 вода над  головой, как  жгуче струитсЯ  под животом,  по спине, по
ногам. ѓлохнут внешние звуки под водой, и  в ушах остаетсЯ  лишь журчанье. €
он, тараща  глаза,  старательно смотрит  на все то,  что  можно  увидеть под
водой. ѓлаза щиплет, глазам больно,  но он  горделиво улыбаетсЯ  себе и даже
Язык  показывает в воде. ќто он бабке. Џусть знает, вовсе и  не утонет он, и
вовсе ничего не боитсЯ. Џотом он  выпускает ветку из рук, и вода  тащит его,
волочит до тех пор, пока он не упретсЯ ногами в камни запруды. ’ут и дыхание
кончаетсЯ. Ћн разом выскакивает из воды,  вылезает на берег и  снова бежит к
тальниковому кусту. € так  много раз. •оть сто раз в день готов был купатьсЯ
в дедовой запруде. „о тех пор, пока,  в конце концов, не превратитсЯ в рыбу.
Ђ ему обЯзательно, во что бы то ни стало, хотелось стать рыбой...
     ђазглЯдываЯ  берег реки, мальчик  перевел бинокль  на свой  двор. Љуры,
индюшки  с индюшатами,  топор,  прислоненный  к  чурбаку, дымЯщий  самовар и
разные раз-
     [25]
     ности на подворье оказались такими невероЯтно большими, так  близко они
находились, что мальчик невольно протЯнул к ним руку. € тут, к ужасу своему,
он  увидел  в бинокль  увеличенного  до  слоновых размеров  бурого  теленка,
спокойно  жующего   развешанное   на   веревке  белье.  ’еленок   жмурил  от
удовольствиЯ глаза, слюни стекали с губ - так ему хорошо было в полную пасть
жевать бабкино платье.
     - Ђх ты дурак! - Њальчик привстал с биноклем и  замахал  рукой. - Ђ ну,
прочь! ‘лышишь, убирайсЯ прочь! Ѓалтек, Ѓалтек! (Џес в объективе  лежал себе
преспокойно под домом.) Љуси, куси его! - в отчаЯнии приказывал он собаке.
     Ќо Ѓалтек и ухом не повел. Ћн лежал себе как ни в чем не бывало.
     ‚  эту  минуту из  дома  вышла  бабка. “видев,  что  творитсЯ,  старуха
всплеснула  руками.  ‘хватила метлу и  кинулась к теленку. ’еленок  побежал,
бабка за ним. Ќе  сводЯ  с нее биноклЯ, мальчик присел, чтобы не видно  было
его на горе.  Ћтогнав теленка,  старуха с руганью пошла к дому, задыхаЯсь от
гнева и быстрой ходьбы. Њальчик видел ее так, как если бы был  рЯдом с ней и
даже ближе, чем рЯдом. Ћн держал ее в объективе крупным  планом, как в кино,
когда  отдельно  показывают  лицо  человека.   Ћн  видел  ее  желтые  глаза,
сузившиесЯ  от Ярости.  Ћн видел, как  сплошь покраснело ее  морщинистое,  в
тЯжелых складках лицо; как в кино, когда исчезнет вдруг звук, бабкины губы в
бинокле быстро и беззвучно шевелились, обнажаЯ ее щербатые, редкие зубы. —то
выкрикивала  старуха  -  не  разобрать  было издали, но  слова  ее  мальчику
слышались так точно и Ясно, как если бы говорила она прЯмо под ухом. “х, как
она его бранила!  Ћн наизусть знал: "Ќу, подожди... ‚ернешьсЯ. “ж Я  тебе! €
на деда  не  посмотрю. ‘колько раз говорила, чтобы выкинул  вон эту дурацкую
глЯделку. ЋпЯть убежал на гору. —тоб провалилсЯ он, тот чертов пароход, чтоб
он сгорел, чтоб он потонул!.."
     Њальчик на горе тЯжко вздохнул. Ќадо же было в такой день, когда купили
портфель, когда он уже мечтал, как пойдет в школу, проглЯдеть телка!..
     ‘таруха  не  умолкала.  ЏродолжаЯ   бранитьсЯ,  она  разглЯдывала  свое
изжеванное  платье.  Љ  ней вышла  ѓульджамал  с  дочкой. †алуЯсь ей,  бабка
разошлась еще  больше. ЏотрЯсала  кулаками  в  сторону  горы. …е  костлЯвый,
темный кулак угрожающе маЯчил перед окулЯрами:
     [26]
     "Ќашел себе забаву. —тоб провалилсЯ он, чертов пароход! —тоб он сгорел,
чтоб он потонул!.."
     ‘амовар на  дворе  уже  кипел. ‚идно было  в бинокль, как из-под крышки
выбивались струи пара. ’етка Ѓекей вышла за самоваром. € тут опЯть началось.
Ѓабка чуть  не в нос совала ей  свое изжеванное платье.  Ќа,  мол, смотри на
проделки твоего племЯнничка!
     ’етка Ѓекей стала успокаивать ее, уговаривать. Њальчик догадывалсЯ, что
она говорила.  Џримерно то же,  что  и  прежде: "“спокойтесь, энеке (энеке -
матушка. - Џрим. авт.). Њальчик еще  несмышленыш  - какой с него спрос. Ћдин
он тут, друзей нет. ‡ачем кричать, зачем страх наводить на ребенка?"
     Ќа что  бабка,  несомненно,  отвечала:  "’ы мне  не  указывай. ’ы  сама
попробуй роди,  тогда узнаешь,  какой спрос с детей. —его торчит он  там, на
горе?  ’елка  приарканить ему  некогда.  —его  он  там  высматривает?  ‘воих
непутевых родителей? ’ех, что родили его  да разбежались по разным сторонам?
•орошо тебе, бесплодной..."
     „аже  на  таком  расстоЯнии  мальчик  увидел  в бинокль, как  мертвенно
посерели впалые щеки тетки Ѓекей, как всЯ она заколотилась и как - он  точно
знал,  чем должна была отплатить тетка, - она выпалила в  лицо мачехе: "Ђ ты
сама-то, стараЯ ведьма, сколько сыновей да дочерей вырастила? ’ы сама-то кто
есть?"
     —то  тут   началось!..  Ѓабка  взвыла  от  обиды.  ѓульджамал  пыталась
примирить женщин, уговаривала, обнимала бабку, хотела увести ее домой, но та
распалЯлась  все  больше,  мечась  по  двору  как  обезумевшаЯ.  ’етка Ѓекей
схватила  кипЯщий самовар,  расплескиваЯ кипЯток, почти бегом унесла  его  в
дом.  Ђ бабка устало опустилась на  колоду. ђыдаЯ, горько  жаловалась она на
свою  судьбу. ’еперь мальчик был позабыт, теперь  доставалось самому господу
богу и всему белому свету. "ќто Я-то! ќто менЯ ты спрашиваешь, кто Я есть? -
возмущалась бабка вслед падчерице. - „а если бы не наказал менЯ бог, если бы
не унес он моих  пЯтерых младенцев, если бы  сын мой,  один-единственный, не
упал восемнадцати  лет под пулей  на  войне, если бы старик, мой ненаглЯдный
’айгара, не замерз в буране с отарой овец, разве была бы Я здесь, среди вас,
лесных людей? „а разве  Я такаЯ, как ты, неродЯщаЯ? „а разве  жила бы  Я  на
старости лет с отцом твоим, придурковатым Њомуном? ‡а какие
     [27]
     грехи-провинности наказал ты менЯ, распроклЯтый бог?"
     Њальчик отнЯл бинокль от глаз, печально опустил голову.
     - Љак  мы теперь вернемсЯ домой? - тихо сказал он  портфелю.  - ќто все
из-за  менЯ  и  из-за теленка-дурака. € еще  из-за тебЯ, бинокль. ’ы  всегда
зовешь менЯ смотреть на белый пароход. ’ы тоже виноват.
     Њальчик  оглЯделсЯ  по сторонам.  Љругом горы - скалы,  камни, леса.  ‘
высоты, с ледников бесшумно  падали сверкающие ручьи, и только здесь, внизу,
вода будто обретала наконец голос,  чтобы вечно, неумолчно шуметь  в реке. Ђ
горы стоЯли такие громадные и беспредельные. Њальчишка чувствовал себЯ в  ту
минуту очень маленьким, очень одиноким, совсем затерЯнным. ’олько он и горы,
горы, всюду высокие горы.
     ‘олнце уже склонЯлось к закату  на озерной стороне. ‘тало не так жарко.
Ќа восточных склонах  занЯлись  первые, короткие тени. ‘олнце  будет  теперь
опускатьсЯ все ниже,  а тени поползут вниз, к подножью гор.  ‚ эту  пору днЯ
обычно поЯвлЯлсЯ на €ссык-Љуле белый пароход.
     Њальчик  направил бинокль к самому  дальнему  видимому  месту и  затаил
дыхание. ‚от  он! € все забылось сразу;  там, впереди, на синей-синей кромке
€ссык-ЉулЯ,  поЯвилсЯ белый пароход.  ‚ыплыл.  ‚от  он!  ‘  трубами  в  рЯд,
длинный,  мощный, красивый. Ћн  плыл, как по струне, ровно и прЯмо.  Њальчик
поспешно протер стекла подолом рубашки, еще раз поправил  окулЯры. ЋчертаниЯ
парохода стали еще четче. ’еперь можно было заметить, как покачиваетсЯ он на
волнах,  как  за  кормой остаетсЯ  светлый  вспененный след.  Ќе  отрываЯсь,
мальчик с восхищением смотрел на белый  пароход. Ѓыла бы на  то его волЯ, он
упросил бы белый пароход  подплыть поближе, чтобы можно  было  видеть людей,
которые  на  нем  плыли.  Ќо   пароход  не  знал  об  этом.  Ћн  медленно  и
величественно шел своей дорогой, неведомо откуда и неведомо куда.
     Ѓыло долго видно, как плывет пароход, и мальчик долго  думал о том, как
он превратитсЯ в рыбу и поплывет по реке к нему, к белому пароходу...
     Љогда он  впервые увидел однажды  с Љараульной  горы  белый  пароход на
синем €ссык-Љуле, сердце его так загудело от красоты  такой, что он сразу же
решил, что его отец - иссык-кульский матрос - плавает именно на
     [28]
     этом  белом пароходе. € мальчик  поверил в это,  потому  что ему  этого
очень хотелось.
     Ћн не помнил ни отца, ни матери. Ћн ни разу не  видел  их. Ќикто из них
ни  разу  не  навестил  его.  Ќо  мальчик  знал:  отец его  был  матросом на
€ссык-Љуле, а мать, после  того как они  разошлись с отцом, оставила сына  у
деда, а сама уехала в  город.  Љак  уехала, так  и сгинула. “ехала в далекий
город за горами, за озером и еще за горами.
     „ед Њомун как-то ездил в этот  город  продавать  картошку. –елую неделю
пропадал  и, вернувшись, рассказывал за чаем тетке Ѓекей и  бабке, что видел
свою дочь, то есть его, мальчика,  мать. ђаботала  она  на какой-то  большой
фабрике ткачихой. “ нее новаЯ семьЯ - две дочери, которых она сдает в детсад
и видит только раз в неделю. †ивет в большом доме,  но в маленькой комнатке,
до того маленькой, что повернутьсЯ  негде. Ђ во дворе никто никого не знает,
как на  базаре. €  все так живут - войдут к  себе и  сразу двери  на  замок.
‚заперти постоЯнно сидЯт,  как в  тюрьме. Ђ  муж ее  будто бы шофер, возит в
автобусе  народ по  улицам. “ходит  с  четырех утра и допоздна. ’оже  работа
тЯжелаЯ. „очь, рассказывал он, все плакала, прощениЯ просила. Ќа очереди они
на новую  квартиру.  Љогда  получат - неизвестно. Ќо когда  получат, заберет
сынишку к себе, если муж  позволит.  € просила старика пока  подождать.  „ед
Њомун сказал  ей,  чтобы она  не печалилась. ‘амое главное,  чтобы с мужем в
согласии жила, остальное уладитсЯ. € насчет сына пусть не убиваетсЯ. "Џока Я
жив,  мальчишку  никому не отдам, а  умру -  бог его  поведет, живой человек
найдет свою  судьбу..."  ‘лушаЯ старика,  тетка  Ѓекей  и  бабка  то  и дело
вздыхали и даже всплакнули вместе.
     ‚от тогда как раз, за чаем, и об отце зашла у  них речь. „ед прослышал,
будто его бывший зЯть, отец мальчика, все так же матросом служит на каком-то
пароходе и что  у него тоже новаЯ семьЯ, дети, то ли двое, то ли трое. †ивут
возле пристани. Ѓудто бы бросил он пить. Ђ  жена новаЯ всЯкий раз  выходит с
ребЯтишками на пристань его встречать.  "‘тало быть,  - думал мальчик, - они
встречают вот этот, его пароход..."
     Ђ  пароход плыл, медленно удалЯЯсь. Ѓелый  и  длинный, он  скользил  по
синей  глади озера с дымами  из  труб  и не знал,  что к  нему плыл мальчик,
превратившись в рыбу-мальчика.
     [29]
     Ћн мечтал превратитьсЯ в рыбу так, чтобы все у него было рыбье  - тело,
хвост, плавники, чешуЯ, - и только голова бы оставалась своЯ, на тонкой шее,
большаЯ, круглаЯ, с оттопыренными ушами, с исцарапанным носом. € глаза такие
же, какие были. Љонечно, чтобы они при этом были не совсем такие, как  есть,
а  глЯдели, как рыбьи. ђесницы у мальчика длинные,  как у телка, и все времЯ
хлопают отчего-то сами по себе, ѓульджамал говорит - вот бы ее  дочке такие,
какой бы  она  красавицей  выросла! Ђ зачем  быть красавицей? €ли красавцем?
Ћчень нужно! ‹ично ему красивые глаза ни к чему, ему нужны такие, чтобы  под
водой глЯдеть.
     Џревращение  должно было произойти в дедовой  запруде. ђаз - и он рыба.
‡атем он сразу перепрыгнул бы из запруды в реку, прЯмо в бурлЯщую стремнину,
и пошел бы вниз по  течению. € дальше  так -  выпрыгиваЯ  и  оглЯдываЯсь  по
сторонам; неинтересно ведь плыть  только  под  водой. Ћн несетсЯ по  быстрой
реке вдоль большого  красноглинистого обрыва, через пороги, по бурунам, мимо
гор, мимо лесов.  Ћн  прощаетсЯ  со своими любимыми валунами: "„о  свиданиЯ,
"‹ежащий верблюд",  до  свиданиЯ, "‚олк", до свиданиЯ, "‘едло", до свиданиЯ,
"’анк". Ђ когда будет проплывать мимо кордона, он выпрыгнет из воды, помашет
плавником деду: "„о свиданиЯ, ата, Я скоро вернусь". „ед оторопел бы от дива
такого и не знал бы, как ему быть. €  бабка, и тетка  Ѓекей,  и ѓульджамал с
дочкой - все  стоЯли  бы  разинув  рты. ѓде это  видано,  чтобы  голова была
человечьЯ, а тело рыбье? Ђ он им машет плавником: "„о свиданиЯ, Я уплываю  в
€ссык-Љуль, к белому пароходу. ’ам у менЯ мой папа-матрос". Ѓалтек, наверно,
кинетсЯ бежать  по  берегу. ‘обака ведь никогда  такого  не  видела.  € если
Ѓалтек решитсЯ броситьсЯ к нему в воду, он крикнет: "ЌельзЯ, Ѓалтек, нельзЯ!
“тонешь!" - а сам  поплывет дальше. Џронырнет под  тросами висЯчего моста  и
дальше вдоль прибрежных тугаев, и потом вниз по грохочущему ущелью выплывает
прЯмо в €ссык-Љуль.
     Ђ €ссык-Љуль - это целое море.  Џроплывает он по волнам иссык-кульским,
с  волны  на волну,  с волны  на  волну  -  и  тут  навстречу белый пароход.
"‡дравствуй, белый пароход, это  Я! -  скажет он пароходу.  - ќто  Я  всегда
смотрел  на тебЯ  в  бинокль".  ‹юди  на  пароходе удивились  бы,  сбежались
смотреть на чудо. € тогда он скажет отцу своему, матросу: "‡дравствуй, папа,
Я твой сын. џ приплыл к тебе". - "Љакой же ты сын? ’ы по-
     [30]
     лурыба-получеловек!"  - "Ђ ты возьми менЯ к себе на пароход, и  Я стану
твоим обыкновенным сыном".  - "‚от здорово!  Ђ ну, попробуем".  Ћтец  бросит
сеть,  выловит его из воды, поднимет на палубу. ’ут он превратитсЯ в  самого
себЯ. Ђ потом, потом...
     Џотом белый пароход  поплывет дальше. ђасскажет мальчик отцу  про  все,
что знает, про всю  свою жизнь. Џро горы,  среди  которых  он  живет, про те
самые камни,  про  реку и заповедный  лес, про запруду дедову, где он училсЯ
плавать, как рыба, с открытыми глазами...
     ђасскажет, конечно,  как  ему  живетсЯ  у  деда  Њомуна.  Џусть отец не
думает,  что  если прозвали  человека  ђасторопный  Њомун, так,  значит,  он
плохой. ’акого деда нигде нет, самый лучший дедушка. Ќо он совсем не хитрый,
потому  все смеютсЯ над ним. Ђ дЯдЯ Ћрозкул так тот и покрикивает на  него -
на старика! Ѓывает, и при людЯх  накричит на деда. Ђ дед, вместо  того чтобы
постоЯть за  себЯ, все прощает дЯде Ћрозкулу и даже работает за него в лесу,
по  хозЯйству. „а что  там, работает!  Љогда дЯдЯ Ћрозкул приезжает  пьЯный,
так, вместо  того чтобы  плюнуть  в его бессовестные глаза, дед  подбегает к
нему,  ссаживает с  лошади,  отводит в  дом,  укладывает на  кровать,  шубой
укрывает,  чтобы  не  продрог,  чтобы  голова  у  него  не  болела,  а  конЯ
расседлывает, чистит  и задает ему корм. € все из-за того,  что  тетка Ѓекей
неродЯщаЯ. Ђ нечему так, папа? Ѓыло бы лучше: хочешь  - роди, не хочешь - не
надо. „еда  жалко, когда  дЯдЯ Ћрозкул  бьет тетку  Ѓекей.  ‹учше бы он  бил
самого деда.  ’ак  он  мучаетсЯ,  когда кричит  тетка  Ѓекей. Ђ что он может
сделать? •очет  кинутьсЯ  на  выручку  дочери, так бабка ему  запрещает: "Ќе
лезь,  - говорит, - сами разберутсЯ. —его тебе,  старому? †ена не твоЯ, ну и
сиди". - "’ак ведь дочь она моЯ!" Ђ бабка: "Ђ что бы ты делал, если б жил не
рЯдом,  дом к  дому, а вдалеке? Љаждый раз скакал бы верхом разнимать их?  €
кто бы после этого держал в женах твою дочь!"
     Ѓабка,  про которую говорю,  -  это не та,  котораЯ была. ’ы  ее, папа,
наверно,  и не знаешь. ќто другаЯ бабка. ђоднаЯ  бабушка умерла, когда Я был
маленький. Ђ потом пришла эта бабка. “ нас часто бывает погода непонЯтнаЯ  -
то  Ясно, то пасмурно, то дождь да град. ‚от  и бабка  такаЯ, непонЯтнаЯ. ’о
добра,  то зла, то совсем никакаЯ. Љогда злитсЯ - заест. Њы с  дедом молчим.
Ћна говорит, что чужого сколько ни корми, сколько ни пои, а добра от него не
жди. ’ак ведь Я же, папа, не чужой
     [31]
     здесь. џ всегда жил с дедом.  ќто  она чужаЯ, она потом пришла к нам. €
стала называть менЯ чужим.
     ‡имой у нас (снега наваливает мне по шейку. Ћх и сугробы наметает! …сли
в лес, только на сером коне Ђлабаше и проедешь, он грудью пробивает сугробы.
