 художнике, и оба смотрели на грЯзную медную (наверно, бронзовую)
чашу, а вернее, плоский сосуд с ручками в виде  змей,  видимо,  восточного
происхождениЯ, который на тысЯчу человек только один  не  выкинул,  бы  на
помойку, достаньсЯ он ему каким-нибудь образом.
   - ‚от так-то, - сказал Љузнецов и попросил, чтобы ему выписали чек.
   - ‘овременный –ейлон, - сквозь зубы проговорил художник.
   - ‘ейчас, - засмеЯлсЯ Љузнецов и пошел платить.
   Џетр Ќиколаевич этот раунд пропустил, но, сойдЯсь с художником в центре
зала, по его лицу определил, кто проиграл.
   - €демте, Я вам что-то покажу, - позвал  он  художника,  желаЯ  утешить
дурачка, который не умел проигрывать.
   •удожник двинулсЯ за ‘тариком, нарочно громко шаркаЯ  подошвами,  чтобы
всем было противно.
   Љонечно, никакой то не –ейлон, а что-то удивительное, таинственное,  от
чего пахло стариной, узкой темной  улицей,  лавчонкой  ремесленника,  всем
самым прекрасным. ЏЯтнадцатый - шестнадцатый век, €ран или  Љитай,  именно
то, что надо собирать, если уж собирать. € стоило десЯть  рублей,  которые
лежали у него в кармане, уютно свернувшись, ждали минуты и не дождались.
   - Ќу чего еще, -  спросил  художник  все  с  тем  же  видом  безнадежно
проигравшего, - бантик-шмантик?
   Ћн ткнул пальцем в бирюзовую брошку.
   - Љакую-нибудь юную деву представлЯете с этим бантиком? - спросил  Џетр
Ќиколаевич.
   •удожник быстро представил себе несколько  знакомых  юных  дев  с  этим
бантиком, но настроение у него от этого лучше не стало.
   - џ не это хотел вам показать.
   € те, которые наблюдали за ними, а такие тут всегда были, увидели,  как
старый джентльмен, худой, кожа и  кости,  насупилсЯ,  снЯл  заЯчью  шапку,
засунул в карман вечным студенческим неловким движением,  волосы,  соль  с
перцем, смахнул со лба. Џопросил:
   - ‚о-он ту табакерочку, ‹юбочка.
   ‹юбочка, подмигнув зрителЯм, она знала секрет, которого чудак этот  еще
не знал, протЯнула ему табакерку.
   Ћн открыл ее, отбросил квитанцию, не поглЯдев на цену, и  стал  изучать
крошечный предмет, не имеющий,  да  никогда  и  не  имевший  практического
применениЯ. Џотому что и раньше, когда такие вещи изготовлЯли, заказывали,
покупали, дарили и даровали, они были  только  искусство,  только  бешеное
человеческое тщеславие, каплЯ гордости, миг хвастовства, секунда торжества
и  печали.  ‚ынуть,  подержать  в  руках,  на  что-то  намекнуть,   что-то
подчеркнуть, выделитьсЯ из толпы, щелкнуть крышечкой, спрЯтать  в  карман.
Ќе ответить на вопрос. Њелочь, иногда драгоценнаЯ. “дивительное  ничто.  ‚
то же времЯ иногда  отличие,  иногда  власть,  любовь,  но  чьЯ,  к  кому?
‘читалось, что там лежит табак, но какой уж  там  табак...  €  как  проста
выдумка, крохотнаЯ коробочка меньше ладони...  ‚аша  табакерка,  сударынЯ,
будет со мною до последнего днЯ  моей  жизни...  Њолчите,  осторожнее,  он
идет, прощайте... да хранит вас господь...
   Ќаверху на крышке две собаки. Ѓесподобные, породистые, гордые  псы,  не
подозревающие,  какие  они  смешные.  ‚нутри  портрет   молодой   женщины,
миниатюра  хорошаЯ.  ‘верху,  стало  быть,  собачки,  вот  в  чем   фокус,
изобретение любЯщей женщины,  которой  во  все  века  доставалсЯ  не  тот,
который нужен.


   Ќечто подобное у Џетра Ќиколаевича было когда-то, но чтобы встретить во
второй  раз,  нужно  везение.  —истейший  восемнадцатый   век,   глупость,
прелесть, подарок. Ћн развернул чек, посмотрел, сколько стоит  подарок,  и
понЯл, почему смеЯлась продавщица. „орого. Ћчень. Ђ он денег  не  накопил,
сберкнижкой даже не обзавелсЯ. Ќо он не беден.
   - ‹юбочка, чек, - бросил Џетр Ќиколаевич, немного рисуЯсь.
   - Ћх, Џетр Ќиколаевич! „о вас  многие  смотрели,  восторгались.  Ќо  не
решались. ‚се задешево хотЯт...
   ‹юба давно тут работала и была славнаЯ женщина, немного только тронутаЯ
торговым скептицизмом. Џо-видимому, из-за  прилавка  человечество  видитсЯ
односторонне.
   - Ћна менЯ дожидалась.
   ‘ейчас непременно кто-нибудь подойдет посмотреть, что  он  покупает.  €
действительно, упитанный мужчина со значком, похожим на университетский  и
на  значок  пограничника  одновременно,  замдиректора   магазина,   ‘тепан
‘тепанович,  выплыл  из  своего  закута-укрытиЯ  проверить,  нет  ли   тут
сенсации,  не  обнаружил  ли   знающий   человек   какую-нибудь   промашку
администрации, не выхватил ли из вверенного его попечениЯм  товара  что-то
не опознанное  никем...  ’акие  случаи  бывали  в  его  пестрой  практике.
ЌастоЯщие  вещи  редки,  но  и  настоЯщие  знатоки  тоже.   Љто-то   может
рассчитывать на удачу. –ена на Ярлыке грозное оружие, но это еще не все.
   - Ќу, Ясненько, - сказал он с облегчением, - все правильно. џ знал.
   - ‚ы и должны знать. ‚ам положено.
   Ђ он и знал. ‡нал, например,  какаЯ  это  табакерка  и  из  какого  она
собраниЯ, кто ее сдал и кто в Њоскве в состоЯнии ее понЯть  и  купить.  Ћн
публику знал, кто сюда приходит в  поисках  старины,  чепухи  и  нечепухи,
счастливого случаЯ и просто так, времЯ провести в клубе-салоне. ’ут бывали
люди,  одержимые  чистой  страстью,   чудаки,   знатоки,   сумасшедшие   и
бизнесмены,  нищие  миллионеры  и  молодые  снобы,  спекулЯнты  и  жулики,
иконщики, картинщики, любители побрЯкушек, беленьких  камушков  и  сигарет
"Њальборо". Ѓывали очень известные уважаемые деЯтели и  очень  неуважаемые
тоже. Џетр Ќиколаевич был из истинных знатоков, раньше таких  много  было,
теперь остались последние. Ћдного замдиректора не мог взЯть в толк:  зачем
ему эти молодые бородачи, которые крутились вокруг него. Ћн-то им нужен, а
они-то ему зачем. Ќу, то уж было не дело администрации.
   - Ќу почему же Я все-таки знал, - меланхолически повторил  замдиректора
и отошел.
   - ‹ично Я рад, что басурманам не досталось, - сказал художник.
   •удожник углЯдел презабавный подсвечник и потащил Џетра  Ќиколаевича  к
нему. Џетр Ќиколаевич сказал, что он провинциальной русской работы.
   - Џочему? - спросил подозрительно художник.
   - —то почему? - развеселилсЯ Џетр Ќиколаевич. - Ђ где вы  видели  таких
египтЯнок? ќто Њаша  наша,  крестьЯнка-египтЯнка,  несет  белье  на  речку
полоскать.
   Ћн смеЯлсЯ, и все, кто его видел, тоже улыбались.
   - “дивительные типы еще встречаютсЯ, - сказал кто-то в толпе.
   - Љонечно, это шедевр. Ќе люблю слова "умельцы". Љакие  умельцы,  когда
художники, в лаптЯх ходили, суп-горох ели, грамоты  могли  не  знать,  все
равно художники...
   ‹юди подходили послушать бесплатную  лекцию  чудака  в  заЯчьей  шапке,
уличного оратора.
   ЊаленькаЯ продавщица подскочила к художнику.
   - •ватит. Ћтвези его немедленно домой. Ћн же болен, ты что, ослеп?
   - —его воробушек маленький хочет? - спросил  Џетр  Ќиколаевич.  Ћн  был
доволен и чувствовал себЯ прекрасно.


   Ќеожиданно умерла „арьЯ Њихайловна. Ќичто в природе  не  предвещало  ее
смерти. ’акие люди отличаютсЯ крепким здоровьем, железными нервами  и  при
той любви и заботе, какую они  к  себе  проЯвлЯют,  живут  долго  и  долго
сохранЯют свои боевые качества.
   Ћна умерла ночью, никого около нее не было. ’олько вещи,  великолепные,
немые, окружали ее, как всегда. Џравда, в эту минуту они не нужны. Љресла,
в которых некогда сидели горделивые придворные  красавицы,  зеркала-псише,
которые помнили их ангельские личики, столы и столики, секретеры,  диваны,
кушетки-рекамье, канделЯбры, люстры, бра, золоченые  вазы...  ‘ловом,  она
умерла посреди дворцового великолепиЯ, в котором прожила  жизнь  по  праву
сильного и ловкого,  бесстыдного  и  бессердечного,  а  еще  точнее  -  по
уголовному праву, которое уважала.
   Љакие люди, какие дела промелькнули перед  нею  в  ее  последнюю  ночь,
какие сожалениЯ, какое страдание и тоска. ‚рЯд ли она  хранила  памЯть  об
ограбленных  и  обманутых  ею,  хотЯ,  может  быть,  в  ту  ночь   увидела
какую-нибудь женщину или девочку с внимательными глазами.
   “мерла легко и ловко,  как  жила.  Џоследний  день  земного  пребываниЯ
провела за рулем, ездила к портнихе, забрала платье,  осталась  недовольна
линией, была на рынке, покупала зелень и чеснок, вечером побывала  в  „оме
кино на премьере кинокомедии и встрече с  творческим  коллективом.  “спела
обновить платье. ЉомедиЯ ей не понравилась.
   ЉомедиЯ ведь это там, где  смеютсЯ,  высокомерно  заметила  она  своему
знакомому, встретив его в фойе. ‘  ним  она  выпила  коктейль  и  выкурила
сигарету. ’ак что старый больной оператор-документалист был последним, кто
видел живую „оду. Ћн нашел ее, как всегда, великолепной.
   Ќаследником оказалсЯ молодой морЯчок из  ‹енинграда,  сын  ее  покойной
сестры. Ќаследником владела одна идеЯ - побыстрее. ‚ ‹енинграде его  ждала
девушка. ‚ремени у него было мало, и он не желал его тратить на то,  чтобы
возитьсЯ с барахлом московской родственницы. Љ ней он  никаких  чувств  не
питал. ‚ сущности, умерла малознакомаЯ дама, и наследник желал за два  днЯ
разбросать и уничтожить все следы ее земного пребываниЯ.
   ‚ его быстром, современном мозгу,  конечно,  возникло  представление  о
том, что ему крупно повезло, но он совершенно  не  знал,  с  какого  конца
приниматьсЯ за дело. Ћн обрадовалсЯ, когда  две  соседки  предложили  свою
помощь. Ћни посоветовали прежде всего позвонить кому-нибудь  из  тех,  кто
бывал у покойницы, и предложить длЯ быстроты купить все разом, потому что,
как объЯснили мальчику старухи, есть люди,  которые  с  ума  сходЯт  из-за
такого хлама, покойница тоже его любила и ценила.  Њного  лет  подрЯд  они
наблюдали странную жизнь покойницы, хотЯ она их не  жаловала,  гордо  сама
себЯ вела, а они вот пригодились и теперь выручают ее.
   ‚ записной книжке „арьи Њихайловны оказалсЯ телефон ‹арисы, с  пометкой
"сотрудник музеЯ", котораЯ всем очень понравилась. €м просто повезло. ћный
наследник сам и позвонил, все толково объЯснил, напираЯ на срочность дела.
   ‘лепой случай никогда не бывает совсем слепым, злой рок тоже как  будто
действует по программе...
   ‹ариса приехала моментально.
   ‚ещи были оторваны от своих мест и  вытащены  в  полном  беспорЯдке  на
середину.
   Ђ на диване близко друг к другу сидели  две  разморенные  усталостью  и
волнением женщины в теплых платьЯх-халатах, смотрели на все это,  стараЯсь
понЯть, что перед ними,  хорошее  или  хлам.  ‚едь  факт,  что  не  новое.
‘тарое-то лучше нового, говорили они, но лукавили, они так не думали.  Ћни
любили новое. €м бы волю, все бы купили новое - тарелки, чашки,  кастрюли,
телевизор, пальто, рубашки, кофты вЯзаные индийские.
   ќто они все сдвинули и передвинули и придали  этому  окончательный  вид
беды, смерти, отъезда навек. ‡ато стало видно все. ’акаЯ кучность,  по  их
убеждению, облегчала контроль, который необходим. Њузей „оды, дворец  „оды
они развалили так, как будто швырнули в него бомбу.
   Љакие-то мелочи вылетели наружу и легли, но не  прЯмо  и  не  ровно,  а
непременно боком и вверх ногами, образовав странные и  страшные  скоплениЯ
старинных  вещей,  вспыхивающие  кое-где  маленькими  золотыми   кострами.
‚идение сошедшего с ума коллекционера.
   Ќесколько пачек старых писем,  перетЯнутых  шелковинками,  и  пакеты  с
фотографиЯми лежали в стороне, приготовленные длЯ неземной почты.
   ЊорЯчок с девичьим лицом ушел прогулЯтьсЯ  по  улице  ѓорького,  обещав
скоро вернутьсЯ, и  сейчас  наслаждалсЯ  весной  и  Њосквой.  „евушки  ему
улыбались, а он - им.
   - ‚от все, - сказала одна из женщин ‹арисе, именно та,  котораЯ  сумела
кое-что, с ее точки зрениЯ ценное, унести раньше  и  незаметно.  …е  звали
Ђнна ‘тепановна.
   Ќесколько картин - пейзажей (портреты -  он  не  захотел),  шкатулку  с
украшениЯми и мелочи, которые ему понравились, морЯчок сложил  в  красивый
чемодан, с которым покойнаЯ ездила к морю.
   ‹ариса медленно обвела глазами стены, увешанные картинами.  ќто  висело
состоЯние.
   †енщины волновались, чего-то или кого-то боЯлись. ћного морЯка все  еще
не было, он в  это  времЯ  выходил  на  проспект  Љалинина.  Ќа  проспекте
Љалинина девушки оказались еще красивее, чем на улице ѓорького.
   †енщины вопросительно смотрели на ‹арису, а она молчала.
   ќто бывает раз в жизни, прийти первой в такую минуту и в  такое  место,
где нет настоЯщих наследников и чужие, ничего не  понимающие  люди  жаждут
поскорее сбыть все с рук. ‘итуациЯ  невероЯтнаЯ,  забирать  надо  все,  не
вдаваЯсь в детали, грузить и вывозить, не терЯЯ времени. Џотому что каждую
секунду может поЯвитьсЯ еще кто-то, и тогда все погибло.
   - ЃеднаЯ, - сказала ‹ариса. - Ћтмучилась.
   Ќаличных денег у нее, как всегда, было мало,  она  соображала,  у  кого
занЯть.
   - ‚се там будем, - с достоинством ответила Ђнна ‘тепановна.
   - ќто верно. Ђ где молодой человек, который мне звонил?
   - ѓулЯет. ‚ы пока смотрите, решайте, если вам надо. Њы составили  столы
к столам, мелочи в одно место собрали.
   Џро колечки и брошечки она ничего не сказала.
   ’ак вот, значит, как обернулась  историЯ  с  жабой,  божество  пожелало
вернуть свои богатства. ‹ариса потерла виски, сейчас - только успокоитьсЯ,
собратьсЯ. € сразу взЯть бешеный темп, сбить с толку старух, развернутьсЯ,
хорошо бы до прихода морЯка. Ћн мог вернутьсЯ каждую  секунду,  но  мог  и
задержатьсЯ, учитываЯ возраст, столичные соблазны, молодежные кафе...
   - Ђ  вот  еще,  -  вздохнула  устало  и  укоризненно  Ђнна  ‘тепановна,
показываЯ на кровать и туалет, заваленный вещами.
   - ‚ы ближе подойдите, - посоветовала втораЯ женщина, ЊариЯ ѓригорьевна,
с видом человека, которого никто не хочет слушать. Ћна поднЯлась с  дивана
и направилась к дьЯвольской свалке с раскинутыми  руками,  осторожно,  как
слепаЯ.
   Ќо ‹арисе не требовалось подходить  ближе,  ее  сверхглаз  определЯл  с
безошибочностью закупочной комиссии место, времЯ,  стоимость...  Ѓронзовый
треножник с плоской чашей, из Џавловского дворца, называетсЯ  "сюр  ту  дю
табль", то есть "длЯ всЯкого стола". Ќе длЯ всЯкого, конечно, длЯ  всЯкого
царского. Ћна помнила, где они там стоЯт, эти "длЯ всЯкого стола", и как в
них отражаетсЯ солнце... ђусские чашки скромной расцветки,  очень  старые,
другие, пышные, сплошное золото... ‘верхглаз определЯл марку с  расстоЯниЯ
в пЯть метров, переворачивать блюдечки вверх дном  не  требовалось.  „арьЯ
Њихайловна и фарфористкой была, фарфор знала,  любила,  флаконы  молочного
стекла собирала, лунные, жемчужные, томные, изысканные игрушки.
   €нтересно, где драгоценности? ‹ариса догадывалась, что они должны быть,
даже  не  знаЯ  того,  что  покойница  любила  бирюзу  с  жемчугом,  имела
склонность к изумрудам.
   ‘метливаЯ Ђнна ‘тепановна заметила:
   - Љажись, все на виду, ничего не пропустили, не  утаили...  Џарень  наш
загулЯл, наследник имущества.
   - Ђ Я отца „арьиного помню, царство  ему  небесное,  -  сообщила  ЊариЯ
ѓригорьевна без особой свЯзи с предыдущим.
   - ’олстый был, представительный. ”орточки не любил открывать.  ѓоворил,
что  у  дворЯн  ничего  не  проветривалось,  -  поддержала  подругу   Ђнна
‘тепановна.
   - Џоклеп на дворЯнство, - сказала ‹ариса.
   - ќто не отец был ее, а отчим, - уточнила Ђнна ‘тепановна.  -  Ћй,  мои
скоро с работы придут голодные.
   - Ќакормишь, - сказала ЊариЯ ѓригорьевна своим горючим голосом.
   - …сть захотЯт, сами поедЯт.
   †енщины не оставлЯли  друг  друга,  заходили  сюда  вместе  и  выходили
вместе. Ђ ленинградский морЯк в это времЯ задавал вопросы веселой, похожей
на  птичку  продавщице  пластинок  в  отделе  "„жазоваЯ  музыка"  магазина
"ЊелодиЯ".  Џтичка  с  удовольствием  крутила   пластинки   светловолосому
вежливому ленинградцу и не обращала  вниманиЯ  на  прочих  менее  вежливых
посетителей.  ‚прочем,  в  отделе  царила  вполне  дружелюбнаЯ   атмосфера
всеобщего единениЯ.
   - Њы хочим, - веско проговорила Ђнна ‘тепановна, - все сразу.  ѓлавное,
от крупного освободитьсЯ. Љвартиру освобождать надо.
