тих кипениЯх, пожалуй, не было.  ѓде  теперь
не говорЯт об этом! ‚сЯ ђоссиЯ - сплошнаЯ политбеседа.
     Ќо Љалина €ванович - вот с кого не спускал Џетр глаз!
     Ћн ведь раньше думал: комиссары, гражданскаЯ война -  все  это  древнЯЯ
историЯ, обо всем этом только в книжках прочитать можно. € вдруг на  тебе  -
живой комиссар. „а где! “ них на Њарьюше,  в  сенной  избушке.  ‘  косой,  с
граблЯми в руках.
     ђаспаленные мужики трЯсли и рвали Љалину €вановича нещадно: дай, ответ.
Ђ как давать ответ, когда он сам ни за что ни про что столько лет отстукал в
местах не столь отдаленных!
     Љалина €ванович отвечала моЯ эпоха, Я в ответе. € даже в том,  что  его
самого за проволоку посадили, даже в этом  видел  собственную  вину.  ’ак  и
сказал:
     - „а, в этом вопросе мы недоглЯдели.
     Ћднажды, когда страсти особенно раскалились, ”илЯ-петух, не без  страха
поглЯдываЯ по сторонам, заметил:
     - ‚ы бы потише маленько, мужики. ‚ишь ведь, ель-то даже  притихла  -  в
жизни никогда такого не слыхала.
     - ‘лыхала, - сказал Љалина €ванович. - ’ут жаркие разговоры бывали.
     - Љогда?
     - Ђ когда царское правительство политических на ‘евер ссылало. “ нас  в
Џекашине в девЯтьсот шестом году двадцать пЯть человек было.
     - ќто ссыльных-то двадцать пЯть человек? ‚ Џекашине? - —угаретти,  лицо
черное, как у негра, голова седаЯ ежиком, подсел поближе к Љалине €вановичу.
     ‹егкаЯ, чуть приметнаЯ улыбка тронула впалый аккуратный рот старика:
     - џ тогда еще совсем  молодым  был,  лет  семнадцати,  и,  помню,  тоже
побаивалсЯ.
     - Љрепко высказывались?
     - Љрепко. Ѓольшой  замах  был.  Ђ  зимой,  когда  их  словесные  костры
разгорались, можно сказать, арктические холода от Џинеги отступали...

        2 

     Ђссамблеи под елью - €гната ‹оздеева придумка  -  обычно  заканчивались
пениЯми.
     Џели про ‘теньку ђазина, про …рмака, пели старые революционные: "‘мело,
товарищей, в ногу", "Ќаш паровоз,  вперед  лети"  и  непременно  "’ы,  конек
вороной" - любимую песню Љалины €вановича.
     ‡апевал €гнат Џоздеев  -  у  этого  зубоскала-пересмешника  с  длинной,
по-мальчишечьи стройной шеей красивый  был  тенор.  ’ихо,  мЯгко,  откуда-то
издалека-далека, будто из самых глубин гражданской войны, выводил:

                  ‘отнЯ юных бойцов из буденновских войск
                  Ќа разведку в полЯ поскакала...

     Џотом вступали остальные.
     “дивительно, что делала с людьми песнЯ!
     …ще каких-то десЯть - пЯтнадцать минут  назад  сидели,  переругивались,
Язвили друг друга, а то и кулак увесистый показывали, а тут  разом  светлели
лица, голоса сами собой приходили в согласие, в лад.
     Љалина €ванович тоже подпевал, хотЯ его старого,  надтреснутого  голоса
почти не было слышно. Ќо подпевал, пока дело не  доходило  до  его  любимого
"Љонька".  Ђ  запевали  "Љонька"  -   и   он   плакал.   Џлакал   беззвучно,
по-стариковски, не таЯсь, не скрываЯ слез.
     € тогда Џетр вдруг замолкал и видел только  одно  лицо  -  лицо  Љалины
€вановича, старое, мокрое, озаренное пламенем костров - нынешнего, живого, и
тех далеких-далеких, что горЯт в веках.

        3 

     —асом-двумЯ позже они лежали в своей избе.
     ‚ темном углу у  дверей  металась  малиноваЯ  папироска,  слова  летели
оттуда  раскаленными  Ядрами  -  Њихаил  всю  жизнь   прожитую   выворачивал
наизнанку.
     Ђ Џетр молчал. Ћн не мог говорить. Ћн все еще был в песне, в  молодости
Љалины €вановича и, как молитву, шептал про себЯ  предсмертные  слова  юного
комсомольца:

                   ’ы, конек вороной, - передай, дорогой,
                   —то Я честно погиб за рабочих.

     Љалине €вановичу в гражданскую  войну  было  столько  же,  сколько  ему
сейчас, даже меньше, а какие дела творил! Ќа каких крыльЯх парил! € жалкой и
ничтожной представлЯлась Џетру собственнаЯ жизнь.
     ”‡“, армиЯ, ученье, работа на заводе... Ђ еще что?  …ще  чем  вспомнить
свою молодость? ‘верстники ехали на целину, на стройки, шатались по Љрайнему
‘еверу, ‘ибирь собственными ногами мерили, а он, как собака на  цепи,  возле
больного брата...
     - Љой черт молчишь? - Њихаил заорал уже так,  что  песок  посыпалсЯ  со
старого потолка. - Џочему, говорю, после  войны  людей  досыта  нельзЯ  было
накормить?  ЃоЯлись,  что  советский  человек  вместе  с  буржуйским  хлебом
буржуйскую заразу проглотит? Ђле тебЯ это не касаетсЯ? ’ы не голодал?
     - „а не в голоде дело! - Џетр тоже вспылил.
     - Ќе в голоде? ‚ чем?
     - ‚ чем, в чем... ‚ гражданскую войну тоже немало голодали. —етвертушку
хлеба получали. Ђ про голод сегоднЯ пели?
     - Ђ-а, дак ты вот о чем... - Њихаил немного помолчал. - Џесни-то мы все
умеем петь. Ђ тебЯ учили, Я думаю, не песни петь...
     Џетр не сумел толком ответить. Ћн всегда терЯлсЯ, когда брат  взрывалсЯ
и начинал кричать. „а и в двух словах тут не ответишь. Ћ разном  думали  они
сейчас с братом.
     Њихаил вскоре захрапел - он не  любил  неопределенности:  говорить  так
говорить, спать так спать, - а Џетр еще долго лежал с открытыми глазами.
     Џод ухом надоедливо попискивал заблудившийсЯ в темноте комарик, поднЯть
бы руку, прихлопнуть - заворожила песнЯ, околдовали слова:

                      Ћн упал возле ног у конЯ своего
                      € закрыл свои карие очи.
                      "’ы, конек вороной, передай, дорогой,
                      —то Я честно погиб за рабочих".

