которыми  и  под  которыми можно надежно
схоронитьсЯ.
     Љол приткнут  в землю, к нему  прислонена  колотушка  --  кувалду редко
удавалось раздобыть.
     Ќастал  самый  напрЯженный  и ответственный  момент в  жизни  --  выбор
голЯщего.  ‡десь братва пускалась  на  всевозмож-  ные  выдумки,  и выборный
ритуал то упрощалсЯ до крайности, то обставлЯлсЯ такими церемониЯми, что еще
в детстве можно было поседеть от переживаний.
     "Ѓежим до митрЯшинских ворот. Љто последний прибежит, тот и голит",  --
предлагал кто-нибудь из сообразительных парнишек и  первым рвал к намеченным
воротам. —аще всего прыть такую, конечно, проЯвлЯл  ‘анька. €ной  раз до тех
же  ворот скакали на одной  ноге, ползли на корточках -- и  тут уж кто  кого
обжулит, потому-то всегда голил  самый честный и тихий человек.  Љеша наш не
вылезал из голЯщих и в конце концов бросил играть в кол.
     Ѓыл  и  другой  способ выбора голЯщего: какаЯ-нибудь девчонка  --  лицо
постороннее, неподкупное, брала в одну руку белое стеклышко, в другую черное
и  ставила  условие: кто  отгадает  руку  с белым  стеклышком  --  отходит в
сторону, кому не повезло -- становись вдругорЯдь.
     ‘лучалось,  в  игре набиралось  душ до двадцати,  и  к  рукам, твердо и
загадочно сжатым, подходили по многу раз. ‘ ужасом наблюдаешь, бывало -- все
меньше и меньше народу остаетсЯ в  строю. € наконец к заветной цели тащились
два последних,  разбитых,  полумертвых  человека.  Ћни  пытались  улыбатьсЯ,
заискивающе  глЯдели  на  "полномошного  человека", чтоб  выборнаЯ  девчушка
качнула рукой  с белым  стеклышком,  моргнула  бы  глазом или  хоть мизинцем
шевельнула, делаЯ намек...
     Њучительно вспоминали двое последних, какую и  когда досаду они сделали
выборному, какой урон  ей нанесли,  дразнились, может, гостинцем обделили?..
ЏрошлаЯ жизнь  за  эти несколько  шагов  к заветной  цели  промелькнет перед
мысленным  взором,  и  выйдет,  что  была  твоЯ  жизнь  сплошной ошибкой,  и
мучительно больно сделаетсЯ за бесцельно прожитые дни, за недостойные  дела,
и думаешь, что если повезет --  дальше жизнь свою направишь ты по прЯмому  и
честному  пути!  €  прежде  чем отгадывать  стеклышко,  молитву  самодельную
сотворишь, так  как все наговоры  и заговоры из головы  вылетают. "Ѓоженька,
помоги мне..." Ђ кругом  злорадствует и торопит публика, уже пережившаЯ свои
страхи и желающаЯ получить за это награду.
     €  вот  одному  из двоих  открылось черное  стеклышко. ‚опль радости  и
торжества издавал шедший в паре счастливец. Ћн пускалсЯ в  плЯс, кувыркалсЯ,
ходил по траве на руках, дразнил голЯщего, и без того уж убитого судьбою.
     Ќачиналась игра.
     Љаждый  из  тех,  кто  удачлив  в  жизни,  кто  открыл ладонь  с  белым
стеклышком, брал колотушку  и бил разок по колу,  бил, плюнув перед  этим на
ладони  и  Яростно ахнув. Љол подавалсЯ в землю  иногда сразу  на  несколько
вершков, иногда чуть-чуть --  это от ударов твоих  закадычных друзей,  тайно
тебе сочувствующих.
     Љол почти весь в земле, но впереди самое главное и страшное -- матка --
забойщик. Ќа роль эту выбирали, как правило, самого сильного, самого злого и
ехидного человека, навроде моего мучителЯ ‘аньки.
     Ћн наносил  по колу столько  ударов,  сколько душ  принимало  участие в
игре. Љолотил неторопливо, с прибаутками: "Ђх, мы колышек погладим,  дураков
землей накормим!..", "Љоли, кол, дурака на три четвертака!", "Љол  да  матка
-- всЯ отгадка!", "Љол да свайка, возьми, дурак, отгадай-ка!.."
     €гроки умные-разумные, дурак  один,  и  все против  него. ‡ажмурЯсь  от
потрЯсениЯ,  считал  дурак  удары  и  по их помЯгчелости  разумел:  кол  уже
вколочен в  землю,  но забойщик беспощадно лупит и лупит  колотушкой, вгонЯЯ
дерево глубже и глубже в земные недра.
     Џравило: пока  голЯщий выдергивал кол, все должны спрЯтатьсЯ. ‚ыдернув,
притыкает его  в  цельное  место  на  полЯнке, ставит  к  нему  колотушку  и
отправлЯетсЯ искать погубителей. Ќашел  -- скорей к колу! ‹упи теперь сам по
нему  колотушкой, кричи  победно:  "ѓараська килантый  за бревном!  ѓараська
килантый за бревном!"
     Ќо как далеко до победного удара!
     Љол  забит так, что и вершка нету, щепа,  корье  и те в землю втоптаны.
‚ытаскивай кол руками,  зубами, чем хочешь из того, что  на  себе и  в  себе
имеешь. Џосторонние инструменты никакие не допускались, за всЯкую хлюзду, то
есть  если струсишь, домой сбежишь либо  забунтуешь, предусмотрено наказание
--  катание  на  колу и колотушке. ‚озьмут тебЯ,  милого, за ноги, за  руки,
положат спиной на кол и колотушку да как начнут катать -- ни сесть потом, ни
лечь -- все кости болЯт, спина в занозах.
     Ќо вот шильце  к  бильцу подползло --  срываЯ ногти, проклинаЯ судьбу и
самого себЯ за то, что дома не сидитсЯ,  за то, что суешьсЯ куда не следует,
выколупываешь из земли кол, шатаешь его, тЯнешь,  напрЯгаЯсь всеми жилами, а
из  жалицы,  с  крыш  амбаров, из-под стаек  и  сараев несутсЯ поощрительные
крики, насмешки, улюлюканье.
     ђ-раз!  --  и  все смолкло.  Љол вытащен! Ќасторожен. ’еперь  любой  из
затаившихсЯ огольцов может  оказатьсЯ возле кола -- надо только быть зорким,
держать ухо востро!  ‘тоит голЯщему  отдалитьсЯ, как  из  засады  вырываетсЯ
ловкий, ушлый враг, хватает колотушку и вбивает кол  до  тех пор, пока ты не
вернешьсЯ  и не  застукаешь  его. Ќо такое  удаетсЯ редко. Ћчень редко. —аще
случаетсЯ: вернешьсЯ, а кол снова забит по маковку и забивалы след простыл.
     ‚ымотанный трЯсухой лихорадкой, Я как-то три днЯ подрЯд голил в кол, не
мог  отголитьсЯ  и снова захворал. Ћрлы  дЯди ‹евонтиЯ, ‚аська ‚ершков, ‹енЯ
‘идоров, ‚анЯ  и  ‚аська ћшковы,  Љолька  „емченко навещали менЯ,  приносили
гостинцы,  с  крестьЯнской  обстоЯтельностью  желали  поскорее поправлЯтьсЯ,
чтобы отголитьсЯ,  иначе  не  будет мне прохода,  должником  жить на селе не
полагаетсЯ, из должника не выйдет и хозЯина-мужика.
     € когда  мне в жизни  становилось  и становитсЯ невмоготу,  Я вспоминаю
игру  в кол  и,  стиснув  зубы,  одолеваЯ  беду или  преграду,  но  все же с
облегчением заканчиваю  Я рассказ  об  этой  игре -- очень уж  схожа  давнЯЯ
потеха  с современной жизнью, в  которой  голишь,  голишь  да так  до  самой
смерти, видать, и не отголишьсЯ.
     Џоскорее  перейду-ка  Я  к  воспоминаниЯм об  игре,  котораЯ  в детстве
доставила мне столько удовольствиЯ и счастьЯ -- об игре в лапту.
     Ћт рождениЯ был  во мне какой-то изъЯн, технически выражаЯсь -- дефект.
‚ детстве Я страдал одышкой и много бегать, особенно в гору, не мог,  у менЯ
подгибались ноги, распирало  грудь кашлем,  из глаз сыпались опилки. ‚ лапте
же главное -- напор, быстрота,  сообразительность и  бег, бег, стремительный
бег, чтоб ветер хлестал в уши.
     Џока Я был совсем маленький, одышка особой  заботы мне не доставлЯла, Я
даже  в  лапту  играл и  довольно  бойко  лупил дощечкой  по трЯпичному  или
скатанному  из  коровьей  шерсти  мЯчу, прытко носилсЯ  от "сала"  к "салу",
которые были в  пЯти-шести  метрах друг  от дружки,  дыхание  во мне  быстро
налаживалось, ноги-руки не дрожали, все шло ладно и складно.
     ‚ошел Я  в  нешуточный,  парнишеский возраст той порой,  когда  в лапту
играли  резиновым,  после  и  гуттаперчевым  мЯчиком,  и не  просто  играли,
сражались, с  соблюдением  тонкой  тактики  и  грубой  практики.  „ощечки  в
наступившей новой эре лапты были с презрением отвергнуты. “дарный "струмент"
делалсЯ  из круглой, часто сырой и тЯжелой палки, концом коей забивали мЯчик
в самое небо. Њатки почти не знали промаха, "ушивали" мЯчом так, что к спине
иль  к заду литым старинным пЯтаком прилипал синЯк. Ѓегали игроки чуть ли не
полверсты; неотголившегосЯ, схлюздившего, ударившегосЯ в бега парнЯгу, как и
при игре в кол, катали на палках...
     ‘ерьезнаЯ пошла жизнь.
     џ еще  какое-то времЯ играл в  визгливой,  смешанной стайке  девчонок и
парнишек,  но чаще  и  чаще сорванцы -- по годам моЯ ровнЯ -- дразнили  менЯ
"недотыкой", "нюнькой",  напевали:  "‚итька-‚итенок, худой поросенок,  ножки
трЯсутсЯ, кишки  волокутсЯ..."  „альше  --  того  чище. "Џочем кишки? Џо три
денежки..."
     ’ак жить нельзЯ. Ћсмелев,  Я "делилсЯ" с  кем-нибудь,  загадываЯ всегда
одно и то же: "Ѓочку  с салом или  казачка с кинжалом?"  -- менЯ безошибочно
определЯли -- "Ѓочка  с  салом" -- и  заганивали  до посинениЯ,  до хриплого
кашлЯ, и дело кончалось тем, что вытуривали в шею домой, на печку, к бабушке
Љатерине  Џетровне,  чтоб "ехать  с ней по бревна".  џ лез  в  драку,  мешал
играть, мне однажды  навешали как  следует! џ  отправилсЯ домой,  завываЯ не
столь от боли, сколь от обиды.
     -- Ћб чем поем? -- спросила бабушка.
     -- Ќи об че-о-о-ом!..
     -- Ќи об чем дак ни об чем...
     џ еще поревел, поревел и сообщил бабушке:
     -- ЊенЯ в лапту не беру-ут!
     -- ‚от дак мошенники, пЯтнай их! ‚от дак гробовозы! Џошто не берут-то?
     -- Ћбздышливый, говорЯт...
     -- Ћбздышливый?! -- бабушка трЯско засмеЯлась,  открыв дыро- ватый рот,
в котором вверху воинственно торчал одинокий зуб, но внизу их было побольше.
     -- ’ебе бы хаханьки бы все, а Я играть хочу! -- набычилсЯ Я.
     -- „ак играй!  Џоди  выбери палку покрепче  и шшалкай каменьЯ,  шшепки,
стеклушки.  Џодбрось  и  шшалкни,  подбрось и  шшалкни.  ‚ыучишьсЯ  в кажный
предмет попадать, заЯвиссЯ на полЯну,  возьмешь лапту да ка-ак подденешь! ‚о
как шандарахнул! ‚о как Я умею! Ђ вы -- зас...цы!
     Ќе  медлЯ ни минуты, Я отправилсЯ во двор, выбрал тЯжелую палку и начал
поддавать ею щепки, комки  земли,  чурбаки.  „ело  у менЯ  ладилось,  Я  так
увлексЯ, так размахалсЯ, что палка вырвалась из рук, перелетела через двор и
вынесла полрамы в горнице.
     -- ’о-ошно мне! --  схватилась за  голову  бабушка,  чего-то делавшаЯ в
избе.  --  ќт-то  он што  жа комунис, вытворЯт? ‚от  дак шабаркнул! ‚от  дак
научила Я на свою головушку!..
     Ѓабушка наладилась преследовать  менЯ и выпороть, но Я  уже перевалилсЯ
через заплот, пЯтками сверкал по переулку. Ќа  берегу …нисеЯ Я отыскал сырую
палку и без устали лупил ею, подбрасываЯ каменьЯ.
     „ело дошло до того, что  Я уже не расставалсЯ с палкой и хлестал ею  по
чему попало. Ѓабушка  не только  раскаивалась в  своей затее, но  и в панику
вошла, потому что, кроме своих стекол, Я  повысаживал их в прибрежных банЯх,
добил в избе дЯди ‹евонтиЯ, у тетки  Ђвдотьи и  раму  сокрушил. Џриехавший в
гости ‡ырЯнов  вокруг  этой  рамы  два  днЯ  ходил  с  карандашом  за  ухом,
соображаЯ, с какого боку начать починку, и на третий вынес  решенье: рама не
поддаетсЯ ремонту, придетсЯ делать новую.
     Ѓабушка  не успевала выслушивать  жалобы  и  драть  менЯ.  Џредседатель
сельсовета --  Њитрюха -- напомнил о  себе, передал бабушке еще одно строгое
упреждение, но чем больше менЯ драли, чем чаще сулились принЯть крутые меры,
тем упорней Я добивалсЯ цели, и дело дошло  до того, что сама бабушка, придЯ
по воду на …нисей, заискивающе попросила:
     -- Ќу-ко, шшалкни, шшалкни!
     џ набрал  в горсть камешков,  отхукнул из себЯ лишний дух и так  поддел
глызину, что бабушка задрала голову и воскликнула:
     -- ќвон как зазвездил!
     --  ‚овсе  промазал!  -- соврал  Я  бабушке,  чтоб  еще подержать  ее в
напрЯжении -- где упало в воду, она не видела.
     -- „а нет, кажись, попал! -- настаивала бабушка, пытаЯсь уверить менЯ в
том, что Я могу отправлЯтьсЯ играть в  лапту  и,  глЯдишь, перестану крушить
стекла.
     -- ‚от теперь смотри! --  Ћдин за другим подбросил Я пЯток камней и, не
давши им упасть, так поддел, что бабушка с облегчением закрестилась:
     -- ’ут и сумлеватьсЯ нечего!  ‚сех расколошматишь‘мело  вступай в дело!
--  и, сокрушенно качаЯ  головой,  вздохнула:  --  €зобьет, Язвило  бы  его,
испластат обутчонки! € сам испластатца!..
     Ћбалделый  от удачи, Я  пласталсЯ в  лапту  до беспамЯтства  и в  конце
концов сделалсЯ  маткой, выжив  с этой должности левонтьевского ‘аньку.  Ћн,
конечно,  жох  по  части  бегать,  увертыватьсЯ  от  мЯча, ловил "свечки" по
настроению: то все подрЯд, то ни одной.
     ‘анька, конечно  же, надеЯлсЯ вернуть себе  утраченную должность, снова
сделатьсЯ главарем в  игре. “тро,  бывало, еще только-только  займетсЯ, чуть
ткнетсЯ солнце в стекла и распахнут в доме створки, ‘анька тут как тут.
     --  ќй, анчихрист! --  кличет.  --  ‚ыходи  на улкуЋтодвинув занавеску,
бабушка напускалась на ‘аньку:
     -- ’ы ково передразниваш, родимец тебЯ рашшибиЂ? ќтому тебЯ во школе-то
учат?
     -- …ще ирихметике! -- лупил ‘анька красные бесстыжие глаза.
     -- Ќу, не Язва?  Ќе проходимец?!  -- хлопала  себЯ  бабушка  по  юбке и
наваливалась  на  менЯ: --  •ватай  еду-то, хватай!  †ивьем  заглатывай!  Ќе
успеешь набегатьсЯ! -- и уже вдогонку: -- „о ночи носись! Ѓашку сломи!..
     џ  уже не  слышал  бабушку. ЊыслЯми был уже  далеко от  нее, все наказы
сразу  за воротами  вылетали  из моей головы, потому что внутри  занималось,
распалЯло менЯ чувство схватки, и в то же времЯ не покидала рассудительность
перед дележкой: могуг одной матке слабаки попасть, другой -- наоборот, тогда
до  ночи  не  отголишьсЯ.  Њатке полагалось не только  беспромашно лупить по
мЯчу, но и быть хватким, изворотливым, дальновидным, даже суеверным.
     Њне,  например,  всегда  везло, если  в  дележке  первым в мою  команду
попадал Љолька  „емченко,  и потому творились  козни, чтоб  мне  его  точнее
отгадать. ‚ерный соратник по игре, он всегда шел мне навстречу, хотЯ  первое
времЯ,  пока  Я не избегал одышку,  со мной рисково было свЯзыватьсЯ.  ’ворЯ
намек,  Љолька ковырЯл пальцем в  носу, чесал пЯтку,  подбрасывал  складник,
втыкал его небрежно острием в землю либо задирал голову в небо.
     "Ѓобра серого или носорЯ белого?" "‚олка кусучего или зайца бегучего?",
"‹етчика  с  ероплана или с  парохода капитана?".  Ќу и безотказную "Ѓочку с
салом  или  казака с  кинжалом"? Ѓыли  загады и помудрей: "‘винка -- золотаЯ
щетинка",  "€ван-болван молоко  болтал,  да не выболтал",  "Њеч-кладенец  --
калена стрела,  копье  булатное, мурзамецкое!.."  —то  это  за  копье  такое
"мурзамецкое", ни сном ни духом никто не ведал, но и оно шло в оборот.
     —асто противнаЯ сторона пресекала козни и с позором отправлЯла ловкачей
делитьсЯ по второму разу,  но снова и  снова плелись заговоры,  устраивались
ловушки, фокусы и,  бывало, ох бывало, канитель с дележкой  растЯгивалась до
свалки, команды разбегались, матка, схлопотав шишку на голову или фонарь под
глаз, со  своедельной,  личной лаптой уныло топал в свое  подворье,  где его
впрЯгали в работу --  полоть огород, чистить в  стайке, пилить дрова, носить
воду.
     …ще  везло мне  в  игре, когда за  горой  солнце закатывалось в тучу  и
восходило не из тучи; когда корова наша Џеструха первой откликалась на голос
березовой пастушьей  дуды; когда  в  печи головешки не оставались; когда дед
€льЯ  во дворе был и  провожал менЯ взглЯдом; когда дЯдЯ ‹евонтий напивалсЯ,
но не впадал  в кураж, не диковал. ‘ловом, много у менЯ было разных примет и
причуд. ‚ызнав об этом, бабушка поднЯла менЯ на смех:
     -- Љолдун у нас, девки! ‘вой, домодельный! € ’ришиху перетопчет!  ’ы бы
хоть денег наколдовал баушке...
     Џодружки ее -- сударушки -- туда же:
     -- ’о, Я глЯжу, все он у тебЯ ч…-то нюхат, потом голову задират...
     -- ќто он приколдовыват!
     -- „а ну?! —… приколдовыват-то?
     -- Ђ штабы всех обыграть!
     -- Ђк в небо-то зачем глЯдит?
     --  “ его  там свой антирес! Љак  там  все по его  расставлено: звезды,
солнце, месЯц -- дак он всех и обчистит!
     --  —… деетца-а-а! --  поражались  старушки. -- ‚от  дак  век наступил!
Џарнишшонка парнишшонкой, но уж с нечистой силой знатца!
     -- “чена голова! -- подводила итог бабушка, и Я взъерошенно налетал  на
нее;
     -- —… боташ-то? —… боташ?!
     -- ’ы на  ково,  на ково с  кулаком-то? Ќа  баушку родну? ‘пасибо!  ‚от
спасибо!
     -- Ђ  ч… дразниссЯ?  џ в  школе учусь! Ќет никакого колдовства! Ќикакой
нечистой силы!
     -- Ђ ч… есь-то?
     -- ‘мрад! ‘уеверьЯ! Џоповские клику... клюку... шество...
     -- —…-о?
     -- Љлюкушество. ’ак учитель сказывал.
     --  ‚от чему учат  в школе-то! ‚от! –еркву  заперли, басловеньЯ Ѓожьего
лишилсЯ люд, дичат помаленьку...
     -- џ, что ли, закрывал?
     --  Ђ  такие же бесы! ‘онце ему не  так упало  да  не эдак поднЯлось!..
Џричепи его, ковды ученай...
     Њахнув рукой, Я отправлЯлсЯ на полЯну мимо бобровского дома, и, если во
дворе, в окне ли избы  видел Љатьку Ѓоброву -- мне тоже в игре везло! Љатька
лет на пЯть старше менЯ, но не задавалась и часто одаривала  менЯ вниманием,
брала с собой по Ягоды  на  увал, не бултыхалась нарочно возле  удочек,  как
другие  девчонки,  которых хоть камнЯми бей, они все одно  к удочкам  лезут,
нечисть всЯкую  плетут. Љатька подходила к рыбаку на цыпочках, присаживалась
поодаль и тихим голосом спрашивала:
     -- Љлюет?
     џ молча поднимал из  воды снастку  с  наздеванными  на  нее  пескарЯми,
сорожинами, ельчиками, ершами.
     -- Ћго! -- уважительно восклицала Љатька. -- Њолодец какой!
     ЏриЯтно и послушать хорошего человека!  “крадчиво  похрустываЯ камнЯми,
Љатька  удалЯлась  с берега, на  ходу отжимала густые,  нотемнелые  от  воды
волосы.
     Љатька  кормила  кур,  бросаЯ  горстью  зерно  с  крыльца,  вытЯнулась,
напрЯгла шею и улыбнулась мне. џ подпрыгнул  козлом, гикнул и,  изображаЯ из
себЯ рысака,  пошел чесать во  все лопатки,  чтоб  видно было,  что Я уже не
обздышливый.


     ‡а  деревней на полЯне либо в бобровском переулке, а  то и на взвозе, у
…нисеЯ, подле хохловской бани расположилась братва, жует серу, бросает камни
в воду, втыкает складник в землю, чешетсЯ, треплетсЯ,  ждет,  когда поЯвитсЯ
парнишка  с мЯчиком.  „вое  уже Явились, с отскоком  колотЯт  в  стену  бани
мЯчиком,  считают, сколько раз  без остановки  подпрыгнул  мЯчик. Ћбладатель
мЯчика,  хозЯин  ценнейшей  вещи  --  ему почет,  уважение и даже  некоторые
послаблениЯ в игре  -- зажмурившись,  смотрЯт матки при  дележке на то,  как
"хозЯин"  норовит  попасть  в  команду   покрепче,  "ушиваЯ",  стараютсЯ  не
повредить  его до  синЯков  --  еще  обидитсЯ.  Ќо  коли  владеющий  мЯчиком
преступал закон игры -- хватал мЯч в разгар сраженьЯ и отправлЯлсЯ медленным
шагом домой, подбрасываЯ  мЯч  и напеваЯ:  "лЯ-лЯ-лЯ", --  парни за  ним  не
гонЯлись, не упрашивали...
     •рена! „авно  соску не сосем! Њы -- мужики, пусть в  игре, но мужики, и
суд наш молчалив, а приговор суров: не брать хлюзду в игру! ‚от и тешьсЯ сам
с  собой, забавлЯйсЯ!  Њы  Љольку  подождем.  "Љолька-хохол --  восемнадцать
блинов!" -- вот  его какое  прозвище. Љак-то играли мы в верхнем конце села,
Љолька  жрать  захотел, домой бежать далеко, он  завернул к  тетке своей  --
‘тепаниде „емченко. Ћна  как раз блины пекла. € слупил парнечек восемнадцать
блинов!  -- Ѓлин не клин -- брюха не расколет. € на войну  Љолька ушел с тем
редкостным прозвищем,  погиб  смертью честного  бойца,  потому что и в  игре
никогда не хлюздил.
     “ „емченков есть мЯчик, гуттаперчевый, на двоих  с братаном  Њишкой. Ќо
Њишка  постарше,  редко  ему  доводитсЯ играть,  он помогает  по  хозЯйству,
заготавливает дрова, рыбачит.
     "€  чего Љолька  не  идет? „евЯтнадцатый блин доедает, что ли?"  ѓришка
„омнин, тот самый, что больше всех накапливал бабок, паренек  из богатенькой
семьи, которого мы вчера вытурили с  полЯны, катнул нам мЯч, идЯ на мировую,
черный, резиновый,  тугой. ‚аська ћшков  ка-ак  поддел  мЯчик ногой -- он  и
запрыгал по камешкам, катЯсь к …нисею, ѓришка, будто рысь, метнулсЯ, схватил
мЯчик у самой воды.
     -- Ѓольше мЯчик не получите! џ с вам не играю!
     -- Ђ мы с вам! -- отшили его.
     -- €ди с баушкой Яички крашеные покатай заместо лапты, -- советуют ему.
-- Ђбо резни по мЯчику, как ‚итька Љатеринин, чтоб в лоскутьЯ!..
     ќто про менЯ! џ на седьмом  небе от гордости. Ѓыло-было! ‚ кои-то веки,
пронЯтаЯ моими мольбами -- "Џристал, как банный  лист к заднице!" -- бабушка
Љатерина купила мне в городе мЯчик -- первый и последний. ѓде уж  она этакий
сыскала -- неизвестно --  черный не черный, вроде бы как в пепле извоженный,
липкий. ’етеньки и дЯденьки, которые мЯчик такой делали, видать, думали, что
аккуратные  деточки  будут  его  по  травке  катать,  из  ладошек  в ладошки
перебрасывать.  „ухом  не  ведали, знатьем  не знали  они,  что где-то  есть
сорванец, без промаху попадающий лаптой по  любому камешку, отправлЯЯ его аж
за сплавную бону.
     --  Љупила  Я те мЯ-ааачик!  ђазорилась, конешно, но уж делать  нечего,
владей! -- сиЯЯ, что  солнце вешнее, бабушка катнула  мЯчик с крыльца,  и он
запрыгал по  ступенькам, заподскакивал и  живым  сереньким котенком  затих в
моих ногах. -- Ќу-ко, шшалкни ево, шшалкни!
     Ќадо ли говорить, как Я затрепетал от радости, бросилсЯ встречь мЯчику,
но тут же все во мне рухнуло,  произошло крушение жизни: сырые эти мЯчики мы
расшибали единым ударом. џ достал спрЯтанную  под сенЯми увесистую лапту, до
стеклЯнного блеска отшлифованную моей рукой, трудовой рукой матки, подбросил
мЯч и поддал!..
     ‚ыбираЯ слушателей  постарше, кои  никогда не  играли  ни в какой  мЯч,
кроме шерстЯного, самокатного, потому как фабричных мЯчей в их  отсталый век
не  водилось,   страдаЯ   всем  сердцем,  бабушка   несколько   лет   подрЯд
рассказывала:
     ...-- Ћт всей-то душеньки кидаю ему мЯчик: имай, внучек! €грай, дорогой
робеночек!  Ђ  он,  Язз-ва-то,  арестанец-то,   нет  штабы  баушке   спасибо
сказать...
     -- •е-хе, ч… захотела!..
     --  Џослушай-ко,  послушай-ко,  кума!  ѓлЯнул  на  менЯ  мнученочек-то,
робеночек-то дорогой, ну чисто рублем подарил!
     -- ‡аместо спасиба!
     -- Ђга.  „едушко и  дедушко  родимай! ’ырлы  вытарашшит, дак сразу руки
вверх! †ивьем сдавайсЯ!.. ѓлЯнул эдак-то да ка-ак по мЯчику резнет стЯгом!..
‘тЯ-гом,  матушка моЯ, стЯгом! ‚  ем,  в  мЯчике-то,  аж  че-то зачуфыркало!
‡ачуфыркало, кума, зачуфыркало, ровно в бонбе гремучей!..
     -- ‘ нами крестнаЯ сила!
     --  ипит мЯчик,  пипка  отвалилась... Ђ этот, Яз-зва-то, архаровец-то,
облокотилсЯ на стЯг, ч…, дескать, ишшо расшибить?..
     --  ‚от  их  до  какой черты  в школах  да в  клубах довели‘едни  мЯчик
потрошат, завтра за людей примутсЯ... „ала бы ему баню!
     --  €  дала!  € дала!  Љак не дать?  ЏЯть  гривен,  как  одну  копейку,
высадила! -- Ѓабушка сморкалась в передник, и дальше, знал Я, пойдет: "Љакие
наши  достатки? ѓде  работники-то?  ‘ама  обезножела.  ‘тарик  на  курЯтнике
крехтит, не то помират, не то забастовка опеть?.."
     ’ридцать третий год все подмел по сусекам, сундукам, по амбару и двору.
„ед,  как оказалось после, не  бастовал, он отбывал свои последние сроки  на
земле. „ержались  лесом,  огородом  и  тем, что  изредка давали  нам тетки и
дЯдьЯ, да и у них свои семьи и нужда своЯ.
     Ќа “сть-Њане расположилась сплавнаЯ контора, построен рейд с поперечной
гаванью  --  длЯ  задержки леса. ‘редь редко  рассыпанных  избенок и широких
загонов длЯ  скота, по-хозЯйски широко  и  бесцеремонно втиснулись несколько
бараков,  столоваЯ  из  теса,  клуб  из  круглЯка.  Ѓерег  вдоль  и  поперек
испластали тракторами,  пашню опутали  цинками. ‚ольный,  дерганый  люд,  не
знающий цену никому и ничему,  земле и подавно,  наторил по пашнЯм  дороги и
тропы,  повалил  заплоты,  пустил  пристройки  на дрова.  ‚  бараках жили от
получки  до  получки, бурно,  беззаботно,  весело. ‡а  иные заимки,  занЯтые
сплавщиками, выплачены  были какие-то  суммы, но  на большинстве заимок избы
стоЯли  заколоченные. Њужики и бабы  растерЯнно  замолкли по  своим сельским
дворам,  на беспризорную землю от леса  двинулась трава, боЯрышник, бузина и
всЯкаЯ  леснаЯ  нечисть,  Ќо, сопротивлЯЯсь  одичанию, еще многие  годы  меж
штабелей леса,  где-нибудь  на бугре,  а то и  на завалине  барака, во дворе
школы, возле  помоек вдруг  всходил и отделЯлсЯ от дикой травы  колосок ржи,
пшеницы,  метелки овса, кисточка гречи. ‘лучалось, смЯтый, сваленный к воде,
размичканный  Яр  прошибал  росток  картошки,   овощь   пробовала  цвести  и
родитьсЯ...
     ‡емлю занЯли, не раскорчевав ни одной полосы взамен. € великим потом  и
мозолЯми  отвоеваннаЯ  когда-то  у  непроходимой тайги пашнЯ скоро пришла  в
запустение, исчезла, обратилась в ничто.
     ‘уществовал закон, защищающий  интересы крестьЯн. Ќо мужики закона того
не знали.  ‘тарые,  вроде моего  деда  €льи …вграфовича, люди махнули на все
рукой,  позабирались  в избы и начали заглухать без работы -- от веку жившие
землей, ничем другим жить они были не научены. •озЯева, кои были еще в силе,
сделались  межедомками: рыскали меж колхозом, сплавной конторой, известковым
заводом, сшибаЯ случайные подрЯды.
     ‡емли колхозу  не хватало. ЉакаЯ  в наших камнЯх землЯ? ’ам клочок, тут
вершок,  и  при всем этом самые  лучшие пашни пустили на  распыл -- на левой
стороне  …нисеЯ, что  по-за  островом, оттЯпало  овсЯнскую  землю  подсобное
хозЯйство  института, на фокинском улусе, том самом, где потерЯлсЯ  когда-то
сын  тетки  Ђпрони,  Џетенька,  расположилось  подсобное  хозЯйство  другого
института  -- разохотились городские на дармовую землю, тем временем  колхоз
имени товарища  ™етинкина,  и без того едва  теплЯщийсЯ,  чадил как восковаЯ
свечка, пока совсем не угас. € когда Я ныне  слушаю удивленные речи: откуда,
мол, и как поЯвилось варварское отношение к земле, равнодушие к ней? -- могу
точно указать дату: в родном моем  селе  ЋвсЯнке это  началось  в  тридцатых
годах, в те бурные, много нам бед причинившие дни.
     ’ем  летом, как  на грех,  поссорилсЯ с  бабушкой  и ушел  в другой дом
Љольча-младший,   оставив  с   нами   первую  жену.   Љакое-то   времЯ  жена
Љольчи-младшего  пожила с  нами, потом забрала ребеночка  и  тихо  утащилась
домой.
     Ѓезлюдно,  пусто сделалось  в нашей избе. Ѓабушка,  боЯсь лиходеев,  не
выставлЯла рамы  в середней и в кути, а выставленные в горнице нерЯшливо, на
скорую руку обмыла.
     ‚ одинокой  скорби  застыл лежавший на курЯтнике дед, никаких замечаний
ей не  делал, на  поношениЯ ее не  отзывалсЯ,  курил  беспрестанно,  редко и
нехотЯ,  с  крЯхтением  сползал с лежанки своей, чтоб сходить до ветру или в
баню.
     ‚о дворе начала расти-путатьсЯ трава-мурава, подле заплотов -- мокрица:
меж тесаной стлани и за стайками, на старых кучах назьма. густо взошел овес,
под  навесом  по  углам  ржавели  плуг,  борона,  железные  грабли;  заплоты
подернулись каменным  мхом;  даже ворота  состарились, треснули, ощетинились
серыми  ощепинами,  старчески скрипели,  когда  их  пробовали  отворЯть,  --
петли-то дегтем не мазаны.
     Ћднако  моЯ  жизнь как направилась, так и  шла отлаженно:  хлеба кусок,
молочишка плошку,  пару картох -- и готов  к  сраженьЯм боец, и потому Я  не
особенно  понимал, что  значит  длЯ  нас  пЯть гривен, считал,  что  бабушка
подлиньше называла пЯтьдесЯт копеек длЯ того, чтобы шибче уЯзвить менЯ.
     -- …го в утиль еще можно сдать! -- презрительно процедил Я сквозь зубы.
-- ‡а две копейки.
     -- Љово это?
     -- ЊЯчик.
     -- ‚идала, кума?! ‚идала, ч… он умет?
     -- „а уж...
     -- ђощу его, из кожи лезу, во школу снарЯдила, а он?“бирайсЯ чичас же с
глаз моих! ‡апорю до смерти!..
     €  Я убиралсЯ с облегчением, ухмылЯЯсь, поцыркиваЯ  слюной сквозь зубы,
независимо, вразвалочку.
     -- ќко его родимец-то корежит! ќто он, кума, дразнит менЯ! €згалЯтца. џ
ему мЯчик за пЯть гривен...
     -- ќтакому неслуху -- мЯчик?! ђемнЯ ему!..
     Ћб  мЯчике Я возьми и расскажи братве. €зображаЯ потеху, словно в клубе
на спектакле,  гримасничал, хлопал  себЯ  по  бедрам,  повторЯл, продергиваЯ
бабушку: "ЏЯть гривен! ЏЯть гривен!.."
     ђебЯтнЯ каталась по  траве, а Я старалсЯ, Я старалсЯ!.. ‚ечером бабушка
налила мне простокваши, экономно  отрезала ломоть хлеба и, не  как прежде --
сначала  за ухо  иль за  волосьЯ,  отойдЯ  к печи, сложив  руки на груди,  с
глубокой обидой сказала:
     -- € не совестно? ђодну-то баушку худославишь? ЊЯчик Я ему, видишь  ли,
не такой  купила! --  €, помолчав, с  горьким вздохом закончила: --  ‘лышно,
арестанец-то,  папа твой, скоро воротитца, маму  тебе  нову заведет, передам
тебЯ  с  рук  на  руки,  ослобонюсЯ:  "Ќате,  дорогие  родители!  ‘охранила,
сберегла, грехов натерпелась, слезынек  речку пролила... Ћдевайте, обувайте,
мЯчики ему хороши покупайте!"
     ЊенЯ обварило жаром, горело лицо, кололись толсто волосы на голове, сил
не было поднЯть глаза. Њне бы, как раньше, прощеньЯ у бабушки попросить -- и
ей бы,  и мне,  и деду -- всем легче. Ќо Я уже отведал зла, нажил упрЯмства,
научилсЯ ощетиниватьсЯ против укоров.
     -- †ри  уж, жри, покуль  дают!  Ѓаушка  побьет, баушка пожалеет... Ќовы
родители, кто знат, ч… сами кусать будут?..
     џ рвал горбушку  зубами,  швыркал  простоквашу, вперившись  взглЯдом  в
кухонный бревенчатый угол  незрЯчими  от  накипевших  слез глазами.  ‚сем  Я
надоел, все неладно у менЯ  и  со мной,  и отхожу Я  лишь  в любимой игре --
лапте, но и там чуть чего -- замахиваюсь палкой...
     --  €збывай, избывай ребенка! -- џ встрепенулсЯ, перестал есть. „едушка
с крЯхтеньем  сел  на курЯтнике,  отдышалсЯ. -- €збывай постылово,  избудешь
милово... ‚сех разогнала, всех рассеЯла, как вражеско войско...
     ќто и нужно было!
     џ швырнул  кусок на стол, оттолкнул кружку с простоквашей и, задавленно
взрыдываЯ, бросилсЯ на улицу.
     -- Љругом Я виновата!  -- вздохнула бабушка  протЯжно,  со всхлипом. --
‘дохнуть бы мне уж поскорее ли, ч… ли? табы никому не мешать...
     Ќе скоро дойду Я  умишком --  мучилась бабушка памЯтью о своей  дочери,
моей маме, хотела и  не могла представить себе  другую женщину  на ее месте,
страшилась за менЯ, такого настырного,  дерзкого. ’ерзаниЯ свои она пыталась
таить в себе, да человек-то она какой? умный, вселюдный,  молчать ей  долго
невыносимо, вот и прет: "Ќова мама..."
     ‚  поздний   вечер,  заперев  на   засовы  ставни  и  ворота,   бабушка
останавливалась на  крыльце,  поворачивалась  к лесу,  крестилась на  закат,
кланЯлась горам и со строгой печалью ронЯла в пространство:
     -- —ичас же  ступай домой! “спешь  натаскатьсЯ да навалЯтьсЯ по сараЯм,
вышкам, по пристанским  лавкам... ‚ тЯтю удашьсЯ, дак  и арестантских нар не
минуешь...


     „а-а, бабушка  ведала, что ждет менЯ впереди,  но Я-то ничего-ничего не
знал,  как  мЯчик от заплота, отскакивали от  менЯ обиды -- солнце поднЯлось
Ясное,  повстречалась  Љатька  Ѓоброва,  посмеЯлсЯ  над  ѓришкой домнинским,
потешно скакавшим за мЯчиком, дождалсЯ  Љольку „емченко -- чего-то дожевываЯ
на ходу, он брЯкнул воротами, бросил в народ гуттаперчевый, битый-перебитый,
но все еще крепкий, тугой мЯчик -- и с души горе долой.


     Ќачалась  дележка,  веселаЯ, с подковыром, тайными  ходами, немыслимыми
кознЯми. Ќешуточные  заботы  матки  -- хозЯина  команды  -- захватили  менЯ.
‘анька левонтьевский норовил попасть в мою команду. Ќичего не скажешь, игрок
он  бойкий, но  нарывистый, спасу нет!  ‘ ним горЯ натерпишьсЯ.  џ незаметно
переталкивал  его в другую команду,  но  там тоже  не  очень-то  рады такому
резвачу.
     €дет  ‘анька  рука  об  руку  с  парнишкой,  обЯзательно  ведь  выберет
бесхитростного, безответного, вроде  ‹еньки сидоровского.  €здали еще ‘анька
ужимаетсЯ, хмыкает, подмаргивает красными глазами и жует, жует оковалок серы
-- вечно жует, облизень!
     --  ‘айку с медом  або пирог с  г...м? -- выпалил ‘анька  с  ходу. „ело
Ясное  -- сайка  с медом -- он, ‘анька левонтьевский.  ‚се остальные -- этот
самый пирог...
     -- ЏерезагадатьсЯ! -- отверг загад матка другой команды.
     -- ЏерезагадатьсЯ! -- подтвердил Я.
     -- —…-о?  „а  Я чичас у домнинского мЯчик возьму! ‚сех к себе переманю!
€шь, какие начальники! Ѓез ручки чайники!..
     -- Ќе брать его никому в пару!
     -- € не берите! Ќе берите! џ вам нашшываю по отдельности!
     ‘анька  затЯгивал  дележку  и  в  наглости  своей  доходил   до  такого
мухлеваньЯ, что в конце концов  с  ним,  если б матки и разрешили,  никто не
хотел становитьсЯ  в  дележную пару, и он оказывалсЯ "вне игры", валилсЯ  на
траву вместе с девчонками, с недоросшими до настоЯщих сражений парнишками, с
увеченными,  больными, убогими,  каких  в любом селе, тем  паче  в  большом,
сибирском, всегда было дополна.
     --  •-хе! ‹етчик  на ероплане! -- измывалсЯ  ‘анька  над ребЯтами. -- ‘
бани  летел,  в назем угодил! Љапитан  на мостике?! Ќа печке капитан, в заду
таракан! •а-ха-ха!
     Љто-нибудь из смирных парней не выдерживал:
     -- —… сорожина красноглаза дразнитца?
     -- Ћн дождетсЯ, дождетсЯ, на палках в лоскутьЯ искатаем!..
     -- Џопробуй, попробуй! џ те рожу растворожу, зубы на зубы помножу!..
     Ћтчеркнули острым  концом палки черту поперек переулка -- длЯ  битьЯ по
мЯчу и подаваньЯ его. —уть сбоку  и спереди  черта покороче --  угоннаЯ, где
стоЯт  сделавшие удар игроки и нарываютсЯ, хотЯт удрать к голевому "салу" --
к черте,  котораЯ  делаетсЯ  по уговору маток и команд  иной раз в  полсотне
сажен от  угонного  "сала", --  все зависит от резвости игроков,  от  умениЯ
маток бить по мЯчу.
     ‚се!  ’ри  "сала"  намечены,  игроки  метнули   вверх  монетку,   матки
прокричали: "Ћрел!",  "ђешка!"  -- и  одна из  команд,  матерно выражаЯсь  и
ворча, разбредаетсЯ по переулку -- голить.
     -- Ќе бралсЯ бы, слепошарый!
     -- ‚ечно рот разеват!
     -- „ругой раз сам в поле пойдешь!
     Њатка  все это должен выслушать, пережить,  стерпеть и как можно скорее
помочь  своим отголитьсЯ. „лЯ этого существуют тысЯчи хитростей  и  уловок в
игре. Ќо  и  другого "хозЯина" к месту  приставили  не  ради шуток.  Ћн тоже
должен мозгой шевелить.
     ‘частливой маткой оказалсЯ Я. Ћсмотрел свою команду, как всегда, сделал
недовольный вид -- не команда  у менЯ, а  колупай с  братом! ‘брод какой-то!
‚он  к другому матке попали люди как люди!.. Ћднако кураж  не должен перейти
ту границу, за которой наступило бы полное к себе презрение команды, и  она,
проникшись худым настроением,  заранее упала бы  духом.  Ќе-ет, поворчав  на
одного-другого "бойца", дождавшись, когда разуютсЯ те,  у  кого есть обутки,
помогши тем,  у кого  нет  пуговиц  и ремешков, подтЯнуть штаны  и подвЯзать
бечевками или  закрепить  булавками,  матка пускает  к  бойкому  "салу"  тех
парней, которые  должны делать вид, будто бьют по  мЯчу, на самом  деле ни в
коем разе в него не попадать. “ них "крива рука".  Ќынешние теоретики спорта
называют этот распространенный недостаток мудреней  -- слабо поставлен удар.
Ћт  такого удара  мЯч летит сонно и куда попало.  …го, голубчика, сцапают, и
"ваша не плЯшет!". ЏлюйсЯ,  проклинай пеночника-мазилу,  отвесь ему пинкарЯ,
но  ступай  в  поле голить, где  ты  можешь  отыгратьсЯ  быстро, но  если  у
противника все пойдет как по маслу,  команда  его будет играть  все дружней,
бить по мЯчу хлестче, бегать резвее -- изнервничаешьсЯ  вконец, измотаешьсЯ,
не  отголишьсЯ до темноты  и назавтра будь любезен  без дележки, с остатками
разбитой  своей  дружины  доводить  дело до победы,  потому  как  непременно
окажутсЯ  хлюзды, они  выйдут из  боЯ, то мама не пущает, то на пашню к тЯте
велено идти,  то нога  нарывает,  то  еще  что. Ђ  матке нельзЯ  отлынивать,
никакой он тогда не главарь, и его впредь не выберут старшим. …сли же он сам
не доведет до  конца игру -- противнаЯ  сторона имеет полное  право накатать
его на палках...
     Ќо в сторону мысли -- к лапте идет, подбираетсЯ Њикешка-колдун, да кабы
только колдун, он еще  парень  непослушный, дерзкий,  за  ним  глаз  да глаз
нужен. Њикешка метит взЯть лапту ударную, чтобы услать мЯчик  аж за деревню.
Ќо Я  даю  ему  затесанную  на  конце, плоскую -- "гасить"  мЯчик,  чтобы он
ударилсЯ в  землю и отскочил назад,  вбок,  куда угодно, только  не  в  руки
голЯщей команде.
     …ще три  паревана, схожих с Њикешкой видом и  характером.  благополучно
погасили мЯч. ‘анька галилсЯ над пареванами, заключаЯ каждый из таких ударов
выкриком: "‚ сметану!", "‚ коровье пойло!", "‘ебе в хайло!"
     Џошел игрок средней руки, самый-самый, из-за  которого переживаниЯ одни
-- он может подцепить  мЯчик, всем на удивленье, и помчитсЯ  тогда пробившаЯ
по  мЯчу орда к дальнему "салу", с  весельем и хохотом.  Њатка  освобожденно
выдохнет, распуститсЯ мускулом  --  когда есть на дальнем  "сале"  хоть один
игрок,  да  если он к тому же  ловок, стремителен и  увертлив -- легче вести
игру -- на дальнем "сале" нарываютсЯ,  делают пробежки,  доводЯт до злости и
нервности команду противника --  прорвись с дальнего "сала" игрок, добежи до
лапты не ушитый -- всЯ команда получает право на удар, матка -- на три. Љоли
матка не использовал положенные три удара, накапливаетсЯ у него их уже шесть
-- попробуй тогда отыграйсЯ, да еще в нервности и упадке духа.
     Ќа  сей раз мои "середнЯчки" -- такие слово в ЋвсЯнке закрепилось после
коллективизации --  что-то не тае, никто из них не помог  мне,  больше того,
главнаЯ надежа -- Љолька-хохол  -- чуть  было не подарил мЯчик противнику  в
поле,  менЯ аж пот прошиб!  “  Љольки честный, бойцовский  характер. ’еперь,
когда  Я  стану  готовитьсЯ  к  удару,  он,  чтобы  загладить  вину,  начнет
нарыватьсЯ, стало быть, еще до удара пробовать сорватьсЯ с места и бежать на
дальнее "сало" --  это опасно, очень опасно -- матка может приотпустить его,
и,  если в поле стоит хороший  ловила, а там сегоднЯ  не один  такой,  матка
кинет мЯч, Љольку перехватЯт, ушьют, а  он перехватит ли кого -- это вопрос!
џ показал Љольке кулак. Ћн отошел к черте, нетерпеливо перебираЯ ногами.
     ‘казать по правде, последнее времЯ игра у менЯ не ладилась, однако Я не
хотел себе  в  том признатьсЯ,  из матки  не  выходил,  но прежней  удали  и
уверенности  в  себе не чувствовал.  Љ бойкому "салу" шагал  будто по углЯм,
долго  "прилаживал"  к руке  свою  лапту, за  мной  Ядовитым взглЯдом следит
отторгнутый от игры вражина ‘анька.  Ќадо  бить, раз в игру ввЯзалсЯ. Џлюнув
на ладони,  замахнулсЯ, слышу,  катит ‘анька  поганство, чтоб  сбить  у менЯ
удар:
     -- Љукаре-кукареку! „рисни ему на руку!
     Џрежде Я  б усмехнулсЯ, плюнул под ноги и так бы поддел  мЯч!..  Ђ ныне
чувствую -- царапнуло нутро, заклинилось там что-то, голову злостью обнесло,
и не  по мЯчику,  по  ‘анькиной роже заехать  тЯнет. ѓолЯщие уловили  во мне
перемену.  ЏодбрасываЯ  мЯч,  загольный  вертанул  им.  ‚  другой  раз  Я бы
пропустил  удар, бей  сам, сказал  или бы  что  поехиднее: "Џусть твой  тЯтЯ
крученый верченую маму бьет", но, желаЯ поскорее  утереть ‘аньке нос,  Я изо
всей-то силушки лупанул по "слепому" мЯчу -- это когда его вроде бы на лапту
подают,  но   закручивают  так,   что,  пролетев  подле   твоего  носа,  мЯч
возвращаетсЯ в руки загольного.
     Џодавать  верченые мЯчи, слепые,  отводные,  низкие. до середины  лапты
наброшенные -- такие проделки матка  может позволить с игроками иного сорта,
с Њикешкой, скажем. Њатка же к матке обЯзан относитьсЯ с  почтением, хотЯ бы
показным, иначе он плохо кончит -- Я его команду доведу до припадков.
     € довожу! ‡агольный подбрасывает мЯч, Я поднимаю  лапту, замахиваЯсь, и
опускаю ее.  џ даже не говорю никаких слов ни насчет тЯти, ни насчет мамы. џ
просто   стою,  опершись  на  лапту,  и   скучно  смотрю   вдаль.  ‡агольный
подбрасывает  мЯч раз,  другой, третий, он работает чисто, он весь внимание,
но Я не бью. € тогда следует приговор голЯщей команды:
     -- ‘менитьсЯ!
     Џолевой игрок выходит вместо матки,  тот, сконфуженный, красный, бредет
в   поле,   голить.  “нижение-то   какоеџ  снисходительно   окинул  взглЯдом
собравшуюсЯ в переулке публику, скользнул глазами  по  примолкшим девчушкам,
задержалсЯ  взглЯдом на ухмылЯющемсЯ ‘аньке -- на морде его такое выражение,
словно он чего-то наперед знает и ухмылЯетсЯ со значением:  "‹ыбьсЯ, лыбьсЯ!
‘час  увидишь!.." -- џ размахнулсЯ  и... промазал по мЯчу, поданному по всем
правилам.
     ‘пину  мою  опахнуло  холодом,  под сердцем  завЯзалсЯ  мЯгкий  узелок,
маленький такой,  с  мышонка, но всего менЯ  вместе с кишками и потрохами он
повЯзал.  Љоманда моЯ  притихла. ‘анька приподнЯлсЯ  с  травы,  приплЯсывал,
почесываЯ зад -- забыл, что  на ширинке штанов у него нету пуговиц, и, когда
он   так  вот  чешетсЯ,  "скворешнЯ"  спереди  открываетсЯ  --  закрываетсЯ,
показываЯ мужицкого калибра, чумазенький, бодрый гриб боровичок, по которому
мужики  при случае звучно  щелкали ногтем, заверЯЯ, что с таким "струментом"
‘анька не пропадет.
     ЌапрЯженный наступил момент --  никто ничего не замечал, даже глазастые
девчонки не прыскали, но матка все должен зреть.
     -- ‘кворешню-то  застегни! -- заранее знаЯ,  застегивать ее не  на что,
посоветовал Я ‘аньке, и он пугливо прихлопнул ладонЯми  прореху.  Џод  шумок
Љолька-хохол  рванул было в угон, но голЯщие  начали перебрасывать  мЯч друг
дружке  с  тем,  чтобы  в  поле перенЯть моего напарника и ушить  навернЯка.
‚ылазка не удалась, пришлось вернутьсЯ.
     Њатка, свергнутый с поста, маЯчил  загольному, чтоб он подбрасывал  мЯч
выше  -- Я не любил  высокие подачи,  бил точно и хлестко по мЯчу, поданному
вровень с плечом, и потому пропустил высокую подачу.
     -- —… хлюздишь-то? -- заволновались голЯщие.-- Ѓить дак бей!..
     -- Џодавать научитесь!
     -- „а подай ты  ему, подай! Ћн все  одно промажет! -- кричал уЯзвленный
‘анька. --  џ  вчерась  имЯ  кошку  дохлу  под  заплот бросил:  ни в жись не
попадет, пока кошку не сыщут!..
     "‚от оно что! -