‚асилий ‘еменович ѓроссман. Ќа вечном покое

Ћцените этот текст:
‚асилий ‘еменович ѓроссман. Ќа вечном покое

----------------------------------------------------------------------------
Date: июнь 2002
€зд: ѓроссман ‚.‘. Ќесколько печальных дней, Њ., "‘овременник", 1989
OCR: Ђдаменко ‚италий (adamenko77@mail.ru)
----------------------------------------------------------------------------

Ќа вечном покое

ђЯдом с ‚аганьковским кладбищем подъездные пути белорусской дороги, из-за
стволов кладбищенских кленов видно, как проносЯтсЯ на ‚аршаву и Ѓерлин
поезда, сверкают стекла вагонов-ресторанов, стремЯтсЯ синие экспрессы
Њосква-Њинск, то и дело шипЯт электрички; дрожит землЯ от тЯжелых товарных
составов.
ђЯдом с кладбищем ‡венигородское шоссе - бегут легковушки, грузовые такси
с дачным скарбом. ђЯдом с кладбищем ‚аганьковский рынок. ‚ небе треск
вертолетов, в кладбищенском воздухе разноситсЯ четкий голос диспетчера,
командующего составлением поездов.
Ђ на кладбище вечный покой, вечный мир.
‚ воскресные, весенние дни трудно сесть на автобусы, идущие в сторону
‚аганьковского кладбища; пешие толпы движутсЯ от Џресненской заставы по
улице 1905 года мимо новостроек и деревЯнных развалюшек, мимо радиотехникума
и рундуков ‚аганьковского рынка. €дут люди с лопатами, лейками, пилами, с
ведерками краски, с малЯрными кистЯми, с авоськами, полными снеди, - началсЯ
период весеннего ремонта, окраски оград, устройства могильных цветников.
Ђ у кладбищенских ворот людские реки сливаютсЯ; живой ‚авилон мешает
новоселам въезжать на похоронных машинах в кладбищенскую ограду. Љак много
весеннего солнца, свежей, зелени, как много оживленных лиц, житейских
разговоров и как мало здесь печали. ’ак, по крайней мере, кажетсЯ.
Џахнет краской, стучат молотки, скрипЯт тачки и тележки, везущие песок,
дерн, цемент, - кладбище работает.
‹юди в сатиновых нарукавниках трудЯтсЯ старательно и упоенно, - некоторые
негромко напевают, некоторые перекликаютсЯ с соседЯми.
Њама красит папину оградку, а маленькаЯ дочка прыгает на одной ножке,
стараетсЯ обскакать могилку, не коснувшись второй ногой земли.
- Ќу, что за девочка, весь рукав в краске!
Ђ там уж пошабашили: ограда и памЯтник раскрашены дурацким золотом, на
скамеечке скатерка, люди закусывают, и, видимо, не только закусывают: голоса
уж очень оживленные, незамысловатые лица налились краской, вдруг раздаетсЯ
дружный хохот. ЋглЯнулись ли, спохватившись, на могилу? Ќет, не оглЯнулись.
Џокойник не обидитсЯ: доволен малЯрной работой.
•орошо потрудитьсЯ на свежем воздухе, посадить цветы, выдернуть побеги
ненужных растений, пронзивших могильную землю.
Људа пойти в воскресенье? ‚ зоопарк, в ‘окольники? Ќа кладбище приЯтней -
неторопливо поработаешь, подышишь свежим воздухом.
†изнь могуча, и она вторглась в кладбищенскую ограду, и кладбище
подчинилось, стало частью жизни.
†итейских волнений, страстей здесь не многим меньше, чем на службе, в
коммунальной квартире или на расположенном рЯдом рынке.
- Љонечно, наше ‚аганьковское не Ќоводевичье, но здесь тоже не последние
люди лежат - художник ‘уриков, составитель словарЯ „аль, профессор
’имирЯзев, …сенин... …сть и генералы, и старые большевики, Ѓауман, шутите, у
нас похоронен, ведь целый район столицы носит его имЯ... герой гражданской
войны легендарный начдив Љиквидзе тоже у нас. Ђ при царизме здесь не только
купцов, случалось, и архиреев хоронили.
’рудно получить место на ‚аганьковском кладбище, не легче, чем, приехав из
провинции, прописатьсЯ на постоЯнно в Њоскве.
€ доводы, которые приводЯт мужчине с темно-красным лицом, в кубанке и
сапогах, в кожанке на молнии, родственники покойников такие же, какие
выслушивают ежедневно работники паспортного отдела московской милиции.
