•уан ђамон •именес. ‘тихотворениЯ в прозе

•уан ђамон •именес. ‘тихотворениЯ в прозе

---------------------------------------------------------------
 ”айл из библиотеки Ћлега Ђристова
 http://www.chat.ru/~ellib/
---------------------------------------------------------------

Џеревод Ќ. ѓорской

–еркви
ЌегритЯнка и роза
Џокой дерева
Џоздно ночью
Џорт
"—увствую себЯ голубым"
Џортрет ребенка (приписываемый ‚еласкесу)
Ќебо?
‚ трамвае
“олт “итмен
Cosmopolitan Club
„ом ќдгара Џо

–еркви

Ќью-‰орк, 28 марта

‚ сумЯтице огромных улиц - церкви, легкие, театральные, следЯт за толкучкой: распахнули двери, мерцают во все свои глаза, - будто маленькие и кроткие средневековые чудища, грубо окарикатуренные каталонским зодчим. Ѓеглый взглЯд из толпы позволЯет различить блеклое свечение из их печального мрака. "Њы о распЯтом •ристе!", "‚ойди и найди отдохновение, хоть на миг забудь о земной суете!" - говорЯт иезуиты. "ЋтворЯю тебе двери храма сего, дабы ты обрел в нем покой..." ’ак они молЯтсЯ, взывают цветными стеклами, зажженными в ночной темноте, ничем не отличаЯсь от прочих реклам и длинных надписей на фасадах вычурных зданий, - разные по цвету, сектам, помыслам. ‚от и не хочетсЯ в них входить. ‚ыросшему из игрушек, - до них ли? Ђ эти церкви - игрушки посреди огромной витрины.

ЌегритЯнка и роза

Ќью-‰орк, 4 апрелЯ

Џедро ќнрикесу “ренье

‘оннаЯ негритЯнка бредет с белой розой в руке (цветок и дремота своим магическим присутствием смЯгчают печальную пестроту ее одеЯниЯ - розовые ажурные чулки, зеленую прозрачную блузку и шлЯпку из золотистой соломки с лиловыми маками) - обезоруженнаЯ дремотой девушка улыбаетсЯ, а в черной руке белаЯ роза.

Љак она несет ее! ‘ловно только о том и помышлЯет в своем полусне, как бы получше ее нести. Ѓессознательно ее бережет с уверенностью сомнамбулы, - нежно опекает, словно произвела ее на свет в это утро, словно чувствует себЯ в полусне матерью этой белой цветочной души. (‚ремЯ от времени ее голова в дымчатых завитках, радужно воспламененных солнцем, будто они золотые, устало склонЯетсЯ на грудь или плечо, но рука, с достоинством несущаЯ розу, не дрогнет, осененнаЯ этим стЯгом весны.)

…е скромное присутствие мчитсЯ тоннелем подземки, - и скрежещущаЯ грЯзнаЯ и душнаЯ чернота уже не так угнетает. ‹юди отложили газеты, перестали кричать и жевать жвачку, - все взглЯды, словно в мгновенном наваждении усталости и грусти, сходЯтсЯ на белой розе, которую вздымает негритЯнка, словно это совесть подземки. Ђ роза в этой внимательной тишине источает нежное благоухание и разгораетсЯ, как прекраснаЯ и невещественнаЯ Явь, котораЯ завоевывает все и всЯ, вплоть до железа, углЯ, газет, - все и всЯ на какой-то миг пахнет белой розой, лучшей из весен, веками веков.

Џокой дерева

Ќью-‰орк, 21 апрелЯ

Њистеру Џлимтону

‘ той поры, как здесь утвердилась весна, каждый вечер мы приходим сюда поглЯдеть на одиночество этого прекрасного старого дерева. Ћно живет около первого дома на ЏЯтой Ђвеню, совсем недалеко от дома, где жил Њарк ’вен, в этом милом месте, где не так иллюминировано, не так людно, - и вплываешь, как в тихую заводь, в синюю свежую ночь Washington Square¹, в которой, словно в озере, купаютсЯ чистые звезды, чуть потревоженные далекими отсветами какой-нибудь унылой рекламы ("Germanian"), а ей все равно не затмить этой ночи, древнего кораблЯ в беспросветном море.

Ђпрель поцеловал дерево в каждую из его ветвей, и поцелуй разгорелсЯ на каждом сучке напрЯженным нежно-золотистым ростком. ђасцветшее дерево похоже теперь на канделЯбр со спокойными маслЯными огоньками, какие освещают укромные ниши соборов, - словно бы именно они охранЯют красоту этого городскогоубежища, сиЯЯ бесхитростным достоинством матери.

Њимо него и мимо менЯ, который оперсЯ на его ствол, спешат омнибусы с влюбленными парочками на крыше, они едут с Washington Square на Riverside Drive², чтобы целоватьсЯ у реки, чувствуЯ ее каждой клеточкой тела. Ђ дереву не до них, и между ним (нами) и горьким присутствием этих красок, запахов и шумов все больше углублЯетсЯ пропасть, словно дерево привыкло быть одиноким все свои дремотные зимы, безразличным к изменчивой любви и внимательным лишь к тому, что неизменно. € мой взглЯд, вьющийсЯ по его ветвЯм, становитсЯ его цветами и вместе с ним глЯдит в полночь, и Я так же одинок, как это дерево, воспламенившее свое чистое масло (как мое сердце - кровь), чтобы вглЯдыватьсЯ в невидимую вечную Явь этой единственной, верховной - всегда существующей - весны.

¹‚ашингтон-сквер - площадь в Ќью-‰орке (англ).

²ђиверсайд-драйв - набережнаЯ в Ќью-€орке (англ).

Џоздно ночью

Ќью-‰орк, 27 апрелЯ

Ќью-‰орк словно вымер, - ни души!.. € Я медленно бреду вниз по ЏЯтой Ђвеню и громко пою. Џорой останавливаюсь оглЯдеть большие и хитроумные замки банков, витрины на переделке, транспаранты, которые колышутсЯ в ночи... € возникает, наливаетсЯ силой и ширитсЯ эхо, словно из огромного пустого резервуара, - эхо, которое доноситсЯ до моего рассеЯнного слуха, прилетев неведомо с какой улицы. ‘ловно это усталые медленные шаги в небе, которые приближаютсЯ и никак не могут менЯ настичь. € Я опЯть останавливаюсь, смотрю вверх и вниз. Ќикого, ничего. ‚ыщербленнаЯ луна сырой весны, эхо и Я.

Ќеожиданно, неведомо где, близко или вдали, словно одинокий карабинер, бредущий ветреным вечером по побережью Љастилии, - то ли точка, то ли дитЯ, то ли зверюшка, то ли карлик, то ли невесть что... Ѓредет... ‚от-вот пройдет мимо. € когда Я поворачиваю голову, Я встречаюсь с его взглЯдом, влажным, черным, красным и желтым, который немного больше его лица: вот он - одинокий и какой есть. ‘тарый хромой негр в невзрачном пальто и потертой шлЯпе церемонно приветствует менЯ улыбкой и удалЯетсЯ вверх по ЏЯтой... ЊенЯ охватывает беглаЯ дрожь, и, засунув руки в карманы, Я бреду дальше, подставив лицо желтой луне, - напеваю.

Ђ отзвук шагов хромого негра, королЯ города, возвращаетсЯ по небу в ночь, улетает на запад.

Џорт

Њисс •аге

‚ шесть часов дождЯ безмолвие, огромного уникального цвета, кажетсЯ бескрайним и ощущаетсЯ глазами, а слух продолжает питатьсЯ настойчивой сумЯтицей сирен, всхлипами сжатого воздуха, сипеньем гудков, словно это звуковаЯ живопись.

Ђ ‚есна, которой здесь приходитсЯ зарабатывать на жизнь, как всем, - как единственной дочери, пробавлЯющейсЯ оформлением фасадов, - улетает на своей ласточке, всЯ в белом и в белой панамке, в дом на ‹онг-Ђйленд, чтобы набратьсЯ сил перед завтрашним днем.

"—увствую себЯ голубым"

Ќью-‰орк, 3 маЯ

Љакое наслаждение сказать это и никого не удивить, разве что чуть-чуть разозлить! „а, чувствую себЯ голубым. Џрежде, чем Я узнал о том, что белокурый сухощавый англичанин высказалсЯ в этом же роде, Я, подобно тому, кто говорит об этом вслух или умалчивает, много раз чувствовал себЯ голубым, может быть, и не столько, сколько считает „жеймс ”ииморис-Љелли, который в своем жалком "The Oxsford Book of Spanish"¹ окрестил менЯ в голубом хроме обложечной купели, выбрав на свое усмотрение четыре стихотворениЯ, - еще раньше Я сказал и написал: "Ѓог - голубой..." €бо дело не в том, чтобы говорить необычно, как полагают поэты Њадридского ЂтенеЯ или Ќью-йоркского клуба авторов, а в том, чтобы попросту говорить правду, чистую правду наиболее Ясным и прЯмым способом. „а! Љакое наслаждение: "—увствую себЯ голубым!", "ЉакаЯ ты голубаЯ!", "ѓолубизна в моем теле...".

Ќе длЯ того Я это говорю, чтобы сразить вас наповал, как на комиксовом анонсе в трамвае, на котором красный охотник на желтом фоне убивает двух синих демонов, привЯзанных к сухому дереву.

Ќет, не надо убивать тоску, какой бы она ни была, злой или доброй. Џусть будет свободной, сколько ей хочетсЯ (еще бы не хотелось!), как свободен сегоднЯ Я - голубой, называЯ себЯ голубым в этом зеленом Ќью-‰орке, где столько воды и майских цветов.

¹Ћксфордский сборник испанской поэзии (англ).

Џортрет ребенка (приписываемый ‚еласкесу)

Њетрополитен-музей, Ќью-‰орк, 29 маЯ

€з угла, в наплыве ранней печальной задумчивости, на менЯ смотрит мальчик. Љак ласкает менЯ ностальгиЯ этой маленькой испанской души! ќто самые прекрасные и нежные глаза, из всех увиденных мною здесь, в бесконечном море добрых взглЯдов, направленных на менЯ со всех сторон. џ с грустью думал о нью-йоркской осени, хотЯ только что началась весна. ‚от она - осень, нежданно-негаданно, здесь...

„а, сухие листьЯ падают в этом одиноком уголке, и порою картина сливаетсЯ с этой зарослью золотых, мальвовых и розовых оттенков, с другими висЯщими на стене слезами, образующими ее фон, то, что за фоном...

Џочему - так? ќтот мальчик должен держать в устах лучшую весеннюю розу. Ќадзиратель спит. …сли бы картина была поменьше!..

Ќебо?

Ќью-‰орк

„лЯ копии - вовсе неплохо. Ќемного сухо, тускло и жестковато. ќти художники рекламы слишком хороши, черт возьми. ‚ыше! …ще выше! Ћсторожней, братцы, не упадите! …ще выше, чтобы не доносилсЯ запах краски, чтобы запахло, наконец, первыми розами вечности!

‚ трамвае

Ќью-‰орк

Ћчки. ‚ысокие фетровые гетры, сморщенные, грЯзные. („евушки едут на танцы, - танцевать друг с дружкой.) Ћчки, не разглЯдеть глаз. Ќеустанно работают челюсти (как Я от них устал!), без конца жующие жвачку. Ћчки. Џотешные пьЯнчужки, вызывающие кривые усмешки, которые обнажают золотые, стальные и платиновые зубы. Ћчки. ‹юди, желто-, медно- и чернокожие, в белых, черных и серых жакетах, шлЯпы с полЯми восьмеркой... ’ени... Ћчки. Ћсторожней! ‚ы наступаете мне на глаза! ‚зглЯд застеклен очками, - без признаков жизни. Ћчки, очки, очки...

“олт “итмен

- ‚ы действительно хотите видеть дом “итмена раньше, чем дом ’еодора ђузвельта? ‚ первый раз встречаюсь с подобным желанием!..

„омик - маленький, желтый - рЯдом с железнодорожным полотном, словно это дом стрелочника, на зеленой лужайке, обрамленной небольшими, побеленными известкой камнЯми, под одним-единственным деревом. Ђ вокруг - бескрайнЯЯ равнина, открытаЯ ветру, который метет ее и чуть ли не сметает нас, полируЯ скромный тусклый мрамор, который говорит летЯщим мимо поездам:

’Ћ MARK THE BIRTH-PLACE OF
WALT WHITMAN
THE GOOD GREY POET
BORN MAY, 31-1819
ERECTED BY THE COLONIAL SOCIETY
OF HUNTINGTON IN 1905¹

’ак как никакого сторожа не видно, Я обхожу дом, пытаЯсь разглЯдеть сквозь окна: что внутри?.. Ќеожиданно высокий медлительный человек с бородой, в рубашке и широкополой шлЯпе (точь-в-точь юношеский портрет “итмена), не-весть откуда поЯвившийсЯ, говорит мне, опира-Ясь на железную палку, что не знает, кто такой “итмен, что сам он полЯк, что дом этот его и что у него нет ни малейшего желаниЯ кому-либо его показывать. €, пригнувшись, скрываетсЯ в доме, закрыв за собой игрушечную дверь.

Ћдиночество и холод. Ќавстречу ветру пронессЯ поезд. ‘олнце, заалевшее на миг, умирает за ближним леском, и в зеленой, чуть красноватой луже, которую мы обходим, в глубоком безмолвии оживают голоса бесчисленных лЯгушек.

¹Њесто рождениЯ “олта “итмена доброго седого поэта родилсЯ 31 маЯ 1819 года воздвигнуто колониальным обществом •антингтона в 1905 году (англ.).

Cosmopolitan Club

“жасающаЯ старушка по фамилии ‘нобизм! „а, да, она все та же, будьте покойны, мисс ‘-т, все та же с ее пепельным лицом, большими круглыми очками, белым маскарадом вдовицы и огромным красным маком в области живота, разжиревшего от пристрастиЯ к мЯсу, о котором уже задумалсЯ червь...

‘толь обычна слепаЯ вера этих дам на любом из новых карнавалов, будь то религиознаЯ секта, одно из направлений искусства или армиЯ спасениЯ чего-то!.. ‚ стороне от менЯ, в одиночестве медово-синей залы, три дамы (которые могли бы быть тремЯ грациЯми кисти ѓольбейна, его последнего периода) курЯт, отрешившись на времЯ от идеала, застрЯвшего между их глазками и стеклами очков, и дым, завиваЯсь ленивыми синими колечками, венчает их капоры, каждый из которых похож на сложный безвкусный торт, где смешались все краски весны, лета, осени и зимы, смазанные беглым вторжением мастихина.

Ќе знаю, откуда берутсЯ, где умирают эти птицы. €х столько, - подобных этим совам!..

„ом ќдгара Џо

Ќью-‰орк

•.-Њ. де ‘агарре

- „ом Џо! „ом Џо! „ом Џо!..

- Џростите, вы о чем?..

Њолодежь пожимает плечами. ‹юбезнаЯ старушка шепчет мне:

- ’очно, маленький белый домик, да, да, Я слышала о нем, - и она порываетсЯ объЯснить мне, где он находитсЯ, но ее износившаЯсЯ памЯть тут же сбиваетсЯ с верного пути. Ќикто не знает, где этот дом. € мы отправлЯемсЯ туда, куда нас ведут полудогадки, и каждый раз его не находим. Њожет быть, это - бабочка?..

€ все же он существует где-то в Ќью-‰орке, похожий на беглое воспоминание о звезде или жасмине, о которых мы говорим, что видели их на кусте жасмина или на дожизненном небе - в детстве, в обмороке, во сне или в пору выздоровлениЯ...

€ все же Я встретилсЯ с ним, видел его на одной из улиц: залитый лунным светом фасадик из белых досок с белоснежным вьюнком на закры-той калитке, а за ней - мертвенные, покрытые нетронутым снегом три ступеньки, похожие на три белоснежные подушки, которые некогда ве-ли в этот дом...


Last-modified: Fri, 11 Sep 1998 13:34:34 GMT
Ћцените этот текст: