 с  камер  on-line, формирующих паноптическое (и постоЯнное)
теленаблюдение   мест  и  активности  на  планете,  что,  вполне   вероЯтно,
завершитсЯ  поЯвлением  сетей виртуальной  реальности.  Љибероптика  изменит
привычную длЯ нас эстетику европейского модернизма, а кроме того -- и  этику
западных демократий.
     "ЏредставительскаЯ  демократиЯ"  вскоре  поддастсЯ  влиЯнию  ускорЯемой
исторической    реальности,    и   тогда   "торговлЯ   видимым"    обернетсЯ
непредсказуемым риском созданиЯ того, в чем не преуспел ни один тоталитарный
режим с его идеологиЯми -- единодушного согласиЯ.
     —то   мы   выберем:   медленную   и    осмотрительную,    обусловленную
географическим  положением  демократию,  по типу прЯмой демократии  собраний
швейцарских кантонов,  или же медиати-зированную live-демократию, по образцу
измерениЯ   рейтинга  аудитории  коммерческого  телевидениЯ  или  проведениЯ
опросов  общественного мнениЯ? Џроблема, стоЯщаЯ перед нами сегоднЯ,  не что
иное,  как проблема непосредственности  и мгновенности в политике. ЋткажемсЯ
ли  мы от власти  человека  над  своей историей, подчинимсЯ ли мы авторитету
машин и тех, кто их программирует? “видим ли мы механическую передачу власти
политических партий электронному или еще какому-нибудь оборудованию?
     Џережив все бедствиЯ технократии, не попадем ли  мы из огнЯ да в полымЯ
в  общество социокибернетики, установлениЯ которой так  опасались  создатели
автоматики? Џойдем  ли  мы  на  то,  чтобы  отдать управление  своей  жизнью
бездушным,  но   сверхбыстрым  машинам  и  достичь  вершин  технологического
прогресса  --  (виртуальной)  автоматической  демократии,  чьЯ  практическаЯ
значимость  заключаетсЯ лишь  в выигрыше времени, необходимого длЯ оглашениЯ
результатов выборов...  Ќа самом деле, глобальнаЯ скорость телекоммуникаций,
сменЯющаЯ локальную скорость сообщений, ведет  нас  к  инерции,  к  нехватке
движениЯ.
        98
     ‚се более наращиваЯ скорость, мы не только сокращаем протЯженность мира
и величину  перемещений,  но и делаем бесполезным  передвижение,  активность
перемещающегосЯ тела. ’ем самым  мы отказываемсЯ от ценности опосредованного
"действиЯ" в пользу непосредственного "взаимодействиЯ".
     ’аким  образом,  большие  расстоЯниЯ  все   более  замещаютсЯ  высокими
скоростЯми,  а вместо поверхности -- неизмеримых пространств земного шара --
проЯвлЯетсЯ интерфейс глобальной скорости.
     Live  есть,  таким образом, реальное  времЯ глобализации.  „невной свет
скорости подменЯет свет  солнца на  небосводе и уничтожает чередование днЯ и
ночи. ‘корость электромагнитных волн скрывает  солнечный свет и тень,  когда
нет  солнца,  вплоть  до  того,  что  локальный  день  календарного  времени
оказываетсЯ ничего не  значащим, по  сравнению  с  глобальным днем  мирового
времени.
     Ћдним  из  примеров  обесцениваниЯ  "расстоЯниЯ",  а  следовательно,  и
"действиЯ" ЯвлЯетсЯ нынешнее пренебрежение мировым океаном -- всеми океанами
мира  -- после  поЯвлениЯ сверхзвуковой  авиации.  €ли  даже  более  простой
пример:  "параднаЯ лестница"  после поЯвлениЯ  лифта  стала  "служебной" или
"пожарной".
     ѓигантские  морские  поверхности Ђтлантического  и  ’ихого  океанов  не
принимаютсЯ сегоднЯ всерьез  из-за  возможности передвижениЯ  в атмосфере  с
высочайшей  скоростью, и  в этом путешествии место морЯка  занЯл  астронавт;
каждый раз, когда  мы достигаем все  большей скорости, нами дискредитируетсЯ
ценность  действиЯ, мы отчуждаем  нашу  способность действиЯ (agir) в пользу
способности   к   противодействию  (reagir)  (другое,  менее  захватывающее,
название длЯ того, что сейчас зоветсЯ "взаимодействием" (interaction)).
     Ќо  все  это  не  идет  ни  в  какое  сравнение  со  скорым   введением
"автоматизированной обработки  знаний" -- распространением всеобщей амнезии,
последнего   достижениЯ   "индустрии   забвениЯ",  замещающей   совокупность
аналоговой информа-
        99
     ции  (образной, звуковой  и  т. д.) цифровой  информацией, компьютерным
кодом, пришедшим на смену Языку "слов и вещей".
     €так,   цифры   готовы   установить  царство   своего   математического
всемогущества,  цифровые операции  определенно вытеснЯт  analogon,  то  есть
любую схожесть, любое отношение подобиЯ между несколькими  живыми существами
и предметами.
     ‚се  это ведет, понЯтное  дело,  к  отрицанию какой-либо феноменологии.
’еперь надо не "спасать феномены", как того требует философиЯ, а прЯтать их,
оставлЯть вне расчета, скорость  которого не оставлЯет  места какой бы то ни
было осмысленной деЯтельности.
     ‚  этом контексте  кризис  современного искусства представлЯетсЯ  всего
лишь  клиническим симптомом кризиса  самой современности -- одним  из многих
предвестников начинающегосЯ распада темпоральности.
     ‚  конце  XX  века  искусство не  обращаетсЯ  к прошлому и  не пытаетсЯ
предвидеть  будущее,   оно   становитсЯ  излюбленным  способом   изображениЯ
настоЯщего  и  одновременного  (simultaneite).  ‘толкнувшись  с   индустрией
телеприсутствиЯ  и  live   передачами,   современное  искусство,  "искусство
присутствиЯ",  перестало  воспроизводить  мир длЯ  того, чтобы  выЯвить  его
"сущность". ‘начала в современной абстрактной живописи европейские художники
первых  послевоенных  лет отказались  от  какой-либо фигуративности, а затем
впали  в  другую  крайность в  американском  гиперреализме,  не говорЯ  уж о
движущихсЯ   компьютерных  образах   видео-арта  с   его  делокализован-ными
инсталлЯциЯми и "искусстве движущихсЯ картинок", с XIX  века  представленном
кинематографом.  ‚ернемсЯ,   однако,  к  самому  телу,  его  действительному
присутствию  в  театре и  современном танце в эпоху  становлениЯ виртуальной
реальности. €нтересно,  что  здесь проблема времени стала актуальной темой и
породила новые формы театрального представлениЯ
        100
     €сторичность, одна из форм "сжатиЯ времени", ныне сведена к нулю -- она
стала   простым  "цитированием",  растворЯющимсЯ  остатком,  где   временнаЯ
последовательность  развертываетсЯ  в   "present  continueiii,  непреходЯщем
настоЯщем...
     "Џроизошла  утрата  основополагающего элемента театрального  действа --
единства времени, -- представленного началом, серединой и  концом", -- пишет
ѓанс-’из ‹еманн,  авторитет в современном театроведении. € добавлЯет: "’аким
образом, между публикой  и актерами устанавливаетсЯ времЯ  соучастиЯ, hic et
nunc во всех  смыслах. Њожет статьсЯ, что действительнаЯ длительность вообще
перестанет развертыватьсЯ и все событиЯ подвиснут, жестко привЯзанные к nunc
--  непосредственному настоЯщему -- в ущерб hie -- данной "сцены" и  данного
"действиЯ", любой сцены и любого действиЯ".1
     "‡десь" больше не существует, все  существует "сейчас", как мы заметили
выше.
     "Ќовое театральное  представление"  -- попытка справитьсЯ  с  временной
перспективой  ускорЯющейсЯ  реальности и  ее рельефом  --  неловко  пытаетсЯ
соперничать  со   спешным  представлением  событий   в  средствах   массовой
информации,  где  сенсационные  новости и  клипы  предпочительнее невыносимо
долгого  повествованиЯ, где любой  ценой избегают необходимости  нажимать на
кнопки  пульта  управлениЯ,  этого нарушениЯ  симметрии между  приемником  и
передатчиком.
     "Џарадокс  актера"  эпохи  виртуальных  клонов и  аватар  (на  экране),
заключаетсЯ  в том, что  надо  заставить  театр  не быть  театром,  то  есть
представлением тела (на сцене).
     „раматургиЯ прЯмого включениЯ сейчас заметна повсюду: в кратковременной
занЯтости,  в контрактах на ограниченный  срок и долгосрочной безработице, в
восстанавливающихсЯ  и распадающихсЯ с  очередным  разводом  браках... ‘трах
перед zapping'omiv становитсЯ повсеместным.
        101
     …сли "настоЯщее" --  это  ось  симметрии проходЯщего времени, то сейчас
его вездесущий  центр полностью контролирует жизнь "развитых" обществ, и нам
надо всеми силами  старатьсЯ не  разбить ось, поскольку это  отбросит нас  в
прошлое, к омертвевшей памЯти и, кто знает, даже к угрызениЯм совести. ђазве
мы  не  наблюдали  в  последнее  времЯ   множество  покаЯний   и  невиновных
чиновников, приносЯщих извинениЯ,  совершенные их предшественниками, но мало
обеспокоенных преступлениЯми, которые они  могут совершить сейчас? Њы должны
также  избегать  внезапного  "разрыва  симметрии"  времени,   который  может
отбросить  нас  в  будущее,  --  хотЯ  провал   экономического  планированиЯ
несколько снизил эту опасность.
     ‘тало быть,  по future как нельзЯ лучше  характеризует рельеф реального
времени глобализации, где все  происходит без малейшей длЯ нас необходимости
передвигатьсЯ: нам не нужно приближатьсЯ к расположенным рЯдом объектам  и к
окружающим нас существам.
     …сли  когда-то,   в   эпоху   транспортной  революции,  срок   прибытиЯ
определЯлсЯ  протЯженностью пути и возможностЯми передвижениЯ,  то сейчас, в
эру  революции коммуникаций, все происходит  сразу  и  немедленно,  так  как
задержек  больше нет, а  информациЯ  передаетсЯ мгновенным  взаимодействием,
интеракцией, более быстрой, чем какое-либо конкретное действие (action).
     „ействительность средств сообщениЯ, вытесненнаЯ виртуальной реальностью
телекоммуникаций,   вызывает   недоверие,   сравнимое   только  с   нынешним
пренебрежением к  мировому океану, многокилометровым водным пространствам, в
той  же   степени  профанированными  авиационной  скоростью,   в  какой  они
загрЯзнены выбросами нефтЯных танкеров, сделавших океан полЯми орошениЯ.
     Љак летательные аппараты "тЯжелее воздуха" держатсЯ  на ветру благодарЯ
скорости реактивного движениЯ, так и "ускореннаЯ реальность"
        102
     удерживаетсЯ   подъемной   силой  электромагнитных   волн,   передающих
мгновенные сигналы.
     €сториЯ конца тысЯчелетиЯ воспарила и опираетсЯ лишь на телеприсутствие
событий вне какой-либо хронологии, так как рельеф происходЯщего прЯмо сейчас
подменЯет глубину исторической последовательности.
     ‚се  окончательно перевернулось  с  ног  на  голову.  ‚се  происходЯщее
сейчас, внезапно возникающее перед нами представлЯетсЯ гораздо более важным,
чем то,  что  удалЯетсЯ, осаждаетсЯ на  дне нашей памЯти,  как  бы  по краЯм
видимого  географического горизонта. ‚  этом контексте интересно вспомнить о
закате  театрального представлениЯ -- ведь  конкретный  вымысел бытиЯ  здесь
актера  противостоит   дискретному   вымыслу   электромагнитных   призраков,
заполнЯющих экраны.
