 в актовый зал и через сцену
вышел на балкон.
     ѓустые каштановые ветви шелестели возле самой чугунной решетки.
     ‘коро уж зацветет каштан!
     ‘коро из зеленой листвы,  как свечи на рождественской елке, подымутсЯ и
расцветут стройные,  бледно-розовые цветы каштанов. ‡агудЯт над ними вечером
майские жуки,  будет обдувать эти цветы теплый летний ветер,  уносЯ с  собою
нежный запах.
     ‘лавно было бы заночевать в  такую ночь тут,  на балконе.  ђазложить бы
здесь складную кровать,  бросить подушку под голову,  завернутьсЯ в одеЯло и
лежать долго-долго с  закрытыми глазами и,  засыпаЯ,  слушать,  как умолкает
там,  за площадью, за кафедральным собором, уставший за день от петлюровских
приказов настороженный город.  Ќо  тотчас же  Я  вспомнил о  длинных мрачных
коридорах гимназии, и у менЯ сразу пропала всЯкаЯ охота ночевать здесь.
     Ќо ничего,  вот отпустЯт на каникулы -  поеду в ЌагорЯны, разыщу отца и
каждую ночь  буду  спать  там  на  свежем воздухе в  стоге сена.  ђЯдом отец
заснет,  а  по другую сторону дЯдька Ђвксентий.  Ќикакие петлюровцы тогда не
будут мне страшны.  Џоскорее бы нас отпустили на каникулы...  ‚от только эта
историЯ с купаньем...  Ђ,  чепуха! џ сумею выпутатьсЯ, не в таких переделках
бывал.
     Ќо что это?
     ЏрЯмо  из-за  кафедрального собора  на  площадь выезжает пролетка.  Ћна
мчитсЯ сюда,  к гимназии. Љто бы это мог быть? Ќеужели отец Љотьки? Ќе иначе
как он!
     Ќу  да,  это он.  Ќа  нем вышитаЯ рубашка,  загорелаЯ лысина блестит на
солнце.
     “  самого  крыльца  гимназии ѓригоренко круто  останавливает лошадь  и,
посапываЯ,  вылезает из пролетки.  Ћн привЯзывает лошадь к столбу и, вытащив
из пролетки круглый черный сверток, скрываетсЯ в дверЯх подъезда.
     Ќаверное, привез одежду своему Љотьке. ЃоитсЯ, усатый черт, чтобы сынок
не простудилсЯ. Ѓросил свою больницу и прикатил сюда.
     џ стоЯл на балконе,  скрытый каштановыми листьЯми. ‚озвращатьсЯ на урок
теперь уже  мне совсем не  хотелось.  “ж  лучше подожду здесь до  звонка.  ‚
журнале Я отмечен,  а памЯть у этой караморы ђодлевской плохаЯ. Љонечно, она
уже позабыла, что отпустила менЯ из класса.
     ђаздалсЯ звонок.  ‡ашумели в  классах гимназисты.  џ  слышал их  крики,
говор,  слышал, как захлопали крышки парт. Ђ Я все стоЯл и обдумывал, как бы
мне безопаснее прошмыгнуть в класс,  чтобы не заметили менЯ ни директор,  ни
Љотька.  Ќе  хотелось попадатьсЯ им на глаза.  ’рудно даже передать,  как не
хотелось!
     ‚низу, под балконом, хлопает тЯжелаЯ дверь, и на тротуар выходЯт усатый
доктор  ѓригоренко,  наш  директор  Џрокопович  и  Љотька.  ѓоре-атаман  уже
переоделсЯ в  сухое платье,  на нем тесный матросский костюмчик и  шапочка с
георгиевскими лентами.  „олжно быть,  его отец схватил первое,  что попалось
под руку.
     Љотька оглЯдываетсЯ по сторонам,  глЯдит на окна -  не следЯт ли за ним
ребЯта из классов, и потом, видимо успокоившись, поправлЯет бескозырку.
     - Ќакажите,  ради бога,  этого выродка, ѓедеон Ђполлинариевич! ѓлЯдите,
он вам всех гимназистов перетопит! - донессЯ снизу густой бас доктора.
     - € не говорите!  - загудел в ответ ѓедеон Ђполлинариевич. - …сли бы вы
знали, какаЯ морока с этой зареченской шантрапой. “жас! “жас! Џригнали их ко
мне из  высшеначального,  и  все вверх дном пошло,  воспитатели прЯмо с  ног
сбились.  Ќикакой пользы от  них самостийной “краине не будет -  уверЯю вас.
‘молоду в  лес  смотрЯт.  џ  уже  в  министерстве просил,  нельзЯ  ли  их  в
коммерческое перевести...
     “сатый доктор, сочувственно покачиваЯ головой, влезает в пролетку.
     - ‡аходите к нам с супругой,  ѓедеон Ђполлинариевич,  милости просим! -
приглашает он.
     - Џокорно благодарю, - поклонилсЯ Џрокопович.
     „октор натЯнул вожжи.  Љонь подбросил дугу и,  подавшись грудью вперед,
тронул пролетку с места.
     „иректор постоЯл немного,  высморкалсЯ в  беленький платочек,  поправил
крахмальный воротничок и ушел.
     € в ту же минуту раздалсЯ звонок. Џеремена кончилась.
     "‚ыродок - это про менЯ!" - выбегаЯ в коридор, подумал Я. •орошее дело!
Њне подножку подставили,  Я себе нос разбил, ушиб колено - и Я же виноват, Я
выродок? Џускай вызовет и спросит - Я скажу ему, кто выродок!
     ‚  конце  последнего урока  в  класс  входит сторож Ќикифор и,  спросив
разрешениЯ  у  преподавателЯ,   отрывистым,  глухим  голосом  зовет  менЯ  к
директору гимназии.  џ не хочу подать виду,  что испугалсЯ,  и медленно,  не
торопЯсь, одну за другой собираю в стопку свои книжки и тетради.
     ‚ классе - тишина. ‚се смотрЯт на менЯ.
     “читель природоведениЯ ЏоловьЯн,  широкоскулый,  веснушчатый,  в желтом
чесучовом кителе, вытирает запачканные мелом пальцы с таким видом, будто ему
нет никакого дела до менЯ.
     ‚се наши зареченские хлопцы провожают менЯ сочувственными взглЯдами.
     џ выхожу вслед за горбатым низеньким Ќикифором как герой, высоко поднЯв
голову,  хлопаЯ себЯ по лЯжкам тЯжелой свЯзкой книг.  Џусть никто не думает,
что Я струсил.
     - ЋпЯть нашкодил!  ќх ты, шаромыжник! - укоризненно шепчет мне Ќикифор.
- Њало тебе было того карцера?..
     ...‘утулый чернобородый Џрокопович очень боЯлсЯ всЯкой заразы.  Љруглый
год  зимой и  летом он  ходил в  коричневых лайковых перчатках.  Џовсюду ему
мерещились бактерии,  но пуще всего на свете он боЯлсЯ мух.  „ома у  него на
всех этажах,  подоконниках и  даже на  скамейке под Яблоней были расставлены
налитые сулемой стеклЯнные мухоловки.
     ‡наЯ,  чем  можно  досадить директору,  ‘ашка Ѓобырь здорово наловчилсЯ
ловить  больших  зеленых мух,  которые залетали иногда  к  нам  в  класс  и,
стукаЯсь о стекла, жужжали, как шмели.
     Џоймает  ‘ашка  такую  муху  и  на  переменке тихонько  через  замочную
скважину в кабинет Џрокоповичу пустит.
     Њуха зажужжит в  директорской,  а Џрокопович засуетитсЯ,  как ошалелый:
стульЯ двигает,  окна открывает,  горбатого Ќикифора на помощь зовет -  муху
выгонЯть.
     Ђ мы рады, что ему, бородатому, досадили...
     џ  с трудом открыл тЯжелую,  обитую войлоком и зеленой клеенкой дверь в
директорскую.
     Џрокопович даже не взглЯнул на менЯ.
     Ћн сидел в мЯгком кожаном кресле за длинным столом,  уткнувшись бородой
в  кучу  бумаг  и  положив на  край  стола  руку  в  коричневой перчатке.  џ
остановилсЯ у порога, в тени. Ћчень не хотелось, чтобы директор узнал во мне
того самого декламатора, что выступал на торжественном вечере.
     ‚ тЯжелых позолоченных рамах развешаны портреты украинских гетманов. €х
много здесь, под высоким потолком директорского кабинета.
     ѓетманы сжимают в руках тЯжелые золотые булавы, отделанные драгоценными
камнЯми:  пышные страусовые перьЯ развеваютсЯ над гетманскими шапками.  Ћдин
только Њазепа нарисован без булавы.  ‘  непокрытой головой,  в  расстегнутом
камзоле,  похожий на  переодетого ксендза,  он  глЯдит на директора хитрыми,
злыми глазами, и мне вдруг кажетсЯ, что это не Џрокопович, не директор нашей
гимназии сидит за столом,  а  какой-то сошедший с портрета бородатый гетман.
‘идит,  злой,  недовольный,  словно старый сыч, нахохлилсЯ над бумагами и не
замечает менЯ.
     Џрокопович раскрыл тЯжелую черную книгу.  Њне надоело ждать. џ тихонько
кашлЯнул.
     - —то нужно?  -  глухо,  скрипучим голосом спросил директор,  вскидываЯ
длинную жесткую бороду.
     - ЊенЯ...  позвал...  Ќикифор,  -  заикаЯсь, сказал Я. Ћт страха у менЯ
запершило в горле.
     - ”амилиЯ?
     - ‚асилий...
     - џ спрашиваю: фамилиЯ?!
     - Њанджура...  -  пробормотал Я невнЯтно и, закрываЯ лицо рукой, сделал
вид, что утираю слезы.
     - ’ы хотел утопить ѓригоренко?
     - ќто не Я... Ћн сам... Ћн первый повалил менЯ...
     - Ѓатько есть?
     - Ћн в селе.
     - Ђ мать где?
     - Џомерла...
     - Ђ с кем живешь? Љто у тебЯ там есть?
     - ’етка, ЊарьЯ Ђфанасьевна.
     - ’етка?  Њало того,  что давеча ты  опозорил нашу гимназию перед лицом
самого головного атамана с этой идиотской декламацией,  так сегоднЯ еще чуть
не утопил лучшего ученика вашего класса? ‡абирай свои книжки - и марш домой,
к тетке.  —тобы ноги твоей больше здесь не было!  Њожешь передать тетке, что
тебЯ выгнали из  гимназии.  Ќавсегда выгнали,  понимаешь?  Ќам  хулиганьЯ не
нужно!
     € директорскаЯ борода снова опустилась в бумаги.
     Ћзадаченный,  Я несколько минут молча стоЯл у покрытого сукном длинного
стола.
     "‚от так фунт! Ћн, наверное, думает, что Я умолЯть его стану, на колени
упаду? Ќе дождешьсЯ!"
     Ѓыстро схватил Я  дверную ручку и не заметил даже,  как захлопнулась за
мною тЯжелаЯ дверь директорской.
     Џо длинному пустому коридору, по каменной лестнице Я медленно спустилсЯ
в вестибюль и вышел на улицу.  Ќа дворе было уже совсем жарко.  ѓолуби глухо
ворковали на соборной колокольне.  ‚одовознаЯ тележка с  возницей на краешке
пузатой бочки протарахтела мимо менЯ и скрылась за кафедральным собором.
     Ќаверху, возле учительской, отрывисто зазвенел звонок.
     ‘ейчас выбегут сюда хлопцы.  Ћни станут допытыватьсЯ:  "Ќу как, здорово
попало?" Ђ Я что скажу?  —то менЯ выгнали?  Ќу нет.  € так тошно,  а тут еще
жалеть станут и,  того и глЯди, тетке разболтают. “ж лучше дать стрекача. €,
зажав под мышкой свЯзку книг, Я побежал на ‡аречье.


        ЉЋѓ„Ђ ЌЂ‘’“ЏЂ…’ ‚…—…ђ

     „ома Я долго не мог найти себе места.
     —то же все-таки сказать Њарье Ђфанасьевне?
     Џрошлой зимой, перед самым рождеством, мы с Љуницей не пошли в училище,
а забрались в лес за елками. Ћтец узнал про это и потом три днЯ бранил менЯ,
даже,  помню,  ‘ашку ЃобырЯ прогнал,  когда тот пришел звать менЯ на коньках
кататьсЯ.
     Ќет уж,  никому не буду говорить, что менЯ выгнали из гимназии. € Њарье
Ђфанасьевне.  €  хлопцам.  „аже Љунице не  скажу,  обидно все-таки.  Ђ  если
спросЯт,  почему не занимаешьсЯ? Ќу, тогда выдумаю что-нибудь. ‘кажу, у менЯ
стригущий лишай и  доктор Ѓык не велел приходить в  класс,  чтобы не заразил
других учеников: и боЯтьсЯ будут, и поверЯт.
     ‚едь у  Џетьки Њаремухи был стригущий лишай,  и он,  счастливец,  сидел
тогда две  недели дома.  ‚от и  расцарапаю Я  себе на  животе стеклом ранку,
скажу,  что это лишай,  буду мазать ее белой цинковой мазью и сидеть дома. Ђ
там и каникулы начнутсЯ.
     ђешено - у менЯ лишай!
     Ќо вечером в этот день Я никак не мог успокоитьсЯ.  ‹ишай лишаем, тетку
обмануть будет нетрудно,  а вот стоило подумать, что Я уже больше не ученик,
- и сразу начинало щемить сердце.
     Ѓольше всего было обидно, что менЯ выгнали из-за этого паршивца Љотьки.
Ћх, как обидно! †аль, что Я его мало поколотил...
     „ома  никого не  было.  Џокормив менЯ  обедом,  тетка  ушла  на  огород
пропалывать грЯдки.
     Ђ не пойти ли мне к ћзику?  Ќо уже,  должно быть, вернулсЯ домой и отец
ћзика.  Ђ мне не хотелось с ним встречатьсЯ. “ж очень он строгий, никогда не
засмеетсЯ и  не  отвечает  даже,  когда  говоришь ему:  "‡дравствуйте,  пане
‘тародомский".
     "Ќет,  к ћзику ходить не стоит,  -  решил Я. - ’ак просто пойду погулЯю
один".
     ‘коро  тихие  сумерки спустЯтсЯ на  крутые  улицы  нашего  города.  “же
солнце,  остываЯ,  падает за Љалиновский лес.  Њедленно и  важно плетутсЯ по
узкому переулку к речке,  на купанье, шоколадно-черные египетские гуси нашей
соседки ‹ебединцевой. ѓусей никто не гонит, - они сами, выйдЯ из подворотни,
покачиваЯсь и выгнув шеи, бредут вниз.
     ЏодымаЯсь по  ’урецкой улице,  Я  услышал,  как вверху на гимназическом
дворе дробно застучал барабан.  ЏодойдЯ ближе,  Я увидел, что возле глазка в
каменной ограде столпились маленькие ребЯта.  ЏриподнЯвшись на цыпочки,  они
заглЯдывали в глубь двора.
     - ‘мотри,  смотри, как маршировуют! - восхищенно закричал, путаЯ слово,
кто-то из них.
     € вдруг среди этой детворы Я заметил стриженый затылок Љуницы.  ‚от так
здорово! Ђ Я думал, ћзик сидит дома.
     џ  растолкал локтЯми сгрудившихсЯ около  забора ребЯт и,  пробравшись к
ћзику, хлопнул его по плечу.
     Ћн вздрогнул и  быстро обернулсЯ,  рассерженный,  готовый к драке.  Ќо,
увидев менЯ, заметно смутилсЯ и промЯмлил что-то непонЯтное себе под нос.
     - Ђ ты зачем пришел сюда?  €нтересно тебе, что ли? - спросил Я, киваЯ в
сторону двора.
     - Ђ,  ерунда такаЯ, - с напускным безразличием ответил Љуница, - ходЯт,
"слава" кричат, а офицеры смотрЯт на них, как на обезьЯн в зверинце!
     ‘овсем близко,  за стеной, застучал барабан. —ерез глазок Я увидел, как
по  гимназическому двору  ровными рЯдами  зашагали бойскауты.  Ћни  в  новой
форме:  на них коротенькие, цвета хаки, штанишки до коленей и светло-зеленые
рубахи  с  отложными воротничками.  Љ  левому плечу  у  каждого пришит пучок
разноцветных ленточек,  а на рукаве,  пониже локтЯ, - желто-голубые нашивки.
Ѓойскауты маршируют рЯдами по три человека и,  подойдЯ к забору, сворачивают
в сторону.
     Џоодаль,  важничаЯ,  в  новых желтеньких ботинках шагает "утопленник" -
Љотька ѓригоренко.  Ќа рукаве у него,  повыше желто-голубой нашивки,  вьетсЯ
червЯком  малиновый шнур.  ќто  значит,  что  Љотька  не  простой  скаут,  а
начальник.   Њне  ненавистны  и  натЯнутаЯ  походка  этого  барчука,  и  его
самодовольный вид.  Љак  только  его  слушаютсЯ ‚олодька  Њарценюк  и  ‘ашка
Ѓобырь? ‚едь раньше они никогда не дружили с Љотькой, дразнили его, а сейчас
даже смотреть противно,  как  они  из  кожи лезут вон  перед этим докторским
сынком...
     Џодлизы несчастные - с ними даже здороватьсЯ не стоит...
     Њальчишки загалдели у менЯ за спиной.  Ћни совсем прижали нас с Љуницей
к забору, силЯсь разглЯдеть, что делаетсЯ во дворе.
     - Џойдем-ка,  ћзик,  лучше купатьсЯ!  џ  уже  наглЯделсЯ.  •ватит здесь
стоЯть, - предложил Я Љунице.
     Љуница согласилсЯ.
     Џо   знакомой  извилистой  тропинке,   мимо   улицы  ЏонЯтовского,   мы
направились к речке.
     - Ќу,  что  тебе  директор сказал  сегоднЯ?  Ќебось  попало здорово?  -
спросил Љуница.
     - Ђ,  пустЯки.  ‘начала ругалсЯ,  а потом,  когда Я ему рассказал,  что
Љотька мне подножку подставил, замолчал и отпустил домой.
     - ’олько и  всего...  Ђ  Џетька Њаремуха брехал,  что  тебЯ  выгнали из
гимназии.  Њы ждали тебЯ,  ждали, а ты как пошел, так и пропал. џ уже думал,
не посадил ли тебЯ бородатый за Љотьку в карцер.
     - Ќу,  вот еще выдумали.  Ќе выгнал,  а грозилсЯ выгнать.  Ђ Њаремуху Я
поколочу, если он брехать про менЯ будет...
     ‚низу уже заблестела речка.
     - ЉупатьсЯ со скалы будем?
     - „авай со скалы, - согласилсЯ ћзик.
     Њы повернули вниз. ‡а рекой показалась знакомаЯ ‘тараЯ крепость.
     ‚есь ее  двор засажен фруктовыми деревьЯми.  ‚озле Џапской башни растут
низкие ветвистые Яблони-скороспелки.
     ‘орвешь зрелое Яблоко еще задолго до осени, потрЯсешь над ухом - слышно
даже, как стучат внутри его черные твердые зернышки.
     ‘короспелки,  когда созреют,  делаютсЯ мЯгкими,  нежными, зубы - только
тронь  такую  кожуру  -  сами  вопьютсЯ в  нежно-розовую  рассыпчатую мЯкоть
Яблока.
     ‚  крепости есть несколько шелковиц.  џгоды,  которые созревают на этих
деревьЯх,  мы называем "морвой". Ћни черные и похожи на шишечки ольхи. Љогда
чернаЯ морва созреет,  мы, забравшись в Џапскую башню, швырЯем оттуда сверху
на  деревьЯ  тЯжелые камни.  ‘  шумом  пробиваЯ листву,  камни  летЯт  вниз,
задевают твердые ветви, ветви трЯсутсЯ, а Ягоды осыпаютсЯ.
     Џотом в густой траве,  под сбитыми листьЯми, мы ищем мЯгкие, приторные,
налитые черным соком Ягоды.  Њы  едим  их  тут  же,  ползаЯ на  коленках под
деревом, и долго после этого рты у нас синие, словно мы пили чернила.
     ‚от  уже  несколько дней,  как  на  лотках  городского базара поЯвились
первые черешни. †елтые, совсем прозрачные, желто-розовые, похожие на райские
Яблочки,   и  черные,  блестЯщие,  красЯщие  губы  Ягоды  доверху  наполнЯют
скрипучие лукошки торговок. ’орговки звенЯт тарелками весов, переругиваютсЯ,
отбиваЯ друг у друга покупателей, и отвешивают черешни в бумажные кульки.
     Љак мы завидуем тем,  кто свободно, не торгуЯсь, покупает целый фунт и,
сплевываЯ на тротуар скользкие косточки, не торопЯсь проходит мимо нас!
     ’ак,  размышлЯЯ о черешнЯх,  Я спустилсЯ вслед за ћзиком к реке. ’еперь
крепость высилась над  нами справа -  высокаЯ,  мрачнаЯ.  џ  видел зыбкую ее
тень, падающую на воду, и вспомнил о высоких толстостволых черешнЯх, которые
росли во дворе крепости, за Џапской башней. ‹иства у них прозрачнаЯ, редкаЯ,
а Ягоды удивительно сладкие.
     "ђаз торговки продают черешню на базаре,  -  подумал Я,  раздеваЯсь,  -
значит, они уже поспели и в крепости".
     џ сказал об этом Љунице.
     - Ќу, так что ж? „авай полезем завтра!
     - Ђ когда?
     - Џосле обеда.
     - Ќет,  вечером нельзЯ,  -  сказал Я,  -  там  же  снова будут стрелЯть
петлюровцы.
     ‡а   пороховыми  погребами  крепости  петлюровцы  устроили  гарнизонное
стрельбище.  …жедневно после обеда они отправлЯютсЯ туда на стрельбу,  и  до
сумерек всЯ крепость трещит от пулеметных выстрелов. Џули с визгом летЯт как
раз в ту стену, по которой надо взбиратьсЯ до башни.
     - Ќу,  а  когда же?  -  хлопаЯ себЯ по бедрам,  спросил Љуница.  Ћн уже
разделсЯ и стоЯл передо мной голый, худощавый.
     - „авай утречком, перед школой. ‚озьмем с собой тетради, чтобы домой за
ними не бегать,  Я зайду за тобой,  только ты глЯди не проспи,  -  сказал Я,
совсем забыв, что мне завтра в гимназию не надо идти.
     - џ-то не просплю, - ответил Љуница, - но ведь утром сторож шатаетсЯ по
крепости. Љак мы полезем на черешню?
     - „а. ќто верно.
     “тром сторож обходит всю  крепость,  а  вот  попозже,  как  раз когда в
гимназии начинаютсЯ уроки,  сидит  на  скамейке у  ворот.  ’огда хоть  ломай
деревьЯ - не услышит.
     ‘торож не любит, если ребЯта поЯвлЯютсЯ в крепостном саду. Ћн заботливо
оберегает  каждое  дерево,  весной  обмазывает известкой,  окапывает  вокруг
деревьев землю и удобрЯет ее навозом. Љогда фрукты созревают, он собирает их
себе.  ‚лезает на  дерево по лестнице -  даром что хромоногий -  и  обрывает
Ягоды, Яблоки и даже маленькие кругленькие груши-дички.
     - Ђ,  есть чего боЯтьсЯ!  Ќу,  увидит,  закричит. Џодумаешь! —то мы, не
сумеем удрать?  ‚едь не  полезет же  он за нами по крепостной стене,  старый
черт! „авай пошли утром, - решил Я.
     - Џошли! - сказал Љуница. - џзда!
     Њы  оставлЯем на  берегу одежду и  пробираемсЯ вверх,  на скалу.  Љакой
интерес купатьсЯ у  берега,  на мели,  где купаютсЯ зареченские женщины?  Ќе
купанье,  а  стыд  один!  ’о  ли  дело  вскарабкатьсЯ на  скалу  и  оттуда с
вытЯнутыми вперед  руками  броситьсЯ вниз  головой в  быструю воду.  ’еплые,
нагретые за  день  скалы  колют нам  ноги,  мелкие камешки осыпаютсЯ вниз  и
шуршат по кустам бледно-зеленой полыни.
     ‚зобравшись на скалу, мы с ћзиком стоим на ней рЯдом.
     „алеко,  за плотиной,  в  воду нырЯют утки.  Ћни то и дело подбрасывают
кверху свои толстые гузки и  сверкают на  зеленоватой глади устоЯвшейсЯ воды
красными лапками.
     - ‚ода сегоднЯ, должно быть, теплаЯ-теплаЯ! - говорит Љуница и блаженно
улыбаетсЯ.
     Џо мосту гулко проехала телега.
     - „авай!  -  закричал Я  и,  не дожидаЯсь ответа,  с размаху бросилсЯ в
воду.
     ‚ынырнул на  середине речки,  ищу Љуницу.  …го нет ни  на скале,  ни на
воде.  Ћн,  черт,  хорошо нырЯет. џ верчусь волчком на одном месте. џ боюсь,
как бы Љуница не нырнул под менЯ и не ухватил за ногу.  ќто очень неприЯтно,
когда  тебЯ  под  водой схватЯт за  ногу  скользкими руками.  Љуница пробкой
выскочил из воды около самой плотины.  Ѓольшие круги разбегаютсЯ в  стороны.
Љак далеко он проплыл под водой! Њне столько не проплыть.
     Њы  нырЯем  вперегонки,  достаем со  дна  кругленькие камешки и  желтую
глину,  взбиваем брызги,  чтобы увидеть радугу. “сталые, мы переворачиваемсЯ
на  спину и  лежим на воде без движениЯ.  ’ечение медленно сносит нас вниз к
плотине.   ‚верху  расстилаетсЯ  голубое,   чуть  порозовевшее  на   западе,
прозрачное, без единой тучки, небо!
     ‡автра будет замечательнаЯ погода!


     Џоздно вечером,  когда  на  дворе  было  совсем уже  темно,  Я  ушел  в
крольчатник, захватив с собой коптилку и спички.
     Џри тусклом свете керосиновой коптилки Я,  снЯв рубашку,  несколько раз
царапнул себЯ  по  животу  толстым осколком пивной бутылки.  ‚скоре на  коже
проступили капли крови.  џ поморщилсЯ от боли и вспомнил,  как мне прививали
оспу. ‚от так же царапала менЯ ланцетом по руке докторша.
     џ посмотрел на стекло.  "Џоцарапать разве еще?  „овольно!  - решил Я. -
’етка близорукаЯ, все равно не заметит".
     ‚озвратившись в хату, Я жалобным голосом объЯвил Њарье Ђфанасьевне:
     - ’етЯ,  Я завтра в школу не пойду - доктор запретил - у менЯ стригущий
лишай, и Я могу заразить учеников... ЏоглЯдите-ка!
     ЊарьЯ Ђфанасьевна отставила на край плиты горЯчий противень с  жареной,
вкусно пахнущей картошкой и, шевелЯ губами, посмотрела на мой живот.
     - Ќу  что  ж,  не  ходи,  только смажь быстро йодом,  -  сказала она  и
отвернулась к плите, в которой завывал огонь.
     Њне стало даже обидно:  старалсЯ, старалсЯ, пустил кровь, ободрал кожу,
а  она глЯнула одним глазом и  отвернулась как ни в  чем не бывало!  •оть бы
пожалела менЯ, так нет - жаренаЯ картошка ей дороже.


        ‚ ‘’ЂђЋ‰ Љђ…ЏЋ‘’€

     ЏроснулсЯ Я  рано утром.  ‘олнце еще не  поднЯлось над крышей сараЯ.  џ
побежал в  огород.  ’ам из  самой крайней грЯдки Я  одну за  другой выдернул
розоватые редиски и  возвратилсЯ в  дом.  ’ихо ступаЯ по  кухонному полу,  Я
достал  с  полки  початый  теткой  каравай хлеба,  отрезал себе  ноздреватую
горбушку и,  посыпав хлеб  солью,  присел на  табуретку.  ‘коро на  кухонном
столике остались только хлебные крошки да  срезанные острым ножом  мокрые от
ночной росы мохнатые листьЯ редиски. џ уже собралсЯ уходить, как из спальни,
позевываЯ, вышла тетка.
     - ’ы  чего ни  свет ни  зарЯ поднЯлсЯ?  -  спросила она.  глЯдЯ на менЯ
заспанными глазами.
     - Ђ Я пойду к ћзику ‘тародомскому задачи по арифметике решать. Њне ведь
в гимназию доктор запретил ходить, вот Я дома с ћзиком и позанимаюсь.
     - Љакие еще задачи спозаранку?  ‹юдей будить.  ‚решь ты,  наверное... -
буркнула ЊарьЯ Ђфанасьевна и мЯгкими шагами подошла ко мне.  -  Ђ ну, покажи
лишай! - приказала она.
     џ осторожно,  так, будто на теле у менЯ была опаснаЯ рана, оголил живот
и показал покрасневшее место под первым ребром.  ’етушка прищурила заспанные
глаза и, чуть не прикоснувшись носом к моему мнимому лишаю, сказала:
     - Ќу, пустЯки - он проходит... ‡атЯгиваетсЯ уже.
     - Љакое там затЯгиваетсЯ!  -  крикнул Я и быстро опустил рубашку. - ќто
вам так кажетсЯ, а мне больно и чешетсЯ здорово. Ћй, как чешетсЯ! - € обеими
руками Я  стал быстро и  ожесточенно,  перед самым носом тетки,  расчесывать
свой живот.
     - „а  ты с  ума сошел!  Ќе чеши!  Ќе чеши,  тебе говорЯт,  -  испуганно
замахала руками тетка,  -  расчешешь, а потом и чесотка пристанет. Џерестань
чесать! €ди лучше смажь цинковой мазью.
     џ  иду в спальню.  ‘ шумом открываю левый Ящик комода,  в котором тетка
хранит свои лекарства.
     џ  окунаю  мизинец  в  фарфоровую  баночку  с  цинковой  мазью.  Џотом,
приподнЯв рубашку,  густо  смазываю свой  мнимый лишай  и  наклеиваю круглый
кусочек пластырЯ.  ќто  затем,  чтобы показать Љунице.  Џусть рана  выглЯдит
пострашнее, тогда он расскажет о ней в классе, и никто даже не подумает, что
менЯ исключили из гимназии.
     - ‚ыпей молока!  ’ут осталось вчерашнее,  кипЯченое! - закричала мне из
кухни ЊарьЯ Ђфанасьевна.
     Ћна уже загремела кастрюлЯми и противнЯми.
     - Ќе хочу, Я наелсЯ! - ответил Я тетке и выбежал на улицу.
     ‡а высокими воротами во дворе у Љуницы носитсЯ их злаЯ мохнатаЯ собака.
Ќе успел Я еще остановитьсЯ около забора,  как она,  почуЯв чужого,  Яростно
залаЯла и  кинулась к  воротам.  ЏроклЯтый пес -  нельзЯ даже войти во двор.
ЋтойдЯ на середину мостовой, Я протЯжно закричал:
     - ћзик! ћзик! •озь тутай!
     Њолчание. ’олько, свирепеЯ, хрипит и давитсЯ под воротами пес.
     ‹ишь бы на мой крик не вышел отец Љуницы.
     Ќо вот хлопают двери,  и из палисадника, отогнав собаку, выбегает ћзик.
ѓлаза у  него  припухли,  лицо  мЯтое,  сонное,  и  на  левой щеке  краснеет
отпечаток рубчика подушки.
     - Ћй,  как ты  рано,  ‚асиль!  “  нас еще все спЯт,  -  протираЯ глаза,
бормочет Љуница.
     - Љакое там рано! Њельница Ћрловского уже давно работает.
     - Ђ где твои книжки?
     - Ђ зачем мне они?
     - Љак зачем? ’ы разве не пойдешь в гимназию?
     - Ќе пойду.  „октор Ѓык запретил мне ходить в  класс.  “ менЯ стригущий
лишай, Я заразный. - € Я гордо хлопнул себЯ по животу.
     - Љакой лишай? ’ы что выдумал?
     - Ђ вот - глЯди. - € Я, морщась, поднЯл рубашку.
     Њазь растаЯла и расползлась,  желтенький кусочек пластырЯ съехал вниз и
обнажил покрасневшее место.
     Љуница чмокнул губами, покачал головой и не то от состраданиЯ, не то от
испуга промычал что-то непонЯтное.
     - Ѓольно? - наконец спросил он.
     - Ќе очень. ’олько щиплет и чешетсЯ здорово, а чесать нельзЯ.
     - Џостой, постой, а как же ты купалсЯ вчера?
     - ЉупалсЯ.  Ќу и  что ж с того?  ‡удило только немножко,  Я просто тебе
ничего не сказал,  думал, так пройдет. Ђ зато ночью стало невтерпеж. Џобежал
Я  с  теткой к  доктору Ѓыку.  Џришли,  а  он спит.  Њы его сразу разбудили.
Џосмотрел он на менЯ,  головой покачал:  "Џлохо, говорит, дело". Њазью велел
это место мазать и  пластыри лепить.  Ђ в гимназию запретил ходить,  пока не
пройдет совсем,  - не моргнув глазом соврал Я Љунице и сам удивилсЯ, как это
все гладко получаетсЯ.  џ  уже сам начинал верить в  свою рану и  в  доктора
Ѓыка.
     - Ѓумажку тебе доктор дал длЯ директора?
     - Ђ зачем мне бумажка, когда послезавтра каникулы начинаютсЯ?
     - ’ак, может, ты и в крепость не полезешь?
     - ‚ крепость-то Я пойду, ходить мне можно. Ѓеги за книжками скорее.
     - Ќу, добже, Я сейчас. - € ћзик убежал.


     ‘олнце уже  выползло из-за  скал -  веселое и  румЯное.  ‹еваЯ половина
крепости,  обращеннаЯ к  городу,  была освещена Яркими утренними лучами.  Њы
обошли  крепость с  теневой  стороны.  ћзик  спрЯтал  за  пазуху  тетради  и
учебники: так ему будет удобнее взбиратьсЯ.
     - ’олько вниз не смотри, а то голова закружитсЯ, - посоветовал он мне.
     –еплЯЯсь за  выступы квадратных камней,  плотно  прижимаЯсь к  холодной
мохнатой стене, мы осторожно вскарабкались до первого карниза.
     - Ќу, теперь пойдет веселее! ‹ишь бы не закружилась голова!
     ћзик молодец.  Ћн  смело,  не  глЯдЯ себе под  ноги,  зашагал бочком по
каменному карнизу.
     ѓде-то внизу,  под крепостью, белела извилистаЯ проселочнаЯ дорога. ‚от
только что  мы  шли  по  ней,  а  отсюда,  сверху,  она казалась очень-очень
далекой.
     џ не могу не смотреть на дорогу, а глЯну - страх берет: высоко.
     - ќх, была не была!
     џ  повернулсЯ к  пропасти спиной и,  почти прикасаЯсь губами к замшелой
стене, затаив дыхание пошел по карнизу вслед за Љуницей.
     € вот наконец мы добрались до Џапской башни.  ‚след за Љуницей Я пролез
через  разломанную  решетку  внутрь  башни.  Ђ  теперь  надо  пробратьсЯ  на
крепостной двор. ’уда ведет другое, выходЯщее внутрь крепостного двора окно.
     Љуница осторожно выглЯнул в  это  окно,  но  вдруг испуганно шарахнулсЯ
назад и приложил к губам палец.
     Ќесколько секунд мы стоим молча.
     Љого Љуница увидел?  Њожет,  сторож уже прохаживаетсЯ со  своей тЯжелой
палкой по  крепостному саду?  €ли хлопцы с  ‡аречьЯ опередили нас и  сбивают
камнЯми черешни?  Ђ  может,  еще  хуже  -  петлюровцы приехали сюда  учитьсЯ
стрелЯть?
     ‚  это времЯ Я услышал чьи-то голоса,  потом заржала лошадь и заглушила
все. ЋпЯть разговаривают. ѓоворЯт громко внутри крепости. Ќо кто бы мог быть
здесь в такую рань?
     Ќе  лучше ли,  пока нас никто не заметил,  выбратьсЯ из башни обратно к
подножию крепости? ’ам уж нас никто не тронет.
     Ќо Љуница задумал другое.
     Ћн  лег на  пыльный пол башни и  знаками предложил и  мне сделать то же
самое.  Њедленно, ползком мы подобрались по усыпанному известкой полу к окну
и, чуть-чуть приподнЯв головы, глЯнули вниз, во двор крепости.
     ‚низу,  под  самой  высокой черешней,  стоит  черный фаэтон с  поднЯтым
верхом.  ‹акированные крылышки фаэтона блестЯт на солнце,  и  даже в  тонких
блестЯщих спицах колес играют солнечные лучи.  ‚  фаэтон запрЯжены две сытые
гнедые лошади.  Ћни встрЯхивают мордами и тЯнутсЯ к траве.  Ќам слышно,  как
позвЯкивают их удила.
     Џоодаль,  около —ерной башни, к Яблоне привЯзана запрЯженнаЯ в пролетку
сераЯ в  пЯтнах лошадь.  €  лошадь и  пролетка очень похожи на выезд доктора
ѓригоренко.  “  него  точно  такой  же  масти  лошадь и  такаЯ же  низенькаЯ
двухместнаЯ пролетка с лакированной дугой над оглоблЯми.
     Ћколо  фаэтона,  под  черешней,  вполголоса беседуют  три  петлюровца в
темно-коричневых жупанах, туго опоЯсанные ремнЯми, в желтых сапогах. Ћдин из
петлюровцев опираетсЯ на винтовку и как-то странно морщит лоб,  а в стороне,
в тени крепостной стены, стоЯт еще какие-то люди. Ћдин из них - невысокий, в
зеленой неподпоЯсанной рубахе,  в потрепанных брюках, с непокрытой, коротко,
под машинку остриженной головой.  Ћн  сразу же показалсЯ мне очень знакомым.
‚от где только Я  его мог видеть?  Ћн слегка сгорбилсЯ,  лицо его обращено к
нам - усталое, желтоватое, болезненное.
     Ђ  напротив него стоит Њарко ѓржибовский.  Ћн  держит в  руках какую-то
бумагу:  Я  слышу отрывистые негромкие звуки его голоса.  ѓржибовский читает
эту  бумагу неподпоЯсанному человеку.  Ќа  широком ремне  у  Њарко болтаетсЯ
большой револьвер в деревЯнной кобуре, с другого бока висит длиннаЯ саблЯ. Ђ
недалеко  от  ѓржибовского стоит,  прислонившись к  зеленой  Яблоне,  доктор
ѓригоренко.  "’ак  это  его  пролетка  привЯзана  около  —ерной  башни!"  Ќа
ѓригоренко вышитаЯ рубаха и соломеннаЯ панама с голубой лентой. „олжно быть,
усатому, похожему на запорожца доктору очень скучно со всеми этими военными.
Ћн  поглЯдывает на  ветви  Яблони  и  носком  своего тупорылого австрийского
ботинка лениво разрывает землю под Яблоней.
     „лЯ чего только он приехал сюда с петлюровцами в такую рань?
     Њарко ѓржибовский кончил читать.
     Ќа зеленом крепостном дворе,  освещенном утренним солнцем, стало совсем
тихо.
     „аже петлюровцы около фаэтона притихли.
     Њарко медленно складывает белую бумагу вчетверо и  прЯчет ее в  верхний
карман защитного английского френча.  Џоправив револьвер,  он  кричит что-то
троим петлюровцам -  те вытЯнулись,  прижали к себе винтовки, и эхо от крика
ѓржибовского далеким отголоском пробегает по запущенному крепостному двору.
     Џетлюровцы,  взЯв ружьЯ наперевес, тЯжелыми, широкими шагами подходЯт к
понурому, оборванному человеку.
     Њаленький  криволицый петлюровец трогает  его  за  плечо  и  кивает  на
бастионы.
     —еловек в  зеленой рубахе  устало поворачиваетсЯ и  шагает к  бастиону.
’олько теперь Я замечаю вырытую у самого ската бастиона, на зеленой лужайке,
свежую продолговатую Яму.  —ерный бугорок земли,  как  насыпь перед  окопом,
поднимаетсЯ перед ней.
     Љуница больно толкает менЯ в бок. —его он хочет?
     „ойдЯ до черного бугорка,  босой человек,  как в забытьи,  медленно, не
торопЯсь,  раздеваетсЯ.  ‘начала он снимает верхнюю рубаху. ‘лабым движением
руки он  отбрасывает ее  в  сторону на густую траву и,  полуприсев,  снимает
сорочку. ‚идно, ему тЯжело стоЯть. ‚от он разделсЯ до поЯса и стоит на траве
под зеленым полукруглым бастионом,  обнаженный,  худой,  с проступающими под
кожей выпуклыми ребрами.
     џ  пристально смотрю  на  этого  голого человека и  все  еще  ничего не
понимаю:  зачем он  стал раздеватьсЯ,  не купатьсЯ же он собралсЯ здесь,  на
крепостном дворе?
     €  лишь  когда трое петлюровцев,  прижав к  плечам коричневые блестЯщие
винтовки,  застывают на  месте,  Я  вдруг соображаю,  что  происходит сейчас
внизу.  џ  понимаю,  длЯ  чего сюда приехали ранним утром петлюровцы,  зачем
привезли они с собой худого тЯжелобольного человека.
     Њне  страшно,  хочетсЯ закрыть глаза,  убежать,  не  видеть  того,  что
произойдет вот сейчас на наших глазах.
     Ќо винтовки в  руках петлюровцев выравниваютсЯ все прЯмее,  трое солдат
твердо стоЯт  на  раздвинутых ногах;  чуть  подавшись вперед,  они  целЯтсЯ,
прижимаЯсь лицом к полированным прикладам.
     ѓолый   понурый   человек,    собрав   последние   силы,   вздрагивает,
выпрЯмлЯетсЯ.  Ќа черной насыпи он сразу кажетсЯ высоким,  тонким. €, поднЯв
над головой кулак, он кричит припавшим к винтовкам петлюровцам:
     - ЊенЯ вы  убьете,  но  народ украинский вам  не  обмануть и  не  убить
никогда, палачи! „а здравствует ‘оветскаЯ “краина-а-а!
     ‚етер доносит к нам обрывки его хриплого, простуженного голоса.
     € только тут Я узнаю желтого, болезненного человека.
     „а  ведь  это  его  в  тот  весенний слЯкотный вечер,  когда  отступали
красные,  привел в  наш  дом  €ван Ћмелюстый!  ќто же  его ЊарьЯ Ђфанасьевна
укладывала на кованом сундуке и поила чаем с сушеной малиной,  а он, высунув
из-под одеЯла руку,  стал показывать мне пальцами на освещенной стене разные
забавные штуки. ‚едь это он так страшно щелкал зубами, когда €ван толковал с
моим отцом.  ‡начит,  он не ушел с красными;  значит, тетка обманула менЯ. џ
вскочил, высунулсЯ в окно.
     "Ћставьте,  пустите его, он очень болен, он никому ничего не сделал!" -
хотел закричать Я,  но  слова застрЯли у  менЯ в  горле,  а  Љуница сразу же
потЯнул менЯ вниз, и Я упал на колени.
     Љурносый Њарко ѓржибовский взмахнул саблей.
     ’ри винтовки почти одновременно подпрыгнули в руках петлюровцев. Ћтзвук
ружейного залпа  гулко  прогремел в  бастионах,  в  амбразурах черных пустых
башен.
     Џотревоженные выстрелом  галки  взвились  со  своих  гнезд  и,  каркаЯ,
закружились над крепостью.  Љазалось,  весь город притих там,  за крепостью,
вслушиваЯсь в густое эхо выстрелов.
     ѓолый человек так,  как  будто ему  стало холодно,  съежилсЯ,  прижал к
груди  руки,  нагнулсЯ набок  и  потом медленно,  медленно,  словно засыпаЯ,
наклонил  голову,   повалилсЯ  на  землю,   к   вырытой  у  его  ног  черной
продолговатой Яме.
     ’огда неторопливыми шагами,  опираЯсь на  суковатую изогнутую палку,  к
Яме подошел доктор ѓригоренко.  Џоложив на траву панаму с голубой лентой, он
нагнулсЯ и стал ощупывать упавшего.  ѓригоренко запрокинул назад его голову,
легко тронул глаза.
     Џотом он выпрЯмилсЯ, вытер руки о белый платочек, махнул рукой и что-то
тихо сказал ѓржибовскому.
     Њарко быстро подошел к насыпи и ногой столкнул убитого в Яму.
     Џока  петлюровцы щелкали  затворами  и,  выбрасываЯ в  траву  стрелЯные
гильзы,  разрЯжали винтовки,  Њарко  ѓржибовский и  усатый ѓригоренко вдвоем
подошли к докторской пролетке.
     ѓржибовский влез на  ее  облучок,  так  что  пролетка сразу накренилась
влево, и закричал:
     - ‘торож, сторож, иди-ка сюда!
     Ќа крик Њарко пришел сторож в  соломенном потрепанном капелюхе.  Ћн шел
медленно,   прихрамываЯ,   с   опаской  озираЯсь  по  сторонам.   ЏодойдЯ  к
ѓржибовскому, он снЯл капелюх и поклонилсЯ.
     - ‚озьми-ка  в  экипаже заступ да быстро закопай вон ту могилу.  ’олько
как следует,  хорошенько! Џотом травой забросай. € никому не смей говорить о
том,  что видел. ЏонЯл? Ђ не то... - € ѓржибовский притронулсЯ к револьверу.
- Ђ себе за работу, - добавил он милостиво, - вот его шматтЯ возьми.
     ‘торож достал из фаэтона заступ и подошел к Яме.  Ќе глЯдЯ в могилу, он
торопливо стал подбирать черную,  с клочьЯми зеленой травы землю и поспешно,
неловкими  бросками  засыпал  застреленного  петлюровцами  человека.  ‡аступ
дрожал у сторожа в руках.  ‚идимо, впервые выпала на его долю такаЯ страшнаЯ
работа.
     Ђ Њарко ѓржибовский,  словно кучер, уселсЯ на облучке пролетки и, вынув
из  кармана серебрЯный портсигар,  протЯнул его доктору.  Љрышка портсигара,
щелкнув,  взлетела кверху, они закурили. ѓолубой дым поднЯлсЯ над пролеткой.
Ћблокотившись на ее крыло,  доктор показывал Њарко рукой то на Яблони, то на
черешни.  Џотом он наклонилсЯ к подножию Яблони и схватил горсть унавоженной
рыхлой земли.  Ћн поднес на ладони эту землю ѓржибовскому, бережно растер ее
в руках и затем, причмокнув губами, отшвырнул в сторону.
     Ќаверное,  он  хвалил  сторожа,  хорошо  ухаживающего  за  деревьЯми  в
крепости.  Ђ сторож уже засыпал Яму землей и зеленым дерном.  ђаздумываЯ, он
постоЯл минуту над  могилой и  потом  быстро подобрал разбросанную на  траве
одежду убитого. ‘ этими вещами в одной руке, с заступом в другой, хромаЯ, он
подошел к  пролетке и снова поклонилсЯ ѓржибовскому.  Њарко выплюнул окурок,
спрыгнул на  траву и,  поправив фуражку,  взЯл от  сторожа вымазанный глиной
заступ.
     - ќ-гей, хлопцы! - крикнул он петлюровцам и со всего размаха перебросил
им заступ.
     ’е отскочили,  а заступ,  перевернувшись в воздухе,  упал в траву около
задних колес фаэтона.
     Њарко вместе с ѓригоренко уселись в пролетку.
     „вое петлюровцев с  винтовками в  руках тоже полезли внутрь фаэтона,  а
третий, маленький, передав им свое ружье, вскарабкалсЯ на козлы и взЯл кнут.
     „октор ѓригоренко натЯнул вожжи,  и  его легкаЯ пролетка первой выехала
из крепости в открытые сторожем ворота.
     ЊЯгко  покачиваЯсь на  упругих рессорах и  подпрыгиваЯ,  следом за  ней
покатилсЯ из  крепости на улицу черный,  с  поднЯтым верхом казенный фаэтон.
‘ытые лошади, опутанные нарЯдной сбруей, махали хвостами.
     ‘лышно  было,  как,  сбегаЯ  вниз,  к  мосту,  лошади  звонко застучали
копытами по голым камнЯм мостовой.
     ‘торож закрыл ворота и вернулсЯ обратно во двор.
     ‘оломеннаЯ  шлЯпа  его  лежала  на  бастионе  около  засыпанной могилы.
ЋпираЯсь на суковатую Ясеневую палку,  с одеждой убитого под мышкой,  сторож
стоЯл среди крепостного двора угрюмый и нахмуренный.
     - ‚аська,  а  не тот ли это большевик,  которого поймали вчера в ‘тарой
усадьбе? - тихо, дрожащим голосом прошептал Љуница, обдаваЯ мое лицо горЯчим
дыханием.  - џ после купаньЯ повстречал около “спенской церкви ‘ашку ЃобырЯ,
и  он  мне  говорил,  что  из  ‘тарой усадьбы синежупанники под ружьЯми вели
какого-то большевика. Њожет, это он самый? ’ы не слыхал об этом?
     Ќет,  Я  не  слыхал.  €  если  бы  даже  слыхал,  мне  трудно  было  бы
разговаривать сейчас об этом.
     џ видел его живым до этого всего лишь один раз.  џ не знаю, кто он, как
его зовут,  есть ли  у  него семьЯ,  Я  ничего не знаю про него и  не узнаю,
наверно,  пока не  вернетсЯ из ЌагорЯн мой отец,  пока не вернетсЯ ‘оветскаЯ
власть.
     ’еперь этот человек сделалсЯ длЯ менЯ родным и близким. Њне даже думать
было тЯжело, что он не подыметсЯ из этой черной Ямы, не прищуритсЯ, взглЯнув
на небо,  от солнечного света,  никогда не улыбнетсЯ и  не придет в  гости к
моему отцу как давно знакомый, свой человек.
     Љуница снова толкнул менЯ.
     - ‚аська, давай слезем к нему, а? - шепнул он, киваЯ вниз на сторожа.
     џ повернулсЯ к ћзику и увидел слезы на его глазах.  Љуница плакал.  …му
было  страшно  оставатьсЯ здесь,  в  этой  холодной полутемной башне,  после
всего, что мы увидели на крепостном дворе. € только Я подумал об этом, как у
менЯ самого перехватило дыхание и  одна за  другой крупные слезы закапали из
глаз.  џ крепко прижал ладони к лицу,  перед глазами пошли зеленые круги, но
все  равно  слезы текли все  сильнее и  сильнее.  џ  отвернулсЯ в  сторону и
прижалсЯ лбом  к  холодной стене.  џ  видел перед собой в  темноте падающего
больного коммуниста,  Я слышал его последний,  предсмертный, грозный и вещий
крик:
     - „а здравствует ‘оветскаЯ “краина!
     "„ушегубы проклЯтые!  Љого вы  убили?"  ‚  эту минуту Я  поклЯлсЯ,  что
отомщу за смерть убитого петлюровцами большевика.  Џусть попадетсЯ мне ночью
в  Љрутом переулке курносый Њарко ѓржибовский!  џ  сразу проломаю ему голову
камнем.  € от боли, от досады, что мы не смогли помешать ѓржибовскому, когда
он расстреливал нашего ночного гостЯ, Я заревел еще сильнее.
     - Ќе надо, ‚аська, ой, не надо! Ќу, уйдем отсюда! Ќу, прошу тебЯ!.. Ќу,
пошли вниз! - тоже всхлипываЯ и дергаЯ менЯ за локоть, зашептал Љуница.
     €, не дожидаЯсь ответа, он высунулсЯ из окна. Ћсторожно опустив ноги на
крепостную стену,  он  смело  пошел  по  ней,  раздвигаЯ  ветки  кустарника,
преграждавшие ему  дорогу.  “слышав шум,  сторож  поднЯл голову.  Ћн  увидел
идущего по стене Љуницу,  но не закричал,  как обычно,  и даже не двинулсЯ с
места.
     џ вытер кулаком слезы и спустилсЯ во двор вслед за Љуницей.
     ‘прыгнув со стены,  мы оба,  медленно ступаЯ по мЯгкой траве, подошли к
сторожу.
     - „ЯдЯ,   они  убили  того  коммуниста,  что  в  ‘тарой  усадьбе  вчера
поймали?..  „а,  дЯдЯ? - спросил у сторожа Љуница так, словно сторож был его
старый, хороший знакомый.
     - Џочем Я знаю?  -  глухо,  настороженно ответил сторож. Ћн недоверчиво
разглЯдывал нас.
     ‹ицо у сторожа вблизи было совсем не такое уж страшное,  каким казалось
издали.  Ћн, наверное, давно не стригсЯ, голова у него была заросшаЯ, волосы
падали на загоревшие уши.
     - Ђ вы чьи будете?
     Њы назвались.
     ЋказываетсЯ, сторож знает отца ћзика. Џро моего он только слышал.
     - ‚идели? - помолчав, все еще недоверчиво спросил нас сторож.
     - Њы в башне сидели! - объЯснил Я.
     - ’ого самого,  - теперь уже более твердо сказал сторож. - џ вначале не
понЯл,  зачем они сюда едут.  Ћткрыл ворота и спра