пьЯнЯюще.
   - ‚ хороший лес Я вас привела! - радовалась ’асЯ. - ‘амое странное, что
здесь растет вереск. џ нигде под Њосквой не видела вереска. ‘ейчас покажу.
   Ћна  нагнулась,  сломала  темно-зеленую  веточку,   понюхала,   бросила
Ђлексею.
   - Ђ потом будет всЯ  розоваЯ.  Џонюхайте,  пахнет,  -  сказала  она,  -
...медом.
   Ђлексей прижал к лицу шершавую, сухую веточку.
   Ћни прошли еще немного в глубь леса, нашли полЯну  и  сели  на  пиджак,
который Ђлексей снЯл  с  себЯ  и  бросил  на  землю.  ’асЯ  села  и  сразу
поднЯлась. ѓлаза у нее стали тревожными и улыбались неспокойно.
   - ‚ы устали, - сказал Ђлексей, закуриваЯ. - Џосидите.
   ’асЯ отыскала пенек, села,  подстелив  плащ,  снЯла  жакет.  Џригревало
солнце, вокруг было спокойно, тихо, прекрасно. ‚далеке раздавались детские
голоса.
   ’асЯ сидела на пеньке выпрЯмившись, положив ногу на ногу.
   Ћна заговорила об отце. Ћн был стар и тЯжело болен.
   - ...Ќас осталось двое, никого больше нет.  €  мама  умерла.  ’ак  жаль
отца! Љак заставить человека жить? ‚рачи предупредили менЯ, что  сердце  у
него очень плохое...
   Ђлексей ждал, что ’асЯ еще расскажет ему о себе, но она молчала.
   Ќа заводе она  была  уверенной  в  себе,  веселой,  а  сейчас  казалась
грустной и слабой,  и  надо  было  ее  защитить,  спрЯтать  от  невзгод  и
трудностей.
   "Ќу, влип окончательно", - сказал себе Ђлексей, который только и  хотел
этого и теперь был счастлив,  глЯдЯ  на  ’асю,  сидевшую  на  пенечке,  на
почтительном расстоЯнии от него. "‘облюдаем дистанцию", - подумал Ђлексей,
и даже за это он был благодарен ’асе.
   Ћн все-таки поднЯлсЯ с земли и стал ходить по полЯне, заколдованный  ее
предостерегающими глазами. Ќе отойти, не подойти.
   - ѓде вы будете теперь работать? - спросила ’асЯ.
   ‚се, что он не рассказал сестре, он  рассказал  этой  девушке,  которую
видел пЯтый раз в жизни. "Ћна должна все знать".
   - ‚ вас инженер оказалсЯ сильнее руководителЯ, - заметила  ’асЯ,  когда
Ђлексей рассказал ей, почему он распрощалсЯ с директорством.
   Џотом она сказала:
   - ’акой  человек,  как  вы,  имеет  право  на  ошибки  и  право  на  их
исправление.
   - Њне предлагают быть главным инженером на строительстве,  недалеко  от
Њосквы. ‡овут директором на пусковой завод в Ѓелоруссию. ‘естра, например,
считает, что Я "родилсЯ длЯ науки". ќто семейнаЯ формулировочка. Ђ мне без
завода работать неинтересно. Љак вы считаете, можно родитьсЯ длЯ завода?
   - ‚ы имеете в виду длЯ должности директора завода?
   - ќтот выпад мстительной аспирантки Я пропускаю  мимо  ушей,  -  сказал
Ђлексей,  -  хотЯ  Я  встречал  людей,  которые  родились   длЯ   торговли
газированными  водами.  Ќекоторые  родЯтсЯ  даже  длЯ  того,  чтобы  стать
бюрократами.  џ  сделал  наблюдение:  бюрократ,  когда  он  еще   мальчик,
обЯзательно троечник, ленивый, ему лень учитьсЯ, а потом вырастает - и ему
лень делать настоЯщее дело по-настоЯщему, и он становитсЯ бюрократом.
   - Ђ вы длЯ чего родились? - улыбнулась ’асЯ.
   - ‚сю жизнь рвусь  к  крекингу  нефти.  ‚  войну  заставили  заниматьсЯ
маслами.
   Ђлексею  хотелось  сообщить  ’асе,  что,  занимаЯсь  по   необходимости
маслами, он получил  несколько  авторских  свидетельств,  но  он  подумал:
"Ќечего  распускать  хвост  перед  девочкой"  -  и  не  стал   хвастатьсЯ.
"Љогда-нибудь потом".
   - Ђвтомобильные смазки, то да се, - сказал он.
   - џ знаю, что вы  работали  с  солидолом,  -  сказала  ’асЯ.  -  †ирные
синтетические кислоты вместо хлопкового масла. ‚ы за автомобильные  смазки
лауреатство получили?
   - „а, - буркнул Ђлексей, - за это.
   Ћна знала его работы. ‚прочем,  ничего  удивительного.  Ћна  же  химик.
ЌефтЯник.
   - Ќадо было еще работать, а Я мечтал о другом. Џотом вырвалсЯ, поучилсЯ
немного. ‡анималсЯ крекингом.
   -  ‚  институте  до  сих  пор  цела  в   лаборатории   установочка   из
молибденового стекла, которую вы сделали. Њне показывали, - сказала ’асЯ.
   Ћна и это знала!
   - џ ее целый год делал. Ћткуда вы знаете? - удивилсЯ Ђлексей.
   - Њне было интересно, и Я узнала. ђазве  нельзЯ  было?  -  ’асЯ  пожала
плечами, как будто ничего особенного не было в том, что она  расспрашивала
лаборанток о  бывшем  аспиранте-заочнике  товарище  €зотове.  Ђлексей  был
обрадован. Ћна интересовалась им, узнавала о нем  и  просто  призналась  в
этом.
   -  „а,  не  сумел  одновременно  строить  детские   садики,   выпускать
нефтепродукты и решать свою техническую задачу, - сказал Ђлексей.
   - Ђ теперь сумели бы?
   - Ђ теперь Я буду заниматьсЯ  только  технической  задачей:  повышением
производительности. Њне всегда не нравилось, когда могучие механизмы слабо
и вЯло работают. ‚ этом есть что-то ненормальное. ќто просто невыносимо, -
пошутил Ђлексей, - Я не могу этого допустить.
   - Џонимаю, - задумчиво проговорила ’асЯ.
   - Џойду работать в научно-исследовательский институт, но выторгую  себе
свою тему.
   - Џонимаю, - повторила ’асЯ.
   Ћна размышлЯла, думала о  нем  и  его  делах,  одобрЯла,  понимала.  Ћн
протЯнул ей руку.
   - Џойдемте, становитсЯ холодно.
   Ђлексей помог ей надеть жакет и  плащ.  Љогда  он  застегивал  пуговицы
плаща, ее нежное  лицо  оказалось  так  близко,  что  он  не  удержалсЯ  и
поцеловал ее.
   - џ люблю тебЯ, - сказал Ђлексей.
   ’асЯ молчала и смотрела в землю.
   - Џойдем.
   Ћни вышли из леса, пошли поселком.
   “ ’аси было растерЯнное лицо. Ћна молчала.
   Ђлексей остановилсЯ.
   - ’асЯ, Я ничего не сделаю такого, чего вы не хотите, -  проговорил  он
медленно. - ‚ы не хотите, чтобы Я говорил вам, что Я люблю вас?
   - Ќе знаю, - тихо сказала ’асЯ.
   - Џусть вы не знаете сейчас, - ответил Ђлексей, - Я знаю.
   - ‚ы не можете знать за менЯ.
   - Њогу. „о завтра...
   - Ђ что завтра?
   - Ќичего. Џройдет ночь. ‡автра мы увидимсЯ.  Џроведем  вместе  день,  а
вечером вы придете к нам, познакомитесь с моими родными.
   - „нем Я, может быть, буду занЯта, - ’асЯ потрЯсла короткими волосами.
   - “ нас с вами мало времени, и нельзЯ манкировать свиданиЯми.
   - Ђ манкировать занЯтиЯми?
   - ‘колько угодно!
   ’асЯ посмотрела на ЂлексеЯ и вдруг весело, легко засмеЯлась.


        5

   ‚ первый раз ’асЯ увидела ЂлексеЯ возле строительства маслоблока на его
заводе. Џодъехала машина  пыльный  зеленый  "ѓЂ‡-69",  из  него  выпрыгнул
молодой человек в  рабочем  комбинезоне,  быстро,  легко  вскарабкалсЯ  по
наружной железной лестнице  наверх,  где  шел  монтаж  оборудованиЯ.  ’асе
сказали: "Џриехал директор". Њолодой человек приехал без шофера,  и  через
двадцать минут он так же с разбегу сел за руль и уехал.
   Ћна успела разглЯдеть и  запомнить  его  лицо  -  широко  расставленные
темно-карие глаза, лоб выпуклый и большой. ‹ицо его  из-за  едва  заметной
скуластости  казалось  неправильным.  ђусые  волосы,  на  лбу   отчетливые
залысины.
   ‹ицо ЂлексеЯ запоминалось не красотой, а выражением  сосредоточенности,
доброты и скрытой силы. Ћн не заботилсЯ о производимом впечатлении, у него
был редкий дар быть всегда самим собой. ’асЯ это сразу  почувствовала;  он
был естественным и простым, хотЯ знал, что на него смотрит много  глаз.  ‚
тот день и час что-то заботило его, и это было написано на его лице.
   "—ем он занЯт? - подумала ’асЯ. - Ќаверно, чем-то  серьезным.  ЉакаЯ  у
него жизнь?"
   - Џотом Я видела вас еще и еще.  џ  даже  искала  вас  по  заводу,  мне
хотелось на вас посмотреть, - рассказывала ’асЯ Ђлексею.
   Ћни сидели  в  армЯнском  кафе  на  Ќеглинной  и  разговаривали.  Џосле
прогулки в сосновом лесочке прошло меньше суток.
   Ћна так легко признавалась в своем  интересе  к  нему.  Ќе  слишком  ли
легко? Ќо он не желал об этом думать, он торопилсЯ и торопил ’асю.
   - ѓовори мне "ты", - попросил Ђлексей. - ‡ачем откладывать? Џопробуй.
   - “ менЯ сразу не получитсЯ. ‚ы мелькали передо мной, как  на  крыльЯх,
вы летали по заводу.
   - „а, Я там слишком много бегал сам и мало заставлЯл бегать  других,  -
согласилсЯ Ђлексей.
   - ќтого Я не знаю. џ попадалась вам в разных  местах,  но  вы  смотрели
мимо, мимо, мимо менЯ. € Я решила с вами поговорить. Њне  хотелось  знать,
способны  ли  вы  заметить  что-нибудь,   кроме   контрольно-измерительных
приборов.
   - —то оказалось?
   - Џодождите. Њне было очень трудно придумать, как поговорить с вами.  ‘
чем Я могла к вам ЯвитьсЯ? Ќикаких выдающихсЯ соображений Я не имела. Ћдно
важное дело у менЯ было, но оно решалось в отделе техники безопасности,  а
не с директором. ’ак Я ничего и не придумала. Ђ дальнейшее вам известно.
   „альнейшее состоЯло в том, что после аварии  на  селективной  установке
Ђлексей в приказе отметил поступок ’аси, и они познакомились.
   - Ђ как вы менЯ первый раз увидели?
   - ’ы стоЯла в лаборатории, в розовом платочке.
   - ‚ообще вы повели себЯ довольно ловко.
   - Џредложил подвезти  тебЯ  в  город?  ќто  называетсЯ  ловко?  џ  всех
подвозил. Ђ тем более  ты  была  пострадавшаЯ,  с  забинтованной  рукой  и
бледненькаЯ. џ за тебЯ испугалсЯ.
   - “ менЯ был несчастный вид?
   - ‚ид был  самый  независимый.  Ђ  Я  страшно  боЯлсЯ,  что  кто-нибудь
попроситсЯ с нами ехать.
   ‡а соседним столиком сидела семьЯ. ’олстаЯ мама, толстый  папа  и  трое
худых черноглазых детей. Њама и папа  ели  чебуреки,  холодную  и  горЯчую
форель, а дети ничего не ели, кроме мороженого, и пили лимонад.
   Ђлексей заказал чебуреки, холодную и горЯчую форель, фрукты,  армЯнские
сладости, армЯнское вино "‚оскеваз".
   - џ буду толстаЯ, как та тетЯ, - шепнула ’асЯ на ухо Ђлексею.
   - Џапа, возьми менЯ на ручки,  -  попросил  самый  младший  мальчик  за
соседним столом.
   - џ тебЯ так возьму, что  ты  у  менЯ  будешь  прозрачный,  бледный,  -
ответил папа.
   Њальчик не обратил вниманиЯ на эту угрозу и, опустив лицо к  стакану  с
лимонадом, продолжал гудеть, чтобы его взЯли на ручки.
   - „айте ему еще мороженого, - распорЯдилсЯ папа.
   Љогда кто-нибудь входил в кафе, бренчали бамбуковые  палочки,  висевшие
на  месте  дверей.  Џахло  чебуреками,  южной  кухней,   травами,   острой
приправой, красным вином. Џотолок был  из  деревЯнных  балок,  на  высоких
полках стоЯли глинЯные кувшины, на стенах нарисовано синее  небо  и  Яркое
солнце. џркое солнце светило в этот день и на московских улицах.
   - †изнь вдруг изменилась. ђаньше все было нельзЯ, а  теперь  стало  все
можно. Њожно сидеть днем в кафе, можно шататьсЯ по улицам. “дивительно,  -
улыбнулась ’асЯ. - •отЯ с  каждой  минутой  Я  чувствую,  что  все  больше
привыкаю.
   - џ тоже привык, и не хочетсЯ думать о том, что скоро уезжать, - сказал
Ђлексей.
   - џ не понимаю, - быстро сказала ’асЯ.
   - ‘егоднЯ утром  Я  был  в  институте,  оформлЯлсЯ.  ’емой  моей  будет
повышение производительности каталитического крекинга, решать ее будем  на
Љомаровском заводе. Ћб этом мы договорились.
   - Љак... уже?! - воскликнула ’асЯ, и в ее голосе прозвучала обида.
   - ‘колько Я могу ходить  безработным  погоревшим  директором?  Ќу  пЯть
дней, от силы неделю.  Џоэтому  Я  тебе  вчера  ответственно  заЯвил,  что
времени мало. Ђ ты не придала моим  словам  никакого  значениЯ.  Ћтнеслась
легкомысленно.
   - џ виновата, - покорно согласилась ’асЯ. - џ как-то забыла,  какой  вы
человек. Ћдержимый проблемой  повышениЯ  производительности.  Љогда  ж  вы
уезжаете?
   - „о моего отъезда еще пЯть дней. ќто  не  важно,  потому  что  Я  хочу
забрать тебЯ с собой и никогда никуда не отпускать. ЌепонЯтно?
   - ЏонЯтно, - ответила ’асЯ.
   Ђлексей поцеловал ее, не обращаЯ вниманиЯ на то, что в кафе было  много
народу.
   ‡а соседним столом  дети  продолжали  есть  мороженое,  их  родители  -
чебуреки.
   - ќто железные дети, - сказал Ђлексей, - и железные родители.
   - ђассказать сказку? - спросила ’асЯ.
   - ќто не притча? - усмехнулсЯ Ђлексей.
   - Ќет, сказ-ка, простаЯ сказка.
   ‚ детстве сказки ’асе рассказывала бабушка. “ бабушки были поучительные
сказки про девочку Њашу и  мальчика  ‚аню,  которые  кончались  так:  "‚от
почему надо слушатьсЯ взрослых и ничего не брать без  спросу",  или:  "‚от
почему надо в первую очередь помогать другим, а потом думать о себе". …сли
бабушка рассказывала что-нибудь из жизни принцев и принцесс, то все  равно
с моралью: "‚от, не будь принцем, а будь хорошим человеком".
   Њать  рассказывала  классические  сказки,  пересказывала  книги,  очень
сокращенно. ‡олотую рыбку. ‘пЯщую красавицу. ђуслана и  ‹юдмилу.  Ђленький
цветочек.
   Ѓыл еще дЯдЯ, военный человек, майор. Ћн рассказывал  военные  истории,
сказки про великанов и машины, смешные рассказы про солдат. "Ђ вот  был  у
менЯ молоденький солдатик, красноармеец..." „Ядю ’асЯ слушала охотно,  тем
более что он всегда рассказывал новое.
   € только у отца была в запасе одна-единственнаЯ  сказка,  которую  ’асЯ
любила больше всего. Ћтец рассказывал эту сказку годы подрЯд, ничего в ней
не изменЯЯ.
   Ћдин маленький мальчик по  имени  Њахмутка-перепутка  пошел  на  мостик
погулЯть. Џришел Њахмутка-перепутка  на  мостик  и  увидел,  что  в  речке
плавают    утки.    ‚идит    Њахмутка-перепутка    белую    утку,    видит
Њахмутка-перепутка серую утку, видит он черную утку, видит  он  фиолетовую
утку, видит он розовую утку, видит он оранжевую утку. Ћтец перечислЯл  все
известные ему краски монотонным, серьезным голосом.  ’асЯ  слушала  его  с
напрЯженным вниманием, поеживаЯсь от захватывающего интереса.
   Ћтец кричал жене:
   - …сть цвет электрик? - € продолжал: -  ‚идит  Њахмутка-перепутка  утку
цвета электрик.
   - Џерестань, - укоризненно говорила  мать.  -  Џерестань  над  ребенком
смеЯтьсЯ.
   - Ќе мешай, - отвечал ей отец. - ‚идишь, мы слушаем.
   € гладил ’асю по светлым рассыпающимсЯ волосам.
   - „альше, - просила ’асЯ. - Љакую еще он утку увидел?
   - …ще, еще... - вспоминал отец. - Ќу как  же,  он  еще  увидел  бежевую
утку, и еще увидел  наш  Њахмуточка-перепуточка  серебрЯную  утку.  €  еще
коричневую.
   - Љоричневую он уже видел, - поправлЯла ’асЯ, внимательно следившаЯ  за
сказкой.
   - Ќу и что же? Ћн ее еще раз увидел. Ћн многих по  два  раза  видел,  -
отвечал беспечный отец.
   - Ђ потом? - спрашивала ’асЯ.
   - Ђ потом событиЯ  развивались  следующим  образом.  Њахмутка-перепутка
вынул из кармана булку и стал кидать крошки в  воду.  ‘иней  утке  крошку,
красной утке крошку, зеленой утке крошку, желтой  утке  крошку,  малиновой
утке крошку...
   - Њалиновой утке крошку, - шептала ’асЯ.
   „ругие старались, выдумывали новые подробности к старым  сказкам,  мать
перечитывала Џушкина, дЯдЯ ‘аша называл своих героев смешными именами, над
которыми сам хохотал, а отец по-прежнему выводил своего Њахмутку-перепутку
на мостик, давал ему в руки булку и начинал перечислЯть уток.
   - Ќу, рассказать тебе сказку? - спрашивал  отец.  ‘прашивал  не  часто,
чтобы не обесценивать сказку.
   - Џро Њахмутку-перепутку? - кричала ’асЯ.
   - Џро Њахмутку-перепутку, - неторопливо подтверждал отец.
   ’асЯ мчалась к нему со всех ног, садилась рЯдом и, не отрываЯ  глаз  от
его лица, слушала.
   Љогда сказку про Њахмутку-перепутку предлагали рассказать другие,  ’асЯ
отказывалась.
   - ...Џотом Я думала, почему Я так  любила  эту  сказку?  ‚ы  скажете  -
глупаЯ сказка, а в  моих  глазах  Њахмутка-перепутка  был  герой,  к  нему
слетались  утки  со  всех  озер  и  рек.  Џозднее   в   моем   воображении
Њахмутка-перепутка совершал небывалые подвиги. ’еперь Я  понимаю,  что  он
был всего-навсего несчастный мальчишка, у которого была только одна булка,
а голодных уток было в те времена очень много, - рассказывала ’асЯ.
   Ђлексей засмеЯлсЯ.
   - "Њне сегоднЯ вечером захочетсЯ понравитьсЯ  вашим,  так  что  держите
менЯ, чтобы Я не начала врать.
   - ‚ри сколько влезет, - сказал Ђлексей.
   Ћни ушли из кафе и задержались в книжных магазинах на Љузнецком  мосту.
€скали какую-то нашумевшую книжку с таким упорством, как будто их  счастье
зависело от того, достанут они ее или не достанут.
   - Њне она не нужна, - говорила ’асЯ.
   - Њне тоже, - говорил Ђлексей, и они шли дальше искать эту книжку.  Ћни
все-таки  нашли  ее  в  Џетровском  пассаже  на  лотке,  втиснутом   между
выставкой-продажей гардин и витриной парфюмерии.
   Ћни шли по Њоховой, мимо старого зданиЯ университета, в университетском
саду,  расположилсЯ  книжный  базар  и  толпились  студенты.  Џотом  через
Ђрбатскую площадь и дальше по  Ђрбату.  “  высотного  зданиЯ  Њинистерства
иностранных дел, как всегда, было ветрено. “ выхода из  ‘моленского  метро
цветочницы с негородскими красными лицами предлагали цветы. Ђлексей  купил
’асе тюльпанов и нарциссов - весенних цветов.
   "џ понЯл, - размышлЯл Ђлексей, - бог дал ей самое дорогое  -  простоту.
Љак она ходит, говорит, смеетсЯ... ЌельзЯ быть лучше".
   ’асЯ поднЯла глаза на него:
   - —то?
   - ‹юбуюсь тобой, нельзЯ быть лучше... ’олько почему ты  не  можешь  мне
"ты" говорить?
   - …ще не могу, - улыбнулась ’асЯ.
   - ‘корее бы, - сказал Ђлексей.
   Ћни свернули с ‘адовой, посидели  в  скверике,  где  гулЯли  породистые
собаки. Џотом еще побродили по арбатским переулкам, которых ’асЯ не знала,
а Ђлексей знал и любил.
   Џрошел мимо них человек со скрипкой и запомнилсЯ. Ћстановилась  посреди
дороги машина, у которой кончилсЯ бензин, и они  остановились  посмотреть.
Џрошли женщины с кошелками,  донессЯ  обрывок  фразы:  "...‚зЯла  еще  три
калориечки по рублю..." - и женщинам ’асЯ посмотрела вслед. Ѓыла  во  всем
та  неповторимость  обыденного,  котораЯ  присуща  первым  днЯм  любви   и
запоминаетсЯ навсегда.
   "Џришел Њахмутка-перепутка на мостик и  увидел,  что  в  речке  плавают
утки..."


        6

   Ђлексей и ‹ена  выросли  в  дружной  и  трудовой  семье.  “  отца  была
профессиЯ будничнаЯ и неблагодарнаЯ. Ћн был инженер-строитель,  уходил  на
работу в семь часов утра, возвращалсЯ бог весть когда. Ћн  никогда  никого
не ругал, понимал  любые  людские  слабости,  длЯ  него  мир  был  населен
хорошими людьми.
   Ћтец ходил в синем бостоновом костюме, который блестел  на  заду  и  на
локтЯх, любил поспать, потому что никогда не  высыпалсЯ.  ‹юбил  играть  в
карты, читать газету, слушать радио, любил летом поудить рыбу и поспать на
берегу под кустом,  чтобы,  проснувшись,  подмигнуть  и  улыбнутьсЯ  своим
суровым детЯм, которые не понимали,  как  можно  жить  такой  неинтересной
жизнью, и осуждали отца.
   Ђлексею и  ‹ене  профессиЯ  отца,  его  работа,  его  большой  потертый
портфель, набитый сметами, расчетными справочниками и тонкими брошюрами об
опыте передовиков-каменщиков и штукатуров, не нравились. Ќо, сами того  не
сознаваЯ, они учились у него отношению к труду.
   Њать преподавала в школе. Љогда-то, в первые годы после революции,  она
работала с беспризорниками. ’о были  длЯ  нее  неповторимые  и  прекрасные
годы. ѓоды ее молодости и молодости республики.  Ѓеспризорники,  бездомные
горемыки, вшивые и голодные, на ее глазах, с ее помощью,  какой  бы  малой
она ни была, становились людьми. ‘пустЯ десЯтилетие она встречала рабочих,
инженеров, директоров,  которым  когда-то  протЯгивала  жестЯные  миски  с
пшенной кашей и учила грамоте.
   Џотом она работала в Ќаркомпросе, потом была директором школы, а  потом
пошла учитьсЯ - стали требовать диплом,  которого  у  нее  не  было,  -  и
окончила  педагогический  институт,  когда   ее   собственные   дети   уже
раздумывали над тем, в какой институт им поступать.
   Љогда ‚ера Ђлексеевна  приходила  домой,  ей  надо  было  готовитьсЯ  к
экзаменам, проверЯть тетради или немедленно уходить на совещание.
   - ‡а детей Я все равно спокойна,  -  говорила  она,  -  им  не  с  чего
становитьсЯ плохими. - € закуривала папиросу.
   Љогда настала  война,  семьЯ  разделилась.  Ћтца  проводили  на  фронт.
Џомолодевший  в  военной  форме,  он  улыбалсЯ  своим  взрослым  детЯм  до
последней  секунды  прощаниЯ.  €  они  на  долгие   годы   запомнили   его
напрЯженное, застывшее, улыбающеесЯ лицо.  ЋтчаЯние  пронизало  их,  когда
отец уходил, чуть сгорбившись, и обернулсЯ и в последний раз посмотрел  на
них. “же было поздно, они уже не могли выразить ему, как они  его  любили.
Љак они всегда были невнимательны к отцу, не жалели, не ценили! Џоздно, он
скрылсЯ в толпе, затерЯлсЯ среди других таких же отцов, уходивших на фронт
в первые дни  войны.  ’еперь  оставалось  только  ждать.  ‘огнутаЯ  спина,
застывшаЯ улыбка на добром лице...


   ‚ера Ђлексеевна уехала из Њосквы в эвакуацию с детским интернатом, тетю
Ќадю Ђлексей забрал к себе на завод. ‚  квартире  жила  одна  ‹ена  -  она
училась в медицинском институте. € осталсЯ московский адрес, старый  синий
помЯтый почтовый Ящик на дверЯх.
   Џрошла война, и семьЯ €зотовых опЯть собралась вместе.  ‚ернулсЯ  отец,
снЯл погоны майора инженерных войск, пошел в свое строительное управление,
оттуда - на стройку.
   ‚ера  Ђлексеевна  опЯть  стала  преподавать  историю  ‘‘‘ђ,  курила   и
нервничала по пустЯкам.
   ’еперь в редкие свободные вечера Ђлексей не убегал, а садилсЯ  с  отцом
на диван и  слушал:  о  сдаче  объекта  -  жилого  дома,  о  мошенничестве
кладовщицы, о неувЯзках штатного расписаниЯ. Ћтец, как всегда,  никого  не
винил, никого не ругал, но он словно жаловалсЯ  своему  взрослому,  умному
сыну на бесконечные неприЯтности,  потому  что  строить  в  те  годы  было
трудно.
   - Џапочка, только не попади  под  суд,  -  говорила  ‹ена,  услышав  об
очередной неприЯтности отца.
   - Ќе попади, - усмехалсЯ отец, и его голубые глаза за стеклами  роговых
очков смотрели весело и добродушно. - Џопробуй не попади.
   Љазалось, все его усилиЯ  сводились  к  тому,  чтобы  что-то,  все-таки
выстроить и не попасть под суд.
   Џоследнее  времЯ  у  ЉондратиЯ  €льича  поЯвилось  увлечение.   ‘тарого
москвича, безумно занЯтого человека вдруг  потЯнуло  прочь  из  города,  к
природе. ’еперь в субботу и воскресенье он ездил на дачу к приЯтелю и там,
на отведенном ему клочке земли, разводил  тюльпаны,  ирисы,  георгины.  Ћн
немного  даже  стыдилсЯ  своего  увлечениЯ  и  говорил:  "Џоеду  поработаю
стариком садовником".
   ‚ера Ђлексеевна слушала эти  слова  с  насмешливой  улыбкой,  она  была
городской человек и не понимала стремлений мужа, а если ‚ера Ђлексеевна не
понимала, то она и не одобрЯла. Ђ если она не одобрЯла,  то  выражала  это
резко и прЯмо.
   - ‚се от лени, - говорила ‚ера Ђлексеевна.
   ‹иквидациЯ  безграмотности  в  стране  волновала  в  свое  времЯ   ‚еру
Ђлексеевну куда больше, чем здоровье мужа. Ћ своем она вообще  никогда  не
думала. "Ђ, - говорила  она,  -  болеть  будем  потом.  ‘ейчас  надо  дело
делать". Ћна была воспитана эпохой, ни одна заметка в газете не ускользала
от ее вниманиЯ, но она многое не знала, например о своей  дочери,  которую
очень любила.
   "—еловек красив тогда, когда красива его душа", - повторЯла часто  ‚ера
Ђлексеевна. Џоэтому, вероЯтно,  ее  дети  ходили  до  школы  в  страшенных
одеЯниЯх. “ ‹ены было бесформенное красное платье, у ЂлексеЯ -  фланелевый
лилово-коричневый костюмчик. ‚ера Ђлексеевна покупала на свободные  деньги
книги, чтобы отсылать их  во  вновь  организующуюсЯ  подшефную  библиотеку
одной подмосковной  деревни.  "’ебе,  -  с  укоризной  говорила  тетка,  -
библиотека подшефнаЯ, а дети не подшефные", - и  шила  Ђлешеньке  суконный
костюмчик из  своего  старого  платьЯ,  а  ‹ену  украшала  воротничками  и
манжетами. “ютные, хорошо обставленные квартиры нравились ‚ере Ђлексеевне,
но она разводила руками: откуда люди берут времЯ и деньги?  ‚  этой  семье
могли  десЯть  лет  ворчать  и  сердитьсЯ  из-за  сломанного  дивана   или
колченогого стола, но не было никого, кто починил  бы  их.  Ќикто  не  мог
купить люстру, никто не мог повесить шторы на окна. ‡ато всегда находилось
место длЯ того, кто нуждалсЯ в ночлеге. ќти  так  называемые  ночевальщики
постоЯнно  наводнЯли  квартиру  €зотовых.  ‘  ночевальщиками  доходило  до
анекдота. Ћднажды был обнаружен совершенно незнакомый человек. Љто-то  его
прислал, ‚ера Ђлексеевна  не  понЯла  кто,  из  деликатности  постеснЯлась
уточнить. џвилсЯ он поздно вечером, его накормили супом и  тушеным  мЯсом,
уложили спать на старом диване, он все порывалсЯ рассказать  про  какую-то
стерву ‹юсю, а наутро тетЯ дозналась, что никто его не знает и  он  никого
не знает. ‚се-таки его пожалели, не прогнали, он беззаботно прожил еще три
днЯ  и  уехал   к   себе   в   ‘амарканд,   очень   довольный   московским
гостеприимством.
   ’ак существовала семьЯ. ‘таренькаЯ тетЯ ЌадЯ  с  утра  до  ночи  ходила
открывать и закрывать двери, варила борщ и громко вздыхала, видЯ, как  все
торопЯтсЯ  поскорее  уйти,  убежать  по  нескончаемым  делам,  подгонЯемые
невидимой силой - собственным беспокойством.
   ’етЯ  ЌадЯ  была  очень  маленького  роста  и   толстаЯ,   с   пышными,
непоседевшими волосами, розовощекаЯ, с крошечными  руками  и  ногами.  Ћна
любила нарЯжатьсЯ, печь пироги, читать книги, лечитьсЯ и лечить других. €з
одежды она любила блузы с длинными рукавами, перламутровыми  пуговицами  и
черными бантиками,  вЯзанные  крючком  кофты  и  фетровые  береты.  ‹юбила
сладкие пироги, книги про любовь и лекарства без  разбору:  и  порошки,  и
пилюли, и микстуры. ’етЯ ЌадЯ пела цыганские романсы, норовила  сбежать  в
кино или в скверик, посидеть на скамеечке, отдохнуть от домашней  каторги,
как она говорила.
   †изнь семьи, с точки зрениЯ тети Ќади, шла неладно.  ‚ерой  Ђлексеевной
тетЯ была давно недовольна. Љак  ‚ера  Ђлексеевна  курила,  как  нервно  и
быстро разговаривала, и любила  говорить  неприЯтные  вещи,  как  надрывно
работала - все это тете не нравилось. ‚ыглЯдела ‚ера Ђлексеевна ужасно,  у
тети кожа на лице была лучше и  морщин  было  меньше.  ‹ена  была  слишком
насмешлива и плохо - неправильно - воспитывала  своего  ребенка,  то  есть
никак его не воспитывала. ‡а ЂлексеЯ тете Ќаде было обидно. ‚ войну, когда
она жила вместе с ним на заводе, Ђлешенька был главным инженером,  у  него
было  положение,  а  после  войны  -  ничего.  Џотом  Ђлешеньку  назначили
директором;  немного  времени  прошло  -  бац!  -   его   снЯли,   обидели
несправедливо. „авно пора ему женитьсЯ.


        7

   € вдруг Ђлексей сказал: "‡автра к нам придет ’асЯ".
   •отел сказать "моЯ девушка" -  это  звучало  слишком  современно.  "ЊоЯ
невеста" - слишком старомодно. "ЊоЯ будущаЯ жена" было  бы  правильно,  но
Ђлексей не сказал этого.
   "Њожет быть, опЯть ненастоЯщаЯ", - подумала тетЯ ЌадЯ.
   Љогда на следующий день раздалсЯ звонок и тетЯ  ЌадЯ  открыла  дверь  и
увидела ’асю, невысокую, нахмуренную, беленькую девушку, она сразу понЯла,
что - настоЯщаЯ.
   €  начала  волноватьсЯ.  ‡а  ’асей  стоЯл  Ђлексей  и  улыбалсЯ  тетке.
’олстенькаЯ старушка церемонно пригласила гостью войти.
   ’асЯ была особенно гладко причесана, волосы лежали как золотой шлем,  у
нее были подмазаны губы, на пальце - кольцо  с  лиловым  камнем,  которого
Ђлексей раньше не видел. Ћна держалась прЯмо  и  протопала  в  комнату  на
негнущихсЯ ногах, с лицом испуганным и высокомерным.
   ‚ столовой, склонившись над журналом  "•ирургиЯ",  уже  сидела  ‹ена  в
новом зеленом платье, в котором она выглЯдела еще  толще,  чем  обычно.  “
‹ены в глазах светилось любопытство, а улыбка была неестественнаЯ.  Ћна  с
разбегу стала что-то рассказывать о сыне,  заполнЯЯ  громким  голосом  все
паузы, которые могли возникнуть.
   ’асЯ вежливо поддержала разговор и что-то рассказала о своих двоюродных
племЯнниках.
   "€х надо выручать", - решил Ђлексей и спросил:
   - —то новенького у ‘клифосовского?..
   ‹ена все так  же  возбужденно  и  неинтересно  описала  свою  последнюю
операцию. ’асЯ задала несколько медицинских  вопросов.  Ђлексей  рассказал
глупейший анекдот и пошел за матерью в надежде, что она поможет.
   ‚ера Ђлексеевна сидела у себЯ в комнате и зашивала чулок.
   Ђлексей спросил:
   - Њама, ну что же ты?
   ‚ера Ђлексеевна в ответ крикнула:
   - Ќе могу же Я выходить в рваном чулке!
   "Ќаша семейка со странностЯми", - подумал Ђлексей.
   Џравильнее всего было бы сейчас выпить водки. Ќо водки не нашлось, тетЯ
ЌадЯ купила только сладкого вина.
   "’а-ак, - сказал себе Ђлексей, - еще лучше".
   ‚ера Ђлексеевна вышла с папиросой  и  стала  говорить  о  том,  что  не
понимает "веЯний времени". ќто была ее худшаЯ тема.
   - Ћчевидно, мы стали стары, пора на свалку...
   - Њама! - взмолилась ‹ена.
   - Ђ какие такие особенные веЯниЯ? - спросил Ђлексей.
   - Њещанства много развелось.  Њы  когда-то  плевали  на  удобства,  ели
картошку с селедкой, носили баретки и были счастливы.
   ’асЯ молчала. Ћна, конечно, не ожидала  такого  приема,  да  и  Ђлексей
никак не предполагал, что так получитсЯ.
   ‹ена сказала примирЯюще:
   - Њамочка, времена менЯютсЯ...
   - џ и говорю, что менЯютсЯ. ’олько не затыкайте мне глотку.
   - ‚ыйди, - шепнула ‹ена Ђлексею, - и позови маму в другую комнату. џ  с
ней поговорю.
   - Ќе надо, - ответил Ђлексей, - ничего, образуетсЯ.
   Ќо ничего не образовалось. ’олько под конец приехал  с  дачи  Љондратий
€льич, ничего особенного не заметил, сразу стал улыбатьсЯ ’асе,  рассказал
про свою грЯдку с салатом и как надо ухаживать за помидорами.
   - Ќичего, - шепнула расстроеннаЯ ‹ена брату, когда он  поднЯлсЯ,  чтобы
идти провожать ’асю, - в следующий раз будет лучше.
   - …сли она  согласитсЯ  прийти  в  следующий  раз,  -  сердито  ответил
Ђлексей.
   Џотом все были расстроены. Ѓольше всех ‚ера Ђлексеевна.
   - ЋкаЯнство! - говорила она. - ќто менЯ ревность  обуЯла.  ‚друг  стало
жалко сына чужой женщине отдавать.
   Ђлексей возмущалсЯ:
   - џ знаю, что наша семейка со странностЯми, но это переходит границы.
   - “жасно! - каЯлась ‚ера Ђлексеевна. - ђазве Я не понимаю?
   Ќа следующий день  Ђлексей  опЯть  пригласил  ’асю,  надеЯсь,  что  она
согласитсЯ. Ћна согласилась.
   ‚ера Ђлексеевна всЯчески старалась сгладить неприЯтное  впечатление  от
первой встречи, никого и ничего не ругала и называла ’асю  деточкой.  ’асЯ
держалась просто и весело, как всегда,  и  Ђлексей  видел,  что  она  всем
нравитсЯ. Ќедоразумение было забыто, и все  дорогие  Ђлексею  люди  сидели
вместе в полном согласии  и,  наверное,  удивлЯлись  самим  себе.  Ђлексей
курил, улыбалсЯ, а когда вставал за чем-нибудь, начинал  громко  напевать:
"‚ каждой строчке только точки, - догадайсЯ, мол, сама... € кто его знает,
чего он моргает..." Ѓыло известно, что если  он  поет  "‚  каждой  строчке
только точки..." - значит, у него очень хорошее настроение.


   ‚ера Ђлексеевна, узнав от  сына  о  смелом  поступке  ’аси  на  заводе,
захотела обЯзательно показать ее своим друзьЯм.
   “ ‚еры Ђлексеевны были старые друзьЯ, свЯзанные с нею еще по  работе  в
трудовых колониЯх и в Ќаркомпросе. ‚сю жизнь ‚ера Ђлексеевна требовала  от
детей и от мужа особенного уважениЯ к ним.
   „ети и муж любили старых маминых друзей, но старались держатьсЯ от  них
подальше. ’ем более что они были  порЯдочные  крикуны  -  старенький  дЯдЯ
…фим, который никому не был дЯдей, и тетЯ Љлава, котораЯ  тоже  никому  не
была тетей, и ЊарусЯ и  ѓорик,  которых  все  так  и  называли  Њарусей  и
ѓориком, хотЯ они были седовласые тучные люди.
   ’етЯ ЌадЯ дала им всем меткое прозвище "скандалисты". Ћни на самом деле
были скандалистами и, собираЯсь все вместе,  страшно  ругались  и  шумели.
…сли в одной комнате сидели "скандалисты",  а  в  другой  -  первокурсники
медицинского  института  или  нефтЯники  средних  лет,   то   молодым   не
перекричать было старых. "‘кандалисты" кричали по  любому  поводу  и  всех
критиковали. ‚ свое времЯ "скандалисты" стыдили детей за  плохие  отметки,
за плохую общественную работу. Ћни отличались большой требовательностью  к
людЯм и снисходительностью к самим себе.
   "‘кандалисты" вмешивались во все дела, вплоть до  интимных.  …сли  ‚ера
Ђлексеевна  не  могла  справитьсЯ  с  дочерью  или  сыном,  она  призывала
"скандалистов". ’е обожали налаживать порЯдок в семейной жизни €зотовых  и
вообще друг у друга.
   Ђлексей  спрашивал  ‹ену:  "‘лушай,  ты  не  знаешь,   сегоднЯ   мамины
скандалисты придут?" - и, если ответ был положительный, Ђлексей  смывалсЯ.
Ђ "скандалистов" тЯнуло к молодым.  Ћни  любили  приходить  и  садитьсЯ  и
подробно расспрашивать о  комсомольских  делах,  любили  обсуждать  статьи
"‹итературной газеты" или "Љомсомольской  правды",  хохотать,  ругатьсЯ  и
спорить. ‘порщики они были страшные, могли переспорить кого угодно. Љак ни
уговаривал деликатный Љондратий €льич "скандалистов" сидеть спокойно и  не
мешать молодежи, у которой свои дела, удержать их  было  невозможно.  „ЯдЯ
…фим, худой, высокий, с висЯчими желтыми усами, и тетЯ  Љлава,  и  толстый
ѓорик с толстой Њарусей, и  сама  ‚ера  Ђлексеевна,  попыхиваЯ  папиросой,
звали к себе ‹ену с подругами и товарищами, чтобы спросить,  "как  жизнь",
или,  вернее,  "как  житуха".  Ћни  сохранЯли  лексикон  двадцатых  годов,
говорили "братва", "питерцы" вместо "ленинградцы" и употреблЯли  жаргонные
словечки, которым выучились когда-то у своих воспитанников. Ћни начинали с
вопроса, "как жизнь",  а  кончить  могли  самым  неожиданным  -  например,
коллективным письмом  в  редакцию  "‹итературной  газеты",  копиЯ  в  ‘оюз
писателей. €ли криками и обвинениЯми бог знает в чем  сидЯщих  перед  ними
мирных молодых людей. ‚едь они были "скандалисты" и без сражений не  могли
жить.
   "‘кандалисты",   уже   пенсионеры,   были   неистовыми    борцами    за
справедливость и, между прочим, очень любили писать. Џисать, коллективно и
индивидуально, письма в редакцию, воспоминаниЯ, статьи, критические работы
и даже рассказы и повести. „ЯдЯ …фим писал стихи, а тетЯ  Љлава  статьи  и
воспоминаниЯ. ЊарусЯ ничего не писала, она была  неособенно  грамотнаЯ,  а
ѓорик писал тоже воспоминаниЯ. ‚се эти авторы успели свыкнутьсЯ с  мыслью,
что их не печатают, кроме дЯди …фима,  который  находилсЯ  в  таинственных
отношениЯх со всеми редакциЯми и намекал подругам ‹ены, чтобы они ждали.
   "‘кандалисты" были по существу не вредные  люди.  Љогда  у  кого-нибудь
случалось несчастье, они сочувствовали и изо всех сил старались помочь.
   Љогда-то  "скандалисты"  вместе  с  ‚ерой   Ђлексеевной   проповедовали
простоту отношений: полюбили - сошлись, разлюбили -  разошлись,  а  теперь
уже давно считали, что дочери должны выходить замуж за  хороших  людей,  а
сыновьЯ - женитьсЯ на порЯдочных женщинах. Љогда-то "скандалисты",  как  и
‚ера Ђлексеевна, плевали на бытовые удобства и никак не  обставлЯли  своих
полученных по ордерам квартир и комнат. ’еперь они, как все  люди,  ценили
уют, только не умели его создавать.
   ќтим своим друзьЯм ‚ера Ђлексеевна хотела показать ’асю.
   Ђлексей не стал ничего говорить ’асе о "скандалистах". Џусть разберетсЯ
сама, решил он.
   Ћна разобралась мгновенно. Ќе прошло  и  получаса,  как  она  сидела  и
разговаривала со "скандалистами" так,  словно  вместе  с  ними  всю  жизнь
занималась  ликвидацией  беспризорности  и  неграмотности.   "‘кандалисты"
принЯли ее как свою. ’асЯ, торопЯсь и размахиваЯ руками,  в  точности  как
сами "скандалисты", рассказывала им какую-то историю.
   Ѓольше  того,  когда  уходивший  в  гастроном  Ђлексей   вернулсЯ,   он
обнаружил, что ’асЯ поет старательным голосом песню с жалобными словами, а
"скандалисты", пригорюнившись и сбившись в кучу вокруг нее, слушают.
   - Ќу и ну, - сказала тетЯ ЌадЯ.
   Џосле ужина "скандалисты" стали уговаривать ’асю и ЂлексеЯ идти с  ними
в кино. Ћни часто ходили в  кино  все  вместе  и  почему-то  всегда  знали
наперед содержание картины.
   ’асЯ покорила "скандалистов". „о нее у них был только один  любимчик  -
Љондратий €льич. Ћн единственный стоЯл вне ругани и критики -  не  потому,
что в нем не видели недостатков, недостатков в нем видели кучу, но ему все
прощалось. …го баловали, делали подарки по списку, им самим составленному:
носки, запонки, подстаканник, портсигар, перчатки, а также  майки,  трусы,
рубашки. Љондратий €льич разговаривал со "скандалистами"  исключительно  о
политике. ‚се  многочисленные  проблемы  воспитаниЯ,  любви  и  дружбы,  а
главное,  современнаЯ  литература  и   хитрые   ее   толкованиЯ   его   не
интересовали.  „ругому  бы  не  простили,  обвинили  бы  в  отсталости   и
скудоумии, а ему прощали. ’олько ‚ера Ђлексеевна потом, сверкаЯ папиросой,
делала ему строгое внушение, напоминаЯ о заслугах дЯди …фима или ѓорика  в
деле ликвидации беспризорности  и  безграмотности  в  ђогожско-‘имоновском
районе города Њосквы.


        8

   —еловек может наделать кучу глупостей, прежде чем поймет, что это  были
глупости и пора взЯтьсЯ за ум и идти дальше, за своим  счастьем.  Ќе  надо
горевать и ругать себЯ, потом может вдруг оказатьсЯ,  что  все  получилось
очень хорошо и именно благодарЯ этим глупостЯм все и получилось.
   ’ак примерно рассуждал Ђлексей. …му хотелось  видеть  все  в  радостном
свете. ‘частье заключалось в том, что он встретил ’асю и полюбил ее и  она
полюбила его. "Џолюбила ли?" - спрашивал себЯ Ђлексей и не  задавал  этого
вопроса ’асе.
   Ћн не был уверен в ней, зато был уверен в себе. € счастлив.  ђазве  был
бы он счастлив, если бы она его не любила! Ћна любила его, только сама еще
не знала и не понимала этого. Ќо она поймет и скажет. Ћн ждал этого каждый
день, каждую минуту.
   Ђ пока? Џока все-таки было хорошо. Ћни виделись ежедневно, подолгу.
   ’асЯ мало говорила о себе. Ќа все  расспросы  отвечала:  "Ќичего".  Ћна
была отцу  сиделкой  и  медицинской  сестрой,  делала  уколы,  стрЯпала  и
кормила, сдавала кандидатские экзамены, вела научную работу.  ќто  Ђлексей
знал.
   ‚идеть, как она бьетсЯ, и не иметь возможности помочь было  трудно.  Ћн
хотел бы взЯть ее заботы на себЯ, но она даже не пригласила его к себе, не
познакомила с отцом.
   - џ боюсь, - объЯснила она, -  отец  разволнуетсЯ.  …му  сейчас  нельзЯ
волноватьсЯ.
   Ђлексей  готов  был  возразить,  но  не  хотел  огорчать  ’асю.  Ћн  не
представлЯл себе, что могли существовать причины, которые помешали бы  ему
привести ’асю к себе в дом.
   - џ его подготовлю постепенно, а  пока...  -  ’асЯ  улыбалась,  -  надо
держатьсЯ.
   "„ержалась" она великолепно. Ђлексей забывал обо всем и видел только ее
красоту,  легкость,  готовность  смеЯтьсЯ.  Ћна  была  всегда   подтЯнута,
тщательно одета. Ћна спрашивала ЂлексеЯ, нравитсЯ ли ему ее  платье,  идет
ли ей платочек. Ђлексей восторгалсЯ, щупал материю, а  она  внимательно  и
серьезно слушала и могла слушать долго. "‚  этом  они  все  одинаковы",  -
снисходительно думал Ђлексей, вспоминаЯ, как  три  женщины  в  его  родной
семье могли радоватьсЯ покупке самой пустЯковой.
   Ћн уговорил ’асю пойти в  ѓ“Њ  и  купил  ей  кремовую  индийскую  шаль.
‘просил: "ЌравитсЯ?" - и пошел платить в  кассу.  ’асЯ  залилась  краской.
…сли бы Ђлексей мог, он купил бы все, на что она посмотрела.
   аль была газоваЯ, с  широкой  золотой  полосой  и  Яркой  этикеткой  с
английскими словами "‘делано в €ндии".
   Ћт кого-то Ђлексей слышал, что подарки не должны быть предметами первой
необходимости. ‚ этом отношении индийскаЯ шаль была  бесподобной.  Ђлексей
даже опешил, когда увидел этот сверкающий театральный, бесполезный предмет
в руках у ’аси.
   - ’ы сможешь ее когда-нибудь надеть? - спросил он, смеЯсь.
   - „а, конечно, - ответила она, сложила  шаль  вчетверо  и  накинула  на
голову.
   Ћни  должны  были  расстатьсЯ  на  несколько  часов,  а  вечером  опЯть
встретитьсЯ. Ђлексей поехал проводить ’асю.
   ’еперь они стоЯли в темном парадном дома, где она жила, на  ’аганке,  и
прощались.
   "‚ подъезде, кажетсЯ, полагаетсЯ стоЯть до двадцати лет,  но  не  после
тридцати", - подумал Ђлексей.
   ‚ парадное проскользнули две тени и быстро обнЯлись. ’асЯ и Ђлексей, не
сговариваЯсь, бесшумно поднЯлись на один  этаж.  ’асЯ  прижалась  щекой  к
груди ЂлексеЯ. Ћт нее пахло духами и лекарствами.
   Љогда Ђлексей спускалсЯ, он оглЯнулсЯ на  влюбленных,  которые  согнали
его и ’асю с их места на лестнице. Ћни делали вид, что собираютсЯ  звонить
по телефону-автомату, висевшему на стене. Ђлексей усмехнулсЯ - его с ’асей
тоже выручал этот сломанный телефон-автомат.


   ‚ один из дней, когда ’асЯ была у ЂлексеЯ,  без  предупреждениЯ  пришла
‚алЯ.
   „лЯ ‚али с ее стремлением протолкнутьсЯ и устроитьсЯ  в  жизни  получше
семьЯ €зотовых, как  ни  странно,  была  дорога.  ‚  детстве  и  в  юности
приходила она сюда, и ее  принимали  как  свою,  потому  что  сперва  ‹ена
дружила с нею, а потом Ђлексей любил ее.
   ‘ ‹еной она сохранЯла дружбу-вражду. ‚алЯ  завидовала  тому,  что  ‹ена
жила в ѓермании, что ‹ена вышла замуж, что она талантливый хирург,  что  у
нее новаЯ квартира. € радовалась, что ‹ена растолстела, и  часто  говорила
ей: "’ы совсем не толстаЯ". Џотом фальшиво-участливым голосом  спрашивала:
"Ќу что, ты уже оперируешь на сердце?"
   Ћна почти вышла замуж за немолодого профессора геологии. Ќо говорить об
этом было рано. Џрофессор не развелсЯ со старой женой.
   ‚алЯ вошла и остановилась, увидев ’асю.
   "џсно, - сказала себе ‚алЯ, - с этим вопросом  все".  €  почувствовала,
как у нее забилось сердце.
   ‡а столом сидела белокураЯ девушка с презрительными припухшими  глазами
и золотым шарфом на плечах. †еланнаЯ гостьЯ  и  любимаЯ  женщина.  Ђлексей
держал ее руку и смотрел на нее так, как никогда не смотрел на ‚алю.
   - ‡дравствуйте, друзьЯ! - ‚алЯ села и улыбнулась улыбкой старого друга.
џмочки поЯвлЯлись на круглых щеках ее, когда она улыбалась. - ђада с  вами
познако