м людЯм, которые так много  потрудились
над своей землей и только  что  устроились  так,  чтобы  существовать  своим
трудом.
     Ћдин из англичан резко  возразил:  "Ђ  чего  им  тут  делать?  Ћни  без
позволениЯ начальства съехали на берег, так и нечего им здесь ни  сеЯть,  ни
строить: это землЯ не ихнЯЯ". "Џозвольте, сеньор инглеза",  спокойно  оказал
испанец: "не умирать же  им  с  голоду!"  Ќа  что  англичанин  отрезал,  как
настоЯщий грубиЯн-матрос: "Џусть дохнут, коли хотЯт, а строить и сеЯть здесь
мы им не позволим!" "Ќо что же им в таком случае делать, сеньор?"  "Љак  что
делать? - работать!" воскликнул другой негодЯй: "пусть служат нам и работают
на нас". "Љак вы можете ожидать этого от них? ‚едь они не рабы, купленные на
ваши деньги, и вы не имеете права заставлЯть их служить себе". "Ћстров наш",
сказал англичанин, "потому что губернатор нам его отдал, и  никто  здесь  не
смеет хозЯйничать, кроме нас самих". € он поклЯлсЯ  страшной  клЯтвой,  что,
если его землЯки выстроЯт себе новые хижины, он и те  сожжет,  чтоб  они  не
строились на чужой земле.
     "Ќо позвольте, сеньор", стали говорить испанцы, "если  так  рассуждать,
то и мы все значит должны служить вам?" "ђазумеетсЯ, да  оно  так  и  будет,
пока мы совсем не избавимсЯ от вас".  €  длЯ  пущей  убедительности  дерзкий
ввернул еще два-три крепких словца. €спанцы  только  улыбнулись  и  даже  не
удостоили его ответом. Ќо все таки этот маленький спор  разгорЯчил  англичан
и, встав из за стола, один из них, если не  ошибаюсь,  тот,  которого  звали
‚илли Ђткинсом - сказал другому: "Џойдем, „жэк, схватимсЯ с  ними  еще  раз:
ручаюсь тебе, что мы разорим в свое времЯ и этот замок, нечего им  разводить
колонии в наших владениЯх".
     € они все трое вышли, захватив с собой каждый  по  ружью,  пистолету  и
сабле и бормоча себе под нос угрозы - как они зададут и испанцам, только  бы
представилсЯ к тому случай; но испанцы,  повидимому,  не  вполне  понЯли  их
намерениЯ, понЯли только, что негодЯи собираютсЯ жестоко отомстить им за то,
что они принЯли сторону двух честных англичан
     Људа они направились и как провели вечер, этого испанцы не  знали;  но,
повидимому, они до поздней ночи бродили по  острову,  а  потом,  утомившись,
улеглись в моей даче, как Я ее называл, и крепко уснули. „ело было так:  они
решили дождатьсЯ полуночи, чтобы захватить землЯков  сонными  и  поджечь  их
хижины с тем, чтобы - как они сами признались после - или сжечь  их  живьем,
или умертвить их,  если  они  выйдут.  €  странно,  как  это  злоумышленники
проспали: коварство редко спит крепким сном.
     Љак бы там ни  было,  у  двух  честных  англичан  были  свои  намерениЯ
относительно их, хотЯ и гораздо более благородные, так как тут не было  речи
ни о поджоге, ни об убийстве - и, к счастью длЯ всех, случилось так, что они
встали и ушли из дому еще задолго до того, как кровожадные негодЯи добрались
до их хижин.
     ЏридЯ на место и не застав хозЯев, Ђткинс,  повидимому,  бывший  у  них
коноводом, крикнул товарищу: "ќге, „жэк, гнездо здесь, а птички то улетели!"
Ћни стали соображать, с чего бы это их  землЯкам  вздумалось  поднЯтьсЯ  так
рано, и решили, что,  наверное,  испанцы  предупредили  их,  и,  решив  это,
поклЯлись друг другу, что они отомстЯт испанцам.  ‡атем  они  накинулись  на
жилище бедных своих землЯков, - жечь  не  жгли,  но  растащили  его  все  по
кускам, так что от хижин не  осталось  и  следа,  даже  палки  ни  одной  не
осталось, котораЯ бы указывала на то, что здесь было человеческое жилье: они
растащили также весь их домашний скарб и разбросали в  равные  стороны,  так
что иные вещи беднЯки находили потом за милю от своего обиталища.
     ‘делав это, они повыдергали  все  молоденькие  деревца,  посаженные  их
землЯками; растащили по кольЯм забор,  выведенный  теми  длЯ  охраны  своего
скота и полей: словом все разграбили и опустошили, словно орда татар.
     ‚ это времЯ те двое пошли их разыскивать и решили  схватитьсЯ  с  ними,
где бы они их ни встретили, хотЯ их было всего двое против троих; - и если б
они встретились, непременно произошло бы кровопролитие, потому что  надо  им
отдать справедливость, все они были молодцы, рослые, смелые и решительные.
     Ќо, видно, провидение больше заботилось о том, чтоб они не столкнулись,
чем они о том, чтоб сошлись, ибо,  выслеживаЯ  друг  друга,  они  все  времЯ
расходились в разные стороны: когда те трое пришли разорЯть  их  жилье,  эти
двое были у замка, а пока эти успели вернутьсЯ, те уже были дома. Њы  сейчас
увидим, насколько различно было их поведение. ’рое разбойников вошли в такой
раж, опустошаЯ плантацию, что прибежали в  замок,  как  бешеные,  сейчас  же
кинулись к испанцам и рассказали им, что они сделали, прЯмо  таки  хвастаЯсь
этим и показываЯ, что им на всех наплевать. Џри этом  один  сорвал  шлЯпу  у
одного из испанцев, словно расшалившийсЯ мальчишка, и,  повертев  ею,  нагло
захохотал ему прЯмо в лицо, говорЯ: "€ тебе, сеньор испанец,  будет  то  же,
если ты не исправишьсЯ". €спанец, хоть и вежливый человек, был вместе с  тем
храбр, как подобает  мужчине,  да  и  силой  его  бог  не  обидел  он  долго
пристально смотрел на обидчика, потом, не спеша подошел к нему  и,  так  как
оружиЯ при нем не было, размахнутьсЯ, да как хватит его кулаком! - тот так и
свалилсЯ на земь, словно бык от обуха. „ругой негодЯй, такой же наглый,  как
и первый, видЯ это, моментально выхватил пистолет  и  выстрелил  в  испанца.
Џравда, попасть, как следует, он не попал, ибо пули прошли через волосы,  но
все же одна из них задела кончик уха, и кровь полилась в изобилии. Џри  виде
крови испанец подумал, что он ранен серьезнее, чем это было на самом деле, и
взволновалсЯ; до тех пор он был совершенно спокоен,  но  тут  решил  довести
дело до конца, нагнулсЯ, поднЯл мушкет первого англичанина, которого он сшиб
с ног, и уже прицелилсЯ в другого, который стрелЯл в него; но тут из  пещеры
выбежали остальные испанцы и, крикнув ему, чтоб он не стрелЯл,  кинулись  на
двух англичан и отобрали у них оружие.
     Ћставшись таким образом без оружиЯ и сообразив,  что  они  восстановили
против себЯ всех испанцев, равно  как  и  своих  землЯков,  забиЯки  немного
поостыли и уже вежливее стали просить испанцев, чтоб им отдали назад оружие;
но испанцы, помнЯ, какаЯ распрЯ идет между ними и другими двумЯ англичанами,
и знаЯ, что это лучшее средство предупредить  столкновение,  возразили,  что
они не сделают им (англичанам) никакого вреда - и даже, если те будут  вести
себЯ смирно, попрежнему будут охотно помогать им, - но о возвращении  оружиЯ
не может быть и речи, так как они (англичане) открыто похвалЯлись, что убьют
своих землЯков, и даже всех испанцев грозились обратить в рабство
     ‚разумить негодЯев оказалось так же трудно, как и ждать от них разумных
поступков; получив отказ, оной пришли в страшную Ярость и, жестикулируЯ, как
безумные, стали грозитьсЯ, что они и без оружиЯ сумеют отплатить за себЯ. Ќо
испанцы посоветовали им быть осторожнее  и  не  вредить  ни  плантациЯм,  ни
скоту, потому что при первой же попытке их пристрелЯт, как бешеных собак,  а
если они живыми попадутсЯ в руки, им не миновать виселицы. Ќо и тут  они  не
унЯлись, а продолжали ругатьсЯ и неистовствовать, словно фурии.  ’олько  они
ушли, прибежали двое других англичан, тоже страшно взволнованные и вне  себЯ
от Ярости, хотЯ у них, конечно, было на то больше оснований, ибо они  допели
побывать дома и увидать, какое там опустошение. Ќе успели они  рассказать  о
своей горькой обиде, как испанцы, перебиваЯ друг друга,  стели  рассказывать
им о своей: даже странно, что три человека могли так безнаказанно издеватьсЯ
над двенадцатью.
     ќто происходило оттого, что испанцы относились к  ним  пренебрежительно
и, в особенности теперь, когда они были обезоружены, только смеЯлись над  их
угрозами; но двое англичан решили разыскать обидчиков во что бы то ни  стало
и расправитьсЯ с ними.
     Ћднакоже,  испанцы  и  тут  вмешались,  объЯвив,  что   у   тех   троих
бездельников  оружие  отнЯто  и  что  они  (испанцы)  не   могут   позволить
преследовать безоружных с оружием в руках.  "Ќо  если  вы  предоставите  это
нам", - прибавил степенный испанец, их набольший, - "мы попытаемсЯ заставить
их вознаградить вас. Љогда досада их поулЯжетсЯ, они, без сомнениЯ, придут к
нам опЯть, потому что без нашей помощи им не прожить, и вот тогда мы обещаем
вам не миритьсЯ с ними,  пока  они  не  дадут  вам  полного  удовлетворениЯ.
Ќадеюсь, что на таких условиЯх и вы обещаете нам не употреблЯть  против  них
насилиЯ иначе как длЯ самозащиты".
     Ћбиженные англичане согласились на это неохотно и не сразу, но  испанцы
уверили их, что они хотЯт  только  предотвратить  кровопролитие  и  наладить
отношениЯ. "Ќас", говорили они, "не так уж много, и места длЯ всех довольно,
и это большаЯ жалость, что мы все не можем  жить  дружно".  ‚  конце  концов
англичане уступили, и пока что стали жить с испанцами, так  как  собственное
их жилье было разрушено.
     „ней через пЯть трое бродЯг, утомленные бесплодными  скитаниЯми  и  еле
живые от голода, подошли  к  опушке  рощи,  что  возле  замка,  и,  встретив
несколько испанцев, в том числе моего, т. е. набольшего,  стали  униженно  и
смиренно просить, чтоб их  принЯли  снова  в  семью.  €спанцы  очень  учтиво
ответили, что они так бесчеловечно поступили со своими землЯками и так грубо
обошлись с ними самими (испанцами), что они  ничего  не  могут  сказать,  не
посоветовавшись с остальными товарищами и с двумЯ англичанами;  но  что  они
сейчас же пойдут и созовут всех на  совет,  а  ответ  дадут  через  полчаса.
Ќетрудно было догадатьсЯ, что положение их бедственное, раз они  согласились
на это. ‚ ожидании ответа они умолЯли испанцев выслать им немного хлеба;  те
согласились и вместе с хлебом прислали им  большой  кусок  козы  и  вареного
попугаЯ. ЃуЯны съели все с большим аппетитом, настолько они были голодны.
     —ерез полчаса их позвали  в  дом,  и  тут  произошло  объЯснение  между
обиженными и обидчиками; первые обвинЯли вторых в том,  что  они  уничтожили
все плоды их трудов и хотели умертвить их, те уже раньше сознались в этом и,
следовательно, не могли отрицать этого и теперь. ’огда вступились испанцы  в
качестве примирителей и,  как  раньше  они  потребовали  от  двух  обиженных
англичан; чтобы они не мстили обидчикам, пока те безоружны и  беззащитны,  -
так теперь они  потребовали,  чтобы  виновные  отстроили  хижины  длЯ  своих
землЯков - одну таких же размеров, как прежние, а другую побольше, - а также
обнесли их землю  вновь  изгородью,  вместо  той,  которую  они  уничтожили;
насадили деревьев на место вырванных; вскопали землю под новый посев на  том
месте, где вытоптали прежний - словом, привели все в тот же вид, в каком они
застали его, конечно, насколько это было возможно.  –еликом  поправить  дело
было уже нельзЯ, так как времЯ было пропущено и посаженные вновь деревьЯ  не
могли принЯтьсЯ так скоро.
     ‚иновные покорились и, так как  их  все  времЯ  кормили  досыта,  стали
работать исправно; но никакими убеждениЯми нельзЯ было заставить их  сделать
что нибудь длЯ себЯ; если им и случалось иногда приниматьсЯ за дело, то лишь
изредка и не надолго, пока хватало охоты. Џрожив таким  образом  месЯца  два
все вместе тихо и мирно, испанцы  вернули  провинившимсЯ  оружие  и  свободу
уходить когда угодно и куда угодно. Ќе прошло и  недели,  как  неблагодарные
стали  попрежнему  наглы  и  дерзки;  но  тут  случилось  нечто,   грозившее
опасностью жизни всех, так что пришлось отложить личные счеты  в  сторону  и
сообща позаботитьсЯ об охране маленькой колонии.
     Ћднажды ночью набольший испанец, как  Я  называю  его,  -  т.  е.  тот,
которому Я спас жизнь и который был у них  теперь  за  капитана  или  вождЯ,
словом за старшего, - ни с того, ни с сего вдруг начал тревожитьсЯ  и  никак
не мог уснуть: он чувствовал себЯ совершенно здоровым физически, но на  душе
у него было неспокойно: ему все представлЯлись вооруженные  люди,  убивающие
друг друга; беспокойство его все росло, и он, наконец, решил встать.  ‚стал,
вышел за дверь - ночь темнаЯ, ничего  не  видать  или  почти  ничего,  да  и
деревьЯ, посаженные мной вокруг замка и  теперь  густо  разросшиесЯ,  мешали
видеть; поднЯл голову - небо Ясное и звездное; шума никакого не  слышно;  он
вернулсЯ и снова лег.
     Ќо все таки он никак не мог успокоитьсЯ: сон бежал от его глаз, и мысли
были все такие тревожные, а почему - он и сам не знал.
     …го шаги, стук отворившейсЯ и  затворившейсЯ  двери  разбудили  другого
испанца, и тот опросил: "Љто здесь ходит?"  Џервый  испанец  назвал  себЯ  и
объЯснил, почему он не может уснуть. "‡наете", оказал  ему  другой  испанец,
"такими вещами не следует пренебрегать; раз у вас такие мысли,  значит,  что
поблизости творитсЯ что то недоброе. Ђ где англичане?" "‚ своих хижинах;  их
боЯтьсЯ нечего".
     Ќадо заметить, что после той истории испанцы завладели главным  жильем,
поместив англичан отдельно, чтобы те не могли добратьсЯ до них  ночью.  "„а,
это не спроста, Я это знаю по опыту; Я убежден, что наши души могут вступать
в общение с бесплотными душами, обитателЯми невидимого мира, и  получать  от
них предостережениЯ; эти дружеские  знаки  даютсЯ  длЯ  нашего  блага,  надо
только уметь ими пользоватьсЯ. Џойдем ка, осмотрим все  кругом  и.  если  не
найдем ничего, что бы оправдывало наши предчувствиЯ,  Я  расскажу  вам  одну
историю, котораЯ убедит вас в справедливости моего предположениЯ".
     € вот они пошли на вершину холма, того самого, на  который  и  Я  часто
ходил, чтобы взглЯнуть на море; но так как их было несколько, а не  один,  и
они   чувствовали   себЯ   сильными,   то   они   и   не   принимали   таких
предосторожностей, какие принимал Я, и не взбирались по лестнице,  втаскиваЯ
ее потом за собою, а пошли кругом через рощу, ничего не боЯсь  и  не  ожидаЯ
никакой опасности, как вдруг увидали невдалеке огонь и услышали человеческие
голоса - притом не одного или двух человек, а целой толпы людей.
     Џочему дикарей Явилось на этот  раз  такое  множество  -  было  ли  это
последствием бегства во времЯ нашей последней стычки трех дикарей, спасшихсЯ
в лодке, и сбылись ли мои опасениЯ, что они  вернутсЯ  и  приведут  с  собою
других, или же они приехали случайно и не подозреваЯ,  что  остров  населен,
длЯ своего обычного кровавого пира - испанцы, повидимому, выЯснить не могли.
Љак бы там ни было, им следовало напасть на дикарей врасплох и  перебить  их
всех так, чтобы ни один не уцелел, а длЯ этого надо было загородить им  путь
к лодкам; но у них не хватило на это присутствиЯ духа, и,  благодарЯ  этому,
их душевный покой был нарушен надолго.
     “видав огонь и вокруг  него  дикарей,  набольший  испанец  с  товарищем
побежали назад и поднЯли на ноги всю колонию вестью о грозЯщей им  неминучей
гибели; те мигом оделись, но их невозможно было убедить сидеть смирно  дома;
каждому непременно хотелось самому посмотреть, как обстоит дело.
     Џока было темно, это не представлЯло большой опасности, и они  могли  в
течение нескольких часов вдоволь насмотретьсЯ  на  дикарей  при  свете  трех
костров, разложенных на некотором расстоЯнии один  от  другого.  —то  делали
дикари, испанцы не знали и не знали также, что  предпринЯть  им  самим,  так
как, во первых, врагов было слишком много во вторых, они  держались  не  все
вместе, но разбились на группы и расположились на берегу в разных местах.
     ‡релище это повергло испанцев  в  большое  уныние,  и  так  как  дикари
рыскали по всему берегу, то они не сомневались, что в конце концов пришельцы
наткнутсЯ на замок или по каким нибудь признакам жильЯ догадаютсЯ, что здесь
есть люди. Ћчень они боЯлись также за свое стадо; если  бы  дикари  перебили
или увели их коз, им грозила бы опасность умереть с голоду.  Џоэтому  первым
„елом они порешили послать до рассвета трех человек: двух испанцев и  одного
англичанина, чтобы те загнали коз в большую долину, где находилась пещера, а
в крайности - в самую пещеру.
     …сли бы дикари собрались все вместе  и  главное  где  нибудь  вдали  от
лодок, то испанцы напали бы. на них, будь их хоть сотнЯ, но этого невозможно
было ожидать: два главных отрЯда их находились на расстоЯнии двух миль  один
от другого Я, как оказалось потом, принадлежали к двум различным племенам.
     „олго они судили и рЯдили, как  быть  и  что  предпринЯть  и,  наконец,
порешили, пользуЯсь темнотою,  послать  старого  дикарЯ  (отца  ЏЯтницы)  на
разводки и узнать,  если  будет  возможно,  зачем  они  сюда  приехали,  что
намерены делать здесь и т. д. ‘тарик не колебалсЯ ни  минуты  и,  раздевшись
до-гола, - так как большинство дикарей были голые - направилсЯ к  ним.  —аса
через два он вернулсЯ и рассказал, что все  времЯ  бродил  среди  диких,  не
возбуждаЯ никаких подозрений, и узнал, что их приехало два отрЯда,  из  двух
различных племен, воюющих между  собою;  что  недавно  у  них  было  большое
сражение, и обе стороны, набрав пленных, случайно съехались на одном  и  том
же острове с целью повеселитьсЯ и полакомитьсЯ человеческим  мЯсом,  но  что
эта случайнаЯ встреча отравила им  все  веселье;  что  оба  племени  страшно
разъЯрены одно прошв другого и расположились так близко друг от друга,  что,
как только рассветет, они, наверное, подерутсЯ; но что ни  одно  из  племен,
повидимому, не подозревает, что на острове есть люди кроме диких.  Ќе  успел
он окончить свой рассказ, как  поднЯлсЯ  страшный  шум,  из  чего  колонисты
заключили, что две маленькие армии вступили в кровавый бой.
     Ћтец ЏЯтницы истощил все доводы, убеждаЯ белых засесть  в  замке  и  не
показыватьсЯ, он говорил что их безопасность зависит  от  этого  что  дикари
сами перебьют друг друга, а уцелевшие уберутсЯ восвоЯси; точь в точь  так  и
вышло, но не мог убедить их - любопытство перевешивало в  них  благоразумие,
особенно в англичанах, им непременно хотелось посмотреть как дерутсЯ  дикие.
’ем не менее они все таки принЯли некоторые меры предосторожности, а именно:
расположились не возле своего жилища, а пошли дальше в лес  и  помести  чись
так, чтобы видеть битву, не подвергаЯсь опасности  и,  как  они  думали,  не
будучи видимыми; но, должно быть, дикари все же заметили их, как  мы  увидим
впоследствии
     Ѓой был жаркий, и если верить англичанам, то среди  дикарей  были  люди
высокой храбрости и непобедимого мужества, весьма умело руководившие  битвой
‚ течение двух часов по  словам  англичан,  нельзЯ  было  определить,  какаЯ
сторона одержит победу; потом тот отрЯд, что  был  поближе  к  нашему  дому,
начал заметно ослабевать, и, некоторое времЯ спустЯ, часть его обратилась  в
бегство. ќто опЯть таки повергло наших в жестокий страх - как бы кто  нибудь
из беглецов не вздумал искать убежища в роще, что возле замка, при  этом  он
невольно открыл бы жилье, а вслед за  ним  и  его  преследователи.  ’ут  они
решили укрытьсЯ с оружием в руках за оградой и чуть дикари покажутсЯ в  роще
перебить по возможности всех, чтобы ни один не вернулсЯ к своим рассказать о
виденном. Ћни уговорились также бить холодным оружием или прикладами, но  не
стрелЯть, чтобы выстрелами не привлечь дикарей.
     Љак они думали, так  и  вышло  трое  дикарей  из  побежденного  племени
забежали в рощу, вовсе не предполагаЯ, что в ней есть жилье,  а  просто  ища
убежища в чаще. —асовой, поставленный караулить на  опушке,  тотчас  же  дал
знать об этом, прибавив, к великому удовольствию наших, что  беглецов  никто
не преследует  и  что  победители  даже  не  видели,  в  какую  сторону  они
направились. “знав  это,  набольший  испанец,  человек  очень  гуманный,  не
позволил убивать беглецов, но велел троим испанцам обогнуть холм, напасть на
них с тылу врасплох и взЯть их в  плен  -  что  и  было  исполнено.  Ћстатки
побежденной армии  бросились  к  челнокам  и  уехали;  победители  почти  не
преследовали их, но, собравшись  все  вместе,  дважды  издали  пронзительный
клич, видимо торжествуЯ победу. ’аким образом кончилсЯ бой; в тот  же  день,
часов около трех пополудни, и они  сели  в  свои  челноки  и  уехали.  ’аким
образом, испанцы снова остались хозЯевами острова и несколько лет  потом  не
видели дикарей.
     Љогда все уехали, испанцы вышли из своей засады и, обойдЯ  поле  битвы,
нашли на нем тридцать два трупа, но ни одного раненного; у дикарей такой  уж
обычай - они или избивают врагов всех до последнего (из луков  или  тЯжелыми
деревЯнными мечами), или уносЯт с собой всех раненых и недобитых.
     Џосле этого происшествиЯ англичане надолго  присмирели.  ‡релище  битвы
заполнЯло ужасом их сердца; еще  страшнее  казались  им  ее  последствиЯ,  в
особенности предположение, что когда нибудь они сами могут  попасть  в  руки
этих чудовищ, которые убили бы их не только как  врагов,  но  и  просто  длЯ
того, чтобы съесть их, как мы убиваем скот. ’акаЯ опасность, как Я  говорил,
укротила даже наших буйных молодцов, и долго после того они были послушны  и
довольно добросовестно работали вместе с другими на  всю  общину  -  садили,
сеЯли, жали и совсем привыкли ж острову и условиЯм жизни на нем; но, немного
времени спустЯ, они пустились в одно предприЯтие, которое наделало им  много
хлопот.
     џ уже говорил, что наши взЯли в плен трех дикарей, и так как  все  трое
были дюжие, рослые молодцы, испанцы обратили их в слуг и заставили  работать
на себЯ; из них вышли недурные невольники. Ќо они не поступали с  ними  так,
как Я с моим ЏЯтницей - не вселЯли в них убеждениЯ, что они спасли им жизнь,
не учили их постепенно разумным правилам  жизни  и  тем  более  религии,  не
приручали их постепенно и не укрощали природной дикости  их  нрава  ласковым
обхождением и ласковыми беседами. Џравда, они кормили их ежедневно, но  зато
и заставлЯли их работать с утра до вечера в поте  лица;  но  невольники  эти
никогда не стали бы помогать им и сражатьсЯ за них, как мой ЏЯтница, который
был так верен и предан мне, словно был моим телом.
     Ќо пора вернутьсЯ к рассказу. €так, наши всей семьей  (Я  уже  говорил,
что  общаЯ  опасность  всех  примирила)  стали  совещатьсЯ,  что  им  теперь
предпринЯть, и первым делом обсуждать вопрос, не лучше ли им перенести  свое
жилье на другое место, так  как  дикари  посещали  исключительно  эту  часть
острова, а в глубине его, дальше от морЯ, были места, более глухие,  но  где
они могли бы безопаснее хранить зерно и скот.
     Џосле долгих споров решено было не переносить жильЯ,  так  как  они  не
терЯли еще надежды получить весточку от своего губернатора (т. е. от менЯ) и
рассчитывали так: если Я кого нибудь пошлю за ними,  то,  конечно,  направлю
его на эту сторону острова, и если мои послы не найдут  на  указанном  месте
дома, они подумают, что дикари перебили всех поселенцев, и  уедут,  и  таким
образом исчезнет последнЯЯ надежда выбратьсЯ отсюда.
     ‡ато полЯ и скот они постановили перенести в долину, где находилась моЯ
пещера, где землЯ была удобна и длЯ хлебопашества и длЯ пастбищ, да и  земли
было вдоволь; но, пораздумав,  изменили  наполовину  и  этот  план,  положив
перевести туда  только  часть  скота  и  часть  посевов,  так  что,  если  б
неприЯтель уничтожил одну половину, по крайней мере, другаЯ бы уцелела.  ќто
было очень благоразумно с  их  стороны  и  еще  благоразумнее,  что  они  не
доверились взЯтым ими в плен дикарЯм  и  ничего  им  не  рассказывали  ни  о
плантации, разведенной ими в долине, ни о помещенном там стаде, ни тем менее
о пещере, которую они приберегали на случай, если им понадобитсЯ надежное  и
безопасное убежище; в эту же пещеру  они  перенесли  и  посланные  мною  при
отъезде два боченка пороху.
     €так, они решили оставить замок на прежнем месте, но  как  Я  тщательно
укрыл его сначала валом, потом деревьЯми, разросшимисЯ в целую рощу, - так и
они - видЯ, что они могут считать себЯ в безопасности, только будучи  хорошо
спрЯтаны, в чем они теперь окончательно убедились, - принЯлись за  работу  с
целью лучше прежнего укрыть свое жилье от постороннего взора.
     ‚озвращаюсь к прерванному  рассказу.  ‚  течение  двух  лет  наши  жили
совершенно спокойно и не видели дикарей. Џравда, однажды  утром  они  сильно
переполошились, ибо несколько испанцев, отправившись рано утром на  западную
сторону или, вернее, на западный конец острова - кстати  сказать,  Я  именно
этого конца всегда избегал из  боЯзни  быть  замеченным  дикарЯми  -  видели
больше двадцати челноков с индейцами, подъезжавших к берегу.
     Ћни со всех ног бросились домой и поднЯли тревогу.  ‚есь  этот  день  и
следующий наши просидели взаперти, только ночью выходЯ на  разведки;  но  на
этот раз им повезло: куда ехали  дикари  -  неизвестно,  но  они  совсем  не
приставали к берегу, и наши ошиблись в своих ожиданиЯх.
     ‚скоре у них опЯть вышла ссора с тремЯ англичанами, и вот из  за  чего.
Ћдин из этих последних, разозлившись на одного из невольников за то, что тот
не исполнил какого-то его приказа  или  сделал  не  так,  как  он  велел,  и
неохотно слушал его указаниЯ, вытащил из-за поЯса топор и кинулсЯ на бедного
дикарЯ, не длЯ того, чтобы поучить, его, но  чтобы  убить.  €спанец,  бывший
неподалеку, увидав, как тот нанес дикарю жестокую рану, - он метил в голову,
но попал в плечо, - подумал, что он отсек беднЯку руку, подбежал  и,  умолЯЯ
ею не убивать несчастного, заслонил собою дикарЯ, чтобы предотвратить беду.
     „рачун еще пуще взбесилсЯ и замахнулсЯ топором уже на испанца,  божась,
что он угостит его так же, как хотел угостить дикарЯ; испанец успел во времЯ
уклонитьсЯ от удара и сам сшиб с ног негодЯЯ заступом, который держал в руке
(они все работали в поле). „ругой англичанин, прибежавший на помощь первому,
в свою очередь сшиб с ног испанца; двое испанцев кинулись выручать товарища,
а третий англичанин напал на них. Ћгнестрельного оружиЯ ни у кого из них  не
было при себе; да и вообще, не было иного оружиЯ,  кроме  топоров  и  лопат;
только у третьего англичанина оказалсЯ  мой  старый  заржавленный  тесак,  с
которым он накинулсЯ на двух испанцев, прибежавших последними,  и  ранил  их
обоих. Ќа шум прибежали все  остальные  испанцы  и  свЯзали  трех  англичан.
’еперь надо было решить, что с ними делать. ‚се трос  так  часто  бунтовали,
были такие свирепые и бесшабашные головорезы, ни во что  не  ставЯщие  жизнь
человека, и притом  же  такие  лентЯи,  что  жить  с  ними  было  далеко  не
безопасно; и бедные испанцы положительно не знали, как поступить.
     €х набольший напрЯмик объЯвил англичанам, что будь они его землЯки,  он
их всех бы повесил - ибо все законы и правители существуют длЯ  того,  чтобы
охранЯть общество, и люди, опасные длЯ общества, должны быть изъЯты из него,
- но так как они англичане, а все находЯщиесЯ здесь  испанцы  обЯзаны  своим
освобождением из плена и жизнью великодушию и доброте англичанина, он  готов
оказать им всевозможное снисхождение и отдать их на суд их же землЯков.
     Ћдин из двух честных англичан, бывший при этом, возразил от лица обоих,
что  им  это  было  бы  вовсе нежелательно, так как им пришлось бы отправить
своих  землЯков на виселицу. € он рассказал, как ‚илль Ђткинс предлагал всем
пЯти англичанам соединитьсЯ и, захватив испанцев спЯщими, всех их умертвить.
     “слыхав это, набольший испанец обратилсЯ к Ѓиллю Ђткинсу: "Љак!  сеньор
Ђткинс, вы хотели нас умертвить? —то вы на это скажете?" ‡акоренелый негодЯй
не только не отрицал этого, но напрЯмик объЯвил, что это сущаЯ правда и  что
это еще от них не ушло. "•орошо, сеньор Ђткинс, но за что же вы хотите убить
нас? —то мы вам сделали? € если б вы умертвили нас, какаЯ была бы  от  этого
польза? € что  же  нам  надо  делать  длЯ  того,  чтобы  предотвратить  это?
“мертвить вас, чтобы вы нас не перебили? ‡ачем вы  хотите  принудить  нас  к
этому, сеньор Ђткинс?"
     €спанец говорил все это  совершенно  спокойно  и  улыбаЯсь,  но  сеньор
Ђткинс до того рассвирепел, - зачем тот обратил все это в шутку - что,  если
б его не держали трое зараз да будь у него  оружие,  он  бы,  кажетсЯ,  убил
испанца тут же на месте, на глазах у всех. ’акаЯ отчаЯнность заставила  всех
призадуматьсЯ - как тут быть. Џосле долгих  препирательств  (испанец  и  два
честных англичанина, вступившихсЯ за дикарЯ, стоЯли за  то,  чтобы  повесить
одного из негодЯев длЯ острастки других,  старый  же  испанец  настаивал  на
более мЯгком отношении, так как преступники принадлежали к той же нации, что
и его спаситель) решено было, во первых, отобрать у виновных оружие и ни под
каким видом не давать им ни ружей, ни  пороху  и  патронов,  ни  сабель  или
ножей; затем изгнать их из общины и предоставить им жить, где  им  угодно  и
как угодно за свой собственный счет и риск,  но  чтобы  при  этом  никто  из
остальных членов общины, испанцев или англичан, не ходил к ним и не  говорил
с ними, словом, не имел с ними никакого  дела;  а  длЯ  этого  запретить  им
подходить ближе, чем на известное, расстоЯние, к жилью остальных; а если они
как нибудь напроказЯт - подожгут  дом,  разорЯт  плантацию,  вытопчут  поле,
разнесут по кусочкам изгородь или начнут  убивать  скот  -  казнить  их  без
милосердиЯ.
     Ќабольший испанец, человек очень гуманный и добрый, поразмыслив об этом
приговоре, обернулсЯ к двум честным англичанам и сказал:  "Џослушайте,  надо
же принЯть в расчет, что пройдет много времени, прежде чем у них будет  свой
собственный хлеб и скот; не умирать же им с голоду, - надо будет снабдить их
провизией". € он предложил выдать изгнанным семЯн на посев и зерна  столько,
чтобы хватило на восемь месЯцев, предполагаЯ, что через восемь  месЯцев  они
уже успеют снЯть жатву с собственного полЯ; кроме того, дать им шесть дойных
коз,  четырех  козлов  и  шесть  козлЯт,  а  также  снабдить  их   орудиЯми,
необходимыми длЯ полевых работ - топорами, секирой, пилой и  т.  д.;  но  не
давать ни орудий, ни хлеба, пока они  торжественно  не  поклЯнутсЯ,  что  не
станут вредить ни испанцам, ни своим землЯкам.
     ’аким образом,  бунтовщики  были  изгнаны  из  общины  и  предоставлены
собственной участи. “шли они угрюмо и неохотно, как  будто  им  нежелательно
было ни уйти ни остатьсЯ; но делать было нечего,  приходилось  итти,  и  они
пошли, заЯвив, что выберут место, где поселитьсЯ, отдельно  от  других.  Љак
было  сказано,  их  снабдили  запасом  провианта,  но  не  дали  им  оружиЯ.
Џоселились они на северо-восточном конце острова, недалеко  от  места,  куда
менЯ прибило на берег после  моей  несчастной  попытки  обогнуть  остров  на
лодке. Њесто, где они обосновались, было похоже на место, выбранное мной длЯ
жилища: у крутого склона холма, защищенное с трех сторон деревьЯми.
     ’ак они жили особнЯком целых шесть месЯцев и собрали первую жатву,  но,
когда наступило времЯ дождей, им негде было спрЯтать зерно от  сырости,  так
как у них не было ни погреба ни пещеры, и они пришли с поклоном к  испанцам,
просЯ их помочь. ’е охотно согласились и в четыре днЯ выкопали большую  нору
в склоне холма, где можно было укрыть  от  дождЯ  и  собранный  хлеб  и  все
другое.
     ЊесЯцев через девЯть  после  разрыва  бунтари  придумали  новую  затею,
котораЯ, вместе с первой гнусностью, совершенной  ими,  навлекла  на  их  же
головы кучу напастей и чуть было не погубила всей колонии.  Џовидимому,  они
начали  тЯготитьсЯ  трудовой  жизнью  и,  потерЯв  надежду   улучшить   свое
положение, вздумали совершить поездку  на  континент,  откуда  приезжали  на
остров дикари, и попытатьсЯ захватить нескольких  туземцев,  обратить  их  в
рабство и заставить работать на себЯ.
     Ћднажды утром они все  трое  пришли  к  испанцам  и  смиренно  выразили
желание переговорить с ними. ’е охотно согласились их выслушать.  ’огда  они
заЯвили, что устали жить так, как они живут, что они плохие работники и не в
силах доставить себе все необходимое, так  что  без  посторонней  помощи  им
придетсЯ умереть с голоду; но если испанцы позволЯт им взЯть одну из  лодок,
в которых они приехали, и снабдЯт их оружием  и  зарЯдами,  они  (англичане)
отправЯтсЯ на материк искать счастьЯ и, таким образом, избавЯт остальных  от
хлопот и необходимости оказывать им поддержку.
     Џосле тщетных уговоров испанцы очень любезно ответили, что раз  уж  они
решили ехать, их, - конечно, не отпустЯт голыми и безоружными; что оружиЯ  у
них (испанцев) и у самих мало, так что многого они дать не могут, но все  же
дадут им два мушкета, пистолет, кортик и  каждому  по  топору;  -  этого  им
казалось достаточно. Ћдним словом, предложение было принЯто.
     Ћтъезжающим дали хлеба на месЯц и столько козлЯтины,  чтобы  они  могли
есть вдоволь, пока мЯсо будет свежо, дали  им  еще  большую  корзину  изюму,
кувшин воды длЯ питьЯ  и  живого  козленка;  забрав  все  это,  они  отважно
пустились в челноке через море, которое в этом месте было, по крайней  мере,
в сорок миль шириной. ‹одка их, положим, была большаЯ  и  могла  бы  поднЯть
даже пЯтнадцать или двадцать человек, но именно потому  им  было  трудновато
управлЯть ею, зато ветер и прилив им благоприЯтствовали,  и  дело  пошло  на
лад. €з длинного шеста они сделали  себе  мачту,  а  из  четырех  высушенных
козьих шкур большого размера, сшитых или свЯзанных шнурками вместе -  парус,
и весело отправились в путь. €спанцы  крикнули  им  вслед:  "Buen  viage"  -
(счастливой дороги), и  никто  из  оставшихсЯ  на  острове  не  чаЯл  больше
свидетьсЯ с ними.
     Ћднако,  через  двадцать  два  днЯ  один  из  двух  честных   англичан,
работавших на плантации, увидал подходивших  к  нему  троих  странного  вида
людей; у двоих из них за плечами были  ружьЯ.  Ђнгличанин  бросил  работу  и
убежал со всех ног, словно от нечистой силы, прибежал страшно перепуганный к
набольшему испанцу и говорит ему, что они все пропали,  так  как  на  остров
приехали чужие люди, а какие - он не может сказать. €спанец и  говорит  ему:
"’о есть как же это не можете сказать?  „икари,  конечно!"  "Ќет,  нет,  это
одетые люди и с ружьЯми". "Ќо в таком случае, чего же  вы  испугались?  …сли
это не дикари, значит, друзьЯ, ибо к какой  бы  христианской  нации  они  ни
принадлежали, они могут сделать нам скорее добро, чем вред".
     Џока они разговаривали, трое англичан пришли в  лесок,  недавно  только
посаженный около замка, и стали  вызывать  испанцев.  €х  тотчас  узнали  по
голосу, так что на этот счет всЯкие  опасениЯ  рассеЯлись;  но  теперь  наши
стали дивитьсЯ другому -  что  могло  случитьсЯ  с  тремЯ  бродЯгами  и  что
заставило их вернутьсЯ?
     €х тотчас впустили в дом, стали расспрашивать, и они в  кратких  словах
рассказали о своем  путешествии.  ‡а  два  днЯ  или  даже  меньше  того  они
добрались до земли, но, видЯ,  что  население  встревожено  их  прибытием  и
готовитсЯ встретить их с луками и стрелами в руках, они не посмели  пристать
к берегу, а поплыли дальше на север и так плыли часов шесть или  семь,  пока
не вышли в открытое море; тут они  увидали,  что  землЯ,  видимаЯ  с  нашего
острова, не материк, но также остров; по правую руку к северу  они  заметили
еще остров, а на западе целую группу островов, и так как им  нужно  же  было
пристать где нибудь, они подъехали к одному  из  этих  западных  островов  и
смело  вышли  на  берег.  ‡десь  жители  обошлись  с  ними  очень  учтиво  и
дружественно, дали им съедобных корней и сушеной рыбы  и,  повидимому,  рады
были их приезду; женщины, на перебой с мужчинами, спешили их наделить всЯкой
едой, какую только могли добыть, и приносили ее издалека на головах.
     ‡десь они прожили четыре днЯ, расспрашиваЯ, как умели, знаками, что  за
народы живут направо и налево от этого острова, и узнали,  что  почти  везде
вокруг живут свирепые и жестокие племена питающиесЯ человеческим мЯсом.  —то
касаетсЯ самих островитЯн, они объЯснили знаками, что не едЯт ни мужчин,  ни
женщин, кроме тех, которых возьмут в плен  на  войне,  но  в  таких  случаЯх
устраивают большой пир и съедают пленных.
     Ђнгличане спросили, когда у них в последний раз был такой пир, и дикари
ответили: два месЯца назад, указав сначала на луну, потом на два  пальца;  и
еще объЯснили, что их великий царь забрал на войне двести человек в плен,  и
теперь их всех откармливают длЯ следующего пира. Ђнгличанам очень захотелось
взглЯнуть на этих пленных, и они попробовали выразить это: а  дикари  понЯли
их в том смысле, что они хотЯт увезти несколько человек с собой и съесть  их
дома, и закивали утвердительно головами, указываЯ сначала на закат, потом на
восход; это значило, что на следующий день на рассвете они  приведут  гостЯм
нескольких человек. € действительно на  следующее  утро  англичанам  кривели
пЯть женщин и одиннадцать мужчин длЯ того, чтобы они взЯли их с  собой,  как
приводЯт на пристань быков и коров длЯ продовольствиЯ судна.
     Љак ни были бесчеловечны трое парней, предложение это возмутило их.  Ќо
отказатьсЯ от подарка было бы жестокой обидой длЯ дикарей - а что  делать  с
пленными, англичане не знали. ’ем не менее, посоветовавшись и поспорив между
собой, они решили принЯть дар и  взамен  его  дали  дикарЯм  один  из  своих
топоров, старый ключ, нож и шесть или семь пуль, - назначениЯ которых дикари
не понимали, но, повидимому, остались довольны. Џосле этого,  свЯзав  бедным
пленникам руки за спиной, дикари втащили их в  лодку,  на  которой  приехали
англичане.
     ’еперь англичанам оставалось только немедленно уехать,  так  как  иначе
дикари, предложив им такой великолепный подарок, наверное  рассчитывали  бы,
что их гости убьют поутру двух или трех пленных  и  пригласЯт  дарителей  на
пиршество.
     Џоэтому, простившись  с  гостеприимными  дикарЯми  и  выразив  им  свое
почтение и признательность,  насколько  это  возможно  выразить,  когда  обе
стороны совершенно не понимают друг  друга,  англичане  отчалили  и  поплыли
обратно к первому острову,  а  прибыв  туда,  выпустили  восемь  пленных  на
свободу, так как их было слишком много.
     ‚о времЯ пути они пытались как нибудь объЯснитьсЯ со своими  пленниками
но тем неозможно было ничего втолковать, - что ни говорили им англичане, что
ни давали, что ни делали длЯ них, - те все ждали, что белые вот вот умертвЯт
их. Џервым делом  их  развЯзали,  но  беднЯки  стали  кричать  и  вопить,  в
особенности женщины, как будто им приставили нож к горлу; они сейчас  вывели
заключение, что их развЯзали длЯ того, чтобы убить.
     „али им есть - опЯть то же: они вообразили, что  их  кормЯт  длЯ  того,
чтобы они не спали с тела и не сделались негодными в пищу;  стоило  на  кого
нибудь пристально посмотреть - все остальные решали, что тот или та, на кого
смотрЯт, кажетсЯ жирнее других, следовательно, будет  первой  жертвой.  „аже
спустЯ несколько дней, несмотрЯ на доброе и ласковое обхождение  с  ними  их
новых господ, они все ждали, что те, не  нынче,  так  завтра,  заколют  кого
нибудь из них на обед или на ужин.
     ‚ыслушав эту необыкновенную историю, испанцы спросили, где же  помещены
эти пленные. "и, узнав, что они уже привезены на остров и находЯтсЯ в  одной
из хижин и что англичане пришли просить провизии длЯ  них,  испанцы  и  двое
других англичан - т.  е.,  иными  словами,  все  поселенцы  -  решили  пойти
взглЯнуть на них, и пошли, и отец ЏЯтницы с ними.
     Џленные сидели  в  хижине  свЯзанные:  по  выходе  на  берег  англичане
скрутили им руки, чтобы они не удрали  в  лодке.  ‚се  они  были  совершенно
нагие. ’рое мужчин, видные, рослые, хорошо сложенные, имели от  тридцати  до
тридцати пЯти лет от  роду;  из  пЯти  женщин  две  были  в  возрасте  между
тридцатью и сорока годами, две лет 24-х  или  25;  пЯтой,  красивой  статной
девушке, было не больше семнадцати лет. ‚се женщины были довольно красивы  и
телом и лицом, только смуглы: две из них, будь они белые, могли бы  прослыть
красавицами  и  в  ‹ондоне;  они   выделЯлись   среди   других   чрезвычайно
привлекательной внешностью и  скромным  обхождением,  в  особенности  потом,
когда их одели и "нарЯдили", как они выражались, хотЯ нарЯды эти были весьма
убогие.
     Џервым  делом  наши  послали  к  ним  старого  индейца,  отца  ЏЯтницы,
посмотреть, не узнает ли он кого нибудь и не сумеет ли  поговорить  с  ними.
‚ойдЯ в хижину, старик долго внимательно вглЯдывалсЯ в их лица, но не  нашел
ни одного знакомого, и, кроме одной женщины, никто из пленных не понимал  ни
его знаков, ни его  слов.  Ќо  и  этого  было  достаточно,  чтобы  объЯснить
пленным, что они в руках христиан, которые не едЯт ни мужчин ни  женщин,  и,
следовательно, могут не боЯтьсЯ за свою жизнь: убивать их  никто  не  будет.
“бедившись в этом, пленные стали на всЯкие лады выражать  свою  радость  так
неуклюже  и  своеобразно,   что   невозможно   описать;   они,   повидимому,
принадлежали к нескольким различным племенам.
     —ерез женщину, служившую им переводчицей, наши  спросили  -  желают  ли
дикари служить им и работать на людей, которые увезли их из плена  и  спасли
им жизнь? Џри этом вопросе они пустились в плЯс, потом  стали  хватать,  что
попадалось под руку и класть себе на плечи, в  знак  того,  что  они  охотно
готовы работать.
     Ќабольший испанец, находивший, что присутствие женщин в их среде  может
повести  к  недоразумениЯм,  ссорам  и  даже  кровопролитью,  спросил   трех
англичан, как они намерены поступить с женщинами и в качестве чего  оставить
их у себЯ