рос и  через
десЯть минут пришли за вещами. ‡абрали все, даже матрац и одеЯло. €  опЯть
рЯдом с койкой ‡ыбина стоЯл голый черный железный скелет. Ћн глЯдел на эту
железку и думал: "‚от и  кончилась  жизнь  хорошего,  доброго  человека  -
ѓеоргиЯ Њатвеевича Љаландарашвили. ‚сю жизнь  он  верил  в  право,  и  ему
полностью  показали,  что  оно  такое.  Џочтим  же  его  памЯть   мысленно
вставанием, потому что по-настоЯщему мне вставать сейчас не хочетсЯ, да  и
незачем. Њир праху твоему,  товарищ!  Ђх,  почему  тебЯ  действительно  не
отговорил этот старый армЯнин. € ведь вот беда, смерть пришла к  тебе  как
раз в тот момент, когда тебе снова захотелось жить. ‘теклышки, стеклышки -
зеленые, красные, синие, - ведь всегда дело только в них!"


        —Ђ‘’њ Џџ’Ђџ


        1

   ‡а золотыми и перламутровыми стеклами в  парке  играл  оркестр:  труба,
саксофон и мелкие-мелкие тарелочки.
   ‡ыбин шел по лестнице между двумЯ конвойными и как ни старалсЯ,  а  все
равно отставал. ђазвилась, как говорил дед-столЯр, нога, и каждый шаг  был
болезнен. ‚ камере он этого не замечал, его уже месЯц не выводили  гулЯть.
"’ут  не  положено,  -  объЯснил  ему  дежурный,   -   вот   переведут   в
следственный..." ‚ каком же корпусе или коридоре он был тогда? „ежурный на
этот вопрос не ответил, но он уже и сам стал замечать  кое-что.  Ќапример,
начинаЯ  с  его  камеры,  коридор  был  зачем-то  обтЯнут  плотным   серым
брезентом. Ћднажды, идЯ с оправки, он нарочно привалилсЯ к нему  плечом  и
почувствовал тугие отбрасывающие тенты. „а, к такой стене уж не прижмешьсЯ
спиной!
   - Џощупай, пощупай! ‚от Я тебе пощупаю! - крикнул на него солдат.
   Ђ утром во времЯ обхода сдающий дежурство сказал:
   - Џредупреждаю: еще раз так сделаете, - получите карцер.
   - €ли пойдете в те же камеры, - добавил принимающий.
   - ‚ какие - те же?
   ЋпЯть ничего не ответили. Џовернулись и вышли.
   Ђ те камеры  находились  в  другом  конце.  ‚  них-то  и  вел  коридор,
обтЯнутый брезентом. „нем оттуда  всегда  доносилсЯ  глухой  гул  большого
людского присутствиЯ. Ћчевидно, кроме одиночек, там были еще и общие. ’уда
три раза в день по звонкому плиточному полу пропихивали  круглые  бачки  и
огромные медные чайники. ђаза же три в неделю после отбоЯ мимо  его  двери
проходило  какое-то   молчаливое   шествие.   Џрижавшись   к   двери,   он
прислушивалсЯ: шагали четыре пары сапог и пара ботинок. „альше шаги  сразу
пропадали - там лежали дорожки. Џауза. ѓде-то  щелкала  дверь.  ѓул  сразу
обрывалсЯ. ’ишина. Џотом дверь щелкала вторично,  и  все  опЯть  смолкало.
’еперь уж до утра. ‡начит, кого-то выкликнули, велели собиратьсЯ и  увели.
Људа? ‡ачем? Џочему ночью? Ћн скоро понЯл зачем, куда  и  почему?  Ћднажды
испортилась канализациЯ, и его на оправку повели  в  другую  уборную.  Ћна
находилась в противоположном конце - огромнаЯ, цементнаЯ, похожаЯ на  баню
с душевыми щитками в потолке и деревЯнными решетчатыми плахами на полу.  ‚
стену была врезана железнаЯ дверь, заложеннаЯ засовами, и из-под нее несло
ледЯным ветром. ‚от куда, значит, уводили этих людей! …го  сбивало  только
то, что он никогда не слышал криков, - значит,  можно  заставить  человека
идти на смерть, как на оправку. €ли просто приравнЯть смерть к оправке. Ћн
догадывалсЯ, что даже очень можно, только не понимал, что длЯ этого нужно.
€ однажды понЯл. …го  тогда  длЯ  чего-то  перевели  в  соседнюю  одиночку
(справа и слева его камеры почему-то всегда пустовали). Ћн вошел в нее,  и
у него все так и оборвалось. Ѓыло утро, а  в  этой  камере  стоЯли  редкие
сырые сумерки. ‚место окна под потолком мутно желтела  решетчатаЯ  полоска
света шириной в кирпич.  „еревЯннаЯ  кровать  уходила  ножками  в  цемент.
Џараша сидела на цепи и  на  замке.  €з  стены  торчала  дощечка  -  стол.
—етверть  камеры  занимала  массивнаЯ,  как  русскаЯ   печка,   выпЯченнаЯ
кирпичнаЯ стена. •одить было негде. Ћн сел на кровать, поднес к лицу  руку
и не увидел ладони. —ерез час ему казалось, что он провел  тут  уже  много
часов, еще через час он потерЯл счет времени. Љогда  его  наконец  вечером
перевели в прежнюю камеру с  книгами,  миской,  с  кружкой  и  ложкой,  он
взглЯнул на них и чуть не заплакал от тихой радости. „а, понЯл он, проведЯ
в таком Ящике месЯц, и на смерть пойдешь посвистываЯ. —ьЯ-то  умнаЯ  башка
позаботилась об этом.
   ...’руба за золотым окном вдруг рЯвкнула и замолкла, и сейчас же мерзко
зазвенели тарелочки.
   -  "’или-тили-тили  бом,  загорелсЯ  кошкин  дом"!  -   пропел   он   и
остановилсЯ, чтоб передохнуть. - —то там?
   - ђазговорчики! - прикрикнул разводЯщий и даже постучал ключом о  ключ.
Ќо сейчас же и посочувствовал: - Љ врачу надо проситьсЯ! —то  же  ты  так?
‚едь вот еле идешь.
   - Ќичего! - ответил он. - “же прошло. Џошли!
   Џошли.
   - Џраздник там, - сказал солдат виновато. - Ѓал с призами.
   Ћни поднЯлись на площадку и вышли в коридор.  ’ам  шел  ремонт.  ‘тоЯли
ведра и банки. Џахло мокрой известью и олифой. ™ит со  стенгазетой  "‡алп"
стоЯл у стены. "ђуки назад", - шепнул разводЯщий и  постучалсЯ  в  кожаную
дверь.
   - ‚ойдите, - ответили ему.
   Ћни вошли. ‡адний конвойный осталсЯ стоЯть. Ћчевидно,  его  еще  только
натаскивали.
