епку.  Ќу,
а меч... на первых порах мне послужит вот эта детскаЯ тросточка, пока  Я  не
раздобуду в бою меч потЯжелее.
     - ’ак не годитсЯ, - сказал ќррол. -  ‘лушай,  оружейник,  во  имЯ  девы
Њарии, бери мой миланский панцирь и добрый испанский меч!
     - Џремного благодарен вам, мой благородный граф, сэр ѓилберт ѓэй! Ќо то
снарЯжение, с помощью которого ваш храбрый предок повернул счастье  в  битве
при ‹онкарти, сослужит службу и мне. Ќе больно Я люблю дратьсЯ чужим мечом и
в доспехах чужой работы - Я тогда не знаю толком, какой удар  могу  нанести,
не сломав клинка, и что выдержит, не расколовшись, надетый на менЯ панцирь.
     Њежду тем  пронессЯ  в  толпе  и  пошел  гулЯть  по  городу  слух,  что
бесстрашный ‘мит выходит в бой без доспехов, и уже  приблизилсЯ  назначенный
час, когда все услышали вдруг пронзительный голос женщины,  кричавшей,  чтоб
ее пропустили к арене. ’олпа расступилась  перед  ее  дерзостью,  и  женщина
подошла, еле дыша под тЯжестью кольчуги и огромного двуручного меча.  ‚  ней
сразу распознали вдову Ћливера Џраудфьюта,  а  доспехи  несла  она  те,  что
принадлежали самому ‘миту: муж ее взЯл их у кузнеца в ту роковую ночь, когда
был убит, и естественно, что вместе с телом мертвеца в  дом  жены  внесли  и
надетые на нем доспехи, и вот  благодарнаЯ  вдова,  собрав  все  свои  силы,
приволокла их на арену боЯ в час, когда оружие было как нельзЯ  более  нужно
его владельцу. ‘ глубокой признательностью принЯл ѓенри привычные доспехи, а
вдова дрожащей рукой торопливо помогла ему облачитьсЯ  в  них  и,  прощаЯсь,
сказала:
     - „а поможет бог заступнику вдов и сирот! € да не будет  удачи  никому,
кто выйдет на него!
     Џочувствовав на себе испытанные доспехи, ѓенри бодро встрЯхнулсЯ, точно
затем, чтобы  кольчуга  лучше  облекла  его  тело,  потом  вырвал  из  ножен
двуруч-ный меч и завертел над головой,  выписываЯ  им  в  воздухе  свистЯщие
восьмерки такой легкой и быстрой рукой, что было видно, с каким искусством и
силой владеет он своим увесистым  оружием.  ‚оинам  дали  приказ  поочередно
обойти арену - но так, чтобы не скрестились их пути, и, проходЯ, почтительно
склонитьсЯ перед золотым шатром, где восседал король.
     Џока шел этот смотр, зрители снова с жаром сравнивали руки, ноги,  рост
и мускулатуру воинов обоих  отрЯдов,  гадаЯ,  каков  будет  исход  сражениЯ.
џрость столетней вражды, разжигаемой нескончаемым насилием и кровной местью,
клокотала в груди каждого бойца.  €х  лица  были,  казалось,  дико  искажены
выражением гордости, ненависти и отчаЯнной решимости битьсЯ до конца.
     ‚ напрЯженном ожидании кровавой игры зрители весело  и  шумно  выражали
свое одобрение. ‘порили  и  бились  об  заклад  касательно  исхода  битвы  и
ожидаемых подвигов отдельных ее участников. џсное, открытое  и  вдохновенное
лицо ѓенри  ‘мита  привлекло  к  нему  сочувствие  большинства  зрителей,  и
предлагались, как сказали бы сегоднЯ, неравные пари,  что  он  сразит  троих
противников, прежде чем  будет  сам  убит.  ‘мит  едва  успел  облачитьсЯ  в
доспехи, как вожди отдали приказ стать по местам,  и  в  тот  же  миг  ѓенри
услышал голос ѓловера, громко прозвучавший над  замолкшей  теперь  толпой  и
взывавший к нему:
     - ѓарри ‘мит, ѓарри ‘мит! Љакое безумие нашло на тебЯ!
     "ќге, ты хочешь спасти от ѓарри ‘мита знатного зЯтЯ...  настоЯщего  или
будущего! " - такова была перваЯ мысль оружейника, второй его  мыслью  было,
что нужно обернутьсЯ и поговорить с перчаточником, а третьей - что,  вступив
в рЯды, он уже ни под каким предлогом не может без позора выйти из  них  или
выказать хоть минутное колебание.
     €так, он приступил к тому, что требовал час. Ћба вождЯ расположили свои
отрЯды в три рЯда по десЯть человек. Ѓойцов поставили  на  таком  расстоЯнии
друг от друга, чтобы каждый мог свободно орудовать  мечом,  клинок  которого
имел пЯть футов в длину.
     ‚торой и третий рЯды составлЯли резерв и должны были вступать в бой  по
мере того, как первый будет редеть. Ќа правом крыле кухилов стоЯл  их  вождь
ќхин Њак-€ан, избравший длЯ себЯ место во втором  рЯду  между  двумЯ  своими
назваными братьЯми. …ще четверо лейхтахов  занЯли  правую  половину  первого
рЯда, отец же и два других брата защищали своего любимого вождЯ с тыла.  ‘ам
’орквил  стоЯл  непосредственно  за  вождем,  чтобы  его  прикрывать.  ’аким
образом, ќхин оказалсЯ в центре  девЯти  сильнейших  бойцов  своего  отрЯда,
поставив четырех защитников впереди себЯ, по одному слева и справа, и трех в
своем тылу.
     •аттаны расположились в таком же порЯдке,  с  той  лишь  разницей,  что
вождь их стал в центре среднего рЯда, а не на правом его конце. ќто побудило
ѓенри ‘мита, видевшего в отрЯде противника только одного врага - несчастного
ќхина, попроситьсЯ на левое крыло отрЯда •аттанов,  в  первый  его  рЯд.  Ќо
предводитель не одобрил такого расположениЯ и, напомнив ѓенри, что он обЯзан
ему повиновением как наемник, принЯвший плату  из  его  руки,  приказал  ему
стать в третьем рЯду,  непосредственно  за  ним  самим.  ќто  был,  конечно,
почетный пост, и ѓенри не мог его отклонить, хоть и принЯл с неохотой.
     Љогда оба клана выстроились в таком  порЯдке  друг  против  друга,  они
стали Ярым кличем выражать свое рвение королевских вассалов и жажду показать
его на деле.  Љлич,  раздавшийсЯ  сперва  в  строю  кухилов,  был  подхвачен
хаттанами, в то же времЯ те и другие потрЯсали мечами  и  гневно  грозились,
точно хотели сломить дух противника, перед тем как действительно вступить  в
борьбу.
     ‚ тот час  испытаниЯ  ’орквил,  сам  не  знавший  страха,  был  охвачен
тревогой за ѓектора, но быстро успокоилсЯ, видЯ, как уверенно  держитсЯ  его
любимец. € те немногие слова, с какими юный вождь обратилсЯ к своему  клану,
прозвучали смело и должны были  воодушевить  бойцов:  он  выразил  решимость
разделить их жребий, ждет ли их  смерть  или  победа.  Ќо  не  осталось  уже
времени длЯ наблюдений. Љоролевские трубачи протрубили вступление на  арену,
пронзительно и одурЯюще  загудели  волынки,  и  воины  двинулись  правильным
строем, все ускорЯЯ шаг, пока не перешли на легкий бег и не  встретились  на
середине полЯ, как бурнаЯ река встречаетсЯ с набегающим морским прибоем.
     Џервые два рЯда  стали  рубитьсЯ  длинными  мечами,  и  бой,  казалось,
развивалсЯ поначалу как цепь независимых поединков. Ќо вскоре с той и другой
стороны,  распаленные  ненавистью  и  жаждой  славы,  стали  пробиватьсЯ   в
промежутки воины вторых и третьих рЯдов, и теперь битва уже  ЯвлЯла  картину
общей сечи: над хаосом свалки то поднимались, то опускались громадные  мечи,
одни - еще сверкаЯ, другие - залитые кровью, и так быстро они двигались, что
казалось, будто ими управлЯют  не  человеческие  руки,  а  какой-то  сложный
механизм. Њногие бойцы, так как  в  тесноте  стало  невозможно  пользоватьсЯ
длинным мечом, уже пускали в ход кинжалы и  пытались  подойти  к  противнику
совсем близко, чтобы тот, размахнувшись мечом, не мог  их  задеть.  •лестала
кровь, и стоны раненых сливались с воем кидавшихсЯ в сечу -  потому  что  во
все времена шотландские горцы, верные своему исконному обычаю, не кричали  в
бою, а скорей завывали. Ћднако  зрители,  даже  те  из  них,  чей  взор  был
привычен к зрелищу крови и смЯтениЯ, не могли разобрать, какаЯ сторона берет
верх. Ѓой, правда, шел, то придвигаЯсь ближе, то отступаЯ, но  это  говорило
всЯкий раз лишь о кратковременном превосходстве, которое тут же утрачивалось
под натиском противной стороны. „икаЯ музыка волынок еще звучала над сечей и
побуждала бойцов с новым рвением кидатьсЯ в битву.
     Ќо вдруг,  словно  по  обоюдному  сговору,  волынки  пропели  сигнал  к
отступлению,  он  был  дан  заунывными   звуками,   означавшими,   казалось,
погребальную песнь над павшими. ‘тороны прекратили схватку и  разошлись  длЯ
передышки на несколько  минут.  ‡рители  жадно  оглЯдывали  поредевшие  рЯды
бойцов, когда те выходили из сражениЯ, но все еще  невозможно  было  решить,
кто понес больший урон. •аттаны потерЯли меньше людей, чем их противники, но
зато их окровавленные плащи и рубашки (многие бойцы на той и другой  стороне
сбросили с себЯ плащи) показывали, что  раненых  среди  них  больше,  чем  у
кухилов. ‚ общей сложности человек двадцать с обеих сторон  лежали  на  поле
мертвыми или умирающими, и  разбросанные  всюду  отрубленные  руки  и  ноги,
раскроенные до подбородка головы,  торсы,  рассеченные  вкось  от  плеча  до
сердца, показывали, как была Яростна битва, каким грозным, оружием велась  и
с какою губительной силой владели им бойцы.  ‚ождь  клана  •аттан  дралсЯ  с
неустрашимой отвагой и был легко ранен. ќхин  тоже  сражалсЯ  мужественно  в
кольце своих телохранителей. Њеч  его  был  окровавлен,  осанка  -  смела  и
воинственна, и он  радостно  улыбалсЯ,  когда  старый  ’орквил,  заключив  в
объЯтиЯ, осыпал его похвалами и благословениЯми.
     Ћба вождЯ, дав бойцам передохнуть минут десЯть,  снова  построили  свои
отрЯды, численность которых сократилась на добрую  треть.  Ѓой  передвинулсЯ
теперь ближе к реке: на прежнем месте схватки, заваленном  телами  убитых  и
раненых, стало тесно. Њожно было видеть, как раненые - то один,  то  другой-
приподнимались взглЯнуть на поле битвы  и  снова  откидывались  на  спину  -
большей частью затем, чтобы тут же умереть от потери крови, так и хлеставшей
из зиЯющих ран.
     ѓарри ‘мита было легко различить среди прочих - но  не  только  по  его
городской одежде, а и по тому, что он одиноко стоЯл,  опершись  на  меч,  на
прежнем месте боЯ, подле тела человека,  чьЯ  голова  в  шапочке  горца,  на
десЯть Ярдов отскочившаЯ от тела  под  мощным  ударом  меча,  была  украшена
дубовым листом - знаком принадлежности к личной охране ќхина Њак-€ана. ѓенри
с той минуты, как убил этого человека, больше  не  нанес  ни  одного  удара,
довольствуЯсь  обороной:  отражал  удары,  предназначенные  ему  самому,   и
несколько раз отвел удар, нацеленный на вождЯ. Љогда Њак-ѓилли •аттанах  дал
своим людЯм сигнал снова сомкнутьсЯ в рЯды, его не на шутку встревожило, что
могучий наемник остаетсЯ в стороне и не выказывает ни малейшего расположениЯ
вернутьсЯ в строй.
     - —то с тобой? - сказал вождь. - Ќеужели в  таком  сильном  теле  такой
слабый и робкий дух? ‘тупай, сражайсЯ!
     - ’ы сам только что  назвал  менЯ  вроде  как  поденщиком,  -  возразил
ѓенри. - …сли Я - поденщик, видишь, - он указал на обезглавленное тело, -  Я
сделал достаточно за дневную плату.
     - Љто мне служит, не считаЯ часов работы, - возразил вождь, - тех Я, не
считаЯ, награждаю золотом.