- ’оварищ заведующий, ведь тут его старуха мать, старший брат, ну как же,
ну куда же ему в ‚острЯково.
€ заведующий отвечает так же, как отвечают в столичном паспортном отделе:
- Ќе могу. €мею специальное указание Њосковского ‘овета, понимаете - лимит
исчерпан, не всем же на ‚аганьковском, кому-то надо и в ‚острЯково ехать.
Ћсобенно строго было на ‚аганьковском перед ‚семирным фестивалем молодежи
в 1957 году. Џрошел слух, что верующие участники фестивалЯ побывают на
‚аганьковском, - работники кладбища с ног сбились, наводили порЯдок,
готовились к молодежному фестивалю.
„осталось особенно крепко в эти дни нищим, - поющим, согнутым, шепчущим,
трЯсущимсЯ, инвалидам ‚еликой Ћтечественной войны, слепцам, глупеньким... €х
прЯмо с ‚аганькова милициЯ вывозила машинами. €мелось спецуказание.
‚ кладбищенской конторе в эти дни посетителЯм говорили:
- Ћтбудем фестиваль, тогда приходите.
Ќо миновал фестиваль, и жизнь принарЯдившегосЯ кладбища вошла в обычную
колею.
€ снова у заведующего и его ближайших помощников просЯт:
- Њестечко бы...
Ќо что поделаешь - места на ‚аганьковском мало, а покойники "все прибуют
да прибуют". € никто не хочет в ‚острЯково.
‹юди убеждают, грозЯт, плачут.
Ћдни приносЯт справки, ходатайства от учреждений, от общественных
организаций - покойник незаменимый специалист, прекрасный общественник,
персональный пенсионер республиканского значениЯ, имеет военные заслуги,
дореволюционный партстаж.
„ругие норовЯт блатовать, мухлюют, и контора их разоблачает:
- ‚ы указали, что хотите ее захоронить рЯдом с мужем, а, оказываетсЯ, это
ее самый первый муж, она два раза после него замужем была. ‚се же надо
совесть иметь.
’ретьи ищут, кого бы задобрить взЯткой, богатой выпивкой. Ћдни хотЯт
сунуть начальству, другие стремЯтсЯ подмазать простых людей с лопатами.
—етвертые норовЯт захоронить человека с нахрапа, нахально, вот так же
въезжают без ордера в комнату, а потом долго, нудно добиваютсЯ жировки.
€меетсЯ указание - заброшенные могилы ликвидировать и на их месте
производить новые захоронениЯ. ‚от вокруг такого дела много страстей, ничуть
не меньше, чем вокруг жилой площади, на которой никак не угаснет одинокаЯ
старушечьЯ жизнь.
Ќо, наконец, разрешение на заброшенную могилу получено, - и бывает так,
что гроб становитсЯ на гроб, а под вторым оказываетсЯ третий. ‚от и лежат:
потерЯвший имЯ купец, беспощадный к буржуазии романтик-коммунар с красным
полуистлевшим бантом - тоже всеми забытый, кадровичка - зав. секретной
частью. Љто-то будет четвертым?
Џочему же любЯт многие люди ходить на кладбище?
Љонечно, дело тут не только в кладбищенской зелени и не в том, что приЯтно
сажать цветы, строгать и красить.
ќто причины боковые - поверхность, - а главнаЯ причина, как и большинство
главных причин, скрыта, она в глубине лежит.
...€змученные горем, бессонными ночами, часто невыносимыми угрызениЯми,
люди приезжают на кладбище, хлопочут о месте длЯ захоронениЯ.
•лопоты эти тЯжелы, унизительны. Њинутами возникает нехорошее чувство к
умершему - ему-то все равно, а Я, мы так страдали, не спали ночами, когда он
умирал. ‘колько раз бегали ночью в аптеку за подушками с кислородом, а
вызовы "неотложки", лекарства, фрукты. € не видно конца, человек умер, а
мучениЯ продолжаютсЯ.
Ђ на кладбище умные люди говорЯт:
- Ќе расстраивайтесь, все устроитсЯ, какие ни есть бюрократы, все равно
похоронЯт, еще не было такого случаЯ, чтобы не похоронили.
€ правда, похоронили.
€ вот в воспаленные горестные сердца, вместе со стуком земли о гробовую
крышку, входит светленьким лучиком чувство покоЯ и облегчениЯ. ‘хоронили...
Њаленькое, тоненькое чувство облегчениЯ и есть тот зародыш, из которого
развиваютсЯ новые отношениЯ - отношениЯ между живыми и мертвыми. ‚от из
этого тоненького лучика и рождаютсЯ оживленные толпы, идущие в ворота
кладбища, радостный труд по украшению, озеленению могил.
Љак же развиваетсЯ этот зародыш?
—тобы проследить за его развитием, понЯть, как раздирающаЯ вечнаЯ разлука
с близким человеком обращаетсЯ в милые кладбищенские радости, надо на времЯ
уйти с кладбища в город.
ЋтношениЯ близких людей редко бывают гласны, Явны, как бы одноэтажны,
линейны.
ќто зданиЯ с толстыми стенами, с глубокими подвалами, с темными жаркими
спаленками, с надстройками и пристроечками.
—то только не происходит в этих комнатухах, подвалах, коридорчиках и
чердаках. —его только не видели, не слышали бестелесные стены скрытых в
сердцах строений. € свет, и беспощадные упреки, и вечную жажду, и тошное
пресыщение, и правду, и бешеное желание избавитьсЯ, и многолетнюю мелочную
волынку, и счет на копейки, и страшную тайную ненависть, и драки, кровь,
кротость.
€ногда вдруг все содрогаютсЯ, услышав о сыне и невестке, убивших мать,
чтобы расширить свое жизненное пространство. „ве дочери с целью грабежа
повалили мать на кушетку, стали заливать ей в рот крутой кипЯток. ђабочий
выиграл по займу двадцать пЯть тысЯч рублей, побежал сообщить жене о великой
радости, а когда оба вбежали в дом, увидели - их трехлетнЯЯ девчонка сожгла,
обратила в пепел выигравшую облигацию; отец, с потемневшим от бешеного
отчаЯниЯ умом, схватил топор, отрубил ребенку кисти рук. ќто страшные и
редкие уродства, но ведь и уродства рождены жизнью.
Ђ иногда кажетсЯ, что тихие омуты жизни еще страшней.
„есЯтилетиЯми живут в одной комнате муж и жена, и десЯтилетиЯми он уходит
то днем, то вечером, то в выходной, то на ночь - у него втораЯ семьЯ. †ена
молчит, и муж молчит, но так тЯжел ее молчаливый укор, ее жалкаЯ улыбка, ее
попытки обманывать детей, знакомых, ее покорнаЯ забота о нем. €ногда ужас
охватывает его, но что он может сделать со своим сердцем, а там, где его
любовь, - тоже жалкаЯ, виноватаЯ и беспомощнаЯ улыбка, укор, счет на
копейки.
“ свекрови с невесткой хорошие отношениЯ, спокойные, ровные. ‘покойствие
основано на том, что старуха отдала молодым свою комнату, перебралась в
проходную, потом отдала свою кровать, спит на раскладушке, вытащила свои
вещи из шкафа и положила их в фанерный Ящик в коридоре, а шкаф отдала
невестке; невестка не любит цветов, от них тЯжелый воздух, и старуха
рассталась со своими многолетними агавами и фикусами; невестке сказали, что
от кошки у ‘веточки могут быть глисты, и пришлось старухе расстатьсЯ со
старым котом, таким старым, что ‘веточкин папа сам еще был маленьким
Ђндрюшей, когда в доме поЯвилсЯ этот кот. Ѓабушка его завернула в чистую
косынку и отвезла на пункт. ‘таруху особо мучительно терзало, что кот,
полный довериЯ к ней, спокойно дремал у нее на руках во времЯ своего
последнего путешествиЯ. ‘таруха молчит, и сын молчит. Ћна видит, что он
боитсЯ остатьсЯ с ней наедине, он видит ее беззащитность, а она понимает
жалкое бессилие своего сына и, примиренно киваЯ дрожащей белой головой,
часами слушает его торопливо угодливое, обращенное к жене: "Њилочка,
Њилочка, Њилочка..."
Ђ вот старик всю жизнь тЯнул семью, работал сверхурочно, брал за отпуск
денежную компенсацию, поддежуривал в праздники и в выходные дни за двойную
оплату, даже под Ќовый год, отказывалсЯ погулЯть с товарищами, выпить кружку
пива. "’ебе, видно, нужно больше всех", - говорили ему товарищи. "‘емьЯ", -
виновато отвечал он. € действительно, семьЯ была большаЯ, но все были сыты,
обуты, кончили институты, вышли в люди. ’еперь старика разбил паралич. Људа
только не писали сыновьЯ и дочери, ничего не помогло, не взЯли в больницу
парализованного хроника. ‚от дети кормЯт его с ложки, убирают постель,
выносЯт подкладное судно. Ћн неподвижен, лишилсЯ речи, но слух и зрение
сохранил, он видит лица и слышит разговоры своих детей. ‚нук спросил у
своего отца - старикова сына: "Џочему у дедушки все времЯ текут слезки из
глаз?" - "ѓлаза у него больные". ‘тарик беззвучно молит о смерти, а смерть
не идет.
‚ семье у рабочего единственный сынок - слабоумный. …му шестнадцать лет, а
он еще не умеет сам одетьсЯ, с трудом, невнЯтно произносит самые простые
слова и улыбаетсЯ весь день кроткой, тихой улыбкой. Љак страшно родителЯм, а
вдруг их безумное дитЯ переживет их. Људа он денетсЯ, их никому не нужный
‘ашенька? Ќо тут же они ужасаютсЯ от мысли, что от них навек уйдет это
слабое, жалкое создание, которое они любЯт особой, горькой и нежной любовью.
€ в то же времЯ они хотЯт его смерти - боЯтсЯ оставить его на этом свете
одного. € в то же времЯ они ужасаютсЯ этому желанию.
Ђ тут врачи сказали: рак желудка, метастазы. Ѓоже мой, боже, как страшно
она умирала, день и ночь она выла, металась, проклинала свою старшую сестру,
не отходившую от ее постели.
‚се это боль жизни, гроза. Ђ ведь в жизни не только гроза.
Ќо иногда кажетсЯ, что обычнаЯ будничнаЯ морока жизни, идущаЯ в труде,
любви, дружбе, так же тЯжела, как и гроза жизни.
‘емьЯ живет в спокойном довольстве, но сколько в жизни безысходного,
сложного, запутанного. Ћтца оскорблЯет практицизм детей - самодовольные
успехи сына, его свЯзи и знакомства с нужными и знатными людьми, его
безразличие к книге, природе, его рассуждениЯ о житейских выгодах и
невыгодах; сколько унижающего в разумном, рассчитанном замужестве дочери, в
добропорЯдочном мире советской аристократии, в который она вошла; как
по-животному проста, как банальна оказалась дочь в своей новой семье, в
своих квартирных, дачных, автомобильных делишках; а он-то называл ее в
детстве Ђленушкой, угадывал в ней неистовую совесть ‘офьи Џеровской. € вот
жена восхищена успехами сына, дочери. "’ы жизнь мне отравлЯл своим вздором,
а теперь Я вижу - наши дети живут, как все нормальные настоЯщие люди". € он
все видит, все понимает, и его жизнь зашла в тупик, и жить не хочетсЯ.
ЉакаЯ славнаЯ пара, оба работают в науке, водЯт машину, занимаютсЯ
альпинизмом, дружно, интересно живут.
Ћна доктор наук, он кандидат, в приглашении на кремлевский прием сказано -
"с супругом". Ћни смеЯлись, и друзьЯ смеЯлись. Џрезидент академии поздравил
ее телеграммой с днем рождениЯ, всюду, где они вместе, люди проЯвлЯют
интерес к ней, к нему интерес через нее. ‚ конце концов ее самоуверенность
стала его раздражать, она, видимо, убеждена, что он счастлив, живЯ с ней. Ћн
почувствовал себЯ оскорбленным, но, конечно, не поэтому он затеЯл роман с
милой девушкой, аспиранткой. Ћн действительно увлексЯ! †ена ничего не
замечала, была уверена в его преданности. Ќо, боже мой, что с ней творилось,
когда она прочла записку, забытую им. Љак она плакала, хотела отравитьсЯ
люминалом. € он плакал, просил прощениЯ, а она тут стала говорить: "ЏонЯла,
понЯла, Я дура, Я не стою твоего мизинца, ты важнее длЯ менЯ всего в жизни".
Ќу, конечно, она и теперь считала, что он не мог полюбить другую, что он
мстил ей за свое унижение. …е, видимо, больше всего мучила мысль, как это
он, ничем не замечательный, мог изменить такой женщине, как такаЯ, как она,
и так его любила! ‚ начале он растерЯлсЯ, каЯлсЯ, а потом в ее страдании
оказалось что-то дурное, оскорбительное длЯ него. Ќе видно хорошего впереди,
впереди та же безнадежнаЯ путаница.
“ нее второй муж, первый убит на войне. ђастет дочь от первого мужа. Ћтчим
к девочке враждебен. Џри ней он молчит. €дут годы, девочка стала взрослой,
вышла замуж, у нее ребенок. Ћтчим запрещает жене видетьсЯ с дочерью, внуком,
подозревает, что внука любЯт потому, что он похож на убитого деда; уезжаЯ,
он не говорит, когда вернетсЯ, чтобы застать жену врасплох - вдруг она
позвала к себе ночевать дочку с внуком. Ћн ревнует, мучитсЯ, мучит других. Ђ
сил все меньше, головы седые, и все так безысходно сложно.
Ќо снова можно сказать: не всегда же сложны, противоречивы отношениЯ. „а,
конечно. Ќо, боже мой, какаЯ безжалостнаЯ скука иногда гложет душу в
спокойной и Ясной семейной простоте.
‚от хозЯин, муж, отец. Ћн подходит к дому, и вот зашарпаннаЯ лестница,
отбитаЯ ступенька, полутьма коридора, пыльный запах старьЯ и запах жаренной
на подсолнечном масле трески, обмылочек на умывальнике, влажное, не
успевающее просохнуть полотенчико на гвоздике. Ћни обедают, программа обеда
неизменна, да все неизменно - и клеенка на столе, и тарелка со стертой
голубоватой каемой, и вилка со сходЯщимисЯ зубцами. Ћни никогда не ссорЯтсЯ
с женой, не лгут друг другу, согласно и одинаково смотрЯт на жизнь. Ќо,
боже, боже, как им скучно. Ћни часами молчат, говорить не хочетсЯ, да и о
чем говорить. €м скучно думать друг о друге, когда они разлучены, а когда
они выходЯт гулЯть, цветы на бульваре и облака на закате - все становитсЯ
невыносимо скучным оттого, что они идут рЯдом. € ночью скучно, проснувшись,
слышать рЯдом сонное бормотанье, посапывание.
"—то ты ел перед сном, ты ночью очень испортил воздух".
"„а ничего такого не ел".
"‚от и Я говорю, что ничего особенного".
Ђ может быть, вторжение вечной смерти все же легче, чем вечнаЯ скука?
€ вот могильный холм, женщина сажает кустики незабудок на могиле мужа.
’еперь-то он не уйдет к разлучнице. ‚се так спокойно. …е волнует - не лучше
ли посадить анютины глазки? Ћна простила, и это прощение возвышает ее.
ђЯдом молодые супруги любовно красЯт оградку. Ћни переговариваютсЯ со
вдовой, она уже знает и про то, что покойнаЯ старушка любила кошек и фикусы
и ничего не жалела длЯ сына и его милой жены. Џокой, простота, синее небо,
над могилой чистым голоском чирикает молодой воробей, его горлышко еще не
глотало морозного Январского воздуха. € нет больше безумных, горестных
старушечьих глаз.
€ нет плачущих глаз застывшего в параличе старика.
€ так спокоен холмик над умершим сумасшедшим мальчиком, кончилось
мучительное смЯтение его родителей, их страх. Ђнютины глазки, ромашки,
незабудки.
"Љак она мучилась, беднаЯ", - говорит о своей сестре пожилаЯ женщина.
Ћна оглЯдывает могилу, солнце проходит через молодую листву деревьев,
светло ложитсЯ на землю. ’ак тихо, и легки, и спокойны отношениЯ с умершими.
"Ђ немного попозже Я посажу настурции, они хорошо принимаютсЯ".
€ вот уже не стоит стена между любЯщими супругами, их любви не мешает
ревность, страх, неприЯзнь к ребенку от первого мужа, внуку, которого
отчаЯнно любит бабушка. "‘пи спокойно, незабвенный друг".
•орошо на кладбище. ‚се, что было запутано, мучительно, - стало легко.
Ѓлизкий человек живет здесь особой, хорошей, Ясной жизнью, и так милы
стали отношениЯ с ним.
Њуж, со скукой и томлением возвращавшийсЯ со службы домой, теперь полюбил
общество жены, его радость - ходить в выходной день на кладбище. Љак хороша
природа, сколько милых нетрудных хлопот, сколько приЯтных людей, постоЯнных
посетителей соседних могил. Ћн рассказывает о жене, он думает о ней.
‚споминать ее, думать о ней не скучно. €х отношениЯ обновились.
Љем сказано, что нет ничего прекрасней жизни, кто это уверил людей, что
смерть ужасна?
‚от идут с лопатами, пилами, с молотками, с малЯрными кистЯми толпы
строителей лучшей, новой жизни. €х глаза устремлены вперед. Љак тЯжел,
труден город, как светло кладбище.
Ѓыл ли исход, можно ли было уничтожить пропасть, что легла между отцом и
его ничтожными преуспевающими детьми? € вот уже нет этой пропасти. "‘пи
спокойно, наш дорогой учитель, отец, друг..."
„ети, работаЯ на могиле, разговаривают о своих делах, поездках, знакомых.
Ћн, отец, рЯдом, и так хорошо, спокойно с ним, и он уже не посмотрит
тоскливо, жалобно, стыдЯсь, как, бывало, смотрел.
†ивые толпы входЯт в ворота кладбища, город толкает их в спину. € когда
люди, полные отчаЯниЯ, изнеможениЯ, видЯт спокойную зелень могил, в которых
спЯт их мужьЯ, матери, отцы, жены, дети, в сердца входит надежда. ‹юди
строЯт новые, лучшие отношениЯ со своими близкими, строЯт новую, лучшую
жизнь, чем та, что истерзала их сердца.

Ќа многих памЯтниках выгравированы сведениЯ о покойном, об его ученом либо
воинском звании, должности, о партийном стаже.
„о 1917 года писалось о том, что усопший был купцом первой или второй
гильдии, действительным статским советником.
…сть и инаЯ категориЯ надписей, эти надписи говорЯт о тех чувствах, что
испытывают к усопшему близкие люди. ќти надписи иногда крайне пространны - в
стихах и в прозе. Ќадписи эти иногда невероЯтно смешны, глупы, пошлы и
чудовищно безграмотны, но это обстоЯтельство не имеет отношениЯ к сути дела.
‘уть в том, что надписи, обращенные к должности покойника, к его званию, и
надписи, говорЯщие о любви к нему близких, служат лишь цели информации
посторонних людей, надписи эти не имеют отношениЯ к тому, что живет в
глубинах сердец.
ќти надписи - житейские декларации, такие же, какие делаютсЯ при
поступлении на службу, при сватовстве, при оформлении награды.
‚ этих надписЯх никогда не говоритсЯ о простых профессиЯх: "‡десь покоитсЯ
парикмахер, плотник, полотер, кондуктор..."
…сли указываетсЯ занЯтие покойника, то это обычно профессор, артист,
писатель, летчик-истребитель, медицинский доктор, художник.
…сли говоритсЯ о звании, то обычно указываетсЯ высокое звание - полковник,
адмирал, советник юстиции первого ранга. Њладших лаборантов и лейтенантов на
памЯтниках обычно не аттестуют.
ѓосударственное и общественное следует за человеком на кладбище.
—еловеческое и здесь робеет.
Ќадписи второго рода - о любви, вечном горе, горючих слезах, независимо от
того трогательны они либо, наоборот, вульгарны, в прекрасных либо, наоборот,
в безграмотных и смешных стихах составлены они, служат тем же внешним
суетным целЯм, тщеславно информируют.
‚ самом деле - надпись обращена не к мертвому, Ясно, что он не может ее
прочесть. ‚ самом деле - длЯ себЯ такие надписи не делаютсЯ, человек и без
надписей знает, что творитсЯ в его сердце.
Ќадпись сделана, чтобы ее читали. €нформациЯ обращена к прохожим.
Ђ над кладбищем разноситсЯ причитание, плач - жена плачет о муже. Џочему
так громко кричит она? ‚едь покойник не слышит. ‚едь душевнаЯ тоска не
нуждаетсЯ в том, чтобы о ней выкрикивали с той же силой, с какой певец поет
со сцены театра. ‚дова знает, почему она кричит, - ее должны слышать
прохожие, она декларирует и информирует.
’е, кто регулЯрно ходЯт на кладбище, надевают траурную одежду и с постными
лицами сидЯт на скамеечках у могил - тоже декларируют и информируют.
Ћни не похожи на тех, что приходЯт на кладбища строить новую жизнь, наново
переделывать свои отношениЯ на более счастливые и разумные.
„екларирующие считают главным в жизни доказать свое превосходство,
превосходство своих чувств, своей сердечной глубины.
„а разно, разно ходЯт люди на кладбище.
ђаботник Ќаркомвнудела, помешавшийсЯ в страшный 1937 год, ходит среди
могил, кричит, грозитсЯ кулаком, могилы молчат, и это приводит в отчаЯние
безумного следователЯ - нет способа заставить говорить покойников, а дела-то
не закончены.
ђазно, разно ходЯт на кладбище люди.
Ќа кладбище назначают свиданиЯ влюбленные. Ќа кладбище гулЯют, ищут
прохлады.

Љладбище живет напрЯженной, полной страстей жизнью.
Љаменотесы, малЯры, слесари, могильщики, уборщицы могил, водители грузовых
машин, доставлЯющих дерн и песок, работники, обслуживающие склады, где
выдаютсЯ напрокат лопаты, лейки, продавцы цветов и рассады - это те, кто
определЯют материальную жизнь кладбища.
Џочти каждаЯ из этих профессий имеет свои аналоги в мире частного
подпольЯ. ќто как бы бытие в двух пространствах современной физики.
‚ частном подполье свои неписаные прейскуранты, трудовые нормы; частник
берет дороже государства, но у него качественней материалы, богаче
ассортимент.
Љладбище - часть государства, и оно управлЯетсЯ той же иерархией, что и
государство.
“правление кладбища централизованно, власть сконцентрирована в руках
заведующего, и система централизации, как обычно это бывает, давит и на
начальство, - оно не разрабатывает директив, а выполнЯет директивы.
–ерковь отделена от государства.
“ церкви свои кадры - высшие и низшие, хор, продажа свечей и просвир. Љ
богу обращаютсЯ не только при захоронении стариков; случаетсЯ, и партийцы
перебираютсЯ на кладбище со свЯщенником. Њолодой человек с профессией самой
современной, то ли он атомщик, то ли ракетчик, то ли в телевизионном ателье
работал, - и вот умер, и в похоронах его, случаетсЯ, участвует церковь.
‘реди свЯщенства тоже раздвоение - рЯдом с официальным патриаршим
свЯщенством десЯтки частников, отделенных и от церкви, и от государства.
•одЯт они в гражданской одежде, но по длинным волосам, по мЯтым добрым
лицам, по красным славным носам можно определить в них
свЯщенников-частников.
ЋфициальнаЯ церковь очень не любит их, они кощунственно нерЯшливы в
обрЯдах, да и, кроме того, оплату берут любую, большей частью равную или
кратную стоимости ста граммов.
Ћднажды милициЯ, к удовольствию ваганьковского протоиереЯ, устроила облаву
на частных свЯщеннослужителей. €здали казалось очень смешным, когда под
милицейские свистки длинноволосые мчались среди могил, ползли по-пластунски,
сигали через ограду.
Ќо вблизи эти старые люди, их слезЯщиесЯ глаза, тЯжелое мученическое
дыхание, выражение страха и стыда на лицах не были смешными.
“ кладбища одна жизнь со страной, народом, государством.
‹етом 1941 года особенно сильным немецким бомбежкам подвергались
подъездные пути Ѓелорусской железной дороги. ’Яжелые бомбы падали на
ваганьковскую землю, непосредственно близкую к рельсовым путЯм. Ѓомбы
крушили деревьЯ, разбрасывали веером комьЯ земли, сокрушенный гранит,
расщепленные кресты. €ногда в воздух взлетали, исторгнутые силой взрыва,
гробы, тела покойников.
‚ голодные годы гражданской войны на кладбище собирали щавель, липовый
лист. Ќа кладбище ломали ветку на кормежку коз. € преступлениЯ, совершенные
на кладбище, прочно свЯзаны со временем, обстоЯтельствами народной жизни.
‚ первое времЯ после революции рассказывали о кладбищенском стороже,
торговавшем свининой, - он откармливал свиней человеческим мЯсом, раскапываЯ
ночью могилы. Ђгенты розыска были потрЯсены видом этих свиней - огромные,
дикие, злобные.
ђассказывали об артели, котораЯ во времЯ нэпа снабжала частные лавочки
острой, прочесноченной домашней колбасой, оказалось, что колбасу эту делали
из трупного мЯса.
‚ годы, когда жить стало лучше, жить стало веселее, гробокопатели стали
интересоватьсЯ драгоценностЯми, золотыми зубами, костюмами покойников.
Џосле ‚еликий Ћтечественной войны возрос приток иностранных вещей, и
гробокопатели начали охоту на заграничные костюмы, обувь.
Џолковник, служивший в оккупационных войсках в ѓермании, привез своей
маленькой дочери говорЯщую куклу. „очь полковника вскоре умерла, и, так как
кукла ей полюбилась, родители положили в гробик ребенка эту куклу. Ђ спустЯ
некоторое времЯ мать увидела женщину, продававшую эту куклу. Њать упала в
обморок.
Ќо случаи эти чрезвычайные, особые.
Ќыне кладбищенскаЯ уголовщина измельчала и свЯзана главным образом с
разграблением цветочных клумб, похищением рамок длЯ портретов, вазочек,
металлических оград.

ЏерефразируЯ Љлаузевица, можно сказать, что кладбище есть продолжение
жизни. Њогилы выражают характеры людей и характер времени.
Љонечно, есть немало безликих могил. Ќо ведь немало есть бесцветных,
безликих людей.
Ѓездна легла между дореволюционными памЯтниками тайных советников, купцов
и нынешними захоронениЯми.
Ќо поучительна не одна эта бездна. Џоразительно сходство народных могил
прошлого с народными могилами века ракет, атомных реакторов.
ЉакаЯ сила устойчивости! „еревЯнный крест, холмик земли, бумажный
веночек... Ђ если оглЯдеть тысЯчи сельских могил - там-то еще Ясней,
предметней видно все это.
"‚се течет, все изменЯетсЯ", - сказал грек.
Ќе видно этого по холмику с серым крестом. …сли и менЯетсЯ, то очень уж
незаметно.
€ здесь вывод идет дальше - не только в устойчивости похоронной традиции
дело, дело в устойчивости, неизменности духа жизни, стержнЯ жизни.
Љакое упорство! ‚едь все сказочно изменилось, стало банальностью
перечислЯть бесчисленные изменениЯ, рожденные новым порЯдком, электрической,
химической, атомной энергией.
Ђ этот серый крестик, так похожий на серый крест, поставленный 150 лет
тому назад, оказалсЯ символом тщеты великих революций, научных и технических
переворотов, не способных изменить глубин жизни. Ќо чем неизменней жизненнаЯ
глубина, тем резче перемены на поверхности океана.
€ видно: бури приходЯт и уходЯт, морскаЯ глубина остаетсЯ.
‚от следы революционной бури - странные, необычные памЯтники среди высокой
кладбищенской травы. —ернаЯ глыба, на ней наковальнЯ. —угуннаЯ мачта,
увенчаннаЯ серпом и молотом. ’Яжелый грубый слиток металла. Ќеотесанный,
шершавый гранитный земной шар под пЯтиконечной звездой, звезда легла на
океаны и континенты. ‚от это ново!
Џолустертые надписи революции прочесть трудней, чем надписи, сделанные на
полированных гранитах купцов, кнЯзей, заводчиков.
Ќо каким раскаленным пафосом веет от каждого полустертого слова,
написанного революцией. ЉакаЯ вера, какое пламЯ, какаЯ страстнаЯ сила!
€ как малочисленны памЯтники верующих в мировую коммуну. „олго приходитсЯ
искать их среди могучего леса крестов и гранитов, среди чугунных оград и
мраморных плит, среди бурьЯна и травы.

Ћ жертвы мысли безрассудной,
‚ы уповали, может быть,
—то станет вашей крови скудной,
—тоб вечный полюс растопить,
…два дымЯсь, она сверкнула
Ќа вековой громаде льдов,
‡има железнаЯ дохнула -
€ не осталось и следов.

Љогда-то ‘талин сказал о советской культуре: социалистическаЯ по
содержанию, национальнаЯ по форме. Ћказалось обратное.
‚аганьково Ќемецкое, ЂрмЯнское, отражаЯ жизненную глубину, плохо отразили
жизненную поверхность, советскую жизнь между ЋктЯбрем и 1934 годом, годом
убийства Љирова. ‚ этот период национальное не перешло еще полностью из
формы советской жизни в содержание советской жизни, социалистическое не ушло
окончательно в форму. ќто был период, когда в партии доминировала
революционнаЯ интеллигенциЯ, рабочие с подпольным стажем.
ќтот период отражен на кладбище при московском крематории. ‘колько
смешанных браков! Љакое чудное национальное равенство! Љакое множество
немецких, итальЯнских, французских, английских фамилий. Ќа некоторых
памЯтниках надписи на иностранных Языках. Ђ сколько латышей, евреев, армЯн,
какие боевые лозунги на памЯтниках!
ЉажетсЯ, здесь, на этом кладбище, окруженном красной стеной, горит пламЯ
молодого большевизма, еще не огосударствленного, еще несущего в себе молодой
пафос, дух €нтернационала, сладкий бред Љоммуны, хмельные песни революций.
‘амое прекрасное, что есть в мире, это живое сердце человека. …го
способность любить, верить, прощать, жертвовать всем ради любви прекрасна.
Ќо живые сердца спЯт вечным сном в кладбищенской земле.
„ушу умершего человека, его любовь и горе нельзЯ увидеть, нельзЯ
подсмотреть в надгробиЯх, в надписЯх на памЯтниках, в цветах на могильном
холме. …е тайну бессильны передать камень, музыка, поминальный плач,
молитва.
Џеред свЯтостью этой безмолвной тайны презренны все барабаны и медные
трубы государства, мудрость истории, камень монументов, вопль слов и
поминальных молитв. ‚от тут-то она смерть.

1957-1960

Last-modified: Mon, 30 Dec 2002 19:41:44 GMT
Ћцените этот текст: