ей подошел к  холодным  дверЯм  и
громко постучал. „верь открыл Ђбилов.
     - Ђ, …дике,  заходи,  заходи,-  испуганно  проговорил  он  и,  бледнеЯ,
попЯтилсЯ назад.
     …дигей молча вошел вместе с  клубами  морозного  пара.  ЋстановилсЯ  на
пороге, прикрыл за собой дверь.
     - ’ы зачем осиротил этих несчастных? - сказал  он,  стараЯсь  быть  как
можно сдержанней.
     Ђбилов упал на колени и буквально пополз,  хватаЯсь  за  полы  …дигеева
полушубка.
     - …й-богу, не Я, …дике! ‚от чтобы жене моей не разродитьсЯ!  -  страшно
поклЯлсЯ он, оборачи-ваЯсь к замершей в страхе беременной жене, и заговорил,
торопЯсь и сбиваЯсь: - …й-богу, не Я,  …дике.  Љак  Я  мог!  ќто  тот  самый
ревизор! ‚спомни. ќто он все допытывалсЯ да расспрашивал, что, мол, он пишет
и зачем пишет. ќто он, тот ревизор. Љак Я мог! ‚от чтобы ей не  разродитьсЯ!
„а Я давеча у поезда не знал, куда себЯ деть, готов был  провалитьсЯ,  чтобы
не видеть! ќтот ревизор все в душу лез с разговорами и все расспрашивал  обо
всем, откуда мне было знать... „а если бы Я знал...
     - Ќу ладно,- прервал его …дигей.- ‚стань, поговорим как люди.  ‚от  при
жене твоей. Џусть благополучно разрешитсЯ. Ќе об этом сейчас речь. „аже если
ты и не виноват. Ќо ведь тебе все равно, где жить. Ђ нам  здесь  оставатьсЯ,
может, до самой смерти. ’ак ты подумай.  Ќаверно,  стоит  тебе  со  временем
перебратьсЯ на другую работу. ќто мой совет. ‚от и все.  €  больше  к  этому
разговору не вернемсЯ. ’олько это и хотел сказать и больше ничего..
     ‘ тем …дигей вышел, закрыв за собой дверь.

        IX

     Ќа ’ихом океане, южнее Ђлеутов было  далеко  за  полдень.  ‚се  так  же
штормило вполсилы, все  так  же  по  всему  видимому  пространству  катились
вскипающими грЯдами волны одна вслед  за  другой,  ЯвлЯЯ  собой  необозримое
движение водной стихии  от  горизонта  к  горизонту.  Ђвианосец  "ЉонвенциЯ"
слегка покачивалсЯ на волнах. Ћн  находилсЯ  на  прежнем  месте,  на  строго
одинаковом расстоЯнии по воздуху между ‘ан-”ранциско  и  ‚ладивостоком.  ‚се
службы судна международной научной  программы  находились  в  напрЯжении,  в
полной готовности к действиЯм.
     Љ этому времени на борту  авианосца  завершалось  экстренное  заседание
особоуполномоченных  комиссий  по  расследованию  чрезвычайного   положениЯ,
возникшего в результате открытиЯ внеземной  цивилизации  в  системе  светила
„ержатель. ‘амовольно отбывшие вместе  с  инопланетЯнами  паритет-космонавты
2-1 и 1-2 все еще находились на планете ‹еснаЯ ѓрудь, трижды предупрежденные
Ћбценупром через радиосвЯзь орбитальной станции "Џаритет" - ни в коем случае
не предпринимать никаких действий вплоть до особых указаний Ћбценупра.
     ќти категорические требованиЯ Ћбценупра отражали в действительности  не
только  смЯтение  умов,  но   и   ту   исключительно   сложную,   неудержимо
обострЯющуюсЯ ситуацию, тот накал разногласий в отношениЯх  сторон,  которые
грозили  полным  разрывом  сотрудничества  и  -  более   того   -   открытой
конфронтацией. ’о, что недавно сближало стороны в интересах  интегрированной
научно-технической мощи ведущих  держав,-  программа  "„емиург"  сама  собой
отошла на второй план и сразу  утратила  свое  былое  значение  перед  лицом
суперпроблемы, неожиданно возникшей с  обнаружением  внеземной  цивилизации.
—лены комиссий отчетливо понимали одно: что  это  небывалое,  ни  с  чем  не
сопостави-мое  открытие  подвергало  кардинальному  испытанию  сами   основы
современного   мирового   сообщества,   все   то,    что    проповедовалось,
культивировалось, вырабатывалось в сознании поколений из века  в  век,-  всю
совокупность правил его  существованиЯ.  Њог  ли  кто  отважитьсЯ  на  такой
рискованный шаг, не говорЯ уж о соображениЯх тотальной безопасности  земного
мира?
     € тут снова, как всегда в кризисные моменты истории, обнажились со всей
силой коренные противоречиЯ двух различных  общественно-политических  систем
на ‡емле.
     Ћбсуждение  вопроса  переросло  в  жаркие  дебаты.  ђазность  взглЯдов,
разность подходов все больше принимала характер непримиримых  позиций.  „ело
стремительно  катилось  к  столкновению,  к  взаимным   угрозам,   к   таким
конфликтам, которые, выйдЯ из-под контролЯ, готовы были неминуемо вылитьсЯ в
мировую войну ЉаждаЯ сторона поэтому  пыталась  воздержатьсЯ  от  крайностей
перед общей опасностью подобного  рода  развитиЯ  событий,  но  еще  большим
сдерживающим фактором  служила  нежелательность,  а  точнее  говорЯ,  угроза
взрыва земного сознаниЯ, что могло  стихийно  произойти,  если  бы  весть  о
внеземной  цивилизации  стала  фактом  общей  гласности...  Ќикто   не   мог
поручитьсЯ за последствиЯ такого исхода дела...
     € разум взЯл свое, стороны пришли к компромиссу - вынужденному и  опЯть
же на строго сбалансированной основе. ‚ свЯзи с этим на орбитальную  станцию
"Џаритет"   передали   кодирован-ную   радиограмму   Ћбценупра    следующего
содержаниЯ:
     "Љосмонавтам-контролерам  1-2,  2-1.  ‚ам   вменЯетсЯ   в   обЯзанность
незамедлительно  включитьсЯ  в  радиоконтакт  с  помощью   бортовых   систем
"Џаритета" с  паритет-космонавтами  1-2,  2-1,  находЯщимисЯ  в  засолнечной
ѓалактике, в так называемой системе светила "„ержатель", на  планете  ‹еснаЯ
ѓрудь. Ќеобходимо срочно  поставить  их  в  известность,  что  на  основании
заключений  двусторонних  комиссий,   изучивших   информацию   о   внеземной
цивилизации, открытой паритет-космонавтами 1-2  и  2-1,  Ћбценупр  принимает
решение, не подлежащее пересмотру:
     а) не допускать возвращениЯ бывших паритет-космонавтов  1-2  и  2-1  на
орбитальную станцию "Џаритет" и тем самым на ‡емлю  как  лиц,  нежелательных
длЯ земной цивилизации;
     б) объЯвить обитателЯм планеты, именуемой ‹еснаЯ ѓрудь, о нашем  отказе
вступать с ними в какие бы то ни было виды  контактов  как  несовместимых  с
историческим опытом, насущными интересами и особенностЯми нынешнего развитиЯ
человеческого общества на ‡емле;
     в)  предупредить  бывших  паритет-космонавтов  1-2  и  2-1,   а   также
находЯщихсЯ с ними в контакте инопланетЯн, чтобы они не пытались  установить
свЯзь с землЯнами ни тем более проникать в околоземные сферы, как это  имело
место в случае посещениЯ инопланетЯнами  орбитальной  станции  "Џаритет"  на
орбите "’рамплин";
     г)  в  целЯх  изолЯции  околоземного   космического   пространства   от
возможного  вторжениЯ  летатель-ных  аппаратов  инопланетного  происхождениЯ
Ћбценупр   объЯвлЯет   установление   в   срочном   порЯдке    —резвычайного
транскосмического режима под названием  операциЯ  "Ћбруч",  запрограммировав
серию барражирующих по заданным орбитам боевых  ракет-роботов,  рассчитанных
на уничтожение Ядерно-лазерным излучением любых предметов, приблизившихсЯ  в
космосе к земному шару;
     д)  довести  до   сведениЯ   бывших   паритет-космонавтов,   самовольно
вступивших в контакт с инопла-нетными существами, что в целЯх  безопасности,
сохранениЯ  сложившейсЯ  стабильности   геополитической   структуры   землЯн
исключаетсЯ какаЯ-либо возможность свЯзи с ними. Ђ потом  будут  предпринЯты
все меры строжайшего засекречиваниЯ  событиЯ,  имевшего  место,  и  меры  по
недопущению возобновлениЯ контактов. ‘ этой целью орбита  станции  "Џаритет"
будет  немедленно  изменена,  а  каналы  радиосвЯзи  станции  будут   заново
закодированы;
     е) еще раз предупредить инопланетЯн об опасности  приближениЯ  к  зонам
"Ћбруча" вокруг земного шара.
     Ћбценупр. Ѓорт авианосца "ЉонвенциЯ".

     ЏрибегаЯ к этим оградительным мерам, Ћбценупр вынужден  был  заморозить
на неопределенное времЯ всю программу "„емиург"  по  освоению  планеты  €кс.
Ћрбитальную станцию  "Џаритет"  предстоЯло  перевести  на  другие  параметры
вращениЯ и использовать ее длЯ текущих космических наблюдений. Љооперативный
научно-исследовательский  авианосец  "ЉонвенциЯ"  было  решено  передать  на
сохранение нейтральной ”инлЯндии. Џосле запуска  в  дальний  космос  системы
"Ћбруч" всем паритетным службам, всем научным и административным работникам,
всей подсобной обслуге предстоЯло расформироватьсЯ при  строжайшей  подписке
не разглашать до самой смерти причины свертываниЯ деЯтельности Ћбцепупра.
     „лЯ широкой  общественности  предполагалось  объЯвить,  что  работы  по
программе "„емиург" приостанавливаютсЯ на неопределенное  времЯ  в  свЯзи  с
возникшей необходимостью капитальных изысканий и коррекций на планете €кс.
     ‚се было тщательно продумано. € всему этому предстоЯло  быть  сразу  же
после экстренного вывода "Ћбруча" вокруг земного шара.
     Џеред этим, непосредственно после  окончаниЯ  заседаниЯ  комиссий,  все
документы, все шифровки,  всЯ  информациЯ  бывших  паритет-космонавтов,  все
протоколы,  все  пленки  и  бумаги,  имевшие  какое-либо  отношение  к  этой
печальной истории, были уничтожены.
     Ќа ’ихом океане, южнее Ђлеутов, времЯ клонилось  к  концу  днЯ.  Џогода
стоЯла все такаЯ  же  сравнительно  сноснаЯ.  Ќо  все-таки  волнение  океана
постепенно усиливалось. € уже слышен был рокот вскипающих повсюду волн.
     ‘лужба авиакрыла на авианосце напрЯженно ждала  момента  выхода  членов
особоуполномочен-ных комиссий к самолетам по завершении  заседаниЯ.  Ќо  вот
они вышли все. ђаспрощались. Ћдни пошли на посадку к одному самолету, другие
- к другому.
     ‚злет прошел отлично, несмотрЯ на качку. Ћдин из лайнеров взЯл курс  на
‘ан-”ранциско, другой в противоположную сторону - на ‚ладивосток.
     ЋмываемаЯ вышними ветрами, плыла ‡емлЯ по вечным  кругам  своим.  Џлыла
‡емлЯ... ’о была маленькаЯ песчинка в неизмеримой  бесконечности  ‚селенной.
’аких песчинок в мире было великое множество. Ќо только на ней,  на  планете
‡емлЯ, жили-были люди. †или как могли и  как  умели  и  иногда,  обуреваемые
любознательностью, пытались выЯснить длЯ себЯ,  нет  ли  еще  где  в  других
местах подобных им существ. ‘порили, строили гипотезы, высаживались на ‹упу,
засылали автомати-ческие устройства на другие небесные тела, но  всЯкий  раз
убеждались с горечью, что нигде в окрест-ностЯх ‘олнечной системы нет никого
и ничего похожего на них, как и вообще никакой  жизни.  Џотом  они  об  этом
забывали, не до того было, не так-то просто удавалось им жить и ладить между
собой, да и хлеб насущный добывать стоило трудов... Њногие  вообще  считали,
что не их это дело. € плыла ‡емлЯ сама по себе...

     ‚есь тот Январь был очень морозным и мглистым. € откуда столько  холода
нагонЯло в сарозеки! Џоезда шли со смерзшимисЯ буксами,  добела  прокаленные
ледЯной  стужей.  ‘транно  было  видеть  -  черные  нефтеналивные   цистерны
останавливались на разъезде сплошь белой, завьюженной, в изморози чередой. Ђ
стронутьсЯ с места поездам тоже было нелегко. ‘цепленные парами паровозы как
бы в два плеча долго  сдергивали  толчками,  буквально  отрывали  с  рельсов
пристывшие колеса. € эти усилиЯ паровозов, отдиравших  вагоны,  слышались  в
резком воздухе далеко вокруг лЯзгающим железным громыханием. Џо  ночам  дети
боранлинцев испуганно просыпались от этого грохота.
     Ђ тут еще и заносы начались на путЯх. Ћдно к другому. ‚етры ошалели.  ‚
сарозеках им был полный простор, не угадаешь, с какой стороны ударит  пурга.
€ казалось боранлинцам, ветер так  и  норовил  наметать  сугробы  именно  на
железной дороге. ’олько и высматривал  любую  продушину,  чтобы  навалитьсЯ,
запуржить, завалить пути тЯжким свеем.
     …дигей, Љазангап и еще трое путевых рабочих  только  и  знали,  что  из
конца в конец перегона расчищать пути то там, то тут,  то  снова  в  прежнем
месте.  ‚ыручали  верблюжьи  волокуши.  ‚есь  тЯжелый  верхний  слой  заноса
вывозили на обочину дороги  волокушей,  а  остальное  приходилось  довершать
вручную. …дигей не жалел Љаранара и был доволен возможностью  измотать  его,
усмирить в нем буйную силу, впрЯг в пару с другим, под  стать  ему  по  тЯге
верблюдом и гонЯл их бичом, вывозЯ сугробы поперечной доской с  противовесом
позади, на котором сам стоЯл,  придавливаЯ  волокушу  собственной  тЯжестью.
„ругих приспособлений тогда не было. Џоговаривали, что вышли уже  с  заводов
специальные снегоочистители, локомотивы,  сдвигающие  сугробы  по  сторонам.
‘улили в скором времени прислать такие машины, но пока  обещаниЯ  оставались
на словах.
     …сли летом месЯца два припекало до умопомрачениЯ,  то  теперь  вдохнуть
морозный воздух было страшно - казалось,  легкие  разорвутсЯ.  €  все  равно
поезда шли и дело требовалось делать. …дигей оброс  щетиной,  впервые  в  ту
зиму  начавшей   поблескивать   кое-где   сединками,   глаза   вспухали   от
недосы-паниЯ, лицо -  в  зеркало  глЯнуть  отвратно:  как  чугун  стало.  €з
полушубка не вылезал, а  поверх  еще  постоЯнно  плащ  брезентовый  носил  с
капюшоном. Ќа ногах валенки.
     Ќо чем бы ни занималсЯ …дигей, как бы трудно ни приходилось, из  головы
не шла историЯ Ђбуталипа Љуттыбаева. Ѓольно аукнулась она  в  …дигее.  —асто
думали-гадали они с Љазангапом - как же все это приключилось и чем кончитсЯ.
Љазангап все больше молчал, хмурЯсь, напрЯженно  думал  о  чем-то  своем.  Ђ
однажды сказал:
     - ‚сегда так бывало.  Џока  еще  разберутсЯ...  ‚  давние  дни  не  зрЯ
говорили: "•ан не бог. Ћн не всегда знает, что делают те, что при нем, а те,
что при нем, не знают о тех, кто на базарах поборы  собирает".  ‚сегда  было
так.
     -  „а  что  ты,  слушай!  ’оже  мне  мудрец,-  недовольно  высмеЯл  его
…дигей.Љогда им дали по шапке, ханам всЯким! „а разве дело в этом!
     - Ђ в чем? - резонно спросил Љазангап.
     - ‚ чем, в чем! - раздраженно проворчал …дигей, но так и не ответил.  €
ходил с этим застрЯвшим в мозгу вопросом, не находЯ ответа.
     Љак известно,  беда  не  приходит  одна.  Џростыл  здорово  старшенький
Љуттыбаевых - „аул. ‘валилсЯ в жару и бреду мальчишка, кашель  мучил,  горло
болело. ‡арипа говорила, что у него ангина. ‹ечила его  всЯкими  таблетками.
Ќо при детЯх находитьсЯ неотлучно она не могла: работала стрелочницей,  жить
надо было. ’о в ночь, то днем выходила на дежурство. Џришлось “кубале  взЯть
на себЯ эти заботы. ‘воих двое да ее двое, с четырьмЯ управлЯлась,  понимаЯ,
в каком безвыходном положении оказалась семьЯ Ђбуталипа. €  …дигей  как  мог
помогал. ђано утром приносил уголь к  ним  в  барак  из  сарайчика  и,  если
успевал, растапливал печь.  Љаменный  уголь  растопить  тоже  сноровку  надо
иметь. ‡асыпал сразу ведра полтора углЯ, чтобы целый  день  тепло  держалось
длЯ детей. ‚оду из цистерны на тупиковой  линии  тоже  сам  приносил,  дрова
колол на растопку. —то стоило ему сделать то, сделать  это,  дров  наколоть,
воды принести и прочее... ‘амое трудное заключалось  в  другом.  Ќевозможно,
мучительно, невыносимо было смотреть в глаза Ђбуталиповым ребЯтам и отвечать
на их вопросы. ‘тарший лежал больной, он был по характеру сдержанным  малым,
но младший, ќрмек, тот в мать, живой, ласковый, бесконечно чувствительный  и
ранимый, с ним трудно приходилось.  Љогда  …дигей  заносил  поутру  уголь  и
растапливал печь,  то  старалсЯ  не  разбудить  ребЯт.  Ћднако  редко  когда
удавалось уйти незамеченным. ЉудрЯвый черноголо-вый ќрмек сразу  просыпалсЯ.
€ первый его вопрос, как только открывал глаза, был:
     - „ЯдЯ …дигей, а папика приедет сегоднЯ?
     Њалыш бежал к нему  раздетый,  босиком  и  с  неистребимой  надеждой  в
глазах, что стоит …дигею сказать "да" - и отец непременно вернетсЯ  и  снова
будет с ними дома. …дигей сгребал его в охапку, худенького, теплого, и снова
укладывал в постель. ђазговаривал как со взрослым:
     - ‘егоднЯ не знаю, ќрмек, приедет или не приедет  твой  папика,  но  со
станции нам должны сообщить по свЯзи, каким поездом он вернетсЯ. ‚едь у  нас
пассажирские поезда не останавливаютсЯ, сам знаешь. ’олько по приказу самого
главного диспетчера дороги. Џо-моему, на днЯх должны передать. € тогда мы  с
тобой и с „аулом, вот если он поправитсЯ к тому времени, выйдем к  поезду  и
встретим.
     - Њы скажем: папика, а вот и мы!
     - Ќу конечно! Њы так и скажем,- бодрым поддерживал …дигей.
     Ќо сообразительного малыша не так-то просто было провести.
     - „ЯдЯ …дигей, а давай, как тогда, сЯдем на товарный поезд и поедем все
к этому самому главному диспетчеру. €  скажем,  чтобы  он  остановил  у  нас
поезд, на котором приедет папика.
     Џриходилось выкручиватьсЯ.
     - Ќо ведь тогда было лето, тепло.  Ђ  сейчас  на  товарном  поезде  как
поедешь? •олодно очень. ‚етрище. ‚он видишь, как окна замерзли. Њы туда и не
доедем, застынем, как ледышки. Ќет, это очень опасно.
     Њальчик примолкал грустно.
     - ’ы полежи пока, а Я посмотрю „аула,- находил причину …дигей, подходил
к постели больного, клал тЯжелую узловатую руку на  горЯчий  лоб  ребенка...
’от с трудом приоткрывал глаза, слабо улыбалсЯ спекшимисЯ  от  жара  губами.
†ар все еще держалсЯ.- ’ы не раскрывайсЯ.  ’ы  потный.  ‘лышишь,  „аул?  …ще
больше простынешь. Ђ ты, ќрмек,  подноси  ему  тазик,  когда  он  помочитьсЯ
захочет. ‘лышишь? —тобы он не вставал. ‘коро ваша мама придет с дежурства. Ђ
тетЯ “кубала придет сейчас, покормит вас. Ђ когда „аул  выздоровеет,  будете
прибегать к нам, играть с ‘ауле и арапат. Њне на работу  пора,  а  то  ведь
снег какой большой, поезда  остановЯтсЯ,-  заговаривал  …дигей  ребЯт  перед
уходом.
     Ќо ќрмек был неумолим.
     - „ЯдЯ …дигей,- говорил он ему, стоЯщему уже  на  пороге.-  …сли  снегу
будет очень много, когда  папикин  поезд  остановитсЯ,  Я  тоже  пойду  снег
чистить. “ менЯ есть лопатка.
     …дигей выходил от них с тЯжелым, щемЯщим  сердцем.  ‘аднило  от  обиды,
беспомощности, жалос-ти. ‡ол он был тогда  на  весь  свет.  €  вымещал  свою
злость на снеге, ветре, заносах, на верблюдах, кото-рых не щадил на  работе.
ђаботал как зверь, точно бы один мог остановить всю сарозекскую пургу...
     Ђ дни шли как капли, падающие с  неотвратимой  размеренностью  одна  за
другой. ‚от и Январь миновал, и холода начали слегка сдавать.  Ћт  Ђбуталипа
Љуттыбаева не было никаких известий. ’ерЯлись в догадках …дигей и Љазангап -
по-всЯкому думали, судили мужики. € тому и другому казалось, что должны  его
отпустить вскорости, что уж там такого страшного - писал что-то длЯ себЯ, не
длЯ кого-нибудь. Ќадежда была у них такаЯ, и эту  надежду  внушали  они  как
могли ‡арипе, чтобы она держалась, не падала духом. Ћна и сама понимала, что
ради детей должна быть каменной. Ћна и впрЯмь  стала  каменной.  ‡амкнулась,
губ не размыкала, только глаза тревожно поблескивали. Љто знает, на  сколько
хватило бы ее выдержки.
     Ѓуранный …дигей тем часом был свободен  от  работы.  ђешил  пройтись  в
степь взглЯнуть, как гурт верблюжий  пасетсЯ  и,  главное,  как  ведет  себЯ
Љаранар. Ќе покалечил ли кого в стаде? ЏеребесилсЯ ли,  пора  уж.  Џошел  на
лыжах,  это  было  неподалеку.  ‚ернулсЯ  вовремЯ.  €   собиралсЯ   доложить
Љазангапу, что, мол, все в порЯдке. ЏасутсЯ животные в ‹исохвостовой лощине,
снегу там  почти  нет,  ветром  продувает,  потому  подножный  корм  открыт,
беспокоитьсЯ пока нечего. Ќо решил …дигей зайти домой лыжи оставить. ‘таршаЯ
дочка ‘ауле выглЯнула из двери испуганнаЯ:
     - Џапа, мама плачет! - € скрылась. …дигей бросил  лыжи,  встревоженный,
поспешил в дом. “кубала так рыдала, что у …дигеЯ перехватило дыхание.
     - —то? —то случилось?
     - Ѓудь проклЯто все в этом проклЯтом мире! - запричитала, захлебываЯсь,
“кубала.
     Ќикогда не видел …дигей жену  свою  в  таком  состоЯнии.  “кубала  была
крепкой, трезвой женщиной.
     - ќто ты, ты во всем виноват!
     - ‚ чем? ‚ чем Я виноват? - поразилсЯ …дигей.
     - Ќаговорил с целый короб несчастным детишкам.  Ђ  давеча,  вот  только
что, останавливалсЯ пассажирский, встречный у него был впереди.  ЋстановилсЯ
пропустить его. € откуда только они сошлись  на  нашем  разъезде?  Ђ  ребЯта
Ђбуталиповы оба как увидели, что  остановилсЯ  пассажирский  поезд,  да  как
кинутсЯ с криком: "Џапа! Џапика! Џапика приехал!" € к поезду! џ за  ними.  Ђ
они бегут от вагона к вагону  и  криком  исходЯт:  "Џапа,  папика!  ѓде  наш
папика?" „умала, под поезд попадут. Ќи одна дверь не открылась. Ђ они бегут.
„линнющий глухой состав. Ђ они бегут! € пока догнала Я, пока ухватила этого,
младшего, да пока второго схватила за руку, поезд тронулсЯ и  пошел.  Ђ  они
вырываютсЯ: "’ам папика наш, не  успел  сойти  с  поезда!"  -  и  такой  рев
поднЯли. ‘ердце мое зашлось, думала, с ума сойду, так кричали и плакали они.
‘ ќрмеком плохо! €ди успокой ребенка!  €ди!  ќто  ты  сказал  им,  что  отец
вернетсЯ, когда остановитсЯ пассажирский поезд. …сли бы ты видел, что с ними
было, когда поезд ушел, а отец не поЯвилсЯ! …сли бы ты видел! € зачем только
так устроено в жизни, зачем так страшно привЯзываетсЯ отец к дитю, а дите  к
отцу? ‡ачем такие страданиЯ?
     …дигей шел к ним как на казнь. € только  об  одном  молил  бога:  чтобы
снизошел он и простил ему перед казнью этот невольный обман малых доверчивых
душ. ‚едь он не хотел им зла. € что теперь сказать, как держать ответ?
     Џри  его  поЯвлении  ќрмек   и   „аул,   заплаканные   и   опухшие   до
неузнаваемости, с новой силой закричали, старались объЯснить ему  наперебой,
что поезд остановилсЯ на разъезде, а отец не успел сойти  и  что  пусть  он,
дЯдЯ …дигей, остановит поезд...
     - ‘агындым*, папикамды! ‘агындым, сагындым! - кричал ќрмек, умолЯЯ  его
всем своим видом, доверием, надеждой, горем.

     * ‘агындым- истосковалсЯ, измучилсЯ в тоске.

     - ‘ейчас Я все узнаю. ’ише, тише, не плачьте,-  пыталсЯ  …дигей  как-то
вразумить, как-то успокоить зашедшихсЯ в реве  ребЯт.  €  еще  труднее  было
самому выстоЯть, не поддатьсЯ, не изменитьсЯ в лице, чтобы дети не увидели в
нем слабого, беспомощного человека.- ‚от сейчас  мы  пойдем,  мы  пойдем!  -
"Људа пойдем? Људа? Љ кому пойдем? —то делать? Љак быть?"  -  думал  он  при
этом.- ‚от мы сейчас выйдем и там подумаем, поговорим,- обещал …дигей что-то
неопределенное, бормотал что-то бессвЯзное.
     Ћн подошел к ‡арипе. Ћна лежала  на  кровати  пластом,  уткнув  лицо  в
подушку.
     - ‡арипа, ‡арипа! - тронул ее за плечо …дигей.
     Ќо она даже не поднЯла головы.
     - Њы пойдем сейчас походим, побродим немного вокруг, а потом заглЯнем к
нам,- сказал он ей.- џ пойду с ребЯтами.
     ќто было единственное, что он мог придумать,  чтобы  как-то  успокоить,
отвлечь их и самому собратьсЯ с мыслЯми. ќрмека он посадил к себе на  спину,
а „аула взЯл за руку. € пошли они бесцельно вдоль железной  дороги.  Ќикогда
еще не испытывал Ѓуранный …дигей  такого  состраданиЯ  к  чужому  несчастью.
ќрмек сидел у него на спине, все еще всхлипываЯ, влажно и горестно дыша ему
     в затылок. Њаленькое, изболевшеесЯ в тоске  человеческое  существо  так
доверчиво приникло к нему, так доверчиво ухватилось за его плечи,  а  второе
такое же существо так доверчиво держалось за его руку, что …дигею было  хоть
криком кричать от боли и жалости к ним.
     ’ак шли они вдоль железной дороги среди  пустынных  сарозеков,  и  лишь
поезда проходили, грохоча, то в одну, то в  другую  сторону...  Џриходили  и
уходили...
     € опЯть вынужден был …дигей сказать детЯм неправду. Ћн сказал  им,  что
они ошиблись. ќтот поезд, который случайно остановилсЯ на их разъезде, шел в
другую сторону, а их папика должен прибыть с другой стороны. Ќо вернетсЯ он,
наверное, не так скоро. ЋказываетсЯ, его послали на какое-то море  матросом,
и как только корабль приплывет из  того  далекого  путешествиЯ,  он  приедет
домой. Ќадо пока подождать. Џо его понЯтиЯм, эта неправда должна была помочь
им пока продержатьсЯ, пока неправда сбудетсЯ правдой. …дигей не  сомневалсЯ,
что Ђбуталип Љуттыбаев вернетсЯ. Џройдет какое-то времЯ,  разберутсЯ,  и  он
вернетсЯ, ни одной секунды не задержитсЯ, как только  его  освободЯт.  Ћтец,
так любЯщий детей своих, не промедлит ни секунды... € потому …дигей  говорил
неправду... „остаточно хорошо знаЯ Ђбуталипа, …дигей  лучше,  чем  кто-либо,
представлЯл себе, каково этому  человеку  в  разлуке  с  семьей.  Љто-нибудь
другой, возможно, не  так  остро,  не  так  тЯжело  переживал  бы  временную
отлучку, пусть и не по своей воле, но с надеждой, что скоро вернетсЯ  домой.
Ђ длЯ Ђбуталипа, …дигей в этом не сомневалсЯ,  то  было  равносильно  высшей
мере наказаниЯ. € боЯлсЯ …дигей за него.  ‚ыдержит  ли,  дождетсЯ  ли,  пока
будут вершитьсЯ суд да дело...
     ‡арипа к тому времени отправила уже несколько писем  в  соответствующие
учреждениЯ с запро-сом о муже и просила сообщить ей, может ли  она  иметь  с
ним свидание. Џока никакого ответа не было. Љазангап и  …дигей  тоже  голову
ломали.  Њужики,  однако,  склонны  были  объЯснить  это  тем,  что  разъезд
Ѓоранлы-Ѓуранный не имел  прЯмой  почтовой  свЯзи.  Џисьма  необходимо  было
передавать через кого-то или отвозить самому на станцию Љумбель. ЏоступлениЯ
почты тоже шли через Љумбель и тоже путем добрых  услуг...  Ђ  такой  способ
свЯзи, как известно, не всегда самый быстрый.
     ’ак оно и случилось однажды...

     Џоезда в этих краЯх шли с запада на восток и с востока на запад...

     ЏробиваЯсь сквозь белую летучую мглу, беспрестанно вздымаемую ветрами с
холодных сарозекских равнин, машинистам проходЯщих поездов  в  те  метельные
февральские ночи стоило немало усилий разглЯдеть  среди  снежных  заносов  в
степи полустанок  Ѓоранлы-Ѓуранный.  ЋбъЯ-тые  клубЯщимисЯ  вихрЯми,  ночные
поезда  приходили  и  уходили  во  мгле,  как   в   беспокойном,   тревожном
сновидении...
     ‚ такие ночи, казалось, мир зарождалсЯ заново из первозданного хаоса  -
сокрытые стужей собственного дыханиЯ, сарозекские степи походили  на  дымный
океан, возникающий в кромешном борении тьмы и света...
     € в том великом пустынном пространстве каждую ночь, не угасаЯ до  утра,
светилось одно окошко на  полустанке,  точно  там,  за  этим  окном,  горько
маЯлась некаЯ душа, точно там кто-то тЯжко болел, не находЯ себе места,  или
страдал от жестокой бессонницы. ’о было  окошко  пристанционного  барака,  в
котором жила семьЯ Ђбуталипа Љуттыбаева. ќто они, его жена и дети, ждали его
каждый день, не гасЯ света на  ночь,  и  среди  ночи  ‡арипа  несколько  раз
подрезала нагоравший фитиль в лампе. € всЯкий раз при  заново  разгоравшемсЯ
огне она невольно останавливала взглЯд на спЯщих детЯх -  двое  черноголовых
мальчишек спали, как пара щенЯт. € ее  знобило  под  нательной  рубашкой  от
холода, и, сомкнув руки на груди, сжимаЯсь в комок, страшилась она, глЯдЯ на
них, боЯлась, что снитсЯ сыночкам отец и что они бегут во  сне  к  отцу  изо
всех сил раскинув руки, плача и смеЯсь,  бегут  наперегонки,  но  так  и  не
добегают...
     € наЯву они ждали отца с любым проходЯщим поездом,  который,  пусть  на
полминуты, притормаживал на их разъезде. ’олько  остановитсЯ  поезд,  скрипЯ
тормозами, а мальчишки уже тЯнут шеи у окна, готовые броситьсЯ навстречу. Ќо
отец не объЯвлЯлсЯ, дни шли, и никаких вестей  о  нем  не  поступало,  точно
осталсЯ он под внезапно рухнувшим обвалом в горах, и никто не  знал,  где  и
когда с ним это случилось.
     € еще одно окно, но зарешеченное черным кованым железом, в другом конце
земли, в полуподвале алма-атинского следственного изолЯтора, тоже не гасло в
те ночи до утра.  ‚от  уже  целый  месЯц  изводилсЯ  Ђбуталип  Љуттыбаев  от
слепЯщей с потолка круглыми сутками много-сильной  электрической  лампы.  ’о
было его проклЯтием. Ћн не знал, куда деватьсЯ, как защитить от  сверлЯщего,
режущего, как  нож,  электрического  света  свои  изболевшиесЯ  глаза,  свою
горемыч-ную голову, чтобы хотЯ бы на  секунду  забытьсЯ,  перестать  думать,
почему он здесь и что от него хотЯт. Љак только  он  отворачивалсЯ  ночью  к
стене, закрыв голову рубахой,  немедленно  в  камеру  врывалсЯ  надзиратель,
наблюдавший в глазок, сбрасывал его с нар, пинал ногами: "Ќе  отворачи-вайсЯ
к стене, сволочь! Ќе закрывай голову,  гад!  ‚ласовец!".  €  сколько  он  ни
кричал, что он не власовец, никакого до этого дела им не было.
     € снова лежал  он,  обратившись  лицом  к  беспощадному  электрическому
свету, зажмурившись, прикрываЯ изболевшиесЯ воспаленные глаза, и  мучительно
жаждал очутитьсЯ во тьме, в беспро-светной  черноте,  пусть  в  могиле,  где
глаза и мозг могли бы прекратить свое  существование,  и  уж  тогда  никакой
надзиратель и никакой следователь не властны были бы пытать его  невыносимой
мукой - светом, лишением сна, избиениЯми.
     Ќадзиратели менЯлись по сменам, но все, как один,  были  непреклонны  -
никто из них не помилосердствовал, никто не позволил себе не  заметить,  как
отвернулсЯ узник к стене, напротив,  они  только  и  ждали  того,  и  каждый
наносил удары  с  Яростью  и  бранью.  •отЯ  и  понимал  Ђбуталип  Љуттыбаев
назначение и обЯзанности тюремного надзирателЯ,  тем  не  менее  в  отчаЯнии
спрашивал себЯ порой: "Ћтчего же они такие? ‚едь  с  виду  люди.  Љак  можно
носить в себе столько злобы? ‚едь никому из них Я не  сделал  никакого  зла.
Ћни не знали менЯ, Я не знал их, но избивают, издеваютсЯ, словно из  кровной
мести. Џочему? Ћткуда берутсЯ такие люди? Љак они становЯтсЯ такими? ‡а  что
они менЯ истЯзают? Љак выдержать, как не свихнутьсЯ, как не  расшибить  себе
голову о стену?! Џотому что другого выхода нет".
     Ћднажды он-таки не выдержал. Ѓудто полыхнула в нем белаЯ молниЯ. ‘ам не
понЯл, как схватилсЯ с надзирателем, пинавшим его. € они покатились по  полу
в Яростной драке. "џ  бы  тебЯ  на  фронте  давно  пристрелил,  как  бешеную
собаку!"  -  хрипел  Ђбуталип,  раздираЯ   с   треском   ворот   гимнастерки
надзирателЯ, стискиваЯ его горло цепенеющими пальцами.  Ќеизвестно,  чем  бы
все это кончилось, если бы не подоспели из коридора еще двое стражей.
     Џришел в себЯ Ђбуталип лишь на следующий день. Џервое,  что  он  увидел
сквозь муть и боль,- ту же негаснущую лампу на потолке.  Џотом  хлопотавшего
над ним фельдшера.
     - ‹ежи, теперь ты уже не отправишьсЯ на тот свет,- негромко сказал  ему
фельдшер,  прикладываЯ  примочки  к  пораненному  лбу.-  €  не  будь  больше
последним дураком. ’ебЯ и сейчас могли бы прикончить за нападение на охрану,
прибили бы, как собаку, и никакого за тебЯ ответа. Ѓлагодари  ’ансыкбаева  -
ему нужен не твой труп, а ты сам, живьем. ЏонЯл?
     Ђбуталип тупо молчал. …му было все  равно,  что  с  ним  случитсЯ,  как
обернетсЯ его судьба. ‘пособность души к страданию вернулась не сразу.
     ‚ те дни у него случались моменты затмениЯ разума - утрата  реальности,
полуЯвь станови-лись спасительной защитой. ‚ такие мгновениЯ Ђбуталип  желал
не прЯтатьсЯ, не избегать направленного света, а  наоборот  -  он  стремилсЯ
навстречу тому неумолимому мучительному излучению,  которое  сводило  его  с
ума, и ему казалось, что он витает в воздухе, приближаЯсь к источнику боли и
раздражениЯ, превозмогаЯ себЯ, чтобы одолеть  силу  непрерывно  ослеплЯющего
света, чтобы растворитьсЯ и исчезнуть в небытии.
     Ќо и тогда в истерзанном сознании сохранЯлась свЯзующаЯ нить с тем, что
осталось в былом, то была гнетущаЯ, неотступнаЯ тоска, неотступный страх  за
семью, за детей.
     ‘традаЯ невыносимо за них  оставшихсЯ  в  сарозеках,  пыталсЯ  Ђбуталип
вершить суд над собой, разобратьсЯ в своей вине, пыталсЯ ответить себе -  за
что действительно следовало бы его наказать. € не находил ответа. ђазве  что
за плен, за  то,  что  оказалсЯ  в  немецком  плену,  как  и  тысЯчи  других
обреченных окруженцев. Ќо сколько можно за это карать? ‚ойна далеко  позади.
„авно все оплачено сполна - и кровью, и лагерЯми, уже  не  за  горами  времЯ
расходитьсЯ по могилам всем тем, кто был на войне, а обладающий безграничной
властью все мстит, все не унимаетсЯ. Ђ иначе  как  понЯть  происходЯщее?  Ќе
находЯ ответа, лелеЯл Ђбуталип мечту, что со днЯ на день станет Ясно, что  с
ним произошло досадное недоразумение, и тогда, он, Ђбуталип Љуттыбаев, будет
готов забыть все  обиды  -  пусть  только  побыстрее  освободЯт  и  отправЯт
побы-стрее домой, и помчитсЯ он, нет,  полетит,  как  на  крыльЯх,  туда,  к
детЯм, к семье, в сарозеки, на разъезд Ѓоранлы-Ѓуранный,  где  его  ждут  не
дождутсЯ детишки ќрмек  и  „аул,  жена  ‡арипа,  что  в  той  снежной  степи
сберегает детишек, как птица под крылом, у колотЯщегосЯ сердца,  и  слезами,
нескончаемыми мольбами пытаетсЯ пронЯть, убедить, смЯгчить судьбу,  вымолить
милосердие, чтобы мужу вышло спасение...
     —тобы не заорать навзрыд с горЯ, чтобы не  впасть  в  безумие,  начинал
Ђбуталип грезить, ища в том обманчивое успокоение - зримо  представлЯл  себе
как он, оправданный за отсутствием вины,  ЯвитсЯ  вдруг  домой.  ЏредставлЯл
себе, как соскочит с подножки  попутного  товарнЯка,  на  котором  доберетсЯ
домой, и как побежит к дому, а они - жена и дети - навстречу... Ќо проходили
минуты иллюзий и, как с похмельЯ, возвращалсЯ  он  в  реальность,  впадал  в
уныние, и думалось ему подчас, что в "‘арозекской  казни",  в  той  легенде,
которую он  записал,  страданиЯ  казнимых  матери  и  отца,  их  прощание  с
младенцем  -  нечто  вечное,  касающеесЯ  теперь  и  его.  Ћн  тоже   казним
разлукой... Ђ ведь только смерть имеет право разлучать родителей с детьми, и
больше ничто и никто...
     ’ихо плакал Ђбуталип в такие горестные минуты, стыдЯсь себЯ,  не  знаЯ,
как унЯть слезы, увлажнЯвшие, точно накрапывающий дождь камни,  его  крепкие
скулы. ‚едь даже на войне он так не страдал, тогда он, бедоваЯ  голова,  был
сам по себе, а теперь он убеждалсЯ, что в, казалось бы, обыденнейшем Явлении
- в детЯх - заключен величайший смысл жизни, и в каждом конкретном случае, у
каждого человека - свое счастье, счастье, что они  есть,  и  трагедиЯ,  если
остатьсЯ без них... ’еперь он убеждалсЯ и в том, сколь  много  значила  сама
жизнь пред ее утратой, когда в последний час, в озарении последнего, жуткого
света перед неизбежным уходом во тьму, настанет подведение итогов. € главный
итог жизни - дети. ‚озможно,  потому  так  и  устроено  в  природе  -  жизнь
родителей расходуетсЯ на то, чтобы  вырастить  свое  продолжение.  €  отнЯть
родителЯ  от  детей  -  значит  лишить  его  возможности  исполнить  родовое
предназначение, значит обречь его жизнь на пустой исход.  €  трудно  было  в
такие минуты прозрениЯ не впадать в отчаЯние; растрога-вшись,  почти  воочию
представив себе сцену свиданиЯ, Ђбуталип осознавал несбыточность надеж-ды  и
становилсЯ жертвой безысходности. ‘ каждым днем тоска все глубже завладевала
его душой, сгибаЯ и ослаблЯЯ волю. ЋтчаЯние накапливалось в нем, как  мокрый
снег на крутом склоне горы, где вот-вот последует внезапный обвал...
     ќто-то и надо было следователю ЉѓЃ ’ансыкбаеву, этого-то он и добивалсЯ
методично  и  целеустремленно,  раскручиваЯ  сатанински  задуманное  им,   с
одобрениЯ вышестоЯщего начальства,  дело  бывшего  военнопленного  Ђбуталипа
Љуттыбаева о свЯзЯх его с англо-югославскими спец-службами и  проведении  им
подрывной  идеологической  работы  среди  местного  населениЯ  в  отдаленных
районах Љазахстана. ’акова была общаЯ формулировка.  …ще  предстоЯла  работа
следствиЯ по уточнению и  квалификации  некоторых  деталей,  еще  предстоЯло
полное признание Ђбуталипом Љуттыбаевым  состава  преступлениЯ,  но  главное
содержалось уже в самой формули-ровке  обвинениЯ  чрезвычайной  политической
актуальности, свидетельствующего об исключите-льной бдительности и служебном
рвении ’ансыкбаева. € если длЯ ’ансыкбаева это дело было  большой  удачей  в
жизни, то длЯ Ђбуталипа Љуттыбаева то был капкан, круг обреченности, ибо при
такой устрашающей формулировке исход мог быть только один - полное признание
инкриминируемых ему преступлений со всеми вытекающими отсюда  последствиЯми.
Ќикакого иного исхода быть не могло. ’о был случай  абсолютно  предрешенный,
само обвинение уже служило безусловным доказательством преступлениЯ.
     € поэтому о  конечном  успехе  своего  предприЯтиЯ  ’ансыкбаев  мог  не
беспокоитьсЯ. ’ой зимой настал  наконец  звездный  час  его  карьеры.  €з-за
незначительного служебного упущениЯ он на несколько лет задержалсЯ в  звании
майора. Ќо  теперь  открывалась  новаЯ  перспектива.  ‘овсем  не  так  часто
удавалось добыть в глубинке нечто подобное делу Ђбуталипа Љуттыбаева. ‚от уж
повезло так повезло. „а, можно сказать, что в те февральские дни  1953  года
историЯ благоволила к ’ансыкбаеву; казалось, историЯ страны только длЯ  того
и существовала, чтобы  с  готовностью  служить  его  интересам.  Ќе  столько
осознанно, сколько интуитивно, он ощущал  эту  добрую  услугу  истории,  все
усиливавшей первостепенную значимость его службы,  а  тем  самым  все  более
возвышавшей и его самого  в  его  собственных  глазах,  и  потому  испытывал
возбуждение и подъем духа. ѓлЯдЯ в зеркало, он удивлЯлсЯ подчас - давно  так
молодо не сиЯли его немигающие  соколиные  глаза.  €  он  расправлЯл  плечи,
удовлетворенно напевал под нос на чистейшем русском Языке: "Њы рождены, чтоб
сказку сделать былью..." †ена, разделЯвшаЯ его ожиданиЯ, тоже была в хорошем
настроении и приговаривала при случае: "Ќичего, скоро и мы получим свое".  €
сын, старшеклассник, комсомольский активист, и тот, хотЯ,  бывало,  проЯвлЯл
непослушание, когда  касалось  заветного,  проникновенно  спрашивал:  "Џапа,
скоро с подполковником поздравлЯть?" Ќа то  были  свои  конкретные  причины,
пусть не касавшиесЯ ’ансыкбаева впрЯмую и однако же...
     „ело в том, что сравнительно недавно,  около  полугода  тому  назад,  в
Ђлма-Ђте состоЯлсЯ закрытый процесс: военный трибунал судил группу казахских
буржуазных националистов. ќти враги трудового народа искоренЯлись беспощадно
и навсегда. „вое получили  высшую  меру  наказаниЯ  -  расстрел  -  за  свои
написанные на казахском Языке  научные  труды,  в  которых  идеализировалось
проклЯтое патриархально-феодальное прошлое в ущерб новой  действительнос-ти,
двое научных сотрудников €нститута Языка и литературы  Ђкадемии  наук  -  по
двадцать пЯть лет каторги... Ћстальные - по десЯть... Ќо главное заключалось
не в этом, а в том, что в свЯзи с процессом из  центра  последовали  крупные
государственные  поощрениЯ  спецсотрудникам,  принимавшим   непосредственное
участие в изобличении и беспощадном  искоренении  буржуазных  националистов.
Џравда, госпоощрениЯ тоже носили закрытый  характер,  но  это  нисколько  не
умалЯло их весомости. „осрочное присуждение  очередных  званий,  награждение
орденами  и  медалЯми,  крупные  денежные   вознаграждениЯ   за   образцовое
выполнение заданий, благодарности в приказах и прочие знаки  вниманиЯ  очень
даже украшали жизнь. € вселение особо отличившихсЯ  в  новые  квартиры  было
очень кстати. Ћт  всего  этого  нога  крепла,  голос  мужал,  каблук  стучал
уверенней.
     ’ансыкбаев не входил в ту группу повышенных в званиЯх  и  награжденных,
но в торжествах коллег принимал активное участие. Џочти каждый вечер  они  с
женой Ђйкумис  отправлЯлись  в  очередной  "обмыв"  новых  званий,  орденов,
новоселий. –елаЯ череда праздничных застолий началась  еще  в  канун  Ќового
года, и они были прекрасны, незабываемы. ‘легка продрогшие  после  холодных,
плохо освещенных алма-атинских улиц, гости с порога окунались  в  радушие  и
тепло ожидавших в новых квартирах хозЯев. €  столько  неподдельного  сиЯниЯ,
оживлениЯ и гордости изливали встречавшие на пороге лица,  глаза!  Џоистине,
то были праздники избранных, заново познающих вкус счастьЯ.
     ‚ ту пору, когда еще не забылись недавние нищета и голод  военных  лет,
на  окраинах  государства  особенно  восторженно,   до   головокружениЯ   от
удовольствиЯ,  восприни-малсЯ  новый,  рафинированный  комфорт.   ‡десь,   в
провинции, только входили  в  моду  дорогие  марочные  коньЯки,  хрустальные
люстры и хрустальнаЯ посуда. ‘ потолков нисходило граненое сиЯние  трофейных
люстр,  на  столах,  покрытых  белоснежными  скатертЯми,  мерцали  трофейные
немецкие сервизы, и все это захватывало,  предрасполагало  к  благоговейному
настроению, точно в этом заключалсЯ высший смысл бытиЯ, точно  ничего  иного
достойного вниманиЯ в мире не могло и быть.
     € все собравшиесЯ чинно рассаживались,  предвкушаЯ  общую  трапезу.  Ќо
смысл застольЯ заключалсЯ не только и не столько в  еде,  ибо,  насытившись,
человек начинает внутренне страдать от обилиЯ кушаний перед ним,  сколько  в
застольных высказываниЯх  -  в  поздравлениЯх  и  благо-пожеланиЯх.  ‚  этом
ритуале таилось нечто нескончаемо сладостное, и это сладостное самочув-ствие
вмещало в себЯ и поглощало все, что таилось в душе. „аже  зависть  на  времЯ
становилась как бы не завистью, а любезностью, ревность  -  содружеством,  а
лицемерие ненадолго оборачивалось искренностью. € каждый из  присутствующих,
преображаЯсь удивительным образом в  похвальную  сторону,  высказывалсЯ  как
можно умнее, а  главное  -  красноречивей,  невольно  вступаЯ  в  неглас-ное
состЯзание с другими. Ћ, это было  по-своему  захватывающее  действо!  Љакие
великолепные тосты взмывали, подобно птицам с Ярким оперением, под потолки с
трофейными  люстрами,  какие   речи   изливались,   как   писаные,   заражаЯ
присутствующих все более высоким пафосом.
     Ћсобенно взволновал ’ансыкбаева и его жену тост одного  новоиспеченного
казахского  подпо-лковника,  когда  тот,  торжественно  встав  из-за  стола,
заговорил  так  проникновенно  и  важно,  как  если  бы  он   был   артистом
драматического театра, исполнЯвшим роль королЯ, восходЯщего на трон.
     -  Ђсыл  достар!*  -  начал  подполковник,  многозначительно  оглЯдываЯ
сидЯщи