     - …сли так, - сказал ‘мит, - Я сражаюсь как воин-доброволец - и на  том
посту, какой мне полюбилсЯ.
     - •орошо, на твое  усмотрение!  -  ответил  Њак-ѓнлли  •аттанах,  почтЯ
разумным ублажить столь могучего помощника.
     - „оговорились! - сказал ѓенри.
     ‚зЯв к плечу свой тЯжелый меч, он поспешно вступил в рЯды и занЯл место
напротив вождЯ клана Љухил.
     ’огда-то - в первый раз - в ќхине проЯвилась неуверенность. Ћн  издавна
привык видеть в ѓенри лучшего бойца, какого могли выставить на поле боЯ Џерт
и всЯ его округа. Љ ненависти, с какой  юный  горец  смотрел  на  соперника,
примешивалось  воспоминание,  как  еще  недавно  кузнец,  невооруженный,   с
легкостью отразил его отчаЯнное и внезапное нападение, и теперь, увидев, что
ѓенри “инд с окровавленным мечом в руке неотрывно глЯдит в его сторону,  как
будто замыслил устремитьсЯ прЯмо на него, юноша пал духом и  выказал  первые
признаки страха, не ускользнувшие от его приемного отца.
     ‘частьем было длЯ ќхина, что ’орквил,  разделЯЯ  воззрениЯ  тех,  среди
кого он жил, да и по самому складу своему, был не способен представить себе,
чтобы человеку его племени, а тем более  вождю  и  его,  ’орквила,  питомцу,
могло  недоставать  прирожденной  храбрости.  Ѓудь  он  способен  вообразить
что-либо подобное, горе и гнев толкнули бы его на отчаЯнный  шаг:  он  своей
рукой лишил бы ќхина жизни, чтобы не  дать  ему  запЯтнать  свою  честь.  Ќо
простую мысль, что его долт по природе своей трус, ум его отвергал как нечто
чудовищное и противоестественное. ‘уеверие подсказывало другую разгадку:  на
вождЯ навели порчу злым колдовством!  ‚  тревоге,  шепотом  ’орквил  спросил
ѓектора:
     - —ары снова омрачают твой дух, ќхин?
     - „а! џ жалкий человек! - ответил несчастный юноша. - €  вот  он  стоит
предо мной, лютый колдун!
     - Љак! - вскричал ’орквил. - ‚от этот? € на тебе  доспех  его  работы?!
Ќорман, несчастный мальчик, зачем ты принес эту проклЯтую кольчугу?
     - …сли моЯ стрела не попала в цель, Я  могу  только  пустить  вслед  за
стрелой свою  жизнь,  -  ответил  Ќорман-нан-Ћрд.  -  „ержитесь  стойко.  ‚ы
увидите, Я разобью заклЯтие.
     - „а, держись, - сказал ’орквил. - Џусть он колдун, но Я слышал  своими
ушами - и своим Языком повторЯю: ќхин выйдет из  битвы  живой,  свободный  и
невредимый... ѓде он, саксонский  колдун,  который  может  опровергнуть  это
предсказание? Љак он ни силен, он и пальцем не дотронетсЯ до моего  питомца,
пока не свалит весь дубовый лес со всей порослью. ‘омкнитесь кольцом  вокруг
долта, мои сыны! Bas air son Eachin!
     ‘ыновьЯ ’орквила  подхватили  эти  слова,  означавшие:  "Ќа  смерть  за
ѓектора! "
     €х  преданность  вновь  придала  ќхину  отвагу,  и  он  смело   крикнул
менестрелЯм своего клана:
     - Seid suas! - —то означало: "ѓрЯньте! " ‚олынки пропели боевой призыв,
но два отрЯда сходились медленней, чем в первый  раз:  противники  узнали  и
оценили друг друга. ѓенри “инд в нетерпении начать борьбу вырвалсЯ из  рЯдов
клана •аттан и сделал знак ќхину выйти на поединок. Ћднако  Ќорман  бросилсЯ
вперед, заслонЯЯ названого брата, и на мгновение все замерли, как будто  оба
отрЯда  согласились  принЯть  исход  поединка  как  знамение  судьбы.  ѓорец
выступил, поднЯв над головой двуручный меч, словно собираЯсь им ударить, но,
едва подошел на длину клинка,  он  отбросил  громоздкое  это  оружие,  легко
перепрыгнул через меч ‘мита, когда  тот  попробовал  подсечь  его  на  бегу,
обнажил кинжал и, подобравшись таким образом вплотную к  противнику,  ударил
кинжалом - подарком ‘мита! - сбоку в шею,  причем  направил  удар  книзу,  в
грудь, и громко провозгласил:
     - ’ы сам научил менЯ так колоть!
     Ќо на ѓенри “инде  была  добраЯ  кольчуга  его  собственной  работы,  с
двойной прокладкой закаленной стали по вороту. Ѓудь на нем кольчуга поплоше,
никогда бы ему больше не сражатьсЯ. Ћн и сейчас был ранен, но легко.
     - ѓлупец! - сказал он и хватил Ќормана в грудь эфесом  своего  длинного
меча так, что великан пошатнулсЯ. - Љолоть Я  научил,  да  не  показал,  как
отражают!
     €, ударив противника по голове с такой  силой,  что  рассек  и  шлем  и
череп, он перешагнул через безжизненное тело, чтоб занЯтьсЯ молодым  вождем,
который теперь стоЯл перед ним, никем не прикрытый.
     Ќо зычный голос ’орквила прогремел:
     - Far eil  air  son  Eachin!  (…ще  один  за  ѓектора!)  €  два  брата,
заслонившие вождЯ с флангов, ринулись на ѓенри и, наносЯ  удары  оба  сразу,
принудили его перейти к обороне.
     - ‚перед, племЯ  ’игрового  Љота!  -  вскричал  Њак-ѓилли  •аттанах.  -
‚ыручайте храброго сакса! „айте коршунам почувствовать ваши когти!
     ‘ам весь израненный, вождь подоспел на помощь ‘миту и свалил одного  из
лейхтахов, нападавших на кузнеца. Њеч ѓенри сразил второго.
     - Reist air son Eachin! [‚новь за ѓектора!] - провозгласил непоколебимо
приемный отец.
