 было поручено, гад? - спросил —играш, останавливаЯсь. -  Ђ
ты что?.. Ђ, что, гад?
     ‘тарик посмотрел на него, хотел что-то сказать, но вдруг  повернулсЯ  и
пошел, тЯжело опираЯсь на палку.
     "„а, - подумал Я  тЯжело.  -  ќто  называетсЯ  понЯл.  Ђ  ведь  был  же
начальником. Џолитику делал, людей воспитывал, эх!"

     Ќа другой день  рабочие  принесли  из  овощехранилища  богатую  поживу.
—то-то там случилось на вахте, их обыскали с пЯтого на десЯтое, и они сумели
приволочь целое богатство - картошки, свеклы, бобов, моркови. Ђ мой напарник
- одноглазый калмык  из  Ђстрахани  -  притащил  самой  лучшей,  рассыпчатой
крупной картошки. Њы отломали доску от  обшивки  барака,  разожгли  печку  и
сварили целый котелок, а потом заварили кипЯток пережженной  коркой  и  сели
чаевничать. ‚ это времЯ, когда мы, добродушные,  распаренные,  переполненные
всем хорошим, сидели на нарах, он и подошел ко мне. џ предложил  ему  сесть,
он сел. џ спросил его, где он был. Ћн ничего не ответил и потом сказал:  "‚ы
знаете, Я вспоминаю про один разговор с вашим директором. Ћднажды Я пришел к
нему, а он лежит на диване, подходЯще выпивший, - на тумбочке бутылка.  Ђ  с
ним давно такого не случалось, с тех пор,  как  он  на  ‚алентине  ‘ергеевне
женилсЯ, того не было. "Ђ, проходи, проходи, садись". Ќу, сел. "Ќу,  с  чего
это ты?" - "Ђ вот лежу и думаю: как, правильно все у нас идет - нет, как  ты
думаешь?" - "Ђ ты как?" - "Ђ Я вот думаю, что не  везде  правильно.  ‚от  на
моего говорЯт и то и се, и линии партии он противодействует,  и  на  власть,
как пес бешеный, бросаетсЯ. € толкуй не толкуй ему - ничего  он,  дурак,  не
понимает. Ђ  Я  ему  все  равно  верю".  Ћчень  мне  тогда,  знаете,  обидно
показалось - Я ведь ‘тепана по гражданской знаю, он человек крепкий, его  не
собьешь, а тут вдруг такое... "„урак, - говорю, -  ты  пьЯный,  верить-то  в
церкви можно попу, а тут другое дело - ты у него в думках был?  Ћтвечать  за
него согласен?" Ђ он мне: "‚от Я про это и  толкую,  надо  отвечать  нам  за
людей или нет? Љак ты мне на это скажешь? ‘той,  стой.  ‚от  ты  мой  старый
боевой друг, а тебЯ, скажем, забирают, спросЯт за  тебЯ  с  менЯ  или  нет?"
Ћтвечаю: "Ќет". - "Ќу как же нет-то? ‚от Я с тобой как с  братом  жил,  пили
вместе, по бабам таскались, толковали, и ничего такого за тобой не  замечал,
спросЯт за это или нет?" - "Ќу, тогда спросЯт!"  -  "Ђга,  спросЯт!  ‡начит,
выходит, должен Я перед партией за друга отвечать! ќто правильно! Ќу а перед
своей совестью за партию, как? Џеред ней не  должен,  что  ли?  ‚идишь,  что
выходит". "Ќет, - говорю, - не особо, что-то ты мудришь уж больно сильно. ’ы
толком говори". - "џ толком и говорю, тебЯ знаю, и Я не в счет - они тебЯ  в
первый раз видЯт, они в счет. ‘воим глазам Я не верю, а  их  совести  -  вот
как! Џеред ними Я обЯзан вот как перед тем попом лбом бить. Ќет, не  выходит
так что-то". - "„а перед кем - ими?  „урак,  кто  они-то?  ‘оветскаЯ  власть
они". "‘оветскаЯ власть - вот она! - ткнул в портреты. - Ђ они  -  надо  еще
посмотреть, кто они. Ђ то каждаЯ свиньЯ орет: џ! џ! џ власть! џ все понимаю!
‚он •аркин в органах работает, а как был орЯсина  да  подлец,  так  таким  и
остаетсЯ. —то же Я перед •аркиным, что ли, должен преклонЯтьсЯ?  Џеред  этой
клизмой ѓулЯевым, что у них за главного?" - "„урак, - говорю,  -  что  ты  с
пьЯных глаз бормочешь? …го ‘оветскаЯ власть поставила, ее и  уважай".  Ђ  он
мне:
     "ќто вот батюшку или отца дьЯкона архиерей рукополагает, так на того  с
неба благодать вместе с саном сходит. Ђ у  нас  так,  грешных,  не  выходит.
„урак так дурак, прохвост так прохвост, и все! Ќет, ты мне мозги не засорЯй,
пожалуйста, не с попами мы имеем дело, а с безбожниками - так  на  них  Я  и
смотрю. € как не был служителем культа, так и не буду!" Ћбматерил Я его  тут
и ушел. € вас обматерил тоже: вот, мол, чему, оказываетсЯ, он тебЯ учит. ‚от
так дело было. Њы помолчали.
     - Ђ рассказали вы кому-нибудь об этом разговоре? - Ћн покачал  головой.
- Ђ почему? - Ћн сделал какой-то неЯсный жест - "ђазве  можно  было?".  -  Ђ
может, сами с ним в чем-то были согласны? - Ћн развел руками... -  ‹адно,  -
сказал Я. - ’еперь во всем этом уже и не разберешьсЯ. Ќо  вот  скажите,  что
сейчас-то натолкнуло вас на эти воспоминаниЯ? ќти двое на скамеечке? ЃанЯ?
     Ћн опЯть долго молчал, а потом ответил:
     - „а.
     - Ќо какое же банЯ имела ко всему этому отношение?
     Ћн удивленно посмотрел на менЯ.
     - Љакое? „а ведь... -  €  вдруг  запнулсЯ  и  замолчал.  Ћн  работал  в
–ентральном ‘овете Ћсоавиахима, но  что  катализаторы  бывают  не  только  в
химии, этого он не знал.

                                   * * *

     —тоб довести эту историю уже до самого конца, мне придетсЯ  перенестись
еще лет на десЯть вперед, значит, в наше времЯ. ‚ 1956 или 57-м году Я снова
побывал в Ђлма-Ђте и встретилсЯ с друзьЯми. Ћказалось, что иных уж нет, а те
далече. Ќо кое-кто осталсЯ. “целел и мой  директор.  Ћн  постарел,  поседел,
осунулсЯ. ‚ военные годы ему пришлось очень, очень туго, он  был  секретарем
обкома в одной из самых хлебородных областей ‘ибири и постоЯнно перевыполнЯл
планы. Њожно же представить, сколько часов в  сутки  работал  этот  неуемный
человек. ‚о всЯком случае, когда Я его встретил, он  уже  совсем  поседел  и
даже  слегка  волочил  левую  ногу.  Ќо  характер  осталсЯ  прежний:  Ясный,
насмешливый, с лукавинкой. „а и вкусы не переменились. ’ак же, как и раньше,
он считал ђотатора крупным талантом, а менЯ ругал за то,  что  у  менЯ  мало
картин и Я не зажигаю.
     - Ђ ты посмотри, какую ђотатор дал прекрасную статью  о  партийности  в
искусстве, - сказал он.
     - Љак, - спросил Я, - разве он теперь и об этом пишет?
     „иректор задорно посмотрел на менЯ.
     - Ђ как же? ‚се, что ему поручают, то он и пишет! € так  хорошо  пишет!
Ћбразно, неожиданно, пылко. Љак это у него там о социалистическом  реализме?
‘той, стой: "‘оциалистический  реализм  -  это  тот  драгоценный  сплав,  из
которого руки мастера вольны ваЯть..." € так далее. ’ы в слова-то  вслушайсЯ
- "‚ольны ваЯть". ђазве не красота? Џлохо, а?
     - Ћчень плохо, - ответил Я, - никуда, то есть, не годитсЯ. ‘оцреализм -
сплав. Љакой дурак ему это поручает?
     „иректор посмотрел на менЯ, засмеЯлсЯ и махнул рукой.
     - ‚от сколько Я тебЯ знаю, всегда ты такой! ‚се плохо  пишут,  один  ты
хорошо. Ќу, прЯмо Њирошников. ‚се ему плохо. ќх, брат...
     - ќто какой же Њирошников? - вспоминаЯ что-то очень смутно, спросил Я.
     - Ђ что, не помнишь разве? - прищурилсЯ директор. - ’вой друг, там  же,
где ты, был. „а!  ‚едь  он  говорит,  что  вы  встречались!  —то-то  вы  там
наговорили лишнего, вас блатные за это  лупить  собирались,  он  тебЯ  вроде
отстоЯл. —то, было такое?
     - ѓосподи, Ѓоже мой, - сказал Я. - ’ак он жив?  „иректор  посмотрел  на
менЯ.
     - Ђх, значит, помнишь!  †ив,  жив.  -  Ћн  чему-то  засмеЯлсЯ.  -  †ив,
курилка! Ђ знаешь что, зайдем к нему сейчас, он тут за  парком.  €  квартиру
ему как раз дали в бывшем архиерейском подворье. †ена у него  умерла,  дочка
замуж вышла, живет теперь холостЯком! „авай зайдем. ’ам у него... Љак раз он
сейчас не спит. - Ћн взЯл шлЯпу. - Ќу,  пошли,  что  ли?  Љ  обеду  как  раз
вернемсЯ.
     € мы пошли.
     џ давно обратил внимание на то, что все старые монастырские, церковные,
архиерейские, семинарские, скитские, просто поповские дома обЯзательно имеют
что-то общее. ‚се они приземистые, вросшие в землю, невысокие,  округлые,  у
всех у них слепые белые стены, широкий двор, а во дворе  много  пристроек  и
служб - конюшни, голубЯтни, амбары. Џотолки в этих домах низкие,  крыльцо  с
огромными ступенЯми, а где-то в доме обЯзательно есть шаткаЯ, узкаЯ, певучаЯ
лестница на подловку, а там темнота, узкие полоски  света,  и  пахнет  всюду
Яблоками. € подвалы в таких домах есть  обЯзательно,  и  дверцы  в  подвалах
железные, а замки огромные и скуластые, как  бульдожьи  морды.  €  растут  в
подворьЯх  таких  домов  тихие  мечтательные   сады   с   большими   кустами
чернолистной сирени, с нежными черемухами на задах, с грачами на  ветлах.  ‚
палисадниках над  скамеечкой  печально  шуршат  розовые  мальвы  с  высокими
колючими стеблЯми, и по ним парами ползают черно-красные солдатики. ‚се  так
оказалось и в доме Њирошникова. Њы  прошли  через  залитый  солнцем  двор  и
поднЯлись  по  белым  церковным  ступенЯм  на  крыльцо.   Џеред   дверью   с
металлической дощечкой висела железнаЯ груша.  „иректор  дернул  ее  дважды.
Ћтворили нам не сразу, произошла какаЯ-то заминка. ™елкнул запор, и Я увидел
в образовавшейсЯ щели крупную круглую женщину в сарафане, с  голыми  сочными
руками и шеей, красной от загара. € только что директор что-то  сказал,  как
она радостно воскликнула:
     - ‚ходите, входите, пожалуйста, он как раз проснулсЯ. Ђ Я вас что-то не
узнала, богатым будете.
     - “, ты моЯ радость! - сказал директор нежно. -  ‚от  где  настоЯщее-то
богатство! - € он звонко чмокнул ее в Ямочку у шеи.
     Њы прошли узкий коридор  и  остановились  перед  большой  белой  слепой
дверью, на ней была дощечка. „иректор стукнул и ткнул ногой, дверь распахну-
лась, мы вошли в комнату. Ќа окнах висели  занавески,  и  с  улицы  они  мне
показались очень темными. Џахло каким-то сладким лекарством. Ќа узком диване
под клетчатым пледом лежал длинный  человек,  около  него  на  стуле  стоЯла
баночка с серой мазью. Љогда мы вошли, человек медленно поднЯлсЯ и сел. Ћдна
нога голаЯ  до  колена.  "‘тепан!"  -  сказал  он  радостно.  Ћни  обнЯлись.
Џроизошел быстрый односложный разговор, короткий, как  обмен  паролЯми  ("Ќу
как?" - "„а все так!" - "Ђ она?" - "„а видишь: тут она!" - "Ќу и  все!").  Ђ
потом директор сказал:
     - ‚от, Њихаил „митриевич, привел к тебе дружка. “знаешь каторжника?
     - ‘адитесь, - предложил хозЯин твердо, суховато, но приветливо.  -  ‚от
снимите это притиранье и садитесь.
     џ  посмотрел  на  хозЯина  дома:  у  него  было  белое   лицо,   Ясные,
медлительные,  пристальные  глаза  с  темными  подглазьЯми.  Ќо  в  общем-то
преобладало в нем что-то округленное, спокойное.
     - Ќу, узнали друг друга? - спросил нас  директор.  џ  бы,  конечно,  не
узнал его, тот был совсем другой: затаенный, взрывчатый, взметанный.  ‚ообще
в  том  преобладал  острый  угол,  в  этом  же  все   образовывали   мЯгкие,
закругленные линии, овалы.
     - Ђ Я вот сразу узнал, - сказал хозЯин. - ‚ы молодец, хорошо выглЯдите.
     Ќе  выглЯдел  Я  хорошо.  Џопросту  очень  скверно  выглЯдел.  џ  тогда
переживал очень неровное, нервное, болезненное времЯ. ‘разу сказывалось все:
долгаЯ отвычка от общества, никудышные нервы,  непонимание  многого  такого,
что другим уже было совершенно Ясно. ‚ жизнь  Я  врастал  трудно,  медленно,
делал глупости,  досаждал  себе  и  другим.  Ќачалась  тЯжелаЯ,  бесплоднаЯ,
бесконечнаЯ историЯ, где все было обречено с самого начала, а Я все  не  мог
ничего придумать. ‚ общем, за год свободы Я потерЯл килограмма четыре.
     - Њолодцом, молодцом вы выглЯдите, - похвалил менЯ хозЯин. -  Џосвежел,
порозовел, помолодел, успокоилсЯ! —то, давно оттуда? - подмигнул он  мне.  џ
ответил, что давно, да не оттуда, в последнее времЯ менЯ забросило совсем  к
черту на кулички - к самым берегам Ђмерики.
     - Ђ-а! - кивнул  он  головой.  -  Џонимаю,  понимаю!  (‚о  времЯ  этого
разговора вдруг в дверЯх поЯвилась опЯть  та  же  женщина,  и  между  ней  и
хозЯином  произошел  почти  молниеносный  немой  разговор,  обмен  какими-то
мелкими жестами, кивками. †енщина убежала и  зазвенела  посудой  в  соседней
комнате.) „а, да...  много,  значит,  вам  пришлось  пережить,  -  продолжал
хозЯин, - много! Ђ Я уж пЯтый год как здесь. ‚от  видите,  комнату  получил,
пенсиЯ хорошаЯ идет - вот он помог! ‘пасибо! - Ћн кивнул на директора.  -  ‚
общем, живу по-стариковски.
     - Њемуары пишет, - подмигнул директор.
     - Ђ как же? - строго улыбнулсЯ хозЯин. -  „олжен  же  Я  сказать  слово
молодому поколению. Ђ вы как, все по-прежнему?
     џ сказал, что нет, не выходит по-прежнему, и сейчас же  осексЯ.  Ќо  он
смотрел на менЯ такими Ясными, пристальными глазами,  так  улыбалсЯ,  что  Я
неожиданно окончил:
     - ‚ жизнь вот не войду.
     - Ђга! - кивнул он серьезно. - „уша чего-то не понимает и не принимает,
правда? Ћторвалась она у вас там, вот и мечетсЯ по телу.
     - „а, - сказал Я, - пожалуй, так. Ќе оторвалась, а...
     - Ќу, что ж, - развел он руками, - это хорошо, душа  по  своей  природе
христианка - сказал ’ертуллиан.
     Ћт неожиданности Я чуть не поперхнулсЯ. Ђ он посмотрел на менЯ и сказал
без улыбки:
     - Ќо вы до этого еще не дошли, кажетсЯ?
     - „о чего - до этого? - пробормотал Я.
     - Ђ вот до познаниЯ истины. - Ћн встал. - „о познаниЯ того, что раз  ни
одна наука и ни одна философскаЯ система никогда  не  может  ни  решить,  ни
помирить нас с вопросом вопросов, то есть со  смертью,  то  все  оно  пустое
сопрЯженье слов, декламациЯ и агитациЯ. € стоит человек  таким  же  голым  и
несчастным, как и был полмиллиона лет тому назад.  ’олько  вместо  дубины  у
него атом.
     - ‡дорово, - сказал Я. - Ћчень здорово!
     - „а нет, поговори, поговори с ним, - засмеЯлсЯ директор, - он тебе все
расскажет. Ќаука не разрешила, а у него и смерть, и жизнь - все вот  тут,  в
ладошке.
     - ‚от видите: он смеетсЯ, -  кивнул  головой  Њирошников.  -  Ђ  потому
смеетсЯ, что сказать-то ему нечего. Ќу, объЯсни мне, пожалуйста, ты, слепой,
упрЯмый человек, как твоЯ наука решила вопрос о смысле существованиЯ. ‚опрос
о смерти. ’олько без трескучих слов, так, по-человечески.
     „иректор пожал плечами.
     - Ђ чего же тут решать. Џоживем-поживем - и в Ящик!
     - Ђ зачем так?
     - „а другим надо место освобождать. Ќичего умнее не  придумаешь.  Ќу  а
религиЯ как твоЯ решает?
     - Ђ религии решать нечего, она всегда знала, что смерть -  фикциЯ,  это
чисто человеческое трехмерное представление. ‚верху-то ее  нет,  как  нет  и
времени и, значит, всего преходЯщего. € длЯ тех, кто умеет смотреть  наверх,
ее тоже нет. Џонимаешь? Ќо это хоть и просто, а не всем дано. Ќе  посмотреть
свинье на небо, - говорит твой дед.
     џ поглЯдел на директора.  Ћн  смотрел  на  менЯ,  откровенно  и  широко
улыбаЯсь, его забавлЯло мое недоумение.
     - Ђ что вы на него глЯдите? - сказал хозЯин. - Ќа него глЯдеть  нечего,
он не был ни в моей, ни в вашей шкуре. …му не понЯть.
     - Ќет, - сказал директор. - € в худшей шкуре был, а  не  пойму,  потому
что никогда никаким богам не молилсЯ и даже когда верил в  кое-какого  Ѓога,
то и тогда лоб перед ним расшибал не больно. ‡нал меру.
     - ‚от, - сказал хозЯин, - вот и в этом дело. ’ы не расшибал. ‡нал меру!
„уша у него не воспринимающаЯ, как вот это стекло. ‚се солнце проходит через
него, а оно холодное. Ќечем его стеклу задержать, оставить хоть  частицу  от
солнца себе. ‘теклЯннаЯ душа у тебЯ, ‘тепан.
     - Џослушание на себЯ какое-то принЯл, - сказал мне директор,  киваЯ  на
хозЯина. - Ѓорода к нему бегает, не поп, а  шут  его  знает  кто  такой.  Ќо
шустрый, дьЯвол! —то ж тут поделаешь. ‚ерь! Ќе  агитирую.  Ѓил  поклоны  без
памЯти одному Ѓогу земному, он тебЯ обманул, а ты человек расчетливый,  себе
на уме. ђаз обманул, другой раз не поверишь. —то ж? €ди  дальше,  в  звезды.
Ќадо ж тебе на кого-то оперетьсЯ. - Ћн вдруг улыбнулсЯ. - ‘мерти боишьсЯ ты,
товарищ Њирошников, вот в чем все дело.  Џеред  ней  хвост  поджал.  ЃоишьсЯ
ведь?


        €‘’Ћђ€џ Ќ…Њ…–ЉЋѓЋ ЉЋЌ‘“‹Ђ

     ‚ годы войны мне  пришлось  побывать  на  лесозаготовках  где-то  очень
далеко, в районах  ‚осточной  ‘ибири.  ‚  моей  бригаде  было  много  людей,
попавших сюда разными путЯми  войны  и  мира,  были  тут  и  так  называемые
гражданские пленные, и беженцы, и просто отбывавшие трудовую повинность. ‚от
тут Я и встретил обоих героев  всех  тех  историй,  о  которых  хочу  сейчас
рассказать. ‘начала о первом.
     …сли вы помните, бригадир "ѓорного гиганта" Џотапов считал, что все  12
человек, которые  с  ним  были  призваны  в  армию  в  14-м  году,  погибли.
Ћказалось, что в отношении по крайней мере одного - он ошибсЯ. Ћдин  человек
уцелел. Ћн попал в плен, был вывезен в ѓерманию, работал два года батраком у
бауэра,  потом,  после  заключениЯ  мира,  устроилсЯ  на   железную   дорогу
смазчиком. ’ам женилсЯ на  вдове  начальника  станции,  переехал  в  Ѓерлин,
открыл салон длЯ чистки одежды. „ело пошло. ђодилсЯ сын, кончил школу, пошел
в немецкую армию, и таким образом Ѓелецкий - так звали  этого  уцелевшего  -
приобрел немецкое гражданство.  —еловеком  Ѓелецкий  был  очень  неприЯтным,
мелочным, клЯузным, скандальным, и поэтому мы его фамилию всегда произносили
несколько иначе. Ћн так к этому привык, что отзывалсЯ. Ђ  лицо  у  Ѓелецкого
было интеллигентное, сухое, с длинными складками на щеках и у рта. Ћн  любил
рассказывать о своей жизни в ѓермании и говорил тогда складно и хорошо.  ‚от
два из его рассказов Я здесь и передаю. Љонечно, воспроизвести полностью  их
невозможно. ‚се дело в интонациЯх, жестах и в том великом наплевательстве на
все, в том числе и на слушателей, с которым Ѓелецкий  все  это  рассказывал.
ЏерваЯ историЯ никакого отношениЯ к моей повести не имеет, но Я  ее  передаю
все равно. “ж больно она хороша.
     „екорациЯ все та же, барак, нары. ‚ыходной  день,  никто  не  пошел  на
работу. Ѓелецкий с утра о чем-то думает. Џотом подходит  ко  мне,  деликатно
подсаживаетсЯ на самый кончик нар и спрашивает:
     - ‘лушайте, а был в ѓермании такой профессор - ќпштейн?
     џ пожимаю плечами: наверное, не один даже. Ћн думает и соглашаетсЯ.
     - Ќе один, не один, правильно. “ нас  и  аптека  рЯдом  была.  "Њагистр
фармации ќпштейн". џ там пурген покупал. ‚плоть до разгрома  они  торговали.
Џравильно, правильно!
     - „о какого разгрома?
     - Ќу, до их разгрома, до того, как подошла ликвидациЯ  их  расы.  ’огда
синагоги жгли, стекла били, значит, намек делали: убирайтесь, покуда целы! €
много их тогда что-то убегло! ‚ещи ни за что шли!  Њечтательно:  Ђ  какую  Я
тогда обстановку однажды отхватил! „аром! ‚сЯ из красного  дерева  -  горит!
’олько письменный стол - мореный дуб! ЋпЯть думает. Ќу, только  это  не  тот
ќпштейн, нет! ’от какую-то особую штуку выдумал. Џо-русски  она...  вот  два
слова... два слова!.. „ай, Ѓог, памЯти! ’рет переносицу и вдруг радостно:
     - "Ћтносительно чего?" —то, есть такаЯ?
     - ’ак ведь это Ђльберт ќйнштейн, - говорю Я. - ’еориЯ  относительности,
одна из самых великих теорий в мире.
     Ћн улыбаетсЯ - его не проведешь.
     - ‚еликаЯ! Џотому она  и  великаЯ,  что  ќпштейн  изобрел.  “  них  все
великое. Љакой-нибудь доктор или кантор -  он  доброго  слова  не  стоит,  а
спросишь о нем у другого евреЯ, так тот и глаза  закатит:  "“-у,  это  такаЯ
голова, знаете, какаЯ это  голова?"  Ђ  что  знать-то?  что?  ѓолова  как  у
куренка, и смотреть нечего. - Ћн смеетсЯ. - Ќу, ей-Ѓогу, правда.  џ  их  вот
так знаю! Ђ вот как вы сказали  насчет  этого  ќпштейна-то?  —то  он  открыл
такое?.. Ћтносительно чего? ’ак относительно чего же оно? Ђ?
     € смотрит на менЯ, лукаво сощурившись.
     - Ќу, это так не объЯснишь, - говорю Я. - € долго, и трудно, да Я и сам
не все понимаю.
     - Ђ говорите - великое! - усмехаетсЯ он. - Ќе  понимаете,  а  говорите.
‚от они на том и живут, что никто ничего не  понимает.  ‚идел  Я  раз  этого
ќпштейна. „ействительно, скажу вам, "относительно чего".
     џ прошу:
     - ђасскажите. ќто интересно.
     Ћн польщен, но пренебрежительно усмехаетсЯ.
     - Ђ у менЯ все рассказы интересные. ќто не то, что здешнЯЯ баланда. ’ак
вот, принесла нам его жена платье.  Ќу,  платье,  верно,  стильное.  ’ут  уж
ничего не скажу: файдешин, стального цвета, без рукавов, с бутоном на груди.
’ак они на него красное вино опрокинули. Ќу и испортили, конечно.  ’ам  ведь
вино не то, что здесь. ЌастоЯщее, виноградное, им  капнешь,  так  стирай  до
дыр, не отойдет. ’олько Я могу помочь. Ќу вот, принесла она  его  и  просит,
чтоб к Ќовому году оно было новенькое.  Ђ  за  границей  хочешь  скорости  -
плати. ќто же  …вропа,  Ѓерлин.  ’ам  все  роды  услуг  есть!  ‚се!  џ  свои
прейскуранты там каждый год новые выпускал - особаЯ книжечка. Ђ на обложке -
мой салон и Я стою возле двери, шлЯпу приподнЯл и показываю рукой  на  вход:
"Њилости прошу, заходите, заходите". ’ам ведь все так - никакого хамства.  џ
вот к этому ќпштейну хожу в аптеку полгода или год, покупаю облатки. ‡начит,
Я уже постоЯнный покупатель. € как Ќовый год, он мне премию - коробку  духов
и визитную карточку. "Ѓудьте любезны, передайте с нашим поздравлением  вашей
супруге". ‚от как там! Љультура! ѓерманиЯ! ’ам хамства этого не увидишь!
     - Ђ как же вы его магазин-то громили? - спрашиваю Я.
     Ћн фыркает:
     - ‚от сравнил. ќто совсем другое дело. ќто по приказу делаетсЯ.  Ђ  раз
приказ есть, значит, ты ни при чем! Ђ так Я разве пошел бы? —то  Я,  бандит,
что ли? •улиган? пана? Ќет, нет, вы с  этим,  пожалуйста,  не  спорьте,  не
люблю Я, когда зрЯ спорЯт. Ќадо знать, а потом спорить. ’ам чтоб,  например,
мат услышать... „а что вы?.. Ђ вот здесь захожу Я в столовую  утром,  а  там
раздавалыцик, мальчишка, соплЯк, и он мне, старому человеку...
     - „а вы говорите, говорите про ќйнштейна...
     - Љак же Я буду говорить, когда вы все  времЯ  перебиваете...  ‚от  там
этой манеры, чтобы перебивать, тоже нет. ’ам ты говоришь, а тебЯ  слушают  и
только. "џ! џ!  џ!  џволь!  Њаннхер!"  (Џо-немецки  он  говорит  скверно,  с
акцентом, грамматики не знал, так, болван, и не научилсЯ ничему за  тридцать
лет жизни в …вропе.) ’ак, значит,  вот  мы  это  платье  в  срочном  порЯдке
вычистили, отгладили, уложили в  пакет,  и  жена  говорит  мне:  "€оганн  (а
по-немецки Я €оганн потому, что хотЯ Я €ван, но там  это  слово  не  то  что
ругательное, а нехорошее, вроде как у нас ”риц), завтра день  воскресный,  -
говорит жена, - ты отнес бы сам платье профессору". Ђ мне, понимаете, что-то
в голову вошло, Я подумал, что она мне про того профессора, который раз менЯ
насчет сына вызывал. Ђх, да, да, это,  значит,  до  Ђдольфа  было!  „а,  да,
совершенно верно. „а, да! Џотом всех этих  ќпштейнов  из  гимназии  вот  как
повыбрасывали! —тоб они голову зрЯ ребЯтам не забивали. Ќу а тогда  они  еще
жили! ’ак вот, мой ђоберт чем-то их профессору не понравилсЯ. Ќу, что-то  он
там в физическом кабинете сотворил, кажетсЯ, мел  в  кислоту  насыпал,  вонь
пошла. Ќу, вот менЯ и вызывали. ‚ ѓермании насчет этого  -  о-очень  строго!
Ћчень! ’ам хулиганьЯ не любЯт. Љак что, так сразу вон!
     - Ђ твой сын, значит, не хулиган? - спросил кто-то с соседней нары.
     - Ђ мой сын, значит, не хулиган, - холодно отрезал Ѓелецкий. - Ђ вы  не
перебивайте, пожалуйста, Я вот им рассказываю, они  интересуютсЯ.  ’ак  вот,
думаю, схожу к профессору на дом, поговорю с ним. ‚зЯл платье, уложил его  в
особый пакет (а у менЯ особые пакеты были, чтоб платье не мЯлось, и на  них:
"—истите вашу одежду только в таком-то салоне". “ менЯ разные пакеты были  -
и красные, и синие, и кремовые). ’ак вот, взЯл  Я  этот  пакет  и  пошел  по
адресу. Џоднимаюсь по лестнице - звоню. Љо мне эта  фрау  выходит.  "Ќеужели
уже готово, как это хорошо!" ’акаЯ красиваЯ была женщина, деликатнаЯ, только
всЯ седаЯ и что-то не из евреев, кажетсЯ, а может быть... Ќу, кажетсЯ,  нет.
"Џройдемте, пожалуйста, в комнату".  Џроходим.  Ћткрыл  Я  пакет,  аккуратно
вынул платье обеими руками, положил на стол:  "‚от,  пожалуйста,  где  пЯтно
было, ищите!" Ћна так и ахнула: "Ђх, как же вы  так  сделали?  Ђ  Я  уже  не
надеЯлась, а муж мне говорит: "Џеред маслЯным и винным  пЯтном  человеческий
разум бессилен. ќто его свыше!"
     Ћн довольно хохотнул.
     - "‘выше"! €диот! “ менЯ ничего не свыше, а все как раз. - ‘хватила она
платье: "Ћдну минуточку!" - ив  другую  комнату.  €  выходит  с  этим  самым
ќпштейном. ’ут Я на него посмотрел, - он засмеЯлсЯ.  -  „осыта  насмотрелсЯ.
„а, ќпштейн!
     Ќа мне костюм, пальто, шлЯпа, тросточка,  прЯмо  хоть  в  кирху  или  в
ресторан. Ђ он стоит передо мной в  туфлЯх  на  босу  ногу,  штаны  какие-то
невероЯтные, волосы как у рабина, и стоит и  улыбаетсЯ  мне.  "Ћчень,  очень
благодарен, мне вашу фирму порекомендовали как лучшую,  очень  рад,  что  не
ошибсЯ. ђаздевайтесь, пожалуйста,  проходите".  €  что-то  ей  буркнул  еще,
повернулсЯ, свиньЯ, показал зад и вышел. Ќу а вот  фрау  видит,  какой  Я  и
какой он, ей, конечно, неудобно, она мне: "Џожалуйста, проходите в  комнату,
выпьем чашечку кофе". Ћна-то, конечно, все приличиЯ соблюла. Ќе хотел  Я  ни
пить, ни есть. Ќо, однако, из порЯдочности пошел.  Ћна  менЯ  усадила,  кофе
налила,  ликеру  подлила,  бисквит  положила,  сама   села   напротив,   все
по-культурному. ‚от сижу Я, пью кофе с  ложечки  и  спрашиваю:  "Ђ  скажите,
пожалуйста, в какой гимназии герр профессор работает?" Ђ она говорит: "Ђ  он
не работает, он ученый". - "Ђх, так, - говорю, -  значит,  он  при  академии
состоит?" - "Ќет, - говорит, - сам по себе". Ќу, что ж? џ у  них  в  гостЯх.
Ћна хозЯйка, что Я могу ей ответить? •отЯ понимаю, что заливает она мне,  но
молчу .‚от  вам  Я  объЯснЯю:  там  ученый  всегда  при  гимназии,  или  при
университете, или при академии состоит. Ђ так, чтоб нигде - так  этого  нет.
Љто ж ему деньги будет платить? Ќе государство же! ’ам хозрасчет полный.  Ћн
подумал.
     - Ќу, правда, там еще патенты есть: вот, скажем, изобрел ты краску  длЯ
волос или карандаш от пЯтен, сейчас выправлЯешь аттестат такой  -  патент  -
изобретение твое, и кто хочет пользоватьсЯ, тот тебе плати. Ќу,  так  вы  же
договариваетесь сколько. "‡начит, -  спрашиваю,  -  господин  профессор  при
своей лаболатории состоит?" -  "€демте,  -  говорит,  -  Я  вам  покажу  его
лаболаторию".  ЏоднЯлись  по  лесенке  на  второй  этаж,  вошли  в  какую-то
комнатку: "‚от, - говорит она, - его лаболаториЯ". Ќу,  взглЯнул  Я  на  эту
лаболаторию - и все понЯл. „а!
     “же несколько человек слушали рассказ Ѓелецкого, две головы свесились с
верхних нар, несколько человек переползло с  соседних  лежанок  и  еще  трое
стоЯло перед нарами. ђассказчик окинул всех  довольным  взглЯдом,  вынул  из
кармана кисет, высыпал  на  ладонь  махорку  и  закурил.  ‚се  это  красиво,
выразительно, отчетливо. Ћн понимал, что он в центре вниманиЯ.
     - „а, посмотрел Я лаболаторию! Ќу,  лаболаториЯ!  ’а  лаболаториЯ!  Ќу,
ничего нет! Џусто! Ђ мне  в  разных  лаболаториЯх  приходилось  бывать.  ’ак
войдешь - там банки, склЯнки, кислота, зола,  горелка  горит,  шумит,  серой
вонЯет. Ќу а тут один столик - и ни книжки,  ни  бумажки,  ни  чернилки,  ни
карандашика, ну ровно ничего, одна лампа! - Ћн помолчал, подумал, покурил. -
Ќу, абажур, правда, хороший, особенный, чтоб в глаза свет не бил. "‚от  тут,
- говорит фрау, - за этим столиком он сидит и целую ночь думает". •отел Я ее
спросить, над чем же он тут думает, когда ничего нет,  но  воздержалсЯ.  ’ам
правило: в гости пришел, что тебе  ни  заливают,  ты  ничего  не  спрашивай,
понЯл, не понЯл, а говори - понЯл. "‘пасибо, - говорю, - фрау, теперь Я  все
понЯл". Ќу, пришли мы обратно  в  столовую,  допили  кофе,  отдала  она  мне
деньги.
     - Џрибавила? - жадно спросил кто-то.
     - Ћтдала она мне деньги, - жестко продолжал Ѓелецкий. - Џришел Я домой,
разделсЯ, вешаю костюм на вешалку, а  жена  спрашивает:  "Ќу,  как?"  -  "„а
никак, - отвечаю, - никакого касательства к нашему ђоберту он не  имеет".  Ђ
жена у менЯ глуповатаЯ, старше менЯ немного. "Ќу как же, -  говорит,  -  как
же? ’ак все его хвалЯт, он какое-то изобретение  сделал  большое".  џ  опЯть
ничего не возразил. Ћна не знает, Я не знаю, что ж тут толковать? Ќу, потом,
вскорости, приходит ко мне один  знакомый  -  газетчик,  из  наших  казаков,
спрашивает:
     "Џравда, вы с ќпштейном кофе пили?"  -  "Џравда,  -  говорю,  -  был  с
визитом и кофе пил". ’от сразу ручку вытащил, стал писать. "Ћ чем  же  он  с
вами говорил?" - "Њногое говорил - обещал, что всех знакомых будет  посылать
ко мне". - "Ћ! - говорит газетчик, - это вам счастье.  -  Џопросите  у  него
письмо об этом, его все газеты перепечатают, ведь он  мировой  человек,  его
Ђмерика знает". Џотом Я еще несколько человек  спрашивал,  все  подтвердили:
да, длЯ рекламы его письмо было бы первое дело.
     Ћн помолчал, подумал и заключил:
     - Ќу вот, так Я и видел этого знаменитого ќпштейна.
     - Ќу что ж, - спросил Я. - „ал он вам письмо? Ћн улыбнулсЯ.
     - Ќет,  не  стал  Я  свЯзыватьсЯ,  посомневалсЯ  что-то.  Ќу  а  потом,
вскорости как Ђдольф пришел, он и тиканул куда-то, верно, кажетсЯ, в Ђмерику
Ђ потом раз приносит мне сын альбом "…вреи смотрЯт на тебЯ" и спрашивает: "‘
этим ты кофе пил?" Џосмотрел Я  -  ну,  самый  он,  только  фуфайка  другаЯ,
шерстЯнаЯ, смотрит, улыбаетсЯ, шевелюра, как  у  рабина.  Ђ  внизу  надпись:
"ќпштейн, фальшивый ученый, враг германского народа, еще  не  повешен".  Ќу,
тогда Я понЯл, чем он за этим столиком занималсЯ. ђаз ‘оветы  его  хвалЯт  -
значит, все!
     Ќаступило короткое молчание.
     - ‹истовки он, что ли, печатал? - догадалсЯ кто-то.
     - ‘ведениЯ передавал! - крикнул второй. ‚се засмеЯлись. Ѓелецкий  полез
на нары, вынул из-под подушки брезентовый мешочек, достал оттуда  деревЯнную
ложку, пайку хлеба и методически разложил все это  перед  собой,  показываЯ,
что рассказ окончен. Ћн ждет обеда.
     - „урачье, - сказал он со спокойным презрением, - разве это рассказ?  џ
однажды с самим фон Џапеном в русской бане мылсЯ, из одного крана тазы с ним
наливали. ‚от это рассказ.
     ’ут в барак вбежал дневальный и весело крикнул:
     - естаЯ бригада! ‚ столовую!
     ‚  отношении  обеда  и  завтрака  чуткость  у  Ѓелецкого  всегда   была
исключительнаЯ. ’ут уж он никогда не ошибалсЯ - что правда, то правда!

        x x x

     ‚торой рассказ Ѓелецкого касаетсЯ алма-атинского удава.
     € тут надо сказать, что Я Ѓелецкому очень благодарен. Ѓез него мне бы в
этой истории ни за что бы не разобратьсЯ - уж больно причудливыми  зигзагами
и кругами они пошла по свету. “дав действительно был и оказалсЯ чем-то вроде
того знаменитого крокодила, который в годы первой  мировой  войны  сбежал  в
‘амаре  из  бродЯчего  зверинца.  ’огда  рассказывали,  что  несколько  дней
хлестали ливни и вода в бассейне, в котором плавал крокодил, вышла из краев.
Љрокодил вылез и  уполз  в  ‚олгу.  ‘лучилось  это  летом,  в  самый  разгар
купального сезона, и паника поднЯлась страшнаЯ. ЏлЯжи опустели. Ћ  крокодиле
трещали все газеты. Ћчевидцы его видели то  тут,  то  там.  Џомню,  какаЯ-то
тетка рассказывала: проходила она по берегу, а плЯж окружили конные жандармы
и никого не пускают. Ќесколько дней тому назад здесь видели крокодила, - и Я
верю: действительно там его видели. € Я его тоже видел. Џомню, мы купаемсЯ с
матерью,  и  вот  Я,  весь  трепеща,  ежась,  захожу  по  грудки  в  воду  и
останавливаюсь над туманной глубиной. ЉолыхаютсЯ  камни,  волнистый  светлый
песок, черно-зеленые ракушки в глубоких бороздах, а там, дальше  в  глубину,
на грани видимого и невидимого, в таинственном тумане встает что-то длинное,
зубчатое,  распластанное,  черное,  на  четырех  лапах,  -  ну,  точь-в-точь
притаившийсЯ крокодил. € Я тихо-тихо, задом отступаю к берегу и перехожу  на
другое место.  Ђ  матери  ничего  не  говорю  -  разве  взрослым  что-нибудь
докажешь.
     ‚от Я никогда бы ни в чем не разобралсЯ, если бы не Ѓелецкий.

        x x x

     ‚от теперь Я перехожу ко второму рассказу Ѓелецкого.
     „екорации все те же. ’олько вид у Ѓелецкого совершенно иной. Ћн чуть не
задыхаетсЯ от восторга:
     - ’ак вы, значит, из самого ‚ерного? -  спрашивает  он,  -  из  самого,
самого?! ‚от это здорово!
     Ќи разу не встречал землЯка! Ќа какой же улице жили? Ђ раньше как  она?
Ђ-а, ЉазначейскаЯ! Ђ в каком  месте?  ‚  парке,  у  Љазенного  сада!  Џротив
собора? Ќу, как же, отлично помню! ’ам у  менЯ  такой  роман-с  был!  Њожет,
слышали купца ахворостова? Ќу, конечно, как же не слышать -  свои  рЯды  на
всю ’орговую улицу, на •лебном рынке свои лабазы.  ’ак  вот,  дочка  у  него
была, ЉсениЯ. †ива ли, нет, не знаю, спросить-то не у  кого!  ‚едь  тридцать
пЯть лет! Ђх, Ѓоже мой! ’ридцать пЯть! - Ћн  смотрит  на  менЯ  подобревшими
глазами, лицо у него задумчивое и мечтательное... - Ќу, как же,  как  же,  -
продолжает он, - Я там каждую улочку помню. Ђ в горах вы были? —то есть  там
сейчас - сады или все уж срубили? Ђх, колхоз там! Ќу, раз колхоз, то... - Ћн
вздыхает и качает головой. - Ђ там раньше ведь сад Њоисеева был!  ‡наменитаЯ
торговлЯ на всю ђоссию! џблоки "апорт"! ‚ы  видели  когда-нибудь  верненский
"апорт"? џ тогда с отцом в ‘емипалатку по ’ашкентской аллее ходил, их возил!
‚о Яблоко было! ‚о! - Ћн  разводит  пригоршни,  показываЯ  что-то  округлое,
большое, с добрый фарфоровый  чайник  длЯ  кипЯтка.  -  „ва  фунта!  ’еперь,
конечно, такие только на вывесках увидишь. ќто кто ж  вам  рассказывал,  что
есть? Љак, сами видели? ’ак это в музее, в музее восковые. Ђх, сами срывали?
‘ дерева? (Џауза.) Ђ не агитируете, нет? (Џауза, вздох.) Ќу, что ж, Я  верю.
ђаз вы говорите, Я должен верить. џ всем верю. џ такой человек! ’ак, значит,
сохранились Яблочки! Ќу, ну! - € он великодушно кивает головой мне  и  моему
напарнику по нарам, дремучему старичку-лесовичку, который вылез из-под нар с
самого темного угла, сидит, слушает, смотрит на нас  загадочными  медвежьими
глазками и слегка позевывает.
     - ’олько как хотите, а наврЯд ли такие Яблоки сейчас  есть,  -  говорит
Ѓелецкий, - да, наврЯд. ’ут за каждым деревом уход особый  нужен.  џблоню-то
нужно укутывать, окуривать, окучивать.  Љто  в  колхозе-то  этим  заниматьсЯ
будет, кому больно нужно? ’ут особаЯ рука требуетсЯ  -  хозЯйскаЯ,  бережнаЯ
рука. Ќарод?! •м! Ќет, вы мне про этот народ не говорите! Ќарод! Ќу, вот  он
ваш народ, сидит, зевает. Ћн народ, а Я  хозЯин,  -  так  кто  больше  спину
наломает?! Ђ когда вы в последний раз там были? Ђ где? Ђ до щели  доходили?!
„о самой-самой?! ’ак это далеко, там  даже  и  у  Њоисеева  садов  не  было.
•олодно, высоко. ЌельзЯ! Ђ что вы там делали? Ђх, по истории ездили.  Ќу-ну,
понимаю, понимаю! “ нас в …вропе историю очень ценЯт, очень! ‚ Ѓерлине музей
специальный  есть,  там  в  одном  зале  целый  древний  дворец  привезли  и
построили, весь из плит. ‚идели в кино - "ЋдиссеЯ"? ’ак вот, в нем он жил. Ђ
кого вы знаете из местных верненских? ’ак, так, так! Ќу, это все приезжие, Я
таких и не слышал. Ќу, а вот ахворостовых, €нфаровых,  ѓанджу,  Ѓезугловых,
Џотаповых - вы не знали? Џро какого-то Џотапова из Ђлма-Ђты у нас  в  газете
писали, он там со змеем-удавом воевал. Ќе знаете это дело?
     џ не стал прерывать разговор на полуслове, попросил его рассказать, что
все это значит. Љто этот Џотапов, почему он воевал со змеем в  горах?  Љакой
змей? Љакие горы? Љак, то есть, воевал? Ђ Ѓелецкий  по-прежнему  смотрел  на
менЯ восторженными, помолодевшими глазами и улыбалсЯ.
     - Љакой Џотапов-то? - ответил он. - ’ам имЯ, отчество  не  указывалось.
‡нал Я одного - того звали €ван ‘еменович, но это не тот. ’от  с  фронта  не
вернулсЯ. Ќас с ним вместе призвали в 14-м году. ‚сем  по  20,  по  21  году
было, только мне - 25. ќх, парни были! џ вот на своего сына ђоберта смотрю -
хороший он, вежливый, деловой, да не такой, как мы.  Ќет,  не  такой,  кровь
немецкаЯ, жидкаЯ.
     "‚от тебе и нацизм!" - подумал Я и спросил:
     - ’ак, значит, вы в расовую теорию не верите? Ћн посмотрел на менЯ, как
на глупого, и скучно вздохнул.
     - Ђ что мне верить, - сказал он. - Љто Я  -  Ђдольф  или  ѓеринг?  џ  -
хозЯин,  глава  фирмы,  значит,  какой  закон  есть,   того   Я   и   должен
придерживатьсЯ. џ не хотел идти в болото, землю рыть.  “  менЯ  фирма,  сын,
жена. Њне это ни к чему. ‡начит, должен был Я исполнЯть закон. ‚от и все!
     Ћн с полминуты просидел неподвижно, хмурЯсь и не смотрЯ на менЯ.  Џотом
глаза его опЯть подобрели, и он улыбнулсЯ.
     - Ђ про змеЯ у нас много печатали и в газетах, а потом в журналах.  Ѓыл
такой богатеющий журнал, весь в красках, вроде  "‘олнца  ђоссии".  ЌазывалсЯ
"„и вохе", по-немецки - "ЌеделЯ". ’ак вот, в нем печатали: "‘бежал из города
‚ерного, теперь Ђлма-Ђта, удав и  скрываетсЯ  три  года  в  горах,  живет  в
каких-то потайных пещерах. Љолхозники боЯтсЯ Яблоки собирать (вот  почему  Я
сразу вам поверил, что там Яблоки еще остались). Љолхозный бригадир Џотапов,
- писали, - даже устраивал на него облаву артелью, да не поймали, в землю он
ушел". Ђ потом в "„и вохе" картинка была, на два  листа,  богатаЯ  такаЯ,  в
красках: ночь, звезды синие, тополЯ, горы и луна их  так  освещает,  а  удав
ползет по площади, мимо памЯтника ‘талину. ‘талин стоит так - руку держит, а
змей голову поднЯл на него и смотрит. ‚есь пЯтнистый, голова огромнаЯ. Ћчень
хорошо нарисовано. ’ам, знаете, как художники рисуют?! ‚се блестит! ‘ын  мне
специально принес этот журнал: "‚от, папа, посмотрите на свои родные места".
’ак Я эту картину велел перерисовать, повесил  в  рамке  в  приемной.  Љогда
клиенты приходили, они всегда прежде всего смотрели  на  эту  картину,  а  Я
выходил к ним в  фойе  и  рассказывал:  "‚от,  мол,  в  этом  городе  жил  и
действительно могу  подтвердить,  что  там  такие  вещи  случаютсЯ".  Њногие
интересовались.  Ћдин  профессор  по   зверЯм   специально   приходил   менЯ
расспрашивать - какой климат, далеко ли горы, ну и  все  такое.  Ђ  потом  Я
здесь одного немца встретил, он тогда в Ќовосибирске жил. Љонсулом был. ’оже
не маленький человек. Ћн мне рассказал,  что  всЯ  эта  историЯ  через  него
пришла к нам. Ћн там в ђоссии вырезки  собирал  и  в  ѓерманию  одному  лицу
посылал. Ђ тот и напечатал.
     Ќовосибирский консул - вот  он  где!  {"Љонсул"  кратко  упоминаетсЯ  в
романе  "•ранитель  древностей".  Ѓрату  бригадира   Џотапова   Џетру   ЌЉ‚„
инкриминировал свЯзь с этим консулом и отравление  по  его  приказу  запасов
зерна.} џ даже вздрогнул.
     - Љак же его взЯли? - спросил Я. - Ќовосибирского-то консула?  …го  что
ж, сразу не выпустили?
     - Ђ зачем он будет сидеть, дожидатьсЯ, чтобы не выпустили, - усмехнулсЯ
Ѓелецкий. - Ќет, он мужик головастый! Ћн еще за год  или  за  два  уехал  из
Њосквы.  Ћн  в  плен  попал,   где-то   на   Љубани   служил   хозЯйственным
представителем, там его ваши и  забрали.  ‘ейчас  он  в  лазарете  санитаром
числитсЯ, его доктор при себе держит, потому что он хорошо латынь знает. ‚от
будете в лазарете, встретитесь, спросите.  Ћн  вам  расскажет,  он  народный
человек, поговорить любит.

        x x x

     ‚ лазарет Я попал осенью того  же  года.  ’ам  мне  повезло.  џ  достал
толстую общую тетрадку и стал ее заполнЯть всЯкой всЯчиной. ‘ейчас она лежит
передо мной. —его только в ней нет! € рассказы, и стихи, и драмы из античной
истории, и  черновики  писем,  и  жалобы,  и  повести  из  жизни  фашистской
ѓермании. ‚от выдержки из одной повести Я и хочу  привести  здесь.  Љ  моему
рассказу они имеют самое прЯмое отношение. џ ничего не  изменЯл,  ничего  не
добавил, только выбросил кое-что. ‚ общем, это, конечно, не совсем то, что Я
услышал. Љое-что додумано и дожато, но читатель  уже  сам  разберет,  что  к
чему. ‘ейчас мне только  хочетсЯ  рассказать  о  непосредственном  источнике
всего этого - о Ќовосибирском консуле. џ его застал в больничной аптеке.  Ћн
сидел за столом в пустой докторской комнате и выписывал прописи  из  истории
болезни на отдельную бумажку - пирамидон, дигиталис, аспирин,  еще  какие-то
калики-моргалики, как мы их называли. Њне он  понравилсЯ  сразу  -  высокий,
полный человек с молодым румЯным лицом (впрочем, не румЯнец, а так, прожилки
на щеках тоненькие, как коралловые  ветки),  небольшими  гладкими  волосами,
спокойный и приветливый. Ћдет он был чисто - в аккуратно залатанный  зеленый
военный мундир со споротыми нашивками. џ поздоровалсЯ с ним, назвал  себЯ  и
сказал, что мне хотелось бы от него узнать ту историю про удава.  Ћн  слушал
менЯ и писал, а потом поднЯл голову и улыбнулсЯ:
     - Ќеужели это сейчас может кого-нибудь интересовать, а?  -  спросил  он
удивленно. - “дав в горах. ќто после всего того, что произошло с миром. Ѓоже
мой! - Ћн покачал  головой,  вздохнул,  улыбнулсЯ  и  опЯть  наклонилсЯ  над
столом. - ‚прочем, если вас действительно интересует этот  курьез...  ’олько
извините, Я уж буду писать и говорить. Љто вас ко мне прислал-то?
     џ спросил, слышал ли он про Ѓелецкого.
     - Џро эту гестаповскую сволочь? - спросил он спокойно. - ‡начит, он еще
не сдох? ‡наю, знаю, да говорить о нем не хочетсЯ. ђасскажите лучше об  этом
феномене. —то у вас там было в действительности?
     - Ќаделал этот феномен у нас шума, - сказал Я и начал ему рассказывать.
Ћн слушал и писал.
     - „а, - сказал он, - вот он, идиотизм истории! Ќо ведь самое главное не
это, а, так сказать, в исторических выводах из всего  этого.  Ќо  вот  война
кончаетсЯ, и мы возвращаемсЯ к пенатам своим: вы - к себе, а Я - к себе. Ќу,
с вами вопрос Ясен. ‘ чего вы кончили, с того вы и начнете. Ђ вот что Я буду
делать? Ћткрою юридическую контору или опЯть сЯду на судейское кресло,  уеду
в Ђргентину консулом?
     Ќо, во-первых, уже не возьмут - оскандалилсЯ, а во-вторых,  слишком  уж
много повидал, и передумал, и нагрешил. ’акие, как Я, не судЯт, не обвинЯют,
не  представлЯют,  не  защищ