 на
неделю, совсем. •одили, правда, слухи, что ќдинов курит, но  видеть  ќтого
никто не видел. ‚прочем, может быть, один исправившийсЯ  ЉолЯ  Ѓлагушин...
’ак мы и расстались, выкурив перед этим, как он сказал, "трубку  мира",  и
ты больше никогда не вызывал менЯ в учком, лишь  встречаЯсь,  заговорщицки
улыбалсЯ. ‚едь у нас с тобой была тайна, да и весь ты жил в этих тайнах  -
ответственный, осведомленный, все  понимающий  с  высшей  точки  зрениЯ  -
таинственный... ѓде ты сейчас? †ив ли? Џо-прежнему  ли  улавливаешь  души,
или и твою уже успел кто-то уловить? Ђ это вполне  может  случитьсЯ.  ‚едь
над твоим столом висел портрет ‹ьва „авыдовича, да и тот, кого ты приводил
к нам, носил звонкую партийную фамилию, но лет через десЯть Я прочел ее  с
таким титулом: "Ќыне разоблаченный враг народа", а ты  потом,  кажетсЯ,  у
него работал, так что все в конце жизни может быть.


   Ћн уже спал и видел все это  во  сне.  Ђ  между  тем  совсем  рассвело.
Џолоска неба  за  решеткой  стала  сначала  белой,  потом  голубой,  потом
розовой. Љусты около окна стрекотали уже по-дневному отчаЯнно и  развЯзно.
€з коридора слышались Ясные  утренние  женские  голоса  -  это  ходили  по
камерам фельдшерица и сестра.
   Ѓуддо сидел на кровати и  листал  самоучитель  английского  Языка  1913
года.
   - Ќу, с боевым крещением вас, ѓеоргий Ќиколаевич, -  сказал  он,  когда
‡ыбин поднЯл голову. - ‚от ваш ужин  осталсЯ  от  вчера,  ешьте,  пока  не
убрали. ‘ечка.
   ‡ыбин молча встал, прошел к столику, сел, но есть не стал.
   - Ќу что же это вы? - упрекнул Ѓуддо.  -  ’ак  разволновались?  Ќичего,
ешьте, ешьте, а то ведь и ноги протЯнешь. •отЯ нет, во времЯ следствиЯ  не
дадут, а вот потом - это уж как  сочтешь.  Љушайте,  кушайте.  ‘ечка-то  с
мЯсом! ‡наете, как ее тут зовут? - Ћн покосилсЯ на  волчок.  -  ‘талинскаЯ
шрапнель!
   - Ћстроумно, - улыбнулсЯ ‡ыбин и зачерпнул ложку.
   - Ќу вот и на здоровьичко, - похвалил Ѓуддо. -  Ђ  заключенные  вообще,
ѓеоргий Ќиколаевич, люди острые и находчивые.  ’олько  вот  следователи-то
еще понаходчивей их! Џосвыше, как говорЯт в лагере. ’ак что? ‘о  статейкой
вас? Љак, еще не предъЯвили? —то же вы тогда делали?  Ђнкетой  занимались.
Ћ, это они любЯт, умеют! ’ут они психологи. ’ы дрожишь, кипишь, а они тебе
- где родилсЯ?  ѓде  училсЯ?  Љогда  женилсЯ?  €  точат,  точат  кровь  по
капельке. “ вас кто следователь-то? Ќе знаете?  Ђ  у  кого  были?  Љак,  у
самого Ќеймана? - Ѓуддо даже учебник положил. - Ђ какой  он  из  себЯ?  Ќу
правильно, курчавый, небольшой, толстогубый.  ќ-э,  дорогой,  значит,  они
всерьез вами занЯлись. Ћ чем же он вас спрашивал?
   ‡ыбин усмехнулсЯ и развел руками.
   - ’о есть?
   - „а чепуха какаЯ-то. „ела давно минувших дней.  „а  и  совсем  не  мои
даже.
   - Ќо все-таки, все-таки.
   - Ќу понимаете... - ‡ыбин подумал и начал говорить.
   Ћн рассказал то же, что и Ќейману, а  потом  прибавил  еще  кое-что  от
себЯ. ’ак, он  сказал,  что  самоубийство  Љравцовой  ему  очень  понЯтно.
ђезкаЯ, во всем разочаровавшаЯсЯ женщина. Ѓыла личной  секретаршей,  стала
женой. Љ мужу питала почти  физическое  отвращение.  €зменЯла  ему  нагло,
Явно, с каким-то даже отчаЯнием. Ќа суде это выЯснилось полностью.  ‹юбила
ли она ‘таркова или  нет  -  не  поймешь,  но  то,  что  ее  бросили,  она
переживала тЯжело. Ђ почему он ее бросил -  тоже  Ясно:  приехала  жена  с
ребенком и надо было что-то решать. € если бы он сразу  оборвал  все,  то,
конечно, ничего бы и не было, но  он  тЯнул,  врал,  что-то  выгадывал,  -
словом, гналсЯ за двумЯ зайцами сразу. Ћт прЯмого разговора уклонЯлсЯ. ‚от
тогда она и выдумала эту злосчастную вечеринку. ‡десь, в передней  номера,
состоЯлось их решительное объЯснение. ‘тарков, прижатый к стенке,  выложил
ей все. Ќа выражениЯ, наверно, не постеснЯлсЯ.  ‚  общем,  они  смертельно
поругались. Љравцова была женщиной решительной, а тут еще водка, и  вот...
"Ђ ну-ка, ‚олодЯ, идите сюда". ‚олодЯ подошел. Ћгонь потух, потом зажегсЯ.
‘тарков посмотрел, плюнул, выругалсЯ и ушел. Ќо опЯть все, вероЯтно, сошло
бы, если бы ‚олодЯ не догадалсЯ ей утром позвонить. ‚от тогда и  "хлопнула
форточка". Ђ в  общем,  пьЯнаЯ  мерзость  и  гадость,  о  ней  и  говорить
противно!
   Џока ‡ыбин говорил, Ѓуддо молча  листал  самоучитель,  а  потом  поднЯл
голову и спросил:
   - •орошо, а вы тут при чем?
   ‡ыбин рассказал о собрании и своем выступлении.
   - ЏонЯтно! ’ак знаете, как будет начинатьсЯ ваша обвиниловка? -  Ћн  на
минуту  закрыл  глаза  и  задумалсЯ.  -  ‚от,  значит,  так.   "‘ледствием
установлено, что, еще будучи студентом такого-то института, ‡ыбин  ѓэ  ќн,
пытаЯсь выручить своих собутыльников, арестованных  за  бандитизм,  сорвал
студенческое собрание, посвЯщенное обсуждению и заклеймению их  преступной
деЯтельности. Ђрестованный и допрошенный тогда же  органами  ѓЏ“,  он  дал
уличающие  себЯ  показаниЯ,  однако  следствие,  стремЯсь  быть   к   нему
максимально объективным, в то времЯ  не  нашло  нужным  привлекать  его  к
уголовной ответственности. ‚оспользовавшись этим и принЯв  великодушие  за
слабость, он..." Ќу и пошло, и пошло! „а, с самого начала нехорошо  у  вас
сложилось. Ќейман - это дело! Ћчень, очень погано! •отЯ...
   Ћн вдруг отбросил книгу, ахнул и даже всплеснул руками.
   - ‘лушайте! „орогой! ‚еликолепнаЯ же мысль! „а, да! џ бы так и  сделал,
свел бы все исключительно к этому! „а, да! - Ћн засмеЯлсЯ. -  €менно  так.
Ђх, черт возьми! Ќет, есть у менЯ все-таки что-то в башке, есть! ‚от будет
чудно! ‚оспользуйтесь! ЋбЯзательно воспользуйтесь!
   - —то чудно? Љ чему к этому? - не понЯл ‡ыбин.
   - ѓосподи боже мой! - воскликнул Ѓуддо. - „а как же  вы  не  понимаете?
Ћни же вам руку протЯнули! ‚едь в том деле, кроме пьЯнства, хулиганства  и
бытового разложениЯ, они вам ничего не предъЯвлЯют! ’ак? Ќу  чего  же  вам
еще желать? ‘ознавайтесь, и все! ѓоворите: "„а, признаюсь, что Я  выступал
на собрании потому, что хотел выгородить своих  собутыльников.  Њы  вместе
пили. џ и сейчас такой. Џью, гулЯю, баб к себе вожу, работу заваливаю,  но
вот политики - нет, политики Я не касаюсь! Ћна мне ни к чему. Ђ  просто  Я
богема, аморальнаЯ личность!" ‚от и все.  €  ничего  вы  больше  знать  не
знаете. Ћни от вас навернЯка тогда отвЯжутсЯ.
   - ’о есть как же отвЯжутсЯ? - удивилсЯ ‡ыбин. -  ‚едь  это  же  готоваЯ
статьЯ! ‡авал работы! •орошее дело!
   - ЉакаЯ статьЯ! - воскликнул Ѓуддо в азарте. - ЉакаЯ? ‘татьи за богему,
ѓеоргий Ќиколаевич, нету, а есть литера ‘Ћќ - социально опасный элемент. €
полагаетсЯ за это ‘Ћќ по  Ћсобому  совещанию  три  года  без  поражениЯ  и
конфискации! € поедете вы по  этой  литере  не  на  Љолыму,  а  в  местную
колонию. Ђ там получите расконвойку и через года полтора выйдете с чистыми
документами на свободу. Љрасота! Џослушайте менЯ, времена сейчас  поганые,
отсидитесь за высоким забором. ‘ведите все к пьЯнке, и конец.
   - Ђ три года как же?
   - ‚от вы какой, ей-Ѓогу! -  рассердилсЯ  Ѓуддо.  -  „а  что  вы,  вчера
родились, что ли? ‚ы что же, отсюда прЯмо на свободу хотите  выйти?  Ќи  в
чем не виноват! ЋпЯть зазрЯ посадили! ’ак, что ли? „а ведь это значит:  вы
туда, а следователь сюда, на вашу койку! Џойдет ли кто-нибудь на это?  Љак
вы не понимаете, освободить вас им сейчас попросту невозможно.
   - ќто почему же? - запальчиво спросил ‡ыбин.
   - ‚от свЯтаЯ простота! „а потому, что вы уже  сидите!  ‘тойте,  стойте,
ведь вы считаете себЯ невиновным? ’ак? Ќу вот, вас тогда, семь лет  назад,
например, выпустили - ну и что же? ‚ы раскаЯлись? Ѓлагодарность к  органам
почувствовали? „а черта с два! ‚ы небось всюду ходили и  орали:  "‘волочи!
ЌегодЯи! Ќочь продержали! ‡а что? Џровокаторы!" ’ак? Ќу так или не так?  -
Ћн засмеЯлсЯ. - "Ќочь продержали"! ‚от поэтому-то вас и нельзЯ  выпустить.
‚иновного  можно,  а  невиновного  нельзЯ.  ‚иновный  в  ноги  упадет,   а
невиновный ножом пырнет. ‡начит, исходЯ из этого, статью они вам  приварЯт
обЯзательно. ’еперь вот вопрос: какую? …сли будете брыкатьсЯ да злить их -
они вам такую подберут... да еще в такое место направЯт... ќто они  умеют.
‚ы знаете, есть  лагерЯ,  где  зеки  больше  полугода  не  живут.  ’ак  вы
послушайте менЯ, ѓеоргий Ќиколаевич, вырывайте у них ‘Ћќ - и  все!  ‚  нем
ваше спасение. Ћни поупрЯмЯтсЯ, поорут да и согласЯтсЯ.
   "—ерт бы побрал этого сумасшедшего,  -  подумал  ‡ыбин,  -  и  ведь  не
разыгрывает, искренне говорит. ‚от чертовщина-то!"
   - Ѓог знает, что вы такое говорите, Ђлександр €ванович. ‚едь это  же  с
ума надо... - начал он сердито и вдруг осексЯ, вспомнил - и Ќейман сказал:
"€ тогда, вероЯтно,  сегоднЯ  Я  бы  с  вами  не  беседовал.  Љ  человеку,
осужденному за такое, политическую статью не прицепишь".
   "„а, да, -  подумал  он,  -  да,  да.  ’ак  оно,  верно,  и  есть.  ќто
сумасшествие,  но  оно  имеет  свою  систему.  ‚се  это   знают,   и   все
притворЯютсЯ, и следователи, и подследственные, все они играют в одну и ту
же игру".
   Ћн неслышно вздохнул, поднЯл ложку и стал есть сталинскую шрапнель.
   - Ќе дай мне Ѓог сойти с ума, вот что Я думаю, - сказал он.  -  ќто  из
Џушкина! Ќо Я еще побарахтаюсь! џ посмотрю, что из всего этого выйдет. „а,
посмотрю!
   Ѓуддо ничего не ответил  и  только  вздохнул.  €  весь  вечер  они  оба
молчали.


   Ћн снова спал, видел во сне тюрьму и металсЯ. "Ѓоже мой,  боже  мой,  -
думал он, - как все это нелепо получилось, ведь мне обЯзательно надо  было
увидеть ‹ину. ‚едь она будет ждать! Ѓоже мой, боже мой, какаЯ глупость.  €
как хорошо нам тогда было на море".
   € сейчас же он увидел белую стену городского музеЯ, старую рыжую  пушку
у входа на камнЯх и маленького человечка с указкой в руке.
   ђазговариваЯ, они отошли от витрины. „иректор был тощим, желтолицым,  с
усиками. ‚сЯ биографиЯ его читалась на его  лице:  сначала  он,  вероЯтно,
преподавал историю или географию в средних классах. ‡атем стал  руководить
кружком  краеведов  -  начинал  с  коллекции  бабочек,  птичьих  гнезд   и
гербариев, а кончил черепками  чернофигурных  ваз  и  обломками  мраморных
надписей. € как раз подошло времЯ открывать музей,  так  он,  само  собой,
сделалсЯ его экскурсоводом и директором. ‚ечерами он писал отчеты в  центр
и составлЯл планы экспозиции, а днем  проводил  экскурсии.  †аловатьсЯ  на
перегрузку не приходилось - сейчас вот, например,  он  водил  по  комнатам
только одного его, скучающего, равнодушного ко всему на свете  курортника.
Ќа все  объЯснениЯ  курортник  этот  только  согласно  кивает  головой  да
хмыкает. —то ему до города, что ему до многовековой истории его и что  ему
до музеев?  €  действительно,  город  ‡ыбина  совсем  не  интересовал,  он
выглЯдел так обыденно и  скучно,  как  будто  кто-то,  не  глЯдЯ,  рубанул
топором по куску старой пыльной Њосквы, вырубил, вырвал  несколько  улочек
да и грохнул их сюда, на морской песок. €  вот  где-то  возле  тупичков  и
особнЯчков Ѓольшой Њещанской заплескалось море!
   ‚от оно-то действовало на ‡ыбина со  страшной  медленной  силой  -  оно
входило, вдавливалось в него все глубже и глубже, проникало  во  все  поры
его, плескалось и гудело во всех его мыслЯх и снах. „а! Ћна наполнЯла  его
до краешков, эта "морЯ бледнаЯ сирень в  мутно-лазоревом  сосуде",  только
он, пожалуй, еще не сознавал этого.
   „иректор отговорил свое и отошел от  последней  витрины.  ђабочий  день
окончен, пора закрывать музей.
   - ‚ы ведь нездешний? - спрашивает он.  -  Ђх,  вы  из  санаториЯ  имени
Љрупской? Ќу, ну. ‡наю, знаю. џ рЯдом живу. €демте.
   Ћни выходЯт. „ень стоит высокий, солнечный и прозрачный, кричат  чайки.
Њоре поднимаетсЯ,  опадает,  ласково  ухает  и  шипит  внизу  под  высоким
берегом. Ћни идут молча, и ‡ыбину вдруг становитсЯ неловко.
   - ‚от знаете, - говорит он,  -  ‹атышев  в  "€звестиЯх  Ђрхеологической
комиссии", кажетсЯ, за 1910 год, опубликовал из  этих  мест  надпись  фаса
Ќавклеров, то есть общества судовладельцев.  €з  нее  следует,  что  здесь
где-то в заново отстроенном храме была водружена  статуЯ  бога  Џосейдона.
•орошо бы было нащупать, где он стоЯл.
   - Љак, как вы сказали?
   „иректор  останавливаетсЯ,  вынимает   записную   книжечку   и   просит
повторить.
   - "€звестиЯ", 1910 год? Ќомер не помните? - „а, об  этом  сведений  ему
что-то не попадалось. ‚едь "€звестий"-то в музее нет. - Ќадо  будет  опЯть
затребовать по межбиблиотечному.
   - Ђ разве у вас в библиотеке?.. - спрашивает ‡ыбин.
   - “ нас библиотека? “ нас знаете что? “ нас вот что...
   ‚друг директор загораетсЯ, сует книжечку в карман и рассказывает, какой
вопросник  ему  прислали  из   области.   Ћн   расстегивает   дерматиновый
портфельчик, вынимает и показывает эту бумажку.
   - ‚от полюбуйтесь - "Џланируемые находки на этот год", понимаете, о чем
спрашивают?
   - Џонимаю! "Љрокодил"! - смеетсЯ ‡ыбин. - —то ж вы ответите?
   - „а, действительно - "Љрокодил", - обиженно фыркает директор и  прЯчет
вопросник в портфель, - и ведь ничего не поделаешь, надо отвечать!
   € он опЯть говорит о музее, о том идиоте,  который  сидит  где-то  там,
вверху,  в  области,  ничего  не  делает,  ничего  не  знает,   ничем   не
интересуетсЯ и только рассылает "по точкам"  вот  такие  шпаргалочки.  Ћни
говорЯт о нем, болване, портаче, а потом не только о нем,  а  и  о  других
портачах, его покрывающих, и еще о других, и затем уже совсем о других,  о
таких, о которых говорить не полагаетсЯ, но они все равно говорЯт.
   € тут между ними, как некое спасенье, как  недоговоренность,  возникает
некто - человек секретный,  фигуры  не  имеющий.  Ћн  рождаетсЯ  прЯмо  из
воздуха этого года -  плотного,  чреватого  страхами  -  и  идет  третьим,
вслушиваетсЯ в каждое их слово, запоминает их все и молчит, молчит. Ќо  он
не  только  запоминает.   Ћн   еще   и   перетолковывает   услышанное.   €
перетолковывает по-своему, то есть по самому страшному,  несовместимому  с
жизнью. Џотому что он самый страшный человек из всех, кто ходит  по  этому
побережью,  из  тех,  кого  сейчас  несут  суда,  машины  и  самолеты.  Ћн
непостижим, бессмыслен и смертоносен, как мина замедленного действиЯ.
   Џозже выЯснитсЯ, что он еще и очень, смертно несчастен.
   Ћн навеки замкнут в себе. Џотому что эти двое носЯт его в себе,  всегда
- третьего.


   Ћни шли с Ѓуддо по взморью, веселые, беззаботные, готовые  обнЯть  весь
мир, смеЯлись и болтали. „ул теплый ветер. „ень был  тихим-тихим,  и  вода
темно-прозрачной,  как  дымчатый  топаз,  в  ней  мерцали  и  переливались
разноцветные голыши, длинные, водоросли, стайки рыбок.
   - ‚от здесь  под  камнЯми,  -  сказал  ‡ыбин  останавливаЯсь,  -  живут
преогромнейшие крабы. ‚ам необходимо достать длЯ музеЯ хоть одного  такого
краба.
   - „а Я и сам уже думал, - ответил Ѓуддо. ‚ этом сне он и был директором
музеЯ. - “ менЯ есть один, но с отломленной клешней.
   "Љак хорошо, что мы вырвались! - радостно подумал ‡ыбин, и у него  даже
сердце екнуло - так до краев он  был  переполнен  пространством  -  небом,
солнцем, морем, так был размЯгчен и доволен всем. - € как хорошо,  что  он
послушалсЯ менЯ! Њилый ты мой Ђлександр €ванович!  ‘таричок!  џ  ведь  как
пришел, так сразу сообразил, как и что. ‚от мы и на свободе".
