тем Ђрхимед как-то раз написал царю  ѓиерону,  с  которым  был  в
дружбе и родстве, что данною силою можно сдвинуть  любой  данный  груз;  как
сообщают, увлеченный убедительностью собственных доказательств,  он  добавил
сгорЯча, что будь в его распорЯжении другаЯ землЯ, на которую можно было  бы
встать, он сдвинул бы с места нашу. ѓиерон изумилсЯ  и  попросил  претворить
эту мысль в действие  и  показать  какую-либо  тЯжесть,  перемещаемую  малым
усилием, и тогда Ђрхимед велел наполнить обычной кладью царское трехмачтовое
грузовое судно, недавно с огромным трудом вытащенное на берег  целою  толпою
людей, посадил на него большую команду матросов, а сам сел  поодаль  и,  без
всЯкого напрЯжениЯ вытЯгиваЯ  конец  каната,  пропущенного  через  составной
блок, придвинул к себе корабль - так медленно и ровно,  точно  тот  плыл  по
морю. –арь был поражен и, осознав все  могущество  этого  искусства,  убедил
Ђрхимеда построить ему несколько машин длЯ защиты и длЯ  нападениЯ,  которые
могли бы пригодитьсЯ во всЯкой осаде;  самому  ѓиерону,  проведшему  большую
часть жизни в мире и  празднествах,  не  пришлось  воспользоватьсЯ  ими,  но
теперь и машины и их изобретатель сослужили сиракузЯнам верную службу.
     15. €так римлЯне напали с  двух  сторон,  и  сиракузЯне  растерЯлись  и
притихли от страха, полагаЯ, что им нечем сдержать столь  грозную  силу.  Ќо
тут Ђрхимед пустил в ход свои машины, и в неприЯтелЯ, наступающего  с  суши,
понеслись всевозможных размеров стрелы и огромные каменные глыбы, летевшие с
невероЯтным шумом и чудовищной скоростью, - они  сокрушали  все  и  всех  на
своем пути и приводили в расстройство боевые рЯды, -  а  на  вражеские  суда
вдруг стали опускатьсЯ укрепленные на стенах брусьЯ и либо топили  их  силою
толчка,  либо,  схватив  железными  руками  или  клювами  вроде  журавлиных,
вытаскивали носом вверх из воды, а потом, кормою  вперед,  пускали  ко  дну,
либо, наконец, приведенные в круговое  движение  скрытыми  внутри  оттЯжными
канатами, увлекали за собою корабль и, раскрутив его,  швырЯли  на  скалы  и
утесы у подножиЯ стены, а морЯки погибали мучительной смертью. Ќередко взору
открывалось ужасное зрелище: поднЯтый высоко над морем корабль  раскачивалсЯ
в разные стороны до тех пор, пока все до последнего человека не  оказывались
сброшенными  за  борт  или  разнесенными  в  клочьЯ,  а   опустевшее   судно
разбивалось о стену  или  снова  падало  на  воду,  когда  железные  челюсти
разжимались.
     Њашина,  которую  Њарцелл  поставил  на  поплавок  из   восьми   судов,
называлась "самбука" {14}, потому что очертаниЯми несколько напоминала  этот
музыкальный инструмент; не успела  она  приблизитьсЯ  к  стене,  как  в  нее
полетел камень весом в десЯть талантов, затем - другой и третий. ‘  огромной
силой и оглушительным лЯзгом они обрушились на машину, разбили ее основание,
расшатали скрепы и... [* ’екст в оригинале испорчен]
     Њарцелл, не видЯ иного выхода, и  сам  поспешно  отплыл,  и  сухопутным
войскам приказал отступить. Ќа  совете  было  решено  ночью,  если  удастсЯ,
подойти вплотную  к  стене:  сила  натЯжениЯ  канатов,  которыми  пользуетсЯ
Ђрхимед, рассуждали римлЯне, такова, что придает стрелам  большую  дальность
полета, и, стало быть, некоторое пространство вблизи полностью  защищено  от
ударов.  Ќо  Ђрхимед,  по-видимому,  заранее  все  предусмотрев,  приготовил
машины, разЯщие на любое расстоЯние, и короткие стрелы; подле небольших,  но
часто пробитых отверстий в стенах были расставлены невидимые врагу скорпионы
{15} с малым натЯжением, бьющие совсем близко.
     16. € вот, когда римлЯне подошли к стене, как они полагали,  совершенно
незаметно, их  снова  встретил  град  стрел,  на  головы  им  почти  отвесно
посыпались камни, а сверху отовсюду полетели дротики; и они отступили. Љогда
же они  оказались  в  некотором  отдалении,  сиракузЯне  опЯть  засыпали  их
стрелами, поражаЯ бегущих; многие погибли, многие корабли  столкнулись,  меж
тем как отплатить  врагу  римлЯне  были  не  в  силах:  ведь  большаЯ  часть
Ђрхимедовых машин была скрыта за  стенами,  и  римлЯнам  казалось,  что  они
борютсЯ с богами - столько бед обрушивалось на них неведомо откуда.
     17. ‚прочем, Њарцелл вышел из дела невредим и, посмеиваЯсь  над  своими
мастерами и механиками, сказал: "Ќе довольно ли нам воевать с этим  Ѓриареем
от геометрии, который вычерпывает из морЯ  наши  суда,  а  потом  с  позором
швырЯет их  прочь,  и  превзошел  сказочных  сторуких  великанов  -  столько
снарЯдов он в нас мечет!" € в самом деле,  прочие  сиракузЯне  были  как  бы
телом Ђрхимедовых устройств, душою же, приводЯщею все  в  движение,  был  он
один: лишь его машины оборонЯли город и отражали  натиск  неприЯтелЯ,  тогда
как все остальное оружие лежало без движениЯ.  ‚  конце  концов,  видЯ,  что
римлЯне запуганы до крайности и что, едва заметив на стене веревку или кусок
дерева,  они  поднимают  отчаЯнный  крик  и  пускаютсЯ   наутек   в   полной
уверенности, будто  Ђрхимед  наводит  на  них  какую-то  машину,  -  Њарцелл
отказалсЯ от дальнейших стычек и приступов, решив положитьсЯ на времЯ.
     Ђрхимед был человеком такого возвышенного образа мыслей, такой  глубины
души и богатства познаний,  что  о  вещах,  доставивших  ему  славу  ума  не
смертного,  а  божественного,  не  пожелал  написать  ничего,   но,   считаЯ
сооружение  машин  и  вообще  всЯкое  искусство,  сопричастное  повседневным
нуждам, низменным и грубым, все свое рвение  обратил  на  такие  занЯтиЯ,  в
которых красота и  совершенство  пребывают  не  смешанными  с  потребностЯми
жизни, - занЯтиЯ, не сравнимые ни с  какими  другими,  представлЯющие  собою
своего рода состЯзание между материей и доказательством, и в этом состЯзании
перваЯ ЯвлЯет величие и красоту, а второе - точность и невиданную  силу:  во
всей  геометрии  не  найти  более  трудных  и  сложных  задач,   объЯсненных
посредством  более  простых  и  прозрачных  основных  положений.   Ќекоторые
приписывают это природному дарованию Ђрхимеда, другие же считают,  что  лишь
благодарЯ  огромному  труду  все  до  малейших  частностей  у  него  кажетсЯ
возникшим легко и без всЯкого труда. ‘обственными силами врЯд ли кто  найдет
предлагаемое Ђрхимедом доказательство,  но  стоит  углубитьсЯ  в  него  -  и
поЯвлЯетсЯ уверенность, что ты и сам мог бы  его  открыть:  таким  легким  и
быстрым путем ведет к цели Ђрхимед. € нельзЯ не верить рассказам,  будто  он
был тайно очарован некоей сиреной, не покидавшей его ни  на  миг,  а  потому
забывал о пище и об уходе за телом, и его нередко силой  приходилось  тащить
мытьсЯ и умащатьсЯ, но и в бане он продолжал чертить  геометрические  фигуры
на золе очага и даже на собственном теле, натертом маслом, проводил  пальцем
какие-то линии - поистине вдохновленный  Њузами,  весь  во  власти  великого
наслаждениЯ. Ћн совершил множество замечательных открытий, но просил  друзей
и родственников поставить на его  могиле  лишь  цилиндр  с  шаром  внутри  и
надписать расчет соотношениЯ их объемов.
