имо,  и  этот мой недостаток стал
сказыватьсЯ  на  делах  моего господина, так что Я начал склонЯтьсЯ к мысли,
что  жестокость,  о  которой  так много толкуют и какаЯ царит в ‚иргинии, на
Ѓарбадосе   и   в   других   колониЯх,   а   именно   -   наказание   кнутом
негров-невольников,    ЯвлЯетсЯ    вовсе    не   проЯвлением   тирании   или
бесчеловечности  англичан,  как принЯто считать, - англичане по натуре своей
не  склонны  к  жестокости,  им  она  не  свойственна, - но вызвана скотским
поведением  и  упрЯмством  самих  негров,  с  которыми добром да милостью не
сладишь,  им  нужны  железный прут и розга, как говорит ‘вЯщенное писание; с
ними  иначе  и нельзЯ обходитьсЯ, а не то, имей они только оружие, достойное
неистовой  свирепости их натуры, они восстанут и перебьют всех своих хозЯев,
что им будет нетрудно сделать, учитываЯ, как их много.
     €  в  то  же  времЯ Я сделал наблюдение, что бешеный темперамент негров
усмирЯли  не так, как надо, не умеЯ найти с ними правильную линию, чтобы они
почувствовали   разницу   между  поощрением  и  наказанием;  длЯ  менЯ  было
очевидно,  что  даже самые трудные характеры можно склонить к покорности без
помощи кнута или, во всЯком случае, без слишком частых наказаний.
     Ќаш  господин  был  гуманный человек, и порою, движимый мЯгкосердечием,
он  отменЯл  наказаниЯ  излишне  суровые,  однако необходимость наказаний он
понимал  и  в  конце  концов  вынужден был предоставлЯть своим верным слугам
право  действовать по собственному разумению, хотЯ все-таки частенько просил
их  быть  помилосерднее  и  всегда  учитывать,  с кем имеешь дело: не все же
негры одинаково переносЯт пытки и, кроме того, не все одинаково упрЯмы.
     Ќо  нашлись-таки  угодники,  которые  нашептали  ему, что Я пренебрегаю
своими  обЯзанностЯми, что невольники вышли у менЯ из повиновениЯ, и по этой
причине   на   плантации   царит  беспорЯдок,  и  дела  находЯтсЯ  в  полном
расстройстве.
     ќто  было  тЯжкое  обвинение  длЯ  молодого надсмотрщика, и его честь в
сопровождении  всех своих подчиненных сам приехал разобратьсЯ во всем, чтобы
вникнуть  в суть вопроса и выслушать обе стороны, однако он обошелсЯ со мной
справедливо  и,  прежде  чем  выносить  приговор,  решил  дать мне полностью
оправдатьсЯ,  и  не только при свидетелЯх, но и с глазу на глаз. ‘ последним
свиданием  мне  на редкость повезло, - точно как в тот раз, он предложил мне
говорить  откровенно,  и, получив эту возможность говорить откровенно, Я мог
все ему объЯснить и защитить себЯ.
     џ  понЯтиЯ не имел, что мною недовольны, пока не услышал про это из его
собственных  уст,  не  знал  Я  и о его приезде, пока не увидел его на нашей
плантации.  Ћн  посмотрел, как у него работают, оглЯдел несколько участков с
новыми  посадками;  объехав  всю  плантацию  и  убедившись, что все в полном
порЯдке  -  работы  ведутсЯ,  как  положено,  невольники  и  негры  исправно
трудЯтсЯ, - увидев все это своими глазами, он поскакал к дому.
     ‡аметив  его  на  тропинке,  Я  тут  же  подбежал  к нему, выразил свое
почтение,  а также поблагодарил смиренно за великодушие, проЯвленное ко мне,
за  то,  что  он  помог  мне выйти из ничтожества, в каком Я пребывал ранее,
доверил  мне  такую  работу.  …му  как  будто было приЯтно это слышать, хотЯ
поначалу   говорил  он  немного;  Я  сопровождал  его,  пока  он  осматривал
плантацию,   давал  попутные  объЯснениЯ,  отвечал  на  все  его  вопросы  и
возражениЯ,  и  при этом в такой манере, какой он от менЯ, судЯ по всему, не
ожидал. Љак он призналсЯ впоследствии, ему все тогда очень понравилось.
     Ќа  этой  плантации, как Я уже говорил, был еще один управлЯющий, не то
чтобы  старший  надо мной, но занимавшийсЯ делом более важным: он должен был
наблюдать,  как  упаковывают  табак  и отвозЯт его на борт судна или в какое
другое  место,  куда укажет наш господин, а также получать английские товары
с  главного  склада,  находившегосЯ  на другой плантации, ближайшей к водным
путЯм,  да  еще  вести  все  счета. ќтот управлЯющий был по натуре человеком
честным   и  прЯмым,  он  не  говорил,  как  некоторые,  что  Я  пренебрегаю
интересами  хозЯина  и  прочее,  однако  хозЯин  расспросил  его обо всем, и
весьма  пристрастно.  €нтересно,  что,  объезжаЯ  плантацию, хозЯин случайно
попал  туда,  где  обычно наказывали провинившихсЯ невольников, и увидел там
двух  негров  со  свЯзанными,  согласно  вынесенному им приговору, за спиной
руками.  Љогда  господин подъехал к ним, оба упали на колени и знаками стали
молить  его  о  прощении.  "Ђх,  зачем это, - сказал он, обращаЯсь ко мне, -
зачем  вы  повели менЯ этой дорогой? Ќе люблю Я этих зрелищ, ну что Я теперь
должен  делать?  Џомиловать  их?  Ђ  что  они  такого натворили, скажите?" џ
объЯснил  ему,  за  какие  проступки  их  отправили сюда. Ћдин из них стащил
бутылку  рома,  напилсЯ  и  в  пьЯном виде творил всЯкие безобразиЯ, пыталсЯ
даже  киркой проломить голову белому невольнику, к счастью, тот увернулсЯ от
удара,  сбил  пьЯного  негра с ног, схватил его и доставил на это место, где
он  и  провел ночь, за что Я назначил ему в тот же день порку, а в следующие
три по две порки на день.
     - Љак  вы могли проЯвить такую жестокость? - спросил его честь. - ‚ы же
убьете  беднЯгу.  €, кроме пролитиЯ крови, за которое понесете ответ, вы еще
лишите  менЯ  такого  силача негра, стоившего мне не меньше тридцати, а то и
сорока  фунтов,  да  к тому же навлечете дурную славу на мои плантации. €ли,
того  хуже,  кто-нибудь  из этих негров, чтобы отомстить, еще, не ровен час,
пристукнет менЯ, когда подвернетсЯ случай.
     - Ђх,  сэр,  -  сказал  Я,  - эту братию надо держать в страхе, иначе с
ними  не справишьсЯ, уверЯю вас! Ђ в донесениЯх к вам еще говоритсЯ, что длЯ
невольников  Я  скорее  шут,  чем  палач,  ибо  никогда  не  воздавал  им по
заслугам,  а  потому Я принЯл решение, хотЯ мне самому это претит, больше не
допускать,  чтобы  из-за  моей  неуместной  снисходительности  страдали ваши
интересы, вот почему, если бы его засекли до смерти...
     - ‘тойте!  -  воскликнул  он. - ‚ моих владениЯх Я не потерплю подобной
жестокости  ни  под каким видом! ‚спомните, молодой человек, вы же сами были
невольником,  поступайте  так,  как  сочли  бы  справедливым,  будь вы на их
месте,  имейте  хоть  каплю  состраданиЯ,  прошу  вас.  Џусть  лучше  Я буду
расплачиватьсЯ за вашу мЯгкость.
     Ћ  таком  обороте  дела  Я  мог  только  мечтать, более того, поскольку
разговор  наш  происходил  на  людЯх,  то  есть  при  обоих  неграх  и белых
невольниках,  а  также тех двоих, что предъЯвили мне обвинение, все слышали,
что  он  сказал.  "Ќу  и  собака  этот  надсмотрщик!  - шепнул один из белых
невольников  у менЯ за спиной. - Ћн бы насмерть запорол беднЯгу Ѓуйвола (так
прозвали  негра, приговоренного к наказанию, за его большую круглую голову),
не случись нашему хозЯину заехать сегоднЯ сюда".
     Ћднако  Я  настаивал  на своем, твердЯ, что этот человек совершил Явное
преступление,  и  снисходительность в подобном случае очень опасна, учитываЯ
упрЯмство   и   порочность   негров,  и  указал,  не  очень  решительно,  на
необходимость проучить их. Ќо господин сказал:
     - Ќет, нет, в другой раз, и не в такой форме.
     Ѓольше возражать Я не стал.
     Џроступок  второго негра по сравнению с этим был пустЯковым, и господин
отправилсЯ  дальше,  продолжаЯ  беседовать со мной, Я следовал за ним, и так
мы  доехали  до  дому,  где,  отдохнув немного, он снова вызвал менЯ к себе.
Њоих  обвинителей  он  даже близко к себе не подпустил, пока не выслушал мою
защиту, и так начал он со мною разговор.
     ѓосподин.  Џослушайте,  молодой  человек, мне надо с вами поговорить! ‘
тех  самых  пор,  как  Я  сделал  вас  управлЯющим на этой плантации, на вас
жалуютсЯ.  Ђ  Я-то полагал, что признательность заставит вас быть усердным и
преданным мне.
     „жек.  Ћчень  сожалею,  сэр,  что  на менЯ жалуютсЯ, ибо благодарность,
которую  Я питаю к вашей милости (и в которой открыто признаюсь), заставлЯет
менЯ  блюсти  ваши  интересы  самым  неукоснительным образом. Љонечно, Я мог
дать  промашку,  но, уверЯю вас, никогда не пренебрегал своими обЯзанностЯми
умышленно.
     ѓосподин.  Џосмотрим,  обвинЯть  вас,  не выслушав до конца, Я не буду.
„лЯ того Я и позвал вас сюда, чтобы поговорить с вами.
     „жек.  Џокорно  благодарю,  ваша  честь.  “  менЯ к вам еще только одна
просьба,  а именно: Я хотел бы знать, в чем менЯ обвинЯют и, если позволите,
кто мои обвинители.
     ѓосподин.  Џервое вы услышите, именно поэтому Я и вызвал вас поговорить
с  глазу  на  глаз.  Ђ  если  понадобитсЯ,  сообщу  вам  и  второе,  и своих
обвинителей  вы  тоже узнаете. ’о, что вам ставЯт в вину, находитсЯ в прЯмом
противоречии  с  только  что мною увиденным, поэтому нам придетсЯ теперь все
пересмотреть;  Я-то  считал,  что Я много хитрее вас, но теперь вижу, что вы
менЯ перехитрили.
     „жек.  Ќадеюсь, ваша честь не обидитсЯ, если Я скажу, что не совсем вас
понимаю.
     ѓосподин.  Ћхотно  верю.  Ђ  скажите  мне откровенно, вы и в самом деле
собирались  пороть  бедного негра дважды в день в течение четырех дней? ‚едь
это бы значило запороть его насмерть, то есть поставить на нем крест.
     „жек.  …сли  вы  позволите  мне  высказать предположение, сэр, думаю, Я
знаю,  в  чем  менЯ  обвинЯют:  вашей  чести доложили, что Я слишком мЯгок с
неграми  и  с  прочими  невольниками,  что,  хотЯ  они  заслуживают сурового
обращениЯ,  принЯтого  в этой стране, Я и вполовину недодаю им, и посему они
небрежны в своей работе, что ваша плантациЯ в плохих руках и тому подобное.
     ѓосподин. —то ж, вы угадали, продолжайте.
     „жек.  Џервую  часть  обвинениЯ  Я признаю, однако последнее отвергаю и
убедительно прошу вашу честь провести доскональное расследование дела.
     ѓосподин.  …сли  все  так, как вы говорите, Я был бы только рад узнать,
что  перваЯ часть обвинениЯ справедлива. ЊенЯ бы чрезвычайно порадовало, что
мои  интересы  не забыты и никакой опасности не подвергаютсЯ, но что с этими
несчастными  в  то  же  времЯ  обращаютсЯ  более  человечно,  ибо жестокость
противна  моей  натуре,  а  необходимость  проЯвлЯть  ее всегда омрачала мне
жизнь и мешала спокойно наслаждатьсЯ моими богатствами.
     „жек.  —естно  признаюсь  вам,  сэр,  поначалу  Я просто не в силах был
заставить   себЯ   выполнЯть   эту  ужасную  работу.  ‚олен  ли  Я,  который
только-только  избавилсЯ  от  страха  и  еще  вчера сам был несчастным голым
рабом  и  завтра  могу снова им стать, волен ли Я спокойно пустить в ход вот
это?  - ‘ этими словами Я показал господину кнут, который мне вручили, вводЯ
менЯ  в  новую должность. - € сим ужасным орудием должен был Я терзать плоть
моих  же  собратьев-невольников,  ближних моих? Ќет, сэр, даже когда мне это
было  совершенно  необходимо по обЯзанности, то и тогда Я не мог прибегать к
кнуту  без  содроганиЯ.  Џрошу  великодушно  простить менЯ за такую слабость
моей  натуры!  џ  могу  быть  у  вас  управлЯющим, но совершенно не гожусь в
экзекуторы, поскольку сам на себе испытал жестокость наказаниЯ.
     ѓосподин.  Ќу  хорошо,  а  что  тогда  будет  с  моими делами? € как же
справитьсЯ  с  чудовищным  упрЯмством  этих  самых негров, которыми, как мне
толкуют,  управлЯть  иным  способом  не  представлЯетсЯ  возможным?  Љак  же
заставить их хорошенько работать и не позволЯть им дерзить и бунтовать?
     „жек.  ‚от  теперь,  сэр,  Я  подхожу  к главному пункту моей защиты, и
надеюсь,  ваша  честь  соблаговолит  пригласить  сюда  моих  обвинителей или
возьмет  на  себЯ  труд  тщательнейшим  образом  осмотреть  плантацию, чтобы
убедитьсЯ  самому или позволить другим показать вам, находитсЯ ли что-нибудь
в  запущении,  страдают  ли  в чем интересы вашего дела и не распустились ли
ваши  негры  и  другие  невольники при новом управлЯющем. …сли же, напротив,
мне  удалось  счастливо  разгадать  секрет,  как сохранЯть полный порЯдок на
плантации,  понуждать  всех  работать  усердно  и  быстро и при этом держать
негров  в  благоговейном страхе, подавив их врожденные инстинкты и обеспечив
вашей  семье  мир  и  безопасность  не  грубыми  методами,  но мЯгкостью, не
пытками  и  бесчеловечной  жестокостью,  но  с  помощью умеренных наказаний,
воспитываЯ  в  них почтение к строгому порЯдку, а не ужас перед невыносимыми
муками, надеюсь, тогда ваша честь не поставит мне это в вину?
     ѓосподин.  Ќет,  что  вы, тогда Я назову вас лучшим управлЯющим, какого
мне   случалось   нанимать.   Ћднако  как  же  это  согласуетсЯ  с  жестоким
приговором,  какой  вы  вынесли  тому несчастному, которому предстоит восемь
порок за четыре днЯ?
     „жек.  Џрекрасно  согласуетсЯ, сэр. ‚о-первых, сэр, он сейчас пребывает
в  ожидании ужасного наказаниЯ, с которым по строгости не сравнитсЯ ни одно,
знакомое  прежде  неграм.  ќтого  парнЯ, с вашего разрешениЯ, Я хотел завтра
освободить,  избавив от наказаниЯ кнутом, но разъЯснив ему, как Я это обычно
делаю,  всю  тЯжесть  его  проступка, чтобы он тем выше оценил проЯвленное к
нему  милосердие.  …сли  это  скорее  послужит  его  исправлению,  чем самаЯ
жестокаЯ порка, тогда вы, полагаю, признаете, что Я выиграл?
     ѓосподин. Ђ если нет? ‚едь эти люди не знают чувства благодарности.
     „жек.   ’олько  потому,  сэр,  что  их  никогда  не  прощали.  “ж  коли
провинилсЯ, помилованиЯ не жди! ‡а что же им испытывать благодарность?
     ѓосподин.   ‚ы,  конечно,  правы,  кто  не  встречал  милосердиЯ,  тому
неведомо и чувство долга.
     „жек.  Ђ  кроме  того,  сэр,  когда  их  и прощают, что случаетсЯ очень
редко,  им  ведь  не  говорЯт,  почему их прощают, никому не придет в голову
внушить  им чувство благодарности, разъЯснить, какое благодеЯние им оказали,
и  почему  они  должны быть за это перед кем-то в долгу, и какаЯ им от этого
польза.
     ѓосподин.  Ђ  вы  думаете такое обращение с ними поможет? Џроизведет на
них  должное впечатление? ‚ы-то, может, и убеждены, что так, но сами знаете,
это ведь противоречит взглЯдам, принЯтым в нашей стране.
     „жек.  Ѓывают  же  общие  заблуждениЯ  и  ошибки даже в государственном
правлении, вот это одна из таких ошибок.
     ѓосподин.  Ђ  сами  вы  испробовали новый метод? ‚ы не можете говорить,
что это ошибка, пока не подвергли его испытанию и не доказали свою правоту.
     „жек.  ‚сЯ  плантациЯ - доказательство моей правоты. ќтот малый никогда
бы  не  натворил  ничего  подобного, если бы ром не ударил ему в голову и не
лишил  его  рассудка,  так что, по правде говорЯ, единственное преступление,
за  которое  его  следовало  бы  проучить,  заключаетсЯ  в том, что он украл
бутылку  рома  и весь его до капли выпил. Џодобно Ќою, он не ведал силы его,
и,  когда  ром  ударил  ему в голову, он словно обезумел, впал в бешенство и
Ярость, за что его скорее следует пожалеть, чем наказывать.
     ѓосподин.  ‚ы  правы,  безусловно,  правы! € вам цены не будет, если вы
сумеете  на  практике  доказать  верность  ваших убеждений. Њне бы хотелось,
чтобы  вы  испытали их на каком-нибудь одном негре, сделав из него наглЯдный
пример. џ готов дать на этот опыт пЯтьсот фунтов.
     „жек.  Њне  ничего  не  надо, сэр, кроме вашего одобрениЯ, и, пользуЯсь
вашей  благосклонностью,  Я  докажу это на примере одного из ваших негров, и
всЯ плантациЯ признает мои взглЯды.
     ѓосподин.  …сли  вам  это удастсЯ, вы очень порадуете мое сердце. € даю
вам  обещание,  что не только верну вам свободу, но и помогу обеспечить ваше
будущее.
     ‚ ответ Я низко поклонилсЯ ему и поведал следующую историю:
     - Ќа  вашей  плантации,  сэр, есть негр, который был невольником еще до
того,  как  Я  попал сюда. Ћднажды он провинилсЯ, последствиЯ сего проступка
были  невелики,  но они могли быть много серьезней, если бы с ним поступили,
как  это  принЯто. џ же приказал доставить его на обычное место наказаний и,
чтобы  проучить, велел привЯзать за большие пальцы рук, кроме того, Я сказал
ему, что его высекут со всей жестокостью, да еще посыплют солью.
     ’аким  образом,  устрашив  его сообщением о предстоЯщей ужасной пытке и
убедившись,  что  он  уже достаточно чувствует свое унижение, Я вошел в дом,
отдав  приказ,  чтобы его отвЯзали и вывели на экзекуцию. Џосле того как ему
обнажили  спину  и  привЯзали  его,  а  потом дважды вытЯнули кнутом, причем
очень  крепко, Я прервал наказание. "‘тойте, - сказал Я двум слугам, которые
взЯлись  уже было обрабатывать беднЯгу, - подождите, дайте мне с ним сначала
потолковать".
     …го  отпустили,  и  Я начал беседовать с ним, описал ему, сколько добра
сделали  ему  вы,  его  большой  господин*,  напомнил, что вы никогда его не
обижали,  обращались с ним мЯгко, что ни разу за много лет он не подвергалсЯ
такому  наказанию,  хотЯ  за ним и водились кое-какие грехи, что он позволил
себе  вопиющий  проступок,  украв  бутылку  рома  и напившись пьЯным** еще с
двумЯ  неграми,  отчего всеми тремЯ овладело безумие и они совершили насилие
над  двумЯ  негритЯнками,  у  которых  были  мужьЯ,  служившие  у  нашего же
господина,  только  на  другой  плантации,  и  еще  натворили  много  всЯких
непотребных дел, за что Я и назначил ему это наказание.
     ______________
     *  ’ак  обычно  называют  владельца  плантации,  во всЯком случае, наши
негры  называли его так, поскольку он был видным человеком в стране и владел
тремЯ или четырьмЯ крупными плантациЯми.
     **  ЌапитьсЯ пьЯным длЯ негра все равно, что сойти с ума, потому что от
рома   они   впадают  в  полное  безумие  и  способны  тогда  учинить  любое
безобразие.

     Ћн  кивал  головой  и  знаками  показывал, что "оччэн выноваты", как он
произносил  это,  и тогда Я его спросил, как он поступит и что скажет, ежели
Я  уговорю  большого  господина его простить. "џ вот намерен пойти попросить
за  тебЯ", - сказал Я ему. Ћн ответил мне, что готов лечь на землю и пусть Я
убью  его.  "ЊоЯ  всю  жызн будет длЯ тэбе бегать, туда-сюда ходыть, носыть,
все  доставать",  -  сказал он. ќто был как раз тот случай, которого Я ждал,
чтобы  проверить,  свойственны  ли  неграм,  нарЯду с движениЯми души, какие
испытывают  все  разумные существа, и порывы великодушиЯ, то есть те порывы,
в которых обычно выражает себЯ благодарность и без которых она немыслима.
     - ЊенЯ  очень порадовало начало вашей истории, - сказал мои господин, -
надеюсь, вам удалось выполнить, что вы задумали.
     - „а,  сэр,  -  ответил  Я,  - и, возможно, Я зашел даже дальше, чем вы
предполагаете  или сочли бы возможным в данном случае. Ћднако Я не был столь
тщеславен,  чтобы извлечь из этого пользу лишь длЯ себЯ. "Ќет, нет, - сказал
Я  ему,  -  Я вовсе не прошу, чтобы ты бегал и делал все длЯ менЯ, ты должен
старатьсЯ  длЯ своего большого господина, потому что от него одного зависит,
простить  тебЯ  или  не  прощать.  ‚едь  ты  оскорбил  именно его. ‘кажи мне
теперь,  будешь  ты  ему  благодарен,  станешь  ты  длЯ  него бегать, ходить
туда-сюда,  носить  и  доставать все до конца своей жизни, как ты обещал это
мне?"
     "Ќу  да, конэчн, - сказал он, - и многа-многа делать длЯ тэбе (он никак
не хотел отступитьсЯ от своего), толко ты просить его за мэна".
     џ  полностью отверг обещанную мне благодарность и, как мне диктовал мой
долг,  направил  ее  в  ваш  адрес,  объЯснив ему, что, как мне известно, вы
человек  "очэн добры, очэн жалостлив", и Я постараюсь убедить вас. џ сказал,
что  поеду сейчас к вам, и до моего возвращениЯ его пороть не будут. "’олько
вот  что,  Њухат  (так звали негра), - сказал Я, - мне говорили, когда Я шел
сюда,  что  с  вами,  неграми,  нельзЯ  обращатьсЯ по-доброму, что, когда мы
жалеем  вас  и не бьем кнутом, вы смеетесь над нами и ведете себЯ еще хуже".
Ћн  очень  серьезно  посмотрел  на  менЯ  и  ответил: "Ћ нэт, этого нэт, это
надсмотрщик  говорыт,  что  так,  но  этого  нэт,  верит  мнэ". ‚от весь наш
разговор:
     „жек.  Ђ  почему  же  тогда  они так говорЯт? “ж наверное, они всех вас
испытали.
     Ќегр.  Ќэт,  нэт,  они  нас  нэ  испытал,  они толко говорил так, но нэ
испытал.
     „жек. Ћни все так говорЯт, Я сам слышал.
     Ќегр.  ЊоЯ  говорил  вам  правда, нэт у них жалост, они бьют нас болно,
очэн болно, и никогда не прощает. ‡ачэм тогда говорит, мы нэ будем лучше?
     „жек. Ќеужели они никогда не прощают?
     Ќегр.  ѓосподын, мой правда говорит, они ныкогда нэ прощает, они всегда
бьют  кнутом,  стэгают,  бьют  с  ног,  они злой. Ќегр будэт хороши чэловек,
будэт много лучше работать, но они нэ знают жалост.
     „жек. Ќеужели они никогда не жалеют вас?
     Ќегр.  Ќэ, ныкогда, ныкогда, толко бьют, толко болно бьют, много болно,
чем свой кон, много болно, чем собака.
     „жек. Ќу, а если бы негров жалели, они стали бы лучше?
     Ќегр.  „а,  да,  негр  много лучше, если пожалет. Љогда они бьют, бьют,
негр  силно  кричит,  силно  ненавидит,  убьет, если найдет ружо. ’олко надо
жалэт,  негр  скажет  болшой  спасибо  и  будэт  любит  работат, много будэт
работат, пуст надсмотрщик будэт добр толко.
     „жек.  Ђ  вот  говорЯт  же,  что  вы будете лишь надсмехатьсЯ и скалить
зубы, если вас пожалеть.
     Ќегр.  ‚от!  Џуст  говорЯт  так,  когда  покажут жалост. Ћны ныкогда нэ
показал жалост, мой ныкогда нэ видел их жалост, сколко жыву на свэт.
     - ’ак  вот,  сэр,  - прервал Я свой рассказ, - смею доложить, что, если
он  говорил правду, ваши надсмотрщики действуют против вашего желаниЯ. Љак Я
успел  заметить,  вы  полны состраданиЯ к этим несчастным, Я убедилсЯ в этом
хотЯ  бы  на  примере  со  мной. ЏонимаЯ, что длЯ вас дороже работа, котораЯ
делаетсЯ  добровольно, а не из страха, и что вы предпочитаете обходитьсЯ без
кровавых  наказаниЯ.  Џосмотрим,  сумеешь ли ты на них повлиЯть". Њухатом, а
как, вы сейчас услышите.
     ѓосподин.  ‚ жизни ни с чем подобным не сталкивалсЯ, с тех пор как стал
плантатором,  а  тому уже более сорока лет. џ в восторге от вашего рассказа,
продолжайте, Я с нетерпением жду благоприЯтного конца.
     „жек.  “верен,  сэр, что концом вы будете так же довольны, как началом,
ибо  он  во всем оправдал мои ожиданиЯ, надеюсь, и ваши он тоже удовлетворит
и  покажет вам, с какой преданностью вам могли бы служить, если бы вы только
захотели, потому как в настоЯщее времЯ вам так не служат, уверЯю вас.
     ѓосподин.   Љонечно,   служат  из-под  палки,  только  в  страхе  перед
наказанием,   а   потому   безо   всЯкого  воодушевлениЯ,  что  мне  глубоко
ненавистно. …сли бы Я знал, как добитьсЯ иного!
     „жек.  Ќе  составлЯет  никакого труда, сэр, доказать вам, что вам могут
служить  из  лучших  побуждений,  а  соответственно  и  работа будет лучше и
принесет вам больше радости, Я беру на себЯ смелость убедить вас в этом.
     ѓосподин. —то ж, продолжайте свою историю.
     „жек.  Џобеседовав  с  ним,  Я заЯвил: "Џосмотрим, Њухат, как ты будешь
дальше  вести  себЯ,  если Я уговорю нашего большого господина простить тебЯ
на этот раз".
     Ќегр. Ќу да, вы увидит, вы много увидит, много увидит.
     ’огда  Я  велел  подать  мне  конЯ  и  покинул  его,  Я сделал вид, что
поскакал  к  вам  на соседнюю плантацию, потому что мне Якобы сказали, будто
вы  там.  Џробыв  там  часа  четыре-пЯть,  Я  вернулсЯ  и  опЯть повел с ним
разговор.  џ  сообщил  ему, что видалсЯ с вами, что вы уже осведомлены о его
проступке,  очень  сердитесь  и  решили  сурово  проучить  его  в  назидание
остальным  неграм  на плантации, но что Я рассказал вам, как он раскаиваетсЯ
и  обещает  исправитьсЯ,  если  вы  его  простите,  и что в конце концов мне
удалось  уговорить  вас.  Ќо  вы  слышали  также, будто, если оказать неграм
милость,  они  посчитают  это  лишь шуткой или издевательством, однако Я все
передал  вам,  что он говорил о себе, а также о прочих неграх, и сказал, что
это  неправильное  мнение  и  что  белые  люди  берутсЯ судить о них, толком
ничего  не  знаЯ,  потому  они  ведь  негров никогда не прощали, стало быть,
никогда  не  проверЯли, как те в таком случае поступЯт. € вот Я уговорил вас
оказать  милость  и простить его, а этим самым попытать, имеет ли доброта ту
же  силу, что жестокость. "’ак что теперь, Њухат, - сказал Я, - ты свободен,
постарайсЯ  же,  чтобы  наш  большой  господин  убедилсЯ,  что Я говорил ему
правду".  ‘  этим  Я  приказал  развЯзать его, дал ему глотнуть рому из моей
собственной карманной флЯги и еще велел накормить его.
     Љогда  негра  освободили,  он приблизилсЯ ко мне и, упав передо мной на
колени,  обхватил мои ноги, потом, биЯсь головой о землю, зарыдал, заплакал,
как  провинившеесЯ  дитЯ,  не  в  силах  вымолвить ни слова. Ћн долго не мог
успокоитьсЯ,  и  мне  самому  пришлось поднимать его с земли, но он никак не
хотел,  и Я сам заплакал так же горько, как он, потому что просто не в силах
был  лицезреть  этого  несчастного,  упавшего  ниц  передо мной, который еще
вчера  был таким же невольником, как он. Ќаконец, спустЯ, наверное, четверть
часа,  Я  заставил его поднЯтьсЯ, и тогда он сказал: "Њой хорошо знает добры
болшой   господын,   вы   тоже  мой  очэн  добры  господын.  Ќэ  будэт  негр
нэблагодарэн, мой готов умэр за вас, вы очэн много добрый ко мнэ".
     Џосле  этого  Я  отпустил его и велел идти к жене - он был женат - и не
работать  в этот день, но, когда он собралсЯ уходить, Я снова подозвал его к
себе и сказал ему:
     "‚от  видишь,  Њухат, - сказал Я, - белый человек может пожалеть негра!
€  теперь  ты  должен  рассказать  всем неграм, что о них говорЯт, будто они
слушаютсЯ  только  кнута и, если с ними мЯгко обращатьсЯ, они делаютсЯ хуже,
а  не  лучше,  потому-то  белые  люди  не  жалеют и не прощают их. ’ы должен
убедить  негров, что с ними много лучше будут обращатьсЯ и будут проЯвлЯть к
ним  снисходительность,  если  они  сами  выкажут  благодарность  за  доброе
обхождение   точно  так  же,  как  выказывают  покорность  после  наказаниЯ.
Џосмотрим, сумеешь ли ты на них повлиЯть".
     "Њой  пойдет,  мой  пойдет,  -  отвечал он, - мой много говорит им, они
много  доволны  будут,  как  и  мой,  и будут много работать, захотЯт, чтобы
болшой господын жалел их".
     ѓосподин.   Ќу   хорошо,   а   какое   есть   у  вас  свидетельство  их
благодарности? ‚ы заметили в них какие-нибудь перемены?
     „жек.  Љ  этому  Я  как раз и подхожу, сэр. Џримерно месЯц спустЯ после
этого  Я  устроил  так,  что  по  плантации  прошел  слух, будто бы Я сильно
рассердил   большого  господина  и  за  это  менЯ  прогнали  с  плантации  и
приговорили  повесить.  ‚аша  честь,  наверное,  помнит, что некоторое времЯ
назад  вы  посылали  менЯ  по  вашим  личным  делам в Џатаксент-ђивер, где Я
пробыл  двенадцать  дней?  џ  распространил  такой  слух среди негров, чтобы
посмотреть, как они это примут.
     ѓосподин. ‚от оно что! —тобы проверить, как поступит Њухат?
     „жек.  „а,  сэр.  €  Я  сделал настоЯщее открытие. ‘начала бедный малый
просто  не  поверил  этому,  однако,  видЯ,  что  менЯ долго нет, он пошел к
главному  управлЯющему  и  встал  у  его  дверей, не говорЯ ни слова, словно
какой-нибудь  десЯтилетний  дурачок.  —ерез  некоторое  времЯ  вышел старший
надсмотрщик;  увидев  негра,  он сначала ничего не сказал, подумал, что того
зачем-нибудь  прислали,  однако,  пройдЯ  мимо него раза два-три, он обратил
внимание  на  то,  что  негр стоит все так же неподвижно, в той же позе и на
том  же  самом  месте,  и  когда  он  в последний раз проходил мимо него, он
остановилсЯ  и  спросил:  "—его тебе? Џочему ты так долго стоишь здесь, тебе
что, делать нечего?"
     "Њой хочет говорит, мой должен много сказат", - отвечал тот.
     Ќадсмотрщик   подумал,   что   сейчас  он  узнает  какой-то  секрет,  и
согласилсЯ его выслушать. "Ќу, что ты хочешь сказать мне?" - спросил он.
     "Њой   говорит,  -  сказал  тот,  -  очэн  прошу  говорит,  где  другой
господын?"
     Ќадсмотрщик  подумал,  что  негр  спрашивает  большого  господина. "Џро
какого  другого  господина ты спрашиваешь? - говорит управлЯющий. - Ћ чем ты
хочешь  говорить  с большим господином? ’ебе нельзЯ с ним говорить. ђазве ты
не можешь мне сказать, какое у тебЯ дело?"
     "Ќэт,  нэт,  мой нэ говорит болшой господын, другой господын", - сказал
Њухат.
     "‘ кем, с Џолковником?" - спрашивает управлЯющий.
     "„а, да, с Џолковнык", - говорит тот.
     "Ђ  разве  ты  не знаешь, что его завтра собираютсЯ повесить, - говорит
управлЯющий, - за то, что он рассердил большого господина?"*
     ______________
     *  “правлЯющий  уже  разгадал,  в  чем  дело, и сказал ему так нарочно,
чтобы проверить, что он сделает.

     "„а,  да,  -  сказал  Њухат,  - мой знал, мой знал, мой нэ говорил, мой
должен сказать".
     "Ћ чем ты должен сказать?" - спросил управлЯющий.
     "Ћ,  мой  знает,  он сэрдил болшой господын". € с этими словами он упал
перед управлЯющим на колени.
     "’ак  чего  тебе  надо?  - спросил управлЯющий. - џ же сказал тебе, что
его повесЯт".
     "Ќэт,  нэт,  -  вскричал  он,  -  нэ вешат этот господын, мой на колены
просыт болшой господын".
     "’ы  на  коленЯх  будешь  просить за него?* Ќеужели ты думаешь, большой
господин  послушает  тебЯ?  ђаз  он  рассердил  большого господина, повторЯю
тебе, его должны повесить, так что твои просьбы ни к чему".
     ______________
     *  “правлЯющий  понЯл,  что  он хочет просить вашу честь за менЯ, чтобы
менЯ не повесили за оскорбление вашей чести.

     Ќегр. Њой просыт, очэн просыт болшой господын за нэго.
     “правлЯющий. Ђ чего ты так волнуешьсЯ и просишь за него?
     Ќегр.  Ћ-о,  он  просыл  за  мена  болшой господын, тэпер мой просыл за
нэго.  Ѓолшой  господын очэн хорошы, очэн хорошы, он простыл мена, когда тот
господын просыл его, тэпер он простыт его, когда мой просыл за него.
     “правлЯющий.  Ќет  уж, твои просьбы не помогут, ведь ты не согласишьсЯ,
чтобы вместо него повесили тебЯ? …сли согласишьсЯ, тогда другое дело.
     Ќегр.  „а,  да,  мой пуст повесЯт за добры господын, он просыл за мэна,
пуст  Њухат  повесЯт,  болшой  господын  повесЯт мэна, бьют кнутом мэна, что
хочэт,  пуст  толко  отпускает  бедны  господын,  он просыл за мэна, да, да,
пуст.
     “правлЯющий. Ќеужели ты это серьезно, Њухат?
     Ќегр.  Љонэчно,  мой  правда  говорыл,  болшой господын пуст знает, мой
правда  говорыл,  пуст  все  видЯт,  что бэлы человэк повесыл Њухат, повесыл
бедны  нэгр  Њухат,  бил кнутом, всо дэлал вместо бедны господын, что просыл
за мэна.
     Џосле   этого  беднЯга  горько  расплакалсЯ,  так  что  не  было  нужды
спрашивать,  серьезно  он  это  говорит  или  нет.  ’ут  Я, которого вызвали
посмотреть  на  эту  сцену,  неожиданно  и  поЯвилсЯ; сначала менЯ не было в
усадьбе,  но  когда  Я вернулсЯ, выполнив ваше поручение, Я все слышал; пора
было  кончать  эту  сцену,  ни управлЯющий, ни Я уже больше не могли вынести
ее;  и  вот  он  выходит  и говорит мне: "€дите к нему, вы дали незабываемый
урок,  теперь  никто  не  скажет,  что  у  негров нет чувства благодарности.
‘тупайте  же  к  нему, - повторЯет он, - Я больше не в силах продолжать этот
разговор".  ’ут  Я  предстал  перед  ним, чтобы он знал, что Я на свободе, и
завел с ним разговор.
     „жек.   Ќадеюсь,   рассказ  о  поведении  этого  беднЯги  доставил  вам
удовольствие, ваша честь?
     ѓосподин.  „а,  да, продолжайте, прошу вас, рассказ менЯ весьма радует,
жизнь  негров  открылась  длЯ  менЯ  с  новой  стороны,  и  это  не может не
волновать.
     „жек.  Љакое-то  времЯ он стоЯл как громом пораженный, словно оцепенел,
и  уставилсЯ на менЯ, не говорЯ ни слова, потом забормотал что-то невнЯтное,
засмеЯлсЯ  тихонько: "Ђй, ай, ай, Њухат видит, Њухат нэ видит, мой спит, мой
нэ  спит,  мой  нэ повэсат, мой не повэсат, он живой, совсэм живой". € вдруг
как  броситсЯ  ко мне, схватил, словно малого ребенка, взвалил себе на спину
и  побежал,  насилу  Я  его остановил, пришлось даже прикрикнуть на него. Ћн
опустил  менЯ на землю, опЯть поглЯдел на менЯ, и как пуститсЯ в плЯс, точно
одержимый,  вам, наверное, случалось видеть, как они плЯшут вокруг своих жен
и детей, когда хотЯт выразить радость.
     Џотом  он,  наконец,  заговорил  со мной и рассказал, как ему сообщили,
что  менЯ  должны  повесить.  "Ќеужели,  Њухат,  -  воскликнул  Я,  -  ты бы
согласилсЯ,  чтобы  тебЯ  повесили  вместо  менЯ?" - "„а, да, - сказал он, -
правда,  пуст  повесат мэна, твой простЯт". - "‡а что же ты менЯ так любишь,
Њухат?"  -  спросил  Я.  "ђазвэ  твой  нэ  просыл за мэна болшой господын? -
сказал  он.  -  ’вой  спасал  мэна, твой сдэлал болшой господын очэн хороши,
очэн  добры,  не  бит  мэна кнутом, мой нэ забудыт, пуст мой бит кнутом, мой
вешат,  нэ  твой  вешат,  мой  умэрэт, твой нэ умэрэт, мой нэ позволат дэлат
тэбе плохо вэс мой жызн".
     „жек.   ’еперь   вы  можете  сами  судить,  ваша  честь,  что  доброта,
проЯвленнаЯ  с  умом,  так  же  воспитывает  этих  людей,  как жестокость, и
решить, есть ли у них чувство благодарности.
     ѓосподин. Ќо почему же нам прежде не случалось в этом убедитьсЯ?
     „жек. Ѓоюсь, сэр, что пример с Њухатом объЯснЯет все.
     ѓосподин. ‚от как? ‡начит, потому, что мы были слишком жестоки?
     „жек.  Џотому,  что  негры  никогда  не встречали снисхождениЯ, никогда
никто  не  пыталсЯ  даже выЯснить, могут ли негры чувствовать благодарность;
потому,  что,  если  они  совершали  какой-нибудь  проступок,  их никогда не
прощали,  напротив,  наказывали  со  всей  жестокостью  и они не знали иного
чувства,  чем  страх,  за которым, естественно, следует ненависть. …сли бы с
ними  обращались  сочувственно,  они  бы  и  служили с большой охотой, и это
относитсЯ  ко  всем  невольникам.  Џрирода  всех  людей  одинакова,  и разум
управлЯет  ею  весьма  сходным  образом. Ќе изведав, что такое снисхождение,
как могли они совершать поступки во имЯ любви?
     ѓосподин.  ‚ы  убедили  менЯ.  Ќо  скажите,  пожалуйста,  как  же тогда
согласуютсЯ  ваши  убеждениЯ  с  жестоким  приговором,  который  вы  вынесли
несчастным  неграм,  -  неужели  порка  дважды в день в течение четырех дней
тоже называетсЯ снисхождением?
     „жек.   €   тут  Я  действовал  по-своему,  и  если  вам  будет  угодно
осведомитьсЯ  у мистера ***, который тоже служит у вас, вы убедитесь в этом,
ибо  и  в  указанном  случае  мы договорились поступить, как и с Њухатом, то
есть   сначала  внушить  великий  страх  и  гнетущее  ожидание  предстоЯщего
наказаниЯ,  причем самого сурового, зато тем дороже им будет прощение, Якобы
исходЯщее   от  вас,  однако  не  без  нашего  заступничества.  џ  собиралсЯ
побеседовать  с ними, повлиЯть на них, дабы снисхождение, проЯвленное к ним,
глубже  вошло  в  их  сознание и запечатлелось бы надолго. џ объЯснил бы им,
что  такое  благодарность, чувство долга и тому подобное, как Я проделал это
с Њухатом.
     ѓосподин.  Ћтвет  ваш  менЯ  удовлетворил,  действительно вы прибегли к
правильному  методу,  и  Я  хотел бы, чтобы вы и в дальнейшем следовали ему,
ибо  ничего  Я так не желаю (на этом свете), как чтобы все мои негры служили
мне  из  чувства  благодарности  за  мою  доброту к ним. Њне ненавистна одна
мысль,  что  менЯ боЯтсЯ, точно льва, точно тирана, это просто оскорбительно
и длЯ великодушного человека чрезвычайно неприЯтно.
     „жек.  ‘эр,  хотЯ  Я  и  мысли  не допускаю, что вы сомневаетесь в моих
истинных   намерениЯх   относительно   этих   двух   несчастных,  все  же  Я
настоЯтельно  прошу вас послать за мистером ***, он расскажет вам все, о чем
мы условились с ним еще заранее.
     ѓосподин. Ќо почему же Я должен не верить вам?
     „жек.  Ќадеюсь,  что  верите, иначе Я был бы очень огорчен, подумай вы,
что  Я  способен  привести в исполнение приговор, какой вы слышали, и все же
лучшей возможности не представитсЯ, чтобы внести Ясность в это дело.
     ѓосподин.  Ќу,  раз  уж вы придаете этому такое значение, пусть позовут
*** *.
     ______________
     *  ***  вызвали,  и  когда  господин  приказал  ему рассказать, как они
решили  поступить с теми неграми, то есть что с ними делать и как наказывать
их, он подтвердил все, что говорил „жек.

     „жек.  ‘мею  надеЯтьсЯ,  сэр,  теперь  вы не только убедились в правоте
моих  слов  относительно  метода, какой вы избрали, но также и в том, что он
как нельзЯ лучше отвечает вашим устремлениЯм.
     ѓосподин.  џ  полностью  удовлетворен  и  буду  рад наблюдать, как этот
метод  претворЯетсЯ в жизнь, ибо, как Я уже успел заметить вам, длЯ менЯ это
дороже  всего: ничто так не угнетает менЯ, как жестокость, какую применЯют в
обращении с моими рабами, да еще от моего имени.
     „жек.  „а,  сэр, это худо, и не просто худо, это настоЯщее варварство и
бессердечие,  и  потому еще худо, что это самый неверный способ управлениЯ и
ведениЯ ваших дел.
     ѓосподин.  „лЯ менЯ жестокость просто проклЯтье, она вселЯет в мою душу
ужас,   Я   уверен,  если  бы  Я  оказалсЯ  свидетелем  расправы  над  этими
несчастными,  Я либо потерЯл бы сознание, либо впал в Ярость и убил бы того,
кто совершал экзекуцию, хотЯ он и совершал ее от моего имени.
     „жек.  ‘мею  заметить,  сэр, что жестокость пагубна и длЯ ваших деловых
интересов,  в  чем  Я  могу  убедить вас. ‚ам бы лучше служили, на плантации
царил  бы  больший порЯдок и негры охотнее бы работали на вас, если бы к ним
проЯвлЯли  сострадание  и  милосердие,  а  не  бессердечно  мучили  кнутом и
цепЯми.
     ѓосподин.  џ  полагаю, сама природа вещей свидетельствует вашу правоту,
все  так  и  должно  быть, Я часто думал, что так должно быть, и миллион раз
желал,  чтобы  это  было возможно, однако все англичане, которые находЯтсЯ у
менЯ  на  службе,  делают  вид, что это не так, что невозможно внушить негру
чувство признательности, а следовательно, и покорность, с помощью любви.
     „жек.  Љонечно,  сэр, иногда случаетсЯ встретить негра бесчувственного,
глупого  и  ничтожного,  совершенно  не  поддающегосЯ  никакому  воспитанию,
непокорного   и   невосприимчивого,  неспособного  проЯвить  великодушие,  о
котором  Я  говорил  вам.  Ќо вы и сами знаете, что такие люди встречаютсЯ и
среди  белых,  не  только  среди  негров, недаром есть у англичан пословица:
спаси  висельника  от  веревки,  он  тебе  же  глотку перережет. …сли уж нам
попадетсЯ  такой  несговорчивый,  непокорный  негр,  все  равно надо сначала
добром  попытатьсЯ  исправить  его, а только уж потом применЯть грубую силу,
чтобы  укротить  его  норов,  как укрощают дикую лошадь, и уж коли ничего не
поможет,  такого  негодЯЯ  надо  продать,  а  вместо него купить нового, ибо
спокойствие  на  плантации  не  должно быть нарушено одним каким-то дикарем.
‚от  если  бы  поступали  именно  так,  не  сомневаюсь,  все  ваши плантации
процветали  бы,  работа  кипела,  - более того, негры и прочие невольники не
только  работали  бы  на  вас,  но готовы были умереть за вас, если бы выпал
случай, как вы сами убедились на примере беднЯги Њухата.
     ѓосподин.  —то  ж, следуйте вашим методам, и, в случае успеха, Я обещаю
вознаградить  вас.  џ  сплю  и  вижу,  как  бы искоренить жестокость на моих
плантациЯх,  что  же  касаетсЯ  других,  пусть  каждый  поступает  по своему
разумению.
     Љогда  мой  господин  ушел,  Я  поспешил к узникам и первым делом велел
сообщить  им,  что  приезжал  большой господин, что по моей просьбе он готов
был  простить  их,  но,  когда узнал, в чем их преступление, сказал, что это
ужасный  грех,  который  заслуживает наказаниЯ. Љроме того, человек, который
разговаривал  с узниками, передал им слова большого господина, что, ежели их
простить,  они  станут  только хуже, что негры не чувствуют благодарности за
проЯвленное  к  ним  снисхождение,  а  потому нет иного способа заставить их
подчинитьсЯ, кроме сурового наказаниЯ.
     Ќа  это  один  из несчастных, тот, что был побойчее, заЯвил, что, ежели
негры  от доброго обхождениЯ делаютсЯ много хуже, их следует стегать кнутом,
пока  они  не  исправЯтсЯ,  однако  сам  он  такого не замечал, потому что с
неграми  никогда  не  обходились  по-доброму,  во всЯком случае, ему об этом
неизвестно.
     ‘обственно,  он  говорил  то  же, что и Њухат, и, увы, его слова вполне
соответствовали  истине,  ибо надсмотрщики не знали, что такое снисхождение,
и  представление  о  том,  что  неграми  можно  управлЯть  только  с помощью
жестокости,  было  главной  причиной,  почему  никто  никогда  и  не пыталсЯ
обращатьсЯ с ними иначе.
     €  опЯть  же,  если  и  случалось  иногда  смЯгчить  наказание,  то это
делалось  не  умышленно,  не  с целью простить и уж вовсе не длЯ того, чтобы
преподать  неграм урок, как и почему им смЯгчили наказание и как в ответ они
должны   вести  себЯ.  Ќет,  это  случалось  только  по  небрежению  или  по
недосмотру,  а  иногда  из-за  недостаточного  радениЯ о делах плантации, и,
само собой, негры этим пользовались.
     €  вот,  стало быть, с этими неграми Я поступил точно, как с Њухатом, а
потому  нет нужды повторЯть все в подробностЯх; они выразили мне бесконечную
благодарность  и  признательность,  вылившуюсЯ в безумных приступах радости,
свойственных  этим  людЯм  в особых случаЯх жизни; благодарность этих двоих,
которых  Я  простил,  была  так  велика,  что  отныне  они  сделались самыми
преданными  и  усердными невольниками на всей плантации, не считаЯ, конечно,
Њухата.
     ’ак  Я  и  дальше вел дела на плантации, к полному удовлетворению моего
господина,  и, по прошествии не более одного года, на плантации уже и думать
забыли   о   такой  вещи