€  ветры очень сильные: на  ногах  не устоишь. Љогда на  озере волны  ходЯт,
когда  пароход твой  валитсЯ с боку на бок,  - знай,  что наш ветер  ‘ан-’аш
качает озеро. „ед  рассказывал, что очень-очень  давно вражеские войска шли,
чтобы захватить эту  землю. € вот тогда с нашего ‘ан-’аша такой ветер подул,
что враги не усидели в седлах. Џослезали с коней, но и пешком идти не могли.
‚етер сек им лица в кровь. ’огда они отвернулись от ветра, а ветер гнал их в
спины,  не  давал остановитьсЯ  и выгнал их с €ссык-ЉулЯ всех до одного. ‚от
как было. Ђ  мы вот живем на этом ветру! Ћт нас он  начинаетсЯ. ‚сю зиму лес
за рекой скрипит, гудит, стонет на ветру. ‘трашно даже.
     ‡имой в лесу  дел не так много. ‡имой безлюдно у нас совсем, не то  что
летом,  когда  приходЯт кочевьЯ.  Ћчень люблю Я, когда летом на большом лугу
останавливаютсЯ на  ночь с отарами или табунами.  Џравда, утром  они  уходЯт
дальше в горы, но все равно хорошо с ними. €х ребЯтишки  и женщины приезжают
на  грузовиках.  ‚  грузовиках  юрты везут и  разные  вещи.  Љогда устроЯтсЯ
немного, мы  с дедом  идем поздороватьсЯ. ‡дороваемсЯ со всеми за руку.  € Я
тоже. „ед говорит, что младший всегда должен первым подавать руку людЯм. Љто
не  подает руки,  тот не уважает людей. Ђ потом дед говорит,  что из семерых
людей один  может оказатьсЯ пророком. ќто  очень  добрый и  умный человек. €
тот,  кто поздороваетсЯ с  ним за руку, станет счастливым на всю  жизнь. Ђ Я
говорю: если так, то почему этот  пророк не скажет, что он пророк,  и мы все
поздоровались  бы с ним за руку. „ед смеетсЯ: в том-то и дело,  говорит  он,
что  пророк  сам не знает,  что  он  пророк,  - он  простой  человек. ’олько
разбойник  знает о себе,  что он разбойник.  Ќе совсем мне это понЯтно, но Я
всегда здороваюсь с людьми, хотЯ мне бывает немного стыдно.
     Ђ когда на луг мы приходим с дедом, тогда Я не стеснЯюсь.
     "„обро пожаловать на летовки отцов и прадедов! ‚ благополучии ли скот и
души, в  благополучии  ли  детвора?"  - это  дед так  говорит.  Ђ  Я  только
здороваюсь за руку. „еда все знают, и он всех знает. …му хорошо. “ не-
     [32]
     го свои разговоры, он расспрашивает приезжих и сам рассказывает, как мы
живем. Ђ Я с ребЯтами не знаю, о чем говорить. Ќо потом мы начинаем играть в
прЯтки, в войну - и так  разыграемсЯ, что  не  хочетсЯ уходить. ‚от если  бы
всегда было лето, если бы всегда играть с ребЯтами на лугу!
     Џока  мы  играем,  загораютсЯ  костры.  ’ы думаешь,  папа,  от  костров
становитсЯ  совсем  светло  на лугу?  ‚овсе нет! ’олько  у огнЯ светло, а за
кругом света темнее прежнего. Ђ мы играем  в войну,  в  этой тьме прЯчемсЯ и
наступаем; и кажетсЯ, что  находишьсЯ в  самом  кино. …сли  ты командир, все
тебЯ слушаютсЯ. •орошо, наверно, командиру быть командиром...
     Ђ потом луна  выходит  над  горами.  Џри луне играть еще лучше,  но дед
уводит менЯ.  Њы идем домой  через  луг, через  кустарник. Ћвцы тихо  лежат.
‹ошади пасутсЯ вокруг. Њы  идем  и  слышим  -  кто-то песню  запевает. —абан
молодой,  а  может  быть,  и старый. „ед останавливает  менЯ: "‘лушай. ’акие
песни  не всегда услышишь". Њы стоим,  слушаем.  „ед вздыхает. Љивает  песне
головой.
     „ед  говорит,  что  в прежние времена был у одного хана  другой  хан  в
плену. ‚от  этот  хан и говорит хану-пленнику: "…сли желаешь - будешь жить у
менЯ рабом,  или Я  исполню твое  самое заветное желание и после убью тебЯ".
’от подумал и отвечает: "†ить рабом не желаю. ‹учше убей менЯ, но перед этим
позови с моей родины первого встречного пастуха". - "‡ачем он тебе?" - "•очу
услышать  перед  смертью, как он поет". „ед говорит: за  родную  песню  люди
жизнь отдают. Љакие это такие люди, увидеть бы их. Ќаверно, живут  в больших
городах?
     - Ђ слушать хорошо, а! - шепчет дед. - Љакие песни пели, бог ты мой!..
     Ќе знаю почему, мне становитсЯ так жаль моего деда, и Я  так люблю его,
что хочетсЯ плакать...
     ђано утром на лугу уже никого  нет. “гнали овец  и  лошадей  дальше,  в
горы,  на  все  лето.  ‚след  за  ними  приходЯт другие кочевьЯ,  из  других
колхозов. „нем не задерживаютсЯ, проходЯт мимо. Ђ на ночь останавливаютсЯ на
лугу.  € мы идем с дедом  здороватьсЯ с людьми. Ћчень он любит здороватьсЯ с
людьми, и  Я от него  научилсЯ.  Њожет быть, когда-нибудь Я  поздороваюсь на
лугу с настоЯщим пророком...
     Ђ зимой дЯдЯ Ћрозкул и тетка Ѓекей уезжают в го-
     [33]
     род, к доктору. ѓоворЯт, что доктор может помочь, лекарства такие дать,
чтобы ребенок родилсЯ. Ќо бабка  всегда говорит, что лучше всего съездить на
свЯтое место. ќто где-то там, за горами, где хлопок растет на полЯх. ’ак вот
есть там  на  ровном месте,  на  таком ровном, где,  казалось бы,  и горы не
должно быть, есть там такаЯ гора свЯтаЯ - ‘улейманова гора. €  если зарезать
черную овну  у подножиЯ ее и помолитьсЯ богу, идти в  гору  и на каждом шагу
кланЯтьсЯ и молитьсЯ богу да попросить его хорошенько, он может  сжалитьсЯ и
дать ребенка. ’етка  Ѓекей очень хочет съездить туда, на ‘улейманову гору. Ђ
дЯдЯ Ћрозкул не очень. „алеко. "„енег, - говорит,  -  много надо.  ’уда ведь
только самолетом  через горы можно попасть. Ђ  до самолета  сколько ехать, и
тоже деньги..."
     Љогда  они уезжают в город,  мы остаемсЯ на кордоне совсем одни.  Њы  и
соседи  наши - дЯдЯ  ‘ейдахмат,  его жена ѓульджамал и их маленькаЯ девочка.
‚от и все мы.
     ‚ечером, когда с делами покончено, дед рассказывает мне сказки. џ знаю,
за домом  темнаЯ-темнаЯ, морознаЯ-морознаЯ  ночь.  ‚етер ходит злющий. ‘амые
великие горы и те в такие ночи робеют, жмутсЯ кучей поближе к нашему дому, к
свету  в окошках. €  от этого  мне  страшно и радостно. Ѓыл  бы Я великаном,
надел бы великанью шубу  и вышел бы из дому.  џ бы им громко сказал,  горам:
"Ќе робейте, горы! џ здесь. Џусть ветер, пусть темно, пусть метель, Я ничего
не боюсь, и вы не  бойтесь.  ‘тойте на местах, не жмитесь  в  кучу". Џотом Я
пошел бы по сугробам, перешагнул бы через реки - ив лес. „еревьЯм ведь очень
страшно ночью в  лесу.  Ћни одни, и  никто им слова не  скажет. ‘тынут голые
деревьЯ на стуже, некуда им приткнутьсЯ. Ђ Я бы ходил в лесу и каждое дерево
похлопал бы по стволу, чтобы ему не  так страшно было. Ќаверно,  те деревьЯ,
что весной не зеленеют,  - это те, которые застыли от страха. Њы потом рубим
этот сушнЯк на дрова.
     Ћбо  всем  этом Я  думаю, когда дед рассказывает мне  сказки. Ћн  долго
рассказывает. ђазные есть - смешные есть, особенно про мальчика с пальчик по
имени —ыпалак, которого проглотил волк-жадюга на свою беду. Ќет, сначала его
съел верблюд.  “снул —ыпалак под  листом,  а  верблюд бродил вокруг, хап - и
съел его  вместе  с листом! Џотому  и  говорЯт:  верблюд  не  знает,  что он
глотает. ‘тал —ыпалак кричать, на  помощь звать. Џришлось  старикам зарезать
верблюда, чтобы выручить своего —ыпа-
     [34]
     лака. Ђ с волком приключилось еще того чище. ’оже проглотил он —ыпалака
по глупости  своей. Ђ потом  плакал  горькими  слезами.  ЌаткнулсЯ  волк  на
—ыпалака. "—то за козЯвка под ногами путаетсЯ? ‘лизну Я тебЯ одним мигом". Ђ
—ыпалак говорит: "Ќе трогай менЯ, волк, а то сделаю тебЯ собакой". - "•а-ха,
- хохочет волк, - где это видано, чтобы волк становилсЯ собакой! ‡а дерзость
твою Я  тебЯ съем".  €  проглотил его. Џроглотил и позабыл.  Ќо с этого  днЯ
лишилсЯ  он  жизни волчьей. ’олько волк начинает  подкрадыватьсЯ к  овцам, а
—ыпалак кричит у него в животе: "ќй, пастухи-и, не спите! ќто Я, серый волк,
крадусь, чтоб овцу уволочь!" ‚олк не знает,  как быть. Љусает себЯ за  бока,
катаетсЯ по земле. Ђ —ыпалак  не унимаетсЯ: "ќй, пастухи, бегите сюда, бейте
менЯ, лупите!" Џастухи с дубьем на волка, волк - от них. Ѓегут пастухи, диву
даютсЯ.  ‘  ума спЯтил  волчище,  сам  бежит  и  сам  кричит: "„огонЯйте!" Ђ
волк-волчище  тем временем ноги уносит.  Ќо от  этого ему не легче. Људа  ни
сунетсЯ, везде его подводит —ыпалак. ‚езде его гонЯт, везде над ним смеютсЯ.
Ћтощал волк от голода,  кожа да кости остались. ‡убами щелкает, скулит: "—то
же это за наказание мне  такое? Џочему  Я сам кличу на себЯ  беду? Ћдурел на
старости лет, ум отшибло". Ђ —ыпалак шепчет  ему  на ухо: "Ѓеги к ’ашмату, у
него овцы  жирные!  Ѓеги  к Ѓаймату, у него собаки глухие. Ѓеги к  ќрмату, у
него пастухи спЯт". Ђ волк сидит и хнычет: "Ќикуда Я не пойду, лучше пойду к
кому-нибудь в собаки наниматьсЯ..."
     Џравда  ведь, папа,  смешнаЯ  сказка?  …сть у  деда  и  другие  сказки,
грустные,  страшные,  печальные. Ќо  самаЯ любимаЯ моЯ  сказка  про  ђогатую
мать-олениху. „ед говорит, что каждый, кто живет на €ссык-Љуле, должен знать
эту сказку. Ђ не знать - грех. Њожет быть, ты ее знаешь, папа?  „ед говорит,
что все  это  правда.  —то так  было когда-то.  —то  все мы  -  дети ђогатой
матери-оленихи. € Я, и ты, и все другие...
     ‚от так мы живем зимой. „олго  тЯнетсЯ зима. …сли  бы не дедовы сказки,
очень мне скучно было бы зимой.
     Ђ весной  у нас хорошо. Љогда  совсем потеплеет,  снова приходЯт в горы
чабаны. € тогда мы в  горах  не  одни. ’олько за рекой, дальше от нас никого
нет. ’ам только лес и все, что в лесу. „лЯ того мы и живем на кордоне, чтобы
никто туда ногой не ступил, чтобы никто не тронул ни одной ветки. Љ нам даже
приезжали ученые люди.
     [35]
     „ве женщины, и обе в штанах, старичок и еще один молодой парень. Џарень
этот у  них учитсЯ. –елый  месЯц жили.  ’равы собирали,  листьЯ и ветки. Ћни
сказали, что таких лесов,  как  у нас  на ‘ан-’аше, осталось  на земле очень
мало. Њожно сказать, почти нет. € поэтому надо беречь каждое дерево в лесу.
     Ђ Я думал, что  дед наш просто  так жалеет  каждое дерево.  Ћн очень не
любит, когда дЯдЯ Ћрозкул дарит на бревна сосны...


        III

     Ѓелый пароход удалЯлсЯ. “же не различить было в бинокль его труб. ‘коро
он  скроетсЯ  из  виду.  Њальчику теперь  пора было  придумать  конец своего
плаваньЯ на  отцовском пароходе.  ‚се  получилось  хорошо,  а  вот конец  не
удавалсЯ. Ћн мог легко представить  себе,  как он  превращаетсЯ в рыбу,  как
плывет  по  реке  к  озеру,  как  встречаетсЯ  ему  белый  пароход,  как  он
встречаетсЯ с отцом. €  все,  что  рассказывает  он отцу. Ќо  дальше дело не
клеилось. Џотому что вот, к примеру, уже виден берег. Џароход направлЯетсЯ к
пристани. Њатросы готовЯтсЯ сходить на берег. Ћни пойдут по домам. Ћтцу тоже
надо  уходить  домой.  †ена и  двое ребЯтишек ждут его на пристани.  Љак тут
быть?  €дти с отцом? ‚озьмет ли  он его с  собой?  Ђ если возьмет,  жена его
спросит: "Љто это такой, откуда он, зачем он?" Ќет, лучше не идти...
     Ђ  белый пароход уходил  все дальше, превращаЯсь в едва  видимую точку.
‘олнце уже ложилось  на воду. ‚ бинокль было  видно, как ослепительно  сиЯла
огненно-лиловаЯ поверхность озера.
     Џароход  ушел,  исчез.  ‚от и  кончилась  сказка о белом пароходе. Ќадо
домой.
     Њальчик  поднЯл  портфель  с земли,  зажал бинокль под  мышку.  ‘  горы
спускалсЯ  быстро, змейкой бежал со склона. € чем ближе подходил к дому, тем
тревожней  становилось на душе. ЏредстоЯло отвечать за  изжеванное  теленком
платье. “же ни  о чем, кроме наказаниЯ, не думалось.  —тобы не совсем  пасть
духом, мальчик сказал портфелю: "’ы не бойсЯ. Ќу, поругают нас. ‚едь Я же не
нарочно. џ просто не знал, что теленок  убежал. Ќу,  дадут мне подзатыльник.
‘терплю. Ђ тебЯ если швырнут на пол,  ты не пугайсЯ. ‚едь ты не разобьешьсЯ,
ты порт-
     [36]
     фель. ‚от  если бинокль попадет в  руки бабки, ему  не поздоровитсЯ. Њы
сначала спрЯчем бинокль в сарае, а потом пойдем домой..."
     ’ак он и сделал. ЃоЯзно было перешагнуть порог.
     Ќо  в  доме стоЯла настораживающаЯ тишина.  Ќа  дворе было  так тихо  и
безлюдно,  точно люди покинули это место. ЋказываетсЯ, тетку Ѓекей опЯть бил
муж. €  опЯть деду  Њомуну пришлось унимать одуревшего зЯтЯ,  опЯть пришлось
старику  умолЯть, упрашивать,  виснуть на  кулачищах Ћрозкула и  видеть весь
этот позор  -  избитую, растрепанную, вопЯщую дочь. € слышать, как  при нем,
при отце родном,  последними словами  бранЯт его дочь. Љак обзывают ее сукой
бесплодной,  трижды проклЯтой  Яловой  ослицей и  разными другими словами. €
слышать, как диким, обезумевшим  голосом  клЯла  дочь  судьбу свою: "ђазве Я
виновата, что бог лишил менЯ зачатиЯ! ‘колько баб на свете рожают, как овцы,
а менЯ проклЯло  небо. ‡а  что?  ‡а что мне  такаЯ жизнь?  ‹учше  убей менЯ,
изверг! Ќа, бей, бей!.."
     ‘тарик Њомун скорбно сидел в углу, все еще тЯжело дыша, смежив  веки, и
руки его, лежащие на коленЯх, дрожали. Ћн был очень бледен.
     Њомун  глЯнул на внука, ничего не сказал,  снова устало прикрыл  глаза.
Ѓабки не было  дома. Ћна ушла  мирить  тетку Ѓекей с мужем, наводить  у  них
порЯдок, подбирать разбитую посуду. ’акаЯ она вот, бабка: когда Ћрозкул бьет
жену,   бабка  не  вмешиваетсЯ  и   деда  удерживает.  Ђ  после  драки  идет
уговаривать, успокаивать. € за то спасибо.
     Ѓольше всего мальчику жалко было старика. ‚сЯкий раз в такие дни старик
чуть не умирал. Љак оглушенный, сидел он  в  углу, никому  не показываЯсь на
глаза. Ќикому,  ни единой  душе не  высказывал он то, о  чем думал. Ђ  думал
Њомун  в такие  минуты, что стар уже  он, что был у него один сын, да  и тот
погиб на войне. “же никто и не знает о нем, никто и не помнит.  Ѓыл  бы сын,
может, и не так сложилась бы судьба. ’осковал Њомун и о жене своей  умершей,
с которой  прожил весь век.  Ќо самой большой бедой было то,  что дочерЯм не
выпало  счастьЯ. ЊладшаЯ,  бросив ему  внука, ушла в город и мыкаетсЯ теперь
там с большой семьей в  одной комнате. ‚тораЯ мучаетсЯ здесь с Ћрозкулом.  €
хотЯ он,  старик,  при  ней,  и хотЯ он все перетерпит ради  дочери, счастьЯ
материнского  ей все  нет да нет...  €  уже  много  лет,  как  она  живет  с
Ћрозкулом. € уже опостылела ей жизнь с ним, а
     [37]
     куда денешьсЯ?.. €  что будет потом - не ровен час,  помрет  сам,  стар
ведь уже, - как-то тогда придетсЯ ей, разнесчастной дочери?
     Њальчик наскоро похлебал из чашки  кислого молока, съел кусок лепешки и
притих подле окна.  ‡ажигать  лампу не стал, не хотел тревожить деда,  пусть
себе сидит и думает.
     Њальчик тоже думал о своем.  Ќе понимал  он, зачем тетка Ѓекей ублажает
мужа водкой. Ћн ее кулаком, а она потом еще пол-литра достает...
     ќх, тетка Ѓекей, тетка Ѓекей! ‘колько раз избивал ее муж до полусмерти,
а она все прощает ему. € дед Њомун тоже прощает ему всегда. Ђ зачем прощать?
Ќе надо  прощать  таким людЯм. Ћн негодный,  скверный человек.  Ќе  нужен он
здесь. € без него обойдемсЯ.
     Ћжесточенное   детское  воображение  живо   рисовало  мальчику  картину
справедливой кары. ‚се они набрасывались на Ћрозкула и тащили его, толстого,
огромного, грЯзного, к реке. € потом, раскачав, бросали в самые буруны. Ђ он
просил прощеньЯ у тетки Ѓекей и деда Њомуна. ‚едь он не мог стать рыбой...
     Њальчику  становилось легче.  …му даже было смешно, когда  он  в  своих
мечтах  видел,  как  барахтаетсЯ  Ћрозкул в реке  и  как  рЯдом  плывет  его
вельветоваЯ шлЯпа...
     Ќо  взрослые, к  великому  огорчению,  не  поступали  так,  как  считал
справедливым  мальчик. Ћни  делали все  наоборот. Џриедет Ћрозкул  домой уже
подвыпивший. …го  встречают  как ни в чем не бывало. „ед конЯ  примет,  жена
бежит  самовар  ставить.  ‚се  вроде только  его  и  ждали.  Ђ  он  начинает
куражитьсЯ.  ‘начала  грустит, плачет. Љак же так, мол, каждый человек, даже
самый никудышный человечишка, такой, что и руку ему не обЯзательно подавать,
имеет  детей, сколько его  душа пожелает. ЏЯть  и  даже  десЯть.  Ђ  чем он,
Ћрозкул, хуже  других?  —ем  он не удалсЯ? €ли по  должности не вышел?  ’ак,
слава богу, старший объездчик заповедного леса! €ли он бродЯга какой-нибудь?
’ак ведь у цыгана полно их, цыганЯт, хоть отбавлЯй. €ли он безвестный какой,
или уважениЯ нет к нему? ‚се есть. ‚сем взЯл.  € конь под седлом,  и камча в
руках, и  встречают с  почетом. ’ак почему же сверстники его детЯм своим уже
свадьбы справлЯют, а он? Љто он без сына, без семени?
     ’етка  Ѓекей тоже плачет, суетитсЯ,  хочет как-то угодить мужу. „остает
припрЯтанную поллитровку. € сама
     [38]
     выпивает с горЯ. „альше  - больше, и  потом  вдруг  Ћрозкул  звереет, и
тогда всю свою злобу он вымещает на ней же, на жене своей. Ђ она все прощает
ему. € дед тоже прощает.  Ќикто не вЯжет  Ћрозкула. Џротрезвеет он, а  утром
жена,  хотЯ и в синЯках, самовар уже поставила. „ед конЯ уже овсом накормил,
оседлал. ЌапьетсЯ Ћрозкул чаю, сЯдет на конЯ - и опЯть  он начальник, хозЯин
всех лесов на ‘ан-’аше. Ђ никто  не догадываетсЯ,  что  такого, как Ћрозкул,
давно уже пора бросить в реку...


     Ѓыло уже темно. Ќочь стоЯла на дворе.
     ’ак заканчивалсЯ тот день, когда куплен был  мальчику  первый  школьный
портфель.
     “кладываЯсь спать, он  не  мог  придумать места длЯ  портфелЯ.  Ќаконец
положил его рЯдом с  собой в  изголовье. Њальчик не знал  еще, узнает потом,
что такие в точности портфели  будут почти  у половины класса. Ќо и  это все
равно не  смутит  его, его портфель  останетсЯ самым  необыкновенным, совсем
особенным портфелем.  Ћн не знал  также, что  его  ждут  новые событиЯ в его
маленькой жизни,  что наступит  день,  когда он останетсЯ один на всем белом
свете  и  с ним будет только портфель.  € причиной  всему ЯвитсЯ его любимаЯ
сказка о ђогатой матери-оленихе...
     € в этот вечер ему очень хотелось еще раз послушать эту  сказку. ‘тарый
Њомун сам любил  эту историю и  рассказывал  ее  так, будто  сам все  видел,
вздыхаЯ, плача, умолкаЯ и думаЯ о своем.
     Ћднако  мальчик  не  посмел тревожить деда. Ћн понимал,  что деду не до
сказки. "Њы попросим его в другой раз, - сказал мальчик портфелю. - Ђ сейчас
Я сам расскажу тебе  о ђогатой  матери-оленихе, слово в  слово,  как  дед. €
рассказывать  буду так  тихо,  что  никто не  услышит,  а ты слушай. џ люблю
рассказывать  и видеть все, как в кино. „ед говорит, что все это правда. ’ак
было..."


        IV

     ‘лучилось это давно. ‚ давние-предавние  времена,  когда лесов на земле
было  больше,  чем травы, а  воды в наших краЯх было больше, чем  суши, жило
одно киргизское племЯ на берегу большой и холодной реки. ќне-
     [39]
     сай называлась та  река. Џротекает она далеко отсюда, в ‘ибири. Ќа коне
туда три года и  три месЯца скакать. ’еперь эта река зоветсЯ …нисей, а  в ту
пору она называлась ќнесай. Џотому и песнЯ была такаЯ:

     …сть ли река шире тебЯ, ќнесай,
     …сть ли землЯ роднее тебЯ, ќнесай?
     …сть ли горе глубже тебЯ, ќнесай,
     …сть ли волЯ вольнее тебЯ, ќнесай?
     Ќету реки шире тебЯ, ќнесай,
     Ќету земли роднее тебЯ, ќнесай,
     Ќету горЯ глубже тебЯ, ќнесай,
     Ќету воли вольнее тебЯ, ќнесай...

     ‚от такаЯ она была, река ќнесай.
     ђазные народы стоЯли тогда на ќнесае. ’рудно приходилось им, потому что
жили  они в  постоЯнной вражде. Њного врагов окружало  киргизское племЯ.  ’о
одни нападали, то другие, то киргизы сами ходили  в набег на других, угонЯли
скот, жгли  жилища, убивали  людей. “бивали  всех, кого  удавалось убить,  -
такие были времена.  —еловек не жалел человека. —еловек  истреблЯл человека.
„ошло до того, что некому  стало хлеб сеЯть, скот умножать, на охоту ходить.
‹егче стало жить грабежом: пришел, убил, забрал. Ђ за убийство надо отвечать
еще большей кровью и за месть - еще большей местью. € чем дальше, тем больше
лилось крови. ЏомутилсЯ разум у  людей. Ќекому  было примирить врагов. ‘амым
умным и  лучшим считалсЯ тот, кто умел  застигнуть  врага врасплох, перебить
чужое племЯ до последней души, захватить стада и богатства.
     ЏоЯвилась в  тайге страннаЯ птица.  Џела, плакала  по ночам до рассвета
человечьим жалобным голосом,  приговаривала,  перелетаЯ  с ветки  на  ветку:
"Ѓыть  великой  беде! Ѓыть  великой  беде!"  ’ак оно и случилось, настал тот
страшный день.
     ‚ тот  день киргизское  племЯ на ќнесае хоронило  своего старого вождЯ.
Њного  лет  предводительствовал батыр Љульче,  во  многие походы  ходил,  во
многих сечах рубилсЯ. ‚  боЯх уцелел, но настал час его смертный.  ‚ великой
печали  пребывали  соплеменники два днЯ, а на третий собрались предать земле
останки батыра.  Џо давнему  обычаю тело вождЯ полагалось  нести в последний
путь  берегом  ќнесаЯ по обрывам и  кручам,  чтобы о высоты  простилась душа
умершего с материнской рекой
     [40]
     ќнесай, ведь  "эне" - это мать, а "сай" -  это русло, река.  —тобы душа
его пропела в последний раз песню об ќнесае.

     …сть ли река шире тебЯ, ќнесай,
     …сть ли землЯ роднее тебЯ, ќнесай?
     …сть ли горе глубже тебЯ, ќнесай,
     …сть ли волЯ вольнее тебЯ, ќнесай?
     Ќету реки шире тебЯ, ќнесай,
     Ќету земли роднее тебЯ, ќнесай,
     Ќету горЯ глубже тебЯ, ќнесай,
     Ќету воли вольнее тебЯ, ќнесай...

     Ќа погребальной сопке у открытой могилы полагалось  батыра  поднЯть над
головами и показать ему четыре стороны света: "‚от твоЯ река. ‚от твое небо.
‚от твоЯ землЯ. ‚от мы,  рожденные от  одного с тобой  корнЯ.  Њы все пришли
проводить тебЯ.  ‘пи спокойно". ‚  памЯть далеким потомкам на могиле  батыра
ставилась каменнаЯ глыба.
     ‚ дни похорон  юрты всего  племени расставлЯли  цепью  по берегу, чтобы
каждаЯ  семьЯ  могла  проститьсЯ  у  своего  порога с  батыром, когда  будут
проносить  его  тело на  погребение,  склонить  к  земле белый флаг  скорби,
голосить и плакать при этом и затем идти дальше вместе со всеми к  следующей
юрте,  где  опЯть будут причитать и  плакать и склонЯть белый флаг скорби, и
так до конца пути, до самой погребальной сопки.
     “тром  того днЯ солнце  уже выходило на дневной  путь,  когда закончены
были  все приготовлениЯ.  ‚ынесены  бунчуки  с конскими хвостами на древках,
вынесены  бранные  доспехи  батыра  -  щит  и  копье.  Љонь его  был  покрыт
погребальной попоной. ’рубачи  приготовились играть в боевые трубы - карнаи,
барабанщики ударить  в барабаны - добулбасы  - так, чтобы  тайга закачалась,
чтобы  птицы тучей  взлетели к небу и закружились с  гамом  и стоном,  чтобы
зверь  бежал по чащам с  диким храпом, чтобы  трава прижалась к земле, чтобы
эхо  зарокотало  в  горах,  чтобы  горы  вздрогнули.  Џлакальщицы распустили
волосы,  чтобы  воспеть в  слезах батыра Љульче. „жигиты опустились на  одно
колено, чтобы  на крепкие плечи поднЯть его бренное тело. ‚се были наготове,
ожидаЯ выноса батыра. Ђ на опушке  леса стоЯли  на привЯзи девЯть жертвенных
кобылиц,  девЯть  жертвенных  быков,  девЯть   девЯток  жертвенных  овец  на
поминальную тризну.
     [41]
     € тут  случилось  непредвиденное.  Љак  бы ни враждовали энесайцы между
собой, но  в дни похорон вождей не принЯто  было идти  войной на  соседей. Ђ
теперь полчища врагов, незаметно окруживших на рассвете погруженное в печаль
становище киргизов, выскочили из укрытий сразу со всех сторон, так что никто
не  успел  сесть  в седло, никто не  успел  взЯтьсЯ за  оружие.  €  началось
невиданное побоище. “бивали  всех подрЯд.  ’ак было задумано  врагами, чтобы
одним ударом покончить с дерзким племенем киргизов. “бивали поголовно  всех,
чтобы некому было помнить об этом злодеЯнии, некому было мстить, чтобы времЯ
занесло сыпучим песком следы прошлого. Ѓыло - не было...
     —еловека  долго  рожать и растить, а убить - скорее скорого. Њногие уже
лежали порубленные, утопаЯ в  лужах  крови, многие кинулись в реку, спасаЯсь
от  мечей  и копий, и потонули в волнах ќнесаЯ. Ђ вдоль берега, вдоль круч и
обрывов пылали на целые версты  киргизские юрты,  объЯтые пламенем. Ќикто не
успел убежать, никого не осталось в живых. ‚се было порушено и сожжено. ’ела
поверженных  сбросили с  круч в ќнесай. ‚раги  ликовали:  "’еперь  эти земли
наши! ’еперь эти леса наши! ’еперь эти стада наши!"
     ‘  богатой добычей уходили враги и не заметили,  как вернулись  из леса
двое детей - мальчик и девочка. Ќепослушные и озорные,  они еще утром тайком
от родителей побежали в ближайший лес драть лыки на лукошки. ‡аигрались они,
не заметили, как зашли глубоко в чащу. Ђ когда услышали шум  и крики побоища
и  кинулись  назад, то не застали в живых  ни  отцов,  ни  матерей своих, ни
братьев,  ни  сестер. Ћстались дети без  роду,  без племени.  Џобежали они с
плачем  от пепелища к пепелищу,  и  нигде ни единой души. Ћсиротели в час. ‚
целом свете остались одни. Ђ вдали клубилась туча пыли, враги угонЯли в свои
владениЯ табуны и стада, захваченные в кровавом набеге.
     “видели  дети  пыль  копытную и  пустились  вдогонку. ‚след  за  лютыми
врагами бежали  дети  с  плачем и зовом.  ’олько дети  могли  так поступить.
‚место  того чтобы скрытьсЯ от убийц, они  пустились их догонЯть. ‹ишь бы не
оставатьсЯ  одним, лишь бы  уйти прочь  от  погромленного, проклЯтого места.
‚зЯвшись за  руки, мальчик и девочка  бежали  за угоном,  просили подождать,
просили взЯть с собой.  Ќо где было услышать их слабые голоса в гуле, ржанье
и топоте, в жарком беге угона!
     [42]
     „олго в отчаЯнии бежали мальчик и девочка. Ќо так и не догнали. Ђ потом
упали  на землю. ЃоЯлись оглЯнутьсЯ вокруг,  боЯлись  шевельнутьсЯ. †утко им
было. Џрижались друг к дружке и не заметили, как уснули.
     Ќедаром говорЯт - у сироты  семь судеб. Ќочь прошла благополучно. ‡верь
их не  тронул, лесные чудовища не уволокли.  Ђ  когда проснулись, было утро.
‘олнце светило.  Џтицы пели.  ‚стали дети  и  снова побрели по  следу угона.
‘обирали  по  пути  Ягоды  и  кореньЯ.  ли они и  шли,  а  на  третий  день
остановились  на  горе. ‘мотрЯт,  внизу  на  широком  зеленом  лугу  великое
пиршество идет. ‘колько  юрт поставлено - не счесть, сколько костров дымЯт -
не  счесть,  сколько народу вокруг  костров  - не счесть. „евушки на качелЯх
качаютсЯ, песни поют. ‘илачи на  потеху народу, как беркуты, кружат,  кидают
друг друга наземь. ’о враги праздновали свою победу.
     ‘тоЯли на  горе  мальчик и девочка, не решались подойти.  Ќо  очень  уж
хотелось  очутитьсЯ  возле  костров,  где так вкусно  пахло