мить с  телеграммой,
полученной из Њосквы.
   Њедленно, выделЯЯ  отдельные  фразы,  он  начал  читать.  ‚  телеграмме
говорилось  о  том,  что  в  течение  22-23  июнЯ,  то  есть  завтра   или
послезавтра, возможно  внезапное  нападение  немецко-фашистских  войск  на
территорию рЯда приграничных округов, в том числе и ‹енинградского. ‡адача
-  не  поддаватьсЯ  ни  на  какие  провокации.   Ћднако   войскам   округа
предписывалось  в  ночь  на  22  июнЯ  скрытно  занЯть  огневые  точки   в
укрепленных  районах  на  государственной  границе,  а   перед   рассветом
сосредоточить на полевых аэродромах авиацию, тщательно ее замаскировав...
   ‚аснецов окончил чтение, положил бумагу на стол и сел.
   Ќаступила тишина. Њолчал  и  ‚аснецов,  точно  желаЯ  дать  возможность
собравшимсЯ оценить ситуацию, до конца ощутить нависшую угрозу.
   Њолчание длилось несколько  секунд.  ‹юди  сидели  опустив  голову  или
устремив вперед сосредоточенный взглЯд.
   Њолчал и ‡вЯгинцев, в который уже раз просматриваЯ сделанные им заметки
в блокноте и вычеркиваЯ  ненужное,  на  случай,  если  придетсЯ  говорить.
‡вЯгинцеву  было  приказано  ограничить  свое   сообщение   самой   сжатой
характеристикой инженерных работ в укрепленных районах на границе.
   Ќеожиданно  прозвучавший  голос  заставил  ‡вЯгинцева  быстро   поднЯть
голову.
   - ќто что же? ‚ойна?!
   ‘прашивал €ван Њаксимович Љоролев. Ћн сидел, положив на колени  широкие
ладони своих длинных рук и чуть подавшись вперед.
   - Ќе знаю, - без промедлениЯ ответил ‚аснецов. - ‚  телеграмме  сказано
Ясно; возможны провокации. - Џомолчал мгновение  и  добавил  уже  тише:  -
Њожет быть, €ван Њаксимович, и война...
   ‘нова наступила тишина.
   Ќо длилась она недолго. ‚аснецов перевел взглЯд на ‡вЯгинцева и сказал:
   - ’оварищи, здесь присутствует  майор...  товарищ  ‡вЯгинцев  из  штаба
округа. ‚ы знаете, что на границе с ”инлЯндией, в укрепленных  районах,  у
нас ведутсЯ  большие  и  срочные  работы.  ’оварищ  ‡вЯгинцев  только  что
вернулсЯ  с  границы,  где  проверЯл  ход  этих  работ.  …сть  предложение
послушать, как обстоЯт сейчас дела с оборонительным строительством.
   ‹юди  негромко,  но  одобрительно  зашумели,  почувствовав   облегчение
оттого, что тишина нарушилась.
   ‡вЯгинцев встал. ‚се необходимые заметки были им предварительно сделаны
в блокноте, и сейчас он держал этот блокнот перед собой, собираЯсь  начать
говорить.
   € хотЯ еще минуту назад ‡вЯгинцеву было Ясно, с  чего  он  начнет  свое
сообщение и  чем  закончит,  теперь,  когда  все  ожидали  его  слов,  он,
казалось, в растерЯнности молчал.
   Џрошло несколько мгновений, и ‡вЯгинцев увидел, что ‚аснецов смотрит на
него с некоторым недоумением, чуть приподнЯв свои густые брови,  и  понЯл,
что должен немедленно начать говорить.
   € все же молчал...
   Ќамеченный  ‡вЯгинцевым  и  согласованный  с  командованием  план   его
выступлениЯ был предельно краток и Ясен. …му предстоЯло сообщить,  что  на
границе интенсивно ведутсЯ строительные работы, которые в надлежащие сроки
будут полностью  закончены  и,  как  принЯто  говорить  в  таких  случаЯх,
окончательно закроют границу "на замок". Ћднако  работы  эти  надо  сейчас
вести  намного  быстрее.   €   поскольку   в   округе   еще   не   хватает
инженеров-строителей, то было бы  весьма  желательно  призвать  из  запаса
некоторое количество гражданских инженеров.
   ‘ловом,  смысл  речи  ‡вЯгинцева,   которую   ему   предстоЯло   сейчас
произнести, сводилсЯ к тому, что  хотЯ  границу  и  следует  укрепить  еще
сильнее, тем не менее все обстоит  благополучно,  и  если  враг  осмелитсЯ
напасть, то получит сокрушительный удар.
   ’акова  была  привычнаЯ  схема  всех  выступлений   военных   людей   в
гражданской аудитории, этой схеме должен был следовать и ‡вЯгинцев.
   € еще несколько минут назад закономерность именно такого выступлениЯ не
вызывала у него никаких сомнений. ‚ течение многих лет ‡вЯгинцев привык  к
тому, что независимо от реального положениЯ дел, о котором военные нередко
откровенно говорили между собой и на своих служебных совещаниЯх, в  основе
всех выступлений перед людьми гражданскими лежал неизменный план-конспект:
необходима бдительность, надо держать порох сухим, однако  на  любой  удар
врага мы ответим тройным ударом и будем бить противника на его собственной
территории.
   ’акова была схема, и ‡вЯгинцев, независимо от своих размышлений, считал
ее естественной и как бы само собой разумеющейсЯ.
   € тем не менее в тот самый момент, когда ему предстоЯло начать говорить
именно по этой схеме, он вдруг понЯл, что не  может  произнести  привычные
слова. Ќе может потому, что с особой силой ощутил, что стоит сейчас  перед
Џартией, что на него с тревогой и ожиданием смотрЯт люди, которые  избраны
сотнЯми  тысЯч  коммунистов,  и  любаЯ  попытка  скрыть  от  них  истинное
положение дел была бы бесчестной, преступной.
   ‚  комнате  уже  послышалсЯ  недоуменный  шумок.  ‚аснецов,  еще   выше
приподнЯв брови, теперь уже с выражением Явного удивлениЯ  и  недовольства
глЯдел на ‡вЯгинцева, когда тот неожиданно длЯ всех  и  прежде  всего  длЯ
самого себЯ сказал:
   -  ’оварищи,  Я  только  что  вернулсЯ  с  границы.  Џоложение   крайне
серьезное...
   Њгновенно снова наступила тишина. ‚се взглЯды были неотрывно обращены к
‡вЯгинцеву. ‚нимательно смотрел на него и ‚аснецов,  но  в  выражении  его
лица была теперь настороженность, тревожное ожидание.
   ‡вЯгинцев, казалось, не замечал всего этого. €м полностью  овладело  то
же самое чувство, какое он испытал тогда, почти полтора года назад,  когда
стоЯл на кремлевской трибуне и, не думаЯ ни о  чем  -  ни  о  впечатлении,
которое сможет произвести его речь на собравшихсЯ, ни о  своей  дальнейшей
судьбе - и на какой-то момент забыв даже  о  присутствии  самого  ‘талина,
взволнованно и торопливо говорил о том, что наболело, то,  что  он  должен
был сказать, несмотрЯ ни на что.
   € вот теперь ‡вЯгинцев рассказал о том, что слышал от разведчика ’ойво,
подробно и ничего не утаиваЯ, сообщил о степени готовности  оборонительных
сооружений и закончил предположением, что если  немцы  и  задумали  только
провокацию, то тем не менее надо быть готовыми ко всему.
   Ћн окончил говорить так же неожиданно,  как  и  начал,  сел  в  оглЯдел
присутствующих. Ќикто не шелохнулсЯ. ‚ тишине было  слышно,  как  ‚аснецов
тихо постукивает карандашом по стеклу, покрывавшему письменный стол.
   ‡вЯгинцев понЯл, что наговорил, кажетсЯ, лишнего, что его речь  если  и
не шла вразрез с оглашенной ‚аснецовым телеграммой, то Явно выходила за ее
пределы.
   ‚ ушах ‡вЯгинцева еще звучали его собственные, только что произнесенные
слова, и только минутой позже  до  него  как  бы  издалека  донессЯ  голос
‚аснецова.
   ‘екретарь горкома никак не комментировал речь ‡вЯгинцева - точно  ее  и
не было. Ћн  говорил  о  том,  что  полученные  директивы  предусматривают
затемнение некоторых городов и военных объектов, установление  дежурств  и
присутствующим здесь  представителЯм  ЊЏ‚Ћ,  директорам  наиболее  крупных
предприЯтий надлежит доложить о готовности выполнить эту директиву.
   - џ понимаю, -  продолжал  ‚аснецов,  -  что,  поскольку  цель  данного
совещаниЯ не была заранее объЯвлена, вам необходимо времЯ, чтобы собратьсЯ
с мыслЯми. Џоэтому объЯвлЯетсЯ перерыв на десЯть минут.
   Ћн сел, придвинул  к  себе  какие-то  бумаги,  взЯл  из  пластмассового
стаканчика цветной карандаш и погрузилсЯ в чтение.
   ђаздалсЯ негромкий гул  голосов.  ‹юди  встали  со  своих  мест,  стали
собиратьсЯ кучками, некоторые вышли в коридор, закуриваЯ на ходу.
   ‡вЯгинцев  растерЯнно  оглЯделсЯ,  потом  остановил  свой   взглЯд   на
‚аснецове. …му хотелось подойти к нему, спросить как бы между прочим:  "Ќе
слишком ли Я загнул?" - понЯть, какое впечатление произвела его речь.
   Ќо ‚аснецов не поднимал головы.  "ђазумеетсЯ,  сообщит  в  политическое
управление округа, -  с  горечью  подумал  ‡вЯгинцев,  -  придетсЯ  писать
объЯснение... Ќу  и  ладно!  -  сказал  он  себе  с  какой-то  бесшабашной
беспечностью. - џ не на площади говорил. ‡десь сидЯт члены  бюро  горкома,
секретари райкомов, директора крупнейших  предприЯтий.  Џеред  ними  врать
нельзЯ. Ћни все должны знать. ‚се".
   Ћн трЯхнул головой, увидел, что к двери направлЯетсЯ и €ван  Њаксимович
Љоролев, снова вспомнил о ‚ере и устремилсЯ за ним.
   ‚ коридоре он легонько  прикоснулсЯ  к  плечу  Љоролева  и,  когда  тот
обернулсЯ, сказал:
   - ‡дравствуйте, €ван Њаксимович, мы ведь знакомы.
   - ‡дорово, майор, - ответил, пристально вглЯдываЯсь в него, Љоролев,  -
помню. Џавла сослуживец. ‚ерно?
   - „а, да, - торопливо подтвердил ‡вЯгинцев.
   - ’ак что же, война? - строго спросил Љоролев.
   - …ще трудно сказать, - смущенный  его  требовательно-строгой  манерой,
ответил ‡вЯгинцев, - возможны провокации. Ћднако...
   - —то вы все заладили  -  "провокации,  провокации"...  -  пережил  его
Љоролев. - џ про существо, не про название спрашиваю.
   - Ќе думаю,  чтобы  они  решились  всерьез,  -  неуверенно  начал  было
‡вЯгинцев, стараЯсь хотЯ бы сейчас  сгладить  впечатление  от  своей  Явно
самовольной речи, но Љоролев снова прервал его.
   - Ќе думаешь!.. - слегка растЯгиваЯ слова, повторил он. - Ђ что  ѓитлер
думает, ты знаешь? ќто длЯ менЯ сейчас важнее.
   Ћн сделал движение рукой, как бы отмахиваЯсь от ‡вЯгинцева, и,  вытащив
из кармана пачку "ђакеты", отвернулсЯ в сторону.
   - €ван Њаксимович, Я хочу вас  спросить...  -  с  неожиданной  робостью
произнес ‡вЯгинцев.
   Љоролев сосредоточенно раскуривал папиросу, не глЯдЯ на него.
   - џ хочу вас спросить, - повторил  ‡вЯгинцев,  -  о  ‚ере...  ѓде  она?
Џоследний раз, когда мы говорили по телефону, она сказала, что  собираетсЯ
уехать...
   Љоролев покрутил в желтых пальцах обгоревшую спичку, сунул ее обратно в
коробку и пробурчал:
   - “ехала. ‚ Ѓелокаменск. Љ тетке.
   - џ думаю, ее надо срочно  вызвать  обратно.  Љонечно,  это  не  север,
Ѓелокаменску ничего не грозит, но все же...
   Ќа этот раз Љоролев пристально поглЯдел на ‡вЯгинцева.
   - ‚ызвать, говоришь?.. - повторил  он,  потом  ухватил  двумЯ  пальцами
‡вЯгинцева за портупею, слегка притЯнул к себе и, понизив голос,  спросил:
- ‡начит, будет война, майор?
   - Ѓоюсь, что будет, €ван Њаксимович, - чуть слышно ответил ‡вЯгинцев.
   - ’ак, так, - покачал головой Љоролев. Џотом вынул часы, открыл крышку,
посмотрел и сказал: - Џора. Џрошли наши десЯть минут.
   ‚ этот момент дверь, ведущаЯ в кабинет ‚аснецова,  открылась  и  чей-то
громкий голос произнес:
   - Њайора ‡вЯгинцева к телефону!
   ‡вЯгинцев поспешно вернулсЯ  в  кабинет.  ‚аснецов  по-прежнему  сидел,
казалось, погруженный в чтение. ’рубка одного из телефонов  была  снЯта  и
лежала на столе.
   Љогда ‡вЯгинцев подошел, ‚аснецов, не глЯдЯ на него, кивнул на  лежащую
трубку и коротко сказал:
   - €з штаба.
   ‡вЯгинцев схватил трубку, плотно прижал  ее  к  уху.  Ќезнакомый  голос
произнес:
   - Њайор ‡вЯгинцев? ѓоворит дежурный. ‚ас вызывает начштаба.  Њашина  за
вами вышла.
   ‘лова: "—то-нибудь случилось? ‚ажное?" - были уже  готовы  сорватьсЯ  с
Языка ‡вЯгинцева, но он вовремЯ сдержалсЯ и только спросил:
   - ЊенЯ одного?
   Ќаступила короткаЯ пауза. ‡атем снова раздалсЯ голос дежурного, на этот
раз он прозвучал несколько глуше и не так решительно:
   - Ќет... ЋбщаЯ тревога. џвитьсЯ через тридцать минут.
   ‡вЯгинцев подтЯнул рукав гимнастерки и посмотрел на свои ручные часы.
   Ѓыл час ночи. Ќачалось 22 июнЯ 1941 года.


        10

   €з советского посольства начали звонить еще с утра. ‡вонили  по  разным
телефонам  -  в  протокольный  отдел,  в   политический   департамент,   в
секретариат министра, требуЯ, чтобы ђиббентроп  принЯл  советского  посла.
Ћтветы были стереотипны: господина министра на месте нет. Ћн вне  пределов
города и неизвестно, когда вернетсЯ. —ерез некоторое времЯ в  министерстве
снова раздавалсЯ  звонок...  ђегулЯрно,  через  каждые  полчаса.  Џо  этим
звонкам можно было проверЯть времЯ.
   ‚ыполнЯЯ инструкцию ѓитлера, ђиббентроп  всю  субботу  не  поЯвлЯлсЯ  в
своем министерстве  на  ‚ильгельмштрассе  из  опасениЯ,  что  кто-либо  из
чиновников увидит его и ответит русским, что господин  министр  у  себЯ  в
кабинете.
   ђиббентроп  знал,  почему  советский  посол  так   настоЯтельно   хочет
встретитьсЯ с  ним.  ‚  последние  дни  представители  посольства  не  раз
посещали  министерство  иностранных  дел,  требуЯ  довести   до   сведениЯ
германского  правительства  советские   претензии:   самолеты   германских
вооруженных сил систематически нарушают границу. Ќа этот  раз  посольство,
очевидно,   решило   заЯвить    очередной    протест    самому    министру
непосредственно.
   Ћднако подобного рода  встреча  не  входила  в  намерениЯ  ђиббентропа,
поскольку он напрЯженно готовилсЯ к  другого  рода  свиданию  с  советским
представителем - 22 июнЯ в три часа утра. Џотому что именно в это времЯ  -
через час после того, как немецкие войска нападут  на  ‘оветский  ‘оюз,  -
ему, ђиббентропу, надлежало вызвать советского посла и объЯвить  ему,  что
война с его страной началась.
   —увства, владевшие в тот субботний день ђиббентропом,  были  бурными  и
противоречивыми. Ћн испытывал душевный подъем, радостное волнение и  в  то
же времЯ ощущал некую не осознанную им самим до конца тревогу, даже страх.
   ќто ощущение не  имело  ничего  общего  с  тем,  что  принЯто  называть
угрызениЯми совести. ђиббентроп презирал само это понЯтие  "совесть",  как
жалкую,  либеральную,  христианскую  выдумку,  как   своего   рода   путы,
стеснЯющие ум и поступки истинного национал-социалиста.
   “своить подобное отношение к вопросам  морали  ђиббентропу  было  очень
легко, потому что по натуре своей он был человеком  жестоким,  к  тому  же
хитрым и властолюбивым карьеристом.
   ЏодавлЯющее  большинство  активных  национал-социалистов  были   людьми
именно такого сорта. Ћднако далеко не все они ЯвлЯлись вдобавок и трусами.
ђиббентроп же  был  трусом.  ЃоЯзнь  расплаты  почти  всегда  жила  в  его
сознании. Ћн напоминал человека, вознесенного на огромную высоту,  который
времЯ от времени все же заглЯдывает  вниз,  в  пропасть,  и  с  замиранием
сердца переживает весь ужас возможного  падениЯ.  —аще  всего  ђиббентропу
удавалось заглушить это чувство настолько, чтобы не ощущать его вовсе.  Ќо
порой оно просыпалось, и тогда все его существо охватывал страх.
   ’о, что именно ему предстоЯло сделать историческое заЯвление советскому
послу, наполнЯло все существо ђиббентропа тщеславным ощущением собственной
значительности. …сли до сегоднЯшнего днЯ и могли  быть  какие-то  сомнениЯ
насчет того, войдет ли он в мировую историю или  будет  навсегда  заслонен
огромной, мрачной тенью своего фюрера, то на рассвете завтрашнего днЯ  все
сомнениЯ  исчезнут.  „умать  об  этом  было   длЯ   ђиббентропа   истинным
наслаждением. ‘тоЯ перед огромным зеркалом в  своей  напоминавшей  дамский
будуар спальне, он мысленно произносил слова, которым  завтра  же  вечером
предстоит  поЯвитьсЯ  на  страницах  всей  мировой  прессы,  рЯдом  с  его
портретом.
   Ѓыло приЯтно, радостно предвкушать это. —тобы  придать  своим  чувствам
особую  остроту,  ђиббентроп  стал  воспроизводить   в   памЯти   наиболее
унизительные длЯ себЯ эпизоды во времЯ своих встреч с  Њолотовым.  Љак  он
страдал, как мучилсЯ оттого, что не  мог,  не  имел  права  сказать  этому
человеку в пенсне,  какое  будущее  ожидает  его  уже  обреченную  страну,
объЯвить ей смертный приговор!
   ђиббентроп ненавидел эту страну - ее  необъЯтные  пространства,  равные
десЯткам ѓерманий, ее таинственные, непроходимые леса, ее людей, уверенных
в своей силе, которым он должен был  льстиво  улыбатьсЯ  во  времЯ  своего
визита в Њоскву...
   €  то,  что  теперь  именно  ему,  ђиббентропу,  предстоЯло   совершить
исторического значениЯ акт - объЯвить  советскому  послу,  что  война  уже
началась и нет такой силы, котораЯ могла  бы  остановить  лавину  немецких
войск, - делало  его  счастливым.  Ћн  предвкушал  ту  роль,  которую  ему
предстоЯло сыграть на сцене истории.
   €  все  же...  к  этому  чувству   радости,   гордости   и   злорадства
примешивалось и нечто совсем иное - страх.
   ‘трах был свойствен отнюдь не  только  одному  ђиббентропу.  Њногие  из
нацистской партийной и военной верхушки испытывали  страх  перед  будущим.
Џодобно ђиббентропу, эти люди гнали  от  себЯ  это  чувство,  глушили  его
воспоминаниЯми о прошлых победах, мыслЯми о непобедимости немецкой  армии,
об исторической миссии ѓермании. Ќо страх никогда не исчезал  окончательно
из их сознаниЯ. ќто был страх игрока, делающего огромную  ставку.  €  хотЯ
игрок знает, что карты его крапленые, и потому уверен в выигрыше,  он  все
же боитсЯ неудачи.
   ЃоитсЯ потому, что ставка огромна, потому, что она включает в  себЯ  не
только все, чем владеет игрок, но и саму его  жизнь.  ‚едь  карты  все  же
могут подвести, ведь всегда есть какаЯ-то ничтожнаЯ возможность проигрыша,
и тогда неотвратимо настанет час расплаты.
   €менно это чувство страха, пока  еще  смутное,  безотчетное,  и  мешало
сейчас ђиббентропу целиком насладитьсЯ той ролью, которую  ему  предстоЯло
сыграть. Ћн гнал его прочь, снова и снова повторЯЯ про себЯ слова фюрера о
том, что с ђоссией будет покончено в считанные  недели,  вызывал  в  своей
памЯти  руины  ‚аршавы,  улицы  городов  Ђвстрии,  —ехословакии,  Ѓельгии,
заполненные марширующими немецкими войсками, парижскую  ќйфелеву  башню  с
венчающим ее огромным  нацистским  флагом...  €  все  же  щемЯщее  чувство
тревоги не проходило.
   ђиббентроп  позвонил  в  министерство.  ‘екретарь   доложил,   что   из
советского  посольства  продолжают   настойчиво   добиватьсЯ   встречи   с
господином министром...
   ђиббентроп  подтвердил  прежнюю  инструкцию:  его  нет  в  городе.  …го
местопребывание  неизвестно.  ђуководЯщему  составу  и   переводчикам   по
окончании рабочего днЯ не расходитьсЯ. Ќикаких субботних выездов за город.
Ѓыть на месте весь вечер. ‚сю ночь...
   Џовесив  трубку,  он  снова   погрузилсЯ   в   размышлениЯ.   ЏопыталсЯ
представить себе улицы завтрашнего Ѓерлина: выкрики  газетчиков,  ликующие
толпы людей, здание советского посольства  на  “нтер-ден-‹инден  -  перваЯ
плененнаЯ советскаЯ территориЯ...
   Ћколо трех  часов  утра  в  советском  посольстве  раздалсЯ  телефонный
звонок. ‘ухо  и  коротко  чиновник  министерства  иностранных  дел  просил
известить посла, что господин ђиббентроп просит его срочно прибыть к нему.
   ...Ђ ђиббентроп в это времЯ в своем служебном кабинете  уже  много  раз
прорепетировал все  то,  чему  предстоЯло  произойти  в  назначенный  час.
‘адилсЯ за стол,  величественный  и  мрачный.  Њедленно,  опираЯсь  обеими
руками о полированную поверхность, вставал, воображаЯ, как советский посол
входит в широко раскрывшуюсЯ перед ним дверь. Ќадменно, не  подаваЯ  руки,
кивал, предлагаЯ послу сесть, и сам первым опускалсЯ  в  кресло.  ‘нова  и
снова повторЯл слова, которые предстоит выслушать послу. € наконец,  опЯть
вставал,  чтобы  уже  по  всей  форме  вручить  советскому   представителю
официальный меморандум - копию того документа, который в то же самое времЯ
улленбург передаст Њолотову в Њоскве.
   €так, казалось, все было продумано и отрепетировано заблаговременно,  и
у ђиббентропа не было оснований беспокоитьсЯ за ход предстоЯщей церемонии.
’а роль, к которой он готовилсЯ со вчерашнего днЯ, -  нет,  все  последние
годы! - будет сыграна им блестЯще. € тем не менее, когда  стрелки  больших
стоЯчих часов стали  приближатьсЯ  к  трем,  ђиббентроп  вновь  ощутил  то
тошнотворное, сосущее чувство, которое называетсЯ страхом.
   Ќет, он боЯлсЯ не того, что может сбитьсЯ, смутитьсЯ и церемониЯ  будет
испорчена. Ћн думал о другом. ‚едь это ему, именно  ему,  предстоит  стать
тем человеком, который формально  объЯвит  войну  ђоссии!..  €  этого  уже
никогда не забудет мир. €  уже  никогда  и  ни  при  каких  условиЯх  ему,
ђиббентропу, не удастсЯ отрицать, что этим человеком был именно он...
   ‚се последние месЯцы он вожделенно ждал исторического  момента.  ѓорЯчо
поддерживал все планы фюрера, касающиесЯ предстоЯщей войны с ђоссией. „а и
сейчас, если можно было бы  вот  здесь,  в  тишине  кабинета,  без  всЯких
свидетелей просто нажать кнопку и взорвать ту страну со всеми  ее  людьми,
городами и селами, он, ђиббентроп, сделал бы это с огромной  радостью,  не
испытываЯ  никаких  чувств,  хоть  сколько-нибудь  напоминающих  угрызениЯ
совести.
   “грызений  совести  ђиббентроп  не  испытывал  и  теперь.   Ќо   страх,
подсознательное опасение, что когда-нибудь  может  настать  другой  час  и
придетсЯ держать ответ, овладевали им все больше и больше.
   Џройдут  годы,  и  переводчик  мидт,  наблюдавший  за  ђиббентропом  в
последние минуты, предшествующие поЯвлению советского посла, напишет,  что
никогда не видел своего шефа столь взволнованным, бегающим взад  и  вперед
по огромному кабинету, точно попавший в клетку зверь...


   „аже отдаленно не догадывающийсЯ о причине ночного  вызова,  уверенный,
что поводом Явились его собственные настойчивые просьбы,  советский  посол
поЯвилсЯ в кабинете ђиббентропа ровно в три тридцать.
   ‡дороваЯсь, он протЯнул  руку  вставшему  из-за  стола  министру.  ќтой
возможности ђиббентроп не предусмотрел и сделал  несколько  нерешительных,
нервных движений, то чуть приподнимаЯ, то опускаЯ руку, прежде чем решилсЯ
обменЯтьсЯ с послом коротким рукопожатием. ‡атем он величественно  кивнул,
приглашаЯ посла сесть, и сам  первым  опустилсЯ  в  свое  кресло.  €  хотЯ
ђиббентроп много раз прорепетировал все, что должно было сейчас произойти,
волнение его было так велико, что в первые секунды он не мог выговорить ни
слова.
   Џосол истолковал молчание ђиббентропа по-своему. Ћн решил, что  министр
просто ждет,  чтобы  ему  изложили  то  дело,  ради  которого  с  ним  так
настойчиво добивались встречи, и начал говорить первым.
   Ћн  заЯвил,  что  имеет  рЯд  вопросов,   нуждающихсЯ   в   немедленном
разъЯснении, и что ‘оветское правительство настаивает, чтобы...
   Ќо в этот момент ђиббентроп прервал посла. ѓромко, даже визгливо, точно
желаЯ  заглушить  свой  внутренний  голос,  он  сказал,  что  все,  о  чем
собираетсЯ говорить посол, теперь не имеет никакого значениЯ. ђечь  сейчас
пойдет совсем  о  другом...  €,  суматошно  передвигаЯ  лежащие  на  столе
предметы, он обрушил на посла поток слов...
   Ћн кричал ему, оцепеневшему от неожиданности и недоумениЯ, что ѓерманиЯ
проникла в тайные  замыслы  коварного  ‘оветского  ‘оюза,  что  фюреру  из
достоверных источников стало известно о готовЯщемсЯ  нападении  ђоссии  на
ѓерманию  и  он  был  вынужден  принЯть  действенные  контрмеры...  ‡атем,
задохнувшись, ђиббентроп сделал паузу  и  торжественно  объЯвил:  немецкие
войска атаковали границу ‘оветского ‘оюза...
   ‘амого по себе факта  объЯвлениЯ  войны  без  повода,  без  какого-либо
предупреждениЯ было бы достаточно, чтобы ошеломить посла.
   Ќо содержащаЯсЯ в словах  ђиббентропа  наглаЯ,  возмутительнаЯ  ложь  о
"тайных замыслах" и "контрмерах", ложь,  которой  не  потрудились  придать
хотЯ бы отдаленное правдоподобие, поразила его не в меньшей степени.
   ђиббентроп наконец умолк, встал и, взЯв со стола  заранее  отпечатанный
меморандум, театральным жестом вручил его послу.
   Џосол тоже встал, медленно сложил бумагу вчетверо и, не читаЯ,  опустил
ее в карман пиджака.
   Ќесколько секунд  длилось  молчание.  ‘лышно  было,  как  тЯжело  дышал
ђиббентроп. Ќа кончике носа его висела крупнаЯ каплЯ пота.
   Ќаконец  овладев  собой,  посол  холодно  и  внешне  спокойно  высказал
сожаление  по  поводу  событий,  ответственность  за  которые  целиком   и
полностью ложитсЯ на ѓерманию. "ЉакаЯ наглаЯ агрессиЯ! ‚ы еще пожалеете об
этом..." - сказал посол. ‘вои последние слова он произнес, глЯдЯ  прЯмо  в
глаза ђиббентропу. ‡атем, едва кивнув, повернулсЯ и медленно направилсЯ  к
двери.
   Ќо именно эти последние слова посла снова вызвали в ђиббентропе  прилив
того знакомого чувства, с которым он так долго и тщетно боролсЯ. Ћн нервно
передернул плечами, совсем  как  ѓитлер.  Ќеожиданно  длЯ  переводчика  он
вышел, почти выбежал из-за стола, догнал посла на полпути к двери и  пошел
рЯдом с ним, времЯ от  времени  касаЯсь  рукой  рукава  его  пиджака.  Ћн,
видимо, хотел что-то сказать, но не находил слов.
   ’ак они дошли до двери - посол и  то  отстававший,  то  обгонЯвший  его
ђиббентроп.
   € вдруг уже у самой двери ђиббентроп снова придержал посла за  рукав  и
едва внЯтно, сбивчивой скороговоркой сказал:
   - ‘ообщите туда... в Њоскву... џ... не хотел этого...  Я...  уговаривал
фюрера. Ќо...
   Џоследние слова он произнес в пустое пространство, потому что посол, не
оборачиваЯсь и не замедлЯЯ шага, уже вышел  из  кабинета  в  сопровождении
своего переводчика.
   ђиббентроп растерЯнно потопталсЯ  у  порога,  повернулсЯ  и  направилсЯ
обратно к своему столу. Џо дороге он взглЯнул на часы. Ѓыло  без  двадцати
минут четыре. “же час и сорок минут прошло с начала войны, и не  было  той
силы в мире, котораЯ могла бы ее остановить.
   ...ђиббентроп взглЯнул на все еще безмолвно стоЯщего  у  стены  мидта,
усмехнулсЯ и сказал:
   - †ребий брошен!
   Ћн ждал, что переводчик что-то скажет в ответ, но тот молчал.
   - Џередайте, чтобы через  десЯть  минут  у  менЯ  собралсЯ  руководЯщий
состав министерства, - раздраженно приказал  ђиббентроп  и,  когда  мидт,
поклонившись, направилсЯ к двери,  крикнул  ему  вдогонку:  -  Ќет,  через
двадцать минут!
   ...…му нужны были эти двадцать минут, чтобы прийти в себЯ, успокоитьсЯ.
’ак убийца, вонзив нож в спину своей жертвы, смЯтенно ищет тихое, укромное
место, где он мог бы перевести дыхание, смыть кровь с рук, убедитьсЯ,  что
ему ничто не грозит.
   ђиббентроп открыл один  из  Ящиков  стола,  вынул  небольшое  овальное,
оправленное в серебро зеркало. Ћн всегда имел под рукой это зеркало, чтобы
в необходимый момент убедитьсЯ, что находитсЯ в полной  форме.  ђиббентроп
был груб, напорист и в то же времЯ кокетлив, считаЯ себЯ  одним  из  самых
красивых мужчин ѓермании.  Џолки  в  его  ванной  комнате  были  уставлены
флаконами духов и одеколона, банками с различными  кремами.  Ћн  постоЯнно
следил, чтобы пробор, разделЯющий его гладко  прилизанные,  набриолиненные
волосы, всегда оставалсЯ безукоризненным,  а  кожа  на  лице  -  чистой  и
нежной.
   Ќа этот раз, посмотрев в  зеркало,  ђиббентроп  увидел,  что  лицо  его
покрыто каплЯми пота и взмокшие волосы слиплись на лбу. Ћн поспешно  сунул
зеркало обратно в Ящик. Џрошел в примыкающую к его кабинету комнату отдыха
и стал поспешно заниматьсЯ приведением себЯ в порЯдок.
   Љогда ђиббентроп снова поЯвилсЯ в кабинете, до  назначенного  совещаниЯ
оставалось еще десЯть минут.
   Ћн потушил электрический свет и отдернул шторы. ‡а окном было уже утро.
Ћткрыл окно. Ќесколько мгновений пристально вглЯдывалсЯ в пустынную улицу.
"Ќу конечно, - подумал он, - люди еще ничего не знают.  „о  объЯвлениЯ  по
радио и до выхода утренних газет осталось два часа..."
   „невной свет успокоил ђиббентропа. “тро начиналось тихим,  безоблачным,
солнечным. ™емЯщее чувство страха стало проходить. Ћн  перешел  к  другому
окну, выходЯщему в парк. ќто был исторический парк, как, впрочем,  и  само
здание на ‚ильгельмштрассе. Љогда-то по  этому  парку  прогуливалсЯ  кнЯзь
Ѓисмарк,   обдумываЯ   будущее   ѓермании.   ќтот   человек   рассматривал
германо-русский союз как огромное  достижение  своей  внешней  политики...
ђиббентроп вспомнил, как почти  два  года  назад,  информируЯ  в  этом  же
кабинете  своих   ближайших   сотрудников   о   только   что   заключенном
германо-советском пакте, сослалсЯ на Ѓисмарка. ’огда он, ђиббентроп, стоЯл
у этого же окна и, широким жестом протЯгиваЯ руку в сад, сказал: "…сли  бы
покойный хозЯин этого парка мог бы нас  сейчас  слышать,  то  его  первыми
словами были бы слова одобрениЯ". ‚  той  своей  речи  он  вообще  не  раз
ссылалсЯ на Ѓисмарка... "ѓлупости!" - мысленно оборвал себЯ  ђиббентроп  и
отошел от окна. "‘ейчас не девЯтнадцатый  век.  ЃольшевистскаЯ  ђоссиЯ  не
имеет ничего общего с той, царской. Ђ фюрер выше Ѓисмарка. ‚ыше, выше!"
   …му доставлЯло удовольствие повторЯть про себЯ эти слова. €  не  только
потому, что они успокаивали его, укреплЯли уверенность в успехе начавшейсЯ
кампании. Ѓыла и другаЯ причина. Љаждый раз, когда  ђиббентроп  вызывал  в
своем  воображении  образ  Ѓисмарка,  он   испытывал   смешанное   чувство
восхищениЯ  и  неприЯзни.  Ћн  был  горд  оттого,  что  руководит  внешней
политикой  ѓермании,  котораЯ   некогда   ЯвлЯлась   прерогативой   самого
"железного канцлера". € в  то  же  времЯ  ђиббентроп  сознавал,  что  этот
надменный и властный аристократ, высокомерный  сноб,  не  пустил  бы  его,
ђиббентропа, человека без рода и племени, даже на порог своего кабинета.
   ...ли минуты, и в его настроении происходил решительный перелом.  Ќет,
у  него  не  было  причин  волноватьсЯ.  ЌемецкаЯ  армиЯ   непобедима.   Ђ
победителей не судЯт. ‘удЯт они...
   €  опЯть-таки,  подобно  убийце,  который  в   первые   секунды   после
совершенного преступлениЯ дрожит  от  страха  при  мысли,  что  его  могли
заметить, а потом, убедившись,  что  находитсЯ  в  безопасности,  обретает
спокойствие, ђиббентроп наконец полностью овладел собой.
   € когда вызванные им чиновники стали входить  в  кабинет,  они  увидели
прежнего, хорошо знакомого им  ђиббентропа,  вылощенного,  самоуверенного,
высокомерного...
   Њедленно, торжественно он сообщил собравшимсЯ о начале войны с ђоссией.
Џотом, понизив голос, таинственно добавил, что фюрер получил информацию  о
том, что ‘талин прилагал огромные усилиЯ длЯ укреплениЯ  Љрасной  Ђрмии  и
роста ее могущества, чтобы в подходЯщий момент  напасть  на  ѓерманию.  Ќо
фюрер разгадал и сорвал намерениЯ большевиков. Ћн не мог допустить,  чтобы
благополучие ѓермании висело на волоске. Ћн ударил первым. ’еперь наш  тыл
не будет находитьсЯ  в  зависимости  от  благорасположениЯ  ‘талина.  Ќаше
будущее в наших руках. •айль ѓитлер!
   Ћн милостиво разрешил задавать вопросы.  …го  спросили:  какие  имеютсЯ
прогнозы относительно длительности войны?  ђиббентроп  ответил  коротко  и
определенно: максимум восемь недель. Ќе больше?  Ќи  в  коем  случае.  ’ак
сказал фюрер! ‡начит, все же война на два фронта? —епуха! ‚  течение  двух
месЯцев мы сможем, если это необходимо, воевать и на два  фронта.  ‡начит,
полнаЯ перемена нашей внешней политики?..
   ќтот последний вопрос задал некто ђихтер. Ћдин из старейших  чиновников
министерства. Ћдин из очень немногих оставшихсЯ  на  службе  после  снЯтиЯ
Ќейрата и последовавшей за этим  чистки  личного  состава.  ’огда  ђихтера
пощадили.  Ќе  из  милосердиЯ.  Џросто  этот  старикашка,  прослуживший  в
министерстве без малого сорок лет, считалсЯ  живой  энциклопедией  внешней
политики ѓермании. …го памЯть хранила факты и событиЯ, которые нельзЯ было
восстановить ни по каким архивным документам. Ћн считалсЯ полезным.
   Ќо сейчас, услышав  вопрос  ђихтера,  ђиббентроп  взглЯнул  на  него  с
нескрываемой злобой. Ќесомненно, машиннаЯ памЯть этого старикашки слово  в
слово зафиксировала то, что сказал ђиббентроп тогда,  в  августе  тридцать
девЯтого, по случаю заключениЯ  германо-советского  пакта.  ‚от  они,  эти
слова: "Ќаш договор с ђоссией дает  возможность  не  беспокоитьсЯ  за  тыл
ѓермании и ликвидирует опасность войны на два фронта, котораЯ однажды  уже
привела нашу страну к катастрофе.  џ  рассматриваю  заключенный  союз  как
величайшее достижение моей внешней политики..."
   „а, именно так заЯвил ђиббентроп два года назад... —то же хочет сказать
этот нейратовский холуй, чей рамолический мозг опутан тенетами старомодной
либеральной дипломатии? “ж не то ли,  что  по  существующим  международным
традициЯм ему, ђиббентропу, в создавшейсЯ  ситуации  необходимо  подать  в
отставку?
   Ћн ответил на вопрос ђихтера коротко, но  злобно:  будущее  ѓермании  в
руках фюрера. ‘ теми, кто в  этом  сомневаетсЯ,  мы  разделаемсЯ  железным
кулаком.
   ќто было все. ђиббентроп закрыл совещание. Љогда все разошлись,  вызвал
начальника личного состава министерства и сказал ему, что в условиЯх новой
решающей войны должна  проЯвлЯтьсЯ  максимальнаЯ  бдительность.  ‚се,  кто
вызывает малейшее сомнение в своей лоЯльности фюреру и  великой  ѓермании,
должны быть немедленно изгнаны. Ќапример, этот ђихтер... Ќет, нет, никакой
пенсии. ѓерманиЯ не может  позволить,  чтобы  ее  деньги  транжирились  по
пустЯкам, в то времЯ как каждаЯ марка необходима длЯ  ведениЯ  войны.  ќто
было бы равносильно измене...
   ‚ начале девЯтого  ђиббентроп  покинул  министерство.  Џриказал  шоферу
медленно проехать по улицам Ѓерлина. ‚едь прошло уже более  двух  часов  с
тех пор, как радио  объЯвило  немецкому  народу  о  величайшем  событии  в
истории ѓермании...
   •отЯ до него и доносились выкрики продавцов утренних  газет:  "‚ойна  с
ђоссией!", "”юрер сделал решительный шаг!"  -  однако  он  не  заметил  на
берлинских улицах ни оживлениЯ, ни ликованиЯ. ‘корее наоборот -  ощущалась
атмосфера какой-то тишины и подавленности. ‹юди шли понуро склонив головы.
ђиббентроп опустил стекло, придвинулсЯ к  краю  сиденьЯ,  так,  чтобы  его
могли увидеть  и  узнать  прохожие.  ‘тоЯщие  на  перекрестках  штурмовики
приветствовали  ђиббентропа  быстрыми  взмахами  рук.  Ќа  Људам  нетвердо
шагающаЯ, Ярко накрашеннаЯ  немолодаЯ  женщина,  должно  быть  подвыпившаЯ
проститутка, не то отдаваЯ  нацистский  салют,  не  то  посылаЯ  воздушный
поцелуй, громко, но хрипло крикнула: "•айль  ѓитлер!"  Ћднако  прохожие  -
рабочие и служащие, идущие на заводы в этот ранний  час,  -  казалось,  не
обращали никакого вниманиЯ ни на огромную черную машину ђиббентропа, ни на
него самого.
   Ћн вспомнил  августовский  день  1939  года,  когда  радио  объЯвило  о
заключении германо-советского пакта.  €з  сводок  гестапо,  основанных  на
донесениЯх осведомителей, можно  было  заключить,  что  народ  вздохнул  с
облегчением. „а  и  в  последующем  в  этих  сводках  нередко  приводились
высказываниЯ, сводившиесЯ,  по  существу,  к  одной  мысли:  "”юрер  прав,
заключив договор с Њосквой. „а и зачем нам воевать с ‘оветами? Ќе лучше ли
получать от них по договору необходимое продовольствие в обмен на станки и
машины? Њожет быть, теперь жизнь станет полегче..."
   "Ќичего, - мысленно произнес ђиббентроп, -  скоро  все  изменитсЯ!  Ћни
быстро возликуют, наши немцы, как только услышат первые победные сводки  с
‚осточного фронта, как  только  поезда  и  автомашины,  груженные  русским
маслом и свиными окороками, устремЯтсЯ в ѓерманию..."
   Ћн приказал шоферу проехать по “нтер-ден-‹инден. ЏоднЯл стекло в кабине
и отодвинулсЯ на середину  сиденьЯ,  когда  машина  стала  приближатьсЯ  к
зданию советского посольства. Ќеожиданно  сжал  кулаки.  Ћн  увидел  флаг,
развевающийсЯ  над  домом  посольства,  -  огромное  красное  полотнище  с
изображением серпа и молота.
   "ЉакаЯ наглость! - пробормотал ђиббентроп. - ЉакаЯ самоуверенность! ќто
вызов! ‚ такой момент..." ‘ чувством злорадного удовлетворениЯ он заметил,
что окна в посольстве наглухо зашторены, а само здание оцеплено  полицией.
Ќесколько эсэсовцев  стоЯли  у  дома  напротив,  прислонив  к  стене  свои
мотоциклы... "†алко, что этой картины не может увидеть  фюрер,  -  подумал
ђиббентроп. - ‘оветский ‘оюз в миниатюре, окруженный вооруженными немцами.
‘имвол..."


   „а,  ѓитлер  не  мог  увидеть  этой  картины,  хотЯ  она,   несомненно,
порадовала бы его.
   ‚ это времЯ он находилсЯ далеко от Ѓерлина. ‚ообще  в  последнее  времЯ
как в столице, так и в своем любимом Ѓергхофе ѓитлер бывал лишь наездами и
на  короткое  времЯ.  ‚о  времЯ  нападениЯ  на  Џольшу  его  штаб-квартира
находилась в специальном поезде, стоЯвшем близ Љоголина.  Ќесколько  позже
он переехал в отель в ‘опоте.
   ‚ начале западной кампании он перенес свою ставку  в  бункер  близ  Ѓад
Ќаухейма. Ђ позже основал ее в ‚осточной  Џруссии,  в  лесу,  недалеко  от
ђастенбурга.
   ќту свою ставку ѓитлер назвал "‹оговом волка"... ‚олк  был  вообще  тем
зверем, которому  наиболее  симпатизировал  фюрер.  Ћн  ЯвлЯлсЯ  длЯ  него
любимым поэтическим образом. …го овчарку Ѓлонди было  трудно  отличить  от
волка. €ногда в минуты мистических размышлений ѓитлер и себЯ представлЯл в
образе волка - сильного, хищного, коварного, всегда  голодного,  жаждущего
добычи зверЯ, обитателЯ мрачных лесов...
   ...‚ то времЯ как ђиббентроп, точно попавшийсЯ в клетку зверь,  металсЯ
по  своему  министерскому  кабинету,  ѓитлер  уже  отдал  все  необходимые
приказаниЯ относительно предстоЯщего через несколько часов наступлениЯ  по
всей  германо-советской  границе.  Ћн  только   что   закончил   последние
переговоры с  генералами,  стоЯщими  во  главе  основных  армейских  групп
"‘евер", "–ентр" и "ћг", и теперь сидел в своем "‹огове", со  всех  сторон
прикрытом дремучим лесом, диктовал письмо Њуссолини.
   ќто  было  длЯ  ѓитлера  нелегким  делом.  Џрофессиональный   обманщик,
отличавшийсЯ от обыкновенных обманщиков главным образом тем, что ложь  его
всегда была "колоссальна", он не доверЯл полностью никому, в том  числе  и
Њуссолини.
   Џоэтому  ѓитлер  до  последнего  момента  скрывал  от  своего  главного
союзника дату нападениЯ на ‘оветский ‘оюз и лишь двадцать первого июнЯ,  в
одиннадцатом часу вечера,  начал  диктовать  послание  итальЯнскому  дуче,
которого публично не раз называл своим учителем и верным другом.
   ќто был любопытный документ,  раскрывающий  одну  из  сторон  характера
ѓитлера. ‘ его страниц вставал  не  просто  лжец,  но  лжец  вдохновенный.
Љазалось бы, какой смысл ѓитлеру обманывать Њуссолини,  человека,  отлично
знавшего  истинные  намерениЯ  фюрера  и  все  его  побудительные  мотивы?
€тальЯнский диктатор был не менее кровожаден и властолюбив,  чем  диктатор
немецкий. Џросто возможности дуче были более ограниченны, чем  возможности
фюрера. Њежду ними иногда  всплывали  некоторые  противоречиЯ,  неизбежные
среди хищников. Ћднако основные планы ѓитлера - а нападение  на  ‘оветский
‘оюз, разумеетсЯ, входило в эти планы - Њуссолини знал и одобрЯл.
   € тем не менее ѓитлер, убежденный, что сумеет и на  этот  раз  обмануть
мир относительно своих истинных намерений,  не  сделал  исключениЯ  и  длЯ
Њуссолини, хотЯ в этом не было никакой  нужды.  Њожет  быть,  он  все-таки
боЯлсЯ суда истории и ныне пыталсЯ обмануть не только современников, но  и
потомков?..
   ѓитлер ходил взад и вперед  по  обширному  кабинету  своего  подземного
штаба и диктовал:
   - "„уче! џ пишу ‚ам это  письмо  в  момент,  когда  месЯцы  мучительных
размышлений и нервного  напрЯжениЯ  закончились  одним  из  самых  великих
решений, которые Я когда-либо принимал в своей жизни..."
   Ћн пространно и напыщенно излагал причины, заставившие его принЯть  это
решение. Ћ нет, не жестокость, не жажда  мирового  владычества  руководила
им, но неумолимаЯ логика  событий.  ’еперь,  когда  ”ранциЯ  повержена,  а
ЂнглиЯ находитсЯ  при  последнем  издыхании,  все  ее  сопротивление,  все
надежды свЯзаны с ђоссией,  на  помощь  которой  она  тайно  рассчитывает.
Џокорение ђоссии автоматически означает падение  Ђнглии.  Џока  существует
ђоссиЯ, ЂнглиЯ будет  сопротивлЯтьсЯ...  Ђнгличане  всегда  хотели,  чтобы
война началась именно там, на  ‚остоке,  продолжаЯ  диктовать  ѓитлер,  но
раньше это было бы в их интересах. ’еперь эта война будет означать длЯ них
гибель...
   Ћн жаловалсЯ Њуссолини, что до сих  пор  никогда  не  имел  возможности
собрать все свои силы длЯ удара по Ђнглии, потому что должен  был  держать
основную часть наземных войск и воздушного флота на  ‚остоке.  Ќо  теперь,
покончив с ђоссией...
   ‡атем ѓитлер стал излагать свои  планы,  касающиесЯ  скорого  поражениЯ
ђоссии; позицию  в  отношении  ”ранции,  взглЯды  относительно  дальнейшей
судьбы ‘еверной Ђфрики, €спании,  …гипта...  Ћн  сделал  паузу,  обдумываЯ
внезапно пришедшую ему в  голову  мысль.  Ћна  была  свЯзана  с  возможной
реакцией Њуссолини на это письмо. Џотом поспешно продиктовал:
   - "‚озвращаЯсь к вопросу о войне  с  ђоссией,  хочу  сказать,  что  эту
кампанию мы берем на  себЯ,  и  ‚ам  нет  необходимости  посылать  на  наш
‚осточный фронт итальЯнские войска..."
   ‘нова сделал паузу. Џредставил себе Њуссолини, читающего  письмо.  ‚рЯд
ли ему понравЯтсЯ эти последние строки. —то ж, каждому свое. ђусский пирог
ѓерманиЯ будет есть сама. —то же касаетсЯ дуче...
   - "...что же касаетсЯ €талии, - снова возобновил диктовку ѓитлер, -  то
она могла бы оказать нам серьезную помощь, усилив свои войска  в  ‘еверной
Ђфрике и сделав необходимые приготовлениЯ к походу во ”ранцию,  если  ‚иши
не  будет  соблюдать  договора   или   там   возникнут   какие-либо   иные
беспорЯдки..."
   Ћн усмехнулсЯ и подумал, что это будет неплохой приманкой длЯ жаждущего
новых территорий дуче.
   Ћн подписал перепечатанное  письмо  -  оно  заканчивалось  словами:  "‘
сердечным и боевым приветом" - и приказал отправить его на самолете в ђим.
   ‚ половине второго ночи, то есть за полчаса до  нападениЯ  ѓермании  на
‘‘‘ђ, немецкий посол в  €талии  фон  Ѓисмарк  поднЯл  с  постели  министра
иностранных дел —иано с требованием немедленно  вр