 новое, значительно высшее.  “ другой
расы,  у  персов,  менее  развитой,  чем  греки,  и  располагавшей  коротким
временем,   мы   нашли   большую   способность   приспособлениЯ   и  зачатки
преобразованиЯ.
     Ќо  помимо  примеров, большей  частью  отдаленных,  какие мы только что
привели, есть еще  другие,  гораздо более современные, показывающие величину
тех  изменений,   какие   приходитсЯ  совершить  той  или   другой   расе  в
заимствованном ею искусстве.  ќти примеры тем более  типичны,  что в  данном
случае речь  идет о  народах, исповедующих одну  и ту же религию, но имеющих
различное происхождение.
     Љогда в VII веке нашей эры арабы завладели самой большой частью старого
греко-римского мира и основали гигантскую империю, простиравшуюсЯ от €спании
до –ентральной Ђзии,  захватив весь север Ђфрики, они очутились лицом к лицу
с вполне  определенной архитектурой -- византийской. ‘  самого начала они ее
целиком  принЯли -- как в €спании,  так в …гипте и в  ‘ирии, длЯ  построениЯ
своих  мечетей.  Њечеть  Ћмара  в €ерусалиме,  мечеть Ђмру  в Љаире и другие
памЯтники,   еще   теперь   сохранившиесЯ,  свидетельствуют  нам   о   таком
заимствовании. Ќо это  продолжалось  не долго,  и  мы  видим,  как памЯтники
видоизменЯлись  от страны  к  стране,  от  века  к  веку.  ‚ своей  "€стории
цивилизации  арабов"  Я  показал происхождение этих  изменений. Ћни до такой
степени  значительны, что  между  таким  памЯтником начала  завоеваниЯ,  как
мечеть  Ђмру в Љаире (1742 г.), и мечетью  Љаит-Ѓей (1468 г.)  конца великой
арабской эпохи  нет ни малейшего  сходства. џ  показал своими объЯснениЯми и
рисунками, что в различных странах, подчиненных закону ислама, -- в €спании,
в  Ђфрике,  в  ‘ирии,  Џерсии,  €ндии -- памЯтники имеют столь  значительные
различиЯ,  что их совершенно  невозможно соединить под общим названием,  как
это можно сделать, например, по отношению к готическим памЯтникам,  которые,
несмотрЯ на все свои различиЯ, обнаруживают Явное сходство.
     ќти  коренные  различиЯ  в  архитектуре  мусульманских  стран не  могут
зависеть  от различиЯ в  религиЯх, так как в данном случае религиЯ одна и та
же; они зависЯт от расовых различий, влиЯющих на  развитие искусства  так же
глубоко, как и на судьбы империи.
     …сли это утверждение верно,  то мы  должны находить в  одной и  той  же
стране, населенной различными расами, очень несходные памЯтники, несмотрЯ на
одинаковость  верований  и  единство  политической  власти. ќто  как  раз  и
наблюдаетсЯ  в  €ндии.  ‚  €ндии  легче  всего  найти  примеры,  годные  длЯ
подтверждениЯ общих  принципов,  изложенных  в  этом  труде, и  потому-то  Я
постоЯнно возвращаюсь к  ней. Ѓольшой  полуостров представлЯет  собой  самую
поучительную и самую философскую из исторических книг. ‚ настоЯщее времЯ это
в действительности единственнаЯ страна, где можно по желанию перемещатьсЯ во
времени  и видеть  еще живущими целые рЯды  последовательных этапов, которые
человечество   должно  было  пройти,   чтобы  достигнуть   высших   ступеней
цивилизации. ‚  €ндии можно встретить все формы  развитиЯ: там  имеют  своих
представителей  и  каменный век,  и век  электричества.  Ќигде нельзЯ  лучше
видеть   роль  крупных  факторов,  управлЯющих  происхождением  и  развитием
цивилизаций.
     ЏрименЯЯ принципы, развитые в  настоЯщем  труде,  Я  пыталсЯ  в  другом
разрешить  долго неподдававшуюсЯ  решению проблему: происхождение индусского
искусства. ’ак как сочинение это очень мало известно и составлЯет интересное
приложение моих  идей относительно психологии рас,  то мы приведем здесь  из
него наиболее существенные строки.
     ‘  точки  зрениЯ  искусства €ндиЯ поЯвлЯетсЯ  в  истории  только  очень
поздно. ‘амые древние  ее памЯтники, например, колонны  Ђсоки, храмы  Љарли,
ђарут,  ‘анчи и т.д.  восходЯт  едва  к  III веку  до  ђ.•. Љогда  они  были
построены, то  большаЯ часть  старых  цивилизаций древнего мира, цивилизации
…гипта,  Џерсии и  Ђссирии  и  даже самой ѓреции  закончили свое развитие  и
погружались  в мрак упадка. …динственнаЯ цивилизациЯ, римскаЯ, заместила все
остальные. Њир знал только одного властелина.
     €ндиЯ,   так  поздно  выступившаЯ  из  мрака  истории,   могла  поэтому
заимствовать  многое   у  предшествовавших   ей   цивилизаций;  но  глубокаЯ
изолированность, в которой, как еще  недавно  полагали,  она  всегда жила, и
удивительнаЯ  оригинальность ее  памЯтников без всЯкого  видимого родства со
всеми теми,  которые им  предшествовали, заставлЯли  долгое  времЯ отвергать
всЯкую гипотезу о чужеземных заимствованиЯх.
     ‘о стороны  неоспоримой оригинальности первые памЯтники €ндии  выказали
такую высоту  исполнениЯ,  выше  которой  они уже  никогда  не  поднимались.
ЏроизведениЯм  такого совершенства предшествовали долгие  поиски ощупью; но,
несмотрЯ на самые кропотливые исследованиЯ, ни одна из ее статуй, ни один из
памЯтников не открыл следа этих блужданий.
     Ќедавнее открытие  в  некоторых  изолированных  странах северо-западной
части  полуострова  обломков  статуй  и  памЯтников,  показываЯ  несомненные
греческие   влиЯниЯ,   в   конце  концов  убедило  индианистов,  что   €ндиЯ
заимствовала свое искусство у ѓреции.
     Џриложение  вышеизложенных  принципов  и  более  глубокое  исследование
большинства памЯтников,  существующих еще в €ндии, привели менЯ к совершенно
другому  решению.  €ндиЯ,  по  моему  мнению,  несмотрЯ  на  свое  случайное
соприкосновение с греческой цивилизацией, не заимствовала у нее ни одного из
своих  искусств  и  не  могла заимствовать.  „ве  соприкасавшиесЯ  расы были
слишком различны, мысли их слишком несходны, художественный их гений слишком
характерен, чтобы они могли взаимно влиЯть друг на друга.
     €зучение древних памЯтников, рассеЯнных по €ндии, показывает нам прЯмо,
что между ее искусством и греческим нет никакого  родства.  ’огда  как  наши
европейские  памЯтники  полны   элементами,  заимствованными  у   греческого
искусства,   памЯтники  €ндии   не  представлЯют   нам   ни   одного.  ‘амое
поверхностное  изучение  показывает,  что  мы  имеем тут дело  с  совершенно
различными расами и что, может быть, никогда не было более несходных гениев,
Я скажу даже более противных друг другу, чем греческий и индусский.
     ќто общее понЯтие только еще  более выЯснЯетсЯ, когда глубже вникаешь в
изучение памЯтников €ндии  и в интимную  психологию  народов, их  создавших.
‘коро замечаешь, что индусский гений слишком индивидуален, чтобы подчинитьсЯ
чужеземному  влиЯнию, слишком несогласному  с  его  собственной мыслью.  ќто
чужеземное влиЯние может быть, без сомнениЯ, навЯзано; но, сколько бы оно ни
продолжалось,  оно остаетсЯ  совершенно поверхностным  и непрочным. ЉажетсЯ,
что  между душевным складом различных рас  €ндии и других народов существуют
столь  же  высокие  преграды, как страшные  препЯтствиЯ,  созданные природой
между большим полуостровом и другими  странами земного шара. €ндусский гений
до  такой  степени  оригинален,  что,  какой  бы  предмет  ему  ни  пришлось
заимствовать,  этот  предмет   тотчас  же   преобразовываетсЯ  и  становитсЯ
индусским.   „аже  в   архитектуре,   где   трудно  скрывать  заимствованиЯ,
индивидуальность   этого  своеобразного  гениЯ,  эта   способность  быстрого
искажениЯ  сказываетсЯ  очень  скоро. Њожно, конечно,  заставить  индусского
архитектора  скопировать   греческую   колонну,   но  нельзЯ   ему  помешать
видоизменить ее  в колонну,  которую с  первого  взглЯда  будут принимать за
индусскую. „аже в наши дни, когда европейское влиЯние столь сильно  в €ндии,
такие  видоизменениЯ  наблюдаютсЯ  ежедневно.  „айте  индусскому   художнику
скопировать какой-нибудь европейский образец, он примет от него только общую
форму,  но  преувеличить  одни  части,  умножить,  предварительно   исказив,
орнаментные  детали, и втораЯ  или  третьЯ  копиЯ  совершенно потерЯет  свой
западный характер, чтобы сделатьсЯ исключительно индусской.
     ЋсновнаЯ особенность индусской архитектуры, а также и литературы -- это
крайнее преувеличение, бесконечное изобилие деталей, сложность, составлЯющаЯ
как   раз  противоположность  правильной  и  холодной  простоте   греческого
искусства.  €зучаЯ  искусство  €ндии,  можно  всего  лучше  понЯть, до какой
степени пластические  произведениЯ известной  расы находЯтсЯ в  свЯзи  с  ее
душевным складом и составлЯют наиболее  Ясный Язык длЯ  тех, кто в состоЯнии
его истолковать. …сли бы индусы, подобно  ассирийцам,  совершенно исчезли из
истории, то барельефы их  храмов, их статуи  и памЯтники были бы достаточны,
чтобы  открыть  нам  их прошлое.  ‚  особенности они  говорили  бы нам,  что
методический и Ясный ум греков  никогда не мог оказать ни малейшего  влиЯниЯ
на разнузданное и неметодическое воображение индусов.  Ћни нам объЯснили  бы
также,  почему  греческое влиЯние  в  €ндии  могло быть  только  временным и
ограниченным всегда той областью, где оно на короткое времЯ было навЯзано.
     Ђрхеологическое  изучение памЯтников позволило нам  подтвердить точными
документами  то,  что  общее  знание  памЯтников  €ндии  и  индусского  духа
непосредственно  открывает. Ћно  позволило нам констатировать тот любопытный
факт, что индусские государи,  находЯсь в сношениЯх  с  Ђрсакидами -- царЯми
Џерсии, цивилизациЯ которой носила сильный отпечаток  эллинизма, много раз и
особенно  в  первые два века нашей  эры  хотели  вводить в  €ндию  греческое
искусство, но никогда не успевали в этом.
     ќто заимствованное искусство, совершенно официальное и без всЯкой свЯзи
с духом  народа,  к  которому оно  было  занесено, исчезало всегда  вместе с
политическими влиЯниЯми,  вызвавшими его на свет.  ‚прочем,  такаЯ пересадка
была слишком противна индусскому гению, чтобы иметь даже в период, когда она
была навЯзана, какоенибудь влиЯние на национальное искусство. „ействительно,
в  тогдашних  и  в  позднейших  памЯтниках, каковы многочисленные  подземные
храмы, нельзЯ найти следа греческих влиЯний.  ‘ другой стороны,  они сами по
себе слишком характерны, чтобы их нельзЯ было узнать. Џомимо  соразмерности,
котораЯ  всегда  характерна,  есть  еще  технические  подробности,  особенно
искусство драпировки, тотчас же выдающее руку греческого художника.
     €счезновение греческого искусства в €ндии было столь же внезапно, как и
его поЯвление, и  сама эта внезапность показывает, до какой степени оно было
заносным искусством,  официально  навЯзанным,  без  всЯкого  родства  с  тем
народом, который должен был принЯть его.  Ќикогда не бывает, чтобы искусства
совершенно  исчезали у  какогонибудь  народа; они преобразовываютсЯ  и новое
искусство  заимствует всегда что-нибудь  у  того, которому  оно ЯвлЯетсЯ  на
смену.  ‚незапно  придЯ  в  €ндию,  греческое искусство  внезапно же исчезло
оттуда,  и  произвело  там  такое  же  ничтожное  влиЯние,  как  европейские
памЯтники, построенные там англичанами два века тому назад.
     Ќынешнее отсутствие влиЯниЯ европейского искусства в €ндии, несмотрЯ на
более чем  столетнее  неограниченное господство,  может быть сопоставлено  с
ничтожным   влиЯнием  греческого  искусства  18  веков  тому  назад.  ЌельзЯ
отрицать, что  тут  существует какаЯ то непримиримость  эстетических чувств,
ибо  мусульманское  искусство,   хотЯ  оно   такое  же  чужеземное,  как   и
европейское,  вызвало подражаниЯ во всех частЯх  полуострова. „аже там,  где
мусульмане никогда не  пользовались  никакой властью, редко  можно встретить
храм, не заключающий некоторых мотивов арабской орнаментации.  Ѓез сомнениЯ,
как и в отдаленную эпоху царЯ Љанишки, мы видим в настоЯщее времЯ, что раджи
вроде ѓвалиора, прельщенные  величием власти  иностранцев,  выстраивают себе
дворцы  в  греко-латинском стиле,  но,  как  и  во  времена  Љанишки,  такое
официальное  искусство, нагроможденное  на  туземное, остаетсЯ  без  всЯкого
влиЯниЯ на это последнее.
     €так, греческое искусство  и индусское  некогда существовали бок о бок,
как в настоЯщее времЯ  европейское  искусство  и  индусское,  но  никогда не
влиЯли друг  на друга. —то касаетсЯ памЯтников чисто индусских, то нет среди
них ни одного, о котором можно было  бы сказать, что он представлЯет в целом
или в деталЯх хоть самое отдаленное сходство с греческим памЯтником.
     ќто бессилие  греческого искусства привитьсЯ  в €ндии  ЯвлЯетсЯ  чем-то
поразительным   и   его   следует,   конечно,   приписать   указанной   нами
непримиримости  между душами двух  рас, но не врожденной неспособности €ндии
усвоить себе  чужеземное искусство, так  как  она прекрасно  умела усвоить и
преобразовать искусства, согласовавшиесЯ с ее душевным складом.
     Ђрхеологические  документы, которые  нам удалось собрать, доказали, что
€ндиЯ искала начала своего искусства на самом деле в Џерсии, но не в Џерсии,
слегка эллинизированной, времен Ђрсакидов, а  в Џерсии -- наследнице древних
цивилизаций Ђссирии и …гипта. €звестно, что когда, 330 лет до ђ.•" Ђлександр
ниспроверг  династию  царей  Ђхеменидов,  персы  обладали  уже  два столетиЯ
блестЯщей цивилизацией.  Љонечно,  они  не нашли  формулы  какого-то  нового
искусства, но  смесь египетского  и ассирийского, которую они  унаследовали,
произвела замечательные произведениЯ. Њы можем судить о них по сохранившимсЯ
еще развалинам Џерсеполиса. ’ам пилоны …гипта, крылатые быки  Ђссирии и даже
некоторые греческие элементы показывают нам, что в этой ограниченной области
Ђзии сошлись все искусства великих предшествовавших цивилизаций.
     ‚  Џерсию  €ндиЯ  пришла  черпать,  но в  действительности  черпала  из
искусств •алдеи и …гипта, которые ЏерсиЯ только и заимствовала.
     €зучение  памЯтников  €ндии  открывает  нам, каким  заимствованиЯм  они
обЯзаны своим поЯвлением на свет; но чтобы констатировать эти заимствованиЯ,
нужно обратитьсЯ к самым древним памЯтникам: индусскаЯ душа до такой степени
оригинальна,  что заимствованные  вещи, чтобы приспособитьсЯ к  ее понЯтиЯм,
должны  подвергнутьсЯ  очень  крупным  изменениЯм,  после которых они  скоро
становЯтсЯ неузнаваемыми.
     Џочему €ндиЯ, оказавшаЯсЯ столь неспособной  заимствовать  что бы то ни
было  у ѓреции,  напротив, оказалась столь способной заимствовать  у Џерсии?
Ћчевидно,  что  персидское  искусство вполне  соответствовало  ее  душевному
складу,  между  тем  как греческое нисколько с ним не согласовалось. Џростые
формы,  поверхности с ничтожными орнаментами  греческих памЯтников  не могли
прийтись по вкусу  индусскому духу, между тем  как изысканные  формы, обилие
украшений,  богатство орнаментации  персидских  памЯтников должны  были  его
прельстить.
     ‚прочем,  не только в ту отдаленную, предшествовавшую  нашей эре, эпоху
ЏерсиЯ,  представительница  …гипта  и  Ђссирии,  оказывала  своим искусством
влиЯние  на  €ндию.  Љогда  много  веков  спустЯ  на  полуострове  поЯвились
мусульмане,  то  их  цивилизациЯ во времЯ  своего  прохождениЯ  чрез  Џерсию
глубоко пропиталась персидскими элементами; и то,  что она принесла в €ндию,
было главным образом персидским искусством, которое  носило еще на себе след
своих  старых  ассирийских   традиций,  продолженных  ахеминидскими  царЯми.
ѓигантские  двери мечетей, и  в  особенности  покрывающие  их  эмалированные
кирпичи  --  признаки халдео-ассирийской  цивилизации.  ќто искусство  €ндиЯ
сумела еще усвоить, потому что оно согласовалось с духом ее расы, между  тем
как прежнее  греческое  и  современное  европейское,  глубоко  противные  ее
способу чувствовать и мыслить, всегда оставались без влиЯниЯ на нее.
     €так, не к ѓреции, как продолжают еще утверждать археологи, но к …гипту
и Ђссирии -- через посредничество Џерсии -- примыкает €ндиЯ. €ндиЯ ничего нс
взЯла у  ѓреции,  но  обе они  черпали  из  одного источника, из  той  общей
сокровищницы,  фундамента  всех  цивилизаций,  выработанного в течение веков
народами …гипта и •алдеи.
     ѓрециЯ заимствовала у него  через посредничество  финикийцев  и народов
Њалой  Ђзии;  €ндиЯ  --  чрез  посредничество Џерсии. ѓреческаЯ и  индусскаЯ
цивилизации восходЯт, таким образом, к общему источнику; однако в обеих этих
странах  течениЯ,  вышедшие  из  этого  источника,  скоро  глубоко разошлись
соответственно духу каждой расы.
     Ќо  если, как мы это уже говорили, искусство находитсЯ в тесной свЯзи с
душевным складом расы  и если  на  этом основании  одно и  то  же искусство,
заимствованное несходными  расами,  принимает  тотчас  совершенно  различные
формы,  то  мы  должны  встретить в €ндии,  населенной  очень разнообразными
расами,  совершенно  различные искусства, архитектурные стили без  малейшего
сходства, несмотрЯ на одинаковость верований.
     €зучение памЯтников различных областей показывает, до какой степени это
действительно так. ђазличиЯ  между памЯтниками до такой степени глубоки, что
мы их могли  классифицировать  только по странам, т.е. по расам, но вовсе не
по религии,  к  которой принадлежат  построившие  их  народы.  Ќет  никакого
сходства между памЯтниками ‘еверной €ндии и памЯтниками ћжной, воздвигнутыми
в одну и ту  же эпоху народами, исповедующими  одинаковую религию.  „аже  во
времЯ мусульманского господства, т.е. в период, когда  политическое единство
€ндии было наиболее полным, чисто мусульманские  памЯтники  имеют  глубо кие
различиЯ  в разных областЯх. Њечети Ђхмедабада, ‹агора, Ђгра, Ѓижапура, хоть
и  посвЯщенные одному  и  тому же культу,  представлЯют  только очень слабое
родство,  даже  гораздо  меньшее, чем  то, которое свЯзывает  памЯтник эпохи
‚озрождениЯ с памЯтниками готического периода.
     Ќе только  архитектура отличаетсЯ в  €ндии от одной расы к другой, но и
скульптура разнообразитсЯ в различных областЯх, как по представленным типам,
так в особенности по манере их передачи. ‘равните барельефы и статуи ‘анчи с
почти одновременными барельефами и статуЯми ђарута, и различие уже очевидно.
Ћно оказываетсЯ еще больше, когда сравниваешь барельефы и  статуи  провинции
Ћрисы  с  барельефами  и  статуЯми Ѓюнделькунда,  или  еще статуи Њисоры  со
статуЯми больших  пагод  ћжной €ндии. ‚лиЯние  расы  проЯвлЯетсЯ всюду.  Ћно
между  прочим  сказываетсЯ  в  малейших  художественных  предметах:  каждому
известно, на сколько они  не сходны между собой в различных частЯх €ндии. Ќс
нужно  очень  опытного  глаза,  чтобы распознать деревЯнный  сундучок резной
работы  из  Њисоры от  такого же  сундучка, украшенного резьбой в ѓузра, или
чтобы различать  драгоценную  вещь с Ћрисского берега от драгоценной  вещи с
Ѓомбейского берега.
     Ѓез  сомнениЯ,  архитектура  €ндии,  как  и   всех  восточных  народов,
архитектура  по   преимуществу  религиознаЯ;  но  как  бы  велико   ни  было
религиозное  влиЯние,  в  особенности  на ‚остоке, однако,  влиЯние расы еще
гораздо значительнее.
     ќта  расоваЯ душа,  руководЯщаЯ  судьбой  народов,  руководит  также их
верованиЯми, учреждениЯми и искусством;  какой бы элемент цивилизации  мы ни
изучали,  мы  всегда найдем  ее  в  нем.  Ћна -- единственнаЯ сила,  которой
никакаЯ  другаЯ не может превозмочь.  Ћна представлЯет собой  тЯжесть  тысЯч
поколений, синтез их мысли.

         * Ћтдел третий. ЉЂЉ €‡Њ…Ќџћ’‘џ Џ‘€•Ћ‹Ћѓ€—…‘Љ€… —…ђ’› ђЂ‘


        ѓлава 1. ђЋ‹њ €„…‰ ‚ ђЂ‡‚€’€€ –€‚€‹€‡Ђ–€‰

     ђуководЯщих идей  в каждой цивилизации  всегда бывает очень немного. --
ЉрайнЯЯ  медленность  их  возникновениЯ  и исчезновениЯ. --  €деи  влиЯют на
поведение только после того, как преобразовались в чувства. -- Ћни участвуют
тогда  в  образовании  характера. -- ЃлагодарЯ  медленности  развитиЯ  идей,
цивилизации  обладают  известной устойчивостью. -- Љак устанавливаютсЯ идеи.
-- „ействие рассуждений на массы совершенно ничтожно. -- ‚лиЯние утверждениЯ
и  престижа.  -- ђоль убежденных  и апостолов.  --  €скажение,  испытываемое
идеЯми, когда они спускаютсЯ  в массы. -- ЋбщепринЯтаЯ  идеЯ действует скоро
на  все  элементы цивилизации. -- ЃлагодарЯ общности идей  люди каждого века
имеют известный запас средних понЯтий, который делает их очень сходными в их
мыслЯх ив их делах. -- €го обычаЯ и общественного мнениЯ. -- Ћно уменьшаетсЯ
только в критические эпохи истории, когда  старые идеи потерЯли свое влиЯние
и еще  не заменены новыми.-- ќта  критическаЯ  эпоха  -- единственнаЯ, когда
оспаривание  мнений  может  быть терпимо.  --  „огматы держатсЯ  только  под
условием отсутствиЯ  критики. -- Ќароды не могут изменить своих идей и своих
догматов, не будучи тотчас же вынуждаемы переменить свою цивилизацию.
     Џоказав, что психологические черты рас обладают большой устойчивостью и
что из этих черт вытекает историЯ народов, мы прибавили, что психологические
элементы могли, подобно  анатомическим, под конец преобразоватьсЯ медленными
наследственными  накоплениЯми.  Ѓольшей частью  от  этих  изменений  зависит
развитие цивилизации.
     ”акторы,   способные   вызывать    психологические   перемены,   весьма
разнообразны.  Љ числу их относЯтсЯ: потребности,  борьба  за существование,
действие  известной  среды,  успехи  знаний  и  промышленности,  воспитание,
верованиЯ и проч. џ посвЯтил их изучению уже целый том и не буду  трактовать
теперь об  этом предмете подробно, а возвращаюсь  к нему лишь  с  тем, чтобы
показать  механизм  их  действиЯ,  которому  и будут  посвЯщены  настоЯщаЯ и
следующие главы.
     €зучение различных цивилизаций, следовавших друг  за  другом  от начала
мира,  показывает,  что руководЯщаЯ  роль в их  развитии всегда принадлежала
очень незначительному числу основных идей. …сли бы историЯ народов сводилась
к  истории их  идей,  то  она  никогда  бы  не  была  очень  длинной.  Љогда
какаЯ-нибудь цивилизациЯ успела  создать в век  или  в два  основные  идеи в
области  искусств, наук, литературы  и философии, то можно  рассматривать ее
как исключительно блестЯщую.
     Ќам уже известно,  что  ход  какой-нибудь цивилизации  вытекает главным
образом  из  характера, т.е. из наследственных чувств народа, у которого эта
цивилизациЯ  проЯвилась.  Њы  видели  также, что эти  наследственные чувства
имеют большую прочность, но что они могут  под конец изменитьсЯ под влиЯнием
различных  факторов.   ‚  рЯду  между  этими  факторами  последними  следует
поставить влиЯние идей.
     Ќо  идеи могут оказать  настоЯщее действие на душу народов только когда
они, после очень  медленной выработки, спустились из  подвижных сфер мысли в
ту устойчивую и бессознательную область чувств,  где  вырабатываютсЯ  мотивы
наших  поступков. Ћни составлЯют  тогда некоторым образом часть  характера и
могут влиЯть  на  поведение.  Љогда  идеи  подверглись  уже  этой  медленной
выработке,  сила  их  очень значительна, потому  что  разум перестает  иметь
власть над ними.
     “бежденный  человек,   над  которым  господствует  какаЯ-нибудь   идеЯ,
религиознаЯ или другаЯ,  не  приступен  длЯ рассуждений, как бы основательны
они  ни были. ‚се, что он может  попробовать, это ввести путем искусственных
мыслительных приемов и часто путем очень больших искажений опровергающую его
мысль в круг господствующих над ним понЯтий.
     …сли идеи могут оказать  влиЯние  только после  того,  как они медленно
спустились  из  сознательных сфер в  сферу бессознательного,  то  не  трудно
понЯть,  с  какой  медленностью  они   должны  изменЯтьсЯ,  а  также  почему
руководЯщие  идеи  какой-нибудь  цивилизации столь немногочисленны и требуют
так  много времени длЯ своего развитиЯ. Ќам нужно радоватьсЯ, что  это  так,
ибо  в противном случае цивилизации  не  могли  бы иметь никакой  прочности.
‘частье также, что  новые идеи могут  в конце концов заставить принЯть себЯ,
ибо если бы старые идеи остались совершенно неподвижными, то цивилизации  не
могли  бы совершать никакого прогресса. ‚виду медленности  наших психических
изменений  нужно много человеческих  поколений,  чтобы дать восторжествовать
новым  идеЯм  и  еще  много  человеческих  поколений,   чтобы  заставить  их
исчезнуть. Ќаиболее цивилизованные  народы --  те, руководЯщие идеи  которых
сумели  держатьсЯ  на  равном  расстоЯнии  от  изменчивости и  устойчивости.
€сториЯ  устлана останками тех,  которые не были в состоЯнии сохранить этого
равновесиЯ.
     €так,  легко понЯть,  почему при изучении истории  народов  более всего
поражает не  богатство или новизна их  идей, но, напротив, крайнЯЯ  бедность
этих идей,  медленность их изменений и власть, какую они имеют.  –ивилизации
ЯвлЯютсЯ  результатами некоторых основных идей; когда же случайно изменЯютсЯ
эти идеи, то и питаемые ими цивилизации осуждены скоро изменитьсЯ.
     ‘редние века жили  двумЯ основными идеЯми: религиозной и феодальной. €з
этих двух идей вытекало  их искусство,  литература и их  понЯтиЯ о жизни.  ‚
эпоху ‚озрождениЯ  обе  эти  идеи  немного  изменЯютсЯ;  идеал,  найденный в
древнем  греко-латинском мире,  воспринимаетсЯ  …вропой,  и скоро понЯтие  о
жизни, искусство, философиЯ и  литература  начинают преобразовыватьсЯ. Џотом
начинает  колебатьсЯ  авторитет  преданиЯ,  научные  истины  заменЯют  собой
постепенно  откровенную  истину, и  снова преобразовываетсЯ  цивилизациЯ.  ‚
настоЯщее времЯ  старые религиозные идеи Явно окончательно  потерЯли большую
часть своей  власти, и вследствие этого  одного все общественные учреждениЯ,
опиравшиесЯ на нее, угрожают рухнуть.
     €сториЯ происхождениЯ идей, их господства, отживаниЯ, преобразований  и
исчезновениЯ  может быть убедительно изложена только когда подтверждаешь  ее
многочисленными примерами.  …сли  бы мы  могли входить в детали, то показали
бы,   что  каждый   элемент  цивилизации:   философиЯ,  религиЯ,  искусство,
литература  и  т.д.,  подчинен  очень  небольшому  числу  руководЯщих  идей,
развитие которых чрезвычайно медленно. ‘ами науки  не избегают этого закона.
‚сЯ  физика  вытекает  из идеи сохранениЯ энергии, всЯ  биологиЯ -- из  идеи
трансформизма (изменЯемости), всЯ  медицина -- из  идеи  действиЯ бесконечно
малых, и историЯ этих идей показывает, что хотЯ последние обращаютсЯ к самым
просвещенным умам,  но  устанавливаютсЯ они только мало-помалу и с трудом. ‚
наше времЯ, когда все идет так быстро, и притом в сфере исследований, где не
говорЯт уже ни страсти, ни интересы,  длЯ установлениЯ основной научной идеи
требуетсЯ не  меньше  двадцати пЯти лет. Ќаиболее Ясные, наиболее легкие длЯ
доказательства идеи,  которые  должны  были давать меньше всего поводов  длЯ
споров (например, идеЯ кровообращениЯ), потребовали не меньше времени.
     Ѓудет  ли это научнаЯ, художественнаЯ, философскаЯ, религиознаЯ,  одним
словом, какаЯ бы  то  ни  была  идеЯ, распространение ее совершаетсЯ  всегда
одинаковым способом. Ќужно, чтобы она сначала была  принЯта небольшим числом
апостолов, которым сила их веры или авторитет их имени дают большой престиж.
Ћни действуют тогда более  внушением, чем доказательствами. Ќс в достоинстве
какого-нибудь доказательства следует искать существенные  элементы механизма
убеждениЯ. ‚нушают свои идеи престижем, которым  обладают, или  обращаЯсь  к
страстЯм, но  нельзЯ произвести  никакого  влиЯниЯ, если обращатьсЯ только к
разуму. Њассы  нс дают  себЯ  никогда  убеждать доказательствами, но  только
утверждениЯми, и  авторитет этих утверждений зависит от того  обаЯниЯ, каким
пользуетсЯ тот, кто их высказывает.
     Љогда  апостолы успели  уже  убедить небольшой кружок  своих учеников и
образовали таким  образом  новых  апостолов, новаЯ идеЯ  начинает  входить в
область спорного.  Ћна  сначала поднимает  против  себЯ всеобщую  оппозицию,
потому что сильно задевает много старых  и установленных вещей. Ђпостолы, ее
защищающие, естественно, возбуждаютсЯ этой оппозицией, убеждающей их  только
в их превосходстве над  остальными  людьми,  и они защищают с энергией новую
идею  не  потому что  она истинна,  чаще всего они ничего этого не знают, но
просто  потому,  что  они ее принЯли. ЌоваЯ  идеЯ  тогда все больше и больше
обсуждаетсЯ, т.е. в  действительности  принимаетсЯ  без  оговорок  одними  и
отвергаетсЯ без оговорок другими. ЋбмениваютсЯ утверждениЯми и отрицаниЯми и
очень  немногими  аргументами, так как они  нс могут  служите  единственными
мотивами   принЯтиЯ  или   отвержениЯ   какой-нибудь  идеи  длЯ   громадного
большинства людей, как мотивы чувства, в которых рассуждениЯ не могут играть
никакой роли.
     ЃлагодарЯ  этим  всегда  страстным  дебатам, идеЯ  прогрессирует  очень
медленно. Ќовые поколениЯ, видЯ,  что она оспариваетсЯ, склонны принЯть ее в
силу  одного  того,  что  она  оспариваетсЯ. „лЯ молодежи,  всегда  жаждущей
независимости, полнаЯ  оппозициЯ принЯтым идеЯм представлЯет самую доступную
длЯ нес форму проЯвлЯть свою оригинальность.
     €так, идеЯ продолжает  расти и  скоро она  уже  не будет нуждатьсЯ ни в
какой поддержке.  …е распространение теперь станет совершатьсЯ повсюду одним
только  действием подражаниЯ, путем  заражениЯ,  способностью,  которой люди
вообще одарены в той же степени, как и человекообразные обезьЯны.
     ‘ того времени, как вмешалсЯ механизм заражениЯ,  идеЯ вступает в фазу,
приводЯщую се быстро к успеху. Ћбщественное мнение  принимает ее скоро.  Ћна
приобретает тогда проникающую  и непреодолимую силу, покорЯющую ей  все умы,
создаваЯ, вместе  с  тем, специальную атмосферу, общую манеру мышлениЯ.  Љак
тонкаЯ  пыль,  проникающаЯ  всюду,  она  проскальзывает  во  все  понЯтиЯ  и
умственные продукты известной эпохи.  €деЯ и выводы из нес составлЯют  тогда
часть  того запаса  наследственных  банальностей,  который навЯзываетсЯ  нам
воспитанием. Ћна  восторжествовала  и вошла в область чувства, что впредь ее
ограждает на долгое времЯ от всЯких посЯгательств.
     €з  различных   идей,  руководЯщих   цивилизацией,  одни,  относЯщиесЯ,
например,  к искусству или  к философии, остаютсЯ в  высших  слоЯх;  другие,
особенно относЯщиесЯ крелигиозным и политическим понЯтиЯм, спускаютсЯ иногда
в  глубину масс. Џоследние  доходЯт  туда обыкновенно сильно искаженными, но
когда  им  уже  удалось туда  проникнуть,  то  власть, какую они  имеют  над
первобытными, неспособными к рассуждению умами, громадна. €деЯ  представлЯет
собой  тогда  что-то  непобедимое,   и  ее  следствиЯ   распространЯютсЯ  со
стремительностью  потока,   которого  не  может  удержать  никакаЯ  плотина.
’огда-то  и  вспыхивают  те  великие  событиЯ,  которые создают исторические
перевороты  и  которые  могут совершить одни  только массы. Ќе  учеными,  не
художниками и не  философами  основывались новые религии, управлЯвшие миром,
ни  те  громадные империи,  которые  простирались  от  одного  полушариЯ  до
другого,  ни  те  великие  религиозные  и  политические  революции,  которые
перевернули …вропу,  но  людьми,  достаточно  поглощенными  известной идеей,
чтобы  пожертвовать  своей  жизнью  длЯ  ее  распространениЯ. ‘  этим  очень
ничтожным  в  теории,  но  очень  сильным  на  практике,  багажем  кочевники
аравийских пустынь завоевали часть древнего  греко-римского  мира и основали
одну из величайших империй, какие когда-либо знала  историЯ.  ‘  подобным же
нравственным  багажем,  преданностью  идее,  героические  солдаты   Љонвента
победоносно отражали коалицию вооруженной …вропы.
     ‘ильное  убеждение  непобедимо,  пока  оно не  встретилось  с таким  же
сильным убеждением:  последнее может  боротьсЯ  против первого с шансами  на
победу. “ веры нет другого  более серьезного врага, чем  вера. Ћна уверена в
победе, когда физическаЯ сила, которую против нее выставлЯют,  служит слабым
чувствам  и ослабленным верованиЯм.  Ќо  если она находитсЯ лицом  к лицу со
столь же сильной верой, то борьба становитсЯ очень оживленной и успех  тогда
решаетсЯ случайными обстоЯтельствами, большей частью  нравственного порЯдка,
каковы дух дисциплины  и лучшаЯ организациЯ. Џри более  близком знакомстве с
историей  арабов, о которой только что шла речь, мы заметили бы, что в своих
первых  победах, а эти победы всегда и самые трудные, и  самые  важные,  они
встретили морально очень  слабых  противников,  хотЯ их военнаЯ  организациЯ
была достаточно  высока.  ‘начала арабы направили свое оружие  против ‘ирии.
’ам они  нашли только византийские войска,  образованные из  наемников, мала
расположенных жертвовать собой длЯ какого бы то ни было дела. ‚оодушевленные
живой верой, удесЯтерившей их силы,  они рассеЯли эти  отрЯды без идеала так
же  легко,  как некогда горсть  греков, воодушевленных любовью к  отечеству,
рассеЯла  многочисленные  полчища  Љсеркса.  €сход  их  предприЯтиЯ  был  бы
совершенно  другой,  если  бы  несколькими веками  раньше  они столкнулись с
римскими когортами. €сториЯ доказывает многочисленными примерами,  что когда
сталкиваютсЯ  между  собой   одинаково  могущественные  моральные  силы,  то
одерживают верх всегда лучше организованные. ‚андейцы, наверное, имели очень
живую  веру;  это были  очень  сильно убежденные  люди; с  другой стороны  и
солдаты Љонвента имели также очень стойкие  убеждениЯ, но так как они были в
военном отношении лучше организованы, то и одержали верх. ‚ религии, как и в
политике, успех всегда принадлежит верующим, но никогда -- скептикам, и если
в настоЯщее времЯ кажетсЯ, что будущее  принадлежит социалистам, несмотрЯ на
Явную незрелость их  учений, то лишь потому что  только они  горЯчо верЯт  в
спасительность  своих  идеалов.  ‘овременные правЯщие классы потерЯли веру в
плодотворность  своей  деЯтельности.  Ћни  не  верЯт  ни  во  что,  даже   в
возможность защищатьсЯ  от угрожающей волны  варваров, окружающих их ее всех
сторон.
     Љогда  после  более  или  менее  долгого  периода блужданий, переделок,
пропаганды какаЯ-нибудь идеЯ приобрела определенную форму  и проникла в душу
масс, то она образует догмат, т.е. одну из тех абсолютных истин, которые уже
не оспариваютсЯ. Ћна составлЯет тогда часть тех общих верований, на  которых
держитсЯ существование народов. …е универсальный характер позволЯет ей тогда
играть преобладающую роль. ‚еликие исторические эпохи, такие как век Ђвгуста
или век ‹юдовика XIV,  --  те, в которых идеи, выйдЯ из периода блужданий  и
обсуждениЯ, утвердились и стали верховными властительницами мысли людей. Ћни
становЯтсЯ тогда светЯщими маЯками  и все, что им  приходитсЯ освещать своим
светом, принимает их окраску.
     ‘  того времени, как  новаЯ идеЯ водворилась  в мире,  она  кладет свою
печать, на малейшие элементы цивилизации; но чтобы эта идеЯ могла произвести
все  свои  следствиЯ,  всегда  нужно,  чтобы  она проникла  в душу  масс.  ‘
интеллектуальных вершин, где идеЯ часто  зарождалась, она спускаетсЯ от слоЯ
к  слою,  беспрестанно  изменЯЯсь  и  преобразуЯсь,  пока  не примет  формы,
доступной длЯ народной души, котораЯ  ей  и подготовит  торжество. Ћна может
быть тогда выражена в нескольких словах, а иногда даже в одном слове, но это
слово  вызывает   Яркие   образы,  то  обольстительные,  то   страшные,   и,
следовательно,  всегда производЯщие сильное  впечатление. ’аковы рай и  ад в
средние века  -- короткие слова,  имеющие магическую  силу отвечать на все и
длЯ  простых  душ объЯснЯть  все.  ‘лово  социализм представлЯет  собой  длЯ
современного  рабочего  одну из магических синтетических  формул,  способных
властвовать  над  душами.  Ћна  вызывает  в зависимости  от среды, в которую
проникала, различные образы, но обычно  сильно действующие,  несмотрЯ  на их
всегда зачаточные формы.
     “ французского  теоретика слово  "социализм"  вызывает представление  о
каком-то  рае,  где  люди  равные,  справедливые,  добрые,  и  все,  ставшие
работниками, будут наслаждатьсЯ  под  покровительством государства идеальным
счастьем. „лЯ  немецкого  рабочего  вызванный  образ  представлЯетсЯ  в виде
накуренного трактира, где правительство предлагает даром каждому приходЯщему
громадные пирамиды  сосисок  с кислой капустой  и  бесконечное число  кружек
пива. ЏонЯтно, что ни один из таких  мечтателей о кислой капусте и равенстве
не  потрудилсЯ  узнать  действительную  сумму вещей, подлежащих разделу, или
число участников в  дележе. Ћсобенность этой идеи заключаетсЯ в том, что она
внушаетсЯ в безусловной форме, против которой бессильны всЯкие возражениЯ.
     Љогда идеЯ постепенно преобразовалась  в  чувство и сделалась догматом,
торжество ее обеспечено на долгий период и всЯкие попытки поколебать ее были
бы напрасны. Ќесомненно, что и новаЯ идеЯ подвергнетсЯ в конце концов участи
идеи, которую ей удалось  заместить. ќта идеЯ состаритсЯ и придет в  упадок;
но прежде,  чем стать  совершенно  негодной, ей придетсЯ испытать  целый рЯд
регрессивных  изменений  и  странных  искажений, длЯ  осуществлениЯ  которых
потребуетсЯ много  поколений. Џрежде  чем окончательно  умереть,  она  будет
долгое  времЯ составлЯть часть старых наследственных идей,  которые называют
предрассудками, но  которые мы,  однако,  уважаем.  ‘тараЯ идеЯ  даже тогда,
когда  она  не  более,  как слово, звук, мираж, облачат  магической властью,
способной еще подчинЯть нас своему влиЯнию.
     ’ак держитсЯ это старое наследие  отживших  идей,  мнений, условностей,
которые  мы  благоговейно  принимаем,  хотЯ они  не  выдержали бы  малейшего
прикосновениЯ критики,  если бы нам вздумалось исследовать  их.  Ќо много ли
людей,  способных  разобратьсЯ в  своих  собственных  мнениЯх,  и  много  ли
найдетсЯ  таких  мнений,  которые   могли   бы  устоЯть  даже  после  самого
поверхностного исследованиЯ?
     ‹учше не братьсЯ за это  страшное исследование.  Љ  счастью, мы  мало к
тому и склонны. Љритический  дух составлЯет  высшее, очень редкое  качество,
между тем  как подражательный ум представлЯет собой весьма  распространенную
способность:  громадное   большинство  людей   принимает   без  критики  все
установившиесЯ  идеи, какие  ему доставлЯет общественное  мнение и  передает
воспитание.
     ’аким-то образом  через наследственность, воспитание, среду, подражание
и  общественное мнение люди  каждого века  и каждой расы получают  известную
сумму средних понЯтий, которые делают их похожими друг на друга, и притом до
такой степени,  что  когда  они  уже  лежат под  тЯжестью  веков, то  по  их
художественным, философским и  литературным произведениЯм мы узнаем эпоху, в
которую они жили. Љонечно, нельзЯ сказать, чтобы они составлЯли точные копии
друг  с  друга;  но  то,  что  было  у  них  общего  --  одинаковые  способы
чувствованиЯ  и  мышлениЯ  --  необходимо  приводило   к  очень  родственным
произведениЯм.
     Ќужно  радоватьсЯ тому, что дело  обстоит  так, а не иначе; ибо как раз
эта  сеть  общих  традиций,  идей,  чувств,   верований,  способов  мышлениЯ
составлЯет душу  народа. Њы видели,  что эта душа тем устойчивее, чем крепче
указаннаЯ сеть. ‚ действительности она и только она одна сохранЯет нации, не
имеЯ возможности  разорватьсЯ без того,  чтобы не распались  тотчас  же  эти
нации. Ћна составлЯет разом и их настоЯщую силу, и их настоЯщего властелина.
€ногда представлЯют себе  азиатских монархов в  виде деспотов, которые ничем
не руководствуютсЯ, кроме своих фантазий. Ќапротив, эти фантазии заключены в
чрезвычайно тесные пределы.  ‚ особенности  на ‚остоке  сеть  традиций очень
крепка. ђелигиозные традиции, столь поколебленные  у нас, там сохранили свою
силу,  и   самый   своенравный  деспот  никогда   не  оскорбит  традиций   и
общественного  мнениЯ  --  этих  двух  властелинов,  которые, как он  знает,
значительно сильнее его самого.
     ‘овременный цивилизованный человек живет в одну из тех критических эпох
истории,  когда вследствие того, что старые  идеи, от которых происходит его
цивилизациЯ, потерЯли  свою  власть, а  новые еще  не  образовались, критика
терпима.  …му  нужно  перенестись мысленно  в  эпохи древних цивилизаций или
только на два или три века назад,  чтобы понЯть, чем было тогда иго обычаЯ и
общественного мнениЯ, и чтобы  знать, сколько  нравственного  мужества  надо
было  иметь новатору,  чтобы напасть  на эти  две силы.  ѓреки, которые,  по
мнению   невежественных   краснобаев,   наслаждались   такой   свободой,   в
действительности были  подчинены игу общественного  мнениЯ и  обычаЯ. Љаждый
гражданин был окружен сетью  безусловно ненарушимых верований; никто не смел
и думать об  оспариваний  общепринЯтых идей и  подчинЯлсЯ  им  без протеста.
ѓреческий  мир не знал ни религиозной свободы, ни свободы частной жизни,  ни
какой  бы  то ни  было  свободы  вообще.  Ђфинский  закон не  позволЯл  даже
гражданину жить вдали от  народных собраний или не участвовать в религиозных
национальных  празднествах.  ЊнимаЯ  свобода  античного  мира   была  только
бессознательной  и,  следовательно,  совершенной формой полного  порабощениЯ
гражданина  игу идей  города. ‚  состоЯнии всеобщей войны, среди которой жил
тогдашний  мир,  общество,  члены  которого обладали  бы  свободой  мысли  и
действиЯ, не просуществовало бы ни одного днЯ. ‚еком упадка всегда начиналсЯ
длЯ богов, учреждений и догматов тот день, когда они подвергались критике.
     ’ак как  в  современных цивилизациЯх старые идеи,  служившие основанием
длЯ обычаЯ и общественного мнениЯ, почти уничтожены, то власть их над душами
стала очень слаба.  Ћни вошли в тот фазис обветшаниЯ, когда стараЯ  идеЯ уже
переходит  в состоЯние  предрассудка. Џока  их  заменЯт новые  идеи, в  умах
царствовать  будет  анархиЯ. ’олько благодарЯ  этой. анархии  и  может  быть
терпима  критика.   Џисатели,  мыслители  и  философы  должны  благословлЯть
настоЯщий век и спешить воспо