     18. ’аков был Ђрхимед; сам неодолимый, он, в  той  мере,  в  какой  это
зависело от него, сделал таким же и свой город.
     ‚о времЯ осады ‘иракуз Њарцелл взЯл Његары, один из старейших греческих
городов в ‘ицилии, и  захватил  лагерь  ѓиппократа  близ  Ђкрилл,  напав  на
неприЯтелЯ, когда тот ставил частокол, и перебив более восьми тысЯч человек;
затем он прошел почти всю ‘ицилию, склонЯЯ города к отпадению от Љарфагена и
выигрываЯ все битвы, на которые отваживалсЯ враг.
     ‘лучилось однажды, что  в  плен  к  римлЯнам  попал  спартанец  „амипп,
плывший из ‘иракуз; сиракузЯне хотели его выкупить, и  в  ходе  переговоров,
потребовавших  частых  встреч,  Њарцелл  обратил  внимание  на  одну  башню,
охранЯвшуюсЯ недостаточно бдительно и способную незаметно  укрыть  несколько
человек, так как подле нее нетрудно  было  взобратьсЯ  на  стену.  Џоскольку
переговоры велись невдалеке от башни, удалось достаточно точно определить ее
высоту, и вот, приготовив лестницу и дождавшись днЯ, в  который  сиракузЯне,
справлЯЯ  праздник  „ианы,  предавались  пьЯнству  и  развлечениЯм,  Њарцелл
незаметно длЯ неприЯтелЯ не  только  овладел  башней,  но  еще  до  рассвета
заполнил своими воинами всю стену по обе стороны от нее  и  пробилсЯ  сквозь
ѓексапилы {16}. Љогда же сиракузЯне  наконец  заметили  врага  и  среди  них
поднЯлась тревога, он приказал  повсюду  трубить  в  трубы  и  этим  обратил
противника в беспорЯдочное бегство: осажденные  в  ужасе  решили,  что  весь
город уже в руках римлЯн. Ќо они еще  владели  самым  красивым,  обширным  и
лучше других укрепленным кварталом - Ђхрадиной, потому что этот квартал  был
обнесен особою стеной, примыкавшей к стенам внешней части города (одна часть
его называлась Ќеаполь, другаЯ - ’ихэ).
     19. ‘ рассветом Њарцелл, сопровождаемый  поздравлениЯми  своих  военных
трибунов, через ѓексапилы спустилсЯ в город. ѓоворЯт, что, глЯдЯ  сверху  на
‘иракузы и видЯ их красоту и величие, он долго плакал, сострадаЯ грЯдущей их
судьбе: он думал о том, как неузнаваемо неприЯтельский грабеж изменит вскоре
их облик. ‚едь не было ни одного начальника, который бы осмелилсЯ  возразить
солдатам, требовавшим отдать им город  на  разграбление,  а  многие  и  сами
приказывали жечь и разрушать все подрЯд. Ќо такие  речи  Њарцелл  решительно
пресек и лишь с великою  неохотой  дал  разрешение  своим  людЯм  поживитьсЯ
имуществом и рабами сиракузЯн, свободных же не велел трогать и пальцем -  ни
убивать их, ни бесчестить, ни обращать  в  рабство.  €  все  же,  обнаружив,
казалось бы, такую умеренность, он считал судьбу города жалкой и плачевной и
даже в этот миг великой радости не смог скрыть своей скорби  и  состраданиЯ,
предвидЯ, что в скором времени весь этот блеск и  процветание  исчезнут  без
следа. ѓоворЯт, что в ‘иракузах добычи набралось не меньше, чем впоследствии
после разрушениЯ Љарфагена, ибо солдаты настоЯли на том, чтобы и  оставшаЯсЯ
часть города, котораЯ вскоре пала по вине изменников,  была  разграблена,  и
лишь богатства царской сокровищницы поступили в казну.
     Ќо более всего огорчила Њарцелла гибель Ђрхимеда.  ‚  тот  час  Ђрхимед
внимательно разглЯдывал какой-то чертеж и,  душою  и  взором  погруженный  в
созерцание, не заметил ни вторжениЯ римлЯн, ни захвата города:  когда  вдруг
перед ним вырос какой-то воин и объЯвил ему, что его зовет Њарцелл,  Ђрхимед
отказалсЯ следовать за ним до тех пор, пока не доведет до конца задачу и  не
отыщет доказательства. ‚оин рассердилсЯ и, выхватив меч,  убил  его.  „ругие
рассказывают, что на него сразу бросилсЯ римлЯнин с мечом, Ђрхимед же, видЯ,
что тот хочет лишить его жизни, молил немного подождать, чтобы  не  пришлось
бросить поставленный вопрос неразрешенным  и  неисследованным;  но  римлЯнин
убил его, не обратив ни малейшего вниманиЯ на эти просьбы. …сть  еще  третий
рассказ о смерти Ђрхимеда: будто  он  нес  к  Њарцеллу  свои  математические
приборы - солнечные часы, шары,  угольники,  -  с  помощью  которых  измерЯл
величину солнца, а встретившиесЯ ему солдаты решили,  что  в  ларце  у  него
золото, и умертвили его. Љак бы это ни произошло на самом деле, все согласны
в том, что Њарцелл был очень опечален, от убийцы с омерзением отвернулсЯ как
от преступника, а родственников Ђрхимеда разыскал и окружил почетом.
     20. „о тех пор римлЯне были в глазах других народов опытными воинами  и
грозными противниками в битвах, но не дали им  никаких  доказательств  своей
благожелательности, человеколюбиЯ и вообще гражданских добродетелей. Њарцелл
в ‘ицилии, по-видимому,  впервые  позволил  грекам  составить  более  верное
суждение о римской справедливости. Ћн так обходилсЯ с теми,  кому  случалось
иметь с ним дело, и оказал благодеЯниЯ стольким  городам  и  частным  лицам,
что, если население ќнны {17}, мегарЯне  или  сиракузЯне  потерпели  слишком
жестоко, вина за  это,  казалось,  лежала  скорее  на  побежденных,  чем  на
победителЯх. Џриведу один пример из многих.
     …сть в ‘ицилии город ќнгий - небольшой, но очень древний, прославленный
чудесным Явлением богинь, называемых "Њатери". ’амошний храм,  по  преданию,
воздвигли критЯне; в  храме  показывают  копьЯ  и  медные  шлемы:  на  одних
написано имЯ Њериона, на других  -  “лисса  (то  есть  -  ЋдиссеЯ),  которые
принесли оружие в дар богинЯм. ќтот город был горЯчо  предан  ѓаннибалу,  но
Ќикий, один из первых граждан, вполне откровенно высказываЯ  свое  мнение  в
Ќародном собрании, уговаривал землЯков принЯть сторону  римлЯн  и  изобличал
противников  в  недальновидности.  Ђ  те,  опасаЯсь  его  силы  и   влиЯниЯ,
сговорились схватить ЌикиЯ и выдать карфагенЯнам. Џочувствовав, что  за  ним
тайно следЯт, Ќикий стал открыто вести неподобающие речи о богинЯх-ЊатерЯх и
всеми способами выказывал неверие и пренебрежение к  общепринЯтому  преданию
об их чудесном Явлении - к радости своих врагов: ведь такими  действиЯми  он
сам навлекал на себЯ злую участь, котораЯ его ожидала.  ‚  день,  когда  все
приготовлениЯ к аресту  были  уже  закончены,  Ќикий,  выступаЯ  в  Ќародном
собрании  перед  согражданами,  вдруг  оборвал  на  полуслове  свою  речь  и
опустилсЯ на землю, а немного спустЯ, когда, как и следовало ожидать, все  в
изумлении умолкли, он поднЯл голову, оглЯделсЯ и застонал - сначала робко  и
глухо,  а  потом  все  громче  и  пронзительнее;  видЯ,   что   весь   театр
безмолвствует и трепещет от ужаса, он сбросил с плеч  гиматий,  разодрал  на
себе хитон, полунагой вскочил на ноги и бросилсЯ к выходу из театра,  крича,
что его преследуют  богини-Њатери.  ‚  суеверном  страхе  никто  не  дерзнул
наложить на него руку или преградить ему путь, напротив, все расступались, и
он добежал до городских ворот, не упустив  из  виду  ни  единого  воплЯ  или
телодвижениЯ, какие свойственны одержимым и безумцам.  †ена,  посвЯщеннаЯ  в
его замысел и действовавшаЯ с ним заодно, забрала детей и сначала с  мольбою
припала к свЯтилищу богинь, а  потом,  сделав  вид,  будто  отправлЯетсЯ  на
поиски мужа-скитальца, беспрепЯтственно покинула город.  ’аким  образом  они
благополучно  добрались  до  ‘иракуз  и  прибыли  к   Њарцеллу.   Љогда   же
впоследствии Њарцелл ЯвилсЯ в ќнгий и заключил жителей в тюрьму, намереваЯсь
расправитьсЯ с ними за всю их наглость и бесчинства, к  нему  пришел  Ќикий,
весь в слезах, и, касаЯсь рук его и колен, стал просить за своих  сограждан,
прежде всего за врагов; растрогавшись, Њарцелл отпустил  всех  и  городу  не
причинил никакого вреда, а Ќикию дал много земли и богатые подарки. ‘ообщает
об этом философ Џосидоний.
     21. Љогда римлЯне отозвали Њарцелла  из  ‘ицилии,  чтобы  поручить  ему
руководство военными действиЯми в самой €талии, он вывез из ‘иракуз  большую
часть самых прекрасных украшений этого города, желаЯ показать  их  во  времЯ
триумфального шествиЯ и сделать частью убранства ђима. ‚едь до той поры  ђим
и не имел и не знал ничего красивого, в нем не было ничего привлекательного,
утонченного,   радующего   взор:   переполненный   варварским   оружием    и
окровавленными доспехами, сорванными с убитых врагов, увенчанный памЯтниками
побед и триумфов, он ЯвлЯл  собою  зрелище  мрачное,  грозное  и  отнюдь  не
предназначенное длЯ людей робких или привыкших к роскоши. Џодобно тому,  как
ќпаминонд называл Ѓеотийскую равнину орхестрой Ђреса {18}, а Љсенофонт  {19}
ќфес - мастерскою войны, так, по-моему, вспомнив слова Џиндара {20},  ђим  в
то времЯ можно было  назвать  свЯтилищем  неукротимого  воителЯ  Ђреса.  ‚от
почему  в  народе  пользовалсЯ  особой  славой  Њарцелл,  украсивший   город
прекрасными произведениЯми греческого искусства,  доставлЯвшими  наслаждение
каждому, кто бы на них ни глЯдел, а среди людей почтенных  -  ”абий  Њаксим.
”абий Њаксим, взЯв ’арент, не тронул и не  вывез  оттуда  никаких  статуй  и
изображений, но, забравши  деньги  и  прочие  богатства,  промолвил  ставшие
знаменитыми слова: "ќтих разгневанных богов оставим  тарентинцам".  Њарцелла
же обвинЯли в том, что, проведЯ по городу в своем  триумфальном  шествии  не
только пленных людей, но и пленных богов, он сделал ђим  предметом  всеобщей
ненависти, а также в том, что народ, привыкший лишь воевать  да  возделывать
полЯ, не знакомый ни с роскошью, ни с праздностью, народ,  который,  подобно
ќврипидову ѓераклу,
 
     Ќе знал забав пустых, но подвиги свершал {21},
 
     он  превратил  в  бездельников  и  болтунов,   тонко   рассуждающих   о
художествах и художниках и  убивающих  на  это  большую  часть  днЯ.  Ћднако
Њарцелл тем как раз и похвалЯлсЯ перед греками,  что  научил  невежественных
римлЯн ценить замечательные красоты ќллады и восхищатьсЯ ими.
     22. ’ак как враги Њарцелла возражали против предоставлениЯ ему триумфа,
ссылаЯсь на то, что война в ‘ицилии еще не совсем окончена, а равно и на то,
что третий триумф может стать источником зависти и неприЯзни  к  полководцу,
он уступил им и согласилсЯ довести  все  великое  шествие  целиком  лишь  до
Ђльбанской горы, а в самый город вступить малой  процессией,  которую  греки
называют "эва",  а  римлЯне  -  "овациЯ".  ‘правлЯющий  овацию  не  едет  на
запрЯженной четверкою колеснице, не  увенчиваетсЯ  лавровым  венком,  вокруг
него не гремЯт трубы; он идет пешком, обутый  в  сандалии,  в  сопровождении
целой толпы флейтистов, и голова его увенчана миртом - зрелище скорее мирное
и приЯтное, чем внушающее страх.  Ќа  мой  взглЯд,  это  самым  убедительным
образом свидетельствует, что в древности лишь обстоЯтельства дела, а не  его
размеры определЯли различиЯ между триумфальными шествиЯми. ’е, кто одерживал
победу, выиграв сражение и истребив врага, совершали  въезд  воинственный  и
грозный, обильно украшаЯ людей и оружие ветвЯми лавра, как это  принЯто  при
обрЯде очищениЯ войск; тем же полководцам, которые, не прибегаЯ  к  насилию,
улаживали все посредством убеждений и переговоров, закон назначал это мирное
и праздничное шествие, сопровождавшеесЯ  радостным  пэаном.  ‚едь  флейта  -
миролюбивый инструмент,  а  мирт  посвЯщен  Ђфродите,  котораЯ  больше  всех
остальных богов ненавидит насилие и войны. ќтот  вид  триумфального  шествиЯ
получил название овации не от греческого слова "эвасмос" [euasmos] {22}, как
думают многие, - ведь  и  большой  триумф  справлЯют  с  песнЯми  и  криками
ликованиЯ, и греки просто исказили латинское слово, приблизив его  к  одному
из слов своего Языка, в убеждении, что победители, между  прочим,  оказывают
почести и „ионису, которого мы зовем ќвием и  ”риамбом.  Ќа  самом  же  деле
существовал обычай, по которому полководец при большом  триумфе  приносил  в
жертву быка, а при малом - овцу.  Ћвцы  по-латыни  "ова"  [oves],  отсюда  и
происходит  название   "овациЯ".   ‹юбопытно   отметить,   что   спартанский
законодатель установил порЯдок жертвоприношений, как раз обратный  римскому.
‚ ‘парте полководец, достигший своей цели благодарЯ хитрости и  убедительным
речам, приносит в жертву быка, а победивший в открытом  бою  -  петуха.  ’ак
даже столь воинственный народ, как спартанцы, полагал слово  и  разум  более
достойным и подобающим человеку средством действиЯ, нежели  силу  и  отвагу.
‚прочем, каждый вправе сам решить длЯ себЯ этот вопрос.
     23. Љогда Њарцелл был консулом в четвертый  раз,  его  враги  уговорили
сиракузЯн приехать в ђим и обратитьсЯ в сенат  с  жалобой  на  жестокость  и
вероломство, жертвами которых они сделались. ‚  тот  день  Њарцелл  совершал
какое-то жертвоприношение на Љапитолии; сиракузЯне Явились в курию  к  концу
заседаниЯ и стали просить выслушать их и оказать им  правосудие,  но  второй
консул  не  дал  им  говорить,  возмущенный  их  намерением  воспользоватьсЯ
отсутствием Њарцелла. Ћднако последний,  узнав  о  случившемсЯ,  поспешил  в
сенат; прежде всего, сев в курульное кресло {23}, он занЯлсЯ делами, и  лишь
затем, покончив с ними, поднЯлсЯ с кресла, стал, как любое частное лицо,  на
то место, с которого обыкновенно говорЯт обвинЯемые, и  предоставил  себЯ  в
распорЯжение сиракузЯн. ’е же  до  крайности  были  смущены  его  достойным,
уверенным видом, и его неодолимость, прежде ЯвившаЯ себЯ в боевых  доспехах,
показалась им теперь еще более грозной  и  пугающей,  облаченнаЯ  в  тогу  с
пурпурной каймой.  ’ем  не  менее,  ободрЯемые  противниками  Њарцелла,  они
заговорили, и смысл их речи,  где  обвинениЯ  были  перемешаны  с  жалобами,
сводилсЯ к тому, что сиракузЯне, друзьЯ и союзники римского народа, испытали
такие бедствиЯ, от каких другие полководцы часто избавлЯли даже  неприЯтелЯ.
Ќа это Њарцелл ответил, что в наказание за все свои враждебные по  отношению
к римлЯнам действиЯ сиракузЯне не потерпели  никаких  иных  бедствий,  кроме
тех, которые неизбежно случаютсЯ  с  жителЯми  города,  взЯтого