   Ћни шли  ловить  крабов.  Љрабы  водились  возле  высокого  берега  под
плоскими темными плитами и глыбами. ’аких глыбин здесь  валЯлось  много  -
белых, черных, красных, зеленых, таких скользких, как будто их  кто  натер
жидким мылом, наступил - и поехал в  воду.  Љрабы  под  ними  жили  целыми
семействами: самые маленькие, побольше,  побольше,  еще  побольше,  совсем
большие и великаны с чайное блюдце. ‚от только самых-самых  больших  здесь
не было: самые-самые большие, наверно,  жили  в  подводных  гротах  или  в
открытом море.
   - Ђ мне обЯзательно нужен огромнейший краб, -  сказал  ‡ыбин.  -  €  не
такой, как на рынке, там их вываривают и кроют лаком, такого  Я  даром  не
возьму. Њне, Ђлександр €ванович, нужен настоЯщий, черный, со дна морЯ.
   Џотом они вошли в море и стали поднимать камни.  Ћдна  круглаЯ  глыбина
была очень большой, да вдобавок она еще до  половины  ушла  в  песок.  Ћни
вымокли с ног до  головы,  обломали  ногти,  зашиблись,  наконец  все-таки
вывернули ее. Џод ней оказалась большаЯ, круглаЯ, совершенно сухаЯ  Ямина,
и в середине ее сидел краб-крабище  -  царь  крабов,  крабий  монарх  этих
берегов, огромнаЯ колючаЯ уродина с зелеными  змеючими  глазами.  ‚ода  не
хлынула в Ямину, и он так и осталсЯ сидеть, а когда Ѓуддо наклонилсЯ, этот
черт вдруг чуть не с  шипом  подскочил  и  выбросил  уродливую  шишковатую
клешню, точь-в-точь заржавевшую скифскую железку.  ‘ейчас  он  походил  на
индийского многорукого идола - бога иву, что ли? -  черного,  древнего  и
страшного.
   - ќто особый краб, Ядовитый, - сказал Ѓуддо, отшатываЯсь, -  вы  только
взглЯните на его глаза, такой если защемит, то уж насмерть.
   ‡ыбин хотел  что-то  ответить,  но  тут  вода  забурлила,  заклокотала,
покрылась пеной, как в котле, и пошла воронкой. Ћни оба сразу очутились по
колено в воде, и их начало крутить.
   - Љрикните, - испуганно прохрипел Ѓуддо, - крикните скорее,  а  то  нас
сейчас зальет.
   Ћн хотел крикнуть и не смог - голоса не было.
   Ђ вода все прибывала и прибывала, бураЯ, сердитаЯ, воронками, с сором и
пеной. “же доходила до груди, до плеч, по шейку, и тут он весь напрЯгсЯ  и
все-таки крикнул, срываЯ горло. Љак-то очень жалко,  жидко,  но  сразу  же
понЯл, что спасен.


   ѓорел желтый свет, он лежал на кровати, и над ним наклонилсЯ  солдат  и
трЯс его за плечо.
   - ЌельзЯ кричать, - сказал солдат испуганно, - карцер за это. - € вдруг
спросил совершенно по-человечески: - —то? ‘ердце?
   “ солдата было лицо хорошего деревенского парнЯ, с каким-то белесоватым
налетом, пушком молодости, ореховые круглые глаза.
   - „а нет, так что-то... - бормотнул ‡ыбин, не  сразу  приходЯ  в  себЯ.
Џеред ним все еще плескалось  море,  блестело  солнце,  и  Ѓуддо,  рослый,
бодрый, молодцеватый, стоЯл рЯдом. Ћн оглЯнулсЯ -  Ѓуддо  рЯдом  не  было.
‘амоучитель английского лежал на пустой кровати.
   - Њожет, доктора? - спросил солдат.
   ‡ыбин покачал головой.
   - Ќу спите, - приказал солдат уже опЯть строго и вышел. ‡ыбин вытЯнулсЯ
и закрыл глаза.


   ‚се это уже было, было, было! € море, и директор, и то, что они шли  по
влажным галькам за крабами, а волны накатывались и  отбегали  у  самых  их
ног. ‘ крабом была особаЯ историЯ. ЋсобаЯ и чем-то не очень  простаЯ.  ќто
он понЯл тогда же. Љраба этого - совсем такого, как он описывал директору,
огромного,  черного,  всего  в  шипах,  известнЯковых  наростах  в   синей
прозелени - заказала ему привезти одна его сокурсница.  Ќо  с  сокурсницей
тоже была историЯ и тоже особаЯ. Ћн влюбилсЯ в нее еще на третьем курсе, и
она знала, но относилась к этому как-то непонЯтно. ‚о всЯком случае, он не
мог понЯть как. ’ак вот она и заказала привезти ей краба.
   - ’олько ты хорошенько поищи,  -  попросила  она,  -  мне  надо  самого
большого. ’акого, чтоб поставить на письменный  стол.  ќто  будет  о  тебе
памЯть на всю жизнь. •орошо? Џривезешь?
   - •орошо, - ответил он, - привезу.
   - Ќо только не с базара,  -  остерегла  она.  -  ’ам  продают  вареных,
красных, как пивные раки. ’акого мне не надо. ‘ам поймай.
   - „а ладно, ладно, - ответил он, улыбаЯсь. - Џодумаешь,  великое  дело.
Џоймаю! Ћ чем разговор? Џривезу.
   Ќо оказалось именно великое дело. ‘колько он ни совалсЯ на базар, кроме
этих отвратительных, похожих на женские баретки или коробочки из  ракушек,
никаких иных крабов он не видел, и где их ловЯт, узнать  было  невозможно.
"„а там! „а там, на косе! ќтого вот под высоким берегом! ќтого у маЯка!  ‚
море с лодки!" ‚от и все, что ему удалось узнать у продавца.
   ’ак он ходил, ходил, искал, искал, и прошло уже десЯть дней, а  так  он
ничего не нашел. ’огда он вдруг решил: ну их к черту всех! Џоймаю сам.
   €, решив это, он ЯвилсЯ в музей и сказал директору:
   - Ќу, Я пошел ловить крабов. ‚от! - ‚ руках у него был дротик, на  боку
ботанизирка.
   - •м, краба ловить! - усмехнулсЯ директор. - ќто нелегко ведь! Ђ что ж,
рыночные вам, значит, не подходЯт? Ќе натуральные? Ђ ну, постойте-ка.
   Ћн пошел в запасник, чем-то там погрохотал, погремел и осторожно  вынес
кусок картона, а на нем что-то  несуразное,  колючее,  торчащее  в  разные
стороны, черно-серое от пыли.
   - ‚от клешни одной нет, - сказал он с сожалением, - и все  времЯ  рЯдом
лежала, а сейчас куда-то задевалась.
   - ’ак неужели это краб? - не поверил своим глазам ‡ыбин.
   „иректор дунул, и они оба закашлЯлись, такаЯ поднЯлась пыль.
   - „ва года стоит на шкафу, - сердито ответил директор. - ћннаты тут его
фотографировали, вот и сломали, наверно, - он положил  картон  на  стол  и
отрЯхнул руки. - Ќу что, наверно, с одной клешней вам не годитсЯ?
   - „а где же такие водЯтсЯ? - спросил ‡ыбин изумленно,  со  всех  сторон
осматриваЯ это маленькое чудище.  Ѓольше  всего  оно  походило  на  модель
какой-то странной машины, с поршнЯми, зубчатой передачей и рубильником.  -
џ таких что-то еще и не видел. Ќа рынке таких нет.
   - Ђ там вы их и не увидите, - ответил директор. - ќто  какаЯ-то  особаЯ
порода. ‡оологи еще не знают ее. ќти крабы только  в  одном  месте  тут  и
водЯтсЯ. ’ак вам что? „ействительно такого надо? Њожно  сходить  к  одному
человеку.
   - Ћй, да вы менЯ просто спасете, - воскликнул ‡ыбин. - Ђ когда же?
   „иректор поглЯдел на часы-браслетку.
   - —то ж, уже  времЯ  закрывать.  Џойдем,  пожалуй,  сейчас,  по  берегу
недалеко. Ћн, наверно, дома.
   - Љто?
   -  „а  старик  тут  один.  ѓрек.  Ћн  их  ловит.  ‚етеран  наш.  џ  еще
воспоминаниЯ его о гражданской записывал. Џойдемте.


   ‚от и шли они по самому-самому взморью, по влажной и  мерцающей  полосе
его, и маленькие волны все времЯ обдавали их ноги. ѓоворил директор, ‡ыбин
слушал. „ул теплый ветерок. ‚ечер был прозрачным и солнечным, а галька под
ногами - ‡ыбин скинул сандалии - была теплой и влажной. Ћн и  до  сих  пор
помнит кожей, как это было хорошо.
   - ‘мотрите, что это? - спросил ‡ыбин, останавливаЯсь.
   “ самого прибрежьЯ в воде лежала какаЯ-то страннаЯ  мраморнаЯ  глыбина.
„иректор подошел, посмотрел, покачал головой.
   - Ђ ведь, вероЯтно, большаЯ художественнаЯ ценность, - сказал он  вдруг
сердито. - ‡а это надгробье когда-то великие деньги были уплачены.  Ђ  вот
сейчас валЯетсЯ под ногами, и никому дела нет.
   ‡ыбин наклонилсЯ и поковырЯл камень ногтем.
   - —то-то ведь написано, - сказал  он.  „иректор  посмотрел  на  высокий
берег.
   - Ћн вон откуда свалилсЯ,  видите?  ’ут  каждый  год  метра  три-четыре
обваливаетсЯ, вот кладбище и рушитсЯ в море. Ђ написано здесь вот  что,  -
он наклонилсЯ над глыбой. - "‚ерую, ѓосподи, верую, помоги моему неверию".
   - €нтересно! - воскликнул ‡ыбин.
   - Ћчень. ‘трашно даже интересно! ’ак интересно, что поп даже хотел этот
памЯтник совсем  с  кладбища  выбросить,  к  вдове  прицепилсЯ.  "Ћб  этом
верю-не-верю, уважаемаЯ Ђнна €вановна, надо  было  ему  раньше  думать,  а
теперь так ли, сЯк ли, но дело вполне конченное! ’еперь уж  лежи!"  „а!  €
вот уже тридцать лет, как  он  лежит.  ѓенерал  от  инфантерии  барон  фон
„ризден. Њожет, слышали?
   - Ќет, - покачал головой ‡ыбин. - ’акого не слышал, не по моей части.
   - Ђ Я его помню. Ћн ведь перед  самой  империалистической  умер,  такой
маленький был, а борода, как у —ерномора, на две стороны, или как хвост  у
чернобурки, и все нас мЯтными лепешечками оделЯл,  от  кашлЯ.  -  „иректор
снова наклонилсЯ над памЯтником. - ‚идите, что сделано? Ђмвон,  а  на  нем
раскрытаЯ книга, и позолота на буквах уже лупитсЯ. Џолежит он так года два
- и конец.  Ђ  может,  это  большаЯ  ценность,  ведь  какой-то  знаменитый
итальЯнец резал, вот фамилию не установлю.
   - Ќу уж  итальЯнец,  -  посомневалсЯ  ‡ыбин.  -  Ћткуда  тут  итальЯнец
возьметсЯ? Љакой-нибудь, наверно, камнерез из Ќовороссийска.
   - Ђ вы  нагнитесь,  нагнитесь,  посмотрите  хорошенько,  -  рассердилсЯ
директор. - ‚идите, как сделано - листик на листик! Ђ лента  на  середине,
посмотрите, посмотрите, какаЯ! Њуар! Ђ шнурочек какой! Љаждый виток виден!
Ќет, что говорить, большой, большой мастер делал! Ћн у генерала  год  жил,
памЯтник его дочке высекал. Ќу а потом генерал это самое... Ќу,  после  ее
смерти тоже задумыватьсЯ  стал.  ‚ы  ее-то  памЯтник  видели?  Љак,  и  на
кладбище даже не были? Ќу, это вы зрЯ. Ќадо сходить обЯзательно! ’аких и в
Њоскве нет. Џонимаете, это так... - Ћн оглЯнулсЯ,  подтЯнулсЯ,  вытЯнулсЯ,
вздохнул, сделал какое-то округлое движение,  словно  желаЯ  очертить  все
разом, но сразу же и спал, повернулсЯ  к  ‡ыбину  и  заговорил  уже  опЯть
по-обыкновенному: - ќто, понимаете, так - на мраморной глыбине, -  знаете,
есть такой сорт мрамора с блестками и лиловыми искрами  -  стоит  девушка,
легкаЯ-легкаЯ, как воздух, и вот-вот взлетит... Ќет, никак не могу  вам  Я
это объЯснить! Ќо правда, кажетсЯ, еще минута  -  и  оторвалась,  и  туда,
туда! Ђ одежда тЯнет  к  земле,  к  плите,  к  могиле  -  одежда  длиннаЯ,
развевающаЯсЯ, вуаль, что ли? Ђ сама девушка тоненькаЯ-тоненькаЯ,  и  руки
как крыльЯ! ‘юда, к морю! Ђ на глыбе стихи.
   - €з свЯщенного писаниЯ?
   -  Ќет!  Ќе  оттуда!  Ћна,  кажетсЯ,  этого  не  очень  придерживалась.
Ћбыкновенные стихи, Ќадсон, Џушкин, ‹ермонтов - ну как в  альбоме.  Ћна  и
сама, говорЯт, писала. Ћтец после смерти ее даже книжку  выпустил  "’анины
стихи". …е ’аней звали. „о полных двадцати не дожила.
   - “мерла?
   - ‘ маЯка выбросилась. ЏрЯмо на камни. ‚дрызг.
   - Ћт любви?
   - „а как будто так, а там кто его знает? ђазное говорЯт. ‚  рыбака  она
будто, говорЯт, влюбилась, тут  красивые  есть  рыбаки  из  греков,  прЯмо
Ђполлоны, а папаша ни в какую.  Ћчень  своенравный  старик  был!  ѓоворЯт,
проклЯл ее, или пообещал проклЯсть, или еще что-то в этом роде, но она его
же кровей, не из покорных. ‡начит, нашла коса на камень.  ‚ыйду  замуж,  и
все тут. ‚от так и получилось...
   Ћн замолчал, отрЯхнул руки и вышел на берег.
   - Ќу а как же она все-таки погибла? - спросил ‡ыбин.
   - ‚от что, - сказал вдруг директор решительно, - тут вот что надо:  тут
надо ходатайствовать, чтоб взЯли памЯтник под охрану.  Љак  представлЯющий
ценность. „а, да! ќто, Я знаю, можно. ‚ ”еодосии армЯнскаЯ  церковь  такаЯ
есть, и ее не трогают. € тут на турецких воротах тоже надпись: "ЋхранЯетсЯ
государством".  ќто  можно.  Љак  погибла-то?   Џо-разному   рассказывают.
ѓоворЯт, что он ушел в море с рыбаками,  а  ночью  поднЯлась  бурЯ,  пошли
смерчи, она всю ночь стоЯла на маЯке возле большого прожектора.  ‘мотрела,
а утром увидела на берегу доски и снасти его суденышка и ринулась, значит,
с маЯка на камни. Ђ вы видели, какой маЯк? Ќу и все! ‚дребезги!
   - Ђ так может быть?
   „иректор помолчал, подумал и засмеЯлсЯ.
   - „а нет, конечно. Љак корабль гибнет ночью в  море,  с  маЯка  это  не
увидишь. Ќо что-нибудь вроде, наверно, могло быть. Ќо вот что с маЯка  она
бросилась - это точно. ‚от в этот момент, наверно,  она  и  изображена.  ‚
полете. ‚ вознесении.
   ‡ыбин закрыл глаза, и в розоватой мгле  век  ему  представилось  что-то
белое, туманное, лебЯжье - тонкие  руки,  распущенные  волосы,  покрывало,
вздутое ветром, - и все это в вечернем солнце.
   - € хороший, говорите, памЯтник? - спросил он.
   „иректор посмотрел на него.
   - Ђ вот дальше есть подъем, взберемсЯ, посмотрим. € стихи прочтете. Ћна
очень стихи любила, говорЯт, особенно вот эти, правда, их там нет, но  мне
здешний один читал:

   ‹егкой жизни просим мы у бога,
   ‹егкой смерти надо бы просить.

   Ќе знаете, чьи это? Ћна, говорЯт, их повторЯла всю  ночь.  ‚от  обратно
пойдем, поднимемсЯ и посмотрим.


        2

   Џрошел коридорный. Ћн постукивал ключом от волчка и  повторЯл:  "Ћтбой,
отбой". ќтой блаженной минуты ждали все камеры (после отбоЯ на  допрос  не
вызывали), но ‡ыбин и  без  того  уже  спал  -  ему  почему-то,  в  грубое
нарушение всех правил, давали спать сколько угодно, но этот стук дежурного
даже до него дошел и во сне.
   …му вдруг привиделось, что он взбираетсЯ по узкой винтовой  лестнице  и
каждый шаг отдаетсЯ звоном и громом по всему помещению. Ђ лестница ужаснаЯ
-  железнаЯ,  грЯзнаЯ,  скользкаЯ,  под  ногами   чешуЯ,   рыбьи   пузыри,
картофельные очистки, разбухшие  газеты,  спичечные  коробки,  -  все  это
хрустит и скользит под ногами. Ќо он все равно лезет  и  лезет,  хотЯ  уже
твердо понимает, что не лезть  ему  надо  бы,  а  просто  проскользнуть  в
камеру, юркнуть под одеЯло и притворитьсЯ спЯщим. Ћднако  понимает  и  все
равно лезет. „обралсЯ до последней ступеньки  и  уперсЯ  лбом  в  потолок.
Џотолок весь в ржавых потеках и паутине, торчат желтые планки.  Ћн  стоит,
смотрит на него и не знает,  что  же  дальше.  Ќо  что-то  должно  вот-вот
произойти. € верно, происходит: отскакивает дверца,  и  в  четырехугольном
прорезе он видит ‹ину, только одно жестко срезанное лицо ее - квадрат лба,
щек, глаз, подбородка. ‚се это недоброе, серое, нахмуренное.
   - Ђ, это ты, - говорит он беспомощно.
   - „а, это Я, - отвечает она сухо. -  —то  ж  ты  хотел  менЯ  обмануть?
„умал, что Я не знаю, какую бабу ты сейчас разыскиваешь  и  куда  от  менЯ
скрылсЯ?
   € только она сказала это, как он понЯл, что его обставили -  успели  ей
наговорить, и она поверила.
   - ѓосподи, - взмаливаетсЯ он, - да что ты их слушаешь?  џ  сейчас  тебе
все объЯсню.
   - Ђх! ‚се твои объЯснениЯ!  -  досадливо  отмахиваетсЯ  она.  -  Ђ  ну,
покажите-ка ему, пусть сам убедитсЯ.
   € тут откуда-то поЯвлЯетсЯ Ќейман. € стоЯт они уже не на лестнице, а  в
давешнем кабинете с пальмами и кожаными креслами - Ќейман ласково и ехидно
улыбаетсЯ и вдруг, не отрываЯ глаз от его лица, проводит  рукой  по  верху
кресла. ђаздаетсЯ противный пронзительный визг, он вздрагивает,  а  Ќейман
улыбаетсЯ все шире, все ласковее и говорит: "Ќу, посмотрите, посмотрите".
   Ќа полу стоЯт носилки под черным брезентом. € из-под него  высовываетсЯ
рука. "Ќеужели?" -  холодеет  он.  "‚зглЯните,  взглЯните",  -  настаивает
Ќейман и пинком сбрасывает брезент. Ќа носилках лежит та - ЊраморнаЯ.  Ћна
совсем такаЯ, как на горе, и даже руки у нее раскинуты так же, длЯ полета.
Ќо вот глаза-то не  мраморные,  а  человеческие:  светлые,  прозрачные,  с
острыми, как гвоздики, зрачками - живые глаза в мраморе. "’ак что же,  она
все времЯ на нас так смотрела, - додумал он, - только мы не замечали?"
   - € ты хотел менЯ обмануть, - говорит ‹ина. - ‚ыдать ту за эту? ‚едь  Я
сразу понЯла, зачем ты сбежал от менЯ на €ли! ’ы  вот  за  этой  мраморной
ведьмой сбежал, а совсем не за той, что нашли на Љарагалинке.
   - „а не сбежал Я, не сбежал! - говорит он чуть не плача. - ‚сЯ  беда  в
том, что менЯ там арестовали. Ђ еще бы немного, и Я бы ее  обнаружил,  все
доказал бы, так вот ведь они помешали!
   ‹ина стоит, смотрит на него, и лицо у нее страдающее и презрительное.
   - Ќу, ‹ина, - кинулсЯ он к ней, - ну как же ты не видишь? ‚едь  это  же
совсем не та, не карагалинскаЯ. ќто  лежит,  которую  мы  с  тобой  ходили
смотреть на высокий берег. ’ы старика-то могильщика помнишь?
   ‹ина повернулась и пошла - он бросилсЯ было за ней, но тут Ќейман очень
ловко подставил ему сапог, он упал и с размаху стукнулсЯ об пол. Ѓоль была
такаЯ, что искры посыпались из глаз  и  ему  показалось,  у  него  треснул
череп.
   Ћн и верно трахнулсЯ со всей силой о прутьЯ изголовьЯ. Џеред ним  стоЯл
Ѓуддо и держал его за плечо.
   - Ќу и довели же они вас, - сказал он задумчиво.  -  ‚ы  с  вечера  все
бормотали, метались, а сейчас только что Я подошел к вам, хотел разбудить,
вы как вскочите. ќ! ‘мотрите, ведь кровь идет. —то, не тошнит?
   - „а нет,  ничего,  -  пробормотал  ‡ыбин.  …му  было  почему-то  очень
неудобно перед Ѓуддо.
   - „а какое же там ничего! Ќу, лежите смирно!
   Ћн вдруг поднЯлсЯ, подошел к двери и несколько раз отчетливо стукнул  в
оконце согнутым пальцем.
   - —то вы? ‡ачем? - вскочил ‡ыбин.
   - ‡атем, что надо, - огрызнулсЯ Ѓуддо.
   ™елкнула и отворилась кормушка - небольшое продолговатое оконце в двери
(в него подают еду), показалось четырехугольное лицо.
   - ѓражданин  дежурный,  -  четко  отрапортовал  Ѓуддо  и  вытЯнулсЯ.  -
‡аключенный ‡ыбин набил себе во сне синЯк.
   Ћкошечко захлопнулось, щелкнул замок, и дежурный вошел в камеру.
   - ќто как же так набил? - спросил он подозрительно. - Ћбо что же?
   - „а вот, об спинку, - ответил ‡ыбин виновато, - приснилось!
   „ежурный подошел к кровати и пощупал железные прутьЯ.
   - Ћб эти? - спросил он деловито.
   - „а.
   „ежурный провел рукой по прутьЯм.
   - ‚сЯ бровь рассечена. ‡апишу завтра к врачу, - сказал он и прикрикнул:
- Ќочью нужно спать, а не шарахатьсЯ!
   - џ и спал.
   - Џлохо спали, если такой рог! ‚от еще что врач скажет...
   Ћн ушел, а ‡ыбин недовольно сказал Ѓуддо:
   - ‚от теперь к доктору идти! Ќу зачем вы, в самом деле?
   - Ђ затем, дорогой ѓеоргий Ќиколаевич, - ласково ответил Ѓуддо,  -  что
все рога здесь на твердом учете. Ќикто дам их приобрести за здорово живешь
не позволит. ‡а незаконный синЯчок тут сразу пЯть суток!
   - €нтересно! Ђ какие же тут законные?
   - Ђ те, что сверху приносЯт! €з следственного  корпуса.  ‚от  тот  носи
сколько хочешь, никто  не  привЯжетсЯ.  Ђ  так,  чтобы  вы  их  сами  себе
наставили, а  потом  вызвали  прокурора  да  закатили  голодовку,  "требую
сменить следователЯ, а то он менЯ лупит", - нет, тут это  не  пройдет,  за
этим здорово смотрЯт. Ђ потом, ведь и драка могла быть! Ђ это  уж  крупный
непорЯдок, за него и дело могут завести.
   - ’ак что же? ’ам бьют, что ли? - чуть не вскрикнул ‡ыбин.
   - Ќет, чаем поЯт с творожниками, - усмехнулсЯ Ѓуддо, - и плакать еще не
разрешают. Ђ будешь плакать - в карцер пойдешь.
   - Ђ что же прокурор? ‚от вы  говорите,  что  можно  прокурора  вызвать,
голодовку закатить, от следователЯ отказатьсЯ.
   - ќкий вы быстрый! Ћт следователЯ он откажетсЯ. ќто  можно  опЯть-таки,
если синЯки незаконные. …сли не дано было  указание  бить,  а  следователь
проЯвлЯет инициативу и все равно бьет, просто кончить дело поскорее  хочет
или за красотой сюжета погналсЯ и сует вам то, что совсем и  не  нужно.  Ђ
против законных синЯков прокурор вам не защита. …сли дано  указание  бить,
то все! Ѓьют, пока не выбьют все что надо. Ќо это уж только там  решаетсЯ,
- он ткнул пальцем в потолок.
   - ‚ следственном корпусе?
   - …ще повыше. Ќа седьмом небе, у гражданина наркома. ‚от во дворе радио
недавно замолкло, значит, уже час доходит. …сли через часа два или три  не
будете спать - услышите сами.
   - —то?
   - ‹юди будут возвращатьсЯ с допроса.  Љто  придет,  а  кого  под  мышки
притащат. …сли проснетесь, послушайте. ќто любопытно. Ќу, хорошо, спим.
   Ѓуддо отошел от него, лег  на  кровать,  вытЯнулсЯ,  натЯнул  до  горла
ужасное солдатское одеЯло и почти сразу же захрапел. € лицо у  него  стало
Ясное и довольное. —увствовалось, что он длЯ себЯ все  вопросы  уже  давно
решил и седьмое небо его никак не волновало.
   ...‡ыбин лежал и думал.  ’о,  о  чем  говорил  Ѓуддо,  было  совершенно
невозможно. Ѓить тут не могли, как не могли, например,  есть  человеческое
мЯсо. Ћрган высшего правосудиЯ, официальнаЯ государственнаЯ инстанциЯ, где
еще жил, обитал дух рыцарЯ ЋктЯбрЯ †елезного ”еликса, - не  мог,  не  мог,
никак  не  мог  превратитьсЯ  в  суд  пыток.  ‚едь  во   всех   биографиЯх
„зержинского рассказываетсЯ о том, как он чуть не расстрелЯл  следователЯ,
который не сдержалсЯ и ударил подследственного. € ведь когда это  было?  ‚
годы гражданской войны и белогвардейских заговоров. ќти  книжки  и  сейчас
продаютсЯ во всех газетных киосках. Ќет-нет, как бы  плохо  о  них  он  ни
думал, но бить его не могут. ‚ этом он был  уверен.  Ќо  так  думала,  так
верила только одна логичнаЯ, здороваЯ половина его  головы  -  другой  же,
безумной и бесконтрольной, он знал так же твердо другое: нет, бьют, и бьют
по-страшному! ќта мысль пришла в первый раз ему в голову, когда он  прочел
речь обвинителЯ на одном из московских процессов ("ђазговоры о  пытках,  -
сказал тогда ‚ышинский с великолепной легкостью, - сразу же  отбросим  как
несерьезные")  и  особенно,  конечно,  когда  увидел  страшные   показаниЯ
обвинЯемых  на  самих  себЯ.  Ћн  не  был  юристом,  правом   никогда   не
интересовалсЯ,  на  открытые  заседаниЯ  суда  не  ходил,  даже   западные
детективные романы и те любил не больно, но то, что  обвинЯемые  наперебой
друг перед другом топЯт сами себЯ, что свидетелей  на  эти  торжественные,
чуть ли не ритуальные заседаниЯ приводЯт и уводЯт под конвоем,  а  никаких
иных доказательств нет, - все это ему  казалось  такой  нелепостью,  таким
бредом, что он чувствовал: объЯснить это можно только одним - бьют. € даже
не только бьют, но еще и пытают. € лучше уж не думать, как пытают.
   Ђ раз у него произошел один разговор с директором, и  он  тоже  был  не
совсем прЯмым и откровенным, но то, о чем не  могли  говорить,  они  тогда
договорили до самого конца. „иректор в то утро сидел в  кабинете  и  читал
"€звестиЯ". Љогда ‡ыбин вошел, он легко отбросил газету - она соскользнула
по стеклу на пол, - встал и пошел по кабинету.
   - Ќу, гады! - сказал он крепко. - Ќу, мерзавцы, даже  читать  противно!
’о есть никакого уже стыда и совести не осталось. ‚се наружу. —итал?
   ‡ыбин покачал головой.
   - Џрочти! “довольствие получишь.  Ђх,  гады!  Ђх,  собаки!  Џлачут,  на
колени падают, просЯт учесть, клЯнутсЯ еще быть полезными.
   - € учтут?
   - „а, как раз учтут! - огрызнулсЯ директор. - Џерешлепают, как собак, и
все!
   ‡ыбин ничего не сказал, только плечами пожал.
   - Ђ что ты как будто удивлЯешьсЯ? -  рассердилсЯ  директор.  -  —то  ж,
миловать за такие дела, что ли?
   - Ќет, не то, но зачем же они тогда каютсЯ?
   - •м! ‡ачем каютсЯ? Ђ затем они каютсЯ, что жить они,  дорогой,  хотЯт.
Ћчень даже хотЯт! Ћт крымских вилл да  курортов  в  крематории  что-то  не
больно тЯнет.
   - € что же, длЯ этого нужно колотьсЯ?
   - Ђ ты бы не  кололсЯ?  -  усмехнулсЯ  директор.  -  ‚от  тебЯ  бы  там
допрашивали, а ты бы дурака валЯл? ’ак, что ли?
   - Ќо если доказательств нет.
   - Ќет? …сть! ’акие доказательства есть, что лучше и  не  надо!  Љак  их
предъЯвЯт - так сразу все расскажешь!
   € наступила тишина.
   - ќто вы про что? - спросил ‡ыбин.
   - Ђ про то, что  нечего  тебе  дурачком  прикидыватьсЯ,  -  рассердилсЯ
директор. - „а что они там, у тещи  в  гостЯх?  ‘  любовницей  на  постели
валЯютсЯ? Ќет, там, брат, запоешь! ’ам что  было  и  что  не  было  -  все
припомнишь!
   - „аже что и не было?
   - ’ы не говори, что не надо. ‡а это знаешь что! —то было, припомнЯт.  Ђ
каютсЯ потому, что процесс должен быть  показательным,  всенародным.  ‚есь
мир теперь смотрит на наш Љолонный зал  -  поэтому  и  факты  должны  быть
убедительные, Яркие, простые.
   - € правдивые?
   - € правдивые! €, конечно, прежде всего правдивые. Ђ что, разве у  тебЯ
есть причины сомневатьсЯ, что,  скажем,  Љаменев  или  ‡иновьев  не  враги
народа? €ли что ђыков не боролсЯ против сплошной коллективизации, или  что
иудушка ’роцкий из-за рубежа не ведет борьбу на фашистские  деньги  против
нашего ленинского –Љ и лично против товарища ‘талина? …сть  у  тебЯ  такие
факты, что этого не было? Ќу, что ж ты  молчишь?  …сть  или  нет,  Я  тебЯ
спрашиваю? Ќу а если все это правда, то все остальное уже  мелочи.  •одил,
не ходил, говорил, не говорил, встречалсЯ, не встречалсЯ - все это  только
длЯ большей наглЯдности нужно. ‚от тебЯ все  интересует,  добровольно  они
колютсЯ или нет. Ќу, во-первых, какаЯ добровольность, когда  речь  идет  о
шпионаже и диверсиЯх. …е не было  и  нет!  Ђ  во-вторых,  ты  вот  человек
грамотный, радио слушаешь, газеты читаешь. ‚от Я  тебЯ  и  спрошу:  ты  не
вычитал там, как буржуазиЯ расправлЯетсЯ в своих застенках  с  борцами  за
права рабочего класса? —то творит ”ранко с республиканцами, ты знаешь? Љак
ѓитлер пытает немецких коммунистов? —то он сделал с  товарищем  ’ельманом?
Ћб этом ты думал когда или нет? ’ак что же,  они  будут  резать  на  куски
наших братьев, а мы в нашем ‘оветском государстве их, гадов и бандитов,  и
пальцем тронуть не смеем? Ђ что нам на это скажет рабочий класс? Ќе пошлет
ли он нас за такую гуманность ко всем чертЯм собачьим? Ќу, что ты на  менЯ
так смотришь? Ќу, что, так или не так?
   - Ќу, положим, что так, но...
   - Ќу и все, раз так. € без всЯких там "но"! Ђ таким людЯм не  место  на
нашей советской земле - ты осознаешь это или нет?  ’еперь  дальше.  ‡ачем,
спрашиваешь, процесс? „а если бы они были рЯдовые шпионы, уголовнаЯ шпана,
то было бы проще простого - прижал к ногтю, брызнули бы они, как вошь, - и
все! € никаких оповещений не надо! Ќо ведь кто это? Џредседатель исполкома
Љоминтерна,  Џредсовнаркома,  члены  Џолитбюро,  наркомы  -  от  таких  не
отмолчишьсЯ. Ќадо, чтобы народ от них  самих  услышал,  кто  они  такие  и
каковы их дела. € чтоб еще другое наши люди понЯли. ‚сЯкое отступление  от
линии партии - это смерть или предательство. ‚он какие люди  были,  а  как
скатились в болото оппозиции, как пошли не той дорожкой, то вон к  чему  и
пришли! ’ак что же тогда о нас говорить, скажет советский человек. Људа же
мы забредем, если мы начнем колебатьсЯ да умничать, не доверЯть сталинской
линии? ‚от длЯ чего эти процессы и  признаниЯ  нужны.  Ќу,  что  ты  опЯть
хочешь сказать?
   ‡ыбин пожал плечами.
   - Ќичего.
   - Ќу а