‚асиль Ѓыков. ‚ тумане

Ћцените этот текст:
‚асиль Ѓыков. ‚ тумане

---------------------------------------------------------------
‚асiль Ѓыкау "“ тумане"
c Copyright ‚асиль Ѓыков
c Copyright ‚асиль Ѓыков, перевод с белорусского
€зд: ‚асиль Ѓыков. Љарьер: Џовести. Џер. с белорусск. - автор. -
Њ.:"€звестиЯ", 1990.-384 с.
OCR, Spellcheck: ‚иктор Џанашенко, 24 Nov 2003
---------------------------------------------------------------

•олодным слЯкотным днем поздней осени на втором году войны партизанский
разведчик Ѓуров ехал на станцию Њостище, чтобы застрелить предателЯ -
здешнего деревенского мужика по фамилии ‘ущенЯ.
ќтот ‘ущенЯ еще с довоенного времени работал на железной дороге и
считалсЯ неплохим человеком, но, месЯц назад арестованный полицией за
диверсию возле ‚ыспЯнского моста, купил себе жизнь тем, что выдал
соучастников, своих же путейцев, вместе с которыми развинчивал рельсы.
Џутейцев повесили в местечке, а ‘ущеню выпустили, и он вторую неделю
отсиживалсЯ под боком у гарнизона, в своей хате на окраине станции, в тепле
и сытости, полагаЯ, наверное, что партизаны до него не доберутсЯ. ЏростЯт
его. Ќо такое не прощаетсЯ, за такое следовало наказать. Љомандиры в отрЯде,
посовещавшись, принЯли решение и прошлой ночью послали Ѓурова сделать то,
чего невозможно было не сделать. ‚ помощь ему дали партизана ‚ойтика, и они
вдвоем верхом на лошадЯх, отмахав километров тридцать лесного пути, в тот же
день к вечеру выбрались из леса на опушку в километре от Њостища.
‚ лесу уже темнело, холодный туман и ранние сумерки быстро поглощали
мокрый соснЯк, почти голый, с остатками жухлой листвы подлесок, а на полевом
пространстве за грЯзной гравийкой было еще светло; в лица всадников ударил
влажный порывистый ветер, и они остановились. Ѓуров привычно оглЯделсЯ,
прикидываЯ, куда их занесло и куда теперь лучше податьсЯ. Ќо он уже увидел
за полем раскидистые кроны старых пристанционных деревьев, ближе, на склоне
пригорка, темнело несколько хат с садками, пара копен припасенного летом
сена, хлевки и сараи. Џониже, у речки, в конце огородов, за кустарником
сиротливо чернела банька - там, помнил Ѓуров, была кладка через речушку,
где, наверное, и можно будет перебратьсЯ с лошадьми на ту сторону.
Ћднако, пока не стемнело, их могли увидеть в поле, а в том деле, ради
которого они сюда ехали, лучше было обойтись без свидетелей. ’ем более без
полицаев-бобиков. …сли бобики их заметЯт, то, считай, все пропало, придетсЯ
смыватьсЯ в лес, подальше от людей и вообще от Њостища. Ќет, надо было
выждать полчаса или больше, пока стемнеет, и потом уже двинутьсЯ к станции.
Ѓуров повернул кобылку в сторону ‚ойтика, который, ссутулЯсь под
мокрой, из домотканого сукна поддевкой, уныло сидел на распаренной мухортой
лошадке, тоскливо поглЯдываЯ в поле.
- ‚идал вон! Џриехали, - кивнул Ѓуров в сторону станции.
‚ойтик знобко повел мокрым плечом, над которым косо торчал ствол его
длинной "драгунки". Ќа его худом, неведомо когда бритом лице под длинным
козырьком черной кепки не отразилось ничего, кроме усталости и Явного
желаниЯ отдохнуть. Ќо до отдыха, наверно, было еще далеко.
- ‚ижу...
- Џовременим немного. ‘темнеет - поедем.
- Ђ река там, - двинул острым подбородком ‚ойтик. - Ѓолото.
- „а уж переберемсЯ как-нибудь.
- •орошо - как-нибудь...
Ќу, конечно, ‚ойтик уже сомневалсЯ, как это бывало не раз за дорогу. „о
чего осторожный человек, подумал Ѓуров, все ему кажетсЯ не так, все он
понимает иначе, все взвешивает по-своему. Ѓуров уже досадовал, что ему
досталсЯ такой напарник, но, видно, лучшего не нашлось, пришлось ехать с
тем, кого дали.
Ќе спешиваЯсь, они укрылись в голом ольшанике на опушке, даваЯ лошадЯм
возможность отдохнуть; да и самим надо было перевести дыхание - впервые за
сегоднЯшний день; Ѓуров все оглЯдывал поле, памЯтное ему еще с того времени,
как сам жил в этой деревне при станции. ‹етом тут была, кажетсЯ, рожь,
однако давно уже убраннаЯ, истоптаннаЯ скотом нива раскисла от дождей, в
густо затравеневшей стерне поблескивали налитые водой коровьи следы.
ђазмЯкшие коровьи лепехи серыми пЯтнами лежали на стежке, по краю нивы.
ЏритуманеннаЯ даль за полем и станцией медленно исчезала в ненастных
сумерках, но вблизи было еще светло и их могли увидеть со станции.
- „умаешь, он нас ждет? - сказал, помолчав, ‚ойтик, имеЯ в виду то
главное, что теперь беспокоило обоих.
- Њожет, и не ждет.
- „авно смылсЯ куда. ‚ полицию, может...
- Џриедем - посмотрим. Ђ то сЯдем в засаду, - ощущаЯ невольное
раздражение от несогласиЯ напарника, сказал Ѓуров.
‚ойтик настороженно повернулсЯ в одну сторону, в другую, и, хотЯ
смолчал, Ѓуров понЯл, что садитьсЯ в засаду ему не очень хотелось. •отелось
скорее вернутьсЯ назад, в ‚оловскую пущу, к своим шалашам, где возле дымных
костров теплее и уж навернЯка безопаснее, чем в окрестностЯх этой станции.
‚есь день они пробирались сюда борами и перелесками, вымокли в хвойных
зарослЯх; плечи, бедра и колени давно уже онемели от стужи. …хали без седел,
у Ѓурова под задом лежала какаЯ-то измЯтаЯ дерюжка, котораЯ все времЯ
сбивалась то на одну, то на другую сторону, ‚ойтик же трЯссЯ на ничем не
покрытом хребте косматой своей лошаденки. Ћба давно были голодны - слегка
перекусили на рассвете в лагере, с собой взЯть было нечего, надеЯлись
чем-либо разжитьсЯ в дороге. Ќо, к счастью или на беду, в дороге никто им не
встретилсЯ, а в деревни они не заезжали, чтобы ненароком не наткнутьсЯ на
полицию. „умалось, сделают дело, будут ехать назад, тогда, может, куда и
заскочат, перехватЯт чего-нибудь и погреютсЯ.
‚ообще все это не нравилось Ѓурову. „а и ‚ойтику, он видел, тоже.
“ж лучше сходить куда-либо на свЯзь - в деревню или на дальний хутор,
даже посидеть возле шоссе в засаде, чем отправлЯтьсЯ на такое задание. Ќо
вот пришлось, хотел или нет, начальство о том не спрашивало, приказало, и
все - беги, исполнЯй. ‚прочем, тут было понЯтно: этого ‘ущеню в отрЯде,
кроме Ѓурова, знал в лицо еще Љовзан, отиравшийсЯ с лета при кухне. Ќо
Љовзана разве пошлешь на ответственное задание - этот деревенский дЯдька за
свою жизнь и одного раза не выстрелил из винтовки, ему ли справитьсЯ с
сильным, здоровым ‘ущеней?
•отЯ, если разобратьсЯ, то сетовать пока было не на что, все
складывалось, в общем, терпимо, и Ѓуров был бы почти доволен, если бы ему
удалось немного отдохнуть. ‡а последние дни он основательно вымоталсЯ,
прошлой ночью не спал вовсе: под утро вернулсЯ из-за ђессы, где разведывал
новое место длЯ лагерЯ (начальство решило менЯть на зиму лагерь - подальше
зашитьсЯ в лесные дебри, потому что, когда замерзнут плавни и болота, в пуще
отрЯду не удержатьсЯ). ’ри днЯ они с •омутовым и еще одним разведчиком
из-под “ллы ползали-лазали возле этой ђессы, кое-что там все-таки высмотрели
и только - мокрые, усталые и голодные - вернулись в отрЯд, как на тебе:
поезжай в Њостище. —то ж, Ѓуров не привык отказыватьсЯ, сказал: есть, будет
сделано. Ќо это не значит, что в его душе играли оркестры - душа его
плакала, словно на похоронах, ужасно хотелось хотЯ бы на часок прикорнуть в
тепле и покое; по дороге он боЯлсЯ нечаЯнно заснуть и свалитьсЯ с кобылы.
Џотому и гнал, не даваЯ отдыху ни себе, ни ‚ойтику, то и дело костерЯ в
мыслЯх своего землЯчка ‘ущеню.
Џостепенно, однако, гнев его стал убывать, Ѓуров начал свыкатьсЯ со
своей малоприЯтной, если не сказать, пугающей миссией. Ќо вот теперь, когда
только поле отделЯло его от усадьбы предателЯ, он почувствовал, как опЯть в
нем поднимаетсЯ злаЯ решимость: надо же пойти на такое! Џротив своих же
людей. ‚ообще Ѓуров был человеком крайних взглЯдов и твердых убеждений,
людей он или принимал целиком, или так же целиком отвергал, не признаваЯ
никакого права на смЯгчающие обстоЯтельства, особенно сейчас, в войну.
„ействительно, разве теперь можно считатьсЯ с какими-то там
обстоЯтельствами, когда погибло столько людей и конца этой гибели не видать.
Ќаверно, тут нужно одно: железнаЯ твердость. € если уж попалсЯ в их лапы, то
умри по-человечески, не навредив другим. ’ем, кто еще имеет возможность
что-либо сделать, а может, и отомстить за твою погибель. Ђ этот придурок
‘ущенЯ, видишь ли, захотел выжить и продал путейцев. Љак будто они не хотели
жить или у них на жизнь было меньше прав. Ќет, в отрЯде решили справедливо:
такого надо пристукнуть, чтобы неповадно было другим.
‚от только заниматьсЯ этим очень не хотелось Ѓурому, уж лучше бы кто
другой. †аль, другого у них не нашлось, такое противное дело досталось
Ѓурову, и он был вынужден весь день трЯстись верхом на кобыле, пока добралсЯ
до Њостища.
’еперь вот предстоЯло самое трудное.
—ем оно ближе подступало, это трудное, тем все большее беспокойство
охватывало Ѓурова. Ѓесконечное количество раз он прокручивал в голове, как
прикончить ‘ущеню, и остановилсЯ на самом простом решении: не рассусоливать,
не заводить разговоров, отвести куда-нибудь и застрелить. …сли будет
сопротивлЯтьсЯ, хитрить или оправдыватьсЯ, застрелить на месте. ‘амое
худшее, конечно, было не застать его дома, дожидатьсЯ или искать, если куда
сбежал. …сли удрал в местечко под защиту полиции, то совсем будет плохо,
тогда задание его, считай, сорвалось. ЏридетсЯ возвращатьсЯ ни с чем,
оправдыватьсЯ перед командиром ’рушкевичем, который больше всего на свете не
терпел оправданий, это Ѓуров хорошо запомнил. ‚ таком деле он уже был
научен: однажды побыл неделю обезоруженным - ’рушкевич приказал сдать
винтовку, оставив себе штык. ‘лучилось так, что в ‘лободе, куда они ходили
за взрывчаткой, им показали фигу и они вернулись с пустыми руками. Ђ надо
было постаратьсЯ, проЯвить инициативу, "раскинуть мозгами", как сказал
’рушкевич, и выполнить задание, "хоть кровь из носу". ’ак требовал этот
старший лейтенант из окруженцев первого лета войны. …сли что теперь у них не
получитсЯ, он взыщет с обоих.
- ѓлавное, ты не отставай и не высовывайсЯ. ‹учше всего, чтобы Я тебЯ
спиной чувствовал. Ђ что надо, Я сам сделаю, - сказал Ѓуров, не оборачиваЯсь
к ‚ойтику. ’от опЯть заметно нахохлилсЯ.
- Ђ кони?
- Ђ что кони? Љоней, если что, подержишь.
- Ќадо бы еще кого взЯть, - громко высморкавшись на траву, мрачно
заметил ‚ойтик. - ’ретьего. ‚се бы управнее было. Ђ то что вдвоем...
- Ќу, ты умник глЯжу! - начал раздражатьсЯ Ѓуров. - —его же там молчал?
‘казал бы командиру: давайте третьего! ’ак молчал же?..
- Њолчал, молчал, - проворчал ‚ойтик и зло дернул за повод конЯ,
который упрЯмо тЯнулсЯ под куст за клочком зеленой травы. - Ќу ты, лЯрва,
все не нажрешьсЯ!
’ем временем постепенно темнело - медленно и неохотно; в поле еще было
светло, а станционные постройки по ту сторону речки все больше окутывались
серым сумраком, высокие деревьЯ на станции уже вовсе пропали в тумане.
Ќаверное, можно было ехать, тем более что становилось все холоднее на этой
продуваемой ветром опушке; редкие сосны вверху гневно гудели от ветра, да и
оголодавшие лошади не хотели стоЯть - тЯнулись в ольшаник, жадно драли траву
вместе с влажным зеленым мхом.
- ’ак. „авай помалу через поле на кладку, - бросил Ѓуров и завернул
кобылку.
‹ошади пошли полем, звучно чавкаЯ копытами в раскисшей от дождей
борозде. Ћпушка осталась сзади, и в душе Ѓурова начало разрастатьсЯ
холодноватое чувство тревоги: как бы ненароком их не подстерегли по ту
сторону речки, у баньки или на огороде, как бы не напоротьсЯ на какую
холеру. ‚се-таки за версту от станции находилась полициЯ, кто знает, сидЯт
ли полицаи теперь в своем бункере или, может, как и они, носЯтсЯ по дорогам
и деревнЯм, а то еще и устроЯт засаду. Њало ли они за лето нарывались на
полицейские засады? Ћсобенно на хуторах, проселках, возле мостов и кладок.
’еперь, в этом поле, он не подгонЯл кобылку, и та шла, как хотела, устало
клЈкаЯ копытами в грЯзи, а он, напрЯгаЯ зрение, пристально всматривалсЯ в
приречный кустарник, туда, где когда-то была кладка. •отЯ он родилсЯ тут и
подростком обегал все окрестности, с того времени, как отец в
коллективизацию перебралсЯ с семьей в местечко, Ѓуров ни разу не побывал
здесь - не было надобности, потом служил в армии на „альнем ‚остоке, а два
последних предвоенных года работал в районе - гонЯл по дорогам полуторку. €
вот сейчас, проезжаЯ по знакомым местам, едва узнавал их, хотЯ не многое
здесь изменилось. Џо крайней мере, опушка, дорога и поле были совершенно
прежними; когда-то он тут пас коров, возил с плавней сено, знал тут каждое
болотце и каждую стежку.
ЉажетсЯ, однако, и в поле, и возле речки было пусто, лишь в приречном
лознЯке на ветру копошилась непоседливаЯ воробьинаЯ стайка да с изгороди
возле баньки лениво взлетела ворона. Ћн уже видел там сущеневский огород с
двумЯ аккуратными стожками возле сараев, от баньки туда, помнитсЯ, вела
хорошо утоптаннаЯ стежка. Љогда-то подростком он бегал там, зарЯсь через
плетень на толстые стручки сущеневских бобов; одно лето той стежкой гонЯл к
речке гусей. ‘ущенЯ тогда был неженатым, в общем, спокойным, покладистым
парнем, лет на десЯть старше его; на Љольку Ѓурова он мало обращал вниманиЯ,
занЯтый своими интересами, своей компанией. Ќо чем-то он даже нравилсЯ
Ѓурову, может, своей незлобивостью в отношениЯх с другими - взрослыми и
детьми. Љто бы подумал, что их судьбы когда-нибудь пересекутсЯ таким
дьЯвольским образом?
Ќо вот пересеклись...
ђечка была неширокаЯ, с крутыми, местами подмытыми в паводок берегами и
кладкой - двумЯ брошенными на корЯги гниловатыми досками. Ѓуров соскочил с
кобылки, потЯнул за повод; противЯсь, та взмахнула головой, нерешительно
переступила передними ногами - боЯлась идти в воду. Њожет, правильно
боЯлась, подумал Ѓуров, черт его знает, какаЯ тут теперь глубина. Ќо, может,
не утонет?.. Ћн сильнее дернул за повод и сам нерешительно ступил на
притопленный конец кладки, направлЯЯ кобылку рЯдом. Ќаконец та, видно,
решилась, осторожно сошла с берега и вдруг отчаЯнно бросилась в реку. Ћн
торопливо переступил по кладке, котораЯ предательски подалась под ногами,
почти до дна уходЯ в воду. …два удержавшись на доске, выпустил из руки
повод; кобылка, поднЯв множество брызг, испуганно выскочила на ту сторону и
остановилась, отрЯхиваЯсь и озираЯсь. Њысленно выругавшись, Ѓуров
неторопливо выбралсЯ из реки и подобрал в траве мокрый повод.
‘зади, не слезаЯ с конЯ, чего-то дожидалсЯ ‚ойтик.
- Ќу что стал? „авай верхом. ’ут неглубоко... ‚ойтик перебралсЯ более
удачно, его конь тЯжеловато вскарабкалсЯ на берег, и ‚ойтик, соскочив
наземь, взЯл из рук Ѓурова повод. ‘тоЯ на одной ноге. Ѓуров стЯнул сапог,
вылил воду, отжал мокрую дырЯвую портЯнку.
- Ќе хватало еще, холера...
‚переди и немного в стороне на речном берегу ютилась почерневшаЯ от
дыма и времени кособокаЯ банька, рЯдом с ней вольготно раскинулась
дичка-грушка. Ќаверно, там можно было укрытьсЯ, и Ѓуров повел туда озЯбшую
кобылку. ЏромокшаЯ его нога коченела все больше, да и другаЯ не убереглась
от воды - дырЯвые сапоги чавкали на ходу, надо было переобутьсЯ, сменить
портЯнки (если бы они у него были в запасе). Ќо, еще не дойдЯ до баньки, он
учуЯл знакомый запах дыма и встревожилсЯ. …сли от баньки тЯнет дымком,
значит, ее топЯт или уже истопили и моютсЯ, надо же было угодить сюда в
такое неподходЯщее времЯ! Ќо поворачивать, пожалуй, было уже поздно - их
могли увидеть в крохотное окошко из баньки.
Ѓуров зашел с глухой, надречной стороны баньки, прислушалсЯ. ‡десь уже
вовсю пахло дымом, сажей, сухой нагретой глиной. Џодъехав поближе, ‚ойтик
тоже соскочил с конЯ. ЏокосившаЯсЯ дверь бани была заботливо подперта еловым
колом - значит, внутри еще никого не было. Ќаверно, еще только собирались
мытьсЯ. ‚ойтик с напрЯженной озабоченностью ждал, что делать дальше, и Ѓуров
решил:
- „авай по стежке туда. ‚он его хата... •ата и надворные постройки
сущеневской усадьбы темнели в вечерней мгле, с улицы банЯ почти не
просматривалась. ‹ишь бы не встретить кого в огороде на стежке, подумал
Ѓуров. ‚прочем, если кто и встретитсЯ - не большаЯ беда, дела у них всего на
минутку, долго они тут не задержатсЯ. ’олько бы не наскочить на полицию. Ќо
в такой именно, серый час суток люди еще не заперлись по хатам, занЯты во
дворах, собирают на ночь скотину, наверно, в такое времЯ полициЯ не очень
усердствует. “сердствовать она начнет чуть позже. Љогда вокруг все утихнет.
‘ лошадьми на поводьЯх они подошли ко двору и сразу очутились на
дровокольне с недавно привезенными из леса березовыми круглЯками,
беспорЯдочной кучей сваленными возле изгороди. ђЯдом на земле стоЯло старое
корыто, валЯлись какие-то ведра, прислоненные к стене сараЯ, стоЯли грабли и
вилы. ‘ улицы дровокольню не было видно, а от полЯ ее прикрывал близкий
стожок на огороде, и Ѓуров, прислушавшись, отдал ‚ойтику повод.
- ‘той тут и жди. …сли что, Я стрельну.
- Ќедолго чтоб.
- Ќедолго, недолго...
‚ойтик перехватил веревочный повод, а Ѓуров снЯл из-за спины карабин и
тоже отдал напарнику. Ќаверно, карабин ему теперь не понадобитсЯ, в его деле
можно обойтись и наганом, который в твердой кожаной кобуре висел на ремне.
‡а пазухой под шинелью у него была круглаЯ, с острым ободком немецкаЯ
граната - пожалуй, хватит на одного ‘ущеню. …сли их там окажетсЯ больше,
дело, конечно, усложнитсЯ. …сли больше, придетсЯ поволноватьсЯ. Ќо
как-нибудь.
‘тараЯсь ступать потише, он прошел по грЯзному двору к дверЯм в сени,
осторожно приоткрыл их за клЯмку и прислушалсЯ. €з хаты вроде никого не было
слышно, только где-то из-за перегородки подала голос свиньЯ; он переступил
порог и начал тихонько притворЯть за собой дверь. Ќо тотчас же распахнулась
дверь из хаты - рослый мужчина, в черном ватнике, с хмурым свежевыбритым
лицом, без шапки, пугливо уставилсЯ в полумрак. ќто был, конечно, ‘ущенЯ,
Ѓуров узнал его и сдержанно сказал из сеней:
- Њожно к вам?
•мурое лицо ‘ущени, похоже, нахмурилось еще больше, чуть помедлив, он
растворил дверь шире. ‘ понЯтной опаской в душе Ѓуров переступил другой
порог и поздоровалсЯ. Ћднако ему не ответили, кажетсЯ, в хате никого больше
не было. Ќа уголке стола смрадно чадила коптилка, за прикрытыми дверцами
грубки разгорались дрова. ‚ их мигающем свете на полу откуда-то поЯвилсЯ
мальчишка лет четырех, удивленным, почти восхищенным взглЯдом широко
раскрытых глазенок уставилсЯ на Ѓурова. ‚ руках он держал грубо вырезанную
из куска доски игрушку, которую тут же с готовностью протЯнул гостю.
- ‚о, лошадка! Њне папка сделал.
‚ искреннем ребЯчьем жесте было столько ласки и довериЯ, что Ѓуров не
удержалсЯ, взЯв игрушку, рассеЯнно повертел ее в руках, похвалил:
- •ороша лошадка.
- Ђ мне папка и собачку сделает. ‘ хвостиком.
- ‘ хвостиком - это хорошо. Љак тебЯ звать?
- ЊенЯ звать ѓлыша. Ђ папку ‘усцэнЯ.
- ‡начит, будешь ѓригорий ‘ущенЯ, - сказал Ѓуров. Ћн уже пожалел, что
начал этот ненужный разговор с ребенком. € обернулсЯ к хозЯину, молча
стоЯвшему возле порога. - Ќу, как живетсЯ?
- ‘адись, чего уж, - выдавил из себЯ хозЯин. - Ќе узнал сперва.
€зменилсЯ...
- ’ак, наверно, и ты изменилсЯ, - сказал Ѓуров и, ощутив минутное,
вовсе не свойственное ему замешательство, присел на скамью в простенке. ’ут
же к нему, по-утиному переваливаЯсь на выгнутых ножках, проковылЯл ѓриша,
доверчиво прислонилсЯ к колену.
- Ђ у ‹Јника патлон есть, - ласково заглЯдываЯ Ѓурову в лицо, сообщил
он.- —то cтлелЯет. Џух!
- ‚от как! Џатроны теперь не длЯ ребЯт, - строго заметил Ѓуров.
- „а не патрон, ѓриша, - поправил отец. - ѓильза у него.
- Ђга, гильза.
ѓриша тем временем оставил игрушку и, засунув в рот коротенький
пальчик, принЯлсЯ рассматривать гостЯ.
- џ к тебе, ‘ущенЯ, - с дурацким напрЯжением в голосе сказал Ѓуров,
осторожно отстранЯЯ от себЯ малыша. ’от, однако, продолжал льнуть к гостю.
- € пулЯ у него есть. “ ‹Јника.
- ‹адно, ѓришутка, иди на кроватку, там поиграешь, - сказал ‘ущенЯ и
подхватил сына на руки. ѓришутка протестующе захныкал, засучил ножками, но
отец спокойно отнес его на кровать и расслабленно вернулсЯ к грубке.
- Ђ жена где же? - спросил Ѓуров.
- Љорову доит. ‘егоднЯ вот баню протопил, мытьсЯ собрались.
•озЯин опустилсЯ возле грубки на низенькую скамеечку, нервно сцепил
между колен большие крепкие руки.
- ЊытьсЯ - это хорошо, - сказал Ѓуров, думаЯ уже о другом.
Ћн думал, что стрелЯть здесь ‘ущеню, наверно, было нельзЯ, этот малыш
портил ему все дело, отца следовало куда-нибудь вывести - во двор или,
может, к бане. Љ бане было бы лучше. Џравда, выстрел могли услышать на
станции, а им еще надо было перелезать через речку... ‹учше бы, конечно, за
речкой... Ћттуда - через поле и в лес. ’олько как его доведешь туда? ‚друг
догадаетсЯ?
- џ знал, что придете, - сказал ‘ущенЯ с Явным надломом в голосе, и в
душе Ѓурова что-то недобро шевельнулось. Ќо Ѓуров ничем не выдал того и
почти бодро заметил:
- ‡нал? Ќу и хорошо. ‡начит, вину свою понимаешь.
- —его ж тут понимать,-развел руками ‘ущенЯ.- Ќикакой же вины нет на
мне, вот в чем загвоздка.
- Ќет?
- Ќет.
- Ђ ребЯта? - вырвалось у Ѓурова. - —то повесили?
- ђебЯт повесили, - согласилсЯ ‘ущенЯ и сокрушенно поник на скамейке.
Џохоже, он даже готов был заплакать - коснулсЯ пальцами глаз, но тут
же, наверно, совладал с собой и выпрЯмилсЯ. ‚ душе ругаЯ себЯ за промедление
и нерешительность, Ѓуров почувствовал, как судороги сводЯт его озЯбшие ноги,
портЯнка на левой к тому же сбилась и натирала стопу. Ќаверное, надо было
кончать этот разговор и приниматьсЯ за дело. Ћднако не в лад со своим
намерением он тЯнул времЯ, будто не решаЯсь переломить себЯ, настроить на
главное. €з запечьЯ снова выбежал ѓриша и деликатно приблизилсЯ к Ѓурову.
- „ЯдЯ, а у тебЯ наган есть?
- Ќет, какой наган? - сказал Ѓуров, слегка удивившись этому недетскому
вопросу.
- Ђ это что?-малыш показал на кобуру.
- ќто так. ‘умочка.
- Ђ зачем сумочка? - добивалсЯ ѓриша, засунув в рот крошечный пальчик.
Љак-то расслабленно он обнЯл колени Ѓурова и ласково, словно котенок,
стал теретьсЯ о них. ‘ущенЯ тем временем сидел напротив и не прогонЯл сына,
похоже, он погрузилсЯ в свои, врЯд ли веселые теперь мысли. Ќо в сенЯх
стукнула дверь, и в хату не сразу, медленно переступив порог, вошла женщина
с ведром, в теплом шерстЯном платке на голове. “видев чужого в простенке,
опасливо насторожилась, но тут ее внимание привлек малыш, который уже
пыталсЯ вскарабкатьсЯ к Ѓурову на колени.
- ѓриша!
- Ђ у дЯди наган есть. ‚ сумочке, - живо сообщил мальчишка.
Ќа лице у хозЯйки что-то дрогнуло, как, впрочем, дрогнуло и внутри у
Ѓурова, который сразу признал в женщине Ђнелю Љруковскую, бывшую ученицу
станционной школы, где когда-то училсЯ и Ѓуров. ‚идно, она тоже узнала его.
- ‡дравствуйте.
- ‡дравствуй, ЂнелЯ, - с притворным оживлением ответил Ѓуров, уже
догадавшись, что его бывшаЯ одноклассница стала женой ‘ущени. ђазговор у
них, однако, не пошел, обоим мешало что-то. Ѓуров, конечно, понимал что, но,
по-видимому, догадывалась и ЂнелЯ.
- ќто... Ќадо же покормить вас. ѓолодные же, наверно? - после недолгого
молчаниЯ нашлась хозЯйка.
- Ќекогда, ЂнелЯ, - сказал Ѓуров, тут же рассердившись на себЯ. …сть,
конечно, хотелось зверски, так же, как посидеть, погретьсЯ в домашнем тепле,
поговорить с молодой, приЯтной лицом женщиной, которой он даже
симпатизировал когда-то. Ћчень хотелось Ѓурову отогреть озЯбшее за дорогу
тело или, может, подальше отодвинуть то, ради чего он приехал сюда и чему
невольно противилось его существо. Ќо как было расслабитьсЯ, забыть о том
хоть на минуту? Ћн и так сидел, будто на углЯх: где-то на задворках его
дожидалсЯ ‚ойтик и, может, по улице уже шли сюда полицаи.
- ‡авесь окно, - тихо сказала ЂнелЯ мужу, а сама бросилась к посудному
шкафчику в углу, затем к печи, зазвЯкала заслонкой. ‘ущенЯ послушно завесил
окно полосатой дерюжкой, висевшей на гвозде рЯдом, а Ѓуров, подумав,
решительно стащил с ноги мокрый сапог.
- “ вас портЯнки какой не найдетсЯ? ЏереобутьсЯ.
- ЏортЯнки? ‘ейчас...
ЂнелЯ скрылась в запечье, слыхать было, что-то разорвала там и вынесла
ему две мЯгкие теплые трЯпицы. „рова в грубке весело разгорелись, по полу и
стенам мелькали багровые отблески, освещаЯ красным и без того покрасневшую
от стужи стопу Ѓурова.
- Ђ как же мама твоЯ? †ива еще? - спросила ЂнелЯ.
- Њамы уже нет. ’ри года как...
- Ђ сестра Ќюра?
- € сестры нету. “били весной в ‹исичанской пуще.
‘ горестным вздохом хозЯйка поставила на стол миску тушеной картошки,
источавшей такой вкусный запах, что Ѓуров поморщилсЯ и сглотнул слюну. Ћн,
не спеша, переобувалсЯ, стараЯсь придать себе вид человека сытого, недавно
вылезшего из-за стола. ‘ущенЯ тем временем шагнул за занавеску у печи и
поставил возле миски початую бутылку, в которой знакомо блеснуло с пол-литра
мутноватой жидкости.
- ’ак. Њожет, присЯдем? - вопросительно взглЯнул он на Ѓурова. ’от
решительно покачал головой.
- Ќет. џ не буду.
- —то ж, жаль. ’огда Я, можно?
- ‹адно, - согласилсЯ Ѓуров. - ’олько недолго. ‘ущенЯ налил полный
стакан и выпил - разом, с какой-то недоброй решимостью, словно навсегда и
без оглЯдки бросаЯсь в омут, пожевал корку хлеба и замер возле коптилки.
ЂнелЯ ставила перед ним тарелки - с салом, колбасой, огурцами, - украдкой
поглЯдываЯ то на мужа, то на Ѓурова, переобувавшегосЯ в простенке.
- ќх, как не по-людски все! - скрипнул зубами ‘ущенЯ, и ЂнелЯ метнулась
к Ѓурову.
- ќто ж правда! ђазве мы надеЯлись на что или ждали! Љак его взЯли, у
менЯ сердце зашлось, неделю спать не могла, все глаза выплакала. Ќу
выпустили, что ж теперь делать? ђазве ж по его воле?..
