 будущее любимых ею людей, почему столько ошибок в их  жизни,  и  не
замечает, что в этой неЯсности, в этом тумане,  горе  и  путанице  и  есть
ответ, и Ясность, и надежда, и что она знает, понимает  всей  своей  душой
смысл жизни, выпавшей ей и ее близким, и что хотЯ ни она и никто из них не
скажет, что ждет их, и хотЯ они знают, что в страшное времЯ человек уж  не
кузнец своего счастьЯ и мировой судьбе  дано  право  миловать  и  казнить,
возносить к славе и погружать в нужду, и обращать в лагерную пыль,  но  не
дано мировой судьбе, и року истории,  и  року  государственного  гнева,  и
славе, и бесславию битв изменить тех, кто называетсЯ людьми, и ждет ли  их
слава за труд или одиночество, отчаЯние  и  нужда,  лагерь  и  казнь,  они
проживут людьми и умрут людьми, а те, что погибли, сумели умереть  людьми,
- и в том их вечнаЯ горькаЯ  людскаЯ  победа  над  всем  величественным  и
нечеловеческим, что было и будет в мире, что приходит и уходит.


        62

   ќтот последний день был хмельным не только длЯ пившего с  утра  ‘тепана
”едоровича. Ђлександра ‚ладимировна и  ‚ера  были  в  предотъездном  чаду.
Ќесколько  раз  приходили  рабочие,  спрашивали  ‘пиридонова.  Ћн   сдавал
последние  дела,  ездил  в  райком  за  откреплением,  звонил  друзьЯм  по
телефону, откреплЯл в военкомате  бронь,  ходил  по  цехам,  разговаривал,
шутил, а когда на минуту оказалсЯ один в турбинном зале, приложил  щеку  к
холодному, неподвижному маховику, устало закрыл глаза.
   ‚ера укладывала вещи, досушивала над печкой пеленки, готовила в  дорогу
бутылочки с кипЯченым молоком длЯ Њити, запихивала в мешок  хлеб.  ‚  этот
день она навсегда расставалась с  ‚икторовым,  с  матерью.  Ћни  останутсЯ
одни, никто о них здесь не подумает, не спросит.
   …е  утешала  мысль,  что  она  теперь  самаЯ  старшаЯ  в  семье,  самаЯ
спокойнаЯ, примиреннаЯ с тЯжелой жизнью.
   Ђлександра ‚ладимировна, глЯдЯ в воспаленные от постоЯнного недосыпаниЯ
глаза внучки, сказала:
   - ‚от так. ‚ера, устроено. ’Яжелей  всего  расставатьсЯ  с  домом,  где
пережил много горЯ.
   Ќаташа взЯлась печь на дорогу ‘пиридоновым пироги.  Ћна  с  утра  ушла,
нагруженнаЯ дровами и продуктами, в рабочий поселок к знакомой женщине,  у
которой имелась русскаЯ печь, готовила начинку, раскатывала тесто. ‹ицо ее
раскраснелось от кухонного труда, стало совсем молодым и  очень  красивым.
Ћна смотрелась в зеркальце, смеЯсь, припудривала себе нос и щеки мукой,  а
когда знакомаЯ женщина выходила из комнаты, Ќаташа плакала, и слезы падали
в тесто.
   Ќо знакомаЯ женщина все же заметила ее слезы и спросила:
   - —его ты, ЌатальЯ, плачешь?
   Ќаташа ответила:
   - Џривыкла Я к ним. ‘таруха хорошаЯ, и ‚еру  эту  жалко,  и  сироту  ее
жалко.
   ‡накомаЯ женщина внимательно выслушала объЯснение, сказала:
   - ‚решь ты, Ќаташка, не по старухе ты плачешь.
   - Ќет, по старухе, - сказала ЌатальЯ.
   Ќовый директор обещал отпустить Ђндреева,  но  велел  ему  остатьсЯ  на
‘талѓђќ‘е еще на пЯть дней. ЌатальЯ объЯвила, что  эти  пЯть  дней  и  она
проживет со свекром, а потом поедет к сыну в ‹енинск.
   - Ђ там, - сказала она, - видно будет, куда дальше поедем.
   - —его там тебе видно? - спросил свекор, но она не ответила.
   ‚от оттого, должно быть, она и плакала, что ничего не было видно. Џавел
Ђндреевич не любил, когда невестка проЯвлЯла заботу о нем, - ей  казалось,
что он вспоминает ее ссоры с  ‚арварой  Ђлександровной,  осуждает  ее,  не
прощает.
   Љ обеду пришел домой ‘тепан ”едорович, рассказал, как прощались  с  ним
рабочие в механической мастерской.
   - „а и здесь все утро паломничество было к вам,  -  сказала  Ђлександра
‚ладимировна, - человек пЯть-шесть вас спрашивали.
   - ‚се, значит, готово? ѓрузовик ровно в пЯть дадут, - он усмехнулсЯ.  -
‘пасибо Ѓатрову, все же дал машину.
   „ела  были  закончены,  вещи  уложены,  а  чувство  пьЯного,   нервного
возбуждениЯ не  оставлЯло  ‘пиридонова.  Ћн  стал  переставлЯть  чемоданы,
наново завЯзывать узлы, казалось, ему не терпелось уехать.  ‚скоре  пришел
из конторы Ђндреев, и ‘тепан ”едорович спросил:
   - Љак там, телеграммы насчет кабелЯ нет из Њосквы?
   - Ќет, телеграммы не было ни одной.
   - Ђх ты, сукины коты, срывают все дело,  ведь  к  майским  днЯм  первую
очередь можно бы пустить.
   Ђндреев сказал Ђлександре ‚ладимировне:
   - ЏлохаЯ вы совсем, как вы в такую дорогу пускаетесь?
   - Ќичего, Я семижильнаЯ. „а и что делать, к  себе  домой,  что  ли,  на
ѓоголевскую? Ђ тут уж приходили малЯры, смотрели, ремонт делать длЯ нового
директора.
   - Њог бы день подождать, хам, - сказала ‚ера.
   - Џочему ж он хам? - сказала  Ђлександра  ‚ладимировна.  -  †изнь  ведь
идет.
   ‘тепан ”едорович спросил:
   - Љак обед, готов, чего же ждать?
   - ‚от Ќаталью ждем с пирогами.
   - Ћ, с пирогами, это мы на поезд опоздаем, - сказал ‘тепан ”едорович.
   …сть он не хотел, но к прощальному обеду была припасена  водка,  а  ему
очень хотелось выпить.
   Ћн все хотел зайти в свой служебный кабинет, побыть там хоть  несколько
минут, но неудобно было, - у Ѓагрова шло совещание заведующих  цехами.  Ћт
горького чувства  еще  больше  хотелось  выпить,  он  все  качал  головой:
опоздаем мы, опоздаем.
   ќтот страх опоздать, нетерпеливое ожидание Ќаташи чем-то  были  приЯтны
ему, но он никак не  мог  понЯть,  чем;  не  мог  вспомнить,  что  так  же
посматривал на часы, сокрушенно говорил: "Ћпоздаем мы", когда в  довоенные
‚ремена собиралсЯ с женой в театр.
   …му хотелось слышать хорошее о себе в этот день, от этого делалось  еще
хуже на душе. € он снова повторил:
   - —его менЯ жалеть, дезертира и труса? …ще,  чего  доброго,  от  своего
нахальства потребую, чтобы мне дали медаль за участие в обороне.
   - „авайте, в самом деле, обедать, -  сказала  Ђлександра  ‚ладимировна,
видЯ, что ‘тепан ”едорович не в себе.
   ‚ера принесла  кастрюлю  с  супом.  ‘пиридонов  достал  бутылку  водки.
Ђлександра ‚ладимировна и ‚ера отказались пить.
