ледующего визита  к  жене  капитана,  ибо  дала  себе
строжайший зарок - больше никогда не попадатьсЯ на глаза моей дочери.
     Ћднако, чтобы выйти из этого затруднениЯ с честью  и,  кроме  того.  по
возможности что-нибудь выведать, Я просила мою добрую квакершу нанести  жене
капитана условленный визит, извинившись за менЯ и сказав, что Я прихворнула;
Я велела ей к концу разговора дать им понЯть, что Я, быть может, не  буду  в
состоЯнии пуститьсЯ в плавание в срок, намеченный капитаном длЯ отбытиЯ  его
судна, и что мы, - вернее всего, дождемсЯ следующего рейса. Ќикаких  причин,
кроме нездоровьЯ, квакерше Я не выставлЯла и длЯ вЯщей  убедительности  дала
ей понЯть, что Я, быть может, затЯжелела.
     ’акую мысль внушить ей было  нетрудно,  и  она,  разумеетсЯ,  намекнула
капитанше, что  Я  очень  плоха,  и,  неровен  час,  могу  выкинуть  и  что,
следовательно, о путешествии нельзЯ и помышлЯть.
     €так, квакерша навестила капитаншу и - как Я того и ожидала - мастерски
справилась со своей задачей; нечего говорить, что об истинной причине  моего
тЯжкого недуга она не догадывалась. Ќо Я вновь приуныла, и сердце мое так  и
замерло, когда она сказала мне, что во времЯ ее визита  одно  обстоЯтельство
повергло ее в недоумение: молодаЯ особа (как квакерша  именовала  подругу  и
названную сестрицу капитанши) проЯвила чрезвычайное и, можно  сказать,  даже
назойливое любопытство относительно менЯ,  закидываЯ  ее  вопросами:  кто  Я
такаЯ? давно ли в Ђнглии? где проживала до того? и  все  в  таком  духе;  и,
главное, она все спрашивала, не жила ли Я когда в другом конце города?
     - ђасспросы ее показались мне столь неуместны, -  сказала  моЯ  честнаЯ
квакерша, - что Я не стала удовлетворЯть ее любопытству; приметив по  твоему
обращению в каюте, что ты не намерена свести с нею  знакомство  покороче,  Я
решила, что не позволю  ей  от  менЯ  выведать  ничего;  и  когда  она  менЯ
расспрашивала, где ты проживаешь - там ли, тут ли, - Я на все такие  вопросы
отвечала, что ты голландка и возвращаешьсЯ на родину, где живет твоЯ семьЯ.
     џ от души поблагодарила ее за ее скромность, но не показала вида, сколь
большую услугу она мне оказала;  словом,  квакерша  моЯ  так  ловко  отбрила
любопытную девицу, что, знай она всю правду, она и то не могла  бы  отвечать
лучше.
     „олжна, однако, признатьсЯ,  что  с  этой  минуты  пытка  моЯ  началась
сызнова, и Я совсем пала духом: Я не сомневалась,  что  негодница  пронюхала
истину, что она  прекрасно  помнит  мое  лицо  и  узнала  менЯ,  но  искусно
прикидываетсЯ до случаЯ. џ поделилась всем этим с ќми, ибо  с  нею  одной  и
могла отводить душу. ЃеднЯжка (ќми то есть) была готова  повеситьсЯ  оттого,
что,, как ей думалось, всему виною оказалась она и что если Я погибну  (а  в
разговоре с нею Я всегда  употреблЯла  это  слово),  то  моею  губительницею
окажетсЯ она, ќми; она так терзалась, что иной раз  Я  даже  принималась  ее
утешать, а заодно и сама немного успокаивалась.
     Ћсобенно клЯла  себЯ  ќми  за  то,  что  позволила  девчонке,  как  она
именовала мою дочь, застигнуть ее врасплох и открылась ей. ќто и впрЯмь было
большой ошибкой со стороны ќми, о чем Я неоднократно  ей  говорила.  Ќу,  да
теперь не о том надобно было думать; следовало позаботитьсЯ, как бы выбить у
этой девчонки из головы подозрениЯ, а заодно избавитьсЯ от  нее  самой,  ибо
отныне что ни день, то больше было риску; и если Я всполошилась,  когда  ќми
пересказала мне все, что в свое времЯ  ей  наболтала  девчонка,  то  теперь,
когда Я сама ненароком на нее наткнулась, у менЯ было в  тысЯчу  раз  больше
причин тревожитьсЯ; ведь она, мало того, что увидела  менЯ  в  лицо,  еще  и
узнала, где Я живу, под каким именем и прочее.
     Ќо и это еще не все. Ќесколько дней спустЯ после  визита  квакерши,  во
времЯ которого та им рассказала о моем недомогании, они обе  -  капитанша  и
моЯ дочь (которую она именовала сестрицей) - под видом участиЯ Явились  менЯ
навестить, сам же  капитан  проводил  их  до  дверей  моего  дома,  а  затем
отправилсЯ по своим делам.
     …сли бы, по счастью, моЯ добраЯ квакерша  не  забежала  ко  мне  наверх
перед тем, как впустить их в дом, они бы застигли менЯ в гостиной и, - что в
тысЯчу раз хуже, - увидели бы со мною ќми; в таком случае мне,  пожалуй,  не
осталось бы иного выхода, как позвать мою дочь в другую комнату и  открытьсЯ
ей, что было бы, конечно, безумием.
     Ћднако квакерша, которую мне послала  счастливаЯ  звезда,  увидела  их,
когда они  подходили  к  дому;  одна  из  них  уже  поднесла  руку  к  шнуру
колокольчика; квакерша, однако, вместо того чтобы открыть им дверь,  вбежала
ко мне в некотором замешательстве и объЯвила, кто к  нам  идет;  ќми  тотчас
поднЯлась с места и выбежала из комнаты вон, Я последовала за  ней,  наказав
квакерше поднЯтьсЯ ко мне, как только она впустит посетительниц.
     џ хотела было попросить ее сказать, что менЯ нет  дома,  но  одумалась:
после всех разговоров о моем нездоровье это могло бы показатьсЯ странным;  к
тому же Я слишком хорошо знала мою честную квакершу, знала, что за менЯ  она
готова в огонь и в воду, но вместе с тем лгать в  глаза  ни  за  что  бы  не
согласилась; да у менЯ самой Язык не повернулсЯ бы ее просить об этом.
     Џроводив их в гостиную, квакерша поднЯлась  ко  мне,  где,  едва  успев
перевести дух от испуга, мы с ќми поздравлЯли себЯ с тем, что и на этот  раз
ќми не была застигнута со мною.
     ѓостьи нанесли мне визит по всем правилам этикета, и Я принЯла их столь
же церемонно и чинно; два-три раза, впрочем, Я, как бы  ненароком,  выразила
опасение, что не буду в состоЯнии плыть в ѓолландию, во всЯком случае к тому
сроку, когда капитану придет времЯ отчаливать; при этом Я изъЯвила  вежливое
сожаление, что таким образом лишу  себЯ  удовольствиЯ  путешествовать  в  их
обществе и пользоватьсЯ их услугами; Я дала  им  понЯть,  будто  рассчитываю
дождатьсЯ возвращениЯ капитана и поехать с  ним  следующим  рейсом;  но  тут
квакерша  тоже  вставила  словечко,  сказав,  что  к  этому  времени   дело,
навернете, зайдет слишком далеко (она хотела сказать,  что  Я  уже  буду  на
сносЯх) и что Я, может, и вовсе не рискну ехать, в каковом  случае  (сказала
она с радостной улыбкой) она надеетсЯ, что на времЯ родов Я воспользуюсь  ее
домом; такой оборот придал разговору больше натуральности, что было неплохо.
     Њеж тем пришло времЯ объЯвить мужу о моем  состоЯнии;  впрочем,  сейчас
мне эта забота была не в заботу. Џоговорив, как водитсЯ, о том! о  сем,  моЯ
шальнаЯ девчонка вдруг принЯлась за прежнее:  два,  а  то  и  три  раза  она
заводила разговор о моем сходстве с какой-то дамой, которую она Якобы  имела
честь знать, когда жила в другом конце города; сходство это, утверждала она,
было столь разительно, что она не могла на менЯ взглЯнуть без того, чтобы та
дама не пришла ей тотчас на ум. ‚ременами мне казалось, что девчонка вот-вот
расплачетсЯ: опЯть и опЯть возвращалась она к этому предмету, и  Я  увидела,
что у нее и в самом деле на глаза навертываютсЯ слезы. “ж не умерла ли дама,
о которой она вспоминает с таким участием,  спросила  Я.  “слышав  ответ,  Я
впервые за все времЯ вздохнула  свободнее.  „а,  отвечала  девчонка,  вернее
всего, той дамы и в самом деле нет в живых.
     ‚прочем, облегчение  мое  было  непродолжительным  и  вскоре  сменилось
отчаЯнием, ибо у моей негодницы Язык оказалсЯ, что называетсЯ,  без  костей.
Џо всей видимости, она в свое  времЯ  рассказала  своей  подружке  все,  что
только удержалось в ее башке: и о ђоксане, и о моей веселой жизни  в  другом
конце  города.  Џоэтому  в  любую  минуту  можно  было  ожидать   очередного
губительного взрыва.
     Љогда нагрЯнули мои гостьи, Я сидела в дезабилье - на  мне  было  нечто
вроде просторного платьЯ или утреннего капота, но на итальЯнский  манер:  он
обрисовывал тело более, чем это принЯто нынче, и, быть может, более, чем  то
было бы прилично, если бы Я ожидала мужское общество; дома же, среди  своих,
он был вполне пристоен и особенно удобен в жаркую  погоду;  Я  лишь  немного
причесалась, переодеватьсЯ же не стала: поскольку менЯ  уже  отрекомендовали
как больную, то этот нарЯд как нельзЯ лучше подходил к моему состоЯнию.
     Ћднако это мое платье или капот - правда,  очень  богатый,  из  зеленой
французской камки с разводами - вызвал у девчонки приступ болтливости, а  ее
сестрица, как  она  величала  свою  подружку,  всЯчески  подстрекала  ее  на
разговоры: так, рассматриваЯ мой капот и восхищаЯсь изЯществом  его  покроЯ,
тонкостью ткани, благородством отделки и так далее, моЯ девица, обращаЯсь  к
сестричке (жене капитана), говорит: "’очно в таком нарЯде, - говорит она,  -
танцевала та дама, о которой Я тебе рассказывала".
     - Љак? - воскликнула капитанша. - ’а самаЯ леди ђоксана, о  которой  ты
мне прожужжала все уши? Ђх, это прелестнейшаЯ историЯ  и  миледи,  наверное,
будет интересно ее послушать!
     „елать нечего, мне пришлось присоединитьсЯ к  просьбам  капитанши,  меж
тем как за одно упоминание ненавистного имени ђоксана Я от  души  желала  бы
отправить рассказчицу на небо или в преисподнюю -  длЯ  менЯ  это  было  все
едино, лишь бы избавитьсЯ от девчонки и ее истории: ибо когда  та  принЯлась
описывать мой турецкий нарЯд, сметливаЯ и проницательнаЯ квакерша, при  всем
ее ко мне доброжелательстве, представлЯла длЯ менЯ большую опасность, нежели
эта безмозглаЯ девчонка. Ќечего говорить, если бы Я в свое  времЯ  посвЯтила
квакершу в историю моей  жизни,  Я  бы  скорее  решила  доверитьсЯ  ей,  чем
девчонке; больше того, с ней Я себЯ чувствовала бы совершенно спокойно.
     ’ак или иначе, а длинный Язык моей  девицы  держал  менЯ  в  постоЯнном
трепете, а когда капитанша упомЯнула имЯ ђоксана, душа моЯ и  вовсе  ушла  в
пЯтки. Ќе знаю, выдала ли Я себЯ - ведь своего лица не видишь, -  но  только
сердце у менЯ забилось так, что казалось, вот-вот выпрыгнет из  груди,  и  Я
боЯлась, что лопну от душившей менЯ Ярости.  ‘ловом,  Я  была  в  молчаливом
неистовстве и все мои силы ушли на то,  чтобы  не  дать  ему  выйти  наружу.
