жизни и скорей всего канувших  в  ней, да и  сам отец
…фимий,  остров  ‚алаам  с черными фигурами монахов  на берегу,  будто тени,
виделись  тоже где-то  в другой жизни, может, и в ином мире. Ќо  лунный блик
все так же Явственно качалсЯ на воде, катилсЯ впереди  теплохода.  "ѓосподи,
€исусе •ристе, ‘ыне Ѓожий, молитв ради ЏречистыЯ ’воеЯ Њатере, преподобных и
богоносных отец наших...  Ђ мы вот материмсЯ  в мать-то, выходит, и в нее, в
Ѓожию матерь...-  ворвалось в молитву,  будоража ее успокоительное действие.
Ќиколай €ванович  осилилсЯ,  отринул думы  про  грешное...-  и  всех  свЯтых
помилуй нас. –арю  Ќебесный, “тешителю,  „уше  истины,  €же везде сый и  всЯ
исполнЯли,  ‘окровище благих  и  жизни Џодателю, прииди  и  вселисЯ в ны,  и
очисти  ны   от  всЯкиЯ  скверны...",-  шевелил  губами  Ќиколай   €ванович,
вышептываЯ Ѓожеское, и в то же времЯ  слушал  чутко: не  крадетсЯ ли  сквозь
дождь  и  шорохи  враг какой за  капустой. €  понимал:  молитва  и суетность
несовместимы, не проникла молитва в душу его,  как ’ютчев или тот же ђубцов,
скользит Ѓожеское  по поверхности башки и скатываетсЯ с  нее, как  брызга  с
вилка капусты.
     Њать-перемать,  все-таки  вставать придетсЯ, вокруг  грЯдок пройтись  -
враги,  кругом враги и воры, какой уж тут сон,  вина  своего да иностранного
надулсЯ,  тоже  жмет, на улку позывает - где тут Ѓога дозватьсЯ, достучатьсЯ
до его небесных врат. ‚ штаны бы не напустить. ѓрешен, грешен батюшко, ладно
хоть к раскаЯнью готов,  маЯту души и тЯжесть тела испытывает гнетущую. —его
дальше-то будет? ѓлавное, не  заболеть бы, не залежатьсЯ и как  придет ЋЌЂ -
сразу  бы, как ту  капусту, хрЯсь топориком под корень -  и отдатьсЯ Ѓогу на
милость, в  распорЯжение верховное. Ђ там уж Ћн сам распорЯдитсЯ, кого  куда
определить, в нужное направление направит...
     Ќо  главнее  всего,  чтоб  жива  была  †енЯра. “снет  он вот  так  и не
проснетсЯ... Ћна по Ѓожьему  завету оплачет  его,  снарЯдит в дальний  путь,
потом и сама рЯдышком тихо лЯжет. —его ж ей одной-то тут делать? Ќеинтересно
одной, пусто одной...
     ‚он у тихого пенсионера ‡айцева, домик  которого за речкой, умерла жена
- и потерЯлсЯ он в жизни, никому совсем не нужон, даже и богатому внуку...
     Џрошлой зимой, да на  исходе уж зимы, собрались они сюда с Љостей Ѓосых
- соседом по огороду, в котором сам  он ничего не  делал, только, раздевшись
до  трусов, рубил окучником беспощадно крупный сорнЯк, материл правителей на
весь  белый  свет,  крыл  ђейгана, ‘аддама  •усейна,  когда  и  Љим  €р ‘ену
попадало, и нашим  всем по очереди. Ќыне …льцина  кроет ЉостЯ почем зрЯ. Ђ в
огороде работала его Ђннушка, этакаЯ мышка-норушка,  с †енЯрой скорешившаЯсЯ
по причине характера. †ену свою  в молодости ЉостЯ тоже обижал, а ныне уж ни
гугу  - боитсЯ остатьсЯ один.  Џодались  они за  город, намереваЯсь натопить
избушку, но  главное -  выпить на  раздолье и  всласть наговоритьсЯ. “ ворот
инвалидного садового  объединениЯ  "‹уч"  сторожа встретили, точнее,  он  их
встретил, знаЯ,  что у парней  этих с собою  непременно  есть  кое-что.  Ќу,
ла-ла-ла, то да  се, как тот, как этот, у ‡айцева за речкой его однофамильцы
изгрызли  всю вишню и все ранетки, огород весь исколесили,  а его вот  нет и
нет, с самой осени, с октЯбрьских праздников. Њожет, заболел, а может... ’ут
инвалидишки переглЯнулись меж собой  и, ничего не говорЯ  более, ринулись по
целику за речку...
     ЉостЯ  Ѓосых этого  ‡айцева презирал за угодливость,  за тихий  нрав  и
голос  едва слышный. Ћни и  познакомились-то бурно.  ‘уществовали тогда  еще
хитрушки под названием "магазин длЯ  ветеранов". €х магазин был отгорожен от
народа  фигуристой  железной решеткой,  у  которой от  открытиЯ до  закрытиЯ
толпилсЯ русский люд,  ждал, когда  подвезут чего-нибудь съестное в продажу,
кроЯ иной раз и этих дармоедов за фигуристой решеткой, к которым,  как везде
у нас, поналепилась куча: афганцы, герои каких-то других войн  и  вылазок, в
ќфиопию,  в  …гипет  и  еще  куда-то,-  мудраЯ  партиЯ,  как  всегда,  мудро
поступала,  откупаЯсь подачками.  “частникам и инвалидам  ‚Ћ‚ преподносилось
это  как милость и  выглЯдело так, будто  вожди  от  себЯ  и от своих  деток
отрывали последнее и отдавали страдальцам.
     ’омЯтсЯ  как-то  инвалиды в магазине, и  дерни  за  Язык этого  ‡айцева
нечистый. ‚сегда  за цветками в уголке  жалсЯ и оттудова тихонечко вопрошал:
"Љто последний?  џ за вами". €  вЯкнул из ухоронки  своей умильным  голосом:
"‚от  спасибо  товарищу Ѓрежневу,  пайку длЯ  нас  подешевле  вырешил..."  ‚
магазине  в  ту пору как  на грех  и на  беду случилсЯ ЉостЯ Ѓосых.  ‡анимаЯ
очередь, он всегда и везде  грудью  вперед, голосом орет громким, да и  есть
отчего быть голосу - в боковом кармане старого бушлата  у него плоскаЯ флЯга
- длЯ хоккеЯ,  он  из  нее пьет хоть  где,  хоть  с кем.  ‚от выпил, вытерсЯ
рукавом, горлышко  флЯге вытер  и, не  спрашиваЯ ЉолЯшу,  хочет  он или нет,
посудину сунул. "ќ-эх ты! -  загремел ЉостЯ на пенсионера  ‡айцева.- ’ы и на
фронте, и в тылу  сироткой был, вот этаким сиротой и пред Ѓогом предстанешь!
Џа-айку  вырешили! ‘пасибо  партии  родной,  дала  по  баночке  одной!  Ђ Я,
распротвою мать, воевал  за то, чтоб прийти в магазин и на свой трудовой аль
на пенсионный рубель купить  все, чего душа пожелает! Џа-а-айку вырешили!.."
"ЉотЯ,  ЉотЯ! - теребила его за рукав в  платочек  укутаннаЯ,  кроткого вида
женщина.-  Ќу  че  ты  его  оглушаш?  €справишь ты  его  сей  миг,  што  ли?
Џеревоспитан!?.."
     ЉостЯ  Ѓосых только этой женщины слушалсЯ,  только  ей  внимал. “кротив
себЯ, побулькал из флЯжки,  на которой было выгравировано: "‘оветский хоккей
лучший  в мире на все времена!", кинул руки по  спинке диванчика, меж  двумЯ
цветками ременного вида, поставленными длЯ  красоты  и эстетизьма в прихожей
"блатного магазина".
     „олго  еще бурчал ЉостЯ, комментируЯ поведение  не только ‡айцева, но и
тех, кто,  отоварившись, выпЯчивалсЯ задом в  дверь,  продолжаЯ  кланЯтьсЯ и
благодарить благодетелей-продавцов.
     ‚нук у ‡айцева  и тогда уже был деловой:  минута в минуту, чуть ли не в
самое жерло магазина вметывалась краснаЯ  машина, и  в шарфах до задницы,  в
волчьих шапках  и в  дубленках, ворвавшись в помещение, внук с женою волокли
старика  ‡айцева к весам, затем, дружной компанией  вывалившись в  прихожую,
быстро  разбирали старый, поди-ка еще  фронтовой, рюкзак:  "ќто  тебе,  дед,
потреблЯть нельзЯ - гастрит;  это тебе, дед, есть вредно - печень; это, дед,
влиЯет на склероз, это  - на почки; от  печеньЯ толстеть будешь, правнуку ты
его  даришь..."  €  в  результате  "чистки"  рюкзака оставалсЯ дед ‡айцев  с
перцем, горчицей и кетчупом,  назначение  которого он не знал.  „о  женитьбы
долго гонЯл и мучил внук деда: наедет с бандой девок и парней, отправит деда
домой,  чтоб  не  мешал веселитьсЯ.  Џотом, когда женилсЯ, переместил деда в
совогород почти на постоЯнное местожительство.
     „верь в домике ‡айцева заперта изнутри, окно льдом заросло.
     Ќашли лом, давнули дверь - и дохнуло на инвалидов тухлой волной тлениЯ:
под  одеЯлом, в полушубке, в  солдатской шапке, завЯзанной под  подбородком,
стеклЯнистым  инеем  покрытый,  смирно   вытЯнув  руки  в  рукавицах,  лежал
почерневший старичок  с небольшим,  изъеденным  мышами,  лицом.  †ил  и  все
славил: "ЏартиЯ! ЏартиЯ! ‘талин! ‘талин!  ‹енин! ‹енин! ‚перед - народ!" Џод
конец уж только внука: "‚адик-‚адик!.."
     …два нашли старики того ‚адика. ‚ новых спальных кварталах он пребывал.
…хать за  город  не хотел. ЉостЯ Ѓосых, Ќиколай €ванович  зашлись в  Ярости,
затопали так, что хрустали  в квартире забренчали и ведро с бутылкой виски с
полки  сорвалось.  †ена  внука  ‡айцева, в  голубом  атласном кафтанчике,  в
атласных  туфельках, выскочила  и  заорала:  "‚ы  что,  хулиганы,  в  тюрьму
захотели?  ‘гною старперов!" ЉолЯша,  к  разу вспомнив незабвенного  солдата
‘метанина, деловым тоном воззвал:
     - ЉостЯ! „авай гранату! ’рЯхнем этот рай напоследок!..
     ЉостЯ рукой  за пазуху, железной пробкой зазвенел об  хоккейную  флЯгу,
будто кольцо из чеки гранаты вынимаЯ.
     - Њужики-ы-ы-ы! „а вы  что-о-о-о-о? -  завопил ‚адик и  откинул в глубь
квартиры  бойкоЯзыкую жену.- ‹юбые деньги, мужики!  ‹ю-у-убы-ые!  Џохороните
деда!  Џохороните!  џ  его  любил  и  помнить  буду,   но  Я  смерти  боюсь,
мужики-ы-ы-ы...
     - Ђ мы,  думаешь, не боЯлись ее, когда моложе тебЯ, под огнем, в окопах
дрогли?! Ђ ну, собирайсь, курва!
     Ћни заставили-таки ‚адика хоронить деда,  пусть  и  в  закрытом  гробу,
заставили и жену его, и малого их сына на кладбище быть. ‡аставили и поминки
в  кафе  "€зумруд"  справить.  —уть  только  ‚адик  или  его  повелительница
сопротивление  оказывать начнут,  Ќиколай €ванович глЯнет на  Љостю Ѓосых, и
тот сразу  за  пазуху лапой.  •отели  даже  заставить  ‚адика  и девЯть дней
справить, и сороковины, но тут уж взмолилсЯ сам ЉостЯ:
     -  ЉолЯша, Ќиколай €ванович,  мы ведь спьЯну  и в самом деле прикончить
можем этого поганца. „а ну его... к аллаху!
     ...Ћ,  как же  длинна, как  бесконечна  осеннЯЯ ночь,  что та давнЯЯ  и
дальнЯЯ дорога на фронт.
     Ѓлагословенна и проклЯта будь она.

     <i>ЋвсЯнка - ЉрасноЯрск
     ‘ентЯбрь 1994 - Январь 1995</i>