     - Bas air son Eachin! [Ќа смерть за ѓектора!] - ответили  еще  двое  из
верных его сыновей. Ћни ринулись вперед, принЯв на себЯ Ярость ‘мита и всех,
кто двинулсЯ ему на помощь, тогда как ќхин, перейдЯ  на  левое  крыло,  стал
искать в бою менее грозных противников и, выказав снова достаточную  отвагу,
оживил угасавшую надежду своих бойцов. „ва  сына  „убровы,  прикрывшие  этот
переход, разделили судьбу своих братьев: по окрику вождЯ  хаттанов  к  этому
участку битвы прорубились его самые храбрые воины. ‘ыновьЯ ’орквила не  пали
неотмщенными: они оставили своими  мечами  страшные  меты  на  теле  бойцов,
мертвых и живых. Ќо то, что лучшие силы пришлось оттЯнуть на защиту вождЯ, в
общем ходе сражениЯ было не к выгоде клана, так  малочисленны  стали  теперь
оба отрЯда, что легко было видеть:  в  рЯдах  хаттанов  осталось  пЯтнадцать
бойцов - правда, по большей части раненых, - в рЯдах же клана  Љухил  только
десЯть,  в  том  числе  четверо  из  телохранителей  вождЯ,  включаЯ  самого
’орквила.
     Ѓой, однако, продолжалсЯ, и по мере того как убывала  сила  воинов,  их
Ярость словно росла. ѓенри “инд,  получивший  немало  ран,  казалось,  решил
пробитьсЯ сквозь  охрану  вождЯ  или  целиком  ее  уничтожить  -  всех  этих
бесстрашных бойцов, заслонЯвших  в  битве  того,  чей  вид  разжигал  в  нем
воинственный пыл. Ќо по-прежнему на клич отца: "…ще один  за  ѓектора!  "  -
сыновьЯ отзывались, ликуЯ, ответным: "Ќа смерть за ѓектора! ", и  хотЯ  рЯды
кухилов совсем поредели, исход сражениЯ был  все  еще  сомнительным.  ’олько
физическаЯ усталость принудила сражавшихсЯ сделать новый перерыв в борьбе.
     ’еперь нетрудно было увидеть, что в отрЯде хаттанов осталось двенадцать
человек, но из них двое или трое могли стоЯть,  лишь  опершись  на  мечи.  ‚
отрЯде же кухилов осталось пЯтеро, в том числе ’орквил и  его  младший  сын,
оба легко  раненные.  Ћдин  ќхин  благодарЯ  неизменной  бдительности  своих
лейхтахов, отводивших все направленные на  него  удары,  вышел  из  боЯ,  не
получив еще ни единой раны. џрость противников угасла и  перешла  в  угрюмое
отчаЯние. Ћни шли, шатаЯсь как во сне, между телами убитых и смотрели на них
словно затем, чтобы вид утраченных  друзей  вновь  разжег  в  них  злобу  на
недобитых врагов.
     ‚скоре зрители увидели, как те, что вышли живыми из  отчаЯнной  борьбы,
снова стали строитьсЯ, готовЯсь возобновить  смертельную  схватку  на  самом
берегу реки - единственном участке арены, еще не скользком  от  крови  и  не
слишком загроможденном телами убитых.
     - ђади господа... ради того милосердиЯ, которого мы ежедневно  молим  у
него, - сказал добрый старый король герцогу Ћлбени, - вели  это  прекратить.
‚о имЯ чего должны  мы  допустить,  чтоб  искалеченные,  полуживые  созданиЯ
довели свою бойню  до  конца?  ’еперь  они,  конечно,  станут  податливей  и
заключат мир на умеренных условиЯх.
     - “спокоитесь, государь мой, - сказал его брат. - „лЯ Ќижней  отландии
эти люди - сущаЯ чума. Ћба вождЯ пока еще живы, если они невредимыми  выйдут
из боЯ, всЯ пролитаЯ сегоднЯ кровь будет напрасной  жертвой.  ‚спомните,  вы
обещали совету не прерывать состЯзание.
     - ’ы склонЯешь менЯ на великое преступление, Ћлбени: как король,  Я  бы
должен защищать своих подданных, как христианин - печьсЯ о своих братьЯх  по
вере.
     - ‚ы неверно судите, мой господин, - сказал герцог.  -  Џеред  нами  не
верноподданные ваши, а непокорные мЯтежники, как  может  засвидетельствовать
наш уважаемый лорд Љрофорд, и еще того меньше их можно назвать  христианами,
ибо приор доминиканцев  может  клЯтвенно  подтвердить,  что  они  наполовину
Язычники.
     Љороль глубоко вздохнул:
     - ’ы  всегда  настоишь  на  своем  -  ты  слишком  умен,  мне  тебЯ  не
переспорить. џ могу только отвратить лицо и закрыть глаза, чтобы  не  видеть
этого побоища, которое мне так претит, не слышать  его  шума.  Ќо  Я  твердо
знаю: бог накажет менЯ уже и за то, что Я был свидетелем этой резни.
     - ’рубы, трубите! - сказал Ћлбени. - …сли дать им промедлить дольше, их
раны начнут заживать.
     Џока шел этот разговор, ’орквил,  обнЯв  молодого  вождЯ,  пыталсЯ  его
приободрить.
     - Ќе  поддавайсЯ  колдовству  еще  последние  несколько  минут!   ѓлЯди
веселей - ты выйдешь из битвы без раны, без царапины, без рубца или  изъЯна.
ѓлЯди веселей!
     - Љак могу Я быть весел, - сказал ќхин, - когда мои храбрые родичи один
за другим умерли у моих ног?... “мерли  все  ради  менЯ,  который  никак  не
заслуживал их преданности!
     - Ђ длЯ чего они были рождены на свет, если не затем, чтоб  умереть  за
своего вождЯ? - сказал спокойно ’орквил. - ‘трела попала в цель - так жалеть
ли, что она не вернетсЯ на тетиву? ‚оспрЯнь же духом... ‘мотри! Њы оба, Я  и
’ормот, слегка лишь ранены, тогда как „икие Љоты  еще  тащатсЯ  по  равнине,
точно крысы, полузадушенные терьерами. …ще немного отваги и стойкости - и ты
выиграл битву, хотЯ вполне возможно, что ты один  выйдешь  из  нее  живым...
Њузыканты, трубите сбор!
     ‚олынщики на обоих концах арены заиграли на  своих  волынках,  и  бойцы
снова вступили в бой, пусть не с прежней силой, зато с  неослабной  Яростью.
Џрисоединились к ним и те,  кому  полагалось  соблюдать  нейтралитет,  -  но
безучастно стоЯть в стороне стало им невмоготу:  два  старых  воина,  несших
знамена, передвигались постепенно от краЯ арены  к  ее  середине  и  наконец
подобрались непосредственно к месту сражениЯ. ЌаблюдаЯ теперь  спор  вблизи,
они оба загорелись желанием отомстить за своих братьев или же умереть вместе
с ними. ђьЯно устремились они друг на друга с пиками, заменЯвшими древко  их
знаменам, нанесли один другому несколько сильных ударов, потом, не  выпускаЯ
из рук знамен, схватились и боролись до тех  пор,  пока  в  пылу  борьбы  не
свалились оба в ’эй, где их нашли после сражениЯ захлебнувшимисЯ, но  крепко
сжимавшими друг друга  в  объЯтиЯх...  џрость  битвы,  неистовство  злобы  и
отчаЯниЯ захватили затем и музыкантов. ‚олынщики во времЯ битвы делали  все,
что могли, чтобы поддержать дух в своих сородичах, но,  увидав  теперь,  что
спор почти закончен за недостатком бойцов, которые могли бы его  продолжать,
они отбросили оба свои волынки, Яростно ринулись друг на друга с обнаженными
кинжалами в руках, и, так как каждый больше стре-милсЯ  сразить  противника,
чем защититьсЯ самому, менестрель клана Љухил был убит  почти  мгновенно,  а
клана •аттан - смертельно ранен. Ќо, раненный,  он  все-таки  снова  схватил
свою волынку, и над  кланом  •аттан  замирающими  звуками  в  последний  раз
пронеслась вместе с  отлетающим  дыханием  менестрелЯ  боеваЯ  песнь  клана.
‚олынка, что ему служила, или, по меньшей мере, ее  трубка,  так  называемый
чантер, хранитсЯ по сей день  в  семье  одного  верхнешотландского  вождЯ  и
высоко почитаетсЯ родом под наименованием Federan Dhu, то есть —ерный —антер
[Ќынешний вождь клана, Љлуни  Њак-”ерсон,  и  сейчас  владеет  этим  древним
трофеем, говорЯщим об участии Њак-”ерсонов в битве на ‘еверном ‹угу.  „ругую
версию дает нам предание, утверждающее, будто над головами  хаттанов  ЯвилсЯ
воздушный менестрель и, протрубив дикую мелодию, выронил из рук волынку. ’ак
как она была из стекла, при падении она разбилась вдребезги, и уцелел только
чантер, который сделан был, как обычно, из бакаута  (или  железного  дерева)
‚олынщик Њак-”ерсонов сохранил эту волшебную трубку, и в роду у них и поныне
считаетсЯ, что она обеспечивает клану процветание].
     ‘хватка между тем шла к концу. ‚от уже юный ’ормот, как  и  его  братьЯ
принесенный отцом  своим  в  жертву  ради  защиты  вождЯ,  смертельно  ранен
нещадным мечом ѓенри ‘мита. …ще два брата,  остававшихсЯ  в  рЯдах  кухилов,
также  пали,  и  ’орквил  со  своим  приемным  сыном  и  раненым   ’ормотом,
принужденные отступить перед семью-восемью хаттанами, остановились на берегу
реки, в то времЯ как их противники, все до одного раненые, из последних  сил
тЯнулись за ними.  ’орквил  едва  успел  достичь  того  места,  где  наметил
остановитьсЯ, как юный ’ормот упал  мертвый.  ‘мерть  его  исторгла  у  отца
первый и единственный стон, какой он позволил себе за  весь  этот  горестный
день.
     - ‘ын мой ’ормот, - сказал он, - самый юный,  самый  любимый!  Ќо  если
спасу Я ѓектора, Я все спасу... ’еперь, дорогой мой  приемыш,  мой  долг,  Я
сделал длЯ тебЯ все, что может сделать человек, осталось последнее: дай  мне
снЯть с тебЯ этот колдовской доспех - надень вместо него  кольчугу  ’ормота,
она легкаЯ и придетсЯ тебе впору. Џока ты будешь ее надевать, Я  брошусь  на
этих калек и сделаю что смогу. џ с ними,  верно,  без  труда  расправлюсь  -
видишь, они еле плетутсЯ гуськом друг за другом, как недорезанные  быки.  ‚о
всЯком случае, мой дорогой, если не смогу Я тебЯ спасти, Я покажу тебе,  как
должно умирать мужчине.
     ’ак говорЯ, ’орквил расстегнул на ѓекторе замки кольчуги в простодушной
вере, что этим он разорвет те  сети,  которыми  страх  и  волшебство  оплели
сердце юного вождЯ.
     - Њой отец, мой отец! Ќет, ты мне больше чем отец! - говорил несчастный
ќхин. - Ќе отходи от менЯ!... Љогда ты рЯдом, Я знаю,  что  буду  битьсЯ  до
конца.
     - ЌельзЯ,  -  сказал  ’орквил.  -  џ  задержу  их  и  не  дам  к   тебе
приблизитьсЯ, пока ты надеваешь кольчугу. Ѓлагослови тебЯ бог во веки веков,
любовь моей души!
     ЏотрЯсаЯ мечом, ’орквил из „убровы ринулсЯ вперед все с тем же  роковым
военным кличем, столько раз  в  этот  день  огласившим  поле.  Bas  air  son
Ea-chin! - снова трижды громом  прокатилось  над  ним.  €  каждый  раз,  как
повторЯл он свой военный клич, его меч сражал одного, другого,  третьего  из
воинов клана •аттан, по мере того как они поодиночке  приближались  к  нему.
"‘лавно бьешьсЯ, Ястреб! ", "•орошо налетел, соколок! " - восклицал в  толпе
то тот, то другой, следЯ за трудами бойца, которые, казалось, даже теперь, в
последний этот  час,  грозили  изменить  исход  сражениЯ.  ‚друг  все  крики
смолкли, и  среди  мертвой  тишины  был  слышен  только  звон  мечей,  такой
страшный, точно весь спор пошел  сначала,  вылившись  в  единоборство  ѓенри
“инда и ’орквила из „убровы. Ћни так кидались друг на друга, кололи, рубили,
секли, как будто впервые обнажили  мечи  в  этот  день,  и  Ярость  их  была
обоюдна, потому что ’орквил узнал в противнике того колдуна, который, по его
наивной вере, навел порчу на его дитЯ, а ѓенри видел  пред  собой  исполина,
который с начала и до конца  сражениЯ  мешал  тому,  единственно  ради  чего
вступил он в строй, - не давал ему сразитьсЯ в поединке с  ѓектором.  Ѓорьба
казалась равной, что, возможно, было бы не так,  когда  бы  ѓенри,  раненный
сильнее, чем его противник, не утратил частично свою обычную ловкость.
     ќхин между тем, оставшись один,  силилсЯ  впопыхах,  натЯнуть  на  себЯ
доспехи павшего брата, но, охваченный стыдом и отчаЯнием, бросил бестолковые
свои попытки и ринулсЯ вперед помочь отцу в опасном  единоборстве,  пока  не
подоспели другие из клана •аттан. Ћн был уже в пЯти  Ярдах  от  сражавшихсЯ,
твердо решив вступить в эту грозную схватку на жизнь  и  смерть,  когда  его
приемный отец упал, рассеченный от ключицы чуть ли не до  сердца,  последним
дыханием своим прошептав все те же слова: Bas  air  son  Eachin!  Ќесчастный
юноша увидел, что пал его последний защитник, увидел,  что  его  смертельный
враг, гонЯвшийсЯ за ним по всему полю, стоит  от  пего  на  длину  клинка  и
потрЯсает грозным своим мечом, которым  прорубилсЯ  через  все  препЯтствиЯ,
чтобы убить его, ѓектора Њак-€ана! Њожет быть, и этого было довольно,  чтобы
довести до предела его природную робость, или, может быть,  в  этот  миг  он
спохватилсЯ, что стоит перед врагом без панцирЯ, между тем как  и  остальные
противники, хоть и еле ступаЯ, но жадные до  крови  и  мести,  подтЯгиваютсЯ
один за другим. ‘кажем только, что сердце у него упало, в глазах  потемнело,
зазвенело в ушах, голову заволокло туманом, и все другие помыслы  исчезли  в
страхе перед неминучей смертью. ЌанесЯ ‘миту лишь одни беспомощный удар,  он
увернулсЯ от ответного, отскочпз назад, и не успел противник  снова  занести
свой меч, как ќхин бросилсЯ в стремнину  ’эЯ.  ђев  насмешек  нессЯ  за  ним
вдогонку, пока переплывал он реку, - хотЯ, может быть, среди глумившихсЯ  не
нашлось бы и десЯти человек, которые в сходных обстоЯтельствах поступили  бы
иначе. ѓенри глЯдел в молчаливом удивлении вслед беглецу, но и  подумать  не
мог  о  преследовании:  его  самого  одолела  слабость,  как  только  угасло
воодушевление борьбы.  Ћн  сел  в  траве  над  рекой  и  принЯлсЯ  как  умел
перевЯзывать те свои раны, из каких всего сильнее бежала кровь.
     •валебный хор поздравлений приветствовал победителей, герцог  Ћлбени  и
другие вельможи сошли осмотреть арену, и особливым  вниманием  был  удостоен
ѓенри “инд.
     - €ди ко мне на службу, добрый воин, - сказал —ерный  „углас.  -  ’ы  у
менЯ сменишь свой кожаный передник на рыцарский поЯс, а чтобы было тебе  чем
поддержать свое  звание,  Я  взамен  твоего  городского  владениЯ  дам  тебе
доходное поместье.
     - Џокорно благодарю, милорд, - сказал нерадостно ‘мит, - но Я и так уже
пролил  слишком  много  крови,  и  небо  в  наказание  отобрало  у  менЯ  то
единственное, ради чего Я ввЯзалсЯ в битву.
     - Љак, приЯтель? - удивилсЯ  „углас.  -  ђазве  ты  не  билсЯ  за  клан
•аттанов - и разве они не стЯжали славную победу?
     - џ билсЯ за собственную руку, - сказал безучастно ‘мит.
     € это выражение с той поры вошло у шотландцев в поговорку [ѓоворитсЯ  в
смысле "Я сделал это не длЯ вашей выгоды, а ради собственного удовольствиЯ].
     ’еперь и король ђоберт верхом  на  иноходце  проехал  на  арену,  чтобы
распорЯдитьсЯ о помощи раненым.
     - Њилорд „углас, -  сказал  он,  -  вы  докучаете  несчастному  земными
делами, когда у него, как видно, осталось мало времени подумать  о  духовном
благе. Ќет ли здесь его друзей, которые могли бы унести  его  отсюда,  чтобы
позаботитьсЯ и о его телесных ранах и о спасении его души?
     - “ него столько друзей, сколько добрых людей в  Џерте,  -  сказал  сэр
Џатрик —артерис. - џ и себЯ причислЯю к самым близким его друзьЯм.
     - ‚ мужике всегда скажетсЯ мужичьЯ порода, - высокомерно заметил „углас
и повернул конЯ. - Ѓыла бы в этом парне хоть каплЯ благородной  крови,  один
лишь намек на то, что он будет посвЯщен в рыцари мечом  „угласа,  поднЯл  бы
его с одра смерти.
     Џропустив мимо ушей  насмешку  могущественного  графа,  рыцарь  Љинфонс
сошел с конЯ, чтобы поднЯть ѓенри с земли -  потому  что  тот,  терЯЯ  силы,
откинулсЯ навзничь, но его упредил ‘аймон ѓловер, подоспевший к месту вместе
с группой видных горожан.
     - ѓенри, мой ѓенри, мой любимый сын! - закричал старик. - Ћх, что  тебЯ
потЯнуло ввЯзатьсЯ в погибельную битву? “мираешь, не сказав ни слова?...
     - Ќет... џ скажу свое слово, - отозвалсЯ ѓенри. - Љэтрин...
     Ћн больше ничего не мог проговорить.
     - ‘ Љэтрин, полагаю, все в порЯдке: она будет твоЯ, коли только...
     - "Љоли только она жива и здорова", не  так  ли,  старик?  -  подсказал
„углас. …го несколько задело, что ѓенри отклонил его предложение, однако  он
был слишком великодушен, чтобы безучастно отнестись к происходившему. -  Ћна
в безопасности, если знамЯ „угласа может ее защитить, -  в  безопасности,  и
будет богата. „углас может дать людЯм богатство, если они ценЯт золото выше,
чем честь.
     - ‡а то, что она в безопасности, милорд, сердечное благодарение ее отца
благородному „угласу! Ђ что до богатства, так мы и  сами  изрЯдно  богаты...
‡олото не вернет к жизни моего любезного сына.
     - „ивлюсь! - сказал граф. - Њужик отклонЯет рыцарское звание, горожанин
презирает золото!
     - Џозвольте, милорд, - сказал сэр Џатрик, - Я сам - не последний  среди
рыцарей и знати, и Я беру на себЯ смелость заЯвить, что такой  храбрец,  как
ѓенри “инд, может пренебречь  всеми  почетными  званиЯми,  а  такой  честный
человек, как этот почтенный горожанин, может не гонЯтьсЯ за золотом.
     - ’ы правильно делаешь, сэр Џатрик, когда заступаешьсЯ за свой город, и
потому Я не приму твои слова в  обиду,  -  молвил  „углас.  -  џ  никому  не
навЯзываюсь со своими милостЯми...  Ћднако,  -  сказал  он  шепотом  герцогу
Ћлбени, - вашей светлости следует увести королЯ подальше от этого  кровавого
зрелища: сегоднЯ до вечера ему предстоит узнать  то,  что  завтра  с  первым
светом разнесетсЯ по всей шотландской земле. ’ак! ђаспре  положен  конец.  Ђ
даже и  мне  больно  подумать,  что  здесь  лежат  убитыми  столько  храбрых
шотландцев, чьи мечи могли бы решить в пользу нашей страны исход хоть какого
сражениЯ!
     ЉоролЯ ђоберта с трудом убедили удалитьсЯ с полЯ битвы. ‘лезы  катились
по его старческим щекам и белой бороде, когда он заклинал всех  вокруг  -  и
вельмож и свЯщенников -  позаботитьсЯ  о  душевных  и  телесных  нуждах  тех
немногих, что  вышли  из  спора  живыми,  и  с  почетом  похоронить  убитых.
‘вЯщенники, присутствовавшие  на  месте,  стали  ревностно  предлагать  свои
услуги в том и другом - и благочестиво исполнили, что обещали.
     ’ак кончилсЯ знаменитый бой на ‘еверном ‹угу.  €з  шестидесЯти  четырех
храбрецов (включаЯ мене-сгрелей и знаменосцев), вышедших  на  роковое  поле,
выжили только семеро, да и тех унесли на носилках  в  состоЯнии,  близком  к
тому, в каком лежали вокруг -  мертвыми  и  умирающими  -  их  соратники,  и
провожали их вместе в единой скорбной процессии, и мертвых и живых, с  арены
их борьбы. Ћдин ќхин ушел с нее невредимый, но утратив честь.
     ЋстаетсЯ добавить, что в клане Љухил из крова-вой битвы не вышел  живым
никто, кроме сбежавшего  вождЯ,  и  вследствие  поражениЯ  конфедерациЯ  эта
распалась. ‹юбители старины могут лишь строить догадки о том,  какие  именно
кланы входили некогда в ее состав, так как после решающего спора кухилы  уже
никогда не собирались  под  общим  знаменем.  Љлан  •аттан,  напротив  того,
продолжал разрастатьсЯ и процветать, и лучшие роды на севере  ѓорной  ‘траны
похвалЯютсЯ, что происходЯт от племени ѓорного Љота.

     ѓлава ***V

     Љогда король медленно ехал назад в монастырь, где стоЯл двором,  герцог
Ћлбени с тревогой в глазах и дрожью в голосе спросил у графа „угласа:
     - Џоскольку,  милорд,  вы  Явились  очевидцем   печальных   событий   в
”олкленде, не пожелаете ли вы сообщить о них весть моему злосчастному брату?
     - Ќи за всю отландию! - отрезал „углас.  -  џ  лучше  стану  на  полет
стрелы перед сотней лучников ’айндейла  и  обнажу  перед  ними  грудь.  Ќет,
свЯтаЯ Ѓрайда „угласов мне свидетельницей, Я могу только сказать, что  видел
несчастного юношу мертвым. Љак случилось, что он умер,  это  скорее  сможете
объЯснить вы,  ваша  светлость.  Љогда  бы  не  бунт  Њарча  и  не  война  с
англичанами, Я бы высказал вам, как Я на это смотрю. - ‘ этими словами  граф
отвесил низкий поклон в сторону  королЯ  и  поскакал  к  себе,  предоставлЯЯ
герцогу Ћлбени рассказать брату о случившемсЯ, как он сам сумеет.
     "Ѓунт Њарча и война с англичанами? - повторил про себЯ герцог. - „а!  €
еще  твоЯ  собственнаЯ  выгода,  любезный  граф,  которую  при  всем   своем
высокомерии ты не можешь отделить от моей. —то ж, если задача  возложена  на
менЯ, Я должен с нею справитьсЯ - и справлюсь".
     Ћн проследовал за королем в  его  покои.  Љороль,  опустившись  в  свое
любимое кресло, с удивлением посмотрел на брата.
     - ’ы бледен как смерть, ђобин, - сказал король. - •отел бы Я, чтобы  ты
побольше думал перед тем, как дать пролитьсЯ крови, если  это  на  тебЯ  так
сильно действует. €, однако, ђобин, Я люблю тебЯ тем горЯчей, что  временами
ты все-таки выказызаешь  природную  свою  доброту  -  даже  и  тогда,  когда
прибегаешь к сомнительной политике.
     - Ђ Я, мой царственный  брат,  -  сказал  приглушенным  голосом  герцог
Ћлбени, - всей душой хотел бы, чтобы нам  сегоднЯ  не  довелось  услышать  о
чем-нибудь похуже, чем залитое кровью поле, которое мы с вами видели сейчас.
џ не стал бы долго сокрушатьсЯ о  тех  дикарЯх,  что  лежат  там  пищей  длЯ
вороньЯ. Ќо увы!... - Ћн умолк.
     - Љак! - вскричал в ужасе король. -  —то  нового  и  страшного  еще?...
ђотсей? Ќаверно... наверно,  ђотсей!...  ѓовори!  Љакое  совершил  он  новое
безрассудство? ЋпЯть беда?
     - Њилорд... мой государь!...  Љончились  все  безрассудства,  все  беды
моего несчастного племЯнника.
     - Ћн умер!... “мер! -  в  муке  простонал  отец.  -  Ћлбени,  как  брат
заклинаю тебЯ... Ќет, Я уже не брат твой! Љак твой король Я тебе приказываю,
темный и хитрый человек, сказать мне самое худшее!
     Ћлбени, запинаЯсь, проговорил:
     - Џодробности мне известны только смутно... „остоверно одно: мой бедный
племЯнник прошлой ночью был найден мертвым в своей спальне... “мер, как  мне
сказали, от какой-то внезапной болезни.
     - ђотсей!... ‚озлюбленный мой „авид!... Ћ, если бы дал мне бог  умереть
вместо тебЯ, мой сын... мой сын!
     ’ак говорил страстными словами писаниЯ беспомощный, осиротелый  отец  и
рвал на себе седую бороду  и  белоснежные  волосы,  между  тем  как  Ћлбени,
без-молвный, сраженный укорами совести, не смел остановить бурю  его  гнева.
Ќо смертельнаЯ тоска королЯ почти мгновенно сменилась бешенством,  настолько
чуждым мЯгкой и робкой его природе, что братом его овладел страх и  заглушил
поднЯвшеесЯ раскаЯние.
     - ’ак вот что крылось за твоими нравственными наставлениЯми,  -  сказал
король, - за твоим благочестием!... Ќо одураченный  отец,  отдавший  сына  в
твои руки, невинного Ягненка - в руки мЯсника, этот отец - король! € ты  это
узнаешь, на горе себе! Љак, убийца смеет стоЯть  перед  братом,  запЯтнанный
кровью его сына? Ќе бывать тому!... ќй, кто там есть? Њак-‹уис! Ѓранданы!...
€змена!... “бийство!... Ћбнажите мечи, если вам дорог ‘тюарт!
     Њак-‹уис и с ним несколько человек из стражи ворвались в зал.
     - €змена и убийство! - вскричал  несчастный  король,  -  Ѓранданы,  ваш
благородный принц...
     ‚ горе и волнении он замолчал, не  в  силах  выговорить  страшное  свое
сообщение. Ќаконец срывающимсЯ голосом он снова начал:
     - Ќемедленно топор и плаху во двор!... ‘хватить...  -  Ќо  слово  точно
застрЯло в горле.
     - ‘хватить - кого, мой благородный сеньор? - спросил Њак-‹уис, который,
увидав своего королЯ в эгом порыве неистовства,  так  не  вЯзавшемсЯ  с  его
обычной учтивой манерой, почти склонилсЯ к мысли, что тот, насмотревшись  на
ужасы битвы, повредилсЯ в уме. - Љого Я должен  схватить,  государь  мой?  -
повторил он. - ‡десь только  брат  вашего  королевского  величества,  герцог
Ћлбени.
     - ‚ерно, - сказал король, уже остыв после краткого приступа мстительной
Ярости. -  ‘лишком  верно...  Ќикто,  как  Ћлбени...  Ќикто,  как  сын  моих
родителей, никто, как брат мой! Ћ боже! „ай мне силы унЯть греховную  злобу,
горЯщую в груди... Sancta Maria, ora pro nobis!  [‘вЯтаЯ  ЊариЯ,  молись  за
нас! (лат.)]
     Њак-‹уис  бросил  недоуменный  взглЯд  на   герцога   Ћлбени,   который
постаралсЯ скрыть свое смущение под напускным сочувствием и полушепотом стал
объЯснЯть офицеру:
     - Ћт слишком большого несчастьЯ у него помутилсЯ рассудок.
     - Ћт какого несчастьЯ, ваша светлость? - спросил Њак-‹уис. - џ ни о чем
не слышал.
     - Љак!... ‚ы не слышали о смерти моего племЯнника ђотсеЯ?
     - ѓерцог ђотсей умер, милорд Ћлбени? - вскричал верный брандан в  ужасе
и смЯтении. - ѓде, как и когда?
     - „ва днЯ назад... Љак - еще не установлено... в ”олкленде.
     Њак-‹уис смерил герцога долгим взглЯдом, потом с  горЯщими  глазами,  с
видом твердой решимости обратилсЯ к королю, который творил про себЯ молитву:
     - Њой государь! Њинуту назад вы  не  договорили  слова,  одного  только
слова. ‘кажите его - и ваша волЯ длЯ бранданов закон!
     - џ молилсЯ, Њак-‹уис, чтобы мне побороть искушение, -  ответил  убитый
горем король, - а ты менЯ вновь искушаешь. ‚ложил бы  ты  в  руку  безумного
обнаженный меч?... Ќо ты, Ћлбени, мой  друг,  мой  брат...  советчик  мой  и
наперсник!... Љак сердце твое позволило тебе это свершить?
     Ћлбени, видЯ,  что  чувства  королЯ  смЯгчились,  заговорил  с  большей
твердостью:
     - Њой замок не  огражден  бойницами  против  воинства  смерти...  џ  не
заслужил  тех  черных  подозрений,  которые  заключены   в   словах   вашего
величества. џ их прощаю, ибо они внушены отчаЯнием осиротевшего отца.  Ќо  Я
присЯгну  крестом  и  алтарем...  спасением  своей  души...   душами   наших
царственных родителей...
     - Њолчи, ђоберт! - остановил его  король.  -  Ќе  добавлЯй  к  убийству
ложную клЯтву. Ќо неужели все это делалось,  чтобы  на  шаг  приблизитьсЯ  к
скипетру и короне? Ѓери их сразу, безумец, и почувствуй, как чувствую Я, что
они жгут раскаленным железом!... Ћ ђотсей, ђотсей! ’ы хоть избавлен от злого
жребиЯ стать королем!
     - ѓосударь, - сказал Њак-‹уис,  -  позвольте  мне  вам  напомнить,  что
корона и скипетр отландии, когда ваше  величество  перестанете  их  носить,
переходЯт к принцу „жеймсу, который наследует права своего брата „авида.
     - ‚ерно, Њак-‹уис! - горЯчо подхватил король. -  Ђс  ними,  бедное  мое
дитЯ, он унаследует и те опасности, которые сгубили  его  брата!  Ѓлагодарю,
Њак-‹уис, благодарю!... ’ы мне напомнил, что есть  у  менЯ  дело  на  земле.
‘тупай и как можно скорее призови своих бранданов быть наготове! Ќе  бери  с
нами  в  путь  ни  одного  человека,  чью  преданность  ты  не  проверил,  в
особенности никого, кто был свЯзан с герцогом  Ћлбени...  да,  с  человеком,
который называет себЯ моим братом!... € вели, чтобы  мне  немедленно  подали
носилки. Њы отправимсЯ в „амбартон, Њак-‹уис, или в Ѓьют.  ѓорные  кручи,  и
бурный прибой, и сердца верных бранданов будут защитой моему сыну,  пока  не
лег океан между ним и  честолюбием  его  жестокого  дЯди...  Џрощай,  ђо