а  людей.  Њы  опЯть
окликнули передний баркас, но он был уже под нашей кормой. ’огда наш пушкарь
выкатил два кормовых орудиЯ и пальнул в него, а затем мы  опЯть  повернулись
боком и, после нового залпа из трех орудий, баркас оказалсЯ разбитым почти в
щепы. ‚идЯ это, Я немедленно приказал спустить капитанский катер и подобрать
сколько можно будет людей.  Ќаши  матросы  выполнили  приказ  в  точности  и
подобрали трех человек, из которых один совсем уж  тонул.  ‹ишь  только  они
вступили на борт, мы распустили все паруса, и лодки должны  были  отказатьсЯ
от преследованиЯ.
     €збавившись таким образом от опасности, Я поспешил изменить курс, чтобы
никто не мог догадатьсЯ, куда мы идем, и мы направились в  открытое  море  к
востоку, совершенно в сторону от обычного пути европейских  судов.  “йдЯ  на
большое расстоЯние от берега, мы стали расспрашивать у взЯтых нами  морЯков,
что все это значит. ѓолландец объЯснил нам, что человек, продавший нам судно
и  выдававший  себЯ  за  капитана,  был  попросту  вором,   укравшим   чужую
собственность; что настоЯщий капитан был изменнически убит  малайцами,  €  с
ним были убиты три матроса; что он,  гол"  дандец,  и  еще  четыре  человека
убежали и долго скитались в лесах,  а  потом  ему  чудом  удалось  добратьсЯ
вплавь до голландского кораблЯ. „алее он рассказал нам,  как  он  приехал  в
Ѓатавию и встретил там двух матросов с этого самого кораблЯ; они  отделились
от своих товарищей, покинув их где то  на  пути,  и  сообщили,  что  боцман,
бежавший с кораблем, продал его в Ѓенгалии  шайке  пиратов,  которые  теперь
разбойничают на нем и  захватили  уже  один  английский  и  два  голландских
кораблЯ с богатым грузом.
     Њой компаньон был того мнениЯ, что нам следует сейчас  же  вернутьсЯ  в
Ѓенгалию, в тот самый порт,  откуда  мы  вышли,  так  как  мы  имеем  полную
возможность доказать, что  нас  не  было  на  корабле,  когда  он  пришел  в
Ѓенгальский залив, - и где мы купили его, и у кого. џ сначала был  заодно  с
ним,  но,  пораздумав,  сказал,  что,  по  моему,  нам  слишком   рискованно
возвращатьсЯ в Ѓенгалию, потому что нас, наверное, перехватЯт где нибудь  по
дороге.
     Њой компаньон струсил, и мы решили итти прЯмо  в  ’онкин,  а  оттуда  в
Љитай, пока нам не представитсЯ  случай  развЯзатьсЯ  с  нашим  кораблем  ;и
возвратитьсЯ на каком нибудь другом судне. „олжен признатьсЯ, мне было очень
не по себе, и Я считал, что нахожусь в опаснейшем  положении,  в  каком  мне
только доводилось бывать. ‚ самом деле, несмотрЯ  на  все  мои  злоключениЯ,
никогда еще менЯ не преследовали, как вора; никогда еще  Я  не  совершил  ни
одного бесчестного поступка, особенно воровства. џ был совершенно невинен  и
однако не мог доказать своей невиновности.
     Џосле долгого и утомительного пути, идЯ все  времЯ  зигзагами  и  терпЯ
недостаток в продовольствии, мы подошли,  наконец,  к  берегам  Љохинхины  и
решили войти в устье  маленькой  речки,  котораЯ  была,  однако,  достаточно
глубока. € счастье наше, что мы так сделали; это было  нашим  спасением;  на
следующее же утро в ’онкинский залив вошли два голландских судна, а  третье,
без всЯкого флага, но которое мы тоже сочли голландским, прошло всего в двух
милЯх от нас, направлЯЯсь к берегам ЉитаЯ; а под вечер тем же курсом  прошли
два английских кораблЯ. Њестность, где мы  теперь  находились,  была  дикаЯ,
варварскаЯ; население сплошь занималось воровством, так что  мы  натерпелись
от него не мало, несмотрЯ на то, что старались ограничить  свои  сношениЯ  с
ним добыванием  провизии  в  обмен  за  разные  мелочи.  Ќародец  этот  имел
обыкновение смотреть на людей, которых к ним  забрасывало  кораблекрушением,
как на своих пленников и  рабов.  ‚скоре  нам  представилсЯ  случай  узнать,
каково их гостеприимство.
     џ уже заметил выше, что наш корабль, будучи в море, дал течь и что течь
эту  неожиданно  удалось  прекратить   в   сиамской   бухте,   перед   самым
преследованием английских и голландских лодок; но все таки корабль  оказалсЯ
не настолько надежным и крепким, как  нам  было  желательно,  и  мы  решили,
воспользовавшись тем, что мы стоим на месте, разгрузить его и вытащить, если
возможно, на берег или  поставить  на  мель,  чтобы  добратьсЯ  до  трюма  и
посмотреть, где трещина. Ђ потому, спустив с кораблЯ пушки и другой груз, мы
накренили его на бок. ’уземцы, бродившие по берегу,  немало  дивились  этому
зрелищу; им оттуда не видно было наших людей, работавших на плотах и  лодках
у килЯ, и они вообразили, что корабль  покинут  экипажем.  ЏридЯ  к  такому,
заключению- они собрались всей ватагой и через  несколько  часов  на  десЯти
больших лодках подъехали к нам, без сомнениЯ с целью грабежа;  если  бы  они
поймали нас врасплох, то наверное захватили бы в плен. џ  скомандовал  нашим
людЯм, работавшим на плотах, немедлЯ вскарабкатьсЯ на  борт  по  обшивке,  а
тем, что были на лодках, обойти кругом и подойти сбоку,  но  не  успели  они
выполнить приказ, как кохинхинцы настигли их и, взЯв на абордаж наш  баркас,
стали хватать и забирать в плен наших матросов. Џервый, на кого они наложили
руку, был английский матрос, сильный, здоровый парень; в руках  у  него  был
мушкет, но он и не подумал стрелЯть,  а  положил  его  на  дно  лодки.  "‚от
дурак", подумал Я; но оказалось, что  он  знает  свое  дело  не  хуже  менЯ;
облапив нападавшего на него дикарЯ, он перетащил его в  нашу  лодку  и  тут,
схватив его за уши, с такой силой стукнул головой о борт,  что  у  того  дух
вышибло. Ђ тем временем голландец, стоЯвший рЯдом, поднЯл мушкет и принЯлсЯ,
колотить прикладом направо и налево, да  так  удачно,  что  положил  пЯтерых
туземцев, пытавшихсЯ взобратьсЯ в нашу лодку. Ќо все таки; им  не  под  силу
было справитьсЯ с тридцатью-сорока врагами.
     Ћднакоже довольно забавный случай помог нашим одержать  полную  победу.
Ќаш плотник как раз перед тем собралсЯ очищать дно кораблЯ и  заливать  пазы
смолою в тех местах, где образовались трещины, и принес в лодку два котла  -
один с кипЯщею смолою, другой, наполненный камедью,  салом  и  маслом,  тоже
кипЯщими; а его помощник захватил с собою большой  железный  черпак,  и  как
только два дикарЯ вскочили в лодку, где он стоЯл, он  зачерпнул  полон  ковш
кипЯщей жидкости и плеснул ею в них, и так как дикари были полуголые, их  до
того ошпарило и обожгло, что они заревели, как быки, и,  обезумев  от  боли,
прыгнули оба в море. Џлотник, увидев это, закричал: "‡дорово,  „жек,  ну  ка
огрей их еще", и, выступив сам вперед, схватил  швабру,  а  -  его  помощник
другую и, обмакиваЯ швабры в  котел  со  смолою,  они  так  хорошо  угостили
неприЯтелей, что из всех дикарей, размещенных в трех лодках, не осталось  ни
одного, который не был бы обожжен или обварен; а уж крик и вой  они  поднЯли
такие, как волки в лесах на границе ‹ангедока.
     ’ем временем мой компаньон и  Я,  с  помощью  части  матросов,  искусно
повернули корабль, поставив его почти прЯмо, и  водворили  на  место  пушки,
после чего наш пушкарь попросил менЯ приказать нашей  лодке  сойти  прочь  с
дороги, потому что он  сейчас  будет  стрелЯть.  џ  запретил  ему  стрелЯть,
заЯвив, что плотник сделает все дело и один, без него, и приказал вскипЯтить
еще котел смолы, уже приготовленный поваром; но враг  был  до  того  напуган
отпором, полученным им в первую атаку, что уже не повторЯл нападениЯ,  а  те
лодки, что поотстали, увидЯ, что корабль качаетсЯ на волнах и  стоит  прЯмо,
должно быть понЯли свою ошибку и отказались от своих планов.
     Ќа другой день, окончив чистку и починку кораблЯ  и  залив  смолою  все
трещины, мы распустили паруса. ‘начала мы держали путь на северо-восток, как
бы направлЯЯсь к Њанильским или ”илиппинским островам - это  мы  делали  длЯ
того, чтоб не встретитьсЯ с каким нибудь европейским судном, - а затем взЯли
курс на север и не менЯли его, пока не дошли до 22ь и 22'  северной  широты,
став на Якорь у берегов острова ”ормозы с целью  запастись  водою  и  свежею
провизиею; отсюда мы пошли  еще  дальше  на  север,  все  времЯ  держась  на
почтительном  расстоЯнии  от  китайского  берега,  пока  не  миновали   всех
китайских портов, куда обыкновенно заходЯт европейские суда.  „ойдЯ  до  30ь
северной широты, мы решили зайти в ближайший торговый порт, и в то времЯ как
направлЯлись к берегу, к  нам  подъехал  в  лодке  старый  португалец-лоцман
предложить свои услуги. Њы были очень рады этому и тотчас взЯли его на борт.
     - "Њожете ли вы провести нас к Ќанкину, где мы  желаем  распродать  наш
груз и накупить китайских товаров?" - обратилсЯ Я  с  вопросом  к  нему.  Ћн
ответил, что, конечно, может, и  что  большой  голландский  корабль  недавно
пошел туда. ќто известие немного встревожило менЯ: голландские корабли стали
длЯ нас теперь пугалом, и мы охотнее встретились бы с самим чортом, лишь  бы
только он показалсЯ не в очень уж страшном виде, так как были  уверены,  что
голландский корабль погубит нас.
     ‡аметив мое смущение, старик сказал мне: "‘ударь,  вам  нечего  боЯтьсЯ
этого кораблЯ. ‚едь ваше государство не находитсЯ в войне с  ѓолландией".  -
"ќто верно, - ответил Я; - но бог ведает, какие  вольности  могут  позволить
себе люди, когда они недосЯгаемы длЯ закона". - "Ќо ведь вы не пираты;  чего
же вам боЯтьсЯ? Љонечно, они не тронут мирных купцов".
     …сли всЯ моЯ кровь не прилила к лицу при этих словах, то  лишь  потому,
что ей помешали устроенные природой клапаны в сосудах; ибо португалец поверг
менЯ в крайнее смущение, которого он не мог не заметить.
     - "‘ударь, - сказал он, - мои речи как будто  смутили  вас.  Ћднако,  Я
весь к вашим услугам и готов вести вас, куда вам будет угодно". - "‘еньор, -
отвечал Я. - Я действительно нахожусь в некоторой нерешительности, куда  мне
держать курс, и ваше упоминание о  пиратах  еще  увеличило  мое  'колебание.
Ќадеюсь, что в этих морЯх нет пиратов; мы совсем не подготовлены к встрече с
ними: вы видите, как нас мало и как мы плохо вооружены".
     - "Џожалуйста не тревожьтесь; пЯтнадцать лет не было  видно  пиратов  в
этих морЯх, за исключением одного, который, по слухам, показалсЯ месЯц  тому
назад в сиамской бухте; но можете быть уверены, что он пошел по  направлению
к югу; к тому же, это корабль небольшой и не приспособленный длЯ разбоЯ.  Ћн
был украден мерзавцами матросами после того, как капитан и несколько человек
команды были убиты малайцами на ‘уматре или где то близко от нее". - "Љак! -
воскликнул Я,  притворЯЯсь,  что  ничего  не  знаю  об  этом,  -  они  убили
капитана?"
     - "Ќет, Я не утверждаю этого; но так как они увели  лотом  корабль,  то
все убеждены, что они выдали капитана  малайцам,  и  те  может  быть  по  их
наущению умертвили его". - "‚ таком случае они заслуживают смерти, как  если
бы сами совершили убийство".
     - "Ќесомненно, - отвечал старик, - и они наверное будут довешены,  если
встретЯтсЯ с английским или голландским кораблем, ибо все командиры порешили
между собой не давать пощады негодЯЯм,  когда  те  попадут  в  их  руки".  -
"Ћднако, по вашим словам, пират  ушел  из  этих  морей,  как  же  они  могут
встретитьсЯ с ним?" - "„а они и не рассчитывают на это; однако, пират, как Я
уже сказал вам, был опознан в устье Љамбоджи голландскими матросами, которые
служили на нем и были покинуты мЯтежниками на берегу; несколько английских и
голландских кораблей, стоЯвших в реке, чуть было не изловили пирата. …сли бы
лодки, посланные за ним, получили во-времЯ поддержку,  он  наверное  был  бы
захвачен; но прежде, чем подошла подмога, он  успел  потопить  их  и  удрал.
Ћднако, всем судам  дано  такое  точное  описание  пирата,  что  его  узнают
повсюду, и уж, конечно, не будет  дано  пощады  ни  капитану,  ни  матросам:
негодЯи тут же будут вздернуты на  рее".  -  "Љак!  -  воскликнул  Я,  -  не
выслушавши их? ‘начала повесЯт, а затем  будут  судить?"  -  "ќ,  сударь,  -
отвечал лоцман, - с такими мерзавцами  не  стоит  церемонитьсЯ;  свЯзать  их
спинами да и пустить поплавать, вот все, чего они заслуживают".
     џ знал, что старик в моей  власти  и  не  может  причинить  нам  вреда;
поэтому Я без обинЯков заЯвил ему: "€менно по  этой  причине,  сеньор,  Я  и
хочу, чтобы вы провели нас в Ќанкин, а не в Њакао или в какой нибудь  другой
порт,  куда  заходЯт  английские  или  голландские  корабли;  да  будет  вам
известно, что капитаны этих английских и голландских кораблей  самонадеЯнные
наглецы, не знающие законов божеских  и  человеческих:  плохо  понимаЯ  свои
обЯзанности, они сами становЯтсЯ убийцами в  уверенности,  будто  наказывают
преступников, оскорблЯют людей, на  которых  взведено  ложное  обвинение,  и
обсуждают их без всЯкого расследованиЯ  дела.  Њожет  быть  именно  на  менЯ
выпала задача призвать их к ответу и показать им,  что  с  человеком  нельзЯ
обращатьсЯ как с преступником, пока совершение им преступлениЯ не доказано с
очевидностью". ’ут Я рассказал  ему  всю  нашу  историю.  ‹оцман  был  очень
удивлен и признал, что мы были правы, взЯв курс на  север.  ‚о  времЯ  этого
разговора мы все времЯ шли по направлению к Ќанкину и через тринадцать  дней
стали на Якорь в юго-западной  части  большого  нанкинского  залива;  там  Я
случайно узнал, что менЯ опередили два голландские судна и что Я  непременно
попаду в их руки.
     џ опросил старого лоцмана, нет лЯ тут бухты  или  залива,  куда  бы  мы
могли зайти и завести торговлю с китайцами, не подвергаЯсь при этом  никакой
опасности. Ћн ответил, что если Я не прочь отойти лиги на сорок две  к  югу,
там   есть   небольшой   порт   Љвинчанг,   где   обыкновенно   высаживаютсЯ
отцы-миссионеры, направлЯЯсь из Њакао  в  Љитай  проповедывать  христианскую
религию, и куда еще не заходил ни один  европейский  корабль.  Ћднако,  порт
этот не коммерческий, и лишь во времЯ Ярмарки туда заезжают Японские купцы.
     Њы все были согласны итти туда и на другой же  день  снЯлись  с  ЯкорЯ,
съездив на берег только два раза за свежею водою, но ветер был противный,  и
до Љвинчанга мы добрались только через пЯть дней,  зато  остались  им  очень
довольны, в особенности Я. Љогда Я, наконец, мог, не подвергаЯсь  опасности,
выйти на берег, Я ощутил прилив не только радости, но и благодарности, и  мы
с  моим  компаньоном  оба  решили,  что,  если  только  будет  какаЯ  нибудь
возможность пристроить здесь  сколько  нибудь  выгодно  себЯ  самих  и  свои
товары, мы никогда больше не вернемсЯ на этот злосчастный корабль.
     ‚ самом деле, на основании собственного опыта могу сказать,  что  ничто
не делает человека таким  жалким,  как  пребывание  в  беспрерывном  страхе.
„ействуЯ на воображение, страх преувеличивает каждую опасность,  и  капитаны
английских  и  голландских  кораблей  рисовались  нам  людьми,  неспособными
внимать доводам разума и  отличать  честных  людей  от  негодЯев,  правдивый
рассказ от выдумки. Ќесомненно у нас была тысЯча  средств  убедить  разумное
существо, что мы не пираты: товары, которые мы везли, курс  нашего  кораблЯ,
открытые посещениЯ портов, наконец, слабые наши силы и ничтожное  количество
оружиЯ, аммуниции и припасов. Ћпиум и другие товары  доказывали,  что  судно
наше шло  из  Ѓенгалии.  Ќо  страх,  эта  слепаЯ  и  бессмысленнаЯ  страсть,
направлЯл наши мысли в другую  сторону  и  рисовал  нам  тысЯчи  невероЯтных
картин. Њы  воображали,  что  английские  и  голландские  корабли  настолько
озлоблены потоплением лодок, что расправЯтсЯ с нами, не слушаЯ никаких наших
доводов. ‚едь у них было столько данных, что мы пираты: то же  самое  судно,
которое потопило лодки на реке Љамбоджа; получив  известие,  что  нас  хотЯт
обыскать, мы обратились в бегство, обстрелЯв их лодки. Љ тому же, будь мы на
их месте, мы бы действовали так же беспощадно.