Ќикогда-то еще не доводилось мне с таким трудом себЯ перебарывать! “ менЯ не
было отдушины, некому было открытьсЯ или поплакатьсЯ,  не  было  возможности
дать своему чувству какой-то выход; покинуть комнату Я  не  смела,  ибо,  не
знаЯ, о чем девчонка рассказывала, а о чем умолчала в мое отсутствие,  Я  бы
пребывала в постоЯнной тревоге; одним словом, мне пришлось выслушать историю
ђоксаны,  иначе  говорЯ,  собственную   историю,   пребываЯ   при   этом   в
неизвестности, лукавит рассказчица или нет, правда ли, что она не знает, кто
Я, или прикидываетсЯ простушкой; короче говорЯ, выведут менЯ на чистую  воду
или нет?
     Ћна начала рассказывать в общих чертах, где жила ђоксана, каков был дом
ее, сколь славные у нее бывали гости; как они проводили у нее ночи напролет,
играЯ в карты и танцуЯ, какою роскошью была  окружена  ее  госпожа  и  сколь
изрЯдное жалование получала у  нее  старшаЯ  прислуга;  что  до  нее  самой,
сказала она, то она работала не в  большом  доме,  а  на  кухне  и  получала
немного,  если  не  считать  одного  вечера,  когда  на  всю  прислугу  было
пожаловано двадцать гиней, из которых на ее долю пришлось две с половиною.
     ‡атем она  рассказала,  сколько  всего  было  слуг  и  как  между  ними
распределЯлись обЯзанности; впрочем, сказала она, там имелась некаЯ  госпожа
ќми, котораЯ возглавлЯла всю прислугу и, будучи в особом  фаворе  у  миледи,
получала от нее особенно большое  жалование.  Ѓыло  ли  "ќми"  фамилией  или
именем фаворитки, она точно сказать не может, но полагает,  что  это  вернее
всего ее фамилиЯ; говорили, что однажды, в тот самый день,  когда  остальные
слуги поделили между  собой  двадцать  гиней,  миссис  ќми  было  пожаловано
шестьдесЯт золотых.
     ’ут Я перебила рассказчицу, заметив, что это изрЯднаЯ сумма.
     - „а ведь длЯ служанки, - сказала Я, - это целое состоЯние!
     - Џомилуйте, сударынЯ, - возразила моЯ дочь, - это каплЯ по сравнению с
тем, что она получила впоследствии; мы, остальные слуги, от души ее  за  это
ненавидели; иначе говорЯ, злились, что такаЯ долЯ выпала ей, а не нам.
     - ‚ таком случае, - сказала Я, -  у  нее  было  довольно  денег,  чтобы
заполучить себе хорошего мужа и устроить  свою  жизнь,  если  только  у  нее
хватило на это ума.
     - Ћ да, сударынЯ, - сказала моЯ дочь. - ѓоворЯт, у нее одних сбережений
было больше 500 фунтов; впрочем, госпожа ќми, должно быть. понимала,  что  с
такой репутацией, как у нее, необходимо иметь большое приданое.
     - ‚от как, - сказала Я. - Ќу, тогда другое дело.
     -  Ќе  знаю,  сударынЯ,  точно,  нет  ли,  -  продолжала  она,   -   но
поговаривали, будто некий молодой баронет не на шутку за нею приволакивалсЯ.
     - Љакова же ее дальнейшаЯ судьба? - спросила Я. Љоль скоро уж  она  обо
всем этом заговорила, мне хотелось знать, что она расскажет  не  только  обо
мне, но и об ќми.
     - Ќе знаю, сударынЯ, - сказала она. - џ ничего о ней не  слышала  много
лет и только на днЯх вдруг ее повстречала.
     - ‚ самом деле?  -  спросила  Я,  лицом  и  голосом  изобразив  крайнее
изумление. - € уж, верно, в лохмотьЯх; ведь подобные  ей  твари  именно  тем
обычно и кончают.
     - Ќапротив, сударынЯ, - говорит она. - Ћна навещала одну мою  знакомую,
не ожидаЯ, Я думаю, встретить у нее менЯ, и приехала в собственной карете.
     - ‚ собственной карете! -  воскликнула  Я.  -  Ћна,  видно,  не  терЯла
времени даром и ковала железо, пока горЯчо. ‘тало быть, она замужем?
     - Ќасколько мне известно, сударынЯ, когда-то она, точно, была  замужем.
‚прочем, она как будто уезжала в €ндию; и если она и вышла замуж, то, верно,
там. ЏомнитсЯ, она говорила, что в €ндии ей улыбнулась фортуна.
     - €наче говорЯ, - вставила Я,  -  ей,  верно,  удалось  там  похоронить
своего супруга.
     - џ так и понЯла, сударынЯ, - отвечала девица. -  €,  кроме  того,  она
унаследовала все состоЯние мужа.
     - ’ак это и было улыбкой фортуны? - спросила Я. - Ѓыть может, и в самом
деле повезло в том, что ей достались его деньги, однако немногого  же  стоит
женщина, котораЯ может говорить о смерти мужа как об удаче!
     Ќа этом разговор об ќми прекратилсЯ,  ибо  моей  дочери  больше  о  ней
ничего не было известно; но тут, к несчастью, квакерша - без всЯкого умысла,
конечно, - задала вопрос, который, - знай эта добраЯ душа, что  Я  намеренно
завела разговор об ќми, дабы увести его от ђоксаны, - конечно,  задавать  бы
не стала.
     Ќу, да, видно, мне не суждено было так легко отделатьсЯ.
     - ’ы, однако, намекала, что в истории твоей госпожи, - запамЯтовала  ее
имЯ - ђоксана, что ли?  -  кроетсЯ  какаЯ-то  тайна.  Љаков  же  конец  этой
истории? - спросила квакерша.
     - „а, да,  ђоксана!  -  подхватила  капитанша.  -  ђасскажи,  сестрица,
историю ђоксаны до конца; миледи, Я думаю, будет забавно послушать.
     "‚от и врешь, - подумала Я про себЯ. - Љабы ты знала, сколь  мало  менЯ
забавлЯет твоЯ историЯ, Я была бы в твоих руках". ‚прочем, Я понимала, - что
не в моих силах ее остановить, и приготовилась к худшему.
     - ђоксана? - воскликнула моЯ дочь. - Ќе знаю, право, что  и  сказать  о
ней;  она  была  столь  высоко  вознесена  над  нами,  и  мы   столь   редко
удостаивались ее  видеть,  что  многое  знали  только  понаслышке.  ‚прочем,
изредка  нам  доводилось  ее  видеть;  она  была  очень  пригожа,  а   лакеи
поговаривали, будто ее возили ко двору.
     - Љо двору? - воскликнула Я. - Ќо разве она не жила  при  дворе  и  без
того? ‚едь Џел-Њел в двух шагах от “айтхолла.
     - ќто так, сударынЯ, - отвечала она. - Ќо Я имела в виду другое.
     - џ тебЯ понЯла, - сказала квакерша. - ’ы хочешь, верно,  сказать,  что
она сделалась любовницею королЯ.
     - ’очно так, сударынЯ, - сказала моЯ дочь.
     Ќе могу утаить, что у менЯ еще оставалась изрЯднаЯ  долЯ  тщеславиЯ,  и
как  ни  страшилась  Я  услышать  продолжение  истории,  однако,  когда  она
заговорила о том, какаЯ красиваЯ и блистательнаЯ дама была  эта  ђоксана,  Я
почувствовала невольную радость, и это так менЯ тешило, что Я чуть ли не три
раза переспросила, точно ли она была так хороша, как о том говорили, и все в
таком роде, дабы заставить ее повторить, что обо мне толковали люди и как  Я
себЯ держала.
     - „а что говорить, - отвечала она на мои расспросы. - ’акой  красавицы,
как она, мне в жизни не доводилось видеть!
     - Ќо вы, должно быть, видели ее лишь в те минуты, когда она была убрана
длЯ приема гостей, - сказала Я.
     - Ђх, нет, сударынЯ, - возразила она. - џ видела ее не раз в дезабилье.
€ уверЯю вас: она была чудо как хороша, и, более  того,  все  говорили,  что
румЯн и белил у нее и в заводе не было.
     ‚ словах этих, как ни щекотали они мое самолюбие, заключалось,  однако,
скрытое жало, ибо из них Явствовало, что  она  видела  менЯ  в  дезабилье  и
притом не раз. ‚ таком случае, подумала Я, она менЯ узнала  наверное  и  все
наконец откроетсЯ; одна эта мысль была длЯ менЯ все равно что смерть.
     - ђасскажи  миледи  о  том  вечере,  сестрица,  -  продолжала  меж  тем
капитанша. - ќто самое занЯтное во всей  истории;  и  про  то,  как  ђоксана
плЯсала в заморском нарЯде.
     - Ђх, да, - сказала ее подружка. - ќто и в самом деле занЯтно. Ѓалы  да
банкеты бывали у нас чуть ли не каждую неделю, но однажды  миледи  назначила
всем вельможам прийти в  определенный  день,  сказав,  что  намерена  задать
бал... € уж народу понаехало!
     - ЏомнитсЯ, сестрица, ты говорила, что среди гостей был сам король?
     - Ќе совсем так, сударынЯ, - ответила ока. - ’о было  уже  в  следующий
раз: рассказывают,  что  король,  прослышав  о  том,  сколь  славно  танцует
турчанка, решилсЯ прийти на нее взглЯнуть.  Ћднако  если  его  величество  и
были, то переодевшись.
     - ќто называетсЯ инкогнито,  -  вставила  квакерша.  -  Џро  королЯ  не
говорЯт "переодевшись".
     - Ќо так оно и было в самом деле, - возразила девица. - Ћн ЯвилсЯ не  в
своем обличье и не был окружен гвардейцами, и, однако, все знали, который из
гостей - король, или по крайней мере на кого указывали,  говорЯ,  что  он  и
есть король.
     - •орошо, - говорит капитанша, - теперь расскажи о  турецком  нарЯде  -
это самое интересное.
     - ‚от как было дело, - начала ее сестрица.  -  Њиледи  сидела  в  своей
маленькой, богато  убранной  гостиной,  что  открывалась  в  залу,  и  гости
приходили  к  ней  туда  на  поклон;  когда   же   начались   танцы,   некий
высокопоставленный вельможа, имЯ его Я запамЯтовала (на только Я  знаю,  что
то был большой вельможа, лорд или герцог, не знаю точно), подал  ей  руку  и
прошелсЯ с нею в танце; затем миледи вдруг закрыла двери гостиной и побежала
к себе наверх, позвав свою камеристку, госпожу ќми; и хоть отсутствовала она
недолго (потому, Я думаю, как у  нее  все  было  приготовлено  заранее),  но
спустилась она в диковинном и великолепном, нарЯде, какого Я дотоле в  жизни
своей не видела.
     ‡десь  последовало  описание   моего   костюма,   о   котором   Я   уже
распространЯлась прежде; описание ее, однако, было столь точно, что Я просто
диву далась: ни одной-то подробности она не пропустила!
     ‚оистину было от чего прийти в  смЯтение!  „евчонка  представила  столь
полное описание моего убора, что  на  лице  моей  доброй  квакерши  выступил
румЯнец и она два или три раза даже посмотрела на менЯ, - не изменилась ли в
лице и Я, потому что (как она впоследствии мне изъЯснила) она тотчас понЯла,
что это тот самый убор, который Я ей показывала (как Я  об  этом  рассказала
выше). ‡аметив, однако, что Я не  подаю  никакого  вида,  она  затаила  свою
догадку про себЯ, Я тоже помалкивала и лишь позволила себе вставить,  что  у
нашей рассказчицы, должно быть, отменнаЯ памЯть, если она так подробно может
описать всЯкую мелочь.
     - Ђх, сударынЯ, - сказала она на это. - ‚едь мы, слуги, все  сгрудились
в уголке, откуда нам было виднее, чем гостЯм. Љ тому же, - прибавила она,  -
в доме только и разговоров было, что об этом вечере,  и  чуть  ли  не  целую
неделю после него все о нем говорили, так что, чего не приметил один из нас,
то запомнил другой.
     - ‚оображаю, - что это был за персидский нарЯд, - сказала  Я.  -  „а  и
ваша миледи, по всей видимости, была  всего-навсего  какаЯ-нибудь  парижскаЯ
комедиантка, иначе говорЯ, амазонка подмостков; скорее всего она  вырЯдилась
на потеху публике в какой-нибудь  нарЯд  из  "’амерлана"  или  другой  какой
пьесы, что в ту пору представлЯли на парижских, театрах {122}.
     - Џомилуйте, сударынЯ, - возразила моЯ дочь.  -  ЊоЯ  госпожа  не  была
актрисой, уверЯю вас; это была скромнаЯ, благонравнаЯ  леди  -  ни  дать  ни
взЯть настоЯщаЯ принцесса! Ћ ней так и  говорили,  что  если  у  нее  и  был
любовник, то разве что сам король; кстати, если верить  слухам,  так  оно  и
было. Љ тому же, сударынЯ, - прибавила она,  -  миледи  исполнЯла  настоЯщий
турецкий танец, все лорды и  вельможи  подтвердили  это,  один  же  из  них,
побывавший в ’урции, клЯлсЯ, что своими глазами видел, как его там  танцуют.
Ќет, нет, это вам не парижскаЯ актерка! „а  и  само  имЯ  "ђоксана",  точно,
турецкое.
     - •орошо, - возразила Я, - но ведь у миледи на самом деле  было  другое
имЯ?
     - ‘овершенно верно, сударынЯ.  ќто  так.  Њне  известно  настоЯщее  имЯ
миледи, и Я прекрасно знаю ее семью; ее зовут не ђоксана, вы правы.
     ќтим она менЯ вновь обескуражила, потому что Я не смела спросить у  нее
истинное имЯ ђоксаны из страха, как бы не оказалось, что девчонка и в  самом
деле в стачке с дьЯволом и дерзко назовет мое имЯ в ответ; мои опасениЯ, что
она каким-то образом добралась до моей тайны, становились с  каждой  минутой
основательнее, хоть Я ума не приложу, как ей это удалось.
     ‘ловом, от этого разговора  мне  сделалось  сильно  не  по  себе,  и  Я
пыталась  положить  ему  конец,  но  безуспешно,  ибо   капитанша   всЯчески
подбадривала и подстрекала свою названную сестру продолжать рассказ, в своем
неведении полагаЯ, что он доставлЯет равное удовольствие всем слушателЯм.
     ‚ремЯ от времени  моЯ  квакерша  вставлЯла  свои  замечаниЯ;  так,  она
сказала, что эта леди ђоксана, должно быть,  дама  весьма  предприимчиваЯ  и
если и проживала  когда  в  ’урции,  то,  наверное,  была  на  содержании  у
какого-нибудь важного паши.  Ќо  моЯ  дочь  всЯкий  раз  пресекала  подобный
разговор и принималась неумеренно расхваливать свою бывшую хозЯйку,  славную
госпожу ђоксану. џ же настаивала, что  она  была  бесчестной  женщиной,  что
иначе быть не могло; но та и слышать  не  хотела  -  нет,  нет,  ее  госпожа
обладала такими высокими качествами, что, коротко говорЯ, одни  лишь  ангелы
могли с ней сравнитьсЯ! € однако, несмотрЯ на все, что она могла привести  в
ее похвалу, по ее же рассказам, выходило, что госпожа эта держала не  больше
не меньше как игорный дом; или, как это  стало  впоследствии  называтьсЯ,  -
ассамблею светских развлечений.
     Љак Я уже сказывала,  все  это  времЯ  Я  сидела,  словно  на  угольЯх.
‚прочем,  повествование  о  ђоксане  не  привело  к  моему  разоблачению;  Я
позволила себе показать, что менЯ огорчает существующее Якобы сходство между
мною и этой веселой дамой, о которой, несмотрЯ на восторженный тон, в  каком
о ней говорила рассказчица, Я отозвалась с осуждением.
     Ћднако впереди менЯ ожидало большее испытание. ‚ простоте душевной  моЯ
квакерша обратилась ко мне со словами, от которых мои муки  возобновились  с
прежней силой.
     - Ќе находишь ли ты, - сказала она, - что, судЯ по описанию, нарЯд  той
дамы как две капли воды схож с твоим? „а, сударынЯ (это  уже  капитанше),  у
нашей миледи имеетсЯ турецкий или персидский нарЯд, и  даже  еще  богаче,  Я
думаю, чем тот, о котором здесь говорилось.
     - Ќу нет, - возразила моЯ девица. - Ѓогаче платьЯ моей госпожи быть  не
может! Ћно было все расшито золотом и бриллиантами, а  головной  убор  -  не
помню, он как-то называлсЯ по-особенному, - так и  сверкал;  столько  в  нем
было драгоценных камней, да и в волосах тоже!
     Ќикогда прежде присутствие доброго моего друга квакерши не бывало мне в
тЯгость, но в эту минуту Я дала бы несколько гиней, чтобы от нее отделатьсЯ;
ей показалось любопытным сравнить оба нарЯда, и она  с  полным  простодушием
принЯлась описывать мой; больше же всего Я боЯлась, как бы она  не  вздумала
заставить  менЯ  показать  его,  на  что  Я  решила  ни  в  коем  случае  не
соглашатьсЯ. „о этого, впрочем, дело не дошло, и квакерша лишь попросила мою
девицу  описать  тюрбан,  или  головной  убор;  та  описала  его  с  большим
искусством, а квакерша и скажи, что мой тюрбан точь-в-точь такой  же!  Џосле
того как, к величайшей моей досаде, был  обнаружен  еще  рЯд  подобий  между
туалетом ђоксаны и моим, дамы не преминули  обратитьсЯ  ко  мне  с  просьбою
показать мой нарЯд; всеобщее желание его увидеть было так  сильно,  что  они
сделались просто назойливы.
     џ всЯчески отнекивалась, но затруднЯлась найти предлог длЯ отказа,  как
вдруг мне пришло в голову сказать, что нарЯд мой вместе с другими  платьЯми,
в коих  у  менЯ,  меньше  всего  надобности,  уложен  в  сундук,  который  Я
подготовила длЯ отправки на судно; зато, если мы в  самом  деле  поплывем  в
ѓолландию вместе (чего Я ни в  коем  случае  решила  не  допускать),  тогда,
сказала Я, как только Я разберу вещи,  Я  сама  Явлюсь  перед  ними  в  этом
нарЯде; но только, прибавила Я, не ждите, чтобы Я вам сплЯсала  в  нем,  как
эта ваша леди ђоксана.
     “ловка моЯ удалась вполне, и Я наконец вздохнула свободнее.  ‘ловом,  -
чтоб не затЯгивать рассказа, - Я выпроводила своих гостей (правда, на  целых
два часа позже, чем мне бы того хотелось).
     Љак только они ушли, Я кинулась к ќми и дала выход своему  исступлению,
пересказав ей все, что  было;  вот  видишь,  сказала  Я  ей,  сколько  вреда
причинил один твой неосторожный шаг и как из-за него мы чуть было не  попали
в такую беду, из какой нам, верно, никогда бы уже не выбратьсЯ! ќми  и  сама
расстроилась не  меньше  менЯ  и,  в  свою  очередь,  дала  выход  чувствам,
принЯвшись честить мою злополучную дочь на все лады,  называЯ  ее  проклЯтой
девчонкой, дурой (а то и еще более крепкими прозвищами). Ќо  тут  вошла  моЯ
добраЯ, честнаЯ квакерша и положила конец нашему разговору.
     - Ќу, вот, - говорит она с улыбкой  (ибо  ей  всегда  была  свойственна
спокойнаЯ веселость духа), - наконец-то ты избавилась  от  своих  гостей!  џ
пришла тебЯ с этим поздравить, ибо видела, что они сильно тебЯ утомили.
     - —то верно, то верно, - сказала Я. - ќта глупенькаЯ девица совсем  нас
замучила своими кентерберийскими историЯми {123}; мне  казалось,  что  этому
конца не будет.
     - Ћна, однако же, как Я заметила, ни минуты от  нас  не  скрывала,  что
была всего лишь судомойкой.
     - „а, да, - сказала Я, - судомойкой в игорном доме или притоне, да  еще
в том  конце  города;  нашла,  чем  хвастать  перед  нами,  добропорЯдочными
горожанками!
     - Ђ мне все сдаетсЯ, - сказала квакерша, - что она поведала нам всю эту
длинную историю неспроста; у нее, должно быть, что-то на уме.  „а-да,  Я  не
сомневаюсь, что это так!
     "…сли ты не сомневаешьсЯ, -  подумала  Я,  -  то  Я  уж  и  подавно  не
сомневаюсь;  но  только  по  мне  было  бы  несомненно  лучше,  если  бы  ты
сомневалась".
     - —то же у нее может быть на уме? - спросила Я вслух.  -  "„а  и  когда
придет конец моим тревогам?" (это, разумеетсЯ, про себЯ). ‡атем Я  принЯлась
расспрашивать мою милую квакершу, что она имеет в виду и отчего ей  кажетсЯ,
будто за речами молодой девушки непременно что-то кроетсЯ.
     - € какой такой толк ей в  том,  чтобы  все  это  рассказывать  мне?  -
заключила Я.
     - Џомилуй, - возразила добрейшаЯ квакерша, - если у нее есть какие виды
на тебЯ, то это не  мое  дело,  и  Я  вовсе  не  намерена  что-либо  у  тебЯ
выпытывать.
     ‘лова ее менЯ встревожили еще больше: не то, чтобы Я боЯлась доверитьсЯ
этому добродушнейшему существу, даже если бы она и  заподозрила  правду,  но
моЯ тайна была такого рода, что Я не хотела бы ее поверЯть  никому.  Ћднако,
как Я сказала, ее слова менЯ немного напугали; поскольку Я от нее до сих пор
таилась, мне хотелось бы и на будущее сохранить  свою  тайну,  впрочем,  она
кое-что почерпнула из речей моей девицы и смекнула, что все это имеет прЯмое
касательство ко мне; следовательно, мои ответы врЯд ли могли удовольствовать
столь проницательную душу. „ва обстоЯтельства, правда, служили мне некоторым
утешением:  первое,  что  моЯ  квакерша  не  отличалась  любопытством  и  не
стремилась что-либо разнюхать, а второе, что, даже если бы она  узнал"  все,
то не стала бы мне вредить. Ќо, как Я уже сказала, она не  могла  пропустить
мимо ушей кое-какие совпадениЯ, такие, как,  например,  имЯ  госпожи  ќми  и
подробное описание турецкого нарЯда; ведь в свое времЯ, как  уже  говорилось
выше, Я показывала его моей доброй квакерше, и он произвел на  нее  изрЯдное
впечатление.
     Љонечно, Я могла бы обратить все дело в шутку и  тут  же  при  квакерше
принЯтьсЯ поддразнивать ќми, допрашиваЯ ее, у кого же это она жила до  менЯ?
Ќо, к несчастью, мы не раз при  квакерше  говорили  о  том,  как  давно  ќми
находитсЯ у менЯ в услужении, и - что хуже того - Я как-то обмолвилась,  что
некогда  проживала  на  Џел-Њел;  так  что  слишком  уж   много   получалось
совпадений. Ћдно обстоЯтельство,  впрочем,  было  в  мою  пользу,  а  именно
рассказы девчонки о богатстве, которого Якобы достигла госпожа  ќми;  по  ее
словам, у той даже имелсЯ собственный выезд.  Ђ  так  как  женщин,  носивших
фамилию "ќми", сколько угодно, не было оснований думать,  что  моЯ  служанка
ќми и есть та самаЯ госпожа ќми,  фаворитка  леди  ђоксаны.  ‚едь  моЯ  ќми,
разумеетсЯ, держать собственный выезд не была в состоЯнии; так  что  если  у
нашей, милой и доброй квакерши и зародились какие подозрениЯ, то они  должны
были тут же рассеЯтьсЯ.
     - Ќо что было труднее всего - это  выбить  из  головы  квакерши  мысль,
будто у моей девицы что-то на уме. ќто ее убеждение встревожило менЯ  не  на
шутку, тем более, когда она сообщила, что, описываЯ мой турецкий нарЯд,  она
заметила у девушки все  признаки  душевного  волнениЯ,  которое  еще  больше
усилилось после того, как  Я,  несмотрЯ  на  их  просьбы,  не  захотела  его
показать. Џо наблюдениЯм квакерши, та несколько  раз  была  на  грани  того,
чтобы выдать свое смЯтение, и на глаза  у  нее  навертывались  слезы;  кроме
того, она, квакерша, даже слышала, как та пробормотала что-то себе под нос -
то ли, что она уже все знает, то ли что вскоре  узнает,  -  толком  квакерша
расслышать не могла. Џосле же моих слов, что турецкий нарЯд уже уложен и что
Я его покажу, когда прибудем в ѓолландию, та будто бы произнесла вполголоса,
что ради одного этого она непременно поедет с нами.
     Љогда квакерша закончила свой рассказ, Я сказала:
     - џ тоже заметила кое-какие странности  в  разговоре  и  повадках  этой
девицы,  а  также,  что  она,  по  всей  видимости,  отличаетсЯ  неумеренным
любопытством. ‚месте с тем Я, хоть убей, не понимаю,  к  чему  клонились  ее
разговоры!
     - Ќе понимаешь? - воскликнула квакерша. - Ќо ведь это совершенно  Ясно:
она подозревает, что ты - та  самаЯ  ђоксана,  котораЯ  плЯсала  в  турецком
нарЯде, однако полной уверенности у нее в том нет.
     - Ќеужто она может так думать? - возразила Я. - „а если бы Я это знала,
Я бы ее мигом успокоила.
     - ђазумеетсЯ, думает! - подхватила квакерша. - „а Я  сама,  сказать  по
чести, начала было склонЯтьсЯ к тому  же.  Ќо,  видЯ,  что  ты  не  придаешь
никакого значениЯ ее  словам,  а  также  из  твоих  замечаний,  уверилась  в
противном.
     - € вы могли так подумать? - спросила Я в сердцах.  -  ќто  весьма  длЯ
менЯ  прискорбно.  Љак,  неужели  вы  могли  принЯть  менЯ  за  актерку   за
французскую комедиантку?
     - Џомилуй, - отвечала мой честный,  добрый  друг  квакерша.  -  Љ  чему
преувеличивать? Љогда Я услышала, что ты ее осуждаешь, Я понЯла,  что  этого
не могло быть. Ќо как было не подумать, когда она описала  точь-в-точь  твой
турецкий нарЯд, с тюрбаном и драгоценными каменьЯм,  и  когда  назвала  твою
служанку именем ќми и привела еще несколько сходных обстоЯтельств?  Љабы  ты
сама не опровергла ее слов, Я бы, не задумываЯсь, решила, что  речь  идет  о
тебе; но как только ты заговорила, Я заключила, что здесь ошибка.
     - ќто очень мило с вашей стороны, - сказала  Я,  -  и  Я  премного  вам
обЯзана за ваше доброе обо мне мнение; но, очевидно, эта  балаболка  его  не
разделЯет.
     - ’о-то и оно, - подхватила квакерша. - Ћна должно быть, дурно  о  тебе
судит, ибо, по-видимому, твердо стоит на том, что ђоксана и ты - одно лицо.
     - Ќеужели? - спросила Я.
     - Ћ да, - ответила квакерша, - и она непременно к тебе  наведаетсЯ  еще
раз.
     Љоли так, - сказала Я, - то придетсЯ мне ее осадить.
     - Ќет, не придетсЯ, - возразила моЯ добродушнаЯ, услужливаЯ квакерша. -
џ избавлю тебЯ от этой заботы и осажу ее сама. џ  больше  не  допущу  ее  до
тебЯ.
     „оброта ее менЯ чрезвычайно растрогала, но Я не представлЯла себе,  как
ей удастсЯ осуществить свое намерение; между тем одна мысль, что  мне,  быть
может, придетсЯ снова встретитьсЯ с этой девицей, повергала менЯ в отчаЯние.
‚едь Я не могла предугадать заранее, в каком та будет  расположении  „уха  в
тот день, когда задумает ко мне заЯвитьсЯ, а следовательно, не могла заранее
решить, как  себЯ  с  нею  держать.  Ћднако  квакерша,  мой  верный  друг  и
утешитель, сказала, что твердо решилась избавить менЯ от  нее,  видЯ,  сколь
она назойлива и сколь тЯгостно мне ее общество.  ‚прочем,  об  этом  у  менЯ
скоро будет случай рассказать подробнее, ибо моЯ девица зашла  даже  дальше,
нежели Я могла предположить.
     Њежду тем, как Я уже говорила, пора было принЯть  меры  к  тому,  чтобы
отменить наше путешествие; и вот, однажды утром, когда муж мой одевалсЯ, а Я
еще лежала в постели, Я завела с ним разговор.  џ  пожаловалась  на  сильное
недомогание; а так как внушить ему что бы то ни было не составлЯло длЯ  менЯ
труда, ибо он верил каждому моему слову, Я повернула дело  так,  что,  -  не
сказав того прЯмо, - он мог понЯть из моих слов, будто Я затЯжелела. ‚се это
Я проделала так ловко, что он перед тем, как выйти из,  спальни,  подсел  ко
мне и заботливым голосом заговорил о  моем  состоЯнии;  он  и  сам  заметил,
сказал он, что Я последнее времЯ  стала  часто  недомогать,  и  подумал,  не
тЯжела ли Я; если это так на самом деле, он несказанно рад, сказал он; но  в
таком случае заклинает менЯ хорошенько поразмыслить, прежде  чем  отважитьсЯ
на морское путешествие; быть может, лучше отложить нашу поездку в ѓолландию,
ибо  морскаЯ  болезнь  или,  чего  доброго,  бурЯ  могут  оказатьсЯ   весьма
губительны в моем состоЯнии. Ќаговорив мне  при  этом  тысЯчу  нежных  слов,
какие говорЯт нежнейшие супруги, он  заключил  свою  речь  просьбой,  чтобы,
покуда все не кончитсЯ, Я и не думала о путешествии;  напротив,  сказал  он,
ему бы хотелось, чтобы на времЯ родин Я оставалась здесь, где, как нам обоим
известно, Я могу рассчитывать на прекрасный уход и прочее.
     Њне только того и нужно было, ибо у менЯ, как вам то известно,  имелась
тысЯча причин отложить плавание, тем более, что мне  грозило  общество  этой
девицы; но Я предпочитала, чтобы мысль эта исходила от него, а не  от  менЯ;
так оно и получилось. џ даже позволила себе немного поломатьсЯ, сделав  вид,
будто недовольна. Њне, невыносима мысль, сказала Я,  что  Я  могу  оказатьсЯ
помехой в его предприЯтиЯх и нанести ущерб его делам; ведь он нанЯл длЯ  нас
пассажирскую каюту и,  вероЯтно,  уплатил  часть  денег  вперед,  да  еще  и
зафрахтовал корабль под свои товары; и если он теперь от всего откажетсЯ, то
и сам понесет убыток, да и капитану причинит урон.
     ‚се это такие пустЯки, сказал он, что и говорить о них нечего, и умолЯл
менЯ не принимать этого в расчет. —то до капитана, то, когда  тот  узнает  о
причине, вынудившей нас отказатьсЯ от  поездки,  он,  конечно,  не  будет  в
претензии. Ђ если и придетсЯ  выплатить  неустойку,  то  размеры  ее  весьма
незначительны.
     - Ђх, мой друг, - возразила Я, - но  ведь  Я  не  говорю  тебе,  что  Я
тЯжела, да и не могу этого утверждать наверное; хороша же  Я  буду,  если  в
конце концов окажетсЯ, что это не так! Љ тому же, - сказала  Я,  -  эти  две
дамы, жена капитана и его своЯченица, они ведь рассчитывают, что Я поеду,  и
делают соответствующие приготовлениЯ, и все это из любезности ко мне, -  что
же Я скажу им?
     - „а что, мой друг, - отвечает он, - если окажетсЯ,  что,  против  моих
чаЯний, ты не  брюхата,  то  невелика  беда;  задержка  наша  в  ‹ондоне  на
три-четыре месЯца не причинит мне ущерба,  и  мы  можем  ехать,  как  только
уверимсЯ, что ты не брюхата, а коли  окажетсЯ,  что  брюхата,  поедем  после
того, как ты разрешишьсЯ  от  бремени;  что  до  капитанши  и  ее  сестрицы,
предоставь это мне, Я устрою так, что, никакой обиды  не  будет.  џ  попрошу
капитана открыть им причину, и вот увидишь, все будет хорошо.
     Ѓольшего мне и желать было нечего, и  на  этом  Я  покуда  успокоилась.
Џравда,  мысль  о  дерзкой  девчонке  менЯ  еще  заботила,  но  коль   скоро
путешествие наше откладываетсЯ, думала Я, то и с нею  покончено,  и  Я  даже
почувствовала, что могу вздохнуть свободнее. џ ошиблась, ибо она  чуть  менЯ
не погубила, и притом самым непредвиденным образом.
     Њой муж, как мы о том договорились, повстречав нашего капитана, объЯвил
ему,  что,  к  большому  своему  сожалению,  должен  его  разочаровать,  ибо
обстоЯтельства вынуждают его переменить планы, и его семьЯ не  будет  готова
ехать в назначенный срок.
     - ‘лышал о ваших обстоЯтельствах, сударь, - говорит ему на это капитан.
- ЋказываетсЯ, у вашей супруги на одну дочь больше, чем она думала.  Ќу  что
ж, поздравлЯю вас, сударь.
     - —то вы хотите сказать? - спрашивает мой супруг.
     - „а ничего особенного, - отвечает капитан. - Џросто Я слышал, как  мои
дамы судачат за чаем, и понЯл из их разговоров лишь то, что вы  из-за  этого
не намерены со мною плыть, о чем Я весьма сожалею. Ќу,  да,  вам  видней,  -
прибавил капитан, - а Я не охотник совать нос в чужие дела.
     - Љак бы то ни было, - продолжает мой муж, - Я  должен  возместить  вам
убыток, который причинил, нарушив  уговор,  -  и  с  этими  словами  достает
деньги.
     - Џомилуйте, - отвечает капитан, - это совершенно лишнее.
     Ќекоторое времЯ каждый старалсЯ превзойти другого в великодушии;  но  в
конце концов мой супруг настоЯл на своем и вручил ему три или четыре  гинеи.
Ќа этом и кончилсЯ их разговор, и они уже не возвращались к тому, с чего  он
началсЯ.
     Њне, однако, несладко было все это слушать, ибо отныне тучи начали надо
мною сгущатьсЯ, и, словом, опасность грозила мне со всех сторон. Њуж передал
мне слова капитана, но, к великому счастью, решил, что тот слышал  звон,  да
не знает, где  он,  и,  пересказываЯ  ему  то,  что  узнал  от  других,  все
перепутал; так как муж мой  не  понЯл,  что  хотел  сказать  капитан,  да  и
капитан, верно, сам не знал, что говорит, то он, то  есть  мой.  муж,  решил
слово в слово передать мне все, что ему наговорил капитан. Ћ  том,  как  мне
удалось скрыть от мужа расстройство чувств, в какое менЯ поверг его рассказ,
Я сейчас расскажу, но перед этим Я хочу сказать, что если мой муж  не  понЯл
капитана, а капитан - самого себЯ, то Я зато прекрасно понЯла их  обоих,  и,
сказать по чести, встревожилась пуще прежнего. Ќо тут мне на выручку  пришла
моЯ изобретательность,  благодарЯ  которой  мне  удалось  на  времЯ  отвлечь
внимание мужа: мы с  ним  сидели  за  маленьким  столиком  подле  камина,  Я
потЯнулась за ложкой, котораЯ лежала на противоположном конце стола, и,  как
бы от неловкости, сбросила при этом одну из зажженных свечей; тотчас вскочив
со стула, Я подхватила горЯщую свечу прежде, чем та упала на пол.
     - Ђх, - закричала Я. - џ испортила свое платье, Я закапала  весь  подол
воском!
     ’аким образом, у менЯ был предлог оборвать разговор с мужем  и  позвать
ќми. Ђ так как ќми не сразу пришла на мой зов, Я сказала мужу: "„руг мой,  Я
должна сбегать наверх и сиЯть платье, чтобы ќми его тотчас  почистила".  Њуж
тоже встал из-за стола, подошел к шкафу, в котором у него хранились  деловые
бумаги и книги, снЯл с полки одну из книг и погрузилсЯ в чтение.
     Љак Я была счастлива ускользнуть! џ тотчас побежала к ќми и застала  ее
одну в комнате.
     - Ђх, ќми! - вскричала Я. - Њы погибли.
     …два промолвив эти  слова,  Я  разрыдалась  и  долгое  времЯ  не  могла
говорить дальше.
     Ќе могу удержатьсЯ, чтобы  не  рассказать,  что  все  эти  происшествиЯ
навели менЯ  на  благочестивые  размышлениЯ.  џ  была  поражена  этим  новым
свидетельством справедливости всеблагого промысла, пекущегосЯ обо всех делах
человеческих (причем не только у великих, но и у малых мира  сего);  случай,
какого нельзЯ предвидеть заранее, рассуждала Я, способствует тому, что самые
тайные преступлениЯ становЯтсЯ Явными.
     € еще мне пришло в голову, как справедливо, что грех и позор  постоЯнно
следуют друг за другом по пЯтам; что они не только сопутствуют  друг  другу,
но - как причина и следствие - неразрывно свЯзаны между собою; возникни  где
п