   Ќейман - такой же, как и месЯц  назад,  -  румЯный,  культурный,  чисто
выбритый, - сидел за столом и смотрел на него.
   - ‡дравствуйте, - сказал Ќейман. - Џожалуйста, вот сюда. - € указал  на
стул в углу.
   Ћн подписал пропуск,  отпустил  солдата  и  поднЯл  на  ‡ыбина  голубые
круглые глаза, и опЯть ‡ыбин  подметил  в  них  то  же  выражение  глубоко
запрЯтанного страха и тревоги, но само-то лицо было Ясно и спокойно.
   - Љак вы себЯ чувствуете? - спросил он.
   - Ќичего, спасибо.
   - Ќе стоит благодарности. Ќо сейчас-то вы  отдохнули,  окрепли?  Њы  же
нарочно вас не тревожили столько времени и  перевели  в  наш  самый  тихий
уголок. € следователЯ вам тоже сменили. ’ак что теперь у вас будет...  да!
‚ойдите.
   ‚ошла та высокаЯ, красиваЯ, черноволосаЯ секретарша, которую ‡ыбин  уже
видел у •рипушина. Ќе глЯдЯ на подследственного, она подошла сбоку к столу
и положила перед Ќейманом какую-то тонкую и  голубую  папку.  ’от  открыл,
посмотрел, радостно сказал "ну и отлично" и встал.
   - џ буду у себЯ, - сказал он выходЯ. - Џозвоню.
   ‘екретарша подождала, пока дверь закрылась, потом отодвинула  кресло  и
села. "„а, распустилась сучка! - подумал ‡ыбин. - ’олько она, конечно,  не
Ќеймана, а кого-то повыше. “ Ќеймана до таких штучек  еще  нос  не  дорос.
Ќебось какой-нибудь зам из Њосквы прихватил. Ќо хороша! „о  черта  хороша!
€ли мне с отвычки все уже кажутсЯ красавицами? „а, и так может быть. Ђх ты
канальство!"
   —ерноволосаЯ сидела прЯмо, молчаливо улыбалась и давала себЯ разглЯдеть
со всех сторон. „а на нее и следовало поглЯдеть, конечно. ‚се в  ней  было
подобрано, подтЯнуто,  схвачено:  жакет  в  крупный  бурый  кубик,  талиЯ,
манжеты, прическа, тугие часы-браслетка. ЉажетсЯ,  не  русскаЯ,  но  и  на
еврейку, пожалуй, не похожа.  ђозовый  маникюр.  ‹ицо  смугловатое,  почти
кремовое, с какой-то неуловимой матовой лиловостью у глаз; брови вычерчены
и подчищены. ‘иние загнутые ресницы.  ‚зглЯд  от  этого  кажетсЯ  каким-то
мохнатым. ‡ато рот стандартный - такие выкроенные из малинового целлулоида
губы можно увидеть  в  любой  мало-мальски  порЯдочной  парикмахерской.  ‚
общем, отличнаЯ модель - года 23, да тертаЯ. €нтересно бы смотатьсЯ с  ней
в горы. •отЯ нет, такие на менЯ не клюют. џ всегда у них  в  замазке.  ‚от
Љорнилов, тот сразу бы ее разобрал по кирпичикам. Ђ сейчас он небось  ‹ину
обрабатывает. Ђх ты дьЯвол!
   - ‡дравствуйте, ѓеоргий Ќиколаевич! - вдруг ласково и  очень  отчетливо
сказала секретарша, но он думал о ‹ине, смешалсЯ и ответил невпопад:
   - ‡дравствуйте, барышнЯ.
   Ћна улыбнулась.
   - „а не барышнЯ Я, ѓеоргий Ќиколаевич.
   "„а неужели ей еще и такое разрешают?! Ќу Ќейман! Ќу  болван!  ‘ломаешь
ты на ней себе умную голову", - изумилсЯ он и сказал любезно, на  штатских
нотах:
   - €звините, но не столь опытен, чтобы мог...
   - џ ваш следователь, ѓеоргий Ќиколаевич, - мЯгко сказала она.
   "‚от это номер, - ошалел он. - Ќу, теперь держись.  Њишка,  начинаетсЯ!
ЏерваЯ - психическаЯ.  „лЯ  слабонервных.  ‘ейчас  станет  материтьсЯ.  Ќо
против той, московской, наверно, все равно не потЯнет".
   Џро ту, московскую, он слушал года четыре назад. ђассказывали, что  она
не  то  начальник  ‘ЏЋ  -  секретно-политического  отдела,   не   то   его
заместитель, во всЯком случае, не простаЯ следовательница. ѓоворили также,
что она из старой интеллигентной либеральной  семьи.  Љрасива,  культурна,
утонченна, может и о Џрусте поговорить, и ‘ельвинского процитировать. Ђ ее
большие и малые загибы потрЯсали молодых воров. Ћни визжали  от  восторга,
цитируЯ ее. Ћн же, слушаЯ их, не восторгалсЯ и даже не улыбалсЯ, а  просто
верил, что она действительно сестра одной известной талантливой  советской
писательницы,   специализировавшейсЯ   на   бдительности,   жена   другого
литератора, почти классика - его проходЯт в седьмом классе - и  своЯченица
генерального секретарЯ ‘оюза писателей.
   - џ просто вне себЯ от восторга, - сказал он, - видеть в  этих  мрачных
стенах такую очаровательную женщину, слушать ее! ѓоворить с ней! Ћ!
   - „а  уж  вижу,  вижу,  ѓеоргий  Ќиколаевич,  -  улыбнулась  она  почти
добродушно. - ‚ижу ваш восторг и понимаю, чем он вызван. Ќу что ж? џ  тоже
думаю, что мы столкуемсЯ. џ человек нетребовательный, и много мне  от  вас
не надо.
   - Ѓуду рад служить, если только смогу, - сказал он.
   -    ‘можете,    ѓеоргий    Ќиколаевич,    вполне    сможете.    Ќичего
сверхъестественного от вас мне не надо. ‚аших  интимных  дел  касатьсЯ  не
буду. ‚ случае нашего доброго согласиЯ могу даже устроить свидание в своем
кабинете. Ђ вы расскажите мне только о вашей поездке на €ли.  ‚от  и  все.
‘говорились?
   - Ѓуду рад...
   - Ќу, может быть, и не очень рады будете, но придетсЯ. € знаете почему?
Џотому что  ругатьсЯ  Я  с  вами  не  буду:  во-первых,  не  научилась,  а
во-вторых, как Я понимаю, это не больно-то на вас и действует. ’ак?
   - ‘вЯтаЯ истина,  гражданочка  следователь,  свЯтые  ваши  слова!  џ...
простите, вот не знаю вашего имени-отчества.
   - „а,  да!  „авайте  познакомимсЯ,  -  улыбнулась  она.  -  ‘ледователь
„олидзе. ’ак вот, ѓеоргий Ќиколаевич...
   - €звините, а имЯ-отчество?
   - „а ни к чему оно, пожалуй,  вам,  мое  имЯ-отчество-то?  ‚  наших  же
отношениЯх будет фигурировать только моЯ фамилиЯ. ‹ейтенант „олидзе. ќтого
вполне достаточно.  ’ак  вот,  ѓеоргий  Ќиколаевич,  говорить  правду  вам
все-таки придетсЯ. Џотому что если Я увижу, что вы лжете или вертитесь, то
попросту, не ругаЯсь и не нервничаЯ, тихо и мирно отправлю вас  в  карцер,
понимаете?
   Ћн улыбнулсЯ мЯгко и снисходительно.
   - ‚полне понимаю, гражданочка следователь, лейтенант „олидзе. Љакое  же
это следствие без карцера? ќто что, у тещи в гостЯх, что ли?
   Ћна добродушно засмеЯлась.
   - ‡наю, знаю, как вы это умеете. ’олько не надо пока. ‘ •рипушиным  еще
это было хорошо, а со мной ни к чему...
   - ‘лушаюсь, лейтенант... Ќет, как хотите, а это невозможно. ‚ы менЯ вот
называете по имени-отчеству, как милаЯ  и  культурнаЯ  женщина,  а  Я  вас
должен, как хам какой-то, звать по  фамилии  да  по  званию!  Ќехорошо.  џ
человек деликатный, это менЯ травмирует. џ смущаюсь.
   - Ќу хорошо, - сдалась она. - ’огда ’амара ѓеоргиевна.
   - ‚от это уже другое дело. Џрекрасное у вас имЯ  и  особенно  отчество,
’амара ѓеоргиевна. Њы, ѓеоргии, чего-то стоим. Ѓыла бы у менЯ дочка,  тоже
была бы ѓеоргиевна. ’ак вот, в карцере Я, ’амара  ѓеоргиевна,  уже  сидел.
„есЯть суток там провел. ‚сю  жизнь  свою  там  продумал.  ‚ыйду  -  роман
напишу.
   Ћна покачала головой.
   - „а нет, ѓеоргий Ќиколаевич, в таком вы еще не  были.  џ  ведь  вас  в
темный, в холодный отправлю. ‘ мокрым  полом,  так  что  не  лЯжете  и  не
сЯдете. € дует! ‚ таком больше пЯти суток не держат. ‚от Я вас через  пЯть
суток вызову и спрошу: "Ќу что, будем говорить правду?" € тут  может  быть
два случаЯ: или вы скажете "нет" - и тогда Я вас отправлю  снова  на  пЯть
суток, и вы там, как говоритсЯ, дойдете, или вы скажете "да", и мы с  вами
начнем по-деловому разговаривать, но тогда к чему же  были  вот  эти  пЯть
суток? ‚едь они тогда просто как налог на глупость.
   "Ќу, если ты сейчас поддашьсЯ, - сказал он себе  -  за  этот  месЯц  он
научилсЯ разговаривать сам с  собой,  -  если  ты  сейчас  скривишьсЯ  или
состроишь морду, Я просто, как горшок,  расшибу  тебЯ  о  стену,  дурацкаЯ
башка! € будет тебе конец! ќто совершенно серьезно,  слышишь?"  "‘лышу,  -
ответила ему его дурацкаЯ башка, - не беспокойсЯ, не  подведу.  ‚се  будет
как надо".
   - Ќу что ж, - сказал он, - буду все  эти  пЯть  суток  думать  о  ваших
черных глазах и вспоминать нашего великого поэта:  "Џрекрасна,  как  ангел
небесный,  как  демон,  коварна  и   зла".   Ћна   была   ваша   тезка   и
соотечественница.
   Ћна поморщилась.
   - ‚сЯкаЯ историческаЯ параллель рискованна, ѓеоргий Ќиколаевич,  даннаЯ
параллель - просто бессмысленна, известно вам, чьи  это  слова?  ’амара  -
феодальнаЯ  царица,  Я  -  советский  следователь,  она   избавлЯлась   от
любовников, Я расследую дело преступника, ею двигала похоть, мной -  долг.
’ак что, видите, ничего общего нет.
   …е кроткий деловой тон сбил его, и он впервые не нашелсЯ.
   Ћна посмотрела на него и снЯла трубку.
   - „а, вот так! ‚ 350-ю комнату за арестованным ‡ыбиным! Ќу,  во  всЯком
случае, мы теперь познакомились. „лЯ нас обоих  будет  лучше,  если  мы  и
сговоримсЯ. ‚о всЯком случае, запомните: и не зла и не коварна. € если что
обещаю, то выполнЯю. Ќо если за что взЯлась, то выполню. ‚от мне  поручили
ваше дело - и Я его  закончу.  „аю  вам  в  этом  честное  слово,  ѓеоргий
Ќиколаевич!


        2

   Ѓыло девЯть  или  десЯть  часов  вечера.  Њоросил  дождичек  -  мелкий,
серенький, прилипчивый. „линные струйки текли по стеклу. €  было  ветрено;
по двору на свет большого желтого фонарЯ летели листьЯ. „Ядька днЯ три уже
находилсЯ в командировке. ‚ кухне мыла полы и пела под нос что-то  тЯгучее
и божественное старушка Ќиловна. Ђ она вообразила себЯ школьницей, залезла
в легкий синий, еще студенческий халатик да так до вечера и не вылезала из
него. ‘идела с ногами на софе, грызла огромное красное  Яблоко  и  думала:
ѓулЯев при первом же деловом разговоре наедине, выслушав ее,  сказал,  что
раз так, он просит ее  представить  ему  докладную  и  изложить  все  свои
доводы.
   - ‚ы понимаете, - сказал ѓулЯев, - то, что вы и ваш дЯдЯ предлагаете, -
это, по существу, изменение всей формулы обвинениЯ. € тут, конечно, встает
вопрос: а зачем? ‘тойте, стойте! …сть новаЯ инструкциЯ:  все  дела  такого
рода, если они тЯнутсЯ более полутора месЯцев, посылать в Њоскву. •рипушин
обЯзательно этим воспользуетсЯ и подаст на вас рапорт. ‚от Я и  размышлЯю,
дорогаЯ моЯ ’амара ѓеоргиевна, а не лезем ли мы с вами с самого начала  не
туда, а? Џотому что очень уж не хотелось бы, чтоб наш первый блин да вышел
комом. ‚едь мы тогда очень огорчим всех наших доброжелателей. ‚ы этого  не
боитесь, а?
   Ћн говорил с ней  уважительно,  ласково  смотрел  в  лицо,  и  она  ему
ответила так же.
   - Ќет, Џетр €льич. ‚от вы сказали "дела такого рода". ’ак вот  это  как
раз дело совершенно иного рода. ‡а ним Ясно выступает второй план.
   Ћн поморщилсЯ.
   - Ћх уж эти мне планы - вторые, и  третьи,  и  четвертые.  Ћчень  Я  их
всегда боюсь! ‚едь у нас  не  театр.  ("‡начит,  знает,  что  Я  три  года
проучилась в ѓ€’€‘е", - быстро решила она.) “ нас же  следствие,  то  есть
аресты, тюрьмы, карцеры, этапы, а не... ‚от смотрите, - он слегка похлопал
ладонью по  папке,  котораЯ  лежала  перед  ним,  -  оперативное  дело  по
обвинению ‡ыбина ѓэ ќн по статье пЯтьдесЯт восемь,  пункт  десЯтый,  часть
перваЯ “Љ ђ‘”‘ђ. 96  листов.  Љончено  и  подшито.  Ќо  надо  еще  ведь  и
следственное. Џо нему и по нашей спецзаписке этот самый социально  опасный
и нехороший гражданин ‡ыбин безусловно получит свои законные восемь лет. Ђ
там будет видно. ‚ел это дело майор •рипушин. ‚ел,  правда,  не  с  полным
блеском, мы у него за это дело забираем и передаем  вам.  ’еперь:  чем  же
вы-то нас порадуете? ‘тойте, стойте! ‚се, что вы сказали, - это ведь общие
соображениЯ, а Я хотел бы знать, как вы поведете самое следствие.  ‘  чего
начнете?
   - ‘ того, что задам этому социально опасному  и  нехорошему  гражданину
‡ыбину всего-навсего один вопрос и послушаю, что он мне на него ответит, -
"Џочему вам так внезапно понадобилось поехать на реку €ли?"
   - Ќу, он вам нахально и скажет - этого ему не занимать: "„а ничего  мне
там особенного и не было надо. Џросто купил водку,  захватил  девку  да  и
поехал. ‚одку пить, а девку..." -  Ћн  засмеЯлсЯ  и  вдруг  закашлЯлсЯ.  €
кашлЯл долго, мучительно, затЯжно. - Ќу и что вы ему  ответите?  -  сказал
он, переводЯ дыхание и обтираЯ платком рот и лицо. - ‚едь это  и  в  самом
деле не погранзона, не полигон, не секретное  производство.  ’уда,  может,
еще полгорода по таким делам ездит.
   Ћна хотела что-то возразить.
   - Џостойте. џ-то вас понимаю: все  это  очень  подозрительно.  ‘орвалсЯ
внезапно, водки накупил невпроворот, девушку зачем-то захватил - и все это
произошло в тот день, как приехала его раскрасавица, а тут  еще  и  золото
через пальцы утекло, - разумеетсЯ, что-то не так. Ќо все это  будет  иметь
значение только при одном непременном условии: если у вас есть еще хотЯ бы
один бесспорный козырь. ’ак вот ищите же его. ‘нова просмотрите все  дело,
проверьте все документы, перечитайте все протоколы, вызовите  его  самого,
прочувствуйте хорошенько, что это за штука капитана Љука, и тогда уж бейте
наотмашь этим козырем. Ђ что у •рипушина тут ничего не вытанцевалось - это
пусть вас не смущает. ‚едь известно: плохому танцору всегда... ну,  скажем
длЯ деликатности,  каблуки,  что  ли,  мешают?  -  Ћн  засмеЯлсЯ  и  опЯть
закашлЯлсЯ и кашлЯл снова долго, сухо и мучительно. - € не слушайте  дЯдю!
- крикнул он надсадно в перерывах.  -  ‘ами  думайте!  ‘ами!  -  Ћн  вынул
платок, обтер глаза - пальцы  дрожали  -  и  некоторое  времЯ  сидел  так,
откинувшись на спинку кресла. ‹ицо его было совершенно пусто и черно.  Ћна
в испуге смотрела на него. Ќаконец он вздохнул, улыбнулсЯ,  выдвинул  Ящик
стола, вынул из него плоскую  красную  бумажную  коробочку,  разорвал  ее,
достал пару белых шариков и положил себе в рот. Џотом пододвинул коробку к
ней.
   - Џопробуйте. ЊЯтное драже. ‘пециально длЯ некурЯщих.
   Ћна покачала головой.
   - Ђ Я курю.
   Ћн строго нахмурилсЯ.
   - „евчонка! ‚ институте, поди, научилась?
   - Ќет, еще в восьмом классе.
   - ‚от когда бы надо было вас выпороть, - сказал  он  мечтательно.  -  €
здорово бы! Ђ Я уже свое три года как откурил! - Ћн опЯть пошарил в  столе
и достал коробочку папирос "Ћсман".  -  Ѓудьте  любезны.  -  Ћна  покачала
головой. - „а нет, курите, курите! - Ћн  достал  из  кармана  зажигалку  и
высек огонь. - ‘пециально длЯ курЯщих держу  -  никогда  почему-то  у  них
спичек не бывает.
   Џришлось закурить. ѓулЯев сидел, перекатывал Языком за  щекой  драже  и
улыбалсЯ.
   - ‚ы к врачу-то обращались? - спросила она.
   - Ђ-а! - безнадежно и тихо отмахнулсЯ он.
   ’ут ей вдруг стало жалко его, и она сказала:
   - ‚ общем-то вы прекрасно выглЯдите.
   - „а? - Ћн проглотил драже, зло улыбнулсЯ, встал,  вышел  из-за  стола,
подошел к шкафу и поманил ее.
   Ћна  подошла,  он  одной  рукой  слегка  обнЯл  ее,  -  вернее,  только
прикоснулсЯ сзади к ее плечу тремЯ пальцами, - а другой распахнул  дверцу.
Љосо метнулсЯ и погас синий зеркальный свет.
   - Џосмотрите, - сказал он.
   ‘тоЯли двое.
   ЉрасиваЯ чернаЯ молодица - гибкаЯ, длинноногаЯ,  длиннорукаЯ,  с  целой
бурей волос - и рЯдом, по плечо ей, заморыш в военном френче.  Ћн  казалсЯ
почти черным от глубоких височных впадин и мертвенно серой  кожи,  похожей
на больничную клеенку, и особенно  жалко  выглЯдела  его  немощнаЯ  лапка,
лежащаЯ на плече молодицы.
   - Ќу, - сказал он. - Љак Я, по-вашему, выглЯжу? •орошо?
   Ћна не нашлась, что сказать, и они еще немного простоЯли так. Џотом  он
снЯл руку с ее плеча, закрыл шкаф, возвратилсЯ к столу и сел.
   - ‹адно, - сказал он, - лет  на  десЯть  менЯ  еще  хватит.  Ђ  больше,
наверно, и "нэ трэба". Љ этому времени уже коммунизм построЯт и всех нас в
пожарники переведут. Ѓудем в золотых касках ездить по городу. —ем плохо?
   - € давно это у вас? - спросила она.
   Ћн подумал.
   - „а как сказать. Ќаверно, с детства, но  в  детстве  Я  только  так...
покашливал. „а как же не кашлЯть? „лЯ вас "проклЯтое старое времЯ"  -  это
так, присказка, а  Я-то  его  нахлебалсЯ  досыта.  “  менЯ  отец  холодный
сапожник был, то есть без вывески. Џодметки и каблуки подкидывал.  Ђ  жили
мы, как полагаетсЯ, в подвале. ЃольшаЯ комната на пЯтерых. естаЯ - сестра
матери из деревни с больным ребенком. ‚от кричал, вот кричал!  ‚  комнате,
как положено, всегда темно. ‚о-первых, окна маленькие, подвальные,  их  не
намоешьсЯ, а во-вторых, на подоконниках вот та-акие бальзамины: матери они
от какой-то старухи генеральши достались по наследству -  она  у  нее  пол
мыла. ’ак мать их  никому  трогать  не  давала:  "ќто  от  чахотки  первое
средство - от них воздух лечебный". € действительно, -  он  усмехнулсЯ,  -
чахоткой не болели. Ђ это у менЯ бронхиальнаЯ астма после  плеврита.  џ  в
‘очи его схватил, в правительственном санатории. ‚от такой анекдот.
   - Ќу, от бронхиальной астмы не умирают, - сказала она.
   - •м! € как уверенно ведь говорит! Ћт нее-то, положим,  не  умирают,  а
вот с ней-то умирают, да еще как! ‹адно, давайте,  как  говоритсЯ,  уж  не
будем. ’ак вот, девочка, берите  дело  и  двигайте  его  со  всей  молодой
энергией. ’олько не слушайте никого. Џошлите этих всех советчиков... -  Ћн
махнул рукой. - Ђ  мне  подайте  рапорт  с  подробным  обоснованием,  план
следствиЯ, чтоб Я имел документ.
   € вот она сидела, перечитывала свои выписки, грызла Яблоко и думала. Ќа
листке блокнота у нее было записано: "€зложить  ‡.  весь  план  следствиЯ.
ђугатьсЯ не буду, буду сажать. ‡атем ответьте:
   1) Љ чему была такаЯ поспешность?
   а) €менно в этот день?
   б) ‘ Љларой? ‚едь приехала ‹ина;
   в) ‡ачем столько водки -  четыре  поллитры.  ќто  на  четырех  здоровых
человек. Љто ж они?
   2) —то он думает о пропавшем золоте? (его милицейскаЯ записка);
   3) "Љозырь".
   Џосле этого "козырЯ" стоЯло множество вопросительных знаков,  наверное,
столько, сколько поставила рука, и один большой восклицательный знак.
   Џозвонил телефон. Ћна снЯла трубку. "‘лушаю", - сказала она.  ‚  трубке
молчали. "„а!" - повторила она. ‚ трубке  молчали  и  дышали.  "Ќу,  когда
надумаете, тогда и позвоните", - сказала она и бросила трубку.
   ‚ошла Ќиловна, сухонькаЯ, беленькаЯ старушка с желтой ваткой в  ухе:  у
нее постоЯнно что-то стрелЯло в виске.
   - ‡вала? - спросила она.
   - Ќиловна, вы смотрите, какаЯ красота! „ержите! - €  она  ловко  кинула
старухе пару Яблок.
   - ‘пасибо. Ќе ем! Ќу разве в чай длЯ запаха. ‚от видишь, - она  пальцем
обнажила сиреневую десну и показала бурые  гнилушки,  -  только  кутние  и
остались! —то звала-то?
   - „а нет, это телефон зазвонил.
   - Ђ-а! ќто у нас бывает.  ‘танциЯ  путает.  Љушать  тут  будешь  или  в
столовую пойдешь?
   - „а Я уж накушатаЯ, - ответила она. - Ђ вы сами-то поели?
   - „а неуж голоднаЯ буду сидеть? - усмехнулась Ќиловна. -  ’ут  тебе  из
библиотеки звонили, велели какую-то книгу, не то  ”рансу,  не  то  ”ранцию
принести, если уж не нужна. ‘казали, ты знаешь.
   - ‘пасибо, Ќиловна, знаю.
   Ћна подошла  к  полкам  -  ходить  все-таки  приходилось,  опираЯсь  на
палочку: нога еще болела, - снЯла  "†изнь  †анны  д'Ђрк"  ЂнатолЯ  ”ранса,
снова забралась на софу, открыла книгу на закладке и переписала в блокнот:
   "‡) Љозырь??
   "Џрокуроры рисковали более,  нежели  остальные  граждане,  и  не  один,
проходЯ по двору, где приводили в исполнение смертные приговоры, вероЯтно,
размышлЯл о том, что не пройдет года, как его будут судить на этом  месте"
(Ђ.”ранс. "†.†.", стр. 177) - на полЯх написано хим. кар. "Ђ  наши  дураки
ни о чем не размышлЯют и ничего не боЯтсЯ -  зрЯ!  Ќа  них  и  фонарей  не
хватит".
   Ћна наткнулась на эти отчеркнутые строки и пометку на  поле,  когда  ей
только что прислали эту книгу с посыльным и она  стала  ее  просматривать.
’огда же она показала это место џкову Ђбрамовичу, он посмотрел и  печально
сказал: "„а, только почерк-то не его. Ќо все равно задержи, это  вообще-то
очень любопытно. Ћн  тоже  пользовалсЯ  этой  библиотекой".  "Ђ  что,  это
вообще-то что-то стоит?" - спросила она. Ћн удивленно посмотрел на  нее  и
негромко воскликнул: "“мница! „а это же готовые восемь лет!" ’ак  книга  у
нее и осталась.
   ‘нова зазвонил телефон. ’еперь женский голос  очень  уверенно  попросил
џкова Ђбрамовича. Ћна ответила, что его нет. ‚ трубке помолчали,  а  потом
спросили, скоро ли он придет, -  голос  был  молодой,  гибкий  и,  как  ей
показалось, немного пьЯный.
   - Ќе знаю, - ответила она и предложила оставить телефон. ‚ трубке опЯть
наступила тишина. - ќто говорит  его  племЯнница,  -  добавила  она.  ’ут,
наверно, трубку на секунду отнЯли от уха, потому что она услышала перезвон
стекла, голоса и обрывок фразы: "...предпочитаю чему  угодно".  ѓолос  был
грубый, мужской: очевидно, там пили.
   - „а нет, ничего особенного, - сказала трубка, - это звонит одна из его
знакомых.
   - Ђ-а, - сказала она.
   - €з Њедео, - добавила трубка, смущенно  засмеЯлась  и  замЯлась.  -  џ
просто хотела пригласить џкова Ђбрамовича на свои именины.
   - Ђх, так, - сказала она,  -  ну  спасибо.  Џозвольте  вас  тогда  тоже
поздравить. џ обЯзательно передам. џ его племЯнница.
   ‚ трубке помолчали, подумали и потом спросили:
   - Ђ вы тут живете?
   - „а нет, - объЯснила она словоохотливо. - џ недавно только приехала из
Њосквы. ‡акончила институт и приехала отдохнуть, а там видно будет. Њожет,
работать буду.
   -  Ђ  здесь  работы  много,  -  заверила  трубка.  -  ‚ы   по   дЯдиной
специальности?
   - Џо дЯдиной, - ответила она весело. …й очень нравилось так трепатьсЯ-с
неизвестной женщиной.
   - ‡десь геологи очень требуютсЯ,  -  сказала  трубка  серьезно.  -  ’ак
милости прошу и вас с дЯдей. џ теперь не в Њедео, правда,  но  это  Я  ему
позвоню, лично объЯсню. ЊенЯ звать Њариетта €вановна.
   - ‘пасибо, Њариетта €вановна. Џриеду. Њедео - ведь это в горах?
   - ‚ самых, в самых горах. ‚ ущелье. ’олько Я-то теперь... не совсем там
- ну  да  Я  еще  позвоню.  Џраздновать-то  там  будем,  -  трубка  совсем
успокоилась и сейчас просто ворковала. Ќаверно, там уже пили.
   - ‘пасибо, спасибо, Њариетта €вановна. ЋбЯзательно постараюсь приехать.
   Ћна опустила трубку, усмехнулась и пошла на кухню. Ќиловна  стоЯла  над
столом и зубным порошком чистила ножи.
   - „озвонилась? - спросила Ќиловна.
   Ћна засмеЯлась и села на табуретку рЯдом со старухой.
   - ‚от пригласила Њариетта €вановна из  Њедео,  -  сказала  она.  -  ќто
далеко?
   Ќиловна положила нож.
   - ’ак туда от ‡еленого  базара  автобусы  ходЯт.  Љак  сЯдешь,  так  на
последней и слезешь. „альше они не идут. Ђ что это за  Њариетта?  џ  ровно
такой не слышала. Ќе та, что книгу приносила?
   - ’а, та самаЯ! (Ђх, џков Ђбрамович! Ђх, шустрЯк, геолог!)
   - Ќу съезди,  съезди,  горы  там  замечательные!  "ЊохнатаЯ  сопка",  -
сказала Ќиловна. - ’ам и перекусить, и отдохнуть, и заночевать  есть  где.
’ам, не доезжаЯ три остановки, у вас ведь дом отдыха, менЯ раз туда  ЊариЯ
‘аввишна возила, кто-то  приезжал,  так  надо  было  залу  убрать,  посуду
помыть...
   - Ђ дЯдЯ там часто живет? - спросила она.
   - џков Ђбрамович-то? Ќет, их туда на аркане не затащишь. €х дело - вот!
‚олга, они на нее все летают да к морю. Ђ туда - нет.  "Ђ  что  Я  там  не
видел? џ на эти сопки каждый день из окна глЯжу. Ќадоели!.." ‚от и весь их
разговор.
   "’ак, прекрасно, - подумала она, выходЯ от Ќиловны. -  џков  Ђбрамович,
вы у менЯ в  кармане!  Њариетта  €вановна,  скажи  пожалуйста!  Ђ  видать,
молодаЯ, стеснительнаЯ! џков Ђбрамович, вы пропали!"
   - Ќу кого еще на ночь глЯдЯ ѓосподь посылает? -  проворчала  Ќиловна  и
пошла в переднюю.
   Ћна же быстро юркнула к себе. „лЯ гостей, конечно, поздно,  но  это  не
дЯдЯ - у него ключ.
   ‚ передней щелкнул замок и зазвенела цепочка. Њолодой сочный бас -  она
узнала ЊЯчина - произнес:
   - Ђ вот и его хозЯйка! ЊарьЯ Ќиловна, молитвенница вы наша!  Џринимайте
дорогого  гостЯ!  ќто  брат  џкова  Ђбрамовича  -  ђоман  ‹ьвович  -   наш
самый-самый большой начальник.
   - Ќу, ну, не пугайте хозЯйку! - сказал гость. - Ђ где же  наша  молодаЯ
очаровательнаЯ родственница? ‘пит или в гостЯх?
   Ћна тихонько наложила крючок и на цыпочках подошла  к  шкафу,  бесшумно
открыла его, посмотрела  и  снЯла  вечернее  платье,  но  потом  подумала,
отложила его и вытащила строгий костюм в клетку.
   ќто  был  терн  -  десЯтаЯ  вода  на  киселе  -  ее   троюродный   или
четвероюродный дЯдЯ. ‚ доме о нем почти не говорили, но  после  того,  как
она поступила в институт, его имЯ там ей приходилось слышать почти  каждый
день. ѓоворили, что это добродушный, обаЯтельный и  страшноватый  человек.
‚еликий мастер своего дела. ЋстрЯк! ќрудит! Ћ встрече с  ним  она  мечтала
давно.


   “тром в дверь ее комнаты громко застучали, а затем веселый басок не  то
пропел, не то продекламировал:

   џ пришел к тебе с рассветом
   ђассказать, что солнце встало,
   —то оно...

   - ‘ приветом, а не с рассветом, - поправила она с софы через дверь.
   - Ќаплевать. —то оно та-та-та светом по та-та  затрепетало!  ‚ставайте,
сонЯ! ‚ы посмотрите, что на дворе-то делаетсЯ!
   Ћна открыла глаза и тотчас  же  зажмурилась.  ‚сЯ  комната  была  полна
солнцем.
   - ‘колько сейчас? - спросила она.
   - ‡дравствуйте пожалуйста! “же полных десЯть. ‚ставайте,  вставайте!  џ
уже и кофе сварил.
   - ‚стаю, - сказала она. - —ерез десЯть минут буду.
   - „а не через десЯть, а сию минуту!  ‘ию  минуту!  Ђ  еще  следователь!
‘ледователь должен быть... ‡наете,  каким  он  должен  быть?  “-у!  ‹адно,
вставайте, Я расскажу вам, каким он должен быть.
   Ќо в столовой она поЯвилась не сразу. ‘начала  перед  зеркалом  бритвой
подчистила брови - они у нее всегда норовили срастись, -  потом  прошла  в
ванную и пробыла там нарочно долго. ‚ышла с еще влажными волосами,  свежаЯ
и сверкающаЯ.
   ђоман ‹ьвович, ’олстенький, добродушненький, в полной  форме,  в  Ярком
костюме приветствовал ее, стоЯ над кофейником. Ћна протЯнула ему руку,  он
почтительно приложилсЯ к ней.
   - ‚ам крепкого? - спросил он.
   Ћна кофе не пила, пила чай, но ответила, что да, самого  крепкого,  без
молока.
   - Ћ, это по-нашему, - похвалил  он.  -  ‡наете,  …катерина  ‚тораЯ  раз
угостила чашкой кофе фельдъегерЯ. Ћн только что прискакал к ней с пакетом,
а она любила красивых молодых людей, так вот, когда он выпил  ее  кофе,  у
него закружилась голова. ‚от какой кофе делали в старину!
   Ѓыл ђоман ‹ьвович роста невысокого, но сложениЯ широкого и крепкого,  и
так же, как и џков Ђбрамович, лицом походил  он  на  толстого  полнощекого
младенца, радость мамы, - так в  старину  рисовали  амуров,  а  на  старых
картах так, с раздутыми щеками, изображались четыре ветра. "Ђ  человек  он
хоть и умнейший, но подлейший", - вспомнила она чью-то сказанную про  него
в их доме фразу.
   - Ќу, дорогаЯ, дайте хоть посмотреть на вас при солнце, - сказал терн,
- а то вчера Я вас даже и увидеть не сумел. —то вы так сразу скрылись?
   - Ќу, у вас были свои разговоры, - сказала она с легким уколом.
   - “ менЯ разговоры? ‘ прокурором? - как будто удивилсЯ он.  -  „а  нет,
какие? Ћ чем? „а, а брови и глаза-то у вас батюшкины. „авно,  давно  Я  не
видел ѓеоргиЯ, как он?
   Ћна слегка пожала плечами.
   - •орошо.
   - Ђ более конкретно?
   - †ив, здоров, работает.
   - € по-прежнему на пЯтый этаж бегом? - Ћн вздохнул. -  ‚от  что  значит
родитьсЯ на Љавказе, а не в ‘моленске или на Ђрбате. ‘кажите ему  -  когда
мне будет совсем плохо, приползу и рухну у него  в  кабинете,  потому  что
больше никому не верю. € Я знаю, он все длЯ менЯ сделает.
   Ћна слегка улыбнулась. „а в том-то  и  дело,  что  длЯ  него,  человека
постороннего и ему неприЯтного, отец действительно  сделает  все.  ѓеоргий
„олидзе был знаменитый сердечник - человек пылкий, страстный,  взрывчатый;
спортсмен, альпинист, охотник, прекрасный  товарищ,  заботливый,  как  все
считали, семьЯнин, из таких, которые не потерпЯт, чтоб их семьЯ  нуждалась
в чем-то, но в то же времЯ - и этого почти никто не знал  -  совершенно  к
этой семье равнодушный. ђавнодушен он был и к дочери. €  из  этого  самого
равнодушиЯ, вернее, ласкового безразличьЯ, так  и  не  поинтересовалсЯ,  в
какой именно юридический институт она поступила, бросив ѓ€’€‘,  и  что  ее
кольнуло бросить его на  четвертом  курсе.  ђодственников  же  со  стороны
матери ѓеоргий „олидзе совершенно не терпел, хотЯ говорил об этом  мало  и
слова об "умнейшем и подлейшем" принадлежали не ему  -  терна  он  вообще
даже и очень умным не считал.
   - „а, давненько, давненько мы  с  вами  не  виделись,  -  сказал  ђоман
‹ьвович. - Џоследний раз Я был у вас когда? - Ћн задумалсЯ.  -  „а,  летом
1928 года. ’огда привез Я вам из ’билиси от  родственников  Ящик  "дамских
пальчиков". ‚от ведь когда Я вас увидел в первый  раз.  ‚ы  тогда  в  саду
играли в индейцев. ’ак с луком Я вас и помню. ‹ихой индеец вы были! ‚олосы
на лицо, а в них белые перьЯ какие-то! Џомните, а? - Ћн засмеЯлсЯ.
   Ћна не помнила, конечно, но воскликнула: "Љонечно!" € так искренне, что
сама себе удивилась. (ЋпЯть эти обрыдшие ей индейцы! ќтот проклЯтый лук  и
стрелы. ‚зрослые решили за нее, что она обЯзательно должна  запоем  читать
Њайн ђида, бредить индейцами, скальпами,  бизонами,  томагавками,  и  она,
чтоб не подвести их, с воинственными криками носилась  по  саду,  собирала
гусиные перьЯ и пачкала лицо дикими разводами под глазами - марать  одежду
ей запрещали.)
   - „а! Ђ вот теперь застаю  такую  очаровательную  взрослую  племЯнницу.
ќто, конечно, все приЯтнее. џ слышал, вы тут будете стажироватьсЯ?
   - ђаботать Я тут буду, ђоман ‹ьвович, - сказала она,  -  служить.  ЊенЯ
берут по разверстке. џ еще думаю тут собрать материал длЯ диссертации.
   - ќто на какую же тему? - спросил он.
   - "Ћсновы тактики предварительного следствиЯ по делам об  Љђ-агитации",
- она отбарабанила это быстро, не задумываЯсь,  потому  что  эту  тему  ей
подсказал и сформулировал руководитель кафедры, в которого она была  давно
и, видимо, безнадежно влюблена. ’от самый  молодой  специалист  по  праву,
которого однажды пригласили в ѓ€’€‘ консультантом на учебную постановку их
курса. ’огда они и стали встречатьсЯ.
   - Ћ-о, - сказал терн  уважительно  и  стал  вдруг  очень  серьезен.  -
ЏрекраснаЯ тема. Ќо и труднейшаЯ. ‚сецело свЯзаннаЯ,  во-первых,  с  новым
учением товарища ‚ышинского о преступном соучастии и  сообществе,  знаете?
слышали? ќто не гроздь, а цепочка, а во-вторых, с новой советской  теорией
косвенных улик. Њы, советские правоведы, впервые... ‘ сахаром, с  сахаром!
- закричал он и сунул ей сахарницу. - „ва куска на чашку! € пейте  мелкими
глотками. Ђ ѓ€’€‘ что же? - Ћна слегка повела плечами. (’ак ли, не так ли,
а уже не переиграешь, и потом, это куда более теплое и  верное  место  под
солнцем.) Ћн отечески положил ей руку на плечо. - Ќичего, - сказал  он,  -
жалеть не будете. џ вот тоже готовилсЯ стать писателем!
   - Ќо вы же и есть крупный писатель! - сказала она.
   Ћн махнул рукой, и на его лице промелькнуло и исчезло быстрое выраженье
боли, наверно, впрочем, наигранное.
   - Ђ-а,  что  там  говорить!  Џрокурор  Я!  Џрокурор  прокурорыч,  самый
доподлинный работник надзора! € все!
   - Ќу вот видите, а сначала учились в Ѓрюсовском институте.  ќто  Я  вам
отвечаю на ваш вопрос.
   - Џонимаю. Џростите. Ќу, со мной все было проще простого. Џросто сунули
мне в комитете комсомольскую путевку и сказали: "‘ завтрашнего днЯ  будешь
ходить не сюда, а туда". ‚от и все. џ и пошел не сюда, а туда. ‘ тех пор и
хожу.
   - € не жалели?
   - Ќу как, то есть, не жалел?  Ћчень  даже  жалел.  ‘пал  плохо.  Ѓежать
хотел, комсомольский билет забросить. Ќу еще  бы!  Њечтал  о  доблести,  о
подвиге, о славе, а тут зубри судебную  статистику,  дежурь  в  отделении,
составлЯй протокол осмотра места  дорожно-транспортного  происшествиЯ.  „а
еще и на вскрытие потащат. Ђ люди-то какие? ’оварищи  -  это  милиционеры,
агенты, сексоты, патологоанатомы, а противники -  абортмахерши,  бандерши,
карманники, убийцы - тьфу! € всю, значит, жизнь с ними?!  Ђ  в  той  жизни
остались и литература, и •удожественный театр, и Ѓлок, и —ехов, и  Џушкин,
и експир - вот как Я думал тогда.
   - Ђ в результате через несколько лет стали  известнейшим  писателем,  -
польстила она. - ‚аш "Џоединок" в "€звестиЯх" у  нас  ходил  с  лекции  на
лекцию целую неделю.
   Ћн слегка поморщилсЯ.
   - „а ведь это однодневка, очаровательница (подбирал  же  он  подходЯщие
словечки). Џрочел - и в урну его! Ќа полках такие вещи не стоЯт.  Ќе,  моЯ
люба, настоЯщую вещь Я напишу, если хватит силенок, лет так  через  10-15,
когда выйду на пенсион, а это все так - вехи, вехи! ќтапы  большого  пути!
„а, писателем Я не стал. Ќо, - он строго нахмурилсЯ, - то,  что  Я  выбрал
именно эту дорогу, Я теперь не раскаиваюсь! Ќет! ’ысЯчу раз нет! €  знаете
почему? Џотому что скоро понЯл, что никуда Я от того же —ехова и  експира
не ушел. ‚се они оказались со мной, в моем кабинете. - Ћна  хотела  что-то
сказать, но он перебил  ее.  -  ‘тойте!  ‘лушайте!  ‚от  приходит  ко  мне
человек. Ќу, скажем, раз уж мы об этом заговорили,  герой  "Џоединка",  то
есть тот врач, судебный эксперт,  который  убил  на  квартире  свою  жену,
разрубил ее на куски, а потом пришел ко мне в прокуратуру  ее  искать.  Њы
здороваемсЯ,  Я  усаживаю  его,  любезно  осведомлЯюсь   о   здоровье,   о
настроении. Ћн скорбно улыбаетсЯ: "Ќу какое там настроение, когда  у  менЯ
такое горе!" - "Џонимаю, понимаю! €щем, принимаем меры! Ђвось найдем!" ‚от
так сидим, курим, потом  переходим  к  самой  сути.  ’оже  полегонечку.  џ
подвигаю к себе бланк  протокола  допроса  свидетелЯ.  Ќичего  особенного.
‚опрос - ответ, вопрос  -  ответ.  ‡аписываю  все  беспрекословно.  Ћн  уж
успокоилсЯ. € тут вдруг Я высовываю уголочек своего джокера:  "Ђ  скажите,
уважаемый коллега, почему, если, как вы предполагаете, ваша жена  ушла  от
вас с кем-то, осталась ее любимаЯ серебрЯнаЯ  пудреница?  ‚едь  женщины  с
такими вещами не любЯт расставатьсЯ". Ћн смотрит на менЯ. џ на него. €  он
сразу все понЯл, молодец, быстро парирует: "ќто был мой подарок ей в  день
свадьбы, она, наверно, не хотела его брать". Ќу что ж? „еловой  ответ,  но
уже все, все! —то-то щелкнуло во мне, и вот человек, сидЯщий передо  мной,
редеет, редеет, и выступает совсем иное лицо  -  преступника,  убийцы,  не
теперешнего, а того, прошлого, который убил жену и расчленил  ее  труп  на
части; и Я уж Ясно представлЯю, как это он сделал, что при  этом  думал  и
как заметал следы. € он понимает тоже, что  Я  расколол  его,  и  начинает
вдруг  метатьсЯ,  путатьсЯ,   проговариватьсЯ,   завиратьсЯ.   ‘трах   все
перепутал, все сместил. ‚едь до сих пор он жил в одиночке, огородившись от
всех, и думал, что нет к нему входа никому, и вот вдруг дверь распахнулась
- и на пороге стою Я. ‚се! ‘опротивление кончено, и он сдаетсЯ.
   - Љак тот врач? - спросила она.
   ђоман ‹ьвович бросил на нее быстрый острый взглЯд, встал  и  подошел  к
окну. ‡а окном был мирный, обычный двор,  акации,  зной,  пыльные  мальвы,
обессилевшие куры в пыльных Ямках, солнцепек и  розовые,  синие  майки  на
проволоке. Ћн постоЯл, посмотрел, вернулсЯ к столу, сел и спросил:
   - Ќу, еще кофию?
   ќто дело с врачом кончилось  тайным,  но  грандиозным  провалом.  Џосле
вынесениЯ смертного приговора убийце (а он был осужден как  террорист.  Ќу
как  же?  ђазве  советские  люди  убивают?  ‡начит,  убийца   -   личность
антисоветскаЯ. ’ак по какой причине антисоветчик  может  убить  советского
человека - свою жену? ’олько потому, что его жена, как человек  советский,
хотела разоблачить антисоветчика.  ‡начит,  это  не  простое  убийство,  а
убийство на политической почве, то есть террор), так вот после  объЯвлениЯ
приговора в зале поЯвилась вдруг убитаЯ. „ело в  том,  что  ђоман  ‹ьвович
перемудрил. ‘лишком уж широко он пустил по свету историю  врача-убийцы.  €
попалсЯ номер "€звестий" с его "Џоединком" и к соседЯм убитой. Ђ она в  то
времЯ уже третий год преотлично жила на „альнем ‚остоке с новым мужем.  Ќо
ведь есть люди, которым  всегда  нужно  больше  всех.  Ќачались  скандалы.
Џришел участковый. ‘оставил протокол. Џришлось срочно  ехать  в  Њоскву  и
ЯвлЯтьсЯ. Ќикому другому, кроме ђомана ‹ьвовича,  эта  дурацкаЯ  хохма  не
сошла бы с рук  -  но  как  можно  обидеть  такого  чистого,  прекрасного,
наивного, честнейшего человека? Ќи у  кого  из  властей  на  это  рука  не
поднЯлась бы! ’олько посмеЯлись и ткнули: "‚от!  €  не  считай  себЯ  тоже
Ѓогом!" - и поместили в каких-то закрытых бюллетенЯх статью в рубрике  "€з
судебной практики".
   - „а, - продолжал ђоман ‹ьвович, отодвигаЯ чашку,  -  преступника  надо
отпереть, как запертый с