уждатьсЯ она не нуждалась, средства ее, как Я знала, были
ограниченны,  во-вторых,  она  показала  тебЯ  таким  верным  другом,  таким
утешителем, да и советчиком  тоже,  что  Я  твердо  решила,  когда  кончатсЯ
свадебные дни, сделать ей подарок, который бы действительно ее поддержал.
     - ‚ернусь, однако, к обстоЯтельствам нашей свадьбы.  €так,  после  днЯ,
проведенного в беспечном веселье, ќми и  квакерша  уложили  нас  в  постель,
причем добраЯ квакерша и не подозревала, что мы уже бывали в одной постели с
ним одиннадцать лет назад; кстати сказать, это  была  тайна,  о  которой  не
знала даже сама госпожа ќми. Ћна улыбалась и гримасничала, изображаЯ великую
радость за нас, однако, за его спиной ворчала и шептала,  что  все  это  нам
следовало проделать лет десЯть-двенадцать назад, а что теперь  это  утратило
смысл; короче говорЯ, это означало, что ее госпоже было под пЯтьдесЯт  {113}
и что от нее нельзЯ было больше  ожидать  потомства.  џ  ей  за  то  пенЯла,
квакерша же, смеЯсь, говорила мне комплименты,  утверждаЯ,  что  никогда  не
поверит, что мне столько лет, сколько говорит  ќми,  и  что  мне  не  больше
сорока, так что Я еще успею народить целую ораву ребЯтишек. Ћднако мы с  ќми
знали, как обстоит дело, лучше, чем квакерша; короче говорЯ, как бы моложаво
Я ни выглЯдела, мне было довольно лет, чтобы распроститьсЯ со всЯкой  мыслью
о материнстве. ‚прочем, Я приказала ќми попридержать свой Язычок.
     Ќаутро, когда мы еще не вставали с постели, моЯ квакерша навестила нас,
заставив поесть пирожков и выпить по чашке шоколада; затем она нас покинула,
посоветовав соснуть еще немного, что мы,  кажетсЯ,  и  сделали.  ‘ловом,  ее
обращение с нами было радушно, щедро, исполнено истинного доброжелательства;
из  этого  Я  вывела,  что  и  квакерам  доступны  хорошие  манеры,   лучшим
доказательством чему могла служить моЯ квакерша.
     Ћна намеревалась и всю оставшуюсЯ неделю угощать нас за своЯ счет, чему
Я сперва пыталась воспрепЯтствовать; однако, убедившись, что  своим  отказом
наношу ей обиду, Я перестала противитьсЯ, пригрозив лишь поквитатьсЯ с  нею,
что Я и сделала впоследствии. €так, она всю неделю продолжала нас угощать  и
прислуживать нам, да так щедро, что у нее поЯвилась еще  одна  забота:  куда
девать остатки Яств? €бо, как ни вкусны были приготовленные ею  лакомства  и
сколько бы их ни было, она не допускала, чтобы одно и то же блюдо поЯвлЯлось
у нас на столе больше одного разу.
     Џравда, у менЯ теперь была своЯ прислуга, и две мои девушки ей  немного
помогали (ќми же отныне была сама себе госпожа и садилась за стол  с  нами).
Љроме того, у менЯ был кучер и мальчик на побегушках. “  квакерши  тоже  был
слуга, но только одна  горничнаЯ,  так  что  по  случаю  нашей  свадьбы  она
раздобыла у своих знакомых еще двух служанок и повара.
     …динственное, чего ей не хватало, о чем она шепотом дала мне знать, это
столового серебра. џ приказала ќми доставить мой большой сундук,  который  Я
держала в надежном месте, -  в  нем  хранилась  всЯкаЯ  драгоценнаЯ  утварь,
которую, как Я уже о том рассказывала, Я отложила на черный день; все это  Я
вручила квакерше с просьбой не говорить, что это мое добро (тому была особаЯ
причина, о которой Я со временем расскажу).
     Ћтныне  Я  именовалась  леди  ***,  и,  должна  признатьсЯ,   это   мне
чрезвычайно нравилось; так славно было слышать на каждом шагу: "ее  милость"
и "ваша милость"! џ уподобилась некоему вождю индейского племени в  ‚иргинии
{111}, который после того, как англичане  построили  ему  дом  с  замком  на
двери, просиживал целые дни с ключом в руках, запираЯ и отпираЯ им замок,  и
снова запираЯ его на два  поворота,  несказанно  радуЯсь  такому  новшеству;
точно так и Я была готова целый день сидеть и слушать, как ќми величает менЯ
через каждое слово "миледи"; через некоторое времЯ,  однако,  новизна  этого
титула изгладилась, и он больше не тешил мое тщеславие; Я  стала  мечтать  о
другом, голландском титуле с такой же страстью, с  какою  до  этого  жаждала
английского.
     ќту неделю прожили мы в беспечных наслаждениЯх,  а  любезное  обращение
нашей добродушной квакерши было дополнительным источником радости. Њузыки  и
танцев не было никаких, если не считать того, что Я времЯ от времени,  чтобы
потешить  моего  супруга,  пела  по  его  просьбе  какую-нибудь  французскую
песенку. € то, что мы праздновали наш союз так тихо, в  кругу  только  самых
близких людей, лишь увеличивало нашу радость. џ не стала шить много  платьев
перед свадьбой, так как при  мне  всегда  было  множество  еще  не  ношенных
богатых уборов, которые требовали лишь некоторых изменений в угоду моде.  Ќа
следующий день после свадьбы муж мой просил менЯ приодетьсЯ, хоть у нас и не
предвиделось гостей, ‘перва Я было отшучивалась,  но  наконец  сказала,  что
есть у менЯ один нарЯд, в котором он ни за что не  признал  бы  своей  жены,
особенно если бы рЯдом были другие женщины. Ќу, нет, сказал он,  этого  быть
не может, и ему, конечно, захотелось увидеть менЯ.  џ  сказала,  что  надену
его, если он обещаетсЯ никогда не просить менЯ выходить в  этом  нарЯде  при
гостЯх. Ћн дал слово, но при этом спросил, что  кроетсЯ  за  моей  просьбой.
ЊужьЯ, как известно, существа любопытные и непременно начнут  допрашивать  о
том, что, по их мнению, от них скрывают. ‚прочем, ответ у  менЯ  был  готов.
"„а оттого, - сказала Я, - что в этих краЯх  подобный  нарЯд  не  почитаетсЯ
приличным и показалсЯ бы нескромен". ’ак оно и было на самом  деле,  ибо  он
немногим отличалсЯ от нижней рубахи, хоть и был в обычае той страны,  откуда
его вывезли. Ћтвет мой удовлетворил его любопытство, и он дал слово  никогда
не пробить менЯ показыватьсЯ в этом костюме при посторонних. Џосле  этого  Я
прошла к себе, пригласила с собою ќми и квакершу, и ќми облачила менЯ в  мой
старый турецкий нарЯд, в котором Я некогда танцевала и все прочее.  Љвакерша
была очарована этим убором и сказала, что, войди он в моду  в  наших  краЯх.
она бы не знала, как ей быть, ибо отныне  квакерское  платье  потерЯло  свою
привлекательность в ее глазах.
     Љогда Я уже была полностью одета, Я убрала  платье  драгоценностЯми,  а
большую брошь в тысЯчу пистолей, которую он мне подарил,  поместила  посреди
тюрбана, откуда она весьма внушительно поблескивала. Ќа шею Я нацепила  свое
бриллиантовое ожерелье, и волосы мои, усеЯнные драгоценными камнЯми, -  tout
brilliant {’ак и сверкали (франц.).}. Џортрет мужа, в оправе из бриллиантов,
Я пришила к лифу, немного слева, как бы на сердце  (комплимент  в  восточном
обычае), а как грудь моЯ  была  открыта,  то  там  не  было  уже  места  длЯ
украшений. ‚ таком-то виде, в сопровождении ќми, поддерживавшей шлейф,  Я  и
спустилась к нему. Ћн был совершенно поражен; менЯ  он,  разумеетсЯ,  узнал,
поскольку Я его предупредила и, сверх того, в комнате, кроме ќми и квакерши,
никого больше не было; зато ќми он вовсе не  узнал,  ибо  она  облачилась  в
нарЯд турецкой рабыни, который, как Я уже упоминала, осталсЯ у менЯ от  моей
неаполитанской турчанки. ђуки и шеЯ у нее были обнажены, голова не  покрыта,
а волосы  свисали  вдоль  спины  длинной  косой,  оканчивающейсЯ  кисточкой;
впрочем, негодница вскоре выдала себЯ, ибо не могла удержатьсЯ от  улыбки  и
по своему обыкновению затараторила вовсю.
     Ќу, так вот, нарЯд мой так его очаровал, что он просил менЯ не  снимать
его к обеду, но одежда эта была слишком легкой, а спереди так открыта, что Я
боЯлась простудитьсЯ, тем более, что день выдалсЯ холодный. ’огда  он  велел
растопить камин получше, закрыть все двери, и Я, уступив его желанию, так  и
просидела в этом нарЯде. ‚ жизни, сказал он, ему не доводилось видеть  более
красивого платьЯ. ‚последствии Я рассказала ему, что мой муж (так он называл
убитого ювелира) купил мне нарЯд этот  в  ‹иворно,  вместе  с  турчанкой,  с
которой Я рассталась уже в Џариже;  эта-то  рабынЯ  и  научила  менЯ  носить
турецкий костюм, а также кое-каким турецким обычаЯм и  некоторым  словам  их
Языка. ђассказ мой, вполне правдивый во всех  отношениЯх,  кроме  того,  что
костюм ко мне попал вовсе  не  от  ювелира,  не  вызвал  у  моего  слушателЯ
каких-либо недоумений. “ менЯ, однако, были достаточно веские основаниЯ  длЯ
того, чтобы не показыватьсЯ в нем в обществе, во всЯком случае,  в  пределах
Ђнглии; перечислЯть их, Я думаю, нет надобности;  тем  более,  что  об  этом
будет довольно говоритьсЯ дальше.
     Љогда же Я очутилась в другой стране, Я часто в него нарЯжалась, и раза
два или три даже танцевала в нем, но только, когда менЯ  о  том  просил  мой
господин.
     “ квакерши прожили мы немногим больше года; Я изобразила дело так,  что
мы, будто, не можем найти себе подходЯщего города длЯ жительства  в  Ђнглии,
поскольку ему годилсЯ лишь ‹ондон, а длЯ менЯ он был невозможен; поэтому  Я,
как бы делаЯ ему уступку, соглашалась уехать с ним в другую страну; Я  знаю,
сказала Я, что ему это будет приЯтно, длЯ менЯ же все  страны  равны:  после
того, как Я прожила на чужбине столько лет в  одиночестве,  сказала  Я,  мне
ничуть не в тЯгость будет вновь там очутитьсЯ, тем более, что теперь Я  буду
с мужем. ‡атем каждый из нас пыталсЯ переупрЯмить другого своей любезностью.
Ћн сказал, что ничуть не тЯготитсЯ жизнью в Ђнглии и что привел свои дела  в
соответственный порЯдок; к тому же, как он  напомнил,  он  ведь  не  намерен
больше заниматьсЯ делами и предоставит управление всем нашим хозЯйством мне,
поскольку мы ни в чем не испытываем недостатка; да и вообще-то всЯ эта  игра
не стоит свеч; ведь длЯ того,  сказал  он  далее,  он  и  принЯл  британское
подданство, приобрел титул баронета и т. д. ’ем не  менее,  сказала  Я  ему,
хоть Я и ценю его любезность, Я не могу не знать,  что  ему  приЯтнее  всего
жить у себЯ на родине, где воспитываютсЯ его дети, и если Я и впрЯмь так ему
дорога, то мое присутствие лишь умножит его радости. ‘ ним, сказала  Я,  мне
всюду дом, и если мой муж будет рЯдом со мною, повсюду, где бы Я ни была,  Я
себЯ буду чувствовать в Ђнглии. ’ак, короче говорЯ,  мне  удалось  уговорить
его принЯть мою мнимую жертву и согласитьсЯ переехать за море; на  самом  же
деле Я не чувствовала себЯ здесь в безопасности и вынуждена была  все  времЯ
сидеть взаперти из боЯзни, что рано или  поздно  откроетсЯ  распутный  образ
жизни, какой Я вела, и все мои  прегрешениЯ,  коих  Я  теперь  не  на  шутку
стыдилась.
     Љогда после нашего бракосочетаниЯ прошла неделЯ, во времЯ  которой  моЯ
квакерша была так к нам добра, Я сказала  ему,  сколь  много  мы,  по  моему
мнению, должны чувствовать себЯ ей обЯзанными за ее великодушие и доброту  и
каким верным другом она показала  мне  себЯ  во  множестве  случаев;  затем,
поведав ему кое-что о ее семейных невзгодах, Я сказала,  что  мы  не  только
должны испытывать к ней благодарность, но и сделать  что-то  такое,  что  бы
облегчило ее положение; у менЯ нет родни, прибавила Я, которою  бы  Я  могла
его обременить; все, с кем Я свЯзана фамильными узами, вполне обеспечены,  и
если он позволит мне щедро вознаградить эту честную женщину, Я никому больше
не стану делать в своей жизни подарки, не считаЯ, конечно, ќми.  —то  же  до
ќми, мы ее не бросим, сказала Я, и отпустим ее только в том случае, если  ей
самой подвернетсЯ счастье; к тому же ќми не бедна; ей удалось сберечь за все
годы что-то около семисот или восьмисот фунтов.  Ћ  том,  каким  образом,  с
помощью каких греховных  дел  сколотила  она  такую  сумму,  Я,  разумеетсЯ,
промолчала; с него довольно было знать, что она не будет нам в тЯгость.
     Њои слова о квакерше пришлись моему супругу  по  душе,  и  он,  в  свою
очередь, произнес большую  речь  о  благодарности,  сказав  что  это  лучшее
украшение  благородной  дамы;  что  чувство  это,  на  его  взглЯд,   столь,
неотъемлемо от честности и,  даже  более  того,  от  религии,  что  он  даже
сомневаетсЯ, возможны ли истиннаЯ честь и вера там, где нет благодарности. ‚
том же, что Я предлагала, была  не  только  благодарность,  но  и  подлинное
милосердие, ибо  Я  не  могла  избрать  предметом  моей  благотворительности
существо, которое бы больше ее заслуживало. Џоэтому он всей душой давал свое
согласие и просил менЯ лишь о том, чтобы Я дозволила  ему  израсходовать  на
это его собственные деньги, а не мои.
     —то   до   этого,   сказала   Я,   несмотрЯ   на   все   свои   прежние
разглагольствованиЯ, Я хочу, чтобы у нас с ним был общий карман; и, что бы Я
ни говорила прежде о свободе и независимости женщины, пусть он и обещал, что
мое имущество останетсЯ в моих руках, теперь, раз уж Я согласилась сделатьсЯ
его женой, Я хочу жить так, как живут все честные жены, и  если  Я  решилась
доверить ему себЯ, то он волен распорЯжатьсЯ всем, что  Я  имею.  …сли  Я  и
оставлю себе что, то только  на  случай  его  смерти,  и  то  с  тем,  чтобы
впоследствии отдать все его детЯм. Љороче говорЯ, если он  считает  разумным
объединить наше имущество, Я предложила на следующее же утро подсчитать наши
капиталы и, соединив их, сообразить, как распорЯдитьсЯ не только собою, но и
тем, что мы имеем, а потом уже  решать,  где  обосноватьсЯ.  Ћн  не  мог  не
видеть, что Я говорю это с совершенною  искренностью,  да  и  здравый  смысл
побуждал его со мною согласитьсЯ. Ћб этом мы еще  поговорим,  сказал  он,  а
сейчас долг повелевает нам оказать доброму нашему другу квакерше  не  просто
благодарность, но и истинную благотворительность; первым делом,  сказал  он,
надо подарить ей тысЯчу фунтов, иначе  говорЯ,  шестьдесЯт  фунтов  годового
дохода устроить это таким образом, чтобы  они  не  могли  достатьсЯ  никому,
кроме нее самой. ’акаЯ щедрость, свидетельствующаЯ  о  благородных  правилах
моего  супруга,  заслуживает  упоминаниЯ  в  моем  рассказе:  мне,   однако,
названнаЯ им сумма показалась чрезмерной, тем более, что у  менЯ  была  своЯ
мысль, касающаЯсЯ столового серебра. Џоэтому Я  сказала  ему,  что  если  он
подарит ей кошелек, положив в него сотню гиней, а затем возьметсЯ обеспечить
ей 40 фунтов в год пожизненно, обставив это по  ее  желанию,  то,  по  моему
мнению, этого будет вполне достаточно.
     Ћн согласилсЯ со мной, и в тот же день  вечером,  перед  тем,  как  нам
разойтись на ночь, взЯл мою квакершу за руку и, поцеловав ее,  сказал,  что,
как она  Явила  чрезвычайную  доброту  к  нам  обоим  с  самого  начала  его
сватовства, а со слов жены он знает, что до того она была так же добра  и  к
ней (то есть ко мне) - то он почитает своим  долгом  показать  ей,  что  она
имеет дело с друзьЯми, которые понимают, что такое  благодарность;  что,  со
своей стороны, он просит ее принЯть как  частичное  вознаграждение  вот  эту
вещицу (здесь он вручил ей кошелек с золотом), что же касаетсЯ, дальнейшего,
то жена с нею переговорит о том после. ‘ этими словами, едва  дав  ей  времЯ
пролепетать: "Ѓлагодарствуй", он поднЯлсЯ в спальню, оставив  ее  в  великом
замешательстве.
     Љогда же  он  ушел,  она  в  самых  трогательных  выражениЯх  принЯлась
говорить о добрых чувствах, какие она питает к нам обоим, прибавив,  что  не
ожидала за них никаких наград; ведь и так, сказала она, Я ей  в  свое  времЯ
сделала немало ценных  подарков,  и  это  была  правда;  ибо,  помимо  штуки
полотна, которую Я ей дала вначале, Я подарила  ей  столовое  белье  тонкого
„амаска из тех запасов, что некогда сделала длЯ своих балов, а  именно:  три
скатерти и три дюжины  салфеток;  в  другой  раз  Я  подарила  ей  небольшое
ожерелье из золотых бусинок и что-то еще в таком роде, ну, да это в сторону.
Ќо она сама перечислила все эти подарки, а также другие милости, какие Я  ей
в свое времЯ оказала; она не  в  состоЯнии  отдарить  нас  иначе  как  своим
вниманием  и  уходом,  сказала  она,  и  поэтому  наша  щедрость  лишает  ее
возможности вознаградить нас за дружбу к ней, так  что  теперь  она  считает
себЯ в еще большем долгу перед нами, чем прежде.
     ‚се это она высказала со всей  учтивостью  и,  несмотрЯ  на  квакерскую
сдержанность,  очень  мило,  причем  тон  ее  не  оставлЯл  сомнениЯ  в   ее
искренности; однако Я прекратила ее излиЯниЯ, попросив ее не говорить  более
ничего об этом предмете и принЯть подарок моего супруга, который был, как он
сам ей сказал, лишь частью того, что мы намерены длЯ нее сделать.
     - Ђ теперь спрЯчьте ваш кошелек, - сказала Я, - сЯдьте рЯдом со мной  и
позвольте мне рассказать вам кое-что о том, что мы с мужем намерены длЯ  вас
сделать.
     - —то это значит? - спросила она удивленно. Љровь прилила к ее щекам  и
она не двигалась с места. Ћна было  заговорила  снова,  но  Я  ее  перебила,
сказав, чтобы она прекратила какие бы то ни было извинениЯ, ибо  то,  что  Я
хочу ей сейчас сказать, важнее всЯких любезностей. Ћна была так дружелюбна и
добра к нам все времЯ, начала Я, к тому же дом ее оказалсЯ  местом  нашей  с
ним счастливой встречи; меж тем Я из ее собственных уст слышала кое о  каких
обстоЯтельствах  ее  жизни;  поэтому  мы  с  мужем  порешили  облегчить   ее
существование так, чтобы  до  конца  жизни  ей  ни  в  чем  не  пришлось  бы
нуждатьсЯ. ‡атем Я рассказала ей, что именно решили мы предпринЯть и просила
ее сообщить мне, каким образом распорЯдитьсЯ этими средствами так, чтобы они
достались ей одной, чтобы муж не мог на них притЯзать; если он предоставлЯет
ей довольно средств длЯ безбедного житьЯ, так что она не нуждаетсЯ  в  куске
хлеба и прочих вещах, сказала Я, то ей лучше не тратить  сумму,  которую  мы
будем ей выплачивать, а откладывать ее ежегодно и присоединЯть  к  основному
капиталу, с тем чтобы увеличивать свой годовой доход, который со временем и,
быть может, прежде, чем ей придетсЯ к нему обратитьсЯ, удвоитсЯ;  мы  хотим,
объЯснила Я, чтобы все, что она таким образом скопит, досталось ей самой,  а
в дальнейшем тем, кого ей угодно будет назвать своими наследниками;  что  же
касаетсЯ капитала, с которого мы беремсЯ обеспечить ей 40 фунтов  ежегодного
дохода, то после окончаниЯ ее жизни, котораЯ, как мы надеемсЯ, будет  долгой
и счастливой, он вернетсЯ в нашу семью.
     Џусть читатель не удивлЯетсЯ ни тому,  что  Я  с  такой  исключительной
заботой отнеслась к бедной женщине, ни  тому,  что  посвЯщаю  этому  столько
места в моем рассказе. “верЯю вас, делаю Я это вовсе не с  целью  выставить,
напоказ  мою  благотворительность   или   похвастать   своим   великодушием,
заставившим менЯ столь щедро отблагодарить мою подругу, - а милости,  какими
Я ее осыпала, и в самом деле были столь обильны, что, будь Я и вдвое богаче,
они  могли  бы  показатьсЯ  чрезмерными,  -  нет,   в   своей   щедрости   Я
руководствовалась другим чувством и только поэтому Я об ней  и  рассказываю.
Њогла ли  Я  думать  о  бедной  брошенной  женщине,  матери  четырех  детей,
покинутой мужем, от которого, по правде,  толку  скорее  всего  было  бы  не
больше, если бы он оставалсЯ с ней, - могла  ли  Я,  спрашиваю,  Я,  котораЯ
испила всю горечь подобного вдовства, видеть ее и, знаЯ  ее  обстоЯтельства,
оставатьсЯ безучастной? Ќет, нет, ни минуты не могла Я взирать на квакершу и
на ее семейство (пусть она и не была так беспомощна и одинока,  как  Я),  не
вспоминаЯ собственного моего состоЯниЯ, когда Я  отправлЯла  ќми  в  ломбард
заложить мой корсет, чтобы купить кусок баранины.и пучок репы!  Ќе  могла  Я
также без слез взирать на бедных ее детей, - хоть и не голодающих и не таких
несчастных, как мои, без того, чтобы не вспомнить то отчаЯнное времЯ,  когда
беднаЯ ќми, подбросив моих птенцов к тетке в ‘питлфилдс, убежала от  них  со
всех ног! ‚от что было  источником,  или  ключом,  из  которого  проистекали
нежные мои чувства, заставившие менЯ помочь этой бедной женщине.
     Љогда несчастный должник, проведший долгое  времЯ  в  Љомптере,  или  в
‹эдгейте, или в Љингсбенче {115} за долги, наконец оттуда выбираетсЯ,  вновь
возрождаетсЯ к жизни и богатеет, такой человек  непременно  до  конца  своих
дней будет стремитьсЯ облегчить участь обитателей этих тюрем, а, быть может,
и всех тюрем, какие попадаютсЯ на его пути ибо он помнит мрачные  дни  своих
бедствий; да и те, кто не  испытал  бедствий,  памЯть  о  которых  побуждает
человека к сочувствию  и  благотворительности,  были  бы,  верно,  столь  же
милосердны, если бы вспоминали почаще, что лишь благодарЯ  снисходительности
провидениЯ их собственнаЯ судьба сложилась не так, как у тех несчастных.
     ќто и Явилось, говорю, источником моей заботы о нашей честной, доброй и
благодарной квакерше, и поскольку мне выпал столь счастливый удел, Я  тверда
решила, что она будет вознаграждена за свою  доброту  ко  мне  сверх  всЯких
чаЯний.
     џ заметила, что  она  слушает  менЯ  в  чрезвычайном  смЯтении  чувств;
внезапнаЯ радость ее ошеломила, она сперва покраснела, затем, задрожав  всем
телом, переменилась в лице и побледнела и была близка  к  обмороку,  однако.
поспешно позвонила в колокольчик, на который не замедлила ЯвитьсЯ горничнаЯ;
квакерша сделала знак рукой (Язык ей не повиновалсЯ),  чтобы  та  налила  ей
вина, однако она так задыхалась, что чуть не захлебнулась. џ видела, что она
совсем больна, и принЯлась приводить ее в чувство, как могла; с помощью вина
и нюхательной соли мне удалось предотвратить обморок;  чуть  придЯ  в  себЯ,
квакерша сделала знак  горничной  удалитьсЯ,  и  как  только  дверь  за  той
закрылась, разразилась слезами, что в большой мере облегчило ей душу. ‡атем,
несколько оправившись, она бросилась ко мне и обвила мою шею руками. "Ђх,  -
воскликнула она, - ты чуть было менЯ не убила!" ’ак стоЯла  она,  прижавшись
ко мне, спрЯтав свою голову у менЯ на груди, не умеЯ и слова выговорить,  но
плача, как дитЯ, которое только что выпороли.
     џ пожалела, что не заставила ее выпить стакан вина раньше, посреди моей
речи, котораЯ оказала на нее столь сильное действие; но об этом  уже  поздно
было жалеть; нечаЯннаЯ радость чуть было ее не убила, казалось, один шанс из
десЯти, что она оправитсЯ.
     ‚ конце концов она,  все  же,  пришла  в  себЯ  и  в  выражениЯх  самых
трогательных принЯлась менЯ благодарить. џ, однако,  прервала  ее  излиЯниЯ,
сказав, что Я не все  еще  ей  открыла,  но  что  отложу  этот  разговор  до
следующего раза. џ имела в виду мой  сундук  с  серебрЯной  утварью,  добрую
половину которой Я уже ей отдала (часть же Я подарила ќми, ибо у  менЯ  было
так много серебрЯных блюд и таких больших, что Я боЯлась, как  бы  муж  мой,
увидЯ их, не задумалсЯ,  зачем  мне  могло"  понадобитьсЯ  такое  количество
посуды и к тому же столь ценней; особенно  смущал  менЯ  большой  серебрЯный
сундук длЯ бутылок с вином, который  стоил  сто  двадцать  фунтов,  а  также
огромные  подсвечники,  слишком  большие  длЯ  обычного  пользованиЯ.  €х  Я
приказала ќми продать; словом, ќми выручила за всю эту посуду больше трехсот
фунтов). Љвакерше Я подарила серебрЯной утвари  больше,  чем  на  шестьдесЯт
фунтов, ќми - на тридцать с чем-то, но все равно посуды  у  менЯ  оставалось
еще довольно длЯ приданого.
     ЃлагодеЯниЯ,  которые  мы  оказали  квакерше,  не  ограничились  сорока
фунтами в год, ибо мы при всЯком, случае за те десЯть с  небольшим  месЯцев,
что  прожили  еще  в  ее  доме,  делали  ей  какие-нибудь  подарки;  словом,
получилось, что не мы ее жильцы, а она - наша гостьЯ, ибо хозЯйство вела  Я,
а она со своим семейством ела и пила  с  нами,  хоть  мы  и  платили  ей  за
комнаты; короче говорЯ, Я не забывала о времени своего  вдовства  и  поэтому
несколько раз на дню старалась влить радость в душу этой вдовицы.
     Ќаконец мы с супругом начали подумывать о переезде в ѓолландию, где Я и
убеждала его осесть. ѓотовЯсь к  будущему  нашему  образу  жизни,  Я  начала
собирать мою наличность, дабы иметь ее  в  нашем  распорЯжении,  как  только
понадобитсЯ. Џосле этого, однажды утром Я призвала к себе моего супруга.
     - ‚от что, милостивый государь, - сказала Я ему. - “  менЯ  к  вам  два
весьма важных вопроса; не знаю, что вы  ответите  мне  на  первый,  зато  на
второй вы врЯд ли  можете  мне  ответить  сколько-нибудь  удовлетворительным
образом; между тем, уверЯю вас, вопрос этот весьма существенен как  длЯ  вас
самих, так и длЯ дальнейшей нашей жизни, где бы она ни протекала.
     ‘лова мои не слишком его смутили, ибо произнесены они  были  в  игривом
тоне.
     - Ќу что ж, душа моЯ, - сказал он,  -  задавайте  ваши  вопросы.  џ  же
постараюсь ответить вам со всей откровенностью.
     - €так, - сказала Я, - вопрос первый:
     ‚ы изволили взЯть себе в  жены  некую  особу,  даровать  ей  дворЯнский
титул, посулив ей титул еще более высокий в другой стране;  задумывались  ли
вы, милостивый государь, над тем, в состоЯнии ли  вы  удовлетворить  все  ее
притЯзаниЯ на пышность, когда она  окажетсЯ  на  чужой  земле,  и  содержать
англичанку,  отличающуюсЯ  гордостью  и  тщеславием,  а,  следовательно,   и
расточительностью? Љороче говорЯ, спрашивали ли вы себЯ о том,  в  состоЯнии
ли вы ее содержать?
     ‚торой: ‚ы изволили  взЯть  себе  в  жены  некую  особу,  засыпаете  ее
дорогими подарками, содержите ее, как принцессу, и даже подчас  именуете  ее
этим титулом; каково же, извольте отвечать,  приданое,  которое  вы  за  нею
взЯли? Љакую прибыль принесла она вам? Љаково ее имущество, что вы окружаете
ее такой пышностью? Ѓоюсь, что вы поднимаете ее выше, нежели то позволЯет ее
состоЯние, и уж, наверное, полагаете ее состоЯние большим, нежели  оно  есть
на самом деле; убеждены ли вы  в  том,  что  не  попались  на  удочку  и  не
наградили высоким титулом нищенку?
     - •орошо, - сказал он, - еще какие у вас ко мне вопросы? ‹учше  собрать
их все воедино, и Я, быть может, на все их отвечу в нескольких  словах,  так
же, как и на эти два вопроса.
     - Ќет, это все - во всЯком случае, на сегоднЯ, - сказала  Я.  -  ќто  и
есть два моих важных вопроса.
     - •орошо же, - говорит он. - Ћтвечу вам в двух словах, что Я отнюдь  не
раб своих обстоЯтельств, а  полновластный  хозЯин  их,  и  могу,  не  наводЯ
дальнейших справок, сообщить моей жене, что полностью в состоЯнии  содержать
ее соответственно ее титулу, куда бы  она  со  мной  ни  поехала,  и  это  -
независимо от того, возьму ли Я хоть один пистоль из ее приданого и  имеетсЯ
ли у нее таковое вообще или нет. € поскольку Я никогда ее не спрашивал, есть
ли оно у нее, да будет ей известно, что мое уважение к  ней  не  зависит  от
этого обстоЯтельства и что ей не придетсЯ сократить свои расходы, даже  если
она не принесла мне никакого приданого; более того,  если  она  соблаговолит
поселитьсЯ  со  мною  в  моем  отечестве,  у  нее  будет  титул  благороднее
теперешнего, и все свЯзанные с этим  расходы  Я  беру  на  себЯ  и  даже  не
прикоснусь к ее имуществу;  Я  полагаю,  -  заключил  он,  -  что  сказанное
ЯвлЯетсЯ ответом на оба ваши вопроса.
     Ћн проговорил это тоном гораздо более важным, нежели Я, когда  задавала
ему свои вопросы, и облек свою речь в самые учтивые выражениЯ, так что  и  Я
была вынуждена, отбросив шутки, отвечать ему серьезно.
     - „уша моЯ, - сказала Я, - задаваЯ свои вопросы, Я лишь шутила,  однако
с помощью их Я хотела завести серьезный разговор,  а  именно,  поскольку  мы
собрались переезжать, поведать тебе то, что тебе следует знать  о  настоЯщем
положении наших дел и о том, какое приданое Я принесла тебе как жена, как им
распорЯдитьсЯ, и тому подобное. Џоэтому, - сказала Я, - прошу тебЯ  сесть  и
ознакомитьсЯ с тем, что тебе выпало в этой сделке;  надеюсь,  ты  убедишьсЯ,
что жена твоЯ не бесприданница.
     Ќа это он сказал, что, поскольку Я желаю говорить всерьез, он просил бы
менЯ отложить разговор до следующего днЯ, - и тогда на утро  после  свадьбы,
мы, по примеру беднЯков, начнем шарить у себЯ по карманам  и  посмотрим,  на
что мы можем рассчитывать.
     - Ћтлично, - сказала Я, - с превеликим моим удовольствием.
     Ќа этом наш разговор тогда и окончилсЯ.
     Џосле обеда супруг мой, объЯвив, что ему нужно  наведатьсЯ  к  ювелиру,
через три  часа  возвращаетсЯ  с  носильщиком,  навьюченным  двумЯ  большими
сундуками; за ними идет слуга и несет еще один  сундук,  насколько  Я  могла
приметить, столь же тЯжелый, что и те, какие были у носильщика, ибо  беднЯга
весь обливалсЯ потом. Њуж отпустил носильщика и вновь отправилсЯ куда-то  со
своим слугою; возвратившись поздно ввечеру, он привел еще одного  носильщика
с узлами и Ящиками и приказал все это поднЯть в комнатку, соседнюю  с  нашей
спальней. “тром же он  велел  внести  туда  большой  круглый  стол  и  начал
вынимать содержимое сундуков.
     ‚се они оказались набитыми конторскими  книгами,  деловыми  бумагами  и
пергаментными листами, иначе говорЯ, документами и расчетами, а все это  длЯ
менЯ ничего не значило, поскольку Я в  них  не  разбиралась.  Ћн  между  тем
разложил все эти бумаги по столу и стульЯм и занЯлсЯ ими. џ удалилась, а  он
так был поглощен своими бумагами, что долгое времЯ  даже  не  замечал  моего
отсутствиЯ. Ќо когда он покончил с бумагами и перешел к маленькой  шкатулке,
которую принес вместе с тЯжелыми сундуками, он вновь менЯ призвал.
     - Ќу, вот, - сказал он, назвав менЯ своей графинюшкой, - теперь Я готов
ответить на ваш первый вопрос; соблаговолите присесть, пока  Я  открою  этот
вот ларец. ‘ейчас мы с вами рассмотрим, как обстоЯт наши дела.
     €так, мы открыли ларец. ‚ нем оказалось то, чего Я  никак  не  ожидала,
ибо полагала, что имущество его скорее уменьшилось, нежели  прибавилось;  но
он показал множество  векселей  на  золотых  дел  мастеров,  а  также  акции
Ђнглийской Ћст-€ндской Љомпании в общей сложности на 16000 стерлингов; затем
он вручил, мне девЯть векселей на ‹ионский  банк  во  ”ранции  и  два  -  на
Џарижскую Ѓиржу, составлЯющие вместе 5 800 крон per annum {‚  год  (лат.).},
или, как здесь говорЯт, годовой ренты; и, наконец, чек на 30000  риксдалеров
{116}, хранившихсЯ в Ђмстердамском банке, не  считаЯ  различных  драгоценных
камней и золотых украшений фунтов на 1 500 или 1  600,  среди  которых  было
прекрасное перламутровое ожерелье достоинством около 200  фунтов;  последнее
он извлек из ларца и собственноручно надел мне на шею, говорЯ,  что  это  не
должно приниматьсЯ в расчет.
     џ была столь же обрадована, как и удивлена, и с неизъЯснимым  восторгом
принЯла известие, о том, что он так богат. "’еперь Я вижу, -  сказала  Я,  -
что вы и в самом деле в состоЯнии сделать  менЯ  графиней  и  поставить  дом
соответственно этому высокому титулу". Љороче, он был несказуемо богат,  ибо
сверх всего показал мне - длЯ того он и углубилсЯ утром  в  свои  бумаги,  -
какие деловые триумфы ему удалось одержать за морем;  так,  у  него  имелись
восьмаЯ  долЯ  в  торговом  судне  Ћст-€ндской  Љомпании,   которое   сейчас
находилось в плавании, текущий счет у испанского негоцианта в Љадисе,  около
6 000 фунтов ссуды под  залог  нескольких  кораблей,  плывущих  в  €ндию,  и
большой груз товаров,  который  он  поручил  португальскому  купцу  сбыть  в
‹иссабоне {117}; таким образом, у него было расписано в  бумагах  еще  12000
фунтов, так что вместе все это составлЯло около 27  000  фунтов  стерлингов,
иначе говорЯ, 1 320 фунтов годового дохода.
     џ остолбенела, "узнав о таком богатстве. € было с чего! „олгое времЯ  Я
не могла и слова вымолвить, он же все еще был занЯт своими  бумагами.  —ерез
некоторое времЯ,  когда  Я  уже  готовилась  высказать  свое  удивление,  он
остановил менЯ словами: "Џогоди, душа моЯ, - сказал он, - это еще  не  все".
‡атем извлек какие-то пергаментные свитки со старыми печатЯми, в  которых  Я
ровно ничего не понимала, и объЯснил,  что  это  право  на  возвращение  ему
отцовского имениЯ, а также закладнаЯ на 14 000 риксдалеров, по  которой  ему
предстоЯло взыскать с прежнего владельца, что вместе составлЯло  еще  3  000
фунтов.
     - €зо всего этого, однако, Я должен выплатить кое-какие долги, - сказал
он, - и притом довольно изрЯдные.
     ‚о-первых, объЯснил он мне, у него было запутанное дело с теми самыми 8
000 пистолЯми, из-за которых у него шла тЯжба в Џариже, решившаЯсЯ не в  его
пользу, - это-то и был тот самый урон, о котором он мне сказывал, вынудивший
его с досады оставить Џариж; затем было еще несколько долгов, составлЯвшие в
сумме около 5 300 фунтов  стерлингов;  однако,  за  вычетом  всего,  у  него
оставалось 17 000 фунтов чистого капитала наличными и годоваЯ рента в 1  320
фунтов.
     Ќаконец, наступила моЯ очередь заговорить.
     - —то же,  -  сказала  Я,  -  весьма  прискорбно,  конечно,  что  столь
состоЯтельный джентльмен вынужден приехать в Ђнглию и  женитьсЯ  на  бедной;
однако пусть никто не попрекнет менЯ тем, что  Я  утаила  то  немногое,  что
имею, и не вложила в общую кассу.
     ‘ этими словами Я начала извлекать свои бумаги.
     Џервым делом Я показала закладную, которую приобрел  длЯ  менЯ  честный
сэр ђоберт; она давала мне 14000 основного капитала и годовую  ренту  в  700
фунтов.
     ‡атем Я вручила ему еще одну закладную на землю,  раздобытую  длЯ  менЯ
все  тем  же  верным  другом,  котораЯ  успела  вздорожать  втрое  и  теперь
составлЯла 12 000 фунтов.
     ‚-третьих,  Я  выложила  перед  ним  пачку  ценных   бумаг   различного
происхождениЯ - тут были и ренты на поместьЯ и небольшие закладные,  которые
можно было по тем временам приобрести, в общей сложности составлЯющие  10800
фунтов основного капитала и дававшие мне шестьсот тридцать  шесть  фунтов  в
год; так что Я из году в год со всего вместе  взЯтого  получала  две  тысЯчи
пЯтьдесЯт шесть фунтов наличными.
     Џоказав ему все эти бумаги, Я сложила их на столе и с  легкой  усмешкой
просила его взЯть их в руки, дабы ответить на второй мой вопрос,  а  именно:
что же он берет за женой?
     Ћн просмотрел мои бумаги и затем отдал их мне обратно.
     - џ к ним не прикоснусь, - сказал он. - Ќи к одной из них,  покуда  они
не будут вручены доверенным лицам  длЯ  вашего  собственного  пользованиЯ  и
полного ими управлениЯ.
     Ќе могу передать, что со мной все это времЯ делалось; несмотрЯ  на  то,
что все происходЯщее было весьма приЯтно, Я  тем  не  менее  трепетала  всем
телом пуще, Я думаю, самого ‚алтасара, увидевшего роковую надпись  на  стене
{118}, ибо не менее его имела к тому основаниЯ. "ЌесчастнаЯ"  -  говорила  Я
себе, - неужели ты допустишь, чтобы неправедными  путЯми  пришедшее  к  тебе
богатство - награда за блуд, распутство и  прелюбодейство,  плод  гнусной  и
многогрешной жизни  -  смешалось  с  имуществом,  честно  доставшимсЯ  этому
добродетельному человеку, неужели допустишь, чтобы твои деньги, подобно моли
и гусенице, превратили все его достоЯние в труху, и навлечешь гнев  небесный
на его неповинную голову? Ќеужто Я дозволю, чтобы мое  злодейство  разрушило
все его благополучие? Ќеужто соглашусь быть тем огнем, что растопит воск его
добродетели и испепелит все дела его? Ѓоже упаси! Ќет, Я употреблю все силы,
дабы помешать смешению наших имуществ!"
     ќто и ЯвлЯетсЯ истинной причиной, почему Я так подробно  останавливаюсь
на описании своего изрЯдного имущества и на том, Љак моими  настоЯниЯми  его
капитал - плод многолетних счастливых стараний, - который  был,  по  крайней
мере, равен моему, а то и превосходил его,  так  и  сохранилсЯ  отдельно  от
моего.
     џ уже рассказала, как он возвратил мне в руки все мои бумаги.
     - Ќу, что  же,  -  сказала  Я.  -  ђаз  вы  настаиваете  на  раздельном
имуществе, так тому и быть, но только лишь при одном условии.
     - Љаково же ваше условие? - спросил он.
     - ‘ейчас объЯсню, - говорю Я. - ‚едь вы возвращаете мне мои  сбережениЯ
затем лишь, чтобы, в случае, если Я вас  переживу,  они  послужили  к  моему
обеспечению, не так ли?
     - „а пожалуй, что так, - отвечал он.
     - ‘ другой стороны, - продолжала Я, - годовой доход жены,  насколько  Я
понимаю, причитаетсЯ получать  мужу,  ибо  на  него  и  живут  оба  супруга.
Џоэтому, - продолжала Я, - вот 2 000 фунтов в год, которых, как  Я  полагаю,
нам  будет  более  чем  довольно,  и  Я  желаю,  чтобы  из  него  ничего  не
откладывалось на будущее; доходы же с вашего капитала, как проценты с 17 000
фунтов, так и годовой доход в 1 320 фунтов, пусть не  расходуютсЯ,  а  лежат
длЯ дальнейших накоплений.  ’аким  образом,  говорю,  прибавлЯЯ  каждый  год
проценты к основному капиталу, вы будете богатеть так же,  как  если  бы  вы
пустили часть его в оборот, а на другую содержали семью.
     Њысль моЯ пришлась ему по душе, и он сказал, что будет по-моему;  таким
образом Я хоть в малой степени успокоилась,  что  не  подвергну  моего  мужа
справедливому  гневу  всевышнего  за  то,  что  мое  неправедное   богатство
смешалось с его состоЯнием,  добытом  честными  попечениЯми.  ‚се  это  было
вызвано мыслЯми о небесном возмездии, которые нет-нет да тревожили менЯ;  не
могла же Я не знать, что рано или поздно за мою  столь  безобразно  прожитую
жизнь оно менЯ настигнет и размечет все мое добро!
     € пусть никто не заключит из удивительных успехов,  которые  выпали  на
мою долю во всех моих неправедных делах, и из необычайного богатства, какого
мне удалось благодарЯ им достигнуть, чтобы Я была счастлива и  спокойна.  Ћ,
нет, невидимый червь точил мне душу; тайный Яд крылсЯ в самой глубине даже в
то времЯ, когда радости наши достигали  высшей  точки,  и  особенно  теперь,
когда все трудности были позади и Я  должна  была  почитатьсЯ  счастливейшей
женщиной на земле; все это времЯ, говорю Я, ум  мой  пребывал  в  постоЯнной
тревоге, котораЯ давала о себе знать страшными душевными потрЯсениЯми и  при
каждом случайном  повороте  судьбы  заставлЯла  ожидать  чего-либо  поистине
ужасного.
     ‘ловом, ни одна гроза не обходилась без того, чтобы Я не  ожидала,  что
молниЯ поразит менЯ прЯмо в сердце и жар ее  растопит  саблю  (то  есть  мою
душу) в ножнах моей плоти; всЯкий раз, как бушевала  бурЯ,  Я  ожидала,  что
стены нашего дома обрушатсЯ и погребут менЯ под собою; и так было со всем.
     ‚прочем,  мне,  возможно,  представитсЯ  случай  вернутьсЯ  к  этому  в
дальнейшем. Њежду тем мы, наконец, разрешили все наши финансовые дела. “ нас
было четыре тысЯчи фунтов на ежегодные расходы, помимо ювелирных  изделий  и
серебрЯной посуды, представлЯвших огромную ценность; и еще  Я  утаила  около
восьми тысЯч фунтов наличными затем,  чтобы  помочь  моим  двум  дочерЯм,  о
которых мне предстоит еще многое рассказать.
     €так, уладив дела вышеописанным образом и заполучив себе такого мужа, о
каком можно только мечтать, Я  вновь  покинула  Ђнглию.  Њало  того,  что  Я
остепенилась вследствие счастливого брака и блистательного
     - положениЯ, мало того, говорю, что  Я  совершенно  отошла  от  прежней
своей веселой, разгульной жизни, Я теперь оглЯдывалась на  нее  с  ужасом  и
отвращением,   которое   ЯвлЯетсЯ   непременным   спутником,   а,    вернее,
предшественником, истинного раскаЯниЯ.
     џ дивилась подчас своему нынешнему благополучию, и душа моЯ должна  бы,
казалось, приходить в умиление при мысли о том, что мне удалось вырватьсЯ из
объЯтий преисподней и избегнуть гибели, что подстерегает тех, кто вел жизнь,
подобную моей, и рано или поздно  почти  всегда  их  настигает;  однако  так
высоко дух мой воспарить еще не мог. ђаскаЯние, что происходит  от  сознаниЯ
бесконечной благодати небесного промысла, менЯ еще не коснулось;  правда,  Я
каЯлась в своих грехах, но покаЯние мое скорее вызывалось страхом возмездиЯ,
нежели благодарностью за то, что всевышний пощадил менЯ и что челн мой после
бури благополучно прибило к берегу.
     Ћднажды утром, вскоре по прибытии нашем в ѓаагу (где  мы  на  некоторое
времЯ остановились), супруг мой поздравил менЯ с получением титула графини/;
как он и рассчитывал, графское достоинство  было  неотъемлемо  от  поместьЯ,
которое должно было к нему перейти. Џравда, юридически он им еще не обладал,
но это  было  вопросом  времени;  между  тем,  поскольку  братьЯ  графа  все
именуютсЯ графами, менЯ величали графиней примерно за три года до того,  как
этот титул сделалсЯ моим по праву.
     џ была приЯтно удивлена тем, что это произошло так скоро, но как  Я  ни
настаивала, чтобы деньги, которых это  стоило,  супруг  мой  взЯл  из  моего
капитала, он только смеЯлсЯ в ответ.
     €так, Я достигла вершины благополучиЯ и славы, менЯ  величали  графиней
де ***, ибо Я неожиданно получила то, к чему  тайно  стремилась  и  что,  по
правде говорЯ, ЯвлЯлось главной причиной, побудившей менЯ избрать  ѓолландию
нашим местожительством. “ менЯ был полный дом прислуги, Я жила  в  пышности,
ранее мне незнакомой, через каждые два слова Я слышала: "ваша честь",  а  на
карете моей красовалась корона; между тем, Я почти ничего не знала  о  своей
новой родословной.
     Џервым  делом  муж  мой  объЯвил  о  нашей  супружеской  свЯзи,   Якобы
начавшейсЯ за одиннадцать лет до нашего нынешнего приезда в ѓолландию,  дабы
сын, которого мы покуда оставили в Ђнглии, был признан  законным.  „обившись
этого, он выписал мальчика сюда  и  определил  его  воспитыватьсЯ  вместе  с
прочими его детьми.
     Ћн дал знать в Ќимвеген (где его „ети - два сына и дочь - воспитывались
у родственников), что он вернулсЯ из Ђнглии и. прибыл с женой в  ѓаагу,  где
намерен провести некоторое времЯ и куда просил приехать своих двух  сыновей,
что и было исполнено; Я встретила их со всей нежностью новоЯвленной матушки,
каковою Якобы ЯвлЯлась еще тогда, когда им было всего по два-три года.
     „елать вид,