е входил и
был частью всего - и этим садом, и вечерним небом, и  травой,  и  даже  им
самим -  €осифом  ‚иссарионовым  „жугашвили,  как  было  записано  в  этой
розыскной карте. Џотому что на короткое времЯ он действительно как бы стал
тем „жугашвили, которого разыскивали по этому циркулЯру  еще  1  маЯ  1904
года...
   €осиф „жугашвили  поднЯл  с  земли  желтый  лист  и  растер  его  между
пальцами. ‚от когда это случилось с отцом, тоже была осень. Ћн уже засыпал
и очнулсЯ от негромкого тревожного возгласа матери, и  сразу  же  там,  за
закрытой  дверью,  зашумели,  зашептало  много  людей,   сначала   громко,
возбужденно, но все-таки приглушенно, а потом все тише и тише. Ћн поднЯлсЯ
и хотел выйти, но тут быстро вошла мать  с  керосиновой  лампой  в  руках.
ѓлаза у нее были красные и сухие. Ћна слегка уперлась ладонью в его лоб  и
приказала: "‘пи". ‹юди же за дверью говорили все  тише  и  тише,  и  вдруг
что-то там случилось еще, кто-то вошел или вышел, и за ним  вышли  все,  и
мать вышла тоже. Ђ утром, когда он проснулсЯ, отца не оказалось.  ‚се  его
нехитрое сапожническое хозЯйство осталось на месте; табуретка, Ящик вместо
стола, колодки, иглы, кусок вара, клубок дратвы - а его не было. € осеннее
его пальто осталось, и хороший костюм, и почти  ненадеванные  сапоги,  все
осталось, а его не было. Ќаутро  мать  сказала:  "Ќас  теперь  двое.  Ћтец
уехал". "Људа?" - спросил он. "‚ Ѓаку, - ответила она, - а потом, может, и
дальше". "Ђ когда он вернетсЯ?" - спросил он. "Љогда можно будет, тогда  и
вернетсЯ, - отрезала мать. - Ђ пока мы с тобой вдвоем... ’олько ты об этом
никому не говори". "Џочему?" - спросил он. Ћна хотела что-то ответить,  но
вдруг слегка ударила его по затылку. „аже не  ударила,  а  быстро  провела
рукой сверху вниз по волосам. "џ же сказала, что  не  надо  об  этом".  Ћн
молчал" и смотрел на нее. "Ќу, вчера была большаЯ драка, -  объЯснила  она
неохотно, - кто-то пырнул одного человека ножом. Љто - неизвестно. Ђ  отец
с убитым был в ссоре и грозилсЯ его зарезать. Ќу вот, того и  зарезали,  а
отцу приходитсЯ бежать. Ђ  то  его  тоже  зарежут.  Ђ  наш  дом  опечатает
полициЯ, и нас выбросЯт на улицу... ЏонЯл, да?" Ћн понЯл. Љогда с ним  так
говорили дома, он понимал. Џонимал он последнее времЯ и  другое:  с  отцом
непременно должно что-то случитьсЯ. Џоследнее времЯ в их  доме  нависло  и
все сгущалось что-то черное,  тЯжелое,  недоговоренное,  а  при  нем  даже
непроизносимое. „о этого они жили как все люди, а  сейчас  в  их  доме  то
кричали, то говорили шепотом, то молчали. „о  этого  отец  часто  приходил
навеселе, и мать тыкала ему в лицо  бутылкой:  "Ќа,  съешь  ее!  Ћна  тебе
дороже всего!" Ђ тут он однажды пришел совершенно трезвый,  и  как  только
мать отворила ему дверь, он ударил  ее  по  лицу.  Џотом  выхватил  кривой
сапожный нож и, замахнувшись, пошел на нее. "‚от, - сказал он, - помни,  у
нас в роду еще никогда..." Ќо мать закричала,  бросилась  в  дверь,  и  он
ушел. Џришел только под утро, пьЯный, и мать его уже не  ругала.  ‡а  этим
наступила пора молчаниЯ. Ќикто ни с кем не  говорил.  Њать  утром  кормила
отца,  отвечала  на  кое-какие  вопросы,  смотрела  на  него  спокойно   и
страшновато. Ђ затем все пошло  как  обычно.  Ќо  он  уже  знал:  с  отцом
обЯзательно скоро что-то должно случитьсЯ. ‘ этих пор на их дом опустилась
тайна, то есть тишина. Ћн чувствовал эту тайну почти физически. Ћна мешала
ему вольно дышать, болтать, интересоватьсЯ посторонним,  сидеть  на  одной
парте с товарищами, бегать на переменах. ‘начала все это страшно  тЯготило
его: ничего о себе, ничего о родителЯх, никого к себе и никуда из дома. „а
и  товарищи  поглЯдывали  на  него  странновато,  и  ему   казалось,   что
перешептывались. Ѓыл один верзила, который усмехалсЯ, когда он проходил, и
однажды они с ним даже подрались,  но  тут  зашел  законоучитель,  молодой
высокий преподаватель гомилетики „авид ќгнатошвили и, хотЯ  ударил  первым
он, ничего не спрашиваЯ, подошел прЯмо  к  верзиле,  взЯл  его  за  плечо,
сильно трЯхнул туда и сюда и увел за собой. Ђ  потом  возвратилсЯ  и  тихо
сказал: "„жугашвили". ‚ комнате, куда он его привел, сидели двое учителей,
и один из них, старший, ласково сказал ему: "Ќу разве можно верить каждому
дураку? Њало ли что он тебе лЯпнет! ’ы хороший  ученик,  иди  учись,  если
снова к тебе полезут, только скажи мне. ЏонЯл?" "Ќе полезут", - ответил за
него „авид и как-то очень значительно улыбнулсЯ. €  действительно,  с  тех
пор к нему не лезли. Ђ времЯ шло, и тайна стала легкой и почти  невесомой.
‚ семинарии он так сжилсЯ с ней, так сумел ее приручить, что вскоре создал
свой особый, принадлежащий только ему мир. Ћн был почти такой  же,  как  у
всех, но только там, в его мире, все подчинЯлось только ему одному,  и  он
был в нем самым  главным,  самым  удачливым,  красивым,  ловким  и  умным.
ђусское слово "мудрый" он уже знал,  но  оттенков  его  не  чувствовал,  и
мудрец длЯ него всегда был стариком. Ђ красивым он не был никогда. € когда
из этого мира переходил в тот - к матери, к училищу, к товарищам, -  то  и
понимал это очень здраво и спокойно: нет, никак не красавчик,  не  джигит,
но и незачем быть ему джигитом. ’ак тайна не только стала ограждать его от
мира и неприЯтностей, но и поднимать  над  ними.  Ћн  был  единственным  и
понимал это. "Њать …катерина проживает в городе ѓори". „а, она и после  ни
за что не хотела переезжать. Ђ тогда, 33 года назад, она была еще  молодой
и красивой. ‚ последний раз они виделись за месЯц до  его  ареста.  Џотом,
после ограблениЯ банка, к ней  приезжали,  допрашивали,  думали,  что  он,
может быть, прЯчетсЯ у родственников, у соседей, спрашивали ее об этом,  и
она отвечала как надо, то есть ничего. ’ак от нее и отстали ни с чем.  ќто
он узнал от людей. Њолодец мать! Љремень! ‘таль!  €  как  хорошо,  что  он
выдалсЯ весь в нее, а не в отца. Џогиб бы тогда, как отец, вот и все.
   "Ќа основании высочайшего повелениЯ, последовавшего 9 маЯ 1903 года, за
государственное преступление выслан в ‚осточную ‘ибирь под гласный  надзор
полиции и водворен в Ѓалаганском уезде €ркутской области, откуда скрылсЯ 5
ЯнварЯ 1904 года". ‚се верно, все точнее точного. ’олько бежал он в  самый
день Ќового года, когда все начальство лежало  в  лежку:  собрал  в  сумку
краюху хлеба, соль, нож, шматок сала в чистой трЯпке, дошел до  последнего
погоста, а там его уже ждали сани. ‚от и все.
   "Џриметы: роста  два  аршина  четыре  с  половиной  вершка,  производит
впечатление обыкновенного человека. (‡дорово!  ‚от  уже  когда  в  полиции
понЯли,  что  он  особый  человек   и   только   "производит   впечатление
обыкновенного".) ‚олоса на  голове  темно-каштановые,  на  усах  и  бороде
каштановые". „а, темнеет он с годами. ’емнеет. Њать-то была совсем  рыжаЯ.
"‚ид  волос  прЯмой  (грамотеи  -  сразу  видно,  что  тут   уже   работал
канцелЯрист), без пробора, глаза темно-карие, склад  головы  обыкновенный,
лоб  прЯмой,  невысокий,  нос  прЯмой,  длинный,  лицо  длинное,  смуглое,
покрытое рЯбинками от оспы" (тут он  улыбнулсЯ,  вспомнил  -  на  квартире
ѓорького, когда была знаменитаЯ встреча ‚ождЯ с литераторами, один  старый
дурак расчувствовалсЯ и начал ему жаловатьсЯ:  "“ж  больно  прижимают  нас
ѓлавлит и редактора, товарищ ‘талин. ‚от у вас,  €осиф  ‚иссарионович,  на
лице рЯбинки, а не напишешь ведь об этом", - проблеЯл этот старый идиот).
   "Ќа  правой  стороне  нижней  челюсти  отсутствует  коренной  зуб.  ђот
умеренный, подбородок острый, голос тихий, уши средней величины, на  левой
ноге второй и третий пальцы сросшиесЯ".
   ’ак, все верно.  „ействительно  сросшиесЯ.  "Џримета  антихриста",  как
сказал ему кто-то еще в семинарии. € тогда это ему понравилось. Ќо  сейчас
об этом нельзЯ говорить, сейчас это клевета, ложь, он во всем совершенен -
и никаких там рЯбинок, выбитых зубов, сросшихсЯ пальцев.
   Ђ вообще-то,  конечно,  приЯтный  документ.  Ћн  сегоднЯ  принесет  его
дочери. Џусть знает, что было времЯ, когда отец ее был самым  обыкновенным
грузином. ‘ рЯбинками и без коренного зуба, и что он был каштановый, почти
светлый.
   ’ут он увидел, что к нему подходит референт  по  делам  государственной
безопасности вместе с провожатым,  поднЯлсЯ,  собрал  бумаги  и  пошел  им
навстречу.  €  референт  тоже  увидел  хозЯина.  ‚еселого,   добродушного,
улыбающегосЯ. Ћн посмотрел на провожатого, и тот сразу растаЯл в воздухе.
   Ћни прошли в дом, и тут хозЯин быстро прошел вперед и  сел  за  стол  в
маленькой комнате, примыкающей к террасе.
   ‚ такие комнаты, уютные, небольшие,  с  выходом  на  улицу,  с  большим
мЯгким диваном и  нешироким  столом  (широкий  стол  стоЯл  только  в  его
настоЯщем, законном кабинете), ‚ождь любил переселЯтьсЯ времЯ от времени.
   - Ќу, что же он там натворил? - спросил он, усаживаЯсь. - Љстати, о том
ли самом мы говорим? ‚едь это целаЯ семьЯ.
   - џ захватил фото тех лет, - ответил референт и раскрыл папку.
   - ‘ын дал? - спросил хозЯин, берЯ и рассматриваЯ снимок.
   - ‘ын!
   ”отографию,  конечно,  не  сын  дал,  ее  забрали  вместе   с   другими
материалами и должны были сжечь за ненадобностью, но  каким-то  чудом  она
сохранилась. •озЯин смотрел и улыбалсЯ. Ћн любил  держать  в  руках  такие
осколки мира, разбитого им вдребезги. Ђ фото, конечно, было  именно  таким
осколком. Ќа  широком  паспарту  цвета  голубоватого  пепла  с  серебрЯным
обрезом стоЯли и смотрели в упор на ‚ождЯ народа двое -  красивый  молодой
грузин с острыми усами и белаЯ ажурнаЯ сказочнаЯ красавица.  Ђ  сзади  них
громоздилась несложнаЯ вселеннаЯ поставщика его императорского величества,
его фамилиЯ и звание золотой загогулиной вились внизу  паспарту,  все  эти
зеркала, пальмы в кадочках, пни из папье-маше и, наконец, нарисованный  на
холсте  дремучий  лес  и  луна  среди  косматых  вершин.  Њолодые   стоЯли
совершенно прЯмо. ђука невесты с букетом ландышей была опущена долу. ћноша
смотрел  на  ‚ождЯ  с  выражением,  в  котором  перемешались   дикость   и
беспомощность. †есткие полы его фрака резали глаза.  ‚се  это  производило
неЯсное, тревожащее и, во всЯком случае, совсем не свадебное впечатление.
   - Џоставщик двора, а дурак, - сказал крепко  хозЯин,  -  ну  зачем  эти
зеркала и пальмы? ќто что тебе, ресторан? Љараван-сарай? Ѓардак?  Ќародный
дом графини Џаниной? - Ћн положил фотографию. - ђусскаЯ?
   - ЉнЯжна ѓолицына, - ответил референт.
   - Ќу вот и все! - качнул он  головой.  -  ‚от  и  всЯ  наша  кавказскаЯ
демократиЯ! Ќедаром он вскоре и вышел из партии. ‘ын этот от  нее?  „а,  -
повторил он, обдумываЯ, - да, да! Љрасивый был человек, красивый.
   Ћн знал, что кроме этого полукабинетного портрета в папке  у  референта
обЯзательно должен лежать и другой снимок, наклеенный на тюремную  учетную
карточку, и на нем снЯт тот же самый человек, постаревший на тридцать лет,
но эту фотографию лучше не смотреть.
   Ћн отложил портрет в сторону.
   - „окладывайте, - сказал он референту.
   - ‹агерных нарушений не  числитсЯ,  -  сказал  референт,  -  в  бараках
усиленного режима не содержалсЯ, три года назад был сактирован  по  поводу
сердца. Џоследний раз лежал  в  больнице  три  месЯца  назад,  работает  в
инвалидном бараке старшим дневальным.
   - Ђ выдержит? - осведомилсЯ хозЯин.
   - „а он не так чтобы уж очень стар, - ответил референт.
   •озЯин посидел, выстукал трубку и сказал:
   - ‚от недавно мы тут обсуждали  лесную  и  угольную  промышленность.  Ђ
затем Я вызвал обоих наркомов и спросил: "Џочему вы так  плохо  работаете,
товарищи?" Ђ они мне отвечают:  "Џотому  что  нет  рабочих.  ЌавЯзали  нам
договор с ѓ“‹Ђѓом, прислали заключенных, и  пошел  у  нас  полный  развал;
приписки, подтасовки, прЯмое вредительство - и виновных не  найдешь".  ‚от
отчего это так, почему  ѓ“‹Ђѓ  поставлЯет  такой  негодный  материал?  Љак
думаешь?
   Љ этому разговору референт тоже уже был подготовлен.
   - Ќу, причин тут несколько, - ответил он солидно. - ‚о-первых...
   - Ђ-а, во-первых! - обрадовалсЯ хозЯин. - ‡начит, сначала у тебЯ  будет
во-первых, потом  у  тебЯ  будет  во-вторых,  потом  пойдет  в-третьих,  а
напоследок еще, может быть, и в-четвертых. Ђ Я скажу просто -  заключенные
и работают как заключенные, так?
   - ’ак, - ответил порученец (все шло пока как надо).
   - ‡начит, это надо учитывать, - негромко прикрикнул ‘талин  и  взмахнул
трубкой. - Љормить! Љормить, одевать, обувать, лечить, поощрЯть. ‚  особых
случаЯх даже освобождать, и так,  чтобы  все  знали  об  этом.  ЋбъЯвлениЯ
вешать по лагерЯм, с фамилиЯми. ‚от хорошо работал и освободилсЯ до срока.
- Ћн подумал и посмотрел в упор на референта. - ‚ царское  времЯ  казеннаЯ
норма хлеба была три фунта - сейчас сколько даете?
   - ‘ейчас больше  даем,  -  сказал  референт,  -  на  подземных  работах
выписываем мЯсо, молоко и даже рис.
   - ђис? - удивилсЯ хозЯин. - Ќу, ну! Ќет, - сказал он  печально,  -  нам
рис не давали, тогда это был заграничный продукт, колониальный, как  тогда
говорили, но сыты мы были. ѓоворите, стар, болен? ‡начит, не доживет.
   ђеференту объЯснили, что хозЯин, очевидно, пожелает освободить  старика
- своего близкого знакомого, живого свидетелЯ его  боевой  славы,  но  при
всем том нужно быть очень осторожным:  нельзЯ  проникать  в  мысли  ‚ождЯ.
ЌельзЯ подсказывать, забегать вперед,  великодушничать,  надо,  чтобы  все
получалось само собой.
   - Ќу а что у него за дело? - спросил хозЯин.
   ђеферент достал из папки бумагу  и  протЯнул  хозЯину,  но  тот  только
взглЯнул и отдал обратно.
   - ЂгитациЯ! ’ак как же все-таки будем решать? - спросил он.
   ’еперь референт понЯл так: хозЯин хочет освободить старика, но  решение
об этом взваливает на него, то есть  на  советский  народ,  -  что  скажет
народ? ќто была его постоЯннаЯ позициЯ. ‚едь ‚ождь никого не  карает,  его
дело - борьба за счастье людей, на все остальное партией и  правительством
поставлены другие люди: пусть они сами все и решают, с них за это и ответ.
"ЏартиЯ, - говорил он работникам “ѓЃ, -  поручила  вам  острейший  участок
работы и сделала все, чтобы вы с ней справились. …сли еще чего-то  вам  не
хватает - просите - дадим. Ќо работайте! Ќе щадите ни мозгов, ни сил!" ‚се
это повторЯлось сотни раз, и  только  очень-очень  немногие  из  –Љ  и  из
самых-самых  верхов  наркомата  знали  о  том,  как  конкретны,  четки   и
определенны всегда были указаниЯ  ‚ождЯ:  взЯть,  изолировать,  уничтожить
или, как он писал в резолюциЯх, "поступить по закону". Џосылались и просто
списки смертников за тремЯ  подписЯми  членов  Џолитбюро,  это  называлось
"осудить по первой категории". € конечно же, ни один вопль, ни одно письмо
из внутренних тюрем или смертных камер не доходили до ‚ождЯ. ’о, что вчера
ЃериЯ передал ‚ождю одно такое письмо, был случай совершенно  необычайный.
ќто референт понимал.
   - ‚ину свою он признал полностью, - сказал референт.
   - „а Я не об этом, - поморщилсЯ хозЯин, - вина, вина! Њеньшевик он, вот
и всЯ его вина. Ќо как ѓЏ“ (он так всегда называл органы)  считает,  можно
его освободить или нет? ‚от  можем  мы,  например,  возбудить  ходатайство
перед президиумом ‚–€Ља о помиловании? Љак вы считаете?
   - Ѓезусловно! - воскликнул референт.
   ‚ождь, молчал.
   - Џрикажете подготовить такое ходатайство, товарищ ‘талин?
   ‚ождь молчал.
   - „а, - произнес он наконец. - ‚от - подготовить ходатайство. Ќо как же
мы, вот, например, Я, будем обращатьсЯ  во  ‚–€Љ?  Ќа  каком  же  законном
основании? џ ведь не самодержец, не государь император всероссийский,  это
тот мог казнить, миловать, мог все, что хотел, -  Я  не  могу.  Ќадо  мной
закон! —то из того, что этот Љаландарашвили был хорош? ‘оветской власти он
- плох! ‚от главное!
   ђеферент молчал.  Ћн  понимал,  что  все  испортил,  и  даже  не  успел
испугатьсЯ, у него только защемило в носу.
   - Ќаши товарищи, - продолжал ‚ождь методически и поучительно  глЯдЯ  на
референта, - признали его социально  опасным,  Я  не  имею  причин  им  не
верить. Ђ решение о временной изолЯции социально  опасных  элементов  было
принЯто Џолитбюро и утверждено ‚–€Љом. ’ак на каком же основании мы  будем
его отменЯть?
   "Џропал старик, и Я, дурак, пропал вместе с ним, - решил референт. -  €
сын его пропал, и начальник лагерЯ пропал, и оперуполномоченный  пропал  -
все-все пропали!"
   ‚ождь встал, прошелсЯ по комнате, подошел  к  стене  и  что-то  на  ней
поправил, потом вернулсЯ к столу.
   - Ќа каком основании? - спросил он. -  џ  совершенно  не  вижу  никаких
оснований! - € слегка развел ладонЯми.
   Џорученец молчал. ‚ождь хмыкнул и покачал головой.
   - Ќо вот он болен, умрет он в тюрьме,  а  сыновьЯ  будут  обижатьсЯ,  -
сказал ‚ождь, словно продолжаЯ ту  же  мысль.  -  ‡ачем,  скажут  сыновьЯ,
‘оветскаЯ власть держала в лагере больного человека, разве больной человек
враг? Ћн калека, и все. ’ак что же будем делать, а? - Ћн смотрел в упор на
референта. "Ќу думай  же,  думай!  -  говорил  этот  взглЯд.  -  Љрути  же
шариками, ну? Ќу?"
   арики в голове референта вращались с бешеной, сверхсветовой скоростью.
‚се вокруг него гудело и свистело. Ђ ‚ождь смотрел и ждал,  но  ничего  не
приходило в голову. € вдруг ‚ождь лукаво улыбнулсЯ, чуть подмигнул, слегка
погладил себЯ по левой стороне френча.  €  тут  ослепительный  свет  сразу
вспыхнул перед референтом.
   - Њожно обойтись и без ‚–€Ља, - сказал он.
   - ќто как же так? - поднЯл брови ‚ождь. - Џросто отпустить, и все? ’ак?
   Ќо референт уже крепко держал в руках за  хвост  свою  жар-птицу  и  не
собиралсЯ ее упускать. Ћн провел Языком по пересохшим губам.
   - Ћчень просто, - сказал он методично, даже  не  торопЯсь.  -  ‘огласно
“ЏЉ,  больного,  которого  невозможно  излечить  в  условиЯх   заключениЯ,
освобождают от отбываниЯ наказаниЯ согласно 458-й статье. ‚от! - Ћн  полез
в папку.
   - Ќе надо, - милостиво поднЯл руку хозЯин. - ‚ерю вам. „а, да, Я теперь
вспомнил, есть у нас такаЯ статьЯ. € очень хорошо, что она у нас  есть.  -
Ћн поднЯлсЯ, подошел к референту и как-то по-доброму коснулсЯ его плеча. -
‚идите, как она может  пригодитьсЯ.  ’ак  вот,  надо  освободить  больного
старика  ѓеоргиЯ  Њатвеевича  Љаландарашвили,  как  того  требует  от  нас
гуманный  советский  закон.  ‚от  это  так.  Џойдем,  побродим  по   саду.
‘олнышко-то, солнышко какое!


   Љабинет был  огромный,  светлый,  с  розовыми,  цвета  зари,  шелковыми
занавесками, с пальмами в кадках и кожаной мебелью. Љогда она  вошла,  уже
собралось несколько человек. ‡а письменным столом  сидел  сам  замнаркома.
‘муглолицый круглый человек неопределенных лет в  роговых  очках.  —ем-то,
может быть, сверканьем крепких  зубов  и  улыбкой,  он  напоминал  Японца.
Џоодаль, за  двумЯ  другими  боковыми  столиками,  находились:  женщина  в
военной форме, рЯдом с ней лежала  краснаЯ  папка,  и  высокий  Ясноглазый
молодой человек с красивым породистым удлиненным лицом и светлыми волосами
назад. Ћн походил на поэта  или  философа.  …го  портфель,  туго  набитый,
оттопыривающийсЯ, лежал на отдельном столике.
   ‡амнаркома, улыбаЯсь, с кем-то разговаривал по телефону. “видЯ  их,  он
быстро что-то сказал в трубку и бросил ее на рычаг.
   - Џочему же так долго? - спросил  терн  недовольно.  -  “же  два  часа
прошло, Я звонить должен.
   - Ћбработку-то кончили, да  вот  звонЯт,  что  костюм  не  подберут,  Я
сказал, чтоб нейдер занЯлсЯ.
   - „а, костюм обЯзательно  должен  сидеть  хорошо,  -  серьезно  заметил
терн, - его могут захотеть увидеть лично.
   - €мею это в виду, -  кивнул  замнаркома,  -  ну  ничего,  нейдер  все
сделает. Ћн у нас волшебник. ’ак! Ђ это, если не  ошибаюсь,  и  есть  наша
новаЯ сотрудница... племЯнница нашего уважаемого...
   - € моЯ тоже, - без улыбки, так же серьезно заметил терн, - моЯ  точно
такаЯ же, как и его.
   - Ќу, очень рад, - зам вышел из-за стола и почтительно отрекомендовалсЯ
и пожал ей руку.
   - Ћчень рад, - повторил он, - скажу по совести, у нас  работать  можно.
‹юди мы  простые,  коллектив  у  нас  крепкий,  дружный,  много  молодежи,
спортсменов, альпинистов, есть школа западных танцев. Ђ вы, кажетсЯ, -  он
поглЯдел на терна, - на артистку учились?
   - Љончила, - ответил за нее терн.
   - ‘лушайте, так вы длЯ нас, так сказать,  клад!  Ќаходка!  -  даже  как
будто слегка удивилсЯ замнаркома. - ЊоЯ жена третий год  в  драмколлективе
занимаетсЯ. ‚ы  знаете?  Њы  получили  вторую  премию  на  республиканском
смотре.
   - ’олько вторую! ‡начит, в Њоскву опЯть не поедете, - засмеЯлсЯ терн.
   ‚ дверь робко постучали.
   - Џопробуйте, - сказал замнаркома.
   ‚ошла с черным Ящичком в  руках  молоденькаЯ  красиваЯ  женщина,  почти
девушка, в белом халате, похожаЯ на левитановскую осеннюю березку. Њолодой
человек встал и быстро подошел к ней.
   - ‘пасибо, - сказал он, берЯ-Ящик, - Я скоро приду, ура.  ’ы  кончила?
€ди прЯмо домой.
   Ѓерезка украдкой кивнула на его портфель. Ћн  кивнул  ей  ответно.  Ћна
улыбнулась и вышла.
   - ’ак что это такое? - спросил терн, киваЯ на Ящик.
   - Џрибор, купленный за валюту, - ответил молодой человек. -  ЋпределЯет
кровЯное давление.
   - ‡ачем?
   - —тоб Я заранее знал, будет у вас инфаркт или нет.
   - Ѓудет! “ менЯ уж обЯзательно будет, - вздохнул серьезно терн. -  …ще
год-два такой работы...
   - Ђ у менЯ есть к вам один  разговор,  ђоман  ‹ьвович,  -  сказал  тихо
молодой человек. - „ело в том, что моЯ жена врач-гематолог... € вот у  нее
есть предложение... - Ћн подошел к портфелю.
   - Ќет, брать Я ничего не буду, - строго обрезал его терн, - мне сейчас
просто даже запрещено что-нибудь брать. џ завтра уезжаю в Њоскву.
   Ќо молодой человек словно и не слышал. Ћн  подошел  к  столику,  открыл
портфель, достал из него толстую переплетенную рукопись  и  вынул  из  нее
лежащий  сверху  красиво  отпечатанный  отдельный  лист  с   десЯтью   или
пЯтнадцатью строками.
   - ‚ы только взглЯните, - сказал он с мЯгкой настойчивостью.
   терн недовольно взЯл лист в руки, прочел  что-то,  затем  поглЯдел  на
молодого человека, усмехнулсЯ и подал лист ’амаре.
   - Ћткройте мой портфель, суньте туда, - сказал он и снова, но как-то уж
по-иному, поглЯдел на молодого человека.
   - •орошо. џ возьму. Ђ вы, видать...
   ‚ дверь постучали снова.
   ‚вели старика.
   Ѓыл он высок и очень худ, но наркоматовский портной нейдер и  в  самом
деле оказалсЯ магом и волшебником: костюм сидел  отменно,  и  галстук  был
подобран к нему тоже отменный - пестрый, цветастый, - такие тогда  любили.
„а и воротничок, лиловатый от свежести, и манжеты с малахитовыми запонками
- все было одно к одному. ‡амнаркома подошел и  протЯнул  старику  руку  -
терн держалсЯ в стороне.
   - ‘адитесь, пожалуйста, ѓеоргий Њатвеевич, - сказал замнаркома серьезно
и радушно, - рад вас приветствовать. Њы всегда  радуемсЯ,  когда  человека
освобождают, а тут...
   - Ѓлагодарю, - ответил старик, опускаЯсь в кресло,  и  слегка  наклонил
голову.
   Ћна    -    ’амара    ѓеоргиевна    „олидзе,    следователь     первого
секретно-политического отдела  (идеологическаЯ  диверсиЯ)  -  смотрела  на
старика во все глаза. ‚едь это, наверно, были первые его шаги  без  конвоЯ
за много лет. € вот он вошел, сел и сидит, положив руки на поручни кресла.
Ћн очень костлЯв. “ него широкаЯ кость. Ќа висках темные впадины,  и  лицо
тоже темное. —ерез некоторое времЯ она заметила, что к тому же он сутул, а
когда он  снова  поднЯлсЯ,  понЯла,  что  он  походит  на  черного  худого
одногорбого верблюда - такого она раз видела из окна вагона,  проезжаЯ  по
ѓолодной степи.
   - ‚ы как себЯ чувствуете? -  спросил  замнаркома.  -  Ќу  и  прекрасно!
Љостюм на вас  сидит  как  влитой.  ’ут,  ѓеоргий  Њатвеевич,  надо  будет
провести кое-какие формальности. Ќу, паспорт вам, во-первых, выдать. ‚ы же
в Њоскву едете.  ‚от  сидЯт  хозЯева  этого  дела  -  наш  доктор  и  наша
заведующаЯ учетно-статистического  отдела,  товарищ  џкушева,  Я  же  тут,
откровенно говорЯ, лицо совершенно постороннее, даже случайное. ‚от  ђоман
‹ьвович...
   Ќо терн уже подходил кошачьим шагом,  мЯгкий,  добродушный,  округлый,
прозрачный весь до самого донышка.
   - ‚ы проверьте все данные, ѓеоргий Њатвеевич, - сказал  он  серьезно  и
благожелательно. - Џравда, все взЯто из вашего формулЯра, так  что  ошибки
как будто не должно быть, но все-таки...
   Ќо старик только листнул паспорт, сунул его в карман  и  расписалсЯ  на
каком-то бланке.
   - Ѓлагодарю, - сказал он. - ‚се правильно. Ѓлагодарю.
   терн посмотрел на врача и как-то по-особому улыбнулсЯ.
   - ’еперь, доктор, дело за вами, - сказал  он.  -  ‚  состоЯнии  ѓеоргий
Њатвеевич следовать в Њоскву на самолете...
   Њолодой человек подошел к старику, установил около него на  столе  свой
прибор, открыл его и сказал:
   - џ попрошу вас расстегнуть манжеты.
   Џотом он щупал пульс, слушал сердце и легкие. Ћбследованье продолжалось
минут пЯть, затем молодой человек сказал "спасибо", отошел к другому столу
и сел писать.
   - Ќу как? - спросил терн, подходЯ и пристально вглЯдываЯсь в его лицо.
- Њы сможем завтра лететь?
   - „а, конечно, - ответил молодой человек,  легко  встречаЯсь  лучистыми
Ясными глазами с потЯжелевшим внезапно взглЯдом терна. - Ќо сейчас  Я  бы
порекомендовал ѓеоргию Њатвеевичу покой. Џросто пойти и лечь. € попытатьсЯ
заснуть.
   - Ђ что? - спросил терн, не менЯЯ ни взглЯда, ни голоса. -  —то-нибудь
тревожное?
   - „а нет, ну, умеренные шумы в сердце и легких - это уж  возрастное,  а
затем несколько пониженное давление кровЯного русла - отсюда  слабость,  а
так... - Ћн сделал какой-то неЯсный жест.
   - Ђ так? - спросил терн.
   - Ќадо на месте, конечно, показатьсЯ врачу. Ћн, вероЯтно, порекомендует
какой-нибудь санаторий.
   - ЏереливаниЯ крови не потребуетсЯ? - спросил терн с нажимом.
   - Ќет, не потребуетсЯ, - улыбнулсЯ врач.
   - Ђ если потребуетсЯ - у вас  соответствующаЯ  группа  найдетсЯ?  ‡апас
есть?
   терн все не сводил с него глаз,  а  тот  невозмутимо  застегивал  свой
портфель.
   - Љонечно, - ответил он просто.
   - •орошо. ‚ы свободны, - кивнул терн.
   ‚рач подхватил Ящичек, портфель, поклонилсЯ и вышел.
   - —то это вы его так? - спросил зам. Ћн  с  самого  начала  смотрел  на
обоих.
   - Ђ эта ура, котораЯ приходила, его жена? - кивнул терн на дверь.
   - „а. ЏриЯтнаЯ женщина, правда?
   - Ђ где она у вас работает?
   - ‚ больнице. ‚ хирургическом отделении. Ѓольные  ее  обожают.  ЊЯгкаЯ,
заботливаЯ, добраЯ.
   - Ќа переливании крови сидит? „иссертацию об этом готовит? - Ћн  что-то
проглотил и повернулсЯ к Љаландарашвили. - Ќу, дорогой ѓеоргий  Њатвеевич,
теперь вы свободны как ветер. € разрешите вас...
   ‘тарик вдруг встал  с  кресла.  Ћн,  наверно,  очень  волновалсЯ,  если
перебил гражданина начальника на полуфразе.
   - џ хотел бы обратитьсЯ с одной просьбой,  -  сказал  он  тихо  и  даже
как-то руки прижал к груди.
   - •оть с десЯтком, - великодушно разрешил терн.
   - …сли она будет в нашей компетенции, с большим удовольствием, - слегка
пожал плечами замнаркома.
   - “ менЯ здесь, в комендатуре, осталсЯ мешок  с  продуктами,  -  сказал
старик, - Я привез их из лагерЯ. џ бы хотел попросить, нельзЯ ли  передать
моему соседу по камере.
   - Ќу, об этом, - слегка  нахмурилсЯ  зам,  -  надо  будет  говорить  со
следователем. …сли он ничего не имеет...
   - “знаем, узнаем, поговорим, - засмеЯлсЯ терн. - џ сам  поговорю.  ’ак
разрешите вас познакомить. ЊоЯ племЯнница ’амара  ѓеоргиевна.  „лЯ  нас  с
вами, стариков, просто ’амара.  Ќаш  молодой  сотрудник.  Ќедавно  кончила
институт по кафедре  права.  „а,  и  такие  у  нас  теперь  есть,  ѓеоргий
Њатвеевич! € такие!
   ‘тарик поклонилсЯ. ’амара протЯнула ему  руку.  Ћн  дотронулсЯ  до  нее
холодными мЯгкими губами.
   - Ќу вот! - весело провозгласил терн.  -  Ѓудьте  здоровы,  полковник.
Џошли.
   ‘тарик вдруг взглЯнул на нее. € тут произошло что-то такое, что  у  нее
было только однажды, когда она заболела малЯрией. ‚се словно вздрогнуло  и
расплылось. ‘ловно кто-то играл ею - играл и смотрел  с  высоты,  как  это
получаетсЯ. Ћна чувствовала неправдоподобие  всего,  что  происходит,  как
будто она участвовала в каком-то большом розыгрыше. ‚се  казалось  тонким,
неверным, все  дрожало  и  пульсировало,  как  какаЯ-то  радужнаЯ  пленка,
тюлеваЯ занавеска  или  последний  тревожный  сон  перед  пробуждением.  €
казалось еще: стоит еще напрЯчьсЯ - эта тонюсенькаЯ пленочка  прорветсЯ  и
проступит настоЯщее. Џотом она только понЯла, что это шалило сердце.
   - џ буду вам по гроб жизни благодарен,  -  сказал  почтительно  старик,
обращаЯсь к ней  тоже,  -  если  вы  исполните  мою  нижайшую  покорнейшую
просьбу.
   - Џоможем, - сказала она, - мы поможем, конечно.


   - Ќу, как ваше самочувствие? -  следовательница  мельком  взглЯнула  на
зека и снова наклонилась над бланком допроса.
   ‡ыбин сидел на своем обычном стульчике у стены и смотрел на нее.  ’акие
стульчики - плоские, низкие, узкие, все из одной дощечки - изготовлЯлись в
каком-то лагере специально длЯ нужд тюрьмы  и  следствиЯ.  ‘идеть  на  них
можно было только подобравшись или вытЯнувшись. ’ак  он  сидел,  прЯмой  и
сухой, с обрезанными пуговицами, но все равно вид у него  был  молодецкий.
Ћн даже ногу закинул за ногу и слегка покачивал ботинком без шнурков.  "Ќу
подожди, подожди, герой", - подумала она и спросила:
   - ’ак вы хорошо продумали все, о чем мы с вами говорили в прошлый раз?
   - Ќу конечно! - воскликнул он.
   - Ћтлично! ђаботаем. - Ћна быстро заполнила бланк и положила ручку. - Ђ
под конец Я вас порадую маленьким сюрпризом.
   - ќто от гражданина прокурора? - усмехнулсЯ он. - ’ак зачем под конец -
бейте уж сейчас. Ќаверно, довесок к старой статье - пил, гулЯл, нецензурно
выражалсЯ, опошлЯл советскую действительность, что-нибудь из  этой  оперы,
да?
   - Ќу, этого добра, по-моему, и без менЯ у вас хватает. ‚от целый том. -
Ћна погладила папку.  -  Ќет,  просто  мне  пришлось  беседовать  с  вашим
приЯтелем, дедом ‘ередой. Ћчень он мне понравилсЯ.
   - „ед - клад, - охотно согласилсЯ ‡ыбин. - ‚ыделки, как он сам говорит,
одна  тысЯча  восемьсот  семидесЯтого  года.  ’ак  что  кое  с  кем   даже
ровесничек! ’ак что он вам про менЯ показал?
   - Ќу, что показал, на это будет свое времЯ. Ђ передал  он  вам  узел  с
апортом и лимонками. Ђ с кем вы там пили, гулЯли и нецензурно выражались -
это менЯ, ѓеоргий Ќиколаевич, меньше всего интересует. ‚от вы мне  другое,
пожалуйста, объЯсните. ‚ день вашего ареста вы в  семь  часов  утра  вдруг
отправлЯетесь на €ли, там вас и забирают. ‚ чем смысл вашей  поездки?  —то
вам понадобилось на €ли?
   Ћн слегка пожал плечами.
   - „а ничего особенного, - ответил он легким  тоном,  -  поехал  немного
проветритьсЯ, покупатьсЯ, на солнышке повалЯтьсЯ.
   Ћна улыбнулась.
   - „а уж верно, там песочек! џ была там, ѓеоргий  Ќиколаевич,  смотрела.
Ќегде там купатьсЯ и валЯтьсЯ, одни кремни да колючки. Ђ берег  словно  из
камнЯ вырублен. ’ак что нет, не повалЯешьсЯ.
   - ќто вы, ’амара ѓеоргиевна, там не повалЯлись бы,  а  Я...  -  ласково
ответил он.
   - € вы тоже. •орошо. ‡аписываю вопрос:  объЯсните  следствию,  с  какой
целью в день ареста вы отправились на €ли?
   - Ќу а что это, криминал - поехать на €ли в выходной? - поморщилсЯ  он.
- Ќу хорошо, если вы так хорошо обо всем осведомлены, то, значит,  знаете,
и с кем Я поехал. Џишите: хотел отдохнуть, поразвлечьсЯ. Њне наши музейные
дела во как горло переели, ну вот и сговорилсЯ Я с молоденькой сотрудницей
и поехал с ней в выходной. ’ак вас устраивает?
   - ‡аписываю! - Ћна записала ответ и положила ручку. - ’ут  все  бы  нас
устраивало, если бы не одно. “ж слишком вы не вовремЯ,  как  вы  говорите,
решили поразвлечьсЯ. €звините, тут приходитсЯ касатьсЯ ваших интимных дел,
но... ‚есь этот день вы метались, через десЯть минут звонили по  телефону,
вас вызвали в угрозыск по поводу пропажи, так вы там устроили скандал, что
вас задерживают, вы пропускаете свиданье, вырвались наконец,  бросились  к
парку, звонили из будки - не дозвонились!!! Џришли  домой  и  тут  наконец
нашли свою ‹ину вместе с этой вашей сотрудницей. —ерез час они ушли, вы их
проводили, вернулись и легли спать. ‚се.  €  вдруг  утром  вы  срываетесь,
сговариваетесь с этой девчонкой по телефону, что-то ей там такое заливаете
и мчитесь с ней на €ли. Љак все это объЯснить? - Ћн молчал. - Ќу,  Я  жду.
ѓоворите.
   Ћн вдруг как-то очень озорно улыбнулсЯ и даже как будто подмигнул ей.
   - ’ак что ж тут еще говорить! Ќаверно, сами уже  обо  всем  догадались!
ѓрешен, батюшка.
   - Ђ вы без шуточек, - сказала она строго, не  принимаЯ  его  улыбки.  -
ѓоворите - Я буду писать. ’ак в чем вы себЯ признаете виноватым?
   - ‚ том, что хотел обойтись без шума. Ќу как же? Џриехала моЯ  любимаЯ.
Ђ у девочки глаза красные, нос с грушу! —то  делать!  ‘кандал!  Џодумал  и
решил: завтра же, до того, как снова увижу ‹ину, под любым предлогом увезу
девчонку на €ли и там с ней накрепко поговорю. •оть узнаю, чем она дышит и
что от нее можно ожидать. ‚ городе она и убежать может и сдуру  что-нибудь
сотворить и раскричатьсЯ. Ђ там что сделаешь, куда побежишь? ЏустынЯ!  ‚от
сказал ей, что  есть  казеннаЯ  надобность,  назначил  времЯ  выезда,  она
согласилась, мы и поехали.
   "ђезонно, - подумала она, - вот тебе и козырь! ѓлавное, что с этого его
уж не собьешь. ќх, дура! ђазвела канитель, начала правильно, а свела  черт
знает к чему!" Ќо у нее оставалась еще одна выигрышнаЯ  карта,  и  она  ее
сразу швырнула на стол.
   - Ќу, положим, Я вам поверила, - сказала она. - Ћставим женщин в покое.
Ќо вот опЯть странности. ‚ы прежде всего заЯвились  в  контору  колхоза  и
стали спрашивать каких-то людей. Љаких? ‡ачем? ‡атем - вот протокол вашего
личного обыска: четыре бутылки  по  ноль  пЯть  русской  горькой,  бутылка
рислинга, круг колбасы 850 граммов, кирпич хлеба 700 граммов,  пара  банок
бычков в томате - солидно, а? ‚от чем вы это объЯсните? Ќеужели  все  было
нужно длЯ объЯснениЯ с девушкой? ќто  же  длЯ  хо-орошенькой  компании  на
пЯть-шесть мужчин. Ќу что вы на это скажете? - Ћн молчал. -  ‚идите:  куда
ни кинь - всюду клин.
   Ќаступило молчание.  Ћн  сидел,  склонив  голову,  и  о  чем-то  думал.
("Ќичего не знают и не подозревают, и никого, конечно, не разыскивали. ќто
хорошо, держись. Њишка! Ѓольше у них за пазухой, кажетсЯ, нет  ничего.  Ќо
сейчас узнаем".)
   - „а, - сказал он тЯжело, - надо, пожалуй, говорить. Ќадо!
   Ћна встала и подошла к нему.
   - Ќадо, надо,  -  сказала  она,  убеждаЯ  просто  и  дружески,  и  даже
коснулась его плеча. - ‚от увидите, будет лучше. Џоверьте мне!
   Ћн слегка развел ладонЯми.
   - —то ж, приходитсЯ верить. Ќичего не попишешь.  „а,  вы,  конечно,  не
•рипушин! ’ак вот... ваша  правда.  ‡амышлЯл!  -  Ћн  остановилсЯ,  поднЯл
голову   и   произнес:   -   ‡амышлЯл   серьезное   преступление    против
соцсобственности.  “каз  от  седьмого   восьмого   -   государственнаЯ   и
общественнаЯ  собственность  свЯщенна  и  неприкосновенна.  •отел  подбить
колхозников на хищение государственной собственности.  Ќеучтенной  и  даже
невыЯвленной, но все равно за это десЯть лет без применениЯ амнистии -  ах
ты дьЯвол!
   Ћн снова замолчал и опустил голову.
   - „а говорите, говорите! - прикрикнула она. - ‚ы хотели забрать  золото
и... ну говорите же!
   Ћн поморщилсЯ.
   - „а нет, какое, к бесу, золото! Ћткуда оно там? Њаринку  хотел  купить
тайком у рыбаков - килограммов пЯть, вот и все!
   - Љакую еще маринку? - возмутилась она. - —то вы мне голову крутите?
   - „а ничего Я вам не кручу! Ћбыкновенную маринку. ’ам  же  ее  ловЯт  и
коптЯт! Ћна ведь только на €ли и водитсЯ! ‚от и  Я  хотел  ее  обменЯть  у
колхозников на водку. ‡аходил в правление, узнавал где  что  -  ничего  не
узнал.  ‘идела  какаЯ-то  чурка.  ’ак  как  это   будет?   Џокушение   или
приготовление? —ерез 19 это пойдет или через 17? ќто ведь в сроках большаЯ
разница.
   - Џостойте, - сказала она. Џроисходило опЯть что-то несуразное, но  она
еще не могла ухватить что. ‘ознавалсЯ он или опЯть ускользал?  -  Њаринка?
‡ачем вам маринка? ‚ день приезда...
   - ’ак именно в день приезда! €менно! - воскликнул он.  -  ’ак  сказать,
великолепный трогательный дар не только сердца, но  и  памЯти.  Ћ,  памЯть
сердца! Њы же с ‹иной ходили, рыбу ловили.  Љраба  необычайного  купили  у
рыбака.  Ќе  знаю,  может,   он   тоже   посчиталсЯ   бы   государственной
собственностью, но тогда, кажетсЯ, не было  еще  такого  указа.  ’ак  вот,
хотел споить рыбаков и забрать  рыбу.  Ђ  она  государственнаЯ.  Ћбнаружил
преступный умысел. Џишите  -  сознаюсь.  „есЯть  лет  строгой  изолЯции  с
конфискацией имущества и без применениЯ амнистий! ќх, поел Я рыбку на  €ли
и других угостил! Џишите.


   ѓулЯев прочел протокол допроса, отодвинул его в сторону и сказал:
   - „а! - € снова: - „а-а! - Џотом улыбнулсЯ и спросил: - Ђ что, ж вы  не
курите? ‚ы, пожалуйста, курите, курите. ‚от пепельница, пожалуйста.
   - „а нет, Я... - слегка замешалась она, -  тут  только  один  вопрос  и
ответ. Ћн просил прервать допрос. …му было трудно  говорить.  Ћн  чуть  не
расплакалсЯ.
   - „аже так? Љурите, курите, пожалуйста. - Ћна вынула  папиросы,  потому
что он уже держал зажигалку. - Ќу что ж. ђаз созналсЯ, отошлем дело в суд.
   - ‚ы считаете, что можно прЯмо в суд?
   - Ќу а как же? ђаз есть сознание, то пошлем прЯмо по месту жительства в
районный нарсуд.
   - ‚ нарсуд? - …й показалось, что ѓулЯев оговорилсЯ. ‚  этих  стенах,  в
этом кабинете, а особенно у этого человека слово "нарсуд" слышалось  почти
хохмачески, как цитата из рассказов Њихаила ‡ощенко,  где  оно  попадаетсЯ
нарЯду с другими такими же смешными словами: "милиционер",  "самогонщица",
"отделение", "карманник", "карманные часы срезал", "мои дорогие граждане".
Ћна выглЯдела такой расстроенной, что ѓулЯев взглЯнул на нее и рассмеЯлсЯ.
   - Ќу что вы так смотрите? Ђ  куда  еще  посылать  это  дело  про  рыбку
маринку? „о облсуда никак не дотЯнем. Њелковат  материален.  ‚едь  это  не
само же хищение и даже не покушение на хищение, а на-меренье!  ‚от  как  у
вас стоит: "обнаруженье умысла". Ђ  оно  вообще  по  другим  преступлениЯм
ненаказуемо. ’ут, конечно, иной коленкор - закон от  седьмого  восьмого  -
раз, сама личность подсудимого - два; значит, судить его будут,  ну  а  уж
там что Ѓог даст.
   - Ђ Ћ‘Ћ? - спросила она безнадежно.
   - Ќу, Ћ‘Ћ! Ћ‘Ћ-то тут и вообще ни при чем. Ћно хищениЯми не занимаетсЯ.
‚едь пакета сюда не приложишь.
   - Џочему? - это вырвалось у нее почти криком.
   - Ќу а как его прилагать-то? Љ чему? ‚ пакете - меморандум,  а  седьмое
восьмое - преступление открытое, хозЯйственное. ’ут никаких секретов  быть
не может. Џоэтому референт в Њоскве наш пакет и вообще не  распечатал  бы.
Џосмотрел бы на заголовок и завернул все обратно.  "Њы  такими  делами  не
занимаемсЯ. Џосылайте в суд". ‚от и все.
   - € все, - повторила она бессмысленно.
   - € все до копеечки, ’амара ѓеоргиевна. € знаете, что будет? “йдет ведь
от нас ‡ыбин! Љак колобок в сказке, уйдет! ’акими  делами  занимаетсЯ  или
прокуратура,        или,         в         крайнем-крайнем         случае,
экономически-контрреволюционный   отдел   -    ќЉЋ,    а    мы    ‘ЏЋ    -
секретно-политический.  Џравду  говорЯт,   что   политика   от   экономики
неотделима, но это не про нас. - Ћн улыбнулсЯ и провел маленькой худенькой
ладошкой сначала по  чахлому,  но  резкому  мартышечьему  лицу,  потом  по
прекрасным иссинЯ-черным волосам на  зачес.  -  ‡начит,  дело  пойдет."  в
районный суд, а он на ’ашкентскую аллею в  общую  тюрьму.  ќто,  очевидно,
сейчас и есть предел его мечтаний.
   - Ђ суд? - спросила она.
   - Ђ суд будет его судить по  “ЉЂ.  ‚ы  бывали  в  районных  судах?  Ќу,
понравилось? ’ам демократиЯ полнаЯ. ‡аседаниЯ открытые, с участием сторон.
Ђдвокат выступает, свидетелей вызывают. ‚от он их  и  вызовет.  „иректора,
деда, Љорнилова, а эту самую  его  штучку,  с  которой  ездил  за  рыбкой,
вызовет уж сам суд. € что получитсЯ? Ќа работе  у  него  ажур,  растрат  и
хищений  нет.  „аже  наоборот,  имеет  Џочетную  грамоту   за   проведение
инвентаризации.  ‚ыЯвлены  и  учтены  какие-то  ценности.  Ћб  этом  и   в
"Љазахстанской правде" было. ‚се это он,  конечно,  сразу  же  выложит  на
стол.  ‘видетели  покажут  то  же:  там  они  боЯтьсЯ  не  будут,  не   та
обстановочка! ‡начит, что  же  остаетсЯ?  Ќамеренье?  Ќамеренье  незаконно
приобрести у рыбаков рыбу. Ђ он скажет: "Ќет,  Я  хотел  приобрести  через
правление, а ездил узнавать, есть вообще рыба  или  нет".  „а  и  у  кого,
скажет он, индивидуально Я хотел ее приобрести? —то это за люди? ѓде  они?
џ их и не видел ни разу. „а их и вообще на свете нет. ‚от вы,  скажет  он,
допрашивали ларечницу, к которой Я заходил.  Ћна  говорит,  Я  называл  ей
какие-то фамилии, но она их не помнит. ѓраждане судьи, да  если  бы  такие
люди действительно состоЯли в колхозе, как бы она не помнила  их  фамилии?
‹огично ведь? Ќу конечно, вспомнила бы. ќто и Я вам скажу.
   - ’ак неужели же оправдают? - воскликнула она.
   - Ќе исключено! Ѓудем, конечно, старатьсЯ, чтоб лет пЯть  ему  все-таки
сунули,  но  не  исключено,  что  и  оправдают.  ‡а  отсутствием   состава
преступлениЯ. €ли пошлют на доследование - он оттуда уйдет. Ќу хорошо,  не
оправдают, влепЯт пЯть лет. ’ак он из колонии  писать  будет,  родные  его
начнут бегать - дело бытовое - и го