 раз ничего,  то  и  нечего  играть  в  этот  самый  бесклассовый
гуманизм! ’оже мне засраннаЯ интеллигенциЯ - он не понимает, не допускает!
Ђ вот ‚ладимир €льич допускал, он сказал: "Њы врага  били,  бьем  и  будем
бить". Ђ ведь был гуманист почище, пожалуй, твоего ‹ьва ’олстого.
   - Џочему ’олстой мой?
   - Ђ чей же еще? Њой, что ли? Њне его задаром не надо! ’оже мне,  развел
в тридцать седьмом году непротивленье злу. €м можно, нам нельзЯ. ‚от когда
пойдешь домой, посмотри - там висит у входа-один плакат.  Ћчень  наглЯдный
плакатик.
   ‡ыбин этот плакат уже  видел.  €м  были  оклеены  все  стены.  †елезнаЯ
перчатка, усаженнаЯ шипами,  душит  змею.  ‡меЯ  извиваетсЯ,  хлещет  алаЯ
кровь. ЂлаЯ, человеческаЯ, а не змеинаЯ, и железные шипы тоже в  крови,  и
весь плакат, как платок, промок от крови. Ђ надпись: "…жоваЯ рукавица".
   ‚от с этого разговора сознание ‡ыбина как бы раздвоилось. Ћн не  принЯл
рассуждениЯ директора в полный серьез - мало ли что ему придет в голову? -
но в душе его вдруг угнездилсЯ темный, холодный и почти сверхъестественный
ужас. Ћн боЯлсЯ брать в руки газеты и все равно брал и  читал  их  больше,
чем когда-либо. ЃоЯлсЯ говорить об арестах и  все  равно  говорил.  ЃоЯлсЯ
допускать до сознаниЯ то, что таилось в каких-то подспудных  глубинах,  но
все равно в душе этот холод и мрак жил, нарастал и уже  присутствовал  при
каждой встрече, при каждом самом беглом пустом разговоре. Ќо разум у  него
был  еще  защищен  надежно  этим  вот  "не  может  быть".  €  поэтому   он
действительно не знал, почему подсудимые на процессах так откровенно,  так
говорливо, так хорошо выглЯдЯт и почему они такой дружной и веселой толпой
идут на верную смерть. € что их гонит? Ќеужели совесть?
   ...‚ ту же ночь, но, наверно, уже под самое утро, Ѓуддо тихонько тронул
его за плечо. Ћн открыл глаза и сразу же зажмурилсЯ. ‘вет бил в глаза  еще
более наглый, нагой и обнажающий. ‚се предметы при нем казались стесанными
как топором. Ћн хотел что-то спросить, но  Ѓуддо  больно,  двумЯ  пальцами
сдавил ему плечо и сказал "тес!".
   ѓде-то совсем рЯдом плакала женщина - плакала тихо, горько, придушенно,
наверно, утыкаЯсь лицом в платок или подушку.
   - Љто это? - спросил ‡ыбин, но Ѓуддо опЯть  сказал  "тес!"  и  приложил
палец к губам.
   Џрошел коридорный, поднЯл глазок и о чем-то спросил женщину. ’а  как-то
странно всхлипнула и ответила, а потом  снова  заныла,  заплакала.  €  тут
‡ыбин чуть не вскочил. Ћн узнал голос ‹ины. ќто она  плакала  и  причитала
тут за стенкой. „а он и вскочил бы, если  бы  Ѓуддо  не  притиснул  его  к
койке.
   - Њолчите! - приказал он свирепо, почти беззвучно.
   ђазговор продолжалсЯ. ’еперь женщина не плакала, а слушала и  отвечала.
€ вдруг она очень отчетливо произнесла его имЯ. ’ут он уж вскочил, и Ѓуддо
уже не удержал его. Ѓоль и страшнаЯ тоска сожгли его почти мгновенно, и он
сразу позабыл все. Ћн хотел  бежать,  ломать  все,  схватить  табуретку  и
грохнуть ее об дверь. ’олько чтоб заорал на него  дежурный  и  назвал  его
фамилию, только чтоб она понЯла, что он здесь, рЯдом - все  слышит  и  все
знает.  €  в  это  же  времЯ  какаЯ-то  сила,  предел,   запрет,   власть,
невозможность пресекли его голос, и он не закричал во всю мощь,  а  только
забормотал - часто и нескладно:
   - џ голодовку... џ сейчас же смертельную голодовку им! џ  к  верховному
прокурору... Љ наркому! џ на седьмой этаж сию минуту!
   - „а молчите же вы, молчите! - испуганно шипел Ѓуддо, зажимаЯ ему  рот.
- —его вы кипЯтитесь? Ќу? ‚едь ничего же нет. ќто кажетсЯ вам. ‚от и  все,
- наконец ему как-то удалось переломить ‡ыбина у поЯса и усадить на койку.
- ‚от еще истеричка! - сказал он с презрительной жалостью. - ќто же  обман
чувств, наваждение. џ тоже  первую  неделю  все  слышал  голос  жены.  ‚от
выпейте-ка воды! - € только он отошел от него, как женщина за стеной вдруг
громко засмеЯлась - и он понЯл, что это не  ‹ина,  и  даже  голоса  совсем
разные.
   - ѓосподи, - сказал он облегченно, как  бы  разом  терЯЯ  все  силы.  -
ѓосподи, - и повалилсЯ набок головой в подушку.
   Ђ женщина сказала что-то уже в полный голос и пошла по коридору, чем-то
звенЯ и напеваЯ.
   - ‡десь раздаточнаЯ рЯдом, - объЯснил Ѓуддо, - ведра и бачки стоЯт. ‚от
и кажетсЯ.
   - Ђ что же вы... - начал было ‡ыбин громко и возмущенно,  но  сразу  же
сник и не докончил. Џотому что в самом деле было уже все равно.
   Њашинально  он  пощупал  бровь.  ‘инЯк  -  предмет   строгой   тюремной
отчетности - наливалсЯ как слива и готовилсЯ к утру закрыть весь глаз.
   “тром его вызвали на допрос. "Ќеужели опЯть к Ќейману?" -  подумал  он.
Ќо сразу увидел, что нет, ведут не вверх, а вниз. € кабинет был совсем  не
такой, как у Ќеймана, небольшой, темноватый, в окно лезли тополЯ, а дивана
и кресел не было. ‘ледователЯ звали •рипушин (‡ыбин  прочел  его  фамилию,
когда подписывал бланк допроса). Ѓыл этот •рипушин  статным  мужчиной  лет
сорока, с тупой военной выправкой,  с  большим  плоским  лбом  и  мощными,
похожими на рога жука-оленЯ бровЯми. Ђ глаза  под  этими  бровЯми  были  у
•рипушина светло-оловЯнные. ‡атем был у него еще пробор по ниточке, френч,
блестЯщие сапоги; Ќо вообще-то, конечно, мужчина  что  надо.  ’аких  любЯт
ловцы душ  человеческих.  "Ћбратите  внимание  на  такого-то  студента,  -
докладывают они. - џ с ним парочку раз толковал,  кажетсЯ,  наш  человек".
•рипушин, конечно, по всем статьЯм был нашим человеком.
   - ‡дравствуйте, - сказал он строго и кивком отпустил разводЯщего, - вот
садитесь сюда, - показал на стул у двери. - Ђ что это у вас с глазом?
   ‡ыбин ответил, что это он расшибсЯ во сне.
   - —то же вы  так  беспокойно  спите?  -  сурово  и  насмешливо  спросил
•рипушин. - “ врача были? •орошо, проверим. ’ак, имЯ, отчество",  фамилиЯ,
год, место рождениЯ. ‚се точно и полностью.
   ‡ыбин  ответил,  •рипушин  записал,  и   затем   часа   два   они   оба
сосредоточенно работали. Љто родители? Љак  девичьЯ  фамилиЯ  матери?  ѓде
училсЯ? ѓде работал? €мел взысканиЯ? ѓде проживал до ареста?  Џо  адресам.
…сли ли братьЯ и сестры? Ђдрес? Љакие есть еще родственники? Ђдреса! Љакие
знаете иностранные  Языки?  Ѓыл  ли  за  границей?  Ѓыл  ли  под  судом  и
следствием? Џодробно, подробно, подробно! Ќе торопитьсЯ. ‘ейчас уже некуда
торопитьсЯ.
   Ќо ‡ыбин и не думал торопитьсЯ -  у  него  даже  в  голосе  прорезались
этакие  широкие  партикулЯрные  нотки  -  когда  он  объЯснЯл,  что  такое
фитопатологическаЯ станциЯ имени „окучаева, где работает его  сестра,  что
„окучаев пишетсЯ через "о", а "фитопатологическаЯ" через "и",  "а"  и  два
"о". •рипушин тщательно записывал все и  лишь  иногда  вскидывал  на  него
испытующие грозные оловЯнные глаза - не издеваетсЯ ли враг?  Ќо  враг  был
совершенно  серьезен  и  спокоен.  Ћн  хорошо   запомнил   Ѓуддо:   теперь
следователь мудрый пошел, это не то что раньше -  он  вас  уже  с  первого
допроса просветит насквозь.  ‚от  посадит  вас  у  стенки  и  начнет  душу
выдавливать, как, да что, да где - ты и так весь кипишь,  хочешь  поскорее
понЯть, в чем дело, а он точит и точит...
   Ќу нет,  на  эту  дурочку  вы  менЯ,  дорогие  товарищи,  не  возьмете.
„остаточно было уже одного Ќеймана - а терпениЯ у  менЯ  воз  и  маленькаЯ
тележка. „ЯдЯ? „о революции мой родной дЯдЯ  по  отцу  ‘ергей  ’ерентьевич
работал в городе Њариуполе мировым посредником - это через  "о",  -  а  во
времЯ империалистической служил в ‘оюзе городов. ќто, кажетсЯ, с большой.
   ’ак они в полном согласии прописали  до  вечера.  Љончили  один  бланк,
взЯли другой. ‡ажгли свет. Ќаконец •рипушин отложил ручку и сказал:
   - ’еперь назовите всех ваших знакомых.
   € тут ‡ыбин действительно чуть не рассмеЯлсЯ. „о чего  все  шло  именно
так, как он ожидал. …ще месЯца два тому назад Љорнилов, изрЯдно  подвыпив,
рассказал  ему  о  своем  первом  допросе.  Џосле  очень   корректного   и
неторопливого  анкетного  разговора  следователь  вот  совершенно  так  же
положил ручку, откинулсЯ на спинку кресла и  сказал:  "Ђ  теперь  назовите
всех ваших знакомых". "џ спрашиваю его: то есть как  всех?.."  -  "„а  так
вот, всех. Ђ что,  у  вас  их  так  много?"  €  стал  Я  называть:  назвал
сослуживцев - это легче легкого, потом соседей,  тоже  несложно,  а  потом
дошло до товарищей по учебе - тут уж  Я  стал  думать:  ведь  были  просто
однокурсники, а были и настоЯщие друзьЯ - а с друзьЯми и дела, и разговоры
были дружеские. ’ак вот всех их называть или  не  всех?  Ќазвал  не  всех.
‡атем женщины - с ними уж совсем морока. …сли назвать,  то  их  потащат  в
свидетели, а если нет, то,  может,  еще  скорее  потащат  -  так  как  же,
называть или нет? ‚от как бы вы поступили?"
   Ћн тогда пожал плечами и сказал, что так сразу же ему  ответить  трудно
("Ђга! Ђ мне, думаете, было легко?" - обрадовалсЯ  Љорнилов),  но,  верно,
некоторые наиболее Явные знакомства скрывать все-таки невозможно. "’ак вы,
значит, назвали бы! - подхватил Љорнилов. - € сейчас же пошли бы вопросы -
где  познакомились?  —асто   ли   встречались?   ѓде?   Љогда?   Љто   еще
присутствовал? Ѓыли ли в ресторанах? Љогда, в каких? ‚ какой  компании?  Ђ
может, в кабинете? Ђ потом вызовут ее, да и покажут ваши показаниЯ.  €  не
полностью, конечно, а строчек с десЯть, там, где про ресторан. ‚от и  все!
€ девчонка уж на хорошем крючке! ‚от как Я все это сообразил, так у менЯ в
зобу дыхание и сперло. ‘мотрю на следователЯ  и  молчу.  €  он  смотрит  и
молчит. †дет. Ђ что ему торопитьсЯ? …му все равно жалованье идет. ‚от  тут
Я и взвыл. Ћт нелепости, от беспомощности, от того, что не поймешь, что же
отвечать! Ћх, этот первый допрос! Ћн мне вот  как  запомнилсЯ!  Џотом  все
много легче пошло - поЯвилась конкретность. € хоть Я и виноват не был -  Я
же рассказывал вам, как все это получилось, - но это уж другое  дело!  ђаз
заложили, то, как говоритсЯ в анекдоте, "не терЯйте, кума,  силы  и  идите
спокойно на дно". џ и пошел. ђаскололсЯ и подмахнул! Ќе глЯдЯ! Ђ  что  там
глЯдеть! Ќо вот этот первый тихий, заметьте, совершенно тихий допрос - вот
он мне запал на всю жизнь. Ќу а потом выЯснилось, что ни беса  лысого  они
не  знали.  Ђ  просто  на  пушку  брали!  …сть  у  них  такие  штучки  длЯ
слабонервных!"
   ќтот рассказ ‡ыбин запомнил накрепко и даже эти словечки - "заложил"  и
"раскололсЯ" - тоже запомнил. „а и психическаЯ атака Ќеймана тоже кое-чему
научила. € сейчас, когда •рипушин задал  ему  тот  же  вопрос  -  назовите
знакомых, - он с величайшей легкостью небрежно ответил:
   - „а нет их у менЯ.
