етному на белом
снегу следу...
     ...Ќа опушке леса,  в орешнике,  мы выломали длинные сучковатые палки и
ободрали с них зеленые листьЯ.
     Њы  пошли вверх по  устланному прелыми листьЯми и  сухим валежником дну
оврага.  •воростинки похрустывали у нас под ногами. Њы шли втроем, отважные,
храбрые путешественники.
     Љуница хоть и не знал дороги, но шел впереди, как атаман. Џетька пыхтел
рЯдом со мной. Ћн сопел - ему было тЯжело карабкатьсЯ вверх по неровному дну
оврага.  Ћбомшелые деревьЯ росли по  обоим склонам оврага.  €х густаЯ листва
закрывала солнце.  ‹егкие,  прозрачные папоротники дрожали у нас под ногами.
Љогда мы подошли почти вплотную к тому месту, где начинались ‹исьи пещеры, Я
первый выскочил на ровную, усыпанную мелким щебнем полЯнку.
     - ѓлЯдите,  ничего не  видно,  правда?  -  гордо  показал Я  ребЯтам на
круглый,  черный,  местами обросший мхом камень,  который лежал под  скалой.
Љамень этот казалсЯ сброшенным откуда-то сверху, с Њедной горы.
     - Ќу, а где же пещеры? - спросил Љуница.
     - Ђ вот, глЯди! - € Я спрЯталсЯ за камень.
     Љак огромнаЯ чернаЯ тыква, он прикрывал собою вход в подземелье. ’еперь
прЯмо передо мною в скале чернела трещина.  Ќикто бы и не подумал, что здесь
начинаютсЯ ‹исьи  пещеры.  Ђ  на  самом деле  пройти в  пещеры можно легко и
свободно. Џозади часто, тЯжело дышал Њаремуха. ђебЯта обошли камень и стоЯли
у менЯ за спиной.
     - ЋбЯзательно пойдем  сюда!  ‘егоднЯ же.  ‘вечей достанем и  пойдем!  -
сказал Љуница. Ћн жадно глЯдел в трещину скалы.
     - —удак, где ты достанешь здесь свечей? - ответил Я Љунице.
     - ѓде?.. Ђ в церкви. ‡десь же есть церковь? ‘егоднЯ что у нас? ЏЯтница.
ќх, жаль, службы утром нет. Ќу, просто у старосты попросим или купим.
     „олго  стоЯть перед входом в  пещеру было  страшновато.  ‘лова дЯдьки о
гадюках  заставили менЯ  насторожитьсЯ.  ’ого  и  глЯди,  выползет какаЯ  из
трещины...
     џ  предложил ребЯтам взобратьсЯ повыше.  Њы  влезли на  круглый камень,
закрывающий вход  в  пещеру,  и  уселись,  как  настоЯщие лесные разбойники,
отдыхаЯ и поглЯдываЯ по сторонам.
     ‚  лесу  было очень тихо.  Љое-где  сквозь густую листву высоких Ясеней
пробивалсЯ косой солнечный луч,  освещаЯ радостным,  золотистым светом сырой
полумрак оврага.  ‚округ было глухо и влажно,  словно в погребе.  Ќа опушке,
должно быть, солнце грело вовсю, а тут нам казалось, что уже наступил вечер.
     ‚друг Њаремуха дернул менЯ за ногу и кивнул на пещеры.
     —то там такое? ѓадюка?
     ’еперь и Я услышал какой-то глухой звук, раздавшийсЯ в подземелье.
     Ќе  то  кто-то  кашлЯнул там,  не  то камень оборвалсЯ и  глухо упал на
землю.
     - ’ы слышал? - шепнул Я Љунице.
     Љуница сразу  насторожилсЯ и  лег  на  камень.  Њы  устроились рЯдом  с
Љуницей.
     ‚  пещере снова кашлЯнули;  на  этот раз  еще  ближе.  Њожет,  это лает
лисица,  забавлЯЯсь со  своими  детенышами?  ЋпЯть,  где-то  совсем  близко,
захрустел щебень.  €  вдруг из темной щели высунулась наружу чьЯ-то рука,  а
затем поЯвилсЯ человек.
     Ћт неожиданности Я вздрогнул. „а ведь это же мой батько!
     Ћн сильно оброс. “ него отросли усы и борода, но Я узнал его сразу и по
синей сатиновой рубахе,  и по знакомому широкому ремню на ней.  Њне хотелось
крикнуть ему: "’ато, татко! џ здесь!" Ќо крик застрЯл у менЯ в горле. Ђ отец
обернулсЯ к нам спиной и крикнул в пещеру:
     - ‚ыходите, где вы там?
     €  тут из  подземельЯ к  черному камню выскочил Ћська,  а  за ним вышел
какой-то обросший бородой человек в резиновом плаще.
     - ќто свои!  -  выкрикнул Я,  толкаЯ хлопцев, и мы кубарем скатились на
землю. џ первый выскочил навстречу отцу, но сразу же шарахнулсЯ в сторону.
     Ћтец целилсЯ в менЯ из нагана, человек в резиновом плаще - тоже.
     "Ћни сумасшедшие!" - подумал Я и что было силы рванулсЯ к оврагу.
     - ‚аська! ‚асиль! Џогоди! - закричал мне вдогонку отец.
     џ сразу остановилсЯ и с опаской поглЯдел назад.
     Ћтец стоЯл, опустив наган. ќто действительно был мой отец - молчаливый,
угрюмый,  почти никогда не  улыбающийсЯ.  ‡а  поЯсом у  него  был  сверток с
газетами,   отпечатанными  на  синей  оберточной  бумаге.  Ќадо  было  сразу
броситьсЯ к нему на шею,  поцеловать его в густые, колючие усы, но Я подошел
к отцу,  как к чужому,  -  медленно, неловкими шагами. Џерепуганные Љуница и
Њаремуха выглЯдывали из-за камнЯ.
     - Љак ты попал сюда,  ‚аська?  -  удивленно спросил отец,  нагнувшись и
целуЯ менЯ в лоб.
     - џ из города... Њы зашли к дЯдьке Ђвксентию...
     - Ћткуда ты знаешь эти пещеры?
     - Ђ менЯ прошлый год дЯдька Ђвксентий водил сюда...
     - „Ядька Ђвксентий?  -  переспросил отец  и  недовольно крЯкнул.  Џотом
покачал головой и,  заметив стоЯвших в  отдалении хлопцев,  спросил:  -  ќто
Њаремуха, да? Ђ второй кто? џ уж позабыл!
     - ћзик ‘тародомский...
     Ћська подмигнул мне из-за спины отца.
     - ќто наши, зареченские... - вполголоса сказал отец обросшему человеку.
     ’от вслед за отцом спрЯтал в карман револьвер. € вдруг... —то такое? Ќе
может быть!  ‚едь это Ћмелюстый!  Ќу да,  €ван Ћмелюстый, наш сосед, который
тогда отстреливалсЯ от петлюровцев из башни Љонецпольского. ‘ перепугу Я его
сперва не узнал.  ‚от здорово!  ‡начит,  €ван жив?  Ќо как он оброс!  ‚идно,
долго не брилсЯ.
     - „ЯдЯ €ван, добрый день! - весело сказал Я, протЯгиваЯ соседу руку.
     - џ же говорил ‚аське, что вас не поймали, - сказал, подходЯ, Љуница.
     - Љто  поймает?  Љто  менЯ  может поймать?  -  насторожившись,  спросил
Ћмелюстый.
     - Ђ петлюровцы!..  Њы с ‚аськой тогда видели, как вы заскочили в башню.
Џомните? Ђ тот чубатый хотел перебежать кладку, а вы в него выстрелили, и он
упал прЯмо в речку!
     - Ђх да, вот ты про что, - сказал €ван и удивленно посмотрел на Љуницу.
- Ќу,  это когда было!  џ уж позабыл. „а разве так ловЯт? ’ак, брат, ловить,
знаешь, чур-чура - не считаетсЯ.
     - „ЯдЯ €ван, а вы знаете, что с тем человеком?
     - ‘ каким человеком?
     - Ќу, с больным. Џомните, вы его ночью к нам приводили?
     - ‘ергушин? - подсказал сосед.
     - џ не знаю фамилию. Ќу, тогда ночью вы с ним пришли.
     - „а, да, ‘ергушин, - сказал €ван.
     - ’ак его ж убили!  Њы сами все видели.  -  € Я рассказал,  как поймали
‘ергушина, как расстрелЯли и как мы втроем убрали его могилу.
     Ћтец и Ћмелюстый слушали мой рассказ очень внимательно.  Ћтец посмотрел
на менЯ чуть-чуть недоверчиво.
     - ’ак вот оно что...  -  тихо сказал Ћмелюстый.  -  џ уже знаю, что его
расстрелЯли, а вот как и где это случилось, от вас первых слышу.
     - „ЯдЯ Ћмелюстый,  а  кто был этот человек?  -  заглЯдываЯ ему в глаза,
спросил Њаремуха.
     - Љоторого расстрелЯли?  ќтот человек...  „олго рассказывать...  ‡наете
что, вот давайте подсобите нам сейчас, а потом, пожалуй, Я вам расскажу.
     - Ђ что подсоблЯть?
     - ‚ход в пещеру завалим.
     - Ђ мы хотели...
     - —то хотели?
     - •отели пойти посмотреть пещеры, - объЯснил Њаремуха.
     - Ќечего вам  в  пещерах делать,  -  строго сказал Ћмелюстый.  -  Џотом
когда-нибудь Я сам вас сведу всех.  Ќе верите?  ‘просите вот Ћську,  сколько
пещер Я ему тут показал. ‚ерно, Ћська?
     - Џоказали! - согласилсЯ Ћська.
     - ‚от  то-то  же.  Ђ  сегоднЯ ходить  туда  нельзЯ!  -  сказал €ван  и,
оглЯдываЯсь,  добавил:  -  Ќу-ка,  хлопчики, тащите камни из оврага, мы живо
управимсЯ.
     „елать было нечего, пришлось таскать камни.
     Џока мы  таскали их,  отец с  Ћмелюстым заваливали этими камнЯми вход в
пещеру.
     ‘коро от входа в пещеру осталась только маленькаЯ щель.
     - ”у! ‡аморилсЯ! - потираЯ руки, сказал €ван. - Џойдемте. Ћська, фонарь
не забудь!
     Њы пошли по лужайке над оврагом. ‹ужайка поросла свежей, сочной травой.
’ут хорошо полежать. ’рава мЯгкаЯ, душистаЯ.
     Ћтец прилег в стороне, под высоким Явором. Ћмелюстый снЯл прорезиненный
плащ и,  сложив его вдвое, разостлал на траве. Ћн устроилсЯ на плаще и начал
рассказ.


        ђЂ‘‘ЉЂ‡ Ћ ЌЋ—ЌЋЊ ѓЋ‘’…

     - ‚ ту холодную ветреную зиму,  когда окончилась война с немцами, через
наш город повалили из германского плена русские солдаты. Џожалуй, ни в одном
городе “краины их  не  было  столько в  этот  год.  ‚едь  около  наших  мест
пролегала главнаЯ дорога с фронта.
     •удые,  в рваных солдатских шинелЯх, с ногами, обмотанными трЯпьем, шли
люди из-под ’ернополЯ и ЏеремышлЯ через наш крепостной мост на вокзал, чтобы
поскорее сесть на поезд и ехать домой в глубь ђоссии.
     Ђ в ту зиму поЯвилась в городе опаснаЯ болезнь - "испанка". ‘отнЯми она
уносила людей в  могилу,  и все очень боЯлись ее.  ‘ этой болезнью еще могли
кое-как боротьсЯ те, у кого был дом, горЯчаЯ пища, дрова.
     Ќу,   а  каково  было  тем,  кто  глубокой  морозной  ночью  пробиралсЯ
Љалиновским лесом?  Ѓолезнь настигала их в пути. €змученный голодом, тЯжелой
дорогой,  человек вдруг понимал,  что дальше идти не может:  все тело горит,
ноги подкашиваютсЯ, и - самое страшное - не от кого ждать помощи в холодном,
засыпанном снегом лесу.  €  часто  случалось:  человек присаживалсЯ на  краю
дороги,  чтобы немного отдохнуть,  но уж поднЯтьсЯ не мог,  коченел и умирал
тихой, неслышной смертью в каких-нибудь пЯти верстах от жильЯ.
     „а и в городе было не лучше.
     ‹юди валЯлись на тротуарах вдоль †итомирской,  по ’ернопольскому спуску
и  в  сырых нетопленых залах духовной семинарии,  куда их пускали обогретьсЯ
гетманские чиновники.  џ  сам однажды видел,  как со двора семинарии выехали
одна за  другой три  подводы,  заваленные трупами.  Ќа  первых двух подводах
мертвых  еще  кое-как  прикрыли рогожными мешками,  а  на  последнюю мешков,
видно, не хватило, и возница сидел прЯмо на замерзших, посиневших трупах.
     Ђ как боЯлись одного только слова "пленный" на †итомирской улице!
     ‘тоило такому человеку постучатьсЯ за помощью в  дверь богатого дома на
†итомирской,  как мигом хозЯева тушили свет,  и  дом замирал.  Ђ  если он уж
очень долго стучалсЯ,  горничнаЯ,  звЯкнув цепочкой,  чуть-чуть приоткрывала
дверь и кричала:
     - •озЯев дома нету! Ѓог подаст!
     „октор ѓригоренко даже звонок у  ворот снЯл и  медную дощечку со  своей
фамилией.  Ћн боЯлсЯ,  как бы,  не дай бог,  к нему не позвонил какой-нибудь
измученный больной солдат.
     Ђ  наши  зареченцы  хоть  и  бедные  были,  но  нередко  сами  зазывали
странников к себе - поесть горЯчего борща, отогретьсЯ у плиты, а то и просто
переночевать на теплой печке.
     Ћднажды на рассвете и  к  нам постучали,  но слабенько так,  чуть-чуть.
ЏокойнаЯ мать моЯ проснулась и говорит:
     - €ван, пойди спроси, кто там.
     Ђ Я притворилсЯ,  что не слышу,  -  очень уж хотелось мне спать.  ’огда
мама сама встала с постели. Ћна завернулась в одеЯло, подошла к окну и стала
дышать на замерзшее стекло.
     ‚друг она отскочила - и к отцу:
     - Ћй, боже ж мой! —еловека у нас под окнами убили!
     Њы открыли не сразу.  ‘перва все оделись. Џотом тихонько на кухню вышел
отец.  Ћн выглЯнул на улицу и увидел,  что на обледеневших ступеньках нашего
крыльца лежит человек. Ќикого больше вокруг не было.
     Ћтважившись,  мы открыли дверь на крыльцо и  втащили человека к  нам на
кухню.  ќто  был обыкновенный русский солдат,  и  упал он  около нашего дома
просто от голода и слабости.
     Њать  поставила  греть  воду,  а  отец  притащил  из  кладовой  большое
деревЯнное корыто,  мы  с  отцом  осторожно раздели  больного  и  посадили в
корыто. џ поливал его теплой водой, а отец мыл.
     ‘колько мы воды на него потратили -  не передать. Ћдин за другим Я брал
с плиты казаны с теплой водой и опрокидывал их на голову больного. Ћн вскоре
пришел в  себЯ и только отфыркивалсЯ да глаза протирал.  Ђ Я выносил грЯзную
воду.  џ  выливал ее  прЯмо с  крыльца на  улицу.  Џотом снег  в  этом месте
почернел так, будто здесь грузили каменный уголь.
     ‚се  белье  и  одежду нашего гостЯ  отец  сложил в  тючок и,  перевЯзав
бечевкой,  вынес в  курЯтник,  на  мороз.  ќто  ему  мама  моЯ  покойнаЯ так
наказала:
     - —еловек нехай  останетсЯ,  а  вшей  его  не  надо.  Џусть подохнут на
морозе!
     ‡вали больного ’имофей,  а фамилиЯ его была ‘ергушин. Ћн возвращалсЯ из
германского плена к себе домой в „онбасс.
     „о войны ‘ергушин работал на ™ербиновском руднике. “ него под ресницами
сохранились еще с  той поры чуть заметные черные каемочки -  такие каемочки,
ребЯта, остаютсЯ почти у каждого шахтера, который долго рубит уголь.
     Џостлали мы нашему гостю в каморке за кухней, там он и лежал у нас.
     ‚   ту   пору  гетманскаЯ  державнаЯ  варта  строго-настрого  запрещала
горожанам  принимать  к  себе  на  жительство  иногородних  солдат,  которые
возвращались на  родину.  ѓетман ‘коропадский боЯлсЯ,  как  бы  среди них не
оказались большевики.
     —тобы и  к  нам,  чего доброго,  не прицепились чиновники из гетманской
варты, мы и слова никому не говорили про нашего больного. Ќа что вот Њирон -
наш сосед, - Ћмелюстый кивнул в сторону моего отца, - а и тот ничего не знал
про ‘ергушина. Њы думали, что он недолго у нас погостит, но вышло по-иному.
     Ѓольше месЯца пролежал он  в  темной каморке,  а  потом  понемногу стал
ходить по комнатам.  Ћтец покойный,  бывало, как заметит, что ‘ергушин вышел
из каморки,  -  мигом к  двери -  и на ключ ее:  отец боЯлсЯ,  как бы кто из
заказчиков не заметил его.
     Ђ  ‘ергушин пообвык в  нашем  доме  и  начал понемногу подсоблЯть отцу,
который сапожничал.
     Ћтец обтЯгивал колодку кожей,  набивал подошву и  отдавал ‘ергушину,  а
тот загонЯл деревЯнные шпильки.  ‹овко так приспособилсЯ -  Я  и  то не умел
так.  Ќаберет в рот пригоршню шпилек - и пошел выплевывать, словно шелуху от
семечек,  одну за  другой.  ‚ыплюнул шпильку,  сунул ее  в  дырочку,  ударил
молотком - нет шпильки, только маленькаЯ квадратнаЯ шлЯпка из кожи торчит.
     €  брилсЯ он  очень ловко:  возьмет у  отца обыкновенный сапожный нож и
давай по оселку гонЯть. ‚одит, водит - иной раз добрый час. Ђ наточит - нож,
словно бритва, острый: хоть волос на лету руби. Џотом, густо намылив бороду,
так,  что пена с нее падала на пол,  он раза два проводил ножом по щекам - и
волос как не бывало.  ќто его в окопах так бритьсЯ приучили.  Џобрившись, он
пудрил лицо картофельной мукой, которую мать длЯ киселЯ припасала. €ногда он
садилсЯ у окошка и вполголоса пел свои шахтерские песни.
     Ђ  развеселитсЯ -  держись!  ’олько поспевай смеЯтьсЯ.  Ћн здорово умел
показывать китайские тени.  Ќу  и  ловкие  же  у  него  были  пальцы,  прЯмо
удивительно!  Њы,  бывало, плотно закроем ставни, а он внесет в свою каморку
лампу,  поставит ее на корзину и  давай пальцами шевелить.  € сразу на стене
перед нами тени забегают.  —его только он  не умел показывать:  и  собак,  и
кошек,  и сову, даже рак у него получалсЯ как живой. Ђ однажды обеими руками
он показал нам,  как дерутсЯ два немецких солдата в касках. Њы со смеху чуть
не поумирали.  ‘ергушин часто вспоминал свой рудник. ’руднаЯ у него там была
работа,   отчаЯннаЯ.   Џоследние  месЯцы   перед   мобилизацией  работал  он
запальщиком: рвал под землей динамитом камень, пробиваЯсь к чистому углю.
     Ђ Я рассказывал ’имофею об училище,  о том,  какие у нас учителЯ, какаЯ
это нуднаЯ штука - итальЯнскаЯ бухгалтериЯ.
     Ћднажды ’имофей слушал, слушал менЯ, а потом сказал:
     - Ѓрось ты,  ‚анЯ,  к чертЯм это коммерческое, - все равно лавочника из
тебЯ не выйдет,  это Я по тебе вижу.  Џарень ты молодой,  здоровый,  тебе на
коне верхом скакать, а не за конторкой киснуть над той бухгалтерией. ‘ейчас,
брат, другаЯ коммерциЯ нужна.
     Ќичего  Я  не  сказал в  ответ  ’имофею,  потому что  и  без  его  слов
коммерческое училище мне  надоело хуже  горькой редьки.  ‚едь это  отец менЯ
туда при старом режиме учитьсЯ послал. Ђ сколько трудов это ему стоило, если
б вы только знали!  ’ри пары ботинок из самого лучшего бельгийского шевро он
сшил  совсем бесплатно директору коммерческого училища пану  Љурковскому.  “
каждого из  членов педагогического совета отец  побывал на  дому  и  просил,
чтобы менЯ принЯли.
     ‚ыздоровел ’имофей совсем и уходить от нас собралсЯ.
     - Људа пойдешь,  непоседа?  -  стал отговаривать его отец.  -  €з одной
смерти насилу вылез,  а  сейчас другой захотел?  €  здесь,  пока  гетмана не
прогонЯт, ты сможешь пользу принести не хуже, чем у себЯ в „онбассе.
     Ќо, оставаЯсь у нас, ’имофей сказал отцу:
     - ‘лушай, дружище, ты хошь не хошь, а Я тебе помогать буду. ‘емьЯ у вас
не  малаЯ,  а  Я  без дела никогда не сидел.  Џодмастерье,  правда,  из менЯ
плохой, но, думаю, подсоблю вам. €наче не останусь.
     —тобы не обижать ‘ергушина, отец согласилсЯ. € с этого днЯ ’имофей стал
помогать отцу.
     Љогда Я  возвращалсЯ из училища,  он расспрашивал менЯ,  что в  городе,
какие новости,  что  слышно из  ‘оветской ђоссии.  Ћн  просил менЯ доставать
газеты, и Я часто приносил их ему.
     Љак-то раз Я сказал ‘ергушину,  что в городе на столбах расклеен приказ
о  наступлении немцев на  Џетроград.  Ќу,  он  пристал ко  мне:  расскажи да
расскажи, что написано в приказе. Ђ Я всего не запомнил. ‚от и пришлось мне,
как стемнело, бежать на базар за приказом. „олго, помню, Я ходил около него:
боЯлсЯ,  как бы не заметили гетманцы.  Љогда никого вокруг не было, Я сорвал
приказ со столба и притащил ‘ергушину. ’имофей похвалил менЯ за это, и с той
поры Я,  выбираЯ удобные минуты,  часто сдирал с заборов и со столбов разные
гетманские приказы и объЯвлениЯ и приносил их ‘ергушину. Ћн все прочитывал и
лучше моего отца знал, что делаетсЯ в городе.
     € вот однажды мама зовет его пить чай, а в каморке пусто. Њы туда-сюда,
Я на крыльцо выбежал -  нет ‘ергушина.  Џропал, словно нечистаЯ сила его под
землю утащила.  ‘тало мне обидно:  ушел,  думаю,  и  не попрощалсЯ;  хоть бы
записку оставил. Ђ мама даже сказала:
     - ’ак всегда: сделаешь добро человеку, а он... - но не договорила. Ћтец
посмотрел на нее нехорошо так, и она сразу замолчала.
     Ђ поздно ночью слышим,  кто-то в кухонную дверь стучит.  Ћтец подошел к
двери,  окликнул,  оказалось -  ’имофей. Ќочью мы его не расспрашивали, а уж
утром пристали:  "ѓде это ты пропадал вчера?" ‚ыдумывал он всЯкое,  а правды
нам так и не сказал.  € вот с той ночи повадилсЯ он уходить в город. Ћднажды
он вернулсЯ домой на рассвете,  запыхавшись,  точно за ним кто-то гналсЯ,  и
долго смотрел в окно.
     - ‘иди дома,  ’имофей!  Људа тебЯ носит по ночам?  - рассердилсЯ как-то
раз отец.
     Ђ мать добавила:
     - ’оже мне  гулЯнье по  ночам,  когда люди спЯт.  …ще беду накличете на
нашу  голову.  €  кого  вы  не  видели  на  улице?  ЏьЯных  гетманцев?  ‚едь
знакомых-то у вас нет?
     - Љак знать,  дорогуша,  -  шутил ’имофей, - знакомых найти нетрудно, Я
парень веселый, у менЯ весь свет знакомые!
     €  вот в  одну Ясную лунную ночь город неожиданно занЯли красные.  ђано
утром, чуть только рассвело, ‘ергушин ушел из дому, - как всегда, без шапки,
в отцовском сюртуке, в длинных штанах, в калошах на босу ногу.
     ‚ернулсЯ он вечером,  и мы его не узнали. Ћн пришел в кожаной буденовке
с красной звездой,  в защитной гимнастерке,  в сапогах из хорошего хрома. €з
кобуры  выглЯдывала рукоЯтка  нагана.  ‘ергушин  отдал  отцу  его  одежду  и
рассказал нам,  что немцев и гетманцев из города выгнал ‘умской полк и что в
этом полку он отыскал много своих землЯков.
     - ‡емлЯчков,  землЯчков в городе -  полно. ’о был Я один, а сейчас весь
„онбасс здесь!  Љоногоны, забойщики, откатчики - кого только нет! - радостно
говорил он, и нам было весело вместе с ним.
     “шел от нас ‘ергушин поздно, а уходЯ, позвал менЯ с собою.
     - Џроводи ты менЯ, коммерсант, до церкви! - попросил он.
     џ  пошел...  и  больше не  вернулсЯ:  ’имофей уговорил менЯ поступить к
красным.
     €  в  ту  же ночь он устроил менЯ в  ‘умской полк.  …го землЯки-шахтеры
сразу выдали мне обмундирование,  карабин,  саблю,  а на рассвете почти всем
полком мы  ушли  из  города.  џ  даже не  успел попрощатьсЯ с  родными.  Ќас
перебрасывали в другой уезд - добивать гетманцев.
     …ще  все  спали,  даже лавки на  базаре были закрыты,  когда мы  верхом
выехали по ѓуменецкой улице на Љалиновский тракт и запели веселую песню:

                Ћружьем на солнце сверкаЯ,
                Џод звуки лихих трубачей
                ахтер за свободу вступает,
                ђазбивши купцов-богачей.

     —то  там скрывать,  не  сразу мне далась военнаЯ служба.  Џосле первого
перехода от  непривычки ездить верхом у  менЯ так  ломило ноги,  что Я  едва
ходил. ‚едь до этого Я никогда не ездил в настоЯщем кожаном седле.
     ’рудно справлЯтьсЯ с лошадью -  Я не знал,  как надо правильно надевать
седло,  и  однажды надел  его  шиворот-навыворот,  передней лукой к  хвосту.
’имофей учил менЯ всему:  и как затЯгивать подпруги,  и как удобней, по ноге
отпускать стремена...
     Ђ  вскоре  под  ’арнорудой мы  уж  с  ним  вместе  так  лупцевали  этих
кайзеровских прислужников, что с них чубы в ‡бруч летели!
     Џодались мы  дальше,  за  †итомир,  и  тут прошел по  фронту слух,  что
Џетлюра, заменивший к этому времени гетмана, захватил со своими войсками наш
город.
     Џовернули мы  обратно,  на  самого  пана  Џетлюру,  и,  когда  вместе с
конницей Љотовского отбили город назад,  Я узнал,  что никого из моих родных
нет в живых. Њаму, потом отца с братом убили бандиты из отрЯда петлюровского
генерала ЋмельЯновича-Џавленко.  Љогда красные отступали, мой отец забрал на
складе воинского начальника две  винтовки и  спрЯтал их  у  нас дома,  чтобы
возвратить большевикам,  как они вернутсЯ.  Ђ петлюровцы, делаЯ обыск, нашли
их. Џетлюровцев этих, говорЯт, привел к нашему дому Њарко ѓржибовский.
     Ќедолго после этого пришлось мне оставатьсЯ в полку.
     ЊенЯ и  ‘ергушина,  так как мы лучше остальных знали город,  перевели в
городской ревком.  џ, вы помните, реквизировал оружие, а ‘ергушин перешел на
работу в ревтрибунал.  Ћн судил там саботажников, петлюровцев и тех, которые
тайно помогали им. ‚от тут-то Я и узнал, куда он уходил от нас по ночам.
     Ћднажды ночью ‘ергушин познакомилсЯ в  городе с одной дивчиной.  ‚ы ее,
наверное,  и не знаете -  она жила далеко, возле станции: ее отец на вокзале
служил. Људревич некто. ‘ейчас ее в городе нет, она ушла с красными. Љак они
разговорились,  как познакомились, да еще ночью, Я не знаю. ‡наю только, что
эта  дивчина  много  кое-чего  интересного  порассказала ‘ергушину  о  нашем
городе.  …е  мать  стирала белье во  многих богатых домах и  знала,  кто  из
буржуев помогал Џетлюре.  Ђ  дочка все  это  передавала ‘ергушину.  €  когда
пришлось ему работать в ревтрибунале, он многое вспомнил из ее рассказов, и,
видно, пригодились они ему здорово.
     ‚ ту недобрую пору,  когда надо было отступать,  наши побоЯлись увозить
‘ергушина с собой: был он тЯжело болен. Џростить себе не могу, что не сумели
мы отправить ’имофеЯ вместе с красными...
     Ќо с паном ѓригоренко,  хлопчики,  мы еще встретимсЯ! …сли бы вы только
знали, сколько людей он уже выдал, этот лысый катюга!


        Ќ…Ћ†€„ЂЌЌЂџ ‚‘’ђ…—Ђ

     - „ЯдЯ  €ван,  -  первый нарушил молчание Њаремуха,  -  а  вы  сами  не
боитесь, что вас поймают петлюровцы? —его вы тут ждете? “дирайте в †меринку,
верное слово!
     - Ђ что в †меринке? - улыбнулсЯ Ћмелюстый.
     - Љак - что? ’ам же красные, - сказал Љуница.
     - €  в  Џетрограде тоже красные,  -  ответил Ћмелюстый,  -  так что же,
по-вашему,  Я  и  туда  должен бежать?  “ж  лучше  мы  Љрасной Ђрмии  отсюда
подсобим.  Ђ то если все отсюда побегут в †меринку,  так кто же за ‘оветскую
власть из подпольЯ боротьсЯ будет? ‚ерно, Њирон?
     - ‹адно, ладно, нам с тобой идти пора! - уклончиво сказал мой отец.
     ’еперь он сидел хмурый,  печальный, такой, как всегда. ‚идно, ему очень
было жаль ‘ергушина. Џомолчав, отец предложил:
     - Ђ не искупатьсЯ ли нам?
     - Љонечно,  выкупаемсЯ!  -  согласилсЯ €ван.  -  Џока  подойдут люди из
—ернокозинец, у нас добрых два часа.
     - Ђ они к пещерам не могут сразу прийти? - спросил отец. - Џридут, а мы
ушли.
     - Ќет,  нет.  џ объЯснил Џрокопу. Ћн приведет их к мельнице, - успокоил
отца €ван и, обращаЯсь к нам, предложил: - ѓайда купатьсЯ, хлопчики!
     –елым отрЯдом мы спускаемсЯ по оврагу к речке.  ‚ыйдЯ из лесу, подходим
к мельничному саду. Ћн огорожен высоким плетнем. ‘тройные серебристые тополЯ
растут в  этом  запущенном саду.  ђека  здесь  повернула влево,  к  мельнице
помещика ’шилЯтковского.
     ‘квозь чащу сада слышен шум  воды на  мельничных колесах.  Џоскрипывают
жернова в  сером каменном здании мельницы.  …е стены видны сквозь просветы в
деревьЯх.  ’ам,  в запруде, около мельницы, мы будем купатьсЯ. ‹учшего места
длЯ  купаньЯ  не  отыскать.  „но  в  запруде чистое,  песчаное,  вода  течет
спокойно, а берег гладкий, отлогий, усыпанный сухим желтым песком.
     Ќо что это? Љакой-то странный дробный стук донессЯ к нам сверху. Џохоже
- кто-то  колотит  палкой  по  днищу  пустого ведра.  ‡ахлебываЯсь,  залаЯли
собаки.
     Ќеужели это барабан стучит, там, на горе?
     Ћтец с Ћмелюстым замерли на месте. Ћни прислушиваютсЯ. ’еперь уже Ясно,
что  это стучат в  самый настоЯщий барабан.  €  вслед за  барабанным треском
из-за невысокой горки вдруг выплыло желто-голубое петлюровское знамЯ.
     - Џетлюры!  - бросил мой отец €вану Ћмелюстому. Џотом наклонилсЯ ко мне
и шепнул: - ‚ы нас тут не видели. ЏонЯтно? Ћська остаетсЯ с вами. Џоследите,
куда они пойдут.
     - „авай, Њирон, быстренько! - поторопил отца Ћмелюстый.
     €  сразу,  не  успели мы  еще  сообразить,  в  чем  дело,  отец и  €ван
перепрыгнули через  плетень  мельничного сада.  ‘лышно  было,  как  зашуршал
бурьЯн под их быстрыми шагами.  Ђ мы,  покинутые,  остались на дороге одни в
тени высокого Явора.
     џркое  желто-голубое знамЯ плывет на  нас  с  горы.  Њы  уже  различаем
идущего впереди перед  знаменем офицера.  ‚след  за  ним  под  частую  дробь
барабана ровно шагают петлюровцы.
     - Ђйда в сад!  -  решил Ћська и подбежал к плетню. ’еперь уже Ћська был
командиром.
     „руг за другом мы полезли на высокий,  шаткий плетень. Ћн колыхалсЯ под
нами.  Љазалось,  вот-вот  хрустнут тонкие,  оплетенные лозой  кольЯ,  и  мы
полетим на землю.  Ќо все обошлось благополучно. Ћдин за другим мы спрыгнули
с  плетнЯ в  бурьЯн и присели на корточки.  —ерез щели нам была хорошо видна
пыльнаЯ проселочнаЯ дорога.
     Ѓарабан стучал совсем близко.  Љак только первый отрЯд подошел, Я, чуть
не вскрикнув от неожиданности, толкнул под бок Љуницу.
     - Ќу и чудаки же мы! „а ведь это наши гимназические скауты!
     Ћська быстро вскочил.
     - ‚от так штука, - сказал он. - ‚едь эти панычи могут ненароком полезть
в ‹исьи пещеры...
     - Ђ что в пещерах, Ћська, что? - засуетилсЯ Њаремуха.
     - Ќе морочь голову!  -  строго огрызнулсЯ мой брат и  тотчас подбежал к
стройному серебристому тополю,  который рос у самого плетнЯ. Ћська взобралсЯ
на плетень,  а потом,  обхватив руками и ногами бледно-зеленый ствол дерева,
словно кошка, полез вверх.
     Ќа соседней вербе чернела куча черного хвороста - воронье гнездо. ‚ нем
покаркивали  молодые   воронЯта.   ‘тарые   вороны   заметили   Ћську.   Ћни
встревожились  и,   захлопав  тугими  крыльЯми,  взвились  с  вербы.  ‚ороны
закружились над деревом. Ћни думали, что Ћська полез отбирать у них птенцов.
—ерез минуту стаЯ черного вороньЯ,  назойливо каркаЯ,  летала над мельничным
садом.
     Ћська был  едва заметен нам  с  земли.  ‹ишь кое-где сквозь серебристую
мЯгкую листву просвечивала его белаЯ рубашка.
     - ‚асиль! ‘лышь, ‚аська! - вдруг закричал он мне с верхушки тополЯ.
     Љарканье ворон заглушило его крик.
     - џ тут. ‹езть к тебе, да? - задрав голову, ответил Я.
     - Ѓеги  в  село!  Ќайди  моего  батьку,  пусть  скажет Ћмелюстому:  они
остановились у сломанного дуба!..
     - Ђ хлопцы? - сложив руки у рта лодочкой, закричал Я.
     - Џусть остаютсЯ тут...  € ты сюда возвращайсЯ.  ‘кажи: они могут найти
‹исьи пещеры. Ѓыстро!
     џ  успел  только  шепнуть Џетьке и  Љунице:  "‘идите тихо!"  -  а  сам,
стремглав перепрыгнув через плетень,  взбиваЯ босыми ногами нагретую солнцем
пыль, побежал вверх, на гору, в село.
     Ћколо кладбища Я  столкнулсЯ с Ђвксентием.  Ћн был чем-то взволнован и,
видно,  не рад был,  что повстречал менЯ. “ него в руках был желтый фанерный
чемоданчик, а за плечами болталсЯ двуствольный дробовик.
     - Људа ты бегал?  ‘кажи Ћксане,  пусть разогреет тебе рыбу, - рассеЯнно
бросил он и сразу же пошел дальше по направлению к Њедной горе.
     - „Ядько, послушайте! - догонЯЯ ЂвксентиЯ, закричал Я.
     „Ядька остановилсЯ. ’огда Я рассказал ему, что видел отца и Ћмелюстого,
и передал слова Ћськи.
     - Ќа  мельницу  побежали?  -  переспросил он.  Џодумав  минуту,  дЯдька
трЯхнул головой и сказал: - Ќу ладно, Я их побачу... ‡наешь, ‚асиль, сдаетсЯ
мне, петлюровцы удирают. —то-то больно их много на Љалиновском шлЯху.
     - “дирают, правда? - чуть не подпрыгнул Я от радости.
     - Ђ что ж, зимовать им тут, по-твоему? •ватит, попанували, - со злостью
ответил дЯдька.
     џ мигом повернул обратно.
     Ќадо побыстрее вернутьсЯ к хлопцам.  ‚от будет здорово,  если дЯдька не
врет. ‹ишь бы красные прижали Џетлюру покрепче.
     Ћдно мне непонЯтно:  почему петлюровские бойскауты пришли сюда?  „а еще
вместе с  кошевым ѓржибовским.  Ђ  может,  они  еще  не  знают,  что Џетлюра
отступает? Ќаверное, не знают!
     - “дирают, удирают! - напеваЯ себе под нос, мчалсЯ Я к ребЯтам.
     Њаремуха  и  Љуница  лежали  за  зарослЯми крапивы  в  мельничном саду.
‡аложив руки  под  голову,  ћзик смотрел на  верхушку тополЯ.  ’ам  виднелсЯ
Ћська.  —ерные вороны,  подозрительно вытЯнув шеи,  покачиваЯсь на верхушках
соседних деревьев,  наблюдали за  ним.  џ  перелез через плетень и  закричал
брату:
     - ‘лезай!
     ђебЯта вскочили.
     - Ќу как, нашел дЯдю? - спросил Њаремуха.
     Ћська быстро спустилсЯ вниз.  Ћн спрыгнул прЯмо в  крапиву и побежал ко
мне, на бегу одергиваЯ рубаху.
     - Ђ  что Я знаю,  Ћська!  ‘лушай!  -  € Я передал брату то,  что сказал
Ђвксентий.
     - Ђ-а-а,  вот что!  - сразу загорелсЯ Ћська. - Ќу, тогда мы им покажем!
‘лушайте-ка,  хлопцы,  давайте нападем сейчас  на  этих  панычей!  ЌельзЯ их
пускать в ‹исьи пещеры, они шкоды там наделают...
     - „а ведь их много! Ћни нас поймают! - заволновалсЯ Њаремуха.
     - Ђ  мы  не  одни  будем,  хлопцев сейчас покличем.  ѓайда  в  село!  -
скомандовал Ћська.
     Њы  прибежали в  село.  Ћська  долго водил нас  по  кривым переулочкам,
сзываЯ ребЯт.  Ќа его свист из-за плетней поЯвлЯлись хлопцы. Ќикого из них Я
не знал.
     - ѓайда панычей бить! Љапелюхи отбирать у них! - приглашал Ћська.
     •лопцы понимали Ћську с полуслова.  „олжно быть,  не раз собирались они
вместе,  затевали драки,  уходили в лес. “ них здесь привольно - не то что у
нас в городе.
     Љогда вокруг нас собралась целаЯ ватага, Ћська приказал:
     - Ђ сейчас все по домам. ’ащите известку да бутылки. € пробок побольше.
‘обираемсЯ на кладбище, у братской могилы. Ѓыстрей!
     •лопцы поспешно разбежались по домам.


        ЃЋ‰ “ ‘‹ЋЊЂЌЌЋѓЋ „“ЃЂ

     ЃратскаЯ могила огорожена железной решеткой. ‡десь, под высоким дубовым
крестом,  похоронены двадцать пЯть нагорЯнских крестьЯн.  ‘овсем недавно,  в
тысЯча  девЯтьсот  восемнадцатом году,  их  расстрелЯл немецкий  карательный
отрЯд.
     ќто  случилось после того,  как немецкие оккупанты посадили на  престол
“краины гетмана ‘коропадского.
     Ћднажды под вечер,  после душного июльского днЯ,  в ЌагорЯны неожиданно
вошел отрЯд германской пехоты в серых стальных касках.
     ‚скоре жители узнали, что кайзеровские солдаты пришли отбирать лошадей.
ЉрестьЯне наотрез  отказались ЯвитьсЯ  со  своими  лошадьми к  церкви,  куда
сгонЯл их  немецкий унтер.  ’огда солдаты,  снЯв  с  плеч тЯжелые винтовки с
плоскими блестЯщими тесаками,  стали насильно сгонЯть крестьЯн на  церковную
площадь.
     Ћккупанты молча обходили дворы и выводили лошадей.  Ћни не слушали, что
говорил им  хозЯин,  а  просто давали ему в  руки повод и  приказывали вести
лошадь, а если хозЯин упрЯмилсЯ, подгонЯли его прикладом.
     Џригнанных к  церковной ограде  лошадей сразу  же  принЯлсЯ осматривать
ветеринарный фельдшер,  рыжий  усатый немец  в  серой фуражке-бескозырке.  Ђ
немецкие  солдаты  тут  же  нагревали  на  походном  кузнечном горне  черное
квадратное клеймо.
     …сли  лошадь  нравилась  фельдшеру,   солдаты  ставили  ей   квадратное
раскаленное клеймо на бедро,  около хвоста,  и затем отводили к лейтенанту -
худому  сердитому  офицеру  в  лакированной остроконечной каске.  ‹ейтенант,
морщась  от  запаха  паленой  шерсти,  выдавал  хозЯевам  длинненькие  синие
квитанции.
     ‚месте с  другими на площадь пригнали и  Џрокопа „екалюка -  низенького
молчаливого крестьЯнина, который жил около мельничной гати. Љ нему оккупанты
пришли как раз в  ту минуту,  когда он собиралсЯ выехать в  поле за снопами.
Љогда немецкий фельдшер стал щупать на  площади его гнедого конЯ,  Џрокоп не
утерпел и дал фельдшеру такого тумака,  что с того сразу бескозырка слетела.
‘олдаты подскочили к „екалюку и стали крутить ему руки. Џрокоп закричал:
     - Џомогите, люди добрые!
     Ќа  помощь ему  подбежали соседи,  и  вскоре на  широком зеленом выгоне
около нагорЯнской церкви разгорелсЯ настоЯщий бой.
     Ћзлобленные крестьЯне не  давали солдатам опомнитьсЯ.  Ћни били их  чем
попало: кнутовищами, поводьЯми, выдернутыми оглоблЯми.
     ЏочуЯв свободу, понеслись домой испуганные кони.
     ЏридЯ в  себЯ,  солдаты стали стрелЯть из  винтовок и  быстро разогнали
крестьЯн по домам.
     ‚сю ночь до самого утра в  селе стоЯла небывалаЯ тишина.  Ќемцы ушли из
ЌагорЯн в  неизвестном направлении,  и  многим казалось,  что  все  обошлось
благополучно.
     Ќо утром,  как только рассвело, в ЌагорЯны на откормленных конЯх въехал
эскадрон  немецких  драгун.   „рагуны  тихо  проехали  по  главной  улице  и
остановились у церкви.
     ‘нова пригнали крестьЯн к  церкви,  но  на  этот раз  уже  без лошадей.
Њужчин выстроили отдельно в два рЯда. Ќемецкий фельдшер, лейтенант в очках и
солдаты медленно прохаживались между рЯдами,  опознаваЯ среди выстроенных по
ранжиру тех, кто расправлЯлсЯ с ними вчера.
     Ћтобрали двадцать пЯть человек,  свЯзали им  руки и  расстрелЯли их тут
же, на глазах у всех, под каменной стеной сельской церкви.
     „олго стоЯл над церковной площадью страшный крик. ‘рываЯ с себЯ пестрые
платки,  голосили жены убитых,  плакали их  дети,  рыдали родственники.  Ћни
рвались к  убитым,  но  тщетно:  немецкие драгуны к  самой  церкви никого не
подпускали. Џрокопа „екалюка среди расстрелЯнных не оказалось. Ћн скрылсЯ из
села тотчас же  после схватки с  немцами,  и  долго о  нем  не  было никаких
вестей.
     ‘олдаты караулили убитых до поздней ночи.  Ђ  когда над притихшим селом
взошла полнаЯ луна,  они погрузили трупы на  свои обозные двуколки,  отвезли
через плотину на  правый берег реки  и  там  зарыли.  €  только когда пришли
красные, нагорЯнцы похоронили своих односельчан по-настоЯщему - здесь, вот в
этой братской могиле.
     ‚ысокаЯ ее  насыпь еще свежа и  не  поросла травой.  Ќа  дубовом кресте
сверху донизу раскаленным гвоздем выцарапана надпись:

                               ’ут спочивають
                     двадцать пЯть селЯн-незаможникiв,
                           Яки загинули вид руки
                         проклЯтих ворогив “краини
                            нiмецьких окупантiв

     Њы шли в  глубь кладбища.  Ќас догонЯли сельские ребЯта.  Џочти все они
были в самодельных соломенных капелюхах,  в домотканых полотнЯных рубахах, в
таких же грубых штанах.  Ѓосоногие,  загорелые,  они прыгали по могилам и на
ходу  ловко  со  свистом сшибали длинными кнутами целые  ветки волчьих Ягод,
боЯрышника и калины. Ќекоторые захватили с собой туго сплетенные нагайки.
     Њы  подошли к  братской могиле  уже  целой  армией.  Ќас  было  человек
двадцать.
     - •лопцы,  слушайте-ка,  -  сказал Ћська.  -  ‚идали,  по  селу  прошли
петлюровские панычи? ‘ флагом. Ћни сейчас отдыхают под Њедной горой. „авайте
отлупим их как следует!
     - Ћтлупить-то  можно,  а  вот  если они сдачи дадут?  €х  ведь сила!  -
почесал затылок низенький смуглый паренек в рваном капелюхе.  ‚округ руки он
обмотал толстую, сплетенную из белых кусочков сыромЯтной кожи нагайку.
     Ћська хитро улыбнулсЯ.
     - "‘ила!" -  передразнил он.  -  "‘ила!" Ђ у тебЯ уже уши трЯсутсЯ?  Ќе
бойсЯ,  мы  поделаем бомбы и  с  бомбами на  них!  Ђ  ну,  кто  что  принес,
показывайте!
     •лопцы выложили из карманов старые пробки,  запыленные водочные бутылки
с цветными этикетками,  белую известь.  €звестки принесли много - она есть в
любой украинской хате.
     Ћська расхаживал среди хлопцев,  словно на  базаре.  ’е показывали свои
припасы, а Ћська перебирал их, иногда хмурилсЯ.
     - “ кого негашенаЯ известь - сыпьте прЯмо в бутылки, - скомандовал он.
     - Ђ  у  менЯ гашенаЯ,  -  вышел вперед худощавый хлопец и показал Ћське
целый мешочек белой толченой извести.
     - ‚ыбрось!  -  строго приказал Ћська.  - ѓашенаЯ нам не нужна. ѓлЯдите,
хлопцы, только негашеной засыпайте, и чтоб бутылки сухие были. ЏонЯтно?
     - Ђ если паутина в бутылке? - спросил кто-то.
     - Ќасыпай. ‹ишь бы не вода, а то враз разорвет, - объЯснил Ћська.
     ђассевшись на  могилах,  хлопцы молча  стали  засыпать известью грЯзные
бутылки.
     “  нас было только одно шило -  в  моем перочинном ноже.  Њы поочередно
просверлили этим шилом дырочки в заткнутых пробках.  Ћська раздал нам наспех
выструганные,  похожие на  зубочистки гусиные перышки,  и  мы просунули их в
пробки.
     - ‘лушай, Ћська, а ведь выпрет пробку, - нерешительно сказал Њаремуха.
     - Ђ  мы  сейчас  их  проволокой прикрутим,  -  успокоил тот  Њаремуху и
крикнул  сыну  Џрокопа  „екалюка  -  низенькому  смуглому  хлопцу  в  рваном
капелюхе:  - Њихась! ‘бегай-ка на тот край кладбища, знаешь, там над могилой
попа ‘имашкевича жестЯной венок висит.  Ќащипай-ка  из  него проволоки.  €ли
нет... тащи-ка сюда весь венок!
     Њинуты через две Њихась „екалюк возвратилсЯ,  волоча по зеленым могилам
тЯжелый,  с  посеребренными листьЯми венок.  Љаждый листочек был  примотан к
железному обручу венка тонкой и мЯгкой проволокой.
     ‘разу же  всей  компанией мы  стали потрошить венок.  ‘еребрЯные листьЯ
дрожали под нашими быстрыми пальцами и один за другим падали в густую траву.
     Џрошло несколько минут, от венка осталсЯ только голый, ободранный обод,
а листьЯ, украшавшие его раньше, валЯлись вокруг на могилах.
     Ћська показал нам, как ловчей и крепче закрепить пробки, и мы притЯнули
каждую пробку проволокой к горлышку бутылки.
     Ќаконец, когда все приготовлениЯ были закончены, Ћська скомандовал:
     - Ђ ну, скорее!
     ...Љ  бойскаутам  мы  подбираемсЯ с  правого  берега  реки  по  густым,
скрывающим нас от чужого глаза кустарникам.  Ћська послал вперед на разведку
двоих ребЯт. ’олько мы подошли к повороту реки, разведчики замахали нам.
     Џеред нами, на другом берегу, открылсЯ скаутский лагерь.
     Ќа  большой  лужайке,  у  сломанного дуба,  бойскауты натЯнули  зеленые
брезентовые палатки.  Њежду палатками разложены костры. џрко горит собранный
в  лесу прошлогодний хворост.  „ым  густо клубитсЯ над кострами,  подкуриваЯ
подвешенные над  огнем австрийские котелки.  ‚  них варитсЯ вкусный кулеш из
пшена, сала и картошки.
     ‚сЯ лужайка освещена солнцем. Ђ наш берег уже в тени. Њы спрЯтались под
кустами возле брода;  нас совсем не видно, хотЯ мы находимсЯ очень близко от
скаутского лагерЯ.
     Џообедав, скауты собрались у кошевого знамени. ‘вернутое на древке, оно
воткнуто в  землю  вблизи  сломанного дуба.  ‚округ  знамени,  с  деревЯнным
посохом  на  плече,   медленно  расхаживает  Љулибаба.  €з  кустов,  которые
начинаютсЯ сразу же за сломанным дубом, вышел Њарко ѓржибовский. Ћн объЯснил
что-то скаутам,  и мы увидели,  как большаЯ их группа - самые рослые - пошла
за ѓржибовским. Ћстальные чего-то дожидаютсЯ.
     "Ќаверное,  скауты  затевают игру  в  "сыщика и  вора",  -  решил  Я  и
обрадовалсЯ,  что ѓржибовский ушел из лагерЯ,  захватив с собою маузер.  …го
скауты со  своими посохами да  кинжалами не так страшны.  Ќо что,  если они,
скауты-воры, вздумают запрЯтатьсЯ в ‹исьих пещерах?
     - •лопцы, слушайте, - тихо подозвал нас Ћська.
     Њы подползли к нему вплотную.
     - ‚от он  и  ты,  ”едька,  -  сказал Ћська,  показываЯ пальцем на  двух
сельских ребЯт,  -  возьмите закупоренные бутылки.  Љак  только мы  перейдем
речку,  вы проберитесь по берегу к тому месту,  где пенек торчит.  ’ихонечко
опустите в  воду все  бутылки.  ’олько не  все вместе -  одну здесь,  другую
рЯдышком, а то побьютсЯ.
     Џотом  Ћська обратилсЯ к  хлопцам,  которые вызвались кидать бутылки "с
руки":
     - Ѓаночки длЯ воды не потерЯли?
     Љуница  показал  Ћське  белую  консервную  банку,  долговЯзый хлопец  -
зеленую с  отбитым горлышком бутылку,  а  Њихась  „екалюк протЯнул небольшой
глинЯный горшок.
     - Ђ  сам Я наберу сюда,  -  сказал Ћська,  размахиваЯ ржавым солдатским
котелком. - ‡акатайте штаны!
     ‚се мы стали подвертывать штаны выше коленей.
     ЋставшиесЯ у  сломанного дуба бойскауты все еще ничего не  подозревали:
они смотрели в ту сторону, куда ушел со своей группой ѓрж