олнышке  полежать  брюхом
вверх.
   - —то вы его слушаете? - закричал ЊитЯ. - ‚се врет,  он  к  своей  Љале
драгоценной торопитсЯ.
   - ‘частливый человек, если к драгоценной торопитсЯ, - сказал Ѓаженов. -
’ы, ЊитЯ, еще мал, вырастешь - поймешь.
   - Ђ вот, Ђлексей Љондратьевич,  ты  холостой,  ‹идиЯ  ‘ергеевна  у  нас
холостаЯ, взЯли бы да поженились. Ђ мы бы на свадьбе  погулЯли,  -  сказал
ђыжов.
   - “ нас бы тогда остались, по месту жительства одного  из  супругов,  -
вставил Њалинин.
   ‚се закричали; "Џравильно!", а ‘камейкин сказал; "ѓорько".
   ‹идиЯ ‘ергеевна нахмурилась,  посмотрела  на  ЂлексеЯ  милыми  глазами,
притененными рыженькими ресницами, и сказала:
   - Ќет, друзьЯ, Ђлексею Љондратьевичу другаЯ нужна, не Я. ‚ыпьем за нее.
   - ‘пасибо, ‹идиЯ ‘ергеевна, - негромко сказал Ђлексей, - наверно, стоит
пожалеть, что это не вы.
   ‘идели еще долго, взрослые, много поработавшие люди, слегка охмелевшие,
объединенные радостью свершенного дела.


        29

   Ќеожиданно позвонил ’ерехов и сказал, что ждет ’асю на улице  ѓорького.
’асЯ думала, что он приедет не раньше чем через месЯц. Џо его  голосу  она
понЯла, что  он  весел,  чем-то  приЯтно  возбужден.  ‚  его  голосе  было
ликование, относившеесЯ к самому себе; радость,  относившаЯсЯ  к  ’асе,  и
подъем, опьЯненность, которые обычно были свЯзаны с его служебными делами.
Љакой-нибудь  успех  или  заманчивое  предложение  плюс  коньЯк,   Њосква,
гостиница, свобода.
   Џо разговору ’асе  показалось,  что  ’ерехов  был  не  один.  ‚ероЯтно,
мужскаЯ компаниЯ, у него было много друзей в Њоскве.
   Ќе считаЯ того летнего пикника,  ’асЯ  всегда  встречалась  с  друзьЯми
’ерехова, когда они были без жен и о женах и детЯх  в  ее  присутствии  не
говорили, как будто их не существовало. ’асЯ не обращала вниманиЯ на  это,
ее это не задевало. "Ќаплевать". "Ќаплевать, наплевать",  -  шептала  она,
причесываЯсь перед зеркалом.
   Ћна знала, что изменила себе, но глушила это сознание, как глушат  боль
наркотиками. ѓлавное - не думать. ‘ейчас, например, надо  было  одетьсЯ  и
причесатьсЯ получше. ’ерехов любил, чтобы она хорошо выглЯдела, он обращал
на эти вещи внимание. Ћн и сам пыталсЯ следить за модой. “  него  не  было
длЯ этого времени, он Явно не поспевал, его пиджаки и брюки были длиннее и
шире, чем  то  диктовали  журналы  мод,  но  он  смотрел  с  интересом  на
франтовато одетых мужчин и спрашивал:  "ќто  что,  такаЯ  мода?  ќто  что,
стилЯга?"
   ’асЯ была дома одна, отца неделю назад увезли в больницу.
   Ћна позвонила в справочное больницы, ей ответили, как отвечали все дни,
что состоЯние отца прежнее. ќто значило, что ему по-прежнему плохо.
   - ‚се будет хорошо, - прошептала ’асЯ,  повесив  трубку.  —ем  ей  было
хуже, тем меньше она верила, что будет хорошо, тем  чаще  произносила  она
эти слова.
   Љогда ’ерехова не было в Њоскве, ей начинало казатьсЯ, что  она  больше
никогда не увидит его. Ћна почти не сомневалась,  что  все  кончено.  "‚се
кончено", -  говорила  она  себе  с  отчаЯнием.  Џотом  успокаивала  себЯ,
уговаривала: "Ћн приедет". —асто она думала: "Ќадо кончать. џ должна уйти,
порвать".
   …сли бы она могла, если бы хватило силы ей, ей-самой, ведь она  считала
себЯ сильной, решительной. Џочему сейчас она не  могла?  "Ћн  приедет,  он
очень занЯт, он скоро приедет", - успокаивала она себЯ. Ћн приезжал теперь
реже, чем раньше.
   Ѓыла весна, самое счастливое времЯ.
   Ђндрей Ќиколаевич ждал  ее  возле  –ентрального  телеграфа  с  каким-то
низеньким  рыжеволосым  человеком.  Ћни  оживленно  и,  очевидно,  шутливо
разговаривали и  не  заметили  приближениЯ  ’аси.  Ђ  она  остановилась  в
нескольких шагах от  них,  чтобы  посмотреть  на  любимое  лицо,  твердое,
смуглое,  насмешливо-подвижное,  притененное  кепкой.  Ђндрей   Ќиколаевич
повернулсЯ, почувствовав на себе взглЯд,  сделал  энергичный  шаг  к  ней,
обнЯл, поцеловал, не стеснЯЯсь товарища, потом познакомил:
   - ’асенька, это главный инженер одного завода, ѓерман €ванович.
   Ђндрей Ќиколаевич держалсЯ непринужденно и просто, словно  они  сегоднЯ
утром расстались. Ќи о чем не спросил, только подбадривающе пожал ее руку,
мол, и ты держись так же, все нормально, все  прекрасно,  не  робей,  свои
люди, все будет хорошо. Ќо она не попадала в лад, смущалась и молчала.
   - ѓерман €ванович не простой главный инженер. џ  тебе  потом  расскажу,
’асенька, чем он  знаменит.  Ћн  знаменит  славой  ѓерострата,  -  шутливо
говорил ’ерехов, и она напрЯженно улыбалась. Ћна не любила этого шутливого
тона, чувствовала, что шутливостью ’ерехов бронируетсЯ  от  чего-то.  ’асЯ
сразу увидела,  что  сегоднЯ  он  решительно  настроен  на  роль  крупного
директора, сановито-добродушного.
   …го товарищ продолжал разговор:
   - Људа годитсЯ, директор сидит у  телефона.  Ќа  мелочи  размениваетсЯ.
ђабочий день у директора должен быть три часа, а остальное времЯ он должен
сидеть взаперти, читать новинки, книжечки  читать,  и  чтобы  никто,  боже
упаси, ему не мешал.
   - Ђ люди? Ђ о людЯх кто думать будет? - ’ерехов опЯть сжал локоть ’аси.
   - Ќе наша это задача  -  строить  домики.  Љ  тебе  не  идут  на  прием
восемьдесЯт - девЯносто человек...
   - €дут.
   - € очень плохо. Љ моему директору тоже идут. ‚от почему директор не  в
состоЯнии  заниматьсЯ  технологией.  ‚осьми   часов   не   хватает,   надо
восемнадцать, потому что директор и главный  инженер  стараютсЯ  взЯть  на
себЯ всю ношу. Ђ это и неправильно. џ был в Ђмерике до войны, там на  один
завод пригласили крупнейшего специалиста на должность  главного  инженера.
ќтот мистер приходил на завод два раза в неделю. …му дали домик,  садик  с
розами и за то, что он сидит у себЯ, нюхает розы, ему  положили  приличное
жалованье, и только в сложных случаЯх обращаютсЯ за советом. Џри  этом  на
заводе осваивают новую технику, новые процессы...
   - ќх ты, низкопоклонник, - шутливо сказал Ђндрей Ќиколаевич и  погрозил
пальцем, - ты это у менЯ брось! Џравда, ’асенька?
   ’асенька проговорила что-то невнЯтное.
   - —то же мы стоим, товарищи, идемте, нас ждут.
   ’асЯ вопросительно посмотрела на ’ерехова.
   - Ќедалеко, рЯдышком, вон в том  большом  доме.  ’ам  несколько  старых
друзей собрались, боевые ребЯта, тебе понравЯтсЯ. “ нас, понимаешь,  нечто
вроде юбилеЯ. Њы решили собратьсЯ частным  порЯдком.  Ђ  квартира  эта,  -
’ерехов рассмеЯлсЯ, -  эта,  понимаешь,  квартира  нашего  зампредседателЯ
совнархоза. Ћн  теперь,  беднЯга,  у  нас  живет,  а  квартира  пустует  -
временно, конечно.
   “гадывалось едва заметное злорадство в этом сочувствии. ’асЯ пристально
исподлобьЯ посмотрела на ’ерехова. Ћн понЯл ее взглЯд и ответил с вызовом,
прикрытым все той же шутливостью:
   - џ всегда презирал людей, которые  цеплЯютсЯ  за  московские  комнаты,
сидЯт здесь,  бумаги  перебирают,  бумаги  пишут,  и  никаким,  понимаешь,
дьЯволом их отсюда не вытолкнешь. Ђ  жизни  на  просторе  боЯтсЯ.  •имики,
называетсЯ!
   ‚ большой комнате со следами заброшенности, с распахнутыми  окнами,  не
уничтожившими зимнего нежилого запаха, за столом  сидело  четверо  мужчин.
Ћни шумно и нетерпеливо приветствовали вошедших:  "Ќаконец-то!",  "ѓде  вы
пропадали?", "Ќалить всем штрафную!" ‡десь пили и веселились мужчины.
   ‹итроваЯ банка с черной икрой стоЯла в центре  стола,  на  блюде  горой
лежала привезеннаЯ  издалека  медово-коричневаЯ  вобла,  бутылки  коньЯка,
водка, сухое вино. Ќожи и вилки были положены на подносе  навалом,  как  в
столовых самообслуживаниЯ.
   Џосле недлинной церемонии знакомства, когда ’асЯ особенно почувствовала
неуместность своего прихода сюда, ’ерехов сказал:
   - ’асенька, пробуй воблу и икру, ты такой никогда не ела, это  ‚Ячеслав
€гнатьевич с ќмбы привез.
   ‚Ячеслав €гнатьевич, сухощавый  человек  с  бледным  добрым  лицом,  на
котором выделЯлись брови-щетки, ловкими маленькими руками стал выкладывать
черную икру из банки на тарелку ’асе.
   - “ж ты молчи, - сказал ‚Ячеслав €гнатьевич, - ты молчи.
   - ‚се вы хороши, - сказал очень толстый человек. Ћн, видимо,  изнемогал
от жары, хотЯ в квартире было прохладно. ’олстЯк сидел без пиджака  и  все
оглЯдывалсЯ на ’асю, как будто никак не  мог  решить,  надо  ему  надевать
пиджак или можно не надевать.
   ‚се  за  столом  казались  смущенными,   кроме   рыжеволосого   ѓермана
€вановича, который пришел вместе с  ’асей  и  ’ереховым.  ѓерман  €ванович
прохаживалсЯ вокруг стола, потирал веснушчатые руки и  крЯкал,  показываЯ,
что он намерен плотно закусить.
   - џ знаете откуда недавно прибыл? - обратилсЯ он к ’асе. -  …сть  такое
место - порт ’икси, Џариж Ђрктики.  ‚от  когда  поживешь  в  этом  Џариже,
начинаешь ценить все другие  места,  в  особенности  Њоскву.  „а,  знаете,
’асЯ... ’асЯ...
   - ’аисиЯ €вановна.
   - „ай человеку закусить, - сказал Ђндрей  Ќиколаевич.  -  ’асенька,  не
слушай его, болтуна.
   - „-да-а, - вздохнул ‚Ячеслав €гнатьевич и пошевелил бровЯми-щетками, -
а все ж таки мой климат зверский, как хотите.
   - ’ы все плачешьсЯ, все плачешьсЯ, - сказал толстЯк, - тебе хуже всех.
   - Ќет, тебе хуже, - Язвительно сказал ‚Ячеслав  €гнатьевич  и  вздернул
брови-щетки.
   - “ менЯ точно так же, - закричал толстЯк. - ’олько ты всегда  любимчик
был в главке, придешь, начинаешь плакать: ах Я бедный, ах Я отдаленный.  Ђ
Я такой же бедный и такой же отдаленный.
   - ’ы куркуль, вот ты кто, - сказал ‚Ячеслав €гнатьевич.
   Џольщенный,  как  будто  ему  сказали  комплимент,  толстЯк  захохотал.
Ќахохотавшись, спросил:
   - Џочему это Я куркуль, дорогие товарищи? €нтересно знать, а?
   ‚Ячеслав €гнатьевич сказал, обращаЯсь ко всем:
   - Ћт он прижимистый. “ него и главный механик  такой.  “  него  главный
механик лопаты на чердаке спрЯтал и забыл... спрЯтал и забыл...
   ’олстЯк, довольный, хохотал.
   - Љонечно, нам приходитсЯ прЯтать да припасать, не то  что  тебе...  ’ы
поноешь в обкоме, тебе и дадут. ’ы такой - одень менЯ, укрой менЯ, а  усну
Я сам. Ђ Я, товарищи, в таких же условиЯх нахожусь, только менЯ  никто  не
жалеет...
   - ’ы мне скажи, у тебЯ трава растет? - с каким-то особенным  выражением
лица проникновенно спросил ‚Ячеслав €гнатьевич.
   - Ќу, растет, - ответил толстЯк, глЯдЯ на  окружающих  так,  как  будто
этот ответ был неслыханно остроумным, и повторил: - Ќу, растет.
   - ‚от то-то, что у тебЯ трава растет, а у менЯ не растет, - с печальным
торжеством  объЯвил  ‚Ячеслав  €гнатьевич  и  рассмеЯлсЯ,  что  так  ловко
посрамил товарища. Ќа самом деле, какое могло быть сравнение, когда в  его
местах всю траву выжигает, а у толстЯка полЯ и луга вокруг цветут.
   Ћни еще некоторое времЯ препирались - "у тебЯ трава растет, а у менЯ не
растет" - под дружный смех присутствующих.
   - ’ы любимчик в главке!
   - Ђ ты куркуль, ох куркуль, ты мне какие трубы  послал,  когда  Я  тебЯ
попросил?
   ’олстЯк победоносно оглЯдел стол.
   - Ђ что же вы думаете, дорогие товарищи, что Я  хуже  себе  оставлю,  а
лучше соседу пошлю, что Я такой глупый, по-вашему? —то Я идиот? Ќа кого ни
доведись...
   - ’ебЯ за прижимистость небось с  Ярославского-то  завода  и  снЯли!  -
ЌанесЯ  противнику  такой  удар,  ‚Ячеслав  €гнатьевич  принЯлсЯ  усиленно
потчевать ’асю икрой.
   - …го не снимали, а культурно передвинули, - сказал Ђндрей Ќиколаевич.
   ‚се смеЯлись, и ’асЯ смеЯлась, два директора продолжали переругиватьсЯ.
ѓерман €ванович принЯл участие в этом споре, высказавшись  в  том  смысле,
что теперь плохо и тому и другому: "совнархоз не  главк",  "от  совнархоза
лопаты на чердаке не спрЯчешь".
   ’ерехов смеЯлсЯ своим  обаЯтельным  мальчишеским  смехом,  но  в  споре
участиЯ не принимал. ’е двое от всего сердца ругали друг друга и хохотали.
   ђаздалсЯ звонок, вошел еще  гость,  в  украинской  расшитой  рубашке  и
высоких сапогах, бритоголовый, с дубленым морщинистым лицом,  сказал  "мое
почтение" и остановилсЯ в дверЯх.
   - ‘адись, садись с нами, „митрич, - пригласил  его  толстЯк,  -  выпей,
расскажи, что видел.
   - Ќу, Я все обошел, - сообщил вновь  пришедший  и  сел  возле  толстого
директора. - ‚се как есть.
   - Ќу и какое твое впечатление? - спросил ’ерехов и шепнул ’асе:  -  ќто
его рабочий-ремонтник, - ’ерехов кивнул на толстого директора,  -  он  его
привез как передовика. ‚ообще старый хороший рабочий.
   - џ так скажу, Ќиканор €льич, не лучше нашего. џ все обошел. €  как  же
они  чистЯт  трубы?  Љак  при   царе   €ване.   Љолпаки   сымают   руками,
теплообменники сымают руками.
   - „а ну? - „овольный, толстЯк покатилсЯ со смеху.
   - Ћн на подмосковный завод ездил, по обмену опытом, - негромко  поЯснил
’асе ’ерехов.
   - Ќе верите! ‚ этом-то деле Я петрю. - ђабочий постучал себЯ по лбу.  -
‚альцовка, правда, у них электрическаЯ.
   - Ќу и что? - спросил его директор.
   - ”асону много, а так-то хуже нашего.
   - —ем же?
   - Љлючи сами делают. Ћткуют шестигранник, приварЯт ручку - вот  тебе  и
ключ.
   - „а бу-удет тебе...
   - Ќе верите! ‚идимости очень много. “ нас так  не  особо  форсисто,  но
порЯдку больше. ‚ерно, Ќиканор €льич.
   - ‚от лесть неприкрытаЯ, - засмеЯлсЯ ’ерехов, - а, „митрич?
   - Ќе лесть, - с достоинством отозвалсЯ  „митрич,  -  ничего  подобного,
Ђндрей Ќиколаевич. Њне ребЯта московские говорЯт: иди выруби прокладку;  а
Я говорю: а Я кувалду твою взЯл бы и закинул. €нструмент - первое дело.
   - Њитричу штрафную, - сказал его директор.
   „митрич выпил, закусил парниковым розовым помидором.
   - Њы с  Њитричем  скоро  тридцать  лет  вместе  на  заводах  на  разных
работаем, где только не побывали... Ћн вот знает, какой Я директор...
   - “прЯмый бамбук! - сказал ‚Ячеслав  €гнатьевич,  светЯсь  простодушной
наигранной улыбкой. - ‚от какой ты директор, Я знаю, спросите менЯ.
   …му хотелось продолжать игру. ‚се дружно засмеЯлись.
   - Ќо резервы мощности они вскрывают, это надо отдать, - сказал „митрич,
все продолжаЯ о подмосковном крекинг-заводе, - и  автоматикой  занимаютсЯ,
это от них не отымешь.
   - “ нас сейчас очень  много  талых  вод,  -  задумчиво  сказал  толстый
директор, обращаЯсь ко всем и ни к кому.
   -  ’акой  сегоднЯ  год,  уж  “рал  -  ручей,  воробей  перейдет,  а  на
одиннадцать метров поднималась вода, - поддержал разговор „митрич.
   ’ерехов шепнул ’асе:
   - Ќе скучай.
   Ќо она не скучала. Ђндрей Ќиколаевич был рЯдом  с  нею,  она  не  могла
скучать, не имела права. Ђ до остальных ей нет дела.
   Ђндрей Ќиколаевич спросил у нее:
   - —то новенького в театрах столицы?
   - Љогда Я жил в ‘ибири, то там приезжающие артисты обЯзательно  считают
своим долгом петь про свЯщенный Ѓайкал, - сказал  Ќиканор  €льич,  толстый
директор.
   - Ђ в Ѓашкирию когда приезжают,  исполнЯют  танец  с  саблЯми,  это  уж
обЯзательно, это длЯ Ѓашкирии главный номер, - засмеЯлсЯ ѓерман €ванович.
   - џ должен быть рЯдом, - шепнул ей на ухо ’ерехов, - Я люблю тебЯ.
   ’асЯ залилась краской, оглЯнулась, не  слышал  ли  кто,  но  за  столом
шумели и смеЯлись.
   - Ћх,  интересно  у  нас  там  жизнь  протекала!  -  „митрич  вспоминал
строительство завода в Ћрске.
   - ...…сть инженер-проектировщик, а есть инженер-копировщик.
   - ”лаг висит - душа на месте, - сказал  „митрич,  наливаЯ  себе  стопку
водки. Ћн и его директор пили водку, остальные - вино и коньЯк.
   - Љто он?  -  спросила  ’асЯ  у  ’ерехова,  показываЯ  на  улыбавшегосЯ
курчавого человека.
   - ђусаков; директор одного института на “рале.
   - Ђ тот? - ’асЯ показала глазами на молчаливого гостЯ.
   - Ђ-а, - ’ерехов засмеЯлсЯ, - тоже  директор  одного  завода.  ‡наменит
тем, что в любых условиЯх, в любое времЯ днЯ  и,  разумеетсЯ,  ночи  может
спать. Њожет сидЯ спать, может стоЯ спать, такой вот парень. џ уверен, что
он и сейчас больше спЯт, нежели бодрствует. ЃелЯев, ты спишь?
   ЃелЯев посмотрел на ’ерехова сонными глазами и спросил неожиданно:
   - ‘поем?
   - “ него потрЯсающий голос, - шепнул ’ерехов.
   € началось пение. ЃелЯев высоким сильным голосом пел арии  из  опер,  и
все сходились на мнении, что  он  родилсЯ  оперным  певцом.  „митрич  тоже
оказалсЯ певцом, действительно прекрасным, пел русские народные  песни.  “
него был небольшой голос, и была в нем  неправильность,  голос  как  будто
надтреснутый,  по-стариковски  дребезжащий,  но   пел   „митрич   приЯтно,
особенно, по-своему, пел с убеждением, что песней все можно  высказать:  и
любовь, и веселье, и тоску.
   Ћднако ЃелЯев  со  своим  серьезным  классическим  репертуаром  оттирал
„митрича на задний план. Џесни „митрича трогали только толстого  директора
и ’асю. …й казалось, что такого задушевного пениЯ она никогда не слышала.
   ’ерехов был в восторге от ЃелЯева и восклицал:
   - Ќу как поет! Ќу как поет, подлец! ‡а такое пение...
   Ќе придумав, что можно сделать  за  такое  пение,  он  махнул  мЯсистой
рукой:
   - ‘пой еще, друг, просим, просим!
   ‚се просили, и ЃелЯев продолжал петь арии. Џотом стали  петь  хором,  и
тоже пели очень долго.
   - “бежим, - шепнул ’асе ’ерехов, потом просительно добавил:  -  Ќемного
погодЯ.
   Ѓыло видно, что ему не хочетсЯ уходить от  компании.  Ђ  "убежим"  было
просто шутливым словом, которое они часто употреблЯли  раньше,  когда  оно
так много значило.
   ‘тали  вставать  из-за  стола,  звонить  по  телефону,  и  началсЯ  тот
беспорЯдок, который бывает, когда гости уже сыты и пьЯны,  но  расходитьсЯ
не хотЯт. Љто-то бренчал на роЯле "Џодмосковные вечера", кто-то отстукивал
сиротливо одним пальцем пьЯного "чижика-пыжика". ‡ашумела вода  в  ванной,
как будто там стали мытьсЯ, два директора опЯть заспорили, но уже им  было
лень спорить, и они замолчали. „митрич похрапывал на диване.
   "„иректор одного института"  ђусаков  упорно  дозванивалсЯ  кому-то  по
телефону, уговаривал приехать и улыбалсЯ телефонной трубке так же  ласково
и одобрительно, как только что улыбалсЯ ’асе.
   - Љак Я живу без тебЯ, не  понимаю,  -  произнес  негромко  ’ерехов,  и
впервые ’асЯ вдруг остро ощутила пустоту  этих  слов,  овеЯнных  коньЯчным
дыханием.
   - ’асенька, что с тобой сегоднЯ? - спросил  Ђндрей  Ќиколаевич,  и  его
разгорЯченное лицо вдруг стало очень грустным. - ‚сегда ты  улыбаешьсЯ,  а
сегоднЯ... —то с тобой сегоднЯ? ‡наешь, когда Я думаю о тебе, прежде всего
вспоминаю твою улыбку, потом глаза... потом все. Ќо главное - твою улыбку.
Ќемедленно улыбнись.
   ’асЯ знала, что длЯ  ’ерехова  она  существует  выдуманнаЯ,  легкаЯ,  с
золотым характером, веселаЯ. "’ы золотаЯ. “ тебЯ золотые волосы и  золотой
характер". ЊолодаЯ, безответнаЯ. ‚ыдуманнаЯ была еще моложе, еще глупее.
   "Ќикогда ничего не попросит, не потребует,  не  скажет",  -  восхищалсЯ
Ђндрей Ќиколаевич, и она ничего не просила, не требовала и не говорила.
   "‘пасибо тебе за то, что ты все понимаешь  и  молчишь",  -  говорил  ей
иногда Ђндрей Ќиколаевич, и слова эти трогали ’асю.
   Ћна любила ЂндреЯ Ќиколаевича и хотела  только  одного  -  быть  с  ним
рЯдом. Ћна призывала на его голову несчастьЯ, чтобы разделить их с  ним  и
облегчить их ему. Њечтала, чтобы его снЯли с  его  грандиозного  завода  и
послали куда-нибудь далеко, в самую глушь, на рЯдовую работу. Њожет  быть,
думала ’асЯ,  его  жена  не  захочет  поехать  с  ним,  дорожа  квартирой,
благополучием. Ћна мечтала о бараке без электрического  света,  о  снежных
заносах, о бездорожье. Џусть бы не было еды,  крыши  над  головой,  денег,
только жить вместе, заботитьсЯ о  нем,  выносить  его  плохое  настроение,
помогать ему во всем... Ќичего не будет, она  понимала.  Ќичего  не  может
быть.
   - ‘пой твою песенку, - попросил Ђндрей Ќиколаевич, - тогда Я увижу, что
ничего не случилось и ты еще любишь менЯ хоть немножко.
   ’асЯ покачала головой.
   - Џрошу тебЯ, ’асенька, здесь все нефтЯники, им очень  понравитсЯ  твоЯ
песенка.
   - Ќет, нет.
   ’асЯ измученно улыбнулась: "џ тебе одному  потом  спою!"  Џесенка  была
веселаЯ, в ней были такие слова: "Ќе страшны, не  страшны  нам  пожары,  а
страшна паника при пожарах". ‚ слове "паника" ударение было  на  последнем
слоге.
   ’асЯ вдруг совершенно отчетливо ощутила, что все кончено.  Џодумала  об
этом с глубоким отчаЯнием, но спокойно, потому что это  было  ее  решение,
выстраданное и окончательное.
   ђусаков продолжал звонить по телефону. Ћн держал перед собой  раскрытую
растрепанную записную книжку.
   ’ерехов посмеивалсЯ, прислушиваЯсь к его переговорам. „оносились слова:
"‚озьмите такси, девочки, это близко". Ћн звал каких-то женщин приехать.
   ‚скоре  раздалсЯ  звонок.  ђусаков  бросилсЯ  встречать   гостей.   …го
переговоры увенчались успехом. €з прихожей  доносились  смеющиесЯ  женские
голоса.
   „ержа двух женщин под руки, ђусаков вернулсЯ в столовую. ’асЯ  ожидала,
что войдут вульгарные,  крикливые,  накрашенные  женщины  с  папиросами  в
зубах. Ќо вошли две молоденькие женщины, одна с университетским значком на
строгом черном платье. ђусаков представил их коротко - ‹юка  и  ‡оЯ.  ‹юка
была брюнетка с темно-синими волосами, заплетенными в тугие  косы,  у  нее
был Ярко выраженный азиатский тип лица. Ћна оглЯдела присутствующих и села
на стул прЯмо, сложив смуглые руки на коленЯх. …й могло быть и тридцать  и
двадцать лет.  ‚тораЯ,  ‡оЯ,  была  рослаЯ  красавица  с  пышными,  высоко
причесанными пепельными волосами, с  огромными  серо-зелеными  глазами  на
нежном, безупречно красивом лице. ‘ев на стул, она закинула ногу на ногу -
у нее были длинные худые ноги - и лениво проговорила:
   - џ голоднаЯ.
   ђусаков засуетилсЯ, предлагаЯ закуски. Ђндрей Ќиколаевич  протЯнул  ‡ое
банку с остатками икры. ‡оЯ плотно поела и выпила, потом сказала:
   - •очу курить.
   Ђндрей Ќиколаевич вытащил портсигар.
   ‡оЯ сперва  посмотрела  на  ’ерехова,  потом  на  раскрытый  портсигар,
качнула пушистыми волосами и обратилась к ђусакову:
   - Џринесите мое пальто.
   - ‘лушаюсь, ‡оечка.
   Ћн принес большое каракулевое пальто, ‡оЯ вынула из кармана сигареты.
   - Њуж приучил менЯ курить только эти. „ругие не могу.
   ђусаков очень суетилсЯ вокруг ‡ои, но она Явно  обратила  благосклонное
внимание на ’ерехова. Љ нему протЯгивала руку с  погасшей  сигаретой,  ему
два раза напомнила  о  своем  муже,  находЯщемсЯ  сейчас  на  ‘евере,  ему
предложила с нею выпить. ’ерехов налил себе рюмку сухого вина, сказал:
   - ‡а красивых женщин.
   ’асЯ с изумлением смотрела на ’ерехова. Љак он будет вести себЯ дальше?
   ’ерехов чокнулсЯ с ‡оей, сказал: "“ нас пьют до дна". Ћна ответила:  "“
нас тоже". „о дна пила и втораЯ гостьЯ, ‹юка.
   Ђндрей Ќиколаевич налил себе вторую рюмку, дотронулсЯ до ’асиной  руки:
"Ђ теперь за тебЯ, за самую красивую".
   „иректор-толстЯк  с  „митричем  ушли  до   прихода   женщин.   ‚Ячеслав
€гнатьевич тоже откланЯлсЯ. ѓость с голосом оперного певца спал в  спальне
отсутствующих хозЯев квартиры.
   ѓерман €ванович подсел к  ‹юке.  Ћни  оживленно  и  тепло,  как  старые
друзьЯ, стали говорить о магазинах. "‹юбовь к  магазинам  сближает",  -  с
грустной иронией подумала ’асЯ.
   ‡оЯ  расспрашивала  ЂндреЯ  Ќиколаевича  о  заводе,  о  том,  есть   ли
поблизости река.
   - Ќефтеперерабатывающий завод не  может  без  реки,  -  отвечал  Ђндрей
Ќиколаевич, и в его голосе звучали знакомые ’асе нотки  восхищениЯ,  когда
он говорил о своем заводе. ќту черту  ’асЯ  особенно  любила  в  ’ерехове.
Љакими бы громкими словами ни говорил Ђндрей Ќиколаевич  о  заводе  или  о
химической промышленности, его пафос был всегда искренен.
   ‡оЯ внимательно и серьезно слушала, что говорил ей  Ђндрей  Ќиколаевич,
слегка покачиваЯ ногой в узкой туфле. Ћна производила впечатление  немного
ленивой, неповоротливой и  даже  мечтательной  женщины.  Ћна  то  отдавала
короткие  капризные   команды:   "хочу   курить",   "откройте   форточку",
"быстренько попить", то разговаривала дремотным, ленивым  голосом,  сидела
развалЯсь, размагниченнаЯ, и только по случайным,  быстрым,  настороженным
взглЯдам, которые она исподтишка бросала  на  ’асю,  было  Ясно,  что  она
вполне мобилизована, а все это небрежное и  ленивое  лишь  манера  держать
себЯ, кокетство.
   - ‘колько вам лет? - спросил ’ерехов.
   - „вадцать два, - ответила ‡оЯ, - Я в семнадцать лет вышла замуж.
   - —ерт возьми, - с восторгом сказал ђусанов.
   - Ќу хорошо, - сказал Ђндрей Ќиколаевич тоном, каким продолжают начатый
разговор, - ну хорошо, а скажите-ка мне, что у нас завтра за день?
   - Ќе знаю, - ответила ‡оЯ.
   - ‡автра что? ‡автра воскресенье, никто не работает, - продолжал Ђндрей
Ќиколаевич.
   - ђазве завтра воскресенье? џ даже не знала. - ѓолос ‡ои был ленивым  и
сонным.
   - ’еперь вы знаете.
   - ’еперь знаю, ну и что?
   - “ менЯ предложение, - весело объЯвил  Ђндрей  Ќиколаевич,  -  давайте
завтра, в этом составе, в •имки.
   “ ЂндреЯ Ќиколаевича было веселое лицо, его веселые глаза  смотрели  на
нее, на ‡ою, на всех. Ћн веселилсЯ.
   - Ђ что нам мешает? - спросил ’ерехов. - ’асенька, твое мнение.
   - ‚ •имки, - протЯнула ‡оЯ.
   - џ из вас самый молодой, - сказал Ђндрей Ќиколаевич, налил себе  рюмку
вина и выпил за красоту, ради которой мужчины совершали и будут  совершать
безумства.
   - Ќадо вызвать такси, - сказал ђусаков.
   - ЏридетсЯ, - согласилсЯ Ђндрей Ќиколаевич. -  Ђ  может  быть,  пешком?
Љогда Я был мальчиком-градусником, Я мог ходить сорок километров в день  и
не уставал. Ђ теперь из-за машины разучилсЯ ходить. ’олстеть начал.
   - —то такое мальчик-градусник? - осведомилась ‡оЯ.
   - Ќу, это длинный  рассказ,  -  он  подавил  зевоту.  -  •ронически  не
высыпаюсь. Ђ если Я высплюсь, Я очень добрый и хороший человек.
   ’асе показалось, что эту фразу он уже когда-то говорил.
   - ’асенька, ты на менЯ сердишьсЯ? - прошептал ей на ухо ’ерехов.  -  ’ы
ревнуешь менЯ к ней? - он презрительно кивнул в сторону ‡ои.
   - Ќет, нет, нет, - прошептала ’асЯ. - Ќе сержусь, не ревную.
   - ’ы же у менЯ умница, - проговорил ’ерехов. “ ’аси  было  такое  лицо,
Ђндрею  Ќиколаевичу  стало  жаль  ее.  -  Ќу  что  ты,  ну  что  ты,  -  с
беспокойством повторЯл он, глЯдЯ в ее лицо.
   - Ќичего, ничего нет.
   - Ќу и прекрасно, - с облегчением произнес Ђндрей Ќиколаевич. - —то там
с такси? - спросил он ђусакова. - Ѓудет, не  будет?  ‚от  Њосква,  честное
слово, все здесь сложно.
   - “ж и Њосква ему не нравитсЯ, - лениво проговорила ‡оЯ.
   ’асЯ вышла в  прихожую,  снЯла  с  вешалки  пальто,  открыла  массивную
входную дверь, медленно спустилась по лестнице, вышла на улицу ѓорького.
   "Ќу вот, - сказала она себе, - теперь конец".
   - ’асЯ! - услышала она над собой голос ЂндреЯ  Ќиколаевича.  Ћн  догнал
ее. - —то ж ты убежала, как маленькаЯ. џ тебЯ ищу, ищу.
   ‚ его голосе были и тревога, и жалость, и нежность.
   - Ќеужели ты не понимаешь, - медленно проговорила ’асЯ. - џ не убежала.
џ совсем ушла.
   - …сли Я виноват...
   - ’ы не виноват, - тихо, с трудом сказала она.
   - ‚от вы где, вот вы где спрЯтались, - послышались голоса.
   "Ѓольше не могу, не хочу, все", - подумала ’асЯ и быстро пошла  вперед.
Ћна оглЯнулась  только  один  раз,  последний.  “видела  его  растерЯнное,
любимое ею лицо, кепка в руке. ђЯдом с ним огромнаЯ ‡оЯ в огромном пальто.


        30

   „ома ждали, что Ђлексей вернетсЯ с женой. ѓотовились и  радовались.  Ќо
он вернулсЯ один.
   ‹ена все понЯла сразу, спросила: "ќто конец?" -  и  постаралась  занЯть
ЂлексеЯ домашними делами. Ћна говорила, что мать болеет и не лечитсЯ,  что
ей необходимо бросить  курить.  ђассказывала  об  очередных  неприЯтностЯх
отца. …ще с детства Ђлексей  помнил  эти  "папины  неприЯтности",  которые
грозили ему судом. ‘ейчас тоже дела шли к  суду.  „омой  Љондратию  €льичу
звонил прокурор, и он подолгу разговаривал с ним по телефону. ‚ешал трубку
и кротко сообщал: "ЉажетсЯ, до суда не дойдет". €ногда  говорил  наоборот:
"‹адно, ладно,  на  суде  разберемсЯ".  ќто  было  поистине  поразительное
спокойствие, выработанное многолетней практикой.
   € здоровье тети Ќади было неважным.  €  еще  оказалось,  что  ей  нужно
зимнее пальто. "Џосмотри, в чем она ходит".
   Ђлексей понимал: ‹ена действовала  как  хирург,  который,  дотрагиваЯсь
иглой, пробует омертвевшие ткани. ѓде  обнаружитсЯ  чувствительность,  там
живое. Ћна искала, где живое, и искала правильно.
   - Њать необходимо отправить в санаторий, хотЯ бы насильно,  -  говорила
‹ена со своей обычной категоричностью.
   —ерты старости проступили в родителЯх за последнее времЯ резко, но уйти
на пенсию они не соглашались. ‚ их жизни не было ничего, кроме  работы.  €
эта мысль тоже почему-то была Ђлексею укором.
   Љак-то он сказал:
   - џ бы очень хотел, чтобы вы оба ушли на пенсию.
   - Ќа пенсию - ни за что, - улыбнулсЯ отец.
   - џ сдохну без работы, - сказала ‚ера Ђлексеевна и закурила.
   ‚ера Ђлексеевна страдала из-за сына. Ћн заслуживал счастьЯ. Љто, как не
он? Ћн слишком хорош, благороден, надо  быть  немного  похуже,  с  горечью
думала ‚ера Ђлексеевна. Ћна ничего не говорила ему, а все говорила ‹ене  и
плакала, и у нее чаще обычного болело сердце.
   "‘кандалисты" не сразу заметили, что ’асЯ исчезла из жизни  ЂлексеЯ,  а
когда понЯли, бросились помогать. ’етЯ  Љлава  и  ѓорик  подарили  Ђлексею
воспоминаниЯ.  ЊарусЯ  уговаривала  его  начать  посещать  вместе  с   нею
публичные лекции в городском лектории.
   "‘кандалисты" не говорили в его присутствии о любви,  хотЯ  вообще  это
была у них популЯрнаЯ тема, а тетЯ Љлава, старенькаЯ, не слишком грамотнаЯ
Љлава, писала роман о любви длЯ современной молодежи.
   Ђлексей видел все, что происходило дома. ‘амым трудным было  молчаливое
сострадание отца и матери. Ћн виноват перед ними за то, что несчастлив.
   Џоэтому дома он был весел, постоЯнно оживлен, даже шумлив. Ћн сидел  со
"скандалистами", не желаЯ обидеть их, принимал участие в их спорах,  играл
с ними и с отцом в карты - занЯтие, которое он терпеть не мог.
   Ќадо было "держатьсЯ", как часто говорила ’асЯ. “дивительно, что он  не
мог забыть ничего - ни слов ее, ни голоса, ни лица. •отЯ делал все,  чтобы
забыть.
   “ него поЯвились увлечениЯ, которых раньше не было. ’о ли ему  хотелось
демонстрировать перед семьей свою так называемую "интересную жизнь", то ли
на самом деле надо было чем-то жизнь заполнЯть. Ћн  обрабатывал  материалы
реконструкции, сидел положенные часы в институте, не торопЯсь  возвращалсЯ
домой, и все равно оказывалось, что есть еще длинный вечер. Ђ кроме  того,
еще субботы и воскресеньЯ.
   Ћн стал ходить в театр. Ќачал с шекспировских спектаклей,  которые  ему
давно хотелось посмотреть. € втЯнулсЯ. Ћн спрашивал совета  у  ‹ены:  "ќто
стоит посмотреть?", и та, истиннаЯ москвичка,  вечно  занЯтаЯ,  ничего  не
знавшаЯ про театры и спектакли, на всЯкий случай отвечала: "‘тоит".
   “ ЂлексеЯ была спутница, милаЯ девушка, котораЯ работала вместе с ним в
институте. ‡вали ее ‚ероникой. “  нее  был  один  недостаток.  Ћна  любила
говорить: "‚се, чего Я достигла, Я достигла сама, без чьей-нибудь помощи".
   Ћна любила театр и собирала театральные программы. Џосле театра Ђлексей
отвозил ее домой на такси и ни разу не зашел к ней, хотЯ она приглашала.
   "‚се, чего Я  достигла..."  Ќаверно,  это  было  свинство,  но  ему  не
хотелось идти к ней и не хотелось гулЯть с ней по улицам, сидеть  в  кафе,
звать к себе.
   - “ менЯ несколько однообразнаЯ жизнь, но вполне  приЯтнаЯ,  -  говорил
Ђлексей, - Я еще так никогда не жил.
   € надевал белоснежную рубашку и тщательно  завЯзывал  узкий  галстук  и
никак не  мог  понЯть,  почему  у  него  галстук  все-таки  всегда  слегка
сбиваетсЯ набок.
   - Љак твой муж завЯзывает галстук? ’ы не знаешь? - спрашивал он ‹ену.
   ‚  театре  удручали  антракты.   "Ђнтракты   должны   быть   уничтожены
совершенно", - уверЯл Ђлексей ‚еронику.  Ќо  она  была  не  согласна.  Ћна
любила  возражать.  "Џозвольте  с  вами  не  согласитьсЯ...  -  Язвительно
начинала она. - Ђнтракт - это составнаЯ часть спектаклЯ". "Ќу что с  тобой
поделаешь, если ты дура", - думал Ђлексей и шел  в  антракте  к  буфету  и
покупал ‚еронике шоколад, - она его очень любила.
   ‚скоре у ‚ероники сделались несчастные глаза, она  стала  молчаливой  и
напрЯженной, надевала туфли  на  таких  высоких  каблуках,  что  с  трудом
передвигала  ноги,  и  Ђлексей  понЯл,  что  надо  прекращать   совместные
посещениЯ театра. …му было  жаль  ‚еронику.  €  по  театрам  он  прекратил
ходить. Ќадоело.
   - ’ы когда-нибудь была в Ѓахрушинском музее? - спросил он ‹ену.
   - Ћкончательно спЯтил - ненавижу музеи.
   - Ђ Я решил занЯтьсЯ самообразованием, - сказал Ђлексей, но он тоже  не
любил музеи. ‡ато он купил лыжи и ботинки, решив, что, как только поЯвитсЯ
снег, будет бегать на лыжах и таким образом... справитсЯ с воскресеньЯми.
   Ћн много читал. Ћ  путешествиЯх,  об  исследованиЯх  пещер,  о  голубом
континенте, об охоте на редких зверей.  "“влекательна  только  правда",  -
думал он. Ѓыло почти легко, он почти перестал  вспоминать  ’асю.  Ћн  стал
читать ’олстого и уже больше ничего другого не читал.
   Љ домашним Ђлексей обращалсЯ только с  шуткой  и  среди  "скандалистов"
неожиданно приобрел репутацию острЯка. ЋстрЯком он не был, но,  видно,  уж
очень любили его "скандалисты", если признали острЯком. € никто не спросил
его о ’асе.
   Ђлексею бывало неловко, когда в институте он  встречалсЯ  с  ‚ероникой,
хотЯ, разумеетсЯ, он не признавалсЯ ей в любви. Ћн только приглашал  ее  в
театр. Ђ она теперь смотрела на  него  презрительно,  и  ее  нервные  губы
вздрагивали.
   Ћднажды вечером Явилась ‚алЯ. ‹ена после дежурства спала в столовой  на
диване.
   ‚алЯ поцеловала ЂлексеЯ в висок, прошла в столовую и села. “  нее  было
обычное высокомерно-доброжелательное выражение лица,  любезнаЯ  готовность
потрепать собеседника по щеке.
   - Љак поживаешь? - спросил Ђлексей.
   ‹ена села на диване, протираЯ заспанные глаза.
   - Ђ-а, кого мы видим.
   ‚алЯ снЯла  перчатку,  поднЯла  руку  и  показала  широкое  обручальное
кольцо.
   ‚алЯ рассказывала что-то мелодичным голосом, Ямочки поЯвлЯлись у нее на
щеках, когда она улыбалась, прелестные Ямочки.
   - Ђ где та блондинка, которую Я видела здесь в прошлый раз? -  спросила
‚алЯ.
   - ‚ командировке, - поспешила ответить ‹ена.
   - ‚ какой такой? - спросила ‚алЯ ласково.
   - ‚ заграничной, - отрезала ‹ена.
   - Њы получили квартиру, - сообщила ‚алЯ, - милости прошу на  новоселье.
Љогда ‘емен ѓригорьевич вернетсЯ из командировки. Ќе заграничной.
   ‚але хотелось показать, что такое воспитаннаЯ женщина, жена профессора,
какой она теперь стала. “ нее поЯвились новые манеры - она  щурила  глаза,
потрЯхивала головой, поощрительно, снисходительно. ‹ена сразу  заметила  и
спросила:
   - —то ты трЯсешь затылком, у тебЯ что-нибудь болит?
   ‚алЯ опЯть потрЯсла головой, очень  снисходительно.  ‹ена  всегда  была
хамкой.
   - ѓде вы бываете, друзьЯ? - спросила ‚алЯ своим невыносимым  участливым
голосом. - ‘ейчас в Њоскве масса интересного.
   Ђлексей думал о ’асе. ‚ прошлый раз, когда приходила  ‚алЯ,  ’асЯ  была
здесь. Ћна рассердилась тогда, хотЯ  не  сказала  ни  слова.  €  ему  было
приЯтно, что она рассердилась.
   ‚алЯ рассказывала:
   - ...Џолучилось совершенно случайно. “ менЯ  перегорели  пробки,  погас
свет. ‘емена ѓригорьевича уже не  было,  он  уехал  в  командировку,  и  Я
постучалась к соседЯм. Ћказалась милейшаЯ семьЯ. Њать - старуха армЯнка  и
сын - астроном, молодой член-корреспондент  Ђкадемии  наук.  Ћчень  смешно
смотреть, как  они  вдвоем  хозЯйничают  в  огромной  квартире.  Џрофессор
неженатый. Њамаша учитсЯ управлЯть "‚олгой" и разговаривает басом.
   ѓлЯдЯ на ‚алю, Ђлексей думал, что неискренние люди удобны в  общежитии,
с ними легко. € с ‚алей было легко. Ћна была деловаЯ в том ужасном  смысле
слова, который означает, что она ничего не делала  без  выгоды  длЯ  себЯ.
‡ато с выгодой делала очень многое. € это часто  выглЯдело  как  широта  и
простота. ЏорЯдочных людей легко обманывать, - ничего  удивительного,  что
ее считали хорошим товарищем. Ђ между тем она была  плохим  товарищем,  но
всегда была готова прийти на помощь, понимаЯ,  что  если  сегоднЯ  поможет
она, завтра помогут ей.
   ‚алЯ была убеждена, что все люди корыстны, только  притворЯютсЯ  иными.
ќто было простое рассуждение: она такаЯ - значит,  и  все  такие.  €зотовы
казались другими, но ‚алЯ не верила этому.
   “ нее была стариннаЯ мечта войти в  безалаберный  изотовский  дом  так,
чтобы  поразить  своим  видом  всех,  прежде  всего   ‹енку.   ‚оображению
рисовались различные картины, вплоть до того,  что  она  ссужает  €зотовых
деньгами, хотЯ в принципе, разбогатев, ‚алЯ не  собиралась  никому  давать
денег в долг.
   ‘ейчас, рассказав про астронома и увидев  насмешливую  улыбку  ЂлексеЯ,
‚алЯ  покраснела.  Ќо  пусть  он  улыбаетсЯ  сколько  хочет,   она   стала
рассказывать  про  симфонический  концерт,  где  она  уже  была  с   мамой
астронома.
   - Ќу-с, как тебе нравитсЯ? - спросила ‹ена, когда ‚алЯ вышла в  коридор
к телефону.
   - Ћна добилась, чего хотела, и она довольна.
   ‚алЯ попросила ЂлексеЯ проводить ее. Ћни вышли  на  Ђрбат  и  пошли  по
направлению к Љиевскому вокзалу через Ѓородинский мост.
   - ‹юблю ходить пешком, - сказала ‚алЯ, котораЯ не любила ходить пешком,
но считала это нужным длЯ сохранениЯ фигуры.
   Џадал легкий снежок и сразу таЯл, щекотал лицо. Ћни шли ровным,  легким
шагом. Ђлексей засунул руки в карманы и шел, ни о чем не  думаЯ,  повторЯл
про себЯ  прицепившиесЯ  слова:  "круговорот  времен".  ‚алЯ,  розоваЯ  от
быстрой ходьбы, улыбалась, иногда взглЯдываЯ на ЂлексеЯ, и молчала.
   - Ќе устала, ‚алюша? - спросил он, благодарный за ее молчание,  и  взЯл
ее под руку. - •очешь, довезу на такси?
   - Ќе хочу, - улыбнулась ‚алЯ.
   Ћни пошли дальше.
   Љак давно она существует в его жизни. ‚алЯ, ‚алЯ...
   ‘права светилось молочным светом  высотное  здание  гостиницы,  впереди
сверкали огни Љутузовского проспекта.
   - ‚от здесь Я живу, - показала ‚алЯ на новый большой желтый дом.
   "€ здесь живет твой новый знакомый - астроном",  -  подумал  Ђлексей  с
беззлобной усмешкой.
   ‚алЯ сказала:
   - ЏоднимемсЯ ко мне. ‚ыпьем чайку.
   Ђлексей посмотрел в ее нежное, улыбающеесЯ  лицо,  подумал:  "Љакой  ты
умеешь быть милой. Ђ что мне терЯть. Џоднимусь".
   ‚ просторной квартире было много книг, цветов и  мало  мебели.  Ђлексею
понравилось, он похвалил.
   - „а? - небрежно сказала ‚алЯ. - ’ебе нравитсЯ? џ рада.
   € усадила ЂлексеЯ в кресло, а сама стала накрывать на стол. “ себЯ дома
это была совсем другаЯ, естественнаЯ, приЯтнаЯ и красиваЯ женщина. Ђлексей
с удовольствием следил за ее умелыми и мЯгкими движениЯми.
   ќто была ее особенность. Ќаедине с мужчиной она становилась обаЯтельной
и умной. Ђлексей знал это, но забыл.
   - Ђ мне без тебЯ было бы скучно одной весь вечер, - проговорила ‚алЯ, и
было в ее голосе что-то такое, что Ђлексею-захотелось уйти. Ќо он не ушел,
а закурил и продолжал смотреть на сильные, красивые ‚алины руки. Ћна снЯла
кофту и осталась в блузке без рукавов.
   - ’ебе идет быть хозЯйкой, - сказал Ђлексей.
   - „а? ’ы думаешь? - отозвалась ‚алЯ. - ђаньше  тебе  это  в  голову  не
приходило.
   Ђлексей бросил папиросу, подошел к ней,  повернул  ее  лицо  к  себе  и
поцеловал. ‚алЯ ответила на его поцелуй, потом высвободилась и  сказала  с
улыбкой:
   - Ќо ведь мы ужинаем.
   - Ќе ужинаем. - Ђлексей привлек ее к себе. - ‘ чего ты взЯла?
   ‚алЯ не двигалась. Џотом она вздохнула и закрыла глаза. "—то Я  делаю?"
- подумал Ђлексей...
   "„а, проще быть не могло", - думал он  потом,  глЯдЯ  на  спЯщую  ‚алю.
Џолоса света из соседней комнаты падала на ее почти детское  в  ту  минуту
лицо. "Ќадо полагать, что следующим будет астроном. Ђ что  же  муж?"  ‚алЯ
открыла  глаза,  протЯнула  горЯчую  руку,  провела   по   щеке   ЂлексеЯ.
"ЋчаровательнаЯ, конечно", - с презрением  и  нежностью  подумал  Ђлексей,
целуЯ ее руку. Ћн встал и оделсЯ. ‚алЯ молчала.  Ђлексей  присел  на  край
постели возле нее.
   - Ќичего не говори, - прошептала ‚алЯ, - молчи.
   ‚  этой  ситуации  она  проЯвила   немало   такта,   надо   отдать   ей
справедливость. Ћна видела, что он уходит, и не удерживала его, оставалась
нежной и спокойной.
   - ’еперь Я вижу, что должна была стать  твоей  женой.  ’ы  уходишь?  Ќе
считай менЯ дрЯнью. ’ебЯ бы Я любила.
   - Ќе надо, ‚алюша. - Ђлексей, нагнулсЯ, еще раз  поцеловал  ее  круглое
детское лицо.
   - Џравда, не надо. Ћтвернись.
   Ћна встала с постели, накинула халат, проводила ЂлексеЯ в прихожую.
   - Љогда мы увидимсЯ? - спросила ‚алЯ.
   - џ позвоню.
   Ђлексей вышел на улицу. Ћн чувствовал себЯ отвратительно.


        31

   „оклад ЂлексеЯ, его отчет о работе по реконструкции, был готов.
   ‚се  это  времЯ  Ђлексей  звонил  на  завод  и  узнавал,  как  работает
установка. Џроизводительность ее не снижалась. ђекорднаЯ цифра становилась
нормой.
   “ секретарши на столе Ђлексей  увидел  открытки  с  адресами  тех,  кто
приглашалсЯ на его доклад. Ћн небрежно перебрал открытки и обнаружил,  что
адрес института, где училась в  аспирантуре  ’асЯ,  не  забыт.  Ћна  могла
узнать о его докладе... Ђлексей перетасовал открытки, как карты, и положил
их на место.
   ‚ зале заседаний собралось  много  народу,  даже  удивительно,  сколько
людей   интересовалось   повышением   производительности   каталитического
крекинга. Ђтмосфера была скорее торжественнаЯ, чем деловаЯ. „оклад ЂлексеЯ
был отчетом о работе завершенной, значительной и  удачной,  присутствующим
нефтЯникам это было уже