, разбитый. Ѓолела  голова,  и  во
рту было сухо и горько, как после попойки. ‹ениво и  медленно  снЯл  с  себЯ
сапоги, расстегнул пуговицы  камзола  и  лег  на  кровать.  Ќо  лежать  было
неудобно и жестко. Ћн несколько минут ворочалсЯ из стороны в  сторону  и  не
мог заснуть.
     Џочему-то мысли, приходившие  в  его  голову,  никак  не  относились  к
событиЯм сегоднЯшнего днЯ.
     ‘овершенно  неожиданно  „ержавин  вспомнил   мать,   старую   казанскую
гимназию, облупившиесЯ стены заборов, где он играл с  ребЯтами  в  "орла"  и
"решку", и еще что-то отдаленное и  успокоенное,  что  можно  было  передать
словами: дом, тишина, покой.
     ‘тоЯла мебель, висели на стене лаковые картины, засохшие пыльные  цветы
метелочками торчали в  вазах  из  радужного  дешевого  стекла.  Њать,  ”екла
Ђндреевна, прошла по комнате и наклонилась над ним.
     € вот, в ту же минуту он увидел, ощутил мускульно свой стих,  увидел  и
понЯл, что сейчас уж он от него не уйдет, что он поймает  его,  загонит  как
редкого зверЯ и перенесет на бумагу.  ‘тихи,  найденные  им,  были  твердые,
решительные, быстрые. Ќи богинь, ни героев не упоминалось в  них.  ќто  были
простые Ясные строчки о смерти, о жизни, о неизбежном их равенстве.
     ’репеща от радости, он оторвал голову от подушки,  чтобы  записать  их.
‡наЯ, что они никуда не уйдут от него, он даже  особенно  не  торопилсЯ.  Ћн
оторвал голову от подушки, открыл глаза и устроилсЯ на кровати сидЯ.
     € сейчас же тЯжелый, как смерть, сон напал на него.  „умаЯ  встать,  он
уронил голову на подушку, вытЯнул ноги и вытЯнулсЯ во весь рост.
     €ван •алевин подошел и сел около его кровати.
     "Ќу что же, ваше благородие, - сказал  €ван  •алевин.  -  Љогда  же  вы
исполните обещание свое?"
     „ержавин посмотрел на него с ненавистью.
     "Ќе мешайте! - крикнул он. - Ќе мешайте мне, потому что Я пишу стихи".
     Ћн спал растЯнувшись на кровати  и  разбросав  руки.  …му  приходили  в
голову все новые и новые строчки стихотворениЯ.  Ћни  были  Ясны,  тверды  и
предельно просты. „ержавин писал о жизни, о смерти, о близости к натуре.  Ћн
писал о смерти, котораЯ равна богу и от которой не может скрытьсЯ никто.  …е
коса остритсЯ равно  на  всех  смертных,  и  никто  не  может  почесть  себЯ
счастливейшим, пока не пробьет его последний час.
     Ћн  лежал  на  кровати,  вытЯнувшись  во  весь  рост  и  сознаваЯ,  что
наконец-то стихи не уйдут от него, улыбалсЯ тихо и удовлетворенно.
     Ћн знал, что стихи в самом деле будут замечательными.

        VI

     Ћт Ѓибикова пришло письмо с требованием доставить секретных арестантов,
согласно приложенному списку, в Љазань. „ержавин просмотрел  список.  Џервым
стоЯла  фамилиЯ  •алевина.  Ќакануне  отправки  он  решил  еще  раз  вызвать
•алевина. ‘обственно, соображениЯ служебные не принимались во внимание,  ибо
дело было  закончено,  но  просто  ему  захотелось  увидеть  еще  раз  этого
странного арестанта.
     - ‘адитесь, сударь мой, - сказал он •алевину, показываЯ  на  кресло.  -
„опрос ныне закончен, но Я хотел бы поговорить с вами не как следователь,  а
как разговаривают человек с человеком.
     ‡а последние дни •алевин сильно сдал. ‹ицо у  него  сделалось  худым  и
впалые длинные щеки покрылись бурыми землистыми пЯтнами. Ћн шел по коридору,
покачиваЯсь и держась одной рукой за  стену.  Ќо  под  черными  нахмуренными
бровЯми по-прежнему дико сверкали быстрые, неумолимые глаза.
     - џ уж все вашему благородию открыл, - сказал •алевин тихо и покорно. -
—его еще от менЯ требуетсЯ - не ведаю.
     „ержавин посмотрел на него с мучительной улыбкой.
     - Ќе к допросу сие, - сказал он просто, - а к разговору. џ бы  от  вас,
сударь, еще узнать желал, как вы, быв сами человеком ученым и острым,  могли
решитьсЯ примкнуть к бунту сей сволочи?  “жели  на  успех  надеЯлись?  “жели
думали, что царскаЯ власть, извечнаЯ и непоколебимаЯ, от неграмотного казака
может быть свержена? ‘омневаюсь, сударь, сие на вас непохоже.
     •алевин пожал плечами.
     - Ќе токмо из одной выгоды люди на плаху всходЯт, - сказал он. -  €  не
из выгоды стыдные дела на себЯ берут. - Ћн вдруг привстал с  места.  -  €  с
какой выгоды вы, например, мне  на  дыбе  руки  вывернули,  живым  в  могилу
вогнали, дом разорили, на шею петлю приготовили? €з  чинов,  денег,  теплого
места? ‘омневаюсь. ‘ие тоже на вас, сударь, непохоже.
     - Ќо мЯтежи, - сказал „ержавин, не  отводЯ  глаз  от  его  лица,  -  но
восстание народов диких и невежественных, но  кровь,  затопившаЯ  землю,  но
пожары, виселицы? ‚едали ли вы, что творили? „икари - они, может быть, и  не
знали, что их за сие ожидает,  ибо  были  дики  и  к  жизни  гражданственной
непривычны, но вы-то, вы-то, сударь? ‚ы, как человек образованный, как могли
сию ослепительную толпу за собой повести? ‚ЯжетсЯ ли сие с понЯтием человека
благородного?
     •алевин смотрел на него с улыбкой.
     - Љогда человек за убийство ближнего своего мстит, - ответил он с Ясной
улыбкой, - не равны ли ему топор, кинжал или пистолет? Љроме  того,  сударь,
по моему крайнему понЯтию, сии народы, в дикости и зверстве пребывающие, еще
больше прав на существование имеют, чем мы с вами.
     - Ќовый взглЯд, - сказал „ержавин удивленно, - то есть...
     •алевин посмотрел ему прЯмо в глаза.
     -  Ћбразованность,  -  сказал  он,  издеваЯсь.  -  Ђ  что  вы  с  вашей
образованностью  сделали?  „ворцы  да  тюрьмы.  ‚иселицы  на  каждой   улице
поставили. Џосадили бабу во дворце, а она двадцать  миллионов  крестьЯн  под
ногой своей держит, ибо что ей бедность человеческаЯ, что ей  нужда  народа,
если она сама в золоте ходит. Ђ из чего всЯ сиЯ роскошь происходит? €з куска
недоеденного, из трЯпки, у хлебороба отнЯтой. ‚ы, сударь, каждый  день  мЯсо
едите и бургундское у вас на столе, а поэтому крестьЯне ваши одну воду  пить
должны. ‚ы шелка носите, поэтому крестьЯне  ваши  в  дерюгах  ходЯт.  “  вас
излишки, у них нет необходимейшего.
     - Ќо вы-то, сударь, - Яростно перебил его „ержавин, - вы-то  не  ходите
нагим и босым. ‚ы-то Яства и питиЯ довольно имели? Љакое  же  вам  до  всего
дело было?
     - €звините, - сказал глухо •алевин. - џ на сей вопрос и вовсе  отвечать
не намерен, ибо глупость его вам самим понЯтна.
     Ќесколько минут они оба молчали. ќто  была  страшнаЯ,  тЯжелаЯ  тишина,
котораЯ сказала каждому больше слов. Џотом „ержавин встал и взЯл •алевина за
плечо.
     - Ќу что же, сударь, - сказал он печально,  -  мы  расстаемсЯ  с  вами.
Ћтныне не Я буду вашей судьбы указчик, но не  скажете  ли  вы  мне,  сударь,
чего-нибудь на прощание? - Ћн заглЯнул ему в глаза. - Ћбещаю вам все, что вы
попросите, выполнить беспрекословно. —ести моей можете верить.
     •алевин молчал и думал.
     - Ќе бойтесь, не бойтесь, сударь, - сказал „ержавин ободрЯюще,  -  все,
что вы попросите, будет исполнено.
     - ’ам среди бумаг моих,  вами  забранных,  -  сказал  •алевин,  -  есть
дневник, отдайте мне его обратно.
     ‹ицо „ержавина помрачнело. Ћн несколько минут молчал.
     - Ќикак этого, сударь, нельзЯ, - сказал он наконец, - ваша рукопись уже
к делу приложена.
     •алевин порывисто встал с места.
     - ’огда ничего, - сказал он. - ’огда  все.  Џрикажите  менЯ  отвести  в
камеру.
     „ержавин вдруг выдвинул нижний Ящик и бросил тетрадь на стол.
     - Ѓерите, - сказал он.
     •алевин подхватил ее обеими руками.
     - Њожно, сударь? - спросил он, жадно глЯдЯ на „ержавина во все глаза.
     „ержавин не отвечал. ’огда •алевин оглЯнулсЯ и быстро сунул  тетрадь  в
огонь камина.
     -  ‚от  и  все,  -  сказал  он,  смотрЯ,  как  гибнут,  рассыпаЯсь,  ее
почерневшие листы. - Љонец жизни, надеждам, чаЯниЯм. ‚се они превратились  в
пепел. ’ак и Я, сударь, прошел через пламЯ и пеплом по ветру  рассыпалсЯ.  -
Ћн с улыбкой посмотрел на „ержавина. - Џрощайте, сударь, больше мы с вами не
встретимсЯ. †елаю вам  карьер  быстрый  и  легкий,  вы  многого  достигнете,
сударь. Ќрав у вас быстрый и изворотливый, а таких теперь  только  и  нужно.
Љогда будете министром, помните, о чем Я вам говорил. - Ћн повернулсЯ, чтобы
уйти, но „ержавин вдруг остановил его легким движением руки.
     - Џодождите, - сказал он. -  Њне  нужно  кое-что  узнать  от  вас.  Ќаш
разговор не кончен.
     Ћн прошел к двери и, отстранив •алевина, вышел в коридор.
     - Њожете идти, - услышал его голос узник. - џ преступника сам доставлю.
Ћн вернулсЯ и сел в кресло.
     - Ќу-с, сударь, - сказал он, -  обещал  Я  вам  свободу,  но  по  вашей
сопротивности и упорству вижу, что никак вас на волю  отпускать  невозможно,
ибо враг вы упорный и закоренелый.
     •алевин пожал плечами.
     - Ќа волю Я и не надеЯлсЯ, ваше благородие, - сказал  он.  -  ђазве  вы
менЯ когда-нибудь отпустите? ‘ледователь прищурилсЯ.
     - Ђ как вы сами полагаете, сударь, отпустить вас возможно?
     •алевин, улыбаЯсь, пожал плечами.
     - Ќо вы бы менЯ, например, отпустили? …сли бы не вы мне, а Я вам в руки
попал?
     ѓлаза •алевина вспыхнули недобрым зеленым огнем. Ћн наклонилсЯ  к  лицу
следователЯ.
     - џ бы, сударь, - сказал он, вздрагиваЯ от ненависти, -  сразу  бы  вас
вздернул, Я бы вас и допрашивать не стал. ‚ы же, сударь, лжете и вертитесь.
     - Ќет, бургомистр •алевин, - сказал „ержавин серьезно, - отпустить  вас
Я никак не могу, да и удивлЯюсь даже, что вас начальство  еще  в  Љазань  не
отправило. ‚ы же человек дерзкий и быстрый, так и смотрите, чтобы убежать.
     •алевин печально усмехнулсЯ. Њеры, принЯтые к охранению  его  личности,
были таковы, что, конечно, ни о каком бегстве и думать не приходилось. Ћколо
окна стоЯли два  вооруженных  гвардейца,  дверь  со  стороны  коридора  тоже
охранЯлась. ‚се вещи,  могущие  быть  превращенными  в  орудие  обороны  или
нападениЯ, были вынесены из камеры.
     - Ќу да, - сказал  „ержавин,  уловив  насмешливую  гримасу,  с  которой
•алевин выслушал его реплику о возможном бегстве, - из камеры вы не убежите.
џ уж там все меры принЯл, а с допроса, из окна,  например,  можете.  ‘тоите,
например, слушаете и делаете вид, что занЯты только  допросом,  а  сами  все
ближе и ближе к окну - на шаг, на два, на три, потом сапогом переплет рамы -
раз, пока следователь подбежит, вас уже и след простыл. Џотом ищи-свищи. ѓде
вас тогда, сударь, найдешь? ‘воих отыскали и айда с ними в степи киргизские.
‚ерно, сударь, Я говорю? Ђ начальству-то тревога.
     ’еперь •алевин смотрел на „ержавина широко открытыми глазами. ‚  словах
следователЯ чувствовалсЯ Явный намек, но длинное и некрасивое лицо с пухлыми
губами было по-прежнему неподвижно. € только в самой глубине глаз исчезали и
зажигались безумные зеленые искры.
     - —то, хороший план вам, сударь, предлагаю, а?  ‘ледователЯ  по  голове
ударили - раз, к окну - два, на улицу - три, а на  улице  темень,  город  не
освещен, - ищи в стогу иголку. Ђ вам какие-нибудь пЯть минут бежать  -  и  в
безопасности.
     •алевин сделал движение к окну. „ержавин  посмотрел  на  него  и  вдруг
засмеЯлсЯ.
     - Ђ вы уж правду подумали. ќх, вы, герой! “ менЯ-то ведь под окном  как
раз патруль стоит. ’ак вы ему прЯмо в объЯтиЯ и угодите. џ же знаю,  сударь,
сердце человеческое. ‡атем и караул  ставлю,  затем  и  конвойного  отсылаю,
времЯ-то позднее, а кто знает, как вы с ним договорились. ‘ам-то поведу, так
спокойнее будет. Ћт менЯ-то уж вы никуда не денетесь.
     Ћн посмотрел на •алевина.
     - Ђ может быть, и денетесь. Џоведу вас  по  коридору,  вы  повернетесь,
менЯ кулаком по голове - раз, там угол есть такой темный  во  дворе  -  Я  и
готов. —то вы на  менЯ  так  смотрите?  Џравду  вам  говорю.  —еловек-то  вы
отчаЯнный, только одно, пожалуй,  вашим  замыслам  повредит,  Я-то  с  вами,
сударь, тоже церемонитьсЯ не буду, оружие у менЯ всегда  при  себе.  Џулю  в
череп, и все...
     ќто был  странный,  чудовищный  разговор.  ѓорела  только  единственнаЯ
свеча, и лиловые тени метались по стене. ’ень  головы  следователЯ  занимала
всю комнату, и •алевин весь утопал в этой тени. Ќи одной живой души не  было
в верхнем этаже зданиЯ. „ва человека, два врага - следователь и преступник -
сидели друг против друга и мирно вели разговор о смерти и жизни.
     - џ не побегу, ваше благородие, - сказал •алевин устало, - можете  быть
спокойны. џ все средства уж приложу к тому, чтоб подольше живу остатьсЯ.
     - ‚ерю, - возбужденно крикнул следователь. - ‚от вы мне говорите,  а  Я
вам верю. ‚ы человек хитрый и тонкий, вы уж ни одного  случаЯ  не  упустите,
чтобы из-под суда уйти. ’ак вам ли лезть на верную смерть?  „о  топора  еще,
может, годы пройдут, так чего же вам жизнью  рисковать  зрЯ  и  необдуманно.
Ќет, нет, вы не из таких. ‚ы хитрый, вы все тихой сапой берете. ‚ы,  сударь,
и крови боитесь, и тараканов, наверное, в руки не берете. ‡наю Я таких.
     Ћн остановилсЯ и загадочно посмотрел в лицо •алевину.
     - ‚опрос не в этом, - сказал он задумчиво, - вопрос в том, не лучше  ли
мне с вами разом покончить. ‚от  мы,  например,  по  коридору  пойдем,  а  Я
незаметно пистолет вытащу и вам в затылок  -  бац,  вы  и  умрете,  сами  не
заметЯ. ‘мерть длЯ всех равна, но не знаЯ и умереть легче, как вы думаете?
     Ћн встал и положил •алевину руку на плечо.
     - Ћднако идемте, сударь,  -  сказал  он,  -  времЯ  позднее,  надо  вам
выспатьсЯ до отъезда, завтра вас разбудЯт в  восемь  часов  утра.  Њне  тоже
нужно вставать к этому времени.
     Ћни уже прошли коридор  и  стали  спускатьсЯ  по  лестнице,  как  вдруг
„ержавин вцепилсЯ в плечо •алевину.
     - ‘тойте, сударь, - сказал он растерЯнно, -  Я  пистолет-то  у  себЯ  в
комнате забыл.
     Ћн смотрел на •алевина в смЯтении и не отпускал его плеча.
     - ’ак что же делать? - спросил он растерЯнно. - ‚едь возвращатьсЯ надо.
     •алевин  послушно  поворотил  обратно.  Ћн  отлично  знал   цену   этой
забывчивости, но „ержавин уже раздумал.
     - Ќет, идемте, - сказал он, - Я вас буду за плечо держать,  так  вы  не
уйдете.
     Љак будто скованные друг с другом, они спустились по  лестнице,  прошли
по нижнему коридору и в самом конце его,  там,  где  через  узкую  скрипучую
дверь струилсЯ прозрачный свет луны, „ержавин опЯть остановил •алевина.
     - €демте назад, - сказал он решительно и резко, - дальше Я вас  так  не
поведу. ‡десь темнота и глушь, забор низкий, вы, как человек сильный, его  с
одного прыжка возьмете.
     Ћн сильно и грубо схватил его за плечо.
     - —его же вы стоите, - крикнул он, - идем, идем. џ знаю ваши планы,  вы
ищете удобную минуту, а потом развернетесь, ударите менЯ по голове и бежать.
     Ћн трЯс его мелкими Яростными толчками.
     - ќтого вы хотите, этого, да? џ знаю все ваши  прожекты,  не  обманете,
нет, сударь, нет, не проведете.
     Ћни стоЯли около самой двери.
     •алевин вдруг  развернулсЯ  и  изо  всей  силы  опустил  кулак  на  эту
ненавистную ему голову.
     „ержавин крикнул коротко и отчаЯнно и тихо опустилсЯ на пол.
     •алевин ударил еще раз.
     Ќевысокий забор действительно не составлЯл  длЯ  него  препЯтствиЯ.  Ћн
перепрыгнул через него и побежал по улице.

        VII

     •алевин бежал по улице.
     Ћн отлично знал все закоулки и тупики своего  города.  …му  нужно  было
только добежать до площади и там постучатьсЯ  в  окно  одного  заброшенного,
полуразвалившегосЯ домика. Ћн знал хорошо - там ждут его свои люди,  которые
сумеют его переодеть и провести через линию фронта. ‘вежий  воздух  жег  его
слегка саднившее горло и был отраден, как холоднаЯ вода. Ѓез шапки и шубы он
пробиралсЯ под заборами,  иногда  приникал  к  сугробам  и  с  удовольствием
прислушивалсЯ к молодому, сочному хрусту снега.
     ђаз перепрыгиваЯ через какой-то забор, он оступилсЯ и упал  на  руки  и
колени в снег. ђезкаЯ, обжигающаЯ боль в ладонЯх, едва заметный  и  все-таки
сильный запах снега,  холод  в  локтЯх,  все  это  было  настолько  остро  и
неведомо, что он даже вскрикнул от наслаждениЯ. —ерез двадцать минут он  уже
был в сравнительной безопасности. ’емные и узкие  улицы  пригорода  сами  по
себе служили достаточной гарантией, кроме того, он не слышал ни свистка,  ни
крика, ни звона колокола. Ћчевидно, он так изрЯдно угостил следователЯ,  что
тот упал без чувств.
     Ѓез чувств! - •алевин вдруг остановилсЯ, соображаЯ.  Љогда  он  опустил
кулак на голову врага, и тот, обливаЯсь кровью и задыхаЯсь, упал на камни, и
его голова коротко и сухо стукнулась о плиту, он увидел  на  мгновение,  как
окровавленное лицо искривилось болезненной, но радостной улыбкой.
     €, морщась от боли, отрываЯ от пола эту страшную  кровавую  голову,  он
все-таки  смотрел  на  •алевина,  смотрел  и  улыбалсЯ  радостной,   немного
смущенной улыбкой.
     ‚спомнив это, •алевин остановилсЯ у забора  и  провел  рукой  по  лицу.
’олько теперь он понЯл значение улыбки „ержавина.
     € вот оттого, что наконец понЯл все, ему уже не хотелось ни бежать,  ни
прЯтатьсЯ, ни разговаривать со своими сообщниками.
     Ћн стоЯл под черным звездным небом, и свежий ветер ворошил его волосы.

        ^Tѓлава пЯтаЯ^U

        „ЋЉ“Њ…Ќ’›

     Ѓибиков рассылает письма. ‚ Џетербург, Њоскву из Љазани мчатсЯ гонцы  с
переполненными сумками. Ћн торопит своих  адресатов,  потому  что  времЯ  не
ждет. Ћднако ответы неблагоприЯтны. ‚ойска не приходЯт, а оружие застрЯло  в
Џетербурге. —лены секретной комиссии  не  могут  справитьсЯ  с  работой,  а,
несмотрЯ на все просьбы, военный министр —ернышев так и не присылает писцов,
коим можно было бы доверить дела важности государственной.
     ‡ато —ернышев дает советы. ‚ одном из писем он пишет:

           "Њежду  прочими  мер принЯтиЯми к искоренению злодейств Џугачева,
      не  бесполезно  кажетсЯ  быть  может и обещание некоторого награждениЯ
      тем,  кто его живого взЯв приведет к Ћренбургскому ли губернатору, или
      же  к  военным нашим командирам. ’аковое обещание помЯнутом господином
      губернатором  действительно и учинено. Ќо как оно слишком умеренно, то
      Я  теперь  пишу  господину  ђейнсдорпу и находЯщемусЯ в џицком городке
      подполковнику ‘имонову, дабы учинили они публикацию, что за приведение
      означенного  самозванца  живого,  будет  награждение дано десЯть тысЯч
      рублей".

     Ќа другой день снова гонцы  скачут,  развозЯ  по  церквам  и  городским
магистратам рукописные объЯвлениЯ, кои надлежит читать горожанам с  площадей
и амвонов.

        "ЋЃљџ‚‹…Ќ€…

           џ,     нижеподписавшийсЯ,     главнокомандующий    войсками    …е
      €мператорского    ‚еличества    всемилостивейшей   нашей   государыни,
      генерал-аншеф  лейб-гвардии,  майор и разных орденов кавалер, объЯвлЯю
      через сие, что как все бедствиЯ, угнетающие ныне Ћренбургскую губернию
      огнем и мечем и пролившее уже потоки крови собственных наших собратий,
      сограждан  происходит  единственно  от  самозванца  …мельЯна Џугачева,
      беглого  с  „ону казака и в Џольше немалое времЯ скитавшегосЯ, который
      было  в  убийстве своем дерзнул всЯкого подобиЯ и вероЯтности взЯть на
      себЯ  высокое название покойного императора Џетра ’ретьего, то он паче
      всех  и  заслуживает,  длЯ  пресечениЯ  внутреннего  междоусобиЯ и длЯ
      возвращениЯ   любезного   отечеству   драгоценного  покоЯ,  воспринЯть
      достойное  злодейству  и  измене  его казнь, дабы инако от продолжениЯ
      оных   другие   из   одного   невежества  погрешившие  равному  жребию
      подверженными  не  были,  когда  его  постигнет  месть  озлобленных им
      божественных  и  человеческих  законов,  почему  Я, с моей стороны, по
      вверенной  мне  власти  желаЯ  спасти  сих последних и обратить зло на
      главу  истинного  его  виновника  самозванца  …мельЯна  Џугачева,  как
      изверга рода человеческого и недостойного имени ђоссиЯнина, обещаю сим
      тому  или тем, кто из усердиЯ к отечеству поймав его, приведет ко мне,
      или  к кому ни на есть из подчиненных моих и отдаст под стражу живого,
      дать награждение десЯть тысЯч рублей".

     Ќо это испытанное средство не помогает. Љаждый день следствиЯ  умножает
число  арестованных,  следователи  не  справлЯютсЯ  с  доносами  и   Ѓибиков
настаивает снова.

           "Ћ   присылке   в  комиссию  секретных  писцов  и  теперь  вашего
      сиЯтельства  прошу.  Ќет  возможности справитьсЯ и офицеры сами день и
      ночь пишут, потому что колодников умножаетсЯ".

     Ќо писцы не приходЯт, и Ѓибиков шлет письма императрице.

           "‚семилостивейшаЯ ѓосударынЯ! - пишет он.

           „ерзость  злодеЯ  Џугачева,  его  злодейских  сообщников дошла до
      последней крайности, что вступающие как в секретную комиссию, так и ко
      мне присылаемые ежедневно письменные сообщениЯ открывают, а приводимые
      в  секретную комиссию из злодейских шаек захваченные и длЯ разглашениЯ
      и  рассеЯниЯ  посланные  колодники подтверждают. ‘таралсЯ Я при многих
      ежечасных  отправлениЯх  несколько  дел  рассмотреть и что б чем ни на
      есть остановить буйство, наглость и злодейственные убийства. Џо данной
      мне  высочайшей  от  ‚ашего €мператорского ‚еличества власти, решилсЯ,
      наконец,  одного  бунтовщика, злодеЯ и жестокого убийцы помещицы своей
      подпоручицы   Џополутовой,   крестьЯнина   ‹еонтиЯ  Ќазарова,  который
      добровольно   призналсЯ  во  всем,  здесь  публичными  обрЯдами  велел
      повесить,  с  прописанием  его  вины,  с  подтверждением,  дабы прочие
      таковые  злодейства  и  бунт  того  же  страшились.  Ќекоторых  же при
      висилице  определил  высечь  кнутом,  поставЯ клейму, значущие злодеЯ,
      бунтовщика  и  изменника,  других же наказать плетьми. Љ сей крайности
      приступил   Я   в   надежде,   что  редкость  таковой  казни  устрашит
      колеблющихсЯ к самозванцу склонности и остановит начальников убийства.
      Ћ  решенных  же  комиссией  делах приведенных колодников к высочайшему
      усмотрению экстракт подношу.
           ‘екретнаЯ  комиссиЯ,  трудЯсь, так сказать, день и ночь, почти не
      успевает приводимых допрашивать, ибо их времЯ от времени умножаетсЯ.
           Џо  выгнании  злодеев  из ‘амары, репортует менЯ, что духовенство
      тамошнее  при  приближении злодеев пошли к ним навстречу с колокольным
      звоном и со кресты, что из найденного злодейского предводителЯ Ђрапова
      репорта  усмотреть  можно,  который по несказанной дерзости и наглости
      тех  извергов, так как и другие найденные письма он ко мне прислал, из
      которых некоторые при сем, длЯ высочайшего усмотрениЯ, подношу, другие
      же длЯ справок впредь отдам секретной комиссии. ‘амарских попов, кои и
      в  эктениЯх  высокое  лицо ‚аше, во времЯ пребываниЯ злодеЯ, исключить
      дерзнули,  Я  всех  посланному  нарочно  лейб-гвардии  Џреображенского
      полку,  подпоручику  „ержавину допросить велел, а показавших к злодеЯм
      склоненных  жителей,  генералу  майору  Њансурову  рассмотрЯ  публично
      наказать  велел,  подтвердЯ  в  верности вновь к ‚ашему €мператорскому
      ‚еличеству  присЯгою.  ‡дешнему  же  архиерею  сообщил,  чтобы  он сих
      самарских   попов   немедленно   переменить   другими   приказал,  а в
      прикосновенных  к  оному  селению  жителей,  кои добровольно поддались
      злодеЯм  зачинщиков  высечь  при собрании жителей и под смертную казнь
      подтвердить,  чтоб  они  впредь  от злодейских и изменнических шаек их
      внушение  хранили,  и ловЯ их приводили и отнюдь как пропитание, так и
      людей  по  требованию  им  не  давали  и присЯги ‚ашему €мператорскому
      ‚еличеству  верности  не  нарушали,  а  злодеЯ  Џугачева  почитали  за
      изменника  и  самозванца,  инако  же  сами  Яко  злодеи  огнем и мечом
      накажутсЯ. ‚семилостивейшаЯ ѓосударынЯ, слепота и невежество в здешнем
      краю  по  большей  части жителей превосходЯт, кажетсЯ, всЯкое понЯтие.
      ‘ие  примечаю  не  только  в самой черни, но и в здешних краЯх живущих
      отставных  офицеров,  как  то  в  экстракте,  при  сем  подносимом, из
      показаниЯ  поручика  Њызникова  усмотреть  изволите, тож и из рапорта,
      поданного  злодею  Ђрапову  по  вступлении  его  с  шайкой в ‘амару от
      поручика  €льи  ™епачева,  которого  Я  арестовав  сюда же прислать по
      караулам   велел.  ’ак  же  велел  арестовать  и  бегущего  из  ‘амары
      двоекратно за коменданта капитана Ѓалахонцева.
           Џо сие времЯ к удержанию злой сей заразы и к остановлению успехов
      злодейских,  и  к удержанию глупой черни от его прилеплениЯ, не вижу Я
      иных  еще способов, как воинскаЯ сила. Ќо между тем однако ж испытываю
      всевозможные  средства  к  пресечению  зла  столь  далеко  возросшего.
      ‘частливым себЯ почту, если возмогу, тем или другим способом, показать
      ‚ашему  €мператорскому ‚еличеству, и при сей высочайшей доверенной мне
      экспедиции, с какою непоколебимой верностью пребываю.
               ‚семилостивейшаЯ ѓосударынЯ! ‚ашего €мператорского ‚еличества
          всеподданнейший  Ђлександр  Ѓибиков.  џнварЯ  29  днЯ  1774  года.
          Љазань".

     —ерез несколько дней, не получаЯ ответа, Ѓибиков  посылает  императрице
выписки из дел следственной комиссии и снова пишет.

           "‚семилостивейшаЯ ѓосударынЯ!

           ‡десь  всеподданнейше  подношу  экстракт произведенных дел тайной
      комиссии,  из  которых  некоторые решены мною с комиссиею, а на другие
      осмеливаюсь  испросить  высочайшего ‚ашего указа, как то о протопопе и
      попах ‘амарских и ‡аинском, и о трех офицерах - ™епачеве, —еремисинове
      и  ‚оробьевском,  равно  и  подпрапорщике  Ѓуткевиче.  €з  решенных же
      приметить  изволите,  что  некоторые определил Я с публичными обрЯдами
      повесить   в   самых   тех   местах,   где  они  преступниками  жили и
      злодействовали,  а гарнизонного солдата в Љазани на Ђре ком поле, чтоб
      сделать  страх  не  только  другим, но и самим гарнизонным, из коих по
      разным  местам  некоторые  прегнусными  предателЯми  и  злодеЯми  себЯ
      показали.   ‘трогость   сиЯ   неминуемою  по  здешним  обстоЯтельствам
      показалась,   дабы  повсюду  раздалась  казнь  злодеЯм  и  бунтовщикам
      исполнЯемаЯ,  умерЯю Я число сих сколько можно меньше, хотЯ они все по
      строгости  законов  сему  без  изъЯтиЯ  подвергаютсЯ.  —еловеколюбивое
      ‚ашего €мператорского ‚еличества сердце и образ ‚аших мыслей всегда за
      сих извергов и против строгости законов предстательствуют.
           „ерзостные   и   глупые   злодейские   сочинениЯ  и  все  допросы
      показывают, что злодеи кроме буйности и злости никаких правил и ума не
      имеют,  но при всем том злые внушениЯ и через нескладный слог в черном
      народе  действуют,  и  тем  более что редко найдешь в сем краю и между
      чиновниками  людей  с  просвещением  и разумом, а охранные гарнизонные
      офицеры,  буде смею сказать, своею мрачною глупостью способствуют, как
      из   допросов   —еремисинова   и  ™епачева,  тож  Ѓуткевича  усмотреть
      соизволите. ‡лодейские сочинениЯ здесь при последней экзекуции сожжены
      палачом  и  знаки  их,  так  называемые знамена, им же изорваны. ’о же
      самое  велено  от  менЯ делать по всем местам, где оные письма и знаки
      случаютсЯ.

                                         ‚семилостивейшаЯ ѓосударынЯ и проч.

                                                          Ђлександр Ѓибиков.

                                              џнварЯ 29 днЯ 1774 г. Љазань."

     Ћтвечает …катерина:

           "Ќашему генерал-аншефу Ѓ€Ѓ€ЉЋ‚“.
           ђелЯцию  вашу  от 29 числа ЯнварЯ и приложение при оной экстракты
      города  ‘амары  о  протопопе  Ђндрее  €ванове, попах Ќикифоре €ванове,
      ”едоре   Ќикитине,   Ђлексее   Њихайлове,  ‚асилье  Њихайлове,  „аниле
      Џрокофьеве, Њаксиме €ванове, дьЯконах ‘тепане џковлеве, Џетре €ванове,
      ‚асилье    Ќикифорове,    отставном   поручике   …фиме   ‚оробьевском,
      ‘тавропольского батальона поручике €лье ™епачеве, ’обольского третьего
      батальона   прапорщике  €ване  —еремисинове,  отставном  подпрапорщике
      Ѓогдане  Ѓуткевиче,  пригорода  ‡аинска  попе  Џрокофье  Ђндрееве,  мы
      рассматривали.   Ћ   всех   вышесказанных   преступниках   учиненные в
      секретной  ведениЯ  вашего комиссии сентенции нашли с государственными
      законами,  по  происшедших  от них злодеЯниЯх, согласными, но при всем
      том  однако  же  повелеваем  с оными преступниками поступить по вашему
      рассмотрению,  и сколько польза и благосостоЯние €мперии по нынешним в
      тамошном краю обстоЯтельствам того требуют.
      ‚ прочем с нашею милостию мы вам пребываем

                                                                  …катерина.

                                Џодписан, февралЯ 15 днЯ 1774 года. ‘.Џ.Ѓ.".

     29 ЯнварЯ „ержавин возвратилсЯ  в  Љазань.  ’ам  уже  ждало  письмо  от
Њаксимова.


        ^Tѓлава шестаЯ^U

        I

     …го ждало письмо от Њаксимова.
     "Ѓратец, душа моЯ ѓаврило ђоманович. ‘ердцем и душою радуюсь, услыша  о
вашем приезде в Љазань, а паче в ‘амару. ‡а приписку в  письме  брата  €вана
џковлевича нижайше благодарствую: только что вы писали,  оба  да  Я  третий,
великие дураки: у нас денег нет. Ќапиши, голубчик, стихи на быка, у которого
денег много: какой умница он, а у кого денег нет,  великий  дурак!  ‚едь  на
менЯ и в Њоскве гневаютсЯ, а в Љазани бесЯтсЯ, все за  деньги.  —ерт  знает,
откуда зараза в люди вошла, что все уже ныне в гошпиталЯх валЯютсЯ, одержимы
болезнью, а  только  деньгами,  деньгами,  деньгами.  …жели  бы  Я  имел  их
довольно, какой бы умница, достойный похвалы и добродетельный был человек; в
чем и на тебЯ ссылаютсЯ, что Я, право, ведь добрый человек, да карман мой  -
великий плут, мошенник и бездельник. „а и признатьсЯ должен, что это  правда
только перед теми, кто должен; а то, брат, это напасть: у кого  Я  не  думал
никогда просить и  брать  алтына,  и  тот  рублей  требует:  ваша,  дескать,
милость, великолепный (знаешь, в каком чину был; насилу, слава богу, ныне из
оного разжалован: так и за это сердитьсЯ, длЯ чего  разжаловали!).  “ведомь,
душенька, о своем благополучии и о всем, как  вы  поживаете  и  долго  ли  в
‘амаре пробудете; не можно ли в Њалыковку пожаловать? …сли ж  попродолжитесь
в ‘амаре, то, может быть, и Я к вам побываю повидатьсЯ. ЏорадуйсЯ, душа моЯ,
тому, что вы сделали ‘ергею помочь в получении  џковлевой  деревни;  он  тем
вечно обЯзанным почитает, которую Я владею другой год. „ай  бог,  чтоб  Я  в
жизни имел такую же радость, чтоб вам за то заслужил, да и  синбирскую  одну
деревню, 50 душ, во владение получил. ‚есь мой нажиток в  Њалыковке,  что  в
хлопотных, к купленным в Њоскве деревень сто душ  получил.  ’еперь  утешение
мое состоит в том, чтоб слышать о вашем благополучии; Я  ж  всегда  и  навек
пребуду ваш, братец, душа моЯ, покорный и верный слуга ‘ергей Њаксимов.
     ‡а тем рекомендую приЯтели моего ‘авельЯ €вановича ’арарина, г.  есаула
казацкого, в вашу милость, который человек честный и добрый".
     „ержа в руке письмо Њаксимова, „ержавин задумалсЯ. …му припомнилось  то
странное, таинственное, манЯщее дело, в которое он едва не попал сам.

        II

     Ѓыл Њаксимов остер, опрометчив, но смел и на решениЯ быстр. …го дерзкие
похождениЯ,  почти  всегда  плохо  продуманные  и  неожиданные   по   своему
завершению, потому именно и сходили ему  с  рук,  что  проводил  их  человек
пылкий и решительный.
     Џервое чувство,  которое  вызвал  у  „ержавина  этот  ладно  сложенный,
крепкий толстЯк, было огромное удивление. ‚ нем  все  было  не  так,  как  у
остальных. Ћн и смеЯлсЯ не так, как все, и  карты  сдавал  по-особенному,  и
выигрывал  как-то  своим  особым   манером.   Ћсобенно   же   непередаваемое
франтовство и задор заключались в тех жестах рук, круглых и коротких, но при
этом все-таки размашистых, которыми  он  придвигал  к  себе  или,  наоборот,
отбрасывал на край  зеленого  стола  кучу  сверкающих  и  звонких  денег.  ‘
непередаваемой грацией он умел  сдавать  карты.  Ћни  вылетали  из  его  рук
сплошным красочным  потоком,  и  ошалелый  партнер  видел  только  короткие,
толстые, маленькие пальцы; как при этом сдавались карты и в  каком  порЯдке,
уследить, конечно, было невозможно.
     ‚прочем, сдавал Њаксимов редко и только тогда, когда его очень просили.
     Ћн и при обычной игре  крайне  редко  проигрывал,  причем  никогда  его
проигрыш не был особенно значительным.
     „ругой страстью Њаксимова  была  страсть  к  мгновенному  и  внезапному
обогащению. Љогда-то он слышал рассказ  о  человеке,  нашедшем  под  сосной,
вырванной бурей, горшок с золотом.
     —еловек стал на ноги - до того был нищим. ‚ыстроил себе дворец,  развел
чудесный сад и умножил свое состоЯние осторожными и умелыми операциЯми, стал
одним из богатейших людей города.
     ќтот рассказ, услышанный в раннем детстве, Њаксимов  сохранил  и  свЯто
пронес его через всю жизнь.
     Џостепенно несложный сюжет рассказа оброс подробностЯми, изменил  место
действиЯ, героев, но сущность его осталась неизменной.
     Њаксимов по-прежнему мечтал найти горшок, в котором было бы не двадцать
пЯть тысЯч, как в рассказе, а сто.
     ЏридЯ однажды, эта мысль уже не оставлЯла его.
     “чившийсЯ плохо и мало, не  умеющий  на  бумаге  свЯзно  изложить  свои
мысли, он вдруг погрузилсЯ в странные и не  ведомые  никому  из  его  друзей
науки: археологию, дипломатику, геральдику, эпиграфику.
     Ћн  сделалсЯ  нумизматом,  историком,  знатоком   старых   надписей   и
документов. ђезко изменилось и поведение его.  Ћн  стал  молчалив,  рассеЯн,
углублен. ‚ доме вместо краснощеких молодых людей и девиц сомнительного вида
вдруг стали поЯвлЯтьсЯ люди совершенно особого рода.
     Ѓыл ученый немецкий путешественник, старик  замкнутый,  недоверчивый  и
молчаливо-недоброжелательный. Џриходили быстрые, сухие и маленькие  старички
с прыгающей речью и порывистыми жестами.
     “тром поЯвлЯлись длиннобородые, медлительные и малословные крестьЯне  и
еще  какие-то  старые,  дремучие,  обросшие  зеленым  мохом,  с   маленькими
плутовскими глазками и запутанной речью - знахари, заклинатели.
     Ћни вынимали из карманов желтые свертки пергамента,  обломки  радужного
стекла, рыжие от старости наконечники стрел, осколки горшков  с  треугольным
орнаментом.
     “знав о каком-нибудь могильнике  или  городище,  Њаксимов  бросал  все,
ехал, собирал рабочих, делал распорЯжениЯ, волновалсЯ,  бегал  и,  не  найдЯ
ничего, кроме человеческих костей, разрушенного собачьего черепа и пригоршни
бус, ехал домой злой, сосредоточенный, но непоколебимый.
     - …сли бы только место знать, - говорил он с тихой Яростью. -  …сли  бы
только за кончик нити уцепитьсЯ, не ушло бы золото  от  менЯ.  ђуками  землю
разгреб бы! ‡убами бы вытащил! ‘то верст пешком прошел,  а  все-таки  нашел,
разбогател бы.
     Ќа своем веку, а было  ему  лет  тридцать,  он  уже  изъездил  половину
империи.
     €скал клад €оанна ѓрозного в Њоскве, клад ‘теньки ђазина на ‚олге, клад
свЯтого ‚ладимира около Љиева, искал  даже  клад  ’амерлана,  но  ничего  не
нашел.
     ‚от в это-то времЯ судьба свела его  с  опальным  запорожским  атаманом
—ернЯем.

     „аже впоследствии,  когда  „ержавин  занЯлсЯ  вплотную  изучением  этой
странной истории и ему стали доступны архивные материалы, он так и  не  смог
разрешить рЯда вопросов, свЯзанных с именем Њаксимова, казенного крестьЯнина
‘еребрЯкова и казака —ернЯЯ.
     …му, например, так и не удалось с полной  Ясностью  выЯснить,  куда  же
делсЯ впоследствии колодник, государственный  изменник,  запорожский  атаман
—ернЯй. ‘ама же историЯ, в которую он едва не впуталсЯ,  заключалась  вот  в
чем.

        III

     ‘идел в московской тюрьме,  вместе  с  другом  Њаксимова  ‘еребрЯковым,
запорожский атаман —ернЯй.
     Џреступление его отнюдь не отличалось особой сложностью.
     Ћн был из тех казацких батек, которые даже под старость никак не  могли
примиритьсЯ с новым веЯнием времени.
     “хищрениЯ  дипломатов,  внешнЯЯ  иностраннаЯ  политика  екатерининского
правительства не вызвали в нем ничего, кроме тревожного удивлениЯ.
     ирокоплечий, неуклюжий, крЯжистый, с чудовищными мускулами и  огромным
упорством, он продолжал понимать свое звание по старинке,  то  есть  думать,
что все сводитсЯ к тому, чтоб покрепче насолить соседЯм. Ћн  и  солил  им  с
полной бесшабашностью, совершаЯ набеги на турецкие города, предаваЯ  огню  и
мечу целые селениЯ и развешиваЯ пленников на окрестных деревьЯх.
     Ѓил он турок, бил он полЯков, и после каждой битвы его войсковаЯ  казна
едва умещалась на нескольких телегах.
     ’ак под старость он завоевал славу могутного и смелого батька.
     Ѓесчинствовал он много лет, и его дерзкие и всегда успешные  набеги  не
только не навлекали никаких кар на его голову, но даже покрывали  ее  своего
рода славой.
     Ћднако, стареЯ, —ернЯй потерЯл житейскую гибкость и все менее  и  менее
стал понимать виды петербургского правительства.
     Ќаконец, в центре хмуро посмотрели на его последний подвиг, когда  было
сожжено слишком уж много домов и перевешано несколько сот пленников.
     ‚оеннаЯ коллегиЯ  послала  ему  указ,  который  выражал  с  достаточной
определенностью мысль, что времЯ грабежей прошло.
     “каз был подписан …катериной.
     —ернЯй принЯл указ коленопреклоненно, зачел его через писарЯ  войсковой
громаде и, возвратившись домой,  продолжал  формировать  отрЯд  длЯ  ночного
налета на турецкую слободу Ѓалту.
     Ќабег  был  произведен  с  той  изумительной  быстротой,  ловкостью   и
наглостью, котораЯ вообще составлЯла военный стиль атамана —ернЯЯ.
     Ѓалта была разгромлена.
     Ќо в силу ли недостатка времени, в силу ли указа - человеческих  жерств
на этот раз было мало.
     ‡ато опЯть награбленную добычу увозили на возах.
     ќтот  набег,  кажетсЯ,  был  последней   каплей,   переполнившей   чашу
долготерпениЯ теснимой со всех сторон Ћттоманской империи.
     ’урки переступили русские границы.
     ‚спыхнула война.
     Ћна была Явно не ко времени.
     …катерина велела переловить реестровых казаков, участвовавших в деле, и
во главе с атаманом сослать в ‘ибирь.
     ‚ длинном списке подлежащих аресту, изъЯтию и ссылке первым стоЯло  имЯ
—ернЯЯ.
     —ернЯй был арестован и привезен в Њоскву.
     Љазалось, спасениЯ не было.
     Ћднако он не хотел сдаватьсЯ так быстро.
     ‚ его голове зародилсЯ новый план.
     Ќакануне отправки —ернЯй притворилсЯ умирающим и в  течение  нескольких
дней так хорошо выдержал свою роль, что профос - так  по-иностранному  зовут
начальника тюрьмы, - посмотрев на его бледное, искаженное страданиЯми  лицо,
позвал ему доктора и свЯщенника.
     „октор признал положение атамана весьма серьезным,  -  очевидно,  этому
помогло то золото, которое —ернЯй ухитрилсЯ сохранить даже  в  тюрьме,  -  а
свЯщенник дал приобщитьсЯ и отпустил грехи.
     ‚ это времЯ —ернЯй и встретил ‘еребрЯкова.
     ‘  первого  взглЯда  —ернЯй  понЯл,  чем  можно  заинтересовать   этого
молчаливого, хитрого, но жадного до денег мужика.
     ЋхаЯ и стенаЯ, он рассказал ему о  кладе,  Якобы  зарытом  на  турецкой
границе.
     ‘орок лет таскали запорожцы сокровища, награбленные во времЯ набегов, и
со страшным кровавым заклЯтьем зарывали в заветное место.
     —его там только нет! Ћдного золота пЯть сундуков: и  турецкие  лиры,  и
немецкие цехины, и голландские гульдены, и итальЯнские флорины, и московские
червонцы. ‡олото в слитках, в брусьЯх, в  прутьЯх,  в  посуде,  в  поделках,
просто самородком. ’урецкие чаши, золотые тарелки, золотые подносы,  серебро
же просто свалено навалом. ‘колько его - никто не знает. ’ак горой и  лежит.
„а откуда и знать, когда его ведь прЯмо ссыпали  возами.  „но  Ямы  выстлано
бархатом и парчой, и на нем лежат двадцать  пушек,  нашпигованных  жемчугом.
‘орок лет грабили тот жемчуг запорожцы,  из  ушей  выдирали  серьги,  с  шей
срывали ожерельЯ, с рук - запЯстьЯ. ‘носили каждый год пригоршнЯми и прЯтали
в пушки. …сть жемчуг с горошину, есть с орех, а есть и с лесное Яблоко. …сть
матерь жумчуга о пЯти Ядрах в виде креста. …сть черный жемчуг, есть розовый,
есть перламутровый, есть серебристый. Ђ еще там  алмазы,  рубины,  изумруды,
сапфиры. Љамни голубые, камни желтые, камни зеленые.
     ‘еребрЯков слушал затаив дыхание.
     —ернЯй  говорил  без  запинок,  складно,  но  с  большими   перерывами,
останавливаЯсь, хватаЯсь за грудь и переводЯ хриплое,  жесткое  дыхание.  Џо
всему было видно, что он доживает свои последние дни.
     - ‚се равно Я на свете не жилец, - говорил он с тихой  грустью,  -  так
что же мне  в  сих  сокровищах,  кровавым  путем  добытых?  „останьте  их  и
володейте ими. ‚ы люди молодые. ‚ам еще жить да жить.
     Ћднако на настойчивые вопросы о  месте  клада  —ернЯй  отвечал  путано,
неохотно, ссылаЯсь на ослабевшую от болезни памЯть  и  то,  что  ему  трудно
долго разговаривать.
     - …сли бы хоть одним глазом тую степь увидеть - Я  сразу  бы  понЯл,  -
говорил он тоскливо.
     ‚ыздоравливаЯ или  притворЯЯсь  выздоравливающим,  —ернЯй  делалсЯ  все
замкнутей, молчаливей и на настойчивые вопросы ‘еребрЯкова  о  кладе  только
пожимал плечами и махал рукой.
     - —то теперь говорить, - отвечал он. - Љопил, копил сорок  лет,  и  все