     Љак бы то ни было, мы находились в постоЯнном страхе;  и  мне  и  моему
компаньону по ночам грезились виселица,  веревки,  нападение  на  нас,  наша
отчаЯннаЯ  защита;  однажды  мне  приснилось,  что  нас  взЯл   на   абордаж
голландский корабль, и Я повалил одного из нападавших  на  нас  матросов;  в
неистовстве Я изо всей силы хватил кулаком по стенке каюты, так что расшиб и
поранил себе руку; от боли Я проснулсЯ.
     ’е же мысли днем и ночью мучили  менЯ  и  моего  компаньона;  тогда  мы
успокаивали себЯ, говорЯ,  что  капитаны  не  имеют  права  поступать  таким
образом:  если  они  умертвЯт  или  замучат  нас,  то  будут  привлечены   к
ответственности по возвращении на родину. Ћднако, это утешение было  слабое:
их наказание все равно не могло бы вернуть нас к жизни.
     Љогда такие мысли овладевали мной, Я весь был как в лихорадке, точно  и
взаправду сражаЯсь с неприЯтелем; кровь моЯ кипела,  глаза  сверкали.  Џосле
такого возбуждениЯ Я  всегда  решал,  что  не  стану  просить  пощады,  буду
защищатьсЯ до последней крайности и в последнюю минуту взорву корабль,  лишь
бы не дать поживитьсЯ неприЯтелю.
     —ем более мучительными были эти тревоги, пока мы блуждали по морю,  тем
большей была наша радость, когда мы увидели себЯ в безопасности  на  берегу.
Њоему компаньону однажды приснилось, что у него на плечах огромнаЯ  тЯжесть,
которую ему нужно вытащить на вершину холма, и он  вдруг  почувствовал,  что
силы покидают его; но в этот момент поЯвилсЯ португальский лоцман и облегчил
его; холм исчез, почва под ним стала ровнаЯ и гладкаЯ.  €  все  мы  испытали
подобное состоЯние. Љогда мы вышли на берег, старый  лоцман,  с  которым  мы
очень подружились, помог нам нанЯть квартиру  и  склад  длЯ  наших  товаров.
Љроме  того,  он  познакомил  нас  с   тремЯ   миссионерами,   католическими
свЯщенниками,  которые  уже  несколько  времени  проживали  в  этом  городе,
проповедуЯ христианство. Џо моему, результаты их  проповеди  были  ничтожны,
китайцы, обращенные ими в христианство, едва ли заслуживали имени  христиан,
но это нас не касалось.
     Ћдин из этих миссионеров был француз,  по  имени  отец  ‘имон,  веселый
человек,  прекрасного  характера  и  очень  приЯтный  собеседник,  не  такой
серьезный и важный, как  другие  два,  португалец  и  генуэзец.  ”ранцузский
свЯщенник собиралсЯ ехать, по приказу начальника миссии,  в  Џекин,  столицу
Љитайской империи и резиденцию императора, и ждал только другого свЯщенника,
который должен был прибыть  из  Њакао  и  сопровождать  его.  Ќе  успели  мы
встретитьсЯ и поговорить немного, как он стал приглашать менЯ ехать вместе с
ним, обещаЯ показать мне все чудеса этой  могущественной  империи  и,  между
прочим, величайший город в мире. "ѓород, - сказал он, - с которым  не  могут
сравнЯтьсЯ ваш ‹ондон и наш Џариж, сложенные вместе".
     …му удалось  почти  убедить  нас,  но  нам  предварительно  нужно  было
покончить наши дела, т. е. продать судно и товары, что было нелегко  в  этом
глухом месте. Ћднако, нам повезло: старик португалец  привел  нам  Японского
купца. ’от купил весь наш опиум по хорошей цене, заплатив за него золотом  в
монетах и слитках.  Џока  мы  продавали  опиум,  мне  пришло  в  голову,  не
приобретет ли Японец также корабль, и Я приказал  переводчику  обратитьсЯ  к
нему с этим предложением.  ‘перва  купец  только  пожал  плечами,  но  через
несколько дней он пришел ко мне с одним миссионером в качестве переводчика и
предложил мне следующее: он купил у нас большое количество товаров, не знаЯ,
что мы хотим продать также судно, теперь же у него не осталось больше денег,
однако, если Я соглашусь предоставив  в  его  распорЯжение  экипаж  кораблЯ,
чтобы отправить его на ”илиппины с новым грузом, фрахт которого он  оплатит,
то, по возвращении оттуда в џпонию, он купит корабль. џ склонен был  принЯть
его предложение и даже сам отправитьсЯ вместе с ним, однако,  мой  компаньон
отговорил менЯ от этого последнего намерениЯ. ‚место  менЯ  изъЯвил  желание
отправитьсЯ с кораблем молодой человек, предоставленный в  мое  распорЯжение
моим племЯнником. € Я и мой компаньон согласились отдать молодому человеку в
полную собственность половину кораблЯ с  тем,  чтобы  в  будущем,  если  нам
случитсЯ встретитьсЯ в Ђнглии, он отдал нам отчет о другой половине. Њолодой
человек совершил  очень  удачное  путешествие  в  џпонию,  на  ”илиппины,  в
Њаниллу, а оттуда в Ђкапулько, на западном берегу Њексики. —ерез восемь  лет
он вернулсЯ в Ђнглию богатым человеком.
     ЏокидаЯ корабль,  мы  стали  думать,  как  нам  вознаградить,  согласно
уговору, тех двух матросов, которые так своевременно уведомили нас  на  реке
Љамбодже о враждебных замыслах  английских  и  голландских  кораблей.  Љроме
недоплаченного им хозЯевами жалованьЯ мы дали им еще небольшую сумму золотом
и устроили англичанина канониром, а голландца боцманом на корабле.
     €так мы были теперь в Љитае. …сли Я чувствовал себЯ заброшенным на край
света в Ѓенгале, откуда мог многими способами добратьсЯ домой, то каково  же
было мне теперь,  когда  Я  оказалсЯ  на  тысЯчу  миль  дальше  и  все  пути
возвращениЯ были длЯ менЯ отрезаны?
     ‚се свои надежды возлагали мы на  Ярмарку,  открывавшуюсЯ  здесь  через
четыре месЯца; там нам мог представитьсЯ случай купить  китайскую  джонку  и
отправитьсЯ на ней в другой порт. Љроме того, не исключена была  возможность
поЯвлениЯ английского или датского кораблЯ, который взЯл  бы  нас,  так  как
наши личности не внушали никаких подозрений.
     ‚ надежде на это, мы решили остатьсЯ пока здесь, а длЯ развлечениЯ раза
два или три предпринЯли путешествие внутрь страны. Џрежде всего мы потратили
десЯть дней на осмотр Ќанкина, но город этот действительно стоит посмотреть;
говорЯт, что в нем миллион жителей, однако, Я этому  не  верю.  Ћн  построен
геометрически правильно, улицы совершенно прЯмые и пересекаютсЯ под  прЯмыми
углами, что производит очень приЯтное  впечатление.  Ќо  когда  Я  сравниваю
жалкое население этой страны с европейцами, то постройки китайцев, их  образ
жизни, их управление, их богатство и их слава (как иные говорЯт) кажутсЯ мне
почти не стоЯщими  упоминаниЯ.  џ  очень  склонен  думать,  что  мы  дивимсЯ
величию, богатству, пышности, торговле и нравам китайцев не потому, что  все
это действительно достойно удивлениЯ, - нет, мы просто не ожидали  встретить
все это в столь варварской, грубой и невежественной стране. Ќе  будь  этого,
что замечательного  можно  найти  в  китайских  постройках  по  сравнению  с
европейскими  дворцами?  —его  стоит  китайскаЯ  торговлЯ  по  сравнению   с
торговлей Ђнглии, ѓолландии, ”ранции и €спании? —то такое  китайские  города
по  сравнению  с  нашими  в  отношении  богатства,  силы,  внешней  красоты,
внутреннего убранства и бесконечного разнообразиЯ? —то такое китайские порты
с немногочисленными джонками и "барками по  сравнению  с  нашей  навигацией,
нашими торговыми флотами, нашими  мощными  военными  кораблЯми?  Ќаш  ‹ондон
ведет более  обширную  торговлю,  чем  необъЯтнаЯ  китайскаЯ  империЯ.  Ћдин
английский,  голландский  или  французский   восьмидесЯтипушечный   линейный
корабль разбил бы и уничтожил весь китайский флот. Ќо богатство китайцев, их
торговлЯ, могущество их правительства и сила их армий,  как  Я  уже  оказал,
поражают нас, потому что,  считаЯ  китайцев  варварским  Языческим  народом,
почти что дикарЯми, мы ничего этого не ожидаем найти у них. ’олько благодарЯ
этому подходу,  их  мощь  и  величие  предстают  нам  в  выгодном  свете;  в
действительности же они не многого стоЯт; сказанное мною о  китайском  флоте
относитсЯ также к китайской армии. ‚се вооруженные силы  китайской  империи,
хотЯ бы даже они собрались на поле сражениЯ в числе двух миллионов  человек,
были бы способны только опустошить страну и погибнуть с голоду. Ћни не могли
бы  взЯть  самой   маленькой   фламандской   крепости   или   померЯтьсЯ   с
дисциплинированной армией; одна шеренга немецких кирасиров или один эскадрон
французской кавалерии обратили бы в бегство всю китайскую  конницу.  Њиллион
китайской пехоты не мог бы справитьсЯ  с  одним  нашим  регулЯрным  пехотным
полком, занЯвшим позицию, которую невозможно окружить;  больше  того,  скажу
без хвастовства, что 30.000 немецких  или  английских  пехотинцев  и  10.000
французских кавалеристов наголову разбили бы всю  китайскую  армию;  так  же
точно мы превосходим их в искусстве  укреплениЯ  городов,  осады  и  обороны
крепостей. ‚ Љитае нет ни одного  укрепленного  города,  который  мог  бы  в
течение месЯца  выдержать  осаду  европейской  армии;  в  то  же  времЯ  все
китайские армии в  совокупности  никогда  не  взЯли  бы  такого  города  как
„юнкирхен, даже если бы  осада  продолжалась  десЯть  лет,  -  разве  только
измором. Џравда, у них есть  огнестрельное  оружие,  но  они  пользуютсЯ  им
неискусно и нерешительно, а китайский порох весьма ничтожной силы. Љитайские
солдаты плохо обучены, плохо владеют оружием,  неискусны  в  атаке  и  легко
поддаютсЯ панике при отступлении.
     „олжен сознатьсЯ, что по возвращении домой мне  было  странно  слышать,
как у нас превозносЯт могущество,  богатство,  славу,  пышность  и  торговлю
китайцев, ибо, по  моим  собственным  наблюдениЯм,  китайцы  показались  мне
презренной толпой или скопищем  невежественных  грЯзных  рабов,  подвластных
достойному их правительству. ‘ловом, если бы расстоЯние, отделЯющее Љитай от
Њосковни, не было столь огромным и если бы московскаЯ империЯ не была  почти
столь же варварской, бессильной и плохо управлЯемой толпой  рабов,  то  царь
московский без большого труда выгнал бы китайцев с их земли и завоевал бы их
в одну  кампанию.  €  если  бы  царь,  могущество  которого  по  слухам  все
возрастает и начинает достигать грозных размеров, направил свои армии в  эту
сторону вместо того, чтобы атаковать воинственных шведов, в чем ни  одна  из
европейских держав не стала бы завидовать  или  препЯтствовать  ему,  то  он
сделалсЯ бы уже за это времЯ императором китайским  и  не  был  бы  бит  под
Ќарвой королем шведским, силы которого в шесть раз уступали русским войскам.
Џодобно военному могуществу китайцев, их навигациЯ,  торговлЯ  и  земледелие
очень несовершенны по сравнению с тем, чего достигли европейцы; то же  самое
можно сказать относительно их знаний, науки и искусств. “ них есть  глобусы,
планетные круги и кой какие сведениЯ по  математике;  но  стоит  вам  только
немного ближе познакомитьсЯ с их наукой, и вы  убеждаетесь,  как  ограничены
самые первые их ученые! Ћни ничего не знают  о  движениЯх  небесных  тел,  и
народ у них так  глуп  и  так  невежественен,  что  солнечное  затмение  они
объЯснЯют нападением на солнце большого дракона, который  похищает  светило,
так что по всей стране начинают что есть мочи  бить  в  барабаны  и  греметь
кастрюлЯми, чтобы испугать и прогнать чудовище, совсем как делаем мы,  когда
нам нужно загнать в улей рой пчел.
     Џо возвращении из Ќанкина Я был не прочь посмотреть и Џекин, о  котором
так много слышал, и отец ‘имон приставал ко  мне  с  этим  буквально  каждый
день. Ќаконец,  день  его  отъезда  был  назначен,  так  как  прибыл  другой
миссионер из Њакао, с которым он должен был ехать,  и  нам  необходимо  было
решить окончательно, едем мы или не едем. џ направил его к моему компаньону,
предоставив выбор последнему; тот в конце концов ответил утвердительно, и мы
стали готовитьсЯ в путь.
     Ћбстановка нашего путешествиЯ сложилась очень  благоприЯтнаЯ  в  смысле
безопасности:  мы  получили  позволение  ехать  в  свите  одного  мандарина.
Њандарины эти ЯвлЯютсЯ чем то вроде вице-королей или губернаторов  провинций
и путешествуют с большой помпой, принимаЯ всевозможные почести от  населениЯ
и часто совершенно разорЯЯ его, ибо оно обЯзано обильно снабжать по пути всю
многочисленную мандаринскую свиту. ’ак как мы ехали в этой свите,  то  также
не терпели недостатка в еде и в корме длЯ лошадей, однако, мы  обЯзаны  были
платить за все по местным  рыночным  ценам,  и  эконом  мандарина  аккуратно
взыскивал с нас причитающиесЯ деньги; таким образом, наше допущение в  свиту
мандарина, хотЯ и ЯвлЯлось выражением большой любезности по отношению к нам,
не  было,  однако,  совершенно  бескорыстным,  особенно,  если  принЯть   во
внимание, что таким же покровительством пользовались  еще  человек  тридцать
путешественников. Ќаселение доставлЯло мандарину провизию бесплатно,  он  же
продавал нам ее за наличные деньги.
     „вадцать  пЯть  дней  ехали  мы  до  Џекина,  по   стране   чрезвычайно
населенной, но плохо обработанной;  хлебопашество,  хозЯйство  и  самый  быт
народа - все здесь было в жалком состоЯнии, хотЯ китайцы  и  хвалЯтсЯ  своим
трудолюбием. ќто вообще очень чванливый народ. —ванство их  может  превзойти
только их бедность, и это много способствует их жалкому состоЯнию.
     ѓолые американские дикари, по моему, счастливее  китайцев,  потому  что
если они не имеют ничего, то ничего и  не  желают.  Љитайцы  же  чванливы  и
нахальны, хотЯ большинство их оборванные нищие. —ванство у них  невероЯтное:
выражаетсЯ оно в одежде и постройках, в толпах ненужных слуг  или  рабов  и,
что забавнее всего, - в презрении ко всему на свете, исключаЯ себЯ самих.
     Њоего друга, отца ‘имона, и менЯ очень  забавлЯли  проЯвлениЯ  чванства
этих нищих. ’ак, например, милЯх в десЯти от Ќанкина нам случилось  проехать
мимо дома одного сельского  дворЯнина,  как  его  назвал  отец  ‘имон.  ќтот
дворЯнин оказал нам честь на протЯжении двух миль ехать  с  нами  рЯдом;  на
коне он имел вид  настоЯщего  „он-Љихота;  такаЯ  же  смесь  напыщенности  и
бедности.
     Ћдежда этого дона пристала бы разве шуту или скомороху. ќто был балахон
из грЯзного пестрого  ситца,  сшитый  совершенно  на  шутовской  образец"  с
висЯчими рукавами, с разрезами и прорехами со  всех  сторон;  а  сверху  был
надет тафтЯной камзол, засаленный как у мЯсника и свидетельствовавший о том,
что его честь отличаетсЯ чрезвычайною  неопрЯтностью.  ‹ошадь  у  него  была
жалкаЯ, тощаЯ, голоднаЯ, хромаЯ; в Ђнглии за нее не  дали  бы  больше  30-40
шиллингов. ‡а ним шли пешком два раба, подгонЯвшие бедное животное; у самого
всадника был кнут в руке, и он хлестал лошадь по голове так же усердно,  как
его рукава хлестали ее по хвосту. ‚сего  за  ним  бежало  около  десЯти  или
двенадцати слуг; и нам сказали, что он едет  из  города  к  себе  в  имение,
находЯщеесЯ от нас всего в  полумиле.  Њы  двигались  не  спеша,  все  времЯ
наблюдаЯ перед собой эту комическую фигуру. Љогда же, после привала в  одной
деревне, продолжавшегосЯ с час, мы проезжали мимо имениЯ великого  человека,
то увидели его уже у дверей его дома, за трапезой. Џеред  домом  было  нечто
вроде садика, но это не мешало видеть хозЯина, и нам дали  понЯть,  что  чем
дольше мы будем смотреть на него, тем это будет ему приЯтнее.
     Ћн сидел, под деревом, представлЯвшим  собою  род  пальмы.  ќто  дерево
достаточно защищало его голову от солнечных лучей, однако, под ним помещалсЯ
еще большой зонтик, что придавало  этому  местечку  уютность.  Ќаш  помещик,
толстый  грузный   мужчина,   сидел,   развалЯсь,   в   большом   кресле   с
подлокотниками; две рабыни приносили и уносили кушаньЯ; другие две оказывали
ему услуги, которые едва ли бы согласилсЯ  принЯть  кто  либо  в  …вропе,  а
именно: одна кормила своего господина с ложечки;  другаЯ  снимала  крошки  и
кусочки, которые господин ронЯл на свою бороду и жилет; - это большое жирное
животное считало унизительным длЯ себЯ делать то, что даже короли и  монархи
предпочитают делать сами, чтобы  не  позволить  прикасатьсЯ  к  себе  грубым
пальцам своих слуг.
     џ смотрел и думал о том, каким мучениЯм подвергает людей чванство и как
несносно  должно  быть  такое  извращенное  высокомерие  длЯ   обыкновенного
смертного. ЏостоЯв так немного и оставив беднЯка в приЯтном  убеждении,  что
люди останавливаютсЯ, чтобы полюбоватьсЯ его пышностью, тогда как  на  самом
деле  мы  жалели  и  презирали  его,  мы  пошли  дальше  и  продолжали  свое
путешествие в Џекин.
     —то касаетсЯ нашего мандарина, с которым мы ехали, то  ему  воздавались
царские почести; в пути он был окружен  такой  помпой,  что  мы  едва  могли
видеть его издали. ‚се же Я заметил, что свита его ехала на  жалких  клЯчах,
которые не годились бы, вероЯтно, даже длЯ английской почты. ‚прочем, лошади
эти так были закутаны упрЯжью, сбруей,  попонами.  что  мы  с  трудом  могли
различить, тощие они или нет, так как видели только их голову да ноги.
     Џутешествие в общем было очень приЯтное, и Я осталсЯ очень доволен  им.
’олько одно досадное приключение случилось со мной.  ЏереходЯ  в  брод  одну
реченку, моЯ лошадь упала и сбросила менЯ в воду. ђечка была неглубокаЯ,  но
Я искупалсЯ с головы до ног. џ упоминаю  об  этом  случае,  потому  что  моЯ
записнаЯ книга, куда Я заносил собственные имена, которые  хотел  запомнить,
оказалась до такой степени попорченной, что, к большому  сожалению,  мне  не
удалось разобрать своих записей, и Я не могу  восстановить  точное  название
некоторых мест, где Я побывал во времЯ этого путешествиЯ.
     Ќаконец, мы прибыли в Џекин. ‘о мною не  было  никого,  кроме  молодого
человека, оставленного мне моим племЯнником в качестве слуги и  оказавшегосЯ
весьма надежным и ловким; у моего компаньона тоже  был  только  один  слуга,
приходившийсЯ   ему   немного   сродни.   „а   еще   мы   взЯли   с    собою
португальца-лоцмана, которому  очень  хотелось  увидеть  китайский  двор,  и
заплатили  за  него  все  издержки   по   путешествию,   ради   удовольствиЯ
пользоватьсЯ  его  обществом  и  также  потому,  что  он  мог  служить   нам
переводчиком - он понимал китайский Язык, знал по французски  и  немного  по
английски. ‚ообще, этот старик оказывалсЯ нам всюду,  где  бы  мы  ни  были,
чрезвычайно полезным. Ќе пробыли мы и недели в Џекине, как он пришел  к  нам
и, смеЯсь, рассказал, что в  город  прибыл  караван  московских  и  польских
купцов и что через четыре или пЯть недель они собираютсЯ вернутьсЯ домой,  в
Њосковию, сухим путем. Ћн был уверен, что мы воспользуемсЯ  этим  случаем  и
уедем, оставив его одного в Џекине. Њы посоветовались со своим  компаньоном,
подумали и сказали португальцу, что если он поедет с нами, мы повезем его на
свой счет не только в Њосковию, но и в Ђнглию, если ему будет угодно, ибо мы
чувствовали себЯ в большом долгу у  него.  Ћн  пришел  в  восторг  от  этого
предложениЯ и объЯвил, что готов ехать с нами хоть на край света.
     ‚ыехали мы из Џекина не через пЯть недель, как  рассчитывали,  а  через
четыре с лишним месЯца, в начале февралЯ, по европейскому стилю.
     Њой компаньон и старик-лоцман съездили тем  временем  в  порт,  где  мы
высадились, чтобы забрать оставленные там товары. џ же побывал в  Ќанкине  с
одним знакомые китайским купцом и купил девЯносто  кусков  тонкой  камчатной
материи, двести  кусков  шелковой  материи  разных  сортов,  частью  вышитых
золотом, и все это Я привез в Џекин, где  стал  ожидать  возвращениЯ  своего
компаньона. Љроме того, мы накупили  очень  много  шелка-сырца  и  некоторых
других товаров; ценность нашего груза только в этих товарах  достигала  трех
тысЯч пЯтисот фунтов стерлингов; эти товары, да  еще  чай,  тонкие  сукна  и
прЯности мы погрузили на восемнадцать верблюдов; кроме них, у нас  были  еще
верховые верблюды и несколько лошадей; всего двадцать шесть животных.
     Ќас собралась большаЯ компаниЯ, - насколько Я могу  припомнить,  больше
ста двадцати человек, отлично вооруженных и готовых ко всЯким  случайностЯм,
и триста или четыреста лошадей и верблюдов. Ќаш  караван  состоЯл  из  людей
разных  национальностей,  главным  образом,  из  московитов  -  в  нем  было
шестьдесЯт московских купцов и обывателей, несколько человек  из  ‹ивонии  и
пЯть шотландцев, чему мы были очень рады,  тем  более,  что  они  были  люди
состоЯтельные и весьма опытные в делах.
     Џосле днЯ пути наши вожатые, числом пЯть, созвали всех дворЯн и купцов,
т. е. всех участников каравана,  кроме  слуг,  на  большой  совет,  как  они
выражались. Ќа этом большом совете каждый из нас прежде всего внес известную
сумму в общую кассу на необходимые путевые расходы - закупку  фуража  в  тех
местах, где его нельзЯ было достать иначе, на уплату проводникам,  добывание
лошадей и т. под.  ‡десь  же  был  составлен  план  путешествиЯ  и  построен
караван, как они выражались,  т.  е.  избраны  начальники  и  помощники  их,
которые должны были выстраивать нас в линию  при  выступлении  и  поочередно
командовать нами во времЯ пути.
     ‚  этой  части   страна   густо   заселена   и   изобилует   гончарами,
приготовлЯющими глину длЯ фарфора. „орогой ко мне подошел  лоцман-португалец
и с лукавой улыбкой заЯвил, что хочет показать мне большую  диковину  и  что
после всего дурного, сказанного мной о Љитае, Я вынужден буду признать,  что
видел  вещь,  которой  не  увидел  бы  никогда  на  свете.  ‹юбопытство  мое
разгорелось. Ќаконец он сказал мне, что это помещичий  дом,  построенный  из
фарфора. - " —то ж, это возможно. Љакой же он величины? Њожем мы унести  его
в Ящике на  одном  из  наших  верблюдов?  ЏостараемсЯ  купить  его".  -  "Ќа
верблюде!" - воскликнул старый лоцман, поднимаЯ руки, - "бог с вами;  в  нем
живет семьЯ из тридцати человек!"
     Њне очень захотелось посмотреть этот дом. Љогда Я подошел  к  нему,  то
убедилсЯ,  что  он  деревЯнный,  но  штукатурка   его   действительно   была
фарфороваЯ. ‘наружи фарфор был глазирован; освещенный  солнцем,  он  красиво
блестел, весь белый, расписанный синими фигурами, как на  больших  китайских
вазах, которые можно видеть в Ђнглии.  ‚нутри  же  дома  все  стены,  вместо
деревЯнных панелей, были  выложены  квадратными  плитками  из  великолепного
фарфора, расписанными  изЯщными  рисунками  всевозможных  цветов;  некоторые
плитки образовывали какую-нибудь фигуру и были соединены  так  искусно,  что
совсем не видно было очертаний каждой из них.  Џолы  в  комнатах  были  тоже
фарфоровые, твердые, как камень, вроде глинЯных  полов  в  некоторых  частЯх
Ђнглии, например, ‹инкеншире,  Ќоттингемшире,  ‹естершире  и  др.,  и  очень
гладкие, но не  обожженные  и  не  раскрашенные,  за  исключением  некоторых
комнат. Џотолок был  тоже  фарфоровый,  крыша  же  была  покрыта  блестЯщими
черными фарфоровыми плитками. ‘ловом, это был действительно фарфоровый  дом,
и если бы мне не приходилось продолжать путь, Я посвЯтил бы  несколько  дней
на тщательный его осмотр. Њне говорили, что в саду  возле  этого  дома  есть
фонтаны и пруды, до дна вымощенные фарфором, и прекрасные фарфоровые статуи.
     ’ак как фарфоровое производство чисто китайское, то неудивительно,  что
китайцы достигли в нем высокого совершенства, которое, мне кажетсЯ, впрочем,
они  сильно  преувеличивают  в   своих   рассказах.   ’ак,   например,   мне
рассказывали, будто один  рабочий  смастерил  из  фарфора  целый  корабль  с
мачтами, снастЯми,  парусами,  вмещающий  пЯтьдесЯт  человек.  …сли  бы  мой
рассказчик прибавил, что корабль этот был спущен на воду и совершил плавание
в џпонию, Я бы может быть сделал ему какие-нибудь возражениЯ; а так все  это
было очевиднейшей ложью. џ улыбнулсЯ и ничего не ответил. „ва днЯ спустЯ  мы
перевалили через ‚еликую Љитайскую  стену  -  укрепление,  воздвигнутое  длЯ
охраны страны от татар.
     ‘тена эта проходит по горам и холмам  даже  в  таких  местах,  где  она
совершенно не нужна, так как скалы и пропасти и  без  того  непроходимы  длЯ
неприЯтелЯ, а если бы он все же одолел их, то его не могла бы уже остановить
никакаЯ стена. ѓоворЯт, что длина ее около тысЯчи английских миль. ‚ высоту,
а в иных местах также в ширину она достигает четырех саженей. ’аким образом,
она ЯвлЯетсЯ хорошей защитой от татар, но, конечно, не устоЯла бы  и  десЯти
дней против нашей артиллерии, наших инженеров и саперов.
     Џо ту сторону стены население было  редкое,  и  Я  понЯл  необходимость
путешествовать по этой стране не отдельными группами, а  большим  караваном,
как мы, видЯ татарские отрЯды, бродившие повсюду вокруг.  “  них  был  такой
жалкий вид, что Я удивилсЯ, как это они могут представлЯть угрозу длЯ  столь
обширной страны. Ћчередной начальник каравана разрешил  шестнадцати  из  нас
поохотитьсЯ; в сущности, это была охота только на баранов, но,  пожалуй,  ее
можно было назвать охотой, потому что эти бараны дикие и удивительно  быстро
бегают; только они не могут бежать долго, и, погнавшись за ними,  вы  можете
быть уверены в успехе, тем более, что  они  ходЯт  обыкновенно  стадами,  по
тридцать, сорок голов вместе и, как истые бараны, убегаЯ, тоже  обиваютсЯ  в
кучу.
     ЏреследуЯ эту  странную  дичь,  мы  случайно  столкнулись  с  татарским
отрЯдом в сорок человек; лишь только они завидели нас, один из них  затрубил
в какое-то подобие рота,  получилсЯ  громкий  режущий  уши  звук,  какого  Я
никогда не слыхал раньше, да, кстати сказать, и не желал бы услышать. Њы все
догадались, что он призывает подмогу; и  действительно,  меньше,  чем  через
четверть часа, на расстоЯнии мили показалсЯ другой отрЯд, человек в тридцать
или сорок; но мы еще раньше того покончили с первым отрЯдом.
     ‘лучилось так, что с нами был один из шотландских купцов, торговавших с
Њосквой; заслышав звук рога, он в двух словах объЯснил нам, что  нам  нужно,
не терЯЯ времени, самим напасть на татар, и, выстроив нас в линию,  спросил,
не боимсЯ ли мы. Њы отвечали, что готовы следовать за  ним,  и  он  поскакал
прЯмо к татарам. ’е стоЯли нестройной толпой  и  глазели