леба,  ни
сгущенного  молока  и  лежала,  положив  голову  на  угол  Ящика.  •отЯ  длЯ
населениЯ,  как  сказано  выше,  непонЯтна  была  привЯзанность  индейцев  к
животным и  вообще их отношение к  природе,  но населению это все нравилось,
оно  сочувствовало и  старалось помочь индейцам всеми  средствами.  ‘о  всех
сторон  в  отношении больного маленького бобренка столько  давалось советов,
что будь он человеком,  то никак не мог бы получить большего вниманиЯ.  Ћдна
женщина предложила снабжать молоком, два врача, - а их и было в городе всего
два,  -  пришли на помощь.  Џо их совету,  стали коровье молоко очень сильно
разводить,  чтобы приблизить состав его к бобровому.  “хаживала за бобренком
одна  пожилаЯ ирландка.  Љаждые два  часа  происходило кормление при  помощи
стеклЯнной спринцовки.
     „вое почтенных супругов решили довести это  дело до  конца один из  них
держал  бобра,  другой  выдавливал молоко.  Џосле  третьего  или  четвертого
впрыскиваниЯ бобренок стал крепнуть. Ђ через два днЯ был здоров совершенно и
стал  проЯвлЯть признаки  той  смелости и  независимости,  благодарЯ которым
сделалсЯ потом одним из самых известных диких животных ‘еверной Ђмерики.
     „а,   пожалуй,  это  несколько  мрачное  начало  можно  считать  первым
выступлением в обществе ныне знаменитой „желли ђолл, звезды экрана, любимицы
общества номер первый, королевы Ѓобровой Љолонии.
     „а,  „желли  ђолл  -  ведь  это  персона,  о  которой говорили даже  на
заседании правительства Ћттавы!
     Џосле  выздоровлениЯ  „желли  ђолл  лагерь  был  перенесен  на  Ѓольшую
’емискауату,  к устью того самого ручьЯ,  по которому в последний раз уплыли
Њак-„жиннис и Њак-„жинти. Ќадежда на их возвращение до конца все-таки еще не
покидала индейцев,  и  им казалось,  что если они когда-нибудь вернутсЯ,  то
скорее всего сюда. ’ут, в тихой заводи возле ручьЯ, „желли ђолл забавлЯлась,
рыла на отмелЯх пещерки, сооружала забавные постройки из палок или же просто
носилась галопом вверх и вниз по дорожке к палатке.  Ћна быстро росла и, как
только значительно окрепла,  начала таскать журналы, овощи, дрова и все, что
только  могло  привлечь  ее   капризное  внимание.   €з  всех  ее  поступков
мало-помалу стала обрисовыватьсЯ крупнаЯ индивидуальность,  подготовленнаЯ к
встрече со всевозможными превратностЯми жизни.  ‚  палатке жить она вовсе не
захотела, а предпочитала одно из четырех или пЯти выстроенных ею самою жилищ
там внизу, на прудке.
     …сли не  считать привЯзанности к  человеку,  котораЯ у  нее проЯвлЯлась
стихийно,  бурными припадками,  то  она ни  в  чем не  была похожа на  своих
предшественников.  Ћна  рано потерЯла своего товарища,  и  оттого эта утрата
прошла длЯ нее незаметно.  „лЯ Њак-„жинниса и  Њак-„жинти характерна была их
зависимость от  людей „желли ђолл,  напротив,  считала людей и  их имущество
своей собственной, естественной средой.
     Џреданность индейцев животным,  их  великое  чувство  природы,  видимо,
производили  все  более  и  более  сильное  впечатление на  жителей  города,
симпатии их к лесным жителЯм возрастали,  и,  наконец, несмотрЯ на разницу в
религии,  Языке,  цвете  кожи,  их  дружески признали гражданами города.  Џо
праздникам   целые   партии   народа   приплывали  к   "индейскому"  берегу,
устраивались  пикники  в  тени  березовой  рощи  „желли  всегда  внимательно
осматривала каждого члена этих компаний - прием знакомства, сохраненный ею и
до  сих  пор.  €зучив гостей,  она  никогда не  выражала кому-нибудь из  них
особенного предпочтениЯ,  с  таким  презрительным видом  она  убегала  после
осмотра,  что все покатывались со смеху,  а кто-нибудь,  может, и чувствовал
облегчение. ‘реди этих гостей иногда бывали и очень почтенные люди, так, был
один  Языковед,  проницательный знаток  человеческой природы,  -  тот  прЯмо
заинтересовалсЯ  жизнью  ‘ерой  ‘овы,   изучал  ее  с  большим  вниманием  и
чрезвычайно благожелательно.
     Џервое времЯ ‘ераЯ ‘ова и  Ђнахарео несколько стеснЯлись гостей,  но их
тактичное и  внимательное отношение скоро  победило все  неловкости.  Ќикто,
кроме французов,  не  мог  ладить с  индейцами начинаЯ с  первых французских
поселенцев,  это  повелось и  сохранилось до  сих  пор.  ’олько у  французов
краснокожий не чувствовал себЯ существом,  которое должно быть стерто с лица
земли. € до сих пор врожденнаЯ вежливость, инстинктивное уважение к чувствам
других сохранЯлись в самой атмосфере этого городка Љобано.  Њальчики вежливо
снимали шапки  перед  людьми,  одетыми в  оленьи куртки.  Њаленькие девочки,
застенчиво краснеЯ,  кланЯлись женщине побежденной расы. †енщины улыбались и
приветствовали,    мужчины   останавливались   и   дружески   разговаривали.
Џриходилось во  времЯ  нечастых посещений города  индейцам возвращатьсЯ и  с
какой-нибудь ношей,  -  в  таких случаЯх люди сходили с  тротуара и уступали
дорогу.  €  это ни  в  каком случае не было тем фальшивым,  напускным лоском
вежливости,  имеющей  в  конце  концов  корыстное происхождение.  ‘лучались,
например,  в  городе  пожары,  тогда  тушить  пожар,  помогать  пострадавшим
бросались все.  …сли же  кто-нибудь из граждан умирал,  то на времЯ движениЯ
погребальной процессии останавливалось всЯкое движение в  городе,  лавочники
выходили  на  улицу  с  обнаженными  головами  в  знак  уважениЯ;  жизненнаЯ
репутациЯ умершего теперь не имела никакого значениЯ: раз умер - о том молчи
или говори только хорошее.
     ‚  этой  тихой  заводи  бурного  потока  человеческой  жизни  проходила
угрюмость,  сглаживалась  угловатость  в  характере.  €  наши  индейцы  тоже
мирились с  белыми  и  забывали себЯ  как  представителей истреблЯемой расы.
„авид Ѓелый Љамень до  того часто стал отлынивать от  своей работы,  чтобы в
чем-нибудь помогать своим друзьЯм,  что  место свое потерЯл и  другого найти
так и  не мог.  ‘  большой радостью ‘ераЯ ‘ова и Ђнахарео принЯли его в свою
семью и стали всем делитьсЯ с ним поровну.
     Џришел  гонорар и  за  второй  очерк.  ‚се  было  уплачено по  счетам и
пополнены запасы в  палатке.  ‘ераЯ ‘ова  снабжал хозЯйство бакалеей.  „авид
добывал в  соседних лесах и озерах мЯсо и рыбу.  ’ак сложилась эта маленькаЯ
община, самостоЯтельнаЯ, независимаЯ. Њожно бы так долго и жить, ни о чем не
горюЯ,  если бы  не  постоЯннаЯ тоска о  севере,  не  эти вечные разговоры с
воспоминаниЯми о прошлом, с планами на возможное будущее.
     Ќекоторое  состоЯние  равновесиЯ в  отношении средств  существованиЯ не
могло удовлетворить надолго индейцев. ‡десь осуществить свой проект Ѓобровой
Љолонии ‘ераЯ ‘ова  не  видел никакой возможности.  „авид,  в  свою очередь,
очень волновалсЯ о  своих золотых россыпЯх.  Њало-помалу эта мечта о золотых
россыпЯх овладела всеми одинаково:  старику „авиду нужно было золото,  чтобы
удалитьсЯ   на    покой;    Ђнахарео   влекла   наследственнаЯ   страсть   к
золотоискательству;  ‘ерой  ‘ове  нужны  были  средства,  чтобы создать свой
заповедник.  Џутешествие на золотые прииски было хорошо обдумано, не хватало
только средств.  Њежду тем был уже июль,  нужно было теперь же, не дожидаЯсь
осени,  позаботитьсЯ о  зимних запасах и  всех предстоЯщих расходах на  трех
человек,  на  это трудное плавание за  двести миль,  со многими волоками,  в
перегруженном каноэ.  ‡олотоносный участок принадлежал „авиду.  —тобы самому
не войти в  это общество золотоискателей с пустыми руками,  ‘ераЯ ‘ова решил
заработать денег  и  стал  длЯ  этого  особенно  внимательно наблюдать жизнь
„желли.  ‚скоре он написал рассказы и  длинный очерк о  дикой природе с  его
новой  точки зрениЯ.  ќти  свои  произведениЯ ‘ераЯ ‘ова  прочитал кое-кому,
понимающим по-английски, и, по их словам, они получили большое удовольствие.
     Ћдин из  этих слушателей ‘ерой ‘овы,  кто-то  вроде публичного лектора,
сказал, что выслушанное им годитсЯ как хороший материал длЯ лекций. Ќо ‘ераЯ
‘ова длЯ этого недостаточно знал по-французски.  Ѓлижайший поселок,  где все
говорЯт по-английски, был дачный поселок на южном берегу реки св. ‹аврентиЯ,
известной под  именем Њетис-Ѓичо.  ќто было несколько далековато,  но  ‘ераЯ
‘ова захотел попытать счастьЯ:  ему очень хотелось поделитьсЯ своим опытом с
другими людьми.  €так, недолго раздумываЯ, ‘ераЯ ‘ова передал свое хозЯйство
„авиду,  а  сам вместе с  Ђнахарео,  пожелавшей его сопровождать,  упаковали
„желли  ђолл,  провиант,  лагерное снарЯжение и  сели  на  поезд,  идущий  в
Њетис-Ѓичо.
     €ндейцы прибыли на  место,  по обыкновению своему,  с  пустым карманом;
всего наличными было один доллар и  шестьдесЯт девЯть центов.  Њежду тем длЯ
выступлениЯ с лекциЯми,  оказалось,  нужны были кое-какие расходы: например,
на  объЯвлениЯ,   на  оплату  устроителЯ  и  т.д.  Ќо  еще  раньше  денежных
затруднений встретилось такое неожиданное препЯтствие,  как  необходимость в
разрешении стать лагерем.  Љ счастью, нашелсЯ один француз, который разрешил
раскинуть лагерь на своей собственной земле, и это затруднение кончилось. Ќо
тут же  возникло новое,  обидное и  невозможное:  оказалось,  что длЯ лекции
необходимо занЯтьсЯ саморекламой!  “слыхав об  этом,  ‘ераЯ ‘ова и  Ђнахарео
съежились,  как два червЯ,  попавших в тарелку с солью.  —итать лекции - это
одно,  а заниматьсЯ такой пошлостью,  как самореклама,  - это совсем другое.
’ак  создалось опЯть трудное положение.  „желли,  привыкшаЯ к  большой воде,
приходила в своем Ящике в бешенство и непрерывно кричала.
     Џрошло две  недели в  таком  раздражении,  что  тошно было  и  думать о
лекции. Ћт обидной неудачи в своей попытке объЯснитьсЯ с людьми ‘ераЯ ‘ова и
Ђнахарео  захирели  и   затворились  в   своей   палатке  на   берегу  столь
недружественного Ђтлантического океана.  „желли исхудала от  жажды плавать в
воде,  но пустить молодого бобра в  соленую морскую воду было опасно.  „авид
писал,  выражаЯ надежду на хорошие дела.  Ђ дела были такие,  что все запасы
приходили к  концу.  Њелькала уже  мысль дать телеграмму доброму лавочнику в
Љобано -  выслать деньги,  как он  обещал,  на  случай неудачи,  на обратный
билет.  Ќо  ‘ераЯ ‘ова преодолел это  малодушие,  удалилсЯ в  лес -  остаток
лесной страны -  и  там написал лекцию величиной приблизительно в пЯть тысЯч
слов.
     Њежду  тем  слух  о  намерениЯх прибывших индейцев  разнессЯ  по  всему
дачному поселку,  и один из первых здешних поселенцев,  владевший почти всею
землей,  наконец-то отвел площадь длЯ лагерЯ, на которой находилсЯ маленький
пруд.  ‡десь „желли ђолл  опЯть зажила припеваючи.  ‚  это  времЯ одна дама,
видное лицо в  поселке,  заинтересовалась планами ‘ерой ‘овы,  прочитала его
лекцию и  очень  одобрила его  мысли и  чувства.  Ћна  твердо решила пустить
интересную затею в ход и сама сделалась секретарем,  устроителем и казначеем
всего этого предприЯтиЯ.  …е молодые сыновьЯ и друзьЯ продавали билеты. ‘ама
же она,  - как оказалось, большаЯ мастерица в этих делах, - нарисовала много
плакатов.  Ќазначен был  день чтениЯ,  место определено было в  танцевальном
зале.  Љроме того,  добраЯ дама  дала  ‘ерой ‘ове несколько ценных советов в
ораторском искусстве.
     Џришел назначенный вечер.  ‘ераЯ ‘ова и  Ђнахарео скромно прошмыгнули в
здание  через  черный  ход.  ЋжидаЯ вызова,  они  сидели в  задней комнате в
большой тревоге за „желли: не опрокинула бы она в лагере молоко, не переехал
бы ее один из автомобилей,  которыми кишела эта страна. ЏредставлЯЯ себе это
свое чтение,  ‘ераЯ ‘ова, казалось ему, охотно бы поменЯлсЯ своим положением
с положением „желли под колесом автомобилЯ.  Ќаконец лектора вызвали,  и это
шествие в  комнату экзекуции ‘ераЯ  ‘ова  считал одним  из  самых храбрейших
поступков своей жизни Ђнахарео шла за ним как моральнаЯ поддержка,  хотЯ,  в
сущности, это было похоже на то, как если бы слепой вел слепого.
     Љогда же  ‘ераЯ ‘ова очутилсЯ лицом к  лицу с  тесной массой нескольких
сот устремленных на  него лиц,  он  почувствовал себЯ,  по  собственному его
выражению,  как змеЯ,  проглотившаЯ ледЯную сосульку и пронзеннаЯ холодом от
головы до хвоста.
     ‘пасение,  однако,  было тут же,  рЯдом. ‹еди-покровительница выступила
вперед и  произнесла короткое,  но  хорошо составленное вступительное слово.
‘обрание ей аплодировало. Ќаступило молчание. Џришел час броситьсЯ в бой.
     € вот что пишет об этом решительном шаге своей жизни сам ‘ераЯ ‘ова:
     "џ  остановил свой  взглЯд на  добром лице в  первом рЯду и  неожиданно
обнаружил,  что говорю.  џ слышал шепот. ‹юди смотрели друг на друга, кивали
головой,  казались  заинтересованными.  ’огда  Я  почувствовал  уверенность,
увлексЯ темой и  развил ее  до  конца.  Ќа  мгновенье была  пауза,  и  затем
аплодисменты, громкие, настойчивые, долгие. “ менЯ закружилась голова: такой
шум -  и длЯ нас!  ЏоднЯлсЯ полковник со словами высокой оценки,  и он - Я с
трудом мог верить своим ушам -  сказал,  что это была не  лекциЯ,  а  поэма.
Ќовые  аплодисменты.  ‡атем весь  этот  народ столпилсЯ вокруг нас,  пожимал
руки, поздравлЯЯ".
     Џоследовали другие  лекции.  ‘ерую  ‘ову  приглашали говорить в  других
залах,  в отелЯх.  ‚сегда рЯдом с ним на лекциЯх стоЯла Ђнахарео.  ’Яжело ей
было выносить свою долю участиЯ: какие мужественные усилиЯ нужно было иметь,
чтобы,   преодолеваЯ  мучениЯ  застенчивости,  самой  держатьсЯ  спокойно  и
свободно!  Ќекоторые  родители  приводили  своих  детей,  просЯ  поучить  их
мудрости  индейцев,  живущих  в  лесах.  ‘ераЯ  ‘ова  не  отказывал  наивным
родителЯм в их просьбе, и, наверное, из его рассказов и советов детЯм не все
упало на каменистую почву.  Ђнахарео с  ее женским тактом в  отношении детей
имела,   конечно,  больший  успех.  Ћна  догадалась  рассказать  истории  ее
€рокезского народа,  о  привлекательном,  но в каком-то отношении и жестоком
Ќинно-Ѓоджо.  —то же касаетсЯ ‘ерой ‘овы,  то он совсем упустил из виду, что
дети  в  известном  возрасте  питают  склонность  к  рассказам  кровожадного
содержаниЯ. Ћн слишком много останавливалсЯ на чувстве родственного вниманиЯ
человека к слабейшим существам, населЯющим лес. Ќет никакого сомнениЯ в том,
что особенно восприимчивые дети хорошо понЯли ‘ерую ‘ову,  но однажды он был
вовсе огорошен, когда в ответ на предложение задавать любые вопросы поднЯлсЯ
рослый парень лет тринадцати и спросил:
     - “били вы кого-нибудь?
     - Ќет! - призналсЯ ‘ераЯ ‘ова несколько робко. Ћн так сказал это "нет",
как будто извинЯлсЯ в таком маленьком своем упущении.
     - ‘нимали  ли  вы  когда-нибудь  скальп?   -   продолжал  этот  эмбрион
прокурора.
     - Ќет! - опЯть повторил ‘ераЯ ‘ова.
     ќмбрион бросил долгий презрительный взглЯд и сказал:
     - Ќу, так вы просто дурак!
     Ќа  таких  беседах  всегда  присутствовала  „желли  и   звуками  своего
неодобрениЯ скучным лекциЯм много вносила оживлениЯ.
     •орошо ли, худо ли, но деньги за лекции поступали, и в банке был открыт
текущий счет.  ‹агерь  индейцев был  всегда окружен толпою детей,  и  „желли
сделалась самой популЯрной личностью в Њетис-Ѓичо.
     Џо  возвращении домой  ‘ераЯ ‘ова  и  Ђнахарео были  радостно встречены
„авидом,  который долго не  мог опомнитьсЯ от изумлениЯ и  поверить вполне в
правду похождений ‘ерой ‘овы.  Ќо  он  должен был  поверить текущему счету в
банке и двум билетам до Ђбитиби,  которыми их снабдил один добрЯк.  „а не то
что „авид,  но и сами они,  ‘ераЯ ‘ова и Ђнахарео, неЯсно сознавали еще, что
ведь теперь же они были свободны, они могли осуществить свои заветные планы,
могли вернутьсЯ на свой суровый вольный север с его романтикой,  с его дикой
свободой,  с его золотом.  € они могут же,  наконец, оставить эту печальную,
изуродованную страну с ее замученными, опустошенными лесами и воспоминаниЯми
печальными, бедственными.
