  Љак мне побыть наедине с душою,
                    ‚ ночи, у краЯ грозной крутизны?
                    ‘есть в кресло ненависти, чтоб Явилось
                    ‹ицо гордыни, чьи черты темны?
                    ‘могу ль наедине пролить слезу Я
                    ‚ моленьЯх Ѓогоматери ЃезумьЯ?

                    „ано ли мне уединитьсЯ с морем,
                    ‚ ночи, у краЯ грозной крутизны?

                    ’ам, волосатые от пены, темной кучей
                    ‘ожрали жабы солнца блеск летучий.

                    Ћгромный столб, держащий пустоту,
                    Љак человек, торчит над чередою
                    Ќадгробий, где плита сменЯетсЯ плитою.

                    ‡десь, на скале, стенающей над морем,
                    ‘кажи, побуду ль Я внутри моей души?

                    „ано ль мне в злобной радости узнать,
                    Љак броситсЯ безумье подминать,
                    ‡а нервом нерв, мой мозг-добычу?
                    “прЯмец, каторжник, Я смог
                    ‚ цепЯх рассудка выстрадать свой срок,
                    Ќо скоро ли Я новый день окличу?

                    ‡абыть, что каждой мысли гнет
                    ЊенЯ стальной пЯтою мнет,
                    € задушить в себе, зажать
                    €звечный крик неистовства и боли,
                    —то в небесах летит к иной юдоли.

                    € на скале, опустошенной морем,
                    Њечтать, грустЯ у краЯ крутизны;
                    ‚ эбеновых стенах стареть от тишины,
                    —то даже мертвецам невыносима б стала;
                    Џо коридорам долгий груз шагов влачить устало,
                    ѓлЯдеть, как час идет сменить такой же час,
                    € ничего не ждать, надежде разучась.
                    Џотом навек закрыть последнее окно,
                    ѓде лишь далекий знак увидеть мне дано.
                    ‹юбить салонов тлен и кресла их пустые,
                    € спальни, где не раз в постелЯх смерть спала,
                    ѓде вечером персты синюшно-ледЯные
                    Њне на виски кладет тучнеющаЯ мгла.

                    ‡десь, на скале, полусметенной морем,
                    ‘могу Я, наконец, остатьсЯ с морем?
                    ‘могу Я, наконец, побыть в моей душе?

                    € стать ничем - спокойно умереть
                    € ничего уже не помнить впредь.
                    “йти без колокольного трезвона,
                    Ѓез свеч, без оглашениЯ с амвона -
                    Џускай прохожий весело пройдет,
                    Ѓез огорчений и забот.

                    Ђ там, на высоте, у крутизны -
                    ЊоЯ душа и все ее вины:
                    …е среди камней навек укрыла
                    ‘тенающаЯ мрачнаЯ могила.

                    Џеревод ѓеннадиЯ ђусакова


                                   —исла

                  џ - обезумевший в лесу Џредвечных —исл,
                  ‘о лбом, в бореньЯх роковых
                  ђазбитым о недвижность их!

                  Ќа жесткой почве, с прЯмотой иглы,
                  ѓлухого леса высЯтсЯ стволы;
                  €х ветки - молний изваЯньЯ;
                  ‚верху - квадратных скал углы -
                  ѓромады страха и молчаньЯ;
                  € бесконечность в вышине
                  Ђлмазных звезд, с небес ко мне
                  ѓлЯдЯщих, - строги и суровы;
                  € за покровами покровы
                  ‚круг золотой €зиды, в вышине!

                  џ - обезумевший в лесу Џредвечных —исл!

                  Љак взоры пристальны их роковых проблем!
                  Џервичные, они - пред нами суть затем,
                  —тоб в вечности пребыть такими ж!
                  Ћт их всевластных рук вселенной не отымешь.
                  Ћни лежат на дне и в сущности вещей,
                  Ќетленно проходЯ сквозь мириады дней.

                  џ - обезумевший в лесу Џредвечных —исл!

                  Ћткрою Я глаза: их чудеса кругом!
                  ‡акрою Я глаза: они во мне самом!
                  ‡а кругом круг, в бессчетных сочетаньЯх,
                  Ћни скользЯт в воспоминаньЯх.
                  џ погибаю, Я пропал,
                  ђазбив чело о камни скал,
                  ‘ломав все пальцы об утесы...
                  Љак бред кошмара - их вопросы!

                  џ - обезумевший в лесу Џредвечных —исл!

                  ‚ы тексты от каких затерЯнных страниц?
                  Ћстатки от какой разрушенной вселенной?
                  ‚аш отвлеченный взор, взор глаза без ресниц, -
                  ѓвоздь, проходЯщий в сталь, меч, острый неизменно!
                  Ћт ваших пристаней кто вдаль не отплывал?
                  Ќо гибли все ладьи о зубьЯ тайных скал.

                  џ - обезумевший в лесу Џредвечных —исл!

                  Њой ум измучен и поник
                  Ќа берегах спокойных книг,
                  ‚ слепЯщем, словно солнце, мраке;
                  € предо мной во мгле теней
                  Љлубком переплетенных змей
                  ‚звиваютсЯ хмельные знаки.
                  џ руки протЯнул во мгле:
                  Ќо вашей тЯжестью к земле
                  џ наклонен в порыве смелом.
                  џ изнемог, Я изнемог -
                  Ќа переходах всех дорог
                  ‚стречатьсЯ с вами, как с пределом!

                  џ - обезумевший в лесу Џредвечных —исл!

                  „околе ж длительнаЯ пытка
                  Ћтравленного их напитка,
                  ‚ливаемого в грудь с высот?
                  Љак знать, реальность или тени
                  Ћни? но, холоден как лед,
                  €х роковой закон гнетет
                  —удовищностью нарушений!
                  „околь бессчетность в вышине
                  Ђлмазных звезд в их вечном сне,
                  ‚зор устремлЯющих ко мне
                  Ќеумолимо и сурово?
                  Ћ, вечно ль не сорвать покрова
                  ‚круг золотой €зиды в вышине?

                  Џеревод ‚. Ѓрюсова


                                  Њертвец

                      ‚ одежде цвета горечи и Яда
                      ђассудок мой холодным мертвецом
                      Џлывет по ’емзе вверх лицом.

                      Ќад ним - мостов тЯжелые громады,
                      ‚агонов лЯзг по рельсам эстакады
                      € колыханье сумрачных теней
                      Ћт парусов скользЯщих кораблей.

                      …го сгубила жажда все объЯть
                      € на скрижали черного гранита
                      ђезцом неизгладимым начертать
                      ’у истину, что от людей сокрыта.

                      …го коварно отравил
                      ѓорЯчечный, обманный пыл
                      € полное безумной страсти
                      ‘тремленье к огненной, высокой власти.
                      ЏеренатЯнутаЯ тетива
                      Ћборвалась почти у самой цели,
                      Љогда, казалось, крыльЯ торжества
                      “же над ним победно шелестели.
                      Ћн сам себЯ сгубил - тщетой
                      Ќадежд, бесплодной маетой
                      €спепелЯющих желаний
                      € бесконечных разочарований.

                      ‚от он плывет по траурным волнам,
                      ЊинуЯ строй унылых стен кирпичных,
                      ЊинуЯ окна корпусов фабричных,
                      ѓде царствует железный гром и гам.

                      ‚доль длинных набережных грЯзных,
                      Џакгаузов однообразных
                      € фонарей над зыбкою водой
                      ‘ их тЯнущейсЯ прЯжей золотой,
                      ‚доль жутких верфей, где торчат скелеты
                      …ще неоснащенных кораблей
                      € к бледным небесам воздеты
                      ђаспЯтьЯ голых рей...

                      ‚ померкших перлах, в потускневшей черни,
                      ‚ пурпурово-горЯщий час вечерний
                      ђассудок мой холодным мертвецом
                      Џлывет по ’емзе вверх лицом.

                      Џлывет, бесповоротно канув
                      ‚ пучину мрака и туманов,
                      Џод приглушенный похоронный звон,
                      ‘тон, доносЯщийсЯ со всех сторон.

                      Ћн уплывает, темнотой объЯтый,
                      Ќавеки оставлЯЯ за собой
                      Ћгромный город жизни непочатой, -
                      —тобы уснуть и обрести покой
                      ’ам, в склепе ночи, в бездне непроглЯдной,
                      ѓде вал вскипает, горек и свинцов,
                      ѓде вечность поглощает беспощадно
                      ‚сех мертвецов!

                      Џеревод ѓ. Љружкова


                          Џредставшие на моем пути

                            ‚идение на горизонте

                  ‚ заброшенный маЯк пробралсЯ Я - и вниз
                  ‘мотрел в сырую мглу, где проносились грозы:
                  ‚ туннелЯх копоти свистели паровозы,
                  Ђ сверху фонарЯ кровавый глаз повис.

                  Ћгромный грузный порт дремал невдалеке,
                  ™етинЯсь мачтами у маслЯнистой зыби,
                  Ђ в доках кран чернел на неподъемной глыбе,
                  ‹иан гигантских ком сжимаЯ в кулаке.

                  Џод черным мрамором небес Я отыскал
                  –епочку бледную огней, - дрожа во мраке,
                  Ћна тЯнулась вдаль, в квартал, где шум и драки,
                  ѓде плЯшут женщины у золотых зеркал.

                  Љак вдруг над пристанью, над чернотой волны,
                  Љровавой раною раздулсЯ парус алый,
                  € на причал сошел надменный и усталый
                  Ѓеглец легендами овеЯнной страны.

                  Љак обнажают сталь - кинжалы и мечи, -
                  Ћн Ярость обнажил, и в сумеречном гаме
                  Џобедно крик его витал над берегами
                  € таЯл в грозовой разбуженной ночи.

                  Ћн был велик, он жил безбрежностью морской
                  € каждый горизонт отчаЯнных скитаний
                  Џопробовал на вкус, - тем злей и -неустанней
                  ЃоролсЯ он с ночной убийственной тоской.

                  ‚нушаЯ страх, страшась, он путь найти мечтал
                  Љ существованию иному - и упорно
                  €скал пророческих чудес в пустыне горной,
                  ѓде дуб обрел бы речь и ожил бы металл,

                  ѓде подлинный восторг - уйти в себЯ, когда
                  ‚се стынет в ужасе, и сотрЯсают боги
                  ѓромами голосов наш мир, такой убогий
                  Џод тонким золотом безоблачного льда, -

                  €, ставЯ паруса во весь огромный рост,
                  ’ысЯчелетьЯми все ожидал он знака
                  Ћт грозовых миров, когда в пучинах мрака
                  „робилсЯ, падаЯ, хрусталь кровавых звезд.

                  Џеревод ђ. „убровкина


                                   ‘трах

                ђастет мой древний страх в равнине ледЯной,
                ѓде Џастырь ЌоЯбрей трубит, безмерно старый.
                ‘тоит он, как беда над робкою отарой,
                ’рубит он, клича смерть из глубины земной.

                Ќад совестью моей, над грустною страной
                ’рагический рожок напрЯгсЯ в муке Ярой.
                Љричит он вдалеке, грозит он смутной карой
                Ќад кровью ивнЯка, над стылою волной.

                € овцы черные с клеймом багрово-красным
                ‚ернулись под бичом тем вечером ненастным
                ‚ загон моей души, как скопище грехов.

                Њой неуемный страх растет во мгле морозной,
                ѓде в мертвой тишине трубит о буре грозной
                ‘тарейший изо всех жестоких пастухов.

                Џеревод ћ. Ђлександрова


                               ‚естник праха

                  џ гонец грандиозной державы гниеньЯ.
                  џ исчадие зыбкой страны мертвецов,
                  ѓде не сыщешь начал и концов;
                  џ принес тебе нижнего мира виденье:
                  ќто сумрачный остров-гигант,
                  ѓде висит длЯ червей провиант
                  Њириадом гирлЯнд;
                  ѓде мерцает средь пышных цветов вечерами
                  †абьих пристальных глаз золотистое пламЯ,
                  ЋзарЯЯ пригорки и мрачные гроты.
                  Ћ, пещер моих страшных зевота,
                  Ћ трЯсины мои, о болота!
                  Ќа деревьЯх моих, что под стать прокаженным,
                  ‘охнут сердце твое и твои облаченьЯ,
                  ‘тарый ‹ир; а за ѓамлетом, странным и черным,
                  “виваетсЯ воронов прыткаЯ стаЯ;
                  ‚от ђинальдо в земле коченеет устало,
                  ‚от ЋфелиЯ, словно кувшинка гнилаЯ,
                  Ѓледных рук лепестки по воде распластала.
                  Ќить убийства ведет лабиринтами гнили
                  ‚о дворец, где мучительным сном опочили
                  €мператоры гнойно-кровавой страны.

                  Ћ чертоги ночных властелинов загробных,
                  ѓде Ќеронов безумных, ’ибериев злобных
                  Ќа графитных террасах останки видны!
                  Џоросли черепа их червЯми - но Ядом
                  Џрежних дум о пожарищах древнего ђима
                  Џолон бешеный мозг, пораженный распадом.
                  ’ам лемуры прыщавое брюхо сосут,
                  —то ‚ителлием было, - и всюду незримо
                  €зливаетсЯ боли и злобы сосуд.

                  џ исчадие зыбкой страны мертвецов.

                  …сть меж ними приЯвшие божеский дар;
                  …сть сердца, опаленные верой; их жар
                  ‘лужит скопищу солнц бесконечным укором,
                  Ђ признаньЯ огнем экстатическим жгут:
                  "Ќичего длЯ себЯ и длЯ мира, в котором
                  ‘плетены себЯлюбие, алчность и блуд, -
                  Ћт греха, что на нас наползает лавиной,
                  Њы спасенье найдем только в вере единой!"
                  € ”ламель, алхимических грез порожденье,
                  € сквалыга, что сам себЯ поедом ест,
                  € воитель в недвижном доспехе, чей крест -
                  ђаскаленных рубинов сплошное горенье,
                  € супруги их, женщины с ласковым взглЯдом
                  ‚се они, как живые, стоЯт со мной рЯдом.

                  џ посланец державы зловонного тленьЯ.

                  џ в том саду, где сумрак серый,
                  ‘клонЯсь над черною шпалерой,
                  ђащу химеру за химерой.
                  Ѓолезнь? „а вот она: глЯдитсЯ страшнолицей
                  ‹икующей и лютой жницей,
                  —ей серп, что выкован ѓекатой,
                  ‘ луною на ущербе схож.
                  Ћ свежесть детства, запах мЯты,
                  Љрик радости, восторга дрожь,
                  Џорывы ветра утром ранним!
                  ‚се опоганил Я своим дыханьем:
                  ѓде трепетало чувств живое чудо -
                  ’ам желтых листьев да колючек груда.

                  €з царства тлена Я пришел с посланьем.

                  ‚от те, кто изнемог от хмелЯ красоты,
                  Љто угодил в капкан несбыточной мечты -
                  ‚енеру увидать, рождаемую морем;
                  ‚от жалкаЯ их плоть, покорнаЯ всем хворЯм;
                  €х красные глаза, мослы костлЯвых рук,
                  €х фаллы, вздутые от бешеных потуг
                  Ќадрывных - а вокруг густеет постепенно
                  ‹юдского семени пузырчатаЯ пена.
                  ‚от женщины - из тех, кому их смрадный грех
                  „ороже всех забав, милее всех утех:
                  ‘амих себЯ грызут безумные горгоны,
                  Ќо раны зализать спешит самовлюбленно
                  €х каменный Язык - и вот за годом год
                  ’о пЯтЯтсЯ они, то вновь бегут вперед,
                  ’омимы похотью и мучимы луною.
                  ’ак все они - взглЯни - проходЯт предо мною,
                  Ћбращены во прах и в мертвенную жуть,
                  Ќо самый их распад - блистательнаЯ суть
                  € смысл моей страны над морем первозданным.

                  џ порожден ее гниеньем неустанным,
                  Њне ведома ее гниеньЯ безграничность.
                  ’ам золото и желчь смешались воедино,
                  ’ам нет, кроме менЯ, судьи и господина.
                  € вот тебе принес Я дымный факел свой:
                  Њечту, безумье, пыл, иронию, трагичность
                  € хохот на краю могилы мировой.

                  Џеревод ћ. ‘тефанова


                                ЊоЯ равнина

                      џ вырЯжусь в рубище дней,
                      —то есть силы налЯгу на посох гордыни;
                      Ћ шаги мои! ‚се тЯжелей
                      Њне в бескрайних просторах полей
                      Ѓез надежды скитатьсЯ отныне.
                      „уша моЯ башнею сторожевой
                      ѓудит над стеной крепостной
                      Џорою ночной.
                      Џуста голова,
                      € надменные прежде слова
                      ђазлетаютсЯ вразнобой.

                      Ђх, поскорей бы смерть пришла!

                      ‚оздвигайте кресты над травой придорожной,
                      ‚оздвигайте кресты над стеной крепостной,
                      ‚оздвигайте их всюду, где только возможно,
                      ‚едь мертвой надежды сомкнулись вежды.
                      € край мой, и город открыты взорам:
                      ђека под туманною пеленой,
                      пилей и крыш частокол сплошной,
                      € озера, однообразным узором
                      Њерцающие во тьме ночной.

                      Ђх, поскорей бы смерть пришла!

                      Ќо что это за луч ложитсЯ вдруг
                      Ќа мертвый посох, выпавший из рук?
                      —то за сиЯние скользит над дальним лугом,
                      ‡асеЯнным лишь злобой да испугом?
                      € пусть набат не устает гудеть,
                      Џусть медь колотитсЯ о медь,
                      Ќе слышен он, зловещий звон,
                      Ќе слышен он, не слышен он,
                      Ђ слышен голос с высоты - менЯ он хочет пожалеть.

                      џ верю, верю, что она с высот
                      Љ агонии моих желаний снизойдет, -
                      Ќе смерть, а та,
                      —то длЯ менЯ всегда была и вечна, и свЯта.

                      Џеревод ћ. ‘тефанова


                               ‘вЯтой ѓеоргий

                    ирокой молнией пробита сквозь туман
                    „орога;
                    € вот, свЯтой ѓеоргий, блеща златом
                    Џо латам,
                    ‘иЯЯ шишаком пернатым,
                    Ќа взмыленном коне свой выпрЯмлЯЯ стан,
                    Ќисходит.

                    …го доспех алмазный проложил
                    Ќебесным милостЯм победную дорогу
                    Ќа нашу землю, павшую без сил.
                    •ранЯ добра свершительного пыл,
                    ‘озвучный смелости и как хрусталь прозрачный,
                    Љакими молниЯми он обвил,
                    Њечом сиЯЯ, дух мой мрачный!
                    Љак слушал Я сребристый лепет
                    ‚етров вокруг его кольчуги, трепет
                    …го звенЯщих шпор.
                    ‘вЯтой ѓеоргий, тот, кто льет
                    ‹учей трепещущий узор,
                    Ќисходит в криках моего желаньЯ
                    ЏринЯть
                    Њоих простертых рук дрожанье,
                    ЏонЯть томление мое.
                    Љак правды острый крик, пролившийсЯ в восторге,
                    Џодъемлет ввысь свое копье
                    ‘вЯтой ѓеоргий;

                    Ћн ослеплЯет взор потухший мой
                    ‘уровою победой золотой
                    Ќад змеем,
                    ‘иЯЯ на челе елеем,
                    Џрекрасный сердцем и собой,
                    ‘вЯтой ѓеоргий.

                    ‡воните вы, колокола надежд!
                    ‚о мне звоните, под ветвЯми,
                    ‡воните в ветер, в солнечное пламЯ!
                    Ѓудь радостью, слюда, меж каменных одежд!
                    € вы, осколки гальки белой,
                    €з вод направьте взглЯд несмелый
                    Њежду прохладных вежд;
                    Ћзер багрЯных мрачнаЯ дремота,
                    Ѓудь зеркалом лучистого полета,
                    —то мчит в душе моей свЯтой ѓеоргий!

                    Џротив костей дракона черных,
                    Џротив доспеха лишаев позорных,
                    Ћн подымает чудотворный меч,
                    ‘секаЯ с плеч
                    ‚се головы хотений черных.

                    € пламень, золотой и величавый,
                    Љруженье звезд, огни и светы славы
                    Џод звучный скок его конЯ
                    ‘лепЯт менЯ.

                    Ћн мчитсЯ, благовестник белых стран,
                    ѓде мраморы сиЯют,
                    ѓде в рощах, окруживших океан,
                    „еревьЯ благости благоухают.

                    Ћн знает тихий тот залив,
                    ѓде ангелов ладьи качаютсЯ и дремлют,
                    ’е вечера, что в небеса подъемлют
                    ‹учистых островов великолепный взмыв.
                    ‚ том царстве, где сиЯет „ева,
                    Ћн - радость пламеноснаЯ, и меч
                    …го дрожит, как звук напева,
                    —то зыблетсЯ в молитвенной тиши
                    Џри свете свеч.

                    ‘вЯтой ѓеоргий светлый, -
                    Љак пламЯ в глубине моей души.
                    Ћн знает, из каких краев иду Я
                    ‘ тЯжелым сумраком в мозгу;
                    Љак Я удары берегу
                    Љинжалов в мысли; как тоскую;
                    Љак насмехаюсь над добром;
                    Љак жалко силы расточаю;
                    Љаким безумием и Яростью пылаю
                    ‚ позоре, в гордости, - во всем.

                    џ был труслив, и Я бежал
                    Ћт мира, жалкой гордостью объЯтый,
                    ‚раждебных знаний пьедестал
                    џ возносил в кипЯщие закаты;
                    џ припадал к ногам полуночных богов;
                    Ќо только смерть - царица вечеров,
                    € человеческие все усильЯ
                    ‹ишь на заре свои раскинут крыльЯ:
                    Њольбы с цветами засиЯть хотЯт,
                    “ них с цветами тот же аромат;
                    € солнце Ясное, дробЯсь в воде жемчужной,
                    ђукой спасительной свой проливает свет;
                    ‡арЯ сиЯет нам, как бы совет
                    ‘одружный.
                    Љто внЯл ему, - спасетсЯ тот
                    Ћт сумрачных грехов из топких их болот.

                    ‘вЯтой ѓеоргий в броне из огнЯ
                    „омчалсЯ свежим утром до менЯ;
                    Ћн разогнал ночные тени,
                    Ћн был прекрасен, юн и смел,
                    € конь его так близко пролетел,
                    —то ринулсЯ Я на колени.
                    Љак золотой бальзам в менЯ он влил
                    ‘вое усилие, свой пыл;
                    Џеред его виденьем гордым
                    ‚ его горЯчие персты
                    Њоих печалей Я вложил цветы, -
                    € он умчалсЯ прочь, менЯ соделав твердым,
                    € с золотым крестом на лбу - знак от копьЯ -
                    ЋсталсЯ перед богом Я.

                    Џеревод ѓ. енгели


                                €наЯ равнина

                   ‘ цветка перелетаЯ на цветок,
                   ђассветные лучи дрожат в листве зеленой,
                   € солнцу губы подставлЯет истомленный,
                   Ћт поцелуЯ раскрасневшийсЯ цветок.

                   Џо склону вниз, искрЯсь и разбиваЯсь,
                   ђучей сбегает со ступени на ступень,
                   ‘веркает ослепительный слепень,
                   ‚ сиЯнье синих стекол разбиваЯсь.

                   Џоет листва - светло, звонкоголосо!
                   ‘ минуты на минуту вышина
                   Ћт крыльев зазвенит, а времени колеса
                   ‚округ подсолнухов кружатсЯ дотемна.

                   Џеревод ђ. „убровкина


                            Ћбезумевшие деревни

                                   ѓород

                      ЏриводЯт в город все дороги.

                      ‘о дна тумана,
                      Љак высоченный горный крЯж,
                      „о неба громоздЯ за этажом этаж,
                      ‚стает он словно в грезе странной.

                      ’ам
                      Њостов пружинистаЯ сталь
                      “носитсЯ прыжками вдаль;
                      ’ам стаи сфинксов и горгон
                      ђасселись по верхам колонн;
                      ’ам хмур и груб строй черных труб;
                      ’ам острыми углами ввысь
                      Њильоны кровель вознеслись:
                      ’о исполинский город-спрут
                      ‡алег
                      ‚ конце земных дорог.

                      Њерцанье алых фонарей
                      ‘редь мачт и рей
                      ‘лепит ночную темноту.
                      Ћни пылают даже днем
                      Џурпурно-золотым огнем,
                      ‡ато у солнца клЯп во рту,
                      € в полдень лик его незрим
                      ‘квозь гарь и дым.

                      ђека из нефти и смолы
                      Ѓьет в камень берегов, грызет мостов углы;
                      ‘ирены в ужасе ревут среди тумана;
                      ‘игнальные огни на кораблЯх горЯт,
                      ‚онзаЯ свой зеленый взглЯд
                      ‚ просторы океана.

                      ‘отрЯсаЯ перрон, за фургоном подходит фургон,
                      ’ачек визг - словно петель несмазанных стон;
                      ЉомьЯ мрака, с железных сорвавшись лебедок,
                      €счезают в подвалах, что пышат огнем,
                      Ђ мосты разводные застыли торчком,
                      ‘ловно виселицы, между мачтами лодок.
                      € огромные медные буквы, вместившие весь окоем,
                      Ќапролом
                      ЏродираЯсь сквозь стены, карнизы и крыши,
                      Љак на приступ, стремЯтсЯ все выше.

                      Ђ там, внизу, стучат колеса,
                      € поезда, один другого тЯжелей,
                      ‹етЯт к вокзалам, чьи фронтоны остроносы,
                      Љак ростры золотых недвижных кораблей.
                      ’ам рельсы вглубь земли, под спуд,
                      Ќырнут - и снова тут как тут:
                      ‘виваютсЯ в слепЯщий жгут,
                      € блеск их лют.
                      ’о исполинский город-спрут.

                      ‚от улица - ее разлива
                      Њеж монументов буйствует струЯ -
                      ЏетлЯет как змеЯ;
                      ’олпа по ней несетсЯ торопливо -
                      Ќеровен шаг, и рук безумен взмах,
                      € ненависть в глазах, -
                      ‹овЯ зубами ускользающее времЯ,
                      € на заре, и в темноте,
                      ‚ смЯтенье, давке, суете
                      Ћна куда попало мечет семЯ
                      ‘воих трудов, пустой своей заботы,
                      ѓирь и весов, дней и часов,
                      ‘воих контор, зловещих нор,
                      € грузных банков, чьи ворота
                      ѓрозит сорвать безумиЯ напор.

                      Ђ вдоль реки исходит смрадным чадом -
                      Љак будто трЯпки старые горЯт -
                      ЉоптЯщих плошек бесконечный рЯд.
                      € все вокруг набухло винным Ядом.
                      Ќа тротуар за баром бар
                      ‘труит зеркальный свой угар,
                      ѓул потасовок, хмелЯ пену.
                      ‘лепаЯ оперлась о стену
                      € предлагает свет в коробочках за грош;
                      ЃлудЯт в притонах кража и грабеж;
                      ’уман, чудовищный и рыжий,
                      Џорой сползает к морю вЯзкой жижей,
                      € в этот миг
                      ЌесетсЯ к солнцу неуемный крик:
                      Ѓазары, площади, вокзалы
                      ‘ таким неистовством спешат расправить грудь,
                      —то умирающим нет сил глаза сомкнуть,
                      € тщетно ждут они, чтоб тишина настала.

                      ’аков он среди днЯ, - а темными ночами,
                      ‚зносЯщими над ним эбеновый свой свод,
                      ‘реди глухих равнин он издали встает,
                      Љак призрачных надежд безудержное пламЯ;
                      …го желаний жар, его безумий бред
                      ‡арницей огненной восходЯт в небеса,
                      ‘вет газовых рожков - как звезд бессчетных свет,
                      Ђ рельсов искристаЯ полоса
                      Ѓежит путем обманчивых побед,
                      Ћдержанных отвагой и удачей;
                      Љак армиЯ, стоЯт рЯды его громад,
                      € даже гарь и чад ночной порой летЯт
                      Џризывом светлым к местности незрЯчей.

                      ‚от он, огромный город-спрут,
                      —ьи огневые щупальца растут
                      ‚ ночную тьму.

                      € в мире все пути не могут не вести
                      Љ нему.

                      Џеревод ћ. ‘тефанова


                          Џоставщик дурных советов

                        ‚доль нищих нив и мокрых риг
                        Ћн по проселкам колесит,
                        „урных советов поставщик.

                        Ќа перекрестке за селом,
                        ѓде путь колдобами изрыт,
                        ћродиваЯ под дождем
                        …го двуколку сторожит.
                        € лошадь в придорожном рву
                        †ует пожухлую траву,
                        € в зЯбких лужах отражен
                        € на клочки распотрошен
                        ‘лезливый, серый небосклон...
                        „урных советов поставщик
                        џвлЯетсЯ на склоне днЯ,
                        ‘тучитсЯ в двери горемык.

                        нырЯет он по хуторам,
                        ‡ловещий гость, он - первый там,
                        ѓде приключаетсЯ беда,
                        ѓде горше, гибельней нужда.
                        Ћн - тот, кто в сумерках пихнет
                        Љалитку и проходит в дом,
                        ѓде перед мертвым очагом
                        “нынье тощее сидит
                        € в угли стылые глЯдит.

                        ЌашептываЯ и ворча,
                        ‚итийствуЯ и бормоча,
                        € в ухо въедливо жужжа
                        ’ому, чьи акры съела ржа,
                        —ьи франки обратились в прах,
                        ‚се бросить он дает совет
                        € поспешить на звон монет
                        ‚ туманных, дальних городах.

                        ’ому, кто помощи не ждет,
                        Љто в час полночный не уснет
                        ‘ погасшей лампою наедине,
                        ЌащупываЯ пальцами в стене
                        •оды, прогрызенные нищетой,
                        Џодсунет он совет простой:
                        ‚глЯдетьсЯ в омут - и одним прыжком
                        ‘ дрожащим слитьсЯ двойником.

                        Ћн сбить стараетсЯ с пути
                        „евчонку с пламенем в крови -
                        ’у, что созрела длЯ любви
                        € грань готова перейти.
                        Ћн грех умеет раскалЯть
                        ‚ горниле вкрадчивых речей,
                        —тоб самка, пробудившись в ней,
                        Ћсилила жену и мать
                        € в рабство проданнаЯ плоть
                        Ѓыла мертвей и холодней
                        Љладбищенских камней.

                        ‘упругов, дружных старичков,
                        „ающих в рост, он подстрекнет
                        ‘мелее грабить в трудный год
                        ‘оседей-беднЯков;
                        Ќаучит их вести дела,
                        ‘еленьЯ разорЯть дотла
                        € прЯтать деньги в сальный пуховик
                        €ль под комод, чтоб, ползаЯ в пыли,
                        Џочувствовать себЯ на миг
                        ‚ладыками земли.

                        € если вдруг под праздник, в ночь,
                        Ќевесть откуда поползет пожар
                        ‘ дощатого амбара на амбар, -
                        Ћн тут! ‘ его подсказки выбран час,
                        Љогда повсюду свет погас
                        € колокол церковный спал...
                        ‡а чьим-то домом он стоЯл
                        ‚ укромной мгле, в глухой тиши,
                        ЏрикидываЯ барыши,
                        € по стене беленой тень руки
                        ‚ыписывала темные значки.

                        Ћн, уходЯ, нацедит вам
                        ‘о дна души, взболтнув слегка,
                        Љрепчайшей желчи два глотка
                        ‘о старой злобой пополам;
                        ‘видание в глуши лесной
                        Ќазначит - и подвЯжет там
                        ‚еревку прочную с петлей.

                        ’ак ездит он по деревнЯм,
                        Љогда долгам и платежам
                        ‘рок вышел, и кругом тупик, -
                        „урных советов поставщик.

                        Ћн вечен и неутомим,
                        Ќескладный, тощий пилигрим
                        ‘ усталой клЯчей, что не ржет,
                        ‘ юродивой, что стережет
                        …го двуколку за селом
                        Ќа перекрестке, под дождем.

                        Џеревод ѓ. Љружкова


                               Џаломничество

                      Људа бредут крестьЯне-старики
                      Џод тЯжким гнетом страха и тоски
                      ‚ закатный час, по обагренным пашнЯм?

                      ‘ ожесточеньем мельница вертитсЯ
                      €, словно обезумевшаЯ птица,
                      Љрылами хлопает, сминаЯ ветер злой.

                      € чаек стон издалека плывет,
                      € гулом весь наполнен небосвод.
                      Љак будто бьет в ночи набат зловещий.

                      ‚се в этот час бедою угрожает;
                      ‚ своей повозке “жас проезжает.
                      ’о - старый „ьЯвол обагренных нив.

                      Љакой же стариков влечет призыв
                      ‚ полЯх, одетых в златотканый траур?

                      “ж, верно, порчу насылает кто-то;
                      ’ут чьЯ-то, знать, особаЯ забота -
                      ђаз каждый колос, как солома, пуст.

                      “шла вода от жаждущих семЯн,
                      Ќа выжженных полЯх пророс бурьЯн.
                      “ж верно, кто-то шутит с родниками.

                      ЋсобаЯ забота тут видна:
                      Ќедаром жизнь всЯ выпита до дна
                      Љакой-то жадной, ненасытной глоткой.

                      Људа ж гонимы старики, как плеткой,
                      ‚ полЯх, одетых в златотканый траур?

                      ‚ апреле здесь страшнейший из злодеев
                      Џрошел по нивам, плевелы посеЯв,
                      € старики почуЯли его.

                      €ные же в те дни видали сами:
                      Ћн портил рожь, склонившись над ростками,
                      Љак бурЯ, был он молний полн.

                      ЃоЯсь, чтоб он не возвратилсЯ вновь,
                      —тоб жуткий хохот, леденЯщий кровь,
                      Ќе грЯнул снова, дружно все молчали.

                      Ќо все же старикам известно средство,
                      Љак обезвредить страшное соседство
                      ’ого, кому подвластен урожай.

                      Људа же старики бредут, дрожа,
                      ‚ полЯх, одетых в златотканый траур?

                      ‘ам злобный сеЯтель, поодаль стоЯ,
                      ѓлЯдит на это шествие немое
                      € скалит зубы, над людьми глумЯсь.

                      Ћн знает, что в измученных сердцах
                      …ще таитсЯ неизбывный страх
                      Џред грозною нечистой силой,

                      —то стариков, вдыхавших запах серный,
                      ђелигией свЯзал он суеверной,
                      ‘иЯющей, как полночь цвета ртути,

                      —то суждено им вечно трепетать:
                      Ќе обесплодит ли он землю-мать,
                      € слать мольбы и чтить его, как бога...

                      Љ какому ж алтарю ведет дорога
                      ‚ полЯх, одетых в златотканый траур?

                      •озЯин страшный выжженных полей,
                      ‚ладыка околдованных людей,
                      —то крестЯтсЯ тайком рукою левой, -

                      Ћдет огнем и мглой, - стоит упорно,
                      ‘тоит, прильнув к какой-то глыбе черной,
                      ЉотораЯ шевелитсЯ подчас.

                      Љому могла такаЯ Явь приснитьсЯ?
                      ѓлаза его как угли, а ресницы
                      Џодобны мертвому чертополоху.

                      Џочувствовали пленники судьбы,
                      —то он услышал тихие мольбы,
                      —то разгадал он тайные надежды.

                      …ще тесней сомкнув уста,
                      ‘вершаЯ жертвоприношенье,
                      ‚ знак своего благоговеньЯ

                      Ћни, не проронив ни слова,
                      ‚ костер из хвороста сухого
                      †ивого бросили кота.

                      € кот издох, в мучениЯх стенЯ,
                      Ћт боли корчась в Языках огнЯ.

                      Џонуро побрели они потом
                      Љ своим домам, продубленным ветрами,
                      Ћставив гаснуть жертвенное пламЯ,
                      Ќе знаЯ ничего и ни о чем.

                      Џеревод ‚. ора


                              ЏеснЯ безумного

                         ‘ломайте лапки им и спины,
                         ѓоните крыс, крыс!
                         € в сумерки просыпьте вниз,
                         ‚низ
                         Џшеницы черной с высоты
                         ‚ глубь темноты.
                         Љогда мое разбилось сердце,
                         ’о женщина его взЯла
                         € крысам отдала.

                         - ‘ломайте лапки им и спины!

                         џ часто слышал бег их юркий
                         “ очага за штукатуркой:
                         Ћни там грызли смерть мою.

                         - ‘ломайте лапки им и спины!

                         Ќе раз Я чувствовал во сне,
                         Љак бегали они по мне,
                         ѓлубь черной раны растравлЯЯ,
                         Љоторой грудь моЯ больнаЯ
                         ђазверзлась, сердце отдаваЯ.

                         - ‘ломайте лапки им и спины!

                         € ветры в черепе моем,
                         ‘кользнув из-под дверей, гулЯют,
                         € крысы, крысы обитают,
                         ’ам, в мертвом черепе моем.

                         - ‘ломайте лапки им и спины!

                         Ќикто не знает ничего.
                         „обро, зло - что скучней его?
                         ’ам крыс огромных полк проворный;
                         ‘кажи, просыпешь ты
                         Џшеницы черной
                         ђукою полной с высоты?

                         Џеревод ѓ. енгели


                                    ѓрех

                      ’ам, на холме, где ветер хлещет,
                      Ћна хрипит, шипит, скрежещет,
                      ѓрех древний в древних жерновах
                      ЏеретираЯ в прах.

                      Ћна гудит и приседает,
                      ‘ырой буран ее шатает,
                      Љогда осенних облаков