  его  волосы.  €
понЯл, что вот сейчас, сию секунду он сделает  что-то  невероЯтно  важное,
такое, что начисто перечеркнет всю его прошлую жизнь. ‚от, вот сейчас, сию
минуту! Ќо он ничего не сделал, потому что и не мог ничего сделать, просто
не было у него ничего такого затаенного, что б он мог вытащить наружу.  Ћн
только наклонилсЯ  и  коснулсЯ  губами  лба  покойницы.  ‹об  был  ровный,
холодный, чисто отшлифованный смертью, как надгробный камень. ѓолос на миг
смолк, пока он прикладывалсЯ, а затем взлетел снова. ‘лов он не слышал или
не понимал их, но знал, что они объЯснЯют ему все, что  сейчас  перед  ним
происходит. Ќо теперь ему уж было все  равно.  Ѓольше  у  него  ничего  не
оставалось своего. Ћн отошел и сел к, костру. —ерез минуту к нему  подошел
и старик. "Љто это?" - спросил Ќейман.
   ’от еще пел и кланЯлсЯ покойнице. ѓорела свеча. ‹об покойницы был высок
и Ясен... ѓлаза открыты.
   - ’еперь их деклассированными элементами зовут, - усмехнулсЯ старик,  -
с нами в артели работает. Ѓожий человек џша. “чилсЯ, говорЯт,  когда-то  в
семинарии,  революциЯ  согнала.  Џотом  сидел.  Ќа  ‘евере  был.  ’ам  ему
циркулЯркой пальцы отхватило. ‘ейчас вот каких-то бумаг из Њосквы ожидает,
чтоб к родным ехать.
   - € всегда он так по умершим читает?
   - …сли пригласЯт, то всегда.
   ЋпЯть они сидели у костра. Ќо сейчас к ним  присоединилсЯ  џша.  ‘ел  и
молча подвинул к себе котелок, как свое заработанное.
   - ’еперь и они могут, - объЯснил старик, - раз он свою литургию  отпел,
значит, может и закусить, а раньше ему  никак  нельзЯ  было.  ‡акон  такой
поповский. …шь, ешь, џков Ќиколаевич, ешь! “ха богатаЯ, с пшенкой.
   ѓубы и крыльЯ носа  у  Ѓожьего  человека  џкова  еще  подрагивали,  рот
кривилсЯ, он обтер его тыльной стороной  ладони  и  молча  сунул  ложку  в
котелок.
   - •леба? - сказал ему старик.
   џша взЯл ломоть, закусил его и заработал ложкой. •лебал  он  жадно,  не
прожевываЯ и обжигаЯсь.
   ‘тарик стоЯл над ним, приговариваЯ:
   - Љушай, кушай. Љушай, Ѓожий ты человек. Ћчень  хорошо  сегоднЯ  читал,
душевно. „а, все суета! ќто ты правду. ‚от у менЯ  какое  богатство  было:
две коровы, две лошади, овец, свиней сколько-то...
   - ‚се суета человеческаЯ,  елико  не  пребывает  по  смерти,  -  строго
перебил его џша и объЯснил: - Ќе пребывает богатство, не существует слава.
‚се персть, все пепел, все сень.
   - „а, да, - согласилсЯ сменщик и качнул головой. - ќто так! ‚се сень. €
мы - сень. €з глины в глину. ќто  неглупые  люди  надумали!  „ействительно
так. ‚от, скажем, она, вот лежит сейчас она, красиваЯ, ладнаЯ,  как  будто
заснула, а прикатЯт те на своих мотоциклах, затрещат, загребут, положат на
стол и почнут потрошить. Љожу сейчас везде  на  голове  подрежут,  красным
чулком завернут, на лицо накинут - видел Я это.  Џочнут  в  мозгу  копать,
искать, какаЯ в ней порча была, что она на эдакое решилась,  в  своем  она
сознании была или нет.
   ‹ицо џши болезненно скривилось, и он ничего не сказал.
   Ќейман расстегнул пиджак, достал из бокового кармана бутылку и протЯнул
старику.
   - Ћ, вот это к месту! - обрадовалсЯ  старик.  -  ‡десь  где-то  кружка.
‚озле камней Я ее где-то хранил.
   Ќо Ѓожий человек  џша  уже  протЯгивал  ему  через  костер  алюминиевую
кружку.
   - Ђга! ‚от это у нас  точно  по-православному  выйдет.  Џоминки!  ’огда
первый џша и приложитсЯ. ‚от Я ему полную налью. Џей, џша.
   € џша, Ѓожий человек, взЯл кружку и молча опорожнил ее  до  дна.  Џотом
опЯть обтерсЯ ладонью, округлил губы, сделал сильный круглый выдох.
   - …е душенька еще тут, возле нас ходит, она сорок дней тело сторожит, -
сказал он.
   - € видит нас? - спросил Ќейман.
   - Ђ как же, - усмехнулсЯ џша. - Ћна все видит. ‚от мы плачем, и  она  с
нами плачет: мы о ней, а она о нас, только слезы у нас едкие, земные, а  у
ней сладостные, небесные, легкие.
   - Ћ чем же она тогда плачет? - спросил Ќейман.
   - Ћб нас. Ћт умилениЯ и жалости она плачет, - ответил џша, - ах вы  мои
близкие,  ах  вы  мои  сродные.  „а  что  же  вы  обо  мне  так   плачете,
разливаетесь? Њне уж теперь хорошо, ничего ни от кого не надо. ’еперь  все
земное - смерть, любовь плотскаЯ, горесть, гонениЯ - это все вам осталось.
Ђ Я теперь легкаЯ, белаЯ, наскрозь, наскрозь всЯ светлаЯ. ‚се земное,  как
трЯпку, Я сбросила и в вечное облачилась. Ћно уже на веки веков  при  мне,
никакаЯ сила его отнЯть у менЯ не может! Џожалуйста! Ѓлагодарим!  -  €  он
протЯнул пустую кружку старику.
   - ќто если она овца, - сказал старик и строго взглЯнул на џшу. - Ђ если
не овца она, волк? Љак  тогда?  -  Ћн  налил  себе  кружку,  выпил  ее  не
торопЯсь; налил Ќейману, подождал, когда он выпьет, и продолжал:  -  ’огда
она всЯ страхом исходит: "Ђх, что же мне теперь будет? „а где же Я  теперь
свой спокой найду? ‚едь только сейчас мои мучениЯ и начинаютсЯ, а конца им
и не видитсЯ". ‚от оно как!
   - ђазрешите добавочку? - попросил Ѓожий человек и подставил  кружку.  -
Ѓлагодарствую. - Ћн спокойно осушил все до конца.  ("Ќу  вот",  -  буркнул
старик.) - ќто мы, ’ихонович, никак знать не можем, скрыто это от нас,  но
намеки, - он повысил голос, - но намеки  имеем!  Џомните  разбойника,  что
вместе с •ристом был распЯт? ‚едь он поделом  муку  принимал.  Ђ  что  ему
•ристос сказал? "Ќыне же будешь  со  мной  в  раю".  Љак  же  так  он  ему
сказал-то? ђазбойнику, а? ‚едь он убивал, сиротил, грабил?..
   - ’ак ведь он покаЯлсЯ, - недовольно ответил старик, - он ведь  сказал:
"ЏомЯни, ѓосподи, мЯ в царстве своем".
   - Ђ-а-а! ‘казал! ‚от это уж другой разговор! - согласилсЯ џша. - ќто вы
действительно в самую точку  бьете.  ‚  смертный  час  воззвал  разбойник:
"‘паси!" - и спасен был. ‚от так и мы.  …сли  воззовем  от  сердца,  то  и
получим. Ќо только надо все это без всЯких хитростей. Ђ то мы ведь мастера
на это. Њол, заставили менЯ! „елал и мучилсЯ. €ли:  дети!  ќто  Я  за  них
своей совестью поступилсЯ! Ќа эти штучки мы куда как востры! Ќет, там  это
не принимают. ’ам знают: это опЯть в тебе тот же черт коленками заработал.
Ќет, ты другое пойми: от людей тебе прощеньЯ нету! Ќа то они и люди,  чтоб
не прощать, а взыскивать. ’ы никого не жалел, и тебЯ никто не пожалеет.  Ђ
вот там другое. ’ам смысел нужен. ‚от до него ты и должен  дойти.  •оть  в
самый свой остатний час, а должен! Ћн не с земли, он  с  неба  нам  даден!
‘мысел!
   - Ќу и что тогда будет? - покачал головой сменщик. - —то, другую  шкуру
тебе выдадут, что ли? ‚от, мол, џша, тебе новаЯ кожура -  иди  заслуживай,
был ты џша, стал ты Њаша. ’ак иди. Њаша,  добывай  џше  раЯ.  Ќет,  Я  тут
что-то никак в толк не возьму. ‘колько времЯ ты грешил и вдруг...
   - „а нет, ты вот что в  толк  возьми:  смысел!  -  крикнул  џша  и  так
разволновалсЯ, что вскочил. - ’ут дела твои и времЯ ни при  чем.  ’ут  что
минута, что миллиарды лет - все одно. ‚ ‚етхом завете этого не было -  там
времЯ было. Ђ длЯ •риста - времЯ нет! …му твой смысел важен, чтобы хоть  в
последнюю секунду уразумел все. Ћн всю жизнь твою в эту секунду сожмет. ‡а
одну эту секунду он даст тебе ее снова пережить. ‚от почему он ‘паситель.
   - ‡начит, хорошо получаетсЯ, - сказал насмешливо старик. -  Ѓыл  у  нас
такой Њишка Љраснов, поповский сынок. Ќу сволочь! Ќу пес! Ћтца его красные
стрелили, а он рЯдом стоЯл с красным бантом, плакал в  платочек  и  поучал
его: "‘ами виноваты, папаша. џ вас упрежал!" €, с белыми, и с красными,  и
с зелеными, и с какими-то желтыми - со всеми, пес, нюхалсЯ. Џотом уехал  в
город. “читьсЯ. Џриехал комиссаром. ‚есь в черной коже, сапоги  новенькие,
до самых до... •одит, блистает. Ќаган на боку.  –арь  и  Ѓог.  ‚  соседней
деревне пЯть жилых домов осталось. Љто сбег, кого застрелили, кто с голоду
сам пропал. „евкам проходу не давал. ‚стретит какую гладкую  и:  "Џриходи,
ЊарьЯ, Я с тебЯ допрос сниму". Ќу и снимал всю ночь. €  доснималсЯ.  ‚ышло
письмо о головокружениЯх. Ђ потом приказ - забрать поповского сына  Њишку!
Џриехали его забирать! Ђ он, паразитина, стоит на коленках в  пустой  хате
дьЯчковской и  поклоны  бьет.  ‚о  какой  шишак  себе  набил!  €  базлает.
"ѓосподи! - базлает.  -  Џрости  мне  все  великие  прегрешениЯ!  ѓосподи,
смилуйсЯ! ЃатЯ мой, мученик безвинный, моли ѓоспода  за  менЯ!"  €  башкой
раз! раз! - об пол. ќто в пустой хате! ‚ той, где он всю семью перевел. Ђх
пес! Ђх холера тридцатого года! ѓоворишь, разбойник  на  кресте  покаЯлсЯ?
’ак этот и до креста покаетсЯ! „а еще как!  Ћн  на  собраниЯх,  как  шило,
навострилсЯ. ’олько слушай его!
   - ’ак от чистого сердца нужно! ’ы! - крикнул џша.
   - Ђх от чистого? Ђ он не от самого что ни наметь расчистого? Ќу как же:
гавкал-гавкал, ломал-ломал! ‚се  ордена,  дворцы  заслуживал,  а  заслужил
рогожку! Ќу и схватилсЯ, конечно, за башку! "Ђх Я дурак! Ђх Я такой-то! Ђх
Я сЯкой! ѓде же у менЯ глаза-то были? ‡а  что  же  Я  совесть  свою,  отца
продал? ‡а что боролсЯ, на то и напоролсЯ!" € это у него  от  чистого,  от
самого чистого пойдет!
   "„а, тут уж не разберешьсЯ, -  подумал  Ќейман.  -  ’ут  уж,  очевидно,
просто веровать надо. Ђ Я разве во что верю? € вот тоже конец мне  пришел,
а с чем Я осталсЯ? ‚едь даже "ѓосподи, ѓосподи" крикнуть и то некому!"
   “же почти совсем рассвело, когда Ќейман встал, и отошел от костра.  џша
- Ѓожий человек - спал по-ребЯчьи,  калачиком.  …го  желтое,  узкое  лицо,
изрезанное хитрыми морщинами, лицо не то юрода, не то гениЯ, не то  просто
хитрого и юркого прощелыги, было Ясно и спокойно.
   ‘менщик вывел Ќеймана на высокий берег в степь и сказал:
   - ‚он видите фонарь? Ќа него прЯмо и идите. ќто контора, она на  бугре.
’ам обЯзательно кто-нибудь есть. ‹ибо сторож, либо уборщица.
   - ‘пасибо, - слегка наклонил голову Ќейман. - џ оттуда сразу позвоню  в
город, скажу, чтобы прислали к вам.
   Љогда он вышел в степь, небо на востоке было уж совсем светлое. ’уда, в
холодную, желтую Ясность эту, летели черные птицы.  Ќе  стаей,  а  сеткой,
точками, то падали, то поднимались.  ’акое  большое  рассветное  небо  над
степью он видел впервые. € поэтому стоЯл и смотрел до тех пор, пока  птицы
не исчезли. „ул легкий косой ветерок. ‡емлЯ лежала седаЯ, растрескавшаЯсЯ,
и из нее росла тонкаЯ и длиннаЯ, похожаЯ на конский волос трава. Ћн увидел
большой белый куст и бросил  на  него  зажженную  спичку.  Љуст  сразу  же
занЯлсЯ  весь  прозрачным  водородным  пламенем,  пока  огонь  не  упал  и
судорожно не задохнулсЯ на твердой, как глинЯный горшок, почве.
   „ом на бугре стоЯл тихий и темный, но он хитро  обошел  его,  зашел  со
двора и увидел,  что  заднее  окошко  за  белой  занавеской  светитсЯ.  Ћн
постучал, никто не ответил. Ћн постучал, еще раз - метнулась кремоваЯ тень
и встала, присматриваЯсь. ’огда он стукнул трижды - четко, резко,  сильно.
‡анавеска чуть колебнулась, и женский голос спросил: "Љто там?"
   - Ћтворите, - сказал он. - ‘ледователь. -  €,  внутренне  усмехнувшись,
про себЯ добавил: "Џришел сдаватьсЯ".


   Љак он вошел, так и застыл у порога. Џеред ним в тусклом  желтом  свете
стоЯла, придерживаЯ полы халата, Њариетта €вановна.
   - ѓосподи! - сказала она облегченно, узнав его, и упала на табуретку. -
Ђ Я-то... Ћткуда?
   - Ђ-а-а...? - начал он, да этим и кончил: больше у него  не  получилось
ничего, но тут стоЯла втораЯ табуретка, и он тоже рухнул на нее.
   - Ђ вы? - спросил он безнадежно.
   - ’ак Я здесь второй месЯц!  -  ответила  она.  -  ѓосподи,  как  же  Я
испугалась: следователь! - Ћна засмеЯлась. - Ќадо же! Џеревели  менЯ  сюда
на времЯ отпуска заменить заведующую, вот и ишачу. ’ак Я же  вам  звонила,
приглашала на именины. ‚аша племЯнница подходила.
   - „а, да, да.
   Ћн провел ладонью по голове. Ѓолела даже не голова, а всЯ кожа,  шкура,
волосы.
   - Ђ ѓлафира? - спросил он. - ‚едь она...
   - ’ак она моЯ сменнаЯ! †ивет на станции. Ђ вчера ее... слушайте!  -  …е
глаза вдруг округлились и побелели от ужаса. - ‘ледователь?
   "„а, хорошенькаЯ историЯ, черт бы менЯ побрал,  -  подумал  он,  -  как
нарочно! € ведь несет же менЯ куда-то бесу  под  хвост!  ‹адно!  ‘ейчас  Я
пьЯный - и ничего не помню, не знаю и знать не хочу!"
   Ћн поднЯлсЯ, подошел к Њариетте и положил ей руку на шею.
   - Ќет, нет, - сказал он, - какой там следователь! ќто Я так -  шутейно.
Џопугать вас, дурак, хотел. Љакой из менЯ, к дьЯволу, следователь?
   - Ћй, да вы весь пылаете! - воскликнула она.  -  Ќу  конечно,  в  одном
плащике ночью в  степи  -  здесь  знаете  утром  какие  холода!  ‚от  что:
ложитесь-ка. џ сейчас вам постель разобью. „а вы же мокрый, потный!
   - Ђ вы? - спросил он ее и перехватил ее за плечи.
   - џ приду, приду! Њне сейчас товар принимать. Џриму и приду. …го нам  с
ночным поездом привозЯт. ‚он! “же гудЯт. ќто мне сигнал подают.  ‹ожитесь,
ложитесь. џ враз освобожусь. Ѓоже мой, да вас хоть выжми! Ќаверно, с этими
геологами пили? Ќу да, у нас  тут  целаЯ  партиЯ  их  работает.  Ћй,  џков
Ђбрамович, ведь они же все молодежь, а вы...
   - ‚от Я с ними и пил! Ћколо утопленницы сидели и пили.
   - Ќу, ну, - сказала она. -  €демте.  ‹ожитесь,  помогу  вам  раздетьсЯ.
“топленница! —то вы такие страсти к ночи? Ћй, да не трогайте  вашу  пушку,
что вы за нее хватаетесь? Џоложите ее под матрац. –ела будет.
   ЏредпоследнЯЯ  мысль,  когда  она   его   раздевала,   что-то   ласково
приговариваЯ, была: "„а как же  Я  сюда  все-таки  добралсЯ?  ‚едь  с  ног
падаю", и самаЯ последнЯЯ: "Ђ вот и не выдаст! ‚от так, начальничек, и  не
выдаст. „а!"
   ЏроснулсЯ он на миг под вечер и увидел, что в комнате  никого  нет.  Ќа
столе лежат счеты, на стуле висит белый фартук - повернулсЯ на бок и снова
заснул.
   ‚торой раз он проснулсЯ оттого, что его  кто-то  тихонько  тормошил  за
плечо. Ћн сразу же сел. Ќа белой  скатерти  горела  тихаЯ  зеленаЯ  лампа,
стоЯла посуда, шумел самовар. Ќад ним наклонЯлась Њариетта.
   - ‚ы что-то застонали, а Я вас и разбудила, - сказала она.  -  ‘трашное
что-то приснилось?
   Ћн засунул руку под матрац и проверил браунинг.
   - „а нет, очень хорошо выспалсЯ, - ответил он. - ‘пасибо. Ќу  и  матрац
же у вас - лЯжешь и не встанешь.
   Ћна засмеЯлась.
   -  ’ак,  может,  еще  полежите?  Ђ  то  вставайте,  а?  “же  поздно.  џ
отторговалась, ужинать будем.
   Ћн взглЯнул на свои часы: они стоЯли.
   - „а сколько же Я часов спал? - спросил он.
   - „а все они ваши, - засмеЯлась она. - Ќу так  если  не  будете  больше
лежать, вставайте! џ сейчас стол накрою.
   Ћн посидел, помолчал, накинул на себЯ одеЯло. €  вдруг  вспомнил  самое
главное.
   - Ђ та? - спросил он. - “топленница? —то она?
   - Ђ увезли ее, - беззаботно ответила  Њариетта.  -  “тром  еще  за  ней
приехали. ‚сех нас опрашивали. Ђ что нас опрашивать? џ  ее  никогда  и  не
видела. ЋпохмелЯтьсЯ будете?
   - ЋпохмелЯтьсЯ?
   ѓолова не то что болела, а была какаЯ-то совсем  пустаЯ,  гремучаЯ.  Ћн
скинул  одеЯло,  оделсЯ.  Њариетта  дала  туфли.  ‘просил,   где   туалет,
умывальник; пошел, привел себЯ в порЯдок, и когда вернулсЯ, на  столе  уже
поЯвились бутылка и стаканы. ЏрежнЯЯ Ясность  и  четкость  возвращались  к
нему, и он думал, что ему нужно завтра же  ЯвитьсЯ  в  наркомат.  Љонечно,
приЯтного тут мало. ’о есть то, что увезли наркома, это его могло  даже  и
не  коснутьсЯ,  но  вот  то,  что  сразу  после  этого  забрали  трех  его
сотрудников, - это было уже очень  плохим  признаком.  ‚едь  даже  его  не
дождались, так действует только Њосква. Ћн, конечно, мог бы успокоитьсЯ на
том, что ничего за собой не чувствует. Ќо  так  же,  как  и  все  граждане
‘оветского  ‘оюза,  он  отлично  знал,  что  вот  это  "чувствовал  -   не
чувствовал" ничего не стоит. Ќо и это сейчас пугало ево  не  особенно.  Ќу
что ж, раз так, значит, так. „о сих пор  ему  везло.  Ћн  честно  и  четко
выполнЯл все приказы хозЯина.  Ќе  мудрствовал  лукаво  и  ни  во  что  не
проникал. Ќо сейчас хозЯин потребовал полного расчета, а за что -  это  он
сам знает. Ќу, значит, все. ЉинутьсЯ не к кому. ЋправдатьсЯ  нечем,  даже,
как евангельский разбойник, крикнуть: "ѓосподи, ѓосподи!" - и  то  нельзЯ.
’ам так же пусто, как и везде. Џо крайней мере длЯ него.
   Ћн сидел и смотрел на  Њариетту,  как  она,  большаЯ,  теплаЯ,  мЯгкаЯ,
бесшумно двигалась сзади него, куда-то выходила, входила, откуда-то что-то
доставала, приносила и осторожно все составлЯла  на  стол.  €  наконец  ее
открытость и покорность дошла до него.
   - Џодойди, - сказал он. - Ќу что же, выпьем?
   - ‚ыпьем, - ответила она и робко трЯхнула головой.
   - € лЯжем спать, - приказал он.
   - Ђ что же еще делать? - усмехнулась она.
   ...Ќа следующее утро - а по утрам здесь,  как  и  в  городе,  горланили
петухи и собаки - он сидел за столом, строгий, чисто выбритый, и пил  чай,
только один крепкий чай  и  больше  ничего.  Њариетта  что-то  порылась  в
тумбочке, подошла к нему, сказала: "Ђ вот Я  вас  сейчас  спрошу..."  -  и
поставила  перед  ним  голубую  жестЯнку.  ‚  таких  при  царе   продавали
монпансье.
   - ‹андрин? - спросил он. - †орж Ѓорман - нос оторван? —то,  пуговицы  в
нем хранишь?
   - Џуговицы, - ответила она и вытрЯхнула коробку на стол.
   ќто было золото. ’о  самое,  хитрое,  древнее,  узорное  золото,  из-за
которого он сюда и приехал. Ќо это еще было и чудо, какого он не смел  уже
и ожидать. € произошло оно, как и всЯкое чудо, неожиданно и просто, по той
внутренней логике, по которой всегда происходит  все  необычайное:  просто
открылась коробочка и из нее на стол посылалось золото. ‚от и все.
   - Ћткуда это у тебЯ? - спросил он без всЯкого выражениЯ.  -  Ђх  рыбаки
принесли? Ђ-а! Ђ они здесь! „алеко? ’ак, так.
   Ћн встал, сунул коробку в планшет и сказал:
   - Ќу вставай, поедем.
   - Људа? - спросила она и сразу помертвела.
   - Љак куда? Љ этим рыбакам.
   Ћна испугалась, покраснела.
   - Ђ зачем? - пролепетала она.
   - Ќу, увидимсЯ с ними, поговорим. Ћни  что,  хорошие  люди?  Ќу  вот  и
поговорим. - Ћн вынул браунинг, осмотрел его, сунул опЯть в кобуру. - Ќет,
нет, Я им ничего не сделаю. ’олько опрошу. Џоехали, поехали.
   - ’ак это правда золото? Ђ Я думала...
   - ‚от там и узнаем, что это такое и откуда. Џоехали.


        3

   Џосле того как ‡ыбина взЯли с того допроса и дотащили  до  камеры,  длЯ
него напрочь  исчезло  времЯ.  Ћн  закрывал  глаза  -  и  наступала  ночь;
электричество горело ровно и светло,  в  коридоре  было  тихо,  в  хрупком
тонком воздухе за окном нежно и громко раздавались паровозные гудки. ‹аЯли
собаки. Ћн открывал глаза, и было уже утро; часовой обходил камеры, стучал
в железную обивку ключом: "Џодъем, подъем!" Џо полу  звонко  передвигались
ведерные чайники, открывались кормушки, женщины в серых фартуках  бесшумно
ставили на откидные окошечки  хлеб  и  кипЯток,  чирикали  воробьи.  Џотом
приходили дежурные - один сдающий, другой принимающий - и спрашивали, есть
ли заЯвлениЯ и жалобы. Ђ какие у него могли быть заЯвлениЯ  и  жалобы?  Ќе
было у него ничего! Ћн плавал в светлой, прозрачной пустоте, растворЯлсЯ в
ней и сам уже был этой пустотой. Ђ море в камеру больше не приходило. € та
женщина тоже. € это было тоже хорошо. Ќе нужна  она  была  ему  сейчас.  €
только позывы тела вЯло и безболезненно заставлЯли его подниматьсЯ и  идти
в угол. Ђ воду он пил и хлеб ел, так  что  это  не  голодовка,  и  его  не
тревожили. €, сделав свое, он ложилсЯ опЯть на койку, смотрел  на  светлый
потолок, на никогда не гаснувшую  лампочку  и  разливалсЯ  по  тюрьме,  по
городу, по миру. € не  было  уже  ‡ыбина,  а  была  светлаЯ  пустота.  ’ак
продолжалось какое-то времЯ, может быть, два днЯ,  может  быть,  месЯц.  €
однажды в его камеру вошло  сразу  несколько  человек:  начальник  тюрьмы,
надзиратель, светловолосый молодой врач интеллигентного вида,  похожий  на
молодого •омЯкова,  и  прокурор  ЊЯчин.  Џрокурор  спросил,  как  он  себЯ
чувствует.
   - Ќичего, спасибо, - ответил он.
   - € идти можете?
   - ‚полне.
   - ‘Ядьте-ка на кровать.
   Ћн поднЯлсЯ и сел.
   - Ћн молодец, - улыбнулсЯ врач, похожий на •омЯкова. - ‚от пропишем ему
усиленное питание, введем глюкозу, и встанет.
   - Ђ что у него? - спросил прокурор. - ѓеоргий Ќиколаевич, что у вас?
   - Ќичего, - ответил он.
   - Љак ничего? Џочему же лежите? ‚ы больны?
   - „а нет, - ответил он.
   - Ђ что же с вами? - спросил прокурор.
   - Ќичего. Џросто издыхаю, и все, - он  точно  знал,  что  это  так;  не
болеет, а издыхает, и ничегошеньки с него они сейчас требовать  не  могут.
Ћн уже никому из них ничего не должен.
   Ќаступила короткаЯ тишина.
   - Ќу, это все, положим, глупости, - сказал прокурор. -  ‚ы  еще  и  нас
переживете. ’акой молодой!  ‚сЯ  жизнь  впереди!  Ќадо  лечитьсЯ,  ѓеоргий
Ќиколаевич. ‚от что! Ќа ноги, на ноги вставать надо. Џора, пора.
   € опЯть все ушло в туман, потому что он закрыл глаза.
   Џришли за ним на следующее утро. „ва надзирателЯ  осторожно  подхватили
его за руки и повели. ’ут в коридоре на секунду  сознание  возвратилось  к
нему, и он спросил: "ќто в тот конец?" "‚ тот, в тот", - ответили  ему,  и
он успокоилсЯ и кивнул головой.  ‚се  шло  как  надо.  ‘ейчас  поЯвитсЯ  и
молодой красивый врач.
   Ќо его привели не в тот конец,  где  стрелЯют,  а  в  большую,  светлую
комнату.  “  стены  стоЯла   кровать,   заправленнаЯ   по-гостиничному   -
конвертиком. Ќа столе поверх белой скатерти блистал графин с  водой.  Ћкна
были закрыты кремовыми занавесками.
   - …сли будете ложитьсЯ под одеЯло, обЯзательно раздевайтесь,  -  сказал
надзиратель. - Ђ одежду вешайте на спинку стула.
   € верно: мЯгкий стул, а не табуретка стоЯл возле кровати.
   Ћн лег, вытЯнулсЯ и закрыл глаза. Ќо прежнее состоЯние не приходило. Ќе
было той теплой,  спокойной  вЯзкости,  что  мЯгко  засасывала  его.  Ѓыла
резкость во всем, было неприЯтное острое сознание. ‘ердце ухало в  висках,
и красный моток прыгал перед ним на белой стене.
   ’ак он лежал с час, потом его что-то ровно толкнуло, и он открыл глаза.
   Ѓелое видение наклонилось над ним.
   ‘зади, около двери, стоЯла еще женщина, добродушнаЯ толстоносаЯ тетка с
никелированным подносом в руках. Ќа подносе  лежал  шприц  и  тихо  горела
спиртовка. Ћн взглЯнул на белое видение и увидел ее лицо,  такое  Ясное  и
чистое, что казалось, оно испускает сиЯние. "Ќу паразиты,  -  подумал  он,
мгновенно наливаЯсь тЯжелой злобой, - опЯть принЯлись за свое!  Њало  было
„олидзе, теперь вот эта ЋфелиЯ".
   - —ерт-те что! - сказал он крепко.
   - Ђ что? - спросило белое виденье очень весело и просто.
   - Ќе тюрьма, а какой-то пансион или солдатский бардак. Ќу что всем  вам
от менЯ надо? Ќу что? ‚се  ведь!  Џонимаете,  уже  все!  „о  копеечки!  „о
грошика! - заорал он вдруг.
   Ћна не обиделась, не отшатнулась.
   - Ќу зачем уж так? - сказала она, садЯсь на край кровати. - џ  врач,  а
это наша хирургическаЯ сестра. ‚от будем вас лечить. ‘ейчас Я возьму у вас
кровь на анализ, посмотрим, что с вами, это  ни  капелечки  не  больно.  Ђ
потом мы сделаем вам вливание, это тоже не больно. Ќу что же вы хмуритесь?
‚ы же мужчина. Џодумаешь - укол!
   - џ-то мужчина, - сказал он хмуро, - а вот вы-то кто? ‚ы-то...
   Ћн проглотил какое-то слово. Ћна все равно улыбалась.
   - ђазбушевалсЯ! - сказала тетка от двери. -  ’ак  разошелсЯ,  что  хоть
Яйца пеки. ’акие бы страсти к ночи! „авай, давай руку, профессор. "‚ы-то".
Ђ ты-то что? ‹ежи уж!
   ‡ыбин посмотрел на нее и засмеЯлсЯ.


   ’ак прошло несколько дней. “колы действовали. Љ концу  второго  днЯ  он
стал вставать с кровати и ему принесли целую стопку книг. ‚месте с драмами
ѓрильпарцера ему попалсЯ толстый фолиант, журнал  "Џчеловодство"  за  1913
год. Ћбе книги были переплетены одинаково.
   "Ќаверно, тот дед был, -  подумал  ‡ыбин,  -  забралсЯ  куда-нибудь  на
прилавки и устроил там пасеку. ‘ нее его и забрали. Ќе уберегсЯ".
   "Ѓерезка" - так он мысленно окрестил врачиху - приходила к нему два или
три раза в день. “ нее были прозрачные  голубые  глаза  и  белые,  коротко
остриженные волосы. Ћна была проста, скромна, никогда не говорила ни о чем
постороннем, но когда она наклонЯлась к нему,  выслушиваЯ  или  выстукиваЯ
его, он ощущал на себе  ее  тепло.  Ћднажды  она  предложила  ему  сделать
переливание. Ћн спросил, что это даст.
   - Ќу как же, - удивилась она. - „а все это даст. - € глаза  ее  страшно
поголубели, словно она говорила о своем самом дорогом. - ‚едь Љровь, - она
произнесла это слово с большой буквы,  -  Љровь!  ђека  жизни.  Љогда  она
иссЯкает, то и жизнь прекращаетсЯ. …сли бы у нас  под  руками  всегда  был
достаточный запас доброкачественной свежей крови всех групп... ух, что  бы
тогда мы делали. Њы мертвых бы подымали!
   - Ђ что, ее не бывает? - спросил он.
   - „а откуда? - горестно всплеснула она прозрачными ладошками. -  Џросим
- не допросимсЯ. „а когда и дают, тоже радости мало.  ‚едь  это  смерть  -
непровереннаЯ, несвежаЯ кровь, а нам и такую иногда присылают...
   - ’ак как же вы обходитесь?
   - Ђ свою достаем, - ответила она просто.
   "Ђх ты золотце мое,  -  подумал  он.  -  Ћна  делитсЯ  своей  кровью  с
заключенными. € как такой солнечный зайчик только и попал сюда?  •отЯ  вот
доктор ѓааз... ‘вЯтой доктор. ѓлавный  врач  тюремной  инспекции.  “пал  в
остроге на колени  перед  царем:  "ѓосударь,  помилуйте  старика".  €  тот
помиловал".
   Ћднажды, когда она выслушивала его, зашел тот  высокий,  светловолосый,
светлоглазый, похожий не то на •риста, не то на философа •омЯкова, молодой
интеллигентный врач, который однажды его перевЯзывал, а неделю тому  назад
заходил в его камеру вместе с прокурором. ЏоздоровалсЯ,  поманил  Ѓерезку,
отвел ее к окну. Ћни о чем-то тихо поговорили.  Ћн  услышал  имЯ  "терн",
потом, погодЯ, несколько раз "Ќейман" и застыл в бессильной  злобе.  €  до
нее, значит, дотЯнулись эти грЯзные мартышечьи лапы.
   - Ќе знаю, что он теперь еще выдумает, - сказал врач. - Ќо шум идет.  -
€ быстро вышел из комнаты.  Ђ  она  так  и  осталась  у  окна  в  каком-то
оцепенении.
   "Ђх ты моЯ беднаЯ, - подумал он, - так с кем же тебе  приходитсЯ  иметь
дело: Ќейман, терн, этот ублюдок. € он, наверно, еще он, главный,  вот  -
приходит, упрекает, грозит! € менЯ не постеснЯлсЯ. Ђх ты ѓосподи!"
   Ћн хотел что-то сказать ей, но она быстро попрощалась, ушла,  и  с  тех
пор он ее больше не видел.
   Ђ через неделю пришел коридорный и вызвал его на разговор с прокурором.
   Ћн встал и оделсЯ. Џожалел, что и сегоднЯ ее не было и  ему  не  с  кем
попрощатьсЯ. ’ак - он знал - вызывают  в  конец  коридора  длЯ  исполнениЯ
приговора.


   ‚ маленьком кабинете собрались четверо. „воих из них, прокурора  ЊЯчина
и ѓулЯева, он уже знал. „воих других - они были  в  штатском  и  сидели  у
стены - он видел в первый раз. ѓулЯев, маленький, хилый,  черно-желтый,  с
великолепным блестЯщим зачесом, сидел за столом. Џеред ним лежала  голубаЯ
жестЯнка "†орж Ѓорман". ЊЯчин  стоЯл  возле  окна.  Љогда  завели  ‡ыбина,
ѓулЯев удивленно посмотрел на прокурора и развел руками:
   - Ќу что же вы мне говорили, что ѓеоргий Ќиколаевич не  встает.  „а  он
совсем молодцом,  -  сказал  он.  -  ‘адитесь,  ѓеоргий  Ќиколаевич,  есть
разговор. Ќо, во-первых, как себЯ чувствуете?
   - •орошо, - ответил ‡ыбин. - ‘пасибо.
   - Ќу и отлично. Ќет, не на стул, а к столу садитесь. ‚от напротив менЯ.
Ќу Я же говорю вам, что археолог ‡ыбин ни в огне не горит, ни  в  воде  не
тонет. ’ак  вот,  ѓеоргий  Ќиколаевич,  могу  вас  обрадовать,  дело  ваше
закончено, мы расстаемсЯ, и поэтому... Ќо прежде всего вот... узнаете?
   Ћн открыл голубую коробку.
   ќто  было  золото,  частички  чего-то,  какие-то  краешки,   пластинки,
бледно-желтые, тусклые, мутные, цвета увЯдшего березового листа - это было
поистине мертвое золото,  то  самое,  что  высыпаетсЯ  из  глазниц,  когда
вырывают засосанный землею бурый  череп;  то,  что  мерцает  между  ребер,
осаживаетсЯ в могилах. ‘ловом, это было то археологическое золото, которое
никогда ни с чем не спутаешь. Њгновенно забыв про все,  ‡ыбин  смотрел  на
эти блЯшки, крошечные  диски,  сережки,  крючочки,  какие-то  спиральки  и
фигурки людей, лошадей, зверей.
   ‚ кабинете было тихо. ѓулЯев значительно взглЯнул на ЊЯчина.
   - Ћткуда это все? - спросил ‡ыбин.
   - Ђ вот еще, - улыбнулсЯ ѓулЯев, выдвинул Ящик  стола  и  вынул  другую
коробку, длинную картонную, с золотой надписью "ЏьЯнаЯ вишнЯ".  ‚  ней  на
вате лежал кусок узорной золотой пластины, та  самаЯ  серединнаЯ  и  самаЯ
большаЯ часть ее, без которой диадема была бы только двумЯ фрагментами,  а
не диадемой.
   ‡ыбин взЯл ее, посмотрел и сказал:
   - „а, теперь она всЯ. Ђ Я уж думал, что все пропало.
   - ‚от нашли, - улыбнулсЯ ѓулЯев.
   - Ђ могла бы и пропасть, - сказал с упреком прокурор. - …сли бы мы  еще
помешкали и не принЯли энергичных мер, то и  пропала  бы.  ‚едь  вы  месЯц
крутили нам головы.
   - ЊесЯц? - спросил ‡ыбин. - Ђ не больше? Ќеужели только месЯц прошел?
   Ћн поднЯл глаза на прокурора.
   - Ќу так что? - спросил он в упор.
   € прокурор сразу осел от его тона.
   - Ќе будем, не будем считатьсЯ, ѓеоргий Ќиколаевич, - сказал он быстро.
- ‚се хорошо, что хорошо кончаетсЯ. ‚от все здесь. € у менЯ к  вам  только
один вопрос: вы знали, где все это находитсЯ?
   - Ђ вы? - спросил ‡ыбин.
   - ѓеоргий Ќиколаевич, - засмеЯлсЯ ЊЯчин, - вы опЯть за  свое?  Ќет,  вы
отвечайте мне, а то мы окончательно запутаемсЯ. —тобы окончить  дело,  нам
надо еще один протокол, но четкий, Ясный, короткий. ЏонЯтно?  Џостойте.  -
ѓулЯев закрыл обе коробки.  -  Ќе  так.  Њы,  ѓеоргий  Ќиколаевич,  теперь
понЯли, зачем вы ездили на €ли. Ќо почему  же  вы  нам  сразу  не  сказали
этого?
   - Ђ что Я должен был вам сказать? - спросил ‡ыбин.
   - „а, по  существу,  только  одно:  где  эти  вещи  были  действительно
найдены.
   - Ђ где они были действительно найдены? - спросил ‡ыбин.
   - Ќу на €ли, конечно, - ответил ѓулЯев.
   - ’ак. Ђ что же тогда было на Љарагалинке? - опЯть спросил ‡ыбин.
   - Љак на экзамене, ей-богу! Ќа Љарагалинке ровно ничего не  было  -  ни
камнЯ, ни золота. Ѓыло на €ли в разграбленном кургане.  €  вы  это  понЯли
сразу же. Ќо, надо отдать вам  должное,  заморочили  вы  нас  здорово.  Њы
смотрели ваши выписки из "€звестий ’омского университета за 1889 год", где
список всех илийских курганов, и все-таки не понимали, в чем  дело,  зачем
он вам и почему лежит в папке "„иадема".
   ‡ыбин помолчал, а потом спросил:
   - ’ак зачем же тогда эти люди приходили в музей?
   - € это вы отлично понЯли. Џотому и пришли, что не знали, что они такое
отыскали, действительно это золото или медЯшки. •отели проверить, получить
ответ. Ќо ответить было некому, вы находились в горах, а директора без вас
они обвели вокруг пальца как маленького. ‚от это все так и получилось.
   -  „а,   действительно,   попал   в   музей   душка   военный.   Ћн   и
директорствует-то, на солнце оружьем сверкаЯ, - усмехнулсЯ ЊЯчин.
   - „иректор тут ни при чем, - сказал быстро ‡ыбин  и  зло  посмотрел  на
прокурора.
   ЊЯчин взглЯнул на ѓулЯева, и они оба рассмеЯлись.
   - ‹адно уж, не пугайте его, - махнул рукой ѓулЯев, - не наша это забота
- проверЯть директоров. Ќо что шлЯпа он, то верно, шлЯпа!  ќто  он  и  сам
сейчас признает. Ђ-а! „а не в нем в конце концов дело.  ‚от  вам-то  зачем
все это было нужно? ‘казали бы нам все сразу.
   - Ђ что было бы? - усмехнулсЯ ‡ыбин.
   - Ќу как что?
   - Ђ Я вам скажу что: золото сразу бы уплыло. Џришел бы в музей  Ќейман,
забрал бы золото да и сдал бы его в какой-нибудь ѓосфонд  или  ѓосбанк  на
вес и в переплавку. Ђ мелочь бы вы по карманам рассовали. Ђ Я  как  сейчас
сижу, так и тогда бы сидел.
   - Џозвольте, это по каким же карманам? - сразу вспыхнул ЊЯчин.
   - Ќу, по каким? Џо хрипушинским, неймановским, по  вашим,  мало  ли  на
свете подходЯщих карманов? ’ой, котораЯ менЯ допрашивала, тоже что-нибудь,
собаке, на орехи - на сережки или на колечко - обломилось бы.
   - „а вы с ума сошли! - ошалело воскликнул прокурор.
   ‡ыбин, усмехаЯсь, поглЯдел на него.
   - Ќеужели? - спросил он насмешливо. - Ђ такие  протоколы  вы  видели  -
"кольцо из белого металла со вставленным стеклом". € платиновое  кольцо  с
изумрудом шло за рубль. ‚идели?
   - Џодождите. Ђ к моим рукам тоже что-то  прилипало?  -  поинтересовалсЯ
ѓулЯев.
   - Џро вас Я ничего не знаю.
   - Ќу спасибо хоть за это. ’ак вот, и такие люди были, конечно,  ѓеоргий
Ќиколаевич,  но  они  давным-давно  изгнаны  из  органов.   Љое-кто   даже
расстрелЯн. —то же касаетсЯ Ќеймана...
   - ’о его уже нет среди нас, - сказал прокурор.
   - ”ью! - присвистнул ‡ыбин. - ‡начит, он уже  того?..  ‘ыграл  в  белый
металл и зеленое стеклышко? “спел попользоватьсЯ? “  него  вы  это  все  и
забрали? ‹овко!
   - Ќу, об этом потом, - как-то невнЯтно сказал прокурор.
   - Ђ сейчас вот так... - властно перебил его ѓулЯев. -  Ќеймана  нет,  и
кончать это дело приходитсЯ нам. Љурган эти молодцы, что принесли диадему,
снесли бульдозером. Ќаучил их кто-то или случайно это вышло, пока  неЯсно.
Џогребальный инвентарь весь у нас. ѓоворЯт, правда, что, может быть,  есть
там и втораЯ, боковаЯ камера, вот  сегоднЯ-завтра  приедут  специалисты  и
тогда все окончательно проЯснитсЯ. Ђ сейчас вам казначей принесет деньги и
вещи. Ѓерите и идите домой. ’ам все в полном порЯдке. Љлюч - вот.  ‘оветую
лечь и никуда больше не ходить, отдохнуть.
   Ћн вышел из-за стола и подошел к ‡ыбину.
   - Ќу, до свиданьЯ, ѓеоргий Ќиколаевич, - сказал он  как-то  по-доброму,
даже по-дружески, - поморочили мы друг другу голову, а?..
   - Ќу, что касаетсЯ менЯ... - начал холодно ‡ыбин, - то Я...
   - Ќу ладно, ладно, - улыбнулсЯ ѓулЯев. -  Ќе  начинайте  снова,  а  про
Ќеймана тоже плохо не думайте, он  ведь  все  это  и  принес  нам.  €  тех
кладоискателей арестовал и привел под  револьвером  в  илийское  отделение
милиции. …сли бы не он, мы бы и до сих пор плутали в потемках.
   - „а как же так? - изумилсЯ ‡ыбин, и у него даже голос  дрогнул.  -  Ќо
почему же тогда...
   - ‹адно, ладно, потом, потом...
   —ерез час он вышел из узенькой низенькой железной  дверцы  и  пошел  по
улице. Ћна была совершенно пуста, но всю эту сторону  ее  занимал  Ѓольшой
дом с сотнЯми окон и занавесок, и  за  каждой  занавеской,  конечно,  были
люди. Ћн шел медленно, не оглЯдываЯсь, мимо  сотен  скрытых  глаз.  Џрошел
улицу до конца, пересек ее, поднЯлсЯ по крошечной площади с  памЯтником  в
шинели и завернул в сосновый парк. ‚ парке тоже  никого  не  было.  ’олько
сторож шаркал метлой возле узорчатых деревЯнных ворот, выгребаЯ семечки  и
конфетные обертки. ‹еснаЯ тишина и прохлада обнЯла его, только он  вступил
в аллею. ’ут пахло хвоей и накаленным песком. Ќа  площадках  под  ветерком
покачивались  расписные  деревЯнные  кони-драконы,  все   в   разводах   и
ожерельЯх, в красных и черных Яблоках. Џосредине площадки в беседке кто-то
похрапывал. Ѓоже мой! „о чего же тих и спокоен мир!  Ћн  отыскал  скамейку
поодаль, сел, откинулсЯ на спинку и  почувствовал,  как  мелким  комариным
звоном дребезжит голова. "Ќе хватало еще  разболетьсЯ",  -  подумал  он  и
вдруг понЯл, что смертельно, может быть на всю жизнь, устал.
   „вое мальчишек в пионерских  галстуках  с  рогатками  промчались  мимо.
Џотом оглЯнулись на него, остановились и зашептались. Ћчевидно,  что-то  в
нем было такое, что привлекало их жадное  мальчишеское  любопытство.  ‚едь
нет людей на свете более приметливых, чем они! Ќо его и  мальчишки  сейчас
раздражали.
   - “-у, - сказал он им и скорчил морду.
   Ћни фыркнули и убежали. Ћн посидел еще немного, поулыбалсЯ, похмурилсЯ,
потом поднЯлсЯ и пошел.
   € вышел в центр парка. ќто место он знал хорошо. Џо вечерам тут  гремел
оркестр  и  стоЯла  дощатаЯ  эстрада.  Ќа  ней   иллюзионисты   показывали
фокусы-покусы и пел пионерский хор. ‡десь постоЯнно  назначались  встречи.
‡десь дрались и танцевали. Ђ сейчас было тихо и пустынно. Ћн посмотрел  на
мЯгкий песочек и подумал: "ќх, сейчас босиком бы по этому песочку,  да  по
камешкам, да по хвое - хорошо!" €  вдруг  перед  собой  увидел  телефонную
будку. Ѓоже мой, как же он мог забыть! Ћн вскочил в кабину, опустил монету
и назвал номер ‹ины. …го соединили, но телефон  не  отвечал.  Ћн  постоЯл,
подождал, подумал, что да, времЯ-то он выбрал неудобное, это рабочие часы,
а служебного телефона он не знает, придетсЯ ждать до четырех часов! Ђ  что
он будет делать это времЯ? € тут вдруг детский голосок сказал ему:
   - Ђлле.
   - Џозовите, пожалуйста, Џолину ћрьевну, - попросил он.
   - Ђ они уехали, - ответили ему весело.
   - Љак? - ‚сего что угодно он ожидал, но только не этого. - Љогда?
   - „ве недели назад, адреса не знаем, - заученно ответил ему ребЯтенок и
положил трубку. Ћн еще с минуту  постоЯл,  плохо  соображаЯ,  что  же  ему
надлежит теперь делать. Џотом тихонько повесил трубку, повернулсЯ и пошел.
€ увидел прЯмо перед собой Ќеймана. € пошел на него.
   - Ќу, мое почтенье, - сказал он грубовато.
   - ‡дравствуйте, ѓеоргий Ќиколаевич, - ответил ему Ќейман. - ‡вонили?
   - Љак видите.
   - ’ак уехала наша Џолина ћрьевна, уехала!
   - Љогда? - ‡ыбин схватил его за руку.
   - „а после второго нашего вызова и уехала.
   - ‡начит, вы и ее допрашивали? - спросил ‡ыбин.
   - Ќу а как же? Ћчень хорошо себЯ держала. Ћ вас только самое лучшее.
   - ’ак, так, - ‡ыбин шумно выдохнул. - Ќу а вы тут что? ’оже гулЯете?
   - ѓулЯю. ‚ас жду.
   - ќто зачем же?
   ‡ыбин старалсЯ говорить спокойно, даже с легкой улыбочкой, но внутри  у
него все дрожало и ухало. € так поламывало позвоночник,  что  он,  сам  не
замечаЯ того, выгибалсЯ, как от боли.
   - ‡ачем? - повторил задумчиво Ќейман. - „а, зачем? ‚от  сам  думаю  про
это. Ћ Џолине ћрьевне хотел вам рассказать.  ‘  освобождением  поздравить.
…сли нужно, домой свести, в лавочку сбегать. „еньги-то вам отдали?
   - Ђ-а, - слегка наклонил голову ‡ыбин. - Ќу, спасибо.
   ‘ейчас, когда он стоЯл перед ‡ыбиным, а не сидел за огромным  державным
столом, заставленным телефонами и чернильницами, ‡ыбин увидел, какой же он
неказистый. ’ак,  воробышек,  местечковый  еврейчик,  чеховский  персонаж,
ђотшильд со скрипкой.
   - Ђ ведь мне сказали, что вы арестованы, - усмехнулсЯ он.
   - ‚от как? - заинтересовалсЯ Ќейман, впрочем, не особенно сильно.  -  Ђ
кто говорил? Џрокурор? Ђ-а! Ђ ѓулЯев был при этом?
   Ћни уже шли по аллее.
   - ’ак что же все-таки с вами случилось? - спросил ‡ыбин.
   Ћн никак не мог взЯть в толк, что все это значит. Џри чем  тут  Ќейман?
Џри чем тут ‹ина? ‡десь она или нет? ‘вободна она или нет? Ќо особенно его
поразило лицо Ќеймана, его глаза. Ћни сейчас были по-человечески просты  и
печальны. Ќо не было в них выражениЯ того скрытого  ужаса,  который  ‡ыбин
приметил в первые же минуты их разговора месЯц назад.
   - —то со мной случилось? - повторил Ќейман задумчиво. -  „а  по  правде
сказать, почти ничего. Ђ по нынешним временам даже и вовсе ничего.  Џросто
отстранен от всех дел - не больше. - Ћн помолчал.  -  Џоложение,  конечно,
нелепое:  всех,  кто  работал  со  мной,  взЯли,  а  вот  на  мне   что-то
задержались.  Џочему?   ЌепонЯтно.   ‹адно!   Џойду   администратором   на
киностудию. Ќу, конечно, еще могут сто раз  одуматьсЯ  и  забрать.  џ  бы,
например, этому нисколько не удивилсЯ. - Ћн вдруг  поглЯдел  на  ‡ыбина  и
засмеЯлсЯ.
   - —то вы? - удивилсЯ ‡ыбин.
   - „а так, ничего. ‚от вспоминаю, как вы своей  следовательнице  отлили:
голенькаЯ, голенькаЯ вы! Ќичего у вас  ни  на  себе,  ни  при  себе  -  ни
профессии, ни специальности, один клочок бумажки, чтобы прикрыть  срам.  -
Ћн засмеЯлсЯ. - Ќу, положим, у ней-то  еще  есть  что-то  при  себе:  ведь
молодаЯ, красиваЯ, а Я вот действительно голенький, старый жидок!  „аже  и
бумажонки не выдали. €ди, жди, что будет.
   -  ‚ы  что-то  путаете,  -  нахмурилсЯ  ‡ыбин.  -  Ќе  говорил  Я   это
следовательнице.
   - Ќу как не говорили? Ћна сама бы этого не выдумала. Ќу  а  если  верно
выдумала, то молодчина. Ћна в Њоскве сейчас.
   "ќ-э, да ты пьЯн, голубчик, - вдруг осенило ‡ыбина. - ’ебЯ турнули, вот
ты и запил. ЏостоЯннаЯ ваша историЯ!"
   - Ђ золото? - спросил он. - ‚ы действительно принесли  его  или...  это
тоже вроде вашего ареста?
   Ќейман улыбнулсЯ.
   - Ђх, значит,  ѓулЯев  вам  все-таки  кое-что  сказал!  Ќет,  золото  Я
действительно им принес. Њне ларечница его дала. ‚идно,  с  перепугу,  что
ли. €ли думала, что Я и так все знаю. Ќу а  Я  прЯмо  к  этим  голубчикам.
’епленькими их прихватили. Ћни и отрекатьсЯ не стали, сразу все показали и
отдали.
   - € тогда, значит, менЯ и освободили. ЏонЯтно, но только знаете, что-то
не особо  мне  веритсЯ,  что  из-за  этого.  Ќет,  тут  еще  что-то  было.
‡олото-то, конечно, золотом, а...
   - Ќу безусловно было! Ѓыло то, что наркома взЯли и сразу же весь  отдел
перешерстили. ’олько трое нас и осталось. Ќу и освободили кое-кого.
   - ’ак, так, - кивнул  головой  ‡ыбин,  -  значит,  паденье  кабинета  и
монаршаЯ милость. € многих отпустили?
   - Ќу, многих! Љакой же вы максималист! …сли двоих-троих, то и то ладно.
   - •орошо! Љак на свЯтой ђуси на благовещенье!  -  усмехнулсЯ  ‡ыбин.  -
Џомните: "‚чера Я отворил темницу воздушной пленницы моей". ‡начит, пришло
благовещенье и выпустили птичку-синичку - арестанта ‡ыбина. ‡дорово! -  Ћн
посмотрел на Ќеймана и рассмеЯлсЯ. - ‘лушайте, а тут зайти нам некуда?
   ђассмеЯлсЯ и Ќейман.
   - Ќу как не быть, есть, есть? ‚от она,  палаточка  нашей  Њарковны.  Ќе
смотрите, что палатка, в ней длЯ чистых  покупателей  специальнаЯ  комната
сзади, мы ее