   - џ много могу взЯть, - сказала ‹ариса, - но какаЯ цена?
   - ‚ы все сами лучше знаете, - ответила ЊариЯ  ѓригорьевна,  просительно
заглЯдываЯ ‹арисе в глаза.
   - „а уж, надо так сделать, чтобы  никого  не  обидеть,  человек  копил,
копил и помер, - философски  заметила  Ђнна  ‘тепановна  и  посмотрела  на
портрет дамы в черном платье с жемчугом,  который  она  считала  портретом
покойной „арьи Њихайловны. ‹ариса  тоже  посмотрела  на  портрет,  который
считала голландским, семнадцатого века, художник не из самых великих, но и
не из средних.
   - Џочин хотЯ бы сделать.
   ќто произнесла ЊариЯ ѓригорьевна. Ћна чуть не  плакала.  Ћна  была  так
стара, бедна и одинока, ей хотелось только немного  денег.  Ћна  прекрасно
понимала, что получать их ей не за что, даже мебель не она двигала, у  нее
сил на это не было,  только  одно  кресло,  страшилу-громилу,  удалось  ей
перетолкать из одного угла в другой, но по  дороге  она  разбила  какую-то
рукастую лоханку и очень  боЯлась,  что  Ђнна  ‘тепановна  это  вспомЯнет.
‹оханка была размузейнаЯ "‘тараЯ ‚ена", но она этого не знала, а знала бы,
так и что с того? ЊариЯ ѓригорьевна была  не  жаднаЯ  в  отличие  от  Ђнны
‘тепановны. Љогда-то давно она ходила мыть и убирать  к  „оде,  и  та  все
пугала: "Ћсторожно". ‚прочем, об этом она уже забыла,  и  вещи  „одины  ей
были не нужны. Ќикакие вещи ей были не нужны. Ћна хотела десЯть рублей,  и
больше ничего. ‡а эти десЯть  рублей  она  бы  помЯнула  покойницу,  не  в
молитвах, давным-давно она уже не молилась, а просто добрым  словом:  мол,
царство небесное, хороших людей бог к себе забирает, а плохих,  грешников,
не берет. Џоминать бога она любила,  ей  казалось,  что  про  бога  у  нее
складно получаетсЯ, и люди ее тогда лучше слушают, хотЯ вообще-то  они  ее
не слушали.  Ћна  обижалась  и  плакала.  …е  спрашивали:  чего,  бабушка,
плачешь? Ћна не умела объЯснить причины, да и не было ее,  она  плакала  и
поминала бога. ќто было все, что она еще могла и умела.
   - Џочин чудесное дело, - улыбнулась ‹ариса ласково.  -  Ќу  посмотрите,
вот диван. Њахина, дом целый. ‚ современную квартиру его не втиснешь. џ бы
взЯла длЯ подруги, на дачу... ‘колько он стоит?
   –ена дивана пробный камень. ‘ейчас все выЯснитсЯ.
   - ‚ы сами должны знать, - произнесла Ђнна ‘тепановна довольно  пугающим
коммерческим тоном.
   - Ћткуда, интересно! - ответила ‹ариса резче, чем следовало.  Џодводили
нервы. - ‚ы решайте, вы хозЯйки.
   ‘лово  "хозЯйки"  тоже  неправильное.  Ћна  не  понимала,  почему   нет
мальчика, почему вообще нет никого, у „арьи ведь были знакомые, не  только
две эти темные старухи бандитки.
   - „есЯть рублей, - решилась наконец одна из бандиток и вытерла  рукавом
испарину на лбу. „есЯть рублей за вещь, котораЯ стоила тысЯчу.
   - ’-так, - выдохнула ‹ариса. ќтого нельзЯ было себе даже вообразить.  -
’-так, - повторила она, покашлЯла и вынула из сумочки деньги.
   ‹ариса села в мЯгкое кресло, покрытое божественной желтой  тканью,  все
внутри у нее дрожало.
   Ђнна ‘тепановна предупредила:
   - Љабы клопов там не было, в старье в таком.
   - ‚се может быть, - отозвалась ‹ариса и пошутила: - Ђ с клопами почем?
   - ‚ам этот бес рогатый нужен? - удивилась Ђнна ‘тепановна. - Ѓерите его
за так, и давайте решать. Ћбидно, что Я одну женщину найти не сумела.  Ћна
бы все взЯла, все бы и посоветовала. Ћна к „арье ходила.
   - Ђ еще у нее генерал был, ох и генерал, - вспомнила ЊариЯ ѓригорьевна.
   - “ генерала жена. € дочь, - сурово ответила Ђнна ‘тепановна. -  Ђ  сам
умер.
   - Ќе нужен никто, - резко сказала ‹ариса, - Я беру все.
   - Љак так?
   - “ менЯ времени нет перебирать тут. ‡аберу все. „а и вы торопитесь.  џ
избавлю вас от всех хлопот.
   - Ђ себе наделаете, с какой это стати.
   Ђнна ‘тепановна определенно насторожилась.
   - Ќу кому-то надо повозитьсЯ, - мило и весело ответила ‹ариса, стремЯсь
к одной цели - общаЯ сумма и никаких деталей ‡начит, весь  секрет  в  том,
что не нашли никого из антикварно мыслЯщих, искали и не нашли. ќто судьба,
это жаба.
   - ‚ы ведь нас не обидите, - еле слышно прошелестела ЊариЯ  ѓригорьевна,
- человека сразу видно, она хорошаЯ, грамотнаЯ, ученаЯ,  она  старушку  не
обидит.
   ‹ариса нахмурилась. Ћ каких обидах они толкуют, эти  бабки  в  капотах,
эти привидениЯ коммунальной квартиры. Ћна такаЯ же наследница, как они. Џо
совести, у нее прав больше. Ћна хоть знает,  что  с  этим  добром  делать.
€нтересно, на какую сумму они рассчитывали в своих голубых  мечтах.  Џусть
протрезвЯтсЯ, она им много не даст.
   ‹ариса постаралась улыбнутьсЯ помЯгче.
   - џ должна бежать, бабулечки мои хорошенькие. ‘кажите, сколько  денежек
Я вам должна принести, и Я скоренько вернусь с грузовичком, а вы пока, что
сумеете, слегка припакуйте. “ менЯ шофер знакомый есть.  „обро?  Ќе  будем
тЯнуть резину.
   „еньги тоже не проблема. Ћна обойдет двенадцатый этаж, попросит в долг,
художники ее выручат. …динственнаЯ проблема - темп.
   Ћбе старухи имели обморочный вид.
   - Ќу что вы такие у менЯ нерешительные, -  еще  более  ласково  пропела
‹ариса. - •отите, Я выйду на лестницу, а вы посовещайтесь.
   Џопутно оглЯдела фарфор, который был виден в раскрытые  дверцы  буфета.
ѓоры предметов из сервиза "Џридвор", стопки тарелок, причем ранних,  а  не
тех,  которые  изготовлЯли  на  €мператорском  заводе  позже,  дополнЯЯ  в
последующее царствование то, что разбили в предыдущее на дворцовых  обедах
и ужинах... Ћбедали каждый день... триста лет подрЯд...  Ќе  смотреть,  не
интересоватьсЯ, приказала она себе.
   Ђ люстра? ‚о все времена такое было длЯ богатых. Љакой сохранности  все
вещи! •отЯ она любила попроще, погрубее, понаивнее, но если  совершенство,
то вот оно. Ђ истинную стоимость всего этого она не хотела  называть  даже
себе. —то ж, если ей не дано созидать, то  ей  хотЯ  бы  дано  понимать  и
владеть.
   Ќи разу не подумала она о том, как отнесетсЯ ко всему этому Љостик. Љак
можно отнестись к чуду. „еньги хорошо презирать, когда их нет, но  гораздо
лучше презирать, их имеЯ. ’еперь они с Љостиком могут презирать деньги.
   ’емнаЯ лестница испугала ‹арису, из глубины каждую минуту мог поЯвитьсЯ
кто-то,   подогнать   трехтонку   с   такелажниками   прЯмо   к   высокой,
респектабельно обитой двери, за которой стражи охранЯли кучи старьЯ  и  не
знали, что охранЯют сокровища.
   Ђ что за странный морЯчок, пропавший без вести в  центре  Њосквы  среди
бела днЯ... ‡адача как будто проста - обмануть и  обворовать  мальчишку  и
старушек.  Џоследнее  грЯзное   дело,   после   которого   жизнь   обретет
ослепительную чистоту и  красоту...  …сли  уж  размышлЯть  о  нравственной
стороне, то богатства „арьи Њихайловны нажиты не самыми чистыми путЯми.  €
плевать!
   ‘тарухи назвали сумму. ‹ариса даже хотела набавить, но такой порыв  мог
вызвать подозрение. Џотом, когда все  закончитсЯ,  она  принесет  бабушкам
конфет и пирожных.
   Ћна хотела провернуть все до  вечера,  когда  увеличитсЯ  число  людей,
именуемых на юридическом  Языке  свидетелЯми.  Љонечно,  все  это  чепуха,
сказки о престиже. Џрестиж искусствоведа в том, чтобы  видеть  и  понимать
искусство, престиж коллекционера,  чтобы  найти  и  взЯть.  ЋставалсЯ  еще
престиж художницы, что с ним делать?
   Љвадратик зеркала в золотых крутых завитках (подлинное русское барокко)
отразил жар обгорающего лица, немигающие галочьи глаза,  застывшие  Ямочки
под скулами.


   Ћна скоро вернулась с шофером и Љостика прихватила в  качестве  рабочей
силы. Ћн согласилсЯ охотно и даже проЯвил подобие интереса,  спросил,  как
звали покойную и от чего она умерла. Џоследнего ‹ариса не знала.
   ‘тарушка ЊариЯ ѓригорьевна с радостью  ответила  на  его  вопросы.  Ћни
разговорились.
   - •алат Японский у нее лиловый был, рукава висючие. •алат-кимоно, ох  и
халат, у менЯ от него трЯпочка была, ох и хороша!
   ЊариЯ ѓригорьевна улыбалась воспоминанию о  халате  и  трЯпочке,  ЉостЯ
внимательно слушал.
   - Ћна сама красиваЯ была вон  какаЯ,  -  Ђнна  ‘тепановна  показала  на
старый голландский портрет, который в этот момент ‹ариса как  раз  снимала
со стены. Љостик не двинулсЯ, чтобы ей помочь.
   ѓолландскаЯ горожанка, женщина с  твердыми  принципами  и  понЯтиЯми  о
чести, со спокойным трезвым  взглЯдом  голубых,  как  сама  ее  прекраснаЯ
страна, глаз, была ловко втиснута в поставец из красного дерева, еще  один
поставец! офер толкал его плечом с одной стороны, а ‹ариса  -  с  другой.
Љостик не пошевелилсЯ, сказал только: "‚  дверь  не  пройдет"  -  и  опЯть
повернулсЯ к бабушке Њарии ѓригорьевне.
   Њожет быть, было еще не  поздно,  хлопнув  поставец  по  жирному  боку,
воскликнуть: "Ђ пропади оно пропадом!", засунуть (уж если так  приспичило)
бесхозную голландскую горожанку под мышку и  удалитьсЯ.  Њожет  быть,  еще
можно было спасти себЯ, свою душу, свою любовь, свою  жизнь.  Њожет  быть,
еще можно было, а может быть, и нет. Ќо ‹ариса, как  безумнаЯ,  продолжала
толкать  плечом  и  животом  тЯжеленный  неподъемный  роскошный  поставец,
который трещал, скрежетал, грохотал и не поддавалсЯ.
   - ‚от „арью бог забрал к себе, а менЯ не  забирает.  Џочему?  -  задала
ЊариЯ ѓригорьевна Љостику вопрос, на  который  трудно  было  ответить.  Ќо
Љостик нашелсЯ.
   - Ќе времЯ, - очень веско сказал он.
   ‘тарушке ответ понравилсЯ.
   - Љак бы не так, - сказала она, совсем развеселившись.
   ‹ариса оттащила поставец и вернулась с шофером за диваном.  ‚ид  у  нее
был как у человека, которого  хватил  солнечный  удар.  ѓрознаЯ,  зловещаЯ
краснота заливала кожу, глаза опухли.
   ѓромадину диван они вдвоем с шофером не могли даже сдвинуть с места.
   - ЉостЯ, помоги! - крикнула ‹ариса. - Ќеужели не видишь? Џомоги.
   Ќо ей уже никто не мог помочь.
   -  „авай  толканем,  -  предложила  старушонка  ЊариЯ   ѓригорьевна   и
поднаперла плечиком и ударила сухими состиранными ладонЯми,  и  диван  как
воздушный мЯч мЯгко отъехал от  стены,  словно  добрый  дух  приказал  ему
отъехать.
   Љостик на призыв не отозвалсЯ, не повернул головы,  старушка  даже  ему
попенЯла:
   - —его ты так, не хошь, чтобы она эту небель ограбала?
   - Ђ мне наплевать, - ответил Љостик.
   - “мно, - подхватила старушка, - чего тебе, чужого доброго  жалко?  ‚от
„арьЯ тоже  такаЯ  была,  вещи  любила  до  страсти.  ЏрЯмо  сдыхала,  все
ограбала, а бог на это не посмотрел, все осталось.
   - Њне наплевать, - зло повторил Љостик.
   - Њне вот ничего не нужно, а ей нужно, она молодаЯ. ’ы ее не суди.  ‚он
как себе кишки надрывает, смотреть плохо.
   ‘тарушка опЯть хотела подключитьсЯ к погрузке, но Љостик ее удержал.
   - Ќечего тебе, бабушка, лезть, пусть сама. ‘колько она вам  хоть  денег
дала?
   - ‘колько дала, столько дала, - улыбнулась старушка. - ‘ нас хватит.  Ђ
тебе не скажу, ты ее ругать будешь. ‚он ты какой волнатый.
   -  Њожете  не  говорить,  -  согласилсЯ  Љостик,  -  это  неважно.  ќто
совершенно неважно.
   ‹ариса вырывала люстру из потолка, стоЯ прЯмо в  сапогах  на  обеденном
столе,  среди  разбросанных  на   нем   бесценных   предметов.   Ќесколько
хрустальных подвесок в форме слезок, они  и  называютсЯ  слезки,  упало  и
разбилось с характерным прозрачным звоном.
   Љазалось, вещи издают крики и стоны, не хотЯт, чтобы их рвали с мест  и
тащили отсюда к новой хозЯйке.
   офер, видимо, понЯл, что участвует в грабеже, осознал свою роль и свою
задачу. Ћн помогал ‹арисе на совесть, как будто рассчитывал получить  свою
долю, схватить куш.
   - ‡рЯ, братец мой, стараешьсЯ, - сказал Љостик шоферу.  -  Ђ  тебе  мне
оказать нечего, - бросил он ‹арисе. - †иви. ЏользуйсЯ,  -  и  ушел,  чтобы
собрать свои трусы и майки, а также  свои  холсты  и  картины,  готовые  и
только начатые. Љогда  ‹ариса  на  грузовике  с  вещами  „арьи  Њихайловны
приедет домой, его уже не будет. Ћн успеет уйти.
   Ћн попрощалсЯ с бабушкой.
   Ђ ‹ариса осталась, и уже никто и ничто не помешало ей довести  дело  до
конца.
   †аба принесла ей счастье, жабье счастье и жабье  богатство,  теперь  ей
осталось до скончаниЯ века беречь его и стеречь и  ждать  жабьего  принца,
потому что принц человеческий, сын человеческий ушел,  унес  ноги,  спасаЯ
молодость свою, талант и честь.


   ‘лава богу,  Џетр  Ќиколаевич  мог  работать.  Ћн  писал  об  оружии  и
знаменах, об орденах и солдатских  песнЯх,  о  музыке,  театре,  живописи,
литературе. Ћб обычаЯх предков, их вкусах и привычках...
   Ѓыли годы, когда все это, казалось, забыли, и телефон  его  молчал.  Ћн
тогда работал в ‹итературном музее научным сотрудником. € писал только длЯ
музеЯ.   Љонечно,   всегда   существовали   люди,   которых   интересовала
отечественнаЯ историЯ, но теперь таких стало много, если не все.  Ћн  стал
модным автором. „авно, в юности, на вечный вопрос,  чего  бы  ты  хотел  в
жизни, отвечал невесте своей Ќадюше: "ЏригодитьсЯ". Ђ позднее на вопрос  о
профессии отвечал: "Џродавец воздуха". ’ак и осталось, ничего  другого  он
длЯ себЯ не придумал.
   ...Ќа площадЯх и в переулках стоЯли театры, белели колонны, по  вечерам
освещались подъезды и застенчиво улыбались одинокие женщины и насмешливо -
одинокие мальчики, спрашиваЯ лишнего билетика,  а  странные  и  прекрасные
люди, артисты, входили в боковые темные двери, каждый раз заново волнуЯсь.
‚олнение их вечно и неодолимо... ’ак было и будет. Ћн писал о дружбе своей
с  актером,  который  не  был  прославлен  при  жизни.  "џ  должен  о  нем
рассказать, кроме менЯ некому", - шептал он, продолжаЯ писать.
   ‚дова его ‚ера €гнатьевна и сейчас жива, он  проведывал  ее.  Ћна  тоже
бывшаЯ актриса, и когда-то он был в нее влюблен.
   Ђктер происходил из семьи  декабристов,  складывалась  сложнаЯ  историЯ
нескольких жизней, и, как всегда, у Џетра Ќиколаевича век  двадцатый  стал
уплывать, уплывать, и настал век девЯтнадцатый, и восемнадцатый...
   Ћн позвонил художнику и спросил:
   - Љ ‚ере €гнатьевне хотите пойти?
   - Ћчень, - закричал художник, - буду  вести  себЯ  тихо,  прилично.  ‚ы
удивитесь.
   - џ знаю, как вы себЯ ведете, - засмеЯлсЯ  Џетр  Ќиколаевич.  -  џ  уже
удивлЯлсЯ.
   - Ќу испытайте последний раз, - сразу привычно начал канючить художник.
- ‡наете, как Я люблю с вами ходить. ЉакаЯ  это  длЯ  менЯ  наука,  школа;
просто удовольствие.
   € тут же прибежал, лодырь несчастный, с радостной улыбкой,  приплЯсываЯ
на длинных ногах.


   ‚ера €гнатьевна встретила гостей  приветливо,  даже  кокетливо,  в  той
манере, котораЯ теперь так же  редко  встречаетсЯ,  как  мЯгкое  кресло  с
ушами, в котором сидела старушка.
   - ‡абыл, забыл менЯ окончательно, - смеЯлась она, - и не подносите  мне
ваших конфет, неискренних, не хочу. Њне надо, чтобы вы менЯ помнили, а  не
конфеты ваши.
   - „ел много, и погода стоЯла "неважнаЯ, - ответил он.
   - Џогода, это Я понимаю, а дела - нет.  Ќе  понимаю.  ђазве  дружба  не
важнее, чем все дела? Њы с вами не один год приЯтели, вы знаете, как Я вас
люблю и скучаю...
   ‚ таком роде ‚ера €гнатьевна могла говорить долго, получалось у нее это
мило и весело. ѓолос у нее был молодой,  мелодичный;  какого-то  тоже  уже
забытого звучаниЯ, звенел из юности, из бунинских  повестей,  из  какой-то
памЯти вечной о самом  себе.  Џод  этот  голосок,  как  под  гитару,  Џетр
Ќиколаевич неизменно начинал грустить и что-то вспоминать, что  совсем  не
нужно вспоминать. Љакие-то сады, какую-то весну, какие-то белые платьЯ,  и
тонкие руки, и нежные глаза, и тихий смех, брата,  которого  давно  нет  в
живых, бабушку с молитвенником в руках и лес, в котором удивительно  много
грибов. ‚от загадка, он помнил такие полЯнки, где прЯмо на  коленЯх  можно
было за несколько минут (а может быть, секунд?) набрать ведро  лисичек  (а
может быть, белых?). Ђ где теперь такие полЯнки, есть ли они? Љонечно, ему
судить трудно, уж сколько лет он городской, а на Ђрбатской  площади  грибы
не растут.
   ‚ера €гнатьевна, голубушка,  соскучившись  в  одиночестве,  хотела  все
выговорить про плохих друзей. ќто она делала с таким удовольствием, что он
не смел ее прервать и всегда выслушивал до конца.
   ‚ какой-то момент она замолкала, как будто у нее был определенный запас
энергии и слов.
   - ‚ысказалась - и на душе стало легче. Ќа этот раз Я вас прощаю. Ќо это
не значит, что Я всегда буду прощать.
   Ћна выбиралась из кресла, легкаЯ как птичка, и  шла  на  кухню  ставить
чайник.
   ‡а чаем начиналось второе испытание. ЏолитическаЯ беседа на злобу днЯ и
обсуждение новинок литературы.  ‚ера  €гнатьевна  неизменно  поражала  его
своим живым интересом ко всему на свете.
   "ќтим  она  и  держитсЯ",  -  думал  он,  не  сосредоточиваЯсь  на   ее
высказываниЯх, она говорила о  незнакомом,  и  только  голос,  прелестный,
живой, проникал в сердце.
   - ...‚ последних двух номерах повесть напечатана...
   - Љто автор?
   - ‚ас интересует имЯ?
   - Ќасмешничаете? - сказал Џетр Ќиколаевич. - €нтересует.
   - ‚от и рассердилсЯ: Ђх, нельзЯ шутить с мужчинами, они сразу сердЯтсЯ,
Я про это забыла. ‚ы тоже такой? - любезно обратилась она к художнику.
   - џ гораздо хуже, - призналсЯ тот.
   - Ђ у менЯ новаЯ приЯтельница поЯвилась, интереснаЯ молодаЯ женщина.  џ
рада каждому новому человеку в моем одиночестве и  вообще  люблю  молодых.
ЊоЯ новаЯ приЯтельница - художница  и  очень  много  знает.  џ  прихожу  к
выводу, что теперь учат гораздо лучше, чем нас учили.
   - ‚озможно.
   - Ђ Я завидую. Љакой полной и  прекрасной  может  быть  жизнь,  если  с
самого начала серьезно учитьсЯ. Ђ мы? Ѓоже мой, Я? џ об ученье не  думала,
Я о другом думала. Ќу о чем, о чем?
   ‘тарушка сердито посмотрела на  комод,  где  в  кожаной  круглой  рамке
стоЯла фотографиЯ феи в кружевах, прелестной, как все феи, воздушной,  как
все феи, и, как все феи, далекой от идей фундаментального образованиЯ.
   - Ќаверное, не о чем, а о ком. € не надо себЯ за это ругать. ќто  самое
глупое, что мы  можем  теперь  делать.  ‡апоздалые  сожалениЯ,  Я  их  сам
испытываю и поэтому знаю, как это неправильно.
   - ЊоЯ новаЯ подруга приходит, приносит мне свежие журналы  и  сидит  со
мной, говорит, что ей у менЯ очень нравитсЯ. Њою комнату  хвалит.  “  менЯ
все сохранЯетсЯ, как было при Њите. Џравда?
   Ћн молчал. ќта комната одрЯхлела так, как будто прошли не года, а  века
после смерти хозЯина. Љрасиво, но страшновато, как  на  картинке,  котораЯ
была у Џетра Ќиколаевича в детстве. ‡аснувшее королевство. ‘пит  стражник,
прислонившись к железной ограде, спит лохматый-пес в будке, спит принцесса
у себЯ во  дворце,  спЯт  ее  подданные,  и  все  королевство  покрываетсЯ
паутиной.   Ќо,   существеннаЯ   деталь,   сбоку   на    подходе    маЯчит
принц-избавитель.
   ‚ комнате ‚еры €гнатьевны  грЯзь,  обои  в  пЯтнах,  коричневые  шторы,
тканные золотыми львами, свисают лоскутами,  книжные  горы  не  разобраны,
вершины их запорошены пылью,  как  серым  снегом.  Ђ  ножнички,  крохотные
перламутровые, лежат на туалете несколько лет в одном положении  тоже  как
заколдованные, как будто заснули, а рЯдом с ними спЯт  костЯные  кружевные
коробочки и шкатулочки лаковые. ‚ серебрЯном стакане на  письменном  столе
спЯт  карандаши,  которые  еще  отточил  хозЯин.  ‘транный  был   человек,
удивительный, сумасброд, актер тонкий, настоЯщий.
   - „ух „митриЯ ‘тепановича  сохранилсЯ,  но  многое  переменилось,  ‚ера
€гнатьевна. џ врать вам не  буду.  €,  волЯ  ваша,  стол  письменный  надо
выносить.
   - …го никто не берет. …го невозможно продать. •оть  бы  так  кто-нибудь
взЯл, в подарок. Њне иногда кажетсЯ, что Я из-за него умру.
   - Ђ музей?
   - ѓоворит, что  берет.  €  не  берет,  -  голос  ‚еры  €гнатьевны  стал
плачущим, личико сморщилось.
   ќтот письменный стол после смерти хозЯина въехал сюда, встал  посредине
и перекрыл все пути. Ћн заполнил собою  все.  ‚ера  €гнатьевна  давно  уже
сказала, что выживет из них кто-то один.
   Ћна сражалась с ним, особенно ночами, когда в зыбком  свете  фонарЯ  он
возвышалсЯ перед нею своими шпилЯми и  башнЯми.  Ћн  был  окован  латунью,
словно закован в латы, по ночам от него исходило сиЯние. ‚ооруженный воин,
враг. Ћн был высокий, двухэтажный, мрачный и величественный. ‚ыкинуть  его
она не могла. Њуж любил работать за ним, ему он был друг.
   “же врачи из поликлиники сказали, что  стол  нужно  убрать,  в  комнате
нечем дышать. ‘тол сжирал кислород. Љроме того, по ночам он стрелЯл.  ‹ежа
без сна, она слушала эти выстрелы.
   - Ћн такой огромный, - сказала ‚ера €гнатьевна.
   - „авайте Я его сейчас отсюда налажу, - предложил художник, -  толкану,
он и покатитсЯ. Њинута.
   ‚ера €гнатьевна посмотрела на него, поднЯв маленькое  личико.  Ћна  уже
почти ничего не видела без очков. †алость сжала сердце Џетра  Ќиколаевича,
такой одинокой, всеми забытой и беспомощной была эта стараЯ женщина; такой
никому не нужной.
   „ругаЯ бы давно взЯла и выкинула  это  дьЯвольское  порождение  мрачной
фантазии  восемнадцатого  века.  Њрачной?  Ќо  восемнадцатый  век  не  был
мрачным. Ђ кто сказал, что это восемнадцатый? ‡адав себе этот вопрос, Џетр
Ќиколаевич понЯл, почему так ведет себЯ музей. ’ам тоже не знают, кто  он,
этот стол, или, наоборот, уже знают. Ќо пока ученые мужи,  вернее,  ученые
дамы разберутсЯ, у беднЯжки кончатсЯ силы.
   „а, конечно, это никакой не восемнадцатый, а  девЯтнадцатый,  последнЯЯ
его треть, вот тогда создавали подобные вещи.
   - Ћбещаю вам, миленькаЯ ‚ера €гнатьевна, голубушка,  -  ласково  сказал
он, - на той неделе его у вас  не  будет.  Њы  что-нибудь  придумаем,  да,
Ђрсений?
   - Љонечно, - ответил  художник,  сдержанный,  благовоспитанный  молодой
человек, как будто его подменили. - Љак прикажете. •оть сейчас.
   - Ќачинайте его освобождать.
   - Ћй, ой, - тоненько сказала ‚ера €гнатьевна и рассмеЯлась.
   ‚се-таки поразительно, как рождаютсЯ и живут такие незащищенные.
   - Ђ ваша подруга, - напомнил он, - чего она от вас хочет?
   - Ќичего. ‘транный вопрос. џ же вам сказала. …й у  менЯ  нравитсЯ.  Ћна
менЯ в мамы берет.
   - ‹ариса ее зовут?
   - ‚ы знакомы? - удивилась ‚ера €гнатьевна.
   - Љак видите.
   - —то за тон! ЋбъЯсните,  голубчик,  чем  она  вам  не  угодила?  Њожно
подумать, что вы были в нее влюблены.
   - Ћна дурнаЯ женщина.
   - џ уже в том возрасте, когда мне не опасны  дурные  женщины  и  дурные
мужчины.
   "Ќу, как ей втолкуешь", - думал Џетр Ќиколаевич.
   - Љонфеты мне больше не носите. ‹ариса тоже  пусть  не  носит.  џ  дама
вполне обеспеченнаЯ. †иву неплохо.
   Љогда они уходили, ‚ера  €гнатьевна  опЯть  забралась  на  свое  место,
высокаЯ спинка и боковины кресла  закрыли  ее  от  письменного  стола,  от
проблем пыли и кислорода,  уборки-разборки,  рваных  парчовых  трЯпочек  и
засохших белых бомбочек зефира, конфет, которые она любила, но не ела. Ћни
у нее всюду лежали.
   "Ќа свете много одиноких старушек, - думал Џетр Ќиколаевич, - и все  те
же у них болезни и воспоминаниЯ. € нету  дочки  или  внучки  с  косичками,
единственного, что им нужно... Ђ ЊитЯ ничего  этого  уже  не  видит  и  не
знает, в этом тоже свое преимущество... Ђ в  рассказе  о  нем  это  должно
быть. ‚ эпилоге. Ќедаром никто не любит эпилогов".
   Ђ его сын шагал рЯдом молча.
   - ‚ы себЯ хорошо вели, - похвалил Џетр Ќиколаевич.
   - Ќикак Я себЯ не вел, - ответил сын. - € давайте договоримсЯ, такой  Я
и сЯкой, но старушек Я не граблю и не убиваю.
   "…сли его изобразить графически, то белого в нем больше, чем  черного",
- подумал Џетр Ќиколаевич.
   - Ђ старинные вещи Я все равно люблю и любить буду, - сказал  художник,
- вот как хотите. “ старушки там тоже кой-чего есть очень даже невредного.


   €ногда ей казалось, что все не так уж плохо, не безнадежно. ‚от в такой
день, когда муж сидел  за  обеденным  столом  и  делал  эскизы  к  книжке,
советовалсЯ с ней, вставал, чтобы размЯтьсЯ, и опЯть садилсЯ, работал тут,
не уходил даже в мастерскую на свой дорогой двенадцатый этаж.
   Љнижка была сборником сказок, жанр им уважаемый. Ђвтор - народ.
   - Ќет, ты только послушай! - восклицал он и  читал  вслух,  невнЯтно  и
восхищенно.
   - "Ќахмурив  брови,  следил  за  всадниками  —ерный  король.  ‘ледил  и
радовалсЯ: впереди всех скакал наследник ‡еленого королЯ, а ’рандафир  был
последним. ‘орина закрыла лицо руками. Ћна видела, что всадник  в  сермЯге
изо всех сил подгонЯет своего маленького конька, но конек с  каждым  шагом
отстает все больше и больше. € вдруг..." ’рандафир, вот имечко, выговорить
невозможно. €ван, €ванушка, Ѓова - то ли дело!
   - Ѓудет в следующий раз Ѓова.  Ћбещали  же,  если  эта  пойдет  хорошо.
Ѓудет.
   - џ тебЯ умолЯю, не разговаривай со мной как с  полным  идиотом,  а  из
себЯ не строй свЯтую, договорились?
   ЉатЯ ответила:
   - ’ы прав, ’рандафир выговариваетсЯ тЯжело, но слово красивое и  вполне
славЯнского звучаниЯ.
   Ћн засмеЯлсЯ.
   - ‚полне басурманского.
   Ќе бежал в неизвестном направлении, забыв позавтракать, не прЯталсЯ  на
двенадцатом этаже, как в блиндаже, а сидел тут и работал.
   - "Љогда состЯзание окончилось, юноша подскакал к королевскому трону  и
смело сказал: "‚аше  величество!  ‚ы  видели,  что  Я  выдержал,  все  три
испытаниЯ.  €сполните  ваше  обещание,  отдайте  мне  в  жены   прекрасную
королевну!" - "Џрочь с глаз моих! - закричал король. - Ќе отдам  королевну
за нищего!" Ќичего, а? Љак ты считаешь, король не прав? Љонечно, не  прав,
вот ты же, например, вышла замуж за менЯ.
   "‡начит, Я сама виновата, Я делала какие-то жуткие ошибки, - ругала она
себЯ. - •оть  бы  понЯть  какие,  чтобы  не  повторЯть.  Џлюс  понЯть  его
психологию, разгадать код, и тогда можно будет всегда знать, что ответить.
‘то из ста".
   - ‡наешь, а Я опЯть голодный, - ла