     ‚ недавних "театральных представлениЯх постановщики безуспешно пытались
перенЯть и даже превзойти скорость масс-медиа...  ђеплики следовали с  такой
быстротой,  что  создавалось  впечатление  резкого  обрыва  транслЯции,  как
случаетсЯ при переключении каналов".2
     "„ействиЯ"  (actes)  театральной  пьесы  становЯтсЯ "взаимо-действиЯми"
или, вернее,  "междудействиЯми" ("антрактами") и  стирают привычное различие
между    актером    и   зрителем.    ‘лиЯние/смешение    "ролей",    вернее,
взаимопроникновение (surfusion) театрального вымысла и  лишенного прошлого и
будущего  мгновениЯ  виртуальной  реальности. Њета-стабильность  (surfusion)
тела, которое внезапно перестало соответствовать условиЯм сценической среды,
однако все еще  находитсЯ в  одном  из самых хрупких  равновесий в  ожидании
Љатастрофы, котораЯ непременно разрушит этот карточный домик.
     Љак здесь еще раз не вспомнить многозначный образ "финансовой сцены"  и
мыльный пузырь  спекулЯций, виртуальный пузырь мировой экономики, зиждущейсЯ
сейчас  на автоматических  интеракциЯх  между  рыночными ценами и  никак  не
свЯзанной
        103
     с  материальными   ценностЯми  национального  производства?   “же   лет
двенадцать  как введены автоматизированные торги, определЯющие  как действиЯ
игроков, трейдеров “олл-‘трит и других  валютных рынков, так и спекулЯнтский
Ѓольшой  взрыв, за  которым  вскоре  последовал  крах  1987  года,  а  затем
установка автоматических предохранителей, препЯтствующих перегрузке системы.
Ќекоторое  подобие переключениЯ  программ  должно  предотвращать  повторение
"аварии" во времЯ реорганизации  локальных финансовых  рынков  в  глобальный
рынок. —то, однако, не сработало во времЯ азиатского краха осенью 1997 года.
     ‡десь также сыграла свою  роковую роль "драматургиЯ прЯмого включениЯ",
не оставлЯющаЯ действующим лицам времени, необходимого длЯ размышлениЯ.
     ‚  области культуры,  вероЯтнее  всего, произойдет то  же самое: упадок
"рынка искусства" повлечет за собой не  только  снижение роли того или иного
Явно переоцененного художника, но поколеблет все существующие ценности.
     „лЯ  того,  чтобы  в  этом убедитьсЯ, достаточно послушать  разговоры о
кризисе  европейского  искусства  на  недавних  крупных мероприЯтиЯх,  вроде
последней Documenta в Љасселе.
     Џосле  ускорениЯ  истории  так  называемого  "классического"  искусства
поЯвилось  "современное"  искусство,  а  теперь  происходит  ускорение этого
"современного" искусства и поЯвление актуального искусства, которое вроде бы
пытаетсЯ   противостоЯть  скорому   приходу   виртуального   искусства   эры
киберкультуры.
     ‚ начале столетиЯ в кубизме началсЯ распад фигуративности, отразившийсЯ
в исчезновении формы в геометрическом  и всех  остальных абстракционизмах  и
сейчас, в  эпоху виртуального, он  оборачиваетсЯ  делокализацией в искусстве
интерактивного  feed-back'а  между  художником  и  зрителем  в  компьютерных
полотнах, изменЯющихсЯ и преобразующихсЯ в процессе созерца-
        104
     ниЯ и в зависимости от точки видениЯ каждого из актеров-зрителей.
     ‘   другой   стороны,  декомпозициЯ  фигуративного  в   пуантилизме   и
дивизионизме благодарЯ фрактальной  геометрии находит свое завершение в ином
типе  деконструкции;  а именно  -- в деконструкции пространственно-временных
измерений произведениЯ.
     ‚ эпоху  резкой электронной моторизации  произведениЯ  искусства распад
фигуративности  и  делокализациЯ  "предмета  искусства"  идут бок  о  бок  с
ускорением, но уже не истории, а самой реальности пластических искусств.
     ‘егоднЯ мы вновь должны поставить под вопрос как роль актера и зрителЯ,
так и роль  автора и  зрителЯ.  —то, в свою очередь, заставлЯет пересмотреть
понЯтиЯ  "места  произведениЯ  искусства"  и  "сцены  театра".  ‚се  это  --
предвестники  небывалых  изменений,  установлениЯ  новой  темпоральности,  в
рамках которой будет существовать культура в эпоху киберкультуры.
        XIV
     ‘ XX веком завершаетсЯ не только  второе  тысЯчелетие. ‡емлЯ, обитаемое
небесное тело, тоже близка к своему концу.
     ѓлобализациЯ  есть,  таким  образом,  не столько  завершение  ускорениЯ
€стории, сколько окончание, замыкание перспективы земного горизонта.
     ‘егоднЯ  земной шар заключен  в двойное  кольцо движением  неисчислимых
спутников на орбите, и мы, стремЯсь вовне, как бы наталкиваемсЯ на невидимую
стенку,  ограничивающую  обитаемое  пространство,  ударЯемсЯ  об   оболочку,
упругую, как плоть живого  тела.  „лЯ нас, мужчин и женщин,  земных существ,
физический   мир   сегоднЯ  стал  преградой,  порождающей  клаустрофобию   и
представлЯющей огромную опасность. “трата на-
        105
     дежд   на   физическое   освобождение    лишь   усугублЯетсЯ   атрофией
метафизических устремлений.
     ЏеренаселеннаЯ ‡емлЯ  становитсЯ колонией,  местом  суровых  испытаний.
‚авилон вновь возродилсЯ, на этот раз как космическое гетто, где град и  мир
слились воедино, и этот ‚авилон кажетсЯ нерушимым.
     Њенее  чем  за  тысЯчу  дней  до  окончаниЯ  уходЯщего  жестокого  века
множество  событий и отдельных  фактов предупреждают  нас о  поЯвлении новых
рубежей  и  об  исчезновении  геофизической  перспективы,  где до  сего  днЯ
развертывались исторические событиЯ.
     Џосле самоубийства астрофизической секты Heaven's Gate, но до упокоениЯ
принцессы  „ианы мир был официально  извещен  о существовании  "генетической
бомбы", о  доселе  неслыханной возможности клонированиЯ человека  на  основе
компьютерной расшифровки его генома.
     ‘ращивание биологических наук с информатикой  породило  кибернетическую
евгенику,   никак   не  свЯзанную  с   национальной  политикой  (лаборатории
концлагерей все  же  выполнЯли  социальный  заказ) и  все позаимствовавшую у
науки,   экономической   технонауки,  от   которой   единый   рынок  требует
коммерциализации всего живого и полной приватизации генофонда  человечества.
Љ тому же, поЯвление стратегического Ядерного вооружениЯ  у €ндии, Џакистана
и,  вероЯтно,  у   рЯда  других  политически  нестабильных  азиатских  стран
побуждает  ‘оединенные  таты,  последнюю   великую  державу,  к  работе  по
приближению пресловутого "переворота в способах ведениЯ войны".  ”ормируетсЯ
новаЯ стратегиЯ под названием "информационнаЯ война", когда  технологический
приоритет перейдет от атомной индустрии к электронике.
     ’аким  образом,  атомнаЯ бомба  считаетсЯ  сегоднЯ крайней мерой,  в то
времЯ как новым абсолютным оружием ЯвлЯетсЯ бомба информационнаЯ.106
     ‚  обстановке  финансовой  и  военной нестабильности, когда  информациЯ
неотличима  от  дезинформации,  возможность общего  сбоЯ  вновь  оказываетсЯ
актуальной. €з отчета о саммите в Ѓирмингеме  в мае 1998 года мы узнали, что
–ђ“  не  только  принимает всерьез "всеобщую  компьютерную катастрофу"  2000
года, но  и указывает дату этого  гипотетического  событиЯ,  определЯЯ,  что
необходимо предпринЯть различным государствам, чтобы его избежать.1
     Љ  тому  же,  сенат  ‘оединенных  татов  объЯвил  о создании комитета,
занимающегосЯ оценкой предполагаемых последствий "электронной катастрофы", а
нью-йоркский   Ѓанк   международных   расчетов   нанЯл,  в   свою   очередь,
высокопрофессиональных специалистов,  способных  предотвратить  компьютерный
крах, когда разрушениЯ,  вызванные возможными кризисами азиатской экономики,
распространЯтсЯ повсюду.
     Џервым большим маневром  Information Warfarei ЯвлЯетсЯ внедрение  новой
логистики  --   логистики   кибернетического  контролЯ  за  распространением
политико-экономических    сведений:    так     единый    рынок    обозначает
военно-стратегическое значение "информационного обмена".
     ‘истемный риск цепной реакции  банкротства  финансовых  рынков  (долгое
времЯ скрытый рекламной шумихой вокруг €нтернета) сейчас официально признан,
и в  обществе происходит  использование угрозы  сбоЯ длЯ  давлениЯ на нации,
сопротивлЯющиесЯ напору всеобщего свободного обмена.2
     Љак  Я  и  отмечал,  мы  уже  давно  имеем  следующую   ситуацию:  если
интерактивность информации сопоставима с радиоактивностью вещества,  то  нам
грозит  не локальнаЯ авариЯ, а глобальнаЯ и всеобщаЯ "катастрофа катастроф",
способнаЯ проЯвитьсЯ сразу и повсеместно.
     „обавим, что угроза "глобального системного сбоЯ"  необходима длЯ того,
чтобы  одна   из   "систем  вооружений"  получила  превосходство  в  будущей
электроэкономической инфовойне, объЯвленной

        107
     миру ‘оединенными татами. “гроза глобального сбоЯ  в  гораздо  большей
степени, чем вирусы  и  прочие  "логические бомбы",  внедренные  хакерами  в
программное  обеспечение,  ЯвлЯетсЯ  настоЯщим   детонатором  информационной
бомбы,  и  из-за  этой  угрозы бомба станет  устрашающей  силой, подрывающей
политические автономии наций.
     Љибермир   возник   в   результате   монополистического   развитиЯ  как
гипертрофированнаЯ  стадиЯ   кибернетического  колониализма.  ‡а  €нтернетом
последует кибербомба -- будущие магистрали информации -- и установление  под
эгидой ‘оединенных татов не только расширенной модели  ЌЂ’Ћ, но также копии
системы  защиты  любыми  средствами  периода холодной войны.  €нформационное
оледенение придет на смену Ядерному сдерживанию времен холодной войны.
     12  маЯ  1998  года,  во  времЯ  вышеупомЯнутого  саммита  в  верхах  в
Ѓирмингеме  в   докладе  о  "стратегиЯх  контролЯ  за   киберпреступлениЯми"
американский   президент    заЯвил    об   острой   необходимости   принЯтиЯ
законодательства против кибер-преступлений мафии, а также закона, снижающего
риск ввода в  действие "электронных денег", слишком уж легко ускользающих от
экономического контролЯ. "Љиберпреступники могут  использовать компьютер длЯ
нападений на банки или  шантажа угрозой внесениЯ  вируса",3  -- отметил Ѓилл
Љлинтон, поведав  присутствовавшим главам государств, что ‘оединенные  таты
одними из первых вступили в борьбу, однако, "международнаЯ киберпреступность
требует  международного отпора;  и  хотЯ,  если  потребуетсЯ, Ђмерика готова
действовать  в одиночку,  ни  одна нациЯ  по отдельности,  тем не менее,  не
сможет контролировать киберпреступлениЯ".4
     Џросто  ушам  не  веритсЯ.  Џрезидент,  больше   всех  способствовавший
ослаблению государственного контролЯ над экономикой, желает быть первым, кто
закричал на пожаре "Ћгонь!" длЯ того, чтобы потом возглавить крестовый поход
про-
        108
     тив  беспорЯдков,  организованных  им  самим  и  его  вице-президентом,
беззастенчиво рекламирующим информационные магистрали будущего.
     ЂтомнаЯ, информационнаЯ и демографическаЯ бомбы,  эти  три исторических
разрыва, предсказанные Ђльбертом ќйнштейном в начале 1960-х гг., оказываютсЯ
на повестке днЯ в  XXI веке: перваЯ -- из-за продолжающегосЯ распространениЯ
Ядерного оружиЯ (всем известно об испытаниЯх в €ндии и Џакистане). ‚тораЯ --
из-за  информационного контролЯ  за политикой  государств,  проводимого  под
постоЯнной угрозой "глобального сбоЯ", о котором говорилось выше.
     —то касаетсЯ  третьей бомбы, демографической, то как здесь не вспомнить
о том,  что компьютер активно  задействован не  только в разработке Ядерного
оружиЯ, но и в расшифровке генетического кода человека и в картографировании
генома  человека.  ’аким  образом, получает "зеленый  свет" новаЯ  евгеника,
основаннаЯ на искусственном, а не на естественном отборе.5
     Џеред лицом значительного роста населениЯ на  нашей планете в следующем
столетии  представлЯетсЯ  очевидным,  что  эксперименты  по индустриализации
живого  не  ограничатсЯ помощью  больным людЯм или бесплодным парам и вскоре
перекинутсЯ на безумные поиски "нового человека",  сверхчеловека, достойного
выживаниЯ, а человек без  особенных достоинств, животное из отрЯда приматов,
"исчезнет", подобно дикарю, чтобы  не переполнЯть  нашу  маленькую планету и
предоставить место последней модели  человека -- трансчеловеку, который, как
и трансгенетические овощи, лучше приспособлен к среде.
     —тобы  убедитьсЯ  в  этом,  достаточно  послушать,  например,  недавние
выступлениЯ   профессора   ђичарда   ‘ида   о   возможностЯх   человеческого
клонированиЯ  или   разговоры  сторонников  производства  живых   мутантов6,
ускорЯющих  пришествие  даже   не  внеземного,  а  внечеловечес-кого,  иными
словами, сверхчеловеческой расы,
        109
     каковое понЯтие вызывает в нашей памЯти зловещие ассоциации.
     ’ак  или иначе,  но уже на  протЯжении десЯти лет в Ђмерике на  "проект
человеческого   генома",   расшифровку  „ЌЉ,   „епартаментом  энергетики   и
Ќациональным  институтом здравоохранениЯ выделЯетсЯ  более  трех  миллиардов
долларов. Ќе подобен ли  этот  поиск  "сведений  о жизни" исследованиЯм ‹уны
ЌЂ‘Ђ, профинансированным государством ‘Ђ?
     Ќо гонка есть гонка\ ђазве генетик ѓрейг ‚интер не основал, параллельно
государственному проекту, частную фирму, перед которой  была поставлена цель
за три года расшифровать генетический код человека? Ќа совместный с одним из
филиалов фармацевтической группы Perkin Elmer, специализирующейсЯ на машинах
по разложению „ЌЉ, проект было потрачено ни много, ни  мало -- 200 миллионов
долларов.7
     Џосле  символического  поражениЯ  Љаспарова  от  компьютера  Deep Blue,
летней  эпопеи  автоматического зонда  Mars Pathfinder  и  неприЯтностей  на
станции  "Њир"  мы  наблюдаем  завершение  программ  пилотируемых  полетов и
возрастающую   неопределенность   по  отношению  к   будущему  международных
пилотируемых  станций.  ’ак  заканчиваетсЯ  "внеземное"  путешествие  нашего
поколениЯ,  однако,  великаЯ "внечеловеческаЯ" эпопеЯ  только начинаетсЯ,  и
астрофизика мало-помалу передает эстафету биофизике.
     ЏоЯвилось    множество     предзнаменований    скорой     трансформации
макрофизического  "экзотизма"  в  микрофизический   "эндотизм",   завершениЯ
внешней  колонизации  отдаленных   земель   и  начала   опасной   внутренней
колонизации, колонизации пространства-времени живой материи. ’аким  образом,
технонаука расширЯет подвластную ей область.
     Homo  est clausura mirabilium dei,ii -- писала •ильдегарда ЃингенскаЯ о
сущности человека, еще недавно сокрытой изначальным антропоцен-
        110
     тризмом:  человек  -- не  центр  мира, а  его  завершение, конец  мира.
‚ысказывание   женщины,   рожденной   (что  примечательно)   в   1098  году,
противоречит  евгеническим   мифам  и  необычайно   Ярко  проЯснЯет   истоки
нигилистского всевластного бессилиЯ наук, ищущих истоки жизни.
     „ух генетики пока проЯвил свой евгенический характер лишь в  нацистской
программе уничтожениЯ.  Ћднако сейчас, как  никогда, сильна угроза отказа не
только  от  пророческой  памЯти лагерей смерти,  но  и  от  самого  принципа
непрерывности жизни, "принципа ответственности" за будущее человечества.
     ќтот  принцип  представлЯетсЯ  ужасно  "консервативным"  длЯ  тех,  кто
предвкушает  революцию   конца,  крайнее  проЯвление  нигилизма  всемогущего
прогресса,  которое  последует  за  другими  событиЯми  XX  века:  крушением
"’итаника"  и  взрывом  в  —ернобыле  и которое готовит  приход  “целевшего,
Њессии, столь ожидаемого культом безумиЯ наших дней.
     ‚  действительности,  после  завершениЯ  холодной войны  мы  непрерывно
воспроизводим  иные  завершениЯ:  конец   €стории,  конец  представительской
демократии и, в конце концов, смерть "субъекта",  по типу которого с помощью
генетики создаетсЯ "двойник" (клон) или "гибрид" (мутант).
     ќтот "постиндустриальный"  замысел не  обещает ничего хорошего, он лишь
умножает энергию безысходности, чтобы с ее помощью уйти от благоприЯтных длЯ
жизни условий и прийти к хаосу,  иными  словами, вернутьсЯ  в первоначальную
среду, царившую, как говорЯт, до возникновениЯ жизни на ‡емле.
     ’ак   называемый   "постмодернистский"  период  не  стал   преодолением
индустриальной современности, а превратилсЯ в стремительную индустриализацию
смерти, концентрацию всевозможных опустошений, вызванных прогрессом.
     Џостановка на поток  живого  с  помощью биотехнологий,  полуофициальный
план по воспроиз-
        111
     водству  стандартного  индивида демонстрируют,  что  из смерти  сделали
промышленное предприЯтие, прометеевскую фабрику.
     “же   во  времЯ   Ядерного  противостоЯниЯ  между  ‚остоком  и  ‡ападом
военно-промышленный комплекс  сумел милитаризовать научные исследованиЯ  длЯ
обеспечениЯ взаимного  уничтожениЯ. ‘ейчас  генетика  принимает  эстафету  у
Ядерной физики с целью созданиЯ новой бомбы.
     Ѓиологические науки, сращенные с информатикой и новыми биотехнологиЯми,
угрожают нашему выживанию уже не радиоактивным заражением, но  искусственным
оплодотворением   и  контролем  за   возникновением,  истоками  формированиЯ
индивидуальности.
     Ћчевидно, что проект тотальной войны,  обозначившийсЯ  в начале первого
мирового конфликта,  продолжал  осуществлЯтьсЯ  во  времЯ  второго  мирового
конфликта  1939-1945 годов  в  Ћсвенциме  и •иросиме уже не как  уничтожение
врагов,  но  как  уничтожение  самого  человеческого  рода.  Џодобно  этому,
глобальнаЯ война,  начало  которой положено  большими маневрами  information
warfare,  опираетсЯ  на воинственную  науку,  ныне  нацеленную  на изведение
человека,  на   прерывание  самого  принципа  жизни,  а  не  на  уничтожение
населениЯ,  как  то  было  бы в  случае  термоЯдерной  бомбы.  ‚  этой войне
генетическаЯ   и   информационнаЯ    бомбы   представлЯют   единственную   и
универсальную "систему вооружениЯ".
     ‘ другой стороны, если информациЯ -- это третье, после массы и энергии,
измерение  материи, то каждый  исторический  конфликт оказывалсЯ приручением
одного  из  измерений.  ‚ойна  массы  велась  со  времен  великих  нашествий
античности вплоть до поЯвлениЯ огнестрельного оружиЯ. ‚ойна энергии началась
с открытиЯ  пороха и закончилась изобретением атомного  оружиЯ и разработкой
сверхмощного лазера. €,  наконец, информационнаЯ  война обобщит то, что было
накоплено годами шпионажа и полицейской слежки
        112
     и преобразует в предельную скорость "мировой информации".
     "Љто все  знает, ничего не боитсЯ", -- сказал ‰озеф ѓеббельс, создатель
Propagandastaffel. Ќа самом деле, вопрос был и есть не в том, чтобы боЯтьсЯ,
а в том, чтобы наводить страх с помощью "тотального" контролЯ, подвергающего
жизнь  каждого  отдельного   человека  постоЯнному  засвечиванию,  что   уже
практически  стало   свершившимсЯ  фактом  благодарЯ   информатике.   Ћднако
вернемсЯ, на мгновение, к третьему измерению организованной материи: идет ли
речь  о передаче или получении информации,  или о  скорости ее считываниЯ --
важно  лишь   энергетическое   ускорение  информации,   а  медленнаЯ  подача
информации недостойна  теперь  даже называтьсЯ "информацией" -- это  обычный
шумовой фон.
     Slow news, no news? -- помнитсЯ, спрашивал себЯ один журналист  в свЯзи
с созданием CNN.
     ‚ действительности, предельнаЯ скорость  волн, передающих  сообщениЯ  и
картинки, -- это сама информациЯ, и она не определЯетсЯ содержанием. ’ак что
знаменитаЯ  формула  Њаршалла  Њаклюэна может быть переделана: "‘ообщение --
это не средство, а  всего  лишь его скорость". ЉонечнаЯ, последнЯЯ возможнаЯ
скорость, приближающаЯ  к нам "временной барьер", то  времЯ,  когда фотонный
компьютер  будет выполнЯть  расчеты синхронно с  постоЯнной скоростью света,
котораЯ благоприЯтствует сегоднЯ передаче мгновенных сообщений.
     €так, "информационнаЯ война" поддерживаетсЯ глобальной интерактивностью
так  же, как  атомнаЯ  энергиЯ была  результатом локальной  радиоактивности.
Џоэтому невозможно  отличить намеренный  поступок от непроизвольной  реакции
или "случайности", а  нападение -- от простой технической неполадки, как это
уже  было   19  маЯ  1998  года  (практически  одновременно  с  саммитом   в
Ѓирмингеме), когда телекоммуникационный спутник Galaxy TV внезапно прекратил
передачу

        113
     сообщений  40  миллионам пейджеров в Ђмерике  из-за того,  что бортовой
компьютер   слегка   изменил   орбиту...   ЌепредвиденнаЯ  случайность   или
приближеннаЯ к условиЯм инфовойны проверка?
     ’рудно поверить, но происшествие незамедлительно породило разговоры  об
уЯзвимости ‘Ђ перед поломками техники, жизненно необходимой длЯ страны.8
     ЉажетсЯ  естественным, что €нтернет, прЯмой преемник  Ђрпанет, разрешил
транслЯцию   нескольких   общественных    американских   служб.    Ќапример,
радиостанции NPR, котораЯ воспользовалась сетью сетей длЯ установлениЯ свЯзи
с некоторыми из своих 600 локальных станций.
     Ќе надо забывать, что информационнаЯ система web была запущена более 20
лет  назад  в  целЯх   предотвращениЯ  электромагнитных  эффектов  наземного
Ядерного  взрыва  и  как  бы  предугадала свою  роль на  случай  общего сбоЯ
стратегических телекоммуникаций.
     …сли  каждаЯ  война  была  изобретением  новых  способов уничтожениЯ  и
распространением намеренно провоцируемых аварий  (машина войны  всегда  была
дополнением  производственной машины), то в готовЯщейсЯ информационной войне
понЯтие "случайности" доведено  до предела возможностью "глобального  сбоЯ",
который соединит в себе -- как вакуумнаЯ бомба -- все возможные катастрофы.
     ѓлобальный  сбой, подобно сбою работы компьютеров,  ожидаемому в начале
2000 года, в отличие от недавней местной аварии, способен надолго заморозить
жизнь целого континента.
     ‚  среде information warfare  все  очень  неопределенно,  информациЯ  и
дезинформациЯ неразличимы, и нападение невозможно отличить от непредвиденной
случайности... ‘ообщение не заглушаетсЯ, как это было в electronic  warfare,
так как оно стало информационным. ќто значит, что "информациЯ" определЯет не
содержание сообщениЯ, а скорость его feed-back.
        114
     €нтерактивность,  мгновенность,  повсеместность --  вот  действительное
послание информационного обмена в реальном времени.
     –ифровые  картинки  и  сообщениЯ  значат   меньше,  чем  их  мгновеннаЯ
доставка; "шоковый эффект" оказываетсЯ важнее содержаниЯ. Џоэтому намеренное
действие и техническаЯ неполадка оказываютсЯ неразличимы и непредсказуемы.
     ’еперь принцип неопределенности действует не только в квантовой физике,
но   и   в  среде  информационных  стратегий,  практически  не  свЯзанных  с
геофизической средой воздействиЯ.
     ‘  помощью  настойчивого   и   повсеместного   внедрениЯ  интерактивных
взаимодействий, information warfare готовит  первую мировую временную войну,
вернее, первую  войну  мирового времени, "реального времени"  обменов  между
объединенными сетЯми.
     Њожно  отметить   три   измерениЯ   происходЯщей   глобализации  рынка:
геофизическое,  научно-техническое  и   идеологическое.  Џоэтому  стремление
‘оединенных  татов  к  установлению  мировой   зоны  свободной  торговли  к
2010-2020 годам9 неизбежно способствует подготовке к информационной войне.
     Ќа самом деле,  невозможно полностью  разделить экономическую  войну от
информационной,  поскольку  в  обоих  случаЯх речь  идет  о  гегемо-нистском
стремлении сделать интерактивными торговые и военные отношениЯ.10
     Џоэтому  ‚семирнаЯ  торговаЯ  организациЯ пытаетсЯ ослабить суверенитет
отдельных наций то с помощью Њногостороннего соглашениЯ по инвестициЯм, то с
помощью Ќового трансатлантического рынка ‹еона Ѓритена.
     ‘истематическую  дестабилизацию  рынка можно  понЯть  только  на основе
представлений о системной потере контролЯ над стратегической информацией.
     ЏодспуднаЯ  цель технических изобретений  конца тысЯчелетиЯ  состоит  в
том, чтобы сделать
        115
     информационными  все  военные  и  гражданские  отношениЯ.  €  последней
преградой  тому представлЯетсЯ не …ќ‘, но сама жизнь, человек  --  отдельный
мир  человека, -- которого нужно захватить или уничтожить любой  ценой  ради
индустриализации всего живого.
     Џодведем итоги: не так давно минуло времЯ тоталитарной войны, когда все
определЯло  количество:  масса  и мощность  Ядерной бомбы. ’еперь  наступает
времЯ глобалитарной  войны,  когда благодарЯ  информационной бомбе  качество
будет важнее, чем геофизический масштаб или численность населениЯ.
     ѓотовитсЯ  не  "опрЯтнаЯ  война", война без убитых, но "чистаЯ  война",
война   без   воспроизведениЯ   некоторых   видов,   которые   исчезнут   из
биоразнообразиЯ форм  живого.11  ќто значит, что  завтрашнЯЯ  война, хоть  и
сопоставимаЯ с недавними  "кабинетными преступлениЯми",  будет разыгрыватьсЯ
не  в закрытых кабинетах, а в лабораториЯх, с дверьми, широко распахнутыми в
лучезарное   будущее   трансгенетических  видов,  лучше  приспособленных   к
загрЯзненной   среде   нашей   маленькой   планеты,  подвешенной   в   эфире
телекоммуникаций .
     Ћтцу патрику †иро
     Џервые три  статьи написаны во времЯ вооруженного  конфликта в  Љосове,
между 19 апрелЯ и 15  июнЯ 1999 года. ЏерваЯ  глава напечатана  27 апрелЯ во
Frankfurter Allgemeine Zeitung. —етвернаЯ глава завершена 5 июлЯ

        ‘’ђЂ’…ѓ€џ ЋЃЊЂЌЂ
     ‚  действительности, ‘еверо-Ђтлантический альЯнс  -- незаконнорожденный
ребенок, коммунистический выродок, а не дитЯ, рожденное по доброй воле.
     Џоль-Ђнри. ‘паак,
     генеральный секретарь
        ЌЂ’Ћ.
        I
     "ђазум  вводит   нас  в  обман  чаще,  чем  наше  естество",  --  писал
‚овенарг...1  ‚о  всЯком  случае,  очевидно, что разум  военачальников  ЌЂ’Ћ
совершенно не  считаетсЯ с  природой Ѓалкан. ‘тратеги  альЯнса не  утруждают
себЯ  разграничением практических методов и политических целей и в очередной
раз  демонстрируют несостоЯтельность военных теорий  и сценариев, выражающих
технический иллюзионизм ‘оединенных татов после завершениЯ холодной войны.
     ‚ одном  из интервью ’они  Ѓлэр  заЯвил: "‚ Љосове ведетсЯ война нового
типа  --  война,  имеющаЯ  целью  не   захват   территории,   а  утверждение
общечеловеческих  ценностей".2  ќто заЯвление  говорит нам  если не  о конце
геополитики, наступившем после конца истории, то, по  крайней  мере,  о том,
что союзники не принимают  во внимание условиЯ боевых действий,  ведущихсЯ с
про-
        120
     тивником, окопавшемсЯ  в  геологически  и  геополитически  пересеченной
местности.  ѓенерал  “эсли  Љларк,  ратующий  за  войну,  управлЯемую  через
воздушное  и  космическое  пространство,  12  апрелЯ  1999  года  в Ѓрюсселе
заметил:  "‚  этой  войне,  как  никогда  в  €стории,  главную  роль  играет
высокоточное оружие"...
     •отЯ массированное  применение высокоточных  технологий Якобы уменьшает
"сопутствующие" разрушениЯ, главнокомандующему все же пришлось извинитьсЯ за
некоторые "оплошности", например, за бомбардировку колонн беженцев.
     Љогда  генерал  Љларк   восхвалЯет  техническое  превосходство  военной
авиации,  он говорит не  как официальный представитель мощи ЌЂ’Ћ, а как один
из теоретиков  задуманного Џентагоном  "революционного переворота в  ведении
войны".  Љак  один  из тех,  кто  уже  несколько  лет  желает  неограниченно
расширить возможную зону  автоматических ракетных  ударов, включающую теперь
пустыни  (операциЯ  "‹иса  в пустыне" в  €раке)  и прилегающие  к ним страны
(антитеррористические операции в ‘удане  и Ђфганистане), как если  бы теориЯ
"Ћткрытого  ѓорода"  территориальных  конфликтов  недавнего прошлого  теперь
распространилась и на воздушное пространство  суверенных наций, на "открытое
небо"  ’еле-‚ойны  и   послужила  стратегическим  дополнением  экономической
децентрализации  воздушных  перевозок  (проводимой  в рамках  программы  под
соответствующим названием OPEN SKY).
     …сли близость  пустыни  во времЯ  войны в  Џерсидском заливе еще  могла
оправдать  систематическое  использование новых  "кораблей пустыни":  ракет,
запускаемых с авианосцев, беспилотных самолетов и прочих  Ќ‹Ћ, вроде  F.117,
то  гористаЯ  местность Ѓалкан  сделала  невозможной  "молниеносную  войну",
окончательно поставив ЌЂ’Ћ  в тупик...  Ћбращение  же ЂльЯнса  к ђоссии лишь
подтвердило геополитическую недальновидность операции "‘оюзные ‘илы".

        121
     “же    в   1997   году   четырехлетний   оборонный    план    Џентагона
продемонстрировал готовность  ‘оединенных татов сражатьсЯ на двух фронтах и
проводить многочисленные  краткосрочные  операции  с  целью  "восстановлениЯ
мира"  в  отдельно  взЯтом  регионе,   тут   или  там,   в  малозначительных
государствах...  „вумЯ  годами позже пришлось  признать если и не  крах этой
программы, то,  по  крайней  мере, наличие  риска символического поражениЯ и
падениЯ  в  глазах  общественного мнениЯ,  более серьезного,  чем  неудачнаЯ
операциЯ  в ‘омали, а  также констатировать возобновление  гонки  вооружениЯ
массового  поражениЯ  (Ядерного, химического и т.  д.) среди  многочисленных
стран, озабоченных сохранением национального суверенитета.
     ’аким   образом,  изобретение  так   называемой  "гуманитарной  войны",
ведущейсЯ в Љосове, могло только обеспокоить растущее число "слабых" наций и
морально  поддержать  всех  тех,  кто  опасаетсЯ  однажды  оказатьсЯ мишенью
"сильных" наций.
     …сли это  действительно так, то  нерезультативность воздушных  налетов,
которые  должны  были  предотвратить  гуманитарную  катастрофу  --  трагедию
беженцев в Љосове, -- но, в действительности, ее в высшей степени обострили,
--  была  усилена длительным  и непродуктивным процессом -- очередным ростом
напрЯженности, свЯзанным  уже не с  холодной  войной  и  соответствующем  ей
Ядерным  устрашением,  а  с растущей  опасностью  распространениЯ  Ядерного,
химического и  бактериологического оружиЯ в странах, желающих иметь надежную
защиту от нападениЯ (с применением оружиЯ массового поражениЯ) и  не имеющих
возможности использовать высокоточное вооружение, управлЯемое из  космоса. ‚
этом  отношении  весьма показательна  реакциЯ  €ндии: "…сли  нации стремЯтсЯ
сохранить стратегическую независимость и политический суверенитет, у них нет
другого  выбора,  кроме  как поддержание  собственного  Ядерного арсенала  и
наращивание количества бое-
        122
     головок в целЯх развитиЯ военного потенциала. Џоследнее требует времени
и  средств, поэтому наименее дорогостоЯщий  способ в промежуточный период --
до   достижениЯ  стратегического  паритета  --  заключаетсЯ   в  том,  чтобы
сосредоточитьсЯ  на развертывании  ракетных  баз. —тобы  опередить  развитие
событий,  ‘оединенные таты решили довести  до  совершенства противоракетную
оборону   и  воспрепЯтствовать  приобретению  Ядерных   технологий  третьими
странами".3
     ЋпасениЯ  по  поводу  ближайшего будущего  выражают не  только ђоссиЯ и
“краина,  но  и џпониЯ,  котораЯ вывела на орбиту спутник  длЯ наблюдениЯ за
ракетными базами совершенно разваливающегосЯ северокорейского государства.
     —то  касаетсЯ  конфликта в  Љосове, то,  каким бы  ни  был  его  исход,
возникает  вопрос, снЯтый  на  некоторое  времЯ  псевдопобедой  в Џерсидском
заливе, о нарушении равновесиЯ  страха, когда