     ‚ремени оставалось мало,  а ехать было далеко. Џотому на следующий день
уже  лагерь был  свернут,  и  золотоискатели направились к  станции Љаноэ со
всеми пожитками было погружено в багажный вагон,  а „желли, в особом Ящике с
вентилЯцией, - в пассажирский.
     ‘идЯ на станции в  ожидании поезда,  ‘ераЯ ‘ова смотрел на ’емискауату,
на темную ‘лоновую гору,  стоЯвшую так тихо и  спокойно на страже у  входа в
’улэйди. Љаждый знал, о чем думал другой, и эта дума действительно была одна
и та же: они думали, что два любимых существа, возможно, и живут где-то там,
сзади этих гранитных скал, увенчанных соснами. ‘ этими существами у них было
свЯзано все  самое задушевное.  —ерез них в  Ђнахарео пробудилась женщина со
всей  ее  нежностью,  через них  ‘ераЯ ‘ова  открыл себе  путь такой широкой
свободы,  о которой и не мечтал.  € сейчас ‘ераЯ ‘ова хотел бы лучше там, за
этими  скалами,   сидеть,   писать,   искать  потерЯнных  друзей,  ждать  их
возвращениЯ,  чем искать золото:  он  никогда не  любил это дело.  Ќапротив,
Ђнахарео,  как  дочь  золотоискателЯ,  стремилась душою  занЯтьсЯ  этим,  но
вспомнила, глЯдЯ на скалы, что, возможно, милые звери живут себе где-то там,
и она теперь ради золота изменЯет своему долгу найти их, дождатьсЯ...
     Ќужно и  еще кое-что вспомнить,  более Ясно представить себе жизнь этих
лесных людей и сравнить ее с жизнью людей так называемых вполне современных,
чтобы понЯть дальнейшее.
     - џ ухожу, - сказала Ђнахарео сдавленным голосом.
     ‘ераЯ  ‘ова  сразу понЯл ее.  Ћн  взЯл  свои  тщательно упакованные длЯ
путешествиЯ ружьЯ.
     - ’ы права,  -  согласилсЯ он. - Ћдин из нас должен здесь остатьсЯ, и Я
остаюсь.
     ‘разу стало легче.
     ‘ераЯ ‘ова никогда не  менЯл своих решений,  и  это решение было Ясное:
какой же он золотоискатель!  €  вот „желли ведь тоже не любит езду в поезде,
она даже умереть может от этой езды.
     ’ак ‘ераЯ ‘ова и „желли вышли из поезда.  Ћсталось взЯть из багажа одну
палатку,  немного провианта,  свои  личные  вещи,  потихоньку сказать своему
старому любимому каноэ "Џрощай!"
     „а,  конечно,  ‘ераЯ ‘ова хорошо знал,  как  его  дорогим людЯм хочетсЯ
ехать.  „авид  вышел  из  поезда на  станцию.  …го  лицо  было  решительно и
серьезно, в глазах волнение индейцы никогда не разлучаютсЯ случайно.
     - ‡аботьсЯ о ней, старина! - сказал ‘ераЯ ‘ова.
     „авид уже шестьдесЯт семь лет в пути ‘ераЯ ‘ова знал, в каких она будет
руках, - быть может, лучше, чем в его собственных.
     - „а, буду, - просто ответил „авид.
     - ‚се садись! - раздалась команда.
     „авид  крепко сжал,  моргаЯ сразу обоими глазами,  руку  ‘ерой ‘овы  и,
догонЯЯ убегающие ступеньки вагона, закричал:
     - Њы вернемсЯ с мешком золота,  вот погоди только,  и какую же мы тогда
устроим попойку!
     € потом, уезжаЯ, издали закричал, как в старину кричали индейцы.
     - •ей-ей-ей-иа!
     Џоезд быстро набирал скорость,  и  ‘ераЯ ‘ова напрЯженно следил глазами
за  двумЯ коричневыми лицами,  черными,  развевающимисЯ на  ветру волосами и
махавшими руками.  Ћни делались все меньше,  пока поезд не повернул и все не
закрылось.  ’огда ‘ераЯ ‘ова погрузил свой багаж в  фургон,  крепко обхватил
одной рукой „желли и  пошел по пустым и  грЯзным улицам к  парому,  назад на
’улэйди.


        ‡€ЊЂ ‚„‚Ћ…Њ ‘ ЉЋђЋ‹…‚Ћ‰

     Ћказалось,  не  так  легко  приспособитьсЯ жить  в  полном одиночестве.
“ехала Ђнахарео,  доблестнаЯ,  вернаЯ,  пережившаЯ вместе такие испытаниЯ. Ђ
этот  „авид  с   его   взволнованными  глазами,   при   прощании  потерЯвший
самообладание,  может быть,  единственный раз в  жизни!  € его теперь больше
нет!  ‘ераЯ ‘ова  в  тоске своей чувствовал свою душу,  обнаженную,  пустую,
измученную, голодную, потерЯнную.
     ЏривЯзанность индейца к  своим  вещам бывает не  менее сильнаЯ,  чем  к
людЯм.  ’еперь  он  впервые за  двадцать пЯть  лет,  исключаЯ времЯ  военной
службы,  оставалсЯ без  каноэ и  чувствовал себЯ точно так же,  как всадник,
оказавшийсЯ в  пустыне  внезапно без  лошади.  ќто  каноэ  было  его  верным
спутником во  многих утомительных путешествиЯх и  было ему теперь совсем как
живое существо.  Џравда, он был горд, что мог подарить его „авиду, а тот был
горд тем,  что этот дар принимал.  Ќо все-таки,  потрогав в последний раз то
стертое место  на  борту каноэ,  где  так  долго работало весло,  ‘ераЯ ‘ова
испытал  волнение капитана,  когда  на  его  глазах  его  возлюбленное судно
погружаетсЯ в  волны.  Ћдно только и  утешало,  что каноэ будет в  достойных
руках и послужит достойной цели.  Ѓлагополучие Ђнахарео было в тех же руках,
и ей,  исполненной честолюбивых надежд в поисках счастьЯ, не ведающей, с чем
придетсЯ встретитьсЯ в суровой действительности,  нужна была такаЯ рука. Ћни
ехали к  ‹абрадору,  холод и  бури сурового климата могли бы  устрашить кого
угодно,  только не такую дочь своего народа,  как Ђнахарео.  ‘  этой стороны
‘ераЯ ‘ова за нее не боЯлсЯ.
     Ќо  сам он  был так одинок в  первый раз в  своей жизни.  …му оставалсЯ
теперь только единственный забавный и  веселый товарищ -  маленький бобренок
„желли,  котораЯ если  и  чувствовала когда-нибудь свое одиночество,  то  во
всЯком случае этого никогда не показывала.  Ћна уже перестала быть детенышем
и  развилась в  прекрасный экземплЯр своей породы.  Ћна всегда была веселаЯ,
оживленнаЯ,  у  нее  была прекраснаЯ пушистаЯ темноблестЯщаЯ шуба,  которую,
бывало, Ђнахарео каждый день расчесывала с такой гордостью.
     Љак бы там ни было на душе,  к зиме надо было сейчас же готовитьсЯ.  Џо
указаниЯм местных людей, ‘ераЯ ‘ова в пЯти милЯх за ‘лоновой горой на берегу
маленького озера,  нашел лагерь,  хорошо выстроенный и  сохранившийсЯ.  ’уда
вела  леснаЯ дорога,  большей частью по  болоту ЌанЯв  телегу длЯ  перевозки
запасов,  сам ‘ераЯ ‘ова двинулсЯ туда пешком. ‡а спиной в мешке у него была
„желли,  голова и  руки у  нее  были свободны,  и  она могла во  все стороны
обозревать окрестности.
     ‘ерой  ‘ове  теперь  казалось,   что  он  сейчас  удалЯетсЯ  от  линии,
разделившей его старую жизнь от новой он идет теперь вперед,  в новую жизнь,
и в свидетельство этого за спиной его сидел этот маленький визгливый ребенок
„желли болтала,  бормотала, ругалась, теребила волосы ‘ерой ‘овы, и он никак
не мог в  это времЯ думать,  что такаЯ дурочка со временем станет знаменитой
леди и создаст имЯ себе и ему.  ‚ полной сумЯтице прошли первые пЯть месЯцев
ее жизни.  …е возили туда и  сюда на поездах и  в фургонах,  в разнообразных
Ящиках,  показывали на лекциЯх как главный экспонат,  и  под конец целых два
днЯ  она провела в  конюшне,  где вместо пруда длЯ плаваниЯ она имела только
таз и вместо тополевых веток кормилась оладьЯми.  Ќемудрено,  что теперь эта
актриса в  мешке  за  спиной  безумствует и  теребит волосы ‘ерой  ‘ове.  Ќо
переход был  небольшой,  скоро  пришли  к  маленькому,  но  глубокому озеру,
расположенному высоко  в  горах.  ‡десь  маленькаЯ „желли  может  сколько ей
угодно кружитьсЯ на воде,  нырЯть в  глубину.  ѓлины здесь тоже довольно длЯ
игры -  можно из  глины строить бобровые хатки на берегу.  Ѓыла даже длиннаЯ
нора со  спальней в  конце,  оставленнаЯ когда-то семьей ее племени.  ’акого
счастьЯ „желли в своей жизни еще не знавала,  и оттого первое времЯ она была
в совершенном экстазе.  Ћна спала в норе,  находившейсЯ в полумиле от хижины
вверх по  ручью,  но каждый вечер около заката она поЯвлЯлась около хижины и
царапалась с  просьбой впустить ее в дверь.  Ќочью тоже она любила заглЯнуть
на часок к хозЯину,  с любопытством проверЯЯ, что он делает, чем занимаетсЯ.
‚  особенности ее  интересовала койка,  на которую она взбиралась по особому
приспособлению,  а уходила,  просто сваливаЯсь. ЋставлЯЯ дверь хижины всегда
полуотворенной, ‘ераЯ ‘ова часто по утрам находил ее спЯщей возле себЯ.
     Њежду  тем  длЯ  писательства ‘ерой  ‘овы  открылись новые возможности.
Ћднажды в  его  руки  попал  номер спортивного журнала,  целиком посвЯщенный
идеЯм охраны природы.  ‚  нем была помещена статьЯ одного автора из Ћнтарио,
которого ‘ераЯ ‘ова в  свое времЯ хорошо знал.  Ђвтор был теоретик,  писал с
чужою опыта и во многом был введен в заблуждение.  ‚зЯв темой ошибки автора,
‘ераЯ ‘ова тут же в  городе написал статью и отправил в этот журнал,  бывший
официальным  органом  "Љанадской  лесной  ассоциации",   пожизненным  членом
которой вскоре он и  сам сделалсЯ.  ќто было первое выступление ‘ерой ‘овы в
печати родной страны.
     ‘татью  напечатали,  и  ‘ераЯ  ‘ова  в  этом  журнале  стал  постоЯнным
сотрудником.
     Ђ  тот английский журнал,  в котором были напечатаны два очерка и целаЯ
сериЯ  длинных,  написанных во  времЯ  припадка  тоски  одиночества писем  к
издателю,  тоже не забывал ‘ерую ‘ову.  …му было прислано оттуда предложение
написать книгу.
     "џ принЯл это предложение,  - пишет ‘ераЯ ‘ова, - не имеЯ в то времЯ ни
малейшего представлениЯ о  том,  как надо приступить к делу.  Љогда Я пал об
этом размышлЯть, то при незнании техники писаниЯ вот что, казалось мне, было
непреодолимой трудностью как можно описать какое-нибудь событие, в котором Я
не только наблюдатель,  но и  действующее лицо,  чтобы,  описываЯ,  избежать
неприЯтного углублениЯ личного местоимениЯ в первом лице.  џ знал два приема
холодно  говорить  об  авторе  в  третьем  лице  и  заменЯть местоимение "Я"
числительным "один".  Ћднако это мне казалось жонглированием словами.  ’акое
неестественное пользование  подменами  привносило  в  рассказ  дух  ужасного
лицемериЯ,   недостойного  такой  простой  и   благородной  темы,   как  моЯ
возлюбленнаЯ дикаЯ природа.  ‚последствии Я сделал открытие,  что эти подчас
удобные формы могут быть по меньшей мере увертками,  под которыми скрываетсЯ
ваш  собственный чистейший эгоизм.  ‚от  почему  Я  решил  писать не  личную
биографию,  а серию очерков о самом севере. Ћднако в настоЯщей книге Я решил
допустить в небольшом количестве честно стоЯщие на своем месте естественные,
безуверточные "Я".
     ‘ераЯ ‘ова получал множество предложений продать „желли ђолл, и всем он
должен был постоЯнно объЯснЯть,  что есть вещи непродажные и  никакие деньги
никогда  не  соблазнЯт его  расстатьсЯ с  любимым зверьком.  Ћдно  из  таких
предложений было от лица,  жившего в ближайшей деревне - Ќотр-„ам-дю-‹ак. Џо
его приглашению,  -  конечно, без всЯкого намерениЯ расставатьсЯ с „желли, -
‘ераЯ  ‘ова  навестил  его.  Ћн  оказалсЯ горбуном и  занималсЯ дрессировкой
животных.   “  него  было  что-то  вроде  цирка,  благодарЯ  которому  он  и
существовал.  –ирк  состоЯл  главным  образом  из  собак,  некоторые из  них
танцевали,  а  одна  могла ходить по  натЯнутой проволоке.  …ще  у  него был
солидных  размеров медведь,  умевший  вертеть  ручку  шарманки и  ездить  на
трехколесном велосипеде. Њедведь мог и ружье носить на плече, и падать после
пистолетного  выстрела,  делаЯ  вид,  будто  умер,  и  по  приказанию  опЯть
воскресать.  Ђ  все  вместе -  и  медведь и  собаки -  могли  под  граммофон
танцевать. —тобы следить за порЯдком танцев, горбун тоже ходил в кругу между
животными,  и  казалось,  будто он вместе с ними танцует.  ѓорбун был пониже
медведЯ,  и  оттого  казалось,  что  странными танцами руководит медведь.  ‚
темной,  плохо  освещенной галерее  эти  танцы  производили несколько жуткое
впечатление.  ѓорбун был широко известен под кличкой "ѓорбун из  Ќотр-„ам" и
многим казалсЯ довольно жуткой фигурой.  Ќо  при ближайшем знакомстве в  нем
открывалась самаЯ нежнаЯ, самаЯ добраЯ душа, так что нельзЯ было сомневатьсЯ
в  его  словах,  что  всех результатов с  дрессировкой животных он  достигал
только добротой и  терпением.  ‘амым замечательным в  его представлениЯх был
непринужденный,  почти  неслышный голос,  которым он  пользовалсЯ,  так  что
слепое  повиновение  животных  было   похоже  на   сотрудничество,   вольное
соучастие.  ‚скоре  человек  этот  умер,  и  опасение,  выраженное им  перед
смертью,  оправдалось его зверинец был расформирован, и животные рассеЯлись.
Њедведь,  отпущенный  на  свободу,  решительно отказывалсЯ жить  в  лесу  и,
сколько ни  прогонЯли его,  все возвращалсЯ в  старый дом,  пока не был убит
трусливыми крестьЯнами.
     Ћколо этого времени пришло,  наконец, письмо от Ђнахарео. ‚се шло там у
них хорошо,  если не считать чувства одиночества, с которым, в свою очередь,
и ‘ераЯ ‘ова познакомилсЯ. ЋтправлЯЯ это письмо, Ђнахарео готовилась отплыть
в  тЯжело нагруженном каноэ на озеро —ибаугамау,  за двести миль на север от
железной дороги.
     ‚ городе Љвебеке,  рассказывала Ђнахарео, были приключениЯ „авид пропал
где-то в бесчисленных тавернах.  Џрождав его возвращениЯ два днЯ,  Ђнахарео,
наконец, собралась его разыскивать и расспрашивала в каждой пивной. Љонечно,
его прекрасно знали везде,  и  в  последний раз,  когда его видели,  он  был
порЯдком-таки навеселе.  “читываЯ его церковные наклонности в  этих случаЯх,
она искала его и в церквах и обошла все,  начинаЯ с самых больших.  Ќигде не
было никаких следов - ни в церквах, ни в пивных. Ќа очереди были полицейские
пункты,  - и там о „авиде никто ничего не слыхал. €, наконец, она нашла его,
измученного, голодного, на железнодорожной станции.
     Ћказалось,  что „авид до того доходилсЯ по тавернам, что потерЯл всЯкое
представление о времени.  Ћн почему-то решил,  что опоздал к тому поезду, на
котором  Ђнахарео  уехала  без  него.  €спуганный этой  ужасной  мыслью,  он
бросилсЯ в первый попавшийсЯ поезд -  без билета, без денег, без снарЯжениЯ,
притом поехал и  проехал миль шестьдесЯт совсем даже и не в том направлении.
ЏонЯв свою ошибку,  он  выскочил из поезда и  так вот кое-как добралсЯ ‘ераЯ
‘ова вспотел,  читаЯ эту историю,  но, понЯв из письма, что они теперь уже в
лесу, уже в лодке, успокоилсЯ в лесу равных „авиду не было.
     ЋткрылсЯ  охотничий сезон,  и  леса  наполнились охотниками ‘ерой  ‘ове
стало жить  здесь беспокойно пришлось охранЯть район деЯтельности „желли всю
ночь,  а  иногда и  спать возле норы.  Њежду тем он  вовсе не  думал плохо о
людЯх,  что они возьмут и убьют его „желли, но он думал, что, как в случае с
Њак-„жинти и Њак-„жиннисом, один какой-нибудь убийца всегда может найтись.
     ‚от и приходитсЯ теперь спать у норы из-за этого одного.
     ‚  деле  охраны „желли неожиданно оказалсЯ полезным тот  самый охотник,
который как  старожил имел  претензии на  этот  участок.  ‚место того  чтобы
старатьсЯ выгнать  ‘ерую  ‘ову,  он  дал  ему  свое  каноэ  и  начертил план
местности.   ЃлагодарЯ  такой   возможности  двигатьсЯ  водой  дело   охраны
упростилось.
     Ћхотничий сезон прошел.  ‹еса  опустели.  ‘ераЯ ‘ова и  „желли,  каждый
по-своему,  стали готовитьсЯ к  зиме.  ‘ток  воды из  озера,  около которого
находилась хижина,  проходил по  торфЯному болоту,  и  ближайшие окрестности
были  покрыты карельской березой,  которую ‘ераЯ ‘ова принЯлсЯ теперь рубить
на  дрова.  „желли  выбрала  себе  место  с  более  красивым  пейзажем:  она
устроилась жить у  ручьЯ,  сбегавшего с горы по заросшему лесом оврагу.  Ћна
соорудила себе из глины,  палок и  мха целую крепость.  ‚нутри же у нее была
чудеснаЯ чистаЯ постель из  стружек,  наструганных ею  из сворованной доски;
тут же  был у  нее маленький склад съестных припасов.  Ќо ей одной тут было,
наверное,  не  всегда  весело:  она  часто  спускалась вниз  и  много  часов
проводила в лагере.  Љогда шел снег, она боЯлась ходить, и тогда делал визит
к  ней сам ‘ераЯ ‘ова.  Ћбычно она слышала его шаги на  большом расстоЯнии и
бежала навстречу с криками, всЯ извиваЯсь в знак приветствиЯ.
     ’ак,  посещаЯ друг друга,  зверь и человек необычайно сближались. ‘ераЯ
‘ова иногда часами сидел,  наблюдаЯ за ее работой, а случалось, принималсЯ и
сам  помогать.  Љогда вода покрылась льдом и  посещениЯ „желли прекратились,
‘ераЯ ‘ова часто приносил ее  к  себе в  Ящике за  спиной.  ‚идимо,  она  не
сердилась на  такие  путешествиЯ и  по  дороге  произносила длинные  речи  и
всЯчески старалась поддержать разговор.  Љ себе домой она проложила каким-то
таинственным способом свой собственный путь подо льдом и всегда благополучно
добиралась.   Ћднако  ‘ераЯ  ‘ова  сопровождал  ее   берегов"  с   карманным
электрическим фонарем и  уходил  обратно,  лишь  когда  убеждалсЯ,  что  она
благополучно  дошла.   ђасстоЯние  было   свыше  полумили,   и   она   могла
путешествовать так долго подо льдом лишь плутовским способом:  она вставлЯла
свой нос в норы ондатр и так пополнЯла запас воздуха.
     Ћднажды ночью  после ее  ухода ‘ераЯ ‘ова  уснул,  а  утром нашел дверь
широко открытой,  и  она спала рЯдом с  ним на подушке.  Ѓольше она уже и не
уходила, очевидно решив зимовать вместе с хозЯином. €меЯ в виду эту зимовку,
‘ераЯ ‘ова купил небольшой оцинкованный бак,  вставил его в пол, выкопав Яму
под одной стеной. ќтот бак после продолжительного осмотра был признан вполне
подходЯщим,  но самый дом оказалсЯ неудобным;  он был решительно отвергнут и
даже закупорен мешочной материей и оленьей кожей.  ‡атем она, потратив много
труда, вырыла длинный тоннель под углом хижины, причем грЯзь она вытаскивала
целыми кучами и  затем размазывала ее  по  полу,  как блины.  ‚сЯкаЯ попытка
‘ерой ‘овы вычистить грЯзь вызывала у нее новую лихорадочную деЯтельность, и
снова участок пола радиусом в  шесть футов покрывалсЯ грЯзью.  €з  всей этой
земли она устроила себе прочный тротуар к  баку с  водой;  и  еще у нее была
около  своей  двери  хорошо  утрамбованнаЯ  площадка  длЯ  игр.   Љогда  она
убедилась, что ‘ераЯ ‘ова ей не мешает и землю не убирает, она успокоилась и
больше не  подрывала здание,  которое при дальнейшем упорстве хозЯина должно
было свалитьсЯ.  Џосле окончаниЯ этих землЯных работ оказалось, что они были
только предварительными.  Ќа  зиму  ей  надо было переменить все  внутреннее
устройство лагерЯ.
     Џо  ночам она  начала работать над дровЯным Ящиком с  целью устроить из
дров леса,  по которым она могла бы лазить на стол и на окна.  ‚се сделанное
не из железа и стали подлежало переработке, имевшей характер настоЯщей оргии
разрушениЯ.  Ћсобенно привлекал ее  внимание низ двери,  из  которой немного
дуло.  Ћна заделывала его любыми материалами,  какие только находились в  ее
распорЯжении, и в особенности она любила заделывать одеЯлом. ‚ыговоры только
временно приостанавливали подобную опустошительную деЯтельность,  а шлепки и
порка  вызывали визги  с  энергичным кружением,  качанием головой и  другими
курьезными  кривлЯниЯми,  благодарЯ  которым  эти  животные  кажутсЯ  такими
смешными в первый год их жизни.
     ‘лучалось,  ‘ераЯ  ‘ова,  выведенный из  терпениЯ,  решалсЯ серьезно ее
наказать,  и  она  это сразу же  понимала:  она становилась на  задние лапы,
смотрела  прЯмо  в  лицо,   спорила  ворчливым  дискантом  и,  оскорбленнаЯ,
возмущеннаЯ,  сама шлепала своего хозЯина по спине.  Ћднако и в этих случаЯх
крайнего возмущениЯ она  никогда  не  пользовалась своими  страшными зубами.
ЏопадаЯ в  немилость,  она  обычно залезала в  Ящик,  стоЯвший возле  стола,
голову  клала  на  колени к  хозЯину,  смотрела на  него,  болтала на  своем
нехитром Языке  вроде того,  что:  "какое значение могут иметь в  отношениЯх
между людьми несколько ножек от  стола или ручка от  топора?"  €  она всегда
получала прощение,  потому что ведь она же, по существу, была такаЯ хорошаЯ,
что долго сердитьсЯ было невозможно.
     —асто бывало ‘ераЯ ‘ова сЯдет на  коврик из  оленьей шкуры возле печки;
тогда  поЯвлЯетсЯ „желли,  кладет  на  его  колени  голову и,  глЯдЯ  вверх,
начинает издавать рЯд колеблющихсЯ звуков в  разных тонах,  -  не  иначе это
была попытка петь.  ‚о времЯ этих представлений она не сводила глаз с  ‘ерой
‘овы,  и  потому он считал себЯ обЯзанным слушать со всей серьезностью.  ќто
времЯпрепровождение  скоро  стало  регулЯрно  повторЯтьсЯ  каждый  день,   и
мелодичные звуки,  ею издаваемые,  ‘ераЯ ‘ова считал самыми странными, какие
он когда-либо слышал от животных.
     ’ак вот человек и  животное,  с  поведением человека и голосом ребенка,
несмотрЯ на некоторые разногласиЯ, в течение зимы сближались между собой все
тесней и тесней, вероЯтнее всего потому, что оба по-своему были так одиноки.
Њало-помалу  животное  стало  согласовывать  с   человеком  даже  свои  часы
вставаниЯ,  ухода ко сну и еду. ‹агерь, обстановка, постель, бак с водой, ее
маленькое логовище,  сам ‘ераЯ ‘ова и были теперь всем ее собственным миром.
Ќа человека она смотрела,  как на бобра,  и,  возможно,  надеЯлась, что сама
тоже,  когда дорастет до этого большого бобра,  будет сидеть рЯдом с  ним за
столом,  или,  наоборот,  что  у  человека когда-нибудь вырастет хвост и  он
станет точно таким, как и она.
     ‘ераЯ ‘ова часто уходил за  продуктами,  покидаЯ лагерь днЯ на  два,  а
когда возвращалсЯ,  она Яростно била его по ногам, пытаЯсь опрокинуть. Љогда
же он опускалсЯ на корточки и спрашивал ее, как шли у нее дела за это времЯ,
она садилась,  трЯсла головой назад и  вперед,  каталась на спине,  неуклюже
вокруг него скакала. Љак только он разгружал тобогган, она тщательно изучала
каждую вещь,  каждый пакет, пока не находила желанных ей Яблок: это длЯ себЯ
она  всегда находила.  Ќайденный пакет с  Яблоками она немедленно разрывала,
набирала,  сколько могла ухватить руками и зубами,  и,  стоЯ, отправлЯлась к
баку с водой, где одно съедала, а остальные пускала в воду.
     ‚  воду она  входила не  часто и  после выхода из  ванны шла  обычно на
определенное место,  где садилась и  выжимала из меха воду и действовала при
этом передними лапами совершенно как руками. ‚ луже, образовавшейсЯ под нею,
она не любила сидеть и в этих случаЯх завладевала берестой, пользуЯсь ею как
банным ковриком.  Ќо  вскоре она  открыла,  что гораздо лучше это выходит на
постели,  потому  что  одеЯло  впитывает  влагу.  Џосле  значительных усилии
хозЯина и  не  без  возмущениЯ с  ее  стороны она остановилась на  том,  что
сдирала  бересту  и  на  нее  настилала  слои  мха,   вытащенного  из  стен.
Џериодически  она   вытаскивала  просушивать  из   своей   спальни  постель,
состоЯвшую из  прекрасных длинных  стружек,  содранных с  настилки  пола,  и
лоскутьев от мешков, и раскладывала все это на полу длЯ проветриваниЯ. —ерез
некоторое времЯ она  считала проветривание достаточным и  убирала опЯть свою
постель в спальню.
     Ћбе   эти   процедуры  ‘ераЯ   ‘ова   считает   замечательным  примером
приспособлениЯ животных, и в особенности проветривание подстилки, потому что
в  природе бобры подстилку просто менЯют на свежую.  Љончив еду,  она всегда
тарелку перетаскивала в угол и до тех пор не успокаивалась,  пока не ставила
ее на ребро,  прислонив к стене ‘ераЯ ‘ова убедилсЯ,  что ставить тарелки на
ребро свойственно всем бобрам и  происходит от  желаниЯ держать внутренность
своего жилища в  чистоте,  точно так  же  и  все  обломки,  все  палочки они
собирают и ставЯт к стене.
     …сли приносились ветки длЯ еды и  складывались на необычном месте,  она
их  перетаскивала и  аккуратно складывала возле воды.  Ћна терпеть не могла,
чтобы палки и всЯкие материалы разбрасывались по полу. ‚се это она уносила и
складывала в  кучу  всЯкого хлама,  устроенную под  одним из  окон.  Ќо  это
правило - все лишнее отправлЯть на помойку - к сожалению, распространЯлось и
на носки,  и на мокасины, и на стиральную доску, на веник и т.п. ‚еник у нее
был чем-то вроде символа власти уборщика, она его постоЯнно носила при своих
инспекторских осмотрах,  а  иногда вдруг  перевертывала его  низом  вверх  и
начинала  им  завтракать.  ЋткусываЯ  по  одной  соломинке  из  веника,  она
втЯгивала ее  в  себЯ,  крошила зубами с  такой  быстротой,  что  напоминала
шпагоглотателЯ,   а  издаваемые  ею  при  этом  звуки  были  похожи  на  шум
испортившейсЯ швейной машины.  €з-за  этих  веников у  нее  с  хозЯином были
великие перебранки, пока он не догадалсЯ, что проще всего покупать новые.
     €ногда она была не расположена выходить из своих покоев и  тогда сонным
голосом заводила с  хозЯином бесконечные разговоры через отверстие.  Ћна  то
повышала,  то понижала тон, и в таком ритме, что казалось, она действительно
говорит.  Ђ  может быть,  это и  на  самом деле с  ее  стороны было попыткой
говорить? ‚едь на всЯкие же вопросы человека его пушистый товарищ непременно
старалсЯ что-то ответить; не только днем, во времЯ работы или еды, но даже и
ночью,  сквозь сон,  достигшее слуха человеческое слово вызывало со  стороны
бобра попытку ответа.
     Ќужно было пЯть раз сходить за  водой,  чтобы наполнить бак,  и  оттого
звЯканье ведра стало длЯ нее сигналом к  перемене воды.  ’ут она выходила из
своего уединениЯ,  вертелась между ногами и контролировала, насколько плотно
закрылась дверь по  выходе хозЯина за  водой:  не  дует ли из двери страшный
холодный воздух.  ’акие попытки сотрудничества хотЯ  и  несколько затруднЯли
работу,  но ей доставлЯли такое большое удовольствие, что ‘ераЯ ‘ова терпел.
Ќо самое большое удовольствие было длЯ нее делать что-нибудь запрещенное.  “
нее  даже  глаза  загорались  какой-то   нечестивой  радостью,   когда  она,
набезобразив,  видела приближение ‘ерой ‘овы в  каком она  была восторге,  с
каким  визгом  от  страха  быть  пойманной она  удирала!  Ћна  считала  себЯ
собственницей пола и всего,  что находилось в пределах ее достижениЯ значит,
всего,  что лежало на  высоте двух с  чем-то футов,  -  это было большинство
вещей.   Џока   зима  была  в   самом  разгаре,   собственно  разрушительной
деЯтельностью  она   занималась  мало.   …е   вполне  удовлетворЯло  занЯтие
перетаскиваниЯ вещей  с  места на  место или  изучение их  с  целью выбора и
последующего присоединениЯ к