едостерегающе поднимал палец,  когда
в комнату входил очередной участник предстоЯщего заседаниЯ.
   Ќаконец он повесил трубку, тЯжелым взглЯдом обвел  уже  рассевшихсЯ  за
длинным столом людей и сказал:
   - ’оварищи, сегоднЯ в двенадцать часов по радио  будет  объЯвлено,  что
началась война. ђешение о мобилизации уже принЯто. Љроме  того,  в  восьми
республиках и шестнадцати областЯх и краЯх, включаЯ  Њоскву  и  ‹енинград,
объЯвлЯетсЯ военное положение. –Љ предлагает нам немедленно  приступить  к
выполнению плана оборонных мероприЯтий. Ђндрей Ђлександрович  возвращаетсЯ
в город.


   ‚ двенадцать часов днЯ Њолотов по поручению –Љ и правительства произнес
короткую речь. …е транслировали все радиостанции ‘оветского ‘оюза...
   € полдень двадцать  второго  июнЯ  стал  началом  нового  исторического
периода в жизни советских людей.
   ‘ этого момента все то, что случалось раньше в жизни страны, семьи  или
отдельного человека, вспоминалось с обЯзательной приставкой: "до войны..."
   "„о войны", "во времЯ войны", "после войны" - этим словам было  суждено
войти в обиход на целые десЯтилетиЯ.
   Ќо в тот жаркий июньский полдень, когда на тысЯчах площадей и  улиц,  в
миллионах домов, в корабельных радиорубках, в шлемофонах летчиков  звучала
исполненнаЯ горечи и тревоги речь о нападении врага, люди еще не думали  о
том, как долго им предстоит воевать.
   €х мысли,  их  чувства  находились  в  те  минуты  под  всеохватывающим
влиЯнием одного факта: враг напал на ‘оветский  ‘оюз,  война  началась.  €
только три фразы звучали в их ушах уже после того, как  закончилась  речь:
"Ќаше дело правое. ‚раг будет разбит. Џобеда будет за нами!"
   ...‡аседание бюро закончилось относительно быстро,  уже  в  семь  часов
утра секретари горкома, заведующие отделами разъехались  по  городу  -  на
предприЯтиЯ, в воинские части, каждый в  соответствии  с  возложенными  на
него поручениЯми.
   €з руководителей в ‘мольном осталсЯ один  ‚аснецов  -  длЯ  поддержаниЯ
свЯзи с командованием округа и Њосквой, но через два часа после того,  как
в эфире прозвучало правительственное сообщение, выехал в город и он.
   Џрежде всего ‚аснецов хотел объехать  несколько  райвоенкоматов,  чтобы
убедитьсЯ в их  готовности  приступить  к  мобилизации  военнообЯзанных  -
объЯвлениЯ об этом ждали с минуты на минуту.
   Ѓлижайший к ‘мольному военкомат располагалсЯ на соседней улице.
   ‚аснецов  еще  издали  увидел  очередь  посредине  квартала,  там,  где
помещалсЯ продовольственный магазин,  -  большаЯ  вывеска  "ЃакалеЯ"  была
хорошо видна из окна машины. "‚от и первое следствие войны", -  с  горечью
произнес он про себЯ и подумал,  что  введение  карточной  системы  будет,
очевидно, неизбежным.
   Ћднако ‚аснецова ожидало радостное разочарование.  “  входа  в  магазин
действительно толпились люди, но очередь осаждала соседнюю дверь, заслонЯЯ
собою маленькую вывеску райвоенкомата.
   "Ќо как же так, - с недоумением,  с  облегчением,  с  радостью  подумал
‚аснецов, - ведь приказ о мобилизации еще не объЯвлен!"
   ‘ трудом, под  неодобрительные  возгласы  из  очереди,  он  пробилсЯ  в
маленькую приемную военкомата, по лестнице, также сплошь  забитой  людьми,
кое-как протиснулсЯ на второй этаж, где помещалсЯ кабинет военкома.
   „вое  красноармейцев  стоЯли  у  двери,  с  трудом  сдерживаЯ   натиск.
‚аснецову пришлось назвать себЯ, прежде чем его допустили к военкому.
   Џожилой майор в хлопчатобумажной  гимнастерке,  на  которой  проступали
пЯтна пота, сидел за столом, заваленном стопками бумаг. “видев  ‚аснецова,
он поспешно встал и с отчаЯнием в голосе проговорил:
   - —то делать, товарищ ‚аснецов?  ѓолова  кругом  идет!  Џолторы  тысЯчи
заЯвлении только за два часа!
   - „умаю, что надо радоватьсЯ, - начал было ‚аснецов, но военком прервал
его:
   - „а, но приказ-то еще не объЯвлен! —то  делать,  как  отвечать?  -  Ћн
махнул рукой на стопы листков, лежащих на столе. - ’ут ведь и стар и млад!
€  люди  призывных  возрастов,  и  подростки,  и  совсем   старики!   Ќет,
посмотрите!
   Ћн пошарил в одной из стоп,  вытащил  листок  бумаги,  бросил  на  него
взглЯд и протЯнул ‚аснецову. ’от прочел написанные  химическим  карандашом
торопливые строки:
   "џ участник  революционных  боев  1905  года.  Ѓил  ћденича  в  1918-м.
“частвовал в гражданской в качестве командира  пулеметного  взвода.  Џрошу
немедленно призвать на действительную военную службу..."
   - Џо ведь это же  здорово!  -  воскликнул  ‚аснецов,  возвращаЯ  листок
военкому.
   - —то здорово-то, что? - воскликнул военком,  выхватил  листок  из  рук
‚аснецова и бросил его на стол. - ‚ы  знаете,  сколько  этому  пулеметчику
лет? ‘емьдесЯт третьего года рождениЯ он - понимаете? „авно снЯт с учета!
   - Ќадо было ему разъЯснить...
   - —то разъЯснить, - с отчаЯнием снова прервал военком, - он  тут  такой
тарарам устроил!
   ‡а дверью раздалсЯ шум, который перекрывали отдельные выкрики.
   - ‘лышите, товарищ ‚аснецов, - жалобно произнес майор, - и все только к
военкому! ЊинуЯ отделы! €м кажетсЯ, что Я их тут же  вооружу  и  пошлю  на
фронт. ‹юдей в помощь мне надо, иначе зашьемсЯ! џ уже три раза горвоенкому
докладывал - не меньше десЯти человек мне надо, чтобы этот поток расшить!
   - •орошо, товарищ майор, постараюсь  помочь,  -  спокойно,  но  в  душе
испытываЯ необыкновенное удовлетворение от  только  что  услышанных  слов,
ответил ‚аснецов.
   ...‘ трудом пробившись к выходу, ‚аснецов сел в  машину  и  дал  шоферу
адрес еще одного военкомата. ’ам происходило  то  же  самое.  ‘отни  людей
осаждали двери. ’ут были и юноши, и девушки, и старики. ‚аснецов  не  стал
заходить в военкомат, понимаЯ, что ему придетсЯ выслушать те же  жалобы  и
те же требованиЯ. Ћн приказал шоферу  ехать  в  ближайший  райком  партии.
‘екретарЯ райкома не было на месте, дежурный доложил, что тот с утра уехал
на предприЯтиЯ.
   ‚аснецов свЯзалсЯ по телефону с горвоенкоматом.  ‚оенком  ответил,  что
принимаютсЯ все возможные меры, не позже чем через час военкоматы  получат
необходимые пополнениЯ, и  добавил,  что,  по  предварительным  данным,  в
течение первого часа после сообщениЯ по радио о начале войны в  военкоматы
поступили тысЯчи заЯвлений от добровольцев.
   ‚ бодром, приподнЯтом состоЯнии вышел ‚аснецов из зданиЯ райкома, сел в
машину и сказал шоферу:
   - Ќа Љировский, ЉолЯ.
   ќти слова прозвучали так громко и даже лихо,  что  шофер  с  осуждением
посмотрел на него и спросил:
   - —ему радуетесь, ‘ергей Ђфанасьевич?..
   Ќо ‚аснецов, казалось, не расслышал его вопроса...


        13

   Ћни стоЯли на перроне белокаменского вокзала - ‚ера и Ђнатолий.
   Џрошло десЯть дней с тех пор, как он заболел.  €  все  это  времЯ  ‚ера
провела у его постели. €з ‹енинграда ее бомбардировали  телеграммами.  Ћна
отвечала: "‡аболела, ничего серьезного,  на  днЯх  выезжаю".  ђодственники
сердились, требовали, чтобы ‚ера немедленно возвращалась к  родителЯм,  не
волновала их. Ћна не поехала. „ни и почти все  ночи  проводила  у  постели
ЂнатолиЯ.
   —ерез неделю он почувствовал себЯ лучше. „нем позже попробовал  встать.
Ќа десЯтый день они решили ехать. Ђнатолий дал телеграмму  родителЯм,  что
возвращаетсЯ. ‚ера с вечера купила билеты и тоже послала телеграмму домой.
ђодственники попрощались с ней сухо. € вот Ђнатолий  и  она  стоЯт  ранним
утром на перроне в ожидании поезда.
   Љазалось, он мало  в  чем  изменилсЯ,  этот  маленький,  тихий  дощатый
перрон. ’олько  стены  вокзала  теперь  покрывали  приказы,  объЯвлениЯ  и
плакаты.
   Џриказ о всеобщей  мобилизации.  Ћ  военном  положении.  Ћ  затемнении.
ЋбъЯвлениЯ о новом порЯдке  продажи  билетов  на  поезда,  о  расположении
ближайших бомбоубежищ. Џлакаты: "‘мерть фашизму!", "ђазгромим врага!".
   Ќо в остальном все, казалось, было по-прежнему. Ќе спеша шел  по  путЯм
вагонный мастер в лоснЯщейсЯ спецовке с масленкой в одной руке  и  длинным
молотком в другой. Џоодаль одиноко сидели  на  своих  чемоданах  несколько
пассажиров. “же взошло невидимое отсюда солнце, и  безоблачное  небо  было
ослепительно голубым.
   ‚ера и Ђнатолий тоже присели на свои чемоданы.
   - Љак будто и войны нет, - задумчиво сказала ‚ера.
   - Ќу, до войны отсюда далеко! - преувеличенно бодро ответил Ђнатолий.
   - Љак ты себЯ чувствуешь, есть температура? - спросила ‚ера, протЯгиваЯ
руку ко лбу ЂнатолиЯ.
   Ћн недовольно отстранилсЯ и сказал:
   - Ћставь! Љто сейчас думает о температуре?
   - Ђ о чем ты сейчас думаешь?
   - Ќелепый вопрос! Ћ том, чтобы скорее добратьсЯ до ‹енинграда и ЯвитьсЯ
в военкомат. џ должен был это сделать гораздо раньше.
   - Ќо ты был болен! “ тебЯ есть справка от врача.
   - Џрекрасное объЯснение! - раздраженно передернул плечами  Ђнатолий.  -
"ѓде вы были, когда началась  мобилизациЯ,  товарищ  ‚алицкий?"  -  "Ђ  Я,
видите  ли,  болел.  Ќе  вовремЯ  искупалсЯ   в   речке.   ‚от   документ,
посмотрите..."
   Ћн был зол на всех: на ‚еру, из-за которой приехал  сюда,  на  болезнь,
котораЯ продержала его в постели, и, главное, на себЯ.
   …му было горько и стыдно за то, что он не был  одним  из  первых,  нет,
самым первым из тех, кто ЯвилсЯ в военкомат в то воскресенье, едва услышав
речь Њолотова.
   …му казалось, что и те, сидЯщие в отдалении пассажиры, и даже сама ‚ера
с чувством недоумениЯ, смешанного с жалостью, смотрЯт на него  -  рослого,
здорового парнЯ в гражданском пиджачке, в ботинках, на которых засохла так
и не очищеннаЯ прибрежнаЯ грЯзь и тина.
   Ђ ‚ера думала совсем о другом - не о своей судьбе, мысли о  ней  просто
не приходили ей в голову, - а о том, что же, что же теперь будет...
   Ћна понимала: свершилось нечто огромное, небывалое, то, о чем ей всегда
напоминали, о чем предупреждали из года в год в речах, статьЯх, книгах,  в
песнЯх и кинокартинах... € следовательно, жизнь теперь должна  изменитьсЯ,
стать какой-то  другой,  не  похожей  на  прежнюю...  Љакой  именно,  ‚ера
представить себе не могла, но сознавала, что по сравнению со всем этим  ее
личнаЯ судьба столь малозначительна, что нелепо даже думать о ней.
   …ще совсем недавно, слушаЯ рассказы о финской войне, ‚ера старалась как
бы "примыслить" себЯ к ней, представлЯЯ себЯ на фронте.
   Ќо теперь она думала о других: о матери, об отце, об Ђнатолии, -  не  о
его беспричинных, бессмысленных, как ей казалось, угрызениЯх совести, но о
том, что ему предстоит,  о  его  дальнейшей  судьбе.  ‚се  прошедшие  дни,
ухаживаЯ  за  больным  Ђнатолием,  ‚ера  просто  не  имела   времени   длЯ
размышлений. ђазумеетсЯ, она, как и все, жила мыслЯми о войне,  ежеминутно
ожидаЯ новых  сообщений,  прислушиваЯсь  к  радиоголосам,  доносЯщимсЯ  из
укрепленной на стене соседней комнаты черной тарелки-репродуктора...
   € все же она не думала о войне "конкретно", она ощущала ее  просто  как
огромное, не поддающеесЯ осознанию несчастье, обрушившеесЯ на все то,  что
составлЯло ее жизнь.
   ЂнатолиЯ же беспокоило другое. ‚ойна но  воспринималась  им  как  нечто
грозное, таЯщее длЯ всех такие последствиЯ, которые сейчас еще  невозможно
разгадать. Ђнатолий просто не думал об этом. ‚се его мысли вытеснЯла одна:
горькое ощущение, что то самое событие,  о  возможности  которого  столько
писалось и говорилось, с которым свЯзывались понЯтиЯ  мужества,  героизма,
преданности, наконец произошло, а он, Ђнатолий, оказалсЯ в стороне.
   Ћн думал не о предстоЯщих тЯжелых  испытаниЯх,  неизбежно  свЯзанных  с
войной, не о возможности смерти, котораЯ в каждой войне незримо  стоит  за
спиной любого фронтовика, и не о том, что война разлучит его с ‚ерой.
   Ћн страдал оттого, что на нем не было военной формы, и от опасениЯ, что
по прибытии в ‹енинград кто-нибудь из друзей, уже носЯщих эту форму, может
встретить его в таком сугубо гражданском виде.
   ‚ линии своего дальнейшего поведениЯ Ђнатолий не сомневалсЯ,  она  была
длЯ него Ясна: военкомат, фронт. Ќа  мгновение  он  вообразил,  как  будет
плакать мать. Љак будет вести себЯ отец, Ђнатолий представить себе не мог.
ђазумеетсЯ, старик не снизойдет  до  слез  -  сентиментальность  была  ему
чужда. € все же интересно, как будет реагировать отец, подумал Ђнатолий. ‚
конце концов, ему до сих пор ни разу  не  приходилось  провожать  сына  на
смерть.
   Ђнатолий в первый раз мысленно произнес это слово "смерть", не придаваЯ
этому  понЯтию  никакого  значениЯ,  однако  испытываЯ   чувство   мрачной
гордости.
   Ћн украдкой взглЯнул на ‚еру. Љак странно все получаетсЯ,  подумал  он,
какой-нибудь год назад ему и в голову не  могло  прийти,  что  ‚ера  будет
именно той девушкой, которой предстоит провожать его на  войну.  Ћн  знал,
что ‚ера влюблена в него без памЯти. ‘ознание этого возвышало  ЂнатолиЯ  в
его собственных  глазах.  Ћн  представил  себе  ‚еру  стоЯщей  на  перроне
вокзала, у поезда, который через несколько  минут  повезет  его  туда,  на
запад. € ему стало ее жалко. Ћн представил себе этот поезд - такой,  какие
видел на киноэкранах, в фильмах, посвЯщенных  войне,  -  бесплацкартные  и
товарные вагоны, набитые красноармейцами, табачный  дым,  звуки  гармошки,
плачущие женщины на перроне...
   Ћн окунетсЯ в новую, сулЯщую опасности и подвиги жизнь. ЋстанетсЯ ли  в
ней место длЯ ‚еры?.. …два ли.
   € все же ему стало жалко ее. †алко и обидно, что именно она видела  его
в течение этих десЯти дней в таком беспомощном состоЯнии.
   ‘корее бы в ‹енинград! ’еперь уже недолго ждать.
   - —ерез пЯтнадцать минут поезд, - сказал  Ђнатолий,  бросаЯ  взглЯд  на
свои ручные часы.
   - „а, еще пЯтнадцать минут, - повторила ‚ера, тоже взглЯнув на часы.
   Џо перрону медленно шел странный человек. Ќа нем был  серый  больничный
халат, из-под которого виднелись  белые  кромки  кальсон,  заправленных  в
носки, военнаЯ пилотка. ЏраваЯ его рука висела на марлевой перевЯзи.
   Ћн шел, внимательно оглЯдываЯсь по сторонам, а когда поравнЯлсЯ с ’олей
и ‚ерой, неожиданно спросил:
   - ‘лушай, кореш, где здесь пивной ларек торгует?
   “ него был хриплый голос.
   - —то? - переспросил занЯтый своими мыслЯми Ђнатолий.
   - "—то, что"! - передразнил его человек в халате. -  Џивом,  спрашиваю,
где торгуют? ђебЯта говорили - тут на вокзале ларек есть.
   Ђнатолий хотел было резко ответить, что сейчас не до  пива,  но,  вдруг
встретившись с ним взглЯдом, с внезапной отчетливостью  понЯл,  что  перед
ним _раненый_ и что он прибыл оттуда, с _войны_.
   - ‚ы... с фронта? - поспешно спросил он.
   - Ћт тетки с  блинов  приехал,  -  грубо  ответил  человек,  и  по  его
скуластому, небритому лицу пробежала гримаса.
   - Ќу как,  бьем  фашистов?  -  снова  спросил  Ђнатолий,  и  голос  его
прозвучал как-то залихватски и в то же времЯ заискивающе.
   - Џока что они нас бьют, - ответил человек и сплюнул.
   Ђнатолию захотелось осадить этого неприЯтного  типа,  Явного  паникера,
но, еще раз  взглЯнув  на  его  перевЯзанную  руку,  он  спросил,  вопреки
намерению, растерЯнно:
   - Ќо... почему же?
   - ’ебЯ, браток, на фронте нет, в этом  всЯ  причина,  -  щурЯ  глаза  в
оскорбительной, злой улыбке, ответил человек в  халате,  снова  сплюнул  и
пошел дальше,  шаркаЯ  по  доскам  своими  Явно  не  по  размеру  большими
тапочками.
   ‚ера увидела, как бледное, исхудавшее лицо ЂнатолиЯ мгновенно  залилось
краской. Ћна возмущенно крикнула вслед удалЯющемусЯ человеку в халате:
   - ђаз не знаете, то не говорите!
   ќто прозвучало глупо, даже жалко.
   —еловек обернулсЯ,  несколько  мгновений  смотрел  на  ‚еру  иронически
оценивающим взглЯдом и сказал равнодушно:
   - ‹адно. „ержись за своего... забронированного.
   ...’ем временем народу  на  перроне  прибавилось.  ЏоЯвилось  несколько
военных, женщины с тюками, перевЯзанными веревками и  ремнЯми,  мужчины  с
портфелЯми...
   Ђ поезда все не было. Џрошло уже минут  двадцать  с  тех  пор,  как  он
должен был прибыть. ‹юди стоЯли на перроне и пристально вглЯдывались туда,
где рельсы, казалось, сливались в одну едва различимую  линию,  в  надежде
увидеть дымок паровоза.
   Ќо поезда все не было.


   ...€ вдруг мне захотелось, чтобы  этот  поезд  не  приходил  как  можно
дольше. ‚едь пока не пришел поезд, длЯ нас с ’олей как бы еще продолжаетсЯ
стараЯ жизнь, а потом мы поедем в  новую  -  неизвестную  и  тревожную,  в
которой уже не будем вместе.
   џ вспомнила, как  еще  совсем  недавно  сидела  в  своей  "мансарде"  и
размышлЯла, люблю Я ’олю или нет. Ђ сейчас подобный  вопрос  показалсЯ  бы
мне лицемерным и глупым. Џотому что за эти дни по-настоЯщему понЯла, как Я
его люблю. Љак это нелепо,  обидно,  что  по-настоЯщему  начинаешь  любить
человека только тогда, когда боишьсЯ потерЯть его!..


   Ђ поезда все не было.


   Џоезд пришел только под вечер. € люди на белокаменском перроне, которые
в мирное времЯ вошли бы в свои  вагоны  спокойно  и  без  суматохи,  ныне,
измученные долгим ожиданием и  чувствуЯ,  что  сломан  обычный,  привычный
порЯдок их жизни, ожесточенно бросились  к  ступенькам  вагонов,  создаваЯ
толчею и нервную суматоху.
   ‚ера и Ђнатолий кинулись было к  плацкартному  вагону,  но  на  верхней
ступеньке лестницы стоЯл проводник и, придерживаЯ за  своей  спиной  ручку
закрытой двери, кричал, что мест в вагоне нет.
   Ђнатолий тоже что-то кричал в  ответ,  размахивал  билетами,  но  потом
понЯл, что это бесполезно, и потащил ‚еру к другому вагону.
   Ќаконец им удалось втиснутьсЯ в общий, битком набитый людьми вагон.
   Ћни влезли последними - перед  ними  на  ступеньки  взобралсЯ  какой-то
энергичный тип в габардиновом плаще, с небольшим  чемоданом  в  руках.  Ћн
даже слегка оттолкнул ЂнатолиЯ, который помогал ‚ере взобратьсЯ на высокую
вагонную ступеньку.
   Љогда они втиснулись наконец в вагон, свободных мест уже не было.  „аже
на верхних, багажных полках лежали люди. Ќо не  это  поразило  ЂнатолиЯ  и
‚еру. Љаждому из них приходилось ездить в переполненных вагонах.
   Ќет, этот поезд отличалсЯ чем-то другим. Ћттого ли,  что  в  вагоне  не
зажигали света и царил полумрак, из-за того ли, что тесно прижатые друг  к
другу люди вели себЯ как-то необычно тихо, или по каким-то иным признакам,
которых  ни  Ђнатолий,  ни  ‚ера  еще  не  осознали,  но  они  вдруг   оба
почувствовали, что вступили в преддверие незнакомого им мира  -  мрачного,
молчаливого и тревожного.
   Џрошло несколько минут, люди "осели", "притерлись", как  всегда  бывает
после посадки, и проход освободилсЯ. Ђнатолий пошел вдоль вагона в поисках
свободных мест, но опЯть убедилсЯ в том, что все  занЯто.  Ћн  вернулсЯ  к
‚ере. Ћни остались стоЯть у двери, ведущей в тамбур, на самом  проходе,  и
проводница, пожилаЯ женщина со свернутыми,  засунутыми  в  кожаный  футлЯр
флажками в  руке,  сказала,  чтобы  они  проходили  „альше  и  приткнулись
куда-нибудь.
   Ђнатолий довольно резко ответил, что в вагоне нет мест,  но  проводница
оборвала его, сказав, что  "вагон  общий  и  места  тут  ни  длЯ  кого  не
бронированные", а потом посоветовала поставить вещи под одной из полок,  а
самим пристраиватьсЯ "как знают", только не стоЯть в дверЯх.
   Ђнатолий пошел по проходу, держа свой и  ‚ерин  чемоданы  перед  собой,
стараЯсь не задеть за торчащие с полок ноги уже улегшихсЯ  людей.  Ќаконец
он наобум спросил какого-то расположившегосЯ  на  одной  из  нижних  полок
мужчину, не разрешит ли тот поставить чемоданы под его  полку,  услышав  в
ответ короткое "валЯйте", стал запихивать чемоданы и только тогда заметил,
что на полке  устроилсЯ  тот  самый  тип  в  габардиновом  плаще,  который
опередил его при посадке. Ћн так и лежал, не снимаЯ плаща, положив  голову
на чемоданчик.
   ЂнатолиЯ взЯло зло. …сли бы не этот нахал, у них с ‚ерой была бы полка.
Ђ теперь им предстоит всю ночь простоЯть в проходе.
   Ћн сказал, обращаЯсь к ‚ере:
   - ‘тановись вот здесь, у окна, ‚ерочка.  ѓражданин  настолько  любезен,
что разрешает поставить вещи под его полкой.
   ‘лова  "гражданин"  и   "разрешает"   Ђнатолий   произнес   подчеркнуто
иронически.
   Џоезд    тронулсЯ.    €    уже    через    минуту    раздалсЯ    чей-то
недовольно-требовательный мужской голос:
   - Џроводница, почему свет не дают?
   Ќа него зашикали, кто-то рассмеЯлсЯ коротким, невеселым смешком.
   - ‘вета не будет, не в мирное времЯ едем!!
   - ’оже мне... игрушки... - пробурчал первый голос, - в войну  играют...
”ронт за тысЯчу километров отсюда, а они...
   ‘тук колес заглушил голоса.
   Ђнатолий и ‚ера стоЯли в проходе, у покрытого  пылью  оконного  стекла.
Ѓыло  нестерпимо  душно.  Ђнатолий  попыталсЯ  было   открыть   окно,   но
проходившаЯ в это времЯ по вагону проводница сказала:
   - Ћкна не открывать. Ќе разрешаетсЯ.
   - —ерт знает  что...  -  раздраженно  произнес  Ђнатолий.  -  ‘вета  не
зажигать, окна не открывать... ‚ самом деле,  в  игрушки  играют...  будто
фронт рЯдом. ‡аставь дураков богу...
   - Ќу раз такое правило, ’олЯ, - примирЯюще прервала его ‚ера.
   Ћн умолк.
   ‡а  окном  в  полумраке  промелькнули  последние  домики  Ѓелокаменска,
деревЯннаЯ будка стрелочника, началсЯ лес.
   ‚ера думала о том, что совсем недавно она вот так же стоЯла  у  окна  и
все это - дома, будка, лес -  проплывало  перед  ней,  только  в  обратном
порЯдке.
   Ќо тогда и лес, и будка, и дома были залиты летним солнцем и  выглЯдели
светлыми и радостными, а теперь все, что было там,  за  вагонным  стеклом,
казалось ‚ере чужим, тревожным, полным скрытой опасности.
   Ћна отвернулась от окна и тихо  спросила  ЂнатолиЯ,  просто  длЯ  того,
чтобы услышать его голос:
   - Љак ты себЯ чувствуешь, ’олЯ, голова не болит?
   - Ђ... что там голова... - раздраженно ответил Ђнатолий.
   - ‘коро мы будем дома... - сказала ‚ера просто длЯ того, чтобы  сказать
что-нибудь.
   - „а, да. Ќе пройдет и семи часов стоЯниЯ на ногах, и мы будем дома,  -
зло согласилсЯ Ђнатолий.
   - Ќо... ведь никто не виноват, ’олЯ, что же поделаешь, - сказала ‚ера и
дотронулась до его руки.
   …му вдруг стало стыдно. Ћн сжал ее руку и сказал:
   - ’ы  прости  менЯ.  Џросто  злюсь  на  себЯ.  ’ак  все  глупо,  нелепо
получилось. ќта дурацкаЯ болезнь, этот набитый поезд... ‚место того  чтобы
быть сейчас там...
   Ћн замолчал.
   - „евушка может сесть, - раздалось неожиданно за его спиной.
   Ђнатолий резко обернулсЯ. ќто  сказал  тот  самый  тип  в  габардиновом
плаще. ’еперь он уже полулежал, подперев голову рукой  и  свесив  ноги  на
пол.
   - ‘пасибо, обойдемсЯ без вашей любезности, - едко ответил Ђнатолий.
   - Ђ Я вас и не приглашал, - сухо сказал, не менЯЯ позы, человек.
   - ‘пасибо, спасибо, - поспешно вмешалась ‚ера, - только мы  уж  вместе.
‚ы, пожалуйста, не беспокойтесь.
   - ‹юбезность надо было проЯвлЯть при посадке, - не унималсЯ Ђнатолий, -
не толкатьсЯ, как... - он запнулсЯ, подыскиваЯ слово, - как  на  базаре...
Ќа фронте бы проЯвлЯли активность...
   ќта последнЯЯ фраза вырвалась у ЂнатолиЯ неожиданно длЯ него самого.
   - Ќасколько могу судить, вы еще тоже не вышли из призывного возраста, -
раздалсЯ спокойный ответ.
   - ќто не ваше дело, - буркнул Ђнатолий.
   - ђазумеетсЯ, - равнодушно согласилсЯ человек в плаще.
   ‡атем он неожиданно встал, поставил свой чемодан ребром к  стенке,  сел
рЯдом, положив руку на чемодан, и сказал:
   - ‘адитесь оба.
   - Њы уже ответили вам, что... - начал было Ђнатолий, но сидЯщий оборвал
его тоном приказа:
   - џ сказал: садитесь. Њеста хватит.
   Ќеожиданно вспыхнул узкий пучок света. Ћказалось, что у этого  человека
в руке карманный фонарик. Ћн осветил освободившеесЯ пространство на полке,
потом бесцеремонно скользнул лучом по Ђнатолию и ‚ере и выключил свет.
   - ‘Ядем, ’олЯ,  -  тихо  и  примирЯюще  сказала  ‚ера,  -  раз  товарищ
предлагает... - € добавила уже совсем шепотом; - ‚едь всю ночь ехать...
   ...’еперь они сидели на полке втроем: человек в плаще. ‚ера и Ђнатолий.
Ћн расположилсЯ на самом краешке, как бы показываЯ,  что  не  хочет  иметь
никакого дела с этим типом.
   Ћни сидели молча. Ќа противоположной полке спала,  положив  под  голову
свой узел и укрывшись пальто, женщина.
   ‚зошла луна. …е не было видно из окна, только  лес,  тЯнущийсЯ  по  обе
стороны железной дороги, перестал казатьсЯ таким мрачным и  деревьЯ  стали
различимыми. ‚ вагоне тоже стало светлее.
   Ѓыло тихо; одни улеглись  спать,  другие  молча  сидели  в  проходе  на
чемоданах.
   Ќа  ‚еру  эта  тишина,  нарушаемаЯ  лишь  стуком   колес,   действовала
угнетающе. Ћна опустила голову и попробовала задремать. Ќо сон не шел.  …й
очень хотелось пить.
   —еловек в плаще глЯдел вполоборота в окно, по-прежнему облокотившись на
свой чемодан. ’еперь ‚ера могла разглЯдеть его профиль. “ него было  худое
лицо, кожа обтЯгивала острые скулы. Ќа вид ему было лет сорок.
   Ќеожиданно он обернулсЯ к ‚ере, полез в карман и вытащил оттуда большое
Яблоко.
   - •отите? - спросил он, протЯгиваЯ Яблоко ‚ере.
   - Ќет, нет, что  вы...  -  забормотала  она  и  украдкой  взглЯнула  на
ЂнатолиЯ. Ћн сидел неподвижно, низко опустив голову, и как будто дремал.
   -  Ѓерите,  -  сказал  человек  в  плаще   по-прежнему   своим   сухим,
безразличным голосом, положил Яблоко ‚ере на колени и снова  отвернулсЯ  к
окну.
   Ћна взЯла Яблоко, снова посмотрела  на  ЂнатолиЯ  и  откусила  кусочек.
џблоко было сочное, и ‚ера еще сильнее ощутила жажду. Ћна стала  торопливо
есть.
   - ‘туденты? - неожиданно спросил, не оборачиваЯсь, сосед.
   - „а, - тихо ответила ‚ера.
   - ‹енинградцы?
   - „а.
   - Љак зовут?
   ‚ его коротких сухих  вопросах  одновременно  звучали  и  властность  и
равнодушие. Ћн по-прежнему не глЯдел на ‚еру.
   Ћна ответила:
   - ‚ера.
   „обавила нерешительно:
   - Ђ его - Ђнатолий.
   € спросила просто так, из вежливости:
   - Ђ вас?
   - Љравцов, - коротко произнес человек в плаще.
   Ќа этот раз он  обернулсЯ.  ’еперь  ‚ера  могла  разглЯдеть  его  лицо,
жесткое, неприЯтное, с тонкими,  плотно  сжатыми  губами,  со  шрамом  над
правой бровью.
   ‚ера доела Яблоко и теперь держала в руке огрызок, не  знаЯ,  куда  его
деть.
   - „авайте сюда, - неожиданно сказал Љравцов,  дотрагиваЯсь  до  ‚ериной
руки. Ћна почувствовала, что у него сухие, холодные пальцы.
   Ћн взЯл огрызок и запихал его в пепельницу,  прикрепленную  к  стене  у
окна.
   - Ќа каникулы ездили? - спросил Љравцов, и в голосе его  ‚ере  на  этот
раз послышалось нечто похожее на иронию.
   - „а, - ответила она.
   - ЌеподходЯщее времЯ, - не то осуждающе, не  то  с  сожалением  заметил
Љравцов.
   - —то же поделаешь? - поспешно ответила ‚ера. - Џросто так  получилось.
Ћн, - она снова украдкой взглЯнула на неподвижно сидЯщего ЂнатолиЯ,  -  он
заболел. ‚от мы и задержались. ‚оспаление легких.
   - Њуж?
   - Ќет, что вы! Џросто мы... ездили вместе...
   - ЏонЯтно, - коротко заметил Љравцов.
   - ‚ера, давай поменЯемсЯ местами, тут больше воздуха,  -  неожиданно  и
каким-то деревЯнным голосом произнес Ђнатолий и встал.
   ‚ера почувствовала, что покраснела. Џоведение  ЂнатолиЯ  показалось  ей
невежливым, бестактным, однако она покорно встала. Ћни поменЯлись местами.
   ’еперь Ђнатолий сидел между Љравцовым и ‚ерой, сидел неподвижно,  глЯдЯ
на противоположную стенку, всем своим видом подчеркиваЯ,  что  по-прежнему
не хочет иметь со своим соседом по  вагонной  скамье  никакого  дела.  ‚се
молчали, слышалсЯ только стук колес.
   —ерез некоторое времЯ Љравцов положил руки  на  укрепленную  под  окном
полочку и, казалось, задремал.
   - ’олЯ, - шепотом сказала ‚ера, - зачем ты так? ’ы же обидел человека!
   - Џереживет, - передернул плечами Ђнатолий и добавил: - Ќашел  времЯ...
заигрывать...
   - ЉакаЯ глупость!  -  все  так  же  шепотом  сказала  ‚ера,  недовольно
отодвинулась от ЂнатолиЯ и посмотрела на Љравцова, чтобы  понЯть,  услышал
ли он его слова. Ќо тот, казалось, и в самом деле заснул.
   Ќекоторое времЯ они ехали молча...
   - ‚ера, - тихо сказал Ђнатолий, подвигаЯсь к ней, - не сердись на менЯ!
   Ћна молчала.
   - џ знаю, что веду себЯ глупо, - продолжал шепотом Ђнатолий, - но пойми
менЯ... Њне очень обидно... очень горько... Њае кажетсЯ, что  все  смотрЯт
на менЯ как на... ну, как на уклонЯющегосЯ, понимаешь?.. € тот раненый, на
перроне... ‚едь он презирал менЯ! € был прав. џ забыть его не могу...  “же
больше недели идет война, а Я... ’ебе, наверно, стыдно за менЯ?
   Ћн говорил тихо, почти шепотом, запинаЯсь, но в голосе его звучали боль
и обида. ‚ере стало жалко его. Ћна взЯла его руку, прижала ладонь к  своей
щеке и заговорила, торопЯсь и сбиваЯсь:
   - Ќет, нет, ’оленька, что ты? Љак ты мог даже подумать  такое!  ‚едь  Я
знаю, это из-за менЯ все  произошло,  только  из-за  менЯ,  Я  была  дура,
глупаЯ, недотрога, но это потому, что Я люблю тебЯ, так  люблю,  что  даже
сказать не могу, и всегда боЯлась потерЯть тебЯ, только сказать  этого  не
могла, мне стыдно было, а только Я всегда боЯлась, с той минуты, когда  мы
познакомились, тогда, на лодке, помнишь?..
   Ћна понимала, что говорит не то, что нужно, что все это  сейчас,  когда
идет война, не ко времени и ее слова звучат так, будто она все еще живет в
старом, добром и  светлом  мире,  а  ведь  завтра  они,  может  быть,  уже
расстанутсЯ, и самое главное теперь в том, чтобы он  осталсЯ  жив,  а  все
остальное  уже  неважно  и  об  этом   смешно,   глупо   говорить...   Ћна
почувствовала, что ’олина  ладонь,  которую  она  все  сильнее  и  сильнее
прижимала к своей щеке, стала мокрой, и только тогда понЯла, что плачет.
   - ‚ера, ‚ерочка, ну не надо, не плачь, - повторЯл Ђнатолий, и в  голосе
его тоже звучали слезы. Ћн вытирал ладонью  ее  лицо,  а  другой  обнимал,
прижимаЯ к себе, они забыли  обо  всем  -  о  битком  набитом  полутемном,
наполненном табачным дымом вагоне, о людЯх кругом,  которые,  может  быть,
видЯт их и слышат...
   € в этот момент где-то рЯдом раздалсЯ оглушительный взрыв. ‚агон  резко
качнуло, за окном вспыхнуло пламЯ, на мгновение осветившее  все  в  вагоне
нестерпимо  Ярким  светом,  раздалсЯ  пронзительный,   завывающий,   точно
штопором ввинчивающийсЯ в уши звук, что-то  дробно,  градом  застучало  по
крыше вагона, зазвенели осколки разбитых окон.
   Џоезд остановилсЯ внезапным, сильным толчком, грохот падающих  с  полок
вещей, крики людей -  все  это  слилось  воедино,  и  снова  где-то  рЯдом
раздалсЯ взрыв...
   - €з  вагона!  Ѓыстро!  ‚се  из  вагона!  -  раздалсЯ  чей-то  громкий,
повелительный голос, и ‚ера, уже пробираЯсь  среди  загромождавших  проход
чемоданов и тюков, влекомаЯ крепко держащим ее за руку Ђнатолием,  понЯла,
что это был голос Љравцова.
   Ћни пробирались к выходу среди обезумевших от страха людей, в  их  ушах
звучал  детский  плач,  заглушаемый  каким-то  новым,  страшным,  гудЯщим,
никогда не слышанным раньше звуком,  добрались  наконец  до  тамбура,  где
другие, напиравшие сзади, вытолкнули, выбросили их наружу...
   Ђнатолий и ‚ера упали,  покатились  вниз  с  высокой  насыпи,  а  рЯдом
бежали, падали и тоже катились люди, а над ними,  вверху  в  низком  небе,
что-то нестерпимо громко гудело...
   € уже там, под насыпью, лежа в липкой грЯзи, Ђнатолий и  ‚ера  увидели,
как горЯт охваченные Языками пламени вагоны.
   - ‚ера, ‚ера, бежим! - задыхаЯсь, кричал Ђнатолий. Ћн вскочил,  схватил
‚еру за руку, поднЯл ее  рывком,  и  они  побежали,  сами  не  знаЯ  куда,
проваливаЯсь в какие-то Ямы, продираЯсь сквозь кустарник, ничего  не  видЯ
перед собой, с одной лишь мыслью: бежать, бежать как можно дальше от этого
ужаса.
   Ќо  они  не  долго  бежали.  ‘нова  над  их  головами   раздалось   все
усиливающеесЯ гудение, и этот страшный, никогда  не  слышанный  ими  ранее
звук заставил их упасть  на  землю,  лицом  вниз,  потом  раздалась  дробь
пулеметной очереди, а еще минутой позже все стихло.
   Ђнатолий поднЯл голову. ‚ера лежала рЯдом, а в двух шагах от нее -  еще
какаЯ-то женщина. Ћна упала лицом вниз, на ней был халат, при  падении  он
задралсЯ, и при свете луны  были  видны  ее  голые,  толстые,  с  крупными
темными венами ноги.
   - ‚ера, вставай, они улетели! - уже громче, чтобы ободрить ее  и  себЯ,
сказал Ђнатолий. - Ќам надо идти. Ћни могут снова прилететь.
   Ћн посмотрел на лежащую в двух шагах от них женщину и повторил:
   - ‚ставайте, все кончилось.
   Ќо женщина не двигалась. Ћчевидно, она все еще не могла прийти  в  себЯ
от страха.
   - ‚ставайте! - снова сказал Ђнатолий и дотронулсЯ до ее плеча.
   Ћн почувствовал что-то липкое, теплое, в ужасе отдернул руку и крикнул:
   - ‚ера, она... убита!
   ЏревозмогаЯ страх,  ‚ера  дотронулась  до  головы  женщины.  Џальцы  ее
ощутили теплую и мЯгкую кровавую массу.
   ‚ этот момент откуда-то издалека опЯть донессЯ гул самолета.
   € тогда они оба - Ђнатолий и ‚ера - снова вскочили и побежали...
   ...Ћни остановились лишь тогда, когда ‚ера, будучи уже не  в  состоЯнии
бежать, упала. Ђнатолий уговаривал ее пересилить себЯ и  идти  дальше,  но
‚ера сказала, что больше не может.
   Ђнатолий опустилсЯ возле нее на  колени  и  стал  вытирать  платком  ее
мокрое от грЯзи и слез лицо.
   Ћни находились на опушке небольшой рощицы. Џоезда отсюда  уже  не  было
видно, но на небе все еще полыхали отблески пожара.
   ‘тало тихо. Ћни не слышали больше ни взрывов, ни ввинчивающегосЯ в  уши
гула, ни криков людей.
   - ќто был налет  авиации,  понимаешь,  налет!  -  тЯжело  „ыша,  сказал
Ђнатолий.
   ‚ера молчала. Ћна тоже не могла перевести дыхание и все еще не отдавала
себе отчета в том, что произошло.
   Џрислушалась к словам ЂнатолиЯ. Ќалет? „а, конечно, это был налет.  Ћна
видела в кино, как это бывает. Ќо то, что случилось, не было похоже ни  на
какой кинофильм.
   ’ихо, точно боЯсь, что ее голос может услышать где-то затаившийсЯ враг,
‚ера спросила:
   - —то же нам делать, ’олЯ?
   - Ќе знаю... Ќадо идти, пока не встретим кого-нибудь. Њожет быть, здесь
вблизи деревнЯ.
   - џ не могу идти, - жалобно сказала ‚ера, - у менЯ ноги точно чужие.
   - Њы немного отдохнем, и тебе станет лучше.
   - џ вымокла до костей...
   € только в эту минуту оба они понЯли, что у них  ничего  с  собой  нет,
ведь их чемоданы остались в вагоне.
   - „а, дело плохо, - растерЯнно сказал Ђнатолий, - Я тоже весь вымок.
   - ’ы снова заболеешь, - тревожно сказала ‚ера.
   - Ђ, чепуха! ђазве об этом надо сейчас думать!
   Ђнатолий уже стал приходить в себЯ, оправлЯтьсЯ от шока. Ћн осмотрелсЯ.
Ќочь была уже на исходе. …сли бы небо внезапно  не  заволокло  тучами,  то
через час уже было бы совсем светло.
   Ќо сейчас их окутывал сумрак. Ђнатолий  посмотрел  на  часы  -  стрелки
показывали половину второго.
   Ћни сидели на мокрой от росы траве. Ќеподалеку виднелась роща,  всЯ  из
белых, тесно растущих тонких березок. ѓде-то квакала лЯгушка. ‡арево в той
стороне, где находилсЯ поезд, погасло.
   - Џослушай, ’олЯ, - нерешительно сказала ‚ера,  -  а  может  быть,  нам
вернутьсЯ туда... к поезду? ‚се-таки там люди... € вещи наши, может  быть,
уцелели...
   - ’ы с  ума  сошла,  -  резко  ответил  Ђнатолий,  -  они  снова  могут
прилететь! Ќам надо отдохнуть и идти дальше. Џросто сейчас еще очень рано.
Ђ через час или два настанет утро, и мы навернЯка кого-нибудь встретим.  ‚
конце концов, мы не на необитаемом острове, а недалеко от ‹енинграда.
   Ќекоторое времЯ они оба молчали.
   - ’олЯ, как же это, - не то спрашиваЯ, не то размышлЯЯ  вслух,  сказала
‚ера, - как же они... долетели сюда? ‚едь фронт где-то там, далеко?
   - Ќе знаю, - после паузы ответил Ђнатолий, - может быть... - его  голос
стал звучать глуше, - может быть, за эти сутки что-нибудь изменилось?
   Ћни снова умолкли, подавленные этим страшным предположением.
   - ‚от что, - сказал наконец Ђнатолий, - давай пойдем туда, к  деревьЯм.
Ђ то мы сидим здесь... как на ладони.
   ‚ера покорно встала. Ћни направились к роще.
   Ђнатолий шел впереди, с трудом передвигаЯ ноги. Ќа ботинки его  налипли
комьЯ грЯзи. Ќасквозь промокшие брюки липли к ногам.  ‚ера  молча  шла  за
ним. Љаблуки ее туфель были сломаны, она шла босиком, держа туфли в  руке.
Ћни уже  подходили  к  опушке  рощи,  как  вдруг  услышали  чей-то  голос,
раздавшийсЯ из сумрака:
   - Љто идет?
   Ђнатолий вздрогнул и остановилсЯ. ѓолос доносилсЯ  из-за  деревьев,  но
откуда-то снизу, точно из-под земли.
   - ќто мы... - растерЯнно ответил он и в  этот  момент  увидел  скрытого
густой травой человека. ’от приподнЯлсЯ, опираЯсь на руку, и тогда ‚ера  и
Ђнатолий  узнали  Љравцова.  Ќа  нем  по-прежнему  был  тот  самый   синий
габардиновый плащ, только теперь его покрывала грЯзь, прилипшие  листьЯ  и
травинки.
   ‚ера  сделала  несколько  быстрых  шагов  к  Љравцову   и   воскликнула
облегченно, даже радостно:
   - ќто вы? ‚ы?
   - џ, - спокойно ответил Љравцов, снова опускаЯсь на траву. -  ‘ломай-ка
мне палку, - сказал он, обращаЯсь к Ђнатолию.
   - —то? - не понЯл тот.
   - Џалку, - резко повторил Љравцов, -  ну,  сук  какой-нибудь.  Џотолще.
џсно?
   …ще час назад Ђнатолий дал бы достойный отпор этому человеку,  если  бы
тот обратилсЯ к нему подобным тоном, да еще на "ты".
   Ќо сейчас он был рад любому указанию,  от  кого  бы  оно  ни  исходило.
Ђнатолий не знал,  зачем  этому  человеку  понадобилась  палка,  да  и  не
раздумывал об этом. Ћн быстрым шагом пошел в глубь рощи и через  несколько
минут вернулсЯ, таща за собой большой сук.
   Ћн увидел, что Љравцов по-прежнему лежит,  а  ‚ера,  стоЯ  на  коленЯх,
склонилась над ним.
   Ћднако не это удивило ЂнатолиЯ. …го поразило,  что  рЯдом  с  Љравцовым
лежал тот самый,  запомнившийсЯ  ему  небольшой  чемодан.  ’о,  что  этому
человеку удалось сохранить  свой  чемодан  в  такой  катастрофе,  казалось
Ђнатолию необъЯснимым.
   “видЯ его. ‚ера сказала:
   - ’оварищ Љравцов ранен. ‚ ногу.
   ‚ темноте леса Ђнатолий не  мог  разглЯдеть  рану,  только  видел,  что
штанина на одной ноге Љравцова была завернута.
   - —епуха, - сказал Љравцов. - Џалку принес?
   - „а, да, - поспешно ответил Ђнатолий, протЯгиваЯ ему сук.
   - ќтой хворостиной быков погонЯть, - недовольно сказал Љравцов,  -  мне
палку надо было. Ќу, посох, опиратьсЯ - понЯл?
   €, видЯ, что Ђнатолий растерЯнно молчит, добавил:
   - Ќу ладно. Ћбломай его наполовину. ‘ойдет. - € неожиданно спросил: - “
кого из вас есть спички?
   - ‘пички? ‡акурить? - услужливо откликнулсЯ Ђнатолии.  -  Љ  сожалению,
нет. Ќи спичек, ни папирос. ЌекурЯщий.
   - ‚ашу рану надо перевЯзать, - сказала ‚ера, - только у нас ничего нет.
‚се там осталось, в вагоне. ‚прочем, может быть, в вашем чемодане...
   Ћна протЯнула руку к маленькому дерматиновому,  обитому  металлическими
угольниками чемодану.
   - Ќе тронь,  -  неожиданно  резко  сказал  Љравцов,  и  ‚ера  в  испуге
отдернула руку.
   - џ просто хотела там найти, - смущенно сказала она, -  платок  носовой
или рубашку... ‚ы не бойтесь, Я медик, сумею.
   Љравцов усмехнулсЯ.
   - Ќу,  раз  медик,  давай  лечи,  -  сказал  он  с  несвойственной  его
холодно-равнодушной манере говорить иронией. - Џодвинь чемодан... ‚ера.
   Ћна подтЯнула к нему чемодан и попыталась было его открыть, но  Љравцов
отстранил ее рукой и, приподнЯвшись, склонилсЯ над чемоданом.
   ‚ полумраке щелкнули замки.
   - ‚от, - сказал Љравцов. Ћн снова  захлопнул  крышку  и  протЯнул  ‚ере
что-то белое.
   Ћна развернула аккуратно сложенный белый прЯмоугольник и сказала:
   - ђубашка. ‘овсем новаЯ!
   - Џлевать. ђви, - сказал Љравцов.
   Ќо у нее не хватило сил разорвать рубашку. …й помог Ђнатолий.
   - Ќадо бы обработать рану, - сказала ‚ера, снова  склонЯЯсь  над  ногой
Љравцова, - только нечем. Њожет быть, у вас есть одеколон?
   - Ќет, - коротко ответил Љравцов.
   - ’огда хорошо бы промыть. ‚округ раны. ’ут грЯзь налипла. Ќо воды тоже
нет.
   - …сть вода! - поспешно сказал Ђнатолий. - ’ут в десЯти шагах  какаЯ-то
канава. €ли пруд. џ видел.
   - Џруд? - переспросил Љравцов. - ѓлубокий?
   - џ... Я не знаю, - растерЯнно ответил Ђнатолий.
   -  ’олЯ,  пойди  и  намочи  это,  -  сказала  ‚ера,  протЯгиваЯ  лоскут
разорванной рубашки.
   - € посмотри, глубокий ли пруд. Џалкой измерь! - добавил Љравцов.
   Ђнатолий недоуменно взЯл и палку.
   - Ќу, давай быстро, - скомандовал Љравцов.
   Ђнатолий скрылсЯ среди деревьев, а  ‚ера  с  удивлением  посмотрела  на
Љравцова. Ћн показалсЯ ей совсем непохожим на того человека, с которым она
так  недавно  сидела  рЯдом  на  вагонной  скамье.  ’от   был   спокойным,
равнодушно-безучастным.
   Ђ этот Љравцов был  совсем  иным.  …сли  бы  он  оказалсЯ  растерЯнным,
испуганным. ‚ера не удивилась бы:  такаЯ  перемена  была  бы  естественной
после всего, что случилось. Ќо нынешний Љравцов показалсЯ ей раздраженным,
злым, не терпЯщим возражений. € обращалсЯ он с  ними,  как  с  детьми,  со
школьниками.
   - ‚ам больно? - спросила ‚ера.
   - —то?
   - џ спросила, не болит ли нога.
   - Ђ... а, перестань! - только отмахнулсЯ Љравцов.
   ‚ера умолкла. —ерез минуту вернулсЯ Ђнатолий.
   - „на не достал! - воскликнул он почему-то радостно.  Џотом  бросил  на
землю палку и протЯнул ‚ере мокрые трЯпки.
   Ћна опустилась на колени и стала осторожно обмывать кожу вокруг раны на
ноге Љравцова.
   - ќто пулей? - спросила она.
   - Њедику полагаетсЯ отличать огнестрельные раны, -  насмешливо  ответил
Љравцов. - ЌикакаЯ не пулЯ. Ќа острую  железЯку  напоролсЯ.  „олжно  быть,
старый лемех валЯлсЯ. ’ак пруд, Ђнатолий, говоришь, глубокий?
   - „на не достал! - поспешно повторил Ђнатолий.
   - ’ак, - удовлетворенно заметил  Љравцов.  ЋпираЯсь  обеими  руками  на
палку и морщась от боли, он встал.
   - ‚озьми чемодан, - прика