     € он, взрослый человек с залысинами на лбу,  с  отчетливо  наметившейсЯ
проталинкой на темени, отчаЯнно завидовал молодому, безвестному, безымЯнному
пареньку, его славной смерти.
     Ѓыла белаЯ ночь, когда он вышел из душной избы.  ‹ежавший  в  сенцах  у
порога пес вскинул было голову и тотчас опустил: не хозЯин.
     Ћн перешагнул за порог.  •олоднаЯ  зернистаЯ  роса  омыла  босые  ноги,
разгорЯченное тело зЯбко свело от ночной свежести.
     ’ихо, так тихо, как бывает тихо только в белую ночь.
     €збушку Љалины €вановича на том конце просеки из-за тумана  не  видать.
Ќо сама просека не в тумане. € белые верхушки  наспех  срубленного  Њихаилом
кустарника горЯт в алом свете непотухающей зари, как кавалерийские пики...
     „а, думал Џетр, пройдут года, пройдут века. Ѓудет все та же белаЯ ночь,
будет все та же  Њарьюша,  навернЯка  расчищеннаЯ,  разделаннаЯ,  без  этого
нынешнего позора и запустениЯ, а что останетсЯ от них, от людей? Ћ них какую
будут петь песню?

        4 

     ‘еногной кончилсЯ к пЯтнице. Ћгнистое светило с самого  утра  утвердило
себЯ в небе и ни с места. Ќикаких уступок мокрЯди.
     ‘еноставы на Њарьюше ожили, а Њихаил, тот  просто  помолодел.  ‚се  дни
были зарубы поперек лба, а теперь растаЯли, смыло потом.
     Ќо вот пошли времена! ‚ субботу  -  шабаш.  „о  обеда  гребли,  метали,
делали каждый что надо,  а  с  обеда  запокрикивали:  "ђодька,  ђодька!  ѓде
ђодька?"
     - „а, так у нас ноне, - сказал Њихаил. - ‘ев не сев, страда не  страда,
а в субботу двенадцать часов пробило - домой. ‚ баню. Ђ в воскресенье,  само
собой, вылежной.
     -  Ќо  ведь  есть  постановление:   в   страдные   дни   рабочий   день
увеличиваетсЯ, а отгул потом.
     -   Џостановление...   Џостановление   есть,   да   нынче   люди   сами
постановлЯют...
     ђодька,  конечно,  перво-наперво  подкатил  к  ним.  €  как   подкатил!
ЌапрЯмик, через ручьи и грЯзи, где и на телеге-то не скоро проскочишь.
     Њихаил, когда  услыхал  надрывный  вой  и  моторные  выстрелы  рЯдом  в
ольшанике, взвыл:
     - Ќу, сукин сын, завЯзнет! ЏридетсЯ всей Њарьюшей вытаскивать.
     Ќе завЯз. ‚ырвалась из кустов машина - всЯ по уши в грЯзи, но с красной
победной веточкой смородины на радиаторе.
     - ’пру! - закричал Њихаил весело. Ћн любил лихачей.
     ђодька  еще  поддал  жару:  сделал  разворот  во  всю  пожню.  ЏеремЯл,
перепутал грЯзными колесами все  несгребенное  сено.  €  Џетр  подумал:  ну,
сейчас достанетсЯ парню.
     ‘лова не сказал Њихаил - только головой покачал.
     ђодька выскочил из кабины - глаз черный блестит и улыбка во все смуглое
запотелое лицо.
     - Џривет, привет, племЯнничек! - сказал Њихаил, протЯгиваЯ ему руку,  и
тоже начал улыбатьсЯ. Џетра ђодька тоже зачислил в свои родственники:
     - Љак жизнь молодаЯ, дЯдЯ ЏетЯ? Ќе свои, чужие слова, даже фамильЯрные,
а Џетру было все-таки приЯтно.
     - Ќу, чаем тебЯ напоить, ђодион? - спросил Њихаил.
     - Ќет, нет! - ђодька замахал  обеими  руками.  -  “  менЯ  еще  сколько
объектов! - ‡атем повертелсЯ-повертелсЯ чертом и вдруг -  бутылку.  ‚ыхватил
неведомо и откуда. Љак фокусник. -  Ђ  это  тебе,  дЯдЯ  Њиша.  Џерсональный
подарочек от менЯ.
     - Ќу это ты зрЯ, зрЯ, ђодион. Ќи к чему, - запротестовал  было  Њихаил,
но  бутылку  в  конце  концов  принЯл:  парень  неплохо  зарабатывает  -  не
разоритсЯ.
     —ерез минуту ђодька уже восседал за рулем.
     - ‘обирайтесь! Ђ Я моменталом. —ерез полчаса буду у вас.
     - џ, пожалуй, воздержусь, - сказал Њихаил. - € без  менЯ  полный  кузов
наберетсЯ. Ђ вот его забери. - Њихаил с доброй усмешкой кивнул на  Џетра.  -
Ћн ведь там, в городе, тоже привык к выходным.
     - Ќу это как сказать...
     - ‹адно, ладно, пошутить нельзЯ. Џоезжай. —его тут  паритьсЯ.  Ќедельку
повтыкал - и хватит.

        ѓ‹Ђ‚Ђ „…‚џ’Ђџ

        1 

     ђодька подкатил к самому дому, и Џетр, выскочив из кабины,  только  что
не попал в объЯтиЯ к своим.
     ‚се - сиЯющаЯ сестра с зареванными двойнЯтами на руках, кротко  и,  как
всегда, виновато улыбающийсЯ брат, Њурка, молоденькаЯ чернаЯ кошка с  белыми
передними  лапками,  -  все  вышли  встречать  его.  ‚стречать  как   своего
кормильца, как свою опору, и вот когда он  почувствовал,  что  у  него  есть
семьЯ...
     - —то долго? Њы ждем-ждем, все глаза  проглЯдели.  “  нас  и  банЯ  всЯ
выстыла.
     ЃанЯ, конечно, не выстыла. ќто сестра выговаривала ему по привычке, длЯ
порЯдка, и каменка зарокотала, едва он на нее плеснул.
     Ћн не сразу решилсЯ взЯтьсЯ  за  веник.  Џрокалило,  до  самых  печенок
прожгло за эти дни, и уж чем-чем, а жаром-то он был сыт. Ќо свежий березовый
веничек, загодЯ замоченный сестрой, был так  соблазнителен,  такаЯ  зеленаЯ,
такаЯ пахучаЯ была вода в белом эмалированном тазу, что он невольно протЯнул
руку, махнул веником раз, махнул два - и заработал...
     …го шатало, его покачивало, когда  он  вышел  в  открытые,  без  дверей
сенцы. ‘емейка молоденьких рЯбинок подступала к  старенькому,  до  седловины
выбитому ногами порожку, на который он сел. ‚  прогалинах  зеленого  кружева
листвы сверкала далекаЯ, серебром вспыхивающаЯ Џинега,  лошадиное  хрумканье
доносилось снизу, из-под угора, и так славно, так хорошо пахло разогретой на
солнце землЯникой...
     ‚друг какаЯ-то тень пала сверху на Џетра. ѓригорий... ѓригорий вышел на
угор...
     Џетр, пЯтЯсь, отступил в глубь  сенцев,  потом  отыскал  в  пазу  щель,
припал к ней глазами, но ѓригориЯ на угоре уже не было.
     ‡ачем он приходил? Џросто так на  угор  вышел,  на  реку,  на  подгорье
взглЯнуть,  как  принЯто  это  в  Џекашине?  €ли  его  проведать?  Џо   нему
соскучилсЯ?
     Љогда у ѓригориЯ начались припадки, врачи у Џетра  долго  допытывались,
не было ли у его брата какой-либо травмы черепа,  ушиба.  "Ќет",  -  ответил
Џетр.
     Ђ сейчас бог знает почему  вдруг  вспомнил  давнишнюю  историю.  ‚скоре
после того как они вернулись из армии, они с братом как-то работали  в  доке
на сварке старого суденышка, а точнее на сварке поручней на верхней  палубе.
ђабота, в общем-то, была  ерундоваЯ,  и  они  не  больно-то  беспокоились  о
технике безопасности. Љакую-то дощонку приладили сбоку, и все. € вот  вдруг,
когда уж поручни были почти сварены, Џетр поскользнулсЯ на этой,  оледенелой
дощонке (осенью дело было, в октЯбре) и  с  пЯтиметровой  высоты  полетел  в
ледЯную воду. Љ счастью, все обошлось довольно благополучно,  он  отделалсЯ,
как говоритсЯ, легким испугом, но когда он стал загребать  руками,  кого  же
увидел рЯдом с собой? ѓригориЯ. ’от бросилсЯ вслед за ним, не раздумываЯ  ни
секунды.
     Џользы от этого мальчишества, конечно,  не  было  никакой,  но  сейчас,
вспомнив этот случай, Џетр вдруг подумал: а не  с  того  ли  самого  времени
началась болезнь у брата?
     € еще он подумал сейчас: а сам он, если бы такое случилось с ѓригорием,
сам он смог бы вот так же безрассудно,  очертЯ  голову  броситьсЯ  вслед  за
братом?
     Ћтвета на этот вопрос он в  себе  не  нашел,  и  тоска,  тЯжелаЯ  тоска
навалилась на него, и все сразу вокруг как-то померкло.

        2 

     ’ри днЯ разлагалсЯ Џетр. •одил на реку, купалсЯ, валЯлсЯ в поле, в тени
под старой лиственницей,  пробовал  читать  "роман-газету".  Њодно,  почетно
теперь в деревне иметь ее. Љак сервант, как приемник, как ковер на стене.  €
у Њихаила скопилась целаЯ стопа пестрых книжек  из  этой  серии.  Ќовеньких,
нечитанных! Ќо и Џетр не очень залохматил их за эти дни. ‘траниц пЯть первых
одолеет, ткнетсЯ глазами в середину, в конец - и в  сторону.  ‚се  вроде  бы
правильно, речисто, а читать не хочетсЯ. € глаз сам собою тЯнулсЯ к  зеленой
травинке, щекочущей кончик носа, к трудЯге  муравью,  который  длЯ  какой-то
своей надобности с муравьиной  основательностью  и  дотошностью  изучал  его
морщинистую ладонь, к пузатому, разодетому в золото шмелю, беспечно,  как  в
гамаке, покачивающемусЯ на белом душистом зонтике морковника.
     Ќо больше всего, лежа вот так в  траве  под  лиственницей,  Џетр  любил
смотреть на конЯ - на это деревЯнное чудо на крыше ставровского дома.
     ‡а эти дни он вдоль и поперек исходил,  излазил  дом.  €  его  поражала
добротность и основательность работы (он сам как-никак плотницкую академию -
”‡“ -  кончил),  поражал  лес,  из  которого  выстроен  был  дом.  Ћтборный.
Ѓезболонный. ‘наружи немного подгорел, повыветрел - шестьдесЯт лет  все-таки
постройке, - а изнутри как новенький. џнтарный. ‡воном звенит. € Џетр любил,
проснувшись поутру (он один спал в передних избах-горницах), подать голос, и
голос гулким эхом раскатывалсЯ по пустым, ничем не захламленным избам. ќхом.
Љак по лесу на вечерней и утренней заре. € если бы он не знал вживе  ‘тепана
ЂндреЯновича, хозЯина этого дома, он  не  задумываЯсь  сказал  бы:  тут  жил
богатырь - до того все было крупно, размашисто - поветь, сени, избы. •оть на
тройке разъезжай. € какими скучными, какими неинтересными казались  нынешние
новые дома -  однообразные,  предельно  утилитарные,  напоминающие  какие-то
раскрашенные вагоны. €, увы, дом Њихаила, может быть лучший  из  всех  новых
домов, тоже не был исключением.
     Ђ может, и в самом деле раньше жили богатыри? - приходило на ум  Џетру.
‚едь чтобы выстроить такие хоромы - название-то какое!  -  какую  душу  надо
иметь, какую широту натуры, какое безошибочное чувство красоты!
     Џетр дивилсЯ себе. ђодилсЯ, вырос среди деревЯнных коней  -  с  редкого
пекашинского дома, бывало, не  глЯдит  на  тебЯ  деревЯнный  конь,  -  а  не
замечал, проходил мимо. Њал был? ѓлуп? Љусок хлеба все  заслонЯл  на  свете?
€ли длЯ того, чтобы  запело  в  твоей  душе  родное  дерево,  надо  вдосталь
понюхать железа и камнЯ, подрожать на городских сквознЯках?
     Ћн запомнил ту  весну,  когда  ‘тепан  ЂндреЯнович  начал  вырубать  из
матерой, винтом витой лиственницы этого конЯ, запомнил,  как  они  с  братом
ѓригорием ножиками  соскребали  с  комлЯ  кусочки  розовой  ароматной  серки
(никакаЯ заграничнаЯ  жевательнаЯ  резинка  не  может  сравнитьсЯ  с  ней!),
запомнил то времЯ (они как раз тогда с братом прибежали из  училища),  когда
охлупень с конем, уже готовым, вытесанным, лежал на белых березовых  плашках
у стены двора.
     € вот сколько лет с тех пор прошло?  „вадцать?  „вадцать  два?  Ђ  конь
нисколько не постарел - ни единой  трещины  в  его  необъЯтной  шарообразной
груди.
     Ќо невесело, тоскливо смотрит деревЯнный конь со своей высоты.  Ћтчего?
Ћттого что осталсЯ один во всем Џекашине? Ћдин из всего  былого  деревЯнного
стада?
     Џетр решил отстраивать старый прЯслинский дом.

        3 

     ‹иза, когда он объЯвил о своем решении, только что не  расплакалась  от
радости: кому не хочетсЯ, чтобы родной дом зажил заново. Ђ потом, разве худо
запасные стены иметь? Ћдин бог знает, как у кого сложитсЯ жизнь. Њожет,  еще
и им с ѓригорием в Џекашине  придетсЯ  помыкать.  Ђ  когда  стены  да  крыша
наготове, никакой заботушки.
     Ќо, поразмыслив, она покачала головой:
     - Ќет, не советую, ЏетЯ. ’ам все сгнило, обветшало - ты  и  отпуска  не
увидишь с этим домом.
     - “вижу! Ћтпуск у менЯ большой - за два года.
     - ‚се равно не советую. Ќадо бревна, надо тес - где  возьмешь?  Ђ  коли
охота топориком помахать, поправь лучше мне воротца назади. Љоторый год  как
собаки лают да по земле волочатсЯ.
     Џетр  тут  же  на  глазах  у  сестры  расправилсЯ  с  воротцами  -  как
новехонькие забегали по толстой смолистой чурке, врытой в землю, -  а  затем
топор на плечо и на родное пепелище.
     Ћсмотр дома - плотницкий - он начал почему-то  со  двора.  Њожет  быть,
потому, что чувствовал свою вину перед ‡вездоней - в прошлый раз, когда были
тут с ‹изой, даже не вспомнили про свою кормилицу, а уж  им  ли,  ЏрЯслиным,
про нее забывать?
     Ћн не спеша, со  знанием  дела  выстукал  обушком  топора  стены  двора
изнутри и снаружи - вполне терпимы оказались, -  затем,  чтобы  покончить  с
задней частью дома, поднЯлсЯ на поветь, где они когда-то в летние ночи спали
всей семьей, и там проделал то же самое, затем залез на избу,  на  чердак  и
вот тут застрЯл: на семейный архив ЏрЯслиных наткнулсЯ - целый ворох бумаг и
бумажонок, которые сюда сваливали годами.
     € чего только не было в этом архиве!
     Ќалоговые извещениЯ и обЯзательства на мЯсо, на молоко, на  шерсть,  на
Яйца, которые в Џекашине не все даже и в глаза-то видали, потому  что  сроду
кур не было;  ихние  с  ѓригорием  школьные  тетради,  сшитые  из  тогдашних
толстых, как обертка, газет (да, на газетах писали они  свои  первые  буквы,
первые слова); какие-то почти совершенно выцветшие письма, среди которых  он
напрасно пыталсЯ  отыскать  хотЯ  бы  одно  фронтовое  письмо  отца;  вдрызг
затрепанные и растрепанные книжонки и брошюры тех давних лет и  в  числе  их
"Љраткий курс истории ‚ЉЏ(б)" - книга  комсомольской  молодости  Њихаила  да
отчасти и ихней с ѓригорием...
     „олго Џетр перебирал  все  эти  бумаги,  которые  когда-то  были  ихней
жизнью, а потом наконец снова взЯлсЯ за топор, снова, как  дотошный  доктор,
начал выстукивать и выслушивать каждое бревнышко, каждую доску старого дома.
     ђабота, что и говорить, предстоЯла немалаЯ. Љрыша выгнила начисто, всЯ,
до единой тесницы. Ѓревна под окошками - вечно текло на них  с  рам  -  тоже
пропали. € совершенно заново надо было набирать сени, крыльцо.
     Ќо не теперь сказано: глаза страшатсЯ, а руки  делают.  Ђ  потом,  черт
побери, какой он породы? ђазве не прЯслинской? ђазве через  такие  заломы  и
завалы ему приходилось проламыватьсЯ в жизни?

        4 

     …го перваЯ тропа как строителЯ пролегла к совхозной  конторе:  пока  не
обеспечена, как говоритсЯ, материальнаЯ база, нечего и топор в руки брать.

     Ћднако ’аборский, когда он заговорил насчет теса (тес -  голова  всЯкой
стройке), только заулюлюкал:
     - „а ты что? Ћткуда такой взЯлсЯ? ‘ лунной тележки свалилсЯ? Ќет, парЯ,
мы бы теску этого самого сами где  купили,  да  адреса  не  знаем.  Ђ  ты  с
тесом-то чего хочешь робить? Џохоронное бюро открываешь?  -  €  опЯть  взрыв
крепкого, румЯного смеха. - ќто у нас Џетр †итов придумал. Љредиты выбрал  у
старух начисто - что делать? Љак снова раскарманить? Ќашел! ‘тавь бутылку, а
Я домовину тебе сделаю, когда богу душу  отдашь.  €  понимаешь,  кое-кто  из
старушек клюнул: охота полежать в хорошем гробике, золотые руки у мужика.
     ’аборский покосилсЯ  прищуренным  глазом  на  солнце,  размЯл  затекшие
плечи.
     - ‘ теском-то, говорю, чего задумал робить? …жели ‹изавета там  чего  в
части ставровского дома собираетсЯ колдовать, то мой совет не торопитьсЯ.
     - ќто почему же? €з-за претензий Ђнны џковлевой?
     - •отЯ бы. Ѓориса  ейного  видал?  „оказательства,  как  говоритсЯ,  на
лице...
     Џетр не стал дожидатьсЯ, когда ’аборский перейдет  на  жеребЯтину  -  у
того шало, похабно заиграл глаз.
     - џ над своим домом собираюсь поколдовать.
     - ќто что - старую-то развалюху из пепла подымать? - € ’аборский широко
зевнул. - Ќе спал сегоднЯ. ‚ечор,  вишь,  браконьеры  соблазнили:  давай  за
красненькой погонЯемсЯ. Ђ красненькаЯ ноне с высшим образованием  -  дуриком
ее не возьмешь.
     ЋткровеннаЯ присказка насчет запретного лова семги - это так, длЯ игры,
длЯ щекотки нервов, а что касаетсЯ существа дела, то тут Џетру  стало  Яснее
Ясного: не будет теса. € не жди. —его мне надрыватьсЯ  ради  какого-то  гусЯ
залетного? Љакой от тебЯ толк?
     ’аборский достал папиросу, вдруг совсем запросто улыбнулсЯ:
     - џ все удивлЯюсь, как ты целую неделю выжил с кипЯтком  и  угаром.  Ќа
здоровье не отразилось?
     Џетр озадаченно пожал плечами: о чем это он?  €  тогда  довольнехонький
’аборский захохотал:
     - Љак, говорю, целую неделю с братцем своим на Њарьюше  выжил,  да  еще
…вдокиЯ под боком?  “  нас  их  долго  никто  не  выдерживает.  ‹адно!  -  с
неожиданной решимостью сказал ’аборский. - Ћткрою тебе один клад. Џоезжай на
‘отюгу. ‡наешь бывший леспромхоз? ’ам сейчас, правда, пустошь, гарь - сгорел
на хрен поселок. Ќо ежели как следует  пошуровать...  ‚одЯны  урвали,  много
оттуда добра всЯкого вывезли, это только мы, пекашинцы, - под ногами  золото
и лень нагнутьсЯ...
     - € ты думаешь, - вдруг тоже на "ты" перешел Џетр, - и тесом там  можно
разжитьсЯ?
     - Ђ то! - воскликнул, весь загораЯсь, ’аборский и встал. - „уй! € учти:
тебе первому  открываю  сотюжский  клад.  Ќо  насчет  транспорта  -  извини.
„оговаривайсЯ с шоферней сам. ‚ частном порЯдке. Ђ Я знать ничего не знаю  и
видеть не вижу. Џотому как за использование совхозной  тЯги  не  по  прЯмому
назначению  в  период  заготовки  сочных  и  консервированных  кормов...   -
„альнейшее содержание приказа ’аборский  передал  жестом,  коротко  полоснув
себЯ ребром руки по горлу.
     Џетр не настаивал. Ћн знал, с детства знал деревенские порЯдки. € уж за
то был благодарен управлЯющему, что тот подсказал ему, как действовать.

        ѓ‹Ђ‚Ђ „…‘џ’Ђџ

        1 

     ‚ таежном краю это сплошь и  рЯдом:  вырубили,  выкосили  окрест  леса,
вытоптали жизнь - и дальше. …сли окажетсЯ под боком  расторопный  хозЯин  из
тех же лесных организаций или, скажем, колхоз  под  рукой,  тогда  жилье  не
пропадет, все до последнего бревнышка, до последней доски приберут,  а  если
вокруг на десЯтки верст леснаЯ нежиль да еще  наше  расейское  бездорожье  -
тогда что делать? ’огда годами, до  скончаниЯ  века  стоЯт  мертвые  дома  и
бараки, мокнут под осенними дождЯми,  скрипЯт,  стонут  в  зимние  метели  и
вьюги, и кустарник, кустарник  давит  их  со  всех  сторон,  карабкаетсЯ  на
прогнившие стены и крыши, залезает внутрь.
     ‘отюгу постигла другаЯ участь - пожар.
     Џожар вспыхнул под утро в октЯбрьские праздники,  и,  пока  подгулЯвшие
накануне люди приходили в себЯ да  раскачивались,  поселок  сгорел  начисто.
’олько на закрайках остались кое-какие хозЯйственные постройки.
     Ѓыло следствие, было  дознание,  но  виновников  не  нашли:  несчастный
случай. „а виновников, как потом говорили, не больно-то и искали. Џотому что
с этой ‘отюгой давно уж не знали, что делать. ‹еса поблизости  не  было  (на
специальном Языке это просчеты в  определении  сырьевой  базы  предприЯтиЯ),
план не выполнЯлсЯ годами. Ђ раз план не выполнЯлсЯ - какаЯ  же  жизнь  и  у
рабочего люда и у начальства?!
     ‚ид черных развалин, внезапно открывшихсЯ  глазам  на  высокой  красной
щелье  за  речкой,  недобрым  предчувствием  сдавил  Џетру  сердце.  €  даже
словоохотливый ђодька, всю дорогу развлекавший его всЯкими  россказнЯми  про
пекашинское житье-бытье, на какую-то минуту примолк. Ђ потом началсЯ спуск с
горы к пересохшей, сверкающей на солнце цветными камешками  речонке  -  мост
давно уже унесло весенним паводком, - и ђодька опЯть затараторил.
     Џо черным улицам поселка, уже кое-где  заросшим  травой  и  малинником,
закрутилсЯ как черт.
     - ‚от! - ЋстановилсЯ возле барака, там, где когда-то неподалеку  стоЯла
кузница. - ‡десь хоть всю крышу снимай - ничего почти не выгорело. џ уж  тут
разведку боем сделал. Џо специальному заданию управлЯющего.
     Ѓарак, в который они вошли, действительно не очень пострадал  от  огнЯ.
‘тены изнутри были только закопчены -  звонко,  как  железо,  зазвенели  под
обухом топора.
     - Ђ ведь, пожалуй, ты прав!  -  обрадовалсЯ  Џетр.  -  Љое-что  мы  тут
найдем!
     - „а не кое-что, а что надо! - сказал тоном бывалого человека ђодька. -
Ќу а у менЯ приказ - до  телЯчьего  отгона  сгонЯть.  ‘правитесь  без  менЯ?
‘умеете топором доску оторвать?
     - ‚алЯй! „уй куда надо.
     - Ќу тогда Я моменталом!  -  €  ђодька  пулей  выскочил  из  обгорелого
барака.

        2 

     Ѓыла весна, было солнце, и была  черемуха.  Њного  черемухи.  Џо  всему
зеленому мысу, по всей ‘отюге кипели белые пахучие кусты. € была еще ‡ойка с
телЯтами. ’елЯта - молоденькие, голубоглазые, на смешных шатучих ножонках  -
со всех сторон облепили ‡ойку, и она, смеЯсь, легонько шлепала их по  мокрым
розовым мордахам. ‘еребрЯное колечко сверкало на руке.
     Ђ что, если и ему попробовать наподобие теленка пристроитьсЯ? Ќе  убьет
же, в конце концов.
     ‡ойка не убила ђодьку и даже не оттолкнула. “ нее не  дрогнуло  сердце,
что парень на двенадцать лет моложе ее. Ђ что ему дрожать, сердцу-то? “ того
злыднЯ вербованного больно дрожало, когда он ее одну с ребенком  оставил?  Ђ
солдат-грузин с  черными  усиками,  которого  она  поила-кормила  два  года?
Џожалел ее, сдержал свои клЯтвы? Ќу так и от нее пощады не ждите!
     ђодьке на сей раз  неслыханно  повезло.  Ћн  еще  издали,  подъезжаЯ  к
телЯчьему стану, увидел глухую Њатрену,  напарницу  ‡ойки,  на  той  стороне
‘отюги среди черно-белой россыпи телЯт, а это значило, что ‡ойка сейчас одна
в избе или около избы.
     ‚се же, подъехав к избе,  свЯтой  избе,  как  называли  ее  пекашинские
зубоскалы, потому что она была сложена из останков пекашинской церкви,  и  с
железным лЯзгом распахнув дверцу кабины, он по привычке,  на  всЯкий  случай
крикнул:
     - ќй, выходи, принимай груз!
     ‚ малюсеньком, с сенной затычкой окошке бледным пЯтном всплыло ‚олодино
личико, а сама ‡ойка - ни-ни, ни привета ни ответа.
     ђодька поглубже натЯнул на лоб кепчонку, глЯнул за реку - где  Њатрена?
- зыркнул глазом туда-сюда и вперед, на амбразуру.
     - Њожно? Ќе помешаю?
     ‘ низкой закоптелой избенке с одним окошечком  было  сумрачно,  но  ему
сразу бросилась в глаза белаЯ ‡ойкина  нога  -  на  койке  у  дальней  стены
лежала, - и больше он уже ничего не видел.
     - ‡оечка, здравствуй.
     - ‘лыхали. …ще чего?
     - …ще... - “ ђодьки, сам знал,  глупо  разъехались  губы.  -  …ще...  Я
приехал.
     - Ћх, какаЯ радость! ‘ейчас заплЯшу.
     ђодька  наконец,  минуЯ  скамеечку  и  длинный,  на  крестовинах  стол,
сколоченный из нестроганных досок, добралсЯ  до  ‡ойкиной  кровати,  сел  на
край.
     ‡ойка не пошевелилась.
     Ћна лежала на спине, закинув за голову свои худые, тонкие руки, и серые
глаза ее спокойно и хмуро смотрели на него. ‚ общем, все  было  так,  как  в
прошлый раз.
     “правлЯющий  ’аборский  как-то  навеселе,  когда  они  возвращались  из
района, целую лекцию прочитал ему насчет обхождениЯ с женщинами. "ѓлавное, -
говорил ’аборский, - глазами перебороть бабу. ЏереглЯдеть. Џонимаешь? Ђ  все
остальное - как по маслу".
     Ќо как переглЯдишь ‡ойку, ежели не то что в глаза - в  лицо  ей  боЯзно
глЯнуть?
     Ћн ткнулсЯ ей под мышку головой - ‡ойка любила порытьсЯ  в  его  мЯгкой
волнистой волосне. ‘перва вроде бы так, нехотЯ:  дерг-подерг,  туда-сюда,  а
потом все глубже, глубже пальцами - и вот уж вцепилась намертво...
     - Ќе лезь, не лезь! Ќичего не будет.  ’ЯжелаЯ  рука  у  ‡ойки,  хоть  и
костлЯваЯ. ‚роде бы только отмахнулась, а у него слезы из глаз.
     ђодька нащупал в кармане эту круглую  скользкую  штуковину,  покатал  в
запотевших пальцах... ќх, была не была! ’русы в карты не играют.
     - ‡оечка, дай-ко мне сюда твой пальчик.
     - Ќу еще! ЋпЯть ты со своими  телЯчьими  нежностЯми.  Њожет,  еще  сиси
дать?
     Ћн разжал кулак.
     ‡олотой блеск ослепил ‡ойку, она смешно, как малый  ребенок,  захлопала
донельзЯ изумленными глазами.
     - ‡олотое? ЌастоЯщее?
     …й давно хотелось иметь золотое кольцо, в моде нынче они, и в последний
раз она прЯмо сказала: без кольца больше не заЯвлЯйсЯ. Ћна даже  подсказала,
где достать его. ‚ городе. ’уда ездЯт все новобрачные.
     „огадалсЯ-таки.
     ‡ойка снЯла  с  худого  длинного  пальца  свое  старое  истаЯвшее,  как
льдинка, серебрЯное колечко, надела на него золотое - в самый раз -  и  эдак
красиво, как артистка, откинула в сторону окольцованную руку.
     - ‚олодЯ, иди на улицу. Џоиграй.
     - Њама, Я не хочу.
     - џ кому сказала?
     Њальчик слез со скамейки, с которой, стоЯ, смотрел  в  окошко.  Ћн  был
такой худенький, такой крошечный  -  в  Џекашине  все  звали  его  карманным
‚олодей, - что некоторое  времЯ  в  избе  был  слышен  только  шелест  босых
ножонок, ступавших по полу, а самого его из-за стола не  было  видно.  Џотом
вдруг неожиданно, как свеча, вспыхнула  светлаЯ  головенка  в  сутемени  над
порогом.
     Ћн не сказал ни слова. Ќо перед  тем  как  проскрипеть  старой  дверью,
обернулсЯ,  до  самых  пЯток  прожег  ђодьку  своими   черными   сверкающими
глазенками.

        3 

     Њашина летела как шальнаЯ. ‚ ручьЯх и на поворотах гром раскатывалсЯ  в
башке - железнаЯ все-таки крыша над головой!  -  кустарник  зеленым  прутьем
хлестал в открытые окна с обеих сторон, а он все жал и жал на газ. € так  до
тех пор, пока за мысом не полыхнула серебрЯнаЯ гладь Њихейкина плеса.
     ‚от тут он затормозил, вылез из кабины и все, все  до  последней  нитки
сбросил с себЯ. „аже плавки красные с  фасонистым  Якорьком  и  кармашком  с
"молнией" сбросил. Ђ потом он долго, до полного изнеможениЯ утюжил и молотил
воду. ђуками, ногами, головой. ’ерсЯ и брюхом и спиной об илистый песок  под
развесистой ивой...
     Ћт  Њихейкина  плеса  дорога  покатилась  широким  открытым  наволоком.
’равЯной  ветерок  продувал  открытую  кабину,  холодил  мокрую  голову,   и
мало-помалу, как дурной сон, начало рассеиватьсЯ все то, что недавно было  в
полутемной избе с низким закоптелым потолком.
     Ђ  вскоре,  когда  впереди,  лениво  переваливаЯсь,  дорогу  перебежала
большаЯ бураЯ лосиха с маленьким теленком, у которого  задорно  блеснуло  на
солнце желтое копытце, к нему и вовсе вернулось хорошее  настроение,  и  он,
снова улыбаЯсь, игриво переглЯдываЯсь со смазливенькими артисточками  -  всЯ
кабина была заклеена ими, - запел свою любимую "•отЯт ли русские войны...".

        ѓ‹Ђ‚Ђ Ћ„€ЌЌЂ„–Ђ’Ђџ

        1 

     “ старого прЯслинского дома  запахло  смолистой  щепой,  белаЯ  стружка
разлетелась по всему заулку.
     Џетр пропадал на стройке с раннего утра до поздней  ночи.  Ќо  вот  что
значит работка по душе! Џовеселел. Ђ раз повеселел Џетр, то и ѓригорий ожил.
€ тоже нашел себе занЯтие. ‹иза все  переживала  -  куда  девать  ребЯтишек,
когда начнет снова работать на коровнике, а и зрЯ: ѓригорий стал за  нЯньку.
Џросто талант открылсЯ у человека на детей. Њиша у  нее,  у  родной  матери,
сколько недель кис да чах, а дЯдЯ живо на ноги поставил.
     ‚ общем, тучи да темень вокруг ‹изы мало-помалу стало разносить, и  она
теперь уже по-иному, без прежнего отчаЯньЯ взглЯнула и на свою  размолвку  с
Њихаилом и ’атьЯной.
     Ќо разве длЯ нее солнце?
     Ќе  успела  обжитьсЯ  на  скотном,  заново  приладитьсЯ  к  буренкам  -
’аборский. ЌавалилсЯ, как медведь: бери телЯтник за болотом.
     Ђ телЯтник за болотом это что? Џрощай семьЯ,  прощай  дом!  ’елЯта  все
молоднЯк (постарше с весны на откорме на ‘отюге), каждого чуть ли не с  руки
поить надо, с каждым за нЯньку быть. Ђ  корма?  Ђ  вода?  Ђ  уборка  навоза?
ЏроклЯнешь все  на  свете!  ќто  ведь  только  на  бумаге  все  гладко,  все
расписано, а на деле-то везде надо свой горб подставлЯть.
     - Ќет, нет, - наотрез отрезала она управлЯющему,  -  иди  и  больше  не
приходи! Њне со своими-то телЯтами дай бог  управитьсЯ,  -  она  кивнула  на
двойнЯт, ползающих по полу, - а ты еще такую обузу навЯзывать!
     - Ќу тогда хоть на недельку, - стал упрашивать  ’аборский.  -  Џокамест
’онька с ‘еверодвинска не приедет.
     („а, вот какие пошли ноне работницы! ‘котину бросила, а сама в город  в
загул - на свадьбу к подружке!)
     - Ќе улещай, не улещай! - еще пуще разошлась ‹иза. - Ќа недельку!  Ћдна
Я, что ли, в Џекашине, как  банный  лист  пристал?  -  €  тут  она  до  того
распалилась, что просто вытолкала управлЯющего из дому. Ђ чего церемонитьсЯ?
…й самой, правда, зла большого не сделал, да зато брату на каждом шагу палки
в колеса ставит.
     Ќе помогло.
     Ќа другой день утром - она как раз только что  с  коровника  пришла  да
печь затоплЯла - снова на порог:
     - ЏрЯслина, выйдем на крыльцо.
     - ‡ачем? —его Я не видала на крыльце-то?  Ќо  вышла.  Љак  не  выйдешь,
когда власть к тебе пришла!
     - Ђ теперь слушай, - сказал ’аборский и кивнул на задворки.
     Ђ чего слушать-то? ’елЯта ором орут - за версту слышно.
     - ‚торой день не поены и не кормлены...
     - „а мне-то что...
     - џ все сказал. …сть совесть - напоишь, а нету - пущай подыхают.
     „о двенадцати часов днЯ не выходила ‹иза из дому.
     Ђ в двенадцать вышла - рев за болотом пуще прежнего -  и,  что  делать,
пошла к телЯтам.

        2 

     ’елЯт она спасла.
     ЏЯть часов с Џетром, с  братом,  таскала  воду  ведрами.  Џо  жаре.  Ћт
колодца, который чуть ли не за версту от телЯтника. Ђ что  же  было  делать?
Њашины, как назло, все в разъезде, начальства никакого на месте  нету  -  не
смотреть же, как телЯта подыхают на твоих глазах?
     ‡ато уж вечером, когда она  добралась  до  управлЯющего,  взЯла  его  в
работу. ђазговаривала - стены конторские трЯслись.  ‚одовоза  постоЯнного  -
раз. „лЯ травы специальную машину - два. € чтобы завтра же был  загон  возле
телЯтника, а то ведь это ужас - телЯта все лето взаперти.  Љак  в  душегубке
задыхаютсЯ.
     € загон назавтра сделали - долго ли вкопать готовые, отлитые из цемента
кольЯ да натЯнуть в три рЯда проволоку? € был праздник у телЯт: первый раз в
своей жизни вышли на волю, первый раз на своем веку -  увидели  солнышко.  €
‹иза  глЯдела-глЯдела  на  разыгравшихсЯ  от  радости  телЯт  да   вдруг   и
расплакалась:
     - Ћх, ребЯта, ребЯта... (‚се тут были, все притащились в этот вечер  на
телЯтник: Џетр, ѓригорий,  Ђнка  с  малышами.)  Њы  вот  с  вами  о  телЯтах
хлопочем, скотину из заключениЯ  вывели,  а  где  ”едор-то  наш?  ѓде  он-то
теперь, бедный?
     ѓригорий - близко, как у нее, слезы - завсхлипывал, а  Џетр  закаменел,
слова не нашлось длЯ брата. € она не осуждала его.
     •уже врага, хуже всЯкой чумы был длЯ ихней семьи ”едор. Ћни,  ЏрЯслины,
все от мала до велика голодали, последней крохой делились друг с  другом,  а
этот никого и ничего не хотел знать, из горла кусок рвал.
     Ќо пока был дома Њихаил, кое-как еще можно было жить. Ђ взЯли Њихаила в
армию - и хоть караул кричи, каждый день жалобы: там у ребЯтишек хлеб отнЯл,
там у старухи деньги выкрал, там амбар обчистил... Ђ потом  надоело,  видно,
по мелочам промышлЯть - в склад у реки залез. € тут  даже  у  нее,  у  ‹изы,
лопнуло терпенье: судите, хоть в кандалы закуйте дьЯвола, раз  человеком  не
хочет быть.
     ‘ этого времени ”едор и пошел по тюрьмам да колониЯм. € напрасно братьЯ
и сестры пытались образумить его: на письма не отвечал, на  свиданиЯ,  когда
приезжали к нему, не выходил.
     € в конце концов Њихаил сказал: хватит больше кланЯтьсЯ! Ѓудем считать,
что не было у нас брата. ‚ дурном сне приснилсЯ...

        3 

     Ќа другой день за завтраком ‹иза опЯть завела разговор о ”едоре  -  она
всю ночь не спала, всю ночь продумала о его злосчастной судьбе:
     - ЏетЯ, а Я ведь насчет ”едора писала...
     - —его писала?
     - Џисьмо. ‘амому главному начальству в Њоскву. Љак-то  ночью  о  Џервом
мае приснилсЯ мне сон - ужасти что за сон. ‘тою это Я у  „униной  Ямы,  а  в
Яме-то кто? Ќаш ”едор. ђебенок. ЃарахтаетсЯ, из последних сил выбиваетсЯ,  к
берегу хочет попасть. € вот что, ты думаешь, Я делаю? - ‹иза тЯжело перевела
дух. - Ћтталкиваю, не даю ему  на  берег  выдти.  …й-богу!  џ  проснулась  -
уревелась. „умаю, да что Я за зверь такой - брата родного топлю? ‚от тогда Я
и накатала письмо. ‚се описала - где чернилом, где слезой. Љак в войну жили,
как голодали, как робили... ѓоворю, помогите человеку встать на  ноги.  •оть
не ради его самого, дак ради отца, убитого на  войне,  ради  мамы-покойницы,
котораЯ  ведь  высохла  по  нему,  глаза  проплакала...   Ђ   потом   как-то
разговорилась с Ђнфисой Џетровной: не так,  говорит,  ноне  делают.  Ќадоть,
говорит, бумагу писать, а не письмо. Ќадоть, говорит,  через  прокурора,  по
всем чтобы законам было...
     Џетр старательно дожевал кашу, совсем  как  в  детстве  облизал  ложку,
встал. € не велик, не тЯжел  был  человек,  разве  сравнишь  с  Њихаилом,  а
заходил по избе - половицы в дрожь.
     - „авай, сестра, договоримсЯ раз и  навсегда:  чтобы  об  этом  бандите
больше ни слова.
     - „а пошто ты так-то, ЏетЯ? Љому бандит, а нам брат.
     - Ѓрат? Ђ ты забыла, сколько мы беды с  этим  братом  хлебнули?  Љорову
из-за него продали, ‚асю без молока оставили... Ђ как Њихаил к нему ездил  -
забыла? €з армии, из ‡аполЯрьЯ попадал, а  он,  скотина,  даже  не  вышел  к
нему... ‘илой вытащить не могли...
     - „а Я ведь, ЏетЯ, не защищаю его. џ и сама так раньше  думала.  Ђ  тут
как Њихаил €ванович загородил мне дорогу к своему дому да  ’атьЯна  €вановна
отвернулась от менЯ... ‚ремЯ-то, времЯ-то какое, ЏетЯ, было!  ‚ойна,  голод,
отца убили... „а кабы другое времЯ было, может, и он другой был.
     - Ќо мы-то не стали бандитами!
     - Ќе знаю, не знаю, ЏетЯ. - ‹иза смахнула слезу, посмотрела в окошко на
детей, игравших у крыльца с дЯдей, и с мольбой протЯнула руки. - ЏетЯ,  бога
ради... ђади отца  нашего...  ради  нашей  мамы-покойницы...  Ќапиши  письмо
’атьЯне. Џущай она похлопочет за ”едора...
     - Ќет-нет! - закричал Џетр и даже ногой топнул. - Џальцем не  пошевелю!
‹учше и не проси.
     Ђ после полуднЯ, когда пришел со своей стройки, первым делом бросил  на
стол сложенную вчетверо бумагу.
     ‹иза с загоревшимисЯ глазами схватила бумагу, развернула - и, как она и
догадалась сразу, то было письмо ’атьЯне насчет ”едора.

        4 

     ЉажетсЯ, никогда в жизни она еще не бегала так быстро, так не  спешила.
“ клуба на ”еколу наскочила - даже не оглЯнулась. Ђ когда влетела  на  почту
да увидела - почтарихи сургучную печать на брезентовый мешок ставЯт,  просто
стоном застонала:
     - „евки, девки, отправьте мое письмо! џ загадала: ежели сегоднЯ  уйдет,
судьба повернетсЯ лицом и к моему брату.
     € упросила, умолила соплюх - открыли мешок.
     ЏовеселевшаЯ, сразу воспрЯнувшаЯ духом, ‹иза вышла на улицу.
     Ќароду возле почты еще прибавилось.
     ’ут,  возле  почты,  каждый  день  праздник.  Љаждый  день  кого-нибудь
встречают да провожают - семьЯми, компаньЯми, даже родами.
     €  первыми  на  этом  празднике  были,  конечно,   старухи.   ‡апрудили
танцевальную площадку, задавили бревна на лужку, в затишке развалились. ќтим
все едино, что свадьба, что похороны - лишь бы времЯ убить, лишь  бы  Языком
почесать.
     ‹изе позарез, сломЯ голову надо было бежать на телЯтник, а она стоЯла -
приросли ноги к земле. ‘тоЯла и всЯ в какой-то непонЯтной тревоге и ожидании
смотрела на задворки - на сосны,  на  недавно  открытую  чайную  с  большими
белыми окошками, из-за которой вот-вот должен вынырнуть почтовый автобус.  Ђ
когда почтовый автобус, старый, обтрепанный, насквозь пропыленный,  подкатил
наконец к пестрой шумной толпе, она просто кинулась к нему.
     € кого же она увидела, когда распахнулась дверца? Љто первый спрыгнул с
подножки автобуса?
     …горша... …е бывший муж, от которого двадцать лет не было ни  слуху  ни
духу...

        —Ђ‘’њ ‚’ЋђЂџ

        ѓ‹Ђ‚Ђ Џ…ђ‚Ђџ

        1 

     ‘лухи о новой засухе на юге поползли еще в конце  июнЯ:  все  горит  на
корню - и хлеб и трава, скотину гонЯт на север, а потом и вовсе  диковинное:
Џодмосковье горит, сама Њосква задыхаетсЯ от дыма...
     Ћднако Џинежье,  далекое  приполЯрное  Џинежье,  укрывшись  за  могучим
тысЯчеверстным заслоном тайги, еще долго не знало этой беды.
     Ђд на Џинеге началсЯ дней десЯть спустЯ  после  Џетрова  днЯ,  с  сухих
гроз, когда вдруг по всему району загулЯли лесные пожары.
     „ым, чад, пыль... ’учи таежного гнуса... ‘котина, ревущаЯ от  бескормьЯ
- всЯ поскотина выгорела... Ђ жара, а зной, будь они трижды проклЯты!  Ќигде
не спасешьсЯ, нигде не отсидишьсЯ - ни в  деревЯнном,  насквозь  прокаленном
доме, ни в пересохшей реке, где задыхалась последнЯЯ рыбешка.
     Ќабожные старухи покаЯнно шептали:
     - ‡а грехи, за грехи наши... ‡а то, что бога забыли...
     Ђ те, кто был помолож