му и то, что у всех, разрушали?"
     џ понЯл ее и ответил:
      џ  тоже никогда не расстаюсь  с большой  любовью к  тебе, когда целую
твои колени".

     "ќто  было тому назад  недели две,  когда в  лесу оставалось еще  много
снега. ‘лучилось  как-то зимой,  по  лесной опушке,  глубоко осаживаЯ рыхлый
снег,  прошел,   наверное,  с  большим  трудом  человек.  ќти  следы  сильно
расширились  при таЯнии снега,  после того,  как весь  снег вокруг  растаЯл,
оледенениЯ огром-ные остались -- тумбочки по всей опушке леса.
     ‘леды гигантского  человека  еще  стоЯли по  всей  опушке,  когда уж  и
бабочка  лимонница   зашевелилась  под  старой   листвой,   когда  прилетели
трЯсогузка и зЯб-лик. Ћдна трЯсогузка даже уселась на след и с одной ледЯной
тумбочки перелетела на другую.
     -- Ђ сам-то человек, может быть, и умер давно?
     -- Ћчень может быть,-- ответила ‹.,-- сам чело-век, умер или жив, в том
и другом случае не <b>знает</B> ничего о своих следах и не интересуетсЯ ими.
     -- ‚от,--  сказал  Я,-- только  тем писатель отлича-етсЯ  от  всех, что
интересуетсЯ своими следами".

     <b>
     Ќепроторенный путь</B>

     "Џосле  утреннего  большого  подъема  любви  ‹.  стала  мне  как  будто
беременной, и Я водил ее под руку осто-рожно с редкими словами.
     Њы шли по  березовой роще, нам  мешали сучки  под ногами и неосторожные
слова, как сучки, и раз Я даже чуть-чуть не  упал. Ђ то было она покачнулась
на мости-ке из бревна, и  Я успел поддержать ее. Џуть наш был непроторенный,
не дорожками...

     ‡имними  морозами убило все сады, и вот когда все вокруг зеленеет, наша
деревнЯ стоит в неодетых черных садах.
     Ќа опушке,  в не  закрытой  зеленью  сухой листве,  в  солнечных  лучах
сверкнула сороконожка и, живаЯ, быстраЯ,  понеслась с  листка на  листок, то
скрываЯсь, то снова сверкаЯ.
       ‘ороконожка и та сверкает,-- сказала  ‹.,-- а Я почему-то должна всю
жизнь ходить в сером среди серых людей.

     Ќаша работа над  дневниками в  полном  ходу, и  мате-риалы притекают по
трем руслам: 1)  Ѓольшой дневник как форма нашей идеи. 2) ђассказы "”ацелиЯ"
и 3) Љалендарь.
     Џриехала к нам жить ЌатальЯ Ђркадьевна (теща). ‚стреча матери с дочерью
вышла хорошаЯ, и Я был очень доволен, потому что Я же все устроил.

     Ќе  люблю дачников за  то, что они живут так,  будто природа существует
только длЯ их здоровьЯ. Ќо если ‹Ялина мать ждет тепла  и зеленой  травы, то
совсем  другое дело:  столько  перестрадав, имеет  человек  право  ждать  от
природы, требовать и боротьсЯ за  лучшее.  Ќо не  только от природы --  и от
вещей   человеческих  нуж-но   ждать,  чтобы  они  тоже   служили  тем,  кто
настра-далсЯ.
     Љазалось бы,  на этой почве и возникло  это восстание пролетариев и  на
этой почве права измученного  челове-ка на материальную жизнь  создалась эта
идеЯ счастьЯ человеческого на земле.
     Ќо  почему  же идеЯ эта  так  исказилась,  что  <b>это</B>  "счастье"  всЯкому
порЯдочному человеку стоит <b>как</B> кость поперек горла?
     Ќаша  идеЯ,  между прочим, содержит в себе и эту  идею  насыщениЯ  всех
голодных и утолениЯ жажды всех страждущих. ’олько она исходит из глубочайших
основ бытиЯ, где  совершаетсЯ все  творчество  жизни.  Ђ вокруг нас пока еще
торжествует идеЯ покидаемой духом материи.
     Ќаша идеЯ происходит не  от нас только,  но наше участие в ее  развитии
должно  состоЯть  в том, что <b>мы</B> заключим  в нее  современность,  что  мы  из
области философии переведем ее в жизнь.

     ’еща моЯ оживает не по днЯм, а по часам, и это идет мне в заслугу. Ќаша
жизнь вообще  начинает  складыватьсЯ. Њы  так начинаем все привыкать друг  к
другу, что даже угнетеннаЯ Ќ.  Ђ. стала петь и шутить. ‚пер-вые Я  в  семье,
впервые за  мною ухаживают, и  Я  впервые по  себе, а  не по чужому  примеру
понимаю любовную свЯзь между людьми. ‚се, оказываетсЯ, просто, любовь проста
как хлеб, а мы как несытые о пище, мечтаем о любви и принима-ем всЯкую дрЯнь
за любовь.

     ‹. почти ничего не знает в природе  и впервые даже соловьЯ  слушает, но
она  как-то,  не  знаЯ  названий  (не  интересуЯсь тем, что это поет, летит,
ползает), чувству-ет это все вместе  и бывает охвачена чувством. ќто оттого,
что она всЯ -- внутри себЯ, человека, и редко выглЯдывает...
     Њы  сегоднЯ втроем между клейкими листочками берез,  тополей обошли наш
большой круг.

     Ђксюша к нам приехала из Њосквы... рассказывала  о  расчете …. Џ.: "вот
как  расчетлива, что выложила себЯ  как  на  ладони";  если  рассчитывать на
пожизненную  пенсию, то  через год Я могу умереть, и она останетсЯ ни с чем;
если же сейчас  взЯть половину, то  ей хватит на много  лет.  € есть  полное
основание думать, что всЯ борьба у них идет за наследство: "вместе наживали"
-- и всЯ ненависть обращена к ‹Яле, как к возможной наследнице.€ так вот они
столько лет жили с  примерно бескорыстным человеком и наживали себе корысть,
и человек этот еще жив,  а они уже делЯт вещи  его, и  страх его  физический
перед  пошлостью они  принима-ют за  трусость. € все это  мне  приходит  как
расплата за безбожное "равенство", в котором они росли и воспиты-вались.
     ђавенство людей возможно только перед Ѓогом, никакого другого равенства
быть не  может  на земле,  и с этим надо покончить навсегда. Џусть это будет
основной идеей моей новой жизни, и об этом Я буду думать всегда.
     Ѓыть внутри себЯ как дети -- это надо, но с детьми надо быть старшим, с
людьми, стоЯщими  в  отношении духовного развитиЯ  какими-то  ступенЯми ниже
тебЯ нельзЯ быть  запанибрата,  и это грех  не  меньший, чем обратный --быть
заносчивым и гордым с низ-шими.

     Ќужно  зарубить себе  на носу, чтобы взЯть  ‹.  в  же-лезную дисциплину
относительно литературной рабо-ты. ЊенЯ очень тревожит,  что  она готова все
<b>времЯ</B> проводить  в суетливой заботе о  ближнем.  Џо-прежне-му буду жить  без
чулок и наволочек, но ее воспитаю в работе.
     ‹. начала работать. Џривезли дров из лесу, по-прежнему очень сухо.  ‹ес
кишит комарами. Ќочь луннаЯ, прекраснаЯ, поют  соловьи. ‹. встала с постели,
подошла к  окну  послушать.  џ почувствовал,  что  <b>не</B> доходит  до  нее песнЯ
соловьЯ и нет в ней ответного чувства.
     -- Ќеважно поет,-- сказал Я.Ћна засмеЯлась.
     -- Љакие все перемены в моей жизни,-- сказал  Я, -вот был  Я знаменитым
охотником, а теперь ни разу <b>не</B> был на охоте.
     -- ’ы,-- сказала она,-- будешь на охоте, <b>только</B> не так  часто;  у нас с
тобой столько всего, более цен-ного!
     -- Ђ природа?
     -- ѓлупенький,  разве ты не чувствуешь,  природа  была где-то, а Я тут:
теперь Я -- твоЯ природа.
     €  вот  эта  "природа" обнЯла  менЯ, оставив <b>луну</B>  светить длЯ кого-то,
соловьев петь кому-то.
     —ерез какое-то времЯ Я спросил ее:
     -- Ђ путешествиЯ? Џосле того, как мы с тобой сошлись, Я перестал думать
о путешествии.
      Ќо разве сейчас мы не путешествуем?
     € это была такаЯ правда!
       Њы каждый день изменЯемсЯ,--  говорила  она,-- в  путешествии  этого
достигают  перемещением себЯ физически,  мы же с тобой не такие дураки -- мы
путе-шествуем в природе самого человека.

     ‹. работала  много  времени над моими дневниками. –ветет  черемуха всем
цветом, так хорошо  поет соловей, как ‹.  никогда еще не слыхала.  ‡агоревал
было Я, что  один в лесу, а ‹. работает  и не знает сейчас, как много в лесу
цветущей черемухи, как хорошо поет  соловей. ‘частье мое, однако, было столь
велико, что  Я скоро повеселел и сказал себе: пусть она работает и ничего не
знает, Я так расскажу об этом, что слова мои  полюбЯтсЯ ей больше, чем песнь
соловьЯ.

     Џеред нашим окном оказались бутоны сирени, значит, скоро конец весне. ‚
это времЯ  Я  обыкновенно терЯю  свою страсть  к  природе,  но ‹. люблю  все
сильнее, и так,  что глаз  не свожу с нее, и любуюсь ею весь  день,  а ночью
приникаю к ней и все на свете забываю.

     Њы  нашли в лесу дерево с давно вырезанными на нем крестом и заплывшими
буквами. <b>Њы их</B> принЯли за ‹Ялины инициалы, и она стала одна ходить к этой
     березе.

     ‚ыл у нас ‹Ялин неудачливый поклонник N. ‚ижу по нему, что Я не виноват
в невежестве детей своих, а времЯ такое: ‹., любимаЯ им женщина, просила его
прочесть …вангелие --  самую дорогую ей книгу,  и он не прочел. Ѓольше того,
назвал "гнилью".
     -- ѓниль,-- ответила тогда ‹.,-- тоже неплохо, это все равно, что навоз
в  земле: без навоза не родит землЯ, и мысль не родитсЯ, если  что-нибудь  в
себе не умрет и не сгниет.
     Ђх, как же  Я  ненаходчив! ‚место глупейшей в  моем  положении гордости
петушиной,  что стоило бы подойти к нему и сказать:  "Џочему вы не выполнили
просьбу  любимой женщины -- не прочли книгу? Џочему  <b>вы</B> обошли самое длЯ нее
дорогое и хотели воспользоватьсЯ так неумело тем, что у нее дешевле всего?"

     Ѓутоны на сирени  вызвали мысль о конце весны и напомнили о возможности
конца  любви.  Ћб  этом  был  разговор  вечером  в постели. џ просил  ее  не
свЯзывать себЯ клЯтвами, уверЯЯ, что при  свЯзанности  она поте-рЯет  лучшее
свойство  женщины  -- свою изменчивость. €  пусть  она, не свЯзаннаЯ,  вечно
изменчиваЯ, предоставит мне самому позаботитьсЯ о том,  чтобы убе-речь ее от
измен -- худшего, что только есть в человеке.
     -- ‹есной крест,-- шептал Я ей, неустанно це-луЯ,-- есть твое суеверие,
твой страх  перед величай-шим долгом быть собой,  утверждатьсЯ в себе,  <b>быть</B>
вечно изменчивой и не изменЯть. ЉлЯтва есть посе-ЯннаЯ измена!
     “тром мы пошли к нашей березке.  ‹. читала, Я лежал у нее на коленЯх, и
мне  было хорошо. "‡ачем мне  обет,-- думал Я,-- если Я люблю  ее  и если  в
живом  чувстве  все  это и  содержитсЯ.  ’очно  так же Я верю,  что она менЯ
любит". ’ак Я и свел все ко вчерашнему разго-вору об измене и изменчивости.
     -- Ќечего клЯстьсЯ и обещатьсЯ,-- сказал Я,-- если  мы будем друг друга
любить, то, само собой, будем открывать друг в друге свои помыслы. Ђ если ты
разлю-бишь менЯ и закроешьсЯ, то ответ за  твою измену  Я <b>беру</B> на себЯ. Ѓудь
спокойна и бесстрашна, Я  буду охранЯть наше чувство,  Я беру это на себЯ, и
если изменишь -- Я за это отвечу.
     ‘вободнаЯ любовь без  обетов и клЯтв возможна лишь  между равными,  длЯ
неравных  положен брак, как неподвижнаЯ форма. Ќо благословениЯ на  брак, на
любовь,  на  откровение помыслов надо испрашивать, и длЯ  этого  мы  сегоднЯ
ночью пойдем к нашей березе.
     ‚  березовом лесу мы  с ‹.  продолжали разговор  о нашей свободе, в том
смысле свободе, чтобы нам исходить  из наличиЯ нашего  чувства и мысли, а не
из форм,  клЯтв,  обетов и  обещаний,  которые  созданы великими людьми  длЯ
воспитаниЯ маленьких.
     -- Њы должны быть свободны,-- сказал Я.-- Љак  же великие  люди? Џочему
не можем мы жить и мыс-лить, как равные им. Њожем?
     -- Љонечно, можем.
     -- ‚спомни всех великих, включаЯ  ‹енина, все они жили полным настоЯщим
в своем творчестве, и все  они, живущие  полным настоЯщим,  сулили маленьким
лю-дЯм счастливое  будущее. Њы должны сделать наобо-рот, мы должны обещанное
будущее сделать настоЯ-щим. € давай это делать сейчас же и не раздумы-ваЯ.
     ‚ это времЯ луна достаточно высоко поднЯлась и  стемнело настолько, что
от деревьев легли тени. Њы нашли без труда ‹Ялину березу.
     -- ‚от этот загадочный символ на березе  с твоими инициалами,--  сказал
Я,-- давай этот клЯтвенный сим-вол сделаем живым.
     ‚озвращаЯсь домой, мы говорили  о том, что едва ли  бы сошлись, узнали,
понЯли друг друга, если бы встре-тились ранее определенного судьбой времени.
     --  џ  бы,--  сказал  Я,--  не мог  бы  узнать тебЯ  из-за своей личной
заинтересованности  в   тебе;   любЯ,  Я  не  мог  бы  не  создать  из  тебЯ
собственности,  как  другие,  кото-рые составлЯют  хвост  в  движении  твоей
кометы, пере-секающей традиционные орбиты обыкновенных светил.
     ‚ молодости Я, как все, не был свободен, и <b>мое движение</B> тогда, тоже как
у всех, определЯлось <b>силой</B> всемирного тЯготениЯ.

     Љогда выскажешь новую мысль и ‹. поймет ее, то вдруг останавливаетсЯ  с
расширенными  глазами,  узнает в  этой  мысли  что-то  свое, радуетсЯ  и  со
страстью принимаетсЯ обнимать, и целовать, и благодарить.
     ’ак бывает  у нее,  что прЯмо  из мысли,  как дождь <b>из</B> облака,  родитсЯ
любовь.
     …сли  женщину трогать  и дойти  до  какой-то  границы,  то  она  как бы
удивитсЯ  и  как  бы  остановитсЯ... Ђ  <b>то</B>  можно  остановить точно  так  же
какой-нибудь мыслью. Ћна  спохватитсЯ, уйдет  в себЯ, и станет похоже, будто
ты ее схватил.
     Ќадо всегда  иметь в виду, что ‹. дает душе  моей в соответствии с моим
запасом, что,  может быть,  в ней  содержитсЯ гораздо больше,  чем Я  из нее
вызываю, и  значит,  есть  опасность  в  приходе другого  вызывателЯ,  более
значительного.  …динственным средством оборо-ны от  этого есть мое усиленное
движение вперед, моЯ доблесть и постоЯнное напрЯженное к ней вни-мание.
     џ рассказал ей это, и она мне ответила, что <b>Я похож</B> на ‹аду, котораЯ не
доела  корку хлеба, запрЯтала <b>под</B> себЯ в солому и  на всех  кур смотрит так,
будто <b>они</B> подбираютсЯ  к  ее корке.  € сколько кур из-за этой ложной ‹адиной
<b>идеи</B> лишились хвостов.
     ‚ечером при восходЯщей огромной луне гулЯли и, перебираЯ все пережитое,
закреплЯли  нашу любовь.  €  у менЯ  исчезало  мое лично-отдельное, даже мои
друзьЯ становились ее друзьЯми. €  так в будущемжизнь моЯ делалась не моЯ, а
наша,  и  так  все  у нас  -- все  наши  воспоминаниЯ, и  надежды,  и  мысли
соедини-лись в одно,  как будто мы находились на  слиЯнии  рек,  и одна река
вливалась в другую и дальше текла одна река, широкаЯ и полноводнаЯ.

     Џри луне в лесу  ‹. говорила, что не любит  "мисти-ку" как слабосильную
подмену того, что она называет цельным знанием. € то же она находит во мне и
гово-рит,  что это  нас  соединЯет. џ  же думал о том, что  любовь настоЯщаЯ
бывает непременно на слиЯнии рек.
     ѓоворили  о  материнском чувстве  женщины  в общем чувстве любви  и так
добрались до самой ‚алерии, и тогда оказалось, что это не мужьЯ у  нее были,
а дети, и самый любимейший у нее -- это Я.
     џ понимаю ‹. насквозь в отношении того, чтобы дать своим детЯм то, чего
им так  хочетсЯ,  но Я  никак не  могу  принЯть ее заверениЯ в том, что Я --
последнее ее дитЯ и длЯ всей нашей будущей жизни единственный. џ даже и того
понЯть не  могу, каким  образом  моЯ  чисто мужскаЯ потребность быть  у  нее
единственным  стано-витсЯ  у нее  свЯщенным требованием к себе. Ќа  это  она
ответила так: "’ебе  довольно того, чтобы мое сердце привЯзалось к тебе, как
к  единственному". ‚от это  новое понимание и  этот необыкновенный опыт надо
влить в мое понимание старого своего пути: "будьте как дети".

     —ерез тринадцать лет, 18 февралЯ  1952 года, перечитываЯ это место,  Њ.
Њ.  сделает  следую-щую  запись: "‹.,  слушаЯ  "ЏаЯцы",  по своему  обычному
болезненному чувству жалости пред-ставила себе, что Я ЏаЯц, а она Љоломбина.
     -- ‚едь может  же быть так, что ЯвитсЯ человек лучше тебЯ, талантливей,
значитель-ней. Њожет же быть?
       Њожет,--  ответил Я,-- что  кому-нибудь  лучше,  но  никто тебе менЯ
заменить не может. џ ни  хуже,  ни лучше других,  Я длЯ тебЯ, как  и  ты длЯ
менЯ, существо небывалое, незамени-мое. „лЯ матери незаменимы свои дети, и в
люб-ви настоЯщей не существует лучше или хуже. € Ѓог вочеловечилсЯ длЯ того,
чтобы  вы-вести личности небывалые  из общего считанно-го стада и создать из
них –ерковь.

     "Џришлось  снова  ехать  в Њоскву. ’ам  -- десЯть  дней война. Ќаглость
‹евы, борьба за какую-то глупую жилпло-щадь,  отсутствие осмысленной работы,
чтениЯ,  недосы-пание, муть в  голове,  пребывание летом в городе создали во
мне как бы провал сознаниЯ.
     -- ќто не провал,-- возразила ‹.,-- это... жизнь.
     -- ’ам будет жизнь, когда приедем в ’Яжино!
     -- Ќет,  это  есть тоже жизнь,  без  этого  невозможно  и  то, куда  ты
стремишьсЯ.
     ‚чера часов  так в 11  днЯ наконец-то Я достиг того, с  чего надо  было
начать эту борьбу: развелсЯ и стал свободным человеком.  € замечательно, что
тут же после обретениЯ желанной свободы поссорилсЯ с другой жен-щиной только
из-за того,  что по  ее рассеЯнности не <b>мог</B> тут же  после развода отдать  ей
свою свободу  и тут  <b>же</B> немедленно в том  же загсе  заключить  с ней брачный
договор: не было документа о ее разводе.
     ЏерваЯ крупнаЯ ссора. ќто было,  как будто из леса или цветущего сада Я
вышел на  какую-то  голую  холодно-каменистую землю, из  которой  ничего  не
растет, не живег. ‹., не торопЯсь, стала менЯ уговаривать, и столь сдержанно
и столь убедительно, что Я во всем раска-ЯлсЯ и вернулсЯ к ней, как ребенок.
€  она  принЯла и обнЯла  менЯ любовью  своей  материнской,  велико-душной и
непоколебимой. Џосле того потихоньку от нее Я не спал всю ночь  и разбиралсЯ
в наших отношениЯх. џ увидел с несомненностью, что в глубине души она любовь
нашу вечно,  как  море скалу, обмывает сомнени-Ями и вопросами: да любовь ли
это, не прихоть ли это легкомысленного поэта?
     Џо  ее  сокровенному убеждению, всю эту любовь нашу предстоит оправдать
жизнью, и она  еще  очень сомневаетсЯ, сумею ли Я оправдать, не останетсЯ ли
любовь  у  менЯ только поэзией. ‚ моем  мучительном раздумьи не раз вставала
вопросом всЯ моЯ жизнь как счастливого баловнЯ в сравнении с ее жизнью, и <i>ее
добро</I> укорЯло <i>мою поэзию.</I>
     џ пришел к заключению, что, прежде  всего, надо уничтожить самый родник
нашего  разногласиЯ,  по-ехать к  Џавловне  и личным переговором  прекратить
нужду в  юристах. …ще Я решил  зарубить себе на носу, чтобы в ссорах никогда
не  выходить за пределы нашей любви, длЯ чего надо не только не  выходить из
себЯ, но также и из нее.
     —тобы при работе над этим вначале не забывать-сЯ -- бросить курить. Џри
постоЯнной поддержке ‹., при наличии любви победа  обеспечена. € вообще, все
передумав за ночь,  все переболев,  Я  уверилсЯ, что свой поэтический  дар Я
могу направить в ее глубину и рано или  поздно прославить любовь, как никто,
может быть, из поэтов теперь не может ее прославить.
     Ќа этом пути Я увлеку  за собой  ‹. с такой силой, что она  сделаетсЯ в
глубочайшем смысле моим соавто-ром.
     -- ‡а  то Я тебЯ и люблю,-- ответила она,-- что ты подвижной  человек и
не останавливаешьсЯ в преодоле-нии преград своего ума и неЯсной совести.
     Ћна  расточала дары  своей  любви больше, чем  раньше,Я  по-прежнемукак
баловень счастьЯ, прини-мал эти дары, но больше уже не терЯл из виду, что <b>за</B>
этими  ее дарами и  далеко  за  пределами этой  любви в ней таитсЯ  какое-то
существо с тревогой и мыслью, издали с высоты глЯдЯщее на этот поток любви.
     € с этой высоты, из того далекого  высокого материн-ства,  наши мужские
претензии  собственника кажутсЯ детскими капризами, а наши поэмы  -- детской
<b>игрой.</B>  €, понЯв это,  Я с постели тихонько перебралсЯ на пол, босыми ногами
ушел в кухню и  там сидел  до  утра на стуле, и встретил рассвет, и понЯл на
рассвете, что  Ѓог создал  менЯ  самым  счастливым человеком  и пору-чил мне
прославить любовь на земле.

     ђазумник привез от Ђ. ‚. нужную бумагу длЯ ‹.-- согласие на развод.
     —ем  лучше  у  нас дело  идет, тем  тЯжелее  у  ‹. <b>на</B> душе  от мысли  о
брошенном Ђ. ‚. ‘ утра просит:"“тешь менЯ!". € Я утешал, вспоминаЯ брошенных
мною революци-онеров, когда Я стал служить художеству.
     ‘егоднЯ все  существенное  в  той борьбе было  за-кончено,  ‹. получила
развод,  мы "расписались" с ней.‚ернулись домой:  она без каблука,  а у менЯ
украличасы.
     „остигнув всего,‹. впала в мрачное настроение,  с одной стороны,  из-за
мысли о Ђ. ‚.,  с другой -- о | том, что мать ее и многие такие "дамы" будут
обрадова-ны -- будут  сочувствовать достигнутому "благополу-чию". ђадость ее
отравлена.
     ‚ечером поЯвилсЯ  "их" юрист, после него "наш" Џопов  -- и все передано
мирному ходу. “тром дали знать ‘тавскому, что кончилось благополучно."

     "€юнь. ‡а времЯ этой борьбы чувство наше с ‹. воз-росло до  того, что в
прошлом,  кажетсЯ, мы  даже  и  не  понимали, как мы можем любить.  € сейчас
кажетсЯ, будто росту этого чувства никогда не будет конца.
     -- Љак это они,-- сказал Я,-- не могли оценить твоей нежности?
     -- Ќежность -- это они ценили,  а вот что-то другое  не могли  увидеть,
понЯть.
     -- —то же это другое?
     --  ’о, чего  Я  всю жизнь  свою  ждала  и  на  что у каждого прохожего
спрашивала  ответа.  Ћни  брали  мою нежность,  а  ответа  не давали.  џ  их
спрашивала, они же мой вопрос и нежность за любовь принимали. ’ы мне ответил
на мой вопрос, и Я больше не спраши-ваю.
     -- Ђ что это за ответ?
     -- ‘ловом  этот  ответ  нельзЯ  выразить: ты  знай, что живаЯ любовь не
только  по существу  своему безза-конна, но даже не заключаетсЯ в  словесную
форму и не заменЯетсЯ даже поэзией. џ люблю тебЯ. Ђ ты любишь менЯ?
     -- ‹юблю.
      Ќу  вот,  вот это  самое!в этом понимании заклю-чаетсЯ  ответ  на тот
вопрос".

     "‚ метро Я  спускалсЯ по эскалатору, вспоминаЯ то времЯ, когда Я увидел
это метро в первый раз: тогда Я видел метро и думал о метро.  ’еперь Я думаю
о дру-гом, а метро  --  это не входит в  сознание. € мне  было  так,  что  в
собственном смысле  живут люди только те, кто  живет в  удивлении и не может
наглЯдетьсЯ на  мир. ‚от эти люди живут и ведут  сознание, остальные же люди
живут  в бессознательном  повторении. € вот это  бессознательное повторение,
возведенное в принцип, и есть так называемаЯ цивилизациЯ".

     "’рудно  было  нам в  городе,  но эта  трудность  была  необходимостью,
ивосторг  наш  при  встрече  с  природой  опиралсЯ на  эту преодоленную нами
необходимость: мы заслужили свое удивление и радость".

     "Ћ  борьбе  с  раздражительностью (выходом из  себЯ).  Ћна мне  сказала
сегоднЯ, что учитсЯ побеждать это в себе страданиЯми. Ѓилась, билась и вдруг
понЯла средство превращать  свое волнение в мысль и этой мыслью  управлЯть и
побеждать. € так из этого Ясно выходит, что сознание начинаетсЯ в страдании,
что  на  страдание надо  идти, что через это  обеспечиваетсЯ воздействие  на
людей  и возникает  радость,  уверенность в  жизни  вопреки животному страху
перед смертью.
     ’олько зачем это "идти на страдание"? "Ќе уйти от страданиЯ" -- вот это
так! Ќадо лишь  знать о стра-дании  как неизбежности, сопровождающей  всЯкое
дви-жение вперед. € вот, Я думаю, не  страданию  надо  при-писывать развитие
нашего сознаниЯ,  а стремлению  к  лучшему с преодолением препЯтствий: нужно
думать о любви как о движении, преодолевающем смерть".

     "„ень моего  ангела.  (5 июнЯ.) ЏринЯлсЯ  было  что-то писать о  ‹., но
ничего не мог и, погрустив, решил, <b>что</B> лучше пойти к ней и поцеловать.
     Ћт Ђлександра ‚асильевича  неплохое  письмо, и  Я  теперь обдумываю, не
следует ли приобщить к нашему делу?
     Њысль  об "удивлении" (у менЯ "первый  глаз") --  это  в сознании  мост
между мной  и Ћлегом. ’еперь,  <b>во</B> времЯ мировой  катастрофы, Ясно видно, что
гибель
     есть  гибель   цивилизации,  гибель   людей,   вовлеченных  в   процесс
бессознательного  повторениЯ  (механизации).   ЉакаЯ-то   страшнаЯ  эпидемиЯ
охватила  род  человече-ский,  эпидемиЯ,  называемаЯ  цивилизацией  (болезнь
состоит  в  повальной  зависимости   людей  от  вещей).  ‘пасение  же   рода
человеческого, его выздоровление начнетсЯ <i>удивленностью.</I>
     Љапал  дождь в  лесу, теплый, как  парное молоко. Ќа некоторых  упавших
листочках, березовых, ольховых, осиновых, собирались капельки дождевой воды.
Њы осторожно поднимали такие листочки и угощали друг друга, капли были очень
вкусные, с березовых листьев пахло березой, с осиновых -- осиной.
     Џосле  такого  угощениЯ мы спустились к Ќищен-ке<sup> 32</SUP>.  Ќа пне
возле   речки   слушали  соловьЯ.  Љогда   соловей  кончил,  Я   протанцевал
польку-мазурку,  ‹.  за-катилась от смеха.  Џотом  мы  вместе  протанцевали.
Џрилетела  золотаЯ  птица -- иволга. ‹.  впервые ее уви-дала  и  была крайне
изумлена.
     -- Џравда золотаЯ! -- сказала она. Џотом приска-кал верховой и спросил,
не видали ли мы рыжую лошадь.
     ЋтдаваЯсь  настоЯщему   золотому,  какое  только  воз-можно  на  земле,
счастью, времЯ от времени мы возвра-щались к покинутым и вместе  обдумывали,
как бы им облегчить расставание.
     ‘тоЯт  холода,  но травы  растут, перемежаютсЯ  дож-ди.  Њы  продолжаем
работать.  †изнь наша складыва-етсЯ, и  мы счастливы сознаньем,  что  и  нам
достаетсЯ  то самое, из-за чего люди так держатсЯ  за жизнь. Ђ  что это? Њне
думаетсЯ,  это  "чем  люди  держатсЯ",  так  называемаЯ   любовь,--это  есть
оправдание или,вернее,стремлениек оправданиюземнойжизни.ЉажетсЯ,
     пусть  светопреставление, пусть  "провались  все", но мы все-таки будем
жить и жизнь прославлЯть.
     ‹юбовь такаЯ не  эгоизм, и, напротив, жизнь потому  гибнет, что она  --
эгоизм, а любовь эта  -- свидетель-ство возможности жизни иной на земле. ќто
есть  каждый  раз  попытка  осуществлениЯ  своими  средства-ми  человеческих
возможностей обнЯть собою небо и землю.
     ‘ейчас,  в  ранне-утренний час, моЯ любимаЯ спит, и Я один  думаю, но Я
знаю, что Я не  один, что мне стоит подойти к ее постели,  разбудить,  и она
проснетсЯ и под-твердит действительность того самого, что в моем одиночестве
исходило бы тоской или, в лучшем случае, сказкой.
     ‘егоднЯ мы пришли в бор, Я положил голову ей на колени и уснул. Ђ когда
проснулсЯ,  то она сидела в той же позе, как при  моем засыпании, глЯдела на
менЯ любЯщими  глазами,  и Я узнал в  этих  глазах не жену,  а  мать.  ’акую
настоЯщую мать, какой у менЯ никогда не было.
     --  ЊоЯ  мать,-- сказал Я,--  была деловаЯ,  она  за  нескольких мужчин
делала работу, Я  ее как  мать, <b>как</B> женщину в детстве не чувствовал. ‚первые
это Я в тебе нахожу.
     -- Ђ Я же есть мать, знаю  по чувству своему, только каждый  хочет быть
моим собственником, и это отравлЯ-ет мне жизнь.
     €ногда  Я думаю,  глЯдЯ  на  ‹.,  что  она гораздо  больше того,  что Я
способен открыть в ее существе. ‘егоднЯ, когда Я лежал у нее на коленЯх, мне
стало вдруг понЯтно: это существо больше моего охвата и больше всего и лучше
всего мне известного, это существо -- Њать".

     ‡апись через шесть лет:  "Љак ‹. проста в своей сущности,  и как трудно
было всем из-за этой  простоты ее понЯть, только  Я  один ее  по-нЯл,  и она
стала мне матерью. ‚ том и  была ее непонЯтнаЯ  простота, что  она была мать
без детей".
     —ерез одиннадцать лет: "‘вое исключитель-ное призвание к материнству ‹.
понЯла  про себЯ  как христианский  аскетизм (а  оно  так  и  есть:  чувство
материнства  есть живой аске-тизм).  ‘  таким  составом  души  она  полюбила
настоЯщего  призванного аскета. ’ем она и его сбила с пути и еще больше сама
пострадала. Џосле  всего Я заменил  ей  ребенка.  Ќетронутое  ее материнство
обратилось на менЯ,  и у нас вышла необыкновеннаЯ любовь. ’еперь она  мать в
51  год,  а  Я ее ребенок в 78  лет. —его только  не  бывает  на свете между
людьми!"

     ЌоваЯ вещь будет называтьсЯ "’еплаЯ  капель". "Ѓерезовый сок", "‡ерна",
"Џосев семЯн", "‘ле-ды" -- так мы придумывали название, и,  наконец,  нашли:
"Љапель" -- слово ‹Ялино; "теплаЯ" -- мое.
     ЉаплЯ -- это проходЯщее мгновение действительно-сти, всегда оно правда,
но не  всегда верной бывает  заключающаЯ ее  форма:  сердце не ошибаетсЯ, но
мысль должна  успеть  оформитьсЯ,  пока еще сердце  не  успело остыть.  —уть
опоздал -- и  потом не  можешь понЯть,  хорошо написано  или плохо. џ  долго
училсЯ записы-вать за собой прЯмо на ходу и потом записанное дома переносить
в дневник.  ’олько  в последние  годы эти  записи  приобрели форму настолько
отчетливую, что Я рискую с ней выступить...
     џ не первый, конечно, создатель этой  формы,  как не Я  создавал  форму
новеллы, романа или поэмы, но Я при-способил  ее к своей  личности, и  форма
маленьких записей в дневник стала, быть может, лучше, чем всЯ-каЯ другаЯ моЯ
форма.
     ‡наю, что  не всЯкого читателЯ заинтересует  моЯ  "теплаЯ капель", и  в
особенности  мало  она  дает тому, кто в  словесном  искусстве ищет  обмана,
забвениЯ от действительной жизни. Ќо что делать -- всем не уго-дишь,  Я пишу
длЯ  тех, кто  чувствует поэзию пролетаю-щих мгновений повседневной жизни  и
страдает, что сам не в силах схватить их".

        Ќаш дом

     "‡акончили    период   внешней    борьбы,   и   начинаетсЯ   внутреннее
строительство. Ѓывает теперь, берет  ото-ропь: спрашиваешь в тревоге  себЯ:а
что, если это чувство станет когда-нибудь остывать и вместо того, как теперь
все  складываетсЯ  по  нашему сходству,  все  будет  разлагатьсЯ  по  нашему
различию? џ спросил ее сегоднЯ об этом, и она сказала:
     --  Ќе хочу думать, отбрасываю. …сли мы не остано-вимсЯ, мы  никогда не
перестанем друг друга любить.
     -- „а  и намучились мы,-- сказал Я,-- довольно намучились, чтобы искать
чего-нибудь на стороне.
     ‚  лесу  ‹.  на  солнечной  полЯнке  работала  обна-женной  над   моими
рукописЯми,  и Я увидел в ней  девочку  лет шестнадцати, и мне открылсЯ весь
секрет ее прелести: она  -- эту мечту шестнадцатилетней де-вочки сохранила в
себе до сорока лет.
     —удо   уже  в  том,  что  в  женщине  могла  сохранитьсЯ  эта  девочка.
‘охраненность детства и есть  источник ее привлекательности и свежести души.
Ќапротив,  прак-тичность  женщины  нас отталкивает.  ‚  таком  же отно-шении
находитсЯ культура и цивилизациЯ.

     Џриехал ђаз. ‚ас. Ћн почти сорок лет знает менЯ, а дальше "Џана" во мне
не ушел. ‹. знает только 4 ме-сЯца и куда дальше ушла. Џочему это?
     Ќикогда не был и не мог быть с ним откровенным, но он вошел в мою жизнь
непрошеный   и   занЯл   в   ней   какое-то  неподвижное   положение   вроде
энциклопеди-ческого словарЯ.
     Ќемцы подошли  к ‘ене. ђ.  ‚-чу неприЯтно, и  ‹. то-же  перешла на  его
сторону. ђ.  потому за французов (мне кажетсЯ), что они  теперь  против нас,
как  в  ту войну стоЯл за немцев, потому что они были  против нас ("хуже нас
никого  нет"). Ђ ‹. потому против  немцев  теперь,  что они победители и  ей
жалко французов.
     џ  же, как взнузданный стоЯл  за ѓерманию. Ќо,  в сущности, Я  стоЯл за
ѓерманию  по  упрЯмству, по чепухе  какой-то. Ђ на  самом  деле единственное
суще-ство,  за кого Я стою,-- это ‹. џ  дошел в политике до этого: "за‹.". €
мне  вовсе не совестно, потому что довольно было всего,-- будет, пора! не за
ѓерманию,  не за Ђнглию, не за Ђмерику, за одну-единственную державу свою --
за ‹юбовь.

     ђаботали в  лесу  до  обеда.  Ќачали материалы разби-рать  по  отделам.
‚ечером долго бродили  в лесу. ‚озвра-щались по лесной дороге, и  Я  думал о
нашей жизненной дороге -- куда-то она нас поведет!
     ђ. так  абсолютен, что ‹.  воздерживаетсЯ  при нем высказыватьсЯ вовсе:
как  можно  высказыватьсЯ при  человеке,  всем  своим  образом  утверждающем
абсолют-ную  истину? “дивительно  в этом,  что ђ.  по существу ни во  что не
верит  сам, а только  <i>боитсЯ не  верить</I> и  на людЯх лишь  делает вид  такого
неопровержимого созна-ниЯ истины.
     ‹.  это знает хорошо, и ее это бесит, что она знает, что  он ничего  не
знает, и что она бессильна ему это высказать.
     ‚  семье  “динцевых  за  ѓерманию  стоит  единственно „има -- советский
мальчик<sup> зэ</SUP>.
     Ќесоветские  элементы  все  за  англичан,  то  есть за демократию.  Љак
странно выходит, что кто за ѓерма-нию, тот и за коммунизм и за  отечество и,
конечно, верит в перемену к лучшему от их объединенной побе-ды. ‹., конечно,
стоит ни за  то,  ни за другое,  потому  что перемена в  обществе может быть
только через Ѓога. ЊенЯ  же, при всем сознании легкомыслиЯ наших спор-щиков,
почему-то тЯнет  к ѓермании, и Я чувствую даже, как от глупости своей у менЯ
шевелЯтсЯ уши. € все-таки радуюсь ее победам и даже радуюсь, что ‘‘‘ђ теперь
вступает в границы старой ђоссии.
     Њне спорить невозможно против демократии, пото-му что в моем багаже нет
ни  одного   умного   слова  "за",  и   если   самому  добратьсЯ  до  своего
окончательного и неразложимого  мотива,  то это будет варварское со-чувствие
здоровой крови, победе и т.  п.  и еще врожден-наЯ неприЯзнь к упадничеству,
как   пассивному  (обыва-тельскому),  так   и  интеллигентскому   (в  смысле
сек-тантской  претензии  на  трон).  џ  не  люблю  именно  эту  упадническую
претензию.
     Љогда из народничества выпала скорбь  о  не-счастных (о мужике), то оно
превратилось  в  эсерство,  то есть  вышло  из  сферы  моральной и  вошло  в
политиче-скую аморальную сферу.
     ‚озможно,  мое  "за ѓерманию"  есть  мое отрицание  нашей революционной
интеллигенции (претенденты на трон).

     ‘вистели иволги где-то за нашим бором.
     -- €волга,-- сказал <b>Я,</B>-- золотаЯ птица, вот по-глЯди!
     Ћна увидела прекрасную птицу и очень удивилась.
     -- Ћчень беспокойнаЯ,-- сказал Я,-- она всЯ -- ре-волюциЯ.
     -- Ђ кукушка? -- спросила она.
     -- Љукушка загадочнаЯ, это оракул. „авай загада-ем, сколько нам жить.
     Ќасчитали  двадцать  с  половиной  лет   (ей   будет   шестьдесЯт,  мне
восемьдесЯт  семь).  Џоговорили  о на-шей старости и  заключили:нам  это  не
страшно,  мы будем  тогда помнить друг друга,  какими мы были, мы будем  это
хранить.
     -- Ђ это слышишь,-- что это?
     -- ќто горлинка, мирнаЯ птица. Ћна поет о мире и о доме.
     Љакими бы ни были мы бездомниками и очаро-ванными странниками жизни, но
горлинка  сейчас  нам  верно воркует:  сейчас мы именно в  доме, и неку-да и
незачем  нам  ехать,  сейчас  мы   друг  друга  нашли.   €  вот  именно  это
удовлетворение  и не  дает мне силы оценить  поэтически во всем значении это
наше чув-ство.
     -- ‘амое  дорогое,-- говорит она,--  мне в этом чув-стве, что оно  есть
продолжение любви к Ћлегу.
     -- Ќо разве ты не знаешь страсть?
     -- ‡наю... Ќо  ведь и ты  тоже  знаешь, что все  это  перешло в любовь!
Љонечно, Я делаю только вид, как будто и Я женщина, и жена,  и  хозЯйка, и Я
одеваюсь как все и веду себЯ как все. Ќо это все длЯ показа. ’ы спро-сишь --
можно ли на этом основатьсЯ  двум?  Ќе знаю, как  другие,  но  у нас с тобой
сейчас это выходит. € это основание -- есть страсть бесстрастнаЯ.
     -- ЏоэзиЯ? -- спросил Я.
      Ќазови, как хочешь,-- ответила она,-- только это больше поэзии. „авай
не будем искать длЯ этого слов -- будем просто любить!

     Џрохладный  ветреный  день.  ‚ бору ‹.  работала,  Я  дремал  у  нее на
коленЯх. ‚от жизнь!
     џ открыл глаза  и заметил: она изменилась в лице, стала  отсутствовать.
Љак Я ни пытал ее, ничего не  добилсЯ. “верЯет в любви, ссылаетсЯ на то, что
ей слишком хорошо:  много ест, много спит... Џосле обеда прочитала страничку
из любимой книги и вдруг выпра-вилась.
     Њного  сегоднЯ  говорили  об  удивлении  (то,  что  Я  называю  "первым
глазом"). “дивленным и очаро-ванным прохожу Я свой путь. €  вот она, дорога,
по которой  мы теперь идем вдвоем. „орога загибает в лес, и там  терЯетсЯ, и
опЯть показываетсЯ,  засыпаннаЯ прошлогодней листвой,  и  опЯть мы идем и не
знаем, куда она выведет нас.
     Ѓоже мой, какаЯ  чудеснаЯ долина  открылась нам, и, окутаннаЯ ольхой, в
долине бежала змейкой наша речка Ќищенка! ‚скоре мы пришли к  зарослЯм сосен
с побегами, похожими на канделЯбры;  и  в  тех зарослЯх нашли новые заросли,
среди  которых  была беседка  из  акации  и сирени. Ѓог  знает, как давно ее
сделали люди и как давно она забытаЯ зарастает.
     ‚  тесноте  зарослей  сирень  везде  отцветала,   а  здесь  только  что
распустилась. ‘реди  беседки лежал един-ственный уцелевший столбик, когда-то
был он ножкой  скамейки. Љто сидел  тут на этой скамейке?  ‘ирень всей своей
ароматной силой старалась нам напомнить, но, сколько мы ни нюхали, вспомнить
ничего не могли.
     - ‚озможно,-- сказала  ‹.,-- люди были плохие, возможно, и  хорошие, но
все  равно,  если  плохие  --  то,  наверно,  среди  них были  и  хорошие. €
кто-нибудь с хорошими мыслЯми приходил на эту скамеечку. € вот -- их  никого
уже нет. Љак это может быть?
     - ’ебе приходит в голову,-- сказала она  снова,-- что  землЯ -- это мы,
или, вернее,  в  значительной мере  -- это мы? Ђ люди  смотрЯт на нее  и  не
видЯт: землЯ и землЯ!
     -- Ќепременно мы,-- ответил Я.-- Ќо ведь и все животные и все  растениЯ
-- это тоже мы.
      Њожет  быть, и  звезды?  -- спросила  она, но Я  ни-чего  не  мог  ей
ответить.

     Џисал  интимные  страницы о  женщине, в  них  чего-то не  хватало:  моЯ
женщина  изрекала  мысли  как  профессор.  ‹.  чуть-чуть  поправила,  только
прикосну-лась -- и эти страницы стали прекрасными.
     ‚от этого-то мне и не  хватало  всю жизнь, чтобы  моей поэзии коснулась
женщина.
     Џочему мои ближние бранЯт мой характер, а ‹. слов не находит, чтобы его
похвалить? —ерез это понимание  любовь и поднимает,  и  отдает,  и возвышает
себЯ в соб-ственных глазах.
     Ќа тЯге. "‘уществует ли Ѓог?" Ќа такой вопрос Я всегда отвечал: "„а" --
в том смысле, что если шансы "за" и  "против" одинаковы, то надо их обращать
в пользу Џодсудимого. € оттого Я всегда  при  неЯс-ном вопросе: есть ли Ѓог?
-- отвечал: "„а, сущест-вует".
     —то же  касаетсЯ себЯ самого,ставил ли Я перед  собой и длЯ  себЯ  этот
вопрос  --  отвечаю:  никогда  не ставил и обходилсЯ,  так думаю,  в жизни с
Ѓогом, <b>не</B> спрашиваЯ о Ќем, не называЯ …го.
     ’еперь же,  когда Я полюбил ‹., то на вопрос о том, существует  ли Ѓог,
отвечаю: раз ‹. существует, то, значит, и  Ѓог существует. џ могу  еще лучше
ответить на  этот  вопрос:  раз  Я  в любви  своей к ‹.  чувствую веч-ность,
значит, Ѓог существует.
     Њожно ли веровать  в Ѓога,  если  не веришь в чудеса?  џ думаю, что это
невозможно. ‚от мое удивление,  что это значит иное, как не  ожидание  чуда?
“дивление <b>как</B> предчувствие чуда. Ђ самое чудо есть свидетельство о Ѓоге. ‚от
поЯвлении ‹. у  менЯ Ясчитаю  за чудо и со  времени ее поЯвлениЯ считаю себЯ
верующим в Ѓога и, по всей вероЯтности, христианином.
     Ђ впрочем, зачем  мне говорить, что Я верующий?почему это "верующий" не
оставить  про  себЯ  до  необхо-димости  начать  свЯщенную  войну?  ’огда  в
разрешении войны оно само собой скажетсЯ: верующий Я или неве-рующий.
     ‚от сейчас  Я выдержал свЯщенную войну и могу назвать себЯ верующим. Ќо
это  еще не конец. —еловек, пока жив, готовитсЯ  к новой  свЯщенной войне; в
этой готовности постоЯть за свое лучшее и состоит движе-ние.

     ђаз  мне  известна историЯ ее души, то надо  всегда сознавать настоЯщее
времЯ, то есть  что прошлое было как необходимость длЯ созданиЯ настоЯщего и
чтоЯ  в настоЯщем  --  это значит,  Я ее  единственный  и  в  от-ношении  ее
прошлого. —то  же  касаетсЯ будущего, то оно  в руках Ѓожьих и,  значит, тем
самым в наших с ней собственных руках.
     Ћна  лишь кажетсЯ слабой в своей женственности, на  самом деле слабость
есть  ее  сложность. Ќо как толь-ко из этих колебаний родитсЯ принцип, идеЯ,
она идет за идеей с беспощадностью и может идти до конца. ‘обственно говорЯ,
ее исканиЯ "равного" на этом и ос-нованы: она ищет равенства в духе и равным
был у нее один только Ћлег.

     Ђ.  ‚.  еще  не совсем  пережит, и  это прошлое с  каким-то  непонЯтным
сопротивлениеми почти укором входит в состав содержаниЯ настоЯщего. ѓде-то в
уголке ее  нравственного подсознаниЯ таитсЯ родник жалости к этому человеку,
то  замираЯ  совсем,  как будто его  нет,  то поЯвлЯЯсь. Џротив этого укора,
очень  глубокого,  она  ищет  оправданиЯ в  отношении ко  мне,  находЯ в нем
продолжение   отношений   к   Ћлегу.   ‘ледовательно,   если   действительно
восстановитсЯ через менЯ свЯзь с Ћле-гом, то она будет оправдана. …е  слова:
"менЯ жизнь оправдает".

     Ќочью снилсЯ Ђ. ‚., сон забыл, но  вспомнил из  его, Ђ. ‚-ча, письма  к
ђаз. ‚ас., что он "друг моего недру-га". Ќо ‹. разошлась не из-за менЯ  и не
длЯ менЯ, и если Я после всего,  что между ними было, нашел  ‹.,  помог ей и
полюбил, то неужели можно менЯ назвать недругом даже в шутку!
     ‘колько  ни объЯснЯла  мне  ‹.,  Я  до  сих  пор не  могу  понЯть  того
чудовищного  непониманиЯ   ‹Ялиной   души,  которое  заставило   ее,   столь
благодарную  за всЯкое  добро, оставить мужа.  Ћтвет один, что любовь, как и
поэзиЯ, требует таланта...
     Ђ еще  Я думаю  о любви,  что пол в  составе  ее  есть  нечто всеобщее,
свойственное общему  "Ќадо" человече-ства: надо  множитьсЯ.  Ќо,кроме  этого
общего  "надо",в любви  содержитсЯ еще личное "хочетсЯ";вот  именно в этом и
трагедиЯ  человека и всЯ его борьба,чтобы  среди всеобщего "надо" родить его
личное "хочетсЯ" и определить новое "Ќадо" человечества.

     Ћторопь перед  спЯщей красавицей, охватившаЯ €вана  –аревича перед тем,
как ему  надлежало ее  раз-будить, есть и  у  животных,  и  очень  возможно,
человек  из этого  момента  физиологической  любви  сделал  всю человеческую
любовь, и на этом возникла красота целомудриЯ.
     ‘овершенно  обратное проповедуетсЯ  у наших  ново-заветных  попов  и  в
‚етхом ‡авете -- религии рода.
     Џечь любви нагревает душу,  длЯ того  она и горит,  чтобы в душе что-то
рождалось.
     -- Ђ если только дети?
      …сли только дети рождаютсЯ,--  ответил Я,--  то это еще не говорит  о
душе.

     ‡апись 1945 года:  "‚  ‹. сила сопротивлениЯ безликому материнству или,
что  то  же,  требова-ние  к  личности  так   велики,  что  материнство  (от
кого-нибудь)  представлЯетсЯ ужасом. ‚от и п