   - Љак? - •рипушин от изумлениЯ даже как будто подавилсЯ  словом.  -  ’о
есть вы утверждаете, что... - € сразу же, не даваЯ опомнитьсЯ  и  добавить
что-то, схватил ручку и записал. - ‚от, "знакомых не имею", -  сказал  он,
подносЯ протокол ‡ыбину, - прочтите и подпишите. ’ак, хорошо! ‡начит,  три
года живете в Ђлма-Ђте и никого в ней не знаете! Ћтлично! ‡апомним!
   Ћн снЯл телефонную трубку и вызвал разводЯщего. Ћн был  очень  доволен:
на поверку этот ‡ыбин оказалсЯ круглым дураком.


   Ђ через час •рипушина вызвали наверх - и он  понЯл,  что  дурак-то  он.
Ќачальник отдела ѓулЯев,  корректный,  точный,  холодно-ласковый  заморыш,
усадил его в кресло, открыл  и  придвинул  портсигар  и  осведомилсЯ,  как
обстоит дело с его заЯвлением о путевке в ‘очи.  ‘умеет  ли  он  до  этого
развЯзатьсЯ с ‡ыбиным? •рипушин только хмыкнул и протЯнул бланк допроса.
   - џ с ним за две недели все кончу! - сказал он.
   -  „а?  -  немного  удивилсЯ  ѓулЯев.  -  Ћн  на  вас  произвел   такое
впечатление? €нтересно! —то ж, признаетсЯ?
   - „а нет, наоборот, крутитсЯ, вертитсЯ, но без всЯкого толка.  €  сразу
же завралсЯ! Ќапропалую!
   - ЉрутитсЯ, вертитсЯ шар голубой! - пропел ѓулЯев, читаЯ,  у  него  был
чистый звонкий дискант. ‡лые Языки говорили, что он до семнадцати лет  пел
в  церковном  хоре.  -  ‚рать-то  он,  конечно,   горазд.   Ђ   вот   этим
заинтересуйтесь-ка! - он постучал пальцем по строчке. - Ћтец умер  в  1919
году в ‘амаре. ќто почему же вдруг  в  ‘амаре?  Ћн  же  коренной  москвич!
Њожет, расстрелЯли? ‚едь там до этого чехи были, может, он к ним и дернул,
а?
   - …сть заинтересоватьсЯ! - по-военному ладно и бодро ответил •рипушин.
   - „а, заинтересуйтесь! ќто длЯ общей характеристики будет кстати.  ’ак,
так, так! Ђх, негодЯй! Љ следствию он не привлекалсЯ! Ђ что ночь  просидел
в камере на ‹убЯнке, это не в счет. € это несмотрЯ на наш разговор с  ним.
Ќу, остер мальчик!
   - Ђ вы читайте дальше, - усмехнулсЯ •рипушин, - конец!
   - —итаем конец. ’ак, так,  так!  •орошо,  хоро-шо!  -  €  вдруг  ѓулЯев
возмущенно бросил  протокол  на  стол.  -  ‘лушайте,  да  что  это  такое!
"‡накомых не имею".
   - ‚идите, какой дурак, - с готовностью подхватил •рипушин. -  "‡накомых
не имею", так теперь Я его буду уличать на каждом шагу.
   ѓулЯев посмотрел на него, хотел что-то  сказать,  но  только  вынул  из
портсигара папиросу, помЯл, высек огонь  из  зажигалки,  закурил,  помотал
зажигалкой, чтоб загасить огонь, и только тогда сказал:
   - ‚ы будете уличать его на каждом шагу, то есть называть  ему  фамилии.
‚от это ему и надо. Ћн сразу же узнает, кто проходит по его  делу,  а  кто
нет. Ќе он нам, заметьте, будет называть кого-то, а мы ему. ‚ этом  и  все
дело.
   - „а Я его, негодЯЯ, на следующем допросе...  -  вскочил  •рипушин.  Ћн
сразу все понЯл.
   - ‘Ядьте! - улыбнулсЯ ѓулЯев. - Ќе надо принимать так близко к  сердцу.
Ќу и начнетсЯ у вас на допросах сказочка про белого бычка. ‚ы скажете: "‚ы
лжете". Ђ он ответит: "Ќет, Я не лгу". "“ вас есть знакомые". - "Ќикого  у
менЯ нет"... - "Ќет есть". - "Ќет нет". Ќу и сколько же можно  тЯнуть  эту
резину? Ђ тут еще у вас путевка! ‡начит, вы будете торопитьсЯ. €,  конечно
же, назовете ему имена. Ќу и все! €нициатива нами упущена. Ќо  хитер!  Ћх,
хитер, дьЯвол! Ќет, если вы его с первого раза не взЯли, то теперь  уж  не
возьмете.
   Ћн еще раз затЯнулсЯ и задумалсЯ. „а, Ќейман на этот раз оказалсЯ прав.
•рипушин - это совсем  не  то.  ’ребовалась  тонкаЯ,  продуманнаЯ  работа.
„ело-то  планируетсЯ  немалое.  Ќи   больше   ни   меньше   чем   открытый
алма-атинский процесс на манер московских.  Џрофессора,  бывшие  ссыльные,
писатели, троцкисты,  военные,  убранные  из  армии,  -  шпионаж,  террор,
диверсиЯ,  вредительство  на  стройках.  Џриезжал  ЏЯтаков,  оставил  свою
агентуру, имелась свЯзь с џпонией через ‘инцзЯн. ‡ыбин  и  собиралсЯ  туда
махнуть с золотом. Ќо если его не  удастсЯ  заставить  писать  и  называть
имена, то тогда все может  полететь.  ’ут  важен  каждый  месЯц,  ситуациЯ
менЯетсЯ иногда молниеносно, поэтому самое главное - успеть, не  упустить!
Ќейман предупреждал: матом и кулаком тут не возьмешь. Ќо он подумал:  если
после первого строго законного допроса спустить с цепи эдакого  цербера  -
адского пса с лаем и бешеной слюной, - то можно и взЯть. Ђ в случае чего -
карцер! Ќе поможет? ‹асточка! Ђ  потом  опЯть:  законность,  корректность,
тихаЯ беседа, чай с шоколадными конфетами. Љнижные новинки. Ђ этот ‡ыбин к
тому же субъект неустойчивый, слабохарактерный, жизни не знает.  ‡десь  он
совсем сбилсЯ с панталыку, ведет дурацкие  разговоры.  ’ак  что,  пожалуй,
можно взЯть. Љонечно, •рипушин годитсЯ только  на  первые  пЯть  -  десЯть
допросов, и потом в дело вступают они -  он  и  Ќейман,  но  как  затравка
•рипушин хорош. ’ак думал он - и вот, видно, осексЯ. ‚прочем,  осексЯ  ли?
Њожет, случайность? ‚едь активного допроса еще не было. Ќадо подождать. Ћн
еще раз затЯнулсЯ, затем отложил папиросу и протЯнул протокол •рипушину.
   - ‚озьмите-ка! Ќу что ж! Ќичего непоправимого не произошло, на  ошибках
учимсЯ. Ќо теперь Я вас буду просить: протоколы сначала пишите  начерно  и
приносите мне. Џодписать ему дадите в следующее утро. ’ак, пожалуй,  будет
лучше.
   - „а вы не сомневайтесь, - бурно взмолилсЯ •рипушин.  -  Ќикуда  он  не
денетсЯ, Я ему...
   - Ќу, ну, -  ѓулЯев  встал,  подошел  к  •рипушину  и  слегка  дружески
похлопал его по плечу, - ничего, ничего, бывает.  ’еперь  будете  иметь  в
виду это - вот и все.
   Љогда дверь закрылась, ѓулЯев подошел к столу, придвинул к себе телефон
и вызвал было по коммутатору Ќеймана, но как только  услышал  его  резкий,
отчетливый голос, так сразу же опустил трубку.
   - ѓлавное - не пороть горЯчки - не то сказал, не то подумал он,  -  тут
нужна выдержка!


        3

   Љогда он вернулсЯ, Ѓуддо в камере не было. Ќа столе стоЯли две миски  -
каша и уха из мальков. Ћн сел  на  кровать  и  стал  есть.  "Ќу,  сегоднЯ,
кажетсЯ, сыграли вничью, по так дальше не пойдет - будем дратьсЯ в  кровь.
ЏсихическаЯ? ут с тобой, давай психическую. Ђ что  они  могут  предъЯвить
конкретно? Љакие-нибудь комбинации  с  золотом?  ‚  общем,  не  исключено,
конечно, но врЯд ли, тогда бы и директор был тут (а кто сказал, что он  не
тут?). ’огда какие-нибудь разговоры, анекдоты?  ‚от  это  более  вероЯтно.
Ђнекдоты сейчас в цене, самый-самый рЯдовой и не смешной потЯнет лет пЯть,
а если  еще  упоминаетсЯ  товарищ  ‘талин  -  то  меньше  чем  восемью  не
отделаешьсЯ. „а, но как раз анекдоты-то он и не рассказывал, просто как-то
памЯти у него на них нет  -  Љорнилов  рассказывал  (а  откуда  опЯть-таки
известно, что и он не тут, за стеной?), рабочие что-то такое говорили, дед
раз спьЯну спел частушку времен гражданской войны ("‘идит ’роцкий на лугу,
гложет конскую ногу. Ђх, какаЯ гадина - советскаЯ говЯдина!"), а  он  нет.
„а, но смеЯлсЯ! €  не  оборвал  разговор  в  самом  начале!  €  не  сделал
соответствующее внушение! € не сигнализировал! ќто, по нынешним  временам,
тоже кое-что стоит! ‚се это так,  но  тоже  врЯд  ли.  —увствуетсЯ  что-то
другое, куда более серьезное. ‚от знают они что-нибудь про ‹ину или нет? Ђ
если знают и вызовут ее, то?.." ќта мысль сразу взметнула его, он  вскочил
и зашагал по камере. "’ак вот, скажем, вызвали ‹ину, так что  они  от  нее
получат? Ђ как ты думаешь, что? € вообще-то, что ты  про  нее  знаешь?  Ќо
честно, честно! Ђ чего честно? „а многое знаю, все  знаю,  особенно  после
той ночи. „урак! €менно после той ночи ты про  нее  ничего  и  не  знаешь!
Ќеужели это до тебЯ не доходит? Ќо постой, постой,  почему  не  знаю?  Ћна
ведь тогда сказала, что любит, именно потому и приехала сюда, что любит...
"Њне будет очень горько, если тебЯ посадЯт", - сказала она тогда.  „а,  но
еще она сказала и вот что: "‡ачем ты трепешьсЯ? ќто же смертельно  опасно.
’ы же источник повышенной опасности".
   ‚от! ‘ этого ты и начинай! ‘ опасности!
   Ћна боитсЯ тебЯ! Ђ ее вызовут и  скажут:  "Џолина  ћрьевна,  о  вас  на
работе только самые лучшие отзывы, вы молодой растущий специалист. ‚от  мы
знаем, вы в этом  году  защищаете  диссертацию!  Ђ  с  кем  вы,  извините,
свЯзались". € что ж ты думаешь,  она  им  так  и  резанет:  "ќто  человек,
которого Я люблю. џ знаю о нем только хорошее".  Њожет  она  так  ответить
Ќейману? ’олько начистоту, начистоту, а то  ты  ведь  любишь  заморочивать
себе голову".
   Ћн прошелсЯ по камере, взЯл со стола свою глинЯную кружку, опорожнил ее
одним духом и поставил обратно. ‚сЯ беда в том, что, пожалуй,  именно  так
она и ответит; не "Я его люблю", конечно, нет, этого она не скажет, а  вот
то, что ничего плохого о нем не знает, это она им скажет.  Ђ  как  же  она
может сказать иначе? ‚едь понЯтно же, если ты знаешь, что  человек  дрЯнь,
то какого черта ты с ним свЯзываешьсЯ? Ќо тогда заговорЯт они: "Ђх, вы  не
знаете о нем ничего плохого? ’ак вот вам, вот и вот!" € вывалЯт перед  ней
кучу всЯкой всЯчины. Ћн - что уж  там  скрывать!  -  человек  не  особенно
хороший,  лентЯй,  пьЯница,  трепло  несусветное,  кроме  того,   труслив,
блудлив, неблагодарен, дед и  то  ему  как-то  сказал:  "ќто  все  в  тебе
непочтение к родителЯм - знаешь? —ти отца и мать свою, а  ты  что?"  "Њать
свою Я, верно, не чту. Ќо на все это им, положим, наплевать, и скажут  они
‹ине другое. "ђазве вы не заметили, - скажут они, -  что  он  не  наш,  не
советский человек? ‚от он ходит по нашей земле, живет в наше замечательное
времЯ, а всюду выискивает только  одно  плохое,  не  видит  ничего,  кроме
недостатков, копаетсЯ в грЯзи, сеет нездоровые настроениЯ..." ‚от  с  этим
она, пожалуй, не будет спорить, просто скажет: "‡наете, просто  как-то  не
обращала вниманиЯ. „умала, что все это мелочи". "Ђ-а, нет - ответЯт ей,  -
это далеко не мелочи. „авайте-ка  вспоминать".  €  что  ж,  ты  будешь  ее
обвинЯть, если она что-нибудь такое вспомнит? „а разве она  может  быть  в
тебе уверена на все сто? ‚от ей ты тогда натрепалсЯ, так  почему  другому,
хотЯ бы тому же Љорнилову, ты не можешь сказать того же? ‚едь помнишь, что
ты ей сказал: "‚от Я как-нибудь не выдержу и каркну во все воронье  горло,
и тогда уж отрывай подковки". ‚от она после твоего ареста и  вспомнит  эти
твои слова. Ќу и все, значит! Џомочь тебе - и не поможешь, а погубить себЯ
- одна минута! € опЯть же: у нее защита,  диссертациЯ,  как  же  ее  можно
обвинЯть?"
   - Ђ Я и не обвинЯю, - сказал он громко. - Ќет, нет, Я  ни  капельки  не
обвинЯю, пусть говорит что хочет.
   Ќо на душе у него все равно было очень погано. •отЯ  бы  Ѓуддо  пришел,
что ли?!
   ...Ѓуддо пришел через час и, чертыхаЯсь, сел на койку.  Ћн  был  чем-то
очень расстроен.
   - —то такое? - спросил ‡ыбин.
   Ѓуддо взЯл со стола кружку с холодным чаем и стал пить.
   - „а что, - ответил он сердито. - ‚от пЯть часов  продержали.  Љакой-то
новый лупастый объЯвилсЯ. џ его и не видел никогда. ѓлаза как у барана. "‘
кем вы  вели  еще  антисоветские  разговоры?  Џочему  вы  не  назвали  еще
такого-то и такого-то, Џетрова, €ванова, ‘идорова? Њы знаем, что вы с ними
делились своими антисоветскими планами".  Љакими,  спрашиваю,  к  такой-то
матери, планами? —то Я, лагерь хотел взорвать или в  Ђмерику  на  лагерной
кобыле ускакать? Љакими же  такими  планами?  €  называет  ведь,  сволочь,
только тех, кто должен освободитьсЯ в этом году. Ќачал Я что-то  говорить,
а он как вскочит, как кулачищем грохнет!  Ђ  кулачище  у  него  с  хороший
чайник. "Ђх, ты все еще надеешьсЯ! ’ы еще не разоружилсЯ, гад! Ќе встал на
колени! ’ак мы тебЯ, гада, по воентрибуналу  проведем!  Ќа  девЯть  грамм!
Џиши сейчас же все!" Ђ как писать? Ќапишешь - им сразу  новый  срок  и  на
лесоповал! Ђ они из студентов, здоровЯки!  ’аких  там  только  подавай!  Ђ
писать придетсЯ, ничего не поделаешь.
   - ’о есть, значит, вы хотите... - крикнул ‡ыбин.
   - Ћй, хоть вы-то не кричите, - болезненно поморщилсЯ Ѓуддо и дотронулсЯ
до виска. - € так голова разламываетсЯ. „а  нет,  еще  пока  креплюсь.  „а
только что толку. Ќу, не подпишу, подведут их под Ћ‘Ћ, и все. ’е  же  пЯть
или восемь лет. Ђ ведь пройти по Ћ‘Ћ - это уже самое последнее  дело!  ’ак
вот и думай - хочешь как лучше, а выйдет как хуже. Ђх! - Ћн махнул  рукой,
лег, вытЯнулсЯ и закрыл глаза. Ќаступило минутное тЯжелое молчание.  ‡ыбин
робко спросил:
   - Ђ что такое Ћ‘Ћ?
   - Љак? ‚ы и этого не знаете? - поднЯл  голову  Ѓуддо.  -  Љакой  же  вы
научный работник! Ћ-‘Ћ! Ћсобое совещание! ќто такаЯ хитраЯ машинка, что мы
вот сидим тут, а она штампует наши судьбы там, в Њоскве.  €  все  -  пЯть,
восемь, десЯть лет, пЯть, восемь, десЯть! € распишитесь, что читали.
   - Љак штампует? „аже не взглЯнув на менЯ?
   - •м! Ђ что им на вас глЯдеть? - усмехнулсЯ Ѓуддо. - —то вы за  зрелище
такое? “ них там, чать, на это балеринки есть! Ђ насчет того, что они там,
а вы тут, - то не беспокойтесь. Ѓыло бы дело!  Ђ  дело  ваше  привезут,  и
положат, и доложат, и проект решениЯ зачитают, а они его проголосуют  -  и
все! ‘екретарь запишет, машинистка напечатает, и  лети  туда,  где  золото
роют в горах. Ђ там дадут вам машинку Ћ‘Ћ -  две  ручки,  одно  колесо,  и
гонЯй ее до полной победы социализма в одной стране! Ќу что вы на менЯ так
глЯдите? —то вам еще тут непонЯтного?
   - Џостойте, постойте, - ‡ыбин провел рукой по лицу. -  ‚ы  говорите,  в
Њоскве вынесут решение, но ведь в  “головном  кодексе  Ясно  сказано,  что
приговор выноситсЯ судом по данным предварительного следствиЯ, проверенным
в зале судебного заседаниЯ, это Я сам читал! ‘ам! ’ак  как  же  они  будут
проверЯть без менЯ?
   - Ќе понимаете? - усмехнулсЯ Ѓуддо. - Ђ Я вот другого не  понимаю:  как
вы - научный работник - слушаете одно, а спрашиваете  про  другое?  џ  вам
толкую о совещании, а вы менЯ спрашиваете про суд. „а какой  же,  к  бесу,
суд, когда не суд, а совещание. Ћсобое совещание при Ќародном комиссариате
в Њоскве. Ђ человек там осуждаетсЯ без судей, без статей, без  свидетелей,
без следствиЯ, без приговора,  без  обжалованиЯ.  ‘лушали  -  постановили!
‹итера ему в зубы! € все!
   - Ђ как по литеру отправлЯют? ‡начит, все-таки не в лагерЯ?
   Ѓуддо болезненно усмехнулсЯ и покачал головой.
   - Ћй, горе вы мое! Џо литеру он поедет! Ќе по литеру, а по  литере,  то
есть по буквам, а литеры тоже бывают разные, если, скажем,  Ђ‘Ђ  или  Ђ‘„,
или ЉђЂ  или  Љђ„  [антисоветскаЯ  агитациЯ,  антисоветскаЯ  деЯтельность,
контрреволюционнаЯ агитациЯ, контрреволюционнаЯ  деЯтельность],  ну  тогда
еще  жить  можно,  а  вот  если  влепЯт  вам  Љђ’„  -   контрреволюционнаЯ
троцкистскаЯ деЯтельность или Џ - подозрение в шпионаже, то все. ‘разу же
вешайсЯ, жить все равно не дадут! ЏонЯли теперь, что это за штука?
   - Ќет, - сказал в отчаЯнии ‡ыбин, - ничего не понЯл,  ровно  ничего,  -
повторил он безнадежно. - Ѓез статей, без  судей,  без  приговора?..  -  €
вдруг взмолилсЯ: - Ђлександр €ванович, да не  издевайтесь  вы  надо  мной,
ведь так и с ума сойти недолго!  ЋбъЯсните  вы  мне,  что  это  за  Ћсобое
совещание? —то за литеры? Ќу хорошо, ну хорошо, Я дурак, кретин,  паршиваЯ
интеллигенциЯ! ЊенЯ еще жареный петух в задницу не клевал! †ил, болван,  и
ничего не видел. ‚се это так! ’ак, конечно! Ќо, ради всего свЯтого, что же
это все-таки значит? Ђ где ж мы живем? Ќе в заколдованном же царстве, не в
замке людоеда! ‚ самом деле, ведь вот-вот должна начатьсЯ  война,  надо  к
ней готовить народ, а мы в это времЯ... - он подавилсЯ словом, - или же...
- “ него задрожали губы, он хотел что-то сказать,  но  ничего  не  сказал,
только отвернулсЯ к стене.
   Ѓуддо взглЯнул на него  и  сразу  посерьезнел.  Џодошел,  наклонилсЯ  и
поднес кружку с водой.
   - Ќу, ну, - сказал он успокаивающе и слегка похлопал его по плечу. - Ќе
надо так! Ќе надо! ‚от выпейте-ка! Ђй, беда. ‚от уж правда беда! €  откуда
она взЯлась на нашу голову? €ван ѓрозный, что ли, ее с собой нам  оставил,
или татары проклЯтые занесли? ‚едь и не объЯснишь, и не расскажешь!
   € он стал рассказывать.
   ...‚озникло это странное чудище в 1934 году. ’огда в постановлении ‚–€Љ
"Ћб образовании общественного ЌЉ‚„" (то  есть  органа  конституционного  и
постоЯнного) взамен ликвидируемого ѓЏ“ (органа временного и чрезвычайного)
говорилось следующее:

   5. ‘удебную коллегию ЋѓЏ“ - упразднить.
   6.  ЌЉ‚„  ‘‘‘ђ  и  его  местным  органам  дела  по   расследуемым   ими
преступлениЯм по окончании  следствиЯ  направлЯть  в  судебные  органы  по
подсудности в установленном (каком?) порЯдке...
   8. Џри ЌЉ‚„ ‘‘‘ђ организовать  Ћсобое  совещание,  которому  на  основе
положениЯ о нем (каком? ѓосподи, каком же все-таки?)  предоставлЯть  право
применЯть  в  административном  порЯдке  высылку,  ссылку,  заключение   в
исправительно-трудовые лагерЯ на срок до 5 лет и высылку за пределы ‘‘‘ђ.
   [‚ сборнике материалов по истории социалистического  уголовного  закона
(ћриздат. Њ., 1938) есть такое уточнение: "...учреждаетсЯ он в составе  а)
заместителей  наркома  ЌЉ‚„  ‘‘‘ђ,  б)  уполномоченного  ЌЉ‚„  ђ‘”‘ђ,   в)
начальника ѓлав. “правлениЯ милиции, г) наркома ЌЉ‚„  союзной  республики,
на территории которой возникло... ЋбЯзательно участвует прокурор ‘‘‘ђ  или
его  заместитель  -  итого  8  или  9  человек,  не  считаЯ   технического
персонала".]
   Љалинин, …нукидзе. Њосква, Љремль, 10 июлЯ 1934.

   ’ак выглЯдело первое и, кажетсЯ,  чуть  не  единственное  сообщение  об
Ћсобом совещании в печати. “поминалось же оно официально (если не  считать
речей ‚ышинского), кажетсЯ, всего еще один раз - в обвинительном  акте  об
убийстве ‘.Њ.Љирова. ’огда дела одних обвинЯемых прокуратура направлЯла  в
военную коллегию (это значило - расстрел  в  24  часа  без  обжалованиЯ  и
помилований), а дела других - "за отсутствием состава преступлениЯ" вот  в
это  самое  Ћсобое  совещание.  Џодписал  эти   обвинительные   заключениЯ
Ђ.џ.‚ышинский, а составил ‹ев ђоманович ейнин.
   ‚от, кажетсЯ, и все упоминаниЯ в официальной печати об Ћ‘Ћ.
   Ђ вообще-то оно даже как бы и не существовало вовсе. ‹юди, составлЯющие
эту  страшную,  всемогущую  и  совершенно  безответственную  тройку   (их,
кажетсЯ, было, точно, трое), не имели ни фамилий, ни званий, ни должности.
Ћни были - Ћ‘Ћ. Ќи один из осужденных не видел их подписи под  приговором.
…му никогда не оставлЯли приговор длЯ обжалованиЯ. Џотому что не  было  ни
приговора, ни обжалованиЯ. Ѓыл аккуратный бланк формата почтовой открытки.
‚от примерно такой:

   ‚ыписка из протокола заседаниЯ Ћсобого совещаниЯ
   от .......................
   ‘лушали:
   Ћб антисоветской деЯтельности  €ванова  Џетра  ‘идоровича  (год,  место
рождениЯ).
   Џостановили:
   Ћсудить за антисоветскую деЯтельность €ванова  Џетра  ‘идоровича  (год,
место рождениЯ) на пЯть  лет  лишениЯ  свободы  с  отбыванием  в  ‘витлаге
[‘еверо-‚осточные исправительно-трудовые лагерЯ, т.е. Љолыма].
   ‚ыписка верна - (закорючка)

   "Џодпишитесь  на  обороте,  что  читали,  -  ласково  говорил   офицер,
предъЯвлЯЯ эту шпаргалку, - и вот еще раз на копии... ‘пасибо!" - и прЯтал
бумажку в папку. Ћсужденного уводили, и с этого момента длЯ него начиналсЯ
лагерь - тачка  ["Њашина  Ћ‘Ћ  -  две  ручки,  одно  колесо",  -  говорили
лагерники о тачке. € это было верно в отношении и Ћ‘Ћ, и тачки.].
   Ќо этот детский срок - пЯть лет в ‘витлаге - существовал очень недолго.
Џотом машина  Ћ‘Ћ  стала  набирать  мощность,  колесо  завертелось,  сроки
заскакали: восемь лет, десЯть,  пЯтнадцать,  двадцать,  двадцать  пЯть!  Ђ
потом сроки исчезли вовсе, и начались расстрелы (это, правда, уже во времЯ
войны). Ђ форма  оставалась  такой  же  -  "слушали  -  и  постановили"  и
"распишитесь на обороте". ‚от и все [только и всего  в  положении  об  Ћ‘Ћ
сказано: "„олжно быть указано основание применениЯ этих мер"].
   Ќо  если  длЯ  этой  таинственной  троицы  Ћ‘Ћ   не   существовало   ни
доказательств,  ни  судебного  следствиЯ,  ни   свидетелей,   ни   допроса
подсудимого, ни статей закона, ни закона, - словом, всего того, что делает
суд судом, а убийство убийством, если, далее, верша все самое тЯжкое,  Ћ‘Ћ
не боЯлось ни  прокурора,  ни  надзора,  ни  закона,  ни  государства,  ни
собственной совести - потому что оно само  уже  было  всем  этим  законом,
прокурором, судом и  государственной  совестью  и  государством,  то  была
все-таки некотораЯ малость, некаЯ  видимость  законности,  с  которой  Ћ‘Ћ
считалось, ибо без нее существовать не могло.  Ђ  звалась  эта  малость  в
разное времЯ по-разному: с материальной стороны это была  "спецзаписка"  и
"меморандум",   а   с   политической   -    "изолЯциЯ"    и    "укрепление
морально-политического единства советского народа".
   € это не €ван ѓрозный нам оставил, не татары занесли, а мы сами на себЯ
выдумали и взлелеЯли. ‘амое же название Ћ‘Ћ, точно, получили по наследству
от  полицейского  государства  Ђлександра   III.   €менно   таким   Ћсобым
совещанием, "образованным согласно статье 34 ЏоложениЯ  о  государственной
охране" при Њинистерстве внутренних дел,  был  в  свое  времЯ  осужден  на
ссылку [‚ делах Ћ‘Ћ большое  место  занимали  меморандумы  с  литерами  Џ
(подозрение в шпионаже), Ђ€ђ (агент иностранной разведки) и  т.д.  ‚от  уж
чего  не  было  раньше.  "Ћсобому   совещанию   могут   подлежать   только
представлениЯ о высылке,  подчиненные  Њ‚„;  как  учрежденье  гражданского
ведомства, оно не может контролировать действиЯ военных  властей".  Ђ  тут
было как раз все наоборот. ’олько военный прокурор, знаЯ лишь  литеры,  но
совершенно не посвЯщенный в суть дела, направлЯл эти дела в Ћ‘Ћ. (Ђ вообще
об этом см.: ‹емке. "250 дней в царской  ставке",  с.  282-283.  Ћтношение
генерала Ѓонч Ѓруевича к Ѓелецкому.)] некий €осиф  „жугашвили,  как  потом
оказалось, человек с короткой памЯтью на  все  доброе  и  с  великолепной,
истинно творческой на все злое и страшное. Џравда, в те годы, чтоб сослать
на поселение хотЯ бы того же „жугашвили, потребовалось ни много ни мало, а
личнаЯ  подпись  императора  -  "согласен",  сейчас  же  ровно  ничего  не
требовалось, кроме толстого засургученного пакета из  плотной  бумаги.  Ќо
пакет этот в дело не входил, а только прилагалсЯ к нему. —то находилось  в
этом пакете, никто не знал,  ни  подсудимый,  ни  даже  военный  прокурор,
дававший  санкцию  на  отправление  этого  пакета  в  Њоскву.  …му  просто
сообщалось в общей форме о содержании пакета. Џодследственному  же  вообще
ничего - не его ума это было дело.
   …сть игра "третий лишний". ‚от что-то подобное было и тут. „вое  играли
- один не участвовал. Ћн был третьим и лишним, то есть подследственным.
   ’олстый  засургученный  пакет  содержал  меморандум,  или  спецзаписку.
€зготовлЯлась эта записка из самых разнородных  материалов.  ‚  ее  состав
входили:
   а) агентурные сводки  и  показаниЯ  сексотов.  ’о  есть  то,  что  даже
законодательно запрещалось считать доказательством. Ћднако они и  ЯвлЯлись
основой всего дела. Ѓез  сексотов  меморандум  составить  было  бы  просто
невозможно (сексот - секретный сотрудник -  так  советские  люди  называли
ненавидимое ими племЯ осведомителей ѓЏ“, ЌЉ‚„, ЊѓЃ и т.д.);
   б) анонимки;
   в)  доносы  (доносили  жены,  мужьЯ,  любовницы,  соседи,  отцы,  дети,
доносили позарившиесЯ на жилплощадь, на наследство, на молодого мужика, на
красивую бабу, доносили шизофреники, потому что  им  действительно  что-то
такое  показалось,  доносили  иногда  сами  на  себЯ,  испугавшись   своих
неожиданных ночных мыслей и преступных сомнений. €ногда  -  и  не  так  уж
редко - после этого люди не дожидались прихода  ночных  гостей  и  кончали
сами. ‚ общем, это был тоже обширный раздел материалов);
   г) характеристика.  (•арактеристики  эти  составлЯлись  оперработником,
подписывались начальником оперативного отдела и утверждались  зампарткома.
Џодлогов здесь было не  меньше,  чем  во  всем  остальном.  ‹юбой  ѓагарин
именовалсЯ обЯзательно кнЯзем, а, скажем, €ванов Џетр  ‘идорович  считалсЯ
выходцем из кнЯжеской среды, если мать его  была  ѓагарина.  Љаждый,  даже
родившийсЯ в  1900  году  в  ђиге  или  ‹ибаве,  все  равно  проходил  как
гражданин, "проживавший долгое времЯ на территории вражеского  государства
и сохранЯвший с ним дружеские и родственные свЯзи".)
   …сли к тому же выЯснЯлось, что у арестованного хотЯ бы на самых далеких
развилках родства были репрессированные (а по совести говорЯ,  у  кого  их
тогда не было?), то в меморандуме  он  называлсЯ  не  иначе  как  "близкий
родственник ныне разоблаченного врага народа"... ЉончалсЯ меморандум так:

   "Ќа основании всего изложенного
   ЏЋ‹ЂѓЂ‹ Ѓ›
   осудить €ванова Џетра ‘идоровича, выходца из враждебного класса, за его
антисоветскую деЯтельность на  8  лет  лишениЯ  свободы  с  пребыванием  в
лагерЯх ‘ибири или „альнего ‚остока".

   Џодписывал эту бумагу начальник  спецотдела.  “тверждал  замнаркома,  и
дело летело в Њоскву с референтом от наркомата.
   ‡атем оно рассматривалось в одно из чисел,  специально  отведенных  длЯ
данной республики, на заседании Ћ‘Ћ.
   Џапки  лежали  на  столе,  члены  Ћ‘Ћ  брали  их  на  минуту  в   руки,
перебрасывали  страницы,  заглЯдывали  в  меморандумы,   переговаривались,
запивали разговоры нарзаном. ‘меЯлись. Ћстрили.  Џредставитель  республики
докладывал  им  дело  и  зачитывал  проект  решениЯ.  Џотом   председатель
спрашивал  мнение  референта  и  проводил  опрос   ("Ќу   как,   товарищи,
согласимсЯ?"), а утром  машинистка  уже  печатала  на  бланке  "слушали  -
постановили"...
   ’ак во всЯком случае  представлЯл  себе  это  дело  Ђлександр  €ванович
Ѓуддо, да, кажетсЯ, так оно и было в действительности.
   Ђ просуществовало это чудовище 20 лет -  до  сентЯбрЯ  1953  года  (см.
передовую журнала "‘оветское государство и право"  за  1959  год  -  номер
первый).


   - ‚от так и получаетсЯ, дорогой ѓеоргий Ќиколаевич, - сказал  Ѓуддо,  -
что  подсудимый  вовсе  не  заинтересован  в  том,  чтобы  доказать   свою
невиновность. Ќу скажем, суд заворотит его дело на доследование. Ќу и что?
Џодержат его еще месЯца два и отошлют дело в Ћсобое совещание. €  так  суд
бы дал ему по материалам лет пЯть  или  шесть  и  отправил  бы  в  местную
колонию на бахчи, а по меморандуму ему  всыпЯт  в  Њоскве  всю  десЯтку  и
погонЯт "в Љолыму, Љолыму, чудную планету" - вот и все! Ђ вот  вы  знаете,
что рЯдом с нами, в другом коридоре,  есть  камера  оправданных  по  суду?
‘идЯт и ждут, когда им всыпЯт по Ћ‘Ћ десЯтку! €  всыпЯт,  и  дай  Ѓог  как
всыпЯт!
   - Џочему? - спросил ‡ыбин. ѓолова  у  него  гудела.  ‘ознание  работало
неЯсно. Ћн теперь был готов поверить во все. ‚от он попал в машину, колесо
завертелось, загудело, заработало, и нет уже ни входа, ни исхода. €  ничто
больше не имеет значениЯ. Ќи ложь, ни правда, ни стойкость, ни мужество  -
ничто! Ќелепый случай его отметил, а  остальное  доделают  люди,  к  этому
призванные и приставленные. € нечего винить ни случай, ни людей.
   Ћн  чувствовал  себЯ  вЯлым,  расслабленным,  как  бы   погруженным   в
волокнистую вату. Ѓольше всего  хотелось  лечь  и  вытЯнутьсЯ.  Ћн  лег  и
вытЯнулсЯ.
   - Џочему, спрашиваете? - спросил Ѓуддо  и  подвинулсЯ,  чтоб  дать  ему
место. - Ђ потому, дорогой, драгоценнейший  мой  ѓеоргий  Ќиколаевич,  что
осужденный по Ћ‘Ћ - это поручик  Љиже  -  арестант  секретный,  фигуры  не
имеющий. “ всех порЯдочных заключенных статьи, а у  этого  буквы,  у  всех
преступников на руках приговор, где видно, за что про что он  страдает,  и
он - пожалуйста! - его всегда может предъЯвить, а  у  этого  выписка.  ‚се
порЯдочные люди - воры, убийцы, насильники, спекулЯнты - в свободное времЯ
строчат кассации, а ему и писать некуда и не про  что.  ‚сех  преступников
освобождают по звонку, а этого -  еще  бабушка  надвое  сказала  -  то  ли
освободЯт, то ли нет. Џридет из Њосквы бумажка "слушали - постановили",  и
сиди еще пЯть лет. џ одного такого знаю, который уже 15 лет  сидит  и  вот
теперь кончает и новый срок ждет, а о воле он и думать забыл, когда с  ним
о ней говорЯт, он только рукой махнет.  ‚от  начальство  и  понимает:  все
преступники как преступники, а этот какой-то черт в образе человека. ЉакаЯ
вина за ним - не поймешь, а опасен  пожизненно,  и  чем  скорее  он  концы
отдаст, тем длЯ человечества лучше. € вот гонЯют его в тайгу,  под  землю,
на —укоткин Ќос - лес сводить, тачки гонЯть, золото рыть.  ‚от  помантулЯт
его эдак года три, и конец ему - бирка на ногу и в вечную мерзлоту.  Ћдним
словом, не дай Ѓог вам во всем оправдатьсЯ! Ѓерите богему! Ѓерите, пока ее
вам предлагает добрый человек. €скренне, искренне советую!


        4

   ...‚ тот день Я все-таки достал краба. „иректор не  соврал,  был  такой
грек. Ћн жил у морЯ в какой-то развалюхе и ловил  всЯкую  всЯчину:  таскал
курортникам звезд,  морских  ежей,  змей,  скорпионов,  крабов.  Љогда  мы
подошли к его лачуге, он как раз возвращалсЯ с ловли. ‚ одной руке у  него
была острога, в другой жестЯное ведрышко. “видев нас,  поставил  ведрышко,
вытЯнулсЯ и козырнул острогой. ‚ысокий, загорелый, почти совершенно черный
грек с острым лицом и усами.
   - ‡дравиЯ желаю, господа хорошие, - сказал он четко и насмешливо, - или
теперь так не говорЯт?  „а,  граждане,  граждане  теперь  говорЯт!  -  Ћн,
видимо, уже здорово хватил и  теперь  смотрел  на  нас  влажными  веселыми
глазами. - ‡дравствуйте, граждане, чем могу услужить?
   џ взглЯнул на директора.
   - „а вот, ‘атириади... - начал он неуверенно.
   - Ђ, это вы, товарищ  директор,  -  как  будто  только  что  узнал  его
‘атириади. - ‡дравствуйте, здравствуйте,  здравствуйте,  пожалуйста,  €ван
Ќиканорович. ‚от по вашей-то части ничего что-то  и  не  попадалось!  ’ак,
черепки всЯкие нестоЯщие есть. ‡айдите, заглЯните?
   - „а нет, нам краб нужен, - ласково сказал директор.
   - Љра-аб? - как будто даже удивилсЯ старик. - Ђ что же,  на  базаре  их
разве мало? ‚он их сколько там, любого хорошего бери, хошь красного,  хошь
желтого.
   - „а нет, нам такие не нужны, - сказал директор.
   - Ќу а каких же вам? ’аких, что ли? - € он поставил ведрышко на землю.
   џ посмотрел. ‚ ведрышке была только желтоватаЯ вода да черное  выпуклое
донышко. Ќа донышке лежали две красных гальки, вот и все.
   - Ђ где же краб? - спросил Я.
   - Ђ вот, - сказал директор и поддел ведро носком ботинка. € тут  что-то
двинулось, поднЯлась муть, Я увидел, что черное -  это  не  дно,  а  спина
краба. Ћн был страшно большой и плоский, и, наклонившись, Я  разглЯдел  на
нем бугры и колючки, какие-то швы, краЯ панцирЯ, зубчатые гребешки.
   „иректор еще раз слегка встрЯхнул ведро, и тут краб  шевельнулсЯ,  и  в
одном месте, очевидно возле усов, вдруг закрутились песчинки, словно  ключ
забил.
   - Љакой же он огромный, - словно сокрушенно покачал головой директор, -
а ведь он, пожалуй, больше моего.
   - Ќу, сравнили! - качнул головой ‘атириади. - ’акого лет пЯть не  было!