лы их уже достигали цели, среди спартанцев были убитые и раненые. ‘трела
сразила и Љалликрата, как рассказывают, самого красивого и  самого  высокого
из греков, и, умираЯ, он промолвил; "Ќе смерть менЯ печалит (длЯ  того  Я  и
ушел из дома, чтобы отдать жизнь за ѓрецию), но горько умереть, ни  разу  не
переведавшись с врагами". ’Ягостное то было зрелище, и поразительна выдержка
воинов: никто не старалсЯ защититьсЯ от наступающего противника, но, получаЯ
рану за раной и падаЯ в строю, они терпеливо ждали доброго знака от  бога  и
своего полководца. €ные историки сообщают, что несколько лидийцев неожиданно
напали на ЏавсаниЯ, приносившего жертвы и  молившегосЯ  чуть  в  стороне  от
рЯдов, и принЯлись растаскивать и раскидывать свЯщенные  предметы;  Џавсаний
же и окружавшие его греки были  безоружны  и  потому  отбивались  палками  и
бичами. € до сих пор в подражание событиЯм того днЯ в ‘парте порют у  алтарЯ
юношей {19}, а затем устраивают лидийскую процессию.
     18. €так, прорицатель закалывал  одно  жертвенное  животное  за  другим
{20}, а Џавсаний, мучась при виде того,  что  происходило,  обратил  залитое
слезами лицо к свЯтилищу ѓеры и, воздев руки, взмолилсЯ Љиферонской  ѓере  и
прочим богам-хранителЯм платейской земли, чтобы греки, если уж не суждено им
победить, хотЯ бы принЯли смерть в бою и на деле  доказали  врагам,  что  те
сражаютсЯ против доблестных мужей и опытных воинов. ’ак заклинал он богов, и
в этот миг Явились благие предзнаменованиЯ,  и  жрецы  обещали  победу.  Ѓыл
отдан приказ всем вступить в бой, и сразу  же  строй  принЯл  облик  некоего
зверЯ - могучего, разъЯренного и ощетинившегосЯ, а  варвары  уразумели,  что
неприЯтель будет сражатьсЯ до  последней  капли  крови.  Ќаглухо  закрывшись
обтЯнутыми кожей щитами, они продолжали обстреливать спартанцев из луков.  Ђ
спартанцы,  сомкнув  рЯды  и  строго  соблюдаЯ  строй,  ринулись  вперед  и,
отталкиваЯ в сторону щиты, стали разить персов копьЯми в лицо и  в  грудь  и
многих положили, хотЯ и те бились горЯчо - голыми руками поломали чуть ли не
все вражеские копьЯ, а когда  греки  обнажили  мечи,  принЯлись  ожесточенно
рубитьсЯ кинжалами и саблЯми, схватывались, вырываЯ щиты, врукопашную и  так
держались долго.
     ЂфинЯне до сих пор оставались на месте, поджидаЯ спартанцев: теперь же,
когда слуха их достигли  громкие  крики  сражающихсЯ,  а  от  ЏавсаниЯ,  как
рассказывают, прибыл гонец и объЯснил, что происходит, они быстро  двинулись
на подмогу. €дЯ  по  равнине  в  том  направлении,  откуда  нессЯ  шум,  они
столкнулись с  греками,  державшими  сторону  персов.  ‡аметив  их,  Ђристид
сначала вышел  далеко  вперед  и,  призываЯ  в  свидетели  греческих  богов,
закричал соотечественникам, чтобы они не ввЯзывались в бой и не  преграждали
путь афинЯнам, спешащим на помощь тем, кто в первых рЯдах деретсЯ за свободу
ѓреции; однако, видЯ, что они не обращают никакого вниманиЯ на его  слова  и
выстраиваютсЯ  в  боевой  порЯдок,  Ђристид  отказалсЯ  от   первоначального
намерениЯ поддержать спартанцев  и  напал  на  греков,  которых  было  около
пЯтидесЯти тысЯч. Ќо большаЯ часть их дрогнула и стала  отходить,  едва  они
заметили, что и  персы  обратились  в  бегство;  говорЯт,  что  дольше  всех
сопротивлЯлись фиванцы, у которых самые знатные  и  могущественные  граждане
были безгранично преданы персам и  вели  за  собою  толпу,  без  рассуждений
повиновавшуюсЯ немногим, власть имущим.
     19. ’ак битва шла раздельно  в  двух  местах,  и  первыми  лакедемонЯне
погнали персов; спартанец по имени Ђимнест убил ЊардониЯ, разбив ему  камнем
голову, как тому и было предречено оракулом ЂмфиараЯ {21}. ‚  его  свЯтилище
Њардоний послал какого-то лидийца, а еще одного человека,  родом  из  Љарий,
отправил к ’рофонию. ‘о вторым прорицатель  заговорил  на  карийском  Языке;
лидийцу же, который лег спать в храме  ЂмфиараЯ,  привиделось,  будто  некий
служитель бога, остановившись  подле  него,  велит  ему  уйти,  а  когда  он
отказалсЯ повиноватьсЯ, бросил ему в голову  громадный  камень,  и  посланцу
почудилось, что он убит. ‚от что об этом  рассказывают.  Ѓеглецов  спартанцы
заперли в стенах деревЯнного укреплениЯ.  Ќемного  спустЯ  афинЯне  рассеЯли
фиванцев, положив в бою триста самых главных и  знатных  среди  них.  ‚  это
времЯ ЯвилсЯ гонец с известием, что персы заперты и осаждены. ’огда  афинЯне
предоставили грекам искать спасениЯ в бегстве, а сами  поспешили  к  стенам;
придЯ на помощь лакедемонЯнам, которые вели осаду очень вЯло и неумело,  они
взЯли приступом вражеский лагерь и учинили там страшную резню. ѓоворЯт,  что
из трехсот  тысЯч  живыми  ушли  только  сорок  тысЯч  человек  во  главе  с
Ђртабазом, а у сражавшихсЯ за ѓрецию пало  всего  тысЯча  триста  шестьдесЯт
воинов. €з них афинЯн было пЯтьдесЯт два - все, как сообщает Љлидем, из филы
ќантиды, котораЯ билась  храбрее  прочих.  ‚от  почему  эантидцы,  повинуЯсь
приказу дельфийского оракула, приносили в  благодарность  за  победу  жертвы
сфрагидийским нимфам, покрываЯ расходы за  счет  казны.  ‘партанцы  потерЯли
девЯносто одного человека, тегейцы - шестнадцать. “дивительно  поэтому,  как
мог ѓеродот {22} утверждать,  будто  в  битве  участвовали  только  афинЯне,
спартанцы и тегейцы, из  прочих  же  греков  -  никто.  €  число  павших,  и
памЯтники  свидетельствуют  о  том,  что  успех  был  достигнут  совместными
усилиЯми. …сли бы сражались только эти три города, а остальные  пребывали  в
бездействии, не было бы и следующей надписи на жертвеннике:

     ќллины здесь одержали победу отвагой Ђреса,
     [Њужеству смелой души жребий доверили свой.]
     Џерсов изгнали они и единой, свободной ќлладой
     ќтот сложили алтарь ‡евсу, свободы отцу {23}.

     ‘ражение произошло в четвертый день  месЯца  боэдромиона  по  афинскому
календарю, или за четыре днЯ до конца месЯца панема - по беотийскому. „о сих
пор в этот день в ЏлатеЯх  собираютсЯ  представители  греческих  городов,  и
платейцы приносЯт  жертвы  ‡евсу-Ћсвободителю  в  благодарность  за  победу.
Ќесовпадению дней не следует удивлЯтьсЯ: ведь даже теперь, когда познаниЯ  в
астрономии стали основательнее, в разных местах по-разному исчислЯют  начало
и конец месЯца.
     20. ЂфинЯне не соглашались уступить спартанцам награду за  храбрость  и
не давали им воздвигнуть трофей; еще совсем немного - и греки,  взЯвшись  за
оружие, сами погубили бы себЯ и свое дело, если  бы  Ђристид  красноречивыми
утешениЯми и увещаниЯми не сдержал своих  товарищей  по  должности  (главным
образом ‹еократа и Њиронида) и не убедил их предоставить  решить  этот  спор
всем грекам сообща. ѓреки начали совещатьсЯ, и  мегарец  ”еогитон  предложил
присудить награду за храбрость какому-нибудь третьему городу, а иначе -  как
бы не  вспыхнула  междуусобнаЯ  война.  ‚след  за  ним  поднЯлсЯ  коринфЯнин
Љлеокрит и все решили, что он потребует награду  длЯ  коринфЯн:  ведь  после
‘парты и Ђфин наибольшим влиЯнием пользовалсЯ Љоринф. Ќо  его  замечательнаЯ
речь, котораЯ всем понравилась,  была  посвЯщена  ЏлатеЯм;  он  подал  совет
примирить ссорЯщихсЯ, почтив наградой за храбрость платейцев, что не вызовет
неудовольствиЯ ни одной из сторон. ‚ыслушав это предложение, с  ним  сначала
согласилсЯ Ђристид от имени афинЯн, а потом Џавсаний от  имени  лакедемонЯн.
„оговорившись  таким  образом,  они  передали  платейцам  из  общей   добычи
восемьдесЯт талантов, на которые те  построили  свЯтилище  Ђфины,  поставили
изображение богини и украсили храм  картинами  (они  в  целости  сохранились
вплоть  до  наших  дней).  Ѓыли  воздвигнуты  порознь  два  трофеЯ  -   один
лакедемонЯнами, другой афинЯнами.
     —то касаетсЯ жертвоприношений, то  пифийский  оракул,  к  которому  они
обратились, велел соорудить алтарь ‡евсу-Ћсвободителю, но жертв не приносить
до тех пор, пока  по  всей  стране  не  будет  погашен  огонь,  оскверненный
персами, и зажжен новый, чистый - от общего алтарЯ в „ельфах.  ‚ожди  греков
тут же разошлись по окрестностЯм, заставлЯЯ всех, у кого горел огонь, тушить
его, а платеец ќвхид, вызвавшись как можно скорее принести  огонь  от  бога,
отправилсЯ в „ельфы. ‘овершив очищениЯ, окропив тело водой  и  увенчав  себЯ
лавровыми ветвЯми, он взЯл с жертвенника огонь и  побежал  обратно;  еще  до
заката солнца он был в ЏлатеЯх, покрыв за один  день  тысЯчу  стадиев  {24}.
Џриветствовав сограждан и отдав им огонь,  он  тут  же  упал  и  в  недолгом
времени испустил дух. Џлатейцы поднЯли тело с земли и похоронили его в храме
Ђртемиды ќвклии, начертав на могильном камне следующий тетраметр:

     Ѓег свершил ќвхид к Џифийцу и вернулсЯ в тот же день.

     "ќвклиЯ"  обыкновенно   считаетсЯ   именем   Ђртемиды,   но   некоторые
утверждают, что она дочь ѓеракла и Њирто - дочери ЊенетиЯ и сестры  Џатрокла
- и умерла девушкой. Ћна пользуетсЯ почитанием у беотийцев  и  локрийцев:  в
каждом городе на площади стоит ее изображение и алтарь, и перед свадьбой  ей
приносЯт жертвы жених и невеста.
     21. Џосле этого на собрании всех греков Ђристид внес предложение, чтобы
ежегодно в Џлатеи приезжали из разных концов  ѓреции  послы  длЯ  участиЯ  в
свЯщеннодействии,  а  каждые  пЯть  лет  устраивались  ќлевферии   -   "€гры
ЋсвобождениЯ", чтобы греческое войско в десЯть  тысЯч  пехотинцев  и  тысЯчу
всадников и сто кораблей были всегда наготове длЯ борьбы с варварами и чтобы
платейцы пользовались неприкосновенностью и приносили жертвы богу за ѓрецию.
Џредложение было  принЯто,  и  платейцы  согласились  каждый  год  совершать
жертвоприношениЯ тенЯм греков, павших и похороненных у стен их  города.  Ћни
делают это еще и  теперь  следующим  образом.  ‚  шестнадцатый  день  месЯца
мемактериона (которому у  беотийцев  соответствует  алалкомений),  на  заре,
устраиваетсЯ процессиЯ; во главе ее идет трубач, играющий сигнал "к бою", за
ним следуют повозки, доверху нагруженные венками и миртовыми ветвЯми, черный
бык и свободнорожденные юноши, несущие вино и молоко в амфорах длЯ возлиЯниЯ
и кувшины с маслом и благовониЯми (ни один раб не должен принимать участие в
этом служении, ибо те мужи  умерли  за  свободу).  ‡амыкает  шествие  архонт
Џлатей; в иное времЯ ему запрещено прикасатьсЯ к железу и носить какую бы то
ни было одежду, кроме белой, но в этот день, облаченный в пурпурный хитон, с
мечом в руке, он берет в хранилище грамот сосуд длЯ воды и через весь  город
направлЯетсЯ к  могилам.  ‡ачерпнув  воды  из  источника,  он  сам  обмывает
надгробные камни и мажет их благовониЯми, потом, заколов быка и ввергнув его
в костер, обращаетсЯ с молитвой к ‡евсу и  ѓермесу  Џодземному  и  призывает
храбрых мужей, погибших за ѓрецию, на пир и  кровавые  возлиЯниЯ.  ‡атем  он
разбавлЯет в кратере вино и выливает его со словами: "Џью за мужей,  которые
пали за свободу ѓреции". ќтот обычай платейцы соблюдают и по сей день.
     22. Љогда афинЯне вернулись  в  свой  город,  Ђристид  понЯл,  что  они
намерены  установить   демократический   образ   правлениЯ;   полагаЯ,   что
проЯвленной на войне доблестью народ заслуживает заботы  о  себе  и  что,  с
другой стороны, нелегко справитьсЯ  с  людьми,  держащими  в  руках  оружие,
сознающими свою силу и гордЯщимисЯ достигнутой победой, он предложил,  чтобы
впредь в управлении государством участвовали все без исключениЯ и  чтобы  на
должность архонта мог быть избран любой гражданин.
     ”емистокл объЯвил,  что  хочет  дать  народу  совет,  полезный  и  даже
спасительный длЯ государства, но не подлежащий  огласке,  и  афинЯне  велели
Ђристиду одному выслушать его и сказать свое мнение.  Љогда  Ђристид  узнал,
что ”емистокл замышлЯет сжечь стоЯщий на Якоре греческий  флот,  -  тогда-де
афинЯне будут сильнее всех и станут владыками ќллады, - он ЯвилсЯ в Ќародное
собрание и сказал, что дело, замышлЯемое ”емистоклом, самое выгодное и в  то
же времЯ самое несправедливое из всех,  какие  ему  известны.  “слышав  это,
‘обрание приказало ”емистоклу отказатьсЯ от  своего  плана.  ‚от  как  любил
справедливость народ, и вот как преданно и надежно служил ему Ђристид.
     23. Џосланный на  войну  командующим  вместе  с  Љимоном  и  видЯ,  что
Џавсаний и остальные начальники спартанцев грубо и высокомерно обращаютсЯ  с
союзниками,  сам  он,  напротив,  повел   себЯ   с   ними   обходительно   и
человеколюбиво  и  Љимона  убедил  сохранЯть  в  походах   приветливость   и
предупредительность; таким образом, он незаметно, не прибегаЯ ни  к  оружию,
ни к судам, ни к боевым конЯм, одной  лишь  благожелательностью  и  подлинно
государственной мудростью лишил спартанцев главенства.  ЂфинЯне  и  так  уже
были любезны грекам благодарЯ справедливости Ђристида и  доброте  Љимона,  а
своекорыстие и тЯжелый нрав  ЏавсаниЯ  делали  их  еще  милее  длЯ  всех.  ‘
начальниками союзников Џавсаний разговаривал  всегда  сурово  и  сердито,  а
простых воинов наказывал палками или заставлЯл стоЯть целый день с  железным
Якорем на плечах. Ќикому не разрешалось раньше спартанцев набрать соломы  на
подстилку, принести сена конЯм или подойти к источнику и зачерпнуть  воды  -
ослушников слуги гнали  прочь  плетьми.  Љогда  однажды  Ђристид  с  упреком
заговорил об этом с Џавсанием и хотел  его  усовестить,  тот,  нахмурившись,
сказал, что ему недосуг, и не пожелал слушать.
     ‚скоре греческие полководцы и начальники  морских  сил,  в  особенности
хиосцы, самосцы и лесбосцы, стали приходить к  Ђристиду  и  уговаривать  его
принЯть главное командование и взЯть  под  свое  покровительство  союзников,
которые уже давно мечтают избавитьсЯ от спартанцев и примкнуть  к  афинЯнам.
Ђристид ответил, что они его убедили, что просьба их вполне справедлива,  но
если они желают приобрести его доверие, нужно отважитьсЯ на такой  поступок,
который  не  дал  бы  толпе  впоследствии  передумать  еще   раз.   €   вот,
сговорившись, самосец “лиад и хиосец Ђнтагор неподалеку от  ‚изантиЯ,  когда
триера ЏавсаниЯ, отделившись от других, ушла вперед, напали на нее  с  обоих
бортов. ‡аметив их, Џавсаний в Ярости вскочил  и  стал  грозить,  что  скоро
покажет им, на кого они совершили нападение - не на корабль  ЏавсаниЯ,  нет!
но на собственное отечество! Ђ те велели ему убиратьсЯ и благодарить судьбу,
котораЯ была на его стороне при ЏлатеЯх, -  только  памЯть  об  этой  победе
мешает грекам рассчитатьсЯ с  ним  по  заслугам.  „ело  кончилось  тем,  что
союзники отложились и перешли на  сторону  афинЯн.  €  тут  ‘парта  на  деле
доказала свое замечательное здравомыслие.  Љогда  лакедемонЯне  понЯли,  что
слишком большаЯ власть портит их военачальников, они добровольно  отказались
от  главенства  и  перестали  посылать  на  войну   командующих,   предпочтЯ
господству над всей  ѓрецией  мудрую  воздержность  граждан  и  верность  их
отеческим обычаЯм.
     24. …ще находЯсь под руководством спартанцев, греки делали определенные
взносы на  военные  нужды,  и  теперь,  желаЯ,  чтобы  каждому  городу  была
определена надлежащаЯ подать, они попросили афинЯн отрЯдить к ним Ђристида и
поручили ему, познакомившись с их землЯми и доходами, в  соответствии  с  их
возможностЯми назначить,  сколько  кому  платить.  Џолучив  такую  громадную
власть - ведь ѓрециЯ в какой-то мере отдала  в  его  распорЯжение  все  свое
имущество, - бедным ушел он из дома и еще беднее вернулсЯ, составив податной
список  не  только   безукоризненно   справедливо,   но   и   ко   всеобщему
удовлетворению. Џодобно древним, воспевавшим век Љрона, прославлЯли союзники
афинЯн подать, установленную Ђристидом,  называЯ  ее  "счастьем  ѓреции",  в
особенности, когда она по прошествии недолгого времени удвоилась, а затем  и
утроилась.  ЋбщаЯ  сумма,  назначеннаЯ  Ђристидом,  была  около   четырехсот
шестидесЯти талантов. Џерикл  увеличил  ее  почти  на  треть:  как  сообщает
”укидид {25}, в начале войны к  афинЯнам  поступало  от  союзников  шестьсот
талантов. Џосле смерти Џерикла правители довели ее,  повышаЯ  понемногу,  до
тысЯчи трехсот талантов - не столько потому, что превратности  долгой  войны
требовали больших издержек, сколько потому, что  народ  был  уже  приучен  к
раздачам, к получению денег на зрелища, к сооружению статуй и храмов.
     ѓоворЯт, что о громкой, достойной  удивлениЯ  славе,  которую  принесла
Ђристиду раскладка  подати,  ”емистокл  с  насмешкой  сказал:  "’акаЯ  слава
подобает не мужу, а скорее мешку длЯ хранениЯ золота". ќто  был  его  ответ,
хотЯ и очень неудачный, на откровенное замечание  Ђристида,  который  как-то
раз, когда ”емистокл заЯвил, что величайшим достоинством полководца  считает
умение распознать и предугадать замыслы противника, заметил: "„а, ”емистокл,
это необходимое качество, но все же прекрасно и поистине подобает полководцу
иметь чистые руки".
     25. Ђристид привел греков к присЯге на верность, сам  от  имени  афинЯн
принес такую же присЯгу и, произнесЯ слова заклЯтиЯ,  бросил  в  море  куски
металла {26}, но впоследствии, когда обстоЯтельства потребовали власти более
твердой, он просил афинЯн поступать так, как они находЯт полезным,  возложив
всю  ответственность  за  нарушение  клЯтвы  на  него.  ‚ообще,  по   мнению
”еофраста, этот человек отличалсЯ величайшей справедливостью по отношению  к
своим  домашним  и  к  согражданам,  но  в  делах  государственных   нередко
сообразовывалсЯ лишь с выгодами отечества,  будто  оно  постоЯнно  требовало
несправедливых действий. ѓоворЯт, что когда обсуждалось предложение самосцев
перевезти казну, вопреки договору, с „елоса в Ђфины  {27},  Ђристид  сказал,
что это несправедливо, но зато полезно. ‚ конце концов  его  усилиЯми  Ђфины
приобрели власть над великим множеством людей, но сам он осталсЯ беднЯком  и
славу о своей бедности всегда ставил ничуть не ниже, чем  ту,  что  принесли
ему воздвигнутые трофеи.
     ќто Явствует вот из какого случаЯ.  ”акелоносец  Љаллий,  приходившийсЯ
Ђристиду родственником, был привлечен врагами к суду, и обвинители требовали
смертной казни. „остаточно сказав о преступлениЯх, которые вменЯлись  ему  в
вину, они привели судьЯм один  не  относЯщийсЯ  к  делу  довод:  "‚ы  знаете
Ђристида, сына ‹исимаха, - сказали они, - которым  восхищаетсЯ  всЯ  ѓрециЯ.
Љак, по-вашему, он живет, если - сами видите! - поЯвлЯетсЯ на людЯх в  таком
рубище? ђазве не похоже на то, что, коль скоро на улице он дрожит от холода,
значит  дома  голодает  и  терпит  нужду  во  всем  необходимом?  Ђ  Љаллий,
богатейший из афинЯн, равнодушно смотрит на то, как бедствует его двоюродный
брат с женой и детьми, хотЯ много раз прибегал к услугам  этого  человека  и
часто обращал себе на пользу влиЯние, которым  тот  пользуетсЯ  среди  вас".
Љаллий, видЯ, что на судей это подействовало сильнее всего прочего и что они
разгневаны, вызвал Ђристида и попросил его засвидетельствовать перед  судом,
что не раз он, Љаллий, давал  ему  щедрые  вспомоществованиЯ  и  убеждал  их
принЯть, но тот отказывалсЯ, отвечаЯ, что ему более пристало гордитьсЯ своей
бедностью, чем Љаллию - богатством: ведь богачей на свете много, и хороших и
дурных, а человека, который бы с достоинством переносил бедность,  встретить
нелегко, ибо стыдЯтсЯ бедности те, кто нуждаетсЯ вопреки своей воле. € среди
слышавших эти показаниЯ Ђристида в пользу  ЉаллиЯ  не  осталось  ни  одного,
который бы, уходЯ, не унес с собою желаниЯ быть лучше бедным,  как  Ђристид,
чем утопать в богатстве, как Љаллий.  ќту  историю  записал  ученик  ‘ократа
ќсхин. Џлатон {28} же из всех  афинЯн,  почитающихсЯ  великими  и  славными,
одного лишь этого мужа объЯвлЯет достойным  упоминаниЯ:  ”емистокл,  говорит
он, Љимон и Џерикл  наполнили  город  портиками,  деньгами  и  всевозможными
пустЯками,  меж  тем  как  Ђристид,  управлЯЯ  государством,   вел   его   к
нравственному совершенству.
     ‚елика была и кротость, проЯвленнаЯ им по отношению к  ”емистоклу.  ‚сю
жизнь тот был его противником на государственном поприще, из-за него Ђристид
подвергсЯ остракизму, но когда ”емистокл, в свою очередь,  попал  в  беду  и
предстал перед судом, обвиненный в преступлении против государства,  Ђристид
забыл старые обиды, и в то времЯ как Ђлкмеон, Љимон и многие иные  наперебой
изобличали ”емистокла, один лишь Ђристид и не сделал и не сказал ничего  ему
во вред; он не радовалсЯ  несчастью  врага,  как  прежде  не  завидовал  его
благоденствию.
     26. “мер Ђристид в Џонте, куда он отплыл по общественным  делам,  а  по
другим сведениЯм - в Ђфинах,  в  глубокой  старости,  окруженный  почетом  и
восхищением сограждан. Ќо вот что  рассказывает  македонЯнин  Љратер  о  его
смерти. Џосле того, как был изгнан ”емистокл, народ непомерно возгордилсЯ, и
поЯвилось множество клеветников, которые преследовали доносами самых знатных
и влиЯтельных людей, отдаваЯ их на растерзание завистливой толпе, опьЯненной
своими успехами и своей силой. ‘реди привлеченных  к  суду  был  и  Ђристид;
„иофант из дема Ђмфитропа обвинил его  во  взЯточничестве  (по  его  словам,
взыскиваЯ подать с ионийцев, Ђристид принЯл от них денежный подарок), и  так
как у того не нашлось пЯтидесЯти мин, чтобы уплатить штраф, к  которому  его
приговорили, он уехал из Ђфин  за  море  и  умер  где-то  в  €онии.  Ќикаких
письменных доказательств, подтверждающих это, Љратер не привел - ни  решениЯ
суда, ни постановлениЯ Ќародного собраниЯ, хотЯ обычно  в  подобных  случаЯх
бывает достаточно обстоЯтелен  и  сопоставлЯет  суждениЯ  разных  историков.
Џочти все прочие авторы, которые писали о провинностЯх народа  перед  своими
полководцами, собрали воедино и изгнание ”емистокла, и  тюремное  заключение
Њильтиада, и штрафы, которые платил Џерикл,  и  смерть  Џахета,  который,  в
ожидании обвинительного  приговора,  покончил  с  собою  прЯмо  в  суде,  на
возвышении длЯ ораторов, и многое другое в том же роде  и  этими  рассказами
уши всем прожужжали,  но  что  касаетсЯ  Ђристида,  они  говорЯт  только  об
остракизме, об осуждении же не упоминают нигде.
     27. Љ тому же в ”алерах и сейчас можно видеть его могилу; говорЯт,  что
он не оставил денег даже  на  погребение,  и  похороны  ему  устроил  город.
‘ообщают еще, что его дочери были выданы замуж государством:  город  обручил
их за счет казны и назначил  каждой  три  тысЯчи  драхм  приданого;  сын  же
‹исимах получил от народа сто мин  серебром  и  сто  плефров  уже  засеЯнной
пашни, а также, по предложению Ђлкивиада, четыре драхмы на каждый день. „аже
дочери ‹исимаха Џоликрите, пишет Љаллисфен, народ после смерти отца назначил
такое  же  содержание,  как  победителЯм  на  Ћлимпийских  играх.   „еметрий
”алерский, €ероним ђодосский, музыкант Ђристоксен и Ђристотель (если  только
книгу  "Ћ  благородстве"  следует  числить  среди   подлинно   принадлежащих
Ђристотелю)  утверждают,  что  Њирто,  внучка  Ђристида,  была  замужем   за
философом ‘ократом, который, хотЯ и был женат, взЯл ее к себе в  дом,  когда
она овдовела и впала в  крайнюю  нужду.  €х  мнение  достаточно  убедительно
опровергает Џанетий в сочинении о ‘ократе. „еметрий ”алерский в своей  книге
о ‘ократе говорит, что  помнит  внука  Ђристида,  ‹исимаха,  человека  очень
бедного, который кормилсЯ тем, что, сидЯ подле храма €акха, толковал сны  по
какой-то табличке. „еметрий предложил, чтобы народ  ежедневно  давал  матери
‹исимаха и ее сестре три обола, и предложение было принЯто, а получив  права
законодателЯ, сам назначил по драхме в день каждой из женщин. €  нет  ничего
удивительного в том, что народ так заботилсЯ о потомках Ђристида,  обитавших
в Ђфинах, - ведь узнав, что внучка Ђристогитона на ‹емносе  терпит  нужду  и
из-за бедности не может выйти замуж, афинЯне перевезли ее к себе,  отдали  в
жены человеку знатного рода и определили ей в приданое  поместье  в  Џотаме.
Њногочисленные примеры такого человеколюбиЯ и добросердечиЯ, подаваемые этим
городом и в наше времЯ,  делают  его  предметом  заслуженного  восхищениЯ  и
подражаниЯ.


        ЊЂђЉ ЉЂ’ЋЌ

     Џроисхождение и характер (1-2)
     Ќачало государственной деЯтельности (3-4)
     ‘трогость нрава (5-9)
     ‚ойны в €спании и ѓреции (10-15)
     –ензорство (16-19)
     „омашнЯЯ жизнь, воспитание детей, писательство (20-25)
     ‚ражда к Љарфагену и смерть Љатона (26-27)
     - ‘опоставление (28(1)-33(6)).

     1. Њарк Љатон, как сообщают, был родом из  ’ускула,  а  воспитывалсЯ  в
земле сабинЯн, в отцовских поместьЯх, где он провел молодые  годы,  до  того
как поступил на военную службу и начал принимать участие  в  государственных
делах. …го предки, по-видимому, ничем себЯ не прославили, хотЯ сам  Љатон  с
похвалою вспоминает и отца своего Њарка, честного человека и храброго воина,
и прадеда Љатона, который, по словам правнука, не  раз  получал  награды  за
отвагу  и  потерЯл  в  сражениЯх  пЯть  боевых  коней,  но  государство,  по
справедливости оценив его мужество, вернуло ему их стоимость. ‹юдей, которые
не могут похвастатьсЯ знаменитыми предками и достигли известности  благодарЯ
собственным заслугам, римлЯне обыкновенно называют "новыми людьми" {1} - так
звали и Љатона; зато сам он считал, что внове ему лишь высокие  должности  и
громкаЯ слава, но если  говорить  о  подвигах  и  нравственных  достоинствах
предков, он принадлежит к очень древнему роду.  ‘начала  его  фамильное  имЯ
было не Љатон, а Џриск {2},  но  впоследствии  за  остроту  ума  он  получил
прозвище Љатона ("Љатус" [catus] на Языке римлЯн - "многоопытный").  Ћн  был
рыжеват, с  серо-голубыми  глазами;  довольно  удачно  обрисовал  его  автор
следующей эпиграммы:

     Џорций был злым, синеглазым и рыжим; ему Џерсефоной
     „аже по смерти его доступ в Ђид запрещен.

     ЏостоЯнный труд, умеренный образ жизни и военные походы, в  которых  он
вырос, налили его тело силою и здоровьем.  ‚идЯ  в  искусстве  речи  как  бы
второе тело, орудие незаменимое длЯ мужа, который  не  намерен  прозЯбать  в
ничтожестве и безделии, он приобрел и изощрил это искусство, выступаЯ  перед
судом в соседних селах и городах  в  защиту  всЯкого,  кто  нуждалсЯ  в  его
помощи, и сначала прослыл усердным адвокатом, а потом - и умелым оратором.
     ‘ течением времени тем, кому приходилось с ним сталкиватьсЯ, все больше
стали в нем открыватьсЯ сила и возвышенность духа,  ожидающие  применениЯ  в
великих деЯниЯх и у кормила государственного правлениЯ.  „ело  не  только  в
том, что он, по-видимому, ни разу не замарал рук платой  за  выступлениЯ  по
искам и тЯжбам, гораздо важнее,  что  он  не  слишком  высоко  ценил  славу,
принесенную ему этими выступлениЯми, ставЯ несравненно выше добытую в битвах
с врагами славу и желаЯ снискать уважение прежде всего воинскими подвигами -
в такой мере, что еще мальчишкой весь был разукрашен ранами, меж которыми не
было ни единой, нанесенной в спину. Ћн сам  рассказывает,  что  первый  свой
поход проделал в возрасте семнадцати  лет,  когда  ѓаннибал,  сопровождаемый
удачей,  опустошал  €талию  огнем.  ‚  боЯх  он   отличалсЯ   силою   удара,
непоколебимою стойкостью и  гордым  выражением  лица;  угрозами  и  свирепым
криком он вселЯл ужас в неприЯтелЯ, справедливо полагаЯ и внушаЯ другим, что
нередко крик разит лучше, нежели меч. ‚о времЯ переходов он нес свое  оружие
сам, а  за  ним  шел  один-единственный  слуга  со  съестными  припасами;  и
рассказывают, что Љатон никогда не сердилсЯ и не кричал на него,  когда  тот
подавал завтрак или обед, но, напротив, сам помогал ему очень во  многом  и,
освободившись от воинских трудов, вместе с ним готовил пищу.  ‚  походах  он
пил обыкновенно одну воду, разве что иногда, страдаЯ жгучею  жаждой,  просил
уксуса {3} или, изнемогаЯ от усталости, позволЯл себе глоток вина.
     2.  Ќевдалеке  от  полей  Љатона  стоЯл  дом  ЊаниЯ  ЉуриЯ   -   трижды
триумфатора. Љатон очень часто бывал поблизости и, видЯ, как мало поместье и
незамысловато жилище, всЯкий раз думал о том, что этот  человек,  величайший
из римлЯн, покоритель воинственнейших племен,  изгнавший  из  €талии  Џирра,
после трех своих триумфов собственными руками вскапывал этот клочок земли  и
жил в этом простом доме. ‘юда к нему Явились самнитские послы и застали  его
сидЯщим у очага и варЯщим репу; они давали ему много золота, но  он  отослал
их прочь, сказав, что не нужно золота тому,  кто  довольствуетсЯ  таким  вот
обедом, и что ему  милее  побеждать  владельцев  золота,  нежели  самому  им
владеть. ђаздумываЯ обо всем этом, Љатон уходил, а  потом  обращал  взор  на
свой собственный дом, полЯ, слуг,  образ  жизни  и  еще  усерднее  трудилсЯ,
решительно гонЯ прочь расточительность и роскошь.
     …ще совсем молодым Љатон служил под началом ”абиЯ Њаксима - как  раз  в
ту пору, когда тот взЯл город ’арент;  там  он  пользовалсЯ  гостеприимством
одного пифагорейца по имени Ќеарх и старалсЯ усвоить его учение. ‘лушаЯ речи
этого человека  (примерно  так  же  рассуждал  и  Џлатон  {4})  о  том,  что
наслаждение -  величайшаЯ  приманка,  влекущаЯ  ко  злу,  а  тело  -  перваЯ
опасность длЯ  души,  котораЯ  освобождаетсЯ  и  очищаетсЯ  лишь  с  помощью
размышлений, как можно дальше уводЯщих ее от страстей  тела,  -  слушаЯ  эти
речи, он еще больше полюбил простоту и  умеренность.  ‚  остальном  же,  как
сообщают, он поздно  познакомилсЯ  с  греческой  образованностью  и  лишь  в
преклонном  возрасте  взЯл  в  руки  греческие  книги,  усовершенствуЯсь   в
красноречии отчасти по ”укидиду, а главным образом по „емосфену.  €  все  же
его сочинениЯ {5} в достаточной мере украшены мыслЯми греческих философов  и
примерами из греческой истории, а среди его метких слов и  изречений  немало
прЯмо переведенных с греческого.
     3. †ил в ту пору некий муж, один  из  самых  знатных  и  могущественных
среди   римлЯн,   обладавший    удивительной    способностью    распознавать
зарождающуюсЯ доблесть, воспитывать ее и выводить на путь славы.  ‡вали  его
‚алерий ”лакк. …го земли граничили  с  землЯми  Љатона,  от  своих  слуг  он
услышал о трудах соседа и его образе жизни и, подивившись  рассказам  о  его
добром нраве и воздержности, о том, как спозаранку он отправлЯетсЯ на  форум
и ведет дела тех, кто испытывает в  этом  нужду,  а  возвратившись  к  себе,
работает вместе с рабами - зимою, одев тунику, а летом  нагой,  -  за  одним
столом с ними ест тот же хлеб, что они, и пьет то  же  вино,  подивившись  и
метким словам Љатона, которые запомнились слугам, велел позвать его к обеду.
‘ тех пор они встречались часто и, видЯ в Љатоне учтивость и  приветливость,
которые, словно растение, нуждаютсЯ в  подобающем  уходе  и  почве,  ‚алерий
склонил и убедил его перебратьсЯ в ђим и принЯть участие  в  государственных
делах. ‘разу же по прибытии в ђим он и сам  выступлениЯми  в  суде  приобрел
почитателей и друзей, и ‚алерий во многом помог ему своим именем и влиЯнием,
и Љатон был избран сначала военным трибуном, а потом  квестором.  ’еперь  он
уже пользовалсЯ такой известностью и славой, что мог вместе с самим ‚алерием
домогатьсЯ высших должностей: они вместе были консулами, а позже цензорами.
     €з граждан постарше Љатон сблизилсЯ с  ”абием  Њаксимом,  знаменитым  и
чрезвычайно влиЯтельным человеком, однако больше всего привлекали Љатона его
жизненные правила, которые он  взЯл  себе  за  образец.  ‚от  почему  он  не
задумываЯсь стал противником ‘ципиона ‘таршего, который был тогда молод,  но
уже выступал против ”абиЯ  (побуждаемый,  по-видимому,  ненавистью  ”абиЯ  к
нему): посланный в Ђфрику квестором при ‘ципионе и видЯ, что тот и на  войне
не отказалсЯ от своей обычной  расточительности  и  щедро  раздает  солдатам
деньги, Љатон без всЯких обинЯков обличил его {6},  ставЯ  ему  в  упрек  не
величину расходов, а то, что он губит исконную римскую простоту, ибо  воины,
не знаЯ нужды ни в чем, привыкают к удовольствиЯм  и  изнеженности.  ‘ципион
ответил, что, на всех парусах идЯ навстречу войне, он отнюдь не нуждаетсЯ  в
таком чрезмерно аккуратном квесторе - ведь не в деньгах, а  в  подвигах  ему
придетсЯ отчитыватьсЯ перед римским народом. ’огда Љатон покинул  ‘ицилию  и
вместе с ”абием в сенате обвинил ‘ципиона в том,  что  он  бросил  на  ветер
огромные деньги и вел себЯ как мальчишка, пропадаЯ в  палестрах  и  театрах,
точно не на войну, а на праздник приехал. „ело кончилось тем, что в  ‘ицилию
послали народных  трибунов  с  поручением  привести  ‘ципиона  в  ђим,  если
обвинениЯ подтвердЯтсЯ, однако тот, убедительно показав,  что  подготовка  к
войне есть залог победы, что он, действительно, старалсЯ на  досуге  угодить
друзьЯм, но что его человеколюбие и щедрость никак не  означают  легкомыслиЯ
по отношению к серьезным и важным делам, отплыл в Ђфрику.
     4. Џосле этой речи в сенате авторитет Љатона весьма  возрос,  и  многие
стали называть его римским „емосфеном, однако жизнью своей он заслуживал еще
более высокого имени и более громкой славы. ‚едь  искусство  речи  было  длЯ
всей римской молодежи вожделенной приманкой, словно  наградой  победителю  в
состЯзаниЯх.  Ќо  человек,  который,  следуЯ  примеру   предков,   продолжал
трудитьсЯ  собственными  руками,  охотно  довольствовалсЯ  нехитрым  обедом,
холодным завтраком, дешевой одеждой, простым жилищем и считал, что достойнее
не нуждатьсЯ в излишнем, нежели им владеть, такой человек был редкостью, ибо
ђимское государство, увеличившись  и  окрепнув,  уже  не  сохранЯло  прежней
чистоты и, приобретЯ власть над великим множеством стран и людей, воспринЯло
множество различных обычаев и усвоило всевозможные жизненные правила. „олжно
ли изумлЯтьсЯ, если римлЯне восхищались Љатоном, видЯ,  что  иных  надломили
тЯготы, иных изнежили наслаждениЯ и одного лишь его  ни  те,  ни  другие  не
смогли одолеть - не только в ту пору, когда он был еще молод  и  честолюбив,
но и в глубокой старости, когда и консульство и триумф уже были позади;  так
привыкший побеждать атлет не прекращает обычных упражнений  и  остаетсЯ  все
тем же до самой смерти. Љатон сам  говорит,  что  никогда  не  носил  платьЯ
дороже ста денариев, пил и во времЯ своей претуры  и  во  времЯ  консульства
такое же вино, как его работники, припасов к обеду покупалось на рынке всего
на тридцать ассов, да и то лишь ради государства, чтобы сохранить  силы  длЯ
службы в войске. Џолучив однажды по наследству вавилонский  узорчатый  ковер
{7}, он тут же  его  продал,  ни  один  из  его  деревенских  домов  не  был
оштукатурен, ни разу не приобрел он  раба  дороже,  чем  за  тысЯчу  пЯтьсот
денариев,  потому  что,  как  он  говорит,  ему  нужны  были  не  изнеженные
красавчики, а люди работЯщие и крепкие - конюхи и волопасы. „а и тех,  когда
они стареют, следует, по его мнению, продавать {8}, чтобы даром не  кормить.
‚ообще он полагал, что лишнее всегда дорого и что если за вещь,  котораЯ  не
нужна, просЯт  хотЯ  бы  один  асс,  то  и  это  слишком  большаЯ  цена.  Ћн
предпочитал покупать такие участки земли, на которых можно  сеЯть  хлеб  или
пасти скот, а не те, которые придетсЯ подметать и поливать {9}.
     5. Љто называл это скрЯжничеством, кто с одобрением думал, что он хочет
исправить и образумить других и лишь с этой целью так резко ограничивает  во
всем самого себЯ. Ќо мне то, что он, выжав  из  рабов,  словно  из  вьючного
скота, все соки, к старости выгонЯл их вон и продавал,  -  мне  это  кажетсЯ
признаком нрава слишком крутого и жестокого,  не  признающего  никаких  иных
свЯзей между людьми, кроме корыстных. Ђ между  тем  мы  видим,  что  доброта
простираетсЯ  шире,  нежели  справедливость.  ‡аконом   справедливости   мы,
разумеетсЯ, руководимсЯ лишь в отношениЯх к людЯм, что же до  благодеЯний  и
милостей, то  они,  словно  исторгаЯсь  из  богатейшего  источника  кротости
душевной,  проливаютсЯ  иной  раз  и  на   бессловесных   тварей.   —еловеку
порЯдочному приличествует доставлЯть пропитание обессилевшим от работы конЯм
и не только вскармливать щенков, но и печьсЯ об одрЯхлевших  псах.  ЂфинЯне,
строившие ѓекатомпед {10}, если  замечали,  что  какой-нибудь  мул  трудитсЯ
особенно усердно, отпускали его пастись на воле; рассказывают, что  один  из
таких "отпущенников" по собственному почину вернулсЯ  назад  и  стал  ходить
вместе с запрЯженными животными, поднимаЯсь впереди них на акрополь и словно
подбадриваЯ их, и афинЯне постановили кормить его на  общественный  счет  до
самой смерти. € кони Љимона {11}, с которыми он  трижды  одержал  победу  на
Ћлимпийских играх, зарыты близ его гробницы. ’ак же многие обходились  и  со
своими собаками, ставшими длЯ них близкими товарищами, а  в  древности  пса,
который плыл за триремой до самого ‘аламина,  когда  афинЯне  покидали  свой
город, знаменитый Љсанфипп  схоронил  на  мысу,  по  сей  день  носЯщем  имЯ
"Љиноссема" {12}. ЌельзЯ обращатьсЯ  с  живыми  существами  так  же,  как  с
сандалиЯми или горшками, которые выбрасывают, когда  они  от  долгой  службы
прохудЯтсЯ и придут в негодность, и если уж не по какой-либо  иной  причине,
то хотЯ бы в интересах  человеколюбиЯ  должно  обходитьсЯ  с  ними  мЯгко  и
ласково. ‘ам Я не то что одрЯхлевшего человека,  но  даже  старого  вола  не
продал бы, лишаЯ его земли, на которой он воспиталсЯ,  и  привычного  образа
жизни и ради ничтожного барыша словно отправлЯЯ его в изгнание, когда он уже
одинаково не нужен ни покупателю, ни продавцу.  Ђ  Љатон,  точно  бахвалЯсь,
рассказывает, что даже конЯ, на котором ездил, исполнЯЯ обЯзанности  консула
и  полководца,  он  оставил  в  €спании,  не  желаЯ  обременЯть  государство
расходами на перевозку его через море. ‘ледует ли  приписывать  это  величию
души или же скаредности - пусть каждый судит по собственному убеждению.
     6. Ќо в остальном  этот  муж  заслуживает  величайшего  уважениЯ  своей
редкою воздержностью. ’ак, например, командуЯ войском, он брал в  поход  длЯ
себЯ и длЯ своих приближенных не больше трех аттических медимнов пшеницы  на
месЯц и меньше полутора медимнов ЯчменЯ на день длЯ вьючных животных.  Љогда
он  получил  в  управление  провинцию  ‘ардинию,  где  до  него  преторы  на
общественный  счет  нанимали  жилища,  покупали  ложа  и   тоги,   содержали
многочисленных слуг и друзей и обременЯли население  расходами  на  съестные
припасы и приготовление  изысканных  блюд,  -  он  Явил  пример  неслыханной
бережливости. Ћн ни разу не потребовал от сардинцев никаких затрат и обходил
города   пешком,   не   пользуЯсь    даже    повозкой,    в    сопровождении
одного-единственного служителЯ, который нес его платье и чашу длЯ  возлиЯниЯ
богам. Ћн был до такой степени скромен и невзыскателен, а с другой  стороны,
обнаружил столько сурового достоинства, неумолимо верша суд и зорко следЯ за
строжайшим выполнением своих приказаний, что никогда власть римлЯн  не  была
длЯ подданных ни страшнее, ни любезнее.
     7. ’акими же качествами отличались, мне кажетсЯ, и его  речи.  Ћн  умел
быть одновременно ласковым и грозным, приветливым  и  страшным,  шутливым  и
резким, умел говорить метко и остро; так  ‘ократ,  по  словам  Џлатона  {13}
казалсЯ на первый взглЯд неотесаным и дерзким, настоЯщим сатиром, но он  был
полон высоких дум,  вызывавших  слезы  на  глазах  у  слушателей  и  глубоко
трогавших их сердца. ‚от почему Я не могу  понЯть  тех,  кто  считает  {14},
будто речи Љатона больше всего похожи на ‹исиевы.  ‚прочем,  пусть  об  этом
судЯт люди, которым более подобает разбиратьсЯ в видах ораторских речей,  мы
же просто запишем несколько достопамЯтных его высказываний, ибо,  по  нашему
мнению,  в  речи  гораздо  более,  нежели  в  лице,  как  думают  некоторые,
открываетсЯ характер человека.
     8. Ћднажды, когда римский народ несвоевременно домогалсЯ раздачи хлеба,
Љатон, желаЯ отвратить сограждан от  их  намерениЯ,  начал  свою  речь  так:
"’ЯжелаЯ задача, квириты, говорить с желудком, у которого нет ушей".
     ЋбвинЯЯ римлЯн в расточительности, он сказал, что трудно  уберечьсЯ  от
гибели городу, в котором за рыбу платЯт дороже, чем за быка.
     ‚ другой раз он сравнил римлЯн с  овцами,  которые  порознь  не  желают
повиноватьсЯ, зато все вместе покорно следуют за пастухами. "‚от  так  же  и
вы, - заключил Љатон. - ’ем самым людЯм, советом которых  каждый  из  вас  в
отдельности  и  не  подумал  бы  воспользоватьсЯ,  вы   смело   доверЯетесь,
собравшись воедино".
     Џо  поводу  владычества  женщин,  он  заметил:  "‚о  всем  мире   мужьЯ
повелевают женами, всем миром повелеваем мы, а нами  повелевают  наши  жены"
{15}. ‚прочем, это перевод одного из метких слов  ”емистокла  {16},  который
однажды, когда его сын, через мать, требовал то одного, то  другого,  сказал
так: "‚от что, жена! ЂфинЯне властвуют над ѓрецией, Я - над афинЯнами,  надо
мною - ты, а над тобою - сын, пусть же он не злоупотреблЯет  своей  властью,
благодарЯ которой при всем своем неразумии оказываетсЯ самым  могущественным
среди греков".
     ђимский народ, утверждал Љатон,  назначает  цену  не  только  пурпурным
краскам, но и различным занЯтиЯм:  "Џодобно  тому,  как  красильщики  больше
всего красЯт той краской, котораЯ нравитсЯ покупателЯм, наши юноши  особенно
усердны в тех науках, искушенностью в которых можно снискать вашу похвалу".
     Ћн  призывал  граждан:  "…сли   вы   достигли   величиЯ   доблестью   и
умеренностью, не менЯйтесь к худшему; если же невоздержностью  и  пороком  -
изменитесь к лучшему: ведь применЯЯ низкие  эти  приемы  вы  уже  достаточно
возвысились".
     Ћ тех, кто часто домогаетсЯ должностей, он говорил, что они,  вероЯтно,
не знают дороги и, боЯсь заблудитьсЯ