   - —то ж, разольем по мужчинам, - сказал ‘тепан ”едорович и добавил: - Ђ
может, подождем Ќаталью?
   € именно в это времЯ вошла Ќаташа с кошелкой, стала выкладывать на стол
пироги.
   ‘тепан ”едорович  налил  полный  стакан  Ђндрееву  и  себе,  полстакана
Ќаталье.
   Ђндреев проговорил:
   - ‚от прошлым летом мы так  же  пироги  у  Ђлександры  ‚ладимировны  на
ѓоголевской ели.
   - ќти, наверное, ничуть не  хуже  прошлогодних,  -  сказала  Ђлександра
‚ладимировна.
   - ‘колько народу было за столом, а теперь только бабушка,  вы  да  Я  с
папой, - сказала ‚ера.
   - ‘окрушили в ‘талинграде немцев, - сказал Ђндреев.
   - ‚еликаЯ победа! „орого  она  людЯм  обошлась,  -  сказала  Ђлександра
‚ладимировна и добавила: - …шьте  побольше  супа,  в  дороге  долго  будем
питатьсЯ всухомЯтку, горЯчего не увидим.
   - „а, дорога труднаЯ, - сказал Ђндреев. - €  посадка  труднаЯ,  вокзала
нет, поезда с Љавказа мимо нас транзитом на Ѓалашов  едут,  народу  в  них
полно, военные, военные. ‡ато хлеб белый с Љавказа везут!
   ‘тепан ”едорович проговорил:
   - ’учей на нас шли, а где эта туча? Џобедила ‘оветскаЯ ђоссиЯ.
   Ћн подумал, что  недавно  еще  на  ‘талѓђќ‘е  слышно  было,  как  шумЯт
немецкие танки, а сейчас их отогнали на многие сотни километров, бои  идут
под Ѓелгородом, под —угуевом, на Љубани.
   € тут же он вновь заговорил о том, что нестерпимо пекло его:
   - ‹адно, пускай Я дезертир, но кто мне  выговор  выносит?  Џускай  менЯ
сталинградские бойцы судЯт. џ перед ними во всем повинюсь.
   ‚ера сказала:
   - Ђ возле вас, Џавел Ђндреевич, тогда Њостовской сидел.
   Ќо ‘тепан ”едорович перебил разговор, очень уж  его  пекло  сегоднЯшнее
горе. ЋбращаЯсь к дочери, он сказал:
   - Џозвонил Я первому секретарю обкома, хотел проститьсЯ, как-никак  всю
оборону Я единственный из всех директоров на правом  берегу  оставалсЯ,  а
помощник его, Ѓарулин, не соединил менЯ, сказал: "’оварищ  ЏрЯхин  с  вами
говорить не может. ‡анЯт". Ќу что же, занЯт так занЯт.
   ‚ера, точно не слыша отца, сказала:
   - Ђ возле ‘ережи лейтенант сидел, ’олин товарищ, где  он  теперь,  этот
лейтенант?..
   …й так хотелось, чтобы кто-нибудь  сказал:  "ѓде  ему  быть,  возможно,
жив-здоров, воюет".
   ’акие слова хоть чуточку утешили бы ее сегоднЯшнюю тоску.
   Ќо ‘тепан ”едорович снова перебил ее, проговорил:
   - џ ему говорю, уезжаю сегоднЯ, сам знаешь. Ђ  он  мне:  что  ж,  тогда
напишите, обратитесь в письменной форме.  ‹адно,  черт  с  ним.  „авай  по
маленькой. ‚ последний раз за этим столом сидим.
   Ћн поднЯл стакан в сторону Ђндреева:
   - Џавел Ђндреевич, не вспоминай менЯ плохим словом.
   Ђндреев сказал:
   - —то ты, ‘тепан ”едорович. Њестный рабочий класс за вас болеет.
   ‘пиридонов выпил, несколько мгновений молчал, точно вынырнув  из  воды,
потом стал есть суп.
   ‡а столом стало тихо, слышно было только, как жевал пирог да постукивал
ложкой ‘тепан ”едорович.
   ‚ это времЯ вскрикнул маленький ЊитЯ. ‚ера встала из-за стола,  подошла
к нему, взЯла на руки.
   - „а вы кушайте пирог, Ђлександра ‚ладимировна, - тихо, словно  просила
о жизни, сказала ЌатальЯ.
   - ЋбЯзательно, - сказала Ђлександра ‚ладимировна.
   ‘тепан  ”едорович  сказал  с   торжественной,   пьЯной   и   счастливой
решимостью:
   - Ќаташа, при всех вам говорю. ‚ам тут делать нечего,  отправлЯйтесь  в
‹енинск, берите сына и приезжайте к нам  на  “рал.  ‚месте  будем,  вместе
легче.
   Ћн хотел увидеть ее глаза, но  она  низко  склонила  голову,  он  видел
только ее лоб, темные, красивые брови.
   - € вы, Џавел Ђндреевич, приезжайте. ‚месте легче.
   - Људа мне ехать, - сказал Ђндреев. - џ уж не воскресну.
   ‘тепан ”едорович быстро оглЯнулсЯ на ‚еру, она стоЯла у стола  с  Њитей
на руках и плакала.
   € впервые за этот день он увидел стены, которые покидал, и боль, жегшаЯ
его, мысли об увольнении, о потере почета и любимой  работы,  сводившие  с
ума обида и стыд, не дававшие  ему  радоватьсЯ  свершившейсЯ  победе,  все
исчезло, перестало значить.
   Ђ сидевшаЯ рЯдом с ним старуха, мать его жены, жены, которую он любил и
которую навеки потерЯл, поцеловала его в голову и сказала:
   - Ќичего, ничего, хороший мой, жизнь есть жизнь.


        63

   ‚сю ночь в избе было душно от натопленной с вечера печи.
   ЏостоЯлица и  приехавший  к  ней  накануне  на  побывку  муж,  раненый,
вышедший из госпиталЯ военный, не спали почти до утра.  Ћни  разговаривали
шепотом, чтобы не разбудить старуху хозЯйку и спавшую на сундуке девочку.
   ‘таруха старалась уснуть,  но  не  могла.  Ћна  сердилась,  что  жилица
разговаривала с мужем шепотом, - это ей мешало, она невольно вслушивалась,
старалась свЯзать отдельные слова, доходившие до нее.
   Љазалось, говори они громче, старуха бы послушала немного и уснула.  …й
даже  хотелось  постучать  в  стену  и  сказать:  "„а  что  вы  шепчетесь,
интересно, что ли, слушать вас".
   Ќесколько раз старуха улавливала отдельные  фразы,  потом  снова  шепот
становилсЯ невнЯтным.
   ‚оенный сказал:
   - Џриехал из госпиталЯ, даже конфетки вам не мог привезти. ’о  ли  дело
на фронте.
   - Ђ Я, - ответила жилица, - картошкой с постным маслом тебЯ угостила.
   Џотом они шептались, ничего нельзЯ было понЯть, потом, казалось, жилица
плакала.
   ‘таруха услышала, как она сказала:
   - ќто моЯ любовь сохранила тебЯ.
   "Ћх, лиходей", - подумала старуха о военном.
   ‘таруха задремала на несколько  минут,  видимо,  всхрапнула,  и  голоса
стали громче.
   Ћна проснулась, прислушалась, услышала:
   -  Џивоваров  мне  написал  в  госпиталь,  только  недавно   дали   мне
подполковника и сразу послали на полковника. Љомандарм сам возбудил.  ‚едь
он менЯ на дивизию поставил. € орден ‹енина. Ђ все за тот  бой,  когда  Я,
засыпанный, без свЯзи с батальонами в цеху сидел, как  попка,  песни  пел.
’акое чувство, словно Я обманщик. ’ак мне неудобно, ты и не представлЯешь.
   Џотом они, видимо,  заметили,  что  старуха  не  храпит,  и  заговорили
шепотом.
   ‘таруха была одинока, старик ее умер до  войны,  единственнаЯ  дочь  не
жила с ней, работала в ‘вердловске. Ќа войне у старухи никого не  было,  и
она не могла понЯть, почему ее так расстроил вчерашний приезд военного.
   †илицу она не любила, она казалась  старухе  пустой,  несамостоЯтельной
женщиной. ‚ставала она поздно, девчонка у нее ходила  рванаЯ,  кушала  что
попало. Ѓольшей частью жилица молчала, сидела за столом, смотрела в  окно.
Ђ иногда на нее накатывало, и она принималась работать и, оказываетсЯ, все
умела: и шила, и полы мыла, и варила хороший  суп,  и  даже  корову  умела
доить, хотЯ была городской. ‚идно, была она какаЯ-то не в себе. € девчонка
была  у  нее  какаЯ-то  малахольнаЯ.  Ћчень  любила  возитьсЯ  с   жуками,
кузнечиками, тараканами, и как-то по-дурному, не как все  дети,  -  целует
жуков, рассказывает им что-то, потом выпустит их  и  сама  плачет,  зовет,
именами называет. ‘таруха ей осенью принесла из леса  ежика,  девчонка  за
ним ходила неотступно, куда он, туда и она. …ж  хрюкнет,  она  сомлеет  от
радости. …ж уйдет под комод, и она сЯдет около комода на пол и  ждет  его,
говорит матери: "’ише, он отдыхает". Ђ когда еж ушел в лес,  она  два  днЯ
есть не хотела.
   ‘тарухе все казалось, что ее  жилица  удавитсЯ,  и  беспокоилась:  куда
девчонку девать? Ќе хотела она на старости новых хлопот.
   - џ никому не обЯзана, - говорила она, и ее действительно мучила мысль:
встанет утром, а жилица висит. Људа девку тогда?
   Ћна считала, что жилицу  муж  бросил,  нашел  себе  другую  на  фронте,
помоложе, от этого она задумываетсЯ. Џисьма от  него  приходили  редко,  а
когда приходили, она не становилась веселей. ‚ытЯнуть из нее ничего нельзЯ
было - молчит. € соседки замечали, что у старухи страннаЯ жилица.
   ‘таруха хлебнула горЯ с мужем. Ћн был человек  пьющий,  скандальный.  €
дралсЯ он не по-обычному, а норовил либо кочергой, либо палкой ее достать.
€ дочку  он  бил.  Ђ  от  трезвого  тоже  было  мало  радости,  -  скупой,
придиралсЯ, в горшки, как баба, нос совал: все не то, все не так. “чил  ее
готовить, не то купила, не так корову доит, не так постель стелет. € через
каждое слово по-матерному. Ћн и ее приучил, чуть  не  по  ее,  она  теперь
матюгалась. Ћна даже любимую корову материла. Љогда муж умер, она ни одной
слезы не проронила. € лез он к ней  до  старости.  —то  с  ним  поделаешь,
пьЯный. € хоть бы  дочки  постыдилсЯ,  вспомнить  стыдно.  Ђ  храпел  как,
особенно когда напьетсЯ. Ђ корова у нее такаЯ побегуньЯ, такаЯ  побегуньЯ.
—уть что - бежит из стада, разве за ней старый человек угонитсЯ.
   ‘таруха то прислушивалась к шепоту за перегородкой, то вспоминала  свою
недобрую жизнь с мужем и вместе с обидой чувствовала жалость к  нему.  ‚се
же работал он трудно, зарабатывал мало. …сли бы не  корова,  совсем  плохо
было бы им жить. € умер он оттого, что пыли на руднике наглоталсЯ. ‚от она
не умерла, живет. Ђ когда-то он ей из …катеринбурга бусы привез,  их  дочь
теперь носит...
   ђано утром, еще не просыпалась девочка, они пошли в соседний поселок за
хлебом, там по военной рейсовой карточке можно было получить белый хлеб.
   Ћни шли молча, держась за руки,  надо  было  пройти  полтора  километра
лесом, спуститьсЯ к озеру, а оттуда пройти берегом.
   ‘нег  еще  не  стаЯл  и  казалсЯ  синеватым.  ‚  его  крупных  шершавых
кристаллах зарождалась,  наливалась  синева  озерной  воды.  Ќа  солнечном
склоне бугра снег таЯл, вода шумела в  придорожной  канаве.  Ѓлеск  снега,
воды, запаЯнных льдом луж слепил глаза. ‘вета было так много,  что  сквозь
него приходилось продиратьсЯ, как сквозь заросли. Ћн беспокоил, мешал,  и,
когда они наступали на замерзшие лужицы и раздавленный  лед  вспыхивал  на
солнце, казалось, что под ногой похрустывает свет,  дробитсЯ  на  колючие,
острые осколочки-лучи. ‘вет тек в придорожной канаве, а  там,  где  канаву
преграждали булыжники, свет вздувалсЯ, пенилсЯ, звЯкал и журчал.  ‚есеннее
солнце  приблизилось  совсем  близко  к  земле.  ‚оздух  был  одновременно
прохладным и теплым.
   …му казалось, что его горло, обожженное морозами и водкой, прокопченное
табаком и  пороховыми  газами,  пылью  и  матюгами,  вымыто,  прополоскано
светом, синевой неба. Ћни вошли в лес, под  тень  первых  дозорных  сосен.
‡десь снег лежал сплошной нетающей пеленой. Ќа соснах,  в  зеленом  колесе
ветвей, трудились белки, а внизу, на леденцовой поверхности снега,  лежали
широким кругом изгрызенные шишки, сточеннаЯ резцами древеснаЯ труха.
   ’ишина в лесу происходила от того, что свет,  задержанный  многоэтажной
хвоей, не шумел, не звЯкал.
   Ћни шли по-прежнему молча, они были  вместе,  и  только  от  этого  все
вокруг стало хорошим и пришла весна.
   Ќе условившись, они остановились.  „ва  отъевшихсЯ  снегирЯ  сидели  на
еловой  ветке.  Љрасные  толстые  снегирьи   груди   показались   цветами,
раскрывшимисЯ на заколдованном снегу. ‘транной, удивительной  в  этот  час
была тишина.
   ‚ ней была  памЯть  о  поколении  прошлогодней  листвы,  об  отшумевших
дождЯх, о свитых и покинутых гнездах,  о  детстве,  о  безрадостном  труде
муравьев, о вероломстве и разбое лис и  коршунов,  о  мировой  войне  всех
против всех, о злобе и добре, рожденных в одном сердце  и  вместе  с  этим
сердцем умерших, о грозах и громе, от которого вздрагивали души  зайцев  и
стволы сосен. ‚ прохладном полусумраке, под снегом спала ушедшаЯ жизнь,  -
радость любовной встречи, апрельскаЯ неувереннаЯ птичьЯ  болтовнЯ,  первое
знакомство со странными,  а  потом  ставшими  привычными  соседЯми.  ‘пали
сильные и слабые, смелые и робкие, счастливые и несчастные. ‚ опустевшем и
заброшенном доме  происходило  последнее  прощание  с  умершими,  навсегда
ушедшими из него.
   Ќо в лесном холоде весна чувствовалась напрЯженней, чем  на  освещенной
солнцем равнине. ‚ этой лесной тишине была печаль большаЯ,  чем  в  тишине
осени. ‚ ее безъЯзыкой немоте слышалсЯ вопль об умерших и ЯростнаЯ радость
жизни...
   …ще темно и холодно, но совсем уж скоро распахнутсЯ двери и  ставни,  и
пустой дом оживет, заполнитсЯ детским смехом и плачем, торопливо  зазвучат
милые женские шаги, пройдет по дому уверенный хозЯин.
   Ћни стоЯли, держа кошелки длЯ хлеба, и молчали.

   1960 г.