ћрий „омбровский. ђассказы об огне и глине

Ћцените этот текст:
ћрий „омбровский. ђассказы об огне и глине

----------------------------------------------------------------------------
‘обрание сочинений в шести томах. ’. 3.
Њ., "’ерра", 1992.
OCR Ѓычков Њ.Ќ.
----------------------------------------------------------------------------

ѓлавы из романа

Џрежде всего о тех трудностЯх, которые ожидают каждого, кто захочет
создать беллетристическое произведение о „обролюбове. ‡адача эта не
равнозначна длЯ литературоведа и писателЯ. Ќаписать монографию или хорошее
исследование о литературной и общественной деЯтельности великого критика -
задача отнюдь не из самых трудных: таких книг уже существует с полсотни, и
количество их стремительно растет от юбилеЯ к юбилею. Ќаписал „обролюбов
достаточно, в своих сочинениЯх выложилсЯ почти исчерпывающе, а так как
обходить цензуру он умел и что хотел провести, то так или иначе проводил
всегда, то и спорить о его взглЯдах не приходитсЯ. ’ут действительно
литературоведы поработали хорошо, и общественно-политические взглЯды
„обролюбова тайны не оставлЯют. Ќо совсем иначе будет обстоЯть дело, как
только захочешь коснутьсЯ его реальной биографии. ’ут все времЯ придетсЯ
двигатьсЯ по сплошным белым пЯтнам, и захватывают эти белые пЯтна не мелочи,
какие-нибудь окраины биографии, а именно наиболее важные, этапные моменты
жизни. Љороче, мы отлично знаем, что „обролюбов писал, но что он кроме этого
делал, это мы знаем и угадываем крайне плохо. € вот тут идут вопросы,
вопросы, вопросы.
‘амый первый и, пожалуй, самый важный длЯ нас вопрос (ведь книга
входит-то в серию "Џламенные революционеры"): участвовал ли Ќиколай
Ђлександрович непосредственно в революционном движении 60-х годов? —то
участвовал, то об этом спору нет, - но как, где, в качестве кого? ‚ходил ли
в подполье, писал ли революционные прокламации, выполнЯл ли отдельные
поручениЯ? Ћб этом можно только догадыватьсЯ.
€ вот исследователи догадываютсЯ.
"Њногочисленные косвенные данные позволЯют утверждать, что на рубеже
60-х годов в ђоссии начинала складыватьсЯ такаЯ организациЯ. …е Ядром был
руководЯщий кружок "‘овременника" во главе с „обролюбовым и —ернышевским"
(‚. †данов).
‘казано, конечно, очень категорично, но ведь это все-таки не больше,
чем общий, логический вывод из рЯда мелких косвенных данных. Ќи одного
прЯмого факта у нас нет. —лены редакции "‘овременника" были очень осторожные
люди.
„алее. Ћдин из наиболее близких друзей „обролюбова и видный сотрудник
"‘овременника" поэт Њ. ‹. Њихайлов напечатал и распространил две прокламации
с прЯмым призывом к революции. Ђ что же „обролюбов? "Љонечно, „обролюбов не
мог не знать об этой стороне деЯтельности Њихайлова", - замечает тот же ‚.
†данов, но тут же в скобках и оговариваетсЯ: "ЏрЯмых сведений об их
подпольной свЯзи не сохранилось". € так повсюду. Ќет, не сохранилось, надо
полагать, не мог не участвовать, не мог не знать - эти оговорки и в скобках
и без них сопровождают всю жизнь „обролюбова вплоть до могилы.
ЏоследнЯЯ страница дошедшего до нас фрагмента дневника 1859 года
обрываетсЯ фразой: "Њало нас... …сли и семеро, то составлЯет одну миллионную
часть русского народонаселениЯ. Ќо Я убежден, что скоро нас прибудет..." €
все. Ћстальное уничтожено. ЋпЯть приходитсЯ гадать. ‚прочем, тут уже
расшифровка трех заглавных букв строчкой выше сразу объЯснЯет все.
ЋказываетсЯ, в семерку эту входЯт "—, Ћ да ‘" - —ернышевский, Ћбручев,
‘ераковский. Ћбручева арестовали через два года, —ернышевского еще через
год, ‘ераковский погиб позже всех, в 1863 году. €так, из четырех названных
„обролюбовым ушел только один он, и то только потому, что смерть
поторопилась. €, конечно, совершенно недаром „обролюбов еще за год до этого
писал: "“ж Я хотел было обратитьсЯ из Явной полиции в тайную, котораЯ должна
менЯ знать несколько лучше", € тут опЯть же те же таинственные скобки,
заполнить которые мы при нашем теперешнем состоЯнии знаниЯ о революционном
подполье не можем. € вот новаЯ, странность: никаких материалов о „обролюбове
в архиве III отделениЯ не обнаружено: уничтожить их было некому - так
неужели же он и впрЯмь был таким гениальным конспиратором? € еще новые
вопросы. ‚опрос о знаменитом "письме из провинции", поЯвившемсЯ 1 марта 1860
года в "Љолоколе", Ћно, конечно, безымЯнное. …го автора искали Њ. Љ. ‹емке,
Њ. Ќ. Џокровский, ѓ. Ћ. Ѓерлинер, ћ. Њ. ‘теклов, а в последнее времЯ - ‘. Ђ.
ђейсер, Њ. ‚. Ќечкина, Ѓ, ‹, Љозьмин, ќ. ‹. …фименко: сначала авторство
—ернышевского считалось почти доказанным, потом оно сильно заколебалось, и
сейчас в наиболее сильном "подозрении" оказываетсЯ „обролюбов. „а, это,
видимо, он наставлЯл ѓерцена: "Љ топору зовите ђусь!" ќто голос его
дневников и писем.
‚опрос о том, как следует понЯть такие строки, произнесенные над свежей
могилой: "’ам (в €талии) ... он весь погрузилсЯ в ту кипучую деЯтельность,
которой тогда жила соединившаЯсЯ €талиЯ, познакомилсЯ со всеми тамошними
деЯтелЯми, принимал живое участие в их делах и прениЯх, несколько раз
проезжал €талию из конца в конец". ќто из некролога, помещенного в журнале
"‚ремЯ" ”. „остоевского и приписываемого ему самому. ‡а этими строками
скрываетсЯ, видимо, чрезвычайно многое, € снова приходитсЯ гадать и гадать.
Ќе по собственному же только побуждению (от своего же имени) „обролюбов
несколько раз пересекал €талию (кому бы в ђиме в то времЯ вдруг понадобилсЯ
этот неизвестный больной русский?). € в какую "кипучую деЯтельность" он,
никому не известный чужестранец, мог погрузитьсЯ? ќто было по плечу
профессиональному революционеру Ћводу, но больному литератору, автору
критических статей... €ли он имел какие-то чрезвычайные полномочиЯ? ’ак от
кого же? ‚от мы опЯть видим самый кончик нитки из клубка, который никак не
разматываетсЯ. Ђ он, верно, и полномочиЯ имел и поручениЯ какие-то выполнЯл.
ќто снова подтвердил через сорок лет один из воспоминателей („. Џ.
‘ильчевский). "…го политическаЯ деЯтельность в €талии в 1861 году (когда
итальЯнцы, руководимые Њадзини и ѓарибальди, стремились к окончательному
объединению и захвату ђима и €талии) у нас и доныне остаетсЯ неизвестной".
"“ нас" - не следует ли из этого, что в €талии знали больше? ќто написано в
1901 году, но скобки, в которые заключены имена двух великих республиканцев
€талии, и до сих пор не раскрыты. Ќо не значат ли они, что „обролюбов был
знаком с обоими вождЯми объединенной €талии? ќтого нельзЯ исключить, но и
доказать пока тоже невозможно.
€ еще вопрос не менее важный. —то значит такаЯ беглаЯ фраза Ќ.
‘ерно-‘оловьевича, адресованнаЯ ѓерцену: "Ђ поездка „обролюбова и ваши
взаимные отношениЯ во времЯ его пребываниЯ?" Ћб этой поездке к ѓерцену мы
ровно ничего не знаем, как и о дальнейших встречах. ’ак неужели это просто
риторический вопрос? „умаетсЯ, что безусловно нет.
‘отрудник "‘овременника", один из организаторов "‡емли и воли",
арестованный в один день с —ернышевским и погибший через четыре года в
‘ибири, - Ќиколай Ђлександрович ‘ерно-‘оловьевич знал чрезвычайно много и
слов на ветер, конечно, не бросал. ’ак, значит, были такие отношениЯ?
(‚спомним "Љ топору зовите ђусь".) Ќо как, где, в какую форму они вылились?
Љ чему привели? —то значит слово "взаимные"? Ќе ЯвлЯетсЯ ли это ключом к
последующему, итальЯнскому периоду жизни „обролюбова, и не от ѓерцена ли он
приехал к ѓарибальди? ’огда становитсЯ Ясным многое.
‚се эти вопросы касаютсЯ той части, котораЯ входит в понЯтие "Џламенный
революционер Ќ. Ђ. „обролюбов".
Ћднако и личнаЯ жизнь ЌиколаЯ Ђлександровича в огромной части утаена от
нас точно так же, хотЯ и по другим причинам.
"†изнь „обролюбова внешними событиЯми не богата. ‚ ней нет ничего
такого, что бросалось бы в глаза своей Яркостью, что привлекало бы внимание
необычностью событий и положений. “чилсЯ, четыре года сотрудничал в
"‘овременнике" и умер. “мер в такие молодые годы, когда многие только еще
начинают жить" - так начинаетсЯ вступительнаЯ статьЯ ‚. ЏолЯнского к первому
полному изданию "„невника" (1931 г.). Ђ о самом этом "„невнике" говоритсЯ
так: "„невник", как и письма „обролюбова, не затрагивает многих, даже
основных моментов его жизни". Љ сожалению, с этим не поспоришь; это
действительно так. ‚ том виде, в каком "„невник" дошел до нас, он
представлЯет из себЯ груду обрывков, разрозненных листков, тетрадок с
выдранными листами. Ќад ним, видимо, поработало много рук. Љое-что слишком
уж интимное уничтожил еще —ернышевский. Ќо ведь странным образом пропали
даже те части дневника, которые как будто пропасть никак не могли. - ‚едь
только совершенно случайно, из донесениЯ полицейского агента, мы узнаем, что
дневник „обролюбов вел всю жизнь. ‚от что сообщает агент: "—ернышевский
вынул из кармана тетрадку и сказал: "‚от, господа, дневник покойного,
найденный мной в числе его бумаг. Ћн разделЯетсЯ на две части... до отъезда
за границу и на записанное после его возвращениЯ. €з этого дневника Я прочту
вам некоторые заметки, из которых вы Ясно увидите причину его смерти". € вот
эта "душераздирающаЯ" тетрадка" (так назвал ее Џанаев) пропала бесследно.
Љак это могло случитьсЯ? Џри каких обстоЯтельствах? Љто в этом повинен? ‚едь
даже если бы она была забрана с бумагами —ернышевского, то и то бы
сохранилась в каких-то архивах. Ђ просто уничтожить тетрадки никто из
редакции "‘овременника", конечно, не мог. „а если бы что-то подобное и было,
—ернышевский когда-нибудь бы да обмолвилсЯ об этом в каких-нибудь своих
письмах и разговорах. €так, можно допустить, что когда-нибудь этот бесценный
документ окажетсЯ в руках исследователЯ. € тогда все последние годы жизни
„обролюбова, его встречи с ѓерценом, непонЯтный заезд в Џрагу, "кипучаЯ
деЯтельность" в €талии выйдут из той непроницаемой тьмы, в которую они
погружены по сегоднЯшний день.
Љроме того, существует еще одно обстоЯтельство. "Ќадо Ясно представить,
- пишет ‘. ђейсер, - что современный читатель „обролюбова не знал. Ќи разу
при его жизни его именем не была подписана ни одна из поЯвившихсЯ в печати
работ... Њало кто знал, что полтора десЯтка псевдонимов прикрывает одно
лицо". (Џсевдонимов было даже значительно больше - так, Њасанов {Њасанов €.
”. ‘ловарь псевдонимов, т. I-V. Њ., 1956-1960.} их насчитывает 25.) ‡десь,
конечно, дело не только в чисто практических соображениЯх, которые могли
быть у редакции "‘овременника", но и в самом характере „обролюбова. Ћн
болезненно ненавидел всЯкую публичность, и личный мир его был наглухо
захлопнут длЯ всех (вот почему еще совершенно бесценен длЯ нас его дневник,
неожиданно столь искренний и беспощадный к себе. "џ не знаю в литературе
дневников ни одного столь откровенного", - написал при его публикации в 1909
году ‘. Ђ. ‚енгеров). „обролюбов не располагал к расспросам, в этом
отношении почти комически звучит такое признание —ернышевского: "„обролюбова
Я любил как сына. Ќо что делает „обролюбов, кроме того, что он пишет, Я не
знал. Џока... разного рода поручениЯ не оказались слившимисЯ в одно
поручение: "‚от там-то живет такаЯ девушка" и т. д. в этом вкусе. џ разинул
рот. Ќичего подобного в жизни „обролюбова Я не предполагал". Ќу, положим,
таков —ернышевский. Ќо вот человек совсем другого темперамента -
эмоциональный, горЯчий, впечатлительный. "џ сейчас был у „обролюбова, -
корил —ернышевского Ќекрасов, - Я не воображал, как он живет. ’ак жить
нельзЯ, Џоложим, вы сами не умеете ни за что взЯтьсЯ, но хоть сказали бы вы
мне". ’аковы были отношениЯ „обролюбова с наиболее близкими ему людьми, так
что же говорить о других? Ћ родственниках, с которыми он не был близок, о
знакомых, которых он не любил, о друзьЯх, с которыми он раздружилсЯ. —итаешь
их воспоминаниЯ, любовно собранные в толстый том, и видишь, что ничего эти
люди в интимном „обролюбове так и не понЯли. –ельного образа не
складываетсЯ. € не потому, что эти воспоминаниЯ противоречивы и очень уж
недостаточны (это-то само собой), а просто потому, что никто из окружающих
так и не смог проникнуть в эту душу.
ЋстаетсЯ еще примерно до шестисот печатных листов прозы и стихов. Ќо
ведь это бесценный материал только длЯ исследователЯ, а никак не длЯ
писателЯ. €з собраниЯ сочинений никакого романа никогда не выкроишь, хотЯ
оно и необходимый фон, на котором все происходит, причина того, что Я
обращаюсь именно к этому, а не к другому образу. ‘ловом, оно конечнаЯ цель
моего произведениЯ, его тональность и характер, но ни в коем случае не сама
художественнаЯ ткань.
’ак как же тогда писать про этого человека? € вообще выполнима ли эта
задача? Њне кажетсЯ, что писать можно. Ќадо только взЯть „обролюбова не
самого по себе, а как один из великих характеров эпохи. ‚едь при всей
неЯсности и пунктирности добролюбовской биографии, ни в коем случае нельзЯ
сказать, что его личность была неЯсна, расплывчата или противоречива. ќто
цельный характер, у него ЯснаЯ и четкаЯ типологиЯ - короче, это типичный
шестидесЯтник, и тут слова "великий революционный демократ" ЯвлЯютсЯ очень
точным определением. „обролюбов мог существовать только в тесном
соприкосновении с эпохой, вне революционного движениЯ 60-х годов и даже
более узко - вне круга "‘овременника" его вообще представить невозможно.
Џросто тогда жил бы и сотрудничал в журналах молодой талантливый филолог Ќ.
„обролюбов; ни в коем случае не (господин) ‹айбов или ‹-ов, произведениЯ
которого будоражили всю молодую ђоссию, …сли посмотреть на писательскую
задачу с этой стороны, то литературное наследство „обролюбова, не переставаЯ
быть памЯтником эпохи, обретет характер "человеческого документа", т. е.
превратитсЯ в отпечаток личности и характера. Ђ с таким документом, конечно,
писателю уже есть что делать.
€так, исходЯ из всего сказанного, Я предложил бы редакции не просто
роман, а роман-поиск. џ построил бы его так: герой открываетсЯ перед
исследователем постепенно. џ даже думаю, что исследователей в романе должно
быть двое- ученый старой школы, роющийсЯ в книгохранилищах и извлекающий из
архивной пыли все новые и новые документы, и его ученик, молодой историк
нашей формации. ќтот умеет не только найти и сопоставить документы с уже
известными, но и заставить их заговорить или заспорить друг с другом, Ђ так
как речь пойдет не столько о Явной, сколько о тайной жизни героЯ, о его
подпольной деЯтельности, то поиски ученого будут свЯзаны со своеобразным
расследованием, с допросами давно умерших, с разработками разных версий, с
выЯснением психологических возможностей. €сследователь сам пишет, и у него
получаетсЯ целое повествование, не всегда и не по всем пунктам научно
доказанное, но всегда вероЯтное и художественно убедительное. ‚ некоторых
случаЯх, перебираЯ разные версии, исследователь представлЯет читателю два
или три варианта событий и подсказывает наиболее возможный.
’аким образом, получаетсЯ довольно широкаЯ картина эпохи и людей, ее
населЯющих.

...Љогда творец создал Ђдама, все
духи ‡емли склонились перед ним,
кроме „емона €блиса, созданного из
чистого огнЯ.

€зречение из Љорана

џ - из огнЯ, Ђдам - из мертвой глины,
€ ты велишь мне пред Ђдамом пасть!
—то ж, сей в огонь листву
сухой
маслины.
‘мирЯй листвой его живую страсть!
Ћ, не смиришь! џ только выше вскину
‘вой стЯг. ‘мотри: уж твой Ђдам
Ћхвачен мной! џ выжгу эту глину,
џ, как гончар, закал и звук ей дам.

€ван Ѓунин

ѓлава перваЯ
ЏђЋЏЂ‹Ђ Ѓ“ђЂџ ЉЋђЋ‚Ђ

Ђ была она стельнаЯ и молока давала много, хватало не только на всю их
семью (а всех „обролюбовых было, не считаЯ работницы, нЯньки и дворника,
десЯть душ), но еще и оставалось на продажу жильцам. ‡аплатили за эту корову
на базаре сорок рублей ассигнациЯми (тринадцать с полтиной серебром). ’о,
что этакаЯ корова внезапно так глупо пропала, было, конечно, большой
утратой, но в конце концов не несчастьем же. € вот однако же даже тогда,
когда Ќиколай стал критиком Ќ. ‹айбовым (это его первый псевдоним, а всего
их было 37), и номера "‘овременника" с его статьЯми рвали из рук, - изо всех
дней своей юности он чаще и больше всего вспоминал именно вот этот.
Ћб нем он и сейчас рассказывал своей собеседнице.
Ћна сидела рЯдом на стуле, он лежал на диване и говорил. „октор
разрешил ему сегоднЯ встать, пройти по комнатам и посидеть у открытого окна.
‚ Џетербурге стоЯли сухие, очень Ясные августовские дни. —ахоточные в эти
дни, даже и столь же безнадежные, как он, оживают и чувствуют себЯ почти
здоровыми. "…му уже ничто не может повредить", - сказал доктор в соседней
комнате Ќекрасову, и тот отошел и закусил губу - человек он был жесткий,
малочувствительный и к слезам не склонный. Ђ та, что сидела над умирающим
критиком ‹айбовым, та и не могла плакать. Ћна сидела, потупив голову,
вышивала что-то мелкое голубым бисером и слушала. ѓоворил „обролюбов
медленно, вдумываЯсь в каждое слово. € трудно было понЯть, отчего иногда
что-то в нем содрогалось - от болезни или воспоминаний. €так, стоЯл тогда
канун нового 1862 года (значит, это случилось 9 лет тому назад, понЯла она).
Ћн уже совсем собралсЯ идти к ‹аврскому и даже надел шинель, как вдруг в
комнату вошла матушка и сказала:
- ‘бежала со двора Ѓуренка! - лицо у нее словно улыбалось, а глаза были
красные, с воспаленными подглазьЯми.
Ћн скинул шинель. Ќадо было что-то сейчас же делать. Ћн был старшим:
через несколько дней ему должно исполнитьсЯ 16 лет. Ќа нем после отца лежал
ответ за дом. ’аков был неписаный закон семьи, и он его принимал и выполнЯл
свЯто, - но что же можно сейчас сделать? ‚иновата раззЯва работница ЂксиньЯ
- позабыла закрыть хлев, а дворник тоже не запер ворота, вот корова и ушла.
Ђ когда скотина уходит на Ќовый год - это всегда очень, очень нехорошаЯ
примета, и отец (несмотрЯ на свой свЯщеннический сан, был он суеверен),
конечно, очень будет расстроен. ќто Ќиколай сразу понЯл.
•одили, искали, кликали. Ћна не отзывалась. ‘оседи и жильцы тоже ничего
не знали. ‡начит, уже и не придет. Ћн сидел и думал об этом, как вдруг вошел
отец. Ћн все еще был в рЯсе, значит, пришел из собора.
- Џропала корова, дети будут без молока, - объЯвил отец.
- џ знаю, папаша, - ответил он покорно и виновато.
Ћтец сел против него, постукал пальцем по столу и печально, хотЯ и
безгневно сказал:
- „а, ты знаешь и ничего не делаешь. ’ы искал ее?
- ‚есь дом искал, - ответил он.
- Ђ ты нет. ‚ этом и все дело. Ћтец вздохнул и как бы в каком-то
тЯжелом раздумье покачал головой.
- ’ы что, Я вижу, уже собралсЯ куда-то?
- „а нет, Я просто... - и больше у него ничего не нашлось. Џеред отцом
он всегда робел. Ђ тот все сидел, все постукивал и постукивал пальцами по
столу и говорил:
- ...а что это значит? ‘бежала корова - это значит, что семьЯ останетсЯ
без молока, раз; пропадут сорок рублей, два; да еще сорок придетсЯ потратить
на новую, три; итого восемьдесЯт рублей. ‚еликие деньги! ѓде их взЯть? Ћт
жильцов чистого дохода остаетсЯ в год сто тридцать рублей, остальное уходит
на выплату процентов в строительную контору. „ом-то все еще не наш, но ты и
об этом не думаешь.
Ќадо было молчать. ’олько молчать. ‘идеть, опустив голову, и молчать.
Ќичем не выдать, сколь мучительны и бесполезны подобные отцовские поучениЯ.
‚едь отец просто изливал на сыне свое настроение - у него опЯть не сладилось
что-то на службе. “тром он получил замечание от преосвЯщенного €еремии и
пришел домой сердитый и расстроенный. Ѓыло бы, конечно, что и возразить
епископу, но до этого Ђлександр €ванович не доходил никогда. ‚сю горечь,
весь оцет и желчь он уносил с собой и выплескивал дома на жену и сына. Ђ
потом гремел с церковного амвона. ‚се знали, что Ђлександр €ванович -
настоЯтель ‚ерхоприходской церкви - гневлив и запальчив. Ђ во гневе
несдержан и велеречив. Џроповеди в часы гнева он читал громовые. Ћт них
обмирал весь приход - так что благодарность от духовного начальства "за
особые труды и тщание в сочинении проповедей" он получал не зазрЯ.
Ђ сейчас он был иным. ‘корбным и тихим. Ћн взглЯнул на сына, который
всегда был перед ним в чем-нибудь да виноват, встал, прошелсЯ по комнате,
заглЯнул в окно - не идет ли жена (пропала корова, а она ушла с детьми
куда-то в гости, но с ней еще будет тоже хороший разговор), и, отходЯ от
окна, сказал тихо и ровно:
- Џока Я жив, и дом будет стоЯть, а умру, куда вы все денетесь? ‚ы же с
голоду помрете. ’ут Ќиколай и осмелилсЯ.
- Ђ Я, батюшка? - спросил он и сразу понЯл, что лЯпнул страшную
глупость. Ћн как бы уже принЯл смерть отца, согласилсЯ с ней, обдумал ее со
всех сторон.
Ћтца передернуло, но сейчас же он пересилил себЯ. ѓнев у него сегоднЯ
был не кипучий, не деЯтельный, а скорбный и тихий, философский. Ћн быстро
перешел к другому стулу и осторожно опустилсЯ на него.
- Ђ ты негодЯй, - сказал он очень просто. - џ надрываюсь длЯ вас из
последних сил, а тебе и дела до этого никакого нет. ’ы ж никого не любишь и
отца первого, так? ‚от пропала корова - значит, давай, отец, выкладывай еще
восемьдесЯт рублей, бери где хочешь, мне до этого дела нет, так? - Ќиколай
молчал. - Ќу, так?
Ћн не знал, что ответить. ‚озражать отцу было нельзЯ, но и согласитьсЯ
с этим - не любишь отца, тебе ни до чего дела нет - тоже было невозможно,
поэтому он только ниже опустил покорную и всегда виноватую голову.
- ‚от видишь, ты молчишь, прЯчешь глаза, потому что тебе просто нечего
сказать. ’ак?
Ћн опЯть смолчал.
- Ќо и это не главное. ѓлавное, что ты дурак. ’ак?
‚от с этим нужно было согласитьсЯ.
- ’ак, - ответил он.
- ‚от! •орошо, что ты это сознаешь! •отЯ нет, не сознаешь, конечно, а
только опЯть хитришь отца. Ќо все равно ты дурак. …сли бы не был дурак, то
сейчас бегал бы и искал корову. Џолиции заЯвил бы. Ќо ты дурак, и ничего
путного из тебЯ не выйдет. ’ы учен, не спорю. ‘очинениЯ всЯкие хорошие
пишешь, но это все вздор. ’ы ленивый и нерадивый. Џропала корова, а ты
собралсЯ куда-то бежать. ‚се вы на менЯ надеетесь. џ ведь уже недолго
проживу. „а уж скорее бы, скорее! Ќадоело все, ох, как надоело! ‹учше уж
пЯтаки на глаза и в Яму, чем так-то! Ќу что, не так?
“ него ничего не было заготовлено, и он сказал:
- ’ак-с.
Ћтца снова передернуло.
- ‚от то и обидно, что все ты знаешь, а притворЯешьсЯ. ‚от поэтому менЯ
ничего не свете не радует, нигде не нахожу себе никакого отдыха. Џодлецы вы
все. ‚есь мир подлец. џ умру, и никто ни в чем вам не поможет, даже пальцем
не пошевельнет - зачем вы кому-то? ’ак?
- ’ак-с, - ответил он почти искренне. ќто он уже научилсЯ понимать.
- •ило-гнило, хило-гнило, - сказал отец горько и насмешливо. -
‘читаешьсЯ умным, а тут, - он указал ему на голову, - пусто! ‚етер там! Ќет,
надо уметь жить! „еньги надо уметь зарабатывать, а это не просто, ох, как
это не просто! ‚от ты пишешь о том, о сем, о Ярмарке, о погоде, а Ђлександр
€ванович тебЯ что-то не печатает. —то же он тебЯ не печатает? ‚ нашем доме
живет, ты у него книги берешь, с дочками и женой на масленице катаешьсЯ, а
он тебЯ что-то не печатает. —то же так? €ли это тоже не так?
Ђлександр €ванович ™епотьев, верно, жил в их доме, был чиновником
особых поручений при губернаторе и редактировал "Ќижегородские губернские
ведомости". Ћн заказывал Ќиколаю статьи в городскую хронику, брал их, читал,
держал, но ничего не печатал. ’ут отец был прав.
- ‚от в этом-то и дело, хило-гнило, хило-гнило. ’ы думаешь, сел за
стол, сочинил какую-то там чепуху или стишок сложил, отнес их в газету, и
все? € пожалуйста, пачка ассигнаций! Ќет, сын, не так! ‘овсем не так! Ќадо
поработать, и не перышком, нет! Ђ вот головкой, семь потов с себЯ согнать, а
потом и получишь. Ѓумажечку к бумажечке - вот так, - отец потер пальцами, -
деньги он любил и счет им знал. - ‚от так, а не этак, как думаешь. ’ак?
- ’ак-с, - ответил он.
- € вот тебе пример. Џропала корова, а ты... - отец встал и пошел по
комнате.
‚бежала мать, как была в шубе, в снежинках, только без платка, и
сказала, задыхаЯсь:
- Џривели корову.
- Љак? - отец остановилсЯ так внезапно, что даже пошатнулсЯ на месте. “
него было перекошенное лицо человека, налетевшего лбом на забор. Ћн постоЯл
и вдруг покраснел, рассердилсЯ по-настоЯщему деЯтельным, порывчатым,
привычным гневом, махнул рукой и вышел из комнаты.

‚ тот день Ќиколай записал в дневнике:
"Љогда папаша говорил, Я не смел, не мог произнести ни одного слова. џ
бы нашелсЯ, что сказать, но у менЯ недоставало духу говорить! Ќе понимаю,
что это такое... не так, не так надо со мной говорить и обращатьсЯ, чтобы
достигнуть того, что он хочет. Ќужно прежде разрушить эту робость, смирить
эту недоверчивость. ‚прочем, что винить папашу? џ виноват один. џ причиной
этого. „олжно быть, Я горд и из этого источника происходит мой гадкий
характер... Ћднако чудный денек. ‚се так встречают Ќовый год? Ќе правда ли?
Њожно повеселитьсЯ".
„ом отца стоЯл высоко над городом у самой ‚олги на откосе ‹ыковой
дамбы, на „ворЯнской улице. ќто был прекрасный - один из лучших домов в
городе, белый, трехэтажный, с флигелЯми и службами. …го ничего не заслонЯло,
и в Ясный солнечный день он блистал так, что на него было даже больно
смотреть. ‘троил его в начале сороковых годов архитектор Љизеветер, и
Ќиколай еще помнит, как отец за руку водил его смотреть, как строЯт. ’ам все
ходило, шумело, кипело: что-то мешали заступами, загребаЯ разом толстые
сырые бурые пласты; что-то пузырилось, пучилось и вздувалось в деревЯнных
четырехугольных корытах. ‚се люди были в фартуках, измазанных чем-то белым,
бурым и синим. “же стоЯли леса, и по ним носились вверх и вниз подносчики.
’олько на самом верху была тишина - там работали. Џосмотреть на лихих
тачечников, каменщиков, землекопов и плотников и привел его отец. Ћн был в
новой шелковой рЯсе и камилавке, строгий и благостный. ‘ ним разговаривал
молодой мордастый подрЯдчик. Ћн стоЯл без картуза и два раза назвал отца
"‚аше высокопреподобие". Ћтец был доволен. "‚от дом будет, - сказал он
по-доброму, когда они вышли со стройки обратно. - „очкам-приданое, тебе -
приют, нам с материю под старость - теплый угол".
Ђ еще через какое-то времЯ отец сказал ему: "Ќу, идем, посмотрим на
наше владение. ‡автра молебен". Ѓыл праздничный день. Ћни прошли в дом, уже
чистый и прибранный, мимо рабочих без фуражек, застывших в почтительном
смирении и молчании, и поднЯлись по всем этажам. Ћн с отцом шел первым, за
ним вели и несли сестер. Ђ мать шла сзади, открывала настежь окна. Ѓыло
очень сыро, откуда-то дуло и сильно несло маслЯной краской, землей и
непросохшей известью. "’ы уж большой, смотри, все принимай", - сказал отец.
„а, ему уже было (целых) семь лет.
’ак он впервые вступил в этот родительский дом, и потом все его
воспоминаниЯ - и почти младенческие, и отроческие, и юношеские - были тесно
свЯзаны с ним. Ћн любил его и гордилсЯ им. €з своей комнаты (он жил во
флигеле на втором этаже) он в тихие часы заката смотрел на ‚олгу, на золотую
гладь ее, вспыхивающую синей искрой, серебром и чернью, - как будто шла
косЯком стаЯ золотых рыбок (пасмурные дни и серую ненастную воду он не
любил), и дальше на почти черную таинственную зелень их сада, на
чересполосные фруктовые сады с темными куполами и светло-зелеными, а осенью
оранжевыми, багровыми кустами, на мощные заросли громадных морщинистых
лопухов и крапивы с змеиным запахом и желтыми сережками. ќти заросли
покрывали все глинистые откосы и кончались только у заборов; на колючий
лилово-красный татарник и буро-желтые скелеты пустых дудок - в осенние дни
они раскачивались и гудели: здесь дули сильные ветры, смотрел вниз, на
город, лежащий под ним в разноцветных крышах и белых воротах, на узкую
‡еленую улицу, где он родилсЯ, крутой спуск, покрытый мелкой, частой, мЯгкой
муравушкой, и думал: лучше, укромнее и ближе нет уголка на свете.
- „а, так порой мне тогда казалось, - повторил он задумчиво.
- ’олько порой? - спросила она.
Ћн не любил воспоминаний и редко поддавалсЯ им, это, конечно, болезнь
его разговорила, подумала или понЯла она.
Ћн промолчал, думаЯ о чем-то своем, а потом сказал:
- ‚ городе этот дом не любили. Ќе по чину, мол, берет поп! ѓлаза у попа
завидущие, руки загребущие. €шь, какие хоромы взбодрил.
- Ћт трудов праведных не возведешь палат каменных, - улыбнулась она.
Ћна знала: он любил пословицы и когда-то собирал их.
- ‚от-вот! Ђ потом ведь им часто приходилось спускатьсЯ около нас.
Џоднимут голову, и над ними парЯт эти белые хоромы, архитектура легкаЯ,
светлаЯ, все в них точно, симметрично, просто, ничего тЯжелого, лишнего. €
все утопает в зелени. Ђ ведь зеленое и белое - это очень красиво, они так
оттенЯют друг друга.
- „а, конечно, - сказала она, вглЯдываЯсь в эти белые хоромы его
детства, и даже положила вышивку к его ногам на диван. - „а, это должно было
быть очень красиво...
- € солнце, солнце, представлЯете, волжское солнце и ветер оттуда, с
‚олги. - € тоже замолчал, глЯдЯ в ту же сторону, что и она.
„ом, настоЯщий, каменный, в котором он жил, и тот, другой,
фантастический, который она только что представила, выплыл и встал перед
ними обоими. ’ак они сидели с минуту и смотрели на них. Џотом он слегка
тронул ее за руку.
- Џомните, у ЊерзлЯкова про дуб. "Ћдин, один, беднЯжечка, как рекрут на
часах". Љогда-то у нас в доме часто пели эту песню. ’ак вот, многие нас не
любили за этот дом. ‡авидовали. € первый - преосвЯщенный €еремиЯ, епископ
Ќижегородский и Ђрзамасский. Ћн столько попортил крови моему отцу.
- Ђ потом и вам.
- „а, и мне потом. Ќо это уже по наследству. Ћтец умер, а ему не
хотелось возитьсЯ с нашим семейством. ’ак вот, он придумал отдать моих
сестер в монастырь. ‘пасибо, люди помогли. Ќе дали.
- ’аких малюток? ’ак он что, был изувером? Ћн подумал.
- Ќе знаю. Њожет быть. Ђ может быть, и нет. Ќе знаю. Ѓыл властолюбив и
непреклонен. …го все боЯлись. ЉажетсЯ, страдал сребролюбием. Ќо всегда
производил впечатление чрезвычайное. џ до сих пор помню, как он впервые
поЯвилсЯ у нас. Ћ, это была настоЯщаЯ гроза! ѓром из тучи! џ даже написал
тогда об этом специальное сочинение.
‚ошел Ќекрасов, не глЯдЯ на них, подошел к окну и закрыл его.
- •ватит, Ќиколай Ђлександрович, - сказал он мЯгко и твердо. - ‘ейчас
вам принесут обед. €демте, ЂвдотьЯ џковлевна. {Ђ. џ. Џанаева, на руках
которой „обролюбов скончалсЯ в ночь с 16 на 17 ноЯбрЯ 1861 г. - Џрим.
автора.} Њне сегоднЯ доктор сказал, что дело идет на поправку. ’олько не
надо мешать.
- Њне этим не помешаешь, - сказал Ќиколай. - ЂвдотьЯ џковлевна длЯ менЯ
всегда...
- ‹уч света в темном царстве, - полуулыбнулсЯ Ќекрасов. - ЌельзЯ, отец
Ќика, нельзЯ. Џопадет мне, а не вам обоим. €демте, ЂвдотьЯ џковлевна. џ уж
про епископа Ќижегородского и Ђрзамасского утром послушаю сам.

ѓлава втораЯ
‡€ЊЂ € ‹…’Ћ 1851 г. ЏЋ†Ђђ 1853 г.

€ вот что на утро он рассказал ей и Ќекрасову. ‚ городе владыку ждали
давно. ‚ церкви уж провозглашали многие лета - а он все не ехал и не ехал.
ѓоворили, наверное, прибудет только летом: болеет грудью и боитсЯ сырой
нижегородской осени. Ђ осень и верно в тот год выпала затЯжнаЯ и дождливаЯ.
Ћтец, возвращаЯсь из собора, отдавал прислуге залЯпанные сапоги и строго
предупреждал: "Ќе ставь к самому огню". Џотом надевал туфли и грозил
пальцем: "Ќу, посмотрим, как вы, господа хорошие, в саночках-то нынче
покатаетесь". Њой отец говаривал: "…сли до ноЯбрЯ снега нет, то и масленой
не будет. ’акие метели закрутит, что носа не высунешь. ‚от так-с, судари
мои, вот так-с. „еревенские старики все знают, их слушать надо". Ќо однажды
перед самым праздником ночью вдруг повалил снег и шел до утра, мЯгкий,
пушистый. Ќа первый день масленой Ќиколай взглЯнул в окно и увидел, что зима
легла плотно и широко. ‘веркали высокие, по грудь, сугробы. € несмотрЯ на
ранний час, дворники уже вовсю шаркали белыми лопатами: готовили масленичную
дорогу.
‡а завтраком Ќиколай сказал отцу, что сегоднЯ он поедет кататьсЯ -
пригласили. Ђлександр €ванович отставил тарелку, встал, перекрестилсЯ на
свой именинный образ и спросил:
- ‘о ™епотьевыми? Ќиколай кивнул головой.
- € сам будет?
- Ќет, только Ђнна ”едоровна.
- Ђ-а, с ”енечкой, значит, - усмехнулсЯ отец, полез в карман, достал
бурый кожаный кошелек, щелкнул запором, вынул серебрЯный рубль и протЯнул
сыну.
- Ќа сласти, - сказал он. ‘ын поцеловал руку.
- ’олько возвращайсЯ пораньше, Я тебЯ тоже прокачу. џ сегоднЯ на
Ћрловскую поеду служить. Ќе моЯ, правда, очередь, но Я сговорилсЯ, не хочу
на великий пост покидать паству. ’ак что ты с саней сразу домой, слышишь?
- ‘лушаюсь, папенька, - ответил Ќиколай.
—тобы не пропустить епископа, члены консистории по очереди дежурили на
ближайшей к городу Ћрловской станции.
ђазные слухи ходили о новом владыке. ѓоворили, например: строг, но
справедлив и каждому доступен; взбалмошен и неуемен, предупреждали другие,
привержен к вину и сребролюбив, улыбались чему-то третьи. ђассказывали,
например, такое: едет в карете владыка и попадаетсЯ ему навстречу
семинарист. Ћн сейчас служке: "Ќу-ка, кликни!" ‘еминарист, конечно, ни жив
ни мертв, а владыка ему и дверцу настежь. "‘адись, садись, милый, подвезу,
да ты не смущайсЯ, что голову-то повесил! €ерей должен голову и глаза только
перед господом Ѓогом да свЯтыми угодниками потуплЯть. Ђ хорошие у тебЯ глаза
- голубые, чистые - такие не лгут. € ты мне не лги, Я этого не терплю,
понЯл? Љак фамилиЯ-то? —ьих ты? ‚от и все".
Ђ через неделю ревизиЯ: два учителЯ полетели за пьЯнство, один за
распутство и сам отец ректор зашаталсЯ. Љто донес? Ќеизвестно. ‘амое
осведомленное лицо из духовенства протоиерей кафедрального собора профессор
и ректор семинарии отец ‹ебединский - взЯточник и подхалим - был актером
отменным, и такие сценки он показывал в лицах. ‡а это да еще за Язык острый
Ђлександр €ванович терпеть его не мог. "Џротоиерей, - говорил он зло, -
профессор! Ќе протоиерей, а паЯц масленичный, - вот из тех, что в балаганах
выламываютсЯ". (Ћтец выговаривал по-старому: не паЯц, а паЯс.) Ќо сын-то
понимал: дело не в паЯсе. Ђлександр €ванович был членом консистории,
настоЯтелем ‚ерхнепосадского собора, имел доходный дом, преподавал греческий
Язык и математику в семинарии, но до протоиереЯ и профессора ему было еще ох
как далеко! Ђ через день ‹ебединский показывал уже совсем другое. "‘обрал
владыка, - говорил он, - на светлое воскресенье гостей и засиделсЯ с ними до
ночи, вино кончилось, лавки закрыты, что делать?
‘лужка и говорит владыке: "Ќу что же, ‚аше преосвЯщенство, наверное,
следует гостЯм уже читать "€сход".
"Ќу зачем же так? - отвечает владыка, - лучше уж "Џослание к евреЯм".
Џри этом рассказе отец ‹ебединский благостно улыбалсЯ и хитро щурилсЯ.
- ут гороховый, - качал головой отец. - „а у него и в соборе все
такие. ‚от правду говорЯт - каков поп, таков и приход.
Ђнекдот этот был старый-престарый, чуть ли не "времен Ћчакова и
покореньЯ Љрыма", и его знали все семинаристы. Ћднако утешало то, что не к
каждому владыке он приложим, поэтому слушатели по-доброму посмеивались. €
отец тоже смеЯлсЯ, а Ќиколай смотрел на него и думал: "Ќу вот, к нам едет
питуха, мздоимец, любитель наушничества и доносчиков, хуже ведь не
придумаешь! Ђ чего же они все радуютсЯ?" € вдруг перед ним блеснуло - давно
ведь всем им и отцу первому - бессребренника-трезвенника и на дух не надо,
им грешника подавай такого, чтоб брал, такого, чтоб врал, такого, чтоб глаза
закрывал. ‚от и сейчас отец бросил дом, семью, гостей и поехал вне очереди.
Џочему? Ќо говорил тот же ‹ебединский, что его преосвЯщенство паче всех
жалует почитающих его.
Ћтец взглЯнул на сына, и какаЯ-то тень прошла по его лицу:
- Ќу, ты тогда иди, иди, - махнул он рукой, - иди и скорей возвращайсЯ!
€ слышь... того... џзык-то держи покороче, а то скажешь курице, а она всей
улице. ‘кажешь Ђнне ”едоровне, а господин ™епотьев наутро тиснет в своих
"‚едомостЯх": "‚стречал его преосвЯщенство настоЯтель Ќикольской церкви отец
Ђлександр". Ђ прочим будет обидно. Ћни зло затаЯт в душе. ‡ависть. Ќехорошо!
Ќичего господин ™епотьев тиснуть в "‚едомостЯх", конечно, не мог, и
отец это отлично понимал, но вот Язычок почесать - это да, это он
обЯзательно почесал бы. € другие бы тоже не отстали. Џрыток, мол, отец
Ђлександр, куда как прыток, от этого у него и дом двухэтажный поЯвилсЯ!
- ‘лушаюсь, папенька, - сказал Ќиколай и поднЯлсЯ из-за стола.

”енечка ™епотьева! „уша моЯ! ‹юбовь моЯ! ’онюсенькаЯ-претонюсенькаЯ,
беленькаЯ-пребеленькаЯ, пожмешь твою всегда холодную ручку и чувствуешь, как
бьетсЯ в ней сердечко!
€звозчики занимали всю площадь, они стоЯли в рЯд, не экипажи, как
всегда, а черные розвальни. € лошади в них были что сущие львы гривастые,
крутобокие, в Яблоках лоском и желобками на богатырских спинах. ‚се они были
в бубенцах, в голубых и красных бумажных розах, с веерами из белых перьев на
потрЯхивающих гривах. ‡а облучками восседали извозчики, праздничные и
важные, и ждали. ‚ремЯ от времени они подергивали вожжами, и тогда кони
фыркали, прЯдали острыми чуткими ушами, косили горЯчим цыганским глазом...
—еловеческое бестолковое множество, хмелек хозЯев, масленичное
раздолье, пестрота и суета передавались им - и они - чуткие твари! - только
и ждали! "Ќу, милые! Ќу, мои залетные! ќх, прокатим!" € лЯгали наст так, что
летели снежные брызги.
ѓоспожа ™епотьева прошла весь рЯд, осмотрела все, сделала какой-то знак
одному, и предстал пред ней лихач: дремучаЯ медвежьЯ полость распахнулась,
пахнуло зверьем. "‘адитесь", - пригласила госпожа ™епотьева, - они сели, и
их понесло!
€звозчик был ладный, толстомордый, губастый, толстозадый, в синей
поддевке с красным махрастым кушаком у бедер и с глазастым павлиньим пером
на шапке. "Ќу, мертвые! - крикнул он грозно и ласково выстрелил вожжами. - џ
вас, каторжные!" € каторжные стронулись и полетели по воздуху. Ћстрый ветер
срывал шапку и бил в лицо. ‚се бежало, все гудело, все струилось и рушилось.
Ђ на повороте все перевернулось. Ќиколай сидел с ”енечкой тесно-тесно,
и когда ”енечка вскрикнула и закрыла глаза, он больно сжал ее пальцы и
притиснул к себе. € тут смешалось все - и запах медвежьего меха и острое
чистое дыхание ”енечки, и неразборчивый вскрик Ђнны ”едоровны, его шепот,
небо, сугробы, ели. ‚есь мир вздыбилсЯ, встал белой стеной. Џахнуло снегом.
Ќо опЯть выстрельнули вожжи, и все оказалось на том же месте. ‹ошади
стоЯли среди дороги, Ямщик, улыбаЯсь, смотрел на господ, господа тЯжело
дышали. Ќиколай сжимал руку ”енечки и чувствовал на лице ее дыхание. Ќо эту
кратчайшую долю секунды, равную блеску молний, он выхватил и оставил у себЯ
на всю жизнь.
Ђ затем Ђнна ”едоровна закудахтала, коренник ласково ржанул - он,
очевидно, знал и уважал эти штучки, и тройка плавно и спокойно покатила к
городу. Ќиколай разжал пальцы, рука ”енечки упала. Ћн смотрел только на
”енечку, но вместе с тем замечал и санный путь, и красные стволы сосен, и
черную шершавую кору елей. ‚ одном месте горел костер, пламЯ в нем стрелЯло
смолистыми иглами, голубыми дымками и люди теснились к огню. € вот уже
версты повернули вбок, они въехали в парк, и древние дубы распахнулись им
навстречу.
Њимо проносились из усадьбы господские тройки - одна, другаЯ, третьЯ, а
в них сидели веселые баре и что-то орали, смеЯлись, пели, размахивали
бутылками и штофами. ‚ третьей тройке он приметил толстую даму в оранжевой
шлЯпе, обвитой ленточками и с огромным страусовым пером, и отдал ей поклон.
Ћна ответила. ќто была хозЯйка усадьбы - дама строгаЯ и напористаЯ, но
сейчас она походила на разукрашенную лошадь, но только не на эту,
масленичную, живую, веселую, а на мертвую карусельную деревЯшку с голубыми
обводами возле глаз. Ћн поскорее посмотрел на ”енечку и стиснул ей руку.
€ опЯть поворот, опЯть летЯт и ложатсЯ в снег полосатые версты, усадьба
уже позади, уже город и матушка говорит дочери: "Ќу, друзьЯ мои, все! …дем
домой! “же и гости небось собираютсЯ! ”енечка, подбери волосы, на мой
платок, вытри личико!"
‚ернулсЯ домой он возбужденный, красный и пьЯный, но увидел прихожую,
отца в праздничной рЯсе, простоволосую босую ”еклу и рЯдом с ней грЯзную
трЯпку, ведро и мокрый пол и сразу же притих.
Ћтец усмехнулсЯ и сказал:
- ЏокаталсЯ, значит! Ќу, ну! €ди оденьсЯ. ‘ейчас гости придут. Џоедем
уж, видно, завтра чуть свет, уж не> знаю, сколько мне придетсЯ там куковать.
Њасленица!
‚от что он написал в дневнике:
"Ќынешний вечер Я пожалел, что Я так дурен лицом, а это со мной не
часто бывает. (Ќадобно заметить, что Я написал статейку длЯ газеты, которой
редактор - ее отец; кажетсЯ, это помогает его благосклонности ко мне и
доставлЯет мне случай чаще с ними видетьсЯ, потому что он уверен, что одной
статьей не кончитсЯ.)
Ћдной действительно не кончилось, всех статей было три: другие две,
кажетсЯ, сгибли у редактора, по крайней мере, Я доселе остаюсь длЯ них, т.
е. они длЯ менЯ - во мраке неизвестности". € прибавил: "ќто пока все вздор".
Ќо это не было вздором. ќто было всем - ”енечкой, ее милым домом, его
надеждами, так тогда и не оправдавшимисЯ.
€ вот теперь он едет встречать преосвЯщенного.
- Ћт него теперь зависит все наше благосостоЯние, - сказал ему отец. -
Ћн человек своенравный. Ќа него управы нет.
Ќа станции они застали профессора и отца Љрылова. Ћба сидели за
накрытым столом и о чем-то тихо беседовали.
- Ќу как кстати подгадали, - сказал ‹ебединский, увидев отца. -
‚ладыка-то будет не то завтра чуть свет, не то сегоднЯ под вечер. Њаркыч, -
крикнул он, - еще два чаЯ!
Ћтец разделсЯ, перекрестилсЯ и сел к столу.
- Ќу, слава Ѓогу, - спокойно сказал он и покосилсЯ на лик пророка
€еремеи. Ќу и шустры! “же, значит, успели раздобыть именинный образ. Ђ икона
редкаЯ, ее, конечно, пришлось поискать. - ‚от чаю горЯчего хорошо с дороги,
это точно. ‡начит, масленую проведем дома? Ќеплохо... Ќу а вы как будете,
ждать или?.. - обратилсЯ он к ‹ебединскому.
- —то ж теперь, похоже, уж дождались, - слегка развел руками протоиерей
и, как показалось Ќиколаю, насмешливо посмотрел на отца. Ќе успел, мол,
обогнали тебЯ, батюшка, обогнали.
- „ождемсЯ, дождемсЯ, - подтвердил Љрылов.
‚ошел смотритель с самоваром, за ним девка с подносом, а на подносе
фарфоровый чайничек длЯ заварки, чашки, деревЯнный бочоночек с медом,
бублики.
- •ороший мед у вас, Њаркыч, - ласково кивнул ему головой ‹ебединский,
- небось, от своих пчелок?
‘мотритель что-то почтительно шикнул ("так-с точно-с"), водрузил
самовар, очистил поднос и по-военному выпрЯмилсЯ над столом. Њундир был на
нем парадный, жесткий, прЯмой, с медалЯми и сверкающими пуговицами.
”арфоровые чашки были с золотыми орлами по голубому полю и портретами
царствующих особ.
- ’ак что? - спросил Ђлександр €ванович. - Џравда, что владыка с
покойным €аковом в семинарии за одной партой сидел?
- Ќе знаю, - покачал головой ‹ебединский, - тогда невдомек было
спросить покойного, а вот видишь, пригодилось бы.
- ЏреосвЯщенный €аков старше на семь лет нынешнего владыки, - сказал
Ќиколай. ‚се уставились на него.
- Ќет, правда? - протоиерей засмеЯлсЯ. - € все-то он у вас знает,
все-то помнит. ‚ы его, отец Ђлександр, обЯзательно свезите в Џетербург и в
духовную академию определите. Ѓудет, будет толк! Њожет, еще к его ручке
прикладыватьсЯ придетсЯ.
- „а-да, - задумчиво и печально согласилсЯ Љрылов, - четыре года - это
срок, конечно.
Ѓыл он многодетным, болезненным и не больно счастливым в детЯх. Ћ
дочери он даже не упоминал, а сыновьЯ бросили стариков, разъехались по
городам и пошли по штатской. ‘лужил же отец Љрылов хорошо и душевно, лазал
на звонницу и показывал пономарЯм и мальчишкам, как надо звонить и что такое
тЯжелый звон погребальный. Ђ дома, говорЯт, иногда пил мертвую и плакал -
тогда за него служил другой.
- Ќет, в Ђкадемию, обЯзательно только в Ђкадемию, - решительно отрезал
‹ебединский и даже краем ладони ударил по столу. - Ђ то теперь наши молодые
все в университеты да еще в какой-то Џедагогический институт норовЯт, чтобы,
значит, от отцов подальше. ‚ попы никто что-то не хочет. ‘уеверие, мол.
Ћтец покосилсЯ на сына. ‘ын уперсЯ глазами в чашку и тихонечко
позванивал ложечкой. Ћднако отец о нем знал все. ‘ын тоже спал и видел
Џетербург, Ќеву, университет, а насчет денег как-то сказал матери: "џ на
стихах проживу".
- Ђ что же университет, - пожал плечами Ђлександр €ванович, -
университет не беда, в нем тоже богословию учат. Ђ то беда, что денег нет и
взЯть их негде. ‘ каких Я доходов буду сына в столице держать? ќто ведь
тысЯча в год!
- „а-да, доходы... - как-то неопределенно протЯнул ‹ебединский и
поглЯдел на Љрылова (тот ответно опустил веки). - Ќыне христиане стали
скупы, деньгу любЯт, деньги прЯчут, мало Ѓогу дают. Џушкин это понимал, пил
мертвую, без водки, говорЯт, перо в руки не брал, но все понимал. Ћскудела
вера - это точно.
Љрылов согласно покивал головой, а ЌиколаЯ передернуло. Ћн все времЯ
ловил себЯ на том, что когда отец заговаривает о деньгах (вот-де он
платит-платит в строительную контору, а долг не уменьшаетсЯ, все идет на
проценты), он постоЯнно подмечал в глазах слушающих мелких лукавых бесенЯт с
высунутыми Языками: что это, мол, поп так расплакалсЯ - вон небось какой
дворец себе взбодрил! € жильцы у него как на подбор - кнЯзьЯ, генералы,
помещики! € все-то денег у него нет, все-то он бедный!
- ’ак, - сказал отец, - и отодвинул чашку. - ‘пасибо за угощение. Ђ
теперь надо бы пойти соснуть с дороги. Ђ?
- џ вас провожу, - услужливо вскочил отец Љрылов.
Ќе верЯт, подлецы, рожи всЯкие корчат. ќх, отцы, отцы! Ђ вы-то
прикинули, что как ни день, то десЯтка, т. е. три с полтиной серебром, летЯт
из кармана! Ђ где их взЯть-то? ‚от и приходитсЯ ютитьсЯ во флигелечке. Њы же
с женой сами десЯтые, не считаЯ прислуги. € сын тоже норовит из дома Џрочь,
разве он чувствует, что стоило, например, выделить ему отдельную комнату? „а
что он вообще чувствует! Ћдно только - вот кончу семинарию и махну в
Џетербург. ‡десь злой отец, больнаЯ мать, сестры, братьЯ один другого
меньше, а там-то - опера, балет, стеклЯрусы (почему-то отец больше всего
ненавидел это слово), журналы, журфиксы, студенты, девицы. ик! ‘иди себе да
знай катай стихи. ‚от что у него на уме! џ такое, мол, там сотворю, что у
менЯ весь мир ахнет! € всЯ у него эта завирательность от гордости! ’олько не
застенчив он, а заносчив - вон что! Ќу как же, Я вот ѓорациЯ по-гречески
читаю, ‚ергилиЯ наизусть знаю! Ђ спросить бы - откуда все это у тебЯ? Ћт
отца! Ђ ведь отец-то твой на медные грошики воспитывалсЯ, у него-то родитель
был сельский дьЯчок, а не настоЯтель собора. „а-с! Љокочка! ‚от ты о
Џетербурге, об университете, о разных разностЯх мечтаешь, а отец твой как
кончил семинарию, так и полгода не погулЯл, сразу пошел в женихи, взЯл за
себЯ дочку покойного настоЯтелЯ Ќикольского собора - твою маменьку, дорогой,
твою родную маменьку-с. Џотому что за ней это место было записано. € с тех
пор сидит твой отец на месте и не курит. ѓде же ему об университетах да
столичных разностЯх было мечтать? …му детей надо на ноги ставить! ‚от так,
дражайший сынок!
Ћн взглЯнул на сына. ‘ын сидел за столом и смотрел в какой-то учебник,
но зоркий отчий глаз сразу приметил дрожь, мгновенно прохватившую его. €
Ђлександр €ванович понЯл: сын не читает, он только загородилсЯ книгой от
отца как щитом. € Ђлександр €ванович подумал: да не о чем ему говорить-то с
сыном. Ќе о чем его спрашивать и нечему учить - он ни учений, ни поучений
отца уже не примет.

Ђ сын тоже все времЯ смотрел на отца. Ћн знал его мысли и понимал, что
они правильные. „ва года назад он отобрал и отправил в редакцию
"ЊосквитЯнина" профессору Џогодину десЯток своих стихотворений, обещал
прислать и еще тридцать, если эти пригодЯтсЯ. € просил сто рублей. "Ќе как
плату, - писал он, - а как вспомоществование, потому что Я, сказать правду,
очень беден".
Џрофессор ничего не ответил. Ќу, хорошо, это Њосква. Ќо и в Ќижнем то
же самое. €х жилец Ђлександр €ванович статьи-то заказывает, а печатать не
печатает, точно не то-с! Ќюх и хватка у него собачьи.
€ то, что он, Ќиколай, понимает о себе слишком много, это тоже точно.
€ногда в такое занесет, что самому становитсЯ противно. ‚от с ”енечкой,
например. —то он там себе навоображал? ђазве они пара? ђазве ее отдадут за
него? Ћн закрыл учебник, встал, опустилсЯ перед иконой на колени, быстро
прочитал "–арю небесному", пожелал отцу доброй ночи, разделсЯ, лег и сразу
же заснул.
€ вчерашний день возвратилсЯ к нему. ‘вистел Ямщик, и буланые кони-львы
несли их - его и ”енечку - по заметЯм и сугробам, по дорогам и перелескам,
мимо высоких пылающих костров и елей. ‡а ними гнались страшные синие,
красные рожи, и ”енечка обмирала и прижималась к нему. Ћн металсЯ во сне,
стонал, вздыхал - по его лицу проходили тучи, огни костра, тени дубрав, и
отец, глЯдЯ на него с другой кровати, хмурилсЯ и думал, что не в
дьЯчковского внука, не в поповского сына, а в какого-то проезжего молодца
выдалсЯ его первенец. Ќет ему дела ни до родного гнезда, ни до семьи, ни до
отца-матери, ни до сестер-братьев. ’олько бы крыльЯ у него окрепли, и тогда
только его и видели. Џрощай, город на ‚олге! ‡дравствуй, город на Ќеве!
‚прочем, до этого еще четыре года - всЯкие за это времЯ может
случитьсЯ. Џосмотреть бы с того света, что будет с ним через 20-30-40 лет!
„а, посмотреть бы! ЏодивитьсЯ или порадоватьсЯ. Ќо вот беда - того-то света,
кажетсЯ, нет. Џустота там. џма. Ћчень сомнительное это дело - смерть! Ћх,
какое же оно сомнительное!

Ћтворилась дверь и просунулась голова ‹ебединского. Ѓыло розовое,
снежное и серебристое утро.
- ЏреосвЯщенный! - шепнул он.
Ќиколай слышал, но не двинулсЯ, а отец сразу вскочил, распахнул шкаф,
достал рЯсу, камилавку, сапоги.
- ѓде? - спросил он, одеваЯсь.
- ђазоблачаютсЯ.
‚озле двери стоЯли жена смотрителЯ, два тихих мальчика ее и пономарь,
его зачем-то захватил с собой ‹ебединский.
- ‘корее, скорее, - повторЯл протоиерей. ‡а дверью уже слышались голоса
и шаги. ЏреосвЯщенный о чем-то спрашивал, а ему отвечали.
- ‚ыходим, - почти панически шепнул ‹ебединский. - ‘ударынЯ, возьмите
детей.
Ћни вышли, а Ќиколай осталсЯ и прильнул к дверной щели.
Џо коридору уже двигалась целаЯ процессиЯ. Џервым бежал рысцой
смотритель, за ним шествовал преосвЯщенный, сбоку преосвЯщенного трусил
‹ебединский, за ‹ебединским шагал отец, за отцом плелсЯ Љрылов, за Љрыловым
же, ко всему равнодушный, ничем не встревоженный, шел пономарь, за пономарем
жена смотрителЯ. ‘мотритель, как царские врата, пышно распахнул двери
гостевой. ‚ладыка вошел, остановилсЯ перед образом ‚ладимирской Ѓогоматери.
ЉрестилсЯ он широко и размашисто - так, что чувствовалось: это обращаетсЯ к
Ѓогу Џерсона! Џростые иереи так крестЯтсЯ только во времЯ службы. Ѓыл
владыка высок, строен, худощав и не так чтобы уж очень стар, врЯд ли ему
намного перевалило за полсотни - покойный €она был куда старше. ‹ицо же
ЏреосвЯщенного Ќиколаю запомнилось сразу (он поглЯдывал в дверную щель).
ЏрЯмой нос, мощный, но гладкие черные брови, холодные светлые глаза - такие
глаза все подмечают и все удерживают в себе. ‚ общем, красивое и
значительное лицо. ЌеприЯтны были только его неподвижность и замкнутость да
еще оливковаЯ желтизна, такаЯ тонкаЯ и светлаЯ, что она напоминала лак
старинных портретов хищных неблагожелательных стариков с недобрым Ястребиным
огнем в глазах. Ќо владыка вдруг выпрЯмилсЯ, отошел от образа, поглЯдел на
всех и улыбнулсЯ. € сразу все его лицо осветилось.
- Љоторый теперь час? - спросил он у ‹ебединского.
ѓолос был мелодичный, мЯгкий, глубокий.
"Ќу, слава Ѓогу, - подумал Ќиколай, - ничего, переживем!"
‹ебединский вынул из кармана часы. ЏреосвЯщенный тоже.
- Ђ Я вам сейчас скажу, который сейчас час в Њоскве, - сказал он
весело. - ‚ Њоскве сейчас семь часов десЯть минут утра.
- € у нас столько же, - сказал ‹ебединский обрадованно, - мы же на
одной долготе с Њосквой живем.
- „а, долгота-то одинаковаЯ, - согласилсЯ владыка.
"џ уже люблю его", - быстро подумал Ќиколай.
- Њожет, чайку с дороги, ваше преосвЯщенство, - осмелилсЯ отец.
Ћн стоЯл вспотевший, красный от волнениЯ и напрЯжениЯ, и было видно,
как ему хочетсЯ вставить хоть одно слово. Ќо протоиерей не давал и
заговорить. Ќа все вопросы отвечал он один. Љрылов же вообще стоЯл в углу и
молчал.
- „а нет, подождем уж до города, - ответил владыка, - садитесь, отцы! Ђ
там у вас кто? - легким, почта юношеским шагом он подошел к двери и
распахнул ее. - Ќу-ка, господин, пожалуйте сюда, - сказал он весело, взЯл за
плечи ЌиколаЯ и провел в гостевую. - „а там еще кто-то стоит. €дите, идите
все сюда! џ всех хочу видеть!
‚ошли Ямщики обратный, подменный и курьерский - тот, кого специально
держали длЯ казенной надобности.
- ’ы кто же такой? - спросил владыка ЌиколаЯ.
- ‘ын этого свЯщенника, - опЯть опередил отца ‹ебединский, -
семинарист.
‚ладыка положил руки на плечи ЌиколаЯ и заглЯнул в его глаза. ‚зглЯд
был глубокий и неподвижный. € тут Ќиколай понЯл, что владыка может быть
совсем иным - Язвительным, непреклонным и даже жестоким. € не дай Ѓог
сделать что-нибудь не по его. €ли даже просто с чем-нибудь не согласитьсЯ.
- ”амилиЯ? - спросил владыка. - „обролюбов? •орошаЯ фамилиЯ. •орошо,
если бы у вас все были „обролюбовы. ’ак?
Ћн спрашивал мЯгко, но настойчиво и все давил и давил Ќиколаю на плечи.
- ’ак, - ответил Ќиколай.
- Ќо не только одним именем, - поднЯл палец владыка, - но еще и... —ем?
- „елами, ваше преосвЯщенство, - быстро ответил Ќиколай. ‚ладыка
отпустил его плечи.
- „а, и делами, семинарист, - и уже по-простому, мирскому перекрестил
ЌиколаЯ и поднес к его губам наперстный крест. Џотом повернулсЯ к отцу и
задал ему несколько быстрых определительных вопросов - в какой церкви он
служит? „авно ли? ‚елика ли семьЯ? ‚елик ли его приход? Ќа ком женат? Љаковы
доходы? - ’ак, - сказал он, выслушав все, и взглЯнул вопросительно на
‹ебединского.
’от понЯл, сделал знак, и Ямщики потЯнулись за благословением. Ќо им
крест владыка уже не давал. Џотом он резко отвернулсЯ, махнул рукой, и опЯть
‹ебединский сразу понЯл и что-то негромко сказал.
€ комната сразу очистилась, осталось только духовенство и Ќиколай.
- “казы длЯ менЯ есть? - спросил владыка, усаживаЯсь в кресло и
поглаживаЯ подлокотники.
- –елых три, ваше преосвЯщенство, - ответил ‹ебединский.
- ‚ одном будет манифест о бракосочетании великого кнЯзЯ, - сказал
владыка. - Љогда же нам его огласить? Ќаверное, уже в субботу или даже в
воскресенье. Љак полагаете?
€ тут из угла раздалсЯ голос отца Љрылова:
- ‚аше преосвЯщенство, в субботу и воскресенье никак нельзЯ.
‚ладыка повернулсЯ всем телом к Љрылову. Ђ тот уже ошалел от своей
смелости, лицо и губы у него подрагивали, он улыбалсЯ, а руки мельтешили.
- —то же так, отец? - спросил владыка добродушно. - Џочему нельзЯ?
- ’ак ведь, - тут Љрылов даже позволил себе улыбнутьсЯ, - так ведь в
понедельник, ваше преосвЯщенство, трехдневный звон.
- Ђх, да, да, - вспомнил владыка и улыбнулсЯ тоже, - в самом деле,
чистый понедельник! ’ак, значит, отслужим в пЯтницу, так, что ли? - Ћн
словно советовалсЯ.
- ’ак, ваше преосвЯщенство, - проблеЯл Љрылов.
Џоговорили еще о положении дел в епархии, о семинарии и даже каким-то
образом коснулись журналиста ЌиколаЯ Ќадеждина.
- ќто наш ученый муж, - сказал преосвЯщенный и повернулсЯ к Ќиколаю. -
Џойди-ка ты, господин, скажи моим, чтобы лошади были готовы.
‹ошади давно уже были готовы, и вместе с Ќиколаем в гостевую вошел
служка.
- Ќу, что ж, поедем, - сказал владыка и поглЯдел на духовенство. - Ќу
вот только расставатьсЯ-то с вами больно не хочетсЯ, может, разместимсЯ
как-нибудь?
…му никто не ответил, да он и не ждал, конечно, ответа. Џерекрестил
присутствующих еще раз и пошел к выходу, а в коридоре уже стоЯл протоиерей с
шубой наготове.
’ут владыка что-то вспомнил и нахмурилсЯ.
- Џоезжайте за мной, - приказал он. - ’олько никого не оповещайте. ума
не терплю. - Ћн взглЯнул на ЌиколаЯ. - Ђ семинарист как, тут остаетсЯ?
- ‘ нами едет, - наконец-то смог ответить отец.
‚ладыка кивнул головой и вышел. Ќиколай тоже вышел, но во двор не
пошел. Ђ оттуда слышались голоса. —то-то говорил кучер, что-то ему отвечал
владыка, что-то елейное не проговорил, а пропел ‹ебединский. "ЏаЯс", "шут
гороховый", - словами отца подумал Ќиколай.
‡вЯкнула сбруЯ, хлопнула дверца кареты, ржанули упрЯмые, и вдруг дверь
опЯть стремительно распахнулась и влетел побледневший ‹ебединский, а за ним
отец и Љрылов. ‚се они бросились к Ќиколаю, схватили, завертели, затолкали,
вытащили в прихожую и стали поспешно одевать. ‹ебединский надел ему калоши,
Љрылов фуфайку, отец держал пальто.
- ‚ладыка тебЯ зовет, скорей, скорей, - шептал ‹ебединский. - ‘корей. -
€ они почти вынесли его на улицу.
€з дневника:
"...‚ероЯтно, им представилось, что он хочет посадить с собой менЯ!
‹ебединский раз двадцать повторил мне: "‘мотри же, ничего не говорить - ни
худого, ни хорошего?.. Њолчание - первое условие, иначе беда всем будет!..
‘мотри же, молчать, говорить как можно осторожнее". ‘трашный испуг выражалсЯ
в его лице и голосе. „а и Я сам испугалсЯ почти так же, как он. Ѓегом
прибежали мы к колЯске, и так как мне было сказано, что мне нужно ехать с
преосвЯщенством, то Я хотел было уже влезть в карету. Ќо мой отец счел за
нужное сказать сначала: "Њой сын здесь, ваше преосвЯщенство. —то изволите
приказать?" ЏреосвЯщенный нагнулсЯ немного ко мне и сказал:
"—тобы быть истинно „обролюбовым, надобно молитьсЯ Ѓогу... ‚от тебе
молитвенник!.." - и он благословил менЯ им. џ поцеловал его руку и
поклонилсЯ. Ћн прибавил: "’олько за этим Я призывал". џ поклонилсЯ еще раз,
дверцы кареты захлопнулись и он поехал, а за ним и мы...
...ЏрЯмо от преосвЯщенного протоиерей ‹ебединский заехал к нам, чтобы
посмотреть, что подарил мне преосвЯщенный. Ќо он не застал менЯ, потому что
Я пошел показать и рассказать все к моей матушке и к одному из учителей моих
- ‹. €. ‘ахарову".

ЏреподавателЯ естественной истории и сельского хозЯйства ‹еонида
€вановича ‘ахарова за глаза в семинарии звали Ѓюффоном. ќто была фамилиЯ
великого зоолога и директора королевского зоологического сада в Џариже.
‘амаЯ большаЯ комната в доме ‹еонида €вановича называлась коллекционной. ‚
шкафах, на полках и тумбочках стоЯли "страсти". ’ак называла молодаЯ
прислуга Ѓюффона ЉалериЯ чучела волка, филина, орлов и Ястребов, банки с
заспиртованными летучими мышами, змеЯми и гадами, ощеренный скелет рыси,
костЯк человека и коробки с бабочками и рогатыми жуками. ‚се летние каникулы
‘ахаров пропадал с ружьем, сачком и ботанизиркой в заволжских просторах. †ег
там костер, варил уху в дочерна обгорелом котелке и возвращалсЯ усталый,
голодный, грЯзный и счастливый. Ђ помогали ему четыре семинариста, в том
числе ‚алерьЯн ‹аврский и Ќиколай „обролюбов. € какие же чудесные прогулки
совершали они тогда - то пешком, то в лодках, то по заводЯм, то по холмам! ‚
эти дни Ќиколай впервые полюбил природу - то грустное счастье, тот покой и
светлую печаль, котораЯ всегда посещает тебЯ после свиданиЯ с тихими полЯми,
холмами и безмолвной рекой. Ћн научилсЯ понимать и ценить ущербную красоту
осени, когда сентЯбрь гонит по траве и дорожкам желтые, оранжевое, красные и
фиолетовые с каким-то даже металлическим окалом стаи листьев, а мокрые рога
и рогатки веток качаютсЯ и гудЯт под сырым волжским ветром; Яркую и броскую
красоту тЯжелых тугих красных и оранжевых кистей бузины и рЯбины, а на них
стайки по-осеннему сытых медлительных и солидных дроздов. Џолюбил он также
прозрачную лунную тишь ночи, когда все словно застыло, все зелено и сине,
река течет бесшумно, лист не шелохнетсЯ, дорога не пылит и, насколько
хватает глаза, пустота и свобода. Ќи прохожего, ни проезжего, только разве
пролетит летучаЯ мышь, петух прокричит что-то со сна, и снова тишина,
тишина.
Ђ лето он не любил - оно его раздражало.
‚ коллекционной что-то горело и кипело. „верь в нее была полуоткрыта.
Ћн вошел. ‚алерьЯн ‹аврский и ‹еонид €ванович без пиджаков, в одних сорочках
сидели за столом, а перед ними на листе аккуратными рЯдами лежали распЯтые
бабочки. ‘тол был некрашеный, широкий, из разрЯда кухольных. ѓорела огнем
25-линейнаЯ лампа, ‹аврский и ‘ахаров осторожно брали за булавку одну за
другой бабочек, осматривали их и то натыкали на пробку и переносили в
коллекционный Ящик, то просто вытаскивали булавку, а бабочку выбрасывали.
Љогда Ќиколай вошел, ‹еонид €ванович посмотрел и покачал головой:
- —то же запоздали-то? Ќу садитесь, садитесь. џ Љалерии Яишенку с луком
заказал, вот сейчас кончим, а то с полднЯ сидим, не разгибаЯсь.
- Ђ что такое? - спросил Ќиколай.
- „а вот пожинаем плоды своего небрежениЯ, как говорит наш Џаисий.
ЏоленилсЯ как следует протравить Ящик да заклеил его неплотно, ну и завелась
всЯкаЯ дрЯнь. Џоловину теперь приходитсЯ выкидывать, а то все пропадет. Ђ
жаль! ’акие красавицы есть! ‚от, например... - Ћн осторожно за булавку
поднЯл оранжевого мотылька. ќто был великолепный экземплЯр махаона с
распущенными узорчатыми крылышками, выкроенными так точно и остро, что,
казалось, об них можно обрезатьсЯ, с черными пиками на концах их.
Џод лампой мотылек сверкал и переливалсЯ, как дорогаЯ мозаика, то
багрЯнцем, то темно-синими зеркальцами, такими насыщенными, что синева их
ударЯла в чернь, то чистой желтизной, и вообще был он таким ворсистым, что
по нему, как по вышивке, хотелось провести пальцем.
- Ќу, хоть этот красавец цел, - сказал ‘ахаров, передаваЯ бабочку
‹аврскому. - Ќаколите ее посредине. ђЯдом придетсЯ поместить аврору или
кофейницу. €наче не поместЯтсЯ. ’ак что же вы так припоздали, Ќиколай
Ђлександрович?
- Ђ Ќиколай Ђлександрович сегоднЯ с папенькой ездили-с его
преосвЯщенство встречать, - усмехнулсЯ ‹аврский.
’он был не злой, но с легкой подковырочкой.
- Ђх, так, значит, все-таки наконец приехал владыка. Ќу, ну, каков он?
- спросил ‘ахаров заинтересованно. - ђассказывайте!
ђассказывать под насмешливым взглЯдом ‹аврского не хотелось. Ќасмешек
его Ќиколай боЯлсЯ по-настоЯщему. Џоэтому он только пожал плечами.
- —еловек.
- Ќу, конечно, не архангел ѓавриил, - ржанул ‹аврский. - •отЯ
ангельский чин, кажетсЯ, имеет. Ќиколай опЯть пожал плечами.
- Ђ при чем тут это?
- Ђ при том. Џомните у Џушкина: "џ телом ангел, муж душой - но что ты
делаешь со мной - Я тело в душу превращаю". ‚от и про этого свЯтителЯ тоже
кое-что говорЯт подобное.
Љ такому тону ‹аврского Ќиколай привык давно - но сейчас он ему не
понравилсЯ.
- ‚о-первых, у Џушкина не ангел, а евнух, - сказал он сухо, - а
во-вторых...
- Ђ неважно, неважно, - отмахнулсЯ ‚алерьЯн, - это по-разному в разных
списках читаетсЯ. Ђ потом: разве ангел не евнух? ‚едь Џаисий объЯснЯл нам,
что у ангелов нет пола, значит...
Џаисий, профессор богословиЯ, был анекдотически глуп, самонадеЯн и
невежествен. Џро него по семинарии ходили сотни анекдотов. Ќо, кажетсЯ, пол
ангелов он все-таки не выЯснЯл.
- Ќе знаю, не слышал, - поморщилсЯ Ќиколай. - Ќо как же, не знаЯ
человека, вы беретесь судить о нем? Ђ ведь, кроме того, он наш владыка.
- Ќу вот и пошла, полезла наша роднаЯ нижегородскаЯ семинариЯ, - махнул
рукой ‹аврский, - он - владыка! „а что-то уж больно много владык развелось у
нас! —еловек должен быть сам себе владыка, а он обЯзательно какого-то еще
себе на шею сажает.
Ќиколаю вдруг стало по-настоЯщему жарко. Ћн вынул из кармана
молитвенник и протЯнул ‹аврскому.
- Ђ к чему это мне, - пожал плечами ‹аврский, - Я эти штуки... - €
вдруг понЯл и вскрикнул: - Ђх, значит, вы им взысканы лично? “видел и
отметил? Ќу, тогда другое дело. „а, это уж не за бабочек благодарность
получать.
Ќиколай быстро взглЯнул на ‘ахарова. ‘трела метила в двух, даже в трех
человек. ‹еонид €ванович, жертвуЯ свою коллекцию правлению семинарии,
приложил к ней письменно благодарность четырем своим помощникам - ‹аврский и
Ќиколай были в их числе. Ћднако ‘ахаров как будто ничего не расслышал или не
понЯл. Ћн взЯл из рук ЌиколаЯ молитвенник и стал его листать.
- Ђ вы, ‹еонид €ванович, хорошенько посмотрите, - сказал ‹аврский, -
может, там через каждые десЯть листиков по синенькой. Ђ что? Ћчень может
быть. ‚ы знаете историю станционного смотрителЯ и его императорского
величества, ныне благополучно царствующего?
- ‚алерьЯн ‚икторович, - с мЯгким укором покачал головой ‘ахаров.
- „а нет-нет, Я не какой-нибудь там пасквилЯнт, - засмеЯлсЯ ‹аврский. -
ќто анекдот самый что ни есть патриотический, с верноподданнической слезой.
Њожно?
- Ќу, к чему?
- Ђ длЯ примера и поучениЯ. ’ак вот. ‘ледует ныне благополучно
царствующий император Ќиколай I по проселочной дороге, и попадаетсЯ ему
станциЯ, такаЯ милаЯ, захудалаЯ, но все равно изволил остановитьсЯ и
милостиво проследовать в комнаты. Ђ на пороге смотритель ни жив ни мертв:
- ‚а-ва-ва...
- Ќу, ну, не обмирай, что Я, волк, что ли? ‚от принимай гостЯ,
показывай, как живешь, как служишь.
Ќу, все кругом беленькое, чистенькое, везде иконы с лампадками, а на
столе в хозЯйских покоЯх - ЃиблиЯ.
- —то, ‘вЯщенное Џисание читаешь? - спрашивает государь.
- ’ак точно.
- € часто?
- Љаждый день после работы, ва-ва-ва...
- Џохвально. € доколе же дочитал?
- —етвертую книгу судей кончаю, ва-ва-ва...
- Њолодец, хвалю! Џришли ко мне адъютанта. ‚ошла прислуга с шипЯщей
сковородой.
- Ќу, что же, - сказал хозЯин, снимаЯ фанерный лист со стола и
засучиваЯ рукава, - закусим, господа, после трудов праведных. Ђ мне по
грехам и по человеческой слабости, кроме того, еще положено... - € он
щелкнул по запотевшему со слезой графинчику. ђЯдом с ним стоЯла рюмка. Ћдна.
- ‚ас, господа, не угощаю, ибо еще успеете. ќто уж мне по старости лет.
Џро старость он говорил всегда. € когда, бывало, с сачком и
ботанизиркой выходил на охоту за бабочками, то обЯзательно надевал мундир.
"Ђ то захватЯт и высекут, - подмигивал он своим ученикам, - это на
старости-то лет! Ћпозорю семинарию!" € верно, если бы его без мундира
захватили в чужом саду, когда он, забыв все, топтал грЯдки, ломал кусты, то
доставили бы в часть. Ќижний Ќовгород был грЯзный, сонный, пьЯный городишко.
‚есною и осенью по нему ни проехать ни пройти. Ѓудочника не докличешьсЯ,
околоточного не найдешь, но нравы в нем были строгие, а полициЯ суроваЯ. €
если невзначай без чинов и бумажек попадешь ей в руки, то не обессудь - и в
холодной насидишьсЯ, а то еще и так спину распишут длЯ памЯти, что неделю
будешь ходить и почесыватьсЯ.
‘ахаров сел за стол, налил себе полную рюмку, опрокинул ее, кивнул,
зажевал хлебной корочкой, налил и опрокинул сразу же вторую, отставил рюмку
и взглЯнул на своих учеников.
- Ђ впрочем, господа... - начал он неуверенно.
- Ќет, ‹еонид €ванович, благодарствуем, - достойно и строго отрезал
‹аврский, - Я уж лучше про государЯ императора доскажу. ‡начит, через
какое-то времЯ едет его величество обратно. ЋстанавливаетсЯ на той же
станции. ‘мотритель опЯть на крыльце.
- ‡дравствуй, служба!
- ‡дравиЯ! †елаем! ‚аше! €мператорское! ‚еличество! - значит, уже
осмелел.
- Ќу как, читаешь Ѓиблию-то?
- ’ак точно! ‚аше! €мператорское! ‚еличество!
- Ђ до коего места дошел?
- "Џритчи ‘оломоновы" кончаю.
Ђ это, как вы знаете, еще этак 400 страниц!
- Ђ молодец! Њолодец! Џойдем-ка! Џрошел, взЯл Ѓиблию, стал листать, а
там через каждую главу по красненькой, по красненькой!
- ‚от видишь, служба, как государЯ-то обманывать, - покачал головой
государь. - Ќе врал бы мне, все они твои были бы, а теперь они опЯть мои! џ
их нищим по дороге раздам. Ћни хоть праздно живут, •риста помнЯт, каждую
минуту его поминают.
‘ тем и уехал государь. Ђ смотритель так и осталсЯ с Ѓиблией, но без
красненьких.
‘ахаров вздохнул, налил третью рюмку, опрокинул, зажевал и сказал:
- Ќу, то государь император, у него и ум государев... государственный.
- „а, а у наших владык за нас, молитвенников и печальников, мозг
консисторский, сиречь канцелЯрский, впрочем, и с царем Ќиколаем, наверное,
тоже байка, - вздохнул ‹аврский.
- Џочему? - спросил Ќиколай взрывчато.
- Ђ не любит, говорЯт, наш помазанник божий деньги-то бросать на ветер.
“ него копейка на счету. Ќу ладно, анекдот анекдотом, то ли был, то ли не
был, а вот вы про молитвенник расскажите. Љак он у вас все-таки оказалсЯ?
’акие награды спроста не даютсЯ. Ђ? ‹еонид €ванович?
- „а, - протЯнул ‘ахаров, - да, любопытно. Њолитвенник. Ћчень
любопытно.
Џришлось рассказать все. ‹аврский слушал, опустив голову, а потом
спросил:
- Ђ вы все это не записали? Ќу как же, писатель и упустили эдакое. ‚едь
готоваЯ сценка из "ђевизора" или "Њертвых душ". Љак это вас ‹ебединский
учил? Ђ? Џовторите-ка, Я забыл.
Ќиколай промолчал.
‘ахаров усмехнулсЯ и сказал:
- "Ќичего не говорить. Ќи худого, ни хорошего. Њолчание - первое
условие, иначе пропали". Ђх ты...
- ‚идите, даже хорошего тоже нельзЯ сказать, - зло улыбнулсЯ ‹аврский,
- знает профессор, какое у нас хорошее. ѓоворите, с лица спал? ’ак что же
тогда о нас-то, грешных, говорить?
- ‚от так вы никому и не верите, - сказал Ќиколай невпопад, но больно
его уж взрывал тон ‚алерьЯна.
- Ќет, почему же, - пожал плечами ‹аврский, - Я вам, например, или
‹еониду €вановичу очень даже верю.
"„а, - подумал Ќиколай тЯжело, - остер и злоЯзычен. Ќад всем смеетсЯ, а
вот сочинениЯ по богословию пишет образцовые, на пЯтерку. Џеред всем классом
читают. Љак это свЯзать?"
Ћн молча посмотрел на ‚алерьЯна. Ђ ‚алерьЯн вдруг что-то понЯл -
подошел, обнЯл его за плечи, вернее, только дотронулсЯ до них и сразу же
опустил руку.
- Ђ вы не кипЯтитесь, Ќиколай, - сказал он мирно, - Я ведь это сам над
собой смеюсь. Џомните: "†ена и дети, друг, поверь, большое зло. Ћт них все
скверное у нас произошло". € ничего не попишешь, такова жизнь, дорогой! ‚от
выйду на место, женюсь, пойдут дети, дом длЯ них начну строить, - он
подмигнул Ќиколаю. - „ом в два этажа. Ђ! - да что там говорить, сам такой же
- "се предел, его не перейдеши". - Ћн махнул рукой и отошел.
"‚сегда играет, - подумал Ќиколай. - Ђктер! Џередо мной играет, перед
‹еонидом €вановичем играет, а больше всего перед самим собой. € самое
главное, каждую минуту верит в то, что говорит. € потому верит, что уж ни во
что не верит. Џоэтому и за богословские сочинениЯ у него пЯтерка". Ћн
взглЯнул на ‘ахарова.
Ђ тот хмыкнул да и налил себе еще одну рюмку.
- Џо слабости, - объЯснил он, - исключительно только по старческой
слабости.
…му недавно исполнилось 25 лет. € был он еще холост, отсюда и бабочки,
и ЉалериЯ, и эти его ученики.

‚ладыка в дела правлениЯ не входил, а вползал. Ќедели две он объезжал
церкви и скиты, еще неделю знакомилсЯ с архивами и текущими делами
консистории и семинарии, и вдруг в одно утро все заходило и загремело в его
тонких и хватких руках. ’уда и сюда полетели ревизоры - духовные и светские.
€ направлЯла их рука точнаЯ и неукоснительнаЯ. ‚ладыка многое знал и еще о
большем догадывалсЯ. —ерное и белое духовенство - монахи и иереи зашумели,
заметались. “ них заходил ум за разум от острых вопросов и неожиданных
ударов. ‚се сходились на том, что где-то затаилось два шпиона, один
консисторский, другой семинарский - но кто же? кто? Џрофессор догматики
иеромонах Џаисий - старик глупый и самонадеЯнный однажды остановил ЌиколаЯ
на улице и спросил: а правда ли, что он вместе с отцом ездил встречать
преосвЯщенного аж, аж на Ћрловскую?
Ћн ответил, что правда.
€ что владыка наградил его требником?
Ќиколай ответил, что и это правда и что владыка довез его до дому в
своей карете.
Ђ иереев, других почему-то с собой не посадил?
Ќиколай ответил, что вот это уж совсем неправда, и хотел объЯснить
почему, но Џаисий тоном "не ври, Я все и так знаю", вдруг остро в упор
спросил:
- Љак, и остальные иереи ехали с вами?
- Ќет, они не ехали, но и Я-то...
- Ђ-а! - сухо сказал и кивнул головой Џаисий и прошел мимо.
Ќу что ему можно было доказать - глупому и упрЯмому? Ќиколай
объЯснЯтьсЯ не стал.
(—ерез тридцать с лишним лет —ернышевский об этом Џаисий напишет так:
"‘тоЯвший ниже всех других профессоров... одаренный способностью сбиватьсЯ в
выражениЯх так, что конец фразы противоречил ее началу... отвлекавшийсЯ в
бесконечные рассуждениЯ глупые о всем на свете... он служил предметом смеха
и длЯ товарищей своих и длЯ учеников".)
Ђ через несколько дней владыка крупно поговорил с его отцом.
- ЌельзЯ так, сударь, - кричал и стучал владыка (сударь, а не отец
Ђлександр). - ЌепорЯдок это! Ќебрежение! €справьте и доложите! џ проверю.
Ђ когда отец уже шел к выходу, вдруг крикнул:
- Ђ в воскресенье прошу служить со мною в соборе по случаю баллотировки
дворЯнства.
‘лужить с владыкой в кафедральном соборе да еще по такому случаю, было
большой честью, и отец пришел домой возбужденный и просветленный.
- ‚от тут-то, - сказал он сыну, - и постигаетсЯ разница между властью
духовной - отеческой и свЯтой. ‚ладыка прогневалсЯ, накричал, но тут же
обласкал и приблизил. Ђ губернские, те только орать горазды. “ них небось
вон какие глотки.
‚ тот же день отец послал за парикмахером - подправить волосы и бороду,
вынул из шкафа и осмотрел недавно сшитую тонкую фиолетовую рЯсу из
настоЯщего китайского шелка, отдал ”екле и приказал вычистить и погладить
через тонкую трЯпку бархатную скуфейку - и после, облаченный во все это,
долго и величественно поворачивалсЯ перед зеркалом. € Ќиколай через
приоткрытую дверь любовалсЯ отцом - высоким, плечистым, с львиной гривой и
истинно свЯтительской бородой. Џослали по знакомым - пригласить их на
торжественную епископскую обедню. ЊонахинЯм, в течение трех месЯцев
кропотливо вышивающим новый Ћрлец - коврик с орлом, взмывающим над городом
(его всегда стелют в церкви, если служит владыка), - строго приказали
кончить все за два днЯ.
Ћтец Љрылов полез на звонницу. Ћдин из малых колоколов - тарелочек -
дребезжал и вроде был с трещинкой.
Ћтец зачем-то послал к нелюбимому им протоиерею ‹ебединскому пономарЯ
ЂвксентиЯ ‚асильевича, а сам надел широкую поповскую шлЯпу из соломки и,
опираЯсь на пасторскую трость, отправилсЯ в собор послушать спевку хора.
‘ловом, все готовились и кипели.
Ђ затем вдруг что-то произошло. Ѓыстро, каким-то чуть не воровским
шагом вернулсЯ Ђвксентий ‚асильевич, но не пошел в комнаты, а зашел на
кухню, спросил ”еклу, где хозЯин, и тут же как провалилсЯ сквозь пол. Ђ
через полчаса вернулсЯ, прошел в кабинет и щелкнул ключом. „ом замер в
предчувствии и ожиданиЯх. Ћтец сидел в кабинете долго и безмолвно. Џотом
вышел, встретил в коридоре ЌиколаЯ и сказал горько:
- џ ж всегда говорил, что он тиран.
Ќиколай промолчал, потому что не знал, о ком это, стоЯщаЯ же сзади с
тарелками ”екла быстро и охотно подтвердила:
- ’ак точно, батюшка Ђлександр €ванович. Ћтец сверкнул на нее глазом и
объЯснил:
- ‹ебединский тиран. Ќерон и Љалигула древних! - ("Љалигула никогда не
спал более трех часов. ‡лые и честолюбцы спЯт мало" - было напечатано
недавно в "Ќижегородских ведомостЯх". ‹ебединский и верно страдал
бессонницей.) - џ послал за ним - не хочет ли, мол, служить на заутренне - а
он: "‘кажите настоЯтелю, пусть он с обедней пока не беспокоитсЯ. ‚ладыка все
переменил. џ повещу, если надо. Ђ не повещу, так и беспокоитьсЯ не о чем".
‚от так, с кондачка, и поступают наши Ќероны и Љалигулы. € ведь не спросишь!
‚ладыка приказал, вот и весь их сказ.
- ’ак, может, еще повестит, - робко предположил Ќиколай.
- „а, жди! - фыркнул отец и прошел вслед за ”еклой в столовую.
Ќа выборах в предводители дворЯнства отец не служил. ‘лужил какой-то Ђ.
Ђ. ‚. - а кто он, (ученым) неизвестно (и по сю пору).

Ђ еще через несколько месЯцев, в мае 1853 года, Ќиколай увидел
преосвЯщенного совсем в ином виде и качестве, и это было поистине как бы
Явление владыки народу. Ћн сразу же подал записку, но она не пошла, и
"Ќижегородские ведомости" об этом событии ничего не написали.
‚ этот день ™епотьев срочно, через посыльного, вызвал к себе ЌиколаЯ на
дом. Љогда Ќиколай вошел, редактор сидел за огромным письменным столом и
просматривал какие-то листки. € стол, и хозЯин, и вместительное кресло, в
котором он сидел, - все было словно вырублено из одного куска мореного дуба.
‚се было дубовое, квадратное, черное, топорное и тупое, тупое, нетленное.
("ќто был субъект, - напишет потом Ќиколай, - сокрушивший все мои логические
построениЯ".)
- ‡дравствуйте, Ќиколай Ђлександрович, - сказал ™епотьев. -
Џрисаживайтесь. Ќу, у вас, Я слышал, все здоровы? ‘лава Ѓогу! - он положил
листки на стол. - ѓолос у него был глухой, но отчетливый. Љаждое слово
вылетало отдельно ("ѓолос его напоминал звук обуха, вбивающего долото в
дерево"). ‡начит, вот что. Ќадо срочно дать статейку о спектакле в
Ѓлагородном собрании.
"Ђх, вот как! - понЯл Ќиколай. - ‡начит, все-таки дать надо!
Џрекрасно!" ’акую статью он уже раз написал, но она бесследно исчезла в
объемистых кожаных папках редактора, - и с тех пор о ней ™епотьев не
упоминал ни разу.
- Ќо ведь Я... - начал Ќиколай.
™епотьев закрыл на какую-то долю секунды глаза, потом открыл их и
уставил на ЌиколаЯ свой обычный неподвижный и незрЯчий взглЯд.
- „а, вы уже однажды написали статью, - согласилсЯ он, - вот она, - он
протЯнул Ќиколаю листки, - но ведь ее сегоднЯ не напечатаешь - там другой
репертуар, так ведь?
- ’ак, - согласилсЯ Ќиколай.
- Ќу вот, а кнЯгинЯ ЊарьЯ Ђлексеевна, наша бывшаЯ милаЯ соседка,
настаивает, чтобы статью написали именно вы, Ќиколай Ђлександрович. Ћн, мол,
все у нас знает, несколько раз был на наших репетициЯх... џ ответил - ну и
прекрасно, сейчас посылаю за Ќиколаем Ђлександровичем. € вот...
‡агадочные глаза ™епотьева были по-прежнему мертвы и застойны, но
Ќиколай знал их необычайную приметливость и зоркость. € восковаЯ
неподвижность лица его тоже была одной видимостью. ‚ мозгу чиновника особых
поручений непрерывно вращались и скрещивались круги необычайной машины
схоластика XIII века ђеймонда ‹уллиЯ. "‡начит, вот в чем дело, - понЯл он, -
кнЯгинЯ ЊарьЯ Ђлексеевна ’рубецкаЯ и с ней сиЯтельные участники благородных
спектаклей навалились скопом на Ђлександра €вановича".
’ак оно и было. Љ редактору пришли любители. ‚се шкиперские трубки -
неважно то, что они никогда не видели морЯ (‚олга тоже ведь не маленькаЯ),
все белейшие, ломкие от крахмала и свежести воротнички, - все благоуханные,
словно облитые солнцем золотые флеры и вуали, - словом, резкаЯ
мужественность и тончайшаЯ женственность, напор и кокетство, мужскаЯ сила и
женскаЯ слабость, - все пошло на приступ стола редактора. Ќедоумевали,
негодовали, спрашивали и иронизировали.
- „лЯ чего же тогда вы выдаете свои ведомости? - спрашивала одна.
- —то же, Њоскве, что ли, прикажете о нас писать? - спрашивал один.
- „а, если бы это было в Њоскве, давно бы все газеты...
Ђлександр €ванович смотрел на них из своей дубовой крепости и спокойно
отвечал:
- Ќу, что вы, месье, мадам, разве Я против? џ не враг родного города.
‚от все руки не доходили, а раз так, то сегоднЯ же пошлю к вам одного
профессора словесности.
- Ќе надо нам вашего профессора, - отрезали ему, - только ЌиколаЯ
Ђлександровича „обролюбова.
’ут Ђлександр €ванович, верно, несколько не то что заколебалсЯ, а
просто немного посомневалсЯ: можно ли?
- ѓоспода, - сказал он, - но это же дело важное, нужно авторитетное
слово ученого, а Ќиколай Ђлександрович все-таки семинарист.
- Ќу что ж, - сказали ему (господа и дамы, кнЯзьЯ и кнЯгини, помещики и
помещицы), - хоть и семинарист, но нам никого, кроме него, не нужно.
- Ќо, господа, господа, - продолжал вбивать свои деревЯнные гвозди
редактор, и тогда вдруг затрЯссЯ и забрызгал слюной над ним некто очень
видный и сановитый, весь в орденах, и хотЯ за солидностью, параличом и
полной неспособностью в спектаклЯх не участвовавший, но имеющий в них,
видимо, все-таки какой-то свой сокровенный интерес.
- ‚едь бесплатно, бескорыстно, безвозмездно, исключительно в пользу
неимущих, по закону христолюбиЯ, - орал он. - ‚он когда у вас на Ярмарке
этот галах чумазый сабли глотал да угли пожирал - вы о нем писали, а тут,
когда участвуют, и кто? кто? …е сиЯтельство, его сиЯтельство, его
высокопревосходительство г-н “лыбышев...
€ сизомордый редактор, с коком на гладко вылизанном черепе - если не
сам ‘обакевич, то уж безусловно родной брат его ("Ћт вашего жильца так и
разит Џолканом", - сказал как-то ‹аврский и сморщил нос), вызвал через
посыльного ЌиколаЯ и сказал ему:
- Џолтораста строк в ближайший номер. € хвалить. ЋбЯзательно всех
хвалить! Ђ опЯть такое будет, хоть свЯтых вон выноси. Ђ о кнЯгине Њарье
Ђлексеевне особенно напишите, чтоб не говорила после.
- ЏонЯтно, - сказал Ќиколай и вышел.
„о площади он дошел в самый нужный час. Ѓлагородное собрание горело.
Ћно было окутано сырым, едким дымом. Ћгонь не показалсЯ еще, только внутри
происходила начальнаЯ черноваЯ работа пожара. Љакие-то серые существа, то ли
великаны, то ли карлы, расчищали место длЯ огнЯ - крушили перекрытиЯ ломами,
вздымали паркет, расшатывали балки. ђабота шла по всем комнатам и этажам. €
вот дым уплотнилсЯ и набух бурым багрЯнцем. ‡атрещали, застрелЯли доски. €з
окон вылетела стаЯ черных нетопырей. Ћни взмыли вверх и медленно,
Ястребиными кругами заплавали над толпой.
ќто пожар добралсЯ до библиотеки и стал листать книги и газеты. Љто-то
огромный, веселый, рыжий устроилсЯ возле окна и, грохоча, швырЯл в толпу
охапки огнЯ и метал головни. ‚олга вдруг помрачнела, почернела,
забеспокоилась и подернулась сначала барашками, а затем белоголовыми
волнами. Ќебо и вода набрЯкли и потЯжелели. Ќад толпой же и площадью стоЯло
все то же изжелта-бледное и белое небо.
Ђ затем поЯвилось пламЯ. Ћгненные звери просовывали сквозь ниши и пазы
когтистые лапы, ощеренные морды, закрученные Языки, грызли дерево и выли от
Ярости. Ћт них пахло горелой краской, угаром, смолой. —то-то рухнуло.
‚зметнулсЯ и тут же рассыпалсЯ букет белых, угарно-желтых, огненно-красных,
медно-зеленых искр. ‹иловые и синие прозрачные угарные мотыльки запорхали и
заползали вверх и вниз по бревнам. Ћбнажилась на миг внутренность зданиЯ -
горЯщие лаковые столики, по-лебединому выгнутые позолоченные кресла,
пылающие клочки штофных ободьев, - так ураган на миг иногда вырывает со дна
океана затонувший корабль.
‚ углу тихо и упорно горел дубовый шкаф с гирлЯндами, девами и амурами.
‚се это простоЯло минуту и исчезло в дыму. € вдруг пламЯ зашумело, загремело
и закрутилось. Ћно поднЯлось над площадью - нестерпимо длЯ глаза снаружи - с
бурой дымной сердцевиной. ‡дание хрустнуло, пошатнулось и стало рушитьсЯ в
волны уже чистого огнЯ.
Љто-то закричал. “ кого-то зашлась и задымилась одежда. ‘ыпались
раскаленные балки (так и сыпались на толпу), потом их подбирали за версту.
Ќебо совсем стало черным. Ќесколько голосов заорало: "Ђ пожарные опЯть
спЯт?" Ќо пожарные не спали, они со своими обозами, машинами, насосами,
топорами, баграми, ломами застрЯли в дороге - ведь приходилось ехать в
объезд, потому что, как писали "Ќижегородские ведомости", "очаг пожара и
угрожаемое строение были совершенно недоступны по крутизне горы и тесноте
длЯ действий пожарной команды. „лЯ переезда должно было перевезти трубы на
расстоЯние почти двух верст".
Џожарные приехали только тогда, когда спасать уже было нечего. Ќа ‚олге
между тем началась настоЯщаЯ бурЯ. Ќесколько судов сорвало с ЯкорЯ, смыло и
унесло мостки, ларьки, лодки и купальни. ‚етер и жар слепил, жег, закладывал
уши. ‘тараЯсь перекричать огонь и ветер, что-то орал бравый брандмейстер.
Ђ народ стал напирать. Џожарные вытЯнули канат, но он сейчас же и
повис. Њногие из глазеющих понимали "пожар" как "пожива". ‹омай, хватай,
тащи!
€ тут над толпой взлетел мощный и в то же времЯ нежный звонкий вскрик
или возглас. ’ак певуче и горестно могли воскликнуть только ангелы или дивы
этого дома, покидаЯ свое обиталище. Ђ вслед за ним зазвенели, затренькали,
забились сотни фарфоровых колокольчиков. Љто-то рЯдом с Ќиколаем объЯснил:
это рухнула световаЯ пирамида - стеклЯннаЯ крыша зданиЯ.
Ќа минуту огонь притих, а потом сразу охватил все. ’еперь посреди
площади стоЯл четко очерченный, обведенный оранжевым тусклым сиЯнием
огненный куб. ‘ам он был почти неподвижен, только слегка помаргивал, но
вокруг него все дрожало и струилось, предметы растекались и терЯли форму.
Ќиколай стоЯл и смотрел, какие-то силы не давали ему стронутьсЯ с места. €
тут на толпу обрушилсЯ с ‚олги ливень.
Ћгонь сразу зашипел, стал по-змеиному пресмыкатьсЯ, сворачиватьсЯ и
уползать вовнутрь. ‘ неба полетел мокрый пепел. € снова предстал черный
скелет обглоданного начисто зданиЯ. ЏламЯ пожелтело, сделалось вЯлым и
утомленным. € хотЯ ливень так же внезапно прекратилсЯ, - огонь, сбитый
дождем, уже только ворочалсЯ и вздыхал среди черных развалин. „а и не огонь
это уже был, а дым, с огнем и искрами. ‘олдаты снова натЯнули канат.
Џрикатило несколько повозок и карет. Ћни, впрочем, понаехали, но стоЯли
поодаль. Љакой-то щетинистый, неприЯтный барин в черных высоких сапогах и
сам черный и усатый, как грач, стоЯл с кучером, тыкал тростью стека в
догорающие развалины и хлестко говорил: "Ќет, хитро! Ћчень хитро! Ђ теперь,
пожалуйста, гони им страховку. Ќичего, общество "‘аламандра" все заплатит -
оно богатое! Ќа сто тысЯч застраховали, черти зеленые!"
- ќто еще как поглЯнетсЯ, - отвечал солидно кучер, - как то есть вышнее
начальство посмотрит, а то...
Ћба были пьЯные.
€ опЯть в толпе что-то произошло. ђаздвинулись пожарные, отшатнулись от
каната солдаты, вытЯнулись полицейские. Ѓрандмейстер: "ђ-р-разойдисс!"
—ерез толпу медленно ехала высокаЯ чернаЯ карета с красными спицами и
рессорами. Љони в траурных надглазниках ступали ровно и спокойно. Ћгонь их
не пугал - они ехали на него.
Љто-то сзади сжал Ќиколаю локоть. Ћн оглЯнулсЯ - ‹аврский.
Љарета остановилась. ‘лужка выскочил и распахнул дверцу. €, опираЯсь на
плечо, вышел преосвЯщенный. Ќа нем была чернаЯ рЯса, наперстный
крест-ковчежец с частицей и высокий клобук с херувимом. Ћн сделал несколько
шагов и остановилсЯ у самого каната.
€, словно приветствуЯ его преосвЯщенство, пламЯ вспыхнуло снова, но уже
не то страшное, а малое, веселое, ручное. ‡акивало, запрыгало не по стенам,
а по ступенькам (они походили на обгоревшие позвонки), заюлило по
недоломанным столикам и стульЯм.
‘ минуту владыка молчал и смотрел на пламЯ, а потом поднЯл сложенные
крестом персты и величественно, по-свЯтительски осенил и благословил пожар.
Ћдин раз, второй и третий взлетел и опал его широкий рукав. Ќастала
нестерпимо долгаЯ тишина, и вдруг ахнула, закричала, закатилась какаЯ-то
женщина.
’олпа шарахнулась.
‚ладыка подошел к карете, дотронулсЯ пальцем до подставленного плеча,
взлетел на подножку и рванул ручку дверцы. € тут в толпе кто-то безумно,
неудержимо, по-юродивому закричал:
- Ѓлагослови, свЯтой отче, на страдание, на крест тЯжелый, бла-а-слови
мЯ, владыка!
Ќо толпа молчала... € карета медленно прошла через нее.
- Џошли, - сказал ‚алерьЯн и взЯл ЌиколаЯ под руку. Ћни выбрались из
толпы и, не сговариваЯсь, повернули к крутому волжскому откосу.
- ‚идели, а? Ќарод, как всегда, безмолвствует... - усмехнулсЯ ‚алерьЯн.
Ќиколай промолчал. “ него ухало в висках и перед глазами висела
колеблющаЯсЯ вуаль из черных точек и мушек. Ћчевидно, он здорово перегрелсЯ.
- ’ак что же это было? - спросил ‚алерьЯн. - Њракобесие? €зуверство?
Љто это был - православный батюшка или великий инквизитор?
Ќиколай молчал.
- Ђ впрЯмь, если рассудить по-православному, то почему непременно
изуверство? …сть и другие слова, например, "свЯтительство". ‚едь, согласно
кормчей книге, духовные лица не могут посещать театры и подобные заведениЯ.
Ћни ведь в старину у нас назывались "позорище". Џомните, как наши отцы иереи
при Ђлексее Њихайловиче проклинали и гнали скоморохов. ќто мы уж конец -
"последнЯЯ у попа жена!" Ќу вот, владыка как истый православный пастырь и
благословил свЯщенный огонь сей, сошедший с небеси и пожравший соблазн и
позорище наше! ‚се правильно! ‚се по чину и уставу, - разве не находите?
- Ќо ведь это пожар, - сказал Ќиколай, - вон сколько людей остаетсЯ без
крова. ‡ачем это?
- ‡ачем? Ќу это, пожалуй, вообще не христианское, во всЯком случае, не
православное рассуждение, - покачал головой ‹аврский. - Ѓога не спрашивают:
"‡ачем?". Џотом, огонь очищает. Ќедаром от глубокой древности до 1626 года в
православном чине на водосвЯтии читалось: "ЋсвЯти воду сию „ухом твоим
свЯтым и огнем".
- ’ак что же тут очищаетсЯ? - спросил Ќиколай, только чтоб что-нибудь
спросить.
- Ќу, то, что уничтожаетсЯ.
- ’ак что же очищаетсЯ, то, что уничтожено?
- Ђ душу, - любезно ответил ‚алерьЯн, - она бессмертна и нетленна. ‚от
вы писали об Ђвгустине Ѓлаженном и ”ранциске Ђссизском, ну, в своем
сочинении об отцах церкви... писали?
- Ћ них нет.
- Ђ почему? Ќадо было, надо было писать. Ћни ведь, собственно, и
обосновали инквизицию и костры покаЯниЯ. ‚ы слышите - покаЯниЯ! Џонимаете -
костры!
- ‘лушайте, - Ќиколай остановилсЯ. - ’ак вы что ж? Ћправдываете это
благословение огнЯ? џ не могу вас понЯть.
‹аврский покачал головой.
- „а просто вы не хотите понЯть. ‘ некоторого времени это за вами
водитсЯ. Џотому что тут надо ставить все точки над "i". џ же хочу только
сказать, что поступил владыка догматически целесообразно и литургически
оправданно. Ќо вот другое дело. ЉнЯгинЯ ЊарьЯ Ђлексеевна живет в вашем доме,
а ей такаЯ шутка едва ли придетсЯ по вкусу. ЋбЯзательно она спросит ваше
мнение. ’ак что вы ответите? Ћсудите владыку?
Ќиколай молча повернулсЯ и пошел в другую сторону.
- Људа вы? - крикнул ‹аврский. - Ќу ладно, ладно, Я не требую ответа.
- „а нет, просто мне надо зайти к ™епотьеву, - ответил Ќиколай.

Ђлександр €ванович встретил ЌиколаЯ как всегда угрюмо и добродушно.
Ћчевидно, пожар Ѓлагородного собраниЯ его почему-то очень устраивал.
- ‡наю, знаю, - сказал он, - про пожар уже знаю все. €мел уже
донесение. ЏолициЯ, говорЯт, действовала отлично и грабежей и бесчинств не
было.
- Ђ что же там грабить? - слегка улыбнулсЯ Ќиколай. - ‚се ведь сгорело.
- Ќу, положим, - резонно ответил ™епотьев, - были бы воры, а грабить
всегда найдетсЯ что. € пожарные, говорЯт, были на высоте?
- ’ам им уже было просто нечего делать. Ћни отстаивали соседние дома.
- € отстоЯли! ’ак вот, Ќиколай Ђлександрович, сейчас вторник, до
воскресеньЯ осталось четыре днЯ. ‘пешите! Ћпишите, как действовали наши
молодцы. Љак народ помогал. Љак выносили юноши престарелых на руках с их
скарбом. Џокартиннее.
- Ђлександр €ванович, там и преосвЯщенный был.
- „а? ‚от не знал. ЋбЯзательно напишите об этом. Њожно всего несколько
слов. Ќо, знаете, таких, значительных. ‘о ссылкой на писание. Џасторские
слова, обращенные к пострадавшим... - он сделал какое-то движение рукой. -
Ќу да что вас учить.
- Ђлександр €ванович, владыка благословил пожар.
- ’о есть не пожар, а погорельцев, - поправил ™епотьев.
- „а нет, именно пожар. Ћгонь! џ сам видел.
- Ћгонь? ‘ами видели? - глаза ™епотьева и его восковое лицо были
по-прежнему мертвы, но он опустил веки и какое-то времЯ сидел так. - Ќет,
это что-то не так, - продолжал он, открываЯ глаза, тем же глухим голосом, -
как же владыка мог благословить стихию, уничтожающую казенное имущество? Ќи
на что это не похоже. ‚ы что-то совсем не то увидели.
- Ђлександр €ванович...
- Ќет, вы менЯ послушайте. Ћ благородном почине Ќижегородского общества
докладывали государю, и он собственноручно изволил начертать "считаю весьма
уместным". Ђ во времЯ приезда государь осматривал в доме его
превосходительства план строениЯ и осталсЯ весьма доволен. ‘казал даже
"молодцы", так как же при этих условиЯх можно столь кощунственно
утверждать...
- Ђ почему кощунственно? …сть верующие, оправдывающие поступок владыки.
- ‡начит, дурачье - и все! ‚ы хотЯ бы то взЯли в соображение, что в
столице и в резиденции есть императорские театры. ’ак что же, скажем, они
загорелись бы, а его преосвЯщенство приехал и благословлЯл бы огонь? Ћгонь,
пожирающий достоЯние помазанника Ѓожьего? Џритом государь посещает театры и
тем самым показывает пример всем своим верноподданным. „а если бы что-то
подобное и действительно случилось, владыка отвечал бы не перед нами, а
только перед ѓосподом и государем. Љроме того, лица духовные судЯтсЯ только
свЯтым синодом. ‚от пусть синод и толкует, как и что.
- Ќо Я же сам видел...
- „а в том-то и дело, что вы пока не сам, а батюшкин, - любезно
улыбнулсЯ ™епотьев. - Ђ батюшка ваш свЯщенник и домовладелец, и дом его
построен на казенную ссуду.
- Ђлександр €ванович...
- Ќу да, Я Ђлександр €ванович, это точно так. Ђ вы вот про другого
Ђлександра €вановича, это точно так - про вашего родного батюшку хорошо ли
подумали? Ђ? џ же чиновник особых поручений при его превосходительстве
господине губернаторе, и все-с! € точка-с! Ђ вам советую не повторЯть того,
что вам привиделось с пылу и жару. Љонечно, от дыма в угаре голова
закружитсЯ и привидитсЯ Ѓог знает что - это так, но вот дойдут ваши слова до
владыки... ‚едь вы же семинарист, он что, будет вас благодарить? “дивлЯюсь
вам!
‚ передней Ќиколай на секунду задержалсЯ. Ќа вешалке висел голубой
шарфик и еще рЯдом что-то такое же легкое, воздушное, девичье. €з комнат
слышалсЯ ее голос. Ћна смеЯлась. ”енечка, ”енечка, любовь моЯ,
беленькаЯ-пребеленькаЯ, тоненькаЯ-претоненькаЯ, - это же твой отец.

Џђ€Њ…—ЂЌ€џ Ђ‚’ЋђЂ

‡десь приходитсЯ покаЯтьсЯ перед читателем, критиками и
литературоведами. Ђвтор использовал свое право, которым испокон веков
пользуютсЯ писатели и художники, и допустил несколько вольностей.
ЏерваЯ.
’еатр горел не в 1853 году, а на год позже.
‚тораЯ.
„обролюбов был в это времЯ уже в Џетербурге. Ћ том, что произошло, он
узнал из писем друзей.
‚се же остальное, относЯщеесЯ к пожару, почерпнуто из "Ќижегородских
ведомостей". Џолагаю, что в описании пожара редактор использовал материалы
ЌиколаЯ Ђлександровича.
Џриезд же владыки, благословение им огнЯ основаны на документальных или
мемуарных данных.
‚прочем, врЯд ли эти отступлениЯ значительны. ѓород на ‚олге горел
часто. ‚ 1853 году "Ќижегородские ведомости" поместили некоторые
статистические данные о пожарах. ‚ течение 5 лет город и окрестности горели
963 раза - погибло 7715 строений. Џожары происходили от ветхости, от
поджогов, от удара молнии и еще неизвестно отчего (таких больше половины).
’ак что один пожар тут уж никак не в счет. €стреблено же в городе в тот
пожар было каменных домов 17, один общественный, городской; деревЯнных - 16,
причем один питейный, и повреждена церковь Љазанской Ѓожьей Њатери.

‚ интересном деревЯнном городе, освещаемом по ночам чуть ли не
ежедневными пожарами, с размытыми мостовыми и застойными озерами грЯзи на
проезжей части улиц жил юный „обролюбов.
"ЃольшаЯ площадь против ЉремлЯ, - писал он в статье "Ћ погоде", -
превращаетсЯ в обширный пруд, в котором могут плавать утки и тонуть калоши,
и где чуть-чуть виднеютсЯ только небольшие островки, к которым по отмелЯм
пробираютсЯ отважные, но тем не менее утомленные путники".
‘татьЯ эта в "Ќижегородских ведомостЯх" не поЯвилась. „обролюбов
объЯснил в дневнике: "–ензор не пропустил". Џочему? Ќаверное, решил, что в
Ќижнем Ќовгороде не бывает плохой погоды, а может быть, и достопочтенный
Ђлександр €ванович сам напугалсЯ да свалил на цензора? Љто же его знает?
ЌиколаЯ, во всЯком случае, это уже не интересовало. “ него было другое
на уме. Ћн думал об университете и готовилсЯ к нему.
€з дневника.
"‚о мне происходила борьба тем более тЯжелаЯ, что ни один человек не
знал о ней во всей силе. Љонечно, Я не проводил ночей без сна, не проливал
ведрами слез, не стонал и не жаловалсЯ, даже не молилсЯ - подобные выходки
не в моем характере, - а молитьсЯ - сердце мое черство и холодно к религии.
Ђ Я тогда даже и не заботилсЯ согреть его теплотой молитвы... Ђ между тем
дело было очень просто, причины такого состоЯниЯ очень нехитрые: мне
непременно хотелось поступить в университет. Џапенька не хотел этого, потому
что при его средствах это было невозможно... Џри всем том Я не мог
помиритьсЯ с мыслью - остатьсЯ еще на два года в семинарии. Ѓлагородный
отзыв €вана Њаксимовича о Џетербургской Ђкадемии решил дело: ему первому
сообщил Я мысль отправитьсЯ туда. Ћн сказал: "хорошо" и его одобрениЯ было
длЯ менЯ очень довольно, чтоб начать дело. Ќа это дело папенька согласилсЯ
легче... пошел к архиерею и спросил также его благословениЯ на это дело.
ЏреосвЯщенный €еремиЯ принЯл даже участие в этом деле... „о отъезда еще
€вана Њаксимовича Я мог уже... сообщить, что Я решилсЯ непременно ехать в
Џетербургскую Ђкадемию. Џревосходный этот человек с участием принЯл мои
слова..."
€з другой рукописи того же времени, озаглавленной "Џсихоториум".
"ѓосподи, спаси мЯ, не оставь менЯ погибающа!.. џ забочусь... только
исписать страницу и, оставлЯЯ добрую цель в стороне, отЯгощаюсь и чувствую
уже, что не могу долго еще продолжать свою исповедь..."
Ѓыли и еще страницы этого страннного сочинениЯ (комментаторы объЯснЯют:
"Џсихоториум" - это углубление в душу, самокритические и самоаналитические
записи"), но из 32 страниц до нас дошло только шесть. Ќа последней из них
такаЯ надпись: "Ћстальные листы этого вздора Я бросил как ненужные. „овольно
этого образца. Ќ. —ернышевский". ’ак они и пропали.
Ђ ведь жаль! †аль!
"Њилые мои папаша и мамаша... Я благополучно прибыл в Њоскву. ’ак же
точно благополучно переехал Я от Њосквы до Џетербурга по пресловутой в наших
краЯх железной дороге... Ќа моей квартире нашел Я поселившегосЯ в одной
комнате со мной студента Џедагогического института... Њне бы так хотелось
поступить в институт..."

(Џисьмо от 10 августа 1853 года)

Љомментарии

Џовествование о „обролюбове

Џоследний, неоконченный роман ћ. „омбровского. ЏисалсЯ длЯ серии
"Џламенные революционеры". ‚первые напечатан в 1991 году в юбилейном
сборнике "‚ мире „обролюбова".
Last-modified: Sun, 11 Feb 2001 12:31:54 GMT
Ћцените этот текст: