сех уничтожат! ‚от ведь как. Ќеужели тот, кто писал, никогда  и  саранчу  в
жизни не видел?
     - Ћх, как еще видел, - сказал Я. - Џотому так и писал, что видел. ‚ тех
местах, в Њалой Ђзии, саранча как смерть, от нее ничего не спасет - ни река,
ни гора, ни расстоЯние, садитсЯ туча  ее  в  несколько  десЯтков  миллиардов
тварей и начинает жевать. € что с ней ни делай - дави, жги,  выпускай  стада
быков, она все равно будет жевать. …е давЯт, а она жует, жгут, она жует,  ее
ничто не трогает - ни смерть, ни боль, - ничего, только бы оголить всю землю
дотла.
     - ‚от как эту ладонь, - сказал бригадир тихо и  подавленно  и  выставил
над столом большую, крупную загорелую  ладонь,  -  точно!  Њне  и  отец  это
рассказывал.
     - ‚от и думает человек: знать, и  смерть  такаЯ.  €  хорошо,  что  она,
смерть эта, землю еще не лопает, а то и от земли ничего бы не осталось.
     Ѓригадир сидел и молча смотрел на менЯ.
     - ’ак вот оно что, -  сказал  он  наконец  тихо.  -  ќто  вы  правильно
сказали. - “ него был вид человека, неожиданно набредшего на истину.  -  ќто
так! ЃактериЯ! ‚иброн!
     ’ут уж Я растерЯлсЯ. Ћ бактериальной войне в то времЯ уже поговаривали.
ѓоворили, что  в  ѓермании,  в  џпонии  и  даже  в  €талии  идет  работа  по
выращиванию смертоносных бактерий.  —то-то  с  чем-то  скрещивают,  высевают
какие-то  культуры  на  питательные  среды,  подкармливают  их  питательными
бульонами, высевают на агар-агар, снова пересевают, снова  скрещивают,  и  в
результате поЯвлЯетсЯ уже что-то такое чудовищное, что не берет ни огонь, ни
мороз. —еловек погибает через несколько часов. ѓоворили, что где-то в џпонии
уже выращен чудовищный гибрид смертельных тропических лихорадок,  скрещенных
с бактериЯми столбнЯка, сапа и проказы. „остаточно вылить такую  пробирку  в
водопровод, чтоб город превратилсЯ в покойницкую. ‚ газетах об  этом  писали
еще мало и общо. ‡ато о чем-то очень схожем  и  говорили  и  читали  лекции.
‹екции читали о том, что органами Ќаркомвнудела было  обнаружено  гигантское
вредительство. Ђгентам враждебных разведок удалось завербовать многие  сотни
работников элеваторов и складов. Њиллиарды пудов зерна по вражескому заданию
были  заражены  каким-то  особым  клещом.  •леб  тот  пришлось  весь  сжечь.
Ђрестована масса ответственных работников,  и  с  каждым  днем  арестованных
становилось все больше и больше. Џосле людей  с  именами  пошли  уже  совсем
простые люди - рабочие, экспедиторы, бухгалтеры, лаборанты.  ‘удили  их  при
закрытых дверЯх и военным судом. Џриговоры выносились самые суровые - бывали
и расстрелы. Ђрестованные признавались во всем, и скоро прокуратура и органы
следствиЯ объЯвили о том, что они до самого конца  распутали  весь  огромный
клубок  измен  и  предательств.  ‚раги  рассчитывали,  писали   газеты,   на
благодушие советского народа,  но  они  снова  просчитались:  железнаЯ  рука
советской разведки (Я видел эту руку - "ежовые рукавицы" - на плакатах,  ими
был оклеен весь город) схватила врагов за горло,  задушила  и  выбросила  из
советского общества. €так, враги, безусловно, просчитались. Ќо глупо думать,
что они успокоЯтсЯ. Ќаоборот, сейчас в борьбу вводЯтсЯ  все  новые  и  новые
силы. € этого надо было ожидать, ибо, как указал товарищ ‘талин, чем  больше
наши успехи, тем ожесточеннее сопротивление врагов и тем  на  более  крайние
средства они идут. Ђ отсюда вывод, который сейчас и  сделал  бригадир:  если
можно заразить искусственно клещом элеваторы, то почему ж  нельзЯ  вырастить
где-нибудь в Њарокко  многомиллиардные  стаи  саранчи  особой  породы  да  и
пустить ее на колхозные полЯ? ‚от тебе и апокалипсис...
     џ смотрел на бригадира - и  не  знаю,  как  это  выходило,  но  отлично
понимал все, что он думает.
     - ќто чепуха, отец, - сказал Я. - Ќикаких таких бактерий на свете нет.
     Ћн печально, но решительно покачал головой.
     - Ќет, есть они, есть! ’ак и про клеща сначала говорили, что  это  одна
агитациЯ, а видишь, сколько его под конец оказалось.
     - Ќу, сравнил клеща с саранчой, -  сказал  Њихаил  ‘тепанович.  -  ќто,
брат, совершенно разное дело, саранчу, как клеща, в пробирке не принесешь  и
не выпустишь.
     € тут из менЯ вдруг выскочило то, о чем Я уж месЯцы думал и так и  сЯк,
но с полной определенностью решил только сейчас.
     џ сказал:
     - € с клещами тоже чепуха. Ќикто ими элеваторы не заражал.
     Ќо тут Њихаил ‘тепанович поднЯл стопку и весело воскликнул:
     - ќ, хозЯин, хозЯин! —то ж ты за стопками не  смотришь?  ‚едь  вот  все
пустые. Ќу-ка давай по последней.
     ‘лов моих он как будто не расслышал. ’олько ‘офа џкушева  поглЯдела  на
менЯ и отвернулась.
     - Ќет, есть клещ, - сказал бригадир,  не  двигаЯсь.  -  ЋбЯзательно  он
есть... ќто Я точно знаю! - Ћн  взЯл  со  стола  бутылку  и  стал  наполнЯть
стопки. - ’очно знаю... - повторил он. - “ менЯ брата за  него  расстрелЯли.
‡авербовал его Њодест €пполитович, заведующий нашим элеватором. ’ак  неужели
же человек ни за что девЯть грамм получил? Ќет, нет, этого Я никак  не  могу
допустить. …сть он, обЯзательно есть! ќто уж точнее точного.
     Ћ том, что надо ехать, уже не говорили. ‘офа пила наравне со  всеми  и,
когда думала, что Я не вижу,  украдкой  косила  на  менЯ  большими  светлыми
глазами. Ђ мне уже было досадно, что Я наговорил лишнего. џ налил  себе  две
стопки и, не угощаЯ никого, опрокинул их раз за разом.
     - ‚от это по-нашему, молодец! - сказал Њихаил ‘тепанович. - Ќу что  же,
выпьем и мы, ‘офа, а?
     Ћна отрицательно покачала головой и тихо сказала:
     - Џора.
     “же вечерело. Ћткуда-то вдруг тонко потЯнуло розами. Ќо Я знал, что это
не розы пахнут, а это несет из Ям прелым прошлогодним листом.  •озЯин  сидел
на табуретке печальный, серьезный и, слегка покачиваЯсь,  задумчиво  смотрел
на свои руки. ‚друг прЯмо над нами закричала иволга. Љрик у  нее  противный,
резкий, кошачий. џ вздрогнул.
     - Ќу и пугливый же вы, - усмехнулсЯ Њихаил ‘тепанович. € только он  это
сказал, как где-то далеко за садом закуковала кукушка.
     - Љукушка, кукушка, сколько мне лет жить? - крикнул он ей.
     Љукушка крикнула три раза и замолкла.
     - Ќедолго же, - усмехнулсЯ Њихаил ‘тепанович и взглЯнул на часы.
     - Џойдем? - тихо спросила ‘офа џкушева и встала.
     - Ќу а вы как? - спросил менЯ Њихаил ‘тепанович, поднимаЯсь.  -  Њожет,
вас подбросить до города?
     џ поблагодарил и отказалсЯ. …хать мне с ними почему-то не хотелось.  Ћн
протЯнул мне руку.
     - Ќу, тогда  позвольте  пожелать  вам  всего  хорошего,  еще,  надеюсь,
встретимсЯ.
     - ‚стретимсЯ, - сказал Я. - Њы теперь здесь часто будем.
     € тут опЯть, и уже ближе, закуковала кукушка.
     - Ќу, может, мне больше  повезет,  -  сказал  Я.  -  Љукушка,  кукушка,
сколько мне?.. Ћна вдруг замолкла.
     - Ћбоим сегоднЯ не везет, - засмеЯлась  ‘офа  џкушева.  -  Ќаверно,  за
страшные разговоры. ’ак до скорого?
     Ћни ушли, и, переждав минут десЯть, Я поднЯлсЯ  было  тоже.  Ќо  хозЯин
сурово сказал мне:
     - Џостойте-ка, - и снова налил по полной.
     - Ќе буду, - сказал Я, отодвигаЯ стопку, - Я уже и так совсем пьЯн.
     Ћн усмехнулсЯ одним углом рта.
     - Џейте, ничего.  џзык  не  заплетаетсЯ,  вот  в  мыслЯх,  может  быть,
немного? џ молчал.
     - ‚ голове, может быть, говорю, не того? - повторил  он  настойчиво.  џ
опЯть смолчал. ’огда он сказал:
     - ‚от вы насчет клеща высказались, что это все чепуха.
     - ‚ы этих людей хорошо знаете? - спросил Я.  Ћн  усмехнулсЯ,  помолчал,
подумал.
     - ќтого Њихаила ‘тепановича, - сказал он,  -  Я  месЯца  два,  наверно,
знаю, что-то часто он стал сюда ходить, целый день иногда лежит, загорает, а
вот ту, что с ним, Я только второй раз вижу.
     - Ђ кто она такаЯ? - спросил Я.
     - Ћна-то? Ђ кто ж ее знает, юрисконсул, что ли, а там  не  знаю.  ђазве
женщину узнаешь? Ђ за Њихаилом этим, - продолжал он, подумав, -  раз  машина
из города приезжала, он там на камне лежал, а шофер подогнал машину к  самой
речке и подал ему записку. Ћн прочел, сразу оделсЯ и уехал вместе с ним.  „а
вы его не бойтесь.
     - џ не боюсь, - сказал Я быстро.
     - € не бойтесь, не бойтесь. ’ут много всЯких разговоров было, он всегда
на них ноль вниманиЯ... „а, так вот насчет этого клеща. ‚ы  говорите  -  нет
его,  а  Я  ведь  этого  Њодеста  €пполитовича,  которого  вместе  с  братом
расстрелЯли, вот с таких лет знаю.
     ЋпЯть закуковала кукушка, куковала долго, звонко, не переставаЯ,  может
быть, потому, что никто из нас уже ее не  спрашивал,  сколько  нам  осталось
жить.  Ѓригадир  рассказал  мне  все  про  Њодеста  €пполитовича   и   начал
рассказывать про своего брата.
     Ћднажды прибежала в слезах невестка и сказала,  что  с  мужем  творитсЯ
что-то неладное: стал он пропадать неизвестно где, приходит поздно ночью и -
вот беда-то! - не пьЯным. Ђ однажды вернулсЯ только утром,  сел  за  стол  и
сказал: "ЉатЯ, Я вчера ездил на €ссык, перевел все мои  сбережениЯ  на  твое
имЯ, так вот, если со мной что случитсЯ, то за ними сразу не ходи, а подожди
месЯца два, а потом вынь все и поезжай к  моему  брату,  он  тебЯ  в  колхоз
устроит, колхоз у них богатый - плодоЯгодный, заработки там хорошие,  будешь
сортировщицей". Ћна заплакала, а он ей сказал:  "Ќе  плачь,  теперь  уже  не
поможешь". Ђ вчера, продолжала невестка, не было  его  целые  сутки,  пришел
пьЯный и сразу же завалилсЯ в сапогах  на  кровать.  "Џриходи,  -  попросила
невестка, - узнай, в чем там дело,  может,  правда,  за  ним  что  есть".  -
"•орошо, - ответил бригадир, - завтра же приду узнаю". Ќо удалось ему прийти
только через неделю. ‡астал он брата веселого, выпившего,  праздничного.  Ќа
нем была блестЯщаЯ синЯЯ  рубаха  под  шелковый  поЯс  с  махрами  и  желтые
полуботинки. “видев брата, он засмеЯлсЯ и полез целоватьсЯ.  Џотом  сели  за
стол, а невестку послали за водкой.  ‚ыпили  и  повторили  сразу  же.  †ена,
радостнаЯ, раскрасневшаЯсЯ, в одном платке, то  и  дело  летала  на  угол  в
ларек. Ѓрат рассказал, что собиралась на него беда, да, слава  Ѓогу,  прошла
сторонкой, умные люди все понЯли, все рассудили. Ћн ни  в  чем  не  виноват,
через  неделю  ему  отдадут  большую  комнату  в  бывшей  квартире   Њодеста
€пполитовича, и какаЯ там есть обстановка - всЯ она его.  Ѓудет  выплачивать
понемножку из жалованиЯ. "Ќу а все-таки что с тобой такое было?" -  тихонько
спросил  бригадир  брата.  ’от  махнул  рукой  и  ответил:  "‘о   мной   все
окончательно  решено!  џ  не  обижаюсь,  нашего  брата  тоже  нужно   иногда
припугнуть, а то от нас, баранов, разве что-нибудь узнаешь? ‚от  и  Я  дурак
был, надо было сразу же  все  выложить".  -  "—то  выложить-то?"  -  спросил
бригадир брата. "Ђ вот что замечал Я за моим директором неладное. —асто он в
лабораторию входил, когда никого там не было, и дверь закрывал, потом  вдруг
портфель новый завел  на  замочке,  говорил,  что  он  какие-то  диетические
бутерброды из дома таскает, а может, там  клещи  в  банке  сидели?  Љто  это
знает. ‚от Я все это показал, от менЯ и отстали". Ћни  выпили  еще,  и  брат
заснул прЯмо за столом. “ехал бригадир рано  утром  с  попутной  машиной,  а
через два днЯ за ним приехали и отвезли в городское отделение ЌЉ‚„. ’ам  его
сразу же ввели в кабинет и  стали  допрашивать  о  брате.  „опрашивали  двое
начальников: один с двумЯ шпалами, другой с  тремЯ  кубарЯми;  начальник  со
шпалами - пожилой, важный, больше молчал. ‡ато  с  кубарЯми  -  молоденький,
беленький, совсем мальчишка - все смеЯлсЯ, предлагал закурить  и  спрашивал:
зачем он ездил к брату за день до  его  ареста  и  какой  у  них  вышел  там
разговор. Ќе наказывал ли брат кому-нибудь  что-нибудь  передать  на  случай
ареста?  Ќе  говорила  ли  что  невестка?  ђазговаривали  хорошо,   вежливо,
обходительно, улыбались, шутили, предлагали  чаю,  бутерброды  с  семгой,  а
потом сказали, что пока хватит, он может идти. Ќо пусть подумает,  может,  и
еще что вспомнит. Ђ невестке, правда, лучше будет переехать к нему. €збу  же
пусть продает и мужа не ждет. Њуж ее уличен в том, что он  выполнЯл  заданиЯ
иностранной разведки. Ћн во всем уже призналсЯ и  назвал  своих  сообщников.
"Љак так призналсЯ? -  воскликнул  бригадир.  -  Ћн  же  мне  совсем  не  то
говорил". -  "Ћни  советским  людЯм  всегда  не  то  говорЯт",  -  улыбнулсЯ
молоденький. Ђ тот, что носил две шпалы (он все времЯ стоЯл около  открытого
окна, курил и пускал шуточки),  сказал  ему:  "Ќу,  расскажите  ему  все,  Я
разрешаю". ’огда молодой сказал, что брат его сначала от всего  отрекалсЯ  и
даже кричал на них, но потом, когда ему показали расписку, которую он  выдал
в прошлом году в Ќовосибирске резиденту одной иностранной державы,  заплакал
и сказал: "Ќу, раз вы уж до Ќовосибирска докопались - значит, все", -  и  во
всем призналсЯ. Љ сожалению, назвать  фамилию  этого  резидента  невозможно.
€мена дипломатических представителей называютсЯ только при закрытых  дверЯх.
Ќо пусть он не думает - советскаЯ  разведка  не  ошибаетсЯ...  Ђ  потом  ему
подписали пропуск, и он ушел. Ѓольше про брата вот уж сколько месЯцев ничего
не слышно. Ќевестка сейчас живет с другим и мужа  не  ждет.  …сли  бы  он  и
вернулсЯ, то добра не было бы.
     џ сидел и слушал эту историю с каким-то странным чувством.  џ  понимал,
что во мне зародилось что-то новое, что-то вдруг назрело и  перевернуло  все
мои понЯтиЯ. џ  почувствовал,  что,  пожалуй,  ни  на  грош  не  верю  ни  в
иностранного клеща, ни в расписку эту, выданную дьЯволу, ни в слова тех двух
людей - того, что с тремЯ кубиками, того, что с двумЯ шпалами, ни во все то,
что они рассказали. Ќо точно так же совершенно Ясно и четко Я  понимал,  что
мой собеседник, человек трезвый и бывалый, свЯто верит каждому  их  слову  и
его никак не переубедить. …сть расписка, есть сознание, есть виновный,  есть
кара виновного, о чем же можно еще говорить?
     -  Ќо  Я  посомневалсЯ,  -  сказал  вдруг  бригадир,  -  Я  вот  почему
посомневалсЯ. Ќи в какой Ќовосибирск брат не  ездил,  это  мы  тогда  с  ним
нарочно такой фокус выкинули.  Ћн  от  жены  хотел  уйти  к  бухгалтерше  со
свинцового завода; познакомились они на курорте, вот мы и  ездили  к  ней  в
—имкент, а тут слушок распустили, что это он едет в Ќовосибирск на  месЯчные
курсы складских работников, телеграмму даже такую отбили, а сами в это времЯ
у ней в —имкенте сидели, вот почему Я им не поверил.

     ‚скоре Я почувствовал, что менЯ клонит ко сну, Я встал, хотел идти,  но
покачнулсЯ и, верно, упал бы, если бы менЯ под спину не подхватил хозЯин. Ћн
менЯ обнЯл за плечи и, что-то говорЯ, повел в избу. ќто Я еще помню. Џомню и
то, как Я вырвалсЯ от него, увидел лестницу, прислоненную к стене,  и  вдруг
полез на сеновал. Ћтлично помню полумрак, запах сена  и  Яблок  и  небольшой
стожок посередине. Ќо вот как Я добралсЯ до этого  стожка,  как  лег  и  как
заснул - не помню совершенно.
     ЏроснулсЯ Я уже ночью. Ѓыло совсем темно и еще сильнее пахло Яблоками и
сеном. —ерез открытую дверь сеновала мне было видно лавочку, а на  ней  трех
человек. Ћни сидели и о чем-то разговаривали. € вдруг мне показалось, что  Я
Ясно различаю голос Љорнилова.
     - € во времЯ допроса она предала всех своих сподвижников, и в том числе
великого философа ‹онгина, - сказал Љорнилов.
     - Ќу и что  ж  с  этим  философом  сделали?  -  спросил  второй  голос,
хрипловатый и старческий.
     - Љазнили.
     - ‚от стерва, - выругалсЯ старик и закашлЯлсЯ, - и все ведь... все ведь
эти бабы такого рода, - продолжал он, отдышавшись. - Џоэтому Я и не  женилсЯ
второй раз. ’ак, значит, его казнили, а ее что?
     - Ђ ее Ђврелиан заставил пойти в золотых цепЯх во времЯ триумфа. Џотом,
правда, он ей пожаловал роскошную виллу в предместье, и она так на всю жизнь
и осталась в ђиме. †ила хорошо, в почете, растила внуков.
     - ‚от, наверно, хулиганье было без отца при больших деньгах, - злорадно
сказал тот же старческий голос. - …сть за что чтить сучку! ‚ойну  проиграла,
столицу свою разрушила, от друзей отреклась, а сама, как какаЯ-то позорница,
пошла в цепЯх, и за это ей почет.
     - Ђ царицам всегда почет, - ответил кто-то  третий,  и  Я  узнал  голос
бригадира. - ќто простого человека чуть  что  под  ноготь,  а  царЯм  всегда
полнаЯ привилегиЯ. ‚от ‚ильгельм до сих пор живет в ѓолландии.
     - ‡ато Ќиколашку-то разбахали, - сказал старик.
     - „а ведь это мы. Њы бы и эту ‡иновью  разбахали,  не  пощадили  бы,  -
сказал бригадир. - Ђ какой она, скажите, нации была - еврейка?
     - Ќет, вероЯтно, арабка, - ответил Љорнилов.
     - €, поди, еще  красавица!  -  усмехнулсЯ  старик.  -  Ћни  все  такие,
красавицы: Љлеопатра, ‘аломеЯ, котораЯ скакала, плЯсала, наша Љатенька.
     - „а, говорЯт, была изумительно красива, - ответил Љорнилов. - €  очень
образованна. ѓоворила на четырех Языках. Њуж ее брал с собой в походы, и она
участвовала в походах вместе с мужчинами.
     -  Ќу,  вы  этого  мне  не  говорите.  ѓде  уж   им,   таким,   воевать
по-настоЯщему, - презрительно усмехнулсЯ старик, и Я  почувствовал,  что  он
махнул рукой. - ќто все хворс, а не война. Џока она на коне - она и  хороша,
а как стащишь за вихры, так она и папу и маму продаст.  ‚от  Њаруська  такой
герой была, что не подходи, а как до расправы дошло, так тоже  начала  задом
вилЯть, но, однако же, мы не Ђврелианы, мы ее тут же израсходовали.
     - ’ак  ту  Њаруську,  кажетсЯ,  в  сражении  убили,  -  несмело  сказал
бригадир.
     - ќто не нашу, -  категорически  ответил  старик.  -  џ  знаю,  что  ты
думаешь: их несколько было, самую главную-то Я лично израсходовал.
     - ’о есть как вы лично? - спросил Љорнилов. - ’о есть собственноручно?
     Ћтвета Я не услышал, - очевидно, старик  кивнул  головой.  џ  осторожно
заглЯнул вниз.
     Ќа скамеечке сидели, курили, разговаривали; рЯдом с Љорниловым расселсЯ
тот самый старик, которого звали ђодионов.
     - ’ак как же это дело случилось, расскажите, ‘емен  ‹укич,  -  попросил
Љорнилов, - если это не составлЯет секрета, конечно.
     ђодионов затЯнулсЯ и далеко отбросил от себЯ папиросу. Ѓригадир  сейчас
же пошел, затер ее сапогом и вернулсЯ.
     - ‘екрета тут, положим, никакого нету, - сказал ђодионов  важно,  -  но
только Я про все это вспоминать не люблю. - Ћн подумал и вздохнул. - „а,  не
люблю. „а и делов-то не было - просто вызывает менЯ комиссар и  говорит:  на
совете решили  Њаруську  израсходовать,  транспорта  нет  и  народ  отрывать
нельзЯ, а кончать с ней надо. €ди и выполнЯй. Ќу, пошел и выполнил. ’олько и
дела.
     - „а, дела! - покачал головой бригадир. - ќх-эх! - Ћн вздохнул.
     - „а, дела, - с вызовом подтвердил ђодионов.  -  ‚  то  времЯ  мы  этих
расстрелов за большое дело тоже  не  считали,  потому  что  война.  ’ут  раз
ошибешьсЯ - и голова долой. € весь разговор,  потому  что  разбиратьсЯ  было
некогда, да и некому... Њы не юристы-специалисты. ’ут не в этом дело, а  вот
в чем. ‚се равно она мне и после смерти свой бабий хворс выказала. џ ее  сам
своими глазами мертвой видел, еще оттащить  подсобил,  а  недели  через  две
после того, как мы уже верст за триста были от этого места, призывает менЯ к
себе комиссар, улыбаетсЯ, подает бумагу: "Џрочитай-ка, тебе". Џосмотрел Я на
подпись, так у  менЯ  ноги  и  дрогнули:  "’воЯ  Њаруська".  Џлохо  вы  менЯ
расстрелЯли, пишет, все равно Я  живехонькаЯ.  €  еще  не  одну  сотню  вас,
голодранцы, в штаб генерала „ухонина отправлю. Ђ тебЯ, босЯка, за то, что ты
менЯ сам расстреливать на поле водил, Я, говорит, живьем на  тысЯчу  и  один
кусок разрежу". ‚от ведь какаЯ гадюка!
     - „а, - сказал Љорнилов неопределенно, - бывает.
     - „а нет, что же это такое! - чуть не со слезами  вскочил  бригадир.  -
ђаз вы же ее сами мертвую видели, то как же, значит, как вы ее ни  стрелЯли,
а она... ’ак что это - чудо, что ли?
     - ‚от рассуждай, что и как, - строго ответил ђодионов.  -  ’огда  таким
чудесам конца-краю не было. ‘ам же сказал, что Њарусек целый десЯток ходил.
     - €сториЯ, - сказал бригадир подавленно. - ‚от так историЯ.
     ’ут мне что-то попало в нос, Я громко чихнул и спрыгнул на землю.
     - Ћ, вот и наш ученый, - радостно воскликнул бригадир, увидев  менЯ,  и
пошел ко мне навстречу. - Ќу, как спали-то?  џ  смолоду  любил  на  сеновале
ночевать.
     ’ут Я увидел: на траве лежат две пустые бутылки, краюха хлеба  и  стоит
глубокаЯ тарелка с огурцами. Ќочь выпала теплаЯ, сыраЯ, без  звезд  и  луны.
‚се небо было обложено пухлыми войлочными тучами. ‚от-вот,  наверно,  должен
был хлынуть теплый  крупный  летний  дождик.  Љогда  Я  спрыгнул  на  землю,
Љорнилов тоже встал с места и пошел ко мне.
     - Ђ Я вас искал, - сказал он мне тихо. -  ќто  очень  здорово,  что  вы
приехали. Њы пожали друг другу руки.
     - Њыши-то, мыши-то не тревожили? - весело крикнул бригадир. - ’ам мышей
тьма! —то они там жрут - не пойму, и  кошку  уж  туда  запирали,  и  ловушки
ставили, нет! ‚се равно не переводЯтсЯ, проклЯтые.
     џ что-то ответил. ђодионов сидел молча. Ђ Я и сам не знал - верить  мне
ему или нет. Ѓог его знает, что за человек и много ли правды в том,  что  он
рассказал хотЯ бы про эту записку. ’акие повести с убийствами,  расстрелами,
красавицами часто можно услышать от неудачников. ‚ течение рЯда лет  и  даже
десЯтилетий таскает такой тип в голове что-нибудь  эдакое,  лезет  с  ним  к
любому  встречному-поперечному,  рассказывает  и  пересказывает  -  над  ним
смеютсЯ, ему не верЯт, но после всех доделок, переделок и отсевов у  него  в
конце концов складываетсЯ  что-то  действительно  похожее  на  правду.  ‚от,
вероЯтно, что-то подобное Я сейчас и услышал.
     ‚добавок ко всему старик  ђодионов  оказалсЯ  и  партизаном.  џ  теперь
постоЯнно имел с ним дело. ‘ тех самых  пор,  как  по  инициативе  директора
отдел  советской  истории  через  газету  обратилсЯ   ко   всем   участникам
гражданской войны с просьбой  поделитьсЯ  воспоминаниЯми,  его  кабинет  был
постоЯнно полон. ‚сех воспоминателей, которых мне довелось опрашивать, можно
было разделить  на  несколько  четких  категорий:  одни  приходили  шумно  и
задористо: "Ќу, здравствуйте! Ђ кто у вас тут занимаетсЯ  героЯми!"  Ќа  них
были красноармейские фуражки, кубанки с малиновым верхом, зеленые  поддевки,
а на груди бант и какаЯ-то покарЯбаннаЯ медЯшка. Љурили они при  нас  только
махорку и только из кисета. Ћни  притаскивали  номера  газет  двадцатилетней
давности (желтаЯ шершаваЯ бумага; проведешь вгладь - занозишь  руку,  слепаЯ
печать, маленький формат); какие-то приказы, набранные  крупными  вертлЯвыми
буквами (так в провинции печаталась афиша). ђассказывали они много и охотно,
но слушать их было трудно. ќто  были  какие-то  скачки  с  препЯтствиЯми  по
замкнутому кругу. Ћни все времЯ кипели и все путали. ‘начала Я старалсЯ  еще
извлечь из  этого  хаоса  хоть  что-то,  несколько  достоверных  имен,  дат,
характеристик, а потом  махнул  на  все  рукой  и  просто-напросто  стал  их
посылать к стенографистке. ’ут они уже договаривались до полной  хрипоты,  а
мы отправлЯли их записи в архив и писали: "”онд хранениЯ  такой-то,  единица
хранениЯ такаЯ-то".
     ‘ посетителЯми другого рода разговаривать было значительно легче, у них
как будто все было в порЯдке - речь, одежда,  воспоминаниЯ;  им  можно  было
задавать вопросы  любой  сложности,  и  они  отвечали  спокойно,  толково  и
деловито. Ќо нас-то они интересовали меньше всего, мы их  почти  никогда  не
отсылали к стенографистке. ќто были не герои, а землЯки героев. Ќикогда  они
ни в чем по-настоЯщему не участвовали и ничего как следует не видели. Ђ если
что и видели, то давным-давно  перемешали  с  прочитанным  и  услышанным  от
других.
     ’ретьЯ категориЯ была самаЯ труднаЯ, но и самаЯ  длЯ  нас  ценнаЯ.  ќти
люди не приходили сами, их нам разыскивали  и  приводили.  Џриведут  к  тебе
такого старика, посадЯт его в огромное кожаное кресло,  поставЯт  перед  ним
стакан чаю с сухариком, и вот  сидит  он,  тихонечко  позванивает  ложечкой,
улыбаетсЯ и говорит. Ќазывает фамилии и места, известные тебе с  детства  по
кино, портретам и учебникам. ‚се идет  скучно,  медленно,  спокойно,  вполне
академично; не спеша говорит он, не спеша  строчит  стенографистка,  ты  сам
что-то записываешь в блокнот, заходЯт и уходЯт сотрудники,  звонит  телефон.
Ќо  вот  в  ответ  на  какой-то  вопрос  он  нагибаетсЯ  ("Џостойте-ка")   и
вытаскивает  из  маленького  ученического   портфельчика   что-то   хрупкое,
завернутое в  бумагу  и  все  времЯ  норовЯщее  свернутьсЯ  в  трубочку.  Ћн
придавливает это "что-то" двумЯ большими ногтЯми к столу, и ты видишь снимок
тех лет, очень плохой снимок - желтый, слепой, в разноцветных пЯтнах.  Њного
вооруженных людей в шинелЯх и кожанках с бантами. ‚се они сгрудились  где-то
у забора, на крошечном  пространстве.  Љаждый  лезет  в  объектив.  Љто  сел
повыше, кто  встал  повиднее,  кто  выгнулсЯ  пофасонистее.  €  вдруг  через
мутноватую светло-желтую  дымку  эмульсии  среди  папах,  шлемов  и  фуражек
выплывает знакомое и странно молодое  лицо  тех  лет:  брови  сдвинуты,  лоб
нахмурен, одна рука на шашке, другаЯ уперлась в бок, нога слегка  отставлена
вперед.  Џереводишь  глаза  на  своего  собеседника:  "Ќеужели  же?"  Ђ   он
улыбаетсЯ. "—то, можно еще узнать?" „а, узнать-то можно - это ты, конечно! €
вот ты сидишь передо мной в неуклюжем музейном кресле, тычешь толстым ногтем
в снимок и стараешьсЯ что-то рассказать  и  объЯснить.  Ќо  что  ты  можешь,
старый и смирный, рассказать мне сейчас про того  молодого  и  беспощадного,
что, прищурЯсь, смотрит на нас обоих? …ще несколько  вопросов,  еще  два-три
ответа -  и  посетитель  уходит  -  высокий  сухой  человек,  бухгалтер  или
вагоновожатый, с маленьким ученическим портфельчиком под мышкой.  Ђ  у  менЯ
прибавлЯетсЯ еще несколько проверенных дат, еще один  или  два  маршрута  на
карте и страннаЯ оскомина на сердце. џ кого-то очень-очень  жалею,  но  кого
же? …го, себЯ?  ‚ообще  людской  род,  подверженный  старости,  утомлению  и
болезнЯм?
     Ѓыли люди и четвертой категории. ‘ одним из таких -  старым  казахом  -
мне пришлось проговорить несколько часов...
     ‘траннаЯ слава была у этого человека - громкаЯ и глуховатаЯ в одно и то
же времЯ. € даже, вернее, не  глуховатаЯ,  а  приглушеннаЯ.  ‚  ту  пору,  о
которой Я веду рассказ, он ведал областью,  тесно  соприкасающейсЯ  с  нашим
музеем. Џоэтому мы и встретились. Џодвиг, который он совершил  двадцать  лет
тому назад, вернее, который он заставил совершить своих людей, был  прост  и
так же прост и легендарен, как переход ‘уворова через  —ертов  мост.  ’олько
идти приходилось не через горные ледники,  а  через  раскаленные  пустыни  и
степи. Љак-то длЯ большого наступлениЯ надо было доставить оружие  за  много
сотен верст. ’огда вызвали этого человека и сказали ему: вот  винтовки,  вот
пулеметы, вот патроны - умри, но доставь! € он собрал своих людей  и  двинул
их через степь. ли два месЯца. Ћружие везли на верблюдах, сами  шли  около.
‘колько погибло провожающих - неизвестно. Ќо  оружие  все-таки  доставили  в
срок. ЏовторЯю,  подвиг  этот  (а  он,  кажетсЯ,  далеко-далеко  превосходит
человеческие возможности) был совершен  благодарЯ  воле  и  упорству  именно
этого человека. Ћчень странного человека, по правде сказать. „о этого  он  -
казах - училсЯ в русской семинарии в Љазани, кончил ее и мог стать батюшкой,
но не стал, а вдруг почему-то пешком пошел вокруг света. Ќе  так  давно  мне
показали один интересный экспонат - его записную книжку тех лет. Ќа  красном
сафьЯновом переплете золотом вытеснен его псевдоним и надпись: "Љругосветное
путешествие  пешком",  а  все  страницы  залЯпаны   печатЯми   -   простыми,
сургучными, радужными наклейками,  гербовыми  марками,  Ярлычками  гостиниц,
подписЯми губернаторов и консулов. Ѓыл он и в Ђфрике, и в €ндии, и в  Љитае,
и в …вропе. ѓде проходил бродЯчим фотографом, где заклинал змей, где  просто
копал землю. ЏамЯть у него была отличнаЯ, все свои профессии он помнил и про
все мне рассказывал. ђассказывал про степь, какаЯ жара стоЯла  тогда  (землЯ
была сухой и звонкой, как глинЯный горшок, и гудела телеграфным  столбом,  а
белаЯ тонкаЯ трава, когда к ней подносили спичку, вспыхивала и  догорала  до
самой земли).
     џ смотрел на него и думал: что же делает этот неуемный  человек  в  том
тишайшем учреждении по охране заповедников, в которое его  засунули?  Њазары
глинЯные штукатурит? “тверждает отчеты лесничих? “вольнЯет  и  принимает  на
работу пасечников из бежавших кулаков и сектантов? Џодписывает  лицензии  на
отстрел джейранов? Љакие пасеки его интересуют, какие джейраны ему важны?  Ђ
к концу разговора Я понЯл: все интересует, все важной пасеки, и джейраны. Ћн
кончил рассказывать о верблюжьем переходе, точно ответил на все вопросы, кое
о  чем  обещал  навести  еще   справки,   потом   кивком   головы   отпустил
стенографистку, вынул из кармана толстую записную книжку в кожаном переплете
("“частнику... съезда") и сказал совершенно иным тоном:
     - ’еперь вот о чем - о сайгаках...
     € стал нас ругать. Ћчень плохо сайгаки отражены у нас в музее,  нет  ни
одного стенда, посвЯщенного  им.  ќто  не  годитсЯ.  ‚едь  сайгак  -  реликт
ледникового периода. Ћн современник мамонта.  Џо  существу  эту  породу  лет
десЯть назад можно было считать уже вымершей. Ќо тут  вовремЯ  спохватились.
Ћрганизовали заповедник. € за пЯтнадцать лет его  существованиЯ...  „а,  вот
некоторые цифры длЯ экспозиции. €  снимок  надо!  ѓлавное,  надо,  чтоб  был
хороший, четкий снимок -  вполстены,  а  то  и  больше,  и  надпись:  "‘тада
сайгаков в заповеднике Ѓарсакельмесс".
     „ругим человеком этой же категории был мой директор, но  о  нем  Я  уже
писал. …му было у нас и душно, и скучно, и нудно. Ќо  он  работал.  ђаботал,
как черт, - рьЯно, сжав кулаки, закусив губу, шалеЯ от бешенства и нелепости
своего положениЯ. ђаботал неуклюже, тЯжело, по-воловьи, вытаскивал наперекор
всему и всем наше тихое политпросветское учреждение из того болота, куда его
затащили  предшественники  -  знающие  и  любЯщие  свое  дело   специалисты,
археологи,  искусствоведы,  ученые-доктора.   ‘   такими   партизанами   мне
приходилось встречатьсЯ.  ќтот  же  старик  был  какой-то  совершенно  новой
разновидности, таких партизан Я никогда не видел. Ђ впрочем, какое мне дело?
Џусть мелет сколько ему угодно. џ ж его стенографировать не собираюсь.

     - ‘лушайте, - сказал Я, - тут вы о царице ‡иновии говорили, это к чему?
     - „а это все о монете, - объЯснил Љорнилов, - пришел ответ из ќрмитажа,
надпись-то на ней самаЯ простаЯ. Ќикакого там ‘анабара. конечно, нет, просто
это одна из монет Ђврелиана.
     - €з незначащихсЯ в каталогах, - быстро и горЯчо сказал ђодионов.
     - „а, не значитсЯ, Я смотрел,  -  подтвердил  Љорнилов.  -  …е  даже  в
каталоге монет Ѓританского музеЯ нет. ’ак что очень может быть - это уникум.
     - € никогда римские монеты не заходили так далеко на ‚осток, -  так  же
горЯчо сказал ђодионов.
     -  „а-да,  -  подтвердил  Љорнилов.  -  Џосле  этой  находки   Ђлма-Ђта
становитсЯ самым восточным ареалом распространениЯ римских монет  в  ‘редней
Ђзии. џ уже заказал снимок, чтоб послать его в ќрмитаж.
     - ‡начит, все-таки находка ‘емена  ‹укича  имеет  научное  значение?  -
спросил Я.
     - Ѓезусловно, - сказал Љорнилов. - Љонечно, ни о каком  римском  городе
говорить не приходитсЯ, но холмы копать надо. Ќадпись читаетсЯ  просто.  ќто
динарий  императора  Ђврелиана.  Њожет  быть,  даже  есть  смысл  произвести
небольшую разведывательную раскопку. „иректор говорит,  что  деньги  на  это
есть.
     - „еньги-то есть, - сказал Я, - да ведь  знаете,  какаЯ  это  волокита:
надо просить разрешениЯ, выправлЯть открытый лист, а это очень долгое дело.
     - Њы это скоро сделаем, - сказал ђодионов решительно. - џ за пару часов
этот лист вам доставлю. “ менЯ начальник по этим делам - друг хороший, мы  с
ним вместе служили, он длЯ менЯ, если  попрошу,  все  сделает.  џ  про  него
сейчас рассказывал - это они мне Њаруську приказывал расходовать.
     - Ќу, ну, так вам поручили ее, и... - сказал Љорнилов.
     - Ђ тут мне ее поручили, - твердо  ответил  старик.  -  "Ќа  Њитьку,  -
говорит комиссар мне, - Я не надеюсь, потому что Њитька еще  соплЯк,  а  она
чаровница, цыганка. “ нее гипноза много, еще отведет Њитьке  голову,  а  ты,
говорит, человек крепкий, достойный, потомственных рабочих кровей, в  партии
социалистов-революционеров состоЯл, ты можешь". Ќу правильно, Я могу! —то  ж
тут говорить - могу! "Ђ где же, - Я спрашиваю, -  расходовать-то?"  -  "Ђ  в
поле, по дороге, Я уже послал мужиков Яму рыть, как увидишь их, около Ямы  и
кончай, забирай сейчас же, садись на лошадь и  веди".  Ќу,  понимаешь,  Я  с
непривычки немного даже обалдел, то хоть загодЯ предупреждают, а то сразу  -
забирай да иди стрелЯй. *’ак, - спрашиваю, - и вести  одному?"  "„а  так,  -
отвечает, - и веди один. Ѓери конЯ, наган и подъезжай к  сараю,  ее  к  тебе
сейчас же и выведут". Ќу что ж тут долго разговаривать? Ќадо понимать:  19-й
год, “краина, степь! ‘егоднЯ мы здесь, а завтра подогнал к  нам  батальон  с
пулеметами, и побежали мы верст за двадцать; сегоднЯ мы их шлепаем, а завтра
они нас на столб тащат. Ћдно слово - революциЯ, а  революционных  мер  в  ту
пору только две было - либо вызовет тебЯ командир, утюжит,  утюжит,  наганом
по столу стучит, а потом и крикнет: или "—тоб Я твоей рожи не видел!",  либо
скажет: "Љ стенке!" - и пойдет вон из комнаты.  Ќу  и  конец  тебе  тут  же,
никаких ведь кассаций и апеллЯций нет, - степь! - Ћн остановилсЯ и  поглЯдел
на бригадира. - ‚от ты мне сейчас с пьЯных глаз про брата толковал, как  его
ни за что ни про что взЯли, а Я вот скажу тебе...
     - ђассказывайте, рассказывайте, - схватил старика за руку Љорнилов.
     - Ќу, что ж там рассказывать, Я все уж рассказал. ‚ышел Я в коридор,  а
там Њитька стоит, губы распустил, скосоротилсЯ весь. Ћбидно ему, что его  не
вызвали. "Људа он тебЯ спосылает?" -  спрашивает.  "Ђ  пойди,  -  говорю,  -
спроси". € пошел. ’ут он менЯ догнал, вынул флЯгу, говорит: "Ќа,  хвати  длЯ
крепости рук". € Я, дурак, хватил, и много что-то - грамм триста,  наверное.
Ђ знаешь, какаЯ самогонка была? ѓорела! ‚идишь, какой дурак,  иду  на  такое
дело, а сам... Ќу, ладно! Џошел Я в конюшню, вывел конЯ, оседлал,  подскакал
к сараю, в руках наган. ‘мотрю, ее мне выводЯт. ЉрасиваЯ баба была, высокаЯ,
ладнаЯ,  себЯ  блюла,  а  глаза  зеленые,  змеиные.  €  правда,   разве   ее
Њитьке-соплЯку поручать? Ќо, однако, мне на эту прелесть  ее,  так  сказать,
целиком и полностью  наплевать.  џ  в  те  годы  революцию  понимал  строго,
по-каменному, ничего себе лишнего  не  позволЯл,  водки  пил  мало,  баб  не
придерживалсЯ, такаЯ стойкость у менЯ, так сказать, в  крови  заложена.  Ќу,
вывели ее до сараЯ, стоит она, циркает через золотой зуб, смотрит  на  менЯ,
улыбаетсЯ, эдак плечиками передергивает, знаешь, как бабы, - одно плечо выше
другого. "Људа ж ты, - спрашивает менЯ, - красный орел,  поведешь?"  Ћтвечаю
ей строго, по-революционному: "Људа следует, гражданочка такаЯ-то...  -  ‚от
забыл ее фамилию - —ерненко ли, Ѓочкарева,  или  что-то  похожее...  -  куда
следует, туда вы и пойдете. агом марш, ни с кем не разговаривать, по дороге
не останавливатьсЯ. Ђ побежите - сами понимаете!" “смехаетсЯ, змеЯ: "џ-то, -
говорит, - командир, не побегу, Я свое, видно, уже отбегала, а вот ты-то,  -
говорит, - будешь бегать, только наврЯд убежишь, не такие  дела  твои,  чтоб
трудовой народ дал тебе убежать". Ќет, ты чувствуешь, какаЯ гадюка! - сказал
он вдруг с каким-то злым восхищением. -  —увствуешь?  …е,  так  сказать,  на
шлепку ведут, она другим этим грозитсЯ. € опЯть-таки,  видишь,  ни  от  кого
такого, а прЯмо от имени трудового народа! Љак будто она  народ,  а  Я,  так
сказать, буржуй, куркуль, помещик.
     - ‘колько у народа защитников  оказываетсЯ,  -  усмехнулсЯ  бригадир  и
покачал головой. - € Љолчак, и „еникин, и Њаруська вот эта, и ты с  наганом!
€ все защитники.
     Љоротко скрипнула скамейка, это рассказчик сделал резкое движение.
     - Ќе так говоришь, - строго  сказал  он.  -  Џустые,  глупые  слова  ты
говоришь!  Ќарод  всегда  знал  своих  защитников,  это  мы,  так   сказать,
прослойка, мелкаЯ буржуазиЯ да мещанство, колебались,  а  он,  батюшка  наш,
всегда знал, кто у него враг, кто друг.
     - „а рассказывайте, рассказывайте, - закричал Љорнилов.
     - —то у тебЯ брата взЯли, - сказал старик  грозно,  -  это  Я  понимаю,
горе, но, однако, так сказать,  голову  и  смысл  терЯть  из-за  этого  тоже
незачем. € эти разговоры веди вот с тем,  кто  у  тебЯ  на  сеновале  пьЯный
валЯетсЯ, он все поддержит, а мне ты...
     - „а рассказывайте же, рассказывайте, - попросил Љорнилов.
     - Ђ-а! € рассказывать даже охота  пропала.  -  ‘тарик  с  минуту  сидел
молча. - € как это у нас получаетсЯ, - вдруг сказал он с горечью, - как  что
человека коснетсЯ, так сразу от него все принципы, идейность его прекраснаЯ,
как пар, отлетают, мещанин мещанином остаетсЯ. ‚от вроде  той  распрекрасной
‡иновии.
     - „а что Я сказал такого, - пробормотал бригадир, - Я только...
     - Ќе хитри, Я  не  глупенький,  понимаю,  что  ты  сказал,  и  ты  тоже
понимаешь, - торжественно и строго произнес старик. - Ќехорошо ты сказал,  а
подумал еще хуже! Ќе надо так,  мы  старые  люди,  должны  разбиратьсЯ.  Ќу,
ладно. ’ак Я, конечно, на эту пулю, что она мне отлила, ничего не ответил, а
только крикнул ей: "ђазговорчики прекратить, шагом марш!" и наганом  потрЯс.
Џошли. ‚ышли за ворота, Я на коне,  она  впереди.  Ђ  еще  раным-рано,  часа
четыре утра, все окна на ставнЯх,  только  кое-где  бабы  с  ведрами  дорогу
перебегают, нас увидЯт -  сразу  около  заборов  приседают.  Џрошли  мы  два
квартала так, она менЯ и спрашивает: "Људа же ты менЯ, красный орел,  смерть
врагам, ведешь?" џ на ее шуточки ноль вниманиЯ. "Љ начальнику, -  говорю,  -
вас доставлю. Ќовый комиссар  из  дивизии  приехал,  разговаривать  будете".
“смехнулась она, покачала головой. "—то ж, он в четыре утра уже на ногах? Ќе
больно у вас много таких! Ќет, похоже, ты  менЯ  в  штаб  генерала  „ухонина
отводишь". ‚от видишь, все ведь понимает, гадюка. Ќу, конечно, Я ее шуточки,
так сказать, опЯть мимо ушей полностью пропускаю и спокойно говорю: "”амилию
свою, конечно, мне тот начальник не  докладывал,  может,  он  и  „ухонин,  а
только есть приказ отвести вас к нему срочным порЯдком, вот Я  и  выполнЯю".
"Ќу давай, давай, - говорит, - выполнЯй".  ‚от  прошли  мы  весь  городишко,
вышли в поле, как увидела  она,  что  дома  кончились,  вдруг  остановилась,
повернулась ко мне и говорит со всей, так сказать, решительностью:
     "Ђ ведь это ты менЯ, мужик, на шлепку ведешь". "‹адно, - говорю, - иди,
не рассуждай, там поговоришь". ‘тоит - не двигаетсЯ, покраснела, не знаю уж,
от страха или от злости, глазищи свои зеленые, змеючие раскрючила. "„а  ведь
жалко, - говорит, - мужик, умирать в такие годы-то". Ћтвечаю ей:
     "ѓоды тут, положим, ни при чем, умирать всем придетсЯ, а ты  знала,  на
что шла. € ты знала, и Я знаю, так что уж тут рассуждать". "ќто, -  говорит,
- конечно". Џризадумалась немного, потом вдруг циркнула через зуб, взглЯнула
на менЯ, трЯхнула головой: "Џошли". Џошли. џ сижу  на  коне,  в  одной  руке
наган, в другой поводьЯ, сижу и смотрю. Ђ у менЯ уже голова начинает гудеть.
„а где же это, думаю, они Яму копают,  куда  же  он,  черт,  комиссар,  менЯ
погнал? ‚друг она усмехнулась, поворотилась опЯть и говорит эдак, с  ленцой:
"ќх, жизнь-жестЯнка. •оть бы ты менЯ поласкал бы, что ли.  џ  ведь  уже  два
года этими глупостЯми не занималась.  ’уда  приду,  все  архангелы  животики
надорвут!" "‹адно, иди, - говорю, - гадючка, не строй дурочку. ‡десь шалавых
нет, не на кровати с любовником разговариваешь". "Ќе с любовником?" - да как
поведет плечами, и плечо у нее одно сразу голое и грудь тоже голаЯ. Ђ  такаЯ
грудь, что наколотьсЯ  можно.  "—то,  -  говорит,  -  хороша  Њаша?  ‘мотри,
смотри-ка дальше" - и еще раз как-то мотнула всем телом, и веревки на  землю
падают. ‚от как это может быть, скажи?  ‚от  вы,  товарищ  Љорнилов,  ученый
человек, как это может быть?
     Љорнилов ничего не ответил, очевидно, просто пожал плечами.
     - ѓипноз, - сказал бригадир. - џ в цирке  в  Њоскве  видел.  ’ам  факир
’орама тоже развЯзывалсЯ.
     - ‚от это ты верно сказал, гипноз, - продолжал старик, - обхватила  шею
конЯ и лезет ко мне руками, за наган хватаетсЯ. ‡акричал Я тут, так сказать,
отчаЯнным голосом. "Ќазад,  -  кричу,  -  матери  твоей  черт".  ђазмахнулсЯ
наганом, врубил ей, и у менЯ уже ни голоса, ни сил нет. € вдруг смотрю -  те
стоЯт. €з Ямы выскочили и стоЯт, смотрЯт, в руках лопаты. Љак гаркнул Я тут:
"Ђ ну-ка прибавить шагу!" „а как налетел на нее конем, она  перевернулась  и
увидела их. "Ђ-а! - говорит и головой кивает. - Ђ-а!" “ж не  знаю,  что  она
хотела сказать. ’ак Я, пока она на  них  смотрела,  пригнулсЯ  и  бац  ей  в
затылок, бац! € сразу череп надвое, и звук такой, как будто  полнаЯ  бутылка
опрокинулась, - чпок! Џовернулась, взмахнула рукой, сделала два шага ко мне,
ноги подломились, упала боком. џ с конЯ  соскочил,  подлетел  с  наганом,  с
размаху раз, раз ей в глаз, а потом стою над ней, смотрю и  ничего  не  могу
сообразить, ни поднЯть ее, ни до Ямы поволочь, ни