’о и дело сглатываЯ слюну и не переставаЯ следить за всем, что
происходило в хате, Ѓуров одновременно вслушивалсЯ, стараЯсь не пропустить
какой-либо звук со двора. Ќо на дворе и на улице вроде все было тихо, в
незавешенном возле порога окне уже густо расплылась ночнаЯ темень.
Џробравшись к застолью, ѓриша устроилсЯ на скамье возле отца - ближе к еде;
кажетсЯ, он уже потерЯл интерес к гостю.
- Ћн же ничем не погрешил против них, он же их выгораживал, - тихонько
заплакала ЂнелЯ, и Ѓуров не удержалсЯ:
- Ќо ведь повесили! Ђ его выпустили. ‡а что?
- Ђ кто же их знает, за что.
- Ќет, так не бывает.
‘ущенЯ при этих словах отшатнулсЯ от стола, пристукнул большой рукой по
столешнице.
- ‹адно, ЂнелЯ, что говорить! ‘удьба!
- „а, - неопределенно произнес Ѓуров и поднЯлсЯ со скамьи. Ќадо было
кончать этот разговор. - Џошли!
Ћн вышел на середину хаты, подтЯнул на шинели ремень. Ѓудто окаменев,
‘ущенЯ продолжал сидеть за столом, навалЯсь грудью на край столешницы.
Љазалось, он не слышал, что сказал Ѓуров, вдруг задвигалсЯ, поспешно налил
себе из бутылки и снова одним глотком опорожнил стакан.
- Ђ, черт с ним... Џошли!
- Људа? - взвилась ЂнелЯ. - Људа ты его? Људа? Ћна зарыдала - не
громко, но страдальчески и безутешно, за ней заплакал малой, и Ѓуров
испугалсЯ, что они своим плачем взбудоражат полстанции. Џравда, ЂнелЯ вскоре
зажала руками рот, начала плакать тише, потом подхватила на руки малого.
‘ущенЯ тем временем набросил на плечи ватник.
- Џошли. ќто...
Ѓудто вспомнив о чем-то, обернулсЯ, торопливо поцеловал жену и
решительно шагнул к двери. …го дрожащие руки бегали по груди в поисках
пуговиц, чтобы застегнуть ватник.
- Људа вы?! - снова закричала ЂнелЯ и зарыдала так, что Ѓуров сжалсЯ от
страха.
- Ќу надо, - сказал ‘ущенЯ жене. - Ќенадолго. ’ы не плачь, успокойсЯ...
Ћн говорил тихо, с сочувственной добротой в голосе, и, наверно, это
подействовало, ЂнелЯ скоро умолкла. Џравда, ее губы еще безмолвно
подергивались, а глаза недоверчиво впились в лицо мужа. Ћна будто пыталась
разуверитьсЯ в том, о чем уже догадалась.
- ’ут на одно дело надо, - соврал Ѓуров, у которого от этого прощаниЯ
нехорошо защемило сердце. - ‘коро вернетсЯ.
ЏрижимаЯ к себе малого, она все еще бросала тревожные взглЯды то на
мужа, то на Ѓурова, которому очень не терпелось скорее кончить все это и
уйти за речку.
- Џриду, ага, - спокойнее подтвердил ‘ущенЯ.
- ’ак это же... Љак же ты? Ќичего с собой не взЯл, - встрепенулась
ЂнелЯ. - •оть сала возьми...
Ќаверно, она все-таки поверила, выпустила из рук мальчишку, кинулась к
столу, суетливо засобирала на дорогу - сало, хлеб, дрожащими руками
заворачивала все в какую-то бумажку.
- ‚от перекусить. Ђ то как же без еды... € это... ‹уковицу дам...
- Ќе надо! - безразлично сказал ‘ущенЯ, заталкиваЯ сверток в тесный
карман. € ЂнелЯ опЯть насторожилась.
- ’ы же любишь, чтоб с луком... - напрЯглась она, снова заподозрив
что-то и готоваЯ вот-вот заплакать.
- …сли любишь, так возьми, - поспешно сказал Ѓуров и повернулсЯ к
Ђнеле. - Ђга, давай и лучку. ‘ лучком оно вкуснее. ‘ало особенно.
ѓде-то под припечком ЂнелЯ нашла пару луковиц, одну сунула в руки мужа,
другую протЯнула Ѓурову. ’от взЯл, похвалил лук.
- ЏригодитсЯ. Ќа закусон.
ЂнелЯ вроде стала спокойнее, похоже, поверила обману, хотЯ все еще
выглЯдела напрЯженной, то и дело вытирала глаза. Ќо уже не плакала.
- …сли задержусь, мойтесь без менЯ, - сказал ‘ущенЯ.
Ћни вышли из хаты - ‘ущенЯ впереди, Ѓуров за ним. Ќа дворе уже
стемнело, дул холодный ветер, но дождЯ не было. ‘ущенЯ стал какой-то
нерасчетливо резкий в движениЯх, широко шагнул с крыльца и остановилсЯ на
грЯзном дворе.
- Људа? - не поворачиваЯсь, спросил он.
- ’уда, туда, - указал Ѓуров в сторону дровокольни. •озЯин сделал
несколько шагов и снова остановилсЯ.
- ‹опату взЯть?
- ‚озьми, что ж, - подумав, согласилсЯ Ѓуров и проследил за тем, как
‘ущенЯ, перебрав в подстрешье какие-то палки, вытащил из-под них лопату. -
—то ж, сам понимаешь, - тихо, будто извинЯЯсь даже, сказал Ѓуров. - …сли
выдал...
‘ущенЯ так резко обернулсЯ к нему, что Ѓуров от неожиданности отпрЯнул,
и хозЯин выдавил с приглушенной Яростью:
- џ не выдавал!
- Ђ кто же выдал? - удивилсЯ Ѓуров.
- Ќе знаю. Ќе знаю!..
- Ќо ведь тебЯ выпустили?
- ‚ыпустили, сволочи! - с отчаЯнием выдохнул ‘ущенЯ и подавленно
добавил: - ‹учше бы повесили. ђазом.
Џоследние слова он приглушенно бросил через плечо, будто с остатком
слабой надежды оправдатьсЯ, что ли. Ќо теперь какой смысл оправдыватьсЯ,
подумал Ѓуров, разве перед ним следователь? Ѓуров - не следователь и не
судьЯ, он только исполнитель приговора, а приговор этому человеку вынесен
там, в лесу, ему ли пересматривать его. Ќо как было и исполнЯть, если
исполнитель уже поколебалсЯ в сознании своей правоты?
‚ремени, однако, у них было немного, даже совсем не было времени. ’ем
более чувствовал Ѓуров, что он просто может завЯзнуть в этой запутанной
истории с ‘ущеней и провалить все задание.
Ћни торопливо обошли дровЯной завал во дворе и свернули на древокольню,
где топтались во тьме две лошади и рЯдом притопывал озЯбший ‚ойтик. ’от
сразу отдал Ѓурову повод его кобылки, и они скорым шагом пошли к бане -
‚ойтик впереди, Ѓуров сзади. Њежду ними с лопатой в руке шел ‘ущенЯ. Љ
своему удивлению, Ѓуров нисколько не опасалсЯ его, не думал, что тот может
сбежать в ночи или, обернувшись, ударить лопатой по голове. Ћн не столько
понимал, как подсознательно чувствовал, что ‘ущеню что-то удерживало от
враждебных по отношению к нему намерений, хотЯ, конечно, тот не мог не
сознавать, куда они шли. Џравда, на всЯкий случай Ѓуров поближе к прЯжке
передвинул на ремне наган, расстегнул Язычок кобуры. Љарабин он нес на плече
и все времЯ напрЯженно думал: где? ѓде ему покончить с этим человеком, чтобы
наконец скинуть с себЯ гнетущую обЯзанность и скорее вернутьсЯ в отрЯд?
—то-то, однако, все времЯ мешало ему - какаЯ-то неопределенность в
обстоЯтельствах, что ли? ‚се-таки впереди было много неЯсного, путь им
преграждала река, перейти через нее - тоже требовалось времЯ. ‚ поле под
лесом, конечно, было удобнее, чем на этих станционных огородах, под носом у
бобиков. ‘ам не признаваЯсь себе, он между тем умышленно медлил, словно до
последней возможности отодвигал тот самый неприЯтный момент, за которым
наступит облегчение. —то-то в нем еще не созрело, чтобы он мог решитьсЯ
окончательно и без сожалений.
‚опреки опасениЯм Ѓурова речку теперь преодолели легче, чем в первый
раз, ‚ойтик взобралсЯ на конЯ и осторожно переехал ее возле кладки; по
кладке на ту сторону довольно сноровисто перебежал ‘ущенЯ. —тобы не намочить
ноги, Ѓуров также благополучно переехал речку верхом, и они остановились на
болотистом берегу за лознЯками. Ѓуров еще ничего не решил, но ‘ущенЯ эту
короткую заминку, наверно, понЯл по-своему и взмолилсЯ:
- Ќу что вы, братцы! Ѓерег же весной заливает, торфЯник тут...
- Ђ ты что, песочка захотел? - без определенного, однако, намерениЯ
сказал Ѓуров.
- Ђ хотЯ бы и песочка! ‚се-таки лучше, сам понимаешь. ЏридетсЯ же
когда-нибудь и самому...
- Џесочка? - сказал Ѓуров, подумав. - Ќу ладно, поехали. ‚ соснЯке -
там песок.
- Ќу хотЯ бы в соснЯчке, - дрогнувшим годовом согласилсЯ ‘ущенЯ.
‚ поле было темно и очень ветрено, внизу на черной раскисшей пашне
ничего не было видно, только рЯдом на фоне мрачного, покрытого тучами неба
тускло выделЯлись ветки кустарника и вдали, за полем, высокой стеной чернел
хвойный лес, откуда они приехали вечером. Љ этому лесу Ѓуров и направил
кобылку, и они долго хлюпали по грЯзи, пока не выбрались на жнивье, где
стало немного суше. ‘ущенЯ с лопатой на плече все времЯ держалсЯ рЯдом, идЯ
вровень с Ѓуровым, несколько раз порывалсЯ заговорить о чем-то, но только
безнадежно вздыхал. Ђ Ѓуров, покачиваЯсь из стороны в сторону на усталой
кобылке, думал, что напрасно этот ‘ущенЯ отрицает свою вину, все факты
против него, и из них самый неопровержимый тот, что ребЯта погибли, а он
живой. …го отпустили! Ќу что еще надобно, какие доказательства? ђельсы
развинчивали вместе с этим вот бригадиром путейцев, а почему его отпустили,
он объЯснить не может. Ќе знает! Ќо за так гестапо не отпускает, это и
дураку понЯтно. Ђ то все твердит: не виноват, не выдавал никого. Ќо вот же
идет! ‡нает, куда ведут, и даже прихватил лопату, а идет. Ќе убегает, не
сопротивлЯетсЯ, а идет. ђазве бы шел он с такой покорностью, если б был
невиновен?..
Ђ может, именно потому и идет, что невиновен? —ерт его знает, думал
Ѓуров, мучительно ощущаЯ, как все в его голове странным образом
перепуталось, и сколько ни думай, все равно чего-то не сообразишь, так все
взбаламутила эта война. €ли, может, Ѓуров чего-то не знает? •отЯ что
изменилось бы, если бы он и знал все? Ћн же приехал сюда не затем, чтобы
разбиратьсЯ или понЯть что-либо, его дело проще пареной репы - застрелить
предателЯ. —тобы другим было неповадно, чтобы знали, как партизаны карают
тех, кто предает своих, прислуживает немцам.
Ќа опушке они переехали пустую в ночи гравийку, и Ѓуров соскочил с
кобылки - ехать в темноте по кустарнику было невозможно. Џока он слезал,
‘ущенЯ подождал рЯдом, ‚ойтик тоже спешилсЯ сзади. ‚ лесу было мокро и
стыло, сверху с ветвей то и дело падали холодные капли, но ветер тут немного
утих и казалось немного теплее, чем в открытом поле.
- ’ут пригорок где-то, - припоминаЯ местность, сказал Ѓуров. ‘ущенЯ
согласно указал рукой в мрачные заросли.
- „а вон боровинка рЯдом.
- Ќу давай. €ди ты вперед.
‘ущенЯ молча пошел впереди, следом Ѓуров вел на поводу кобылку; мокрые
ветки иногда цеплЯлись за шапку, за плечи, и он едва успевал уклонЯтьсЯ от
них, иногда ‘ущенЯ придерживал ветку рукой, чтобы не стегнуть Ѓурова.
Џридорожный кустарник скоро, однако, кончилсЯ, они выбрались на более
свободное место; чистый, без травы и зарослей лесной дол под ногами начал
подниматьсЯ в гору. ‚переди была боровинка - лесной пригорок, негусто
поросший старыми соснами, мощный шум которых широко расплывалсЯ вверху. ќту
боровинку Ѓуров помнил еще с детской поры, здесь по весне ребЯта разжигали
костры, затевали игры, летом под соснами любили отдохнуть грибники.
Ѓоровинка пологим увалом огибала опушку, дальше снова тЯнулись кустарники с
островками берез и сосен. Ћни взобрались на плоскую вершину пригорка и
остановились. ‚сюду было тихо, темно, терпко пахло лесной сыростью и хвоей.
‚округ по склонам темнели толстые комли сосен, редкие кусты можжевельника,
какие-то непонЯтные пЯтна, но Ѓуров давно уже привык к загадочному виду
ночного леса. тот его мало тревожил. ’еперь его больше тревожил ‘ущенЯ.
- Ќу, - нарочито бодро произнес Ѓуров. - —ем не местечко? Ќа любой
случай!
- ‘лучай!.. …сли бы мне сказали когда... - уныло начал и не кончил
‘ущенЯ.
‘сутулЯсь, он стоЯл на пригорке, устало дыша и всем своим обиженным
видом свидетельствуЯ, что совершаетсЯ несправедливость, с которой он
бессилен боротьсЯ и вынужден ей подчинитьсЯ. Ѓуров видел это, и ему все
больше становилось неловко от своей незавидной роли в этой истории. € он
сказал, может, длЯ того, чтобы слегка ободрить ‘ущеню, а заодно и себЯ тоже:
- Љонечно, все случаетсЯ. ‚ такую войну...
- Ќо ведь это дико! - вскрикнул ‘ущенЯ, и Ѓуров сердито его одернул:
- ’ихо ты!
€ оглЯнулсЯ на ‚ойтика, молчаливо стоЯвшего с лошадью несколько ниже,
на склоне пригорка.
- ‚ойтик, покарауль там, у дороги. Џока управимсЯ...
Ќе сразу, по своему обыкновению сперва о чем-то подумав, ‚ойтик потЯнул
за повод конЯ и молча пошел вниз к опушке и недалекой отсюда гравийке. Ѓуров
отпустил свою кобылку - пусть попасетсЯ немного.
- Ќу давай! ѓде ты хочешь? - просто, как о чем-то малозначительном,
спросил он ‘ущеню. ’от, будто очнувшись от угрюмой задумчивости, с силой
вогнал в землю лопату.
- Џравду сказал тот ѓроссмайер - у него не выкрутишьсЯ.
"Ђга, уже и какой-то ѓроссмайер, - подумал Ѓуров. - ‚от так и... Ќе
свЯзь ли обнаруживаетсЯ?" Ћн отошел на три шага в сторону, чтобы не мешать
‘ущене, стал на пригорке. ‚ообще он понимал, что, согласившись свернуть
сюда, в лес, делает не то, и прежде всего тратит попусту ценное времЯ ночи,
за которое они бы отъехали далеко, что завтра как бы не пришлось пробиратьсЯ
среди бела днЯ возле шишанского гарнизона, засветло переходить шоссейку. Ќо
он невольно оттЯгивал исполнение приговора, выискиваЯ длЯ того какие-то
причины, и даже был доволен в душе, когда те причины отыскивались еще и у
‘ущени.
Њолча, с упрЯмой настойчивостью ‘ущенЯ тем временем принЯлсЯ рыть себе
Яму. Ћтбросив в стороны мох, он долбил жесткие корни; выбрасывал их наверх
вместе с сухим белым песком и уже через несколько минут до колен углубилсЯ в
землю. …ще немного подолбит, и, пожалуй, будет довольно, с отчаЯнной
решимостью подумал Ѓуров. ‚се-таки надо кончать. Љак это сделать -
выстрелить в него в Яме или над Ямой? ‘трелЯть в грудь или в затылок? Љак
удобнее? €ли, может, спросить у самого - на выбор? Ѓуров хотел, чтобы все
обошлось по-хорошему, без ругани и издевки. ‚се-таки свой человек, бывший
сосед. Љ тому же еще ЂнелЯ... € малый ѓриша. Љак все это противно, не
по-людски. Џусть бы послали кого другого, в который раз начинал злитьсЯ
Ѓуров.
- ’ы это, хоть не говори Ђнеле, - выпрЯмилсЯ в Яме ‘ущенЯ, вытираЯ
рукавом лоб и часто дыша от усталости.
- —то не говорить? - не понЯл Ѓуров.
- Ќу, что застрелил. ‘кажи, немцы убили. Џотом уже, конечно, выЯснитсЯ
..
- ’ам видно будет, - уклончиво ответил Ѓуров. "—удак-человек! - подумал
он о ‘ущене, который, немного передохнув, снова принЯлсЯ копать. - Ћ чем
беспокоитсЯ..." Ќа пригорке уже вырос свежий песчаный холмик, он отчетливо
белел на земле, быстро разрасталсЯ вширь. ‘ущенЯ работал что надо, наверно,
действительно заботилсЯ, чтобы могила была не хуже, чем на станционном
кладбище. Ќо тут ему не кладбище, чтобы делать все основательно и с любовью,
да и он не тот, кого хоронЯт на кладбищах. Џрежде всего он предатель, а
потом уже все остальное, старалсЯ разозлить себЯ Ѓуров. Ќо это плохо ему
удавалось, мешали сомнениЯ, и главное сомнение шло, по-видимому, от
непротивлениЯ ‘ущени, от его почти добровольного примирениЯ с тем, что его
ждало. ‘амое лучшее было, конечно, не думать о том, побыстрее сделать свое
дело и смытьсЯ. Ќо вот думалось...
- Ќу, может, хватит? - сказал Ѓуров, шагнув на песок, и ‘ущенЯ устало
выглЯнул из Ямы. - ‡акапывать много придетсЯ.
- Ђга, ты уж закопай, Я тебЯ попрошу. ‚атник... ‚атник бы надо Ђнеле
отдать.
- ‚атник? „авай. Џередам как-нибудь.
- Ђга. •орош же ватник. Љогда она такой справит. ‚дова.
Ћтставив в сторону лопату, ‘ущенЯ снЯл с себЯ ватник, бросил под ноги
Ѓурову. ’от взЯл, отрЯхнул от песка, ощутив тЯжесть свертка в кармане, и,
ступив в сторону, оглЯнулсЯ. Љобылка, слыхать было, тихо паслась возле
кустарника, она не любила ночью далеко отлучатьсЯ от хозЯина, и он знал это.
…го вдруг встревожил недалекий шорох возле дороги, который, показалось,
как-то внезапно прервалсЯ, и Ѓуров тихо позвал:
- ќто ты, ‚ойтик?
Ќо из кустарника никто не откликнулсЯ, потом там что-то хрустнуло -
Явно и подозрительно. Ѓуров постоЯл недолго и вдруг, пригнувшись, схватилсЯ
за карабин. Ћн еще ничего не увидел в темноте, но уже отчетливо ощутил
угрозу, исходЯщую из кустарника, где навернЯка поЯвились люди.
- ‘той! - негромко приказал он.
€ присел на корточки, чтобы лучше увидеть во тьме. ЉакаЯ-то тень
метнулась между неподвижных кустов можжевельника и исчезла.
- ‘той!! - сдавленно крикнул Ѓуров.
Ќо только он поднес к плечу приклад карабина, чтобы выстрелить, как с
той стороны грохнуло разом три выстрела, пули ударили в ствол ближней сосны,
обсыпав его крошкой коры. "—то же это такое? ’ам же ‚ойтик, там ‚ойтик..." -
забилась в голове почти паническаЯ мысль, и он выстрелил тоже - два раза
подрЯд. Ћттуда началась густаЯ стрельба, пули сыпали сверху хвоей, взбивали
песок; Ѓуров все напрЯгал зрение, стараЯсь хоть что-то увидеть в темноте, но
почти ничего увидеть не мог. ’огда он начал стрелЯть по кустарнику наугад.
Ќо только сделал два выстрела, как со стоном опустилсЯ наземь, подкошенный
острым ударом в бок. "Ќу, попали! Џопали..." ‚ кустарнике под боровинкой уже
Явственно замелькали зыбкие тени, он выстрелил еще раз и, испугавшись, что
его окружат, отскочил в сторону, кувырком скатилсЯ с пригорка.
Ќе разбираЯ дороги, он шатко бежал по лесу, несЯ горЯчую спицу в боку.
‘зади слышались крики, грохотали торопливые выстрелы, хлесткими сквозными
ударами они пронизывали темное лесное пространство, коротким эхом отдаваЯсь
вокруг. Ћн все бежал, сколько хватало силы, хорошо понимаЯ, что только ноги
и темень могут спасти его. Ћн не выбирал пути, потерЯл шапку, несколько раз
больно натыкалсЯ на низкие сучьЯ сосен, вдобавок угодил в хвойную чащу
молоднЯка. ‡апутавшись ногами, упал, но тут же ухватилсЯ за ветку, поднЯлсЯ
снова и едва выбралсЯ из зарослей. ‚ыстрелы тем временем стали реже и
раздавались на значительном удалении; кажетсЯ, он оторвалсЯ от
преследователей. Џод ногами началось болотце, жесткие травЯные стебли
цеплЯлись за ноги, не даваЯ бежать. ‚прочем, бежать он уже и не мог, шаг его
все замедлЯлсЯ, наконец ноги подкосились и он снова упал, уже не пытаЯсь
поднЯтьсЯ. ‘ознание его стало тускнеть, пропадаЯ и возвращаЯсь разве что с
приступами острой, почти непереносимой боли. Ћн судорожно повернулсЯ в траве
и застыл, так и не понЯв, спассЯ или гибель все-таки настигла его.
‡аслышав рЯдом встревоженный крик Ѓурова, ‘ущенЯ обмер от испуга в
своей Яме-могиле, а потом, как загремели выстрелы, сжалсЯ, втЯнул голову в
плечи. Ћн не сразу понЯл, что стрЯслось наверху, и, только когда рЯдом
мелькнула согбеннаЯ тень Ѓурова, смекнул, что надо удирать. ‘ необычайной
ловкостью он выбросил из Ямы свое дюжее тело, перевалилсЯ через песчаный
бруствер. Њежду частых, торопливых выстрелов с дороги уже слышались
невнЯтные крики, пули с продолжительным визгом пронизывали лесную темень, но
стрелЯли не по нему - наверно, вдогонку Ѓурову. € потный, разгорЯченный
‘ущенЯ припустил с пригорка несколько в ином направлении, но тоже от тех,
что приближались с дороги. Ћн не знал, что это были за люди, свои или немцы,
но если побежал Ѓуров, то и ему надо было спасатьсЯ. € он бежал - сперва с
боровинки, потом по кустарнику в глубь леса, едва не грохнулсЯ на землю,
зацепившись за корЯгу, ободралсЯ в кустарнике, выскочил на край болотца с
мЯгким, податливым мхом внизу. „альше было кочковатое болото, но он знал,
что болото можно было обойти стороной, взЯв ближе к пригорку с соснами. €
так он бежал долго, пока вконец не уморилсЯ, потом пошел шагом. …го не
преследовали, может, его и не заметили даже. Љакое-то времЯ позади на
боровинке слышались голоса и бахали редкие выстрелы, по-видимому в ту
сторону, где исчез Ѓуров. •отЯ и за Ѓуровым они вроде не погнались, похоже,
они остались на боровинке, возбужденно переговариваЯсь, их слова в лесном
шуме едва достигали слуха, и ‘ущенЯ не мог ничего разобрать. Ћн слушал и
ждал, куда они направЯтсЯ дальше - следом за ним или вдогонку за Ѓуровым,
будут искать или нет. ‘трельбу, однако, они прекратили, опЯть воцарилась
леснаЯ тишина, лишь сонно шумели сосны. € ‘ущенЯ впервые подумал, что, судЯ
по всему, его расстрел пока что откладываетсЯ и поЯвлЯетсЯ страннаЯ
возможность спастись. ’олько где оно, это спасение, в какой стороне? „ома он
навернЯка не спасетсЯ, дома его настигнут тотчас же, как только он там
поЯвитсЯ. Ќо где не настигнут? Људа ему податьсЯ, чтобы воспользоватьсЯ той
удачей, какую нежданно послала разнесчастнаЯ его судьба?
Ћн пошел тише и осторожнее, стараЯсь не натыкатьсЯ в темноте на
торчавшие всюду сучьЯ, оглЯдываЯсь и прислушиваЯсь. ‘тановилось чертовски
холодно, стыли руки, ледЯной корой бралась на спине рубаха. Ћн долго и почти
вслепую брел в негустом здесь соснЯке, стараЯсь услышать что-либо сзади, с
пригорка. Ќо там, похоже, все смолкло или затаилось на времЯ. "Ђ может, они
ушли оттуда, зачем им сидеть ночью в лесу?" - подумал ‘ущенЯ. ѓде-то там
осталсЯ его ватник, но ватник уже не возьмешь - ватник они, конечно,
подобрали сами. ‚се же, наверно, это полицаи, иначе Ѓуров не стал бы в них
стрелЯть, да и они в Ѓурова тоже. ’олько как полицаи оказались тут?
‚ыследили? €ли, может, услыхали их возню у дороги? Ќо ведь там был этот,
другой партизан, куда он подевалсЯ? Њожет, убили? Ќаверно, убили, если он
ничем не дал знать о себе - ни криком, ни выстрелом.
ЋтойдЯ, может, на километр от боровинки, ‘ущенЯ остановилсЯ на краю
старой вырубки, густо поросшей малинником и молодым хвойным подростом,
перевел дыхание. ‘лух его чутко улавливал каждый звук в лесу, но, кроме шума
деревьев, в ночи нигде ничего не было слышно... ЏостоЯв немного, он полез
было в чащу, но снова остановилсЯ, подумав: а вдруг они все побежали за
Ѓуровым и на пригорке никого не осталось? Ќедолго поразмыслив, ‘ущенЯ
повернул назад и, выбравшись из зарослей, помЯлсЯ в нерешительности: куда
все же податьсЯ? …го по-прежнему влекла к себе боровинка, где осталась
недокопаннаЯ его могила. Џоколебавшись немного, он, крадучись, стал
пробиратьсЯ назад, к тому проклЯтому месту. Ћн должен убедитьсЯ, что там
никого не осталось. Ђ может, и поискать ватник.
Ћсторожным шагом ‘ущенЯ миновал пригорок и вышел к мокрому болотному
берегу с чахлым ольшаником. ‚округ было тихо, и звучный хруст ветки под
сапогом испугал его. ЉажетсЯ, однако, никто его здесь не услышал, и он
махнул рукой - черт с ним, с ватником! ‚друг там сидЯт в засаде и ждут.
ЌапорешьсЯ, что тогда делать? ‚ другой раз врЯд ли спасешьсЯ. Ћн вспомнил,
что куда-то сюда побежал Ѓуров - выстрелы с боровинки тогда гремели именно в
этом направлении. Ќеизвестно, удалось ли Ѓурову скрытьсЯ или его убили? Ђ
может, поймали и увели на станцию? ’еперь в этой лесной глухомани, когда
давило сознание безысходности, судьба Ѓурова почему-то всерьез обеспокоила
‘ущеню. ЋбойдЯ ольшаник, он взЯл немного в сторону, медленно, часто
останавливаЯсь, побрел в ту сторону, где исчез партизан. Ќесколько раз под
ногами пугающе потрескивали ветки, он настороженно замирал, но крика или
выстрела не было, и он все смелее, без остановки пробиралсЯ дальше. ’еперь
ему надо держатьсЯ болотца и решать, куда сворачивать дальше. Људа идти.
Џотому что уже очевидно: на станцию ему путь заказан, на станции ему
спасениЯ не будет. Џожалуй, надо уходить в лес. €ли на какой-либо хутор. Ђ
может, найти лесное пристанище, подальше от людей, деревень и дорог? ѓде
только найдешь его теперь, такое пристанище? „а еще поздней осенью, накануне
зимы?
ЋтойдЯ на порЯдочное расстоЯние от боровинки, он снова набрел на низину
с лознЯком и ольшаником, вспомнил, что чуть правее начиналсЯ редкий молодой
соснЯк и дальше до самого бора тЯнулись перелески, березнЯк, хвойные
посадки. ѓде-то рЯдом бежала леснаЯ дорожка, но дорог теперь ему следовало
избегать. ‚ытЯнув в темноте руку, он слепо брел краем соснЯка, то и дело
уклонЯЯсь от холодных мокрых ветвей, придерживаЯ шапку на голове.
‚стретившийсЯ ему на пути молодой осинник, который он помнил с лета, лучше
было обойти далеко стороной, и только он повернул от него, как в привычном
ветреном шуме леса различил новый, непонЯтный звук. Ѓудто лесной голубь
сонно проворковал где-то и смолк. ‘ущенЯ выждал немного, вслушиваЯсь, и,
встревоженный внезапной догадкой, полез в гущу осинника. ѓолубиный нутрЯной
звук раздалсЯ Явственнее и ближе; напрЯгаЯ зрение, ‘ущенЯ осмотрелсЯ. Ѓыло
по-прежнему темно, но уже привыкшие к лесной темноте глаза ‘ущени различили
в кустарнике едва заметный светловатый бугорок. Ћпустившись возле него на
колени, ‘ущенЯ пошарил руками и сразу наткнулсЯ на ложу винтовки в траве,
нащупал разбросанные полы шинели, откинутую в сторону руку. ЉажетсЯ, это был
Ѓуров в его подпоЯсанной волглой шинели. Ќо он молчал, никак не реагируЯ на
прикосновение чужих рук. € ‘ущенЯ не решилсЯ окликнуть его, только
лихорадочно ощупывал его тело, смекаЯ, что тот еще жив, хотЯ и лежит без
сознаниЯ. ђуки ‘ущени густо испачкались в крови, но, где была рана, он
понЯть не мог. ‘легка повернув на земле раненого, ощупал его бока, трава под
ним тоже была в крови, как и полы шинели внизу. Ќо Ѓуров по-прежнему
оставалсЯ безразличным к его прикосновениЯм, лишь натужно, тихо стонал. —то
было делать, как помочь раненому, этого ‘ущенЯ не знал. Ћн лишь подергал его
за рукав.
- ќ, э... ’ы жив? Ђ?.. Људа тебЯ, а?
Ѓуров все так же молчал, сдавленно-тихо постанываЯ, и, словно в ознобе,
мелко трЯссЯ. Ќаверно, перепало ему как следует, обеспокоенно подумал
‘ущенЯ, как бы он здесь не кончилсЯ. € что было делать, как ему пособить?
Њожет, сперва унести его в более укромное место, потому что утром, с
рассветом, этот край осинничка весь станет виден с дороги. ‚ эту пору сквозь
голый подлесок видать далеко.
‘ущенЯ был мужик сильный, когда-то на станции разгружал пульмановские
вагоны с солью. ЌапрЯгшись, он взвалил на себЯ тЯжелое тело Ѓурова, подобрал
с травы винтовку и, опершись на нее, как на палку, поднЯлсЯ на ноги. Ќемалых
усилий стоило ему с ношей на плечах выбратьсЯ из чащи на более свободное
место. ’ам он немного распрЯмилсЯ, удобнее перехватил раненого. ‚ негустом
соснЯке идти стало удобнее, он прибавил шагу и едва не упал, зацепившись за
корень. Љое-как все же удержалсЯ, снова поддал выше упрЯмо сползавшего вниз
Ѓурова, и тот вдруг с усилием выдохнул ему в ухо: "‚ойтик, ты?"
‘ущенЯ хотел назватьсЯ, сказать, что он не ‚ойтик, но с опущенной
головой, прижатой подбородком к груди, разговаривать было чертовски
неудобно, и он предпочел смолчать. Џусть думает, что ‚ойтик, а там будет
видно. ѓлавное, пока ночь, надо подальше отойти от этого злосчастного места,
скрытьсЯ от полицаев. Џоутру, наверно, все тут обложат, начнут проческу;
утром они запросто могут попасть в полицейские сети.
Ћднако, черт побери, долго нести так, подвернув голову, тЯжелого мужика
на плечах становилось невмоготу. ‘ущенЯ весь взмок от пота, затекли руки, а
потом стали подкашиватьсЯ ноги. —тобы не упасть, он медленно опустилсЯ под
сосной на колени и бережно свалил с себЯ Ѓурова. ђана у того все
кровоточила, рубаха на спине у ‘ущени сделалась мокрой от крови. ‘удорожно
хватаЯ ртом стылый воздух, он вытЯнулсЯ рЯдом с Ѓуровым. Ћднако, полежав
минуту, поднЯлсЯ, вслушалсЯ в неумолчный шум леса. ђЯдом завозилсЯ раненый.
- —то? —его тебе?
‚ следующую минуту он понЯл, что Ѓуров ругалсЯ, наверно, от боли, затем
притих и вдруг спросил Явственным шепотом:
- Људа... Људа ты менЯ несешь?
- Ђ и сам не знаю, - обрадовавшись оттого, что Ѓуров заговорил, сказал
‘ущенЯ.
- ‚ойтик? - испуганно дернулсЯ Ѓуров, загребаЯ рукой.
- Ќе ‚ойтик - ‘ущенЯ Я, - сказал ‘ущенЯ, и Ѓуров снова насторожилсЯ.
Џохоже, он припоминал что-то или прислушивалсЯ. Ќаконец спросил с
напрЯжением в голосе:
- ЊенЯ здорово... подстрелили?
- Ђ кто же его знает. Ќо подстрелили, - сдержанно ответил ‘ущенЯ.
- Ђ Я тебЯ... не успел.
- ’ак когда же было!.. Ћни же там вдруг наскочили, - сказал ‘ущенЯ и
умолк, не знаЯ, как продолжать разговор.
Ѓуров мучительным усилием разлепил веки, взглЯнул между темных сосен на
едва мерцавшее ночное небо.
- ’ы менЯ в ‡убровку. ‚ ‡убровку менЯ, - скрипнув от боли зубами,
сказал Ѓуров. - ’ам спросишь Љиеню...
- Љиеню? ‹адно.
‘ущенЯ помолчал, стараЯсь лучше запомнить названную фамилию и думаЯ:
где эта ‡убровка? ‘лышал, вроде где-то под ‘инЯнским бором есть такаЯ
деревнЯ, но самому там бывать не приходилось, и он не представлЯл, как туда
добиратьсЯ. ‡нать хотЯ бы, сколько до нее километров.
Ѓуров тем временем умолк, и ‘ущенЯ слегка тронул его за ногу, опасаЯсь,
как бы тот снова не потерЯл сознание. Ќаверно, надо было его перевЯзать, но
перевЯзать было нечем, опЯть же в этой темени ни черта невозможно было
рассмотреть. Ќо и долго тащить его на себе тоже было опасно - прежде всего
длЯ самого раненого, как бы не истек кровью. Ќедолго порассуждав, ‘ущенЯ
пришел к мысли, что необходимо где-то раздобыть лошадь. ѓде только? Ќа
станцию идти он боЯлсЯ, чтобы опЯть не напоротьсЯ на полицию. ђазве что в
Ѓабичах? Џомнил, в этой стороне километрах в пЯти от станции ютилась под
лесом небольшаЯ, в десЯток хат деревушка, в которой, наверно, кто-то еще
обитает, и там бы он раздобыл лошадь.
ђешив так, он снова склонилсЯ над неподвижным Ѓуровым, слегка
потормошил его за полу шинели.
- ‘лушай... Ќу, как ты? Њожет, доберемсЯ до Ѓабичей? Ђ там достанем
повозку?..
Ѓуров как будто очнулсЯ, напрЯгсЯ и, распрЯмившись, спросил о другом:
- ѓде ‚ойтик?
- Ђ кто же его знает, - тихо сказал ‘ущенЯ. - Њожет, убили.
ЌевнЯтно выругавшись. Ѓуров снова притих под сосной.
Ќемного подождав, ‘ущенЯ поднЯлсЯ на колени; карабин Ѓурова, чтобы тот
не мешал при ходьбе, перекинул ремнем через шею. ‚ этот раз взвалить на себЯ
раненого оказалось труднее, чем прежде. ‚се так же пошатываЯсь, он потащилсЯ
между сосен в ту сторону, где за сенокосами и болотом лежали лесные Ѓабичи.
‚едЯ на поводу лошадь, ‚ойтик спустилсЯ с боровинки, продралсЯ сквозь
густой придорожный кустарник и очутилсЯ возле гравийки. ’ут, у канавы, была
еще позднЯЯ отава, в которую сразу же воткнулсЯ мордой его оголодавший конь.
‚ойтик сначала придерживал его за повод, потом отпустил на волю. Џусть
попасетсЯ, далеко не уйдет, подумал ‚ойтик, а сам закинул за плечо винтовку
и прислонилсЯ спиной к корЯвому комлю сосны, ближе других стоЯщей к дороге.
Ѓыло холодно, с полЯ дул пронизывающий ветер, хорошо, что не шел дождь, хотЯ
и без того ‚ойтик продрог как собака за этот нелепый вечер. Ћбе их лошади
подбились и отощали в дороге, а они... Ћни проголодались не меньше, чем
лошади, только о них кто позаботитсЯ? Ћ себе они должны были заботитьсЯ
сами, так было принЯто на заданиЯх. Ќо на таких дальних, как это, не все
получалось гладко, иногда случались накладки, и много зависело от старшего.
Ћт командира. ‘ейчас командиром назначили Ѓурова. —то ж, ‚ойтик не возражал:
Ѓуров был партизан с опытом, опЯть же разведчик, моталсЯ по заданиЯм, может,
побольше ‚ойтика, да и под пули, наверно, попадал чаще. ’олько был ли он от
того умнее, вот в чем вопрос. …сли судить по недавней, довоенной жизни, то
все-таки ‚ойтик, как инспектор райзо, наверное, значил немного больше, чем
шофер райповской полуторки Ѓуров. ‚прочем, ‚ойтик уже приметил, что нынче, в
войну, не очень обращали внимание на чей-либо довоенный статус, нынче
втихомолку повыдвигались новые люди (кто их до войны когда и знал), как вон
командир подрывников ђыбчонок, перед войной едва успевший окончить школу,
или неприметный пожарник ‘липченко, нынешний их начальник штаба. Ћ ‚ойтике
они вроде забыли, будто его и не было в районе, не сидел он в президиумах,
не колесил по деревнЯм уполномоченным различных кампаний, не выступал с
заметками в районной газете. ‚се-таки он был человек, известный в районном
местечке, и даже, случалось, составлЯл выступлениЯ предрику товарищу
Љорбуту, который хотЯ и имел орден за успехи в социалистическом
строительстве и был передовым руководителем, но не научилсЯ за всю свою
жизнь говорить свЯзно. ‚сегда у него получалось не политическое выступление,
а какаЯ-то словеснаЯ каша. Ќу, дома, в районе, это еще было терпимо, тут к
его малопонЯтным речам давно все привыкли. Ќо ведь иногда надо было
выступить и в области на каком-нибудь совещании, перед высоким начальством.
‚от тогда предрайисполкома и вызывал к себе в кабинет ‚ойтика, усаживал за
стол напротив, и тот за два днЯ сочинЯл любое выступление. Ќа любую
ответственную тему.
‚ойтик привык считать себЯ человеком образованным, все-таки окончил
семь классов, а главное, обладал красивым, каллиграфическим почерком, какого
не было ни у одного писарЯ в районе. Џочерк его кормил в райисполкоме, а до
того в сельском ‘овете, куда он попал также благодарЯ этой своей редкой
способности - красиво писать. Љак-то накануне коллективизации, избранный в
президиум сельского собраниЯ, он вел протокол. Ѓумага была неважнаЯ -
тетрадь в клеточку, чернила водЯнистые, но ручку он имел свою, с отлично
расписанным пером номер 86. € уж он постаралсЯ. Ћн так аккуратно, с полЯми и
росчерками заглавных букв написал протокол, что председатель сельсовета,
подписываЯ его в конце собраниЯ, округлил глаза: ну и писарь! „а и остальные
члены президиума залюбовались его работой, такого почерка здесь не видали,
наверно, от сотворениЯ мира. Џредседатель сельсовета в тот вечер взЯл
секретарЯ на заметку, и месЯц спустЯ ‚ойтик уже сидел в сельсоветской избе и
писал. Ђ когда товарища Љорбута посадили руководить районом, ‚ойтик перешел
за ним в райисполком - кадр он уже был опытный и вполне проверенный.
’еперь же, в отрЯде, дел по его специальности, конечно, не находилось,
впрочем, он и не претендовал на что-либо особенное. Ћн понимал - война.
‘казали: взЯть винтовку и стать в строй. Ћн взЯл винтовку и стал в строй.
Џравда, он и здесь значительно выделЯлсЯ среди прочих, особенно среди
малограмотных вчерашних колхозников, ни одного днЯ не служивших в армии и
никогда не державших в руках винтовку. Ђ уж если разобрать да собрать
затвор... •отЯ ‚ойтик тоже не призывалсЯ на действительную службу, но он
основательно изучил винтовку на занЯтиЯх Ћсоавиахима, где даже стрелЯл три
раза, когда сдавал нормы на значок "‚орошиловский стрелок". ‡начок и теперь
у него на груди, как орден. •отЯ, может, заслужит еще и орден. Љрасной
‡везды, например, как у командира отрЯда. ‚ самом деле, что он, глупее этого
нахрапистого пехотного лейтенанта? Њожет, и умнее даже, хотЯ бы уже потому,
что старше его лет на восемь и основательно подкован политически, а что до
сих пор рЯдовой, так тому причиной его врожденнаЯ скромность. ‘о словом не
выскакивает, на бога не берет, все по-хорошему, тихо и спокойно.
‚от хотЯ бы и с этим Ѓуровым.
‚ойтик еще с вечера, когда они подъезжали к сущеневской хате, понЯл,
что Ѓуров что-то мудрит и лукавит, когда заходит в одиночку в хату изменника
и задерживаетсЯ там черт знает зачем, оставив его с лошадьми мерзнуть на
ветру. ‚едь все можно было сделать просто и скоро: вызвать ‘ущеню на порог и
прихлопнуть без лишних слов. ‘обаке собачьЯ смерть, зачем канителитьсЯ? ’ак
нет, сидел полчаса в хате, потом повел его за речку, в лес. Њогилу ему
копает... ѓлЯди, еще станет лапником ее выстилать, как тот Џоливанов, когда
расстреливал своего дружка ургачева за проЯвленную трусость в бою. ќти двое
лейтенантов из окруженцев недавно пришли в отрЯд, и вот в первом бою с
Љниговским гарнизоном ургачев из трусости удрал из-под огнЯ, тем самым
подставив под огонь первый взвод. ‚звод, конечно, выбило наполовину, ну,
командиры и решили, чтобы сам взводный исполнил приговор, который ургачеву
вынес отрЯд. Џоливанов приговор исполнил, но выстелил дно могилы лапником,
чтобы уютнее было дружку, с которым они, говорЯт, хватили лиха на фронте. Ќо
тут не фронт - тут партизанка. ЋпЯть же ‘ущенЯ никому из них не сват и не
брат, просто изменник, хотЯ и давнишний знакомый Ѓурова. ’огда зачем такое
внимание? ђазумеетсЯ, ‚ойтик мог бы заЯвить о своем несогласии, но он знал
характер этого райповского шофера еще с той поры, как тот гонЯл свой
грузовик между местечком и ‹епелем, возил лен, товары, пеньку и всегда
кого-нибудь рЯдом - заготовителей, бухгалтера, начальство. Љак-то с ним
поехал и ‚ойтик - надо было срочно отчитатьсЯ о темпах картофелеуборки в
районе. ‚ городе они пробыли недолго, Ѓуров загрузил полуторку мешками с
перловкой и перед отъездом забежал в контору, как вдруг к машине приковылЯла
бабка, была она из соседней с местечком деревни, ездила хоронить сына и
теперь возвращалась домой. ‚ойтик согласилсЯ подвезти - в самом деле, не
идти же старухе сорок верст по грЯзи. Ћн помог бабке влезть на машину, и та
удобно устроилась возле мешков в уголке кузова и была страшно довольна его
добротой. ’ем более что начиналсЯ дождь и поблизости не было никакой
подводы. Ќо тут из конторы выскочил взмыленный, с квитанциЯми в руках Ѓуров,
и, когда ‚ойтик показал ему на бабку, тот завопил на нее: "‘лазь!" Ѓабка,
конечно, слезла, а Ѓуров распахивает дверцу кабины, где уже сидел ‚ойтик, и
кричит: "‚ылазь!" ‘ ума он спЯтил, что ли, подумал ‚ойтик, но вылез, и Ѓуров
усадил на его место в кабине бабку. Ћни поругались, бабка тихо сидела,
словно мышка, а ‚ойтику пришлось сорок верст трЯстись под дождем на ветру в
открытом кузове. € никакого вниманиЯ на его, районного масштаба положение,
его служебный авторитет. €, главное, на глазах у какой-то старухи. ‚ойтик
простудилсЯ, конечно, потом с полгода обходил стороной этого Ѓурова, все
пыталсЯ узнать, не приходитсЯ ли ему родней эта бабка. Ћказалось, нет, не
роднЯ, даже не очень знакомаЯ. ‡начит, обычное хамство и хулиганство, иначе
не назовешь поступок райповского шофера.
’еперь вот этот ‘ущенЯ.
‹ошадь спокойно паслась возле канавы, дорога лежала пустаЯ, тускло
поблескиваЯ лужами. ‡а полем на станции принЯлись лаЯть собаки; где-то
ненадолго засветилсЯ огонек, наверно, из растворенных дверей. ’еперь там
тепло и уютно, варЯт картошку на ужин, подумал ‚ойтик, а тут глотай с
голодухи слюну и коченей на ветру. ‚се времЯ он напрЯженно ожидал выстрела
на боровинке, после которого они бы с облегчением поехали в ‡убровку, где
были свои люди и где можно было обогретьсЯ, поесть и переночевать. Ќо минуло
около часа, а выстрела не было, и ‚ойтик отошел от сосны, потопал ногами,
которые все больше зЯбли в стоптанных дырЯвых ботинках. Џовернувшись от
ветра, поднЯл барашковый ворот поддевки, глубже надвинул на голову кепку и
только опЯть прислонилсЯ к сосне, как услышал вблизи голоса. Ќа дороге в том
месте, где паслась лошадь, темнели две повозки (и откуда они взЯлись?), и с
них молча ссыпались люди, человек шесть, которые украдкой бросились сразу к
кустарнику на опушке. Ћдин, высоко переставлЯЯ ноги в бурьЯне, прошел совсем
близко, и ‚ойтик проводил его очумелым взглЯдом, пока тот не скрылсЯ в
кустарнике. Љак на беду, с боровинки донеслось несколько слов - это Ѓуров
спокойно разговаривал с ‘ущеней. ЏридЯ в себЯ после минутного
замешательства, ‚ойтик метнулсЯ за сосну и оттуда по опушке прочь с этого
места. ‘зади уже раздавались крики и грохнули первые выстрелы, их упругие
хлесткие удары сдвоенным эхом полоснули по опушке, казалось, над самой
головой ‚ойтика. ‹омаЯ ногами сухой придорожный бурьЯн, ‚ойтик бежал,
пригибаЯсь к земле, потом немного распрЯмилсЯ, не сразу смекнув, что
стрелЯют не по нему вовсе. Ѓыло слышно, как пули взвизгивали в стороне от
пригорка, там же слышались крики или, возможно, ругань, хрипло дыша, ‚ойтик
немного мог услышать, тем более понЯть.
‚ лощинке возле болотца с ольшаником он устало замедлил свой бег,
прислушиваЯсь, не обнаружитсЯ ли поблизости Ѓуров. Ќо Ѓурова нигде не было.
‘коро, однако, вокруг все затихло, прекратились и выстрелы на боровинке. €
что там случилось, не мог понЯть ‚ойтик. Ќо что могло случитьсЯ, подумал он,
если налетела полициЯ? ЌавернЯка застрелили Ѓурова и освободили ‘ущеню. Ќадо
было его тащить в этот лес! †ена сбегала к коменданту, и тот послал полицаев
вдогонку. Ќу, стоило ли Ѓурову затевать этот расстрел в лесу, копать могилу?
’еперь в эту могилу ‘ущенЯ сбросит Ѓурова. ‚прочем, может, так ему, дураку,
и надо.
•уже всего, что ‚ойтик лишилсЯ лошади, котораЯ досталась теперь
полицаЯм. Ђ может, и не досталась, может, спокойно пасетсЯ себе на опушке, и
ее удастсЯ потом забрать. Ќужно только погодить немного и посмотреть. Ќо
‚ойтик не стал возвращатьсЯ туда по дороге, а направилсЯ в обход по лесу.
Ћсторожно, чтобы не наткнутьсЯ в темноте на дерево, прошел вдоль опушки и
скоро выбралсЯ на лесную дорожку, по которой они вчера приехали сюда.
„орожка тЯнулась между двух мрачных стен мелколесьЯ и сосен, вверху
светловатой щелью мерцало беззвездное небо. —тобы лучше слышать, ‚ойтик.
остановившись, придержал дыхание: показалось, будто с гравийки донеслись
голоса. Ћн вслушалсЯ снова, но голоса пропали. Њожет, они уже уехали,
подумал он про полицаев. ‡абрали убитого Ѓурова и вернулись на станцию. Ђ
если оставили засаду - в том случае, если Ѓурову удалось уйти? € теперь
караулЯт его на боровинке. ‚прочем, на черта ему боровинка, ему нужна была
лошадь.
Ќедолго постоЯв в раздумье и все вслушиваЯсь в неумолчный шум леса,
‚ойтик немного осмелел и тихо побрел по заросшей травой дороге. ‚близи от
гравийки снова остановилсЯ, послушал и пошел быстрее, осторожно ступаЯ по
мокрой траве. ‘коро он вышел на опушку и, вглЯдевшись, увидел невдалеке
сосну, возле которой дожидалсЯ Ѓурова. Ќо к сосне он не стал приближатьсЯ, с
опушки вглЯделсЯ в дорогу. Џовозок там вроде уже не было, значит, они
уехали. €ли, может, перебрались в другое место? Ќо нигде не было и лошади.
Џо-прежнему буйствовал настырный ветер, начал накрапывать дождь. Ќа станции
вдали все поутихло. ‘тоЯла глухаЯ ночь. ‡начит, лошадь они забрали, подумал
‚ойтик, и он осталсЯ ни с чем.
Ћн еще раз зло помЯнул в мыслЯх дурака Ѓурова и его глупое потворство
‘ущене, которому, видишь ли, захотелось песочка. Џодумал, что, по-видимому,
уже нет смысла торчать тут, на проклЯтой опушке; пока ночь, надо подаватьсЯ
в ‡убровку и дальше, в их партизанскую пущу. ‘ заданием ничего не вышло,
задание они провалили, пусть посылают других. Ќо, как бы там ни было, вины
за ‚ойтиком нет никакой, во всем виноват Ѓуров.
ќту лесную дорожку он помнил со вчерашнего вечера, селений поблизости,
кажетсЯ, не было, и ‚ойтик быстро пошел, приЯтно согреваЯсь в ходьбе. Ќа
душе было смутно и горько от постигшей их неудачи - поехали вдвоем верхами,
а возвращаетсЯ один пешком. Ђ главное, неизвестно, что с Ѓуровым, как он
доложит о нем в отрЯде?
Ћн не сразу заметил, как дорожка в хвойном лесу стала приметнее и он
перестал сбиватьсЯ с нее, натыкаЯсь на низкое сучье подлеска. ЉажетсЯ,
начинало светать. Ќочной мрак медленно отделЯлсЯ от земли, задерживаЯсь в
ветвЯх сосен; вокруг, будто испарЯЯсь, редела ночнаЯ мгла. Љак всегда, утро
несло новый запас истраченной за ночь бодрости. ‚ойтик почувствовал себЯ
спокойнее, согрелсЯ. Ћднако ни на минуту он не терЯл бдительности, ступал
тихо, и его обостренный слух сразу уловил недалекий подозрительный звук. ќто
был треск веток под ногой, и ‚ойтик затаилсЯ возле молодой сосенки.
‚глЯдевшись в подлесок, он различил невдалеке под соснами странную
громоздкую тень, словно медведь пробиралсЯ по лесу. Ћн то двигалсЯ
стремительно и прЯмо, то, замерев и пошатываЯсь, осматривалсЯ по сторонам и
снова быстро устремлЯлсЯ вперед. ‚от он скрылсЯ в подлеске, вышел на
прогалинку, снова остановилсЯ. € ‚ойтик скорее догадалсЯ, чем увидел, что
это человек. Ќо что он несет? Ќе другого ли человека?
ЌеувереннаЯ еще догадка осенила ‚ойтика, и он, решительно шагнув
навстречу, тихо позвал:
- Ѓуров?!
—еловек, видать было, остановилсЯ и прохрипел, не бросаЯ ноши:
- ’оварищ ‚ойтик...
‡амедленным шагом ‚ойтик пошел между сосенками навстречу, и перед ним
все больше вырисовывалась в полумраке рослаЯ фигура ‘ущени с его ношей и
висЯщей спереди винтовкой. Ћднако винтовку тот не спешил перехватывать в
руки, и это несколько успокоило ‚ойтика.
"‚стретил, называетсЯ!" - выругалсЯ про себЯ ‚ойтик и спросил:
- —то с Ѓуровым?
‘ущенЯ вроде не удивилсЯ этой неожиданной встрече, бережно опустил к
ногам Ѓурова и устало выдохнул:
- „а вот... ранило...
- Ќаделал делов! - сказал ‚ойтик, снимаЯ винтовку. Ќе выпускаЯ ее из
рук, он склонилсЯ над безмолвным Ѓуровым, уже Ясно сознаваЯ, что это ранение
принесет ему немало горьких забот.
Ќаверное, Ѓурова ранило здорово, пулЯ, похоже, навылет пробила бок, и
раненый медленно исходил кровью. ‘ознание его то и дело меркло, растворЯЯсь
в чудовищной боли, котораЯ теперь властвовала почти во всем теле, сердце
обмирало от слабости, и он проваливалсЯ в мучительный мир призраков. Ћднако
по ту сторону сознаниЯ боль эта превращалась в муки несколько иного
характера, чем наЯву, там он страдал душевно, от какой-то непонЯтной
несправедливости, постигшей его. ”изически он чувствовал себЯ лишь напрочь
обессилевшим и опустошенным, с неуклюжими ватными ногами и такими же
ослабевшими руками. ќтими руками он едва держалсЯ за край кузова своей
полуторки, стремительно катившейсЯ под уклон по дороге к ‡алесскому озеру,
где был мостик через протоку в другое, поменьше озеро. Ќо мостик этот исчез
самым непонЯтным образом, не осталось даже следа от него, полуторка набирала
скорость, а он не в состоЯнии был взобратьсЯ в кузов, чтобы попытатьсЯ
остановить ее. Џочему она покатилась, того он не знал: может, не поставил на
тормоз, а может, кто-то другой управлЯл ею в кабине, но машина вскоре должна
была свалитьсЯ с обрыва.
Ѓуров стонал, кричал даже, но не слышал своего крика, как его, наверно,
не слышал никто, хотЯ рЯдом по дороге шли и ехали люди. ќто были странные
люди, все в незнакомой коричневой форме, Японцы, что ли? Њногие из них
поблескивали очками на плоских косоглазых лицах, подозрительно поглЯдывали
на него, но никто не попыталсЯ ему помочь. € вот наконец случилось то, что
не могло не случитьсЯ - машина оторвалась от дороги... ’олько в протоку она
не свалилась, полет ее странно замедлилсЯ, она вроде бы даже поднЯлась в
воздух, и с нею поднЯлсЯ он, все так же уцепившись за борт. Њинуту спустЯ он
уже парил в воздушном пространстве над озером, и ему стало вроде даже
приЯтно в этом мЯгком, плавном парении. ‡емлЯ и озерные берега отдалились,
исчезли из виду, окутанные предвечерними тенЯми. ‚ этом теплом безветренном
пространстве он ощутил себЯ словно в нежарком банном пару. Ќедолгое его
блаженство оборвал громкий, суровый окрик, раздавшийсЯ откуда-то сверху,
смысл его Ѓуров понЯть не мог, но тревога уже охватила его, он знал - сейчас
что-то случитсЯ, и ожидание предстоЯщего причинило ему новые душевные муки.
Ќо вроде ничего не случилось, и вскоре он ощутил себЯ в ином состоЯнии:
было очень холодно и не было нигде машины. Џолуторка его исчезла неизвестно
куда, и чей-то незнакомый голос Явственно, совсем по-земному спрашивал: "’ы
жив, а?" Ћн хотел ответить, что жив, но не мог взЯть в толк, где он и что с
ним случилось. Џочему он лежит? € кто это рЯдом? ЉажетсЯ, вроде должен быть
‚ойтик, ведь с ним он ехал в Њостище... ‡ачем ему надо было в Њостище? Ђх,
да, расстрелЯть предателЯ. ‚роде бы они и сейчас туда едут, странно
покачиваЯсь - в седлах, что ли... ’олько почему он так нелепо распЯт -
мучительно зависнув на руках, а ноги то и дело задевают сапогами землю. Ќоги
его действительно словно набиты паклей и почти не сгибаютсЯ, а под щекой
что-то мЯгкое, теплое и пахнет распаренным человеческим телом.
Ќо куда пропала полуторка?
Ђх, его злосчастнаЯ полуторка, этот битый, расхлЯбанный грузовичок
марки "ѓЂ‡-ЂЂ"! ‘колько он натерпелсЯ от него, сколько его надежд родилось и
перегорело на этой машине и как все нелепейшим образом кончилось...
Ћн мечтал об автомашине давно, может, с того осеннего днЯ, как впервые
увидел ее на станции - это приехали какие-то экспедиторы из ‚итебска, и она
стоЯла возле привокзального скверика. ‚ ее уютной кабинке сидел шофер с
огромными очками над козырьком кожаной фуражки, опершись на руль, скучающе
зевал, дожидалсЯ начальства. ’рое поселковых друзей-подростков сначала
приглЯдывались к ней издали, потом подошли ближе, потрогали тугие резиновые
скаты, борта. Ћчень хотелось им заглЯнуть в кабину, но они побаивались
шофера, который все вертел головой да постукивал по рулю пальцами. Љолька
Ѓуров не сводил восхищенного взглЯда с его лица и этим, наверно, обратил на
себЯ внимание шофера, который спросил с шутливой строгостью в голосе "—то,
хочешь бибикнуть?" - "•очу", - вдруг сказал Љолька, и шофер распахнул
кабину. "Ђ ну лезь сюда". ‘ радостно забившимсЯ сердцем Љолька вскочил на
подножку, шофер подвинулсЯ на мЯгком сиденье, и он трепетно обхватил обеими
руками такое приЯтное на ощупь колесо рулЯ. …му живо представилось, как они
едут по улице поселка и горЯт в восхищении мальчишечьи взглЯды, все,
конечно, завидуют ему. Ђ тут еще шофер предлагает: "Ђ ну, жимани вот на
это", - и Љолька жиманул, тут же содрогнувшись от неожиданного басистого
рыка, раздавшегосЯ из металлического нутра машины. офер засмеЯлсЯ, похлопал
его по плечу. "Ќе пугайсЯ, подрастешь - на шофера выучишьсЯ".
Љольку словно подменили в тот октЯбрьский день, автомобиль стал его
постоЯнной мечтой, он караулил каждую машину на улице, хотЯ их было тогда
еще мало и ему раза четыре всего удалось увидеть их - большей частью на
станции, возле грузового двора. ‘пустЯ несколько лет, когда он подрос, в
поселке поЯвилсЯ свой местный шофер - дЯдька €гнат, отец его одноклассника
‘тасЯ, и Љолька все свободное времЯ стал пропадать на усадьбе друга,
караулил его отца, когда тот приезжал на обед и они получали возможность
недолго посидеть в уютной, нагретой солнцем кабинке. Џравда, ‘тась не очень
увлекалсЯ машиной, его больше занимали кролики, которых множество развелось
в их заброшенной старой истопке. €, когда летом дЯдька €гнат принЯлсЯ за
ремонт трехтонки, его первым добровольным помощником стал Љолька. ‘перва он
отмывал от грЯзи рессоры, потом отмачивал в керосине тормозные гайки,
помогал дЯдьке €гнату разбирать задний мост - где подержать ключ, где подать
шплинт и шайбу, а то и подлезть детской рукой туда, куда не подлезала рука
взрослого. ‡атем неделю они перебирали двигатель, и дЯдька €гнат объЯснЯл
парню, длЯ чего нужны шатуны и поршни и как вертитсЯ коленчатый вал, откуда
и куда идет электрический ток и как он зажигает горючее в цилиндрах. Љолька
был парень сметливый и запоминал все до мелочей - слава богу, училсЯ уже в
седьмом классе. Џравда, затем в его шоферском образовании наступил перерыв,
три года он проработал в леспромхозе, в основном на подсочке - сборе
сосновой смолы. ‡ато, призванный на военную службу, сразу же попросилсЯ в
автошколу, сказал командиру, что знаком с устройством автомобилЯ, надо
только подучитьсЯ вождению. Љомандир попалсЯ хороший, и месЯца через четыре
молодого красноармейца Ѓурова зачислили в автошколу, где он показал усердие
и способности и по окончании школы получил шоферские права и по два
треугольника в петлицы. Џосле он уже ни о чем другом не мечтал, кроме как
обзавестись машиной и ездить на ней до конца жизни.
Ћднако все оказалось сложнее и менее удачно. Џосле демобилизации он
возвратилсЯ домой, в местечко, но машин в районе было всего четыре и на всех
имелись шоферы. …му машины уже не досталось, и он стал ждать. —тобы
заработать на хлеб и прокормить мать и сестру, нанЯлсЯ грузчиком в райпо,
где год таскал мешки и Ящики, сгружал и нагружал машины. Ћн ждал упрЯмо и
настойчиво, с отчаЯнием и надеждой, пока однажды под осень председатель
райпо Џодобед не позвал его в контору и не велел ехать в ‚итебск на
станкостроительный завод - шефы выделили длЯ райпо грузовой автомобиль.
Ѓуров как на крыльЯх полетел в ‚итебск. ‘ вокзала на завод он шел словно в
тумане от радости, представлЯЯ, как станет скоро хозЯином ладного,
вместительного грузовичка, который он готов был нести домой на руках, чтобы
не запачкать по грЯзи, не поцарапать. Љонечно, он не лихач и не будет без
толку гонЯть машину, будет беречь двигатель, боже упаси перегревать, он уже
знал многие шоферские секреты - что постиг сам из учебников, чему научили на
службе, а что услышал от старых опытных шоферов. Ћн только опасалсЯ, как бы
не произошла ошибка и на заводе не завернули его обратно, придравшись к
документам, боЯлсЯ опоздать, тогда автомобиль могли передать другому -
какой-либо организации или колхозу.
Ћшибки, однако, не произошло. ‚ тесной заводской конторе с
зарешеченными окнами недовольный усатый начальник в белой толстовке,
подпоЯсанной узеньким, со множеством блЯшек ремешком, проверил его документы
и повел через залитый мазутом двор на заводские зады. ‡авод был большой, они
шли долго, протиснулись узким проходом между двумЯ стенами, перелезли гору
ржавой арматуры и в углу возле трансформаторной будки остановились. “ забора
стоЯла его "красавица", его полуторка знаменитой горьковской марки "ѓЂ‡-ЂЂ".
“видев ее, Ѓуров опешил, у него отнЯлсЯ Язык, он не мог вымолвить ни
слова. Ќаверно, почувствовав его настроение, дЯдька в толстовке с наигранной
бодростью бросил: "‚от, прошу любить и жаловать, ваше авто. Ќалаживайте и
поезжайте", - и пошел в свою контору. Ђ Ѓуров в растерЯнности стоЯл на месте
- такого он не предвидел. ќто был не автомобиль - это был автомобильный
труп, рухлЯдь, груда покореженного металла и переломанного дерева.
Ѓуров тогда едва не расплакалсЯ от горЯ и разочарованиЯ. „умаЯ, что
никуда ему отсюда не тронутьсЯ, что это ломье можно разве что порезать
автогеном и сдать в утиль, он поднЯл половинку капота, осмотрел замасленный
двигатель. ‘вечи, однако, все были на месте, в радиаторе что-то плескалось,
в бензобаке тоже. Ћн вставил рукоЯтку в храповик коленвала, сильно крутанул
раз, другой, третий... €, к его удивлению, на четвертом или пЯтом рывке
двигатель подхватил обороты, зачихал. Ѓуров торопливо потЯнул рычажок
дросселей, и поршни заработали живее, похоже, двигатель завелсЯ. ’олько его
шоферскаЯ радость оказалась преждевременной: скоро обороты начали падать,
двигатель затрЯссЯ, задергалсЯ и затих. €, сколько потом Ѓуров ни вертел
заводной рукоЯткой, как ни дергал дроссель, двигатель упрЯмо молчал, с ним
решительно ничего нельзЯ было сделать.
‚есь тот день до вечера он провозилсЯ с машиной, покачал колеса,
прибрал кабину. Ќа исходе днЯ пошел в контору просить какую-нибудь машину,
чтобы отбуксировать полуторку в район. ‚ конторе не было главного
начальника, да и кончалсЯ рабочий день, усталый и голодный, он переночевал
на ободранном сиденье в кабине, и только назавтра утром подъехал
четырехтонный "џ‘", который и взЯл его на буксир. Џока они выезжали из
города и затем ползли по шоссе, Ѓуров взмок за рулем своей доходЯги - от
усталости и волнениЯ. •орошо, что буксирный трос был подходЯщей длины и ему
как-то удалось не ткнутьсЯ в задний борт "џ‘а". Џосле обеда он подъехал к
широко распахнутым воротам райповского склада и, выбравшись из кабины, едва
удержалсЯ на ногах.
‚се долгое лето Ѓуров возилсЯ с машиной: разобрал ее до последнего
винтика - и двигатель, и ходовую часть; перебрал все узлы, чистил,
регулировал, смазывал. Џлохо, однако, что добраЯ половина деталей ни к черту
не годилась по старости и из-за износа, надо было менЯть, но где было взЯть
новые? Ќесколько раз за лето он ездил в ‚итебск, все на тот же
станкостроительный, моталсЯ в Ћршу к знакомому железнодорожному начальнику,
заменил задний мост, который райпо раздобыло где-то в погранотрЯде за
Џолоцком. Њост этот тоже оказалсЯ далеко не новым, но все-таки новее его,
совершенно разбитого. ЏолмесЯца он притирал клапана, паЯл радиатор и ладил
тормоза. Љогда двигатель и ходоваЯ часть были приведены в порЯдок, настала
очередь кабины и кузова, но это было полегче остального, тут он обошелсЯ
подручным материалом. ‡аделавшись на неделю столЯром, отремонтировал кузов
хорошо подогнанными досками, а кабину обил цинковой жестью, листов пЯть
которой отодрал с крыши местечкового клЯштора (Џристройка к костелу - Џрим.
автора) при закрытом костеле, который давно уже курочили люди. Ћставалось
покрасить машину, но нигде не удавалось достать маслЯной краски, и он месЯц
ездил в таком страхолюдном виде - с цинковой кабиной и пестрым кузовом.
’олько поздней осенью за два мешка капусты раздобыл на станции полведра
желтой краски и выкрасил полуторку. Џолучилась довольно приличнаЯ машина,
котораЯ потом за две зимы и два лета наездила не одну тысЯчу километров и,
наверно, ездила бы и дальше, если бы не война.
Ќа третий или четвертый день войны машину приказали отогнать на
станцию, намереваЯсь погрузить на платформу и куда-то отправить. Ѓуров
отогнал, поставил ее на товарном дворе, больше он ничего не смог с нею
сделать, потому что сам торопилсЯ с повесткой на сборный пункт. Ќо случилось
так, что ни он не попал туда, куда его посылали из военкомата, ни его
автомобиль не дождалсЯ погрузки. Ќемало послонЯвшись по страшным дорогам
войны, он вынужден был через месЯц возвратитьсЯ домой. ”ронт далеко обогнал
команду запасников, в которой маршировал Ѓуров, местечко занЯли немцы.
Ќачальником над районом поставили недавнего бухгалтера алькевича, который
стал называтьсЯ бургомистром; поспешно организовали полицию, вольготно
расположившуюсЯ в новом здании районной больницы. ’ам же во дворе он увидел
однажды и свою горемычную полуторку, на которой теперь разъезжали полицаи, а
за ее рулем сидел младший Њикитенок, учившийсЯ в одной школе с Ѓуровым,
только на три класса ниже. Ћн и жил на соседней улице, и когда-то они вдвоем
помогали дЯдьке €гнату ремонтировать его грузовик. Њикитенок тоже увлекалсЯ
техникой и перед войной выучилсЯ на шофера.
’о, что его автомобиль оказалсЯ теперь в полиции, отнЯло у Ѓурова сон,
он исхудал, перестал есть и даже разговаривать с матерью, котораЯ всерьез
обеспокоилась здоровьем сына. Ќо сын был здоров, он лишь неделЯми ломал себе
голову над тем, как отомстить полиции, да и Њикитенку тоже. ‘отни вариантов
отмщениЯ перебрал он в мыслЯх, но все не годились: то мелкие были, то
несерьезные, то вынуждали на огромный риск, то оказывались невозможными по
выполнению. Ћн искал новые. € вот в декабре он уже знал точно, что сделает,
надо было только выбрать подходЯщий момент. ќтот Њикитенок в будни и
праздники пропадал в полиции, ночью машина стоЯла на больничном дворе под
охраной. Ќа дороге он сделать ей ничего не мог - в ее кузове всегда сидели
полицаи с оружием наготове. ‚ полиции была жесткаЯ дисциплина, немцы умели
наводить порЯдок, но Ѓуров все же приметил, что Њикитенок изредка
заскакивает домой Њашину тогда он оставлЯл возле калитки на улице или
загонЯл в ворота. ‡а воротами, конечно, она была недоступной, там, звЯкаЯ
цепью, бегал злой пес –ыган. Ђ вот возле калитки...
Ќо нужно было темное времЯ суток, чтобы его никто не заметил ни из
окон, ни с улицы. € весь конец осени он следил по утрам за выездами
полицаев, вечерами примечал, когда они возвращаютсЯ. ‚о дворе он пристроил к
стене сараЯ удобную лестничку, чтобы при надобности скоренько взобратьсЯ на
крышу и взглЯнуть через сад на соседнюю улицу и Њикитенкову хату. Ћн давно
уже приготовил удобный, на проволоке квач, чтобы достать из бака бензин,
запасливо приберег полкоробка спичек. Ћднажды ранним вечером он вдруг увидел
свою машину стоЯщей возле Њикитенковой хаты. Ќо увидел поздно, пока обежал
сараи и перелез через соседский тын, там уже поЯвились люди - два полицаЯ
прикурили возле калитки, Њикитенок завел машину, и они поехали. Ћн опоздал.
‚ другой раз в кузове кто-то сидел, наверно, дожидалсЯ шофера, ненадолго
забежавшего в хату. ‡ато в третий раз было самое времЯ. “же вечерело, он
ужинал за столом на кухне, привычно поглЯдываЯ в окно, как вдруг между
дворовых строений мелькнул приглушенный свет фар, и он сразу смекнул, что
это Њикитенок. Ѓросив на столе недоеденную картошку, он выскочил из хаты,
подхватил в сенЯх квач, спички и по заснеженному, залитому помоЯми зауголью
выбежал на огород, перелез через одну изгородь, вторую и из-за тына выглЯнул
на улицу. Њашина стоЯла посередине дороги напротив Њикитенковой хаты, в двух
окнах которой мерцал свет коптилки, и Ѓуров решилсЯ. Ћн не столько понЯл,
как инстинктивно почувствовал, что более удобного момента не будет. ќтот
самый удобный.
Ѓензобак был несколько прикрыт кабиной, из окон никто его видеть не
мог. ‡аснеженнаЯ улица тонула в вечерних сумерках, хотЯ человек на ней был
виден далеко, но прохожих не было. Ѓуров с усилием повернул туговатую крышку
бака (знал, та всегда отвинчивалась туго) и сунул туда свой обернутый паклей
квач. †аль, бензина оказалось немного, наверно, с половину бака, он вытЯнул
в горловину квач и зажег спичку. Ћн волновалсЯ, перваЯ спичка тут же
потухла, потухла и втораЯ, тогда он взЯл их несколько вместе и зажег. ‘пички
хорошо вспыхнули, резвое пламЯ полоснуло по стеклу, пыхнуло в лицо, опалив
брови, но Ѓуров уже выпустил все из рук и бросилсЯ к изгороди. Ќе
оглЯдываЯсь, в огороде почувствовал, как сзади огненно взвихрилось,
заверещало, Ярко осветив улицу, стены хат; на снегу перед ним метнулась
длиннаЯ тень, и он скрылсЯ за угол. ‡апыхавшись, прибежал на свой двор и
остановилсЯ возле поленницы - за садками и крышами пылал дымный пожар и
слышались крики; это было зрелище, радостнее которого он не помнил в жизни.
Њашина сгорела почти дотла, ремонтировать там было уже нечего, полицаи
ее даже не сволокли с улицы, и закопченный остов ее оставалсЯ там до
середины лета, потом куда-то исчез. Ќо Ѓуров того уже не видел: в
наступившей ночи, когда за ним пришли полицаи, он предусмотрительно укрылсЯ
в заброшенной сараюшке, а под утро огородами подалсЯ в ‘елицкую пущу. ’ам
началсЯ его новый жизненный этап, который как бы не окончилсЯ теперь вместе
с жизнью в этом пристанционном лесу...
Ѓуров лежал под высокой, голой до половины сосной, и ‚ойтик какой-то
трЯпкой пыталсЯ перевЯзать его. ђана была плохаЯ - похоже, разрывной пулей в
бок, - крови вытекло много, ‚ойтик в сутеми долго ковырЯлсЯ под его одеждой,
и Ѓуров хрипловато постанывал, ругалсЯ:
- —мур! џ же тебЯ послал наблюдать! Ђ ты?
- Ђ Я и наблюдал. —то Я, виноват, что они подкрались с другой стороны?
- искренне удивлЯлсЯ ‚ойтик.
- ‘ другой...
‘тоЯ на коленЯх, ‚ойтик наконец обернул трЯпкой окровавленный живот
Ѓурова и подумал, что от такой перевЯзки толку будет немного. Ќадо бы
какую-нибудь трЯпку побольше, но где ее взЯть в безлюдном лесу? Ћн
неприЯзненно взглЯнул на усталого потного ‘ущеню, молчаливо сидевшего рЯдом.
Ћт его спины под черной железнодорожной рубахой - видно было на холоде -
исходил потный парок. Ћпершись рукой о мшаник, ‘ущенЯ подсыхал, выравнивал
дыхание, уныло поглЯдываЯ на двух партизан. ’е к нему не обращались, ни о
чем не спрашивали, вроде чуждались даже, словно обижались на него за что-то.
Ќо пока не стрелЯли и не гнали прочь. …му же идти отсюда было некуда, и он
сидел так, отдыхаЯ и невесть чего дожидаЯсь. Џравда, чувствовал он, —то еще
может понадобитьсЯ: слабосильный ‚ойтик врЯд ли справитсЯ с тЯжелораненым
Ѓуровым, наверно, надо будет помочь. Џожалуй, то же самое чувствовал и
‚ойтик, который, перевЯзываЯ Ѓурова, все думал, что ему с ним делать, куда
нести. € как нести?
- Ћх и наделал ты... Ћх и наделал! - стонал тем временем раненый.
- ќто ты наделал, - вЯло оправдывалсЯ ‚ойтик. - Ќа черта было лезть в
соснЯк!
- —то ты понимаешь, ‚ойтик, - после непродолжительного молчаниЯ
простонал Ѓуров и, будто вспомнив что-то, спросил - ѓде ‘ущенЯ?
- „а вон сидит, - кивнул головой ‚ойтик.
- Ќе трогай ‘ущеню, - четко проговорил Ѓуров и умолк.
‚ойтик придержал дыхание, будто ожидаЯ услышать от него и еще что-то,
но, не дождавшись, недоуменно пожал узкими плечами.
- Џусть, мне что.. ’олько что командир скажет?
Ѓуров на это уже не ответил, недобро притих на земле и лежал так,
расслабленно вытЯнув длинные ноги в стоптанных кирзовых сапогах. ‘нЯтый с
него ремень с наганом ‚ойтик уже нацепил себе на поддевку и, похоже, не
собиралсЯ снимать. Ќо Ѓурову, пожалуй, было не до нагана, кажетсЯ, он снова
потерЯл сознание.
Џосидев недолго, ‚ойтик тревожно оглЯнулсЯ.
- Ќу а дальше что? ’ак и будем сидеть? †дать, когда догонЯт и
перестрелЯют, как кроликов, - проворчал он и поднЯлсЯ на ноги. - Ђ ну давай,
взЯли вдвоем..
‘ замедленной готовностью ‘ущенЯ встал, подошел к раненому Љарабин
Ѓурова лежал подле на мху, но теперь при ‚ойтике он не решилсЯ его
подобрать, и карабин подхватил ‚ойтик. Ќа плече у того уже висела длиннаЯ
его "драгунка", сбоку свешивалась кобура с наганом. Ќаверно, многовато длЯ
одного человека собралось оружиЯ, подумал ‘ущенЯ, но промолчал. Ћружие
теперь было не длЯ него.
- ’ак! ‚зЯли ..
‚ойтик наклонилсЯ к сапогам Ѓурова, ‘ущенЯ подхватил раненого под
мышки, напрЯгсЯ, снова взвалил на себЯ его обмЯкшее тело, и они потащились
куда-то по притуманенному утреннему лесу,
“же совсем рассвело, проступило вверху серое мглистое небо, тревожно
покачивались на ветру вершины сосен, голые ветви берез. ‹ес полнилсЯ
бесприютным осенним шумом, временами затихал, чтобы вскоре опЯть завести
свою безутешную песню. Ѓыло холодно. ‚се вокруг - редкие сосны, зеленые
кусты можжевельника, голый тонкоствольный березнЯк, а также мЯгкий ковер
беломошника внизу - набрЯкло влагой, источало неуютную осеннюю стылость.
„аже хвойный сушнЯк под ногами похрустывал почти неслышно, едва хрупал на
мокром мху, в редкой траве. ‚округ было тихо и пусто. ‚прочем, ‘ущенЯ уже
ничего не опасалсЯ, даже не оглЯдывалсЯ по сторонам, ему было достаточно
того, что вокруг смотрел ‚ойтик. Ћн же знал лишь одно - терпеливо тащить на
себе безмолвного Ѓурова в его пропитавшейсЯ влагой и кровью шинели. €зредка
он прислушивалсЯ к прерывистому горЯчему дыханию на плече и думал: только бы
он не помер. ‘ущенЯ не знал, почему тот так необходим ему, но он слышал, что
Ѓуров сказал ‚ойтику, и, как утопающий за соломинку, ухватилсЯ теперь за его
слова. Ћн обнаружил в них слабенькую надежду, котораЯ, возможно, вывела бы
его из западни. ‘ какого-то момента он сжилсЯ с мыслью о гибели, жизнь длЯ
него стала недостижимой мечтой. Ќо наибольшей удачей было бы погибнуть
по-человечески, не опоганив своей смертью жизнь самых дорогих длЯ него людей
- Ђнели и сына. Ћб этом он исступленно думал все последние дни своего
пребываниЯ дома, продолжаЯ инстинктивно заботитьсЯ о жизни, когда выбирал
картошку, пилил дрова, даже когда топил баню. Ќо, оказываетсЯ,
подсознательно и невольно в нем продолжала таитьсЯ глупаЯ смешнаЯ надежда
как-нибудь выжить, хотЯ бы с помощью чуда... Џо-видимому, чудо и произошло,
его гибель странным образом не состоЯлась. —то будет дальше, ‘ущенЯ не
представлЯл, но с этой ночи почувствовал, что в Ѓурове на равных сошлись как
его гибель, так и его спасение.
Ћни долго брели так с раненым, неловко повисшим на плечах у ‘ущени.
Ѓуров был без сознаниЯ и с каждым километром становилсЯ все тЯжелее. “
‚ойтика уже отрывались руки, очень неудобно было управлЯтьсЯ с ним без
носилок. Ќо надо было тащить, не бросишь же раненого, хотЯ, знал ‚ойтик, с
такой раной Ѓуров долго не протЯнет. ‚прочем, теперь больше, чем Ѓуров, его
начинал беспокоить ‘ущенЯ: что ему делать с предателем? Џравда, пока что тот
ведет себЯ вроде нормально, безропотно тащит раненого, но куда вытащит? ‚от
в чем вопрос ‚ойтик был родом из другого конца района, этого леса почти не
знал. ‚чера с Ѓуровым он попал в эти места впервые и теперь на лесном
бездорожье вовсе потерЯл ориентировку. Ќаверное, надо было спросить ‘ущеню,
но не хотелось признаватьсЯ, что он не знает дороги. •отЯ и идти вслепую
тоже никуда не годилось. ’ак можно дождатьсЯ, что этот ‘ущенЯ приведет его
прЯмо в полицейское логово, тогда уж конец обоим. € почему они не прикончили
его в Њостище или на выгоне, возле речки, зачем потащились с ним в ночной
лес? Ќо это все Ѓуров, который за нелепую свою промашку расплачиваетсЯ
теперь кровью. •отЯ и ‘ущенЯ - какой-то непонЯтный предатель: вынес
беспомощного Ѓурова и даже не пытаетсЯ убежать, бредет, куда, неизвестно.
Ќаверно же, знает, что его ждет у партизан, но вот идет безропотно и
безотказно.
ЋпЯть же, а что бы ‚ойтик сделал один, без ‘ущени? ‘итуациЯ, ничего не
скажешь, озабоченно думал ‚ойтик. € он все озиралсЯ вокруг, пытаЯсь найти
какой-нибудь признак - дерево или тропинку, - по которому было бы можно
узнать их вчерашнюю дорогу в Њостище. ’олько ничего знакомого не попадалось
в этом лесу, нескончаемо тЯнулсЯ дикий сосновый бор, шумели, покачиваЯсь,
деревьЯ. •орошо, что местность всюду была равниннаЯ, без болот и оврагов. €
тем не менее они скоро выдохлись. Ќаверное, в таком деле помощник из ‚ойтика
был неважный, мокрые сапоги раненого все выскальзывали из его ослабевших
рук, ‘ущенЯ дергалсЯ с ношей на спине, пока, устало дыша, не прохрипел
из-под Ѓурова:
- ‚ы киньте. џ сам...
‚ойтик и кинул. ‚ самом деле, ему было достаточно двух тЯжелых
винтовок, нагана, он немало вымоталсЯ за эту ночь, к тому же с утра начал
донимать желудок - напомнила о себе его застарелаЯ Язва. Њолчала неделю, но
вот разболелась. Ќо, видно, тревоги этой ночи еще не все кончились,
чувствовал, еще они вылезут ему боком.
€дти самому, без ноши стало полегче, ‚ойтик немного отдышалсЯ и вдруг в
привычной лесной тишине уловил раскатистое эхо нескольких дальних выстрелов
как раз в той стороне, куда они направлЯлись. Ћн остановилсЯ, хотел крикнуть
‘ущене, но тот сам, наверно, услышал стрельбу и стал, согнутый в три
погибели под распластанным на спине Ѓуровым.
- ѓде это? ‚ Ѓабичах?
- Њожет, и в Ѓабичах, - шумно выдохнул ‘ущенЯ. "—ерт возьми, - невесело
подумал ‚ойтик. - …сли уж стрелЯют в Ѓабичах, так куда же тогда податьсЯ?.."
Ќаверно, то же почувствовал и ‘ущенЯ, который выше подвинул на себе
ношу и шатко переступил на крепких, однако усталых ногах. Њинуту спустЯ
донеслось еще два выстрела, и все неопределенно затихло. Ћни недолго
постоЯли, прислушиваЯсь, потом ‚ойтик сделал несколько шагов вперед и молча
указал рукой в лес - в сторону от донесшихсЯ выстрелов.
Ћни снова пошли между сосен, по-прежнему чутко вслушиваЯсь в лесной
шум. Људа они шли, теперь уже не знал ни ‘ущенЯ, ни ‚ойтик. ‘коро, однако,
им попалась стараЯ леснаЯ просека, местами заросшаЯ молоднЯком сосны и
березы. Џочва тут всюду была песчанаЯ, без мха, идти по ней стало труднее,
чем беломошником-бором, в песке вЯзли ноги. ‘ущенЯ то и дело останавливалсЯ,
поправлЯЯ сползавшее тело Ѓурова. Ѓуров сначала молчал, потом начал сильно
стонать, и ‘ущенЯ остановилсЯ. Ћни бережно опустили Ѓурова наземь, ‚ойтик
озабоченно склонилсЯ над раненым.
- ЋпЯть закровенил...
“стало сбросив с себЯ обе винтовки, он сел на сухую, усыпанную хвоей
землю. Ќедолго подумав, ‘ущенЯ на этот раз решительно стащил через голову
свою черную железнодорожную рубаху, быстренько снЯл несвежую, застиранную
майку.
- ќ, уже ни черта не поможет, - недоверчиво сказал ‚ойтик. - ’ам уже
столько натекло...
€ все же они снова распахнули на Ѓурове его шинель и стали перевЯзывать
майкой его окровавленный бок. —тобы та как-то держалась, вытащили из брюк
узенький кожаный ремешок, перетЯнули им живот по майке. Ќо кровь все равно
сочилась, заливаЯ брюки, шинель, простреленную рубаху раненого.
- Њне, наверно, капец, - вдруг мучительно простонал Ѓуров. - Ќе
донесете...
Ћни не стали понапрасну обнадеживать раненого, сами знали не больше
его. Ћни лишь молча посидели возле, отдыхаЯ и напрЯженно обдумываЯ, как быть
дальше, куда податьсЯ. € ‚ойтик нашелсЯ первым:
- Ќужна повозка. Ђ так, конечно...
‚се размышлЯЯ о чем-то, он вглЯдывалсЯ вперед, в затуманенный проем
узкой зарастающей просеки, с одной стороны которой высилась стена
гладкоствольных сосен, а с другой и пониже кудрЯво зеленел молодой, сеЯнный
рЯдами соснЯк. ‘осенки еще не выросли и наполовину, но все густо стремились
вверх, образовав непролазную чащу. Ќаверно, там можно было укрытьсЯ -
другого убежища в этом сквозном бору поблизости не было.
’олько они взЯлись поднимать Ѓурова, как вдали снова забахало, да так
густо и часто, что они недоуменно застыли. Ќесколько долгих минут в
растерЯнности слушали, потом ‚ойтик скомандовал:
- „авай быстро туда, в соснЯк!
‚двоем, задыхаЯсь, торопливо перенесли раненого на край чащи и,
раздвигаЯ плечами ее колючие недра, продрались еще шагов на двадцать. ’ут в
самом деле было укрытно и тихо; обнаружив небольшую прогалинку, опустили на
мелкую травку измученного Ѓурова.
- ѓде это... стрелЯют? - тихим голосом спросил тот, не поднимаЯ темных,
запавших век.
- Ђ черт их знает! - в сердцах бросил ‚ойтик. - ѓде-то в той стороне.
- ‚ Ѓабичах?
- Њожет, и в Ѓабичах. Ќо ты лежи. ‚от расстараемсЯ повозку, отвезем.
- ђасстараетесь... - неопределенно проговорил Ѓуров и опЯть обессиленно
надолго затих.
Ћни молча уселись с двух сторон от него, напрЯженно вслушиваЯсь в
лесные звуки. Ќо здесь ничего не было слышно. ’ихо посвистываЯ ветвЯми,
шумел на ветру соснЯк да поблизости начала стрекотать сорока. •оть бы не
навела сдуру кого на эту полЯнку, опасливо подумал ‚ойтик. Ћни уже порЯдком
набродились по лесу, да и времени, наверное, прошло немало. ‚ этот короткий
день, знал ‚ойтик, не заметишь, как утро перейдет в вечер. Ќаверно, надо
было воспользоватьсЯ остатками днЯ и что-то предпринЯть длЯ Ѓурова, а то в
темноте да на незнакомой местности очень просто нарватьсЯ на беду. Ќадо было
идти доставать повозку. Љто только пойдет?
- ‘ущенЯ, - сказал ‚ойтик, - ты тут знаешь, где что. ѓде село, знаешь?
‘ущенЯ озабоченно посмотрел в соснЯк, послушал, прикинул.
- ’ак Ѓабичи там где-то. Џод пущей.
- ќто там, где стрелЯли?
- Ќу.
- ’огда дуй за повозкой, - сказал ‚ойтик. ‘ущенЯ поднЯлсЯ, помедлил,
вроде хотел что-то сказать на прощание. Ќо не успел он, пригнувшись, шагнуть
в сосновую чащу, как его остановил ‚ойтик.
- Ќет, подожди. Џойду Я, - решил он. - Ђ ты сиди тут. Љарауль.
- •орошо, - послушно ответил ‘ущенЯ, опЯть усаживаЯсь у ног Ѓурова,
возле разлапистой, с обвисшими ветвЯми сосенки.
‚ойтик тем временем стал собиратьсЯ в дорогу: подобрал с земли карабин
Ѓурова, закинул его за спину, взЯл в руки винтовку, глубже надвинул на
голову свою черную кепку и подтЯнул ремень с кобурой. Ћн уже ступил было в
чащу, как сзади подал голос Ѓуров:
- ѓраната... Ђ где граната?
‚Ялыми руками раненый ощупал опавшую грудь и притих в неподвижности.
‚ойтик продолжительным взглЯдом посмотрел на ‘ущеню.
- џ не брал, - сказал ‘ущенЯ. - Њожет, потерЯли ночью.
Ѓуров поморщилсЯ, подумал и сказал, обращаЯсь к ‚ойтику: "’ы отдай мой
наган".
- Ќаган? Ќа, возьми, конечно...
‚ынув из кобуры черный милицейский наган, ‚ойтик вложил его в
протЯнутую руку Ѓурова, и тот сунул наган под себЯ. ђемень с кобурой
остались на ‚ойтике.
- џ постараюсь скоро, - бодро сказал ‚ойтик. - …сли недалеко.
Ћн исчез в соснЯке, поблизости прошуршали и затихли хвойные ветки, и
все вокруг смолкло. ‘орока, слышно было, застрекотала в некотором отдалении,
видно, погналась за ‚ойтиком, и ‘ущенЯ подумал, что сороку, если привЯжетсЯ,
уже ничем не отгонишь. Ќо сорока теперь, пожалуй, не самое длЯ него страшное
- страшнее, что будет с Ѓуровым.
- ‚от так, - выдохнул в тишине Ѓуров. - € почему Я тебЯ не застрелил в
хате?
Ћн немощно подвигал бледными, бескровными губами и смолк, а ‘ущенЯ
знобко передернул плечами - он уже отпотел, его спина под тонкой рубахой
начала здорово зЯбнуть.
- ‘трельнул бы тебЯ, сам бы жив-здоров был.
- Ќу как же было в хате? - не согласилсЯ ‘ущенЯ. - „ите ведь там.
- „ите, да... Ђ почему ты не убег, ‘ущенЯ? - спросил Ѓуров и
насторожилсЯ, полный болезненно напрЯженного вниманиЯ. ‘ущенЯ выдрал из
земли клок травы, выбрал из нее сухую былинку, разломал ее пополам.
- Људа же мне было убегать?
- Ђ к немцам?
- “ немцев Я уже был. ‚от, глЯди!
ђешительно вздернув рубаху, он завернул ее, подставлЯЯ Ѓурову голую,
исполосованную синими шрамами спину. Џолураскрытыми глазами Ѓуров взглЯнул
на нее один только раз, потом веки его сомкнулись, и он замолчал надолго. Ђ
‘ущенЯ рассеЯнно дергал подле себЯ клочьЯ травы, тут же бросаЯ их наземь.
- € ты менЯ нес? - наконец вымолвил Ѓуров.
- Ќес. Ђ что же мне делать?
- Ќо ведь ты... ‚ыдал. ’ех троих.
- џ никого не выдавал! - вдруг приглушенным криком объЯвил ‘ущенЯ,
вскочил на ноги и снова сел, уткнувшись лицом в рукава. ‚озможно, он даже
заплакал, но скоро совладал с собой, грЯзными пальцами вытер покрасневшие
глаза. - џ никого не выдавал, это менЯ выдали, - сказал он погодЯ. Ѓуров
затаил дыхание, слабо перебирал полу шинели окровавленными руками.
- Ђ почему тебЯ... не повесили? ‚месте с остальными? ‘ущенЯ ответил не
сразу, как-то задумчиво выждал, вздохнул.
- ‚от бы повесили, Я бы им спасибо сказал. Ќет, выпустили. „умал, снова
возьмут. Ќе взЯли. „ве недели дома сидел - куда мне было податьсЯ? ’еперь
начал немного понимать, почему выпустили...
ќто верно, теперь он начинал понимать. Ќо понимание это пришло
постепенно, через множество предположений и примет проникаЯ в его сознание,
чтобы окончательно утвердитьсЯ вчера вместе с поЯвлением вот этого Ѓурова,
который теперь беспомощно лежал на земле и не мог понЯть чего-то в
злосчастной судьбе ‘ущени. Ђ тогда, как ‘ущеню перестали пытать в ‘„ и
доктор ѓроссмайер после двух вполне милосердных допросов сказал, что выгонит
его, если он такой беспросветный дурак, ‘ущенЯ, конечно же, не поверил.
„удки, думал он, чтоб его выгнали отсюда, повесЯт, как вчера повесили трех
путевых рабочих. ђазве что позже.
Ђ тот в самом деле взЯл да прогнал...
‘ущенЯ сызмалу знал за собой одну нелегкую особенность - будучи
обиженным, он терЯл естественную способность противитьсЯ обиде, жаловатьсЯ
или протестовать, он мог лишь заплакать, замкнутьсЯ, забитьсЯ в какой-нибудь
закуток, обособитьсЯ от людей. Џозже, когда подрос, мог выругатьсЯ,
надутьсЯ, но не покаЯтьсЯ (если был виноват) или оправдыватьсЯ (если был
невиновен). Ћн сам не рад был этой особенности своего характера, и сколько
натерпелсЯ через нее, одному лишь ему известно. •орошо еще, если рЯдом были
друзьЯ, которые знали его и при случае могли защитить. …сли же ни друзей, ни
свидетелей рЯдом не было, он все переносил молча. „оказывать, божитьсЯ,
спорить или "брать горлом", как некоторые, было противно его существу, его
лишь охватывала неодолимаЯ тоска, которую он мучительно переживал наедине с
собой.
- џ ж на путЯх тринадцать лет проработал, - горестно начал ‘ущенЯ. - „а
ты же знаешь, наверно... Љак немцы пришли, бросил было. Ќо приходит
начальник станции, тот наш ’ерешков, говорит, надо идти работать, иначе
немцы менЯ расстрелЯют. Ќу что делать, пошел, хотЯ и не хотелось. ‚роде
предчувствовал.
€ это было правдой, ‘ущене очень не хотелось идти при немцах работать
на железную дорогу, чуЯло сердце: добром та работа не кончитсЯ. Ќо жаль было
и ’ерешкова, в общем, неплохого человека, с которым они вместе проработали
последние шесть лет до войны. ‘обрал этот начальник бригаду - все знакомые
мужики: ровесник ‘ущени ’опчевский, года три проработавший на путЯх,
хороший, компанейский мужик из самого Њостища; Џетро Љоробань из соседней
деревни и молодой еще парень, фезеошник Њишук, который, как началась война,
вернулсЯ домой из ‚итебска, где училсЯ на плотника. Љак и до войны, пошли на
пути. ђабота все та же, знакомаЯ: рихтовка, подбивка, замена подгнивших
шпал, ремонт стыков, при надобности забивка костылей. Ђ на станции кроме
своего начальника ’ерешкова поЯвилсЯ и какой-то немец, вроде цивильный, но в
кителе, с красной повЯзкой на рукаве. € по-русски немного умеет. Џо дороге
вскоре пошли поезда - на восток, груженные техникой и войсками; на запад -
больше порожнЯк, но были и санитарные или с пленными в вонючих, наглухо
закрытых вагонах.
- ‡наешь, работали по-прежнему, только на душе так противно, что
сказать невозможно. Ќа кого работаем?
- —то ж, не понимали, на кого работали? - едва слышно простонал Ѓуров.
- Џонимали, почему же. € говорили про то открыто. Њужики все свои, друг
друга не опасались.
...ђаботали, однако, не очень усердно, больше тЯнули времЯ, а как
только начинало вечереть, разбирали инструмент и - на станцию. ‘начала все
шло хорошо, и даже немец не очень донимал, но вот весной приехал новый
начальник, по фамилии џрошевич, черт его знает, что за человек! ‚роде бы
свой, но хуже немца. ‚вел ежедневную проверку работы путейцев и стал
придиратьсЯ злобно, по мелочам: измерит путь, и, если не хватит миллиметра
или миллиметр лишний, скандал! € взЯл за правило все взыскивать с бригадира.
—уть что не так, бригадира по морде. ‘ущенЯ сначала не мог сообразить, за
что он на него так взъелсЯ, потом начал догадыватьсЯ: это он настраивает
бригадира против рабочих, чтобы тот больше с них требовал, а те чтобы, в
свою очередь, его боЯлись и ненавидели. ‚от тогда он и попользуетсЯ властью
в полную меру.
‚ражды между путейцами, однако, он не добилсЯ, те все были люди с умом
и возненавидели самого џрошевича. € если раньше, когда начальником был
’ерешков, путейцы еще остерегались, то теперь стали открыто поговаривать
между собой, как устроить немчуре "тарарам". ’ем более что в лесах уже
забахало-заухало, поЯвились партизаны, однажды сожгли два грузовика на
лесной дороге невдалеке от станции. Ѓригада путейцев ‘ущени в то времЯ
работала на Љузовском болоте, работы было много, вообще участок тот был
самый плохой, и они занимались им с весны. Ђ тут новый начальник
перебрасывает их на железнодорожное закругление перед ‚ыспЯнским мостом,
говорит, что шеф-немец проверил накануне, нашел много огрехов, надо их
устранить, выверить радиус и подбить сотню шпал. Ѓригадир путейцев был
человек исполнительный, послушный, и назавтра утречком они взЯли инструменты
и с ручной каталкой потопали полотном к ‚ыспЯнскому мосту.
ђаботали там трое суток, и как раз в ту пору поезда на восток немцы
стали пускать ночью. —то они там везли, путейцы не могли видеть, но
предполагали, что, пожалуй, важные грузы, может, танки, если длЯ перевозки
использовали исключительно темное времЯ суток. € вот как-то однажды самый
молодой из них, фезеошник Њишук, когда они перекусывали, усевшись в рЯд за
канавой, и говорит: "Ђ давайте развинтим звено и устроим "тарарам". Ќа
закруглении ладно получитсЯ". ’опчевский подумал и поддержал "Ђ что, дельнаЯ
мысль!" Љоробань тогда промолчал, а ‘ущенЯ так сразу был против - что
надумали! "Ќемцы, они дураки, что ли, не догадаютсЯ разве? ‘тык ведь
развинчен, сразу видать будет". Ќачали спорить, и Њишук с ’опчевским
доказывают, что, если состав полетит под откос, тут ни один стык не уцелеет,
все покорежитсЯ, как возле ‹емешовской будки. ЊесЯц назад там была авариЯ
или, может, подрыв, и они видели, что там творилось. ’ам действительно был
винегрет из рельсов, шпал, вагонов. Ќо там несколько иной профиль пути - там
выемка, а не закругление.
‘ самого начала ‘ущенЯ был против этой затеи, ибо знал, может, лучше
других, как трудно будет упрЯтать концы в воду, закругление - не выемка, тут
навернЯка больше полетит под откос. Џолетит на плавни или даже в реку под
мост. ’оже неплохо, конечно, даже хорошо очень. ’олько вот стык как бы не
осталсЯ уликой. Ћчень сомневалсЯ ‘ущенЯ, но у его мужиков уже загорелись
глаза - давай да давай! € ему не захотелось предстать в их глазах трусом
или, хуже того, немецким прислужником. € он согласилсЯ. Ќе сказал, правда,
ничего, просто смолчал, когда перед концом работы, уже на закате солнца
Њишук, ’опчевский и Љоробань поразобрали ключи и обступили самый удобный длЯ
диверсии стык на закруглении. Ѓригадир молчал, но в душе он уже чувствовал,
что добром это не кончитсЯ Ѓудет беда.
- Ќу, знаешь, развинтили стык, немного сдвинули рельс - один, внешний,
этого было достаточно. € быстро покатили инструмент на станцию. ђассчитывали
так, что до поезда пройдет не менее часа времени, начинало темнеть, стыка
никто не заметит. Ђ пока случитсЯ крушение, мы будем далеко. Њало ли что
могло тут произойти, мол, после нас. Њожет, партизаны или что другое, а мы
ничего не видели.
...‚ самом деле так они думали. Ћни думали, что после крушениЯ немцы
будут искать улики, собирать доказательства и доказательств никаких не
найдут, а путейцы все будут отрицать, и все как-нибудь обойдетсЯ. Ќо, видно,
в жизни ничто не выходит так, как думаетсЯ, тем более в войну.
‚ тот день что-то нарушилось и у немцев, и первый поезд они пустили
раньше, еще до наступлениЯ темноты. Ќе успели путейцы втащить каталку в
сарайчик при станции, как на стрелках загрохало, и у ‘ущени недобро защемило
сердце - очень не вовремЯ шел этот поезд. Ђ поезд между тем без остановки
проскочил станцию, они лихорадочно заспешили, чтобы скорее смытьсЯ, но этот
џрошевич как назло начал расспрашивать бригадира: много ли за день сделали,
сколько осталось? Љак закругление, можно ли скоро исправить дефект? ‘ущенЯ,
рассеЯнно отвечаЯ, стоЯл перед начальником ни жив ни мертв - состав уже
должен быть там, возле моста. Ќеужели он проскочил невредимым?
Ќо нет, не проскочил, конечно, полетел под откос, десЯток вагонов
сделали кучу малу под насыпью. Ќа стрелках все услыхали, и к начальнику
прибежал запыхавшийсЯ, потный стрелочник, говорит: беда, возле моста
крушение!
- Ќачальник, џрошевич тот, сразу бросилсЯ к телефону, а мы незаметно
смылись - кто куда. џ, как побитый, притащилсЯ домой. „умал тогда: кончитсЯ
плохо, но, может, не очень скоро. ‚се-таки должны же они что-то
расследовать, выЯснЯть, кого-то допрашивать. Ђ они всех сразу и хапнули.
...€х взЯли на другой день утречком, как только аварийный поезд
расчистил пути и, как и предполагал ‘ущенЯ, немцы нашли под завалом тот
развинченный ими стык. ‚зЯли всю бригаду, потому что от времени окончаниЯ ее
работы там до момента аварии прошел всего один час. Љто же еще там мог быть?
‚прочем, никого особенно и не искали, сразу взЯлись за этих четырех
путейцев, хотЯ, по существу, никаких конкретных улик против них и не было.
Ќачали, конечно, с бригадира. „опрашивали в бывшей районной больнице,
сошлись там человек десЯть различных чинов, своих и немцев, ждали. Љабинетик
такой был уютный, светлый, на подоконниках широких окон кудрЯвились цветочки
в вазонах, а хозЯин, с виду еще молодой человек в коричневом кителе с
погонами и с довольно приветливым лицом, сначала и не кричал даже, обращалсЯ
как будто сочувственно или понимающе, чем слегка удивил ‘ущеню. ѓоворил
по-русски чисто. Ђккуратно держа в длинных пальцах с перстнЯми тонкую
немецкую сигарету, он просто, почти дружески спрашивал ‘ущеню: "’ак кто вам
дал задание разрушить железную дорогу?" - "„а мы ничего не разрушали. Њы
ничего не знаем", - с неподдельной искренностью удивлЯлсЯ ‘ущенЯ. "Ђ кто же
разрушил?" - "’ак не видел, не знаю". - "Ќе знаешь, - неопределенным тоном
повторил немец и кивнул кому-то из своих помощников, что выстроились в рЯд у
стены. - Ђ ну дайте ему вспомнить".
…го сразу ухватили две пары сильных и злых рук, толкнули, подхватили,
повели. „ва осатанелых от злобы, мордатых полицаЯ сначала свЯзали ему
впереди руки, а затем, посадив на пол, и ноги, и он нелепо подумал: а ноги
зачем? Ќо вскоре понЯл зачем - той же веревкой прикрутили к ногам свЯзанные
руки, и он превратилсЯ в подобие колеса с выгнутой голой спиной. € тут
началось... ‘ущенЯ не кричал, старалсЯ не стонать даже. Ћн, разумеетсЯ, и не
рассчитывал на другое, потому все терпел молча, прощаЯсь с волей, семьей, да
и с жизнью тоже. €збитого до бессознаниЯ, его бросили на мокрую солому в
подвале, где постепенно по одному очутились и остальные трое его путейцев.
‚се стонали, охали, плевались кровью; ’опчевскому, наверное, отбили легкие,
изо рта у него шла кровь. Ћчень хотелось пить, но воды не давали. „опросы и
пытки тем временем продолжались - дважды на день, утром и вечером. ‚прочем,
спрашивали мало. ‚се тот же, симпатичного вида немец службы ‘„, как ‘ущенЯ
узнал потом, доктор ѓроссмайер, начинал разговор с вопроса: "Љто приказал
развинтить рельсы?" ‘ущенЯ тут мог не кривить душой и не запиратьсЯ,
простодушно глЯдЯ в хитровато-насмешливые глаза немца, он отвечал и даже
клЯлсЯ, что никто не приказывал. € ѓроссмайер не настаивал на другом ответе,
ничего более не добивалсЯ, сразу отправлЯл в подземелье "хорошенько
вспомнить".
- Ѓили четыре днЯ подрЯд, уже не поднималсЯ. „умал: еще немного и
помру. € все кончитсЯ. €, знаешь, страха не было, только жену и дитЯ было
жалко до слез.
...’рое других также не поднимались, а Њишук как-то весь день пролежал
без сознаниЯ, и полицаи, в очередной раз взЯв его на допрос, вернули из
коридора - куда же такого допрашивать! ’акого можно разве что положить в
гроб. Ђрестованные уже перестали считать дни. проведенные в подземелье, не
могли отличить днЯ от ночи, пластом лежали на окровавленной соломе, с ужасом
прислушиваЯсь к шагам в коридоре - за кем идут? € как-то (о чудо!) услышали
музыку: где-то поблизости в местечке играл духовой оркестр, а музыка была
траурнаЯ, похороннаЯ. € так она хорошо ложилась на исстрадавшиесЯ души
пленников, будто звучала на их коллективных похоронах. Ќе по ним, конечно,
она играла теперь, но все же им было приЯтно слушать ее, тем более что это
хоронили бургомистра алькевича, подстреленного партизанами на выезде из
местечка. ‚ тот день на допрос их не водили, не повели и назавтра -
наверное, полицаи и доктор ѓроссмайер были занЯты чем-то более важным, - и
они немного отошли в своем подземелье. ‘ущенЯ начал подниматьсЯ, чтобы
сидеть, потому что на отбитых боках и спине лежать было невозможно. ЏоднЯлсЯ
и Љоробань и даже засмеЯлсЯ - нехорошим, истеричным смехом висельника. Ћни
уже примирились с мыслью, что им на свете не жить, жизнь их окончилась,
оставалось дожить какой-то остаток. € они утешали себЯ слабой надеждой, что
этот остаток, возможно, обойдетсЯ без больших мучений.
- € вот как-то после обеда приходит полицай, кричит: "‘ущенЯ, на
выход!" Ќу, поднЯлсЯ, опираЯсь о стену, иду. “ж не на расстрел ли, думаю...
...Ќо нет, не на расстрел - расстрел вскоре покажетсЯ ‘ущене
неосуществимой удачей. …го повели опЯть в знакомый кабинет с вазончиками на
подоконниках, доктор ѓроссмайер, как всегда, улыбчиво посмотрел на него и
сказал так, с некоторым даже сочувствием в голосе: "‘адись. „авай поговорим,
как друзьЯ, по душам. ‚ижу, ты человек положительный".
"Џоложительный, положительный", - запульсировало в голове у ‘ущени, и
он почему-то потерЯл смысл этого слова, не мог сообразить, что оно значит. Ђ
немец тем временем стрЯхнул с сигаретки пепел в маленькое, с цветочками
блюдце, которое держал в руках, и продолжал: "Џоложительный, да, и мы тебЯ
выручим. ‡автра всех ваших повесим, а тебе подарим жизнь. ’олько..." Ћн еще
говорил что-то, но эти его первые слова обжигающе стеганули по сознанию
‘ущени, ошеломив его не столько страшным исходом их общей судьбы (с мыслью о
казни они уже успели свыкнутьсЯ), сколько тем, что его почему-то отделЯют от
остальных. …ще не осознав в полной мере скрытого смысла этого сообщениЯ, он
инстинктивно почувствовал, что в его ужасной судьбе что-то становитсЯ еще
ужаснее. "„а, ты будешь жить, - подтвердил немец. - ’олько... ’олько ты
должен дать подписку о сотрудничестве..." - "Љаком сотрудничестве?" -
"‘екретном, разумеетсЯ. ‘ немецкими властЯми. Њы устроим тебе побег, ты
переберешьсЯ к своим, к тем, кто дал тебе задание на эту диверсию. € мы
будем держать с тобой свЯзь. ‘екретно, разумеетсЯ..."
‘ущенЯ минуту молчал, судорожно сглатываЯ слюну, не находЯ, что
сказать. …му дарЯт жизнь... Ќо ведь, чувствовал он, так нельзЯ. ќти условиЯ
не длЯ жизни. †изнь станет длЯ него хуже гибели. "Ќет, знаете... џ не могу.
џ не умею", - выдавил он из себЯ и запнулсЯ под ледЯным взглЯдом
ѓроссмайера. "—то?" - ѓроссмайер весь ' недобро напрЯгсЯ, будто услышал
что-то оскорбительное, глаза его налились свинцовым блеском. "—то? —то ты
сказал?" - "Ќе могу Я". - "’ы что, идиот? ЋтказываешьсЯ жить? •очешь
умереть!" - "Ќе хочу, конечно, но..." - "’ак соглашайсЯ! Њы все сделаем
аккуратно, большевики ни о чем не пронюхают". - "Ќет, Я не могу". - "‡начит,
хочешь умереть! - зло заключил немец. - ќто проще пареной репы. ‡автра же
повесим. Ќо все же подумай. „о завтра".
Ћборвав на этом разговор, ѓроссмайер отправил ‘ущеню в подвал, и тот
потащилсЯ, измученный больше, чем после допросов и истЯзаний.
- Џолучил, значит, такую задачу, что хоть вой! € жить хочетсЯ и хочетсЯ
человеком остатьсЯ. Ќо как? € то, и другое вместе не получаетсЯ, надо
выбирать одно. € тут, знаешь, вспомнил Ђнелю и сынка и что-то стало
проЯснЯтьсЯ. …сли Я стану шпионом, то как же им жить?
Љак им жить - был вопрос с нехитрым ответом: они останутсЯ в
заложниках, ‘ущенЯ это понЯл Ясно. ‚ качестве заложников они не позволЯт
‘ущене обмануть немцев. …сли что выйдет не так, этот доктор сведет счеты с
обоими. ’ак не лучше ли ему честно пожертвовать собой, погибнуть вместе со
всеми. ‘емьЯ останетсЯ без отца, зато не будет за него стыдитьсЯ - все-таки
он совершил что-то, хотЯ, может, и не очень удачно, но спустил под откос
один поезд. ‚се-таки погиб не напрасно. Ђ так...
‚ подвале он сказал только, что их завтра повесЯт, и все приумолкли,
притихли, даже перестали стонать. Ќикто уже не сетовал на судьбу, на тот их
не очень умный поступок. Љонечно, каждый теперь понимал, что, пожалуй, все
надо было сделать иначе и хитрее, что ли. Њожет, в другом месте, подальше от
их участка, от станции. Ќо дальше от станции - значит, ближе к деревне,
погибли бы невиновные люди. ‘ловом, поразмыслить было над чем, особенно
‘ущене, который в ту ночь ни на минуту не сомкнул глаз. Ќазавтра утром за
стеной забегали, засуетились, широко распахнулась дверь - выходи!
‚се обессиленно поднимаютсЯ, по одному выходЯт. ‚переди ‘ущенЯ, за ним
исхудавший, словно Љощей, ’опчевский, Љоробань под мышки ведет Њишука,
который уже сам не ходил. € вдруг старший полицай говорит из коридора:
"‘ущеню отставить!" - "Џочему отставить?" - дрогнувшим голосом спрашивает
‘ущенЯ. Ђ тот говорит: "„октор сказал". € впихивает его в камеру обратно.
Ћстальных увели. ‚скоре в подвале стало тихо и пусто, притихло и наверху,
наверно, все вымелись на базарную площадь, где вешали его ребЯт. ‘ущенЯ в
отчаЯнии бил кулаками в стены, каталсЯ по полу; временами до него доносились
звуки каких-то команд с площади, и он не мог найти себе места в этом
опустевшем подвале. Ћн уже чувствовал, что его ждет что-то похуже смерти,
которую теперь на людЯх принимали его путейцы.
- •отел разбить себе голову о стену, хорошо стукнулсЯ, но, видно, не
хватило силы и только потерЯл сознание. Ќемного отошел, лежу - ни живой, ни
мертвый. Ђ к вечеру приходЯт - вставай! Џовели. "Ќу что? - говорит этот
доктор. - •очешь полюбоватьсЯ, как твои сообщники на веревках болтаютсЯ?
Џоказать?" - "Ќет, - говорю - ‹учше бы вы и менЯ тоже".
...ѓроссмайер тогда, может, впервые и с некоторым даже интересом
вглЯделсЯ в почерневшее, обросшее, страшное от переживаний лицо бригадира
путейцев и, возможно, впервые что-то стал понимать. Ђ понЯв, так разозлилсЯ,
закричал, что ‘ущенЯ содрогнулсЯ, стоЯ возле стены у порога. „октор бушевал
минут пЯть: то подбегал к нему вплотную, то отскакивал на середину кабинета,
размахивал перед носом руками, отбегал за стол. Џравда, он ни разу не тронул
его, только обиженно-зло вопил тонким голосом: "џ думал, ты умный мужик!
ђассудительный белорус! Ђ ты идиот, большевистский чурбан! ‡ахотел красиво
умереть? —тобы тебЯ там почитали? ‚ листовках о тебе писали? Ќет, так не
выйдет! џ тебе устрою другую смерть, большевистский ублюдок! Џоследний раз
спрашиваю: принимаешь мое предложение? „а или нет?" Ћн вплотную подскочил к
‘ущене, и тот трудно и протЯжно выдохнул: "Ќет, знаете,. не могу Я". - "Ђх,
не можешь! ’огда прочь отсюда! €ди к тем, кто тебЯ послал! - закричал
ѓроссмайер и с силой пнул ногой дверь. - €ди, ну!"
‘ущенЯ в испуге смотрел на него и думал: что все это значит? Ќаверное,
сейчас выстрелит в спину. €ли в затылок? €ли скомандует часовому, который
стоит на крыльце? Ћднако что делать, следовало исполнЯть команду, и он
ступил за порог, шатко, неуверенно, задев плечом за косЯк, вышел на крыльцо.
—асовой полицай сразу схватилсЯ за винтовку, но, увидев позади немца, тотчас
опустил винтовку к ноге. ‚торой часовой, у калитки, решительно загородил
проход, но сзади гаркнул ѓроссмайер: "Џропустить!" - и он, вЯкнув свое
"Яволь", пропустил - отворил и закрыл за ним калитку. ‘ущенЯ вышел на улицу,
боЯсь оглЯнутьсЯ: неужто не выстрелЯт? € не крикнут, чтобы воротилсЯ назад?
Ќет, не выстрелили и не крикнули, и он, словно заЯц, выпущенный из мешка на
волю, что было силы кинулсЯ по улице, перебежал на другую сторону. ‘ угла
растерЯнно оглЯнулсЯ: у калитки спокойно наблюдал за ним часовой, а с
крыльца как-то совсем по-приЯтельски просто помахал рукой его мучитель или
освободитель доктор ѓроссмайер. € он почти с испугом подумал: уж не в самом
ли деле отпустили? Џохоже, однако, отпустили, его никто не задерживал и не
догонЯл, и он пошел спокойнее (бежать уже не хватало сил). Ќичего не видЯ
вокруг, будто в сером тумане прошел крайние дома местечка и на околице сел,
опустил ноги в канаву - силы его иссЯкли. €дти он не мог и все думал: что же
это случилось?
- ‚от так и отпустили. Љакой-то мужик из елупеньЯ ехал на подводе из
местечка, подвез до станции. Џришел домой. ЂнелЯ на огороде картошку копает,
как увидела менЯ во дворе, так и упала, потерЯла сознание. ‘оседка едва
отходила, а Я как лег, так и пролежал сутки - не чуЯ ни рук, ни ног. ‚се
думал: придут, снова возьмут. †ена плачет, говорит: прЯчьсЯ или убегай куда.
€ правда, три ночи в бане спал, две - в соседской пуньке. Ќо не идут, не
берут. ‚от счастье! Џодарил жизнь этот немецкий доктор. —удо, да и только!
...—уда, однако, не случилось - случилась беда.
Ќапрасно прождав с неделю нового ареста, послонЯвшись по закуткам и
сараЯм, ‘ущенЯ отлежалсЯ, немного отъелсЯ, осмелел даже и начал выходить во
двор. „а и надо было помочь Ђнеле выкопать картошку на огороде. € вот как-то
копает, а за изгородью по обмежку от реки идет €гнат Џузыревский, их же
деревенский мужик, немного постарше ‘ущени, и не здороваетсЯ. ‘ущенЯ
поздоровалсЯ, а тот, не отвечаЯ, говорит тихо, с издевкой: "Ќу что, как
живетсЯ, друзей продавши?" ‘ущенЯ, кажетсЯ, потерЯл дар речи, будто его кто
оглушил обухом по голове. Џока он сообразил, как ответить, Џузыревский пошел
себе, не останавливаЯсь, межой к улице. ‚от тогда ‘ущенЯ впервые, может,
понЯл, почему к нему за неделю никто не зашел проведать - ни соседи, ни
роднЯ даже, дЯдька Џетрок или Ђвгустина, сестра Ђнели, ни племЯш ЉостЯ,
который, бывало, не пройдет днЯ, чтобы раза три не наведалсЯ к дЯдьке. …го
сторонились. Џотому что он предатель.
ќта его догадка затем подтвердилась раз, может, десЯть, не меньше.
Љак-то из деревни пришла ЂнелЯ и горько расплакалась: бабы говорЯт, что это
он подбил мужиков на диверсию и сам же их выдал, потому его и отпустили.
ЋткупилсЯ товарищами. Њалый ѓришутка прибегает с улицы и простодушно так,
взбираЯсь к нему на колени, спрашивает: "Џапка, а ты пледатель?" - "Љакой
предатель? Љто тебе сказал?" - "Ђ улка Ѓолисов сказал: твой папка
пледатель". Ќу как было ‘ущене и перед кем оправдатьсЯ? ђассказал обо всем
жене, та выслушала, всплакнула - жена, конечно, поверила. Ђ может, и не
поверила, только сделала вид, что поверила.
- Ќу как же мне жить?! - с тихим отчаЯнием спрашивал ‘ущенЯ, глЯдЯ в
соснЯк. ’ам сначала вдали на вершине сосенки поЯвилсЯ крупный степенный
ворон с мощным широким клювом, посидел на верхушке, присмотрелсЯ к людЯм
внизу, перелетел на сосенку поближе. - —то было делать? - спрашивал ‘ущенЯ.
- џ им тогда уже завидовал, моим путейцам: их люди почитали, ими гордились
дети. €х семьЯм помогали соседи. Ђ менЯ возненавидели. € чувствовал, что и
самый длЯ менЯ дорогой человек, жена ЂнелЯ, тоже поглЯдывает на менЯ иначе,
чем прежде. Ќачала часто плакать без всЯкой причины. € как ей быть? Ћднажды
слегка на нее прикрикнул, когда переносили картошку, вдруг как заплачет.
ѓоворит: "‹учше бы они тебЯ там повесили. ‚месте". - "Љонечно, лучше, -
говорю. - Ќо вот не повесили, что теперь делать? ђазве что самому
повеситьсЯ?" ‚от как получилось. ’о боЯлсЯ немцев, прЯталсЯ от них, а теперь
начал думать: не повеситьсЯ ли в самом деле? Ќо как и повеситьсЯ? ‘кажут
люди: было отчего. ‘кажут: совесть замучила, потому что изменник. € тогда
понЯл: напрасны мои заботы. Ќе такой смерти мне надобно опасатьсЯ - эта
чересчур легкаЯ. Ѓудет похуже. ‘трашнее! ‚от и правда, дождалсЯ. Љак вчера
тебЯ увидел, все понЯл сразу. —то ж, Я был готов. Ќе оправдыватьсЯ же мне в
самом деле - кто бы поверил. ’ы же вот не поверил, а? ЉолЯ! Ђ, ЉолЯ? ’ы
слышишь?..
‚ недобром предчувствии подхватившись из-под сосенки, ‘ущенЯ на коленЯх
подалсЯ к Ѓурову, подергал его за рукав. Ќо Ѓуров не откликнулсЯ. ’огда он
тронул его за поросший светлой щетиной подбородок.
- ЉолЯ, а, ЉолЯ!
Ќо тщетно. Ѓуров лежал с застывшим, изжелта-зеленым лицом и не
двигалсЯ. ‚есь внутренне сжавшись от отчаЯниЯ, ‘ущенЯ уронил на колени
большие руки.
- Ѓоже, что же это? џ же ему всю душу, а он и не слышал. Ќеужели?.. Љак
же это? Ћ боже!..
‚орон, лениво взмахнув тЯжелыми крылами, свалилсЯ с верхушки сосенки,
подлетел ближе и, неуклюже ища равновесиЯ, долго устраивалсЯ на ветке почти
над самой полЯнкой. ‘ущенЯ его не отгонЯл...
Љакое-то времЯ, однако, Ѓуров был еще жив. ‘начала он хорошо слышал и
понимал все, что, сидЯ у его ног, рассказывал ‘ущенЯ, и он верил ему. „а и
как было не поверить? ЋпЯть, как и когда-то в детстве, рЯдом звучал знакомый
голос своего человека - полнаЯ боли и горечи исповедь землЯка. Џостепенно
нелепаЯ историЯ ‘ущени становилась понЯтной Ѓурову, и он уже пожалел, что
едва не прикончил его. …ще бы несколько минут, и он бы убил неповинного. ќта
расправа, конечно, была бы роковой ошибкой на совести Ѓурова. Ќо, возможно,
она дала бы жизнь самому, вдруг подумалось Ѓурову. Ђ так вот издыхай тут со
своей чувствительной совестью в неполные двадцать семь лет. “мирай прежде
времени, без семьи и детей, не оставив никого на свете. ЏотерЯв всех и все
без остатка. Ѓез чьего-либо сочувствиЯ и утешениЯ. ђазве что, может, помЯнут
когда ‘ущенина ЂнелЯ и ее малой.
Ќо это если уцелеет ‘ущенЯ. Ѓез Ѓурова, однако, врЯд ли уцелеет... Ћн
уже перестал понимать, кто теперь от кого зависит: ‘ущенЯ от него или,
наоборот, он от ‘ущени. —то-то запуталось в его прерывистых мыслЯх, и Ѓуров
не знал, как поступить лучше, слишком разные проблемы замкнулись на нем,
чтобы он мог их разрешить. Ќаверное, за коротенький остаток его жизни уже
ничего не решишь. € не поймешь даже. †аль этого ‘ущеню, но и себЯ жаль тоже.
Ђ умирать очень не хочетсЯ.
Ћчень не хотелось Љольке Ѓурову умирать в этом лесу, вдали от знакомых
ребЯт и своего отрЯда. “силием воли он старалсЯ удержатьсЯ в Ясном сознании,
которое, все цеплЯЯсь за его беду, невольно, однако, погружалось в прожитые
им довоенные годы с их житейской неустроенностью, частой голодухой,
материнскими слезами и угрюмой отцовской озлобленностью. Ќо что же еще ему
теперь вспомнить? „ругих лет не было у Ѓурова, именно эти выпали на его
долю. €зредка, правда, она все-таки утешала его скупыми ребЯчьими радостЯми,
искренностью холостЯцкой дружбы или первой, такой неразумной, нелепой
любовью. € в этот последний час жизни ему становилось нестерпимо обидно за
свою безвременно оборванную жизнь и скорую разлуку со всем белым светом.
Љазалось, столько здесь оставалось непрожитого и непознанного, которого уже
не познать никогда. Џрежде о том не думалось, верилось - впереди вечность,
все еще успеетсЯ. Љ тому же прежде все что-то мешало остановитьсЯ, подумать,
оценить по справедливости, отвергнуть или полюбить - не было времени,
заедала работа и проклЯтущаЯ забота о том, как перебитьсЯ, свести концы с
концами, выплатить все, что полагалось выплатить государству, рассчитатьсЯ
по всем поставкам, чтобы почувствовать себЯ свободным и хоть немного
счастливым. Ќо уж, видать, не почувствуешь никогда... „аже сейчас, перед
скорым концом, когда абсолютно ничто уже не обЯзывало его - ни долг, ни
начальство, ни даже страх, пережитый им множество раз и начисто
израсходованный его душой, - что-то не давало ощутить освобождение, мешало;
путаное в жизни запутывалось перед кончиной еще больше. “же не разобратьсЯ.
Ђ главное - недоставало времени. Ќе было времени жить, некогда
по-человечески умереть - так, как умирали старики: неспешно, покончив с
делами, отдав все распорЯжениЯ, сделав все завещаниЯ. € ему очень захотелось
как-нибудь добрести до отрЯда, пусть бы свои ребЯта зарыли его в сухую
землю, сказали над могилой добрые слова, которых немного слышал он в жизни.
•орошие слова он бы услыхал и из могилы. ’ак мало было ему надобно, но и
того уже не дождешьсЯ.
Љак только немного проЯснЯлось сознание и он ощущал себЯ на земле, с
усилием вспоминал, что рЯдом сидит ‘ущенЯ.
Џотом перестал ощущать, где он и кто с ним. ‚се больше вокруг
ширилось-росло одиночество, и вот он осталсЯ один.
Ђ потом как-то незаметно ничего не осталось... ‚ойтик легко шагал по
негустому чистому лесу, то и дело оглЯдываЯсь по сторонам, привычно и чутко
вслушиваЯсь в набегавшие волны лесного шума. ‘начала он немного прошел
просекой, затем, поразмыслив, взЯл от нее в сторону - почему-то казалось,
что Ѓабичи должны быть где-то слева. Ќа плече у него висел карабин Ѓурова, в
карманах поддевки позвЯкивало шесть обойм патронов. ‘вою длинную винтовку он
осмотрительно припрЯтал в кусте можжевельника неподалеку от просеки, будет
возвращатьсЯ, заберет - не бросать же исправную винтовку. Ћставить ее ‘ущене
было бы глупостью, не хватало еще вооружать предателЯ. Ѓуров, если что,
обойдетсЯ наганом, хотЯ наган врЯд ли ему уже понадобитсЯ. ђазве чтобы
застрелить себЯ или ‘ущеню. Џравда, Ѓуров сказал: не трогай ‘ущеню, но
Ѓурову легко так говорить, ему уже нечего боЯтьсЯ, одной ногой он уже там.
‡аглЯнув на рассвете под его сорочку, ‚ойтик сразу понЯл, что Ѓуров не
протЯнет долго. ’огда за все, что случитсЯ, придетсЯ отвечать ‚ойтику.
Џотому он не торопилсЯ, сломЯ голову не бежал невесть куда за подводой
Ќаверно, Ѓурову уже ничем не поможешь, самому же нетрудно схлопотать
полицайскую пулю. •отЯ вокруг лес, но, надо полагать, поблизости есть
деревни, а в деревнЯх немцы, полицаи, предатели, из деревень всегда жди
неприЯтностей. „а и в лесу тоже нелишне почаще озиратьсЯ, неважно, что
вокруг тишина. Ћпасность, она ступает неслышно, на мЯгких лапках, а
обрушиваетсЯ вдруг и разит насмерть. Љак на той боровинке. Љто бы мог
подумать, что поодаль от станции да еще ночью на них так неожиданно нагрЯнет
полициЯ? Љонечно, если бы не эта внезапность, ‚ойтик успел бы подать сигнал
Ѓурову, хотЯ бы крикнуть, что ли. Ђ так было не до сигнала. •орошо, что
успел сам ноги унести, правда, бросив на опушке лошадь. Ѓез лошади, конечно,
теперь потопаешь. „а еще с раненым.
Ќо где же Ѓабичи?
’ЯнувшийсЯ от самой просеки старый и редкий бор вдруг засерел впереди
широкой просветлиной, и скоро ‚ойтик вышел к опушке. Џеред ним простиралось
пустое широкое поле с дорогой и телеграфными столбами над ней. Џрорезав
поле, дорога исчезала в лесу, но деревни там не было видно. Њожет, она где
за лесом, подумал ‚ойтик. €дти через поле, однако, он не решилсЯ, пошел
краем леса, держась в нескольких шагах от опушки. Ћн понимал, конечно, что
это намного удлинит его путь, но что было делать? •орошо еще, что не началсЯ
дождь, небо сплошь было обложено тучами, с опушки дул холодный ветер, и
‚ойтик, тревожно оглЯнувшись, подумал: не заблудитьсЯ бы в этих лесах.
’ак он прошел с километр и стал замечать, что местность пошла под
уклон, в низину, под ногами мЯгко запружинил толстый пласт зеленого мха,
усеЯнного сморщенными шлЯпками осенних грибов. Ѓор кончилсЯ, вокруг негусто
рассыпались по склону тонкомерные сосны, подлесок исчез совершенно, сквозной
лес просматривалсЯ далеко. ел по-прежнему осторожно, стараЯсь держатьсЯ
вблизи опушки, и вскоре наткнулсЯ на заросли мелколесьЯ - ольшаника и
лознЯка с остатками жухлой листвы в ветвЯх. ‚идимо, на его пути лежало
болото. ќто обстоЯтельство вызвало у ‚ойтика новую заботу - перебратьсЯ
через болото всегда непросто, особенно осенью. ’ак и оказалось, сквозь голый
кустарник тускло блестел разлив стоЯчей воды - переполнившись после дождей,
болото широко затопило низинную часть леса. Џодумав и осмотревшись, ‚ойтик
повернул к опушке и там, еще раз кинув взглЯд на осеннее поле, осторожно
вышел из-за кустарника. € вдруг остановилсЯ оттого, что увидел. ‚дали через
поле, пошатываЯсь на колдобинах, ползло с полдюжины крытых брезентом машин.
Ћт неожиданности ‚ойтик втЯнул голову в плечи, опустилсЯ на
четвереньки. ‡атем, сильно пригнувшись, подалсЯ назад, в лес. Ћттуда, все
пригибаЯсь, оглЯнулсЯ. Њашины подошли ближе - огромные, с темными пЯтнами на
кузовах; свежий ветер временами доносил приглушенный гул их двигателей. ќто
были немцы, и ‚ойтик, больше не оглЯдываЯсь, круто повернул в глубь леса.
Ќаверно, в Ѓабичи теперь не попасть, подумал он, там раньше него будут
немцы. Ќо что здесь понадобилось немцам? Њожет, поедут дальше, только куда?
ЉажетсЯ, Ѓабичи находЯтсЯ по дороге в пущу, а в пуще партизаны, их отрЯд
имени ‘уворова. ‡начит, это каратели. Ќо если каратели, то как же ему теперь
быть? Људа сунутьсЯ?
‘пустЯ какой-нибудь час он далеко отошел от полЯ с дорогой. Љругом был
смешанный лес - березнЯк, замусоренный хворостом кустарник и мелколесье,
пробиратьсЯ в его зарослЯх стало труднее. ‚ойтик согрелсЯ, вспотел,
расстегнул верхние пуговицы поддевки. ‚скоре ему попалась перерытаЯ кротами
тропинка, и он с облегчением свернул на нее. Ћн думал, что эта тропинка
приведет его к какой-либо дороге или, может, вообще выведет из леса. Ќо,
немного повилЯв по ольшанику, тропка уперлась в широкий лесной ручей, полный
стоЯчей воды среди подмытого, с оголенными корнЯми кустарника. Љладки тут
нигде не было, дно также не просматривалось в темной воде, и ‚ойтик, слегка
поколебавшись, решительно шагнул с берега. ‡а каких-нибудь десЯток шагов он
одолел ручей и с мокрыми до колен ногами выбралсЯ на противоположный берег.
Џотом, найдЯ место посуше, переобувалсЯ, выливал из ботинок воду, выкручивал
портЯнки. Ќатертые стопы ног одубели от стужи, да и сам он порЯдком продрог
и, чтобы согретьсЯ, бегом припустил по стежке, однако скоро притомилсЯ,
пошел медленнее. ’ропинка тем временем вывела его на узкий лесной прогал с
ельником по сторонам. ’ут надо было осмотретьсЯ. ‘ одной стороны под елЯми
ютились два заброшенных шалаша с ветхими продранными боками.
‚ойтик заглЯнул в один, там было пусто, в углу лежала охапка
почерневшего сена, белело в полумраке несколько клочков бумаги. Ќе
задерживаЯсь, он прошел дальше, миновал еловые заросли и крохотный островок
березнЯка, нарЯдно запестревший среди мрачного царства елей. € тут как-то
невзначай ‚ойтик заметил, что все времЯ ведшаЯ его тропинка исчезла, под
ногами нетронуто стлалсЯ мЯгкий зеленый мшаник, торчали по сторонам
трухлЯвые пни в жестких стеблЯх папоротника. ЉажетсЯ, ‚ойтик потерЯл
направление и не знал, куда идти дальше. Ѓыло похоже, что он заблудилсЯ. €
тут как назло сверху сквозь ветви стало стегать дождем - не очень густым, но
холодным и надоедливым. ‘уконнаЯ кепка ‚ойтика и плечи поддевки скоро
намокли, ноги до колен давно были мокрые, и он, остановившись под елью,
думал: что делать? Људа идти? Ќачинало темнеть, надвигалась ненастнаЯ ночь.
Ђ где он оказалсЯ и в какой стороне осталсЯ Ѓуров с ‘ущеней, он давно уже не
имел представлениЯ. Ћн навернЯка заплутал в этом беспросветном лесу, потерЯл
направление на Ѓабичи, едва не наскочил на карателей. ‚ойтик прислушалсЯ.
’ревожно шумел лес, густо шуршал в еловых ветвЯх разошедшийсЯ дождь, но
выстрелов или криков нигде не было слышно. Ќо лучше бы уж раздались
выстрелы, чтобы знать, в какой стороне враг, чем так вот петлЯть по-заЯчьи в
незнакомом лесу. Ђ может, и не надо петлЯть, подумал ‚ойтик, тем более на
ночь глЯдЯ, а вернутьсЯ назад да отыскать потерЯнную им тропинку. ‚се-таки
тропинка должна куда-нибудь вывести, может, к какой-либо деревне, к жилью и
людЯм.
ђассудив так, ‚ойтик скорым шагом пустилсЯ назад, к недалекому прогалу
за ельником. ’ем временем дождь посыпалсЯ гуще, откуда-то из-под елей начал
задувать настырный холодный ветер, от которого тут негде было укрытьсЯ. Ќа
полЯне ‚ойтик еще раз заглЯнул в шалаши, один из них показалсЯ ему целее
другого, с дырами лишь в одной стороне, и ‚ойтик вопреки своим намерениЯм на
четвереньках сунулсЯ в его полумрак. ‚ самом деле, тут было сухо и почти
уютно, под коленЯми мЯгко прогибалсЯ слой сена со мхом. Ћщутив внезапную
усталость, ‚ойтик немного отполз от входа и прилег на бок. Ћн не хотел тут
ночевать, разве отдохнуть немного, может, переждать дождь. ЋпЯть же, надо
было решить, куда направитьсЯ дальше. Џока совсем не стемнело, может,
вернутьсЯ к Ѓурову? €ли лучше дождатьсЯ утра, вдруг подумалось ‚ойтику.
“тром лучше соображает голова и всегда предпочтительнее начинать всЯкое
дело. “тром да еще в первую четверть месЯца, на молодик, как некогда
говорила мать. Џравда, тогда ‚ойтик довольно скептически относилсЯ к
приметам и правилам матери, неграмотной крестьЯнской женщины, почти до
старости прожившей на хуторе, не знавшей ничего, кроме обычной крестьЯнской
работы, забот о земле, скотине - того, чем она занималась годами. € только,
может, сейчас, потерЯв ее и сам вдоволь натерпевшись на войне, ‚ойтик
временами возвращалсЯ в мыслЯх к прожитым до войны годам, вспоминал мать и
вынужден был сознатьсЯ, что понимала кое-что в жизни и людЯх его неграмотнаЯ
старуха. Љ сожалению, ее немудрЯщие знаниЯ и опыт мало согласовывались с
беспокойным характером века, которому, как видно, нужны были иные знаниЯ и
иной человеческий опыт.
ум леса сливалсЯ с тихим шуршанием дождЯ в жестких ветвЯх шалаша.
‘квозь дыру рЯдом мелко и часто капало, противоположнаЯ сторона крыши давно
уже промокла, только в этом углу под толщей елового лапника пока было сухо.
‚ойтик свернулсЯ на боку, зажал между колен карабин и притих, отдаваЯсь
своим невеселым мыслЯм. •отелось есть, но со вчерашнего днЯ в его карманах
не было ни корки, последний кусок хлеба он сжевал по дороге на станцию. ‚
животе давно голодно урчало, соннаЯ усталость все больше завладевала телом.
Љонечно, весь сегоднЯшний день их настигали неудачи, все выходило не так,
как следовало, не хватало ему вдобавок еще и заблудитьсЯ в этом лесу. Ђ
где-то его напрасно ждет Ѓуров (если ждет только) да этот ‘ущенЯ... …сли
рассудить здраво, то за подводой, конечно, следовало послать ‘ущеню, тот
лучше знал, где какаЯ деревнЯ. Ќо как можно было доверитьсЯ в таком деле
‘ущене? Џоэтому вынужден был пойти сам, думал, так будет лучше. Ќо лучше не
получилось... ‚озможно, однако, утречком он что-нибудь придумает. Џридумать
что-либо путное он умел с детства, люди иногда говорили, что ‚ойтик - парень
с головой и смекалистый. „ругое дело, что порой ему недоставало твердости,
мужской самоуверенности, но тут уж не его вина, наверное, таким родилсЯ. Ћн
знал это давно, завидовал другим, твердым и решительным. Ѓывало, всегда с
восхищением и завистью наблюдал за некоторыми руководителЯми в районе,
наделенными твердым характером и хлесткой решительностью в их суматошных
делах, которые они вершили с ходу, легко и красиво. Ћн так не умел. Ћн мучал
других и сам мучалсЯ, но иначе не мог.
‚ годы проведениЯ сплошной коллективизации несгибаемаЯ волЯ была,
может, главнейшим качеством характера каждого руководителЯ в районе, только
она приносила успех. € если ‚ойтик с огромными трудностЯми, ценой
недосыпаниЯ, изматывающих выступлений и уговоров, обещаний и даже угроз
кое-как сколотил за зиму четыре маломощных колхоза, то его начальник,
заведующий райзо •мелевский за это же времЯ имел на своем счету восемь.
•мелевский умел добитьсЯ всего, чего хотел. Ћн не рассусоливал, как другие,
не уговаривал, не просиживал в бессонных ночах на деревенских собраниЯх - он
ставил вопрос ребром, обрывал несогласных, просто и даже весело
раскулачивал, и каждому становилось Ясно: этот своего добьетсЯ. € он
добивалсЯ, ибо был человек решительный, беспредельно уверенный в том, что
делал. ‘тоило однажды увидеть его размашистые жесты, крутоплечую фигуру,
всегда выбритый массивный подбородок, чтобы понЯть: это руководитель больших
возможностей и пойдет далеко. ‚ойтик же в сравнении с ним выглЯдел
мальчишкой. Ћно и понЯтно: какой уж вид у заморыша, да еще больного Язвой
желудка.
’ри года •мелевский был его начальником и его идеалом руководителЯ, и
кто бы подумал тогда, что этот идеал так плохо кончит однажды. Џотом уже
выЯснилось, что снюхалсЯ с классовым врагом, руководил вредительской
группировкой, на собраниЯх пропагандировал одно, а на деле поступал иначе и
втихую подрывал основы государства. Џравда, ‚ойтик никогда не замечал за ним
ничего подозрительного, но это, по-видимому, оттого, что его заведующий умел
тщательно маскироватьсЯ. “же потом, задним числом ‚ойтик стал вспоминать
мелкие факты, которые, будь он принципиальнее, могли бы в свое времЯ навести
его на определенные подозрениЯ. Ќо не навели, и ‚ойтик упрекал себЯ прежде
всего за утрату политической бдительности. •отЯ в то времЯ он был
подчиненным и во всех делах исполнЯл волю •мелевского. Ђ вот после ареста
•мелевского ситуациЯ в ђ€Ље изменилась в корне, и следующее прегрешение
‚ойтика целиком на совести его самого.
…ще в то времЯ, как они работали вместе, ‚ойтик с матерью квартировал у
старого евреЯ ЊозелЯ, как раз через дорогу от дома •мелевского. Њать
‚ойтика, будучи женщиной сердобольной, приласкала двух дочек его начальника,
которые целыми днЯми бегали без присмотра на улице, и всегда старалась
угостить их чем могла, что попадалось под руку. „евочки очень приглЯнулись
бабке, Явно скучавшей без внуков и иногда даже заводившей о том разговор с
сыном. Ќо ‚ойтик обычно отвечал уклончиво, действительно, где ему было найти
времЯ женитьсЯ? ‚ районе была тьма дел более важных, порой совершенно
неотложных и горЯчих, и он до самой войны оставалсЯ холостЯком, хотЯ давно
уже не чувствовал себЯ молодым. Ћбычно вечером после работы к ним забегала
работавшаЯ на почте мать девочек …катерина €вановна, благодарила за дочек, и
‚ойтик вообще был доволен тем, что семье начальника оказана мелкаЯ, в
сущности, услуга. Ќо вот после ареста •мелевского отношениЯ этих двух семей
несколько изменились: девочки перестали прибегать к тете ”ене, хотЯ та и
продолжала изредка проведывать соседку напротив. ‚ойтику это не очень
нравилось, правда, до поры он молчал. Ќе понравилась ему и неожиданнаЯ
просьба матери в начале зимы помочь соседке дровами ("‘идит, беднаЯ, в
нетопленой хате, детки болеют, дров на дворе ни полена"). ‚ойтику как раз
должны были привезти из леса дрова, и мать попросила несколько бревен
скинуть длЯ …катерины €вановны. €м же и без того хватит, топили они не
каждый день. Ќе понравилась эта просьба ‚ойтику, но он снова смолчал, не
стал ничего объЯснЯть старухе, да и что она понимала в тонкостЯх классовой
борьбы, котораЯ развернулась в республике. Ќазавтра, когда ему привезли два
воза дров, он сказал возчикам, чтобы сбросили три бревна возле ворот
•мелевской. Љто бы тогда мог подумать, что месЯц спустЯ и его соседка
окажетсЯ там, где уже оказалсЯ ее хозЯин, бывший заведующий райзо и
вредитель Љузьма •мелевский? Ђ ‚ойтик потом едва оправдалсЯ. ЉаЯсь, чего
только не наговорил на себЯ: и что потерЯл политическую бдительность, не
сориентировалсЯ, проЯвил гнилой буржуазный либерализм. …ще хорошо отделалсЯ
- всего лишь схлопотал выговор. •уже, что из-за того случаЯ его не назначили
на место •мелевского, которое занЯл „ушнЯк, железнодорожный рабочий из
Џолоцка, врЯд ли что смысливший в сельском хозЯйстве. ‚ойтик потом очень
разозлилсЯ на мать, котораЯ так нелепо испортила всю его нелегкую карьеру
совработника. Ќадо было им жалеть этих •мелевских! „ругие не жалели, не
сочувствовали, не помогли ни разу, хотЯ в то времЯ, как •мелевский лихо
руководил в районе, бесстыдно подхалимничали перед ним. ’от случай послужил
‚ойтику хорошим уроком в жизни и, может, предостерег от многих других ошибок
подобного рода. •отЯ, разумеетсЯ, твердости характера от того не
прибавилось, но он стремилсЯ ее прибавить. …го же обида на мать постепенно
убывала, а в войну и вовсе исчезла, уступив место непреходЯщей жалости к
ней. Ќо тут все понЯтно: мать принЯла мученическую смерть за сына, спасла
ему жизнь.
‘лучилось это год назад осенью, когда в районе утвердились немцы и
начались облавы на коммунистов, комсомольцев, бывший районный актив.
Џартизан поблизости тогда не было, уходить на зиму в лес мало кто решалсЯ и
прЯтались кто где мог. ЏолициЯ уже заинтересовалась ‚ойтиком и несколько раз
врывалась по ночам в опустевшую хату ЊозелЯ. ‚ойтика там, разумеетсЯ, не
было, он скрывалсЯ у дальнего родственника на хуторе под лесом километрах в
пЯтнадцати от местечка. Њать оставалась дома, за нее ‚ойтик не очень
тревожилсЯ: что могли сделать полицаи старой темной бабе, зачем она им? Ќо
сделали. ’ретий раз не застав ‚ойтика дома, они взЯли мать и сказали, что,
если сын не ЯвитсЯ добровольно в полицию, расстрелЯют ее. € мать спустЯ
несколько дней передала сыну через знакомую нЯнечку, некогда работавшую в
больнице, чтобы не шел. Ћна уже стараЯ, ей все равно, а он молодой, ему
надобно жить. ЏосокрушалсЯ ‚ойтик, особенно когда услышал, что мать и в
самом деле казнили с большой группой заложников. Ѓыло очень жаль мать, и чем
дальше, тем больше. Ќо что он мог сделать?
“баюканный дождем и близким шумом деревьев, ‚ойтик незаметно уснул в
шалаше, свернувшись на боку, и вскоре увидел нелепый, бессмысленный сон.
ЏриснилсЯ ему его желтый кожаный портфель, который он за три кило сала
выменЯл у польского беженца в тридцать девЯтом. Џортфель был шикарный: из
толстой свиной кожи, на три отделениЯ, с двумЯ блестЯщими
замками-застежками, пружинисто щелкавшими, если на них нажать пальцами.
’акого портфелЯ не имел ни один служащий в районе, а может, и во всей
области. ‚ойтик очень берег его, старалсЯ не слишком набивать бумагами,
носил только на работу в ђ€Љ да еще брал в дорогу, когда ехал в ‚итебск на
какое-нибудь совещание или с отчетом. ‚ вагоне он всегда клал его под
подушку, но так, чтобы не очень сминать головой, не повредить аккуратные
металлические уголки. Ћн очень опасалсЯ, чтобы его не стащили утром, когда
он отлучалсЯ в туалет. Ќо тогда все обошлось хорошо, портфель он сберег до
самой войны, а как только в местечке поЯвились немцы, спрЯтал его на чердаке
за дымоходом. € вот теперь ему приснилсЯ этот портфель, который каким-то
образом очутилсЯ на столе в штабной землЯнке в лесу, а рЯдом стоЯло
начальство - командир ’рушкевич, начальник штаба и еще кто-то; они хотели,
чтобы ‚ойтик сам раскрыл портфель. Ќе знаЯ, что там, и чего-то страшась,
‚ойтик дрожащими пальцами нажал знакомые защелки. Ћн ожидал увидеть там свои
бумаги, некоторые документы и справки, а из портфелЯ вдруг выкатилось
большое гусиное Яйцо, за ним еще два - портфель был полон гусиных Яиц,
украденных где-то, за что теперь придетсЯ ответить ‚ойтику. ‚ойтик
испугалсЯ, не знаЯ, как оправдатьсЯ, а ’рушкевич тем временем уже нащупывал
свою вытертую кобуру. ‚ойтик содрогнулсЯ в испуге и проснулсЯ, не сразу
сообразив, где он и что с ним случилось. Ќекоторое времЯ затем он переживал
сон, не в состоЯнии высвободитьсЯ из его пугающей бессмыслицы и уговариваЯ
себЯ, что все это ерунда, мало ли что может приснитьсЯ. Ќе хватало еще ему
пугатьсЯ каких-то запутанных снов.
Џостепенно, однако, он успокоилсЯ; холод, люто пробиравший окоченевшее
тело, напомнил ему, где он и как сюда попал. ‚ шалаше было темно, сильно
шумел ветер в лесу, задувал через все дыры в шалаш, но дождь вроде бы
перестал. Ќе выглЯдываЯ наружу, ‚ойтик почувствовал, что недалеко до утра, и
лежал, думаЯ, куда ему податьсЯ утром, где искать деревню? €ли, может, лучше
вернутьсЯ в соснЯк, к Ѓурову? ’олько где он теперь найдет этот соснЯк?
ЌапоретсЯ на немцев, вот тогда и сбудетсЯ зловещий смысл сна: увидеть
гусиные Яйца, согласно деревенскому поверью, значило попасть в беду.
Ќаверно, он и еще немного вздремнул, а когда проснулсЯ, вокруг уже
рассвело; рЯдом в шалаше отчетливо стали видны свисавшие ветви, черные
жердки перекрытиЯ, и он на четвереньках выбралсЯ наружу.
‘о всех сторон из-под елок на узкий прогал полз стылый туман, окутывал
деревьЯ, кусты, волгло стелилсЯ по травЯнистой полЯнке, заволакиваЯ близкие
лесные окрестности. ‡Ябко поеживаЯсь, ‚ойтик немного прошел тропинкой в
ельнике и неожиданно оказалсЯ на какой-то полузаросшей лесной просеке.
Џросек в лесу могло быть много, но эта показалась ‚ойтику чем-то знакомой, и
он подумал: не по ней ли вчера они волокли раненого Ѓурова? Ћбрадованно
оглЯнувшись по сторонам, он неслышно пошагал в тумане, надеЯсь, что уж
куда-нибудь выйдет.
Ћстаток того несчастливого днЯ ‘ущенЯ растерЯнно сидел возле мертвого
Ѓурова. ‘начала он ждал, что, может, тот еще оживет, шевельнетсЯ, может,
отзоветсЯ даже, и времЯ от времени трогал его за плечо, тихо звал: "ЉолЯ, а
ЉолЯ..." Ћднако все было напрасно, Ѓуров не подавал признаков жизни.
€змученное лицо его все гуще покрывалось светлой растительностью, поджатые
губы застыли с выражением несправедливой обиды, к бледному лбу прилепилась
русаЯ прЯдка волос. Ћдинокий муравей шустро взбежал на лоб, помедлил возле
прЯдки и живо скатилсЯ по виску на траву. Ќаверно, сидеть здесь с покойником
не имело смысла, но и уходить отсюда... Људа ‘ущенЯ теперь мог уйти? ЋпЯть
же сперва надо было дождатьсЯ ‚ойтика с повозкой. Ќо ‚ойтик задерживалсЯ -
не попал бы в какую переделку, встревоженно думал ‘ущенЯ. ‡аботы этих двух
партизан стали и его заботами, и, потерЯв одного, он уже беспокоилсЯ за
судьбу другого.
‚етер сильно шумел поблизости, в хвойном бору, и, хотЯ тут, в густых
низкорослых зарослЯх, было, в общем, затишье, ‘ущенЯ окоченел на стуже без
верхней одежды, в неподвижности. „авно с перерывами стрекотала где-то
сорока, может, на него, а может, на кого другого, и ‘ущенЯ поднЯлсЯ, чтобы
оглЯдетьсЯ по сторонам. —ерный наган, торчавший из-под шинели покойника, он
осторожно потЯнул за рукоЯтку и сунул себе в карман. Ќаган был зарЯжен, и
‘ущенЯ не стал разглЯдывать его, тем более нажимать курок, чтобы ненароком
не выстрелить. Ћн осторожно продралсЯ между сосенок, вылез на просеку. ‚сюду
было пусто и тихо, сорока как раз тоже унЯлась, и он минуту пооглЯдывалсЯ,
питаЯ слабую надежду где-либо увидеть ‚ойтика. Ќо ‚ойтика нигде не было.
’ихонько раздвигаЯ сосновые ветки, он ' вернулсЯ на свою полЯнку,
встревоженный тем, что увидел.
Ќа тонких вершинах сосенок поблизости расселась вороньЯ стаЯ -
полдюжины крупных птиц тихо покачивались на ветру, одноглазо косЯсь на
полЯнку с мертвым человеком внизу. ‘ущенЯ поднЯл голову - тот прежний, самый
крупный ворон сидел совсем рЯдом на вершине крайней сосенки и, свесив черный
массивный клюв, нахально уставилсЯ на него. ‘ущенЯ возмущенно замахал рукой
раз и второй, крикнуть он не решилсЯ. € ворон, наверно, понЯв эту его
нерешительность, не шевельнулсЯ, даже не двинул крылом, сидел как
привЯзанный на ветке, лишь из стороны в сторону поворачиваЯ черную голову.
Ђх ты, наглаЯ тварь, выругалсЯ про себЯ ‘ущенЯ и взглЯдом поискал на земле
какую-нибудь палку. Ќо ни палки, ни камнЯ нигде не было рЯдом и нечем было
отогнать наглеца.
Џоразмыслив, однако, ‘ущенЯ стал успокаиватьсЯ - что теперь ему ворон!
Њожет, на живого не кинетсЯ, а Ѓурова уж он защитит. Џока сам жив, Ѓурова он
им не отдаст, может, тем и отплатит свой долг покойнику, все-таки ‘ущенЯ ему
обЯзан. †изнью обЯзан. „ругое дело, чем в конце концов обернетсЯ эта его
жизнь. —то принесет в итоге - освобождение или гибель похуже.
‚ороньЯ угроза и смутное желание дождатьсЯ ‚ойтика вынудили ‘ущеню
отказатьсЯ от намерениЯ уйти с этого места, и, хотЯ было холодно и
страшновато, он терпеливо ждал. Ћн сел на траву возле ног покойника, сжалсЯ,
сгорбилсЯ, зажал под мышками озЯбшие руки. Ѓуров лежал в ненужной теперь ему
шинели, но ‘ущенЯ не решалсЯ его раздевать, чтобы укрытьсЯ самому, руки не
поднимались. Ћн все ждал, что вот-вот поЯвитсЯ ‚ойтик с повозкой и они
поедут отсюда. Људа поедут? „а куда-нибудь, все равно, лишь бы подальше от
этого вороньего соснЯка, может, куда к людЯм.
Ќо шло времЯ, а ‚ойтик не поЯвлЯлсЯ. ‚ороны тоже никуда не улетали.
ЏокачиваЯсь на ветру вместе с сосенками, озираЯсь по сторонам, иногда
менЯлись местами и незаметно, исподволь все плотнее обкладывали полЯнку. Џод
вечер их уже собралось в соснЯке около дюжины, и впереди на самой рослой
сосенке восседал тот крупный и хищный ворон, пристально следил за человеком
внизу.
Љак-то неприметно надвинулсЯ вечер; облачное небо еще больше
нахмурилось, из-под сосенок стал расползатьсЯ сумрак, плотнее окутываЯ
тесную прогалинку. ’ри вороны с дальних верхушек улетели куда-то одна за
.другой, остальные сидели, чего-то терпеливо ожидаЯ. "—ерт бы вас побрал!" -
мысленно ругалсЯ ‘ущенЯ, махаЯ на них руками. ’олько напрасно - птицы ничуть
не пугались, будто понимали всю тщету его бессильных угроз. Ѓыло похоже на
то, что эти остальные не собирались никуда улетать. “ж не надумали ли они
заночевать тут, подумал ‘ущенЯ. Љогда совершенно стемнело и в небе остались
лишь тонкие силуэты сосновых верхушек, погрузились в темноту и вороны.
Ћднако времЯ от времени в чаще поодаль слышалось неЯсное шевеление,
некоторые верхушки беспокойно пошатывались, значит, воронье ждало.
‚ойтика же все не было.
Љ ночи ‘ущеню стала сильно донимать усталость. “же сколько раз он ловил
себЯ на том, что начинает дремать, и тревожно подхватывалсЯ, вставал,
начинал ошлепывать себЯ руками, чтобы разогнать сон и согретьсЯ. Ќо это не
согревало, лишь утомлЯло больше прежнего, хотелось прилечь, свернутьсЯ,
забытьсЯ во сне. ‘овершенно обессилев в долгой борьбе со сном, уже в
сплошной темноте он наконец не стерпел и лег рЯдом с покойником - боком на
полу его распахнутой шинели. Ѓуров давно утратил остатки живого тепла, но
‘ущене возле него все-таки показалось уютнее, будто теплее даже. € он притих
со своими печальными мыслЯми, плотнее прижимаЯсь спиной к затвердевшему телу
покойника. ‚се думал, почему так жестоко ему не повезло в эту войну, в чем
его вина перед людьми. Џочему именно его настигла такаЯ безжалостнаЯ судьба?
—ем он заслужил свою горькую участь?
Њожет, не следовало быть таким уж щепетильным, как-нибудь исхитритьсЯ и
по возможности обмануть немцев, вывернутьсЯ из беды. ‚ыкручиваютсЯ же
другие. Ќо, видно, тут все дело в душе: в том, что может она принЯть, а что
нет - ни при каких обстоЯтельствах. …сть люди. способные менЯтьсЯ по
нескольку раз в день, не то что за жизнь, с одним человеком они одни, а с
другим другие. ‘тановЯтсЯ такими, какими им стать удобнее. Ќо вот беда,
‘ущенЯ так не умел. „а и не хотел никогда. Ћн хотел оставатьсЯ собой, какой
он ни есть.
‚сЯ большаЯ сущеневскаЯ семьЯ, сколько он помнил, жила в каком-то
обостренном стремлении к правде и чистоте в отношениЯх с ближними - родней,
соседЯми. ‚ годы своей молодости ‘ущенЯ не мог даже представить, как это
возможно, например, одолжить и не отдать или даже не одолжить тому, кто
просил и нуждалсЯ, если это можно было сделать. ‘ами всегда жили трудно,
пожалуй, бедно, каждый пуд хлеба, кусок сала, каждаЯ копейка были очень
нужны. Ќо если приходила к ним бобылка •ристина с прижитым ею без мужа
ребенком, ‘ущени отдавали последнее - какой-нибудь кусок хлеба, трЯпку или
рубль на лекарство. Љонечно, всегда было жаль, всегда не хватало самим, но
мать или бабка •ведора в таких случаЯх говорили, что нельзЯ гневить бога, не
пособить и без того обиженной людьми и богом. Ѓабка •ведора ревностно
следила и за ними, малыми, и потом, как выросли, чтобы не было какой
несправедливости в отношении к младшим или там соседЯм, и, если что
случалось, корила своих больше, чем чужих, хотЯ частенько свои и были менее
всего виноваты. €ли совсем не виноваты, как тогда, с Џилиповыми снопками.
†ивший в другом конце деревни, у станции, дЯдька Џилип возил сжатый
Ячмень от реки и потерЯл четыре снопка. ‘нопки эти видели все ‘ущени - и
мать, и дети, и бабка •ведора, те с полднЯ валЯлись на стежке возле их
огорода, дЯдька Џилип, наверное, еще не хватилсЯ потери, а как хватилсЯ и
вернулсЯ за ними на стежку, снопков уже не было. ‘нопки пропали. €звестное
дело, дЯдька расстроилсЯ, особенно когда услышал от ‘ущеней, что снопков
никто из них не брал, а куда те подевались, никто не знает. Џогоревал дЯдька
Џилип и ушел, а в хате у ‘ущеней поднЯлась тревога, бабка •ведора едва не
плакала, ведь он же подумает на них, ‘ущеней. ’ех ‘ущеней, которые в жизни
не сорвали бобового стручка за чужим плетнем, не поднЯли опадыша из чужого
сада. ‚есь вечер ‘ущени решали, как избежать нелепого подозрениЯ. „ело
осложнЯлось еще и тем, что свой Ячмень они уже обмолотили, в пуньке не
осталось ни одного снопка с зерном. € бабка •ведора сбегала через три хаты к
хромому ‡митроку, у которого и одолжила четыре снопка ЯчменЯ, а ‘ущенЯ отнес
их Џилипу, сказал, что малые, балуЯсь вчера, их прибрали со стежки, никому о
том не сказав. „урацкаЯ, в общем, ситуациЯ, но подозрение все-таки было
отведено от ‘ущеней, хотЯ и не очень обычным способом. € бабка •ведора
сказала: "Ђ черт их бери, те снопки, теперь хоть спокойно спать будем".
„Ядька Џилип не серчал, и все было бы хорошо, если бы в душе у ‘ущени не
осталась крошечнаЯ занозинка: кто-то все же попользовалсЯ теми Џилиповыми
снопками, как и сущеневским простодушием тоже. •отЯ разве это в первый или в
последний раз? ‚сегда в таких случаЯх бабка утешала: "Ђ пусть. ‘ебе
спокойнее будет". Ѓабка и мать, пока были живы, всегда стремились к покою в
душе. Ќо их давно уже нет, а эта военнаЯ историЯ все перевернула внутри у
‘ущени и готова была отнЯть жизнь, не только покой души.
“жаснаЯ ночь в соснЯке длилась длЯ ‘ущени бесконечно долго; он то
дремал урывками, то содрогалсЯ от стужи и тревоги, вскидывал голову, слушал.
Љогда научалсЯ дождь, сделалось и вовсе невмоготу, от дождЯ тут негде было
укрытьсЯ, кроме как под сосновыми ветвЯми рЯдом. “же намокнув, он перетащил
Ѓурова под низко нависшие лапки ближней сосенки и, наконец решившись, снЯл с
него мокрую, пропитанную кровью шинель. ‘ам снова лег рЯдом и, словно с
живым, вместе накрылсЯ его шинелью. ’ак стало терпимее, по крайней мере, не
текло на лицо. € он вроде уснул...
„олго ли спал, неизвестно, только вдруг вздрогнул от отчаЯнного крика
поблизости. ќто был крик ребенка. ‘ущенЯ узнал его сразу, так мог плакать
только его сынишка ѓришутка, и столько вырвалось в том крике недетского
горЯ, что ‘ущенЯ на секунду опешил. ‡атем сломЯ голову кинулсЯ за угол
сараЯ, по крапиве на огород, показалось, плач слышалсЯ именно оттуда. Ќо в
огороде никого не было, а плач доносилсЯ уже из сада, из-под рЯдка вишен,
обросших малинником снизу. ЃоЯсь опоздать, ‘ущенЯ побежал туда, перелез
через подгнивший трухлЯвый забор, однако и под вишнЯми никого не было;
плач-крик уже доносилсЯ с другой стороны - со двора. ѓришутка прЯмо-таки
захлебывалсЯ в отчаЯнии, наверное, случилось что-то страшное, и ‘ущенЯ
ужаснулсЯ при мысли, что опоздает. ‚доль забора по обмежку он подбежал ко
двору и только выскочил из-за угла, как целаЯ стаЯ ворон поднЯлась над
крышами построек - озлобленный птичий грай взвилсЯ под самое небо, вороны
махали крылами, костЯно клацали черными клювами, норовЯ растерзать человека.
‡ащищаЯсь, ‘ущенЯ вскинул над головой руки, втЯнул голову в плечи, готовый
броситьсЯ прочь. Ђ ребЯчий плач между тем все доносилсЯ откуда-то, понемногу
утихаЯ или, возможно, отдалЯЯсь в пространстве. Џотом и остальное стало
утихать, постепенно терЯть четкость и смысл в изменчивом наплыве сна...
Џозже он проснулсЯ с каким-то стойким ощущением тревоги, котораЯ еще
больше усилилась наЯву. Џолежав под низко нависшими ветками, вслушалсЯ: нет,
человеческого голоса или плача нигде не было слышно, вокруг все затихло,
перестали шуметь деревьЯ; лишь вблизи, над полЯнкой, слышалась знакомаЯ
вознЯ ворон, они все суетились, перелетаЯ с ветки на ветку, будто дожидаЯсь
чего-то. ‘ мрачной решимостью ‘ущенЯ вылез из-под сосенки. Џосле ночного
дождЯ в зарослЯх было стыло и волгло, влажные клочьЯ тумана скупо цедились
сквозь густое сплетение ветвей, цеплЯЯсь за тонкие верхушки сосенок, сплошь
устилаЯ собой низкое небо. Ѓыло тихо, безмолвно, безветренно. Ќад самой
полЯнкой низко обвисли колючие ветки, обсыпанные множеством мелких
прозрачных капель, и он снова промок. ЏроклЯтое воронье не отступалось. ‚
этот раз он не стал их тщетно пугать руками, а, осторожно пробравшись между
сосенками на широкую, затЯнутую туманом просеку, нашел там подходЯщую палку
и. обломав с нее сучьЯ, вернулсЯ на прогалину.
- Џрочь, проклЯтые! Џрочь!
Ћн широко замахнулсЯ палкой, ударил ею по ближней сосенке, ворон
неуклюже свалилсЯ с верхушки и, взмахнув крылами, перелетел на сосенку
подальше.
- Џрочь, сволочи!!
‚ойтик вернулсЯ, когда уже совсем рассвело, и ‘ущенЯ потерЯл остатки
надежды, не знал, что делать и даже что думать. ‚орон он немного поотогнал
от полЯнки, но те упрЯмо не хотели оставлЯть соснЯк, лишь пореже расселись
на верхушках деревьев поодаль. †дали. Ќакинув на плечи буровскую шинель,
‘ущенЯ уныло сидел посередине полЯнки, тоже ожидал, следЯ за настороженным
вороньем. ’ут его и застал ‚ойтик, который тихо продралсЯ в тумане между
рЯдами сосенок.
- ‘идишь? - спросил он с легким оттенком досады и удивлениЯ. ‘ущенЯ без
радости, невидЯще поглЯдел на него.
- ‚он, - кивнул он в сторону сосенки, из-под которой высовывались
неподвижные ноги Ѓурова.
- ’ак Я и знал, - сказал ‚ойтик. - „авно?
- ‚чера под вечер.
- ‚от как! Ќе надо и подводы. - ‚ойтик задумчиво прошелсЯ по тесной
полЯнке, окинув взглЯдом ворон на верхушках сосенок. - €шь слетелись. †дут.
- ‘о вчерашнего ждут, - сказал ‘ущенЯ и, помолчав, спросил: - Ђ что,
повозки нету?
- Џовозки нету, - сказал ‚ойтик, снЯл с плеча карабин и устало
опустилсЯ наземь. - ‚ Ѓабичах немцы.
- Ќемцы? ’ак как же теперь? - встревожилсЯ ‘ущенЯ. Ѓольшие руки его
беспокойно задвигались на коленЯх.
- Ђ что теперь? ЏрипрЯчем и потопаем. Њожет, прорвемсЯ.
- Људа?
- Ђ кто куда. џ в отрЯд, а ты же, наверно, к немцам хочешь? - сказал
‚ойтик и холодными глазами на поросшем клочковатой щетиной лице испытующе
уставилсЯ на ‘ущеню.
- џ не к немцам, - с затаенной обидой сказал ‘ущенЯ. - ‚еди и менЯ в
отрЯд. „ругой мне дороги нету.
- ‚ отрЯд, да. ’ебЯ там ждут, - пробормотал ‚ойтик. Ћни помолчали
недолго. ‘ущенЯ с тоской в глазах глЯдел куда-то поверх соснЯка - на ворон,
что все так же выжидающе чернели в тумане. Ћн, конечно, уловил смысл
прозрачного намека ‚ойтика, да и без того понимал, что ничего хорошего в
отрЯде его не ждет.
- Ѓурова надо с собой взЯть, - сказал он словно между прочим. - Ќегоже
его тут оставлЯть. ‚он вороньЯ сколько.
- …сли сам понесешь, - согласилсЯ ‚ойтик.
- Ќу понесу, что ж...
‚ойтик помолчал, что-то обдумываЯ, а ‘ущенЯ уже твердо решил: понесет.
Ћн не мог тут оставить тело Ѓурова, потому что... Џотому - с чем же он тогда
ЯвитсЯ в тот их отрЯд? ђазве со своей нелепой виной? Ќедолго еще посидев,
‚ойтик поднЯлсЯ на ноги, сквозь туман вглЯделсЯ в верхушки сосенок и вдруг
заспешил:
- …сли так, вставай. Њне еще винтовку надо забрать. Ќа коленЯх ‘ущенЯ
подлез под низкие ветви и, обхватив под мышки покойника, вытащил его на
свободное место. ’ело Ѓурова совсем затвердело и плохо сгибалось. ‘ущенЯ
бережно заломил вверх его руки, занес их себе на плечи. Џотом медленно, с
усилием поднЯлсЯ на ноги, правда, сзади ему немного подсобил ‚ойтик, и они
осторожно выбрались из мокрого соснЯка на просеку.
‚доль всей просеки между стволов старых сосен плыл влажный туман,
верхушки и кроны деревьев скрывались в его подвижных, клубЯщихсЯ волнах.
‚идно было плохо, на какую-нибудь полсотню шагов, и, немного пройдЯ по
просеке, ‚ойтик остановилсЯ.
- …сли не в Ѓабичи, то надо левее брать, - сказал ‘ущенЯ. ‘ подвернутой
под ношей головой он локтем показал куда-то в туманные боровые недра.
- •орошо. ’олько винтовку возьму.
‚ойтик влез в темные заросли можжевельника и задом выбралсЯ оттуда со
своей длинной винтовкой в руках, закинул ее за плечо. Ќа другом плече у него
висел карабин Ѓурова.
- Ќу, веди! - сказал он. - ’олько, смотри, не к немцам!
‘ущенЯ не ответил, молча придушив в себе обиду, была она далеко не
первой, подумал, что обид, наверно, ему еще хватит. …ще он наобижаетсЯ, надо
привыкнуть. …сли только все как-нибудь обойдетсЯ. Ђ если не обойдетсЯ, то
что ж... —то тогда ему все эти обиды? Џравда, слушаЯ теперь
многозначительные намеки ‚ойтика, он чувствовал, что надо было что-то
сказать в свое оправдание, что-то объЯснить из его нелепой истории. Ќо он не
мог решитьсЯ на такое объЯснение, что-то мешало откровенности с этим
человеком - его недоброжелательность, что ли? …сли бы сам ‚ойтик спросил, а
то... Ћднажды он уже решилсЯ, рассказал обо всем Ѓурову, и так неудачно
получилось - исповедалсЯ покойнику. Џочему-то, однако, сделалось легче,
словно Ѓуров понЯл его хотЯ бы перед кончиной. Ђ может, и понЯл. ‘казал же
он ‚ойтику: "Ќе трогай ‘ущеню", - значит, что-то понЯл. Џервый человек за
все времЯ его, ‘ущени, терзаний. …ще и поэтому несет он его, чтобы не
бросить воронью, немцам... Ќаверно, даже мертвый Ѓуров был нужен ему длЯ
уверенности в себе, длЯ ощущениЯ своей невиновности, и ‘ущенЯ держалсЯ за
него, как утопающий держитсЯ за соломинку. ’олько много ли поможет ему эта
соломинка?
„овольно-таки тЯжелое тело Ѓурова быстро отнимало силы, ‘ущенЯ начал
часто останавливатьсЯ, поправлЯть ношу. Ѓудто предчувствуЯ нелепость его
усилий, покойник отЯжелело стремилсЯ к земле, которой он уже принадлежал со
вчерашнего вечера и от которой его удерживал этот его бывший сосед.
Ћни долго брели по туманному лесу, остуженно дыша его смолистым, почти
спиртовым духом. “сыпаннаЯ хвоей землЯ в бору была мЯгкой и чистой, без
травы и зарослей, идти по ней было, в общем, легко; верхушки гигантских
сосен по-прежнему скрывались в низкой туманной наволочи, неба почти не было
видно. ђедкий подлесок из березнЯка, можжевельника и сосенок застыл в
тумане. Ѓыло тихо и глухо, ни одна ветка не шевельнулась рЯдом. Џтиц тут
почему-то не было слышно, только однажды вверху недолго постучал по
сухостоине дЯтел и стих. ‘ущенЯ согрелсЯ под шинелью, ему давно уже хотелось
распрЯмитьсЯ, передохнуть, но ‚ойтик будто не замечал того, и ‘ущенЯ
терпеливо тащилсЯ со своей нелегкой ношей. €м встретились уже две просеки,
но обе пролегли поперек их пути. ‚ремЯ от времени поглЯдываЯ вокруг из-под
расставленных в стороны локтей, ‘ущенЯ как будто узнавал лесные места и
полагал, что идут правильно. ‡а третьей просекой должен был начатьсЯ участок
старых, перезрелых сосен. Љогда-то, еще до колхозов, молодые мужики и девки
из Њостища заготавливали тут лес длЯ „онбасса, и тут у него впервые началось
с Ђнелей... Ќачалось вроде счастливо, но вот чем кончитсЯ? Ћт этого участка
Ѓабичи останутсЯ, считай, в стороне, они уже прошли эту деревню. Џравда,
если держатьсЯ прЯмо, то впереди их ждало не лучшее - впереди было шоссе;
наверное, шоссе также придетсЯ переходить в лесу. •орошо бы перейти ночью. Ђ
днем... ђазве что поможет туман.
‚се это времЯ, держась сзади с двумЯ винтовками на плечах, ‚ойтик с
завистью думал, какой все же крепкий мужик этот ‘ущенЯ. ‘огнулсЯ едва не до
земли, а прет будто трактор, и даже не остановитсЯ передохнуть. ‘илен
железнодорожник, ничего не скажешь. Џо правде говорЯ, ‚ойтик инстинктивно
недолюбливал таких крепышей, находЯ в них что-то отталкивающее, особенно длЯ
человека другого склада, каким был сам ‚ойтик с его иными достоинствами -
умом, сообразительностью, может, даже способностью схитрить, если было
нужно. € еще, как недавно говорили, принципиальностью. Ќо принципиальность
нужна была до войны, в классовой борьбе, в их суматошной повседневной
работе, а здесь какой от нее прок? Ќа войне куда больше надобности в такой
вот выносливости, простой физической силе, которой ‚ойтику как раз и
недоставало. Ќо что делать, каждому свое. Џоэтому пусть несет, если сам
напросилсЯ. Ћчень даже возможно, что командир ’рушкевич спросит, где убитый,
и погонит за трупом. Ќо тут недалеко, лагерь уже под боком, труп, если что,
можно доставить потом на повозке. Љонечно, в лагерь ‘ущеню вести нельзЯ.
Ѓудет скандал, если, посланный застрелить предателЯ, он приведет его в
лагерь. Љонечно, он застрелит его, только разве что где-нибудь поближе к
реке. € тогда будет свободен. ‘ам уж как-нибудь доберетсЯ до пущи и доложит
’рушкевичу! приказ выполнен. Џравда, не обошлось без потерь, Ѓуров убит. Ќо
теперь разве большаЯ новость - потери? ‘кольких они уже потерЯли за лето и
осень...
„о третьей просеки они еще не дошли, как где-то в стороне слева
внезапно забахали выстрелы. Ќе так чтобы близко, но и не очень далеко. ‚
тумане звуки выстрелов прозвучали приглушенно, и трудно было определить,
где. ‘ущенЯ недолго постоЯл с ношей и устало опустилсЯ набок, ‚ойтик тоже
стал на колени, оба прислушались. Ѓахало, может, с десЯток винтовок;
туманные недра леса доносили короткие, без эха звуки выстрелов, которые туго
отдавались в плотном воздухе.
- ‚ Ѓабичах, ага? - спросил погодЯ ‚ойтик.
- …сли бы в Ѓабичах, - вслушиваЯсь, сказал ‘ущенЯ. - ‘ другой стороны.
Ќа шоссе, похоже...
- Ќа шоссе?
- Ќу.
- ’ак еще и шоссе тут? Људа же ты завел? ‚ойтик тихо про себЯ выругалсЯ
- он совершенно забыл, что тут где-то должно быть и шоссе. Ћ шоссе он и
не вспомнил даже.
- Ђ куда же вести? - обиделсЯ ‘ущенЯ. - ‚ы же говорили, в Ѓабичах
немцы.
- Ќу, немцы.
- ‡начит, только сюда. —ерез шоссе.
„а, действительно, наверно, через шоссе, в пущу другой дороги тут не
было. Њожет, впервые ‚ойтик подумал, что ‘ущенЯ попалсЯ ему кстати, что без
него он снова заблудилсЯ бы в этом чертовом лесу. Ђ заблудившись, недолго
напоротьсЯ на полицаев и распрощатьсЯ с жизнью. ќтот хоть знает местность и,
может, еще выведет его к своим.
‚от если бы он был честный мужик, не предатель.
Ќо если бы он был не предатель, то, наверное, и ‚ойтику не было бы
надобности бродить здесь по лесам и навернЯка Ѓуров не лежал бы теперь на
стылой земле, задрав вверх обросший подбородок. …сли бы ‘ущенЯ был не
предатель. •уже, что он еще и с наганом; думает, наверно, что ‚ойтик забыл о
нагане и не станет его отбирать. Ќо надо отобрать. …сли, может, не здесь
(чтобы не обострЯть отношений), то за шоссе обЯзательно. ‚се-таки предатель,
каких теперь на войне развелось немало - одни ими стали с охотой, длЯ
какой-то выгоды себе, другие по безысходности, из-за страха за жизнь, за
детей и семью. Ќо это не менЯет ничего по сути, предатель всегда предатель.
Ќе смотри, что какой-нибудь прикинетсЯ смирным, вполне лоЯльным, даже может
вызвать у тебЯ сожаление, а затем... Ђ затем - нож в спину, пулю в затылок.
Љто знает, что у него на уме, у этого ‘ущени, чему его там научили, в
полиции. …сли уж побывал у них в когтЯх, так хорошего не жди. ЌавернЯка
завербовали - вынудили или уговорили - и дали задание. €наче живым бы не
выпустили. ’акие-то штучки ‚ойтик уж понимал, его не проведешь. Љое-что
повидал в жизни, кое-чему научилсЯ.
Ћни полежали на стылой земле под соснами, немного передохнули; тревога
улеглась, тем более что и стрельба как-то невзначай прекратилась. Џотом
снова двинулись в прежнем направлении - в сторону шоссе. Ќа этот раз шли
осторожнее: впереди ‘ущенЯ с ношей, за ним шагов через пЯтьдесЯт ‚ойтик.
—асто останавливались по одному или оба сразу и слушали. ’уман не расходилсЯ
весь день, может, немного стал реже к вечеру; вверху потЯнуло боровым шумом,
от легкого ветра зашевелились вершины деревьев. ‚ этом их шуме, однако,
стало хуже слыхать, и они снова вдруг оба попадали от внезапного грохота,
что посыпалсЯ недалеко впереди. Џолежав, догадались, что подошли к шоссе -
где-то поблизости проносились машины. Џравда, сквозь густоватый подлесок их
не было видно, как не было видно и самого шоссе.
Љогда грохот постепенно отдалилсЯ, ‚ойтик, пригнувшись, подбежал к
‘ущене.
- оссе, да?
- оссе.
- —то делать? Џерейдем?
Џрежде чем ответить, ‘ущенЯ послушал. ‹ес слабо шумел, как и прежде, но
автомобильный шум помалу смолкал, отдалЯЯсь вправо; слева же лесной простор
замер в тиши. •отЯ, конечно, каждую минуту оттуда могли поЯвитьсЯ машины.
- Њожет, лучше ночью, как стемнеет, - слабо возразил ‘ущенЯ.
- „олго ждать...
- ‹учше бы подождать.
‘ущенЯ осталсЯ лежать - ничком под кустом можжевельника, все
вглЯдываЯсь через подлесок в сторону шоссе. ‚ общем, ему было безразлично,
когда переходить шоссе, чувствовал, ничего путного его там не ждет. Љак не
ждет, пожалуй, нигде. Ќо он начал уже свыкатьсЯ со своей новой ролью -
проводника или даже партизана - и хотел прилежно ее исполнить. Ђ чтобы
прилежно ее исполнить, следовало слушатьсЯ ‚ойтика, теперь словно бы его
начальника. ќто послушание давало ему неЯсную надежду, котораЯ и вела его
весь день по лесу. ЋпЯть же ‚ойтик, может, поймет, что ‘ущенЯ делает все по
своей доброй воле, без принуждениЯ, может, он запомнит, а при случае и
засвидетельствует это.
Ћни пролежали так, пожалуй, не очень долго; на шоссе все утихло, не
слышно было и стрельбы. ‚етер вверху, наверно, снова унЯлсЯ, так и не
разогнав туман, который, похоже, начал сгущатьсЯ на исходе днЯ, за времЯ их
ожиданиЯ. „а, туман стал гуще, ‚ойтик понЯл это по тому, как серой наволочью
поодаль задымил подлесок. „олго лежать на сыром мшанике стало холодно,
судороги сотрЯсали озЯбшее тело, и ‚ойтик тихо сказал:
- Ђ если теперь, а? Џо одному? ‘ущенЯ поднЯлсЯ, сел, оглЯделсЯ. Ћн не
возражал, но и не спешил согласитьсЯ, он недолго подумал.
- Ќадо посмотреть. Љак там, на шоссе.
- Ќу посмотри. ’олько недолго.
“стало поднЯвшись на ноги, ‘ущенЯ побрел в подлесок, а ‚ойтик вдруг
нелепо испугалсЯ: напрасно отпустил! Ќа всЯкий случай с винтовкой отбежал
несколько в сторону и спрЯталсЯ за ствол толстой сосны. ‚ыглЯнув из-за нее,
увидел, как ‘ущенЯ осторожно, крадучись, пробиралсЯ к шоссе; иногда его
вовсе скрывал березнЯчок подлеска, но потом он снова поЯвлЯлсЯ уже в другом
месте. Љогда он отошел далеко, ‚ойтик расслабленно опустилсЯ на корни сосны.
"—ерт его знает, что за человек? - подумал он про ‘ущеню. - ‚роде бы
свой. €ли, может, подлаживаетсЯ под своего, чтобы влезть в доверие?"
Љонечно, его следовало остерегатьсЯ и днем, а если еще остатьсЯ с ним
ночью?.. Ќет, оставатьсЯ с ним на ночь ‚ойтик вовсе не собиралсЯ, он
чувствовал, что надобно как можно скорее освободитьсЯ от этого ‘ущени.
Џерейти шоссе и застрелить. Ђ то еще застрелит самого.
Ћднако пока что ничего плохого не произошло, ‘ущенЯ скоро поЯвилсЯ из
кустарника, и ‚ойтик одновременно с ним подошел к распластанному на земле
Ѓурову.
- Ќу?
- Ќа шоссе пусто, - сказал ‘ущенЯ. - Ќигде никого.
- ’огда пойдем, - решил ‚ойтик. - Џока нигде никого. Ќемного подождем и
пойдем.
- •орошо, - покорно согласилсЯ ‘ущенЯ. Ћни снова опустились наземь по
обе стороны от Ѓурова, который, заломив руки, безучастно лежал на боку.
‘путанные волосы на голове и широкие плечи в черной сорочке были облеплены
лесной паутиной и обсыпаны хвоей, сапоги низко сползли с длинных ног, и все
его тело казалось неестественно вытЯнутым и неуклюжим. ‘ущенЯ поправил на
его животе завернувшийсЯ подол мокрой от крови сорочки.
- „авно знакомы были? - спросил ‚ойтик.
- ‘ детства. —ерез улицу жили. Ћн, правда, моложе был. ‚се к машинам
тЯнулсЯ.
- „а-а, - сказал ‚ойтик, будто что-то начинаЯ понимать. - ‚от это и
подвело. …го и тебЯ.
- Ћно, может, и так, - неохотно согласилсЯ ‘ущенЯ. - „а только менЯ
подвело другое.
- —то же еще?
‘ущенЯ протЯжно выдохнул и сцепил на коленЯх руки.
- —то не помер там, в полиции. ‚от что.
- Џомирать зачем торопитьсЯ, - сказал ‚ойтик" - Ѓуров вон поторопилсЯ,
невтерпеж было. ‚се через свою дурость!
- „а, Ѓуров не вовремЯ. Њолодой еще. †аль...
- ’ебе-то чего жалеть?
- Џотому как из-за менЯ будто. ’олько Я ни при чем. ђазве Я хотел? џ
только там, в болоте, не хотел лежать.
- ‚от лег бы в болоте, Ѓуров бы живой был. Ќе так разве?
- ќто так, наверно, - поморщилсЯ ‘ущенЯ. - Ќо вы уж скажите там
командирам...
- —то сказать? - насторожилсЯ ‚ойтик.
- Ќу про менЯ, если что. …сли не дойду. ‚се-таки женка у менЯ, дитЯ...
- Ђ, вот что! - догадалсЯ ‚ойтик. - ќто скажу. Ќе беспокойсЯ. Њожет,
еще и написать придетсЯ.
- Ќаписать - это хорошо. ‚се-таки документ.
- Ќа документ надеешьсЯ? - удивилсЯ ‚ойтик.
- Ќу. ‚се-таки, может, разобрались бы когда.
- Ђ все же завербовали, ага? Ќу, признайсЯ! ‚ойтик острым, испытующим
взглЯдом посмотрел на ‘ущеню, и тот от неловкости криво передернул губами.
- …сли бы завербовали, так нет же! ‚ербовали, да. Ќо Я же не мог. Ќу не
мог Я, и все.
- ’ак уж и не мог? - Язвительно сказал ‚ойтик. - ‚решь, наверное?
‘ущенЯ искренне изумилсЯ.
- Ќу как же можно, посудите сами! Ќа такое дело! Њало что себЯ
погубишь, так еще и семью... Љак же им жить? …сли, может, жить останутсЯ.
Ћн говорил словно бы даже искренне, отметил про себЯ ‚ойтик, и если
рассудить, так была какаЯ-то правда в его словах. Ќо все равно поверить ему
‚ойтик не мог. ‡а недолгую свою жизнь ‚ойтик уже убедилсЯ, как хитро
работает враг, как умело прикидываетсЯ другом, в доску своим, чтобы затем
выбрать времЯ и нанести удар. Љак тот •мелевский. ‘колько лет разыгрывал
роль принципиального партийца, а втихомолку вил свою вредительскую
веревочку, разваливал сельское хозЯйство, организовывал слабые колхозы. Ќо
все-таки нашлись люди умнее, разоблачили врага и наказали безжалостно. €
разве один •мелевский? € директор школы Џротасевич, милицейский начальник
‹октенок, предрайпотребсоюза Љузьмич. „а в каждой деревне, в каждом колхозе.
Ђ в области? ‚сюду поналезло врагов, шпионов, предателей. ђазоблачили
многих, но немало и осталось. Ќет, видно, на то она и бдительность, чтобы
всегда быть начеку, не позволить дремать в себе непримиримости. ‚раг хитер.
’ак вас обставит, что многое в его вредительстве кажетсЯ неправдоподобным,
сомнительным, а то и просто станет жаль человека, особенно если он давний
знакомый, друг или родственник. Ќо в таком деле всЯкое постороннее чувство
следовало душить в себе без колебаниЯ, сжав зубы, исполнить то, чего
требовал беспощадный принцип борьбы. Љто кого, так ставилсЯ вопрос в
довоенные годы, таким он осталсЯ и теперь, когда так Явственно обнаружились
упущениЯ и недоработки прежнего времени в образе вот таких сущеней. ќти
недоработки в войну обросли новыми сложностЯми, но надо боротьсЯ. €наче не
победить.
Ќо хорошо так сознавать - Ясно и категорично, труднее было
соответственно поступить. •отЯ бы с ‘ущеней. ‚ойтик не чувствовал никаких
затруднений позавчера, когда они ехали на станцию, но за минувшие два днЯ их
отношениЯ несколько изменились. ‘егоднЯ между ними уже поЯвилась какаЯ-то
свЯзь (свЯзь с предателем!), они делали одно дело - несли труп Ѓурова, а
впереди их ждал опасный переход через шоссе, где навернЯка не обойтись без
помощи ‘ущени. ‡начит, надобно еще поводить его за нос, сделать вид, что
‚ойтик доверЯет ему и даже в чем-то с ним соглашаетсЯ.
- Ќу, оно по-разному бывает. Љонечно, война, - примирительно заключил
разговор ‚ойтик.
Ћднако эти его слова ‘ущенЯ подхватил с несогласием и заговорил с такой
наболевшей запальчивостью, что удивил настороженно притихшего ‚ойтика.
- ‚от вы говорите - война! —то все бывает... Ќо разве за полтора года
войны все переменилось? ђазве человек так скоро менЯетсЯ? —тобы до войны
один, а в войну - другой? џ тут тридцать семь лет прожил, менЯ все знают.
‚сегда все уважали, ни с кем не поругалсЯ ни разу. Ќу а почему теперь
перестали верить? ‚от получаетсЯ, что немцам верЯт, а своему человеку - нет.
€ соседи, и вы. †енка даже и та... сомневаетсЯ. ЏеременилсЯ! Љак это Я
переменюсь, если менЯ родили таким?! -с тихим возмущением говорил ‘ущенЯ,
привстав на коленЯх.
- ќ, еще как менЯютсЯ! - сказал ‚ойтик. - Ќеустойчивые элементы. …сли
захочетсЯ жить...
- ‚от именно: если жить хочешь, так как же идти на подлость? ќто когда
уже смерть, так, может, все равно уже. Ќо ведь живой на живое надеетсЯ.
Џусть не длЯ себЯ, так длЯ своего дитЯ, может. …сли тому жить
посчастливитсЯ.
Ћткинувшись на отставленную руку, ‚ойтик поглЯдывал в недалекий
притуманенный подлесок, не очень внимательно слушал ‘ущеню и думал, что
долго тЯнуть так нельзЯ. ‚идно, этот человек умел своей рассудительностью
размЯгчить любое сердце. ’ак, чего доброго, недолго и посочувствовать ему, а
там недалеко и до оправданиЯ.
Ќет, надо кончать.
‚от перейдут шоссе, и ‘ущенЯ ему не понадобитсЯ. „орогу дальше ‚ойтик
примерно знал, как-нибудь доберетсЯ. Ѓурова надо будет припрЯтать, чтобы
потом приехать за ним на повозке. Ќынче - не летом, сутки-другие подождет
разведчик. Ќо это если командир прикажет. Ђ может, и не прикажет. ЋтрЯд
менЯет дислокацию, под пущу наехало карателей, наверно, теперь будет не до
убитого Ѓурова.
’емнело, однако, медленно. Ѓеловатый туман волнами растекалсЯ по лесу,
оседал сверху и плыл низом, окутываЯ стужей и сумраком голый кустарник
подлеска, темные свечи молодых сосенок поблизости.
- ’ак, давай! - приподнЯлсЯ на коленЯх ‚ойтик. - Џерейдешь, подожди. џ
следом!
‘ущенЯ не очень живо поднЯлсЯ. ‚ойтик с готовностью помог ему взвалить
на спину Ѓурова, и ‘ущенЯ, пригнувшись, потащилсЯ в кустарник.
Љак только ‘ущенЯ скрылсЯ в подлеске, у ‚ойтика снова недобро защемило
сердце - показалось, он дал промашку. —то-то уж слишком охотно этот ‘ущенЯ
несет на себе труп Ѓурова, послушно исполнЯет все приказы и распорЯжениЯ,
как бы за этим не крылсЯ какой-то подвох, обеспокоенно думал ‚ойтик,
растЯнувшись ничком на мшанике. ‚се-таки его не мог ввести в заблуждение тот
запал, с которым так истово оправдывалсЯ ‘ущенЯ, в памЯти ‚ойтика уже были
случаи, когда так же искренне оправдывались заведомые предатели и отщепенцы;
другие же, напротив, будто терЯли дар речи, упрЯмо молчали. ‚ойтик знал, что
все зависело от характера человека, поведение которого вовсе не определЯло
степень его вины или невиновности. Ћн не представлЯл, как бы повел себЯ сам,
если бы ненароком всплыл на свет божий его прошлогодний случай в ‚ойновском
урочище, который едва не стоил ему жизни. Љ его счастью, не всплыл, и все
невеселые подробности случившегосЯ он упрЯтал на самое дно души. •отЯ иногда
они и поскребывали там - беспокойно и саднЯще, и требовалось усилие, чтобы
приглушить непрошеное чувство виновности, приласкать уЯзвленную совесть.
Ќаверно, долго будет помнитьсЯ ему то раннее утро в начале зимы, когда по
грЯзноватому первопутку он торопливо бежал из хутора в ‚ойновское урочище,
где они, трое районных совработников, обитали в вырытой на пригорке
землЯнке. ’ам было укромно, покойно и, в общем, даже уютно возле крохотной
железной печурки в углу; еду добывали по очереди в окрестных деревнЯх, на
редких, уцелевших в пору довоенных сносов хуторах. ‚ тот раз очередь была за
‚ойтиком, и он поздней ночью пришел на этот уединенный хутор, куда захаживал
уже не впервые за осень. •озЯина хутора, рыжебородого Љлимку, и его
молчаливую бабу он знал давно, еще со времен коллективизации, люди они были
честные, хотЯ и не очень общительные, но именно по этой причине обитатели
землЯнки укрыли у них заболевшего в лесу окруженца лейтенанта ”едю
‘виридова. ‚ одну из очередных вылазок за провиантом того сперва намочило
под дождем, а на обратном пути прихватило морозцем, и парень вскоре свалилсЯ
в горЯчке. ЋпасаЯсь за жизнь лейтенанта, они неделю назад переправили его на
этот хутор. ’еперь ‚ойтик, навестив больного, плотно поужинал, отогрелсЯ и
даже незаметно вздремнул в тепле на скамейке рЯдом. Ќо, на свою беду,
вздремнул чуть больше, чем следовало, и, когда вышел на стежку в поле, стало
светать. Ћн встревоженно прибавил шагу - впереди в кустарничке лежала
дорога, ее он намеревалсЯ пересечь возле мостика и потом вдоль овражка
перелесками добиратьсЯ до урочища. ‚ сидоре за спиной у него была буханка
хлеба и ведро картошки. ‚ общем, немного, но на первое времЯ должно хватить,
а там сходит кто-либо другой, принесет еще. ‹юди в округе были отзывчивые на
чужую беду и без принуждениЯ делились тем немногим, что имели сами.
‚ойтику уже совсем недалеко оставалось до кустиков и дороги, как в
неЯсных еще рассветных сумерках он заметил впереди людей. €х было трое, и
они тоже увидели его в поле, настороженно замерев, ждали. ‘ердце у ‚ойтика
дрогнуло в груди, но он словно по инерции продолжал мелкими шажками бежать
по едва обозначенной в мокром снегу тропинке. ЋружиЯ у него не было - за
провизией они всегда отправлЯлись без оружиЯ, - и теперь он сильно
встревожилсЯ: кто эти люди? €здали было не рассмотреть, но, подойдЯ ближе,
‚ойтик и вовсе помрачнел душой - на дороге, поджидаЯ его, стоЯли трое мужчин
с винтовками. „еватьсЯ, однако, было некуда, он перескочил канаву и оказалсЯ
напротив. Ћдин из них грубо спросил: "Људа?", потом "Ћткуда?", двое других
обладали за спиной его сидор, содрали с плеч веревочные лЯмки, ‚ойтик понЯл,
что оправдыватьсЯ бесполезно, да и нечем, тем более что те уже обругали его
"бандитом" и потребовали сказать, где взЯл продукты. ‚ойтик начал
выкручиватьсЯ - мол, не знает, где именно, зашел к незнакомому человеку и
попросил. Џосле недолгого раздумьЯ те приказали немедленно вести их к этому
незнакомому и стволом зарЯженной винтовки больно толкнули его между лопаток.
„елать было нечего, ‚ойтик свернул на проклЯтую тропку, так
предательски приведшую его в западню. “грюмо и молча полицаи шли следом, а
он заполошно думал, куда их вести. „ело в том, что на пригорке в поле
тропинка делилась на три: одна продолжала бежать в расположенную в низине
маленькую деревушку, где он никогда не был и никого там не знал, другаЯ вела
в сторону, к недалекому ”омичевскому хутору, хозЯин которого был человек
изворотливый и, кажетсЯ, уже снюхалсЯ с полицией. € лишь третьЯ направлЯлась
по склону к приютившемусЯ возле мелколесьЯ с овражком хутору рыжего Љлимки.
‚ойтик в нерешительности прошел первый поворот, все напрЯженно соображаЯ,
как ему поступить. Ћчень ему не хотелось вести их к Љлимке, где выкашливал
больные легкие ”едЯ ‘виридов, но куда же еще он мог повести? ”омичевский
хутор отпадал, эти могли сами там ночевать. ‡начит, только к Љлимке. € он
прошел мимо и второго поворота, теперь уже выбора у него не осталось и он
все мучительнее представлЯл последствиЯ своего предательства. Ќо что он мог
сделать? Ћн лишь замедлил шаг, желаЯ как можно надольше растЯнуть этот
последний километр пути. Ќо, как он его ни растЯгивал, все же они очутились
наконец на климковском подворье, и полицаи сунулись к двери. Ћднако дверь
оказалась запертой, полицаи стали стучать, требуЯ открыть, и тогда за дверью
грохнуло три или четыре выстрела. Ћдин полицай выронил на порог винтовку, к
нему бросилсЯ второй, а третий, разбив прикладом окно, швырнул гранату. Љак
только в хате грохнуло, со звоном сыпанув на двор битым стеклом, ‚ойтик,
вдруг обретЯ решимость, бросилсЯ за угол, потом обежал сарай и через кустики
кувырком скатилсЯ по склону в овраг. ‚скочив на ноги, побежал что было силы
прочь от проклЯтого хутора. Џо нему стрелЯли, стрелЯли на хуторе, там еще
несколько раз взорвались гранаты, и в небо скоро повалил белый дым, хутор
загорелсЯ. €зредка оглЯдываЯсь, он все бежал по оврагу, пока не выбралсЯ по
склону на ровное место, свернул в лес и, полднЯ проплутав по урочищу,
добралсЯ наконец до их стоЯнки. ’ам он сказал только, что на рассвете хутор
подожгли полицаи, ему удалось спустись под дымом, а что стало с остальными,
он не знает. ‘утки спустЯ, однако, стало известно, что хутор сгорел вместе с
хозЯевами, один полицай там убит, другой ранен. Ќо полицаи, видать,
оказались не здешние, ‚ойтика в лицо они не знали, и роковаЯ встреча с ними
оставалась тайной, которой он не намеревалсЯ с кем-либо делитьсЯ. Љонечно,
приЯтного было во всем этом мало, но его успокаивала мысль, что это еще не
предательство, что другие предали больше, чем какой-то там хутор с тремЯ
обитателЯми. „а и разве он предал? Ћн только был вынужден под угрозой
расстрела указать, где взЯл продукты, и его ли вина, что полицаев на хуторе
встретили выстрелами через дверь? …го угораздило пробыть в лапах полиции
каких-нибудь полчаса или час, но и того достало, чтобы погубить трех
человек.
‘ущенЯ же просидел две недели в ‘„ и смеет уверЯть, что не сдалсЯ.
‚ыстоЯл, не покорилсЯ. ‡наем мы таких непокоренных, думал с раздражением
‚ойтик. ‘ломали и завербовали, иначе не могло и быть.
Ќо что ж, наверное, теперь было поздно проЯвлЯть бдительность, он его
упустил, кстати, с оружием, буровским наганом, как бы теперь на дороге не
схлопотать от него пулю в лоб. "—ерт! - выругалсЯ ‚ойтик. - € какой леший
наслал на менЯ этого предателЯ!" —ем ближе они подходили к партизанской
пуще, тем все большее беспокойство охватывало ‚ойтика, и все из-за того же
‘ущени.
Њожет, минут через десЯть или немногим больше после ухода ‘ущени ‚ойтик
тоже поднЯлсЯ, еще раз вслушалсЯ в вечернюю тишину леса - как будто нигде
никого. ‚ лесу смеркалось, уже надо было хорошо всмотретьсЯ, чтобы отличить
поблизости темный пенек от молодой сосенки. Џод ногами в подлеске глухо
шелестела листва, и он старалсЯ ступать потише. ’ихонько выбралсЯ из
зарослей на опушку, подошел к глубокой дорожной выемке, взглЯнул сверху в
один конец застланной туманом ленты шоссе, в другой. Ќемного помедлил и
мелкими шажками стал сходить по крутому откосу вниз. Ќа середине откоса
неловко поскользнулсЯ на стоптанных каблуках, и его винтовки стукнулись
сзади прикладами. ‘тукнулись совсем тихо, но тут, над шоссе, их стук
прозвучал пугающе отчетливо, и ‚ойтик бросил обеспокоенный взглЯд в сторону
и напротив. € в то же мгновение испуганно обмер - на другой стороне выемки
маЯчили в тумане силуэты двух человек. Ћдин из них, как можно было понЯть
сквозь туман, вглЯдывалсЯ в сторону полЯ, а другой, тонко подпоЯсанный и
высокий, тревожно взмахнул рукой.
- ‘той!
Ќеуклюже повернувшись на травЯнистом склоне, ‚ойтик мгновенно смекнул,
что влип. Џочему-то показалось даже, что второй с этим длинным - ‘ущенЯ,
значит, навел, подкараулили наконец-то! ‚ойтик бросилсЯ по откосу вверх,
карабин его свалилсЯ с плеча, только он ухватил его за ремень, как туманные
сумерки сзади огненно вспыхнули от раскатистой автоматной очереди. Џули
ударили в траву на откосе, одна, звЯкнув по карабину, с затухающим визгом
отлетела в сторону. ‘зади уже кричали обозленно и требовательно, опЯть
протрещала очередь, показалось, едва не в спину; ему уже совсем немного
оставалось до конца этого откоса, в лесу он, возможно бы. спассЯ. Ќо все же
не хватило каких-нибудь пЯти метров, пулЯ из следующей очереди хлестко
ударила под лопатку, загнала в грудь горЯчий костыль. Ћн выпрЯмилсЯ,
захлебнулсЯ вдруг хлынувшей из горла кровью и повалилсЯ назад - вниз головой
по мокрому травЯнистому склону. ‚интовки тоже полетели куда-то, но винтовки,
пожалуй, уже были ему не нужны, он понЯл, что убит. “бит нелепо, по-дурацки,
из-за своей неосмотрительности. ‡ачем он отпустил ‘ущеню...
Ћн очутилсЯ в бурьЯне возле самой канавы, зрение его застлал темный
туман, он вздохнул трудно, с клекотом в груди и не мог собрать силы
выдохнуть. Џослышались недалекие мужские голоса, выкрики сначала на шоссе,
потом голоса приблизились - его уже искали. Ћн ожидал услышать знакомый
голос ‘ущени, чтобы окончательно убедитьсЯ в своей ошибке, но не услышал.
ѓромче других звучал низкий, похоже, простуженный бас человека, который
возбужденно объЯснЯл кому-то:
- Џонимаешь, оглЯнулсЯ - стоит! Ђх ты, мать честнаЯ, ну Я как врежу!..
„а где же он тут? €ди сюда...
- Џодожди ты!
- „а вон он... ‹ежит! - со злорадным торжеством раздалось на дороге, но
голос был не ‘ущени, хотЯ и показалсЯ ‚ойтику очень знакомым. ѓде-то он его
уже слышал, только теперь не мог вспомнить где. - ‚от винтовка! Ќу Я же
говорил...
‘овсем близко послышалсЯ шорох бурьЯна на обочине, шаги, болью
отдававшиесЯ в груди у ‚ойтика. ‡атем он услышал усталое хрипловатое дыхание
рЯдом.
- Ѓандит, во! - шумно дыша, выкрикнул кто-то и сильно ударил его
сапогом в бок.
- “битый?
- “битый, кажись...
Ћни уже были рЯдом, нагнулись, толкнули его еще два раза в бок, ‚ойтик
не шевельнулсЯ и даже не открывал глаз, все в этом мире стало ему чужим и
противным. Ћстатки жизни еще теплились в его простреленном теле, но тело уже
не принадлежало ему - скованный жгучей болью в груди, заслонившей от него
весь белый свет, он уже не владел собственным телом.
- ‚о, кобура... ЏустаЯ, холера. Ђ где наган?
- Џоищи. ‚ траве, может...
’о, что спрашивали про наган, навело ‚ойтика на мысль, что ‘ущени здесь
нет. ‘ущенЯ наган не искал бы. Ћни ухватили его за ремень, расстегнули
прЯжку и вытащили ремень из-под тела. Џотом перевернули на другой бок,
начали снимать поддевку. ‚ойтик не сопротивлЯлсЯ и, кажетсЯ, не дышал даже,
он едва терпел боль и почти не ощущал ничего больше. Њежду тем ему заломили
руку, сильно потЯнули рукав. Џолицай выругалсЯ, и ‚ойтик вдруг вспомнил: это
был племЯнник •мелевского - „робина, длинноногий худой мужчина, который
перед войной топил печи в местечковой бане. Ћн же помогал …катерине €вановне
пилить дрова, те самые, которыми ‚ойтик поделилсЯ со вдовой •мелевского.
Ћднажды они даже поговорили через изгородь, когда ‚ойтик бежал в исполком на
работу. ’еперь же „робина, кажетсЯ, не узнал ‚ойтика, но ‚ойтик его признал
и с запоздалым сожалением подумал: вот упустили еще одного гада, теперь
пропадай. Ћт рук вот таких...
Њежду тем они старательно обшарили его карманы, вытащили кошелек с
бумагами, ложку, хороший перочинный ножичек с двумЯ лезвиЯми. …ще он был
жив. ‚ груди уже не клекало, кровь тихо и беспрепЯтственно вытекала на
холодную землю через дыру его ветхого свитерка. Ќаконец они отошли, и он
печально подумал: придетсЯ умирать. ‘ознание того, что смерть будет
нескорой, обеспокоило его, лучше бы сразу. Ќо он не мог ни крикнуть, ни
застонать даже, мог только лежать, как труп, и дожидатьсЯ своего часа.
‹ипкаЯ обессиливающаЯ немощь начала наконец отбирать его памЯть, он то
забывалсЯ, то начинал ощущать под собой холодную сырость травы и тогда
понимал, что еще жив. Њелькнула мысль, что они уже ушли, и в нем вспыхнула
коротенькаЯ надежда: а вдруг?.. Њожет, еще спасетсЯ. Њожет быть, ‘ущенЯ...
Ћднако он не успел додумать, ЯснаЯ мысль еще не оформилась в его голове, как
вблизи что-то изменилось, спиной он болезненно ощутил толчки в земле - это
были торопливые шаги рЯдом.
- Ѓотинки у него! - зычно прозвучало в ночи, и ‚ойтик получил сильный
удар по колену.
- „авай быстро! - отозвалось с дороги. Џолицай, похоже, присел возле
него на корточки - ‚ойтик почувствовал это по усталому, натужному дыханию
рЯдом - и принЯлсЯ снимать с него ботинки. Ћдин содрал силой, не
расшнуровываЯ, на другом сначала разорвал пальцами его узловатые завЯзки. €
тут, наверное, ему что-то послышалось, полицай насторожилсЯ, зло, гадко
выругалсЯ:
- ’вою мать... †ив еще!
- ‘трельни, и айда! - донеслось издали, это был голос все того же
„робины. ђЯдом клацнул затвор, и ‚ойтик успел только вздрогнуть от огненно
слепЯщей молнии, сверкнувшей в лицо...
Љраем мутной широкой лужи ‘ущенЯ благополучно перешел шоссе, перескочил
неглубокую канаву и с усилием взобралсЯ на противоположный травЯнистый
откос. ‘зади и на дороге все было тихо, издали в тумане его не могли
заметить, а вблизи вроде никого нигде не было. ‹ес осталсЯ за выемкой; на
этой же стороне шоссе сразу за телеграфными столбами с жиденьким кустарником
внизу начиналсЯ неширокий сенокосный участок. ‡а ним в тумане серела гривка
ольшаника, там, помнил ‘ущенЯ, протекала речушка ђесса. —тобы скорее
отдалитьсЯ от шоссе, ‘ущенЯ припустил напрЯмик, по сенокосу, полагаЯ, что
‚ойтик скоро догонит его. Ћднако ‚ойтик пока не догонЯл, и он поспешил
укрытьсЯ в редком кустарничке, где на голом пригорке свалил с себЯ Ѓурова.
„алее шел пологий склон с мелколесьем, и внизу мерцал сквозь туман неширокий
поворот реки. ЏредстоЯло искать, где через нее переправитьсЯ. Ќо сперва надо
было подождать ‚ойтика.
’олько ‘ущенЯ с облегчением распрЯмилсЯ возле распластанного тела
Ѓурова, как сзади на шоссе раздалсЯ приглушенный вскрик, непонЯтный, но, как
показалось ‘ущене, угрожающе-требовательный, и тут же мелко протрещала
очередь, за ней втораЯ и третьЯ. ‘ущенЯ сначала пригнулсЯ, припал к земле,
затем, вспомнив про свой наган, дрожащими руками выдрал его из кармана.
Ќекоторое времЯ он не мог понЯть, что надо делать - затаитьсЯ, удирать или
бежать выручать ‚ойтика, который навернЯка попал в западню. ‚ промежутках
между очередЯми послышалось несколько выкриков, только отсюда он ничего
разобрать не мог, не понЯть даже было, на каком Языке кричали. Љ счастью,
однако, крики не приближались, раздаваЯсь в выемке, там же трещали и
выстрелы; пуль здесь не было слышно, значит, стрелЯли не в эту сторону.
Ќаконец ‘ущенЯ решилсЯ и, крадучись, с наганом в руке высунулсЯ из
ольшаника.
…два различимаЯ в туманных сумерках сенокоснаЯ луговина лежала пустой,
‚ойтика нигде не было. и ‘ущенЯ опЯть забеспокоилсЯ: что же ему делать?
’ем временем стрельба на дороге прекратилась, из туманной тишины
недолго доносились далекие глуховатые голоса, но не крики, похоже, там
разговаривали, только на каком Языке - понЯть было по-прежнему невозможно.
Ќаконец бахнул одиночный выстрел и все смолкло. "—то они там наделали? —то
наделали?" - билась в голове у ‘ущени неотвЯзнаЯ мысль. ‚прочем, что
наделали, нетрудно было догадатьсЯ, но он не хотел верить догадке, он все
вглЯдывалсЯ в кустики под столбами и ждал, что оттуда поЯвитсЯ ‚ойтик. Ќо
‚ойтик не поЯвлЯлсЯ; от усталости и долгого напрЯжениЯ у ‘ущени начали
слезитьсЯ глаза. ’ак в бесплодном ожидании он и не заметил, как вовсе
стемнело, вечерние сумерки без остатка поглотили кустарники вдали, высокую
стену сосен на той стороне шоссе и постепенно застлали неширокую полосу
сенокоса; на едва светлеющем вверху небе отпечатались черные ветки
ольшаника. Ќедолгий тревожный шум возле дороги, похоже, улегсЯ, голоса
замерли, и все там утихло. "Ђ может, они уехали?" - подумал ‘ущенЯ. Ќо
моторного гула он не слышал, разве что автомобилей там и не было. Ќо тогда
что же там было?
‚се еще не в состоЯнии совладать с волнением, ‘ущенЯ вернулсЯ к Ѓурову,
который в отрешенном безразличии ко всему лежал на боку. ’ут он постоЯл,
подумал, что, может, ‚ойтик поЯвитсЯ где-нибудь в другом месте ’олько
напрасно он думал, над лесными просторами воцарилась туманнаЯ ночь, от реки
несло зЯбкой сыростью, а ‚ойтик так и не поЯвилсЯ. Ќо куда же было податьсЯ
‘ущене? Ћн уже понимал, что ‚ойтика, пожалуй, ему не дождатьсЯ, и ощутил
страх: мало того, что Ѓуров, так еще и ‚ойтик? Љак же ему теперь быть
одному, на что и на кого рассчитывать?
Ћн вышел из кустарника, опЯть постоЯл, послушал. “же можно было не
прЯтатьсЯ - в ночном сумраке даже вблизи его врЯд ли могли увидеть. ‘корым
шагом ‘ущенЯ пошел по траве вдоль сенокоса, передумал, повернул в обратную
сторону. ‚нимание его упрЯмо обращалось к шоссе, наверно, надо было
возвращатьсЯ туда, где оставалсЯ ‚ойтик. Ќо он все колебалсЯ: там могли
сидеть немцы, подстерегаЯ его или ‚ойтика, если тому посчастливилось
скрытьсЯ. Џоколебавшись, однако, ‘ущенЯ решилсЯ. Џравда, он не пошел
напрЯмик, прежним путем, а повернул в сторону, по кромке кустарника далеко
обошел сенокос и возле телеграфного столба с подпоркой выбралсЯ к выемке.
Ћткос тут был шире, а выемка намного глубже, днем дорога отсюда
просматривалась, пожалуй, далеко. Ќочью же ни вдали, ни поблизости ничего
нельзЯ было различить, в выемке, как в бездонном провале, курилсЯ белесый
туман. Ћпустившись на корточки, ‘ущенЯ посидел, послушал. Џотом с наганом в
руке осторожно" боЯсь поскользнутьсЯ, спустилсЯ к дороге, перебежал по ее
сырому гравию и взобралсЯ по откосу на другую сторону. Ќикто его не
окликнул, и он, часто останавливаЯсь, стал пробиратьсЯ к злосчастному месту
своего предыдущего перехода. Ќа травЯнистых откосах в выемке по-прежнему
ничего не было видно, и он больше полагалсЯ на чутье, на слепое везение.
"ЉажетсЯ, где-то здесь, - думал он, пройдЯ над откосом. - €ли чуть
дальше..." ’ак рассуждаЯ, он заметил в тумане слабое мерцание лужи внизу и
обрадовалсЯ, наверно, это была та самаЯ лужа, где он проходил недавно. Ќо
возле лужи вроде никого не было. ‚ойтик, разумеетсЯ, мог перейти шоссе в
любом другом месте, мог вообще не выйти из леса... € все-таки ‘ущенЯ
прошелсЯ раз и другой над откосом - нигде никого. ‚прочем, ‚ойтик мог
скрытьсЯ в лесу или они могли его застрелить и забрать с собой. “ них,
конечно, было много возможностей, а вот у него, у ‘ущени, похоже, не
осталось уже ни одной.
‘ этими невеселыми мыслЯми и с тревогой в душе он начал спускатьсЯ
вниз. € неожиданно наступил ногой на что-то мЯгкое в траве, словно живое. Ћн
поспешно нагнулсЯ - то была кепка. †есткаЯ суконнаЯ кепка с твердым и
погнутым козырьком - знакомаЯ кепка ‚ойтика. Ѓудто испугавшись этой находки,
‘ущенЯ заметалсЯ по откосу, спустилсЯ ниже, пробежал вдоль канавы и в
измЯтом придорожном бурьЯне наткнулсЯ на человека. ’емной трЯпичной кучкой
тот навзничь лежал в траве в изодранном шерстЯном свитерке, сквозь дыры
которого слабо просвечивали острые плечи.
ЏолзаЯ на коленЯх, ‘ущенЯ лихорадочно ощупал его, это был ‚ойтик, тело
его уже стало холодным, как и землЯ, на которой он лежал. ‚интовки при нем
не оказалось, поддевку с него содрали, ботинки тоже, с одной ноги тЯнулась в
траву размотаннаЯ портЯнка, другаЯ нога была босой. ‚ывернутые наизнанку
брючные карманы опустело свисали по бокам - те, наверно, искали оружие или
какое имущество, застрелили и бросили.
Њелко дрожа от напрЯжениЯ, ‘ущенЯ встал, потом, обхватив поперек щуплое
тело убитого, взвалил его на себЯ и торопливо перебежал шоссе. Ќесколько
труднее было взобратьсЯ на откос. Ќо вокруг по-прежнему царила ночнаЯ
тишина, даже не слышно было гула проводов вверху, и он, громко дыша, побежал
через сенокос к речке.
Џоследние метры до пригорка с кустарником, где оставалсЯ Ѓуров, он уже
едва брел, обессиленный внезапной усталостью. ’олько предельным напрЯжением
заставил себЯ не свалитьсЯ в кустарнике и с убитым на плечах добрести до
другого убитого. ‚месте с ношей свалилсЯ наземь и долго не мог поднЯтьсЯ.
ЉажетсЯ, силы его окончательно иссЯкли, как иссЯкли надежды, все зашло в
абсолютный тупик, и только еще нелепо продолжалась его собственнаЯ жизнь. Ќо
что ему делать сейчас с этой его жизнью? Љак уберечь ее и стоит ли оберегать
вообще? Љому будет польза от этой его жизни? Љто ей обрадуетсЯ, если самому
она уже не на радость, а на беспросветные злые мучениЯ?
‚се-таки, немного отлежавшись, он повернулсЯ на бок и сел. ‚ытЯнув
ноги, сидел на сыром склоне пригорка. ‘квозь туман и голые ветви деревьев
внизу по-ночному тускло и сонно плыла река и покоились рЯдом два тела
убитых. “дивительно, подумал ‘ущенЯ, они ехали на станцию убить его, но он
вот осталсЯ жив, а они оба мертвые. €, что удивлЯло больше всего, он не
испытывал ни малейшей радости. Ѓудто сам тоже был мертв.
ЏотЯнувшись руками к ‚ойтику, ‘ущенЯ заботливо повернул его на спину,
потом, встав на колени и обхватив под мышки его тощее, почти мальчишечье
тело, подвинул его вровень с Ѓуровым. „ва партизана словно в строю - плечо в
плечо. ’олько один длинный, а другой коротыш. Ћба без верхней одежды и
шапок. ‘ пустыми, без оружиЯ, руками.
Ћружие было у него - черный милицейский наган с семью патронами в
барабане. •отЯ зачем ему теперь семь патронов? …му нужен был всего один.
—тобы подвести итог жизни. €ли выбратьсЯ из тупика, в который его загнала
война. †ить по совести, как все, на равных с людьми он больше не мог, а без
совести он не хотел. “ него была жена, много родни, подрастал сынок
ѓришутка, как можно было пЯтнать их судьбы? Ђ не запЯтнать стало, наверно,
уже невозможно. Ќаперекор своему желанию, всем своим усилиЯм. —то же ему
оставалось?
Ќо, видно, все имеет свой смысл и свои законы. —еловек не все может.
€ногда он не может ничего ровным счетом. Џогибли же эти люди, партизаны и
патриоты, чем он лучше их? ‚ их смертный час он был вместе с ними и,
наверное, уже потому заслужил такую же участь. Џусть ему простЯт люди, жена
ЂнелЯ, сынок. Ћн всегда стремилсЯ быть хорошим отцом и мужем, но война или
злаЯ судьба стали сильнее его. Ѓог знает, как он любил их и сколько
натерпелсЯ - и за них тоже. Ќаверно, все было бы иначе, если бы не эта его к
ним любовь, которую так подло использовали те, кто загнал его в тупик. Ќемец
ѓроссмайер исковеркал его судьбу, но не победил его воли. …го вольнаЯ волЯ -
может, то единственное, что в нем осталось никому не подвластным. ‚се-таки
он умрет по своему выбору... Џусть хотЯ бы это утешит его в горький час.
„ругого утешениЯ себе он не находил.."
‡Ябкой туманной ночью группа подрывников партизанской бригады „Яди ‘аши
пробиралась к шоссе, чтобы заминировать мост через ђессу. ђебЯта немного
заплутали с вечера и вышли к дороге в стороне от моста. —тобы опЯть не
плутать по ночи и сэкономить времЯ, пошли над откосом. ли молча, осторожно,
след в след за передним - старшим группы, армейским сержантом из окруженцев.
„еревень поблизости не было, полициЯ ночью не очень разъезжала по лесным
дорогам. Ќо все-таки...
Ќо все-таки немного в стороне и поодаль неожиданно хлопнул выстрел,
негромко щелкнул в тумане, и ребЯта все разом присели. Ќо выстрелов больше
не было. •войный бор за дорогой молча темнел в туманных сумерках, на другой
стороне, за сенокосом, вообще немного чего было видно. ѓде-то вверху, за
тучами, уже поднЯлась луна, слегка просветила ночь, сонно дремавшую в серой
туманной наволочи.
- ’ак, балуетсЯ кто-то... „урак какой-то, - тихо сказал тот, что шел
следом за старшим. ‘тарший недоверчиво покрутил головой в пилотке, послушал
и, ничего не услышав больше, осторожно пошел над откосом.
Ћстальные потащились следом.
ѓлавнаЯ забота ждала их впереди,

1988
Last-modified: Tue, 25 Nov 2003 20:29:25 GMT
Ћцените этот текст: